ἐπεὶ δὲ Γαλάται πρὸς τὸ Βυζάντιον ἧκον καὶ τὴν πλείστην αὐτῆς ἐδῄωσαν:
Вторжение кельтов началось летом 280 года, и захватчики разделились на три группы, одна из которых, возглавляемая Болгием, убила Керавна в феврале 279 года (ср. F 8.8). Кельтские войска, руководимые Бренном и Акихорием, продолжали продвигаться к югу, направляясь в Центральную Грецию, а летом 279 г. они были отброшены за пределы Дельф, которые они безуспешно атаковали. В Дельфах кельты, как известно, не уцелели. Другие разместились в качестве арьергарда для удержания Македонии (Justin, XXV, 1, 2). Третьи порвали с Бренном еще до вторжения в Македонию и Грецию и действовали самостоятельно (Tite–Live, XXXVIII, 16, 2).
За экспедицией Бренна первоначально следовали группы толистобогов и трокмов, которые составляли ядро этой миграционной общности, возглавляемой соответственно Леоннорием и Лутурием. Согласно Титу Ливию (XXXVIII, 16, 2-8), эти две кельтские группы, которые отделились от Бренна в результате разногласий, пересекли Фракию, сражаясь с теми, кто сопротивлялся. Они захватили побережье Пропонтиды, взяли Лисимахию хитростью и силой водворились в фракийском Херсонесе. Там они договаривались с Антипатром, начальником побережья, на предмет переправы в Азию. Когда между вождями вспыхнул спор, Леоннорий двинулся на восток к Византию, в то время как Лутурий, наконец, смог пересечь Геллеспонт на пяти небольших кораблях, принадлежащих македонскому гарнизону и взятых обманом.
По мнению Митчелла, деятельность кельтов в этих районах неосуществима после победы Гоната при Лисимахии, и он считает, что пересечение Геллеспонта Лутурием, а также присутствие Леоннория в Византии следует поместить до сражения, т. е. зимой 278/7 г. Эта датировка подкрепляется словами Павсания, который фиксирует год прибытия кельтов в Малую Азию в архонтат Демокла (X, 24, 14). Митчелл отвергает пассаж Юстина (XXV, 2, 7-11), который помещает прибытие кельтов в Азию после битвы при Лисимахии.
Дата битвы при Лисимахии является предметом многочисленных споров. Нахтигалем, по–видимому, принимает «общепризнанное мнение о том, что бой состоялся в 278 году или не позднее начала 277 года», тогда как Лони предлагает весну 277 г.
Период, в течение которого кельты действовали в Византии, и дата их перехода в Азию по–прежнему обсуждаются. Я не могу окончательно решить вопрос, к которому обращались видные специалисты, и соответствующие предположения по–прежнему склонны к многочисленным разногласиям. Тем не менее, учитывая хронологию, которую я планировала представить ранее, я буду осторожно запомню дату, предложенную Митчеллом, Нахтигалем и Тарном, которые устанавливают переход кельтских племен в Азию в 278/7 г.
Тем не менее эта датировка связывает присутствие кельтов во главе с Леоннорием в Византии с их переходом в Азию. Не исключено, что эти племена разорили окрестности еще до заключения договора с царем Вифинии. Это то, что, по–видимому, предполагает Мемнон, когда он пишет, что византийцы были «ослаблены войной» (F 11. 1) и что кельты «часто пытались перейти в Азию, не преуспев ни разу, потому что византийцы мешали их предприятию» (F 11.2). Рассказ Тита Ливия об этом красноречивее: «Итак, сражаясь, когда они находили сопротивление, требуя выкуп, когда у них просили мира, они прибыли в Византию, и, вытягивая деньги со всего побережья Пропонтиды, поселились в городах; позже они захотели перейти в Азию», и «когда переговоры затянулись, между двумя вождями вспыхнули новые разногласия. Лонорий (NB: Леоннорий) повернул с большей частью воинов и возвратился в Византий» (XXXVIII, 16, 3-6). Эти две выдержки из Ливия, связанные с рассказом Мемнона, свидетельствуют о том, что кельты обычно опустошали этот район и, в частности, Византий, который откупился от них, как и многие другие города.
Так что даже допуская предположение Митчелла, что Леоннорий находился в Византии в 278/7 году, то есть после временного отделения от Лутария, и когда Никомед разрешил ему перейти в Азию (ср. F 11. 2), необходимо поставить упомянутый здесь Мемноном эпизод до 278/7 г., и фраза «когда галаты пришли к Византию и опустошили большую часть его территории» будет указывать на то же событие, о котором сообщает Ливий (XXXVIII, 16, 3), и будет включать не только толистобогов, возглавляемых Леоннорием, но и трокмов, предводимых Лутарием. В этой связи следует признать, что, как предполагает Штробель, эти два кельтских племени находились на территории Византия еще в 279/8 году. Однако эта дата делает маловероятным мое предположение о наличии византийских судов у Никомеда в 278 году в морском бою, упомянутом Мемноном в F 10.2, если только не признать, что Византий смог противостоять сухопутным рейдам кельтов и отправить свой флот для борьбы с кораблями Антиоха, возможно, в водах Черного моря.
τῷ πολέμῳ ταπεινωθέντες οἱ ἐν Βυζαντίῳ πέμπουσι πρὸς τοὺς συμμάχους, δεόμενοι ὠφελείας:
Византийцы, истощенные рейдами кельтов, присутствующих в этом районе, и их рэкетом, обратились за помощью к своим союзникам по Северной Лиге, которые помогли им уплатить сумму, которую город должен был отдать захватчикам. Финансовая поддержка со стороны Гераклеи предполагает, что город на тот момент имел большие богатства. Однако следует напомнить, что после смерти Лисимаха гераклеоты столкнулись с финансовыми затруднениями, в значительной степени вызванными конфискацией их доходов Гераклидом и захватом их территорий Зипойтом (см. F 6.2-3). Исходя из этого предположения, высказанного Сапрыкином, я отметила в F 9.4, что мне было трудно признать, что город был в состоянии выкупить еще в 280 году Киерос и Тиос, поскольку Мемнон уточняет, что гераклеоты должны были заплатить огромные суммы, чтобы получить их. Так, я предложила назначить реинтеграции Тинийской территории в сферу гераклеотов 279 год, предполагая, что, взимание фороса с коренных народов в соединении с коммерческой деятельностью, которая стала возможной благодаря сети Северной Лиги, позволила Гераклее обогатиться. Первым свидетельством нового богатства Гераклеи, на мой взгляд, является помощь, которую город оказал византийцам. Однако эта значительная финансовая поддержка союзникам представляется мне невозможной в 280/279 г., как предлагает Биттнер, поскольку, возможно, потребовалось некоторое время, чтобы спасти свои государственные казначейские фонды и позволить себе заплатить крупную сумму, чтобы помочь Византию. С другой стороны, денежный взнос Гераклеи в более позднее время кажется более правдоподобным, и поэтому следует предположить, что византийцы отправили своих послов с просьбой о помощи в 278 году.
καὶ παρέσχον μὲν πάντες ὡς εἶχον ἰσχύος, παρέσχον δὲ καὶ οἱ τῆς Ἡρακλείας (τοσοῦτον γὰρ ἡ πρεσβεία ᾔτει) χρυσοῦς τετρακισχιλίους:
Деньги, выплаченные византийцами кельтам, были выкупом, в обмен на который захватчики взяли на себя обязательство покинуть территорию и прекратить грабежи. В самом деле, Мемнон использует термин χρυσοῦς (статеры), как и в F 16.3, в котором он сообщает, что «Нимфид пожертвовал армии варваров пять тысяч золотых монет плюс две сотни каждому вождю, и убедил их покинуть страну». Но это не форос, который позже будут платить византийцы кельтам царства Тилы (Polybe IV, 46). Полибий сообщает, что «они платили три, четыре, иногда даже десять тысяч золотых монет, чтобы их страна не была опустошена». Полибий, как и Мемнон, использует слово χρυσοῦς и утверждает, что за этот выкуп кельтский король Комонторий согласился покинуть земли византийцев. Позже город должен был заплатить дань, которая «в конечном итоге поднялась до суммы в восемьдесят талантов, которые они были вынуждены платить каждый год», и Полибий специально использует слово «форос».
Если гераклеоты предоставили византийцам четыре тысячи золотых монет и если предположить, что другие союзники византийцев, среди которых, безусловно, были Никомед и Халкедон, другие члены Северной Лиги, заплатили тоже, это предполагает, что запросы кельтов были значительными. Пассаж Полибия (IV, 46) не относится к разграблению, организованному племенами толистобогов и трокмов, но он сообщает, что требования кельтов могут достигать суммы в десять тысяч монет, что предполагает, что Леоннорий и Лутарий требовали не меньше.
Дионисий Византийский (Anaplous Bospori 41= GGM II 34) сообщает, что Птолемей II пожертвовал Византию хору в Азии, зерно, оружие и деньги. Биттнер считает, что все эти пожертвования датируются эпохой галатских рейдов против Византия. Аврам помещает эти пожертвования во время осады Византия Антиохом II, за исключением хоры, которая, как утверждается, была предоставлена царем Лагидов во время нападения кельтских племен. Ср. F 15.

μετ´ οὐ πολὺ δὲ Νικομήδης τοὺς Γαλάτας, οἷς ἡ καταδρομὴ τῶν Βυζαντίων ἐγεγένητο, πολλάκις μὲν ἐπιχειρήσαντας εἰς τὴν Ἀσίαν περαιωθῆναι, τοσαυτάκις δὲ ἀποτυχόντας οὐκ ἀνεχομένων τὴν πρᾶξιν Βυζαντίων, ἐπὶ συνθήκαις ὅμως παρασκευάζει περαιωθῆναι:
Тит Ливий (XXVIII, 16, 7) сообщает, что после отделения Леоннория и Лутурия, которые направились соответственно к Византию и Геллеспонту, толистобоги, возглавляемые Леоннорием, отправились в Азию с помощью Никомеда. Так, зимой 278/7 кельты, которых я сейчас называю галатами, получили разрешение пересечь Боспор, и между ними, Никомедом и его союзниками был заключен договор, по условиям которого пришельцам позволялось жить среди азиатского населения.
Византийцы, возможно, с 279/278 года сопротивлялись давлению кельтов, вторгавшихся на их территорию, которые должны были заплатить огромное количество золотых монет за их эвакуацию (см. F 11.1). Группа во главе с Лутурием, который пересек Азию с Геллеспонта, вероятно, действовала в районе Илиона, прежде чем присоединиться к Леоннорию (Tite–Live, XXVIII, 16, 8; ср. Pausanias, X, 23, 14; Justin. XXV, 2, 11).
αἱ δὲ συνθῆκαι Νικομήδει μὲν καὶ τοῖς ἐκγόνοις ἀεὶ φίλα φρονεῖν τοὺς βαρβάρους (…) δὲ καὶ Ἡρακλεώταις καὶ Καλχηδονίοις καὶ Κιερανοῖς καί τισιν ἑτέροις ἐθνῶν ἄρχουσιν:
Мемнон в 11.2 сообщает о клаузулах договора в общих чертах, безусловно, из Нимфида. Поскольку в свое время город заключил соглашение, Нимфид имел доступ к документу, копия которого хранилась в Гераклее. Однако, как отметил Митчелл, галлы описываются в нем как «варвары», что, по его мнению, предполагает, что источник Мемнона ссылается не на оригинальный документ, в котором галаты не могли быть названы варварами, поскольку они являлись договаривающейся стороной. Кроме того, отсутствуют преамбула и последние статьи. Однако отсутствующие части первоначального договора могли быть удалены Мемноном или даже Фотием. Между галатскими вождями и Никомедом был заключен договор, который включал в себя его будущих преемников, а также партнеров в альянсе против Селевкида. Еще одним свидетельством того, что соглашение отражено не в полной мере, является то, что эти вожди, которые, возможно, первоначально были названы по именам, были этими «некоторыми другими правителями», которых Мемнон или Фотий, возможно, не сочли необходимым поименовать.
Считались ли галаты союзниками или были наняты в качестве ландскнехтов, как осторожно предполагает Штробель? Верно, что Никомеду требовалось достаточно мощное военное подкрепление, чтобы избавиться от своего брата Зипойта, который по–прежнему занимал часть Азии (ср. F 11.5). Но союз вовлекал не только Никомеда, потому что договор предусматривал, что галаты будут действовать в интересах его партнеров, что предполагает, что цель этого договора не ограничивается прекращением гражданской войны в Вифинии, и он был заключен для борьбы с Антиохом. Никомед был первым правителем, который нанял кельтских варваров, что окажется чреватым последствиями. Он должно быть оказался в отчаянной ситуации, раз позволил галатам проникнуть в Азию в свете их привычек и недавних экспедиций. Для этого он был готов заплатить высокую цену: он предоставил им оружие, позволил промышлять в Азии, по крайней мере, против своих заявленных врагов, и дал им новые земли, на которые они могли поселиться (F 11.3-6).
Витуччи подчеркивает, что переговоры велись главным образом Никомедом, а другие договаривающиеся стороны, его союзники, являются foederi adscripti, то есть «включенными в договор». Вполне вероятно, что это обязательство не должно было радовать византийцев, которые развернули так много энергии, чтобы остановить варваров. Однако царь Вифинии нуждался в их помощи, и ему пришлось убедить своих византийских союзников в полезности этой новой вооруженной силы. Действительно, представляется маловероятным, что вифинянин действовал без согласия членов Северной Лиги, не говоря уже о Византии, хотя сам вел переговоры. Тот факт, что Византий, Гераклея и Халкедон снова собрались вместе, показывает, что «Северная Лига», основанная в 281 году, была каким–то образом возобновлена, и эта инициатива тем более понятна, что Антигон Гонат заключил мир с Антиохом, оставив ему свободу действий в Малой Азии. Кроме того, Никомед, возможно, подчеркивал опасность, которую представляли галаты, и, возможно, характеризовал это соглашение как наилучший способ защитить себя от вторжений варваров.
συμμαχεῖν δὲ καὶ Τιανοῖς δὲ καὶ Κιερανοῖς:
Как я уже говорила ранее, мне кажется, что Тиос и Киерос, бывшие владения Гераклеи во времена Дионисия, а затем завоеванные вифинским царем Зипойтом, были выкуплены Гераклеей только после этого договора, поскольку они представлены Мемноном как полноправные договаривающиеся стороны.
καί τισιν ἑτέροις ἐθνῶν ἄρχουσιν:
Мемнон не уточняет имен правителей, затронутых соглашением с галатами. Согласно его завещанию (ср. F 14.1), как представляется, его связи включали цари Гоната и Птолемея II, и они, возможно, были среди вождей, которых Никомед намеревался оградить от возможного нападения галатов. Антигон, несмотря на то, что он заключил мир с Антиохом, похоже, сохранил дружеские отношения с Никомедом, иначе его присутствие среди членов регентского совета, которые должны были защищать интересы его маленьких детей, было бы странным и непонятным.
С другой стороны, Митридат I, если предположить, что он действительно был членом Северной лиги в 281 году, похоже, не был включен в договор. Если Птолемей II был членом альянса, было бы удивительно, что царь Понта числился среди его союзников в свете свидетельства Аполлония Афродисийского (FGrH 740 F 14), который сообщает, что вновь прибывшие галаты объединились с Митридатом и Ариобарзаном Понтийскими и победили военно–морские силы, отправленные Птолемеем II в воды Понта. Факт, что галаты были союзниками Митридата подтверждает, по мнению некоторых исследователей, мысль о том, что Митридат I был одним из «некоторых других правителей», упомянутых Мемноном. Однако, как отмечает Мак–Гинг, пассаж Аполлония свидетельствует о борьбе Митридата против союзника и благодетеля членов Северной лиги, в частности Византия и Гераклеи (ср. F 15; 17). Поэтому следует признать, что галаты не были верными союзниками, как надеялся Никомед, и что они присоединились бы к предложившему наибольшую цену. Кроме того, как предполагают Сапрыкин и Мак–Гинг, Митридат, безусловно, присоединился к Антиоху, который уже имел поддержку Пергама в лице Филетера. Вероятно, свидетельством того, что царь Понта больше не считался союзником антиселевкидской Лиги или Никомеда, является тот факт, что последний не назначил его в своем завещании в отличие от Гоната (F 14.1).
Использование слова «правитель» вместо «басилей» предполагает, что в договор были включены менее важные руководители, не имеющие статуса царей. Никомед, вероятно, хотел защитить местных династов, возможно, находящихся под его властью, от галатских атак.

ἐπὶ ταύταις μὲν ταῖς συνθήκαις Νικομήδης τὸ Γαλακτικὸν πλῆθος εἰς Ἀσίαν διαβιβάζει:
Из этого отрывка следует, что по заключении соглашения в Византии галатам было разрешено пересечь Боспор. Тем не менее из пассажа Тита Ливия (XXXVIII, 16, 7-8) видно, что сначала люди Леоннория отправились из Византии в Азию, после чего они присоединились к группе Лутурия, которая пересекла Геллеспонт. Представляется более вероятным, что последний присутствовал при заключении договора, который был заключен на азиатском берегу.
ὧν περιφανεῖς μὲν ἐπὶ τῷ ἄρχειν ιζʹ τὸν ἀριθμὸν ἦσαν, οἱ δὲ καὶ αὐτῶν τούτων προκεκριμένοι καὶ κορυφαῖοι Λεωννώριος ἤστην καὶ Λουτούριος:
Леоннорий и Лутурий называются соответственно Лонорием и Лутарием у Тита Ливия (XXXVIII, 16, 2, sqq), а Страбон (XII, 5, 1) упоминает только Леоннория. Толистобоги и трокмы составляли большую часть этой группы галатов и возглавляли их соответственно Леоннорий и Лутурий. По словам Страбона (XXI, 5, 1), «руководил их окончательным переходом в Азию, по–видимому, некто Леоннорий». Другими словами, именно вождь толистобогов вел экспедицию в Азию и, в частности, против Зипойта по условиям, которые были определены с Никомедом. Вместе с ними было 17 вождей, каждый из которых возглавлял свою группу.
Организация этой миграционной массы довольно сложна. Она состояла из двух основных группировок, которыми командовали Леоннорий и Лутурий, каждый из которых мог осуществлять независимые операции, как это доказывает их разделение до перехода в Азию. В составе этих двух групп находились группы воинов, возможно, кланы или семьи. Именно эти различные подгруппы возглавлялись их собственными руководителями, которых было семнадцать по Мемнону. В этих группах должна существовать определенная степень автономии. К двум основным племенам присоединились около 277 г., по мнению Штробеля, тектосаги. По мнению этого исследователя, эти три группы не были «единым народом». Каждая из этих групп и подгрупп культивировала свою собственную идентичность. Некоторые названия этих групп известны, например вотуры и амбитуты у толистобогов, и тутободиаки у тектосагов (Plinius, Hist. Nat. V, 42, 146). Эти подгруппы трех основных племен назывались «тетрархиями» и их было двенадцать (Strabon, XII, 5). Согласно Плинию, племена Галатии были разделены на 195 народов и тетрархий. Если отставить двенадцать тетрархий, некоторые из которых известны, осталось бы около 183 populi, которые Штробель намерен идентифицировать как кланы или семейные группы, которые возглавлялись «аристократами». Поэтому семнадцать главарей, упомянутых Мемноном, безусловно, были теми, кто командовал некоторыми из этих «подгрупп».
Когда они покинули группу Бренна во Фракии, их было 20 000 воинов, но половина перешла в Азию после войны в Вифинии против Зипойта (Tite–Live, XXXVIII, 16, 2; 9).
αὕτη τοίνυν τῶν Γαλατῶν ἡ ἐπὶ τὴν Ἀσίαν διάβασις κατ´ ἀρχὰς μὲν ἐπὶ κακῷ τῶν οἰκητόρων προελθεῖν ἐνομίσθη (…) αὐτοὶ μᾶλλον ταύτην ἐβεβαίουν, ἀντικαθιστάμενοι τοῖς ἐπιτιθεμένοις:
По словам Якоби, это отступление от истории галатов, возможно, происходит из всеобщей истории Нимфида, но, вероятно, не из его сочинения «О Гераклее». Мемнон расскажет здесь об их рейдах в Западной Малой Азии и их окончательном поселении в Галатии.
Этот отрывок не относится только к моменту их прибытия в Азию. Мемнон в F 9.4 напоминает о выгодных последствиях договора, заключенного между Гераклеей и Никомедом в более или менее долгосрочной перспективе и упоминает возвращение Тиоса, Киероса и Тинийской территории в сферу гераклеотов. После упоминания договора между галатами и членами «альянса по борьбе с Селевкидами» он сообщает о его последствиях для населения. Галатам было разрешено проникнуть в Азию (вероятно, после победы над Зипойтом в 277 году в Вифинии), где, по словам Помпея Трога (Prol. 25), они воевали против царя Антиоха.
Мемнон сообщает, что этот переход галатов в Азию сперва наносил ущерб ее народам, что также не скрывается у Тита Ливия (XXXVIII, 16, 9-10), который говорит, что галаты, вышедшие из Вифинии, вошли в Азию и что «их имя настолько устрашало народы по эту сторону Тавра, что все, независимо от того, вторглись к ним или не вторглись, соседние они были или отдаленные, подчинялись их законам» (ср. Justin, XXV, 2, 8). Появление этой орды захватчиков, чья репутация грабителей, вероятно, предшествовала их приходу, напугало жителей азиатских регионов. По мнению Сапрыкина, этот галатский прорыв, который, безусловно, был похож на массовый рейд варварских воинов, был организован с согласия и под руководством Северной Лиги, поскольку целью этого наступления было нападение на Антиоха. На деле же Никомед пытался избавиться от галатов, пригласив их провести рейды на юг и восток Азии.
Так, в конце гражданской войны в Вифинии в 277 году три варварские группы разделили Азию на районы для вторжения: трокмы получили геллеспонтское побережье, толистобоги Эолиду и Ионию. Наконец, тектосаги получили внутреннюю Азию (XXXVIII, 16, 12). Галаты бросились на греческие города Азии, которые не были защищены договором, с очевидной целью ослабить позиции Антиоха: Кизик, Дидим, Илион, Приена, Тиатира, Лаодикея на Лике, Петра, Тиос были атакованы галатами, как и Эритрея, которая, однако, заплатила галатам, чтобы они покинули их территорию. Вторжение галатов в 270‑е годы остается довольно неясным, и эпиграфия является основной частью свидетельских показаний на этот период.
Этот период был очень неспокойным, так как главные цари были в конфликте за контроль над Азией. Между 277 и 274 годами, похоже, Антиох жил в Сардах, чтобы удерживать варваров как можно дальше от своей сферы влияния. Однако галаты воспользовались его отсутствием с 274 года. Действительно, во второй половине 70‑х годов III века Антиох I и Птолемей II столкнулись в рамках «первой Сирийской войны». Поскольку царь Селевкидов задержался в Сирии, он вряд ли мог организовать защиту городов, находящихся под угрозой галатов. С другой стороны, Антиох остановил галатское вторжение в «битве слонов»(Lucian, Zeuxis, 8-11), датируемой примерно 269 или 268 годом, за что он получил прозвище «Сотер» (Appien, Syr. 65). Митчелл считает, что победа Антиоха в этом столкновении на равнине Сард, вероятно, была решающей для безопасности Азии, и он сравнивал ее с положительными последствиями битвы при Лисимахии, выигранной Гонатом в 277 году против кельтов и обезопасившей Фракию и Македонию.
По словам Биттнер, ссылка на демократические режимы в городах и поддержку, которую могли оказать им галаты, неясны, за исключением случаев, когда признается, что их обязательства в отношении городов, конкретно указанным в договоре, заключенном с Никомедом, была направлена на борьбу, в случае необходимости, с попыткой какого–либо суверена, в частности Антиоха, подчинить эти города своей власти. По мнению Якоби,«суждение Мемнона о договоре достаточно понятно из противоречий между Гераклеей и Селевкидами, кстати, показывающего «демократический» доктринализм этого греческого историка». Другими словами, эта ссылка на поддержку галатами демократий будет отражать мнение Мемнона о договоре, о котором он судит, исходя из политического контраста между Гераклеей и Селевкидами.
(Фрагмента 11.4 нет в разбиении Якоби.)

Νικομήδης δὲ κατὰ Βιθυνῶν πρῶτον, συμμαχούντων αὐτῷ καὶ τῶν ἐξ Ἡρακλείας, τοὺς βαρβάρους ἐξοπλίσας, τῆς τε χώρας ἐκράτησε καὶ τοὺς ἐνοικοῦντας κατέκοψε:
Никомед, вооружив сперва варваров против вифинов, при содействии гераклеотов захватил свою страну и перебил жителей; галаты забрали себе оставшуюся часть совместной добычи.
Никомед уже пытался победить своего брата Зипойта с помощью гераклеотов в 279 г. (F 9.5), но именно вмешательство галатов увековечило полную победу царя Вифинии. На мой взгляд, речь идет не о том же вмешательстве, о котором упоминал Мемнон в F 9.5. Зипойт, вероятно, заключил договор с варварами из–за трудностей, с которыми он столкнулся, когда стремился избавиться от своего брата. F 9.5 довольно запутан, потому что историк сообщает, что гераклеоты были побеждены, но приход союзных сил вызвал бегство Зипойта. Он, возможно, был отбит во время первой атаки, но не окончательно побежден. Вот почему помощь галатов стала для царя Вифинии необходимой.
Гераклеоты вновь были приглашены к участию в борьбе против мятежного князя, и помощь варваров была решающей, поскольку кампания была победоносной и победа полной. Так, в 277 году, через несколько месяцев или, возможно, всего через несколько недель после заключения договора гражданская война в Вифинии закончилась (см. Trogue–Pompée, Prol. 25; Justin, XXV, 2, 8). Тит Ливий (XXXVIII, 16,8-9) сообщает аналогичную хронологию и говорит о полной победе Никомеда: «галлы снова собрались вместе и предоставили подкрепление Никомеду в войне против Зипойта, владыки части Вифинии. Благодаря их поддержке Зипойт был побежден, и вся Вифиния признала господство Никомеда». Тит Ливий не упоминает о присутствии гераклейского контингента рядом с галатами, но его молчание не предполагает необходимости исключать показания Мемнона, который имел в своем распоряжении местные источники, в первую очередь Нимфида. Он, безусловно, был гораздо более осведомлен об участии своего города в соседних конфликтах, чем источник Ливия.
Мемнон сказал, что Никомед предоставил галатам оружие, и царь лично участвовал в наступлении. Кажется удивительным, что Никомед разрешил массовые убийства жителей района, занятого Зипойтом, если только он не считал людей, которые жили под властью своего брата, тоже повстанцами. Несмотря на то, что Зипойт был отбит во время противостояния, упомянутого Мемноном в F 9.5, он все еще контролировал большую часть Тинийской Фракии. Поэтому, возможно, именно в этом регионе началась борьба с вифинскими силами Зипойта.
τὴν ἄλλην λείαν τῶν Γαλατῶν ἑαυτοῖς διανειμαμένων:
Добыча, безусловно, состояла из богатства, оружия, пищи, всего найденного в домах убитых людей. После победы Никомеда кельты могли свободно совершать рейды в остальной Анатолии, за исключением Вифинии и на территориях подписантов договора, возможно, «некоторых других правителей», о которых Мемнон намекает в предыдущем фрагменте.

Мемнон впервые упоминает названия трех основных племен, образующих эту кельтскую миграционную массу, прибывшую в Азию в 278/277 году. Из Тита Ливия видно, что тектосаги (Tectosages/Τεκτοσάγες) присоединились к двум другим племенам, трокмам и толистобогам, только после их победы в Азии против Зипойта, в 277 г. (XXXVIII, 16, 11). Имена этих последних племен знают несколько вариантов: Trocmi Ливия (Τροκμοί Страбона, XII, 5, 1) пишутся как Τρωγμοὺς у Мемнона. Τολοστοβογίους (Tolostobogii у Ливия) становится Τολιστοβώγιοι у Страбона.
Митчелл считает, что победа Антиоха в 269 или 268 году в «битве слонов» (ср. F 11.3) привела к тому, что галаты отошли от обитаемых и богатых районов Западной Анатолии и поселились во внутренних землях Анатолии. Трудно определить, когда кельтские племена окончательно поселились к востоку от Фригии в районе, называемом у Мемнона Галатией, поскольку источники противоречат по этому поводу.
Мемнон сообщает о поселении галатов в Галатии после упоминания о прекращении гражданской войны в Вифинии. Хронологии, установленная порядком фрагментов, недостаточно для того, чтобы утверждать, что варварские племена так быстро поселились в этом районе. Кроме того, он уточняет, что галаты путешествовали по многочисленным пространствам, что свидетельствует о том, что они обосновались в Галатии не так скоро, как кажется.
По словам Юстина (XXV, 2, 11), «царь Вифинии, призвав их на помощь, разделил с ними свое царство после победы; и они дали этой земле имя Галло–Греции». Как, возможно, предусматривалось договором, галатам была предоставлена часть территории, которую им обещал Никомед. Эти два свидетельства, согласно которым галаты поселились в этом районе после победы над Зипойтом, противоречат Страбону (XII, 5, 1), согласно которому «до того, как они заняли эту часть Азии, галаты долгое время вели бродячий образ жизни и неоднократно опустошали государства Атталидов и царей Вифинии; наконец, эти правители добровольно передали им страну, известную сегодня как Галатия». Поэтому Митчелл предполагает, что галаты поселились в регионе только после победы Аттала I (ср. Pausanias, I, 4, 5).
Тит Ливий также подразумевает, что племена некоторое время бродили по Азии, поскольку он сообщает, что после войны в Вифинии галаты рассеялись по Азии, которую они разделили на три области, в которых они осуществляли грабежи. Однако, согласно его свидетельству, сами варвары решили поселиться в Галатии, где «они основали главное поселение на берегах реки Галис», и «вся Азия по эту сторону Тавра платила им дань» (XXXVIII, 16, 12). Аппиан (Syr. 65) сообщает, что «Антиох получил прозвище Сотера за изгнание галатов, которые из Европы вторглись в Азию». Этот отрывок из Аппиана подразумевает, что только в 269 или 268 году, как предполагает Митчелл, галаты ограничились пределами Галатии, и, по мнению этого ученого, это должно было произойти в конце 260‑х годов. Несмотря на многочисленные противоречивые свидетельства о времени, в которое галаты поселились в Галатии, Штробель считает, что около 274 г., когда Антиох прибыл в Сирию, Никомед дал варварам часть Фригии, территории вокруг реки Галис, которая теперь называется Галатией, в соответствии с обещанием, которое он дал им в обмен на военную поддержку, которую они ему оказали. Эта область принадлежала Антиоху, но царь Вифинии удалось получить с помощью галатам.

Галатам удавалось контролировать обширное пространство между Сангарием на западе и Галисом на востоке, включая города, которые имели определенную значимость до их прибытия, как Гордион, Пессинунт, Анкира и Тавий. Три племени разделили между собой предоставленную им территорию. По словам Страбона (XII, 5, 2-3), толистобоги занимали область, простирающуюся к западу от Сангария и окружающую городской центр Гордион. Тектосаги имели центральную территорию между Сангарием на западе и Галисом на востоке и где находился Пессинунт. Их главным центром была Анкира (в то время как Мемнон связывает Анкиру с трокмами). Наконец, трокмы обладали регионом, расположенным в изгибе Галиса и состоящим из плодородных земель, где находился Тавий (Табии у Мемнона/Фотия), главное поселение. Опять же, Мемнон отличается от Страбона, поскольку он приписывает основание Табий толистобогам.
Штробель считает, что процесс размещения галатов на уже существующих или на новых площадях, как сообщает Мемнон, должен был быть завершен в 260‑х годах. Мемнон ошибочно приписывает основания Анкиры, Пессинунта и Табий галатам. Аполлоний Афродисийский (FGrH 740 F 14) сообщает, что название города происходит от якорей, захваченных галатами, когда они разбили птолемеевский флот в Черном море в 260 году. Но здесь он ошибается, так как город уже носил это название во времена Александра Великого (Арриан, Анабасис, II, 4,1).
На самом деле эти города существовали еще до прихода галатов, но были древними фригийскими местностями, которые не были изменены греческой цивилизацией. Ростовцев считает, что, как и Пессинунт, в котором находился храм Кибелы, Анкира и Гордион также должны были быть заметными локализациями культа. Кроме того, эти поселения, а также Табии/Тавий, были важными центрами местной торговли и располагались на главных путях (см. Страбон, XII, 5, 2-3).

По словам Страбона, Астак был уничтожен Лисимахом в 281 году, а затем его население ассимилировалось с Никомедией, которую Никомед основал на месте древнего Астака (Страбон, XII, 4, 2; Павсаний, V, 12, 7). Однако Павсаний уточняет, что «его первым основателем был Зипойт, фракиец по происхождению, по крайней мере, судя по его имени» (ср. F 12.5).
— Страбон, XII, 4, 2: «За Халкедонским побережьем следует так называемый Астакенский залив: это часть Пропонтиды, на чьих берегах была основана Никомедия, названная так по имени ее основателя, одного из царей Вифинии. В заливе до сих пор находится город Астак, основанный мегарянами и афинянами, а затем Дедалсом; именно от него залив берет свое название. Он был уничтожен Лисимахом, и его жители были переведены в Никомедию основателем последней».
— Pausanias, V, 12, 7: «там видны две статуи, поставленные на узких постаментах; одна из янтаря императора Августа, другая из слоновой кости Никомеда, царя Вифинии, который дал свое имя крупнейшему городу этого царства, потому что Никомедия ранее называлась Астаком. Считается, что его первым основателем был Зипойт, фракиец, насколько можно судить по его имени».
Кажется, что, несмотря на трудности, с которыми сталкиваются вифинские династы в приобретении Астака (ср. F 12.2-3), Никомеду удается захватить место древнего Астака, перед которым, по словам Мемнона, на берегу Астакенского залива он основал Никомедию в 264 году или «незадолго до 260 г.», согласно Витуччи. Дату основания трудно установить с точностью, поскольку она зафиксирована или в третий год 128‑й олимпиады (Chronichon Paschale I, p. 328 D; Eusebius, Chron. ed., J. Karst, 200), или в третий год 129‑й Олимпиады (Eusebe, Chron. Saint Jérôme, éd. R. Helm, p. 131).
Город, который теперь предоставлял Вифинии доступ к морю, с этой даты стал новой столицей царства. Поэтому Никомедия была основана перед Астаком, а не на старом месте Астака или даже не на месте древней Ольвии.
Здесь Мемнон начинает отступление о Вифинии, взяв в качестве отправной точки основание Астака, который, кажется, сыграл важную роль в создании царства, и составляет список первых династов Вифинии.