6. ИСТОРИЧЕСКИЕ СОЧИНЕНИЯ
От Ксенофонта, как уже сказано, дошли два крупных исторических произведения: знаменитый "Поход Кира", или "Анабасис" (Ἀνάβασις) и "Греческая история" (Ἑλληνικά). Оба произведения, являясь ценными историческими источниками, представляют интерес и с литературной точки зрения.
"Анабасис" состоит из 7 книг. Это разделение произведено, вероятно, не самим Ксенофонтом, так же как не принадлежат ему и те краткие резюме каждой предыдущей книги, которые начинают каждую следующую. Относительно времени и метода написания "Анабасиса" существует ряд гипотез.
По видимому, Ксенофонт имел под рукой какой-то путевой военный дневник с точными данными о величине и длительности переходов; этому дневнику он придал впоследствии литературную форму. Ксенофонт говорит о себе в третьем лице и упоминает о себе впервые только в 1-й главе книги III, т. е. перед началом окончательного отступления греков и гибели пяти стратегов, попавших в ловушку Тиссаферна и казненных им (об этом факте Ксенофонт упоминает и в последней главе "Киропедии").
Предполагают, что Ксенофонт издал это сочинение анонимно и впоследствии не признавался в своем авторстве. Это предположение возникло на основании слов самого Ксенофонта в его "Греческой истории" (III, 1), где он говорит, что о походе Кира он не будет рассказывать подробно, так как "это все написано у Фемистогена Сиракузянина". Ввиду того что об авторе с таким именем нигде нет никаких упоминаний, делают вывод, что Ксенофонт выпустил свое произведение под этим именем. Вполне убедительной эту гипотезу считать нельзя. Можно отметить, что "Анабасис", как и "Киропедия", имеет тот же недостаток, - его содержание не вполне соответствует его названию. Действительно, описание "анабасиса", т. е. движения вперед (от глагола άναβαίνω - иду вперед, поднимаюсь), занимает меньше двух книг; сам Кир, предводитель войска, погибает в битве при Кунаксе, и греки вынуждены отступать; сперва преследуемые персами, потом пробиваясь через страны враждебных народов и, наконец, тщетно ожидая помощи с родины, они превращаются почти что в грабительские отряды и терпят бесконечные унижения от местных князьков. В исследованиях по истории литературы обращается больше внимания на первые две книги, а между тем по своей социальной значимости история разложения наемного войска чрезвычайно интересна; с литературной же точки зрения она написана настолько живо и убедительно, что читается, как беллетристическое произведение. Историческая правдивость автора "Анабасиса" нередко бралась под сомнение; однако это, по видимому, справедливо только относительно некоторых моментов (роли самого Ксенофонта, характеристики Агесилая и т. п.); во всем остальном "Анабасис" следует признать в высшей степени ценным историческим документом[1]. Как в произведении историческом, в нем преобладает чисто повествовательный элемент; диалогов нет совсем, зато Ксенофонт значительно чаще, чем в "Киропедии", пользуется приемом введения речей и даже иногда злоупотребляет им (III, 1-2); это объясняется тем, что, возможно, многие речи самого Ксенофонта должны были прославить его имя и снять с него обвинения в нерасторопности, которые, по видимому, ему предъявлялись. Именно в повествовательных частях Ксенофонт полностью развертывает свое литературное дарование. Таковы следующие эпизоды: парад греческих войск (I, 2), снежные ночи в горах (IV, 5), проход через ущелье под градом камней, бросаемых сверху племенем тасков (IV, 7), знаменитая сцена восторга при виде открывшегося вида на море (IV, 8), грабеж и пожар в горной деревне (V, 2), унизительные для греческого достоинства сцены пира у фракийского царя Севфа (VII, 3) и нападения на персидского богатого сановника с целью захвата добычи (VII, 8).
Речи, приводимые Ксенофонтом в "Анабасисе", очень ценились в древности; так, во II веке н. э. Дион Хрисостом, составляя список авторов, которых непременно должен прочесть и изучить образованный государственный деятель (речь XVIII), на первое место ставит Ксенофонта именно за его речи.
По видимому, сам Ксенофонт смотрел на "Анабасис", как на произведение не строго историческое, а отчасти беллетристическое. Это предположение подтверждается тем обстоятельством, что он посвящает целую главу (II, 6) характеристике трех казненных Тиссаферном стратегов - спартанца Клеарха, беотийца Проксена (своего друга) и фессалийца Менона. В серьезном историческом сочинении говорить много об отдельных лицах и их психологии считалось недопустимым; в своей "Греческой истории" Ксенофонт каждый раз как бы извиняется за всякое отступление от строгого повествования (например, в рассказе о казни Ферамена). Но для историка литературы именно эти-то отступления его особенно ценны, а 6-я глава книги II является, несомненно, лучшей главой всего "Анабасиса". С удивительным мастерством Ксенофонт рисует три типичных портрета авантюристов-завоевателей: сурового Клеарха, который мог бы мирно жить без труда и бедствий, но предпочитает войну и готов довольствоваться малым, лишь бы воевать; Проксена, честолюбивого талантливого фантазера, стремившегося к славе,, но "только честными средствами", и не умевшего заставить солдат повиноваться себе; Менона, хитрого, жестокого и жадного, игравшего на худших инстинктах своих подчиненных, избегавшего столкновений с сильными и коварного со слабыми и даже со своими друзьями. Эта реалистическая характеристика стратегов намного превосходит панегирические характеристики Кира Старшего в "Киропедии", Агесилая в его биографии и Кира Младшего в "Анабасисе". Являясь первыми подлинными характеристиками отдельных исторических личностей в мировой литературе, они заслуживают большего внимания.
"Греческая история", как и "Анабасис", состоит из 7 книг; считается признанным, что последние две книги Ксенофонт написал значительно позже, чем пять первых; они отличаются и по языку, и по более сухому характеру изложения. Исторические факты изложены Ксенофонтом с заметной лаконофильской окраской; однако, несмотря на то, что его личное отношение к Эпаминонду могло быть только резко отрицательным, он сумел оценить его военный гений и не сказал о нем ни одного порицающего слова. Легко объяснить и сдержанный тон Ксенофонта в рассказе о поражении Афин, разрушении больших стен и деятельности тридцати тираннов: в нем во время этих событий, несомненно, боролись два чувства: оскорбленное достоинство афинянина и надежда на улучшение управления, если к власти придет реакционная лаконофильская аристократия; эта надежда была обманута. Тридцать тираннов, сторонником которых был Ксенофонт, оказались такими правителями, каких он сам впоследствии осудил в "Гиероне".
Ксенофонт, явно сочувствовавший Ферамену, представителю умеренной аристократии, не жалеет красок для изображения подлости Крития, приложившего все силы к тому, чтобы казнить Ферамена, и нарушившего с этой целью правила голосования. Описание суда над Фераменом и его казни является, пожалуй, лучшим местом в "Греческой истории" (II, 3).
Ксенофонт хотел своей "Греческой историей" продолжить "Историю" Фукидида; однако его повествование не вполне точно примыкает к последним событиям, рассказанным у Фукидида; поэтому странное начало его "Греческой истории" - "через несколько дней после этого (?) из Афин прибыл Тимехар" - вызывало не раз предположения, что начало "Греческой истории" или хотя бы какой-нибудь пролог к ней потеряны; однако ничего достоверного установить не удалось.
Заканчивается "Греческая история" рассказом о битве при Мантинее, в которой погиб сын Ксенофонта Грилл и которая осталась нерешенной: обе стороны воздвигли трофеи, как победители, но в то же время давали выкуп за своих убитых, как побежденные. Ксенофонт заканчивает свою "Греческую историю" горькими словами: "И после этой битвы беззаконие и смятение в Элладе стали еще больше, чем до этого".
[1] См. перевод «Анабасиса», изд. АН СССР., М. —Л., 1951, стр. 227, 241 и др.