Еврейское восстание, которое перенесло тяжелые неудачи после сокрушительного удара при Бейт-Захарии, вскоре восстановило свой импульс, воспользовавшись внутренним кризисом в империи и борьбой за престолонаследие в Антиохии. После утверждения на троне, Деметрий, экспериментируя с новой политикой, предоставил Иудее статус епархии, и назначил Никанора, высокопоставленного офицера, который ранее служил элефантархом, стратегом новой епархии (II Macc. 14.12). Но Иуда Маккавей, ободренный сосредоточением основной массы Селевкидской армии в восточных провинциях в экспедиции против восстания Тимарха, разбил Никанора дважды на поле боя. Сам Никанор погиб в сражении при Адасе и его тело, выставленное на всеобщее обозрение и Иерусалиме, подвергалось надругательствам (I Macc. 7.31-50; II Macc. 14.15-25, 15).
Победа над Никанором при Адасе не датирована источниками, которые только упоминают ежегодное празднование 13 Адара (Марта) в память о событии (I Macc. 7.45; II Macc. 15.36; Megillat Ta'anit, 13 Adar). Ей предшествовало в соответствии с I Macc. наследование власти Деметрием I в конце лета или осенью 162 до н. э. Битва при Эласе состоялась в апреле 160 г. Если мы примем, что отправление еврейской делегации и переговоры с Римом происходили между битвами при Адасе и Эласе, как можно предположить в соответствии с хронологической последовательностью I Macc. (7.39-9.1), а также с внутренними и внешними обстоятельствами, между двумя сражениями должно было пройти несколько месяцев (I Macc. 7.50 поэтому не нужно воспринимать буквально), а битва при Адасе не может быть датирована позднее марта 161 г., т. е. примерно за год до битвы при Эласе. В самом деле, документ, сохранившийся в Ant. 14.233, показывает, что переговоры были прерваны в 161 г. Восстание Тимарха завершилось только в начале 160 г.
Хасмонеи вернули власть над всей Иудеей после победы. Конечно, в таком развитии событий не было ничего нового, но договор евреев с Римом, который сделал неизбежным вмешательство римлян (I Macc. 8.17-32, esp. 31-2), вынудил Деметрия действовать оперативно и решительно. (Обращение с трупом Никанора, противоречащее основным правилам греко-эллинистического мира, возможно также определило реакцию Селевкидов.) После подавления восстания в Вавилонии он послал в Иудею Бакхида, который в его отсутствие отвечал за западные области империи, в решительной попытке подавить еврейское восстание раз и навсегда. Как будет показано ниже, решимость Бакхида в достижении этой цели хорошо демонстрируется каждым шагом: выбор маршрута, поля боя, тактики, и даже после битвы по построению цепи укреплений, чтобы почти герметично перекрыть Иудейские горы после битвы при Эласе (ibid. 9.50-2), и по безжалостному преследованию выживших в пустыне (ibid. 32-49, 58-68).
Армия Бакхида I Macc. оценивает в 20 000 пехоты и 2 000 конницы (9.4), тогда как Иуда Маккавей, как сообщается, имел 3 000 солдат, из которых осталось только 800 после того как они увидели врага (9.4-6). Как указано выше, цифры, приписанные Бакхиду, вполне приемлемы и на самом деле могли быть меньше и включали самое большее 10 000 фалангитов. Цифры, приписанные еврейскому войску, с другой стороны, следует категорически отвергнуть. Согласно рассказу о битве (который имеет смысл с военной точки зрения) евреи оказали упорное сопротивление и только блестящая стратагема Бакхида решила исход (9.10-17, особ. 13, и см. ниже), но 800 человек не могли даже короткое время сопротивляться 20 000 пехоты и 2 000 конницы, во всяком случае, такое маленькое войско не рискнуло бы на генеральное сражение против армии Бакхида.
Источники последовательны в сообщениях о малости сил между 3 000 и 10 000 воинов (I Macc. 4.6, 29, 7.40: II Macc. 8.1, 16), и несомненно, что для первых этапов войны эти цифры точны, но тщательное изучение источников показывает, что реальная численность еврейского войска после очищения храма была больше 20 000, и еще несколько тысяч должны быть приняты в расчет на более поздних стадиях. Четыре года, которые прошли от начала восстания до очищения храма, несомненно, дали много добровольцев, следуя образцу национально освободительных движений: начиная с малого ядра повстанцев, они превратились в массовое движение после первых успехов. Очищение храма привнесло больше чем что-либо иное в повышение боевого духа и в привлечение большего числа повстанцев.

Карта 16: Экспедиция Бакхида в Иудею
Основным источником информации для реалистичной оценки численности еврейского войска являются отчеты об одновременных операциях, проводимых мятежниками после очищения храма. Мы благодарны покойному проф. Ави-Юнаху, который был первым, кто привлек внимание к цифрам, приписанным этим операциям, а также выразил мнение, что силы евреев составляли 15 000 человек. Но он все-таки слишком осторожен: I Macc. при описании спасательных операций после очищения храма отмечает случайно, что 3 000 человек следовали за Симоном в Галилею, 8 000 - Иудой Маккавеем в Галаад (Галаадитида, 5.20) и в то же время 2 000 евреев были убиты в сражении против Горгия (5.55-60). Так как эти цифры не служат какой-либо тайной цели, нет оснований подозревать их в недостоверности. (Вероятность того, что I Macc. намеренно преувеличивала число еврейских потерь, чтобы продемонстрировать, что только Хасмонеи были способны возглавлять народ (как можно предположить из 5.61-2), можно сбросить со счетов: из II Macc. очевидно, что поражение под Марисой было особо крупным. Тогда как II Macc. даже разгром евреев под Бейт-Захарией превратила в победу (хотя и в лаконичных выражениях) без какого-либо уточнения потерь евреев, в отношении битвы при Марисе она признает, что еврейские воины были убиты (12.34) и что это была критическая стадия битвы (12.36), и пытается обвинить в потерях языческих идолов, найденных позже в их одеждах (12.40). Более того, чтобы подтвердить аргумент, что количество убитых и раненых, приведенное в I Macc., призвано служить политико-династическим целям, упомянутым выше, требуется решительное доказательство из другого эпизода того, что автор на самом деле готов исказить истину ради этой цели, но такого параллельного эпизода не существует. Наоборот, для одного из сражений Ионафана I Macc. сообщает, что два командира спасли день, в то время как люди Ионафана бросились наутек, а положение самого Ионафана в данный момент обойдено осторожным молчанием (11.70-1).) Хотя это правда, что неточные цифры встречаются в древних источниках, даже когда особая цель не обнаруживается, как правило они предоставляются тогда, когда достаточно надежная информация недоступна. От I Macc., которая хорошо осведомлена о зарождении восстания, вряд ли можно ожидать беспорядочного выдумывания этих цифр. Не будучи слишком догматичным, можно утверждать, что количество убитых и раненых в битвах этого периода (учитывая поражающую силу, оружие и тактику тогда используемую) могло быть не более 20 процентов (за исключением особых обстоятельств армии, вырезающей вражеское население), но, как правило, было не более 10 процентов. (См., например, Diod. 19.82, 85.3 (Газа); Polyb. 5.79.13, 86.5 (Рафия). Цифры Ливия для Магнесии (37.43.1), безусловно, вранье, а цифра 1 400 пленных, возможно, относится к количеству захваченных всадников, тогда как потери 50 000, если эта цифра верна и получена из Полибия, а не из летописного источника, должна включать пленных, см. App. Syr. 36(189).) Битва против Горгия произошла, в соответствии с II Macc. на равнине близ Марисы (12.35), возле холмистой местности, населенной евреями, из которой лежал удобный, короткий и ровный путь бегства к Одолламу ('Adullām), штаб-квартире евреев (12.38). В этих условиях никак нельзя предположить высокий процент потерь, тем более от армии Горгия, которая даже по меркам II Macc. (12.32) была довольно мала. Цифра потерь в 2 000, похоже, округлена вверх, но 20 процентов - это максимальный ожидаемый процент потерь, а средний был гораздо ниже, так что число евреев, которые приняли участие в битве при Марисе было никак не меньше 10 000. Этот вывод подводит итог по трем экспедициям, как минимум, 20 000 комбатантов. Это число, конечно, было дополнено беженцами и бездомными, переселенными в Иудею (I Macc. 5.23, 44, 53), и можно принять, что люди, которые не принимали участие в этих трех спасательных миссиях, встали в ряды в ходе последующих экспедиций Селевкидов для защиты своей земли. Так как не было никаких существенных изменений в демографической обстановке и внутренней политике в Иудее со времен Ионафана, нет никаких оснований полагать, что рекрутинговый потенциал Иуды Маккавея на данном этапе был гораздо ниже, чем Ионафана, который в 152 г. держал более 30 000 солдат (I Macc. 10.36), а к моменту смерти в 143 г. у Ионафана было свыше 40 000 человек (I Macc. 12. 41). Хотя только несколько тысяч из них составляли постоянную армию, логистические и экономические проблемы, связанные с содержанием такого множества солдат, мобилизуемых на время чрезвычайного положения, безусловно озадачивают, а о системе их сбора можно только догадываться. Тем не менее эти трудности не достаточны для того, чтобы опровергнуть мое предположение относительного общей численности. В современных примерах, на вскидку, существует естественная тенденция к преувеличению логистических трудностей древних армий, но евреи жили в примитивных условиях, сражались на родной земле и легко получали поддержку от местного населения. Соответствия из классического и эллинистического периодов приводят для мирного времени военные рационы, показывающие уровень потребления, с современной точки зрения выглядящие голодной диетой. Тем более во время войны.
Эта оценка еврейского рекрутингового потенциала также относится к обстоятельствам, которые окружали битву при Эласе. Великое национальное возрождение после смерти Никанора и праздник, учрежденный в ознаменование этого события, должны были укрепить еврейскую армию, во всяком случае, не ослабить ее. Вероятность того, что Иуда был застигнут врасплох и поэтому не смог организовать все наличные силы не очень велика. Хотя вторжение в Иудею было проведено довольно быстро, Бакхид, похоже, задержался на некоторое время в районе Бет-Эля для того, чтобы установить контроль над дорогами в этом регионе, а также, вероятно, для того, чтобы вынудить Иуду Маккавея к бою в местности благоприятной для тяжеловооруженных войск Селевкидов (см. ниже). Этого времени было достаточно для "передышки", чтобы мобилизовать еврейскую армию из ограниченной Иудейской области, которая не превышала одного дня пути в любом из направлений. Но даже если Бакхиду удалась "зачистка" дорог настолько быстро, что Иуда не смог организовать свои войска, решительное сражение малым войском под Эласой тогда не имело смысла. Если цель была в том, чтобы избежать повторной оккупации Иерусалима (шаг, который не был целью Селевкидского командира, но которого евреи имели все основания опасаться), то лучшим решением было запереться в городе и тревожить осаждающие войска из его пределов теми войсками, которые успели добраться до города. Подразумевая, что осада Иерусалима всегда связана со значительными материально-техническими трудностями для осаждающих, и что город хорошо защищен от природы, это было бы гораздо более эффективным и сделало бы гораздо больше для спасения евреев сельских областей к северу от Иерусалима, чем противостояние тяжело-вооруженному врагу малым войском на плоской местности, план обреченный на провал с самого начала.
Цифру 800 еврейских бойцов следует понимать в контексте историографически-религиозного характера и дадактической цели I Macc. Как уже говорилось, преувеличенные цифры, приписываемые в I Macc. армии Селевкидов подразумевает божью десницу за сценой, которая спасает преданных верующих, несмотря на численное неравенство; отсюда недооценка численности евреев. В случае Эласы цифры еще ниже, чем средние 6 000 еврейских войск, потому что автор постарался создать алиби еврейскому поражению и прославить героя, Иуду Маккавея, в его последнем приключении. Автор, писавший, по крайней мере, лет через 25-30 после битвы, не был осведомлен о возможности критики, как и другие источники эллинистического периода: евреи не имели традиции историографической критики; только немногие евреи из принявших участие в сражении были еще живы, и в свете ограниченного хождения книг, вероятность им увидеть книгу была довольно незначительна. Если случайно участник битвы читал этот отчет, он, вероятно, не раскрывал правды и не убавлял славы Хасмонеев и своей собственной.
Идентификация маршрута, выбранного Бакхидом к полю боя может внести вклад в идентификацию самого поля боя, прояснить некоторые маневры и осветить стратегию Бакхида. В I Macc. экспедиция описывается следующим образом: καὶ ἐπορεύθησαν ὁδὸν τὴν εἰς Γαλγαλα καὶ παρενέβαλον ἐπὶ Μαισαλωθ τὴν ἐν Ἀρβήλοις καὶ προκατελάβοντο αὐτὴυ καὶ ἀπώλεσαν ψυχὰς ἀνθρώπων πολλάς (9.2). Иосиф в "Древностях", которые, как уже было сказано, только пересказ I Macc. локализует Арбел в Галилее (12.421), и в самом деле такой комментарий можно ожидать ввиду его личного знакомства в качестве командира Галилеи с более поздней Галилейской цитаделью (Jos. Bell. 1.305; id. Vit. 118, 311). Но экспедиция Бакхида была направлена против Иудеи и осада этой изолированной скалы на далеком севере была, по меньшей мере, несколько неуместной, особенно если I Macc. сообщает об эвакуации всех евреев Галилеи в Иудею после очищения храма в 164 г. до н. э. (5.23). Даже если I Macc. не не точна в этом заявлении, так как некоторые ученые утверждают без каких-либо положительных свидетельств, что евреи заняли оборону, а Бакхид на захотел тратить время (22 000 солдат) на искоренение евреев в этом районе. (Доказательства существования большой популяции евреев в Галилее не относится к поколению восстания, и поэтому не может служить доказательством того, что эвакуация была частичной.) Кроме того, идентификации, предложенные для Масалота и Гилгала теми, кто принимает интерпретацию Иосифа, не имеют смысла. (Маршрут Бакхида к Арбелу с севера не мог получить название от Бет Гилгал. Даже если такая местность будет идентифицирована в этой области (что весьма сомнительно), она не должна быть достаточно хорошо известна или достаточно топографически значима для именования дороги в ее честь, и Maisalōt (дорога, тракт на иврите, как справедливо заметил Клейн) не должно указывать на крутые склоны Арбеля. Единственный способ занять скалу - с плато на юго-западе, но слово лишено смысла при указании на эту плоскую область, потому что мобильность в этом направлении не ограничивается определенными дорогами. Абель, Maccabees, 160, предполагает чтение Galil вместо Gilgāl. В дополнение к аргументам, высказанным выше против "северной" идентификации, можно было бы добавить, что замена района, известного как Галилея на Гилгал, который был почти не известен во времена второго храма, весьма маловероятна. В Joshua 12.23 возникновение замещения более вероятно из-за выдающегося положения Гилгала в рассказах о завоевании Ханаана.) Те же самые аргументы применимы и по отношению утверждения, идентифицирующего место с Гилеадит Арбел. Другие предложения, которые должным образом пытаются идентифицировать все топографические указания в Самарии и Иудее, не в состоянии обеспечить удовлетворительный географический контекст для термина "Гилгалская дорога", которая является ключом для всякой дальнейшей идентификации.
Вполне вероятно, что Гилгарская дорога проходила по горному кряжу от Иорданской долины, чуть севернее Иерихона, до Иудейского плато возле Рамун и Баал-Хасор (см. карту 16). (Дорога имеет два названия в библии - Joshua 8.15; Jud. 20.42 (так γ. Aharoni, 56). Современная дорога, пролегающая на 1 км. южнее библейской дороге, следует по трассе, проложенной римлянами). Дорога получила название от известного Гилгала, своего начального пункта возле Иерихона, и еще одного места, носящего схожее название, где она выходит на плато возле деревни Рамун: Бет ха-Гилгал упоминается в Neh. 12.29 около "полей Гева и Азмавет" (теперь Джаба и Хизма). Согласно географическому движению стиха с севера на юг, Бет ха-Гилгал, по-видимому, севернее Джабы, и на самом деле недалеко от деревни Рамун есть просторное римское кладбище, называемое по-арабски Джалджил, а гробница шейха называется Шейх-Джалджил. Это место заслуживает тщательного археологического исследования, но стоит отметить, что почти все места, называемые по арабски Джилджал, Джалджилия и т. д. расположены в топографическом контексте, дающим возможность идентифицировать их с одним из мест, называемым Гилгал в еврейских источниках. Поэтому само собой разумеется, что даже если этот Джилджал не идентичен с Бет ха-Гилгал, он, однако, сохранил древнее еврейское название Гилгал. Название Арбел, которого нет в Иудейских горах[21] может быть испорченным еврейским Хар Бет-Эль (гора Бет-Эль), которое было объединено в одно слово и слегка укорочено в ивритской версии в Harbēēl (ср. пропуск tav of Bēt в I Macc. 7.19 и повсюду, возможно, под влияние арамейского) и в таком виде трасскрибированное в греческий с окончанием множественного числа. (Ср. I Macc. 5.23 во множественном числе. Форма ἐν Ἀρβαττοις возможно искаженная версия Ναρβαττοις указывающая на Narbatta, район к западу от Самарии (см. Grintz, op.cit. 12). Arbeel упоминается сомнительной Midrash Va-yis'au при описании легендарной битвы сыновей Иакова в Сикхемской области, и как предполагает Клейн, является искажением 'Akraba или 'Akrabel (ZDPV 57 (1934) 96). Книга Юбилеев (34.8) и Ветхий завет (Judas 3), древнейшая версия легенды читают Robel и Ιωβηλ.) Следует иметь в виду, что переводчик I Macc. явно не понимал топографические указания, как можно заключить из транслитерации еврейского слова mesillōt (Maisalοth в греческом) как географического названия и понимании этого в единственном числе (αὐτήν), а не во множественном (см. ниже). Хар Бет-Эль в Библии упоминается дважды и относится к горному массиву Бет-эль Хасор (Joshua 16.1; I Sam. 13.2), самому высокому на Иудейском плато, который связан с Иорданской долиной Гилгалской дорогой. Слово Maisalōth, как принято некоторыми, - транслитерация еврейского слова mesillōt (дороги, тракты и т. д. Весьма показательно, что это слово, которое довольно редко употребляется в Библии, встречается трижды при описании дорог в область Бет-Эль (Jud. 20.31, 45, 21.19). Такое сочетание библейских названий и терминов для описания географических мест - характеристика автора I Macc., который поглощен библейскими ассоциациями, и можно только восхищаться его точностью при описании маршрута Бакхида как "по Гилгалской дороге... по дороге на горе Бет-Эль".
Подведем итог: Бакхид прошел маршем через Иорданскую долину к северу от Иерихона и проник в Иудейские горы по дороге на Рамун. Достигнув горы Бет-Эль, он стал лагерем в области, которая контролировала все дороги, вероятно, рядом с Баал-Хасор. Ниже мы увидим, что Бакхид отступил к Баал-Хасор, что может указывать на то, что он направился к своей ближайшей штаб-квартире. Если мое предположение верно, выбор этой дороги указывает на дерзкую, но хорошо просчитанную стратегию, вытекающую из опыта Селевкидов в прежних попытках: топографическая проблема, с которой они всегда сталкивались - как подняться на Иудейское плато по тяжелому подъему и не угодить в засаду, или не быть вынужденным сражаться в неблагоприятной местности. Бакхид захватил евреев врасплох, воспользовавшись самым трудным, но самым скрытым и самым неожиданным маршрутом: долина Иордана, а также полупустыня к востоку от Рамуна были малонаселенны, и, следовательно, передвижения Бакхида не были замечены, но, в любом случае, Иуда не будучи вовремя предупрежден, не мог организовать засаду, поскольку войска Селевкидов смогли одолеть подъем длиной 21 км. меньше чем за день марша. В дополнение, Иуда мог не знать о возможном вторжении с этого направления, рассматривая его как неблагоприятный с точки зрения логистики и топографии (подъем на 1 000 м. на дистанции в 21 км.).
После достижения плато Бакхид фактически получил открытую дорогу на Иерусалим, но он, по-видимому, не спешил и в первую очередь пытался установить контроль над всеми дорогами в регионе и терроризировал сельское население (I Macc. 9.2). (Выражение παρενέβαλον ἐπὶ Ἱερουσαλημ (I Macc. 9.3) не обязательно означает, что Бакхид сначала пытался осадить город до того как двинуться на север навстречу Иуде Маковею, как полагают некоторые ученые. Слово ἐπὶ на иврите означает mūl ("напротив" и т. д.; см. LXX Josh. 9.1, 22.11 и в других местах), что по-еврейски не обязательно имеет значения "на расстоянии", но "смотреть". В этом контексте это может означать, что они расположились станом в пределах видимости Иерусалима. И в самом деле гора Бет-Эль, будучи самой высокой горой Иудеи, предоставляет прекрасный вид с южного склона на близкий Иерусалим. Кроме того, такая интерпретация не будет соответствовать локализации лагерей Иуды и Бакхида (см. ниже), что наводит на мысль, что Бакхид пытался достичь Иерусалима с севера.) Анализ его тактики в самой битве и действий после битвы делают очевидным, что главною целью Бакхида в этом походе была не оккупация территории или просто военная победа, но ликвидация восстания путем уничтожения лично Иуды Маккавея и его ближайших последователей. И в самом деле, на данной стадии после восьми лет интенсивной военной деятельности, власти хорошо были знакомы с видным положением Иуды, а еще раньше Никанору был отдан приказ убить его (II Macc. 14.13) и тот пытался захватить его с помощью хитрости (I Macc. 7.28-30; II Macc. 14.18-25). Стратегия Бакхида таким образом состояла в том, чтобы вынудить сражение на плато между г. Бет-Эль и Иерусалимом, где качественное превосходство, особенно в тяжело-вооруженных войсках, могло обеспечить ему свободу маневра для захвата еврейских лидеров. Бакхид бросил вызов Иуде своими действиями у г. Бет-Эль. Оккупация всех дорог исключала для евреев возможность внезапного нападения на лагерь Селевкидов, а массовые убийства в области к северу от Иерусалима вынудили Иуду принять вызов. Бакхид явно пытался вызвать сострадание у Иуды, а если бы тот отказался принять бой, то вполне мог потерять публичную поддержку умеренных "эллинистов" из партии Алкима, которые ведению борьбы за национальный суверенитет предпочитали свободу вероисповедания по правлением Селевкидов (I Macc. 7.5-7, 23-5). Это был единственный случай, когда полководец Селевкидов навязывал поле боя Иуде Маккавею. Однако, Иуда Маккавей показал большую готовность и на этот раз принять вызов, потому что приобрел уверенность в результате победы над Никанором на ровной местности.
Как сообщается, лагерь Бакхида перед битвой находился под Бирой (или Berethem, согласно старой латыни), идентифицированной Абелем с Эль-Бира возле Рамаллаха, тогда как Иуда был в Эласе (I Macc. 9.3-11), идентифицированной с Хибрет Ель-Аши на южной окраине Рамаллаха к юго-западу от Эль-Биры. Поскольку оба лагеря разделял один километр, битву можно локализовать на плато Эль Бира-Рамаллах 2 км. шириной. Поле боя на самом деле не плоское; это однако не означает, что оно существенно отличалось от других полей сражений, на которых, как сообщается, фалангисты действовали вполне эффективно. В бою фланг Бакхида, как говорят, отступил ἔως Ἀζώτου ὅρους (ibid. 15). Настоящее чтение, конечно, неприемлемо, так как Азот (Ashdod) в Палестине - это хорошо известный эллинизированный город на южном побережье. Абель предполагает чтение Ἀζώρου ὄρους, которое указывает на Баал-Хасор в 9 км. севернее поля боя. Трудность этой поправки в том, что она не следует общей синтаксической практике переводчика I Macc. при передаче еврейских географических названий. Другие, среди которых сам Абель в позднем комментарии к I Macc., предполагают, что искажение произошло в еврейском оригинале путем небольшого изменения из ashdōt hā-Hār (горные склоны) в Ashdod hā-Hār (гора Ashdod - Azōtos). В виду расположения обоих лагерей возможный путь отступления Бакхида мог быть только в направлении восточных склонов Иудейских гор, немного южнее к юго-востоку от Баал-Хасор в районе Тайибба-Рамун. И действительно, библейское выражение ashdōt, когда речь идет о западной Палестине, вероятно, означает восточные склоны Иудейских гор (Joshua 10.40, 12.8). В любом случае, так как только 3 км. отделяли подножие Баал-Хасор от восточных склонов Иудейских гор, какое бы из этих исправлений ни было правильным, общее направление отступления было к Баал-Хасор, охватывающее как минимум 12 км.
Боевая линия Селевкидов была весьма условна: фаланга была разделена на два дивизиона (merē, I Macc. 9.12a); поскольку она насчитывала меньше 10 000, возможно это были две stratēgiai по 4 000 человек каждая; крылья занимала конница, а фронт легковооруженные застрельщики (promachoi). Сам Бакхид возглавлял сильнейшее правое крыло (ibid. 12a), которое было традиционной позицией отборной кавалерии. После перестрелки promachoi, фаланга выдвинулась двумя дивизионами (ibid. 12), но ничего не сказано о перемещениях кавалерии, а это означает, что она осталась в тылу. Иуда Маккавей, высмотрев положение Бакхида, атаковал его сильнейшим отрядом и преследовал бегущее крыло вплоть до Баал-Хасор (ibid. 14-15). (Правильным прочтением стиха 15 является keras, как предполагается группой рукописей, а не meros (см. v.16 - ὅτυ συνετρίβη τὸ δεζυὸν κέρας). Но вполне может быть, для того чтобы разнообразить стиль, переводчик взял на себя вольность примерить слово meros для еврейского keren (крыло, keras) особенно потому, что еврейское слово meros в 9.4 было, вероятно, неуместно, (см LXX в I Sam. 23.23), что на иврите также означает крыло.) Другое крыло, разумеется конница левого фланга, пришло на помощь своим товарищам и приблизилось к Иуде в тыла (ibid. 16). Повернув кавалерию против них, Иуда был зажат между двух огней и после ожесточенного сопротивления, наконец, пал в бою (ibid. 17).
Прежде чем обсудить тактику Селевкидов, давайте прежде всего попытаемся установить состав еврейской армии. Две книги Маккавеев, основные источники по восстанию, не квалифицируют еврейские войска и описывают их просто как andres (мужчины, напр. I Macc. 4.6, 29, 5.20, 7.40, 9.5). Единственная ссылка сделана на кавалерийский отряд, и это после установления независимости в 140 г. до н. э., в отчете о битве Симона в долине Аялон (I Macc. 16.7). Нет никаких сомнений, что вооружение евреев в начале восстания было весьма слабым, и I Macc. указывает на острую нехватку оружия (3.12, 4.6, 6.6, 13), но все такие намеки на этот недостаток относятся к периоду до очищения храма и позже уже не повторяются. С другой стороны, описка при описании битвы при Марисе, Иосифа версия Бейт-Захарии в "Войне", топография поля боя при Адасе и Кефар-Салама, и анализ хода битвы при Эласе и битвы Ионафана против Аполлония, позволяют предположить, что на этой стадии восстания, после очищения храма, евреи использовали конницу и полутяжелую или тяжелую пехоту. Молчание источников соответствует их религиозно-дидактическим целям. Если бы авторы упоминали применение актуального оружия и доспехов евреев в дополнение к настоящим численностям обеих сторон, это бы умалило важность успехов и подчеркнуло бы серьезность поражений, и, в любом случае, читатель не ощутил бы невидимую божью десницу за сценой, на которую намекает I Macc., или необходимость открытого и прямого божественного вмешательства, которое подчеркивает II Macc.
При описании битвы против Горгия при Марисе II Macc. мимоходом упоминает еврейского всадника по имени Досифей (12.35). Так как это не было ни решающим, ни жизненно важным сражением, случившимся за пределами Иудеи, тогда как сам Иуда Маккавей и Симон были заняты на севере (I Macc. 5.55, 57, 61), маловероятно, чтобы кавалерия не участвовала в крупных сражениях после очищения храма. Информация сохранилась в II Macc. только потому, что автор (или эпитоматор) был слишком восхищен храбростью Досифея, чтобы убрать этот рассказ. Это подтверждается анализом хода битвы при Эласе: длительная погоня за крылом Бакхида показывает, что достаточное количество еврейских войск было верховыми: крыло Иуды Маккавея, возможно, рассеяло крыло Бакхида атакою пехоты, но пехота, разумеется, не могла преследовать конницу на расстояние 12 км. Участие второго крыла Селевкидов, которое поравнялось с еврейским отрядом близ Баал-Хасор, указывает, что погоня осуществлялась кавалерией, а не пехотой.
Никаких "опискок", указывающих на еврейскую пехоту, не дошло до нас в Книгах Маккавеев, но изучение некоторых сражений указывает на участие еврейских полу-тяжелых и тяжелых войск. Иуда Маккавей разбил противника фронтальным ударом на плоских полях при Адасе и Кефар-Саламе (I Macc. 7.31-2, 39-49). Хотя у нас нет достоверной информации о составе армии Никанора, а идеальная диспозиция, приписанная ему II Macc. при Адасе (15. 20-1) - всего лишь выдумка, трудно себе представить, чтобы Никанор, значительно уступая в живой силе из-за пребывания армии Селевкидов в Вавилонии, отважился бы на бой на такой местности без тяжеловооруженных войск, козырной карты армии Селевкидов. В этих двух сражениях Иуда Маккавей не должен был защищать святой город, потому что он в любом случае был оккупирован врагом (I Macc. 7.32-9), и если он проявил готовность вступить в бой с врагом на поле идеально подходящем тяжеловооруженным войскам Селевкидов, то только потому, что имел равные силы в своем распоряжении. Аналогичный вывод можно сделать из описания битвы при Эласе. Столкновение между двумя сторонами после отступления Селевкидских застрельщиков продолжалось, по словам I Macc., "с утра до вечера" (9.13). Библейское выражение (ср. II Sam. 13.13, и т. д.) не следует воспринимать буквально, но оно, несомненно, отражает упорную борьбу. За исключением I Macc. 10.80, для которой нет никаких сомнений в ее надежности, фраза не фигурирует в Книгах Маккавеев, даже для "смягчения" поражений евреев. Из активности флангов ясно, что исход долгое время не был предрешен: если бы пехота в центре, которая, несомненно, была главной силой еврейского войска, потерпела поражение при первом столкновении, то Иуде не было бы никакого смысла атаковать кавалерию вражеского правого фланга. На поле боя схожем с Эласой легкая пехота не имела никаких шансов устоять против фалангитов, даже на короткое время. Легкие войска, конечно, могли бы маневрировать против фаланги в стиле тактики "бей и беги" и отступить в близлежащую труднопроходимую местность, но описание делает очевидным, что нападение фаланги началось после отвода promachoi, обязанность которых, как правило, заключалась в противостоянии легковооруженным противника. Можно было бы предположить, что тяжеловооруженные войска Селевкидов "тянули время" и не сокрушили еврейское войско при первом столкновении, исполняя свою часть плана, чтобы заманить Иуду Маккавея в ловушку (см. ниже), но в этом случае можно было бы ожидать, что promachoi не оставят фалангу незащищенной от легковооруженных. Даже если promachoi Селевкидов, которых насчитывалось по меньшей мере 10 000 человек, неспособны были противостоять еврейским легковооруженным и как следствие отступили, следует иметь ввиду, что обычно нерешительность со стороны фалангитов в продвижении, неважно против легкой пехоты или стрелков, может легко закончится катастрофой. Факт, что битва в центре продолжалась так долго, как это было в действительности, делает немыслимым использование только легких войск против фаланги Селевкидов при Эласе. Тридцать лет спустя в битве у Азота на прибрежной равнине Ионафан защищался от конных лучников, которые неожиданно напали с тыла, тогда как он лицом к лицу сошелся с вражеской фалангой. Войска Ионафана стояли в обороне пока вражеские лучники не исчерпали свои боеприпасы, а затем Симон, его брат, атаковал и разбил вражескую фалангу (I Macc. 10.77-82, особ. 80-2). Успех против вражеской фаланги на плоской и просторной арене показывает, как уже было сказано выше, что евреи применяли тяжеловооруженные войска и, в любом случае, фаланга Селевкидов могла бы использовать возможности, предоставляемые статичным положением войск Ионафана и уничтожить их, если бы они были легковооруженными. Кроме того, пассивное стационарное построение, применяемое против обстрела лучниками, позволяет предположить, что еврейские войска не могли быть легковооруженными и указывает на то, что вооружение евреев было соответствующим; такое построение требует длинных пик и щитов и напоминает эллинистическую оборонительную формацию типичную для воинов фаланги, которые столкнулись с аналогичной ситуацией, а именно синасписм, т. е. "соединение щитов", при котором фалангиты образуют квадрат, каждая сторона которого образует фронт, а шеренги ставят щиты "черепахой", чтобы защитить себя от обстрела. Иосиф а "Древностях" интерпретирует построение Ионафана таким образом (13.95-6). I Macc., с другой стороны, содержит общее описание событий и не классифицирует еврейские войска как фалангу, термин, который применялся только к противнику (10,82), аналогичным образом при описании Бейт-Захарии и Эласе. Битва под Азотом правда произошла много лет спустя после гибели Иуды Маккавея и еврейская армия имела время и возможность для развития, но важно то, что даже в этом эпизоде обойден молчанием состав еврейской армии. Обращаясь к информации нееврейского происхождения, следует отметить, что Иосиф в своей версии Бейт-Захарии в "Войне", которая, как было сказано выше, содержит ценные сведения, упоминает о столкновении "фаланг" обеих сторон (1.42). Повествование в самом деле основано на эллинистическом источнике и даже Полибий применяет термин "фаланга" гибко, а не точном техническом смысле, который он имел в эллинистический период (см. 1.33.6; 3.73.7, 115.12), но этот термин в любом случае не может относится к легкой пехоте. Следует добавить, что комбинация источников указывает на то, что имело место противостояние застрельщиков обеих сторон до столкновения "фаланг", так что термин "фаланга" в этом контексте не может указывать на всю армию.
Придя к такому заключению нельзя обойти молчанием вопрос откуда взялась еврейская кавалерия и пехота. Иудея не была коневодческой страной, а у палестинских евреев не было традиции тяжелого вооружения. Одно из возможных объяснений заключается в том, что снаряжение и лошади добывались грабежом, и I Macc., вероятно, указывает на такую возможность (6.6), но всадники и часть пехоты должны были прийти из-за пределов Иудеи. Досифей, упомянутый выше кавалерист, описан как "один из Товбиной", предположительно бывшей Птолемеевой клерухии в Трансиордании во главе с влиятельным семейством Товия, которая также включала всадников. Старшие сыновья Иосифа, сына Товия, идентифицировали себя с делом Селевкидов, но Гиркан, самый младший сын, встал на сторону Птолемеев, собрал большое войско и основал независимое княжество в Траниордании. Как сообщается, он покончил с собой в начале царствования Антиоха IV (Jos. Ant. 12.228-36), но обида на Селевкидскую оккупацию этой области не утихла, как это ясно показано бегством Иасона, бывшего первосвященника, к аммонитам (II Macc. 3.11). Помимо этого указания мы не находим каких-либо иных признаков участия евреев не из Палестины, но с учетом дидактических целей источников вряд ли можно ожидать, что они подробно остановятся на этом. Таким образом упоминание Досифея можно принять как "описку", которая указывает на возможное решение: по крайней мере часть пехоты и конницы были заграничными евреями. Евреи из Египта, которые служили в регулярной армии, а также в исключительно еврейских подразделениях армии Птолемеев и поддерживали тесный контакт с религиозным центром в Иерусалиме, возможно, были глубоко задеты религиозными гонениями и предложили свою помощь. Власти Птолемеев могли поощрять такую инициативу, тем более они не боялись ответных мер Селевкидов в виду римского "зонтика", который показал свою мощь в "Элевсинские дни". То же самое относится к еврейским военным поселенцам во Фригии и Лидии, в то время под Пергамским руководством. Я бы не исключал участия некоторых еврейских добровольцев из военных поселений царства Селевкидов. Если Иуда и Ионафан, его брат, были настолько политически дальновидны, чтобы установить дипломатические отношения с Римом и Спартой, почему они не могли мобилизовать своих соотечественников с военной подготовкой со всей еврейской диаспоры? Мобилизация евреев диаспоры не произошла в одночасье. Она набирала обороты и консолидировалась только на четвертый год после после начала восстания очищением храма, которое вызвало значительное воодушевление в диаспоре. Палестинские евреи также были инкорпорированы в эти пехотные подразделения: для подготовки таких войск не требовалось много времени, как было доказано Птолемеями в 217 г. до н. э.

Карта 17: Поле битвы при ЭласеТактика Селевкидов, вытекающая из диспозиции и маневров их сил, весьма отличалась от базовой тактики того периода. Фаланга, а не кавалерия, атаковала первой. Такой шаг был расценен как излишняя и пустая трата ресурсов, так как успех в центре не обеспечивал победы, потому что пехота все еще оставалась открытой для нападения кавалерии на флангах. В обычном сражении построение фалангитов в центр вступало в бой только тогда, когда противостояние кавалерии оставалось нерешенным. Единственное объяснение этой любопытной тактики, которое я могу себе представить, заключается в том, что Бакхид был полон решимости убить или захватить в плен Иуду и его соратников. Если бы конница Бакхидова крыла атаковала крыло Иуды первой, она, несомненно, взяла бы верх и еврейский фланг был бы разбит, но Иуда и его люди легко бы спаслись по открытому пути на юг, как это случилось во время поражении при Бейт-Захарии. Воздержавшись от атаки фланга Бакхид не оставил Иуде Маккавею особого выбора: Иуда как вождь не мог позволить себе бездействие, а если бы в этом случае его центр был бы "взломан" давлением опытной фаланги Селевкидов, ему пришлось бы отступить без фактического участия в сражении. Оставались две возможности: первая, атака открытых флангов наступающей Селевкидской фаланги была отклонена, поскольку это открыло бы фланги Иуды Маккавея для обходного маневра кавалерии Бакхида. Вторая, штурм крыла Бакхида, казалось, представлял лучший шанс в свете успеха, который был достигнут в сражении против Никанора - смерть главнокомандующего привела к разгрому его армии (I Macc. 7.A3; cf. 3.11). Бакхид, который уже бывал в Иудее (I Macc. 7.8-20) и, следовательно, был знаком с методами и недостатками Иуды Маккавея, ожидал, вероятно, что он выберет эту альтернативу. Согласно I Macc. Иуда Маккавей призвал своих отборных воинов, атаковал крыло Бакхида, разбил и преследовал его. Я очень сомневаюсь, чтобы кавалерия Иуды, независимо от ее происхождения, на самом деле победила правое крыло Бакхида из опытных всадников, которые, вероятно, состояли в гвардии. Более того, отступающая кавалерия Бакхида была бы рассеяна и не способна повернуть против преследователей на пересеченном и гористом плато на пути к Баал-Хасор, если только такой маневр не был сделан намеренно и не был тщательно спланирован заранее. Если рассматривать предполагаемую цель Бакхида - подавить восстание путем уничтожения вождей, мне очевидно, что на самом деле Бакхид устроил ловушку, чтобы притворным отступлением поймать Иуду между двух огней. Как уже было показано, сражайся Бакхид энергично, когда его фланг был атакован, он бы мог взять верх, но его добыча могла бы спастись. От восторженного еврейского историка нельзя ожидать знакомства с планом Бакхида и истинной причины его "отступления", точно также как источник Полибия не мог знать истинной цели преследования Антиохом III левого крыла Птолемея при Рафии, но, даже если бы он знал их, он бы не включил эти сведения в свой рассказ, так как это умалило бы "успех" его героя в его последний час. Иуда Маккавей, со своей стороны, продолжая преследование, фактически бросил свою пехоту на поле боя, так как Бакхид не был убит, а его конница не была разбита. В этой ситуации Иуда должен был опасаться перестроения разгромленной кавалерии и ее возвращение на поле боя и надеяться, что его угрожающее движение к лагерю Селевкидов вблизи Баал-Хасор, возможно, приведет к деморализации войск Селевкидов на поле боя (ср. битва при Аммае - I Macc. 4.20-1).