Ахейская конфедерация на ранних этапах своего развития важна прежде всего как пример конфедерации, которая уже по крайней мере в начале IV столетия перешагнула этнические границы и допустила неахейцев к гражданству. Таким образом, она предшествовала или положила начало политике, которая сделала возможной великую экспансию эллинистических времён. Кажется, такое развитие было подготовлено ранним смешением различных греческих групп уже до и во время дорийской миграции [1]. Согласно легенде, Ахайя, длинная узкая полоса, протянувшаяся вдоль южного побережья Коринфского залива примерно от Сикиона до узкого пролива, составляющего вход в собственно залив, некогда была оккупирована ионийцами, которые в свою очередь были изгнаны ахейцами. Археологические данные показывают проникновение в западную Ахайю микенской цивилизации, вероятно в XIII столетии. Это могло быть связано с вытеснением ионийцев ахейцами. К этому периоду, по всей видимости, относится ахейская колонизация Закинфа и Кефаллении [2]. Так как ионийцы несомненно не были самыми ранними обитателями Ахайи, население должно было стать смешанным уже со времени их появления на сцене. Последующий приход ахейцев должен был углубить процесс. Вероятно, ахейцы были достаточно многочисленны, чтобы с гордостью хранить своё имя даже в эпоху классики и после. Позже здесь было ещё проникновение дорийских элементов, достаточное чтоб придать местному диалекту дорийский привкус. И всё же, несмотря на смешение различных элементов, позднейшее население вполне могло стать тесно замкнутым в себе. То, что этого не произошло, это возможно благодаря памяти о процессе, путём которого они сформировались. Самый факт, что имя ахейцев сохранилось, свидетельствует в пользу этого [3]. Самый ранний из позднейших доступ чужестранных элементов мог быть связан с разрушением Микен Аргосом в V веке. В это время беженцы из Микен поселились в Керинее [4]. Это удивительно, ведь Керинея расположена была почти посреди конфедерации, недалеко от Эгия. Должно ли это означать, что в тогда уже существовало федеральное правительство и оно подготовило проход для беженцев? Ведь в противном случае, они должны были миновать земли ряда городов–государств, чтоб достичь Керинеи.
Что до формы правления, то ахейцы, согласно нашим источникам, перешли прямиком от единого царства к республиканскому федеративному государству [5]. Верно, эти источники, хоть и древние, отстоят от событий на столетия, но они включают Полибия, бывшего ахейского государственного деятеля, несомненно знавшего ахейскую историю и учреждения лучше, чем любой из прочих наших информаторов. Репутация его как историка совершенно исключительна, но он был патриотом и его взгляды могут так же отражать официальную ахейскую интерпретацию истории конфедерации. Впрочем, как бы то ни было, утверждение, что здесь сначала было единое царство, которое затем трансформировалось в федеративную республику, может быть верным. Если это так, то трансформация была возможно постепенной. Полибий, разумеется, утверждает, что ахейцы прямо перешли от монархии к демократии. Однако, принимая во внимание контекст, в котором последний термин употреблялся в эпоху эллинизма, это может означать, что он вовсе не подразумевает именно ту форму правления, которая считалась демократической в Афинах во времена Перикла. Фактически, не исключается период аристократического или олигархического правления. И даже более того, такой период был почти что гарантирован. Во времена Полибия любое государство с республиканским самоуправлением, каким бы оно ни было олигархическим, именовалось демократией [6]. В ранние времена принятие федеративного устройства не означает с неизбежностью, что всякая единица такого государства была полностью развитым городом. Геродот (I, 145) говорит не о 12 городах, но о 12 частях или можно сказать районах. Таким образом, некоторые из этих единиц могли быть районами без подлинных городских центров. Так же существование федеративного правительства не означало, что всякий город был полностью ему лояльным. Некоторые из них время от времени могли идти своим путём, как в позднейшие времена делала Пеллена.
Может быть разумно и не строить слишком много предположений и не пытаться точно определить когда возникла царская власть и когда она трансформировалась в федеративную республику. Примеры других частей Греции, в частности Фессалии, указывают на то, что в позднемикенскую эпоху и в период, непосредственно следующий за дорийской миграцией, достаточно обширные царства были явлением вполне естественным [7]. В ходе греческой колонизации на запад, ахейцам приписывалось основание нескольких важных городов, включая Сибарис и Кротон. В случае с ними нет письменных свидетельств о метрополии, т. е о материнском городе, городе–основателе, но колонии о которых идёт речь, как говорят, были основаны ахейцами. Конечно, может сохраниться имя и город ойкиста — человека, которому поручено было основание колонии, но это не означает, что его город был метрополией. Это просто обычный способ обозначения родины гражданина федеративного государства и таким образом ойкистом Сибариса был, как говорят, Ис из Гелики. Скептики могут усомниться в этом и сказать, что данные показывают только, что колонисты были ахейцами, но естественное объяснение то, что Ахайя в это время была единым государством, либо под царской властью, либо в качестве федеративной республики [8]. Их участие в колонизационном движении должно было так же означать, что ахейцы испытывали те же самые проблемы и тревоги, что в других частях Греции. Колонисты, однако, стремились поддерживать связь с городом–основателем и потому ахейцы должны были участвовать в торговле с западом, несмотря на то, что мало археологических данных, это подтверждающих. Ахейцы могли быть одной из групп, ведших торговлю, сами по себе не производя многие из продаваемых товаров. Пример такого типа торговли — торговля Фокеи с Испанией; и разве эгинцы не были скорее перевозчиками, чем производителями? Этим, несомненно, также занимались и другие. В любом случае, было б удивительно, если бы ахейцы не принимали участия в торговле и контактах, которые вызвали раннее развитие Крисы и западной Локриды [9]. Этот интерес к торговле с Западом ахейцы сохраняли ещё в V веке. В борьбе за контроль над Коринфским заливом в это и последующие столетия, Ахейская конфедерация не могла рассматриваться как соперник великих держав Греции, но она всё ж была более, чем просто пешкой в их руках. Этот вопрос мы полней рассмотрим ниже, в связи с дискуссией об участии федеративных государств в межгосударственном соперничестве.
Формы управления конфедерацией остаются спорными, но прежде всего надо попытаться определить должна ли восстановленная в 280 г. конфедерация рассматриваться как новая или как восстановление и продолжение более ранней организации. Если имело место второе, как кажется и было, то должна была быть преемственность в развитии учреждений, хоть конечно не всякая деталь, засвидетельствованная для одного периода, могла быть перенесена в другой. В пользу преемственности свидетельствует одна деталь в данных Полибия о возрождении конфедерации. Он говорит, что первоначальными городами союза были Димы, Патры, Тритея и Фара. По этой причине, говорит он, не существует стелы, содержащей запись о союзе этих городов. Это утверждение на первый взгляд кажется бессмысленным, но здесь со стороны Полибия имеет место чрезмерная сжатость изложения и опускание чего–то очевидного для него, но не для нас. Когда мы вспомним, что святилище, в котором сохранялись официальные документы конфедерации находилось на территории Эгия и что Эгий присоединился к ней лишь пятью годами позже, то становится ясным, что причина того, что четыре города не могли установить записи об их союзе, заключалась в том, что они не имели доступа в федеральное святилище [10]. Это, разумеется, доказывает, что восстановленная конфедерация рассматривалась как продолжение старой. Более того, это доказывает также, что идея федеральной столицы была настолько развитой, что святилище связанное с ней, считалось единственным подходящим местом для публикации важных федеральных документов.
Эта концепция федеральной столицы не была новой в то время, когда Ахейская конфедерация была распущена в начале III века. Её можно проследить вплоть до V века, когда Италийская конфедерация основана была и создана по модели Ахейской, как в других отношениях, так и в назначении храма и священного участка Зевса Гомария в качестве федерального святилища в котором проходили собрания и происходили прения [11]. Ясно, что собрания и совет Ахейской конфедерации проходили в Гомарионе по крайней мере в сер. V столетия, но как развивалась или была выбрана столица, не вполне ясно [12]. Значимость святилища заставляет нас предполагать, что конфедерация вначале могла быть религиозной амфиктионией. Однако, как указывалось выше, есть основания полагать, что политическое единство Ахайи было весьма древним и ничего неуместного не было в том, чтоб создать федеральный культ и святилище и дать богу, выбранному в качестве бога–покровителя, эпитет, указывающий на то, что он был богом державшим вместе и приводившим в порядок федеративное государство. Несомненно, реорганизация гражданского общества Афин Клисфеном, подразумевала инновации столь же крупные как эти. Ясно, что значение святилища было большим в более ранние времена, нежели в позднейшие. Было уже доказано, что восстановленная Ахейская конфедерация в течение 20 лет, начиная с 276 -275 гг. функционировала под руководством двух полководцев и секретаря, с собранием, происходившим в святилище [13]. Вероятно, не только практика проведения собраний в святилище, но и система двух полководцев и секретаря происходит от более ранней конфедерации. Не указывает ли это так же и на то, что прежде секретарь был должностью в святилище или же в ближайшем городе и что здесь, таким образом, начало федеральной администрации в столице?
То, что идея федерального гражданства получила своё полное развитие в нач. IV в., не должно нас удивлять. Некоторое время спустя до 389 г. ахейцы приобрели Калидон, расположенный в нескольких милях к северо–западу от узкого пролива, открывающего доступ в собственно Коринфский залив и сделали калидонян ахейскими гражданами [14]. Это был год, в который ахейцы обратились к Спарте за помощью в защите Калидона от нападений акарнанцев. Косвенные данные в связи с последовавшими военными операциями, делают практически ясным, что ахейцы также владели Навпактом и побережьем между двумя городами и инкорпорировали граждан этого города в ахейское гражданское общество [15]. В своём сообщении о принятии граждан Калидона в конфедерацию, Ксенофонт говорит об ахейских гражданах как о politai, слово, которое обычно означает граждан города–государства [16]. Таким образом, мы имеем здесь самое раннее применение термина, первоначально означавшего постоянных жителей или граждан города к гражданам федеративного или территориального государства. После того как ахейцы или некоторые другие греки стали поступать подобным образом, многие последовали их примеру, чему свидетельством citizen, citoyen, Burger и т. д. Самым заметным исключением был Рим. Cives Romani, вне зависимости от того, сколь они были многочисленны или каким количеством земли они владели, всегда были гражданами города Рима.
Относительно формы правления ранней конфедерации очень мало было известно до публикации несколько лет назад фрагментарной надписи, найденной в Эгии и датируемой IV или возможно самым началом III столетия [17]. В любом случае она, как кажется, предшествовала восстановлению конфедерации в 280 году, а также и роспуску старой организации. Документ очень фрагментарный, но по–видимому, представлял собой договор, природа которого не может быть установлена, с городом Коронея, который не может быть идентифицирован с точностью [18]. Он содержит совершенно определённую ссылку на буле, федеральный совет ахейцев и на damiorgoi. Таким образом, мы имеем данные о существовании федерального буле и органа дамиургов для ранней конфедерации. Несомненно, дамиургов было 10, как и позднее [19]. Так же можно утверждать с уверенностью, что частью государственного механизма раннего периода, до восстановления конфедерации были те два полководца и секретарь, которыми конфедерация обладала с 280 по 255 год. То же самое можно сказать с определённостью и о федеральном первичном собрании, хотя данные о нём более поздние. Таким образом, хоть и невозможно установить дальнейшие детали, ясно уже, что федеральное правительство было высоко развитым.
Обратившись к событиям 389 года обнаружим определённую политику, проявляющуюся не только в абсорбировании неахейских городов вдоль залива, но и в требовании помощи от Спарты, подкреплённом угрозой отделения от Пелопоннесской лиги, в случае если помощь не будет оказана. Это требование и угрозу со стороны ахейцев подстегнуло нападение Акарнанской конфедерации на Калидон, несомненно с целью завоевать и аннексировать город [20]. Для ведения дел при подобных обстоятельствах, вероятно уже существовали некие органы власти, функционировавшие между собраниями и заседаниями буле и к которым можно было обратиться в любое время, которые могли выносить решения по мелким вопросам и могли созывать экстраординарные собрания как буле, так и собрания, когда это было необходимо. Это едва ли мог быть кто–нибудь, кроме магистратов и дамиургов. Для ведения дел этого рода полезно было иметь постоянную столицу и таким образом, как мы уже видели, ахейцы, как кажется, имели в 389 году город, связанный с Гомарионом, возможно не Эгий, но Гелику. И только когда последний город через несколько лет разрушен был землетрясением, Эгий стал столицей [21].
Невозможно проследить детально эволюцию политических учреждений в ранней Ахейской конфедерации, но возможно в некоторой степени отследить колебания между аристократией или олигархией и демократией. Уже отмечалось, что переход от царской власти к республиканскому правлению должен был быть отмечен периодом аристократического или олигархического правления. Это можно вывести по аналогии с нормальным ходом развития греческих государств. Далее, если мы не относим свержение монархии к слишком позднему времени или напротив не считаем, что ахейцы на столетия опередили афинян, то надо исходить из того факта, что реальная демократия греческого типа не развилась до V столетия. Со времён Перикла греки обычно считали Клисфена основателем афинской демократии, но в реальности государство в его дни не было полностью демократическим и термин «demokratia» ещё не был принят как обозначение для народного правления [22]. С другой стороны, к 417 году Ахайя стала столь демократической, что спартанцы нашли необходимым восстановить положение вещей [23]. Это должно означать, что ахейцы приняли демократию в V столетии., т. е приблизительно в то же время, когда в Афинах развилась крайняя демократия и они могли сделать это в то время, когда были союзниками афинян. Сообщение, что в 417 году порядок вещей был восстановлен, свидетельство того, что спартанцы ввели олигархическое правление. Эта олигархия, будучи однажды установленной, очевидно оставалась неизменной до 367 года. В этом году ахейцы были побеждены Эпаминондом без перемены образа правления, но власти в Фивах решили послать гармостов и установить «демократии». Употребление здесь Ксенофонтом множественного числа указывает, что он имел в виду правительства городов внутри конфедерации. Результатом этого стало то, что изгнанные на время олигархи возвратились, восстановили олигархии и снова объединились со спартанцами [24].
Какие всё это повлекло за собой перемены в форме правления? К несчастью, данные практически отсутствуют. Что до демократии, то выдающееся положение первичного собрания в демократических государствах этого периода и акцент на коллективное суждение масс в популярной демократической теории делают вполне разумным предположить, что решение всех крупных вопросов сохранялось за первичным собранием, экклесией. Сходным образом, мы можем быть вполне уверены, что здесь не было имущественного ценза для голосования и отправления должностей. Зашли ли ахейцы столь же далеко как афиняне, выбирая магистратов по жребию или было ли в их городах что–либо сходное с народными афинскими судами с их сотнями граждан–судей, неизвестно. Несомненно, что федеральные должностные лица и представители городов в федеральном совете избирались голосованием, а не жребием. И вообще, как кажется, нет данных ни из одной греческой конфедерации о выборе должностных лиц по жребию. Таким образом кажется, что тем органом федерального правительства на который переход к демократии повлиял более всего, была экклесия. Впрочем, здесь всё это могло иметь значение лишь в теории. Из–за значительных расстояний только собственники, обладавшие достаточным досугом, обычно посещали федеральное собрание. Реальное влияние низших классов могло более очевидно проявляться в выборах представителей в федеральный совет. В целом похоже даже при демократии федеральное правительство контролируемо было богатым высшим классом.
Природа олигархической революции 417 года равно трудна для определения. Можно счесть несомненным, что она повлекла за собой некоторое ограничение в правах голосования и в обладании должностями, возможно сходное с тем, что имело место тогда в Беотии. Последовали ли ахейцы примеру беотийцев так же и в ликвидации федеральной экклесии и опоре исключительно на буле? Так как экклесия существовала в конфедерации эллинистической эпохи, это маловероятно. Но имеется другая характерная черта позднейшего устройства, которая может восходить к олигархической революции, а именно возрастной ценз в 30 лет для голосования. Это, по крайней мере судя по более ранним греческим стандартам, очень высокий возрастной ценз для государства, которое претендует на то, чтобы быть демократическим. Поэтому кажется логичным допустить, что он был принят в 417 году и никогда не отменялся. Это вызывает другой вопрос. Если имущественный ценз для активного гражданства был принят в это время, то когда он был отменён? Или он так же сохранялся? Тот факт, что Полибий считал Ахейскую конфедерацию демократической и что сама конфедерация хвасталась своей демократичностью, не доказывает, что она была демократической по стандартам Греции V века. Так что вполне возможно, что не только высокий возрастной ценз для голосования, но также и имущественный ценз для активного гражданства был введён в 417 году и сохранялся не только до временного роспуска конфедерации, но и в эллинистическую и римскую эпохи.

---

[1] О ранней Ахейской конфедерации см. Larsen The Early Achaean League \\ Studies Presented to David Moore Robinson, II, 1953, 797-815; Rep. Gout., 26ff; Anderson J. K A Topographical and Historical Study of Achaia \\ BSA, XLIX, 1954, P. 72-92; Vermeule E. T The Mycenaeans in Achaea \\ AJA, LXIV, 1960, P. 1-21. Данной выше реконструкции миграций ионийцев и ахейцев мы многим обязаны работе Nillson M. P The Prehistoric Migrations of the Greeks \\ Acta Instituti Atheniensis Regni Sueciae, Series in quarto, II, 1953, P. 1-8. См. также Berard J. La Colonisation grecque de l’Italie meridionale et de la Sicilie dans l’antiquite, 1957, 140 ff, который предполагает изгнание пеласгов ионийцами и ионийцев ахейцами. Эти реконструкции могут быть верны, даже если ионийцы теперь рассматриваются только как ветвь или ответвление ахейцев.
[2] Фукидид (II, 66) обозначает Закинф как ахейскую колонию. Эта «колонизация» обычно относится к микенским временам. Вермель склонен думать, что Кефалления была оккупирована в то же самое время; о Закинфе см. также Anderson, 77 ff.
[3] О диалекте Ахайи в классические времена известно мало и на эту тему мало добавили вновь опубликованные ахейские надписи (Bingen J. \\ BCH, LXXVIII, 1954, P. 74-88 et 395-409. Однако, в позднейших ахейских документах используется дорийское койне (Buck Greek dialects, p. 179) и маловероятно, что это было б так, если бы ахейский диалект уже не был дорическим.
[4] Paus., VII, 25,6; cf. Anderson, P. 81.
[5] Pol., II, 41, 4-6; Strabo, VIII, 384.
[6] Representation and Democracy in Hellenistic Federalism \\ CP, XL, 1945, P. 65-97, особ. 89-91; Aymard A. L’Organisation de la Macedonie en 167 et le regime representatif dans le monde Grec \\ CP, XLV, 1950, p. 102, n 33.
[7] Общераспространённое предположение, что «Каталог кораблей» отражает реалии микенской Греции (см. выше в разделе «Беотийская конфедерация») побуждает верить, что часть Ахайи до Эгия, о которой говорится в Илиаде (II, 574-575) как о принадлежащей к владениям Агамемнона представляла собой первоначальное микенское владение в Ахайе и что распространение микенского влияния на западную Ахайю, как его проследил Вермель (который полагал, что проникновение произошло скорей из Арголиды, чем из Пилоса), представляло собой распространение их контроля на всю Ахайю. Такого направления экспансии достаточно, чтобы объяснить существование государства с такими странными очертаниями, как Ахайя. Результатом стала объединённая Ахайя или под властью Микен или в качестве независимого царства. Если оно имело позже правителя — дорийца, то он и его потомки очевидно продолжали называть своих подданных ахейцами.
[8] Противоположная точка зрения у Андерсона (р. 78). Его утверждение «Сибарис… был основан Исом из Гелики» строго говоря верное, но в источнике (Strabo, VI, 263) нет ничего, что указывало бы на то, что город не был колонией Ахейской конфедерации. Согласно Аристотелю (Pol, 1303a 29) Трезен участвовал в его основании, но когда ахейцы превзошли трезенцев численностью они их изгнали.
[9] Дунбабин (Dunbabin T. J The Western Greeks, 1948, P. 250) упоминает один лишь Сикион как город, который мог бросить вызов Коринфу на короткое время, хотя его торговлю невозможно проследить на основе сохранившегося материала. Он замечает, однако, что в VIII и VII столетиях многие небольшие городки по обе стороны Коринфского залива имели интересы на западе. О фокейской торговле с Испанией см. Roebuck C. Ionian Trade and Cololonization, 1959, p. 94-101.
[10] Polyb., II, 41, 12-13. Полибий не упоминает, что Эгий в каком–то смысле был столицей, но считает знание об этом общеизвестным.
[11] Polyb., II, 39, 1-7; ср. ниже данные об италийской конфедерации.
[12] См. особенно Aymard A. Le Zeus federal achaien Hamarios–Homarios \\ Melanges Navarre, 1935, P. 453-470 ; Le Role politique du sanctuaire federal achaien \\ Melanges Franz Cumont, 1936, P. 1-26. Aymard отмечает, что в то время как Полибий употребляет форму «Homarios», поздние надписи предпочитают «Hamarios» и что часто употребляемая форма «Amarios» неточна. Но ей следуют Tarn–Griffith Hellenistic civilization, P. 73 и Bengtson Gr G2, 442. В то время как Тарн уже в первом издании Hell. Civ., p. 66 (cf. CAH, VII, 736) пишет о «храме Зевса Амария в столице Эгии», Бенгтсон заявляет, что «weder die Atoler noch die Achaer besassen als Koinon einen Vorort». Что касается столицы, Тарн ему следует, хотя в ранние времена это был скорее священный участок, чем город, который был столицей. Принятие этого учреждения италийцами показывает, что столица в тогдашнем мировосприятии была частью федеративного государства.
[13] Aymard, Melanges Cumont, p. 18-21 на основании Полибия (II, 43, 1-2) и Страбона (VIII, 385).
[14] Xen. Hell., IV, 6,1. Это место свидетельствует, что ахейцы уже некоторое время владели городом и в упомянутом году вынуждены были поставить в городе гарнизон и приготовиться защищать его против акарнанцев.
[15] Studies Presented to Robinson, II, p. 807.
[16] Ibid., P. 809. B Hell. Ox, 16 (11), 2 это слово употребляется в применении к гражданам городов Беотийской конфедерации.
[17] SEG, XIV, 375; более ранние её издания Bingen J. \\BCH, LXXVIII, 1954, P. 402, N 18; Astrom P.\\ Opuscula Atheniensia of the Swedish Institute of Athens, II, 1955, P/ 4-9.
[18] Издатели совершенно верно не рассматривают в качестве вероятных кандидатов ни Коронею в Беотии, ни Коронею во Фтиотийской Ахайе, ни Коронею в Мессении. Остаётся Коронея близ Коринфа и Сикиона, упомянутая Стефаном Византийским, но иначе неизвестная.
[19] Список имён в надписи, с именами в номинативе и с этниконами не может быть списком дамиургов. Он должен был быть дан в стк. 4 в генетиве, но здесь нет места для списка такой длины. Возможно дано было лишь имя их председателя с формулой типа «те с..». Вдобавок плюралис в этниконах указывает на то, что здесь был больше, чем один делегат от города и таким образом указывает, что список был слишком длинным, чтобы быть списком дамиургов.
[20] Xen. Hell., IV, 6, 1-2.
[21] Павсаний (VII, 7, 2) говорит так, как если бы ко времени восстановления Ахейской конфедерации, решено было проводить собрания в Эгии потому, что Гелики более не существовало.
[22] Об употреблении термина demokratia см. Larsen Cleisthenes and the Development of the Theory of Democracy at Athens \\ Essays in Political Theory Presented to George H. Sabine, 1948, p. 1-16; cf. The Judgment of Antiquity on Democracy \\ CP, LXIX, 1954, P. 1-14. О Клисфене как основателе афинской демократии см. Ehrenberg Origins of Democracy \\ Historia, I, 1950, p. 515-548, статья, теперь доступная ещё и в Polis und Imperium (1965) того же автора. О доводе, что несколько лет спустя после реформ Клисфена буле оставалось столь влиятельным, что Афины практически имели представительное правление см. Rep. Gout., P. 14-18.
[23] Thuc., V, 82, 1.
[24] Xen. Hell., VII, 1, 41-43.