16.66-95 Деяния Тимолеона. Филипп преобретает власть над Грецией, но погибает

Переводчик: 

66. (1) Когда Евбул был архонтом в Аѳинах, римляне избрали консулов Марка Фабия и Сервия Сульпиция[1]. В этом году Тимолеон из Коринѳа, который был выбран своими согражданами возглавить Сиракузы, готовился к походу на Сицилию. (2) Он нанял семьсот наёмников и, разместив своих людей на борту четырёх триер и трёх быстроходных парусных кораблей, отплыл из Коринѳа. По пути он взял три дополнительных судна из Левкады и Коркиры, и так с десятью кораблями он пересёк Ионический Залив[2].
(3) Во время этого путешествия необычное и странное событие случилось с Тимолеоном. Небеса выступили в поддержку его предприятия и предсказали приход славы ему и известность его свершениям, всю ночь ему предшествовал факел, пылающий в небе вплоть до момента, когда эскадра зашла в гавань в Италии. (4) Как Тимолеон слышал ещё в Коринѳе от жриц Деметры и Персефоны[3], что в то время как они спали, богини сообщили, что будут сопровождать Тимолеона в путешествии на их священный остров. (5) Он и его спутники радостно заключили, что богини, фактически, оказывают им свою поддержку. Он посвятил им свой лучший корабль, назвав его "Священный Корабль Деметры и Персефоны"[4].
Не встречая опасности, эскадра достигла Метапонта в Италии, и, вскоре после этого, карѳагенская триера также доставила карѳагенских послов. (6) Обращаясь к Тимолеону, они тожественно предупреждали его не начинать войну и даже не высаживаться в Сицилии. Но народ Регия, призвал его и обещал присоединиться к нему в качестве союзников, и так Тимолеон быстро вышел из Метапонта, надеясь опередить весть о своём приходе. (7) Так как карѳагеняне господствовали в море, он боялся, что они воспрепятствуют ему переправится на Сицилию. Поэтому, он поспешно завершил переход в Регий.
67. (1) Незадолго до этого карѳагеняне со своей стороны пришли, чтобы увидеть, что назревает серьёзная война в Сицилии и начали рассылать дружественные посольства в города на острове, которые были их союзниками. Отказавшись от противостояния тиранам по всему острову, они заключили дружбу с ними, и, в частности, они обратились к Гикете, самому сильному из них, потому что он управлял Сиракузами[5]. (2) Они подготовили и переправили на Сицилию крупные морские и сухопутные силы, и назначили Ганнона главнокомандующим. У них было сто пятьдесят кораблей, пятьдесят тысяч пехоты, триста боевых колесниц, более двух тысяч превосходных всадников[6], и кроме всего этого броня и метательные снаряды всех видов, многочисленные осадные машины, и огромный запас продовольствия и других материалов.
(3) Выступив в первую очередь на Энтеллы, они опустошили сельскую местность и блокировали народ в городе. Кампанцы, которые занимали город, были встревожены выступлением против них, и обратились за помощью к другим городам, которые были враждебны карѳагенянам. Из них никто не ответил, за исключением города Галерия. Этот народ послал к ним тысячу гоплитов, но финикийцы перехватили их, повергли большими силами и вырезали всех. (4) Кампанцы, которые жили на Этне, вначале также готовы были направить подкрепления в Энтеллу из-за родства, но когда услышали о бедствиях войск из Галерии, они решили не двигаться.
68. (1) В то время когда Дионисий был ещё хозяином Сиракуз, Гикета вышел в поле против него с крупными силами[7], и первым делом построил укреплённый лагерь в Олимпейоне, перенеся войну против тирана в город, (2) но, когда осада затянулась и провизия кончилась, он отступил в Леонтины, это был город, который служил ему базой. Дионисий преследовал его по горячим следам, настиг и немедля атаковал, (3) но Гикета оборотился на него, принял бой, и, убив более трёх тысяч наёмников, остальных обратил в бегство. В жестоком преследовании он ворвался в город с беглецами, и овладел всеми Сиракузами кроме Острова[8].
Такова была ситуация в отношении Гикеты и Дионисия.
(4) Три дня спустя после захвата Сиракуз, Тимолеон прибыл в Регий и бросил якорь[9]. (5) Карѳагеняне внезапно появились с двадцатью триерами, но народ Регия помог Тимолеону избежать западни. Они созвали общее городское собрание и устроили обсуждение по всем правилам на тему урегулирования. Карѳагеняне ожидали, что Тимолеона будут уговаривать, чтобы он плыл обратно в Коринѳ и небрежно несли караул. Он, однако, не давая повода заподозрить себя в бегстве, оставался на виду у собрания, но в тайне девять его кораблей вышли в море незамедлительно. (6) Затем, в то время как карѳагеняне сосредоточили своё внимание на намеренно многословных регийцах, Тимолеон незаметно прокрался на свой корабль и быстро отплыл из гавани. Карѳагеняне, хотя оказались обмануты, отправились в погоню (7), но его флот получил существенный отрыв, и с наступлением ночи он был в состоянии достигнуть Тавромения раньше погони. (8) Андромах[10], который возглавлял этот город и постоянно принимал участие в сиракузских делах, приветствовал беглецов гостеприимно и много сделал для обеспечения их безопасности.
(9) Гикета как раз, возглавив пять тысяч своих лучших солдат, двинулся против Адрана, который был враждебен ему, и расположился вблизи города. Тимолеон, добавив к своим силам незначительное число солдат из Тавромения, вышел из этого города, имея всего, как говорят, не более тысячи человек. (10) Выступая с наступлением темноты, он достиг Адран на второй день, и внезапно напал на людей Гикеты, в то время как они обедали. Преодолев их сопротивление, он убил более трёхсот человек, захватил в плен около шестисот, и завладел лагерем[11]. (11) Прикрывая этим манёвром другой, он немедленно выступил к Сиракузам. Покрыв дистанцию на полной скорости, он свалился на город без предупреждения, сделав это быстрее, чем те, кто были разгромлены и спасались бегством[12].
Таковы события, которые произошли в этом году.
69. (1) Когда Ликиск был архонтом в Аѳинах, римляне избрали консулами Марка Валерия и Марка Публия, отмечалась сто девятая Олимпиада, в которой Аристолох аѳинянин победил в беге[13]. В этом году был заключён первый договор между римлянами и карѳагенянами[14]. (2) В Карии Идрий, правитель карийцев, умер после семилетнего правления, и Ада, его сестра и жена, сменив его, правила в течение четырёх лет[15]
(3) В Сицилии Тимолеон принял Адран и Тиндариду в свой союз и включил немало подкреплений в свои ряды от них. Великая неразбериха царила в Сиракузах где Дионисий удерживал Остров, Гикета - Ахрадины и Неаполь, а Тимолеон остальные части города, в то время как карѳагеняне зашли в Большую Гавань на ста пятидесяти триерах и расположились на берегу станом в пятьдесят тысяч человек[16]. Тимолеон и его люди с тревогой видели неравенство сил не в свою пользу, но дела приняли внезапное и удивительное изменение в лучшую сторону. (4) Сначала Марк[17], тиран Катании, пришёл к Тимолеону со значительной армией, а затем многие из отдалённых Сиракузских фортов присоединились к его движению, чтобы получить себе независимость. В довершение всего этого коринѳяне снарядили десять кораблей, снабдили их деньгами, и отправили в Сиракузы[18]. (5) В этой связи Тимолеон воспрянул духом, а карѳагеняне встревожились и по необъяснимой причине отплыли из гавани, и возвратили все свои силы на собственную территорию[19]. (6) Гикета остался изолированным, а Тимолеон победоносно занял Сиракузы[20]. Затем он приступил к возврату Мессаны, которая перешла к карѳагенянам[21].
Таково было положение дел в Сицилии.
(7) В Македонии Филипп унаследовал от своего отца ссору с иллирийцами и не нашёл средства примирения разногласий. Поэтому он вторгся в Иллирию с большими силами, разорил сельскую местность, захватил много городов и вернулся в Македонию обременённый добычей[22]. (8) Затем он двинулся в Ѳессалию, и, изгоняя тиранов из городов, победил ѳессалийцев через благодарность. С ними, как с союзниками, он ожидал, что греков тоже будет легко победить своею благосклонностью; как это только что произошло. Соседние греки тотчас присоединились к решению ѳессалийцев и стал его восторженными союзниками[23].
70. (1) Когда Пиѳодот был архонтом в Аѳинах, римляне избрали консулов Гая Плавтия и Тита Манлия[24]. В этом году[25] струсивший тиран Дионисий сдал крепости Тимолеону, сложил с себя полномочия и удалился под гарантией личной безопасности на Пелопоннес, но с сохранением личных владений. (2) Таким образом из-за трусости и малодушия он потерял, как отмечалось, тиранию, которая была, как говорили, прочнее стальных цепей[26], и провёл оставшиеся годы своей жизни в нищете в Коринѳе, показывая своею жизнью пример неудачника для всех тех, кто превозносит себя неразумно в своих успехах. (3) Тот, кто владел четырьмя сотнями триер[27], прибыл вскоре после этого в Коринѳ в небольшом утлом грузовом судне[28], что показывает необычайную резкость изменений в его судьбе.
(4) Тимолеон забрал Остров и форты, которые прежде принадлежали Дионисию. Он разрушил цитадель и дворец тирана на острове, и восстановил независимость укреплённых городов. (5) Тотчас он приступил к работе над новым сводом законов, учреждая в городе демократию, и установил до мельчайших деталей договорное право и все подобные вопросы, обращая особое внимание на равноправие[29]. (6) Он учредил также ежегодную должность, которая считалась высшей наградой, и которую сиракузяне называли "амфиполия" Зевса Олимпийского[30]. Для неё первым жрецом был избран Каллимен, сын Алкада, и в дальнейшем сиракузяне продолжали назначать ежегодно этих должностных лиц вплоть до времени написания мною этой истории и изменения формы правления. Ибо, когда римляне наделили гражданскими правами греков Сицилии, служба этих жрецов стала незначительной после того как имела важное значение более трёхсот лет[31].
Таково было состояние дел в Сицилии.
71. (1) В Македонии Филипп задумал перетянуть греческие города во Ѳракии на свою сторону, и двинулся в эту область[32]. Керсоблепт, царь ѳракийцев, следовал политике притеснения Геллеспонтских городов, граничащих с его территорией и опустошал их земли. (2) С целью положить конец нападениям варваров Филипп выступил против них с большими силами. Он одолел ѳракийцев в нескольких сражениях и наложил на завоёванных варваров выплату десятины македонянам, и основал укреплённые города в ключевых местах, сделав невозможным для ѳракийцев совершить какие-либо посягательства в будущем. Так греческие города были освобождены от этой угрозы и с радостью заключили союз с Филиппом.
(3) Ѳеопомп из Хиоса, историк, в свою "Историю Филиппа" включил три книги, посвящённые делам в Сицилии[33]. Начиная с тирании Дионисия Старшего они охватывают период в пятьдесят лет, заканчиваясь высылкой Дионисия Младшего. Это книги сорок первая - сорок третья.
72. (1) Когда Сосиген был архонтом в Аѳинах, римляне избрали консулов Марка Валерия и Марка Гнея Публия[34]. В этом году Аримба, царь молоссов, умер после десятилетнего правления[35], оставив сына Эакида, отца Пирра, но Александр, брат Олимпиады, вступил на престол при поддержке Филиппа Македонского.
(2) В Сицилии Тимолеон сделал поход против Леонтины, так как это был город, где Гикета укрылся с существенной армией[36]. Он начал наступление на часть, называемую Неаполь, но так как врагов в городе было много и они имели преимущество в борьбе со стен, он ничего не добился и прервал осаду. (3) Переходя к городу Энгион, который находился под контролем тирана Лептина[37], он предпринимал неоднократные нападения в надежде на высылку Лептина и восстановления в городе свободы. (4) Воспользовавшись его занятостью, Гикета вывел все свои силы и попытался осадить Сиракузы, но потерял много людей и поспешно отступил назад в Леонтины. (5) Напуганный Лептин покорился, и Тимолеон отправил его в Пелопоннес под залогом личной безопасности, давая грекам вещественные свидетельства о результатах своих планов разгрома и изгнания тиранов.
Город Аполлония была также подчинён Лептину. Не беря его, Тимолеон восстановил его автономию, так же как и города Энгион.
73. (1) Не имея средств платить наёмникам, он послал тысячу людей со своим лучшими командирами в часть Сицилии, где правили карѳагеняне[38]. Они разграбили большой край, и, принеся большое количество награбленного добра, передали его Тимолеону. Продав его и выручив крупную сумму денег, он отдал её наёмникам как оплату за долгий срок службы. (2) Он также взял Энтеллы и после сдачи города предал смерти пятнадцать человек, которые были активными сторонниками карѳагенян, остальным вернув независимость. Так как его военные силы и слава росли, все греческие города в Сицилии начали добровольно переходить к нему, благодаря его политике восстановления автономии во всех городах. Также многие города сикелов, сиканов и остальные, захваченные карѳагенянами, послали к нему посольства, выразив желание вступить в союз с ним.
(3) Карѳагеняне признали, что их стратеги в Сицилии вели войну вяло, и решили отправить новых вместе с крупными подкреплениями[39]. Немедля они сделали набор рекрутов для кампании из числа своих благородных граждан[40] и, соответствующим образом набрали среди ливийцев. Кроме того, собрав крупную сумму денег, они набрали наёмников из числа иберов, кельтов, и лигуров[41]. Они были заняты также строительством кораблей. Они собрали много грузов и изготовили другие материалы в огромных количествах.
74. (1) Когда Никомах был архонтом в Аѳинах, римляне избрали консулов Гая Марция и Тита Манлия Торквата[42]. В этом году Фокион аѳинянин победил и изгнал Клитарха, тирана Эретрии, который был поставлен Филиппом. (2) В Карии Пизодар[43], младший из братьев, отдалил Аду от управления как законный наследник и властвовал в течение пяти лет до прихода Александра в Азию.
Филипп, чья удача постоянно возрастала, совершил поход против Перинѳа, который сопротивлялся ему и склонялся к Аѳинам[44]. Он организовал осаду и продвигал машины к городу, штурмуя стены день за днём.
(3) Он построил башни в восемьдесят локтей, что намного превышало башни Перинѳа, и с господствующей высоты держал город в изматывающей осаде. Раскачивая стены тараном и делая под них подкопы, он обрушил стены на длинном участке. Перинѳяне упорно защищались и быстро подняли вторую стену, совершив много замечательных подвигов и в открытом бою и на укреплениях. (4) Обе стороны проявили большую решимость. Царь, со своей стороны, осыпал многочисленными и разнообразными снарядами из катапульт бойцов, стойко защищавших стены, в то время как перинѳяне, хотя каждодневно несли тяжёлые потери, получили подкрепление людьми, метательными снарядами и артиллерией из Византий. (5) Когда они снова могли противостоять врагу, они воспрянули духом и решились вынесли всю тяжесть борьбы за свою родину. Однако царь упорствовал в своём намерении. Он разделил свои силы на несколько частей, и, часто сменяя людей, вёл непрерывные атаки на стены и днём и ночью. У него было тридцать тысяч человек, в избытке запас метательных снарядов и осадных машин, кроме прочих механизмов, и он держал под постоянным давлением осаждённых.
75. (1) Так осада затянулась. В городе число боеспособных от потерь в погибших и раненых и провизии становилось все меньше. Захват города был неизбежным. Фортуна, однако, не пренебрегла сохранностью тех, кто был в опасности, но принесла неожиданное избавление. Рост мощи Филиппа был замечен в Азии, и персидский Царь с тревогой присматриваясь к этой силе, пишет своим сатрапам на побережье, чтобы они оказали всякую возможную помощь перинѳянам. (2) Поэтому они, посовещавшись, отправили в Перинѳ отряд наёмников, достаточно средств, и достаточные запасы продовольствия, снарядов и других материалов, необходимых для проведения действий.
Точно также народ Византий послал своих лучших командиров и солдат. Так как армии были снова равносильны и боевые действия возобновились, осада велась с величайшим кровопролитием. (3) Филипп постоянно бил в стены таранами, делая в них бреши, а его катапульты очищали стены от защитников, он в один и тот же момент атаковал через проломы в стенах, строя солдат плотными рядами и штурмовал с лестницами части стен, которые он очищал. Тогда случались рукопашные схватки и некоторые были убиты на месте, другие получали множество ран. Награда победителя оспаривалась отвагой противника, (4) македоняне надеялись получить богатый город для грабежа и вознаграждение подарками от Филиппа, надежда на доход укрепляла их опасности, в то время как у перинѳян перед глазами стояли ужасы захвата и они стойко, с большим мужеством, бились за своё избавление.
76. (1) Природные условия вокруг города оказывали большое подспорье осаждённым перинѳянам, способствуя их победе. Город расположен на берегу моря, на своего рода, возвышенном полуострове с перешейком в один фурлонг, и его дома расположены близко друг к другу и очень высоки. (2) Построенные вдоль склона холма они возвышаются друг над другом и тем самым придают городу общий вид театра. Несмотря на постоянные разрушения укреплений, в результате перинѳяне не были побеждены, ибо они перекрывали переулки и каждый раз использовали нижний ряд домов, как будто оборонительную стену. (3) Когда Филипп с большим трудом и после тяжёлых боев овладел городской стеной, он обнаружил, что дома предоставляют более сильное укрепление, подготовленное самой Фортуной. Поскольку к тому же каждая потребность города, сразу находила поддержку, оказанную Перинѳу из Византий, он разделил свои силы на две части, и, оставив одну часть под командой своих лучших командиров для продолжения осады Перинѳа, сам, взяв другую, совершил внезапное нападение на Византий, обложив город для прочной осады. (4) Так как их люди, оружие и военное снаряжение были в Перинѳе, народ Византий оказался в большом замешательстве.
Такова была ситуация в Перинѳе и Византиях[45].
(5) Эфор из Кимы, историк, окончил свою историю в этом месте осадой Перинѳа, включив в свой труд дела, как греков, так и варваров с момента возвращения Гераклидов. Она охватывает период почти семьсот пятьдесят лет[46], состоит из тридцати книг, предварённых каждая введением.
(6) Диилл[47] Аѳинянин начал вторую часть своей истории с того места, где закончил Эфор и сделал связную описательную истории греков и варваров от этого места до смерти Филиппа[48].
77. (1) Когда Ѳеофраст был архонтом в Аѳинах, римляне избрали консулами Марка Валерия и Авла Корнелия, отмечалась сто десятая Олимпиада, в котором Антикл аѳинянин победил в беге[49]. (2) В этом году, видя, что Филипп осаждает Византий, аѳиняне решили, что он разорвал договор с ними и срочно отправили грозный флот, чтобы помочь этому городу. Кроме них хиосцы, косцы, родосцы, и некоторые другие греки также послали подкрепления. (3) Филипп испугался этой совместной деятельности, прервал осаду двух городов, и заключил мирный договор с аѳинянами и другими греками, которые выступали против него[50].
(4) На западе карѳагеняне подготовили огромные запасы военных материалов и переправили свои силы на Сицилию[51]. Они, как говорят, составляли, в том числе с теми силами, что уже находились на острове, более семидесяти тысяч пехоты, конницы, боевых колесниц, и упряжки отборных лошадей числом не менее десяти тысяч, двести боевых кораблей, и более тысячи грузовых для перевозки лошадей, оружия, продовольствия и всего остального. (5) Однако Тимолеон не испугался, хотя он знал размер вражеских сил, а сам был ослаблен до горстки солдат. Он был ещё в состоянии войны с Гикетой, но пришёл к соглашению с ним и присоединил его войска, тем самым существенно увеличив свою собственною армию[52].
78. (1) Он решил начать борьбу с карѳагенянами на своей собственной территории, с тем чтобы сохранить нетронутой земли своих союзников, в то время как опустошить то, что было целью варваров. (2) Он немедленно собрал своих наёмников вместе с сиракузянами и союзниками, созвал общее собрание, и призвал своих слушателей подходящими словами встретить лицом к лицу решительную борьбу. Когда все рукоплескали и кричали, призывая вести их немедленно против варваров, он взял в поле всего не более двенадцати тысяч человек[53].
(3) Он достиг земель Агригента, когда неожиданные смятение и разлад вспыхнули в его армии. Один из наёмников по имени Ѳрасий, который был с фокейцами, когда они разграбили храм в Дельфах, и был примечателен своим неистовым безумством, теперь совершил деяние соответствующее его прежним бесчинствам. (4) В то время как почти все остальные, кто участвовал в кощунстве против Оракула, получили от божества должное наказание, как мы сообщали чуть ранее[54], он, один ускользнувший от божеской кары, пытался склонить наёмников к дезертирству. (5) Он говорил, что Тимолеон не в своём уме и вёл своих людей на верную гибель. Карѳагеняне в шесть раз многочисленнее и неизмеримо превосходят их в каждом виде снаряжения, но Тимолеон, тем не менее, обещает, что они победят, и ставит на кон жизни наемников, которым в течение длительного времени, из-за отсутствия средств, он даже не может платить. (6) Ѳрасий советовал вернуться в Сиракузы и требовать оплату, а не следовать за Тимолеоном в дальнейшем в безнадёжной кампании.
79. (1) Наемники выслушали его речь с восторгом и были готовы взбунтоваться, но Тимолеон с трудом успокоил беспорядки просьбами и обещаниями. Несмотря на это тысяча человек ушли с Ѳрасием[55], но Тимолеон отложил их наказание на более позднее время, и написал своим друзьям в Сиракузах принять их доброжелательно и заплатить им долг, чем положил конец волнениям, но и лишил непослушных всех выгод победы. (2) С остальными, чью верность он восстановил ласковым обхождением, он двинулся против врага, который стоял лагерем неподалёку. Собрав воинов на сходку, он поощрял их описаниями трусости финикийцев и ссылками на успех Гелона[56].
(3) Как раз в это время, когда все в один голос требовали напасть на варваров и начать сражение, случилось так, что вьючные животные привезли дикий сельдерей[57] для своих подстилок, и Тимолеон заявил, что он принял знак своей победы, ибо венок на Исѳмийских играх соткан из него. (4) По его предложению солдаты сплели венки из сельдерея и, покрыв головы, бодро двинулись вперёд в уверенности, что боги предсказали им победу. А это, на самом деле, так и было, (5) ибо непредсказуемо, невероятно сказать, они оказались сильнее врагов не только через свои собственные доблести, но и через особую помощь богов.
Тимолеон развернул свои силы и продвинулся от гряды низких холмов к реке Кримис[58], которую десять тысяч врагов уже перешли. Их он поколебал первым натиском, захватив их собственные позиции в центре строя[59]. (6) Был жестокий бой, но, так как греки превосходили как в храбрости, так и в умении, они нанесли крупное поражение варварам. Прочие начали бежать, но основная часть карѳагенян тем временем перешла реку и восстановила положение.
80. (1) Бой был возобновлён и финикийцы подавляли греков своим большим численным перевесом, когда вдруг с небес обрушилась пелена дождя и буря с крупным градом, сверкали молнии, ревел гром и ветер дул в ожесточённых порывах. Все эти стихии наносили удары в спины греков, но в лица варваров, так что солдаты Тимолеона не очень страдали от этого дела, финикийцы не выдержали действий обстоятельств, и, так как греки продолжали нападать на них, обратились в бегство.
(2) Так как все устремились к реке вместе, - конные и пешие вперемешку, а колесницы добавили путаницы - некоторые бесславно погибли в давке или пронзённые мечами или копьями своих товарищей, а другие были согнаны кавалерией Тимолеона в реку и были убиты ударами в спину. (3) Многие погибли не от вражеских ударов, когда массу охватила паника. Создавались столпотворения и было трудно устоять на ногах в потоке. Хуже всего, когда прошёл ливень, вниз по течению реки прокатился бурный поток, и увлёк людей за собой, потопив тех из них, кто был вынужден плыть в своей тяжёлой броне.
(4) В конце концов, даже карѳагеняне, которые входили в Священный отряд[60], в количестве двадцать пять сотен, из числа тех граждан, которые были отобраны за доблесть и доброе имя, а также за богатство, все пали после отважной борьбы. (5) В других частях их армии, более десяти тысяч солдат были убиты и не менее чем пятнадцать тысяч были взяты в плен[61]. Большинство колесниц были уничтожены в битве за исключением двух сотен, которые были захвачены. Обоз с тягловыми животными и большинство повозок попали в руки греков. (6) Большинство доспехов было потеряно в реке, но тысяча нагрудников и более десяти тысяч щитов были принесены к палатке Тимолеона. Из них некоторые были посвящены позже в храмах в Сиракузах, некоторые из них были распределены между союзниками, и некоторые отправлены Тимолеоном домой в Коринѳ с указаниями посвятить их храму Посейдона[62].
81. (1) Бой также принёс большой запас ценностей, потому что карѳагеняне имели с собой много серебряной и золотой посуды для питья; это, а также остальное личное имущество, которого было очень много из-за богатства карѳагенян, Тимолеон разрешил солдатам сохранить в качестве вознаграждения за их храбрость[63]. (2) Со своей стороны, карѳагеняне, кто бежал с поля битвы, пробирались с трудом в безопасный Лилибей. Такой ужас и страх владели ими, что они не решились взойти на корабли и отплыть в Ливию, боясь, что они будут поглощены водами Ливийского моря, потому что боги оставили их.
(3) В самом Карѳагене, когда пришла весть о масштабах бедствия, все были в подавленном духе и считали само собой разумеющимся, что Тимолеон непосредственно придёт против них со своей армией. Они, не теряя времени, отозвали из ссылки Гискона[64], сына Ганнона и назначили его полководцем, так как они думали, что в нем наилучшим образом соединились смелость и воинские знания. (4) Они проголосовали в будущем не подвергать опасности жизни граждан, но привлечь иностранных наёмников, особенно греков[65] которые, по их мнению, ответят на призыв в большом количестве из-за высокого жалованья и богатства Карѳагена, и они направили искусных посланников на Сицилию с указаниями заключить мир на любых возможных условиях.
82. (1) В конце этого года Лисимахид стал архонтом в Аѳинах, и в Риме были избраны консулами Квинт Сервилий и Марк Рутилий[66]. В этом году Тимолеон вернулся в Сиракузы и немедленно изгнал из города как предателей всех наёмников, которые покинули его под руководством Ѳрасия. (2) Те переправились в Италию и нагрянули на прибрежный город Бруттий, разграбив его. Бруттии в ярости сразу же выступили против них с большим войском, свирепствуя на поле боя, закидали их дротиками[67]. Те, кто бросил Тимолеона, были вознаграждены таким несчастьем за своё нечестие.
(3) Тимолеон сам схватил и казнил Постумия Этруска[68], который нападал на морские торговые пути с двенадцатью пиратскими кораблями, и вошёл в Сиракузы, как в дружественный город. Он получил новых поселенцев, любезно присланных коринѳянами, в числе пять тысяч человек. Затем, когда карѳагеняне прислали послов и настойчиво его умоляли, он дал им мир на условиях, что все греческие города должны быть свободными[69], что река Лик[70] должна быть границей их соответствующих территорий и, что карѳагеняне не должны оказывать помощь тиранам, которые находятся в состоянии войны с Сиракузами.
(4) После этого он закончил свою войну с Гикетой и приговорил его к смерти[71], а затем напал на кампанцев с Этны и прогнал их прочь[72]. Также он одолел Никодема, тирана Центорипы, и выгнал его из этого города, и положил конец тирании Аполлониада в Агирионе[73], дав права сиракузского гражданство освобождённым жителям. Одним словом, все тирании на всей территории острова были искоренены, и города были освобождены и включены в его союз. (5) Он объявил в Греции, что сиракузяне дадут землю и дома и долю в своём состоянии тем, кто хотел бы переселиться, и многие греки пришли, чтобы получить свой надел[74]. В конечном счёте, сорок тысяч поселенцев получили свободные земли от Сиракуз и десять тысяч от Агириона, потому что они обширные и качественные.
(6) В это же время Тимолеон пересмотрел существующие законы Сиракуз, которые были составлены Диоклом[75]. Те, которые касались частных контрактов и наследования он оставил неизменными, но он исправил те, которые касались общественных дел в любом виде, как казалось полезным с точки зрения его собственных убеждений. (7) Председатель и руководитель этой законодательной программы Кефал Коринѳянин, человек уважаемый в области образования и философии. Когда его руки освободились от этих вопросов, Тимолеон переселил народ Леонтины в Сиракузы, но послал дополнительных поселенцев в Камарину и расширил город.
83. (1) Так, установив мир повсеместно в Сицилии, он вызвал в городах период огромного роста благосостояния[76]. В течение многих лет из-за внутренних проблем и пограничных войн, и ещё больше из-за множества тиранов, которые постоянно сдерживали рост, города заполнились обедневшими людьми, и пространства страны стали пустынею из-за отсутствия ухода, не производя никакого полезного урожая. Но теперь новые поселенцы устремились на землю в большом количестве, и так как установился длительный период мира, поля были восстановлены для возделывания и рожали обильные урожаи всех видов. Сицилийские греки продавали его купцам по хорошим ценам и быстро увеличили своё богатство.
(2) Приобретённые средства способствовали тому, что многие крупные сооружения были завершены в тот период. Во-первых, сооружение в Сиракузах на Острове, называемое "Зал Шестидесяти Лож", которые превзошло все другие здания Сицилии и размерами и великолепием[77]. Оно было построено деспотом Агаѳоклом, и поскольку его претенциозность превосходила храмы богов, поэтому оно получило знак неудовольствия Небес в виде удара молнии. Затем были башни вдоль берега Малой Гавани с мозаичными надписями из разноцветных камней, прославлявшие имя своего основателя, Агаѳокла. Сопоставимые с ними, но немного позже, во времена царя Гиерона, были построены Олимпейон на рынке и алтарь рядом с театром, стадией в длину и пропорциональной высоты и ширины[78].
(3) Среди меньших городов следует принять во внимание Агирион, поскольку на него распространился прирост поселенцев, принёсших процветание сельскому хозяйству, в нем построили лучший театр на Сицилии после Сиракуз, вместе с храмами богов, палатой совета, и рынком. Существовали также памятные башни, а также пирамидальные могильные памятники, различной архитектуры, многие и величественные.
84. (1) Когда Харонд был архонтом в Аѳинах, Луций Эмилий и Гай Плавтий получили консульство[79]. В этом году царь Филипп принудил большую часть греков к союзу с ним, был честолюбив и добился неоспоримого главенства в Греции, угрозами приведя аѳинян к покорности[80]. (2) Поэтому он внезапно захватил город Элатея, сосредоточив там свои силы, и проводил политику войны с Аѳинами. Он не ожидал никаких проблем в борьбе с ними, поскольку их зависимость от существующего мирного договора[81] сделала их неподготовленными к военным действиям, и вот как всё получилось. После занятия Элатеи люди прибежали ночью в Аѳины, рассказав о захвате города и о том, что Филипп пойдёт сразу в Аттику со своей армией[82].
(3) Ошеломлённые этим неожиданным событием, аѳинские стратеги вызвали трубачей и приказали им подавать сигнал тревоги всю ночь.
Новость распространилась в каждом доме, и город был напряжён от страха, а на рассвете весь народ собрался у театра ещё до того, как архонты созвали их традиционными объявлениями. (4) Когда пришли стратеги и представили вестника, и он рассказал свою историю, тишина и ужас охватил собрание, и никто из обычных ораторов не осмелился предложить план действий. Снова и снова глашатай призывал кого-нибудь высказаться в интересах общей безопасности, но никто не выступил с предложением. (5) В полном недоумении и тревоге толпа обратила взоры на Демосѳена. Наконец он спустился со своего места и призвал народ набраться храбрости, чтобы выслушать его мнение; они должны немедленно отправить послов в Ѳивы и предложить беотийцам присоединиться к ним, чтобы начать борьбу за свободу. Нет времени, чтобы отправить послов к другим своим союзникам[83] применяя союзные договоры, так как через два дня царь, как ожидается, вступит в Аттику. Так как его путь лежит через Беотию, поддержка беотийцев их единственные средство, тем более, что Филипп, будучи в то время друг и союзник беотийцев, очевидно, попытается взять их с собой, когда будет идти мимо войною против Аѳин.
85. (1) Когда народ принял это предложение и постановил дать полномочия посольству по плану Демосѳена, они обратились к поиску наиболее красноречивых представителей. Демосѳен охотно ответил на призыв к услуге. Он энергично выполнил миссию и, наконец, вернулся в Аѳины, заручившись согласием ѳиванцев.
Теперь, когда они удвоили свои наличные силы союзом с иностранцами, аѳиняне вновь обрели уверенность (2) Также они назначили стратегами Хареса и Лисикла и послали их со всей армией под оружием в Беотию. Все юноши сообщили о страстном желании сражаться и выдвинулись скорым маршем в сторону Херонеи в Беотии. Под впечатлением быстроты прибытия аѳинян и сами не менее готовые к решительным действиям, беотийцы присоединился к ним с оружием в руках и, соединившись вместе, все ждали подхода противника.
(3) Первый шагом Филипп направил посланников Беотийскому Союзу, наиболее выдающийся из которых был Пиѳон[84]. Он был знаменит своим красноречием, но судя по беотийцам в этом состязании против Демосѳена за их верность, он, несомненно, превзошёл всех других ораторов, но явно уступил ему. (4) И Демосѳен сам в своих речах отмечал успех в борьбе с этим оратором как большое достижение, где он говорит: "тогда я не отступил перед Пиѳоном, как бы самоуверенно и многоречиво не изливал он против вас потоки красноречия"[85].
(5) Так Филиппу не удалось получить поддержку беотийцев, но все же он решил бороться против обоих союзников. Он подождал когда прибудет последний отставший из его союзников, а затем вошёл в Беотию. Его войска пришли в составе более чем тридцати тысяч пехоты и не менее двух тысяч конницы. (6) Обе стороны были нацелены на битву, в хорошем расположении духа и горячи, и были сопоставимы в храбрости, но царь имел преимущество в числе и в даре полководца. (7) Он провёл много сражений различных видов и одержал победы в большинстве случаев, так что он имел большой опыт в военных операциях. С аѳинской стороны лучшие из стратегов были мертвы - Ификрат, Хабрий, и Тимоѳей, в том числе, - а лучший из тех, кто остались, Харес, был не лучше, чем любой средний солдат по энергии и благоразумию, требуемых командиру[86].
86. (1) Армии развернулись[87] на рассвете и царь поместил своего сына Александра, юношу по годам, но отмеченного доблестью и быстротой действий, на одно крыло, разместив рядом с ним своих самых опытных стратегов, а сам во главе отборных отрядов командовал на другом; отдельные подразделения были размещены где требовал случай[88]. (2) С другой стороны, разделив фронт по народам, аѳиняне отдали одно крыло беотийцам, и сами взяли руководство на другом. Как только завязался бой, обе стороны горячо состязались в течение длительного времени, и было много павших с обеих сторон, так что некоторое время ход борьбы давал надежду на победу для обеих сторон.
(3) Тогда Александру, чья душа понуждала показать отцу свою удаль и неукротимую волю к победе, умело поддержанному своими людьми, первому удалось разорвать сплошной фронт вражеской линии и, сразив многих, он лёг тяжёлым бременем на противостоящие ему войска. (4) Такого же самого успеха добились его товарищи, бреши в передней линии были постоянно открыты. Нагромождая трупы, в конце концов, Александр продрался сквозь линию и обратил своих противников в бегство. Тогда царь также лично выдвинулся значительно вперёд и не уступая в чести на победу даже Александру, он сначала оттеснил войска, расположенные перед ним, а затем, заставил их бежать, стал человеком принёсшим победу. (5) Более тысячи аѳинян пали в битве и не менее чем две тысячи были захвачены в плен. (6) Кроме того, многие из беотийцев были убиты, и немало взято в плен. После битвы Филипп поставил победный трофей, выдал для захоронения павших, принёс жертвы богам за победу, и вознаградил по заслугам тех из своих людей, кто отличился.
87. (1) Рассказывают, что на пьянке после обеда Филипп, отягощённый большим количеством несмешанного вина, организовал со своими друзьями в честь Кома, празднуя победу, торжественное шествие через толпу пленников, глумясь всё время над неудачами несчастных людей[89]. Тогда Демад, оратор, который был тогда одним из пленных, смело выступил[90] и сделал замечание, сумев обуздать отвратительную выходку царя. (2) Он, как говорят, заметил: "О царь, когда Фортуна даёт тебе роль Агамемнона, тебе не стыдно действовать как Ѳерсит?" Уязвлённый этим метким и колким упрёком, Филипп полностью изменил своё поведение. Он сбросил гирлянды, отмёл в сторону символы гордости, посвящённые Кому, выразил восхищение человеком, который осмелился говорить так откровенно, освободил его из плена и дал ему место среди своих гостей, отмеченных знаками почёта. (3) Под влиянием обращения Демада и очарованный Аттикой, он постановил выпустить всех аѳинских пленников без выкупа и, вообще, отказавшись от высокомерия победителя, отправил послов к народу Аѳин и заключил с ними договор о дружбе и союзе. С Беотией он заключил мир, но разместил гарнизон в Ѳивах.
88. (1) После этого поражения аѳиняне, по обвинению оратора Ликурга, осудили на смертную казнь стратега Лисикла. Ликург имел самую высокую репутацию среди политиков своего времени, так как он получил похвалу за управление финансами города в течение двенадцати лет[91] и прожил, в общем, жизнь известную честностью и оказался очень суровым обвинителем. (2) Можно судить о его характере и строгости в отрывке из его обвинения, где он говорит: "Ты был стратегом, Лисикл, тысяча граждан погибли, и две тысячи были взяты в плен. Трофей стоит на месте поражения нашего города и вся Греция в рабстве. Все это происходило под твоим руководством и командой, и все же ты смеешь жить и смотреть на солнце и даже ходить на рынок, живой памятник позора нашей страны и бесчестия".
(3) Произошло странное стечение обстоятельств в рассматриваемый период. В то же время, когда проходил бой у Херонеи, другая битва произошла в Италии в тот же день и в тот же час между народом Тарента и луканцами[92]. На службе Тарента был Архидам, спартанский царь, и случилось так, что он был убит. (4) Он правил лакедемонянами в течение двадцати трёх лет, его сын Агис вступил на престол и правил в течение девяти лет[93].
(5) В это же время умер Тимоѳей, тиран Гераклеи Понтийской - после того как был у власти в течение пятнадцати лет. Его брат Дионисий достиг власти тирана и правил тридцать два года[94].
89. (1) Когда Фриних был архонтом в Аѳинах, римляне назначили консулами Тита Манлия Торквата и Публия Деция[95]. В этом году царь Филипп, с гордостью сознавая свою победу под Херонеей и видя, что он сбил спесь с ведущих греческих городов, поставил целью добиться главенства над всей Грецией. (2) Он распространил известие, что он хотел бы вести войну с персами на стороне греков с целью наказания за осквернение храмов[96], и этим обеспечил для себя преданную поддержку греков. Он показывал всем свою добродетельность в частной и общественной жизни, и он представлял городам привилегии, с которыми он хотел бы обсудить вопросы, представляющие взаимный интерес. (3) Общий съезд был, соответственно, созвал в Коринѳе. Он говорил о войне против Персии и, пробудив большие надежды, склонил представителей к войне. Греки выбрали его полномочным стратегом Греции, и он начал накапливать материалы для похода. Он предписал количество солдат, которое каждый город должен послать на совместные действия, а затем вернулся в Македонию.
Таково было состояние дел касающихся Филиппа.
90. (1) В Сицилии умер Тимолеон Коринѳянин; он привёл в порядок все дела сиракузян и других сицилийских греков, и был их стратегом в течение восьми лет[97]. Сиракузяне почтили его великолепно вследствие его дарований и степени услуг, оказанных им, и дали ему великолепные похороны. Когда тело было сожжено, в присутствии всего народа был провозглашён следующий указ Деметрием, который обладал наиболее мощным голосом из всех глашатаев того времени[98]: "Народ Сиракуз проголосовал оплатить похороны Тимолеона из Коринѳа, сына Тиманета, на сумму двести мин, и в его честь (учредить) до конца времён мусические, конные, и гимнастические игры, потому что он уничтожил тиранов, победил варваров, и заселил могущественнейшие из греческих городов, и так как стал творцом свободы для греков в Сицилии".
(2) В этом году также умер Ариобарзан после правления в течение двадцати шести лет, и Миѳридат, сменив его, правил в течение тридцати пяти лет[99]. Римляне одержали победу в битве против латинян и кампанцев в непосредственной близости от Суессы и отняли часть земель побеждённых. Консул Манлий, одержавший победу, отметил триумф[100].
91. (1) Когда Пиѳодор был архонтом в Аѳинах, римляне избрали консулов Квинта Публия и Тиберия Эмилия Мамерка, отмечалась сто одиннадцатая Олимпиада, в которой Клеомант из Клитор выиграл в беге[101]. (2) В этом году, царь Филипп, признанный главою греков, открыл военные действия против Персии, отправив в Азию с передовым отрядом Аттала и Пармениона[102], придав им часть своих сил и приказав освободить греческие города, в то время как он сам, желая вступить в войну с одобрения богов, спросил Пиѳию, победит ли он царя персов. Она дала ему следующий ответ:
"Бык увенчан цветами, и близок тот, кто его заколет"[103]
(3) Филипп нашёл этот ответ неоднозначным, но принял его в смысле благоприятном для себя, а именно, что оракул предсказал, что персы будут убиты, как жертвенные животные. В действительности, однако, это было не так, и это означало, что Филипп сам в разгар праздника и священного жертвоприношения, будет зарезан как бык, украшенный гирляндой. (4) В любом случае, он думал, что боги поддерживают его, и было очень приятно думать, что Азия будет отдана в руки македонян.
Тотчас, приводя в исполнение планы, великолепные жертвы богам он объединил со свадьбой своей дочери Клеопатры, чья мать была Олимпиада; он отдал её замуж за Александра, царя Эпира, родного брата Олимпиады[104]. (5) Он хотел, чтобы как можно больше греков могли принять участие в торжествах в честь богов, и так запланировал блестящие мусические состязания и щедрые пиры для своих друзей и гостей. (6) Из всей Греции он созвал своих личных гостеприимцев и приказал своим придворным привести с собой сколько смогут своих знакомых из-за рубежа. Он решил предстать перед греками как человек любезный и соответствующий присвоенному отличию, - верховному главнокомандованию, с соответствующим случаю гостеприимством.
92. (1) Так большое число людей собрались вместе со всех сторон на праздник, игры и бракосочетание, которые отмечались в Эгах в Македонии. Не только отдельные аристократы венчались золотыми коронами, но также и представители большого число значительных городов, и среди них Аѳин. (2) Эта награда была объявлена глашатаем, и он закончил речь заявлением, что если кто-то злоумышляет против царя Филиппа и сбежит в Аѳины, ища убежище, он будет выдан[105]. Случайная фраза оказалась предзнаменованием посланным Провидением, - пусть Филипп знает, что предстоит заговор. (3) Были также произнесены и другие подобные слова, как казалось внушённые божеством, что предрекали смерть царя.
На торжественном пиршестве, Филипп приказал актёру Неоптолему, непревзойденному ни силой своего голоса, ни своею известностью, представить некоторые хорошо известные произведения, в частности такие, которые касались персидской кампании. Артист считал, что это произведение будет принято как подходящее Филиппу переправившемуся и намеренному упрекнуть в богатстве персидского царя, великого и знаменитого этим, (предполагая), что когда-нибудь это будет ниспровергнуто судьбой. Вот слова, которые он сначала запел:
"Твои мысли витают выше воздуха;
Ты мечтаешь о широких возделанных полях.
Ты хочешь свой дом возвысить над другими,
Чтобы люди знали, но ты ошибаешься,
Руководят твоей жизнью издалека.
Но есть один кто захватит быстро,
Кто идёт путём тьмы во мраке,
И вдруг, невидимый, настигнет
И отнимем мы твои далёкие надежды -
Гибель, смертный источник многих бед"[106].
Он продолжил и остальную частью песни, и вся она была на ту же тему. (4) Филипп был очарован содержимым и был полностью занят мыслью о свержении персидского царя, ибо он вспомнил Оракул Пиѳии, который имел тот же смысл, что и слова, цитируемые трагическим актёром.
(5) Наконец пир закончился, и начались игры, установленные для следующего дня. Хотя было ещё темно, множество зрителей поспешило в театр и на восходе солнца торжественное шествие началось. Наряду со всякого рода выставленными богатствами Филипп включил в процессию статуи двенадцати богов, выполненных с большим искусством и блестяще украшенных, вызванных показать богатство и привести зрителя в трепет, а вместе с ними была пронесена тринадцатая статуя самого Филиппа, изображающая его богом, так что царь самолично возвёл себя на престол среди двенадцати богов.
93. (1) Все сидящие в театре был поражены, когда Филипп появился в белом плаще, и отдал приказ своим телохранителем оставить его и следовать за ним только на расстоянии, так как он публично хотел показать, что он защищён доброй волей всех греков, и не имеет нужды в охране копьеносцев[107]. (2) Такова была вершина успеха, которой он достиг, но как раз, когда похвалы и поздравления у всех звенели в ушах, вдруг без предупреждения обнаружился заговор против царя в виде смертельного удара. (3) Мы должны изложить причины этого с тем, чтобы наш рассказ стал ясным.
Македонянин Павсаний происходил из знатного рода из Орестиды[108]. Он был телохранителем царя и был возлюбленным его из-за своей красоты. (4) Когда он увидел, что царь стал отдавать предпочтение другому Павсанию (человеку одного с ним имени), он обратился к нему с бранью, обвинив его в том, что тот гермафродит и немедленно принимает любовные предложения любого, кто пожелает. (5) Не выдержав такого оскорбления, другие хранили молчание в это время, он вскоре поведал Атталу, одному из своих друзей, что замыслил достичь своей собственной смерти добровольно и эффектным способом. (6) Через несколько дней после этого Филипп вступил в бой с Плеврием, царём иллирийцев[109], Павсаний встал перед ним и, приняв своим телом все удары, направленные на царя, встретил свою смерть.
(7) Этот случай был широко обсуждён, и Аттал, который был членом дворцового окружения и подвластный только царю, пригласил сначала Павсания на обед и опоил его, и пока он был пьян от неразбавленного вина, передал его бесчувственное тело погонщикам мулов обесчестить в пьяной распущенности. (8) Таким образом, он через некоторое время оправился от пьяного угара и глубоко задетый оскорблением, нанесённым Атталом, пошёл к царю с негодованием. Филипп разделил гнев на этот варварский акт, но не хотел наказывать Аттала в то время из-за их отношения и потому, что услуги Аттала были нужны безотлагательно. (9) Он был племянником[110] Клеопатры, которую царь только что взял замуж, как новую жену, и он был выбран в качестве полководца передовых сил, направляемых в Азию, и потому что он был человек храбрый в бою. По этим причинам, царь попытался смягчить праведный гнев Павсания от произвола над ним, и дал ему дорогие подарки и наградил его повышением среди телохранителей.
94. (1) Павсаний, тем не менее, неумолимо вынашивал свой гнев[111], и жаждал отомстить за себя, а не только тому, кто совершил несправедливость, но и тому, кто отказался отомстить за него. В этом замысле его особенно поощрял софист Гермократ[112]. Он был его учеником, и когда спросил в ходе своего учения, как можно стать самым известным, софист ответил, что надо убить того, кто совершил великие дела, и сколь же долго как будут помнить его, столь же долго будут помнить и его убийцу. (2) Павсаний связал эти слова с личным оскорблением, и не допускал никакой задержки в своих планах, поэтому в своей обиде он решил действовать под прикрытием праздника следующим образом. (3) Он поставил лошадей у ворот города и пошёл к входу в театр, неся кельтский кинжал под плащом. Когда Филипп направил своих присутствующих друзей идти впереди него в театр, в то время как охранники держались на расстоянии, он, увидев, что царь остался один, бросился на него, вонзил кинжал под ребро и вытянул уже из мертвеца[113], а затем побежал к лошадям у ворот, которых он приготовил для своего бегства. (4) Сразу же одна группа телохранителей поспешила к телу царя, в то время как остальные бросились в погоню за убийцей, а среди этих последних были Леоннат, Пердикка и Аттал[114]. Имея начальное преимущество, Павсаний бы сел на коня, прежде чем они смогли его поймать, если бы он не зацепился сапогом о виноградную лозу и не упал. Когда он с трудом поднялся на ноги, Пердикка и остальные настигли его, и убили копьями.
95. (1) Таков был конец Филиппа, который сделал себя величайшим из царей Европы на то время, и из-за размеров своего царства поставил свой трон наравне (с тронами) двенадцати богов[115]. Он правил двадцать четыре года. (2) Он известен как тот, кто опирался на скудные средства в своих притязаниях на престол, но завоевал для себя величайшую державу в греческом мире, в то время как укрепление его позиций происходило не столько из-за его доблести на войне, сколько от его ловкости и радушия в дипломатии. (3) Филипп сам, как говорят, больше испытывал гордость за свою стратегическую хватку и свои дипломатические успехи, чем за свою отвагу в реальной битве. (4) Каждый солдат его армии получал долю в успехе, которым была победа в поле, но только он один получал выгоды от побед, одержанные путём переговоров[116].
(5) Теперь, когда мы дошли до гибели Филиппа, мы закончим эту книгу здесь, по нашим первоначальным заявлением[117]. Следующую начнём со вступлением на царство Александра, и мы постараемся включить все его деяния в одну книгу.


[1] Евбул был архонтом с июля 345 года по июнь 344 г. до н. э. Бротон (1.131) даёт консулов 345 до н. э., как М. Фабий Дорсон и Сервий Сульпиций Камерин Руф.
[2] Повествование продолжает гл. 65. Существует параллельные, но частично различные отчёты об этих событиях у Плут. Тимолеон 7.1–3; 8.3, где десять кораблей классифицируются как семь коринѳских, один Левкадский, и два Коркирских. Различие между триерой и «быстроходным парусным судном» является искусственным.
[3] Плут. Тимолеон 8.1.
[4] Плут. Тимолеон 8.1 заявляет, что это посвящение было сделано коринѳянами перед отъездом флотилии.
[5] Это предполагает действия, описанные в гл. 68, а по Плутарху (Плутарх Тимолеон 7.3; 9.2) Гикета стал союзником карѳагенян ещё до того как Тимолеон покинул Коринѳ.
[6] Колесничий получившийся у П. Петри, 2.25, датированный 21–м годом Птолемея Филадельфа (265/4 г. до н. э.), показывает, что обычно колесницы сопровождались запасными лошадьми, обученными для работы в паре. Об этой карѳагенской операций Плутарх не упоминает.
[7] Плут. Тимолеон 1.3.
[8] Плут. Тимолеон 9.2.
[9] Ту же историю рассказывает Плут. Тимолеон 9.2–10.5.
[10] Это был отец историка Тимея, который, возможно, был тираном города, хотя Плутарх также (Плутарх Тимолеон 10.4) описывает его должность тем же самым не определённым термином, который используется здесь.
[11] Плут. Тимолеон 12.3–5, даёт же цифры потерь Гикеты, но утверждает, что у Тимолеона было «не более чем 1200 человек», и добавляет, что одна фракция в Адранитах пригласила его. Вполне возможно, что успех Тимолеона от внезапного нападения был отчасти связан с тем, что Гикета был введён в заблуждение, потому что он до сих пор считал Тимолеона союзником. Плутарх даёт расстояние между Тавромением и Адранитами 340 стадиев.
[12] В соответствии с Плут. Тимолеон 13.2–3, Тимолеон получил свой первый плацдарм в Сиракузах только тогда, когда Дионисий добровольно отдал ему свои владения.
[13] Ликиск был архонтом в Аѳинах в период с июля 344 года по июнь 343 г. до н. э. Олимпийские игры отмечались в середине лета 344 г. до н. э. М. Валерий Корвус и М. Попилий Лаен были консулами в 348 г. до н. э. (Бротон, 1.129).
[14] Этот договор упоминается также Ливием 7.27.2 и Полибием 3.24. Диодор не знает предыдущего договора упоминаемого Полибием 3.22.
[15] Продолжение гл. 45.7.
[16] Плут. Тимолеон 17.2, даёт столько же судов, но 60 000 человек. Тиндар был город на северном побережье Сицилии в тридцати милях от Тавромения.
[17] Плут. Тимолеон 13.1, и в других местах, называет его «Мамерк», и имя у Диодора может быть связано с ошибкой переписчика. С другой стороны, как италик, Мамерк вполне мог иметь личное имя Марк.
[18] В соответствии с Плут. Тимолеон 16.1–2, Коринѳяне отправили 2000 гоплитов и 200 кавалеристов в Ѳурии, но силы добрались до Сицилии только несколько позже (Плутарх Тимолеон 19).
[19] Плут. Тимолеон 20 приводит другой, более обстоятельный и живописный отчёт о выводе карѳагенских войск.
[20] Плут. Тимолеон 21.3.
[21] Плут. Тимолеон 20.1 помещает это событие ранее.
[22] Этот поход может быть тот, о котором говорится ниже, гл. 93.6. описание деятельности Филиппа продолжается с главы. 60.
[23] Эта операция продолжает ранее движения Филиппа в Ѳессалии (главы 35.1; 38.1; 52.9).
[24] Пиѳодот был архонтом в Аѳинах в период с июля 343 года по июнь 342 г. до н. э. С. Плавтий Венно и Т. Манлий Империос Торкват были консулами 347 г. до н. э. (Бротон, 1,130).
[25] Плут. Тимолеон 13.2–5.
[26] Это часто цитируемая метафора, приписываемая Дионисию Старшему, ср. выше, гл. 5.4; Плут. Дион 7.3 и Плут. Дион 10.3.
[27] В такой же фигуре речи в гл. 9,2; Плут. Дион 14,2. Непот Дион 5,3, упоминается пятьсот.
[28] Этот термин восходит к Ѳеопомпу (Полибий 12.4a 2;. Jacoby, Fragmente der griechischen Historiker, № 115, F 341), где Тимей использовать ναῦς.
[29] Плут. Тимолеон 22.1–2; Непот Тимолеон 3.3.
[30] Это коллегия не упоминается Плутархом, и, возможно, это личные наблюдения самого Диодора.
[31] Умаление амфиполата, вероятно, состояло в том, что он перестал быть эпонимом; вместо местного духовенства, сиракузян стали датировали года по римским консулам. Ссылка может относится на выдачу Латинского гражданства для сицилийцев Цезарем (44 до н. э. Цицерон Ad Atticum 14.12.1), или позже предоставленное Августом.
[32] Продолжение гл. 69. Отчёт Юстина (9.1.1) об этих операций обращается к источнику враждебному к Филиппу.
[33] Аналогичные ссылки на литературных предшественников повторяющаяся особенность повествования Диодора. Ср. также главу. 76.5–6 ниже. Они, как правило, хотя и не всегда, историки, и мы должны полагать, что Диодор был знаком с их трудами. В какой степени они должны быть приняты как его непосредственные источники — неизвестно. Диодор упомянул в начале Филиппику Ѳеопомпа выше, гл. 3.8.
[34] Сосиген был архонтом в Аѳинах в период с июля 342 года по июнь 341 г. до н. э. Консулами 346 г. до н. э. были М. Валерий Корв и С. Поэтелий Либон Висол (Бротон, 1,131).
[35] О его воцарении в год 351/0 до н. э. Диодор не упоминает. О воцарении Александра кроме того известно из Дем. 7.32.
[36] Продолжение гл. 70. Ср. Плут. Тимолеон 24.1–2.
[37] Возможно Лептин упоминается в гл. 45.9 и, возможно, это племянник Дионисия Старшего.
[38] Плут. Тимолеон 24.4; 25.2.
[39] Плут. Тимолеон 25.1.
[40] Плут. Тимолеон 27.3.
[41] Плут. Тимолеон 28.6 упоминает ливийцев, иберов, и нумидийцев.
[42] Никомах был архонтом в Аѳинах в период с июля 341 года по июнь 340 до н. э. Консулами 344 г. до н. э. были С. Марций Рутилий и Т. Манлий Империос Торкват (Бротон, 1.132).
[43] См. выше, гл. 69.2.
[44] Эти события в деятельности Филиппа едва отметил Юстин 9.1.25–5, и только случайные ссылки на них есть в других местах.
[45] Осады происходили в 340/39 годах до н. э. в год Филохора (Jacoby, Fragmente der griechischen Historiker, не 328, Т 54.), они могли также длиться более чем год одного архонта.
[46] Диодор нигде не упоминается о начале истории Эфора, возможно, потому что она начинается, как и его собственная. В главе 14.3 он сослался на продолжение его труда сыном Демофилом. По словам Климента Александрийского (Строматы, 1.139.4), Эфор описал 735 лет между возвращением Гераклидов и архонтством Эванета, 335/4 г. до н. э. Исходя из этого, B. ten Brinck (Philologus, 6 (1851), 589) предложил исправление «пятьдесят» вместо «тридцать».
[47] История его была упомянута выше, гл. 14.5.
[48] То есть, Филипп, сын Кассандра, который умер в 297/6 г. до н. э.
[49] Ѳеофраст был архонтом в Аѳинах в период с июля 340 года по июнь 339 г. до н. э. Олимпийские игры отмечались в середине лета в 340 г. до н. э. В списки консулов Бротона (1.132) на 343 г. до н. э. приходятся М. Валерий Корв и А. Корнелий Косс Арвин.
[50] На этот счёт Диодор расходится с предположительно правильными сведениями данными в другом месте, возвращаясь от Филохора к Ѳеопомпу (Didymus: Jacoby, Fragmente der griechischen Historiker, № 115, F 292). Византиям была оказана помощь Хиосом, Косом, Родосом, её прежними союзниками в Союзнической войне, а также персами. Аѳинский флот под командой Хареса прибыл только для обеспечения безопасного провоза зерна грузовым флотом из Черного моря. Захват Филиппом этой флотилии был одним из основных факторов в решении Аѳин отменить мирный договор; результат войны, не мира. Ср. Дем. 18.87–94; Плут. Фокион 14.
[51] Продолжение главы 73. Плут. Тимолеон 25.1 даёт те же цифры, но не упоминается конницу и колесницы.
[52] Плутарх не упоминает поддержку оказанную Тимолеону Гикетой в это время.
[53] Плут. Тимолеон 25.2–3 указывает, что было сиракузян 3000 и 4000 наёмников, из которых 1000 дезертировали перед битвой, а остальные были 5000 пеших и 1000 конных.
[54] гл. 58.6.
[55] Плут. Тимолеон 25.3–4.
[56] То есть, в битве при Гимере, 480 г. до н. э. Полибий упрекает Тимея, поместившего в уста Тимолеона унизительные замечания, касающиеся карѳагенян, что не является доказательство того, что Тимолеон на самом деле не говорил таким образом.
[57] Это был Apium Graveolens который также часто называют петрушкой. Это ароматная трава. Этот анекдот рассказал Тимей (Jacoby, Fragmente der griechischen Historiker, no. 566, F 118) и он появляется у Плут. Тимолеон 26.
[58] Название реки пишется по–разному Кримес (Плутарх Тимолеон 25,4) и Кримисс (Непот Тимолеон 2,4).
[59] Битва более подробно описана в Плут. Тимолеон 27–29. Время было как раз перед летним солнцестоянием от 339 г. до н. э. (Плутарх Тимолеон 27,1).
[60] Данное формирование упоминается снова Диодором в другой связи, книга 20.10.6.
[61] Плут. Тимолеон 28.5–6 даёт число погибших, как 10 000, в том числе 3000 карѳагенян.
[62] Плут. Тимолеон 29.
[63] Плут. Тимолеон 30.1 утверждает, что Тимолеон лишь позволил своим наёмникам грабить территорию карѳагенян (ср. гл. 73.1).
[64] Плут. Тимолеон 30.3.
[65] Плут. Тимолеон 30.3.
[66] Лисимахид был архонтом в Аѳинах в период с июля 339 года по июнь 338 г. до н. э. Консулами 342 г. до н. э. были Кв. Сервилий Ахала и С. Марций Рутилий (Бротон, 1.133).
[67] Плут. Тимолеон 30.1–2. Другая группа нечестивых наёмников упоминается также в 30.4.
[68] Эта история отсутствует у Плутарха.
[69] «Свобода» в греческой политической терминологии не исключает возможности доминирования Карѳагена или Сиракуз. Плут. Тимолеон 34.1 не упоминает эту особенность договора.
[70] Диодор обычно называет эту реку Галик (15.17.5; 23.9.5, 24.1.8).
[71] Плут. Тимолеон 31.2–32.1. Тимолеон только что принял помощь Гикеты против карѳагенян (глава 77,5), это изменение политики предлагает некоторое двуличие с его стороны.
[72] Не упоминается Плутархом.
[73] Это был родной город Диодора.
[74] Плут. Тимолеон 22.3–5; 23 (где приглашение было издано Тимолеоном, когда он впервые стал хозяином Сиракуз); 35. По словам историка Афания, цитируемого Плут. Тимолеон 23,4; Jacoby, Fragm. der gr. Hist. no.. 562, F 2), было 60 000 переселенцев. Ср. далее Диодор 19.2.8.
[75] Ср. Диодор 13.33 и 35.
[76] Непот Тимолеон 3.1–2. Это, вероятно, собственные наблюдения Диодора, на основе его личного опыта и знаний. Обратите внимание на ссылку на родной город Агирион в гл. 83.3. Kokalos, 4 (1958). посвящённую исключительно предметам, связанных с влиянием Тимолеона на Сицилию.
[77] Это был большой пиршественный зал. Ср. палатку на сто лож применяемою Александром Великим (Диодор 17.16.4).
[78] Эти памятники упоминаются Цицероном в Verrem 2.4.53.
[79] Харонд был архонтом в Аѳинах в период с июля 338 года по июнь 337 г. до н. э. Консулами 341 г. до н. э. были Л. Эмилий Мамерк Привернас и С. Плавт Веннон (Бротон, 1.134).
[80] Продолжение гл. 77.3. Эти события кратко отмечены в Юстин 9.3.
[81] Это согласуется с заявлением Диодора в гл. 77.3, что мир был заключён в обмен на отказ от осады Византии. На самом деле, ситуация, кажется, был как раз обратной: Аѳины разорвали Филократов мир в то время.
[82] Этот рассказ вытекает и, по–видимому, в конечном счёте производен от Дем. 18.169–178.
[83] Перечислены Дем. 18,237 как Евбея, Ахайя, Коринѳ, Мегара, Левкады, и Коркира. Эсхин. 3,97 упоминает также Акарнанию.
[84] Знаменитый оратор, выходец из Византии, уже давно на службе у Филиппа. Страбон (9.2.37) говорит, что Коринѳяне также направили войска.
[85] Дем. 18.136 относится к более ранней встрече между ними, которая состоялась в Аѳинах в 343 г. до н. э.; ср. Также Дем. 7.20.
[86] Диодор пишет пренебрежительно о Харесе также в 15.95.3. Здесь он сильно сжал свой рассказ, прошло десять или одиннадцать месяцев между оккупацией Элатеи и битвой при Херонее.
[87] В соответствии с Плут. Камилл 19.5, это было 9 Метагейтиона, второй месяц от начала года, который начинался после летнего солнцестояния, поэтому, возможно, 4 августа, так как новая луна была видна в Аѳинах 27–го июля.
[88] Отчет Диодора о битве является расплывчатым, и много неясного в реконструкции событий из разрозненных и частичных ссылок. Представляется очевидным, что Филипп был на македонском правом фланге, не вступая в бой а аѳинянами пока ѳиванцы, на своём правом крыле, не были разбиты Александром. Так, в своих более поздних сражениях, Александр обычно командовал кавалерией телохранителей на своём правом фланге, Филипп здесь должен был занимать традиционную позицию македонского царя. Но Диодор не указал, кто были эти «отборные».
[89] Плут. Демосѳен 20.3 рассказывает что Филипп наслаждался и читал начало указа, предложенного его соперником, как будто это были стихи: «Демосѳен, сын Демосѳена, предложил аѳинянам… » Юстин 9.5.1, в противоположность говорит, что Филипп перенёс свою победу скромно. Ср. Также Плут. Moralia 715c.
[90] Филострат в Жизни Апполония Тианского 7.2 называет Диогена Синопского, как героя этого анекдота. Демад. 9–10 даёт свой собственный доклад, об этих событиях.
[91] Диодор забегает вперёд. Служба Ликурга министром финансов приходится на 338/7–327/6 годы до н. э. Ему было, однако, почти пятидесяти лет в это время, и он был зрелым государственным деятелем.
[92] Об этом сражении уже было сказано, гл. 62.4–63.1.
[93] Об Архидаме см. гл. 63,2; об Агисе, Диодор 17.63.2–4.
[94] См. гл. 36.3 и Диодор 20.77.1.
[95] Фриних был архонтом в Аѳинах в период с июля 337 года по июнь 336 года до н. э. Консулами в 340 г. до н. э. были Т. Манлий Империос Торкват и П. Деций Мус (Бротон, 1,135).
[96] Ср. Диодор 11.29.3 и 17.72.6. О событиях в Коринѳе. Юстин 9.5.1–2.
[97] Продолжение гл. 83.
[98] Непот Тимолеон 5.4. Плут. Тимолеон 39.1–3, дают тот же текст указа за исключением конца, где вместо упоминания свободы пишут: «он восстановил законы сиракузян». Эти три агона были высшей формой чествования как «героя».
[99] Это династия Кий (Cius) в Мисии, которая позднее установилась в Понтийском царстве. Ср. Диодор 15.90.3 и примечания 20.111.4.
[100] Ливий 8.11.11 утверждает, что битва произошла «inter Sinuessam Minturnasque». О событии см. Бротон, 1.135.
[101] Имя архонта было Пифодел, и срок его проходился с июля 336 года по июнь 335 г. до н. э. Олимпийские игры были проведены в середине лета, 336. Консулами339 г. до н. э. были Т. Эмилий Мамерцин и Кв. Публий Филон (Бротон, 1,137).
[102] Продолжение гл. 89. Об этих событиях ср. Юстин 9.5.8–9.
[103] Оракул цитируется в такой же форме у Павсания. 8.7.6.
[104] Юстин 9.6.1.
[105] Такие защитные указы были общими (ср. Дем. 23.95, наиболее известный из которых указ Аристократа, предложенный в честь Керсоблепта в 353 г. до н. э.
[106] Nauck, Trag. Graec. Frag. (2), Adesp. 127; Bergk, Poet. Lyr. Graec. (2) 3.744–745. Ода была сочинена Эсхилом. Строки 8–9 указаны с небольшими грамматические изменениями, по Philodemus, De Morte, col. 38.12–14 (D. Bassi, Papiri Ercolanesi, 1; Milan, 1914).
[107] Он шёл между двумя Александрами, сыном и зятем (Юстин 9.6.3–4), так и между теми, у кого были веские причины желать его смерти.
[108] Юстин 9.6.4–8. Орестида была область в западной Македонии, граничащая с Иллирией.
[109] Этот бой вряд ли можно определить в силу частых войн Филиппа против иллирийцев. Последняя упомянута Диодором в гл. 69.7.
[110] Это обычная формулировка (родственных) отношений. В Диодор 17.2.3, Аттал называется братом Клеопатры, но в противном случае, с большей вероятностью, её дядя.
[111] Эти события не могут быть датированы точно, но они должны иметь место за несколько лет до убийства Филиппа, возможно, уже в 344 г. до н. э. Павсаний ждал долгое время случая для мести, и любопытно, что он выбрал случай наиболее выгодный для Александра.
[112] Софист Гермократ не известен в данный период, но, может быть, есть возможность идентификации этого человека с одноименным грамматиком, который хорошо известен как учитель Каллимаха.
[113] Дата смерти Филиппа обсуждается в K. J. Beloch, Griechische Geschichte, 3.2 (1923), 59. Новости не достигли Аѳин к концу гражданского года 337/6 г. до н. э.; IG 2 (2). 1.240 десятая пританея не знает об этом. С другой стороны, это должно было случиться в начале лета, когда Филипп был занят подготовкой к вторжения в Малую Азию. Возможно ключ к дате даёт заявление Плут. Александр 16.2, о битве при Гранике: она произошла бы в месяце Дайсии, но, так как месяц считался невезучим, Александр приказал назвать его второй Артемисий. Поскольку есть некоторые доказательства того, что високосный месяц был последним месяцем года царствования, это даёт определённые основания считать, что Филипп умер и Александр вступил на престол в Дайсии, и это достаточно хорошо согласуется с данными Аттической надписи. Так как Александр умер в Дайсии, Оксиринхский хронолог был прав, ставя ему в заслугу тринадцать лет царствования. См. ниже Диодор 17.117.5 и примечание.
[114] Это предположительно сын Андромена, который, как Леоннат и Пердикка был близкий друг и современник Александра, вероятно, они были его телохранителями, а не Филиппа (термин может быть использован свободно; Аттал никогда не был одним из семи или восьми телохранителей Александра сопровождающих его в Азии, а Леоннат не раньше чем 332/1, Пердикка — 330). Павсаний был из Орестиды, как и два его убийцы, в то время как Аттал был зятем Пердикки. Заманчиво предположить, что они знали о плане Павсания, а затем убили его, чтобы заставить его замолчать. Найденный папирус в Оксе в 1798 свидетельствует о том, что Павсаний был судим и казнен, но текст отрывочен и неясен, и теория не подтверждается, на мой взгляд, основываясь на Юстине 11.2.1.
[115] Смысл этой претензии со стороны Филиппа, в том, что он был в некотором роде равен Двенадцати и достоин такого же поклонения; σύνθρονος эквивалентно σύνναος. Что именно это означает для Филиппа и его современников неизвестно.
[116] Диодор не упоминает ни одно из подозрений, падающих на Олимпиаду и Александра, касающихся убийства Филиппа, и его суждение о Филиппе является более благоприятным, чем у других. Ср. Юстин 9.7–8, и подозрения, Плут. Александр 9–10; Арриан. 3.6.5.
[117] Сформулированные в гл. 1.1–3.