1. Мудростью[3] будем считать такие предметы, как философствование и искусство говорить, а также занятия поэзией, музыкой, геометрией и, не побоюсь этого слова[4], астрономией, если не увлекаться ею чрезмерно[5]. Мудростью является командование войском, а также вся медицина и живопись, изобразительное искусство, различные виды изваяний, резьба по камню и по железу. Что касается всевозможных ремесел, то пусть к ним имеет отношение искусство, посредством которого правильно изготавливается какое–либо орудие или утварь, но мудростью следует называть лишь те занятия, о которых я сказал. Из ремесел я выделяю искусство кораблевождения, поскольку оно включает в себя знание звезд, ветров и сокрытого. Далее станет ясно, к чему я это говорю. Что же касается гимнастики[6], ее следует считать мудростью не хуже любого другого искусства. Существуют свидетельства, оставшиеся в назидание желающим заниматься ею, ведь в древности гимнастика производила и Милонов, и Гиппосфенов, и Полидамантов, и Промахов, и Главка[7], сына Демила, и атлетов, живших еще раньше их: это, разумеется, Пелей, а также Тесей и сам Геракл. Гимнастика времен наших отцов производила атлетов похуже, но все же замечательных и достойных того, чтобы их помнили. В нынешние же времена она довела атлетов до такого состояния, что у многих даже[8] любители гимнастики вызывают отвращение.
2. Мне представляется нужным изложить причины такого упадка, собрать все мне известное как для тренирующих, так и для тренируемых. Также нужно выступить в защиту природы, выставляемой в дурном свете, поскольку современные атлеты столь сильно отличаются от древних. Ибо природа и теперь производит львов не хуже, чем раньше. То же и с собаками, и с лошадями, и с быками. Остались прежними деревья, все такие же виноград и дары смоковницы. Ничто не изменилось в золоте, серебре и камнях. Все производится таким же, как и прежде, согласно установленному природой порядку. И какие бы ни были когда–то достоинства у атлетов — не природа их забрала прочь. Производит же она еще и теперь людей пылких, красивых и сообразительных, ибо эти качества — от природы. Однако неразумные упражнения и нерадивые занятия не дают природе проявить свою силу. Как это произошло, я покажу позднее, а сначала исследуем происхождение бега, кулачного боя, борьбы и прочего такого же, и когда и благодаря кому все они возникли. В этом мы будем повсеместно обращаться к [сведениям] элейцев[9], ведь о таких вещах нужно рассуждать исходя из наиболее точных сведений.
3. Итак, среди всех видов состязаний легкими являются следующие: стадий[10], длинный бег[11], бег с оружием, двойной пробег[12]. А тяжелые[13] – это панкратион, борьба, кулачный бой. Пятиборье же соединяет в себе оба эти вида, ведь борьба и метание диска — тяжелые состязания, а метание дротика, прыжки[14] и бег — легкие. До Ясона и Пелея за прыжки и за метание диска награждали венками по отдельности, и во времена плавания Арго можно было завоевать победу метанием дротика[15]. Сильнейшим метателем диска был Теламон, а сильнейшим метателем дротика — Линкей[16]. Сильнейшими в беге и прыжках были сыновья Борея[17]. Пелей в этих видах состязаний был вторым, но побеждал всех в борьбе. Рассказывают, что во время состязаний на Лемносе[18] Ясон объединил пять состязаний, чтобы угодить Пелею, и Пелей таким образом получил победу[19] и считался наиболее воинственным из своих современников как из–за доблести, которую он проявлял в сражениях, так и из–за занятий пятиборьем, которое столь близко к войне, что одно из состязаний в нем — метание дротика.
4. Происхождение длинного бега было вот какое. Глашатаи–бегуны из Аркадии расходились по Элладе как вестники по военным делам[20]. Им запрещалось ехать верхом, они должны были бежать сами. И вот то, что они то и дело пробегали за небольшую часть дня столько стадиев, сколько их в длинном беге, делало из них глашатаев–бегунов, а также служило упражнением для войны.
5. Изобретение же бега на один стадий было таково: когда элейцы совершали жертвоприношение, то по обычаю приношения помещались на жертвенник, но еще без огня. Бегуны находились на расстоянии стадия от жертвенника, перед которым стоял жрец с факелом, являвшийся судьей в состязании. Победитель поджигал жертвоприношение и уходил как олимпионик[21].
6. А после жертвоприношения элейцев надлежало и послам всех эллинов также совершить жертвоприношение. Чтобы их выход не прошел малозаметно, бегуны отбегали от жертвенника примерно на стадий, призывая эллинство, а затем вновь возвращались, провозглашая, что Эллада, конечно же, с радостью явится. Вот что можно сказать о двойном пробеге[22].
7. Бега с оружием проводятся во многих[23] местах и особенно в Немее. Их называют «вооруженным бегом» или же «конным бегом»[24]. Они посвящены семи — Тидею и его соратникам[25]. Олимпийское же состязание с оружием, по словам элейцев, возникло следующим образом. Элейцы вели войну с димейцами, войну столь ожесточенную, что даже олимпийских перемирий[26] в ней не было. И вот, когда элейцам случилось одержать победу в день состязаний, говорят, что один из гоплитов, участвовавших в сражении, вбежал на стадий, провозглашая известие о победе. Это правдоподобно, но я слышал то же и о дельфийцах, будто это случилось, когда они воевали с кем–то из фокийцев, и об аргивянах, когда им тяжко приходилось в войне с лакедемонянами, и о коринфянах, когда они воевали как в Пелопоннесе, так и за Истмом. Мне же самому дело о беге с оружием представляется иначе. Думаю, что его учредили с военными целями, а в состязания оно входит как знак начала военных действий: щит показывает, что перемирие[27] закончилось и пора вооружаться. И если внимательно слушаешь глашатая, то заметишь, что он перед всеми объявляет, что «раздающее награды состязание»[28] заканчивается, а труба возвещает Эниалия, призывая молодежь к оружию. Также это объявление глашатая приказывает забрать масло и унести его куда–нибудь прочь как прекратившим натираться маслом, а не как натирающимся им[29].
8. Лучшим бегом с оружием считался тот, что в Беотии и[, точнее,] в Платеях, как из–за длины пробега, так и из–за вооружения, достигавшего ног и покрывавшего тело атлета прямо как если бы он участвовал в сражении, а также и из–за того, что состязание было учреждено в память славного дела — битвы с медами, и из–за того, что эллины учредили его в пику варварам[30], и, наконец, из–за закона, который был принят в Платеях в отношении состязавшихся: тому из них, кто уже был раз увенчан и хотел снова принять участие в состязании, требовалось представить поручителей за свою жизнь, ибо в случае поражения ему предписывалась смерть[31].
9. Кулачный бой возник в Лаконии и некогда распространился даже к варварам бебрикам[32]. Лучшим же в нем был Полидевк, поэты воспевали его за это. Древние лакедемоняне дрались на кулаках, потому что шлемов у лакедемонян не было, сражаться в шлеме они считали неподобающим[33], и вместо шлема умелому воину служил щит. Чтобы защищаться от ударов в лицо и чтобы получающие такие удары могли выстоять, они упражнялись в кулачном бое и таким образом их лица привыкали к ударам. Но в дальнейшем они бросили заниматься кулачным боем, а равно и панкратионом, решив, что постыдно состязаться в таких схватках, в которых один человек, сдаваясь, покрывает Спарту позором малодушия[34].
10. Снаряжались для древнего кулачного боя вот каким образом. Четыре пальца продевались в строфион[35], так что они торчали из него настолько, чтобы их можно было свести вместе и получился бы кулак[36]. Пальцы были связаны веревками, намотанными для поддержки до локтя. Теперь–то это изменилось[37]: размягчив шкуры самых жирных коров, из них изготавливают кулачный ремень[38], с острым краем и выступающий вперед, а большой палец не сводят с остальными пальцами при ударе. Это для того, чтобы не было чрезмерных повреждений, так как рука не используется при нанесении удара целиком. По той же причине на стадиях[39] запрещают ремни из свиной кожи, считая, что причиняемые ими повреждения болезненны и заживают с трудом.
11. Борьбой и панкратионом стали заниматься ввиду их полезности для войны. Во–первых, это показало сражение при Марафоне, где афиняне сражались так, что это было близко похоже на борьбу[40]. Во–вторых, сражение при Фермопилах, где лакедемоняне, после того как изломались мечи и копья, много дрались голыми руками[41]. Из всех видов состязаний, какие только есть, панкратион стали ценить выше всего, хотя он и состоит из неполной борьбы и неполного кулачного боя. Впрочем, высоко ценить его стали в прочих местах, а элейцы «сильной» назвали борьбу (а равно и «жестокой»[42], по выражению поэтов), и не только из–за сплетений в борцовских схватках, где требуется телесная ловкость и гибкость, но также и из–за того, что у элейцев[43] состязаться [в борьбе] нужно трижды, потому что таково требуемое число падений[44].
И в панкратионе, и в кулачном бое элейцы считают неправильным давать венок за «непыльную победу», но борца в таком случае не прогоняют: закон говорит, что такая победа допустима только в «согнутой» и мучительной борьбе[45]. И причина такого требования мне лично ясна: ведь участвовать в состязании в Олимпии — великое дело, и тренировка для этого еще тяжелее обычного[46]. Так, в легкой атлетике участник длинного бега будет тренироваться, пробегая примерно восемь или десять стадиев[47], пятиборец будет тренироваться в каком–нибудь из легких видов атлетики, а бегуны — в двойном пробеге или в стадии, или и в обоих этих видах бега, двух из трех[48]. Трудного в этом ничего нет, способ тренировки в легкой атлетике один и тот же, тренируют ли элейцы или кто–нибудь другие. Тяжелый же атлет у элейцев упражняется летом, когда солнце сильнее всего высушивает грязь в долинах Аркадии. Он терпит пыль горячее песков Эфиопии и стойко переносит трудности, начав с полудня[49]. И изо всех этих многострадальных атлетов тяжелее всего приходится борцам. Ибо кулачный боец будет получать удары, и наносить их, и подступать голенями[50], только когда придет пора отправляться на стадий[51], а при тренировке он показывает [лишь] тень боя. Панкратиаст в настоящем состязании будет сражаться всеми способами, какие есть в панкратионе, но в тренировках — разными в разное время. А вот борьба одинакова и в предварительных схватках, и в состязании. Борец в каждом испытании показывает все, что знает и что может. Не зря борьбу называют «согнутой», ведь такова даже прямостоящая борьба[52]. Поэтому элейцы в этом, наиболее тренируемом, виде атлетики награждают венком даже за одни только тренировки.
12. [53] Все это вошло в состязания не сразу, а изобреталось в гимнастике и вводилось в обращение одно за другим. Ведь в первые тринадцать олимпиад олимпийские игры состояли только из бега на один стадий, и в них победили три элейца, семь мессенцев, коринфянин, димиец и клеонянин[54], все в разные олимпиады, и никто из них дважды. В четырнадцатую[55] олимпиаду появился двойной пробег, и победа в нем досталась элейцу Гипену. В следующую олимпиаду появилось состязание в длинном беге, а победил спартиат Аканф. Пятиборье для [взрослых] мужчин и борьба для [взрослых] мужчин были введены на восемнадцатой[56] олимпиаде: в борьбе победил лусиец Эврибат, а в «пяти»[57] – лаконец Лампид. Но есть и такие, кто пишут, что Эврибат тоже был спартиатом[58]. Двадцать третья[59] же олимпиада уже призвала [взрослых] мужчин к кулачному бою, а сильнейшим оказался смирнеец Ономаст. Сразившись на кулаках и победив, он славным деянием поставил Смирну в особое положение, ибо среди всех городов в Ионии и в Лидии, на Геллеспонте и во Фригии и среди всех народов, какие только есть в Азии, — среди них всех Смирна выдалась вперед и первой, как вышло, получила олимпийский венок. Также этот атлет написал правила кулачного боя, которыми элейцы пользовались ввиду разумности этого бойца. И аркадян[60] не смущало, что правила состязаний для них написал человек, явившийся из изнеженной Ионии.
А в тридцать третью олимпиаду был учрежден панкратион, которого до того еще не было, и победил сиракузянин Лигдамид. Этот сицилиец был настолько огромный, что его ступня была длиной в локоть. По крайней мере рассказывают, что он измерил стадий своими ступнями и их оказалось столько же, сколько в стадии насчитывается локтей[61].
13. Говорят, что пятиборье мальчиков появилось в тридцать восьмую олимпиаду[62], а победил лакедемонянин Эвтелид, и что после этого мальчики в Олимпии в этом виде атлетики больше не состязались. А победителем в стадии среди мальчиков в сорок шестую олимпиаду[63] – тогда такое состязание было впервые проведено — был красивый мальчик Полиместор, милетянин, быстротой ног превосходивший зайцев[64]. Что же касается кулачного боя мальчиков, то одни говорят, что ему положили начало в сорок первую олимпиаду[65] и что победил сибарит Филeт, а другие — что в шестидесятую[66], а победителем называют <Леокреонта>[67] с острова Кеоса.
Дамарет в шестьдесят пятую олимпиаду[68] стал, как передают, первым в беге с оружием. Я думаю, что он был гереец[69]. В сто сорок пятую олимпиаду был записан [победителем] мальчик–панкратиаст. Не знаю, почему так поздно вспомнили об этом виде состязания, который уже был в чести у других. Ведь это произошло уже в позднюю олимпиаду, когда Египту стали доставаться венки. И в этот раз победа выпала египтянину: победил египтянин Федим[70], и провозглашена была Навкратида. Мне кажется, что все эти виды состязаний не вошли бы в игры таким вот образом, одно за другим, а элейцы (да и все эллины) не занимались бы ими так усердно, если бы гимнастика не создала и не развила их. И эти победы атлетов принадлежат гимнастам не меньше, чем атлетам.
14. Так чем же следует считать гимнастику? Чем же еще ее полагать, как не мудростью, состоящей из врачебного искусства и искусства педотрибов[71], более всеобъемлющей, чем второе, и являющейся частью первого?[72] В какой степени она связана с обоими, я покажу. Все приемы борьбы, сколько их ни есть, покажет педотриб, объяснив, когда их применять, когда рваться вперед и когда умерить пыл, как защищаться и как одолеть защищающегося. Гимнаст также научит этим вещам атлета, если он их еще не знает. Но следует также понимать, когда в борьбе или панкратионе следует нападать, а когда избегать или обороняться против превосходящего противника. Ничего этого гимнасту в голову не придет, разве что он знает также и искусство педотрибов. Так что, с этой точки зрения, оба искусства равны. Но очищение жидкостей[73] тела, устранение лишнего, размягчение затвердевшего, наращивание чего–либо в теле, изменение или разогрев — это относится к мудрости гимнастов. Педотриб такого или не знает, или, если и знает, то будет плохо применять, работая с мальчиками, и таким образом подвергать мучениям невинную кровь свободных людей. Вот насколько гимнастика простирается сверх тех знаний, о которых было сказано. А с врачебным искусством гимнастика соотносится следующим образом. Все заболевания, именуемые катарами, отеками и нагноениями, а также все случаи священной болезни[74] врачи исцеляют либо ваннами, либо питьем, либо мазями, а гимнастика справляется с ними при помощи диеты и массажа. Но при переломах, ранениях, помутнении зрения или растяжении связок в какой–либо части тела надлежит обращаться к врачам, ибо гимнастика здесь ничем помочь не может.
15. Полагаю, что выше я показал, как гимнастика соотносится с обеими областями знания[75]. Но я здесь вижу еще и вот что. Никто не занимается всем врачебным искусством, но один разбирается в ранениях[76], другой — в лихорадках, третий — в глазных болезнях, а четвертый — в чахоточных заболеваниях. Правильно действовать даже в малой части врачебного искусства — это уже было бы немало, но[77] врачи говорят, что они знают это искусство целиком. Но никто не стал бы утверждать, что знает все гимнастическое искусство. Человек, сведущий в том, что относится к бегу, не будет знать то, что относится к борцам и панкратиастам, а знающий о тяжелых состязаниях окажется невежественным в других областях.
16. Таково положение этого искусства. Происхождением же своим оно обязано тому, что человек рождается со способностью к борьбе, кулачному бою и бегу в прямом положении[78]. Ведь ничего из вышеупомянутого не было бы, если бы не существовало то, что предшествовало ему, из чего оно произошло. И вот, как кузнечное искусство возникло от железа и меди, земледелие — от земли и ее плодов, а кораблевождение — от моря, точно так же, полагаю, и гимнастика наиболее родственна и близка по природе к людям. Передают и некое сказание, будто бы Прометей жил, когда гимнастика еще не существовала, и будто бы Прометей был первым, кто стал упражняться, а первым гимнастом, тренировавшим других, был Гермес, оказавший Прометею почет за это его изобретение. И будто первая палестра принадлежала Гермесу, а вылепленные Прометеем люди — это были те, кто упражнялись на глине[79]. Они считали, что вылеплены Прометеем [из глины][80], поскольку гимнастика делала их тела ловкими и хорошо сложенными.
17. В пифийских и истмийских играх, а также и в других местах по всей земле, где проводятся состязания, гимнаст натирает атлета маслом, будучи облачен в плащ, и никто его не разденет против его желания. В Олимпии же установлено, что он должен быть обнажен. По мнению некоторых, это из–за того, что элейцы хотят убедиться, что гимнаст способен стойко выносить летний зной. Элейцы же рассказывают о Ференике из Родоса[81], которая была дочерью кулачного бойца Диагора. Она выглядела настолько крепкой, что элейцы поначалу приняли ее за мужчину. Так вот, облачившись в плащ, она проникла в Олимпию и тренировала своего сына Пейсидора[82]. Тот был тоже кулачный боец, очень способный и ничуть не хуже своего деда. Когда же обнаружили обман, то, из уважения к Диагору и его детям, не стали убивать Ференику: ведь все члены ее семьи были олимпийскими победителями. Но был принят закон[83], согласно которому гимнаст должен быть раздет и не может отказаться от того, чтобы его осмотрели.
18. Гимнаст там[84] носит с собой также и стленгиду[85], и вот почему. В палестре атлет неизбежно покрывается пылью и подставляется лучам солнца[86]. И вот, чтобы это не нанесло вред его здоровью, стленгида служит атлету напоминанием об оливковом масле как бы говоря, что следует применять его так обильно, чтобы его приходилось соскребать с умастившегося атлета[87]. Есть и те, кто утверждают, что гимнаст в Олимпии заостренной стленгидой убил атлета, не выказавшего стойкости ради победы. Я допускаю это. Лучше ведь, чтобы [этому] верили, чем не верили. Итак, пусть стленгида будет мечом против негодных атлетов, а полномочия гимнаста в Олимпии, таким образом, кое в чем превосходят полномочия элланодика[88].
19. Лакедемоняне, которые считали состязания упражнениями для военных навыков, желали, чтобы гимнаст знал также и тактику. И не следует этому удивляться: ведь даже танцы — беззаботнейшее занятие мирного времени — лакедемоняне целиком применили для целей войны. Танцуя, они двигались таким образом, какой нужен, чтобы уклоняться от метательного оружия, или метать его самому, или подпрыгивать от земли, а также чтобы хорошо управляться со щитом.
20. Всего того, что гимнасты делали для атлетов (будь то в виде ободрения, порицания, угроз или обмана), слишком много, чтобы это можно было перечислить. Поэтому изложим лишь наиболее замечательное. Так, когда каристянин Главк в Олимпии робел ударов противника, гимнаст Тисий привел его к победе тем, что призвал его бить «как по сохе». Дело в том, что это означало удар правой рукой: рука эта у Главка была столь сильная, что он некогда, на Эвбее, распрямил погнувшийся наконечник сохи, ударив его правой рукой как молотом[89].
21. Панкратиаст Аррихион уже одержал победу в двух олимпиадах и боролся за венок в третьей. И когда он уже терял силы, гимнаст Эриксий возбудил в нем желание искать смерти тем, что крикнул извне: «Какой это прекрасный погребальный обряд: не отступить в Олимпии!»[90]
22. А o Промахe из Пеллены гимнаст узнал, что тот был влюблен. Когда олимпийские игры приближались, он сказал: «Промах, ты, кажется, влюблен?» Увидев, что Промах покраснел, он продолжал: «Я спросил это не для того, чтобы тебя пристыдить, а чтобы помочь тебе в этом деле. Я даже мог бы поговорить о тебе с этой женщиной». И он с ней не поговорил, но явился к атлету с известием, хоть и ложным, но наиболее желанным для влюбленного. «Она не посчитает тебя недостойным быть в числе любимых ею юношей, если ты победишь в Олимпии», — сказал он. И Промах, вдохновленный услышанным, не просто победил, а победил Полидаманта из Скотуссы, который до этого одолевал львов у перса Оха[91].
23. Магнесийца же Мандрогена я сам слышал, когда он говорил, что твердостью, которую он в юности проявлял в панкратионе, он обязан был своему гимнасту. Дело в том, рассказывал он, что его отец умер и забота о доме легла на его мать, которой пришлось заниматься и мужскими, и женскими делами. Гимнаст написал ей такое письмо: «Если услышишь, что твой сын мертв, то верь. Но если услышишь, что он побежден, то не верь.» Это письмо, как он утверждал, внушило ему такое благоговение, что он выказывал всю возможную храбрость, лишь бы не сделать своего гимнаста лжецом, а мать — обманутой[92].
24.[93] А египтянин Оптат победил в Платеях в беге притом, что у них, как я сказал, был закон, велевший прилюдно казнить побежденного, который до этого был победителем, и запрещавший ему участвовать в тренировках, прежде чем он представит поручителя за свою жизнь. И вот, когда никто не хотел брать на себя столь серьезное поручительство, его гимнаст предложил себя самого для выполнения закона, и этим дал атлету возможность[94] добыть вторую победу. Ведь тех, кто замыслил достигнуть великого, я думаю, обнадеживает, когда в них верят.
25. Поскольку примеры льются потоком, и мы смешиваем в них древнее с новым, то нам следовало бы перейти к рассмотрению самого гимнаста: каков он, и что ему нужно знать, чтобы помогать атлету. Итак, гимнасту не следует быть ни болтливым, ни неискушенным[95] в речи, чтобы он, с одной стороны, не убавлял праздной болтовней свое деятельное искусство, а с другой — не производил впечатления непросвещенного человека, занимаясь своим делом бессловесно. Пусть он также полностью овладеет физиогномикой. Я настаиваю на этом вот почему. Элланодик или амфиктион[96] судит о мальчике–атлете исходя из следующего: его племя и родина, его отец и род, свободнорожденный ли, и не незаконнорожденный[97] ли он. Далее, достаточно ли ему мало лет, не выходит ли он за пределы категории мальчиков[98]. Но что касается того, крепок он или нет, не пьяница ли, не обжора ли, отважен он или робок — даже если бы они знали, законы ничего не предписывают им на этот счет. Гимнасту же требуется знать это в точности, будучи, в некотором роде, судьей природы [атлета]. Следовательно, пусть он полностью владеет умением определять нрав по глазам. Это умение выявляет медлительность или порывистость человека, притворщик ли он, лишен ли выносливости, слаб ли. Ибо черные глаза означают один нрав, а голубые, или серые, или налитые кровью — другой. Далее, светло–коричневые[99] глаза, глаза в крапинку, выпуклые или глубоко посаженные — каждые из них показывают другой нрав. Природа ведь отметила времена года звездами, а нравы людей — глазами. А к рассмотрению их телесных характеристик можно подходить как в ваятельном искусстве. Лодыжка должна соответствовать запястью, предплечье — голени. Часть руки ниже плеча нужно сравнивать с бедром, а ягодицу — с плечом. Спину нужно рассматривать в отношении к животу. Грудь должна выдаваться [вперед], как и части тела ниже таза. А голова, придающая характер всему целому, должна быть соразмерна всему этому.
26. После вышесказанного, мы полагаем, следует переходить еще не к тренировке, а к раздеванию[100] тренируемого, подвергнуть рассмотрению его природу, из чего она складывается и для чего служит. Ведь если требуются собаки или лошади, то охотникам или наездникам следует рассуждать таким образом: поскольку собаки не все одного и того же вида, то и использовать их охотник должен не всех на всевозможную дичь, но одних — на одну, а других — на другую. Так же и из лошадей: одних нужно использовать для охоты, других — для войны, третьих — для состязаний в беге, четвертых — для колесниц, да и это не просто так, а исходя из того, на какой стороне и к какой части упряжи каждая лошадь подходит. [Как же] не различать людей, которые должны состязаться в Олимпии или в Пифо[101] за провозглашенные глашатаями награды, которых домогался сам Геракл? Таким образом, я настаиваю, что гимнаст должен быть сведущ в аналогии, которую я привел, а равно и в том, как человеческий нрав связан с жидкостями тела[102].
27. Но еще выше по старшинству мнение спартиата Ликурга. Ибо он, желая доставить Лакедемону воинственных атлетов, сказал, что девушки должны заниматься гимнастикой и что им должно быть позволено прилюдно бегать: очевидно, чтобы иметь здоровых детей, то есть чтобы девушки, благодаря укреплению своего тела, производили лучшее потомство. Ведь когда такая девушка выйдет замуж, она не станет чураться ношения воды или перемалывания зерна, так как привыкла к труду с юного возраста. А если она вдобавок вступит в брак с человеком молодым и тоже упражняющимся, то произведет лучшее потомство: и высокое, и сильное, и крепкого здоровья. Лакедемон столь многого достиг на войне, потому что браки заключались у них таким образом.
28. Итак, поскольку следует начинать с происхождения человека, гимнаст должен браться за мальчика–атлета, прежде всего обращая внимание на его родителей: сошлись ли они молодыми, в цветущем ли были виде[103], свободны ли от тех болезней, которые поселяются в жилах или глазницах, а также от тех, которые поражают уши и внутренности. Ибо такие болезни по своей природе могут присутствовать в теле незаметно и не проявляться в ребенке. Но когда ребенок становится юношей, потом мужчиной, потом пора его расцвета остается позади — тогда эти болезни проявляются и становятся очевидными из–за тех изменений, которые испытывает кровь, проходя через эти возраста. Молодость родителей, да еще если они сошлись, будучи в цветущем виде, придает атлету силу, неиспорченную кровь, крепость костей, чистоту телесных жидкостей и высокий рост. К этому я бы еще добавил, что это придает и красоту. Как можно проверить ребенка, ничего не зная о родителях, отсутствующих при его осмотре? Ведь все дело превратится в бессмыслицу, если мы станем разбираться, каковы у атлета отец и мать, когда этот атлет уже приступил к стадию и близок к получению маслины или лавра[104], тем более что родители, возможно, умерли, когда он был еще младенцем[105]. Требуется иметь такой подход, при котором мы, осмотрев обнаженного атлета, будем также иметь представление о его предках, в том, что его касается. Хотя такое заключение сделать отнюдь не легко и не просто, это все же не выходит за пределы возможного для искусства гимнаста. Итак, перехожу к его изложению.
29. Итак, я показал, какого рода потомство производит молодое и цветущее семя. Потомство же людей старшего возраста имеет вот какие признаки. У таких кожа тонкая, ключицы чашеобразные, вены набухшие, словно у людей после тяжелой работы, таз несоразмерный, а мышцы слабые. Когда они упражняются, то выделяются и по другим признакам. Ведь они и медлительны, и сыры кровью по причине холодности своего тела. Их пот покрывает всю поверхность их тела, вместо того чтобы оставаться на выпуклостях и во впадинах. От усилий у них не появляется румянец, пока не доведешь их до пота, они плохо умеют что–либо поднимать[106], и им требуются передышки. Устают они от усилий чрезмерно. Я лично их считаю наихудшими из всех, кто участвует в состязаниях (ведь они не обладают крепостью мужей), особенно в панкратионе и кулачном бое, ибо те, у кого даже кожа слабая, легко поддаются ударам и ранам. Их следует, тем не менее, тренировать, но тренирующий[107] должен им больше потакать[108], так как им это требуется в упражнениях и при нагрузках.
Если же окажется, что только один из родителей был стар, то недостатки будут похожими, но менее явными.
30. Доказательством нездорового состояния тела является кровь, ибо она тогда обязательна мутная и переполненная желчью. Такая кровь, даже если гимнаст ее освежит, меняется обратно и мутнеет. Ведь от того, что плохо по природе, происходят тяготы. Кое–что показывает и выступающее горло или лопатки. Или длинная шея, спускающаяся слишком далеко к тому месту, куда сходятся ключицы. Также и те, у кого ребра расположены слишком узко или, наоборот, расставлены чересчур широко, имеют многие признаки болезней. Ибо в первом случае у них неизбежно сжаты внутренности, и дыхание затруднено. Они с трудом переносят напряжение и постоянно страдают от плохого пищеварения. А во втором случае внутренности тяжелые, и из–за этого дыхание становится редким и слабым, делая их вялыми. Пища такими усваивается хуже, скорее увеличивая живот, чем питая тело.
Вот то, что касается детей, которым предстоит состязаться. Что же касается качеств, необходимых для каждого вида состязаний, то здесь нужно рассмотреть следующее.
31. Тому, кто предназначен состязаться в «пяти»[109], следует быть скорее тяжелым, чем легким, и скорее легким, чем тяжелым[110], а также высоким, плотного сложения, держащимся прямо; не слишком мускулистым, но и не недоразвитым. Ноги у него пусть будут лучше длинные, чем умеренные, а таз гибкий и легкий: это для поворотов при метании дротика и диска, а также и для прыжка[111]. Ибо он будет прыгать более безболезненно и ничего себе не сломает, если будет приседать при приземлении. Далее, ему требуются большие ладони и длинные пальцы. Ведь он будет гораздо лучше метать диск, если, благодаря размеру пальцев, край диска будет глубже охвачен рукой. И дротик ему будет так легче привести в движение, чем если бы он едва доставал до ремня[112] короткими пальцами.
32. У тех, кто предназначен для длинного бега, должны быть сильные плечи и шея, почти как в пятиборье. А ноги у них пусть будут тонкие и легкие, как у бегунов на один стадий. Ибо эти последние помогают движению ног руками при энергичном беге, так сказать, влекомые руками как крыльями. В длинном же беге бегуны действуют так только в конце, а все остальное время они движутся почти как при ходьбе, держа руки перед собой, для чего им требуются сильные плечи.
33. Различий между состязающимися в беге с оружием, в стадии и в двойном пробеге никто не делает уже с тех времен, когда родосец Леонид победил во всех этих трех видах бега на четырех олимпиадах[113]. Но тем не менее, следует проводить различие между теми, кто состязается лишь в одном из этих видов бега, и теми, кто состязается во всех сразу.
Дело в том, что тому, кто станет бежать с оружием, требуются большая грудная клетка, хорошо развитые плечи и приподнятые надплечья[114] для того, чтобы было удобно нести щит, поддерживаемый этими частями тела.
А среди бегунов на один стадий, поскольку это самое быстрое[115] из состязаний, самые лучшие — это те, кто имеет умеренное телосложение. А еще лучше[116] те, которые, хотя и не слишком большого размера, но чуть больше умеренных. Ибо слишком большие размеры ухудшают устойчивость тела, точно так же как у высоких растений. Телосложение должно быть плотное, ведь способность хорошо бежать основывается на способности хорошо стоять. Гармония их тела следующая: ноги в хорошем соответствии с плечами, грудь[117] менее, чем соразмерная, и с хорошо расположенными внутренностями, надколенные части легкие, голени[118] прямые, руки больше обычных. Их мышцы должны быть умеренными, ибо слишком большие мышцы — помеха для скорости.
Телосложение же тех, кто состязается в двойном пробеге, должно быть мощнее, чем у бегунов на один стадий, но легче, чем у бегунов с оружием. Те же, кто состязается во всех трех видах бега, должны быть составлены, совмещая в себе лучшие достоинства тех, кто состязается в каждом виде бега по отдельности. И пусть не подумают, что это нечто невозможное, ведь такие бегуны бывали и в наше время.
34. Кулачный боец пусть имеет крупные кисти рук[119] и хорошие предплечья, части рук от плеча до локтя[120] – мясистые, плечи — крепкие, шею — высокую. Что касается запястий, то более толстые позволяют наносить более тяжелые удары, а менее толстые — гибки и позволяют бить с легкостью. Пусть все это поддерживает хорошо развитый таз. Ведь вынесенные вперед руки выводят тело из равновесия, если только таз не поддерживает его в устойчивом положении.
Я считаю, что люди с толстыми голенями не годятся вообще ни для каких состязаний, а для кулачного боя в особенности. В самом деле, ведь, во–первых, они недостаточно ловки, чтобы подступить к голеням противника, а во–вторых, они сами уязвимы для подступившего противника[121]. Таким образом, пусть голени у них будут прямые и умеренного размера, а бедра расположены свободно, с промежутком между ними, ибо телосложение кулачного бойца лучше приспособлено для стремительных движений, если его бедра не соприкасаются.
Живот же для них лучше всего втянутый: ведь в таком случае они легки и обладают хорошим дыханием[122]. Есть, впрочем, для кулачного бойца некоторая польза и от [большого] живота, ибо он сдерживает фронтальные удары по корпусу[123], будучи выставлен навстречу натиску противника.
35. Перейдем к тем, кто будет бороться. Образцовый борец должен быть скорее высоким, чем умеренного роста, но телосложение его должно быть точно такое же, как при умеренном росте. Шею он должен иметь не высокую, но и не посаженную плотно на плечах, ибо это последнее свойство, хотя оно, конечно, и удобно для борьбы, придает человеку вид скорее уродливый, чем гимнастически развитый, по крайней мере на взгляд тех, кто знает, насколько приятнее и божественнее выглядят те из статуй Геракла, где он исполнен достоинства, а его голова не втянута в плечи. Пусть же шея стоит прямо, как у прекрасного, уверенного в себе коня, а основание горла пусть доходит до обеих ключиц. Хорошо присоединенные надплечья и приподнятые верхние части плеч придают будущему борцу массивность, цветущий вид и силу, и бороться он будет лучше. Ведь когда шею в борьбе гнут и сворачивают в сторону, такие плечи служат хорошей защитой. Посредством их голова получает поддержку от рук.
Хорошо меченные руки приносят пользу в борьбе. А «хорошо меченной»[124] я называю вот какую руку. Толстые вены начинаются из шеи и горла, и идут одна с каждой стороны. Затем, пройдя по плечам, они спускаются к кистям вдоль рук и предплечий, при этом они хорошо видны. Далее, те люди, у которых эти вены проходят на поверхности тела и проявляются сверх меры, не получают от них никаких сил, и вдобавок такие вены неприятно выглядят, словно варикозные. С другой стороны, у тех людей, у которых эти вены залегают глубоко и набухают слабо[125], они являются признаками легкого, правильного дыхания[126] кистей, омолаживают руки у пожилых, а у молодых показывают, что руки способны к сильным движениям и предвещают хорошую борьбу.
Грудь лучше выпуклая и выставленная вперед, ибо у таких людей внутренности как бы находятся во вместительном и изящном домике, в цветущем состоянии, исполненные силы, свободные от болезней, а в нужное время и воодушевленные. Красивы также и груди, выдающиеся вперед умеренно, сухощавые и четко очерченные, ибо они обладают силой и удобством. В борьбе они хотя и хуже тех первых, но лучше всех прочих.
Впалую грудь я считаю непригодной ни для обнажения[127], ни для тренировок, ибо такие люди страдают желудком, внутренности у них в плохом состоянии, и дыхание сдавленное.
Живот пусть будет стянутый в нижней своей части, ведь живот для борца — бесполезный груз. И пусть он располагается поверх такого паха, который тоже не дряблый, а довольно хорошо развитый. Ибо такой пах способен сдавить все, что только не придется в борьбе, а будучи сам сдавлен противником, причиняет больше трудностей противнику, чем противник ему.
Спины красивы прямые, но для гимнастики лучше покатые, так как они по природе более близки к позе, принимаемой в борьбе: сгорбленной[128] и склоненной вперед. Пусть разделяющий спину позвоночник будет не впалый, ибо в противном случае в нем будет недостаток спинного мозга, и позвонки в нем будут вывихнуты во время схватки борцов, и даже возможно, что они иногда будут несколько вдавлены внутрь тела. Но это скорее надо считать предположением, чем истиной.
Таз, расположенный между верхними и нижними членами тела наподобие оси, должен быть поворотливый и удобоповорачиваемый[129]. Этому способствует размер таза и даже, не побоюсь этого слова[130], его чрезмерная мясистость. Части же тела под тазом не должны быть ни плоскими, ни, наоборот, слишком большими, ибо первые лишены силы, а вторые не годятся для упражнений. Вместо этого пусть они выступают заметно, то есть так, как свойственно для будущего борца.
Хорошо изогнутые ребра, придающие груди выпуклость, делают борцов способными и к нападению, и к защите. Ибо с такими, когда они под противником, трудно справиться, а когда они на противнике, то их нелегко выдержать.
Ягодицы же, если узкие, то слабые, а если слишком широкие, то вялые. А такие, которые легко послушны движениям, хороши для чего угодно.
Хорошо развитое и повернутое наружу бедро обладает крепостью и приятным видом и хорошо несет на себе все тело, особенно если поддерживающая его голень совершенно не имеет наклона наружу и бедро опирается на прямостоящую надколенную часть.
Скошенные, вывернутые наружу, а не прямые лодыжки приводят к падениям, точно также как из–за косого основания падают даже устойчивые колонны.
Вот каков борец. В панкратионе он тоже будет хорош, по крайней мере в той его части, которая происходит на земле. Но в схватках руками[131] они хуже. Наиболее совершенные из панкратиастов те, кто, по сравнению с кулачными бойцами, сложены скорее как борцы, а по сравнению с борцами — как кулачные бойцы.
36. Прекрасны и те атлеты, которые велики в малом. Этим мы хотим сказать, что они по размерам уступают атлетам умеренного и квадратного телосложения, но при этом тело их составлено наподобие больших и развито, для их размеров, сверх обыкновенного, и особенно если они не сухощавы, а наоборот, выглядят даже немного мясистыми. Борьба для них — особенно подходящее занятие, ибо они поворотливы и ловки, крепки и легки, быстры и с равномерным натяжением[132] во всем теле. Даже будучи поставлены на голову, они способны выпутаться из множества трудных и неудобных положений в борьбе, как если бы стояли на ногах. В панкратионе же и кулачном бое они плохие бойцы, так как они ниже наносящего им удары противника и нелепо подскакивают вверх от земли всякий раз, когда наносят удар сами[133]. В качестве примера атлета, который велик в малом, укажем на изображения борца Марона, появившегося некогда на свет в Киликии[134].
<…>[135]
Тех из них, у кого большая грудь, также следует отвергнуть. Ибо и они тоже хорошо умеют выворачиваться <из [трудных] положений>[136] в борьбе, но в нападении они бесполезны, поскольку их тело грузно сидит на ногах. «Львы», «орлы», «щепки»[137] и те, которых называют «медведями», — таковы различные виды атлетов. «Львы» обладают хорошо развитой грудью и руками, но недостаточной задней частью тела. «Орлы» имеют <сходное>[138] с ними телосложение, но худы в паху, как стоящие прямо орлы. Атлеты обоих видов отличаются силой, крепостью и стремительностью, но они чаще падают духом от неудач. Удивляться этому не приходится, если задуматься о природе львов и орлов.
37. «Щепки» и «ремни»[139], и те и другие, обладают высоким ростом, длинными ногами и очень крупными руками, но различаются друг от друга в как мелочах, так и в более крупных деталях. Ибо первые выглядят твердыми, с четко видными мышцами и как бы разломанными на много частей (откуда, я думаю, и происходит их наименование). Вторые же более расслабленные, с гибким телом, уподобляемые поэтому кожаным ремням. Первые более решительны в схватках, а вторые лучше удерживают противника и увертливы.
38. Выносливые атлеты — те, кто обладают твердым телом, мускулистые, с узким <тазом>[140] и подвижным лицом. <Временами> они даже кажутся <непобедимыми>[141]. Из них более надежными являются флегматики, так как холерики могут даже впадать в бешенство по своей природной склонности.
39. Те же, кого уподобляют медведям, округлы, гибки и мясисты, и части их тела не так четко выделены. Они скорее покаты, чем прямы. В борьбе с ними трудно справиться, они хорошо умеют ускользать и очень увертливы. Дыхание у них бурное, словно у медведей на бегу.
40. Атлеты–амбидекстры, которых называют обоюдно–правыми, — редкое явление в природе. Они обладают неукротимой силой, неутомимы, и им трудно сопротивляться, так как эти свойства им сообщает сама обоюдно–правость их тела, исполненная силы сверх обычной меры. Расскажу, откуда это известно. Как я слышал от старших, египтянин Мис[142] был человечком небольшого роста, но борьба его превосходила всякое искусство. Когда он заболел, левая сторона его тела увеличилась в размерах. Он уже решил, что больше не сможет состязаться, но ему приснился сон, повелевший ему не отчаиваться из–за болезни, так как пораженные болезнью части его тела станут сильнее нетронутых и целых. И этот сон оказался истинным. Ибо благодаря поврежденным частям его тела от его приемов в борьбе стало трудно защищаться, так что в сплетениях он был трудным противником. Он извлек, таким образом, пользу из своей болезни за счет усиления в испорченных частях тела. Но это — чудо. Надо сказать, что это не что–то такое, что случается [постоянно], а нечто, что случилось [однажды] и что следует скорее считать каким–то великим знамением бога людям[143].
41. Конечно, в вопросе о соотношении между различными видами тела, тот или этот лучше, существуют даже небольшие споры среди тех, кто не рассмотрел дело логически. Но в том, что касается красисов[144], всех сколько их ни есть, никогда не ставилось и не должно ставиться под сомнение, что наилучшим красисом являются теплота и влажность.[145] Ибо такой красис, подобно роскошным статуям, состоит из чистого и беспримесного вещества. Те, в ком течет мало лимфы и желчи, свободны от грязи[146], мути и избытка жидкостей, легко переносят тяжелые нагрузки, имеют хорошее пищеварение и болеют редко, а излечиваются быстро. Они послушны и хорошо поддаются различным видам тренировки благодаря счастливому красису. Атлеты–холерики[147], хотя обладают теплотой, но сухи. Они бесплодны для упражняющих их, точно так же как горячие пески бесплодны для сеющих.
Тем не менее, они сильны своей быстрой сообразительностью, ибо ее у них в избытке. <Флегматики же медленнее>[148] в своих способностях из–за своей холодности. Их следует тренировать, держа в постоянном напряженном движении, холериков же — постепенно и с передышками, ибо первым требуется стрекало, а вторым узда. Первых нужно иссушать[149] пылью, а вторых увлажнять оливковым маслом.
42. Вот то, что мне следовало сказать о красисе в гимнастике нашего времени, ибо что касается древней гимнастики, то она даже не знала о красисе, а упражняла одну лишь силу. Под гимнастикой древние понимали какие угодно упражнения. Одни упражнялись, нося тяжелые грузы, другие — соревнуясь в быстроте с лошадьми и зайцами, третьи — распрямляя и сгибая железо, выкованное в куски большой толщины, четвертые — впрягаясь вместе с могучими волами, тянущими повозки. Иные смиряли быков, хватая их за шею, а иные — даже львов. Именно так поступали Полиместоры[150], Главки[151] и Алесии[152], а также Полидамант[153] из Скотуссы. Тисандра, кулачного бойца с Наксоса[154], когда он плавал вокруг мысов острова, руки несли через морские просторы, одновременно тренируя и его, и самих себя[155]. Они купались в реках и источниках и закаляли себя тем, что спали на земле, либо растягиваясь на шкурах, либо сооружая себе постель из собранной в лугах травы. Их едой был ячмень, а если все же хлеб из пшеницы, то из неочищенной и без закваски. Они питались мясом коров, быков, коз и оленей и жирно умащались маслом диких олив[156]. Поэтому они упражнялись, не болея, и долго не старели. Иные состязались в восьми олимпиадах, а иные и в девяти[157]. Они также хорошо умели сражаться с оружием. Они сражались за городские стены, и при этом не погибали там, а заслуживали награды за доблесть и трофеи, применяя свои военные навыки в гимнастике, а гимнастические — на войне.
43. Когда же все переменилось, сражающиеся превратились в невоинственных, деятельные в ленивых, твердые в расслабленных, а сицилийская изысканная кухня стала повсеместной, тогда–то стадии[158] пришли в упадок и особенно потому, что в гимнастику введено было угодничество[159]. Первой угодничество ввела медицина тем, что предложила свои советы. Это хорошее искусство, но слишком расслабляющее в применении к атлетам. Далее, она научила атлетов быть вялыми и наедаться перед упражнениями как ливийские или египетские мешки [с зерном]. Она принесла с собой кулинаров и поваров, приготовляющих сладкое, благодаря которым атлеты стали прожорливы и с большим животом. Ведь медицина угощала их маковым хлебом и хлебом из очищенной пшеницы. Она кормила их совершенно не подходящей им рыбой[160], рассуждая о том, как природа рыб зависит от того, в каких местах она живет в море: что в мутной воде рыба жирная, в каменистых местах — мягкая, в глубокой воде — мясистая; что те рыбы, которые кормятся листьями, щуплые, а те, что морской травой[161] – лишены питательности[162]. Также и о мясе свиней медицина рассказывает чудеса. Мясо свиней, которые паслись у моря, она велит считать негодным из–за морского чеснока, которым изобилуют морские берега и прибрежные пески. Приказывает она остерегаться и свиней, которые паслись вблизи рек, так как там они едят раков, а единственно употреблять мясо свиней, выкормленных кизилом[163] и желудями.
44. Когда атлеты роскошествуют таким образом, это обостряет их страсть к любовным делам. Но также из–за этого атлеты начали незаконно продавать и покупать победы. Одни продают свое доброе имя, думаю, из–за того, что очень нуждаются, а другие покупают легкую победу из–за своего изнеженного образа жизни. Законы о храмовых грабителях обрушивают свой гнев на того, кто похитит или уничтожит серебряное или золотое приношение богу, а венок Аполлона или Посейдона, за которые даже сами боги состязались изо всех сил[164], можно невозбранно продавать и невозбранно же покупать. Только лишь у элейцев олива остается неприкосновенной[165] согласно своей древней славе. Что же касается прочих состязаний, то мне достаточно рассказать об одном случае из многих, в котором содержится все. Мальчик победил в борьбе в истмийских играх, договорившись с одним из противников о победе за три тысячи[166]. На следующий день, когда они пришли в гимнасий, тот, второй, потребовал деньги, а первый заявил, что ничего ему не должен, потому что одолел его, сопротивляющегося. Не в состоянии разрешить спор, прибегли к клятве. Они явились в храм Истмийца[167], и тот, что отдал победу, прилюдно клялся, что продал принадлежащее богу состязание и что ему были обещаны три тысячи. И он признавался в этом ясным голосом и не <воздерживаясь от нечестивых слов>[168]. И чем более это верно (ведь дело происходило при свидетелях), тем более нечестиво и возмутительно. Он клялся в этом на Истме, на глазах у всей Эллады. Что же, в таком случае, может происходить в Ионии и <в Ази>и[169], в надругательство над состязаниями?
Я не снимаю ответственности за эту пагубу с самих гимнастов, ибо они являются на гимнастические упражнения с деньгами, ссужают их атлетам под больший процент, чем в ходу у купцов, путешествующих по морю[170]. О добром имени атлета они не думают, а становятся советниками по купле–продаже, заботясь о собственной выгоде, ибо они либо ссужают деньги покупающим [победу], либо забирают деньги у продавших. Вот то, что я могу сказать об этих торговцах, ибо они, в некотором роде, торгуют достоинствами атлетов, наживаясь на них.
45. Неправильно поступают они и вот в чем. Раздев мальчика–атлета, они тренируют его так, как будто он уже мужчина, веля ему упражняться на полный желудок, ходить между упражнениями и громко рыгать. Таким образом они, подобно плохим учителям, лишают мальчика его детской резвости, воспитывают в нем лень и промедление, учат его быть вялым и более робким, чем свойственно его возрасту. А следовало бы тренировать движения, как в палестре. Под этим я понимаю все движения ног, какие делают, когда разминают [шкуры], и все движения рук, какие делают, когда <месят [тесто]>[171]. Пусть мальчик также хлопает в ладоши, так как от этого тренировка станет более одушевленной[172]. Таким образом тренировался финикиец Геликс[173], и не только будучи в разряде мальчиков, но и перейдя в разряд мужчин. И он стал удивительным атлетом, опередив всех, кто, насколько я знаю, пользовался этим способом облегчить упражнения.
46. Не следует признавать и тетрады гимнастов, посредством которых все в гимнастике было совершенно загублено. Под тетрадой понимается четырехдневный цикл, по которому каждый день делается что–то свое. Первый день подготавливает атлета, второй напрягает, третий расслабляет, а четвертый действует средним образом. Подготовительные упражнения состоят из кратких нагрузок и быстрых движений. Они пробуждают атлета и готовят его к последующим тяготам. Напряженные упражнения — это настоящее испытание сил атлета. Расслабляющий день — время вернуться к размеренным движениям. А средний день для того, чтобы учиться не упускать увертывающегося противника[174] и увертываться самому.
Когда гимнасты тренируют согласно всей этой системе и повторяют тетрады таким образом по кругу, они не принимают в рассмотрение самого обнаженного атлета. Ведь на дело влияет еда, вино, питание тайком[175], тревога и усталость и еще многое другое, что–то вольно, а что–то невольно. Каким же образом мы поможем атлету против всего этого, если будем следовать тетрадам и назначать упражнения [заранее]?[176]
47. Объевшихся видно по тяжелому надбровью, стесненному дыханию, набухшим ключичным впадинам и немного вздувшимся бокам. Напившихся выдают чрезмерно большой живот, играющая[177] кровь и влажность на боках и на мышцах над коленями.
Тех, кто упражняется после любовных дел[178], можно определить по большему числу признаков. Их можно распознать по тому, что они выказывают меньшую силу, у них стеснено дыхание, в резких движениях они нерешительны, от нагрузок они сникают и прочее в том же роде. Когда же они раздеты, их выдают впалые ключицы, нескладный таз, обозначившиеся ребра и холодность крови. С такими как ни старайся, они никогда не получат венка в состязании. Их подглазья ослаблены, как и сердцебиение, как и пары их пота, как и их сон, который управляет пищеварением. Взгляд их блуждающих глаз выказывает похоть.
48. Те, у кого бывают влажные сны[179], что является очищением тела от избытка жизненных сил, имеют, тем не менее, бледный вид, потеют и выказывают некоторую слабость. Они освежены сном, их таз безупречен, дыхание достаточно. Их состояние сходно с теми, кто занимается любовными делами, но не одинаково. Первые очищают свое тело, вторые — расшатывают его. Верное свидетельство изнурения следующее: поверхность тела кажется нежнее обычного, кровеносные сосуды разбухшие, руки повисшие, мышцы иссохшие.
49. Далее, объевшихся, будь они легкими атлетами или участниками тяжелых состязаний, следует подвергнуть массажу движениями, направленными вниз, чтобы избавить важнейшие части тела от избытка. Пятиборцам нужно упражняться в каком–нибудь из легких видов атлетики, бегунам — без напряжения, расслабленно и с несколько увеличенным шагом. Кулачные бойцы пусть упражняются на расстоянии вытянутой руки, осторожно и как бы ступая по воздуху[180]. Борьба и панкратион тоже могут быть прямостоящими [как кулачный бой], но в них бывает необходимо и действовать лежа. Пусть же лежат, но на противнике, а не под ним, и ни в коем случае не кувыркаясь, чтобы не причинить какого–либо вреда телу.
Гимнасты пусть разминают как легких, так и тяжелых атлетов умеренным растиранием тела, и особенно его <верхней части>[181]. При этом, умащая их тело, нужно вытирать излишки [масла].
50. Чрезмерное количество вина в телах атлетов приводит к потоотделению при упражнениях со средними нагрузками. Таких чрезмерно выпивших атлетов нельзя тренировать слишком много, но нельзя и давать им расслабляться. Ибо лучше вывести из тела вредную жидкость, чтобы от нее не испортилась кровь. Так пусть гимнаст обтирает их и применяет к ним стленгиду, пользуясь ею умеренно, чтобы не останавливать излияние пота.
51. Если же атлет явился после любовных дел, его лучше не тренировать. Ибо разве такие атлеты, променявшие венки и провозглашения глашатаев на постыдное удовольствие, — мужи? Ну а уж если их тренировать, то, в качестве наказания, делать это нужно, подвергая испытаниям их силу и дыхание, ибо именно их особенно сокрушают любовные удовольствия.
Состояние атлетов с влажными снами также любовной природы, но, как я говорил, это не по их воле. Их нужно тренировать осторожно, давать им нарастить свои силы, так как именно сил–то у них и не хватает, и изгонять из них пот, поскольку его у них избыток. Пусть их упражнения носят предварительный характер и будут растянуты по времени, чтобы тренировалось их дыхание. Им требуется умеренное количество оливкового масла[182], причем смешанного с пылью, так как это средство и для сдерживания, и для расслабления тела.
52. Если атлеты тревожатся, нужно воздействовать также и на их разум словами ободрения и воодушевления. Тренируются пусть сходно с атлетами, страдающими от бессонницы или от плохого пищеварения. Таким хорошо подходят гармоничные упражнения, ибо пугливый разум более склонен выучивать то, чего следует избегать.
Изнурение может само по себе порождать болезни, и тем, кто тяжело потрудился на глине и[183] в палестре, нужно ограничиться расслабленным отдыхом. А тем, кто потрудился в пыли[184], нужно на следующий день дополнительно упражняться на глине с немного увеличенной нагрузкой[185]. Ибо полное расслабление после упражнений в пыли — плохой врач от изнурения, оно не восстанавливает силы, а подрывает их. Вот какова была бы мудрейшая гимнастика, обращающая все внимание на атлета.
53. Свидетельством о тетрадах, которые я уже осудил[186], служит также и оплошность, допущенная в случае с борцом Гереном[187], могила которого находится в Афинах, справа от дороги в Элевсин. Он был родом из Навкратиды[188], один из лучших борцов, как показывают <победы, которых он достиг>[189] в состязаниях. Случилось так, что он победил в Олимпии. На третий день после этого он пил[190] в честь своей победы, угощая некоторых своих знакомых лакомствами, к которым не привык, и не выспался. На следующий день, придя в гимнасий, он сообщил своему гимнасту, что у него несварение желудка[191] и он чувствует себя плохо. Тот пришел в ярость, выслушал его с гневом и бранил его за то, что он отлынивает и нарушает тетрады. Наконец, невежественно тренируя этого атлета, он причинил ему смерть, не назначая ему те упражнения, которые следовало бы назначать, даже если бы атлет ничего ему не говорил[192]. Таким образом, вред от этих тетрад, а равно и от неумелого и невежественного гимнаста, немалый. Ибо разве это не тяжкая оплошность: оставить стадии без такого атлета?
А что касается тех, кто придерживается тетрад, то как они будут пользоваться ими, когда прибудут в Олимпию?[193] Пыль там такая, как я уже говорил[194], порядок упражнений предписан, элланодик руководит упражнениями, не объявляя заранее, а как ему покажется нужным в данное время, причем бич грозит и гимнасту, если он как–нибудь нарушит приказания элланодиков. Приказывая, они не терпят возражений, так что тем, кто им перечит, угрожает изгнание с олимпийских игр.
Вот и все, что я скажу о тетрадах. Следуя сказанному, мы должны будем признать гимнастику мудростью и придадим силы атлетам, а стадии снова обретут молодость благодаря хорошим методам тренировки[195].
54. Галтер — изобретение пятиборцев, изобретен был для прыжков, от которых, естественно, и получил такое имя[196]. Ибо правила, считая прыжок особенно трудной частью состязания[197], предписывают подбадривать прыгуна флейтой[198] и облегчать ему задачу посредством галтера. Ведь галтеры надежно направляют руки, делают приземление устойчивым и с ясным отпечатком на земле. Из правил видно, насколько это ценно, так как по ним измерение прыжка не признается, если отпечаток нечеткий.
Длинные галтеры используются для упражнения плеч и рук, а сферические — еще и для пальцев[199]. Они должны быть предоставлены и легким, и тяжелым атлетам для всех упражнений, кроме предназначенных для восстановления сил.
55. Глиняная пыль годится для очищения тела и приведения излишеств к умеренности[200]. Пыль от черепков[201] полезна для открытия закрытых [пор на коже] и выделения пота, а асфальтовая — для согрева замерзших частей тела.
Черная и желтая разновидности пыли обе земляные и хороши для размягчения и подпитывания[202] тела. Желтая пыль также придает блеск, так что когда она на цветущем и тренированном теле, то оно приятнее на вид. Рассыпать же пыль нужно гибкими движениями запястья, сквозь пальцы, не посыпая, а рассеивая ее так, чтобы частицы пыли оседали на атлета[203].
56. Корик[204] должен быть подвешен для кулачных бойцов, но также, что гораздо важнее, для занимающихся панкратионом. Корик для кулачного боя должен быть легким, так как кулачный боец тренирует руки только для своевременного [удара]. Корик для панкратиастов должен быть тяжелее и больше, чтобы они могли тренироваться крепко стоять на ногах, выдерживая налет корика. Они также будут тренировать свои плечи и пальцы, нанося удары противнику. Пусть атлет бросается на корик головой[205] и проделывает все прочие прямостоящие действия панкратиона.
57. Что касается солнечных ванн, одни принимают их безрассудно, все при любом солнце, другие разумно и со знанием дела: не всегда, а только в самое лучшее время. При северном ветре или в безветренную погоду солнечные лучи чистые и теплые, поскольку они прибывают из безоблачного неба. При южном же ветре или в облачную погоду солнечные лучи влажные и обжигающие, способные скорее изнежить упражняющихся, чем согреть их. Итак, о днях, подходящих для солнечных ванн, я сказал.
Солнечные ванны нужны больше флегматикам, для того чтобы выпарить из них излишек жидкости. Холерикам их нужно избегать, чтобы не «поливать огонь огнем».
Более пожилые пусть принимают солнечные ванны, лежа на солнце неподвижно, как бы обжариваясь. Те же, кто в расцвете сил, пусть при этом ведут себя деятельно и выполняют все упражнения, какие предписывают элейцы[206].
Парные бани и натирание маслом по сухому телу, поскольку они относятся к более грубой разновидности гимнастики, оставим лакедемонянам, чьи упражнения непохожи ни на панкратион, ни на кулачный бой[207]. Сами лакедемоняне говорят, что упражняются таким образом не ради состязаний, а ради одной только телесной крепости, что и явствует из того, что они подвергаются ударам бича, ибо закон требует, чтобы их бичевали на алтаре[208].

---

[3] σοφία — высшая мудрость, противопоставляемая обыкновенным ремеслам и наукам.
[4] Этим выражением переводим νὴ Δία, которое часто переводят как «клянусь Зевсом». Такие клятвы между делом имели не больше религиозного содержания, чем «ей–богу» в русском языке.
[5] Инвектива против астрологии.
[6] Необходимо подчеркнуть, слова «гимнаст» и «гимнастика» имеют не тот же смысл, что в современном языке. Гимнастом назывался тренер атлета, гимнастикой — искусство или профессия таких тренеров. Соответственно, «заниматься гимнастикой» значит «тренировать атлетов».
[7] Милон из Кротона — шестикратный олимпионик в борьбе (540–516 гг. до н. э., с пропуском 536 г.). Спартанец Гиппосфен — шестикратный олимпионик в борьбе (632–608 гг. до н. э., с пропуском 628 г.). Полидамант из Скотуссы в Фессалии — олимпионик в панкратионе в 408 г. до н. э., будет упомянут в гл.22 и 43. Промах из Пеллены в Пелопоннесе — олимпионик в панкратионе в 404 г. до н. э. (Paus. 7.27), будет упомянут в гл.22. Главк из Кариста на Эвбее — олимпионик в кулачном бое в 520 г. до н. э. (Paus. 6.10.1-4), будет упомянут в гл.20 и 43.
[8] Другой возможный перевод кажется менее вероятным: «многие даже у любителей гимнастики вызывают отвращение»
[9] Филострат имел, видимо, в своем распоряжении архивные записи олимпийских игр. О существовании таких записей упоминает Павсаний в «Описании Эллады», причем не только для олимпийских игр (Paus. 6.13.8). Содержали ли они что–либо, кроме списков победителей, — неизвестно.
[10] Забег на короткую дистанцию, а именно в один стадий, то есть немного меньше 200 м.
[11] δόλιχος — забег на длинную дистанцию. Дистанция точно неизвестна и могла колебаться, но в Олимпии составляла 24 стадия, то есть менее 5 км.
[12] δίαυλος — пробег стадия туда и обратно.
[13] κοῦφα («легкие») и βαρύτερα («тяжелые», или, буквально, «более тяжелые») являются техническими терминами.
[14] Прыжки в длину.
[15] Пиндар также сообщает, что части пятиборья сначала существовали как отдельные виды спорта (Pind. Isthm. 1.26). В связи с этим и прочими мифологическими указаниями в этой главе см. также «двенадцатые состязания» у Гигина (Hyg. 273): Зет — победитель в длинном беге, Калаид — в двойном пробеге, Кастор — в стадии, Полидевк — в кулачном бое, Теламон — в метании диска, Пелей — в борьбе, Геракл — в панкратионе, Мелеагр (не Линкей!) — в метании дротика. По Аполлодору (Apoll. 3.9.2, 3.13.3), Пелей на этих состязаниях боролся с Аталантой, причем она его одолела. Ассоциация Пелея с борьбой, таким образом, явно видна (вдобавок, он ведь боролся и со своей будущей женой Фетидой).
[16] По мифу, Линкей отличался необыкновенно острым зрением, что, видимо, и делало его хорошим метателем дротика. В атлетическом (а не военном или мифологическом) метании дротика цель упражнения является предметом дискуссии: оценивалась ли дальность броска или точность попадания в какую–то мишень, было ли это всегда и везде одинаково. Несомненны указания на дальность в V в. до н. э. (Pind. Pyth. 1.43–45), но, учитывая военный характер этого вида спорта, точность попадания могла быть целью в более ранние времена. Указание Филострата на Линкея служит дополнительным аргументом для этого. См. также речь Антифона о непреднамеренном убийстве дротиком в гимнасии (Antiph. 3 2.5), где, возможно, упоминается некая мишень (σκοπός).
[17] Калаид и Зет — крылатые аргонавты, сыновья бога северного ветра Борея. Их крылья являются мифологическим выражением их быстроты и легкости.
[18] Существовал миф, что аргонавты устроили состязания на Лемносе (Pind. Ol. 4.19–28, Pyth. 4.253).
[19] Так как борьба — одна из частей пятиборья. Пятиборье представляет особую проблему: как и почему оно возникло и как оно судилось. На основании показания Филострата, победа в борьбе и второе место в прочих четырех видах спорта каким–то образом гарантировали общую победу в пятиборье. Возможно потому, что борьба была завершающей частью пятиборья, финалом, в котором, как видим, могли иногда участвовать не только победители в прочих частях, но и занявшие второе место. Из слов Геродота о прорицателе Тисамене (Her. 9.33.2) понятно, что борьба была ключом к общей победе: ἀσκέων δὲ πεντάεθλον παρὰ ἓν πάλαισμα ἔδραμε νικᾶν Ὀλυμπιάδα, т. е. «не получил олимпийской победы в пятиборье из–за всего одной схватки в борьбе» (к сожалению, в русском переводе Г. А. Стратановского борьба не упомянута; перевод Ф. Г. Мищенко точнее). С другой стороны, достаточно хорошие результаты одного атлета в других частях пятиборья (нарочно выражаемся наиболее осторожно) избавляли его от борьбы (Pind. Nem. 8.72–73).
[20] Фраза подлинника целиком: δρομοκήρυκες ἐξ Ἀρκαδίας ἐφοίτων εἰς τὴν Ἑλλάδα τῶν πολεμικῶν ἄγγελοι. Перевод этой главы не единственно возможный с чисто языковой точки зрения. Он основан на интерпретации (упомянутой, как одна из возможных, еще Ютнером), что речь идет о специальных многочисленных вестниках, рассылаемых из Элиды, чтобы провозглашать по городам и весям Эллады олимпийскую экехейрию («перемирие», см. примеч. 27). Других источников, сообщающих о каких бы то ни было деталях этой операции, нет. Аркадия в широком смысле включала в себя Элиду (см. Paus. 5.1.1), так что выражение Филострата вполне разумно (он поступает так вновь в гл.12). Альтернативное понимание этой главы (что речь идет о неких вестниках с донесениями во время войны аркадян с кем–то) превращает главу в нагромождение нелепостей. Верно ли, что Филострат, обычно ясный, здесь выразился необыкновенно двусмысленно? Выскажем предположение, что в контексте олимпийских игр слово δρομοκῆρυξ («глашатай–бегун») было специальным термином для вестников экехейрии и поэтому смысл был ясным.
Хотя невозможно отрицать, что в более широком смысле это слово применялось и просто как обозначение скорохода, синоним к ἡμεροδρόμος (например: Aeschin. 2.130).
[21] Обряд более ниоткуда не известен.
[22] Обряд более ниоткуда не известен.
[23] πολλοί — конъектура Минаса и Дарамбера, по Ютнеру: παλαιοί («древние»).
[24] ἔνοπλος и ἵππιος. Последнее неясно: назывался ли он так, потому что дистанция бега была та же, что в конных состязаниях, или же лошади действительно как–то использовались.
[25] «Семеро против Фив». По одной версии, они были основателями немейских игр.
[26] Здесь употреблено ἀνοχή, а не обычный термин для олимпийского перемирия ἐκεχειρία. См. также примеч. 27.
[27] Экехейрия — перемирие для проведения игр. Благодаря экехейрии атлеты и зрители из враждующих городов могли не бояться друг друга, находясь на играх. В новейшее время распространилась идея об олимпийской экехейрии как о полном прекращении войн во всей Элладе, что не поддерживается на самом деле никакими источниками и уж точно не выполнялось на практике.
Вероятно, экехейрия включала в себя запрет на ведение войны с городом, проводившим состязания (в случае олимпийской экехейрии — с Элеей), который, впрочем, все равно мог иногда нарушаться (ср. выше в этой главе).
[28] τὸν τῶν ἄθλων ταμίαν αγῶνα.
[29] Замечательный плеоназм, вместе с поэтическим «раздающее награды состязание» (τὸν τῶν ἄθλων ταμίαν αγῶνα) заставляющий предположить, что перед нами буквальная цитата из традиционного объявления глашатая на олимпийских играх.
[30] Речь идет об Элевтериях — состязаниях в Платеях, учрежденных в честь победы над персами в платейском сражении 479 г. до н. э. (Strabo 9.2.31, Paus. 9.2.6). Бег с оружием в них отмечается Павсанием, который пишет, что трофей (от битвы с персами) был в 15 стадиях от города, а жертвенник Зевсу Элевтерию, «перед которым» бегут с оружием, находился, вместе с могилами павших воинов, у входа в город. Эпиграфические свидетельства (см. примеч. 93) говорят о «вооруженном беге от трофея». Вероятнее всего, трофей был началом, а жертвенник — концом пробега, дистанция которого, таким образом, была около 15 стадиев. Это объясняет замечание Филострата о длине пробега.
[31] Ручательство, очевидно, означало, что поручитель будет сам казнен в случае, если проигравший атлет сбежит. Ниоткуда более о таком законе ничего не известно. Ясно, что если такой закон существовал, то наказание применялось крайне редко, если применялось вообще, то есть фактически это был просто запрет повторного участия для победителей. См. примеч. 93 по поводу косвенного эпиграфического подтверждения.
Существует мнение, что со временем бег с оружием выродился в чуть ли не комическое соревнование, «much as an egg–and–spoon race would be today», по выражению Х. Харриса (Harris 1964: 75). Уже Ютнер отметил, что Филострат свидетельствует об обратном (здесь, а также в гл.24).
[32] Поскольку аргонавт Полидевк победил в кулачном бою царя бебриков Амика. Поразительные по силе описания поединка Полидевка и Амика имеются в 22‑й идиллии эллинистического поэта Феокрита, а также в «Аргонавтике» Аполлония Родосского (Apollon. 2.67). Ср. также примеч. 15.
[33] Парадоксальное утверждение. Такого о Спарте более ниоткуда не известно.
[34] Так как в прочих видах спорта поражение показывало недостаток силы или умения, но не обязательно мужества. Спартанцы не участвовали в кулачном бое и панкратионе по общегреческим правилам (см. ниже гл.58). Плутарх (Lyc. 19) связывает этот запрет с Ликургом, сказавшим, что спартанцы не должны участвовать в тех состязаниях, где приходится сдаваться. На борьбу запрет не распространялся, так как в ней победа присуждалась, видимо, на основании бросков противника на землю (ср. гл.11, примеч. 44). А вот в кулачном бое и панкратионе «бить лежачего» считалось вполне нормальным, так что бой продолжался до тех пор, пока один боец не терял сознание либо признавал поражение, для чего существовал специальный жест: поднятие одного пальца. Действительно, нет ни одного спартанского олимпионика в кулачном бое или панкратионе, а в борьбе они есть.
[35] στρόφιον — «повязка». Предпочитаем оставить без перевода, так как это может быть технический термин.
[36] Снаряжение кулачного бойца (и до, и после изменения, о котором Филострат упоминает в этой главе) позволяло ему разжать кулак в любой момент. Как показывают изображения, раскрытой ладонью иногда пользовались в бою, ловя кулак противника.
[37] Об изменении в практике кулачных ремней и о способе их ношения см. также у Павсания (Paus. 8.40.3).
[38] ἱμάς. Такие «гиманты», т. е. кулачные ремни, являются непременным атрибутом кулачных бойцов на изображениях. Они могли носиться совместно с некоторыми дополнительными приспособлениями (строфионами?). Нечто подобное показано на знаменитой бронзовой статуе отдыхающего кулачного бойца в Museo Nazionale Romano. Для приспособлений на руках кулачных бойцов в греческих источниках также встречается термин μύρμηξ («муравей»), а в латинских caestus. Все эти термины, включая «строфион», понятны не до конца и, возможно, относятся к разным эпохам. По этой проблематике см. Poliakoff 1987: 68–79.
[39] Здесь в широком смысле («стадион»), а не место только для бега. Ввиду очень давней традиции перевода греческого στάδιον на русский язык как «стадий» везде переводим его одинаково.
[40] Парадоксальное суждение. Все, что нам известно о способе сражения при Марафоне, это один глагол у Геродота: «они смешались (προσέμειξαν) с варварами» (Her. 6.112). Вполне обычный глагол в греческих описаниях сражений. Впрочем, кажется, его применение Геродотом к Марафону — хронологически первое.
[41] «Руками и зубами», по выражению Геродота (Her. 7.225).
[42] ἀλεγεινή. Гомеризм (Il.5.658, 18.248; Od.10.78).
[43] То есть на олимпийских играх.
[44] Неясное указание на критерий победы в борьбе на олимпийских играх. Ср. эпиграмму о знаменитом борце Милоне из Кротона (Anthologia Graeca 11.316): Милон оказался единственным борцом на состязаниях («священных», точнее не указано) и уже отправился получать венок без борьбы, как вдруг случайно упал. Когда кто–то крикнул, что ему из–за этого нельзя давать венок, Милон крикнул в ответ, что это было одно падение, а не три, и пусть кто–нибудь попробует бросить его еще. Также, см. Aesch. Eu. 589 (ἕν μὲν τόδʹ ἤδη τῶν τριῶν παλαισμάτων), а у Платона Euthyd. 277d (ἐπὶ τὸ τρίτον καταβαλῶν ὥσπερ πάλαισμα) и Phaedr. 256b (τῶν τριῶν παλαισμάτων τῶν ὡς ἀληθῶς Ὀλυμπιακῶν). Понимание правила в литературе разнится. То ли борьба шла до 3 падений одного из противников, то есть раундов могло быть до 5 (Miller 2004: 50), то ли 3 и есть максимальное число раундов (Harris 1964: 102). Нам кажется, что, во–первых, все эти свидетельства можно понять в обоих смыслах. Во–вторых, двумя вариантами дело не исчерпывается: в отличие от тенниса, греки могли и не останавливать матч по достижении критерия победы, а проводить фиксированное число раундов. Это могло иметь не только культурно–религиозное обоснование, но и практический смысл: ведь очевидный победитель мог в последнем раунде допустить серьезное нарушение правил (вплоть до убийства), за которое его могли и лишить победы. А в-третьих, способ выражения Филострата показывает, что его правило было спецификой именно олимпийских игр, как если бы в прочих местах это было не так. Кажется, это обстоятельство не отмечалось никем из исследователей, которые исходят из предположения, что во всех источниках речь идет об одном и том же правиле. Отметим аналогию с современным теннисом, где матчи «best of 3» и «best of 5» сосуществуют.
[45] Пыль (κόνις) была специфическим атрибутом греческой атлетики. Различные ее виды и свойства упомянуты в гл.56, из которой видно, что ее наносили на тело атлетов. Возможно также, что ею была покрыта поверхность, на которой происходили некоторые упражнения, в частности борьба (ср. гл.53), но точного понимания нет. «Непыльная победа» (ἀκονιτί) буквально означала, очевидно, что ни один из противников не покрыт пылью. На практике это означало формальную победу (если противник не явился) или, насколько видно из данного текста, легкую (вероятно, если противник сдался, не упав). Таким образом, по Филострату, правила олимпийских игр утверждали, что из всех трех боевых видов спорта допустимо присудить непыльную победу только в борьбе. Это утверждение проблематично. Во–первых, Павсаний упоминает две непыльные олимпийские победы: в 480 г. до н. э. и в 93 г. н. э. (Paus. 6.11.4, 5.21.14), первая из них в панкратионе, вторая в кулачном бое. С другой стороны, Кассий Дион пишет (Dio 80.10.3), что в начале III в. н. э. (примерно время самого Филострата!) отсутствие противников не повлекло за собой победы в борьбе.
«Согнутая» борьба (γυρὰ πάλη) — очевидно, в связи с позой борцов, ср. примеч. 128. Неясно, эпитет ли это или технический термин, обозначающий тип борьбы (скажем, в отличие от начальной ее фазы, где противники стояли бы еще прямо). Склоняемся к первому на основании одной дальнейшей фразы (примеч. 52).
[46] Атлеты прибывали в Олимпию заранее и тренировались там под руководством элланодиков в течение тридцати дней (см. гл.54).
[47] Полтора–два километра.
[48] Третьим видом бега является бег с оружием.
[49] Легкие атлеты тренировались в Олимпии по утрам, а тяжелые — после полудня (Paus. 6.24.1).
[50] προσβήσεται ταῖς κνήμαις. В этом выражении (см. его также в гл.34) нередко видят указание на использование пинков в кулачном бое. По нашему убеждению, это недоразумение, и никаких пинков в кулачном бое не было. Речь идет о том, что в современном боксе именуется работой ног (англ. footwork). См. Rushkin 2022; Crowther 1990.
[51] Здесь в широком смысле («стадион»), а не место только для бега.
[52] Видимо, смысл тот, что даже прямостоящая (ὀρθή) борьба все равно очень тяжела. В связи с этим думаем, что «согнутая» борьба — эпитет, а не термин, противопоставленный прямостоящей борьбе, как полагает Кениг. Ведь во втором случае мы бы имели здесь довольно легкомысленное обращение с терминологией, чего Филострат более нигде не делает.
[53] Главы 12 и 13 содержат информацию об олимпиониках в тех олимпиадах, в которых были нововведения. Двумя крупнейшими источниками информации такого рода, помимо Филострата, являются олимпийский список в «Хронике» Евсевия Кесарийского (IV в. н. э.) и «Описание Эллады» Павсания (II в. н. э.). В большинстве деталей показания Филострата, естественно, сходятся с ними. Где это не так, отмечаем в комментариях.//Показательно, что Филострат здесь ограничивается олимпийскими играми (списками элейцев, см. гл.2), об остальных трех панэллинских играх он не говорит. Это вызвано особым статусом олимпийских игр, а также, вероятно, наибольшей древностью записей олимпиоников. Записи, несомненно, велись и на других играх, хотя не со столь древнего времени (см. Paus. 6.13.8 о немейских и истмийских играх).
[54] По списку Евсевия, это был не клеонянин, а коронеец по имени Оксифемид, на 12‑й олимпиаде (732 г. до н. э.).
[55] 724 г. до н. э.
[56] 708 г. до н. э.
[57] То есть в пятиборье (пентатлоне).
[58] Эта версия у Евсевия и у Павсания (Paus. 5.8.7).
[59] 688 г. до н. э.
[60] Аркадяне (а элейцы являлись аркадянами в широком смысле слова, см. гл.4) имели репутацию людей, закаленных суровыми условиями своей страны, в противоположность изнеженным ионянам.
[61] 648 г. до н. э. Показание согласуется со списком Евсевия и с Павсанием (5.8.8). По распространенной у греков системе мер длины стадий был равен 600 стопам или 400 локтям, то есть локоть равен полутора стопам, около 45–46 см. Филострат здесь расходится с Евсевием, который излагает сходную историю, но пишет так: Λύγδαμις Συρακούσιος ὑπερμεγέθης, ὅς στάδιον ἐξεμέτρησε τοῖς ἑαυτοῦ ποσὶ, μόνας ἑξακοσίας παραθέσεις ποιησάμενος. («Лигдамид сиракузянин, огромный, который измерил стадий своими собственными стопами, составив их всего лишь 600 раз»). Вся огромность Лигдамида сводится к тому, что стадий в Олимпии был немного длиннее прочих (около 192 м), в силу чего стопа Лигдамида была бы всего 32 см. Полагаем, что у Евсевия ошибка. Его версия — повторение легенды о Геракле, что, вероятно, и произвело путаницу.
[62] 628 г. до н. э. Ср. Paus. 5.9.1. Филострат почему–то пропускает введение на 37‑й олимпиаде (632 г. до н. э.) стадия для мальчиков (победил элеец Полиник) и борьбы для мальчиков (победил спартанец Гиппосфен, который затем еще победил в борьбе, уже во взрослом разряде, на пяти олимпиадах). О них сообщает список Евсевея и Павсаний (Paus. 5.8.9). В противоречии с ними, чуть ниже в этой главе, Филострат утверждает, что стадий для мальчиков появился на 46‑й олимпиаде.
[63] 596 г. до н. э.
[64] У Евсевия также отмечается история с зайцем.
[65] 616 г. до н. э. Эта версия у Павсания (5.8.10) и у Евсевия (где имя победителя дано как Филот).
[66] 540 г. до н. э.
[67] Конъектура Ютнера. В рукописи видно лишь окончание «креон». Восстановление имени основывается на одной надписи (IG XII.5: 608).
[68] 520 г. до н. э. Показание согласуется со списком Евсевия и с Павсанием (5.8.10, 6.10.4).
[69] Герея — город в Аркадии.
[70] 145‑я олимпиада — 200 г. до н. э. Павсаний (Paus. 5.8.11) и список олимпиад Евсевия подтверждают, что на этой олимпиаде был введен панкратион для мальчиков, а победил в нем Федим. Расхождение только в происхождении победителя: Евсевий сообщает, что Федим был из Александрии, Павсаний — что он был «эолиец из города Троады» (Φαίδιμος Αἰολεὺς ἐκ πόλεως Τρῳάδος). Что касается указания Павсания: город Троада неизвестен, зато в области Троаде был город Александрия Троада (Троянская). Город находился на побережье Троады в Малой Азии, напротив острова Тенедос, и получил это имя в 301 г. до н. э. от царя Лисимаха, а значит, назывался так ко времени 145‑й олимпиады. Была ли «Троада» сокращенным вариантом названия города наряду с вариантом «Александрия»? Нам кажется, что скорее верно другое: родительный падеж Τρῳάδος во фразе Павсания следует понимать как «из города в Троаде». Итак, если предположить, что Федим был именно из Александрии Троады, то удается согласовать Евсевия с Павсанием, но Филострат по–прежнему расходится с ними. Соблазнительно думать, что Филострат ошибочно посчитал Федима египтянином, увидев название «Александрия» в своем источнике. Но это не объясняет наличия Навкратиды в тексте.
[71] 145‑я олимпиада — 200 г. до н. э. Павсаний (Paus. 5.8.11) и список Педотрибы, как и гимнасты, были тренерами атлетов, и различие между двумя категориями нигде не объясняется более подробно, чем в данном месте у Филострата. Исходя из этого, а также из Аристотеля (Pol. 8.1338b), педотрибы занимались чисто техническими аспектами спорта, тренировкой конкретных навыков, в то время как деятельность гимнастов была более высокого порядка: они заботились о состоянии атлета, определяли режим его тренировок и вообще жизни (по выражению Аристотеля: παραδοτέον τοὺς παῖδας γυμναστικῇ καὶ παιδοτριβικῇ: τούτων γὰρ ἡ μὲν ποιάν τινα ποιεῖ τὴν ἕξιν τοῦ σώματος, ἡ δὲ τὰ ἔργα.). Гимнасты должны были обладать большими медицинскими знаниями, по крайней мере в теории. Знаменитый врач Гален, впрочем, крайне отрицательно относился к атлетике вообще (Gal. Protrepticus) и к претензиям гимнастов в частности (Gal. Thrasybulus). Отголоски этой полемики между гимнастами и врачами можно видеть ниже у Филострата (гл. 14–15, но особенно гл.44).
[72] Строго говоря, выражение подлинника не уточняет, что здесь первое, а что второе, но смысл несомненен.
[73] Речь идет о гуморальной теории, господствовавшей в античной медицине по меньшей мере со времен Гиппократа. Согласно ей, состояние тела и темперамент определяются красисом (κρᾶσις), т. е. «смешением» четырех жидкостей (χυμός): крови, лимфы, желчи и черной желчи. Люди с преобладанием одной из этих жидкостей называются сангвиниками, флегматиками, холериками и меланхоликами соответственно. Каждая из жидкостей обладает двумя характеристиками, а именно: кровь — тепло и влага, лимфа — холод и влага, желчь — тепло и сухость, черная желчь — холод и сухость.
[74] ἱεραὶ νόσοι — эпилепсия.
[75] То есть с педотрибией и с медициной.
[76] По Ютнеру. По Дарамберу — в переломах.
[77] Выражение подлинника допускает и толкование «и врачи правильно говорят…». Это не меняет общий смысл, но устраняет критицизм против врачей.
[78] δραμεῖν ὀρθόν. Очевидно, тот факт, что человек бежит на двух ногах в отличие от других животных.
[79] Глиной (πηλός) был покрыт пол помещений палестры, на ней боролись. Филострат четко различает упражнения на глине и упражнения в пыли (гл. 53, ср. также у Лукиана: Anach. 1–2) и свойства различных ее видов (гл. 56).
[80] Смысл: польза от упражнений в контакте с глиной заставляла людей думать, что они были созданы из нее. Кажется, Филострат здесь немного рационализирует миф: люди не были на самом деле вылеплены Прометеем из глины, а всего лишь думали так. Такая версия мифа нигде больше не упоминается. Связь гимнасиев с Гермесом хорошо известна. Миф об изобретении гимнастики Прометеем более нигде не встречается, насколько мы знаем.
[81] Историю с Ференикой излагает Павсаний (Paus. 5.6.7, 6.7.2), и рассказ Филострата практически совпадает с ним. По Павсанию, это был единственный известный случай незаконного проникновения женщины на олимпийские игры. В теории, наказанием за это была смерть, но Ференику в конце концов отпустили с миром. Павсаний именует женщину Каллипатейрой, но добавляет, что иные называют ее Ференикой. Родосец Диагор был знаменитейшим кулачным бойцом (V в. до н. э.). Седьмая олимпийская ода Пиндара посвящена первой олимпийской победе Диагора в 464 г. до н. э. В общем итоге, олимпиониками стали он сам, три его сына (Акусилай, Дамагет и Дориэй) и внуки Эвкл и Пейсирод (Paus. 6.7.1–3).
[82] Так в тексте. «Пейсирод» у Павсания, которому, несомненно, следует отдать предпочтение. По Павсанию, Ференика пошла на такой шаг, поскольку ее муж (отец и, видимо, гимнаст Пейсирода) к тому времени умер. Пейсирод выступал в кулачном бое в разряде мальчиков и одержал победу. Все это произошло на играх 404 г. до н. э.
[83] Этот закон, отмечаемый и Павсанием, интересен своей ограниченностью. Ведь если женщина успешно выдала себя за гимнаста (обман раскрылся только после победы ее сына, когда она, забывшись, перепрыгнула через ограду), то проникнуть в Олимпию в роли простого зрителя, на которого никто не обращает специального внимания, было еще легче. И тем не менее, закон ограничивался гимнастами. Предполагаем, причина была практического свойства: элейцы просто не могли потребовать для себя права раздеть и осмотреть любого зрителя.
[84] На олимпийских играх.
[85] Металлическая (обычно бронзовая) скребница, при помощи которой очищали тело атлета от масла и грязи.
[86] ἡλιοῦσθαι, по Ютнеру и Дарамберу. По Цингерле и Кенигу, πηλοῦσθαι («и пачкается глиной»).
[87] Откуда взялся обычай греческих атлетов натираться маслом — до конца не ясно (как ни странно). По Филострату, основная причина в том, что это считалось полезным. Но мог быть и эстетический аспект (ср. гл.56), и (по крайней мере поначалу) религиозный, как форма посвящения своего тела богу. Для борцов натирание маслом существенно влияло на ход борьбы. Посыпали ли борцы тело после масла пылью, таким образом делая его менее скользким? Нам это кажется малообоснованным, так как это делает немного странным широко засвидетельствованное выражение «непыльная победа» (см. примеч. 45), ведь противники были бы в пыли с самого начала. В качестве свидетельства приводят отрывок из «Анахарсиса» Лукиана (Anach. 2), где, однако, взгляд на атлетику сатирический, со стороны незнакомого с греческими обычаями скифа. Анахарсис, кажется, не видит разницы между «пылью» и «песком» (κόνις, ψάμμος), да и неясно, описывается ли приготовление к борьбе или уже сам поединок. Ссылка же на Аристофана (Eq. 490) просто смехотворна.
[88] Судья на олимпийских играх. Как и на других играх, судья всего лишь имел право ударить атлета розгой (ῥάβδος) за нарушение правил. Впрочем, даже это является одной из удивительных черт древнегреческой атлетики: вступая в соревнование, свободный грек добровольно соглашался, что его могут подвергнуть унизительной публичной экзекуции. Немыслимая вещь в любой другой сфере жизни. Что касается истории об убийстве атлета, она ниоткуда больше не известна. Кажется, Филострат полагает, что гимнаст имел юридическое право на такое убийство.
[89] Paus. 6.10.1–4. У Павсания роль гимнаста в этой истории играет отец Главка Демил. Суть анекдота не в какой–то особенности приема, а в том, что гимнаст нашел способ ободрить Главка напоминанием о прежнем подвиге. Главк победил и стал олимпиоником в 520 г. до н. э.
[90] Аррихион (Аррахион) из Фигалии. «Искать смерти» — не фигура речи, Аррихион действительно погиб в этом поединке, ему присудили победу посмертно. Это была его третья олимпийская победа, в 564 г. до н. э. (Paus. 8.40.1–2). «Погребальным обрядом» условно переводим ἐντάφιον. Это слово означает нечто, связанное с погребением. В частности (хотя обычно во множественном числе), погребальные жертвы или обряды. Другие переводят и «саваном», и «эпитафией», что нестрого, но тоже дает нужный смысл.
[91] Промах из Пеллены (город в Пелопоннесе), олимпионик в панкратионе в 404 г. до н. э. (Paus. 7.27.5–7). Полидамант был победителем в панкратионе на предыдущих играх 408 г. до н. э. и одним из атлетов, о росте и силе которых ходили легенды. Перс Ох — персидский царь Дарий II Ох. Павсаний сообщает интригующую подробность: фессалийцы (соотечественники Полидаманта) отрицали, что Промах одолел Полидаманта. Даже при наличии официальных записей на олимпийских играх могли существовать такие разногласия.
[92] Луций Силиций Фирм Мандроген, олимпийская победа в панкратионе датируется 213 г. н. э. Наряду с гл.46, это место позволяет примерно датировать сочинение. Мандроген известен по двум надписям из Магнесии на Меандре (McCabe 1991: 251, 263). Во второй из них отмечается, что он был периодоником, т. е. имел победы на всех четырех панэллинских играх: олимпийских, немейских, истмийских и пифийских. А первая надпись сообщает: «Народ почтил Мелитину, дочь Мелитониана и Демы, дочери Синфора, ставшую жрицей Артемиды Левкофриэны в связи с (ἐπὶ+gen.) увенчанием Си(лиция) Фир(ма) Мандрогена. В добрый час.» Не является ли эта Мелитина той самой матерью Мандрогена?
[93] Ср. гл.8. Имя атлета не читается. Ὀπτάτος (очевидно, лат. Optatus) по конъектуре Ютнера (он оставил Ὄπιατος в греческом тексте, но в переводе дал Optatos), по Дарамберу «Аттал», по Минасу «Оссат» (Ὄσσατος). Существуют две надписи I в. н. э. из Дидимы и Милета (McCabe 1985: 277; McCabe 1984: 406), перечисляющие достижения бегуна–милетянина (имя опять–таки утрачено). Убедительная интерпретация текста показывает, что он «первый и единственный», кто дважды победил «в вооруженном беге от трофея» на Элевтериях в Платеях. Вероятно, что это тот атлет, о котором пишет Филострат, а египтянином он назван по ошибке. Но важнее сам факт, что за несколько веков существования Элевтерий данный бегун был единственным, кто победил в этом состязании дважды. Это было бы невероятно, если бы победители могли свободно участвовать в состязании вновь. Для сравнения: на олимпийских играх бег с оружием появился в 520 г. до н. э., и первый случай повторной победы был уже на следующих играх 516 г. до н. э. (Paus. 6.10.4). Следовательно, мы имеем косвенное эпиграфическое подтверждение для платейского закона.
Х. Харрис приводит полный перевод надписи, но делает из него парадоксальный вывод, что закон перестал применяться (Harris 1964: 127). Можно лишь предположить, что он забыл содержание гл.24 Филострата (вообще, в отношении этого закона Харрис ссылается только на гл.8).
[94] ἐπέρρωσεν. Другое возможное понимание: «вдохновил».
[95] αγύμναστος («негимнастическим»), что создает каламбур в подлиннике.
[96] Амфиктионы были судьями пифийских игр, элланодики — олимпийских.
[97] νόθος. Это широкое понятие могло существовать в отношении различных законов о рождении, a не только в отношении внебрачного рождения. Например, этим словом обозначали людей, подпавших под действие закона Перикла о гражданстве в классических Афинах, то есть тех, кто не имел афинского гражданства потому, что его не имел один из родителей (Dem. 23.213, Plut. Them.1).
[98] В подлиннике лаконичное выражение μὴ ὑπὲρ παῖδα («не сверх ребенка»). Означает ли это ограничение только по возрасту или также по размерам и физическому развитию кандидата? Склоняемся ко второму, так как в первом случае получается тавтология. Возрастная граница категории мальчиков неизвестна, но известно, что она не была одинакова на всех играх. Нижняя граница, если она была, лежала низко: известен 12-летний олимпионик (Paus. 6.2.10). Гипотеза о том, что категория определялась не только возрастом, но и физическим развитием, высказывалась (Miller 2004: 14).
[99] «Голубые», «серые», «светло–коричневые»: χάροπος, γλαυκός, ξανθός. За полную адекватность перевода ручаться нельзя, лексика в области восприятия цвета в иной культуре всегда представляет проблему. В качестве поистине озадачивающего античного примера можно указать на описание радуги у Аммиана Марцеллина (Amm. 20.11.26–30).
[100] Это выражение употреблялось регулярно. Поскольку атлеты тренировались и состязались обнаженными, оно означает момент перед началом тренировки, когда гимнаст осматривал атлета (или кандидата в атлеты), а возможно, что и некоторую предварительную разминку (ср. примеч. 127).
[101] То есть на пифийских играх в Дельфах.
[102] По гуморальной теории (см. примеч. 73). См. указания на три темперамента (сангвиники, флегматики, холерики) в главах 39, 42, 58.
[103] Таким образом переводим здесь γενναῖος.
[104] То есть к победе в олимпийских или пифийских играх, в которых победителю доставались венки из маслины и лавра соответственно.
[105] Смысл этого предложения: тогда будет уже поздно выяснять подробности о родителях, этим надо было заниматься в самом начале карьеры атлета. Однако фигура речи Филострата не вполне удачна. Ясно ведь, что если атлет уже дошел до участия в панэллинских играх, то это само по себе значит, что никаких серьезных дефектов у него не обнаружилось.
[106] Поднятие тяжестей было одним из обычных упражнений.
[107] То есть гимнаст.
[108] κολακευτέοι.
[109] В пятиборье.
[110] Смысл: «не слишком тяжелым, но и не слишком легким».
[111] Имеется в виду одно из состязаний пятиборья: прыжок в длину.
[112] Дротик метали при помощи ремня (ἀγκύλη), наматываемого на середину древка так, что образовывалась петля, в которую при броске продевались указательный и обычно средний пальцы, а прочими пальцами атлет держал древко.
[113] По Евсевию, первый случай, когда атлет (Фанас из Пеллены) победил во всех трех видах бега, произошел гораздо раньше, на олимпийских играх 512 г. до н. э. Но Леонид получил 12 олимпийских венков как победитель в трех видах спорта на четырех олимпийских играх подряд (164–152 гг. до н. э.). Евсевий отмечает, что никто, кроме него, не получил 12 олимпийских венков в 4 олимпиадах. Уточним, что примеры победителей на большем количестве олимпиад есть. Рекордсменом здесь является борец Гиппосфен из Спарты, победивший в борьбе на шести олимпиадах: в 632 г. до н. э. как мальчик, и затем в 624–608 гг. до н. э. как взрослый. Еще большее число выигранных олимпиад отмечено у мегарца Геродора в состязании глашатаев (видимо, 9), но это уже лежит за пределами атлетики. А вот по полному числу побед Леониду действительно нет равных.
[114] По Цингерле (ἐπωμίς). По Ютнеру ἐπιγουνίς, что дает «и приподнятые (крутой формы?) надколенные части тела» и хуже согласуется с последующим замечанием о щите.
[115] Буквально, «самое легкое». В отличие от русского языка, это не может значить «простое».
[116] Небольшое пренебрежение логикой в угоду риторике.
[117] Или, шире, «туловище» (θώραξ).
[118] Или икры.
[119] Греческое χείρ так же двусмысленно, как и русское «рука», но в данном случае ясно, что речь идет лишь о кистях рук, а не о целой конечности.
[120] βραχίων, часть руки от плечевого сустава до локтя. Собственно говоря, эта часть тела по–русски называется плечом. К сожалению, в русском языке анатомическая терминология смешана. Не говоря уже о двусмысленности слов «рука» и «нога» (manus/bracchium, pes/crus), слово «плечо» может значить «плечевой сустав», а не часть руки ниже его, по крайней мере в обиходной речи.
[121] προσβῆναι ταῖς τῶν ἀντιπάλων κνήμαις …τῷ προσβάντι. В этом выражении (а также в гл.11) нередко видят указание на использование пинков в кулачном бое. По нашему убеждению, это недоразумение, и никаких пинков в кулачном бое не было. Речь идет о том, что в современном боксе именуется работой ног (англ. footwork). См. Rushkin 2022; Crowther 1990.
[122] πνεῦμα. Условно переводим это слово везде как «дыхание», но, вдобавок к современному значению, оно также означало и некую жизненную субстанцию, пронизывавшую все тело и разносимую кровью согласно медицинским представлениям того времени (любопытное предвосхищение открытого позднее переноса кислорода кровью). В данной фразе возможны обе интерпретации.
[123] τοῦ προσώπου πληγαί, что на первый взгляд означает «удары в лицо». Дарамбер, Ютнер и Кениг так и переводят, но это, конечно, не имеет смысла (Кениг оставляет в этом месте недоуменное примечание). Между тем, помимо значения «лицо», слово πρόσωπον имело устойчивые переносные значения. В архитектуре это слово означало «фасад», а в военном деле — «фронт войска». Логично предположить такой же смысл и здесь: весь торс («корпус», по современной боксерской терминологии) бойца являлся как бы фронтом, который он противопоставлял противнику. Взаимопроникновение военной и боксерской терминологии совершенно естественно. Правда, может показаться, что это создавало бы трудность: как же тогда греческие атлеты называли удар, нанесенный действительно по лицу? Возможно, что в таком случае они говорили «по голове» либо указывали более точно часть лица. Ср. современный русский язык, где «удар в лицо/по лицу» является наиболее естественным выражением в языке вообще, но в профессиональной среде боксеров гораздо чаще говорят «удар в голову/по голове».
[124] βραχίων εὔσημος. В этом параграфе «рука» везде означает часть конечности выше локтя, а не кисть.
[125] Судя по тексту, именно такие руки Филострат называет «хорошо меченными». Он пренебрег сказать это явно.
[126] См. выше примеч. 122.
[127] Т. е. для предварительной фазы перед тренировками. Возможно, разминка.
[128] ὑπόγυρα — слово того же корня, что и γυρὰ, «согнутая» борьба (см. гл.11).
[129] Внешняя тавтология выражения принадлежит подлиннику: εὔστροφον καὶ ἐπιστρεφές.
[130] νὴ Δία, см. примеч. 4.
[131] ἀκροχειριεῖται. Это обыкновенно было начальной фазой поединка в борьбе и, как видно, в панкратионе.
[132] ὁμότονοι. «Натяжение» в теле: τόνος. Этот термин вошел и в русский язык: «тонус».
[133] Ср. описание кулачного боя Амика и Полидевка в «Аргонавтике» Аполлония Родосского, где Амик (притом что он предполагается великаном!) приподнимается на кончики носков для нанесения удара (Apollon. 2.90–92):
ἔνθα δ᾽ ἔπειτ᾽ Ἄμυκος μὲν ἐπ᾽ ἀκροτάτοισιν ἀερθείς, βουτύπος οἷα, πόδεσσι τανύσσατο, κὰδ δὲ βαρεῖαν χεῖρ᾽ ἐπὶ οἷ πελέμιξεν…
«Вдруг на цыпочки встал Амик, напружинивши ноги, Как быкобойца могучий, и сверху тяжкую руку Над Полидевком занес». (Пер. Г. Церетели)
[134] Надпись (SEG 41: 1407) из киликийского города Селевкии на Каликадне, датируемая 160– 180 гг. н. э., прославляет борца Тита Элия Аврелия Марона, гражданина этого города, а равно Александрии Египетской, Афин и «многих других городов», приводит список из 33 побед и добавляет, что было еще 44 победы. В римские времена классический греческий «период» из четырех панэллинских игр был дополнен еще четырьмя, проводившимися в городах: Рим (капитолийские игры, возрожденные в 86 г. н. э. Домицианом), Неаполь, Путеолы, Актий (Акциум, место знаменитой морской битвы 31 г. до н. э.). Согласно надписи, Марон стал первым периодоником в этом расширенном смысле (ξυστάρχην περιοδονίκην τέλειον). Отмечается и его малый рост: εἰ καὶ βαιὸς ἰδεῖν, φήσεις μέγαν οὔ τινα τόσσον / πάντα δαεὶς μεγάλης ἔργα παλαισμοσύνης («пусть я и мал на вид, но ты скажешь, что я чрезвычайно велик, когда узнаешь все свершения [моего] великого искусства борьбы»). Интересно указание на большое количество гражданств, несомненно данных ему как почести: это показывает наличие такой практики во II в. н. э., а также по–прежнему высокий престиж атлетики, по крайней мере в греческой части империи.
[135] Последующие фразы заставляют предположить здесь пропуск в тексте.
[136] Конъектура Ютнера.
[137] σχιζίαι. Сравнение проясняется ниже, в гл.38, где подчеркиваются узость и жесткость тела, как бы ломаного. Узкое, но гибкое тело ниже сравнивается с ремнем. Пропуск этой категории здесь выглядит как ошибка в тексте.
[138] Конъектура Ютнера.
[139] ἱμαντώδεις, букв. «ремнеобразные».
[140] Конъектура Ютнера (ἰσχίον). Но, кажется, это не единственная возможность.
[141] Конъектура Цингерле для обоих слов в предложении. Перевод гадательный.
[142] Имя, если только оно греческое, значит «мышь». Это слово в греческом языке общего рода, то есть могло склоняться и по мужскому, и по женскому роду. Довольно редкое имя. Оксфордский проект по древнегреческой ономастике «Lexicon of Greek Personal Names» имеет данные всего о 52 носителях и 3 носительницах такого имени. Борец с таким именем ближе неизвестен. Может быть, потому что это прозвище, данное ему за малый рост? Павсаний отмечает в контексте олимпиады 93 г. н. э., что у египтян было в обычае давать прозвища (Paus. 5.21.12).
[143] Как именно эта история иллюстрирует преимущество амбидекстров? Предполагаем такой смысл: левая сторона тела обычно меньше и слабее, но у Миса она, усилившись, стала как правая, делая его как бы амбидекстром в борьбе. Таким образом, Мис представляет собой чистый эксперимент для выявления влияния амбидекстальности: один и тот же борец сначала был правшой, а затем превратился в амбидекстра и стал бороться лучше.
[144] Понятие гуморальной теории медицины (см. примеч. 73), «смешение» различных жидкостей тела, определяющее нрав и состояние здоровья.
[145] По гуморальной теории, это свойства крови, то есть лучшими атлетами являются сангвиники. Далее Филострат говорит также о холериках и флегматиках. Четвертую разновидность темперамента (меланхоликов), как и производящую их четвертую жидкость (черную желчь), Филострат не упоминает. Вероятно, по простой причине: меланхолики до такой степени не годятся для атлетики, что их не имеет смысла обсуждать.
[146] πηλός. Единственное употребление этого слова не в техническом смысле «глина в палестре».
[147] То есть полные желчи.
[148] Конъектура Ютнера.
[149] ξυνάγειν — буквально «стягивать, сморщивать». Пыль здесь и везде далее — специфическая пыль палестры (κόνις). Различные ее виды и свойства упомянуты в гл.56.
[150] См. гл.13.
[151] См. гл.1 и 20.
[152] Ближе неизвестен.
[153] См. гл.1 и 22. Упоминание львов относится к нему.
[154] Не ошибка ли Филострата? Павсаний (Paus. 6.13.8) сообщает о четырехкратном олимпионике в кулачном бое Тисандре, сыне Клеокрита, но в связи с сицилийским городом Наксосом, а не с островом Наксосом. Хотя, если быть точным, ни Павсаний, ни Филострат не говорят открытым текстом, откуда был Тисандр.
[155] Вероятный смысл: развивались как мышцы самих рук, так и общая выносливость Тисандра.
[156] В подлиннике два наименования, κότινος и φυλία. И то и другое означает некоторый вид дикой оливы, точное различие между этими двумя словами неизвестно.
[157] Это не следует понимать в том смысле, что атлеты побеждали на 8–9 олимпийских играх. Такие случаи неизвестны, если исключить мегарца Геродора в состязании глашатаев. Филострат всего лишь обозначает длительность спортивной карьеры (28–32 года). Это звучит правдоподобно: самые длинные спортивные карьеры, которые можно извлечь из списков олимпиоников, покрывают интервал в 7 олимпиад. Это борцы спартанец Гиппосфен (632–608 гг. до н. э., с пропуском 628 г.) и кротонец Милон (540–516 гг. до н. э., с пропуском 536 г.). Между прочим, это часть закономерности: многократные олимпионики в одном виде спорта, которые достигли первой победы в разряде мальчиков (больше всего среди них борцов), как правило не побеждали на следующей олимпиаде, а побеждали после этого. Исключение только одно: борец Гетемокл из Спарты (604–588 гг. до н. э. без пропусков). Очевидно, переходя во взрослый разряд, молодой атлет на первое время оказывался в невыгодном положении по сравнению со старшими.
[158] Здесь в широком смысле («стадионы»), а не места только для бега.
[159] κολακευτική. «Угодничество» здесь означает одновременно и потакание, и связанный с ним упадок, изнеженность (ср. «чревоугодничество» в русском языке). Не вполне привычное применение этого слова было, кажется, введено в греческую литературу Платоном в «Горгии», где Сократ разъясняет этот термин настолько настойчиво, что приходится предположить его новизну (Plat. Gorg. 463–466). Причем Сократ привлекает в качестве примера именно взаимосвязь между кулинарным искусством, медициной и гимнастикой, так что Филострат здесь частично следует Платону. τῇ μὲν οὖν ἰατρικῇ, ὥσπερ λέγω, ἡ ὀψοποιικὴ κολακεία ὑπόκειται («за медициной, как я утверждаю, скрывается поварское угодничество»), — говорит Сократ у Платона.
[160] У Гомера герои едят рыбу только будучи доведены до отчаяния (Od. 12.331–332), видимо, Гомер считал ее негодной едой. В позднейшие времена рыба, наоборот, подавалась на изысканных пирах, считалась излишеством. Афиней излагает любопытный взгляд на Гомера в этом отношении (нач. Ath. 8f). Таким образом, взгляд на рыбу менялся, но ее неуместность в питании атлетов или воинов признавалась всегда, пусть и по разным причинам.
[161] «листьями…травой»: в подлиннике θαλίαι, φυκία. И то и другое обозначает некоторую водную растительность. Различие значений в точности неизвестно, поэтому перевод гадательный.
[162] Ср. длинную речь о свойствах рыбы с медицинской точки зрения у Афинея (нач. Ath. 355b).
[163] κράνεια.
[164] Аполлону были посвящены пифийские игры, Посейдону — истмийские. По мифу, Аполлон учредил пифийские игры, что может означать, что он сам в них участвовал, а если так, то, естественно, он соперничал не со смертными. Существовал и миф о состязании богов в Олимпии (Paus. 5.7.10). Таким образом, идея об участии богов в древнейших играх была вполне естественной.
[165] Вероятно, речь идет о том, что в Олимпии, в случае обнаружения подкупа, виновные подвергались серьезному наказанию. Ведь если понимать в том смысле, что олимпийские игры были не подвержены коррупции, то почтительная оговорка Филострата очевидным образом не соответствовала бы действительности. Несколько случаев обнаружения подкупа на олимпийских играх описываются Павсанием (Paus. 5.21.2–17), самый ранний в 388 г. до н. э., самый поздний в 125 г. н. э. Штрафы за это, а равно и за другие нарушения правил, пускались на установку в Олимпии многочисленных медных занов (статуй Зевса).
[166] Филострат не называет денежную единицу, но, надо полагать, речь идет о драхмах либо денариях, что практически не влияет на дело, так как две единицы были близки по величине или просто совпадали. Этот эпизод ниоткуда больше не известен, что заставляет думать, что он случился в конце II в. либо начале III в. н. э., то есть уже при жизни Филострата. Во–первых, он пишет очень живо, как очевидец. Во–вторых, лучше отнести это событие ко времени после сочинения Павсания, который бы вряд ли его пропустил. Когда бы оно ни произошло, сумма подкупа огромна, что указывает на все еще высокий престиж истмийских игр. Для сравнения, во времена Пелопоннесской войны дневной заработок ремесленника мог составлять 1–2 драхмы, а присяжный в афинском суде или гребец во флоте могли получать половину драхмы в день. Масштаб не менялся сильно со временем: император Домициан поднял солдатское жалованье с 225 до 300 денариев в год (все еще меньше денария в день), а Септимий Север — до 500.
[167] Посейдона Истмийца. Имеется в виду главный храм в Истмии, месте проведения истмийских игр.
[168] εὐφήμῳ φωνῇ. Конъектура Ютнера. Одно из значений εὔφημος в религиозном контексте — воздерживаться от нечестивых, неподобающих слов, хранить молчание.
[169] Конъектура Ютнера.
[170] Ссуды для морской торговли делались под более высокий процент, с учетом повышенного риска. Самое раннее упоминание такой ссуды принадлежит Демосфену (Dem. 35.9–10), и оно же единственное, где известен процент. Он составлял 22.5%, а в случае плавания в более опасное время года — 30%. Впрочем, сравнение Филострата может быть и чисто риторическим.
[171] «размягчают шкуры…месят тесто»: ἐκ μαλαττόντων, ἐκ τριβόντων. Последнее — конъектура Минаса и Дарамбера, Ютнер предлагает ἐκ σκληρυνόντων, неупотребительная форма, значащая «делающие нечто твердым», которую он, тем не менее, переводит как «wie beim Hartkneten», то есть как и у нас, «месить нечто». Очевидно, ἐκ σκληρυνόντων нужно ему как противопоставление «размягчению» в первой части предложения, которое он переводит как «wie bei der sanften Massage», что не дает удовлетворительного смысла. Каким образом Кениг полагает, что в обоих случаях речь идет о движении, вызываемом (?) в ногах или руках различными видами массажа, нам непонятно. Уж не путаница ли, вызванная тем, что Ютнер использовал слово «Massage»? На наш взгляд, речь идет о подражании движениям работников.
[172] ἀγερωχότερα. Кениг переводит «more energetic», очевидно, предрешив для себя смысл фразы, так как такого значения у этого слова нигде не отмечается. При этом теряется логическая связь со следующим предложением: ῥᾳστώνη («облегчение») он вынужденно переводит как «recreation», что сомнительно, да и не имеет смысла в контексте описания тяжелых упражнений. У Ютнера ясное «lustiger».
[173] По всей видимости, одно лицо с Аврелием Геликсом, о котором восхищенно писал Кассий Дион (Dio 80.10.2–3). Дион сообщает, что это был необычайный атлет, добившийся двойной победы (в борьбе и в панкратионе) на капитолийских играх в Риме, проведенных при императоре Элагабале в 219 г. н. э. Он также однажды выступил в обоих видах спорта на олимпийских играх, но элейские судьи лишили его возможности победы в борьбе тем, что не предоставили ему противника (неясно, почему это не привело, наоборот, к «непыльной» победе). Его предполагают олимпиоником (в борьбе либо панкратионе) на играх 213 и 217 г. н. э. (König 2014: 334). Данное место, наряду с гл.23, служит для датирования сочинения.
[174] ἀντίπαλος (букв. «противоборец») может означать и противника вообще, но здесь, очевидно, речь идет о борьбе или панкратионе. Показательно, что для Филострата главные виды спорта — всегда боевые. Эта страсть к наиболее мужественным видам спорта — специфическое проявление греческой национальной гордости.
[175] κλοπαί τῶν σιτίων: «кражи еды». Очевидно, самовольные нарушения атлетом предписанной диеты.
[176] Основной недостаток метода тетрад по Филострату — отсутствие гибкости. Скорее всего, это не оригинальная мысль автора.
[177] αἷμα ἱλαρώτερον. Этот признак — порождение медицинских воззрений того времени. В реальности, очевидно, выражалось покраснением и учащенным пульсом.
[178] ἐξ ἀφροδισίων — переводим древнегреческий эвфемизм русским.
[179] ὀνειρώττοντες — переводим древнегреческий эвфемизм русским.
[180] ἀερίζοντες, причастие от глагола, производимого от слова «воздух». Расхожусь в понимании с Ютнером, Дарамбером и Кенигом, которые переводят это как «бить по воздуху», хотя признаю, что и этот вариант возможен. Причина та, что рекомендация ударов по воздуху выглядит парадоксально в одном ряду с рекомендацией воздерживаться от ближнего боя (ἀκροχειριζέσθων, переведенное как «на расстоянии вытянутой руки»). Предполагаем, что «ступать по воздуху» здесь означает «воздерживаться от обычной работы ног», от тех постоянных энергичных прыжков, которые характерны для кулачного бойца (ср. упоминания в главах 11 и 34). Как еще одна рекомендация сниженной нагрузки для переевшего атлета, это звучит разумно.
[181] Конъектура Ютнера.
[182] Для натирания тела.
[183] Не вполне ясно, зачем это «и». Но кажется, вся эта глава — о борцах.
[184] Здесь, кажется, имеется в виду, что пылью все–таки была покрыта поверхность, на которой боролись. Но полной уверенности нет.
[185] Здесь четко видно разделение, проводимое между упражнениями на глине и в пыли. См. столь же явное разделение у Лукиана (Anach. 1–2).
[186] Гл. 47.
[187] Γέρηνος. Ближе неизвестен.
[188] Любопытно, что у Филострата большинство атлетов с проблемами в идентификации — из Египта. Герен и Федим (гл. 13) из Навкратиды, Оптат (гл. 24) и Мис (гл. 41) — «египтяне».
[189] Конъектура Ютнера.
[190] πίνων, по Дарамберу и Ютнеру. По Цингерле и Кенигу ἀποινῶν, сравнительно редкое положительное значение этого слова, которое здесь можно перевести как «праздновал».
[191] Предположительно. В подлиннике ὠμός, т. е. «сырой» (как антоним к «вареный», а не к «сухой»), т. е. «он чувствовал себя сырым».
[192] То есть хороший гимнаст должен был бы сам заметить состояние атлета, даже если бы тот ничего не сказал.
[193] Прибывающие в Олимпию атлеты обязаны были до начала состязаний пройти курс тренировок под руководством элланодиков (Paus. 6.23.1). По показанию нашего автора в «Жизни Аполлония Тианского», эти тренировки продолжались 30 дней (Philostr. VA 5.43).
[194] Гл. 11.
[195] Отметим оптимистичный настрой Филострата. Он жалуется на печальное состояние гимнастики в сравнении с прошлым, но под конец заявляет, что все можно исправить.
[196] Галтерами (ἁλτήρ) назывались гири, использовавшиеся при прыжках (ἅλμα).
[197] Пятиборья.
[198] Флейта при прыжках в пятиборье: см. Paus. 5.7.10, 5.17.10. Она присутствует и в вазописи.
[199] Оба вида галтеров известны археологам.
[200] Считалось, что пыль обладает терапевтическими свойствами (см. также чуть ниже о «подпитывании» тела). О пыли см. также гл.53. Отметим мнение Х. Харриса (Harris 1964: 104), что «глина» (для его целей πηλός переводится и как «грязь», «mud») была не более чем той же пылью с добавлением воды. Здесь видно, что глиняная пыль — лишь одна из нескольких видов. Пыль была одним из ресурсов, прoизводимых для палестры. Ср. у Афинея (Ath. 539c): ὑποζύγια πολλὰ τὰ τὴν κόνιν κομίζοντα πρὸς τὴν ἐν τῇ παλαίστρᾳ χρείαν («множество повозок с пылью, какая требуется в палестре»).
[201] Любопытно это использование пыли искусственного происхождения.
[202] ὑποθρέψαι.
[203] Пыль покрывала, возможно, поверхность, на которой упражнялись (гл. 53), но ее также наносили на умащенное маслом тело атлета. Или использовались различные ее виды?
[204] κώρυκος — кожаный мешок, игравший роль современной боксерской груши.
[205] Следовательно, в панкратионе применялись удары головой.
[206] Вновь указание на тренировки атлетов элейцами в Олимпии перед олимпийскими играми (ср. гл.54).
[207] О неучастии спартиатов в панкратионе и кулачном бое по общегреческим правилам см. гл.9.
[208] Ритуальное бичевание спартанских мальчиков на алтаре Артемиды Орфии.