До Царского мира, Акарнания, позже важная в спорах за контроль над северной Грецией, имела значение главным образом в связи с экспансией греков в западном направлении и соперничеством между Афинами и Коринфом за лидерство в северо–западной Греции и вокруг неё. Это соперничество обострилось в середине V века и оставалось таковым в ходе всей Пелопоннесской войны. Неслучайно, что величайшей наземной битвой этой войны до битвы при Делии была битва при Ольпе, происшедшая в 426 году к северу от собственно Акарнании. Однако же, сама по себе Акарнания, до этих событий, была более или менее замкнутой на себя, внутренней страной напротив Этолии [1].
Акарнания была землёй завоевавшего её племени акарнанцев. Земли их состояли главным образом из гористой страны к западу от реки Ахелоя и части долины этой реки. Тут были лучшие сельскохозяйственные земли и здесь же находилась их столица или главный город — Стратий. Акарнанцы могли считать своей землю, простирающуюся с запада до моря, но побережье было занято цепью коринфских колоний — Соллий, Левка, Анакторий и немного дальше к северу важная Амбракия. Между Амбракие и Акарнанией находилась территория частично эллинизированных амфилохийцев, простиравшаяся до Амбракийского залива. Дальше на юг Эниады, близ устья Ахелоя кажется считались акарнанскими, но были объектом зарубежных козней и стояли отдельно от Акарнанской конфедерации, в то время как Астак, немного дальше к северу, был под властью тирана. В ходе Архидамовой войны, целью коринфян и амбракиотов было распространить свою власть и при возможности приобрести контроль над всей Акарнанией; афиняне же стремились вытеснить коринфян и усилить Акарнанскую конфедерацию как противовес последним; целью самих акарнанцев было усилить свою конфедерацию, привязать к себе и включить в состав акарнанские города, всё еще остававшиеся вне её пределов, включая коринфские колонии. В этом они преуспели, за исключением Левки.
Акарнания, подобно другим такого рода государствам, была результатом завоевания вторгшимися ордами. Плодом завоевания должно было стать смешанное население, в котором негреческие элементы были, кажется, иллирийскими. В самом деле, в Акарнании имеются места с иллирийскими названиями, но они сравнительно немногочисленны. Диалект акарнанцев был северо–западно–греческим, не отличавшимся от этолийского [2]. Насколько прочно было здесь ощущение территориального единства в период между завоеванием и Персидскими войнами — неясно, но Акарнания была известна как культурно или этнически единая по крайней мере уже в последней части VI столетия. Писистрат, если верить Геродоту, стремясь возвратиться в Афины после своего второго изгнания, побуждён был акарнанским прорицателем совершить ночное нападение на своих противников в Паллене. Но даже более интересен другой акарнанский прорицатель — Мегист, личный друг Симонида, который был с Леонидом при Фермопилах, отказался покинуть его и почтён был впоследствии эпиграммой Симонида [3]. Но, однако ж, Акарнания в то время отстояла далеко от греческой политики, тогда как коринфские колонии — Амбракия и Левка, выставили соответственно 7 и 3 корабля в греческий флот при Саламине и оба эти города, вместе с Анакторием, 1300 человек для платейской кампании [4]. Впрочем это всё произошло, вероятно, скорее благодаря руководству Коринфа, чем собственной их инициативе. Примерно через четверть века, когда Афины стали оспаривать верховенство Коринфа на западе и пытаться завладеть всеми путями на Сицилию, акарнанцы были втянуты в общегреческую политику и в результате их страна стала одним из главных театров военных действий в первые годы Пелопоннесской войны. Фукидид признаёт это и даёт довольно полную картину происшедших там событий.
Относительно управления конфедерацией и её организации в это время известно мало и Фукидид прямо ничего не говорит. Но однако, как и в случае с Этолией, он свидетельствует о наличии здесь центральной власти, заключавшей политические и торговые договоры. Кроме того, утверждение, что Стратий был самым крупным городом Акарнании, в сочетании с его значимостью в ходе боевых действий — явное свидетельство того, что город этот был уже столицей. Это даже ещё яснее вытекает из того, что Агесилай в 389 году отправил в Стратий посла к koinon акарнанцев [5]. Это koinon должно было означать федеральное правительство и таким образом становится ясным, что Стратий был местом, в которое обычно посылались сообщения, предназначенные для этого правительства. Ольпа, на амфилохийской территории, была местом общего суда [6]. Употреблённое Фукидидом выражение указывает на то, что этот суд был федеральным (то что органы федеральной исполнительной власти и федеральный суд находились в разных местах — вещь вполне возможная); так же иногда это было место для урегулирования споров между акарнанцами и амфилохийцами.
Так как сведений об управлении Акарнанией мало, то общее мнение таково, что у акарнанцев этого времени было слабое, рыхлое племенное государство [7]. Однако, есть признаки того, что развитие городов зашло достаточно далеко. Сообщение Фукидида о Стратие, которое уже было процитировано, подразумевает, что здесь были так же и другие города. Фукидид также сообщает, что после битвы при Ольпе добыча была разделена между городами, в то время как под 389 годом Ксенофонт сообщает, что Агесилай пытался захватить несколько городов, но однако неудачно [8]. Акарнанцы состязались с Амбракией за контроль над Амфилохийским Аргосом; за период 431-424 гг. они завладели коринфскими колониями Соллием и Анакторием, также Астаком, который возможно был коринфским и наконец, Эниадами, акарнанским городом, сторонившимся конфедерации. Изо всех этих городов единственный, из которого есть данные о функционировании городской администрации — это Стратий, от которого мы имеем постановление о проксении конца V века [9]. Он содержит сведения об обычном городском управлении с собранием, советом и ежегодными магистратами. Один из перечисленных магистратов, буларх — председатель совета был из Фетий, позже отдельного города. Если это место, примерно в 10 милях к западу от Стратия, было частью его территории, то она была относительно большой и может показаться, что он стал господствующим городом. Нет, однако, сведений о какой–либо особой враждебности (а тем более выражающейся в войнах) между ним и другими городами. Одного современного учёного имеющиеся данные привели к выводу, что Акарнанию этого времени следует считать симполитией или настоящим федеральным государством [10]. Как бы то ни было, важно то, что в то время как ряд городов развивался, ощущение их единства не было утрачено. Да похоже, что развитие городов сопровождалось некоторым ослаблением уз, связывавших первоначальную нацию, так как города противопоставляли «права штатов» центральному правительству. Но однако ж нет ничего необычного в том факте, что в боевом строю контингенты из различных местностей сохраняли собственное своё единство и выстраивались в битве в тот порядок как предпочитал каждый контингент или же его командир. Той же практики придерживались беотийцы в битве при Делии [11] и возможно позже. Что и в самом деле важно, это то, в каком объёме федеральное правительство действовало от лица конфедерации. Например, оно вело переговоры о заключении оборонительного союза с Амбракией на 100 лет и переговоры эти акарнанцы, как кажется, вели сами, без афинского руководства. И в самом деле, договор предусматривал, что ни амбракиоты не будут поддерживать акарнанцев против пелопоннесцев, ни акарнанцы (включая амфилохийцев) [12] амбракиотов против афинян. Таким способом обе стороны договора сохранили связи со своими прежними союзниками. Для амбракиотов «пелопоннесцы» означали прежде всего коринфян, которые действительно послали в город гарнизон из 300 гоплитов. Это выглядит зловещим, но когда б коринфяне того пожелали, местные власти вероятно согласились бы оставить их на постоянной основе. Особая статья в договоре предусматривала, что амбракиоты не должны были помогать Анакторию. Это должно было означать, что акарнанцы их уведомили, что намерены подчинить себе эту коринфскую колонию и что амбракиоты согласились с этим планом. Хотя вывод на основе умолчания опасен, всё ж похоже, что акарнанцы, в свою очередь, дали обещание держаться в стороне от Левки. Анакторий в самом деле был на следующий год акарнанцами взят с помощью «афинян из Навпакта», жители изгнаны, а город колонизирован акарнанцами. Это вероятно не предполагало сколь–нибудь крупной афинской экспедиции. Ничего афиняне не сделали и для взятия Эниад в следующем (424) году. Афинский полководец Демосфен, появившись а Акарнании перед задуманным им рейдом на Сифы в Беотии, обнаружил Эниады уже взятыми самими акарнанцами. Вероятно, местная война уже закончилась. Акарнанские войска были с Демосфеном когда он подступил к Сифам и какое–то количество акарнанцев позже служило с афинянами на Сицилии [13], в то время как левкадяне (коринфяне с Левкады) и амбракиоты оказали некоторую поддержку противной стороне [14]; но война в и вокруг Акарнании и Амфилохийского Аргоса кажется не была возобновлена.
Союз или согласие с Афинами оставались по сути ненарушенными до 388 года. С такими связями, для акарнанцев было вполне естественным встать в Коринфской войне на сторону антиспартанской коалиции. Потому они выставили легковооружённых для военной кампании союзников в Пелопоннесе [15]. Их нападение на Калидон позже, в ходе войны могло быть частью попытки союзников лишить ахейцев, союзников спартанцев, владения входом в Коринфский залив. С более узкой акарнанской точки зрения, это несомненно было попыткой расширить конфедерацию и аннексировать также побережье к востоку от Эниады. После экспедиции Агесилая 389 года, акарнанцы решили в начале 388 года, до того как могло произойти повторное вторжение в их страну, заключить мир с ахейцами и вступить в союз со спартанцами. Рассказ Ксенофонта [16] свидетельствует, что инициатива исходила от акарнанцев, чей посол прибыл в Спарту когда там разрабатывались планы новой военной кампании. Их действия в это время сравнимы с их решением 426 года выйти из великой греческой войны. Союз со Спартой означал возможно, что акарнанцы поклялись следовать руководству спартанцев, но они находились так далеко от обычной территории спартанских военных кампаний, что это не должно было причинить им серьёзных неудобств. Может быть этот альянс сделал для них возможным избежать той эпидемии роспуска федеративных государств, которая имела место после Царского мира. Таким образом, через несколько лет Акарнанская конфедерация присоединилась ко Второй Афинской лиге в качестве единого целого. Конечно, со спартанской точки зрения, Акарнания находилась слишком далеко, так что этого могло быть достаточно, чтобы удержать спартанцев от принятия каких–либо ответных мер. В любом случае, акарнанские лидеры конца V и начала IV столетия, кажется, не выказали никакой особой государственной мудрости.
С помощью какой государственной машины управляли эти государственные деятели? Для ответа на этот вопрос очень мало полезной информации, а та что есть поздняя — датируется концом IV- III столетиями. Но и она, несмотря на некоторый разрыв в непрерывности, позволяет сделать некоторые выводы так же и об учреждениях более раннего периода. Договор середины III столетия показывает, что в то время во главе конфедерации стояла коллегия из 7 полководцев [17]. Так как в греческих федеративных государствах этого времени имела место тенденция заменять такие органы единоличным главой государства, то почти несомненно, что эта группа полководцев представляла собой возрождение или пережиток более ранних учреждений. Из семи перечисленных в договоре полководцев не было даже двух из одного и того же города. В отсутствие дальнейших данных невозможно сказать с уверенностью было ли просто правилом — не иметь двух полководцев из одного и того же города или же это были семь представителей семи избирательных районов. Возможно, последнее более вероятно, хотя в этом случае в нескольких районах должно было быть больше, чем по одному городу [18]. Прочие перечисленные должностные лица — гиппарх, секретарь и казначей, происходят из тех же самых городов, что и полководцы. Тот же самый документ содержит так же и упоминание о федеральном синедрионе или совете. Возможно, он также восходит к V столетию. Число полководцев в разные времена могло быть неодинаково, так же могли быть и другие изменения в деталях. Вдобавок, должно было быть естественным иметь федеральное первичное собрание и насчёт этого здесь и в самом деле могут быть свидетельства. Кассандр, когда он в 314 году предложил укрепить границу Акарнании против Этолии, как говорят представил свои предложения федеральной экклесии и она, как кажется, была прежде существовавшей, а не вновь созданной организацией [19]. В пользу того, чтоб рассматривать её в качестве первичного собрания, не только её имя, но и более поздний пережиток первичного собрания в соседней Этолии. Вдобавок, следует принять в соображение, что когда Акарнанская конфедерация попадает в V веке в поле зрения, то есть до того, как она включила в свой состав Эниаду и коринфские колонии вдоль побережья, она была сравнительно компактным государством, так что первичное собрание могло эффективно функционировать. В договоре с Пирром, документе, который к несчастью никогда не был опубликован полностью, а теперь утрачен, это собрание именуется chiloi или «Тысяча» [20]. Это может показаться слишком небольшим количеством для первичного собрания государства любого размера, но следует напомнить, что такие цифры как тысяча, пять тысяч и десять тысяч, когда они использовались в качестве названий для собраний были круглыми цифрами, а не действительными, которые могли быть значительно больше. Кроме того, это название могло быть принято в то время, когда конфедерация была ещё так мала, что следующее число, употреблявшееся в подобных случаях (вероятно пять тысяч) выглядело слишком претенциозным. Так же допустимо, что здесь был имущественный ценз для активного гражданства, даже если обозначение «гоплитский ценз» неправильно для государства, которое в широком масштабе пользовалось легковооруженными войсками [21].
Всё это позволяет сделать вывод, что акарнанцы имели обычное греческое правление с магистратами, включая коллегию полководцев, совет и первичное собрание и что самое основное в этой форме правления сохранялось от V до конца III века. К этому следует добавить особенности, редко встречающиеся у греческих федеративных государств. Так здесь существовал федеральный суд, который в то время, когда амфилохийцы были членами конфедерации, находился в Ольпе. Koinon dikasterion, находившийся в Ольпе, долго приводил в замешательство учёных, колебавшихся принять естественное значение, что это был федеральный суд и что так как его местонахождением была Ольпа, то амфилохийцы в то время были постоянными членами конфедерации [22]. Эта интерпретация получает некоторую косвенную поддержку в опубликованной несколько лет назад надписи конца III столетия, содержащей помимо другой ценной информации, упоминание акарнанского федерального суда. Эта надпись будет обсуждаться ниже, в связи с Акарнанской конфедерацией того времени. Здесь же будет достаточно отметить, что существование федерального суда в более позднее время должно сделать для нас менее сомнительным его существование и в более ранний период. Конечно, это подразумевает передовое и развитое федеративное государство, но это не единственное свидетельство того, что акарнанцы не были столь отсталыми, как иногда думают учёные.

---

[1] Акарнания — в некоторой мере пренебрегаемая область. Потому работа Oberhummer E. Akarnanien, Ambrakia, Amphilochien, Leukas im Altertum (1887) до сих пор остаётся фундаментальной. Недавняя публикация Клаффенбаха (Klaffenbach G, IG, IX², fasc. 2 (1957) имеет большое значение. Она включает не только надписи из Акарнании, но и акарнанские документы, обнаруженные в других местах. Их обзор Latte K \\ Gnomon, XXXI, 1959, p. 30-36 касается inter alia их языка и терминологии. Хаммонд (Hammond N. G. L A History of Greece, 1959) даёт относительно полные данные об Акарнании, но он включает их в общие данные о периоде. Превосходное непрерывное описание см. Kirsten E. Aitolien und Akarnanien in der alteren griechischen Geschichte \\ Neue Jahrbucher fur Antike, III, 1940, p. 298-316.
[2] Об иллирийских названиях и именах см. Latte \\ Gnomon, XXXI, p. 32; о диалекте Ibid., 31, Kirsten, P. 302. Обратим так же внимание на то, что Бак (Greek Dialects, No 67) даёт этолийско–акарнанский договор (IG, IX², I,3) на северо–западно–греческом койнэ.
[3] Hdt., I, 62 f; VII, 219,1; 221; 228, 3-4. Может быть интересным отметить, что Бовра в своей статье о Симониде в OCD считает эту трогательную простую эпиграмму одной из самых искренних.
[4] Hdt., VIII, 45; IX, 28,5; их имена на монументах победителям: Tod, 19; Paus., V, 23,2 (Левка не включена).
[5] Thuc., II, 80, 8; III, 106; Xen. Hell., IV, 6,4.
[6] Thuc., III, 105,1.
[7] Так считали Бузольт (Staatskunde, 1463), Бенгтсон (GrG, 82), Хаммонд (History of Greece, 500), Эрнберг (Staat, 28).
[8] Thuc., III, 114,1; Xen. Hell., IV, 6, 12. Из–за множества неточностей, сообщение Диодора (XI, 85,2), что Перикл одержал победу надо всеми городами Акарнании, за исключением Эниады делается менее весомым, обесценивается.
[9] IG, IX², l. 390 = SIG 3, 121.
[10] «Bundesstaat» (Kirsten, P. 312).
[11] Thuc.. III, 107,4; IV, 93,4.
[12] Утверждение Фукидида (III, 114,3), что акарнанцы и амфилохийцы заключили договор с амбракиотами, могло бы означать, что здесь были два отдельных государства, но в кратком изложении самого договора амфилохийцы не упомянуты, за исключением особой статьи, предписывающей, что амбракиоты должны возвратить все амфилохийские укрепления и заложников, которыми они сейчас владеют. Иными словами, это вопрос, касающийся только акарнанцев, которые таким образом как бы «включают в себя» амфилохийцев, в то время очевидно членов конфедерации.
[13] Thuc., IV, 49; 77; 89,1; VII, 57,10; 60,4; 67,2.
[14] Thuc., VII,7,1; 58,3.
[15] Xen. Hell, IV, 2,17.
[16] Xen. Hell., IV,7,1.
[17] IG, IX², l. 3A (SIG3, 421). Эта тема будет обсуждаться подробнее в рассказе об Ахейской конфедерации после Царского мира.
[18] Семь — относительно большое число по сравнению, например, с двумя полководцами ранней Ахейской конфедерации или с тремя — Фокидской. Но помимо акарнанского органа в этот период известен ещё больший — беотийский и там 11 беотархов представляли 11 районов, из которых некоторые включали более, чем один город. Семь городов, представленных в нашем списке включали Эниаду на крайнем юге, Анакторий на крайнем севере, Левку на западном побережье, Стратий на реке Ахелой, Фетии и Тиррей внутри страны. Седьмой полководец происходил из Деррий, жители которых, согласно Диодору (XIX, 67,4), вместе с прочими поселились в Агриние. Таким образом, он был, как кажется, представителем района Аграи, к востоку от Ахелоя.
[19] Diod., XIX, 67, 3-4.
[20] IG, IX², 1, 207. Термин появляется вновь в IG, IX², 1, 582 (Inschriften von Magnesia, 31) конца III столетия.
[21] Бузольт (Staatskunde, 1466, n1) хоть и признаёт, что акарнанцы широко использовали легковооружённые войска, всё ж указывает на связь между гоплитской службой и полным гражданством. Другое предположение делает Свобода (Staatsaltertumer, P. 304, n 11), а именно, что это число представляло кворум, необходимый для ведения дел.
[22] Thuc., III, 105,1. Выше уже было доказано, что договор с Амбракией 426 года подразумевает, что амфилохийцы были членами конфедерации.