(1) Постараемся таким же образом рассказать о тех соках, о которых раньше не было упомянуто, я разумею те, в которых есть лекарственные или какие-нибудь другие свойства, - а также о корнях, о том, какие соки содержатся в них, - корни сами по себе обладают множеством разнообразных свойств - и вообще обо всем, что наделено лекарственной силой: о плодах, извлеченном соке, листьях, корнях- и "травах": некоторые лекарства собиратели растений называют "травами".
Растения [1] обладают многими свойствами, полезными во многих отношениях. Предметом поисков являются лекарственные как наиболее полезные; они различаются между собой тем, что помогают в разных случаях, и тем, что лекарственная сила содержится у них не в одних и тех же частях. У большинства, говоря вообще, она содержится в корнях, плодах и в соке; у некоторых и в листьях.
Лекарства, добытые из листьев, собиратели растений, как только что было сказано, в большинстве случаев называют "травами".
(2) Собирают сок из растений обычно летом: у одних в начале лета, у других значительно позже. Некоторые корни выкапывают перед уборкой пшеницы [2] или немного раньше, но самый разгар этого сбора приходится на середину осени, после восхода Арктура, когда осыпаются листья, а у тех растений, у которых целебны плоды, опадают эти плоды. Сок собирают или из стеблей, как, например, у молочая, дикого латука и вообще у большинства растений, или из корней, или - третий случай - из головки, как, например, у мака: это, правда, является особенностью только одного этого растения.
У одних растений, например у "козьего аканфа", камедь набегает сама собой: его и надрезать не нужно. У большинства же сок вытекает из надрезов: у некоторых растений, например у молочая или "маковика" [3] (растение это имеет два названия) и вообще у растений, обильных соком, его собирают прямо в кувшинчики. У тех, у которых сока мало, например у дикого латука, сок снимают на овечью шерсть.
(3) У некоторых растений сок не течет вовсе: его приходится извлекать. Такие растения толкут, растирают, подливают воды и, процедив, берут осадок: [4] ясно, что сока у них немного и он отнюдь не водянист. [5] У некоторых растений сок, извлеченный таким образом, действует слабее сока из их плодов; у болиголова наоборот: он оказывается более сильным. Если его дать в самом незначительном количестве, он вызывает легкую и быструю смерть. Действителен он и в других случаях. Сильно действует и сок thapsia; все остальные части у этого растения действия не имеют.
Такими, в общем, способами добывается у растений их сок.
(4) В собирании корней нет такой разницы: [6] здесь различно бывает только время сбора - это может быть лето или осень - и различны собираемые корни. У чемерицы, например, берут нижние тонкие корни; верхнюю, часть корня, толстую, похожую на голову, [7] считают бесполезной; ее дают только собакам для прочистки. Указывают на подобные же различия и у других растений.
(5) Рассказы продавцов лекарств и собирателей лекарственных трав в какой-то части своей может быть и соответствуют истине, но есть в них и преувеличение и выдумка. Они велят, например, собирать некоторые травы, в том числе и thapsia, став против ветра и жирно умастившись; если стать иначе, то человек распухнет. Ягоды "собачьей ежевики" надо собирать, тоже стоя против ветра; в противном случае заболят глаза. Одни растения надо рвать ночью, другие днем; некоторые, например так называемую жимолость, [8] раньше,..чем на нее упадет луч солнца.
(6) Эти замечания и подобные им, может быть, и не следует считать неуместными: некоторые растения обладают ведь свойствами вредными: случается, говорят, что они вспыхивают и обжигают, как огнем. От чемерицы скоро тяжелеет голова и копать ее в течение долгого времени люди не могут: прежде чем приступить к выкапыванию ее корней, едят чеснок и запивают его несмешанным вином. [9] Некоторые рассказы, однако, представляют собой сущие басни, совсем не относящиеся к делу: пион, например, который называется glykyside, [10] велят выкапывать ночью: если человек делает это днем и дятел увидит, как он собирает семена пиона, то собирающий рискует зрением; если он будет застигнут за срезыванием корня этого растения, то у него выпадет прямая кишка.
(7) Говорят, что человек, собирающий золототысячник, должен остерегаться, чтобы не увидеть коршуна: иначе он поранит себя. Приводят и другие причины. Совет собирать растения с молитвой не заключает в себе ничего странного, но сопровождается он иногда бессмысленными добавлениями: советуют, например, положить на землю взамен вырванного панака, который называют асклепиевым, приношение из разных плодов и медовую лепешку, а за срезанный касатик [11] в качестве платы несколько медовых лепешек из яровой пшеницы; срезать его надо обоюдоострым мечом, трижды очертив кругом; срезав первое растение, поднять его вверх и так держать его, пока срезаешь другое.
(8) Существует множество и других подобных предписаний: вокруг первой мандрагоры надо трижды очертить мечом круг и срезать ее, глядя на запад; вокруг следующей - плясать, приговаривая как можно больше любовных речей (это напоминает советы сеять кмин с проклятиями); черную чемерицу тоже очерчивать кругом и срезать ее, обратившись лицом на восток и молясь. Надо остерегаться при этом, чтобы ни справа, ни слева не появился орел: если орел окажется поблизости, то сборщикам грозит смерть в этом же году. [12] Все это, как уже сказано, представляет собой сплошные выдумки. [13] Способов же собирания, кроме названных нами, нет.

---

[1] Начиная с этого слова и до IX.19.4, текст в лучшей рукописи повторяется (но со значительными изменениями) как «десятая книга». Альдина дает 8.1 как отрывок из этой «десятой книги». Обе медицейские-рукописи дают ΙΧ.8.1 от слов των δὲ ριζών и до IX.10.3, кончая βέλτιστοι, δέ και οΐς, как часть «десятой книги».
[2] Пшеницу в Греции убирали в июне.
[3] Это Euphorbia peplus L. — молочай бутериаковый; «маковик» — попытка передать по-русски греческое μηκώνιον.
[4] Очень любопытные сведения относительно техники изготовления: лекарств в древней Греции.
[5] В подлиннике ξηρός — «сухой».
[6] Какая имеется при добывании сока из лекарственных растений, который: 1) натекает сам; 2) натекает из надрезов, причем его собирают или в посудинку, или снимают на клок овечьей шерсти, который потом, отжимают; 3) получается в результате сложных манипуляций.
[7] Говорится, по-видимому, о чемерице белой — Veratrum album L. «Толстая, похожая на голову часть корня» — это корневище.
[8] Сибторп (Prodr. fl. Graec, 1,123) считал, что это Convolvolus sepium L., вьюнок заборный. Теперь, принимая во внимание описание Диоскорида (IV.13) и Плиния («Естественная история», XXV.33), это растение отожествляют с Lonicera etrusca Santi.
[9] То же самое рассказывает Диоскорид (IV.152): «Чемерицу надо выкапывать быстро, потому что добывание ее сопровождается тяжестью в голове. Поэтому люди, которые занимаются ее выкапыванием, едят чеснок и пьют вино: это делает их менее расположенными к такому заболеванию».
[10] Это Paeonia officinalis L., пион обыкновенный. Второе название-этого растения состоит из слов γλυκύ — «сладкий» и σίδη — «водяная лилия».
[11] Диоскорид (IV.22) описывает его как растение с более широкими, чем у ириса, листьями и с пурпурно-красными цветками. По его словам, для лекарств брали корень и семена этого растения. Это Iris foetidissima L.
[12] Диоскорид (IV.151) рассказывает о собирании черной чемерицы: «Люди, которые выкапывают ее, молятся Аполлону и Асклепию и остерегаются орла. Говорят, что если он пролетит в это время, то быть беде: птица эта, увидя, как выкапывают чемерицу, насылает смерть».
[13] Рассказ Феофраста приоткрывает нам страницу из жизни древнегреческих «аптекарей» с ее трудами, страхами н суевериями. Для фольклориста, занимающегося народной медициной и поверьями, которые с нею-связаны, рассказ этот драгоценен, тем более, что это единственный подлинный источник для античной Греции. Дело специалистов по фольклору объяснить, как и почему в среде собирателей лекарственных трав возникли те «выдумки», о которых рассказывает Феофраст, и подобные им. Какую-то роль здесь, несомненно, играло самолюбивое желание окружить свое ремесло ореолом исключительного положения и таинственных опасностей. К этому, вероятно, присоединялся и корыстный расчет: нельзя было, разумеется, продавать лекарства, добытые с такими трудами и опасностями, за дешевую цену, а кроме того, число конкурентов, которые пожелали бы вступить на «тернистый» путь «ризотомов» (буквально «реза--тели корней»: так назывались собиратели лекарственных растений в древней Греции), под влиянием всех этих страшных рассказов должно было, конечно, значительно сократиться.
Любопытно отношение Феофраста к этим «преувеличениям и выдумкам». Не забудем, что при всем уме и философской выучке он оставался человеком своего времени: не следует представлять себе его чем-то вроде вольнодумца XVIII в. Он вполне допускает, что есть растения, которые могут вспыхнуть и обжечь, как огонь; подготовка к собиранию чемерицы, заключающаяся в том, что собиратели едят чеснок и пьют чистое вино-обычно греки пили вино с водой), представляется ему вполне рациональной. Большинство страшных рассказов он, однако, решительно отвергает, как отверг раньше рассказ о голодающей земле (VIII.6.2) или рассказ о том, что случается с искателями корицы (IX.5.2).