XLIII. О послах
XLIII. О послах[461]
Послы могут быть отправлены либо от нас, либо к нам. Если они посланы к нам, то нужно принимать их почтительно и щедро: все они заслуживают уважения[462]. Относительно сопровождающих их лиц следует находиться в уверенности, что те не смогут ничего разузнать из расспросов наших людей. Если послы прибыли из очень отдаленной страны, так что между нею и нами находятся некоторые другие народы, то этим послам можно показывать в нашей земле в любое время все, что они захотят. В равной мере это относится и к странам, которые расположены вблизи от нас, но не имеют достаточных сил против нас. Если же эти страны значительно превосходят нас либо численностью войска, либо его мужеством, то послам не следует показывать ни наши богатства, ни красоту наших женщин, но демонстрировать им многочисленность наших мужчин, совершенство оружие и высоту оборонительных стен[463].
Если послы будут отправляться от нас, им в первую очередь следует отличаться благочестием[464] и не иметь каких-либо прежних наказаний по обвинению, назначенных в судебном порядке. Они должны обладать природной рассудительностью, патриотизмом, чтобы быть готовыми и первыми пожертвовать собой, подобно Регулу, и всегда выполнять свое поручение по внутреннему убеждению, а не по принуждению, подобно тому как это делал египетский врач. Первый из них, будучи плененным карфагенянами, был послан ими к ромеям с предложением мира, дав клятву возвратиться обратно в Карфаген, если римляне не примут мирных условий. Когда же он прибыл к ромеям, он отговорил их от мира, поскольку мир им был невыгоден. Однако, верный клятве, он убедил ромеев предоставить ему возможность вернуться к карфагенянам[465]. Второй же, возбудив гнев персидского царя против царя Египта, способствовал гибели Египетского государства[466].
Находясь в присутствии тех, к кому они направлены, послы должны проявлять себя обходительными, великодушными и уступчивыми, насколько это возможно, воздавая похвалу обеим сторонам - и нашей стране, и вражеской, но никогда не проявлять пренебрежения к противоположной стороне.
Послам следует уметь улаживать дела и использовать благоприятные обстоятельства, но не добиваться того, что им поручено, с применением принуждения, если им не будет приказано достичь чего-либо любыми средствами. Так, некто был однажды послан, чтобы передать дары соседям, которые считались настроенными дружески. Но выяснив, что они договорились с врагами, он эти дары вместе с письменным посланием придержал у себя, передав вместо даров лишь словесное выражение дружбы. Справедливости ради следует заметить, что следовало бы лучше передать дары с целью усмирения дикого нрава врагов или, по крайней мере, лучшую часть этих даров придержать, а остальную передать, но не удерживать все, чтобы, с одной стороны, не обогащать врагов, а с другой стороны - значительно снизить их враждебность[467].
Перед отправлением следует проверить знание послом наиболее важных дел, которые ему поручаются, и расспросить его, как он будет решать каждое из них в зависимости от того, пойдут ли дела так или иначе[468].
[461] Комментируя данную главу в целом, первые издатели трактата считали ее весьма поучительной в определенном отношении. «Лицемерие и низкопоклонство в отношении сильного, — пишут они, — заносчивость в отношении слабого — таково содержание проповедуемого здесь дипломатического искусства» (Köchly, Rüstow. Anonymus. S. 332).
[462] Аналогичная рекомендация встречается в «Стратегиконе Маврикия»: «С вражескими послами не следует обходиться высокомерно, даже если мы значительно превосходим неприятеля по силам» (Strategicon, VIII А, 33, Р. 276). Особое дружелюбие, подчеркивал Маврикий, следует проявлять к руководителям посольства — этим, помимо всего прочего, можно вызвать недовольство остальных членов посольства и тем самым внести раскол в общую позицию миссии (Ibid., VIII А, 17. Р. 272).
[463] Концовка последней фразы, характеризующаяся образностью и афористичностью, не исключает предположения о ее текстуальном заимствовании из какого-то письменного источника.
[464] Ср. примечание 261.
[465] Комментируя данное свидетельство, Дж. Дэннис отметил, что миссия Регула широко известна по сообщениям Горация, Цицерона, Тита Ливия и других авторов (Dennis. Anonymus. Р. 127, п. 1).
[466] Подробное описание легенды о египетском глазном враче, чей совет, данный персидскому царю Камбису, явился одной из причин развязывания Персией войны против Египта, содержится в труде Геродота (см.: Геродот. История, III, 1. С. 170-171).
[467] Установить источник изложенной Анонимом информации не представляется возможным. Вполне вероятно, что здесь излагается какой-то реально происшедший дипломатический казус, известный нашему автору непосредственно.
[468] По всей вероятности, речь здесь идет о заключительной проверке готовности посла к выполнению своей миссии — проверке, осуществляемой на официальном уровне соответствующими государственными службами.