F1a) Euseb. (Arm.) Chron. p. 28.28 K (Synkell. p. 315.8): Историк Кефалион об Ассирийском царстве: "Позвольте мне начать с описания о того, что написали другие. Первые Гелланик с Лесбоса и Ктесий Книдский, а затем Геродот Галикарнасский [писали об ассирийцах]. Первым ассирийским правителем Азии был сын Бэла Нин. Во время его правления множество доблестных дел свершилось.
Затем он продолжает обсуждать рождение Семирамиды, мага Зарависта[1] (Зороастра), войну с царем Бактрии, разбитым Семирамидой. Правление Нина длилось 52 года, после чего он умер.
F1b) Diodor. 2.1-28: [В предыдущей книге, которая в первую очередь содержит историю Египта... (3) В этой книге мы рассмотрим историю Азии, начиная с древних времён, когда ассирийцы осуществляли гегемонию.]
(4) В самые ранние времена цари Азии были коренными жителями, и в памяти не осталось ни их имён, ни дел, совершенными ими. Первый, о ком упоминает история, и кто свершил великие поступки, был ассирийский царь Нин[2] и об этом мы постараемся подробно написать. Будучи по своей природе человеком воинственным и жаждущим доблести, он вооружил сильнейших молодых людей и, обучая их длительное время, приучил к трудностям и опасностям войны. (5) Собрав большую армию, он заключил союз с Ариэем, царем Аравии, страны, которая в те времена, кажется, изобиловала храбрыми людьми. Эта нация из тех кто любит свободу и ни при каких обстоятельствах не подчиняется иностранному правителю... (7) Однако ассирийский царь Нин, взяв с собой правителя арабов в качестве союзника, выступил в поход с большим войском против вавилонян, чья страна граничит с его. В те времена Вавилон ещё не был основан[3], но были и другие известные города Вавилонии. И после того как он легко подчинил жителей этого региона, так как они не были знакомы с трудностями войны, он наложил на них ежегодные выплаты фиксированной дани, но побеждённого царя, которого взял в плен вместе со его детьми, он предал смерти. (8) Затем со значительными силами он вторгся в Армению[4] и привёл в трепет местное население взятием нескольких городов. Барзон, их царь, понимая, что не в состоянии сопротивляться, выступил навстречу врагу с подарками и выразил покорность. (9) Нин поступил со своей стороны великодушно, он оставил ему власть над Арменией, потребовав лишь присылки вспомогательных отрядов и продовольствия для своего войска. А так как его сила постоянно росла, он совершил поход против Мидии. (10) И царь этой страны Фарн, встретившись с ним в сражении с грозной силой, был побеждён и потерял большую часть своих солдат, а сам, будучи взят в плен вместе со своими семью сыновьями и женой, был распят[5].
2. (1) Так как дела Нина процветали таким образом, он был охвачен сильным желанием покорить всю Азию от Танаиса[6] до Нила, ибо верно, что благосостояние повышает человеческие стремления. Поэтому он поставил сатрапом[7] Мидии одного из своих друзей, а сам отправился в поход, покоряя азиатские племена, и в течение семнадцати лет сделался владыкой всех прочих народов, кроме индов и бактрийцев[8]. (2) Ни один писатель не описал подробно ни сражений, в которых он участвовал, ни число народов, им завоёванных, и мы кратко поговорим о наиболее важных странах, следуя Ктесию Книдскому.
(3) Из приморских и соседних с ними областей он покорили Египет, Финикию, Келесирию[9], Киликию, Памфилию и Ликию, а также Карию, Фригию и Лидию, кроме того подчинил своей власти Троаду, Фригию на Геллеспонте, Пропонтиду, Вифинию, Каппадокию и все варварские народы, населяющие берега Понта до Танаиса. Также он овладел землёй кадусиев и тапиров, затем гирканцами и дрангами, кроме того дербиками, карманиями и хоромнеями, затем борканиями и парфянами[10], вторгся также в Персиду и Сузиану и так называемую Каспиану, в которую ведёт весьма узкий проход, называемый поэтому Каспийскими воротами. (4) Он подчинил себе и многие другие менее значительные племена, о которых долго было бы говорить. Но так как в Бактриану было трудно вторгнуться и там проживало множество воинственных мужчин, после долгих и напрасных трудов он отложил войну с бактрианами на более позднее время, поведя свои войска назад в Ассирию в место отлично подходящее для основания большого города. 3. (1) После того как его блестящие победы затмили дела предшественников, он задумал построить город настолько великий, чтобы тот превзошёл не только все известные города мира, но и чтобы в будущем ни один правитель не предпринял попытку превзойти его. (2) Таким образом, отпустив царя арабов с подарками и богатыми трофеями на родину, а затем, собрав отовсюду рабочих и все необходимые материалы, он основал на реке Евфрат[11] город, хорошо укреплённый стенами, придав ему форму прямоугольника. Самые длинные стороны города были по сто пятьдесят стадиев, а кратчайшие - по девяносто, так что весь периметр был четыреста восемьдесят стадиев. (3) Он не был обманут в своих ожиданиях, потому что ни один город не может сравниться ни по размерам, ни по великолепию: его стены были сто футов в высоту и были достаточно широкими, чтобы три колесницы могли идти рядом. Башен, которые защищали их, насчитывалось пятнадцать сотен, каждая в двести футов[12]. (4) Значительная часть города была заселена богатыми ассирийцами, но царь признал всех иностранцев, которые хотели там поселиться. Он дал этому городу своё имя, Нин[13], и разделил среди населения большую часть окрестных полей.
4. (1) После основания этого города Нин совершил поход против бактрийцев, где женился на Семирамиде, самой известной из всех женщин[14], которых мы знали, поэтому необходимо, прежде всего, рассказать, как скромно она достигла вершины своего могущества.
(2) В настоящее время существует в Сирии город, известный как Аскалон[15], а недалеко от него большое и глубокое озеро, изобилующее рыбой. На его берегу находится храм богини, которую сирийцы называют Деркето[16] и которая имеет женское лицо и тело в форме рыбы по следующей причине. (3) Миф этот, как объясняют наиболее просвещённые жители области, таков: Афродита, разгневавшись[17] на эту богиню, вдохновила её на любовь к некоему красивому юноше, и Деркето, отдавшись сирийцу, родила дочь, но потом, стыдясь своего греха, она убила юношу, отнесла ребёнка в каменистую пустыню, а сама, от стыда и горя, бросилась в озеро и превратилась в рыбу. По этой причине сирийцы до сих пор воздерживаются от употребления в пищу рыбы и почитают её как божество. (4) Однако младенец был окружён великим множеством голубей, где были их гнёзда. Ребёнок был спасён[18] удивительным и чудесным образом, так как некоторые голуби согрели тело младенца, со всех сторон охватив его своими крыльями, а другие, заметив, что пастухи оставили свои хижины, принесли молоко в своих клювах и кормили малышку, поднося капли к её устам. (5) И когда ребёнку исполнился год и он стал нуждаться в более твёрдой пищи, голуби подносили кусочки сыра, давая ему достаточное питание. Пастухи были удивлены тому, что сыр погрызен с краёв, и стали сторожить у входа.
Узнав причину, они нашли ребёнка непревзойдённой красоты. (6) Взяв и принеся в свою хижину, они передали её царскому пастуху по имени Симма, и тот, будучи бездетными, воспитал девочку как свою собственную дочь и нарёк её Семирамида, что означает "Голубка"[19], - птица, которой с тех пор все жители Сирии отдают божественные почести. 5. (1) Такова, в сущности, история, рассказывающая о рождении Семирамиды. И когда она уже вступила в брачный возраст и далеко превзошла всех прочих девушек красотою, от царского двора был отправлен человек осмотреть стада. Его имя было Оннес и он был первым среди членов царского совета и являлся наместником[20] всей Сирии. Он остановился у Симмы и, увидев Семирамиду, был пленён её красотой и принялся упрашивать отдать ему её в законный брак. Взяв её в Ниневию, он женился на ней и родил двух сыновей, Гиапата и Гидаспа[21]. (2) Семирамида, которая объединяла красоту тела с качеством ума, была абсолютной хозяйкой своего мужа, который ничего не делал, не посоветовавшись с нею, и ему все удавалось[22].
(3) Именно в это время царь, окончив основание города, который носил его имя, предпринял поход против бактрийцев[23]. И поскольку он был хорошо осведомлён о большом числе и доблести этих людей и о том, что область их имеет много неприступных, в силу своей открепленности, мест, он произвёл набор множества воинов со всех подвластных ему народов; и так как он потерпел неудачу в предыдущем походе, то решил вторгнуться в Бактриану с силой на много превышающей ту, что была у них. (4) Таким образом, после того как армия была собрана отовсюду, её численность, как указывает в своей истории Ктесий[24], составила один миллион семьсот тысяч пехотинцев, двести десять тысяч конницы и немногим меньше, чем десять тысяч шестьсот косоносных колесниц.
(5) Такая многочисленная армия кажется невероятной тому, кто услышал об этом, но не тому, кто ведает о значительных размерах Азии и огромном числе народов, населяющих её. Не говоря уже о походе Дария против скифов с восьмьюстами тысяч человек[25] и бесконечном войске Ксеркса против Греции. Также следует рассмотреть события, которые произошли в прошлом в Европе, тогда мы быстро проявим доверие к сказанному выше... Пусть эти факты будут достаточным ответом с нашей стороны тем, кто пытается оценить населения стран Азии древнего времени с теперешним с опустошёнными городами. 6. (1) Двинувшись с такими силами в поход на Бактриану, Нин вынужден был из-за труднодоступности мест и узости проходов в страну разделить войско на несколько частей. (2) Область Бактрианы, обладая большим числом значительных городов, имела один, наиболее выдающийся, в котором и была столица. Он назывался Бактрами[26] и выделялся среди всех других городов своей величиной и мощью цитадели. Царствовавший там Оксиарт[27] произвёл набор всех, кто был в состоянии носить оружие, чья численность составила четыреста тысяч человек. (3) Встав во главе своих войск и выйдя навстречу врагам к проходам, он позволил одной части войска Нина пройти через них; и когда он решил, что достаточное количество врагов вышло на равнину, он построил свою армию для битвы. Когда началось ожесточённое сражение, бактрийцы, обратив ассирийцев в бегство и преследуя их вплоть до находившихся за ними гор, убили сто тысяч врагов. (4) Но постепенно остальная ассирийская армии вошла в страну, перевесила численность бактрийцев, оттеснив их в города, и каждый думал только о защите своего отечества. Нин легко взял все эти города, но он не смог взять штурмом Бактры, потому что его укрепления и военные припасы были достаточны для защиты.(5) Но когда осада затянулась, муж Семирамиды, находившийся в армии царя, послал за женой. Обладая умом, смелостью и другими блестящими качествами, Семирамида воспользовалась этой возможностью, чтобы проявить свои способности[28]. (6) Прежде всего, поскольку она собиралась отправиться в дорогу на несколько дней, она сшила такую одежду, в которой не возможно было отличить является ли она женщиной или мужчиной. Эта одежда защищала её от солнечного тепла, сохраняла белизну кожи и давала свободу всех движений, необходимых молодому человеку, а также была так привлекательна, что позднее была принята мидийцами, когда они стали хозяевами Азии, а затем и персами[29]. (7) По приезду в Бактриану[30], осмотрев состояние осады, она увидела, что нападения были со стороны простых и лёгких для доступа участках, но никто не штурмовал акрополь в силу его неприступности, в то время как его защитники покинули свои посты, придя на помощь товарищам, испытывающим трудности на более низких стенах. (8) Таким образом, взяв с собой солдат, которые привыкли взбираться на скалистые высоты, она заняла часть акрополя и подала сигнал тем, кто осаждал стены внизу на равнине. В этой связи защитники города, поражённые ужасом при захвате высоты, покинули стены и оставили все надежды на собственное спасение. (9) Когда город был взят таким образом, царь, удивляясь способности женщины, сразу же вознаградил её большими дарами, а затем, влюбившись в неё, пытался убедить мужа отдать её добровольно, обещая выдать за него свою дочь Сосанну[31]. (10) Но когда тот не согласился, Нин пригрозил ему выколоть глаза, ибо он слеп к приказаниям господина. И Оннес, отчасти из страха перед угрозой царя, и отчасти из страсти к жене, впал в своего рода безумие и, надев верёвку на шею, повесился. Таковы обстоятельства при которых Семирамида достигла положения царицы.
7. (1) Нин захватил сокровища Бактрии[32], состоящие из большой массы золота и серебра, и, после устройства бактрийских дел, распустил своё войско. После этого он родил от Семирамиды сына Ниния[33], а потом умер, оставив свою жену царицей. Семирамида похоронила Нина на территории дворца и возвела над его могилой большой курган[34] в девять стадиев в высоту и десять шириной, как говорит об этом Ктесий. (2) Следовательно, поскольку город лежал на равнине вдоль Евфрата[35], курган был виден за многие стадии и служил в качестве акрополя, и, говорят, существует по сей день, хотя Ниневия была стёрта с лица земли[36] мидийцами, когда они уничтожили империю ассирийцев. Семирамида, чья природа заставляла её желать великих подвигов и стремясь превзойти своего предшественника в славе, решила основать город в Вавилонии[37]. Она собрала со всех концов архитекторов и квалифицированных рабочих и сделала все остальные необходимые приготовления, собрав в своё царство два миллиона человек для завершения работы. (3) Оставив Евфрат в центре, она окружила город стеной в триста шестьдесят стадиев[38] и снабдила большими башнями, установленными на небольшом расстоянии друг от друга, как говорит об этом Ктесий Книдский, но, согласно Клитарху и тем, кто позже побывал в Азии с Александром, трёмстам шестидесяти пяти стадиям. И последнее, что можно добавить, - это было её желание, чтобы количество стадиев равнялось числу дней в году. (4) Стена была построена из обожжённого кирпича и асфальта, высотой, как говорит Ктесий, в пятьдесят оргий, но, как писали некоторые более поздние авторы - пятьдесят локтей, и достаточно широкую, чтобы две колесниц могли по ней свободно проехать. Башен было двести пятьдесят, и их высота и ширина были пропорциональны стене[39]. (5) Не удивляйтесь, если количество башен настолько мало по сравнению с протяжённостью стены, ибо во многих местах город был окружён болотом[40], так что природа давала естественную защиту. Между жилищами и стеной было оставлено расстояние в два плетра.
8. (1) Для того чтобы ускорить строительство этих сооружений, она распределила участки длиной в стадию между каждым из своих друзей и предоставила им необходимые материалы с приказом завершить свою задачу в течение одного года. (2) Пока они выполняют свои обязанности с усердием, она построила в самом узком месте реки мост[41] пяти стадиев в длину, опирающийся на сваи, опущенные на большую глубину с интервалом в двенадцать футов друг от друга, камни были скреплены железными скобами, закреплёнными в них расплавленным свинцом. С внешних сторон опор, которые должны принимать текущую воду, был построен водорез под острым углом, чтобы отклонять воду и разделять стремление потока, смягчая напор реки. (3) Сверху этот мост, общей шириной в тридцать шагов, был покрыт балками из кедра и кипариса, которые были уложены на пальмы огромного размера, и он, как считается, не уступал искусно изготовленным постройкам Семирамиды. По обе стороны реки она устроила великолепные набережные, почти такой же ширины что и стены, в сто шестьдесят стадиев длиной[42].
Семирамида также построила два дворца[43] на самом берегу реки, по одному на каждом конце моста, желая из них обозревать весь город, и они были как бы ключами двух важнейших частей города. (4) И так как Евфрат проходит через центр Вавилона и течёт в южном направлении, один дворец смотрел на восток, другой - на запад, и оба имели большое великолепие. Тот, который был расположен на западе, был шестьдесят стадиев в окружности и был укреплён очень высокой и красивой стеной, сложенной из обожжённого кирпича. Внутри стены была другая, круглой формы, сложенная из глиняных кирпичей, на которых были напечатаны изображения всех видов животных, и эти изображения были выполнены с таким мастерством, что они казались живыми. (5) Эта стена была сорок стадиев в длину. Её толщина была в триста кирпичей, а высота, согласно Ктесию, пятьдесят oргий, башня имела высоту семьдесят oргий. (6) Наконец, внутри второй стены была третья, которая окружала крепость, периметр которой был двадцать стадиев, а высота и ширина превышала среднюю. На башнях и стенах были представлены все виды животных, прекрасно исполненные в цвете и рельефе[44]. Там были представлены, размером более четырёх локтей, сцены охоты на различных животных. В этой охоте Семирамида была изображена на коне, бросая дротик в пантеру, с ней был её муж Нин, поражающий копьём льва. (7) В эту стену она также установила тройные ворота, двое из которых были из бронзы и открывались с помощью механического устройства. Этот дворец намного превосходил в размерах и деталях исполнения тот, что находился на другом берегу реки[45]. Стена последнего, всего тридцать стадиев в длину, была сложена из обожжённого кирпича, а вместо гениальных изображений животных она имела бронзовые статуи Нина и Семирамиды и их должностных лиц, и статую Зевса, которого вавилоняне называют Бел. Также на ней были изображены сражения, охоты и прочие сцены, приятные для глаз. 9. (1) По завершению этого было выбрано самое низкое место в непосредственной близости от Вавилона и построено водохранилище, каждая из сторон которого равнялась трёмстам стадиям. Сооружено оно было из обожжённого кирпича и битума, глубина его составляла тридцать пять футов. (2) Затем, отведя реку из русла, она построила подземный ход[46] из одного дворца в другой, сделав его своды, четырёх локтей в ширину, из обожжённого кирпича, покрытого асфальтом. Стены галереи были двадцать кирпичей толщиной и двенадцати футов в высоту сходясь в арку, а ширина галереи была пятнадцать футов. (3) После того как эта работа была завершена в течение семи дней, она вернула реку в русло, и так как она текла над проходом, Семирамида могла пройти из одного дворца в другой, не пересекая реку. На каждом конце прохода она также установила бронзовые ворота, которые стояли до времени персидского владычества.
(4) После этого она построила в центре города храм Зевса[47], которого, как мы уже говорили, вавилоняне называют Бел. Так как в связи с этим храмом историки расходятся во мнениях, и так как со временем он был разрушен, теперь невозможно дать его подробное описание. Но все согласны с тем, что он был чрезвычайно высок и что в нем халдеи осуществляли свои наблюдения за звёздами, их восходами и заходами, ибо для этого он был наиболее подходящим. (5) Все здание было построено с большим искусством из асфальта и кирпича, а на его вершине находились статуи Зевса, Геры и Реи[48], покрытые сусальным золотом. Зевс, изображённый идущим вперёд, высотою равнялся сорока футам и весил тысячу вавилонских талантов. Рея была изображена сидящей на золотой колеснице, её вес был тот же, а на коленях были помещены два льва, а рядом с ними огромные змеи из серебра, каждая весом в тридцать талантов. (6) Статуя Геры представляла её стоящей и весила восемьсот талантов. В правой руке она держала змею за голову, а в левой скипетр, усыпанный драгоценными камнями. (7) Перед этими тремя статуями находился стол, выполненный из кованого золота, длиною в сорок футов и пятнадцать в ширину и весом пятьсот талантов. На нем находились две урны весом в тридцать талантов. (8) Также там были установлены две курильницы[49], весом триста талантов каждая, а также три золотых кратера, из которых один, посвящённый Зевсу, весил тысячу двести вавилонских талантов, и другие два по шестьсот. (9) Но все эти сокровища были разграблены позже персидскими царями[50]. Что касается царских резиденций и других зданий, они исчезли благодаря разрушительному действию времени или пришли в упадок. В настоящее время в Вавилоне обитаемой осталась лишь небольшая часть, остальное пространство в его стенах отдано сельскому хозяйству.
13. (1) По завершению строительных работ Семирамида во главе большой армии отправилась против Мидии. И когда она прибыла к горе, известной как Багистан[51], то встала лагерем подле неё и разбила парк, имевший окружность в двенадцать стадиев, и, находясь на равнине, содержал обильные источники, из которых происходило его орошение. (2) Гора Багистан является храмом Зевса и на стороне, смотрящей на парк, имеет отвесные скалы, которые поднимаются на высоту семнадцати стадиев. Она высекла у подножия скалы свой образ и окружила его сотней охранников. Кроме этого она высекла на скале следующую надпись на сирийском языке, гласящую, что "Семирамида собрала весь обоз и всех вьючных животных своей армии для того, чтобы с ними подняться с равнины на вершину этой горы". (3) Выдвинувшись с этого места, она прибыла к Хавону в Мидии[52] и увидела на просторной равнине камень необычайной высоты и толщины. Поэтому она разбила там ещё один огромный парк, поместив камень в центре. Она построила богатый дворец откуда могла любоваться зелёными насаждениями своего сада и армией, расположившейся на равнине. (4) Она долгое время пребывала здесь предаваясь всевозможным торжествам, не желая сочетаться законным браком, чтобы не оказаться лишённой суверенитета, но выбирала наиболее цветущих солдат и, сходясь с ними, удаляла[53].
(5) Затем она выступила к Экбатанам и прибыла к подножию горы, именуемой Заркон[54]. Эта гора занимала многие стадии, и склон её был полон пропастей, что требовало долгого объезда. Желая обессмертить себя и сократить путь, она снесла скалы и заполнила ими бездны, построив очень красивую дорогу, которая и сегодня носит имя Семирамиды[55]. (6) После прибытия в Экбатаны, город, лежащий на равнине[56], она построила в нем роскошный дворец и с особой тщательностью приступила к управлению страной. Поскольку городу не хватало воды и не было никакого источника в окрестностях, она доставила, с большим трудом и большими затратами, обилие чистой воды. (7) Приблизительно в двенадцати стадиях от Экбатан находится гора, называемая Оронт[57], крутая и высокая, и если измерить её от основания до верха, она будет двадцати пяти стадиев в высоту. На её противоположной стороне находилось большое озеро, сообщающееся с рекой. Она пробила основание этой горы, вырыв туннель шириною в пятнадцать футов и сорок в высоту, через который и провела воду в город. Такие дела она свершила в Мидии.
14. (1) После этого она направилась в Персию, посещая все земли Азии, которыми правила. Всюду она прорезала сквозь горы проходы, делая замечательные дороги, а на равнинах она возводила курганы в качестве гробниц для своих командиров, погибших во время похода, возводя иногда на их вершинах города. (2) В обычае у неё было во время устройства лагеря ставить свою палатку на холме, откуда она свысока могла обозревать свою армию, расположившуюся вокруг неё. В результате этого мы и по сей день можем видеть в Азии множество подобных холмов, называемых сооружение Семирамиды[58].
(3) Затем она достигла Египта, покорила большую часть Ливии и посетила оракул Аммона, чтобы вопросить бога о своём конце. Говорится, что был дан ответ, что она покинет людей и получит обожествление среди многих народов Азии, и что это будет иметь место, когда её сын Ниний устроит заговор против неё[59]. (4) Оттуда она отправилась в Эфиопию, подчиняя себе большинство её областей, и посвятила себя изучению её достопримечательностей. Ибо в этой стране, говорят, есть квадратное озеро[60] с периметром около ста шестидесяти футов, и его воды, цвета киновари, источают очень сладкий запах, похожий на старое вино. Кроме того оно обладает особенным свойством, дескать, те кто выпил из него впадают в неистовство и обвиняют себя во всяких грехах, которые ранее скрывали. Тем не менее, трудно поверить в подобные вещи. 15. (1) В погребении умерших жителей Эфиопии имеется особенность[61], ибо после их бальзамирования тело обкладывают толстым слоем стекла и помещают его на столб, чтобы тело умершего было видно сквозь стекло всем мимо проходящим, как указывает об этом Геродот. (2) Но Ктесий Книдский, заявляя, что Геродот заблуждается, даёт, в свою очередь[62], следующее описание. Тело действительно бальзамируют, но стекло не льют на обнажённые тела, ибо они будут сожжены, и так обезобразятся, что более не могут сохранить своё подобие.
(3) По этой причине они изготавливают полый золотой образ, куда помещают тело, и тогда обливают эту статую стеклом, и, подготовив, таким образом, помещают гроб так, что через стекло виден золотой образ покойного. (4) Он добавляет, что этот способ захоронения используют только богатые, а те, кто менее удачлив, изготавливают изображение из серебра, бедные же используют глину. Кроме того, стекла хватает всем, потому что его много в Эфиопии и местные жители собирают его почти на поверхности почвы. (5) Что касается других вещей, преобладающих среди эфиопов, мы изложим это чуть позже, когда расскажем о мифологии и истории этой страны. 16. (1) Но после того как Семирамида привела в порядок дела в Эфиопии и Египте, она вернулась со своей армией в Бактрию в Азии. А так как у неё была большая армия и длительное время существовал мир, она устремилась к достижению новых подвигов на военном поприще. (2) И когда ей сообщили, что индийский народ является самым многочисленным в мире[63], а также обладает самыми большими и красивыми землями, она решила идти походом на Индию. В то время Стабробат[64] был царём этой страны и было в его распоряжении бесчисленное множество солдат и много слонов, великолепно оснащённых и вооружённых всеми орудиями войны. (3) Индия является страной дивной красоты и орошается множеством рек так, что земля её ежегодно производит двойной урожай, следовательно, она имеет такое обилие для жизненных потребностей местных жителей, что они во все времена щедро пользуются этим. И говорят, что из-за благоприятного климата в тех частях страны никогда не было голода или неурожая.
(4) Там также имеется невероятное количество слонов[65], которые как силой, так и смелостью намного превосходят тех, что в Ливии. Есть также золото, серебро, железо, медь, кроме того можно найти большое количество драгоценных камней любого вида и практически все другие вещи, которые способствуют роскоши и богатству.
Когда Семирамида получила подробный отчёт об этих фактах, она решила начать войну против индов, хотя они не сделали ей ничего плохого. (5) И понимая, что ей нужно очень большое войско в дополнение к тому, что у неё имеется, она отправила послов во все сатрапии с приказом направить храбрых молодых людей, установив их численность в соответствии с размером каждой нации. После того в трёхлетний срок все эти войска, оснащённые новой броней и прекрасно снаряжённые, должны были собраться в Бактре. (6) Она также вызвала корабелов из Финикии, Сирии, Кипра и остальных приморских земель и, доставив туда обилие леса, она приказала им строить речные суда, которые могут разбираться на части[66]. (7) Для реки Инд по причине того, что она крупнейшая этом регионе и является границей царства, требуется много судов. Одни необходимы, чтобы её пересечь, другие для защиты от индов, а так как на её берегу не было леса, то суда должны были быть привезены из Бактрианы по суше.
(8) Лишённая слонов Семирамида решила изготовить чучела этих животных[67] в надежде, что инды будут поражены ужасом в силу своего убеждения, что слонов не существует нигде кроме как в Индии[68]. (9) Поэтому она отобрала триста тысяч черных быков, чья кожа была распределена среди ремесленников, ответственных за создания фигур. Так тайком она сшила и набила их соломой и таким образом были сделаны чучела, копирующие каждую деталь и естественный внешний вид этих животных. Каждая кукла помещала в себе человека, управляющего верблюдом, на которого она была установлена, так что, видя все это на расстоянии, казалось, что наблюдаешь этих животных. (10) А мастера, занятые созданием этих чучел, трудились в специальном месте, окружённом стеной и имеющим тщательно охраняемые ворота, так что ни один работник в течение всего времени не мог выйти и никто извне не мог к ним пройти. Это было сделано, чтобы никто извне не мог увидеть, что происходит и инды не узнали о происходящем.
17. (1) Когда лодки и звери были подготовлены в течение двух лет, на третий она собрала все свои силы в Бактрии. Вся эта большая армия состояла[69], согласно Ктесию Книдскому, из трёх миллионов пехотинцев, двухсот тысяч конницы, и ста тысяч колесниц. (2) Были также люди, сидевшие на верблюдах, вооружённые мечами в четыре локтя длинной, числом равные колесницам. И речных судов, которые могли быть разобраны, она построила две тысячи, и она собрала верблюдов проводить суда по суше. Верблюды несли чучела, как было сказано, а солдаты вели с ними рядом лошадей, чтобы те привыкли к виду зверей, которые могли бы их напугать. (3) Нечто подобное было также сделано много лет спустя Персеем, царём македонян... (4) Когда царь индов Стабробат услышал о необъятности упомянутой армии и о чрезвычайно больших приготовлениях, произведённых для войны, он решил превзойти Семирамиду во всех отношениях. (5) Прежде всего он построил четыре тысячи речных судов из тростника[70], ибо вдоль рек и болотистых мест Индии в изобилии произрастает тростник такого большого диаметра, что человек с трудом может обхватить его руками, и говорят кроме того, что суда, построенные из него надёжны, потому что это дерево не гниёт. (6) Кроме того он уделил большое внимание подготовке оружия и, объехав всю Индию, собрал гораздо большие силы чем те, что были собраны Семирамидой. (7) Кроме того он провёл охоту на диких слонов с тем чтобы увеличить число тех, коими он уже обладал, и всех их прекрасно оснастил страшного вида военным снаряжением. (8) В результате этого когда они шли в атаку, их многочисленность, а также башни на спинах[71], представляли невероятной силы для человеческой природы зрелище. 18. (1) Закончив все эти приготовления к войне, он отправил к бывшей в пути Семирамиде посланника с письмом, в котором обвинял её в развязывании несправедливой войны, также осуждал её развратную жизнь и, призывая в свидетели богов, заявил, что одержит над ней победу. (2) Семирамида, однако, читая его письмо, отклонила его заявления и со смехом заметила, что скоро на деле узнает каков индийский суд над её доблестью. Прибыв вскоре со своим войском на берега Инда, она обнаружила вражеский флот готовый к бою. (3) Тогда она немедленно спустила на воду суда и, посадив на них наилучших бойцов, вступила в сражение на реке[72], в то время как пехота, расставленная по берегам, также приняла в нем участие. (4) Борьба шла в течение длительного времени и обе стороны азартно сражались, но, в конце концов, Семирамида победила и уничтожила около тысячи судов, а также пленила немалое число людей. (5) Ободрённая своей победой, она поработила острова этой реки и города, расположенные на ней, и собрала более ста тысяч пленников.
После этих событий царь индов отвёл свою армию, имитируя паническое отступление, но, на самом деле, имея целью заставить противника переправиться через реку. (6) В этой связи Семирамида теперь, когда её предприятия имели благополучный исход, как она того хотела, перебросила через реку большой и роскошный мост[73], по которому переправила все свои силы, и, оставив шестьдесят тысяч человек для охраны моста, с остальной своей армией выдвинулась в поисках индов, направляя впереди чучела слонов, для того чтобы шпионы царя могли ему сообщить о множестве этих животных в её армии. (7) Она не была обманута в своих надеждах, так как те, кто был послан для разведки, сообщили индам о множество слонов в стане врага, все они были в недоумении, не зная откуда такое множество их могло прийти с нею. (8) Однако обман не долго оставался тайной, потому что некоторые из войска Семирамиды были пленены в результате пренебрежения к караульной службой ночью и в страхе перед последующим наказанием перешли на сторону врага и указали им на ошибку о природе появления слонов. В этой связи, набравшись храбрости, царь индов, узнав о сооружённых чучелах, известив об этом армию, повернул её против ассирийцев. 19. (1) Семирамида также задействовала свои силы и когда две армии сошлись друг с другом, царь индов Стабробат выслал впереди основного войска конницу и колесницы. (2) Но царица решительно выдержала атаки кавалерии, а тех слонов, которые она изготовила, разместила впереди фаланги через равные промежутки, что привело в ужас лошадей индов. (3) Так как на расстоянии чучела выглядели как настоящие животные с которыми лошади индов были знакомы, и, следовательно, они шли на них достаточно смело, но вблизи, когда их достиг незнакомый запах[74], а затем и другие слишком большие отличия, все это привело их в полное замешательство. Поэтому некоторые из индов были сброшены на землю, а другие, потому что их лошади не слушались поводьев, были отнесены случайно в гущу врагов. (4) Тогда Семирамида, участвующая в бою с избранным отрядом солдат, умело воспользовалась этим преимуществом и обратила индов в бегство. Но хотя они бежали к боевой линии, царь Стабробат, не испугавшись, выдвинул перед рядами своей пехоты слонов, а сам, возглавив правый фланг, вступил в сражение на самом сильном из зверей, вдохновляя атаку на царицу, которая, волей судьбы, оказалась перед ним. (5) Следом и другие слоны последовали его примеру, и армия Семирамиды лишь короткое время выдерживала нападение зверей, но эти животные, в силу их исключительной смелости и силы, присущей им, легко смели всех, кто пытался им противостоять. (6) Следовательно, наступило великое поражение, которое было осуществлено различными способами, одних топтали ногами[75], других разрывали бивнями и кидали вверх своими хоботами. А так как великое множество трупов лежали один на другом, и всё это вселяло большой страх в тех, кто видел это зрелище, и никто более не имел мужества держать строй.
(7) Теперь, когда все обратились в бегство, царь индов лично напал на Семирамиду. Сначала он пустил стрелу и ударил её по руке, а затем своим копьём поразил в спину царицу, но удар был скользящим и по этой причине Семирамида не была серьёзно ранена и быстро ускакала на лошади, ибо животное, её преследующее, значительно уступало в скорости. (8) Но так как все бежали на понтонный мост и множество народа устремилось в узкое пространство, некоторые из солдат царицы погибли, давя друг друга, так как и конные и пешие перемешались в суматохе. И когда инды надавили на них, на мосту скопилось много народу, который попадал в реку. (9) Видя, что остатки её армии оказались в безопасности на другом берегу реки, Семирамида перерезала крепления, держащие мост. Он упал и потащил вниз то большое количество индов, которые устремились в погоню за врагом, и все утонули в быстром течении. Разрушение этого моста дало отсрочку ассирийцам, и Семирамида избежала опасности, так как враг оказался лишённым возможности пересечь реку. (10) После этих событий царь индов прекратил преследование, так как небесные предзнаменования, явившиеся ему, предсказатели истолковали как неблагоприятные для пересечения реки. И Семирамида после обмена пленниками пошла в Бактры, потеряв две трети своей армии[76]. 20. (1) Через некоторое время её сын Ниний вступил против неё в заговор с евнухом. Вспомнив пророчество, данное Аммоном, она не наказала заговорщиков, но, напротив, отдала ему царство и, приказав эпархам ему подчиняться, внезапно исчезла[77] как будто, как предсказал оракул, оказалась среди богов. (2) Некоторые мифологи говорят, что она превратилась в голубя[78] и улетела в компании многих птиц, прилетевших к её жилищу, и теперь, мол, поэтому ассирийцы поклоняются голубю как богу, обожествив, таким образом, Семирамиду. Как бы то ни было, эта женщина, после того как была царицей всей Азии за исключением Индии, скончалась как было сказано выше, прожив шестьдесят два года и царствовав сорок два года.
(3) Это то, что повествовал о Семирамиде Ктесий Книдский, но Афиней и некоторые другие писатели утверждают, что она была миловидная куртизанка, чьи прелести пленили ассирийского царя... 21. (1) После её смерти Ниний, сын Нина и Семирамиды[79], вступил на престол и правил мирно, поскольку не наследовал предприимчивый и воинственный нрав своей матери. (2) Он провёл всю свою жизнь во дворце и никому не показывался кроме наложниц и евнухов, которые посещали его, и посвятил жизнь роскоши и праздности, избегая любых страданий или тревог, видя цель царствования в осуществление всякого рода удовольствий без ограничений. (3) Более того, для обеспечения безопасности империи и для того чтобы держать подданных в послушании, он ежегодно призывал множество солдат, военачальники которых назначались от каждой провинции, сохраняя, таким образом, свою армию. (4) Он собрал её за пределами столицы, назначив в качестве командира каждой нации одного из самых надёжных людей. В конце года он набирал среди народов другое, равное число солдат, а старых отпускал на родину[80]. (5) Результатом такого устройства было то, что все подданные в его правление были наполнены страхом, постоянно видя большое войско, расположенное лагерем под открытым небом, готовое наказать любого, кто восстанет и не будет находиться в послушании. (6) Эта ежегодная смена солдат была устроена для того, чтобы, прежде чем стратеги и все другие командиры армии стали бы хорошо знакомы друг с другом, каждый из них был бы отделен от остальных и вернулся в своё отечество. Так как длительное пребывание в лагерях и опыт войны возвышают их гордыню и, прежде всего, открывает широкие возможности для восстания и заговора против правителей. (7) В силу того, что он никогда не покидал своего дворца, проживал в роскоши, никто не осмеливался проявить неуважение к нему даже словом, как если бы он был невидимым божеством. Таким образом, назначив стратегов, сатрапов, администраторов, а также судей для каждой страны, и организовав все другие государственные вопросы, он провёл всю свою жизнь в Ниневии. (8) Остальные цари также последовали его примеру, передавая престол от отца к сыну, и царствовали в течение тридцати поколений до Сарданапалла, ибо именно при этом правителе гегемонию над Ассирией стали осуществлять мидийцы, после того как она просуществовала более тринадцати веков[81], о чем Ктесий Книдский свидетельствует в своей второй книге.
22. (1) Нет особой необходимости перечислять имена всех царей и число лет, которое каждый был у власти[82], потому что ими не было совершено ничего заслуживающего. Единственное мероприятие, которое было записано, это отправка ассирийцами на Троянскую войну отряда союзников, который находился под командованием Мемнона, сына Тифона[83]. (2) Ибо, когда Тавтам, говорят, царствовал в Азии, будучи двадцатым по счёту от Ниния, сына Семирамиды, греки с Агамемноном совершили поход против Трои, в то время когда ассирийцы удерживали гегемонию в Азии более тысячи лет. И Приам, бывший царём Троады, находившейся в зависимости от ассирийского царя, испытывая трудности, отправил посольство к нему, прося о помощи, и Тавтам направил десять тысяч эфиопов и такое же число жителей Сузианы вместе с двумястами колесницами, назначив в качестве верховного стратега Мемнона, сына Тифона. (3) В то время Тифон исполнял верховную стратегию в Персии и был наиболее уважаемым эпархом при дворе царя, и Мемнон, бывший в расцвете лет, был отмечен за храбрость и за благородство духа. Он также построил дворец в верхнем городе Сузы[84], простоявший до времени Персидской империи, и был назван в его честь Мемноний, кроме того, он построил по всей стране общественные дороги, носящие до сих пор имя Мемнонии[85]. (4) Но эфиопы, граничащие с Египтом[86], в этом споре утверждают, что этот человек был родом из их страны, и они указывают на древний дворец, который и по сей день, говорят они, носит имя Мемноний. (5) В любом случае разговор идёт о том, что Мемнон отправился на помощь троянцам с двадцатью тысячами пехотинцев и двумястами колесницами, и, восхищая всех своей храбростью, убил много греков в бою, но, в конце концов, попав в засаду фессалийцев, был убит, после чего эфиопы забрали его тело, сожгли труп и увезли останки обратно к Тифону. Такова история Мемнона, которая даётся в царской летописи[87], согласно рассказам варваров.
23. (1) Сарданапалл, тридцатый по счёту[88] от Нина, основавшего империю, и последний из ассирийских царей, превзошёл всех своих предшественников в роскоши и праздности. Мало того, что он избегал общественного внимания[89] и жил жизнью женщины, проводя свои дни в компании наложниц[90], он носил пурпурные одежды, вытканные из мягкой шерсти, что носили женщины, и лицо его и всё тело были настолько лишены мужественного вида, благодаря белилам и другим снадобьям распутных женщин, что ни одна из них не могла казаться более женственной. (2) Кроме того, он заботился о том, чтобы голос его звучал как женский, и регулярно отдавался удовольствиям не только тем, что могут принести напитки и яства, но и, получая их от любви, как с женщинами, так и с мужчинами, ибо он практиковал любовные утехи с обеими полами без ограничений, не стыдясь такого поведения. (3) Наконец, он дошёл до такой степени разврата и постыдной наглости, что написал собственную эпитафию, которую приказал начертать на своей могиле преемникам. Вот эпитафия, написанная на варварском языке, затем переведённая на греческий:
Зная, что родишься смертным,
Представь душу удовольствиям;
Быть мёртвым не доставит тебе пользы.
Я только пепел Нина, великого царя.
Но я имею все, что съел и развлечения любви;
Но многое иное богатство осталось позади.
(4) Поскольку он был человеком такого характера, он не только закончил свою жизнь недостойным образом, но вызвал полное уничтожение Ассирийской империи, которая просуществовала более всех прочих. 24. (1) Факты таковы: некто Арбак[91], мидиец по происхождению, отличавшийся храбростью и благородством духа, был стратегом войска ежегодно направляемого из Мидии в Ниневию. Во время службы он завёл дружбу со стратегом вавилонян, который призвал к его свержению ассирийской гегемонии. (2) Имя его было Белесий[92], и он был самым выдающимся из тех священников, которых вавилоняне называют халдеями[93]. А поскольку, как следствие, он имел большой опыт в астрологии и гадании, то имел обыкновение предсказывать будущее безошибочно, поэтому им восхищались за этот дар. Он также предсказал мидийскому стратегу, бывшему его другом, что тому, безусловно, суждено быть царём над всей территорией, подвластной Сарданапаллу. (3) Арбак принял это предсказание с радостью и пообещал прорицателю дать сатрапию в Вавилонии, когда дело его будет успешно завершено. И, окрылённый божественным предсказанием, он завёл дружбу с другими командирами, усердно стал их приглашать на пиры и встречи, пытаясь привлечь на свою сторону. (4) Он также с интересом наблюдал за царём, изучая его образ жизни. Он был препровождён в дворец евнухом[94], которому подарил золотую чашу, и, став свидетелем мягких и женственных манер Сарданапалла, проникся презрением к поведению не достойному царя и ещё сильнее укрепился в надежде, данной ему халдеем. (5) Результатом этого стал составленный им и Белесием заговор, согласно которого он сам подвигнет мидийцев[95] и персов к мятежу, а тот убедит вавилонян присоединиться к мероприятию и призовёт на помощь правителя арабов, бывшего его другом.
(6) Когда истекло время их годичной службы в армии царя, им на смену прибыло другое войско, освобождённые люди, как обычно, были отпущены на родину, в этой связи Арбак убедил мидийцев свергнуть царя, а также и персов принять участие в заговоре, при условии получения ими свободы. Белесий, тем временем, сделал то же самое с вавилонянами, и отправил посланников в Аравию, убедить правителя народа этой страны, своего друга и гостеприимника, принять участие в походе. (7) Спустя год все руководители заговора со своими солдатами собрались перед Ниневией под предлогом замены старого войска, как это было принято, но на самом деле для свержения ассирийской гегемонии. (8) Теперь, когда эти четыре народа собрались в одном месте, число их составило четыреста тысяч человек, и, собравшись в одном месте, они принялись советоваться, как лучше им организовать своё предприятие.
25. (1) Сарданапалл, как только ему стало известно о мятеже, повёл против мятежников силы, пришедшие из прочих частей страны. В первом сражении, состоявшемся на равнине, мятежники были разбиты, и после тяжёлых потерь укрылись на горе, стоявшей в семидесяти стадиях от Ниневии. (2) Но потом, когда они спустились опять на равнину и приготовились к сражению, Сарданапалл выстроил свою армию против них и послал вестников в лагерь противника с воззванием: "Сарданапалл даст двести талантов золота тому, кто убьёт мидийца Арбака и подарит двойную сумму тому, кто доставит его живым, а также назначит его эпархом Мидии". (3) Также он пообещал наградить любого, кто убьёт вавилонянина Балесуса или возьмёт его живым. Но так как никто не обратил внимания на объявление, он вступил в сражение, убил многих из мятежников и преследовал остальных в лагерь в горах.
(4) Арбак, обескураженный этим поражением, созвал на совет своих друзей и призвал их поразмыслить над дальнейшими действиями. (5) Многие считали необходимым вернуться домой, чтобы захватить крепости и сделать все приготовления, необходимые для продолжения войны, но вавилонянин Балесус, утверждая, что боги обещали им знаками, что с трудом и лишениями они доведут своё предприятие до успешного завершения, призвал их бросить новый вызов опасностям. (6) Поэтому произошло третье сражение, и снова царь одержал победу, захватил лагерь повстанцев, и преследовал побеждённого врага до границ Вавилонии, и случилось так, что Арбак, храбро бившийся, убил многих ассирийцев и был ранен. (7) Обескураженные таким множеством неудач, командиры заговорщиков отчаялись в победе и помышляли лишь о возвращении в свои дома. (8) Но Белесий, который провёл всю ночь глядя на звезды, рассказал им, что если они подождут ещё пять дней[96], то помощь придёт сама собой, и произойдут неожиданные изменения судьбы в их пользу. Он заверил, что это изменение судьбы богами было предсказано изучением звёзд, и обратился к ним, чтобы те ждали несколько дней, дабы дать им доказательство своего знания и божественной милости.
26. (1) Итак, после того как они все были отозваны и ждали оговорённое время, пришёл гонец с известием о том, что в спешке подходят войска, отправленные из Бактрианы к царю. (2) Арбак решил со своими стратегами идти им на встречу по кратчайшему маршруту, взяв с собой самых лучших из своих солдат, с тем чтобы, в случае, если они окажутся не в состоянии убедить бактрийцев присоединиться к восстанию, то могли бы прибегнуть к оружию, чтобы заставить их разделить с ними надежды. (3) Но результатом было то, что новобранцы с удовольствием слушали призыв к свободе, сначала командиры, а затем все войско, и все они расположились лагерем в одном месте.
(4) Это произошло в то самое время, когда царь ассирийский, не зная о предательстве бактрийцев и довольный своим прошлым успехом, пребывая в нисхождении, разделил между своими солдатами для пира жертвенных животных, большое количество вина и прочее надлежащим образом. Предупреждённый некоторыми перебежчиками о том, что вражеский лагерь предавался праздности и пьянству, Арбак совершил ночью на них неожиданное нападение. (5) И так как они напали организованно на неподготовленных людей, то легко захватили лагерь, убили много солдат, а остальных преследовали до города. (6) После этого царь назначил стратегом Галаймена[97], брата своей жены, и передал ему управление в городе. Но мятежники, используя свои силы на равнине перед городом, победили ассирийцев в двух сражениях, и не только убили Галаймена, но и множество бегущих противников. Другие, которым был отрезан путь отступления в город, были вынуждены прыгать в Евфрат[98], где почти все и погибли. (7) Убитых было такое множество, что вода в реке, смешанная с кровью, изменила цвет на значительном расстоянии. Кроме того, теперь, когда царь оказался осаждённым в городе, многие народы отпали от него, каждый желая вернуть себе свободу.
(8) Сарданапалл, понимая, что всё его царство находится в большой опасности, отправил своих трёх сыновей и двух дочерей вместе с большей частью сокровищ в Пафлагонию к наместнику Котту[99], который был самым верным из его подданных. В то же время отправил во все края письма, для того чтобы там поднять войска и подготовить все необходимое для осады. (9) От предков было древнее пророчество о том, что никакой враг не возьмёт Ниневию штурмом, если река не станет врагом города[100]. Полагая, таким образом, что этого никогда не будет, он, полный надежд, готов был выдерживать осаду и ждать войска, которые будут направлены его подданными.
27. (1) Мятежники, ободрённые успехами, усилили осаду, но, в силу прочности стен, не могли причинить никакого вреда осаждённым, так как ни камнемётных машин, ни укрытий для сапёров, ни таранов для разрушения стен, придумано тогда не было. Кроме того, жители города имели большое изобилие всех припасов, так как царь позаботился на этот счёт. Следовательно, осада затянулась на два года[101], но мятежники совершали нападения на стены и не допускали выход жителей из города. Но на третий год, после обильных и продолжительных дождей, Евфрат переполнился[102], его воды затопили часть города и разрушили стены на протяжении двадцати стадиев. (2) Тогда царь, полагая, что предсказание оракула сбылось, и что река явно стала врагом города, оставил надежды на своё спасение. Для того чтобы не попасть в руки врага, он повелел сложить во дворе дворца высокий костёр и взошёл на него вместе со всем золотом, серебром и царскими одеяниями, а затем, заключив внутри костра своих евнухов и наложниц, приказал поджечь его и сжёг себя[103] вместе с ними. (3) Мятежники, узнав о смерти Сарданапалла, захватили город, войдя в него в том месте, где обрушилась стена, а Арбака, облачив в царские одежды, приветствовали как царя, вручив ему верховную власть.
28. (1) После того, как новый царь раздал стратегам, помогавшим ему в борьбе, соответствующие им подарки и назначил над народами сатрапов, вавилонянин Белесий, предсказавший Арбаку, что он будет царём Азии, пришёл к нему и, напомнив о своей доброй услуге, попросил дать ему должность управляющего Вавилонией, как было обещано в самом начале. (2) Он также заявил, что в тот момент, когда их судьба ещё не была решена, он дал обет Белу, что, если Сарданапалл потерпит поражение и его дворец сгорит, он принесёт его прах в Вавилон и поместит его на берегу реки рядом с храмом бога, насыпав курган, чтобы всем, плывущим по Евфрату, он был вечным напоминанием[104] о человеке, свергшем власть ассирийцев. (3) Он просил об этом потому, что узнал от сбежавшего евнуха о сожжении золота и серебра. (4) Арбак, ничего не зная об этом, по причине того, что все обитатели дворца сгорели вместе с царём, позволил ему забрать с собой пепел и предоставил власть без уплаты какой-либо дани[105]. В этой связи Белисий, наняв суда, отправил в Вавилон вместе с пеплом практически все серебро и золото, в нем содержащееся. Но царь, узнав об этом поступке, арестовал его и предал суду, состоящему из стратегов, бывших его товарищами по оружию. (5) И когда обвиняемый признал вину, суд приговорил его к смертной казни, но царь, великодушный человек, желая, чтобы его правление началось с известия о помиловании[106], освободил Белесия от опасности, угрожающей ему и позволил сохранить серебро и золото, которые он унёс. Он даже не лишил его власти над Вавилоном, данной ему вначале, сказав, что его предыдущие услуги были значительней его последующих преступлений. (6) Когда этот акт милосердия стал известен, он завоевал не просто славу со стороны своих подданных, а также известность среди народов, согласившихся, что человек, который повёл себя так мудро по отношению к преступнику, был достоин царства. (7) Арбак, однако, проявил милосердие по отношению к жителям города, поселил их в деревнях и вернул каждому человеку его личные вещи, но сам город стер с лица земли[107]. Серебро и золото, что осталось в пепелище и составляло много талантов, он собрал и увёз в Экбатану, в Мидию.
(8) Так империя ассирийцев, которой пришлось существовать со времён Нина, через тридцать поколений, более тысячи трёхсот лет[108], была разрушена мидийцами, как описано выше[109].
F1c) Anon. De Mul. I: Семирамида: по Ктесию была дочерью Деркето, сирийской богини, и какого-то сирийца; она была воспитана Симмой, слугой царя Нина, и вступила в брак с Оннесом, царским помощником, и имела двоих сыновей. По завоевании Бактры с мужем, Нин, который тогда уже был стариком, обратил на нее внимание и женился на ней сам; она родила ему сына по имени Ниний. После смерти Нина она построила из обожженного кирпича и асфальта стены Вавилона и построила храм Бела. После того как ее собственный сын устроил заговор против нее, она умерла в возрасте 62 лет[110], царствовав 42 года.
F1d) Strabo 16.4.27: Изменения в именах и особенно в именах варварских у греков очень часты. Так, например, они называли Дария "Дариеком"[111], Парисатиду - "Фарзиридой", Афару - "Атаргатис", хотя Ктесий называет ее "Деркето".
F1eα) Eratosth. Catast. 38: Это так называемая Великая Рыба; ... словам Ктесия, существует предание, будто вначале она обитала в некоем озере около Бамбики[112]. Когда ночью туда упала Деркето, которую жители тех мест называли Сирийской богиней, кажется, именно Рыба спасла ее[113][114].
F1eβ) Hygin. Astr. 2.41: Это Рыба, которая называется Южной.... Считают, что некогда она выручила из беды Исиду, и за это благодеяние богиня поместила среди созвездий[115] изображение рыбы и ее сыновей... Поэтому многие сирийцы не употребляют в пищу рыбу и почитают как богов - Пенатов их позлащенные изображения. Об этом сообщает также и Ктесий[116].
F1eγ) Tzetz. Chil. 9.502: Была ассирийская царица по имени Деркето, которая согрешила с молодым сирийцем. Она забеременела и стыдясь сплетен, скрылась от сирийцев, а после родов бросила ребенка в поле, а сама утопилась в озере Мирис. Сирийские писатели говорят, что она превратилась в рыбу, именно поэтому до сих пор сирийцы воздерживаются от употребления в еду любой рыбы[117].
F1f) Arnob. Adv. nat. I.52: Ныне молю я, чтобы Зороастер маг прошел через огненный пояс по центру Земли, - если мы согласимся с писателем Гермиппом, - с тем чтобы он мог встретиться с теми бактрийцами, которых Ктесий описывает в первой книге своей Истории, Армением, внуком Зостриана, Памфилом, другом Кира, Аполлонием, Дамигером, Дарданом, Юлием, Белом, Бебулом, и если есть кто-то еще, кто, как говорят, имеет имя и авторитет в таких заблуждениях[118].
F1g) Euseb. Chron. p. 29.3 (= Kephalion 93 F1): После него правила Семирамида. Именно она построила стены вокруг Вавилона способом, описанном многими [писателями, такими как] Ктесий, Зенон, Геродот и другими после них.
Затем он описывает, как Семирамида собрала войска [и выступила] против Индии, об ее поражении и бегстве, о том, как она убила своих сыновей[119], а затем ее убил сын Ниний[120], после правления в течении 42 лет.
F1h) Steph. Byz. s.v. Chauon: Xавон: область в Мидии. Ктесий в Книге I Персики: "Семирамида со своей армией выступила в поход и пришла в Хавон[121] в Мидии".
F1i) Synkell. p.119.11: Наследовала ему (Нину) знаменитая Семирамида, которая воздвигла насыпи во многих местах под предлогом предотвращения наводнений, но на самом деле это были гробницы ее любовников, похороненных заживо, как Ктесий упоминает в своей истории.
F1k) Diodor. 1.56.5-6: (5): Небезызвестно мне также, что относительно вышеупомянутых городов[122] Ктесий из Книда рассказывает иначе, говоря, что их построили некоторые из прибывших в Египет вместе с Семирамидой, дав им название своих родных городов. (6) Конечно, нелегко с точностью изложить правду об этом и необходимо записать разные мнения авторов, дабы у читателей могло сложиться чистое суждение об истине[123].
F1lα) Antigon. Hist. Mir. 145: В соответствии с Каллимахом Ктесий упоминает источник в Эфиопии, вода которого красная как киноварь[124], и говорят, что те, кто выпьет из него, становится умалишенным. Филон, автор Эфиопики, также упоминает об этом в своей истории.
F1lβ) Paradox. Flor. 17: Ктесий упоминает в своей истории источник в Эфиопии, который имеет цвет киновари и что те, кто выпьет из него, сходят с ума, а также рассказывают о тех вещах, которые раньше скрывали.
F1lγ) Plin. N. H. 31.9: Но здесь надо быть умеренным в питье, потому что оно приводит к безумию, что случается в Эфиопии с теми кто пьет из Красного источника, согласно Ктесию.
F1lδ) Nic. Damas. (Exc. de Insidiis p. 3.24 de Boor = FGrH 90 F1): После войны с Индией Семирамида, проходя через область мидян, поднялась на высокую крутую гору; гладкие отвесные скалы делали её неприступной со всех сторон, кроме одной. Там она обозревала войско с экседры[125], которую немедленно построили по ее приказу. Пока она стояла там лагерем, евнух Сатибар[126] и сыновья Онна[127] составили против неё заговор. Задумал все Сатибар, а юношам он говорил, что если станет царем Ниний, то им угрожает смерть от его руки; значит, нужно, предварительно убить Ниния и его мать, а затем царствовать самим. Кроме того, он утверждал, что стыдно им смотреть сквозь пальцы, как их распутная мать[128], уже в таком возрасте, ежедневно тянется к первому встречному мужчине, лишь бы он был молод.
А когда сыновья Онна спрашивали, как же выполнить задуманное, он отвечал, что это совсем нетрудно: нужно только подняться к ней на вершину горы, и, когда он прикажет (это дело он брал на себя), сбросить ее сверху вниз. Так они договорились и дали друг другу клятву возле какого-то святилища. Случайно за алтарем, где они договаривались, лежал один мидиец, который все слышал. Узнав таким образом о заговоре, он всё записал на табличке и послал ее с кем-то Семирамиде. Та прочла и на следующий день, взойдя на вершину горы, позвала сыновей Онна. Задумав что-то, она велела им прийти в полном вооружении. За юношами последовал Сатибар, радуясь, что их дело направляет сам бог, раз уж мать позвала сыновей вооруженными. Когда они пришли, Семирамида, приказав евнуху удалиться, сказала юношам: "О негодные дети совершенного отца! Вы послушались злого раба и задумали убить родную мать, вы хотели сбросить отсюда меня, получившую власть от богов! Так вот я! бросайте меня с этого утеса, прославьтесь среди людей: царствуйте, убив мать Семирамиду и брата Ниния!" Потом она обратилась с речью к ассирийцам. (Смотри "О речах перед войском"[129])[130].
F1m) Athenag. Pro Christ. F130: Ибо если самый отвратительный и ненавистный Бог имеет славу сущего бога и если дочь Деркето, Семирамида, развратная и безжалостная женщина[131], считается сирийской богиней, и из-за Деркето сирийцы поклоняются Семирамиде и голубям (ибо невозможно, чтобы она превратилась в голубя; этот рассказ соответствует Ктесию), что тогда удивительного в том, что людей, обладающих властью и тиранией, их современники называют богами.
F1n) Athen. 12.38 p 528 EF: Ктесий в третьей книге "О Персии"[132] рассказывает, что роскоши предавались все азиатские властители, более же всех - Ниний, сын Нина и Семирамиды. Он не выходил из дворца и в своем роскошестве никому не показывался, кроме евнухов и собственных жен[133].
F1oα) Euseb. Chron. p. 29: Затем Ниний принял власть. Кефалион говорит, что он не сделал ничего, достойного упоминания. Затем он и другие описывают, как в течение тысячи лет[134] власть передавалась от отца к сыну, и никто из них не правил менее 20 лет. Чуждые войне и раздорам они были женоподобные, старательно сохраняли себя внутри крепостей, ничего не делая, и не видя никого, кроме своих наложниц и женоподобных мужчин. Кажется, что Ктесий записал имена примерно 23 царей[135], если кто-то захочет узнать о них более подробно. Но какое удовольствие или пользу можно извлечь из записей варварских имен, презренных, слабый дикарей, которые не выказали ни доблести, ни деятельности?
F1oβ) Agathias. Hist. 2.25.3: Кажется, что Нин первым создал там прочную власть, а за ним Семирамида и, наконец, все их потомки до Бела, сына Деркетада. Когда со смертью этого Бела прекратилось потомство Семирамиды, некий Велитор садовник, попечитель и начальник царских садов, удивительным образом присвоил себе власть и передал своему роду, как пишут Бион и Александр Полигистор. В царствование Сарданапала, как они пишут, когда царство ослабело. Арбах (мидянин) и Велизис (вавилонянин) отняли власть у ассирийцев, умертвив их царя, и передали мидийскому народу, когда прошло свыше тысячи трехсот шести лет или немного более с того времени, как Нин захватил там верховную власть. В этом с летописцем Ктесием, Книдянином согласен и Диодор Сицилийский. Итак, мидяне снова достигли власти, и все устанавливалось по их законам. Когда и они владели властью не меньше 300 лет... И персидские цари правили двести двадцать восемь лет[136].
F1pα) Athen. 12.38 p. 528 F-529: Таков же был и Сарданапал, сын то ли Анакиндараксара, то ли Анабараксара[137]. И когда один из его полководцев, мидиец Арбак, стал проситься у евнуха Спарамиза[138] лицезреть своего государя и с трудом получил на свою просьбу согласие, то войдя во дворец, мидиец увидел, как царь, набеленный и по-женски разнаряженный, восседал на возвышении среди наложниц и расчесывал пурпурную шерсть; брови у царя были насурьмленные, платье женское, борода сбрита, а кожа выглажена пемзою, лицо белее молока и с подведенными глазами[139]; и когда царь заметил Арбака, то приказал вырвать ему глаза. Однако большинство [историков], в том числе и Дурид [FHG. II.437], рассказывают, что Арбак вознегодовал, что такой человек над ними царствует, и сам заколол Сарданапала.
F1pβ) Aristot. Pol. 5.8.14: Например, некто увидел, как Сарданапалл прял шерсть вместе с женщинами (если верно то, что об этом рассказывают мифологи; но если не с Сарданапаллом, то с кем-нибудь другим это могло приключиться на самом деле)[140].
F1pγ) Pollux. 2. 60: Ктесий говорит, что Сарданапалл закатил глаза.
F1pδ) Nic. Damas. (Exc.de Virtibus p.324.16 Büttner-Wobst = FGrH 90 F2) [L]: Тогда воцарился над ассирийцами Сарданапал, унаследовавший царство от Нина и Семирамиды[141]. Он жил в городе Нине, проводя все время в глубине своих дворцов. Он не прикасался к оружию, не выезжал на охоту, как древние цари; зато он мазал себе лицо, подводил глаза, состязался с наложницами в красоте прически и вообще вел себя, как женщина. По установленному обычаю, к его дверям являлись сатрапы подвластных народов и приводили с собой упомянутые военные силы. Среди них был Арбак, правитель мидян, человек в жизни умеренный, в делах - опытнее всех, закаленный в охотах и битвах. Много благородных дел он совершил, но еще более многочисленные и великие замышлял в то время. Узнав о нравах и образе жизни царя, он подумал и решил, что власть над Азией принадлежит такому человеку только потому, что не находится более достойного мужа. И он принял решение захватить верховную власть.
F1pε) Nic. Damas. (Exc. de Insidiis p. 4.23 de Boor = FGrH 90 F3) [L]: Когда над ассирийцами царствовал Сарданапал, мидиец Арбак, узнав о нравах, и образе жизни царя, подумал и решил, что власть над Ассирией принадлежит такому человеку только потому, что не находится более достойного мужа. А мидийское племя считалось самим храбрым после ассирийцев[142]. Этот Арбак был близок с Белесием, архонтом Вавилона, потому что тот стоял по соседству с ним перед воротами дворца. Белесий был родом халдей (а они все были жрецами и пользовались величайшим почетом). Арбак сговорился с ним, и они решили вместе стремиться к захвату власти и к передаче господства из рук ассирийцев в руки мидян. Вавилоняне были самыми лучшими астрономами[143] и превосходили всех искусным умением предсказывать будущее по снам и по чудесным явлениям, - словом, отличались познаниями во всем, что касается божественных дел. Однажды Белесий беседовал с Арбаком неподалеку от ворот дворца возле каких-то яслей, из которых два коня рассыпали мякину. Вскоре наступило время полуденного отдыха, и Белесий заснул. Во сне ему показалось, будто он видит, как один из коней несет в пасти и сыплет мякину на Арбака, который спал тут же. Другой конь спрашивает его: "Зачем ты это делаешь, глупый? Зачем ты носишь мякину этому человеку?" А первый отвечает: "Я завидую ему: ведь он будет царствовать над всем, чем сейчас правит Сарданапал!" Увидев и услышав все это, вавилонянин разбудил спящего мидийца. Имея обширные познания в божественных делах, он обдумывает значение этого сна и предлагает Арбаку пойти к реке Тигр, которая протекает близ Нина[144] и омывает его стены. Они шли и о многом беседовали, как это бывает у друзей, и Белесий сказал: "Ну, Арбак, если повелитель Сарданапал поставит тебя сатрапом Киликии, что ты дашь мне за эту добрую весть?" Тот ответил: "Зачем ты смеешься надо мною, странный человек? Почему он поставит меня сатрапом Киликии и обойдёт других, которые лучше меня?" На это Белесий возразил: "А если он все же даст тебе эту должность (ведь я говорю, потому что знаю нечто большее), как ты меня отблагодаришь?" Арбак ответил: "Тебе не пришлось бы меня упрекать: ты получил бы немалую долю моей власти". Тогда Белесий сказал: "А если бы он сделал тебя сатрапом всей Вавилонии, кем буду я?" Арбак в ответ: "Перестань, ради Зевса, так меня оскорблять! Думаю, хоть я и мидиец, но не таков, чтобы вавилонянин мог смеяться надо мной". Но Белесий произнес: "Клянусь великим Белом, я говорю тебе это не в насмешку: ведь я догадываюсь о чем-то большем". Арбак сказал: "Если я стану сатрапом Вавилонии, то назначу тебя эпархом всей сатрапии[145]". Вавилонянин ответил: "Я верю тебе. Но скажи мне вот что: если бы ты был царем над всем, чем теперь правит Сарданапал, что бы ты для меня сделал?" На это Арбак сказал: "Если бы тебя, несчастный, услышал Сарданапал, то будь уверен, что мы оба погибли бы злой смертью. Но что тебе пришло в голову говорить такой вздор? Почему ты не перестанешь болтать?" Тогда Белесий взял его за руку и произнес, подчеркивая свои слова: "Клянусь этой десницей, столь для меня почтенной, и великим Белом, - я не шучу, а говорю, хорошо зная божественные предначертания!" И Арбак ответил ему: "Я дам тебе Вавилон, и при твоем правления он будет свободен от налогов[146]". А когда тот в подтверждение сказанного попросил дать ему правую руку, Арбак охотно протянул ее. И Белесий сказал: "Итак, ты будешь царем; будь уверен, это непреложно!". Порешив так, оба вернулись к воротам исполнять обычные обязанности. После этого, заведя знакомство с самым доверенным из евнухов[147], Арбак попросил показать ему царя: ему очень хотелось посмотреть каков этот повелитель. Евнух ответил, что увидеть царя невозможно и что никто еще не достигал этого, и тогда Арбак прекратил свои просьбы. Однако, немного выждав, он стал просить евнуха еще настойчивее, обещая дать ему за эту милость много золота и серебра. Так он уговорил евнуха, очень благожелательного человека. Евнух хотел отблагодарить Арбака и обещал, если представится удобное время, напомнить повелителю... здесь окончил[148].
F1q) Athen. 12.38 p. 529 B-D: Ктесий же продолжает, что царь выступил на войну, собрал огромное войско, но был разбит Арбаком и покончил с собой, сгорев в своем дворце. Погребальный костер он взгромоздил в четыреста футов высоты, бросил в него полтораста золотых лож и столько же золотых столов[149], посреди костра поставил стофутовый деревянный терем и в нем ложа для царя с женою и для наложницы. Трех своих сыновей и двух дочерей он, когда дела пошли плохо, отослал в Ниневию к ее царю[150], давши им три тысячи талантов золота. Терем он покрыл большими толстыми бревнами и вокруг поставил крепкие деревянные столбы, чтобы не осталось выхода. Золота он там положил тысячу мириад талантов, серебра мириаду мириад талантов, и еще ткани, багряницы и всякие наряды. Этот костер он приказал поджечь, и горел он пятьдесят дней, и народ дивился при виде дыма и думал, что это царь приносит жертвы богам; правду знали только евнухи. Вот так, прожив жизнь в неслыханном сластолюбии, Сарданапал скончался, как настоящий муж[151].
F2) Clem. Al. Strom. 1.102.4: Если события Ассирии много древнее таковых Греции на много-много лет согласно Ктесию...
F3) Plin. N. H. 7.207: Согласно свидетельству Филостефана, на военном корабле впервые совершал плаванье Язон, по словам же Гегесия, - Парал, по словам Ктесия, - Семирамида, по словам Архемаха, - Эгеон[152].
F4) Athen. 14.44 p. 631: И Берос в первой книге "О Вавилоне" пишет [FHG. II.498], что в месяце Лоосе шестнадцатого числа в Вавилоне начинается пятидневный праздник Сакеи[153], когда слуги должны начальствовать над хозяевами, и один из них, в одежде, похожей на царскую, правит всем домой и называется "зоганом". Упоминает об этом празднике и Ктесий во второй книге "О Персии".
F5) Diodor. 2.31.10-34.6: (10) Этого сказанного достаточно, чтобы мы довольно узнали о халдеях, и мы не можем отступать слишком далеко от вопросов, касающихся нашей истории, и теперь, когда мы рассказали о разрушении Мидийского царства ассирийцами, вернёмся к тому месту, где отвлеклись[154]. 32. (1) Древние авторы противоречат о могущественной империи Мидии, и мы считаем, что те, кто будет писать историю событий с любовью к истине, должны изложить бок о бок различные мнения историков. (2) Так Геродот, живший во времена Ксеркса[155], говорит, что после того как ассирийцы правили Азией в течение пятисот лет, они были завоёваны мидийцами, и в дальнейшем, на протяжении многих поколений, не царь осуществлял верховную власть, но города самостоятельно вели демократическое правление. И, наконец, тем не менее, после многих лет, человек, отличавшийся справедливостью, по имени Киаксар, был избран царём среди мидийцев. (3) Он был первым, кто попытался присоединить к себе соседние народы, и стал основателем Мидийской империи. Затем его потомки расширили царство, постоянно прибавляя большие соседние страны вплоть до царствования Астиага, который потерпел поражение от Кира и персов. Мы в настоящее время будем рассматривать лишь наиболее важные из этих событий и позже дадим подробный отчёт о них по очереди, дойдя до периодов, которым они соответствуют, потому что, по свидетельству Геродота, только на второй год семнадцатой олимпиады Киаксар был избран царём Мидии. (4) Ктесий Книдский, со своей стороны, жил в то время, когда Кир совершил поход против своего брата Артаксеркса, и, будучи взятым в плен и оставленный в живых, в силу своих медицинских знаний, пользовался расположением царя в течение семнадцати лет[156]. Ктесий, как он сам говорит, пользовался царскими пергаментами[157], в которых персы в соответствии со старым законом, держали отчёт о своих древних делах. Он, тщательно исследовав факты о каждом царе и, написав работу по этим материалам, опубликовал её среди греков. (5) Так, после разрушения Ассирийской империи, мидийцы стали гегемонами Азии, находясь под управлением своего царя Арбака, победившего Сарданапалла, как было сказано раньше[158]. (6) После того как он процарствовал в течении двадцати восьми лет[159], его сын Мавдак[160] вступил на престол и царствовал над Азией пятьдесят лет. После него правили Сосарм в течение тридцати лет, пятьдесят лет Артик[161], затем Арбиан правил двадцать два года, и Артей[162] - в течение сорока лет.
33. (1) Во время правления Артея произошла большая война между мидийцами и кадусиями по следующим причинам. Перс Парсонд, известный своим мужеством, умом и прочими добродетелями, был и другом царя и наиболее влиятельным членом царского совета. (2) Обиженный судебным решением царя[163] против него, он бежал с тремя тысячами пехотинцев и тысячей всадников к кадусиям, где женился на сестре одного из самых влиятельных людей тех краёв. (3) И став, таким образом, мятежником, он убедил весь народ отстаивать свою независимость, и был избран командующим. Затем, узнав, что против него собрана великая сила, он призвал к оружию всех кадусиев и расположился лагерем перед проходом, ведущим к стране, имея войско менее двух тысяч человек. (4) И хотя царь Артей двинулся против него с восьмьюстами тысячами солдат, Парсонд победил его в бою, убил более пятидесяти тысяч и изгнал остальную часть армии из страны кадусиев. За этот подвиг он стал объектом восхищения народа, так что был избран царём и стал делать постоянные набеги на Мидию, совершая грабежи. (5) И после того как он достиг большой славы, то к концу жизни призвал к себе своего преемника на престоле и потребовал от него клятву, что никогда кадусии не положат конец своей вражды к мидийцам[164], добавив, что, если когда-либо будет заключён мир с ними, это будет означать гибель всего их рода и всех кадусиев. (6) Вот почему кадусии всегда были врагами мидийцев и никогда не подчинялись мидийским царям вплоть до того момента, когда Кир установил персидскую гегемонию.
34. (1) После смерти Артея, Артин стал царём Мидии и правил в течение двадцати двух лет, затем Астибар[165] - в течение сорока. Во время правления последнего парфяне отпали от Мидии и вручили, как свою страну, так и город в руки саков[166]. (2) Это привело к длительной войне между саками и мидийцами, и после того как случилось немалое число сражений с многочисленными человеческими жертвами с обеих сторон, они, наконец, согласились на мир на следующих условиях: парфяне должны быть в зависимости от Мидии, но оба народа должны сохранить свои прежние владения и навсегда стать друзьями и союзниками. (3) В то время над саками царствовала женщина по имени Зарина[167], сведущая в военном искусстве и отличная от всех прочих женщин саков смелостью и предприимчивостью. Смелые женщины саков разделяли со своими мужьями тяготы войн[168], но она, как говорят, была самой заметной из всех своею красотой и восхищала своим предприимчивым духом и замечательными делами[169]. (4) Она покорила соседние варварские народы, пытавшиеся поработить саков, и большие части своих владений она представила цивилизованной жизни, основав немало городов, и, одним словом, сделала жизнь своих людей счастливее. (5) Следовательно, соотечественники после её смерти, в благодарность за благодеяния и в память о её достоинствах, возвели гробницу, которая была самой большой в тех землях. Она представляла собой треугольную пирамиду, каждая сторона которой, имела три стадиев в длину и одна стадия от низа и до вершины[170]. В могиле они установили ей колоссальную позолоченную статую, чествуя её как героя, и оказали остальные почести с большим великолепием, чем те, которые выпали на долю её предков. (6) Когда Астибар, царь Мидии, умер от старости в Экбатане, его сын Аспанд, которого греки называют Астиаг[171], вступил на престол. И когда он потерпел поражение от Кира персидского, его царство перешло к персам. О них мы дадим подробное и точное повествование в надлежащее время.
F6a) Athen. 12.40 p. 530 D: Ктесий рассказывает, что Аннар, царский наместник в Вавилоне, ходил в женском наряде и украшениях, и к нему, царскому рабу[172], сходились на пир полтораста певиц и арфисток, которые пели и играли на арфах, пока он жевал.
F6b) Nic. Damas. (Exc. de Virt. p. 330.5 Büttner-Wobst = FGrH 90 F4) [L]: Когда над мидянами царствовал Артей[173], преемник ассирийского царя Сарданапала, в Мидии жил некий Парсонд, человек, славившийся своим мужеством и силой, высоко превозносимый за свое благоразумие и телесную красоту у царя и среди персов, из которых был родом. Был он искусен и в ловле диких зверей, и в рукопашном бою, и в битве на колеснице или на коне. Однажды он увидел вавилонянина Нанара. В роскошных одеждах, с серьгами в ушах, гладко выбритый, он был женоподобен и слаб. Испытывая отвращение к этому человеку[174], Парсонд стал убеждать царя отобрать у Нанара власть и передать ему. Но царь не решался обидеть вавилонянина и нарушить установления Арбака. Дважды и трижды обратившись с этими просьбами к Артею и получая все тот же ответ, Парсонд перестал домогаться своего. Но все это не осталось тайной для Нанара. Узнав о намерениях Парсонда, он пообещал мелким торговцам[175], всегда в большой количестве следовавшим за его войском, богатые подарки, если кто-нибудь из них захватит Парсонда и приведет к нему. Как-то раз случилось, что Парсонд, охотясь[176], ускакал далеко от царя и выехал на равнину, расположенную вблизи Вавилона. Своих слуг он отправил в близлежащий лес и приказал им кричать и шуметь, выгоняя зверей на равнину. Так он поймал множество кабанов и оленей. Наконец, преследуя дикого осла, он далеко оторвался от своих и, гоня его в одиночку, прискакал в Вавилонию, в то место, где находились торговцы, заготовлявшие припасы для царя. Увидев их, он попросил у них попить, таи как испытывал жажду. А они, с радостью увидев Парсонда, подошли к нему, налили напиться и, взяв коня, предложили поесть. Проведя весь день на охоте, он не без удовольствия выслушал это и велел отправить пойманного осла к царю, а слугам, оставшимся в лесу, сказать, где он находится. Торговцы, пообещав все сделать, усадили Парсонда, поставили перед ним разные кушанья и налили для питья самого сладкого вина, нарочно неразбавленного, чтобы он опьянел. Насытившись, он потребовал коня, чтобы уехать к войску царя. А они, приведя красивых женщин, стали ему их показывать и предлагать здесь лечь и провести с ними ночь, а на рассвете уехать. Парсонд, увидя этих женщин, остался переночевать в поле. От общения с ними и от усталости его охватил сон. Тогда торговцы, оттащив спавшую с ним рядом женщину, все вместе напали на него, связали и доставили к Нанару.
Тот, увидев его (Парсонд отрезвел и понял, в какую он попал беду), спросил: "Разве ты сам Парсонд, или кто-нибудь из твоих близких видели от меня раньше какое-либо зло?" Тот ответил, что нет. - "Может быть, ты опасался испытать что-нибудь впредь?" - "Нет, конечно!" - "Так что же ты сам стал первым оскорблять меня; называть женоподобным, требовать у Артея мое царство, будто действительно я ничего не стою, а ты - человек дельный? Я очень благодарен Артею за то, что он не позволил себя убедить и отнять у нас власть, данную Арбаком[177]. Ради чего ты это сделал, злой ты человек?". Парсонд, нисколько не заискивая, ответил: "Я думал, что я достойнее обладать этим даром, потому что я мужественнее тебя и полезнее царю, чем ты, гладко выбритый, с подведенными сурьмой глазами и намазанной белилами кожей". На это Нанар заявил: "И тебе не стыдно, что тебя, такого сильного, захватил более слабый только потому, что ты сам ослабел от еды и любви! Ну, а я сделаю так, что скоро ты станешь изнеженнее женщин, и кожа у тебя станет белее, чем у них". И поклялся Белом и Милиттой. Так ведь вавилоняне называют Афродиту.
Тотчас призвал он евнуха, которому были вверены музыкантши и сказал ему: "Уведи этого человека, выбрей ему все тело и разотри пемзой все, кроме головы; мой его дважды в день и натирай яичным желтком; пусть глаза его будут подведены, а волосы уложены, как у женщин. Пусть он научится играть на кифаре и на лире. Пусть он научится петь, чтобы он мог служить мне вместе с музыкантшами, во всем подобный женщине. Когда тело его станет гладким, пусть он с ними проводит жизнь, пусть носит ту же одежду и занимается тем же ремеслом". Когда он сказал это, евнух, взяв Парсонда, выбрил ему волосы везде, кроме головы, выучил всему, чему было велено, изнежил его, моя дважды в день, и сделал его кожу гладкой; по приказу господина, он создал ему такой образ жизни, как у женщин. Вскоре тело Парсонда стало белым, нежным и женоподобным[178]; а пел он и играл на кифаре много лучше, чем все музыкантши. Видя, как он прислуживает на пиру у Нанара, никто не усомнился бы, что это женщина, и к тому же более красивая, чем все прислуживающие вместе с ней.
А мидийский царь Артей, устав всюду разыскивать Парсонда и предлагать награды тому, кто найдёт его живым или мертвым, решил, что его растерзал на охоте лев или другой дверь, и очень сокрушался о нем, самом храбром своем приближенном. Прошло семь лет с тех пор, как Парсонд стал вести в Вавилоне такую жизнь. Как-то раз Нанар наказал кнутом одного из евнухов, подвергнув его тяжелым истязаниям.
Парсонд, побуждая этого человека щедрыми посулами, убедил его тайно бежать в Мидию к Артею и рассказать царю, что твой, мол, воинственный друг Парсонд живет опозоренным, проводя жизнь среди музыкантш. Когда евнух сказал об этом царю, тот, одновременно и радуясь, и горько стеная, произнес: "Увы! Опозорен доблестный муж! Но как Парсонд, которого я хорошо знаю, вытерпел, чтобы враг изнежил и сделал женственным его тело!". И тотчас послал к вавилонянину одного из самых доверенных ангаров[179] (так назывались царские вестники).
Когда ангар явился и стал требовать выдачи Парсонда, Нанар, решительно все отрицая, заявил, что нигде не видел его с тех пор, как он исчез. Артей, услыхав это, послал второго ангара, более важного и с большими полномочиями, чех первый. С ним он отправил табличку с приказом, чтобы Нанар оставил свои вавилонские хитрости и возвратил человека, которого он передал музыкантшам и евнухам, или ему не сносить головы. Это он написал и одновременно приказал вестнику, чтобы тот, если Нанар не отдаст Парсонда, взял его за пояс[180] и вел на казнь. Второй вестник пришел в Вавилон и объявил все Нанару, который, опасаясь за свою жизнь, обещал выдать Парсонда. Кроме того, оправдываясь перед ангаром, он заявил, что убедит царя в том, что справедливо покарал человека, который первым нанёс ему тяжкое оскорбление: ведь он причинил бы самому Нанару гораздо большое зло, если бы царь, его повелитель, не защитил его. После этого он угощал ангара. Оба пили вино и беседовали. Когда кушанья были поданы, вошли музыкантши, сто пятьдесят женщин, среди которых был и Парсонд. Одни играли на кифарах, другие - на флейтах, третьи - на лирах, но среди всех особенно выделялся красотой и искусством Парсонд, которого тоже принимали за женщину. Когда они насытились, Нанар спросил у ангара, кто из женщин, по его мнению, превосходит всех прекрасной внешностью и искусством игры. Тот сразу отвечал, что "эта", и указал на Парсонда. Нанар, захлопав в ладоши, долго смеялся и сказал: "Так не хочешь ли ты отдохнуть эту ночь с нею?" - "Конечно!" - ответил ангар. - "А я тебе не дам!" - воскликнул Нанар. - "Зачем же ты меня спрашиваешь?" - сказал приезжий. И Нанар, немного помедлив, ответил: "Это и есть Парсонд, за которым ты явился!" А когда тот не поверил, он поклялся. Тогда ангар скакал: "Удивляюсь, почему мужественный человек остался жить, превращенный в женщину, и не лишил жизни самого себя, если не мог сделать этого с другими. Как воспримет это повелитель царь, когда услышит?". А Нанар сказал: "Я легко докажу ему, что ни в чем не нарушил справедливости". Поговорив так, они отправились спать.
На следующее утро вавилонянин, посадив Парсонда в повозку, отправил его вместе с ангаром. Когда они прибыли в Сузы, где находился царь[181], ангар показал ему этого человека. Артей долгое время был в недоумении, а потом, увидев вместо мужчины женщину, сказал: "Несчастный, как мог ты вынести, чтобы тебя так опозорили, и не умереть раньше?" А Парсонд ответил: "Говорят, повелитель, что судьба сильнее даже богов. Я же вытерпел все это и остался жить среди таких мук прежде всего затем, чтобы вновь увидеться с тобой, и потом, чтобы видеть, как Нанар будет тобой наказан; а если бы я умер, мне это не удалось бы. Тик не отнимай у меня исполнения второй моей надежды, повелитель, и покарай за меня дурного человека!". Артей обещал сделать это, как только прибудет в Вавилон. Вскоре Парсонд вновь обрел свой естественный вид мужчины, а царь явился в Вавилон. Каждый день Парсонд громко взывал к нему, чтобы он наказал Нанара. Но тот пришёл к царю и заявил, что поступил справедливо. "Этот человек, не испытав ничего дурного, стал первым клеветать тебе на меня, - сказал он, - чтобы ты убил меня и дал ему власть над Вавилоном". Но Артей нашел требование Парсонда более справедливым: "Нужно было не самому судить и не отыскивать такого наказания, а предоставить решить мне. Тебе же я через десять дней объявлю, наконец, приговор, которого ты заслуживаешь". Нанар страшно испугался и прибег к Митраферну, самому влиятельному из евнухов. Он обещал дать Митраферну, если тот выпросит ему у Артея жизнь и власть над Вавилоном, десять талантов золота, десять золотых и двести серебряных чаш, а Парсонду - сто талантов серебряной монетой и драгоценные одежды; царю же он посулил сто талантов золота, сто золотых и триста серебряных чаш, тысячу талантов серебряной монетой, бесчисленное множество одежд и много других прекрасных даров. Евнух, пользующийся самым большим почетом, отправился к царю и после многочисленных просьб сказал, что Нанар не заслуживает смерти: ведь он не убил Парсонда, а лишь ответил оскорблением на ужасное оскорбление. "Даже если он заслужил бы смертную казнь, повелитель, - говорил Митраферн, - окажи мне эту милость, дай право просить за него! Он даст тебе, своему повелителю, много золота и серебра, а Парсонду в виде пени за содеянное выплатит сто талантов серебра". Царь поддался на эти убеждения и послал, наконец, своё решение Нанару. Тот преклонил перед ним колена, а Парсонд, покачав головой, сказал: "Будь проклят тот, кто первый открыл золото на погибель человеческого рода: из-за него я сделался посмешищем этого вавилонянина". Евнух, узнав, как он тяжело все это переживает, сказал ему: "Перестань гневаться, добрый человек, послушайся меня и стань другом Нанару: ведь этого хочет повелитель!". И Парсонд стал поджидать удобный случай, чтобы отплатить, если сможет, евнуху и Нанару[182]; он нашел такой случай и отплатил.
(Смотри "О действиях полководцев"[183]).
F6c) Suda s.v. έξεκεκλήκει^]: έξεκεκλήκει (он позвал): Он встал из-за обеденного стола. Когда наступила ночь, он позвал слуг Нанара.
F6d) Suda s.v. σφοδρού [L]: σφοδρού (чрезмерный): броский, экстравагантный: В то время как питьевая была чрезмерной, Парсонд, сидя в засаде, пил мало и приказал слугам наливать для себя не скупясь.
F7) Anon. De Mul. 2: Заринея: Она после кончины своего первого мужа и брата[184] Кидрея, царя саков, была выдана замуж за Мермера, династа страны парфиев. Когда же царь персов[185] ополчился на него, она воевала, была ранена и бежала; преследуемая же Стриангеем, она умолила его и была спасена. Немного позднее ее муж, взяв его (Стриангея) в плен, хотел убить, а она просила спасти его, но не убедила, тогда она, освободив некоторых из плененных, убила с ними Мермера и, передав страну персу[186], заключила с ним дружбу, как рассказывает Ктесий[187].
F7b) Tzetz. Chil. XII. 893-898 [L]: Хорошо известно, что есть племя саков, которые изобрели щит[188], и согласно Ктесию множество других, чьи женщины сражаются верхом наравне[189] с мужчинами. Давным-давно мидиец Стриангей сбил с лошади женщину-сакидянку.
F7c) Suda s.v. έπρυτάνευσε [L]: έπρυτάνευσε (он выдвинул): Он предложил, он предоставил. "Она послала подарки для того, чтобы обеспечить себе дружбу и союз, который предложил Стриангей.
F8a) Demetr. De Eloc. 213: Приведем еще пример такого же рода: "Один мидийский воин, некто Стриангей, в схватке сбросил с лошади женщину-сакидянку - а надо сказать, что женщины в Сакии сражаются на скаку, подобно амазонкам. Пораженный красотой и юностью сакидянки, он дал ей возможность спастись. А после того как заключено было перемирие, влюбился в нее, но ответа на любовь свою не получил, и тогда он решил лишить себя жизни, но прежде написал письмо к этой женщине[190] и так укорял ее: "Ведь это я спас тебя, ведь мною ты спасена, и вот теперь из-за тебя же погиб я".
F8b) P. Oxy 2330 s. IIp: (...?)... чтобы ты остался неоскверненным. Тогда он сказал: "Во всяком случае я могу написать письмо Заринее", и он написал:
Стриангей Заринее: Я спас тебя, и благодаря мне ты еще жива, но теперь я погибаю из-за тебя, и я убью себя, поскольку ты не хочешь сделать меня счастливым. Однако не я выбирал эти горести и эту любовь, но любовь уничтожила меня, ибо этот бог есть то же самое для тебя и всех людей. Всякий раз когда он является кому-то благословенно, он наделяет этого человека величайшими наслаждениями и дарует ему много других благ, но всякий раз когда он сердится, как сейчас он это сделал со мной, он насылает множество неприятностей, и в конце концов уничтожает человека. Я докажу это свою собственной смертью; ибо я, не призывая проклятий на твою голову, молюсь за тебя самою праведной молитвой. Если ты относишься ко мне хорошо...
F8c) Nic. Damas. (Exc. De Virtut. p. 335.20 Büttner - Wobst = FGrH 90 F5) [L]: Это было после убийства Мармарея, царя саков; Стриангей был давно уже охвачен тайной любовью к Заринее, так же, как и она к нему. Когда он оказался близ города Роксанаки[191], где у саков находился царский дворец, Заринея встретила его; глядя на него с большой радостью, она взяла его за руку и поцеловала на глазах у всех, а потом перешла на его колесницу, и они, беседуя, прибыли в царский дворец. Заринея приняла с большим блеском и следовавшее за ним войско. После этого Стриангей удалился в свои покои, стеная от любви к Заринее. Не в силах выносить это, он всё сообщил самому доверенному из евнухов, сопровождавших его. Тот, ободряя его, стал советовать ему отбросить излишнюю робость и сказать все самой Заринее. И Стриангей, послушавшись, вскочил и отправился к ней. Когда она очень радостно его приняла, он, после долгих промедлений и стонов, изменившись в лице, всё же решился и сказал ей, что он от сильной любви сгорает страстью к ней. Она же очень мягко отвергла его, сказав, что это было бы постыдно и пагубно для нее, а для него ещё намного пагубнее и позорнее, потому что он женат на Рэтее, дочери Астибара, которая, как она слышала, красивее и её самой, и многих других женщин. А ему нужно проявлять мужество не только с врагами, но и тогда, когда нечто подобное западает ему в душу. И не следует ради краткого наслаждения, которое он может получить и от наложниц, мучиться длительное время, если об этом узнает Рэтея[192]. Потому, сказала она, пусть он оставит это и просит о чем-нибудь другом: ни в чем он не встретит с ее стороны отказа.
Когда она все это сказала, он долго молчал, потом простился с ней и ушел; впав в еще большее отчаяние, он стал жаловаться евнуху. Наконец, исписав табличку, он взял с него клятву, что, когда он сам покончит с собой, евнух отдаст табличку Заринее, ничего не сказав ей заранее. А написано было[193]: "Стриангей говорит Заринее вот что: "Я спас тебя и создал то счастливое положение, в котором ты пребываешь теперь. Ты же меня убила и сделала самым ненужным из всех. Если ты поступила справедливо, то пусть достигнешь ты всяких благ и будешь счастлива. Если же несправедливо, - пусть и ты испытаешь те же страдания, что я: ведь это ты побудила меня стать таким"!". Написав это, он положил табличку под изголовье и, мужественно удаляясь в аид, потребовал меч. Евнух же...
F8d) Nic. Damas. (Exc. de Insid. p.23.23 de Boor = FGrH 90 F66) [L]: В Азии после смерти Астибара, царя мидийцев, власть принял его сын Астиаг, который, как гласит молва, был после Арбака наиболее замечательным царем. В его царствование произошли великие перемены, в результате которых власть от мидийцев перешла к персам. Произошло это по такой причине. (2) У мидян принят закон, по которому всякий бедняк, приходящий ради прокорма к состоятельному человеку и отдающий себя с тем, чтобы его кормили и одевали, считается как бы его рабом. Если принявший не предоставит того, что полагается, позволено уйти к другому. (3) И вот, один мальчик по имени Кир из рода Мардов[194] приходит к царскому слуге, распоряжавшемуся уборкой дворца. Был же этот Кир сын Атрадата[195], который разбойничал из-за бедности. Его жена, по имени Аргоста[196], мать Кира, жила, тем, что пасла коз. (4) Итак, Кир ради пропитания предоставил себя в распоряжение этому человеку, стал убирать дворец и проявил прилежание. Поэтому распорядитель дал ему лучшую одежду, а затем перевел от тех, кто убирал внешние чести дворца[197], к тем, кто убирал внутренние покои царя, и отдал в подчинение их распорядителю. Тот оказался жестоким и часто бил Кира. Кир перешел от него к носителю светильников. Этот человек полюбил Кира и перевел его ближе к царю, чтобы он был среди тех, кто носит светильники перед царем. (5) Приобретя и здесь хорошую славу, он перешел к Артембару[198], который распоряжался виночерпиями и подавал царю чашу для питья[199]. Он благосклонно отнесся к нему и приказал наливать вино царским сотрапезникам. Немного времени спустя Астиаг, увидев, как Кир хорошо и искусно прислуживает и с каким изяществом подает фиал[200], спросил у Артембара, откуда этот мальчик, который так красиво наливает вино. Тот ответил: "Господин, это твой раб, родом перс, из мардов, отдавший себя мне ради пропитания". (6) Артембар был уже стариком. Однажды, когда его лихорадило, он попросил царя отпустить его домой до выздоровления и добавил: "Вместо меня будет тебе наливать вино вот этот юноша, которого ты похвалил (он говорил о Кире). Я, евнух, усыновлю его, если тебе, моему господину, он придется по душе как виночерпий". Астиаг одобрил это. Артембар удалился, предварительно дав много наставлений и ласково простившись с Киром, как с сыном. А Кир, стоя около царя, подавал ему фиал и наливал вино и днем и ночью, выказывая большую скромность и выносливость. (7) Артембар от своей болезни умер, успев усыновить Кира. Поэтому Астиаг даёт ему, как сыну, все достояние Артембара и много других даров. И он стал велик, и имя его повторялось повсюду.
(8) Была у Астиага дочь[201], очень знатная и красивая, которую отец просватал мидийцу Спитаму, дав в приданое всю Мидию. (9) Кир вызывает отца Атрадата и мать Аргосту из земли мардов. Они явились к нему, достигшему уже высокого положения. Мать рассказала Киру сон, приснившийся ей, когда она, беременная, заснула в храме, еще в то время, когда она пасла коз у мардов. "Приснилось мне, что, нося тебя, Кир, я столько испустила мочи[202], что ее количество было подобно течению большой реки, и эта моча затопила всю Азию и дотекла до моря". Отец, выслушав, приказал поведать о сне халдеям[203] в Вавилоне. Кир позвал самого сведущего из них и рассказал сон. Тот отвечает, что видение предвещает великое благо и сулит ему высшую почесть в Азии, однако следует скрывать сон, чтобы о нем не услышал Астиаг: "Ведь он злейшим образом убьет и тебя и меня, как толкователя такого сна. Они поклялись друг другу не рассказывать про видение, столь важное и отличающееся от обычных. (10) С этого времени Кир стал значительно могущественнее и сделал своего отца сатрапом персов[204], а мать - первой среди персиянок по богатству и влиянию. (11) Кадусии[205] тогда были враждебны царю. Правителем у них был Онаферн, который, предавая свой народ, действовал в интересах царя. Он послал к Астиагу посла с просьбой дать верного человека, чтобы обсудить с ним все связанное с предательством. Царь посылает договориться обо всём Кира. Он предписывает ему вернуться к царю в Экбатаны на сороковой день. И толкователь снов в свою очередь уговаривал Кира отправиться к кадусиям и внушил ему уверенность в себе. (12) Поскольку Кир был деятельным и мужественным, он решил с помощью бога склонить персов к отпадению и попытаться отстранить Астиага от власти, поверив вавилонянину, прекрасно знающему волю богов. И вот они ободряли друг друга: вавилонянин говорил, что богами предназначено Киру свергнуть Астиага и захватить царство и что ему, вавилонянину, это достоверно известно. Кир в свою очередь говорил вавилонянину, что почтит его большими дарами, если все удастся и если он станет царем. Кир принимал во внимание то, что некогда и Арбак, свергнув Сарданапала, присвоил его почести[206]. "Ведь не сильнее же персов мидяне, которым тот доверился, да и Арбак не умнее меня. А судьба и рок благоприятствуют и мне так, как и ему". (13) Когда он, раздумывая об этом, оказался у границ кадусиев, ему повстречался избитый плетью человек, выносивший навоз в корзине. Сочтя это за знамение, Кир рассказал о нем вавилонянину, который посоветовал узнать, кто этот человек и откуда он родом. На вопрос Кира тот ответил, что он перс по имени Оибар. Кир очень обрадовался этому. Ведь имя Оибар на греческом языке означает агафангел - добрый вестник[207]. Вавилонянин сказал Киру, что остальные знамения самые благоприятные, а именно, что твой гражданин является персом и что он несет конский навоз, предвещающий богатство и власть, о чем свидетельствует и само имя. Кир сразу берет с собой этого человека и приказывает находиться при себе. Тот повинуется. (14) Кир приходит к Онаферну в землю кадусиев, обменивается клятвами верности в задуманном предательстве и возвращается в Мидию. Оибара он наградил конем, персидской одеждой и другими знаками внимания, стал его держать вблизи себя, видя его здравый ум, и вместе с тем убедил вавилонянина поговорить с Оибаром. С этого времени, постепенно сближаясь с ним, он втягивал его в свои замыслы и однажды завел с ним разговор о том, как тяжело ему видеть, что персы угнетаются мидянами[208], хотя они от природы нисколько не хуже. (15) И Оибар сказал: "О Кир, нет теперь мужа храброго и благородного, который захотел бы помешать мидянам в их желании властвовать над теми, кто сильнее их". "Как же нет, Оибар?" - спросил Кир. - "Возможно, и есть, но он отличается большой и постыдной нерешительностью, из-за которой он ничего не делает, хотя и в силах". Кир продолжал выпытывать: "А если и появится отважный человек, как он сможет это осуществить?". Тот отвечает: "Во-первых, он привлечет к себе добровольцев - кадусиев: ведь персов они любят, а мидян сильно ненавидят[209]. Затем он подымет персов и вооружит около четырехсот тысяч из них, а они с готовностью сделают это в отместку за то, что терпят от мидян. Страна у них для этого очень удобна: она скалиста и гориста. Если мидяне захотят идти на нее, то этот поход окончится плохо". Кир спросил: "А если появится человек, который возьмет на себя это дело, не разделишь ли ты с ним опасность?". А тот в ответ: "Клянусь Зевсом, особенно если бы ты, Кир, был тем, кто взялся бы за это, раз и отец твой правит персами и ты сам неприкосновеннее и могущественнее всех; ведь если не ты, то кто же?" (16) После этого Кир открывает ему весь свой план, обращается к нему за советом и, видя, что он человек разумный, и мужественный, возлагает на него все надежды. Высказывая горячее одобрение, он стал ободрять Кира, а кроме того, подал благую мысль снарядить посольство к отцу Атрадату, призывая его вооружить персов, чтобы они были готовы якобы к содействию царю против кадусиев, на самом же деле - к отпадению. Затем Киру нужно просить у Астиага отпустить его на несколько дней в Персиду для совершения полагающихся по обету жертвоприношений за царя и за его благоденствие, а вместе с тем и за больного отца[210], которому плохо. Если это получится, следует храбро приниматься за дело. "Право, Кир, не страшно, если жизнь подвергнется опасности при совершении великих дел и если придется вытерпеть то, что все равно пришлось бы вытерпеть при бездействии".
(17) Кир обрадовался храбрости этого человека и вместе с тем, поднимая его дух, рассказал ему сон своей матери и то объяснение, которое вавилонянин дал этому сну. Оибар, человек сообразительный, ещё сильнее стал побуждать Кира и уговорил его следить за вавилонянином, как бы он не сообщил царю о сне. "Если бы ты в самом деле решился убить его, это было бы самое лучшее". На это Кир ответил: "Но это было бы отвратительно!". (18) И вот с этого времени Оибар и вавилонянин стали обедать за одним столом с Киром и вообще были с ним вместе. Перс из страха, как бы вавилонянин не рассказал Астиагу сон, сделал вид, что ночью будет совершать по отцовскому обычаю жертвоприношение Луне[211], и попросил у Кира жертвенных животных, вина, слуг, покрывала и остальное, что нужно. Кира же он попросил приказать слугам, чтобы они слушались его. Кир отдал приказ, но сам не участвовал в жертвоприношении, так как за устройство дела принялся Оибар, который ночью приготовил всё остальное, в том числе толстые подстилки, чтобы на них пировать, и, кроме того, вырыл в палатке очень глубокую яму. Всё устроив, он стал угощать на пиру вавилонянина, напоил его до пьяна и, постлав ложе над ямой, уложил на него вавилонянина и столкнул его в яму. Вместе с ним он сбросил и слугу. (19) А на рассвете, когда Кир отправился в путь, Оибар пошел вместе с ним. Пройдя немного, Кир стал расспрашивать Оибара. Он сначала ответил, что оставил вавилонянина еще спящим после попойки. Когда Кир стал возмущаться, то он в конце концов открыл правду и сказал, что убил его, так как только в этом видел спасении для Кира и его детей. Кир был удручен происшедшим и еще больше разгневался, так что перестал пускать к себе Оибара; но потом передумал и снова принимал его и пользовался им как советчиком в тех делал, что и раньше. А жене вавилонянина, разузнававшей о муже, он сказал, что его убили разбойники и что он, Кир, похоронил его.(20) После этого, когда Кир прибыл к царю, Оибар стал напоминать ему о том, что они замыслили, и убеждал осуществить это, а именно, снарядить посольство к персам, вооружить молодежь и просить Астиага дать ему время, чтобы совершить жертвоприношение и ухаживать за отцом, которого мучила болезнь. (21) Кир послушался. Всеоружие было уже наготове, и Кир попросил у царя разрешения поехать к персам, чтобы совершить за него жертвоприношение и вместе с тем повидать отца, который плохо себя чувствовал. Но царь не разрешил: будучи расположен к Киру, он желал иметь его при себе. Кир пришёл в уныние и дал знать Оибару, что просчитался. Тот же ободрял его и советовал по прошествии некоторого времени снова просить царя о том же самом и добиться своего. Кроме того, следует служить царю еще усерднее, чем раньше, а когда Кир будет обращаться с просьбою к царю, то надо сделать это через другое лицо, а не самому. (22) Кир отправился к царю и попросил самого верного из евнухов[212], чтобы тот, когда будет удобно, выхлопотал для него у царя разрешение на отъезд. И вот, однажды, когда Кир увидел, что царь находится в шутливом настроении и к тому же подвыпил, он дал знак евнуху, и тот сказал царю: "Твой раб Кир просит позволить ему совершить обещанное им в свое время жертвоприношение, чтобы ты был благосклонен к нему, а вместе с тем и позаботиться о своем отце, которому плохо". И Астиаг, позвав Кира, с улыбкой определил ему срок отлучки в пять месяцев и велел на шестой месяц возвратиться. (23) Кир пал ниц перед царем[213] и назначил вместо себя царским виночерпием Тиридата[214], до тех пор пока не возвратится сам. Радостным приходит Кир к Оибару, который велел ему немедленно собрать рабов и двигаться в путь. Сам Оибар ночью приводит все в готовность (ведь все заботы лежали на нем), а рано утром они отправились к персам.(24) Жена вавилонянина, истолковавшего сон Киру, узнала от своего мужа, когда он был жив, о том видении, которое рассказал ему Кир. После смерти мужа она вышла замуж замуж за его брата. И вот, в ту ночь, лежа с ним, она услышала от него, что Кир, достигший великой силы, отправляется к персам. Тогда она сообщила ему о сне и его толковании, слышанном ею от первого мужа, а именно, что Киру предстоит быть царем персов. (25) На рассвете этот человек бесстрашно пошел к Астиагу и, добившись через евнуха позволения войти, сообщает царю все, что он слышал от своей жены, а именно, что ее покойный муж-прорицатель на основании вещего сна предрек Киру царствование и что по этой причине Кир сейчас направляется к персам. Это он сам только что слышал от жены. Затем он все по порядку, точно рассказывает о сне и его толковании. Охваченный тревогой Астиаг спрашивает вавилонянина, что следует делать. Тот отвечает: "Немедленно убить Кира, как только он явится. Только одно это приведет к безопасности". (26) Астиаг, отпустив вавилонянина, еще глубже задумался над его словами. Под вечер, выпивая, он позвал наложниц, бывших у него танцовщицами, и кифаристок. Одна из них во время пения произнесла следующее: "Лев отпустил подвластного ему вепря в его логово, где он, набравшись сил, причинил ему большую беду и под конец, будучи даже слабее, подчинит себе более сильного". Когда она это пела, Астиаг чувствовал беспокойство, как будто песня намекала на него. Тотчас он посылает к Киру триста всадников, которым он приказывает отозвать его обратно. Если же он не пойдет, то пусть отрубят ему голову и принесут ее. (27) Они отправились и, придя к Киру, сообщили ему то, что поручил Астиаг. А он, или сообразив сам, или по совету Оибара, ответил: "Как же я посмею не пойти, если меня зовет господин? А теперь попируйте, завтра утром мы отправимся к нему". Они это одобрили. Кир по персидскому обычаю разрубил много жареных жертвенных животных, а также быков и стал угощать и подпаивать всадников. Он заранее направил к отцу гонца с требованием послать тысячу всадников и пятнадцать тысяч пехотинцев к Гирбе[215], дружескому городу, находящемуся на его пути, а остальных персов как можно быстрее вооружить, так как это якобы приказал царь; ведь он не открыл своего замысла.(28) После пира, когда всадники предались сну, Кир и Оибар, как были, вскочив на коней, умчались и прибыли в Гирбу еще ночью; Кир стал вооружать людей и строить в боевой порядок тех, кто пришел от отца. Сам он стал на правом фланге, Оибар - на левом. (29) Когда утром хмель вышел из головы у посланцев Астиага, они, узнав происшедшее, стали преследовать Кира. Придя в Гирбу и обнаружив построенное войско, они завязали сражение. Тогда Кир впервые полностью проявил свое мужество, вместе с тремя персами умертвив двести пятьдесят всадников. Остальные бежали к царю и рассказали о случившемся. (30) Он хлопнул себя по бедрам и воскликнул: "Увы, как часто я убеждаюсь, что не следует делать добро дурным, и все же меня опутывают льстивыми речами. Вот и Кира, родом марда, я привлек к себе, избавив его от многих бед, и этим навлек на себя такое зло. Но даже теперь он не обрадуется тому, к чему стремится". И тотчас, позвав военачальников, военачальников, он приказывает им собирать войско. Когда же был собран один миллион пехотинцев, двести тысяч всадников, три тысячи колесниц, он отправляется на персов. (31) Но и там уже было подготовлено войско Атрадатом, который все знал. И было тридцать тысяч пельтастов, пять тысяч всадников и сто серпоносных колесниц. Когда все войско собралось к Киру, он стал его ободрять. (Смотри "О речах перед войском").(32) Затем он сам и отец его стали строить войско. Военачальником они назначают Оибара, человека рассудительного и предприимчивого. Он занимает сторожевыми отрядами узкие дороги и наиболее высокие горы, а население переводит из городов без стен в города, хорошо укрепленные; там же, где было удобно, возводит укрепления. (33) Немного позже Астиаг пришел с войском и сжег покинутые города. Он послал к Киру и его отцу Атрадату послов и стал сильно угрожать и попрекать его былой нищетой; он повелел им возвратиться к нему, обещая только заковать их в крепкие оковы. "Если же вас схватят, - добавил он, - то вы, как плохие люди, плохо и кончите". Кир ответил: "Конечно, не ты Астиаг, познал силу богов, раз не знаешь, что они заставили нас, козопасов, взяться за то дело, которое мы доведем до конца. Мы убеждаем тебя, поскольку и сам ты делал нам добро[216], и молим богов внушить тебе отвести войска и предоставить свободу персам, так как они сильнее мидян. Смотри, как бы, порабощая их, не лишиться остальных". Посол сообщил это Астиагу. (34) Тот в гневе выводит войско на битву и выстраивает его, а сам, взойдя на трон, стал командовать, имея при себе двадцать тысяч копьеносцев. Против него выступает Кир, который, поставив Атрадата на правом фланге, Оибара - на левом, сам с отборными персидскими силами находится в центре. Тогда начинается жестокая битва. И Кир, и остальные персы убили очень много людей. Астиаг, изливаясь в жалобам на своем троне, воскликнул: "Увы мне, эти персы, пожиратели терминта[217], как они доблестны!" И через послов стал угрожать своим военачальникам тем, что им предстоит потерпеть, если они не одолеют противников. (35) Персы, теснимые множеством врагов, подходивших один за другим, дрогнули и побежали в город, перед которым сражались. Когда, они прибежали, Кир и Оибар ободряли их, говоря, что убита большая часть врагов, и уговаривали отправить детей и жен в Пасаргады[218] на очень высокую гору, а самим выступить утром и завершить победу. "Всем ведь предстоит умереть, и победителям и побежденным. Так лучше погибнуть, если нужно, но победив и освободив родину". (36) От его слов гневом и ненавистью к мидянам воспылали все; отворив на заре ворота, они под водительством Кира и Оибара пошли в наступление. Атрадат с людьми старшего возраста охранял стену. Против них устремились в полном составе фаланги Астиага с тяжеловооруженными и всадниками. Пока шло сражение, сто тысяч человек, окружив по приказу Астиага город, взяли его, а Атрадата, получившего много ран, отвели к царю. Воины Кира, храбро сразившись, побежали в Пасаргады, где у них были дети и жены.
(37) Астиаг, когда к нему привели отца Кира, сказал: "Это тебя, моего доблестного сатрапа, я отличил, а ты со своим сыном воздал мне такую благодарность!". Уже испуская дух, старик ответил: "Не знаю, господин, кто из богов наслал такое безумие на моего сына. Не подвергай меня истязаниям, в моем состоянии я скоро умру". Царь сжалился над ним и сказал: "Хорошо, я тебя совсем не накажу; ведь я знаю, что всего этого не произошло бы, если бы сын не уговорил тебя; я прикажу тебя похоронить так, как будто ты не разделял с сыном того же безумия". (38) Итак, он с почетом и по всем правилам похоронил вскоре умершего Атрадата. Астиаг же по узким дорогам пошел на Пасаргады. С одной стороны были гладкие скалы, с другой - высокая гора с расщелиной. Проходы между ними охранял Оибар с десятью тысячами гоплитов, и пройти там не было надежды. (39) Узнав это, Астиаг приказал ста тысячам воинам обходить гору вокруг до тех пор, пока они не обнаружат дороги вверх, а затем взобраться на гору и овладеть вершиной. Оибар и Кир со всеми людьми ночью бежали на другую гору. (40) Войско Астиага вело преследование уже в горах. Затем оно доблестно сражалось, поднимаясь уже вверх по горе. Повсюду были кручи, густые заросли дикой маслины. Но персы сражались еще доблестнее, их ободрили то Кир, то Оибар. Он напоминал им о детях, женах, престарелых отцах и матерях, которых было бы позорно отдать мидянам на смерть и мучения. Слыша это, они напрягали все силы и с боевым криком шли в наступление. Бросая бесчисленное множество камней из-за недостатка стрел, они прогоняют врагов с горы. (41) Каким-то образом Кир оказался около отцовского дома, где он жил мальчиком, когда пас коз. Там он принёс в жертву пшеничную муку, подложив кипарисовые и лавровые дрова и разведя огонь. Он ограничился этим, так как был изнурен и беден. И тотчас справа сверкнула молния и загремел гром. Кир пал на колени. А вещие птицы, сидевшие на крыше дома, предсказали ему, что он придет в Пасаргады. (42) Затем после ужина они заночевали на горе. На следующий день, положившись на предзнаменовании, они нападают на врагов, уже влезающих на гору, и долгое время мужественно сражаются. Астиаг поместил пятьдесят тысяч под горой и приказал убивать тех, кто боится подниматься или бежит обратно вниз. Итак, мидянам и их союзникам пришлось двинуться на персов[219]. (43) Теснимые множеством врагов, персы бежали на вершину горы, где у них находились жены. Те, подняв платья, закричали: "Куда несетесь, злополучные? Не собираетесь ли вы забраться туда, откуда родились?". Поэтому впоследствии персидский царь по прибытии в Пасаргады одарил персидских женщин золотом и дал каждой за удачные слова двадцать аттических драхм. (44) A персы, пристыженные тем, что увидели и услышали, снова бросились на врагов и, обрушась в едином натиске, выбили их с горы, причем уничтожили не меньше шестидесяти тысяч. Но и тогда Астиаг не прекратил осады. (Смотри "О подвигах и о действиях полководцев").(45) После того как произошло много событий, Кир вошел в палатку[220], сел на трон Астиага и взял его скипетр. Персы его приветствовали. Оибар же наложил на него китару, сказав: "Ты белее, чем Астиаг, достоин носить ее, так как бог даровал тебе это за твою доблесть, позволив персам царствовать над мидянами". Они снесли всё имущество в Пасаргады, причем этим распоряжался Оибар, который назначил надсмотрщиков. Не счесть того, чем обогатились персы, обирая палатки частных граждан. (46) Немного спустя повсюду распространился слух о бегстве Астиага, о его поражении и о том, как боги лишили его власти. Поэтому от него уходили и отдельные люди, и народы. Первым к Киру явился гирканский сатрап Артасир[221] с войском в пятьдесят тысяч человек; он пал ниц перед Киром и сказал, что он приготовят и другое, значительно большее войско, если только Кир прикажет. А затем сатрапы парфян, саков, бактрийцев[222] и остальных народов приходили друг за другом, стремясь опередить один другого. Наконец, Астиаг остался с немногими. Несколько позже Кир двинул войска, очень легко одержал победу в сражении, и Астиага привели к нему как пленника.