В оное время Афина Тидея великого сыну[1]
Крепость и смелость дала, да отличнейшим он между всеми
Аргоса воями[2] будет и громкую славу стяжает.
Пламень ему от щита и шелома зажгла неугасный,
5 Блеском подобный звезде той осенней,[3] которая в небе
Всех светозарнее блещет,[4] омывшись в волнах Океана, -
Пламень подобный зажгла вкруг главы и рамен Диомеда
И устремила в средину, в ужасные брани волненье.
Был в Илионе Дарес, непорочный священник Гефеста,[5]
10 Муж и богатый и славный, и было у старца два сына,
Храбрый Фегес и Идей, в разнородных искусные битвах.
Оба они, отделясь, полетели против Диомеда;
Но они на конях,[6] - Диомед устремляется пеший.
Только лишь стали сближаться, идущие друг против друга,
15 Первый троянец Фегес устремил длиннотенную пику:
Низко, блестящая жалом, над левым плечом Диомеда
Медь пронеслася, не ранив его; и воздвигнулся с пикой
Он, и его не напрасно копье из руки полетело:
В грудь меж сосцов поразил и противника сбил с колесницы.
20 Спрянул Идей, побежал, колесницу прекрасную бросив;
В трепете сердца не смел защитить и убитого брата;
Он бы и сам не избег от грозящего, черного рока,
Но исторгнул Гефест и, покрытого мрачностью ночи,[7]
Спас, да не вовсе отец сокрушится печалью о детях.
25 Коней меж тем изловив, Диомед, воеватель могучий,
Вверил дружине, да гонят к судам многоместным. Трояне,
Бодрые в битве дотоле, узрев, что Даресовы чада -
Тот устрашенный бежит, а другой с колесницы низвержен,
Духом смутилися все: и тогда Паллада Афина,
30 За руку взявши, воскликнула к бурному богу Арею:
"Бурный Арей, истребитель народов, стен сокрушитель,[8]
Кровью покрытый! не бросим ли мы и троян и ахеян
Спорить одних, да Кронид промыслитель их славу присудит?
Сами ж с полей не сойдем ли, да Зевсова гнева избегнем?"
35 Так говоря, из сражения вывела бурного бога
И посадила его на возвышенном[9] бреге Скамандра.
Гордых троян отразили данаи; низверг браноносца
Каждый их вождь; и первый владыка мужей Агамемнон
Мощного сбил с колесницы вождя гализонов, Годия:[10]
40 Первому, в бег обращенному,[11] пику ему Агамемнон
В спину меж плеч углубил и сквозь перси широкие выгнал;
С шумом на землю он пал, и взгремели на падшем доспехи.
Идоменей поразил меонийцем рожденного Бором
Феста, притекшего к брани из Тарны, страны плодоносной
45 Мужа сего Девкалид[12] копьеносец копьем длиннотенным
Вдруг, в колесницу всходившего, в правое рамо ударил:
В прах с колесницы он пал и ужасною тьмой окружился;
Быстро его обнажили царя Девкалида клевреты.[13]
Там же Скамандрий Строфид, молодой звероловец искусный,
50 Первому, в бег обращенному, пику ему Агамемнон
Славный стрелец; изученный самою богинею Фебой,[14]
Всех он зверей поражал, и холмов и дубравы питомцев;
Но его не спасла ни стрельбой веселящаясь Феба,
Ни искусство, каким он, стрелец дальнометкий, гордился:
55 Юношу сильный Атрид Менелай, знаменитый копейщик,
Близко его убегавшего,[15] ясенной пикою острой
В спину меж плеч поразил и сквозь перси кровавую выгнал:
Грянулся в прах он лицом, зазвучала кругом его сбруя.
Вождь Мерион Ферекла повергнул, Гармонова сына,[16]
60 Зодчего мужа,[17] которого руки во всяком искусстве
Опытны были; его безмерно любила Паллада;[18]
Он и Парису герою суда многовеслые[19] строил,[20]
Бедствий начало, навлекшие гибель как всем илионцам,
Так и ему: не постигнул судеб он богов[21] всемогущих.[22]
65 Воя сего Мерион, пред собою гоня и настигнув,
Быстро в десное стегно поразил копием, - и глубоко,[23]
Прямо в пузырь, под лобковою костью, проникнуло жало:
С воплем он пал на колена, и падшего Смерть осенила.
Мегес[24] Педея сразил, Антенорова[25] храброго сына.
70 Сын незаконный он был, но его воспитала Феана[26]
С нежной заботой, как собственных чад, угождая супругу.[27]
Мегес Филид, на него устремяся, копейщик могучий,
В голову около тыла копьем поразил изощренным.
Медь, меж зубов пролетевши, подсекла язык у Педея:
75 Грянулся в прах он и медь холодную стиснул зубами.
Вождь Эврипил Эвемонид[28] сразил Гипсенора героя,
Ветвь Долопиона старца, который, возвышенный духом,
Был у Скамандра священник и чтился как бог от народа.
Мужа сего Эврипил, блистательный сын Эвемонов,
80 В бегстве узрев пред собою, догнал на бегу и по раму
Острым мечом поразил и отнес жиловатую[29] руку;
Там же рука, кровавая пала на прах, и троянцу
Очи смежила кровавая Смерть и могучая Участь.[30]
Так воеводы сии подвизались на пламенной битве.
85 Но Диомеда вождя не узнал бы ты, где он вращался,
С кем воевал, с племенами троян, с племенами ль ахеян?
Реял по бранному полю, подобный реке наводненной,
Бурному в осень разливу, который мосты[31] рассыпает;
Бега его укротить ни мостов укрепленных раскаты,[32]
90 Ни зеленых полей удержать плотины не могут,
Если незапный он хлынет, дождем отягченный Зевеса:
Вкруг от него рассыпаются юношей красных работы,[33] -
Так от Тидида[34] кругом волновались густые фаланги
Трои сынов и стоять не могли, превосходные силой.
95 Скоро героя увидел блистательный сын Ликаонов,[35]
Как он, крутясь по полям, волновал пред собою фаланги;
Скоро[36] на сына Тидеева лук напрягал со стрелою
И, на скакавшего[37] бросив, уметил по правому раму
В бронную лату. Насквозь пролетела крылатая стрелка,
100 Прямо вонзилась в плечо: оросилася кровию броня.
Громко воскликнул, гордяся, блистательный сын Ликаонов:
"Други, вперед! ободритесь, трояне, бодатели коней!
Ранен славнейший аргивец; и он, уповаю, не может
Долго бороться с стрелою могучею, ежели точно[38]
105 Феб сребролукий меня устремил из пределов ликийских!"[39]
Так он кричал, возносясь; но героя стрела не смирила;
Мало Тидид отступив, впереди колесницы и коней
Стал и к Сфенелу воззвал, Капанееву храброму сыну:
"Друг Капанид, поспеши на мгновенье сойти с колесницы,
110 Чтоб извлечь у меня из рама горькую стрелу".
Так он сказал, - и Сфенел с колесницы спрянул на землю;
Стал за хребтом[40] и из рама извлек углубившуюсь стрелу;
Брызнула быстро багряная кровь сквозь кольчатую броню;[41]
И взмолился тогда Диомед, воеватель могучий:
115 "Слух преклони, необорная дщерь громоносного Зевса!
Если ты мне и отцу[42] поборать благосклонно любила
В брани пылающей, будь мне еще благосклонной, Афина!
Дай мне того изойти и копейным ударом постигнуть,[43]
Кто, упредивши, меня уязвил и надмен предвещает, -
120 В жизни недолго мне видеть свет лучезарного солнца!"
Так восклицал он, молясь, и вняла ему дочь громовержца;
Члены героя соделала легкими, ноги и руки,
И, приближась к нему, провещала крылатые речи:
"Ныне дерзай, Диомед, и без страха с троянами ратуй!
125 В перси тебе я послала отеческий дух сей бесстрашный,
Коим, щита потрясатель, Тидей, обладал, конеборец;
Мрак у тебя от очей отвела, окружавший их прежде;
Ныне ты ясно познаешь и бога, и смертного мужа.[44]
Шествуй, и если бессмертный, тебя искушая, предстанет,
130 Ты на бессмертных богов, Диомед, не дерзай ополчаться,
Кто ни предстанет; но если Зевесова дочь Афродита
Явится в брани, рази Афродиту острою медью".
Так говоря, отошла светлоокая дочь громовержца.
Сын же Тидеев, назад обратившися, стал меж передних,
135 И, как ни пламенно прежде горел он с врагами сражаться,
Ныне трикраты сильнейшим, как лев, распылался он жаром,[45]
Лев, которого пастырь в степи,[46] у овец руноносных,
Ранил легко, чрез ограду скакавшего, но, не сразивши,
Силу лишь в нем пробудил; и уже, отразить не надеясь,
140 Пастырь под сень укрывается; мечутся сирые овцы;
Вкруг по овчарне толпятся, одни на других упадают;
Лев распаленный назад, чрез высокую скачет ограду, -
Так распаленный Тидид меж троян ворвался, могучий.
Там Астиноя поверг и народов царя Гипенора;
145 Первого в грудь у сосца поразил медножальною пикой,
А другого мечом, по плечу возле выи, огромным
Резко ударив, плечо отделил от хребта и от выи.
Бросивши сих, на Абаса напал и вождя Полиида,
Двух Эвридама сынов, сновидений гадателя-старца;
150 Им, отходящим, родитель не мог разгадать сновидений;
С них Диомед могучий, с поверженных, сорвал корысти.[47]
После пошел он на Ксанфа и Фоона, двух Фенопидов,
Фенопса поздних сынов;[48] разрушаемый старостью скорбной,
Он не имел уже сына, кому бы стяжанья оставить.
155 Их Диомед повергнул и сладкую жизнь у несчастных
Братьев похитил; отцу же - и слезы, и мрачные скорби
Старцу оставил: детей, возвратившихся с брани кровавой,
Он не обнял; наследство его разделили чужие.[49]
Там же двух он сынов захватил Дарданида Приама,
160 Бывших в одной колеснице, Хромия и с ним Эхемона;
И, как лев на тельцов нападает и вдруг сокрушает
Выю тельцу иль телице, пасущимся в роще зеленой, -
Так обоих Приамидов с коней Диомед, не хотящих,[50]
Сбил беспощадно на прах[51] и сорвал с пораженных доспехи,
165 Коней же отдал клевретам, да гонят к кормам корабельным.
Храбрый Эней усмотрел истребителя строев троянских;
Быстро пошел сквозь гремящую брань, сквозь жужжащие копья,
Пандара, богу подобного, смотря кругом, не найдет ли;
Скоро нашел Ликаонова храброго, славного сына,
170 Стал перед ним и такие слова говорил, негодуя:
"Пандар! где у тебя и лук и крылатые стрелы?
Где твоя слава, которой никто из троян не оспорил
И в которой ликиец тебя превзойти не гордился?
Длани к Зевесу воздень и пусти ты пернатую в мужа,
175 Кто бы он ни был, могучий: погибели много нанес он
Ратям троянским; и многим и сильным сломил он колена![52]
Разве не есть ли[53] он бог, на троянский народ раздраженный?
Гневный, быть может, за жертвы?[54] а гнев погибелен бога!"
Быстро Энею ответствовал славный сын Ликаонов:
180 "Храбрый Эней, благородный советник троян меднолатных!
Сыну Тидея могучему, кажется, муж сей подобен:
Щит я его узнаю и с забралом шелом дыроокий;[55]
Вижу его и коней, но не бог ли то, верно не знаю.
Если сей муж, как поведал я, сын бранодушный Тидеев,
185 Он не без бога свирепствует; верно, при нем покровитель
Бог предстоит, обвив рамена свои облаком темным:
Он от него и стрелу налетавшую быстро отринул.
Я уже бросил стрелу и уметил Тидеева сына
В рамо десное, пробив совершенно доспешную лату,
190 И уже уповал, что его я повергнул[56] к Аиду;
Нет, не повергнул! Есть, без сомнения, бог прогневленный!
Коней со мною здесь нет, для сражения нет колесницы;
В Зелии, в доме отца, у меня их одиннадцать пышных,
Новых, недавно отделанных; к бережи их, покрывала
195 Окрест висят, и для каждой из них двуяремные[57] кони
Подле стоят, утучняяся полбой и белым ячменем.
Нет, не напрасно меня Ликаон, воинственный старец,
Так увещал, отходящего к брани, в отеческом доме:
Старец наказывал мне, ополчась на конях, в колеснице
200 Трои сынов предводить на побоищах бурных сражений.
Я не послушал отца, а сие бы полезнее было.
Коней хотел пощадить, чтоб у граждан,[58] в стенах заключенных,
В корме они не нуждались, привыкнув питаться роскошно.
Коней оставил и так устремился я пеш к Илиону,
205 Твердо надежный на лук, но сей лук для меня не помощник!
В двух воевод знаменитейших бросил я меткие стрелы:
В сына Тидея и в сына Атрея; того и другого
Ранивши, светлую кровь я извлек и озлобил их больше.
В злую годину, я вижу, и лук, и пернатые стрелы
210 Снял со столба[59] я в тот день, как решился в веселую Трою
Рати троянские[60] весть, угождая Приамову сыну.
Если я вспять возвращусь и увижу моими очами
Землю родную, жену и отеческий дом наш высокий, -
Пусть иноземец враждебный тогда же мне голову срубит,
215 Если я лук сей и стрелы в пылающий пламень не брошу,
В щепы его изломав: бесполезный он был мне сопутник!"
Пандару быстро Эней, предводитель троян, возражает:
"Так не вещай, Ликаонид любезный! Не будет иначе[61]
Прежде, нежели мы человека сего, в колеснице
220 Противостав, не изведаем оба оружием нашим.
Шествуй ко мне, взойди на мою колесницу, увидишь,
Троса кони[62] каковы, несказанно искусные полем
Быстро летать и туда и сюда, и в погоне и в бегстве.
К граду и нас унесут они, бурные, если б и снова
225 Славу Зевс даровал Диомеду, Тидееву сыну.
Шествуй, любезный; и бич, и блестящие конские вожжи
В руки прийми ты, а я с колесницы сойду,[63] чтоб сразиться.
Или врага принимай ты, а я озабочусь конями".
Но ему возражает блистательный сын Ликаонов:
230 "Сам удержи ты бразды и правь своими конями:
Прытче они под возницей привычным помчат колесницу,
Ежели мы побежим пред могучим Тидеевым сыном.
Или[64] они, оробевши, замнутся[65] и с бранного поля
Нас понесут неохотно, знакомого крика не слыша.
235 Тою порою нагрянет на нас Диомед дерзновенный,
Нас обоих умертвит и похитит коней знаменитых.
Ты, Анхизид, удержи и бразды, управляй и конями;
Я же его, налетевшего, пикою острою встречу".
Так сговоряся и оба в блистательной став колеснице,
240 Вскачь на Тидеева сына пустили коней быстроногих.
Их усмотревши, Сфенел, знаменитый сын Капанеев,
К сыну Тидея немедля крылатую речь устремляет:
"Храбрый Тидид Диомед, о друг, драгоценнейший сердцу!
Вижу могучих мужей, налетающих биться с тобою.
245 Мощь обоих неизмерима: первый - стрелец знаменитый
Пандар, гордящийся быть Ликаона Ликийского сыном;
Тот же - троянец Эней, добродушного[66] мужа Анхиза
Сын, нарицающий матерью Зевсову дочь Афродиту.
Стань в колесницу, и вспять мы уклонимся; так не свирепствуй,
250 Между передних бросаясь, да жизни своей не погубишь".
Грозно взглянув на него, отвечал Диомед нестрашимый:
"Смолкни, о бегстве ни слова! к нему ты меня не преклонишь!
Нет, не в породе моей, чтобы вспять отступать из сражений
Или, робея, скрываться: крепка у меня еще сила!
255 Мне даже леность[67] всходить в колесницу; но так, как ты видишь,
Пеш против них я иду; трепетать не велит мне Афина.
Их в колеснице обратно не вынесут быстрые кони;
Оба от нас не уйдут, хоть один и укрылся бы ныне.
Молвлю тебе я иное, а ты сохрани то на сердце:
260 Ежели мне Тритогения[68] мудрая славу дарует
Их обоих поразить, быстроногих ты собственных[69] коней
Здесь удержи, затянувши бразды за скобу колесницы;[70]
Сам, не забудь, Капанид, на Энеевых коней ты бросься
И гони от троян к ополчениям храбрых данаев.
265 Кони сии от породы, из коей Кронид громовержец
Тросу ценою за сына, за юного дал Ганимеда;[71]
Кони сии превосходнее всех под авророй[72] и солнцем.
Сей-то породы себе у царя Лаомедона[73] тайно
Добыл Анхиз властелин, из своих кобылиц подославши:
270 Шесть у Анхиза в дому родилося породы сей коней;
Он, четырех удержав при себе, воспитал их у яслей;
Двух же Энею отдал, разносящих в сражениях ужас.
Если сих коней похитим, стяжаем великую славу!"
Тою порой, как на месте герои взаимно вещали,
275 Близко враги принеслися, гонящие коней их бурных.
Первый к Тидиду воскликнул блистательный сын Ликаонов:
"Пламенный сердцем, воинственный, сын знаменитый Тидея!
Быстрой моею стрелой не смирен ты, пернатою горькой;
Ныне еще испытаю копьем, не вернее ль умечу".
280 Рек он - и, мощно сотрясши, послал длиннотенную пику,[74]
И поразил по щиту Диомеда; насквозь совершенно
Острая медь пролетела и звучно ударилась в броню.
Радуясь, громко воскликнул блистательный сын Ликаонов:
"Ранен ты в пах и насквозь! и теперь, я надеюсь, не долго
285 Будешь страдать;[75] наконец даровал ты мне светлую славу!"
Быстро ему, не смутясь, отвечал Диомед благородный:
"Празден удар, ты обманут![76] но вы, я надеюся, оба
Прежде едва ль отдохнете, доколе один здесь не ляжет
Кровью своею насытить несытого[77] бранью Арея!"
290 Так произнес - и поверг; и копье направляет Афина
Пандару в нос близ очей: пролетело сквозь белые зубы,[78]
Гибкий язык сокрушительной медью при корне отсекло
И, острием просверкнувши насквозь, замерло[79] в подбородке.
Рухнулся он с колесницы, взгремели на падшем доспехи
295 Пестрые, пышноблестящие; дрогнули тросские кони[80]
Бурные; там у него и душа разрешилась, и крепость.[81]
Прянул на землю Эней со щитом и с огромною пикой
В страхе, да Пандаров труп у него не похитят ахейцы.
Около мертвого ходя, как лев, могуществом гордый,
300 Он перед ним и копье уставлял, и щит круговидный,
Каждого, кто б ни приближился, душу исторгнуть грозящей[82]
Криком ужасным. Но камень рукой захватил сын Тидеев,
Страшную тягость,[83] какой бы не подняли два человека[84]
Ныне живущих людей, - но размахивал им и один он;
305 Камнем Энея таким поразил по бедру, где крутая
Лядвея ходит в бедре по составу, зовомому чашкой;
Чашку удар раздробил, разорвал и бедерные жилы,
Сорвал и кожу камень жестокий. Герой пораженный
Пал на колено вперед; и, колеблясь, могучей рукою
310 В дол упирался, и взор его черная ночь осенила.
Тут неизбежно погиб бы Эней, предводитель народа,
Если б того не увидела Зевсова дочь Афродита,
Матерь, его породившая с пастырем юным,[85] Анхизом.
Около милого сына обвив она белые руки,
315 Ризы своей перед ним распростерла блестящие сгибы,
Кроя[86] от вражеских стрел, да какой-либо конник данайский
Медию персей ему не пронзит и души не исторгнет,
Так уносила Киприда любезного сына из боя.
Тою порою Сфенел Капанид не забыл наставлений,
320 Данный ему Диомедом, воинственным сыном Тидея:
Коней своих звуконогих вдали от бранной тревоги
Он удержал и, бразды затянув за скобу колесницы,
Бросился быстро на праздных Энея коней[87] пышногривых,
И, отогнав от троян к меднолатным дружинам ахеян,
325 Другу отдал Деипилу, которого сверстников в сонме
Более всех он любил, по согласию чувств их сердечных,
Гнать повелев к кораблям мореходным; сам же, бесстрашный,
Став в колеснице своей и блестящие вожжи ослабив,[88]
Вслед за Тидидом царем на конях звуконогих понесся,
330 Пламенный. Тот же Киприду[89] преследовал медью жестокой,
Знав, что она не от мощных богинь, не от оных бессмертных,[90]
Кои присутствуют в бранях и битвы мужей устрояют,
Так, как Афина или как громящая грады Энио.[91]
И едва лишь догнал, сквозь густые толпы пролетая,
335 Прямо уставив копье, Диомед, воеватель бесстрашный,
Острую медь устремил и у кисти ранил ей руку
Нежную: быстро копье сквозь покров благовонный, богине
Тканный самими Харитами, кожу пронзило на длани
Возле перстов; заструилась бессмертная кровь Афродиты,[92]
340 Влага, какая струится у жителей неба счастливых:
Ибо ни брашн не ядят, ни от гроздий вина не вкушают;
Тем и бескровны они, и бессмертными их нарицают.
Громко богиня вскричав, из объятий бросила сына;
На руки быстро его Аполлон и приял и избавил,
345 Облаком черным покрыв, да какой-либо конник ахейский
Медию персей ему не пронзит и души не исторгнет.
Грозно меж тем на богиню вскричал Диомед воеватель:
"Скройся, Зевесова дочь! удалися от брани и боя.
Или еще не довольно, что слабых ты жен обольщаешь?[93]
350 Если же смеешь и в брань ты мешаться, вперед, я надеюсь,
Ты ужаснешься, когда и название брани[94] услышишь!"
Рек, - и она удаляется смутная, с скорбью глубокой.
Быстро Ирида[95] ее, поддержав, из толпищ выводит
В омраке чувств от страданий; померкло прекрасное тело!
355 Скоро ошуюю[96] брани богиня находит Арея;
Там он сидел; но копье и кони бессмертные были
Мраком одеты;[97] упав на колена, любезного брата
Нежно молила она и просила коней златосбруйных:
"Милый мой брат, помоги мне, дай мне коней с колесницей,
360 Только достигнуть Олимпа, жилища богов безмятежных.
Страшно я мучуся язвою; муж уязвил меня смертный,
Вождь Диомед, который готов и с Зевесом сразиться!"
Так изрекла, - и Арей отдает ей коней златосбруйных.
Входит она в колесницу с глубоким крушением сердца;
365 С нею Ирида взошла и, бразды захвативши в десницу,[98]
Коней стегнула бичом; полетели послушные кони;
Быстро достигнули высей Олимпа, жилища бессмертных.
Там удержала коней ветроногая вестница Зевса
И, отрешив от ярма, предложила амброзию[99] в пищу.
370 Но Киприда стенящая пала к коленам Дионы,[100]
Матери милой, и матерь в объятия дочь заключила,
Нежно ласкала рукой, вопрошала и так говорила:
"Дочь моя милая, кто из бессмертных с тобой дерзновенно
Так поступил, как бы явно какое ты зло сотворила?"
375 Ей, восстенав, отвечала владычица смехов[101] Киприда:
"Ранил меня Диомед, предводитель аргосцев надменный,
Ранил за то, что Энея хотела я вынесть из боя,
Милого сына, который всего мне любезнее в мире.
Ныне уже не троян и ахеян свирепствует битва;
380 Ныне с богами сражаются гордые мужи данаи!"
Ей богиня почтенная вновь говорила Диона:
"Милая дочь, ободрись, претерпи, как ни горестно сердцу.
Много уже от людей, на Олимпе живущие боги,
Мы пострадали, взаимно друг другу беды устрояя.[102]
385 Так пострадал и Арей, как его Эфиальтес и Отос,[103]
Два Алоида огромные, страшною цепью сковали:
Скован, тринадцать он месяцев[104] в медной темнице[105] томился.
Верно бы там и погибнул Арей, ненасытимый бранью,
Если бы мачеха их, Эрибея[106] прекрасная, тайно
390 Гермесу не дала вести: Гермес Арея похитил,
Силы лишенного: страшные цепи его одолели.
Гера подобно страдала, как сын Амфитриона[107] мощный[108]
В перси ее поразил треконечною горькой стрелою.
Лютая боль безотрадная Геру богиню терзала!
395 Сам Айдес,[109] меж богами, ужасный, страдал от пернатой.
Тот же погибельный муж, громовержцева отрасль,[110] Айдеса,
Ранив у врат подле мертвых,[111] в страдания горькие ввергнул.
Он в Эгиохов дом,[112] на Олимп высокий вознесся,
Сердцем печален, болезнью терзаем; стрела роковая
400 В мощном Айдесовом раме стояла и мучила душу,
Бога Пеан[113] врачевством, утоляющим боли, осыпав,
Скоро[114] его исцелил, не для смертной рожденного жизни.
Дерзкий, неистовый! он не страшась совершал злодеянья:[115]
Луком богов оскорблял, на Олимпе великом живущих!
405 Но на тебя Диомеда воздвигла Паллада Афина.
Муж безрассудный! не ведает сын дерзновенный Тидеев:
Кто на богов ополчается, тот не живет долголетен;[116]
Дети отцом его, на колени садяся, не кличут
В дом свой пришедшего с подвигов мужеубийственной брани.
410 Пусть же теперь сей Тидид, невзирая на гордую силу,[117]
Мыслит, да с ним кто иной, и сильнейший тебя, не сразится;
И Адрастова[118] дочь, добродушная Эгиалея,
Некогда воплем полночным от сна не разбудит домашних,
С грусти по юном супруге, храбрейшем герое ахейском,
415 Верная сердцем супруга Тидида, смирителя коней".
Так говоря, на руке ей бессмертную кровь отирала:
Тяжкая боль унялась, и незапно рука исцелела.
Тою порою, зревшие все, и Афина и Гера[119]
Речью язвительной гнев возбуждали Крониона Зевса;
420 Первая речь начала светлоокая дева Афина:
"Зевс, наш отец, не прогневаю ль словом тебя я, могучий?
Верно, ахеянку новую ныне Киприда склоняла
Ввериться Трои сынам, беспредельно богине любезным?[120]
И, быть может, ахеянку в пышной одежде лаская,
425 Пряжкой[121] златою себе поколола нежную руку?"
Так изрекла; улыбнулся отец и бессмертных и смертных
И, призвав пред лицо, провещал ко златой Афродите:
"Милая дочь! не тебе заповеданы шумные брани.
Ты занимайся делами приятными сладостных браков;
430 Те же бурный Арей и Паллада Афина устроят".
Так взаимно бессмертные между собою вещали.
Тою порой на Энея напал Диомед нестрашимый:
Зная, что сына Анхизова сам Аполлон покрывает,
Он не страшился ни мощного бога;[122] горел непрестанно
435 Смерти Энея предать и доспех знаменитый похитить.
Трижды Тидид нападал, умертвить Анхизида пылая;
Трижды блистательный щит Аполлон отражал у Тидида;
Но, лишь в четвертый раз налетел он, ужасный, как демон,[123]
Голосом грозным к нему провещал Аполлон дальновержец:
440 "Вспомни себя, отступи и не мысли равняться с богами,
Гордый Тидид! никогда меж собою не будет подобно
Племя бессмертных богов и по праху влачащихся смертных!"[124]
Так провещал,[125] - и назад Диомед отступил недалеко,
Гнева боящийся[126] бога, далеко разящего Феба.
445 Феб же, Энея похитив из толпищ,[127] его полагает
В собственном храме своем, на вершине святого Пергама.[128]
Там Анхизиду и Лета, и стрелолюбивая Феба[129]
Сами в великом святилище[130] мощь и красу возвращали.
Тою порой Аполлон сотворил обманчивый призрак[131] -
450 Образ Энея живой и оружием самым[132] подобный.
Около призрака Трои сынов и бесстрашных данаев
Сшиблись ряды, разбивая вкруг персей воловые кожи
Пышных кругами щитов[133] и крылатых щитков легкометных.[134]
К богу Арею тогда провещал Аполлон дальновержец:
455 "Бурный Арей, мужегубец кровавый, стен разрушитель!
Или сего человека из битв удалить не придешь ты,
Воя Тидида, который готов и с Кронидом сразиться?
Прежде богиню Киприду копьем поразил он в запястье;
Здесь[135] на меня самого устремился ужасный, как демон!"[136]
460 Так произнесши, воссел Аполлон на вершинах Пергама;
Но свирепый Арей троян возбудить устремился,
Вид Акамаса приняв, предводителя быстрого фраков.[137]
Звучно к сынам Приама, питомца Зевеса, взывал он:
"О сыны Приама, хранимого Зевсом владыки!
465 Долго ль еще вам убийство троян попускать аргивянам?[138]
Или пока не начнут при вратах Илиона сражаться?
Пал воевода, почтенный для нас, как божественный Гектор!
Доблестью славный Эней, знаменитая отрасль Анхиза!
Грянем,[139] из бранной тревоги спасем благородного друга!"
470 Так говоря, возбудил он и силу и мужество в каждом.
Тут Сарпедон[140] укорять благородного Гектора начал:
"Гектор! где твое мужество, коим ты прежде гордился?
Град, говорил, защитить без народа, без ратей союзных
Можешь один ты с зятьями[141] и братьями; где ж твои братья?
475 Здесь ни единого я не могу ни найти, ни приметить.
Все из сражения прячутся, словно как псы перед скимном;
Мы же здесь ратуем, мы, чужеземцы, притекшие в помощь;
Ратую я, союзник ваш, издалека пришедший.
Так, и ликийские долы, и ксанфские воды - далеки,
480 Где я оставил супругу любезную, сына-младенца
И сокровища многие, коих убогий алкает.
Но, невзирая на то, предвожу ликиян, и готов я
С мужем сразиться и сим, ничего не имея в Троаде,
Что бы могли у меня иль унесть, иль увесть аргивяне.
485 Ты ж - неподвижен стоишь и других не бодришь ополчений
Храбро стоять, защищая и жен и детей в Илионе.
Гектор, блюдись, да объяты, как всеувлекающей сетью,
Все вы врагов разъяренных не будете[142] плен и добыча!
Скоро тогда сопостаты разрушат ваш град велелепный!
490 Ты о делах сих заботиться должен и денно и нощно,
Должен просить воевод, дальноземных союзников ваших,
Бой непрестанно вести, а грозы и упреки оставить".[143]
Так говорил он, - и речь уязвила Гектора сердце:
Быстро герой с колесницы с оружием прянул на землю:
495 Острые копья[144] колебля, кругом полетел по дружинам,
В бой распаляя сердца; и возжег он жестокую сечу!
Вспять возвратились трояне и стали в лицо аргивянам;
Те же, сомкнувши ряды, нажидали врагов, не робели.
Так, если ветер плевы рассевает по гумнам священным,[145]
500 Жателям, веющим хлеб,[146] где Деметра[147] с кудрями златыми
Плод отделяет от плев, возбуждая дыхание ветров,[148]
Гумны кругом под плевою белеются, - так аргивяне
С глав и до ног их белели под прахом, который меж ними
Даже до медных небес[149] воздымали копытами кони
505 В быстрых, крутых поворотах; ворочали в бой их возницы,
Прямо с могуществом рук на врагов устремляясь;[150] но мраком
Бурный Арей покрывает всю битву, троянам помощный,
Вкруг по рядам их носясь: поспешил он исполнить заветы
Феба, царя златострельного;[151] Феб заповедал Арею
510 Души троян возбудить, лишь узрел, что Паллада Афина
Бой оставляет,[152] богиня, защитница воинств ахейских.
Сам же Энея вождя из святилища пышного храма[153]
Вывел и крепостью перси владыки народов наполнил.
Стал Анхизид меж друзьями величествен; все веселились,
515 Видя, что он, живой, невредимый, блистающий силой,
Снова предстал, но его вопросить ни о чем не успели;
Труд[154] их заботил иной, на который стремил сребролукий,[155]
Смертных губитель Арей и неустально ярая Распря.[156]
Оба Аякса[157] меж тем, Одиссей и Тидид воеводы
520 Ревностно в бой возбуждали ахейских сынов; но ахейцы
Сами ни силы троян не страшились, ни криков их грозных;
Ждали недвижные, тучам подобные, кои Кронион
В тихий, безветренный день, на высокие горы надвинув,
Черные ставит незыбно, когда и Борей[158] и другие
525 Дремлют могучие ветры, которые мрачные тучи
Шумными уст их дыханьями вкруг рассыпают по небу;
Так ожидали данаи троян, неподвижно, бесстрашно.
Царь Агамемнон летал[159] по рядам, ободряя усердно:
"Будьте мужами, друзья, и возвысьтеся доблестным духом;
530 Воина воин стыдися на поприще подвигов ратных!
Воинов, знающих стыд, избавляется боле, чем гибнет;
Но беглецы не находят ни славы себе, ни избавы!"
Рек - и стремительно ринул копье и переднего мужа
Деикоона уметил, Энеева храброго друга,
535 Сына Пергасова, в Трое равно, как сыны Дарданида,[160]
Чтимого: ревностен был он всегда между первых сражаться
Пикой его поразил по щиту Агамемнон могучий;
Щит копия не сдержал: сквозь него совершенно проникло
И сквозь запон блистательный в нижнее чрево[161] погрузло;
540 С шумом на землю он пал, и взгремели на падшем доспехи.
Тут Анхизид ниспровергнул храбрейших мужей из данаев,
Двух Диоклесовых чад, Орсилоха и брата Крефона.
В Фере,[162] красиво устроенной, жил Диоклес, их родитель,
Благами жизни богатый, ведущий свой род от Алфея,[163]
545 Коего воды широко текут чрез пилийскую землю.[164]
Он Орсилоха родил, неисчетных мужей властелина;
Царь Орсилох породил Диоклеса, высокого духом;
И от сего Диоклеса сыны-близнецы родилися,
Вождь Орсилох и Крефон, в разнородных искусные битвах.
550 Оба они, возмужалые, в черных судах к Илиону,
Славному конями,[165] с силой ахейских мужей[166] прилетели,
В брани Атрея сынам, Агамемнону и Менелаю,
Чести ища, но кончину печальную оба снискали.
Словно два мощные льва, на вершинах возросшие горных,[167]
555 Оба под матерью-львицей вскормленные в лесе дремучем,
Тучных овец и тельцов круторогих из стад похищая,
Окрест дворы у людей разоряют, доколе и сами
Ловчих мужей от руки под убийственной медью не лягут, -
Так и они, пораженные мощной рукою Энея,
560 Рухнулись оба на землю, подобные соснам высоким.
Падших увидя, воссетовал царь Менелай браноносный,
Выступил дальше передних, покрытый сверкающей медью,
Острой колеблющий пикой: Арей распалял ему душу
С помыслом тайным, да будет сражен он руками Энея.
565 Но увидел его Антилох, Несторид благородный,
Выступил сам за передних, страшася, да пастырь народов
Зла не потерпит[168] и тяжких трудов их плоды уничтожит,
Тою порою герои[169] и руки, и острые копья
Друг против друга уже подымали, пылая сразиться;
570 Но предстал Антилох к воеводе ахеян Атриду,
И остаться Эней не посмел, сколь ни пламенный воин,
Двух браноносцев увидя, один за другого стоящих.
Те же, убитых поспешно увлекши к дружинам ахейским,
Там их оставили, бедных, друзьям возвративши печальным;
575 Сами, назад обратившися, между передних сражались.
Там Пилемена повергли,[170] Арею подобного мужа,[171]
Бранных народов вождя, щитоносных мужей пафлагонян.
Мужа сего Атрейон Менелай, знаменитый копейщик,
Длинным копьем, сопротиву стоящего, в выю уметил;
580 Вождь Антилох поразил у него и возницу Мидона,
Отрасль Атимния: коней своих обращавшего бурных,[172]
Камнем его угодил он по локтю; бразды у Мидона,
Костью слоновой блестящие,[173] пали на пыльную землю,
Прянул младой Антилох и мечом в висок его грянул;
585 Он, тяжело воздохнувший, на прах с колесницы прекрасной
Рухнулся вниз головой и, упавший на темя и плечи,[174]
Долго в сем виде стоял он, в песок погрузившись глубокий,
Кони покуда, ударив, на прах опрокинули тело:
Их, поражая бичом, Антилох угонял к аргивянам.
590 Гектор героев[175] узнал меж рядов и на них устремился
С яростным криком; за ним и троян понеслися фаланги
Сильные; их предводили кровавый Арей и Энио[176]
Грозная, следом ведущая бранный мятеж беспредельный:[177]
Бурный Арей, потрясая в деснице[178] огромною пикой,
595 То выступал перед Гектором, то позади устремлялся.
Бога узрев, ужаснулся Тидид, воеватель могучий,
И, как неопытный[179] путник, великою степью идущий,
Вдруг перед быстрой рекою, падущею в понт,[180] цепенеет,
Пеной кипящую видя, и смутный назад отступает, -
600 Так отступил Диомед и немедля воскликнул к народу:
"Други, почто мы дивимся, что ныне божественный Гектор
Стал копьеборец славнейший, боец[181] дерзновеннейший битве?
С ним непрестанно присутствует бог, отражающий гибель!
С ним и теперь он - Арей, во образе смертного мужа![182]
605 Други, лицом к сопостатам всегда обращенные, с поля
Вы отступайте, с богами отнюдь не дерзайте сражаться!"
Так говорил он, но близко на них наступили трояне.
Гектор двух ратоборцев повергнул, испытанных в битвах,
Бывших в одной колеснице, Менесфа и с ним Анхиала.
610 Падших узрев, пожалел их великий Аякс Теламонид;
К ним приступил он и стал и, пославши сверкающий дротик,
Амфия свергнул,[183] Селагова сына, который средь Песа
Жил, обладатель богатств и полей; но судьба Селагида
В брань увлекла поборать за Приама и всех Приамидов.
615 В запон его поразил Теламониев сын многомощный;
В нижнее чрево ему погрузилась огромная пика;
С шумом он грянулся в прах; и Аякс прибежал победитель,
Жадный доспехи совлечь; но трояне посыпали копья
Острые, ярко блестящие; много их щит его принял.
620 Он же, пятой наступив на сраженного, медную пику
Вырвал назад; но других не успел драгоценных доспехов
С плеч унести Селагидовых: стрелы его засыпали.
Он окружения[184] сильного гордых троян убоялся:
Много их, мощных, отважных, уставив дроты, наступало;
625 Ими, сколь ни был огромен и сколь ни могуч и ни славен,
Прогнан Аякс и назад отступил, поколебанный силой.
Так браноносцы сии подвизалися в пламенной битве.
Тою порой Тлиполем[185] Гераклид, и огромный и сильный,
Злою судьбой сведен с Сарпедоном[186] божественным в битву.
630 Чуть соступились герои, идущие друг против друга,
Сын знаменитый и внук воздымателя облаков Зевса,[187]
Так Тлиполем Гераклид к сопротивнику первый воскликнул:
"Ликии царь Сарпедон! какая тебе неизбежность
Здесь между войск трепетать, человек незнакомый с войною?
635 Лжец, кто расславил тебя громоносного Зевса рожденьем![188]
Нет, несравненно ты мал пред великими теми мужами,
Кои от Зевса родились, меж древних племен человеков,[189]
И каков, повествуют, великая сила Геракла,[190]
Был мой родитель, герой дерзновеннейший, львиное сердце!
640 Он, приплывши сюда, чтоб взыскать с Лаомедона коней,[191]
Только с шестью кораблями, с дружиною ратною малой,
Град Илион разгромил и пустынными стогны оставил!
Ты же робок душой и предводишь народ на погибель.
Нет, для троян, я надеюся, ты обороной не будешь,
645 Ликию бросил напрасно, и будь ты стократно сильнейший,[192]
Мною теперь же сраженный, пойдешь ко вратам Аидеса!"
Ликии царь Сарпедон Тлиполему ответствовал быстро:
"Так, Тлиполем, Геракл разорил Илион знаменитый,
Но царя Лаомедона злое безумство карая:
650 Царь своего благодетеля речью поносной озлобил
И не отдал коней, для которых тот шел издалека.
Что ж до тебя, предвещаю тебе я конец и погибель;
Их от меня ты приймешь и, копьем сим поверженный, славу
Даруешь мне, и Аиду, конями гордящемусь,[193] душу".
655 Так говорил Сарпедон; но, сотрясши, свой ясенный дротик
Взнес Тлиполем; обоих сопротивников длинные копья
Вдруг полетели из рук: угодил Сарпедон Гераклида
В самую выю, и жало насквозь несмиримое вышло:
Быстро темная ночь Тлиполемовы очи покрыла.
660 Но и сам Тлиполем в бедро улучил Сарпедона
Пикой огромною; тело рассекшее, бурное жало
Стукнуло в кость; но отец[194] от него отвращает[195] погибель.
Тут Сарпедона героя усердные други из битвы
Вынесть спешили; его удручала огромная пика,
665 Влекшаясь в теле;[196] никто не подумал, никто не помыслил
Ясенной пики извлечь из бедра, да с спешащими шел бы;
Так озабочены были трудящиесь вкруг Сарпедона.
Но Тлиполема данаи, блестящие медью, спешили
Вынесть из боя; увидел его Одиссей знаменитый,
670 Твердый душою, и вспыхнуло в нем благородное сердце;
Он между помыслов двух колебался умом и душою:
Прежде настигнуть ли сына громами звучащего Зевса?[197]
Или, напав на ликиян, у множества души исторгнуть?
Но не ему, Одиссею[198] почтенному, сужено было
675 Зевсова сына могучего медию острой низвергнуть.
Сердце его на ликийский народ обратила Паллада.
Там он Керана, Аластора,[199] Хромия битвой низринул,
Галия, вслед Ноемона, Алкандра убил и Притана;
И еще бы их более сверг Одиссей знаменитый,
680 Если бы скоро его не узрел шлемоблещущий Гектор:
Ринулся он сквозь передних, сияющей медью покрытый,
Ужас данаям несущий. Обрадован друга приходом,
Зевсов сын, Сарпедон, говорил ему гласом печальным:
"Гектор! не дай, умоляю, лежать мне добычей ахеян;
685 Друг, защити! и пускай уже в вашем приязненном граде
Жизнь оставит меня; не судила, как вижу, судьбина,
В дом возвратившемусь, в землю отечества милого сердцу,
Там обрадовать мне и супругу, и юного сына!"
Так говорил, но ему не ответствовал Гектор великий,
690 Быстро пронесся вперед, нетерпеньем пылая скорее
Рать аргивян отразить и у множества души исторгнуть.
Тою порой Сарпедона героя друзья посадили
В поле, под буком прекрасным метателя молнии Зевса.[200]
Там из бедра у него извлек длиннотенную пику
695 Храбрый, могучий Пелагон, друг, им отлично любимый:
Дух Сарпедона оставил, и очи покрылися мглою.[201]
Скоро опять он вздохнул, и кругом его ветер прохладный
Вновь оживил, повевая, тяжелое персей дыханье.
Рать аргивян, пред Ареем и Гектором меднодоспешным
700 Тесно фаланги сомкнувши,[202] как к черным судам не бежала,
Так в вперед не бросалася в бой, но лицом[203] непрестанно
Вся отступала, узнав, что Арей в ополченьях троянских.
Кто же был первый и кто был последний, которых доспехи[204]
Гектор могучий похитил и медный Арей[205] душегубец?
705 Тевфрас, бессмертным подобный, и после Орест конеборец,
Воин бесстрашный Эномаос, Трех, этолийский копейщик,
Энопа отрасль Гелен и Орезбий пестропоясный,
Муж, обитающий в Гиле,[206] богатства стяжатель заботный,[207]
Около озера живший Кефисского,[208] где и другие
710 Жили семейства беотян, уделов богатых владыки.
Их лишь узрела[209] лилейнораменная Гера богиня,
Храбрый ахейский народ истребляющих в битве свирепой,
Быстро к Афине Палладе крылатую речь устремила:
"Горе, дочь необорная молний метателя Зевса!
715 Тщетным словом с тобой обнадежили мы Менелая[210]
В дом возвратить[211] разрушителем Трои высокотвердынной,
Если свирепствовать так попускаем убийце Арею!
Нет, устремимся, помыслим и сами о доблести бранной!"
Так говоря, преклонила дочь светлоокую Зевса;
720 Но сама, устремясь, снаряжала коней златосбруйных
Гера, богиня старейшая, отрасль великого Крона.
Геба[212] ж с боков колесницы набросила[213] гнутые крути
Медных колес[214] осьмиспичных, на оси железной ходящих;
Ободы их золотые, нетленные, сверху которых
725 Медные шины положены плотные, диво для взора!
Ступицы их серебром, округленные,[215] окрест[216] сияли;
Кузов блестящими пышно сребром и златом ремнями
Был прикреплен, и на нем возвышались дугою две скобы;[217]
Дышло серебряное из него выходило; на оном
730 Геба златое, прекрасное вяжет ярмо, продевает
Пышную упряжь златую; и быстро под упряжь ту Гера
Коней бессмертных подводит, пылая и бранью и боем.
Тою порою Афина, в чертоге отца Эгиоха,
Тонкий покров разрешила, струей на помост он скатился,
735 Пышноузорный, который сама, сотворив, украшала;
Вместо ж его облачася броней громоносного Зевса,[218]
Бранным доспехом она ополчалася к брани плачевной.
Бросила около персей[219] эгид, бахромою косматый,
Страшный очам, поразительным Ужасом весь окруженный:[220]
740 Там и Раздор, и Могучесть, и, трепет бегущих. Погоня,
Там и глава Горгоны чудовища страшного образ,
Страшная, грозная, знаменье бога всесильного Зевса!
Шлем на чело возложила украшенный, четыребляшный,
Златом сияющий, ста бы градов ратоборцев покрывший.[221]
745 Так в колеснице пламенной[222] став, копием ополчилась
Тяжким, огромным, могучим; которым ряды сокрушает
Сильных,[223] на коих разгневана дщерь всемогущего бога.[224]
Гера немедля с бичом налегла на коней быстроногих;
С громом врата им небесные сами разверзлись при Горах,[225]
750 Страже которых Олимп и великое вверено небо,
Чтобы облак густой разверзать иль смыкать перед ними.[226]
Сими богини вратами коней подстрекаемых гнали;
Скоро они обрели, далеко от бессмертных сидящим,[227]
Зевса царя одного, на превыспреннем холме Олимпа.
755 Там, коней удержавши, лилейнораменная Гера
Кронова сына царя вопрошала и так говорила:
"Или не гневен ты, Зевс, на такие злодейства Арея?
Сколько мужей и каких погубил он в народе ахейском
Нагло, насильственно! Я сокрушаюсь, тогда как спокойно
760 В сердце своем веселятся Киприда[228] и Феб, подстрекая[229]
К брани безумца сего, справедливости чуждого всякой.
Зевс, наш отец! на меня раздражишься ли, если Арея
Брань я принужу оставить ударом, быть может, жестоким?"
Гере немедля ответствовал туч воздыматель Кронион:
765 "Шествуй, восставь на Арея богиню победы, Палладу;[230]
Больше обыкла она повергать его в тяжкие скорби".
Рек, - и ему покорилась лилейнораменная Гера;
Коней хлестнула бичом; полетели покорные кони,
Между землею паря и звездами усеянным небом.[231]
770 Сколько пространства воздушного[232] муж обымает очами,
Сидя на холме подзорном[233] и смотря на мрачное море, -
Столько прядают разом богов гордовыйные[234] кони.
К Трое принесшимся им[235] и к рекам совокупно текущим,
Где Симоис и Скамандр быстрокатные воды сливают,[236]
775 Там коней удержала лилейнораменная Гера
И, отрешив от ярма, окружила облаком темным;
Им Симоис разостлал амброзию[237] сладкую в паству.
Сами богини спешат, голубицам подобные робким,
Поступью легкой, горя поборать за данаев любезных.
780 И лишь достигли туда, где и многих мужей и храбрейших
Вкруг Диомеда вождя, укротителя мощного коней,
Сонмы густые стояли, как львы, пожиратели крови,
Или как вепри, которых мощь не легко одолима, -
Там пред аргивцами став, возопила великая Гера,
785 В образе Стентора, мощного, медноголосого мужа,[238]
Так вопиющего, как пятьдесят совокупно другие:
"Стыд, аргивяне, презренные, дивные только по виду!
Прежде, как в грозные битвы вступал Ахиллес благородный,
Трои сыны никогда из Дардановых врат[239] не дерзали
790 Выступить: все трепетали его сокрушительной пики!
Ныне ж далеко от стен, пред судами,[240] трояне воюют!"
Так говоря, возбудила и силу и мужество в каждом.
Тою порой к Диомеду подходит Паллада Афина:
Видит царя у своей колесницы; близ коней он стоя,[241]
795 Рану свою прохлаждал, нанесенную Пандара медью.
Храброго пот изнурял под ремнем широким, держащим
Выпуклый щит: изнурялся он им,[242] и рука цепенела;
Но, подымая ремень, отирал он кровавую рану.
Зевсова дочь, преклоняся на конский ярем, возгласила:
800 "Нет, Тидей произвел себе не подобного сына![243]
Ростом Тидей был мал, но по духу воитель великий!
Некогда я запрещала ему подвизаться, герою,
Бурной душой увлекаясь, когда он один от ахеян
В Фивы пришел послом к многочисленным Кадма потомкам.
805 Я повелела ему пировать спокойно в чертогах;
Но Тидей, как всегда, обладаемый мужеством бурным,
Юных кадмеян к борьбам вызывал и легко сопротивных
Всех победил: таково я сама поборала Тидею!
Так я тебе предстою, благосклонно всегда охраняю
810 И ободряю тебя с фригиянами[244] весело биться;
Но иль усталость от подвигов бурных тебя поразила
Или связала робость бездушная![245] После сего ты
Сын ли героя Тидея, великого в бранях Инида?"[246]
Ей отвечая немедленно, рек Диомед благородный:
815 "О! познаю я тебя, светлоокая дочь громовержца!
Искренне все пред тобой изреку, ничего не сокрою.
Нет, не усталость меня и не робость бездушная держит,
Но заветы я помню, какие мне ты завещала:
Ты повелела не ратовать мне ни с одним из блаженных
820 Жителей неба, но если Крониона дочь, Афродита,
Явится в брани, разить Афродиту острою медью.
Вот для чего отступаю и сам я, и прочим аргивцам
Всем повелел, уклоняяся, здесь воедино собраться:
Вижу Арея; гремящею битвою он управляет".
825 Вновь провещала к нему светлоокая дочь Эгиоха:
"Чадо Тидея, о воин, любезнейший сердцу Афины!
Нет, не страшися теперь ни Арея сего, ни другого
Сильного бога; сама за тебя я поборницей буду!
Мужествуй, в бой на Арея лети на конях звуконогих;
830 Смело сойдись и рази, не убойся свирепства Арея,
Буйного бога сего, сотворенное зло, вероломца![247]
Сам он недавно обет произнес предо мной и пред Герой
Ратовать против троян и всегда поборать за ахеян;
Ныне ж стоит за троян, вероломный, ахеян оставил!"
835 Так говоря, с колесницы Сфенела согнала на землю,
Быстро повлекши рукой, - и покорный мгновенно он спрянул;
Быстро сама в колесницу к Тидиду восходит богиня,
Бранью пылая; ужасно дубовая ось застонала,[248]
Зевса подъявшая грозную дщерь и храбрейшего мужа.
840 Разом и бич и бразды захвативши, Паллада Афина
Вдруг на Арея на первого бурных коней устремила.
В те поры он обнажал[249] Перифаса, вождя этолиян,[250]
Мужа огромного, мощного, славную ветвь Охезия;
Мужа сего кровавый Арей обнажал, но Афина
845 Шлемом Аида[251] покрылась, да будет незрима Арею.
Смертных губитель едва усмотрел Диомеда героя,
Вдруг этолиян вождя, Перифаса огромного, бросил
Там распростертого, где у сраженного душу исторгнул:
Быстро и прямо пошел на Тидида, смирителя коней.
850 Только лишь сблизились оба, летящие друг против друга,
Бог, устремяся вперед, над конским ярмом и браздами[252]
Пикою медной ударил, пылающий душу исторгнуть;
Но, рукой ухватив, светлоокая дщерь Эгиоха
Пику отбросила вбок, да напрасно она пронесется.
855 И тогда на Арея напал Диомед нестрашимый
С медным копьем; и, усилив[253] его, устремила Паллада
В пах под живот, где бог опоясывал медную повязь;[254]
Там Диомед поразил и, бессмертную плоть растерзавши,[255]
Вырвал обратно копье; и взревел Арей меднобронный
860 Страшно, как будто бы девять иль десять воскликнули тысяч[256]
Сильных мужей на войне, зачинающих ярую битву.
Дрогнули все, и дружины троян, и дружины ахеян,
С ужасом: так заревел Арей, ненасытный войною.
Сколько черна и угрюма от облаков кажется мрачность,[257]
865 Если неистово дышащий, знойный воздвигнется ветер, -
Взору Тидида таков показался, кровью покрытый,[258]
Медный Арей, с облаками идущий к пространному небу.
Быстро бессмертный вознесся к жилищу бессмертных, Олимпу.
Там близ Кронида владыки воссел он, печальный и мрачный,
870 И, бессмертную кровь показуя, струимую раной,
Тяжко стенающий, к Зевсу вещал он крылатые речи:
"Или без гнева ты, Зевс, на ужасные смотришь злодейства?[259]
Боги, мы непрестанно, по замыслам друг против друга,
Терпим беды жесточайшие, благо творя человекам;
875 Все на тебя негодуем: отец ты неистовой дщери,
Пагубной всем, у которой одни злодеяния в мыслях!
Боги другие, колико ни есть их на светлом Олимпе,
Все мы тебе повинуемся, каждый готов покориться.
Сей лишь одной никогда не смиряешь ни словом, ни делом:
880 Но потворствуешь ей, породивши зловредную дочерь![260]
Ныне она Диомеда, Тидеева гордого сына,
С диким свирепством его на бессмертных богов устремила!
Прежде Киприду богиню из рук[261] поразил он в запястье;
После с копьем на меня самого устремился, как демон![262]
885 Быстрые ноги меня лишь избавили, иначе долго б
Там я простертый страдал, между страшными грудами трупов,
Или б живой[263] изнемог, под ударами гибельной меди!"
Грозно воззрев на него, провещал громовержец Кронион:
"Смолкни, о ты, переметник! не вой,[264] близ меня воссидящий!
890 Ты ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо!
Только тебе и приятны вражда, да раздоры, да битвы![265]
Матери дух у тебя, необузданный, вечно строптивый,
Геры, которую сам я с трудом укрощаю словами!
Ты и теперь, как я мню, по ее же внушениям страждешь!
895 Но тебя я страдающим долее видеть не в силах:
Отрасль моя ты, и матерь тебя от меня породила.
Если б от бога другого родился ты, столько злотворный,
Был бы уже ты давно преисподнее всех Уранидов![266]
Рек, - и его врачевать повелел громовержец Пеану.[267]
900 Язву Пеан врачевством, утоляющим боли, осыпав,
Быстро его исцелил, не для смертной рожденного жизни.[268]
Словно смоковничий сок, с молоком перемешанный белым,[269]
Жидкое вяжет, когда его быстро колеблет смешавший, -
С равной Пеан быстротой исцелил уязвленного бога.
905 Геба омыла его, облачила одеждою пышной,
И близ Зевса Кронида воссел он, славою гордый.
Паки тогда возвратилась в обитель великого Зевса
Гера Аргивская купно с Афиною Алалкоменой,[270]
Так обуздав истребителя, мужеубийцу Арея.

---

[1] Τидея великого сыну — т. е. Диомеду.
[2] Между всеми // Аргоса воями — среди всех ахейцев.
[3] звезде той осенней — Речь идет о Сириусе; его появление на ночном небе начиная с так называемого гелиакического восхода знаменовало для греков начало осени, точнее времени созревания и сбора плодов, соответствующего нашей второй половине лета и осени (с конца июля).
[4] всех светозарнее блещет — Сириус — одно из самых ярких небесных светил. омывшись в волнах Океана — Так как греки считали, что вокруг плоской земли течет огромная река Океан, звезды, заходящие за горизонт, казались им погружающимися в Океан.
[5] Гефеста — Гомер изображает троянцев почитающими тех же богов, что и греки.
[6] на конях — на колесницах.
[7] 23—24 Гефест спасает сына своего жреца.
[8] 31 У Гомера: «Арес, Арес...».
[9] на возвышенном — В греческом тексте трудно понятный эпитет, который, скорее, означает «покрытый травой» или «песчаный».
[10] вождя гализонов Годия — См.: II, 856.
[11] в бег обращенному — Годий повернул колесницу и обратился в бегство. 43 меонийцем — См.: II, 864.
[12] Девкалид — Идоменей, сын Девкадиона.
[13] клевреты — Гнедич не придает этому слову обычного сейчас отрицательного оттенка.
[14] 51—53 Феба — Артемида, сама охотившаяся с луком в руках, считалась наставницей удачливых охотников (см., напр., трагедию Еврипида «Ипполит»).
[15] близко его убегавшего — т. е. убегавшего от него и находившегося близко.
[16] 59 У Гомера Ферекл именуется сыном Тектона, внуком Гармона. Оба имени — Тектон и Гармон — «говорящие», характеризующие их носителей как плотников или строителей. Гомер, очевидно, хочет указать на то, что это ремесло было наследственным в роду, как это и в самом деле часто имело место в гомеровские времена.
[17] зодчего мужа — Относится к Фереклу.
[18] 61 Афина Паллада, покровительница ремесел и наук, считалась учительницей наиболее выдающихся мастеров. Так, «Одиссея» (VIII, 492—493) утверждает, что Эней с помощью Афины построил знаменитого Троянского коня.
[19] суда многовеслые — суда, на которых Парис отправился в Грецию, чтобы похитить Елену.
[20] 62—63 Эти стихи Гомера перифразирует Геродот, говоря о кораблях, которые афиняне послали на помощь восставшим против персов ионянам (Геродот. «История». V, 97).
[21] судеб ~ богов — судеб, определенных богами.
[22] 64 Схолии приводят со ссылкой на историка V в. до и. э. Гелланика вариант сказания, согласно которому троянцам было предписано оракулом заниматься не мореплаванием, а земледелием, чтобы не погубить себя и город, но Гомер едва ли имеет в виду эту версию мифа, скорее всего возникшую позднее.
[23] 66—68 Одно из мест, показывающих поразительно точные анатомические познания автора «Илиады».
[24] Мегес — предводитель ахейцев из Дулихия и с Эхинадских островов (см.: II, 625-628).
[25] Антенорова — Антенор — один на главных предводителей троян (см.: III, 203 слл.).
[26] Феана — Теано, супруга Антенора. жрица Афины (VI, 297—310).
[27] 71 Такое обращение с побочными детьми иногда приписывали героической эпохе позднейшие авторы. См., напр.: Еврипид. Андромаха. 224—225.
[28] Эврипил Эвемонид — царь одного из фессалийских племен (II, 734—737). 78 у Скамандра священник— жрец речного бога Скамандра. О почитании божеств рек см.: XXI, 131—132.
[29] жиловатую — У Гомера: «тяжелую»; один из постоянных эпитетов руки.
[30] багровая смерть — Дословный перевод метафоры греческого текста. Участь — Мойра.
[31] мосты — В оригинале слово, которое, по-видимому, означает здесь «высокие берега».
[32] мостов укрепленных раскаты — Речь идет в оригинале об искусственно поднятых берегах.
[33] юношей красных работы — В оригинале «прекрасные работы юношей» (речь идет о земледельческом труде).
[34] от Тидида — от рук Тидида.
[35] сын Ликаонов — Пандар.
[36] 95—97 скоро ~ скоро — как только ... тотчас.
[37] на скакавшего — на стремительно двигавшегося. бросив — выстрелив.
[38] точно — в самом деле.
[39] из пределов ликийских — Пандар характеризуется как ликиец здесь и в ст. 173, но в «каталоге троянцев» (II, 824—827) сказано, что Пандар пришел под Трою из Зелии, у подножья горы Иды, находившейся недалеко от Трои (ср. также: IV, 103). Как ликийцы в этом «каталоге» выступают Сарпедон и Главк (II, 876—877).
[40] за хребтом — за спиной Диомеда; Сфенел, отломив хвост стрелы, вытягивает ее из раны за острие, прошедшее через плечо и вышедшее на спине.
[41] кольчатую броню — Гнедич переводит таким образом гомеровское выражение, вызывавшее споры уже у античных филологов. Гнедич следует толкованию Аристарха, которое весьма сомнительно, так как ни Гомер нигде не говорит отчетливо о кольчугах, ни памятники гомеровской эпохи не сохранили ни кольчуг, ни их изображений. В действительности у Гомера речь, видимо, идет об одежде из кожаных ремней.
[42] мне и отцу — Греческий текст, по-видимому, имеет значение «моему отцу».
[43] 118 Точный смысл слов Гомера: «дай мне возможность убить этого мужа и для этого сделай так, чтобы он подошел на расстояние броска моего копья!».
[44] 128 У Гомера боги являются смертным, как правило, в человеческом облике, так что их обычно удается распознать лишь по способу исчезновения (например, в облике птицы).
[45] 136 Львы постоянно упоминаются в гомеровской поэзии, изображаются в микенском и архаическом искусстве, но в классическую и позднейшие эпохи львов в Греции не было, а зоологи сомневаются в том, чтобы они могли водиться там даже во II тысячелетии до н. э.
[46] в степи — У Гомера: «в диком месте, вдали от поселения людей». Речь идет о нападении льва на пастушескую стоянку в условиях практиковавшегося в Греции отгонного скотоводства.
[47] корысти — доспехи, сделавшиеся добычей победителя.
[48] поздних сынов — В оригинале непонятный уже позднейшим грекам эпитет, который приходится интерпретировать исходя из контекста.
[49] чужие — В оригинале не вполне понятное слово, которое должно, однако, обозначать дальних родственников.
[50] не хотящих — сопротивлявшихся.
[51] на прах — на землю.
[52] сломил колена — Убил, так что они пали на землю с согнувшимися коленами.
[53] разве не есть ли — или может быть.
[54] за жертвы — из-за непринесения жертв (ср.: I, 65—67).
[55] с забралом шелом дыроокий — Слово, характеризующее шлем Диомеда, непонятно; Гнедич переводит здесь и в XIII. 530 в соответствии с одним из позднейших античных объяснений.
[56] повергнул —У Гомера будущее время; можно было бы перевести «повергну».
[57] двуяремные — запряженные по два коня в колесницу.
[58] у граждан — у троянцев.
[59] со столба —У Гомера: «с гвоздя».
[60] рати троянские — Так называет Пандар своих воинов. Приамов у сыну — т. е. Гектору.
[61] не будет иначе —не выйдет ничего лучшего.
[62] Троса кони — Трос — царь Троады, получившей от него имя; о его конях см.: V, 263—273; его родословную см.: XX, 215—240.
[63] с колесницы сойду — Когда наступит момент вступить в поединок.
[64] или — иначе.
[65] замкнутся — задержатся.
[66] добродушного — «Добрый» здесь у Гнедича значит «превосходный, безупречный».
[67] мне не хочется — У Гомера глагол, который означает, скорее: «я пренебрегаю тем, чтобы...».
[68] Тритогения — Афина.
[69] собственных — В оригинале «вот этих».
[70] затянувши бразды за скобу колесницы — Словом «скоба» Гнедич передает греческое слово, обозначавшее легкие перила колесницы; колесницы с поводьями в таком положении часто изображаются на греческих вазах.
[71] за ~ Ганимеда — Зевс, приняв облик орла, похитил сына Троса Ганимеда, который сделался виночерпием оогов (XX, 231—234; Гомеровский гимн Афродите. 202-217).
[72] под авророй — Аврора — (утренняя) заря.
[73] Лаомедона — т. е. троянского царя, сына Ила, отца Приама (XX, 236—237).
[74] 280 Пандар бросает копье прямо с колесницы, как это естественно в реальном бою, но необычно для Гомера.
[75] будешь страдать — У Гомера: «продержишься».
[76] ты обманут — ты не попал в цель.
[77] насытить несытого — Этой игры слов в оригинале нет.
[78] 291—293 Пандар, очевидно, наклонил голову вперед, и в этот момент его поразило копье.
[79] замерло — В действительности Гомер хотел сказать «вышло наружу».
[80] тросские кони — потомки коней Троса.
[81] и душа разрешилась и крепость — обычное в «Илиаде» выражение, обозначающее смерть.
[82] грозящий — У Гомера: «стремясь».
[83] страшную тягость — Более точным был бы перевод в виде парентезы: — великое дело! — (совершил Аякс).
[84] 303—304 Эпос считает людей героической эпохи более сильными и храбрыми, чем нынешние (ср.: I, 271—272).
[85] с пастырем юным — Как рассказывает гомеровский гимн Афродите, Анхиз пас стада своего отца.
[86] кроя — прикрывая.
[87] на праздных ~ коней — на оставшихся без хозяина.
[88] вожжи ослабив — У Гомера: «взяв вожжи».
[89] Киприду — Афродиту; на Кипре находились древнейшие центры ее культа.
[90] от оных бессмертных —В греческом тексте женский род, так как речь идет о богинях.
[91] Энио — Судя по тому, что Эниалий почитался в Микенскую эпоху как важное божество, явно родственная ему по имени Энио, очевидно, является полузабытой уже в гомеровскую эпоху богиней войны.
[92] 339—342 Эти стихи (см. также V, 416) отражают стоящую изолированно в древних памятниках идею о том, что у богов кровь заменяет жидкость особого рода. В V, 870 из раны Ареса течет «бессмертная кровь».
[93] слабых ты жен обольщаешь — По традиционным представлениям древних греков женщины были более подвержены любовной страсти, чем мужчины.
[94] название брани — У Гомера, скорее: «шум брани».
[95] Ирида — вестница богов (см.: II, 785—786). Ср. также: III, 121—138.
[96] ошуюю брани — На левом фланге — очевидно, если смотреть на поле сражения со стороны ахейцев.
[97] 356—357 копье и кони бессмертные были // мраком одеты — У Гомера туманом. Туман этот непроницаем для взгляда людей, но не составляет препятствия для Афродиты.
[98] в десницу — У Гомера: «в руки».
[99] амброзию — т. е. пищу богов (ср.: V, 341), которую едят также и их кони (см. также: V, 777).
[100] Дионы — Диона — мать Афродиты; представление о ней как о супруге Зевса, по-видимому, древнее, чем соответствующая роль Геры. Близкая Дионе Дивия выступала в роли супруги Зевса в микенском пантеоне Пилоса. По версии Гесиода, Афродита родилась из крови Урана (Гесиод. «Теогония». 189—206).
[101] владычица смехов — букв.: «любящая улыбку».
[102] взаимно друг другу беды устрояя — Эп слова Дионы подходят к ранению Афродиты, так как Диомеда подстрекала Афина (V, 131—132), но плохо согласуются с рассказом о других нападениях смертных на богов (V, 385—404).
[103] 385—391 О попытках Ота и Эфиальта, взгромоздив друг на друга горы Оссу, Пелион и Олимп, взобраться на небо и напасть на богов говорится в «Одиссее» (XI, 305-320).
[104] тринадцать ~ месяцев — тринадцать лунных месяцев, составлявших в совокупности год.
[105] в медной темнице — букв.: «в медном (глиняном) сосуде». Огромные глиняные сосуды — пифосы для зерна, обнаруженные уже в раскопанной Шлиманом Трое, легко могли навести на мысль об использовании их вместо темницы. При переносе этого представления в мифическое прошлое воображение, очевидно, «возвысило» такой сосуд, превратив его из глиняного в бронзовый. Сказания о Геракле утверждали, что в такой бронзовый сосуд, закопанный в землю, прятался от Геракла посылавший его на 12 подвигов царь Еврисфей.
[106] Эрибея — До нас не дошло никаких подробностей о ней, но слушатели Гомера, очевидно, знали их из имевших хождение эпических песен; стремление мачехи навредить подходящим способом своим пасынкам, очевидно, воспринималось Гомером и его слушателями как дело естественное и не требующее объяснений.
[107] сын Амфитриона — Геракл; мотив вражды Геры к Гераклу пронизывает весь цикл мифов о Геракле. См.: XIX, 96—125; XIV, 249—261.
[108] 392—404 Отзвуки популярных во времена Гомера эпических поэм о Геракле. Судя по сохранившемуся фрагменту, о сражении Геракла с богами рассказывал в не дошедшей до нас послегомеровской «Гераклов» Паниасис; использует это сказание также псевдо-Гесиод (Щит Геракла. 359—367) и Пиндар (Олимп. Оды IX, 31—35).
[109] Айдес — Аид, бог подземного царства. от пернатой — т. е. от стрелы.
[110] громовержцева отрасль — сын Зевса Геракл.
[111] у врат подле мертвых — Слова греческого текста вызывали споры и недоумение уже в древности. Наиболее вероятным представляется перевод «в Пилосе среди мертвецов». Пилос был одним из очень немногих городов, в которых существовал культ Аида. Название Пилоса близко созвучно греческому слову, обозначающему ворота, и Пилос, очевидно, воспринимался иногда как «врата преисподней». Геракл, согласно мифам, неоднократно спускался в преисподнюю, в частности за Кербером. Очевидно, в не дошедших до нас древних мифах он вступал в открытый поединок с Аидом. Какую роль могли играть при этом упоминаемые в «Илиаде» покойники, мы не знаем.
[112] в Эгиохов дом — т. е. в дом Зевса.
[113] Пеан — В тексте Гомера Пайеон — врач богов (см. еще: V, 899—901; Од., IV, 231—232); в Микенскую эпоху почитался как бог под именем Пайавон, но его функции в те времена неизвестны. В послегомеровские времена сближается с Аполлоном, и его имя превращается в эпитет Аполлона.
[114] скоро — Этого слова нет в греческом тексте.
[115] 403—404 Гомер снова возвращается к Гераклу.
[116] 407 Этот стих Гомера часто цитируют позднейшие древнегреческие авторы.
[117] 410—413 пусть ~ Тидид ~ мыслит, да ~ не сразится, и ~ Эгиалея ~ не разбудит— пусть Диомед подумает, не сразится ли с ним~и не разбудит ли Эгиалея...
[118] Адраст — царь Аргоса.
[119] 418 Гомер ничего не сказал нам о том, что Афина покинула поле битвы.
[120] беспредельно богине любезным — У Гомера добавлено: «сейчас».
[121] пряжкой — застежкой с острием.
[122] ни мощного бога — даже мощного бога.
[123] ужасный как демон — У Гомера: «подобный божеству».
[124] племя ~ по праху влачащихся смертных — Одна из многих у Гомера мрачных характеристик человеческой участи. Ср. особенно VI, 126—149; XVII, 446—447.
[125] провещал — В греческом тексте просто «сказал».
[126] боящийся —V Гомера: «испугавшийся, убоявшийся»; здесь нет речи о богобоязненности, как свойстве характера Диомеда.
[127] из толпищ — из толпы сражающихся.
[128] святого Пергама — троянского акрополя.
[129] Лета и ~ Феба — Латона и Артемида — мать и сестра Аполлона.
[130] в великом святилище — Гомер имеет в виду, видимо, просто «большое святилище».
[131] 449—453 Появление призрака героя необычно для греческого эпоса, хотя впоследствии поэт-лирик Стесихор в своей «Палинодии» писал, что в Трое находилась не сама Елена, а созданный богами ее призрак.
[132] оружием самым — также и оружием.
[133] пышных кругами щитов — Речь идет о прекрасных щитах, кожа которых, отделанная бронзой, образует концентрические круги.
[134] крылатых щитков легкометных — В оригинале труднопонятное выражение; ясно только одно, что речь идет о щитах небольшой величины, которыми можно быстро манипулировать.
[135] здесь — затем.
[136] ужасный как демон — См. ст. 438.
[137] 462 Как видно из XIII, 298—302, Гомер приписывает Арею фракийское происхождение, и в действительности культ Арея, по-видимому, проник к грекам от фракийцев. Таким образом, и здесь Гомер не случайно заставляет Арея принять облик предводителя фракийцев (фраков).
[138] Долго ли еще вы будете позволять аргивянам убивать воинов-троянцев?
[139] грянем — У Гомера: «давайте!»
[140] Сарпедон — предводитель ликийцев (см.: II, 876—877).
[141] с зятьями — Речь идет о мужьях сестер Гектора, дочерей Приама. Ср. VI, 242-250.
[142] да объяты, как всеувлекающей сетью, // вы ~ не будете — чтобы вы, как будто объятые всеувлекающей сетью, не стали...
[143] грозы и упреки оставить — Гектор никому не угрожал, и соответствующие слова в греческом тексте означают: «ты должен освободить себя от (справедливых) упреков».
[144] копья — по одному в каждой руке.
[145] по гумнам священным — посвященным Деметре.
[146] жателям, веющим хлеб — Дательный самостоятельный: «когда жнецы веют зерно».
[147] Деметра — богиня земледелия. Одна из наиболее почитаемых греками богинь, она занимает мало места в греческом эпосе, подверженном влиянию идеологии военной аристократии. В «Илиаде» Деметра упоминается еще в II, 296; XIV, 326.
[148] возбуждая дыхание ветров — В греческом тексте не говорится, что Деметра сама вызывает ветер. Люди, очевидно, пользуются естественным дуновением ветра, а вся их деятельность приписывается поэтом Деметре как божественной руководительнице.
[149] медных небес — Гомеровский эпос сопоставляет сверкающее небо с блестящей поверхностью меди или бронзы (см. еще: Ил., XVII, 425; Од., III, 2), или железа (Од., XV, 329).
[150] прямо с могуществом рук на врагов устремляясь — У Гомера речь идет о спешившихся воинах, которые «устремлялись с силой своих рук прямо на врага».
[151] златострельного — В оригинале неожиданный для Аполлона эпитет — «с золотым мечом».
[152] 510—511 Паллада Афина // бой оставляет — Афина показана на Олимпе в стт. V, 418 слл., но уход ее с поля сражения, на котором она действовала в V, 290 слл., в «Илиаде» не упомянут.
[153] 512-513 См.: V, 445-448.
[154] Труд — Гомер здесь и в других местах говорит об участии в битве, как о труде.
[155] сребролукий — Речь идет об Аполлоне.
[156] Распря — Распря, раздор персонифицировались греками в виде богини Эриды (Распри). «Киприи» изобразили Эриду подбросившей на пиршество богов «яблоко раздора» с надписью «Прекраснейшей».
[157] оба Аякса — Аякс, сын Теламона (II, 557—558; II, 768—769) и Аякс, сын Оилея (11,527-535).
[158] Борей — северный ветер.
[159] летал — У Гомера букв.: «ходил (взад и вперед)».
[160] Дарданида — Приама.
[161] нижнее чрево — нижняя часть живота.
[162] в Фере — Фера в Мессении упоминается в IX, 151, а также в «Одиссее» (III, 488-490; XV, 186-188; XXI, 15-16).
[163] от Алфея — от божества реки Алфея. В ранней Греции многие знатные роды считали своим прародителем речное божество.
[164] пилийскую землю — Здесь имеется в виду не мессенский Пилос, в котором царствовал Нестор, а Пилос трифилийский, в северо-западной части Пелопоннеса.
[165] 550—551 к Илиону, // славному конями — Судя по находкам при раскопках, в Трое действительно очень рано начали разводить лошадей.
[166] с силой ахейских мужей — В оригинале просто: «с аргивянами», т. е. с ахейцами.
[167] на вершинах ~ горных — Именно так в оригинале. Автор «Илиады» едва ли имел представление об образе жизни львов.
[168] зла не потерпит — не претерпит, т. е. с ним случится беда.
[169] герои — Эней и Менелай.
[170] повергли — В греческом тексте глагол, вполне определенно говорящий о том, что Пилемена убили.
[171] 576—579 Пилемен, предводитель пафлагонцев (II, 851—855), убитый Менелаем, окажется в XIII, 656—659 живым и оплакивающим убитого сына. Перед нами один из ярких примеров противоречий, появившихся в гомеровских поэмах в ходе их формирования.
[172] коней своих обращавшего буйных — Μидон после гибели Пилемена попытался, повернув коней, спастись бегством.
[173] костью слоновой блестящие — См.: IV, 141—145.
[174] 586—588 Один из самых ярких образцов интереса греческого эпоса к жестоким и не всегда правдоподобным деталям гибели человека. Изображение мертвеца, торчащего кверху ногами из песка, очевидно, должно было вызвать смешанное чувство смеха и ужаса у слушателей.
[175] героев — Менелая и Антилоха.
[176] Энио — См.: V, 333.
[177] беспредельный — В оригинале: «бесстыдный».
[178] в деснице — У Гомера: «в руках».
[179] неопытный — В оригинале прилагательное, означающее скорее «беспомощный» и дающее в целом смысл: «останавливается в беспомощности перед рекой».
[180] падущею в понт — текущею к морю.
[181] бог — У Гомера: «один из богов».
[182] смертного мужа — Акамаса, предводителя фракийцев (см.: V, 461—462). 612—613 Ср.: II, 828—831. где также упоминается Амфий (во сын Меропа). Имена Пес в V, 612 и Апез в II, 828 звучат в оригинале весьма сходно.
[183] свергнул — В греческом тексте «поразил».
[184] окружения — Соответствующее слово греческого текста означает скорее «отпор».
[185] Тлиполем — предводитель родосцев (II, 653—670).
[186] Сарпедоном — Сарпедон — предводитель ликийцев (II, 876—877).
[187] 631 Сарпедон был сыном Зевса, а Тлеполем (Тлиполим) — внуком.
[188] 635 Т. е. «ложь, что он родился от Зевса».
[189] меж древних племен человеков — т. е. среди древних поколений людей, когда люди были лучше, а боги сочетались со смертными женщинами.
[190] великая сила Геракла — великий и мощный Геракл.
[191] 640—642 Геракл спас от морского чудовища Гесиону, дочь троянского царя Лаомедонта (Лаомедона). Так как Лаомедонт, обещавший Гераклу в награду лошадей божественного происхождения (см.: V, 263—273), обманул его, Геракл разорил Трою.
[192] будь ты стократно сильнейший — У Гомера просто «как бы ты ни был силен».
[193] конями гордящемусь — Эпитет «славный конями» употреблялся только по отношению к Аиду. Аид фигурирует на колеснице, запряженной конями, в самом популярном мифе из тех, что о нем рассказывались, — в мифе о похищении Персефоны (см.: Гомеровский гимн Деметре. Стт. 17—20).
[194] отец — Зевс.
[195] отвращает — У Гомера: «еще отвращает» — намек на предстоящую гибель Сарпедона от руки Патрокла (XVI, 419—507).
[196] влекшаясь в теле — вонзившаяся в тело и волочившаяся по земле.
[197] сына громами звучащего Зевса — Сарпедона.
[198] не ему, Одиссею — Убить Сарпедона было суждено Патроклу (см.: XVI, 419-507).
[199] Аластора — У Гомера — обычное человеческое имя. В более поздних памятниках Аластор — душа покойника, мстящего своему врагу.
[200] под буком ~ Зевса — Бук и дуб (эти деревья трудно различимы в греческих литературных памятниках: ср. IX, 354) считались деревьями Зевса.
[201] 696 Описание потери сознания, очень похожее на гомеровские описания смерти.
[202] тесно фаланги сомкнувши — Этих слов, вполне соответствующих ситуации и гомеровскому стилю, в греческом тексте нет.
[203] лицом — т. е. лицом вперед.
[204] 703—704 Автор «Илиады» ставит сам перед собой вопрос.
[205] медный Арей — эпический эпитет бога войны. Гесиод называет медным третье поколение людей, отличавшееся особой воинственностью («Труды и дни». Стт. 143-155).
[206] в Гиле — Гил — город в Беотии (см.: II, 500).
[207] богатства стяжатель заботный — Слова эти ни у Гомера, ни, по-видимому, у Гнедича не являются отрицательной характеристикой.
[208] озера ~ Кефисского — Речь идет о большом озере в Беотии, называвшемся позднее Копаидским.
[209] узрела — С Олимпа (см.: стт. 418 слл.).
[210] 715—716 В тексте гомеровских поэм и в нашей традиции о Троянском кикле нет следов такого обещания Геры и Афины.
[211] обнадежили ~ возвратить — т. е. обнадежили, что мы возвратим.
[212] Геба —дочь Зевса и Геры, супруга Геракла (Од., XI, 603); прислуживала богам на Олимпе (Ил., IV, 2—3; V, 905).
[213] набросила — наложила, прикрепила.
[214] 722—723 круги ~ колес — круглые колеса; во дворцах микенских царей колеса колесниц действительно хранились и учитывались в документах отдельно от корпусов.
[215] округленные — Соответствующее греческое прилагательное означает здесь скорее «вращающиеся».
[216] окрест — т. е. с двух сторон колесницы.
[217] две скобы — боковые барьеры кузова.
[218] броней ~ Зевса — У Гомера речь идет о хитоне Зевса, мужской одежде, более удобной для сражения, чем женский пеплос, который сняла Афина.
[219] бросила около персей — надела на грудь (очевидно, при помощи ремня. Ср.: примеч. к II, 449).
[220] 739—742 Автор «Илиады», очевидно, хочет сказать, что на эгиде — щите из козьей шкуры — кроме головы чудовищной Горгоны были изображены олицетворения различных аспектов войны. Дошедшие до нас памятники микенского и архаического греческого искусства не дают нам параллелей к этому гомеровскому описанию. Представление о том, что голова Медузы Горгоны обращает в камень, чуждо Гомеру и появляется в позднейших памятниках литературы.
[221] 744 Этот стих труден для понимания и вызвал различные толкования; толкование, принятое Гнедичем, правдоподобнее других, хотя фантастическое преувеличение, получающееся при таком понимании, необычно для греческого эпоса.
[222] пламенной — сверкающей золотом, серебром и медью.
[223] сильных — У Гомера: «мужей героев».
[224] дочь всемогущего бога — У Гомера один из эпитетов Афины — «дочь гремящего отца». Представление о всемогуществе божества чуждо гомеровской и вообще греческой религии.
[225] при Горах —этими воротами ведали Оры (Горы), олицетворявшие времена года.
[226] перед ними — т. е. перед небом и Олимпом; смена времен года в Греции заметна прежде всего по наличию или отсутствию облачности и соответственно осадков.
[227] 753—754 Из этих слов видно, что Гера и Афина отправились на колеснице из небесной резиденции богов, которая здесь мыслится отличной от горы Олимп. Представления гомеровских поэм по этому вопросу противоречивы.
[228] 760 Афродита уже исцелилась от раны, нанесенной ей Диомедом (V, 417).
[229] подстрекая — в греческом тексте глагол, который употребляется по отношению к собакам, которых спускают на зверя.
[230] 765—766 Здесь заметно проявляющееся отчетливее в позднейшей греческой религии противопоставление Ареса, олицетворения стихии боя, Афине, обеспечивающей целенаправленное ведение военных действий.
[231] звездами усеянным небом — Этот постоянный эпитет неба употребляется Гомером и в случаях, когда действие происходит среди белого дня.
[232] воздушного — У Гомера нет представления о воздухе. Соответствующее слово греческого текста означает, скорее: «туманный, становящийся (вдали) неразличимым».
[233] на холме подзорном — т. е. на холме, с которого далеко видно.
[234] гордовыйные — В основной части нашей рукописной традиции греческое слово, означающее: «громко ржущие» или «поднимающие головы при ржании».
[235] принесшимся им — Архаическая конструкция — дательный самостоятельный — «когда они принеслись».
[236] 774 В настоящее время на равнине перед Гиссарлыкским холмом течет лишь одна сколько-нибудь значительная река; по-видимому, дело обстояло так и во II тысячелетии до н. э., так что представления автора «Илиады» относительно топографии троянской равнины не являются, видимо, особенно точными.
[237] амброзию — Амбросия (амброзия) — пища богов.
[238] 785—786 Стентор нигде больше у Гомера не упоминается, но позднейшие авторы часто упоминают его громкий голос (например: Аристотель. Политика. VII, 4= 1326в 7).
[239] из Дардановых врат — Дардановы (Дарданские) ворота Трои упоминаются в «Илиаде» еще только один раз (XXII, 194), в других местах говорится только о Скейских воротах, хотя автор «Илиады», вероятно, представлял себе Трою, как другие большие города, имеющей несколько ворот.
[240] пред судами — Пока это звучит как преувеличение; сражение у кораблей начнется в XIII песни «Илиады».
[241] 794 слл. Гомер возвращает нас к ситуации ранения Диомеда (V, 98—122), игнорируя боевые подвиги, которые Диомед совершил уже после ранения.
[242] им — потом.
[243] 800—813 О посольстве Тидея в Фивы уже говорилось в IV, 383—400.
[244] с фригиянами — У Гомера: «с троянцами»; фригияне — союзники троянцев.
[245] бездушная — лишающая присутствия духа.
[246] Инида — Ойнеид (Инид) — сын Ойнея, т. е. Тидей.
[247] вероломца — О вероломстве Арея говорится и в V, 889 и в XXI, 413—414, но прямо этот эпизод нигде не описывается.
[248] застонала — под тяжестью Афины и Диомеда. Автор «Илиады» настолько очеловечивает своих богов, что представляет себе могучую Афину превосходящей по весу смертного героя.
[249] обнажал — т. е. снимал доспехи с убитого врага. Хотя боги активно участвуют в сражениях, это единственное место в «Илиаде», где говорится о конкретном случае, когда божество собственноручно убило воина и стало снимать с него доспехи в качестве трофея.
[250] Перифаса, вождя этолиян — В других местах «Илиады» не упоминается.
[251] шлемом Аида — Здесь в единственном месте у Гомера отразилось представление о шлеме Аида, делающем невидимым того, кто его надевает, о своеобразном аналоге шапке-невидимке русских сказок и аналогичным мотивам фольклора других народов. Впоследствии это представление мы встречаем у Аристофана (Ахарняне, 390), Платона (Государство, X, 612В). Среди греков имела хождение также народная этимология имени самого Аида, объяснявшая это имя как «невидимый».
[252] над конским ярмом и браздами — т. е. поверх колесницы Диомеда и Афины.
[253] усилив — т. е. подтолкнув.
[254] опоясывал медную повязь — подпоясывался отделанным медью поясом.
[255] бессмертную плоть растерзавши — У Гомера просто: «проткнул прекрасную кожу».
[256] 860—861 Аналогичную гиперболу в отношении Посейдона см.: XIV, 148—149.
[257] мрачность — У Гомера речь идет о густом тумане, собирающемся из облаков; возможно, он имел в виду вихрь пыли, поднявшейся в небо.
[258] кровью покрытый — Этих слов нет в «Илиаде».
[259] ужасные ~ злодейства — В оригинале более мягкое выражение.
[260] породивши зловредную дочерь — Слова оригинала выбраны так, что, возможно, представляют собой намек на миф о рождении Афины Зевсом прямо из головы (см.: Гесиод. «Теогония». 924).
[261] из рук — Гнедич, очевидно, хочет сказать: «своими руками».
[262] демон — божество.
[263] или б живой — Антропоморфные представления о богах неизбежно наталкивают поэта и на мысль о возможности их смерти, хотя бы в виде ирреальной антитезы. Так и здесь, слова греческого текста, переведенные как «или б живой», неизбежно вызывают мысль о противоположном, т. е. о возможной гибели Ареса.
[264] не вой — У Гомера глагол, который соответствует скорее русскому «скулить».
[265] 891 В тех же выражениях упрекает Агамемнон Ахилла в I, 177.
[266] преисподнее всех Уранидов — т. е. глубже в преисподней, чем Тартар, который настолько ниже царства Аида, насколько земля отстоит от неба (VIII, 13—16). Ураниды — сыновья Урана, Кронос и его братья — были низвергнуты в Тартар воцарившимся на небе Зевсом (VIII, 479—481).
[267] Пеану — См.: V, 401.
[268] 901 Ср.: V, 402 относительно Аида.
[269] 902—903 Древние греки вызывали свертывание молока для приготовления сыра, добавляя в молоко либо сок смоковницы, либо сычуг.
[270] Алалкоменой — См.: IV, 8.