Предисловие

Миф - устное предание, сказание о прошлом. Греческому слову миф соответствуют латинское фабула, германское сага, славянские былина и сказ. Мифология есть совокупность народных сказаний о богах, предках и богатырях, изустная передача из поколения в поколение накопленных обществом знаний и опыта.
В мифе форма тождественна содержанию. Поэтому символический образ представляет то, что он моделирует. Мифологическое мышление выражается в неотчетливом разделении субъекта и объекта, знака и обозначаемого, слова и вещи, единичного и множественного, причины и следствия. Оно стремится заменить причинно-следственные связи прецедентом.
Тем не менее, любой мифический образ, символ, знак имеет отчетливо проступающие связи с его значением, его обозначаемым, и той человеческой общностью, которая создала данный знак.
В мифе совпадает описание мира и повествование о возникновении его отдельных частей, природных и культурных объектов, определяющих его нынешнее состояние. Мифология, как универсальная форма общественного сознания древних обществ, неизбежно содержит в иносказательном виде древнейший комплекс политических, правовых, нравственных, эстетических, религиозных, научных и философских воззрений, представлений, понятий и построений, которые могут быть определены во времени и в пространстве.
Помимо такого типа пространственно-временной соотнесенности данных мифологии, она предоставляет филологу уникальную ономастику (личные имена и местные названия), также пространственно и временно соотнесенную и этимологически значимую. Нет мифа без имен.
Миф - это иносказание, символ, намек на нечто, закрепившееся в народной памяти. Как правило, миф подобен айсбергу - на поверхности находится лишь незначительная часть, а в глубине сокрыто неизмеримо большее.
Мифология имеет еще одно редкое свойство: отношения ее главных действующих лиц (богов, полубогов, героев, прародителей, родоначальников), как правило, строятся по принципу генеалогии. Родственные отношения связывали все представления и понятия явлений окружавшего древнего человека мира живой и неживой природы, особенно, родоплеменные таксоны. Мифология была идеально приспособлена для фиксации, хранения и передачи информации из поколения в поколение именно благодаря генеалогическому принципу классификации информативного материала. Аполлодор также называл свой труд генеалогиями.
Все характерные вышеперечисленные черты традиционной индоевропейской мифологии - универсальность, символичность, "ономастичность" и "генеалогичность", подкрепленные сакральным авторитетом и народной любовью, позволили мифологии зафиксировать, сохранить и донести до наших дней системно и структурно организованную древнейшую картину мира, реальные таксоны и их явления под иносказательными образными именами.
Виды мифов, представленных в собрании Аполлодора соответствуют универсальным видам подобных преданий многих народов мира.
Объяснительные (этиологические) мифы объясняют появление различных природных и культурных особенностей и социальных объектов. Это повествования о происхождении гор, морей и рек, растений и животных, различных орудиях и вещах, огня, смерти и т. п.
Обрядовые (культовые) мифы повествуют о происхождении обрядов, обычаев, священнодействий. Их разновидностью являются мистериальные мифы - иносказания для непосвященных о сути мистерий (посвящений в таинства). Самый распространенный миф - о нисхождении героя в царство Аида и том опыте, который там обретала его потрясенная душа. Примеров мистериальных мифов немало даже в незатейливом сборнике Аполлодора: Дионис и вакхические оргии (это не то, чем пугают ханжи, а таинство посмертного определения душ героев на островах блаженных, посвящение, чтобы избежать повторных земных рождений), Орфей и Эвридика (главный обряд посвящения орфиков), Персей и голова Горгоны, Геракл и Эвмолп, яблоки Гесперид, Кербер. Миф об Асклепии вводит непосвященного в обряд посвящения асклепиадов.
Космогонические мифы повествуют о происхождении из неупорядоченного хаоса упорядоченного космоса, о возникновении отдельных элементов и связей между ними в системе и структуре мироздания.
Теогонические мифы повествуют о происхождении и родственных отношениях богов, божеств, духов и других бестелесных явлений земного мира. Как правило, эти божества распадаются на три сообщества - небесное, водное и подземное (Титаны и Олимпийцы, Понтиады, Хтонии), а также на полярное, эклиптическое и южное (Офиониды, Уранионы и Понтиады).
Антропогонические мифы сообщают предания о происхождении первых людей (Девкалион и Пирра), первопредков данной народности (Аркад, Дардан), людей вообще (послепотопное человечество). Как правило, древнейшие из таких мифов отвечают на вопрос о происхождении конкретной родоплеменной общности. Но иногда подобные мифы позднейшей поры поднимаются до идеи о происхождении всего человечества.
Астральные, лунарные и солярные мифы повествуют о возникновении неподвижных звезд, блуждающих светил, Луны и Солнца. Древнейшие астральные мифы имеют дело с одиночными яркими звездами, которые считаются небесными духами животных (к примеру, Капелла, Вега, Рыба). Затем следуют мифы о происхождении созвездий, среди которых большая часть также считается небесными образами животных (медведь, змей, лебедь, пес, конь, дельфин, орел, лев, рак, скорпион, овен, телец, кит, ворон, рыба, ласточка, журавль). Позднее к ним добавляются мифы о вознесении на небеса образов охотника, преследующего зверей, волопаса, охраняющего стадо, возницы. Затем некоторые созвездия становятся небесными образами мифических существ смешанной природы (Кентавр, Дракон, Козерог, Пегас, Гидра), Еще позже на небеса перемещаются герои (Орион, Персей, Кастор и Поллукс) и божества (Дева, Водолей). Взаимное расположение звезд и созвездий трактуется астральными мифами как перенос на небеса земных сцен и ситуаций (охотник, лук, стрелы, гончие псы; Персей и Андромеда, Цефей и Кассиопея). Такие мифы используют образы звездного неба как символические иллюстрации и опоры для мифических сюжетов (к прим., 11 подвиг Геракла). Древние представления об изгнании богов и богатырей с небес на землю и обратное вознесение богов и духов с земли на небо создали мифологические предпосылки для идей о реинкарнации, земных воплощениях, вообще, о воздействии движения небесных светил на судьбу стран, царей, народов и отдельных людей (астрологии). Пять блуждающих светил воспринимались древними сообществами как 10 (восточной и западной видимости) и изображались то конной упряжкой колесницы Солнца, то корабельной командой солнечной ладьи, то, как острова блаженных, то, как яблоки Гесперид, то, как сонм божеств (Титаны и Титаниды, Родосские Гелиады). Луна и Солнце в древнейших мифах выступают в виде мужа и жены (Иперион и Тейя), брата и сестры (Иперион и Фойба, Гелий и Селена, Аполлон и Артемида), старшего и младшего брата (Аполлон и Гермес), в виде двух тотемных половин племени (Аполлон и Артемида). Месяц чаще отмечен отрицательными, женскими, темными чертами, Солнце - положительными, мужскими, светлыми. Небесному бытию Луны и Солнца иногда предшествуют земные приключения пары героев (Артемида и Аполлон, Гермес и Аполлон). Солнечное божество тяготеет к тому, чтобы стать главным, особенно в древних сообществах, возглавляемых обожествленным царем-жрецом.
Календарные мифы - это мифы о возникновении лунных фаз (Атлант, Плейона), времен года (Оры), календарных обрядов и праздников (Плеяды, Майя). Среди таких мифов преобладают мифы, символизирующие цикличность вегетации (цветов, зерна, плодов) - Персефона, Адонис. Но прекрасно разработан и миф о годовом обращении созвездий - Геракл и яблоки Гесперид.
Тотемические мифы - наследие тотемических верований и обрядов родоплеменного общества. В основе их лежат представления о родстве между родоплеменной группой (родом, фратрией) и тотемами (видами животных и растений). В греческих мифах тотемические мотивы звучат очень часто: Зевс-тур, Посейдон-конь, Арес-баран, Гефест-волк, Аполлон-олень, Артемида-лань, Астерия-перепелка, Лето-голубка, мирмидонцы-муравьи, пеласги-журавли, ликаонийцы-волки, аркадцы-медведи, тирренцы-дельфины, тельхины-тюлени и многие другие.
Близнечные мифы повествуют о близнецах, родоначальниках племени. Древнейшими близнечными мифами являются такие, которые представляют близнецов братьями животных. Близки к близнечным мифам предания о побратимстве (Гильгамеш и Энкимду, Мелькарт и Усой, Геракл и Иолай). Близнечный миф рисует своих героев то соперниками, то союзниками.
Героические мифы передают сказания о героях, яростных бойцах, освободителях общины от всякого рода враждебных проявлений окружающей природы, других сообществ и даже "химер" общественного сознания. Герой не только убивает или пленяет вредителя (животного-людоеда, вооруженного врага, чужеземного культа), но и становится царем общины (Персей, Тесей), ее предводителем во время войны, гостеприимцем во время мира, родоначальником многочисленного племени (Персей оставил многочисленное потомство Персеидов, у Геракла было около сотни сыновей, внуков, правнуков и праправнуков Гераклеидов)
Что же является обозначаемым именами и эпитетами титанов, богов, божеств и героев? Какие сущности и явления эллины обозначали столь изысканно и совершенно?
Глубинной основой мистического чувства древних эллинов было сознание таинственной жизни и всеобщей одухотворенности окружающей природы. Для эллинского сознания не существовало мертвой природы. Вся природа была жизнью, духом и божеством. Она была для эллинов божественной в безмолвии горных вершин и в колышущейся глади морей, в чистых струях источников и рек, в лесах, рощах и лугах.
Древний эллин в отличие от современного убогого обывателя, носителя невероятной мешанины схоластических идей, ощущал, чувствовал, мыслил бога во всех отдельных проявлениях этого, явленного ненадолго, мира: в пахучей роще над морем, в желтеющей ниве, в наливающихся плодах сада, в виноградной грозди, в небесах и морских волнах.
Эллины окружили себя и свою жизнь целым сонмом божеств природных, общественных и духовных сил, то ласковых, то грозных, но всегда участливых. Они постигли трудное искусство душевного общения с этими божествами и были осчастливлены ими.
Каким же образом общались эллины с богами? Поясним это ясным и простым примером.
Там, где в засушливой и безводной Элладе бьет прохладный источник, струясь из недр земли через расщелину скалы, питая пышную зелень, утоляя жажду стад и пастырей, там обитает и благая нимфа-наяда.
Ей воздают лаской за ласку, заботливо покрывают навесом ее изваяние, обкладывают камнем бассейн под ним, чтобы нимфа могла любоваться своим отображением на его зеркальной глади. В положенные дни окрестные селяне не забудут украсить ее венком из луговых цветов, совершить возлияние или принести первины урожая.
Зато в час душевных мук или сомнений, припадет к ее стопам путник, склонит ухо к ее журчанию и услышит слова утешения или спасительный совет.
А если место поблизости превратится в селение или город, то станут граждане омывать новорожденных в ее чистых струях, горожанки будут всякое утро приходить к капищу наяды, чтобы наполнить водой кувшины и посудачить, а воины омоются в ее очистительных струях от дорожной пыли и крови сражений.
Милостивый дух источника становится членом семьи и рода, и входит в жизнь человека, рода и города, как благодетельный всеми любимый сородич. Он занимает свое место в родословии семьи или народа, становится предком героев и смертных.
И так происходило со всяким природным проявлением, будь то многоводная река, лес или роща, отдельное дерево или цветок, море, гора, остров, облако, луна, звезда, особые проявления духовной энергии: мысль, чувство, ощущение, наитие, и даже порочные отклонения этой энергии: гнев и гордыня, ненасытность и насилие, скаредность и страх, любострастие и зависть. Всякое явление становилось одушевленной силой, блаженным бессмертным божеством.
Какой бы стороной не проявилось божество, благостной и ласкающей или грозной и губительной, за участие в жизни смертных, оно достойно самого благоговейного отношения. И за благодать, и за кару надо платить благодарностью. Вот где истинное смирение и истинная любовь! А где они - там и бог.
Эллин питал истинно сыновние чувства, любовь и почтение к всеобщей родительнице и кормилице - Земле в такой высшей степени, которая непостижима для извращенного сознания современного человека. Присущее иудаизму и исламу властное, захватническое, хищническое отношение к земле, которая никогда не была носителям этих религий матерью, а только покорной, но мстительной рабыней, совершенно чуждо матрилокальному в основе своей сознанию эллинов.
Вера Эллады, как, пожалуй, ни одна другая, была религией радости труда, индивидуального и коллективного, она освящала труд, промыслы, занятия и ремесла. Охотник-зверолов и рыбарь, пастырь и земледелец, садовод и виноградарь, ремесленник и торговец - всяк имел своего покровителя, бога-патрона, пособляющего в деле.
Охотник получал законы своего промысла от Пана и богини Артемиды, которая не дозволяла убивать совокупляющихся зверей, беременных самок и детенышей. Для Пана и Артемиды всегда священны гнезда птиц и логова зверей. Эриннии преследовали ослушников этих запретов. А учредитель элевсинских мистерий Триптолем запрещал вообще причинять обиды животным.
И всетаки кровопролитие на охоте беспокоило чуткую совесть эллина. Возвращаясь домой с добычей, он спешил совершить обряд ритуального очищения себя и своих гончих собак.
Скотоводы и пчеловоды получили свой завет от Пана, Аполлона и Гермеса, охранителей стад. Их промыслы давали человеку и богам естественную бескровную пищу - молоко и мед (к слову - древнейший состав бесхмельного возлияния богам). Не без содрогания использовали эллины древнее открытие питания мясом одомашненных животных. Это дозволялось лишь как участие в жертвенной трапезе богов, которым приносилось в жертву самое дорогое - кормилица коза или корова. Задолго до Пифагора чуткие эллины осознали, что нельзя без греха проливать кровь прирученного животного.
Богиня земледельческого труда Деметра - символ зреющей нивы, а дочь ее Кора - символ зерна, из которого взойдет колос будущего года. Две великие богини освящали обряды, сопровождавшие пахоту, посев, прорыв сорных трав и жатвы.
Труды виноградаря угодны Дионису, ему же посвящены веселые праздники: Осхофории, Сельские Дионисии, Ленеи, Анфестерии, Великие Дионисии. Дионис Дендрит покровительствовал садовникам.
Афине и Гефесту были посвящены труды ремесленников. Панафинеи, Гефестии и Халкии - праздники в честь этих божеств. Главным событием праздников Гефеста и Прометея были ночные факельные бега.
Гермес покровительствовал крупной и мелочной торговле, торговцам и путешественникам. Посейдон и Аполлон - судостроению, навигации и колонизации новых земель.
Со времен Золотого века Крона в почете были и вольные искусства. Мнемосина, Мусы и Аполлон Мусагет освящали боговдохновенный труд поэта, певца, музыканта и танцора.
Эллинское вероисповедание освящало все составные элементы общественного общежития и социального управления. В Древней Элладе были священны дом и двор, очаг и семья, домохозяева и их предки. Красивыми значимыми обрядами были обставлены рождение, свадьба, похороны и прочие важные события жизни человека.
Праздники эллинов, которым были органически чужды праздность и безделье, были днями кипучего радостного труда ради прославления богов. Пусть эти труды не приносили наживы, они возвышали душу.
Приветствие древних эллинов "Хайре-Радуйся!" отражает основной настрой их верований. Эллинская вера имеет полное право именоваться первым и единственным в истории человечества вероисповеданием радости.
Эллинские боги по существу своему незримы и неизреченны, и объявляются кому, когда и как пожелают. Всякий образ эллинского бога - это символ. Как и в чем объявляется бог, каков его внешний образ? Эллинские боги объявляются в красоте. Даже устрашающие, грозные обожествленные силы были обличены в совершеннейшую неземную красоту. Звериная безобразность и некрасивость некоторых божеств - Пана, Силена, сатиров, кентавров, эринний, горгон лишь дань архаичной традиции.
Только в воспаленном воображении раннехристианских апологетов кумиры заняли в сознании верующих эллинов место тех, которых они представляли. Эллин всегда ясно сознавал, что кумир - лишь изображение божества, аниконический чурбан или совершеннейшее мраморное изваяние - лишь символ существующего вне его и независимо от него божества, а не само божество.
Древний афинянин, воскурявший фимиам перед кумиром своей Паллады, делал это совершенно с таким же благоговейным чувством, с каким и современный католик воскуряет ладан перед фаянсовым образом Пресвятой Девы, или ортодокс зажигает лампаду перед иконой.
Вера эллинов, как преломление божества в сознании преходящего человечества, была притчей. Они чтили своих богов, какими бы они не были на самом деле, в таких образах, в каких боги пожелали им явиться. Уже древние мудрецы и философы восставали против отождествления преходящего образа кумиров с вечным, независимым от человеческих чувств образом бога.
Гармоничный и соразмерный эллинский храм - жилище для видимого образа бога, алтарь - трапеза богов для приношения им жертвы. Богослужение совершалось у алтаря под открытым небом, перед храмом, а не внутри храма, который был только обителью образа божества, а не местом собрания верующих.
Эллинские храмы, соразмерные человеку и окружающей природе, алтари на священных участках, прелестные в своей задумчивой простоте капища нимф и героев, священные гроты и рощи, скромные изваяния сельских богов. Тирс или тимпан, прикрепленные к старой смоковнице, посвящали ее Дионису. Смотрящий из дупла маслины Палладий, посвящал ее Афине. Столб изгороди, увенчанный головой Пана, пень в саду в образе Приапа, придорожный столб-герма - таковы вещественные манифестации эллинского вероисповедания. Повсюду присутствовало то интимное слияние природы с человеческим искусством в общей гармонии мистического чувства, которое Мать-земля знала только однажды.
Эллинское зодчество, ваяние, вазопись - созерцание их прекрасных художественных образов поныне настраивает людей в духе строгой красоты - и через нее в духе веры в божественное. Изобразительное искусство греков теснейшим образом было связано с мифологией.
Красота была свойственна не только изделиям ремесленника или ваятеля. Она - непременный атрибут праздничного шествия, литургии, пляски и хоровода, пения молений и гимнов богам. Все искусства посвящены богам. Боги веселились и радовались, созерцая пляски и слушая пение людей.
Во время прохождения обрядов посвящения в таинства, эллины особенно поклонялись божествам-патронам инициаций. Эллада знала двуликий мифический образ учредителя и покровителя посвятительных обрядов. С одной стороны - это Зевс-отец, в сопровождении своих помощников Диониса и Аполлона с Гермесом, Диоскурами и куретами, с другой стороны - Пан со свитой силенов и сатиров. Зевс, являясь обще-племенным богом, олицетворял подлинное, истинное, сокровенное (эзотерическое) знание. Пан и сатиры выполняли функции духов-страшилищ, отпугивающих непосвященных. Эти две стороны, ипостаси, то сливались в едином образе, то раздваивались, то из них выделялась сильнее лишь одна сторона.
За этим двояким божественным патроном инициаций незримо стоит великая богиня Деметра Богородица - подательница всех религиозных и мистических благ для человечества. Традиционные ассоциации, связанные с Деметрой: боговдохновение, состояние транса, видения, тайные общества, гипнотизер и гипнотизируемый, опьяняющие и одурманивающие напитки, исчезновения, таинства, мистерии, идеализм, кома, галлюцинации, одержимость, религиозность и обращение в религию, высшая форма духовного опыта.
Для системы инициаций юношей очень характерно разделение эксотерической и эсотерической стороны верований. Черты, присущие посвятительной системе у большинства народов - это обман и баснословные россказни для непосвященных, в которые сами посвященные не верят, и раскрытие обмана в момент посвящения под величайшей тайной. Отсюда и само понятие "посвящение в таинства".
Центральным моментом посвящения в таинства был момент обретения мистического опыта посвящаемыми.
Для непосвященных это событие сообщалось в виде страшных мифов о том, как ушедшие в лес посвящаемые мальчики или юноши были растерзаны и пожраны вакхантами (силенами, сатирами, менадами), а затем вновь оживлены и воскрешены Дионисом или другими богами (Реей, Афиной, Зевсом, Гермесом, Аполлоном). Манифестацией этих страшных мифов был глухие и жуткие звуки, раздававшиеся из лесу. Этот гул издавали специальные гуделки. Иногда вместо гула применялись стуки или громыхания специальных ударных инструментов (отсюда происходят, в конечном счете, кимвалы и тимпаны).
Для посвященных же обретение мистического опыта было действительно поворотным событием их жизни.
Подготовленные длительными ограничениями в пище и питье, постом и воздержанием, утомительными физическими упражнениями и выучиванием наизусть основ вероучения, находясь под воздействием длительных и напряженных молитв (хорового пения гимнов) и культовой музыки, воскурений ароматических веществ, а также попав под воздействие некоторых мнемонических и гипнотизирующих приемов опытных наставников, юноши впадали в транс, забытье, летаргический сон или даже кому.
При правильной организации всего процесса подготовки к этому моменту обретения высшей духовности, в состоянии беспамятства или комы, бессмертная душа отделялась от тела и совершала мистический полет.
Она созерцала сначала реалии этого мира, затем символические реалии мира иного, и наконец представала перед ликом Всевышнего трансцендентного бога (являвшегося то в мужском (Иакх), то в женском (Персефона) обличии). Лицезрение душой Бога вызывает у нее ощущения, подобные земному ужасу, поднимающему на голове волосы дыбом и разливающему парализующий холод по телу. Иакх мог побеседовать с душой, или, не говоря ни слова, ввергал ее в стремительный, все ускоряющийся полет вверх сквозь темное и холодное пространство Эреба к сияющей горней вершине.
Вознесение души через холодное и мрачное пространство сопровождается наслаждением небывалой силы и интенсивности, перед которым меркнут самые изысканные телесные и духовные земные наслаждения. Полет сопровождается также всецелым устремлением души вверх к сияющему и, нередко, призывно поющему горнему свету, отчаянным нежеланием поворота и возврата вниз и назад, благоговейного ужаса и содрогания от одной мысли о подобном возврате.
И вот, когда впереди и вверху уже отчетливо видны очертания огромного шарообразного источника всепроникающего и всесогревающего света, когда уже отчетливо различимы миллионы движущихся огоньков, составляющих этот шар, когда душа уже осознает свою соприродность этим огонькам, которые поют мотив вечной радости и увлекаются в величественный стройный хоровод, подчиняясь властному голосу Иакха, тогда в момент высшей радости и ликования души, предвкушающей сладостный момент единения со световым шаром и вечное блаженство под властью Бога, раздается запретительный громогласный оклик Иакха: "Остановись, назад, ты еще не все совершил из должного!".
И тут же начинается головокружительное падение души-светильника в тьму и холод окружающего Эреба. Душа страдает, мятется, рыдает и молит о принятии ее в сонм блаженных, но необоримая сила увлекает ее вниз и жестко низвергает в реальный мир. Момент низвержения падающей души на собственное тело сопровождается ударом необычной тяжести и страшной всепроникающей боли. Тот, кто испытал эту боль, познал страдание телесного воплощения.
Выходя из состояния транса, посвященный испытывает удивительный оздоровительный эффект. Хронические и текущие заболевания внезапно отступают.
Воздействие мистического опыта на душу революционно. Посвященный утрачивает страх смерти. Меняются целевые установки его жизни (отныне все в жизни надо делать так, чтобы заслужить посмертное единение с блаженными), происходит переоценка ценностей.
Именно в мистическом опыте эллинов, посвященных в таинства, коренятся многие малопонятные современным схоластам манифестации эллинского менталитета: иносказательные мифы, культивирование калокагатии, воинской доблести и самопожертвования, ориентация на созерцательную философию, глубокая засекреченность основ вероучения, тайные религиозно-философские общества и др.
Большая часть дошедшей до нас эллинской словесности - это экзотерическая литература для непосвященных, женщин и детей. Лишь единичные произведения приоткрывают завесу над таинством развитого эллинского духа.
Генеалогические мифы Аполлодора относятся к экзотерической беллетристике, литературе для непосвященных.