T 1: Suda, δ 1117, s.v. Diktys
Историк. Написал Эфемерид (‘Дневник’) — состоящий из троянского материала после Гомера в прозе в 9 книгах — Троянского боевого порядка (?).
Этот человек написал о похищении Елены, о Менелае и всей троянской истории.
T 2a: Joannes Malalas, Chronographia, 5.10-11
ученейший Диктис Критский говорит, который записал правдиво то, что уже было сказано выше, и все остальное, что произошло позже об эллинах, напавших на Илион.
11 (Турн). 41. Диктис сопровождал Идоменея, вождя данайцев, который вступил в войну с другими ахейцами. Для Диктиса оказалось удачей быть писцом Идоменея и наблюдать ход войны точно, и записать его, присутствуя затем в то время с эллинами.
T 2b: Joannes Malalas, Chronographia, 5.29
Поэт Гомер нашел свою книгу и написал «Илиаду», в то время как Вергилий написал остальную часть истории. Эти события также описаны в трудах Диктиса; эта работа была найдена много лет спустя после времен Гомера и Вергилия386, в ящике (сундуке), во время правления императора Клавдия Нерона.
T 2c: Joannes Malalas, Chronographia, 10.28
В 13‑м году царствования Клавдия Цезаря, весь остров Крит пострадал от гнева Божия. В это время там было найдено в жестяной шкатулке в могиле Диктиса правдивое описание Троянской войны, что он написал в полном объеме. Она лежала в головах останков Диктиса. Думая, что шкатулка была сокровищем, нашедшие предложили его императору Клавдию. Когда гроб был открыт, и его происхождение стало известно, он приказал, что книги должны быть расшифрованы и помещены в публичной библиотеке.
T 3: Arethas on Dio Chrysostom, Oration 11.92
Дион:
Арета: До Гомера не было известно ни одного поэта на эту тему. Но есть некто по имени Диктис, критянин, который, присутствуя на Троянской войне, записал то, что там делалось, на бронзовых табличках и похоронил их вместе с собой. Они были найдены много позже, в царствование Нерона, и оттуда они были помещены в книги, во всем соглашаясь с Гомером.
T 4: Diktys of Crete, Diary of the Trojan War, Prologue
Диктис, родом с Крита, из города Гноса, жил в одно и то же время с Атридами, был опытен в финикийском языке и письме, которое принес в Ахею Кадм. Он был соратником Идоменея, Девкалионова сына, и Мериона, сына Мола, — эти вожди направились с войском против Трои, а ему приказали вести летопись Троянской войны. Итак, события всей войны он изложил на дощечках из липы в девяти книгах финикийским письмом. Вернувшись уже стариком на Крит, он наказал, умирая, чтобы книги его были похоронены вместе с ним. Поэтому, как он и велел, упомянутые липовые дощечки похоронили в его гробнице, положив в свинцовую шкатулку. Однако по прошествии времени, в тринадцатый год правления Нерона, в городе Гносе произошли неоднократные землетрясения, и могила Диктиса раскрылась таким образом, что прохожие могли видеть шкатулку; проходившие мимо пастухи, увидев ее, унесли из гробницы, приняв за клад. Открыв же ее и найдя дощечки, исписанные неведомыми им буквами, тотчас отнесли ее своему хозяину, некоему Евпраксиду2). Тот, не понимая, что это за письмо, отдал таблички Рутилию Руфу, тогдашнему консуляру на Крите. Он же переправил их вместе с Евпраксидом к Нерону, полагая, что в них содержится некая тайна. Когда же Нерон их получил и понял, что это финикийское письмо, то вызвал к себе людей, знающих его. Те, придя, все растолковали. Когда Нерон узнал, что это — труд древнего мужа, находившегося под Троей, он приказал перевести на греческий то сочинение, из которого всем стал известен истинный ход Троянской войны. Евпраксида он отпустил к своим, наградив дарами и римским гражданством, а летопись под именем Диктиса взял в греческую библиотеку, — их–то и содержит по порядку нижеследующее изложение.
T 5: Dictys of Crete, Diary of the Trojan War, Epistula dedicatoria
(Луций) Септимий приветствует Квинта Арадия Руфина.
Диктис Критский, который разделил военную славу с Идоменеем, написал дневник Троянской войны сначала финикийскими буквами, которые употреблялись в Греции под влиянием Кадма и Агенора. Затем, много веков спустя после того, как он от старости умер в Гносе) (тогдашнем местопребывании критского царя), пришедшие туда пастухи случайно натолкнулись среди других развалин его гробницы на шкатулку, искусно запаянную оловом. Решив, что это клад, они тут же ее вскрыли, но на свет появились не золото и никакая другая добыча, а книжицы, написанные на дощечках. Поняв, что надежда их обманула, пастухи отнесли находку к владельцу этих мест Праксиду, который преподнес ее римскому императору Цезарю Нерону, заменив финикийское письмо на греческое, ибо язык был греческим. За это он был обильно одарен Нероном.
Когда же эти книжечки случайно попали нам в руки, охватило нас, жадных до истинной истории, страстное желание изложить то, что было, по–латыни, не столько доверяясь нашему таланту, сколько из желания нарушить бездеятельность души. Итак, в первых пяти книгах, где содержится описание военных действий, мы сохранили ту же нумерацию, а остальное, о возвращении греков, свели в одну книгу и в таком виде тебе посылаем. Ты же, мой Руфин, как положено, будь благосклонен к начатому нами и, читая Диктиса…
F 1: Historical Extracts, 2.201.22-29
(DL 2.12) Греки решили сначала сражаться за города близ Илиона и Троады, учитывая, что они поддерживали Приама. Поэтому среди принцев был выбран Айас, сын Теламона и Ахилла. (DL 2.17-18) Они разграбили много городов во Фригии и принесли армии огромное количество трофеев. После многих сражений между греками и варварами (ДЛ 5.12-13) город Илион был разграблен, как сказано в первой рапсодии Диктиса.
F 2: Joannes Malalas, Chronographia, 5.31
Орест просил Строфия вернуться на родину,
оставив его сына, Пилада. Строфий согласился и сделал это. Тогда Орест и Пилад пришли в город микенцев, повинуясь оракулу. Орест тайно посетил Электру, свою сестру, и просил ее убедить свою мать, Клитемнестру принять его. Электра убедила мать, и она приняла Ореста. И Клитемнестра, как ей было предложено, просила Эгисфа. Когда он был принят Эгисфом, Орест был терпелив в своей ярости, желая отомстить за кровь своего отца, говоря всем, «Власть моя». Найдя возможность, он убил свою мать и царя Эгисфа, своего отчима. Потом он обыл охвачен яростью до безумия, когда он был вне себя от ярости; [P. 135] иногда он возвращался в разум и был в себе, иной раз он бредил.
Будучи обязанными перед гражданами и старейшинами, так как они любили Ореста и хотели, чтобы он царствовал над ними, жрецы совершили очищение и очистили Ореста, освободив его от вины за это убийство своей матери из–за безумия. Они взяли Ореста в храм Афины, в котором заседал Ареопаг, и там Менесфей председательствовал на судебном процессе между Орестом и Эаком (Oiax), выступая за Тиндарея, отца Клитемнестры. Менесфей произнес свое суждение, что Орест справедливо отомстил за убийство своего отца; он сказал, что это особенно важно для разума других женщин, так что никакая другая женщина не должна совершить такой ужасный поступок.
Диктис написал об этом в своей шестой книге.
F 3: Iohn of Antioch, Fragments, F40
Приам, царь фригийцев, сойдясь с женой Гекубой, имел от нее многих детей, и среди них был также сын Парис, он же Александр. Беременной им Гекубе приснилось, что она родила огненный факел, который, гуляя по всей Трое, сжег город. Встревоженный сном, Приам пришел в прорицалище и получил оракул, что через тридцать лет Парис разрушит Трою и уничтожит троянское царство. Услышав это, Приам призвал его и отослал на воспитание в сельскую местность Амандр, называемую Парием. Там Парис провел тридцать лет и обладая природным талантом, набрался эллинской мудрости. Он составил похвалу Афродите, говоря, что она лучше Афины и Геры. Он назвал Афродиту страстью, от которой берется всякое зло людям. Отсюда рассказывается миф, что Парис судил спор между Палладой, Герой и Афродитой и Афродите отдал яблоко, то есть победу. Он пропел ей и гимн, так называемый «Пояс Афродиты». Здесь, как пишут, лежала причина войны. Когда тридцатый год жизни Париса прошел и сочли, что назначенный оракулом срок истек, отец, отозвав его, закатил в Трое праздничный пир…то по возвращении стал обходить с царем Агамемноном всех топархов страны, призывая их не смотреть сквозь пальцы на оскорбление Элладе, но в союзе с ним бороться против варваров, дерзнувших на столь неслыханный беспредел.
F 3a: Joannes Malalas, Chronographia, 5.2-3
Когда у Гекубы родился Парис, его отец Приам отправился в прорицалище Феба и вопросил оракула о своем сыне. И дал ему оракул такой ответ: «Родился у тебя сын Парис, дитя несчастное, и когда он достигнет тридцати лет, он погубит царство Фригийское».
Услыхав это, Приам тотчас же дал сыну другое имя — Александр и послал его в глухое селение, Амандра, чтобы рос он там у какого–нибудь крестьянина, пока ему не минет 30 лет, о которых говорил оракул. Так и оставил Париса в глухом селении отец его Приам, обнес это селение стеной и назвал его городом Парием. Так и воспитывался Парис в тех местах и подрастал. Он был хорошо воспитан и образован, и сочинил похвальную речь Афродите, где утверждал, что выше ее нет богини, и ни Гере, ни Афине его не превзойти. Ведь Афродита — это желание. А от желания рождается все — так он писал в своем сочинении. Говорят, что Парис был судьей между Палладой и Афродитой, и Афродите отдал он яблоко, т. е. присудил победу, говоря, что Афродита — это значит любовная страсть, и она все порождает — и детей, и мудрость, и разум, и искусства, и все другое, разумное и неразумное, и что лучше ее ничего нет. В ее честь Парис сочинил еще и гимн, который назывался «Пояс Афродиты».
3. Когда прошло 32 года, Приам подумал, что срок, определенный Парису оракулом, миновал, и он послал за сыном и вернул его со всякими почестями: ведь он любил сына. Сам Приам вышел встречать его со своими советниками и со всеми своими братьями и с жителями города. И прибыл в Трою этот самый Парис на 33‑м году своей жизни в месяце Ксантике, или в апреле. Когда же Приам увидел, каким красивым, каким сильным и каким речистым стал его сын, он велел Парису взять дары, отправиться в Элладу и принести там жертвы Аполлону Дафнейскому. Думал он так: «Бог пожалует мою старость и отвратит беды; ведь время, предсказанное оракулом, уже прошло». И вручив письмо ко всем царям или владыкам земли Европейской, чтобы они приняли его сына, Александра или Париса, который отправился на молитву и для жертвоприношения Аполлону, Приам отпустил сына, послав с ним также дары этим царям. Итак, пробыв в Трое 57 дней, Парис отплыл 28216 числа месяца Десия, или июня, и захватил с собою много царских даров. Его сопровождали сто фригийских юношей.
4. И прибыл он в эллинский город по имени Спарта, где царем, или вернее, наместником был Менелай, сын Плисфена. Этот Менелай был воспитан в стране Атрея, царя Аргивян, вместе с сыном его Агамемноном; оттуда, говорят, и происходили оба Атрида. А Менелай, как только к нему приехал Парис, сейчас же собрался на Крит вместе со своими родными, чтобы в критском городе принести обещанные жертвы Зевсу и Европе. Был у Менелая обычай каждый год в это самое время устраивать празднества и жертвоприношения в память Европы, потому что он происходил из ее рода. Александра, или Париса, Менелай встретил, письмо Приама, царя Азии и Фригии, прочитал, дары присланные принял; затем обнял он Париса–Александра, радуясь ему, как родному сыну, почтил всеми почестями и в своем дворце предоставил ему всякие яства, и жилище, и слуг; сказал он Парису, чтобы тот оставался в этом городе, сколько хочет; и просил Париса остаться и отдохнуть после плавания, а потом уж отправляться в храм Аполлона, чтобы принести жертвы. Позаботясь так о Парисе, отплыл Менелай на Крит и оставил Париса в своем дворце.
3 (Турн). 5. Но пока в критском городе Гортине Менелай совершал жертвоприношения в честь Дия Астрейского и Европы, случилось так, что Елена спустилась из своего дворца в сад на прогулку вместе с Эфрой, родственницей Менелая, и Клименой из рода Европы. А Парис потихоньку проник в сад и был поражен красотой и молодостью Елены. Он, возгорвшись к ней любовью, сошелся с ней при помощи Эфры, родственницы Менелая, Пелопиды, и Климены из рода Европы. Он похитил ее и бежал с ней на тех троянских судах, которые были у него, захватив денег 300 литр, много ценной и серебряной утвари, Эфру из рода Пелопса, Климену из рода Европы, и еще пять ее кувикулярий. И уже заходя в храм Аполлона и не совершив в Элладе жертвоприношений, он направился в Сидон, а оттуда к Протею, царю Египта. Воины же, охраняющие дворец Менелая, узнав, что елена бежала, немедленно послали трех послов из Спарты на Крит в город Гортину, чтобы сообщить царю Менелаю о похищении Елены Парисом и сказать, что он захватил также с собой его родственницу Эфру и Клитемнестру…
F 4: Joannes Malalas, Chronographia, 5.10-11, p. 106-7
Поликсена была высокая, изящная, совсем белокожая, с большими глазами, черными волосами, спадающими на спину, красивым носом, красивыми щеками, слегка вздернутым носом, с яркокрасными губами, с маленькими ногами. Она была девственница, обаятельная, очень красивая. [Р. 107] Она была убита в 18 лет, как ученейший Диктис Критский говорит… Он описал тех, кто был вызван царями Агамемноном и Менелаем, и тех, кто взялся за оружие и присоединился к экспедиции против Илиона, каждый со своей собственной армией и кораблями. Агамемнон, сын Атрея, царь микенский, поставил перед остальными 100 кораблей и еще 30, чтобы поставить лагерь; затем Менелай, Лист (Leistos), Аркесилай, Профенор и Клоний — 50 кораблей; Элефенор с Евбеи — 60 судов; Менелай, сын Плисфена, царя Спарты, — 60 судов; Диомед из Аргоса — 80 судов; Аскалаф и Иальмен — 30 судов; Схедий и Эпистроф — 40 судов; Мегес298 из Долихена в Элладе — 40 судов; Аякс Теламонид с Саламина- 40 судов; Нестор — 90 судов; Фоас — 40 судов; Агенор и Тевфид — 60 судов; Профоос и Магнетор — 40 судов; Евмен — 11 судов; Нерей из Микен — 3 корабля; [P. 108] Халий из Трикки — 40 судов; Леонтевс ои Полипет — 40 судов; Амфигеней из Илиона — 43 корабля; Менесфей из Афин — 50 судов; Идоменей и Мерион с Крита — 80 судов: Одиссей с Итаки Кефаллонийской — 12 судов; Тлеполем — 9 судов306; Аякс Локрийский — 9 судов; Ахилл из Аргоса в Элладе, в сопровождении Патрокла — 50 судов; Протесилай и Подарк — 40 судов; Паламед — 12 судов; Филоктет из Мефоны — 7 судов; Нерей из Переба — 22 корабля; Сорф, Филипп и Антиф — 78 судов. Корабли эллинов составили (всего) 1250.
F 5: Scholia A on Homer, 1.108-9b
Схолиаст: Начиная с этого текста, современные авторы сообщают, что, когда греки собрались в Авлиде, городе в Беотии, и задержались из–за затишья, пророк Калхас заявил, что для них не было другого способа добраться до Трои, кроме как принести Агамемнона в жертву своей дочери Ифигении Артемиде, потому что (ДЛ 1.19) он убил священного козла, который выращивался в ее роще, и в дополнение к этому хвастался, что даже Артемида не смогла бы так выстрелить. Но когда Агамемнон под огромным принуждением поставил свою дочь у алтаря, богиня сжалилась и спасла ее, поместив туда оленя вместо девушки и сказав, что ее послали в святилище богини среди тавров в Скифии. Эта история есть у многих современных авторов и, в частности, у Диктиса, автора Троики.
F 6: John of Antioch, Fragments, F40, 42.1, 43, 44
Следовательно, Ахиллес разорил эти города. Аякс же опустошил Кипр и Исаврию, затем перешел во Фракию и осадил Херсонес и царя Полиместора. Опасаясь его силы, Полиместор заключил с ним соглашение и отдал ему золото, много зерна и Приамова сына Полидора. Ибо царь Приам перед лицом краха государства доверил ему его еще маленького с имуществом для охраны. Затем Аякс Теламонид взял город Тевфранта и его дочь Текмессу, которую сделал своей женой.
Паламед изобрел игру в кости для развлечения эллинского войска с поразительной изобретательностью. Ибо игральная доска это как бы земная вселенная, двенадцать квадратов на ней — число знаков зодиака, семь костей — семь планет, стаканчик для стряхивания костей — высота неба, откуда дается и дурное и доброе всем людям.
Диктис, выступивший в поход вместе с Идоменеем на Трою, говорит, что Приам отправил послов и к Давиду, и к Тавтану, царю ассириян, и Давид отказал, Тавтан же послал Тифона и Мемнона с войском индов.
[Гектор убил Патрокла]. Ахиллес, захватив каких–то лазутчиков, узнал от них, что Гектор встретится ночью с царицей Пентесилеей, идущей на помощь Трое. Он скрылся с отрядом в засаде, и напав на Гектора, когда тот собирался перейти реку, убил троянца вместе с его людьми, кроме одного, которого, изуродовав, послал к Приаму, затем, протащив Гекторово тело на лошадях до своей палатки и нанеся ему тысячу ударов, атаковал его на колеснице. Царь Приам, услышав страшную весть, стенал от горя настолько громко, что дрожали птицы, и греки могли слышать доносившиеся из города вопли и погребальный плач.
Оставив труп Гектора лежать без присмотра, Ахиллес отдал последний долг Патроклу и устроив множество агонов, предал огню прах друга. На следующий день Приам, облачившись в траурное платье и взойдя на четырехколесную повозку, нагруженную большим количеством золота, украшений и великолепных одеяний, приехал ночью вместе с дочерью Поликсеной к шатру Ахиллеса, изумив всех своей смелостью, и бросившись к его ногам, умолял отдать мертвого сына. Поликсена же, обнимая колени Ахиллеса, просила стать его служанкой, чтобы оставаться у тела брата. Идоменей и Нестор советовали Ахиллесу принять дары и Приама с его просьбами. Послушавшись, тот сказал: «Было бы лучше для тебя с самого начала следить за своими детьми и не ошибаться вместе с ними, но ты судил иное. Это вам кара за грехи, которые вы совершили. Пусть и эллины и варвары поучатся разуму на вашем примере». Сказав это, Ахиллес поднял с земли Приама и Поликсену, пригласил их к столу и обещал отдать тело. Приам, одолеваемый страхом, тем не менее, разделил с Ахиллесом трапезу и среди прочих разговоров убедил его взять выкуп за Гектора, попросив оставить при себе в качестве рабыни и Поликсену. Но Ахиллес отказался, стыдясь в тот момент эллинов, и ответил, что сойдется с ней немного погодя.
Итак, Приам, забрав тело Гектора, возвратился в Илион, похоронил его и проводя дни в скорби, узнал, что к Трое подоспела с войском амазонок Пентесилея, еще не знавшая о смерти Гектора. Парис встретил ее с немалыми дарами и убеждал вступить в Трою в надежде, что она спасет город. Обо всем этом рассказывает Диктис. Еще до прихода Пентесилеи ахейцы подвели Полидора к стенам и через глашатая предложили варварам обменять его на Елену, и когда те не захотели, греки на глазах у всех застрелили мальчика из лука.
F 7a: Pap. Tebtunis 268
Колонка I

35-40 изолированных символов

Колонка II

67-69 изолированных символа

(ДЛ 4.8, фин.) 1… их силы были истрачены. (ДЛ 4.9) 2 [Спустя не очень много [дней] греки [облачились в свои доспехи] и вышли на равнину [бросая им вызов на битву]. Ведущим варваров 5 был Александр (Парис) так как Мемнона] больше не было в живых. Но в то время как [армии (все еще) вели [(на позиции) и еще не вступали] в бой друг с другом, [варвары бежали], и очень многие из них были [брошены] в [реку Скамандр, но [сыновья Приама Ликаон и] Троил [были захвачены живыми] и [немедленно привели] их в середину 10 ахейцев] Ахилл [призвал] их убить, [разгневанный тем, что их] отец [еще] не послал [ему то, на что он согласился.] Немалое [горе постигло] те, кто был в Илионе, когда [Троил был убит:] он был еще молод и [благороден и привлекателен…]… из всех [его 15 современников? для народа?]… 16… ни то, ни другое… 17 … трупы… (DL 4.10) …] 18 Через несколько [дней это был праздник] Аполлона Тимбрейского [и была пауза в войне] и в??… 21 Приам [послал Идаия, чтобы передать [слова] Ахиллу относительно [Поликсены. Но в то время как Ахилл разговаривал] [наедине с ним в роще, среди греков [поднялось огромное] волнение [в связи с тем, что Ахилл] предавал [армию] 25… много [с чем?] Александр… инг с… 27 … Аякс вместе с Диомедом [и Одиссеем? слышал?] разговор, ожидавший его… [вне канавый] чтобы они могли посоветовать ему… не] доверять варварам. (ДЛ 4.11) 31… 32 Александр [появляется… алтарь… [и Деифоб [обнимает] Ахилла

(35-40 не содержат ничего переводимого) 41 [увидев кого, Одиссей сказал:] Эти люди пытались […] сделать что–то не [хорошее. Итак,] зайдя [в рощу и] оглядев [все] вокруг, они видят [Ахилла, лежащего внутри] участка алтаря, 45 [окровавленного, но все еще] дышащего. И Аякс сказал ему [‘Тогда верно, что никто другой] не мог [убить] тебя, [превосходящего] всех [по силе; скорее, это твоя порывистость 48 [погубила тебя. И он ответил: Это из–за Поликсены] Александр и Деифоб предательски сделали это со мной".] И, обняв его, [вожди] поцеловали 50 [его в последний раз] и теперь, когда он был трупом [Аякс…], чтобы нести его на плечах [в палатки]… (ДЛ 4.12) 52 [Когда троянцы увидели это]… [взять и изуродовать?] тело… С другой стороны, как только греки увидели, что происходит, они взяли свое оружие и 55 пошли навстречу тем, кто пытался убрать Ахилла?<…>? друг с другом Аякс передал тело таким людям, как Диомед, для охраны, и сначала нанес удар Асию, сыну Димы, брату Гекубы, а после этого Настесу и Амфимаху, вождям карийцев. И там стояли рядом с ним Аякс и Сфенел, убивая 60 вождей, и, когда многие соседи бежали в беспорядке, а варвары были убиты без боя и больше не могли держаться, они преследовали их, пока они не оказались внутри стены. (ДЛ 4.13) 63 Но когда они пришли к палаткам, неся тело Ахиллеса, 65 никто из армии не присоединился к скорби о несчастье […] и они тоже… подозревая [что…]…

(67-69 не содержат ничего переводимого) 70 Они вынесли Ахилла на то же самое место, где они вынесли Патрокла [и оплакивали его] в течение трех дней. И Аякс сел у костра и… все время днем и ночью […как] друг и родственник, и тот, кто превосходил всех остальных героев по силе. (ДЛ 4.14) 76 И было много радости [и веселья] среди троянцев при падении Ахилла. Ибо они не смели надеяться на это… и не то, если бы он выжил… через план Александра… 80 [чего он] не смог бы сделать во время [войны]. [В то время как это происходило] посланники прибы[ли для Приама], сообщив, что Еврипил, сын [Телефа, присутствовал]. Приам пригласил его перед смертью Гектора, согласившись [отдать ему] Кассандру и подарить ему золотую виноградную лозу. 85 [Он был известен] своей храбростью, и он прибыл, сопровождаемый мисийцами и кетеями. И теперь у них была (?) — радостно приветствуя их — лучшая надежда на будущее теперь, когда Ахилл был повержен. (ДЛ 4.15) 90 Собрав кости Ахилла, они положили их в кувшин с водой и похоронили в Сигейоне — и Патрокла вместе с ним. Аякс, [наказывающий?] солдат с тех пор ни у кого нет… выполнять… для умершего Ахилла был заключен контракт на строительство храма Ахилла95, и жителям Сигейона была выплачена плата за его строительство. В то же время Пирр, которого они называли Неоптолемом, по прибытии обнаружил, что гробница и храм строятся, и, узнав все о том, как он умер, он вооружил солдат, которые были с ним, — а это были 100 мирмидонцев, воинственный народ, — и оставил Феникса руководить работами. Придя к кораблям и шатру своего отца, он [нашел] Гипподамия, охраняющего [все] имущество Ахилла. Все цари пришли к нему и призвали Неоптолема перенести это благородно. И он [обратился] к тем, кто различными способами утешал его […
F 7b: Joannes Malalas, Chronographia, 5.22-29
Между тем Пирр, видя, что все отплыли, предал огню тело Аянта Теламонида, положил прах в урну и похоронил с большими почестями близ могилы Ахилла, его родственника, отца Пирра, в месте, что зовется Сигрис.
23 (Турн). 53. А Тевкр, брат Аянта Теламонида, быстро ушел с Саламина, города на Кипре, для помощи своему брату и нашел Пирра.
От него узнал он о происшедшем; выслушав также и о почестях, возданных останкам Аянта, он похвалил Пирра и так обратился к нему: «Ты не сделал ничего, что было бы не в твоем характере; ты ведь сын Ахилла, славного божественным разумом. Ведь прах хороших людей не уносится временем, а добродетель сияет и после смерти».
И зовет Пирр Тевкра вместе с ним разделить еду и питье. И за трапезой, как человека родного, просит Пирр Тевкра рассказать ему все по порядку, что случилось с его отцом; он, дескать, точно не знает. А Тевкр начал рассказ так:
24 (Турн). 54. «Во все времена не угаснет память о победе Ахилла над Гектором. Когда услышал Ахилл, что Гектор хочет идти навстречу царице Пентесилее, он тайно перерезал ему путь со своими воинами и спрятался с ними в засаде. Как только Гектор переходит реку, Ахилл убивает его и всех его спутников, кроме одного, которого он оставил в живых. И заколов Гектора, он посылает к Приаму сообщить об этом. И пока никто из эллинов не узнал о происшедшем, он привязал тело Гектора к оси колеса. Повесив тело в петле, когда Автомедонт погнал лошадей, твой родитель без отдыха бичевал тело.
Услыхал Приам о судьбе Гектора, зарыдал и все вместе с ним. И такой крик пошел в толпах троянцев, что птицы в небе пугались. Ворота Илиона сейчас же заперли. Твой родитель устроил праздничные состязания для царей и для всех, раздавая щедро подарки. На следующий день Приам надел траурные одежды и вместе со своей дочерью, девушкой Поликсеной, с Андромахой, женой Гектора, вместе со своими малыми детьми, Астианактом и Лаодамантом, отправился к грекам, захватив с собой много украшений, золота, серебра, одежды. И среди греческих войск наступила тишина, когда он приблизился; все удивились дерзости Приама и, встретив его, стали спрашивать, почему он явился. А Приам, увидя их, бросился на землю, посыпал прахом голову и просил их быть его спутниками, говорил, что ему и его близким надо видеть Ахилла по поводу тела Гектора. Пожалели Нестор и Идоменей, что ему придется идти к Ахиллу за телом Гектора, и стали упрекать твоего отца за Приама. И Ахилл приказал Приаму войти в его палатку. Приам вошел и кинулся в ноги ему, распростерся вместе с детьми и Андромахой, а Поликсена, обняв ноги твоего отца объявила, что она готова остаться у него рабыней, если он отдаст тело. И цари, пожалев старика, стали просить за Приама. А твой отец сказал им: «С самого начала надо было сдерживать детей, а не грешить вместе с ними. У того человека ведь была любовь к чужому добру. Ведь не за женщиной Еленой он гнался, а страстно желал сокровищ Пелопа и Атрея. Вот и дайте выкуп за те несчастья, которые вы совершили. Это научит впредь уму–разуму и греков, и варваров». И цари убедили его взять выкуп [Р. 125] и уступить тело. И Ахилл, обратившись мыслью к радостям жизни, изменяет свое настроение и поднимает с земли Приама, Поликсену и Андромаху, приказывает Приаму совершить омовение и отведать вместе с ним питья и хлеба, иначе тела он Приаму не отдаст. Разрываясь между страхом и надеждой на будущее, Приам смиренно подошел к Ахиллу, и ваш отец, поддерживаемый Поликсеной, и разделил с Ахилломеду и питье. Долго шла их беседа, потом троянцы встали и положили выкуп за землю. Увидел Ахилл множество даров, он взял себе только золото, серебро и часть одежды, а остальные вещи с усмешкой отдал Поликсене. И стал Приам уговаривать Ахилла, чтобы он оставил у себя Поликсену. Ахилл же ответил, что сейчас надо ее увезти в Илион, а речь о ней пойдет в другой раз. Приам с телом сына удалился к повозке и с ним вернулся в город. И троянцы, предав огню тело Гектора, похоронили его у стены Илиона, жестоко о нем сокрушаясь».
26 (Турн). 56. «В то же время Пентесилея прибыла из Херсонеса противоположного, приведя большие силы амазонок и доблестных мужей. Узнав, что Гектор был убит, она поспешила вернуться. Но когда Парис узнал об этом, он убедил ее остаться, дав ее большую сумму золота. Далее Пентесилея отдыхала со своей армией и через несколько дней [P. 126], вооружилась и двинулась со своими силами на равнину.
Ее армия была разделена на две части;. лучники занимали правое крыло, а гоплиты пехотинцы, которые были более многочисленны, чем кавалерия, находились в центре. Пентесилея со знаменем стояла в середине конников. Затем данайцы подтянулись и стали напротив, Менелай, сам Тевкр, Мерион и Одиссей — против лучников; Диомед, Агамемнон, Тлеполем, Алимент, Аскалаф — против гоплитов; твой отец Ахилл, оба Аякса, Идоменей, Филоктет и остальные вожди со своими войсками против кавалерии. Я, Тевкр, убил целое множество, так что меня хвалили за то, что я храбрый; два Аякса уничтожили гоплитов, ворвавшись в их гущу. Твой отец Ахилл, который был с ними, пристально следил за Пентесилеей, стремясь убить ее; она отчаянно сражалась. Подойдя к ее лошади, он ударил ее копьем и сбил ее с лошади.
Потом, когда она лежала, упав, но все еще живая, он потащил ее прочь за волосы. Когда остальная часть ее войска увидела, что она упала, они обратились в бегство. Так как троянцы закрыли ворота беглецам, мы, эллины, преследовали [P. 127] выживших и убили их у стен, за исключением только женщин амазонок, которых, как только захватили, вся армия распределила между собой. Так как Пентесилея еще дышала, мы приняли решение, что она должна быть брошена живой в реку, или брошена собакам на съедение. Ахилл просил нас похоронить ее, как только она бы умерла, но армия, услышав это, зашумела, что она должна быть выброшена в реку. Диомед немедленно взял ее за ноги и швырнул ее в реку Скамандр. Она сразу же умерла.
27 (Турн). 57. Через несколько дней прибыл человек по имени Тифон, который был вызван Приамом. Он привел индийскую кавалерию и пехоту, а вместе с ними некоторых очень воинственных финикийцев и их царя Полидаманта. Это был такой большой контингент, что ни Илион, ни все поле битвы не могли вместить их. Многие индийцы и их цари перешли на флот. Все цари и вся армия были руководимы и находились под командой сильнейшего Мемнона, царя индийцев. Мемнон также имел много сокровищ с собой на его кораблях. После того, как они перестроились, они маршем вышли на поле битвы, орудуя странными мечами и пращами, с квадратными щитами. Союзники Илиона и сыновья Приама присоединились к ним, в то время как Мемнон вышел на равнину верхом на колеснице. Мы, эллины, вооружившись, двинулись с большими опасениями, так как и мы, [P. 128] вожди, и наша армия были поражены тем, что мы увидели. Троянцы вместе с Мемноном и остальными силами, напали на нас с боевым кличем. Мы устояли на нашей земле перед их натиском, и многие из них были ранены. Но когда пало огромное количество наших людей, мы, руководители эллинов, отошли, так как мы не могли противостоять мощи их армии. Варвары могли бы сжечь наши корабли, пока (на землю) не пала ночь. Ночь наступила, и эллины собрались со своими войсками; мы собрали трупы и сжигали их. В ту ночь мы обсуждали, какой из царей мог противостоять Мемнону и атаковать его то время, как остальные были бы заняты борьбой с главной силой. Многие претендовали на это среди всех наших вождей, и вдруг выпал жребий

Аяксу Теламониду, брату моему.
Перед восходом солнца мы, эллины, все вооружились и вышли.

Троянцы сделали то же самое, как и Мемнон, царь индийцев, со всеми своими силами. Когда битва началась, и многие мужи пали, мой брат Аякс приказал царям эллинов задержать остальных индийцев и троянцев. Затем он напал на Мемнона, царя индийцев, в то время как герой

Ахилл, твой отец, поддерживал Аякса с тыла, держа себя скрытно.

Мемнон заметил Аякса, напав на него, [P. 129] немедленно спешился с колесницы и подошел к нему. Они прощупали друг друга своими копьями. Аякс первым отошел в сторону щита своего противника, и, отодвинув его своим копьем, он жестоко напал. Те, кто были рядом с Мемноном, бросились на Аякса, когда он прижал Мемнона в невыгодном положении, твой отец Ахилл увидел это и, просунув копье к шее Мемнона, перебил сухожилие, и убил его неожиданно, когда он упал. Возник внезапный крик, и варвары бежали. Мы, эллины, увидели это и наполнились мужеством, и мы убили всех эфиопов. Полидамант атаковал Аякса Теламонида, но Аякс бросился на него и, ударив его в пах своим копьем, убил его. После его смерти и многих других, эфиопы бежали и были убиты, затоптаны насмерть всадниками. Поле боя было наполнено трупами. Когда приблизился вечер, троянцы попросили о перемирии, чтобы убрать мертвых. Мы, эллины, согласились, и

обе стороны зажгли костры и сожгли мертвых.
Троянцы закрыли ворота и продолжили траур по своим вождям и Мемнону.

После того, как прошло несколько дней, твой отец Ахилл вместе с нами, ахейцами, бросил вызов троянцам. Братья, Парис и Деифоб, выступили, ведя за собой варваров. Вместе с ними и войском были Ликаон и Троил, а также сыновья Приама. Еще раз Ахилл, твой отец, атаковал, вместе со всеми нами эллинами, и преследовал варваров. [P. 130] Во время бегства многие упали в реку Скамандр и погибли, хотя некоторые из них были взяты живыми. Ахилл умертвил сыновей Приама, Троила и Ликаона, в то время как мы, ахейцы, убили остальных. Большое горе пришло в Илион из–за Троила, так как он был еще молод, и был доблестным и красивым.
28 (Турн). 58. Через несколько дней был проведен праздник жертвоприношений, и настало перемирие в войне, как только жертвы были принесены. Как данайцы, так и троянцы приносили жертвы Аполлону Фимбрию в роще, которая была недалеко от города. Когда Поликсена зашла с Гекубой в храм, Ахилл увидел ее и восхитился ею.
Приам, заметив Ахилла, послал человека по имени Идей к ней, пока она шла одна в роще Аполлона, с предложением о Поликсене. Услышав сообщение о ней, Ахилл воспылал страстью. Мы, эллины, увидев Идея, приватно заговорившего с Ахиллом, оказались в великом смятении, думая, что твой отец Ахилл предает нас. Так что мы послали осообщение к нему через моего брата Аякса, Диомеда и Одиссея, чтобы сказать ему не доверять себя варварами как самому себе. Они пошли ждать его снаружи рощи, с тем, чтобы они могли передать ему сообщение. Твой отец Ахилл заключил соглашение с Идеем принять Поликсену в брак. Через некоторое время Парис [P. 131] и его брат Деифоб встретились с Ахиллом тайно, призывая его к браку с Поликсеной. Ахилл принял их сам, ничего не подозревая, не задумываясь о вреде, так как он был в роще Аполлона. Парис стоял у алтаря, как бы подтверждая с клятвой, что это согласовано между ним и Ахиллом. В то время как Деифоб обнял Ахилла, Парис подошел к нему сбоку и, когда Деифоб поцеловал его, он вонзил в него меч, который принес с собой. Деифоб держал Ахилла, когда Парис нанес ему второй удар; затем он потерял сознание и упал. Парис и Деифоб неожиданно другим способом ушли из рощи. Когда они были поодаль, они начали бежать быстро, и достигли города. Одиссей заметил их и сказал Аяксу и Диомеду: «От этих людей нельзя ждать ничего хорошего; мы должны идти к Ахиллу». При входе в рощу, они увидели твоего отца Ахилла, который лежал на земле у жертвенника, залитый кровью, но еще дышал. Так что мой брат Аякс сказал ему: «Неужели действительно существует человек, который мог бы убить тебя, самый сильный из всех? Твоя опрометчивость погубила тебя». Ахилл сказал: «Парис и оДеифоб довели меня до смерти обманным путем, с помощью Поликсены». Затем он скончался. Когда он умер, мой брат Аякс поднял его тело на плечи, и они отнесли его к палаткам. Когда троянцы увидели нас, они вышли [P. 132], чтобы захватить тело и осквернить его. Мы, эллины, видя, что случилось, были в полном отчаянии; мы сожгли тело Ахилла и, положив его прах в урну, погребли ее в молчании».
29 (Турн). 59. Пирр услышал это и горько застонал. Тевкр заметил это, и похвалил его, говоря: «Кто может перечислить свои достоинства? Со стороны твоего отца, ты от крови Пелея, царя города Фтии и земли Фессалии? Со стороны твоей матери ты от крови Ликомеда, царя скириев (Skyrioi). Ты уничтожил весь Илион и Трою, чтобы отомстить за отца». Вставая, Тевкр обнял Пирра и спросил его, может ли он взять с собой сыновей Аякса, его брата, то есть Аянтидов, своего ребенка от Главки, первой жены Аякса, и Эврисака, его ребенка от Текмессы, и саму Текмессу. Пирр предоставил их ему. Тевкр взял их и немедленно отплыл на Саламин. Пирр аналогичным образом отплыл со своим флотом. Вся ахейская армия и герои вернулись в свои земли384. Сизиф Косский, который присутствовал на войне с Тевкром, написал об этом. Поэт Гомер нашел свою книгу и написал «Илиаду», в то время как Вергилий написал остальную часть истории. Эти события также описаны в трудах Диктиса….

F 7c: The Oxyrhynchus Papyri 31.2539
строки 1-2: всего несколько букв

(ДЛ 4.18)

..] …..] …относительно Эврипила

…] даруй троянцам […

5…] кремировав [его], они сопровождают […

…] И были также [собраны кости Пенелея [и Нирея
из погребального костра в сосуды. Но на
на следующий день] Хрис прибыл в [лагерь
сообщая, что Гелен, сын Приама, остался
10 в] святилище Аполлона, спасающегося от Александра (Париса)
из–за его непочтительности к богу. [Итак, греки послали
Диомеда и Одиссей вперед […
арестовать [его]. И когда они пришли [он…

… попросил [о месте], где он мог бы остаться [на всю оставшуюся жизнь самостоятельно…
И Совет] царей решил созвать […
…прибыл не […

…
…] родители […20 Александр […

…

с Антенором…

…осознавая, как велико зло, которое ожидало

его отечество […

25 …] скажи ему (или царям) […
F 8: Joannes Malalas, Chronographia, 5.19, p. 119.22
Об этой Кирке написали мудрейшие Сизиф с Коса и Диктис с Крита.
F 9: Joannes Malalas, Chronographia, 5.20, p. 121
Ученый Диктис написал об этих вещах то, что услышав о них от Одиссея.
F 10: Joannes Malalas, Chronographia, 5.21
«Одиссей покинул Крит и настиг Алкиноя в стране феаков, где ему был предоставлен блестящий прием. Люди Одиссея (думали), что он умер, потому что он был так долго вдали от дома.
Таким образом, он послал лазутчиков на Итаку, которые обнаружили женихов Пенелопы, тридцать из них, в поместьях Одиссея. Когда люди из города пообщались с шпионами и поинтересовались (судьбой) Одиссея, они сказали, что он давно умер. Когда женихи услышали это, они были освобождены от страха и веселились. Но Пенелопа не поверила новости. Посланцы проделали свой путь назад в страну феаков и доложили всю ситуацию, связанную с женихами. Узнав об этом, Одиссей поплыл на Итаку с Алкиноем. Когда народ Итаки увидел корабли и спросил, кто они и откуда они пришли, было сказано Телемаху: «Мы пришли, чтобы утешить тебя за смерть Одиссея». Телемах был его сын, и он хотел выяснить истинную причину прибытия кораблей Одиссея. Он подошел к одному из мужей, бывших с Одиссеем, и узнал от него в тайне, что этот человек — его отец. В то время как женихи пировали в доме, Одиссей и его люди пришли вооруженные, и неожиданно напали на них. Так как те были отягощены пьянством, все они были убиты. Шум вспыхнул в городе, и глашатай, обойдя все вокруг, объявляет прибытие Одиссея. Телемах женился на дочери Алкинояпо имени Навсикая. После этого семьи и друзья женихов услышали, что случилось, и были полны гнева. Они начали борьбу против Одиссея и Телемаха на Итаке. Одиссей и Телемах (находились) за пределами города, и их люди взяли в руки оружие и встретили их, произошло ожесточенное сражение, в котором те, кто воевал от имени женихов, пали, а сам Телемах отличился в бою.
Время шло, и Одиссей увидел сон, который предсказывал его смерть. Когда он проснулся, он вызвал всех толкователей для объяснении сна и его интерпретации. Среди них были Клитофон из Итаки и Полифем из Аргоса. Он рассказал им сон и сказал: «Я представил, что красивое, удивительное богоподобное существо лежало рядом со мной на том же ложе. Оно не могло иметь вид полностью взрослого человека. Я смотрел на него с удовольствием, но был озадачен этим.
F 11: Synesios, In Praise of Baldness, 19, 82c
Действительно, он прямо оболгал Гектора, точнее Гомера в его высказываниях о Гекторе, а еще вернее — Гомера и Гектора вместе. Ведь Гектор, как свидетельствует предание, относился к сбриванию волос подобно мужам совершенномудрым. То же находим и у автора, который наиболее правдиво описал героев: поскольку Гектор был соратником одному и противником другому, то первый как раз и передает то, что было сказано [истинного] о Гекторе.