4. СИМОНИД КЕОССКИЙ

Наибольшей высоты своего развития греческий мелос достиг в поэзии Симонида, Пиндара и Бакхилида. Эти поэты могут быть названы представителями универсальной греческой лирики, потому что в их произведениях встречаются почти все виды греческой лирики. Их поэтическая деятельность имела общегреческое значение. В их произведениях получили яркое выражение события и чувства, волновавшие всю Грецию.
Симонид, сын Леопрепа, родился на острове Кеосе. Год его рождения определяется на основании его собственного указания. В одной эпиграмме, написанной в честь собственной победы на поэтических состязаниях (фр. 147), Симонид указывает год, когда была одержана эта победа, и свой тогдашней возраст. Это был год архонтства Адиманта (четвертый год 75-й олимпиады = 477/476 гг. до н. э.). Симониду было тогда 80 лет. Из этой эпиграммы вытекает, что Симонид родился в 557/556 г. до н. э. Свою поэтическую деятельность Симонид начал рано. В городе Карфее (Καρθαία) на острове Кеосе при храме Аполлона была школа, где он обучал певцов для участия в хоре на праздниках, учрежденных в честь этого бога. Но Симонид недолго оставался на Кеосе; в первые годы правления Гиппарха он был приглашен ко двору этого тиранна. Здесь Симонид встретил блестящего представителя греческого мелоса Анакреонта и выдающихся музыкантов: Ласа Гермионского, Агафона и Аполлодора. Гиппарх относился к Симониду дружески и осыпал его подарками. Симонид долго жил в Афинах и уехал оттуда в Фессалию только после смерти Гиппарха (514 г.). Там он проживал при дворе Скопадов в Кранноне и Алевадов в Лариссе, которых он прославлял своими песнями. В начале греко-персидских войн мы опять встречаем Симонида в Афинах. Здесь он одержал победу над Эсхилом в состязаниях по составлению эпиграммы в честь воинов, павших при Марафоне. В 476/475 г. Симонид отправился в Сицилию, где примирил тираннов Гиерона Сиракузского и Ферона Агригентского, когда они были уже готовы начать войну. Симонид проживал при дворах и других тираннов. Об этом свидетельствуют его стихотворения в честь регийского тиранна Анаксилая и кротонского тиранна Астила. Умер Симонид в 469 г. в Сицилии, дожив до 89 лет.
Из произведений Симонида особенно славились его френы и гипорхемы. Квинтилиан (X, 1, 64) говорит, что Симонид обладал особенным искусством вызывать чувство скорби. Он вызывал его реальным изображением событий. Он понимал, что простое, соответствующее действительности изображение горя трогает гораздо сильнее, чем эффектная искусственность. В его френах как бы вновь возникают пред глазами слушателей те события, о которых говорит поэт. Поэтому не удивительно, что Симонид волновал и вызывал слезы своими стихами. Выражение "симонидовы слезы" вошло в поговорку.[1] Задушевные, трогательные френы Симонида нравились грекам больше, чем возвышенные, высокопарные френы Пиндара. Но человеческой душе, потрясенной горем, естественно искать и утешения. Симонид умел не только трогать, вызывать слезы, но - что гораздо труднее - умел и утешать, успокаивать людей мыслью о том, что горе не является личным уделом, а имеет общий характер, постигая всех. Симонид широко пользовался этим мотивом. В отрывках его френов часто встречается мысль о превратности человеческой жизни, о том, что даже "герои", дети богов, не были избавлены от общей участи и тоже страдали (фр. 36 Бергк). Сохранились отрывки френов Симонида в память Скопадов и в память неизвестных нам лиц - Антилоха и какого-то эритрейца Лисимаха. Кроме того, Бергк относит к френам Симонида один отрывок, в котором поэт изображает страдания Данаи, плывущей по морю с сыном Персеем в ящике, в который запер их отец Данаи. Этот френ Симонида, сохранялся полнее других (фр. 37 Бергк).
Френы Симонида имели форму эподов. Мелодия строилась на нежный фригийский лад, аккомпанементом служили звуки флейты.
Высокими достоинствами отличались и гипорхемы Симонида. В них он соединял в одно гармоническое целое красоту слова с выразительностью танцев, постановкой которых он сам руководил. Из слов Плутарха (Пир. X, 15, 2) видно, что Симонид придавал большое значение орхестическому элементу в гипорхемах. От гипорхем Симонида сохранилась только три фрагмента, по которым нельзя судить о красоте этих стихотворений, В древности славились и дифирамбы Симонида. О том, насколько они нравились грекам и какими высокими достоинствами они отличались, можно судить по тому, что Симонид был признан победителем на 56 дифирамбических состязаниях. Но до нас не сохранилось ни одного отрывка из его дифирамбов. Страбон упоминает о дифирамбе Симонида в честь мифического Мемнона, сына богини Эос (Страбон XV, 728), а грамматик Аристофан Византийский - о дифирамбе в честь красавицы Европы, похищенной Зевсом.
Условия времени, когда жил Симонид, способствовали развитию эпиникиев. В VI веке до н. э. были учреждена пифийские (590 г.), истмийские (583 г.) и немейские (573 г.) состязания. Симонид обладал умением представлять положительные черты человека и мог придать эпиникням не тот общий характер, какой мы встречаем в олимпийском эпиникии Архилоха, а индивидуальные, личные черты, необходимые для· эпиникия. До нас дошли отрывки стихотворений Симонида в честь фессалийца Скопа, сына Креонта, Ксенократа Акрагантского, кулачного бойца Главка Каристийского, Астила Кротонского и др. От некоторых из этих произведений сохранилось только по одному стиху. Более других известен нам сколий (застольная песня) в честь Скопа (фр. 5 Бергк). Он восстановлен в метрической форме на основании прозаического изложения его у Платона (Протагор, 339 сл.). Из этого фрагмента вытекает, что Симонид не посвящал своих песен исключительно прославлению героев, но отводил значительное место различного рода рассуждениям. Его эпиникии имели не столько хвалебный, сколько дидактический характер.
Древние ученые разделяли эпиникии Симонида по родам состязаний, в зависимости от того, была ли одержана победа в состязании на колеснице, на гимнастических состязаниях или в беге.
Энкомии Симонида отличались большой силой и теплотой чувства. Лучше других сохранился его энкомий в честь воинов, павших при Фермопилах (фр. 4):

Светел жребий и подвиг прекрасен
Убиенных перед дверью фермопильской!
Алтарь - их могила; и плач да смолкнет о них, но да будет
Память о славных живою в сердцах! Время
Не изгладит на сей плите письмен святых,
Когда все твердыни падут и мох оденет их следы!
Тут схоронила свой цвет Эллада? любовь свою.
Ты, Леонид, мне свидетель о том, спартанский воин,
Чей не увянет вечный венец.
(Перев. Вяч. Иванова)

С большим блеском проявился талант Симонида в его эпиграммах. По содержанию эпиграммы Симонида делились на два вида: надгробные и посвятительные. Первые были надгробными надписями, вторые вырезались на статуях, треножниках и на тех предметах, которые посвящались богам. Преобладающим метром в эпиграммах был элегический дистих, т. е. сочетание гексаметра с пентаметром. В эпиграммах Симонида отразились великие события его времени. - В них встречаются указания на ту тяжелую борьбу с персами, какую пришлось вынести грекам в начале V века до н. э. В своих эпиграммах Симонид увековечил бойцов, павших за свободу Греции в битвах на Марафонском поле, при Фермопилах и Саламине. Тут проходят перед нами имена Леонида, Мильтиада, Адиманта и других общественных деятелей. В посвятительных эпиграммах встречаются в числе жертвователей спартанский царь Павсаний, сицилийский тиранн Гелон и др. Эпиграммы Симонида не многоречивы, не сложны по своему содержанию: они состоят большей частью из двух или четырех стихов. Симонид понимал, что в немногих словах можно высказать многое. При той мастерской сжатости речи, которой обладал Симонид, ему удавалось в двух-трех словах высказывать глубокие чувства. Как трогательна, например, его известная эпитафия в честь спартанцев, павших в битве при Фермопилах: "Путник! Скажи спартанцам, что мы лежим здесь, повинуясь их заветам" (фр. 92).
В число эпиграмм, приписывавшихся Симониду, вошло много не принадлежащих этому поэту. Путем тщательной критической работы из них выделены те, которые казались подозрительными. Насколько необходима осторожность при решении вопроса о подлинности эпиграмм Симонида, может свидетельствовать следующий факт. Немецкий ученый Ю. Юнган заподозрил подлинность эпиграммы, посвященной памяти коринфян, павших при Саламине (фр. 96 Бергк),[2] но в 1895 г. нашли на острове Саламине мраморную плиту, на которой была вырезана эта эпиграмма.[3]
Симонид составлял также гимны. Гимерий (Речи V, 2) упоминает об его гимне в честь олимпийского Зевса. В схолиях к "Медее" Эврипида (ст. 5) указывается на гимн в честь Посейдона, а Юлиан (Письма XXIV, 395 D) говорит о пеане в честь Аполлона Пифийского.
О сколиях (см. выше) и парфениях Симонида судить в настоящее время трудно по недостатку материала. С большой вероятностью можно отнести к застольным те песни, в которых Симонид воспевает радости жизни, например фр. 71, где поэт говорит, что без радостей даже царский престол не желателен; даже богам нельзя было бы завидовать, если бы их жизнь протекала без веселья.
Кроме рассмотренных нами произведений, Симонид составлял еще элегии и шуточные стихотворения. От элегий Симонида сохранились фрагменты стихотворений в память битв при Марафоне и при Платеях и несколько фрагментов по три и даже по одной строке, отношение которых к целым элегиям трудно определить.
Из шуточных стихотворений наиболее крупный отрывок сохранил Афиней (III, 125 с-фр. 167 Бергк). Это стихотворение было составлено Симонидом экспромтом на каком-то пиру. Поэт произнес его, когда виночерпии обошли его снегом для охлаждения вина. Другие шуточные стихотворения Симонида незначительны по своему объему. Среди них забавна шуточная эпитафия на могилу его соперника и врага Тимокреонта Родосского (Пал. Ант. VII, 343):

Много я пил, много ел, и на многих хулу возводил я;
Нынче в земле я лежу, родянин Тимокреонт.
(Перев. Л. В. Блуменау)

Аристотель в "Метафизике" (XIV, 3, р. 1091a) упоминает о произведении Симонида Μακρὸς λόγος ("Длинный рассказ"). Содержания его Аристотель не сообщает. Некоторые ученые полагают, что это был мим в прозе. Свида говорит, что Симонид писал еще на дорийском диалекте историю правления Камбиза и Дария, не указывая, была ли она составлена в стихах или в прозе.
Нельзя не удивляться разносторонности таланта Симонида. В его произведениях можно найти все формы греческой лирики, и во всех он был велик, а в некоторых неподражаем. Его френы, его гипорхемы и эпиграммы, по признанию самих древних греков, представляли лучшее из того, что в этих видах лирики создала греческая поэзия. Относительно общего характера поэзии Симонида нельзя не заметить, что на многих его стихотворениях лежит оттенок грусти и печали. Снмонид сморит на жизнь не с гордой надеждой на лучшее, а с тревожным опасением худшего. В одном из френов он высказывает мысль, что человек не может быть уверен в завтрашнем дне. О счастливом человеке нельзя сказать, как долго он будет счастлив, потому что в жизни быстро наступают перемены (фр. 32). В другом фрагменте читаем: "Силы людей слабы, несбыточны их мечты, в короткой их жизни страдание идет за страданием, над всеми висит неизбежная смерть, постигающая одинаково и доброго и злого" (фр. 39).
Но Симонида нельзя назвать пессимистом. Он находят возможном удовлетвориться тем немногим, что дано человеку, а много радостей еду могут доставить здоровье и богатство. "Даже обладание мудростью не доставляет удовольствия, если кто на имеет здоровья", - говорит он в одном стихотворении (фр. 70). Однако Симонида справедливо обвиняют в неустойчивости взглядов: он пользовался гостеприимством Писистратидов и прославлял их, когда они были в силе, а после их изгнания выхвалял "тиранноубийц" - Гармодия и Аристогитона.
В стихотворениях Симонида встречается много пословиц и поговорок, созданных мудростью народа. Недаром он считался мудрецом.[4] Но философские взгляды Симонида не отличаются глубиной. Его философия - скорее результат опыта и наблюдения над текущей жизнью, чем вдумчивого решения абстрактных проблем. По словам Феона Смирнского (I, 215; фр. 192, Зальц), Симонид советовал смотреть на жизнь как на игру и ничему не придавать серьезного значения.
Мысли свои Симонид высказывал просто, ясно и остроумно. Его слог отличается симметричностью в построении предложений, он заботился о соразмерности членов периода. Что касается языка Симонида, то в нем преобладают аттические формы, с примесью дорийских и эолийских в тех стихотворениях, которые назначены для эолийской и дорийской мелодии.
В древней Греции стихотворения Симонида пользовались большой известностью, о чем с свидетельствуют упоминания о них и цитаты у многочисленных авторов. Мы находим их у Геродота (VII, 226), Платона (Протагор 339a; Гиппарх 228c), Аристотеля (Ригорика III, 2), Аристофана (Облака 1355 сл.; Птицы 919; Осы 1410), Афинея, Диодора Сицилийского, Юлиана, Плутарха, Дионисия Галикарнасского и у многих других авторов.
Симонида читали и в Византии, о чем свидетельствуют многочисленные ссылки на его стихотворения у византийских схолиастов и византийских авторов - Стобея, патриарха Фотия и др.
В римской литературе о Симониде говорит Цицерон (О государстве II, 10), и вспоминает о "кеосских печальных песнях" Гораций (Оды II, 1, 38), не указывая имени поэта, так как его читателям, очевидно, было ясно, кому она принадлежала. В "Палатинскую аналогию" вошло много стихотворений Симонида, среди которых находятся и явно подложные, как, например, эпиграмма на смерть Софокла (Пал. ант. VII, 20). Некоторые эпиграммы Симонада были вырезаны даже на мраморных плитах.


[1] Ср. Катулл XXVIII, 8: „maeitius lacrimis Simonideis“.
[2] A. Junghan. De Simonidis Cei epigrammatis. Берлин, 1869.
[3] Athen. Mitt, 1897, стр. 62 сл.
[4] Платон, Политика, р. 331e.
Ссылки на другие материалы: