ИЗРЕЧЕНИЯ СЕМИ МУДРЕЦОВ [1], ИЗЛОЖЕННЫЕ СЕМЬЮ СТИХОТВОРНЫМИ РАЗМЕРАМИ
БИАНТ ПРИЕНСКИЙ
В чем величайшее благо? В уме справедливом и честном.
В чем человека погибель? Она лишь в другом человеке.
Кто обладает богатством? Довольный. Кто нищ? Ненасытный.
В чем наилучший у женщины дар? В целомудренной жизни.
Кто целомудренна? Та, пред которой молва умолкает.
Свойственно что мудрецу? Хоть и мог бы вредить, да не хочет.
Что отличает глупца? И не может вредить, но стремится.
ПИТТАК МИТИЛЕНСКИЙ
Сказать не сможет, кто не знал молчания.
Коль хвалит честный, - лучше, чем злодеев тьма.
К счастливцам гордым глупый полон зависти.
Смеется глупый над людским несчастием.
Законам, чтя их, должен подчиняться ты.
Когда ты счастлив, много у тебя друзей;
В несчастье, из друзей с тобой немногие.
КЛЕОБУЛ ЛИНДСКИЙ
Пусть, чем больше дано, меньше бы нам желать.
Разве в злобе судьбы сам виноват бедняк?
Счастье только на миг, коль преступленье в нем.
Можешь многим простить, но не прощай себе.
Всякий злого щадит, честного рад сгубить.
Не прославят теперь даже больших заслуг,
Но и за пустяки частый удел - позор.
ПЕРИАНДР КОРИНФСКИЙ
Польза вечно с пристойностью в согласье.
Беспокойный в душе и счастлив больше.
Плохо - смерти желать, бояться - хуже.
Только то исполняй, что сделать должен.
Пусть страшится других, кто страшен многим.
Если счастлив удел, - к чему тревоги;
Если счастия нет, - к чему стараться.
СОЛОН АФИНСКИЙ
Назову я жизнь счастливой, если ход ее свершен.
Коль ровня супруги, - вместе, не ровня, так значит, - врозь.
За случайную услугу не видать тебе заслуг.
Подбирай ты друга втайне, но хвали его при всех.
Лучше, если благородным ты воспитан, - не рожден.
Если жребий предначертан, избегать тогда чего?
Если все неверно в мире, то чего бояться нам?
ХИЛОН СПАРТАНСКИЙ
Пусть не внушу младшему страх и неприязни старшим.
Помня про смерть, жизнь проводи и о здоровье помня.
Беды свои все побеждай, духом силен иль другом.
Если добро ты совершил, помнить о том не надо;
Помни всегда ты о добре, что для тебя свершили.
Нам по душе старость, коль та молодости подобна;
Молодость та тягостна нам, если она как старость.
СКИФ АНАХАРСИС
Бойся, чтоб тайный навет вдруг не коснулся тебя.
Жизнь пронеслась, но ее слава вовек не умрет.
То, что задумал свершить, не торопись объявлять.
Если ты страхом объят, - быть побежденным тебе.
Коль справедливо бранишь, - враг, ты полезен тогда;
Ложно похвалишь, - тогда, будучи другом, вредишь.
Лишку ни в чем: перейти мера в чрезмерность спешит.
ПЕСНЯ ГРЕБЦОВ[2]
Эйа, гребцы! Пусть эхо в ответ нам откликнется: Эйа!
Моря бескрайнего бог, улыбаясь безоблачным ликом,
Гладь широко распростер, успокоив неистовство бури,
И усмиренные, спят неспокойно тяжелые волны.
Эйа, гребцы! Пусть эхо в ответ нам откликнется: Эйа!
Пусть заскользит, встрепенувшись, корабль под ударами весел.
Небо смеется само и в согласии с морем дарует
Нам дуновенье ветров, чтоб наполнить стремительный парус.
Эйа, гребцы! Пусть эхо в ответ нам откликнется: Эйа!
10 Нос корабельный, резвясь как дельфин, пусть режет пучину;
Дышит она глубоко, богатырскую мощь обнажая
И за кормой проводя убеленную борозду пены.
Эйа, гребцы! Пусть эхо в ответ нам откликнется: Эйа!
Слышится Кора [3] призыв; так воскликнем же громкое:
Эйа! Море запенится пусть в завихрениях весельных: Эйа!
И непрерывно в ответ берега откликаются: Эйа!
ХРАМ ВЕНЕРЫ, РАЗРУШЕННЫЙ ДЛЯ ПОСТРОЙКИ СТЕН[4]
Дивный древний храм разрушен ударами лома,
И на потребу войны кровы святые идут.
Сброшены камни во прах, и влекутся тяжкие груды,
Чтобы на новых местах грозной сложиться стеной.
Марс Амура низверг, и его же о помощи просит:
Ныне Венера свой храм ищет в стене городской.
БИБЛИОТЕКА, ПРЕВРАЩЕННАЯ В ОБЕДЕННЫЙ ЗАЛ[5]
Ныне владеет им Вакх и называет своим.
Там, где столько хранится трудов писателей древних,
Стала богиня любви тешиться сладким вином.
Без попеченья богов не останется эта обитель:
Был здесь хозяином Феб, стал здесь хозяином Вакх.
Кров сей был посвящен девяти сопутницам Феба,
ВОДОНАЛИВНОЕ КОЛЕСО[6]
Черпает воду и льет; подымает, чтоб снова низвергнуть;
Пьет из реки, изрыгая, что выпито. Дивное дело!
Воду несет, водою несомо. Волна через волны
Льется, и древнюю влагу новая плещет машина.
НА ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ САМ СЕБЕ МОЛОЛ МУКУ[7]
Ты по дешевой цене без труда приобрел бы осленка, -
Ведь не впервые ослам жернов о жернов тереть.
Так почему же настолько ты скуп, что, себя унижая,
Сам предпочел под ярмо шею подставить свою?
Брось жернова, прошу! Наняв раба-мукомола,
Ты бы имел без хлопот точно такую муку.
Ты же, трудясь над дарами Цереры, не меньше страдаешь,
Чем и Церера сама в поисках Коры своей.
ВЛЮБЛЕННЫЙ АМУР[8]
Что за огонь меня жжет? Доселе вздыхать не умел я.
Бог ли какой нашелся сильней Амурова лука?
Или богиня-мать, злому року покорствуя, брата
Мне родила? Или стрелы мои, разлетевшись по свету,
Ранили самое небо, и ныне мир уязвленный Кару мне изобрел?
Мои знакомы мне раны: Это пламя - мое, и оно не знает пощады.
Жжет меня страсть и месть! Ликуй в надмирных пределах
Ты, Юпитер! Скрывайся, Нептун, в подводные глуби!
10 Недра казнящего Тартара пусть ограждают Плутона! -
Сброшу я тяжкий гнет! Полечу по оси мирозданья,
Через пространства небес, через буйный понт, через хаос,
Скорбных обитель теней; адамантные створы [9] разверзну;
Пусть отшатнется Беллона с ее бичом ядовитым!
Кару, мир, прими, цепеней, покорись, задыхайся!
Мстит свирепый Амур и, раненый, полон коварства!
К ДУЛЬЦИИ[10]
Счастливы мать и отец, тебя подарившие миру!
Счастливо солнце, что видит тебя в пути повседневном!
Счастливы камни, каких ты касаешься белой ногою!
Счастливы ткани, собою обвившие тело любимой!
Счастливо ложе, к которому Дульция всходит нагая!
Птицу ловят силком, а вепря путают сетью;
Я же навеки пленен жестокою к Дульции страстью.
Видел, коснуться не смел; снова вижу и снова не смею;
Весь горю огнем, не сгорел и гореть не устану.
ОТКАЗ ОТ СЕРЬЕЗНОЙ ПОЭЗИИ[11]
Время пришло для любви, для ласки тайной и нежной.
Час веселья настал: строгая Муза, прощай!
Пусть же входит в стихи Аретуса с грудью упругой,
То распустив волоса, то завязав их узлом!
Пусть на пороге моем постучится условленным стуком,
Смело во мраке ночном ловкой ступая ногой.
Пусть обовьют мне шею знакомые нежные руки,
Пусть белоснежный стан гибко скользнет на постель!
Пусть на все лады подражает игривым картинам,
Пусть в объятьях моих все испытает она!
Пусть, бесстыдней меня самого, ни о чем не заботясь,
Неугомонно любя, ложе колеблет мое!
И без меня воспоют Ахилла, оплачут Приама!
Час веселья настал: строгая Муза, прощай!
СОН ПЬЯНИЦЫ[12]
Феб во сне мне вещал: не касайся даров Диониса.
Чтоб не грешить во сне, вот я и пью наяву.
ГРОЗДЬ[13]
Мстит виноградная гроздь за то, что она испытала:
Сок, что давили ногой, валит давившего с ног.
КНИГИ ЭНЕИДЫ, СЪЕДЕННЫЕ ОСЛОМ[14]
Свитки стихов илионских сожрал ничтожный осленок.
Сколь плачевна судьба Трои! то конь, то осел.
КЕНТАВР ХИРОН[15]
Хирон о двух телах стоит, ни единым не полный.
ПАСИФАЯ[16]
В дочери Солнца
Новый пылает огонь,
И она, обезумев,
Все стремится к быку в луга.
Брачное ложе стыда в ней не будит,
Ей не помеха ни царская честь, ни страх перед мужем, -
Только, только на быка
Хотят глядеть ее глаза,
Она завидует Претидам[17]
10 И славит Ио - не за мощь Исиды [18],
Но за рога, чело ее венчавшие.
А добьется когда встречи желаемой, -
Обнимает грубую бычью шею,
Рога цветами красит весенними,
Тянется сблизить уста с устами
(Видно, сил придают нежной душе стрелы Амуровы!),
Рада любви запретной.
Телку из досок сколотив, в ней укрывает тело,
Чтоб, забыв стыд, утолить пыл, ибо зла страсть.
20 Грешной похоти плод, рождается сын с двумя телами -
Тот, что дланью сражен потомка Эрехфеева [19],
Которого из страшных стен вывела кносянки нить.
АНАЦИКЛИЧЕСКИЕ СТИХИ[20]
Волн колыхание так наяд побеждает стремленье,
Моря Икарова вал как пламенеющий Нот.
Нот пламенеющий как вал Икарова моря, - стремленье
Побеждает наяд так колыхание волн.
ЗМЕИНЫЕ СТИХИ[21]
СУД ПАРИСА
Суд Приамида привел Елену в славную Трою;
Трою к злому концу суд Приамида привел.
ГЕРО И ЛЕАНДР
Путь проложила любовь Леандру сквозь бурные волны -
К скорбной смерти ему путь проложила любовь.
ДОЛОН И АХИЛЛ
Славной добычей Долон прельстился - упряжкой Ахилла;
Сам, зарезанный, стал славной добычей Долон.
НИС И ЭВРИАЛ
Дружества сладкий удел да будет тебе драгоценен:
Жизни великая часть - дружества сладкий удел.
К АПОЛЛОНУ И К ЧИТАТЕЛЮ
Благодаренье тебе, Аполлон, вдохновитель поэтов!
Друг-читатель, прощай: благодаренье тебе.
ЭПИТАФИЯ
Смерть не погубит меня: по себе оставляю я память.
Ты только, книга, живи: смерть не погубит меня.