Огромный вклад в дело подготовки неоплатонизма сделало так называемое неопифагорейство.
Слившись с Древней Академией, древнее пифагорейство в дальнейшем, в связи с переходом Академии к скептицизму, перестало существовать в качестве теоретической философии и приняло форму мало популярного мистического учения. В I в. до н. э. оно возродилось с новой и небывалой силой. Мы имеем сведения о длинном ряде неопифагорейцев; среди них нужно упомянуть автора "Золотых стихов", Нигидия Фигула (ум. в 45 г. до н. э.), его современника Псевдо-Окелла ("О природе Всего"), пророка и мага Аполлония Тианского [1] (конец I в. н. э.), Модерата из Гадеса (того же времени; отрывки у Стобея и Порфирия), Никомаха Геразского из Аравии (первая половина II в. н. э.; от него дошел до нас трактат "Введение в арифметику" и ценные отрывки у Ямвлиха из другого его трактата).
Далее, сама Академия также неуклонно стремилась к синтезированию различных философских течений. Уже представитель Новой Акадёмии Антиох Аскалонский (ум. в 68 г. до н. э.) принципиально требовал объединения платоновской, аристотелевской и стоической философии, надеясь этим путем одержать победу над скепсисом, который двести лет господствовал в Академии. Платоники I-II в. н. э. продолжали эту линию Антиоха. Наибольшее значение имела здесь, по-видимому, школа Гая (первая половина II в. н. э.; известен только по позднейшим упоминаниям), к которой нужно отнести Альбина (II в., сохранилось его "Введение в чтение Платона" дидактического характера и философско-систематический трактат "Введение в философию Платона"), Апулея (род. ок. 125 г.; кроме известного романа "Метаморфозы", сохранились его трактаты "О Платоне и его учении", "О божестве Сократа", "О мире") и анонимного комментатора Платоновского "Теэтета" (время точно не установлено).
Эта школа тоже придает большое значение магии и демонологии. В теоретическом отношении ею вводится одно новшество, которым в дальнейшем в сильной степени пользуется неоплатонизм. А именно, Альбин вводит в число основных философских наук логику, понимая ее в основном по Аристотелю, но с гораздо более широким толкованием.
Даже надменные в своем консерватизме перипатетики не избежали модного в те времена сближения с другими школами. Стоицизма не избежали также и такие перипатетики II в. н. э., как астроном и географ Клавдий Птолемей и врач Гален.