Живопись

    Жи́вопись
  •          (лат. pictura, pictores). Искусство Ж. у греков пребывало в тесной связи со скульптурой, разделяя с ней идеальное миросозерцание, и долгое время находилось в таком младенческом состоянии. До Персидских войн живописцы пользовались одноцветной краской, которой они рисовали сами очертания, тени же обозначали штриховкой. Древнейшим центром этого искусства в Греции был дорийский Пелопоннес, в основном Коринф и Сикион. Коринфянин Клеант считается первым живописцем, который начал рисовать силуэты, Ардик и Телефан усовершенствовали линейные чертежи, Клеофант изобрел одноцветную Ж. (монохромию), Кимон Клеонский первый придал движение и наклон своим фигурам и первый обратил внимание на драпировку фигур. До 94-й олимпиады (404 г. до н. э.), когда афинянин Аполлодор ввел в употребление кисть, все искусство Ж. состояло в рисовании изображений при помощи грифеля на доске, предварительно покрытой краской. Сами краски накладывались на всю поверхность и на отдельные места при помощи губки. Вообще же на картинах древнейших живописцев встречаются только 4 цвета: белый, черный, желтый и красный. Этими цветами пользовался даже сам Зевксис. Тот же, кто употреблял большее число красок, подвергался опасности, усилив привлекательность и умалив высоту искусства. К произведениям этого вида искусства принадлежали настенные росписи (преимущественно альфреско) и картины, рисованные на досках. Первые писали на свежей штукатурке, а последние — на дереве и вделывали в стены, напр., храмов. На досках картины писали клеевыми красками. Позднейшие энкаустические картины выполняли восковыми красками, которые растирали сухими грифелями и затем расплавляли при помощи жаровни. Век Перикла, следовательно, середина и вторая половина V в. до н. э., считается временем наибольшего расцвета этого искусства наравне с расцветом всех изящных искусств, служивших подспорьем Ж. К этому времени относятся и картины больших размеров. Появились не только разрисованные залы, но и собственно картинные галереи (пинакотеки). Следует упомянуть Панена, брата Фидия, и фасосца Полигнота (получившего в Афинах в 463 г. право гражданства), известных по написанной ими сообща картине «Марафонское сражение» в Расписном портике (Στόα Ποικίλη) в Афинах. Последний славился искусством рисовать женщин в просвечивающих одеждах. Он же устранил, заимствованную от египтян, неподвижность в выражении лица тем, что стал рисовать рот несколько открытым. Его картины были действительно портретами (на одной, напр., легко можно было узнать Элпинику, сестру Кимона), писанными с натуры, но переносившими в вымышленный мир. У Павсания сохранилось превосходное описание одной из самых больших картин, находившихся в Лесхе (см. Лесха) в Дельфах, на которой была представлена завоеванная и дымящаяся Троя и греки у Геллеспонта, обремененные добычей и окруженные пленными. Греки изображены в тот самый момент, когда они готовятся к отплытию. Художник сумел убедительно изобразить контраст между группами греков на первом плане и разорением Трои, опустошенные улицы которой видны через проломы в стенах. Корабль Менелая стоит у берега, готовый к отплытию, близ него виднеется Елена, виновница войны, окруженная ранеными троянцами. В другой группе греческих вождей видна Кассандра. Почти все хранят глубокое молчание, исключая Неоптолема, который еще преследует и убивает троянцев. На другой стороне Лесхи был изображен вход в преисподнюю, в царство мрака, с Одиссеем на берегу Ахеронта, Тартаром с его страшными муками и Элисием с тенями блаженных. На первой из этих картин было нарисовано более 1 тыс. фигур, а на другой — более 80, причем к каждой фигуре по древнему обычаю было приписано и имя персонажа. Кроме того, были известны как живописцы отец Полигнота Аглаофонт и внук последнего с тем же именем. Последнему приписывались две картины, на одной из которых был изображен Алкивиад как победитель на играх. В целом Ж. дополняла архитектуру: ее произведения служили для украшения как частных зданий, так и галерей, и храмов. В то время как зодчество быстро продвигалось вперед в своем развитии, Ж. развивалась медленно и достигла совершенства после Пелопоннесской войны, т. е. только тогда, когда архитектура и скульптура после самого высокого процветания начали постепенно приходить в упадок. Современником и последователем Полигнота был Микон из Эгины. Самыми замечательными его картинами считались «Антиноя», «Аргонавты», «Астерона», «Пелий», «Тесей», «Акаст» и др. Он также участвовал в росписи портика Пойкиле в Афинах, где им были изображены битва амазонок и Марафонское сражение; особенно же ему удавались фигуры лошадей. В то же время жили и работали Онат из Эгины и Дионисий Колофонский. Агафарх затем самостоятельно выступил в качестве декоративного живописца (см. сл.), удовлетворяя требования роскоши, которая начала уже пробиваться в частную жизнь греков. Но из всех живописцев в этом отношении выделяется вышеназванный Аполлодор, именуемый скиаграфом, потому что, кроме изобретения кисти, ему приписывалась также разработка техники распределения света и тени. По стопам учителя последовал и его ученик Зевксис из Гераклеи в Великой Греции, живший ок. 397 г. до н. э. Не исключено, что он принадлежал к ионийской школе, склонной, в отличие от аттической, к изнеженности и пышности. Ему особенно хорошо удавалось изображение женского тела. Доказательством этому служит написанная им по заказу кротонцев «Елена» (была поставлена в знаменитом храме Геры Лакинии), представлявшая совершенную красоту в виде земной женщины. Подобным образом он воплотил возвышенную идею целомудренной скромности в образе Пенелопы. У Зевксиса в отличие от Полигнота нет разнообразных эпических композиций, равно как не видно на его картинах и выражения различных душевных состояний. Главное его внимание было обращено на зрелищность, внешнюю сторону предмета, на производимое впечатление. По отношению к позднейшему времени ему недоставало художественного и разнообразного сопоставления красок. О его состязании с Паррасием см. Паррасий. Зевскис, Паррасий и Тиманф из Сикиона были современниками. О картинах Тиманфа, среди которых особенно выделялась «Жертвоприношение Ифигении», где он изобразил Агамемнона с закрытым лицом для выражения его глубокой печали, уже в древности было высказано мнение, что они заставляют зрителя более догадываться о смысле того, что в них выражается на самом деле. Фантазия зрителя дополняет недосказанное не только потому, что эти картины изображали нечто идеальное, но и потому, что в них заключается богатство мотивов. Главная заслуга сикионской школы состояла в строго научном выполнении рисунка и в самой тщательной его отделке. Основателем этой школы был Евпомп Сикионский, главным же ее представителем стал Памфил, который первый методически изучал искусство и применял свои теоретико-геометрические познания к рисункам. Его ученик Меланфий прославился искусной композицией картин и существенно способствовал усовершенствованию колорита. Он причисляется к тем живописцам (Апеллес, Эхион, Никомах), которые использовали только 4 цвета. Во времена Александра Великого Ж. достигла высшей степени расцвета. Главная заслуга в этом принадлежит Апеллесу, уроженцу острова Кос, ученику Памфила (356—308 гг. до н. э.). Он соединял в себе достоинства обеих школ, стараясь при этом еще глубже проникнуть в истинное значение Ж. и вдохнуть в свои произведения богатство и разнообразие жизни. Он соединял верность природе с творческой силой, чем и заслужил особенное расположение Александра. Последний особенно хвалил его картины за грацию. На первом плане у него было совершенство формы, а не идеальность содержания. Он был мастером своего дела и в технике рисунка, и в подборе красок для наиболее эффектных сцен. В храме Артемиды Эфесской им было написано изображение Александра, бросающего перуны Зевса, причем поднятая рука и молния, показавшаяся на поверхности, возбуждали величайшее удивление. Он также рисовал полководцев Александра в различных положениях, отдельно и группами. К его образцовым произведениям с религиозным содержанием принадлежали изображения Артемиды, окруженной хором из молодых женщин, приносящих жертву, Афродиты Анадиомены, выплывающей из моря. Эта последняя картина, по мнению древних, считалась образцом грации. Впрочем, нижняя часть этой картины осталась неоконченной — смерть настигла Апеллеса за работой, и ни один из последующих художников не осмеливался взяться за ее окончание. Первоначально она находилась в храме Афродиты на острове Кос, откуда Август перенес ее в Рим и велел поставить в храме причисленного к богам Цезаря. К сикионской школе принадлежали: Эфранор, прославившийся тонкостью изображения богов и героев, Эхион, из произведений которого замечателен портрет новобрачной (свободным подражанием этому портрету является «Свадьба» Альдобранда в Ватиканском музее в Риме) и Павсий из Сикиона. Павсий первым начал украшать живописью потолки в комнатах, большей частью фигурами мальчиков, цветами и арабесками, причем главным образом он славился своими цветочными картинами. Плиний упоминает о прекрасной Гликерии, искусной в плетении венков, изображение которой он представил на состязание. Он прославился тем, что усовершенствовал энкаустический способ, подняв его на высокую степень развития. В это время (ок. 370—330 гг. до н. э.) процветал также фиванец Аристид, известный своим мастерством изображать битвы и завоевания городов и умением придавать своим картинам жизнь и выразительность, хотя распределение красок у него было не особенно удачно. На его картине, изображающей битву македонян с персами, было помещено ок. 100 фигур. Самым совершенным его произведением считалась трагическая сцена разгрома города, причем особое внимание обращала на себя центральная группа, изображавшая умирающую мать и младенца, ловящего ее грудь. Мать отстраняет его из боязни, чтобы вместо молока он не сосал кровь. Еще большей славы достиг приблизительно в это же время Протоген из города Кавна в Карий. До пятидесяти лет он поддерживал свое существование самыми обыкновенными работами, но знаменитый Апеллес узнал это и, оценив его искусство, купил у него за значительную сумму некоторые картины, тем самым показав своим согражданам их неумение оценить работы Протогена и вместе с тем стараясь возбудить в них подозрение, будто он желал их выдавать за свои собственные. Это помогло бедному человеку составить себе имя у сограждан. Над лучшей своей картиной, где он изобразил Иалиса (см. Иалис) охотником с задыхающейся в стороне собакой, он работы 7 или даже 11 лет. Когда Деметрий Полиоркет осаждал Родос, он не мог решиться произвести нападение с той стороны, где, как он знал, находилась эта картина, и из-за этого не одержал победы. Он отправил стражу для охраны художника, мастерская которого была на самом опасном месте за городскими стенами, и даже сам лично посетил его. Эта картина во времена Плиния находилась в Риме в храме Мира, но уже при жизни Плутарха была уничтожена огнем. Картина «Покоящийся сатир», которую художник поместил на одной колонне, была написана им во время осады города, когда кругом гремело оружие, и тоже считалась образцовым произведением. Главная заслуга Протогена, равно как и Апеллеса, заключалась не столько в богатстве мысли или в поэтическом содержании, сколько в высокохудожественном выполнении, причем иллюзия реальности доведена была до самой высокой степени. Но у Апеллеса это было следствием его природного дарования, а у Протагена достигалось величайшим терпением и замечательным старанием. В то время как все удивлялись его прилежанию и усидчивости, работы его современника Никомаха, уроженца города Фив, жившего в конце IV в. до н. э., сына и ученика Аристодема, больше всего поражали скоростью выполнения в соединении с замечательной художественностью. Им написаны были следующие картины: «Похищение Прозерпины» (в храме Минервы на Капитолии), «Богиня Победы», где богиня изображена на квадриге, и «Скилла» в храме богини Мира. Замечательным живописцем был Феон с о. Самос, живший во время македонских царей Филиппа и Александра и вызывавший удивление живостью своей фантазии. Ему принадлежат картина «Безумный Орест» и кифаред «Тамирис». Никий из Афин рисовал животных и битвы энкаустическим способом. Многие из его картин находились в Риме, лучшей же считалась «Царство теней по Гомеру». В его картинах хвалили колорит, положение и округленность фигур, особенно женских. В это же время творили Антифил («Мальчик, раздувающий огонь»; «Мастерская для шерстяных работ») и Ктесилох, изобразивший в карикатурном виде рождение Диониса из бедра Зевса. По всей вероятности, к александрийскому времени принадлежит Аэтион с его знаменитой картиной «Бракосочетание Александра с Роксаной». С этих пор искусство начинает постепенно приходить в упадок и отличается уже не изяществом и изобретательностью, а только тщательностью в отделке. Так, Пейраэйк передавал кистью сцены из обыденной жизни, изображал с замечательным искусством мастерские сапожников, цирюльников, кухни, рынки и т. п., что особенно ценилось римлянами, которые уважали не столько замысловатость композиции, сколько правильность и отчетливость рисунка. Таким образом он стал лучшим мастером настоящей жанровой Ж., так называемой рипарографии. Что касается римлян, то они не всегда умели ценить и понимать художественные произведения. Даже взятие Коринфа долго не могло произвести благотворного переворота в искусстве. Истории известны многочисленные примеры, когда солдаты и полководцы не только не уважали, но даже уничтожали драгоценные произведения живописи. Муммий не понимал, напр., каким образом Аттал Пергамский мог так дорого ценить картину Аристида, изображавшую Вакха. Решив, что в ней скрывается какая-то тайная сила, он взял ее с собой и поместил в храм Цереры. Со временем римляне бессовестно проявили свою алчность в колоссальном скоплении чужих сокровищ. Они стали украшать драгоценными картинами свои жилища, столовые залы, дачи и т. п. Поэтому можно указать только на отдельные имена художников, таких, как Тимомах из Византия, славившийся своим умением трогательно изображать обуздываемые страсти, что он убедительно показал в своей картине «Неистовый Аякс», которую Цезарь приказал поставить в Риме. Жил Тимомах в последнем столетии до н. э. При Августе славился живописец Лудий. Между тем в царствование императоров в Рим переселилось много греческих живописцев, о таланте и вкусе которых можно составить понятие по изящным украшениям в знаменитых термах Тита. Подобным же образом развилась и служила целям роскоши и мозаика. Указывают прежде всего на Coca Пергамского, который на полу одной комнаты составил изображение бассейна с голубями, но наилучшим произведением мозаики считалось изображение целой «Илиады» на полах великолепного корабля царя Гиерона II Сиракузского. Сведения об источниках и предметах древней живописи чрезвычайно скудны. Найденные близ Афин остатки картин на греческих надгробных памятниках не имеют особой ценности; многочисленные же рисунки на греческих глиняных сосудах свидетельствуют о некоторой ремесленности, а настенные росписи, найденные в Геркулануме и Помпеях, не принадлежат ко времени процветания этого искусства и могут рассматриваться как более или менее легкие комнатные украшения.