15.45-56. Война между Спартой и Ѳивами, закончившаяся победой ѳиванцев при Левктрах

Submitted by agnostik on Чтв, 09/08/2011 - 20:38
Переводчик: 
Переводчик: 

45. (1) Поскольку теперь по всей Греции некоторые государства впали в беспорядки из-за непривычной формы правления, и множество восстаний происходило посреди общей анархии, лакедемоняне оказывали помощь тем, кто пытался установить олигархию, в то время как аѳиняне поддерживали те группы, которые придерживались демократии. (2) Оба этих государства соблюдали перемирие[1] очень короткое время, но потом, действуя совместно со своими присоединившимися городами, возобновили войну, больше не признавая обусловленного всеобщего мира. Так случилось, что в Закинѳе народная партия, будучи недовольна и полна негодования к тем, кто осуществлял правление во время господства лакедемонян, отправили их всех в изгнание...[2] Эти закинѳяне, получив убежище у Тимоѳея Аѳинянина, заведующего флотом, присоединили свои морские силы и сражались с ним. (3) Соответственно, они, сделав его своим сообщником, были доставлены на остров и захватили крепость на берегу моря, которую они называли Аркадия[3]. Используя её в качестве базы и имея поддержку Тимоѳея, они наносили ущерб горожанам[4]. (4) И когда закинѳяне запросили у лакедемонян помощи, последние сначала отправили послов в Аѳины, чтобы обвинить Тимоѳея; но потом, видя, что аѳинский народ благоволит изгнанникам[5], собрали флот, и, укомплектовав двадцать пять триер, отдав их под команду Аристократа[6], послали на помощь закинѳянам.
46. (1) В то время как происходили эти события, некоторые сторонники лакедемонян на Коркире восстали против демократии и призвали спартанцев направить флот, обещая передать им Коркиру. Лакедемоняне, сознавая большое значение, которое имела Коркира для претендентов на морское могущество, поспешили сами завладеть этим городом. (2) Таким образом, они сразу же направили к Коркире двадцать две триеры, отданных под команду Алкида. Они делали вид, что эта экспедиция отправлена в Сицилию, с тем чтобы быть принятыми как друзья коркирянами, а затем с помощью изгнанников занять город. (3) Но коркиряне, раскрыв замысел спартанцев, бдительно охраняли город и отправили послов в Аѳины за помощью. Аѳиняне постановили оказать помощь коркирянам и закинѳским изгнанникам, и послали в Закинѳ стратега Ктесикла командовать изгнанниками, и готовились направить флот в Коркиру.
(4) Пока происходили эти события, платейцы в Беотии, держась за союз с аѳинянами, послали к ним за солдатами, решив передать свой город аѳинянам. На это беотархи[7] пришли в ярость на платейцев и, желая предотвратить приход союзных войск из Аѳин, немедленно привели значительную армию против платейцев[8]. (5) Они достигли окрестностей Платей когда нападения никто не ждал, так что большое число платейцев были захвачены на полях и уведены кавалерией, тогда как остальные, кто бежал в город, не имея помощи от союзников, были вынуждены заключить соглашение, приятное врагам, а именно: они были обязаны покинуть город с своим движимым имуществом и никогда больше не ступать ногой на беотийскую землю. (6) В этой связи ѳиванцы, срыв полностью Платеи, также разграбили Ѳеспии[9], которые чуждались их. Платейцы с жёнами и детьми, бежав в Аѳины, получили полные гражданские права[10] в знак расположения аѳинского народа.
Таково было положение дел в Беотии.
47. (1) Лакедемоняне назначили стратегом Мнасиппа[11] и приказали ему следовать на Коркиру с шестьюдесятью пятью триерами, его войско состояло из пятнадцати сотен солдат. Причалив к острову, он принял изгнанников, потом зашёл в гавань и захватил четыре корабля, три оставшиеся корабля бежали к берегу, где они были сожжены коркирянами с целью предотвращения попадания в руки врага. Он также разбил своею пехотой отряд на суше, который захватил какой-то холм, и всецело застращал коркирян. (2) Аѳиняне, какое-то время назад отправили Тимоѳея, сына Конона, с шестьюдесятью кораблями на подмогу Коркире. Он, однако, прежде чем вступиться за их интересы, плавал в районе Ѳракии. Здесь он призвал многие города вступить в союз, и добавил тридцать триер к своему флоту. (3) В этот момент, потому что слишком опоздал подать помощь Коркире, он был сначала лишён командования в результате потери популярности. Позже, однако, когда он плыл вдоль аттического побережья Аѳин, привезя с собой большое число посланников от государств, которые были готовы заключить союз с Аѳинами, имея дополнительно тридцать триер в составе флота и приведя весь флот к отменной боеготовности, народ раскаялся и восстановил[12] его в должности. (4) Кроме того, они снарядили дополнительно сорок триер, так что в целом у него было сто тридцать кораблей; они также предоставили обильные запасы продовольствия, военные машины и другие предметы, необходимые для войны. Для безотлагательного исполнения спасения, они выбрали Ктесикла[13] стратегом и послали его с пятью сотнями солдат на помощь Коркире. (5) Он скрытно прибыл туда ночью и пристал в Коркире незамеченный осаждающими. Найдя жителей города в раздорах друг с другом, а заведование военными вопросами скверным, он уладил разногласия, уделил большое внимание делам города, и воодушевил осаждённых. (6) Сначала, в неожиданном нападении на осаждающих он убил около двухсот, а затем и в большом бою убил Мнасиппа и немало других. Наконец, он окружил и осадил осаждающих, и добился большого одобрения[14]. (7) Война за обладание Коркирой была практически закончена, когда приплыл аѳинский флот со стратегами Тимоѳеем[15] и Ификратом. Они, явившись слишком поздно для критических событий, не добились ничего достойного упоминания кроме того, что, напав на несколько сицилийских триер[16], которые Дионисий направил под командованием Киссида и Криниппа оказать помощь своим союзникам лакедемонянам, они захватили их вместе с экипажами, всего девять кораблей. Продав пленных в качестве добычи, они собрали более шестидесяти талантов, которые выплатили своим войскам[17].
(8) Пока происходили эти события, на Кипре евнух Никокл[18] убит царя Эвагора и завладел царской властью над саламинянами; а в Италии римляне, выстроившись в битве против пренестинцев[19], разбили их и убили почти всех своих противников.
48. (1) Когда Астей был архонтом в Аѳинах, римляне избрали шесть военных трибунов с консульской властью: Марка Фурия, Луция Фурия, Авла Постумия, Луция Лукреция, Марка Фабия, и Луция Постумия. Во время срока их полномочий мощные землетрясения произошли в Пелопоннесе, сопровождаемые приливными волнами, которые поглотили открытые пространства и города способом, выходящим за пределы доверия; ибо никогда прежде такие бедствия не выпадали греческим городам, никогда целые города вместе с жителями не исчезали в результате некой божественной силы, сеющей разрушения и погибель человеческому роду. (2) Степень разрушений была увеличена временем возникновения; ибо землетрясение случилось не днём, когда была бы возможность пострадавшим помочь самим себе, но удар пришёлся на ночь, так что когда дома рухнули и рассыпались от силы толчков, народ, вследствие темноты, неожиданности, и замешательства, причинённого событием, не имел сил бороться за жизнь. (3) Большинство из них попали под рухнувшие дома и погибли, но когда настал день, некоторые выжившие бросились из руин и, когда они думали, что избежали опасности, то встретились с большей и ещё более невероятной опасностью. Море поднялась до огромной высоты, и волна, вздымающаяся ещё выше, смыла и утопила всех жителей вместе с их родными землями. Два города в Ахайе вынесли удар этой катастрофы, Гелика и Бура[20], первый из которых, как имело место, до землетрясения удерживал первенство среди городов Ахайи. (4) Эти бедствия были предметом многочисленных дискуссий. Естествоиспытатели прилагали усилия объяснить такие случаи не божественным провидением, но некими естественными условиями, определёнными необходимыми причинами, тогда как те, кто настроен поклоняться божественной власти, дают некие благовидные причины возникновения, утверждая, что катастрофа была обусловлена гневом богов на тех, кто совершил святотатство. Этот вопрос я также постараюсь осветить с подробно в специальной главе моей истории[21].
49. (1) С глубокой древности девять городов Ионии[22] имели обычай проведения огромного жертвоприношения Посейдону в пустынной области вблизи места под названием Микале. Позже, однако, в результате разразившейся войны в этих краях, так как они были не в состоянии проводить Панионии здесь, они перенесли праздничное собрание в безопасное место вблизи Эфеса. Отправив посольство в Дельфы, они получили оракул, предписывающим им сделать копии древних алтарей предков в Гелике, которая была расположена там, что когда-то было известно как Иония[23], но теперь известно как Ахайя. (2) Так ионийцы в повиновении оракулу послали людей в Ахайю, чтобы сделать копии, и они выступили перед Советом ахейцев и убедили дать то, что они просили. Жители Гелики, однако, которые имели древнее присловье, что они пострадают от опасности, когда ионийцы будут совершать жертвы на алтаре Посейдона, приняв в расчёт оракул, выступили против ионийцев в вопросе о копиях, заявив, что святилище является не общим достоянием ахейцев, но их частной собственностью. Жители Буры вместе с ними также приняли участие в этом. (3) Но так как ахейцы общим указом дали согласие, ионийцы принесли жертвы на алтаре Посейдона, как предписывал оракул, но народ Гелики расшвырял священное имущество ионийцев и захватил их представителей[24], таким образом, совершив святотатство. Именно из-за этих деяний, говорят, Посейдон в гневе навлёк разрушения на города нарушителей посредством землетрясения и наводнения. (4) Как утверждают, это гнев Посейдона выплеснулся на эти города, и этому есть явные доказательства: во-первых, определённо известно, что власть над землетрясениями и наводнениями принадлежит этому богу[25], а также по древнему поверью, полуостров Пелопоннес был жилищем Посейдона; и эта страна, в известном смысле, считается посвящённой Посейдону, и, вообще говоря, все города Пелопоннеса чествуют этого бога больше, чем в любого другого из бессмертных. (5) Кроме того, Пелопоннес имеет под поверхностью огромные пещеры и обладает подземными скопления проточной воды. Действительно, две реки имеют явные подземные течения; одна из которых, фактически, недалеко от Феней, засасывается под землю, и в прежние времена полностью исчезла, поглощаемая подземными пещерами, а другая, рядом со Стимфалами[26], ниспадает в пропасть и течёт на протяжении двухсот стадиев под землёй, а затем изливается в городе аргивян. (6) В дополнение к этим заявлениям, праведники ещё говорят, что за исключением тех, кто совершил святотатство, никто не погиб в катастрофе[27]. В отношении случившихся землетрясения и наводнения мы будем довольствоваться тем, что уже сказано.
50. (1) Когда Алкисѳен был архонтом в Аѳинах, римляне избрали восемь военных трибунов с консульской властью: Луция и Публия Валерия, Гая Теренция, Луция Менения, Гая Сульпиция, Тита Папирия, и Луция Эмилия, и элейцы праздновали сто вторую Олимпиаду, на которой Дамон из Ѳурий победил в забеге на стадию. (2) Во время срока их полномочий, после того как лакедемоняне удерживали первенство в Греции почти пятьсот лет, божественное знамение предсказало утрату ими владычества; так как на небесах был виден в течение многих ночей большой пылающий светоч, который был назван из-за его формы "пылающий луч"[28], а чуть позже, к всеобщему удивлению, спартанцы потерпели поражение в великой битве и безвозвратно потеряли своё превосходство. (3) Некоторые учёные приписывают происхождение светоча естественным причинам, выразив мнение, что такие явления происходят по необходимости в назначенное время, и что в этих вопросах вавилонские халдеи и другие астрологи преуспели в точных пророчествах. Эти люди, мол, не удивляются, когда такие явления имеют место, но скорее - если их нет, поскольку каждое отдельное созвездие имеет свой особый цикл, и они завершают эти циклы посредством вековых движений по назначенному пути. Во всяком случае, сообщают, этот светоч имел такой блеск и свет был такой силы, что отбрасывались тени очень похожие на отбрасываемые Луной.
(4) В это время Артаксеркс, Царь персов, видя, что греческий мир снова в смятении, отправил послов[29], призывая греков уладить свои междоусобные войны и учредить общий мир в соответствии с заветами[30], как они сделали ранее. Все греки охотно приняли это предложение, и все города согласились на всеобщий мир, за исключением Ѳив[31]; ибо ѳиванцы одни, занятые приведением Беотии под единый союз[32], не были допущены греками из-за общего решения давать клятвы и заключать договора в каждом городе[33]. Итак, оставшись вне договора как и прежде, ѳиванцы продолжали удерживать Беотию как единую конфедерацию, им подвластную. (5) Лакедемоняне, раздражённые этим, решили вести большую армию против них, как против общего врага, ибо они смотрели крайне ревниво на их растущую мощь, опасаясь, что руководя всей Беотией, они могут разрушить спартанскую гегемонию, как только подвернётся возможность. Так как они постоянно упражнялись в гимнастике и имели большую телесную силу, и так как они были по природе воинственны, то были они отнюдь не последние храбрецы среди греков. (6) Ещё у них были вожди, выдающиеся своей доблестью, величайшими из которых были три человека: Эпаминонд, Горгид и Пелопид[34]. Город ѳиванцев переполнялся гордостью от славы своих предков в героическую эпоху и стремился к великим свершениям. Поэтому в тот год лакедемоняне готовились к войне, призвав в армию собственных граждан, а также своих союзников.
51. (1) Когда Фрасиклеид был архонтом в Аѳинах, римляне избрали восемь военных трибунов с консульской властью: Публия Мания, Гая Эренуция, Гая Секстия, Тиберия Юлия, Луция Лавиния, Публия Трибония и Гая Манлия, и ещё Луция Анфестия[35]. В течение срока их полномочий, ѳиванцы, поскольку они не заключили перемирие, были вынуждены в одиночестве вести войну с лакедемонянами; так как не было города, который мог бы законно присоединиться к ним, потому что все приняли всеобщий мир. (2) Лакедемоняне, так как ѳиванцы были в изоляции, решили бороться с ними и низвести Ѳивы до полного рабства. А так как лакедемоняне делали свои приготовления не скрываясь, а ѳиванцы были лишены союзников, всяк полагал, что они будут легко побеждены спартанцами. (3) Соответственно, некоторые греки, которые были дружелюбны к ѳиванцам, сочувствовали им в связи с угрозой поражения, а те, кто были в ссоре с ними, были вне себя от радости при мысли, что Ѳивы в один миг будут порабощены. Наконец лакедемоняне, когда их огромная армия была готова, предоставили командование своему царю Клеомброту[36], и в первую очередь отправили послов в Ѳивы, приказывая ѳиванцам разрешить всем беотийским городам быть независимыми, народам Платей и Ѳеспий[37], и вернуть земли бывшим владельцам. (4) Когда ѳиванцы ответили, что они никогда не вмешивались в дела Лаконии и спартанцы не имеют права касаться таковых в Беотии (таков был смысл их ответов), лакедемоняне немедленно послали Клеомброта с армией против Ѳив; и союзники спартанцев жаждали войны, уверенные в том, что не будет никаких столкновений или битв, но что они завладеют беотийцами без борьбы.
52. (1) Спартанцы, соответственно, продвинулись до Коронеи, где расположились станом и ждали опоздавших союзников. Ѳиванцы, ввиду присутствия противника, сперва постановили отправить жён и детей ради безопасности в Аѳины, затем выбрали Эпаминонда стратегом и передали ему командование на войне, дав в качестве советников шесть беотархов. (2) Эпаминонд, имея призванных к бою всех военнообязанных ѳиванцев и других беотийцев, которые были готовы и обучены, вывел из Ѳив свою армию, насчитывающую всего не более шести тысяч. (3) Когда солдаты выступали из города, многим показалось, что неблагоприятные предзнаменования явились армии. Ибо у ворот Эпаминонд встретил слепого глашатая, который, призывая к возвращению беглых рабов, так как это было принято[38], выкрикивал предупреждения не забирать их из Ѳив и не похищать их, но доставить домой и держать под охраной. (4) Тогда старики среди тех, кто слышал глашатая, сочли это знамением будущего; но молодёжь хранила молчание, чтобы проявлением малодушия не заставить Эпаминонда отменить поход. Но Эпаминонд ответил тем, кто говорил ему, что он должен соблюдать приметы:
Знаменье лучшее всех - лишь одно: за отчизну сражаться[39].
(5) Хотя Эпаминонд изумил осторожных своим решительным ответом, второе знамение представилось ещё более неблагоприятным, чем предыдущее. Ибо когда писарь (γραμματεὺς) вышел с копьём и с лентой, привязанной к нему, и передавал приказы штаба, поднялся ветер, и так случилось, лента порвалась о копьё и обвилась вокруг плиты, которая лежала над могилой, а там были похоронены какие-то лакедемоняне и пелопоннесцы, которые погибли во время похода Агесилая. (6) Некоторые старики, которые опять-таки случайно оказались там, настоятельно требовали от начальства отступить перед лицом явного сопротивления богов; но Эпаминонд, не удостоив их ответа, повёл свою армию, думая, что в данном вопросе соображениям благородства и заботам о справедливости следует отдать предпочтение над причинами предзнаменований. (7) Соответственно Эпаминонда, который был обучен философии и разумно применял принципы своей подготовки, в тот момент сильно осуждали, но позже в свете его успехов, стали считать, что он преуспел в военной хитрости и принёс величайшую пользу своей родине. Ибо он немедленно вывел свою армию, заранее захватил проход у Коронеи, и расположились там лагерем.
53. (1) Клеомброт, узнав, что враг захватил перевал первым, решил не штурмовать проход, а вместо этого проследовал через Фокиду, и, когда он прошёл по трудной прибрежной дороге, то вошёл в Беотию без опасности. В этом походе он взял несколько крепостей и захватил десять триер[40]. (2) Позже, когда он добрался до места под названием Левктры, он расположился там станом и дозволил солдатам отдых после марша. Когда беотийцы в своём движении приблизились к противнику, а затем, преодолев несколько хребтов, вдруг увидели лакедемонян, заполонивших всю равнину Левктр, они были поражены, видя армию огромного размера. (3) И когда беотархи провели совещание[41], то решали должны ли они остаться и сражаться с войском во много раз превосходящих их числом, или же они должны отступить и вступить в бой на господствующих позициях, и случилось так, что голоса вождей были равны. Ибо из шести беотархов три считали, что они должны отвести армию, а три, что они должны остаться и сражаться, в число последних входил Эпаминонд. В этом безвыходном и запутанном положении пришёл голосовать беотарх, которого Эпаминонд убедить отдать голос ему, и таким образом он взял верх. Вот так и было принято решение поставить всё на исход битвы. (4) Но Эпаминонд, видя, что солдаты суеверны вследствие случившихся предзнаменований, очень желал посредством своей собственной изобретательности и стратегического искусства изменить настроение солдат. Соответственно, нескольких человек, недавно прибывший из Ѳив, он убедил говорить, что оружие из храма Геракла удивительным образом исчезло, и что молва широко разнеслась по Ѳивам, что герой старины взял их и отправился на помощь беотийцам. Он показал им другого человека как того, кто недавно поднялся из пещеры Трофоний[42], который сказал, что бог повелел им после победы при Левктрах, учредить состязания с награждением венками в честь Зевса-царя. Таково действительное происхождение праздника, который беотийцы нынче отмечают в Лебадее.
54. (1) Пособником и соучастником этой уловки был спартанец Леандрий[43], который был изгнан лакедемонянами и поэтому был участником ѳиванского похода. Он выступил на собрании и заявил, что существует древняя поговорка среди спартанцев, что они потеряют превосходство, когда потерпят поражение при Левктрах от рук ѳиванцев. (2) Таким же образом некий местный прорицатель явился к Эпаминонду, заявив, что лакедемонянам суждено встретиться с большим бедствием у могилы дочерей Левктра и Скедаса по следующим причинам. (3) Левктр был человеком в честь которого была названа эта равнина. Его дочери, а также дочери некого Скедаса, будучи девицами, были изнасилованы какими-то послами лакедемонян. Оскорблённые девушки, не выдержав несчастья, призывая проклятия на страну, которая породила насильников, наложили на себя руки[44]. (4) Сообщалось о множество других подобных случаев, а когда Эпаминонд созвал собрание и увещевал солдат подходящими просьбами встретить исход, все они набрались решимости, избавились от суеверия, и с отвагой в сердце готовились к бою. (5) Это время прибыл на помощь ѳиванцам отряд союзников из Ѳессалии, полторы тысячи пехоты и пятьсот всадников под командованием Ясона[45]. Он убедил и беотийцев и лакедемонян заключить перемирие, с тем чтобы защититься от капризов Фортуны. (6) Когда перемирие вступило в силу, Клеомброт отвёл свою армию из Беотии, и здесь с ним встретилась другая многочисленная армия лакедемонян и их союзников под командованием Архидама[46], сына Агесилая. Ибо спартанцы, видя готовность беотийцев, и принимая меры, чтобы встретить их отвагу и безрассудство в бою, послали вторую армию, чтобы численным превосходством своих бойцов одолеть храбрость противника. (7) После того как эти армии объединились, лакедемоняне решили, что малодушно бояться доблести беотийцев. Так они пренебрегли перемирием и воодушевлённые вернулись в Левктры. Беотийцы тоже были готовы к битве, и обе стороны выстроили свои войска.
55. (1) Итак, со стороны лакедемонян потомки Геракла были помещены в качестве командиров крыльев, а именно, царь Клеомброт и Архидам[47], сын царя Агесилая, а со стороны беотийцев Эпаминонд, применяя собственное необычное расположение, сделал возможным, благодаря стратегии, достижение своей знаменитой победы. (2) Он выбрал из всей армии самых смелых бойцов и поставил их на одно крыло, намереваясь биться с ними до конца. Самых слабых он поместил на другом крыле и приказал им избегать боя и постепенно отступать во время атаки противника. Итак, выстроив свою фалангу косым строем, он задумал решить исход сражении с помощью крыла, на котором были отборные бойцы. (3) Когда трубы с обеих сторон просигналили наступление и армии одновременно первым делом подняли боевой клич, лакедемоняне атаковали оба крыла своею фалангой, построенной полумесяцем, тогда как беотийцы отступали на одном крыле, другое дралось с врагом с удвоенной энергией. (4) Когда они сошлись в рукопашном бою, сначала обе стороны дрались яростно, и сражение было равным; скоро, однако, когда люди Эпаминонда начали получать преимущество от своей доблести и плотности шеренг, многие пелопоннесцы начали уступать. Так как они не в состоянии были выдержать тяжесть бесстрашного напора элитного отряда; из тех, кто оказал сопротивление некоторые пали, а другие были ранены, получив все удары спереди. (5) Итак, до тех пор, пока царь Клеомброт у лакедемонян был жив и имел при себе много соратников, всецело готовых умереть в его защиту, было неясно, в какую сторону склонится победа; но когда он, хотя мог избегнуть опасности, оказался не в состоянии сломить своих противников и погиб героически сопротивляясь, получив многочисленные ран, то массы бойцов сгрудились вокруг его тела, нагромоздив кучу трупов.
56. (1) На этом крыле не было ни одного командира, тяжёлая колонна под руководством Эпаминонда давила на лакедемонян, и поначалу только силой вынудила линию врага кое-где податься; затем, однако, лакедемоняне, храбро сражаясь за своего царя, завладели его телом, но были не достаточно сильны, чтобы добиться победы. (2) Так как элитный отряд превосходил их мужественными подвигами, а доблесть и увещевания Эпаминонда внесли большой вклад в его отвагу, лакедемоняне были с большим трудом оттеснены назад; сначала, когда они уступили позицию, они не нарушали свои построения, но, в конце концов, так как многие пали, а командир, который бы мог сплотить их, погиб, армия обратилась в бегство и потерпела полный разгром. (3) Отряд Эпаминонда преследовал беглецов[48], убил множество тех, кто противился им, и завоевал для себя самую славную победу. Поскольку они сошлись с самыми смелыми греками, и с небольшими силами чудом одолев многократно превосходящих в числе, они завоевали высочайшую славу в доблести. Самые высокие похвалы были предоставлены стратегу Эпаминонду, который главным образом своим мужеством и своей проницательностью полководца разбил в битве непобедимых руководителей Греции. (4) Более четырёх тысяч[49] лакедемонян пали в бою, а беотийцев только около трёхсот. После битвы они заключили перемирие для передачи тел погибших и отхода лакедемонян в Пелопоннес.
Таков был исход событий, связанных с битвой при Левктрах.

[1] См. гл. 38.
[2] По смыслу, кажется, должно быть: «Восстановленные лакедемонянами, эти изгнанники, в свою очередь, изгнали своих врагов».
[3] Аркадия, возможно, было название крепости, и Неллус, IG2, 43.133–134, — название горы, на которой она была построена.
[4] См. отчёт Ксенофонта, Hell. 6.2.2–3.
[5] Они зашли так далеко, что сделали закинѳян членами демократический лиги. См. надпись, IG 2 43,131., где закинѳяне были последним дополнением к списку.
[6] Он должен был быть спартанским навархом 375/4 гг. в соответствии с Белохом.
[7] Ежегодно избираемые чиновники (одиннадцать человек) Беотийского союза.
[8] См. также Ксенофонт, Hell. 6,31 и 5; Исократ, Plataïcus; Павсаний, 9.1.8 отмечает падение Платей на 373/2 г. , когда архонтом был Астей.
[9] См. гл. 51.3 и Ксенофонт, Hell. 6.3.1. Павсаний, 9.14, кажется, помещает разрушение Ѳеспий после битвы при Левктрах.
[10] Привилегия редко предоставляемая аѳинянами в эти дни. Демократы Самоса были удостоены этой привилегии ближе к концу Пелопоннесской войны. Платейцам было предоставлено гражданство в той же самой войне и Мейер (Geschichte des Altertums, 5,399) утверждает, что оно все ещё сохранялось. Этот дар ἰσοπολιτεία, кажется, не был эллинистического типа, при котором гражданин одного государства пользовался определёнными привилегиями (ср. civitas sine suffragio) на территории другого государства во время проживания там.
[11] В конце лета 373 г. См. Ксенофонт, Hell. 6.2.3–15.
[12] Тимоѳей не был восстановлен, хотя он был оправдан в этом знаменитом деле. См. Ксенофонт, Hell. 6.2.13; Непот, Тимоѳей, 4 ; Демосѳен, 49,9 след, 22.
[13] См. гл. 46.3 и Ксенофонт, 2.10.
[14] См. Ксенофонт, Hell. 6.2.16–26. Год 372.
[15] Тимоѳей указан ошибочно.
[16] Возможно, это случай, упомянутый Диодором в 16.57.3. Дионисий также послал дары для Дельф (ср. IG, 22.103.9), которые был сожжены в 373 году.
[17] См. также Ксенофонт, Hell. 6.2.27–39 и Полиэн, 3.9.55.
[18] Ѳеопомп (фр. 111) говорит, что Эвагор и его сын Пнитагор были убиты евнухом Ѳрасидеем. Никокл, сын и преемник Эвагора, вероятно, не имел никакого отношения к убийству. См. также Аристотель, Политика, 5,1311 В; Исократ, К Никоклу (II), Никокл (III), и Эвагор, 72. Диодор чрезмерно сократил свой источник и сделал Никокла евнухом.
[19] См. Ливий, 6.27.9 след.
[20] См. Страбон, 1.3.18 : «Бура же и Гелика погибли: одна поглощена расселиной, образовавшейся в земле, другая смыта волной». Эти города находились в Ахайе, Гелика к востоку от Эг в Коринѳском заливе и Бура в глубине страны. Странно, что не упоминается происшествие в Дельфах, если то же самое землетрясение вызвало пожар 373 г.
[21] См. на эту тему Диодор 16.61–64.
[22] Геродот (1,145) называет двенадцать ионийских городов и устанавливает связь между Ахайей и Ионией. Гелика и Бура особо упомянуты здесь, как два места убежища ионийцев от ахейцев. Ср. Страбон, 14.1.20 о празднике, отмечаемом возле Микале.
[23] См. гл. 48.3 о землетрясении и приливной волне. О связи Гелики и Буры с ионийцами см. Страбон, 8.7.2 и 4: «Бура; за ней — Гелика, куда бежали ионийцы после поражения в битве с ахейцами и откуда они, наконец, были изгнаны»
[24] См., в частности Павсаний, 7.24.3–7.
[25] Когда поколение, к которому принадлежал Зевс, свергло старших богов, вселенная была распределена так: Зевсу — небо и землю, Посейдону — воды, Дису — подземное царство. Своим трезубцем Посейдон управлял водами и, ударяя о землю, он вызывал землетрясения («Посейдон — потрясатель земли»).
[26] Первая — река Ладон, приток Алфея, протекающая через Феней, а вторая — Стимфал. У Павсания (8.20, 22) есть описания этих рек. См. также Страбон, 8.8.4. Оба города были в Аркадии, первый из которых представлен Вергилием (Энеида, 8,165) как дом Эвандра.
[27] Можно было бы спросить о виновности экипажей десяти спартанских кораблей, которые стояли на якоре у Гелики и погибли от приливной волны (ср. Элиан, De Nat. animal. 11.19).
[28] Сенека, Q. Н. 7.5 : «talem effigiem ignis longi fuisse Callisthenes tradit, antequam Burin et Helicen mare absconderet. Aristoteles ait non trabem illam sed cometen fuisse». (По рассказу Каллисѳена, перед тем как море поглотило Буриду и Гелику, на небе появлялся огонь такой же удлинённой формы. По мнению Аристотеля, это был не столб, а комета». На основе этого пассажа Диодора и пассажа Сенеки казалось бы, что ὁδός у Аристотеля, Meteor. 1.6, 343 B 23 (διὸ καὶ ἐκλήθη ὁδός) следует читать δοκός. Аристотель датирует этот случай 373/2 (там же B 19).
[29] Об участии Царя см. Дионисий Гал. De Lysia Iudicium, 12; Ксенофонт, Hell. 6.3.12, 5.1 далее.
[30] См. гл. 38, которая во многих деталях предваряет эту главу.
[31] См. Ксенофонт, цит. соч. 6.3.1–19 и о дате Плутарх, Агесилай, 28.
[32] Беотийский союз такой, как он был до Анталкидова Мира был создан заново, только гораздо более централизованный и на демократической основе. Исполнительной властью было собрание беотархов, больше не представляющих отдельные полисы, но избираемые всеми беотийскими гражданами, и уменьшенные в числе с одиннадцати до семи (гл. 52). Учредительная власть принадлежала Собранию беотийского народа, которое проходило в Ѳивах, но в котором каждый гражданин Беотии имел голос (ср. Диодор 16.25.1). В отличие от Аттики, каждый город имел автономию и в союзную армию входили контингенты отдельных полисов.
[33] См. Ксенофонт, цит. соч. 6.3.19–20; Плутарх, Агесилай, 28; Непот, Эпаминонд, 6,4; Павсаний, 9.13.2.
[34] См. гл. 39.
[35] Гай Эрениций (Erenucius) нигде более не известен. Ливий (6.30.2) даёт имена шести трибунов: Публий и Гай Манлий, Луций Юлий, Гай Секстилий, Марк Альбиний и Луций Антистий.
[36] Клеомброт уже был в Фокиде. Он был направлен туда в 375/4 г. (Ксенофонт, Hell. 6.1.1, 2.1, 4.2). Белох думает, что он был заново отправлен в 371 г.
[37] См. гл. 46.6.
[38] Ѳиванцы ещё недавно были рабами Спарты, поэтому объявление предвещало их гибель, если они выйдут из города. Этот перевод основан на предположении, что глашатай сообщал имена и описания рабов, которые сбежали и которых владельцы стремились вернуть, в сочетании с предупреждением не вывозить и не скрывать их, но арестовать и стеречь их для владельца.
[39] Гомер, Илиада, 12.243.
[40] См. Ксенофонт, Hell. 6.4.3–4.
[41] См. Плутарх, Пелопид, 20.
[42] Возле Лебадеи. Трофоний обозначает преисподнюю Зевса Беотийского (Хѳония), который давал оракулы из этой пещеры. Об этой историй см. Полиэн, 2.3.8.
[43] В другом месте неизвестен. Возможно, ошибка - Клеандрид (сын Гилиппа?).
[44] Немного другая версия этой истории изложена у Плутарха, Пелопид, 20.3–4. Павсаний, 9.13.5–6, ближе к Диодору.
[45] Ксенофонт сообщает, Hell. 6.4.20–26, что Ясон пришёл после битвы при Левктрах и вовсе не упоминает о перемирии.
[46] У Ксенофонта Архидам также (там же. 18) был отправлен после, а не до боя.
[47] См. прим. к. 54.6. Было высказано предположение, что Ксенофонт, который не упоминает Эпаминонда при Левктрах и представляет Архидама, как посланного после этого боя, пытался принизить заслугу Эпаминонда в победе, и избавить своего лучшего друга Агесилая, отца Архидама, от позора поражения его сына. Здесь нет никаких доказательств такого мнения.
[48] В рассказе о битве Диодор не даёт никакого намёка на действия конницы (см. Ксенофонт, 10–13), которые были согласованы с быстрым продвижением ѳиванского отборного отряда. Такая координация более вероятная, чем компактный корпус и эшелонированное построение ѳиванцев, была новый фактором в боях, позднее развитая македонянами.
[49] Диодор, вероятно, преувеличивает. Ксенофонт (Hell. 6.4.15) говорит: «Почти тысяча».