Интенсивная военная деятельность Селевка I после оккупации Вавилонии в 312 г. до н. э., которая заложила основы империи, записана лишь единожды и это отчет о битве при Ипсе (301 г. до н. э.), которая решила спор о владениях Александра между Антигоном и его сыном Деметрием, которые были настроены в пользу объединения, и бывших полководцев Лисимаха, Кассандра, Селевка и Птолемея, которые предпочитали видеть империю поделенной между собой. Хотя войска Селевка, которые на самом деле обеспечили победу, составляли только часть строя союзников, основу которого составляли пехота Лисимаха и отряд, посланный Кассандром, ход битвы, уникальный сам по себе, напоминает общий план поздних Селевкидов.
На самом деле только часть битвы может быть восстановлена. Основной источник, Плутарх и его биография Деметрия (28-30), фокусирует свой интерес, как и следовало ожидать, на деятельности Деметрия и трагической судьбе Антигона, мало внимания обращая на военные маневры. Его драматическая трактовка событий и ее трагические черты свидетельствуют о том, что он опирался здесь, как и в других биографиях, на Дуриса из Самоса, чей эмоциональный и сенсационный стиль следует воспринимать с осторожностью. (См. например, плохие знамения (29.1), прощальную речь Антигона к телохранителям (28.4-5), его покинутость всеми воинами кроме Форакса из Лариссы (29.5), и т. д. Подход Плутарха является суммированным по его собственным словам 28.1: "Судьба и поступки человека, которого я описываю, заставляют меня вернуться на трагическую сцену..." и т. д. ) Но даже если Плутарх основывал свой рассказ об Ипсе на Иерониме из Кардии, очевидце и опытном солдате, чей отчет был, конечно, превосходен, свойственное Плутарху непонимание военного дела, его частое искажение надежных военных авторитетов, и его склонность навязывать собственную концепцию характера своего героя на фактах, следует иметь в виду при оценке его интерпретации. Версия Диодора, предположительно пересказ Иеронима из Кардии, утрачена. 20 книга Диодора, в которой записаны события, предшествующие битве, сохранилась, но от 21 книги, которая начиналась рассказом о битве, сохранилось только несколько фрагментов, сокращенных и перефразированных в Византийской антологией (l-4b). Другие источники способствовали главным образом локализации битвы, которая не зарегистрировано у двух основных авторитетов: Diod. 19.55.2-9; Plu. Pyrrh. 4.2-3; App. Syr. 55; Arr. Anab. 7.18.5; Nep. De regibus 2.3.1-2; IG2 II.1.657; Polyaenus 4.7.1-2. Поле битвы, идентификация которого оспаривалась многие годы, окончательно было локализовано Хоннигманом на широкой равнине возле турецкой деревни Сипсин (10 км. к северу от Афиона, см. карту 1), которая сохранила древнее название. Равнина (Dolai Chai), вероятно, служила зимними квартирами для войск Антигона и находилась недалеко от Синнады, где он держал свои сокровища. (В. Хюнервадель локализует зимние квартиры Антигона к востоку от Болу. Если бы это было так, сражение произошло бы не возле Ипса. Антигон был бы в состоянии препятствовать силам Селевка, расположенным лагерем в Каппадокии, соединиться с союзниками.) Дорога из Салонийской равнины (Bolu) к Ипсу, зимним квартирам Лисимаха и более позднему месту сбора союзников (Diod. 20.109.6), следовала по руслам рек, которые прорезывали западную Анатолию. Антигон не пытался перехватить врага на пути, будучи, вероятно, извещен о превосходстве Селевка в легко-вооруженных и слонах, и предпочитал воспользоваться стратагемой, чтобы решить вопрос в чистом поле.
Силы Антигона насчитывали 70 000 пехоты, 10 000 кавалерии и 75 слонов (Plut. Demetr. 38.3), тогда как 64 000 пехоты, 15 000 кавалерии, 400 слонов и 120 колесниц составляли силы союзников (ibid. 28.3), из которых Селевку принадлежали 20 000 легкой пехоты, большая часть кавалерии, все слоны и колесницы (Diod. 20.113). Согласно Диодору Селевк привел с собой около 12 000 конницы. Общая численность союзной кавалерии по оценке Плутарха была на 500 человек больше, чем у Антигона, т. е. 10 500, но также Лисимах должен был иметь некоторое количество конницы, и я считаю более подходящим чтение πενταχυσχιλίους τῶν ἐκείνου πλείονας, и таким образом довести общую численность до 15 000 (см. аналогичное несоответствие между 500 и 5 000 в Plut. Demetr. 5.2, и Diod. 19.85.3, оба основаны на Иерониме).

Карта 1: Кампания 301 г. до н.э.
Можно набросать только общие контуры боевого порядка. По обыкновению битв Преемников пехота в центре защищалась конницей на флангах. Деметрий командовал крупнейшей и сильнейшей частью кавалерии на одном фланге, как двойник Антиоха, сына Селевка, на противоположном фланге союзников (Plut. Demetr. 29.3). (4 000 всадников, которые бежали с ним в Ефес (Plut. Demetr. 30.1), вероятно, принадлежали этому флангу.) Антигон не командовал другим флангом, но, по-видимому, возглавлял центральную фалангу, возможно верхом в окружении телохранителей. Слоны зарегистрированы в обоих источниках: согласно Плутарху они преградили Деметрию обратный путь на поле боя (ibid. 29.3), а отрывок из Диодора упоминает ожесточенную борьбу между слонами Лисимаха и таковыми Антиоха (21.1-2). Антигон имел достаточно слонов только для фронтальной линии на флангах, возможно имел намерение оградиться от массы союзных слонов в центре наземным препятствием, таким, какое было успешно применено против его сына при Газе (Diod. 19.83.2). Битва между слонами, кажется, произошла на другом фланге, и приписывание союзных слонов Лисимаху предполагает, что он командовал этим флангом. Так Антигон имел 73 слона, предположительно равное число слонов Селевка были поставлены, чтобы противостоять им, в результате чего осталось около 300 слонов для решительного маневра. Я очень сомневаюсь, что союзники держали в резерве слоновье войско под командой Селевка позади центра, как предполагает Тарн: вторая линия обороны изменила свой тактический план, выталкивая Деметрия с поля боя (см. ниже). Войска Селевка, которые беспокоили центр Антигона (Plut. Demetr. 29.3,5; Diod. 21.4b), вероятно состояли из конных лучников и аконтистов, и, возможно, первоначально были размещены во фронте по центру союзников среди слонов и легкой пехоты, как и в случае тарентинцев при Панионе (Polyb. 16.18.7). (С учетом предыдущего ἐφόβουν выражение περιήλανον (Plut. Demetr. 29.3) возможно следует понимать в переносном смысле, т. е. "помыкать, преследовать", а не в прямом смысле ("объехать"), но, в любом случае, истощение фаланги Антигона было бы эффективно осуществить кавалерией, которая несла больше боеприпасов (о конных лучниках Селевка см. Diod. 19. 113.4).) Слоны и их легко-вооруженное прикрытие были поэтому под личным командованием Селевка, - вполне естественная ситуация с точки зрения их выдающейся роли в борьбе и трудности координации между войсками. (Если мое предложение будет принято, прозвище Селевка "элефантарх" (Phylarchus ap. Athen. 6.261 b-c; Plut. Demetr. 25.4) может быть принято за чистую монету.) Ничего не сказано о колесницах и несмотря на плоское поле боя, я склонен думать, что они скорее всего оказались лишними и не участвовали в сражении. Ход битвы описывается в два этапа: в начале конница Деметрия разгромила фланг Антиоха, предположительно, обойдя слонов перед ним и ударив во фланг (ср. Polyb. 5.84.8) и преследуя всадников Антиоха на далекое расстояние. Между тем слоны союзников (конечно те, которые не были удержаны для действий в центре) перекрыли Деметрию обратный путь на поле боя (Plut. Demetr. 29.3). Так как союзники пришли с севера, то очевидно, что преследование шло вдоль долины Хаммам Газигол. Ее ширина от 1 000 до 2 000 метров, низкие, пологие холмы (не более 50 м. по обе стороны) и тропы вдоль боковых оврагов, означают, что требовалось значительное число слонов, чтобы эффективно блокировать Деметрию обратный путь. Для того, чтобы не упустить из виду поле боя, они не должны были размещаться на входе в долину Ипса возле деревни Газигол. Обход легко было бы сделать с помощью боковых дорог, ведущих в долину Ипса, и, конечно, потребовалось бы не менее 300 слонов, чтобы остановить конницу Деметрия. На втором этапе битвы фаланга Антигона на одном фланге подвергалась действию конных лучников Селевка, которые не вступая в фактическое соприкосновение, беспокоили фалангу с дистанции, как позднее римляне делали с фалангой Антиоха III при Магнесии. В то же время борьба на другом фланге, похоже, продолжалась без всякой пользы для обеих сторон, что вытекает из фрагмента Диодора о слонах. Последующее притеснение с тыла, возможно в сочетании с лобовой атакой со стороны фаланги союзников, сломало построение Антигонова центра, так что его солдаты дезертировали или бежали, а он сам, почти изолированный, был убит.
Основные тактики обеих сторон являются предметом спекуляций. (Я не разделяю скепсис W. Whatley (JHS 84 (1964) 119-39, особ. 121) о возможности реконструкции тактического планирования древних сражений. Хотя события на поле боя, возможно, приводили к изменению плана, было бы слишком смело предполагать, что античные полководцы имели лишь смутное представление о том, что они собирались делать. За исключением этого момента, я в полной мере оцениваю проницательность наблюдений Уотли.) Комментарий Плутарха о преследовании кавалерии Антиоха (29.3) может подразумевать, что Деметрий слишком увлекся; но с учетом того, что было сказано выше о природе источника Плутарха и его собственном методе толкования, этот подтекст, выраженный в довольно расплывчатых понятиях, не обязательно принимать на веру, тем более, что это хорошо согласуется с обычным описанием Деметрия как смелой и увлекающейся натуры. Если Полибий мог объяснить погоню Антиоха III при Рафии и Магнесии явной неосмотрительностью без учета тактических соображений (см. ниже), не следует ожидать слишком многого от Плутарха. На самом деле могло быть так, что отступающая конница Антиоха не была в достаточной мере расстроена, чтобы позволить Деметрию уверенно вернуться на поле боя, и должно быть сделано допущение о естественной сложности прерывания кавалерийской погони, но очевидная тактическая неполноценность Антигона на поле боя заставляет меня думать, что Деметрий пытался осуществить стратагему с таким успехом осуществленную его отцом, - захват вражеского обоза (aposkeuē - Diod. 18.20.6, 40.8, 19.42.2. Ср. Plut. Eum. 16; Polyaenus 4.6.12-13, и усилия Деметрия под Газой по спасению "багажа" - Diod. 19.84.7.). Во всяком случае союзники ожидали этот маневр и должны были принять соответствующие меры предосторожности путем укрепления и окапывания лагеря. Кроме того, как кажется Лисимах в прошлом применял жесткие карательные меры, заставляя войска отказаться от избытка личных вещей. Перспектива захвата сокровищницы Антигона в Синнаде также внесла вклад в пренебрежительное настроение войск к своему "багажу". Союзники были расставлены на поле боя таким способом, чтобы реализовать свое подавляющее превосходство в слонах и кавалерии, но, возможно, лучше последовать за Тарном и предположить, что Антиох устроил ловушку для Деметрия притворным отступлением, чтобы отрезать кавалерию Деметрия и подставить фланг Антигона под легкую кавалерию Селевка. Я склоняюсь к этой точке зрения особенно после упомянутых выше топографических трудностей по эффективному блокированию обратного пути Деметрия и затрудненности перемещения массы слонов по времени. Чтобы занять надлежащую позицию, требовалась тщательная подготовка и планирование, которые не могли быть сымпровизированы в горячке боя. Если так и было, мы в дальнейшем можем считать, что союзники предполагали, что их слоны в центре будут находится вне действия наземного препятствия, и поставили их там с целью замаскировать свои истинные намерения переместить их со временем, чтобы блокировать дорогу Деметрию. Держать слонов в резерве, такой их план. Отсутствие каких-либо ссылок у Плутарха на эти предположения ни в коей мере не дискредитирует их вероятность.