Каллий Сиракузский

Переводчик: 

Т1. Dionysios Halikarnassos, Roman antiquities 1.72.5 (F5): Каллий написал в "Деяниях Агафокла"…
Комментарий
Дионисий Галикарнасский приводит тему и возможно название работы Каллия: дела Агафокла Сиракузского (361-289 до н. э). То было всестороннее сочинение (F 1) и, возможно, оно являлось частью всеобщей истории Сиракуз, и, как Дионисий отметил (F 5a), обсуждало также основание Рима.

Т2. Diodoros, Bibliotheke historike 21.16.5 [F6]: Каллий, тоже сиракузянин, написал 22 книги.
Комментарий
Диодор заявил, что Каллий написал 22 книги; не очевидно, являются ли они все работой об Агафокле (T 1), ни одна книга сверх десятой не цитируется [F 3], или он написал 22 отдельные работы.

Т3. Diodoros, Bibliotheke historike 21.17.4 [= Exc. d. Virt. 1.255, 18; Suda, s.v.]: Каллия Сиракузского можно было бы справедливо и должным образом считать достойным осуждения. Предсказывая истину за большие дары, он не прекращал несправедливо хвалить своего покупателя [далее F7]… Вообще, как Агафокл забрал собственность граждан и отдал ее автору ненадлежащим образом и вопреки правосудию, точно так же этот изумительный историк посредством своих исторических сочинений говорил всякие хорошие вещи этому правителю.
Комментарий
Диодор, вероятно следуя Тимею, прояснил, что Каллий был апологетом Агафокла Сиракузского, подразумевая, что он был щедро вознагражден тираном за его хвалебные опусы. Следовательно часть работы Каллия была доступна (по крайней мере для Агафокла) до смерти тирана в 289 до н. э (но она была закончена после этого времени [см. F 6]). Этот пассаж также предполагает, что Каллий находился при дворе Агафокла в течение длительного времени. Все же Тимей (BNJ 566), вероятный источник сообщения Диодора, едва ли был благоприятен к тем, кто поддерживал Агафокла, поскольку был им изгнан (Diodoros 21.17 = Тимей BNJ 556 F 124d) и, кажется, посвятил свою жизнь — включая пятьдесят лет, проведенных в Афинах (Полибий 12.25d.1) — разрушению репутации тирана. Следовательно его критика Каллия имеет меньше веса.

Т4. Flavius Josephus, Against Apion 1.17: Относительно сицилийских вопросов Тимей [BNJ 566 T 17] не удостаивал себя соглашаться с Антиохом [BNJ 555 T5], Филистом [BNJ 556] или Каллием.
Комментарий
Цитата Иосифа показывает, что Каллий опубликовался до Тимея, который был все еще жив во время смерти Пирра Эпирского (Dionysios Halikarnassos, Antiquitates romanae 1.6.1 = Тimaios BNJ 566 T 9b), но вероятно вскоре умер. Следовательно год издания труда Каллия должен быть между 289 до н. э (F 6) и немного после 272 до н. э.

F1. Macrobius, Saturnalia 5.19.25: Также Каллий в седьмой книге истории сицилийских дел пишет: «Эрика отстоит примерно на 90 стадий от Гелы. Она в меру крепкая, и место … и город принадлежали сикелам в древности. Над ней возвышаются так называемые Деллы, два кратера, которые у сикелов считаются братьями Паликов, и пузырьки, которые поднимаются в них вверх, напоминают что–то кипящее». [Каллий до этого момента].
Комментарий
Макробий не связывает работу Каллия с Агафоклом Сиракузским, но этот фрагмент ясно дает понять, что трактат был всесторонним и включал обсуждение, где это уместно, топографии и вулканизма Сицилии (см. также F 2). Название труда Каллия, используемое Макробием, не документировано в другом месте и может быть пересказом.
Город Эрика определенно не локализован. Девять стадий от Гелы кажутся ошибкой — Макробия или Каллия — которая размещала Эрику всего в нескольких километрах на прибрежной равнине и не возле святилища Паликов. Это были коренные сицилийские божества, чей храм был расположен в Пелагонской области у юго–западной оконечности Катанской равнины. Необычные вулканические явления в окрестностях святыни были хорошо известны (Диодор 11.88-89; Страбон 6.2.9). Что касается 'братьев' Паликов, то два кратера возле Эрики не могли быть далеко, находясь, наверное, на горе Ramaccа чуть севернее, или в ее окрестностях, но местоположение Эрики остается неизвестным.
Как Эрика и ее вулканическая область относятся к Агафоклу, неясно. Связь с Гелой — хотя отстоящей в нескольких сотнях стадий от Эрики — предполагает, что упоминание Каллия об этом было связано с использованием тираном города во время губительного карфагенского вторжения в 310 н. э. (Diodoros 19.107, 110).
Эрика, названная также Филистом 556 F 11 во второй книге (следовательно не в истории Дукетия), присутствовала у Дуриса 76 F 59 в списке сицилийских городов, названных по рекам; контекст не распознается. Одновременно или чуть раньше Гиппид 554 F 3 обсуждал τόπος ἐν Παλίκοις. Диодор 11, 89 anno 453/2 вставляет экскурс о τέμενος τῶν ὀνομαζομένων Παλικῶν по случаю основания города Палики Дукетием, взяв его из Тимея. Город имел не длинную жизнь; имя Палики в большом пропуске плохо переданной цитаты пропало. Тимей подробно описал κρατῆρες, как и Полемон в Περὶ τῶν ἐν Σικελίαι θαυμαζομένων ποταμῶν. Это выглядит почти как если бы последний взял описание из Каллия, а не из Тимея. Но вряд ли есть сицилийский исторический труд, не говоря о периэгезе, в которых Палики не имели своего места; и мы напрасно ищем у Каллия отправную точку для подробного экскурса.

F2. Athenaios, Deipnosophistai 12.59 p. 542А: Всю Панормитиду на Сицилии называют садом, потому что она полна выращиваемых деревьев, как Каллий говорит в пятой книге своей истории об Агафокле.
Комментарий
Интенсивная плодородность региона Панорм в северо–западной части Сицилии была известна с древнейших времен до современности. В дни Агафокла Панорм был по существу карфагенским форпостом и вероятно важной базой для карфагенян в их конфликтах с тираном.

F3. Aelian, On nature of animals 16.28 = Exc. Const. De an. 2, 65: Каллий в десятой книге работы об Агафокле Сиракузском говорит, что рогатая змея ужасно кусается. Она убивает бессловесных животных и людей, если человека ливийской расы, которую называют псиллами, нет поблизости. По–любому, если кто–то из них приходит по вызову … или присутствует по случаю и видит лишь легкое недомогание, он просто плюет на укус и тем самым успокаивает боль, так как его слюна словно заколдовывает опасность. Если же он замечает, что бедняга попал в переплет и страдает невыносимо, он, ополоснув во рту воду, подает ее в чашке раненому, чтобы тот проглотил. Но если травма неизлечима, тогда улегшись голым рядом с больным, который тоже раздет, он трется об него, и используя естественную силу своей кожи, освобождает несчастного от напасти.
Комментарий
Таинственные псиллы могли иметь отношение к Агафоклу Сиракузскому во время его африканской кампании 310-307 до н. э., или конкретнее к описанию марша Офеллы через пустыню, где его воины страдали от укусов змей. Они были североафриканской этнической группой, известной греческому миру с ранних времен (Hekataios BNJ 1 F 332, Herodotos 4.173). Они, кажется, вымерли к пятому столетию до н. э, хотя оставили топографические воспоминания в Ливии. Все же их репутация развилась в роль странствующих знахарей и целителей, как описано в F 3. Были ли они фактически теми же самыми, что и ранняя этническая группа, не может быть доказано. Описание Каллием их лечебной техники — одно из самых полных в древней литературе — могло приводиться в контексте бедствия, перенесенного армией Агафокла в Африке (Diodoros 20.44, 54-56), и отражает греко–римские страхи перед Африкой как место разгула враждебных опасных животных, особенно змей (Vitruvius, De architectura 8.3.24). Псиллы продолжали появляться в ситуациях, когда греки и римляне сталкивались с Африкой: например, Октавиан вызвал их в попытке реанимировать умирающую Клeопатру (Suetonius, Август 17). У Элиана в 16.27 стоит сообщение из Агафархида, где о псиллах рассказано другое.

F4. Scholia on Apollonios Rhodios, Argonautika 3.41-43: Он [Гефест] рано пoшел к своему горну и наковальне, в широкой нише на блуждающем острове, где силой огня он кует всякие хитрые вещи]
(а) Один из Эолийских островов называется Гиера, на котором, говорят, Гефест пребывал в своей кузнице. Также говорится, что это был блуждающий остров и что повторяют мифические сказки о странствиях Одиссея вокруг Италии и Сицилии, или что в древности все острова блуждали и не имели основания. Каллимах [Hymn 3.46-9] говорит, что Гефест находился не на Гиере, а на Липаре. Есть семь Эолийских островов возле Сицилии: Стронгила, Eвоним, Гиера, Липара, Дидима, Эпикод и Феникод. (b) Каллий записывает в десятой книге сочинения "Об Агафокле": "… и высокая кровля [?], на которой есть два кратера, каждый периметром в три стадии, и которая производит столько света, что во многих местах … произведенный. Тогда–то огромные огненные камни летят из пропасти и стоит рев, который кажется порой эхом работы Гефеста. Можно услышать звук за 700 стадий. Наковальня является сотрясением извержений от пламени, которое всегда едкое и жжет глаза, имея силу солнца [?]. Ночью кажется, что свидетельство о мастерской бога налицо — так все вокруг красиво, а в дневное время, когда пожар поднимается вверх из вершины, он становится похожим на облако, лежащее над ней'. Из–за этого он [Аполлоний] говорит: "он кует всякие хитрые вещи'. Понятно, что это означало, что Каллий имеет в виду восходящее извержение огня из пропасти".
Комментарий
Диодор, 20.101.1-3 под 304/3 сообщает о хищническом походе Агафокла против Липары, и Каллий использовал этот случай для описания острова, что в "Сикеликах" уже со времени Антиоха было обычным делом. И уже тогда они не ограничивались вулканическими явлениями, но сообщали также и об обычаях жителей. Вероятно, также обсуждалось обозначение Αἰόλου νῆσοι, введенное, вероятно, от древних комментаторов Гомера, поскольку гомеровский Aiolos только один заселенный остров. Теория, которая принимает связь липарских вулканов с вулканами Этны, добавляет Гефеста, чью мастерскую источник Фукидида (3.88) ищет на Гиере, Каллимах на Липаре, Тимей на Гиере и Стронгиле. Говорит ли Каллий о последних ldeх, или только о Гиере, не разглядишь. Также неясно, использовал ли Каллия Аполлоний, как верит его схолиаст.
Обсуждение Аполлонием Родосским кузницы Гефеста породило попытки найти его. Первая запись в схолиях, в которой Каллий не упоминается, локализует мастерскую на острове Липаре (совр. Липари), одном из Эолийских островов (совр. Липарские острова к северу от Сицилии). Другие помещают ее на Гиере (совр. Вулкано), лишь на юго–востоке (например, Фукидид 3.88.3), но схолиаст отметил, что по Каллимаху фактическим местонахождением была Липара.
Вторая запись ссылается на описание Каллием вулканического места, предположительно Липары, но местоположение потеряно в дошедшем до нас тексте. Каллий, кажется, особенно интересовался вулканическими явлениями (см. также F 1) и его яркое и насыщенное описание — самая длинная из сохранившихся цитат. Оно из десятой книге его работы об Агафокле. Видимо, там был шум, слышный на Сицилии, пожалуй, до города Мессаны, и поднимающийся вверх дым и даже огонь предполагали, что там внизу была кузница. Интерес Каллия к Липаре, вероятно, был обусловлен вторжением Агафокла на остров в 304 г. до н. э. (Диодор 20.101). Нападение было неспровоцированным, и тиран вымогал крупную сумму серебра из островитян, но по возвращении в Сицилию многие его корабли были потоплены, что было воспринято местными жителями как месть со стороны Гефеста. Агафоклово обхождение с липарцами толкнуло их в союз с карфагенянами и следовательно они создали базу, которая была использована и против римлян в начале первой Пунической войны (Диодор 22.13.7).

F5а. Dionisius Halikarnassos, Antiquitates romanae 1.72.5 = Euseb. Arm. p. 133, 10 Karst; Synkell p. 363, 3 Bonn.: Каллий написал в "Деяниях Агафокла" [Т 1], что Рома, одна из троянских женщин, которые прибыли в Италию с другими троянцами, вышла замуж за Латина, царя аборигинов, и родила троих сыновей, Рома, Ромула и <Телегона> … построив город, они дали ему имя матери.
Комментарий
Сообщение Каллия было достаточно обширно, чтобы включить материал об основании Рима. Хотя нет никаких очевидных свидетельств о прямом контакте между Агафоклом и римлянами, и тот и те занимались расширением своих интересов в Южной Италии около 300 г. до н. э.: Агафокл распространил свою сферу влияния по всей Южной Италии и на материковую Грецию (Диодор 21.4-11), и на самом деле воевал с македонцами за обладание Коркирой. Все это создавало нестабильность в регионе, что привело непосредственно к действиям Пирра Эпирского, который, кстати, был зятем Агафокла (Диодор 22.8.2).
Обсуждение Каллием раннего Рима обычно для мифологии об основаниях городов. Повесть, где фигурирует Ром или Рома, возможно, появилась в начале пятого века до н. э. (Hellanikos BNJ 4 F 84), и идея о троянских истоках Рима имела стандартный вид задолго до этого времени и отражена в кратком изложении Дионисия Галикарнасского в Antiquitates romanae 1.72.

F5b. Festus, On the meaning of words p. 329, 1 Lindsay: Калтин [?], который пишет о деяниях Aгафокла Сицилийского, считает, что среди троянцев, бежавших из Илиона после его захвата, был один по имени Латин, женатый на Роме, в честь которой, овладев Италией, он основал город под названием Рим.
Комментарий
Энциклопедия Секста Помпея Феста De verborum significatione, написанная в конце второго столетия нашей эры, была основана на работе того же названия, но относящейся к эпохе Августа, автора Веррия Флакка. В статье о Риме Фест процитировал работу об Агафокле некоего «Калтина», но текст ни в коем случае не ясен, и исправление на Каллия является общепринятым.
Из двух направлений в сообщении у Дионисия пропуск в тексте, дополняемый Синкелом; у Феста путаница: Латин никак не может быть троянцем. Обе выдержки так же скудны, как и история основания Рима у Алкима (BNJ 560 F 4): связь эпонимов Ромы и Рома с Энеем остается неясной, но у Каллия они фактические основатели Рима троянской крови; старая связь Одиссея с Энеем состоит только в фигуре Телегона, после чего он сразу же должен был исчезнуть. Что в этой родословной нет места Алкимовой Альбе, имеет меньшее значение; мы должны ожидать заданных элементов с многочисленными комбинациями, произвольных в деталях. С другой стороны, важно, что у Каллия Гелланикова Рома снова введена как жена Латина, который называется здесь царем аборигинов. Это характерно для происхождения Рима из этрусский области; этническое единство Лация налицо. Где Kаллий (который не обсуждал историю Пирра) вставил экскурс о Риме, не безопасно говорить, но можно сказать, что он был связан с попыткой Агафокла объединить всю Великую Грецию под своим политическим руководством. У нас нет свидетельств, что он прямо (дружественно или враждебно) столкнулся с Римом; но расширение римского влияния на греческом юге Италии он учитывал в своих политических планах. Условия с 40‑х годов 4‑го века, когда писал Алким, существенно изменились; и следует отметить, что Дурис 76 F 56 (наверняка из Περὶ Αγαθοκλέους) обсуждал третью Самнитскую войну и битву при Сентине ок. 295. Играют ли роль отношения Рима и Карфагена, определенные договором о дружбе около 344, остается открытым вопросом. Нельзя представить себе экскурс с подробностями: обзор Дионисия Галикарнасского (А.R. 1, 6) греческих источников о римской археологии начинается с Гиеронима и Тимея, историков войны с Пирром.

F6.. Diodoros, Bibliotheke historike 21.16.5: Конец жизни Агафокла соответствал его беззаконию. Он был у власти двадцать восемь лет и прожил семьдесят два года по мнению историков Тимея [BNJ 566 F 123], Каллия (тоже сиракузянина, который написал 22 книги) [Т 2], и Антандра [ BNJ 565], брата Агафокла, тоже историка.
Комментарий
Фрагмент ясно дает понять, что работа Каллия включала смерть Агафокла в 289 г. до н. э., хотя Т 3 предполагает, что Агафокл был осведомлен о прогрессе трактата и следовательно его части могли быть выпущены до этой даты. Упоминание о 22 книгах загадочно, так как у них нет заглавия, хотя существует вероятность того, что это книги работы об Агафокле, а не того, что Каллий написал 22 отдельные работы. Антандр, брат Агафокл, был вовлечен в некоторые из сомнительных действий последнего (BNJ 565 T 4 = Diodoros 20.72.1), поэтому его история была, вероятно, также хвалебным оправданием.

F7. Diodoros, Bibliotheke historike 21.17.4: [T3] Его (Агафокла) акты непочтительности к богам и беззаконий к людям были велики, все же историк (Каллий) говорит что он далеко превзошел других мужей в благочестии и человечности.
Комментарий
Неоднозначная репутация Агафокла Сиракузского сохраняется и по сей день. Как минимум двумя апологетами при его дворе (Каллий и Антандр [BNJ 565], см. F 6), и одним чрезвычайно враждебным противником (Тимей [BNJ 566]) насильник изображается недобросовестным, беззаконным, благочестивым и гуманным. Эти противоречия были признаны, как только он умер: Диодор (21.17), знакомый с этими вопросами, чувствовал, что все три историка были безнадежно предвзяты и видели больше добродетели, чем вины в Агафокле.

Биографическое эссе
Немного можно сказать о жизни Каллия. Он был сиракузянином (F6) и придворным историографом тирана Агафокла Сиракузского (361-289 до н. э), вероятно в течение многих лет (T 3), сочиняя хвалебный отчет о его господстве, за который ему хорошо заплатили (T 3). Он пережил смерть своего покровителя (T 3) и издал свой трактат в 270‑е до н. э, когда Тимей использовал его (T 4).
Фактические годы жизни Каллий являются спекулятивными, но годы приблизительно 350-270 до н. э. возможны. Агафокл пришел к власти в 316 до н. э (F 6), следовательно, и история была начата после этой даты. Никакая другая работа кроме "Деяний Агафокла" не известна; фрагменты предполагают, что это был широкомасштабный труд, возможно целых 22 книги (F6), хотя цитаты сомнительны и никакая книга после десятой (F 6) не цитируется в существующих фрагментах. Работа была достаточно обширна, чтобы рассматриваться как всеобщая история Сицилии (F 1), включая материал об основании Рима (F 5) и топографии Сицилии и Эолийских островов, но тем не менее все уцелевшие фрагменты могут быть связаны с карьерой Агафокла. Может быть чистым совпадением, что два из этих семи фрагментов рассуждают о вулканизме, но это предполагает, что у Каллия был интерес к подобным вопросам; конечно, определенно оба фрагмента показывают, что он там был. Сопровождал ли он Агафокла в кампании, как его коллега Антандр (BNJ 565), твердо не скажешь, но подробный рассказ о знахаре–псилле за работой (F 3) предполагает посещение им Африки, возможно в связи с вторжением тирана. Почти со времени публикации "Деяний Агафокла", сочинение стало предметом дискуссий и оказалось под огнем Тимея (F 6), который также состоял при дворе, но стал противником тирана и был изгнан. Каллий считался чрезмерным апологетом кровожадного тирана (T 3). Сотни лет спустя Диодор (21.17) оценивал его как историка двояко, относясь так же к карьере самого Агафокла. Отказ эрудита Плутарха цитировать Каллия молчаливо свидетельствует о его ценности.
Из двух историков Агафокла, Антандра и Каллия, один Антандр засвидетельствован как состоявший на службе у старшего брата. Книга, которую он, возможно, написал только после смерти династа, упоминается лишь в цитате из Диодорова хронографа без подробной информации об объеме и т. п. Возможно, что это был не более, чем некролог, направленный на защиту памяти брата перед греческой общественностью против острых атак со стороны респектабельных писателей, конкретно Дуриса и Тимея. Как Антандров труд соотносится с Каллиевым, неизвестно. Напротив Каллий начал свои 22 книги не после смерти Агафокла, но возможно еще при его жизни — мы не знаем, с какого времени — он с пером в руке сопровождал своего "работодателя" и завершил сочинение после его кончины. Пять книг Тимея, которые обсуждали Агафокла, очевидно направлены против Каллия. О писательских заслугах Каллия сказать нечего. Диодор предпочитал использовать Дуриса и наряду с ним Тимея, тогда как Трог следовал последнему. Несколько фрагментов, взятые в основном у парадоксографов, присходят из экскурсов, но их недостаточно, чтобы дать какое–либо понятие о распределении материала.