Цель данной главы заключается в анализе свидетельств и фрагментов тимеевского произведения Полибия, с акцентированием внимание на информации, доступной как из содержания, так и из методологических указаний о тимеевской практике в историческом исследовании. Представление полибиевских эксцерптов организовано по темам. Исследование начинается с тех фрагментов, которые представляют наиболее репрезентативные группы на основании содержащейся информации. При этом следует отметить, что работа выполнена на основе неполного прочтения основного посредника, и, следовательно, может не отражать всю истину, которая могла бы быть, если бы произведение Полибия дошло целиком. В рамках предварительного изучения содержания выделено шесть групп фрагментов.
1. Основная группа: Это наиболее обширная категория, состоящая из одного свидетельства и одиннадцати фрагментов. Она посвящена отношению Тимея к определённым историческим личностям, в частности, к тем авторам, которые предшествовали Тимею, а также к некоторым тиранническим фигурам.
2. Вторая группа: Включает два свидетельства и семь фрагментов, которые касаются местных историй и этногеографических аспектов, относящихся как к греческому Западу, так и к другим регионам.
3. Третья группа: В неё входят одно свидетельство и пять фрагментов, которые содержат ссылки на речи Тимея. Эти тексты ярко демонстрируют похвальные тона в адрес родной земли со стороны Тавроменита.
4. Четвёртая группа: Состоит из четырёх свидетельств и одного фрагмента, которые связаны с пребыванием Тимея в Афинах, где он находился в статусе изгнанника.
5. Пятая группа: Включает два фрагмента, которые фокусируются исключительно на методологических аспектах тимеевского материала.
6. Шестая группа: Заключает в себе свидетельства, касающиеся момента прерывания работы Тимея, после которого, как уже было отмечено, начинается деятельность Мегалополита.
Кроме того, один фрагмент содержит ссылку на труд Тимея под названием «О Пирре», что добавляет ещё один слой к нашему пониманию его исторического наследия.
В свидетельстве T 19, которое играет важную роль в интерпретации наследия Тимея у Полибия, содержится ключевая информация о методологической критике, выдвинутой Мегалополитом против Тавроменита. Эта критика становится центральной темой XII книги «Историй» Полибия. Полемическая позиция Полибия по отношению к Тимею выражается через критику методов исследования, применяемых последним.
Фрагменты T 19 содержат важные моменты, касающиеся инвектив Тимея против предшественников (T 19.24, T 19.30, T 19.50, T 19.60, T 19.100, T 19.180), а также вопросы этногеографической природы (T 19.13, T 19.24, T 19.180), тимеевских логосов (T 19.70, T 19.90, T 19.150, T 19.160) и пребывания Тимея в Афинах (T 19.110, T 19.130, T 19.230).
Несмотря на фрагментарный характер XII книги, можно выделить общую структуру, которая организована вокруг трёх основных тем:
1. Ошибки Тимея относительно Африки, Сардинии, Италии и Сицилии (Polyb. XII, 4с, 2);
2. Анализ критики Тимеем различных авторов, его предшественников (Polyb. XII, 23, 8).
3. Акцент на методе исторического исследования Тимея и иллюстрация общих характеристик, которыми должен обладать хороший историк (аспект, который уже упоминается в Polyb. XII, 7, 3).
Определив ключевые темы этой книги Полибия, П. Педек подчеркивает, что целью Мегалополита было написание книги об исторической критике.
В начале двенадцатой книги, посвященном географическим ошибкам Тимея, Полибий ставит под сомнение знания своего предшественника в этой области; к сожалению, в сохранившихся трудах историка из Мегалополя нет текста об ошибках Тимея в отношении Сардинии и Италии. Хотя другие историки тоже проявляли невежество в географии, критика, высказанная Полибием в адрес Тимея за этот недостаток, была более резкой, поскольку сам Тавроменит, несмотря на свои собственные ошибки в географии, был строгим судьей своих предшественников, которые могли допустить какие–то ошибки. Чтобы подтвердить сомнительность географических знаний Тимея, Полибий ссылался на тот факт, что сицилиец допустил ошибки даже в топографии своей родины, Сицилии, как ясно показывает ссылка на легенду об источнике Аретузе в Сиракузах (Polyb. XII, 4d).
Вторая часть двенадцатой книги «Истории» Полибия начинается с отступления о происхождении жителей Локр Эпизефирских. В ходе обсуждения локрийской темы Полибий объявляет, что рассмотрит работу своего предшественника целиком и изложит общие обязанности историка (XII, 7, 3), намечая главные темы второй и третьей частей книги, которые соответственно будут включать критический раздел о работе Тимея и догматический раздел о правилах исторической науки. Конкретно, критическая часть работы Тимея, то есть вторая часть книги, делится на два основных момента:
1. Анализ полемики Тимея против других историков и писателей, его предшественников;
2. Критика Полибием метода исследования у Тимея.
Что касается первого пункта, П. Педек подчеркивает, что Полибий прежде всего стремился дискредитировать авторитет Тимея, сосредоточив внимание на резкости критики, которую последний обрушивал на своих предшественников. Поскольку Тимей больше был известен и уважаем за свою склонность к нападкам на других, чем за собственные труды (сравни XII, 24, 5; 25c, 2; 26d, 1), Полибий считал наиболее эффективным способом опорочить репутацию сицилийца показать, что в основе оценок Тимеем древних авторов и историков лежали ложь и педвзятость. Первым примером несправедливой критики, который Полибий рассматривает, является Аристотель (XII, 5-11), обсуждающий вопрос происхождения локрийцев Великой Греции. Относительно калабрийской колонии Стагирит утверждал, что она была основана рабами и слугами локрийцев метрополии, изгнанными из материковой Греции. Эту же точку зрения разделял Полибий, который подкрепил опровержение возражений Тимея на взгляды Аристотеля двумя аспектами: во–первых, результатами собственного расследования в Локрах Эпизефирах, подтверждающими позицию Аристотеля; во–вторых, оспариванием тезиса Тимея о том, что если бы жители колонии действительно были потомками рабов метрополии, маловероятно, чтобы они вступили в союз с пелопоннесцами во время Пелопоннесской войны, которые были союзниками их первоначальных хозяев.[1]
Начиная с Polyb. XII, 7, в повествовании двенадцатой книги акцент делается на методе исторического исследования Тимея, который исследуется Полибием через аргументы, основанные на материале о Локриде:
1. Прежде всего, он упрекает Тимея за грубость обвинений и критики, направленных против Аристотеля (Polyb. XII, 7, 5–8, 6).
2. Затем следует обсуждение основных моментов собственного метода исследования Полибия, посредством которого он подчеркивает методологические недостатки предшественника в отношении материала о Локриде, для чего дается общий план (Polyb. XII, 9, 2–6).[2]
Также в связи с методологическими недостатками Тимея начиная с Polyb. XII, 11, 5-7 вводится ссылка на других историков прошлого, которых критиковал Тавроменит, в отношении которых Полибию пришлось действовать так же, как и в случае с Аристотелем, то есть путем защиты тезисов этих авторов от критики Тимея и осуждения оскорбительных выражений, использованных Тимеем при изложении истории. По этому поводу П. Педек отмечает, что такой способ ведения исторического рассказа неизбежно приводил к некоторым повторениям. Первой фигурой среди таких историков является Теофраст, введенный в Polyb. XII, 11, 5-7, которого Полибий вынужден защищать, опровергая обвинение Тимея в клевете на локрийцев колонии: в традиции двенадцатого тома полибиево обсуждение этого вопроса потеряно, но его основные черты можно уловить благодаря двум цитатам Цицерона, leg. II, 6, 15 и Att. VI, 1, 18.
Начиная с XII, 11a, фрагменты текста свидетельствуют о рассмотрении коротких размышлений относительно «обязанностей» историка (XII, 11а – 12, 7), где Полибий обвиняет Тимея в сознательной лжи, ссылаясь опять–таки на локрийскую тему. Затем следует объяснение пословицы Λοκροιὰ τας συνθήκας, «Локрийские договоры» (XII, 12а).
Далее идет отрывок, касающийся Каллисфена (XII, 12b), в котором Мегалополит критикует Тимея за чрезмерную резкость языка, использованного при критике историка Александра Великого, которого сицилиец назвал льстецом (κόλαξ). После этого фокус обсуждения смещается на жестокость суждений Тимея о Демохаре и Агафокле (XII, 13–15). Здесь также осуждаются оскорбительные выражения, которыми пользовался Тимей в своих исторических повествованиях.
Затем упоминается анекдот о законодательстве Залевка (XII, 16), после чего следует критический анализ описания битвы при Иссе, составленного Каллисфеном (XII, 17–22). Наконец, упоминаются атаки Тимея на Эфора (XII, 23), которые состоят из двух частей: первая посвящена защите Полибием тезисов Эфора от возражений Тимея, а вторая касается осуждения оскорбительных выражений, используемых сицилийцем в полемике со своим оппонентом.
Третья часть XII книги касается анализа исторического метода Тимея. Эта секция, занимающая главы с 24 по 28, делится на три основных момента:
1. Ошибки и ложь Тимея (XII, 24 – 25с);
2. Отсутствие политического и военного опыта у Тимея (XII, 25d – 26d);
3. Причины ошибок предшественника и качества хорошего историка (XII, 27 – 28a).
Пьер Педек подчеркивает, что несмотря на кажущееся равновесие в организации материала, в тексте встречаются многочисленные повторы, особенно заметные в отношении рассуждений о Тимее. Эти повторы присутствуют как в XII, 25a, 3 – 25b, 4, где Полибий обвиняет Тимея в фальсификации и склонности к риторическим уловкам, так и в XII, 25i, 3 – 26a, 4, когда Полибию важно показать неспособность Тимея разбираться в политике. Более того, сам историк из Мегалополя отмечает наличие таких повторов, конкретно в XII, 25k, 1.
Основная тема третьей части XII книги связана с акцентом Полибия на предпочтении, которое его предшественник отдавал кабинетным исследованиям. В связи с этим подчеркивается информация о пребывании Тимея в Афинах и его склонности к книжной учёбе (βιβλιακη ἕξις) в ходе исторических исследований. Акцентирование этих моментов, очевидно, служит цели Полибия доказать как неспособность его предшественника в области исторической науки (XII, 25d; 25h), так и риторическое оформление его произведений (XII, 27, 4 – 28, 6).
Первая часть третьей секции XII книги, посвященная ошибкам и лжи Тимея, согласно сохранившимся фрагментам, состоит из пяти ключевых моментов: суждение Полибия в главе 24; обсуждение быка Фаларида (XII, 25, 1-5); цели и намерения Тимолеонта (XII, 25, 5-9); анализ речей в историческом контексте (XII, 25а); заключение (XII, 25б-с).[3]
Что касается второго пункта, сохранившиеся отрывки показывают, что он должен быть разделён на три основных момента:
1. Отсутствие у Тимея политического опыта (Polyb. XII, 25f, 6-7).
2. Незнание Тимеем географии описываемых им мест в «Истории» (Polyb. XII, 25g, 3-4; 25h).
3. Общая некомпетентность Тимея в разных темах, которые он затрагивает. В частности, Полибий ссылается на конкретные логосы, такие как речи Гермократа, Тимолеонта и Пирра, подчеркивая их искусственный и схоластический характер. Из этих речей двенадцатая книга содержит полный разбор речи Гермократа (Polyb. XII, 25k–26) и лишь начало речи Тимолеонта (Polyb. XII, 26a). К сожалению, от речи Пирра ничего не сохранилось.
Затем следуют рассуждения Полибия о несохранившемся логосе, вероятно составленном Тимеем для Гелона, который тот мог произнести в Коринфе перед греческими делегатами перед началом второй персидской войны (Polyb. XII, 26b). Что касается создания таких речей, историк из Мегалополя акцентирует внимание на том, что Тимей создавал настоящие риторические амплификации (αὐξήσεις), настолько очевидные, что их можно назвать парадоксологическими (παραδοξολογία).
В третьей части книги, посвящённой причинам ошибок Тимея, Полибий использует возможность очертить черты идеального историка (Polyb. XII, 27–28a), тему, которая, похоже, должна была стать заключительной частью двенадцатой книги.
Среди наиболее значительных лакун двенадцатой книги «Историй» Полибия я отмечу те, которые уже были выделены П. Педеком. Это общее введение книги, анализ тимеевской географии Сицилии и Италии, начало дискуссии о происхождении локров, изучение тезисов Теофраста, значительная часть оценки, которую Тимей дал Эфору, перечень ошибок Тавроменита в области стратегии и топографии, полный анализ речи Пирра и окончание общего заключения книги.

---

[1] В этом фрагменте речь идет о выводах Полибия относительно Локр Эпизефирских. Он утверждал, что у локрийцев знатность передавалась по материнской линии, ссылаясь на связь местной аристократии с «Сотней Домов» и институтом фиалофороса. По мнению Полибия, предпочтение женской линии при передаче знатности свидетельствует о желании локрийских жителей забыть свое происхождение от беглых рабов континентальной Локриды. Еще одним выводом Полибия было отсутствие доказательств поддеживаемого Тимеем существования договора о дружбе между итальянскими и греческими локрийцами. Для опровержения этой позиции Полибий использовал психологию освобожденных рабов, которые скрывали свои корни любыми способами, включая союзы с врагами своих врагов. Также он указал, что спартанцы позволяли своим мужчинам возвращаться домой для продолжения рода, но локрийцам этого не разрешалось, что способствовало смешению женщин с их слугами (Polyb. XII, 6b 5-10). Однако дальнейший ход обсуждения остался неизвестным из–за пропуска в тексте.
[2] В этом отрывке речь идет о ключевых моментах полемики Полибия против метода исследования Тимея, касающегося Локриды. В частности, обсуждаются три аспекта:
1. Отказ от признания существования договора о дружбе между локрийцами Калабрии и их метрополией.
2. Оспаривание наличия права гражданства у греческих колонистов и континентальных локрийцев друг к другу, которое, согласно Тимею, они имели взаимно.
3. Личное изучение законодательства Локр Эпизефирских.
Первый аспект подробно описан и развит в двенадцатой книге Полибия (XII, 10, 1–11, 4), второй лишь упоминается (XII, 11, 5). Что касается третьего пункта, он полностью утрачен.
[3] Что касается разделения материала, связанного с ошибками и ложью Тимея, то глава 24 представляет собой переходный момент между второй и третьей частями XII книги. Относительно легенды о быке Фаларида Полибий критиковал своего предшественника за отказ от хорошо обоснованной традиции, хотя заключительная часть дискуссии по этому вопросу не сохранилась. Для демонстрации неточностей и невежества Тимея в области истории Полибий ссылался на представление Тимолеонта, данное его предшественником. Касаясь речей, включенных Тимеем в свою историю, Полибий отмечал тенденцию сицилийца искажать истину. В заключительной части, наконец, утверждается, что успех работы Тимея был обусловлен главным образом страстностью содержащейся в ней полемики.