Только немногие из произведений Ксенофонта могут быть датированы сравнительно точно (см. ниже: панегирик "Агесилаю" и "Греческая история"). Можно предполагать, что он приступил к литературной деятельности лишь после 387 г., когда военные бури на некоторое время утихли и когда он, приговоренный заочно к изгнанию из Афин за участие в спартанско-фиванской войне и в битве при Коронее, поселился в Скиллунте и имел возможность начать писать воспоминания о Сократе и о походах, в которых принимал участие. Это предположение достаточно вероятно. Однако его не легко согласовать с другим, тоже общераспространенным мнением, что первыми сочинениями Ксенофонта являются "Апология Сократа" и "Меморабилии". Тот, кто придерживается мнения, что Ксенофонт поздно начал, свою литературную деятельность, должен предположить, что у него были уже какие-то записи бесед с Сократом, которые он дополнил при встрече с Гермогеном, другим учеником Сократа, бывшим в Афинах на суде и в день смерти Сократа, о чем сам Ксенофонт упоминает в "Апологии" (§ 10). Действительно, трудно предположить, чтобы через 14 лет (а это самый меньший возможный срок, так как Ксенофонт покинул Афины в 401 г., а поселился в Скиллунте в 387 г.) Ксенофонт мог с такими подробностями излагать мысли Сократа по самым различным вопросам.
Не менее вероятны, однако, и иные предположения. Во-первых, "Меморабилии" могли быть написаны значительно раньше 387 г., во время походной жизни Ксенофонта. В этом нет ничего невозможного, так как те войны, в которых участвовал Ксенофонт по возвращении из похода Кира, велись с длительными перерывами, зимой военные действия обычно приостанавливались; кроме того, войны Агесилая против персов (396-394) были в сущности скорее цепью разрозненных столкновений, чем настоящей войной. Между тем такие произведения, как "Апология" и "Меморабилии", должны были произвести совершенно различное впечатление, смотря по тому, появились ли они через 3-4 года после смерти Сократа, когда память о его осуждении была еще совсем свежа, или через 15 лет. Кроме того, оценка их тоже должна была быть различна в зависимости от того, кем был автор в момент их появления: был ли это ученик Сократа, человек, которого в Афинах еще могли помнить и который еще не выступил с оружием в руках против родного города, или это был государственный преступник, осужденный на изгнание за измену.
"Меморабилии" можно считать сочинением дидактическим. В них излагаются, хотя и не строго систематически, философские и политические взгляды Ксенофонта, его государственная программа.
По своему содержанию и характеру "Меморабилии" - "афинская" книга; лаконофильство в ней еще довольно умеренное, а восхваления персов нет совсем; все интересы Ксенофонта пока что вращаются вокруг родного города и его управления. Это тоже может служить доводом в пользу того, что Ксенофонт во время написания "Меморабилий" не считал для себя невозможным возвращение в Афины, об управлении которых он брался рассуждать. После приговора об изгнании это едва ли имело бы смысл.
Пользуясь именем Сократа, Ксенофонт излагает в "Меморабилиях" свои собственные взгляды.
Образ Сократа в "Меморабилиях" несомненно верен, потому что он совпадает с образом, который дал враждебный Ксенофонту Платон (особенно в своих первых, "сократических" диалогах); также нет расхождений и в передаче метода ведения Сократом беседы, хотя Ксенофонт гораздо менее искусен в построении диалога, чем Платон, и часто сбивается на простое повествование. Что же касается самого учения, влагаемого Ксенофонтом в уста Сократа, то едва ли когда-нибудь окажется возможным совершенно точно указать, что именно принадлежит здесь Сократу; легче предположить, что ему не принадлежит: сюда относится большое число рассуждений о чисто технических дисциплинах, о военной технике и тактике. Они повторяются и в других произведениях Ксенофонта и несомненно касаются его излюбленных тем.
"Меморабилии", по замыслу Ксенофонта, являются такой же защитой Сократа, как и "Апология Сократа", только значительно расширенной; та "Апология", которую мы имеем как отдельное произведение, едва ли могла быть отделена большим сроком от смерти Сократа и была, по всей вероятности, той первой литературной попыткой, на которую решился Ксенофонт, узнав во время похода или по возвращении из него о смерти Сократа; пораженный ею, он решился прибавить и свое слово к тому, что, как он сам говорил, "писали и другие" (Апол. § 1). Эта "Апология" местами буквально совпадает с последней главой "Меморабилий" (IV, 8), тоже излагающей последнюю беседу Сократа с Гермогеном.
В композиции "Меморабилий" Ксенофонту не удается выдержать ясный план, подчиненный одной мысли - защите Сократа от предъявлявшихся ему обвинений. Это сочинение представляет собой довольно беспорядочный ряд бесед Сократа на различные темы.
"Меморабилии" распадаются на 4 книги (I состоит из 7 глав, II - из 10, III - из 14 и IV-из 8 глав). Темы приводимых Ксенофонтом бесед Сократа очень разнообразны; в основном они распределены по книгам следующим образом: в книге I, после опровержения предъявленных Сократу афинской демократией двух обвинений - в непочитании богов, признаваемых государством, и развращении умов юношества, Ксенофонт касается общих вопросов - устройства мира и человека; в книге II говорится главным образом об отношениях людей в частной жизни: о семье, о дружбе и т. п.; в книге III затрагиваются вопросы о государственном устройстве, общественных обязанностях и т. п.; в книге IV - о приобретении знаний в разных областях; последнюю главу книги IV, по видимому, можно считать первым наброском "Апологии Сократа"; однако во всех книгах план не выдержан полностью.
Мысли, излагаемые Ксенофонтом в "Меморабилиях", не отличаются особой глубиной; это, с одной стороны, изложение телеологического взгляда на устройство мира и человеческой жизни, с другой - вопросы практической морали. Довольно примитивному изложению телеологической системы мира посвящена 4-я глава книги I. Сократ опровергает в ней сперва теорию случайности мира, а потом теорию невмешательства богов в мировой порядок, являющийся, по его мнению, разумным и целесообразным именно благодаря их вмешательству. Разумность устроителей мира доказывается целесообразностью устройства природы.
Свои суждения Ксенофонт заимствует из современной ему натурфилософии: приспособленность органов чувств к восприятию явлений, значение руки как орудия для выполнения работ, преимущество прямого положения тела человека, дающее возможность более высокого умственного развития-по сравнению с животными - все это было замечено уже философами - предшественниками Ксенофонта.
Значительно слабее становятся доказательства целесообразности мира, когда Ксенофонт переходит к вопросу о проявлении воли богов не в природе, а в истории; здесь он вынужден прибегнуть к чисто античному мотиву - существованию гаданий и оракулов.
Вера в гадания, оракулы и "внутренний голос", характерная для учения Сократа, пришлась особенно по душе Ксенофонту, так как он был приверженцем "древнего благочестия" в традиционной форме.
Однако то "учение" о богах и их заботе о мире, которое излагает Ксенофонт, отнюдь не ведет к безвольному выжиданию и покорности, - напротив, Ксенофонт отчетливо отделяет то, в чем надо надеяться на богов, от гого, что следует брать на свою ответственность: "Что боги предоставили людям познавать и делать, тому, говорил он [Сократ], надо учиться; кто вопрошает богов в том, что можно знать посредством счета, меры, веса, тот, думал он, поступает нечестиво" (I, 1).
Правила морального поведения, какими их рисует Ксенофонт, носят практический характер. Укрепление физического здоровья, выносливость, умеренность, соблюдение основных правил общежития, уважение к богам, к родителям, к старшим, приобретение хороших, надежных друзей - таковы те качества, которые составляют, по Ксенофонту, образ морально. ценного человека.
Другое дидактическое произведение Ксенофонта - "Домострой" - является сочинением, по которому мы можем судить о хозяйственном устройстве древнегреческого рабовладельческого общества, о взаимоотношениях между господами и рабами, между членами семьи, о положении женщины и т. д. "Домострой" отражает идеологию аристократических, олигархически настроенных слоев афинского общества; в нем Сократ передает ученику Критобулу свой разговор с состоятельным афинянином Исхомахом о ведении хозяйства, причем в этой беседе более авторитетным лицом, поучающим собеседника, является не Сократ, а Исхомах.
Несмотря на то, что это произведение, как и "Меморабилии", является "сократическим", тем не менее имеется больше оснований отнести его к периоду жизни Ксенофонта в Скиллунте, нежели "Меморабилии". Оно преисполнено таким интересом к хозяйственным мелочам, какой трудно предположить у человека, не занимающегося хозяйством. Сократ является в нем по существу только "статистом"; диалогическая форма почти уступает место повествованию и служит только рамкой, довольно слабо скрепляющей общий ход действия. Специфически афинского в этом произведении уже нет ничего, кроме имени Исхомаха (богатый афинянин с таким именем упоминается и в XIX речи Лисия), показа афинского воспитания женщин и их затворнического положения. Напротив, в ряде указаний Ксенофонта на то, как исправить недостатки этого воспитания, в советах, которые Исхомах дает своей молодой жене, - больше двигаться, заниматься физической работой, не краситься и не белиться - видно влияние спартанского быта.
Помимо того бытового интереса, который представляет "Домострой", он любопытен с литературной точки зрения, как показатель перехода Ксенофонта от "Меморабилий", выдержанных преимущественно в диалогической форме, к позднейшим чисто повествовательным сочинениям. В "Домострое" Ксенофонт обращается уже к живому изображению людей и их характеров; Исхомах и его молодая жена - вполне реальные фигуры, между тем как собеседники Сократа в "Меморабилиях" лишены индивидуальных черт.
В "Меморабилиях" и "Домострое" основной задачей Ксенофонта является поучение, однако уже в этих произведениях главный интерес его направлен на живых людей в их повседневной жизни и на отдельные черты их характера.
Литературный изобразительный талант Ксенофонта, проявившийся уже в "Домострое", нашел еще более яркое выражение в "Пире". Здесь Ксенофонт еще раз пытается выступить в роли философа. До сих пор не решен вопрос о том, кто написал раньше свой "Пир" - Ксенофонт или Платон.
Возможно, что свой, порою натуралистический, местами даже несколько вульгарный "Пир" Ксенофонт пытался противопоставить одноименному произведению Платона.
Оба эти произведения относятся не к одному и тому же "пиру": Ксенофонт рассказывает о пышном празднестве, устроенном богатым афинянином Каллием, Платон - о пирушке у поэта Агафона, собравшего у себя друзей по поводу своей победы на состязании трагических поэтов.
Содержание же беседы в обоих диалогах сходно: собравшиеся на пир друзья высказывают свои мнения о том, что такое красота и любовь. "Пир" Ксенофонта обладает известными литературными достоинствами. Для нас он интересен главным образом показом быта того времени и умелой зарисовкой характеров, в чем проявляется несомненный литературный талант Ксенофонта. Каждый из участников пира охарактеризован Ксенофонтом совершенно ясно. "Пир" интересен еще и тем, что в конце его дается картина миметического представления, которое нам очень мало известно, особенно для такого раннего времени (V век до н. э.).
Несмотря на сходство основного содержания диалогов Платона и Ксенофонта - разработки темы о красоте и любви, - разрешение этого вопроса дается ими по-разному и притом характерно для обоих авторов. В отличие от Платона, который тему о красоте подводит к теме о высшей форме познания, Ксенофонт эту же тему сводит к практическому вопросу о воспитании человека, пригодного к жизни. Как подготовить человека к полезной общественной деятельности, какие качества необходимы для этого и как их воспитать - вот те положения, которые уже были намечены Ксенофонтом в его "сократических" сочинениях и которые он разрабатывает с особой полнотой в своей "Киропедии".