A. Идентифицированные источники Мемнона

Список источников Мемнона, составленный Якоби, очень мал, поскольку можно идентифицировать только Нимфида и Домиция Каллистрата, двух историков из Гераклеи. Этот ученый провел анализ текста нашего историка и пришел к выводу, что в первой части сочинения, т. е. фрагменты 1-17, Мемнон в значительной степени зависел от Нимфида, в то время как фрагментов 18-40 был Домиций Каллистрат.
Нимфид упоминается дважды в тексте Мемнона, и он появляется в качестве главы изгнанных гераклеотов, которым разрешено было вернуться в город в 281 г. после смерти Лисимаха (cf. F 7.3). Он снова называется в F 16.3 главой делегации, отправленной к вождям галатов, которые вторглись на территории гераклеотов. По словам Якоби, то, что Нимфид был среди изгнанников, вероятно, свидетельствует о принадлежности к богатой семье[1]. Кроме того, в «Письмах Хиона»[2] (13.3) упоминается некий Нимфид, родич тирана Клеарха, который, несомненно, был предком историка из Гераклеи, что делает этого последнего потомком первых гераклейских изгнанников. Якоби считает, что историк из Гераклеи, строго говоря, не был политиком. Так, причина, по которой он входил в делегацию, отправленную для переговоров с галатами, определялась не его положением во власти, но скорее его славою: он был выбран соотечественниками за свои дипломатические качества, которые он проявил, когда добился возвращения изгнанников в город.
По словам Якоби, Нимфид начал писать свой труд вскоре после возвращения в родной город в 281 г. Он написал местную историю Περί Ήρακλείας[3] и книгу об Александре и его приемниках (Περί Ασίας)[4], вероятно до 246 г., то есть до правления Птолемея III, период когда Гераклея наиболее активно участвовала в международной политике[5]. Его местная история была разбита на книги и Якоби дает следующее содержание[6]: Книга I была посвящена «археологии»; в книгах II-IX рассказывалось история от основания города до тирании; книги X-XI сообщали о событиях правления тиранов от Клеарха до Тимофея; затем, книги XII-XIII посвящены правлению приемников Тимофея и их падению. Наконец, летопись доводила историю города до 247/6 г.
Фотий в своем вступительном слове сообщил, что имел дело с книгами Мемнона с 9‑й по 16‑ю, посвященных событиям от 364/3 до 47 гг. до н. э. , и завершив конспект указывает, что не имел возможности познакомиться с первыми восьмью книгами. По мнению Якоби, первые книги «Истории Гераклеи» несомненно содержали факты, подобные изложенным Нимфидом в его первых девяти книгах. Согласно этому ученому, сходство между этими двумя авторами в организации их истории доказывает, что Мемнон, с точки зрения его метода, был гораздо ближе к Нимфиду, чем к Каллистрату[7].
Очень неприязненный портрет первых двух тиранов имеющийся у Мемнона (F 12), без сомнения, берет начало от негативного изображения, переданного Нимфидом, что не удивительно, если помнить о его изгнании в прошлом. Якоби тем не менее считает, что враждебность к тиранам не запятнала его историческое суждение[8]. Трактовка тирании ограничена Мемноновым описанием портретов трех первых тиранов. Однако, говоря о Клеархе, историк упоминает посольства, которые тот посылал к персидским царям. Это единственный след, оставшийся от политического аспекта правления Клеарха, и как отмечает Якоби, текст дошедший до нас, безусловно, является результатом переработки Фотия, удалившего все детали политической жизни Гераклеи, которая, по–видимому, его не интересовала[9]. В F 4 (книга XI) Мемнон помещает историю города в контекст вторжения Александра в Азию. До книги XIV историк представляет деяния приемников Александра и Эпигонов с точки зрения Гераклеи. История этих персонажей иногда напрямую связана с Гераклеей, а с другой стороны, влияет на жизнь города. Этот период истории города связывает всемирную историю и местной историей до царствования Птолемея II, о котором говорится в F 17. Поэтому Якоби считает, что ткань событий Истории Гераклеи Мемнона во многом сходна с хроникой Нимфида. Также он безоговорочно приписывает ему отступление о Вифинии в F 12[10]. Мемнон дважды цитирует Нимфида в своем тексте во фрагменте 7.3 и во фрагменте 16.3, в котором от также называет Нимфида «ιστορικός», что является еще одним доказательством того, что Нимфид был источником Мемнона.
С другой стороны Якоби считает маловероятным, что Нимфид является источником фрагмента 19 относительно осады Гераклеи Прусием Вифинским. Этот эпизод, возможно, происходит из другого идентифицированного источника Мемнона Каллистрата[11]. F 17 отмечает конец зависимости Мемнона от Нимфида, так как по его словам, история Нимфида заканчивалась правлением Птолемея III[12]. Действительно, Якоби указывает, что F 18, который вводит римлян в историю Гераклеи и во всемирную историю греков, говорит о том, что Мемнон пользуется источником отличным от Нимфида[13]. Фрагменты 18.1 и 18.5 сообщают историю происхождения Рима до вмешательства римлян в греческие дела, затем F 18.6 возвращается к главной заботе Мемнона — судьбе Гераклеи — в примечательном эпизоде истории греческого мира: приходе римлян в Азию. До F 18.10 повествование сосредоточено на отношениях между городом и римлянами за исключением F 18.9 в котором упоминается конец войны против Антиоха III в ходе которой произошли первые контакты гераклеотов с римской властью. Затем F 19 и 20 сообщают об войнах Гераклеи с царем Вифинии Прусием I и галатами. В F 21 упоминается участие гераклеотов на стороне римлян в Союзнической войне (91/88). Наконец в F 22 Мемнон начинает долгий рассказ о Митридатовых войнах. Эти первые фрагменты смещены с точки зрения хронологии и выявляют ошибки в географии (F 21). Несмотря на то, что вмешательство Фотия имело негативные последствия для этой части текста, мы должны рассказать о работе Мемнона в этом месте повествования.
По словам Якоби, эта очевидная дезорганизация событий во многом связана с тем, что Мемнон, до сих пор зависящий от Нимфида, должен был сменить изложение, поскольку его источник заканчивался 247/6 г. — началом правления Птолемея III Евергета[14]. Это означает, что организация повествования Мемнона каким–то образом была смоделирована под его источник. Якоби кроме того отвергает замечание Лакура о том, что Нимфид не может нести ответственности за организацию повествования Мемнона[15]. Дезидери [16] считает, что смена источника поучительно сказалась на хронологии событий в F 18-21. Мне кажется, что на тот момент Мемнон, несомненно, следовал хронологии Нимфида, особенно в первых книгах, но начиная с F 9 построил свое повествование по театру военных действий или по главному действующему лицу, отклоняясь в этом от метода Нимфида. Итак, это означает, что Мемнон извлекал информацию из своего источника, но план построения истории был его собственный. Основная проблема связана с хронологией и изложением истории начиная с F 18. Остается определить, был ли источник Мемнона единственным для все второй части, или он использовал несколько источников.
Якоби идентифицировал Домиция Каллистрата, местного историка Гераклеи, как источник Мемнона для второй части текста[17]. Очень мало известно о построении труда Каллистрата. По словам этого ученого историк был автором Περί Ήρακλείας[18], состоящей из семи книг, но отличающейся от Нимфида способом организации повествования. По его словам, это различие можно объяснить тем, что два эти человека писали в разное время: интересы Каллистрата отличаются от интересов Нимфида, отчасти из–за контекста, в котором он творил. Действительно, город больше не был вовлечен в мировую историю так, как это было во времена Нимфида. Каллистрат, который также написал Περί Σαμοθράικης, был продолжателем истории Гераклеи, написанной Нимфидом. Его сочинение известно Дионисию Галикарнасскому, а согласно Якоби, вполне правдоподобно, что Каллистрат был среди пленных гераклеотов, которые были увезены в Рим после осады города, что объясняет подробности, сообщенные Мемноном в F 39 о прениях, которые происходили во время судебного процесса над Коттой[19]. По словам Якоби, очень вероятно, что они вернулся на родину после того, как провел в Риме некоторое время, как предполагается в F 40.1 в отношении некоторых гераклеотов. Итак, этот ученый считает, что авторство F 18-40 должно быть приписано Каллистрату[20].
Лакур предполагает, что Мемнон, начиная с F 21, принял организацию книги по митридатовым войнам и выделял замечания о Гераклее, следуя его истории[21]. Таким образом, историк использовал два типа источников и увязывал информацию из них. Такой тезис предполагает, что фрагменты 23, 26.2, 27.5-6, 29.3-4, 32-35, 39-40 происходят из источника, отличного от используемого для остальной части митридатовых войн. Согласно Лакуру, такой метод Мемнона проистекает из того факта, что он не имел в своем распоряжении основного источника истории Гераклеи на период I в. до н. э. Якоби отвергает эту точку зрения Лакура[22] и задает вопрос, что могло побудить Мемнона использовать труды «по общей истории», признав, что сочинение Каллистрата не предоставляло данных для повествования о событиях F 21, а скорее это были истории Деметрия из Каллатиса, Гераклида Лембосского, Агатархида, Посидония или Тимагена.
Согласно Якоби, Мемнон должен был дать причины таковой организации материала, но Фотий удалил их из своего резюме. Он считает, что сочинение Каллистрата отчасти было посвящено Риму, но Фотий сохранил только те отрывки, которые изредка подразумевали Гераклею, таким образом уничтожая детали жизни города в эллинистический период, не заинтересовавшие его[23]. По мнению этого ученого, Каллистрат подробно рассказывал о митридатовых войнах и их последствиях для Малой Азии и Понта, полагая, что это соответствует методу местной хроники. Его концепция местной истории в этом отношении отличается от концепции Лакура.
Дезидери[24] поднимает вопрос о Каллистрате. Либо мы должны признать, что историк жил во второй половине II в., тогда, вероятно, он был источником Мемнона для отступления о Риме и событий, связанных с первыми контактами Гераклеи и Рима. Однако, он не отвергает гипотезу Якоби о том, что Каллистрат является источником Мемнона для истории митридатовых войн, и в этом случае, мы должны признать, что он жил в I в. до н. э.[25] Исследования, проведенные этим ученым, показывают трудности, связанные с текстом Мемнона. Должны ли мы признать, что историк использовал единый источник для второй части и приписать путаницу, которая царит в F 18-21 Фотию, или мы должны предположить, что Мемнон использовал несколько источников? Возможно, что Каллистрат является источником ко всей второй части и что Мемнонова организация текста по протагонистам и театральность действия изменили хронологию. Вмешательство Фотия, который сохранил лишь часть повествования, только акцентируют кажущуюся дезорганизацию изложения.
С моей стороны, предположения Якоби о том, что Каллистрат является источником Мемнона для рассказа о митридатовых войнах, мне кажется весьма убедительным. Рассказ хорошо построен в отличие от F 18-21, который, на мой взгляд, не полностью вытекает из Домиция Каллистрата. Начиная с F 18 Мемнон не мог пользоваться хроникой Нимфида и композиция его Истории, вероятно, расстроилась из–за нехватки источников в его распоряжении, как это было предложено Лакуром. Мемнону пришлось заполнить хронологические лакуны и реорганизовать историю, которая больше не могла быть сосредоточена главным образом на Гераклее, поскольку город все меньше был вовлечен в мировую историю. Для этого он мог делать извлечения из других типов документов, как предполагает Мэттингли, чтобы заполнить лакуны своего основного источника, несомненно Каллистрата[26]. Дезидери считает, что источник Мемнона для F 18.1- 21, независимо от того, идентифицировать его с Каллистратом или нет, сообщал о нападении Манлия Вульсона на галатов и событиях до 168 г. до н. э. — то есть поражения Персея[27]. Однако F 21 об осаде Гераклеи Прусием I Вифинским, F 18.10 о договоре между городом и Римом, и F 21, в котором говорится об участие некоторых греков в союзнической войне в Италии, являются очень запутанными, и, возможно, Мемнон для этих отрывков сверялся с другими источниками. Анализ, проведенный в исторических комментариях к этим эпизодам, в частности к F 18.10 и 21, предполагает, что Мемнон, определенно, перепутал различные сведения, сделав свое повествование несвязным и даже ошибочным.
Лакур предполагает, что первые книги Мемнона, касающиеся царствования Клеарха, Сатира и Тимофея (IX-X = F 1-3) принадлежат не Нимфиду, а Феопомпу[28]. Он считает, что этой группе фрагментов присущ морализаторский подход, подобный тому, который мы находим у Феопомпа[29]. Последний был историком второй половины IV в. из Хиоса. Изгнанный из города, он осел в Афинах, где присоединился к ученикам Исократа. Он часто посещал Филиппа и Александра в Македонии, был сторонником Спарты. В частности он написал историю Филиппа II (Φιλιππικά) в 58 книгах о событиях 359-336 гг.[30] Якоби рассудил, что такая смена источника для истории тирании маловероятна. По его мнению столь же малообоснованна гипотеза, что Мемнон использовал историю Александра, написанную Нимфидом, для сведений об участии тирана Дионисия в азиатских делах во времена правления этого македонского царя. По его словам, местный более поздний историк, такой как Мемнон, скорее всего использовал бы сочинение «Περί Ήρακλείας» в качестве источника[31]. Однако этот ученый не отвергает возможность того, что сам Нимфид следовал Феопомпу, чтобы написать свою историю о первых тиранах Гераклеи. Однако он подчеркнул, что Нимфид, несомненно, скорее пользовался работами своих предшественников–гераклеотов, и историей тирании так, как она передавалась в кругу гераклейских изгнанников, а не Филиппикой Феопомпа[32]. Мне кажется, что использование последнего Нимфидом не стоит недооценивать, поскольку он, несомненно, знал о Клеархе, бывшем ученике своего учителя Исократа. Более того, влияние Феопомпа на историю первых тиранов может объяснить, учитывая его симпатии к Спарте, синхронизм, употребленный в F 2.5, который датирует правление Сатира со временем царствования Архидама в Спарте.
Некоторые новейшие историки предположили использование Мемноном «Романа об Александре» для F 18.2, в котором упоминается первый контакт между Римом и Александром, но эта гипотеза была опровергнута Янке[33]. Мне кажется, что сходства между версиями этих двух авторов недостаточно, чтобы наверняка утверждать, что Псевдо–Каллисфен был источником Мемнона. Идентификация источников, используемых историком Гераклеи, проведенная Якоби и Лакуром, по сей день, по моему мнению, остается наиболее убедительной. Итак, Нимфид, который несомненно извлек из сочинения Феопомпа какую–то информацию, касающуюся первых трех тиранов, и Домиций Каллистрат составляют основные источники Мемнона. Не исключено, что последний прибегал к вторичным источникам, в частности для повествования F 18-21, но в настоящий момент они не могут быть идентифицированы.

B. Контекст написания труда

Фотий не дает указания на общее количество книг, написанных Мемноном. Его ремарка заключается лишь в том, что он не держал в руках последующие главы, и нет никаких оснований предполагать, что эти последующие книги существовали. Мы ничего не знаем о Мемноне, даже когда он жил. Р. Лакур считает, что XVI книга была последней в Мемноновой Истории Гераклеи и предполагает, что последний жил во времена Цезаря[34]. Он обосновывает свою датировку на личной интерпретации последнего фрагмента, так как он считает, что Мемнон рисует пылкий портрет Бритагора, из чего предполагает, что эти два человека жили в одно время[35].
Но вот цитат из Мемнона нет в схолиях Аполлония Родосского, из чего следует, что он должен был жить позднее Августа. Предполагая, что историк написал много других книг, в этом случае необходимо предположить, что он продолжил историю родного города до своего времени. По этому пункту Ярроу отвергает предположения некоторых современных ученых, что последний фрагмент Мемнона был фактическим концом XVI книги. Мемнон как и другие использовал традиционный прием историков, когда в заключении книги помещалось ее краткое содержание и предварялись события следующей книги[36]. Признавая, что Мемнон жил после эпохи Цезаря, этот ученый предполагает, что XVI книга гераклейского историка, вероятно, не была последней в его сочинении. Исходя из этого постулата, она предполагает, что Мемнон, без сомнения, ссылался на события, изложенные Страбоном (XII, 3, 6). Последний уведомляет, что римские колонисты поселились в Гераклее. Марк Антоний утвердил создание этой колонии, которая не была плодом официальных решений Рима. Затем он подарил часть города, занятого гераклеотами, Адиоториксу, тетрарху Галатии, который напал на римских колонистов незадолго до битвы при Акции. Галата привезли в Рим на триумф Августа и казнили. По словам Ярроу, Август пересмотрел статус Гераклеи и включил город, как сообщил Страбон, в провинцию Понт–Вифиния[37].
Я не могу выдвигать датировки на основе чисто филологического анализа, области в которой я не специалист. Однако, анализ стиля Мемнона, по–видимому, предполагает что в его словарном запасе есть сильное влияние аттицизма, что датирует его текст периодом Второй Софистики[38]. По словам Ярроу, использование термина λυσιτέλεια (35.6) в смысле «преимущество» или «прибыль» отвергается словарем аттических слов, составленным грамматиками II в. н. э. Поллуксом и Моэрисом. Однако, по мнению этого ученого, вполне возможно, что историк, живущий в Азии, и, следовательно, живущий на периферии главных интеллектуальных центров, пользовался словарем, несколько отличным от господствующей традиции, но тем не менее принадлежал к движению Второй Софистики. Но все–таки, основываясь на анализе использования Мемноном термина αύτοκράτωρ, Ярроу предполагает, что последний жил в первые дни империи. Этот ученый считает, что историк, писавший в имперский период, не пользовался бы этим термином для обозначения римлян республиканской эпохи, за исключением случая, когда он переводит титул императора, по той причине, что времена империи этот титул был связан императором. Но кажется, что Мемнон употреблял это слово в нескольких значениях. Действительно, кажется, что историк употреблял слово αύτοκράτωρ в греческом смысле этого термина. Исходя из этой «особенности», Ярроу считает, что историк Гераклеи, вероятно, жил в начале эпохи Августа[39]. Дуек также высказывается в пользу датировки I в. н. э.[40] Однако, согласно статистическому анализу текста Мемнона, некоторые исследователи следуя Майстеру, например Орелли, помещают Мемнона в эпоху Антонинов[41]. Но как указала Янке, трудно описать историю Гераклеи на основе исключительно лингвистических наблюдений, поскольку Фотий мог изменить исходный текст[42].
Якоби выступает за датировку II в. н. э., а также опровергает предположения некоторых исследователей, которые, основываясь на литературном стиле Мемнона, считают, что историк жил во времена Адриана[43]. Он выдвигает осторожную гипотезу о том, что Мемнон, вероятно, был современником Плутарха и Арриана[44].
Это правда, что интерес Мемнона к характерам персонажей сближает его Плутархом. Он мог быть современником Аппиана, с которым его объединяет обильная информация о митридатовых войнах, и он также разделяет метод организации повествования по театру военных действий[45]. Янке поднял интересный вопрос, который тем не менее отказывается выставлять в качестве аргумента датировки. Действительно, F 5.2, в котором Мемнон рассказывает об обстоятельствах смерти Амастриды, имеет сходство с эпизодом из биографии Нерона, сообщенном Тацитом (Ann. XIV-3-5). Император якобы подстроил убийство своей матери Агриппины, утонувшей в море. Этот эпизод напоминает рассказ Мемнона, в котором он сообщает, что Клеарх II и Оксатр устроили заговор с целью убить свою мать, которую и лишили жизни во время морской поездки. Янке считает, что сходство между этими событиями не означает, что Мемнон консультировался с Тацитом или наоборот[46]. Однако, даже если сходство между этими двумя событиями само по себе не является достаточным основанием для датировки времени жизни Мемнона, я думаю — это еще один элемент в досье для датировки историка Гераклеи II в. н. э.
Наконец, я считаю, что интерес Мемнона к событиям, связанным с Никеей и Никомедией, является не случайным, и, вполне вероятно, что его рассказ отражает озабоченность этой части Малой Азии во второй половине II в. н. э. С моей точки зрения, вторая половина II в. н. э. как период работы Мемнона мне представляется наиболее предпочтительной, особенно потому, что его метод и его интересы имеют много общего с Плутархом, Аррианом и Аппианом.

---

[1] Jacoby, FGrH, III C, p. 259.
[2] http://simposium.ru/ru/node/9761
[3] Фрагменты его Истории Гераклея сохранены в FGrH, III B 432.
[4] FGrH, III B 432 F 18.
[5] Jacoby, FGrH, III C, p. 259.
[6] Ibidem, p. 260.
[7] Ibidem, p. 267.
[8] Ibidem, p. 259. Об объективности Нимфида см. исторический комментарий к F 5.6 о смерти Агафокла. О Нимфиде, как вероятном источнике Мемнона касательно тирании: Desideri, Cultura Eracleota, p. 16-21 ; Desideri, Storiografia eracleota, p. 366-416.
[9] Jacoby, FGrH, III C, p. 268.
[10] Ibidem, p. 276.
[11] Ibidem, p. 259.
[12] Ibidem, p. 269. См. Комментарий к F 17 о замечаниях Якоби о Птолемее, упомянутом Мемноном. Якоби считал, на основе работы Нимфида, что это должен быть Птолемей III Евергет, но по этому вопросу мне кажется, что его точка зрения неверна.
[13] Ibidem, p. 268.
[14] Ibidem, p. 269.
[15] Ibidem, p. 269; Laqueur, s.v. «Nymphis», REXVII (1937), col. 1613.
[16] Desideri, Storiografia eracleota III, p. 496.
[17] Jacoby, FGrH, III C, p. 270 ; 278.
[18] Ibidem, p. 265. Cf. III B F 433.
[19] Ibidem, p. 265.
[20] Ibidem, p. 265; р. 270-271. Якоби считает, что ссылка на переход римлян в Азию в F 20 — это, конечно, начало зависимости Мемнона от Каллистрата. О значение, которое придавало население Азии появлению римлян в Азии, см. мои замечания выше о целях Мемнона и происхождении предполагаемых читателей.
[21] Laqueur, s.v. «Lokalchronik», RE XIII (1926), col. 1101.
[22] Jacoby, FGrH, III C, p. 270 ; III N, p. 172-171 n. 26.
[23] Jacoby, FGrH, III C, p. 270. Cf. III N, p. 173, n. 27. Якоби указывает, что фрагменты, посвященные военным действиям в Европе (F 22.10-13), в значительной степени обобщены Фотием, что, безусловно, показывает его интерес к этому периоду первой митридатовой войны.
[24] Desideri, Storia di Eraclea di Memnone, p. 47.
[25] Ibidem, p. 47. Cf. Bittner, Herakleia Pontike, p. 4.
[26] Mattingly, Rome’s Earliest Relations, p. 242-243. См. Комментарий к фрагментам с 18.10- 21.
[27] Desideri, Storiografia eracleota III, p. 496.
[28] Jacoby, FGrH, III C, 269-270. ; Laqueur, s.v. «Lokalchronik», RE XIII (1926), col. 1100.
[29] Laqueur, s.v. «Lokalchronik», RE XIII (1926), col. 1101.
[30] M. — P. Lindet, Histoire et politique à Rome: Les historiens romains, njerm siècle av. J. — C. — Vèène siècle ap. J. — C., Bréal, 2001, p. 77, n. 1.
[31] Jacoby, FGrH, III C, p. 270.
[32] Ibidem, p. 270.
[33] В этом отношении см. Комментарий к F 18.2. Аргумент был выдвинут Р. Меркельбахом (R. Merkelbach, Die Quellen des Griechischen Alexanderromans, Munich, 1954, p. 7-8. Contra Janke, Memnon, p. 17-18.) С другой стороны, вполне вероятно, что Псевдо–Каллисфен и Мемнон использовали общий источник. См. Также Memnon of Herakleia on Rome, p. 50.
[34] Laqueur, s.v. «Lokalchronik», RE XIII (1926), col. 1098-1114. Contra: Jacoby, FGrH, III C, p. 267 ; cf. III C, p. 172 n. 6.
[35] Laqueur, s.v. «Lokalchronik», RE XIII (1926), col. 1098.
[36] Jacoby, FGrH, III C, p. 267.
[37] См. Desideri, Storia di Eraclea di Memnone, p. 58-59. Этот ученый согласен с выводами Ярроу о вероятном существовании 17‑й книги. Дезидери также считает, что историк Гераклеи, несомненно, обращался к событиям, изложенным Страбоном.
[38] Yarrow, Historiography, p. 356. См. примечания в LSJ об анализе словаря, упомянутого этим ученым.
[39] Ibidem, p. 357.
[40] Dueck, Memnon of Herakleia on Rome, p. 45.
[41] Orelli, Memnonis excerpta, предисловие p. VI apud Janke, Memnon, p. 8; K. Meister, s.v. «Memnon aus Herakleia» n° 5, DnP 7 (1999), p. 1205. Cf. Desideri, Storia di Eraclea di Memnone, p. 47, который также помещает Мемнона в период правления Антонинов.
[42] Janke, Memnon, p. 8
[43] Jacoby, Jacoby, FGrH, III C, p. 267; cf. III C, p. 172 n. 6. О литературном стиле Мемнона см. заключение Фотия по этому вопросу (ισχνός χαρακτήρ).
[44] Jacoby, Jacoby, FGrH, III C, p. 267-268.
[45] Ibidem, p. 169.
[46] Janke, Memnon, p. 7.