Флор

4. Ливий, Валерий Максим и Флор

Поскольку книги второй декады Ливия не сохранились, ученые прошлого часто обращались к трудам Валерия Максима, Флора, Аппиана, Евтропия и Орозия, слишком часто предполагая, что Ливий был главным и единственным источником для Тарентинской войны. Важно помнить, что текст Дионисия также был доступен и что по крайней мере Аппиан и Кассий Дион широко его использовали. Рассматривая отрывки всех вышеупомянутых авторов, мы можем получить представление о том, что можно было бы найти у Ливия. По общему признанию, при этом не уделялось достаточного внимания Дионисию или фантазиям, которые выдумывали сами авторы. В этой главе, после предварительного рассмотрения свидетельств в пользу версии Ливия, мы обратимся к Валерию Максиму и Флору, чтобы оценить вероятное влияние патавийца и Дионисия на их рассказы.

«Периохи» Ливия

Флор

*[1]
Жизнь, датировка
Жизненный путь "Флора" решительно невозможно реконструировать, поскольку неясно, идентичны ли поэт, ритор и историк. Если они тождественны, то возникает яркий - и даже слишком пестрый - образ. Однако среди исследователей достаточно много "унитариев"[2].

7. ФЛОР

Следующим по времени историком после Светония был Флор. Кто он был, совершенно неизвестно; об этом есть в науке только предположения. Неизвестно даже его личное имя (praenomen).
Под именем Флора дошло до нас историческое сочинение, носящее следующие заглавия в двух лучших рукописях: в одной: Epitoma Iuli Flori de T. Livio bellorum omnium annorum DCC libri duo - "Извлечение Юлия Флора из Т. Ливия, две книги всех войн в течение 700 лет"; в другой: L. Annaei Flori epitoma de T. Livio -"Извлечение Л. Аннея Флора из Т. Ливия" (в четырех книгах); в остальных рукописях автор тоже называется Аннеем Флором. Таким образом, неизвестно даже какое родовое имя (nomen) было у Флора - Юлий или Анней.

СОКРАЩЕНИЕ РИМСКОЙ ИСТОРИИ

Автор: 
Переводчик: 

ПРЕДИСЛОВИЕ

ФЛОР

Автор: 
Переводчик: 
Переводчик: 
Переводчик: 

О ТОМ, КАКОВА ЖИЗНЬ[1]
* * *
Грушу с яблоней в саду я деревцами посадил,
На коре пометил имя той, которую любил.
'Ни конца нет, ни покоя с той поры для страстных мук:
Сад все гуще, страсть все жгучей, ветви тянутся из букв.
* * *
Два есть бога-огненосца: Аполлон и Дионис.
Оба в пламени повиты, дух в обоих огневой.
Оба жар приносят людям: тот лучами, тот вином.
Этот гонит сумрак ночи, этот сумерки души,
* * *
Злой не может уродиться злым от чрева матери,
Но становится злодеем, кто со злыми водится.
* * *
Презирай чужие нравы, много в них зазорного.
Лучший в мире образ жизни - гражданина римского.
Мне один Катон милее, чем Сократов тысяча.
Всякий это заявляет, но никто не делает.
* * *

ПУБЛИЙ АННЕЙ ФЛОР

Автор: 
Переводчик: 

II в. н. э.
О БУКВАХ НА КОРЕ
Грушу с яблоней в саду я деревцами посадил,
На коре пометил имя той, которую любил.
Ни конца нет, ни покою с той поры для страстных мук:
Сад всё гуще, страсть всё жгучей, ветки тянутся из букв.
Перев. В. Брюсов

О РОЗАХ
1
Что за розы сегодня, я видел, в саду распускались!
Только рождались они, но возрастом не были равны.
Веткой зеленой одна подымала набухшие почки,
Из-под плаща обнажала багряное темя другая,
Третья круглила свою лепестками полную чашу,
Ранняя зрелость уже приметно кралась к четвертой.
Эту, набухшую почкой, и ту, что узлы распускает,
Девичья прелесть пока под одеждой тяжелой таится,
Что не осыпалась, срежь поутру: скоро старится дева.
2
Сад возрастила Венера, кустами роз огражденный;

Синдикация материалов (C01 _th3me_)