*[1]
Союз греческих городов южной Италии возник несомненно для того, чтоб предоставлять взаимную защиту от местных племён, особенно от луканцев. Как показывают данные, все они были связаны договором или соглашением приходить на помощь любому городу, в чьи земли вторгнутся луканцы и что ответственные должностные лица любого города, которые не позаботятся об этом, должны быть преданы смерти [2]. Это может указывать на то, что организация скорее была симмахией или союзом, скорее чем федеративным государством. С другой стороны, такие нормы могли быть установлены федеративным государством для того, чтобы обеспечить быстрые действия в случае опасности. Кроме того, если верно, что конфедерация возникла в V веке и скопировала учреждения Ахейской конфедерации в том смысле, что заимствовала у неё законы и последовала её примеру в создании федерального святилища и столицы, тогда первоначальную организацию следует рассматривать как федеративное государство, а её создание — как важное событие в истории федерализма.
Данными о том, что союз обязан своим возникновением инициативе кротонян, сибаритян и кавлониатов и о том, что были скопированы ахейские учреждения, мы обязаны Полибию. Относительно даты его возникновения он указывает, что конфедерация создана была некоторое время спустя после роспуска пифагорейских клубов в различных городах и позднее была разрушена Дионисием Сиракузским и окружающими варварами. Упоминание Дионисия показывает, что организация недолго просуществовала в IV веке и что позднейшее объединение италийских городов было обязано позднейшим договорённостям. Далее, подражание ахейским учреждениям должно было иметь место до 417 года, года в который Спарта ввела в Ахайе олигархию. Таким образом, Италийская конфедерация, по всей вероятности, относится к последней четверти V века и первому десятилетию или около того IV [3].
Сказанное Полибием о том, что новая организация копировала ахейскую лишь дразнит воображение, так как о последней известно очень мало. Может также возникнуть подозрение, что Полибий, для вящей славы ахейцев, несколько исказил положение дел, и что единственная цель всего сказанного в этом месте — показать, сколь высоко уважаемы были тогда ахейцы. Но однако есть одна подробность, которая почти наверняка гарантирует истину всего происходящего. Это утверждение, что кротоняне и те, кто были с ними связаны определили храм и священный участок Зевса Гомария в качестве федерального святилища, где происходили собрания и имели место прения [4]. Так как федеральным святилищем ахейцев был священный участок Зевса Гомария близ Эгия, это указывает на явное заимствование. Но, когда мы говорим, что были заимствованы ахейские законы и обычаи, это может и не означать слишком много. Это должно означать, что обе конфедерации были полностью развитыми федеративными государствами, но глупо было б думать, что их учреждения были абсолютно идентичными. Вот тому иллюстрация. Полибий утверждает, что в первые после восстановления Ахейской конфедерации в 280 году, её главными магистратами были два полководца и секретарь [5]. Использование двух полководцев очень вероятно было заимствовано из старой конфедерации. Но если это и было в обычае ахейцев V столетия, для италийской организации это могло и не подходить и могло быть ей и не позаимствовано. Однако, бесполезно делать предположения о деталях италийских учреждений.
Таким образом об Италийской конфедерации известно очень мало, но то, что всё таки известно, имеет большое значение. Повторимся, она иллюстрирует стремление, слишком часто недооцениваемое, греческих городов объединяться перед лицом опасности. Во–вторых, её пример показывает, что уже в V веке для греческих федеративных государств было делом обычным иметь что–то вроде столицы. Греки могли и не иметь для этого названия, но они имели такое учреждение. Нет ничего удивительного в том, чтобы обнаружить, что федеративное государство имело федеральное святилище, но это было больше, чем просто святилище. Это было так же место, где происходили политические прения и несомненно вдобавок место, где сохранялись записи федеральных постановлений. Кроме того, так как италийская столица была создана по образцу ахейской, то информацию из Италии можно так же интерполировать на учреждения родины.

---

[1] Эта организация не включена в справочники Свободы и Бузольта, но часто упоминается в общеисторических трудах, напр. Meyer E. Geschichte des Altertums, V, 1902, 127 ff; Beloch, GrG, III, 1, 113ff. Современная статья с литературой по данному вопросу Ghinati F. Richerche sulla Lega Italiota \\ Memoire della Accademia Patavina, LXXIV, 1961-2, P. 3-19.
[2] Diod., XIV, 101, 1. Упомянутые статьи были установлены synthekai (участниками соглашения) и войска, которые должны оказать помощь именуются symmachoi. Однако этот последний термин, как кажется, приложим к любым войскам, оказывающим помощь другому городу и не может быть использован в качестве доказательства того, что упомянутые города были скорее союзными, чем членами федеративного государства. Сходным образом, synthekai могло быть в той же мере применимо к соглашениям, по которым города присоединялись к федеративному государству, как и к договорам между полностью независимыми городами.
[3] Polyb., II, 39, 1-7; cf. Walbank, Commentaty. И Вэлбанк (на II, 39,4) и Джинати (P. 11 et n 33) высказываются в пользу её создания до 417 года. При этом Вэлбанк замечает, что II, 39,7 подразумевает, что победа Дионисия при Эллепоре (389 г.) привела к концу «союза по ахейской модели». Упомянутый здесь Сибарис вероятно не был ни великим Сибарисом, ни Фуриями, но Сибарисом на Треисе, как предполагает Вэлбанк.
[4] Джинати (р. 10) полагает, что речь идёт о храме в Пелопоннесе, который служил федеральным святилищем Ахейской конфедерации. Это невозможная интерпретация. Если б это было так, то можно было б ожидать каких–либо указаний — по крайней мере отдельной статьи — указывающей на то, что имелся в виду данный храм Зевса Гомария. Джинати ведь конечно не думает, что италийцы плавали в Грецию, чтобы проводить там их собрания, но предположение, что в святилище не было собраний, требует более вольного обращения с текстом. Ведь Полибий определённо свидетельствует, что святилище было местом, где проводились собрания.
[5] Polyb., II, 43,1.