ГЛАВА 1.
Евмен был родом Кардианянин, Хотяб он имел такоеж щастие как и храбрость, однакож не был бы больше, но токмо славнее и почтеннее, потому что о славных мужах рассуждают по храбрости, а не по щастию. И понеже он жил в такое время, в которое Македоняне славны были, то немало честь его уменьшало сие, что был чужестранец, и ничего ему не доставало, кроме знатной породы. И хотя он в отечестве своем произошел от знатного роду, однако Македоняне на то не смотрели, но наконец в почтении его имели: ибо превосходил всех прилежанием, трудолюбием, терпением, хитростию и остроумием. Он будучи около восемнадцати лет пришел в милость у Филиппа Аминтова сына, а в скором времени сделался и временщиком: понеже он и в малолетстве оказал уже в себе добрые качества. Чего ради Царь имел его при себе за тайного Секретаря, которой чин у Греков гораздо почтительнее нежели у римлян; ибо у нас писцы бывают жалованные; напротив же того у них никого не принимают в чин, разве кто будет честного рода и окажет свою ревность и прилежание, понеже необходимо должен он ведать все советы. В таком высоком чину был он у Филиппа семь лет. Но убитии Филиппа тот же чин отправлял при Александре тринадцать лет. Наконец командовал другим крылом конницы, Етерике называемым. Обоим оным Государям давал свои советы, и ничего без него не делалось.
ГЛАВА 2.
Когда по кончине в Вавилоне Александра, знатные Генералы разделяли по себе королевства, и главное правление поручено было Пердикке, которому Александр при кончине дал свой перстень: [из чего все заключали, что правление царства ему поручено, пока дети его в совершенной возрасте придут: ибо не было тогда Кратера и Антипатра, которые по видимому пред Пердиккою имели преимущество; також умер и Ефестион, на которого одного Александр, как легко приметить можно было, больше всех надеялся] тогда Евмену дана, или лучше сказать, назначена Каппадокия; ибо она тогда в неприятельской власти состояла. Сего Пердикка с великим старанием склонил на свою сторону, понеже усмотрел в нем верность и великое старание, и притом рассуждал, что по склонении его к себе, он принесет ему великую пользу в тех делах, которые он замышлял; ибо по примеру всех главное правление имеющих намерен был склонить к себе все стороны. Он сие не один делал, но и все знатнейшие Министры Александровы. Первой из них Леоннат принял намерение наперед взять Македонию. Он многими и великими обещаниями старался Евмена склонишь, чтоб оставя Пердикку, вступил с ним в союз. И понеже склонить его к тому не мог, то старался убить: что он конечно бы учинил, ежели бы Евмен тихонько ночью из лагеря его не ушел.
ГЛАВА 3.
Между тем произошли войны, которые по кончине Александра, до конечного разорения воюющих сторон продолжались, и все соединились к разорению и истреблению Пердикки. Евмен хотя видел, что Пердикка один не может учинить всем отпору, однако друга своего не оставляя, старался больше о показании ревности нежели о безопасности. Пердикка поручил ему шу часть Асии, которая лежит между горою Тавром и Еллеспонтом, и его одного определил против Европейских неприятелей. Сам же Пердикка отправился против Птолемея для взятия Египта. Понеже у Евмена армия была невелика и не сильна, потому что не учена и недавно набрана, а притом сказывали, что неприятель идет, и Антипатр и Кратер, славные и искусные Генералы со многочисленным Македонским войском перешли чрез Еллеспонт, ктомуж Македонские солдаты тогда в такой славе были, в какой ныне римляне; ибо почитались всегда за весьма храбрых: то усмотрел Евмен, что ежели армия его проведает, против кого она идет, то не токмо не пойдет, но и по получении о том известия вся разойдется. Того ради за благо рассудил вести армию незнаемыми дорогами, чтоб она подлинно уведомиться не могла, и сказывал ей, что он идет против некоторых варваров. В таком намерении вывел армию прежде к баталии, нежели солдаты его узнать могли, с кем они бьются. Притом же он занял наперед способные мест, дабы конницею больше биться, которая у него была сильное пехоты.
ГЛАВА 4.
Тогда Евмен и Кратер при весьма жестоком сражении продолжали акцию почти чрез целой день, то убит Кратер главной командующей Генерал и Неоптолем, которой был вторым Генералом. С сим сразился сам Евмен. Как они оба между собою схватясь, с лошадей на землю упали, так что приметить можно было, что они с сердца больше бьются; то прежде не разошлись, пока Неоптолем духу своего не испустил. От сего Евмен хотя несколько ран и получил, однако для оных с баталии не отлучился, но еще жесточае на неприятеля наступил. При сем случае по прогнании конницы, по убитии Генерала Кратера, и по взятии многих наипаче из знатнейших в полон, пехота в такие места загнана, что без воли Евменовой уйти не могла, и для того просила от него миру. По испрошении оного в верности не осталась, но при первом способном случае передалась к Антипатру. Евмен Кратера полумертва с места баталии вынесенного старался вылечишь: но понеже того учинить не мог, то по пристойной ему чести, и по прежней дружбе имевшейся между ими при жизни Александра великолепно похоронил, а кости отослал в Македонию к жене его и детям.
ГЛАВА 5.
По происхождении сего у Еллеспонта, Пердикка убит у реки Нила от Селевка и Антигона, после чего главное правление получил Антипатр. Тогда оставившие Антипатра, по согласию войска заочно к смерти приговорены, между которыми счислялся и Евмен. будучи в таком нещастии нимало не опечалился, и войну по прежнему продолжал. Такие малые вещи хотя храбрости у него не отняли, однако оную уменшили. Хотя Антигон следовал за ним с многочисленною разного войска армиею, однако частые набеги в пути претерпевал, и никогда с неприятелем не имел баталии разве в таких местах, где невеликое числа людей многим его войска отпор учинить могло. Наконец же, когда искусством взять его не можно было, то окружен многолюдством. Но и оттуда он оставя своих свободился, и ушел в замок Фригийской Нора называемой; и понеже будучи там в осаде опасался, чтоб пребывая в одном месте, не потерять военных лошадей, понеже не было пространного места к гулянию и провождению оных: то выдумал изрядной способ, как бы стоячия лошади греться и движение иметь могли, дабы охотнее ели, и без движения не были. Того ради лошадей за головы ремнем так высоко подвязал, чтоб передними ногами до земли достать не могли: потом плетьми бил, чтоб к верху подымались и вниз опускались: от такого движения лошади таковож ровно потели, как бы бегали на пространном месте. Такому его вымыслу все подивились, что он хотя несколько месяцов в осаде содержался, однако лошадей из замка таковых же хороших вывел, как бы на пространных полях их держал. Будучи в той осаде, у Антигона военные приуготовления, когда только хотел, иные сжег, а иные разорял. В одном месте был он до тех пор, пока зима продолжалась. И понеже замка от осады свободить не мог и весна наступала, то под видом сдачи во время договору о кондициях Антигоновых Генералов обманувши, сам со всеми своими людьми вышел из замка без всякого повреждения.
ГЛАВА 6.
Когда Олимпия мать Александрова у Евмена чрез курьеров в Азию отправленных письменно требовала совету, ехать ли ей в Македонию для возвращения оной, ибо она тогда в Епире жила; то Евмен сперва ей советовал, чтоб не изволила ехать, но ожидалаб, пока Александров сын царство получит; а ежели неотменно желает ехать в Македонию, тоб предала забвению все обиды, и ни с кем бы жестоко не поступала. Но притом Евмена заочно просила, чтоб он главных неприятелей Филиппова дому и фамилии не допустил к совершенному истреблению рода его. Во исполнение того немедленно собрав бы войско, привел с собою на помощь: а чтоб способнее то в действо произвесть, то она ко всем Генералам в верности оставшимся послала указы, чтоб ему во всем послушны были, и следовалиб его советам. Чего ради Евмен заполезнее рассудил, когда тому инако быть не можно, лучше пропасть за оказанные благодеяния, нежели быть неблагодарным.
ГЛАВА 7.
Потому Евмен собрав войско, вооружился войною против Антигона. И понеже вместе с Евменом были весьма многие из Македонских знатных дворян, а между ими Певкест, которой служил Трабантом при Александре, а тогда в Персии был Губернатором: також Антиген, у которого под командою состояла наилучшая Македонская пехота: к тому ж опасался, чтоб не прийти в ненависть, [которой однако не избежал] ежели он иностранец пред другими Македонянами, которых было великое множество, получит главную команду: то он в главном месте под именем Александра приказал раскинуть намет, и в нем золотой престол со скипетром и диадемою поставить, також туда всем Генералам ежедневно вбираться, чтоб там о важных делах иметь советы. Сие делал он в таком мнении, что меньше подвержен будет ненависти, ежели под видом правительства и под именем Александра главную команду иметь будет; ибо хотя сбирались не в Евменов но в Царской намет, и чрез то показывалось, якобы Евмен не имел главной команды, однако все чрез его одного делалось.
ГЛАВА 8.
Евмен в Паретанской области не приготовившись наперед к бою, но на походе сразился с Антигоном, и по учинении в его войске немалого урону, принудил его возвратиться на зимованье в Мидию; сам же он не по воле своей но по принуждению солдат в ближней Персидской провинции расставил армию на зимния квартиры; ибо знатная оная Александра великого пехота, которая чрез всю Азию проходила и Персов побеждала, по прежней своей славе и своевольству не хотела, слушать Генералов, но желала ими управлять, так как ныне делают старые наши солдаты. Чего ради опасались, чтоб они своею ослушностию и излишним своевольством не токмо союзников но и неприятелей не разорили, что однако по их и сделалось. Ежели кто прочтет оных старых Македонян похождения, то усмотрит и в наших равные с ними дела с тою только разностию, что не в одно время жили. Однако я к ним возвращаюся. Они заняли зимния квартиры не для пользы военной но для своей роскоши, и между собою далеко рассеялись. уведомившись о сем Антигон и приметя, что он не в состоянии учинить сопротивление неприятелю, ежели сей наперед приготовится, запотребно рассудил, нечто новое вымыслить, а именно: были две дороги, которыми из Мидии, где он тогда имел зимния квартиры, можно было пройти к неприятельскому зимнему стану. Из оных одна была кратчайшая чрез пустые места, где никто не жил за недостатком в воде, а оною ходили токмо десять дней, другая вдвое больше, а притом жителями довольно населена и во всем изобильна. И ежели сею последнею следовать, то рассуждал, что неприятели прежде уведомятся о его походе, нежели он третью часть пути пройдет; и а ежели пустыми местами идти, то надеялся на неприятеля нечаянно напасть и разбить. Для произведения в действо своего намерения приказал запасть довольное число коженых мехов и сум, також хлеба и вареного кушанья на десять дней, чтоб как возможно на дороге не разводить огню, а притом никому не объявлял, куда он идти намерен.
ГЛАВА 9.
Таким образом Антигон приготовившись, отправился в намеренной путь. Но едва только прошел половину пути, то Евмену донесли, что по дыму из лагеря происходящему думать можно, что неприятель в близости находится: чего ради Генералы собравшись советовали, что делать. Все говорили, что столь скоро войска своего собрать не можно, понеже Антигон близко уже подходил. Понеже при сем случае все не ведали, что делать и пришли в отчаяние, то Евмен сказал: ежели поспешно поступите и исполнять будете мои приказы, то я от опасения свобожу. И хотя неприятель чрез пять дней придти может, однако я сделаю, что он столько же еще дней остановишься принужден будет: чего ради собирайте всяк свои полки. Но чтоб Антигона удержать от нападения, то такую хитрость выдумал, а именно: послал нарочных к крайним горам, чрез которые неприятелю идти должно, с таким приказом, чтоб ночью в первые часы развели превеликие огни, в другую смену поменьше имели, а в третью огонь гасили: притом же бы по обыкновению в лагере употребляемому подали вид неприятелю, что в том месте лагерь, и уже ведают о его приходе, что и на другую ночь делалиб. Посланные по приказанию точно исполнили. Как Антигон по наступлении ночи приметя огонь думал, что о его приходе прослышали, и неприятель войско свое туда собрал, то отменил свое намерение; и понеже нечаянно напасть не удалось, то предприял другой путь далечайшей и всем изобильной, а наперед остановился на один день, чтоб солдаты и скота отдохнуть могли, дабы свежим и неутомленным войском дать баталию.
ГЛАВА 10.
При сем случае Евмен хотя искусного Генерала хитростью преодолел, и скорость его отвратил, однако невеликую пользу от того получил; ибо по ненависти Генералов, которые при нем находились, и для неверности старых Македонских солдат при самом одержании победы, отдан Антигону, хотя войско в разные времена трижды клятвою обязалось, его защищать и никогда не оставлять. Несмотря на то иные так ненавистливы были, что лучше похотели клятву нарушишь, нежели его не погубить. Но сего Антигон, хотя был ему великой неприятель, не лишил бы живота, ежели бы ему свои позволили, понеже ни от кого больше помощи не надеялся в том бедствии, о котором всяк видел, что скоро будет, а именно: наступали сильные Селевк, Лисимах, и Птолемей, с которыми надлежало ему биться о первенстве. Однако Македоняне бывшие при Антигоне на то не склонились, понеже видели, что по принятии Евмена все пред ним в худом почтении будут. Сам же Антигон так рассердился, что оставить гневу не мог бы, ежели бы не надеялся получишь великой пользы.
ГЛАВА 11.
Когда Антигон отдал его в темницу и надзиратель колодников спросил, как поступать с Евменом, то сказал он, как с лютым львом или с свирепым слоном; ибо он не знал, что с ним делать, сберечь ли его или убить. К Евмену приходили как те, которые о нещастии его радоваться хотели, так и такие, которые для прежней дружбы с ним разговаривать и увеселить его желали; а многие приходили для того, чтоб его видеть, каков то он, которого так долго и столь много боялись, и на падении его полагали надежду к одержанию победы. Евмен сидя довольное время в темнице, Ономарху надзирателю оной сказал: Я удивляюся тому, что третий день содержуся под караулом; ибо разумному Антигону не пристойно так зло поступать с побежденным, но приказал бы либо убить его либо освободить. И понеже Евмен Ономарху дерзостно говорил, то сказал ему сей: Ежели ты имеешь такое мнение, то для чего лучше на баталии не лег, нежели попасться в неприятельские руки. Сему Евмен отвечал: Желал было я того, но не случилось за тем, что с сильнейшим не имел сражения; ибо я всякого, с кем ни имел баталию, побеждал; а теперь я не храбростию неприятельскою, но неверностию своих одолен. И сие подлинно, ибо он был весьма пригож, и довольно имел силы к снесению трудов, а ростом хотя невелик, но станом красив.
ГЛАВА 12.
Понеже Антигон один об Евмене приговору учинишь не мог, то дело его перенес в военной суд. Когда при сем случае многие изумившись, в удивление пришли, что он еще не казнен, от которого чрез несколько лет немалые обиды терпели, так что часто в отчаяние приходили; к тому ж убил он славных Генералов: наконец он один столько силен, что покамест жив будет, им безопасным быть не возможно: по убитии ж его, нечего будет опасаться: напоследок буде он живота лишен не будет, тогда спросили его, кого будешь иметь при себе, ибо они, ежели оставлен будет при нем Евмен, его покинут. Антигон хотя узнал намерение советников, однако оное дело для рассмотрения отложил на неделю. По пришествииж того времени опасаясь, чтоб армия не взбунтовалась, не велел никого к нему допускать и дневной пищи не давать; ибо он говорил, что он не намерен насильной смерти нанесть тому, которой был прежде его друг. Евмен мучась с голоду не более трех дней, по выступлении армии из лагеря, без ведома Антигонова задавлен.
ГЛАВА 13.
Таким образом Евмен на 45 году от рождения, которой с 20 года, как выше объявлено, Филиппу семь лет служил, да тринадцать лет у Александра в службе находился, и в те годы командовал одним крылом конницы, а по кончине Александра Великого был командующим Генералом в армии, и славных Генералов иных в бег обратил, а иных побил, и уловлен будучи не Антигоновою храбростию но неверностию Македонян, такой конец получил. Сколь высоко почитали его те, которые после Александра великого Королями назывались, то весьма легко рассудить можно из сего, что при жизни Евмена никто не назывался Королем, но Генералом: а по смерти его начали тотчас употреблять Королевской убор и титул: також и того, о чем сперва объявляли, что они царство берегут Александровым детям, не исполнили: а по истреблении одного защитника открыли свои намерения. Сему злому умыслу начальниками были Антигон, Птолемей, Селевк, Лисимах, Кассандр. Антигон мертвого Евмена отдал погребсти его сродникам. Сии погребли его с воинскою честию при провождении всей армии, а кости его в Каппадокию к матери, жене и детям его отослали.