Ктесий Книдский
Ассириака
В том, что Диодор в ассирийской истории избрал себе проводником Ктесия и следовал ему прежде прочих, убедишься без труда. Доказывается это как теми местами, где сам сицилиец упоминает книдского автора, так и свидетельствами других писателей, которые, часто упоминая Ктесия, выдают, что он в тех же событиях был упомянут и Диодором. Но видимо Диодор имя Ктесия приводит только там, где он либо ктесиев рассказ повествованию других авторов противопоставляет, либо противное обойти молчанием хочет, либо, красноречиво прибавив имя источника, стремится или уничтожить какое–нибудь сомнение читателя, или себя самого от обвинения в недостоверности на всякий случай оградить. Поэтому Ассириаку Диодора почти всю безопасно перенести сюда мы можем и будем следовать курсу его рассказа, но греческий текст выписывали только в тех местах, где Ктесий упоминается по имени или где вылезает его контент.
Книга 1
1. Diod. II 1.4: Издавна в Азии были местные цари, от которых не осталось в памяти ни достопримечательных деяний, ни имен. Первым же из тех, о ком упоминается в истории, Нин, царь ассирийцев, совершил великие подвиги.
Комментарий
К ктесиевой логичности ближе подходят слова Just. I 1: «Вначале власть над народами была у царей, которых на вершину величия не заискивание перед толпой, но признаваемая добрыми людьми умеренность возводила. Народ никакими законами не держался; суждения монарха заменяли закон. Границы империй более сохранять, нежели раздвигать обычай был; пределами своей родины каждый из царей удовлетворялся. Первым из всех Нин, царь ассирийцев, древний и словно дедовский нрав желанием новой империи изменил». Из Ктесия все эксцерптор Трога рассказывает, откуда явствует, что о царствовании ассирийцев, как и мидийцев, он следует той же хронологии, что и Ктесий.
Далее также из Ктесия черпается: «Он (Нин) первым принес войну соседям и непривыкшие еще к сопротивлению народы до Ливии покорил. Были же в более древние времена Сесострис Египетский и Танай, царь Скифии, из которых один до Понта, а другой до Египта дошел, но они в далеких местах, не в соседних войну вели, и не империю себе, а народам своим славу искали и удовольствовавшись победой, от владычества отказались, тогда как Нин, ища величины господства, продолжительным обладанием его укрепил».
Неожиданно, что Сесострис здесь старше века Нина называется, что сказать можно, если подсчитаешь времена ассирийцев по Геродоту, но ктесиевым вульгарным цифрам разум неистово противится. Передачу ктесиевых рассчетов Юстином подтверждает Agathias II 18, который если делает Сесостриса современником Нина, но в остальном ктесиевой хронологии следует (см. F 23), то логично, что Ктесий использовал хронологические рассчеты Геродота, если только он не перенес обоих царей в более отдаленный век.
Диодор продолжает: Нин, воинственный муж, собрав и обучив войско юношей, вступил в союз с Ариеем, царем арабов, который народ, сильный храбростью и природой своей страны помогаемый, чужеземного владыку никогда к себе не пустил. При их поддержке Нин сперва приходит к вавилонянам (города Вавилона тогда еще не было), мирного врага легко одолевает, на побежденных налагает дань, царя с детьми захватив, убивает. Потом вторгается в Армению, где царю Барзану, который как неравный в войне обещал исполнить что ему прикажут, благосклонно дедовское царство уступил и, усиленный его войсками, устремляется в Мидию. Ее царь Фарн побежден в битве и сам с семью детьми и женой взятый в плен после поражения, пригвождается к кресту.
О царе Ариее можно приложить место Вольнея: «До наших дней неизвестно, что это был за царь, ни даже в какой Аравии он царствовал. В исторических фрагментах, которые сохранили арабы о своих древностях, нам кажется удалось распознать деяния и даже имя этого этого героя в одном из царей древней Счастливой Аравии, ныне Йемене. Из них известно, что под названием детей Химьяра существовал в Счастливой Аравии или Йемене приблизительно за шестьсот лет до века Давида и Соломона цивилизованный и сильный народ, известный грекам в уже позднюю эпоху под именем гомеритов или сабеев, что этот народ имел регулярное правление и ряд царей, происхождение которых теряется в глубочайшей древности и т. д.».
Затем, сообщив много о легендарной хронологии и перечислив имена царей, Вольней продолжает: «Но все авторы согласны, что Арет—Аррей был самым замечательным государем по своим великим делам. В его правление Иаман был разделен на два государства, Сабу и Гадрамут. Арет объединил их завоеванием. До него иаманцы собирались в единое национальное тело лишь один раз. Арет объединил всех, откуда ему досталось прозвище Тобба [тот, кто ведет за собой], которое стало потом особым титулом всех его преемников. Подчинив Йемен, он предпринял большие походы вплоть до Индии, победил тюрок в очень губительной битве в Адербиджане и привел оттуда большое количество детей в рабство, доставив и громадную по богатству добычу, за что ему было дано прозвище Аррей, «тот, кто обогащает» (буквально «который покрывает перьями», потому что страусиные перья были у этих народов знаком изобилия).
Теперь сравним эти детали с подробностями у Ктесия. «Нин присоединил к себе царя Аравии». Историки этой страны уверяют, что не было других арабских царей, кроме йеменских. Этот царь Аравии звался Арией или Арий. Арет имеет прозвище Аррей. «Арией сопровождал Нина против Фарна, царя мидийцев». Аррей дал ужасную сечу в Адербиджане, который является собственно изначальной Мидией. Аррей дошел до Индии. По Ктесию тоже. Аррей увез богатую добычу. Нин завалил Ариея богатейшими трофеями. По всему этому невозможно сомневаться, что Арет—Аррей идентичен Ариею Ктесия».
Определенно, впрочем, что уже до века Ктесия между ассирийцами и арабами существовали торговля и браки, как и еще до времен Гелланика мы видим героев Греции связанными с историей мидийцев и персов. Имеют ли под собой ктесиевы заметки историческую истину, не утверждаю и не отрицаю, но форма рассказа мифическая. Из хронологических рассчетов не извлекается ничего полезного. Ибо Арией царствует 120 лет, а остальным правителям арабов приписывают или столько же лет, или 126, или 180, или 300 лет царствования. И небрежность писателей здесь ни при чем, и не надо заменять годы месяцами.
2. Diod. II 2: Когда дела Нина столь успешно продвинулись, его охватило страстное желание покорить всю Азию от Танаиса до Нила, и чем больше сопутствовало ему счастье, тем сильнее горело в нем пламя стремления. Поэтому, поставив в Мидии одного из своих друзей сатрапом, он сам пошел, покоряя народы Азии и, затратив семнадцать лет, стал владыкой всех остальных народов, кроме индов и бактрийцев. § 2. Отдельные битвы и число всех покоренных никто из историков не записал. Но самые извстные из этих народов я, следуя Ктесию книдийцу, попытаюсь вкратце пробежать. § 3. Ибо он покорил из приморских и прилегающих к ним стран Египет и Финикию, еще Келесирию, Киликию, Памфилию и Ликию, и кроме них Карию, Фригию, Мисию и Лидию, подчинил Троаду, пригеллеспонтскую Фригию, Пропонтиду, Вифинию, Каппадокию и племена варваров, живущих на Понте до Танаиса, овладел также землями кадусиев и тапиров, гирканов, дрангов, дербиков, карманиев, хорамниев, барканиев и парфов, притом вторгся в Персиду, Сузиану и в так называемую Каспиану, в которой есть совершенно узкие ущелья, откуда и зовутся Каспийские ворота. § 4. Он покорил много и других мелких народов, говорить о которых было бы долго. Войну же с бактрийцами вследствие трудности доступа туда и массы у них воинственных мужей он после немалых и тщетных усилий отложил на другое время и, уведя свои войска в Сирию [Ассирию], выбрал место для основания большого города.
Комментарий
Со словами «подчинил Троаду и пригеллеспонтскую Фригию» надо сравнить Plato de Legg. p. 685 C: «Как и живущие тогда в Илионе, считая, что у Нина есть войско ассирийцев, с ободрением вели войну под Троей и т. д.» Подозревают, что здесь Платон имел перед глазами Ктесия. Из рассказа же о Египте, завоеванном Нином, почерпнуто видимо следующее:
3. Tzetzes. Hist. III 83: Царь ассирийцев Сесострис тот, по Диодору же именем Сесоозис, из ассирийских монархов, управляющий всей землей, запрягал в колесницу царей, и они везли его, как лошади других, и космократором и богом назывался он тогдашними людьми. Но однажды некий царь умерил его надменность, показав посредством загадки непостоянство судьбы. Ибо влеча колесницу он взглянул на колеса и замедлил ход, продолжая глядеть. Когда же Сесострис спросил: «Что ты застрял на дороге, человече? не молчи!», он отвечал: «Вращение колес видя, не бегу». Поняв Сесострис, что тот имел в виду, поубавил спеси и освободил упряжь. И впредь со всеми был кроток и воздержан. Ктесий и Геродот, Диодор (I 58.2) и Дион, и Каллисфен с ними, Симокат и другие историю эту упоминают скупо, прочие же обширней».
Комментарий
То же Theophylact. Histor. Maurit. VI 11. Симокат же по–моему тот, кого Agath. Hist. II 24 называет Симаком, хотя и это имя надо видимо изменить на Лисимаха (Александрийского, автора Египтиаки и Ассириаки). Верно ли я назначил место этому фрагменту, не знаю, но Ктесий, рассказав о покорении Египта ассирийцами, мог напомнить читателю о Сесострисе, некоем владыке ассирийцев, и о переменчивости судьбы. (Странно, что комментатор не видит в Симокате историка Феофилакта Симокатту, на которого сам же только что сослался).
4. Diod. II 3: Ибо совершив славнейшие, какими не отличился никто до него, деяния, он поспешил основать огромный город, который по величине был бы гораздо больше тогдашних городов во всей ойкумене, так чтобы и среди живущих позже никто не мог бы [в градостроительстве] легко его превзойти. § 2. Почтив поэтому царя арабов Ариея дарами и великолепными добычами, он отпустил его с войском на родину, а сам, собрав отовсюду рабочую силу и все необходимые средства у реки Евфрат, построил город с крепкими стенами в виде прямоугольника; имела же каждая из его более длинных сторон 150 стадий (27 км), а каждая из более коротких 90 стадий (16, 2 км). § 3. Окружность же всего города была 480 стадий (86, 4 км). И надежда не обманула основателя: никто впоследствии не построил ничего равного ни по размеру окружности, ни великолепием укреплений. Ведь высота стен составляла 100 футов (30 м), а ширины их хватало для трех колесниц, число же башен было 1500 высотой в 200 футов (60 м). § 4. Поселил он в нем по большей части знатнейших ассирийцев и [пришедших] из числа других народов кто пожелал, и назвал город по себе Нином; поселенцам же назначил много окрестных земель.
Комментарий
Что информация о городе Нине, основанном у Евфрата, почерпнута из Ктесия, изобличает глава VII (ср. F 8), где приводится упоминание источника. Herodot. I 193, II 151, которому следовало большинство поздних авторов, говорит, что город был расположен у Тигра. Дело трудно решить окончательно. Город Нин исчез сразу после гибели ассирийцев по свидетельству Strabo XVI 737 A. Ср. Lucian in Charon. 23: «Нин … погиб уже, и ни следа не осталось от него, и не скажет никто, где и когда он был». Однако Tac. Ann. XII 13, Ptol. VII 1, Ammian. XXII 6 упоминают Нин уцелевшим в их времена, может быть из руин понемногу в город поднятый и выросший. Можно добавить, что после Нина у Евфрата, разрушенного Арбаком, был построен другой Нин у Тигра и столь значительный, что его указывали те, кто, как Кастор, сообщают о другом царе Нине, который был после Сарданапала. Впрочем, с Ктесием заодно Philostrat. vit. Apollon. I 18, говорящий об основанном у Евфрата древнем Нине. Далее у Мюллера идет большой список литературы о местоположении Нина.
5. Diod. II 4: Основав город, Нин выступил в поход в Бактриану, где он женился на Семирамиде, славнейшей из всех женщин, о которых мы слышали; поэтому необходимо сказать прежде, как из низкого состояния она достигла столь великой славы.
§ 2. В Сирии есть город Аскалон, невдалеке от которого отстоит большое и глубокое озеро, полное рыб, а по соседству от него стоит храм знаменитой богини, которую сирийцы называют Деркето, и у нее лицо женское, остальное же все тело рыбы по следующей причине. § 3. Баснословят самые знающие из местных, что Афродита, рассердившись на упомянутую богиню, внушила ей любовную страсть к некоему пригожему юноше, который находился среди посвятительных даров. Сойдясь с этим сирийцем, Деркето родила дочь; устыдившись же своего проступка, юношу умертвила, а девочку выбросила в каком–то пустынном и каменистом месте [где, поскольку там обычно гнездилось большое количество голубей, вскормленное ими дитя против ожидания нашло пищу и спасение], тогда как сама от стыда и боли бросилась в озеро и превратилась в рыбу: поэтому сирийцы до сих воздерживаются есть рыбу и почитают ее как божество (Cp. Athen. VIII 8, Lucian. Dea Syr. 13). § 4. Однако поскольку вокруг того места, куда было выброшено дитя, гнездилась масса голубей, то вопреки ожиданию крошка была ими вскормлена божественным образом. Ибо одни из них тело дитяти со всех сторон покрывая крыльями, обогревали, другие, выждав у близлежащих шалашей, когда они были покидаемы волопасами и другими пастухами, приносили в клюве молоко и вливали ей в рот. § 5. Когда же она подросла и стала нуждаться в твердой пище, то голуби отклевывая от сыров, доставляли достаточно еды. Между тем пастухи, видя при возвращении надкусанные сыры, удивлялись; оставив сторожей и узнав причину, они обнаружили малютку необычайной красоты. § 6. Ее тотчас принесли ко двору и подарили надсмотрщику царского скота по имени Симма, и тот, не имея детей, воспитывал девочку как дочь со всякой заботой, назвав ее Семирамидой, чье имя на сирийском языке происходит от голубей, которых все живущие в Сирии с тех пор всегда почитали как богов.
§ 7. Так приблизительно передают легенду о рождении Семирамиды. Когда же она вступила в брачный возраст и затмила красотой прочих девушек, некий ипарх посылается царем для осмотра своих стад; звали его Онн [Менон]; он занимал первое место в царском совете и получил должность наместника всей Сирии. Остановившись у Симмии и увидев Семирамиду, он пленился ее красотой; поэтому упросив Симму отдать ему девушку в законные жены, увез ее в Нин и женившись на ней, родил двоих сыновей, Гиапата и Гидаспа. § 8. И так как кроме прелестного вида Семирамида обладала и другими выгодными качествами, то муж был совершенно ею порабощен, ничего без ее мнения не предпринимал и поэтому был счастлив во всем.
Комментарий
Что изложение Диодора взято из Ктесия, вытекает из нижеприложенных мест. Озером у Аскалона некоторые считают озеро Сирбонид на границе с Египтом. Деркето Аскалонская та же, которую Herod. I 105 назывет Афродитой Небесной. Tzetzes. Hist. IX 509 рассказывает, что Деркето бросилась в Меридово озеро.
Hezychius: «Семирамида, горная голубка по–эллински». Исследователь Dalbergius утверждает, что Semiramin означает «мать голубей». Во всей почти Азии культ Семирамиды имел вид голубки, ибо птица эта была священна везде: у индов, арабов, сирийцев–ассирийцев. Вольней пишет: «Когда началась бактрийская война, Семирамида последовала за царем, и именно тогда подвиг, упомянутый Ктесием, сделал ее царицей. Ее имя похоже намекает на это деяние, ибо неверно, что Semiramis по–сирийски «голубица»; слово это в искаженном виде (shem rami) означает «знак, поднятый» (на стенах Бактр), который ознаменовал победу Нина и фортуну фаворитки».
Athenagor. Legat. pro Christian. 26: Через Деркето и голубей также Семирамиду почитают сирийцы, так как (что невозможно) превратилась в голубку женщина. Миф этот из Ктесия.
Strabo XVI p. 1132 Almelov: Особенно часты изменения у варварских времен. Так, Дария называли Дариеком, Парисатиду, Фарзиридой, Афару Артагатой: Ктесий называет ее Деркето.
Eratosthenes Catasterism. 38: РЫБА. Это большая, как ее называют, рыба, которая пьет, говорят, воду, изливаемую от Водолея. Рассказывают, что она, по свидетельству Ктесия, плавала прежде в некоем озере близ Бамбики (у Евфрата Strabo XVI p. 751. 748) и (спасла?) упавшую в него ночью Деркето, которую местные жители называют Сирийской богиней.
Комментарий
Ср. F 5, § 3, где дело передается иначе. Ктесий видимо привел многие традиции. Впрочем, скорее место это испорчено.
Hygin. Poetic. astronom. II 41: Рыба, которая называется южной. Она кажется принимающей ртом воду от знака Водолея. Считается, что когда–то она спасла Изиду, и за за это благодеяние богиня поместила среди звезд изображение рыбы и ее сыновей, о которых мы сказали прежде. Итак, многие сирийцы не едят рыбы, а их позолоченные изображения почитают вместо богов–пенатов. Об этом пишет и Ктесий (или Гегесий?).
Anonymi De mulieribus 1: Семирамида, дочь, как говорит Ктесий, Деркето, сирийской богини, и некоего сирийца, которая была воспитана Симмой, прислужником царя Нина. Выйдя замуж за Оннея, царского ипарха, имела двоих сыновей. После того как она взяла Бактры вместе с мужем… когда узнал об этом Нин, уже старец, он женился на ней. Она родила от него сына Ниния. После смерти Ниния она построила город Вавилон из жженого кирпича и соорудила храм Бела. От козней Ниния она умерла, прожив 70 лет (Diod. II 20: 72 года, ср. F 15) и процарствовав 42 года.
6. Diod. II 5: § 3. В это время царь Нин, завершив основание одноименного с ним города, выступил на войну; зная же из неудачи прежнего похода о многочисленности и храбрости этих мужей, как и о том, что страна та имела много неприступных вследствие крепости мест, он набрал из всех подчиненных ему народов массу воинов, чтобы с многократно превосходящим войском двинуться на бактрийцев. § 4. Когда войско отовсюду было собрано, насчитали, как Ктесий в историях говорит, 170 мириад пеших, 21 мириаду конных и немногим меньше 10600 серпоносных колесниц. (Далее Диодор размышляет о войсках Дария I, Ксеркса, Дионисия и Ганнибала).
7. Diod. II 6: С этим войском Нин двинулся против бактрийцев, но город Бактры, превосходно укрепленный и крепко от царя Оксиарта обороняемый, взять не мог. Завязнув в осаде, Онн, комит царя, позвал жену Семирамиду. Она, чтобы безопаснее совершить многодневный путь, облачилась в мужскую одежду, которая была настолько прелестна, что впоследствии мидийцы и персы носили платье, какое использовала Семирамида. Когда женщина прибыла в лагерь, то разумным советом способствовала взятию Бактр. Тогда царь, восхищенный ее доблестью и красотой, мужа Онна, чтобы он уступил ее ему, сперва умоляет и пытается убедить, затем противившегося принуждает угрозами. Онн, от страха и любви впав в безумие, удавился.
Комментарий
Принадлежит ли это Ктесию, можно усомниться, потому что Диодор называет царя бактрийцев Оксиартом, тогда как у Ктесия он Зороастр. Чтение же имени размытое: Эксаорт, Ксаорт, Заорт, Зороастр, Зороаст, так что у Диодора оно испорчено. Но то, что имя Oxyartae у бактрийцев было наиболее распространено, показывает бактриец Оксиарт у Arrin. Anab. IV 19, Diod. XVIII 3, Itinerar. Alex. c. 101, Freinshem. ad Curt. VIII 2.25; III 11.8, отец Роксаны. Но: Arnob. Adv. gent. I 52: «Пускай же придет тот, кто выше пояса огня, больше внешнего круга, Зороастр, как мы соглашаемся с автором Гермиппом. Пусть придет и тот бактриец, чьи деяния описал Ктесий в первой книге и т. д.» Ср. Idem I 5: «Ассирийцы и бактрийцы под предводительствовом Нина и Зороастра сражались не только железом и мужами, но также магическими и основанными от халдеев учениями». Just. I 1. 9-10: «Под конец у него [Нина] была война с Зороастром, царем бактрийцев, который первым, говорят, изобрел магические искусства и тщательнейше исследовал первоначала мира и движения светил. Убив его, он сам умер, оставив незрелого еще сына Ниния и жену Семирамиду». И если Диодор имел в виду Зороастра, то удивительно, что он ни одним словом не обмолвился о знаменитейшем том в древности муже и его искусствах, а о других подобного рода делах говорил с наслаждением. О нем должна была идти речь в 8‑й и 9‑й книгах, теперь утерянных.
Об одежде Семирамиды иначе Just. I 2.1-3: «Она же, не решаясь ни подростку власть передать, ни сама ее открыто взять, выдала себя за Нинова сына. Ибо роста они оба были среднего, и голос оба имели нежный, и очертаниями тела мать походила на сына. Поэтому руки и голени она накрыла плащом, а на голову надела тиару, и чтобы не показалось, что под новым одеянием ею что–то прячется, она велела облачиться в него и народу, которым оно употреблялось с тех пор. Так на первых порах ее принимали за мальчика. Великие потом деяния совершила и т. д.»
8. Diod. II 7: Взяв в Бактрах сокровища, которые содержали много золота и серебра и, устроив у бактрийцев дела, Нин распустил войско. После этого, родив сына от Семирамиды, он умер, оставив жену царицей. Семирамида погребла Нина в царском дворце и насыпала над ним громаднейший курган высотою в девять стадий (1620 м) и шириною, как говорит Ктесий, в десять (1800 м). § 2. И поскольку город на равнине у Евфрата лежал, курган этот был виден далеко на много стадий, словно акрополь, который остается, как утверждают, и до нынешнего дня, хотя Нин был разрушен мидийцами, когда те уничтожили царство ассирийцев. Семирамида же, охочая до великих дел по природе и стремясь превзойти славой царствовавшего до нее супруга, предприняла строительство города в Вавилонии и, призвав отовсюду архитекторов и мастеров, еще приготовив прочие ресурсы, собрала со всего царства для исполнения работ 200 мириад людей. § 3. Реку Евфрат взяла она серединой города и окружила его стеной в 360 стадий (64, 8 км) длиной, которая была снабжена частыми и большими башнями [настолько был громаден труд, что ширина стен вмещала шесть едущих рядом повозок, а высота была невероятна для слушателей], как говорит Ктесий Книдский. Клитарх же и некоторые из тех, кто переправился с Александром в Азию, писали, что [длина была] 365 стадий (65, 7 км) и добавляют, что она ради славы стремилась уравнять число стадий с количеством дней в году. § 4. Стены она соорудила из жженых кирпичей, скрепленных асфальтом, высотою, как говорит Ктесий, в 50 оргий (90 м), но некоторые из позднейших писали, что в 50 локтей (25 м), шириной же больше двух запряженных повозок; число же башен было 250, высота и ширина которых соответствовала громадности работ над стенами. § 5. Не следует удивляться, что на столь большой окружности стен она соорудила немного башен, ибо поскольку во многих местах город был окружен болотами, то там не казалось нужным воздвигать башни, раз природа болот доставляла достаточную безопасность. А между домами и стенами была оставлена дорога в два плефра (60 м).
Комментарий
Вавилон, основанный Семирамидой, упоминает также Phylo Byz. De septem mirac. orb. cap. V p. 110 sq. Но здесь налицо мидийско–ассирийская традиция. Преобладает же определенно с Александровых времен халдейский рассказ, по которому город основал Бел. Curt. V 1: «Его основала Семирамида, или как считает большинство, Бел». Оба мнения пытается примирить Amm. Marc. XXIII 6, который стены города приписал Семирамиде, ворота же Белу. Megasthen. ap. Euseb. PE IX 41 и Beros. ap. c. Apion. I 19 честь первого основания приписали Белу и объявляли недостоверными тех, которые весь труд над Вавилоном присудили Семирамиде. То же, что Бел и Семирамида построили первыми, впоследствии или реставрировал, или украсил и много нового и великого прибавил Навуходоносор, которого Мегасфен и Бероз основателями города не назвали. Халдейской традиции без сомнения следовал также Геродот, хотя по нашему мнению во многом от традиции Бероза отступает. Эпоха Навуходоносора у Геродота представлена тем, что он рассказывает о Нитокриде, Навуходоносоровой, как кажется, жене. За пять поколений перед Нитокридой, говорит Herod. I 184, была царица вавилонян Семирамида. Дело приспособлено к халдейской хронологической системе. Ибо если здесь Семирамида впереди ассирийской истории поставлена, то так было сделано и в халдейской традиции, хотя первым царем Вавилонии считали Набонасара. Далее приводится список литературы об основании Вавилона.
9. Tzetz. Hist. IX 568: Весь периметр Вавилона был 360 стадий по Ктесию, по Клитарху же и спутникам Александра и по сицилийцу Диодору 365 стадий. Кокцейян же Кассий Дион в истории латинов написал 400 стадий, историк Геродот в Музах и Филострат в жизни тианца — 480 стадий. Высота стен 50 оргий по Ктесию, у других 50 локтей; Ктесий же, как кажется Цецу, пишет наиболее правдиво о том, что касается Вавилона. Ибо он написал, что весь периметр был 360 стадий, тогда как другие прибавляют все больше и больше. А кто периметр в длину меньше делает, тот ненамного больше должного увеличил и высоту. Но когда укрепления эти видел Ктесий, может быть была в 60 оргий (108 м) высота башен, и в 50 оргий высота стен. От войн и землетрясений возможно они были опрокинуты, и впоследствии увидели Клитарх и спутники Александра их настолько низкими, что оргии уменьшили почти до размера локтей. Стена же Вавилона вмещала согласно одним, шесть едущих повозок, согласно другим, три.
Herodot. I 178 передает, что окружность стен была 480 стадий (сколько Ктесий приписал городу Нину). С Геродотом солидарны Plin. HN VI 26; Philostr. vit. Apoll. I 26; Oros. II 6. С Ктесием же согласен Phylo Byz. De septem mirac. orb. 5, к которому месту см. комментарии Льва Алляция. Не далеко от них отходит Curt. V 1.25: «Стены сложены из жженого кирпича, скрепленного битумом, а их ширина составляет 32 фута и говорят по ней могут безопасно разъехаться две квадриги. В высоту стены поднимаются на 100 локтей, башни выше стен на 10 футов. Окружность всей постройки составляет десять стадий».
Несогласие между Геродотом и Ктесием Вольней устраняет так: «Мы допускаем, что стадии Геродота и Ктесия имели различные размеры, то есть оба автора следуют двум системам различного происхождения. Во всем том, что касается Вавилона, Геродот применял малый стадий Аристотеля, тогда как Ктесий употреблял стадий Архимеда. Малый стадий Аристотеля на деле является халдейским, данные о котором послал ему Каллисфен по сообщению Симпликия, тогда как Архимедов стадий был кажется ассирийский, перенятый без сомнения и усвоенный мидийцами и их преемниками персами. При установлении соответствия Геродота и Ктесия оказываются устроенными все варианты других авторов. Если Strabo XVI p. 1072 начисляет стенам Вавилона неподходящие 385 стадий, это значит, что Страбон, который часто цитирует историков Александра, заимствует от них число 365, которое по словам Диодора, является цифрой Клитарха и авторов–современников Александра, основанной на песне, что Семирамида хотела подстроиться под количество дней года. Этот астрологический мотив, взаправду характерный для древних, кажется нам подлинным и убедительным, но он также оборачивается и против Клитарха, поскольку, во–первых, 365 нельзя разделить на четыре равные части и нельзя сформировать «совершенный квадрат», во–вторых, потому что между 365 и 480 больше не существовало гармонии, в-третьих, потому что 360 стадий Ктесия согласуются единственно хорошо с годом из 360 дней, который был некогда в обычае у египтян, а что тогда 360 были у ассирийцев, указывается нам тем обстоятельством, что «Семирамида попросила у мужа пять лишних дней года, чтобы побыть царицей». Персы и маги предпочитали 365 дней. См. Curt. III 3.10, где у магов в процессии следовало 365 юношей по числу дней в году. Историки–современники Александра, которые видели этот обычай и согласны, что в Вавилоне число стадий укрепления равнялось числу дней в году, спутали современный год с античным. Страбон же заимствует от них число 365. Но какой–то копиист изменил в рукописи вторую цифру и написал 8 вместо 6, так что получилось 385. Курций или его копиисты еще изменили эту ошибку и написали 368 вместо 386. (Если скорее Курций в греческом источнике не нашел 8 вместо 5). Не скажем уж о Плинии который привычно путает все стадии, принимая их без различия за восьмую часть римской мили. Следует сожалеть о вычислениях и цифрах Бероза.
Высоту большой стены менее легко определить, чем ее протяженность. Ктесий определяет ее в 50 оргий, которые составляют 265 футов и 7 дюймов. Геродот напротив дает ей 200 царских вавилонских локтей, которые составляют 288 футов и 10 дюймов, что превосходит всякое вероятие, и кроме того два историка различаются в 32 фута и 3 дюйма. Впрочем, они не могли видеть стен в их полную величину, поскольку согласно Herod. III 152 царь Дарий разрушил их до основания. Страбон, который копирует историков Александра, низвел эту высоту до 30 локтей, то есть до 86 футов 4 дюймов и 18 мм, что значительно, но по крайней мере допустимо. Он дает также их ширине проезд только двух колесниц, равной 32 античным футам, что гораздо разумней шести ктесиевых колесниц. Так как эти стены были построены от земли, вырытой у их основания и обожжены на месте, то в результате получился необходимо очень глубокий ров и вероятно, что Геродот и Ктесий распространяют высоту, взятую от основания рва до вершины укрепления, тогда как Александровы историки считали от одного уровня с местностью, и так как ров был наполнен водой, а стены, как мы сказали, были разрушены до основания, никто из авторов не мог их измерить и говорили только по слухам, которые им могли внушить».
10. Diod. II 8: Следует описание прочих трудов Семирамиды, которая сперва Евфрат в самом узком месте соединила мостом в пять стадий. [Также преувеличение: Strabo XVI p. 738 приписал ширине Евфрата один стадий]. Потом на обеих сторонах реки возвела насыпь равной ширины со стенами длиной в 160 стадий (28, 8 км).
§ 3. Она построила также два дворца, на каждом конце моста по одному, из которых она весь город обозревать собиралась и которые словно как ключи к важнейшим местам города иметь хотела. § 4. Евфрат бежал через середину Вавилона, и его течение устремлялось на юг, так что один из дворцов был обращен на восток, а другой на запад. Оба однако были роскошно украшены. У того, который глядел на запад, крайняя ограда имела окружность в 60 стадий (10, 8 км) и была защищена высокой и великолепной стеной из жженого кирпича; внутри же его она построила вторую, круглую стену из сырого кирпича с изображениями всякого рода диких животных, которые искусным образом и при посредстве природного цвета копировали настоящих. § 5. Эта окружность имела длину в 40 стадий (7, 2 км), ширину же в 300 кирпичей, как указывает Ктесий, высоту в 50 оргий (90 м); высота же башен была 70 оргий (126 м). § 6. Построила она также третью, внутреннюю стену, которая окружала акрополь и имела периметр в 20 стадий (3, 6 км), тогда как высотой и шириной превосходила среднюю стену. На башнях и стенах были видны изображения различных животных, видом и природным цветом искусно копирующие настоящих. Вообще же была представлена охота с многочисленными дикими зверями, фигуры которых были высотой более четырех локтей (2 м). Среди них была нарисована и Семирамида, убивающая с лошади дротиком пантеру, а вблизи муж ее Нин копьем поражал льва. § 7. Воздвигла она и тройные ворота, из которых двое были медные и открывались посредством механики. Этот дворец величиной и великолепием далеко превосходил своего двойника на другой стороне реки, ибо тот имел стену в 30 стадий (5, 4 км) из жженого кирпича, и вместо искусно исполненного «зверинца» там видели медные статуи Нина, Семирамиды и ипархов, плюс статую Зевса, которого вавилоняне называют Белом. Еще были там представлены бои и всякого рода охоты для разнообразного наслаждения зрителей.
Diod. II 9: Потом Семирамида в самом низком месте Вавилонии вырыла квадратное озеро, каждая сторона которого измерялась в 300 стадий. Повернув в него реку, она соединила дворцы подземной аркой. Окончив этот труд за семь дней, она возвратила реку в прежнее течение. Посреди же города она возвела храм Бела, о котором историки разноречат и который упал впоследствии; наверху его поставила выкованные из золота (!) три статуи, Зевса, Геры и Реи.
Комментарий
II 10 содержит описание висячих садов (из Клитарха), которые были построены не Семирамидой, а впоследствии каким–то сирийским царем (вавилонянином Навуходоносором по Берозу) с целью завлечь персиянку (Нитокриду?). В II 11 Диодор возвращается к Семирамиде, которая кроме Вавилона основала другие города у Евфрата и Тигра; далее сказано об огромном обелиске в 39 м длиной и в 7, 5 м шириной, привезенном из Армении, и о знаменитой дороге. Изложение возможно ктесиево. II 12 ведет речь об источниках асфальта в Вавилонии и о некоем озере особой природы.
11. Diod. II 13: Семирамида, покончив с трудами, выступила с большим войском против мидийцев. Достигнув же горы, называемой Багистан, она разбила близ нее лагерь и заложила парадиз периметром в 12 стадий (2, 16 км). Лежа в равнине, он имел большой источник, который орошал посадки. § 2. Багистан суть священная гора Зевса и вздымает на стороне, обращенной к парадизу, крутые утесы высотою около 17 стадий. Обтесав самую низкую часть скалы, она вырезала на ней свое изображение в окружении ста дорифоров и также сделала сирийскими буквами надпись на скале, что Семирамида седла вьючных животных, которые за ней следовали, на равнине у упомянутого утеса нагромоздив, по ним на вершину поднялась. § 3. Отсюда выступив и придя к городу хавонов в Мидии, она заметила на возвышенной поверхности скалу необычайной высоты и размера. Здесь она устроила второй парадиз громадной величины; в середине же скалы соорудила прекрасные комнаты отдыха, из которых она обозревала сады и все расположившееся на равнине войско. § 4. В этом месте она провела долгое время, предаваясь беспорядочным половым связям; в законный же брак вступать не хотела, остерегаясь, как бы ее не лишили власти, но выбирала из воинов самых пригожих и сходилась с ними, и всех, с кем была близка, умерщвляла. § 5. Потом она совершила путь к Экбатане и достигла гор, которые называются Заркайскими. Они простираются на много стадий длинной грядой утесов и ущелий. Она тщеславилась с одной стороны оставить после себя бессмертный памятник, с другой стороны хотела сократить путь, поэтому, снеся утесы и завалив полые места, она изготовила короткую и прекрасную дорогу, которая до сего дня называется Семирамидиной. § 6. Придя в Экбатаны, лежащий на равнине город, она построила там роскошный царский дворец и уделила месту много других забот. Так как в городе не было воды и поблизости не имелось источника, она сделала его полностью орошаемым, проведя туда изобилие прекраснейшей воды, с большим однако трудом и ценой. § 7. В двенадцати стадиях (2600 м) от Экбатан стоит гора, которая называется Оронт и отличается неровностью и круто поднимающейся высотой, так как она поднимается стеной до вершины в высоту 25 стадий (4500 м). Поскольку на другой стороне этой горы лежало большое озеро, которое впадало в реку, она прорыла упомянутую гору у подошвы. § 8. Ширина канала была 15 футов (4, 5 м), высота 40 футов (12 м). Через этот канал провела она из озера реку и наполнила город водой. Так она действовала в Мидии.
Комментарий
§ 2. Багистан: См. Stepan. Byz.: «Багистана, город Мидии, и гора Багистан»
§ 3. придя к городу хавонов: Что это выписано из Ктесия, видно из Stepan. Byz.: «Хавон, место Мидии. Ктесий в первой книге Персики: «Отсюда Семирамида выступает с войском и приходит в мидийский Хавон». — Землю хоонов или хавонов, объявленную мидийской, восточные авторы называют Адербиджаном.
§ 4. К рассказу о любовных связях Семирамиды относится место Syncell. Chronogr. p. 64 B: «Ему [Нину] наследовала знаменитая Семирамида, которая во многих местах страны возводила насыпи под предлогом защиты от наводнений, но то были гробницы ее любовников, погребенных там заживо, как пишет Ктесий.
§ 5. Заркайские горы: Загрос у Strabo. XI p. 793, Polyb. V 44.6; 54.7; 55.6, Ptol. VI 2. Примыкающий горный регион у Polyb. V 54.7 Халонитида, хотя ожидается Хавонитида.
§ 6. Придя в Экбатану: неверно, если послушать Herod. I 98: «Дейок убедил мидян основать этот город». Но что, если он велел его восстановить и тщательно укрепить? Экбатана, которую мы называем сегодня Хамаданом, была недалеко от Оронта. Впрочем, Ктесий пишет не «Экбатана», как Диодор и Phot. in Ctesias Excerpt. 1, а «Агбатана», по свидетельству Stepan. Byz. s. v.: «Ктесий везде в Персике город мидийцев пишет как Агбатана, через «а».
Книга 2
12. Diod. II 14: Потом она напала на Персиду и прочие страны в Азии, и везде, прорывая горы и крутые скалы, строила прекрасные дороги, на равнинах же возводила насыпи, на которых когда оставляла гробницы для умерших военачальников, когда населяла города. § 2. Имела она обыкновение в походах насыпать маленькие холмики, с которых, ставя там собственную палатку, обозревала весь лагерь; поэтому в Азии до сего дня остаются ее сооружения и называются трудами Семирамиды. § 4. Потом она напала на Египет и, покорив большую часть Ливии, пришла к Аммону и вопросила бога о собственной смерти. Говорят, ей было изречение, что она обретет у некоторых народов Азии бессмертную славу, но будет убита мужчиной, что и случилось, когда ее собственный сын Ниний посягнул на нее. § 4. Возвратившись оттуда, она напала на Эфиопию, покорила ее большую часть и увидела в той стране нечто чудесное, ибо есть там, говорят, четырехугольное озеро периметром в 160 футов (48 м), вода которого цветом как киноварь, пахнет приятнейше, как старое вино, силу же имеет волшебную, ибо, рассказывают, кто ее выпьет, впадает в безумие и во всем, в чем прежде тайно согрешил, себя обвиняет. Однако, утверждающему это нелегко кто–либо поверит.
Комментарий
§ 1. Из рассказа о Семирамиде, покорившей после Мидии и Персиды также другие народы Азии, происходит место Stephan. Byz.: «Тириза, город Пафлагонии; название народа: тиризы. Ктесий во второй книге называет их тиризифанами: «Из одрисов против тиризибанов, обитающих в Пафлагонии [Семирамида повела войско?]». Тиризифаны или тиризибаны, точное чтение узнать нельзя, так как город Тириза и его жители больше нигде не упоминаются. Реку Одрисс, протекающую в Понте через земли алазонов, знает Strabo XII p. 828 А. Из приведенного места очевидно, что фракийский народ одрисов некогда также имел оседлость в Азии, тем более что осталось много других указаний о родстве фракийцев с народами Малой Азии. И не абсурдна будет догадка о перешедших из Азии в Европу народах, изгнанных именно Семирамидой. (Старинный комментатор принимает мифическую Семирамиду за реальную даму). В новых местах изгнанные обычно сохраняют название отечества. Итак, если не ошибаюсь, Тириза Стефана лишь другая форма названия Тиредиза или Тиродиза, фракийского города под властью Перинфа. Тиредиза упоминается у Herod. VII 25 и Hellanic. Pers. F 162 ap. Stephan. Byz.
§ 4. Озеро в Эфиопии: Antigon. Caryst. Histor. mirab. 160: «Ктесий же говорит якобы, что в Эфиопии есть [источник] красной воды, похожей на киноварь; пьющие из нее становятся безумными. То же пишет и Филон, сочинивший «Эфиопику». Sotion. c. 17: «Ктесий пишет об источнике в Эфиопии, цветом похожем на киноварь; пьющие из него теряют рассудок, так что в совершенных тайных грехах признаются». Strabo XVI p. 1125 B: «Ктесий Книдский пишет об источнике, пускающем в море алую и красную воду». Plin. XXXI 2: «Но там в питье необходима мера, чтобы не сойти с ума, что в Эфиопии случается с теми, кто пил из красного источника, как пишет Ктесий». — Сходное Ктесий рассказывает об одном источнике в Индии (см. F 57, § 14). Cp. Plin. II 103, XXXI 1; Theopomp. F 229; Ovid. Met. XV 319: «Кто не слышал о сладострастных волнах Салмакиды? Об эфиопских озерах? из которых если выпьет кто, тот впадает в безумие или в удивительно глубокий сон».
Прежде чем Семирамида явилась в Эфиопию, она прошла, как рассказывают, через Египет. Сюда относится F 13.
13. Diod. I 56, рассказав о городах Вавилоне и Трое, которые были основаны первый рабами Вавилонии, уведенными Сесоозисом в Египет, и второй пленными троянцами, оставленными там при возвращении из–под Трои Менелаем, добавляет: «Я знаю, что об упомянутых городах Ктесий писал по–другому, сказав, что их основали и назвали по себе пришедшие в Египет с Семирамидой. Но точно об этом утверждать не легко».
О египетском Вавилоне в Гелиопольском номе у реки Бубаст см. Strabo XVII p. 1160, который относительно происхождения города согласен с Диодором. Напротив, Joseph. Ant. I 15.1 говорит, что он был основан Камбизом. О Трое, расположенной над Мемфисом у реки Нил, см. Strabo XVII p. 1162, который солидарен с Диодором, Stephan. Byz. s. v. Troas; Ptol. IV 5.
14. Diod. II 15: Необычно также эфиопы погребают своих мертвецов. Ибо засолив тела и осыпав их большой порцией стекла, они ставят их на столбы, чтобы прохожие видели через стекло умерших, как сообщил Геродот (У Herod. III 24 совсем по–другому, ср. Strabo XVII p. 822 Cas.). § 2. Ктесий же Книдский объявляет, что это не так, и говорит, что они тело, конечно, засаливают, но стеклом его голое не осыпают, ибо тогда оно могло вконец сгореть и изувечиться настолько, что подобие никак не сохранилось бы. § 3. Они изготовляли поэтому полые золотые статуи, в которые клали труп, залив его сперва стеклом, потом ставили на гробницу, так что через стекло видели золотое изображение умершего при полном портрете. § 4. Так, говорит он, погребали богачей, менее имущим давали лишь серебряные статуи и бедным глиняные; стекла же хватало всем, так как его в Эфиопии рождается в громадном количестве и местным вполне доступно. § 5. Об обычаях же эфиопов и об остальных в их стране особенностях и достопамятном мы напишем немного позже, когда будем сообщать о древней истории эфиопов и их мифологии.
Комментарий
§ 1. Геродот пишет, что голые тела не засыпали стеклом, но засушив их и покрыв гипсом, засовывали потом в полый столб из стекла. Возможно Диодор неаккуратно выписал из Ктесия. Если не ошибаюсь, Ктесий в своем экземпляре Геродота читал так: «когда умершего засушивают, или по–египетски, или по–другому как, то обнажив [вместо загипсовав], всякими его письменами украшают и т. д.» Но если многими схожими ошибками ктесиев Геродот был усеян, то не удивительно, что отец истории часто казался Ктесию пустым болтуном. Отсюда же вытекают и небрежности Диодора, который в Геродота не заглядывал, но доверял рассказу Ктесия. Так же то, что и о Дейоке Диодор будто бы из Геродота сообщает, ясно показывает, что он имел перед глазами не самого Геродота, но другого какого–то автора, пишущего со слов Геродота.
§ 4. стекла же хватало всем: Геродот говорит об эфиопском стекле, что «оно выкапывается у них в изобилии и без труда». Идет ли речь о горных кристаллах, сомневаюсь, так как не в их природе рождаться в жарких регионах; впрочем, если там есть высочайшие горы, то снег и мороз могут их укрепить. Но кристаллы не легко добывать. Скорее здесь что–то металлическое. Мне приходит на ум «металлическая соль», которая местами в Эфиопии вылезает в тамошних горах в громадном изобилии и которая сначала мягкая и блестящая, на свету же твердеет и несведущим людям кажется стеклом. Не знаю однако, много ли надо труда на ее обработку. Геродот об эфиопах передает все понаслышке, часто нелепое и вымышленное. Прозрачный саркофаг из цельного алебастрового камня откопал Бельцони.
Далее следует рассказ Диодора об индийском походе и о кончине Семирамиды, который по единодушному мнению ученых полностью взят из Ктесия, упоминаемого в двух местах, 17.1 и 20.3, но мы приводим его целиком, потому что в нем есть немало добавлений к «Индике».
15. Diod. II 16: Семирамида, устроив дела Эфиопии и Египта, возвратилась с войском в Бактры в Азии. Имея же громадное войско и проведя долгое время в мире, она считала за честь совершить что–либо блестящее на военном поприще. § 2. Узнав поэтому, что народ индов является самым громадным по численности из населяющих ойкумену, притом обитает в самой большой и прекраснейшей стране, она замыслила выступить в поход на Индию, над которой царствовал в те времена Стабробат; у него было бесчисленное количество воинов, как и великое множество слонов (см. Ind. § 3), оснащенных великолепным боекомплектом и внушавших ужас врагам. § 3. Индийская страна, отличаясь красотой, орошается повсеместно протекающими по ней многими реками и приносит каждый год двойной урожай, откуда и пригодных для жизни потребностей производится ею настолько до кучи, что всегда немало радостей аборигенам доставляет. Говорят, там никогда не бывает голода и благодаря умеренному климату не портятся плоды. § 4. Имеет она и слонов, которые храбростью и силой намного превосходят ливийских (cp. Polyb. V 84; Liv. XXXVII 39); сходно родит массу золота, серебра, железа и меди; кроме того и камней разнообразных и драгоценных водится в ней изобилие (см. Ind. §§ 5 и 12), как и другого почти всего относящегося к богатству и роскоши там в избытке. О чем Семирамида подробно услышав, решила с индами, ничем от них не оскорбленная, наать военные действия. § 5. Видя же, что ей необходимо громаднейшее войско, она разослала вестников во все сатрапии, приказав ипархам записывать в солдаты лучших юношей в виде рекрутского набора пропорционально величине народов; велела также всем готовить новые и тяжелые вооружения, а остальным явиться в полной амуниции на третий год в Бактры. § 6. Призвала она и кораблестроителей из Финикии, Сирии, Кипра и приморских стран, которых, снабдив изобилием леса, обязала (cp. Suidas v. Semiramis) готовить разобранные речные суда (cp. Strabo XVI p. 1076 B; Curt. VIII 10.3). § 7. Ибо река Инд, величайшая в тех местах (см. Ind. § 1) и граничившая с ее царством, требовала суда для переправы и для отражения с них индийских атак, а так как около реки леса нет, то возникла необходимость волочь суда по суше. § 8. Увидя же себя в подготовлении слонов намного отстающей, Семирамида усердствовала изготовить изображения этих зверей в надежде поразить индов, поскольку они считали, что слонов вообще не было за пределами Индии. § 9. Выбрав 30 мириад черных быков, она раздала мясо мастерам и служителям, тогда как из содранных и набитых сеном шкур они сшили чучела, которые природу этих животных во всем копировали. Каждое имело внутри человека, который управлял им, взгроможденным на верблюда, и издали смотрящими оно за настоящего зверя принималось. § 10. Мастера работали во дворе за стеной с крепкой стражей у ворот, чтобы никто изнутри не выходил и извне никто не зашел. Так Семирамида распорядилась, чтобы снаружи не увидели происходящего внутри и инды ни о чем не пронюхали бы.
17. Когда же корабли и звери были приготовлены за два года, на третий она призвала войско отовсюду в Бактриану. Число же собранного войска было, как Ктесий книдиец написал, пехоты 300 мириад, всадников 50 мириад, колесниц же 10 мириад. § 2. Были и мужи, ездящие на верблюдах, с мечами в четыре локтя (2 м) длиной, столько же, сколько и колесниц. Разборных речных судов приготовила 2 тыс., для которых доставила и верблюдов, волочащих их по суше. Тащили на себе и чучела слонов верблюды, как уже сказано, и вместе с ними воины вели лошадей, приучая их не бояться дикости зверей. (В § 3 отступление о слонах Персея). § 4. Царь же индов Стабробат, узнав о величине приготовляемых сил и громадности для войны снаряжения, поспешил во всем превзойти Семирамиду. § 5. И сперва изготовил 4 тыс. речных судов из тростника, ибо Индия рождает у рек и в болотистых местах массу тростника, толщину которого не легко обхватит человек (cp. Ind. § 6); говорят, что и сделанные из них суда превосходны для употребления, так как материал этот не гниет. § 6. Приготовив и оружие с большой заботой и обойдя всю Индию, он собрал военные силы гораздо большие, чем стянутые Семирамидой. § 7. Устроив охоту на диких зверей и увеличив число прежде бывших, он блестяще экипировал всех их тем, что на войне истребляет. § 8. Поэтому и случается, что при нападении их массами (cp. Ctesias ap. Aelian. h. n. XVII 29) и облаченных в панцири (башни у Aelian. h. n. XIII 9), они неодолимыми человеческой природе кажутся.
18. Когда им к войне все было приготовлено, послал он вестников к Семирамиде, находившейся в пути, обвиняя ее в том, что она первая начинает войну, ничем не обиженная, много злословя через письмо и про ее распутство, и угрожал, победив ее, посадить на кол. § 2. Семирамида же, прочитав письмо и посмеявшись им, сказала, что инды испытают по делам ее доблесть. Когда же, двинувшись вперед с войском, она пришла к реке Инду, то застала суда врагов готовыми к битве. § 3. Поэтому быстро сколотив суда и наполнив их сильнейшими матросами, она дала на реке навмахию, тогда как на берегу вступила в бой построенная пехота. § 4. Долго и охотно обе стороны предавались опасности и состязались, наконец Семирамида победила и уничтожила около тысячи судов, захватив немало пленных. § 5. Возгордившись победой, она поработила острова и города на реке и собрала пленных больше десяти мириад. Потом царь индов увел войско от реки, притворившись, что отступает из страха, на деле же желая завлечь врагов перейти реку. § 6. Семирамида же, поскольку дела шли, как она хотела, соединила реку роскошным и огромным мостом, по которому переправив все войско, оставила для охраны моста шесть мириад, с остальным же войском пошла дальше, преследуя индов, а впереди вели идолов, чтобы вражеские лазутчики заметили их число. § 7. И здесь она не просчиталась, но когда высланные соглядатаи возвестили об их количестве, все инды недоумевали, откуда ее сопровождает столько зверей. § 8. Однако обман не оставался тайным долгое время. Ибо у Семирамиды оказались воины, небрежно несущие ночью стражу; опасаясь последующего наказания, они перебежали к врагам и рассказали о лже–слонах. На это царь индов ободрившись и сообщив солдатам правду об идолах, снова развернул войско против ассирийцев в боевом порядке.
19. Так же поступила и Семирамида. Когда обе стороны сблизились, Стабробат, царь индов, послал далеко вперед фаланги всадников с колесницами. § 2. Царица крепко встретила конную атаку, и так как приготовленные слоны были расставлены перед фалангой на равных расстояниях, случилось, что они напугали индийских лошадей. § 3. Ибо издали чучела имели вид истинных зверей, к которым как к привычным для себя индийские лошади храбро подскакали, но необычный запах, который ударил им в ноздри и прочее им чуждое их совершенно потрясло. § 4. Поэтому и из индов одни упали на землю, другие же, так как животные не повиновались удилам, были унесены к врагам. Семирамида же, сражаясь с отборными воинами и ловко воспользовавшись создавшимся преимуществом, обратила индов в бегство. Когда те бежали к фаланге, царь Стабробат, не павший духом, повел пехотные ряды, а впереди вели слонов, сам же, управляя правым флангом и сражаясь на сильнейшем слоне, устрашающе пошел на царицу, которая случайно стояла против него. § 5. Когда то же сделали и остальные слоны, то войско Семирамиды короткое время выдерживало нападение зверей, ибо животные, обладая необычной храбростью и полагаясь на свою силу, всех сопротивляющихся легко убивали. § 6. Поэтому случилось много разнообразных убийств, и одни попали под ноги чудищ, другие были разрезаны клыками, некоторые подброшены хоботами в воздух. Так как большое число мертвых нагромоздилось, видящих это зрелище ужасно поразило, откуда появился страх, и никто оставаться больше в строю не дерзнул. § 7. Когда все множество обратилось в бегство, царь потеснил саму Семирамиду. И сперва выстрелив в нее из лука, попал в плечо, потом, пустив дротик, пронзил царице спину, но удар был нанесен косо, поэтому, не испытав ничего страшного, Семирамида быстро ускакала, оставив далеко позади преследующего зверя. § 8. Поскольку все бежали к мосту и столько людей столпилось в одном узком месте, многие из войска царицы погибли друг от друга, вперемежку и всадники и пехотинцы, а так как инды наседали, то на мосту от страха случилась страшная давка, так что многие вытолкнутые с обеих сторон упали в реку. § 9. Семирамида же, когда большинство уцелевших в битве оказалось за рекой в безопасности, обрубила скрепы моста, удерживавшие строение; мост, имевший на себе много преследующих индов, развалился на много частей и был унесен силой потока, многих из индов погубив, Семирамиду же спас, воспрепятствовав врагам за ней переправиться. § 10. Потом царь индов, когда ему случились божественные знаки и прорицатели истолковали их как запрет переходить реку, остановился, Семирамида же, обменяв пленных, возвратилась в Бактры, потеряв две трети войска.
20. Некоторое время спустя от сына Ниния через одного евнуха подвергшись злоумышлению и вспомнив Аммоново изречение (II 14.3), покушавшемуся никакого вреда не сотворила, но напротив царство ему передав и ипархам слушать его приказав, тотчас исчезла, словно к богам согласно оракулу перебравшись. § 2. Некоторые же, рассказывая легенды, говорят, что она стала голубкой, и так как многие птицы в доме ее порхали, то с ними она и улетела; поэтому и ассирийцы почитают голубя как бога, поскольку они обессмертили Семирамиду. Она же, владевшая всей Азией кроме индов, умерла упомянутым образом, прожив 62 года и процарствовав сорок два. § 3. Так написал о Семирамиде книдиец Ктесий; Афиней же и некоторые другие историки говорят, что она была миловидной гетерой и поэтому в нее влюбился царь ассирийцев. § 4. Сперва она встречала в царском дворце умеренный прием, но потом, объявленная законной женой, уговорила царя уступить ей царство сроком на пять дней. § 5. Завладев скипетром и царским платьем, Семирамида в первый день устроила угощение и великолепный пир, на котором убедила содействовать ей в захвате царства предводителей войск и всех незнатных. На следующий день, когда уже толпа значительных и простых людей служила ей как царице, она бросила мужа в темницу, сама же, являясь по природе склонной к великим делам и отважной вообще, захватила власть и царствуя до старости, совершила знаменитые подвиги. Вот что в противоположность [Ктесию] рассказывают о Семирамиде другие историки.
Комментарий
Согласно Неарху у Strabo XV 1 Семирамида возвратилась из Индии лишь с 20 человек свиты. По Мегасфену у Strabo loc. cit. и Arrian. Ind. 5 она собиралась в индийский поход, но смерть застала ее среди приготовлений.
О конце Семирамиды ср. Just. I 1: «Наконец, попытавшись возлечь с сыном, им была убита, владея царством 42 года после Нина». С Юстином согласен Agathias II 24. Anonym. de mulier. fr. 5: «подвергшись злоумышлению от Ниния, умерла».
Диодор обширный ктесиев рассказ видимо сократил, и вполне возможно, что у Ктесия читались те различные традиции, которые приводит Юстин. Ср. также место Моисея Хоренского о судьбе Семирамиды, переданное словами Вольнея: «Семирамида [после индийского похода] доверила правление над Ниневией и Ассирией магу Зердусту (Зороастру), государю мидийцев, тогда как под конец она оставила ему также управление всей империей… Когда ее распутная жизнь навлекла упреки со стороны детей Нина, она погубила их всех, кроме Ниния, но впоследствии Зердуст обманул ее доверие, так как хотел сделаться независимым. Семирамида повела с ним войну с тяжелыми для себя последствиями, которые принудили ее бежать в Армению, где ее сын казнил ее. Здесь мне вспоминается рассказ Кефалиона, который как и многие другие помещает после восшествия на трон сперва войну против Зороастра, в которой, как считается, она была победоносной, потом ее поход на индов. Но я рассматриваю как более определенное то, что сообщает Mar—Ibas по халдейским книгам… Этот ученый сириец предпочитает народные традиции, которые, рассказывая о смерти Семирамиды, говорят в песнях, что Семирамида должна была бежать пешком, что терзаемая жаждой, она попросила немного воды, которую выпила, и что, увидя приближащихся солдат, она бросила свое ожерелье в море, откуда взялась поговорка «бросить ожерелье Семирамиды в море».
Те же годы царствования и возраста царицы передают из Диодора Syncell. p. 166 A и Just. loc. cit.
Вольней считает, что рассказ Афинея о захвате власти Семирамидой надо предпочесть ктесиеву, потому что так бывало и в 19 веке в гаремах царей востока. Приписывамый Афинею вариант рассказывает из Динона Aelian. v. h. VII 1, и можно заподозрить, что Афиней, о котором в другом месте ничего не известно, выплыл из поврежденного имени Динона. Правдоподобнее однако назвать этим именем некоего более древнего писателя, которого упомянул Ктесий. Впрочем, рассказ о Семирамиде, из рабыни ставшей царицей, был известен уже до Ол. 107 (352), как связуется из картины Эхиона, который процветал в 107‑ю Олимпиаду. Plin. XXXV 10
16. Athen. XIV 639 C: Бероз в первой книге «Вавилоники» говорит, что в шестнадцатый день месяца Лоя в Вавилоне проводится праздник, называемый Сакеи, в течение пяти дней, во время которых есть обычай, чтобы господа управлялись рабами, а одного из них ставили во главе дома, облачивши в платье, подобное царскому, и этого раба называли zoganes; упоминается праздник и Ктесием во второй книге Персики.
Комментарий
По моему мнению происхождение этого праздника надо искать у народов Центральной Азии (Sacasenae?), и он был в употреблении у персов и по их примеру у вавилонян; те пять ней были вставными, которые прибавлялись к 360 дням гражданского года у персов и других народов Азии. Отмечался с 16‑го до 20‑го дня сиро–македонского месяца Лоя, который по обычаю своего века называет Бероз. Вольней остроумно решил, что пять дней, которые потребовала себе для царствования Семирамида, были взяты из вставных, и это подтверждается по–моему местом из «Дейпнософистов», откуда очевидно, что Ктесий в той же книге, где речь идет о Семирамиде, упомянул об этом празднике.
Казобон в комментарии к Афинею: «В глоссах Гесихия говорится, что Sacaea были каким–то праздником скифов, и сами скифы называются Sacaei. Но мы скорее верим вавилонянину Берозу, который торжество Sacaeam или Sacaeorum приписал своим народам».
Дион Хрисостом: «Разве ты не знаешь о празднике Sakkon, который отмечают персы? Взяв из тюрьмы одного из приговоренных к смерти, его сажают на царский трон, и одежду дают царскую, и роскошествовать и пользоваться наложницами позволяют в те дни как царю, и никто не препятствует ему делать все, что он желает, но потом, раздев его и бичевав, распинают [или бросают в пропасть?]». Но может быть Дион написал Saceon или Sacaion, хотя видимо настоящее название этого праздника вавилонян Sesacaea, которое греки по своей привычке испортили и укоротили. Ибо у пророка Иеремии в двух местах (25, 26; 41, 41) Вавилон называется Sesac, откуда эти торжества названы, как римские игры от Рима». — Strabo XI 8 говорит о празднике, установленном персами вследствие известия о победе над саками.
17. Diod. II 21: «После ее смерти Ниний, сын Нина и Семирамиды переняв власть, управлял мирно, в любви к войне и опасностям с матерью никак не соперничая». Затем описывается роскошная жизнь Ниния и как он пытался оберегать царство. Потом Ктесий продолжает: «Сходно с ним и остальные цари, наследуя власть сын от отца, царствовали до Сарданапала, ибо после него гегемония ассирийцев перешла к мидийцам, продлившись 1300 [и 60] лет, как говорит Ктесий книдиец во второй книге».
Комментарий
Число лет, сколько стояло царство ассирийцев, это место ставит опережающе. Эта цифра повторяется в F 21, где Евсевий и Syncell. p. 166 D, эксцерпируя Ктесия, ставят вместо 30 царей 35; далее, Тевтам, которого Диодор называет ниже двадцатым после Нина, Евсевий и Синкелл определяют 26‑м. Ничего не разберу. Хотя Диодор себе не противоречит. Ср. F 21.
18. Diod. II 22: Имена всех царей и число лет, сколько каждый царствовал, нет необходимости указывать, так как они не совершили ничего достопамятного. Заслуживает записи лишь сообщение о помощи, посланной троянцам от ассирийцев, которой командовал Мемнон, сын Тифона. § 2. Ибо в то время как в Азии царствовал Тевтам, который был двадцатым от Ниния, сына Семирамиды, говорят, эллины с Агамемноном выступили походом на Трою, когда ассирийцы имели гегемонию над Азией уже более тысячи лет. И [говорят, что] Приам, царствовавший Троадой как подданный царя ассирийцев и теснимый войной с эллинами, отправил к нему посольство о помощи. Тевтам же послал ему 10 тысяч эфиопов и столько же сусианов с 200 колесниц, стратегом же поставил Мемнона, сына Тифона. § 3. А Тифон, будучи в те времена стратегом Персиды, почитался у царя наиболее прочих ипархов, тогда как Мемнон, процветая возрастом, отличался мужеством и блеском души; он построил на вершине горы в Сузах царский дворец, сохранившийся до персидской гегемонии и называемый по нему Мемнонием, и вдобавок изготовил и провел через страну также военную дорогу, до теперешних времен называемую Мемнонией. § 4. Спорят относительно него и [обитающие] около Египта эфиопы, утверждая, что в их местах родился муж этот, и показывают царский дворец, который и доныне, говорят, называется Мемнонием. § 5. Так или иначе, но рассказывают, что Мемнон с 20 тысяч пехоты и 200 колесниц выступил на помощь троянцам и, прославившись мужеством, убил в битвах многих из эллинов, наконец, попал в засаду, устроенную фессалийцами, и погиб. Эфиопы, завладев его телом, труп сожгли и кости отвезли Тифону. Вот что, по словам варваров, пишется о Мемноне в царских записях.
Комментарий
Последнее предложение выписано из Ктесия. Записи эти те же, что и царские кожи в Diod. II 32 (F 25). О трудах, которые греки называли Мемноновыми, см. Herod. V 53, Strabo XV p. 1058 C, Aelian. h. a. V 1. XIII 18, Paus. IV 31
Книга 3
19. Diod. II 23: Сарданапал же, тридцатый по счету после Нина, установившего гегемонию, и ставший последним царем ассирийцев, превзошел всех прежних владык роскошью и легкомыслием. Ибо не показываясь никому из находящихся снаружи дворца, он проводил жизнь женщины в обществе наложниц, прядя порфиру и нежнейшую шерсть и одетый в женское платье; лицо же и все тело умащал белилами и другими мазями, употребляемыми обычно гетерами. § 2. Приспособился он и голос иметь тонкий и на пирах не только яствами и питьем, могущими особенное удовольствие доставить, наслаждался, но и в радости любовных сношений и с мужами и с женщинами без удержу пускался, в половую связь и с теми, и с другими не стесняясь вступая и безобразное свое поведение не сознавая. § 3. И настолько далеко зашли его роскошь, бесстыднейшее сладострастие и необузданность, что погребальную надпись он самому себе составил и завещал своим преемникам начертать на его гробнице сочиненное от него на варварском языке стихотворение, переведенное впоследствии каким–то эллином: «Хорошо зная, что смертен ты, со смехом устреми свою душу к излишествам: умершему тебе нет от них никакой пользы. Ибо я прах, Нина великого царь. Здесь все, что я съел, наоскорблял и с эротом радость испытал, добра же много оставил того». § 4. В результате он не только сам позорно завершил жизнь, но и уничтожил вконец гегемонию ассирийцев, самую продолжительную из упоминаемых.
Комментарий
С Ктесием здесь соревнуются Plut. Moral. p. 326 F и Nicolaus Damasken. Excerpt. Vales. p. 426.
20. Athen. XII 528 F: Ктесий в третьей книге Персики говорит, что все цари в Азии были преданы роскоши, но особенно выделялся здесь Ниний, сын Нина и Семирамиды. И он, пребывая взаперти и роскошествуя, был доступен только для своих жен и евнухов. Подобен ему был и Сарданапал, которого одни называют сыном Анакиндаракса, другие [сыном] Анабаксара. Когда же Арбак, один из его стратегов, мидиец родом, добивался через одного из евнухов, Спарамиза, встречи с Сарданапалом и царь неохотно согласился, то войдя увидел его мидиец накрашенным и наряженным по–женски и сучившим в обществе наложниц порфиру, с поднятыми коленями с ними восседающим в женском платье со сбритой бородой и натертым пемзой (был же он и белее молока и у него были разрисованы глаза, и когда он глядел на Арбака, то вращал белками). Большинство, и среди них Дурис, пишут, что Арбак, негодуя, что ими царствует баба, заколов его, умертвил. Ктесий же говорит, что царь начал войну, собрав большое войско и, разбитый Арбаком, умер вследствие самосожжения в царском дворце, воздвигнув костер высотой в четыре плефра, на который он водрузил 150 золотых лож и столько же столов, тоже золотых. На костре же он устроил стофутовое помещение из дерева, нагромоздил там ложа и возлег сам с женой и с другими наложницами на других ложах; детей же, троих сыновей и двух дочерей, видя худые дела, он раньше отослал в Нин к тамошнему царю, дав им 3 тысячи золотых талантов. Он покрыл помещение большими и толстыми бревнами, потом обложил его массой плотных брусьев, так чтобы не было выхода. Внутри он сложил тысячу мириад талантов золота, мириаду мириад талантов серебра, плащи и порфиры и разнообразные платья. Потом он приказал поджечь костер, который горел пятнадцать дней. Видящие же дым удивлялись, и им казалось, что это приносили жертвы. Но правду знали лишь евнухи. Так Сарданапал, насладившись удовольствиями по горло, как мог благородно умер.
Комментарий
Pollux Onom. II, cap. 4, § 60: «Ктесий говорит, что Сарданапал вращал белками глаз». Далее из Ктесия видимо и Aristot. Polit. V 8 (10), 14: «Сарданапала увидя кто–то сучащим пряжу с женщинами, если истину говорят мифографы».
Слова «раньше отослал в Нин» темные; ведь Сарданапал был осажден в Нине. Повидимому Афиней говорил о другом городе; возможно там перепутаны слова и надо читать «в Пафлагонию». См. Diod. II 26.8: «Сарданапал, видя, что все царство находится в величайшей опасности, троих сыновей и двух дочерей отослал с большими деньгами в Пафлагонию к ипарху Котте, одному из его подданных».
Об истории Сарданапала см. также Just. I 2; Sarosberiensis Polycrat. VI 14; Suidas v. Sardan; Konoskogkoleros; Bion et Alexander Polyhist. ap. Agathiam. p. 59; Oros. I 19; II 2, которые, что достаточно ясно, черпали из Ктесия или из его последователей. Cp. Max. Tyr. Dissert. X 9; XXXIV p. 408; Clem. Alex. Paedag. III p. 294; Strom. I p. 416; II p. 491; Dio Chrysost. Orat. II p. 26; LXII p. 588; LXIV p. 593; Cleomed. II; Euseb. Chron. I p. 23; II p. 110; Syncell. p. 165; Constant. Manass. p. 25; Tzetz. Chil. III 4.17; Vell. Pat. I 6; Moses Choren. I 20. Есть мнения, которые различают двоих или троих Сарданапалов.
21. Падение царства ассирийцев шире, чем Афиней, освещает Diod. II 24-28. Мидийца Арбака, посланного в Нин, вождь халдеев Белезис при посредстве прорицательского искусства наущает к уничтожению империи ассирийцев. Арбак, увидев вскоре своими глазами роскошество царя, гораздо охотнее пошел на контакт с халдеем. Вместе они составили заговор, в ходе которого Арбак увлек к отпадению мидян и персов, а Белезис заманил в комплот вавилонян и царя арабов. По прошествии ряда лет они явились с 40-тысячной ратью в Нин под предлогом, чтобы по обычаю заменить войска, но на деле чтобы отнять у ассирийцев царство. Сарданапал, узнав, что произошло, вывел против мятежников армию и в трех сражениях победил. В отчаянии отпавшие решили возвращаться по домам. Белезис же, изучив звезды, прорицал, что будут великие перемены в делах, если еще пять дней подождать. Когда все снова собрались и ожидали истечения срока, внезапно пришло известие, что на помощь царю спешат огромные полчища из Бактрианы. Выступив им навстречу, Арбак убеждает их с ним соединиться. Усилившись так числом, мятежники неожиданно нападают ночью на царских воинов, когда они, возгордившись успехом, пировали, и берут лагерь, затем, победив в двух сражениях, истребляют многих, под конец и царя, блокировав в Нине, осаждают. Но из–за мощных стен двухлетняя осада не приносит никакой пользы. На третьем году наводнение Евфрата размыло часть стен. Тогда Сарданапал, вспомнив какой–то оракул, себя вместе с дворцом и сокровищами сжег. Мятежники, овладев городом, избирают царем Арбака, замечательного человечностью и милосердием мужа. Тот, сравняв Нин с землей, перенес царскую резиденцию в Экбатану. «Гегемония же ассирийцев, продолжаясь после Нина тридцать поколений, лет же более 1300, была разрушена мидийцами упомянутым образом», говорит Diod. II 28.8, тогда как 1360 лет в II 21 (F 17) искажены, что изобличает даже хромающий порядок слов. Euseb. Chron. p. 38 и Syncell. p. 166 В, выписывая слова Diod. II 21, шестьдесят лет опускают. Еще Just. I 2.13: «Власть ассирийцы, которые впоследствии были названы сирийцами, держали 1300 лет».
Agathias II 25, р. 45 Е: Мидиец Арбак и вавилонянин Белезис, убив царя, отняли, переместив к мидийцам, власть у ассирийцев, которая немногим долее 1306 лет с тех пор как Нин овладел у них верховной властью, продлилась. Ибо так книдиец Ктесий время установил, и Диодор сицилиец с ним согласился».
Syncell. p. 359 С: «Царствовали ассирийцы от Нина и Семирамиды до Белея, сына Делкетада, ибо когда последним род Семирамиды прекратился, некий садовник Белитар и его потомки царствовали до Сарданапала согласно Биону и Александру, повидимому, Полигистору. Сарданапала же убили Арбак мидиец и Белей вавилонянин, которые переместили власть к мидийцам. Царствовали же ассирийцы 1306 лет, ибо с утверждающим это Ктесием соглашается и сицилиец Диодор».
Комментарий
Очевидно Синкелл выписал свое из Агафия, а тот имел перед глазами Диодора. Однако то, что говорит Агафий, нелепо. Ибо кто скажет, что ассирийцы царствовали 1306 лет и немного дольше? Уже у Агафия в текст вкралось повидимому замечание, стоявшее на полях Диодора. Поэтому мы знаем, что к 1300 Диодора комментатор прибавил 6 вместо 60. Впрочем, число Синкелла одобрил также Вольней, и его расчеты мы приведем в фрагментах хронографов при обсуждении вычислений Геродота, Веллея, Синкелла и других.
Лархер и Швейггейзер спорят с Herod. I 95, у которого ассирийцы царствовали в Азии 520 лет. Один считает, что Геродот говорит только о том времени, когда ассирийская империя расцветала наиболее всего и когда ассирийцы владели всей Азией. Вольней доказывает, что Ктесий увеличил цифру с целью польстить персам словно преемникам царства ассирийцев. Может быть Ктесий из усердия удвоил число мидийских царей, чтобы ассирийские подсчеты сошлись с греческими ко взятию Трои. Сходно поступал Ктесий и в истории ассирийцев. Между тем большинство событий, рассказанных Ктесием, лучше всего совпадает с Геродотовой хронологией. Например, царь арабов Арей, союзник Нина, и Геродотов Нин схожи как близнецы. И можно поверить, что уже у древних существовали две различные аргументации рассказа, из которых первая, более древняя, самими ассирийцами и потом персами записанная, представлена Ктесием, а другая, переданная вавилонянами и принятая Геродотом и писателями времени Александра, как мне кажется, более претендует на истину, и те, кто их усердствует примирить, по–моему трудятся напрасно. Геродот говорит: мидийцы освободились, после того как верхней Азией (частью которой была и Мидия) ассирийцы владели 520 лет. Геродот говорит следовательно только о том времени, сколько верхней Азией владели ассирийцы, последние 520 лет, прежде чем отпали от них мидийцы и прочие народы, т. е. Геродот упоминает лишь столько лет, сколько владели ассирийцы мидийцами. Но верхняя Азия была покорена уже Семирамидой, супругой Нина (откуда до Сарданапала 1360 лет), как утверждает Диодор. Пытаясь примирить Ктесия с Геродотом, можно 1360 лет Ктесия отнести к древнему ассирийскому царству, а 520 лет Геродота к новому. Но царство ассирийцев погибло не в 717 (по Вольнею, когда мидийцы отложились), а в 626, когда оно было вконец уничтожено Киаксаром и Набопаласаром. 626 + 520 + 1360, и получается, что древнее ассирийские царство было основано в 2506 от основания мира. Тот же год дается Синкеллом, только по другому подсчету.
Syncell. p. 167: «Так как у эллинских историков нет согласия относительно времен и царей, то не случайно один из них, знаменитый Кефалион, пишет так: «Я начинаю писать о том, о чем упомянули также и другие, сперва лесбосец Гелланик и книдиец Ктесий, потом галикарнасец Геродот. Издавна царствовали в Азии ассирийцы, среди них Бел, сын Нина». Затем сообщает он о происхождении Семирамиды и ….. мага Зороастра и о 52 годах господства Нина. Потом, говорит он [Кефалион], Семирамида построила стены Вавилона с искусством, с каким немногие строили, согласно Ктесию, Зенону [Динону?], Геродоту и многим после них. Ее поход против индов и поражение, и как она была умерщвлена от Ниния, своего сына, который наследвал власть. И после: «И впредь господствовали они тысячу лет, перенимая власть сын от отца и никто из них не умер, процарствовав меньше 20 лет, поскольку невоинственная, боязливая к опасностям и женская была их природа. Ибо оставались они у себя, ничем не занимаясь, и никто их не видел, кроме наложниц и по–женски ухоженных мужей. Если кто–то этих владык хочет знать, то Ктесий называет их имена, я думаю, 23 царей. Моему же труду какое удовольствие и радость называть имена бездеятельных, трусливых и изнеженных тиранов? Далее он рассказывает, что было в их годы: «Когда было 640 лет от Нина, царствовал над ассирийцами Белим. И приходит Персей, сын Данаи, в страну его с сотней судов. Бежал же Персей от Диониса, сына Семелы». В последнем поколении, когда правил Паний, приплыл флот (?) аргонавтов к Фазису и к колхидянке Медее. И Геракл, который отстал от своего корабля по причине своей любви к Гилу, был занесен, говорят, в Каппадокию». И опять: «Тысячу прошедших лет могли бы сосчитать от Семирамиды до Метрея. Колхидянка Медея ушла от Эгея [от Эета?]; ее сыном был Мед, от которого были названы мидийцы и страна Мидия». Потом говорит: «Власть же Метрея наследует Тевтан, который по нравам и законам ассирийцев жил. И ни одного деяния он не совершил». Далее: «Микенцы Агамемнон и Менелай выступили в поход с аргосцами и другими ахейцами на город Илион, где военачальником был фригиец Приам».
Euseb. Armeniaci ed. Mai, p. 41: ИСТОРИК КЕФАЛИОН О ЦАРСТВЕ АССИРИЙЦЕВ. Я начинаю писать, о чем и другие упомянули, прежде всего Гелланик лесбосец и Ктесий книдиец, также Геродот галикарнасец. Вначале господствовали ассирийцы, из которых был Нин Белид, в чье правление было совершено много деяний и величайших подвигов. Потом он добавляет о происхождении Семирамиды, и он же рассказывает о Заравасте (так у Moses Choren. I 5.16), маге и бактрийском царе, и о войне, в которой он был побежден Семирамидой, и о годах царствования Нина, которых было 52, и о его конце. Потом [говорит], что царствующая Семирамида построила стены Вавилона так, как сказано многими, именно Ктесием, Зеноном [Диноном?], Геродотом и другими. Далее он рассказывает о походе Семирамиды в Индию и о ее поражении и бегстве, и как она сама убила своих сыновей и сама была убита своим сыном Нинием, процарствовав 42 года. Последний же, унаследовав власть, по словам Кефалиона, ничего достопамятного не совершил. Потом перечисляет поодиночке других царей, господство которых, осведомляет он, длилось тысячу лет, и власть передавалась от отца к сыну, и никто из них меньше 20 лет скипетра не держал и т. д. по Синкеллу до фригийца Приама. Сообщается содержание Приамова письма Тевтаму: «Военная сила вторгшихся греков в стране твоей на меня напала, и прежде сражались с переменным счастьем, но теперь и сын мой Гектор убит, и другие дети многочисленные и деятельные пали. Войско же под предводительством дукса крепкого нам на помощь пришли». Отсюда [Кефалион] ясно говорит, что Тевтам послал на помощь войско и дукса Мемнона, сына Тифона, которого коварством захватив фессалийцы убили. После [Кефалион] красноречиво утверждает, что Сарданапал на 1013‑м году стал царем ассирийцев, упоминает он и его гибель. Потом по кончине Сарданапала империя ассирийцев была уничтожена Варбаком и перенесена к мидийцам. Это все Кефалион».
Здесь пример того, как поздние писатели соединяли различнейшие события. Что Ктесий по Кефалиону перечислил 23 царя, возможно небрежность. Тевтам у Ктесия 20‑й, Сарданапал 21‑й, вот и получается видимо около 23 царей. И так и относительно числа лет Кефалион и расчеты Ктесия совпадают. Ибо начало царства мидийцев по его мнению относится ко времени Меда, и не сомневаюсь, что этот болтун дал Меду отцом Арбака.
23. Harpocratio: Ypokydes значит «влажный», как разъясняет Ктесий в третьей книге. — Слова Гарпократиона взяты, подозреваю, из описания наводнения Евфрата.
24. Clem. Alex. Strom. I, p. 379 и Euseb. PE p. 497 C: Ктесий говорит, что история ассирийцев на много лет древнее эллинской.
Мидика
Книги 4-6
25. Diod. II 32: Так как относительно величины мидийской гегемонии разноречат древнейшие из писателей, то свойственно желающим исследовать истинные события и сравнить различия между историографами касательно друг друга. § 2. Геродот, живший во время Ксеркса, говорит, что ассирийцы 500 лет прежде владея Азией, были уничтожены мидийцами, потом не было никакого царя, и враждовали многие поколения, города же, предоставленные самим себе, управлялись демократически; наконец, по прошествии многих лет был избран царь у мидийцев, муж отличной нравственности по имени Киаксар. § 3. Он сперва покорил своей власти соседние земли и стал у мидийцев верховным владыкой; его потомки, прибирая многие смежные страны, расширяли царство до тех пор, пока Астиаг не был побежден Киром и персами, о чем мы вкратце сказав, впоследствии по частям тщательно опишем, когда дойдем до соответствующих времен. [Итак], во второй год семнадцатой Олимпиады мидийцы согласно Геродоту избрали Киаксара царем. § 4. Ктесий же книдиец жил во время похода Кира против брата Артаксеркса; попав в плен и благодаря врачебному знанию взятый ко двору царем, он 17 лет провел у него в почете, и, как говорят, усердно изучив каждый из царских документов, в которых персы по некоему закону записали древние свои деяния, составил историю и издал ее среди эллинов. § 5. Он говорит, что после крушения гегемонии ассирийцев мидийцы установили господство над Азией, когда воцарился Арбак, победивший, как сказано, в войне Сарданапала. § 6. После того как он проправил 28 лет, царство наследовал его сын Мавдак, который управлял Азией 50 лет; после него 32 года царствовал Сосарм, 50 — Артик, 22 — так называемый Арбиан, 40 — Артей.
33. При нем началась большая война мидийцев с кадусиями по следующей причине. Был перс Парсонд, которым восхищались за его мужество, благоразумие и прочие добродетели, друг царя и имевший величайшую силу в царском совете. § 2. Когда царь обидел его на каком–то суде, он бежал с 3 тыс. пехоты и 1 тыс. всадников к кадусиям, среди которых муж его сестры был самый могущественный династ в тех местах. § 3. Став так отступником и убедив весь народ сражаться за свободу, он был избран стратегом за свою храбрость. Потом узнав, что против него собрано большое войско, он вооружил весь народ кадусиев и стал лагерем у проходов, ведущих в страну, имея всего не меньше 20 мириад. § 4. Царя же Артея, выступившего против него с 80 мириадами, он в битве одолел и убил больше пяти мириад; остальное же войско изгнал из страны кадусиев. Поэтому, вызвав удивление у местных, он был избран царем, и Мидию беспрерывно опустошал и все ее места разорял. § 5. Имея великую славу до старости и собираясь окончить жизнь, он призвал к себе наследника трона и велел ему никогда не прекращать вражды кадусиев с мидийцами; если же придет с ними в согласие, то пусть погибнет род его и всех кадусиев. § 6. Поэтому кадусии всегда враждовали с мидийцами и никогда не были подданными их царей, пока Кир не переместил гегемонию к персам.
34. После смерти Артея над мидийцами царствовал Артин 22 года и Астибар 40, при котором парфы, отложившись от мидийцев, вручили страну и город сакам. § 2. Поэтому началась война между саками и мидийцами, и за много лет произошло немало битв и масса взаимных убийств, наконец, был заключен мир на следующих условиях: парфы должны были быть подчинены мидийцам, и обе стороны должны были владеть теми же землями, которые принадлежали им до войны, и друзьями и союзниками быть на вечные времена. § 3. Царствовала тогда над саками женщина, усердная на войне, а отвагой и делами намного превосходящая сакских женщин, по имени Зарина. Вообще народ этот имеет храбрых женщин, с мужами в военных опасностях соучаствующих: она же, говорят, красотой была всех затмевающая, и в замыслах, и в их исполнении удивляющая. § 4. Из соседних варваров тех, которые надменностью возгордились и поработить народ саков пытались, она победила, много стран разорила, многие города построила и в целом соплеменникам своим счастливую жизнь доставила. § 5. Поэтому и после ее смерти местные в благодарность за ее благодеяния и в память о ее добродетели воздвигли гробницу, весьма от других, которые у них были, отличающуюся, ибо возвели треугольную пирамиду, и каждый бок ее был в длину три стадия (540 м), в высоту же один стадий (180 м), с остроконечной вершиной, на которой поставили золотое изображение колоссальной величины; и они оказывали ей героические и прочие почести гораздо более великолепные, нежели ее предшественникам. § 6. Когда Астибар, царь мидийцев, умер от старости в Экбатанах, власть наследовал сын его Аспад, называемый эллинами Астиагом. Когда он был побежден персом Киром, царство перешло к персам; о них мы отдельно в надлежащих местах тщательно запишем.
Комментарий
То, что Диодор якобы из рассказа Геродота предпослал, отступает от читаемого теперь у Herod. I 95 сл. Но Диодор черпал у Ктесия, который всегда противоречил Геродоту. — Ошибочно у Диодора «многие поколения»; у Ктесия было «многие годы». Что касается слов «по имени Киаксар», то после «по имени» надо обозначить пропуск. Выпадает имя Дейока (это он муж отличной нравственности), и может быть другое эксцерптор в спешке опустил, хотя последующие слова прямо относятся к Киаксару.
Диодор утверждает, что между отпадением мидийцев и воцарением Дейока прошло «много лет», чего Геродот не говорит. У Ктесия от конца Сарданапала до Кира 315 лет, а у Геродота от Дейока до Кира лишь 150. Итак, по вычислениям из Ктесия, от конца царства ассирийцев до геродотова Дейока 165 лет (315 минус 150). Just. I 6: «Царствовали мидийцы 350 лет (я читаю 315)». На цифру Ктесия кивает также Agathias II 25, р. 46, который приписывает мидийцам не менее 300 лет. —
—
Цари Мидии у Ктесия |
Цари Мидии у Геродота |
|||
Арбак |
28 |
Дейок |
53 |
|
Мандавк |
50 |
Фраорт |
22 |
|
Сосарм |
30 |
[28] |
Киаксар |
40 |
Артик |
50 |
Астиаг |
35 |
|
Арбиан |
22 |
Всего |
150 |
|
Артей |
40 |
|||
Артин |
22 |
|||
Астибар |
40 |
|||
Аспад |
||||
Астиаг |
[35] |
|||
Всего |
317 |
[315] |
При указании величины правления Сосарма Диодор пропустил «без двух лет» перед словом «тридцать». 35 лет ктесиева Аспада—Астиага взяты повидимому у геродотова Астиага. Вольней считает ктесиев каталог удвоенным геродотовым, то есть к Артику, Арбиану и Артею присоседились, добавив свои правления, двойники, соответственно Дейок, Фраорт и Киаксар.
У Парсонда был спор с оскорбившим его вавилонским царьком Нанаром; царь вынес решение в пользу Нанара, который подкупил евнуха Метаферна. Поэтому Парсонд отпал от Артея и начал описываемую здесь войну. Подробнее у Nic. Dam. Excerpt. Vales. p. 426-437.
Имя Астибара у всех авторов пишется по–разному; см. Nic. Dam. р. 438. Синкелл и Евсевий его и его преемника среди мидийских царей не признают, однако в качестве союзника Навуходоносора в войне против Иерусалима упоминает его Александр Полигистор у Euseb. РЕ IX 39.
26. Anonym. De mulier. quae bello clar. 2: Заринея. Она после смерти своего первого мужа и брата Кидрея, царя саков, вышла замуж за Мермера, династа страны парфиев. Воюя с царем персов, выступившим в поход и раненная, она бежала; преследуемая же Стриангеем, его умоляла и была им спасена. Немного времени спустя ее муж, захватив его [Стриангея] в свою власть, хотел убить; она же, упрашивая спасти его и не убедив, освободив тогда некоторых из полоненных вместе с ним, Мермера убила и передав страну персу, дружбу заключила с ним, как пишет Ктесий.
Комментарий
О Зарине см. Nic. Dam. р. 437-441.
27. Demetrius de elocut. § 218 sqq.: Некий мидийский муж Стриаглий, женщину сакидянку сбросив с лошади (ибо сражаются женщины у саков как амазонки), удивившись прелести и юности сакидянки, дал ей спастись. Потом, по заключении мира, влюбившись в женщину, был ею отвергнут. Тогда он решил убить себя, но прежде написал письмо женщине, упрекая ее так: «Я тебя спас и мною ты спасена, я же из–за тебя погибаю».
28. Tzetz. Hist. XII 894: Знайте о народе саков, которые изобрели щит (sakos), и женщины их сражаются вместе с мужами, как и Ктесий сказал, и другие многие [писатели]; женщины же саков сражаются с лошадей, и опять же Стриалий, муж некий из мидийцев, женщину–сакидянку сбросил с лошади».
Персика
29. ЭКЛОГА. Ex Ctesiae Cnidii Persicis ap. Photium cod. LXXII: Прочитана работа Ктесия из Книда «Персика» в 23 книгах. Шесть первых рассказывают, однако, историю Ассирии со всеми предыдущими событиями до персидской истории. Начиная с 7‑й книги, автор представляет историю Персии. Книги 7‑я, 8‑я, 9‑я, 10‑я, 11‑я, 12‑я, 13‑я подробно излагают деяния Кира, Камбиза, Мага, Дария и Ксеркса. Он почти всегда противоречит Геродоту; более того, он обвиняет его во лжи и называет сочинителем сказок; действительно, он жил после него. Ктесий утверждает, что видел собственными глазами большинство дел, о которых он сообщает, или слышал о них от самих персов, если не был прямым свидетелем; на этих источниках он вероятно и строил свою историю. Впрочем, Геродот не единственный, с кем он расходится в своем рассказе; иногда он также не согласен с Ксенофонтом, сыном Грилла. Вершина его расцвета приходится на время Кира, сына Дария и Парисатиды, брата Артаксеркса, которому достался персидский трон.
§ 2. Он начинает с объявления относительно Астиага, с которым Кир не имел ни малейшей семейной связи. Он называет также этого царя Астуигом. Астиаг, бежав перед Киром в Экбатану, находит убежище на кровле царского дворца, где он был спрятан своей дочерью Амитидой и зятем Спитамом. Кир неожиданно появляется; он приказывает Оибару допросить под пыткой Спитама и Амитиду и также их детей, Спитака и Мегаберна, чтобы осведомиться об Астиаге. Но последний выдал себя сам, чтобы не допрашивали детей. Он был схвачен; Оибар заковал его, но Кир сам освобождает его немного времени спустя и чтит его как отца. Амитида, дочь Астиага, получила сперва почести, которые воздают матери; позднее она вышла замуж за Кира, после того как Спитам, ее муж, был осужден на смерть за то, что солгал, будто ничего не знал об Астиаге, когда его допрашивали. Вот рассказ Ктесия, и он не согласен с Геродотом.
Он рассказывает также о войне, которую Кир вел с бактрийцами; после сомнительной битвы бактрийцы узнают, что Астиаг стал отцом Кира, а Амитида его матерью и супругой; они добровольно подчиняются Амитиде и Киру.
§ 3. Он сообщает также о войне Кира против саков. Он взял в плен Аморга, их царя, мужа Спаретры. Но последняя после пленения мужа собрала войско и во главе 30 мириад мужчин и 20 мириад женщин сразилась с Киром, которого победила и захватила среди многих других Пармиса, брата Амитиды, и троих его сыновей. Впоследствии они (четверо) были освобождены в обмен на Аморга.
§ 4. Он повествует также об экспедиции, которую Кир с союзным ему Аморгом совершил против Креза и Сард, и рассказывает о хитрости Оибара: деревянные манекены, которые изображали персидских воинов, появлявшиеся на вершине вала, наводят панику на жителей и позволяют взять город. Он говорит о том, как прежде сын Креза был дан в заложники, когда призрачное божество обмануло Креза; говорит о том, как, когда Крез строил козни, его сын был убит на его глазах, и как его мать, свидетельница казни, устремилась с высоты вала и убилась. Он рассказывает, как после взятия Сард Крез укрылся в храме Аполлона; три раза подряд он был закован в храме Киром и три раза незримо освобождался странным образом, несмотря на печати, наложенные на храм и невзирая на Оибара, осуществлявшего охрану. Он сообщает, как товарищам по цепям Креза отрубили головы под предлогом, что они замышляли освободить Креза; взятый обратно во дворец и закованный более прочно, Крез среди внезапной бури с громом и молнией еще раз освободился; тогда скрепя сердце Кир возвратил ему свободу и затем обращался с ним с почетом и дал ему большой город Барену, близ Экбатаны, с гарнизоном в 5 тысяч всадников и 10 тысяч легких копьеносцев и лучников.
§ 5. Он сообщает также, что Кир послал в Персию евнуха Петесака, который пользовался его доверием, с заданием забрать Астиага у барканиев, ибо он сам и дочь Астиага, Амитида, пожелали вновь увидеть отца. Оибар советует Петесаку бросить Астиага в пустыне и оставить его там умирать от голода и жажды. Так он и поступил. Но сны раскрыли преступление, и Петесак, по настойчивым просьбам Амитиды был выдан Киром ей для мщения: она приказывает вырвать ему глаза, содрать кожу, затем распять на кресте.
Оибар, опасаясь подвергнуться той же самой казни, хотя Кир обещал ему не допустить ничего подобного, оставался десять дней без пищи и уморил себя голодом. Астиаг был погребен с великолепием; в пустыне его труп оставался нетронутым, так как львы, говорит историк, охраняли его останки до того момента, когда Петесак возвратился за ними.
§ 6. Кир выступил в поход против дербиков, которые имели царем Аморея. Дербики внезапно вывели слонов из засады и обратили в бегство конницу Кира; сам он падает с лошади, и один воинственный инд — так как инды сражались на стороне дербиков, которым они и доставили слонов — один инд, говорю я, пока Кир лежал на земле, поражает его дротиком в низ бедра, от которой раны Кир скончался, но тогда близкие подобрали его и еще живого унесли в лагерь. В этой битве пало великое число персов и столько же дербиков, конкретно по 10 тысяч.
§ 7. Аморг, узнав о произошедшем с Киром, прибыл поспешно с двумя мириадами сакских всадников. Битва началась между персами и дербиками; армии персов и саков завязывают ожесточенную борьбу. В числе мертвых оказался царь дербиков, сам Аморей с двумя сыновьями; еще пало три мириады дербиков и 9 тыс. персов. Страна подчинилась Киру.
§ 8. Кир перед смертью возводит на трон своего старшего сына Камбиза; Таниоксарк, младший, был назначен правителем бактрийцев и еще хорамниев, парфов и карманиев; Кир предписал, чтобы он обладал этими провинциями без уплаты дани. Что касается сыновей Спитама, Кир делает Спитака сатрапом дербиков, а Мегаберна сатрапом барканиев. Он предписывает им повиноваться во всем их матери; он включил Аморга в договор дружбы между ними со скреплением ее рукопожатием; он пожелал счастья тем, кто останется верным к их взаимным добрым чувствам и наслал проклятие на тех, кто предпримет несправедливые труды. Сделав эти распоряжения, он умер три дня спустя после ранения. Он царствовал тридцать лет. Вот что содержит 11‑я книга Ктесия Книдского.
§ 9. Двенадцатая книга начинается с царствования Камбиза. Воссев на трон, последний отослал тело своего отца в Персию, поручив его заботам евнуха Багапата для погребения, и устроил все согласно последней отцовской воле. Самыми влиятельными лицами при нем были Артасир, гирканец, а между евнухами Изабат, Аспадат и Багапат, который был фаворитом Камбизова отца после Петесака.
Этот Багапат руководит экспедицией против Египта и его царя, Амиртея; он разбивает Амиртея благодаря евнуху Комбафису, могущественному министру фараона, который сдал мосты и изменил всем интересам Египта, чтобы стать его правителем, и стал им, так как Камбиз, согласившись дать ему эту должность при посредничестве Изабата, кузена Комбафиса, подтвердил это сам позднее живым голосом. Пленив Амиртея, он не причинил ему никакого зла, но удовлетворился тем, что сослал его в Сузу с 6 тыс. египтян, избранных им, и аннексировал весь Египет. В битве пало пять мириад египтян и две мириады (или: 7 тысяч) персов.
§ 10. Маг по имени Сфендадат, провинившийся в чем–то и подвергнутый бичеванию от Таниоксарка, приходит к Камбизу и ложно обвиняет Таниоксарка, брата царя, в заговоре против последнего. Чтобы доказать неверность Таниоксарка, маг уверял, что если от того потребуют прийти, он не придет. Камбиз приказывает следовательно брату прийти, но последний, задержанный другими заботами, отложил встречу. Маг обретает больше уверенности в своей клевете. Амитида, мать обоих царей, которая подозревала намерения мага, пыталась убедить сына Камбиза в том, что его обманывают; Камбиз же, хотя и обещал не слушать мага, оказывал ему однако полное доверие.
В третий раз Камбиз требует брата; последний является. Брат обнимает его, не отказываясь от своего намерения умертвить его и старатся исполнить свой замысел без ведома Амитиды. Драма развязывается. В самом деле, маг, соучастник намерений царя, подсказывает следующий план: он, маг, сильно походил на Таниоксарка, поэтому пусть огласят приказ обезглавить его за клевету на царского брата, Таниоксарка умертвят тайно, маг наденет одежды последнего и сам наряд заставит считать его Таниоксарком. Так и поступают. Таниоксарка принуждают проглотить бычью кровь, от которой он умирает; маг надевает его одежды и принимается окружающими за принца. В течение долгого времени он обманывает всех, кроме Артасира, Багапата и Изабата: лишь им Камбиз раскрыл тайну.
§ 11. Лабикс, начальник евнухов Таниоксарка, был призван вместе с другими Камбизом, который показывает им мага, сидящего в наряде мертвеца, с вопросом: «Считаете ли вы, что этот человек Таниоксарк?» Лабикс удивляется: «А кем другим», отвечает он, «мы могли бы его считать?», настолько маг обманывал их своим сходством с покойником.
Итак, он был послан в Бактриану, и он вел себя абсолютно как Таниоксарк. Через пять лет Амитида узнала правду от евнуха Тибетиса, которого маг побил. Она требует Сфендадата у Камбиза, который отказывается его выдать. Тогда Амитида проклинает его, принимает яд и умирает.
§ 12. Камбиз совершает жертвоприношение, но из разрезанной жертвы кровь не течет; он встревожен. Роксана рожает ему ребенка без головы; он встревожен еще больше. Маги раскрывают ему смысл этих чудес: он не оставит наследника для своего трона. Его мать появляется ему ночью и посылает ему угрозы за убийство, которым он себя запятнал. Он становится еще более подавленным. Прибыв в Вавилон, он стругает кусок дерева ножом для развлечения, порезает себе бедро до мускула и умирает через одиннадцать дней, процарствовав 22 года.
§ 13. Багапат и Артасир перед смертью Камбиза постановили передать магу царское звание, и маг царствовал после смерти Камбиза.
Изабат берет тело Камбиза и забирает его в Персию. Когда маг стал царем под именем Таниоксарка, Изабат возвращается из Персии; раскрыв все воинам и подвергнув мага публичному презрению, он укрывается в храме; его вытаскивают оттуда и отрубают ему голову.
§ 14. После его казни семь знатных персов составляют заговор против мага. То были Онофас, Идерн, Норондабат, Мардоний, Барисс, Артаферн и Дарий, сын Гистаспа. Они обмениваются клятвами. К заговору приобщается также Артасир и позднее Багапат, который обладал всеми ключами от дворца. Итак, семеро заговорщиков при соучастии Багапата проникают во дворец. Они обнаружили мага лежащим с вавилонской куртизанкой. Увидев их, тот мгновенно вскочил и не найдя, чем защититься (ибо Багапат тайком вынес все оружие), ломает золотое кресло и обороняется его ножкой, но падает, пораженный дротиками заговорщиков; он царствовал семь месяцев.
§ 15. Из семи заговорщиков Дарий становится царем, так как согласно заключенному между ними соглашению он сумел искусной уловкой заставить своего коня заржать первым, когда солнце появилось на востоке.
Празднуют у персов торжество «магофонию» в годовщину убийства мага Сфендадата.
Дарий решает воздвигнуть себе погребальный монумент на горе с двумя вершинами, и его строят. Когда ему захотелось его посетить, этому препятствуют халдеи и его родственники, но последние желают туда подняться; жрецы, которые поднимали их наверх, замечают змей; они пугаются и в страхе опускают канаты: близкие царя падают вниз и убиваются. Дарий сильно огорчен и приказывает обезглавить канатчиков, которых было 40 человек.
Дарий велит Ариарамну, сатрапу Каппадокии, проникнуть в страну скифов и захватить там мужчин и женщин. Сатрап переправляется туда с 30 пентеконтерами и берет полон. Он забирает также брата скифского царя, Ма(р)сагета, которого он обнаружил закованным по приказу собственного брата за какое–то злодеяние.
§ 17. Разгневавшись, Скифарб, царь скифов, посылает бранное письмо Дарию, который отвечает ему в том же тоне. Дарий собирает армию в 80 мириад, наводит переправу через Босфор и Истр, входит к скифам и продвигается вперед в течение 40 дней. Два царя обмениваются луками; более крепкие луки были у скифов; поэтому Дарий, обратившись в бегство, снова переходит мосты и в спешке ломает их прежде чем перешло все войско. Скифарб истребляет всех, кого покинули в Европе; их было восемь мириад. Перейдя мост, Дарий поджигает дома и храмы халкедонцев за то, что те пытались сломать мосты со своей стороны и разрушили алтарь, который Дарий проходя воздвиг в честь Зевса Перевозчика.
§ 18. Датис, возвращаясь с Понта во главе персидского флота, опустошал острова и Элладу, но у Марафона Мильтиад встречает его и разбивает варваров. Сам Датис пал; не возвращают даже его тела персам, которые его требуют.
§ 19. Дарий, возватившись в Персию, приносит жертвы, потом умирает после 30-дневной болезни. Он прожил 72 года и царствовал 31 год. Артасир умирает тоже, умирает и Багапат после семилетнего бдения у гробницы Дария.
§ 20. Трон достался Ксерксу, его сыну; Артапан, сын Артасира приобретает у него ту же силу, какую его отец имел у отца Ксеркса; Мардоний Старший пребывает в том же самом ранге; среди евнухов самым влиятельным был Натак.
Ксеркс женится на дочери Онофаса, Аместрине; она рожает ему сына Дариея и через два года второго, Гистаспа, потом еще двух дочерей — Амитиду, названную в честь бабки, и Родогуну.
§ 21. Ксеркс начинает поход против греков в отмщение за то, что халкедонцы пытались сломать мост, как уже сказано, и разрушили алтарь, воздвигнутый Дарием, и за то, что афиняне после того как убили Датиса, даже не вернули его тела. Но прежде он прибывает в Вавилон и изъявляет желание увидеть гробницу Белитана. Мардоний ее ему показывает, но Ксерксу не удается вновь наполнить маслом саркофаг, как указывала надпись.
§ 22. Он уезжает в Экбатану. Ему объявляют, что вавилоняне отпали и убили их полководца, Зопира. Вот как Ктесий рассказывает эти события; он не согласен с Геродотом. То, что последний говорит о Зопире, за исключением случая с мулом, который родил, Ктесий приписывает Мегабизу, который был зятем Ксеркса и мужем принцессы Амитиды.
Так Вавилон был взят благодаря Мегабизу. Ксеркс делает ему массу подарков, в том числе и золотой мельничный жернов весом в шесть талантов; это дар самый замечательный от царя персов.
§ 23. Ксеркс ставит на ноги персидскую армию, которая насчитывала 80 мириад, не считая колесниц, и собирает 1 тыс. триер, чтобы двинуться против Греции; он достигает Абидоса, где сооружает мост. Демарат лакедемонянин, который прибыл к персидскому двору еще раньше и сопровождал царя при переправе, пытался отговорить его от войны со Спартой. Ксеркс у Фермопил приказывает атаковать Леонида, лакедемонского полководца, Артапану с одной мириадой воинов. Множество персов было изрублено, в то время как лакедемоняне имели лишь двоих или троих убитых. Затем Ксеркс приказывает атаковать с двумя мириадами; они также терпят поражение. Потом он гонит их в бой бичами, но тем не менее они в проигрыше. На следующий день он бросает в дело пять мириад и перед новым неуспехом приостанавливает сражение.
§ 24. Форакс фессалиец и вожди трахинцев Каллиад и Тимаферн находились там с войсками. Ксеркс призывает их вместе с Демаратом и Гегием эфесцем; он узнает, что лакедемонян можно победить, лишь окружив их. Ведомый двумя трахинцами через труднодоступную территорию, персидский отряд из четырех мириад обнаруживает проход и оказывается в тылу у лакедемонян, которые, окруженные, гибнут, мужественно сражаясь до последнего человека.
§ 25. Ксеркс посылает другую армию против платейцев в количестве двенадцати мириад под предводительством Мардония. Это фиванцы подстрекали Ксеркса против платейцев. Павсаний лакедемонянин идет против него с 300 спартиатов, 1000 периэков и 6000 греков из других городов. Персидская армия побеждена в ожесточенной борьбе и сам Мардоний, раненный, бежал. Этот Мардоний отправлен Ксерксом разграбить храм Аполлона и там, говорит автор, погибает под ливнем огромных градин, чем Ксеркс был очень огорчен.
§ 26. Он устремляется затем против самих Афин; афиняне снаряжают 110 триер и бегут к Саламину; Ксеркс овладевает покинутым городом и предает его огню за исключением Акрополя, потому что некоторые бойцы, которых там оставили, еще сопротивлялись; наконец, они также ускользнули под покровом ночи, и персы подожгли и Акрополь. Ксеркс уходит оттуда к самому узкому месту Аттики, название которому Гераклеон: он замышляет проложить насыпь к Саламину в намерении достигнуть острова по тверди, но по совету Фемистокла Афинского и Аристида призывают критских лучников, и те прибывают. Затем завязывается морская битва между персами и греками. Персы имели более 1000 кораблей под командованием Онофаса; эллинских было 700. Победа остается за греками; уничтожено 500 персидских судов и Ксеркс обращается в бегство, и это опять вследствие искусного совета Фемистокла и Аристида. В совокупности с другими сражениями персы потеряли двенадцать мириад.
§ 27. Ксеркс снова переходит в Азию и, отступая к Сардам, отправляет Мегабиза осквернить храм в Дельфах; так как Мегабиз самоустранился, посылается евнух Матак оскорбить Аполлона и разграбить все; когда это было сделано, он снова присоединился к Ксерксу.
§ 28. Последний прибывает из Вавилона в Персию; Мегабиз обвинил свою законную жену, Амитиду, которая, как сказано, была женой Ксеркса, в супружеской измене. Получив выговор от отца, Амитида обещает исправиться.
§ 29. Артапан, имевший большую силу у Ксеркса, и евнух Аспамитр, тоже очень влиятельный, составляют заговор на жизнь Ксеркса; они убивают его и убеждают его сына, Артаксеркса, что это Дарией, второй Ксерксов сын, убил отца. И Артаксеркс является, приведенный Артапаном, в дом Дариея, который с воплями протестует, отрицая отцеубийство, но умирает.
§ 30. Артаксеркс воцаряется благодаря усердию Артапана, но становится в свою очередь целью его интриг. Артапан приобщает к заговору Мегабиза, злившегося на Амитиду из–за подозрений в ее измене. И они дают взаимные уверения с клятвами. Но все раскрыто Мегабизом, и Артапан убит так же, как он сам планировал убить Артаксеркса. Тут обнаруживается во всей широте злодеяние, совершенное против Ксеркса и Дариея, и погибает лютой и наихудшей смертью Аспамитр, соучастник убийства обоих: ибо он засунут в корыто и так казнен.
После смерти Артапана происходит битва между его соучастниками и остальными (верными царю) персами; три Артапанова сына пали в сражении. Мегабиз тяжело ранен, о чем скорбят Артаксеркс, Амитида, Родогуна и их мать Аместрида. Раненый с трудом спасен благодаря тщательному уходу со стороны Аполлонида, врача с Коса.
§ 31. Бактра со своим сатрапом, другим Артапаном, восстает против Артаксеркса, и исход битвы остается нерешительным. Но сражение возобновляется; ветер поднимается в лицо бактрийцам; Артаксеркс побеждает, и вся Бактрия подчиняется ему.
§ 32. Египет поднимается. Инар, ливийский муж, и другой египтянин затеяли мятеж; ведутся приготовления к войне. Афиняне по просьбе Инара посылают 40 судов. Артаксеркс намеревается лично выступить в поход, но друзья не советуют; поэтому он отправляет Ахемен(ид)а, своего брата, во главе армии из 40 мириад и 80 кораблей. Инар начинает сражение против Ахемен(ид)а, и побеждают египтяне. Ахемен(ид), раненный Инаром, умирает; его тело отослано Артаксерксу. Инар победил и на море, где отличился Харитимид, который командовал 40 судами из Афин, и из 50 судов персов 20 захвачены вместе с экипажами и 30 уничтожены.
§ 33. Тогда против Инара отправлен Мегабиз, который привел к остаткам предыдущей армии войско из 20 мириад и 300 судов под командованием Ориска. Следовательно, не считая флота, всего теперь насчитывалось 50 мириад, поскольку из 40 мириад, которыми командовал Ахемен(ид), 10 погибли вместе с ним. Итак, происходит жестокая сеча с немалыми потерями с обеих сторон, но больше пало египтян. Мегабиз ранит Инара в бедро и (тот) обращается в бегство; персы одерживают полную победу. Инар бежит в Библ, укрепленный (город) в Египте, с теми из греков, которые не погибли в битве или с Харитимидом.
§ 34. Египет за исключением Библа подчиняется Мегабизу, но так как (город) тот казался неприступным, Мегабиз заключает договор с Инаром и греками, которых было более 6 тысяч, на условиях, что никакого зла им не будет причинено от царя, и греки возвратятся к себе домой, когда захотят.
§ 35. Он ставит Сарсама сатрапом Египта и с Инаром и греками прибывает к Артаксерксу, которого находит в раздражении против Инара за то, что тот убил его брата Ахемен(ид)а. Мегабиз сообщает то, что произошло; он говорит, что взял Библ благодаря гарантиям, данным Инару и грекам; он умоляет царя о пощаде для них и получает ее; наконец, армии объявляется, что Инар и греки не подвергнутся никакому вреду.
§ 36. Однако, Аместрида, охваченная горем (из–за потери) сына Ахемен(ид)а, стремится отомстить Инару и грекам; она домогается их выдачи от царя, который отказывает; тогда она требует Мегабиза, но тот отсылается (для его безопасности). Наконец, не прекращая надоедать сыну, она достигает своей цели. Через несколько лет царь выдает ей Инара и греков. Она приказывает распять Инара на трех крестах и 50 грекам, которых смогла захватить, велит отрубить головы.
§ 37. Глубокая печаль овладела Мегабизом; он надевает траур и просит отъезда в Сирию, в свою «землю», куда он заранее тайно послал других греков (из Инарова войска) Он удаляется туда и отпадает от царя. Он собрал значительные силы, доходящие до 15 мириад пехотинцев, не считая конницы <и колесниц> . Против него посылают Узириса с 20 мириадами. Они вступают в поединок и не промахиваются друг в друга: Узирис поражает Мегабиза дротиком в бедро и наносит ему рану глубиной в два пальца. Мегабиз также достает Узириса дротиком в бедро, затем попадает ему в плечо; тот валится с коня, и Мегабиз, захватив его, приказывает (своим людям) подобрать пленника и спасти. Пало множество персов, и мужественно сражались сыновья Мегабиза, Зопир и Артиф. Мегабиз одерживает крупную победу. Он окружил Узириса заботой и отослал его к Артаксерксу, как он просил.
§ 38. Против него отправляют другое войско с Меностатом, сыном Артария; Артарий был сатрапом Вавилона и братом Артаксеркса. Они сходятся в битве; персидская армия бежит, и Меностат ранен в плечо Мегабизом, потом еще раз стрелой в голову, но не смертельно; он бежит вместе со свитой, и блестящая победа достается Мегабизу.
§ 39. Артарий посылает эмиссаров к Мегабизу и побуждает его примириться с царем. Мегабиз отвечает, что он не против, однако не пойдет к царю и останется у себя в стране. Царь осведомлен (об ответе). Артоксар, пафлагонский евнух, и Аместрида советуют ему заключать договор без промедления. Итак посылают к нему Артария с Амитидой, его женой, Артоксара, которому было 20 лет (?), и Петисаса, сына Узириса и отца Спитама. Заверяя Мегабиза массой речей и клятв, они, хотя и с трудом, убеждают его явиться к царю, и по его прибытии царь посылает ему свое прощение за совершенные им «грехи».
§ 40. Царь идет на охоту, где на него прыгает лев, но Мегабиз сразил хищника дротиком в воздухе наповал. Царь впадает в гнев, потому что Мегабиз пустил копье в зверя прежде царя; он отдает приказ отрубить Мегабизу голову, однако по настоянию Аместриды, Амитиды и других заступников Мегабиз избегает смерти и ссылается к Красному морю, в город Кирты; к ссылке приговаривается также евнух Артоксар, который изгнан в Армению за то, что часто и вольно говорил царю в пользу Мегабиза.
§ 41. Через несколько лет Мегабиз бежал, приняв вид писага; это слово означает прокаженного у персов и никто не должен к нему приближаться. Итак, бежав, он приходит к Амитиде и к себе в дом; его с трудом узнают. Благодаря Аместриде и Амитиде царь примиряется с ним и делает его как и прежде своим сотрапезником. Он умирает в возрасте 76 лет и царь сильно горевал.
§ 42. После смерти Мегабиза Амитида стала неумеренно вступать в половые связи, как прежде ее мать Аместрида. Когда Амитида захворала, впрочем, несерьезно, Аполлонид, врач с Коса, который сам был влюблен в нее, объявляет ей, что она поправится, если будет сходиться с мужчинами, так как ее недомогание является болезнью матки. Его уловка удается, и он становится ее любовником; но женщина теряет силы, и он прекращает с ней всякое общение. Умирая, она просит свою мать покарать Аполлонида. Мать раскрывает все царю Артаксерксу: о сношениях Аполлонида с принцессой, о способе, которым он покинул ее после того как обесчестил, и о том, что она дала обет дочери разобраться с Аполлонидом. Царь предоставляет полную свободу действий матери. Последняя схватила Аполлонида и продержала его в цепях два месяца среди пыток, затем погребла его заживо в день смерти Амитиды.
§ 43. Зопир, сын Мегабиза и Амитиды, после смерти своих родителей, покинул царя и прибыл в Афины, благодетельницей которых была его мать. Отплыв в Кавн со свитой, он потребовал передать ему город. Жители Кавна сказали, что они отдадут город ему, но не сопровождавшим его афинянам. В момент, когда Зопир всходил на крепостной вал, Алкид, кавниец, поражает его камнем в голову и Зопир умирает. Аместрида, его бабка, распяла кавнийца.
Аместрида умирает в свою очередь в очень преклонном возрасте, и Артаксеркс умирает после 42-летнего царствования. Здесь кончается 17‑я книга и начинается 18‑я.
§ 44. После смерти Артаксеркса воцаряется Ксеркс, его сын; это был единственный его законный сын, которого он имел от Дамаспии, умершей в один день с Артаксерксом. Багораз повез в Персию тела отца и матери.
Артаксеркс имел кроме того семнадцать бастардов, между которыми были Секиндиан от вавилонянки Алогуны, и Ох и Арсит от Космартидены, тоже вавилонянки. Ох стал царствовать в свою очередь позднее. В числе детей Артаксеркса кроме предыдущих были еще Багапей и Парисатида, рожденные Андией, также вавилонянкой.
Эта Парисатида была матерью Артаксеркса и Кира. Что касается Оха, то его отец перед смертью сделал его сатрапом Гиркании и приказал ему жениться на принцессе Парисатиде, дочери Ксеркса и собственной сестре Оха.
§ 45. Но Секиндиан привлекает на свою сторону евнуха Фарнакия, который имел чин после Багораза и Меностана и некоторых других. В один праздничный день, когда пьяный Ксеркс заснул у себя во дворце, они проникают к нему и убивают его на сорок пятый день после смерти его отца.
Итак, произошло, что оба они были переправлены в Персию вместе. В самом деле, мулы, которые тащили погребальную колесницу, отказывались продвигаться вперед, словно ожидая останков сына, но когда тело Ксеркса прибыло, они побежали резво.
§ 46. Секиндиан поднимается на трон, и Меностан становится его первым министром. Багораз уехал, потом возвратился к Секиндиану, но старая вражда тлела между ними, и под предлогом, что тот без согласия царя оставил тело отца, он побит камнями по его приказу. Армия сильно опечалена; Секиндиан напрасно осыпает ее подарками; солдаты неавидели его за то, что он приказал убить своего брата Ксеркса, как и Багораза.
§ 47. Секиндиан призывает Оха, который обещает прийти, но не появляется. Призыв повторяется много раз. Наконец, Ох окружает себя многочисленной армией и пробегает слух, что он претендует на трон. Арбарий, командир конницы Секиндиана, восстает и переходит к Оху, как потом и Арксан, сатрап Египта; евнух Артоксар прибывает из Армении к Оху; они возложили ему на голову китару против его воли.
§ 48. Ох всходит на трон и переименовывает себя в Дариея. Посредством хитростей и клятв он справляется с Секиндианом благодаря советам Парисатиды и несмотря на Меностана, который много раз увещал Секиндиана не доверяться клятвам и не заключать договора с людьми, которые собирались его обмануть. Тем не менее он дает себя убедить, но захвачен, брошен в пепел и погибает после шести месяцев и пятнадцати дней царствования.
§ 49. Итак, Ох, он же Дарией, становится единственным царем. Три евнуха имели у него силу: Артоксар был самый влиятельный, после него Артибарзан и третий Афоос. Но больше всего он советовался со своей женой, от которой имел двоих детей прежде чем достиг трона: дочь Аместриду и сына Арсака, который позднее изменил свое имя на Артаксеркса. Она родила ему второго сына, когда уже стала царицей, и этот сын получил имя в честь солнца: Кир. Она родила затем Артоста и еще других детей, всего тринадцать; наш историк утверждает, что слышал это от самой Парисатиды.
Но все эти дети умерли преждевременно; выжили лишь те, о которых сказано, вместе с четвертым сыном по имени Оксендр.
§ 50. Против царя восстает Арсит, его собственный брат, рожденный от тех же самых отца и матери, и Артиф, сын Мегабиза. Против них посылают Артасира, и тот воюет против Артифа; в двух битвах Артасир терпит поражение; он начинает новую битву и разбивает Артифа; он переманивает подарками греков его армии, и у Артифа остается лишь трое милетян. Наконец, после получения клятв и залогов от Артасира, в то время как Арсит не показывается, Артиф сдался царю.
§ 51. Царь имел сильное желание осудить Артифа на смерть; Парисатида же подсказывает ему не умерщвлять его тотчас; пусть это будет хитростью, которая приведет к захвату Арсита; когда же вследствие обмана станет пленником и тот, тогда и наступит момент для умерщвления обоих. Это происходит, так как совет увенчался успехом; брошены в пепел Артиф и Арсит; однако, царь не хотел губить Арсита, но Парисатида как убеждением, так и принуждением обеспечила его гибель. Побит камнями Фарнакий, соучастник Секиндиана в убийстве Ксеркса. Меностан убил себя при аресте, чтобы не идти на казнь.
§ 52. Восстает Писуфн и против него посылают Тиссаферна, Спитрадата и Пармиса. Для войны с ними Писуфн имел с собой афинянина Ликона и его греков. Царские полководцы посредством денег привлекают Ликона и греков на свою сторону и те отпадают от Писуфна. Затем, дав залоги верности последнему, они хватают его и уводят к царю. Последний приказывает бросить его в пепел, отдав Тиссаферну сатрапию Писуфна. Ликон также получает города и земли ценой своей измены.
§ 53. Евнух Артоксар, могущественный фаворит царя, составляет против него заговор в намерении царствовать самому. Он приказывает одной женщине изготовить себе бороду и усы, чтобы иметь облик мужчины. Выданный этой женщиной, он арестован, выдан Парисатиде и умерщвлен.
Арсак, сын царя, которого назовут позднее Артаксерксом, женился на дочери Идерна, Статире; что же касается дочери царя, то ее выдали замуж за сына Идерна. Эта дочь была Аместрида, а ее муж звался Теритухм; после смерти его отца он был назначен сатрапом на его место.
§ 54. Он имел сестру, рожденную от одного с ней отца, Роксану; она была очень красива и искусна в стрельбе из лука и метании дротика. Теритухм влюбился в нее, стал ее любовником и возненавидел Аместриду. В конце концов он решил засунуть ее в мешок и пронзить дротиками трехсот человек, вместе с которыми он замышляет мятеж. Но некий Удиаст, влиятельный у Теритухма, получает от царя письма, полные обещаний, в обмен на спасение его дочери. Он атакует и убивает Теритухма, который мужественно защищается в течение бунта и убивает множество противников. Говорят, в самом деле, что он убил их до 37.
§ 55. Сын Удиаста, Митрадат, оруженосец Теритухма, отсутствовавший в тот момент, узнав, что произошло, долго проклинает своего отца и овладевает городом Зарин, который он хочет сохранить для сына Теритухма. Парисатида приказывает похоронить заживо мать Теритухма, его братьев Митроста и Гелика, и двух его сестер — их было две кроме Статиры; Роксану же (она велит) разрубить живой. Эти казни приведены в исполнение.
§ 56. Царь говорит царице Парисатиде поступить так же со Статирой, женой его сына Арсака, но тот плачем и жалобами склоняет родителей отменить приговор; когда Парисатида смягчилась, Ох Дарией тоже уступил, но предупредил Парисатиду, что она в этом раскается. Здесь конец 18‑й книги.
§ 57. В 19‑й книге Ктесий сообщает о конце Оха Дариея; он умер в Вавилоне от болезни после 35-летнего царствования.
Царем становится Арсак, переименовавшийся в Артаксеркса. И отрезают язык Удиасту, и вырывают его сзади, и он умирает. Его сын Митрадат сажается вместо отца сатрапом. Это было сделано стараниями Статиры к огорчению Парисатиды. Кир оклеветан Тиссаферном перед братом Артаксерксом и бежит к матери Парисатиде и оправдан от клеветы. Кир, обесчещенный братом, отбывает в собственную сатрапию и подготавливает восстание. Сатибарзан ложно обвиняет Парисатиду в близкой связи с Оронтом, хотя она была очень целомудренна. И Оронт умерщвлен. И впадает в гнев мать на царя. (Автор сообщает), как Парисатида губит ядом сына Теритухма. И (рассказывается) о ком–то, который вопреки закону похоронил своего отца огнем. Откуда (он) обличает Гелланика и Геродота в том, что они лгут.
§ 58. Отпадение Кира от брата, и собираются эллинская и варварская армии, и Клеарх командует греками. И как Сиеннесис, царь киликийцев, был союзником обоих, и Артаксеркса и Кира. И как Кир и Артаксеркс увещали каждый свое войско. Клеарх же лакедемонянин, который вел эллинов, и Менон фессалиец, которые (оба) были при Кире, всегда друг с другом враждовали, потому что с Клеархом во всем советовался Кир, с Меноном же даже не разговаривал. Перебежали от Артаксеркса к Киру многие, тогда как к Артаксерксу от Кира никто: поэтому Мармар (или Арбарий), замысливший перейти к Киру и обвиненный (в этом) был брошен в пепел. Атака Кира против царского войска и победа Кира, но также и смерть Кира, так как он не слушал (советов) Клеарха. И надругательство над телом Кира со стороны Артаксеркса брата. Ибо и голову, и руку, которой он ранил Артаксеркса, царь сам отсек и торжествовал триумф. Клеарх лакедемонянин отступает со своими эллинами ночью и захватывает один из городов (принадлежавших) Парисатиде. Затем царь заключает договор с греками.
§ 59. Как Парисатида прибыла в Вавилон, оплакивая Кира и (как она) с трудом добыла его голову и руку и послала их в Сузы для погребения. (Рассказывается история) о Багапате, отсекшего по приказанию царя голову от тела Кира. Как царица–мать условилась с царем о партии в кости и, выиграв, завладела Багапатом. И как с него содрали кожу и он был распят Парисатидой. И только тогда она отменила большой траур по Киру, подчинившись настоятельным просьбам Артаксеркса. Как Артаксеркс одарил (человека), принесшего чепрак коня Кира, и оказал почести карийцу, который, как думали, сразил Кира. И как Парисатида подвергла пыткам и убила почтенного (царем) карийца. Как Артаксеркс передал Парисатиде по ее просьбе Митрадата, хвалившегося за столом, что это он убил Кира. И она, захватив его, жестоко умертвила. Вот (что рассказывали) 19‑я и 20‑я книги.
§ 60. В 21‑й, 22‑й и 23‑й, которые завершают историю, содержится следующее. Как Тиссаферн злоумышлял против греков и подружился с Меноном фессалийцем, благодаря которому уловками и клятвами овладел Клеархом и другими эллинскими полководцами, хотя Клеарх предвидел предательство и предохранялся. Но толпа, введенная в заблуждение Меноном, принудила Клеарха пойти против его воли к Тиссаферну, в то время как беотиец Проксен, обманутый вместе с другими, сопровождал его. Как (Тиссаферн) послал в Вавилон скованных Клеарха и других (командиров), и как все сбегались, чтобы увидеть Клеарха. Как Ктесий, врач Парисатиды, угождал и прислуживал Клеарху в тюрьме за ее счет. И Парисатида освободила бы его от оков и отпустила бы, если бы Статира не убедила мужа Артаксеркса убить его. И Клеарх был казнен, и чудо произошло с его телом. Ибо само собой над его могилой от сильного ветра насыпался большой курган. Вместе с ним были казнены и посланные с ним греки, кроме Менона.
§ 61. Оскорбления Парисатиды в адрес Статиры и отравление последней — хотя та очень остерегалась, чтобы не испытать того, чего она (все же) не избежала — следующим способом. Одна сторона кинжала была смазана ядом. Этим (кинжалом) разрезается маленькая птичка величиной с яйцо — персы называют эту птичку риндак — и одну половину, чистую от яда, Парисатида берет и ест сама, другую же половину, ядовитую, протягивает Статире, которая, увидев, как она съела свой кусок, не заподозрила никакого (зла) от своего и вместе с ним пролотила смертельный яд. Отсюда гнев царя против матери и аресты ее евнухов с пытками и казнями. И еще арест Гинги, доверенной Парисатиды, и суд над ней, и оправдание от судей, но признание виновной от царя, и пытки и казнь Гинги. И отсюда гнев Парисатиды против сына и гнев сына против матери.
§ 62. И могильный курган Клеарха, как оказалось, через восемь лет весь покрылся пальмами, которые Парисатида в момент его смерти тайно велела посадить евнухам.
§ 63. (Приведены) причины ссоры царя Артаксеркса с царем Саламина Эвагором. И вестники Эвагора (приходят) к Ктесию за письмами от Абулита. И письмо Ктесия Эвагору, чтобы примирить его с киприйским царем Анаксагором. Возвращение вестников Эвагора на Кипр и передача писем Ктесия Эвагору. И речь Конона Эвагору, чтобы тот пришел к царю, и письмо Эвагора о том, как он был почтен от царя. И письмо Конона Ктесию. Согласие Эвагора платить дань царю. И передача писем Ктесию. Речь Ктесия царю о Кононе, и письмо к нему. Передача Эвагоровых даров Сатибарзану, и прибытие послов на Кипр. И письма Конона царю и Ктесию. Как были задержаны послы, отправленные от лакедемонян к царю. Письма царя Конону и лакедемонянам, которые Ктесий доставил лично. Как от Фарнабаза Конон назначен навархом.
§ 64. Прибытие Ктесия на родину в Книд. И судебный процесс против лакедемонских послов на Родосе и их оправдание. От Эфеса до Бактр и индийской (земли) количество стоянок, дней и парасангов. Каталог царей от Нина и Семирамиды до Артаксеркса. Здесь и конец (работы).
Комментарий. Книги 7-11.
§ 2. Кир: Иначе о рождении Кира у Геродота, иначе и у Ксенофонта в Киропедии. Добавьте еще Aeschyl. Pers. 767 sq. и писателей армянских дел. Эсхилов и ксенофонтов Кир едва ли в счет. Остаются Ктесий и Геродот, из которых последнему следуют почти все поздние писатели, между ними также Just. I 4 и Diod. IX 31. Предпочитают же древние рассказ Геродота без сомнения потому, что у него истории о Кире и Крезе ближе подходили к укладу и мифам греков. Напротив, рассказ Ктесия почти лишен чудесных украшений и как вытекающий из персидской традиции имеет некий восточный колорит, что греков не так привлекало. Не сомневаемся, что у Геродота больше истины. «Я сам поверил бы, что Кир к царскому рождению не относится, но зато выдающимися и прочими качествами от природы украшенный, жил в те времена, когда во главе всех провинций мидийской империи стояли по обычаю восточных царств единственные царьки или сатрапы, чья власть переходила от отца к сыну. И из них возможно Камбиз или сам Кир, власти царю мидийцев подчиненный, персами почти как царь правил, потом, против верховного царя восстав, сам с помощью покоренных к царствованию пробился, и чтобы крепче остальные народы в подчинении удерживать, наперед объявил себя среди них сыном и законным преемником верховного царя, считая архиважным, чтобы те народы не помышляли об отпадении и свободы себе требовать не усердствовали, если бы почувствовали его власть несправедливой. Отсюда, я думаю, и брак между Киром и Амитидой, отсюда и Астиаг, лютой казни не преданный, но отцом от Кира признанный и с высочайшими почестями принятый, спутником Кира в экспедициях против народов, которые отложились, сделался, так что с тех пор статус всей империи не очень изменился, по–моему, царь только стал новый; и может быть из другого народа происходил и прежний царь. Можно также оценить Кира как префекта над царями–сателлитами, который по низложении царя сам на его место перевелся, что бывало и у арабов много лет спустя» (Бэр).
Астуиг: он же у того же Ктесия Аспад по словам Diod. II 34 (см. F 25). Откуда кажется, что или кодексы Ктесия уже тогда от корректоров были испорчены, либо историк называл его по–разному в Персике и в Ассириаке, либо лесть к азиатским царям изменяет имена чаще, чем обычно, и кто был прежде Аспадом, впоследствии может быть назван Астуигом» (Дюбнер). Экбатану Ктесий называет Агбатаной (см. F 11).
убежище на кровле; kriokranois у Беккера, вульгата kriskranois. Значение слова темное. Швейггейзер, Юнгерманн и Шнейдер считают, что надо писать kiokranois, «на вершинах колонн», т. е. на архитраве, на балке, лежащей на колоннах. Осиандр толкует kriokranois как колонны или бревна с вырезанными головами баранов (cp. ta boukrania, с головами быков). Однако, чтобы форму kriskranоn не отвергать, можно вспомнить слово kresphugeton у Herod. VIII 52 и IX 95, которое означает «убежище, прибежище», в VIII 53 замок Афин, т. е. деревянная стена в соответствии со словами Пифии; сходно в IX 95 kresphugeton, стоянка для кораблей. По–моему, у Ктесия kriskranois или kiokranois означает ta ikriokrana, где i была убрана или опущена по вине переписчика, и указывает на этаж наверху здания, kalummatia. Пространство между kalummatia и кровлей было удобнейшим местом, чтобы спрятаться. См. App. BC IV 44; Tac. Ann. IV 68; Val. Max. VI 7.2. Некоторые настаивают, что kriskranois не греческое, но персидские слово.
Оибар: у Юстина Себар, т. е. Soebares, откуда из–за диттографии взялся Sybaris. Так же Андрокотт и Сандрокотт, Атропат и Сатропат. Just. I 7.1: «В начале царствования Кир Себара, соучастника своих начинаний, которого он по совету, полученному им во сне, из эргастула освободил и спутником во всех делах имел, во главе персов поставил и сестру свою за него замуж выдал».
Амитида, дочь Астиага: Обстоятельство, что Кир одну и ту же женщину сперва местом матери почтил, а потом на ней женился, персов оскорбить не могло. Сюда может быть относится: 30. Tertullianus: Персы со своими матерями сходятся, сообщает Ктесий.
Ср. Xanthi F 28; Theodoret. De graec. affect. cur. p. 614. Euseb. PE VI p. 275: «У персов закон был жениться на дочерях, матерях и сестрах, и не только у себя в стране эти нечестивые браки персы заключали, но и если они вне Персиды жили».
война с бактрийцами: Бактриана — регион Азии, орошаемый Оксом. Herod. I 153 упоминает, что Кир, после того как был побежден Крез, хотел начать войну с бактрийцами и саками. Другому порядку событий, как видишь, следует Ктесий, чей рассказ, как считает Бэр, более вероятен, нежели геродотов.
§ 3. война против саков: о местоположении саков см. прежде всего Strabo XI p. 780 А. Саки были пастухи, которые жили к востоку от Бактрианы. У Herod. V 121 Аморг персидский полководец. Спаретра — двойница ассирийской Заринеи (скорее массагетки Томирис).
§ 4. деревянные манекены: Это представлено в девятой книге.
31. Theo Progymn. XI: В девятой книге Ктесий рассказывает о том, как лидийцы, увидев на рассвете издали изображения персов на длинных шестах у акрополя, обратились в бегство, сочтя, что цитадель переполнена персами и уже взята.
Из Ктесия также Polyaen. VII 6.10: Кир, осаждая Сарды, приготовив много равных высоте стен бревен и поставив на них бородатые фигуры в персидской одежде с колчанами сзади и с луками в руках, ночью придвинул их к крепости; сам же с наступлением дня напал на другую часть города. Пока войско Креза отражало атаки Кира, некоторые из воинов, обернувшись, увидели чучела над крепостью и закричали; всех охватил страх, словно крепость была уже захвачена персами, открыв ворота, они бежали в разные стороны; Кир же овладел Сардами силой.
Сюда присоединяется Tzetz. Chil. I 1. 82 sq.: Астиаг, говорит [Ктесий], свергнутый Киром, был сделан им архонтом барканиев. Оибар же, главный стратег Кира, деревянные изображения, [говорит] перед сардийцами расставил на деревянных шестах в течение ночи по–персидски одетых, чем устрашил лидийцев и взял город. После пленения [говорит] Креза к Астиагу послал Кир Петесака, чтобы вместе с Амитидой повидаться с приведенным Астиагом. Амитида же, дочь Астиага, заподозрив того евнуха, несчастного Петесака, в злоумышлении против отца, глаза ему вырвала, содрала с живого кожу и повесила на колу, отдав на склевание птицам.
Иначе о взятии Сард рассказывают Herod. I 84 и Xen. Cyrop. VII 2. Кто из них правдивее, оставляем в стороне. Впрочем, почти все, что совершил Кир до взятия Сард, эксцерптор кажется пропустил. См. Just. I 7.3-4: «Когда почти все отложившиеся были наконец покорены, Кир повел войну против вавилонян; царь лидийцев Крез, чьи средства и богатства в те времена были знамениты, пришел к ним на помощь, но побежденный бежал в свое царство. Кир же после победы устроив дела в Вавилонии, в Лидию войну перенес». Тот же порядок событий сохранил Lucian. Contempl. 9: «И Ассирией Кир завладел, и Вавилон подчинил, и сейчас собирается идти на Лидию».
§ 4. в заложники: цепь событий кажется следующая: решили заключить мир или перемирие; повинуясь условиям, Крез отдал в заложники сына, вскоре, однако, попытался нарушить договор, что приводит к казни сына перед стенами. Что Ктесий традицию персов передает, указано тем, что ничего об умерщвлении Креза огнем у него не найдешь.
Барена: Ср. Just. I 7.7: «Крезу были уступлены жизнь, часть отцовского владения и город Барена, где он хотя не с царской властью, но по большей части однако с царской роскошью жил». Steph. Byz.: «Барена, город Мидии, близ Экбатан».
§ 5. Баркании: Just. I 6: «и его [Астиага] над многочисленным народом гирканов поставил», где по замечанию Дюбнера Трог перепутал барканиев с более знаменитым соседним народом».
Что следует за убийством Астиага, Herod. I 130 не знает. К Ктесию восходит кажется Isocrat. Evag. 38, хотя там говорится, что Астиаг был убит внуком. Но у Ктесия также Кир был не совсем в стороне от преступления, как свяжешь из того, что Оибару, боящемуся претерпеть от Амитиды участь Петесака, царь не покровительствует.
§ 6. поход против дербиков: В войне с дербиками Кир ранен и через несколько дней умер. Это рассказано в книге 11‑й (см. § 8). Эксцерптор опускает то, что после победы над Крезом Кир против других народов Азии совершил. Сюда относится:
33. Steph. Byz.: Дирбеи, народ, доходящий пределами до Бактрии и Индии. Ктесий в десятой книге Персики: «Страна же к нему прилежит дирбеев. Они счастливые люди, богатые и очень справедливые, до Бактрии и Индии простирающиеся. Они и не обижают, и не убивают из людей никого; если же найдут на дороге золото, или одежду, или серебро, или другое что, ничего не тронут они; и не пекут хлеб, и не едят, и ничего не делают (?) если это не касается святого; они готовят нежнейший ячмень, как эллины, и едят плоды (или: делая ячменные лепешки), и не пьянствуют.
34. Steph. Byz.: Хорамнеи, персидский народ диких людей. Ктесий в десятой книге Персики: «Настолько быстр дикий человек, что и преследуя оленя хватает его». И многое другое о них говорит.
В F 2, § 3 стоят хорамнии, но хорамнеи предпочтительны. Следы древнего названия остаются в слове Хорасан.
35. Apollon. Hist. mirab. XX: Ктесий в десятой книге Персики сообщает, что в стране есть верблюды, которые имеют волосяной покров, схожий по мягкости с милетской шерстью, и одеяния из нее носят жрецы и прочие династы.
Надо понимать, что речь идет о земле каспиев, где разводят верблюдов с нежнейшим волосяным покровом. Ср. Aelian. HA 17, 34, который также кажется почерпнул из Ктесия без упоминания имени: «Козы же Каспия белоснежны и без рогов, малы величиной и тупоносы. Верблюдов же насчитывается множество; они крупнее лошадей и весьма мохнатые. Их шерсть очень нежная и по мягкости словно соперничает с милетской, и поэтому изготовленную из них одежду надевают жрецы и богатейшие и могущественнейшие каспии».
Возвращаюсь к дербикам.
36. Steph. Byz.: «Дербикки, народ близ гирканов… Ктесий же называет их дербиссами». О местоположении дербиков древние не согласны. Ptol. IV 20 помещает их в Маргиане, где Окс впадает в Каспийское море. Strabo XI p. 782 говорит, что они обитали в Гиркании. Ср. Plin. HN VI 16. «Я поверил бы, что они скифского рода и проживали ближе к Инду, если упоминается об их договоре с индами. Как относящимся враждебно к персам им дали места близ Каспийского моря, чтобы легче было их удерживать в подчинении, по–моему» (Осиандр). И что они были из скифов, Бэр заключает из Aelian. v. h. IV 1: «Дербики убивают проживших более 70 лет сограждан: мужчин закалывают, женщин вешают».
Умер: иначе о конце Кира Herod. I 212; Polyaen VIII 28; Just. I 8; Val. Max. I 10 иначе Diod. II 44, иначе Ксенофонт в Киропедии. Мы геродотовой трагедии предпочитаем простоту Ктесия.
§ 8. Таниоксарк: Он же у Herod. III 30.65.67 Смердис, у Just. I 9 Мергид, у Xen. Cyrop. VIII 7.4 Танаоксар.
хорамниев: или хорасмиев? парфиев: Их же Диодор в F 2, § 3 называет парфиеями и в F 25, с. 34.1 парфами. Это колебание и у других писателей довольно обычно.
тридцать лет: С Ктесием согласны Just. I 8.14 и Dino ap. Cic. de divin. I 23.46 и большинство других авторов. Herod. I 214 отмеряет ему 29 лет царствования, Sulpic. Sever. H. S. II 9 насчитывает 31 год. Прожил Кир 70 лет согласно Динону, соласно Онесикриту и Лукиану в «Макробиях» он умер в возрасте 100 лет от скорби из–за Камбизовой свирепости.
Книги 12-13
§ 9. для погребения: царей погребали в Пасаргадах.
Изабат: Izabates у Гешеля и Беккера. Обычно Ixabates. В Codd. Monac. — Izalbates, в Max. Margun. — Ixalbates.
Амиртей: Когда Камбиз покорил Египет, царем был Псамменит, сын Амасиса, как мы знаем из другого места. Откуда своего Амиртея взял Ктесий, неизвестно. Осиандр подозревает, что он был одним из сыновей или родственников Псамменита. Лархер считает, что Ктесий спутал с Псамменитом Амиртея, ктесиева современника, который умер в 409. О нем см. Herod. II 146, III 15; Thuc. I 110, cp. Diod. XI 74.77. К экспедиции Камбиза в Египет относится:
37. Athen. XIII 560 DE: И поход Камбиза на Египет, как говорит Ктесий, произошел из–за женщины. Ибо Камбиз узнав, что египтянки в интимных сношениях превосходят других женщин, послал к египетскому царю Амасису, прося себе в жены одну из его дочерей; тот же не отдал свою дочь (подозревая, что она станет не женой, а наложницей), но отправил дочь Априя Нитетис. Априй же лишился египетского царства вследствие поражения от киренцев и был убит Амасисом. А Камбиз, услаждаясь Нитетис и сильно возбуждаемый страстью, узнал от нее правду. Упрашивая его отомстить за убийство Априя, она убеждает его начать войну с египтянами.
Ту же историйку рассказывает Herod. III 1 и 16. Осиандр ошибается, говоря, что Нитетис той было тогда уже лет 40 как минимум.
§ 10. Историю мага иначе украсил Herod. III 30.61 сл., иначе Just. I 9, который однако ближе к Геродоту. Есть в обоих рассказах подозрительное, есть и достоверное, но перед Ктесием в отличие от Геродота были царские анналы. И ктесиева версия, что брат Камбиза Таниоксарк, препозит Бактрии, был убит Магом, который потом искусно занял царство, никак нельзя примирить с геродотовой, если бактрийскую землю, о которой здесь речь, не назвать той же, которую Plin. h. n. VI 27 помещает между Элимаидой и Сузианой. И никак не могло случиться, чтобы в течение пяти лет маг, который под ложным именем Смердиса или Таниоксарка занял царство, никем не узнавался, особенно от евнухов и других ближних. С другой стороны см. Just. I 9.11: «дело тем секретнее было, что у персов царская персона под особым величием укрывается».
§ 12. процарствовав 22 года: Herod. III 66 говорит, что Камбиз процарствовал 7 лет и 5 месяцев. С Геродотом согласны Euseb. Chron. I р. 45, 52 и Syncell. р. 188 DЕ. Осиандр объясняет разноречие среди писателей тем, что за 15 лет до кончины Кира Камбиз был наделен царским титулом и правлением над какой–то провинцией (действительно, Камбиз был царем Вавилона). Если так считать, то и остальные ктесиевы цифры могут примириться с геродотовыми. О предзнаменованиях Камбизу Геродот не знает, иначе их не пропустил бы.
§ 14. О заговоре персов см. Herod. III 70-88 и Just. I 9 сл. Имена заговорщиков у Геродота и Ктесия соответственно: Отан — Онофас, Интаферн — Артаферн (Даферн Hellan. F 167), Гобрий — Барисс (Марафис Aeschyl. Pers. 764), Мегабиз — Мардоний, Аспафин — Норондобат, Идарн — Идерн, Дарий — Дарий.
семь месяцев: также Euseb. р. 52; Syncell. р. 192; Chron. Pasch. р. 116 В.
§ 15. Магофония: См. Herod. III 79, Agathias II р. 65. Это скорее гражданский праздник, чем религиозный, поскольку в священных книгах персов он никак не упоминается.
погребальный монумент: О царском погребении в горе у Персеполя говорит Diod. XVII 71, и она та же, что и двуглавая гора Ктесия.
замечают змей: змеи казались персам худым знамением (Herod. I 140).
§ 17. Скифарб: Так у Беккера, обычно Скирарк. У других Скитарб, Скитар. У Herod. IV 76 Идантирс, и также пишут Арриан, Страбон, Плутарх. У Clem. Alex. Strom. V р. 567 D Иданфур. У Just. II 5 он стал Ианкир или Иантир. У Иордана Антир. У Ктесия «скифарх», царь скифов, употребляется кажется вместо имени собственного. Впрочем, по Юстину Дарий пошел войной на царя скифов за то, что не получил в жены его дочь.
бранное письмо: Иначе Herod. IV 126 сл.
80 мириад: Столько же у Diod. II 5.5 из Ктесия кажется; 70 тысяч у Herod. IV 8, которому следуют Just. II 5 и Oros. II 8.
алтарь Зевса Перевозчика: здесь Ктеси эллинизирует. Ср. Herod. VII 53 (слова Ксеркса). Об алтаре у Геродота нет ни слова. , зато говорится о двух колоннах, воздвигнутых Дарием у Боспора (IV 137).
§ 18. Датис пал: Что он не погиб, свидетельствует Herod. VI 119 сл. «Персам самим надлежит лучше знать, кто из полководцев возвратился живым и кто нет. Однако здесь возможно также, что Ктесий спутал с Датисом какого–то другого персидского полководца согласно тоже предпочитающему авторитет Геродота Осиандру. Последний, зацепившись за слова «Датис, возвращаясь с Понта», считает, что Фотий пропустил рассказ Ктесия о какой–то прежней экспедиции Датиса в Эвксинский Понт. Но так как известно, что слово «понт» употребляется не только в отношении Эвксина, да и сам Herod. II 97 называет так Эгейское море, то смысл ктесиевых слов примерно следующий: «Датис сделал натиск с Эгейского моря и по воде вторгся в Грецию». Острова, разоренные персидским полководцем, вероятно Наксос и Эвбея» (Бэр).
приносит жертвы: «У персов, говорят, был в силе обычай, когда в определенные дни царь прибывал в Персеполь или Пасаргады (священная у персов земля) для совершения торжественных священнодействий на вершинах гор. Так как в пути он устраивал и другие жертвоприношения, наделяя многим всяким выходивших ему навстречу отдельных персов, то этот священный путь был приемлейшим и для царя, и для всего народа. См. Xen. Cyrop. VIII 5.21. И отдельные персы подносили шествующему царю дары каждый по роду своих занятий. См. Aelian. v. h. I 31: «Закон есть у персов, больше всего ими соблюдаемый: когда царь направляется в Персиду, каждый перс по возможности подносит ему и т. д.». Перизоний не видит ничего абсурдного в том, что царь персов действительно следовал в Персиду, так как он отнюдь не всегда жил в Персиде, но по большей части вне ее, то в Сузах, то в Экбатане, то в Вавилоне, реже в Персеполе» (Бэр).
потом умирает: Дарий царствовал 36 лет. Herod. VII 4; Syncell. р. 195 D; Euseb. Chron. p. 52; Chron. Pasch. р. 116.
§ 20. Ксеркс: «Plut. Apophth. Regg. р. 173 ВС рассказывает, что Ксеркс спорил о царстве с братом Арименом (Ариаменом у Plut. de fratern. amor. p. 488 F), но вскоре, примирившись с ним, поставил его первым после себя по званию и власти. Вероятно, Just. II 10 взял сообщение о споре братьев из Ктесия» (Бэр).
Дочь Онофаса Аместрина: У Herod. VII 61, 104 Аместрида, дочь Отана.
Амитида, названная в честь бабки: Если эта бабка есть жена Кира (§§ 2, 10), то слово «бабка», mammе, употреблено в более широком смысле, если же нет, тогда должно мыслиться о другой Амитиде. Впрочем, Бэр считает, что эти слова лучше отнести не к Амитиде, а к Родогуне вследствие места у Свиды, где стоит: «Родогуна, жена Гистаспа, мать Ксеркса и Дария».
§ 21. гробница Белитана: Aelian. v. h. XIV 3: «Ксеркс, сын Дария, раскопав гробницу древнего Бела, обнаружил стеклянное корыто, где лежал мертвец в масле. Корыто не было полным, до края не хватало палеста. Рядом с корытом была краткая стела, на которой было написано: открывшему гробницу и не наполнившему корыто не будет лучшего. Ксеркс испугался и повелел залить масла поскорее, корыто же не наполнилось; он приказал опять заливать, но увеличения не получалось до тех пор пока он не устал напрасно тратить масло. Заперев обратно гробницу, он удалился в тревоге. Стела не обманула в том, что предвещала. Ибо собрав 70 мириад против эллинов, он позорно отступил и по возвращении постыднейше умер, убитый ночью в постели сыном».
Здесь Бела Ктесий называет Белитаном. Ср. также Strabo XVI р. 738, который передает, что Ксеркс разрыл квадратную пирамиду, являвшуюся гробницей Бела. Сходный рассказ о Дарии, открывшем гробницу Нитокриды, есть у Herod. I 187 и немного по–другому у Plut. Apophth. Regg. р. 173 В. Что Ксеркс унес статую Бела из храма, известно из Herod. I 183.
§ 22. вавилоняне отпали: Об их восстании в царствование Ксеркса в другом месте неизвестно. Herod. III 150 и Just. I 10 приписывают его временам Дария.
мул, который родил: Plin. h. n. VIII 44: «В анналах наших мулы часто рожали». Более свежий пример у Aristot. Mir. Auscult. 70.
Мегабиз, отец Зопира называется у Herod. III 153. Я думаю, что Ктесий, который излагает дело позже Геродота, представляет геродотова Мегабиза, сына Зопира. Другого Мегабиза, сына Зопира, Ктесий упоминает в § 43.
Демарат: он прибыл в Сузы еще в царствование Дария по Herod. VII 3; VI 70.
80 мириад: гораздо больше у Herod. VII 60, 87, 97.
Что у Ктесия говорится о взятии Фермопил, также отличается от Herod. VII 213 сл.
§ 24. Гегий: Огий в Max. marg., может быть тот же, что и брат Тисамена у Herod. IX 33.
§ 25. посылает армию против платейцев: Это произошло после взятия Афин.
двенадцать мириад: 35 тысяч у Herod. VIII 113; IX 32.
300 спартиатов: Удивительно, насколько Ктесий отступает от Herod. IX 10, 11, 28, 29 (Ктесий: 7300, Геродот 110 тысяч).
Мардоний, раненный, бежал: см. Herod. IX 64; Diod. XI 31; Just. III 4; Strabo IX p. 632; Plut. Aristid. p. 330 C.
§ 26. 110 триер: 200 согласно Herod. VIII 61.
ускользнули под покровом ночи: Иначе Herod. VIII 51-54.
замышляет проложить насыпь: что было сделано после Саламинской битвы, говорит Herod. VIII 97.
Гераклеон: Ср. Phanodem. F 16 ap. Plut. Themist. 13.
критские лучники: опускает Геродот или фантазирует Ктесий.
эллинских было 700: согласно Herod. VIII 62, 82 персидских судов было 1200, греческих 380.
уничтожено 500 персидских судов: Персы потеряли 200 судов, греки 40, согласно Herod. VIII 89 и Diod. XI 19.
§ 29. Артапан Artabas Max. marg., Artabanos cod. Monac. Herod. IX 69, Diod. XI 69
Аспамитр: у Диодора Митридат, постельничий царя (XI 69.1). Cp. Just. III 1; Aelian. v. h. XIII 3.
Книги 14-17.
§ 30 Мегабиз: У Юстина Bacabasum. Just. III 1. 5-9: «Потом, когда Артабан увидел уцелевшим лишь одного из царских сыновей и стал бояться борьбы за царство между знатными, он принял в сообщество заговора Мегабаза, который, однако, довольный тогдашним положением, донес обо всем Артаксерксу: что отец его убит, что брат погиб от ложного подозрения в отцеубийстве, что наконец ему самому готовится коварство. Это узнав Артаксеркс и опасаясь числа Артабановых сыновей, на следующий день назначает смотр вооруженному войску, чтобы узнать и количество воинов, и усердие в службе отдельных солдат. Итак, когда среди прочих присутствовал и сам бывший в полной амуниции Артабан, царь притворяясь, что ему давит панцирь, велит Артабану с ним поменяться, разоблачившегося же и голого пронзает мечом и тут же приказывает схватить и его сыновей. И так выдающийся юноша и за убийство отца, и за козни против себя Артабану отомстил».
§ 32. Инар, ливийский муж: у Ктесия лидийский. Исправлено по Thuc. I 104, где «Инар, сын Псамметиха, ливиец, царь ливийцев в Египте». Cp. Herod. III 12, 15; VIII 7. Войну эту подробно изложил Diod. XI 71. 74.
40 судов: 200 у Diod. XI 74. По вине переписчиков смешано 40 и 200. Однако, и Diod. XI 81 и XIII 25 написал 300, что неверно.
Ахеменида, своего брата: Herod. III 12; VII 7 и Diod. XI 74 говорят, что Инар убил Ахемена, сына Дария, брата Ксеркса, дядю по отцу Артаксеркса. Ктесиев Ахеменид — сын Ксеркса, однако его имя не называется в § 20, где перечисляются дети Ксеркса. Но это надо поставить в счет Фотию (Ср. § 36). Как бы то ни было, но Ктесий кажется различал Ахемена, которого немного спустя после смерти Дария Ксеркс поставил префектом Египта и которого как надзирающего за Египтом у Herod. VII 7 убил Инар, и Ахеменида, который при Артаксеркса выступил с войском против мятежников из Азии. То же об Ахемене рассказывает Diod. loc. cit. Либо Геродот что–то пропустил, либо у Диодора венегрет, либо Ктесий напутал.
40 мириад: 300 тысяч у Diod. XI 74. О морском сражении у Диодора ничего.
§ 33. Мегабиз: Thuc. I 129 называет его же Мегабазом, сыном Зопира. Diod. XI 74. 77 добавляет к Мегабизу коллегой Артабаза.
Библ: Steph. Byz.: «Есть и Библ на Ниле, город крепчайший». Остров Просопитиду вместо Библа называют Thuc. I 109 и Diod. XI 77. Cp. Herod. II 41, Diod. XII 3, Steph. Byz. s. v.
§ 36. Аместрида: Если Ахеменид называется раньше братом Артаксеркса, то мать его должна была зваться Амистридой, которое имя комментатор Диодора Весселинг велит отбросить. Амитида — сестра Артаксеркса и Ахеменида, жена Мегабиза.
§ 38. Артарий, брат Артаксеркса: повидимому, сын Ксеркса от наложницы
§ 39. Артоксар … евнух: cod. Monac. опускает слово «евнух».
§ 40. прежде царя: «Ибо на охоте у персов прежде чем сам царь копье не пустит, никому зверя поражать не дозволялось». Plut. Apophth. Regg. et Ducc. р. 173 В: «Артаксеркс первый разрешил охотившимся с ним даоражать зверя, не ожидая, когда э сделает царь». Виттенбах в замечаниях к этому месту добавляет: «Может быть царь, когда простил Мегабиза, этот закон о первом броске царя отменил, о чем Ктесий упомянул, но Фотий пропустил». Сходно у Curt. VIII 6.7.
в город Кирты: Сюда относится § 38.
38. Steph. Byz.: Кирты, город у Эрифрейского моря, в который Артаксеркс сослал Мегабаза. Ктесий в третьей книге Персики.
В номере книги ошибка (если это не эпитома Памфилы). Событие взято из книги 16‑й или 17‑й.
§ 41. проказа: Ср. Herod. I 138, Hesych. tom. II p. 965.
§ 43. Зопир, сын Мегабиза: Упоминается также у Herod. III 160: «Сын этого Мегабиза Зопир, который перешел в Афины из Персии».
42-летнее царствование: 40 лет по Diod. XII 64, на год больше по Syncell. p. 200 D, Euseb. Chron. p. 54, Chron. Pasch. p. 130 C.
Книга 18
§ 44. Секиндиан: у Беккера Секидиан.
§ 45. на сорок пятый день: Diod. XII 71: «В Азии царь Ксеркс умер, процарствовав один год, но некоторые пишут два месяца». Последнее одобряют Euseb. Chron. p. 54 и Syncell. p. 203 C.
§ 46. первый министр, или азабарит: Hesych. p. 116: «Азарапаты, докладчики у персов». Азабарит и азарапат одно и то же. Об этой должности посредника см. Herod. I 114, 120; III 34, 118; IV 71; Nepos Conon. 3, Aelian. v. h. I 21
§ 47. китара: или кидарис, или тиара. Плутарх и Арриан без разбора употребляют тиару и кидарис. См. Syncell. p. 286 D.
§ 48. брошен в пепел: Val. Max. IX 2.7. Cp. Ovid. Ibis. 317.
6 месяцев и 15 дней: семь месяцев у Diod. XII 71, с ним согласны Euseb. et Syncell. loc. cit. Пасхальная хроника насчитывает семь лет, что явная ошибка.
38a.
§ 49. Кир: Plut. Artax. 1: «Кир получил свое имя от древнего Кира, или от солнца, так как персы называют солнце Киром. Артаксеркс же прежде носил имя Арсик, хотя Динон говорит, что Оарт и т. д.». Cp. Pletho Schol. ad Oracul. Mag. Zoroast. p. 88. Иначе мелет вздор Suidas v. Kyros. О детях Дариея и Парисатиды cp. Plut. loc. cit.
§ 50. восстает Арсит: об этом нет ничего у Диодора, хотя см. впрочем XIII 36, 37, 46. Cp. Thuc. VIII 80 sq., 88.
§ 52. Отпадает Писуфн: Thuc. I 115 называет его сыном Гистаспа и сатрапом Лидии, и он также имел при себе каких–то афинян или их союзников (Thuc. III 31); кроме того, из Фукидида же мы узнаем, что после смерти Писуфна его сын Аморг продолжил мятеж и некоторое время вел войну против Тиссаферна. Гистасп же, отец Писуфна, был по предположению Лархера упоминаемый среди сыновей Ксеркса I в § 20.
§ 55. город Зарин: неизвестен. Зариаспы, город Бактрии, упоминается Стефаном.
§ 56. разрубить живой: этот род казни применялся еще у персов через много веков; царица, супруга царя Гормизды, разрублена на мелкие кусочки у Феофилакта Симокатты.
§ 57. после 35-летнего царствования: Diod. XII 71. Дарий царствовал 19 лет. Ср. XIII 108. С Диодором согласны Euseb. Chron. p. 54, Syncell. p. 203 C, Chron. Pasch. p. 532 D. Но Ох мог процарствовать 16 лет еще при жизни отца.
Кир оклеветан Тиссаферном: с Ктесием согласен Xen. Anab. I 1.3 sq. По–другому передает Plut. Artax. 2.3.
сын Теритухма: Сатибарзан по Лархеру, Оронт по Бэру, что правдоподобнее. Сатибарзан был кажется спальничим и евнухом. Определенно евнуха Сатибарзана упоминает также Plut. Artax. 12
Гелланик и Геродот: Здесь Ктесий кажется упрекает Геродота за то, что именно он рассказывает о Крезе, отправленном на костер персами. Сходное передавал должно быть и Гелланик, который повидимому переносил мифы и нравы греков в азиатские реалии. Strabo XV p. 1095: «Подувших на огонь или положивших на него мертвеца или грязь убивают».
§ 59. с Клеархом во всем советовался Кир: Здесь надо распутывать споры и контроверсии, о которых см. у Xen. Anab. I 5.12.
Атака Кира: см. Xen. Anab. I 8; Diod. XIV 22 sq., Just. V 11. Прежде, чем броситься на брата, Кир убил Артагерса, что из Ктесия своими словами сообщает Плутарх.
39. Plut. Artax. 9: Победоносные эллины преследовали варваров долгое время, на Кира же, скакавшего на породистом, но неудержимом и ретивом коне по кличке Пасак, как Ктесий говорит, налетел архонт кадусиев Артагерс с криком: «О замаравший прекраснейшее среди персов имя Кира, несправедливейший и безумнейший из людей, притащивший для расхищения богатств персов злыдней–эллинов, надеясь убить господина своего и брата, владыку бесконечного числа рабов, которые гораздо тебя лучше. Вскоре ты это узнаешь, ибо прежде потеряешь здесь свою голову, нежели увидишь царское лицо». Сказав так, он метнул в него дротик. Но крепкий панцирь не подвел, и Кир не был ранен, однако от сильного удара пошатнулся в седле. И пока Артагерс поворачивал коня, Кир попал в него копьем, и острие дошло до ключицы через шею. В том, что Артагерс погиб от Кира, соглашаются все, но о смерти самого Кира Ксенофонт говорит кратко и мимоходом, поскольку не присутствовал при ней, так что нам ничего не препятствует передать рассказ Динона и опять перейти к Ктесию.
Изложив динонову версию, Плутарх берется за ктесиеву:
40. Plut. Artax. 11: Ктесиев рассказ в общих чертах сводится к следующему. Кир, убив Артагерса, устремил коня на самого царя, а тот своего на него, оба в молчании. Но успел метнуть оружие Арией, друг Кира, в царя и не ранил. Царь же, пустив копье, в Кира не попал, тогда как Тиссаферн благородного и верного Киру мужа поразил и убил. Кир же, швырнув дротик, пробил царский панцирь и нанес брату рану в грудь глубиною в два пальца. От удара тот свалился на землю; началось смятение и бегство; царь, поднятый немногими из окружающих, среди которых был и Ктесий, ушел на соседний холм, где ничего не предпринимал; Кира же разгоряченный конь понес сквозь ряды врагов, которые его не узнавали, тогда как друзья искали. Кичась победой и переполненный дерзостью и пылом, мчался он, то и дело восклицая по–персидски: «Прочь с дороги, бродяги!», на что перед ним расступались, кланяясь. Тут Кир потерял тиару, и один встречный перс, юноша по имени Митридат, поразил его в висок около глаза, не ведая, кто он. Из раны брызнула кровь, голова закружилась, отяжелела, и Кир упал. Конь исчез и где–то скитался, а чепрак, пропитанный кровью, подобрал спутник Митридата. Кир с трудом поднялся, и немногие подвернувшиеся евнухи попытались посадить его на другого коня и спасти, но так как он ослабел и даже не мог самостоятельно идти, они его поддерживали при ходьбе. Между тем некие кавнийцы, презренные и нищие люди, сопровождавшие царское войско и исполнявшие в лагере самую грязную работу, случайно затесались под видом друзей Кира в его окружение, и один из них поразил сзади дротиком Кира в подколенку, пробив жилу; тот рухнул, ударился раненым виском о камень и умер. Так рассказывает Ктесий.
Xen. Anab. I 8.26: С ними (сотрапезниками) увидел (Кир) царя и его присных. И тотчас не сдержался, но сказав: «Зрю мужа», мечет в него оружие, поражает в грудь и ранит через панцирь, как говорит врач Ктесий и добавляет, что он лечил его. Но тут же Кира бьет кто–то сильно дротиком под глаз. И здесь сражались и царь, и Кир, и свиты обоих; сколько погибло у царя, Ктесий сообщает, ибо состоял при нем; Кир же и сам погиб, и восьмеро лучших полегло вместе с ним.
41. Plut. Artax. 13: Царь возвратился в лагерь, откуда по свидетельству Ктесия он вышел ранее на бой с сорока мириадами воинов. Что касается убитых, то Ктесий говорит, что царю сообщили о девяти тысяч мертвых, но по мнению самого Ктесия полегло не меньше двух мириад. Здесь еще можно поспорить, но Ктесий явно лжет, когда утверждает, что его послали к грекам с закинфийцем Фалином и некоторыми другими для переговоров. Ведь Ксенофонт знал, что Ктесий находился при царе и дает понять, что читал его книги, так что если бы тот прибыл к грекам и толмачил в столь важном деле, Ксенофонт о нем упомянул бы, раз уж он назвал Фалина. Но Ктесий любил покрасоваться и притом обожал Клеарха и Спарту, расточая им дифирамбы и никогда не забывая и про себя.
После битвы Артаксеркс послал богатые и славные дары сыну Артагерса, убитого Киром; прекрасно почтил он также Ктесия и других.
42. Demetrius Phalereus De elocutione § 222, 223: Сообщать о произошедшем должно не сразу, но понемногу, держа в ожидании читателя, так чтобы у него сжималось сердце: так поступает Ктесий в рассказе об извещении о смерти Кира. Ибо прибывший вестник не сразу Парисатиде говорит, что Кир умер (и это называется скифской речью), но сперва возвестил, что тот одержал победу; она же и обрадовалась, и встревожилась. Затем она спрашивает: а что царь? Бежал, отвечают ей. Это из–за Тиссаферна, подхватила она. И спрашивает снова, а где теперь Кир? на что вестник: там, где надлежит пребывать добрым мужам, и так по степенно и потихоньку продвигаясь, автор наконец раскрывает правду и читателю, и матери.
То же Gregor. Corinth. c. 8 in Rhett. Grr. tom. VII, p. 1180
42a. Longin. euresews n Rhett. Grr. tom. IX, p. 589 Walz: У Ктесия мать Кира беседует о лошадях его, о стадах, об оружии, и от этого сочувствие возбуждается.
43. Hesych. tom. p. 1152 Albert: Сарапида, персидский хитон с белым посередине, как у Ктесия: «и разодрав сарапиду и распустив волосы, рвала их и рыдала». Скорее всего, о скорби Парисатиды по убитому сыну. Cp. Pollux. Onom. p. 730: «сарапида, мидийское одеяние, пурпурный с белым посередине хитон». Curt. III 3.17. Athen. XII p. 525 C, p. 537 E Города Парисатиды: «упоминаемые Xen. Anab. I 4.9 и расположенные преимущественно в Мидии, которые грекам на разграбление отдал Тиссаферн. И хотя во временах и местах Ксенофонт и Ктесий не сходятся, дело обоими рассказано одинаково» (Бэр).
§ 59. история о Багапате: Масабат у Плутарха (Artax. 17). Против евнуха Масабата, отрубившего голову и руку Кира. Парисатида придумала следующую хитрость. Однажды, застав царя скучающим от безделья, она предложила ему сыграть в кости на тысячу дариков. Она дала ему выиграть и уплатила проигрыш. Притворясь раздосадованной, она предложила возобновить игру, но теперь на евнуха. Царь согласился. Парисатида, сосредоточившись как могла, на этот раз выиграла и заполучив Масабата, тут же велела палачам предать его лютой казни. Артаксеркс негодовал, и Статира злилась, говоря, что в мести за Кира ее свекровь губила верных царю слуг.
Кариец: О нем также у Plut. Artax. 14. Кариец досадовал и кричал, что не другой кто, а он сам умертвил Кира и что его несправедливо лишили заслуженной им славы. Раздраженный царь приказал отрубить ему голову, но Парисатида выпросила его себе и велела палачам пытать его десять дней до смерти.
Митридат: И о нем у Plut. Artax. 15-16. На пиру пьяный Митридат в ответ на провокацию со стороны евнуха Парисатиды Спарамиза публично заявил, что он бросил копье не понапрасну как Артагерс, но поразил Кира прямо в висок, нанеся ему смертельный удар. Спарамиз пересказал слова Митридата Парисатиде, а та сообщила царю, который пришел в ярость, так как он хотел, чтобы именно его все считали убившим брата. Поэтому он предал Митридата так называемой корытной казни.
Книги 21-23
§ 60. Тиссаферн злоумышлял против греков: О хитрости Тиссаферна, обманувшего греков. О судьбе Клеарха из Ктесия сообщает Плутарх:
44. Plut. Artax. 18: Тиссаферн вероломно захватил Клеарха и других полководцев и отослал их к царю в оковах. Клеарх просил Ктесия, как тот утверждает, раздобыть ему гребень. Он раздобыл; Клеарх причесался и в ответ подарил ему свой перстень с изображением пляшущих кариатид, чтобы он предъявил его в будущем его друзьям и родственникам в Спарте в знак дружбы. Еще Ктесий говорит, что сокамерники Клеарха отбирали у него еду, оставляя ему крохи, и что он добился увеличения ему порции, прочие же воины стали получать другое, особенное питание, что все это он делал в угоду и по желанию Парисатиды, что каждый день Клеарху посылали дополнительно часть барана, что Клеарх умолял Ктесия положить в мясо ножик, чтобы он смог избежать жестокой казни, но Ктесий из страха отказал, что царь поклялся матери не убивать Клеарха, но после пошел на поводу у Статиры и умертвил всех, кроме Менона, что за это Парисатида злоумышляла против Статиры и отравила ее. Ктесий добавляет, что трупы других казненных полководцев были растерзаны псами и птицами, но на тело Клеарха ветер нанес массу песка и скрыл его, что впоследствии из посеянных фиников там выросла пальмовая роща, осенявшая место, так что и царь раскаялся, что убил столь угодного богам мужа.
Комментарий
Вместе с ним были казнены и посланные с ним греки, кроме Менона: С Ктесием согласен Diod. XIV 27; напротив, у Xen. Anab. II 6.29 Менон подвергнут жесточайшей казни.
§ 61. Парисатида оскорбляет Статиру: Статира и прежде побуждала царя к войне против Кира. Отсюда ненависть Парисатиды и ее решение убить невестку, как с Ктесием рассказал Динон. О времени же, когда замысел Парисатиды был приведен в исполнение, Ктесий и Динон у Plut. Artax. 6 не сходятся.
45. Plut. Artax. 19: Парисатида, ненавидя Статиру из ревности (потому что царь мать лишь почитал, тогда как жену любил), покусилась на ее жизнь. При ней состояла служанка, имевшая у нее большую силу, по имени Гигия, но Ктесий утверждает, что она не участвовала в злодействе, а только знала о нем, и то против своей воли. Человека, доставившего яд, Ктесий называет Белитаром. К тому времени обе женщины опять стали ужинать вместе, но опасаясь друг друга, ели одну пищу и из одних тарелок. Есть в Персии крошечная птичка, которая называется риндак. Ктесий говорит, что Парисатида разрезала птичку ножиком, одна сторона которого была смазана ядом, вытерла его об одну половинку птички и т. д. (см. F 29, § 61).
Риндак, или ринтак: Hesych.: «Риндак, птичка размером с голубку. Ср. Excerpt. ex Indiсis § 17: «величиной с яйцо куропатки».
§ 63. причины ссоры царя Артаксеркса с Эвагором: См. Diod. XIV 98, cp. Theopomp. F 111.
Абулит: О нем иначе неизвестно. Другого Абулита, сатрапа, передавшего Александру крепость Суз, упоминает Diod. XVII, 65.5 и из Диодора как кажется Curt. V 8.3. По–моему, наш Абулит тот же самый, которого Plut. Artax. 22 называет Белуридом, писцом Артаксеркса (или Абелуридом?)
Анаксагор, царь Кипра: Этот царек также неизвестен. Если не ошибаюсь, имя Анаксагора должно восстановить у Diod. XIV 98.2: «Эвагора обвинили (послы карийцев, отправленные к Артаксерксу) в том, что он царя Агира, союзника персов, убил». Очевидно, писец поставил Агира вместо Анаксагора, ибо прежде, в с. 95.4 речь шла об Агире, тиране агиринейцев в Сицилии.
Письмо Конона Ктесию: Сюда надо отнести F 46.
46. Plut. Artax. 21: Изгнал он и с моря лакедемонян при посредстве афинянина Конона и Фарнабаза как стратегов. Ибо Конон после навмахии при Эгоспотамах проводил время на Кипре, не любя безопасность, но, как бывает на море, ожидая перемены погоды в делах. Видя же, что его расчеты нуждаются в войске, а войску царя необходим разумный муж, он послал письмо царю о том, что замыслил, и велел гонцу поскорее передать его (царю) через критянина Зенона или мендейца Поликрита (из них Зенон был плясун, Поликрит же врач), а если их не будет, то через врача Ктесия. Говорят, Ктесий, взяв письмо, приписал к посланию Конона, чтобы и Ктесия отправили к нему как полезного в действиях на море человека. От себя же Ктесий говорит, что царь дал ему это поручение сам.
Ср. Nepos Conon. 3.4. Мендейца Поликрита, упоминаемого здесь, без сомнения следует отличать от мендейца Поликрита, автора сицилийской истории. О Зеноне надо добавить F 47.
47. Athen. I p. 22 C: Плясуны знаменитые Больб у Кратина и Каллия; критянин же Зенон, весьма Артаксерксу приятнейший, у Ктесия.
Присоединяем остальные фрагменты, в которых не указаны номера книг.
48. Tzetz. Hist. III 641: Закон некий персидский против неблагодарных есть, всех имевших возможность отблагодарить и не отблагодаривших сильно порицающий и карающий. Ибо неблагодарных считают по отношению и к отечеству, и к родителям, и к богам нечестивейшими. Так о Кире Ксенофонт, так о персидском законе пишут историю Ктесий и Геродот.
49. Athen. II p. 45 B: Царю персов, как говорит в первой книге Геродот, доставляют воду из Хоаспа, протекающего рядом с Сузами. В кипяченом виде эту воду перевозят на очень многих четырехколесных повозках, запряженных мулами, в серебряных сосудах. Ктесий книдиец также рассказывает, как эту царскую воду кипятят и как розлитую в сосуды приносят царю, и Ктесий говорит, что она самая легкая и самая приятная.
Из Афинея черпает Eustath. ad Homer. Od. IV p. 173, 22. Cp. Strabo XV p. 1068 BC; Plut. de exil. p. 601 D.
50. Athen. IV p. 146 C: Царь персов, как говорят Ктесий и Динон в «Персиках», обедал с 15 тыс. мужей и тратил на обед 400 талантов.
51. Athen. XI p. 464 A: Должно отвергнуть глиняные чаши. Ибо и Ктесий говорит: «У персов те, кого царь хотел оскорбить, пользуются глиняными чашами.
52. Athen. XII p. 530 D: Ктесий передает, что Аннар, ипарх царя и правитель Вавилона, пользовался женскими одеждами и украшениями, и что к нему, рабу царя, входили в столовую 150 арфисток и вокалисток, которые играли и пели, пока он обедал.
53. Aelian. Nat. Animal. VII 1: Я слышал, что сузианские быки знакомы с арифметикой, и это правда, подкрепляемая свидетельствами, приводимыми в Сузах о быках великого царя, каждый из которых носит в менее орошенные места царских садов по сто кувшинов воды. Эту возложенную на них и давно привычную для них работу они исполняют с большой охотой и не увидишь утомленным никого, но если даже лишь один кувшин сверх сотни их нести заставишь, то никак не убедишь их работать и не принудишь ни побоями, ни лестью. Так говорит Ктесий.
Plut. De solertia animalium 21: Также заслуживают восхищения твари, которые понимают цифры и умеют считать, как, например, быки в Сузах. Ибо надо поливать там царские парадизы сосудами, количество которых нормировано. Так вот, каждый бык носит ежедневно сто сосудов, более же они не берут и не только насилию, но и попыткам принудить их к сверхурочной работе часто оказывают сопротивление и не идут: так точно они знают сумму и сохраняют ее в памяти, как рассказал Ктесий из Книда.
54. Aelian. Nat. Animal. XVI 42: Ктесий Книдский говорит, что в окрестностях персидской Ситтаки есть река под названием Аргад. В ней водится много змей с черной окраской кроме головы, которая белая. Длиной эти змеи в оргию. Укушенные ими умирают. Днем их не видно, так как они плавают под водой, ночью же губят купающихся или стирающих одежду. Многие терпят это, так как им не хватает воды или у них нет времени днем для постирушек.
55. Athen. X p. 434 D: Ктесий же говорит, что у индов царю нельзя выпивать, тогда как у персов царю разрешено пьянствовать один день, в который приносят жертвы Митре.
То же из Афинея повторяет Eustath. ad Homer. Od. XVIII 3, p. 651, 20 sq. Что пьяных у персов наказывают по закону, передает Max. Tyr. Orat. XII p. 130.
56. Antigon. Caryst. Mirab. 15 рассказывает, что в Краноне в Фессалии есть только два ворона, и остаются они в Краноне до тех пор, пока не родят птенцов, потом исчезают и на своем месте оставляют птенцов (cp. Theopomp. F 86), «и в Экбатанах и в Персии по словам Ктесия происходит нечто с этим схожее, но так как он много лжет, мы пропустим его рассказ, ибо он кажется ужасным».
Комментарий
Antigon. 128: «Историограф (или Ктесий в Персике?) говорит, что перс Арсам родился с зубами». Здесь кажется речь идет об отце Дария Кодоманна. Euseb. Chron. anno 1681: «Царь персов пятнадцатый Дарий, сын Арсама».
Индика
57. Ecloga in Photii Bibl. LXXII: Прочитана того же самого автора «Индика» в одной–единственной книге. В ней он не отступает от ионийского диалекта. Он говорит, что река Инд в самой узкой части своего течения имеет 40 стадий в длину, а в самой широкой 200. О самих индах он говорит, что они самый многочисленный из всех народов. О речном черве, единственном животном, которое обитает в реке. О том, что никто из людей не живет по ту сторону страны индов, что у них нет дождей, но от реки орошается Индия.
§ 2. О камне пантарб: 470 самоцветов и драгоценных камней, брошенных в реку (они принадлежали торговцу из Бактрии), якобы были извлечены из воды этим камнем все вместе.
§ 3. О слонах, ломающих стены. О маленьких обезьянах с хвостом в четыре локтя, и о петухах очень большого размера и о попугае, одаренном речью и человеческим голосом, который величиною с ястреба, передняя часть его головы пурпурная, у него черная борода, даже тело его темного цвета как киноварь до горла; он говорит по–индийски как человек, скажет и по–эллински, если научат.
§ 4. Об источнике, который наполняется каждый год жидким золотом; «урожай» составляет сто кувшинов, но они должны быть из обожженной глины, потому что золото отвердевает, когда его черпают и нужно разбить кувшин, чтобы извлечь содержимое. Сам источник квадратный и 16 локтей в окружности, глубиною же в оргию; каждый кувшин стоит один талант. И о железе, которое находят на дне источника: по словам Ктесия он обладал двумя кинжалами, сделанными из этого металла; один подарил ему царь, другой царица–мать Парисатида. Он говорит, что вбитое в землю, это железо отвращает тучи, град и ураганы и что на его глазах царь дважды произвел это чудо.
§ 5. Об индийских псах, о том, что они громадного роста и бьются даже против льва. О высочайших горах, откуда добывают сардонит, оникс и прочие драгоценные камни. О том, что в стране нестерпимая жара, что солнце там кажется вдвое больше, чем в других местах, и многие умирают здесь от удушья. Море, которое омывает эту страну, не меньше, чем в Греции; вода на его поверхности до глубины четырех пальцев настолько горяча, что никакая рыба не может жить в лучах этого жара, поэтому плавает ниже.
§ 6. О том, что Инд течет через равнины и горы, на которых растет так называемый индийский тростник. Он настолько велик, что для того, чтобы обнять его, два человека должны протянуть руки; его высота равна мачте большого судна; их размер зависит от пространства на горе. Между этими тростниками есть самцы и самки. Самец не имеет сердцевины и очень крепок; у самки есть сердцевина.
§ 7. О мартихоре, животном, которое живет в этих областях. Его лик походит на человечий; оно ростом с льва, цвета красного как киноварь, с тремя рядами зубов, с ушами почти как у человека, с голубовато–зелеными глазами. Его скорпионий хвост размером более локтя снабжен жалом. Другие жала рассажены наискось с обеих сторон хвоста, и еще одно у вершины головы, как у скорпиона. Именно его он пускает в ход, когда к нему приближаются, и поражаемый умирает без шансов на излечение. Если же его атакуют на расстоянии и спереди, он поднимает хвост и стреляет жалами как из лука, а если сзади, он вытягивает его совсем прямо. Он мечет жала на сто плефров и мгновенно убивает любую цель, кроме слона; они около плефра длиной и в очень тонкую тростинку толщиной. Это животное зовется по–гречески «антропофаг», потому что как правило он пожирает людей, которых убивает, но не брезгует и другими живыми существами. Когтями он бьется так же хорошо, как и жалами, которые отрастают снова после использования. В Индии масса этих тварей: люди убивают их, взобравшись на слонов и пуская (копья и стрелы) сверху.
§ 8. Об индах, о том, что они самые справедливые, и об их нравах и обычаях. О священной территории в пустынном месте, которую они почитают под именем Солнца и Луны и до которой добираются за пятнадцать дней, начиная от горы Сардон. И о том, что солнце убавляет там свой жар в течение 35 дней в году по причине праздника, чтобы можно было его отметить и возвратиться, не пострадав от ожогов. О том, что в Индии нет ни раскатов грома, ни молний, ни дождей, но есть частые ветры и многочисленные ураганы, которые уносят все, что захватят. Солнце же, поднимаясь, доставляет свежесть первую половину дня, но вторую половину чрезвычайно жарко в большинстве областей Индии.
§ 9. О том, что инды черные не от солнца, но по природе, потому что есть между ними, говорит он, мужчины и женщины более белые, чем кто бы то ни был, но в малом количестве; он сам видел двух индийских женщин и пятерых мужчин этого рода.
§ 10. Желая доказать, что солнце в Индии остывает в продолжение 35 дней, он говорит, что даже лава, текущая из Этны, не уничтожает половину страны, потому что ее жители справедливы, и истребляет остальное; что в Закинфе есть изобилующие рыбой источники, откуда извлекают смолу, и в Наксе фонтан, из которого течет временами очень приятное вино; что у Фаселиса, в Ликии, горит вечный огонь и что он пылает беспрерывно на камнях день и ночь, и вода не гасит его, но наоборот разжигает, и он тушится лишь навозом.
§ 11. О том, что в центре Индии есть черные люди, называемые пигмеями, говорящие на том же языке, что и другие инды. Они очень маленькие: самые крупные из них в два локтя ростом, но большинство в полтора локтя. Их волосы спускаются до голеней и даже еще ниже, а борода длинная настолько, что когда она доходит до ступней, они связывают ее с волосами и «одеваются» так в своего рода плащ. Их половой член, массивный видом, свисает до лодыжек. И они курносые и безобразные. Их овцы ростом с ягнят, тогда как ослы и коровы почти с баранов, как в общем лошади и мулы и все другие животные. В свите царя индов состоят три тысячи этих пигмеев, так как они превосходные лучники. Они очень справедливы и пользуются законами как и другие инды. Они охотятся на зайцев и лисиц не с собаками, но с во́ронами, ястребами, воро́нами и орлами. О том, что у них есть озеро (в восемьсот стадий окружностью), в котором, когда не дуют ветры, на поверхности дрейфует масло. И подплывая на лодках, они черпают масло тазами и употребляют. В ходу у них и сезамовое масло, как и ореховое, но озерное лучше. В озере водится также рыба.
§ 12. Есть там много серебра и серебряные копи, но мелковатые, в Бактрах, говорят, глубже. Есть в Индии и золото; не то золото, которое находят разбавленным водами, как в Пактоле, но на многих из больших гор, на коих обитают грипы. Это четырехногие птицы ростом с волка, с лапами и когтями как у льва, с черными перьями на спине и с красными на груди. Они затрудняют людям добычу золота, которого много в горах.
§ 13. О том, что овцы и козы у индов крупнее ослов и рождают по четыре и часто по шесть детенышей. У них длинные хвосты, которые нужно отрезать самкам, чтобы их случать. Свиней в Индии нет ни домашних, ни диких. Индийские пальмы и их плоды размером втрое больше вавилонских. И одна река по словам автора течет из скалы в виде меда.
§ 14. Он много говорит о справедливости индов, об их преданности царю и презрении к смерти. Он говорит, что существует один источник, вода которого, когда ее черпают, свертывается как сыр. Если взять этой затверделой жидкости около трех оболов веса, истолочь ее, смешать с водой и дать кому–нибудь выпить, тот раскрывает о себе всю подноготную, так как теряет разум и бредит весь день. Царь использует ее против обвиняемых с целью обнаружить истину: если обвиняемый признается, он приговаривается к смерти от голода, если ни в чем не уличен, его отпускают.
§ 15. Он говорит, что инды не страдают ни головной болью, ни глазной, ни зубной, ни язвами во рту, ни гнойными нарывами. Они живут 120, 130, 140 лет и 200 самые старые.
§ 16. У них водится змей длиною в пядь и выглядит как прекраснейший пурпур, с полностью белой головой и без зубов. За ним охотятся в раскаленных горах, откуда добывают сардонит. Змей этот не кусает, но если плюнет в кого–нибудь, пораженное место гниет неизлечимо. Подвешанный за хвост, он выдает два сорта яда: один в виде амбры, другой черный. Первый течет из живой твари, черный из мертвой. Яд из живой в дозе зернышка сезама умерщвляет выпившего его мгновенно, так как его мозг вытекает через ноздри; другой вызывает истощение, и смерть с трудом приходит через год.
§ 17. Автор говорит о птице, называемой «дикерос», что по–эллински означает «справедливая», величиной с яйцо куропатки. Она закапывает свои экскременты чтобы их не нашли, нашедший же и проглотивший порцию в сезамовое зерно с утра проваливается в мертвецкий сон и умирает при заходе солнца.
§ 18. И есть дерево, называемое «паребос», величиной с маслиновое; оно встречается только в царских садах и не приносит ни цветов, ни плодов и у него лишь пятнадцать толстых корней под землей: самый тонкий толщиной с руку. Обломок этого корня длиною в пядь притягивает к себе все, что оказывается поблизости: золото, серебро, бронзу, камни и все другие предметы, кроме амбры. Кусок длиною в локоть притягивает также ягнят и птиц, и с этим корнем инды охотятся на летающую дичь. И если хотят свернуть хой воды, то бросив корень в обол, делают ее твердой, и точно так же поступают с вином и тогда можно взять его в руку как воск, который, впрочем, на другой день растопляется; он применяется как лекарство против колик.
§ 19. Есть и река, протекающая через Индию; она не велика, где–то около двух стадий шириной. Ее название означает по–индийски «Ипарх», а по–гречески «податель всех благ». Эта река тридцать дней в году переносит амбру, ибо, говорят, в горах есть деревья, которые возвышаются над водами (струящимися с гор), и наступает момент, когда деревья эти роняют слезы как миндаль, сосна или другое дерево, и это происходит особенно тридцать дней в году. Эти слезы падают в реку и отвердевают. Дерево же называется по–индийски «сиптахора», что по–эллински означает «нежный, приятный». Именно так инды собирают амбру. Говорят, что эти деревья приносят плоды гроздьями как виноград, а их ягоды веричиной с понтийский орех.
§ 20. В этих горах живут по словам автора люди с собачьими головами; они одеваются в шкуры животных и не говорят ни на каком языке, но лают как собаки и понимают друг друга через голос. Их зубы крепче, чем у собак и когти как у псов, но более длинные и крючковатые. Они населяют горы до Инда, они черные и не в меру справедливые, как и другие инды, с которыми они также заводят связи; они понимают язык индов, но не могут им ничего сказать: криками, жестами, движениями пальцев они заставляют себя понимать наподобие глухих и немых. Инды называют их «калистриями», что по–эллински означает «собакоголовые», или кинокефалы. Этот народ насчитывает двенадцать мириад.
§ 21. У истоков этой реки растет пурпурный цветок, из которого извлекают краситель, ничем не уступающий эллинскому и даже более блестящего цвета. О том, что там родятся животные величиной со скарабея и красные как киноварь, с длинными лапками; они мягкие как земляные червяки. Они водятся на деревьях, приносящих амбру, едят ее и уничтожает плоды, как саранча губит виноградники в Греции. Этих тварей инды давят, чтобы окрасить свои пурпурные ткани, хитоны и все, что пожелают, и их красители лучше персидских.
§ 22. Кинокефалы, которые живут в горах, не занимаются никакой работой, живут охотой и убитую дичь сушат на солнце. Они также разводят много баранов, коз и ослов, пьют молоко и простоквашу от овец и едят плоды сиптахоры, которая дает амбру, поскольку они сладкие как сахар; они сушат эти плоды и кладут в корзины, как поступают в Греции с изюмом.
Кинокефалы изготовляют плот для перевозки сушеных плодов, чистого пурпура и амбры стоимостью в 250 талантов, столько же красителя и амбры на тысячу талантов, и все это везут каждый год индийскому царю. Они везут и другие продукты, которые обменивают индам на хлеб, муку и хлопковые одежды. Они покупают также кинжалы для охоты на зверей, так же как луки и дротики, с которыми очень ловко управляются. Они непобедимы на войне, так как обитают на высоких и труднодоступных горах. Каждые пять лет царь делает им подарок из тридцати мириад стрел, тридцати мириад дротиков, двенадцати мириад легких щитов и пяти мириад мечей.
§ 23. Эти кинокефалы не имеют домов и живут в пещерах; они охотятся на зверей с луком и дротиком и захватывают их, преследуя, ибо стремительно бегают. Их женщины моются раз в месяц, когда у них наступают регулы, и никогда в другое аремя. Мужчины моют только руки, зато натираются три раза в месяц маслом из молока и вытираются шкурами. Они носят легкую и очень тонкую одежду из бритых шкур, и мужчины и женщины. Самые богатые между ними носят одеяния из льна, но их немного. Вместо лож они пользуются подстилками из листвы. Наиболее зажиточными у них считаются те, у кого больше всего овец; имущество другого рода у них распределено довольно равномерно. Все мужчины и женщины имеют хвост, свисающий у них сзади, как у собак, но более длинный и лохматый. Они совокупляются с женами на четырех лапах, как собаки: делать это иначе считается у них пороком. Они справедливы и живут дольше всех людей, 170 лет, а некоторые 200.
§ 24. По ту сторону их местоположения, за истоками реки, проживают, говорят, другие обитатели, черные люди; они не предаются никакой работе, не едят никакой пищи и не пьют воды, но выращивают много скота, коров, коз и овец. Они пьют молоко и не потребляют ничего другого. Их дети рождаются без заднего прохода и не выделяют экскрементов, потому что анус запаян, а вот ягодицы имеются. Говорят, что эти люди мочатся жидкостью, похожей на простоквашу, не густой, но мутной. Когда они пьют молоко утром и еще раз в середине дня, у них есть, говорят, при себе нежный корень, который препятствует молоку свертываться в желудке; поев его, они посредством вызываемой к вечеру рвоты извергают безвредно то, что приняли прежде.
§ 25. О том, что у индов есть дикие ослы величиной с лошадь и даже больше, с белым телом, пурпурной головой, темно–голубыми глазами. Это животное носит рог посреди лба; основание рога у лба совсем белое и около двух палест; выдающаяся часть (острие рога) очень живой пурпурной окраски, промежуточная часть черная. Те, кто пьет из этого рога — из них делают кубки для питья — не подвержены, говорят, ни конвульсиям, ни крайнему злу, и даже яды не могут им повредить, если только до и после принятия яда они выпьют вина, воды или неважно какого другого питья из этих кубков.
Другие ослы, прирученные или дикие и все другие однокопытные не имеют ни астрагала, ни желчи в печени, но у тех, о которых идет речь, есть и астрагал, и желчь в печени; их астрагал самый красивый, который я видел (очевидно Ктесий, а не Фотий), он величиной и формой с астрагал быка, с тяжестью свинца и цветом киновари во всей густоте. Это животное быстрее и крепче любого другого, нет ни лошади, ни еще кого–либо, кто мог бы настигнуть его при преследовании. Оно начинает движение скорее медленно, но по мере того как расстояние удлиняется, его силы чудесным образом увеличиваются, и он бежит все дольше и стремительнее.
§ 26. Нет другого средства поймать его на охоте, кроме того как окружить их многочисленными всадниками, когда они ведут своих малышей на пастбище; они отказываются покидать свое потомство и бьются ударами рога, лягаются, кусаются, губят лошадей и охотников, но и сами гибнут под дождем стрел и дротиков, так как невозможно захватить их живьем. Мясо этого животного горькое до несъедобности; охотятся за ним ради его рогов и копыт.
§ 27. О том, что в реке индов водится рептилия видом как червь, которую обычно видят свернувшейся на смоковницах, длиною в семь локтей, иногда больше, иногда меньше; что касается ее толщины, то ребенок десяти лет с трудом, говорят, мог бы обхватить ее руками. Эти чудища имеют два клыка, по одному у каждой челюсти, и все что они хватают ими, они пожирают. Днем они прячутся в речной тине, ночью же вылезают и кого встречают на суше, быка, верблюда и кого удастся укусить, схватывают, увлекают в реку и пожирают полностью, исключая внутренности. Его ловят с помощью огромного крюка, к которому привязывают козу или ягненка и прикрепляют железные цепи. Пойманного его подвешивают на тридцать дней, кладя под него тазы, и с его туши стекает около десяти аттических котил жидкости. Через тридцать дней бросают животное и хранят масло для индийского царя: он единственный имеет право им обладать. Если это масло разлить, оно порождает огонь и уничтожает деревья и живые существа; его гасят только массами густой грязи.
§ 28. О том, что в Индии растут деревья высотою с кедр или кипарис; их листья как у пальм, но шире и без разветвлений; они цветут как лавр–самец и не приносят плодов. Называют это дерево по–индийски «карпиос», или по–эллински «роза–мира»; оно редкое. Оно истекает каплями масла, которое вытирают с дерева шерстью, а ее выжимают затем в каменные вазы.
Это масло красноватое и немного густое; у него приятнейший аромат, который источает запах на расстояние до пяти стадий. Только царь может его приобретать, как и его близкие. И он посылал его царю персов, и Ктесий утверждает, что он сам вдыхал этот аромат, который нельзя ни словами выразить, ни представить.
§ 29. Сыр и вино, говорят, там самые приятные; автор заявляет, что знает это на деле, так как отведал их сам.
§ 30. Он говорит, что есть у индов источник около пяти оргий окружностью и квадратный: он находится в скале и расстояние до воды (если нырять) три локтя, глубина же три оргии. Там купается элита индийской знати, мужчины, женщины и дети [не только для омовения, но и для предотвращения болезней]; они прыгают ногами вперед и с каждым прыжком вода подбрасывает их в воздух, и не только людей, но и всякую тварь, живую или мертвую, выкинет на землю, как и все, что туда швыряют, исключая железо, серебро, золото и бронзу, которые идут там ко дну. Вода ледяная и приятная на вкус; она производит большой шум, словно бьет через край будто кипя в котле, и излечивает лишай и чесотку; по–индийски ее называют «балладэ», а по–эллински «благодетельная».
§ 31. В горах, где растет индийский тростник, живут люди числом до трех мириад. Их женщины рожают детей только раз в своей жизни. У детей от рождения очень красивые зубы в обеих челюстях, волосы и брови совсем белые и у мальчиков, и у девочек; до тридцати лет каждый у них светловолосый; в этом возрасте они начинают темнеть, в шестьдесят лет их волосы совершенно черные. У этих людей восемь пальцев на каждой руке и восемь на каждой ноге, и у мужчин, и у женщин; они очень воинственны, и царь индов имеет в своей свите 5 тысяч их лучников и копьеносцев. Их уши, говорят, настолько большие, что покрывают плечи, руки до локтей и спину и могут друг друга касаться.
§ 32. Продолжая писать свои басни, Ктесий убеждает, что рассказывает строгую истину и добавляет, что описывает все, что видел или узнал от свидетелей, и что если и опустил другие данные, то для того, чтобы не казалось, что он наплел невероятных вещей для тех, кто не был этому очевидцем. Так кончается эта история.
Комментарий
§ 1. В cod. Monac. 287 стоит титул: «Рассказы Ктесия книдийца о чудесах в ойкумене». Там же предпослано следующее: «Говорят, что серы и верхние инды весьма велики телами, так что находят людей в тринадцать локтей ростом. Живут же они более 200 лет. Есть же и в части некоей реки, называемой Гантр (Ганг?) зверообразные люди с кожей как у гиппопотамов, которую не пробить стрелами. В той же Индии в пещере морского острова обитают, говорят, жители с огромными хвостами, какие описывают у сатиров». Ср. Ptol. Geogr. VIII 3. Он же, размещая за Гангом острова Сатиров, добавляет: «Занимающие их имеют, говорят, хвосты, какие описывают у сатиров». О серах–долгожителях ср. Lucian. Macrob. 5.
Если в cod. Monac. добавляется многое другое, чего у Фотия нет, и касающееся не только Индии, но и других земель, то я подозреваю, что это вовсе не Ктесий, но из других авторов сперва на поля книги занесенное вскоре вкралось в текст или попало из Перипла Ктесия или других его трудов.
40 стадий: Совсем другое из того же Ктесия сообщает Арриан:
58. Arrian. Anab. V 4.2: И Ктесий (если достаточно и Ктесия в подтверждение) заявляет, что у Инда в самом узком месте сорок стадий разделяют друг друга берега, где же шире всего, то сто, но по большей части середину этого.
Сходно с Фотием Арриан точнее передает мнение Ктесия. Сто стадий довольно далеко от истины отстоит, так как наш автор охвачен страстью все преувеличивать. Сравнения с Ктесием заслуживает Philostrat. Vit. Apoll. II 18: «Здесь они переправились через Инд, наибольшая ширина которого сорок стадий».
самый многочисленный из всех народов: Ср. Herod. III 94, Strabo II p. 192 А. О ктесиевой величине Индии упоминают:
59. Arrian. Ind. 30: Ктесий книдиец, говорит, что Индия равна остальной Азии, но он ошибается. Strabo XV p. 1011: «так как Ктесий говорит, что Индия не меньше остальной Азии».
Ср. Diod. II 35, Philostrat. Vit. Apoll. VI 1. никто из людей не живет по ту сторону страны индов:
Ср. Herod. III 98. 105; VI 40; Strabo II p. 192 А. у них нет дождей: Что это не так, хорошо знают сами древние.
См. Strabo XV p. 1012-1015 (где перечислены мнения Неарха, Аристобула, Эратосфена и т. д.); Arrian. Ind. VI 4; Philostrat. II 19; Diod. II 36.
§ 2. пантарб: Philostrat. Vit. Apoll. III 46; Heliod. Ephiop. IV p. 177; VIII p. 392, 393; Nic. Caussini Syntagm. Elect. Symb. Paris 1618. Филострат перечисляет свойства пантарба; по Гелиодору он гасит огонь.
§ 3. О слонах, ломающих стены: См. F 60.
60. Aelian. Nat. Animal. XVII 29: Когда царь индов выступает на войну, десять мириад боевых слонов идут впереди; за ними, как я слышал, следуют еще три тысячи, обученные сносить стены врагов, бросаясь на них, как только велит царь; опрокидывает же их грудью. И Ктесий пишет, что слышал об этом. Ибо видел он в Вавилоне сам выдернутые с корнем пальмы, когда звери устремлялись на них жесточайше и делают это обычно по приказанию продавца–инда.
О превосходстве индийских слонов ср. Diod. II 17; Strabo XV p. 1030 sq.; Curt. VIII 9.17; Cosmas Indicopleust. De mundo XI p. 339. Рассказ Ктесия прекрасными стихами передает Lucret. II 536.
61. Aristot. De generat. animal. II 2: Говоря о сперме слонов, Ктесий книдиец явно лжет, ибо он утверждает, что в засохшем состоянии она становится как янтарь, чего не бывает. Aristot. Hist. animal. III fin.: Лживо и то, что Ктесий написал о рождении слонов.
о маленьких обезьянах с хвостом в четыре локтя: «Место с рассказами других я примирить бы мог, если бы вместо «маленьких» читалось «больших», каковой порок в искаженные остатки Ктесия легко бы проник. Ибо Мегасфен также сообщил об индийских обезьянах, которые были не меньше самых больших собак и чьи хвосты достигали пяти локтей; со лба у них свисали волосы, и они носили бороду, морды же имели белые и остальное тело черное. См. Aelian. Nat. Animal. XVII 39, ср. XVI 10 и Strabo XV p. 1028 С: «Хвостатые обезьяны крупнее громаднейших собак … хвосты больше двух локтей» (Бэр).
о петухах очень большого размера: cod. Monac. 287: «и петухи как овцы». Ср. Aelian. Nat. Animal. XVI 2: «Петухи же бывают крупнейшей величины и с гребнем не красным как наши, но пестрым как цветистый венок, с крыльями же сзади не кривыми и не загнутыми спиралью, но широкими и волочащимися как у павлинов, если они их не поднимают и не выпрямляют; раскраска же перьев у индийских петухов золотистая и темная как смарагдовый камень».
о попугае, одаренном речью: «биттак», у Arrian. Ind. XV 8 и Aelian. Nat. Animal. XVI 2 и 15 «ситтак». В cod. Monac. 287 кратко: «есть там еще птица, называемая «биттак», величиной с ястреба, несколько багряная, разговаривает как человек, если научена языку». Ср. Aelian. Nat. Animal. VI 29; XII 18; Athen. IX р. 387 D.
§ 4. об источнике с жидким золотом: Ср. Philostrat. Vit. Apoll. III 46
о железе на дне источника: cod. Monac. 287: «Есть другой источник, производящий железо, которое отвращает несчастье, вбитое же в землю отгоняет тучи, град, молнии». Ср. Philostrat. Vit. Apoll. III 45. Без сомнения, речь идет о магните, находимом в индийских горах, обращенных к югу.
§ 5. об индийских псах: Из Ктесия говорится о них у Aelian. Nat. Animal. IV 19; VIII 1, 9. Ср. Diod. XVII 92. Прямо упоминается Ктесий:
62. Aelian. Nat. Animal. XVI 31: Ктесий говорит в индийских рассказах, что так называемые кинамолги вскармливают многих собак величиной с гирканских. И они весьма усердно их кормят по следующим у Ктесия причинам. С летнего солнцеповорота до середины зимы нападают на них стада быков, словно рой пчел или подгоняемые осами, числом же превосходят (кинамолгов) быки: они дикие, необузданные и ужасно бодаются; поэтому кинамолги, не зная как по–другому их отогнать, напускают на них своих питомцев–собак, для этого и вскармливаемых, которые легко побеждают и убивают быков. После из мяса кажущееся им съедобным кинамолги выбирают себе, остальное уделяют собакам, и весьма охотно сотрудничая с ними, словно благодетелям приносят начатки; в пору же, когда больше не атакуют быки, они вместе охотятся на других зверей. И от самок доят молоко и от этого зовутся кинамолгами, ибо пьют его как мы молоко овец и коз.
То же и без сомнения из Ктесия у Agatharchides ap. Phot. cod. 250. Вздор у Pollux Onomast. V 5.41: «Кинамолги, собаки около южных болот [Индии], питаются молоком быков и нападающих на людей летом индийских быков побеждают, как пишет Ктесий». Ср. Diod. III 31, Megasthen. ap. Strabo XV p. 1029 A, Plin. VII 2, Curt. IX 1.31.
о высочайших горах: Ктесий вероятно упоминает горы на западном полуострове Индии в земле Декан. Уже Arrian. Peripl. p. 28 упоминает оникс.
солнце там кажется вдвое больше: Ср. Strabo III р. 202 В.
§ 6. индийский тростник: Сod. Monac. 287: «в индийской реке растет тростник настолько толстый, что два человека с трудом обнимут его, высотой же в 30 оргий и выше, и самец–камыш очень крепкий, самка же имеет внутренности как у зонтичного растения».
63. Tzetz. Chil. VII 739 рассказывает из третьей книги «Арабики» Урания о тамошнем тростнике, в котором погребают умерших царей и их жен, братьев и сыновей, выдолбив в коленце место (для тела) и не разрубая тростник дают ему расти снова. И добавляет: «Если кому–то удивительными покажутся арабские тростники, то кто же поверит Ктесию, пишущему об индийском тростнике в две оргии шириной, так что из одного сустава изготовляют два грузовых корабля?»
Об индийском тростнике Plin. XVI 36: «Индийский бамбук с дерево величиной, какие обычно мы видим в храмах. Различают самцов и самок среди них также, как инды передают. Ствол самца плотнее, зато женский шире и исполняют также роль кораблей (если поверим мы), изготовляемых из одного сустава каждый»; VII 2: «Тростники же настолько длинные, что лодка, изготовленная из одного его сустава, везет одновременно трех человек. Многие превышают длину в пять локтей». Theophrast. Hist. Plant. IX 11: «Самец плотный, самка полая. Ибо разделяют и их на самца и самку. Растут от одного корня многие, и они не лохматые, с листом небольшим, но похожим на иву; величиной крупные и толстые, так что ими пользуются как дротиками. Произрастают они возле реки Акесин».
«Плиний скорее всего смешал два вида тростника и преимущественно сказал о том виде, о котором упоминает Ктесий в Индике § 6, где не в полях, Индом наводненных, а в горах, через которые протекает Инд, родится по словам книдийца тростник, толщину коего четыре человека обхватить едва ли могут. О том же виде ведет речь Herod. III 98. Другой вид кажется из того Ктесия у Diod. II 17 родится около рек и болот, и его толщину человеку не легко объять; из них согласно Ктесию Семирамида изготовила суда. Феофрастов вид epigeion верно сравнивается с тем, который по Онесикриту описывает Strabo XV p. 116 Sieb. в провинции Мусикана: «тростники … гнущиеся к земле в 50 оргий толщиной, так что периметр у одних три локтя, у других вчетверо (или: вдвойне) больше» (Шнейдер).
§ 7. О мартихоре: Ту же тварь из Ктесия описали Аристотель, Павсаний, Плиний, Элиан.
64. Aristot. HA II 1 = II 3.10: Двойного ряда зубов у животных этих видов нет, но есть нечто вроде них, если верить Ктесию: ибо то у индов зверь, имя которому мартихора; у него с обеих сторон, говорит, тройной ряд зубов; величиною же он с льва и мохнатый как и он и лапы имеет сходные; морда же и уши человекообразные, глаза голубые, окраска как киноварь, хвост как у сухопутного скорпиона и с жалом, и отростки извергают стрелы, голос похож на звуки сиринги и трубы, бегает быстро как олень, и он дикий и ест людей.
65. Paus. IX 21.4: Зверь же в рассказе Ктесия об индах (мартихорой называется у индов, у греков же андрофагом) я убежден есть тигр. Ибо зубов он имеет три ряда на каждой челюсти и жала на кончике хвоста. Этими жалами он обороняется изблизи и посылает «стрелу» далеко словно лучник. Эту небылицу кажется мне инды передают друг другу от большого страха перед зверем, обманываясь и относительно его окраски: ведь всякий раз когда на солнце являлся им тигр, он казался красным и одноцветным или от быстроты, или же, если он не бежал, то (виделся так) вследствие непрерывных этой бестии движений, так как с близкого расстояния его обычно не наблюдают.
66. Plin. h. n. VIII 21: У них же [индов] родится тот, кого Ктесий называет мартихорой; у него тройной ряд зубов, наподобие гребня соединенных, лицо и уши человеческие, глаза голубые, цвет кровавый, тело льва, скорпионьим хвостом как стрелой прибивает, голос как сочетание свирели и трубы смешанных, быстрота великая, плоть человека для еды преимущественно ищет.
67. Aelian. Nat. Animal. IV 21: Зверь индийский жестокой силы, величиной с громаднейшего льва, окраской как киноварь, мохнатый как пес; на индийском языке называется мартихорой, лик имеет словно не звериный, но человеческий видом; зубы в три ряда вколочены вверху у него как и в три ряда внизу крайне острые и крупнее собачьих. Уши как у человека, но больше и косматее, глаза голубые и тоже будто человечьи, лапы же и когти по–моему как у льва, к кончику хвоста придано скорпионье жало якобы больше локтя, и с каждой стороны хвост усажен жалами, кончик же хвоста поражает встречного и убивает на месте. Если кто его преследует, он выпускает жала сбоку наподобие стрел и на далекое расстояние, и когда стреляет вперед, загибает хвост к себе, если же назад, то как у саков протягивает его широко прямо. Кого он поразит, того убивает, не умерщвляет одного слона; пускаемые жала длиною в один фут и толщиною с канат. И Ктесий говорит, что согласны с ним инды в том, что вместо выпущенных жал вырастают другие как эпигоны этого зла. Любит он по словам того же Ктесия особенно поедать людей и убивает многих и нападает не на одного только, но и на двоих и на троих и одолевает стольких в одиночку. Побеждает он и остальных животных, за исключением, однако, льва. Что насыщаться человеческим мясом этой твари весьма в радость, изобличает и его название, ибо означает по–эллински антропофаг, «пожирающий людей», так что называется из дела. Бывает наибыстр как олень. На детенышей этих животных инды охотятся, пока у них хвосты без жал, и даже разбивают их камнем, чтобы жала не могли вырасти. Голос их напоминает наиболее звук трубы. Ктесий добавляет, что видел это животное в Персах привезенным из Индии в дар царю персов. Если кому здесь кажется надежным свидетелем Ктесий, то услышав о свойствах этого зверя, пусть потом обратит внимание на книдийского писателя.
Из Элиана взял Phile De animal. proprr. 38. Ср. Philostrat. Vit. Apoll. III 45, который настаивает, что ктесиев рассказ следует отвергнуть. Многие в наше время (т. е. в 18 веке) расследовали, существовало ли это животное на самом деле или нет. Но что касается его названия, то с сегодняшнего персидского языка перевод Ктесия совершенно точен: marchor означает «прожорливый человек». По праву можно усомниться, что оно действительно когда–либо было, однако наверняка этот рассказ и сама тварь не совсем Ктесием выдуманы. Она изображена на персепольских памятниках с человеческим лицом, орлиными перьями, бычьим телом, львиным хвостом и с царской диадемой. Не раз мартихору замечали на геммах. Как бы то ни было, всегда будет оставаться мнение, что мартихора относится к вымышленным персидским животным, чьими изображениями украшают здания».
Более локтя: Жало, а не хвост, судя по Элиану. В cod. Monac. это место более кратко: «на котором (хвосте) жало длиннее локтя».
§ 8. Солнце, поднимаясь. Ср. Herod. I 104.
§ 9. инды черные не от солнца, но по природе: Ср. Herod. III 101; Arrian. Anab. V 4.8. Но что это ложь, говорит Aristot. HA III 22; Gener. anim. II 2. Ср. Strabo XV р. 1019.
мужчины и женщины самые белые из всех: в Кашмире.
§ 10. лава из Этны: Намек на миф об Анапе и Амфиноме, который рассказывает Conon. Narrat. 43. Ср. Paus. X 28.2; Strabo VI 2; Val. Max. V 4.
источники в Закинфе со смолой: Ср. Herod. IV 195; Antigon. Mirab. 169; Dioscor. I 99; Vitruv. VIII 3; Plin. XXXV 15.
и в Наксе фонтан с вином: О том же рассказывает Steph. Byz. v. Naxos. Plin. II 103: «На острове Андрос в храме отца Либера в январские ноны всегда течет источник с ароматом вина». Ср. Plin. XXXI 2; Philostrat. Icon. I 25. В cod. Monac. 287 так: «в земле Накса, говорит он, есть источник, из которого течет очень приятное вино». Сюда добавляется: «но и вода реки Фасиды оставаясь в сосуде сутки становится приятнейшим вином», что было без сомнения примечанием на полях, введенным в текст Гешелем и после него другими.
вечный огонь близ Фаселиса: То же из Ктесия сообщили Антигон Каристский и Плиний:
68. Antigon. Mirab. 182: Ктесий приводит рассказ об огне (в окрестностях фаселитов на горе Химера), называемый бессмертным; он, если кто воду на него выльет, лучше горит, если кто бросит мусор, гаснет. Plin. II 106: «Пылает в Фаселисе гора Химера днем и ночью бессмертным огнем. Пламя его разжигает вода, тушится же он землей и грязью, как Ктесий передает». Сod. Monac. вставляет глоссу: «Сходно на Этне и Прусе постоянно вспыхивает огонь».
§ 11. пигмеи: О них см. Homer. Il. III 6 и Eustathius; Aristot. HA VIII 12 и 14; Philostrat. Vit. Apoll. III 47; Plin. VII 2; Strabo XV р. 1037 B и еще Gellius NA IX 4, который у Ктесия и Онесикрита нашел, что «пигмеи также недалеко от них родятся, из которых самые долговязые не длиннее двух футов с четвертью». Ктесий помещает пигмеев в середине Индии, другие авторы у Океана или на окраине Египта. Действительно ли индийская земля доставила что–то способное подать повод для ктесиева мифа о пигмеях, неясно. Но рассказы Ктесия о крошечных овцах, быках, ослах, лошадях подтвердились недавними свидетельствами. Определенно название пигмеев греческое.
Их скот: Ближе всего к Ктесию и из него взято Aelian. XVI 37: «У так называемых псиллов из индов (ибо есть псиллы и в Индии) лошади бывают ростом не больше баранов и овцы видом маленькие как ягнята и ослы той же величины, и мулы, и быки, и весь прочий скот». Откуда свяжешь, что Ктесий говорил об одном и том же народе, только одно название по–индийски (псиллы), второе по–эллински (пигмеи).
Они охотятся не с собаками: Пространнее у Элиана:
69. Aelian. Nat. Animal. IV 26: На зайцев и лисиц инды охотятся следующим образом. В собаках в поле не нуждаются, но взяв птенцов орлов, воронов и коршунов, вскармливают и обучают охоте. И тренируют так: домашнему зайцу или ручной лисице привесят мясо и пускают бежать и птиц им вслед послав, мясо отобрать дают. Они после усиленного преследования и зайца и лисицу уловив, получают в награду желанную приманку. Итак, когда они основательно изучат охотничью науку, их натравливают на горных зайцев и полевых лисиц и, привыкнув к нвдежде на обед, те летят вслед и проворнейше хватают добычу, которую относят хозяевам, как говорит Ктесий. И что вместо привешанного ранее мяса им достаются лишь потроха пойманных, и это мы знаем оттуда же (из Ктесия).
70. Aelian. Nat. Animal. IV 27: О грипе я слышу, (что) это индийское животное, четвероногое как лев и с когтями чрезвычайно мощными и похожими на львиные; спина же у него в перьях, и окраска этих перьев, как баснословят, черная, спереди же, говорят, красная, а вот крылья ни черные, ни красные, но белые. Шея расцвечена темными перьями, пишет Ктесий, клюв орлиный и голова какую ремесленники рисуют и лепят, глаза, говорят пламенные у него. Гнезда на горах устраивают и взрослого поймать невозможно, поэтому ловят птенцов. И бактрийцы, соседи индов, называют грипов стражами тамошнего золота, и они, говорят, роют его и из него вьют себе жилища, а то, что ими роняется, забирают инды. Инды же не называют их стражами золота, ибо грипам не нужно золота (и по–моему говорят правильно), но люди сами приходят за золотом, те же, боясь за птенцов, атакуют, и борются и с другими животными, легко одолевая их, однако льву и слону не противостоят. Опасаясь силы этих тварей, местные днем за золотом не отправляются, но идут ночью, считая это время более незаметным. Места обитания грипов и золотых россыпей весьма пустынны. Приходят охотники за золотом по тысяче и по две с оружием, заступами и мешками, и копают, дождавшись безлунной ночи. Если они укроются от грипов, то извлекают двойную выгоду, ибо и сохраняют жизнь, и уносят груз (и очистив его умеющие плавить золото неким своим умением приобретают вопреки опасностям большое богатство), но если их застигнут, им конец. Возвращаются же домой, насколько мне известно, через три или четыре года.
Из Элиана то же повторяет Phile De animal. proprr. 2. Ср. Herod. III 116. IV 13.27.
§ 13. овцы и козы у индов: Оттуда взял Aelian. Nat. Animal. IV 32: «Козы же и овцы больше крупнейших ослов я слышу и рождают по четыре (сосунка) каждая; меньше трех ни коза, ни овца не приносит никогда. И у овец хвосты более фута длиной, да и козьи не маленькие, даже чуть–чуть касаются земли. Когда наступает пора овцам производить приплод, пастухи обрезают им хвосты, чтобы не мешали (при случке), из жира же их выжимают масло. Самцам разрезают хвосты, выжимают тук и зашивают снова. Шов же со временем пропадает без следа.
Свиней в Индии нет:
71. Aelian. Nat. Animal. XVI 37: Свиньи у индов, говорят, нет ни домашней, ни дикой, ибо гнушаются вкушать мясо этого животного инды и не отведали бы никогда свинины как и человечины они же. То же Aelian. III 4: «Свиньи ни дикой, ни домашней нет у индов, говорит Ктесий; овцы же их хвосты имеют размером в локоть, где–то говорит (он же)». Aristot. HA VIII 28: «В Индии, как говорит Ктесий, доверия не достойный, нет ни домашней, ни дикой свиньи». Ср. Palladius De Brachman. p. 5: «Ибо свиньи не сыщешь в областях Индии или Эфиопии из–за чрезмерной жары».
финики: Palladius loc. cit.: «есть и финики (в Индии) и крупнейшие орехи с тонким ароматом».
река, текущая медом: Сod. Monac.: «есть и там источник, текущий в скале медом, как и у нас».
§ 14. сырный источник: Семирамида якобы открыла схожую «воду истины» в эфиопском источнике. Ср. F 12.
§ 15. О крепком здоровье и долголетии индов ср. Arrian. Ind. XV 12. О том же из Ктесия черпает Плиний:
72. Plin. XVII 2: Согласно Онесикриту, в тех местах Индии, где нет дождей, рост людей достигает пяти локтей и двух ладоней, и они живут 130 лет и не стареют, но как в обычном возрасте умирают. Индов, которым больше ста лет, Кратет Пергамский называет гимнетами. По Ктесию люди из народа, называемого Пандорой, обитающего в горных долинах, живут 200 лет, имея в юности седые волосы, которые в старости чернеют».
§ 16. змей длиною в пядь: Пространнее из Ктесия рассказывает Aelian. IV 36: «Длиною этот змей в одну пядь на глаз. Окраска его как густейший пурпур, голова вся белая без пурпуринки и не обычная, но светлее снега и молока. Зубов не имеет змей этот (обитает же в самых жарких индийских широтах) и кусает весьма слабо и можно сказать, что он ручной и кроткий, зато если на что кому сблюет, человеку ли или зверю, члену того суждено сгнить полностью. Поэтому пойманного его вешают за хвостовую часть вниз головою смотрящим в землю и подкладывают медный сосуд, в который из пасти зверя льются капли и стекая затвердевают, становясь как миндальные слезы. Когда умирает зверь, убирают сосуд и подставляют другой, тоже из меди, куда уже из мертвого вытекает снова влажный похожий на воду ихор в течение трех дней, и затвердевает и он, у обеих же (жидкостей) различная окраска, одна чернее ночи, другая подобна янтарю. Если взять из последней частичку с зерно сезама и подмешать кому–нибудь в пищу или в вино, того сперва охватит очень сильный спазм, потом вылезают из орбит оба глаза, мозг вытекает через ноздри под давлением, и (несчастный) умирает самым жалким образом, но в одночасье, если же примет яда меньше, неизбежное случится ему и тут, только с отсрочкой. Если же подать черную, из мертвого, тоже с сезамовое (зерно), принявший покрывается гноем и чахотка истребляет его целый год, истощая, хотя многие протянули и два года, угасая постепенно». Отсюда заимствует Phile De animal. proprr. 66. Однако, ср. Aelian. XVI 41 и Strabo XV р. 1029 А.
§ 17. птица дикерос, или дикерон. Aelian. IV 41 также из Ктесия: «Род мелких индийских птиц. Она вьет гнезда на высоких утесах и в скалах, называемых гладкими, и размером птичка с яйцо куропатки, светло–красной по–моему окраски, и инды на своем языке любят именовать ее «дикерон», эллины же, как я слышу, «справедливой». Ее экскременты если примет кто величиной с икринку, разбавленной в напитке, к вечеру умирает. Похожа смерть на сон, очень сладкий и безболезненный, которую поэты называют расслабляющей или незаметной, поскольку она была бы свободна от боли и для искавших ее наиприятная. Инды наиболее стремятся умереть так, ибо считают, что это сулит им забвение от бед, и среди весьма ценных даров царь индов посылает царю персов и этот, который тот, предпочитая взять его (неизлечимых зол противника и от них защитника) прежде прочих, берет и откладывает до поры, когда прихватит необходимость. Поэтому никто не имеет этого у персов другой, кроме самого царя и матери царя … и инды приобретают его, почитая величайшим счастьем избавиться от суеты жизни, когда захотят».
§ 18. дерево паребос: cod. Monac.: «есть и дерево в Индии, называемое паребос, похожее на маслину, имеет пятнадцать корней, не несет ни цветка, ни плода, и один из корней его толщиной с палец хватая притягивает к себе все, что оказывается поблизости: золото, серебро, медь, быков и остальное. Однако если бросишь один из корней в воду, она свертывается как молоко, а если в вино, оно превратится в воск и на другой день расплавится».
73. Antigon. Mirab. 17: Ктесий говорит, что у индов есть дерево, называемое паребос, которое притягивает к себе все, что к нему приблизить, как то золото, серебро, олово, медь и прочее металлическое, притягивает даже подлетающих совсем близко воробьев, и будь оно больше, то притянуло бы и коз, овец и схожих животных. — Ср. Hesychius: «паребос, некое дерево у критян».
§ 19. Есть и река … Ипарх: Сod. Monac. 287: «есть там и небольшая река, и она один месяц в году весь август несет очень много густого янтаря». Эта река вероятно Ганг. Фотий отмечает тот же феномен у Гифасиса из Филострата. Плиний знает эту реку из Ктесия:
74. Plin. XXXVII 2: Согласно Ктесию у индов есть река Ипобар, что означает «несущая в себе всякие блага», течет же с севера в Океан рядом с лесистой горой, заросшей деревьями, рождающими янтарь. Деревья те называются сиптахорами, что означает «пресладкая приятность».
сиптахора по персидски Schifteh–chor, т. е. suave esu.
§ 20. люди с собачьими головами: Сod. Monac. 287: «в тех горах есть люди с собачьими головами, которые не говорят голосом, но воют как псы, и зубы, и хвосты [у Фотия когти], и ноги имеют как у собак, и пища их сырое мясо». Прежние издатели относили это к Фотию.
75. Tzetz. Hist. VII 714: По словам Ктесия у индов водятся несущее янтарь дерево и кинокефалы, весьма справедливые, говорит, живут же охотой.
76. Plin. VII 2: Во многих же горах обитает род людей с собачьими головами, которые покрываются звериными шкурами, не говорят, а лают, вооружены когтями, кормятся охотой и птицеловством. Было их больше 120 тысяч.
77. Aelian. Nat. Animal. IV 46: У индов водится зверь величиной с жуков и красный как киноварь на первый взгляд, лапки имеет длиннейшие, и сами они наощупь мягкие. Родятся на деревьях, несущих янтарь, и питаются плодами тех же растений. Инды их ловят и выжимают, и окрашивают финикиды и (носимые) под ними хитоны и все что им угодно еще окрасить. Привозят эту продукцию и персидскому царю. И прекрасная наружность одеяний кажется персам удивительной и поразительной, как говорит Ктесий, ибо они воспеваемых сардских ярче и великолепнее; поэтому предпочитаются местным персидским намного. Там же в Индии, где и жуки, обитают и так называемые кинокефалы, название которым дали их внешность и природа тела, остальное же имеют человеческое и ходят одетые в шкуры зверей. Они справедливы и из людей не обижают никого, и не говорят ничего, лишь воют, но язык индов понимают. Питаются дикими животными, ловят их легко, бегая быстрее всех, и хватая убивают, и жарят не на огне, но под солнечными лучами, разделив на куски. Питаются также козами и овцами, кроме мяса диких зверей, пьют же молоко животных, которых едят.
Из Элиана то же повторяет Phile De animal. proprr. 42. Кинокефалов в Ливии упоминают Herod. IV 191, Diod. III 34. Ср. Augustin C. D. XVI 8; Aristot. HA II 8; Strabo XVII p. 812; Philostrat. Vit. Apoll. VI 1.
§ 21. У истоков этой реки: Относится к реке Ипарх, о которой говорится в § 19. У меня большое подозрение, что весь § 20 влез внутрь §§ 19 и 20, когда ему самое место после § 21, где автор продолжает речь о кинокефалах.
пурпурный цветок: Непонятно, тот ли это цветок, что и сиптахора в § 19. Ибо потом следует: «животное … водится на деревьях, приносящих янтарь», с чем согласны Aelian. IV 46 и Phile De animal. proprr. 43. Исследователь Wahlius отрицает, что это дерево coccum. Ибо по беспечности самого Ктесия или вероятнее по пренебрежению эпитоматора здесь смешаны два дерева, из которых одно, сиптахора, несет янтарь, другое доставляет coccum, но настоящий coccum едва ли был известен тогда индийцам, однако другое подобное дерево, обладавшее сходным качеством, возможно было.
хлопковые одежды: Сюда относится F 78:
78. Servius ad Virgil. Aen. I 653: Аканфом (то есть гибким кустарником), напоминающим вид одежды, они украшаются и снабжаются. У Варрона так: «Ктесий говорит, что в Индии есть деревья, несущие шерсть».
§ 23. масло из молока: Ср. Polyaen. IV 3.32, Arrian. Peripl. p. 24.
одеяния из льна: Curt. VIII 9.21: «они носят одежду из легкой материи до пят, на ногах обувь, на голове платок».
§ 25. дикие ослы: Сod. Monac.: «Есть и онагры в Индии большие, белые, с пурпурной головой, с рогом на лбу в один локоть [опиленный рог употребляется для питья и является охранителем от смертельных ядов], ибо зверь неуловим на охоте из–за остроты рога». Подробнее это животное описал по Ктесию Элиан:
79. Aelian. Nat. Animal. IV 52: Дикие ослы величиной не меньше лошадей в Индии водятся, я знаю, и белое все (у них) тело, голова же пурпурная, глаза темного цвета, рог имеет на лбу размером в локоть и даже в полтора, и нижняя часть рога белая, верхняя алая, середина чернее ночи. Именно из этих пестрых рогов пьют инды, я слышу, притом не все, но лишь могущественные, отделав их золотом словно украсив браслетами прекрасную руку статуи. И говорит, что неизбежных болезней незнающим и с ними незнакомым становится отведавший из этого рога, ибо ни спазм не охватит его, ни так называемая священная болезнь, ни ядом не будет изведен, если же прежде выпил какую–то заразу, то изрыгнет ее и станет здоровым. Он считает, что остальные на всей земле ослы и домашние и дикие и прочие однокопытные животные астрагалов не имеют, как и желчи в печени, индийские же ослы, по словам Ктесия, имеющие рог, носят и астрагал, и желчь в печени. Говорят, что астрагалы черные, и если их разбить, то они черные и изнутри. Наибыстры не только ослы, но и лошади и олени, и начинают со спокойного бега, но понемногу разогреваются настолько, что догнать их невозможно. Когда самка родит и гуляет с выводком, пасущиеся вместе с ними их отцы охраняют крошек. Пребывают ослы в пустыннейших индийских равнинах. Когда инды нападают на них во время охоты, самых нежных и еще юных ослят они собой прикрывают, сами же атакуют всадников скопом и бьют рогами. И настолько велика их сила, что ничто не противостоит их ударам, но уступает и сокрушается и если случится ломается и выходит из строя. Попав в лошадей, разрывают им бока, так что вываливаются потроха; поэтому всадники боятся к ним даже приблизиться, ибо платят за это жалкой смертью, и погибают и сами, и лошади. Ужасно они и лягаются. Укус же их настолько страшен, что то, что захватит, разрывает все. Живьем поэтому взрослого не возьмешь, и они умерщвляются стрелами и дротиками и, сняв с убитых рога, инды поступают с ними как я сказал. Мясо индийских ослов несъедобно, так как очень горькое.
Ср. Aelian. III 41, XVI 20; Aristot. De partt. III 2, HA II 1; Philostrat. Vit. Apoll. III 2. Бэр считает ктесиевым онагром азиатского носорога.
кто пьет из этого рога: Ср. Aelian. III 41: «Лошадь однорогую рождает индийская земля, говорят, и ослов однорогих питает она же. И делают из этих рогов чаши, и если кто вольет в них смертельный яд, то пьющему никакое коварство не навредит, ибо словно защитой от зла служит рог лошади и осла». То же говорит Aristot. HA II 2.9, хотя и ложно, как неправда и то, что о весе и цвете астрагала Ктесий выдает. Также о животных, лишенных желчи, говорит Aristot. HA I 17.
§ 27. в реке индов водится … червь: Он упоминается в § 1. Много информации о нем дает Элиан:
80. Aelian. Nat. Animal. V 3: Река Инд лишена зверей: один в ней рождается червь и похож на тех (червей), которые из деревьев заводятся и ими питаются; семь локтей длиной превосходят, хотя найдешь еще больших, как и меньших, толщину же их десятилетний мальчик с трудом руками обхватить сумел бы. Вверху у них прикреплен один зуб, внизу другой, и настолько велика их сила, что все, что ими хватается, наилегко раздробляется, будь то камень, домашнее животное или дикое. И день они проводят в глубине реки, радуясь грязи и тине и оттуда не высовываются, ночью же выползают на сушу, и кого встретят, лошадь, быка или осла, рвут его, потом тащат к себе и съедают в реке, и разгрызают все члены, кроме брюха животного. Если же их и днем придавит голод, то подкравшись к верблюду или быку, пьющему на берегу, и осторожно ухватив его за кончики уст, сильнейшим стремлением и крепким влечением утаскивают в воду и имеют обед. Шкура каждой твари толщиной в два пальца. Охота же на них и ловля искусно устроены следующим образом: массивный и крепкий крючок привешивают к железной цепи, прикрепив к нему канат из белого льна и обернув шерстью и крючок, и канат, чтобы червь не перекусил; насадив на крючок ягненка или козленка, в речную воду опускают. У каната дежурят тридцать человек, каждый из которых снабжен дротиком и вооружен мечом, и лежат наготове поленья, если придется бить, весьма крепкие; потом проглотившего приманку и попавшегося на крючок червя тащат, пойманного же убивают и вешают на солнце на тридцать дней, в течение которых из него капает густое масло в глиняные сосуды; каждое животное испускает до десяти котил. Это масло доставляют царю индов, наложив печати, ибо иметь его кому–либо другому даже каплю запрещено. Остальное тело зверя бесполезно. Имеет же масло силу, что если любую груду поленьев в угли превратить пожелаешь, то налив котилу (масла), зажжешь кучу, не добавив ни искорки огня, а если брызнуть им на животное или человека, они тотчас сгорят до основания. Им, говорят, царь индов берет даже ставшие ему враждебными города, и ни бараны, ни черепахи, ни другие гелеполы не нужны, так как испепелив их берет, ибо наполнив (маслом) глиняные сосуды вместимостью в котилу каждый и заделав, сверху бросает в ворота, и когда сосуды от сотрясения разбиваются и масло попадает в створ, огонь распространяется неугасимый, сжигающий сражающихся вместе с оружием, поскольку обладает ненасытной мощью; сбивается же и тушится большим количеством грязи. Об этом говорит книдиец Ктесий.
Ср. Phile De animal. proprr. 66.
дерево карпиос: Relandus и Wahlius думают, что это дерево cinnamomum, по–персидски Krypha (коричный лавр). Есть и другое дерево, Chaldoeren, с очень красным плодом с приятнейшим запахом и истекающее маслом.
§ 30. есть у индов источник: О нем упоминает Антигон Каристский:
81. Antigon. Mirab. 165: Об озерах Ктесий пишет, говорят, что одно из индийских озер брошенное в него (что–либо) не принимает (как и озеро в Сицилии и у мидийцев), кроме золота, железа и меди, и что ни кинешь косое, то выскакивает прямым, еще лечит так называемую проказу, помимо того, в хорошую погоду на поверхности плавает масло. (См. Фотий § 11). Sotion. 3: «Источник у индов, который плавающих на сушу выталкивает словно из машины, как пишет Ктесий. Схожее об озере в Сицилии рассказывает Aristot. Mir. auscult. 122. Ср. Plin. II 103: «В Карринском поле в Испании два источника рядом текут, один все выталкивая, другой поглощая».
82. Plin. XXXI 2: Ктесий передает, что Сиде называется пруд у индов, в котором ничего не плавает, все погружается. Isidor. Origg. XIII 13 это переписал. Ср. Antigon. Mirab. 161: «В индийском источнике Силан даже самое легкое из брошенного (в него) не остается наверху, но все утягивается вниз». Тот же источник Diod. II 36.7 и Arrian. Ind. 6 называют Силлой, Strabo XV р. 1020 Силией. От них отступает Сиде Плиния. Кажется надо восстановить: «Сила». Сходное об озере Арсен в Армении, которое теперь Ван, передают. Сюда можно присоединить то, что Ктесий о некоем источнике в Армении поведал:
83. Antigon. Mirab. 181: Ктесий пишет, что из армянской скалы падает вода, извергающая черных рыб, отведавший которых умирает. Plin. XXXI 2: «Ктесий пишет, что в Армении есть источник, в котором черные рыбы приносят смерть, если их употребить в пищу, что (происходит) и у начала Дуная, я слышал, пока не доходит до истока, прибавленного руслом, где кончается этот род рыб. И поэтому там устье этого потока, как молва считает. То же и об озере Нимф в Лидии передают». Сходное сообщает Seneca Quaest. nat. III 19.
§ 31. люди в горах: О них кое–где полнее сod. Monac.: «В индийских горах есть очень много людей: когда они рождаются крошками, зубы у них как у взрослых, и волосы на голове и бороде седые до тридцати лет имеют и мужчины и женщины (которые ходят с бородой, как и мужчины), но потом они темнеют, и в 60 лет все волосы у них черные. Кроме того, у них по десять пальцев на руках и на ногах, уши же настолько длинные, что покрывают все (тело) до уровня почек и всю спину и друг с другом соприкасаются». Об ушах ср. Plin. VII 2, IV 3; Strabo XV р. 1038 А.
Добавлю некоторые фрагменты, относящиеся возможно к Индике, хотя они могут быть и из Перипла.
84. Tzetz. Hist. VII 638: Скилакс тот, как и других (писателей) сонм пишет об одноглазых и женщинах, рожающих только раз, и о громадном количестве прочих необычных зрелищ, и сообщает как истину, я же это не невежеством, но ложью считаю, хотя что это правда, другие говорят тысячи (писавших) о самом необыкновенном для созерцания в жизни: Ктесий и Ямбул, Исигон, Регин и т. д.
Plin. VII 2: У одного народа Индии (пишет Ктесий) женщины один раз в жизни рожают и родив тотчас стареют. Также люди с одной голенью удивительно проворны в пляске, и их называют скиаподами за то, что в большую жару лежа на земле они тенью от наклоненной ноги прикрываются; недалеко от троглодитов отстоят. А к западу о них некие безголовые обитают, глаза на плечах имеющие.
85. Ibid.: Ктесий говорит, что люди из народа, называемого Пандорой, размещенного в горных долинах, живут двести лет, имея с юности седые волосы, которые в старости темнеют. Напротив, соседи этих макробиев дольше сорока лет не живут и их женщины рожают лишь раз, что и Агафархид передает. Кроме того, они питаются саранчой и проворны.
86. Gellius NA IX 4: (Прочитано у Ктесия и других авторов, что) обитают в горах Индии люди с собачьими головами, которые лают и живут охотой на птиц и зверей (Фотий § 20), и есть еще у восточных окраин так называемые моноколы, с одной голенью, но стремительно передвигающиеся, и помимо них существа с глазами на плечах и безголовые … у пределов Индии (найдешь) народ мохнатых и по–птичьи оперенных, совсем пищу не вкушающих, с соседями–пигмеями, рост которых не выше двух футов с четвертью (Фотий § 11).
их уши … могут друг друга касаться: После этих слов Фотия Liber Monacensis излагает многое, что в обычном тексте не читается и относится не к Индии, а к чудесам других земель и вероятно или добавлено из других авторов, или взято из ктесиева Перипла:
87. Сod. Monac.: «Есть в Эфиопии животное, называемое крокотта, обычно с волчьей мордой, обладает же удивительной способностью, говорят, подражать человеческому голосу и ночью зовет по имени людей, которые подходят, и те, мигом напав (добычу) поедают. Имеет зверь силу льва, быстроту лошади, мощь быка, но уступает железу».
О крокотте, виде гиены, то же рассказывают Diod. III 34; Aelian. VII 22; Porphyr. De abstin. III p. 223 Rhoer. Ср. Hesychius.
В эвбейской Халкиде многие овцы не имеют желчи, но мясо их очень горькое, даже собаки не едят его.
«Говорят, что по ту сторону Маврусиевых Столбов дождь орошает летом регион, зимой же его сжигает жара». Маврусиевы (т. е. Геракловы) также у Plin. V 2; Strabo XVII р. 1181.
«В кионийской стране (в Мисии?) есть, говорят, источник потоком масла вместо воды текущий, и местные жители добавляют его в разнообразную пищу». Сходное Antigon. Mirab. 154 рассказывает об источнике в стране сиканов у города Китистратон (так обычно вместо Митистратон). Ср. также Aristot. Mir. auscult. 123.
«На острове, называемом Метатрида, чуть поодаль от моря есть источник, сильнейший поток которого в середине дня и в середине ночи выбрасывает столько рыб, что местные жители не в состоянии подбирать их, и они по большей части остаются вонять на суше».
Перипл
88. Stephan. Byz.: Сигин, город египтян, как Ктесий в первой книге Перипла.
89. Suidas: Скиаподы … народ есть ливийский. Ктесий в «Перипле Азии» говорит: «За ними скиаподы: они и ноги как гуси имеют очень широкие и во время жары упав навзничь и подняв голени, делают так себе тень.
То же Phot. Lex. p. 384; Harpocratio s. v. Cp. Schol. Aristophan. Av. 1552.
90. Stephan. Byz.: Косита, город Умбрии: Ктесий в третьей книги «Периэгезы».
91. Tzetz. Hist. VIII 987: Геродот. Диодор, Ктесий и другие все говорят, что есть Счастливая Аравия, как и индийская страна, весьма благоухающая ароматами, и камни там расколотые на земле ароматы испускают, и от людей исходит прекрасный запах, и кости некие и рога и другое сильно пахнущее источая, дымятся.
О горах
92. Plut. de flumin. 21.5: Родится в ней (в Тевфранте, горе Мисии) камень, называемый антипатом, который лучше всего лечит лишай и проказу, если его растереть в вине, как пишет Ктесий книдиец во второй книге «О горах».
То же Stobaeus Sermon. 213, опустив однако имя автора.
93. Schol. Apollon. Rhod. II 1017: Так называемая Священная гора в Эвксинском Понте. Упоминает ее и Ктесий в первой книге «Периодов».
94. Schol. Apollon. Rhod. II 401: Что Амарантские горы принадлежат колхам, пишет Ктесий во второй книге.
О реках
95. Plut. de flumin. 19.2: Встретишь на реке той (Алфее) растение, называемое кенхритидой и похожее на медовый сот, которое врачи, сварив, пить дают потерявшим рассудок и так избавляют их от безумия, как пишет Ктесий в первой книге «О реках».
В том же трактате Плутарх выводит Ктесия Эфесского, автора «Персеиды».
Об азиатской дани
96. Athen. II 67 A: Ктесий говорит, что в Кармании есть терновое масло, употребляемое царем; Ктесий, перечисляя в (третьей) книге «Об азиатской дани» все подаваемое царю на обед, не упоминает ни перца, ни уксуса, который один наилучший есть из приправ. Eustath. ad Odyss. 2, р. 248, 19: «В Кармании, пишет Ктесий, есть терновое масло, которое употребляет царь».
Strabo XV р. 726 может быть имел перед глазами то же место, что и Афиней. По–моему опус о дани лишь часть Персики, где о ней Ктесий говорил. Если же «в третьей книге» верно, то здесь я понимаю третью книгу Персики, т. е. девятую всего труда. Если не нравится, напиши 13 вместо 3.
97. Athen. X 442 A: Аминта в «Стоянках» говорит, что народ тапиров настолько любит вино, что не применяет никакую другую мазь кроме вина. Так пишет и Ктесий «Об азиатской дани». Он говорит, что они и самые справедливые.
О тапирах как о любителях вина ср. Aelian. v. h. III 13.
Приложение К. Мюллера.
Отечеством Ктесий имел Книд. Поскольку Книд был колонией лакедемонян, Плутарх справедливо свидетельствует, что Ктесий в своих историях выставлял себя скорее филолаконцем, и отсюда возникает подозрение, что книдийская фамилия нашего Ктесия имела родственные узы с лакедемонянами.
Отцом Ктесия Свида называет Ктесиарха, Лукиан и Цец — Ктесиоха, и обе формы имени предлагает Евдокия. Я предпочел бы следовать Лукиану, нежели Свиде. Гален передает, что фамилия Ктесия имела отношение к знаменитому роду Асклепиадов, с которой Ктесий был соединен как кровью, так и врачеванием. И занимал среди древних медиков славное имя, раз Артаксеркс Мнемон счел его достойным лечить свое царское тело. Но если исследовать, когда именно честь эту Ктесий получил и как долго пребывал он у царя персов, то обнаружишь, что сохранились, конечно, об этом красноречивые свидетельства, но соединенные так, что выступают большие трудности. По словам Диодора Ктесий был захвачен на войне, но за свое врачебное искусство милостиво принятый от царя провел у него в почете семнадцать лет. То же самое повторяет Цец, добавляя, что Ктесий был из числа тех греков, которые сражались вместе с Киром против его брата. Следовательно у Кунаксы он попал во власть царя (401). Но противятся этому мнению слова Ксенофонта (F 40), который утверждает, что Ктесий находился в той битве в свите Артаксеркса и вылечил рану царя. И кроме того согласно Диодору Ктесий историю свою далее 398 г. (Ол. 95, 3) не продолжает, поскольку удалился в свое отечество, как Фотий § 64 передает. Согласовать с ними расчеты Цеца можно, если предположить, что Ктесий, возвратившись опять в Персиду, еще 14 лет там прожил, но, воспрепятствованный или смертью или другими причинами, событий этого промежутка не описал. «Гораздо мне кажется правдоподобнее», говорит Бэр, «что Ктесий или сам, или по приглашению царя персов в те земли перешел задолго до той войны, которая фатальной стала для Кира. Тогда время прихода Ктесия в Персиду я ок. 416 (в разгар Пелопоннесской войны и расцвет тайных сношений между греками и персами) поставил бы». Мнение Бэра можно принять, если отказаться от мысли, что Диодор имел перед глазами сочинение самого Ктесия. Что Ктесий был захвачен конкретно в битве у Кунаксы, у Диодора не говорится, хотя Цец понял его слова именно так. По–моему Ктесий говорит о себе, что он был захвачен на войне, потом освобожден из плена царем и возведен в почет. Если это так, то спрашивается, не ошибся ли по крайней мере Диодор числом лет. Ведь если по Диодору Ктесия захватил ц а р ь Артаксеркс, то это не могло произойти ранее 405, так что не семнадцать, а только семь лет он мог у него прожить. (405-398).
Вернемся к тому, что можно сказать с более твердым суждением. Артаксеркса, раненного братним дротиком, Ктесий лечил и вылечил, за что был почтен великими дарами (F 41). Он же о себе говорит, что тотчас после битвы вместе с закинфийцем Фалином был послан к грекам и им от имени царя сложить оружие велел (F 43). Вскоре, когда Тиссаферн эллинских военачальников захватил и в Вавилон привел, Ктесий, пользуясь влиянием, которое он у матери царя имел, Клеарху лакедемонянину много помогал, но кинжала, которого требовал себе спартанец для самоубийства, дать не решился. Клеарх был казнен рукой палача, и Ктесию оставалось лишь ему (кому он и жизни не мог сохранить, ни подобающей смерти способствовать не хотел) подражать (F 44). Поэтому он занялся политикой (Фотий § 63). На Кипре тогда Эвагор, царь Саламина, овладел всем островом, откуда возникли споры с другими царьками Кипра, которые прибегли к вмешательству Артаксеркса. И вот уже к Ктесию приходят послы Эвагора для получения царского ответа, и Ктесием вскоре также Конон (с целью царю свои намерения открыть) как посредником и толкователем пользуется, и Ктесию наконец Артаксеркс к Конону отправиться велит, чтобы о ведении дел с ним договориться. Напротив, другие рассказывают, что когда Ктесий письма для передачи царю принял, он приписал к предложениям Конона просьбу прислать к нему и Ктесия, чтобы тот был полезен в войне на море (F 46). Вылезает ли здесь надменность Ктесия или клевета завистников, уже не рассужу, так как ни от того, ни от другого он свободен не был. Затем его командировали в Спарту для передачи лакедемонянам писем царя. О чем шла речь в письмах, мало известно, но последующие события достаточно показывают, что лакедемоняне не очень уступили требованиям царя. Определенно Ктесий в Персиду не возвратился и окончил жизнь в Лакедемоне или в Книде.
Из трудов Ктесия самым знаменитым была «Персика». Что о делах ассирийцев, мидийцев и персов до Ктесия передали Дионисий, Харон и Гелланик, немного было и то не из источника почерпнуто, но из ручейков и искажалось штудиями логографов еще тем более, что они имели обыкновение иноземное с греческими мифами, генеалогиями и хронологиями соединять, к эллинскому образу жизни, мышлению и суждениям греков приспосабливать. Например, персы у них происходили от Персея, сына Андромеды и Персея (Гелланик, F 159), тогда как мидийские цари от сына Медеи и Ясона Поликсена (Гелланик, F 30). Ктесий же, который первый из греческих историков достаточно долго вращался в Персиде, так что язык и установления варваров узнать мог, и утверждал, что он из царских пергаментов память древних времен воскресил (см. F 18 и 25), грекам новую концепцию об азиатской империи представил. Не менее стимулировало его кажется и то, что немногими годами прежде чем он прибыл к персам, вышли в свет Музы Геродота. Тот без сомнения из вавилонской и малоазиатской греческой традиций черпал, Ктесий же из персидских источников весь свой материал заимствуя, когда в них по большей части иначе, нежели в труде Геродота передаваемое находил, то тем суровее геродотовы ошибки и выдумки бранил (Фотий § 1), чем больше славу и авторитет Геродота среди греков замечал.
Пользовался ли Ктесий своими источниками с благоговением, мы сомневаемся, но повидимому сообщал он передаваемое с искренностью, как и Геродот. Необходимо расследовать достоверность самих источников. К сферам, где настоящая история теснейше переплетена с мифологией и религией народов, относится ктесиева Ассириака. Рождение и смерть мифической Семирамиды из рода Деркето удобнее всего с точки зрения азиатской религии могут истолковаться, и мы благодарим Ктесия, отвергнувшего рассудительность поздних писателей, посредством которой те, избавившись от басен, изобразили более вероятную, но и более бледную Семирамиду. Далее видишь, что вся история ассирийцев содержится у Ктесия в трех царствованиях, Нина, Семирамиды и Сарданапала, которые в начале и в конце поставлены, а то, что между ними, является лишь обширной лакуной, которую собранными отовсюду именами заполнить старались, чтобы и традицию нерушимой сохранить и одновременно тщеславие народов долгой чередой царей и глубокой стариной удовлетворить. Но эти каталоги царей очень редко являются древними и по большей части более поздним веком попахивают, откуда случалось, что каталог новейшего автора становится самым обширным. Хотя же Ктесий в остальной, большей части труда персидские анналы наиболее щедро по–моему изложил, однако, черпал ли он каталог царей (который с немногими добавлениями получаешь из Евсевия) из них же, сомнительно, и сомнениям способствует также число лет, которое продолжалось по каталогу царство ассириян. Ибо он явно приспособлен к хронологической системе греков и совершенно немыслимо, чтобы Ктесий нашел его в своих источниках. Подтверждается это подозрение тем, что передает Ктесий о царствованиях мидийских царей, где ктесиевы числа можно сравнить с геродотовыми. Сравнение же прекраснее всего показывает, что ктесиевы далеко больше геродотовых и поставлены дважды (ср. примеч. к F 25). Но уж если отрицать нельзя, что Ктесий в распорядке времен мидийских царей Геродота перед глазами имел, то имел ли он сходно кого–то и в Ассириаке? Конечно, вместе с Вольнеем я в том совсем не сомневаюсь, да и Евсевиев список ассирийских царей доставляет много указаний, с помощью которых длинную ту серию царей на более мелких и более важных рассеять ты можешь. Впрочем, здесь я отсылаю читателя к хронологическим фрагментам. Одно лишь добавлю. По расчетам Ктесия царство ассириян разрушено в 884 до н. э. Событие это падает на эпоху Ликурга, которую из записей лакедемонян также впоследствии установили Эратосфен и другие. И не случайно. Ибо сохранились другие писатели, которые хотя в количестве лет, уделяемых ими ассириянам, более или менее отступают и один и тот же год Ликургу не назначают, в том однако между собой согласны, что ассириян царство тогда разрушено утверждают, когда законы спартанцам написал Ликург. Подозреваю, что первым автором этого расчета был филолаконец Ктесий, который, когда в Лакедемоне пребывал и истории свои в порядок приводил, хронологии Лаконики и Ассирии породнил. Удивительно, насколько этого рода синхронизмами восхищались древние. Но расчет этот не принадлежит Геродоту, как и Гелланику приписать его нельзя, так как он в историях своих Ликурга не упоминает (см. Гелланик, F 91).
Как хронологию ассириян и мидян, так и в персидской истории царствования Кира, Камбиза и Дария своей лепниной Ктесий поукрашал, однако не безрассудно, но с тем намерением, чтобы в усвоенной им хронологической системе самому себе не противоречить. Ибо фальшивость его цифр разоблачена. Цифры Геродота о царствах ассириян и мидян внушают мне больше авторитета; они не самые правдивые по–моему, но ближе к истине, хотя в целом по тем же правилам, по которым ктесиевы и остальные все установлены. Впрочем, достаточно известно, что большинство поздних писателей в своих Ассириаках следуют Ктесию. Случилось, что и сам Ктесий, как и Геродот и многие другие обвиняются в воровстве от Полиона у Порфирия в Euseb. PE Х p. 467 D, где упоминается «письмо Поллиона к Сотериду о воровстве Ктесия, и у него же есть книга о воровстве Геродота».
Перехожу к Персике. В деяниях Кира, Камбиза и Мага, которые словно на пороге большей достоверности расположены, много еще сказочным и народной поэзией отдающим мы находим то у Ктесия, то у Геродота, но у Ктесия меньше. К тому же рассказ Ктесия носит везде колорит чего–то восточного, тогда как Геродот чаще эллинизирует. Поэтому правильно судят мне кажется те, которые в той части истории по большей части Ктесия надо предпочитать Геродоту полагают. «О происхождении Кира и способе его восшествия на престол многое и различное было рассеяно вероятно на востоке, если и Геродот и Ксенофонт донесли о том каждый по–своему. О Ксенофонте теперь умолчу. Но относительно Геродота и Ктесия, которые между собой состязались, уж не знаю, чье в россказнях о Кире у обоих преобладало авторство. Многих басен в геродотовом логосе вообще нет у Ктесия, который доносит, что скорее всего никакого родства между Астиагом и Киром не было. Не меньшую трагедию по–моему представляет Геродот, показывая преданного костру и сохраненного божественным предзнаменованием Креза. В рассказе о Маге мне кажется правды и лжи у Геродота и Ктесия одинаково. Надо считать, что в заговоре семи персов против Мага и в том, что последовало потом, ктесиев рассказ в основном сходится с геродотовым. В экспедиции Ксеркса против греков Геродоту я верю больше, чем Ктесию. Меньше с Геродотом несогласий об Ахемене (§ 32), больше касательно афинян (§ 33, ср. § 34). Мог бы видимо Ктесий и дополнить Геродота, как например в § 26 о критских стрелках» (Бэр).
Иначе дело обстоит, когда доходишь до времен мидийских войн, о которых авторы персидских анналов или тщеславием, или лестью движимые многое мимо истины донесли, и это ктесиевы фрагменты доказывают яснее всего видимо. В них у Ктесия минимум авторитета, напротив максимум его будет, казалось, в рассказе о тех событиях, которым он сам был свидетель и где истину всегда мог исследовать почти без труда. Поэтому если что в них он согрешил, то вина должна падать не на источники, но всецело на автора. «Дело историка одно: как на самом деле было, сказать. А это он не может, если боится Артаксеркса, будучи его врачом, или если он надеется получить в награду за похвалы в сочинении пурпурный кандий, золотой панцирь и нисейского коня» (Lucian. Quomodo hist. scrib. 39). Однако, прочти то, что Плутарх и Фотий (§ 58) рассказывают из Ктесия об Артаксерксе, который вымышленной славой братоубийцы любым способом красоваться усердствовал, казнями свирепствуя против тех, кто о том, как действительно дело было, болтал. Так (как и то, что он о преступлениях Парисатиды передает) в царских анналах быть написано не могло. Надо сказать, что Плутарх вменяет Ктесию другое, что легко сделало бы из Ктесия лжеца, конкретно его миссию совместно с закинфийцем Фалином, тогда как Ксенофонт называет одного Фалина. Раскрыв эту по его мнению «чистейшую ложь», Плутарх говорит: «Но безумно как кажется Ктесий честолюбив, и не меньше филолаконцем и филоклеархом будучи, всегда отводит себе в рассказе какое–нибудь место, где оказавшись, много и прекрасно вспоминает Клеарха и лакедемонян».
Поэтому я не считаю Ктесия правдивейшим и не пытаюсь очистить его от вины. Добавь, что я из того же Плутарха (F 46) уже упомянул о том, как бесчестно действовал Ктесий, чтобы отправиться послом к Конону. Фотий доносит это из последней книги Ктесия (§ 63). Ошибка ли здесь эксцерптора, что в той части истории Ктесий вводится везде словно главный актер, или действительно так было, и не подтверждается ли так тщеславие и хвастовство Ктесия, бранимое Плутархом? Что же касается филоклеарха, то Плутарх, представив рассказ Ктесия о Клеархе (F 44), не без причины заявляет: «но это он явно преувеличивает, чтобы почтить память Клеарха».
Остается сказать о форме рассказа Ктесия. Phot. p. 45: «Писатель этот чист и весьма ясен; поэтому его стиль приятен. Пользуется он ионийским диалектом, не везде, как Геродот, но в отдельных выражениях. Нет у него отступлений не к месту. Однако басен, за которые он бранит Геродота, у него самого хватает, и особенно в Индике. Наслаждение от его историй заключается по большей части в построении его рассказов: имея много патетического и неожиданного, оно пестро разукрашено, приближаясь к мифологической грани. Но зато бессвязен его логос больше должного, так что даже впадает в просторечье; логос же Геродота благодаря этим самым качествам и другой силе и мастерству его эпоса вляется образцом ионийского диалекта». Dionys. Hal. II p. 9: «Стиль книдийского писателя Ктесия и сократика Ксенофонта приятен как единое целое особенно, но не прекрасен в деталях, общедоступен, но не совершенен, тогда как у Фукидида и Антифонта и целое приятно, и детали прекрасны». Demetr. Phal. de elocut. § 218: «Однако Ктесия как раз за его повторения обвиняют в болтливости, быть может и правильно, но порой оттого, что не чувствуют живости (стиля) мужа». § 221: «Вообще же поэт этот (а Ктесия вероятно можно назвать и поэтом) просто мастер в умении живо передать происходящее».
Видишь отсюда, что речь Ктесия выделялась простотой, ясностью, приятностью, имела некую привлекательную небрежность, часто и многословность, которые все присущи можно сказать ионийским писателям. Здесь Ктесий схож с Геродотом. Но если Геродот в речи и составлении слов сладок и ясен, то Ктесий охотится за «патетическим и неожиданным». Если по словам Дионисия Геродот «прекрасен задорностью», то Ктесий любит ужасное и «нагнетать страсти и устрашать умеет». Взять например романтическую ту историйку о мидийце Стриангее. Зарину, прекраснейшую скифскую женщину, он пленил на войне, но отпустил невредимой и подружился с ней, потом неистовейшим пламенем любви побежденный, сакидянкой был отвергнут и от отвращения к жизни смерть себе причинил, но прежде в письме жестокую любимую упрекал (F 27). Сходно усладу из писем к рассказу Ктесий примешал там, где царь индов к Семирамиде, несправедливую войну с ним начавшей, то вестников посылает, которые царицу нечестивыми словами бранят, то письма, в которых «многое и тайное касательно ее любовных связей порицал» (F 15). К сожалению погиб этот образец скандальной хроники, в которой много историй о развратной женщине Ктесий изложил. Из Ктесия же произошло по–моему письмо Приама Тевтаму (F 22). Его сохранил Кефалион, который как известно во многом имел перед глазами Ктесия: «Военной силой греков вторгшихся я притеснен и борьба идет с переменной фортуной. Ныне же сын мой Гектор убит и другие многие (сыновья) молодые и сильные. Войск же достаточно с крепким полководцем мне отправь».
После эпистолографа услышишь трагического актера, когда о смерти сына Парисатида узнает (F 42). Не Ктесию, а Еврипиду можно подумать следуют. Восхитишься затем драматической силой и прелестью рассказа о Митридате, убийце Кира, который из–за неуместной болтливости за чашей пользы от своего деяния и жизни лишился. Читается это у Плутарха (Artax. 19, см. примеч. § 59), который и остальное несогласий внутри царской семьи касающееся из Ктесия позаимствовал и конечно лучшего в них вожатого и более изящного рассказчика выбрать не мог. Из него он взял красивый и яркий рассказ о смерти Кира, где Ктесий убивает Кира «словно тупым ножом» (F 40). Ктесий настолько ставит истину ниже приятности, что даже ломает в свою угоду расчет времен, как свидетельствует тот же Плутарх (Artax. 6, см. § 61): «Мало вероятно, чтобы Ктесий, очевидец событий, не знал точно (когда Парисатида отравила Статиру), да у него не было и причины переставлять дату, хотя логос его часто страдает, превращая истину в мифическое и драматическое». И мифическое он порицает также в другом месте (Artax. 1, см. F 38а): «Невероятно, чтобы Ктесий, при всем том, что сочинения его полны невероятнейших и глупейших басен, не знал имени царя» (Ср. Antigon. Caryst. 15, F 56). Что касается смешения времен, пример тому доставляет не один фрагмент (см. среди прочих примеч. к F 29, §§ 23, 26). Как Ктесий любил басни, так и пренебрегал хронологией и следовательно не устанавливал пределов своеволию в обращении с событиями отдаленного века! Известно, насколько восточные историки преувеличивают все деяния и тешатся, комментируя чудеса и предзнаменования, и если открыто я Ктесия обвинить не могу, то в душе вследствие того, что я только что донес, его обвиняю. Кроме того оскорбляет, что в отличие от Геродота в многочисленных ктесиевых фрагментах не находится даже малейшего следа сомнения или критицизма. И ни причем по–моему здесь эксцерпторы, ибо легко понимаются авторы, которые историю пишут не столько ради научения, сколько для того, чтобы рассказ был приятен, чтобы трогать души умножением неожиданных поворотов, чтобы в нем присутствовала максимально необыкновенная концовка, чтобы поразить читателя сенсацией, притом достоверность себе кажется доставляли, когда передаваемое другими писателями атаковали, и Геродота, например, называли лжецом и баснописцем.
Достоверность Индики была весьма невелика, судя по древним свидетельствам, среди которых нет ни одного, которое признавало бы авторитет Ктесия, напротив, все называют его баснописцем и лжецом. Послушаем. Aristot. HA VIII 28 (F 71): «как говорит Ктесий, который не достоин доверия»; de gen. an. II 2 (F 61): «Ктесий явно сочиняет»; HA III fin. (F 61): «ложь то, что Ктесий написал»; HA II 1 (F 64): «если должно верить Ктесию»; Arrian. Anab. V 4.2 (F 58): «Ктесий, если способен доказывать и Ктесий»; Ind. 30 (F 59): «Ктесий ошибается»; Aelian. HA IV 21 (F 67): «если кажется надежным свидетелем Ктесий»; Tzetz. Hist. VIII VII 638 (F 84): «это я считаю ложью»; Gell. NA IX 4 (F 86): «Ктесий вместе с Аристеем и другими (авторами) того же помола»; Lucian. verae hist. I 3: «Ктесий, сын Ктесиоха, книдиец, написал о стране индов и о том, что у них, чего и сам не видел и от другого (о ней) говорящего не слышал». Cp. Strabo XI p. 774 C: «Легче поверит Гесиоду и Гомеру с их сказаниями о героях и трагическим поэтам, чем Ктесию, Геродоту, Гелланику и другим подобным».
Поскольку Ктесий не был в Индии, то он по–моему лишь верно пересказывает, что сообщалось о ней у персов. «Что Геродот об индах пишет, то, мы знаем, относится к северным областям, которые были с бактрийцами соседние, или персам подвластные или определенно с ними торговыми связями соединенные. Ибо от персов то, что он грекам сообщил, он узнал. Его описания относятся все к районам, мало удаленным от Инда. Со стороны юга господство персов не простиралось дальше долины, где протекал Инд, а с севера не заходило за берега Гипаниса. И к тем же землям надо отнести и ктесиевы речи, уверяю. Предпочтительнее всего земли между Индом и Гангом, в которые в первую очередь вступили персы и греки, именем Индии назвали вместе с прилегающими к ним непрерывными горами, кои начинаясь от Бактр до Гедрозии идут. Ибо как тогда, так и теперь рекой Индом в направлении к западу и северу не ограничивались пределы Индии» (Бэр). Об окраинах же было все неизвестно и уходило в чудеса, так что истину от вымысла нельзя было различить. Тебе уже известно, что Ктесий зависел от объявлений периэгетов, поэтому не удивляйся, что он рассказывает о замечательной силы псах (F 57, § 5), о величине быков, лошадей, ослов, овец (§§ 11, 13, 23, 24), о слонах, обезьянах, попугаях (§§ 8, 9, 14, 21). Истина лежит также под тем, что читаешь о пантарбе (§ 2), об источнике, изобилующем золотом (§ 4), о фонтане, несущем смолу (§ 10), о воде, лишающей разума (§ 14), о вечном огне у Фаселиса (§ 10), о масле, приготовляемом из молока (§ 23), о дереве сиптахоре и вытекающем из него янтаре (§ 14). Вспомни очень темные рассказы об индийском черве (§ 27), двурогой птице, кинокефалах (§ 22) и др. Наконец, на перемещенные из Индии в Персию изображения символических животных, которые нарисованными или изваянными Ктесий в Персеполе видел, опираются описания мартихоры, пигмеев, грипов, диких ослов (§§ 7, 11, 12, 25) и возможно других.
Удивительно, насколько обнаруживалась здесь неразборчивость, особенно во враче, для которого естественная наука не совсем чужда быть могла. Ибо она настолько в нем отсутствует, что чем меньше достоверности, тем живее он усердствует разорвать всякое сомнение. Так, он утверждает, что мартихору, сказочного монстра, видел своими глазами, когда царь индов послал это животное Артаксерксу (F 65). Сходно рассказывая о железе, отвращающем тучи, град и молнию (§ 4), он не постыдился заверить читателя, что царь проделал это дважды. См. также §§ 25 и 28. Ср. еще, что прибавляет Фотий § 32: «Продолжая писать свои небылицы, Ктесий говорит, что он пишет самую истину, твердя, что одно он видел сам, а другое узнал от очевидцев, многое же и самое удивительное опустил, чтобы не казалось, будто он сочинил невероятное для тех, кто не видел».
Итак, когда Ктесий здесь так себя раскрыл, мы больше не удивляемся его беспринципности, но презираем его надменность. Всякий по–моему поймет, что Ктесий не столько для описания Индии, сколько для нагромождения чудес труд свой составил с тем, конечно, намерением, о котором я немного прежде говорил. И в том, что Аристотель, Элиан, Арриан и другие (которые целым его опус перед глазами имели) судили о нем правильно, не усомнишься. С другой стороны Ктесий грекам словно новый мир открыл и его рассказы прошли через всю античность до средних веков.