О ранах головы

Книга "О ранах головы" περὶ τῶν ἐν ϰεφαλῇ τρωμάτων, de capitis vulneribus, относится к тому же ядру хирургических сочинений Сборника, к которому принадлежат книги "О переломах" и "О вправлении суставов". Подлинность ее была засвидетельствована всеми комментаторами древности, начиная с Бакхия, и только в новейшее время некоторые ученые (например Дарамберг) стали высказывать некоторые сомнения, руководствуясь, главным образом, особенностями языка и стиля, который немного архаичнее, чем в других произведениях Гиппократа. Но особенности эти, по справедливому замечанию Фукса, не настолько велики, чтобы их нельзя было отнести за счет разного времени писания. С другой стороны, по духу это произведение вполне соответствует другим сочинениям Гиппократа: изложение очень систематичное, последовательное, не упускающее никаких мелочей, основанное к тому же на большом личном опыте и стремящееся передать этот опыт другим. Так пишет опытный учитель. Далее, большое внимание, уделяемое прогностике, некоторые общие приемы лечения, например, предписание производить трепанацию в первые три дня ранения (аналогичные правила даются в "Переломах" и "Афоризмах"), указывают на школу Гиппократа. Может возникнуть вопрос-который, насколько мне известно, не поднимался-такого рода: откуда мог почерпнуть автор тот громадный материал, которым он располагает? Для этого, повидимому, надо было быть военным хирургом или сопровождать войско в походе; по ряду мест можно заключить, что дело идет о повреждениях, полученных на войне, свежих, которых тыловой хирург не увидит (см. "О враче"). Между тем в биографии Гиппократа таких указаний нет; о сыне его Фессале, например, известно, что он сопровождал отряд Алкивиада во время Пелопонесской войны. На все это можно сказать только, что подлинная биография Гиппократа нам неизвестна и что, проживши много лет, он мог перевидать многое: это вопрос снимает, но, конечно, не решает.
Перед началом книги имеется краткое вступление о важном значении ран головы; оно дошло до нас только в латинских переводах изданий XVI века и считается подложным; перевод его помещен здесь в примечаниях. Содержание книги в общих чертах таково:
Гл. 1-3. Швы и кости черепа, их свойства в разных местах.
Гл. 4-8. Шесть главных видов поранения черепа: 1) перелом костей с ушибом; 2) ушиб; 3) перелом с вдавлением кости; 4) знаки на кости с переломом и ушибом; 5) знаки без перелома; 6) раны не в том месте, где удар (par contre coup).
Гл. 9. Показания к трепанации.
Гл. 10. Расспрос и исследование больного.
Гл. 11. Характер раны в зависимости от свойств оружия.
Гл. 12. Раны в области швов.
Гл. 13-21. Лечение ран: добавочные разрезы, применение лекарственных веществ, выскабливание, трепанация.
Разделение на главы в разных изданиях различно; здесь принято деление по изданию Литтре, как и у Кюлевейна. Комментарий Галена на книгу "О ранах головы" не сохранился. Из новейших лучшим является в издании Петрекена (Chirurgie d'Hippocrate, I, 413).
Литература. У Литтре (III), Фукса (III, 259) и Ковнера.

Головы человеческие совершенно не похожи между собой, и швы головы не имеют у всех одного и того же расположения[1]. Так, у кого есть передняя выпуклость головы (выпуклость есть круглая часть кости, которая выдается больше, чем все остальное), у того швы черепа расположены, как пишется греческая буква "тау" - Τ. Действительно, более короткая линия идет поперечно к выпуклости; другая, более длинная, по середине головы тянется в длину до шеи. У того, у кого есть выпуклость в задней части головы, расположение швов противоположно расположению швов предшествующего случая, потому что более короткая линия идет поперечно к выпуклости, в то время как более длинная по середине головы направляется в длину ко лбу. У того же, у кого есть выпуклость головы в двух направлениях-вперед и назад, у того швы расположены, как буква "эта" - Η; из линий две длинные поперечны к одной и другой выпуклости, а короткая проходит в длину середину головы и оканчивается у длинных линий. Тот же, который не имеет выпуклости ни в одном, ни в другом направлении, имеет швы, расположенные как, буква "хи" - Χ; из линий одна идет косо к виску, другая проходит в длину в середину головы[2]. Кость в середине головы двойная; самая твердая и самая плотная часть-это верхняя пластинка, где костная поверхность смежна с мясом, и пластинка нижняя, где костная поверхность соприкасается с мозговой оболочкой. По мере того, как удаляются от пластинок верхней и нижней, приближаются, начиная от частей самых твердых и самых плотных, к частям более мягким, менее плотным и более полым, до тех пор, пока не придут к διπλόη[3], что представляет собой наиболее полое, наиболее мягкое и губчатое. Весь череп, за исключением очень маленькой части, а именно-верхней и нижней пластинки, похож на губку, и коеть заключает в своей внутренности много влажных мясных частиц, которые, если сжать между пальцами, дадут кровь. Есть также в кости вены, более тонкие, более полые, полные крови. Таково состояние черепа в отношении твердости, мягкости и порозности.
2. Что же касается толщины и тонкости всей головы, то самая тонкая кость и самая слабая-это темя; в этом месте кость имеет поверх себя наименее мяса и наименьшую толщину, и под низом ее-наиболее значительная масса мозга. Таким образом, из подобного расположения следует, что если раны и ранящее оружие будут равными по величине или меньшими и условия поранений будут похожими или более благоприятными, то кость в этом месте будет более ушиблена, сломлена и более углублена, и рана в этом месте более опасна; ее труднее. лечить и труднее избежать смерти, чем при всякой другой ране головы; и с одинаковой раной или меньшей и при условиях подобных или более благоприятных раненый в тех случаях, когда он все равно должен умереть, умирает от раны, находящейся в этой части, раньше, чем от раны, находящейся в другом месте, ибо мозг в области темени наиболее чувствителен, быстрее всего и сильнее всего воспринимает раны, которые получает мясо и кость, потому что в этом месте кость наиболее тонка и мозговая масса значительнее всего. Из других областей самая слабая есть область висков; здесь находится соединение с черепом нижней челюсти, которая пользуется здесь движением вверх и вниз, как сустав. Здесь также слух находится в соседстве, и от одного конца до другого в височной области направляется вена полая и сильная. Вся кость головы в области, расположенной позади темени и ушей, плотнее, чем в передней части, и мяса больше (и более толстое) имеет на себе эта кость. Поэтому из такого расположения следует, что если раны и ранящее оружие будут одинаковыми и похожими или большими, то при условии поранения одинаковых или даже менее благоприятных кость в этом месте будет менее изломана и менее ушиблена, так что, если больной вообще должен умереть от раны, тот, который получил рану в заднюю часть головы, умрет в более долгий промежуток времени, потому что нужно более времени вследствие толщины, чтобы гной наполнил кость и проник вниз до мозга, кроме того, под этим местом меньше мозга, и в общем при ранах в заднюю область гораздо большее ^исло избегает смерти, чем при поражении в переднюю часть. Зимой также раненый, если в конце концов он должен умереть от своей раны, живет дольше, чем летом, какова бы ни была область, куда он получил удар.
3. Что же касается знаков[4] от острых и легких оружий, когда они одни в кости, без трещины, ушиба и вдавления (и они точно так же бывают впереди головы и позади головы), то смерть не является их естественным результатом, даже если она наступает, Если шов находится в ране, где кость обнажена, какова бы ни была область, где находится рана, сопротивление поранению и ранящему оружию слабее всего, если оружие вонзилось в самый шов, в особенности, если удар будет нанесен в темя, место головы наиболее слабое, и если швы находятся по соседству раны, то оружие поражает их самих.
4. Кость на голове может быть ранена следующими способами, и каждый способ поранения заключает несколько видов повреждения: пораненная кость разламывается, и за переломом необходимо следует ушиб в соседних частях, потому что всякое оружие, которое производит перелом кости, в одно и то же время ушибает кость более или менее и в месте перелома, и в частях, которые лежат по соседству с переломом. Это-первый способ. Виды его очень различны. Иногда переломы бывают узкие и очень узкие, до такой степени, что некоторых из них не видно ни немедленно после поранения, ни в дни, когда для больного могла быть польза для страданий и избавление от смерти; другие имеют большую расщелину и шире; некоторые даже очень широки. Одни больше протягиваются в длину, другие короче; одни идут довольно прямо, другие совсем прямо; одни более изогнуты, другие сильно изогнуты; и одни глубже и проходят через всю толщину кости, другие менее глубоки и не проходят ее насквозь.
5. Кость может быть ушиблена, сохраняя вполне свою целость, так что не присоединяется никакая трещина к ушибу. Это-второй способ. Виды его многочисленны. Действительно, ушиб бывает более или менее сильным; он бывает глубоким и проходит кость во всю ее толщину и менее глубоким и не проходит ее всецело; он распространяется больше или меньше в длину и ширину. Но ни для одного из этих видов нет возможности определить глазами, ни какая может быть форма ушиба, ни какова может быть его величина, потому что в случаях, когда кость ушиблена и произведено поранение, зрение не в состоянии различить тотчас после полученного удара, есть ли или нет ушиба, точно так же, как оно не различает некоторых переломов, расположенных вдали от раны.
6. Кость может потерять свое естественное положение и вдавиться в то же самое время, как она переламывается, потому что иначе она не вдавится. Часть, которую разбил удар и отделил, вдавливается в середину, в то время, как остальная кость сохраняет свое естественное положение. Таким образом, перелом соединяется с вдавлением; в этом состоит третий способ. Виды его многочисленны, потому что кость вдавливается на большем или меньшем пространстве; она вдавливается больше и на большую глубину; она вдавливается меньше и остается более поверхностной.
7. И знак от оружия делается на кости; знаком называется, когда при сохранении костью естественного положения ударяющее оружие сделало заметным место, где оно ударило. Знак, произведенный в кости ранящим оружием, может соединиться с переломом, и, если есть перелом, необходимо следует и ушиб более или менее сильный и в месте, где находится знак и перелом, и в частях кости, которые находятся по соседству со знаком и переломом. Это-четвертый способ. Может случиться, что будет знак с ушибом кости, но без того, чтобы какой-нибудь перелом осложнил знак и ушиб, произведенный ранящим орудием, - это пятый способ. Каждый способ заключает в себе несколько видов. Что же касается ушиба и перелома, в том случае, когда оба осложняют знак или же ушиб один его осложняет, уже было указано, что существует несколько видов как ушибов, так и переломов; знак же сам по себе бывает или более длинный, или более короткий, или более извилистый, или более прямой, или более круглый, представляя много других видов этого рода, смотря по форме ранящего оружия. Знаки проникают также более или менее глубоко в кость, бывают узкими или широкими или даже очень широкими, смотря по надрезу. Надрез, который производит ранящее оружие, какова бы ни была его длина и ширина в кости, есть знак, что остальная кость, находящаяся в соседстве, сохраняет свое естественное положение и не оторвалась и не вдавилась в глубину надрезом; в противном случае будет вдавление и не будет знака.
8. Кость может быть ранена и в другом месте, чем то, в котором у раненого находится рана, или то, где кость была обнажена от мяса. Это-шестой способ. И это несчастие, если оно происходит, не поддается никакой помощи, потому что в случае, когда это зло существует, невозможно определить, испытал ли его раненый и в каком месте головы.
9. Между этими видами поранений те, к которым применяется трепан, следующие: ушиб видимый или невидимый и перелом видимый или невидимый. Точно так же, если знак был произведен в кости ранящим инструментом и к нему присоединяется перелом и ушиб или только ушиб без перелома, то ив этом случае требуется трепан[5]. Но когда кость, выведенная из своего естественного положения, будет вдавлена, то лишь немногие из этих случаев требуют трепана, и чем больше кости будут вдавлены и раздроблены, тем менее необходим трепан. Знак, сам по себе, без перелома или ушиба, точно так же не нуждается в этой операции, как и надрез тоже не нуждается, если он велик и широк, потому что надрез и знак одно и то же.
10. Сначала нужно исследовать раненого, рассмотреть, в каком месте головы находится рана, находится ли она в частях самых крепких или в частях самых слабых, и узнать, в каком состоянии находятся волосы вокруг раны, порезало ли их ранящее орудие и попали ли они в рану. И если это будет так, можно сказать, что кость рискует быть обнаженной от мяса и испытать поранение от оружия. Это следует раньше обсудить и высказать, еще не касаясь человека, потом, касаясь его рукою, постараться узнать положительно, действительно ли кость обнажена от мяса или нет, и если обнаженная кость доступна зрению, то это хорошо; если нет, то исследовать зондом. Если найдут кость обнаженной от мяса и раненной ударом, то диагносцируют сначала состояние кости, рассматривая, во-первых, как велико зло и какой операции оно требует. Нужно расспросить также у больного, от какого оружия им получена рана и каким способом. В тех случаях, когда не различают, пострадала или нет кость, еще больше необходимо расспросить больного, если кость обнажена, чтобы знать, как произведена рана и каким способом, ибо, если дело идет об ушибах и переломах, которые не очевидны в кости, но которые тем не менее существуют, то прежде всего на основании ответов больного надо стараться диагносцировать, испытала ли кость какое-либо из этих поранений, потом уже доказывать рассуждением и делом, исключая употребления зонда. Зонд в действительности не показывает, испытала ли кость какое-либо поранение или же кость не пострадала, но он обнаруживает знак оружия, а также, вдавлена ли выведенная из своего естественного положения кость и сильно ли она переломлена, что, впрочем, узнается и зрением вполне очевидно.
11. Переломы очевидные или не очевидные, ушибы очевидные или не очевидные, вдавливания кости, смещенной из своего положения, производятся в особенности, когда субъект был ранен другим и рана была сделана с намерением или когда нанесенный нарочно или ненарочно удар, какой бы он ни был, от руки или дротика, является с места более высокого, или когда на равной высоте он нанесен человеком, который в совершенстве владеет оружием, которым он управляет, и когда, поражая рукой ли или оружием для метания, более сильный поражает им более слабого. Если кость и близлежащие части поражены падением, то чем с большей высоты и на более твердое и более тупое тело падают, тем большая опасность, что кость будет раздроблена, контужена или вдавлена. Тот же, который падает на почву менее неровную и на тело более мягкое, испытывает менее тяжелые поражения или не испытывает их совсем. Если же это ранящее оружие, падая на голову, ранит близлежащие части и кость самое, то от оружия, падающего с большой высоты, аде с равной, от орудия более твердого, наиболее тупого, наиболее тяжелого, наименее мягкого, наименее острого, наименее легкого, кость будет раздроблена и ушиблена. Этих случаев в особенности нужно бояться для кости, когда удар-прямой и кость была ударена перпендикулярно оружием, держали ли его в руках или оно было пущено, упало ли оно само на голову или больной сам ранил себя, падая, - одним словом, каков бы ни был способ поранения, лишь бы оружие действовало перпендикулярно на кость. Наоборот, ранящие оружия, которые касаются кости косо, менее способны переломить, ушибить и вдавить кость, даже в том случае, если они ее обнажают. Некоторые из этих ран, произведенных таким образом, не обнажают даже кости. Что же касается ранящих оружий, те, которые производят в особенности переломы явные или невидимые ушибы или вдавливания кости, то это предметы круглые, в форме шаров, не острых, но притуплённых или тупых и которые в то же время тяжелы и тверды; они ушибают мясо, размозжают и раздавливают. Раны, которые происходят от этого сорта оружий, то удлиненные, то круглые, становятся полыми; они больше гноятся; они влажнее и требуют больше времени для своего очищения. Нужно, ведь, чтобы ушибленное и сдавленное мясо превратилось в гной и расплавилось. Ранящие оружия, удлиненные, будучи вообще тонкими, острыми и легкими, разрезают мясо больше, чем ушибают; то же самое происходит и с костью; они в ней делают знак и порез (разрез и знак одно и то же), но они совершенно не способны ушибить, переломить или вдавить кость. Кроме осмотра, который будет произведен тобой самим, какой бы вид ни представляла кость, нужно осведомиться обо всех обстоятельствах (потому что это настолько же признаки большей или меньшей тяжести раны). Точно так же ты осведомишься, был ли раненый оглушен ударом, потемнело ли у него в глазах, испытал ли он головокружение и не упал ли он.
12. Когда кость окажется обнаженной от мяса ранящим оружием и рана занимает область швов, трудно различить знак, который был бы видим в остальной кости, и узнать, существует ли он в кости или его там нет, в особенности, в случае, когда швы сами служат местом знака раны, потому что шов, будучи более неровным, чем остальная кость, обманывает зрение, и недостаточно ясно, где шов и где знак оружия, разве только знак не будет очень большим. Чаще всего присоединяется перелом к знаку, который находится в швах, и тогда сам перелом в сломанной кости становится более трудным для распознавания, потому что шов в большинстве случаев сам по себе является местом перелома, если только есть перелом. Действительно, кость там предрасположена к перелому и к разъединению вследствие слабости и рыхлости своего построения в этом месте и также вследствие того, что предрасположение к перелому и разъединению существует в швах; остальная кость, лежащая вблизи шва, остается без разрыва связи частей, потому что она более крепка, чем шов. Перелом, который образуется в шве, есть также разъединение, и не легко сказать, когда знак, произведенный в шов ранящим инструментом, переломил и разъединил кость, когда это разъединение является результатом ушиба, полученного в шов. Но перелом как результат ушиба еще труднее распознать. Суждение и зрение врача бывают обмануты теми швами, которые представляют вид перелома и которые более неровны, чем остальная кость, если только порез и расхождение не будут значительны. Порез и знак одно и то же. Но если удар находится в области швов и если ранящее оружие попало на кость и в кость, нужно, приложив все свое внимание, открыть, какое повреждение получила кость. Ведь от ранящих оружий, равных по величине и похожих или даже гораздо меньших, при ране одинаковой или даже гораздо меньшей, кость тем не менее испытывает повреждение, гораздо более значительное у того, кто получил удар в швы, чем у того, кто такого удара не получил. Большинство из этих случаев следует трепанировать; самые же швы трепанировать не следует, но, отступя, в ближайшей кости произвести операцию, если ее делаешь.
13. Что касается лечения ран головы и способа обнаружить повреждения, которые испытала кость и которые не очевидны, то вот каково мое мнение: рана головы не должна быть ничем увлажняема, даже вином, но нужно воздерживаться от применения какой бы то ни было жидкости; не нужно употреблять припарок, не нужно лечить корпией, не нужно употреблять повязок, если только рана не находится на лбу, в области, лишенной волос, или вокруг брови и глаза. Рана, которая занимает эти места, более нуждается в применении припарок и повязок, чем раны какой бы то ни было другой части головы; остальная часть головы окружает, действительно, весь лоб, и из этих окружающих частей раны, каково бы ни было их положение, притягивают воспаление и опухоль через приток крови. Не нужно, однако, даже при ранах лба беспрестанно применять припарки и повязки, но, когда воспаление прекратилось и опухоль опала, прекращают применение этих средств. Что же касается ран в остальной части головы, туда не надо класть ни корпии, ни припарок, ни повязок, если только там нет необходимости произвести разрез.
Разрез необходимо производить при ранах головы и ранах лба, когда кость обнажена от мяса и, кажется, испытала какое-нибудь повреждение от действия ранящего оружия, раны же не особенно длинны и не особенно широки, чтобы позволить различить, пострадала ли кость, в чем она пострадала, насколько мясо ушиблено и как кость повреждена и обратно, цела ли кость и совсем не пострадала от ранящего оружия, наконец, и для лечения, какого требует рана, мясо и повреждение кости. Таковы раны, которые требуют разреза. И если даже кость будет обнажена от мяса, а рана несколько вогнута вкось, необходимо сделать разрез в глубине в том месте, где лекарство, каково бы оно ни было, не достигает легко. Но раны, более круглые и значительно вогнутые, и другие в этом роде, должны насекаться в двух противоположных точках окружности пропорционально росту человека и чтобы рана сделалась длиннее. В разрезах, применяемых на голове, в то время, когда все остальные места могут быть разрезаемы с уверенностью, на виске и на части выше виска в длину вены, которая проходит через виски, не надо резать, потому что оперируемый бывает охвачен конвульсиями. Если разрез сделан на левом виске, конвульсии наблюдают на правой стороне, а если разрезы сделаны на правой стороне, конвульсщи бывают на левой.
14. Когда разрезаешь рану головы вследствие обнажения кости из желания узнать, потерпела ли кость какое-нибудь повреждение от действия ранящего оружия или кость не пострадала, нужно применить разрез настолько большой, насколько считаешь достаточным. Произведя его, нужно отделить мясо от кости в том месте, где она соединена с над-черепной плевой и с черепом; вслед за этим нужно наполнить всю рану корпией, которая к следующему дню сделает рану насколько возможно шире с наименьшей болью. После вкладывания корпии нужно приложить на такое же время, как и корпию, припарку, составленную из теста, сделанного из тонкой ячменной муки, которую нужно замешать в уксусе, сварить и сделать по возможности наиболее клейкой. На следующий день, когда вынешь корпию, чтобы рассмотреть, что произошло с костью, то в случае, если ты не откроешь, какого рода повреждение там существует и не узнаешь даже, повреждена ли она или не повреждена в чем бы то ни было, а по предположению, тем не менее, ранящее оружие достигло кости и ранило ее, - необходимо скоблить распаторием[6] в глубину и в ширину, соответственно сложению человека, и затем косо вследствие переломов невидимых и ушиба невидимого, который оставляет кость на своем месте и не вдавливает ее. Скобление очень хорошо для обнаружения повреждения, когда, впрочем, существование этих ^повреждений в кости не очевидно. К тому же, если ты там увидишь знак, произведенный оружием, нужно поскоблить его самого и соседнюю кость из опасения (что часто бывает), чтобы прободение не было осложнено переломом и ушибом или одним ушибом и чтобы эти повреждения, не будучи явными, не ускользнули от тебя. После того, как ты поскоблишь кость распаторием, если ты находишь, что трепанация требуется повреждением кости, - следует ее применить и не дать пройти больше, чем трем дням, без применения этой операции, но прибегнуть к ней в эти дни, в особенности во время жары, если ты берешь лечение раненого с самого начала. Если же ты подозреваешь перелом или ушиб или же то и другое, узнав из речей раненого, что удар был жесток и что тот, кто его нанес, если рана сделана другим, - сильный, если ты узнаешь, что ранящее оружие принадлежит к числу опасных, затем если узнаешь, что раненый испытал головокружение, что у него потемнело в глазах, что он был оглушен и упал, в этом случае, если ты не распознаешь, была ли кость переломлена или ушиблена или переломлена и ушиблена и если, несмотря на все усилия, ты не сможешь ничего увидеть, нужно, полив на кость расплавляющее вещество, самое черное, намазать рану черным лекарством[7], тоже растопленным, после чего нужно положить на рану тряпочку, смоченную в растительном_ масле, после этого нужно применить припарку из ячменного теста и повязку. На следующий день нужно все снять, вычистить рану и опять соскоблить ее. Если вместо того, чтобы быть не тронутой, кость переломлена и ушиблена, вся здоровая часть останется белой после соскабливания, но перелом и ушиб, будучи пропитаны лекарством, которое растворилось и которое черно, дадут цвет черный посредине остальной кости, которая будет бела. Опять нужно соскоблить в глубину этот перелом, который оказывается черным, и если скобление изгладит его и заставит исчезнуть, ты имеешь дело с ушибом кости более или менее сильным, который в то же время произвел трещину, которую скобление стерло. Но перелом, который исчезает таким образом, должен, возбудить менее опасений и причинит менее хлопот; если же, наоборот, он распространяется в глубину и не желает исчезнуть при скоблении, то такое несчастное обстоятельство требует трепанации. После операции нужно лечить рану во всем остальном.
15. Нужно остерегаться, чтобы кость не испытала чего-нибудь дурного от мяса, если оно плохо лечится. Действительно, кость, трепанированная или обнаженная другим способом, здоровая или кажущаяся такой, в то время, как она испытала какой-либо вред от ранящего оружия, больше подвергается опасности нагноиться (если бы при других обстоятельствах этого и не было), если мясо, охватывающее кость, лечится плохо, воспаляется и сдавливается, ибо в нем делается жар, сильное воспаление. В этом состоянии кость притягивает из окружающего мяса жар, воспаление, волнение, пульсирование и вредные вещества, каковы бы они ни были, которые находятся в самом мясе; и вот каким образом отсюда происходит нагноение кости. Плохо также, если мясо раны влажно и грибовидно и требует много времени для своего очщцения. Д1оэтому нужно перевести рану возможно скорее в нагноение. Таким образом, окружающие части испытают наименьшее воспаление, и рана очищается быстрее всего потому, что по необходимости мясо, разрезанное и ушибленное ранящим оружием, нагнаивается и исчезает. По очищении раны нужно, чтобы она стала более сухой: таким образом она вылечится быстрее всего разрастанием сухого, лишенного влажности, мяса, и рана не покрывается наростами дикого мяса. То же самое относится к оболочке, окружаюшей головной мозг. Действительно, если, отпиливши кость и снявши ее с мозговой оболочки, обнажить последнюю, то нужно ее очистить и высушить насколько возможно быстрее, чтобы она не оставалась влажной достаточно времени, чтобы стать губчатой и набухшей, потому что, если это случится, нужно опасаться, чтобы она не подверглась гниению.
16. Часть кости, которая в конце концов должна отделиться, как следствие раны головы и знака, произведенного ранящим оружием и вообще вследствие значительного обнажения кости, отделяется обыкновенно, становясь бескровной, ибо кровь высыхает в кости от действия времени и большинства лекарств. Отделение кости будет тем быстрее, чем, очистив рану возможно скорее, высушить повсюду ее и часть кости-маленькую или большую. Действительно, кость, быстро приведенная в состояние сухости и чешуйчатости, отделяется лучше всего вследствие этого от остальной кости, которая сохраняет кровь и жизнь, сделавшись сама бескровной и сухой.
17. В случаях вдавливания переломанных или широко разорванных костей меньше опасности, если мозговая оболочка не тронута; чем многочисленнее и шире переломы, тем меньше опасности и тем легче извлечь осколки. Не нужно трепанировать ни в каком из этих случаев и не делать рискованные опыты извлечения прежде, чем осколки не поднимутся произвольно после предварительного спадения опухоли. Они поднимаются вверх, когда мясо подрастает; мясо же растет и из двойной пластинки кости, и из здоровой кости, если верхняя пластинка кости только одна омертвеет. Таким образом весьма быстро мясо будет расти и давать отпрыски и кости поднимутся, если возможно быстро сделать, чтобы рана прошла через нагноение и очистилась. Если кость целиком со своими двумя пластинками, верхней и нижней, была вдавлена в мозговую оболочку, то при подобном лечении рана будет вылечена быстрее всего, и кости, которые были вдавлены, поднимутся быстрее всего.
18. У детей кости тоньше и мягче, потому что они имеют больше крови; они полы и пещеристы, неплотны и нетверды. При ранящих оружиях, равных или более слабых, при ранах, одинаковых или меньших, кость мальчика нагнаивается быстрее и в меньшее время, чем кость юноши; и когда, впрочем, смерть должна быть результатом раны, более молодой умрет быстрее, чем более старший. Если кость была обнажена, нужно приложить свое разумение, чтобы постараться различить то, что неявно для глаз, и распознать, переломлена ли и ушиблена ли кость или же только ушиблена и, если ранящее оружие произвело знак, присоединился ли к нему ушиб или перелом, или оба они вместе. Если кость испытала какое-нибудь из этих повреждений, нужно дать выход крови, просверливая умеренно, с осторожностью кость маленьким трепаном, потому что у молодых кость тоньше и более поверхностна, чем у старших.
19. Если раненый должен умереть от раны головы и его невозможно вылечить и спасти, то вот признаки, по которым можно узнать того, кто предназначен к смерти, и по которым можно предсказать, что должно случиться. Вот что испытывает больной. Когда врач, не распознав в кости перелома или трещины, ушиба или какого бы то ни было повреждения, ошибается и не производит скобления и трепанации в случае, когда это необходимо, и оставляет больного, как будто бы кость была здорова, лихорадка обнаруживается обычно раньше истечения 14 дней зимою, летом же-после 7 дней. Когда это произойдет, рана обесцвечивается, оттуда вытекает немного сукровицы и воспаление в ней замирает; рана становится липкой; она получает вид солонины; цвет красный, немного синеватый. С этих пор кость начинает омертвевать; из белой (какой она была) она становится черноватой, в конце имеет желтоватый или беловатый цвет. Если она уже пропитана гноем, фликтоны образуются на языке, и больной умирает в бреду. Он охватывается конвульсиями, у большинства больных-с одной стороны тела: если рана находится на левой стороне головы, конвульсии охватывают правую сторону тела; если рана находится на правой части головы, конвульсии охватывают левую часть. Некоторые даже поражаются апоплексией. И при таких явлениях смерть наступает раньше 7 дней летом и раньше 14 дней зимой. Значение этих признаков одинаково, будет ли рана у более взрослого или у более молодого. Поэтому необходимо, как только ты узнаешь о наступлении лихорадки и присоединении какого-нибудь из других признаков, не медлить, но трепанировать кость до мозговой оболочки или скоблить ее распаторием (тогда легко трепанировать и скоблить); потом в остальном лечить больного согласно тому, что кажется необходимым, смотря по обстоятельствам.
20. Когда при ране головы-была ли сделана трепанация или нет, но во всяком случае кость была обнажена-образуется красная и похожая на рожу опухоль на лице, на обоих глазах или на одном и, если прикосновение к ней болезненно, если наступит лихорадка и озноб, а рана тем не менее имеет хороший вид как со стороны мяса, так и со стороны кости, если соседние части раны находятся в хорошем состоянии, исключая припухлости, которая на лице, и если к опухоли не присоединяется никакой ошибки в остальном режиме, нужно прочистить нижние пути слабительным, которое выводит желчь. После этого очищения лихорадка уступает, опухоль спадает^ здоровье восстанавливается. При назначении слабительного нужно иметь в виду, в каком состоянии находятся силы раненого.
21. Что касается трепанации, если к ней необходимо прибегнуть, то вот что необходимо знать: если, приняв лечение больного с самого начала, ты применишь эту операцию, ты не должен тотчас же пилить кость до мозговой оболочки, потому что невыгодно, чтобы эта оболочка была долго обнажена от кости и находилась в состоянии страдания; но в конце концов она может стать влажной и загноиться. Есть еще другая опасность при отделении с самого начала спиленной кости от мозговой оболочки-это опасность ранить оболочку во время пиления кости. Вот что нужно сделать, когда немного недостает, чтобы отделение было полным и когда кость уже стала подвижной: оставить эту операцию, чтобы костная часть отделилась самопроизвольно, потому что в кости перфорированной, когда операция не доведена до конца, не может произойти ничего дурного; то, что осталось, уже достаточно тонко. В остальном лечение должно быть, таково, как оно подобает ране. Во время операции вследствие согревания кости часто нужно вытаскивать трепан и погружать его в холодную воду, потому что трепан, нагретый своим вращением, нагревая и высушивая кость, жжет ее и производит в костных частях, соседних операции, некроз больший, чем он был бы без этого. В случае, если ты хочешь немедленно выпилить кость до мозговой оболочки, потом вынуть кость, нужно также вынимать в несколько приемов трепан и погружать его в холодную воду. Если, наоборот, вместо того, чтобы принять лечение с самого начала, ты получишь больного от другого, с опозданием в лечении, нужно пилить немедленно трепаном венечным кость до мозговой оболочки, но часто вынимать инструмент, чтобы исследовать как другим способом, так и зондом всю окружность пути трепана. Ведь гораздо более быстро выпиливается кость, если ты пилишь ее, когда она находится в состоянии или в процессе нагноений, и часто она уже истончена, в особенности, если рана занимает часть головы, где кость более тонка, чем плотна. Поэтому нужно остерегаться какой бы то ни было оплошности в применении трепана; там, где кость кажется самой толстой, нужно всегда фиксировать инструмент, часто исследуя и стараясь расшатать костную часть и заставить ее выскочить. Как только она будет вынута, лечение в остальном будет такое, какое подходит к ране. Если, предприняв лечение с самого начала, ты захочешь пилить кость до конца и отделить ее от мозговой оболочки, нужно также исследовать несколько раз зондом путь трепана и применить всегда инструмент в том месте, где кость толще всего, и расшатывать костную часть, чтобы ее вынуть. Если ты употребляешь перфоративный трепан, тебе не нужно доходить до мозговой оболочки в случае, если ты трепанируешь, предприняв лечение с самого начала, но оставь тонкий слой кости, как это было описано в операции при трепане с венчиком.


[1] В латинских переводах Кальва (1525) и Корнария (1545) перед первой главой, трактующей о человеческих черепах, было помещено еще вступление общего характера, отсутствующее в рукописях и изданиях греческого текста. Литтре приводит в примечании его латинский текст. Впоследствии Дарамберг нашел в одном издании Корнария на полях приписанный греческий текст, из которого по некоторым словам можно заключить, что он возник позднее самой книги. Фукс, однако, включает его в свой перевод (III, 258). Привожу это короткое вступление. «Ни одну из ран головы нельзя легкомысленно оставлять без внимания. Часто уже повреждение одной кожи железным или другим предметом, если оно не лечится достаточно тщательно и осторожно, например, не очищается от свернувшейся крови или остается в пренебрежении в каком–нибудь другом отношении, переводя рану в сырое состояние (несварения), причиняет немалую тягость, иногда вызывает лихорадку и врачу доставляет много забот, а больного подвергает немалой опасности. Но это случается еще в большей степени, если ломается череп и мозговая оболочка. Поэтому, если врач не лечит каждое в отдельности с полной тщательностью, часто оно служит причиной смерти. Обо всем этом мы говорили уже в другом месте, но следует сказать и здесь. Прежде всего, если ранена голова, следует спросить, чем она ранена, затем, что человек делал, когда он был ранен, и наконец, в какой части головы находится рана, ибо головы людей совершенно не похожи между собой» и т. д.
[2] Описание швов, данное Гиппократом, подвергалось критике с самого начала возрождения анатомии в XVI веке, когда анатомы стали изучать черепа на большем материале. Первый Реальд Колумб (De re anatomica, I, 5) утверждал, что он никогда не видал черепных швов, уклоняющихся от нормы. Какие неосновательные представления могли возникать у древних, доказывает Аристотель, который писал в «Истории животных» (I, 7), что женский череп имеет один круговой шов (!), а мужской обыкновенно три. А Мелетий утверждал, что по этому признаку различают в могилах мужские и женские черепа (Литтре, III, 174). Гиппократ, правда, не идет так–далеко, и часть его утверждений должна быть отнесена на счет аномалий. Петрекен посвятил целое исследование этому вопросу (Sur les sutures du crâne d’après Hippocrate et les anciens, 1., е., I) и на громадном материале показал, что все описанные им формы швов встречаются, и ошибка Гиппократа заключается в обобщении исключений.
[3] Δίπλοος–двойной, отсюда διπλόη–двойная пластинка, губчатое вещество черепной кости.
[4] Словом «знак» здесь передан гиппократовский хирургический термин ἕδρα, хедра, что буквально значит седалище, место для сидения (отсюда ϰαϑέδρα, кафедра). Он обозначает след, оставленный на кости оружием; место, где оно было; оттиск, отпечаток. Литтре не счел возможным переводить его и оставил прямо hedra; Фукс передает словом Eindruck. Мне кажется, что слово «знак», обычное в травматологической номенклатуре народа и отчасти протоколов, довольно близко передает сущность дела.
[5] Трепанация черепа, πρίσίς, принадлежала в то время к числу обычных операций; возникновение ее относится к глубокой древности, на что указывают трепанированные черепа первобытных людей. Для операции служил трепан с пилообразными зубцами, венечный (πρίών χαραϰτος) и перфоративный буравящий трепан (τρύπανον). Найденный при раскопках древний трепан–см. рис.античных инструментов при кн. «О враче». Как приводился в действие трепан, об этом никаких сведений не имеется; вероятно, так же как в доисторическое время–веревкой или луком, как дикари добывают огонь. О производстве трепанации подробно говорится в последних главах (20—21).
[6] Распаторий, скребец, ξυστήρ, применялся часто, судя по находкам. Он имел такую же форму, как и современные.
[7] Φάρμαϰον μέλαν–черное лекарство, см. примеч. 15 к «Переломам», также «О женских болезнях», гл.106.