Глава VII — Седьмая кампания (52 г. до н. э.)

I. Общее восстание Галлии. — II. Осада Буржа. — III. Осада Клермона. — IV. Возмущение отёнов. — V. Осада Алезии. Пленение Верцингеторикса. — VI. Наблюдения.
I. Римляне больше не скрывали своих планов по превращению Галлии в провинцию; в каждом городе у них была партия, которая всеми средствами домогалась преобладания. Галлы заволновались при виде опасности для своей свободы. В предыдущие годы Цезарь замечал их крайнее брожение: он брал много заложников, средство малоэффективное; потребности службы всегда приводили в города многих римских офицеров, которые при восстаниях сами становились заложниками. В начале 52 г. началось всеобщее восстание. Шартре дал сигнал: они вошли в Орлеан, вырезали римских всадников, среди прочих интенданта армии, который был виновен в злоупотреблениях. Овернцы узнали об этом в тот же день посредством криков людей, расставленных с интервалами на дороге. Верцингеторикс, молодой властитель Клермона, встал во главе повстанцев. Сначала он был изгнан из города как молодой дурак, который поставил под угрозу общую безопасность; но после этого он сформировал свою армию, вернул силу Клермону и был провозглашен царем. Народы Парижа, Анжу и Турени встали под его знамена. Он пошел вдоль Луары и подстрекал Берри: туземцы тайно его призвавшие, притворялись, что обратились за помощью к своим союзникам отёнам. Те послали отряд кавалерии; но офицер, им командовавший, прибыв на берег Луары и разузнав тайные чувства туземцев, отступил. Цезарь поспешил из Цизальпинской Галлии; сначала он пошел в Нарбонн. Это было в середине зимы. Он перешел Севенны и Вивараи и вошел в Овернь. Верцингеторикс поспешил на защиту своей родины. Но Цезарь уже ушел в Вену и Лангре, где были его легионы. Во главе их он вошел в Бурбонне, предстал перед Орлеаном, перешел Луару, окружил город, взял его и сжег, убив его жителей, вошел в Берри, осадил и взял Нёви, и осадил столицу Бурж.
II. Было самое начало весны, погода стояла сырая. Бурж стоял на болотах. Верценгеторикс отчаянно сопротивлялся, все города и деревни, хутора и фермы он сжигал, чтобы лишить римскую армию пропитания. За один день двенадцать городов стали жертвой пламени. Однако жители Буржа, богатого, большого и многонаселенного города решились защищать его. Цезарь окружил его, прикрыл свой лагерь двойной линией циркумвалационной и контрвалационной в части города не защищенного болотами, и начал осадные действия. Верцингеторикс со своей многочисленной армией расположился в пяти лье, нападая на все конвои и циркумвалационную линию. Римляне построили за 25 дней террасу в основании 320 туазов и высотой 80, которая доминировала над стенами города. Верцингеторикс через болота перекинул подкрепление в 10 000 человек и выдвинул конницу, чтобы помочь вылазке осажденных. Цезарь решил, что это благоприятный случай для взятия галльского лагеря; он пошел туда. Солдаты требовали сигнала к нападению, но лагерь был слишком хорошо укреплен природой и искусством. Цезарь вернулся к своей линии ничего не предприняв. Между тем осажденные при поддержке Верцингеторикса сделали вылазку; они сражались яростно, но были отбиты. Вскоре после этого Цезарь пошел на штурм, вошел в город, сжег, разграбил и убил 40 000 человек; только 800 смогли убежать. Этот успех, казалось, вел к гибели галльской партии; все было иначе: она возвысилась духом; партия только сильнее сплотилась. Вождь Анжу, союзник римского народа, покинул римлян и присоединился к галльскому лагерю с сильным отрядом. На национальном совете Верцингеторикс был обвинен в измене; он с успехом себя защитил. Он отвечал, что советовал сжечь Бурж, поскольку был убежден в невозможности противостоять осадному искусству римлян. Из этого обвинения он вышел еще более сильным и более уважаемым. Римская армия во время осады Буржа страдала от нехватки продуктов; она была лишена хлеба и вынуждена была питаться мясом. Но затем в Бурже обнаружились значительные припасы. Началась весна; возвращение тепла благоприятствовало преследованию туземцев, которые укрылись в болотах и лесах.
III. После осады Бурга Цезарь послал Лабиена с четырьмя легионами в Сенс, сам пошел во главе шести других в Овернь, переправился через Алье в присутствии Верцингеторикса, стал лагерем перед Клермоном; армия галлов его предупредила и заняла высоты. Между тем армия отёнов под командой Литавика объявила о выступлении против римлян и отправилась на помощь Клермону. Цезарь с четырьмя легионами вышел к ним навстречу, обнаружил их в восьми лье от своего лагеря, и на переговорах сумел убедить их вернуться в Отён. Литавик и его главные офицеры сбежали в Клермон. Между тем отёны, как только узнали о мятеже Литавика, захватили всех римлян, которые находились в их владениях, и захватили все склады римских купцов; но они покорились как только узнали что случилось с Литавиком, и извинились как могли. Тем временем нападение римлян на Клермон потерпело неудачу; войска рвались в бой сильнее, чем того хотел их полководец. Они понесли умеренные потери, что вынудило Цезаря снять осаду.
IV. При этих новостях отёны присоединились к их партии: Постыдно для нас, — говорили они, — не разделять общее дело с другими галлами, которые борются за свою свободу. Невер был одним из городов, в котором содержались галльские заложники, склады, казна, багаж и конный завод римской армии; они захватили все это и перевезли в Отён, куда Литавик вошел с триумфом. Сенат заключил союз с Верцингеториксом. Все римские торговцы были арестованы; отёнцы сожгли те города, которые, как они думали, они не могли защитить, и среди прочих Невер.
Партии Цезаря оставалось две возможности: или дерзать, или возвращаться в Прованс: вторая возможность означала потерю всего, а первая была очень опасной. После нескольких дней форсированного марша он перешел Луару вброд и направился в Сенс. Лабиен выступил на Париж; парижане собрали армию под командой Камулогена, галла из Мена, у которого несмотря на его возраст была высокая военная репутация. Он стал лагерем за болотами, которые прикрывали Париж. Лабиен хотел перейти болото. Но вследствие больших трудностей отказался. Он снял лагерь и ушел в Мелен: этот город расположен на острове Сены; там он нашел 50 лодок; он пошел вдоль реки по правому берегу со своим войском и вернулся в Париж. Галлы подожгли Париж, сломали мосты и расположились лагерем на другом берегу напротив Лабиена. Они знали, что Цезарь потерпел неудачу в Клермоне, что отёны восстали, и что святое дело Галлии восторжествовало. Тем временем Лабиен задумался о соединении с Цезарем; он спустил на воду захваченные 50 лодок в одном лье от Парижа, рядом с Отейем, переправился через Сену и стал лагерем на холме Важирард. Тем временем армия парижан спустилась на левый берег и предстала перед римской армией; дело дошло до рукопашной; 7-й легион разбил фланг парижан. Камулоген делал все возможное для победы своей партии, но не мог устоять перед натиском римлян: он геройски погиб. Эта победа открыла Лабиену путь в Санс, где он присоединился к Цезарю.
Отёны, гордящиеся своим могуществом, претендовали на руководство войной и верховное командование; но общий совет галлов воспротивился их желаниям: Верцингеторикс, подтвержденный в должности главнокомандующего, взял 15 000 всадников и повторил приказ выжигать все кругом, лишая римлян пропитания. Он послан 10 000 пеших и 800 всадников атаковать Савой и Дофине, области присоединенные к Провансу, и армию овернатов и лангедокцев разорять границу Прованса со стороны Лангедока: 22 римские когорты защищали Прованс. В это время Цезарь получил подкрепление германской конницей, немногочисленное, но составленное из бесстрашных солдат. Он отправился на границу Лангра, чтобы быть в пределах досягаемости Прованса, атакованного со всех сторон. Верцингеторикс последовал за ним с большой армией и напал на Цезаря на марше; хотя у последнего было мало времени, чтобы поместить обоз между легионами и вступить в бой, Верцингеторикс был разбит и вынужден вернуться в свой лагерь. Опасаясь нападения, он удалился в Алезию, цитадель расположенную в Бургундии в Осуа близ Монбарда, знаменитое место: именно здесь была решена судьба галлов.
V. Цезарь последовал за ним, обложил город и армию галлов контрвалационной линией длиной 11 000 туазов. Алезия расположена на крутом холме, у подножия была равнина полтора лье длиной; вся окрестность была изрезана холмами. Контрвалационная линия римлян была укреплена 23 фортами. Во время работ происходили кавалерийские стычки, исход которых почти всегда был не в пользу галлов. Когда Верцингеторикс заметил, что контрвалационная линия вот–вот будет завершена, он распустил свою конницу, которую больше не мог кормить, приказал каждому человеку вернуться на родину и призывать своих соотечественников взяться за оружие ради спасения Алезии и их полководца; он вошел в город с пехотой числом 80 000 человек. Цезарь, закончив контрвалационную линию, занялся рытьем циркумвалационной линии. У нее было три рва, один с квадратным профилем 20 футов шириной и такой же глубиной; второй 15 на 15, а внутренний ров был заполнен водой от реки, которая протекала у подножия холмов; он поднял на 12 футов вал, снабженный зубчатым бруствером, а у подножия врыл раздвоенные стволы. Вал был фланкирован башнями 80 футов одна от другой. В течение всей осады он работал над этими линиями и нагромождал всевозможные работы, волчьи ямы, засеки и т. д., которым солдаты его армии давали разные имена. Похоже, что эти работы были для них новыми. Циркумвалационная линия составляла пять лье.
Тем временем совет галлов постановил собрать армию в 200 000 человек для спасения Алезии. Отёны выставили 35 000 человек; маркграфство Сузе принадлежало владениям этого народа; жеводанцы и велейцы, зависящие от овёрнов, также снарядили 35 000 человек; народы Франш–Конте, Сантонжа, Руэгра, Шартри выставили 12 000; Бовези — 10 000; Париж и Суассон — 8 000, и т. д. Народ Бове отказался поставлять контингент, потому что, по их словам, они одни вели борьбу с римлянами. Коммий из Арраса был назначен главнокомандующим этой армией; он был одним из фаворитов Цезаря, но он поддался галльскому духу. Те же чувства преобладали среди друзей Цезаря; только жители Реймса остались ему верны. Время назначенное для помощи городу подошло к концу и запасы сделались очень скудными; в Алезии наступило крайнее уныние: одна партия хотела сдаться, другая прорваться при помощи энергичной вылазки пока голод не ослабил их. Именно тогда Критогнат, человек с репутацией храбреца, сказал: Капитуляция — путь к рабству; искать просвет в римской армии — это предпочесть смерть страданиям, но это все–таки трусость, потому что мы потерям наши жизни, но бросим дело Галлии; великая армия не замедлит прийти, и у нее не будет больше шансов на победу, если она найдет нас мертвыми. У нас нет новостей о нашей армии! Но разве Цезарь не дает им нам каждый день? Если бы он не чувствовал ее приближения, стал бы он громоздить работу на работу на своей контрвалационной линии? Что сделали наши предки во время нашествия кимвров и тевтонов? Они убили всех неспособных к войне и питались их трупами; вот пример, которому нам нужно подражать. Старики, женщины и дети были высланы из города; осаждающие не приняли их. Через несколько дней Коммий наконец появился на холмах в пятистах шагах от римского лагеря; его конница заполонила равнину. Тысячи криков радости, которые подняли осажденные, огласили небо. Они вышли из стен, забросали рвы и окопы фашинами и корзинами, и энергично атаковали контрвалационную линию. Однако галльская конница была разбита после упорного боя: победу обеспечило мужество германской конницы. Первоначальное воодушевление сменилось потрясением. На следующий день галльская пехота штурмовала циркумвалационную линию. По этому сигналу Верцингеторикс покинул город; но все совместные усилия были бесполезны; силы союзников Цезаря, большое число башен и машин, дисциплина и бесстрашие римлян возобладали. Верцингеторикс уже заполнил рвы контрвалационной линии; но он потерял слишком много времени и когда он закончил, он понял, что армия отброшена. Через несколько дней 50 000 галлов атаковали с севера, циркумвалационная линия здесь была сильнее всего. Этот бой был очень упорным; осажденные вышли на помощь атакующим, общий бой шел сразу на двух линиях. Но численность, ярость и бесстрашие — все это было бесполезно; римляне со своими короткими мечами одолевали все их усилия; боги были на их стороне. 74 флага стали трофеями Цезаря. Большая часть деблокирующей армии была уничтожена; остатки ночью сняли лагерь и в спешке бежали. Верцингеторикс капитулировал; он умолял завоевателя о пощаде; но получил только цепи. Таков конец этого бесстрашного и благородного защитника Галлии. Цезарь взял 80 000 пленных; каждому своему солдату он подарил по одному галлу; но желая привлечь на свою сторону отёнов и авернатов, он отдал им 20 000 пленников. Свою армию он поставил на зимние квартиры: Лабиен двумя легионами во Франш–Конте, два легиона в Нивернэ, два в Берри, два в Руэгре, один в Шалон–сюр–Сон, один в Маконе, а сам лично отправился в Отён. Римский сенат издал указ о двадцатидневном публичном молебне. Свобода Галлии погибла с Верцингеториксом: эта огромная страна превратилась в римскую провинцию.
VI. Наблюдения
Наблюдение первое. — В этой кампании Цезарь дал несколько сражений и провел три больших осады, в двух из которых он преуспел; впервые ему пришлось сражаться с объединенными галлами. Их решимость, талант их полководца Верцингеторикса, сила их армии, — все это делает эту кампанию славной для римлян. У них было 10 легионов, что с кавалерией, ауксиларией, германцами и легко–вооруженными составляло армию в 80 000 человек. Поведение жителей Буржа, также деблокирующей армии, поведение клермонцев, жителей Алезии показывают решимость и мужество галлов и их бессилие из–за отсутствия порядка, дисциплины и военного поведения.
Наблюдение второе. — Но прав ли Верцингеторикс, который заперся с 80 000 человек в не самом большом городе? Когда он отослал свою кавалерию, почему он не отослал ¾ своей пехоты? 20 000 человек было более чем достаточно, чтобы усилить гарнизон Алезии, которая представляла собой круглый холм 3000 туазов в окружности, и которая, между прочим, содержала многочисленное и закаленное население. В городе продовольствия было только на тридцать дней; как можно было запереть столько бесполезных в обороне людей, которые могли только ускорить капитуляцию? Алезия была крепостью с сильной позицией и должна была опасаться только голода. Если бы вместо 80 000 у Верцингеторикса было 20 000 человек, тогда бы продовольствия у него было на 120 дней; тогда как 60 000 человек в поле могли бы досаждать осаждающим. Потребовалось 50 дней для сбора новой армии и прибытия ее на помощь городу. Наконец, если у Верцингеторикса было 80 000, как можно предположить, с которыми он заперся в стенах города: он бы держался снаружи и оставался бы в лагере, прикрытом окопами, готовый выйти и атаковать Цезаря. В деблокирующей армия, говорит Цезарь, было 240 000 человек. Она не стала лагерем, маневрировала не как армия превосходящая армию противника, но как равноценная армия. После двух атак она отделила 50 000 человек для атаки северного склона: этот отряд терпит неудачу; это не должно было привести армию в беспорядок.
Наблюдение третье. — Работы Цезаря были огромными: у армии было 40 дней на их сооружение, и наступательное оружие галлов оказалось бессильно уничтожить такие препятствия. Может ли сегодня быть решена такая задача? Могут ли 100 000 человек блокировать город контрвалационной линией, и обезопасить себя от нападения 100 000 человек циркумвалационной линией?