ὁ δὲ Σελεύκου Ἀντίοχος πολλοῖς πολέμοις, εἰ καὶ μόλις, καὶ οὐδὲ πᾶσαν, ὅμως ἀνασωσάμενος τὴν πατρῴαν ἀρχήν:
Когда Селевк был убит Птолемеем Керавном недалеко от Лисимахии, Антиох все еще находился в восточных частях империи, которыми он управлял более 10 лет. Однако он не смог сразу принять участие в делах Малой Азии, подвергшейся тогда глубоким волнениям, поскольку его внимание было сосредоточено на Сирии. Похоже, что между 281 и 279 гг. Антиоху пришлось столкнуться с восстанием Селевкиды. В указе Илиона в честь Антиоха говорится о том, как царь успешно пресек восстание Селевкиды: «Принимая во внимание, что царь Антиох, сын Селевка, как только он получил царство, проявляя всю свою славу и проводя превосходную политику, стремился, с одной стороны, восстановить в мире и прежнем процветании города Селевкиды, поставленные в трудные обстоятельства по вине тех, кто выступал против его дел, и, с другой стороны, восстановить отцовскую власть, нападая на тех, кто нес ответственность за беспорядки, так как это справедливо; ( … ) он восстанавливает города в мире и царстве в их исконном положении. Теперь, прибыв в страны на этой стороне Тавра, со всем рвением и щедротами он и возвратил мир городам, и привел империю и царство в более великолепное и блестящее состояние».
Вероятно, именно об этих беспорядках в сердце царства Антиоха высказывается Мемнон, согласно которому Антиох смог собрать часть отцовского наследия. Один исследователь связывает указ Илиона с фрагментом папируса, датированным I веком нашей эры, который сообщает о почестях, полученных Антиохом после того, как он «вступил во владение отцовской империей». Источники не позволяют определить, насколько успешно Антиох восстановил свою власть в Селевкиде. Тем не менее, в отличие от эпиграфических и папирологических документов, Мемнон рисует менее похвальную картину кампании, проводимой царем во время этого восстания, что, по словам Уилла, нюансирует апологетику Илионской надписи. Действительно, хотя гераклейский историк сообщает, что царю удалось сохранить отцовское наследие, он, тем не менее, уточняет, что сохранена была только часть и ценой многих войн. Уилл считает, что восстание Селевкиды совпало с нападениями Птолемея II, из–за которых Антиох понес территориальные потери. Гипотеза Дройзена заключается в том, что Птолемей II отодвинул Антиоха в Селевкиду и захватил территории Южной Сирии, в частности Дамаск. Примечание Мемнона «спас только часть» следует понимать как указание на расширение владений лагида за счет Антиоха.
Однако Хайнен отвергает идею «войны за наследство» в Сирии около 281/279 гг., разработанной Дройзеном и перехваченной многими историками, считая, что свидетельств, подтверждающих эту точку зрения, не существует. Тем не менее он признает, что лагид использовал временную слабость Антиоха, чтобы расширить свои владения в западной и южной частях Малой Азии. Действительно, именно в начале правления Антиоха некоторые города анатолийского побережья (Милет, Самос, Галикарнас, Минд и Кавн) перешли в птолемеев альянс и Птолемей захватил несколько мест в Памфилии и Киликии.
πέμπει στρατηγὸν Πατροκλέα σὺν ἐκστρατεύματι εἰς τὴν ἐπιτάδε τοῦ Ταύρου· ὁ δὲ Ἑρμογένην προσαιρεῖται, τὸ γένος Ἀσπένδιον, ὃς ἐπί τε πόλεις ἄλλας καὶ ἐπὶ τὴν Ἡράκλειαν ὥρμητο εἰσβαλεῖν:
Другая часть отцовского наследия Антиоха находилась в Анатолии «за пределами Тавра», как указано Мемноном и надписью из Делиона (OGIS 219). В эпиграфическом документе говорится, что селевкидский царь дал «мир городам», но ранее высказанные замечания о расширении лагидовых позиций в этом регионе, свидетельствуют о том, что контроль Антиоха над азиатскими городами не был установлен так официально, как это, по–видимому, подразумевается илионским декретом. По словам Уилла, несмотря на присутствие лагида в Карии, Памфилии, Киликии, Самосе и, возможно, в нескольких городах Троады, кажется, что в начале своего правления Антиох мог без больших трудностей принять подчинение городов Ионии и Эолиды, по примеру Сард, ставших второй царской резиденцией.
Напротив, в проливах и на северном побережье Евксинского Понта задача была не так проста. Вифиния, Понт и Гераклея сопротивлялись Селевку, отказавшись интегрироваться в его огромное царство. Вероятно, селевкидский царь намеревался подчинить этот район, и, если он собирался начать экспедицию против Гераклеи и Вифинии, то ему помешала преждевременная смерть. Получается, во время своего восшествия Антиох решил возобновить отцовский проект взятия под контроль эту часть древнего царства Лисимаха. Тем не менее, действуя в Селевкиде, Антиох сам не смог вмешаться в Малую Азию. Поэтому селевкидский царь послал своих генералов Патрокла и Гермогена, чтобы попытаться подчинить непокорные государства, и в частности Гераклею и Зипойта, царя Вифинии.

τῶν δὲ Ἡρακλεωτῶν πρὸς αὐτὸν πρεσβευσαμένων τῆς χώρας ἀναχωρεῖ καὶ φιλίαν συντίθεται:
Гераклеоты отправили ему посольство, и он покинул их страну, заключив с ними соглашение о дружбе, а затем направился в Вифинию через Фригию. В засаде, устроенной вифинами, он погиб вместе с войском, показав личную доблесть против врагов.
По словам Мемнона, Гермоген вступил на территорию гераклеотов, χώρα. Гераклеоты направили к нему делегацию, чтобы удержать его от нападения на город. Их миссия была успешной, так как кажется, селевкидский генерал не добрался до стен города. Гераклея заключила с ним договор о дружбе, Гермоген ушел из χώρα города. Биттнер объясняет заключение этого договора отсутствием союзников Северной Лиги поблизости от Гераклеи. Действительно, Митридат, Халкедон и Византия, похоже, не направили войск для поддержки города перед лицом селевкидской угрозы. Историк отмечает, что ситуация этих союзников во время рейда Гермогена неизвестна, но предполагает, что Византий в то время мог быть осажден кельтами (ср. F 11.1).
В любом случае Гераклея решила заключить союз с Антиохом. Дипломатическая попытка гераклеотов принесла свои плоды в краткосрочной перспективе, поскольку они избежали осады своего города. Условия соглашения могут включать признание городом власти Антиоха или даже предоставление материально–технической поддержки в операциях, проводимых Селевкидом. Так, гераклеоты облегчили прохождение армий Гермогена через их территорию в знак их хорошего настроя по отношению к власти Антиоха. Их решение тем более понятно, что царь Зипойт по–прежнему представлял для Гераклеи угрозу. Возможно, город надеялся воспользоваться потенциальным ослаблением Вифинии — которое, как утверждается, было вызвано нападением сирийских армий — чтобы вернуть свои прежние территории. Однако этот союз, заключенный в обстоятельствах чрезвычайной ситуации, длился недолго, так как Гераклея решила вступить в союз с царем Вифинии Никомедом I, который вскоре после победы над войсками Гермогена сменил своего отца на престоле (ср. F 9.3).
С другой стороны, решение Гермогена пощадить город может на первый взгляд показаться удивительным, если только не признать, следуя Биттнер, что главная цель Антиоха заключалась в том, чтобы завоевать Вифинию. Возможно, селевкидский генерал намеревался подчинить город позже, но сперва предпочел заключить с ним союз, чтобы получить доступ к дороге, облегчающей его вторжение в Вифинию.
ἐπὶ τὴν Βιθυνίαν διὰ τῆς Φρυγίας τραπόμενος:
Соглашение между Гераклеей и Гермогеном позволило последнему напасть на Вифинию, где вифинский царь победил сирийских генералов. Возможно, гераклеоты облегчили продвижение селевкидских войск по своей территории, тем самым обеспечив им доступ к Фригии, где они должны были вторгнуться в Вифинию.
ἐνεδρευθεὶς δὲ ὑπὸ τῶν Βιθυνῶν διεφθάρη τε αὐτὸς καὶ ἡ σὺν αὐτῷ στρατιά, ἀνδρὸς ἔργα τὸ καθ´ ἑαυτὸν εἰς πολεμίους ἐπιδειξάμενος:
Мемнон не пишет, как Гермоген добирался в Вифинию, а просто сообщает о намерениях последнего туда отправиться. Поэтому, безусловно, необходимо поместить поражение сирийцев во Фригии, возможно, в районе, граничащем с Вифинией. Из рассказа Мемнона следует представить, что вифины, услышав о наступлении армии Гермогена, направили войска, чтобы помешать ему проникнуть в Вифинию, и обе силы сразились не в рамках обычной битвы, а скорее вступили в стычку. Нет сомнений в том, что вифинские солдаты ждали сирийцев в стратегическом плане и напали на них врасплох. С другой стороны, Патрокл, похоже, не участвует в этом нападении. По словам Мемнона, он был вождем экспедиции, отправленной Антиохом для подчинения Малой Азии, и во время поражения своего коллеги он, безусловно, действовал в другом месте, иначе историк, несомненно, упомянул бы об этом. Кстати, в этом фрагменте приводится один Гермоген, что предполагает, что Патрокл не был рядом с ним. Мемнон, проявляя интерес только к событиям, связанным с его городом, не счел целесообразным сообщать о деятельности Патрокла. Тем не менее Савалли–Лестрейд предполагает, что Патрокл погиб в этот период, поскольку он больше не приводится источниками, и что Антиох сам вел операции в Азии по возвращении из Селевкиды.
Мемнон не приводит имени вифинского царя, но, похоже, селевкидского генерала победил Зипойт, или, по крайней мере, он все еще правил, так как гераклейский историк сообщает (F 12.5), что Зипойт одержал победу над Антиохом. Более того, именно из–за этого поражения селевкидский царь решает начать новое наступление на Вифинию. Мемнон ясно заявляет, что наступление было против нового царя этого непокорного царства, Никомеда. Последний обратился к Гераклее с целью объединить силы и остановить селевкидскую угрозу, которая нависала над их территориями. Этот союз, который знаменует собой ключевой шаг в вифино–гераклейских отношениях, побуждает гераклеотов нарушить договор, который они заключили ранее с Гермогеном.
Витуччи датирует эту победу летом или осенью 280 г. или за некоторое время до смерти Зипойта (Ср. F 13.5 о дате смерти Зипойта либо в 280, либо в 279 году. Признав самую низкую дату, мне кажется, тем не менее, что необходимо поставить эту победу перед смертью Керавна, которая открывает новый конфликт между Селевком и Вифинией, возглавляемый теперь Никомедом, который объединился с Антигоном Гонатом. См. F 10.1). Я считаю, что факты, приведенные во фрагментах 9.1 и 9.2, должны быть расположены до событий, указанных в последней части F 8.8 в связи со смертью Керавна. Операции генералов Антиоха в Гераклее и в Вифинии должно быть проходили между 281 г. и 279 г., т. е. между смертями Селевка и Керавна и в то время, когда Антиох пытался подавить восстание в сирийском царстве. Как я пыталась объяснить в F 8.8, помощь, предоставленная Гераклеей Керавну, была, безусловно, направлена ​​на объединение сил с царем, способным с точки зрения гераклеотов противодействовать селевкидской угрозе, которая тогда нависла над городом.

Дата, предложенная Биттнер для заключения альянса между Гераклеей и Никомедом в 279 году, кажется мне подходящей для хронологии событий, которую я воспроизвожу следующим образом:
— В конце лета 281 г. Селевк теряет жизнь, убитый Керавном (F 8.3).
— В то время как последний управляет Македонией и сталкивается с Гонатом у Фракийского Херсонеса в октябре 281 или весной 280 г. (F 8.4 слл.), Антиох, занятый подавлением восстания Селевкиды, посылает своих генералов Патрокла и Гермогена подчинить Гераклею и Вифинию (F 9.1). Отдав предпочтение самой низкой дате для битвы между Керавном и Гонатом и признав, что поражение Гермогена датируется летом 280 г., это может объяснить причины отсутствия союзников Северной лиги в Гераклее при прибытии сирийских сил и заключения договора между гераклеотами и селевкидским генералом. Действительно, возможно, союзные корабли и большая часть сил все еще находились на обратном пути, когда Гермоген появился в гераклейских землях.
— В противостоянии с войсками Зипойта во второй половине 280 года Гермоген был побежден. Царь Вифинии на какое–то время пережил эту победу, а затем умер, оставив трон своему сыну Никомеду, в конце 280 г. или начале 279 г. (F 9.2).
— В начале 279 года в Европе Керавн погиб от галатов, в то время как на востоке Антиох готовится к проведению операций в Малой Азии после того, как ему удалось подавить восстание в сирийской провинции и заключить мир с Птолемеем II (279 г.?). Следовательно, новости о его приближении в 279 году подталкивают нового царя Вифинии, Никомеда, заключить союз с Гераклеей.
διὰ ταῦτα δὴ ἐπιστρατεύειν ἐγνωκότος Ἀντιόχου κατὰ Βιθυνῶν:
После восстановления порядка в сирийской провинции Антиох наконец–то перешел в Малую Азию, где учредил свою столицу в Сардах. По словам Дройзена, самой важной миссией царя Селевкидов было спасение азиатской части его отцовского наследия. Однако, когда он прибыл, он мог наблюдать в Вифинии и Македонии запутанную ситуацию. Зипойт был мертв, и его царство было в центре династической ссоры между Никомедом I и его братом Зипойтом. Что касается Македонии, то она теперь была без царя, так как Керавн был мертв, убитый галатами, а Антигон Гонат еще не мог взойти на трон.
Мемнон сообщает, что именно из–за поражения своего генерала Антиох решает заняться Вифинией. В F 10.2 он снова упоминает наступление Антиоха на Никомеда, которое он обосновывает недавним союзом царя Вифинии с Гонатом. Мне кажется, что F 9.2 и F 10.2 относятся к тому же периоду.
После смерти Керавна Антиох решил вернуть то, что он считал частью своего наследства: Македонию (ср. 10.1 о причинах). Он решает сразиться с Антигоном Гонатом, своим единственным противником в погоне за македонским престолом. Тем не менее он должен был параллельно бороться против союзника Антигонида, Никомеда, царство которого было препятствием для его перехода в Европу (F 10.2). Поэтому, причина войны между Антиохом и Никомедом, на которую указывает Мемнон в F 10.2, представляется более реалистичной, чем та, о которой он упоминал здесь, а именно месть за поражение его генерала Гермогена против войск Зипойта, хотя обе причины, на которые указывает наш гераклейский историк, не являются несовместимыми. Возможно, Мемнон упоминает поражение Гермогена здесь, в F. 9.3, чтобы связать его с предыдущим отрывком, в то время как причины, упомянутые в F 10.2, предназначены для соединения сообщаемых там событий с данными из F 10.1.
Во всяком случае, мне кажется, что F 9.3 и F 10.2 указывают на те же события, и упоминание о нападении, организованном Антиохом на Вифинию, в этих соответствующих пассажах, фактически относится к одному и тому же наступлению. Я думаю, что метод, который использует Мемнон для представления этих разных эпизодов, определенно привел его к повторению.
ὁ τούτων βασιλεὺς Νικομήδης διαπρεσβεύεται πρὸς Ἡράκλειαν συμμαχίαν αἰτῶν, καὶ τυγχάνει τῆς σπουδῆς, ἐν ὁμοίοις καιροῖς καὶ χρείαις τὴν ἀμοιβὴν ὑποσχόμενος:
Если Гераклея заключила союз с Антиохом через Гермогена, он, однако, не продлился дольше экспедиции селевкидского генерала. Действительно, предложение Никомеда представляло для Гераклеи гораздо более интересную выгоду. Новый царь Вифинии искал поддержку города не только для того, чтобы противостоять селевкидской угрозе, но и для того, чтобы избавиться от своего младшего брата Зипойта, который оспаривал его трон (ср. F 9.5). В обмен на свою помощь царь Вифинии обязался поддерживать гераклеотов в случае необходимости. Другими словами, соглашение предусматривало военную поддержку, если бы город подвергся угрозе со стороны Антиоха.
По словам Сапрыкина, несмотря на существующую напряженность между Зипойтом и Гераклеей, которая покорила Тиос, Киерос и Тинийскую Фракию, отношения между этими двумя государствами не были полностью враждебными, что, по его мнению, объясняет, почему Никомед приблизился к городу. Что касается Низе, то он считает, что заключенный между городом и Гермогеном союз вызвал конфликты между Гераклеей и Никомедом. Как отмечает Сапрыкин, источники не упоминают о какой–либо конфронтации между этими двумя державами. Кроме того, противоречия, которые могут возникнуть в выборе альянса, сделанном Гераклеей, объясняются двумя причинами: первая, сформулированный ранее, заключается в том, что союз с Антиохом был чисто временным и реагировал на настоятельную необходимость защиты от насильственного нападения Селевкида. Гераклея, испуганная прибытием селевкидской армии на ее территорию и не могущая полагаться в то время на своих союзников, была вынуждена принять наиболее подходящее решение для своей защиты. Что касается причины, по которой Гераклея разорвала договор с угрожающим Селевкидом и оказала помощь вифинам, то Сапрыкин считает, что она связана со страхом, внушаемым войсками Селевкида, который проник в Малую Азию после своего возвращения из Сирии. По его мнению, Гераклея должна была рассмотреть пагубные для нее последствия, если бы Вифиния была побеждена Антиохом и опасалась, что победа Антиоха на ее границах вызовет его наступление. (См. F 9.2. Причины, которые побудили Гераклею заключить союз с Гермогеном, как раз были связаны с ее надеждами на то, чтобы воспользоваться ослаблением Вифинии. Однако после смерти селевкидского генерала условия изменились, и гераклеоты, несомненно, поняли, что Антиох не оставит Гераклею вне сферы его влияния).
Еще одно оправдание этому союзу, безусловно, находится в F 9.4 и F 9.5. Несмотря на то, что Мемнон не сделал пояснений в этой связи, он, Тем не менее показал, что результатом этого союза с Никомедом было то, что Гераклея возвратила свои прежние территории. Точная дата этих «завоеваний» по–прежнему широко обсуждается, и условия, при которых город вернул свои территории, будут обсуждаться позднее (F 9.4). Однако, ясно, что соглашение между Никомедом и городом включало положение, касающееся этих владений. Только это обещание могло бы подтолкнуть Гераклею окончательно разорвать свой союз с Антиохом и наладить связи с царем бывшего вражеского царства.
По словам Мемнона, царь «достиг своей цели», и он сообщает подробности о помощи, оказываемой гераклеотами, в следующих фрагментах. Действительно, в F 9.5 он пишет, что «гераклеоты были втянуты в войну против Зипойта Вифинского», что предполагает, что они вмешались против молодого вифинского князя по просьбе его брата Никомеда, а в F 10.2 он упоминает о присутствии тринадцати гераклейских триер во флоте царя Вифинии, когда последний столкнулся с Антиохом. Тем самым эти два свидетельства подтверждают предположение о том, что Никомед присоединился к Гераклее и к «Северной лиге», чтобы противостоять двум врагам, которые угрожали его царству изнутри и снаружи, соответственно, Зипойту и Антиоху.

ἐν τούτῳ δὲ Ἡρακλεῶται τήν τε Κίερον καὶ τὴν Τῖον ἀνεσώσαντο καὶ τὴν Θυνίδα γῆν, πολλὰ τῶν χρημάτων δαπανήσαντες:
Именно тогда гераклеоты возвратили Киерос и Тиос и Тинийскую территорию за большие деньги; а Амастриду, которая была отнята у них вместе с другими городами, несмотря на их желание взять ее с помощью оружия или выкупить ее, они не смогли возвратить, потому что Евмен, обладавший ею, в припадке безумного гнева отдал ее задаром Ариобарзану, сыну Митридата, а не гераклеотам, которые предлагали ему деньги.
Современные исследователи широко признают, что эти города были возвращены Никомедом Гераклее в соответствии с заключенным альянсом между двумя сторонами. Биттнер датирует возвращение этих городов и Тинийской территории в сферу влияния гераклеотов 279/278 г. Низе и Сапрыкин считают, что обещание Никомеда вернуть Гераклее ее территории связано с вмешательством города в войну между двумя братьями в Вифинии. Низе сказал, что Зипойт был союзником Антиоха. Поэтому во время вторжения Селевкида Никомед, боясь, что в его царстве окажется враг, поддерживаемый чужой силой, попросил помощи Гераклеи и пообещал ей взамен Тинийскую Фракию, которая тогда контролировалась Зипойтом (F 9.5). Тем не менее это замечание аннулируется, если территорию, упомянутую Мемноном как Тинийскую землю, отождествлять с островом Тиниадой. Однако по этому вопросу мнения расходятся. Бурштейн принимает интерпретацию Низе, который на основании свидетельства Аполлония Родосского (II, l. 788-789: «он также завоевал племена вифинов с их территорией, вплоть до устья Реба и до скалы Колоны»), считает, что Гераклея управляла территорией, простирающейся к западу от Гераклеи в Вифинии до реки Реб. С другой стороны, Мейер идентифицирует территорию, упомянутую Мемноном, с островом Тиниадой. В F 9.5 Мемнон конкретно упоминает Тинийскую Фракию, и кажется странным, что он указывает на одну и ту же территорию в двух идущих друг за другом фрагментах, используя другой словарь. С другой стороны, возможно, что «Тинийская территория» охватывала остров и несколько земель на вифинском побережье, если не признавать, что Гераклея контролировала весь регион.
Сапрыкин считает, что Гераклея возвратила Тиниаду, Киерос и Тиос между 280 и 278 годами, что, по его мнению, является следствием войны против Зипойта. На первый взгляд, трудно определить, были ли эти города уступлены в обмен на борьбу с Зипойтом, поскольку Киерос и Тиос приводятся среди союзников, заключающих договор с галатами. Отсюда Витуччи считает, что они были возвращены за помощь, которую Гераклея могла оказать в борьбе с Антиохом.
Как справедливо отметил Витуччи, Мемнон не столь откровенен, как кажется, поскольку он сообщает об обещании Никомеда гераклеотам, но без конкретики (F 9.3). Затем в F 9.4 он сообщает, что город возвратил свои прежние территории. На первый взгляд кажется странным, что гераклеоты должны были заплатить большие суммы, чтобы вернуть контроль над Киеросом, Тиосом и Тиниадой, в то время как Никомед в рамках недавно заключенного альянса пообещал им свою помощь. Хотя по–прежнему можно представить себе вмешательство Фотия в исходный текст, не стоит недооценивать важность порядка, в котором организованы фрагменты. Принимая хронологию, как она появляется при чтении этих двух отрывков, и тот факт, что Мемнон связывает обещание Никомеда и выкуп этих городов Гераклеей, необходимо попытаться понять очевидное противоречие между этими двумя отрывками.
Вполне вероятно, что бывшие территории Гераклеи были в руках местных династий, как и Амастрида, контролируемая Евменом, и что гераклеоты должны были заплатить какую–то сумму денег, чтобы вернуть ее обратно. В данном случае следует представить себе, что соглашение с Никомедом, несмотря ни на что, было необходимо для того, чтобы обрести земли, которые когда–то были конфискованы его отцом Зипойтом. (Витуччи напоминает, что исследователи допускают завоевание Киероса и Тиоса Зипойтом — хотя Мемнон лишь сообщает, что Зипойт атаковал территории города — не говоря уже о конкретных последствиях этих нападений, см. F 6.3). Другая гипотеза, которая могла объяснить выплату этих сумм, состояла бы в том, что, по мнению Витуччи, Гераклея должна была выплатить Никомеду, который утратил часть своей территории, финансовую компенсацию. В этом случае альянс представляется менее интересным для города, который понес огромные финансовые потери из–за конфискации его территорий, которые до сих пор способствовали экономическому развитию города. Однако ясно, что гераклеоты имели интерес к объединению с вифинским монархом, так как селевкидская угроза так же сильно зависала и над ними.
τὴν δὲ Ἄμαστριν (…) τοῖς Ἡρακλεώταις, διὰ τὸ τῆς ὀργῆς ὑπαχθέντος ἀλόγιστον:
Амастрида — это отдельный случай, поскольку во времена Лисимаха она перешла под контроль Евмена, и ее судьба не зависела от Никомеда. По словам Дройзена, этот Евмен является братом или племянником Филетера и будущим пергамским династом, известным как Евмен I. Однако эпиграфия доказывает, что Евмен был братом Филетера, и это не он, а его сын с тем же именем был царем Пергама с 263 по 241 год, сменив своего дядю.
Сапрыкин считает, что дар Амастриды Евменом должен быть помещен после смерти Митридата I Понтийского, то есть после 266 г., когда его сын Ариобарзан I возглавил царство, в то время как Мак–Гинг и Рейнах предполагают, что Понт захватил город во времена правления Митридата, около 280 или 279 г. с помощью Ариобарзана, который еще не возглавил царство, но действовал вместе со своим отцом, чтобы увеличить владения Понта. Мемнон не упоминает позицию Ариобарзана, но тот факт, что сын Митридата не приводится как басилей, как правило, доказывает, что в то время он был только царским принцем. Тогда я признаю, что Понт возвратил Амастриду до смерти Митридата.
Этот эпизод, как правило, доказывает, что отношения Гераклеи с правителем Понта были несколько расплывчатыми, поскольку кажется удивительным, что член Северной Лиги смог взять под свой контроль город, который когда–то принадлежал одному из его союзников. Правда, Митридат I уже проявлял особый интерес к Амастриде в то время, когда город возглавляла вдова Дионисия Гераклейского (ср. F 5.1). Поэтому, возможно, следует признать, как говорит Мак–Гинг, что во время дарения Амастриды Ариобарзану Гераклея и царь Понта больше не были союзниками. (Мак–Гинг, похоже, считает, что Митридат I не ответил положительно на просьбу гераклеотов о союзе в 281 г. (F 7.2), в частности, исходя из того, что интерес царя Понта к городу Амастриде делает союз несовместимым с Северной лигой и, в частности, с Гераклеей. Однако возможно, что правитель вошел в симмахию, чтобы противостоять селевкидской угрозе, но этот союз был эфемерным. В F 11.2 Митридат не упоминается среди членов договора, заключенного с галатами).
Мемнон не говорит о причинах гнева Евмена и о том, что побуждает его отдать Амастриду Ариобарзану. Однако его жест объясняется в свете связей, которые поддерживал его брат Филетер, пергамский династ. Он, по предложению Хансена, был, безусловно, союзником Антиоха против Никомеда и Северной лиги и его брат предложил Амастриду царю Понта, чтобы нанести вред Гераклее, врагу его брата и селевкидского царя. Это предположение, как отмечает Мак–Гинг, подтверждает гипотезу, что Митридат больше не является членом Лиги. Мемнон, похоже, настаивает на том, что гераклеоты пытались выкупить город у Евмена, и, как представляется, неудача их «дипломатического» подхода привела к вооруженному вмешательству. Возможно, город отправил военную экспедицию, чтобы силой вернуть прежнее владение. Возможно, именно эта наступательная попытка гераклеотов побудила Евмена поместить город под контроль Понта.
Хронологическая проблема, которая, по–видимому, возникает в этом фрагменте, может быть решена, если признать, что конструкция и порядок, в котором организованы F 9.3 и F 9.4, являются выражением метода, используемого Мемноном для отображения событий. Мне кажется, что этот отрывок в большей степени вписывается в группу, состоящую из фрагментов (F 9.1 - F 9.5), посвященных и сосредоточенных на городе Гераклее. В предыдущих отрывках Мемнон излагает условия, при которых город смог возвратить свои прежние территории. Именно в рамках борьбы с Антиохом Гераклея объединилась с Никомедом, который позволил городу возвратить свои прежние владения. Затем, в F 9.4 гераклейский историк сделал общий очерк о городах, которые были подчинены в прошлом власти Гераклеи и сообщает, в одной заметке, как городу удается вернуть только часть своих прежних владений. Возвращение этих территорий в сферу влияния является не прямым следствием соглашения с царем Вифинии, а скорее результатом хорошо проведенной дипломатии, которая в долгосрочной перспективе принесла пользу городу. Наконец, в F 9.5 Мемнон ссылается на одно из условий соглашения с Никомедом о помощи, которую должен был оказать город. Одна из целей этой симмахии, по–видимому, заключалась в военной поддержке царя в противостоянии его брату Зипойту. Вполне вероятно, что Фотий изменил первоначальную версию и удалил элементы, необходимые для нашего понимания, в частности информацию, которая позволила бы лучше понять точную хронологию этих событий.
Тем не менее остается нерешенным вопрос о том, в какой момент Киерос, Тиос и Тинийская территория были выкуплены Гераклеей. Витуччи отказывается изменить порядок событий в повествовании Мемнона и считает, что никакие выводы не могут быть сделаны из того факта, что Киерос и Тиос приводятся у подписантов договора с галатами, тогда как они больше не появляются у опекунов детей Никомеда.
Следовательно, эта точка зрения предполагает, что Киерос и Тиос были включены в союз, хотя теперь они перешли под контроль Гераклеи, чтобы они были номинально защищены от возможного вторжения галатов. С другой стороны, Тинийская территория, населенная главным образом коренными жителями, не подпадала под тот же статус и, следовательно, не могла быть полноценной частью этого договора (см. F 4.6 о разнице в обращении с населенными пунктами и территориями при Дионисии).
Напротив, я думаю, что фрагменты 11.2 и 14.2 раскрывают основные элементы, и мне кажется, что гипотеза, сформулированная Сапрыкиным, является наиболее убедительной. По его словам, в 278 году, во время альянса с галатами, Тиос и Киерос приводятся среди союзников (F 11.2), что, как правило, свидетельствует о том, что они смогли сохранить свою прежнюю автономию после смерти Зипойта, отца Никомеда. Отсутствие этих двух городов в списке опекунов, назначенных Никомедом, подтверждает, по мнению Сапрыкина факт, что к середине III века, в момент смерти Никомеда, Гераклея уже возвратила свои прежние владения. Следовательно, между договором с галатами и смертью Зипойта Тиос и Киерос снова переходят под контроль Гераклеи после того, как последняя должна была заплатить большую сумму, чтобы вернуть их. По мнению Сапрыкина, эпизод с Амастридой происходит после того, как Гераклея вернула свои другие владения, и все эти события, по его мнению, происходят после исчезновения галатов по всей Малой Азии.
Вероятно Тиниада первой вошла в сферу влияния гераклеотов. По мнению Биттнер, Гераклее пришлось сражаться с союзниками против Зипойта, брата Никомеда, чтобы вернуть Тиниаду. Это, вероятно, происходит в рамках конфронтации, упомянутой в F 9.5, или даже позже, в то время, когда Зипойт был окончательно побежден с помощью галатов и гераклеотов (F 11.5). Возвращение этих земель Гераклее позволило ей получить новые ресурсы, к которым, безусловно, прибавились доходы, получаемые в результате возобновления торговли, что стало возможным благодаря альянсу с Северной лигой. Обогащенная экономическим развитием, Гераклея смогла выкупить свои прежние владения в то время, которое мне кажется трудно определить, но которое должно поместить до смерти царя Вифинии. (Несмотря на богатство, которым, по–видимому, обладает Гераклея во время оказания помощи Византию, мне кажется маловероятным, что город смог заплатить большие суммы денег уже в 280 году, чтобы вернуть свои владения, поскольку все стремится доказать, что в 281 году, когда город избавился от Гераклида, его финансы все еще были слабыми. Он, по–видимому, понес большие потери из–за завоевания его бывших территорий Зипойтом и из–за вероятной конфискации Гераклидом фороса, который тот платил мариандийцам. Поэтому гераклеоты должны были сначала подождать, пока они не смогут выкупить свои бывшие владения). В F 11.1 говорится, что Гераклея уже имела государственные казначейские фонды, поскольку она оказала финансовую помощь византийцам, когда на них напали кельты. Что касается Амастриды, то, несмотря на то, что последняя приводится Мемноном в списке, в котором изложена судьба бывших гераклейских владений, то нет необходимости помещать ее пожертвование Евменом царю Понта после выкупа Киероса и Тиоса. Здесь я следую Рейнаху и Мак–Гингу и ставлю этот дар Евмена царю Понта примерно 279 годом, вероятно, в то же время, когда Гераклея возвратила Тиниаду. Город, который одержал победу над Зипойтом, якобы попытался поступить аналогичным образом против Евмена, но последствия были катастрофическими, поскольку это подтолкнуло династа отдать Амастриду Ариобарзану.

ὑπὸ δὲ τοὺς αὐτοὺς χρόνους ἐκδέχεται τοὺς Ἡρακλεώτας ὁ πρὸς Ζιποίτην τὸν Βιθυνὸν πόλεμος, ὃς τῆς Θυνιακῆς ἐπῆρχε Θρᾴκης:
В то же время люди Гераклеи были втянуты в войну против Зипойта Вифинского, который управлял Тинийской Фракией. В этой войне многие гераклеоты сражались с доблестью, Зипойт одержал победу, но на помощь гераклеотам пришла союзная армия и Зипойт в бегстве постыдно упустил победу. Побежденные же благополучно собрали своих мертвых и сожгли их; после чего, достигнув всех целей, за которые они боролись, они забрали кости убитых солдат в свой город, где они с помпой погребли их в монументе, воздвигнутом своим героям.
Этот отрывок, введенный словами «в то же время» должен быть помещен, мне кажется, одновременно с событиями, описанными в F 9.3, то есть, когда Гераклея около 279 г. заключает с Никомедом союз, о прибыльных последствиях которого сообщается в F 9.4. Соглашение с царем Вифинии предусматривало, чтобы не только в долгосрочной перспективе остановить селевидскую угрозу, но и, в более короткие сроки, помочь Никомеду в войне с его младшим братом Зипойтом. Последний, захватив восточную часть царства (Ливий, XXXVIII, 16, 8), Тинийскую Фракию, как указывает Мемнон, ослабил власть вновь взошедшего на престол правителя. Если признать предположение Низе, что Зипойт был союзником Антиоха, то очевидно, что царство Вифинии было ослаблено изнутри и, следовательно, более легко подвергалось нападению царя Селевкидов.
Зипойт хотел заявить о своем господстве над этой частью Малой Азии. С другой стороны, Мемнон ничего не говорит о возможных военных операциях, проводимых вифинским князем против его брата Никомеда или Гераклеи. Хотел ли он действительно оспорить престол Никомеда или просто собирался править частью территории за счет законного правителя? Корради выдвигает предположение о том, что Зипойт, как сообщается, взял на себя ответственность за свою область при поддержке Антиоха. Однако Витуччи считает, что это предположение не соответствует политике Антиоха, который намеревался восстановить контроль над прежними владениями своего отца и бороться с теми, кто решительно ему сопротивлялся. См. F. 12. 6).
ἐν ᾧ πολέμῳ πολλοὶ τῶν Ἡρακλεωτῶν γενναίως ἀνδρισάμενοι κατεκόπησαν, καὶ νικᾷ μὲν κατὰ κράτος ὁ Ζιποίτης, συμμαχίδος δὲ δυνάμεως τοῖς Ἡρακλεώταις ἐπελθούσης, φυγῇ τὴν νίκην καταισχύνει:
Согласно Мемнону, Зипойт бежал, когда союзная армия подошла на помощь гераклеотам: συμμαχίδος δὲ δυνάμεως τοῖς Ἡρακλεώταις ἐπελθούσης. Гераклеоты, вероятно, первыми начали борьбу. Вполне вероятно, что конфронтация не была запланирована в рамках обычного наступления и гераклеоты оказались вынуждены противостоять вифинам, что объяснило бы, что союзная армия прибыла во время битвы. Либо на пути к Зипойту гераклеоты были застигнуты вражескими войсками, пока их союзники еще не присоединились к ним. Сапрыкин предполагает, что Гераклея сражалась с силами Северной Лиги, среди которых были войска, отправленные Никомедом. Тем не менее Мемнон, похоже, упоминает войско в единственном числе, и представляет его в качестве армейского подкрепления. Так вот, мне кажется, что сначала гераклеоты сражались в одиночку, а позже на поле боя прибыла армия царя Никомеда, которая имела все шансы одержать победу. Я не думаю, что другие союзники лиги, и в частности Византий и Халкедон, направили свои войска, тем более что Мемнон упоминает соглашение между Никомедом и Гераклеей (F 9.3), уже не говоря о двух других городах. Получается, что, хотя Никомед состоял в Северной Лиге, ее члены, вероятно, не участвовали во всех столкновениях одного из членов альянса. Кроме того, в случае неожиданного конфликта между Гераклеей и Зипойтом, у Византия и Халкедона вряд ли было время отправить подкрепление, которое, как утверждается, вызвало бегство вифинянина.
Другое толкование может быть сделано в свете F 11. 5, в котором Мемнон сообщает, как Никомеду удается победить Зипойта с помощью галатов и гераклеотов. Вполне вероятно, что этот фрагмент указывает не на события, которые произошли в 279 году, а на конец гражданской войны в Вифинии в 277 году. Однако удивительно то, что Мемнон упоминает в этом отрывке не галатов, а только вражескую армию. Этот вопрос по–прежнему трудно решить, тем более, что в параллельных источниках упоминается только вмешательство варваров против брата Никомеда. Тем не менее Мемнон, писавший историю своего города, смог сообщить о конфронтации, которая не являлась решающим эпизодом в борьбе с Зипойтом, но поскольку она включала Гераклею, она не могла не вызвать его интерес. Кроме того, Никомед, скорее всего, пытался уничтожить своего брата, но перед его бессилием и его гераклейскими союзниками у него не было другого выбора, кроме как обратиться к галатским воинам, чтобы окончательно победить своего брата. Было бы странно, если бы он участвовал в этом рискованном начинании, как это могло показаться в договоре с галльскими варварами, не предприняв ранее попытки положить конец гражданской войне. Поэтому я предпочла бы отличить упомянутую здесь конфронтацию от столкновения, упомянутого в F 11.5.
οἱ δὲ ἡττημένοι τοὺς σφετέρους νεκροὺς ἀδεῶς ἀναλαβόντες καὶ καύσαντες, εἶτα καὶ πάντων κύριοι περὶ ὧν ἦν ὁ πόλεμος καταστάντες, καὶ τὰ ὀστᾶ τῶν ἀνῃρημένων ἀνακομίσαντες εἰς τὴν πόλιν, ἐπιφανῶς ἐν τῷ τῶν ἀριστέων ἔθαψαν μνήματι:
Гераклея, «завербованная» Никомедом против своего брата Зипойта, определенно увидела, что это обещает вернуть Тиниаду. Тем не менее этот отрывок довольно запутан, поскольку Мемнон сообщает, что гераклеоты были побеждены, но по прибытии войск союзников вифинский принц бежал. Восстановил ли город свое прежнее владение по этому случаю или должен был дождаться полного поражения Зипойта, побежденного галатами (F 11.5), чтобы возобновить контроль над Тиниадой, кажется, трудно решить, но соглашение, безусловно, предусматривало нечто иное, чем просто военную помощь, и сохранялось только в том случае, если Зипойт будет побежден. Тем не менее один элемент в этом отрывке говорит о том, что гераклеоты получили Тиниаду обратно, поскольку Мемнон пишет: «после чего, достигнув всех целей, за которые они боролись». Если цель этой войны заключалась в том, чтобы вернуть свою территорию, то, по словам гераклейского историка, это было сделано после битвы. Хотя Зипойт был полностью побежден только с помощью галатов, вполне вероятно, что вмешательство гераклеотов ослабило его положение, и вифинянин был изгнан из этого района, или, по крайней мере, лишен значительной части своего контроля над Тинийской Фракией. Из слов «в бегстве постыдно упустил победу» вытекает, вероятно, что Никомед, возможно, был доволен бегством брата, и по этой причине вознаградил гераклеотов, вернув им территорию, которую он обещал им в обмен на их помощь. Сапрыкин считает, что Никомед сдержал свое обещание, когда он одержал победу над своим братом.
Участие гераклейских воинов в войне с Зипойтом позволило городу обрести часть его прежнего домена. Это событие должно было стать огромной победой, что объяснило бы, что погибших в бою считали героями.

κατὰ δὲ τοὺς αὐτοὺς χρόνους, Ἀντιόχῳ τῷ Σελεύκου καὶ Ἀντιγόνῳ τῷ Δημητρίου μεγάλων ἑκατέρωθεν στρατευμάτων ἀντιπαραταττομένων, κινεῖται ὁ πόλεμος καὶ χρόνον συχνὸν κατέτριψε:
В то же время Антиох, сын Селевка, и Антигон, сын Деметрия, начали длительную войну. Первый имел союзником царя Вифинии, Никомеда; у Антиоха было много других.
Говоря о войне между Антиохом и Антигоном Гонатом, Мемнон снова использует выражение «в то же время» и кажется вероятным, что конфликт между ними имел место в тот момент, когда Никомед объединился с Гераклеей в целях подчинения своего брата Зипойта (F 9.3; F 9.5). В конце F 8.8 Мемнон сообщает о смерти Керавна и приобщении Гоната к престолу Македонии. Как я уже отмечала ранее, мне кажется, что F 9.1 должен быть помещен до этих событий. С другой стороны, в этом отрывке рассказывается о событиях, произошедших между смертью Керавна в 279 году и победой Гоната в Македонии в 277 году. Действительно, как предложил Тарн, после смерти Птолемея македонский престол был вакантным и стал предметом притязаний Антиоха и Гоната. Этот ученый отмечает, что Антиох считал Македонию частью своего наследства, несмотря на то, был или не был Селевк объявлен царем македонян «де юре». В F 12.5 Мемнон представляет Антиоха владыкой Азии и Македонии: «побеждал Зипойт и Антиоха, сына Селевка, царствовавшего над Азией и македонянами».
Пассаж F 8.8, в котором кратко сообщается, что Гонату удается захватить власть в Македонии, не приводит подробностей о затруднениях Антигонида при подчинении царства. В кратком рассказе Мемнона говорится, что Антигон стал царем Македонии сразу после смерти Керавна, но это не так: лишь после того, как он победил кельтов около Лисимахии, он стал царем македонян в 277 г. Получается, в течение двух лет он должен был бороться против племен кельтов и Антиоха, прежде чем закрепиться в Македонии. В этой связи Тарн предполагает, что после смерти Керавна Антигон, возможно, предпринял несколько попыток проникнуть в македонскую землю, но они потерпели неудачу. Во всяком случае, Антиох был полон решимости устранить своего главного врага в борьбе за власть, и собирался максимально воспользоваться затруднениями своего противника, чтобы достичь цели. Фергюсон считает, что причиной этой войны было желание Антигона утвердить свои претензии в Малой Азии. Но, как отмечает Тарн, это предположение не объясняет причин, по которым Антиох окружил себя союзниками. Тарн предполагает, что военные действия были начаты Гонатом, который, по его мнению, в 279 году отправил корабли в Малую Азию для атаки против Антиоха, и после того, как боевые действия были приостановлены осенью того же года, война снова началась весной 278 г. Тарн предполагает, что два царя на время прекратили свои операции друг против друга, чтобы отправить каждый небольшой отряд в Фермопилы для помощи грекам, которым грозило кельтское вторжение (ср. Павсаний, 10, 20, 5: «Цари также оказали помощь. Пришло пятьсот человек из Македонии, посланных Антигоном и возглавляемых Аристодемом. Столько же явилось и из Азии, я имею в виду пятьсот сирийцев с берегов Оронта, которые были подданными царя Антиоха, и у которых был Телесарг в качестве предводителя»).
Повествование Мемнона, определенно пройденное через зубило Фотия, не дает никаких подробностей об этой войне. Только краткое свидетельство Трога, которое сообщает о «войне, которая произошла в Азии между Антигоном Гонатом и Антиохом, сыном Селевка» (Trogue–Pompée, Prol. 24) позволяет поместить операции в Азии. Как отмечает Дройзен, источники не позволяют определить точные обстоятельства, при которых Антиох и Гонат конфликтовали. Комментарий Мемнона, согласно которому эта война длилась долгое время, кажется, преувеличен, поскольку если признать, что военные действия начались после смерти Керавна, они длились год.
συνεμάχει δὲ τῷ μὲν ὁ τῆς Βιθυνίας βασιλεὺς Νικομήδης, Ἀντιόχῳ δὲ πολλοὶ ἕτεροι:
В контексте войны против Антиоха, похоже, Антигон видел в Северной Лиге сеть привлекательных альянсов, тем более что он имел ту же цель, что и члены альянса: борьбу с царем Селевкидов. Так, Гонат, возможно, контактировал с различными союзниками и, в частности, с Византием, который был другом его отца, Деметрия Полиоркета. Объединяя альянс, Антигон подобрался к Гераклее, которая, однако, оказала поддержку Керавну и способствовала поражению Гоната в морском бою (ср. F 8.5-6). Должно быть, Антиох создал реальную угрозу, раз Антигон решил сблизиться с недавним врагом. Антигонид получил поддержку от тех, кто мог блокировать царя Селевкидов, т. е. помешать ему войти в Македонию, и, если предположить, что у него было стремление вернуть себе опору в Малой Азии, его старания могли ослабить его достаточно, чтобы дать Гонату время взять под контроль регион.
По мнению Тарна, одна из причин, по которой Гонат отправился в Азию в 279 году, заключалась в том, что к нему обратилась Северная Лига. Действительно, союзники, безусловно, видели в Антигоне достаточно сильного партнера, чтобы помочь им бороться с Антиохом и сохранить свою независимость, предотвращая для этого селевкидский царь от проникновения в северо–восточную Малую Азию. Союз Гоната с Северной Лигой был эфемерным, поскольку он заключил с Антиохом мир, скрепленный браком между Филой, невесткой Селевкида, и Антигоном в 279/278 году (см. Justin, XXV, 1, 1). Это соглашение предусматривало, что каждый из двух царей перестанет вмешиваться в области другого. Гонат был заинтересован в том, чтобы сосредоточиться на Македонии, которая тогда была под угрозой кельтского вторжения, в то время как Антиох хотел укрепить свою власть в Малой Азии. Поэтому Антигону больше не нужна была помощь Гераклеи и других союзников Лиги, но, тем не менее, кажется, он оставался в хороших отношениях с Никомедом, поскольку он был среди опекунов, которых Никомед назначил для того, чтобы позаботиться о наследии своих детей после его смерти (ср. F 14.1).
Мемнон не дает никаких подробностей о союзниках царя Селевкидов, если только не предположить, что именно Фотий обобщил список его партнеров. Сеть Антиоха простиралась до Македонии и Греции. Он был союзником тирана Кассандреи, Аполлодора (Polyen, VI, 7, 2), который сам был в связи со Спартой (Pausanias, IV, 5, 5). Тарн предполагает, что царь Селевкидов имел поддержку Спарты и ряда пелопоннесских государств, которые тяготели к лакедемонянам. Так, дипломатические силы Антиоха в Европе могли бы облегчить его прохождение в Македонию. Тарн отмечает, что этот союз не был спаян крепкими базами, и поскольку Антиох не имел достаточного флота, он не мог легко получить доступ к своим союзникам и их военным силам, тем более, что конфронтация с Гонатом, как представляется, проходила в Азии. На востоке Филетер, который был предан Селевку, как представляется, был хорошо настроен к Антиоху, но, похоже, пергамский династ не участвовал в конфликте между Антиохом и Гонатом. (Сартр отмечает, что Филетер поддерживал сердечные отношения с Антиохом, но он никогда не упоминался вместе с царем Селевкидов. Смотрите также F 9.4). Выходит, царь Селевкидов был изолирован, тем более, что союзники его противника были позиционированы так, что ему было практически невозможно пройти в Европу без необходимости сперва сразиться с ними (ср. F 10.2).

οὕτω δὲ συρραγεὶς Ἀντίοχος Ἀντιγόνῳ τὸν πρὸς Νικομήδην χειρίζεται πόλεμον:
В ходе конфликта с Антигоном, Антиох начал войну против Никомеда. Никомед собрал силы с разных сторон и отправил посольство с просьбой о союзе к гераклеотам; он получил помощь из тринадцати триер и, наконец, столкнулся с флотом Антиоха. Они стояли некоторое время лицом к лицу, не вступая в бой, и отступили без успеха.
Этот отрывок напоминает о союзе между Никомедом и Гераклеей, упомянутом в F 9.3. Сказав об одной из целей этой симмахии в F 9.5, а именно о военной помощи, которую должна была оказать Гераклея царю Вифинии в борьбе с собственным братом Зипойтом, Мемнон сообщает здесь о другой проблеме этой коалиции: борьбе с Антиохом II. В F 9.3 Мемнон обосновал экспедицию против Никомеда поражением селевкидских войск, возглавляемых Гермогеном из Аспенда, одним из офицеров, посланных Антиохом для подчинения Вифинии. Здесь обоснование наступления царя Сирии связано с заключенным между Гонатом и Никомедом альянсом. Дройзен читает текст Мемнона как «Антиох атакует Никомеда, прежде чем тот соединился с Антигоном». Это толкование очень привлекательно и поддерживает предположение о том, что война Антиоха против Никомеда, несмотря на то, что она имела первой целью отомстить за поражение своих генералов в 280 году, стала еще более очевидной, когда царь Вифинии объединился с Гонатом.
Кроме того, все эти элементы взаимосвязаны. По возвращении из Сирии Антиох решил подчинить себе Малую Азию, поскольку экспедиция, которую он отправил под командованием Патрокла и Гермогена, потерпела неудачу. В то время, в 279 году, Керавн был мертв. Желая захватить Македонию, он столкнулся с сопротивляющимся Гонатом, который объединился с Северной Лигой, и в частности с Никомедом. По мнению Витуччи, первым шагом для Антиоха, прежде чем отправиться в Македонию, было победить Никомеда, союзника Антигона, который стоял на его пути в Европу. Царь Вифинии столкнулся с восстанием своего брата Зипойта, взявшего под свой контроль Тинийскую Фракию, и в это время узнал о замысле царя Селевкидов против него и решил сблизиться с Гераклеей, чтобы получить ее поддержку. Соглашение с гераклеотами предусматривало оказание ими помощи в войне с младшим братом Никомеда и в борьбе с Селевком, продвижение которого через Малую Азию угрожало как Вифинии, так и Гераклее. Поэтому в F 10.2 говорится о втором пункте союза с Никомедом и форме помощи, которую город оказал царю Вифинии, а именно о направлении эскадры из 13 триер. Конфронтация, о которой сообщает здесь Мемнон, должна происходить в течение 279 или 278 года после смерти Керавна, но до мира, заключенного между Антиохом и Гонатом.
ὁ δὲ Νικομήδης ἀλλαχόθεν τε δυνάμεις ἀθροίζει, καὶ συμμαχεῖν πρὸς Ἡρακλεώτας διαπρεσβευσάμενος:
По мнению Тарна, флот Гоната не присутствовал вместе с союзниками, и его отсутствие, как правило, доказывает, что к этому времени он уже находился в Македонии (т. е. до 277 года, когда он сражался с галлами. Следовательно, как предполагает Юстин XXV, 1, 1, Гонат присутствовал в Македонии до прибытия кельтов, с которыми он столкнулся у Лисимахии). Напротив, наряду с гераклейскими, безусловно, выстроились несколько кораблей из Византия и Халкедона. Оба города — члена Северной Лиги — заинтересованы в том, чтобы предотвратить проход Антиоха в Европу, стремясь сохранить контроль над проливами. Однако было ли возможно присутствие византийцев, если бы в то время их город уже подвергался угрозе со стороны кельтов? Как предполагал Дройзен, представляется более вероятным, что морская битва произошла до прибытия кельтских племен в район Византия.
τριήρεις ιγʹ συμμάχους λαμβάνει, καὶ λοιπὸν ἀντικαθίσταται τῷ τοῦ Ἀντιόχου στόλῳ. Ἐπὶ χρόνον δέ τινα ἀντικαταστάντες ἀλλήλοις, οὐδέτεροι μάχης ἦρξαν, ἀλλ´ ἄπρακτοι διελύθησαν:
Вражеские флоты встретились, но не вступили в бой. Мемнон сообщает, что Гераклея задействовала тринадцать триер. Описание гераклейского флота гораздо менее впечатляет, чем картина в F 8.8. Действительно, когда Гераклея помогала Керавну в его борьбе с Гонатом в 280 году, она смогла отправить различные типы судов и, в частности, знаменитый леонтофор, который, похоже, не участвовал в морском сражении против Антиоха. Вероятно, что военно–морские силы Селевкида в 278 году были менее значительными, чем у Антигона два года назад, и, следовательно, Гераклея, возможно, не сочла необходимым использовать свое исключительное судно.
Согласно Витуччи, главная цель Антиоха состояла в том, чтобы воспрепятствовать прохождению во Фракию вифинских военно–морских сил, которые, как утверждается, оказывали значительную поддержку Гонату, но, по его словам, царь Селевкидов осуществлял лишь незначительные операции против Никомеда, поскольку он сосредоточил большую часть своих сил против Гоната. Поэтому следует предположить, что встреча между кораблями Антиоха и союзниками Никомеда состоялась в водах Понта. К сожалению, Мемнон не дает никаких указаний о месте этого пассивного противостояния и, как справедливо отметил Витуччи, единственная причина, по которой он упоминает об этом, — это тот факт, что Гераклея участвовала в нем, отправив тринадцать триер. Итак, условия, в которых Антиох, Гонат и Никомед были в состоянии противостоять друг другу, остаются неизвестными. Вполне вероятно, что Селевкид и Антигонид столкнулись во время того, что Мемнон называет «длительной войной», но факты ускользают от нас. Опять же, конфликт между двумя монархами упоминается нашим историком только в той мере, в какой он вводит отрывок, посвященный морской встрече между Антиохом, с одной стороны, и Никомедом и гераклеотами с другой. Тем не менее, возможно, что первоначальное повествование было более подробным и Фотий приводил только те факты, которые он считал основными.
Прежде чем приступать к комментарию к фрагментам 11 - 17, мне кажется, будет полезно прокомментировать ранее высказанные замечания, и в частности о методе Мемнона. На первый взгляд, хронология, составленная путем объединения различных фрагментов, кажется запутанной. Однако мне кажется, что гераклейский историк не строит свою историю с абсолютной хронологией в качестве путеводной нити. Другими словами, Мемнон не просто воссоздает историю событий, единственной целью которой было бы сообщить о событиях, которые происходили год за годом. Хотя хронология не полностью отсутствует в его работе, главная задача его работы — рассказать историю родного города и о его участии в крупных конфликтах своего времени.
Главными врагами Гераклеи после смерти Лисимаха (не считая Зипойта) были селевкидские цари Селевк и Антиох. Так, начиная с F 9.1, Мемнон продолжает ход событий не как он оставил в F 8.8, то есть, с захвата власти Антигоном Гонатом в Македонии в 277/276 г., а после смерти Селевка, когда Антиох решает подчинить Малую Азию, которая сопротивлялась его отцу. Начиная с F 9.1, Мемнон представляет различных врагов Антиоха и различные театры военных действий. Цель этих отрывков — объяснить, как Гераклея попала в операции великих монархов того периода, Антиоха, Никомеда и Гоната.
Группа, состоящая из фрагментов 9.1-9.5, посвящена только делам Гераклеи. Мемнон рассказывает об обстоятельствах, при которых она объединилась с Никомедом (9.1-3), и о последствиях этого союза, которые, однако, не являются незамедлительными. Действительно, несмотря на то, что город возвратил свои прежние владения после 279 г., когда, возможно, было заключено соглашение между Никомедом и Гераклеей, Мемнон сообщает о них на этапе 279 г. (F 9.4), поскольку задача его работы заключается не в том, чтобы точно датировать эти события, а в том, чтобы объяснить причины. Наконец, в F 9.5 он сообщает о причастности Гераклеи к войне между Зипойтом и Никомедом.
После того, как он представил причины, которые заставили Гераклею вступить в союз с царем Вифинии, он интересуется другими противниками Антиоха: Гонатом и Никомедом. Задача F 10.1 и 10.2 состоит в том, чтобы разъяснить обстоятельства, при которых Гераклее было предложено принять участие в морской битве, упомянутой в F 10.2. Так, он сообщает о войне между Антиохом и Гонатом, результатом которой стало заключение альянса между Антигонидом и Северной Лигой. Именно это соглашение между двумя царями, по словам гераклейского историка, побудило селевкидского монарха противостоять Никомеду. Так, Мемнон представляет вторую причину конфликта между Никомедом и Антиохом и вводит еще одну «клаузулу» соглашения между Гераклеей и вифинским царем о том, что город должен оказывать военную поддержку в борьбе с селевкидской властью. Итак, союз, заключенный с 279 года, принес свои плоды: Гераклея боролась вместе с царем Вифинии против Зипойта и Антиоха, и в обмен за это город смог вернуть одно за другим свои прежние владения (за исключением Амастриды).
Селевкидские операции, упомянутые в F 9.1 и 9.2, произошли до смерти Керавна, в то время как события в F 9.3-10.1 происходят одновременно после убийства Птолемея кельтами, действительно, союз Гераклеи с Никомедом (9.3; 10.2), война в Вифинии между Зипойтом и его братом (F 9.5) и война Антиоха против Гоната (10.1) должны быть помещены в том же 279 г. Наконец, морская битва, упомянутая Мемноном в F 10.2, вероятно, состоялась в 278 году.