I. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О КОЛОНАХ

1. Подобно тому как поэтическую речь определяет размер - двустопный, шестистопный или иной, так и прозаическая речь определена и разграничена так называемыми колонами (ta cōla)[1]. Они-то и как бы дают отдых говорящему, и прерывают сам поток речи, распределяя его на множество частей. В противном случае речь показалась бы слишком длинной и нескончаемой, а говорящему просто не хватило бы дыхания.
2. Цель этих колонов - обозначить мысль (dianoia), иногда всю целиком, как, например, в начале истории Гекатея: "Гекатей Милетский рассказывает так"[2]. Здесь цельный колон полностью охватывает цельную мысль, и они исчерпывают друг друга.
Иногда же колон охватывает не всю мысль целиком, но некую законченную часть ее. Так, ведь и рука, представляя собой некое законченное целое, делится на части - пальцы, локоть, которые, в свою очередь, являются своего рода законченным целым, так как имеют свои размеры и делятся уже на свои части. Так же и с мыслью - являясь неким крупным целым, она включает в себя части, сами по себе законченные и целые.
3. Например, начало "Анабасиса" Ксенофонта[3] от слов "у Дария и Парисатиды" и до слов "младший Кир" представляет собой всю законченную мысль. Два колона, содержащиеся в ней, и составляют две части, причем каждая из них наполнена собственным содержанием и имеет свои границы. Так, [в словах] "у Дария и Парисатиды были сыновья" содержится определенная целостная сама по себе мысль о рождении сыновей у Дария и Парисатиды. Точно так же и второй колон: "старший - Артаксерес, младший - Кир". Таким образом, как я уже говорил, колон во всех случаях подразумевает в себе законченную мысль или всю целиком, или же некую цельную часть ее.
4. Не следует делать колоны слишком длинными, так как такое построение (synthesis) кажется несоразмерным и с трудом воспринимается. Ведь и в [эпической] поэзии не выходят за пределы гексаметра, разве только в немногих случаях. И действительно, было бы смешно, если бы именно [стихотворный] размер был без размера, а, заканчивая стих, мы забывали бы, когда начали. Но вследствие отсутствия меры непригодны в речи и слишком длинные колоны, и слишком короткие, так как в последнем случае получается так называемый "сухой" (xēros) строй речи (synthesis). Вот пример такого построения: "Жизнь коротка, искусство длинно, удача мимолетна"[4]. Речь здесь кажется как бы разрубленной, искромсанной на куски и производит незначительное впечатление, так как все в ней измельчено.
5. Но и длинные колоны могут оказаться кстати - например, в величавом стиле. Так, у Платона мы читаем: "Иногда же само божество берет на себя заботу о вселенной и само способствует ее круговращению"[5]. Возвышенности выражения здесь соответствует и величина колона. Так, ведь и гексаметр называют героическим потому, что по своей величине он пригоден для изображения героического. И вряд ли Гомерова "Илиада" могла бы быть написана короткими стопами Архилоха, как его "палка больно бьющая"[6] и "кто разума лишил тебя"[7] или Анакреонта "Дай воды, вина дай, отрок"[8], где ритм вполне подходит для изображения пьяного старика, но никак не героя на поле брани.
6. Далее, как бывает иногда необходимость в длинных колонах, так случается нужда и в коротких, когда мы хотим поговорить о каком-то незначительном предмете. Так, к примеру, Ксенофонт изображает прибытие эллинов к реке Телебой: "Нет, она [река] не была велика, но красива - весьма"[9]. Краткость и усеченность ритма указывают здесь и на небольшую величину реки и на ее красоту. Допустим, автор развернул бы фразу и построил ее следующим образом: "По величине она [река] уступала многим, но зато красотой превосходила всех". В таком случае он погрешил бы против вкуса (to prepon) и показался бы выспренним (psychros)[10]. Но о выспренности стиля нам следует поговорить позже.
7. Короткие колоны используют и в мощном (deinos) стиле, так как большое содержание проявит себя сильнее и выразительнее в сжатом виде. Потому-то так лаконична мощная речь спартанцев, и всегда краток и быстр приказ, и односложен господин со слугою, но длинны слова просьб и молений. Так, Гомер, изображая Мольбы хромыми и морщинистыми дочерьми Зевса[11], состарившимися от своей медлительности, имеет здесь в виду их многословие. И многословие гомеровских старцев происходит от их немощности[12].
8. А вот пример краткого соединения (synthesis): спартанцы - Филиппу: "Дионисий в Коринфе"[13]. От краткости построения речь выигрывает в выразительности много больше, чем если бы было сказано полностью и многословно, что, мол, Дионисий некогда столь же великий правитель, как и ты, Филипп, сейчас проживает в Коринфе на положении частного лица. Ведь, действительно, многословное обращение скорее подобает в [спокойном] рассказе, чем в угрозе, и больше уместно в устах желающего поучать, а нежели испугать. Страстность и сила [выражения] исчезают в растянутой речи. И как животные сжимают тело, вступая в драку, так речь как бы стягивается в кольцо для усиления выразительности.
9: Такого рода короткое соединение называется коммой (comma). Ее определяют как короткий уменьшенный колон. Она встречается в приведенных нами примерах: "Дионисий в Коринфе" и в изречениях мудрецов "познай самого себя" или "следуй за божеством". Краткость выражения характерна для апофтегм и гном[14], а значительная мысль, выраженная в сжатой форме, приобретает вид мудрости подобно тому, как уже в семени прозревает большое дерево. Если же распространить гномическое выражение, то вместо гномы мы получим нечто из области риторики и поучения.
10. Из сопоставления колонов и комм относительно друг друга выстраивают так называемые периоды[15]. Период и есть объединение колонов и комм, содержащее выражаемую мысль. Вот пример периода: "Прежде всего потому, я полагаю, следует забыть о законе, что это в интересах города, но также и потому, что ради сына Хабрия согласен я помогать им, насколько это в силах моих"[16]. Этот период состоит из трех колонов и имеет определенным образом закругленное завершение.
11. Аристотель определяет период так: "Период есть высказывание, имеющее начало и конец"[17]. Определение это весьма точное и соответствует сути дела, так как употребление самого слова "период" указывает на то, что речь в одном месте возникла, в другом закончится, стремясь при этом к определенной цели... Это похоже на состязание в беге: ведь точно так же и бегун уже в начале пути предполагает его конец. Поэтому и в самом названии периода заключено уподобление его кругообразному кольцевидному пути[18]. В целом, же период не что иное, как определенное соединение слов. И если, нарушив кругообразное построение, переставить слова, то содержание не изменится, но периода не будет. Так, мы изменим упоминавшийся ранее период Демосфена и скажем следующим образом: "Я помогу им, о афиняне, ведь мне дорог сын Хабрия, а еще более, чем он, мне дорог город, и справедливость требует, чтобы я защищал в суде его дело". Здесь мы не найдем уже и следа периода.
12. Происхождение периода таково. Существует два вида речи (he hermēneia). Первый из них называют закругленным (catestrammenē), ибо он сплошь состоит из периодов. Таковы речи Исократа, речи Горгия и Алкидаманта[19]. Периоды здесь следуют друг за другом с неменьшей частотой, чем гексаметры в поэмах Гомера. Другой вид речи называют разорванным (dieremenē hermēneia), так как такую речь "разрывают" колоны, плохо пригнанные друг к другу. Таковы многие места из Гекатея, Геродота и вообще вся архаика. Вот пример разорванной речи: "Так рассказывает Гекатей Милетский. Я пишу о том, что кажется мне правдивым. Что же касается сказок греков, то они и длинные и нелепые, так, по крайней мере, мне кажется"[20]. Колоны здесь как бы нагромождены и набросаны друг на друга. Они не связаны и не оказывают друг другу ни сопротивления, ни поддержки, как это бывает в периодах.
13. Периодическую речь можно уподобить камням, подпирающим и несущим сводчатую кровлю, а колоны разорванной речи - камням, лишь лежащим рядом, но не соединенным в постройке.
14. Поэтому речи древних присуща некая суховатость и собранность (eystales), точно так же, как и их статуям, где искусство составляют строгость и простота. Речь же поздних авторов можно сравнить уже с творениями Фидия[21], где величие (megaleion) [формы] соединено с тщательностью (acribes).
15. Я же не одобряю ни речи, сплошь сплетенной из периодов, как у Горгия, ни целиком разорванной, как у древних, но предпочитаю речь, соединяющую то и другое. Тогда она будет одновременно и тщательно отделанной и безыскусственной, а исходя из двух этих качеств приятной (hēdys) - и не совсем проста (idiōticos) и не слишком изысканна (sophisticos). Ораторы, строящие свои речи сплошными периодами, мотают головой, как пьяные, а слушателей просто тошнит от неправдоподобия. Тогда же они громко выкрикивают конец периода, предвидя его прежде, чем оратор успевает до него дойти.
16. Самые малые периоды состоят из двух колонов, самые большие - из четырех. Соединение свыше четырех колонов выходит за пределы периода.
17. Встречаются и периоды трехчленные, а также одночленные, которые называют простыми (haploi) периодами. Итак, всякий колон может стать одночленным периодом, если он имеет определенную длину и закругленное завершение, как, например, здесь: "Геродота Галикарнасского истории изложение таково"[22] или здесь: "Ясное выражение в умах слушающих, много проливает света"[23]. Но колон становится простым периодом лишь при выполнении обоих условий - должной длины и закругленности на конце. При невыполнении хотя бы одного из них периода не будет.
18. В сложных периодах завершающий колон должен быть длиннее прочих - он как бы обнимает и вмещает в себя остальные: период, заканчивающийся торжественным длинным колоном, и сам будет величественным (megaloprepēs) и торжественным (semnē). В противном же случае он покажется обрубленным и как бы хромым. Вот пример правильного периода: "Не в том прекрасное, чтобы говорить о прекрасном, но в том, чтобы, сказав, сделать по-сказанному"[24].
19. Существуют три рода периодов: повествовательный (historicē), разговорный (dialogicē) и ораторский (rhētoricē). Повествовательный период не слишком отделан и не слишком свободен, а средний между тем и другим, так чтобы закругленность не придала бы ему ничего риторического и неправдоподобного, а, напротив, простота сделала его торжественным и [уместным] в [описательном] повествовании. Примером такого периода может послужить следующее место от слов "у Дария и Парисатиды" до слов "младший Кир"[25]. Закругленное завершение периода здесь напоминает твердое и уверенное завершение стиха.
20. Ораторский период имеет сосредоточенную и закругленную форму (eidos) и при произнесении требует от оратора округленного положения губ и отбивания ритма рукою, как, например, при построении следующего периода: "Прежде всего потому, я полагаю, следует забыть о законе, что это в интересах города, но также и потому, что ради сына Хабрия согласен я помогать им, насколько это в силах моих"[26]. Такой период почти с самого начала обнаруживает эту сосредоточенность [формы] и как бы обещает, что и его завершение не будет завершением простого [периода].
21. Разговорный период - это период еще более свободный и простой, чем период повествовательный, и он очень мало заявляет себя периодом. Как пример мы можем привести место, начинающееся словами "Я спустился к Пирею вчера" до слов "поскольку они сейчас праздновали это впервые"[27]. Колоны здесь разбросаны по отношению друг к другу, как в отрывистой речи. И лишь заканчивая высказывания, мы с трудом можем догадаться, что сказанное было периодом. Поэтому при составлении повествовательного периода следует обращаться к способу изложения, среднему между обрывочным и закругленным, соединяющему в себе черты того и другого способа. Таковы виды периодов.
22. Бывают периоды, составленные и из противостоящих колонов. Противопоставление может заключаться в содержании, например: "Проплывая по суше и проходя по морю"[28]. Колоны могут быть противопоставлены друг другу двояко: и по форме и по содержанию, как раз так обстоит дело в том же приведенном периоде.
23. Встречаются колоны, где противопоставление исключительно словесное. Так, например, построено сравнение Елены с Гераклом: "Ему он назначил жизнь полную трудов и опасностей, а ей дал красоту, заставляющую восхищаться и вожделеть"[29]. Здесь член противополагается члену, союз - союзу, подобное - подобному и точно также от начала до конца остальное. "Назначил" противополагается "дал", "полную трудов" - "заставляющую восхищаться", "полную опасностей" - "заставляющую вожделеть". Соответствие одного другому, подобного подобному происходит через все высказывание.
24. Бывает, что колоны, не заключающие в себе никакого противопоставления по существу, все же создают впечатление противопоставления, так как форма, в которой они написаны, образует фигуру противопоставления, как, например, в шутливом стихе поэта Эпихарма: "Однажды среди них я был, в другой же раз среди них находился"[30]. Здесь высказывается одна мысль, нет никакого противопоставления, но способ выражения, подражающий противопоставлению, походит на желание ввести в заблуждение. И, может быть, поэт пользуется этим противопоставлением, чтобы пошутить, а заодно и подразнить ораторов.
25. Встречаются и созвучные (paramoia) колоны, одни из них созвучны в начале, как, например: "Все же, однако, дары их смягчали, дары убеждали"[31]. Другие колоны созвучны в конце. Таково, например, начало "Панегирика": "Часто я дивился людям, что празднества играют и гимнастические состязания собирают"[32]. Разновидностью этого созвучия будет такое равенство колонов, когда они имеют равное количество слогов, как, например, в следующем месте из Фукидида: "Те, у кого спрашивают, не знают об этом деле, кому полагалось бы знать, те не порицают его"[33]. Вот пример равенства колонов по количеству слогов.
26. Сходноконечные колоны (homoioteleyta) - это колоны, имеющие одинаковое завершение. Оно может заключаться в окончании колонов на одно и то же слово, например, таким образом: "Ты есть тот человек, кто о живом говорил о нем дурно, а теперь о мертвом пишешь дурно"[34]. Колоны могут оканчиваться и на один и тот же слог, как в уже упоминавшемся примере из "Панегирика".
27. Употребление таких колонов довольно рискованно. Оно не пригодно в том случае, когда хотят произвести особенно сильное впечатление, потому что сама излишняя забота о слоге, связанная с употреблением этих колонов, ослабляет впечатление. Это становится нам ясным на примере из Феопомпа[35]. В обвинительной речи против друзей Филиппа он говорит: "Мужеубийцами были они по натуре, мужеблудниками стали по образу жизни. Они назывались сообщниками, а были соложниками"[36]. Созвучие колонов и противопоставление в них уменьшают силу речи, так как в них много искусственности. Гнев не нуждается в искусной отделке. В обвинениях такого рода должно говорить естественно и простыми словами.
28. Итак, я показал, что подобные приемы непригодны ни для [придания] речи мощи (deinotēs), ни для [выражения] страсти, ни для [раскрытия] характера. Страсть требует простоты и естественности выражения, точно так же и характер. Например, в диалоге Аристотеля "О справедливости" оплакивают судьбу Афин. И если скорбная речь будет передана в следующей форме: "Какой большой город взяли они у врагов, он так же велик, как их собственный, который они потеряли"[37], - то слова эти прозвучат с чувством печали и скорби. Если же ввести сюда созвучия сходноконечных колонов и перестроить фразу следующим образом: "Какой большой город у врагов они взяли, он так же велик как их собственный, который они потеряли", - то в таком виде слова эти вызывают не чувство печали или скорби, а повергают в то состояние, о котором мы говорили "и смех, и грех"[38]. Изобретательность дурного тона при выражении чувства - это примерно то, что пословица называет "веселиться на похоронах".
29. Но иногда полезно употребить и [симметричные колоны] как, например, в следующем месте у Аристотеля: "Из Афин в Стагиру я прибыл из-за царя, ибо он был велик, из Стагиры в Афины из-за урагана, ибо был велик"[39]. Если убрать отсюда повторение слов "он был велик", то исчезнет и вся прелесть выражения. Именно в силу этой своей симметричности противостоящие колоны, в изобилии встречающиеся у Горгия и Исократа, способствуют величавости речи. Итак, о созвучии и симметрии колонов сказано достаточно.
30. От периода следует отличать энтимему. Отличие состоит в том, что период - это форма закругленного построения, от которого он и несет свое наименование, в то время как сутью (dynamis) и содержанием (systasis) энтимемы является сама мысль. При периодическом построении энтимема, как и все прочее в периоде, получит закругленное завершение. Энтимема - [всегда] мысль, высказывается ли она [как реплика] в споре, или. в последовательном [изложении].
31. Это означает, что если нарушить порядок слов энтимемы, то уничтожится период, но сама энтимема останется неизменной. Попробуем, например, расстроить энтимему в следующих словах Демосфена: "Как ты не стал бы делать этого предложения, будь бы кто-нибудь из них изобличен ранее, так и другой не сделает этого впредь, будь сейчас изобличен ты"[40]. Круг периода здесь разрушен, но энтимема осталась та же. Пусть строй энтимемы будет изменен следующим образом: "Не спускайте тем, кто, пытаясь обойти закон, делает незаконные предложения. Ведь если бы их подвергнуть проверке, то и подсудимый не стал бы сейчас делать эти незаконные предложения, да и никто другой в будущем не стал бы заниматься ими, будь только этот изобличен сейчас".
32. В целом же энтимема - это некоторое риторическое умозаключение (syllogismos), тогда как период - нисколько не способ рассуждения, а только лишь определенный порядок слов. Энтимема - это как бы то, что подразумевается в речи, тогда как период - самая форма речи. И энтимема может оказаться незаконченным умозаключением, период же будет им ни в незавершенном, ни в завершенном своем виде.
33. Случается, что энтимема является в то же время и периодом, когда ее построение оказывается периодическим, но в то же время она не будет периодом полностью. Так, здание может быть белым, коль скоро оно выкрашено в белый цвет, однако это не означает, что здание как таковое должно быть белым. Итак, о различии между энтимемой и периодом мы сказали достаточно.
34. Аристотель дает такое определение колона: "Колон есть одна из двух частей периода". И затем добавляет: "бывает и простой период"[41]. Такое определение колона как одной из двух частей ясно указывает на то, что, по Аристотелю, период состоит из двух колонов. Архедем[42], соединив основное положение Аристотеля и последующее добавление к нему, предложил свое определение - еще более ясное и законченное: "Колон есть или простой период, или же часть сложного периода".
35. Что такое простой период, мы уже говорили. Называя колон частью сложного периода, Архедем, очевидно, делит период не только на два, но и на три и большее число колонов. Мы же полагаем определенную меру периода. А теперь перейдем к описанию различных стилей речи.


[1] О колонах см.: Дионисий Галикарнасский. О соединении слов, прим. 11; ср. Аристотель. Риторика, III 9. — 237.
[2] Гекатей Милетский (VI-V ее. до н.э.) — первый древнегреческий историк-логограф. Ему принадлежат описание Европы, Азии и Ливии, а также генеалогические сочинения. Фрагменты его сочинений см. в изд.: FgH, Teil I А, 1. — 237.
[3] О Ксенофонте см.: Дионисий Галикарнасский. О соединении слов, прим. 56, а также: он же. Письмо к Помпею, прим. 30. Здесь «Анабасис», I 1. — 237.
[4] Афоризм знаменитого врача Гиппократа (I 1). Сам Гиппократ под искусством понимал медицину. — 238.
[5] Платон. Политик, 269 с- 238.
[6] Архилох, фр. 81 (перевод Г. Церетели). Строка из следующего контекста:
Мой Керкид, тебе скажу я сказочку про палку} больно бьющую. — 238.
[7] Там же, фр. 88. — 238.
[8] Об Анакреонте, см.: Дионисий Галикарнасский. О соединении слов, прим. 121; здесь фр. 27 (перевод Г. Церетели). — 238.
[9] Ксенофонт. Анабасис, IV 4, 3. Цитаты Деметрия часто отличаются от традиционного греческого текста, нам известного. — 238.
[10] Ср. 114-127, а также: Аристотель. Риторика, III 3. — 238.
[11] «Илиада», IX 502. — 238.
{Цитаты из «Илиады» и «Одиссеи» приводятся в переводе В. В. Вересаева}
[12] У Гомера читаем о «многочтимых старцах», сидящих 'над воротами Трои, в башне, когда мимо них проходила Елена:
Старость мешала в войне принимать им участие, но были Красноречивы они и подобны цикадам, что, сидя В ветках деревьев, приятнейшим голосом лес оглашают, («Илиада», III 150-152) — 238.
[13] Спартанцы напоминали царю Филиппу Македонскому, что тираны, потерявшие власть, теперь зарабатывают на жизнь гроши, как учителя. Здесь имеется в виду тиран сиракузский Дионисий Младший, который потерял власть в 343 г. и вынужден был жить в Коринфе в бедности. — 238.
[14] Апофтегмы и гномы-изречения, меткие мысли. — 239.
[15] О периоде см.: Дионисий Галикарнасский. О соединении слов, прим. П. — 239.
[16] Демосфен. Против Лептина (XX), Х. — 239.
[17] Аристотель. Риторика, III 9, 1409 b 35-1409 b 1. Аристотель считал, что стиль, выраженный в периодах, «приятен и понятен... потому что представляет собой противоположность речи незаконченной... Понятна такая речь потому, что она легко запоминается, а это происходит от того, что периодическая речь имеет число» (1409 b 1-7). — 239.
[18] Период - букв, «обход», «окружность». — 239.
[19] Об Исократе см.: Аристотель. Риторика, кн. I, прим. 7. кн. II. поим. 91. О Горгии см.: Дионисий Галикарнасский. О соединении слов, прим. 65.
Алкидамант (см. Аристотель. Риторика, кн. I, прим. 89) -автор сочинения об ораторском искусстве, на котором воспитывались Демосфен и Эсхин. — 239.
[20] См. выше, прим. 2. — 239.
[21] Фидий — знаменитый греческий скульптор V в. до н... э., изваявший статую Афины Паллады для афинского Парфенона. — 240.
[22] Геродот, I 1. — 240.
[23] Автор этих слов неизвестен. — 240.
[24] Автор этих слов неизвестен. — 240.
[25] См. выше, прим. 3. — 240.
[26] См. выше, прим. 15-241.
[27] Платон. Государство (начало):
«Вчера я ходил в Пирей вместе с Главконом, сыном Аристона, помолиться богам...» (I 327 а). — 241.
[28] Исократ. Панегирик (IV), 58. — 241.
[29] Исократ. Елена (X), 17. — 241.
[30] Об Эпихарме см.: Аристотель. Риторика, кн. I, прим. 45. Здесь фр. 147 Kaibel. — 241.
[31] «Илиада», IX 526 (из рассказа о войне этолийцев и куретов). — 242.
[32] Исократ, IV 1. — 242.
[33] Фукидид, I 5. Под «этим делом» подразумевается пиратство, которое было истреблено царем Крита Миносом (I 4). — 242.
[34] Автор этих слов неизвестен. — 242.
[35] О Феопомпе см.: Дионисий Галикарнасский. О соединении слов, прим. 121. — 242.
[36] Феопомп, фр. 225 с (FgH, Tell II В, ). — 242.
[37] Аристотель, фр. 74, 75 (Aristotelis fragmenta, ed. V. Rose. Lipsiae, 1886). — 242.
[38] Ксенофонт. Греческая история, VII 2, 9, где говорится, что «женщины плакали от счастья», встречая победителей. — 242.
[39] Аристотель, фр. 619, 1582 b 20, 21 Rose. — 242.
[40] Демосфен. Против Аристократа (XXIII), 99. — 243.
[41] Аристотель. Риторика, III 9, 1409 b 16 сл. Цитата Деметрия несколько отличается от известного нам текста Аристотеля. — 243:
[42] Архедем из Тарса (II в. до н.э.) -ритор., сочинения которого Деметрий, видимо, использовал в своем трактате. — 243.