<426d> Маленькое поместьице в Вифинии из четырех полей, доставшееся мне от моей бабушки[1], предоставляю тебе как дар твоему расположению ко мне. Оно слишком мало, чтобы создать ощущение преизбытка богатства, <427a> однако этот дар не может быть совершенно неприятен тебе, если я опишу тебе все по порядку. Ничто не мешает мне развлечь этим описанием тебя, преисполненного изяществом и благами культуры [παίζειν]. Поместьице расположено не более чем в двадцати стадиях от моря, так что ни торговцы, ни матросы не беспокоят это место своей болтовней. И однако же, оно не всецело лишено милостей Нерея: <427b> всегда в наличии свежая, еще трепыхающаяся рыба; если ты дойдешь от дома до холма, то увидишь море Пропонтиды, и острова, и город, носящий имя благородного государя[2]; но тебе не придется при этом наступать ни на водоросли, ни на морской латук, ты не будешь раздражен той грязью, которую всегда выбрасывает на морские берега и песчаные отмели море и которая столь неприятна, что и имени не имеет; но ты сможешь задержаться на повилике, и тимьяне, и душистых травах. <427c> Совершенный покой обнимает возлегшего там и устремившего взгляд свой в книгу; если же, отдыхая, он отрывается от нее, то наслаждается видом моря и кораблей. В пору ранней юности это место казалось мне лучшей из летних дач, ибо там есть и недурные источники, и отнюдь не неприятные горячие купания, и сады, и деревья. Став уже мужем, я весьма тосковал по моему прежнему образу жизни и часто бывал там, и мои встречи [с этим местом] не обходились без литературы. Есть там и скромный памятник <427d> моему занятию земледелием - маленький виноградник, дающий благовонное и сладкое вино, которое не нуждается во времени для того, чтобы приобрести аромат. Ты увидишь [там] Диониса и Харит. Виноградины - ив кистях, и когда они сокрушаются на точиле, - пахнут, как розы, а молодое вино в кувшинах - "амброзия чистая с нектаром сладким", если поверить Гомеру[3]. <428a> Почему же было не расплодить мне такой виноград и не засадить такой лозой многие акры? Возможно, потому, что был я недостаточно ревностным земледельцем. А также и потому, что трезв мой кратер Диониса и ему требуется многое от нимф[4], и поэтому я приготовлял вино лишь для себя и своих малочисленных друзей. Теперь же даю его тебе, близкое мне сердце [ώ φίλη κεφαλή], хотя он и в самом деле мал, <428b>но благодатен [χαρίεν], как подаренный другом другу, "из дома в дом", по словам мудрого поэта Пиндара[5]. Это письмо мной написано в спешке, при свете ночника, так что если я в чем-нибудь погрешил, не суди меня строго, как ритор ритора.