О поэте Клавдиане

"Наконец за нужное признаю еще объявить здесь и о самом сочинителе сих пиим Клавдиане, о котором кроме имени ни в примечаниях, ни в содержаниях упомянуть мне не случилось. Он был родом из Александрии Египетской. Жил при владении Императоров Римских Феодосия великого и детей его Аркадия и Онория в конце четвертого и в начале пятого столетия по Рождестве Христовом. Имел при дворе Онориевом чин трибуна и нотария, то есть главного нотария, по чему и был он привязанным более к сему Государю, и к тестю его Стиликону. Исповеданием был он язычник, но несмотря на то, по повелению вышепомянутых двух христианских государей-братьев, за его особливое искусство в стихотворении, поставлена ему в Риме на площади медная статуя с подписью, приносящею великую честь сему и без того славному стихотворцу".
Такими скудными биографическими сведениями предваряет свой труд создатель единственного отдельного издания, которое Клавдиан до сего времени получил в России, - Михаил Ильинский, выпустивший том творений римского поэта в 1782 г. К этому мало что можно прибавить, и известная монография Алана Кэмерона, посвященная Клавдиану, открывается фразой: "Очень мало известно о жизни Клавдия Клавдиана" (Cameron 1970, 1). Неизвестны ни дата его рождения, ни дата и обстоятельства смерти; нет его изображений; практически не сохранились свидетельства о нем современников. Один из немногочисленных фактов, упомянутых Ильинским, - александрийское происхождение поэта - принимался далеко не всеми и не всегда, а другой - его язычество - остается до сей поры дискуссионным.[1]
Два уцелевших свидетельства современников, блаж. Августина и Орозия, сообщают о Клавдиане крайне мало (см. раздел "Свидетельства, цитаты, оценки");
"Всеобщая история" Евнапия из Сард, доведенная до 404 г., и продолжающая ее "История" Олимпиодора Фиванского до нас не дошли, а их позднейший эпитоматор Зосим в своей "Новой истории" Клавдиана не упоминает.
Год рождения Клавдиана неизвестен. Исходя из того, что в с. min. 40 он называет своим товарищем (sodalis) Олибрия, 20-летнего консула 395 г., и сравнивает их отношения с отношениями Ореста и Пилада, считают, что он родился примерно в 370 г. Он происходил из Александрии Египетской: обращаясь к некоему Геннадию, Клавдиан называет его "известный нашему Нилу" (nostro cognite Nilo, с. min. 19, 3), высокопоставленного сановника Адриана называет своим земляком и египтянином (с. min. 22, 56 сл.), а Александра Великого - "основателем отчизны" (conditor hie patriae). Этому не противоречит свидетельство Сидония Аполлинария, называющего родиной Клавдиана "Пелузийский Каноп" (см. "Свидетельства, цитаты, оценки"), а слова Иоанна Лида (De magistratibus, I, 47), называющего Клавдиана "пафлагонцем", разъяснил еще Т. Бирт, истолковав этот этноним в том же смысле "пустослов", "бахвал", в каком Аристофан ("Всадники") называет "пафлагонцем" Клеона, а Прокопий Кесарийский ("Тайная история", XVI, 7) - "сквернавцем и пафлагонцем" императорского секретаря Приска (Claudianus 1892, III sqq.; Cameron 1970, 3).
Впрочем, во времена Возрождения флорентийцы считали Клавдиана своим земляком. Филиппо Виллани, племянник известного историка, славный своим трудом "О происхождении города Флоренции и о его знаменитых гражданах", упоминает Клавдиана, вместе с Данте, Петраркой, Боккаччо и Салутати, в числе знаменитых поэтов города, а "Стансы на турнир" А. Полициано - хрестоматийный пример влияния Клавдиана на ренессансную поэзию.[2] Салутати прямо говорит, что он будет считать Клавдиана своим земляком, хотя и знает, что сам Клавдиан думал иначе. У флорентийцев были особые основания жалеть, что Клавдиан не дожил до битвы при Фьезоле (406), когда Стилихон разбил орду Радагайса: герой обессмертил их город, но вещего пиита они были лишены (carent quia vate sacro: Ноr. Carm. IV, 9, 28).
Клавдиан, грек по происхождению, был, по-видимому, из семьи достаточно состоятельной, чтобы дать ему риторическое образование, и, возможно, двуязычной (т. е. имевшей в своем составе чиновников на римской службе), поскольку его владение латынью слишком основательно, чтобы счесть его следствием только хорошего школьного обучения. Вслед за Аммианом Марцеллином он выбирает латынь для своей литературной деятельности, что свидетельствует о вновь возросшей культурной репутации этого языка в IV в.[3] Далеко не единственный странствующий поэт в эту пору[4] - и в частности среди египтян, о которых Евнапий вынес знаменитое суждение, что они "помешались на поэзии" (Vit. Soph. 493), - Клавдиан, получив на родине образование, покинул ее (возможно, после разрушения христианами александрийского Серапеума в 391 г.) и около 394 г. появился в Риме.
Его первое дошедшее до нас латинское сочинение - панегирик консулам 395 г., Пробину и Олибрию; поэт, считающийся язычником, вскоре после битвы при Фригиде, где Феодосии Великий, разбив Арбогаста и Евгения, одержал решительную победу над сильной языческой оппозицией, посвящает панегирик юношам из известной христианской семьи Анициев. Клавдиан удачно справился с поставленной задачей и заслужил благосклонность заказчиков.
Возможно, влиятельность кого-то из его покровителей доставляет поэту более ответственную работу - панегирик на консульство следующего, 396 г., которое принимал - впервые после смерти Феодосия - его младший сын, 11-летний Гонорий. В это время Клавдиан привлекает внимание Стилихона, романизированного вандала, мужа Серены, племянницы и приемной дочери Феодосия Великого. Стилихон, которого Диесперов (2002, 96) удачно назвал "полудержавным властелином", после смерти Феодосия стал опекуном Гонория и правителем западной половины империи, но объявил, что умирающий император оставил его опекуном и старшего сына, 18-летнего Аркадия. Первое написанное по заказу двора сочинение Клавдиана должно было поэтически засвидетельствовать эти притязания Стилихона. С этого момента и до 404 г., когда Клавдиан, как можно полагать, кончил свои дни, он оставался придворным поэтом ("а kind of official poet laureate", как выражается P. Браунинг, автор раздела о нем в "Кембриджской истории классической литературы": Cambridge history 1982, 705) и пропагандистом Стилихона, пишущим панегирики по официальным поводам, инвективы против врагов Стилихона и эпические поэмы о действиях Стилихона против Гильдона и Алариха. Для того чтобы десять лет неизменно пользоваться милостями двора, надо помимо поэтических достоинств обладать многими другими, и Ал. Кэмерон, вообще не очень склонный уступать расхожим мнениям, время от времени оказывается вынужден обращаться к вопросу, был ли Клавдиан искренен, когда писал те или иные строки. В общем, помимо темы "искренности Августа" (sinceritas Augusti) для классической филологии периодически оказывается актуальной тема sinceritas Claudiani, как и искренности панегирика вообще. Сам Клавдиан, надо полагать, едва ли понял бы, чего от него хотят, когда трактуют вопрос о его искренности. Далеко не всякой поэтической культуре этот критерий релевантен, а в универсальную мерку его превратил новоевропейский романтизм, которому, кстати сказать, Клавдиан обычно не был приятен: стоит вспомнить эпистолярные высказывания Байрона на его счет.[5]
Удачливый counterpart своего старшего современника Аммиана Марцеллина, Клавдиан, уехав из Рима к миланскому двору Гонория в самом начале своей придворной карьеры, оказался в Риме вновь лишь в 400 г., когда он рецитировал перед сенатом третью книгу панегирика Стилихону (Stil. III). По этому случаю сенат декретировал удостоить его бронзового памятника на Форуме Траяна - для 30-летнего грека, пишущего латинские стихи, это успех более чем блистательный. В том же году он женится на дочери богатого сенатора из Африки, причем в устройстве этого брака участвовала Серена, к которой поэт обращается со стихотворным выражением признательности. Клавдиан проводит медовый месяц в Африке; с этим периодом связано прекращение его поэтической деятельности - от "Гетской войны" (Get), рецитированной в Риме в мае-июне 402 г., до "Панегирика на VI консульство Гонория Августа" (VI Cons.), исполненного там же в январе 404 г.; на полтора года Клавдиан покидает историков поздней античности, и они не могут не сожалеть о потере столь ценного источника. VI Cons. - последняя датируемая поэма Клавдиана; после нее сведений о нем нет; если Клавдиан не умер в этом же году, то во всяком случае он не пережил 408 года, когда в результате антигерманского заговора Стилихон был казнен, а его приверженцы перебиты в Равенне. Чем-нибудь помимо смерти трудно объяснить то, что Клавдиан не откликнулся на второе консульство Стилихона в 405 г.
Менее чем за десять лет Клавдиан создал десять больших политических поэм: панегирики на III, IV и VI консульства Гонория (396, 398, 404 гг.), на консульство Манлия Феодора (399 г.) и самый объемный, в трех книгах, на консульство Стилихона (400 г.); инвективы на двух главных врагов, препятствовавших восточным планам Стилихона: на префекта претория Руфина, убитого в 395 г. (Ruf. I-II), и патриция Евтропия, евнуха и консула 399 г. (Eutr. I-II); две, условно говоря, эпические поэмы - "Гильдонова война" (Gild.), посвященная африканской кампании Стилихона, и "Гетская война" о борьбе с Аларихом в Италии; наконец, в 398 г. по случаю бракосочетания Гонория с Марией, дочерью Стилихона, Клавдиан пишет гекзаметрический элиталимий (Nupt.) и обновляет древний фольклорный жанр фесценнин.[6]
Через четыре года после смерти Клавдиана гибнет Стилихон; тогда же по приказу Гонория умерщвлены и Серена, и ее со Стилихоном сын, Евхерий. Еще через два года вечный Рим был захвачен готами Алариха; на современников (например, на блаж. Иеронима) весть об этом подействовала как признак конца света. Трудно не поддаться впечатлению, что, если к достоинствам поэтического таланта относится провидение, то этим даром Клавдиан был обделен: его поэзия пережила предметы, которым добросовестно служила.

* * *

Чувство, посещающее, вероятно, всякого, кто прочел несколько поэм Клавдиана, хорошо выражено одним немецким историком: "Поразительно, как кто-либо мог питать подобные иллюзии через двадцать лет после Адрианополя и только за десять до разграбления Рима готами" (Vogt 1967, 189). Не зря Клавдиана - так же, как, скажем, Авсония - столь часто и охотно обвиняли если не в неискренности, то в исторической слепоте. Действительно, как Авсониевы безмятежные занятия словесностью, так и Клавдиановы заверения вроде того, что Империя прекратит существовать вместе с законами природы (ср. Get 54 слл.), звучащие в тот момент, когда Империя - как нам теперь видится - сползала в бездну, из которой ей не суждено было выбраться, выглядят совершенным безумием. Конечно, мы помним горациевские слова о праведнике, который бесстрашно примет удар рушащегося мироздания (si fractus inlabatur orbis, / inpavidum ferient ruinae: Carm. III, 3, 7-8), но склонны видеть и в Авсонии, и в Клавдиане не столько праведников, сколько рушащееся мироздание классической античности. А если к этим двум именам прибавить еще Рутилия Намациана, пишущего уже после разорения Рима, с его вдохновенной хвалой Вечному городу (Quae restant, nullis obnoxia tempora metis, / dum stabunt terrae, dum polus astra feret: De reditu, I, 137 сл.), то ситуация будет еще разительней. Как такое вообще возможно? Почему такая безмятежная уверенность в вечности того, что качалось под ногами? Не притязая на исчерпывающее объяснение, мы укажем лишь на одну возможную причину.
В свое время Сенека писал, что из трех времен, которые есть у человека, настоящее кратко, будущее сомнительно и лишь прошедшее определенно; Фортуна утратила на него права, и ни в чьей воле оно больше не находится. И потому достойное прошлое надо готовить себе сегодня, чтоб было на что опереться со временем - "идти гулять на покое в любую сторону жизни": а если в прошлом видишь лишь свои пороки, наведываться туда неприятно ("О краткости жизни", 10).
Поэзии вроде клавдиановской нужен был плацдарм, подобный прошлому у Сенеки: некое поле, недоступное Фортуне (иначе говоря, "обстоятельствам"), расположившись на котором можно было бы совершать вылазки на поприще, где действуют "обстоятельства", и по возможности подчинять и направлять их.
Почему управлять обстоятельствами? - Поэзия, воспитанная в риторической школе, усвоила себе и основные задачи хорошей речи: "усладить", "научить" и "взволновать" аудиторию. Эта поэзия от колыбели призвана влиять на людей и их дела[7] - не говоря уже о том, что, делая карьеру близ императорской власти, она оказалась, пользуясь выражением Деппа, "поэзией по распоряжению" ("Auftragsdichtung": Döpp 1980, 16).
Такое поле, чуждое Фортуны (campus Fortunae immunis), поэзия, выпестованная в риторической школе и инструктированная в императорском дворце, находила в риторическом учении об уместном и правдоподобии.
Мы намерены привести один развернутый пример клавдиановского правдоподобия.
В мае 392 г. в галльском городе Вьенне умер двадцатилетний римский император Валентиниан П. Вопреки официальной версии о его самоубийстве, считали, что он был убит по приказу, который отдал Арбогаст, франк по происхождению, главнокомандующий (magister utriusque militiae) Запада, фактически управлявший западной половиной империи. В августе того же года по его приказу легионы провозгласили императором Евгения, преподавателя и ритора в Риме, а затем чиновника императорской администрации. В политическом плане это был последний приступ так называемого "языческого возрождения 390-х годов"; вокруг Евгения собрались все, кто был ущемлен прохристианской политикой императора Феодосия, властвующего над Востоком; в Риме возобновились языческие празднества и жертвоприношения. Не признавший переворота Феодосии, выступив с армией и будучи встречен войсками Арбогаста в долине реки Фригид (левый приток р. Изонцо, нынешняя Виппава), дал двухдневную битву (5-6 сентября 394 г.), завершившуюся разгромом западных войск. Плененный Евгений был приведен к Феодосию и казнен, Арбогаст, блуждавший в окрестностях два дня после битвы, покончил с собой. Феодосии совершил триумфальный въезд в Милан и в качестве символического акта назначил консулами следующего, 395 г. Пробина и Олибрия, двух братьев-римлян из христианского патрицианского рода Анициев. Это была последняя военная кампания Феодосия Великого; через четыре месяца он умер.
В январе 396 г., когда консульское достоинство принимал младший сын покойного императора, 11-летний Гонорий, на торжествах его вступления в должность Клавдиан рецитирует III Cons. Повествование о битве при Фригиде заканчивается смертью Арбогаста:

At ferus inventor scelerum traiecerat altum
non uno mucrone latus, duplexque tepebat
ensis, et ultrices in se converterat iras
tandem iusta manus.

И глубоко погрузил жестокий злодейств измыслитель
Не едино в свой бок острие: двойной нагревался
Меч, и против себя устремила отмстительны гневы
В сем справедливая длань.

(III Cons. 102-105. )
Битва при Фригиде не обделена вниманием современников. О ней повествуют два языческих автора и шесть христианских; частичные рассказы и краткие намеки на эти события есть у Амвросия Медиоланского, Августина и в "Галльской хронике".[8] Ряд повествователей (Зосим, Иоанн Антиохийский, Филосторгий, Сократ) упоминает меч в качестве орудия самоубийства Арбогаста; никто, кроме Клавдиана, не говорит о его смерти от двух мечей.
Повествование о битве при Фригиде есть и у самого Клавдиана еще в двух произведениях. В Рrоb., рецитировавшемся в начале января 395 г. и, следовательно, писавшемся в непосредственной хронологической близости от сентябрьского сражения, изображено место только что свершившейся битвы и Феодосии, подобный отдыхающему Марсу (ст. 104-123); о судьбе Арбогаста упоминаний нет. В IV Cons. 91-93, рецитированном в январе 398 г., Клавдиан говорит о самоубийстве двух вражеских полководцев, Андрагафия и Арбогаста; орудием самоубийства последнего назван "меч" (ensis). Таким образом, Клавдиан не только единственный, кто говорит о двух мечах Арбогаста, но и делает это всего в одном из трех отчетов о битве; и даже если отрешиться от истории Арбогаста - едва ли подобный способ самоубийства упоминался и применялся когда-то еще.
Видимо, у нас нет возможности выяснить, какие реалии стоят за этим странным рассказом. Однако мы можем задаться вопросом о его художественной мотивации. Из каких соображений Клавдиан вводит упоминание об этом факте в панегирик - ведь он в принципе мог обойтись без него, как поступил двумя годами позднее в IV Cons.?
Простейшим было бы истолкование этого самоубийства как достойной кары за двойное злодеяние: убийство Валентиниана и восстание против Феодосия. Так, надо полагать, понимал это место еще К. фон Барт, сопроводивший слова "Наконец справедливая длань (tandem iusta manus)" замечанием: "Поскольку она обратила на виновника возмездие за убийство государя и вовлечение столь великой державы в войну" (Claudianus 1665, 160). Однако убийство Валентиниана в III Cons. не упоминается (о нем идет речь в IV Cons. 93-97, где, однако, отсутствует упоминание о "двух мечах" Арбогаста). Единственное "злодейство", измышленное Арбогастом, согласно этому тексту, - гражданская война.
Арбогаст введен в повествование как изобретатель злодейств, inventor scelerum. Античность, любящая задаваться вопросом о первооткрывателе того или иного значимого или просто занимательного нововведения (ср. Зайцев 2001, 173 сл.), знает и такой поворот темы: человек, изобретший что-либо на погибель другим, становится первой жертвой своего изобретения. Что Клавдиан был не чужд этой теме, свидетельствует Eutr. I, 157-166 с хрестоматийными примерами медника Перилла и прорицателя Фрасия.
Описание смерти Арбогаста отсылает к зачину лукановской "Фарсалии", I, 2 сл. (отмечаем курсивом совпадающие элементы):

iusque datum sceleri canimus, populumque potentem
in sua victrici conversum viscera dextra.

Поем и власть, данную злодеянию, и могущий народ,
обративший победительную десницу на свое чрево.[9]

Естественным было бы по поводу смерти виновника гражданской войны вспомнить образцовое произведение о гражданской войне. Но следует обратить внимание на сущностный характер этой аллюзии. Арбогаст своей смертью воплощает то, что он изобрел: человек, двумя мечами поражающий свое тело, - образ государства, одержимого гражданской войной. Клавдиан логично восполнил лукановскую метафору, вместо одного меча изобразив два.
Впрочем, и этому мог дать повод Лукан. В уста Катона, желающего стать искупительной жертвой, чтобы погасить гражданскую войну, он вкладывает фразу (Phars. II, 309): "Пусть меня пронзит двойное лезвие (или: двойной боевой строй; me geminae figant acies)". Эта фраза для нас важна и тем, что помимо образа человека, пронзаемого двумя мечами, как символа гражданской войны, она несет лексическую двусмысленность, аналогичную той, что находим у Клавдиана (см. ниже).
Эта параллель с "Фарсалией" подкреплена значимостью лукановских аллюзий для всего раздела, посвященного войне с Евгением (III Cons. 63-105). Формальный образец для фразы "Между тем подорвана верность (interea turbata fides)", открывающей раздел, - апострофа к Юлии, дочери Цезаря и жене Помпея, Phars. I, 119: "Смертью твоей расшатана верность (morte tua discussa fides)".
Следующие два примера общеизвестны, их можно найти в любом издании Клавдиана с параллельными местами; мы просто хотим указать на плотность лукановских аллюзий. Появление Арбогаста предварено восклицанием: "Вышних злодейство, увы! о долгого века бесчестье (Pro crimen superum, longi pro dedecus aevi)", навеянным лукановскими словами об убийстве Помпея (см. прим. к III Cons. 65). Истребление врага в клавдиановском панегирике имеет образцом римскую резню при Сулле, описанную Луканом (см. прим. к III Cons. 99-101). Таким образом, финальная апелляция к "Фарсалии" (смерть Арбогаста) завершает композиционную симметрию, соотносясь с отсылками к Лукану в начале раздела, при появлении антигероя и в кульминации.[10]
Но, говоря об аллюзии, благодаря которой оживает образ государства как человека, пронзающего себя мечом, мы предполагаем, что в культурном сознании еще актуальна соматическая символика государства вообще. Игра с лексической мнозначностью, обнаруживающаяся у Клавдиана, зиждется именно на такой символике.
Описание смерти Арбогаста распределено на три предложения. Субъект первого - "изобретатель злодейств", Арбогаст; субъект второго - меч (ensis); субъект третьего - рука (manus). Событие и две его метонимические вариации - вполне согласны с обычной манерой Клавдиана. Остановимся на финальном предложении.
Т. Бирт в лексическом указателе своего издания (s. v. manus), процитировав эту фразу, сопровождает ее восклицательным знаком: in se (!) converterat iras (Claudianus 1892, 537). Такая реакция вполне обоснованна: если трактовать manus в прямом смысле, то перед нами очевидное злоупотребление синекдохой, поскольку рука все-таки обращает гнев не на себя, а на человека.[11] Мы предполагаем, что эта грамматическая несообразность призвана сигнализировать о двусмысленности слова manus, которое у Клавдиана употребляется в значении "множество людей" (в частности, "войско") не реже, чем в собственном значении.
Что значит эта фраза, если понять в ней manus как "войско"?
Битва при Фригиде известна ролью, которую сыграли в ней погодные условия. На второй день сражения поднялся бурный ветер (бора), дувший в лицо армии Арбогаста; дроты Феодосиевых войск летели с удвоенной силой, а дроты, брошенные их противниками, обращались на них самих. В связи с религиозным контекстом, в котором происходит битва при Фригиде, ее обстоятельства у христианских историков трактуются как божественная помощь Феодосию. Клавдиан, разумеется, об этом знает; стоит вспомнить, что единственное дошедшее до нас свидетельство о нем современников связано именно с его отчетом о битве при Фригиде: Августин и Орозий цитируют клавдиановскую апострофу к Гонорию:

О прелюбезный для Бога, кому от пещер изливает
Бури оружны Эол, кому эфир поборает,
И, сложася, грядут ко призыву трубному ветры!

(III Cons. 96-98)
Клавдиан (III Cons. 93-95) также говорит, что оружие врага обратилось против него:

Ради тебя Аквилон от вершины хладной грозою
Войско враждебно постиг, и сулицы, вспять обращенны,
Он на виновных (in auctores) стремил, отревая вихрями дроты.

За образом Арбогаста, поразившего себя двумя лезвиями, просвечивает образ его армии (названной словом auctores, могущим выступать как синоним inventor), пострадавшей и от своего собственного, и от чужого оружия.
Склонность Клавдиана обыгрывать многозначность manus отчетливо проявляется в Get. Большой раздел поэмы (ст. 227-266) отведен малодушию и суеверию римлян, которых недобрые знаменья убеждали в близкой гибели Римского государства. Самым значимым и единственным описанным детально становится знамение с волками. Однажды, когда император Гонорий упражнял коней в поле, на окружавших его людей кинулись два волка; их убили копьями, и из пробитых ребер показались две человеческие руки, скрывавшиеся у волков во чреве. Клавдиан дает этому два толкования: народное, вызванное страхом: и отрубленные руки, и погибшая волчица, символ Рима, несут угрозу и городу, и государству; его собственное, удостоверенное исходом войны: волк символизирует готов; когда был пробит волчий бок, показалась рука; так, когда готы проложили путь через Альпы, выказала себя римская доблесть, истребившая врага:

Utque manus utero virides patuere retecto,
Romula post ruptas virtus sic emicat Alpes.

И как могущая длань возникла в рассеченном чреве,
Ромулова так доблесть блестит по альпийском вторженье.

(Get. 260 сл.)
Таким образом, рука и волк становятся "главным знаменьем" поэмы и втягиваются в систему ее символики. Волки далее ассоциируются с готами,[12] а что касается слова manus, то вместе с цитированным контекстом оно фигурирует в поэме десять раз, и центром этого символического плана оказываются ст. 260-274, где эта лексема появляется трижды. Лишь только "длань" (ст. 260) была истолкована как символ римской доблести, как о Стилихоне говорится, что он, словно авгур для отчаявшихся римлян, "прочил им дланию лучшие [времена]" (sponderet meliora manu, ст. 268). Так римская доблесть, показанная читателю в знаменье, воплощается в реального героя. Увещевая павших духом соотечественников, Стилихон говорит, что сейчас следует "прилагать все усилия" (instare manu, ст. 274; Платнауэр: to use every effort). Объем понятия manus расширяется, словно круги на воде - от символа доблести через ее преимущественное воплощение к доблести, так сказать, массовой, - и все дальнейшие контексты с этим словом недвусмысленно относятся к римской армии (ст. 398, 414, 490). Примечательно, что если до сцены со "знаменьем волков" слово manus могло появляться в поэме применительно к вражеской военной силе (о готах: ст. 61, 89; о восстании рабов: ст. 163), то после этой сцены оно относится лишь к римлянам, словно теперь, когда оно побывало символом, никто больше не имеет на него права.[13]
Get с III Cons, связывает не только игра с многозначностью слова manus, но и вызвавшая ее к жизни символика государства как тела. О разбитом Аларихе говорится, что он, оставленный всем своим племенем, "возвращается, лишась войск и оружия" (manibusque redit truncatus et armis: Get 89). Мы дали перевод по значению manus, как оно квалифицировано у Бирта; однако учитывая, что truncatus (страдательное причастие от глаг. truncare "обрезывать, отрубать") относится в прямом смысле к искалеченному телу, нельзя не учитывать буквальный смысл этой фразы: Аларих возвращается "с отсеченными руками и оружием". Подспудно эта двусмысленность содержит жутковатую картину в духе эпического натурализма: отсеченная десница, сжимающая меч, и шуйца, держащая щит.
Повелитель готов становится под пером поэта воплощением государства, метафорическим телом, изувеченным на войне с римлянами. При этом в параллель опасности, не миновавшей готов, показана опасность, которой избежали римляне. Образ государственного тела с отсеченными членами развит в речи Стилихона к римлянам, намеренным бежать из Италии в безопасные края: неужели, говорит он, уступив Город северным народам, царство обоснуется в Галлии, и туловище (truncus) переживет голову (Get 299-301)?
Такая символика обладает композиционной значимостью в Ruf. Выражение верности восточного войска Стилихону: "Неразделимое тело И целокупное мы (non dissociabile corpus / coniunctumque sumus; II, 238 сл.)" соотносится со сценой, когда толпа разрывает вероломного Руфина на части, а поэт предлагает разнести их по областям империи, которые Руфин обездолил (II, 407 слл.).
Как сказано выше, еще выражение geminae acies "двойной клинок / двойная армия" в устах лукановского Катона несло все возможности для игры словами, развернутой у Клавдиана, - кроме того, этот образ из "Фарсалии" поддерживал соматическую символику, концентрируя судьбу государства в одном Катоне. В изображении гибнущего Арбогаста скрыт символ государственного тела, детализованный в Get.
Обстоятельства битвы при Фригиде, оставаясь чудесными, могли быть прочитаны с разных культурных точек зрения. Помимо христианского кода, о котором шла речь выше, возможен и "гомеровский": образованный человек вспомнил бы помощь Афины, отразившей дыханием дрот, пущенный Гектором в Ахилла ("Илиада", XX, 438 слл.). Текст Клавдиана дает возможность прочесть битву при Фригиде и в "лукановском" коде: армия, обратившая на себя свои дроты, стала впечатляющим символом гражданской войны в духе "Фарсалии". Смерть ее военачальника венчает эту метафорическую картину.[14]
Этим, однако, импликации самоубийства Арбогаста не исчерпываются; его смерть получает еще одно осмысление от своего композиционного положения.
Клавдиан мастерски трансформирует традиционную рубрикацию панегирика, в частности, допуская его диффузию с эпической поэмой;[15] однако чтоб новация ощущалась как таковая, то, что ей подвергается, не должно быть разрушено вовсе, и структура панегирика[16] в общем виде остается константой всех произведений Клавдиана в этом жанре. В III Cons, в общем выдержана традиционная структура. После вступления (1-12), "рождения" (13-21) и "воспитания" (22-62) следует раздел "деяния во время войны" (63-105). Со стиха 105 начинается раздел "деяния во время мира", где умирающий Феодосии призывает Гонория в Италию и препоручает его попечению Стилихона. Две речи, которые Феодосии произносит в панегирике, связаны композиционным параллелизмом. В первой, обращаясь к "царю звездного Олимпа", Феодосии просит, чтоб сын в будущем возвращался к нему, отцу, таким победителем, каков он сам ныне. Во второй, когда ясно, что первая мольба сбыться не сможет, Феодосии препоручает детей Стилихону, с которым он совершал свои победы, в финале речи приписывая ему функцию Громовержца - уничтожение гигантов. Затем описывается апофеоз Феодосия (162-174).
Таким образом, три с половиной строки, посвященные смерти Арбогаста, завершают рубрику "деяний во время войны". Одна из важнейших характеристик этого раздела - диффузия космологических и политических понятий, отличающая творчество Клавдиана в целом. Раздел открывается фразой: "Между тем подорвана верность (interea turbata fides, ст. 63)"; можно понять это просто как указание на измену Евгения и Арбогаста, но fides у Клавдиана очень часто синоним lex "закон" и foedus "завет" в смысле мирового закона,[17] и дальше акцентируется символика космического кризиса. "Раздор" (discordia), фигурирующий в следующем стихе, означает не только "гражданскую войну", но и силу, противоположную симпатии (лат. consensus) как единящему началу Вселенной.[18] Альпийские скалы открываются перед Феодосием, ветер помогает ему в битве, а сцена избиения врага (см. выше) отсылает к тому пассажу "Фарсалии", который воплощает стоическое представление о распаде мировых скреп (Lapidge 1979, 363).
Конфликт исчерпан самоубийством зачинщика зла. Ситуация "одно тело - два удара" инвертирует ситуацию "один удар - два тела", и если первая выглядит уникальной, вторая достаточно естественна, когда речь идет о битве с миксантропическими существами. У Овидия этот топос употреблен применительно к битве кентавров с лапифами: Пелей убивает кентавра Демолеонта: "...одним ударом две груди пронзает" (uno duo pectora perforat ictu: Metam. XII, 378). У Клавдиана он относится к Марсу во время Гигантомахии:

Тут лезвеем, нагрянув, Пелора,
Бедственным, он прободал, у края где чресел свияся
Сочетавалась в паху змея с полузверем сугуба,
И единым убил троякую душу ударом[19]

(atque uno ternas animas interficit ictu).

(Gig. 79-82)
Арбогаст, для смерти которого одного меча недостаточно, выглядит монстром, столь же маргинальным для человеческого мира, как кентавры и гиганты. Следующий раздел панегирика завершается речью Феодосия к Стилихону; в ее финале оказывается тема Гигантомахии (III Cons. 159-162):

Коль, тяготу сринув, из цепей
Выпрянет прочь Тифоэй, свободятся Тития мышцы;
Этну отреяв, коли взревет Энкеладова ярость -
Станет встречь Стилихон, и падут.

Гигантомахии вкупе с падением Фаэтона принадлежит к излюбленным мифологическим сюжетам Клавдиана: податливые для аллегорического толкования, они придают судьбе империи, к которой применяются, космический масштаб.[20] Два сражения, поставленные в финале двух соседних разделов панегирика, создают условия для реверсивной интерпретации. Слушатель (и читатель), достигнув финала этого раздела, получает возможность ретроспективно оценить предыдущий, увидев, что из них складывается своего рода диптих: в упоминании Гигантомахии выходят наружу мифологические импликации, окрашивавшие смерть Арбогаста.
Наконец, сама тематическая связь "гражданская война - апофеоз - Гигантомахия" может иметь моделью зачин "Фарсалии" (I, 33-66), где подобный ряд выстроен в обращении к Нерону.
Таким образом, раздел о "гражданской войне" в панегирике Клавдиана имеет моделью поэму о гражданской войне par excellence, и, в частности, описание смерти Арбогаста - какие бы факты ему ни соответствовали - создано на базе тех образов, которые давал Клавдиану зачин "Фарсалии". Общим знаменателем для Лукана и Клавдиана была соматическая символика государства, остававшаяся актуальной и для идеологических, и для поэтических построений равно и в середине первого века, и в исходе четвертого.
Это, безусловно, некоторая форма уместного, если последнее понимать как самый общий принцип, регулирующий отношения между рецитируемым текстом и аудиторией. Предполагается, что публика согласна видеть в смерти Арбогаста торжество неких глобальных ценностей, и именно тех, которые имплицированы в эту сцену Клавдианом.[21] Это также и некое правдоподобие, но оно состоит не в аристотелевском соотношении характера персонажа и его действий. Клавдиан готов подписаться под тем, что поэзия изображает вещи как они могли происходить (и потому она "философичнее истории"), но корреляции "характер - действия" негде у него осуществиться, поскольку нет "характера". Арбогаст, убивающий себя после битвы, - не характер в теофрастовском смысле, и его самоубийство коррелирует не с приданным ему набором психологических характеристик, а с требованиями некоего риторически кодифицированного миропорядка: отсюда уже гораздо дальше до Вергилия, чем до этикетного поведения героев средневековой литературы. Если вернуться к горациевской оде III, 3 - Клавдиан, возможно, и не "праведный муж" (iustus), но во всяком случае "муж, упорный в своих намерениях" (tenax propositi) - особенно если propositum понимать в техническом смысле, как основную тему.

* * *

Клавдиан удостоился двух памятников. Первый, рукотворный, был поставлен ему, как поэту отнюдь не романтическому, при жизни, и Клавдиан с гордостью отметил это в своих стихах (praef. Get. 7 sqq.): в 400 г., на форуме Траяна, который Аммиан Марцеллин назвал сооружением, единственным под небом и достойным удивления богов;[22] на мраморной доске было начертано, что, хотя для вечной памяти Клавдиану достаточно написанных им стихов (licet ad memoriam sempiternam carmina ab eodem scripta sufficiant), однако во свидетельство этому и по причине верности своему суждению государи Аркадий и Гонорий по просьбе сената повелели воздвигнуть эту статую на форуме божественного Траяна.[23] Помещенное ниже греческое двустишие говорило, что в одном Клавдиане соединились разум Вергилия и муза Гомера.[24] Бронзовое изваяние не сохранилось; основание нашел в XV в. Помпоний Лет. С этим памятником связан один из самых веских, на наш взгляд, аргументов в пользу датировки смерти поэта 404 г.: если бы Клавдиан был убит в 408-м, он подвергся бы проклятию памяти (damnatio memoriae), которое состоит в выскабливании имени из публичных надписей: так было со Стилихоном, изуродованное основание памятника которому по сию пору стоит на том же форуме. Но надпись Клавдианова памятника сохранилась - значит, к 408 г. память о нем успела остыть у врагов его покровителя (Cameron 1970, 415).
Второго памятника, уже поэтического, Клавдиан удостоился почти через тысячелетие. Джеффри Чосер в поэме "Дом Славы" изображает знаменитых поэтов стоящими каждый на своем столпе: Овидий - на медном, дееписатели Троянской войны (от Гомера до Гальфрида Монмутского) - на железных, и пр. Клавдиан высится на столпе из серы (Pratt 1947, 424 f.; Curtius 1953, 262 f.). Этот странный памятник обязан своим существованием представлению о Клавдиане как поэте преисподней, который в своей поэме "Похищение Прозерпины" (Rapt), в отличие от "отца поэзии", чье творчество так определено Силием Италиком (Pun. XIII, 788):

carmine complexus terram, mare, sidera, manes

песнию землю объял, и море, и звезды, и манов -

сосредоточил свое внимание в основном на манах.[25]
Об этой поэме Клавдиана, пользующейся самой устойчивой читательской благосклонностью, хорошо известно, что она представляет собой мифологический эпос и что она осталась незаконченной.[26]
Чем принципиально незаконченность Rapt. отличается от незаконченности "Энеиды", финал которой трактуется в антиковедческой литературе как полноценный финал, со всеми признаками такового? Такой критерий, как "объем нерассказанных событий", внешне понятный (действительно, в "Энеиде" куда меньше "осталось нерассказанным", нежели в Rapt., - стоит заглянуть в Rapt. I, 1-31, где Клавдиан суммирует тему), в отношении структурного анализа ничем не поможет.
Поэма, видимо, мыслилась как симметричная, состоящая из двух половин. Первая касается "замысла Плутона" и охватывает первую и вторую книги. Эта часть начинается с гнева Плутона, чуть было не приведшего к космической катастрофе, и заканчивается примирением подземного бога с его олимпийским братом. Вторая касается "замысла Юпитера"; она осталась не реализованной до конца. Одно и то же событие в двух частях имеет разные мотивации: Плутон похищает Прозерпину, чтобы получить жену, а Юпитер попускает похищение, чтобы дать людям знание о сельскохозяйственных культурах. Эта часть начинается с гнева Юпитера, который он обещает обрушить на любого, кто выдаст Церере похитителя дочери, и достигает пика в гневе Цереры, описанном в тех же инфернальных красках, что несостоявшееся восстание против Олимпа в начале поэмы. Этот гнев остался неразрешенным, и финального примирения сторон в рамках "второго замысла" не произошло; поэма осталась асимметричной или, если рассматривать имеющийся у нас текст как художественно состоятельный, получила некую "новую симметрию", сильно отличающуюся от запланированной.
В центре всех трех книг поэмы изображено взаимопроникновение трех царств, подчиненных трем братьям. В середине I книги (I, 144 sqq.) изображено разъединение земли и вторжение воды (отрыв Сицилии от Италии); в середине второй (II, 186 sqq.) разъединение земли и вторжение преисподней сопоставлено с разъединением земли и уходом воды. В III книге в ее абсолютном центре подобного элемента нет; мы предположили бы, что вследствие количественной незавершенности книги соответствующий пассаж в ней сдвинут "вправо", оказавшись во второй половине объема: таковым нам представляется описанное Электрой разъединение дня (= света) и вторжение ночи в его середину (III, 234 sqq.; из этого предположения должен следовать вывод, что III книга в известном нам состоянии строк на двадцать меньше запланированного объема). Можно было бы предполагать, что в середине IV книги должно было изображаться вторжение Цереры в преисподнюю; отчасти это, вероятно, напоминало бы картины преобразившегося Эреба во II книге (адские реки, увивающиеся хмелем, и т. п.).
Но IV книги нет, и параллелизм двух половин получил модификацию: первая книга сопоставлена с третьей, а вторая, оставшаяся без пары, - сама с собой (Нептун vs. Плутон, см. ниже). В первой сюжет, связанный с Прозерпиной, начинается на Сицилии, о которой сказано, как она была отъединена от Италии. Третья кончается тем, что Церера отправляется на поиски, встревожив псов Скиллы на италийском берегу. Можно указать на то, что появление Скиллы соотносит скитания Цереры со скитаниями Одиссея (причем это соотношение антитетическое: вторично избегнув Скиллы, Одиссей попадает на остров Калипсо, т. е. оказывается у завершения своих странствий, а для Цереры они только начинаются), но это едва ли существенно; важнее следующее. У Платона ("Государство", 588 b-d) Скилла появляется там, где производится опыт по созданию "некоего словесного подобия души", которое будет "чем-нибудь вроде древних чудовищ - Химеры, Скиллы, Кербера - какими уродились они, согласно сказаниям. Да и о многих других существах говорят, что в них срослось несколько различных образов. <...> Так вот, создай образ зверя, многоликого и многоголового. Эти лики - домашних и диких зверей - расположены у него кругом, он может их изменять и производить все это из самого себя" (пер. А. Н. Егунова): актуальность для Клавдиана платоновских подтекстов такого рода демонстрирует IV Cons. 250. Композиционная релевантность образа Скиллы очевидна: с ее псами, напуганными Церерой, соотносится в I книге умолкающий от громогласной речи Плутона Кербер (еще одно платоновское сравнение для "модели души"). Не может ли Скилла как многоликий "образ души" быть метафорой для Цереры, ее душевного смятения, "высвеченного" ее финальными монологами?[27]
Если принять платоновский подтекст в Скилле, то разъединенности Италии и Сицилии в первой книге соответствует их соотнесенность в третьей: италийский берег подставляет зеркало, в котором отражается душа Цереры, обуреваемой самыми различными чувствами. И финал оказывается не столь уж "открытым": сюжет с помощью антитипического образа Скиллы[28] рефлектирован на себя. Пусть Клавдиан не имел времени или желания довести поэму до запланированного финала: но не стоит отказывать ему в возможности сделать финал in tutta fretta: замыкающий поэму образ Скиллы, с его философскими импликациями, имеет право им считаться.
Соотношение трех книг поэмы как ABA и центрально-симметрическую структуру второй книги можно проследить на любом уровне, вплоть до лексического (см. прим. к Rapt II, 93). В качестве примера предложим организацию контекстов, связанных с понятием fides "верность". Это слово употреблено всего четырежды, и в первых трех случаях речь идет о космическом смысле "согласия как закона природы".
- При описании начинавшегося бунта подземного мира, I, 43: rupissent elementa fidem (стихии готовы были нарушить гармонию, слагавшую из них космос);
- при описании клокочущей Этны, I, 167: scit nivibus servare fidem pariterque favillis (в том же специфическом смысле "согласия, мирного сосуществования противоположных начал" рядом употреблено прилагательное fidelis "верный", I, 168: fumoque fideli / lambit contiguas innoxia flamma pruinas);
- при описании возмущения Вселенной, когда Плутон показался из-под земли, II, 189: astra viarum / mutavere fidem (т. е. звезды изменили положенный путь).
- Церера, укоряя слуг, не защитивших Прозерпину, говорит, III, 191: Haeccine vestra fides? Sic fas aliena tueri / pignora? (это нарушение верности соотнесено с восстанием подземного мира).
В трех случаях из четырех верность нарушаема (rumpere / mutare fidem); попытке разделить верность на "космическую" (в первых книгах) и "социальную" (в третьей) препятствует то, что во всех всех случаях угроза верности связана с угрозой мирозданию (ад, Титаны).
От трех этих однородных контекстов отлично описание Этны. Тема сосуществования противоположных стихий (ср. Claudien I, 117) подана в нем как парадокс (снова в связи с инфернальной тематикой: Энкелад, мучащийся под ней). У Вергилия, бывшего образцом в описании Этны ("Энеида", III, 570 слл.), нет ни темы сосуществования снега с пламенем, ни слов fides и lex. При этом эпитет fidus "верный" применяется в Rapt. лишь по отношению к Церере и сицилийским убежищам, где она спрятала Прозерпину.[29] В первой книге Сицилия подана как "верное" место (а описание Этны, Энкеладова гроба, - как бы символическое введение к здешней верности, ср. концентрацию этих однокоренных: I, 140, 167, 168, 178); в третьей Церера выказывает сомнение в их верности (поминая при этом Энкелада: III, 122 сл.).
Особое положение контекста с "верностью" Этны подчеркнуто тем, как коррелирует с распределением этих контекстов употребление еще одной лексемы, связанной с их семантикой, - compages "скрепление, сплоченность". Это слово трижды фигурирует в поэме, будучи во всех случаях соотнесено с "нарушаемой верностью" :
- I, 115, в угрозах Плутона разрушить мироздание (Аbl. abs.): compage soluta;
- II, 171, скалы держат Плутона, стремящегося выйти на землю: duraque... compage (ниже образовавшееся зияние в земле описано так: 186 sq.: duros... nexus / solvit);
- III, 184, в речи Цереры, связывающей разорение ее дома с мятежом Титанов и гибелью мироздания (Аbl. abs.): fractane... compage.
В I и III книгах речь идет о разрушении мировых скреп в ирреальном плане (несбывшаяся опасность в первой книге, предположение Цереры в третьей), и в обоих случаях в связи с неумиренными силами преисподней (Титаны и Гиганты: I, 44 слл., 66; III, 182 слл., 196); во II книге - о действительном разрушении скреп, осуществленном самим царем преисподней. "Верность" в поэме постоянно угрожаема со стороны хаоса,[30] и на этом фоне - парадоксальное сохранение ее в невозможных условиях (Этна).
С этой структурной симметрией, как представляется, связан и образ океаниды Электры, которая у Клавдиана становится кормилицей Прозерпины. В Rapt. I, 246 слл., после описания незыблемого дома, оплота против сил хаоса (см. ниже), перед нами описание тканья Прозерпины, изображающего происхождение мира из хаоса. Оно кончается тем, что Прозерпина начинает изображать Океан, т. е. границу мира (лиминальную зону, пользуясь современным выражением), но тут пришедшие богини прерывают ее работу. В Rapt. III, 146 слл. мы видим вторжение хаоса в этот дом. Парадоксальным образом черты лиминальности переносятся на Сицилию, где произошло вторжение Плутона (называемого у Клавдиана также и Хаосом) - на геннейские поля и на внутренность убежища, казавшегося столь надежным. Эмблематическим в этом плане становится образ недоконченной работы Прозерпины. Тканье, изображавшее победу космоса над хаосом, своей судьбой воплощает триумф последнего. Образ паука, своим святотатственным плетеньем (sacrilego textu) достраивающего работу Прозерпины, в особых комментариях не нуждается (заметим, однако, что ст. 158, фиксирующий это торжество зловещего беспорядка, - audax sacrilego supplebat aranea textu - является "золотым стихом", будучи выстроен по схеме "прилагательное, прилагательное, глагол, существительное, существительное", с хиастической связью прилагательных и существительных относительно оси глагола; можно счесть эту структуру в данном случае проявлением некоего "космологического оптимизма", авторской иронии или склонности венчать "золотым стихом" целые пассажи, ср. Fo 1982, 146-148). Если, однако, видеть в пауке некую мифологическую аллюзию, то его появление здесь - последнее omen из длинной чреды постигших Цереру: согласно Овидию (Metam. VI, 103 слл.), основной темой ткани, созданной Арахной в соревновании с Афиной, были истории о похищении и совращении богинь и смертных женщин богами (их перечислено до двадцати). Затем перед Церерой появляется дочь Океана. Воцарение хаоса и становится эксплицитной темой их разговора: Церера мыслит его как восстание Титанов (ср. лексическую связь между Rapt. I и III: compage soluta I, 115 - fractane... compage III, 184); Электра же рассказывает ей о появлении богинь (оборвавшем работу Прозерпины в Rapt. I, 271, ср. imperfectumque laborem I, 271 - ille labor III, 157) и знаменательным образом свой рассказ начинает с того, что дева не выходила за порог (пес limina virgo / linquere, 202 сл.), пока Венера не соблазнила ее игрой на лугах.
Таким образом, порядку предметов в Rapt. I "торжествующий космос" - "Океан (лиминальность)" - "вторжение хаоса" соответствует в Rapt. III "торжествующий хаос" - "дочь Океана" - "рассказ о выходе за порог и вторжении хаоса".
Позволим себе еще одно наблюдение о мотиве, который мог определить выбор имени для Электры; он пребывает в рамках wordplays, находимых современной наукой у латинских классиков.[31] Наружное описание дома, скрывающего Прозерпину, в Rapt. I, 237-245 заканчивается возвышающимися столпами, отлитыми из электра: in celsas surgunt electra columnas. Вкупе с предшествующей фразой о медных балках, держащих крышу, это дает яркий тектонический образ крепкого дома, могущего устоять перед любым враждебным натиском. Внутренний обзор запустевшего дома в Rapt. III, 146 слл. заканчивается простертой на полу Электрой: iacentem... Electram (ст. 170 сл.). Эти два образа в тектоническом плане создают антитезу, усиленную омонимией.
II книга - единственная, построенная на четко выраженном единстве времени (но не места). Она начинается (II, 1-3) описанием зари того дня, когда Прозерпина идет с подругами на луг, и заканчивается вечером того же дня в преисподней (II, 361: lam suus inferno processerat Hesperus orbi), когда готовится первая брачная ночь Прозерпины. Таким образом, утро и вечер этого дня происходят в двух разных царствах, отца Прозерпины и ее будущего мужа. Ровно посередине книги происходит встреча двух царств, когда Плутон восстает из преисподней (II, 186 sqq.: Postquam victa manu duros Trinacria nexus / solvit et immenso late discessit hiatu...); как впоследствии выясняется, это была ровно середина дня (рассказ Электры, III, 234 sq.: Sed postquam medio sol altior institit axi, / ecce polum nox foeda rapit...).
Композиционно релевантными во II книге оказываются сравнения. Мы насчитываем их здесь девять, оговариваясь, что это сравнения в более широком смысле, нежели традиционные "эпические":
1) нимфы, сопровождающие Прозерпину, сравниваются с амазонками и нимфами Герма: ст. 62-70 (qualis... aut quales...);
2) геннейские луга сравниваются с парфянскими поясами в драгоценных камнях, тирским пурпуром, павлином и радугой: ст. 94-100; первые два сравнения вопросительные (quae tantis... quae tantum...), вторые два - отрицательные (non tales... nес sic...);
3) девушки, собирающие цветы, сравнены с пчелами: ст. 124-127; сравнение введено указанием на точку зрения наблюдателя (credas...);
4) Плутон, выбирающийся из-под земли, сравнен с воинами, проникающими во вражескую крепость через подкоп: ст. 163-167 (сравнение введено словом "как", velut);
5) Плутон, дробящий скалы скипетром, сравнивается с Нептуном, разъединившим Оссу с Олимпом и выпустившим воду из Темпейской долины: ст. 179-185 (введено словом "так", sic);
6) кони Плутона несутся быстрей стрелы, ветра и ума: ст. 198-201; сравнение отрицательное (quantum non... non... non...);
7) Плутон, похитивший Прозерпину, сравнен со львом, убившим телицу: ст. 209-213 (velut);
8) души, собирающиеся видеть своих владык, сравнены с листьями, сорванными ветром, с дождем, собравшимся в тучах, раздробленными волнами и взметенным прахом: ст. 308-310 ("сколь много", quantas...);
9) о радостном Плутоне: ст. 314: "сам на себя не похож" (dissimilisque sui).
Отметим параллелизм первого и последнего сравнений. В первом некоторая вещь, по существу, сравнена сама с собой: одни нимфы с другими, и оказывается, что они схожи. В последнем случае предмет, сравненный с собой, оказывается сам на себя не похож. Сама возможность такого сравнения - катахреза с точки зрения гомеровской поэтики, что хорошо видно в случае с нимфами: прием, спланированный как "окно в мир", внезапно оказывается зеркалом; но второй раз эту катахрезу Клавдиан усугубляет оксюмороном: зеркало отражает кого-то другого!
Таким образом, вторая книга обрамлена "катахрестическими" сравнениями. Центральным из девяти является сравнение с Нептуном, непосредственно предшествующее "встрече двух царств" в середине книги. Там, где сталкиваются день Юпитера и ночь Плутона (ср. III, 243: nox sua), Плутон сравнен с третьим братом,
Нептуном, разъединяющим два царства, земное и морское. "Центральное" событие второй книги, выход Плутона "под братний мир" (fraternum... sub orbem, II, 169), тут же получает отражение, будучи сопоставлено с уходом Нептуна "из братнего мира" (схлынувшие воды в Фессалии). Прочие сравнения в основном симметричны относительно пятого: второе соотносимо с шестым (отрицательное) и с восьмым (количественное), четвертое - с седьмым (оба посвящены Плутону и введены через velut).
Единственно третье сравнение по способу, каким оно введено, не находит себе пары; но у него своя роль в композиции поэмы, о которой следует сказать особо.
Фрагмент Rapt II, 119-136 строится следующим образом. После призыва Венеры собирать цветы (4, 5 строки) ватага дев сравнивается с вылетающими из улья пчелами (4,5 строки): эти девять строк (119-127) отчеркнуты от следующих виньеткой "золотого стиха": Mellifer electis exercitus obstrepit herbis (127). Далее перечисляются собираемые цветы (4,5 строки), и это перечисление (поскольку два упомянутых цветка оказываются превращенными мифологическими героями) переходит в синкризис Гиацинта и Нарцисса (4,5 строки): сначала выделено их общее, позволяющее их сравнивать (nunc inclita gramina veris, / praestantes olim pueros), а затем обстоятельства их короткой жизни сопоставлены по рубрикам: "место рождения" - "причина смерти" - "оплакивавшие"; при этом к Гиацинту Клавдиан трижды трижды обращается во втором лице, и местоименные формы (tu... te... te) образуют полиптотон, а Нарцисса - видимо, как абсолютно "замкнутого на себе" персонажа - называет "он", и это местоимение, также трижды звучащее в аккузативе (hunc), образует анафору. Девять строк (128-136) тоже поданы как нечто единое: полустишие, которым заканчивается перечень цветов, символическим образом упоминает Нарцисса: Narcissumque metunt (132). Благодаря этому две половинки девятистишия как бы отражаются одна в другой,[32] а вторая, с синкризисом, еще и многократно отражается сама в себе.
Однако отсюда тянется еще одно сопоставление. Аполлон, оплакавший Гиацинта, и Кефис, оплакавший Нарцисса, сравниваются не только друг с другом, но и с Венерой, с которой начался весь этот отрывок: она ведь "срывает знаки своей скорби" (doloris / carpit signa sui), т.е. анемоны, возникшие из крови Адониса (Овидий. "Метаморфозы", X, 728 слл.). Эта связь, обрамляющая 18-строчный отрывок, усилена тем, что только два фрагмента здесь маркированы анафорой: первый, о Венере (120, 121: dum... dum), и последний, о Нарциссе и
Гиацинте (134, 135: hunc... hunc). Кроме того, два 9-стишия связаны по внутреннему рубежу: метафоре "войска" (exercitus) в ст. 127 соответствует spoliatur в ст. 128.
Читатель, воспринимающий этот текст "линейно", заметит в нем прежде всего оргию сравнений: одних девушек и цветов с другими, девушек с пчелами, Нарцисса с Гиацинтом, Аполлона с Кефисом, а далее - Прозерпины с Дианой и Минервой. Дойдя до рассказа Электры в Rapt. III, он заметит еще одно большое сопоставление, соединяющее вторую книгу поэмы с первой: перед ним будут два изображения одного события, данные с двух разных точек зрения. Сравнение с пчелами в рамках безмятежной картинки сбора цветов кажется вполне естественным и совершенно невинным. Однако его лексика выглядит подобранной с особым умыслом. Цель пчел обозначена словом raptura "намереваясь похитить", причастием от одного из самых важных глаголов в лексике Rapt, существительное от которого стоит в заглавии поэмы.[33] Cerea... castra "восковые станы" столь же очевидная метафора, как "келья восковая" у Пушкина (и к тому же санкционированная авторитетом Вергилия, "Энеида", XII, 589 сл.: illае intus trepidae rerum per cerea castra / discurrunt), но если учесть, что cerea - это неизбежно обозначение не только материала, но и цвета ("восковой"), cerea castra становятся почти синонимом к castra pallentia "бледные станы" в Rapt. I, 41, где речь идет о начинающемся бунте подземного мира против Юпитера; при этом castrum в Rapt, нигде более не встречается. Военная метафорика обрамляет этот фрагмент: 4,5 стиха, посвященные сравнению девушек с пчелами, начаты с того, что девушки названы cohorts "когорта", и кончаются тем, что пчелы названы exercitus "войско" (отметим еще и фонетическую игру: слово prata "луга", неоднократно повторенное в Rapt .,[34] не только сюжетно, но и анаграмматически представляет место, куда должна выйти Прозерпина, чтобы быть rapta "похищенной").[35] Глагол obstrepit, описывающий пчелиный гул (II, 127), отзывается в речи Электры, которая звук колес Плутоновой квадриги описывает словом strepitus (III, 236).[36]
Наконец, слово rex, употребленное по отношению к пчелиным царям, имеет в Rapt, очень узкий круг применимости. Дважды им назван Плутон (fero... regi, I, 54; Tartareo... regi, I, 217); остальные случаи:
- царь, славный свирепыми конями: Диомед (sanguinei... regis, praef. Rapt II, ii);
- царь, возглавляющий восстание против богов: Энкелад (summi terrigenum regis, III, 351);
- цари, no распоряжению которых совершается кража. Дважды появляются в развернутых сравнениях: кроме "пчелиных царей", еще парфянский царь, забавляющийся тигрятами (Achaemenio regi, III, 264; при этом с обездоленной тигрицей сравнивается сама Церера);
- цари, связанные с царством мертвых: умершие цари, приступающие к престолу Прозерпины в подземном царстве (purpurei... reges, II, 300).
При этом к Юпитеру слово rex не прилагается ни единожды. Можно видеть, что все цари, фигурирующие в Rapt , - метафорические или (в единственном случае - в речи самого Плутона) метонимические отражения главного царя поэмы, Плутона.
Таким образом, во фрагменте о сборе цветов есть еще и сравнение двух сравнений: второе, синкризис Нарцисса и Гиацинта, кажется рефлектированным внутрь себя (не в последнюю очередь благодаря своему самовлюбленному персонажу) и по своей композиционной функции строго локализованным; первое, развернутое сравнение с пчелами, благодаря своим импликациям, относится к девушкам, как сказали бы латинские грамматики, improprie, "в несобственном смысле": главное, что подразумевается этим сравнением и получает осуществление в дальнейшем, - вторжение Плутона и похищение Прозерпины. Кроме локальной композиционной связи, у этого сравнения, таким образом, есть еще и отдаленная; оно выглядит метафорической сверткой главного события поэмы.
Отметим внутрилитературный характер сравнения с пчелами. Программную характеристику имеет первое развернутое сравнение в поэме: Плутон, устыдившийся мольбы Парок, сравнивается с ветром, натиск которого гаснет по воле Эола (Rapt. I, 69-75). Это инверсия первого сравнения "Энеиды", I, 151 слл., где Нептун, унимающий ветры, сравнивается с благоразумным мужем, чья речь унимает бунтующую толпу.[37] Клавдиановская трансформация, как можно заметить, парадоксально-полемически заострена против знаменитого вергилиевского афоризма: desine fata deum flecti sperare precando ("Энеида" VI, 376). Едва ли случайно, что большинство употреблений глагола fleeterе в Rapt. относится к Плутону.[38]
Интересующее нас сравнение тоже ориентировано на вергилиевское, "Энеида", VI, 707 слл.: ас veluti in pratis ubi apes aestate serena / floribus insidunt variis et Candida circum / lilia funduntur, strepit omnis murmure campus. У Вергилия оно приложено к душам умерших, теснящихся у Леты (им, как известно, заимствовался и Данте, "Рай", XXXI, 7 слл.). Подтекстуально, таким образом, вергилиевская аллюзия проводит еще одну связь между сравнением с пчелами и инфернальной тематикой поэмы. Дигрессия у Клавдиана оказывается не "окном в мир" (ср. Щеглов 2002, 20-30), а окном, прорубленным из одной комнаты дома, который построил Вергилий, в другую.
Вторая книга поэмы открывается образами похожести на других (Нимфы, Диана: ст. 27 слл.) и завершается образами непохожести на себя (Плутон, Эреб: ст. 330 слл.); при этом нимфы Герма, по которым струится золото (auro madidae: 69), коррелируют с Флегетоном, по которому струится огонь (flagrantibus hispida rivis / barba madet: 315 sq.) В отличие от сравнений во второй книге, сравнения в I и III книгах, насколько мы можем судить, подобных центрально-симметрических структур не образуют.
Еще одна черта симметрии второй книги. Генна взывает к Зефиру, чтобы он произвел для богинь все цветы и благоухания, какие возможно (81 сл.):

Quidquid turiferis spirat Panchaia silvis,
Quidquid odoratus longe blanditur Hydaspes,
Quidquid ab extremis ales longaeva colonis
Colligit optato repetens exordia saeclo

Все, чем ни дышит в своих фимиамовых дебрях Панхея,
Все, что ласкает Гидасп, струяся благоуханно,
Что долголетная тщится сбирать пернатая в людях
Дальных, желанный себе домогался век обновити...

Плутон, утешая Прозерпину, обещает предать ее власти все сущее в подлунном мире (294 слл.):

Parva loquor: quidquid liquidus complectitur aer,
Quidquid alit tellus, quidquid maris aequora verrunt

Вкратце реку: все то, светозарный что воздух объемлет,
Все, что питает земля, все, пучины что гонят морские...

При этом Плутон пренебрежительно упоминает о Генне (289). Эти пассажи практически одинаково отстоят от середины книги (186 сл.), где владыка подземного мира появляется на земле. Quidquid, появляющееся в каждом случае трижды, оформляет отсылку к трем стихиям: земля (панхейский лес), вода (Гидасп), воздух (Феникс) в речи Генны - воздух, земля, море в речи Плутона: перед нами некое состязание за приязнь Прозерпины, своеобразный агон, в котором побеждает, как обычно, тот, кто берет слово вторым.
Мы не можем сказать, какие композиционные закономерности отличали бы поэму, если бы ее сюжет был доведен до конца; многие из описанных нами черт, вероятно, сохраняя композиционную релевантность, сильно бы модифицировали свое значение. Но в том виде, в каком мы знаем поэму, ее до геометризма четкая архитектоника оставляет впечатление структурной цельности, ввиду которой постановка и обсуждение вопросов, касающихся композиционной функции отдельных частей, отнюдь не выглядит "незаконнорожденным суждением".
С одной стороны, и жанровое определение Rapt как "мифологического эпоса", требует уточнений. Пользование применительно к Клавдиану терминами mythological poetry и contemporary poetry несет в себе неудобства не только потому, что между ними невозможно провести резкую грань (Cameron 1970, 25), но также и потому, что в понятии mythological poetry отождествляются слишком разные вещи, в то время как есть принципиальное различие между Rapt., с другой стороны, и такими, казалось бы, гомогенными ей явлениями, как поэмы Стация и Валерия Флакка.
Прежде всего, все действующие лица Rapt - боги. Незаконченность поэмы не дала нам увидеть среди персонажей хотя бы элевсинского царевича Триптолема. Вместе с тем очевидно, что в случае с флавианскими эпиками мы имеем право говорить - с какими бы то ни было оговорками - о литературной рецепции форм героического эпоса и, следственно, о наличии той или иной концепции героизма. Эта последняя конституируется в связи с представлением о судьбе, как об этом в свое время писал А. Ф. Лосев, увязывавший античный героизм с фатализмом (Лосев 1992, 316 сл.), - и ближайшим образом в связи с понятием смерти, в столкновении с которой утверждается "идеал героической мужественности" (ср. Боура 2002, 158,173).[39] Персонажи Rapt., что бы они ни делали, умереть не могут (ср. Rapt. III, 61 sq.), хотя для них существуют разного рода метафоры смерти - изгнание (Rapt. II, 259), рабство (Rapt. II, 264), мучение (Rapt. III, 60 sqq., 101 sq., 327). Следовательно, обычное понятие о героической поэме здесь не может иметь места.
При этом Rapt более чем удовлетворяет аристотелевскому принципу "единства действия": это последнее, добросовестно вынесенное в название поэмы, кажется сопоставимым с "гневом Ахилла" и "возвращением Одиссея". Однако стоит заметить, что субъектом "похищения Прозерпины", сопоставимым с гневающимся Ахиллом и возвращающимся Одиссеем, является Плутон, и становится видно, до какой степени традиционные обличья героизма не могут найти себе места при анализе Rapt. Без прогневанного героя или божества, как известно, эпическая поэма не обходится: но что такое эпос, где гневное божество является главным действующим лицом?
Плутон - мощный властелин судьбы; об этом напоминает Лахесис (I, 55 sqq.)., и в этом духе выражается он сам, обращаясь к Прозерпине (II, 280 sq., 306). Между тем владение судьбами - то, что приписывает Клавдиан героям своих панегириков (ср., напр., III Cons. 89). Есть множество черт, сближающих образ Плутона с императорскими образами панегириков: власть над судьбой, непобедимость, милосердие (парадоксальная черта поэмы в том, что Плутон оказывается единственным из верховных богов, кого можно преклонить мольбой) и пр. Если здесь и можно в каком-то смысле говорить о героизме, надо отдавать себе отчет в том, что это героизм - как в Rapt., так и в панегириках - принципиально нового свойства, манифестирующий сакральную природу персонажа: это не "человек судьбы", как вергилиевский Эней, и не "человек против судьбы", как, скажем, стациевский Капаней, а "некто над судьбой". Чем-то в этом же роде, надо полагать, стала бы фигура Юпитера, доведи Клавдиан Rapt. до планового завершения.
Какие жанровые мутации связаны с этими изменениями в концепции героизма? Еще Менандр Ритор в III в. рассматривал Гомера как создателя, помимо прочего, и эпидейктических жанров, и это стало общим мнением. В IV в. с латинской стороны Донат может рассматривать "Энеиду" как произведение в жанре хвалы (laus), т. е. панегирическое, а с греческой стороны св. Василий Великий произносит знаменитые слова о том, что "вся поэзия Гомера есть похвала добродетели".[40] В науке уже отмечались жанровые подвижки, происходящие в поэзии Клавдиана с обеих сторон: и восприятие панегириком эпических элементов, и насыщение "эпических" поэм и (Gild, и Get) панегирическим материалом. Колоритным примером того, что происходит с эпосом у Клавдиана, может служить зачин Eutr. I, где Клавдиан виртуозно играет на читательском ожидании: ряд винительных падежей, открывающих поэму, сигнализирует о том, что перед читателем разворачивается эпическое вступление: ср. "брани и мужа" (arma virumque) у Вергилия, "битвы в Эмафийских полях... и могущий народ... и сродные полки" (bella per Emathios... campos... populumque potentem cognatasque acies) у Лукана, "брани" (arma) у Силия Италика, "братские полки и очередные царенья" (fraternas acies alternaque regna) и "великодушного Эакида" (magnanimum Aeaciden) у Стация, а также "коней адского хищника, etc." у самого Клавдиана. То, что, согласно ожиданиям, должно оказаться обзором темы, оказывается не -темой поэмы, более того - даже не элементами одного сюжета, а номенклатурой внутри рубрики "зловещие знаменья". Eutr., поэма, которую мы традиционно определяем как инвективу, с помощью этого ложного зачина осмысляется через оппозицию к эпической поэме. Если инвектива определяется через противопоставление эпосу, это значит, что размыта грань между эпической поэмой и панегириком, что найдена какая-то точка, с которой они перестают быть взаимно непроницаемыми.
Невозможно оспаривать наблюдение о взаимопроницаемости "мифологической" и "современной" поэзии у Клавдиана; но не следует трактовать ее лишь как усвоение "мифологической" поэмами на "современный сюжет" (все примеры у Кэмерона в этом роде). Если понятие "панегирический эпос" (ср. Hofmann 1988, 133 ff.) применяется преимущественно к вещам, принадлежащим к contemporary poetry, типа Gild. и Get., то Rapt. дает нам основания поместить это жанровое понятие и в границах mythological poetry, представляя собой мифологическую поэму с явственно различимыми панегирическими интенциями.

* * *

Клавдиан создал в латинской литературе жанр стихотворного панегирика - порождение, как выражается Ал. Кэмерон, "брака между греческим панегириком и латинской эпической поэзией" (Cameron 1970, 255); перспективность этой новации трудно переоценить. Счастливый наследник классических и постклассических эпиков, хотя и не посягавший на жанр национальной эпопеи, ушедшей из латинской литературы с Силием Италиком, один из самых поздних выразителей римского патриотизма (ср., напр., Paschoud 1967, 133-155), Клавдиан дал возвышенный образ "золотого Рима" (знаменитая тирада в Stil. III, 130-166), переживший века и одушевлявший национальное чувство и политические теории итальянцев начиная с Данте, чья "Монархия" в этом отношении испытывает как минимум опосредованное влияние Клавдиана через Бенцо дАлессандрия (Davis 1957, 73 ff.; об осведомленности Данте в Клавдиане см. обзор: Coccia 1970). Как панегирист и эпиталамист, Клавдиан ближайшим образом влияет на Сидония Аполлинария, Меробавда, Венанция Фортуната; вкус к персонификациям и отточенная неоклассицистская стилистика[41] роднит его с Пруденцием, хорошо знавшим его творчество; средневековая слава Клавдиана, когда его начинают читать в X в. и когда к XII в. он становится в один ряд с классическими римскими поэтами, будучи цитируем наравне с Луканом и Овидием, - это прежде всего слава политического философа и, если можно так выразиться, "поэта-метафизика": первой обязан своим существованием авторитет Клавдиана в "Поликратике" Иоанна Солсберийского и иных "зерцалах государей", второй - влияние Клавдиана на одну из важнейших аллегорических поэм Средневековья, "Антиклавдиан" Алана Лилльского.[42] Ал. Кэмерон венчает девятую главу своей монографии цитатой из "Репертория" Конрада де Мура (XIII в.), разъясняющего, что Стилихон - "собственное имя кого-то, о ком достаточно много говорит Клавдиан" (proprium nomen cuiusdam, de quo satis dicit Claudianus: Cameron 1970, 252): достойный повод для размышлений о посмертной славе.
Клавдиан жил, пока идеал poetae docti, ученого поэта, который он умел воплотить, оставался жизнеспособным. У него учились поэты барокко; XVIII в. обвинил его в "напыщенности" и "дурном вкусе"; Аддисон сравнивал батальные сцены его "Гигантомахии" с аналогичными в "Потерянном Рае", отказывая Клавдиану в способности к возвышенному (Addison 1882, 239 f.), - но еще Эдуард Гиббон заканчивает 30-ю главу "Упадка и разрушения Римской империи" похвалой нашему поэту: "В пору упадка искусств и империи уроженец Египта, получивший образование грека, в зрелые лета приобрел глубокую осведомленность и совершенное владение латинским языком, поднялся над головою своих жалких современников и после трехлетнего перерыва занял место среди поэтов Древнего Рима".[43] В следующие два столетия, когда к упрекам в его адрес добавилось и обвинение в убийстве античной поэзии[44] - что так или иначе говорит о незаурядном даровании - мы находим лишь интерес к нему отдельных авторов,[45] но не литературных школ и направлений.[46] Но дезЭссент, декадент par excellence, герой "А rebours" Гюисманса, испытывает живейшую приязнь к Клавдиану, декаденту римскому, и строки, ему посвященные, составляют вдохновенную характеристику поэта:
"Клавдиан, в некотором роде аватар Лукана, господствующий над всем четвертым веком, с ужасной трубой своих стихов; поэт, кующий звучный и сверкающий гекзаметр, одним ударом выбивающий эпитет в снопах искр, достигающий значительного величия, и могущим вдохновением создающий свое произведение. В Западной Империи, все более и более разрушающейся, в сумятице постоянной резни, охватившей ее, при беспрестанной угрозе варваров, наступающих теперь толпами к воротам Империи, с трещащими крюками, Клавдиан воскрешает древность, воспевает похищение Прозерпины, кладет свои мерцающие краски и во мраке, объявшем мир, проходит со всеми своими зажженными огнями. В нем ожило опять язычество, трубя свою последнюю фанфару, поднимая над христианством, всецело затопляющим с тех пор язык, своего последнего великого поэта, остающегося теперь навсегда единственным метром искусства, вместе с Павлином, учеником Авзония" (Гюисманс 1906, 50).

---

[1] После Cameron 1970, chap. 8, где проводится точка зрения, что Клавдиан мог все-таки быть формальным христианином, см. обзор мнений в Döpp 1980, 24-41; ср. еще Döpp 1988. Влиятельной за последние годы остается статья Vanderspoel 1986, где вопрос об антихристианской позиции Клавдиана заново поднимается на основе анализа с. min. 50. По-русски самый пространный и информативный обзор жизни и деятельности Клавдиана см. теперь в «Истории римской литературы» М. фон Альбрехта: Альбрехт III, 1463-1479 (с библиографией); из более ранних отечественных работ см. Голенищев-Кутузов 1972, 32-37.
[2] См.: Claudianus 1892, II; Шастель 2001, 163; Де Санктис I, 447.
[3] Ср. Альбрехт III, 1418, 1550 сл. В последние десятилетия безапелляционное суждение о безразличии к латинской литературе на греческом Востоке, высказывавшееся Гиббоном, сильно оспаривается. См. напр., Whitby 1985 (в рамках общего вопроса о знании латинского языка и поэзии на греческом Востоке в конце VI — начале VII в. рассматривается влияние клавдиановского образа богини Ромы на аналогичный образ в экфрасисе св. Софии Павла Силенциария), Knox 1988 (о возможном влиянии Овидия на Нонна в изображении Фаэтона; выводы о распространенности латыни в V в. на Востоке: р. 550 f.); Geiger 1999 (с библиографией) etc.
[4] Специально египетским «странствующим поэтам» посвящена статья: Cameron 1965; см. также: Cameron 1970, 23 f.; Cambridge history 1982, 7060 f.
[5] См.: Байрон 1963, 151, 158 сл.; ср. Cameron 1970, 449.
[6] Подробнее об историческом контексте и композиции клавдиановских поэм см. в примечаниях к ним.
[7] Частная причина — теснейшая связь клавдиановской поэзии с поэтическими традициями I в. н. э., применительно к которым отмечают, что «эпос теперь ведет себя, как дидактическая поэзия», что выражается в отказе от удаленной и имперсональной позиции (Williams 1978, 235 f.).
[8] Язычники: Зосим, IV, 58; Иоанн Антиохийский, фрг. 187. Христиане: Руфин, «Церковная история», XI, 33; Орозий, VII, 35, 13-19; Филосторгий, 11, 2; Сократ Схоластик, V, 25; Созомен, VII, 24; Феодорит Кирский, «Церковная история», V, 24. Сводка, французский перевод и анализ источников, осуществленный Ф. Пашу, см.: Zosime II2, 474-500. См. также его примечание к соответствующему пассажу Зосима: ibid., 467-468.
[9] Ср. также морфологически однотипные эпитеты: victrici dextra — ultrices iras. Кроме этого, iunctura «mucrone latus» находится у Лукана в VIII, 618 (смерть Помпея). О влиянии Лукана на Клавдиана (на материале инвектив) см. Вruèrе 1964; ср. Cameron 1970, chap. 10, «Techniques of the poet».
[10] Едва ли можно пренебрегать вероятностью того, что даже среди первой аудитории Клавдиана была часть, знавшая об обстоятельствах смерти «варвара-изгнанника» не больше нашего. Если Клавдиан не хотел, чтобы эти стихи вращались вхолостую, он должен был апеллировать к чему-то помимо фактической осведомленности публики. Рассчитывать, что слушатели и читатели сегодня (и всегда) будут помнить зачин «Фарсалии», разумнее, нежели надеяться на то, что они сегодня (и всегда) будут держать в памяти самоубийство франкского воеводы.
[11] Эта фраза вызвала аналогичные сомнения у М. Ильинского, единственного русского переводчика III Cons.: «Дымились два меча, се! в должну месть злодей Гнев обратил на грудь свою рукой своей!» (Клавдиан 1782, 239). Такой же трансформации она подвергается в переводе Платнауэра: and his own hand, learning justice at last, had turned his savage fury against himself.
[12] Об этой стороне образного строя поэмы: Christiansen 1969, 79 f., 81. «Образ варваров как волков завершает общую картину, представленную читателю Клавдианом: беспомощный скот защищен от волков и других злобных зверей пастырем Стилихоном. Изображение готов в такой манере особенно эффективно, так как наполненная страхом картина с большей вероятностью достигнет цели, поставленной поэтом, нежели разумные доводы» (ibid., р. 83).
[13] В III Cons, есть аналогичная двусмысленность, хотя, будучи дана in nuce, она не втягивается в такой разработанный композиционный план, как в «Гетской войне». Во власти Гонория и Аркадия оказалось «все, что избежало дедовских рук» (quodcumque manus evasit avitas; ст. 190), т. е. не было завоевано их дедом, Феодосием Комитом; Бирт относит этот контекст к имеющим sensus duplex. Стоит заметить также следующее. Двусмысленность во фрагменте об Арбогасте поддержана и тем, что слово mucro «лезвие, меч», которым в ст. 103 названо орудие суицида, выше, в ст. 55, использовано метонимически в значении «войско»: «...гоня скитальным лезвием скотта (vago mucrone = войском, преследующим блуждающего врага)».
[14] Отсутствие упоминания о двух мечах Арбогаста в IV Cons, можно объяснить чисто эстетическими соображениями. Смерть Арбогаста упомянута в рамках синкризиса. Он погиб от меча, Андрагафий — от воды; он в Альпах, Андрагафий — в море. Упоминание «двух мечей» было бы неуместной детализацией, нарушающей симметричность картины.
[15] См.: напр., Cameron 1970, 254 f., 260-264.
[16] Схему идеального энкомия см.: Burgess 1902, 289; о риторической структуре энкомиев Клавдиана: Struthers 1919. Обзор композиции III Cons. см. также: Claudien II1, 27-30.
[17] Например, в Rapt, слово fides в трех случаях имеет смысл «согласия как закона природы», обычно угрожаемого какой-либо силой хаоса (I, 43; I, 167; II, 189). И лишь в одном случае смысл fides внешне социальный: Церера, укоряя слуг, не защитивших Прозерпину, говорит: «это ли ваша верность?» (Haeccine vestra fides? III, 191) — но и тут связывает свое бедствие с такой символической силой, как восставшие Гиганты. См. ниже, с. 21.
[18] Discordia в философском смысле фигурирует в Theod . 74 при изложении учения Эмпедокла. Космологическую актуализацию discordia у Лукана ср. «Фарсалия», I, 79, 589; II, 272; VII, 198.
[19] Поскольку гиганты, как хтонические существа, вместо ног имели двух змей, Клавдиан говорит о «трех душах». «Три души» вместо традиционных «двух тел», хотя речь по-прежнему, как и у Овидия, идет о двуприродном существе — клавдиановская новация в рамках «соревнования с классиками».
[20] Ср. замечание П. Харди о сюжете Гигантомахии: «Ее простые очертания, противоположение сил порядка и беспорядка, или добра и зла, также делают ее весьма пригодной как образ реальной или воображаемой борьбы в немифологическом плане, каковой мы и находим ее с ранних времен, с переменившейся функцией, в форме как простого сравнения, так и более детализованной аллегории» (Hardie 1983, 311). О риторическом статусе Гигантомахии как темы, объединяющей две «standard noble themes», богов и сражения, см.: Innes 1979, 165f.; ср. Gangloff 2002, 40.
[21] Ср. роль мнения (opinio) в определении правдоподобия (verisimilitudo): Rhet. ad Her. I, 16; ср. Смирин 1977, 101.
[22] Singularem sub omni caelo structuram, ut opinamur, etiam numinum adsensione mirabilem: Hist. XVI, 10, 15.
[23] Усердный соревнователь Клавдиана, Сидоний Аполлинарий успел в подражании ему и здесь, удостоившись в 460 г. статуи на том же форуме от своего тестя, императора Авита.
[24] Claudianus 1892, XLIII; латинский текст и русский перевод: Федорова 1976, 129, 227. Это официально признанное родство Клавдиана с отцами поэзии придавало дополнительный смысл проведенному в praef. Stil. III сопоставлению себя с Эннием, которому, как известно, о подобной метемпсихозе сообщил сам Гомер.
[25] Р. Пратт, основываясь на употреблениях в Rapt, слов sulphur (I, 154; III, 399) и sulphureus (I, 177, II, 162) преимущественно в связи с Этной, считает, что серный столп у Чосера обязан не образу Ада, но клавдиановской dramatic representation of a volcanic setting (Pratt 1947, 425). Едва ли, однако, человек XIV в. был склонен различать между Этной и преисподней — как, напр., доминиканец Рено де Луан, который, в 1336 г. комментируя упоминание Этны у Боэция (Cons. II, m. 5), аллегорически трактует ее как геенну (Евдокимова 2002, 147).
[26] О проблеме состояния Rapt, и о причинах ее незавершенности см. в примечаниях к поэме, а также Fo 1982, 97 ff.
[27] Позволим себе соображение субъективное и, возможно, антиисторическое. Поэма обрывается на пенях Цереры, не знающей, где искать дочь, найдет ли она ее, как и когда. Мы знаем, что это случилось, но знаем не от Клавдиана (между прочим, и в propositio поэмы упомянуты лишь скитания Цереры, но не их завершение: Rapt. I, 28 сл.), а из мифа; поэма останавливается на образе тревожной Цереры, идущей ночью «куда глаза глядят» (ср. III, 432 sq.). Если бы Rapt. было произведением новой литературы, это обыгрывание зазора между недоконченностью сюжета и осведомленностью читателя о его дальнейшем развитии сочли бы изящной трактовкой открытого финала. Почему для эстетического сознания Клавдиана — и для направленных на его анализ методологий — это выглядит невозможным?
[28] Об антитипии ср. Захарова и Торшилов 2003.
[29] Церера: I, 178: Hie ubi servandum mater fidissima pignus / abdidit; II, 4: fidaeque oblita parentis; Сицилия: I, 140: furtim sua pignora terris / commendat fidis; III, 118: Nec mihi, Cyclopum quamvis oxHtructa caminis, / culmina fida satis.
[30] Ср. употребление синонимичного lex «закон», которое тоже везде дано под угрозой хаоса или в связи с его упорядочением. В речи Парок: I, 63: ne pete firmatas pacis dissolvere leges; изображение на тканье Прозерпины: I, 248: veterem qua lege tumultum / discrevit Natura parens (при этом заметим, что из четырех употреблений tumultus в поэме три связаны с Хаосом — см. II, 154, 255, III, 7); в речи Цереры, III, 273: Quo iura deorum, / quo leges cecidere poli? В первой книге мы видим в процессе создания ковра процесс создания космоса; в третьей — вторжение хаоса (паук) в недовершенный ковер-космос.
[31] См.: Ahl. 1985, Malamud 1989 и др.
[32] Ср. наблюдение о значении в композиции авсониевской «Мозеллы» двух пассажей о речных забавах нимф и гребцов (v. 169-199 и 200-239), заканчивающихся каждый образом зеркала воды (Гаспаров 1993, 268). Образ гробницы с зеркальными поверхностями в «Перистефаноне» Пруденция (11, v. 183-186), проанализированный Мартой Маламуд (Malamud 1989, 110-113), тоже может быть понят как композиционно релевантный, исходя из той трактовки, какую дает ему исследовательница.
[33] Глагол rapio: Rapt. 11,204 (в первый раз в поэме Клавдиан употребляет этот глагол в личной форме именно в момент похищения: rapitur Proserpina curru), III, 235, 286, 424; существительное raptus «похищение»: I, 27, 138, II, 12, III, 178; причастие raptus «похищенный»: 1,96, rapturus «намеревающийся похитить»: I, 73, II, 125, raptor «похититель»: I, 1, II, 208, 261, HI, 55, 281, 305; rapina «похищение»: 111,439.
[34] Rapt. I, 280 (луга Эреба, где пасутся Плутоновы кони), 11,74, 128 (геннейские луга, откуда похищена Прозерпина), 288 (Плутон о лугах в его царстве), III, 239 (геннейские луга, вянущие под колесницей Плутона).
[35] В данном случае для нашего анализа непринципиальны известные античности эротические коннотации «луга» (ср. прим. к Rapt. II, 93). Отметим, что подобная символическая актуализация — далеко не единственная, которой может подвергаться образ луга. Нехоженые луга могут символизировать и нетронутую поэтическую тему (ср. Curtius 1953, 85 f.).
[36]  Ср., кроме этого, Rapt. II, 355 (nес turbida... obstrepitant lamenta) и III, 103 (в инвективе, обращенной Прозерпиной к матери: Phrygias... interstrepis urbes). В общем, положительных коннотаций немногочисленные слова с корнем strep- в поэме не имеют: «гудящее войско» пчел, ассоциирующееся лишь с «гудящими колесами» инфернальной колесницы и «гудящими» погребальными хорами, много теряет в идилличности.
[37] О функциях и аксиологических импликациях этого вергилиевского сравнения см.: Spence 1988, 11 ff.
[38] Rapt. I, 27 (Ditem / flexit Amor), II, 13 (о Венере: iam dirum flexura Chaos). Прямой отсылкой к вергилиевскому афоризму выглядит цитированное сравнение: Vix ille pepercit / erubuitque preces animusque relanguit atrox, / quamvis indocilis flecti (Rapt I, 67 слл.). Прозерпина, взывая к отцу, спрашивает: nullane te flectit pietas (II, 253)? Кроме этого, есть два случая part. pf. «nexus»: в пространственном смысле о радуге (tramite flexo; II, 99), и в моральном о Фуриях (flexisque minis; II, 345). Preces и precor, кроме цитированного I, 68, см. также в II, 78, III, 229, 295, 302 (безуспешные мольбы Электры к Прозерпине и Цереры к вышним богам). В отношении и flectere и precari оказывается актуален один парадокс: можно «преклонить» и «умолить» подземного бога и нельзя — олимпийских.
[39] Ср. об антропоцентризме героической поэзии: Боура 2002, 14, 33 сл., 757.
[40] «Pasa men hē poiēsis tō Ноmērē aretēs estin epainos» (PG 31, 571 В); ср. с этим Клавдиана, который относит сюжет «Одиссеи» к категории femineae virtutis opus (Ser. 12).
[41] См.: Charlet 1988, где вводится понятие о триумфальности [triumphalism] как принципе, объединяющем две ведущие эстетические тенденции эпохи, неоклассицизм и неоалександринизм.
[42] См.: раздел «Свидетельства, цитаты, оценки».
[43] «In the decline of arts and of empire, a native of Egypt, who had received the education of a Greek, assumed in a mature age the familiar use and absolute command of the Latin language; soared above the heads of his feeble contemporaries; and placed himself, after an interval of three hundred years, among the poets of ancient Rome» (Gibbon 1994, 495).
[44] Оно прозвучало из уст Ф. Рэби: «Возможно, уже достаточно сказано для того, чтоб выразить чувство скуки, которое нападает на читателя этих безжалостно сведущих, твердых и блестящих стихов. Историк может оказывать им всяческое внимание, в надежде извлечь некое драгоценное зерно факта — если его можно там найти. В остальном они демонстрируют конечный результат разнузданной страсти к изреченному слову (unbridled passion for the spoken word), владычествовавшей над античным миром. Это конец поэзии античности. Клавдиан убил ее преувеличением, преувеличением столь большим, что он не мог обрести соперников, хотя обрел несколько жалких подражателей» (Raby 1934, 92).
[45] Например, Кольридж, который говорит: «Клавдиан заслуживает больше внимания, нежели ему обычно уделяется. Он — связь между старым классическим и новым способом мыслить в стихах. Вы заметите в нем колебание между объективной поэзией древних и субъективным расположением новых». «Клавдиана я рекомендую вашему внимательнейшему чтению в том рассуждении, что он собственно первый из новых, или, по крайности, промежуточное звено между классической и готической манерой мышления». Как бы в подтверждение этой мысли Клавдиан один раз оказывается в соседстве с Мильтоном и Стерном, а другой — в беглом обзоре латинской классики (Coleridge 1874, 279, 290 f.).
[46] О влиянии Клавдиана на позднейшие эпохи см.: Cameron 1970, chap. XIV; Альбрехт III, 1475-1478. О Клавдиане в русской литературе XVIII в. см. Шмараков 2006а.

От переводчика

Время уже уведомить читателей о радении, какое во мне было, обращающемся в переводе сея толь приятныя, предивныя и многополезныя повести. Я не спорю, что каждый из них имеет право требовать от меня в том ответа, и как бутто некотораго отчота: сиеж для того, чтоб ему знать, верноль я положенную на меня должность исправил, и приложил ли надлежащее старание ко всему тому, что читателю при чтении обыкновенно бывает угодно.
Тредиаковский, Предуведомление к "Аргениде", 1751 г.

Перевод Клавдиана представляет собой, кроме прочего, методологическую проблему. Я видел два пути ее решения.
Во-первых, можно было исходить из того общего соображения, что мы имеем дело с поэтической культурой подражания и соревнования. С тех пор, как существует перевод "Илиады", выполненный Гнедичем, для человека, переводящего с греческого, есть стилистическая система координат, обладающая такой же объективностью, как любая закономерность внешнего мира, - и труд переводчика, на который филологическая компетентность имеет притязания не меньшие, чем вкус, должен относиться к стилистике русской Илиады так, как его оригинал относится к стилистике "Илиады" греческой. Применительно к латинской поэзии это значило бы, видимо, ориентировать Клавдиана на образ языка, созданный русским переводом Вергилия. Однако канонического перевода Вергилия у нас нет, и в этих условиях даже такие блестящие опыты, как перевод стациевской "Фиваиды", выполненный Ю. А. Шичалиным, обречены оставаться изолированными литературными фактами. В настоящее время - пока не придет Гнедич для Вергилия - этот iter Vergilianum для русского переводчика выглядит безнадежно закрытым: ianua nulla patet, "вход не отверст никакой", как выражается наш автор (Rapt. II, 170).
Во-вторых, в отсутствие общей системы стилистических корреляций можно искать пути для частного соглашения; я назвал бы это точечным переводом. Его метод состоит в поиске и обосновании типологических соответствий между латинским и неким русским автором. Нельзя не согласиться с замечанием М. Л. Гаспарова, что "задача перевода - показать, почему это и не могло быть по-русски", но дело в том, что Клавдиан в определенном смысле по-русски уже был написан. Он растворен в культуре панегирической поэзии, в столетии от конца XVII до конца XVIII в., и если пытаться сгустить его из этой атмосферы, я предложил бы рассматривать как ближайший аналог ему одическое творчество В. П. Петрова. Помимо общих соображений о сходстве двух придворных поэтов, людей школьной культуры, вынужденных изощрять свое остроумие в Gelegenheits-gedicht, новаторов в панегирическом жанре, с архаизаторской установкой в стиле, стоит сравнить то, что писал в свое время о новациях Петрова Г. А. Гуковский, с тем, что писал о Клавдиане Ал. Кэмерон, чтобы увидеть, что их пути были весьма сходными - отчасти это можно объяснить прямым влиянием Клавдиана на Петрова. К тому же Петров, как известно, дал стихотворный перевод "Энеиды" (который, вообще говоря, требовал бы нового издания и всяческого внимания и ученых, и читателей), так что отчасти здесь может быть реализован и описанный выше первый путь перевода.
Это не значит, что русский Клавдиан в стилистическом плане будет дублетом Василия Петрова. Даже если бы переводчик не боялся, что для него вспомнят старую эпиграмму "Ты ль это, Буало? какой смешной наряд!", совершить вполне такую метаморфозу было бы невозможно минимум по двум причинам. Первая - отсутствие рекуррентности, невозможность полного совпадения поэтических лексиконов. Не каждая русская ячейка для клавдиановского перевода может быть заполнена из одического словаря Петрова и торжественной оды вообще, и обратно - не все в нем оказывается востребованным для перевода. Во-вторых, обусловленность лексического состава метрическими рамками. Не все то возможно в гекзаметре, что естественно размещается в ямбическом четырех- и шестистопнике. В качестве примера, неактуального для Клавдиана, но приобретающего смысл в переводах христианской античной и средневековой поэзии, приведу следующий: можно ли передать по-русски martyrium так, чтобы это без насилия вмещалось в дактилический ритм, - при том, что "мученичество" по-русски синонимов не имеет? Между тем в александрийском стихе "мученичество" проблем не вызовет. В отношении поэтического синтаксиса сошлюсь в свою защиту на замечание А. Д. Кантемира: "Наш язык... полную власть имеет в преложении (inversio. - Р. Ш.), которое не только стих, но и простую речь украшает". Инверсиями я пользовался обильно, надеясь, что они не могут ни отпугивать, ни гневить доброжелательного читателя; однако боюсь, что, сохраняя естественные для русского языка пределы инвертированности синтаксического порядка, невозможно передать такую важную вещь, как "золотой стих", хотя их дозированное появление в клавдиановских гекзаметрах я старался отмечать комментариями.
В общем, когда кормчий держит курс по Полярной звезде, он рассчитывает привести корабль не на Полярную звезду, а в Милет или Пирей. Тем не менее наш Клавдиан был создан с помощью стилистического инструментария русской торжественной оды, и, возможно, вследствие этого оказался несколько более барочным и тяжеловесным, чем ему свойственно в оригинале. Остается надеяться на то, что если этот стилистический опыт окажется неприемлем сам по себе, то во всяком случае будет полезен при разработке иной концепции перевода, и у Михаила Ильинского появятся наконец деятельные и счастливые преемники.

---

Панегирик, сказанный консулам Пронину и Олибрию

Солнце, которое, мир пламеносной объемля браздою,
Неистощимым вратишь возвращающись веки движеньем,
В лепшем сиянии день расточи; и с уложенной гладко
Гривою, дышло выспрь устремив, да взносятся кони,
Розовый с дханием огнь износя, в удилах опененных.
Новые год уж стопы пускай направит ко братьям
Консулам, месяцы примут свое начало счастливы.
Ведом тебе Авхениев род; не укрылися мощны
От тебя Анниады: под их водительством частым
10 Свычно ты путь обновлять, их имя ристанью давая.
Не колебалась для них с благосклонством неверным Фортуна,
Не посягала удел пременить: но во всех непреложно
Почесть являлася родичах их. Воззри на любого
Мужа от рода сего: в нем консула отрасль познаешь.
Фасками числят прадедов их, воскресающей присно
Знатностью крепки они; и сошествуют судьбы потомству,
Непреткновенный их ход блюдя под уставом единым;
И не тщится из знати никто - хоть медью старинной
Рома цветет, в толпах обступленная славных сената -
20 Равенством с ними хвалиться: седалища первы оставя
Роду Авхениев, честь лишь вторую оспоривать могут.
Точно так пред луной, в безмолвном царящей эфире,
Звездный расступится сонм, когда, по отшествии братнем,
С ним соревнующий круг противными блещет огнями:
Тускнет Арктура тогда сиянье, и рыжая Скимна
Ярость сникает; изредка Аркт проблещет из Воза,
Скрытым гнушаяся быть, и с оружьем уже помраченным
Зреть коснящую длань Орион удивляется томный.
Прежде других мне к кому подступить? кто древня Пробина
30 Дел не знает, кто чужд хвалений Олибрия зельных?
Мощна доднесь, и слух скитальными полнит речами
Слава разлившаясь Проба, о ком не умолкнут грядущи
Лета, и древность его в безвестную мглу не восхитит.
Молвь увлекает его чрез пучины, через далеки
Непроторенны Тефии стези и Атлантовы дали.
Слышал и тот, Меотида кого под Юпитером кормит
Хладным, и тот, с горячею кто соседствуя осью,
Нил, тебя рождающась пьет. - Фортуну умел он
Доблестями укротить; никогда в высоко взлетевших
40 Не надмевался делах; но дух, обступленный роскошством,
Властен был твердость блюсти, пороком отнюдь не вредиму.
Он ни богатств для себя не сокрыл в чернеющих гротах,
Ни во мраки не ввергнул казны: но, обильнейший ливня,
Сонмы обычен он был одарять людей неисчетны.
Словно густою спешат пролитися тучей щедроты,
Зреться то присно могло: как Пенаты людьми закипают,
Бедные внутрь как почасту идут и счастливы выходят.
Оная длань превзошла благодатностью токи иберски,
Всем изметая златые дары (так, в земле исторженной,
50 Холмы взмятенны браздя, рудокоп дивится ли злату?):
Сколько, из жил точась невозделанных, заводи Тага
Мощны излить красоты, и коликим драгие металлом
Герма искрятся брега, по лидийским пашням сколь многи
Пенят червонны пески стремнины Пактола богаты.
Если б и сотнею мне уста отверзалися гласов,
В сотню грудей бы Феб ввергался мне многоструйный,
Проба поведать дела б я не мог, по порядку какими
Правил народами он, досязал колькратно на степень
Высшия власти, когда бразды он держал италийски,
60 И иллирийскую глубь, и нивы, что Африка пашет.
Дети, однако ж, отца премогли, едины сподобясь
Проба слыть победительми: честь бо ему таковая
Не выпадала, когда он первой был младостью крепок;
С братом консульства он не стяжал. - Не трудит вас никая
Боле забота, дел больших ища; не терзают тревожны
Чаянья душу, и долгой мечтой не томится предсердье;
Там почин ваш, где был конец. Не многие ваших
Старцы добились начал, и вех достигли вы крайних,
Прежде чем юности цвет осенил ланиты любезны
70 И смеющимся лик пушком лета приодели.
Неискушенну внуши пииту, Парнассия, знанье,
Бог для обоих какой был толикого дара зиждитель.
После того, как, врага изженя перунною мощью,
Бранемогущий Альпы разверз трепещущи Август,
Рома, Пробу горя достойну воздать благодарность,
Ради сынов преклонить господина ревнуя мольбою,
Хочет идти. Колесницу ведут ей летучую слуги,
Натиск и поражающий Страх, воздвизающи присно
Брани, с ревом они задышливым спутствуют Роме,
80 К парфам ли ей приступать, Гидасп ли мутить ратовищем.
К оси сей вяжет колеса, тот игом связует железным
Твердокопытных коней, удилам их подвергнув суровым.
А она во эфир, государств сокрушеньем стяжанный,
Прядает, тщась подражать безбрачныя нраву Минервы.
Ибо ни кудри она головным стянуть украшеньем
Не допускает, ни шею смягчить убором извитым;
Наг ее правый бок, белоснежные мышцы открыты;
Дерзкий сосец раскрывает она, и, просторны скрепляя
Складки, их пряжка язвит, и меч держащая навязь
90 Белые перси ее багрецом разделяет пунийским.
Доблесть с красой смешалася здесь, и изящный суровым
Страхом у ней воружается стыд, и со грозного шлема
Гривы кровавыя выспрь простирается сень золотая,
И тревожит сияньем многоужасным Титана
Щит, его ж испещрил ухищрением Мулькибер всяким:
Отческа здесь Маворса любовь начерталась, и племя
Ромулово; здесь поток благочестный и зверь-воспитатель;
Тибр в электре, отроки в злате запечатленны;
Зиждет волчицу медь; адамантом Маворс блистает.
100 Вот уж скорее она быстротечного Эвра, пустивши
Коней, несется; свистят Зефиры, ристаньем колесным
Вспаханные облака браздою яснеют сугубой.
Чуждо медленье им, но полетом единым мгновенно,
К месту, потребному им, добрались, где у крайних пределов
Доступ стесняют весьма крутой излукою Альпы
И жесточайши в скалах сплоченных зиждут затворы,
Кои другой не отверзнуть руке, но токмо проникнуть
Августу в них, обманувших надежду тиранов двойчатых.
Полуразрушенны башни, разверженны стены дымятся,
110 В кучах высоко тела громоздятся, удолья глубоки
С холмами вровень творя; кровьми разлились погруженны
Трупы; и маны, во общем смесясь погребенье, мятутся.
Невдалеке, веселясь по свершении битв, победитель
На травяном лугу восседал, у древа покоясь,
Рамом на нем опершись; своего, ликовствуя, владыку
Чтит у венчаньем земля, и одром ему злак возрастает.
Пот по членам досель кипит, и ходит дыханье
Частое, и успокоенный зрак под шеломом лучится.
Точно так, погубленьем истнив тлетворным гелонов,
120 Ляжет ужасный Градив, на гетской простершися ниве;
Сбруи доспешны Беллона влачит, разрешает Беллона
Коней, курящихся прахом, и дрот его, дерен громадный,
Выспрь протягаясь, зыбкими Гебр поражает блистаньми.
Стала когда пред вождем, проторгшися в воздухе, Рома,
Трижды, познав ее, грянул утес, и взыграла, величье
Чуя, черная дебрь. Сперва: "О бог дружелюбный, -
Вождь вещает, - и мать уставов, владеемым небом
Вкруг обступленная, ты, Громовержца причастная жребью,
Молви, почто ты в пути? зачем оставляешь твердыни
130 Ты авзонийски и небо свое? величайшая, молви!
Нет, и ливийски бы я понести труды не помедлил,
И в средоточном терпеть морозе сарматские Кавры,
Если ты, Рома, велишь: для тебя в края мы любые
Пойдем, и ни пред какою порой не ведая страха,
В солнцестоянье к Мероэ, зимой мы до Истра доступим".
Тут царица в ответ: "Не безвестно мне, славный правитель,
Победоносны твои что трудятся становья за Лаций;
Также, рабство что вновь и Фурии стропотны купно
Пали, обузданы, ниц от триумфов твоих равномощных.
140 Но молю, сей дар к свободе, недавно стяжанной,
Ты приложи, коль неложное к нам пребывает почтенье:
Братья цветущие есть у меня от высокого семя,
Проба любезный залог, коих, в праздничный день порожденных,
Я на лоне своем возлелеяла, давши младенцам
Сим колыбель, от блаженного как разрешила Луцина
Бремени мать и небо великие роды свершило.
Сим ни Дециев я прекрасных, ни храбрых Метеллов
Не предпочту, ни тех, кто смирил дерзновенна пунийца,
Род Сципиадов, ни галлам семью смертоносну, Камиллов.
150 Рвением сильны пиерским они, витийством обильны
Многцм: ни праздности им, ни брашен, всегда припасенных,
Не любезно вкушать: сие своевольство их жизни
Не восхищает, и нрав их от возраста резва не шаток:
Но, стяжавшая старческий дух в попечениях важных,
Огненна юность у них долголетним обуздана сердцем.
Жребий им тот, который они по праву рожденья
Держат, молю, подать ты вели, и грядущего лета
Поприще даруй ты им. Я дел не постыдных взыскую;
Сим новизны не создашь: се жизнь, их свычная дому.
160 Мание дай: так скифский для нас Араке да послужит;
Так и Рейн по брегам обоим; и, мидянам смиренным,
Семирамидины, стяг наш узрев, да столпы ужаснутся;
Так да течет, поражен, меж римскими Ганг крепостями".
Вождь на сие: "Твой наказ о желанном; того, что мне мило,
Просишь, богиня; сего домогаться не должно мольбами.
Ум ужель у меня до того покрыло забвенье,
Проба чтоб я не хотел помянуть, который заступой
Зрелся Гесперии всей, утомленны народы подъемля?
Нет, прежде зимы Нил породят, кружитись в стремнинах
170 Лани начнут и застыть во льду черный Инд обречется,
Прежде, Фиестовой вновь трапезою преужасенный,
День пресекшися, вспять к своим обратится востокам,
Нежель сможет у нас исчезнуть Проб в помышленьях".
Рек - и вестник уже скоротечный во Град досязает.
Лики взгремели тотчас, и холмы градские, плесканьми
Звучными поражены, седмеричным ответствуют гласом.
Радуется досточтимая мать и перстом умудренным
Ризы готовит сынам златотканы и навязь, блестящу
Тканью, котору с стволов остригают уступчивых серы,
180 Шерстеносящих дубрав обирая лиственну волну;
Тонкую тяголь она протяженного злата изводит
И понуждает нити твердеть, с металлом сплетенны.
Светлая точно так для своих предлагала червлены
Ризы Латона богов, как в священны они возвращались
Делоса, их кормильца, места, уж днесь не скитальны, -
Та, из трущоб своих дивьих ушед, опустелый оставя
Менал, лук утрудившая свой в беспромашных ловитвах;
Феб, от яда досель точащиесь черного стрелы
По убиенье Пифона нося; тут остров знакомы
190 Лижет с приязнью стопы и смеется питомцам Эгейска
Зыбь, укротясь, и радость волной им являет приветной.
Так и Проба детей покровом честит преизрядным,
Та, что вселенну красит, могущество римское чьими
Превозрастает детьми. Ты мнил бы: нисшедши с эфира,
Здесь Стыдливость стоит, иль, священным призванна куреньем
Ко инахийским вратит Юнона святилищам вежды.
О таковой ни одна в древних книгах не молвит страница,
Ни лацийска не пела труба, ни греческа древность.
С Пробом достойна в супружестве быть: зане столь в соборах
200 Женских всех выше она, превосходен сколь он над мужами.
Словно стязаясь они, сколь пол могуществен каждый,
Брак себе избрали сей. Пусть о свадьбе молчит Нереиды
Впредь Пелион! О консулом мать благодатна сугубым!
О счастливое чрево, летам что титла раждает!
Скиптр как прияли во длань и к телу приладили жестку
Тогу они, уж знак дает из расседшейся тучи
Вышний Отец, и, ринувши светоч в просторе отрадный,
Благоприятным взгремел всколебавшийся знаменьем облак.
Внемлет звуку сему Тиберин в излучистых гротах,
210 В доле глубоком седяй: застывает он, настороженный,
Гром незапный отколь в народе. Тотчас от бледных
Лож из травы, от одров, изо мха для него возведенных,
Нимфам он препоручив хозяйскую урну, отходит.
Очи на лике его брадатом лоснятся зелены,
В крапинах испещрены лазоревых, сходство являя
Со Океаном отцом; в курчавой траве его шея,
Пышно рогоз у него по всему разрастается темю,
Коего Зефир ломать не властен, ни солнце, паляще
Летним зноем, губить; но жизнью он полн, зеленеет,
220 Сверстну объемля главу. Воловьи подъемлются круто
Роги ему от висков, ручей точащи журчливый;
Каплет по персям вода; по челу космату струится
Ливень, и ток из брады расчесанной светлый нисходит.
Хлена дебелы плеча облекает, сотканна супругой
Илией, в глубях речных проницавшей основу кристальну.
В Тибре Ромуловом простертый находится остров,
Русло где посреди проходит сугубого града,
Что волной разделен, и, равно грозительны видом,
Башненосны брега крутизной высокой восходят.
230 Став здесь, он с вала узрел незапно свершившусь надежду:
Братья единодушны, сената купного в сонме,
К стогнам идут, и далеко блестят обнаженны секиры,
И сопряженны взнялись от прага общего фаски.
Узрев, он оцепенел, и радость застывшу, и голос
Долго стесненный таил; потом сицевое измолвил:
"Зри, таких ли взрастить ты хвалишься питомцев у стрежи,
О Еврот Спартанский, твоей. Что равного создал
Мнимый лебедь, хотя они цестом пратися тяжким
Знали и мрачну отвесть от челнов морских непогоду?
240 Се уж нова, светил яснейшая Лединых, отрасль,
Се граждане мои, чьего вожделеет прихода
Знаменщик и небосвод для светил он будущих прочит.
В нощескитальных осях уж господствовать станет Олибрий,
Вместо Поллукса блеща, вместо Кастора пламень Пробинов.
Сами ветрила ведут пусть они, и ими поданным
Ветром управит свой струг мореход по хлябям безбурным.
Чаши священны возлить днесь богам и развеять обильным
Нектаром любо сердца. Белоснежным рассыпьтеся сонмом,
О наяды, и весь вы фиалками кладезь украсьте;
250 Медом пусть полнится дебрь; катятся струи хмельные,
Воду в вино преложив; пускай на полях своевольно
Жилы росительны дух бальсамический преисточают!
Вестник да поспешит в застольно сообщество созвать
Токи страны сея, все, которые у италийских
Гор змеятся и пьют, как ведется, от снега альпийска:
И неудержный Вультурн, и Нар, зараженный зловонной
Серой, и Уфент, в своих замедленный ходах извивных,
И Фаэтонова встарь низверженья ущерб претерпевый
Ток Эриданский, и дебрь торящий златыя Марики
260 Лирис, и с ними Галез, эбалийские нивы влажнящий.
Нашими, присно чтим, справлятися будет водами
День сей, и тучной ему поминатися присно трапезой".
Так речет, и нимфы, внушив повеленья отцовски,
Сени готовят для яств; багрецом напоенный искристым,
Влажный чертог осиян в камнях драгоценных столами.
Оле годины, красно братским именем запечатленной!
О, ущедренный год от виновников единокровных!
Труд ты Феба начни вратити четверочастный:
Первой к тебе да грядет зима, не окована мразом,
270 Не в сребристых одета снегах, не жестока ветрами,
Но согреваема Нота теплом; и погожая с нею
Следом весна, повеваньми кротка Фавонов безгневных,
Селами тя испещрит шафранными; жатвами лето
Да угобзит, и влажными осень тя грезны венчает.
Всякой годины знатнейший, тебе единому слава
Выпала, коея век за собой не упомнит прошедший, -
Братьев вождями обресть; о тебе земля возглаголет
Вся; тебя во цветах разноличных Оры начертят
И в протяженны века поведут непреложные фасты.

---

Панегирик, сказанный консулам Пронину и Олибрию

Prob. - первая поэма Клавдиана, рецитированная в Италии, и первое его произведение на латинском языке, которое он предал гласности. Благодаря панегирику Клавдиан стяжал дружбу его адресатов; сохранились его стихотворные послания к ним обоим (с. min. 40 и 41). После успеха Prob. Клавдиан приглашен произнести панегирик консулу следующего года, Гонорию, который после смерти отца стал единственным императором Запада; надо полагать, это приглашение получено поэтом благодаря кому-то из его римских покровителей.
Панегирик рецитирован в январе 395 г. в Риме, когда еще был жив император Феодосии. Ни Стилихон, ни Гонорий, в дальнейшем постоянные темы Клавдиана, ни словом не упомянуты в Prob., что говорит об отсутствии на тот момент у Клавдиана придворных амбиций (Cameron 1970, 35).

Композиция

За вступлением (1-7), представляющим собой инвокацию к Солнцу, следует разработанный раздел "происхождение". Его подраздел "предки" (8-30) преимущественно посвящен знатности рода Авхениев, чье положение среди знати сравнивается со светом луны среди звезд (22-28). Подраздел "родители", посвященный Пробу (31-60), завершается словами о том, что лишь его сыновья смогли его превзойти, добившись консульства вместе и в самом начале своей карьеры (61-70).
Далее Клавдиан приступает рассказывать о том, как Пробин и Олибрий получили консульство; этот новый приступ к теме отмечен инвокацией к Музе (71 сл.). За ней следует эпизод, представляющий собой "подлинный центр и существо этого панегирика" (Raby 1934, 89). После победы Феодосия в битве при Фригиде богиня Рома, намеренная отблагодарить Проба, намеревается идти к императору (73-77); ее слуги готовят колесницу (77-82), а сама она принимает обличье Минервы (83-99), между прочим несет щит, изображения которого описываются (94-99). Она достигает места битвы (100-112), близ которого отдыхает победитель, подобный Марсу (113-123), предстает Феодосию (124-126), и он, узнав ее, обращается с речью, обещая свершить любой труд, ради которого она подвиглась в дорогу (126-135). Рома просит за детей Проба, восхваляя их образованность и степенный нрав (136-163), и император обещает ей из признательности к Пробу исполнить просьбу (164-173). Весть о его решении назначить Пробина и Олибрия консулами достигает Рима, бурно радующегося (174-176); со всеми радуется и Проба, мать будущих консулов. Ей посвящен обширный раздел (177-204), сопоставимый по объему с разделом о ее супруге (31 слл.), расположенный симметрично ему и восполняющий рубрику "родители". Проба сравнивается с Латоной, ткущей платье Аполлону и Диане, с богиней Стыдливостью и самой Юноной, а ее брак - с браком Фетиды.
После краткого упоминания о знамении при начале консульских торжеств (205-208) последняя объемная часть перед заключением связана с божеством Тибра (209-265). Показавший его изображенным на щите Ромы (97 сл.), Клавдиан теперь выводит его вживе. Тиберин, подробно описанный вместе со своим обиталищем (209-225), узнает о происходящем консульском торжестве (226-235) и произносит речь, превознося молодых консулов над Диоскурами (236-246) и призывая почтить нынешний день торжеством, собрав на него все италийские реки от Эридана на севере до Галеза на юге (247-262). Тиберин - главный персонаж панегирика, кому отдана тема золотого века (250-252), редуцированно звучащая в заключении. В отличие, например, от III Cons. 184 слл., здесь золотой век решен в чисто природных чертах, как время беструдного достижения благ природы.
Главная речевая, пророческая, панегирическая инициатива отдана в панегирике двум "римским" богам, Роме и Тиберину, между которыми и распределена его центральная часть. Благодаря римской окраске панегирика и, в частности, фигуре Ромы, предстательствующей за Пробина и Олибрия, оказалась излишней рубрика "родина" (patris) в разделе о происхождении: ее специальная разработка отсутствует совершенно. Вместе с тем Клавдиан прилагает усилия сплести эту римскую ноту, неотрывную от прославления Анициев, с универсалистскими притязаниями: ср. выбор точки зрения Солнца для того, чтоб начать речь о происхождении консулов, славу Проба, достигшую границ мира (34 сл.), и каталог космических невозможностей, к которому обращается Феодосии, чтоб выразить свое благоволение Пробу (169 слл.).
Заключение (266-269) представляет собой обращение к году, ознаменованному консульством Пробина и Олибрия, и возвращает к тематике "космического времени", развитой во вступлении.
О риторической рубрикации панегирика см. также: Dopp 1980, 53 f.

* * *

В русском переводе "Панегирик консулам Пробину и Олибрию" публикуется впервые.

Комментарий

1 ... мир пламеносной объемля браздою (flammigeris mundum complexus habenis)... - Т. е. обходя мир на своей колеснице. Ср. Рутилий Намациан, I, 77, о богине Роме: "Также и ты, мир объяв законоположным триумфом, Жить под общим даешь ты уложеньем всему (Tu quoque, legiferis mundum complexa triumphis, / foedere communi vivere cuncta facis)". Habenae "бразды" в смысле currus "колесница" у Вергилия, "Энеида", XII, 471, Валерия Флакка, "Аргонавтика", VI, 3. Апострофу к солнцу в связи с темой начинающегося года ср. у Стация, "Сильвы", IV, 1, 1-4 (панегирик на 17-е консульство Домициана) и Сидония Аполлинария, "Панегирик Авиту" (саrm. 7), 1 слл.: "Феб, имущий впоследок узреть в пройденной вселенной Равного мужа тебе, даруй сияние небу: Он сияет земле". Ср. также "Панегирик Мессале", 121 слл.
2 Неистощимым вратишь возвращающисъ веки движеньем (volvis inexhausto redeuntia saecula motu)... - Ср. Вергилий. "Буколики", IV, 4; "Георгики", II, 401 сл.; Овидий. "Метаморфозы", XV, 179, речь Пифагора: "Время само утекает всегда в постоянном движенье (ipsa quoque adsiduo labuntur tempora motu)..."; Марциал, IV, 1, 7: redeuntia saecula. "Идея вращающихся веков есть типично овидиевское представление, появляющееся в Метаморфозах, I, 89-162 и вводящее миф о Девкалионе и Пирре. Клавдиан в одном стихе откликается на мысль овидиевского стиха и одновременно воскрешает в памяти овидиевское описание мировых эпох" (Eaton 1943, 142).
3 ... день расточи (sparge diem)... - Ср. Силий Италик, V, 55 сл.: "... пламенноносну доколь подъявши из волн колесницу, Солнцевы кони день не рассеяли (donee flammiferum tollentes aequore currum / solis equi sparsere diem)"; IX, 34; XV, 223; Валерий Флакк. "Аргонавтика", III, 257; Stil. II, 422 сл. Ср. также Вергилий. "Энеида", XII, 113: spargere lumine. ... В лепшем сиянии (meliore coma)... - Coma в значении "солнечные лучи" у Стация, "Фиваида", III, 409: "Солнце, по краю небес к вечернему морю склонившись, Пылких коней распрягло, и огненно-красные кудри Под океанской струей омывало (rutilamque lavabat / Oceani sub fonte comam)...". Клавдиану подражает Драконций, "Медея" (Rom. 10), 569, о Фебе: "И вселенную всю не зальет сиянием лепшим (et totum meliore coma perfunderet orbem)".
5 Розовый с дханием огнь износя, в удилах опененных (efflantes roseum, frenis spumantibus, ignem). - Ср. Вергилий. "Энеида", IV, 135: "Конь звонконогий грызет удила, увлажненные пеной (stat sonipes ас frena ferox spumantia mandit)" (spumantia frena cp. также у Овидия, "Любовные элегии", II, 9, 29 сл., и Силия Италика, X, 318); VII, 786: "... дышит огнем ее пасть, как жерло кипящее Этны (sustinet Aetnaeos efflantem faucibus ignis)...". Ср. также упряжку Солнца в "Энеиде", XII, 113 слл., "пламеносное ржание" (hinnitibus... flammiferis) коней Солнца у Овидия, "Метаморфозы", II, 154 сл., Силия Италика, XII, 508 сл.: "... покамест Титан из пучины Дхающих светом изводит коней (Titan dum gurgite lucem / spirantis proferret equos)", и Боэция, "Утешение Философии", II, m. III, 1-4. Начиная с Гомера розовый цвет традиционно приписывается Авроре (Лукреций, V, 657; Вергилий. "Энеида", VII, 26; Силий Италик, I, 578), но сочетание roseus с ignis кажется оригинальным (Claudien II1, 125). Горячий пар, выдыхаемый конями, здесь приобретает цвет зари. Речь не идет о пене, смешанной с кровью, как считал Геснер, опираясь на Сервия (Georg. III, 203); ср. контексты такого типа: IV Cons. 550, Rapt. II, 202 sq.; Stil. II, 350 сл.; Силий Италик, XII, 254 sq., XVI, 357 sq. (Claudianus I, 99).
7 ... месяцы примут свое начало счастливы (laetique petant exordia menses). - Образец - Вергилий. "Буколики", IV, 11 сл.: "При консулате твоем тот век благодатный настанет, О Поллион, и свой путь великие месяцы примут (Teque adeo decus hoc aevi, te consule, inibit, / Pollio, et incipient magni procedere menses)" (перевод наш). Petere exordia (ср. Цицерон. "В защиту Клуенция", 11), обновление в антропоморфическом ключе более банального выражения sumere exordia, находит параллель в Rapt. II, 84, о Фениксе: optato repetens exordia saeclo (Claudien Hi 126). ...стопы пускай направит (vestigia torqueat)... - Ср. Вергилий. "Энеида", III, 669.
8 Ведом тебе... - Обращение к Солнцу. Семьи Авхениев, Анициев, Амниев (Annuaды) и Петрониев были в IV в. тесно связаны родством; см., например, у Т. Бирта (Claudianus 1892, VI sq.) и О. Зеека (Symmachus 1883, ХСIII). Пруденций, "Против Симмаха", I, 551 слл., в перечислении римских знатных семей, принявших христианство: "... И Амниадов ветвь, и чада славные Пробов. Ибо всех прежде, рекут, излил знаменитый Аниций Свет на Града главу (сим хвалится славная Рома). Тож и Олибриева и племя и имя наследник, Вписанный в фасты, ризу прияв в пальмовидном узоре, Мученика пред вратами понизить Брутовы фаски Он испросил, пред Христом Авзонийскую склонши секиру".
9 ... под их водительством частым (nam saepe... ductoribus illis)... - По отношению к консулам вести (ducere) год значило то же, что "начинать": Силий Италик, II, 10: Ausonios atavo ducebat consule fastus; ср. Лукан. "Фарсалия", V, 6: ducentem tempora Ianum.
10 Свычно ты путь обновлять, их имя ристанью давая (soles... instaurare vias et cursibus addere nomen). - Ср. Стаций. "Фиваида", V, 9, о начинающем снова двигаться войске: monentur / instaurare vias; но тематическая близость у Клавдиана со стациевскими "Сильвами", IV, 1, 17, обращение Януса к Домициану-консулу: "Здравствуй, великий мира отец, со мною готовый Возобновляти века (salve, magne parens mundi, qui saecula mecum / instaurare paras)..."; Вергилий. "Энеида", IV, 63: "День обновляет дарами она (instauratque diem donis)" (перевод наш). Ристанью (cursibus) значит "теченью лет" или просто "годам".
11 Не колебалась (neque... pendet)... - Употребление pendere применительно к ситуациям, исход которых не зависит от действующего лица, но решается случаем: Лукан, V, 602; X, 542; Силий Италик, IX, 356; ср. также Gild. 252. ... Для них... - Авхениев и Анниадов. ... С благосклонством неверным (per dubium... favorem) значит просто "ненадежная Фортуна" (Claudianus I, 100). О Фортуне у Клавдиана см.: Christiansen 1969, 115 f.
12 Не посягала удел пременить (nес novit mutare vices)... - Выражение mutare vices распространенное и встречается в разных контекстах, ср. Гораций. "Оды", IV, 7, 3: "Вот уж чреду пременяет земля, и спадающи струи Движутся вдоль берегов (mutat terra vices et decrescentia ripas / flumina praetereunt)" (перевод наш); Манилий, I, 637, и пр., в том числе о Фортуне: "Латинская Антология", 415, 64 сл.: "Случай разны чреды мощен проворно менять, Зыбким событьем игру Фортуна чинит во вселенной (fors varias mutat mobilitate vices / incerto ludit casu Fortuna per orbem)". Под vices понимается порядок, по которому консулат переходил в роде Анициев от отцов к сыновьям; эта мысль разъясняется в следующих стихах. Иероним (Epist. 130, 3): "Теперь должно мне Пробов и Олибриев упомянуть славные имена, и знатный род Анициевой крови, в котором или никто или мало было таких, кто не удостоился консулата".
15 сл. фасками числят прадедов их (per fasces numerantur avi)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XII, 530: per regesque actum genus omne Latinos; ср. "Георгики", IV, 209. ... Воскресающей присно Знатностью (semperque renata / nobilitate)... - Внуки обновляют знатность дедов, вновь и вновь приемля консульство. ... И сошествуют судьбы потомству (et prolem fata sequuntur)... - Т. е. удел отцов, консульское достоинство не покидает и сыновей. Ср. Стаций. "Фиваида", I, 213, о речи Юпитера: "... и рок подчинялся глаголам (et vocem fata sequuntur)".
17 Непреткновенный их ход блюдя под уставом единым (continuum simili servantia lege tenorem)... - Servare tenorem - выражение, распространенное и в поэзии, и в прозе; Вергилий, "Энеида", X, 340, о летящем копье: servatque cruenta tenorem. Ср. Овидий. "Наука любви", II, 729: "Здесь тебе править путь, своевольную ежель имеешь Праздность (Hic tibi versandus tenor est, cum libera dantur / otia)..." (перевод наш); Стаций. "Фиваида", VI, 711; Ливии, XXX, 18, 12; Квинтилиан, X, 7, 6. Когда судьбы (к которым применяется выражение in cursu esse или currere, ср. Овидий. "Метаморфозы", X, 401; Силий Италик, VII, 307) не прекращают своего движения, это и значит, что они блюдут непреткновенный ход (Claudianus I, 101).
18 ... медью старинной (aere vetusto)... - Т. е. медными изваяниями, стоявшими в атриях знатных домов и в публичных местах; иначе говоря: цвести своей знатью. Aes метонимически в значении "изваяние" встречается начиная с Вергилия, "Георгики", I, 480; "Энеида", VI, 847; Стаций. "Фиваида", II, 216; у Клавдиана с. min. IX, 33; Пруденций. "Против Симмаха", I, 597; Сидоний Аполлинарий. "К Приску Валериану" (саrт. 8), 8: "Ульпиев рдеется что медию портик моей (Ulpia quod rutilat porticus aere meo)". Aere florere "цвести медью" - вергилиевское выражение, ср. "Энеида", VII, 804, XI, 433.
19 ... в толпах обступленная славных сената (et claro cingatur Roma senatu)... - Рома здесь не город, но богиня, окруженная свитой сенаторов. Ср. Овидий. "Письма с Понта", IV, 9, 17; Rapt. I, 108. Сопоставление этого стиха с фразой из биографии императора Проба в Historia Augusta (24, 2: "потомки его семьи будут с толь великим блистаньем в сенате", huius familiae posteros tantae in senatu claritudinis forent) - один из аргументов, которые приводит Андре Шастаньоль (Chastagnol 1970, 445-449) в пользу зависимости SHA от Клавдиана; против его выводов: Dopp 1980, 59 f.
20 ... седалища первы (prima sede)... - "Место" здесь значит "достоинство", ср. Rapt. III, 9 сл. Клаузула sede relicta также в Rapt. II, 216. ...Честь лишь вторую оспоривать могут (de iure licet certare secundo). - Смысл: первое место принадлежит Авхениям, а другие, признав это, пусть спорят о втором.
22 Точно так пред луной... - Ср. Гораций. "Оды", I, 12, 46 слл.: "... и средь всех блистает Юлиев звезда, как луна средь меньших Светочей зрится (micat inter omnes / Iulium sidus, velut inter ignes / luna minores)". ... В безмолвном... эфире (tacitam... per aethram)... - Практически все издатели принимают чтение tacitam... per Arcton, которое вызывает сомнения комментаторов. Существует трактовка, что под Арктом здесь понимается та часть Северного полушария, которая видна ночью (Claudianus I, 102), а эпитет безмолвный указывает на ночную тишину; общий смысл: "безмолвной ночью в северной части небосвода" (ср. перевод Платнауэра: in the calm northern sky). На основании Проперция, II, 22, 25, принимают (Бурман и за ним Бирт), что здесь Аркт значит "ночь"; однако в связи с трудностью самого пассажа Проперция этот вывод не всех удовлетворяет - к тому же четырьмя строками ниже снова читаем Arctos, что стилистически едва ли оправдано; предлагают arcem "твердыня, цитадель" в смысле "небо", ссылаясь на подобное словоупотребление в III Cons. 107, IV Cons. 198, praef. VI Cons. 13; переводим по конъектуре Коха, который приводит в сравнение Gild. 468, Theod. 116, Stil. II, 17 (Claudianus 1893, XVII). Шарле сохраняет Arcton, понимая его в смысле "северное небо", в повторе Arctos в собственном смысле через четыре строки не видит ничего шокирующего для такого поэта, как Клавдиан, а эпитет tacitam понимает в смысле безмолвия небесных сфер. По его замечанию, часто у Гомера сравнение вводит момент созерцания, когда ум отрешается от деталей повествования, чтобы проникнуть в другой мир; здесь сравнение устанавливает связь между микрокосмом и макрокосмом, придавая похвале Анициям космическое измерение. Соотносясь с начальной апострофой к Солнцу, сравнение с Луной замыкает начальную часть панегирика, похвалу Анициям в целом (Claudien II1, 128 et suiv.).
23 Звездный расступится сонм (sidereae cedunt acies)... - Т. е. звезды помрачатся от лунного света. ... По отшествии братнем (fratre retuso)... - Можно понимать это в сопоставлении с Rapt. II, 135: fronte retusa (ср. прим. к этому месту) в смысле "когда брат (т. е. Солнце) потускнел", т. е. "ночью" (ср. еще Theod. 131: excluso... fratre). При чтении recusso (его защита: Claudianus 1,102; Claudien II1, 129 et suiv.) смысл: "приняв и отразив брата (т. е. солнечные лучи; перевод Шарле: quand elle reflechit son frere)". О зависимости лунного света от солнечного, помимо упомянутого пассажа в Theod., ср. Вергилий. "Георгики", I, 395 сл.: "Ибо ни звездны тогда не зрятся затменными сонмы И не восходит луна, лучам подвластная братним (nam neque turn stellis acies obtunsa videtur, / nec fratris radiis obnoxia surgere Luna)" (перевод наш); Силий Италик, IV, 480 сл.; VIII, 174.
24 ... противными блещет огнями (adversis flagraverit ignibus)... - Имеется в виду полная Луна, стоящая против Солнца; ср. Лукреций, V, 703 слл.
25 Детализация того, что сказано в ст. 23: Звездный расступится сонм. ... Я рыжая Скимна Ярость сникает (tunc fulva Leonis / ira perit)... - Упомянув Арктур, альфу Волопаса, звезду (по современной классификации) нулевой величины, Клавдиан присовокупляет созвездие Льва (Скимна), с его двумя яркими звездами, Регулом (а) и Денеболой (Р). Созвездие Льва традиционно представляется как пламенное, flammifer или flammiger; Клавдиан усугубляет это переносом на созвездие эпитета, характерного для животного, fulvus, и создавая гипаллагу fulva Leonis ira (Claudien II1, 130). Драконций, повторяя клавдиановские формулировки, возвращает их в животный мир: "Похищение Елены" (Rom. 8), 350: "Так скимна великий Гнев гремит (sic magna leonis / ira fremit)", 358: "... гнев львиный сникает (perit ira leonis)". Fulvus как эпитет небесных светил: Тибулл, II, 1, 88; огня: Вергилий. "Энеида", VII, 76. Ср. описание созвездия Льва у Сенеки, "Геркулес в безумии", 944 слл.
26 ... изредка Аркт проблещет из Воза (Plaustro iam гага intermicat Arctos)... - Геснер считал, что Клавдиан сополагает оба названия этого созвездия, Медведицу (Аркт) и Воз (ср. "Одиссея", V, 272) и создает двойную фигуру: Медведицу, проблескивающую между колес Воза (ср. Claudien II1, 130 et suiv.). Другие контексты Клавдиана, сюда относящиеся (ср. Gild. 501; Theod. 299; Get. 246; Gig. 11), не проясняют ситуации. Медведица отлична от Воза также у Лукана, II, 237, ср. IV, 523; V, 23; "Воз Паррасийский" у Сидония Аполлинария, "Панегирик Майориану" (саrm. 5), 281 сл.; ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 369 слл.; Сенека. "Геркулес в безумье", 129 слл. Возможно, mtermicat относится к другим созвездиям, среди которых блестит Медведица (соединенная с Возом); ср. Стаций. "Фиваида", III, 684 сл. (Claudianus I, 103); согласно К. фон Барту, intermicat значит "то мерцает, то затмевается и, отсвечивая через определенные промежутки времени, наконец уступает Луне" (Claudianus 1665, 7).
27сл. ... с оружьем уже помраченным... - Ср. Арат. "Явления", 588: "Будет всходить Орион, защищенный мечом своим верным" (пер. К. А. Богданова). О мече Ориона ср. Овидий. "Метаморфозы", VIII, 207; Стаций. "Сильвы", I, 1, 44; Манилий. "Астрономика", I, 391. ...Коснящую длань (dextram... inertem)... - Есть разночтение inermem "безоружную"; в обоих случаях речь о том, что блистающий меч Ориона помрачен светом Луны, и воинственный охотник оказывается бессильным. Подробнее см.: Claudien II1,131.
29 ... к кому... - Из предков Пробина и Олибрия. Ст. 29-30 представляют собой риторический переход (сомнение, aporia, dubitatio), восходящий к Гомеру ("Одиссея", IX,14). Мимоходом упомянув древнего Пробина и Олибрия, дедов нынешних консулов, Клавдиан обращается к их отцу, Сексту Петронию Пробу. Прежде других мне к кому подступить (quem prius adgrediar)? - Ср. Стаций. "Фиваида", I, 41: "Кем же начать мне, Клио, из героев (quem prius heroum, Clio, dabis)?".
31 Мощна доднесь, и слух скитальными полнит речами (vivit adhuc completque vagis sermonibus aures)... - Т. е. рассказами о нем, ходящими по всему миру. В том же смысле у Силия Италика (XIII, 763) Александр Великий назван vagus victor (Claudianus I, 104). Шарле полагает, что здесь у Клавдиана ретрактация овидиевского пассажа об Ахилле: "Слава, однако, жива и собою весь мир заполняет (at vivit totum quae gloria compleat orbem)" ("Метаморфозы", XII, 617), контаминированного с его же изображением Молвы: "Уши людские своей болтовнёю пустой наполняют (е quibus hi vacuas imp lent sermonibus aures)" ("Метаморфозы", XII, 56), и благодаря этой аллюзии Клавдиан внушает параллель между Петронием (умершим за три-четыре года до этого панегирика) и Ахиллом (Claudien II1, 132).
33 Древность (vetustas) в смысле "будущее время" ср. Проперций, III, 1, 23; Лукан, VIII, 867; Сенека, "Геркулес на Эте", 1580. В этом же смысле М. В. Ломоносов употребляет слово "древность" в переводе горациевского "памятника" ("Я знак бессмертия себе воздвигнул", 1747).
34 Молвь увлекает его чрез пучины (ilium fama vehit trans aequora)... - Ср. Стаций. "Сильвы", V, 1, 105 слл.; Силий Италик, XVI, 608.
35 слл. ... непроторенны Тефии стези и Атлантовы дали (Tethyos ambages Atlanteosque recessus). - Ср. Еврипид. "Ипполит", 1053; Nupt. 280. Более трезвые рассуждения о границах римской славы: Боэций. "Утешение Философии", II, m. 7. Меотида (Maeotia) - ср. IV Cons. 180. Здесь речь идет о землях вокруг Меотийского болота. ... Под Юпитером... хладным (gelido... sub love)... - Т. е. "под холодным небом"; ср. Гораций. "Оды", I, 1, 25; I, 22, 19 сл. ...Нил, тебя рождающась пьет (nascentem te, Nile, bibit). - Ср. Лукан. "Фарсалия", I, 20: "... как и народ, коль он есть, свидетель рождения Нила (et gens siqua iacet nascenti conscia Nilo)".
39сл. ... в высоко взлетевших... делах (levantibus alte... rebus)... - Т. е. "в благоприятных обстоятельствах", ср. Ruf. I, 21 сл. Ср. Стаций. "Сильвы", V, 1, 117 слл.
41 Властен был твердость блюсти, пороком отнюдь не вредиму (noverat intactum vitio servare rigorem). - Ср. Лукан, II, 389, о Катоне: "Чести незыблемой страж; справедливости верный блюститель (iustitiae cultor, rigidi servator honesti)". Rigor в смысле "доблесть" см.: IV Cons. 403; Stil. I, 32.
43 сл. Ни во мраки не ввергнул казны (nес tenebris damnavit opes)... - Т. е. не спрятал ее. Ср. Силий Италик, XV, 76: "Низменны души она осудила на мраки авернски (degeneres tenebris animas damnavit Avernis)". ...Обильнейший ливня (largior imbre)... - Образ ливня для описания щедрой денежной раздачи встречается во флавианской поэзии: Марциал, VIII, 78, 9; Стаций. "Сильвы", I, 6, 21-27. О ст. 43-54 см.: Christiansen 1969, 45.
45 Словно густою спешат пролитися тучей щедроты (quippe velut denso currentia munera nimbo)... - Условный перевод; стих вызвал множество конъектур и некоторыми издателями признавался интерполяцией; подробнее см.: Claudien II1, 136.
46 ... как Пенаты людьми закипают (populis undare Penates)... - Ср. Вергилий. "Георгики", II, 462; Стаций. "Фиваида", II, 223 слл.
48 слл. Оная длань ... Ст. 48-54 - наиболее дискуссионный пассаж панегирика в текстологическом отношении; предлагали атетезу его всего или отдельных его строк как интерполяций; см.: Claudien II1, 136-139.
51 Сколько, из жил точась невозделанных, заводи Тага Мощны излить красоты (quantum stagna Tagi rudibus stillantia venis / effluxere decus)... - Ср. Лукан, VII, 755: "То, что ибер накопал, то, что выбросил Таг на прибрежья (quidquid fodit Iber, quidquid Tagus extulit undis)...". Cp. Theod. 286 сл. Красоты - т. е. золота.
53 ... по лидийским пашням (per Lydia culta)... - О плодородии земель, которые орошают Герм и Пактол: Вергилий. "Энеида", X, 141 сл.; Проперций, I, 6, 31 сл.; Лукан, III, 209 сл.; Сенека. "Финикиянки", 604 сл.
54 Пенят червонпы пески стремнины Пактола богаты (despumat rutilas dives Pactolus harenas). - Ср. Ювенал, XIV, 298 сл.: "Но вожделениям чьим и злата того не достало, Таг которо струит и Пактол в песках своих рдяных (sed cuius votis modo non suffecerat aurum / quod Tagus et rutila volvit Pactolus harena)"; Марциал, VIII, 78, 5 сл.
55 Если б и сотнею мне уста отверзалися гласов (Non, mihi centenis pateant si vocibus ora)... - Первоисточник этой формулы - Гомер, "Илиада", II, 489 сл.: "Если бы десять имел языков я и десять гортаней, Если б имел неслабеющий голос и медные перси"; ср. Вергилий. "Георгики", II, 43: "Нет, если даже я сто языков, сто уст возымел бы, Голос железный (non, mihi si linguae centum sint oraque centum, / ferrea vox)"; то же - "Энеида", VI, 625; Овидий. "Метаморфозы", VIII, 533; Персии. "Сатиры", V, 1 и 26 (стоит вспомнить, что много позже Персия над этой формулой иронизировал Г. Филдинг в "Истории Тома Джонса, найденыша", кн. IV, гл. 5); Седулий. "Пасхальная песнь", I, 99: "Ибо, хоть грянул бы глас, устен и сотнею движа, Звуком сторичным звеня (Nam centum licet ora movens vox ferrea clamet / centenosque sonos)..."; VI Cons. 436; Корипп. "Иоаннида", I, 23 слл.: "... И хоть бы сотнею уст изводила грудь песнопенье (Oraque per centum producunt pectora cantus). Смысла отнюдь не достало бы мне, поющему мало Было бы дара, паряща в стезях пространного мира". О многочисленных варьированиях и цитированиях этой гомеровско-вергилиевской формулы см.: Courcelle 1984, 452-463.
56 В сотню грудей бы Феб ввергался мне многоструйный (multifidusque ruat centum per pectora Phoebus). - Ruo для обозначения внезапности и напора, с каким человека охватывает божественное исступление, ср. у Горация, "Оды", I, 19, 9: in me tota ruens Venus. Ср. также Лукан, V,118 слл.
57 Проба... дела... - Проб четырежды был praefectus praetorio, последний раз в 387 г. в Иллирике, Италии и Африке. О жизненном пути Секста Аниция Петрония Проба см.: PLRE I, 736 ff.; о нем не один раз повествует Аммиан Марцеллин: XXVII, 11; XXVIII, 1, 31-33; XXIX, б, 9; XXX, 3, 1; 5, 4-11 (см.: Ammien Marcellin V, 268); о карьере Проба см. также: Novak 1980.
59 сл. ... бразды... италийски (Italiae... frena)... - Ср. III Cons. 83 и прим., Gild. 3, Theod. 198 слл.; Силий Италик, I, 240: "дел бразды (rerum freni)". ...и нивы, что Африка пашет. - Намек на то, что Африка была житницей Рима: положение, обусловившее сюжетные коллизии в Gild.
64 сл. Не трудит вас никая Боле забота (vos nulla fatigat / cura)... - Т. е. все, чего могло хотеть честолюбие, вы уже добились. ... Не терзают тревожны Чаянья душу, и долгой мечтой не томится предсердье (non anxia mentem / spes agit et longo tendit praecordia voto). - Ср. Стаций. "Фиваида", I, 322 сл.: "... рассудок терзали Страх и надежда, в мечтах беспрестанных растратилась радость (spes anxia mentem / extrahit et longo consumit gaudia voto)"; Софокл. "Царь Эдип", 153. О предсердиях (praecordia) упоминают Цицероновы "Тускуланские беседы", I, 10, где говорится, что Платон помещает в них влечение (cupiditas). Овидиевский Парис ("Героиды", XVI, 133 сл.) описывает, как увидел Елену: "Узрев, оцепенел, и в глубоком почуял предсердье Я, пораженный, как в них нова восстала печаль (ut vidi, obstipui praecordiaque intima sensi / attonitus curis intumuisse novis)". В платоническом пассаже IV Cons., посвященном вожделевательному началу, предсердия не фигурируют. Ср. Ruf I, 243.
67 Там почин ваш, где был конец (coepistis quo finis erat). - Т. е. вы начали с консулата, которого обычно добиваются в конце карьеры.
69 ... юности цвет (flos iuvenilis)... - Ср. Гомер. "Одиссея", XI, 318 сл.; Пиндар. "Олимпийские оды", I, 109 сл.; Вергилий. "Энеида", VIII, 160; Stil. II, 351.
70 И смеющимся лик пушком лета приодели (oraque ridenti lanugine vestiat aetas). - Ср. Лукреций. "О природе вещей", V, 888 сл.: "Только тогда для детей наступает цветущая юность И начинают пушком одеваться их нежные щеки (iuventas... molli vestit lanugine malas)".
71 сл. Отсюда начинается рассказ о том, как случилось, что Пробин и Олибрий стяжали консулат, и это начало отмечено инвокацией к Музе (ср. Вергилий. "Энеида", VII, 41). Бог для обоих какой... - Ср. Gild. 14.
73 ... перунною мощью (fulmineis... viribus)... - Ср. Stil. I, 200; VI Cons. 469. Речь идет о войне Феодосия с Евгением и той быстроте, с какой Феодосии одолел противника.
74 ... разверз (laxaverat)... - Т. е. проложил себе путь в Альпы, занятые врагом. См. ниже, ст. 107 сл.
75 Рома. - Об образе богини Ромы у Клавдиана см.: Christiansen 1969, 49-55; применительно к Prob. см.: Dopp 1980, 55 f.
76 ... сынов... - Проба ... господина... - Феодосия.
77 сл. Колесницу... летучую (currum volantem)... - Currus volantes также у Вергилия, "Георгики", III, 181. Рома пользуется колесницей Марса и его прислужниками, Натиском (Impetus) и Страхом (Metus). О Деймосе (Ужасе) и Фобосе (Страхе) как спутниках Ареса говорят Гомер, "Илиада", IV, 440; XV, 119, и Гесиод, "Щит Геракла", 195. Те же персонификации, что у Клавдиана, называет среди прислужников Марса Стаций, "Фиваида"; VII, 47 слл.; ср. Вергилий. "Энеида", XII, 335 сл., где в свиту Марса входят Ужас (Formido), Гнев (Irа) и Козни (Insidia). Приближается к гомеровскому первоисточнику и тем самым не совпадает с данным контекстом Ruf. I, 343, где колесницу Марса готовят Страх (Pavor) и Ужас (Formido).
83 ... во эфир, государств сокрушеньем стяжанный (triumphatis qua possidet aethera regnis)... - Т. е. "одолев мир, завладела небом, под которым он лежит". Платнауэр: Rome herself... soars aloft on the road by which she takes possession of the sky after triumphing over the realms of earth. Шарле: par Pether quelle tient, apres avoir triomphe des royaumes.
85 слл. Клавдиан дал образец для пространного описания Ромы у Сидония Аполлинария в "Панегирике Майориану" (саrm. 5), 13 слл.
87 слл. Наг ее правый бок (dextrum nuda latus)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XI, 649, о Камилле: "... грудь для битвы одну обнажив (unum exserta latus pugnae)" (перевод наш); Каллимах. "Гимн Артемиде", 213 сл. ...и, просторны скрепляя Складки, их пряжка язвит... - Т. е. пеплум скреплен фибулой на груди. Ср. Rapt. II, 16 сл. ...и меч держащая навязь... - В древности меч подвешивали не на пояс, а на плечо. Ср. Вергилий. "Энеида", VIII,459.
91 слл. ... и изящный суровым Страхом у ней воружается стыд... - Ср. Nupt. 323 слл.; Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Майориану", 16 сл. ...и со грозного шлема (galeaeque minaci)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VIII, 620: "... с грозною гривою шлем (terribilem cristis galeam)".
94 И тревожит сияньем многоужасным Титана Щит (et formidato clipeus Titana lacessit / lumine)... - Т. е. щит состязается в блеске с солнцем. Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 526 (прим. к HI Cons. 135 сл.); Стаций. "Фиваида", III, 225 сл., описание Марса: "...багровеет сияньем кровавым Щит, вступающий в спор с далеко отражаемым солнцем (tonat axe polus clipeique cruenta / lux rubet, et solem longe ferit aemulus orbis)"; IV, 665 слл. Ср. Stil. III, 66. Описанию внешности Ромы и изображений на ее щите подражает Сидоний Аполлинарий, "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 395 слл.; "Панегирик Майориану" (саrm. 5), 22 слл.
95 ... ухищреньем... всяким (tota... arte)... - Т. е. так искусно, как только мог; ср. Вергилий. "Энеида", VIII, 442, в речи Вулкана киклопам: omni nunc arte magistra.
96 сл. Отческа здесь Маворса любовь... - Любовь Марса и Реи Сильвии. ...Я племя Ромулово (fetusque... Romulei)... - По Бурманну, речь о Ромуле и Реме, поскольку Рем назывался также Ром. У Ювенала (XI, 104 сл.) волчица названа fera Romulea, а Ромул и Рем - gemini Quirini. ...Здесь поток благочестный и зверь-воспитатель (pius amnis inest et belua nutrix). - Тибр именуется благочестным, поскольку сохранил жизнь младенцам, по приказу Амулия брошенным в его воды. Ср. Овидий. "Фасты", III, 51 сл. Lupa nutrix у Вергилия, "Энеида", I, 275. Описание щита, восходящее к Гомеру ("Илиада", XVIII, 478 слл.), - один из самых устойчивых эпических топосов; Клавдиан следует за Вергилием в тематике изображений: ср. "Энеида", VIII, 630 слл.
98 Электр - сплав золота и серебра в пропорции 4:1. Ср. Гомер. "Одиссея", IV, 73; XV, 459; XVIII, 295; Плиний. "Естественная история", XXXIII, 23; Вергилий. "Георгики", III, 522; Rapt. I, 245. Тибр изображается в электре из-за цвета, свойственного этой реке, которую Гораций определяет эпитетом flavus ("Оды", I, 2, 12; II, 3, 18).
99 ... адамантом Маворс блистает (Mavors adamante coruscat). - Т. е. сталью. Ср. Гораций. "Оды", I, 6, 13: "Кто облекшегось мог в бронь адамантову Марса петь по делам (Quis Martem tunica tectum adamantina / digne scripserit)?".
102 ... браздою... сугубой. - Т. е. двумя колеями от колес. Ср. Овидий. "Метаморфозы", II, 133. Клавдиану подражает Сидоний Аполлинарий, "Эпиталамий Рурицию и Иберии" (саrm. 11), 111 сл.
105 Доступ стесняют весьма крутой излукою Альпы (angustant aditum curvis anfractibus Alpes)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XI, 522: "Есть крутой поворот в ущелье (est curvo anfractu valles)...".
108 сл. ... тиранов двойчатых (geminisque... tyrannis). - Максима и Евгения. Ср. IV Cons. 72 ; Get. 284. Они надеялись, что эти места задержат Феодосия, но обманулись в своих надеждах. Полуразрушенны башни... - Не городов, а укреплений Евгения. ... Разверженны стены дымятся. - Ср. III Cons. 90 слл.
110 сл. В кучах высоко тела громоздятся, удолья глубоки С холмами вровень творя (crescunt in cumulum strages vallemque profundam / aequavere iugis)... - Ср. Лукан, VI, 180 сл.; VII, 790 сл.; Stil. I, 131 сл.
113 Рома застает императора Феодосия вскоре после битвы, недалеко от места, где та совершалась. ...По свершении битв (exacto... certamine)... - Кох предпочитает рукописное чтение exhausto "исчерпав сраженье", приводя в параллель Вергилия, "Энеида", IV, 14; X, 57; XI, 256, и Овидия, "Метаморфозы", XII, 161 (Claudianus 1893, XVII; ср. Claudien II1, 13, 149).
114 слл. у древа покоясь, Рамом на нем опершись (arbore fultus / acclines humeros)... - В контраст предшествующей ужасной картине Клавдиан изображает Феодосия на буколическом фоне, на траве под деревом. Ср. Вергилий. "Энеида", X, 835: "... изголовьем бессильному телу Ствол упавший служил (согр usque levabat / arboris ас- clinis trunco)". Об образе Феодосия у Клавдиана см.: Christiansen 1969, 37-40. ...Своего, ликовствуя, владыку Чтит увенчаньем земля.. . - Понимание coronat в собственном смысле: "производит цветы, чтоб можно было его увенчать" (Геснер); в несобственном: "познает законного господина и производит цветы и травы, чтоб ему мягче было сидеть" (Claudianus I, 114 sq., с отсылкой к "Буколикам", IV, 23, и Валерию Флакку, III, 528). ...Я одром ему злак возрастает (surguntque toris maioribus herbae). - Ср. Вергилий. "Энеида", V, 388, об Энтелле: "Рядом сидевшего с ним на скамье из зеленого дерна (proximus ut viridante toro consederat herbae)". Стаций. "Фиваида", I, 583: "Луг тебя ложем из трав одарял (gramineos dedit herba toros)...". Ср. Овидий. "Метаморфозы", X, 556; Лукан, IX, 842. Бирт к toris maioribus "ложами вящими" предлагает конъектуры regalibus "царственными" или cum floribus "с цветами" или хотя бы viridantibus "зеленеющими" из параллельного вергилиевского места (Claudianus 1892, 7).
120 слл. дяоюет ужасный Градив, на гетской простершися ниве (procubat horrendus Getico Gradivus in arvo)... - Ср. Вергилий. "Энеида", III, 35: "С ними Градива-отца, владыку пажитей гетских (Gradivumque patrem, Geticis qui praesidet arvis)". См.: Courcelle 1984, 227. О связи Марса с Фракией ср. прим. к Rapt. I, 135. Сбруи доспешны (ехuvias)... - Снятые с побежденных врагов. ...Влачит (levat)... - Снимает их с колесницы. Беллону, правящую колесницей Марса, ср. у Силия Италика, IV, 438 сл., и Стация, "Фиваида", VII, 72 слл. ...Я дрот его, дерен громадный, Выспрь протягаясь... - Копье Марса, после боя воткнутое в землю (ср. Силий Италик, VII, 294 сл.), отблескивает на поверхности Гебра. Ср. Стадий. "Фиваида", XII,730 слл.
125 сл. ... и взыграла, величье Чуя, черная дебрь (et inhorruit atrum / maiestate nemus). - Природа познает присутствие божества. Ср. Вергилий. "Энеида", III, 90-92; VI, 256 сл.; Овидий. "Метаморфозы", VII, 629 сл.; Стаций. "Фиваида", I, 208 сл.; ср. также "Энеида", I, 165: "... и черная дебрь предстоит трепещущей сенью (horrentique atrum nemus imminet umbra)" (перевод наш).
127 сл. ... и мать уставов (legum genetrix)... - Ср. Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 34: imperii genetrix. Ср. Stil. III, 135 слл. ...владеемым небом Вкруг обступленная (longeque regendo / circumfusa polo)... - Ср. ст. 83, 129 сл., а также Овидий. "Фасты", II, 683 сл.; Лукан, VII, 421 слл. ...ты, Громовержца причастная жребью (consors adiuncta Tonanti)... - Т. е. разделяющая его власть (ср. IV Cons. 204).
130 ... величайшая, молви (die, maxima rerum)! - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 602 сл.: maxima rerum / Roma; Овидий. "Метаморфозы", XIII, 508; Силий Италик, III, 584.
131 Нет, и ливийски бы я понести труды не помедлил (non ego vel Libycos cessem tolerare labores)... - Ср. Лукан, IX, 588, о Катоне и его солдатах: "... им являет, труды как сносити (monstrat tolerare labores)" (перевод наш); ср. IV, 305.
132 И в средоточном терпеть морозе сарматские Кавры (Sarmaticosve pati medio sub frigore Coros). - Ср. Вергилий. "Георгики", III, 356: "Присно зима, и мразами присно дышащие Кавры (semper hiems, semper spirantes frigora Cauri)" (перевод наш).
136 Regina "царица" применительно к Риму ср. Аммиан Марцеллин, XIV, 6,6; Пруденций. "Против Симмаха", I, 430 и 464; Рутилий Намациан, I, 47.
138 Под рабством (servitium) понимается Евгений, человек низкого происхождения (ср. III Cons. 67, IV Cons. 361; кроме того, рабство для граждан соотносится с владычеством узурпатора, а свобода - с законным государем: III Cons. 105; Stil. III, 113-115; ср. Dopp 1980, 56, п. 57), а под стропотными Фуриями (Puriaeque rebelles) - Арбогаст. ... От триумфов... равномощных (paribus... triumphis)... - Т. е. равных тем, коими был одолен Максим (Платнауэр: overthrown in one and the same battle).
142 Братья цветущие есть у меня от высокого семя (sunt mihi pubentes alto de semine fratres)... - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 71: "Дважды семь у меня есть нимф, блистательных телом (sunt mihi bis septem praestanti corpore Nymphae)" (перевод наш); IV, 230: "... и от крови Тевкра высокой Род произвел (genus alto a sanguine Teucri / proderet)...". В речи Ромы дан панегирик в миниатюре, с разделами genos (ст. 142 сл.); genesis (143-146), с указанием на то, что они рождены в Риме; praxeis в виде синкризиса с республиканскими героями (147-149); paideia (150 сл.); epitedeumata (151-155), с топосом puersenex (Claudien II1, 153).
143 ... любезный залог (pignora сага)... - В той же метрической позиции у Вергилия, "Буколики", VIII, 92. ...В праздничный день (festa... luce)... - "В день, многообещающий для римского благоденствия" (Геснер).
144 Я на лоне своем возлелеяла (ipsa meo fovi gremio)... - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 718: et interdum gremio fovet inscia Dido (в пер. В. П. Петрова: "И нежных ласк в жару ко груди прижимает"); Стаций. "Фиваида", I, 60 сл., призыв Эдипа к Тисифоне: "Ежели я заслужил, чтоб меня, едва я родился, Ты на груди берегла (si me de matre cadentem / fovisti gremio)...". Ср. IV Cons. 21 сл., Gild. 303. О влиянии вергилиевской формулы gremio fovere: Courcelle 1984, 131.
145 сл. om блаженного как разрешила Луцина Бремени мать (cum matris onus Lucina beatum / solveret)... - Ср. Овидий. "Фасты", III, 255 слл.; Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Авиту" (саrm. 7), 164 сл. О Луцине (греч. Илифия) ср. Вергилий. "Буколики", IV, 10; Гораций. "Юбилейный гимн", 13 слл.; Овидий. "Метаморфозы", IX, 283, 294; "Фасты", II, 449 слл.
147 слл. О Дециях и Камилле ср. IV Cons. 401 слл. и прим., о Сципиадах - Gild. 94 сл. и прим.
150 слл. Рвением сильны пиерским они... - "Это не выглядит впечатляющим показанием для консулата, особенно когда они противопоставлены Дециям и Сципионам. Но оба еще не достигли двадцати лет, и нельзя было указать ни на что лучшее в разделе, отведенном praxeis" (Cameron 1970, 33). Ср. Ser. 146 слл., где Клавдиан также настаивает на важности литературной культуры в воспитании.
152 сл. ... сие своевольство (tanta licentia)... - Т. е. возможность, обладая большими богатствами, удовлетворять всем своим желаниям. ...От возраста резва (aetas lasciva)... - Т. е. молодость, склонная к наслаждениям (ср. прим. к Rapt III, 227), не развращает их нрава.
154 сл. ... стяжавшая старческий дух в попечениях важных (gravibus curis animum sortita senilem)... - Топос "отрока-старика" (puer senilis), происхождение которого P. Курциус связывает с психологической ситуацией поздней античности и приводит его примеры начиная от "Энеиды", IX, 311 (Curtius 1953, 98-101; см. также Claudien II1, 155, с библиографией); ср. III Cons. 86 сл., Theod. 19 сл. Огненна юность (ignea... iuventus)... - Ср. Get. 498.
156 Под жребием понимается консулат, который, как выше говорилось, непреложно сопровождает их род.
158 Я дел не постыдных взыскую (non improba posco)... - Та же клаузула у Стация, "Фиваида", XI, 505: "... я к вам не с постыдной взываю Просьбой (non improba posco / vota)..."; ср. "Ахилленда", II, 268, слова Деидамии, стремящейся удержать Ахилла на Скиросе: Nimis improba posco.
160 Мание дай: так скифский для нас Араке да послужит (annue: sic nobis Scythicus famuletur Araxes)... - Ср. Лукан, I, 19: "Серы уж под ярем и Араке уж варварский вшел бы (sub iuga iam Seres, iam barbarus isset Araxes)" (перевод наш); в предыдущей строке у Лукана Scythico... frigore. Sic nobis - формула торжественной мольбы, ср. Тибулл, I, 4, 1; II, 5, 121 сл.; Гораций. "Оды", I, 3, 1 слл.; Силий Италик, V, 179; Rapt. III, 309 сл. и прим.; Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Майориану" (саrm. 5), 600 слл.
162 Семирамидины, стяг наш узрев, да столпы ужаснутся (nostra Semiramiae timeant insignia turres). - Т. е. Вавилон (Овидий. "Метаморфозы", IV, 57 сл.); Клавдиану подражает Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 449.
163 Так да течет, поражен, меж римскими Ганг крепостями. - Т. е. оба его берега окажутся в римском владении.
166 Ум ужель у меня до того покрыло забвенье (usque adeone meam condunt oblivia mentem)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XII, 646: "Так ли гибель страшна (usque adeone mori miserum est)?"; IV Cons. 362 и прим.
167 сл. который заступой Зрелся Гесперии всей (quo vindice totam / vidimus Hesperiam)... - Имеется в виду деятельность Проба на посту префекта претория, которую Аммиан Марцеллин (см. прим. к ст. 57) оценивает весьма критически.
169 сл. Нет, прежде зимы Нил породят (ante dabunt hiemes Nilum)... - Барт видел здесь гипаллагу: ante dabunt hiemes Nilum вместо ante Nilus dabit hiemes. Бурманн считал, что это либо относится к разливу Нила, происходящему летом, либо Nilum требует конъектуры, в качестве которой он предлагал messem: "скорее зима принесет урожай". Геснер под hiemes понимал северные области земли и истолковывал: "скорее Нил потечет с севера". В поэме Лиценция, посвященной Августину, ст. 100 сл., читается: Ante dabunt imbres Nilum, super aethera dammae / errabunt, в том смысле, что дожди не могут дать нильского разлива, происходящего от таянья снегов (ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 358 слл.). В целом клавдиановский "каталог невозможностей" принадлежит к обширной традиции, представленной Вергилием, "Буколики", I, 59 слл.; Проперцием, II, 15, 31 слл.; Овидием, "Метаморфозы", XIV, 38 сл.; "Тристии", I, 8, 1 слл.; Сенекой, "Геркулес на Эте", 335 сл.; "Федра", 568 слл; "Геркулес в безумье", 373 слл.; "Фиест", 476 слл. (подробнее см.: Curtius 1953, 95 ff.). Ср. Gild. 383, Get. 56 слл. и прим. ...кружитисъ в стремнинах Лани начнут (per flumina dammae / errabunt)... - Ср. Гораций. "Оды", I, 2, 12: "И в нахлынувших устрашенны лани Хлябях поплыли (et superiecto pavidae natarunt / aequore dammae)"; в рамках "каталога невозможностей" этот образ применен Вергилием, "Буколики", I, 59.
170 ... и застыть во льду черный Инд обречется (glacieque niger damnabitur Indus)... - Если Indus значит "Инд", эпитет niger либо отнесен к нему метонимически, от цвета кожи индийцев, либо относится к его глубине (ср. Вергилий. "Георгики", IV, 126). Бурманн отстаивал мнение, что Indus значит "индиец", но это сомнительно в связи с "обреченностью льду"; есть предложенная Н. Гейнзием конъектура piger "косный", защиту которой см.: Claudianus I, 121.
171 Прежде, Фиестовой вновь трапезою преужасенный День пресекшися, вспять к своим обратится востоком (ante Thyesteis iterum conterrita mensis / intercisa dies refugos vertetur in ortus)... - Cp. Gild. 399 слл. и прим. Овидий. "Письма с Понта", IV, 6, 47: "Раньше, словно узрев Фиестово пиршество, Солнце Вспять колесницу свою к водам Зари повернет (Thyesteae redeant si tempora mensae, / Solis ad Eoas currus agetur aquas)" (пер. H. Вольпин); "Метаморфозы", XV, 462: "Недра не станем себе набивать пированьем Тиеста (neve Thyesteis cumulemus viscera mensis)!"; Стаций. "Фиваида", II, 184: "Свет от страшных Микен, свой ход изменив, не сбежал бы (non fugeret diras lux intercisa Mycenas)...". Стихи Клавдиана почти буквально воспроизведены в поэме Лиценция, 97 сл.: ante Thyesteis iterum male territa mensis / interrupta dies refugos vanescat in ortus.
174 Рек - и вестник уже скоротечный во Град досязает. - Традиционный эпический переход, ср. Rapt. I, 117.
175 сл. дики взгремели тотчас... - Граждан, радующихся вести о консульстве Пробина и Олибрия. ... И холмы градские, плесканьми Звучными поражены, седмеричным ответствуют гласом (collesque canoris / plausibus impulsi septena voce resultant). - Cp. Вергилий. "Энеида", VIII, 305: "Роща вторила им, и эхом холмы отвечали (consonat omne nemus strepitu collesque resultant)"; V, 150: "... шум голосов по лесистому несся прибрежью И возвращался назад, от холмов отражаясь окрестных (pulsati colles clamore resultant)". Ср. Гораций. "Сатиры", I, 2, 129; Стаций. "Фиваида", II, 714.
177 ... досточтимая мать (veneranda parens)... - Аниция Фалтония Проба. В 410 г. именно она, по сообщению Прокопия Кесарийского ("Война с вандалами", I, 2, 27), откроет ворота Рима Алариху, осаждавшему Город (об этом рассказе Прокопия см. Бенедикти 1961). Выражение veneranda parens в той же метрической позиции обозначает Рому в Get. 52. ...Я перстом умудренным Ризы готовит сынам златотканы (et pollice docto / iam parat auratas trabeas)... - Перстом умудренным значит, что Проба движет нити веретеном (ср. Rapt. I, 52). Овидий. "Метаморфозы", XI, 169 сл.: "Вот потревожил Струны искусным перстом (turn stamina docto / pollice sollicitat)"; Стаций. "Фиваида", XI, 401: "... с вящим искусством Переплетя пурпурный уток со златою основой (ас pollice docto / stamina purpureae sociaverat aurea telae)". Вытканные золотом трабеи - консульское одеяние. Ср. VI Cons. 561.
179 Тканью, котору с стволов остригают уступчивых серы (stamine, quod molli tondent de stipite Seres)... - Общее до времен Юстиниана (когда в Константинополь из Индии впервые были завезены шелкопряды) мнение, что серы обирают шерсть, из которой делается шелк, с листвы определенных деревьев. Силий Италик, VI, 4: "Серы волну в лесах собирали шерстеносящих (Seres lanigeris repetebant vellera lucis)"; Вергилий. "Георгики", II, 121: "... иль как серийцы с листвы собирают тончайшую пряжу (velleraque ut foliis depectant tenua Seres)?"; Аммиан Марцеллин, XXIII, 6, 67.
181 Тонкую тяголъ она протяженного злата изводит (et longum tenues tractus producit in aurum). - Перемещение эпитетов, вместо et tenue aurum in longos tractus producit.
183-191 Проба сравнивается с Латоной, наряжающей своих богов (numinibus suis), Аполлона и Диану, когда она возвращается на Делос ради таинств, устраиваемых там ежегодно в честь ее и детей.
185 сл. Делоса, их кормильца, места... - Ср. IV Cons. 133. Та - Диана.
188 ... от яда досель точащиесь черного стрелы (adhuc nigris rorantia tela venenis)... - Черный цвет традиционно ассоциируется с ядом или раной Пифона, ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 443 сл.; Стаций. "Фиваида", I, 566; выражение nigrum venenum "черный яд" встречается и в других контекстах: Вергилий. "Энеида", IV, 514; Овидий. "Метаморфозы", II, 198.
190 Лижет с приязнью стопы (lambit arnica pedes)... - Lambere, обычно применяемое к воде или огню, мало подходит острову, как замечает Барт. ...Я смеется питомцам Эгейска Зыбь... - Эгейское море, обычно бурное (ср. praef. Rapt. I, 12), укрощается из почтения к Аполлону и Диане. ...и радость волной им являет приветной (et blando testatur gaudia fluxu). - Ср. III Cons. 123.
194 сл. Ты мнил бы: нисшедши с эфира, Здесь Стыдливость стоит (credas ex aethere lapsam / stare Pudicitiam)... - О богине Стыдливости, покинувшей землю вместе с Астреей по окончании золотого века: Ювенал, VI, 1 слл. ...иль, священным призванна куреньем (vel sacro ture vocatam)... - Ср. Гораций. "Оды", I, 30, 2 сл. (Бурманн полагал, что Клавдиан прямо подражает этому месту); Овидий. "Метаморфозы", IV, 11; Марциал, VII, 74, 10.
199 сл. зане столь в соборах Женских всех выше она, превосходен сколь он над мужами. - Сходным образом говорит о Пираме и Фисбе Овидий, "Метаморфозы", IV, 55 сл.; ср. Сенека. "Медея", 75-78.
202 слл. Пусть Пелион, где совершалась свадьба Пелея и Фетиды (Нереиды), перестанет хвалиться этим, поскольку брак Пробы и ее супруга, более блистательный, произвел и более блистательное потомство. Дельрио, а за ним отчасти Бирт берут ст. 201-204 под сомнение между прочим потому, что после сравнения Пробы со Стыдливостью и самой Юноной сравнение с Фетидой выглядит слабым. ...Летам что титла раждает! - Т. е. рождает консулов, именами которых обозначаются годы.
206 ... из расседшейся тучи (hiulca / nube)... - Молнии как бы раскалывают тучи. Ср. Вергилий. "Энеида", III, 199; Силий Италик, III, 196; Rapt. II, 230 сл.
207 Вышний Отец (summus pater) о Юпитере: Стаций. "Фиваида", IX, 22; IV Cons. 206; Корипп. "Иоаннида", VIII, 348 сл.
208 Благоприятным взгремел всколебавшийся знаменьем облак (prospera vibrati tonuerunt omina nimbi). - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 113: "... по эфиру всему разгремелися тучи (toto sonuerunt aethere nimbi)" (перевод наш).
209 Тиберин - ср. у Вергилия, "Георгики", IV, 369.
210 ... застывает он, настороженный (arrectis auribus haesit)... - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 303: "На верхнюю кровлю Дома взбежал и стою, внимательным слушая ухом (atque arrectis auribus asto)" (пер. В. А. Жуковского).
211 сл. Гром незапный отколь в народе (unde repentinus populi fragor). - По объяснению Бирта, рукоплескания, внезапно грянувшие после небесного знаменья. Fragor в этом смысле ср. у Сенеки Старшего, "Контроверсии", II, 3, 19, и Сенеки Философа, "О безмятежности духа", II, 13. ...От бледных Лож из травы (herbis / pallentes thalamos)... - Ср. Вергилий. "Буколики", VI, 54.
213 Нимфам он препоручив хозяйскую урну (ас Nymphis urnam commendat herilem)... - Изображение персонифицированных потоков с урной в руках, из которой изливаются воды, ср. Вергилий. "Энеида", VII, 792; Стаций. "Фиваида", II, 218; Ruf. I, 133; Rapt. II, 70; Eutr. II, 172.
214 слл. Образцом для описания Тиберина является Вергилий. "Энеида", VIII, 31 слл. Клавдиану, в свою очередь, подражает Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 332 слл. Очи на лике его брадатом светятся зелены (illi glauca nitent hirsute lumina vultu)... - Цвет glaucus "серо-голубой, зеленоватый" часто приписывается речным богам и нимфам (Стаций. "Фиваида", IX, 351; Авсоний. "Мозелла", 170; Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Майориану" (саrm. 7), 27); Клавдиан отличает его от caeruleus "лазурный", чтоб указать на смешение тибрской воды с морской; "лазоревые крапины" в "серо-голубых глазах" указывают на происхождение Тибра от Океана.
220 сл. воловьи подъемлются круто Роги ему от висков... - Ср. Get. 603 и прим. Тиберин назван рогоносным (corniger) у Вергилия, "Энеида", VIII, 77; ср. "Георгики", IV, 371; Овидий. "Метаморфозы", XIII, 893 сл.; Валерий Флакк, 1,106; Силий Италик, III, 405. ...Ручей точащи журчливый... - Отмечают несообразность того, что Клавдиан, приписав Тиберину урну, из которой изливаются его воды, заставляет его еще и точить воду из рогов. "Струящиеся по челу потоки" находят аналог в описании Нота у Овидия, "Метаморфозы", I, 264 сл. (Claudianus I, 126).
222 ... по челу космату (frons hispida)... - То же выражение у Вергилия, "Энеида", X, 210, в описании фигуры Тритона на носу корабля; ср. Гораций. "Оды", IV, 10, 5.
224 сл. Хлена дебелы плеча облекает, сотканна супругой Илией (palla graves humeros velat, quam neverat uxor / Ilia)... - Palla, в собственном смысле женская одежда, приписана у Лигдама (4, 35) Аполлону, а у Валерия Флакка (I, 385) - пророку Мопсу. У Стация ею облечен летящий Меркурий ("Фиваида", VII, 38) и Полиник в бою (XI, 400; XII, 312). Клавдиан, возможно, понимает под паллой некую одежду богов (ср. VI Cons. 165). Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Майориану", 28: "Хлена скрывает грудь, супругою Илией тканна (pectus palla tegit, quam neverat Ilia uxor)". Илия, или Рея Сильвия, мать Ромула и Рема, была брошена Амулием в Тибр, который на ней женился (ср. о ней: Гораций. "Оды", I, 2, 17-19; Овидий. "Фасты", II, 597 сл.; "Любовные элегии", III, 6, 49-82; Стаций. "Сильвы", II, 1, 99 сл.). ... В глубях речных проницавшей основу кристальну (percurrens vitreas sub gurgite telas). - T, е. пропускавшей при тканье уток сквозь основу, причем эта ткань создана из воды и обладает ее прозрачностью (ср. Овидий. "Метаморфозы", IX, 32; Авсоний, "Мозелла", 418 сл.). Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 14: "Звонкий проводит челнок сквозь основу ткани воздушной (arguto tenuis percurrens pectine telas)"; "Георгики", I, 294: "Звонко бегущий челнок пропускает жена по основе (arguto coniunx percurrit pectine telas)".
226 В Тибре Ромуловом простертый находится остров... - О положении и происхождении этого insula Tiberina см. Ливии, II, 5; Дионисий Галикарнасский, V, 13; Овидий. "Метаморфозы", XV, 624 сл., 739 слл. (эти два овидиевских пассажа, как отмечает Шарле, контаминированы Клавдианом в описании острова); "Фасты" I, 291 слл. Здесь находился храм Эскулапа (см.: Светоний. "Клавдий", 25, 2).
227 ... сугубого града (geminas... urbes)... - Ср. Стаций. "Фиваида", II, 362.
229 Башненосны брега (turrigerae ripae)... - С одного берега холмы Авентин и Капитолий, с другого - Яникул; их здания ради их высоты названы башнями.
230 Став здесь... - На этом острове. ...С вала (ab aggere)... - С берега острова. ... Узрел незапно свершившусь надежду (subitum prospexit... votum)... - Т. е. внезапно увидел то, чего желал вместе с римскими гражданами, - Пробина и Олибрия в консульском облачении. Глазами Тиберина Клавдиан видит processus consularis. О торжествах, сопровождавших инвеституру ординарных консулов, и отражении их у Клавдиана см.: Claudien II1, 162 (там же библиография).
231 Братья единодушны (unanimes fratres)... - Ср. III Cons. 189 и прим.
233 ... сопряженны... фаски (biiuges... fasces). - Т. е. двойное количество ликторов (по двенадцать для каждого консула), выступающих от одного дома, где живут оба консула.
234 Узрев, он оцепенел (obstupuit visu)... - Ср. Вергилий. "Энеида", V, 90.
236 сл. Хиберин, гордясь своими питомцами, ставит их выше Кастора и Поллукса, божественных питомцев Еврота (ср. IV Cons. 211). Тему земли, города или реки, славящихся своими питомцами, ср. у Вергилия, "Энеида", VI, 876 сл.; в "Октавии", 773 сл.; у Стация, "Сильвы", I, 2, 263. Детальный анализ речи Тиберина см. у Шарле: Claudien II1, 163-165.
238 сл. Мнимый лебедь (falsus olor) - Юпитер, соблазнивший Леду в образе лебедя. ...Хотя они цестом пратися тяжким Знали (valido quamvis decernere caestu / noverit)... - Характеристика Поллукса, приписанная здесь обоим братьям. Ср. Вергилий. "Георгики", III, 20: "... и сырым будет пратися Греция цветом (et crudo decernet Graecia caestu)" (перевод наш). ...И мрачну отвеешь от челнов морских непогоду? - Речь о Диоскурах как покровителях мореходов; ср. Феокрит, XXII, 6-22; Гораций. "Оды", I, 3, 2; I, 12, 25 слл.; Проперций, I, 17, 18; Овидий. "Тристии", I, 10, 45-50; Gild. 221 сл.; Рутилий Намациан, I, 155.
242 Знаменщик (Signifer) - Зодиак, место в котором будет особой честью для новых божеств. Ср. Вергилий. "Георгики", I, 32 сл. ... небосвод (convexa)... - Т. е. место на небе, где будут Пробин и Олибрий, когда причтутся к сонму небесных светил; ср. III Cons. 162-174 и прим.
243 В нощескитальных осях (per noctivagos... axes)... - Под осями понимаются орбиты планет (ср. Овидий. "Тристии", IV, 4, 62). Клавдиан имеет в виду Зодиак, на котором вращаются планеты и где отведено место Кастору и Поллуксу. Примеры использования эпитета noctivagus см. у Макробия, "Сатурналии", VI, 5; ср. также Rapt. III, 331.
247 Чаши священны возлить днесь богам (nunc pateras libare deis)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 133: "Ныне Юпитеру вы сотворите из чаш возлиянье (nunc pateras libate Iovi)". ...Развеять... сердца (solvere... corda)... - Ср. греч. lyein, от которого происходит эпитет Диониса Лиэй, "Разрешитель".
248 Белоснежну развейте станицу (niveos iam pandite coetus)... - Те. выводите хороводы, одетые в белое ради праздничного дня.
250 Вся природа празднует этот день, возвращаясь к состоянию золотого века (ср. Rapt. III, 24 слл.). Медом пусть полнится дебрь... - Ср. Тибулл, I, 3, 45. ...Катятся струи хмельные... - Тиберин подразумевает свои собственные воды, которые превратятся в вино.
252 Жилы росительны дух бальсамический преисточают (sudent irriguae spirantia balsama venae)! - Т. е. ручьи точат бальзам. Ср. Вергилий. "Георгики", II, 118 сл.: "Упоминать ли еще о бальзамных деревьях, точащих Смолы (quid tibi odorato referam sudantia ligno / balsamaque)...".
253 Вестник да поспешит в застольно сообщество созвать (currat, qui sociae roget in convivia mensae)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 165 (XII, 222): convivia mensae; Стаций. "Фиваида", VIII, 240: "На многолюдье тогда и в собрания дружеских трапез (tunc primum ad coetus sociaeque ad foedera mensae)...".
255 ... пьют... от снега альпийска (Alpinasque bibunt... pruinas)... - Bibere pruinas применительно к рекам: Марциал, X, 7, 2; Стаций. "Фиваида", VIII, 359.
256 слл. И неудержный Вультурн (Vulturnusque тарах)... - Об этой реке в Кампании ср. Силий Италик, XII, 521 сл.; Лукан, II, 423. ... И Нар, зараженный зловонной Серой (et Nar vitiatus odoro / sulphure)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 516 сл.: "... услышал сернистый Нар с белесой водой (audiit amnis / sulphurea Nar albus aqua)..."; Силий Италик, VIII, 451 сл.; Авсоний. "Технопегнии", VIII, 10. ...Я Уфент, в своих замедленный ходах извивных... - Ср. Силий Италик, VIII, 380 слл. ... И Фаэтонова встарь низверженья ущерб претерпевый Ток Эриданский... - Об Эридане в истории Фаэтона: Аполлоний Родосский. "Аргонавтика", IV, 595 слл.; Овидий. "Метаморфозы", II, 324; Лукан, II, 408 слл.; 77/ Cons. 122 слл. ... И дебрь торящий златыя Марики Лирис (flavaeque terens querceta Maricae / Liris)... - Т. е. рощу в Лации близ Минтурн, посвященную нимфе Марике. Ср. Гораций. "Оды", III, 17, 7 сл.: "... над Лирисом, чьи волны в роще Нимфы Марики безмолвно льются (innantem Maricae / litoribus tenuisse Lirim)". Лукан, II, 424: "... у Марики в лесах вестинской водой напоенный Л ирис (et umbrosae Liris per regna Maricae / Vestinis inpulsus aquis)"; Марциал, XIII, 83, 1 сл. О Лирисе ср. Силий Италик, IV, 348 слл. ...И с ними Галез, эбалийские нивы влажнящий (et Oebaliae qui temperat arva Galesus). - Ср. Вергилий. "Георгики", IV,125 сл.: "Припоминается мне: у высоких твердынь эбалийских, Там, где черный Галез омывает поля золотые (Namque sub Oebaliae memini me turribus arcis, / qua niger umectat flaventia culta Galaesus)...": I, 110: "... волной освежая засохшие нивы (scatebrisque arentia temperat arva)". Ср. Гораций. "Оды", II, 6, 10.
262 ... и тучной ему поминатися присно трапезой (semper dapibus recoletur opimis). - Контаминация нескольких вергилиевских пассажей. Ср. "Энеида", VIII, 76, Эней, обещающий Тибру вечное почитание: "Почестью присно моей, будешь славиться присно дарами (semper honore meo, semper celebrabere donis)" (перевод наш); V, 49 сл., Эней о наступающей годовщине смерти отца: "Коль не сбиваюсь, се день, который горестным присно, Чтимым присно (так вы восхотели, о боги) мне будет [iamque dies, nisi fallor, adest, quem semper acerbum, / semper honoratum (sic di voluistis) habebo]" (перевод наш); III, 224: dapibusque epulamur opimis, в той же метрической позиции, что у Клавдиана (Claudien II1, 166 et suiv.).
263 ... и нимфы, внушив повеленья отцовски (et Nymphae patris praecepta secutae)... - Ср. Вергилий. "Георгики", IV, 448: Deum praecepta secuti.
264 Сени готовят для яств (tecta parant epulis)... - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 637; Лукан, VII, 792; Овидий. "Метаморфозы", VIII, 571 слл.
266 слл. g заключительной части панегирика Клавдиан уже от своего лица просит для консулов счастливого года. Инвокация к новому году (266-279) соотносится с инвокацией к Солнцу (1-10): ср. Sol (v. 1) и Phoebi (v. 268), annus (v. 6 и 267), параллелизм v. 6-7 и v. 266-268 (с соотнесенностью laeti - felix и torqueat - torquere), germanis consulibus (v. 6-7) и germanos duces (v. 277) (Claudien II1, 167).
268 Труд Феба (Phoebi... laborem) - год, определяющийся движением солнца; четверочастным (quadrifidum) он именуется по числу времен года.
274 ... и влажными осень тя грезны венчает (autumnusque madentibus ambiat uvis). - В параллель употреблению глагола ambire см. Вергилия, "Энеида", X, 243: "И щит возьми ты неодолимый, Сам что вручил огнемощный, края опоясавый златом (et clipeum cape quem dedit ipse / invictum ignipotens atque oras ambiit auro)" (перевод наш).
277 Братьев вождями обресть (germanos habuisse duces)... - Такое, однако, было даже и среди частных лиц: в 151 г. консулами были Секст Квинтилий Валерий Максим и Секст Квинтилий Кондиан; в 359 г. - Флавий Евсевий и Флавий Гипатий. Братья-императоры становились совместно консулами не один раз: Марк Антоний Каракалла и Антонин Гета (205 и 208 гг.), Крисп и Константин II (321 и 324 гг.), Констанций II и Констант (339), Валентиниан и Валент (365), Аркадий и Гонорий (394), так что слава восхваляемого Клавдианом года ни в каком отношении не уникальна, и не может быть, чтобы поэт не знал об этом; он, однако, всячески это подчеркивает (ст. 6 сл., 64) (Claudien II1, 125 f.).
278 ... тебя во цветах разноличных Оры начертят (te variis scribent in floribus Florae)... - Ср. Вергилий. "Буколики", III, 106: "В землях каких, скажи, родятся цветы, на которых Писано имя царей (inscripti / nomina regum flores)?". У Вергилия речь идет о гиацинтах, на которых, возросших из крови Аякса, начертаны первые буквы его имени, AI, совпадающие также с возгласом печали (Овидий. "Метаморфозы", X, 214 слл., XIII, 394 слл.; Плиний. "Естественная история", XXI, 66; Нонн. "Деяния Диониса", XI, 259 слл.; Rapt. II, 131). Ср. Stil. II, 476 и прим. к Gild. 477. Цветы, которые вырастут снова, означают непреложный характер (permanence) консульского сана (Christiansen 1969, 45).
279 ... непреложные фасты (perpetui... fasti). - Ср. Стаций. "Сильвы", IV, 6, 7; Сидоний Аполлинарий. "К императору Майориану" (саrm. 13), 33. Имена консулов, обозначающие годы, никогда не будут забыты. Ср. Гораций. "Оды", IV, 14, 4: memoresque fastus. Панегирик заканчивается "золотым стихом": longaque perpetui ducent in saecula fasti.

---

Похищение Прозерпины

Вступление к книге первой

Тот, кто зыбь разделил кораблем рукотворным впервые,
Весл нестройной браздой вод возмущая струи,
Чье дерзновенье ольху предало ветров колебаньям,
Дабы искусством открыть путь, что природой заклят:
Тихим сначала волнам себя он тревожно доверил,
Грани прибрежной вблизи избрав покойну стезю.
Вскоре покинуть твердь, пространную глубь искушая,
Он предприял, паруса нежному Ноту открыв.
Но, как исподволь в нем возросла несмирима отважность,
10 Косной боязни внимать сердце отвыкло его, -
Уж, за небом следя, расторгает пучины скиталец,
Грозы эгейски сломив, зыбь ионийску смирив.

Книга первая

Хищника адска коней, и ристаньем упряжки тенарской
Звезды овеянные, и владычащей в безднах Юноны
Мглистый брачный чертог бесстрашным явить песнопеньем
Дух упоенный велит. Да отступит непосвященный!
Уж людское чутье из груди моей исступленьем
Изгнано, Феба впивать всецелого сердце приемлет;
Уж является мне, как на трепетных храмы устоях
Зыблются, пламень точат как пороги привратные ясный,
Бога вещая приход; уже от земныя пучины
10 Гул великий идет, и Кекропово требище вторит
Стоном ему, и огни Элевсин воздвигает священны.
Змей Триптолемовых свист возницает; шеи чешуйны,
Стертые витым ярмом, вздымают и плавным теченьем,
Выспрь подъявшись, вратят к песнопеньям розовы гребни.
Се, вдали восстает, в тройном своем зраке различно
Явльшись, Геката, и ей Иакх сошествует томный,
Плющем блистая в кудрях, кому парфянская пестрой
Ризой тигрица, извоем сплетя позлащенные когти;
Жезл меонийский стопам пособляет хмельным выступати.
20 Боги, которым служат Аверна полого косны
Толпы несчетны, чью мощь несытую присно питает
Все что ни сгинет с земли, которых стигийская пойма
Ширью зыбей вороных облегает, которых, вращая
Дымную зыбь, Флегетон храпящим обходит буруном!
Недра отверзите днесь предо мною деяний священных,
Ваших тайны небес: коим светочем смог преклонити
Дита Амор; нещадная как Прозерпина плененна,
Веном прияла Хаос по себе, и в которых пределах
Матерь смятенной стезей, тревожная, долго скиталась,
30 Плоды отколь у племен и, когда ими желудь был презрен,
Как додонски дубы пред стяжанной склонилися жатвой.
Древле Эреба князь, воспаляяся гневом надменным,
Вышним замысливал брань, за то, что один, отчужденный
Брака, живет он, давно лета расточая бесплодны:
Ложа супружня не знать, услад быть мужних лишенным,
Сладостно званье отца не слыхать, - то ему нестерпимо.
Вот уж дивища все, что ни крылось их в гибельном зеве,
В стаи и строй боевой валят, и на Громовержца
Фурии ковы творят, и, тлетворными гады космата,
40 Тисифона, сосны потрясая бедственный пламень,
В бледный скликает стан уже ополченные тени.
Изнова в распрях едва стихии борющиесь верность
Не расторгли; едва из глубин, острожного склепа
Твердь разрушив и разъяв оковы, племя Титанов
Свет не узрело небес - и едва, с окрепшего тела
Сбросив гремучую тяготу пут, Эгеон кровожадный
Встречным не вору жил перу ном сторукия мощи.
Но воспящают грозу и, страшася за участь земную,
Парки, пред княжьи стопы, пред высокий престол повергают
50 Строги седины, к коленам его с молительным плачем
Длани простерши свои, которых объемлется властью
Всё, которы судеб череду перстом подвигают
И протяженны века вретеном развивают железным.
Лахесис первой к царю обратила свирепому слово,
Дикие космы свои разметавши: "Нощи и теней
О великий и властный судья, для которого наши
Кросна трудятся, о ты, податель семян и предела
Всем, очередною смертью вершащий рожденного долю,
Ты, управляющий жизнь и гибель (зане во вселенной
60 Лоно вещественно что ни родит - твое все, даритель,
Это творенье, тебе нареченно, - и вновь непреложной
Века излукой в телесный состав ввергаются души):
Нет, разрешить не ищи утвержденны покоя уставы,
Нами созданны, пряденье наше, и братских заветов
Ты усобной трубой не тревожь. Нечестивы подъемлешь
Стяги зачем? дневный свет что даришь Титанам нечистым?
Дать жену упроси Юпитера". Чуть преклонился
Он, устыдяся мольбы, и дух утихнул суровый,
Сколь снисхожденыо ни чужд: так точно, коль вихрем охриплым
70 Тяжкий Борей ополчается, льдом окосматевший хладным,
Гетским запекшиесь градом крыла тяжело отрясая,
Море и нивы кругом, и дубравы дыханьем гремучим
Грозно готовый объять: но если случится, что двери
Медные сдвинет Эол неприязненный, - натиск бесплодный
Гаснет, и, сломлены, в кремль текут, обращался, бури.
Майина сына тут он, да речь кипучу доставит,
Повелевает призвать: Киллений стал окриленный,
Шапкой покрыт меховой, колебля снотворною ветвью.
Черным величием полн, утвердясь на диком престоле,
80 Царь высоко сидит, и мерзостной скипетр огромный
Плеснию скорбнет; главу возвышенную горькая кроет
Туча; неистовый лик немилостию цепенеет;
Скорбь ужасна его. Из выспренних уст таковые
Грянули тут словеса (поколебленны молкнут чертоги,
Князю рекущему: лай тризевный унял необорный
Вратарь, и слезны струи подавив, меж зыбей обнажает
Мели Коцит, и волной Ахерон немотствует умолкшей,
И пресекают своё Флегетоновы бреги роптанье):
"Внук Тегейский Атланта, для сущих в горних и в безднах
90 Общее ты божество, единый чрез те и другие
Грани могущий ступать, мир двойной связуя общеньем!
Скорый, отыди и Нот взборозди, да суд мой надменну
Явишь Юпитеру: "Долго ль тебе, о брат жесточайший,
Будет власть надо мной? иль с небом похитила нашу
Мощь вредоносна Фортуна? или оружье и крепость
Мы расточили, коль день украден у нас? иль презренных
Мнишь нас и праздных, затем что киклоповы ринуть несвычно
Сулицы нам, что ветров мы не зыблем неверных громами?
Тем ли взор твой не сыт, что, любезного света лишенный,
100 Долю третью терплю последнего жребья решеньем
В области страшной моей, - тебя ж честит, ликовствуя,
Знаменщик и омыкают огнем многовидным Трионы?
Но и брак зарекаешь ты мне? Своего на лазурных
Персях Нереева дщерь Амфитрита объемлет Нептуна;
Лоно Юноны тебя, утомленного верженьем молний,
Примет родное. Скажу ль о супружстве с Латоною тайном,
О Церере, Фемиде великой? Обрел ты отраду
В множестве чад, венчают тебя толпы их счастливы:
Я ж, бесславен томясь в пустыне палаты владычной,
110 Неумолимых скорбей залогом любви не утешу?
Не бесконечно терплю! клянуся первоначалом
Нощи, и блата ужасного я заповедною топью:
Сим если презришь ты внять уветам - разверстый всколеблю
Тартар и ветхие я растерзаю Сатурновы путы,
Дневное тьмой затяну светило, и все сопряженья
Рухнут, и ясная ось с Аверном смешается мглистым!""
Только вымолвил он - уж прянул вестник к созвездьям.
Внемлет наказам его и в сердце Отец размышляет,
Разные мненья сводя, которая бы, к таковому
120 Браку склонясь, дневный свет для стигийских презрела таилищ.
И совершен наконец приговор несомнительный в думах.
Дочерь любезная в возраст вошла у Цереры Геннейской,
Отрасль едина: иной не судила Луцина родиться,
И утомленное чрево по первом рожденье замкнулось,
Праздное впредь: но она величается пред матерями
Всеми, и малость числа искупает одна Прозерпина.
Дочь лелеет, за нею следит: не любовней юницу
Грозная матерь блюдет, еще не топтавшую нивы,
Лба крутого еще не венчавшую ветвью серпчатой.
130 Уж совершенны лета, доступает к брачному ложу
Девство, и нежную свадебный огнь томит уж стыдливость,
И, с боязнию сплетшися, в ней трепещет желанье.
Речь женихов в палатах звенит: стязаться приемлют
Марс, превосходный щитом, и Феб, стреловержец избранный;
Дарит Родопы Марс, приношение Феба - Амиклы,
Делос и лары кларосски; отсель ревнива Юнона,
Ищет Латона оттоль невестки. Златою Церерой
Презрены оба; страшася татьбы (о невиденье судеб!),
Тайно отраду свою сикульским вверяет пределам,
140 [Дочерь она поручив попечению ларов неверных,
Небом решась пренебречь, на сикульские шлет ее бреги,]
Духу сих мест несомнительно веря. Тринакрия древле
Частью великой была Италии: моря кипенье
Вид изменило. Нерей рубежи расторгнул совместны,
Победоносный, в горах прободенных вдавшися хлябью,
И невеликая даль заповедана родственным скалам.
Ныне триверхий предел, с землею братской разъятый,
Против моря взвела природа: отсель ионийски
Гневы утесный Пахин сретает крушительным челом,
150 Здесь клокочет Фетида Гетульская и в Лилибейский,
Плеща, бьется залив; а там, гнушаясь смиреньем,
Пелориаду ярость тирренская буйно колеблет.
Кряжи спаленны свои простирает Этна в средине,
Этна, которой нельзя о крушенье умолкнуть Гигантов,
Гроб Энкелада, кто, окован по хребту удрученну,
Неистощимую серу из язв извергает палящих,
И колькрат отженет бремена мятежною выей
С правой иль с левой страны - тогда до тла сотрясает
Остров, и в стенах своих сомненны шатаются грады.
160 Только взору познать этнейские верхи доступно,
Но стопам искушать заповедано. Горные склоны
Скрыты древами; земель вершинных пахарь не нудит.
То воздвизает гора своеродные тучи и смольным
Вретищем день угнетенный сквернит, то взмущеньем ужасным
Звезды томит и на лихо себе пожары питает.
Но хоть, бушуя, она преполняется зельным кипеньем,
Инею верность блюдет, и равно близ пепла горяща
Крепнет лед, средь толиких паров пребывая безвреден,
Стужею тайной храним, и верного дыма куреньем
170 Снеги ближайши лизать незлобному пламени свычно.
Ворот какой утесы кружит? какая сгнетает
Пади скальные мощь? отколе Вулкановы стрежи
Прядают? то, растекаясь затворами скрытыми, ветра
Свищет неистово дух утесненный сквозь камень щелистый,
Торит себе он пути, свободы паки взыскуя,
Утлые пасти пещер взрывая скитальческим лётом, -
Иль то пучин, утробою гор сернистой идущих,
Сдавлены, воспламенятся валы и тяготу зыблют.
Здесь залог свой предав, да хранят его, верная матерь,
180 Скрывши дитя, грядет безмятежна к пенатам фригийским,
Башневенчанну ища Кибелу, извивчивым правит
Телом драконов, они ж проницаемый об лак стезею
Чертят крылатой, узду орошают ядом негневным;
Чела их гребень вершит; пятнистый хребет изумрудной
Метой расшит; чешуи червленым златом сияют;
То в Зефирах, вияся, текут, то, ширяяся долу,
Ниву делят, и прахом седым, ниспускаяся, обод
Землю взоранну плодотворит: златится в колосьях
Вдруг колея, и накат встающей скрывается жатвой;
190 Спутником-хлебом путь облекся. Оставлена Этна,
И отлетающей вспять убывает Тринакрии образ.
Сколько, увы! предчувствуя зло, приступившей терзала
Очи росой! колькраты она обращала их к кровлям,
Речи такие стремя: "Прощай, отрадная область,
Небу высокому мной предпочтенная, коей отраду
Крови вверяю моей, любезные чрева печали!
Мздой достойной тебя отдарю: пахоты не претерпишь,
Лемех суровый тебя язвить, воздымая, не станет,
Вольно долы твои процветут; и, волов не трудивший,
200 Жатве приспевшей своей удивится насельник богатый".
Так речет и на алых змеях досягает до Иды.
Здесь заветный богини престол и чтимых святилищ
Камень святой, осеняемый слитно сосен густою
Зеленью, кои, хотя не волнует вихрь божелесья,
Песнь шумливу свою шишконосными ветвьми выводят.
Хоры ужасные здесь и требища с ними согласно
Стонут неистовые, и воплем полнится Ида,
С ними беснуясь, и буйственны Гаргар дубровы склоняет.
Но, Цереру узрев, унимают ревы тимпанов,
210 Молкнут хоры, и меч корибанта не движется боле,
Медь немеет, безмолвен самшит, и мирную гриву
Львы опускают. Идет, веселяся, Кибеба, из храма
Вышед, и башни склоненны она обращает к лобзанью.
Только увидел сие, от горния крепи простерши
Взор, - Венере открыл сокровенное духа Юпитер:
"Тайны печалей моих тебе исповем, Киферея.
Ясной стать Прозерпине женой царю тартарийску
Сужено древле: к сему понуждает Атропос судьбы;
Древня воспела сие Фемида. Се, мать удалилась:
220 Час свершиться всему. В сиканийские вниди пределы;
Отрасль Цереры для игр и забав в пространные долы,
Только заутра от мглы пунийский восток прояснится,
Ты увлеки, воружась лукавствами, коими часто
Всех ты палишь - и меня. Что ж дальные царства в покое
Чуждого края тебе да не будет, не кроется в мраке
Не воспаленна Венерою грудь. Эриния мрачна
Пламень пусть ощутит; Ахерон и сурового Дита
Сердце железное пусть умягчится резвой стрелою".
Вняв наставленью, Венера спешит; повелением отчим
230 И Паллада и та, что страшит изогнутым рогом
Менал, сопутствуют ей. Божеств облистался теченьем
Путь: так точно, неся предреченье бедственных судеб,
Быстропарящая в огнь рассыпается рдяный комета,
Яркая дивно: ее мореходу не безмятежно,
Мирно не зреть ее племенам: но ошибом грозным
Вихри морские судам, погубителя градам вещает.
Уж доступают туда, где блещут кровли Цереры,
Дланью Киклопов упрочены: круто восходят железны
Стены, верейны столбы железом окованы; крепко
240 Сталь связует затворов громаду. В поте толиком
Не работали Стероп и Пирагмон: ввек не струили
Нотов толь бурных мехи, и стремниною, столько великой,
Воспламененный металл не тек из томныя пещи.
Костью слоновой чертог облечен, и кровлю стропила
Медны крепят, и электр в столпах взнесен возвышенных.
Нежным лаская чертог припеваньем, сама Прозерпина
Дар напрасный ткала к возвращению матери милой.
Первоначал череду и престол отцовский иглою
Здесь начертала: каким уставом старинную смуту
250 Мать разделила Природа и как семена в уреченны
Расступались места: легчайшее в выси восходит;
Канет, что тяжелей, в средину; яснеется воздух;
Огнь избрал небеса; простерлася зыбь; утвердилась
Суша. И цвет не един: озаряет златом светила,
Червленью воды поит, самоцветами брег возвышает,
И выводящие мниму волну как раз набухают
Нити искусством ее: о скалы, мнится, водоросль плещет,
И наползает глухой на пески влаголюбные ропот.
Пять придает она стран: срединную, зноя владенье,
260 Метит чермная нить: заскорбела грань обожженна,
И палит иссохшую ткань неустанное солнце.
Область с обеих сторон живая, смешеньем объята
Кротким, для жизни людской удобна; в окраинных землях
Нити застылы влечет, удручая всё неодолимым
Хладом, и пряжу она мрачит неотступной зимою.
Живописует затем и сродника Дита чертоги,
Тени, сужденные ей: и при сем не без знаменья было,
Ибо незапной слезой прозорливы омылися очи.
Глубью кристальной она при самом уже приступала
270 Крае тканья Океан изогнуть; но, дверям отворенным,
Зрит явленье богинь и недовершенным бросает
Труд свой она; и лик белоснежный окрасился в пурпур,
Ясны ланиты ея озаривший, и чистого вспыхнул
Пламень стыда: не так слоновая кость лепотою
Блещет, лидийской женой в багреце погруженна сидонском.
День поглотила волна; разливая дремоту, росистой
Нощи лазоревая колесница отишье выводит,
И подвигается в путь Плутон к превыспренню небу,
Манием братним ведом. Аллекто ненавистная коней
280 Сочетавает ярмом, свирепых, которые выгон
Топчут Коцита и пажитью черной Эреба блуждают,
Тихия Леты полой, впивая, тревожат сонливый,
Тягостный ток забытья изрыгая косной гортанью:
Страшно очами горящий Орфней и Этон, быстротечней
Легкой стрелы, и Никтей, табуна высокая слава
Стиксова, Дита клеймом Аластор запечатленный.
Запряжены, пред вратами стоят, с неистовым ржаньем,
Чая заутра свое торжество о корысти желанной.

Вступление к книге второй

В пору, как праздность вкусил Орфей, усыпленному пенью,
И небрегомы труды надолго прочь отложил,
Плачем омыли у них похищенную нимфы отраду,
Сладких искали вотще скорбны потоки ладов.
Злое вернулось к зверям естество - и у лиры немыя
Хощет, льва трепеща, помощь юница обресть.
Тяжко его немоту ослезили и горы суровы,
И бистонийския вслед желви ступавшая дебрь.
Но едва лишь Алкид, Инахийска посланец Аргоса,
10 Миротворной стезей к нивам фракийским притек,
Стойла страшны царя кровавого лишь ниспровергнул
И Диомедовых он коней травой напитал, -
Тут, отчизны своей торжеством веселясь, песнопевец
Лиры забвенныя вновь певчую нить пробудил
И, безучастные жилы взмутив стремительным плектром,
Перстом искусным повел кость благородную он.
Только услышав его, умиряются ветры и волны,
И коснеющий Гебр точит скупую волну.
Насторожила ущелья, алкающи песен, Родопа,
20 И, преклонясь, отрясла Осса морозны снега;
Тополь нисходит крутой, оставя Гем обнаженный,
Дуб с подругой сосной в общу выходит стезю,
И, хоть презренье явив искусности бога киррейской,
Лавр понужденный свершил гласом Орфеевым путь.
И беспечного псы молосские зайца ласкают,
И соседство с собой агнице волк подает.
Игры согласны ведут с испещренною лани тигрицей,
И не трепещет уже гривы массильской олень.
Мачехи он воспевал язвительну кознь, Геркулеса
30 Подвиги, чудищей всех мощно стеснившую длань,
Мать боязливу, узревшую змей задавленных клубы
И бесстрашно дитя с смехом на грозных устах:
"Нет, ни ревом своим сотрясаяй диктейские грады
Вол, ни стигийского пса ярь не смутила тебя,
Ни ко звездной оси вернутися лев обреченный,
Ни Эриманфской скалы дикая слава, кабан.
Ты амазонский кушак распускаешь, твой поражает
Лук Стимфалид, от страны гонишь закатныя гурт,
Князя трехлика скрушив многочисленны члены, колькратно
40 Ты одоленье вершишь в битве с единым врагом!
Что Антею упасть, что Гидре воспрянуть - бесплодно;
Боле избавы не зрит лань в окрыленных ногах.
Кака сгинул огонь, и Нил обагрен Бусиридом,
И Фолоя кипит тучерожденных кровьми.
Зыби ливийски тобой удивленны, и страшен великой
Тефии был ты, когда небо взложенно терпел.
Крепче прежнего мир упрочен на Геракловой вые,
Феб со звездами его окрест рамен твоих тек".
Пел так фракийский певец. Но ты Тиринфием новым
50 Стал, Флорентин, для меня: плектры ты движешь мои,
Долгим коснеющи сном пещеры, подвластные Музам,
Ты тревожишь и в свет кроткие хоры ведешь.

Книга вторая

Вод ионийских зарей докоснулся первоначальной
Только яснеющий день; по трепетным зыблется волнам
Огнь, и в лазурных зыбях перехожий пламень играет.
И дерзновенна душей, забыв о матери верной,
К росным лугам, коварств Диониных действом, стремится
(Парки судили сие) Прозерпина. Трижды, вращаясь
В петлях, пропели врата предвещанье; и, судеб свидетель,
Трижды, ужасно стеня, плачевно грянула Этна.
Но ни единым она из чудес, ни вещими знаки
10 Не задержавшись, сопутных сестер выступает во сонме.
Первою, рада уловке, приспешница умыслам знатным,
Идет Венера, татьбу размеряя грядущую в сердце:
Вот жестокий преклонит Хаос, вот, Дита смиривши,
Теней она поведет в знаменитом триумфе покорных.
Волосы плавно у ней в многоструйных уложены кругах,
Разделены идалийской булавкой; скованная мужем
Пряжка багряны ее самоцветом ризы скрепляет.
Вслед Паррасийского ей Ликея владычица идет
И оплоченна копьем Пандионовой тверди защита;
20 Девственны обе; одна мучительна в горестной брани,
Звери трепещут другой. Шишак Тритонии рдяный
Носит Тифона чекан, который, сверху погибнув,
Нижнею частью силен, умирая и жив пребывая.
Дрот ее, чрез облака проницая ужасным железом,
Древу, огромный, подобен; блистательной паллы покровом
Выи Горгоны она осеняет, свистящие токмо.
Тривии в нежных чертах и в лике ее было много
Сходственно с братом; Феба ланиты и Фебовы очи
Мнил бы ты зреть, и меж них лишь пол указывал разность.
30 Длани сияют нагие; в ветрах оставляет проворных
Неукротимым носитись власам; на распряженном луке
Праздна еще тетива, и стрелы висят за плечами.
Ризу гортинскую вкруг сугубая навязь объемлет,
Льющуюсь вплоть до колен; и по зыблемой пряже блуждает
Делос, пучины влеком златотканной густыми волнами.
И Церерина отрасль меж них, материнская гордость
И недалекая скорбь, соразмерною поступью идет.
Статью, ни честью она их не меньше; могла бы казаться,
Коли б носила щит, то Палладой, коль стрелы - то Фебой.
40 Складчаты ризы ее точеной скреплены яшмой;
Ткацким уменьем досель счастливейший не обретался
Плод прилежанья, в таком не бывали согласье с затеей
Нити, и с правдой такой обличия не выводились.
Гиперионовым здесь как рождается семенем Солнце,
Выткано, с ним же равно Луна, несходна обличьем, -
Нощи и утра вожди; подает колыбель им отрадну
Тефия, тяжко дышащих детей покоит на лоне,
И лазурны горят от питомцев розовых недра.
Правое рамо несет немощного образ Титана,
50 Чей не усилился свет, лучей кто, высоко окрепших,
Гребнем не кроет главу: он с кротостью в летах начальных
Здесь предстает, и в крике огни источает он нежны.
С левой страны излиянье сестра из кристальной впивает
Груди, и времена размеряет рог невеликий.
Пышно так блещет убранство ее. Сопутствуют деве,
Общей станицею окрест нее стесняся, наяды,
Кои кладезь, Кринис, твою и вратящую мощно
Камни Пантагию, град нарещи послужившую Гелу
Все населяют; в зыбях Камерина их косная топких,
60 Их Аретузы струи, из чуждыя области пришлый
Их питает Алфей; весь сонм превосходит Киана.
Словно, серпчатым щитом ополчен, амазонок прекрасный
Строй ликовствует, как пылкая дева, арктийские край
Опустошив, Ипполита, предводит полки белоснежны,
Рыжих ли гетов во прах простерши иль, может, застылый
Раздробив Танаис секирою фермодонтийской;
Иль таковы торжества воздают меонийские Вакху
Нимфы, взлелеянны Гермом, и отчески бреги всей стаей,
Златом струясь, облетают; поток веселится в укромном
70 Гроте, бурлящу клоня расточительной дланию урну.
Узрев от травных высот священные толпы, взывает
Генна, матерь цветов, к обретшу в излуке долинной
Отдых Зефиру: "Внемли, о весны любезный родитель,
Ты, кто, резво бежа, над пажитью властвуешь нашей
Присно и злаки ее росишь прилежным дыханьем, -
Ныне о сонмищах нимф, Громовержца о чадех высоких
Ты поревнуй, удостоивших в наших полях веселитись!
Здесь ты пребуди, молю, и яви благосклонство; пусть крепнет
Все прозябенье земли, потщись, да богатая Гибла,
80 Зависть познавши, своих не оспорит садов униженье.
Все, чем ни дышит в своих фимиамовых дебрях Панхея,
Все, что ласкает Гидасп, струяся благоуханно,
Что долголетная тщится сбирать пернатая в людях
Дальных, желанный себе домогаяся век обновити, -
Влей все в жилы мои и щедрыми ты повеваньми
Села ласкай, да меня удостоят божественны персты
И в плетеницы мои возжелают убратися боги".
Так вещала - и он, напоенны нектаром новым
Крылья сотрясши, росою щедрит благодатною паствы;
90 Вешни румянцы за ним, где ни веет он, - вся набухает
Пажить травой, и ясно блестит открывшеесь небо.
Блеском розы поит кровавым, чернедью певник
Кроет и ржавиной он расшивает сладкой фиалки.
Так самоцветов красой парфянска пестреет ли навязь,
Должная царские чресла объять? и какая впивает
Волна, в ассирский коноб погруженна, толь щедрые пены?
Не таковые криле расширяет Юнонина птица,
И не так неисчетны цвета пременяющей аркой
Ливень, наченшись, венчан, когда, свой ход изогнувши,
100 Влажна стезя изумрудом светит сквозь расседшиесь тучи.
Край сей красою цветы превосходит: взлобьем изгнуто
Поле слегка и, отлогие склоны мягко подъемля,
В холм взрастает оно; из дикия пемзы потоки
Бьют и росну траву подвижными локчут струеньми;
И под сенью ветвей кипучее роща смиряет
Солнце, средь зноев себе сохраняя хлад неприступный:
Ель, удобна в морях, и дерен, подручный во брани,
Милый Юпитеру дуб, кипарис, осеняющий гробы,
Илик, меда исполнь, и лавр, прозираяй в грядущем;
110 Зыблет здесь густые верхи самшит кудреглавый,
Здесь повилика ползет, здесь лозой препоясаны ильмы.
Озеро там невдали (нарекли его Пергом сиканы)
Вольно простерлось, дубрав сеннолистной одеяно гранью,
Бледным прибоем плеща; сквозь недра оно допускает
Пристальны очи сойти; широко проницаемы влаги
Взор чрез прозрачну течения хлябь ведут беспомешно,
Бездны дальнейшее там доставляя таилище зрети.
[Стая, приреяв сюда, в цветущих полях веселится.]
Нудит цветы их сбирать Киферея: "Спешите, о сестры,
120 Ныне, воздух доколь под солнцем утренним влажен,
Мой Светоносец доколь увлажняет златящуюсь ниву,
Всадник на росном коне". И скорби своей, так промолвив,
Знаки срывает она. Станица их розно в селитвах
Тут рассыпается вся: лиются, мнилося, рои
На похищенье тимьянов гиблейских, когда вощаные
Станы убудят цари и, от чрева щелистого бука
Посланы, в долах гудят избранных полки медоносны.
Паств похищенна краса: сия сокрывает лилеи
В темных фиалках; сию украшает нежна душица;
130 Идут, кто в розах блеща, белеяся кто бирючиной.
Тут и тебя, Гиацинт, начертаньми плачевными скорбный,
Жнут, и Нарцисса с тобой, - днесь весны именитые злаки,
Отроки славные встарь: тебя породили Амиклы,
Оному дом Геликон; блужданье тя диска повергло,
Оного к волнам любовь обманула; с челом потупленным
Делий и тростье сломивый Кефис обоих ослезили.
Более прочих горит удольный злак собирати
Плодотворящей богини надежда едина: то лозы
Сплетши, кошницы полнит смеющиесь сельной корыстью,
140 То сочетает цветы и венчает себя безмятежно
Знаменьем брака ее роковым. И владычица даже
Труб и браней, десницу свою, смущающу храбры
Воинства, крепки врата и стены рушащу градские,
В нежных смягчает уже затеях, и дрот отлагает,
И в непривычных венцах шелом научает смиряться;
Верх играет его железный, и страх отступает
Марсов, и гребни цветут, зарю упокоив перунну.
Даже и та, чья следит парфенийски запахи свора,
Хора сего не презрев, кудрей своих бурную вольность
150 Тут обуздать, на них возложенну венцу, возжелала.
Игры покамест сии по обычаям девьим вершатся,
Се, незапный гром возгремел, сшибаются башни
И на зыбких кружат клонящиесь грады устоях.
Скрыта причина: одна познала богиня пафосска
Бедственну смуту и, полна боязнию, всторжествовала.
Вот уже управитель душ чрез темны изломы
Ищет себе под землею пути, Энкелада стеняща
Тяжкими топча коньми; браздою громадные члены
Обод взрывает, попрал уж главу, и терзается, Дитом
160 И Сиканией сдавлен, Гигант, и двинутись тщится,
Томный, и змеями спнуть удрученными ось колесничну,
И в сернистом торятся хребте дымящись накаты.
Как, надежно сокрыт, приступает к врагу безмятежну
Воин и, поля изрытого сшед под само основанье,
В стены замкнуты стезей потаенною перепрядает,
И в обмануту твердь вторгаются толпы победны,
Землерожденным подобясь мужам: так третий наследник
Царства Сатурнова, зыбля бразды, укромны взрывает
Тропы, желаньем горя под братнюю область явитись.
170 Входа отверстого нет: скалы воспящали отвсюду,
Противостав, и бога, сплотясь жестоко, держали:
Медленья он не желая сносить, во гневе утесы
Скиптром кряжистым разит. Сикульски отгрянули пади;
Смутна Липара; стоит поражен у покинутой печи
Мулькибер, и киклоп отложил перуны тревожно.
Внемлет сему и тот, во льдах утеснен кто альпийских,
Тот, кто тебя, в лацийских еще не одевшась триумфах,
Тибр, преплывает, и в челне пловец по стремнинам паданским
Так, объяла когда Фессалию, в скалах замкнута,
180 Топь наводненна пенейска, когда погруженные нивы
Пахоте стали чужды, - се, жалом Нептун трехконечным
Горы противны разверз: могучим уязвлен ударом,
Осский верх от главы Олимпа отпрянул морозной;
Воды бегут из отпертых темниц; пробилось теченье,
И возвращен пучине поток и поля земледелам.
Тут, одоленна рукой, растворила Тринакрия жестки
Связи, безмерным она разошлася зияньем пространно:
Небу незапный страх предстает; изменили уставу
Звездны стези; омылся Аркт, в заповедной погрузнув
190 Глуби, и медленного Волопаса боязнь низвергает;
Вострепетал Орион. Атлант бледнеет, внимая
Ржанью: златую превыспренню ось омрачают храпенья
Чужды, и к пастве под долгою мглой непреложно навыкших
Коней мир устрашил; узде подвластны сдавленной,
Небом лучшим томясь, в ужасный изнова снити
Хаос хотят и силятся гнуть на попятную дышло,
Но когда по хребтам бича испытали хлестанье,
Солнце навыкли когда сносить, - бурливыя стрежи
Ревностней гонят они и стремительней ринутых дротов:
200 Так ни парфянски стрелы, ни натиск бурного Австра,
Ни заботной души не снует остроумье проворно.
Кровью горят удила; тлетворным сквернится дыханьем
Воздух, и заражены пески, напитавшиесь пеной.
Нимфы реют все прочь; Прозерпина, упряжкой влекома,
Слезно молит богинь. Уж зрак отворяет Горгоны
Страшный Паллада и Делия взнесть копие поспешает;
Сроднику не уступают они; с ним пратися нудит
Общее девство, гневит преступленье хищника дика.
Он же, так точно, когда украшение стойла, юницу
210 Лев постигнет, утробу когда пронзит он отверсту
Когтями и на боках он поверженных выместит ярость:
В крови тучной запятнан стоит, отрясая узлами
Спекшуюсь гриву, и гнев презирает он пастырей тщетный.
"Косной смиритель толпы, о ты, наихудший из братьев! -
Молвит Паллада, - стрекалом тебя и светочем гнусным
Кая стремит Эвменида? зачем, престол свой оставив,
Небо бесчествовать ты тартарийской дерзаешь квадригой?
Страшные пагубы есть для тебя и близ Леты другие
Духи, Фурии мрачные есть, - се брак, тя достойный!
220 Братни домы покинь, отступись от жребья чужого,
Ночью доволясь твоей, уходи. Живое зачем ты
С гробным мешаешь? мир наш почто ты, пришлец, попираешь?"
Так к нему вопия, ее миновати горящих
Коней грозным разит навершьем, и бег им препоной
Щитной претит, и, тесня их, шипит змеями Горгоны,
Гребнем простертым коней осеняет, и, в розмах сотрясши
Ясень, уставленным встречь озаряет им черну запряжку:
Пущен бы был он, когда б Юпитер от вышня эфира
Миротворящи криле перуна чермна не ринул,
230 Тестем признавши себя: гименей из разверженных облак
Грянул, и пламена свидетельны брак утвердили.
Принуждены уступить богини. Лук удержала,
Скорбно стеня, и возвысила так Латония голос:
"Помни и навек прощай! Почтенье к отцу запрещает
Помощь подать, и ему вопреки стать тебе заступленьем
Нам нельзя; побежденны, ты зришь, мы сильнейшею властью.
Сговор свершил о тебе потаенно родитель; немому
Племени преданной, ввек, увы! сестер неутешных,
Сверстных хоров не знать. Какая отъяла у вышних
240 Участь тебя, толь тяжко звезды осудивши скорбети?
Уж ни тенета теперь развивать в парфенийских трущобах,
Ни колчан мне не любо носить; пускай бестревожно
Пенится вепрь и свирепые львы ревут невозбранно.
Скалы Тайгета тебя и Менал оплачет, ловитву
Презрев; долго скорбеть о тебе унылому Кинфу,
И дельфийским отднесь святилищам брата умолкнуть".
Но окрыленна меж тем Прозерпину влечет колесница:
Кудри Нотом ее расточенны; биеньем терзает
Руки свои и пени стремит она к тучам бесплодны:
250 "О, для чего на меня ты дланьми созданный киклопов
Дрот не обрушил, отец? предать меня неумытным
Теням, из мира всего тебе меня любо извергнуть?
Не преклонит благочестье тебя, и чувству нет места
В отчей душе? каким я сей гнев преступленьем взбудила?
Нет, не я, мятежом как ярилася Флегра кипучим,
Стяги подъяла, враждебны богам; не нашею мощью
Инеистый Олимп на Оссе воздвигнулся льдяной.
Грех затевавшу какой, причастницу коих нечестии,
Изгнанну, к зевам меня неизмерным свергают Эреба?
260 О, коль счастливы те, корыстью кто стал для иного
Хищника! им хотя осталося солнце отрадой,
Мне же ныне равно отказано в девстве и в небе,
С светом купно и стыд исторжен; земли всей лишенну,
В рабство уводят меня, полоненну стигийским державцем.
О цветы, на беду мной любимы, и матери замысл
Презренный! о Венерина кознь, открывшаясь поздно!
Матерь, увы! тебе в долинах ли Иды фригийских
Песнь косматый самшит мигдонийскую бурно выводит
Или Диндиму днесь, вопиющу кровавыми галлы,
270 Ты обитаешь и меч куретов ты зришь обнаженный, -
О, при погибели буди моей, да ярящегось сдержишь!
Татя свирепого ты бразды укроти смертоносны!"
Речью такою он, дерзновенный, и плачем достойным
Быв побежден, познает любви дыхание первой.
Тут темнозрачной своей осушает он ризою слезы
И миролюбными горькую скорбь утоляет речами:
"Душу унылыми ты престань, Прозерпина, печальми
И напрасной боязнью терзать. Величайший стяжаешь
Скипетр ты и узришь не ничтожного светочи мужа.
280 Отрасль Сатурнова есмь, которому здание мира
Служит, которого мощь над безмерным довлеет пространством.
Не полагай утраченным день: для нас есть иные
Звезды, иные миры; тебе чистейший предстанет
Свет, удивишься тогда Элисийскому боле светилу
И благочестным насельникам ты; драгоценнейше племя,
Род златой там живет, и в присном у нас обладанье
То, что у вышних лишь раз явилось. Обильны ты узришь
Нежны луга; благотворными там зефирами дышат
Вечны цветы, каких на твоей не рождалося Генне.
290 Есть в густотенных лесах у меня пребогатое древо,
Ветви извивше свои, зеленым блестящи металлом:
Дар сей заветный тебе предлежит, владычить счастливой
Осенью будеши, ущедрена златыми плодами.
Вкратце реку: все то, светозарный что воздух объемлет,
Все, что питает земля, все, пучины что гонят морские,
Что потоки крутят и что взращают болота,
Царству все твоему равно подчинится живое,
Лунному клубу подверженно, он же седьмым обтекает
Воздух, меж смертным грань и вечными зиждяй звездами.
300 Придут под стопы твои багрецом облеченны владыки,
Пышность с себя сложив, и с нищей смесятся толпою:
Все равняет смерть! Осужденье ты будешь преступным,
Ты благочестным покой подаришь: пред твоею управой
Гнусные вины своей исповедают жизни злодеи.
Купно ты парок прими послушливых с хлябью летейской,
Роком да будет воля твоя!" Так молвивши, коней
Нудит ликующих он и в Тартар мирно вступает.
Души стекаются все, толь многи, сколь Австр несмиримый
Листьев свергает, колебля древа, иль сбирает по тучам
310 Ливней, или раздробляет зыбей иль праха вращает.
Спешной стезею века пред них сбиваются целы,
Славну невесту узреть. И тотчас сам, безмятежный,
Он грядет, благосклонной явив улыбкою кротость,
Сам на себя не похож. Повелителям в сретенье мощный
Восстает Флегетон: брада космата струится
Завертью пылкой, и весь его лик пламена омывают.
Скоры служители им предстают от избранна народа:
Те, удержав колесницу высоку, бразды отрешают
И отслуживших коней провождают на паствы знакомы;
320 Те расстилают ковры; убирают другие ветвями
Праги, на брачный одр изящны возносят покровы.
Чистым владычицу сонмом свою элисийски обстали
Матери; страхи ее утоляют беседою нежной
И расточенны власы заплетают и лик одевают
Платом огнистым, стыдливость укрыть смятенну имущим.
Бледно урочище все ликовствует; народы могильны
В радости; тени пещись о пиршестве брачном приемлют.
Празднество маны вершат увенчанные благоотрадно,
Сумрачную немоту расторгает песнь необычна,
330 Никнут стенанья окрест. Совлекает Эреб добровольно
Вретище скорби, и ночь истончить попускает он вечну.
Урна Миносова уж не вратит неверного жребья,
Бич ни один не звенит, и стенаньми уж не гремящий
Тартар передохнул нечестивый, кары отсрочив.
Не крутит стремглав колесо Иксиона висяща,
Прочь от Танталовых уст неприязненна зыбь не спадает.
Узы сняты Иксиона и Тантал сретает потоки,
И подъял наконец суставы пространные Титий:
Девять под ним десятин отверзлося черствого поля
340 (Толь был велик!) - и, темного бока браздитель неспешный,
Нехотя взнимется прочь от груди удрученныя коршун,
Жалясь, что не для него исцелится растерзанна печень.
О преступленьях забыв и внушающей ужас яризне,
В кубке вина растворят Эвмениды себе и власами
Дикими пьют, грозу умирив, и уж с тихими пеньми
Зевами общих керастов до чаш налитых досязают
И возжигают огнем уж новым торжественны сосны.
Над умиренной тогда Аверна тлетворного стрежью,
Птицы! реяли вы невредимы, и стало дыханье
350 Амсанкта: бурную спнув стремнину, умолкнули хляби.
И, в струеньи преобразясь, Ахеронтова кладезь
Взбухла парным молоком, и, повитому плющем зеленым,
Сладким Коциту дано воздыматися было Лиэем.
Не рассекает нить Лахесис, и бурный в священных
Хорах плач не гремит. Престала рыскати в мире
Смерть, и нигде над костром отцы не стенут погребальным.
В волнах не гибнет уже корабел и воин средь дротов;
Грады в силе стоят, от губительных бедств свобожденны,
И увязал камышом чело косматое старец
360 Лодочник, веслами он бездельными с песнию движа.
Геспер поднялся уж свой в краю светить преисподнем;
В брачны чертоги деву ведут. Обручателем вышла
В ризе, звездами красящейся, Ночь, и, ложе объемля,
Брак плодотворный она непреложным скрепила заветом.
Шумно празднует сонм благочестный, и Дита в чертоге
Речь таковую вещать с немолчным плесканьем приемлют:
"Наша Юнона, владычица наша, и ты, Громовержца
Брат и зять! согласного сна учитесь общенью,
Общи желания вы сплетайте взаимными дланьми.
370 Отрасль счастливая уж возникает; грядущих, ликуя,
Ждет уж Природа богов. Владык водворите вы новых
В мир и Церере явить не медлите внуков желанных!"

Книга третья

Повелевает меж тем Юпитер идти Тавмантиде,
Мглами повитой, богов со всей созывая вселенной.
Преиспещренным она проницая Зефиры ширяньем,
К всем вопиет божествам пучинным и нимф попрекает
Медлящих и от пещер изводит влажных потоки.
Купно смятенны текут и тревожны, кая подъемлет
Мирных вина, для дел каковых толики смятенья.
Как им открылся звездчатый дом, велят им садитись;
Честь не порушена их: во первом бо чине небесным
10 Сесть дано; чреду вторую стяжала морская
Знать, миролюбный Нерей и достопочтенны седины
Форка; между последних сей ряд двоевидного Главка
Емлет и должного быть в непреложном обличье Протея.
Также не обойдены старейши потоки сиденья
Славой; но младость стоит обычаем простонародным -
Тысячи рек. К отцам струистым роены наяды
Льнут и, в безмолвье стоя, звездам удивляются фавны.
С выспрення тут провещал Олимпа отец величавый:
"Изнова смертны мое привлекли к себе попеченье,
20 Мной небрегомы давно, с тех пор как Сатурнова нами
Праздность познанна была и века косного старость;
В сон погруженны давно бездейством отцовским народы
Нам рассудилось взбудить рачительной жизни стрекалом,
Да не взыдет в полях неоранных злак произвольный,
Сотом пчелиным дебрь не кипит, вино да не дмится
В токах речных и, плеща меж брегов, питие не бушует
(Се не зависть отнюдь - неприязнствовать бо невозможно
И вредить для богов - но от доблести прочь отвращает
Пышность, и тяжко мрачит роскошство умы человеков),
30 Души коснящие да убудит и дел отдаленны
Поприща исподволь все искушает сметливая нужда,
Дабы искусства, родясь в хитроумье, привычкой питались.
Ныне ж с пенею мне приступает великой Природа,
Тягость мне снять с человеков веля, самовластцем жестоким,
Немилосердым зовет, вспоминает века под управой
Отчей, Юпитера мнит скупым на ее-то богатства:
Я-де хочу, чтоб забвенны дичали поля и чтоб терном
Крылися нивы, и год ни единым плодом не венчался.
Ей же, прежде сего для смертных матерью бывшей,
40 В мачеху гневну для них внезапу пришло обратитись.
"Что было ум влещи к небесам, что пользы взносити
Выспрь главу, когда обычаем скотским блуждают
В дебрях, желудь когда раздробляют, им общее брашно?
Жизнь мила ли сия, в трущобах лесных провожденна,
Обще с дубравным зверьем?" Таковые снося многократно
Жалобы матери, я наконец, милосердуя миру,
От хаонийска отвесть решил пропитанья народы:
И Церере впредь, котора, не ведая бедства,
Хлещет идейских днесь со свирепою матерью скимнов,
50 Чрез моря, чрез страны с негасимым стремитись стенаньем
Сужено: не всторжествует доколь, обретшая дочерь, -
В след свой пусть оставляет плоды, и упряжка пусть мчится
По облакам, в племенах рассевая несведомы злаки,
И под актейский ярем лазурны пусть внидут драконы.
Если ж божественна кто дерзнет обличить для Цереры
Татя, - громадой моей державы и дольною мира
Тишью неложно клянусь, пусть сын иль сестра, или будет
То супруга моя, иль едина от сонмища дщерей,
Даже и та, во главе что моей заченшись, возникла, -
60 Гнев он познает, заступы лишен, удар он познает
Молнийный, в жребье рожден что божественном был, пожалеет
Смерть возжелает приять: и, язвой тогда удрученный,
Зятю он будет предан, да претерпит им власть обличенну,
Да испытает, для тяжбы своей как Тартар сплотится.
Се мой завет; непреложны судьбы сим чином да идут!"
Рек - и небесны звезды он грозным сотряс мановеньем.
Но далеко, под скалой меднозвонного грота, Цереру,
Мирну, беспечну давно, свершившегось бедства тревожат
Верные изображенья, и нощи усугубляют
70 Страх ея, и гибнет во всяком ей сне Прозерпина.
То прободенно ея враждебными дротами чрево,
То как одежды чернеют на ней превращенны, трепещет,
То как пенатов среди зеленеется ясень бесплодный.
Был к тому ж для нее любезнейший целыя рощи
Лавр, который чертог девический прежде стыдливой
Зелению осенял: его под корень ссеченным
Узрев и ветви его разметанны в прахе сквернящем,
Ищет открыти сей грех: провещали стенящи дриады,
Что тартарийскою лавр секирою Фурии свергли.
80 Но тогда и сама, отринув обиновенья,
Вещий явила зрак, дремоте представ материнской:
Ибо зрелася ей осененна мглистым укровом
Склепа острожного, взята в цепях Прозерпина жестоких, -
Не такова, как сикульским была полям порученна,
Не такова, в удольях как розовых Этны недавно
Зрели богини ее: заскорбели краснейшие злата
Кудри, и темная нощь в зеницах ей огнь напитала;
Хладом избытый, бледнеет румянец, гордого лика
Оная пламенна честь, и могущие с инеем пратись
90 Члены окрашены днесь державы смольныя мраком.
И сомненным ее сумев познати впоследок
Взором: "Возмездье сие, - глаголет, - каким преступленьям?
Худость отколь безобразна сия? толь много кто властен
Буйствовать против меня? железа как строгого узы,
Зверю несносны, на нежных ты несть плечах заслужила?
Ты ли отрасль моя - или лгут нам суетны тени?"
Та отвечает: "Увы, жестокая мать, о погибшей
Дщери забывшая! львиц суровейша рыжих душою!
Так ты изнала из памяти нас? толь презренна ныне
100 Дочерь едина? Подлинно, зрю, Прозерпины коль сладко
Имя тебе, котору в сем зеве, как видишь ты, ныне
Казньми в затворе крушат! Но ты, свирепая, хоры
Зришь благосклонно - иль грады ты днесь оглашаешь фригийски?
Если ж ты мать из груди своея не вовсе изгнала,
Если я отрасль твоя, о Церера, не тигром каспийским
В свет порожденна, - молю, заступи в сих вертепах несчастну,
Вышним меня ты верни. Претят мне коль судьбы вернуться,
Хоть мя узреть приди". Сие измолвивши, пясти
Трепетны хощет простерть - но железа ужасная сила
110 Ей не дает, и двигнувшись узы сон отревают.
Жутко видение ей, и отрадно, что несть в этом правды;
Скорбно объятий дочерних не знать. Из святилищ в безумье
Вынесшись прочь, словеса таковы обращает к Кибебе:
"Доле уж я пребывать в земле не желаю фригийской,
Матерь святая: зовет меня паки охрана драгия
Дочери, возраст младой, коварствам всяким удобный.
Хоть и созданны в печах киклоповых были, но мало
Стены надежны ее для меня. Молва, опасаюсь,
Выдаст таилища, иль наш залог Тринакрия слишком
120 Прячет беспечно. Оных краев всеместная слава
Страх мне внушает; во странах других присталища должно
Более скромны найти; Энкелада стенанья и близкий
Пламень о нашем молчать отнюдь не способны приюте.
Также несчастливы сны, в различных являяся зраках,
Часто вещают, и день грозится каждый прискорбным
Знаменьем. Долу колькрат с главы плетеницы златые
Сами свергалися! кровь от сосца колькрат изливалась!
Щедры стремятся струи по лицу, не хотящему плакать,
Непонужденна рука удивленную грудь поражает.
130 Дхнути в самшит захочу - в нем плачи стенут погребальны,
Грянуть в тимпан - мне горьким тимпан отзовется биеньем.
Ах, я страшусь, не глаголют ли мне приметы неложно!
Мне промедленье во вред!" "Бездельны пусть речи далеко
Ветр унесет, - Кибела в ответ: - не столь Громовержец
Медлен, чтоб для своей перуна не ринути дщери.
Впрочем, ступай и, бедством никим не смущенна, вернися".
Храм покидает она. Но в пути ей всякия мало
Спешности: ропщет она, непроворно что идут драконы,
И, неповинны криле гоня очередною плетью,
140 Ищет Сиканию, в час как еще не сокрылася Ида.
Все ей в боязнь, упования несть. - Так мещется птица,
Нежно потомство свое смиренному ясеню вверив,
Пищу искать улетев, помышляет в отсутстве о многом:
Утлое с ветвей гнездо не стряхнут ли набежные ветры,
Не открыто ль татьбе людской, не добыча ли змеям.
Как пред очьми ее дом, лишенный прежния стражи,
И в небрегомых верейных петлях врата растворенны,
И плачевный позор явился безмолвных чертогов:
Пагубу крайню узрев, нежданно представшу, раздрала
150 Ризы она и класы сломленны с кудрями исторгла.
Стали слезы в очах; ни уст дыханье, ни голос
Не возвращаются, кости мятет проницающий трепет;
Зыбкий шатается шаг; вступив в отверстые двери,
Мимо скамей как пустых, чрез безлюдны она как проходит
Залы, - полуразрушенну ткань в искаженной основе
И прерванну сию узнает в работе искусность.
Сгинул оный божественный труд, и праздно пространство
Дерзкий восполнил паук тенет нечестивых плетеньем.
И не слезит над бедством она; лобзанием токмо
160 Нити запечатлев, обрывает в них пени немые.
Стертый перстами челнок, урочную брошенну пряжу,
Все разбросанны вкруг отрады игралищей девьих,
Словно как дочь, привлекает к груди; на чисту ложницу,
На оставленный одр, на места, где сидела та прежде,
Смотрит: так точно пастух, опустелым хлевом сраженный,
Коего скот иль незапная львов пунийских яризна,
Иль истребите льны, бродя кругом, толпы поразили:
Он, запоздало пришед, обтекает паствы пустынны
И к безответным взывает тельцам и с плачем их кличет.
170 И в потаенных она покоях дома простершусь
Зрит Электру, была кто кормилица дщери прилежна,
Кто славнейшей была меж нимф Океана старинных.
Равна Церере любовью, на сладостном лоне лелеять
От колыбели, вводить к Юпитеру вышнему дочерь
Знала она и для игр водворяти на отчих коленах.
Спутник она, хранитель она и матерь вторая,
Ныне, раздранны ланиты свои ослезив и седины
В прахе скверня, о татьбе рыдала питомицы звездной.
К ней Церера подшед, когда отпустило впоследок
180 Дух и скорби узду: "Какую, - вещает, - мы видим
Пагубу? стала кому я корыстью? Супруг мой владычит -
Иль Титаны царят в небесах? При живом Громовержце
Длань чья дерзнула к сему? подорвала ль Тифонова выя
Груз Инаримы? иль, скрепы сломив везувийского ига,
Алкионей изнес стопы из тирренския топи?
Иль сотрясенны жерла недальныя Этны взнесли мне
Энкелада на свет? иль, может, наши пенаты
Сотнею пястей своих Бриареева смута сразила?
Дочерь, увы! где ты днесь? служительниц тысячи, где вы,
190 Где ты, Киана? Сирен окриленных чья мощь разогнала?
Верность ваша ли в сем? чужие так ли залоги
Должно блюсти?" Содрогнулась кормилица; путь уступает
Горе стыду; не видеть она злополучную матерь
Смерти хотела б ценой - и долго, недвижная, медлит
Темна виновника ей и верну представити гибель.
Все же речет: "О, когда б дружины Гигантов безумны
Зло учинили сие! будь общим, терзало бы мене:
Сестры, однако ж, божественны - в мысль то тебе не входило -
Нашу погибель свершить меж собой согласи лися тайно.
200 Вышних в сем зриши ты кознь и родственной терпиши язвы
Зависти. Флегры для нас эфир враждебней явился.
Мирно дом процветал; посягать отнюдь не дерзала
Дева чрез праги дверные, ни луг навещати зеленый,
Твой соблюдая завет. Тканье ей забота едина,
Ей Сирены досуг; беседы любезны со мною,
Сон со мною ей был и игра бестревожна в чертогах:
Как внезапно (не вем, показаньями ведом ей чьими
Стал наш укров) Киферея пришла, и чтоб подозренья
Нам не внушить, Палладу взяла и Фебу в сопутство.
210 Тотчас веселость свою, расточая улыбки, являет
И обнимает стократ, повторяя сестрино имя,
И на суровую мать пеняет, красе толь великой
В сем присудившу таилище быть и, богинь собеседство
Ей воспретив, от звезд ее отчих далеко изгнавшу.
Дева неопытна злу веселится и нектаром щедрым
Полнит трапезу. То ризу она и оружье Дианы
Мерит и нежными лук испытует грозный перстами,
То, украшаяся гривою, шлем - и хвалит Минерва -
Воздевает и щит подъять необорный трудится.
220 Первой Венера поля поминает и долы этнейски,
Полна враждебным наитьем: цветы недальни лукаво
Хвалит она, о достоинстве сих вопрошает урочищ
И что розы хранит зима без ущерба, не верит,
Хладные месяцы что краснеются чуждыми злаки,
Что Волопас не страшит прогневленный весеннюю отрасль.
Нашим удольям дивясь, к гульбе пылая влеченьем,
Уговорила: увы, в нежных нравах шаткие лета!
Кими терзаньями я, в каких изливалися тщетно
Просьбах уста! но она, в заступленье сестер убежденна,
230 Идет, и долгой им вслед чредою прислужницы нимфы.
Идут по холмам они, одеянным травой присновечной,
Первой зарей по цветы, покамест белеются ясно
Росные нивы и влагу пиют расточенну фиалки.
Но на средину оси как высокое солнце подъялось,
Се, гнуснейшая нощь небеса забирает, и остров,
Конским топом взмятен и гулом колесным, трясется.
Нам браздодержца узнать невозможно: иль он смертоносен,
Или смерть то сама. Плеснь сизая травы объемлет;
Никнут ручейны струи, и пажити ржавиной тлеют;
240 Им овеянно, ничто не живет: бирючина как блекнет,
Роз пресекается дух и как лилии вянут, я зрела.
Вспять он когда обратил бразды в гремучем ристанье,
Ночь его реет вослед, и свет возвращается миру.
Нет Персефоны нигде. Как желанье сбылось их, исчезли
Без промедленья богини. Тогда нашли мы средь поля
Уж бездыханной Киану: увитая шея клонилась,
И увядали венки на челе, покровенные мглою.
Тотчас мы к ней приступив, о хозяйской пытаем судьбине
(Ближе ведь всех она к бедству была): облик коней каков был?
250 Кто управляет? Она ж ничего; сразил ее тайный
Яд: оседает водой, расползаются струи власами,
Ноги уходят в росу, и длани точат ее влагу,
И уж к нашим стопам волна приникает прозрачна.
Прочь рассеваются все. На крылах вознесшися бурных,
Ахелоиды рубеж сикульского полнят Пелора
И, воспаленные злом, благозвучную уж не безвредно
Лиру отднесь на гибель вратят; чаровательный челны
Глас цепенит, и весла коснят от напевов внушенных.
В доме одна я, в скорбях скончевати чтоб дряхлость, осталась".
260 Медлит Церера сомненна досель; безумной, ей бедство
Всякое, словно еще не свершившеесь, страшно: но вскоре,
Очи вращая, свой лик к небожителям гневно возводит.
Так стремнистый Нифат сотрясает гирканская матерь,
Ахеменийскому коей дитя царю на забаву
Трепетный конник привез: бушует, мужа Зефира
Много легчайшая, в розмах свою по метинам темным
Ярь рассевая, и, мужа пожрать боязлива глубокой
Пастью алкая, смиряется, зря в отраженье кристально.
Точно так, ко Олимпу всему, беснуясь, "Верните! -
270 Мать вопиет. - Не потоком-скитальцем рожденна,
Я не от рода дриад. Башненосная матерь Кибеба
Обще с Сатурном родила меня. Богов ли погибло
Право и пали законы небес? Что пользы отныне
Жить непорочно? Се, Киферее славна стыдливость
Дерзостно лик допускает являть после сетей лемносских!
Чиста ложница и сон сей благой толику надменность
Подали ей? стыдливы сие заслужили объятья?
То уж не диво, ничто коль уж после сих дел не зазорно.
Не искусившие ложа, что ж вы? Иль честию девства
280 Так небрежете? Толь ваша теперь пременилася склонность?
Уж, с Венерой сложась, идете, татьбе соучастны?
В требищах Скифии вас и пред алтарем, человека
Алчущим, праведно чтить! Что виной толикой яризне?
Иль безыскусным моя Прозерпина вас словом язвила?
Верно, из милых тебя изгнала, о Делия, дебрей
Иль порученны тебе отъяла, Тритония, брани?
Иль докучала в речах? может статься, в ваши вступалась
Сонмы незванной она? Однако в Тринакрии дальной,
290 Бременем вам чтоб не стать, одиноко она водворилась.
290 Чем укров нам помог? Неистовства зависти горькой
Не умирит восприятый покой". Поражает такою
Речью их всех. Но они (зарекает бо отчая воля)
Или молчат, иль ведать о сем отрицаются, слезы
Ей изливая в ответ. Как ей быть? Побежденна стихает,
Просьбы смиренны приемля взносить: "Простите мне, если
Столь надмевалась любовь, если что мной вершилося пылче,
Нежель несчастным пристало. С мольбой я, жалкая, к вашим
Тщуся коленам припасть: да позволится жребий мне ведать,
Токмо пусть дастся сие, да скорбь обрету несомненну,
300 Бедства хочу я обличье узнать: какую б ни дали
Вы мне судьбину, известна да будет: снесу я и роком,
Не преступленьем почту. Отверзите взор материнский,
Вновь докучать не возьмусь. Безопасен от мстящия длани
Будешь, кто б ни был; твоей не оспорю добычи; не бойся.
Если же клятвой иной упредил меня похититель,
Ты мне, Латона, ответь: измолвила, верно, Диана
Правду тебе. Луцина тебе небезвестна, о детях
Страх и любовь каковы, ты знаешь, и бремя сугубо
Вынесла ты: у меня ж лишь одна. Так отраду ты вечну
310 В кудрях вкушай Аполлоновых, так, благоденственна матерь,
Век провождай!" И щедрым дождем орошаются очи.
"Что ж? подобает лишь токмо молчать и слезить подобает?
Все, увы! отступаются прочь. Что ж еще ты бесплодно
Медлишь? не чувствуешь брань противу себя ты небесну?
Дочерь не лучше ль тебе на земле поискать и в пучине?
Так предприемлю день прейти, по дебрям я мира
Неутомима пойду. Не будет и час мной потерян,
Отдыха мне, ни сна да не будет, доколь похищенну
Дочь не найду, хотя б Иберийской на лоно Тефии
320 Канула иль легла, чермною омкнутая бездной.
Рейнски не сдержат льды, ниже воспятят мне рифейски
Мразы, ни Сирт мне пути не замедлит грозным кипеньем.
Нота мне должно вступить во область и снежный Борея
Дом обыскать; попрет стопа моя Атлас на крайнем
Западе, станет Гидасп озарятися светочем нашим.
Пусть нечестивый меня, по весям, по градам бродящу,
Узрит Юпитер, соперницы мукой упьется Юнона.
Так, посмевайтеся мне, царите, надменные, в небе,
Славный ведите триумф, над потомством свершенный Цереры!"
330 Так речет, восходя на кручи знакомыя Этны,
Нощескитальным трудам чтоб пламенники уготовать.
Роща была близ Акида реки, где светлая часто,
Глуби морской предпочет, прекрасно плывет Галатея, -
Непроходима, этнейски верхи сплетенными ветвьми
Кроюща, выспрь восходя. Сложил эгиду кроваву
Тамо и с ней стяжанну корысть Отец после битвы
Свергнул, как говорят. Флегрейскими славятся дебри
Сбруями, и облекается вся одоленьем дуброва.
Пасти разверстые здесь и необычайны Гигантов
340 Шкуры спадают, и страшны еще грозятся доселе
Лики, прибиты к стволам, и неизмеримые кости
Змей, в ворохах сметены бескровных, всеместно белеют,
И некрушимы дышат перунами многими кожи.
Каждое хвалится здесь не ничтожным именем древо:
Это мечи, Эгеон воздевал которы сторукий,
Еле выносит нагбенной листвой; величится это
Сизыми Кея броньми; сие оружья Миманта
Терпит; ветви сии Офион бременит совлеченный.
Ель, высочайшая всех, широкую тень простирая,
350 Энкелада несет самого курящиесь латы,
Высшего всех земнородных царя, - и пала бы, грузом
Отягощенна, коль томную дуб не крепил бы соседний.
Трепет священный оттоль к сим местам, и дубровы блюдется
Древность, зане повреждать заповедно корыстям небесным.
Агниц никто выпасать, ни дубы Киклоп сокрушати
Здесь не дерзнет, и бежит Полифем священныя сени.
Не удержало сие Цереру. Урочища святость
Лишь воспаляет ее: враждебная, зыблет секиру,
Точно Юпитера вместе разить намеряся: сосны
360 Сечь иль гладки она валить не решается кедры,
Годные лишь испытует стволы, восхожденье прямого
Древа следит и суки усилием пробует верным.
Так, коль сбирается кто с товаром по хлябям пространным,
Зиждет струг на земле и милую жизнь непогодам
Ввергнуть готовится он, и бук и ольху размеряет,
Сообразуя грубы древа примененьям различным:
Длинный протянется ствол ветрилам дмящимся райной,
Крепкий в кормило пойдет, а гибкий быти удобен
В веслах, для днища же то, что гниенья не знает, способней.
370 Неповрежденной главой возносилися два кипариса
На луговине соседней; таких на утесах идейских
Не созерцал Симоэнт, к таким на береге тучном
Не приникал Оронт, Аполлоновой рощи питатель.
Мнится, братья они: челами ровными высясь,
Вместе стоят, совокупным венцом над дубравой довлея.
Любы для светочей ей. Досязает споро к обоим,
Препоясавшись, простерши длань, воруженна секирой,
Поочередно разит и, трепещущих, всею упершись
Силою, нудит их пасть. Увлекает их купно паденье;
380 Купно власы низложили они, упокоясь на поле,
Фавнов скорбь и дриад. Древа она падши объемлет,
Как они были, высоко взнося, и вспять, рассыпая
Кудри, к вершинам она горы храпящей восходит,
Одолевает зной и скалы, никому не приступны,
И на гневливых песках стопы свои напечатляет:
Тисы тлетворные так свирепая реет Мегера
На лиходейство возжечь, иль в Кадмовы стены стремяся,
Или в Микенах спеша Фиестовых страшно яритись:
Мраки и маны ей путь подают, и гулом железны
390 Стопы Тартар полнят, доколь, к зыбям Флегетона
Вышед, пламенник свой в волнах не насытит могущих.
До устен как она горы кипучей достигла,
Тотчас, чело отвратя, кипарисы, огню обреченны,
В жерла глубоки ввергла она, широкою сенью
Пади затмивши, и зев пресекла, пламенами бурлящий.
Огню сдавленну, гора гремит, и запертый страждет
Мулькибер, и ниотколь нет сгнетшемусь выхода пару.
Се, занялись шишконосны венцы, и новая дмится
В Этне зола, и трещат, напитавшися серою, ветви.
400 Тут, да в толиких они не иссякнут блужданиях, огням
Присно неугасимыми быть и бессонными вечно
Повелевает, стволы напитав сокровенною мастью,
Коею коней росит Фаэтон, тельцов же Селена.
Вот снотворну чреду над всею землею безмолвье
Нощное уж развило; истерзавши грудь свою, в долгий
Путь выходит она, такое слово вещая:
"Не таковые тебе, Прозерпина, я несть уповала
Светочи: нет, но общие всем матерям пожеланья,
Брачный одр, и праздничный огнь, и небом воспетый
410 Мне пред очами был гименей. Так, божеств, нас вращают
Судьбы - и Лахесис безразлично над всеми ярится?
Сколь горда я недавно была, женихов окруженна
Рвеньем безустальным! мне ради дщери единой какая
Не уступит многочадная мать? Ты первая радость,
Ты и последняя мне; в чадородстве тобою я славлюсь.
О краса, о покой, о матери гордость благая!
В цвете твоем я богиней была, в твоем благоденстве
Мнила Юноны не ниже себя; днесь убога и скудна.
Се изволенье Отца. - Но что ж в нем причастника видеть
420 Сим слезам? Ты мной, сознаюсь, погубленна, жестокой,
Я небрегла тобой; одиноку, врагам предстоящим
Вольно подвергла тебя. Бестревожная, хором гремучим
Я наслаждалась тогда и, бряцающим тешась оружьем,
Скимнов фригийских в ярем, как тебя похищали, впрягала.
Кару достойну познай. Се, лик мой изнемогает
Язвами, и на груди бразды багреют глубоки!
Се, неистомный удар изнуряет беспамятно чрево!
В области неба какой, в краях мне каких тебя мнити?
Будет вожатаем кто? какие следы мя направят?
430 Кони чьи? дикий владетель их кто? земли иль пучины
Житель? какие колес я знаки найду окрыленных?
Двинусь, куда мне стопы, куда мне велит направлятись
Случай: Венеру пусть так обездоленна ищет Диона!
Труд мой свершится ль? Тебя придется ль мне изнова, дочерь,
Видеть в объятьях? краса сохранится ль и оный в ланитах
Пламень? иль обрести, несчастливой, тебя мне случится,
Нощью как зрелася ты, как во сне я тебя созерцала?"
Так речет и от Этны прочь стопы устремляет.
Бедства виновники, ей цветы и татьбы учиненной
440 Место постыло; следит расточенны признаки в окрестных
Многих тропах и ретивым поля исследует взором,
Долу светоч клоня. Колеи все плачем залиты;
Стон ответом всему. Где ни идет, по зыбям за нею
Реет со рдяным кипением тень, и света дальнейший
В Ливию отблеск летит и в Италию; ясен этрусский
Брег и, возженным зыбям, отражают блистание Сирты.
Вдаль к скиллейским идет вертепам, и псов пробужденных
Часть, смутяся, молчит, часть, еще не испугана, лает.

---

Похищение Прозерпины

Датировка поэмы дискуссионна. Политические поэмы можно датировать с высокой точностью исходя из событий, вызвавших их к жизни, но для Rapt, таких внешних свидетельств нет. Изложим две точки зрения на вопрос - Дж. Б. Холла в его издании Rapt. и Ал. Кэмерона.
По замечанию Холла, отвергающего попытки строить хронологию Rapt, на основе тематических и лексических сходств с другими поэмами, лишь два вступления (к Rapt. I и II) дают действительный материал для каких-либо заключений. Praef. Rapt. II, однако, представляет самостоятельную текстологическую проблему; еще Гейнзий считал ее чуждым телом в корпусе поэмы, предполагая, что это было вступление к утраченному ныне панегирику Флорентину, префекту претория Города в 395-397 гг. Л. Джип считал, что Florentines - не имя собственное, а титул, данный Стилихону в память об освобождении Флоренции и победе над Радагайсом при Фьезоле в 406 г. (в описании подвигов Геракла фракийский Диомед - намек на Радагайса, Фолоя - напоминание о победе над Аларихом в 397, Ливия - об экспедиции против Гильдона). Однако титулы такого рода давались не по названию места, где совершилась победа, но по названию покоренной области, если решающая битва происходила не на территории врага. Трудно поверить, что вступление уцелело в отрыве от панегирика и перекочевало из рукописной традиции Claudianus maior в совершенно обособленную от нее традицию Rapt. (ср. Альбрехт III, 1475). Из этого Холл заключает, что Флорентин - это префект Города и что нет оснований постулировать утрату панегирика.
Согласно концепции Бирта, поддержанной Фоллмером (RE, s. v. Claudianus) и Платнауэром во вступлении к его изданию, Rapt, с двумя вступлениями написана в 395-397 гг. как косвенная дань признательности Флорентину, которому Город был обязан зерноснабжением в период Гильдонова кризиса. Praef. Rapt. I призвано свидетельствовать, что поэма начата после Prob. (рецитирован в январе 395 г.), но до Ruf (начало 396 г.); praef. Rapt II, 45-48 - намек на историю Гильдона, и прочие подвиги Геркулеса намекают на дела Флорентина. Сельскохозяйственные установления Цереры (Rapt. I, 30 сл.) - аллюзия на заботы Флорентина о доставке галльского зерна взамен африканского. Незаконченность поэмы связана с тем, что в конце 397 г. Флорентин был смещен с должности. Возражений в адрес этой концепции достаточно: снабжением Рима занимался не префект Города, но скорее человек с полномочиями Стилихона; отставка Флорентина - неудовлетворительное объяснение незаконченности панегирика (можно было просто устранить praef. Rapt. II, где он упоминается); наконец, жанр - "тонкая комбинация открытого повествования и утаенной похвалы", по выражению Холла, - выглядит невероятным и при ближайшем рассмотрении приводит к крайним натяжкам: на какие административные достижения Флорентина призваны намекать Кербер и Стимфалийские птицы? Несостоятельность концепции Бирта не дает нам безоговорочно привязывать два вступления к префектуре Флорентина.
Кроме того, тот факт, что посвящение предшествует второй книге, а не первой, указывает на то, что поэма не писалась в один прием. "Долгий сон" (praef. Rapt. II, 51) намекает на перерыв в работе - и, возможно, не только над Rapt., как считают обычно (Барт, Геснер), но и в поэтическом творчестве вообще, как полагает Холл. Когда написано вступление к Rapt. I, где Клавдиан сравнивает поэму с переходом от каботажного плавания к рейсам по открытому морю? После Stil. такое сравнение было бы нелепым. Могло ли это быть написано после Prob. ? Пассаж из с. min. 41, 13 сл.: "Впервые мы испили из римских ключей в твое консульство, и греческая Талия уступила лацийской тоге" обычно рассматривается как указание на то, что Prob. - первое латинское произведение, написанное Клавдианом, или же первое, с которым он дерзнул выступить на публике. Холл присоединяется к мнению (Постгейт, Кремона, Романо), что "греческая Талия" с одной стороны, "римские ключи" и "лацийская тога" - с другой, означают тематику ("источник вдохновения"), вне зависимости от языка; в этом случае ничто не мешает помещать praef. Rapt. I до написания Prob., возможно, еще в александрийскую пору Клавдиана. После Rapt. I был большой перерыв; Флорентин подтолкнул поэта к продолжению работы, и Rapt. II выходит с посвящением ему: как Этерналий для Клавдиана - "мой Аполлон" (с. min. 3, 4), так Флорентин для него - "другой Тиринфий". Если "долгий сон" относится к поэтической деятельности вообще, то имеется в виду либо лакуна между Ruf. и IV Cons., либо между Stil. и Get. Холл склоняется к тому, чтобы возобновление работы над Rapt, соотносить со временем создания Get. (ср. аналогичный образ пробуждения в praef Get. 1). Причину, по которой поэма осталась незаконченной, установить невозможно: это может быть и смерть Клавдиана, и занятость политическими поэмами, и охлаждение к сюжету (Hall 1969, 93-105).
Аргументация Кэмерона в общем виде такова.
Единственный факт, дающий terminus post quem для рецитации какой-либо части Rapt., - то, что Prob., как явствует из послания к Пробину (с. min. 41, 12 сл.), был первым латинским произведением Клавдиана, с которым он выступил на публике. Между тем сравнение в praef. Rapt. I с человеком, который, долго плавая вдоль берега, наконец выходит в море, заставляет полагать, что мифологической поэме, за которую взялся Клавдиан, предшествовал не единственный опыт латинского стихотворства. Кэмерон отмечает ряд параллелей между Rapt, и Ruf, причем трактовка материала находится в комплементарных отношениях: Мегера и Аллекто тщательно описаны в Ruf. I, Тисифона - в Rapt. I; метемпсихоз, подробно описанный в Ruf II, 481-493, бегло упомянут в Rapt. I, 61 сл., проблеме божественного правосудия, пространно трактованной в Ruf. I, соответствует краткий намек на нее в Rapt. III, 272-274, и пр. Наконец, изображение совета и заговора Фурий в аду в Ruf. I уместно и потому является здесь оригинальным, тогда как тот же мотив в качестве завязки Rapt, выглядит крайне неудачным и, надо полагать, вторичен. Таким образом, terminus post quem для Rapt. I - лето 397 г., когда появляется Ruf II (Cameron 1970, 265, 303, 459-463). Rapt. II появляется, видимо, не сразу после Rapt. I, о чем говорит новое вступление ко второй книге и слова о долгом сне Муз в praef. Rapt. II, 51 сл. Это выражение близко сходно с praef. Get. 1 сл. и, вероятно, относится к перерыву в творческой деятельности Клавдиана между Stil. (начало 400 г.) и Get. (весна 402 г.), т. е. Rapt. II и III появляются в 402 г.; недописанной поэма осталась в связи со смертью автора (Cameron 1970, 77 f., 463-466).

Композиция

Вступление к книге первой. Человек, первым создавший корабль, сначала ходил на нем вдоль берега (1-6) и лишь со временем решился выйти в открытое море (7-12). Сравнение с поэтическим творчеством остается имплицитным.
Книга первая.
Общее вступление (1-31): изложение темы (1-4); аполлиническое вдохновение, охватывающее поэта (5-19); инвокация к подземным богам (20-31).
Плутон, лишенный отрад супружеской жизни, намерен объявить войну олимпийским богам и созывает всех чудищ Эреба (32-47). Парки молят его не разрушать вселенной в междоусобной войне и просить Юпитера дать ему супругу (48-67). Вняв их моленьям, Плутон призывает к себе Меркурия (67-78) и приказывает передать Юпитеру его угрозу: если ему и далее будет отказано в супружеской любви, он поднимется войной (79-116). Меркурий доставляет на Олимп речь Плутона, и Юпитер погружается в раздумья (117-121).
У Цереры выросла единственная дочь; к ней сватались Аполлон и Марс; мать отказала обоим и, боясь похищения, укрыла дочь на Сицилии (121-142). Описание Сицилии (143-159) и Этны (160-178). Оставив Прозерпину, Церера отправляется к своей матери Кибеле во Фригию (179-190), напоследок обращаясь к сицилийской земле с обещанием даровать ей безмятежное процветание, если та сохранит Прозерпину (190-200). Она достигает Иды, и Кибела радушно ее встречает (201-213).
Увидев, что Церера удалилась из Сицилии, Юпитер обращается к Венере, открывая ей, что Прозерпине суждено стать женой Плутона, и приказывая завтра увлечь Прозерпину на гулянье (214-228). Венера отправляется в путь вместе с Минервой и Дианой (229-236); они достигают дома Цереры (237-245), где Прозерпина в ожидании матери занималась тканьем, изображая устроение космоса (246-268). При внезапном появлении богинь она бросает работу (269-275).
Наступает вечер; Аллекто запрягает коней Плутона перед завтрашним выездом (276-288).
Вступление к книге второй. Природа оплакивает молчание Орфея (1-8). Когда Геркулес уничтожает стойла фракийского царя Диомеда, Орфей, радуясь освобождению отчизны, вновь берется за лиру (9-28) и прославляет подвиги Геркулеса (29-48). Чем Геркулес для Орфея, тем для Клавдиана стал Флорентин, разбудивший его лиру (49-52).
Книга вторая.
Вопреки дурным знамениям, Прозерпина поутру, в сопровождении трех богинь, выходит из дому (1-Ю). Описание Венеры (11-17), Дианы с Палладой (18-35) и Прозерпины, в богато украшенной одежде (36-55); их сопровождают многочисленные наяды (56-70).
Генна взывает к Зефиру, чтоб он украсил ее луга цветами (71-87); он выполняет ее просьбу: где он ни веет, распускаются прекрасные цветы (88-100), но само это место еще красивее цветов (101-117). Венера призывает спутниц собирать цветы, и они предаются этой забаве (118-150).
Внезапное землетрясение свидетельствует о том, что Плутон, выступивший из своего царства, выбирается из-под земли (151-185). Сицилийская земля расступается; мир ужасается колеснице Плутона; Нимфы разбегаются, а Плутон увлекает Прозерпину (186-205). Паллада и Диана, пытающиеся остановить похитителя (205-227), принуждены уступить, поскольку Юпитер, бросив молнию, утвердил этот брак (228-231), и скорбно прощаются с сестрой (232-246).
Прозерпина оплакивает свою судьбу, взывая к отцу Юпитеру и матери Церере (246-272). Плутон, тронутый ее слезами, успокаивает ее (273-276) и сулит ей владычество над великим царством (277-306).
Он вступает в преисподнюю; подготовка свадьбы (306-321); элисийские обитательницы убирают Прозерпину (322-325). Празднество в преисподней; приостановление загробных мук и смертей на земле (326-360). Заключение брака и эпиталамий (361-372).
Книга третья.
Собрание богов (1-66). Юпитер посылает Ириду созвать всех богов неба и земли (1-7); явившись в его дворец, они располагаются сообразно достоинству (8-17). Речь Юпитера (19-65): похищение Прозерпины объясняется его намерением заставить Цереру распространить по миру полезные людям злаки; никто, под страхом тяжчайшей кары, не должен назвать Церере похитителя.
Церере снятся зловещие сны (67-79), в довершение которых ей видится сама Прозерпина, изможденная, в цепях (80-90), и на вопросы матери, какие бедствия ее постигли (91-96), обвиняющая Цереру в беспечности и равнодушии (97-108). Пробудившись, Церера сообщает Кибеле о намерении немедленно отправиться к дочери на Сицилию (108-133); невзирая на попытки Кибелы ее успокоить (133-136), она летит на Сицилию в тревоге и нетерпении (137-145).
Увидев пустынные места, она чувствует беду (146-169). Найдя скорбящую Электру, кормилицу своей дочери (170-178), Церера обращается к ней с вопросами и упреками (179-192). Та, после долгих колебаний (193-196), рассказывает о похищении (196-259): мирная жизнь Прозерпины была прервана приходом Венеры (196-209), коварно завлекшей ее на гулянье в луга (210-230). Собирание цветов было прервано таинственным колесничим (231-244); Киана, бывшая всех ближе к Прозерпине, не способная ничего поведать, превращается в поток; Сирены улетают; Электра осталась одна (245-259).
Церера обращает свой гнев к Олимпу, укоряя Венеру и сопутствовавших ей девственных богинь (260-292); не слыша их ответа, она сменяет гнев на мольбы и просит открыть ей судьбу дочери (293-310). Боги ей не отвечают; она готовится искать Прозерпину по всему миру (311-329) и идет на вершину Этны, чтоб сделать факелы для ночных странствий (330 сл.). В священной роще Юпитера, свидетельствующей о победе над Гигантами (332-356), она срубает два кипариса (357-381) и зажигает их в кратере Этны (381-403). Начинаются ее странствия; идя прочь от горы, она освещает ночь своими пламенниками и нарушает ее тишину своими пенями и раскаяньем (404-448).

* * *

"Похищение Прозерпины" в полном объеме дважды публиковалось по-русски: М. И. Ильинским (Клавдиан 1782, 1-55) и Е. Г. Рабинович (Поздняя латинская поэзия 1982, 241-271).

Комментарий

Вступление к книге первой
Ср. Стаций. "Фиваида", VI, 19 слл., о начале военных действий: "Так и биремы, решась по неведомым далям впервые То ли тирренскую глубь, то ль эгейские воды разрезать, - Прежде в недвижной воде оснащенье пытают, кормило, Легкие весла и так наперед изучают опасность; Но лишь испытан отряд, тогда - в морские просторы Рвутся и взглядом уже покинутой суши не ищут".
1 сл. Тот, кто зыбь разделил кораблем рукотворным впервые, Весл нестройной браздой вод возмущая струи (Inventa secuit primus qui nave profundum / et rudibus remis sollicitavit aquas)... - Видимо, намек на Ясона (Овидий. "Героиды", 12, 7 слл.; Валерий Флакк, I, 194), хотя в других источниках изобретение судоходства приписывается финикийцам (Тибулл, I, 7, 20), критянам (Федр, IV, 7, 19) и пр. Ср. с изображением Осириса как изобретателя плуга и пахоты у Тибулла, I, 7, 29 сл.: "Первым искусной рукой соделал рало Осирис И железом взмутил нежное лоно земли (primus aratra manu sollerti fecit Osiris / et teneram ferro sollicitavit humum)"; ср. Тибулл, I, 10, 1: "Quis fuit, horrendos primus qui protulit enses?" (в вольном переложении К. Н. Батюшкова - "Кто первый изострил железный меч и стрелы?").
4 ... что природой заклят (quas natura negat)... - Ср. Ювенал, I, 79; Капитолии. "Опиллий Макрин", XI, 4; Силий Италик, III, 655. О реминисцировании praef. Rapt I, 1-4 у пелагианца Юлиана Экланского как одном из наиболее ранних проявлений клавдиановского влияния см. Jakobi 1998.
5 Тихим сначала волнам себя он тревожно доверил (Tranquillis primum trepidus se credidit undis)... - Ср. Овидий. "Тристии", II, 329 сл.: "Может ли вверить себя океану утлая лодка Лишь потому, что с волной озера смеет играть (Non ideo debet pelago se credere, siqua / audet in exiguo ludere cumba lacu)?" (пер. 3. Морозкиной); Проперций, III, 9, 35 сл.
8 сл. ... паруса нежному Ноту открыв (leni... pandere vela Noto). - Ср. Проперций, II, 21, 14; Немесиан. "Кинегетика", 60 сл. ...Возросла несмирима отважность (praeceps audacia crevit)... - Ср. Стаций. "Фиваида", V, 358.
11 ... за небом следя (caelumque secutus)... - Правя курс по созвездьям.
12 Грозы эгейски (Aegaeas hiemes)... - Об опасности эгейских бурь ср. Гораций. "Оды", I, 16, 2; Стаций. "Ахилл ей да", I, 389 сл., "Сильвы", V, 2, 5 (где находится и само выражение Aegaeas hiemes). ...Зыбь ионийску (Ioniumque)... - О знаменитых бурях в Ионийском море, волнуемом юго-восточным ветром, см. ниже, Rapt. I, 149; с. min. 23, 4; 28, 39, а также Вергилий. "Энеида", I, 85; Гораций. "Оды", I, 1, 15; "Эподы", X, 19; Овидий. "Героиды", II, 12; Стаций. "Фиваида", II, 729; III, 23; VI, 52; "Сильвы", IV, 4, 99.
В полноте дошедшего до нас вступления к Rapt. I сомневались еще издатели XVIII в. (Геснер): "ведь у [нашего] поэта, - как замечает Кох, - в обычае обращать [миф, излагаемый во вступлении] на себя (solet enim ad se reflectere poeta)" (Claudianus 1893, LIV); в ряде списков, охарактеризованных у Бирта как deteriores, после 12 стиха прибавлен еще один дистих: "Так я (sic ego), который неопытными стихами писал пробные сочинения (praeludia), / Приступаю к знатному труду Стигийского Дита". Это двустишие считается подложным. Однако Венанций Фортунат (VI в.), подражая клавдиановскому вступлению в "Житии св. Мартина", после 26 строк, разрабатывающих сравнение с кораблем, затем говорит: "Так я, из ничтожных ничтожнейший (Sic ego de modicis minimus)..." - и следующие 16 строк посвящает себе и сравнению своего труда с мореходным делом (PL 88, 363-366), что заставляет предполагать наличие подобной структуры в клавдиановской модели (Claudianus 1892, 349). См. также: Cameron 1970, 278. Стоит, однако, заметить, что точно так же не имеет применения к современности praef. Nupt, цельности которого никто, кажется, не заподозрил.
Книга первая
1 сл. Хищника адска коней (Inferni raptoris equos)... - Гейнзий пишет: "Справедливо было замечено то ли Клаверием, то ли Кужасом замечательное искусство сих стихов Клавдиана, начинающих столь великое творение с подобающим величием, которые торжественностью и подъемом в ритме пылкость Хищника, как бы выступающего перед нами, не только указывают, но и выражают, с каким-то шумом и пронзительностью звуков, изображающих его грозным и отталкивающим" (Claudianus 1665, 698 sq.). Потом вкус переменился, и через полторы сотни лет Кениг замечает: "Не понравилось бы Горацию это вступление, в сравнении с которым может показаться непритязательным то, которое он заслуженно порицает в "Искусстве поэзии", 137: Участь Приама петь предприемлю и славные брани" (Claudianus II, 186)... . Иристаньем упряжки тенарской Звезды овеянные (afflataque curru / sidera Taenario)... - Ср. с. min. 27, 5-6; Стаций. "Фиваида", X, 328: "И Волопас исчезал, колесницею большей теснимый (adflatusque fugit curru maiore Bootes)". Afflatus "овевание, вдохновение" в других случаях уделяется как активное свойство самим звездам, если речь идет о влиянии, оказываемом ими на земные дела; здесь звезды овеваются (afflata) упряжкой Плутона (Claudianus II, 186 sq.). Тенарской она именуется по гористому мысу в Лаконии (ср. Вергилий. "Георгики", IV, 467; Гораций. "Оды", I, 34, 10); относительно находившейся здесь пещеры было предание, что через нее есть вход в подземное царство и что этим путем Геракл вывел Кербера (Павсаний III, 25, 4). В Rapt. II, 307 ряд рукописей дает чтение Таепага, а не Tartara (Claudianus 1892, 375). ...Владычащей в безднах Юноны (caligantesque profundae / Iunonis thalamos)... - Т. е. Персефоны. Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 138: "дольней Юноне" (Iunoni infernae); Пруденций. "Против Симмаха", I, 292 сл.: "и в храмах двух Юнон", а также Rapt. II, 367. Клавдиан контаминирует два пассажа из "Фиваиды" Стация, посвященных Прозерпине: "... и Стигийской суровое ложе Юноны" (Stygiaeque severos / Iunonis thalamos, IV, 526 сл.) и "для подземной Цереры" (profundae Cereri, IV, 459; ср. V, 156) (Claudien I, 85).
С этим зачином ср. Силий Италик, VII, 688 слл.: "Древле как вечныя нощи правитель, когда к преисподним Ложам бежал, геннейскую он похитивши деву, Все понукал колесницу, тьмою стигийскою черну (ceu quondam aeternae regnator noctis, ad imos / cum fugeret thalamos Hennaea virgine rapta, / egit nigrantem Stygia caligine currum)".
3 ... явить песнопенъем (promere cantu)... - Ср. Боэций. "Утешение Философии", III, m. 2, 6.
4 Дух упоенный велит (mens congesta iubet). - Вместо не очень понятного здесь part. pf. от congero "сваливать в кучу, накоплять" Скалигер-отец предлагал читать mens concussa, т. е. "сотрясенный божественным вдохновением", как у Вергилия, "Энеида", VII, 338: fecundum concute pectus. Среди более радикальных конъектур предлагалась и Musa augusta iubet. Геснер приводит в паралель гомеровское выражение pykinai phrenes ("Илиада", XIV, 294; но гомеровский контекст с темой поэтического вдохновения не связан); Бирт (Claudianus 1892, 350) предлагает считать, что congesta, стоящее здесь вместо аккузатива, значит breviter "вкратце", и приводит параллель из SHA (Капитолии. "Жизнеописание Марка Аврелия", 19, 12); сомнения, вызываемые такой трактовкой, см. Claudien I, 86. Не вполне неудовлетворительной выглядит и трактовка congesta как адъективированного причастия в смысле "наполненный" (ср. Катулл, 65, 3 сл.); так, Ф. Рэби, не выказывающий к Клавдиану большой приязни, замечает: "Клавдиан начинает ее [поэму] с заявления, что он намерен петь от "полного сердца" - "mens congesta iubet". Но он не дает нам ничего, помимо старого аппарата (old devices) описаний и речей" (Raby 1934, 93). Об этой строке в связи с инвокацией поэта к своей душе: Curtius 1953, 233 f. Да отступит непосвященный (Gressus removete profani)! - Ср. подобную формулу, связанную с мистериальным обиходом, у Вергилия, "Энеида", VI, 258, и Каллимаха, "Гимн к Аполлону", 2. "Слова, коими отгоняются прочь у Каллимаха не просто amyetoi, непосвященные, как в Элевсинских таинствах, но недостойные присутствия Аполлонова вследствие негодных помышлений или жизни..." (Claudianus II, 187).
5 сл. Уж людское чутье из груди моей исступленьем Изгнано (iam furor humanos nostro de pectore sensus / expulit)... - Ср. Лукан, V, 165 слл.: "... и вот киррейскою грудью Феб, наконец, завладел, - дотоле фебадой полнее Он не владел никогда - Изгнал ее прежние мысли И человеку велел уступить божеству свое место В этой груди (mentemque priorem / expulit atque hominem toto sibi cedere iussit / pectore)". Ср. также Еврипид. "Ипполит", 141; Авиен. "Описание земли", 6 сл.: "Тяжек, о музы, сей труд. Но бог, се бог проникает В грудь Аполлон мне, глубь сотрясали вещия Кирры (ardua res, musae. Deus, en deus intrat Apollo / pectora, fatidicae quatiens penetralia Cirrhae)". Сводка материалов по остаткам мифологии Аполлона в поэзии Клавдиана: Лосев 1996, 654-656. См. также Curtius 1953, 474 f. Интерпретируют это место также в связи с платоническим подтекстом, указывая на "Федона", 65с и 70а, где развито учение о "собранной душе", пресекшей все связи с телом (см. подробнее Claudien I, 86).
6 ... Феба... всецелого (totum... Phoebum)... - Ср. значение totum у Горация, "Оды", I, 19, 9 и Стация, "Фиваида", X, 927.
7 сл. ... на трепетных храмы устоях Зыблются... - Эпифания божества сопровождается сотрясением земли, ср. Каллимах, "Гимн Аполлону", 15 слл.; Вергилий. "Энеида", VI, 255 слл., а также III, 90 слл.; Овидий. "Метаморфозы", IX, 782; "Фасты", IV, 267, и пр.
8 сл. ... пламень точат как пороги привратные ясный (et claram dispergere limina lucem)... - О проблеме разночтения limina "пороги" и lumina "светочи" см.: Claudien I, 86 et suiv... . Бога вещая приход (adventum testata dei)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 258: adventante dea; полустишие Клавдиана повторяет Драконций, "Медея" (Rom. 10), 175.
10 сл. ... и Кекропово требище вторит Стоном ему (templumque remugit / Сеcropium)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 256. ... Огни Элевсин воздвигает священны (sanctasque faces extollit Eleusis). - Ср. Стаций. "Фиваида", XII, 132. "Поэтическим энтузиазмом" (Claudianus II, 188) Клавдиан "переносится в Кекропию, т. е. Аттику, в храм Цереры Элевсинской", священнодействия которой начинались с lampadephoria, т. е. несения факелов, творимого в воспоминание о том, как Деметра искала дочь с возженными факелами. Скептический взгляд на орфические поэмы как возможный источник Клавдиана: Cameron 1970, 209 ff., 313.
12 Змей Триптолемовых свист возницает; шеи чешуйны, Стертые витым ярмом, вздымают и плавным теченьем, Выспрь поднявшись, вратят к песнопеньям розовы гребни (angues Triptolemi stridunt et squamea curvis / colla levant attrita iugis lapsuque sereno / erecti roseas tendunt ad carmina cristas). - Клавдиану подражает Драконций. "Медея", 556 слл., колесница Медеи: "Драконы явились, Гривы они на змеиных хребтах и чешуйны подъемля Шеи, и пламень у них с главы лучился гренистой (venere dracones / viperea cervice iubas et colla levantes / squamea, cristato radiabant vertice flammae)". Триптолему, сыну элевсинского царя Келея, Деметра подарила колесницу, запряженную крылатыми драконами, и зерна пшеницы (см.: Аполлодор, I, 5, 2; Овидий. "Метаморфозы", V, 642 слл.; Гигин. "Мифы", 147). Ср. ниже, Rapt. I, 180 слл.
15 сл. ... в тройном своем зраке различно Явльшись, Геката (ternis Hecate variata figuris)... - Ср. обращение Диманта к Луне у Стация, "Фиваида", X, 366 сл.: "Ежели верно, что ты - божество, чей трижды изменчив Образ, и ты же к лесам в ином обличий сходишь...". Ср. Пруденций. "Против Симмаха", I, 361 слл.: "... То сопряженных волов кротит, то сестер вереницу Лютую плетью она змеиною гонит на землю, То окриленную трость по хребтам еленей дубравных Прыщет, то трижды свои - все та же - меняет обличья (terque suas eadem variare figuras). Словом, коль это Луна, мерцающим блещет покровом, Коль, опоясавшись, мещет стрелы, - то Латонина дева, Коль опершися сидит на престоле, - супруга Плутона Фуриям суд свой рядит и дает уставы Мегере". Ср. также Катулл, 34, 13-16; Вергилий. "Энеида", IV, 511; Гораций. "Оды", III, 22; Драконций. "Медея", 188 слл. О популярности Гекаты в поздней античности и философской проработке мифологических потенций ее образа см. статью Р. В. Светлова: Ямвлих 2000, 256-267; о Гекате в "Халдейских оракулах" см. также: Диллон 2002, 379 сл.
16 Отождествление Иакха с Дионисом и Вакхом ср. Катулл, 64, 251; Стаций. "Фиваида", 11,85; IV, 124; VIII, 492. См.: Claudien I, 89.
18 сл. ... кому парфянская пестрой Ризой тигрица (quem Parthica velat tigris)... - Ср. Стаций. "Фиваида", IX, 686. ...позлащенные когти (auratos... ungues)... - Ср. Вергилий. "Энеида", V, 352.
19 Жезл меонийский стопам пособляет хмельным выступати (ebria Maeonius firmat vestigia thyrsus). - Ср. Вергилий. "Энеида", III, 659; Лукан, IV, 41; Стаций. "Фиваида", II, 11; Драконций. "Медея" (Rom. 10), 272 слл.: "Утомленный меж тем возвращался, индов смиривши, Либер, на тиграх воссед, храпящих по брани свершенной; Следом ватаги веселы ему, готовые к пляске, С лозным сочетавая жезлом походку хмельную (ebria pampineis miscens vestigia thyrsis)"; Пруденций ("Диттохеон", 140) о Христе, идущем по водам и поддерживающем усомнившегося Петра, говорит: "А Тот ведет его длань и крепит ему поступь (at ille manum regit et vestigia firmat)" (о подтекстуальной антивергилиевской направленности этого места: Smith 1976, 288). Ст. 17-19 описывают триумф Вакха, о котором ср. Катулл, 64, 251 сл.; Вергилий. "Энеида", VI, 804 сл.; Овидий. "Метаморфозы", XI, 89 сл.; Стаций. "Фиваида", IV, 652 сл.; "Ахиллеида", I, 615 сл.; Клавдиан, IV Cons. 602 слл.; Stil. III, 362.
20 Боги, которым (Di, quibus)... - Инвокация по вергилиевскому образцу ("Энеида", VI, 264-267), ср. также инвокацию Тиресия у Стация, "Фиваида", IV, 473 слл., и заключительную инвокацию у Драконция в "Трагедии Ореста", 963 слл. ...Аверна полого (vacui Averni)... - Ср. Валерий Флакк, 11,602.
20 сл. ... косны Толпы (vulgus iners)... - Ср. Лукан, V, 365; Get. 314 сл. ...мощь несытую (opibus... avaris)... - Гипаллага; avarus "алчный" применительно к Аду: Вергилий. "Георгики", II, 492; Сенека. "Геркулес в безумье", 782. Opes имеет также смысл "имущество, состояние", ср. Апулей, "Метаморфозы", III, 9: "Ведь я уже считал себя собственностью Прозерпины (in peculio Proserpinae) и домочадцем Орка..." (пер. М. А. Кузмина). Ср. Rapt. I, 55 слл.
22 сл. ... которых стигийская пойма Ширью зыбей вороных облегает (quos Styx liventibus ambit / interfusa vadis)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 439: "Но не велит нерушимый закон, и держат в плену их Девятиструйный поток и болота унылые Стикса (tristisque palus inamabilis undae / alligat et novies Styx interfusa coercet)"; также "Георгики", IV, 480; Стаций. "Фиваида", I, 57.
24 ... храпящим... буруном (gurgitibus... perlustrat anhelis)! - Ср. Силий Италик, III, 452.
26 сл. ... коим светочем смог преклонити Дита Амор (qua lampade Ditem / flexit Amor). - Flexit, собственно "склонил, дал другое направление", а также "умягчил". Ср. Rapt. II, 13; Ser. 170. Светоч (lampas) метонимически в смысле "свадьба, супружество" ср. у Стация, "Сильвы", IV, 8, 59. ...Нещадная... Прозерпина (ferox Proserpina)... - Пролепсис: Прозерпина определяется качеством, которое она обрела лишь став царицей преисподней (ср. Гораций. "Оды", I, 28, 20: "свирепая Прозерпина", saeva... Proserpina; II, 13, 21: "царство черной Прозерпины", furvae regna Proserpinae). Скалигер ("Поэтика", VI, 5) критикует этот эпитет, "ибо она девица простодушнейшая, и дочь кротчайшей богини и могущего Юпитера" (Scaliger 1594, 836).
28 Хаос обозначает преисподнюю начиная с Овидия, см.: "Метаморфозы", X, 30; XIV, 404; "Фасты", IV, 60(Т; Лукан, IX, 101; Стаций. "Фиваида", VIII, 52 и 100. Ср. Ruf. II, 525; Rapt. II, 13.
30 сл. Плоды отколь у племен (unde datae populis fruges)... - Это "отколь" относится к лицу, а именно к Церере. ...Когда ими желудь был презрен, Как додонски дубы пред стяжанной склонилися жатвой. - Ср. Rapt. III, 42 сл.; Вергилий. "Георгики", I, 7 сл.: "Чрез ваши деяния почва Колосом тучным смогла сменить Хаонии желудь". Dodonia quercus также у Овидия, "Метаморфозы", VIII, 758.
32 ... Эреба князь (dux Erebi)... - Ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 22. К этому пассажу Стация, связанному с появлением Амфиарая в преисподней, в общем виде восходит тема восстания Плутона против Юпитера. ...Воспалялся гневом надменным (tumidas exarsit in iras)... - Ср. Вергилий. "Энеида". VII, 445: "Гневом от этих слов загорелось фурии сердце (Talibus Allecto dictis exarsit in iras)".
36 Сладостно званье отца (dulce patris... nomen)... - Cp. Get. 304.
37 ... в гибельном зеве (ferali... barathro)... - Barathrum "бездна" применительно к преисподней у Плавта, "Канат", 570; "Вакхиды", 149; Вергилия, "Энеида", VIII, 245; Стация, "Фиваида", I, 85, VIII, 15; Клавдиана, Ruf. I, 379, II, 523 (Claudien I, 94).
39 ... и, тлетворными гады космата (crinitaque sontibus hydris)... - Традиционное изображение Фурий со змеями вместо волос; ср. Вергилий. "Энеида", VI, 570 слл.; Тибулл, I, 3, 69; Лукан, I, 572 слл.; по Павсанию (I, 28, 6), Эсхил первый так изобразил Эриний.
40 Тисифона, сосны потрясая бедственный пламень (Tesiphone quatiens infausto lumine pinum)... - Факел, с которым изображаются Фурии, здесь представлен как целая сосна: ср. такую же гиперболу применительно к Церере в Rapt. III, 370 слл. О факеле Фурии как дурном знамении ср. Овидий. "Героиды", VI, 45 сл.
41 ... в бледный... стан (ad castra... pallentia)... - О бледности обитателей преисподней ср. выражения pallentes umbrae "бледные тени" (Вергилий. "Энеида", IV, 26; Стаций. "Фиваида", VIII, 1); pallida regio "бледная область" в Rapt. II, 236 (ср. Лукан, I, 456: pallida regna "бледные царства") (Claudien I, 94).
42 Изнова в распрях едва стихии борющиесь верность Не расторгли (Paene reluctatis iterum pugnantia rebus / rupissent elementa fidem)... - Ср. Лукан, V, 634 сл.: "Хаос в природе возник: стихии, казалось, порвали Вечной гармонии строй (extimuit natura chaos; rupisse videntur / Concordes elementa moras)". Изнова намекает на хаотическое состояние до упорядочения вселенной, описанное в "Метаморфозах" Овидия, I, 19 сл.
44 ... племя Титанов (pubes Titania)... - О их пребывании в Тартаре см. у Вергилия, "Энеида", VI, 580 слл. ...разъяв оковы (laxatis... vinclis) ... - Ср. Стаций. "Фиваида", 1,135; VIII, 42-44. Гигантомахия, риторическими предписаниями помещенная среди приоритетно высоких поэтических тем (ср. Innes 1979, 165 f.), у Клавдиана является устойчивым символом борьбы с изначальным хаосом, в которой победа Юпитера знаменует водворение космического порядка; этой мифологической теме специально посвящены латинская и греческая поэмы Клавдиана (с. min. 53, с. gr. 1); помимо этого, см.: Rapt. I, 154, II, 255, III, 181-188; III Cons. 159-161; praef. VI Cons. 17-20; c. min. 31, 28 и пр. См.: Cameron 1970, 468 f.; Claudien I, 95.
47 Встречным не воружил перуном сторукия мощи (obvia centeno vexasset fulmina motu)... - Встречным - т. е. посланным против него самого, ср. Theod. 303. Сторукого Эгеона, или Бриарея, упоминает Гомер ("Илиада", I, 403); по Гесиоду ("Теогония", 147 слл., 617 слл.), гекатонхейры помогают Зевсу во время Титаномахии; Клавдиан ориентируется на Вергилия ("Энеида", X, 565 слл.), усвоившего традицию, согласно которой Эгеон выступал на стороне Титанов. Ср. Стаций. "Фиваида", IV, 534 сл.: "... иль о цепях нерушимых, сковавших Гигантов, Иль о стесненной вещать Эгеона сторукого тени (solidoque intorta adamante Gigantum / vincula et angustam centeni Aegaeonis umbram)?"; "Ахиллеида", I, 209; Rapt. III, 188.
48 слл. обычно Парки (в том числе и у Клавдиана, см. Gild. 202 сл.) подчинены Юпитеру; здесь они представлены как инфернальные жители, подчиненные Плутону, но остающиеся блюстителями мирового порядка. ...Повергают Строги седины (fudere severam / canitiem)... - У Лукана, VII, 371 сл., Помпей, обращаясь к войску перед Фарсальской битвой, представляет солдатам, как сенат к их ногам "повергает святые седины (sacros pedibus prosternere canos)". ...К коленам его... Длани простерши свои. - Жест просителя, ср. поведение Фетиды, приходящей к Зевсу ("Илиада", I, 500), и Приама, явившегося к Ахиллу ("Илиада", XXIV, 478).
52 ... судеб череду (seriem fatorum)... - Выражение в стоическом духе, ср. Сенека. "Исследования о природе", II, 32, 4; Лукан, I, 70; Овидий. "Метаморфозы", XV, 152. Стоическая этимология производила heimarmene от heirmos aition "сцепление причин" (Claudien I, 97).
53 И протяженны века вретеном развивают железным (longaque ferratis evolvunt saecula fusis). - Ср. Вергилий. "Буколики", IV, 46-47; "Георгики", IV, 348; Овидий. "Метаморфозы", XV, 152: "... и чреду судеб им открою (seriemque evolvere fati)"; "Героиды", XII, 3 сл.: "Если бы трое сестер, назначающих смертному участь, С веретена мою нить сняли в те давние дни (sorores / debuerant fusos evoluisse meos)!". Есть разночтение pensis "пряжей" вместо fusis "веретеном": "И протяженны века развивают из пряжи железной" ("Он называет пряжу железной вместо льняной, для указания на прочность и как бы жесткость судеб": Claudianus II, 192; ср. Claudien I, 97); ср. финальные строки "Панегирика Авиту" Сидония Аполлинария (600-602): "Годину счастливу выпряли сестры Для державы, о Август, твоей, и за консульским годом Веки златые они извели из вратящейся пряжи (fulva volubilibus duxerunt saecula pensis)".
55слл. Нощи судья (noctis arbiter)... - Ср. Сенека. "Геркулес в безумье", 582: mortis arbiter. Ср. также номинации Плутона в "Фиесте", 14; "Геркулесе в безумье", 570; "Эдипе", 868 сл. Ночь в значении "преисподняя" см.: Rapt. I, 112; II, 221, 331; Стаций. "Фиваида", VIII, 109, 144; Силий Италик, XIII, 708. ...Для которого наши Кросна трудятся (cui nostra laborant / stamina)... - Ср. Силий Италик, VIII, 116: "Может, черному Юпитеру, кому работает третье царство (Nigro forte Iovi, cui tertia regna laborant)...".
57 О ты, податель семян и предела (qui finem cunctis et semina praebes)... - О круговороте душ ср. Вергилий. "Энеида", VI, 745-751. Ср. обращение низвергшегося в подземный мир Амфиарая к Плутону у Стация, "Фиваида", VIII, 90 слл.: "Если дозволено здесь и возможно чистым отверзнуть Манам уста, о ты, для всех других завершитель, А для меня - я ведь знал причины и первоначала - Сеятель...". Эпитета "сеятель" (sator) применительно к Юпитеру: Проперций, IV, 2, 55; Вергилий. "Энеида", I, 254; XI, 725; Стаций. "Фиваида", I, 179; III, 218, 488; V, 22; VII, 155, 734; IX, 511; XI, 248; Валерий Флакк, I, 505; Силий Италик, IV, 430; IX, 306; XVI, 664; Боэций, "Утешение Философии", III, т. 9, 2: "Сеятель земли и неба" (terrarum caelique sator).
58 Очередною смертью (alterna morte)... - Ср. о Диоскурах у Вергилия, "Энеида", VI, 121: "Коль очередною смертью (alterna morte) брата выкупил Поллукс" (перевод наш), и у Драконция, "Трагедия Ореста", 304: "В поочередных смертях возмещают утраченны жизни (mortibus alternis et vitae damna repensant)".
61 ... тебе нареченно (debeturque tibi)... - Помимо указанного места о круговороте душ в "Энеиде", ср. Гораций. "Искусство поэзии", 63: Debemur morti nos nostraque (в пер. М. А. Дмитриева: "Мы и все наше - дань смерти").
62 ... в телесный состав ввергаются души (corporeos animae mittuntur in artus)... - Юпитер у Стация, "Фиваида", VII, 205 сл.: "... и невыгодно мне, и досадно Столько и душ заменять (tot mutare animas), и тел восстанавливать новых". Ср. Платон. "Менон", 81Ь; Клавдиан, Ruf. II, 482-493.
64 сл. ... и братских заветов Ты усобной трубой не тревожь (neu foedera fratrum civili converte tuba). - Т. е. установленного природного порядка (который часто, в том числе у Клавдиана, определяется словами fides "верность" и foedus "завет": ср. Ruf. I, 4, 65; Get 56) не возмущай гражданской войной. Указанием на то, что именно такой характер имеет распря братьев, являются усобная труба (civili tuba) и нечестивые стяги (signis impiis).
69 слл. ... так точно, коль вихрем охриплым.. . - Ср. Стаций. "Фиваида", X, 246 слл.: "Так родитель Эол огромной скалой полновластно Буйной пещеры своей врата подпирает и всякий Путь преграждает вот-вот простора чаявшим ветрам". Об этом сравнении см.: Christiansen 1969, 108.
76 ... Майина сына (Maia genitum)... - Восходит к Вергилию, "Энеида", I, 297; ср. Пруденций. "Против Симмаха", I, 87. ...Речь кипучу (fervida dicta)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XII, 894.
78 ... снотворною ветвью (somniferam virgam)... - Т. е. кадуцеем. Ср. Гомер. "Илиада", XXIV, 343 сл.: "Жезл берет он, которым у смертных, по воле всесильной, Сном смыкает он очи или отверзает у спящих..."; ср. также "Одиссея", V, 47 сл. и XXIV, 3 сл.; Вергилий. "Энеида", IV, 242 слл.; Овидий. "Метаморфозы", I, 671 сл.
79 слл. Черным величием (nigraque... maiestate)... - "Ведь Плутон - черный бог, и черными жертвами умилостивляется" (Claudianus II, 194). ...Утвердясь на диком престоле (rudi fultus solio)... - Ср. Стаций. "Фиваида", I, 529, а также Stil. III, 199; VI Cons. 588. Описание Плутона составлено в противовес описаниям Юпитера, сидящего на блистающем престоле; ср. Вергилий. "Энеида", X, 116 сл.; Стаций. "Фиваида", I, 203-210 (Claudien 1,102). ... И мерзостной скипетр огромный Плеснию скорбнет (squalent inmania foedo / sceptra situ)... - О подражании этому пассажу у Меробавда ("Панегирик III консульству Аэция", 64 сл.): Schetter 1992, 121; о влиянии Клавдиана на Меробавда вообще: Fo 1981, 102-111.
84 Из... уст... Грянули (tonat ore)... - Ср. Вергилий. "Энеида", IV, 509 слл.: "Распустивши волосы, жрица Сто призывает богов и трижды клич повторяет (ter centum tonat ore deos)". Кроме того, tonat продолжает параллель с Юпитером, отсылая к его эпитету Tonans. ...Поколебленны молкнут чертоги, Князю рекущему (tremefacta silent dicente tyranno / atria)... - Ср. картину того, как замолкают боги и весь мир при начале речи Юпитера: Вергилий. "Энеида", X, 101-103; Стаций. "Фиваида", I, 211 сл.; сравнение Плутона с Юпитером: "Фиваида", VIII, 80 слл.: "Так он промолвил: в ответ на призывы его отозвался Дрожью угрюмой чертог и сотряс давящую сверху Землю. - Юпитер отец поражает не более небо, Хмуря лицо, и звездную ось наклоняет не круче (dixerat: atque illi iamdudum regia tristis / attremit oranti, suaque et quae desuper urguet / nutabat tellus: non fortius aethera vultu / torquet et astriferos inclinat Iuppiter axes)".
85 сл. ... необорный Вратарь (ingens / ianitor)... - Также назван Цербер у Вергилия, "Энеида", VI, 400; о его тризевном лае ср. Вергилий. "Георгики", IV, 483; "Энеида", VI, 417; Овидий. "Метаморфозы", IV, 450 сл., VII, 413 сл.
86 сл. ... слезны струи подавив, меж зыбей обнажает Мели Коцит... - Намек на этимологию: kokytos - "река плача", от kokyein, "что значит стенать и слезить" (Сервий. Georg. IV, 479; Aen. VI, 132; Макробий. "Комментарии на Сон Сципиона", I, 10, 11; Исидор Севильский. "Этимологии", XIV, 9, 7); ср. Сенека. "Геркулес на Эте", 1963; Стаций. "Фиваида", VIII, 29 сл.; Ruf. II, 468 (Claudien I, 103). См. также Billerbeck 1983, 332. ...Волной... умолкшей (tacitisque... undis)... - Ср. Тибулл, I, 7, 13.
89 Внук Тегейский Атланта (Atlantis Tegeaee nepos)... - Это обращение к Меркурию перекликается с зачином и концом горациевской оды I, 10: Mercuri, facunde nepos Atlantis... superis deorum / gratus et imis (в пер. H. С. Гинцбурга - "Вещий внук Атланта, Меркурий!., мил и богам небесным, Мил и подземным"). Ср. Стаций. "Фиваида", VII, 5: "Быстрому... Тегеи питомцу (velocem Tegees... alumnum)".
91 ... мир двойной связуя общеньем (geminoque facis commercia mundo)! - Ср. Валерий Флакк I, 246 сл.: "... сам восхотел своей сообщенье вселенной (suo commercia mundo) Сплесть и толики труды человекам воздвигнуть Юпитер". Commercia mundi также у Манилия, "Астрономика", II, 382, IV, 296. У Клавдиана упоминание commercia представляет игру с этимологией, т. к. имя Меркурия еще в античности сближено с корнем merx / mercari (Claudien I, 104).
92 Подобным же образом у Стация, "Фиваида", I, 292 слл., Меркурий посылается в обратную сторону, от Юпитера к Плутону: "Итак, легкокрылый Отпрыск килленский, лети стремительных Нотов быстрее Через прозрачный эфир...". Скорый (celer) - традиционный эпитет Меркурия, ср. Гораций. "Оды", II, 7, 13; Овидий. "Метаморфозы", II, 838. ...Нот взборозди (proscinde Notos)... - Proscindere здесь синонимично secare, а "Нот" поставлен вместо аег или aether; ср. "Энеиду", IV, 257, где Меркурий ventosque secabat, "Фиваиду", VIII, 717, где о копье говорится: ессе secat Zephyros, и Rapt I, 185 (Claudianus II, 195). Ср. также Rapt III, 3 и прим.
93 Ближайший образец для этой речи - пени и угрозы Плутона, встревоженного паденьем Амфиарая, у Стация, "Фиваида", VIII, 38-47.
94 сл. ... иль с небом похитила нашу Мощь вредоносна Фортуна (Sic nobis noxia vires / cum caelo Fortuna tulit)? - Ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 38 сл.: "Побежденного, с горнего свода Сверг меня третий удел блюсти подземное царство (magno me tertia victum / deiecit fortuna polo)".
97 сл. ... киклоповы... Сулицы... - Т. е. молнии, изготовленные киклопами для Юпитера (см.: Вергилий. "Энеида", VIII, 424 слл.). ...Ветров мы не зыблем неверных громами (vanas tonitru deludimus auras)? - Ср. укоризны Ярба, обращенные к Юпитеру, у Вергилия, "Энеида", IV, 208 слл.
100 Долю третью терплю последнего жребья решеньем (tertia supremae patior dispendia sort is)... - Напоминание о разделе мира между тремя братьями, когда Юпитеру отошло небо, моря Нептуну, а последняя часть, подземный мир, Плутону ("Илиада", XV, 187 слл.). Сенека. "Геркулес в безумии", 609 сл., речь Геркулеса: "И если б третий мне удел понравился, Мог стать царем я (et, si placerent tertiae sortis loca, / regnare potui)"; там же, 833: "В третьем одолеть властелина царстве (tertiae regem spoliare sortis)".
101 В области страшной моей (informesque plagas)... - Эпитет informes, относящийся к царству Плутона, намекает на отождествление его с Хаосом, бесформенной материей; ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 52.
103 Лазурный (glaucus) как традиционный эпитет нимф: Вергилий. "Энеида", XII, 884; специально о Нереидах: Стаций. "Сильвы", III, 2, 34; IV, 2, 28; "Фиваида", IX, 351.
104-110 Сp. Овидий. "Метаморфозы", V, 365-372, в рассказе о судьбе Прозерпины, который служит одним из ближайших образцов для Клавдиана, увещание Венеры Купидону поразить стрелою подземного бога, чтоб и он, как все прочие, познал власть любви. Ср. далее у Клавдиана речь Юпитера к Венере (I, 224 слл.).
105 сл. Лоно Юноны... родное (consanguineo... sinu). - Поскольку Юнона - сестра Юпитера; ср. Вергилий. "Энеида", I, 46 сл.: "Я же, царица богов, громовержца сестра и супруга (Iovisque / et soror et coniunx)...".
106 сл. Латона, Церера, Фемида. - Лето (рим. Латона) родила от Зевса Аполлона и Артемиду (ср. Гомеровский гимн к Аполлону Делосскому, а также Каллимах, Гимн к острову Делосу). Фемида, по Гесиоду ("Теогония", 901 слл.), вторая жена Зевса (после Метиды), родившая ему трех Ор и трех Мойр; Пиндар называет Фемиду "спасителя Зевса древней супругой" (Климент Александрийский. "Строматы", V, 137, 1). Деметра же, сестра и супруга Зевса, родила от него Персефону ("Теогония", 912-914). Упоминанием Деметры (Цереры) в речи Плутона загодя подготавливается решение Юпитера о достойной жене для царя преисподней.
108 ... венчают тебя толпы их счастливы (te felix natorum turba coronat)... - Ср. Драконций. "Похищение Елены" (Rom. 8), 86: "А царицу меж тем дочерей венчает ватага (reginam interea natarum turba coronat)...".
110 Неумолимых скорбей залогом любви не утешу (implacidas nullo solabor pignore cur as)? - "Золотой стих", замыкающий серию из трех стихов типа dsss, возможно навеян вергилиевским curas solebar, "Энеида", IX, 489 (Claudien I, 106).
112 ... заповедною топью (stagna intemerata)... - Воды, отделяющие мир живых от мира мертвых, именуются intemerata "нетронутые, неоскверненные", поскольку никто, один раз их пересекши, не переправлялся назад.
114 ... Сатурновы путы... - О победе Зевса над Кроном (Сатурном) и низвержении его в Тартар ср. у Гесиода, "Теогония", 675-740, и Аполлодора, I, 1, 2; ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 113 сл.: "После того как Сатурн был в мрачный Тартар низвергнут, Миром Юпитер владел...".
115 ... сопряженья Рухнут (compage soluta)... - Та же формула в описании гибели мироздания у Лукана, I, 72, где воплощается стоическая концепция экпиросиса (Lapidge 1979, 360 f.); ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 31, 144.
116 ... ясная ось с Аверном смешается мглистым (lucidus umbroso miscebitur axis Averno)! - "Золотой стих", завершающий речь Плутона; тот же образ использован как сравнение "от невозможности" в Gild. 383. О синекдохе axis "ось" в значении caelum "небо" см. Hardie 1983.
117 Только вымолвил он (vix еа fat us erat)... - Та же формула, восходящая к Гомеру ("Одиссея", XVI,11) и откристаллизовавшаяся у Вергилия, "Энеида", I, 586; II, 692; III, 90; XII, 650. "Быстрота Меркурия, поэтическое общее место (Вергилий. "Энеида", I, 301; IV, 238 слл.; Стаций. "Фиваида", I, 303 слл... .), здесь подчеркнута наречиями vix и iam, асиндетоном и контрастом времен (плюсквамперфект и имперфект)" (Claudien I, 107).
118-121 ... в сердце отец размышляет (secumque volutat)... - Ср. раздумья Юноны в начале "Энеиды", I, 50, а также раздумья Фетиды о том, где укрыть Ахилла, у Стация, "Ахилл ей да", I, 199-200. Параллель становится очевидной, если заметить недоговоренность у Клавдиана: quae tale sequatur / conjugium (119 сл.) значит именно quae Jovis filiarum, иначе подоплека сомнений Юпитера теряет свой драматизм: ведь жену для царя третьей части мироздания надо выбрать достойную. Потому именование Юпитера словом Pater (118) применимо к нему не только в общем смысле, но и в очень трагическом частном. Эффектное различие в том, куда направляются раздумья богов: у Фетиды одно дитя, и она diversa mente volutat, решая, куда его отправить, у Юпитера, наоборот - очень известно куда (Stygios recessus), но он, diversos ducens animos, вынужден решать кого. Кроме того, употребление у Клавдиана слова recessus для перифрастического обозначения Ада выглядит как смелая инверсия стациевской ситуации: Фетида, несомненно, размышляет о recessus в смысле "убежища, потаенного уголка", но Стаций этого слова не употребляет; а Клавдиан берет его в смысле "удаленного места" или даже "впадины" (ср. Rapt III, 82 сл.: tenebroso obtecta recessu / carceris), и то самое слово, которое могло выглядеть позитивно в одном случае, приобретает угрожающий смысл в другом. Показательно, что в отношении Цереры, которая в основном представляет клавдиановскую параллель к стациевской Фетиде, там, где говорится об отправке дочери на Сицилию, момент сомнений и раздумий о выборе убежища не фиксирован (Rapt I, 138-142).
В общих чертах сюжетная схема "Ахиллеиды" и Rapt имеет несколько точек схождения. У богини (не обитающей постоянно на Олимпе: подводное жилище в одном случае и "фригийские пенаты" в другом; этим мотивировано ее ограниченное знание о происходящем) есть единственное дитя (в одном случае - от Юпитера, в другом - могло быть от Юпитера, о чем напоминает Стаций в первой же строке: formidatamque Tonanti / progeniem); мрачные предчувствия (и прямые пророчества) заставляют богиню страшиться за судьбу ребенка; она уносит его на далекий остров, прячет в девичьей толпе (дочери Ликомеда у Стация; ср. Rapt II, 55 слл.) и, покидая остров, обращается к нему с наказом беречь врученный залог, обещая ему за это безмятежное счастье. Но ее ухищрения оказываются бесплодными; дитя похищено из выбранного уединения, не в последнюю очередь из-за того, что такова была воля Юпитера, и мать, находящаяся далеко, не сразу узнает о происшедшей катастрофе (в одном случае - дитя прямо отправляется в подземный мир, в другом - становится на путь, неизбежно приводящий его в царство смерти). По странной случайности и обрываются обе поэмы практически на том месте сюжета, с которого их пути должны были разойтись (клавдиановская продвинута одним общим эпизодом дальше: мать узнает о пропаже дочери).
119 сл. Разные мненья сводя (diversos ducens animos)... - Указывают на гомеровский характер этой формулы ("Илиада", I, 189), описывающей как бы разделение человеческого духа (Claudianus II, 198); diversus animi также у Тацита, "История", IV, 84. ... Которая бы, к таковому Браку склонясь (quae tale sequatur / coniugium)... - Реминисценция из Проперция, III, 13, 19 сл., о женщинах на Востоке, совершающих самоубийство по кончине мужа: "И состязанье в смерти ведут, которая вживе Браку последует (quae viva sequatur / coniugium): стыд - не захотеть умереть" (перевод наш); этот подтекст, как замечает Шарле, "придает гробовой (funebre) резонанс намерениям Юпитера" (Claudien I, 108).
121 И совершен наконец приговор несомнительный в думах (Certa requirenti tandem sententia sedit). - Ср. Вергилий. "Энеида", XI, 551; Стаций. "Фиваида", II, 368.
122 ... у Цереры Геннейской (Hennaeae Cereri)... - Церера получает прозвище от сицилийского города Генны (Henna), где было святилище, ей посвященное (ср. Овидий. "Фасты", IV, 421 сл.), и где была похищена Прозерпина. В разных списках читается Hennaeae и Ethnee; о затруднениях, связанных с текстологическим выбором между Генной и Этной здесь и ниже (Rapt. II, 72, III, 85), ср. Claudianus 1892, 366; Claudianus 1893, LV sq.; Claudien I, 108.
124 слл. утомленное чрево no первом рожденье замкнулось (fessaque post primos haeserunt viscera partus)... - Ср. Лукан, II, 340, речь Марции, возвращающейся к Катону: "С чревом усталым теперь, я с исчерпанной грудью вернулась, Чтоб ни к кому не уйти (visceribus lassis partuque exhausta revertor, / iam nulli tradenda viro)". ... Но она величается пред матерями Всеми (sed cunctis altior exstat / matribus)... - Ср. Стаций. "Фиваида", III, 154 сл. Этот мотив соотносит судьбу Цереры с судьбой Ниобы.
128 Грозная матерь (torva parens)... - У Драконция ("Похищение Елены", 582) так названа гирканская тигрица, преследующая охотника, который изловил и увозит ее детенышей (ср. Rapt. III, 263 слл.). В Rapt. III, 49 Кибела названа torva mater. Помимо этих двух случаев эпитет torvus характеризует только инфернальных персонажей: коней Плутона (torvos... iugales, I, 279), самого Плутона (в речи Прозерпины: torvi praedonis, II, 272) и Мегеру (III, 387). Эпитет torvus традиционно прилагается к быкам; ср. Вергилий. "Георгики", III, 51; Овидий. "Метаморфозы", VIII, 132; Стаций. "Фиваида", I, 131; Колумелла, VI, 20. ...Еще не топтавшую нивы. - Которая еще не подводилась под ярмо и не запрягалась для пахоты (Claudianus II, 198).
129 Лба крутого еще не венчавшую ветвью серпчатой (nес nova lunatae curvavit germina frontis). - Ср. Гораций, "Оды", IV, 2, 54: "И рога его подражают рожкам В третий день луны молодой (fronte curvatos imitatus ignis / tertius lunae referentis ortum)..." (пер. H. С. Гинцбурга).
130 сл. доступает к брачному ложу Девство (iam matura toro... virginitas)... - Ср. Стаций, "Ахиллеида", I, 292, о дочерях Ликомеда: "... девство, созревшее к брачному ложу (virginitas matura toris)"; Вергилий. "Энеида", VII, 53; Драконций. "Медея", 325, 370. ... Свадебный огнь (pronuba flamma)... - Ср. с. min. 29, 38 и прим. Выражение повторено Драконцием, "Трагедия Ореста", 451.
133 слл. речь женихов в палатах звенит (personat aula procis)... - Ср. Стаций. "Фиваида", II, 226. Сравнение двух противников восходит к Вергилию ("Энеида", V, 430 сл.) и по образцу Клавдиана повторено Кориппом ("Иоаннида", IV, 541 слл.). Марс и Аполлон изображены со своими традиционными атрибутами: Марс - как щитоносец (гомеровский "Гимн к Аресу", 2; у Клавдиана - Gig. 77 сл.; Eutr. II, 160; Stil. II, 369), Аполлон - как лучник (гомеровский "Гимн к Аполлону Делосскому", 126; Клавдиан, Stil. III, 60) (Claudien I, 110).
135 сл. Фракия как местопребывание Ареса засвидетельствована уже у Гомера ("Илиада", XIII, 301; "Одиссея", VIII, 361); ср. Ruf. I, 334 сл., Eutr. II, 103 слл.; Амиклы в Лаконии были известны священною рощей Аполлона (Стаций, "Фиваида", IV, 223: "Аполлоновы Амиклы"). О Делосе ср. IV Cons. 133. О Кларосском святилище близ Колофона ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 515 сл., слова Аполлона, обращенные к Дафне: "... мне Дельфийский Край, Тенед, и Клар, и дворец Патарейский покорны...".
137 Также - "златокудрою Церерой" (flava Ceres) - названа богиня у Вергилия, "Георгики", I, 96; это традиционная черта богини жатв, ср. Гомер. "Илиада", V, 500; Тибулл I, 1, 15; Овидий. "Метаморфозы", VI, 118; Лукан, IV, 412 и пр. Ср. Rapt. I, 188; III, 126.
138 ... о невиденье судеб (heu caeca futuri)! - Ср. Лукан, II, 14; Стаций, "Фиваида", V, 718; Силий Италик, II, 206; Eutr. II, 545 сл.
140 сл. Подлинность этих стихов заподозрена некоторыми издателями; другие предлагают читать их после ст. 138 (см. Claudianus 1892, 355; Claudien I, 111).
142 Духу сих мест несомнительно веря (ingenio confisa loci). - См. прим. к ст. 146. Ст. 142-178 представляют собой экфрасис в александрийском вкусе, включающий происхождение Сицилии (142-146), три ее мыса (147-152), Этну (153-178); о его функциях и источниках подробнее см.: Claudien I, 112-118. Сказочный остров Тринакия (Thrinakie) назван в "Одиссее" (XII, 127) как место, где пасутся стада Гелиоса. Впоследствии с Тринакрией (Сицилией) связывают местонахождение Сциллы и Харибды (ср. последние строки Rapt), но у Гомера этой связи нет. Диодор Сицилийский ("Историческая библиотека", IV, 85) говорит, что, когда море оторвало Сицилию от материка, то это "место разрыва" стало называться Регий (от anarragenai "разорвало") и что, по Гесиоду, мыс Пелориаду насыпал Орион и учредил там священный участок Посейдона. О том, как образовалась Сицилия, и об опасном пути мимо нее говорит Гелен Энею: "Энеида", III, 414 слл. (ст. 414-419 цитирует Сенека, "Исследования о природе", VI, 30); о том, что Сицилия была прежде связана с Италией, ср. Овидий. "Метаморфозы", XV, 290 слл., Лукан, III, 59 слл., Валерий Флакк, II, 617 слл., Стаций. "Сильвы", I, 3, 32 сл.
143 Частью великой была (pars magna fui)... - Силий Италик, XIV, 11, называет Тринакрию Ausoniae pars magna. Вергилий. "Энеида", 11,6, начало речи Энея о троянских бедствах: "... все, что сам я, плачевное, видел, Частью великой чего был и сам (et quorum pars magna fui)" (перевод наш). Овидий. "Метаморфозы", XV, 290 слл.: "Говорят, и Занклея смыкалась Прежде с Италией, но уничтожило море их слитность II, оттолкнув, отвело часть суши в открытое море". Ср. Claudianus 1893, LVI.
144 "Нерей здесь изображается как лицо, которое потоками, словно руками, во внезапном натиске прокладывает себе путь" (Claudianus II, 200).
147 слл. Традиционное при описании Сицилии перечисление трех ее мысов; ср. Овидий. "Метаморфозы", V, 346 слл.; "Фасты", IV, 479 слл. (скитания Цереры). "Он представляет Сицилию как цитадель, осаждаемую, но неприступную (respuit, praetentis rupibus, obiectum Pelorum), в окружении ужасающих морей: с юго-востока Ионийское море (Ionias iras) ; с запада африканское море (latrat Gaetula Thetus... pulsat) и с северо-востока Тирренское (indignata teneri, concutit... rabies Thjrrhena). Подбор лексики развивает эту военную метафору. Клавдиан оправдывает выбор Сицилии Церерой, даже если с помощью трагической иронии он исподволь внушает, что эта земля была по своей природе предрасположена к похищению. Как Этна (см. ниже, 153 слл.), Сицилия амбивалентна: вместе защитница и внушающая доверие, но также и тревожащая и угрожающая", - говорит Шарле (Claudien I, 113 f.).
146 И невеликая даль заповедана родственным скалам (parvaque cognatas prohibent discrimina terras). - Рутилий Намациан, I, 328-330, рассказывая об островке Игилии (Igilium) в Тирренском море, на котором укрывались римляне во время готского набега 410 г., говорит, что тот "водоворотом... невеликим противостал победоносному оружью, / словно пространным морем отъединенный [от материка]" (gurgite cum modico victricibus obstitit armis / tamquam longinquo dissociata mari) и защитил свои ущелья "то ли духом места, то ли гением господина", "sive loci ingenio seu domini genio" (cp. ingenio... loci у Клавдиана в ст. 142). О Рутилий Намациане и Клавдиане ср. прим. к Get. 103.
154 Этна, которой нельзя о крушенье умолкнуть Гигантов (Aetna Giganteos numquam tacitura triumphos). - Ср. Лукан, VIII, 622 сл., мысли Помпея в момент его убийства, заставляющие его хранить достоинство: "Те, что вовек не престанут вещать о подвигах римских, Внемлют века (saecula Romanos numquam tacitura labores / attendunt)..." (перевод наш); Гораций. "Оды", III, 1, 7: clari Giganteo triumpho.
155 Гроб Энкелада (Enceladi bustum)... - Клавдиан следует Вергилию ("Энеида", III, 578 слл.) и автору "Этны" (71-73), помещающим Энкелада под вулкан; иная версия у Пиндара (Pyth. I, 29 sq.) и Овидия ("Метаморфозы", V, 346 слл.; "Фасты", IV, 491 сл.), размещающих под Сицилией Тифоэя. Ср. Rapt. II, 158, III, 350 III Cons. 159-161; praef. VI Cons. 17 сл., а также след. прим.
157 И колькрат отженет бремена (et quotiens detractat onus)... - Ср. об Энкеладе у Вергилия, "Энеида", III, 581 сл.: "Двигнет колькратно он бок истомленный - вся содрогнется С ревом Тринакрия, дым затянет высокое небо (et fessum quotiens mutet latus, intremere omnem / murmure Trinacriam et caelum subtexere fumo)" (перевод наш). Каллимах. "Гимн к острову Делосу", 141 слл.: "Словно на Этне-горе, курящейся пламенем дымным, Ходит все ходуном, чуть только в пещерах подземных Стронется с места гигант Бриарей и плечами подвижет..." (пер, С. С. Аверинцева). Ср. Стаций. "Фиваида", III, 594 слл. Сводка описаний Энкелада в латинской поэзии сделана в скалигеровской "Поэтике": Scaliger 1594, 710 sq. См. также: "Свидетельства, цитаты, оценки", XVIII.
159 ... в стенах своих сомненны шатаются грады (et dubiae nutant cum moenibus urbes). - Ср. Овидий. "Метаморфозы", 11,214, о катастрофах, вызванных Фаэтоном: "... города с крепостями великие гибнут (magnae pereunt cum moenibus urbes)" (ср. ниже, ст. 165, реминисценцию из того же овидиевского рассказа). Объяснение сицилийских землетрясений движениями погребенных гигантов, помимо цитированных выше Вергилия и Каллимаха: Овидий. "Метаморфозы", V, 354 слл., Rapt. II, 152 слл.
160 Непосредственным образцом для описания Этны в Rapt, является аналогичное описание в "Энеиде", III, 570-587. Расхожий характер поэтических описаний Этны свидетельствует Сенека, спрашивающий у Луцилия (Epist. 79, 4), что ему надо предложить, чтоб он не описывал Этну в своей поэме. Ср. Лукреций, VI, 639 слл.; Силий Италик, XIV, 58 слл.; Валерий Флакк, II, 29 слл.
161-163 Этна, божественное место, недоступно смертным; только взор может на него подниматься ("Этна", 92, 194 сл.; Страбон, VI, 2, 8).
163 То воздвигает гора своеродные тучи (nunc movet indigenas nimbos)... - Разночтению vomit "извергает" вместо movet "движет" Кох приводит в параллель пассаж из "Хроники" Марцеллина Комита под 518 г.: "... тогда земля, раскрывши недра, клокоча наподобие раскаленной печи, с другой стороны извергла продолжительный и кипучий ливень (diutinum altrinsecus ferventemque imbrem evomuit)".
165 ... на лихо себе (damnoque suo)... - Или это значит, что чем больше Этна извергает огня, пепла, дыма и пр., тем меньше остается в ее недрах, или же это относится к опустошениям, какие производятся на ее склонах огненными потоками. Ср. Овидий. "Метаморфозы", II, 213: "Нивы на горе себе (suo... damno) доставляют пламени пищу".
167 Инею верность блюдет (scit nivibus servare fidem)... - Тацит ("История", V, б) говорит, что Ливан "верен снегам среди здешней жары" (inter ardores... fidum nivibus).
168 Крепнет лед (durescit glacies)... - Ср. Силий Италик, XIV, 67.
169 сл. и верного дыма куреньем Снеги ближайши лизать незлобному пламени свычно (fumoque fideli / lambit contiguas innoxia flamma pruinas). - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 682 слл.: "... венцом вкруг головки ребенка Ровный свет разлился, и огонь, касаясь безвредно, Мальчика мягких волос, у виска разгорается ярко" (tactuque innoxia mollis / lambere flamma comas et circum tempora pasci). Это чудо, происшедшее с отроком Юлом, Клавдиан прямо упоминает в IV Cons. 194 слл. Ср. Седулий. "Пасхальная песнь", I, 127-131: "Огнем невредным внемшися вся, явилася древле, Не пылая, пылающая купина... но приязненным зноем Пламень, ласкаяся, все омывал густолиственно древо (Ignibus innocuis flagrans apparuit olim / Non ardens ardere rubus... sed amici fomitis aestu / Prondea blanditae lambebant robora flammae)".
171 Ворот (tormenta) - устройства, из которых мечут камни, скрутив и затем внезапно отпустив веревки (Claudianus II, 202).
171 сл. Аналогичные серии вопросов ср. IV Cons. 141 слл., 284 слл.; Theod. 101 слл., 128 слл. Трактовку той же темы см.: Пиндар, I Пифийская ода, 40 слл.; Лукреций, VI, 680-702; "Этна", 1 слл.
172 Вулкановы стрежи (Vulcanius amnis). - Ср. Вергилий. "Георгики", I, 472: Vidimus undantem ruptis fornacibus Aetnam (в пер. Д. В. Веневитинова - "Колькраты зрели мы, как Этны горн кремнистой Расплавленны скалы вращал рекой огнистой И пламя клубами на поле изрыгал").
173 слл. ... то, растекаясь затворами скрытыми, ветра Свищет неистово дух... - Ср. рассуждение Пифагора об образовании гор и холмов у Овидия ("Метаморфозы", XV, 299-303): "Ужасно рассказывать: ветры Сильны и дики, в слепых заключенные нишах подземных, Выход стремясь обрести, порываясь в напрасных усильях Вольного неба достичь и в темнице своей ни единой Щели нигде не найдя, никакого дыханью прохода, Землю, раздув, растянули...".
177 сл. Сp. Сервий, Комментарий к "Энеиде", III, 571 слл.: "Мы также знаем, что ветер рождается движением воды. Известно, что земли полые; и с той стороны, откуда дует эвр или африк, в них пещеры, полные серой, доходящие до моря. Эти пещеры, впуская в себя течение, рождают ветер, который, будучи приведен в движение, порождает из серы огонь"; ср. также Юстин, IV, 1, 1-15.
180 ... Скрывши дитя... - Ср. ниже, ст. 237 слл. ...к пенатам фригийским... - Т. е. к себе домой, к своей матери Кибеле. "Поэт заставляет Цереру отправиться повидать мать, чтобы предоставить удобный случай для Плутоновой татьбы" (Claudianus II, 203).
181 сл. Башневенчанную... Кибелу (turrigeramque... Cybelen)... - Кибела изображается в короне, зубчатой наподобие башни, ср. Лукреций, II, 606-609; Вергилий. "Энеида", VI, 784 сл.; Овидий. "Фасты", VI, 181; Eutr. II, 282 слл. См. прим. к Rapt. III, 271. ... Извивчивым правит Телом драконов (sinuosa draconum / membra regens)... - Ср. драконов, запряженных в колесницу Медеи, у Драконция, "Медея", 24 сл., 556 слл. У Клавдиана описание драконов восходит к вергилиевскому описанию змей, см.: "Энеида", V, 87 сл.; ср. "Георгики", III, 427.
183 ... узду орошают ядом негневным (placidis umectant frena venenis)... - Ср. Силий Италик, III, 209 сл.: "В дебри вращается змий хребтиной своей заскорбелой И окрестны росит просторы пенящимся ядом (contorquet silvas squalenti tergore serpens / et late umectat terras spumante veneno)".
186 To в Зефирах, вияся, текут (nunc spiris Zephyros tranant)... - Ср. выше прим. к ст. 92, а также Вергилий. "Энеида", IV, 245.
187 Не заботясь о традиционной мифологической хронологии, помещающей обретение человечеством зерновых после похищения Прозерпины, Клавдиан, возможно, примыкает к традиции, согласно которой Сицилия была облагодетельствована зерновыми до похищения (Цицерон. "Против Верреса", II, 4, 108; Диодор, V, 2, 4) (Claudien I, 119).
188 слл. ... златится в колосьях (flavescit aristis)... - Ср. Вергилий. "Буколики", IV, 28.
190 ... спутником-хлебом путь облекся (vestit iter comitata seges). - Ср. Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 329 сл.: "Но Плодородие идет вослед; куда б ни стремилось, Поступью путь ущедряет оно (sed tamen Vbertas sequitur: quacumque propinquat, / incessu fecundat iter)...". Ср. также Пруденций. "Против Симмаха", II, 935.
191 И отлетающей вспять убывает Тринакрии образ (totaque decrescit refugo Trinacria visu). - Ср. Стаций. "Ахиллеида", II, 3 сл.: "Уж близок высокий Лемнос, и за кормой убывает вакхический Наксос (iam raditur alta / Lemnos et a tergo decrescit Bacchica Naxos)".
192 ... предчувствуя зло (praesaga mali)... - Ср. Вергилий. "Энеида", X, 843: "Издали стон уловила душа, прозорливая в бедах (praesaga mali mens)". "Первое в долгом перечне предчувствий, которые, чередуясь с моментами счастья и успокоения, заставляют напряжение расти вплоть до самого похищения во второй песни", - замечает Шарле (Claudien I, 119).
193 слл. Сp. Увещания Фетиды, оставляющей Ахилла на Скиросе, у Стация, "Ахиллеида", I, 382 слл.: "Волны приемлют ее; издалека лицо обращая, Отплывает она, взывая кротко к прибрежьям: "Милый мне край, куда великой печали залоги И хранение славное вверили мы осторожной Хитростью, - счастлив будь и, молю, молчи, как навыкнул Крит для Реи молчать. Долгой честью тебя опояшут Вечные храмы, и славою зыбкой тебя не осилит Делос. Но вихрем когда и буруном священные камни Меж мелководных Киклад сокрушает эгейская буря, Тихий чертог Нереид, поручитель клятв мореходных, Остров, молю тебя, только не допусти ты данайски Струги..."". ...К кровлям... - Дома, где она оставила Прозерпину. ...Отрадная область (gratissima tellus)... - То же у Вергилия, "Энеида", III, 73, о Делосе.
200 Жатве приспевшей своей удивится насельник богатый (ditior oblatas mirabitur incola messes). - Речь Цереры кончается "золотым стихом". Самопроизвольное плодородие, которое она сулит Сицилии, - характерная черта золотого века, ср. Гесиод. "Труды и дни", 117 сл., Вергилий. "Буколики", IV, 39 слл.; Овидий. "Метаморфозы", I, 101 слл.
203 Камень святой (religiosa silex). - Черный камень, символ Матери богов, доставленный в Рим из Пессинунта в 204 г. до н. э., после вопрошания Сивиллиных книг; Аттал Пергамский, когда к нему пришли римские послы, назначенные привезти в Рим Идейскую матерь, "ласково встретил их, проводил во Фригию в Пессинунт, вручил им священный камень, который местные жители считали Матерью богов, и распорядился отвезти его в Рим" (Тит Ливии, XXIX, 11; пер. М. Е. Сергеенко). Ср. Геродиан, I, 11; Аппиан. "Ганнибалова война", 56; Арнобий, VI, 196.
204 Сосна - дерево, посвященное Матери богов, ср. Вергилий, "Энеида", IX, 85; Eutr. I, 279. Клавдиан полагает, что деревья этой рощи сами по себе волнуются легким движением, как бы по воле богов. Ср. Феокрит, I, 1: "Сладостным шелестом веток сосна свою песнь напевает..." (пер. М. Е. Грабарь-Пассек). В "Геопонике" (XI, 10) есть миф о девушке Pitys (т. е. Сосне), которую любили Борей и Пан; когда она препочла последнего, Борей в гневе ринулся и сбросил ее со скалы; на этом месте выросла сосна, которою Пан любит увенчиваться и которая стенает под порывом Борея; отсюда Проперций, I, 18, 20: "богу аркадскому милая сосна" (Arcadio pinus arnica deo).
208 слл. С ними беснуясь (bacchatur)... - В пассивном смысле, т. е. сотрясается воплями вакхантов, как у Вергилия, "Георгики", II, 487: bacchata Lacaenis Taigeta (Claudianus II, 206). Об экстатических празднествах Кибелы ср. у Горация, "Оды", I, 16, 4 слл.: "Ни Диндимена в древнем святилище, Ни Феб, ни Либер не потрясают так Души жрецов, ни Корибанты Так не грохочут гремящей медью..." (пер. А. П. Семенова-Тян-Шанского). Тимпаны, медь (кимвалы), самшит (самшитовая флейта) - об участии их в культе Кибелы: Вергилий. "Энеида", IX, 618 сл.; об этих инструментах как признаках дионисийского культа: Овидий. "Метаморфозы", III, 532 слл.; Стаций. "Фиваида", II, 78; IV, 668 сл. Ср. IV Cons. 149; Eutr. II, 279 слл.; VI Cons. 259. Молкнут хоры (conticuere chori)... - Ср. Стаций. "Фиваида", V, 195, где эта фраза знаменует начало ночи истребления мужчин на Лемносе, а также зачин II книги "Энеиды": Conticuere omnes intentique ora tenebant. Львы изображаются везущими колесницу Кибелы, ср. Софокл. "Филоктет", 400 сл.; Лукреций, II, 600 сл.; Катулл, 63, 76; Вергилий. "Энеида", III, 113; Овидий. "Метаморфозы", X, 704; Клавдиан, Gild. 119; Theod. 300 слл. ... И мирную гриву Львы опускают. - Ср. Gild. 363 сл. и прим.
214 Только увидел сие, от горния крепи простерши Взор (summa speculatus ab arce)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 163: "Это Сатурний-отец увидал с высокой твердыни (ut summa vidit Saturnius arce)".
215 ... сокровенное духа (mentis penetralia)... - Выражение, частое в поздней латинской поэзии: Ювенк, I, 505; Павлин из Пеллы. "Евхаристик", 20 и пр.
216 Здесь открывается решение (sententia) Юпитера, которое он принял (ст. 121).
219 Древня воспела сие Фемида (sic cecinit longaeva Themis). - Древняя Фемида (по Гесиоду, "Теогония", 135, она - дочь Урана и Геи), согласно Эсхилу ("Эвмениды", 2 слл.), прияла Дельфийский оракул от своей матери и передала своей сестре Фебе, а та, "вместе с именем", передала престол "внуку в колыбельный дар" (пер. Вяч. Ив. Иванова). Овидий, "Метаморфозы", I, 321, упоминает оракульные функции Фемиды.
220 Час свершиться всему (Rem peragi tempus). - Ср. Вергилий. "Энеида", V, 638; Стаций. "Фиваида", V, 140. У Вергилия - Ирида, приняв облик "старой Берои", увещевает троянок в Сицилии поджечь корабли, рассказывая, как ей явилась во сне Кассандра - этой последней и вложена в уста формула iam tempus agi rem; у Стация - Поликсо, увещевая лемносских жен к мужеубийству, рассказывает, как ей приснилась побуждающая на это деяние Венера, и в дальнейшем употребляет формулу tempus agi rem уже от своего лица. Ср. Gild. 427 сл.: promissa minasque / tempus agi, где эта формула вложена в уста Гонория, видевшего посланные богами сны.
222 ... пунийский восток... - Здесь в значении "краснеющий, пурпурный", от тирского (метонимически - пунийского) пурпура. Ср. Вергилий. "Энеида", IV, 118, а также XII, 76 сл.: "... завтра, Чуть лишь на небо взлетит в колеснице багряной Аврора (cum primum crastina caelo / puniceis invecta rotis Aurora rubebit)".
226 сл. Эриния мрачна (tristis Erinys) - Та же клаузула у Вергилия, "Энеида", II, 337. У Клавдиана здесь не намек на некий миф о влюбленной эринии, нам неизвестный, а скорее гипербола, основанная на том, что Эринии в античной поэзии традиционно описываются как вечные девственницы. Ср. предсмертный монолог Аякса в одноименной трагедии Софокла: "Зову и вас, что в девственности вечной Блюдете вечно все деянья смертных, Святых Эриний неустанный рой!" (пер. Ф. Ф. Зелинского), а также инвокацию Медеи к фуриям у Драконция, "Медея", 454 слл.: "Если невинность хранить вам угодно и стыд свой девичий, Если объятий мужских никогда не искали вы раньше, Сестры безбрачные, вы устрашитесь преступного брака. Фурий свирепости жду; коли в ней вы откажете, значит, Вовсе не фурии вы: жилище смените и имя, Факелы бросьте и змей и пламя возьмите чужое, И полюбите Амура, которого вы презирали". С Ахероном дело обстоит иначе; ср. Овидий. "Метаморфозы", V, 539 слл., об Аскалафе: "Тот, про кого говорят, что его в дни оные Орфна, Между Авернских сестер превеликой известности нимфа, В мрачных глубинах пещер родила своему Ахеронту". Ср. Мосх, "Эрос-беглец", 13 сл.: "Крошечны ручки его, но метать ими может далеко. Может метнуть в Ахеронт и до дома Аида-владыки" (пер. М. Е. Грабарь-Пассек).
230 сл. ... та, что страшит изогнутым рогом Менал (et inflexo quae terret Maenala cornu)... - Т. е. Диана; изогнутый рог - лук. Об ее охоте в Менале, горной цепи в Аркадии, ср. IV Cons. 161; Theod. 291.
233 слл. Сравнение с кометой - у Силия Италика, 1,461 слл. Под кометой здесь явно понимается метеор, чья стремительность описана в ст. 233 (praepes... dilabitur igne cometes); отождествление их было общераспространенным мнением, особенно среди стоиков; оспорил его Сенека: "И факел, и молния, и падучая звезда, и любой другой огонь, зажженный воздухом, всегда лишь проносится мимо и виден только в падении. Комета же располагается на определенном месте и не срывается с него стремглав, а размеренно, шаг за шагом перемещается в своем пространстве; и под конец она не гаснет, а удаляется" ("Исследования о природе", VII, 23; пер. Т. Ю. Бородай). Ср. у Вергилия, "Энеида", X, 272 слл., сравнение, примененное к блистающим доспехам Энея: "Так в прозрачной ночи среди звезд алеет зловеще Пламя кровавых комет или Сириус всходит, сверкая, Жажду с собой принося и поветрия людям недужным, Жаром зловредным своим удручая широкое небо". Вихри морские судам, погубителя градам вещает. - Стаций. "Фиваида", I, 708: "... грозящие скиптрам кометы"; ср. Get. 243.
Стилистический анализ Rapt. I, 231-236 дан М. Робертсом (Roberts 1989, 24-26), демонстрирующим на этом примере действие конструктивных принципов позднеантичной поэзии, которыми являются прежде всего regularity и variation, сложно взаимодействующие друг с другом. См. также Christiansen 1969, 110.
241 слл. Сmepоп и Пирагмон. - Ср. Вергилий. "Энеида", VIII, 424 сл.: "Тут железо куют в огромном гроте циклопы: Бронт, и могучий Стероп, и Пиракмон с голою грудью". ... Ввек не струили Нотов толь бурных мехи (spiravere Notis animae)... - Animae метонимически в значении "мехи" ср. у Вергилия, там же, ст. 403: quantum ignes animaeque valent; Нот - антономасия, в значении "сильный ветер". Описание работы Киклопов ср. у Вергилия далее, ст. 445 сл.: "Медь ручьями течет, и золото плавится в горнах, Льется халибский металл, наносящий смертельные раны..." (ср. chalybs у Клавдиана, ст. 240).
243 Костью слоновой чертог облечен (Atria vestit ebur)... - Деталь, осуждаемая как символ бессмысленной роскоши Горацием в известном зачине оды II, 18: Non ebur neque aureum / mea renidet in domo lacunar (ср. у Г. Р. Державина в оде "Ко второму соседу": "Не кость резная Холмогор...") и симптоматически упомянутая Луканом ("Фарсалия", X, 119, ebur atria vestit) в описании приема римских гостей у Клеопатры, которых она стремится поразить роскошью, еще не проникшей в Рим. У Клавдиана это не "восточное" в противоположность "римскому" и не "бесстыдно-роскошное" в противоположность "трезво-умеренному" (анализ тектонических импликаций и их нравственной релевантности в лукановском описании см.: Таруашвили 1998, 286 сл.), а "обыкновенное для богов" в противоположность "редкостному для людей".
245 Электр. - Не янтарь, а сплав золота и серебра, из которого сделаны колонны.
246 ... лаская... припеваньем (mulcens... cantu)... - Ср. у Вергилия, "Энеида", VII,34, о стаях птиц: "Носятся взад и вперед, лаская песнями небо (aethera mulcebant cantu)"; там же, ст. 754 сл., описание врачебного искусства Умброна: "Кто дремоту внушать припеваньем умел и рукою, И успокаивал гнев и укус унимал он премудро (spargere qui somnos cantuque manuque solebat, / mulcebatque iras et morsus arte levabat)" (перевод наш).
249 сл. ... старинную смуту (veterem... tumultum). - То есть "древний хаос". Ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 7 слл. В противовес указаниям на специфически орфические черты в клавдиановском образе Природы Шарле (Claudien I, 124) указывает на стоическое влияние (Rapt. II, 369 сл. и III, 33 слл., где Природа представлена как мать всего, ср. Лукан, X, 238). В Stil. II, 6 слл. упорядочение мира, здесь приписанное Природе, совершает Милость (Clementia).
253 Огнь избрал небеса (legit flamma polum). - Ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 26 сл.: "Сила огня вознеслась, невесомая, к сводам небесным, Место себе обретя на самом верху мирозданья (summaque locum sibi legit in arce)". Ср. аналогичную картину устроения мироздания, изложенную в "Фастах" (I, 105 слл.) от лица Януса-Хаоса, и, в частности, ст. 109, flamma petit altum. Ср. также Лукреций. "О природе вещей", V, 432-508.
255 Червленью воды поит (ostro fundit aquas). - Восходящая к Гомеру ("Илиада" 1,350, oinopa ponton; XVI, 391, hala porphyreen) традиция описывать море как пурпурное; ср. Вергилий. "Георгики", IV, 373: "устремляясь к пурпурному морю (in mare purpureum)"; Авсоний. "Мозелла", 466 сл.: "И по шатким камням широко прядая, буйный, В бездну пурпурную...".
258 И наползает глухой на пески влаголюбные ропот (et raucum bibulis inserpere murmur harenis). - Ср. Вергилий. "Георгики", I, 109, 114.
262 сл. Область... для жизни людской удобна. - О пяти земных поясах, пригодных и непригодных для жизни, говорит также Овидий, "Метаморфозы", I, 48 слл., видимо, бывший непосредственным образцом для Клавдиана.
265 ... мрачит неотступной зимою (brumaque perenni / foedat). - Ср. Вергилий. "Георгики", III, 279.
266 сл. сродника Дита (patrui... Ditis). - Собств. "дяди по отцу", ср. Rapt. II, 207: nес patruo cedunt. Тени, сужденные ей (fatalesque sibi Manes)... - Когда Прозерпина обращается к изображению подземного царства, у нее, как знаменье будущей судьбы, выступают слезы. ...Я при сем не без знаменья было (nес defuit omen). - Ср. Стаций. "Фиваида", VII, 586.
274 сл. ... не так слоновая кость лепотою Блещет, лидийской женой в багреце погруженна сидонском (поп sic decus ardet eburnum / Lydia Sidonio quod femina tinxerit ostro). - Сравнение, восходящее к Гомеру, "Илиада", IV, 141 слл.: "Так, как слоновая кость, обагренная в пурпур женою, Карскою или меонской, для пышных нащечников коням, В доме лежит у владелицы: многие конники страстно Жаждут обресть, но лежит драгоценная царская утварь, Должная быть и коню украшеньем и коннику славой, - Так у тебя, Менелай, обагрилися пурпурной кровью Бедра крутые, красивые ноги и самые глезны". Этому месту подражает Вергилий, "Энеида", XII, 65 слл., о Лавинии: "Слезы лицо, запылавшее вмиг, орошают, и пламя Рдеет на влажных щеках, разгораясь алым румянцем. Словно слоновая кость, погруженная в пурпур кровавый, Словно венчики роз, что средь бледных лилий алеют, Так у царевны в лице с белизной боролся румянец". Это ближайший образец для клавдиановского описания (ср. также "Энеида", I, 590-593; Стаций. "Ахиллеида", I, 307 слл.). У Валерия Флакка, IV, 369, об Аргусе говорится, что его глаза, не ведающие сна, так рассеяны по всей голове, как лидийская женщина пятнает ткань раскропленным пурпуром.
276 сл. ... разливая дремоту, росистой Нощи лазоревая колесница отишье выводит (sparso nox umida somno / languida caeruleis invexerat otia bigis). - Солнце традиционно изображается на квадриге, Луна - на биге, звезды - на одном коне, ср. Феокрит, II, 164 сл.: "Светлой Селене привет! И привет вам, светлые звезды, Вслед за небес колесницей плывете вы, спутники ночи!" (пер. М. Е. Грабарь-Пассек); Вергилий, "Энеида", V, 721: "Черная ночь вершины небес в колеснице достигла" (et Nox atra polum bigis subvecta tenebat). Ср. упоминание тельцов в упряжке Луны: Rapt. III, 403. "Влажная ночь" (nox umida) у Вергилия, "Энеида", II, 8; V, 738, 835; ср. Овидий. "Метаморфозы", II, 143; Стаций. "Фиваида", X, 1; Силий Италик, XIII, 413; Драконций. "Трагедия Ореста", 805.
278 И подвигается в путь Плутон к превыспренню небу (iamque viam Pluto superas molitur ad auras). - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 128 сл., Сивилла Энею: "Вспять шаги обратить и к небесному свету пробиться (superasque evadere aid auras) - Вот что труднее всего!". Здесь единственное в поэме упоминание имени Плутона, обычно называемого Дитом или разного рода перифразами.
282 ... тихия Деты (tranquillae... Lethes)... - Этот эпитет придан Лете как реке забвения, отнимающей и память о вещах тягостных.
284 слл. Еще у Гомера Аид - "славный конями" ("Илиада", V, 654, XI, 445). Все кони Плутона имеют значимые греческие имена, указывающие на их ночной и демонический характер: Орфней - от orphne "тьма, сумрак" (ср. Гомер. "Илиада", X, 83; Аполлоний Родосский, II, 690; Orphne в "Метаморфозах" Овидия зовут одну из авернских нимф: ср. выше, прим. к ст. 226). Этой - aithon "пылающий", что может обозначать и "огненный, яростный" (ср. "Илиада", XII, 97; XV, 690; XVI, 488; XVIII, 161), и масть, "огненно-рыжий": так зовут одного из коней Гектора ("Илиада", VIII, 185), коня Палланта "Энеида", XI, 89), одного из коней Солнца (Овидий. "Метаморфозы", II, 153), и так называет себя Одиссей, когда рассказывает о себе вымышленную повесть Пенелопе ("Одиссея", XIX, 183); о колебаниях с этим именем в рукописной традиции Rapt, см.: Claudien I, 126. Никтей - "ночной", от пух "ночь"; Аластор - "мститель" (ср. одноименную поэму П. Б. Шелли, в которой образ карающих Фурий дан во вступлении). У Овидия в сцене похищения Прозерпины, "Метаморфозы", V, 402 сл.: "А похититель меж тем, по имени их называя, Гонит храпящих коней (raptor agit currus et nomine quemque vocando / exhortatur equos)". Как замечает Бирт, "имена назвал Клавдиан".
286 ... Дита клеймом (Ditisque nota)... - Что оно изображало? Геснер высказывал мысль, что греческую букву П (начальную в имени Плутона); Тардиоли - что "альфу", от Аида или Аластора (Claudien I, 23).
Вступление к книге второй
3 сл. Плачем омыли у них похищенную нимфы отраду, Сладких искали вотще скорбны потоки ладов (Lugebant erepta sibi solacia Nymphae. / Quaerebant dulces flumina maesta modos). - Ср. Стаций. "Ахиллеида", I, 240 сл., о скорби фессалийской природы, когда Фетида увозит Ахилла: "... взыскуют песен отрочьих фавны, Долго оплакивают желанно супружество нимфы (quaerunt puerilia carmina Fauni, / et sperata diu plorant connubia Nymphae)"; Овидий. "Метаморфозы", XI, 44-49, о скорби природы по смерти Орфея.
5 Злое вернулось к зверям естество. - Когда Орфей, смягчавший зверей пением, перестал петь, к ним вернулась дикость. Ср. моралистическую трактовку этого мифа у Горация. "Наука поэзии", 391 слл.: "Некогда древний Орфей, жрец богов, провозвестник их воли, Диких людей отучил от убийств и от гнусной их пищи. Вот отчего говорят, что и львов укротил он и тигров" (пер. М. А. Дмитриева).
8 Кифара в ст. 6, chelys (греч. "черепаха", в переводе "желвь"; лат. эквивалент - testudo) в ст. 8 и лира в ст. 14 - синонимы. Бистония метонимически названа вместо Фракии; Силий Италик, XI, 473, называет Орфея "бистонийский пророк" (Bistonius vates).
9 Инахийска... Аргоса (Inachiis... ab Argis). - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 286; Валерий Флакк, III, 666.
12 И Диомедовых он коней травой напитал. - Кони-людоеды фракийского царя Диомеда (ср. Еврипид. "Алкестида", 481 слл.; Аполлодор, II, 5, 8, где этот подвиг считается восьмым среди канонических двенадцати) - распространенный exemplum кровожадной жестокости; ср. Ruf. I, 254 слл.
18 И коснеющий Гебр точит скупую волну (Pigrior astrictis torpuit Hebrus aquis). - Ср. Овидий. "Письма с Понта", III, 3, 26. Гебр, текущий с гор (Фукидид, II, 96, 4), традиционно изображается как река бурная (Стаций, "Фиваида", IX, 438: "несущий пену Гебр", spumifer Hebrus), но здесь он останавливается послушать Орфея. Обыгрывание традиционного образа "бурного Гебра" в противоположном направлении ср. у Стация, "Фиваида", VII, 64 слл.: когда Марс возвращается домой во Фракию, земля сотрясается и Гебр, ревя, течет еще стремительнее, чем прежде (трактовку стациевского пассажа в этом смысле см.: Hakanson 1973, 49 f.). О традиционном изображении магической власти Орфея над природой, между прочим над деревьями, ветрами, реками и зверьми, см. обзор Шарле: Claudien I, 129 f.
22 Дуб с подругой сосной... - "Сосна и дуб оба под покровительством Кибелы; но дуб, кроме того, посвящен и Юпитеру" (Claudianus II, 215).
23 II, хоть презренье явив искусности бога киррейской... - Толкуют по-разному: хоть, будучи Дафной, презрел искусство Аполлона (ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 518), теперь, в образе дерева, ему подчиняется (Claudianus II, 215); с чтением dispexerat "постиг, оценил" вместо despexerat "презрел": хоть и изведавший божественное искусство, последовал за человеком (Claudianus 1892, 362).
25 Охотничьи псы, выращивавшиеся в эпирской Молоссиде, отличались особой силой и свирепостью (ср. Вергилий. "Георгики", III, 405: acremque Molossum; Гораций, 6 эпод; Стаций, "Фиваида", III, 203: insani... Molossi; с тем же эпитетом они в Ruf. II, 420; в трактовке Плутарха, "Тесей", 31, Айдоней - царь молоссов, а Кербер - его пес).
28 И не трепещет уже гривы массильской олень (Massylam cervi non timuere iubam). - Ср. картину золотого века у Вергилия, "Буколики", IV, 22: "... и грозные львы стадам уже страшны не будут (nес magnos metuent armenta leones)". Массильский у Клавдиана употребляется в значении "Африканский". Массилия названа родиной львов у Марциала, VIII, 55.
29 сл. Мачехи он воспевал... - Античные свидетельства о том, что Орфей воспевал Геракла, см.: Claudien I, 130. Ср. Вергилий. "Энеида", VIII, 287-304: "Слева - юношей хор, а справа - старцев, и песней Подвиги бога они прославляют: как задушил он Змей, что ему в колыбель были посланы мачехой злобной...". Вергилневская фраза "ut prima novercae / monstra manu geminosque premens eliserit anguis" (288 сл.) находит у Клавдиана переработку в novercales stimulos... et forti monstra subacta manu... pressos ostenderit angues (29-31); оба поэта вводят прославляющую Геркулеса песнь, ремарка которой (ferunt у Вергилия, 288, canebat у Клавдиана, 29) предшествует на несколько стихов (resp. 4 и 3).
Песнь Орфея у Клавдиана (33-48) делится на два одинаковых по объему блока (33-40, 41-48); их начала сходно оформлены: neque... nес... non... non в первом случае и non... non... non во втором; в каждом упоминается по семь деяний Геркулеса, из которых соответственно лишь три упомянуты у Вергилия (Критский бык, Кербер, Немейский лев для первого блока; Лернейская гидра, Как, кентавры для второго; укажем как на пример variatio, что в первом блоке "вергилиевские" сюжеты собраны вместе в самом начале, во втором они правильно чередуются с "не-вергилиевскими"); кончается каждый из двух упоминанием о подвиге, более детальном, нежели прочие, и отсутствующем у Вергилия: победа над Герионом и угон его коров (38-40) и африканские приключения (45-48).
Из подвигов Геракла, упомянутых в хвалебной песне у Вергилия, не повторен у Клавдиана лишь один - участие героя в гигантомахии на Флегрейских полях (Аполлодор, II, 7, 1; о сведениях, которые можно найти у Клавдиана на этот мифологический предмет, см.: Лосев 1996, 818-820), в связи с чем Вергилий специально упоминает Тифоэя: non terruit ipse Typhoeus / arduus arma tenens (298 сл.). Клавдиан, изобразивший мучения Энкелада в Rapt. I, 155 слл. и вернувшийся к судьбе его соратников в описании Флегрейского поля (Rapt. III, 337 слл.), здесь не следует прямо за Вергилием, но ниже описывает Тифона, не несущего оружие, но несомого на оружии: Tritonia casside fulva / caelatum Typhona gerit (Rapt II, 21 сл.).
Ср. изложение подвигов Геркулеса, вложенное в уста ему самому в часы предсмертных мучений на Эте: Овидий, "Метаморфозы", IX, 182 слл., а также оценку его дел у Лукреция, V, 22 слл., и Боэция, "Утешение Философии", IV, т. 7, 13-35.
Бирт (Claudianus 1892, 362) указывает, что похвала Геркулесу, обращенная в похвалу Флорентину, построена по примеру Плиниева "Панегирика императору Траяну", 14: "... тот тиран, который в разгар войн с Германией вызвал тебя из самой Испании как надежнейшую свою защиту, не без некоторого страха стал испытывать такое же чувство восхищения тобою, какое некогда внушил своему царю тот герой, рожденный Юпитером, который после стольких трудных подвигов, во исполнение жестоких требований своего царя, все же оставался всегда и неутомленным и непокоренным; и ты, благодаря все новым своим победам, оказался достоин такой же судьбы" (пер. В. С. Соколова). Ср., однако, детально проведенный синкризис в Ruf. I, 284-300 применительно к Стилихону.
33 Диктейские - т. е. критские. Бык, насланный Посейдоном в наказание Миносу, не принесшему для него должной жертвы, опустошал критские поля, пока не был побежден Гераклом. См.: Аполлодор, II, 5, 7 (седьмой подвиг); Ruf. I, 289.
34 ... ни стигийского пса яръ не смутила тебя (nес Stygii terruit ira canis). - Ср. Сенека. "Геркулес в безумье", 783: "стигийский nес Пугает тени лаем (hie saevus umbras territat Stygius canis)". О том, как Геркулес вывел Цербера из ада на землю, повествует Овидий, "Метаморфозы", VII, 410 слл.; ср. также Аполлодор, II, 5, 12 (двенадцатый подвиг).
35 Ни ко звездной оси вернутися лев обреченный (non leo sidereos caeli rediturus ad axes)... - Немейский лев, некогда упавший на землю с луны (Татиан, "Слово к эллинам", 27; ср. цитату из Эвфориона Халкидского у Плутарха, "Застольные беседы", V, 3, 3) и после смерти превратившийся в созвездие. Ср. прим. к Stil. III, 288; см.: Аполлодор, II, 5, 1 (первый подвиг); Гигин, "Мифы", 30; Ruf. I, 285.
36 Об Эриманфском вепре, которого Геракл должен был живым доставить Еврисфею: Аполлодор, II, 5, 4 (четвертый подвиг); Ruf. I, 286.
37 О поясе Ипполиты, царицы амазонок (ср. Rapt. II, 64; Fesc. I, 35), см.: Аполлодор, II, 5, 9 (девятый подвиг). Уничтожение Стимфалийских птиц в Аркадии: Аполлодор, II, 5, 6 (шестой подвиг).
38 слл. Борьба с трехтелым Герионом, владычащим на острове Эрифее близ Океана, и угон его стада: Гесиод, "Теогония", 290, 983; Аполлодор, II, 5, 10 (десятый подвиг). Князя трехлика (tergeminique ducis)... - Кох указывает на стилистическую неуместность слова ducis "вождя", имеющего омоформы (ducis "ведешь") в ст. 38 и 52, а также усугубляющего в своем стихе неблагозвучную аллитерацию на s: tergeminique ducis numerosos deicis artus. К тому же назвать Гериона dux, словом, в IV веке относившимся к военной номенклатуре, было бы очевидным прозаизмом; Кох предлагает tergeminique viri, что находит параллель у Овидия в "Тристиях", IV, 7, 16: tergeminumque virum tergeminumque canem (Claudianus 1893, LVII). ... Ты одоленье вершишь в битве с единым врагом (et totiens uno victor ab hoste redis)! - Ср. Овидий. "Тристии", II, 177: "Так да вернется к тебе он победно, врага одолевши (hie tibi sic redeat superato victor ab hoste)".
41 Победа над ливийским царем Антеем, чья сила возрастала от прикосновения к земле: Аполлодор, 11,5,11 (во время путешествия за яблоками Гесперид, обретение которых является одиннадцатым подвигом Геракла); ср. Ruf. I, 287 сл. Убийство Лернейской гидры: Аполлодор, II, 5, 2 (второй подвиг). ...Гидре воспрянуть - бесплодно (non crescere profuit hydrae). - Ср. Овидий. "Метаморфозы", IX, 192: nес profuit hydrae crescere.
42 О преследовании Керинейской лани, которую Геракл доставил Еврисфею живой, см.: Аполлодор, II, 5, 3 (третий подвиг).
43 Возвращаясь в Элладу со стадами Гериона, Геракл проходил через ту область Италии, где правил Эвандр; огнедышащий великан Как украл четырех быков и четырех телок из его стада, а Геракл выследил его и убил (рассказ об этом из уст самого Эвандра: "Энеида", VIII, 190 слл., ср. Тит Ливии, I, 7; к образу Кака обращается Данте, изображая седьмой ров восьмого круга Ада, где казнятся воры: "Ад", XXV, 25 слл., меж тем как Герион делается у него сторожем восьмого круга: "Ад", XVII, 1-27). О египетском царе Бусириде см.: прим. к Eutr. I, 159-165.
44 Тучерожденные - т. е. кентавры, рожденные тучей, которую ласкал Иксион вместо Геры (Гигин, "Мифы", 62). О битве Геракла с кентаврами, происходившей на горе Фолое в Аркадии: Аполлодор, II, 5, 4.
45 слл. дтлант у Клавдиана, сохраняя (присущую ему в связи с мифом о саде Гесперид) связь с крайним западом (за счет того, что упоминание о нем композиционно соотносится с упоминанием о Герионе и его "закатном граде"), локализован в Африке (ср. Gild. 158, 316, IV Cons. 35), где он был превращен Персеем в гору. Ср. Аполлодор, II, 5, 11; Овидий. "Метаморфозы", IV, 627 слл. Великая Тефия (maxima Tethys) также у Стация, "Фиваида", III, 34, "Ахиллеида", I, 222.
47 Крепче прежнего мир упрочен на Геракловой вые (firmior Herculea mundus cervice pependit)... - Ср. Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Авиту" (саrm. 7), 584: "Зданье небесно легло на хребте Геркулеса надежней (tutior Herculeo sedisset machina dorso)".
49 сл. так фракийский певец. Но ты Тиринфием новым Стал, Флорентин, для меня (Thracius haec vates. Sed tu Tirynthius alter, / Florentine, mihi)... - Thracius vates об Орфее - у Сенеки, "Геркулес на Эте", 1100. Praef. Rapt. II - образец для эпиграммы Сидония Аполлинария "К императору Майориану" (саrm. 13); по изложении подвигов Геракла Сидоний говорит: "Древле тако Алкид: а ты Тиринфий стал новый (haec quondam Alcides; at tu Tirynthius alter)..." (ст. 15). ...Плектры ты движешь мои (tu mea plectra moves)... - Та же клаузула у Стация, "Сильвы", I, 2, 2: "кому ты, Пеан, новые плектры ведешь (cui, Paean, nova plectra moves)?"
Флорентин - квестор священного дворца в 395 г., префект Рима в 395-397 гг., образованный человек с литературными интересами, адресат нескольких писем Симмаха (Epist. IV, 50-57; ср. Symmachus 1883, CXLI-CXLVI); см. о нем в связи с Клавдианом и посвящением Rapt. II: Cameron 1970, 392, 401, 453-455.
Книга вторая
2 ... по трепетным зыблется волнам Огнь (tremulis vibratur in undis / ardor)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 9: "... и луна благосклонно Свет белоснежный лила и дробилась, в зыбях отражаясь (splendet tremulo sub lumine pontus)"; ср. Силий Италик, II, 663 сл.; XIV, 566; Стаций. "Фиваида", VI, 579; Немесиан, II, 75 сл.
6 Парки судили cue (sic Parcae iussere). - Ср. Стаций. "Фиваида", IV, 786 сл., о Гипсипиле: "... кладет младенца несчастного (горе!) Рядом в траву - так Парки велят (sic Рагсае voluere)...". Эта парентеза подобна гомеровской, "Илиада", I, 5: "совершалася Зевсова воля", а само высказывание сходно с вергилиевским, "Энеида", I, 22: sic volvere Parcas (Claudianus II, 223).
7 "То, что это повторяется трижды, указывает, что это не случайно приключилось или по некоей естественной причине, но по решению какого-либо бога или богини. Когда двери, вообще хорошо лощенные, отворяются со скрипом или словно каким-то повторяющимся стоном, это дурной знак" (Claudianus II, 223). Ср. Проперций, IV, 8, 49. ...Судеб свидетель (conscia fati). - Ср. Вергилий. "Энеида", IV, 519, где Дидона, готовая умереть, призывает в свидетели богов и знающие судьбу звезды (testatur moritura deos et conscia fati / sidera).
10 Прозерпина не смущена знаменьями, поскольку Венера, Диана, Минерва ей сопутствуют (Claudianus II, 223).
15 слл. Волосы плавно у ней в многоструйных уложены кругах (illi multifidos crinis sinuatur in orbes)... - О прическе Венеры см.: Аполлоний Родосский, III, 43 слл.; Апулей. "Метаморфозы", II, 8, 9; Nupt. 102 слл. ...идалийской булавкой... - Ср. Fesc. IV, 1. ... Мужем... - Т. е. Вулканом. Пряжка багряны ее самоцветом ризы скрепляет (fibula purpureos gemma suspendit amictus). - Ср. Вергилий. "Энеида", IV, 139, описание одежды Дидоны, отправляющейся на охоту: "Платья пурпурного край золотою сколот застежкой (aurea purpuream subnectit fibula vestem)". Затем появляется Эней, и Вергилий сравнивает его с Аполлоном; у Клавдиана это сравнение перенаправлено сестре Аполлона. Ср. также "Энеида", V, 313.
18 сл. Паррасийского... Ликея владычица (Parrhasii... regina Lycei)... - Диана. Ср. Stil. I, 181 слл. Пандионова твердь (Pandioniae arces) - Афинский акрополь (от имени царя Пандиона, Эрехтеева сына, отца Прокны и Филомелы), а метонимически - Афины в целом; ср. IV Cons. 508; Gild. 406; Стаций. "Фиваида", II, 720. Их защита - богиня Афина.
20 ... в горестной брани (tristibus... bellis)... - Ср. Вергилий. "Буколики", VI, 7.
21 Тритония - классическая антономасия, обозначающая Минерву (Rapt. III, 286 и пр.), возможно, гаплология из Тритогения. Минерва была рождена на берегу Тритона, потока в Ливии (Эсхил. "Евмениды", 292; Геродот, IV, 180; ср. IV Cons. 36; VI Cons. 378) или в Беотии (Павсаний, IX, 33, 7) или на Крите (Диодор, V, 72), или источника в Аркадии (Павсаний, VIII, 26, 6).
21 Шишак... рдяный (casside fulva)... - То же выражение у Овидия, "Метаморфозы", XII, 89; Силия Италика, V, 78.
22 Носит Тифона чекан, который, сверху погибнув, Нижнею частью силен, умирая и жив пребывая (caelatum Typhona gerit qui, summa peremptus, / ima parte viget, moriens et parte superstes). - Тифон, принимавший участие в Гигантомахии (Овидий. "Метаморфозы", V, 321 слл.), изображен на шлеме так, что его верхняя, человекоподобная половина умерщвлена, но змеи, которыми внизу заканчивалось его тело (Аполлодор, I, б, 3), продолжают жить. Ср. смерть Миманта в Gig. 89 сл. и изображение умирающей Гидры на щите Капанея: Стаций. "Фиваида", IV, 168 слл. Описывая щит Паллады, Сидоний Аполлинарий изображает Тифона и Горгону в Гигантомахии: "Эпиталамий Полемию и Аранеоле" (саrm. 15), 17 слл.
24 слл. Традиционное описание Паллады с копьем и головой Горгоны; эпически величественная, богиня пронзает громадным копьем облака.
25 сл. ... блистательной паллы покровом... осеняет (obtentu pallae fulgentis obumbrat)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XI, 66: "Ложе простое они затеняют густою листвою (exstructosque toros obtentu frondis inumbrant)", и Сенека, "Геркулес в безумье", 355. Эгида Паллады несет змеевласую главу Горгоны Медузы, которая сохраняет силу окаменять взглядом (Gig. 91-103); поэтому Паллада ее прикрывает (ср. ниже, ст. 205 сл.).
27 сл. ... и в лике ее было много Сходственно с братом (et multus in ore / frater erat)... - Ср. Стаций. "Ахиллеида", I, 164: "... и в обличье сыновнем Многое матери вторит (et plurima vultu / mater inest)"; там же, ст. 350 слл., речь Фетиды, выдающей Ликомеду Ахилла за Ахиллову сестру: "Ныне, - речет, - государь, сестру Ахилла родную - Видишь, ланитами сколько грозна и брату подобна? - Мы тебе предаем...". В античности неясность пола не казалась несовместимой с красотой; ср. Гораций. "Оды", II, 5, 21 слл.; Овидий. "Метаморфозы", IV, 280; Стаций. "Сильвы", II, 6, 39 сл.; Ювенал, XV, 135 слл. Можно вспомнить по этому поводу выразительные замечания О. Шпенглера, ставившего женственность классических скульптурных портретов в связь со стремлением элиминировать всякую индивидуальную характеристику (Шпенглер 1993, 439 сл.).
30 Длани сияют нагие (Bracchia nuda nitent)... - Ср. описание Венеры, явившейся Энею в образе девы-охотницы, у Вергилия, "Энеида", I, 318 слл.: "Легкий лук за плечо на охотничий лад переброшен, Отданы кудри во власть ветеркам, свободное платье Собрано в узел, открыв до колен обнаженные ноги".
33 Ризу гортинскую - т. е. критскую; остров славился своими лучниками и искусством охоты. Ср. Каллимах. "Гимн к Артемиде", 11 сл., обращение Артемиды к Зевсу: "Ты же мне светочи даруй в удел и хитон, до колена Лишь доходящий, дабы нагнать мне зверя лесного..." (пер. С. С. Аверинцева). Ср. Stil. III, 247 слл.
34 ... по зыблемой пряже (motoque in stamine)... - Когда богиня движется, Делос на ее одежде кажется блуждающим; помимо этого, данное описание соотносимо с тканьем Прозерпины в Rapt. I, 247 слл. (ср. особенно 256 слл.: filaque... arte tument, etc.; ср. также Rapt. II, 43), и, таким образом, Клавдиан намекает здесь и на чудесное искусство, с каким сделано одеяние Дианы.
37 ... соразмерною поступью идет (aequali tendit... passu). - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 723 сл.: dextrae se parvus lulus / implicuit sequiturque patrem non passibus aequis (в пер. В. А. Жуковского - "Асканий, мою обхвативши Крепко десницу, бежит, торопяся, шагами неровными сбоку...").
38 сл. ... могла бы казаться, Коли б носила щит, то Палладой, коль стрелы - то Фебой. - Такая же схема описания по гипотетической аналогии у Овидия, "Метаморфозы", I, 696 сл.; ср. X, 515 слл. Ср. рассказ Электры, Rapt. III, 216 слл.
41-43 Ткацким уменьем досель счастливейший не обретался Плод прилежанья... - По замечанию Ж.-Л. Шарле (Claudien I, 136), здесь воплощен фундаментальный принцип античной эстетики: искусство должно с максимальной верностью подражать природе: см.: Платон. "Федр", 275 d; Феокрит, XV, 80 сл. Описание изображения на одежде Прозерпины - экфрасис в экфрасисе, как у Катулла в стих. 64; изображение Солнца и Луны в младенчестве - жанровая сцена, немного юмористическая, в александрийском вкусе.
44 слл. Здесь Гиперион, сын Урана и Геи (Гесиод, "Теогония", 134 сл., Аполлодор, 1,1,3), назван отцом Солнца (Гелиоса) и Луны (Селены), рожденных им от его сестры Тейи (Гесиод, "Теогония", 371-374, Аполлодор, I, 2, 2). Тефия, по Гесиоду ("Теогония", 136), сестра Гипериона, оттого здесь она выступает как воспитательница его детей.
49 Титаном названо Солнце по его отцу Гипериону.
53 сл. ... из кристальной... Груди (vitrei... uberis)... - Тефии; vitreus часто характеризует воду (Стаций. "Сильвы", I, 3, 73), море (Гораций. "Оды", IV, 2, 3 сл.; Стаций. "Сильвы", II, 2, 49) и морских божеств (ср. Вергилий. "Георгики", IV, 350; Силий Италик, VII, 413; Prob. 225; Fesc. II, 33 слл.). Рог невеликий: рогатая, т. е. возрастающая, луна, - непреложное украшение и примета Дианы (Claudianus II, 226).
55 Сопутствуют деве (comitantur euntem)... - Ту же конструкцию использует Овидий, "Метаморфозы", IV, 484, где изображается свита Тисифоны (Плач, Страх и пр.), и созданный по образцу овидиевского пассаж в VI Cons. 321 слл., а также Вергилий, "Энеида", VI, 863 (вопрос Энея Анхизу: "quis, pater, ille, virum qui sic comitatur euntem?") и Овидий, "Письма с Понта", II, 2, 81.
56 ... Общей станицею окрест нее стесняся (socia stipant utrimque caterva). - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 497: Дидона "шла, многолюдной толпой окруженная юношей тирских (incessit magna iuvenum stipante caterva)" (см.: Courcelle 1984, 108). Перечисление наяд дает Клавдиану возможность ввести каталог сицилийских рек, соревнуясь с Вергилием ("Энеида", III, 689 слл.), Овидием ("Фасты", IV, 467 сл.) и Силием Италиком (XIV, 218 и 229 слл.).
57 сл. Хринис - ср. Вергилий. "Энеида", V, 38. О Пантагии ("Энеида", III, 689) Вибий Секвестр, позднеримский автор географического словаря, в котором объясняются содержащиеся у эпических поэтов названия рек, источников и пр., говорит, что она названа так оттого, что ее шум разносится по всему острову (т. е. от pant- "все-" и akouo "слышать") и что так было до тех пор, пока Церера, ища дочь, не заглушила реку, так что прогуливающиеся персонажи Клавдиана имеют возможность слышать шумливую Пантагию едва ли не в последний раз. О реке Геле, по имени которой назван город: Вергилий, "Энеида", III, 702, и Силий Италик, XIV, 218.
59 ... в зыбях Камерина их косная топких... - О Камерине, городе на юге Сицилии, упоминает Эней у Вергилия, "Энеида", III, 700 сл.: "... показались вдали Камарина, которой Быть недвижимой велит судьба (et fatis numquam concessa moveri / apparet Camerina procul)..."; жители Камерины, по преданию, вопреки совету Дельфийского оракула не двигай Камарину, осушили болото, чем открыли доступ к городу врагам (Сервий, комментарии к "Энеиде", III, 701; ср. Силий Италик, XIV, 198).
60 сл. ... из чуждыя области пришлый... Алфей (advena Alpheus). - Элидский Алфей, любивший Аретузу, по мифу, изложенному от лица самой Аретузы Овидием ("Метаморфозы", V, 572 слл.; ср. Вергилий. "Энеида", III, 694 слл.; Сенека. "Исследования о природе", VI, 8), появился в Сицилии, протекши под морем. Ср. Стаций. "Фиваида", IV, 239 сл.: "... тот, что в твоих золотых, о достигший сиканского края, плавает водах, Алфей (qui te, nave, natant, terris Alphee Sicanis / advena)"; praef. Ruf. II, 9; Вергилий. "Буколики", X, 1 слл.; Плиний. "Естественная история", XXXI, 55. Об образе "исчезающей реки" в римской поэзии см. Dewar 1991.
61 Киана, превращенная в источник, когда она хотела противостоять Плутону, заимствована Клавдианом из овидиевского изложения мифа ("Метаморфозы", V, 412 слл.).
62 слл. Словно серпчатым щитом ополчен... - Ср. Стаций. "Ахиллеида", II, 84: "Тут отец дочерям и их подругам стыдливым Повелевает прийти; те вступают: так, скифские домы Опустошив и плененные готов селенья, пируют На меотийском брегу, воссев на щитах, амазонки"; Вергилий. "Энеида", XI, 659 слл. См. о сравнениях с амазонками у Скалигера, "Поэтика", V, 14 (Scaliger 1594, 709 sq.).
66 ... Раздробив Танаис секирою фермодонтийской (Thermodontiaca Tanaim fregere securi). - Ср. Овидий. "Метаморфозы", XII, 606, Силий Италик, II, 80. Фермодонтийский, от реки Фермодонта, омывающей отчизну амазонок, метонимически значит "амазонский".
67 слл. Иль таковы торжества воздают меонийские Вакху Нимфы... - Ср. Stil. III, 227 слл. ... златом струясь (auro madidae)... - Поскольку Герм - река золотоносная (см., например, Вергилий. "Георгики", II, 137: auro turbid us Hermus, "от золота мутный Герм"; Овидий. "Метаморфозы", XI, 146; Плиний. "Естественная история", XXXIII, 4).
70 Традиционное изображение речных божеств, держащих урну, из которой истекает поток: Вергилий. "Энеида", VII, 792; Стаций. "Фиваида", II, 218; V, 275; Клавдиан, Prob. 213 слл. (Тибр), Ruf. I, 133 (Рейн), Eutr. II, 172 (Пактол), VI Cons. 159 слл. (Эридан).
72 О городе Генне, его положении на весьма высоком месте, о неперестающих источниках и цветах вокруг него во всякое время года, а также о связанном с этими местами рассказе о похищении девы и о находящейся поблизости бесконечно глубокой пещере, из которой, как говорят, внезапно возник с колесницею Дит, говорит Цицерон, "Против Верреса", IV, 107-112. Ср. Ливии, XXIV, 39, 8; Мела, II, 103; Овидий. "Фасты", IV, 422, 455, 462. Силий Италик, XIV, 245, называет Прозерпину "геннейской девой". П. П. Муратов в "Образах Италии" (т. 2, раздел 3, "Неаполь и Сицилия", гл. "Сиракузы") пишет: "На пути к Сиракузам мы проезжали Кастроджованни - древнюю Энну. На высокой горе, окутанной туманом, там видны развалины средневекового замка. В этом месте было когда-то величайшее святилище Сицилии, храм подземной богини сикулов, соединенной греками с Деметрой, римлянами с Церерой. В греко-римские времена Энна считалась самим местом действия глубокого мифа о Деметре и Персефоне. Здесь, на берегах осохшего теперь озерца, гуляла юная Кора [Персефона], срывая цветы и перекликаясь с подругами. Едва она нашла чудный стоголовый нарцисс, как из расселины в скале явился подземный бог на колеснице, запряженной черными конями, который похитил девушку и умчал ее в свое царство. Здесь, в Энне, Персефона проводила вместе с матерью дарованные ей Зевсом светлые полгода, деля другие полгода со своим черным супругом" (Муратов 1994, 177).
74 сл. ... над пажитью властвуешь нашей Присно... - О вечной весне на Сицилии, в связи с цветами и похищением Прозерпины, см.: Диодор, V, 4, 3; Цицерон. "Против Верреса", IV, 106 слл.; Овидий. "Метаморфозы", V, 391.
76 Громовержца о чадех высоких... - Все четыре богини - Паллада, Диана, Венера, Прозерпина - суть дочери Юпитера, ср. выше, ст. 10.
79 сл. О плодородии Гиблы см.: "Всенощную Венеры", 46 слл.
81 слл. Все, чем ни дышит в своих фимиамовых дебрях Панхея (quidquid turiferis spirat Panchaia silvis)... - Ср. Вергилий. "Георгики", II, 139: "Ни на песчаных степях приносящая ладан Панхайя (totaque turiferis Panchaia pinguis harenis)". Все, что ласкает Гидасп, струяся благоуханно (quidquid odoratus longe blanditur Hydaspes)... - Ср. Сенека. "Геркулес в безумье", 913: "... все, что Индия Сбирает благовонья и Аравия, На алтари бросайте..."; "индский аромат" (Indus odor) у Клавдиана в с. min. 27, 98. ... Долголетная... пернатая (ales longaeva)... - Феникс, о котором у Клавдиана см. также с. min. 27; Stil II, 414-420. Здесь речь идет о костре из благовоний, который Феникс собирает для себя после пятисотлетней жизни, поджигая его сотрясением крыльев и вновь рождаясь из пепла (о противоречивых подробностях мифа и месте Клавдиана в его разработке см.: Юрченко 2001, 94-124; ср. также Walla 1969)... . Желанный себе домогался век обновити (optato repetens exordia saeclo). - "Живет он из века в век, ветхий слагает, новый по своему желанию начинает" (Бюхелер). Есть конъектура Гейнзия optato... leto, принятое Кохом и Платнауэром, со ссылкой на с. min. 27, 52: proprio soles pubescere leto; можно перевести: "взыскуя начала себе чрез кончину желанну".
89 ... росою щедрит благодатною паствы (glaebas fecundo rore maritat)... - Собств. "сочетает браком"; в этой метафоре сохранено мифологическое отождествление небесной (дождевой) влаги с мужским семенем. Ср. Плиний, "Естественная история", XVI, 25.
90 слл. вешии румянцы за ним, где ни веет он (quaque volat, vernus sequitur rubor)... - Красный цвет традиционно приписывается весне, ср. Вергилий. "Буколики", IX, 40: "пурпурная весна (ver purpureum)"; "Георгики". II, 319: "весна рдеющая (ver rubens)"; Стаций. "Сильвы", III, 3, 130: "вешний пурпур (verna ригрига)". Ср. Драконций. "Медея", 114 слл., после развернутого сравнения пламенного Купидона с благовонным костром Феникса (ср. у Клавдиана ст. 81 слл.) описывается полет Купидона: "Куда ни спешит он, Где ни окажется он - курится все жаром отрадным, Благоуханье за ним весеннее; тянутся пышной Розы стезей (quocumque propinquat / aut ubicumque fuit, blando fervore vaporat, / quem sequitur vernalis odor; via pulchra rosarum / tenditur)". Cp. Rapt. III, 224; Ser. 6 сл.
91 ... открывшеесь небо (patent convexa). - Convexa, т. е. "свод", часто у Клавдиана в значении "небо" (например, Ruf. II, 454; Gild. 2); "открытое небо" значит "ясное", как у Вергилия, "Энеида", I, 155.
93 ... ржавиной он расшивает сладкой фиалки (dulci violas ferrugine pingit). - Фиалки имеют не исчерна-красный цвет ржавины, но темно-синий (caeruleus), присущий отполированному и на медленном огне закаленному железу (Claudianus II, 230). Ср. Вергилий. "Энеида", IX, 582: pictus acu chlamydem et ferrugine clarus Hibera. Об игре слов, скрывающейся за выражением violas ferrugine для человека, мыслящего, как Клавдиан, по-гречески: Jacobson 1998, 315.
Вергилиевская актуализация пурпурного цветка как символа смерти (Edgeworth 1983; ср. Brenk 1990) находит аналог в цветовой картине Rapt, распределенной следующим образом:
- II, 92 сл.: кровавые розы, черный певник (sanguineo и nigro занимают начальную и финальную позицию в ст. 92; niger во всех остальных случаях относится к адским предметам: I, 79, 281, II, 227; sanguineus относится к комете в I, 233, к фракийскому царю Диомеду в praef. II, 11 и к самоистязающим галлам в II, 269) и фиалки цвета ржавчины (ferrugine). Красный, цвет крови, насилия и дурного знаменья, сочетается с черным, инфернальным;
- II, 122 сл.: цветы как символ скорби (в связи с Венерой): dolor is... signa. Чтение cruoris "крови" вместо doloris "скорби" и соответственно трактовка этой фразы как относящейся не к анемонам, а к розе, рожденной из крови Венеры (см.: Claudien I, 144) в нашу схему цветовой символики укладывается, мы полагаем, с тем же успехом;
- II, 128 слл.: сочетание (белых) лилий с темными (fuscis) фиалками; соположение роз и белой бирючины: вергилиевский прием оттенения пурпурного белым: Edgeworth 1983, 145; ср. Claudien I, 141, 147. В Rapt. I, 272-275 Клавдиан обращается к тому вергилиевскому контексту ("Энеида", XII, 64-71), где описывается наложение пурпурного на белое и создается соотнесенность viola и violare, ассоциирующая "the violence of defloration with the eroticism of battle". Тема "двух цветов" в связи с мотивом насилия подхвачена овидиевскими "Метаморфозами", в эпизоде Гиацинта и похищения Прозерпины (фиалки и лилии), причем рассыпанные цветы Прозерпины "превращают метафору "дефлорации" в зримую реальность" (Dyson 1999, 281-285; Jacobson 1998, 314). Ср. в связи с этим об эротических коннотациях образа "луга": Мякин 2004, 110-114 (особо в связи с Персефоной в гомеровском гимне к Деметре: 117 сл.), а также "колесницы", "розы", "росы на поле" (Там же, 82, 118 слл., 158 слл.; ср. Brenk 1990, 221 f.). Заметим, что все три персонажа поэмы, оплакивающие похищение Прозерпины, воспринимают цветы как источник ее бедствия: сама Прозерпина (И, 265: о male dilecti flores), Электра (III, 221 sqq.) и Церера (III, 439: exitiique reos flores). - Далее, майоран (mollis amaracus) дает аллюзию к "Энеиде", I, 693 (в связи с уловками Венеры, удалившей Иула), которая акцентирует символическую тему скорби, связанной с Венерой. Эта тема развита в обращении к Гиацинту и Нарциссу, причем Нарцисс имплицитно поддерживает образ пурпурного цвета (ср. Вергилий. "Буколики", V, 38: pro molli viola, pro purpureo narcisso), а Гиацинт, "начертаньми плачевными скорбный" (flebilibus maerens... figuris), - тему знаков (напоминаний) скорби. Кроме того, у Вергилия ferrugineus, цвет ржавого железа, приписан гиацинту ("Георгики", IV, 183: et pinguem tiliam et ferrugineos hyacinthos), и, возможно, этим дополнительно мотивируется упоминание гиацинта в рамках концентрированной хроматической картины Rapt]
- II, 141: венок как символ рокового брака: augurium fatale tori;
- II, 275: плащ Плутона цвета ржавчины: ferrugineo... amictu. Этот пассаж удален от середины книги (ст. 186) симметрично упоминанию ferrugine применительно к фиалкам (ст. 93), имплицитно связанному с миром смерти. Следующий шаг делает Сидоний, приписывая этот эпитет прямо Плутону: ferruginei... mariti (саrm. 9, 275);
- III, 233: в рассказе Электры: нивы белеются (albet ager) росой, которую пьют фиалки (ради этой лексической и образной связи между II и III песнями мы считали бы предпочтительным чтение albet, а не alget; см. Claudien I, 171);
- III, 239: там же: луга при появлении Плутона тлеются ржавчиной (rubigine; о том, что ее цвет = "черный", см.: Stil. II, 194); цветы, перечисленные в II, 128 слл. (бирючина, розы, лилии), изображены как гибнущие (экспликация символики смерти в этом цветовом образе).
94 слл. Так самоцветов красой парфянска пестреет ли навязь (Parthica quae tantis variantur cingula gemmis)... - Cp. Stil. II, 88 сл.; Стаций. "Фиваида", XII, 527. Об украшениях парфянских поясов говорит Тертуллиан, "О женском убранстве", I, 7. ...И какая впивает Волна, в ассирский коноб погруженна, толь щедрые пены (Quae vellera tantum / ditibus Assyrii spumis fuscantur aeni)? - Ср. Силий Италик, XVI, 178. Ассирийский здесь в смысле "сирийский"; речь идет о тирийских красильнях, где изготовлялся пурпур.
97 Не таковые криле расширяет Юнонина птица (non tales volucer pandit Iunonius alas)... - Павлин - птица Юноны (Овидий. "Любовные элегии", II, 6, 55); Стаций. "Сильвы", II, 4, 26: "испещренный драгоценными камнями хвост Юнониной птицы (gemmata volucris Iunonia cauda)"; Овидий. "Притиранья для лица", 33: "Любит Юнонин павлин распускать хваленые перья Перед людьми (laudatas homini volucris Iunonia pennas / explicat)" (пер. С. А. Ошерова).
98 слл. ц не так неисчетны цвета пременяющей аркой Ливень, наченшись, венчан, когда, свой ход изогнувши, Влажна стезя изумрудом светит сквозь расседшиесь тучи (non sic innumeros arcu mutante colores / incipiens redimitur hiems, cum tramite flexo / semita discretis interviret humida nimbis). - В древности считалось, что радуга черпает из моря или из земли воду, затем проливающуюся дождем, - потому радуга была предвестьем дождя, а не признаком его окончания (Плавт. "Куркулион", 131; Вергилий. "Георгики", I, 380 - цитируется у Сенеки, "Исследования о природе", I, 6; Гораций. "Наука поэзии", 18; Тибулл, I, 4, 44; Стаций. "Фиваида", IX, 405). Стезя (semita), возможно, намек на образ Ириды, чей путь с небес ознаменовывается радугой; ср. Rapt III, 3, а также Вергилий, "Энеида", V, 609: "Дева, в путь свой спеша по арке тысячецветной, Не узренна никем, нисходит тропой быстротечной (Ша viam celerans per mille coloribus arcum / nulli visa cito decurrit tramite virgo)" (перевод наш). Сочетание образов тирской ткани и радуги ср. у Овидия, "Метаморфозы", VI, 61-64. О ст. 97-100 см.: Christiansen 1969, ПО.
102 ... отлогие склоны мягко подьемля (et mollibus edita clivis)... - Ср. Вергилий. "Буколики", IX, 7 сл.: "... оттуда, где начинают К нашей равнине холмы спускаться отлогим наклоном (qua se subducere colles / incipiunt mollique iugum demittere clivo)"; Лукан, IV, 11 сл.: "Всходит холмом небольшим, в высоту некруто взрастая, Тучной почвы бугор (colle tumet modico lenique excrevit in altum / pingue solum tumulo)" (перевод наш).
103 ... из дикия пемзы (vivo de pumice)... - Овидиевское выражение; см.: "Метаморфозы", III, 159; "Фасты", II, 315.
107 слл. Образцом для этого пассажа может выступать овидиевский каталог деревьев, собравшихся слушать Орфея ("Метаморфозы", X, 90-108). О топосе "идеального смешанного леса" в послевергилиевской традиции: Curtius 1953, 194 f. ...ель, удобна в морях (apta fretis abies)... - Ср. Вергилий. "Георгики", II, 68. ... Дерен, подручный во брани (bellis accomoda cornus)... - Из дерена (кизила) делались копейные древки. Ср. Вергилий. "Георгики", II, 447: "в брани удобный дерен (bona bello cornus)".
108 Дуб посвящен Юпитеру (ср. Вергилий. "Георгики", III, 332; Овидий. "Метаморфозы", I, 106). О кипарисе, символе бессмертия, традиционно высаживаемом при могилах: "Энеида", II, 713 слл. (и Сервий ad /ос); Гораций. "Эподы", V, 18.
109 Илик, меда исполнь (ilex plena favis)... - Ср. Гораций. "Эподы", XVI, 47, о земле блаженных: "Мед где обильно течет из дубов дуплистых (mella cava manant ex ilice)" (пер. А. П. Семенова-Тян-Шанского); Овидий. "Метаморфозы", I, 112, о золотом веке: "Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба (flavaque de viridi stillabant ilice mella)". Ср. Вергилий, "Буколики", IV, 30, о золотом веке: "И суровы дубы поточатся медом росистым (et durae quercus sudabunt roscida mella)" (перевод наш). ...Лавр, прозираяй в грядущем (venturi praescia laurus)... - Лавр принадлежит Аполлону, предсказывающему будущее (ср. Овидий. "Фасты", III, 19; VI Cons. 28). У Вергилия ("Энеида", VI, 65 сл.) Эней обращается к Сивилле: "ты, о святейшая мать, предведающая грядущее" (tuque, о sanctissima vates, / praescia venturi). У Валерия Флакка, V, 53, Ясон, оплакивая погибшего Идмона, называет его "тень, предведущая грядущее небо (umbra, venturi praescia caeli)".
111 Здесь повилика ползет (hie hederae serpunt)... - Ср. Вергилий. "Буколики", VIII, 13: "... плющ у тебя на челе вплести в победные лавры (inter victrices hederam tibi serpere lauros)". У римлян к вязам подвязывали виноградные лозы; см.: "Георгики", I, 2; II, 221.
112 сл. Озepо там невдали (нарекли его Пергом сиканы)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", V, 385 сл.: "Глубоководное есть от стен недалеко геннейских Озеро; названо Перг... Воды венчая, их лес окружил отовсюду, листвою Фебов огонь заслоня, покрывалу в театре подобно".
116 Бледным прибоем плеща... - Буквально: "бледнеет соседственными водами" (vicinis pallescit aquis), т. е. близ поросшего лесом берега (frondoso margine, с. 113) зеленеет, отражая древесную зелень.
117 Взор чрез прозрачну течения хлябь ведут беспомешно (imaque perspicui prodit secreta profundi). - Ср. Авсоний. "Мозелла", 59 сл.: "Так в заветную глубь проницая зрением стойким, Все различаем: нам въявь таилища бездны сокрытой (sic demersa procul durante per intima visu / cernimus arcanique patet penetrale profundi)".
118 ... в цветущих полях (per florida rura)... - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 430: "Так по цветущим полям (per florea rura) под солнцем раннего лета Трудятся пчелы: одни приплод возмужалый выводят в первый полет; другие меж тем собирают текучий Мед и соты свои наполняют сладким нектаром (qualis apes aestate nova per florea rura / exercet sub sole labor, cum gentis adultos / educunt fetus, aut cum liquentia mella / stipant et dulci distendunt nectare cellas)...". Ср. у Клавдиана ниже, ст. 124 слл. О возможной неаутентичности этого стиха см.: Claudien I, 144.
121 сл. ... Мой Светоносец доколь увлажняет златящуюсь ниву (umectat flaventes Lucifer agros)... - Образцовое описание раннего утра у Вергилия, "Георгики", III, 324 слл.: "Вместе с Денницей тогда выходи на простор и прохладу, Утром пораньше, когда еще белы бывают лужайки И на траве молодой - роса, любимая стадом (Luciferi primo cum sidere frigida rura / carpamus, dum mane novum, dum gramina canent, / et ros in tenera pecori gratissimus herba)..."; оно вызвало отклик у Овидия ("Фасты", III, 880), Сенеки ("Геркулес в безумье", 139 сл.), Колумеллы (VII, 3, 23), Кальпурния Сикула (V, 51-56); клавдиановский пассаж, видимо, тоже ориентирован на него. Ср. также Вергилий. "Георгики", IV, 126: "Там, где черный Галез омывает поля золотые (qua niger umectat flaventia culta Galaesus)...". Всадник на росном коне (roranti praevectus equo)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 166; Лукан, VII, 342; Силий Италик, V, 170; Драконций. "Медея", 470: "А выпрядает меж тем, чтоб звезды затмить, Светоносец, Сев на чермном скакуне (exilit interea tectums Lucifer astra / puniceo praevectus equo)". Светоносец (Lucifer), бог утренней звезды и сама эта звезда, о котором Вергилий ("Энеида", VIII, 590) говорит: "Блещет в ночи Люцифер, больше всех любимый Венерой", а Валерий Флакк, VI, 527 сл.: "... каков Светоносец на розовых конях, Коего любит известь в лучезарное небо Венера"; ср. Силий Италик, VII, 639.
122 сл. ... скорби своей... Знаки срывает она (doloris / carpit signa sui). - Т. е. анемоны, возникшие по ее желанию из крови погибшего Адониса, ср. Овидий. "Метаморфозы", X, 728 слл.
125 сл. ... тимьянов гиблейских... - Тимьян - медоносное растение; о знаменитом гиблейском меде и гиблейском тимьяне: Вергилий. "Буколики", VII, 37; Овидий. "Тристии", V, 13, 21 сл.; "Письма с Понта", II, 7, 26; IV, 15, 10; Марциал, V, 39, 3 (Claudien I, 145). ...Вощаные Станы (cerea... castra)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XII, 589 сл.: "В страхе за царство свое, облетают пчелы вслепую Стан восковой (illae intus trepidae rerum per cerea castra / discurrunt)...". О царях (reges), управляющих пчелами, см.: Аристотель. "История животных", V, 21; Плиний. "Естественная история", XI, 46 слл., а также прим. к IV Cons. 380.
127 ... в долах гудят избранных полки (electis exercitus obstrepit herbis)... - Ср. Стаций. "Фиваида", XI, 246 сл.: "... и стонут Оба отряда, гремя потрясаемым грозно оружьем (aggemit et pulsis exercitus obstrepit armis)".
129 Душица (майоран, amaracus) славилась своим ароматом; ср. Катулл, 61, 7; Плиний. "Естественная история", XXI, 61.
131 слл. ист0рИЮ и Гиацинта, и Нарцисса рассказывает Овидий ("Метаморфозы", X, 162 слл. и III, 339 слл.); клавдиановская формула nunc inclita gramina veris, / praestantes olim pueros (ст. 132 сл.) имеет у Овидия аналог nunc arbor, puer ante ("Метаморфозы", X, 107, о Кипарисе). Два отрока названы вместе у Драконция, "Гил" (Rom. 2), 135 сл., причем, видимо, не без влияния Клавдиана, ср. тему нимф и сходный перечень цветов: "Розы с фиалками нас, прекрасны венчают лилеи, Любит нас Гиацинт, и Нарцисс у нас возлелеян (nos rosa, nos violae, nos lilia pulchra coronant, / nos Hyacinthus amat, noster Narcissus alumnus)". ...начертанъми плачевными (flebilibus... figuris)... - To есть читающимися на его листьях буквами ai ai, греческим возгласом скорби. Об Амиклах в Лаконии см.: прим. к Rapt. I, 135. Геликон, располагающийся в южной Беотии, назван родиной Нарцисса, потому что река Кефис, бог которой был его отцом, протекает по землям Фокиды и Беотии, впадая в Копаидское озеро; таким образом, героев сближает, помимо прочего, и происхождение из мест, связанных с Аполлоном.
135 сл. с челом потупленным (fronte retusa)... - Притупив и затемнив солнечный свет в знак скорби (ср. retundere в VI Cons. 21), Аполлон (Делий) оплакивает Гиацинта. ... И тростье сломивый Кефис обоих ослезили (hunc fracta Cephisus harundine luget). - Образец - Стаций. "Фиваида", V, 582: "Вами оплакан он был... о поселенцы лесов и тростник преломившие Фавны (ilium... fracta gemuistis harundine Fauni)"; но у Стация harundo - свирель, на которой перестают играть скорбные Фавны, а у Клавдиана - камышовый венец, с каким обыкновенно изображаются речные божества (ср. Prob. 217; VI Cons. 162 сл.): Кефис растерзал его, оплакивая сына.
138 сл. плодотворящей богини (frugiferae... deae)... - Этот эпитет прилагает к Церере Сенека, "Финикиянки", 219; ср. также Овидий. "Метаморфозы", V, 656; Силий Италик, XII, 533; у Стация, "Фиваида", I, 719, - применительно к Осирису. Варрон ("О латинском языке", V, 64) производит имя Ceres от того, что она приносит плоды (gerit fruges), поскольку в древнем языке было С на месте нынешнего G... . Лозы Сплетши, кошницы полнит смеющиесъ сельной корыстью (Nunc vimine texto / ridentes calathos spoliis agrestibus implet). - Ср. в рассказе о похищении Прозерпины у Овидия, "Фасты", IV,435: "Полнит кошницы одна, из веток сплетенные ивы (haec implet lento calathos e vimine nexos)"; "Метаморфозы", V, 393 сл.: "В рвенье девичьем своем подол и корзины цветами Полнила, спутниц-подруг превзойти стараясь усердьем (dumque puellari studio calathosque sinumque / inplet et aequales certat superare legendo)".
140 сл. ... венчает себя безмятежно Знаменьем брака ее роковым (augurium fatale tori). - Ср. Rapt. I, 267. Венец из цветов, который в неведении (ignara) взлагает на себя Прозерпина, - знаменье того, что ей суждено стать царицей подземного мира. Эпитет "роковой" относится и к самому браку, назначенному судьбами, и к царству, в которое Прозерпине предстоит уйти (fatum в смысле "смерть").
141 сл. ... владычица... Труб и браней (tubarum / armorumque potens)... - Минерва. Ср. Вергилий. "Энеида", XI, 531: "В древней этой стране, плодородной, мощной оружьем (potens armis atque ubere glaebae)...". По трагической иронии Минерва оставляет свою воинственность в тот самый момент, когда она понадобится: похищение уже возвещено (ст. 140 сл.), и Плутон вот-вот появится (Claudien I, 147).
144 В нежных смягчает уже затеях (iam levibus laxat studiis)... - Ср. Стаций. "Ахиллеида", I, 327, об ухищрениях Фетиды придать Ахиллу девический вид: "... и крепки смягчает Длани (et fortia laxat / brachia)".
146 сл. gepX играет его железный... - Цветы, украшающие верх шлема, зыблются по ветру. ... И страх отступает Марсов... - Наводящее ужас обличье Паллады смягчается.
148 ... та, чья следит парфенийски запахи свора (quae Parthenium canibus scrutatur odorem)... - Диана. Об охоте в лесах Парфения, горы в Аркадии, ср. Rapt. II, 241, а также Вергилий. "Буколики", X, 56 сл.: "... о, мне никакая бы стужа Не помешала леса оцеплять парфенийские псами (Parthenios canibus circumdare saltus)". Ср. "Энеида", IV, 132: "Мчат массилийцы верхом и прыгает чуткая свора (et odora canum vis)".
154 ... одна познала богиня пафосска... - Венера, осведомленная о происходящем от Юпитера.
161 ... и змеями спнуть удрученными ось колесничну (et fessis serpentibus impedit axem)... - Ср. Стаций. "Фиваида", X, 478 сл.: "... удары копыт разбивают Плоть, и кровавый поток заливает и топит колеса (sanguineus lavat imber et impedit axes)". Змеи у Энкелада, как и у других гигантов (см.: прим. к Rapt. II, 22), были вместо ног.
163 слл. Сравнение, заимствованное из искусства ведения осады (ср. Силий Италик, I, 366 сл.) и мотивированное распространенной метафорой "влюбленный - солдат" (ср. Овидий. "Любовные элегии", I, 9); см.: Christiansen 1969, 108. "В собственном смысле перепрядает (transilit) стены тот, кто прыжком перемахивает над ними; а этот, переползший под стенами, внезапно возникает внутри города" (Claudianus II, 235 sq.). Ср. IV Cons. 331 сл. ...приступает к врагу (pergit in hostem)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XI, 521.
167 ... Землерожденным подобясь мужам (terrigenas imitata viros)... - Т. е. "спартам", воинам, выросшим из земли, в которой Кадм посеял драконьи зубы, или тем, которые взросли в сходной ситуации перед Ясоном (terrigenae называет Овидий первых в "Метаморфозах", III, 118, вторых - в "Героидах", XII, 99); см. о Кадме, помимо овидиевского рассказа: Еврипид, "Финикиянки", 660 слл., Аполлодор, III, 4, 1; о Ясоне: Аполлоний Родосский, III, 1351 слл., Аполлодор, I, 9, 23. Ср. Get. 24 сл., 31 сл. ... третий наследник Царства Сатурнова (tertius heres / Saturni). - Tertius heres назван Плутон и у Драконция, "Медея" (Rom. 10), 407; ср. Катулл, 64, 345 сл., об Агамемноне: "И, троянски войной осаждая долгою стены, Третий их сокрушит вероломна Пелопа наследник (Troicaque obsidens longinquo moenia bello / periuri Pelopis vastabit tertius heres)".
169 ... под братнюю область явитись (fraternum... exire sub orbem). - Т. е. оказаться под небом, областью Юпитера.
172 слл. Медленья он не желая сносить, во гневе утесы Скиптром кряжистым разит. - Ср. Овидий. "Метаморфозы". V, 420 слл., где описывается не выход Плутона на землю, а возвращение в свое царство: "... Сдержать тут гнева не мог уж Сатурний. Страшных своих разогнал он коней и в бездну пучины Царский скиптр, на лету закрутившийся, мощной рукою Кинул, - и, поражена, земля путь в Тартар открыла И колесницу богов приняла в середину провала". Сикульски отгрянули пади (Siculae sonuere cavernae)... - Ср. отклик окружающего мира на трубу Аллекто ("Энеида", VII, 514 слл.): "... содрогнулась от адского рева Роща, и шум пробежал по вершинам дремучего леса, Тривии озеро звук услыхало, услышал сернистый Нар с белесой водой и Велина исток отдаленный...".
174 Липара - наибольший из Эолийских островов, лежащих к северо-западу от Сицилии; Каллимах (Гимн к Артемиде, 46 слл.) и Вергилий ("Энеида", VIII, 416 слл.) описывают Липару как кузницу Гефеста и киклопов. У Клавдиана Липара изображается в своей традиционной роли кузницы Вулкана; для христиан Липара - жерло, ведущее в ад; ср. рассказ об отшельнике, видевшем, как короля Теодориха (скончавшегося, как потом выяснилось, именно в этот день) привели сюда папа Иоанн I и патриций Симмах и сбросили его, связанного, в жерло вулкана: Григорий Великий. "Диалоги о жизни италийских отцов и о бессмертии души", IV, 30.
177 сл. Тот, кто тебя, ... Тибр, преплывает (et qui te, ... Thybri, natat)... - Ср. строки из "Фиваиды" об Алфее, цитированные выше, прим. к Rapt. II, 60. ...И в челне пловец по стремнинам паданским (missamque Pado qui remigat alnum). - Ср. Вергилий. "Георгики". II, 451 сл.: "Легкая также ольха по бушующим плавает волнам, Спущена в Пад (nес non et torrentem undam levis innatat alnus / missa Pado)...". Как в иных случаях пить из реки метонимически обозначает "жить на ее берегах", так здесь в том же смысле применяется плавать по реке; ср. "Энеиду", IV, 398.
181 сл. ... жалом Нептун трехконечным Горы противны разверз (trifida Neptunus cuspide montes / impulit adversos)... - Благодаря этому на месте большого озера возникла знаменитая Темпейская долина. Эту фессалийскую легенду см. у Геродота, VII, 129, 5; Флавия Филострата, "Картины", II, 14; у Лукана, VI, 343 слл., этот подвиг приписывается Геркулесу. Ср. Вергилий. "Энеида", I, 81 сл., об Эоле, дающем волю ветрам: "Вымолвив так, он обратным концом копья ударяет В бок пустотелой горы (cavum conversa cuspide montem / impulit in latus)...".
187 ... безмерным она разошлася зияньем пространно (inmenso late discessit hiatu)... - Ср. Драконций. "Трагедия Ореста", 474; "Медея", 462.
188 сл. изменили уставу Звездны стези (astra viarum / mutavere fidem)... - Звезды, нарушающие извечный порядок своего движения, - символ совершающейся космической катастрофы. ...омылся Аркт, в заповедной погрузнув Глуби (vetito se proluit Arctos / aequore)... - О созвездии Большой Медведицы (Арктос) как чуждающемся "мыться в волнах Океана" говорит Гомер, "Илиада", XVIII, 489; ср. "Одиссея", V, 275; Вергилий. "Георгики", I, 246; Овидий. "Фасты", II, 192; "Метаморфозы", XIII, 726 сл.; Клавдиан. с. min. 40, 16. Образ Медведицы, погружающейся в океанские волны, используется в картине вселенской смуты. Обратный пример: в повествовании о Фаэтоновой гибели Овидий ("Метаморфозы", II, 171 сл.) акцентирует, что этот запрет сохраняется, меж тем как его нарушение казалось бы благом: "Тут в лучах огневых впервые согрелись Трионы, К морю, запретному им, прикоснуться пытаясь напрасно (et vetito frustra temptarunt aequore tingi)". ...И медленного Волопаса боязнь низвергает (praecipitat pigrum formido Booten)... - Ср. у Овидия, там же, ст. 176: "... и ты, Волопас, смущенный, бросился в бегство, Хоть и медлителен был (quamvis tardus eras) и своею задержан повозкой!"; "Фасты", III, 405; Ювенал, V, 22 сл.: "... иль тою порою, Медленного Волопаса арба как хладная ходит (aut illo tempore quo se / frigida circumagunt pigri serraca Bootae)"; Марциал, VIII, 21, 3 сл. Медленный он не только потому, что быстрота от волопасов не требуется, но и потому, что созвездие, близкое к полюсу, совершает малозаметное движение.
192 ... златую превыспренню ось (rutilos... axes)... - Т. е. небесную ось.
198 слл. бурливыя стрежи Ревностней (torrentius amne / hiberno)... - Ср. Стаций. "Фиваида", VI, 407. Греческий эквивалент для hibernus amnis - гомеровское cheimerion hydor ("Илиада", XXIII, 420); ср. Овидий, "Тристии", I, 11, 33: И хотя взмущено волненьями зимними море (cumque sit hibernis agitatum fluctibus aequor)..." (Claudianus II, 238).
Нагнетение образов, излюбленное со времен второй софистики. Колесница Плутона сопоставлена с пятью традиционными образами быстроты: потока в половодье (Лукреций, I, 280 слл.; Стаций. "Фиваида", III, 671), дротика (Вергилий. "Энеида", V, 242; X, 248; XII, 856; Овидий. "Метаморфозы", VII, 777; X, 588), парфянской стрелы (Лукан, I, 229 сл.; Силий Италик, X, 10-12; Пруденций. "Гамартигения", 533), Австра (Rapt. II, 308 слл.), человеческого помышления (Гомер. "Одиссея", VII, 36; Лукреций, III, 182-185; Цицерон. "Тускуланские беседы", I, 43) (Claudien I, 150).
Ни заботной души не снует остроумье проворно (non leve sollicitae mentis discurrit acumen). - Ср. Драконций. "Гил", 75 сл.: "Вооруженный взлетел: лишь покинул небо крылатый, Уж до земли досягнул: помышленью так свойственно реять (evolat armatus: vix caelum liquerat ales, / iamque tenet terras; sic currit mentis acumen)".
202 Кровью горят удила (sanguine frena calent)... - Ср. прим. к Prob. 5.
203 ... заражены пески, напитавшиесь пеной (infectae spumis vitiantur harenae). - Ср. Овидий. "Метаморфозы", III, 74 сл., дракон, убитый Кадмом: "... он черным дыханьем Зева стигийского вкруг заражает отравленный воздух (vitiatas infecit auras)". Бирт (Claudianus 1892, 371) замечает, что нет смысла постулировать лакуну после этого стиха на том основании, что рассказ о вторжении Плутона в мир слишком конспективен, ибо Клавдиан, стоя перед необходимостью повторить ту же историю устами Электры для Цереры, основную часть этого материала перенес в Rapt. III, 202 слл.
208 ... гневит преступленье (crimenque... acerbat). - Ср. Вергилий. "Энеида", XI, 407.
209 ... когда украшение стойла, юницу... - Ср. Rapt. I, 127 слл. Найдя у Стация многочисленные развернутые сравнения с быками (см.: Стаций 1991, 262), Клавдиан использовал их для обрамления земной жизни своей героини: сравнением с телицей (vitula), охраняемой матерью, она вводится в сюжет, сравнением с телицей (iuvenca), убитой львом, заканчивается ее пребывание на земле.
211 ... выместит ярость (rabiem... exegit). - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 357.
214 Косной смиритель толпы (ignavi domitor vulgi)... - Ср. Rapt I, 21.
215 сл. ... стрекалом тебя и светочем гнусным (quae te stimulis facibusque profanis) Кая стремит Эвменида? - Ср. Rapt I, 26 сл. В эротическом значении stimulus ср. у Вергилия, "Георгики", III, 210; Проперция, III, 19, 10; Овидия, "Фасты", II, 779; Ливия, XXX, 14, 1; Пруденция, "Перистефанон", 13, 72.
218 Страшные Пагубы есть для тебя и близ Леты другие Духи (numina). - Пагубы (Dirae) здесь отличны от Фурий, с которыми они часто отождествляются (ср. Вергилий. "Энеида", IV, 473, в истории Ореста: ultricesque sedent in limine Dirae; IV, 610, Дидона перед смертью призывает Dirae ultrices; VIII, 701, о божественных силах, участвующих в Актийском сражении: tristesque ex aethere Dirae; XII, 845, рассказ об их происхождении: dicuntur geminae pestes cognomine Dirae, и XII, 869; Стаций. "Фиваида", XI, 106, об Эдипе, имевшем обыкновение ultrices oculorum exposcere Diras). Возможно, Дирами здесь названы Гарпии, как у Валерия Флакка, IV, 586, они названы saevae Dirae (Claudianus II, 239). Частотность эпитета dira у Вергилия при определении Гарпий и особенно Келено (ср. "Энеида", III, 211, 228, 262, 713) могла спровоцировать подобную субстантивацию у Клавдиана. Сервий говорит, что Диры на небе, Фурии на земле, Эвмениды в преисподней - но поэты смешивают эти три имени (Aen. IV, 609).
219 Фурии мрачные (tristes Furiae). - Ср. Rapt I, 226.
221 Ночью... твоей (nocte tua)... - Ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 108 сл.: "... и был извлечен я из тысяч Ночью твоей".
223 Так к нему вопия (talia vociferans)... - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 679.
224 ... грозным разит навершьем (minaci... umbone ferit)... - Т. е. выпуклостью в центре щита. Ср. Тацит. "Агрикола", 36: "И вот батавы стали обрушивать удары своих мечей на британцев, разить их выпуклостями щитов (ferire umbonibus)..." (пер. А. С. Бобовича). ...Препоной Щитной (clipeique... obice)... - Сказано о том же самом навершии.
227 Ясень (fraxinus) - т. е. копье.
228 сл. Юпитер от вышня эфира Миротворящи криле перуна чермна не ринул (ni Iuppiter aethere summo / pacificas rubri torsisset fulminis alas)... - О вмешательстве Зевса: Еврипид. "Елена", 1317 сл.; Аполлодор, I, 5,1. Само устрашение, произведенное молнией, водворяет мир среди участников сцены.
229 ... криле перуна (fulminis alas)... - Ср. Валерий Флакк, II, 97.
231 ... пламена свидетельны брак утвердили (testes firmant conubia flammae). - Ср. Катулл, 62, 27: "Брачные светом своим ты смертных скрепляешь союзы (qui desponsa tua firmes conubia flamma)" (пер. С. В. Шервинского). Гром заменил в этой сцене величальную песнь (hymenaeus), а огонь молнии - свадебные факелы (faces nuptiales).
234 Помни и навек прощай (sis memor о longumque vale)! - Ср. Вергилий. "Буколики", III, 79. Эта фраза сходна с восклицанием, которым провожали умершего; ср. "Энеида", XI, 97 сл.: "Прости же навек, Паллант мой отважный, Вечная память тебе (salve aeternum mihi, maxima Palla, / aeternumque vale)"; Eutr. II, 296 слл.
236 ... сильнейшею властью (imperio... maiore)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XII. 429: "Больший действует бог (maior agit deus)".
239 ... Сверстных хоров (aequalemque chorum)... - Ср. Овидий. "Фасты", IV, 449.
242 Ни колчан мне не любо носить (nес pharetram gestare libet). - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 336. Упомянув о скорби, в какую будет повергнуто небо (ст. 240), Диана перечисляет далее близкие ей области земли: Парфений, Тайгет, Менал, гору Кинф на Делосе, где родились они с Аполлоном, а после этого - и Аполлоновы Дельфы.
243 Пенится вепрь (spumat арег)... - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 324; Ювенал, V, 16; Сенека, "О гневе", I, 1, 6: "Разве ты не замечал, что у всех животных нападение предваряется особыми признаками и тело их утрачивает обычный спокойный облик, на глазах ощетиниваясь и становясь более диким? У кабана выступает из пасти пена, он начинает с громким лязгом точить клыки друг о друга..." (пер. Т. Ю. Бородай). ...Я свирепые львы ревут невозбранно (saevique fremant impune leones). - Ср. Вергилий. "Энеида", IX, 339 слл.: "Словно несытый лев, в овчарне буйствуя полной (Глад бо безумный его наустил), и влачит и терзает Робкий скот, от боязни немой, пасть рыкает кровава (fremit ore cruento)..." (перевод наш).
245 сл. долго скорбеть о тебе унылому Кинфу, И дельфийским отднесь святилищам брата умолкнуть (maestoque diu lugebere Cyntho. / Delphica quin etiam fratris delubra tacebunt). - Об образе природы, оплакивающей погибшего, ср. Стаций 1991, 283 сл. Ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 195 слл., оплакивание Амфиарая и выражение уверенности в том, что в святилищах Аполлона прекратятся прорицания: "Как бы там ни было, ты - скорбь вечная Феба и вечно Свежая боль и длительный плач умолкнувшим Дельфам (aeternus Phoebo dolor et nova clades / semper eris mutisque diu plorabere Delphis)...". Клавдиан делает здесь намек на римское обыкновение приостанавливать судопроизводство во время публичного траура; так и Аполлон не объявляет своих суждений через оракулы (Claudianus II, 241).
247 ... окрыленна... колесница (volucri... curru)... - Ср. Гораций. "Оды", I, 34, 8; Вергилий. "Энеида" X, 440; Стаций. "Сильвы" III, 4, 36.
248 сл. биеньем терзает Руки свои (planctuque lacertos / verberat)... - Выражение чрезвычайной скорби, ср. Вергилий. "Энеида", VII, 503: "Сильвия... ударяет руками В грудь (palmis percussa lacertos)"; Овидий. "Метаморфозы", IX, 636; Стаций. "Фиваида", XII, 110: "... и плоть истерзанных рук распухает (et molles planctu crevere lacerti)". Именно на этом биении основано предзнаменование (omen), упоминаемое Церерой в Rapt. III, 131: tympana si quatiam, planctus mihi tympana reddunt; cp. Eutr. II, 301.
250 сл. ... дланьми созданный киклопов Дрот (manibus fabricata Cyclopum... tela)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 259: "Стрелы тогда отложил - мастеров-циклопов работу (tela... manibus fabricata Cyclopum)...".
Алан Кэмерон (Cameron 1970, 264) находит эту речь Прозерпины глупейшей (the silliest speech) из всех речей в поэзии Клавдиана, выдержанной в тональности, больше всего напоминающей сварливые бредни Семелы у Нонна ("Деяния Диониса", IX, 208 слл.), и простирающейся - попирая всякую уместность - до сопоставления судьбы Прозерпины с судьбами других похищенных героинь (ст. 260 сл.). Примечательно, что Клавдиан акцентирует в поведении Прозерпины именно decorum, т. е. уместность (fletuque decoro: 273). Между тем как понятие уместного напрямую связано с функциональными характеристыками речи, реакция Плутона представлена Клавдианом как идеальное осуществление одной из главных целей риторики: movere, "взволновать". Уместно вспомнить замечание Дж. Уильямса: "Именно в сфере типично классического представления об уместности (appropriateness)... писателями ранней Империи было совершено наибольшее насилие; но, возможно, было бы справедливей сказать, что они переопределили критерии его приложимости в своих собственных параметрах (terms) и что эти параметры - не те же, что у великих классических писателей" (Williams 1978, 218). М. Роберте справедливо замечает, что характеристики поэтического стиля ранней Империи, выбранные Уильямсом в V главе его книги (irnitatio и aemulatio, культ эпизода, готовые поэтические идеи и пр.), все могут быть обильно проиллюстрированы позднеантичными примерами (Roberts 1989, 61).
Кениг, напротив, предпочитает здесь Клавдиана Овидию, который, на его вкус, делает Прозерпину слишком инфантильной (nimis puellam), заставляя в момент похищения сокрушаться о рассыпанных цветах ("Метаморфозы", V, 399-401): все это уместно не здесь, а в 27-й идиллии Феокрита.
255 сл. Гиперболический характер укоризн Прозерпины: Зевс-Отец карает ее, как участников гигантомахии на Флегрейских полях, или как тех сыновей Земли, что пытались достичь до неба, громоздя Олимп на Оссу (ср. Вергилий. "Георгики", I, 278 слл.: "... Земля несказанно Кея в тот день родила, Япета, Тифона и оных Для сокрушенья небес вступивших в заговор братьев. Трижды на Пелион водрузить они Оссу старались, Трижды на Оссу взвалить Олимп многолиственный...").
259 ... тс зевам... неизмерным (ad inmanes... hiatus)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 237 и 576. Hiatus здесь этимологический намек на Хаос, поскольку греческому chainein "зиять", от которого происходит это существительное, соответствует латинское hiare.
Изгнанну.. . свергают (exul... detrudor)... - Случаи употребления аналогичных глагольных форм (1л. ед. ч. пассива в praes., реже imperf. и fut. prim.) в Rapt, очень немногочисленны и, в отличие от соответствующих форм отложительных глаголов, могущих звучать в устах практически любого персонажа (Плутон: patior I, 100, solabor I, ПО, testor I, 111, loquor II, 294, Юпитер: fatebor I, 216, Генна: precor II, 78, merear II, 86, Церера: morabor III, 114, vereor III, 132, precor III, 302, fateor III, 420, fruebar III, 422; ср. 1 л. мн. ч. в речи Дианы: fatemur II, 236, в речи Электры: aggredimur и scitamur HI, 248), встречаются в речи лишь двух персонажей - Прозерпины и Цереры, как "страдательных" по преимуществу. Rapt II, 259 - первый случай подобной грамматической формы; в том же монологе находится еще один: servitum Stygio ducor captiva tyranno (v. 264), причем ducor акцентировано созвучием с pudor "стыд", стоящим в предшествующей строке в той же метрической позиции. Затем в речи, обращенной к матери в ее вещем сне, Прозерпина еще дважды употребляет подобные формы: tantum / unica despicior (Rapt. III, 99 sq.; ср. аналогичное по метрической позиции и функции deseror в обращении Ромы к Юпитеру, Gild. 115) и tali... hiatu / suppliciis inclusa teror (Rapt. III, 101 sq.); эти формы фонетически отзываются в ее монологе в словах immemor (v. 98), choreis (102), pectore (104), ого (106). Затем подобные формы встречаются лишь в речи Цереры, которая словно перенимает у дочери эстафету страдательности (до этого в ее речи, обращенной к Прозерпине во сне, встречается форма 1 л. мн. ч. fallimur, Rapt III, 96): feror III, 181, а также volvimur III, 411, cingebar III, 413, ferebar III, 415 и имеющие медиальный характер формы advolvor III, 298, accingar III, 316, ferar III, 317 (ср. также завершающее рассказ Электры relinquor III, 259).
260 О, коль счастливы те (о fortunatas alii)... - Ср. Вергилий. "Георгики", II, 458: "Трижды блаженны (О fortunatos nimium) - когда б они счастье свое сознавали! - Жители сел...".
264 В рабство уводят меня, полоненну стигийским державцем (Servitum Stygio ducor captiva tyranno). - Как "полонянка" (captiva) вместо "жены" (uxor), так и "державец" (tyrannus) вместо "царя" (rex) употреблены для вящего сострадания (Claudianus II, 242). Этому месту подражает Пруденций, "Против Симмаха", II, 873 слл.: "Здесь пролегает другой, осененный кустарником мрачным, Путь на котором лишь скот и звери стадятся немые, Все, что ни скрыты в лесах: смежается, неба не зная, Ум человеков, живя в плену у свирепа тирана (saevo vivens captiva tyranno). Мнит он, что Бога нет, зане все в мире вращает Случай, и кружат века, лишенные всякой охраны". "Свирепым тираном" здесь назван дьявол.
266 ... о Венерина кознь, открывшаясь поздно (о Veneris deprensae serius artes)! - Ср. Овидий. "Наука любви", II, 313.
267 Матерь, увы! (Mater, io!) - Ср. Овидий. "Метаморфозы", V, 397 и "Фасты", IV, 447: "Тут закричала она: "Меня похищают, на помощь, Милая матерь (ilia quidem clamabat io, carissima mater, / auferor!)!"". ...Тебе в долинах ли Иды... Или Диндиму днесь... - О структуре фразы seu... seu, принадлежащей евхологическому стилю, ср. прим. к Stil. III, 208.
268 Самшит - т. е. флейта из самшита, которой придан эпитет самого дерева, horrida (ср. Rapt. II, ПО: crispata... buxus). Ср. Rapt. I, 211; Eutr. II, 286.
269 ... вопиющу кровавыми галлы (sanguineis ululantia... Gallis). - Ср. Лукан, I, 567; Rapt. I, 207: ululatibus Ide / bacchatur; Eutr. I, 277 слл., II, 262 сл. ...и меч куретов ты зришь обнаженный... - Ср. Rapt. I, 181; Eutr. II, 281.
275 ... темнозрачной ... ризою (ferrugineo... amictu)... - Ср. прим. к Rapt. II, 93.
280 Отрасль Сатурнова есмь, которому (Ille ego Saturni proles, cui)... - В статье "Античный риторический идеал и культура Возрождения" С. С. Аверинцев, цитируя эпиграмму Полициано на могилу Джотто, начинающуюся со слов: Ille ego sum, per quem pictura extincta revixit, говорит: "Надо чувствовать всю несравненную весомость и торжественность латинского Ше, чтобы оценить такое начало, перепевающее по меньшей мере два знаменитых зачина: во-первых, апокрифические, но в то время приписывавшиеся Вергилию строки, предпосланные "Энеиде": Ille ego, qui quondam gracili modulatus avena <...>; во-вторых, начальные слова поэтической автобиографии Овидия: ille ego qui fuerim, tenerorum lusor amorum... Поэт мог так говорить о себе в античной литературе, но художнику это было "не по чину". Теперь гордое ille ego произносится от имени художника" (Аверинцев 1996, 355). Эта "несравненная весомость" (которой, между прочим, подражает А. Д. Кантемир в зачине "Петриды": "Я той, иже некогда забавными слоги...") у Клавдиана служит утверждению достоинства царя Ада, и хоть стоит и не в самом зачине его речи, но открывает блестящую аргументацию выдвинутого тезиса о величественной участи Прозерпины ("гимн смерти", на который М. Е. Грабарь-Пассек указывала как на одно из лучших, репрезентативное для позднеантичного мировоззрения и едва ли не программное место поэмы: Грабарь-Пассек 1966, 146,296; История римской литературы 1962, 382-383). Ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 757 (Ille ego в устах Фаэтона, в контексте речи о его божественном происхождении), IV, 226 (Гелиос открывает себя Левкофое: Ille ego sum dixit qui longum metior annum...), Стаций. "Фиваида", XI, 165 (Полиник Адрасту: ille ego sum qui te...). Помимо слов Гелиоса у Овидия, ближайшим аналогом реплике Плутона является речь Ахилла у Стация ("Ахиллеида", I, 650 слл.), когда он, соблазнив Деидамию на вакхическом празднестве, открывает ей себя и свое божественное происхождение: ille ego, quid trepidas? genuit quem caerula mater... В обоих случаях эта формула самоопределения связана с ретрактацией наследства. Ахилл с весельем (gavisus, Achill. I, 640) встречает то, что было тягостно для его матери (nihil gavisa, Achill. I, 104), - брак с существом небожественного происхождения. "Отвержение Ахиллом структуры, присущей неравному союзу его родителей, позволяет ему освободиться от господства его матери над его собственной жизнью. Только в этом окончательном отделении от мира Фетиды и Пелея он достигает идентичности своего собственного; только здесь он может сказать, кто он, - ille едо" (Mendelsohn 1990, 305f.). Плутон ради утешения Прозерпины поет палинодию своим жалобам на третий жребий (Rapt I, 100, II, 167 сл.). Сатурн теперь означает не угрозу власти (Rapt I, 114: Saturni veteres laxabo catenas), а ее легитимность (Saturni proles); формула с quidquid, описывавшая всевластие подземного бога от лица автора и парок (Rapt I, 22, 59), звучит в устах самого Плутона (Rapt II, 294 сл.), и пени на утрату дневного света (Rapt I, 96, 99) сменяются утверждением, что он не утрачен (Rapt II, 282 слл.).
Фраза узришь не ничтожного светочи мужа (nес indigni taedas patiere mariti) отсылает к хрестоматийному примеру литоты, гомеровской характеристике Аякса как "не ничтожного меж данайцев" ("Илиада", XV, 11; ср. анонимные "Стихи о фигурах красноречия", 54: "При отрицанье двойном скромным словом мы многое скажем: "Это немалое дело!" - а значит, великое дело. Так у Гомера Аякс "не последним меж греками" назван"; пер. М. Л. Гаспарова), и, таким образом, усиливает возвышенный пафос этого места. ...Здание мира (machina rerum)... - Ср. Седулий. "Пасхальная песнь", I, 239.
282 слл. Не полагай утраченным день (amissum ne crede diem)... - Ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 46, а также известную фразу императора Тита: "Я потерял день (diem perdidi)" (Светоний, "Божественный Тит", 8; Авсоний, "Благодарственная речь к императору Грациану", 16). ...для нас есть иные Звезды (sunt altera nobis / sidera)... - Ср. об обиталище блаженных у Вергилия, "Энеида", VI, 640 сл.: "Здесь над полями высок эфир, и светом багряным Солнце сияет свое, и свои загораются звезды (largior hie campos aether et lumine vestit / purpureo, solemque suum, sua sidera norunt)". ...иные миры (sunt orbes alii)... - Можно понять orbes в смысле "планеты", хотя, возможно, "другие вращения звезд", т. е. свой небосвод (см.: Claudien I, 154).
286 сл. Золотое поколение (aurea progenies) людей, бывшее некогда в мире и "скрывшееся под землей" (Гесиод, "Труды и дни", 121), вечно продолжается в преисподней. ...У вышних (superi) - по отношению к царству Плутона, т. е. на земле.
290 слл. ...в густотенных лесах (lucis... opacis)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 673, Мусей говорит Сивилле о местопребывании блаженных душ: "Нет обиталищ у нас постоянных; по рощам тенистым Мы живем (lucis habitamus opacis)...". ...Пребогатое древо, Ветви извивше свои, зеленым блестящи металлом: Дар сей заветный тебе предлежит (haec tibi sacra datur)... Это то самое дерево, о котором Сивилла говорит Энею, что он должен сорвать с него золотую ветвь ("Энеида", VI, 136 слл.): "В чаще таится (latet arbore ораса) Ветвь, из золота вся, и листы на ней золотые. Скрыт златокудрый побег, посвященный дольней Юноне (Iunoni infernae dictus sacer), В сумраке рощи густой, в тени лощины глубокой. Но не проникнет никто в потаенные недра земные, Прежде чем с дерева он не сорвет заветную ветку. Всем велит приносить Прозерпина прекрасная этот Дар для нее. Вместо сорванной вмиг вырастает другая, Золотом тем же на ней горят звенящие листья (et simili frondescit virga metallo)".
294 Вкратце реку (parva loquor)... - Лукан, IX, 783; Седулий. "Пасхальная песнь", III, 338; Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Майориану" (саrm. 5), 198. ... светозарный... воздух (liquidus... аег)... - Ср. Вергилий. "Георгики", I, 404. Ст. 294-297 ср. с Силием Италиком, XIII, 527-529: "Все, что земли, сюда, что волны и воздух огнистый Воспитал, от первоначал плодотворного мира (Смерть понуждает все), - ниспустится долу [hue, quicquid terrae, quicquid freta et igneus aer / nutrivit primo mundi genitalis ab aevo / (mors communis agit) descendunt cuncta]..."; Овидий. "Метаморфозы", X, 17 сл. Петроний, 134: "Все, что в мире ни зришь, подчиняется мне (quicquid in orbe vides, paret mihi)".
Об участии Прозерпины в подземном правлении ср. орфический гимн Персефоне: "Ты под путями земными владеешь вратами Аида, <...> Ты Евменид породила, подземного царства царица..." (пер. О. В. Смыки).
295 ... пучины... морские (maris aequora)... - Ср. Гораций. "Оды", IV, 5, 10; Вергилий. "Энеида", II, 780.
298 сл. лунному клубу подвержено (lunari subiecta globo)... - Сфера луны отделяет мир вещей, подверженных изменению, от мира вещей непреложимых. Ср. Gild. 223 и прим.; Цицерон. "Сон Сципиона", 17: "Ниже луны нет ничего, что не было бы смертно и тленно, за исключением душ, дареньем богов данных человеческому роду; выше луны все вечно". Макробий. "Комментарий к Сну Сципиона", I, 21, 33: "Все это, сверху до луны, есть священно, нетленно и божественно, ибо тут есть эфир, присно тождественный и никогда не приемлющий неравного волнения различности. Ниже луны равным образом начинаются и воздух, и природа переменчивости, и как для эфира и воздуха (aeris), так и для божественного и тленного луна является межой (confinium)". Ср. Драконций. "Медея", 403. Неоплатоники трактовали Гадеса как демиурга подлунного мира.
300 ... багрецом облеченны владыки (purpurei... reges)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", VII, 102 сл., об Ээте: "В середине сам царь восседает В пурпуре (rex... purpureus)...". Ср. IV Cons. 97: purpureos... Manes. Тему равенства в преисподней ср. у Лукиана: насмешка Диогена, обращенная к Александру: "И ты умер, как мы все?" ("Разговоры в царстве мертвых", 13, 1; ср. также 15, 2; 25, 2); Сенека. "Нравственные письма", 91, 16; Ruf. II, 473-476; Драконций. "Медея", 410 слл., обращение Медеи к Луне (она же Прозерпина): "Грозные ликом под твой влекутся скипетр державцы, Нищий, бедный, богач, пират, и жрец, и грабитель, Все приступают под общий устав, но со жребием розным".
306 сл. ... коней Нудит ликующих он (ovantes / exhortatur equos)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", V, 403: exhortatur equos. Въезд Плутона в свое царство Клавдиан сопоставляет с римским обычаем овации (малого триумфа). Ср. Stil. II, 68.
308 слл. Души стекаются все... - Образец - Вергилий, "Энеида", VI, 309 слл.: "Мертвых не счесть, как листьев в лесу, что в холод осенний Падают наземь с дерев, иль как птиц, что с просторов пучины, Сбившись в стаи, летят к берегам, когда зимняя стужа Гонит их за моря, в края, согретые солнцем"; ср. также "Георгики", IV, 472-474. ... Свергает (decutit)... - Ср. Вергилий. "Георгики", II, 404: "И украшенье лесов снесено Аквилоном холодным (frigidus et silvis Aquilo decussit honorem)", и Гораций, "Эподы", XI, 6. ...Или раздробляет зыбей (aut frangit fluctus)... - Ср. Плиний. "Панегирик Траяну", 81, в конце.
313 сл. Он - Плутон. ...Сам па себя не похож (dissimilisque sui). - Ср. Овидий. "Метаморфозы", XI, 272 сл., о Кеике: "В то время он был опечален: Сам на себя не похож, - потерю оплакивал брата (Шо qui tempore maestus / dissimilisque sui fratrem lugebat ademptum)". Cp. Get. 79 сл.
315 Восстает Флегетон... - Эффектное отличие олицетворенного Флегетона от других речных божеств в том, что он предстает как воплощение струящегося огня. Образ "текущего пожара", возможно, вдохновлен лукановской апострофой к Солнцу ("Фарсалия", I, 656 сл.).
322 сл. Чистым владычицу сонмом свою элисийски обстали Матери (reginam casto cinxerunt agmine mat res / Elysiae teneroque levant sermone timores)... - To есть героини, населяющие Элисийские поля. Ср. Стаций. "Фиваида", II, 227 слл., свадьба дочерей Адраста: "Чистейшим кольцом арголидянки мать окружают, Прочие - возле невест: со всех сторон обступив их, Новых обрядов черед толкуют, боязнь умаляя (casta matrem cinxere corona / Argolides, pars virginibus circum undique fusae / foedera conciliant nova solanturque timorem)". О ее страхе ср. Rapt. I, 132.
324 сл. И расточенны власы... - Ср. Rapt. II, 248. Платом огнистым... - Т. е. flammeum, огненно-красной фатой, хорошо известной в римском свадебном обряде, цвет которой был призван скрыть румянец стыдливости на лице невесты (Rupprecht 1974). Ср. Катулл, 61, 8; Лукан, II, 360 сл.; Клавдиан, Fesc. IV, 4; Nupt. 285; Stil. I, 83; Марциан Капелла, 903.
327 ... тени пещись о пиршестве брачном приемлют (epulisque vacant genialibus umbrae). - Ср. пирующие души героев, созерцаемые Энеем, "Энеида", VI, 656 сл.
328 ... маны... увенчанные (coronati... Manes)... - Как свойственно мертвым (Аристофан. "Женщины в народном собрании", 538; Еврипид. "Финикиянки", 1632) и пирующим (Цицерон. "Тускуланские беседы", V, 62; Плиний. "Естественная история", XXI, 8).
329 Сумрачную немоту (tenebrosa silentia)... - Характеристику царства мертвых как молчаливого см.: Rapt. II, 237; Овидий. "Метаморфозы", IV, 433; "Фасты", II, 609; Стаций. "Фиваида", IV, 447.
330 сл. Совлекает Эреб добровольно Вретище скорби (Erebi se sponte relaxat / squalor)... - Squalor - труднопереводимая "запущенность", "заскорузлость" и "очерствелость", ассоциирующаяся в Rapt, с преисподней (ср. Claudien I, 102; Rapt. I, 80, о Плутоне: squalent inmania foedo / sceptra situ; Rapt. II, 339, о застоявшейся под Титием земле: squalentisque... campi) и соотносящаяся здесь с неопрятностью траура (ср. Rapt. III, 86 сл., облик Прозерпины в сновидении Цереры: squalebat pulchrior auro / caesaries, и Gild. 23 сл., одна из примет бедственного состояния Ромы: umeris vix sustinet aegris / squalentem clipeum; ср. Rapt. III, 418, слова Цереры: nunc squalida, vilis, противопоставленные qua... florente в ст. 417); в узком смысле squalor - "траурная одежда".
331 ... ночь ... вечну (aeternam... noctem). - Выражение, восходящее к Вергилию, "Георгики", I, 468 (о знаменьях, сопровождавших смерть Цезаря); "Энеида", X, 746 (о смерти). Сенека ("Медея", 9) для обозначения преисподней державы использует выражение noctis aeternae chaos (ср. также "Геркулес на Эте", 630).
332 Урна Миносова уж не вратит неверного жребья (urna nес incertas versat Minoia sortes). - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 432: "Урну зыблет Минос судия (quaesitor Minos urnam movet)"; Гораций. "Оды", II, 3, 26; III, 1, 16; Сенека. "Агамемнон", 24; Стаций. "Фиваида", IV, 530.
333 Бич ни один не звенит (Verbera nulla sonant). - Ср. Лукан, VI, 78: "К битве сигнал не звучит (Classica nulla sonant)...".
334 Тартар... нечестивый (inpia... Tartara)... - Вергилиевское выражение ("Энеида", V, 733; VI, 543).
335 слл. Н е крутит стремглав колесо Иксиона висяща... - Ср. картину упокоения подземного мира от пения Орфея у Вергилия, "Георгики", IV, 484: "Ветер внезапно затих, колесо Иксионово стало...". О мучениях Иксиона, Тантала и Тития ср. "Энеиду", VI, 595 слл. и Тибулла, I, 3, в пер. К. Н. Батюшкова: "Богами ввержены во пропасти бездонны, Ужасный Энкелад и Тифий преогромный Питает жадных птиц утробою своей (Пушкин, как известно, заметил: "Ошибка мифологическая и грамматическая". - Р. Ш.). Там хищный Иксион, окованный змией, На быстром колесе вертится бесконечно; Там в жажде пламенной Тантал бесчеловечный Над хладною рекой сгорает и дрожит...". Ср. также Овидий. "Метаморфозы", IV, 447 слл.; Сенека. "Геркулес в безумье", 750 слл.; Боэций. "Утешение Философии", III, т. 12. Расхожий характер всех этих exempla чрезвычайного нечестия и наказания обнажен у Стация, "Фиваида", IV, 536 слл., в словах Тиресия, обращенных к Манто: "Право, известное всем, дочь, старости кормчий и сила, Не пересказывай мне. Ибо кто о камне Сизифа, Водах, вводящих в обман, и Титии, пище пернатых, И об огромных кругах слепца Иксиона не знает?". Об образах караемых грешников в "Метаморфозах" Овидия (X, 41 слл., также в связи с катабасисом Орфея), их месте в поэтике "Метаморфоз" и специфике овидиевской трактовки сравнительно с верги л невской см.: Щеглов 2002, 48 сл., 64 сл., 72, 189.
339 Девять под ним десятин отверзлося черствого поля... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 595-600: "Видеть мне было дано и Земли всеродящей питомца Тития: телом своим распластанным занял он девять Югеров; коршун ему терзает бессмертную печень Клювом-крючком и в утробе, для мук исцеляемой снова, Роется, пищи ища, и гнездится под грудью высокой, И ни на миг не дает отрастающей плоти покоя".
340 ... браздитель неспешный (piger sulcator). - Ср. Лукан, IV, 588: "Там, где Идет Баграда, сухих песков неспешный браздитель (qua se / Bagrada lentus agit siccae sulcator harenae)" (перевод наш).
344 сл. ... и власами Дикими пьют (feroci / crine bibunt)... - Пьют вино змеи, которые у Фурий вместо волос. Ср. Стаций. "Фиваида", I, 90 сл.
346 Керасты, т. е. рогатые змеи (Проперций, III, 22, 27; Плиний. "Естественная история", VIII, 35; XI, 125; Лукан, VI, 679; IX, 716, 851), как атрибут Фурий упоминаются у Стация, "Фиваида", I, 103; IV, 55; IX, 174; XI, 65, и в Ruf. I, 96. Ср. прим. к Gild. 151.
347 И возжигают огнем уж новым торжественны сосны (et festas alio succendunt lumine taedas). - Факелы, устрашающие нечестивцев, фурии зажигали от Флегетона, ср. Rapt I, 40, III, 386-391.
348 сл. Над умиренной тогда Аверна тлетворного стрежъю, Птицы! реяли вы невредимы... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 237-242: "Вход в пещеру меж скал зиял глубоким провалом, Озеро путь преграждало к нему и темная роща. Птица над ним ни одна не могла пролететь безопасно, мчась на проворных крылах, - ибо черной бездны дыханье, Все отравляя вокруг, поднималось до сводов небесных. [Вот потому и зовут это место греки Аорном]". Стих 242, считающийся позднейшей вставкой, указывает этимологию Avernus от aornos, "бесптичий". Ср. Лукреций, VI, 738-748.
349 сл. ... и стало дыханье Амсанкта (flatumque repressit / Amsanctus)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII,563 слл.: "Есть в Италийской земле меж горами высокими место, Славится всюду оно, и молвой поминается часто Имя Ампсанктских долин. Густолистым покрытые лесом Кручи с обеих сторон нависают здесь, и меж ними Речка, гремя по камням и клубясь воронками, мчится. Здесь зияет провал пещеры - в страшное царство Дита отверстая дверь (hie specus horrendum et saevi spiracula Ditis / monstrantur); Ахеронта волной вредоносной Выход этот пробит (pestiferas aperit fauces)...". Spiracula, собств. "отдушина", и pestiferas ... fauces "тлетворные гортани" мотивируют образ "дыханья" (flatus) Амсанкта у Клавдиана.
351 слл. Превращение реки в вино и молоко - образ, устойчивый в описаниях золотого века (ср. Rapt III, 25 сл.; Prob. 250 сл.; Stil. I, 84 слл.; Лукиан. "Правдивая история", II, 13).
353 Сладким... Лиэем (dulci Lyaeo). - Ср. Гораций. "Эподы", IX, 38: "Заботы любо нам и страх за Цезаря Прогнать Лиэем сладостным!" (пер. Н. С. Гинцбурга).
354 слл. В пору торжеств в преисподней люди перестают умирать. Из парок названа Лахесис, хотя обычно Атропос перерезает нить человеческой жизни. Престала рыскати в мире Смерть (mors nulla vagatur / in terris)... - Ср. Лукреций, V, 221.
359 Старец лодочник - т. е. Харон, вечно угрюмый перевозчик (ср. его обращение с приближающимся Энеем, "Энеида", VI, 385-397, или его демонический облик у Данте, "Ад", III, 82-111), увившийся теперь камышом (в венке из которого обыкновенно изображаются речные божества, ср. Rapt II, 136) в знак радости.
361 Геспер поднялся уж свой (suus... processerat Hesperus)... - Ср. Rapt II, 282 сл.; Вергилий. "Буколики", VI, 86. Явление Веспера (Геспера), Венериной звезды, милой тем, кто вступает в брак, - рефрен в эпиталамии Катулл а (62).
365 слл. ... сонм благочестный... - т. е. обитатели Элисийских полей. ...Наша Юнона... - Ср. Rapt. I, 2. ...Учитесь (discite)... - Как доселе незнакомые с наукой любви. Ср. c. min. 25, 130. Владык водворите вы новых В мир и Церере явить не медлите внуков желанных! - Этим пожеланиям, как и аналогичным в финале Nupt, не суждено было сбыться: брак Плутона и Прозерпины был бездетен.
Книга третья
1 Тавмантида - Ирида, дочь Тавманта и Электры, сестра Гарпий (Гесиод. "Теогония", 265, 780; Аполлодор, I, 2, 6), у Вергилия выступающая как вестница Юноны ("Энеида", IV, 693 и V, 606) и Юпитера ("Энеида", IX, 803), у Стация в одном эпизоде как вестница Юноны ("Фиваида, X, 80). См. также: Валерий Флакк, VII, 398; VIII, 116. Ее этимологию от thauma "чудо, чудесное зрелище" см.: Платон. "Теэтет", 155 d; Цицерон. "О природе богов", III, 51; Сервий. Комментарии на "Энеиду", IX, 5: "Тавмантида в поэтическом языке дочь Тавманта. Впрочем, это имя происходит от изумления, рождаемого ее расцветкой (ceterum ex admiratione hoc nomen accepit, quae admiratio de eius coloribus nascitur)".
2 Мглами повитой (cinctam ... nimbis)... - Ср. Вергилий. "Энеида", V, 13: "Горе! зачем небосвод застилают тяжелые тучи (heu quianam tanti cinxerunt aethera nimbi)?".
3 Преиспещренным она проницая Зефиры ширяпьем (ilia colorato Zephyros illapsa volatu)... - Ср. Стаций. "Фиваида", VII, 6, повеление Юпитера Меркурию: "Мчись и самый Борей пронзи стремительным летом (i, medium rapido Borean inlabere saltu)"; аналогичное обращение у Вергилия, "Энеида", IV, 223: "Сын мой, ступай, Зефиров зови и к владыке дарданцев Ты на крыльях лети (voca Zephyros et labere pennis)...".
4 К всем вопиет божествам (numina conclamat)... - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 233: numina conclamant. Собрание богов - традиционная тема эпической поэзии со времен Гомера ("Илиада", IV, 1 слл.; VIII, 1 слл.), ср. Вергилий. "Энеида", X, 1 слл.; Овидий. "Метаморфозы", I, 163 слл.; Стаций. "Фиваида", I, 197 слл.
6 сл. ... смятенны... и тревожны (ancipites trepidique)... - Ср. IV Cons. 293. ...кая подъемлет Мирных вина (quae causa quietos / excierit)... - Ср. Вергилий. "Энеида", IV, 379, слова Дидоны Энею: "Право, забота о вас не дает и всевышним покоя (scilicet is superis labor est, ea cur a quietos / sollicitat)!".
8 Звездчатый дом (stellata domus) - небесный дворец, украшенный звездами.
9 Честь не порушена их (nес confusus honor)... - Все были рассажены сообразно своему достоинству.
11 сл. ... достопочтенны седины Форка... - Седина присуща Форку как морскому божеству ("седое море"); рожденные от Форка грайи были, по Гесиоду ("Теогония", 270), седыми от рождения (Claudianus 11,254). Главк назван двоевидным (biformis), поскольку его тело в нижней половине было рыбьим (Овидий. "Метаморфозы", XIII, 963).
13 Превращения Протея, пастыря морских животных, известны из рассказа Менелая у Гомера ("Одиссея", IV, 384 слл.), которому подражает Вергилий ("Георгики", IV, 387 слл.). "Протеическим превращениям" в поэме Нонна посвящена существенная часть книги: Захарова и Торшилов 2003 (сводка соответствующего материала в греческой и римской литературах: с. 195-215). Здесь ради почтения к богам Протею велят пребывать в неизменном виде (Claudianus II, 254).
14 сл. Также не обойдены старейши потоки сиденья Славой... - Сцене рассаживания водных богов в небесном дворце подражает Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Авиту" (саrm. 7), 39 слл.
17 ... в безмолвье стоя... удивляются (taciti mirantur)... - Ср. Овидий. "Фасты", V, 275. Фавны изображаются болтливыми; Варрон ("О латинском языке", VII,36) самое имя их производит от fari "говорить"; ср. Лукреций, IV, 581 слл. Здесь же они безмолвны от удивления пред блеском небесных светил.
18 С выспрення тут провещал Олимпа отец величавый (Turn gravis ex alto genitor sic orsus Olympo). - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 2: "Начал родитель Эней, приподнявшись на ложе высоком (inde toro pater Aeneas sic orsus ab alto)...". Эпическую формулу sic orsus см. также: "Энеида", I, 325; XII, 806; Стаций. "Фиваида", III, 316; VIII, 516; "Ахиллеида", II, 19.
19 ... мое привлекли... попеченье (abduxere meas... curas)... - Ср. Лукан, VII, 311: "Боги, которых земля от забот отвлекает небесных (curas abduxit)...". Ближайшим образцом для речи Юпитера является рассуждение о благотворном влиянии нужды (duris urgens in rebus egestas) на развитие искусств у Вергилия, "Георгики", I, 121-149; здесь нелегкость человеческого (т. е. прежде всего земледельческого) труда также мотивирована волей Юпитера: "Отец пожелал сам, Чтоб земледельческий труд был нелегок (pater ipse colendi / haud facilem esse viam voluit)". Ср. также Манилий, I, 73-88; Диодор Сицилийский, I, 8.
22 ... бездейством отцовским (torpore paterno)... - Т. е. безмятежностью, присущей веку Сатурна. Ср. "Георгики", I, 124: "Не потерпев, чтоб его закоснело в бездействии царство (nес torpere gravi passus sua regna veterno)".
23 ... рачительной жизни (sollicitae... vitae). - Ср. Проперций, III, 7, 1: "Вечно заботной вы нам, о деньги, жизни причина (ergo sollicitae tu causa, pecunia, vitae)"; Гораций. "Сатиры", II, 6, 62: "Сладостное забвенье вкушать заботныя жини (ducere sollicitae iucunda oblivia vitae)".
25 сл. QomOM пчелиным пусть дебрь не кипит (undaret neu silva favis)... - Ср. в указанном месте "Георгик", ст. 131 сл.: "Мед с листвы он стряхнул, огонь от людей он запрятал, Остановил и вино, бежавшее всюду ручьями (rivis currentia vina)".
27 Се не зависть отнюдь (haut equidem invideo)... - Ср. Вергилий. "Буколики", I, 11. Юпитер отводит распространенную в античности идею "зависти (phthonos) богов" (ср. сентенцию Солона у Геродота, "История", I, 32; обзор и анализ текстов, связанных с представлением о божественном фтоносе, см.: Доддс 2000, 48-98). В целом эта полемика верховного бога с человеческим мнением ориентирована, как можно полагать, на знаменитое место в речи гомеровского Зевса: "Странно, как смертные люди за все нас, богов, обвиняют! Зло от нас, утверждают они; но не сами ли часто Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?" ("Одиссея", I, 32-34). Об этом пассаже в связи с религиозностью Клавдиана см.: Cameron 1970, 211 f.
28 сл. ... от доблести прочь отвращает (dissuasor honesti)... - Ср. Сенека. "Нравственные письма к Луцилию", 108,7. ...Пышность, и тяжко мрачит роскошство умы человеков (luxus et humanas oblimat copia mentes)... - Ср. "Георгики", III, 134 сл.
31 ... сметливая нужда (ingeniosa... egestas)... - Трактовку нужды in malam partem cp. Eutr. II, 179 сл. Лукан, I, 165 сл.: "бедность, щедрая на мужей (fecunda virorum / paupertas)".
32 Дабы искусства, родясь в хитроумье, привычкой питались. - "Георгики", I, 133: "Чтобы уменья во всем достигал размышляющий опыт, Мало-помалу (ut varias usus meditando extunderet artes / paulatim)...". Ср. Манилий. "Астрономика", I, 80.
33 Ныне ж с пенею мне приступает великой Природа (Nunc mihi cum magnis instat Natura querellis)... - Олицетворенная Природа появляется у Стация, "Фиваида", VIII, 330; XI, 465; XII, 645; "Ахиллеида", I, 488; ср. также обращенный к ней орфический гимн. Й. Хейзинга указывает на эти строки Клавдиана (а также на Rapt. I, 237 слл. и Боэция, "Утешение Философии", III, т. 2) как на поэтический источник, из которого мотив "плача Природы", как и сам образ олицетворенной Природы, перешел к виднейшим аллегорическим поэтам XII в., Бернарду Сильвестру и Алану Лилльскому, будучи скоординирован с платонической трактовкой этой мифологемы (Huizinga 1949, 32 f.). См. также: Stock 1972, 73-77; о Природе у Клавдиана также Christiansen 1969, 112 f.
40 В мачеху гневну (dirae... novercae)... - Ср. Овидий. "Героиды", XII, 188; Квинтилиан, XII, 1, 2.
41 сл. цшо было ум влещи к небесам (quid mentem traxisse polo)... - Мысль о небесном происхождении души, по ее причастности божественному огню, мысль, возможно, пифагорейская, проводилась как стоиками (Сенека. "Нравственные письма", 66, 2; Эпиктет, I, 9; Марк Аврелий, VII, 9, 3; X, 8, 6), так и платониками и неоплатониками (Платон. "Федон", 114Ьс; "Тимей", 41-43; Плотин, V, 1, 1). Ср. Юлиан. "Речь о Матери богов", 165cd и 172Ьс; Аммиан Марцеллин, XVIII, 3, 8 (Claudien I, 163). ...Взпосити Выспрь главу (altum / erexisse caput)... - Человек, единственный из всех животных, способен стоять прямо, созерцая небеса, и наделен разумом. Ср. Лукреций. "О природе вещей", V, 1208; Саллюстий, "О заговоре Катилины", 1,1: "Всем людям, которые стараются отличаться от прочих животных, с высшим прилежанием должно стараться не миновать жизни безмолвно, как скот, от природы созданный согбенным и приверженным чреву"; Овидий. "Метаморфозы", I, 84 слл., о творческой деятельности Прометея: "И между тем как, склонясь, остальные животные в землю Смотрят, высокое дал он лицо человеку и прямо В небо глядеть повелел, подымая к созвездиям очи" (через Овидия представление о символическом смысле прямостояния достигает до Высокого Средневековья; этот овидиевский пассаж цитирует, например, такой богослов XII в., как цистерцианец Исаак де Стелла в "Слове на Четыредесятницу": PL 194, 180АВ, а Фома Цистерцианец прибегает к этой цитате в комментариях к Песни Песней, на стих Recti diligunt te: PL 206, 63A; ср. также в гомилиях Радульфа Пламенного: PL 155, 1845 В). Ср. Лактанций. "О гневе Божием", 7; Макробий. "Комментарий на Сон Сципиона", I, 14, 9-11; источником этой мысли является Платон, "Кратил", 396Ьс; "Государство", IX, 586ab; "Тимей", 90а, 91е. Марта Маламуд вычленяет то же philosophic commonplace в сравнении загнанного Руфина со зверем на арене, Ruf. II, 398 sq. (Malamud 1989, 49 f.).
43 Желуди были для древних людей пищей, общей им с другими животными, пока не появилось земледелие; ср. Rapt. I, 30. По Гесиоду, употребление в пищу желудей - одна из примет безмятежного золотого века ("Труды и дни", 233; ср. знаменитый монолог Дон Кихота о золотом веке, произносимый с желудем в руках, а также каламбур со словом желудок в финале карамзинского "Гимна глупцам"), а у Гомера их в героический век едят лишь свиньи ("Одиссея", X, 242, XIII, 409). Специально о balanephagia, "желудеедстве" аркадцев, считавшихся древнейшими из людей и долго пребывавшими в первоначальной простоте нравов: Геродот, I, 66; Павсаний, VIII, 1, 2; Элиан. "Пестрые рассказы", III, 39. У Ювенала (VI, 10) "рыгающий желудем муж (glandem ructante marito)" - образ из глубокой древности. Ср. Гораций. "Сатиры", I, 3, 100 слл.: "Люди вначале, когда, как стада бессловесных животных, Пресмыкались они по земле - то за темные норы, То за горсть желудей - кулаками, ногтями дралися..." (пер. М. А. Дмитриева). Для Клавдиана ближайшим образцом мог быть Вергилий, "Георгики", I, 147 слл.: "Землю железом пахать научила впервые Церера В пору, когда по священным лесам оказалась нехватка В ягодах и желудях и Додона питать перестала".
46 ... матери (parentis)... - Не Юпитера (ср. Gild. 120), а всего живого на земле.
47 Хаония - эпирская область, в которой находится Додона, родина дубов и желудей (ср. прим. к ст. 43).
48сл. ... н e ведая бедства (ignara malorum)... - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 630. ...Со свирепою матерью (torva cum matre)... - С Кибелой. ...Идейских... скимнов. - Ср. Rapt I, 201, 211.
52 В след свой пусть оставляет плоды... - Ср. Rapt I, 30.
54 И под актейский ярем лазурны пусть внидут драконы. - О драконах Цереры см.: Rapt I, 181 слл., 201. Актейский, т. е. аттический (ср. Вергилий. Буколики", II, 24; Овидий. "Героиды", II, 6; "Метаморфозы", II, 554; VI, 711; Стаций. "Фиваида", II, 736; IV, 453; Валерий Флакк, I, 394; IV, 465), ярем - намек на то, что своей колесницей Церера снабдила элевсинского царевича Триптолема (см.: прим. к Rapt I, 12). Стаций. "Сильвы", IV, 8, 50: "Актейская Церера".
56 ... громадой моей державы (imperii molem)... - Ср. Веллей Патеркул, II, 131: "сию Римской державы громаду (hanc Romani imperii molem). Ср. клятву Юпитера с клятвой Плутона: Rapt I, 111 сл.; Плутон, в гневе противопоставляя себя брату, клянется лишь своим царством, а Юпитер, утверждая свое единодушие с братом, клянется и своим, и преисподним миром. Также клянется Юпитер у Стация, "Фиваида", I, 290 сл.: "Но леденящей водой и гладью стигийского брата Я поклянусь, и навек неизменною клятва пребудет (horrendos etenim latices, Stygia aequora fratris, / obtestor, mansurum et non revocabile verbum)".
58 To супруга моя, иль едина от сонмища дщерей (vel coniunx fuerit natarumve agminis una)... - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 329: "Или Феба сестра, или с нимфами крови единой (an Phoebi soror? an Nympharum sanguinis una?)".
60 слл. ... заступы лишен (procul aegide)... - "Эгиду" можно понять тут в общеприменимом смысле "защита, покровительство"; но поскольку непосредственно перед этим речь идет о Минерве, можно трактовать это место так, что Юпитер, упомянув Минерву как самую любимую из дочерей, затем говорит, что даже и ее не спасет ее эгида, - тем более следует опасаться всем прочим (Claudianus II, 259). ...Удар... Молнийный (ictum / fulminis)... - Ср. Гораций. "Оды", III, 16, 11. ...Язвой... удрученный (vulnere saucius)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XII, 5.
65 Се мой завет (hoc sanctum). - Sanctum здесь связано, как в понятии sanctae leges, с непреложностью закона и наложением кары за его нарушение (ср. непосредственно предшествующие предостережения Юпитера); та часть закона, которая определяет эту кару, называется sanctio poenalis. Ср. определение Папиниана (Dig. 48, 19, 41): "Санкция в законах налагает определенное наказание на тех, кто не подчиняется требованиям закона" (цит. по: Бартошек 1989, 424). ...Непреложны судьбы сим чином да идут (mansura fluant hoc ordine fata). - Fluere "течь" применительно к судьбам у Лукана, VIII, 625.
66 Рек - и небесны звезды он грозным сотряс мановеньем (Dixit et horrendo concussit sidera motu). - Образец - гомеровское изображение помавающего бровями Зевса ("Илиада", I, 530), которому подражают Вергилий, "Энеида", X, 115: "... поклялся Бог, и Олимп задрожал, потрясенный его мановеньем", и Овидий, "Метаморфозы", I, 179: "Трижды, четырежды он потряс приводящие в ужас Волосы, поколебав и землю, и море, и звезды"; ср. Катулл, 64, 204 слл.; Овидий. "Любовные элегии", III, 2, 58; Стаций. "Фиваида", VII, 3 сл.
67 ... меднозвонного грота (armisoni... antri)... - Намек на шум оружия, издаваемый куретами и корибантами, ср. Rapt. I, 210. Armisona - эпический эпитет Паллады начиная с Вергилия ("Энеида", III, 544); Валерий Флакк, I, 74; Силий Италик, XIII, 42; Стаций. "Фиваида", I, 535, Сидоний Аполлинарий, саrm. 6, 1, так что применение эпитета здесь является оригинальным (Claudien I, 164).
69 ... Верные изображенья... - Ближайший образец - зловещие знаменья, являемые Дидоне, у Вергилия, "Энеида", IV, 450-474. Чернеющим одеждам Цереры (mutatas... nigrescere vestes) соответствует чернеющее при жертвенном возлиянии вино у Дидоны (lattices nigrescere sacros); дирам, завершающим весь фрагмент у Вергилия, создают аналог Фурии в ст. 79, причем упоминание двулезвийной секиры у Клавдиана (bipennis, ст. 79) может быть откликом на упоминание о судьбе Агамемнонова дома у Вергилия; храм, бывший "в чертогах" (in tectis) Дидоны, который она "с особым чтила усердьем" (miro quod honore colebat), находит частичный аналог в знамении зеленеющих ясеней mediis Penatibus и в лавре (venturi praescia - Rapt. II, 109), который Церера любила больше всей священной рощи (luco dilectior omni); наконец, голос усопшего Сихея, призывающего Дидону, соотносится с явлением в материнском сне самой Прозерпины. Ср. также atra signa, перечисляемые в аналогичной ситуации Фетидой у Стация, "Ахиллеида", I, 131-134. Ср. соответствие снов Цереры тезисам онейрокритики: внутренности обозначают детей, поскольку называются они одним и тем же словом splagchna (Artem. Oneirocritic. I, 44); черная одежда вообще предвещает несчастие (ibid. II, 3); ясень, среди прочих лесных деревьев, хорош только для плотничающих и собирающихся на войну, а всем остальным предвещает нужду и бедность, будучи деревом бесплодным (ibid. II, 25). Наконец, лавр "означает женщину зажиточную, ибо он вечнозелен, и пригожую, ибо он красив: а также странствие, бегство и несбывшиеся ожидания, ибо таково сказание об этом дереве" (ibid. II, 25, пер. М. Л. Гаспарова). Ср. Christiansen 1969, 103 f.; Claudien I, 164 f.
71 ... прободенно ея враждебными дротами чрево (adversis invadi viscera telis)... - Ср. Овидий. "Любовные элегии", II, 10, 31; II, 14, 25.
76 сл. ... его под корень ссеченным Узрев (hanc imo stipite caesam / vidit)... - Ср. знаменье гибели сына, явленное Аталанте: Стаций. "Фиваида", IX, 585-598. Лексически этот пассаж отчасти навеян эпизодом Эрисихтона в овидиевских "Метаморфозах", VIII, 743, 766. ...В прахе сквернящем (foedari pulvere)... - Ср. Катулл, 64, 224.
83 слл. ... в цепях... жестоких (saevis... catenis)... - Традиционное словосочетание, ср. Гораций. "Оды", III, 11, 45; Стаций. "Фиваида", X, 562; Силий Италик, ХШ,609. ... Заскорбели краснейшие злата Кудри (squalebat pulchrior auro / caesaries)... - Символ траура, см.: прим. к Rapt. II, 330 сл.
88 Бледность - характерная черта царства мертвых, ср. прим. к Rapt. I, 41.
89 сл. Сравнение белизны, присущей прекрасной женщине, со снегом и инеем, традиционно, ср. Овидий. "Любовные элегии", III, 7,8; Nupt. 265.
93 сл. Худость отколь безобразна сия (unde haec deformis macies)? - Ср. Вергилий. "Георгики", IV, 255, об эпидемии среди пчел: "... худобою ужасной Обезображен их вид (horrida vultum / deformat macies)..."; Тибулл, IV, 4, 5 сл. ...толь много кто властен Буйствовать против меня (Cui tanta potestas / in me saevitiae)? - Ср. Вергилий. "Энеида", IX,97: "Кому из богов толикая власть попущенна (cui tanta deo permissa potestas)?" (перевод наш).
94 сл. ... железа как строгого узы, Зверю несносны (rigidi cur vincula ferri / vix aptanda feris)... - Традиционная игра словами, ср. Лукреций, II, 103 сл.: "грубые тела железа (fera ferri / corpora)"; Квинтилиан, I, 3, 3: "зверский и железный (ferus ас ferreus)"; Тибулл, I, 10, 2: "зверский и воистину железный (ferus ас vere ferreus)" (Claudien I, 166).
96 ... или лгут нам суетны тени (an vana fallimur umbra)? - Клаузула восходит к Овидию, "Метаморфозы", IX, 460, о Библиде, которая греховную любовь к брату поначалу принимала за pietas: "Долго вводило ее в заблуждение ложное чувство (mendacique diu pietatis fallitur umbra)".
98 ... львиц... рыжих (fulvas... leaenas)... - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 722, а также III Cons. 77. Скалигер ("Поэтика", VI, 5) возмущался этим эпитетом, спрашивая, что общего между желтизной и жестокостью, и предлагал заменить его на saevas "свирепых". Львицы, принадлежащие Кибеле, соотносятся здесь с образом каспийской тигрицы в ст. 105: и то и другое - обычный образ свирепости, нужный для горького и "почти нечестивого" укора Церере (Claudianus II, 261).
99 Так ты изгнала из памяти нас (tantane te nostri tenuere oblivia)? - Ср. Овидий. "Тристии". I, 8, 11: "Ты до того ли меня, неверный, предал забвенью (tantane te, fallax, cepere oblivia nostri)..." (пер. H. Вольпин); Стаций. "Фиваида", V, 625, скорбь Гипсипилы над Архемором: "Так ли забывчива я, чтоб забыть о толикой заботе (tantane me tantae tenuere oblivia curae)?".
100 сл. Прозерпины коль сладко Имя тебе (Certe Proserpina nomen / dulce tibi)... - Ср. Валерий Флакк, IV, 161.
101сл. ... в сем зеве... Казньми в затворе крушат (tali... hiatu / suppliciis inclusa teror)! - Ср. Rapt II, 259 (aid inmanes Erebi detrudor hiatus) и комм, к этому месту. В отношении той мысли, что под карой можно понимать только самое пребывание Прозерпины в преисподней (Claudianus II, 261), заметим, что это сон, которому сгущение и утрировка ситуации не противопоказаны, и что его образная система, рассчитанная на то, чтоб встревожить Цереру, так же может оперировать гиперболами, как и вся речь Прозерпины, которая matrem aspere et paene impie accusat.
102 сл. ... хоры Зришь благосклонно (choreis / indulges)... - Ср. Вергилий. "Энеида", IX, 615: "Праздная жизнь вам мила, хороводы и пляски любезны (iuvat indulgere choreis)...".
105 сл. ... не тигром каспийским В свет порожденна (et non me Caspia tigris / edidit)... - Ср. Вергилий. "Энеида", IV, 365 слл., укоризна Дидоны Энею: "Нет, не богини ты сын, и род твой не от Дардана, Кручи Кавказа тебя, вероломный, на свет породили, В чащих Гирканских ты был тигрицей вскормлен свирепой!". Сравнение неистовствующего в резне Фиодаманта с каспийской тигрицей у Стация, "Фиваида", X, 288 слл.
109 ... пясти Трепетны хощет простерть (trementes / tendere conatur palmas). - Выражение tendere palmas, частое у Вергилия ("Энеида", I, 93, II, 688, V, 233, 256, 686, VI, 685, X, 845, XII, 936), распространено у эпиков I в. (например Лукан, IV, 176; Стаций. "Фиваида", I, 497; Силий Италик, II, 531, VI, 302, 515, XII, 590).
110 ... двигнувшисъ узы сон отревают. - Своим звоном. "Когда сон внезапно улетучивается, этим возвещается нечто скорбное" (Claudianus II, 262).
113 ... словеса таковы обращает (tali compellat voce)... - Ср. Вергилий. "Энеида", IV, 304; V, 161; Лукан, IX, 226.
117 Хоть и создании в печах киклоповых были (Cyclopum quamvis extructa caminis)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 630: "... уж стены видны, что в циклоповых горнах Кованы (Cyclopum educta caminis / moenia conspicio)".
125 слл. ... прискорбным Знаменьем (triste / augurium). - Ср. Вергилий. "Энеида", V,7. ...Плетеницы златые (flaventia serta). - Свитые из колосьев, ср. ниже, ст. 150. Ср. Гораций. "Юбилейный гимн", 29 сл.: "Хлебом пусть полна и скотом, Церере В дар Земля венок из колосьев вяжет..." (пер. Н. С. Гинцбурга); Тибулл, I, 1, 15 сл. (в пер. И. И. Дмитриева - "А пред тобой всегда, Церера златовласа, Я вешаю венок, сплетенный мной из класа"). Падающий венок (символ владычества) как предзнаменование несчастья ср. Eutr. II, 282 слл.
127 О появлении крови как дурном знамении: Вергилий. "Георгики", I, 485; "Энеида", IV, 455; Овидий. "Метаморфозы", XV, 790; Лукан, I, 547 сл.; Стаций. "Фиваида", IV, 374.
128 Щедры стремятся струи (larga... prorumpunt flumina)... - Ср. Rapt. I, 268.
129 Непонужденна рука удивленную грудь поражает (iniussaeque manus mirantia pectora tundunt). - Ср. Овидий. "Любовные элегии", III, 9, 10, о Купидоне, оплакивающем Тибулл а: "Ожесточенной рукой бьет себя в голую грудь" (pectoraque infesta tundat aperta manu).
131 Грянуть в тимпан - мне горьким тимпан отзовется биеньем (tympana si quatiam, planctus mihi tympana reddunt). - См.: прим. к Rapt. II, 248 сл.
133 сл. "Бездельны пусть речи далеко Ветр унесет..." - Не укоризна Церере в праздности ее речей, а имеющее апотропеический характер пожелание, чтоб ее слова остались без последствий. Ср. Катулл, 30, 9; 64, 142; Овидий. "Метаморфозы", VIII, 134; Лигдам, 4, 9.
135 ... чтоб для своей перуна не ринути дщери (ut non pro pignore fulmina mittat). - Т. е. тревоги твои тщетны, ибо Юпитер не замедлил бы подать помощь Прозерпине; трагическая ирония состоит в том, что именно волей Юпитера определено и похищение Прозерпины, и скитания Цереры, а также в том, что Юпитер, как известно читателю, уже метнул свой перун - не для того чтобы помочь дочери, а чтобы помешать ее защитницам (Rapt II, 228 слл.). Fulmen mittere см., например, Лукреций, II, 1101; V, 1244; Овидий. "Тристии", II, 33.
141 слл. Так мещется птица... - Ср. Стаций. "Ахиллеида", I, 212 слл., о раздумьях Фетиды, где спрятать Ахилла: "Точно пернатая, родов уж близких в хлопотах прилежных, Уж трепеща, жилище в листве как пустое упрочить: Ветр ей предвидится здесь, о змеях здесь мыслит тревожно, здесь о людях она - но вот сомненной по нраву Сень, и, насельнице новых ветвей, уж любезно ей древо"; Гораций, "Эподы", I, 19 слл.: "Страшней наседке за неоперившихся Птенцов, коль их покинула, хоть от подползших змей их защитить она Не сможет и присутствуя" (пер. Н. С. Гинцбурга).
149 слл. ... раздрала Ризы она и класы сломленны с кудрями исторгла (amictus / conscidit et fractas cum crine avellit aristas). - Cp. Gild. 136 сл. Раздирание одежд как знак скорби ср. также Вергилий. "Энеида", XII, 602 сл. и 609; Проперций, III, 15, 23 сл.; Стаций. "Фиваида", I, 593; III, 125 сл.; Силий Италик, XIII, 389; XVI, 436; Ruf. I, 33.
152 ... кости мятет проницающий трепет (imis vibrat tremor ossa medullis). - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 120: gelid usque per ima cucurrit / ossa tremor (в пер. В. А. Жуковского - "... сердца охладели, и трепет Кости проникнул"); такая же фраза - "Энеида", XII, 447.
153 Зыбкий шатается шаг (succidui titubant gressus)... - Ср. Стаций. "Фиваида", IV, 663.
157 ... оный божественный труд... - Ср. Rapt. I, 247 слл.
159 сл. сКОрбь Цереры ориентирована на скорбь Гипсипилы у Стация, "Фиваида", V, 593 сл.: "... ни слов над недавней добычею смерти Не проронила, ни слез: лишь горькие множит лобзанья...". ...Лобзанием... запечатлев (oscula... figit)... - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 687, II, 490; Стаций. "Фиваида", XII, 27.
161 Стертый перстами челнок, урочную брошенну пряжу (attritosque manu radios proiectaque pensa)... - Ср. Вергилий. "Энеида", IX, 476, мать Эвриала узнает о его гибели: "Выпал челнок у нее, опрокинулась с пряжей корзинка (excussi manibus radii revolutaque pensa)...".
163 ... чисту ложницу (castumque cubile)... - Ср. Катулл, 66,83; Вергилий. "Энеида", VIII, 412; в той же метрической позиции: Валерий Флакк, II, 137; Силий Италик, III, 28; ср. Rapt. III, 276; Gild. 326.
165 слл. ... так точно пастух... - Образцом для этого сравнения является Стаций. "Фиваида", III, 45-52, возвращение Мэона в Фивы с вестью о ночном истреблении, учиненном Тидеем: "Подобно ему бегом возвращается пастырь, Стада лишенный ночным волков равнинных набегом: Скот господский из рощ у него внезапным был изгнан Ливнем и зимней луны несущими ветр остриями; Жертвы восход осветил - донести господину боится Сам он о свежей беде: ужасен от грязи налипшей, Пенями полня поля, безмолвие пастбищ огромных Возненавидев, зовет поименно быков умерщвленных". См.: Christiansen 1969, 104 f.
166 Пунийские, т. е. ливийские, львы также у Вергилия, "Буколики", V, 27; Овидия, "Тристии", IV, 6, 5; Сенеки, "Федра", 348.
171 сл. Клавдиан дает кормилице Прозерпины имя, фигурирующее среди дев, составлявших общество Персефоны в Гомеровском гимне к Деметре (ст. 418). Океанида Электра упоминается у Аполлодора, I, 2, 2; возможно, тождественна матери Ириды (см.: прим. к Rapt. III, 1).
176 Спутник она, хранитель она и матерь вторая (haec comes, haec custos, haec proxima, mater, haberi)... - Ср. Вергилий. "Энеида", V, 546 сл.: "... Эпитида, Что опекал и берег безотлучно отрока Юла (custodem ad sese comitemque impubis Iuli / Epytiden)..."; Марциал, XI, 39, 2: "Был колыбели моей, Харидем, ты прежде качатель, Отроку спутник ты был неутомимый и страж (et pueri custos assiduusque comes)". Как замечает Шарле, введя в поэму рассказ о похищении от лица свидетеля, близко связанного с Прозерпиной, Клавдиан получает возможность описательную (descriptive) версию, изложенную во второй песни, дополнить и прояснить версией патетической (Claudien I, 170).
179 сл. ... отпустило впоследок Дух и скорби узду (suspiria tandem / laxavit frenosque dolor). - Ср. Лукан, VII, 124: "Битву начать разрешил и узду с кипящего гнева Сбросил (frenosque furentibus ira / laxat)"; Стаций. "Сильвы", II, 6, 13: rumpat frenos dolor iste. Тут слито воедино два сравнения - с толпой, спершейся в воротах и не могущей их разом миновать (или с водой, бьющей в преграду), и с конем, которому отпустили поводья (Claudianus II, 267). Ср. VI Cons. 265 сл.
181 ... стала кому я корыстью (cui praeda feror)? - Ср. Сенека. "Геркулес в безумье", 1186, реплика Геркулеса, приходящего в себя: cui praeda iacui? Супруг мой - Юпитер; сказано "в несобственном смысле и к негодованию Юноны" (Claudianus II, 267).
184 слл. Груз Инаримы. - О том, что Инаримой, островом в Неаполитанском заливе, придавлен Тифоэй, упоминает Вергилий, "Энеида", IX, 716; ср. Стаций. "Фиваида", X, 916. У Гомера в "каталоге кораблей" как место, где находится ложе Тифоэя, упомянуты некие Аримы ("Илиада", II, 783). ...Везувийского ига (iugi... Vesevi)... - Вергилиевское выражение, см.: "Георгики", 11,224 сл. О гиганте Алкионее см.: Аполлодор, I, 6, 1. Бриарей - см.: Rapt. I, 46 сл. и примеч.
190 Киана - см., Rapt. II, 61 и III, 245 слл. Сирены - ср. ниже, ст. 205, 254 слл.
191 Верность ваша ли в сем (haecine vestra fides)? - Ср. Проперций, IV, 3, 11.
194 Смерти хотела б ценой (emptum morte velit)... - Вергилий. "Энеида", X, 503 сл.: "Время настанет - и Турн согласится цену любую Дать, лишь бы жив был Паллант (Turno tempus erit magno cum optaverit emptum / intactum Pallanta)"; этому вергилиевскому месту подражает Силий Италик, V, 601 сл.
195 Темна виновника ей и верну представити гибель (auctorem dubium certumque expromere funus). - Золотой стих, в котором глагол (вступающий в созвучие с дополнением: auctorem... expromere так, что повторяются звуки, составляющие корень глагола mori "умирать", и коррелирующие с morte "смертью" и moratur "медлит" в предшествующем стихе) сдвинут вправо, обеспечивая соседство антонимическим прилагательным dubium и certum. Намерение Электры auctorem... expromere соотносимо с поэтическим намерением самого Клавдиана: inferni raptoris equos... promere (Rapt. I, 1-3).
197 ... будь общим, терзало бы мене (levius communia tangunt). - Общее зло сноснее личного; Титаны восставали против всех богов, а это - бедствие одной Цереры, нанесенное не общим врагом, а ближайшими к ней богами.
198 ... в мысль то тебе не входило (multoque minus quod rere)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 97.
202 Мирно дом процветал (Florebat tranquilla domus)... - Ср. Стаций. "Сильвы", V,l, 142: "Се, веселяся цвели пенаты невозмутимы (florebant hilares inconcussique реnates)".
215 слл. Дева неопытна злу веселится (Nostra rudis gaudere malis)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", XI, 106, о Мидасе, получившем желанную способность превращать все в золото: "Весел ушел он, доволен бедой (laetus abit gaudetque malo)". ...Нектаром щедрым Полнит трапезу (nectare largo / instaurare dapes)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 146 сл.: "Тевкры готовят пир и, великому радуясь чуду, Ставят кратеры они, вином их наполнив до края (certatim instaurant epulas atque omine magno / crateras laeti statuunt et vina coronant)". To ризу она и оружье Дианы Мерит (nunc arma habitumque Dianae / induitur)... - Ср. "Энеида", XI, 574 слл.; IV Cons. 160 слл., а также Стаций. "Фиваида", VIII, 291 слл.; "Ахиллеида", I, 41.
218 То, украшался гривою, шлем (Nunc crinita iubis galeam)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 785, облачение Турна: "Шлем украшает его Химера с гривой тройною (cui triplici crinita iuba galea alt a Chimaeram / sustinet)".
221 Полна враждебным наитьем (maligno / afflatu). - Ср. afflata в Rapt. I, 1 и afflatum в Rapt. III, 240.
225 Что Волопас не страшит прогневленный весеннюю отрасль (verna nес iratum timeant virgulta Booten). - Волопас восходит 30 января по древнему календарю. Он называется еще Арктофилак, т. е. "Страж Большой Медведицы" (Цицерон. "О природе богов", II, 109; Лукан, VIII, 179; Манилий, I, 316; Гигин. "Астрономия", II, 4, 1). О Волопасе ср. III Cons. 170; Nupt. 274.
227 ... увы, в нежных нравах шаткие лета (teneris, heu, lubrica moribus aetas)! - Ср. с. min. 22, 6: "Мной опрометчива скорбь и шатки двигали лета (me lubrica duxerit aetas)". Бирт (Claudianus 1892, XII), обсуждая вопрос о возрасте Клавдиана в эту пору, приводит в параллель образу юности как lubrica aetas Цицерона, "В защиту Целия", 41; Тацита, "Анналы", XIV, 56; Плиния Младшего, "Письма", III, 3, 4 (lubricum aetatis, "неустойчивый возраст" в пер. М. Е. Сергеенко).
228 сл. ... в каких изливалися тщетно Просьбах уста (quas irrita fudi / ore preces)! - Выражение fundere preces "изливать мольбы" - верги л невское, см.: "Энеида", V, 234; VI, 55; ср. Гораций. "Эподы", XVII, 53; Стаций. "Фиваида", X, 516.
230 ... и долгой им вслед чредою (longo post ordine)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 482: "Эней застонал, когда длинной чредою Тевкры прошли перед ним (quos ille omnis longo ordine cernens / ingemuit)...".
233 ... и влагу пиют расточенну фиалки (sparsosque bibunt violaria sucos). - Ср. Вергилий, "Георгики", IV, 32: "... и пьют родниковую влагу фиалки (inriguumque bibant violaria fontem)".
234 Но на средину оси как высокое солнце поднялось (sed postquam medio sol altior institit axi)... - Упоминание полуденного солнца традиционно для эпопеи: Гомер. "Илиада", VIII, 68; "Одиссея", IV, 400; Вергилий. "Энеида", VIII, 97; Овидий. "Метаморфозы", II, 417 и пр. Клавдиан, возможно, соревнуется с Вергилием, "Энеида", VI, 536, об Авроре: "Уж средину оси претекла в колеснице эфирной (iam medium aetherio cursu traiecerat axem)" (перевод наш); но символичность клавдиановского замечания в том, что в момент, когда мир находится на пике света, в него вторгается повелитель мрака со "своей ночью" (Claudien I, 171).
236 ... остров, Конским топом взмятен и гулом колесным, трясется (tremefactaque nutat / insula cornipedum pulsu strepituque rotarum)... - Ср. Валерий Флакк, VI, 168 сл.: "Поле стенет, колеса терпя, и зыбкая ходит Под ударом земля (ipse rotis gemit ictus ager tremibundaque pulsu / nutat humus)...".
239 ... пажити ржавиной тлеют (squalent rubigine pr at a). - Катулл, 64, 42: "Рало заброшенное покрывается ржавиной темной (squalida desertis robigo infertur aratris)".
241 Роз пресекается дух (exspirare rosas)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", X, 190 слл., о смерти Гиацинта: "Так в орошенном саду фиалки, и мак, и лилея, Ежели их надломить, на стебле орошенном оставшись, Вянут и долу свои отягченные головы клонят; Прямо держаться нет сил, и глядят они маковкой в землю. Так неподвижен и лик умирающий...". Этот овидиевский подтекст композиционно связывает у Клавдиана гибель цветов с гибелью Кианы.
242 ... в гремучем ристанье (rauco... tractu)... - Ср. Валерий Флакк, I, 614 сл., о Зефире, Ноте и Эвре: "Бурю воздвигнув они, ко брегу гремучим ристаньем (raucoque... tractu) Единодушно прибой виющийся гонят".
243 Ночь его реет вослед (Nox sua prosequitur currum)... - Вокруг Плутона - "своя ночь", которую он приносит с собою в дневной мир и с нею удаляется. ...и свет возвращается миру (lux redditur orbi). - Ср. Гораций. "Оды", IV,5,5: "Вождь наш добрый, верни свет своей родине (Lucem redde tuae, dux bone, patriae)!" (пер. Г. Ф. Церетели). О ст. 238-243 см.: Christiansen 1969, 109.
244 сл. Как желанье сбылось их, исчезли Без промедленья богини. - Электра "по обыкновению несчастных обвиняет всех" (Claudianus II, 271): не зная истинного положения дел, она приписывает коварство Венеры и невинным Минерве и Диане (ср. дальнейшую речь Цереры).
246 слл. О превращении Кианы в источник: Овидий. "Метаморфозы", V, 425 слл.; источник Кианы упоминает Нонн, "Деяния Диониса", VI, 128 сл.; ср. Диодор Сицилийский, V, 4.
250 сл. ... сразил ее тайный Яд (tacito sed laesa veneno)... - Клаузула, возможно, навеяна Стацием, "Фиваида", I, 171. "Безмолвный яд" можно понимать и метонимически, как лишающий возможности говорить, - аналогично горациевской "бледной смерти" (Claudianus II, 271).
253 ... волна приникает прозрачна (lambit... perspicuus fons). - Ср. Гораций. "Оды", I, 22, 7 сл., а также Rapt. III, 373.
255 Ахелоиды. - Т. е. Сирены, дочери Ахелоя (Аполлодор, I, 3, 4). О связи их с Деметрой: Аполлоний Родосский, IV, 889 сл.; об их участии в поисках Прозерпины: Овидий. "Метаморфозы", V, 552 слл.; Гигин. "Фабулы", 141; их образ см. также в "видении Эра" (Платон. "Государство", X, 617ь; аллегорическая трактовка этой картины: Плутарх. "Застольные беседы", IX, 14, 6). Ср. Селиванова 1988, 388. ...Сикульского... Пелора. - Ср. Овидий. "Метаморфозы", XV, 706; Лукан, II, 438.
256 И, воспаленные злом... - От обиды, им причиненной, впадая в ярость.
257 сл. ... на гибель вратят (in pestem vertere). - Ср. Саллюстий. "Югуртинская война", 70, увещания Бомилькара Набдалсе: "... предупреждал, чтоб благосклонность Метеллову тот не обратил себе на погибель (ne praemia Metelli in pestem converteret)". Лира (lyra) здесь, видимо, просто метонимически образованный синоним к vox и carmen; но возможно и буквальное значение (ср. Claudianus II, 271). ...Чаровательный челны Глас цепенит (vox blanda carinas / alligat)... - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 670: "Ныне Дидона его задержать стремится словами Льстивыми (blandisque moratur / vocibus)". Ср. Ser. 23.
258 ... и весла коснят от напевов внушенных (audito frenantur carmine remi). - Это место антитетически соотнесено с Rapt. II, 360: et vacuos egit cum carmine remos. В Rapt. II картина умиротворенного Аида завершается образом непривычно кроткого Харона; его песнь и праздные весла связаны здесь с приостановкой смертей. В Rapt. III картина Сицилии, охваченной смутой, завершается образом непривычно яростных Сирен; коснящие весла связаны здесь с началом смертей, вызываемых их пением.
261 Очи вращая (lumina torquens)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 448 сл., явление Аллекто перед Турном в ее подлинном облике: "Страшный лик открылся пред ним, и очи, блуждая, Пламенем злобным зажглись (flammea torquens / lumina)"; в "Георгиках", III, 433, сходное выражение применено к ядовитой змее: et flammantia lumina torquens. У Клавдиана эта черта дана при описании Цереры, неистовствующей furiato pectore (ст. 262). О сближении Цереры с Фуриями см. далее, прим. к ст. 377.
263 слл. Так стремнистый Нифат сотрясает... - Ср. Стаций. "Фиваида", IV, 315 сл.: "Так в ярости лютой тигрица, Коли похитят приплод, за добычливым всадником мчится"; Клавдиан, Ruf. I, 227; сравнение Менелая с гирканской тигрицей, у которой украли детенышей, у Драконция, "Похищение Елены", 576-585; другие упоминания гирканских тигров и львов в сравнениях: Вергилий. "Энеида", IV, 367; Стаций. "Фиваида", VIII, 572; XII, 169 слл.
265 Зефир как муж тигрицы упоминается у Оппиана, "Кинегетика", III, 353. О быстроте зефира: Stil. III, . 252; VI Cons. 476; с. min. 27, 21; о быстроте тигрицы: Плиний. "Естественная история", VII, 25; Лукан, V, 405; Силий Италик, XII, 458 слл.; Ruf. I, 90.
267 сл. мужа пожрать боязлива глубокой Пастью алкая (timidumque hausura profundo / ore virum)... - Ср. Стаций. "Фиваида", II, 132, о тигре: "Вдруг - прыжок на толпу, и в пасти он тащит живого Мужа (fert ore virum)...". Hausurus, сравнительно редкая форма part. futuri от haurio, имеет параллели у Вергилия, "Энеида", IV, 383: supplicia hausurum, и Силия Италика, XVI,11: vigor hausurus Latium. ...Смиряется, зря в отраженье кристально. - Охотник на дороге оставляет зеркало, глядя в которое тигрица на время задерживается. Ср. Амвросий Медиоланский. "Шестоднев", VI, 4: "Он подкидывает сферу из стекла, и та обманывается своим отражением, и мнит [видеть свое] дитя, удерживает порыв, уповая собрать потомство". "Зеркало, помещенное между матерью и детенышем, ставшим царской игрушкой, символизирует молчание богов относительно личности похитителя, замедляющее предпринятые Церерой поиски" (Christiansen 1969, 105). Ср. Rapt. III, 105, где в речи Прозерпины "каспийской тигрице" усвоен прямо противоположный смысл - жестокости к детям.
269 Точно так, ко всему Олимпу беснуясь (haud aliter toto genetrix bacchatur Olympo)... - Ср. Вергилий. "Энеида", IV, 300 сл., о Дидоне: "... и по всему беснуется граду, Воспламеняся (totamque incensa per urbem / bacchatur)..." (перевод наш).
270 He потоком-скитальцем рожденна. - Т. е. "не принадлежу к нимфам".
271 Башненосная... Кибеба (turrita Cybebe). - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 784: mater turrita; Rapt. I, 213; Stil. III, 170: genetrix turrita; Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Авиту", 31: turrita Cybebe.
272 сл. ... богов ли погибло Право и пали законы небес (quo iura deorum, / quo leges cecidere poli)? - Ср. Цицерон. "В защиту Флакка", 2, 3: "право рухнулось (iura ceciderunt)"; Сидоний Аполлинарий. "Послания", IV, 17, 2: "Латинское право рухнулось (Latina iura ceciderunt)"; Gild. 44 сл.
274 сл. ... славна стыдливость (noti pudoris). - Сказано иронически (то же относится к ст. 276); за этим следует намек на известную историю о разоблачении прелюбодеяния Афродиты ее мужем Гефестом (тема песни Демодока в "Одиссее", VIII, 266 слл.) ... после сетей лемносских (post Lemnia vincula)! - Ср. Стаций. "Сильвы", I, 2, 60: "... где встарь, о грехе небезвестны, Сети лемносски могли к застигнуту ложу приникнуть (ubi quondam conscia culpae / Lemnia deprenso repserunt vincula lecto)". Лемносские (метонимически) - "Гефестовы", ср. VI Cons. 572.
276 Чиста ложница и сон сей благой толику надменность Подали ей (Hos animos bonus ille sopor castumque cubile / praebuit)? - Cp. Rapt. III, 163 и прим., а также Лукан, X, 68 сл.: "Дерзость дала ей та ночь (hoc animi nox ilia dedit), какую впервые на ложе Наших вождей провела распутная дочь Птолемея".
277 ... сие заслужили... - "Чтоб ей было дозволено безнаказанно заниматься сводничеством и выдать деву похитителю" (Claudianus II, 273).
279 Не искусившие ложа (expertes thalami)... - Обращение к Минерве и Диане. Ср. Вергилий. "Энеида", IV, 550, слова Дидоны: "Мне не дано было жить, не ведая брачного ложа (thalami expertem)...".
282 сл. В требищах Скифии вас и пред алтарем, человека Алчущим, праведно чтить! - Клавдиан сливает воедино почитание Артемиды в Скифии (Еврипид. "Ифигения в Тавриде", 127 слл.; Овидий. "Метаморфозы", XIV, 331; Силий Италик, IV, 369, VIII, 362) и кровавый культ Артемиды в Тавриде (Еврипид. "Ифигения в Тавриде", 243; Павсаний, III, 16, 7 слл.; ср. Катулл, LXVIII, 79). Церера в исступлении ассоциирует Минерву с человеческими жертвоприношениями, воздававшимися Диане (Claudien I, 174).
283 Что виной толикой яризне (Tanti quae causa furoris)? - To же окончание стиха у Стация, "Фиваида", I, 438: "Безумства причина, Пришлые юноши, в чем (quae causa furoris, / externi iuvenes)?"; ср. Вергилий. "Георгики", IV, 495, слова Эвридики: "Чей столь яростен гнев (quis t ant us furor) ?".
290 Неистовства зависти горькой (rabiem livoris acerbi)... - В Rapt. III, 27 Юпитер употребляет глагол livescere (инхоатив к livere "быть синим; завидовать"), который принимает значение "завидовать" только у Клавдиана; Юпитер говорит здесь, что зависть богам не присуща. В Rapt. III, 238 Электра употребляет livor в его первичном значении "синева, свинцовый цвет", рассказывая о траве, гибнущей вслед за колесницей неведомого вора. Церера, выслушавшая ее рассказ, употребляет в Rapt. III, 290 слово livor в метафорическом значении "зависть", и это выглядит как полемика со словоупотреблением Юпитера, хотя она единственная из всех богов его речи не слышала. Наконец, все это обрамлено двумя контекстами, где part, praes. от livere употреблено в первичном значении: liventibus... vadis сказано о Стиксе (I, 22) и liventibus... spoliis - о Кее (111,346). Таким образом, все пять контекстов со словами этого корня укладываются в центрально-симметрическую структуру, где осевым контекстом является Rapt. III, 238: А (характеристика Ада) - В (автохарактеристика олимпийских богов) - А (проявление Ада в земном мире) - В (полемика с автохарактеристикой олимпийских богов) - А (характеристика инфернальных сил, восставших на олимпийский мир).
305 Если же клятвой иной упредил... - Если Диана и Минерва уже связаны обещанием не выдавать похитителя, пусть Латона, ни в чем не клявшаяся, расскажет ей правду.
308 слл. ... и бремя сугубо Вынесла ты (partusque tulisti / tu geminos)... - Родив Аполлона и Диану. Ср. Овидий. "Метаморфозы", VI, 712, об Орифии: "Стала и матерью двух, - разродилась она близнецами (partus enixa gemellos)". Так отраду ты вечну... - Sic при пожеланиях (в том числе образующее анафору, как в данном случае) ср. у Вергилия, "Буколики", X, 4, Горация, "Оды", I, 3, 1, Тибулла в пассаже, указанном в след. прим.
310 О кудрях Аполлона см.: Гомер. "Илиада", XX, 39; Пиндар. "Пифийские оды", 3, 14; Тибулл, II, 5, 121 сл.
311 И щедрым дождем орошаются очи (Largis tunc imbribus ora madescunt). - На жалобы и мольбы Цереры богини не отвечают ничем, кроме слез, как выше, ст. 293. О сравнении слез с дождем см.: комм, к "Фиваиде", III, 122 сл.: Стаций 1991, 272. Ср. также Катулл, 68, 56; Овидий. "Тристии", III, 5, 12.
316 ... день прейти (lustrare diem)... - Т. е. всякое место, которое освещается солнцем и где бывает день; затем, однако, Церера готовится к нощескитальным трудам (noctivago labori, v. 331).
318 слл. доколь похищенну Дочь не найду, хотя б Иберийской на лоно Тефии Канула (dum pignus ademptum / inveniam, gremio quamvis mergatur Hiberae / Tethyos)... - Ср. Стаций. "Ахиллеида", I, 540 слл., Тидей Улиссу о предстоящих поисках Ахилла: "... пускай враждебной Тефии звучные гроты его сокрывают иль лоно Нерея Водное - сыщешь его (licet ille sonantibus antris / Tethyos aversae gremioque prematur aquosi / Nereos, invenies)". ...Чермною омкнутая бездной (rubro vallata profundo)... - В том же смысле "Восточный Океан" в Nupt. 168. Ср. Силий Италик, XII, 355, о Сардинии: "Волно-шумящей окрест обступленный бездною остров (insula fluctisono circum vallata profundo)".
322 ... ни Сирт мне пути не замедлит грозным кипеньем (non dubio Syrtis cunctabitur aestu). - Ср. Гораций. "Оды", I, 22, 5: "... иль чрез Сирты путь совершать кипучи (sive per Syrtes iter aestuosas)...". Сирты описаны у Саллюстия, "Югуртинская война", 78, и Лукана, IX, 303 слл. Ср. Gild. 315 и прим. Места, упомянутые Церерой, обозначают четыре стороны света: Иберийская Тефия - Атлантическое море, т. е. запад; чермная зыбь - Восточный Океан; Рейн и Рифейские горы - север; Сирты - юг; ничто в мире не будет оставлено скорбящей Церерой без внимания (Claudianus II, 275). Затем Церера варьирует эту мысль с другим подбором локусов и в другой последовательности: Нот (ют) - Борей (север), Атлас (крайний запад, см. прим. к praef. Rapt. II, 45 слл.) - Гидасп (восток).
326 ... меня, по весям, по градам бродящу (errantem... per rura, per urbes)... - Ср. Стаций. "Сильвы", III, 5, 7.
332 Роща была близ Акида реки (Lucus erat prope flumen Acin)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VIII, 597: "Есть близ Церейской реки прохладная роща густая (est ingens gelidum lucus prope Caeritis amnem)..."; Овидий. "Фасты", VI, 411; Лукан, III, 399 слл.; Репосиан. "Любовь Марса и Венеры", 33: "Роща была (Lucus erat); для Марса ее избрала Киферея..." (пер. М. Л. Гаспарова). История Акида, соперничавшего с Полифемом в любви к Галатее, убитого ревнивым циклопом и превращенного в реку, у Овидия, "Метаморфозы", XIII, 750-897. Отсылками к этому мифу замкнуто у Клавдиана описание священной рощи: начатое с упоминания Акида и Галатеи, оно заканчивается словами о Полифеме (ст. 356). ...Светлая... Галатея (candida... Galatea)... - О вошедшей в пословицу белизне Галатеи: Феокрит. "Киклоп", 19; Вергилий. "Буколики", VII, 37 сл.; Овидий. "Метаморфозы", ХШ,789.
338 ... облекается вся одоленьем дуброва (totumque nemus victoria vestit). - Т. е. знаменьями победы богов над гигантами. Аналогичное описание Паллены у Валерия Флакка, II, 16 слл.: "Се, ужас богов и войне обреченну Зрят Паллену они, и вокруг безмерные дива Землврожденных, встарь небесам враждебных гигантов, Коих древами снабдив скалами и кряжами Мать, и поверженны выспрь воздвигла горы к эфиру. Каждый свои на скале угрозы и битву и страхи Все сохраняет поднесь: сам бури колеблет и с горних Мещет перуны Отец; но на скалах сих величайший Ужас не зрится, сикульской землей Тифоэй угнетенный".
339 Пасти разверстые здесь (hie patuli rictus)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", VI, 378, о превращении ликийцев Церерой в лягушек: "Сроду широкие рты от брани еще растянулись (ipsaque dilatant patulos convicia rictus)"; Авиен. "Описание земли", 258 сл.: "Ум твоей в своей остроте неистомным, читатель, пусть будет, Пота ты пей моего песнопения зевом разверстым (indefessa tuae sint mentis acumina, lector, / sudorisque mei patulo bibe carmina rictu)".
341 сл. Лики прибиты к стволам (affixae truncis fades)... - Ср. Вергилий. "Энеида", XI, 83 сл., распоряжения Энея относительно побежденных: "Также велит он к шестам имена прибить и доспехи Всех побежденных врагов, чтобы сами вожди понесли их (indutosque iubet truncos hostilibus armis / ipsos ferre duces inimicaque nomina figi)". ... И неизмеримые кости... белеют (inmaniaque ossa... albent). - Ср. Вергилий. "Энеида", XII, 35 сл., речь Латина Турну: "От нашей крови доныне В Тибре вода горяча, от костей поля побелели (campique ingentes ossibus albent)". Змей - которыми снизу заканчивались тела гигантов.
343 ... дышат перунами (suspirant fulmine). - Ср. вергилиевские ("Энеида", I, 44) слова об Аяксе: "выдыхающа огнь из груди пронзенной (exspirantem transfixo pectore пат- mas)".
344 Каждое хвалится здесь не ничтожным именем древо (Nullaque non magni iactat se nominis arbor). - "Лукановское описание Помпея, stat magni nominis umbra (I, 135), релевантно здесь, особенно поскольку поэт сравнивает римского полководца с дубом, обремененным военными трофеями, но готовым рухнуть" (Roberts 1989, 26). Ср. IV Cons. 59 и прим. Оценка импликаций лукановского сравнения, данная Робертсом, не является, однако, единственной, ср. иной взгляд: Таруашвили 1998, 160 сл.; соответственно и аналогия с клавдиановской картиной может быть не столь прямой.
345 слл. Qp с описанием трофея, который возводит Тидей, разбив фиванскую засаду, у Стация, "Фиваида", II, 707 слл. Об обыкновении вешать шкуры убитых животных на деревьях см.: Стаций 1991, 301 сл.
347 Образец смешения титанов и гигантов (ср. Лосев 1996, 818 сл.): Кей - титан, сын Урана и Геи (Аполлодор, 1,1,3), отец Астерии и Лето (там же, I, 2, 2, ср. Каллимах, "Гимн к Аполлону Делосскому", 62); Мимант - гигант, убитый на Флегрейском поле Гефестом, или Зевсом, или Аресом (Еврипид. Ион", 215; Аполлоний Родосский, III, 1227; Аполлодор, I, 6, 2; Гораций. "Оды", III, 4, 53; Силий Италик, IV, 287; Клавдиан, Gig. 85- 91). Сизыми Кея броньми (liventibus... Coei spoliis)... - Spolia, т. е. доспехи, снятые с убитого неприятеля, в данном случае "говорится о коже; никто, я полагаю, не изображает Гигантов одетыми или облаченными в броню" (Claudianus II, 277). Это соображение относится и к Enceladi... opima в ст. 350.
348 Офион... совлеченный (exutus Ophion). - М. Роберте указывает, что это гипаллага вместо exuta arma Ophionis, созданная благодаря тому, что при ехио в качестве прямого дополнения может стоять вещь ("совлекать что") и человек ("совлекать с кого") (Roberts 1989, 27); о функциях этой фигуры см. след. прим. Об Офионе, царившем вместе с Евриномой прежде Крона, который его свергнул, поет Орфей у Аполлония Родосского, I, 503 слл.; также Нонн. "Деяния Диониса", II, 573; см.: Лосев 1996, 706, 876; Тахо-Годи 1999.
352 ... дуб не крепил бы соседний. - Фрагмент Rapt. III, 344-352 подвергся разбору как образец "jeweled style" в монографии М. Робертса (Roberts 1989, 26 ff., общие замечания: ibid., 36). По методу и задачам этот разбор аналогичен цитированному нами выше, комм, к Rapt. I, 233 слл. В частности, Роберте пишет: "Прилагательные, описывающие доспехи, напоминают нам о том, что здесь было поставлено на карту (what is at stake here) и как свежо это воспоминание о космическом насилии: мечи все еще обнажены (strictos), оружие все еще влажно от крови (liventibus), трофеи все еще курятся (fumantia). Оружие и гиганты отождествлены в гипаллаге exutus Ophion. Роща представляет в миниатюре (in microcosm) хрупкое равновесие между порядком и хаосом в природном мире; его способ построения включает осведомленность не только об отношении слова к его непосредственной синтаксической единице, но также о его месте в контексте, определенном более широкой структурной упорядоченностью (framework of regularity). Упорядоченность есть предпосылка и эстетической значимости текста, и способности синтаксически не связанных составляющих соединяться для передачи значения" (Roberts 1989, 27 f.).
356 ... и бежит Полифем свящепныя сени (et ipse fugit sacra Polyphemus ab umbra). - Киклопы и в особенности Полифем (ipse Polyphemus) названы здесь в связи с их дурной славой существ, которым ни божеский, ни человеческий закон не писан (Гомер. "Одиссея", IX, 105-115, и слова самого Полифема: IX, 273 слл., а также "Киклоп" Еврипида и Овидий. "Метаморфозы", V, 857, XIII, 759 слл.). Благоговение, свойственное даже киклопам перед священной рощей, контрастирует с поведением Цереры. Все клавдиановское описание священной рощи и святотатства, совершаемого Церерой, ориентировано на аналогичное описание святотатственной рубки в заповедном лесу, устроенной Цезарем, у Лукана, III, 399-452. Ср. также комм, к "Фиваиде", III, 174 и VI, 84 слл.: Стаций 1991, 272, 286.
363 Так, коль сбирается кто... по хлябям пространным (vecturus longinqua per аеquora)... - Ср. Вергилий. "Энеида", I, 380: "... по волнам, по водным равнинам Всюду носимся мы (diversa per aequora vectos)...".
365 Бук и ольха названы как деревья, меньше других поддающиеся гниению; ольха (alnus) в латинской поэзии - одно из метонимических названий корабля (ср. praef. Rapt. I, 3, а также Вергилий. "Георгики", I, 136; II, 451; Стаций. "Фиваида", III, 23; VI, 106; VIII, 270; X, 13 и пр.).
366 сл. Сообразуя грубы древа примененьям различным... - Описывается не обработка, а раздумья человека в лесу, какую древесину на что пустить (Claudianus II, 279): это сравнение для Цереры, присматривающейся и примеряющейся к стволам. ...Ветрилам дмящимся (tumidis... velis)... - Ср. Гораций. "Послания", II, 2, 201.
370 Неповрежденной главой возносилися два кипариса (Tollebant geminae capita inviolata cupressus)... - Ср. Вергилий. "Энеида", IX, 681 сл.: "Пышные кроны свои к небесам два дуба вздымают, из-за широкой реки головой друг другу кивая (consurgunt geminae quercus intonsaque caelo / attollunt capita et sublimi vertice nutant)". Эпитет inviolata может относиться к кипарису как вечнозеленому дереву (ср. Стаций. "Фиваида", VI, 99) или же делается акцент на их принадлежности к заповедной, священной роще (Claudien I, 177).
371 сл. ... таких на утесах идейских Не созерцал Симоэнт (quales non rupibus Idae / miratur Simois)... - Ср. Вергилий. "Георгики", II, 83 сл.: "... вид не один существует могучих Вязов, лотосов, ив иль идейских дерев, кипарисов (Praeterea genus haud unum nес fortibus ulmis / nес salici lotoque neque Idaeis cyparissis)". "Богатое, но слишком обильно изукрашенное позднейшими поэтическими приемами изображение похищения Деметрой двух кипарисов с Иды, причем Клавдиан путает критскую Иду с троадской" (Лосев 1996, 129). Церера похищает кипарисы с Этны, однако горы Клавдиан действительно путает: кипарисами славилась Ида критская, а Симоэнт течет в Троаде.
373 ... Оронт, Аполлоновой рощи питатель. - Оронт протекает мимо Антиохии, предместье которой в честь бывшей здесь лавровой рощи называлось Дафной. О кипарисах, окружающих храм Аполлона Дафнийского, упоминает Флавий Филострат ("Жизнь Аполлония Тианского", I, 16) и Прокопий Кесарийский ("Война с персами", II, 14, 5): во времена императора Анастасия кипарисы, рубить которые было запрещено законом, буря выворотила с корнем; это, по Прокопию, предвещало падение и разорение города.
374 Мнится, братья они... - В оригинале кипарисы, которые в латинском языке женского рода, названы сестрами.
375 ... совокупным венцом над дубравой довлея (socio despectant vertice lucum). - Ср. Стаций. "Фиваида", IV, 165: "Пеший над всеми главой возносясь, Капаней озирает Войско (at pedes et toto despectans vertice bellum)...".
377 ... воруженна секирой (armata bipenni)... - Использование двулезвийной секиры (bipennis) сближает Цереру с фуриями, срубившими ее лавр (Rapt. III, 79: Tartarea Furias debellavisse bipenni). Лавр и кипарис относятся к деревьям, перечисленным в Rapt. II, 107-110 (интересно отметить, что из семи деревьев, упомянутых в этих четырех строках, лишь два, кизил и илик, не играют дальнейшей роли в поэме); в оминозной ситуации, дающей "прозреть будущее" (ср. Rapt. II, 109), фурии рубят лавр, а в амбивалентной ситуации "свадьбы-похорон", где факел выступает и как брачный, и как погребальный (см. слова Цереры: Rapt. III, 407 сл., а также аллюзии на стациевское оплакивание Архемора и поиски Аргией погибшего Полиника), Церера рубит кипарис, "покрывающий гробы" (Rapt. II, 108; тем более примечательно, что из овидиевской трактовки Клавдиан знал о сосновых факелах Цереры: flammigeras pinus, "Метаморфозы", V, 442; в этой ситуации может иметь значение образ кипариса как бесплодного древа; ср., например, Лукиан. "Две любви", 12; у К. Н. Батюшкова в "Подражаниях древним": "Взгляни: сей кипарис, как наша степь, бесплоден..."). В обоих случаях у Клавдиана упоминается скорбь дриад (Rapt. III, 78 и 381). Симптоматическим образом сирийские кипарисы растут на берегу Оронта, который назван питателем Аполлоновой (т. е. лавровой) рощи. Сходство Цереры с фуриями подчеркнуто враждебностью к Юпитеру (Rapt. III, 359, ср. Rapt. I, 38-40) и наконец дано эксплицитно (Rapt. III, 386 слл.). Ср. Claudien I, 178.
379 Увлекает их купно паденье (pariter traxere ruinam)... - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 465: "... и внезапно с грохотом грозным Рушится все (еа lapsa repente ruinam / cum son it u trahit)...".
382 сл. ... и вспять, рассыпая Кудри (retroque solutis / crinibus)... - Ср. Силий Италик, XII, 598 сл.: "... рассыпая Кудри, матери все вопиют и грудь обнажают (sparsaeque solutis / crinibus exululant matres atque ubera nudant)".
386 Тис как ядовитое и зловещее дерево (см., например, Цезарь. "Записки о Галльской войне", VI, 31, 5; Вергилий. "Буколики", IX, 30; "Георгики", IV, 47; у Овидия им осенен спуск в Аид: "Метаморфозы", IV, 432; Плиний. "Естественная история", XVI,20), в качестве факела Тисифоны упоминается у Стация, "Фиваида", IV, 485; XI, 93 (ср. также VIII, 9). ...свирепая... Мегера (torva Megaera)... - Стациевский эпитет ("Фиваида", I, 712; IV, 636).
387 сл. ... иль в Кадмовы стены стремяся (Cadmi seu moenia poscat)... - Ср. Стаций. "Фиваида", IV, 56 сл., об Эвменидах: "... коли фракийцев дома сокрушили они, иль преступных Кровли Микен, иль Кадмов очаг (seu Thracum uertere domos, seu tecta Mycenes / impia Cadmeumue larem)...". ...В Микенах... Фиестовых... - Ср. Лукан, I, 544.
398 Шишконосными (coniferae) называет кипарисы Вергилий, "Энеида", III, 680; у Клавдиана этот эпитет придан и сосне (Rapt. I, 205).
402 ... сокровенною мастью (arcano... suco)... - Амброзией, которой, по Овидию ("Метаморфозы", II, 120), насыщаются кони Солнца. Клавдиан, возможно, находится под влиянием того эпизода "Фиваиды" (XII, 138-140), где Ирида с помощью амброзии сохраняет трупы непогребенных аргосцев от разложения (Claudien I, 179).
403 Фаэтон в данном случае значит "солнце"; у Гомера ("Илиада", XI,735) Phaethon ("лучезарный") - эпитет солнца; антономасия, примененная Клавдианом, находится еще у Вергилия, "Энеида", V, 105. О колеснице Ночи (в данном случае - Селены) см. прим. к Rapt. I, 276 сл. Ср. Авсоний. "Послания", XIV, 3: "Трижды давала Луна своим отдохнути телицам (tertia fissipedes renovavit Luna iuvencas)"; XIX, 1-4: "Солнцевых уж скакунов сокрыла тартесская Кальпа И в иберийских волнах зашипело Титаново пламя: Уж на смену идущих Луна телиц погоняла (iam succedentes quatiebat Luna iuvencas), Мрак чтоб лучом своим одлеть, верстаяся с братом"; ср. также Драконций. "Медея", 431 сл. Об астрологической связи Селены с быками см. у Порфирия, "О пещере нимф", 18.
404 сл. снотворну чреду над всею землею безмолвье Нощное уж развило (iamque soporiferas nocturna silentia terris / explicuere vices). - Ср. Силий Италик, VII, 287: "нощи снотворныя дар (dona soporiferae noctis)".
407 слл. Не таковые тебе, Прозерпина, я несть уповала Светочи (Non tales gestare tibi, Proserpina, taedas / sperabam)... - Ср. Стаций. "Фиваида", VI, 138 слл., Евридика, оплакивающая Архемора: "Сын мой, не этой толпой окруженная жен арголидских Я бы идти за тобой предпочла, не эти начала Жизни твоей представлялися мне в мольбах неразумных...". Ср. противопоставление брачных и погребальных факелов у Овидия, "Фасты", II, 557-562; ср. также Проперций, IV, 11, 46. ... Праздничный огнь (festaeque faces)... - Применительно к свадебным факелам: ср. Nupt. 202; IV Cons. 644.
410 ... вращают (volvimur)... - Метонимия, относящаяся к пряже Парок.
412 слл. ... женихов окруженна Рвеньем безустальным! - Ср. Стаций. "Фиваида", IX, 382 слл., йеменская нимфа, оплакивающая своего сына Кренея: "Ты был еще давеча гордой Славою струй и лесов, при жизни твоей величалась Старшей меж нимфами я и над равными гордо царила. Где вожделенных толпа искательниц пред материнским Взором и сонмы напей, тебе угождать вожделевших?..."; ср. там же, II, 157 сл. (Адраст о привлекательности для знатных юношей брака с его дочерьми).
420 Ты мной, сознаюсь, погубленна, жестокой (Ego te, fateor, crudelis ademi)... - Ср. Стаций. "Фиваида", V, 622, Гипсипила, оплакивающая Архемора: "Однако виновны ли боги? Я ль не сама - для чего признанья страшиться пред смертью? - Бросила судьбам тебя [quos arguo divos? / ipsa ego te (quid enim timeam moritura fateri?) / exposui fat is]...".
423 ... бряцающим... оружьем (sonantibus armis)... - Ср. Вергилий. "Энеида", IX, 651: "... и бряцающим грозно доспехом (et saeva sonoribus arma)...".
425 Кару достойну познай (Accipe quas merui poenas). - Ср. Лукан, VIII, 97: "Воздай же мне кару (nunc accipe poenas)...".
427 ... беспамятно чрево (inmemor... uterus). - Своего рода "ответная метафора", которой Церера признает справедливость дочерних упреков: ср. со словом immemor, которое звучало как упрек Церере в устах Прозерпины (Rapt. III, 98), а также с фразой Quodsi non omnem pepulisti pectore matrem (III, 104). Упомянутые Прозерпиной "хоры" (choreae, III, 102) и "фригийские грады" (103) отразились в этой речи Цереры упоминанием хороводов (thiasi, ст. 423, ср. Rapt. I, 206) и фригийских львов (424).
428 В области неба какой, в краях мне каких тебя мнити (qua te parte poli, quo te sub cardine quaeram)? - Ср. Лукан, IX, 873: "Но под какою звездой, в какой части земли я покинул Африку (qua te parte poli, qua te tellure reliqui, / Africa)?".
431 ... какие колес я знаки найду окрыленных (Quae volucrum deprendam signa rotarum)? - О колеснице Церера знает от Электры, Rapt. III, 236, 243. Окрыленных значит "очень быстрых и вследствие этого не оставляющих следов".
437 ... как во сне я тебя созерцала (qualem per somnia vidi)? - Ср. Овидий, "Метаморфозы", IX, 474 сл., слова Библиды: "Горе! Что значит оно, сновидение ночи безмолвной? Лишь бы оно не сбылось! И зачем мне подобное снится (cur haec ego somnia vidi)?".
438 слл. грак речет и от этны прочь стопы устремляет. - Ср. Стаций. "Фиваида", XII, 270 слл., сравнение, прилагаемое к Аргии, ищущей ночью в поле труп мужа: "Так от этнейской скалы светильник зажегшая, с оным Отблеском больших огней обходила когда-то Церера Берег авсонский и край сицилийский и в прахе читала Черного вора следы - от колес глубокие раны. Обезумелым ее стенаньям в ответ громыхает Сам Энкелад, освещая пути огнем полыхавшим. О Персефоне ручьи, леса, понт, тучи кричали; О Персефоне молчал лишь дом стигийского мужа".
441 ... и ретивым поля исследует взором (et pleno rimatur lumine campos)... - Ср. Стаций. "Фиваида", XI, 526: "... и каждый пытает суровым Взглядом другого лицо (et vultus rimantur acerbo / lumine)".
443 Стон ответом всему (omnibus admugit). - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 99.
444 Реет со рдяным кипением тень, и света дальнейший... отблеск (fulvis / adnatat umbra fretis extremaque lucis imago)... - Т. е. тень Цереры на воде, окруженная отблеском факелов, плывет за ней, как ее спутница. Ср. Рутилий Намациан, I, 284: "И на последних зыбях тени сосновы кипят (pineaque extremis fluctuat umbra fretis)".
446 ... и, возженным зыбям, отражают блистание Сирты (et accenso resplendent aequore Syrtes). - Ср. Силий Италик, II, 603: "Кровли пылают богов. Отзываются отблеском огней Зыби, и в хлябях дрожит притрепетных пламень пожарный (resplendet imagine flammae / aequor, et in tremulo vibrant incendia ponto)". См.: Christiansen 1969, 106.

---

Панегирик на третье консульство Гонория Августа

Вступление

Малыя чада своя не должно орлам возращати
Солнцева прежде суда и приговора небес.
Ибо отец, как, раздравши покров, явилася отрасль
И материнским теплом вскрылось щелисто яйцо,
Тотчас бесперо гнездо обращает противу эфира
И не преклонши чела пламень терпети велит:
Ищет решенье узнать от горящих лучей, и свиденьем
Света он силу и нрав в детях пытает своих.
Взоры подлы клонит кто прочь избегаемых блесков,
10 В когтях ярых того отческий гнев истребит:
Но испытны огни до конца пред очьми претерпевый,
Чей благороднейший лик смог над блистаньем возмочь:
Ласки тому, он пернатых всецарь, перунов наследник,
Должный Юпитера дрот горнего тройственный несть.
Так и мне, в Пиерийских толькрат искушенному гротах,
Мощная Рома дает стать перед богом ее.
В слух государев и в сень удостояся царскую внити,
Звук мы изводим своей лиры на Августов суд.

Панегирик

Третье Ромуловы да приимут вступление фаски,
Кресла курульные сонм провождает твои бранодушный:
Год пусть славнейший грядет; по обычаям вздета габийским,
Пусть в гидаспских камнях святится богата порфира;
Пусть трабея броню заступит; пред шатрами пусть ликтор
Станет, и к знаменам возвратятся секиры лацийски.
Ты же, отцову имущий вселенну под равным смотреньем
С братом восточным купно держать, выступай при счастливых
Знаменьях, чин подая теченью новому Феба,
10 Чаянье ты и желанье небес, кто от жизненна прага
Сенью взлелеян владычнею был, кого воспитали
Станы, оружьем блестящи нагим, средь торжеств лавроносных.
Ибо Фортуна крутая смиренных не знает пенатов,
Купно со светом господство дая: держава сокровна
Толь досточтимый залог в багрец восприяла тирийский,
И твое оступил победным орлом появленье
Воин, и колыбель посреди ратовищ водворилась.
Родшусь тебе, всем Рейном своим Германия дерзка
Дрогнула, и во своих Кавказ всколебался дубровах
20 Страхом, и, вняв божества появленью, колчаны сложивши,
От коснеющих стрел власы опростала Мероэ.
Ползал в младенстве ты по щитам, и забавой недавни
Царские были корысти тебе, и первым по грозных
Бранях навык ты отца сурового зрети в объятьях,
Стяги когда он свои обращал со смиренного Истра,
Весь кроволитьем арктийским горя, и просити в добыче
Долю себе, будь скифский то лук, у гелонов подпруга
Взятая, или же свебска узда, или сулицы дакски, -
Он же, по воле твоей, тебя на блестящий толькратно
30 Щит, смеясь, возносил, и ко груди, дышащей тяжко,
Жал он тебя, кто не знал трепетать и горевшего грозно
Шлема страшиться и пясть простирал ко гребням высоким.
Так он, ликуя, молил: "О звездна властитель Олимпа,
Сын пусть таков возвращается к нам, преклонив сопротивных,
Силы гиркански скрушив или ассирийскою гордый
Пагубой, так лезвеём багрея, так частым дыханьем
Бурный, и прахом войны приятным грядет орошенный,
И веселящусь отцу возвестит об оружьях стяжанных!"
Вскоре, когда уж ступал на стопах своих ты надежно,
40 Праздность страшливу тебе, упоительной негою томный
Отдых и с ними коснительный сон не дозволил родитель:
Но в суровых трудах наставил неопытны члены
И в незрелой поре упражнил восприимчивы силы -
Ярый терпети мраз, пред дождем не клонитись жестоким,
Летнего солнца блистанье сносить, преплывать многошумну
Бурность кипучих стремнин, в горах премогать восхожденьем,
Бегом в равнинах польских, во удольях и падях скаканьем,
Тако ж и нощь во щите неусыпную препровождати,
Снег из шлема впивать, на лук налагать стреловые
50 Жала иль рассевать свинец из пращей балеарских:
Дабы же паче всего возгорелася страсть к ратоборству,
Деда свершенья тебе исчислял, кем брег опаленной
Ливии вострепетал и судам неподступная Туле.
Мавров стремительных он и нелживо названных пиктов
Преодолел, и, гоня блуждающим лезвием скотта,
Дерзостным хляби веслом раскропил он гиперборейски,
И, блистаясь в двойных под двумя небесами трофеях,
Зыбью намыту пустынь пременныя попрал Тефии.
Доблестей так он стрекала тебе, так семя хвалений,
60 Так он примеры давал: не скорее Ахилл наставленья
Старца-ползверя впивал, и копейныя меди искусность,
Лирную песнь не скорей иль злаки бы сведал целебны.
Верность во смуты тогда поверглась, и паки взгремели
Рати граждански, раздор сомнительну зыбил вселенну.
Вышних злодейство, увы! о долгого века бесчестье!
Варвар-изгнанец владеть Гесперийскими принялся грады,
Скиптры римски дерзнув клеврету безвестну вручити:
Се, подъемлется в путь государь, Аврорины дальны
Купно собрав племена, меж коих, надмяся, евфратски
70 Токи струят, кои Галис преходит, Оронт ущедряет:
Дебрь благовонну араб, перекаты каспийски мидяне,
Фасиса брег армянин, Нифат парфяне забыли.
Кая бысть Марсова гневность тогда, коликий к стязанью
Пыл у тебя, и грудь коликим палилась стремленьем -
Трубы желанны внимать, и кровавыя во поле бранном
Бури отраду вкусить, и во трупах стопы погружати!
Точно как скимн, сокровен у матери рыжия в гротах,
Млеком навыкший ея насыщатись, почуяв возросши
Когти на лапах, власы на хребте, и зубы во пасти,
80 Уж невоинственных яств отрицаясь и скалы покинув,
Общник отцу он идет гетульскому, паствам грозити
Бурно горя и вола горделивого кровью сквернитись.
Тот же претит, и дел он тебе бразды поручает,
И на достойном челе венец налагает священный.
И толь велико взошло в незрелых летах благочестье,
Духу послушность так возраст явил, что печалились многи,
Как тебе поздно далось державствовать. Быстра победа
Сталась при знаменьях добрых твоих. Вы билися оба:
Судьбами ты, десницей отец: тебя ради во Альпы
90 Вторгнулась рать без препон; несть избавы врагу осторожну,
В крепких засевшусь стенах, - на оплот упования тщетны
Рухнулись, и проторглись скалы, и отверзлись запоры.
Ради тебя Аквилон от вершины хладной грозою
Войско враждебно постиг, и сулицы, вспять обращенны,
Он на виновных стремил, отревая вихрями дроты.
О прелюбезный для Бога, кому от пещер изливает
Бури оружны Эол, кому эфир поборает,
И, сложася, грядут ко призыву трубному ветры!
Снеги альпийски в багрец преложились, и струи Фригида,
100 Преобразяся, дымно текли, и от толпищ губимых
Стали б, спершися, когда б в них стремительна кровь не влиялась.
И глубоко погрузил жестокий злодейств измыслитель
Не едино в свой бок острие: двойной в нем согрелся
Меч, и противу себя устремила отмстительны гневы
В сем справедливая длань. - Когда ж воскресла свобода,
Хоть, отслужив, по своей стремилось вернуться природе
Выспрь божество, и звезд златые отверзлись твердыни,
И потрясся Атлант, узнав грядущее бремя,
Но отлагал небесам вожделеющим ввериться Август,
110 Мир доколь он тебе, присущему, тихий не предал.
Медленье прочь: восстаешь от пределов бистонских поспешно,
Варварских ты посреди станиц прехождати дерзнувый
С ликом нетрепетным; ты скалы оставляешь Родопски,
Песньми Орфея полны; Этейски гряды покидаешь,
Должные несть Геркулесов костер; Пелион ты преходишь,
Свадеб Нереевых славный чертог. Энипей благбродный
С гордой Додоной дивился тебе, и взглаголавшей паки
О тебе Хаонии дубы песнопенье подъяли.
По иллирийским грядешь ты брегам и далматскую топчешь
120 Ниву, чредою зыбей Тимав ты минуешь фригийский;
Радостны в стенах своих возвышенных Италии грады,
Входом святы твоим; преклоншись, являет почтенье
Сам Эридан, и струям он приятным велит присмирети;
И, низверженью скорбеть Фаэтонову издревле свычны,
Росный струити янтарь пресекли пышнолиственны сестры.
Сколько юношей тут, и сколько, презрев стыдливость,
В рвеньи тя зрети текло матрон, и отрокам старцы
Строгие соревновали, когда, родителя лоном
Дружеским принятый, с ним посреди ты шествовал града,
130 И благочестны увил колесницы лавр нераздельный!
Кто не мнил, что узрен Светоносец со розовым вкупе
Солнцем, иль возблистал, со Бромием став, Громовержец?
Войско всеместно цветет со гребнем на челах полками,
Каждый своим тя языком глася: медяный смежает
Очи свет, и, блеща, нагого железа сугубит
Жатва Маворсова день. Кто луком во сонмищах славен,
Дротом кто издали, кто встречь ратовищем щетинясь;
Здесь окрыленных подъем л ют орлов, там ввысь испещренны
Выи драконьи, и змей напыщается в тучах пространный,
140 Злобою полн, под стрекалами бурь, и живет поглощенным
Вихрем, и шип испущать, различно свиваяся, тщится.
Как к чертогам пришли, разойтися всем по жилищам
Вождь повелев, сицевы устремляет зятю вещанья:
"О Стилихон браномощный, чья крепь в ратоборствах премногу,
В мире же верность испытана мной! что вынес я в бранях
Без тебя и стяжал без потов твоих кои триумфы?
Вместе гетскою мы одрисский Гебр осквернили
Кровью, купно полки сарматские мы низложили,
Члены томные мы сообща в рифейских простерли
150 Льдах, и застылый мы Истр взорвали браздой колесничной.
Так послужи - зовут бо меня палаты небесны,
Ты в заботы мои вступись; един ты о чадех
Наших радей, и двух ты десницею братьев защити.
Ради сокровных лож и благословенныя нощи,
Ради пламенников, при твоем воздетых царицей
Браке, от общих жилищ для тебя невесту изведшей,
Духом в отца облекись, возлюби взрастающу отрасль -
Чад владычних, тестевых чад: к звездам безмятежно,
Стражем тя зная, прейду. Коль, тяготу сринув, из цепей
160 Выпрянет прочь Тифоэй, свободятся Тития мышцы;
Этну отреяв, коли взревет Энкеладова ярость -
Станет встречь Стилихон, и падут". И боле не рекши,
Так он, как был, в облаках стезю начертал светозарну;
Се, до глыбы Луны доступает, и праги Аркадца
Горни минует, спеша ко веяньям кротким Венеры.
Феба измерив пути и пламень Градива опасный
И миролюбна Юпитера, стал он во храмине горней,
Где на мразных стезях цепенеет пояс Сатурнов.
Зданье разверзлось небес, и отперлися непонужденно
170 Входы червонны. Арктийску страну Волопас уготовать,
Южны открыты врата Орион препоясанный тщится:
Ново светило зовут в сомненье они переменном,
В кои урочища внити решит и дружеством кои
Звезды взыскать, и в которых местах обрести пребыванье.
О эфирна краса, а некогда слава земная,
Твой Океан тебя, утомленного, в отчески хляби
Принял, и знаемою омыла Испания глубью.
О счастливый отец! когда взойдешь над землею,
Видишь Аркадия ты; как долу клонитись приемлешь -
180 Медлит закатный твой огнь, наслаждаясь Гонория зрети;
И куда ни направь по выспренним сводам скитанья,
Царством проходишь детей ты своих, что ясной душою,
Крепким кормилом ведут сочетанные купно народы;
Тех, что изнова век из лучшего зиждут металла.
Алчность втуне стенет, во стигийских окована узах,
И со златом его женут Любочестье безумно;
Не господствовать впредь богатству, и тлящие разум
Боле не сильны дары; за власть токмо доблести платой.
Братья единодушные, вы, чьим подвержены судьбам
190 Море с землею и все, что избегнуло дедовских дланей,
Что недостало отцу, - уж Мулькибер ваши готовит
Брони, и труд свой Киклоп на сикульской вершит наковальне;
Округ эгиды Бронт неисчетною кованью кроет,
И на перунный шишак высокие гребни возвити
Сам поспешает Стероп, и панцирь сплетает Пирагмон,
И, курящись, ревет в огневержных Липара ущельях.
Вам в пастьбе Ионийских брегов Нептун изумрудных
Ростит коней, что могли б по гребням пучины лазурным
Путь свой стремить и легко над хлебной прерыскати нивой,
200 Пеною да не кропятся, да клас не попрут их копыта.
Се, плененный я зрю Вавилон; се парф, принужденный,
Не умышленно бежа, трепетать; се Бактры, уставам
Отданны в власть, и в брегах послушливых Ганг побледнелый,
И самоцветный наряд простерша Персида смиренна.
В путь же чрез Танаис удаленный и косны Трионы,
В путь чрез горящу Ливию вы, пары одолейте
Солнца, и нильску, доднесь потаенну, откройте вы кладезь;
Геркулесов рубеж и Вакховы меты минуйте,
В вашу область прейдет все, что свод ни объемлет небесный.
210 Чермны вам зыби дадут жемчуга драгого, индийцы -
Кость слонову, древа - Панхея, серы - шерстинье.

---

Панегирик на третье консульство Гонория Августа

III Cons. - первое произведение Клавдиана, написанное по заказу императорского двора. Две главные задачи, которые стояли перед Клавдианом, - во-первых, создать полноценный панегирик 11-летнему императору, применительно к которому не только раздел "деяния", очевидно, может иметь лишь минимальную содержательность, но даже и о "воспитании" нельзя говорить как о чем-то завершенном; во-вторых, сделать этот текст выражением притязаний Стилихона. После смерти в январе 395 г. Феодосия Великого, разделившего империю между сыновьями, Стилихон, назначенный в октябре 394 г. регентом при Гонории, объявил, что на смертном одре император поручил ему регентство при обоих сыновьях, т. е. не только 10-летнем Гонории, но и вполне взрослом 18-летнем Аркадии. Это поручение Феодосии давал ему наедине (ср. III Cons. 142 сл.); хотя св. Амвросий Медиоланский в надгробной речи Феодосию (гл. 5) вроде бы удостоверяет истинность заявлений Стилихона, но едва ли он мог бы сказать что-то другое, если не хотел, обвинив Стилихона во лжи, снова ввергнуть государство в гражданские войны (Cameron 1970, 38 f.); панегирик Клавдиана возникает в ситуации, когда "Стилихон был занят попытками убедить весь мир, что Феодосии действительно провозгласил его регентом и Гонория, и Аркадия" (ibid., 40).
Поэма рецитирована Клавдианом в начале консульства, которому посвящена, в январе 396 г. в Медиолане.

Композиция

Вступление. Как орел признает лишь тех птенцов, которые способны смотреть на солнце, и воспитывает их, будущих носителей Юпитеровой молнии (1-14), так и мне, искушенному в делах муз, Рома позволила стать пред лицом ее бога (15-18).
Панегирик. Ст. 1-12 занимает вступление (prooimion). Первая его половина (ст. 1-6) организована нагнетением глагольных форм в конъюнктиве (их тут семь), вторая (7-12) строится вокруг единственного в главном предложении глагола в императиве procede (8).
Ст. 13-21 занимает раздел "рождение" (genesis, включая описание бывших при нем знамений). Три подраздела, входящих в "происхождение" (genos), - "родина" (patris), "предки" (progonoi), "родители" (pateres), - даны очень суммарно (в ст. 10-14 в общем виде сведения о его императорском происхождении), но отец Гонория - главный персонаж центральной части панегирика.
Ст. 22-62 - "воспитание" (anatrophe). Сначала описывается младенчество (22-38). В составе этого подраздела, повествующего о том, как Гонории забавлялся с военной утварью (epitedeumata, "нравы, образ жизни"), дана первая прямая речь (33-38, заканчивая "золотым стихом"), молитва Феодосия о сыне, ориентированная на подобную же Гектора в шестой песни "Илиады"; Гонории, таким образом, сопоставляется с Астианаксом, в отличие от которого он не боялся отцовского шлема (31 сл.). Далее (39-62) отрочество и обучение Гонория военному делу (techne). Сюда инкорпорирован подраздел "предки" (progonoi): отец рассказывает Гонорию о деяниях его деда, Феодосия Комита (51-58), чтобы тот был для него образцом в доблести (exempla, ст. 60). Завершается раздел вторым мифологическим сравнением: Гонории усваивал уроки отца лучше, чем Ахилл - уроки Хирона (60-62). Посередине этого раздела стоят два стиха, практически зеркально отражающие друг друга благодаря синтаксическому параллелизму (см. прим. к ст. 42 сл.).
Ст. 63-105 - "деяния во время войны" (praxeis kata polemon). Речь идет о войне с Арбогастом и Евгением. Описаны деяния Арбогаста как причина войны (63-67), сборы Феодосия (68-72), воинский пыл Гонория (73-76), вызывающий развернутое сравнение его с подрастающим львом (77-82), и реакция отца, который отдает сыну дела гражданского правления (83-87): этот фрагмент заканчивается парадоксом о сожалениях, что Гонории поздно начал править (ср. прим. к Prob. 154 сл.). Далее повествуется о чудесной победе (87-101; в рассказ инкорпорирована апострофа к Гонорию: 96-98) и самоубийстве Арбогаста (102-105). Благодаря тому, что война совершалась в год второго консульства Гонория и, следовательно, под его ауспициями, Клавдиан приписывает ему - вместе с отцом - участие и победу в войне (ст. 87 слл.).
Ст. 105 слл. - "деяния во время мира" (praxeis kateirenen). Умирающий Феодосии призывает Гонория (105-110), тот возвращается в Италию из Константинополя (111-125, заканчивая "золотым стихом"), совершает триумфальный въезд в Медиолан (126-141), а после них Феодосии обращается с речью к своему зятю Стилихону (142-162), в которой призывает его занять место отца для обоих его сыновей. Эта речь, поэтическое утверждение притязаний Стилихона на двойное опекунство, представляет специфическую разновидность жанра mandata (греч. epistaltikon) - "поручение умирающего", mandata morituri (Cairns 1972, 90 f.). Вслед за ней описывается апофеоз Феодосия (162-174).
Ст. 175-188 - апострофа к Феодосию (prosphdnisis, прямое обращение к покойному, распространенное в эпитафиях). Этот подраздел, с развитой темой возвращения золотого века, имеет характер композиционной скрепы: он соединяет рассказ об апофеозе императора с заключением (epilogos, ст. 189-211), которое решено как апострофа к братьям-императорам, Гонорию и Аркадию, отправлявшему в том же году свое четвертое консульство. Акцент на единстве братьев возвращает нас к содержанию вступления (8), а обращенный к Гонорию призыв procede "выступай" (8) коррелирует со ст. 205 сл., где в анафору выдвинут глагол ite "идите". Тематическую обрамленность поддерживает potestas "власть, могущество" в клаузуле ст. 14, где Клавдиан от вступления переходит к рождению Гонория, и в клаузуле ст. 188, за которым начинается заключение. В композиционный параллелизм вовлечены и две речи Феодосия. В первой, обращаясь к "царю звездного Олимпа", Феодосии просит, чтоб сын в будущем возвращался к нему, отцу, таким победителем, каков он сам ныне; во второй, когда ясно, что первая мольба сбыться не сможет, Феодосии препоручает детей Стилихону, с которым он совершал свои победы, в финале речи приписывая ему функцию Громовержца - уничтожение гигантов.

* * *

В русском переводе "Панегирик на III консульство Гонория Августа" публиковался М. Ильинским (Клавдиан 1782, 231-244).

Комментарий

Вступление
1слл. Мнение, что орел - единственная птица, способная смотреть прямо на солнце, - испытывает таким образом своих птенцов, широко распространено в античности. Ср. Аристотель. "История животных", 9, 34; Элиан. "История животных", II, 26; Лукан, IX, 902 слл.; Силий Италик, X, 108 слл.; Амвросий Медиоланский. "Шестоднев", V, 18; Эннодий, XXIII, 4 Vogel (подробнее в комментарии Шарле: Claudien II1, 169 f.). Малыя чада... возращати (parvos... educere fetus)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VIII, 412 сл.: "... ибо ложе супруга Жаждут сберечь в чистоте и взрастить сыновей малолетних (parvos educere natos)".
5 ... бесперо гнездо (implumes... nidos)... - Ср. Авиан. "Басни", 21, 5. Nidus "гнездо" в значении "потомство" - распространенная поэтическая метонимия; ср. Вергилий. "Георгики", IV, 17; "Энеида", XII, 475; Сенека. "Геркулес в безумье", 146 слл.
13 ... он пернатых всецаръ, перунов наследник (volucrumque potens et fulminis heres)... - Ср. Гораций. "Оды", IV, 4, 1 слл.: "Орлу царем быть птиц поручил Отец; Царю богов он молниеносцем был (Qualem ministrum fulminis alitem, / cui rex deorum regnum in aves vagas / permisit)..." (пер. H. С. Гинцбурга). Об орле, носящем молнии Юпитера, ср. Плиний. "Естественная история", II, 146; Овидий. "Метаморфозы", X, 158; XII, 560 сл.; Стаций. "Фиваида", III, 506 сл.
14 ... дрот... тройственный (tela trisulca)... - О трезубой молнии Юпитера ср. Овидий. "Метаморфозы", II, 848 сл.: "... правитель богов, что держит десницей Троезубчатый огонь (cui dextra trisulcis / ignibus armata est) и мир кивком потрясает..."; "Ибис", 469; Сенека. "Исследования о природе", 11,41; "Фиест", 1089.
15 ... в Пиерийских толькрат искушенному гротах (Pieriis temptatum saepius antris)... - Т. е. "столь часто знавшему поэтическое вдохновение". Ср. Проперций, 111,1,5 сл.; Гораций. "Оды", II, 1, 39; III, 4, 40; III, 25, 4 сл. О самоописаниях у Клавдиана см.: Christiansen 1969, 40-43.
16 Мощная Рома (magna... Roma)... - Ср. Гораций. "Сатиры", I, 5, 1; Ruf. II, 54. Суперлатив (maxima Roma) - у Вергилия, "Энеида", V, 600 сл.; ср. Prob. 130. ...Перед богом ее (suo... deo). - Перед Гонорием Августом; ср. IV Cons. 585; VI Cons. 36.
Панегирик
1 Ромуловы... фаски (Romulei... fasces). - Метонимия, в смысле "консулат"; или Ромул, или Тарквиний Приск, как считалось, заимствовал фаски у этрусков (Ливии, I, 8; Флор, I, 5; Саллюстий, "О заговоре Катилины", 51). Ср. Силий Италик, VIII, 484 сл. ...да приимут вступление (sumant exordia)... - Т. е. открывают год, ср. Стаций. "Сильвы", IV, 1, 2.
2 ... сонм... бранодушный (bellatrix pompa). - Речь идет не о консульском празднестве вообще, но о шествии солдат в том случае, когда император становится консулом. Провождает (ducat), по замечанию Барта, из дворца в курию, поскольку новые консулы шли в сенат из своего дома в окружении друзей и клиентов (Claudianus 1665, 148).
3 Год пусть славнейший грядет (festior annus eat)... - Ср. Стаций. "Сильвы", IV, 1, 23 слл. ...по обычаям вздета габийским (cinctusque imitata Gabinos)... - Имеется в виду особый способ подвязывать тогу, свойственный жителям г. Габии и употреблявшийся при религиозных обрядах; Вергилий. "Энеида", VII, 612 и Сервий ad loc; Тит Ливии, V, 36, 2; VIII, 9, 9; Лукан, I, 596; Пруденций. "Перистефанон", X, 1015; IV Cons. 6. Ср. Eutr. I, 300 слл.; Stil II, 331 слл.; VI Cons. 594.
4 Augescat (в нашем переводе святится) значит "делается величественнее"; ср. Стаций, "Фиваида", VI, 74, о пышных похоронах Архемора: "и по смерти растут невеликие маны (parvique augescunt funere manes)". ... В гидаспских (Hydaspeis... gemmis)... - Ср. Сенека. "Медея", 725: Hydaspes gemmifer; Стаций. "Фиваида", VIII, 237; Корипп. "Похвала Юстину", IV, 128. ...Богата порфира. - Речь идет о претексте, ср. Плиний. "Панегирик Траяну", 59; см. также: Овидий. "Фасты", I, 81; Стаций. "Сильвы", IV, 1, 21 сл.
5 сл. Пусть трабея броню заступит. - Т. е. пусть Гонории после военных свершений примет консульство. Трабея изначально была носима царями (Вергилий. "Энеида", VII, 188, 612), затем авгурами; с IV в. она знаменовала консульское одеяние (и, метонимически, консулат) и могла смешиваться с туникой или vestis palmata. Для императорской эпохи это одеяние консулов, древних царей, триумфаторов и статуи Юпитера Капитолийского. Клавдиан описывает трабеи Гонория, IV Cons. 585-601, и Стилихона, Stil. II, 339-361 (Claudien II1, 171). ...пред шатрами пусть ликтор Станет. - Ликтор не оставлял консула и в бою; здесь ликтор в военном лагере - знак соединения в одном лице императорской и консульской власти. Секиры, носимые ликтором как знак консульской власти, пусть вернутся к императору.
7 Ты же, отцову имущий вселенну под равным смотреньем (tuque о qui patrium curis aequalibus orbem)... - Ср. Стаций. "Фиваида", I, 22 сл., обращение к Домициану: "... и, наконец, тебя, честь Лация, признанный славой, Кто подоспел подхватить новизну начинаний отцовых (tuque, о Latiae decus addite famae / quem nova maturi subeuntem exorsa parentis)...". Tuque, o... - Частое обращение к знаменитым лицам: Вергилий. "Георгики", I, 12; Валерий Флакк, I, 7; Стаций. "Фиваида", I, 22; аналогичное обращение к Янусу у Сидония Аполлинария, "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 8.
8 сл. С братом восточным (Еоо cum fratre)... - В том же 396 г. был четвертый консулат Аркадия. ...Теченью новому Феба (Phoebique novos... meatus). - Т. е. новому году. Ср. ту же тему в Prob. 1-10.
10 Чаянье ты и желанье небес (spes votumque poli)... - Тот, кого небо надеется увидеть у себя и вожделеет его принять, ср. Стаций. "Фиваида", I, 24 сл. ...кто от жизненна прага (quem primo a limine vitae)... - Ср. Лукан, II, 106: "... и жизни на первом пороге (nес primo in limine vitae) Только начавшусь судьбу прерывать несчастных младенцев" (перевод наш); ср. Сенека. "Геркулес в безумье", 1140; Стаций. "Фиваида", V, 260; Клавдиан, Stil. II, 63-64.
11 Сенью взлелеян владычнею (nutrix aula fovet)... - Для Гонория, рожденного, когда Феодосии уже был императором, императорские палаты были кормилицей (nutrix). Ср. VI Cons. 53 слл. ...кого воспитали Станы, оружьем блестящи нагим, средь торжеств лавроносных (strictis quem fulgida telis / inter laurigeros aluerunt castra triumphos). - Т. е. воспитанный в лагерях победоносного войска. Ср. ниже, ст. 16; Авиен. "Описание земли", 1362: "Он лавроносны ведет после браней индийских триумфы (ducit laurigeros post Indica bella triumphos)"; Марциал, III, 66, 3.
14 сл. ... держава сокровна (cognata potestas)... - Т. е. "принадлежащая твоему отцу" или "рожденная с тобою вместе". ...в багрец восприяла тирийский (excepit Tyrio... in ostro). - Ср. Фемистий, речь 11, а также Геродиан, I, 5, 14, речь Коммода к войскам: "После него (Марка. - Р. Ш.) судьба дала вам государем меня, не введенного со стороны, подобно тем, кто до меня гордился благоприобретенной властью, - я единственный у вас был зачат в императорском дворце и императорская порфира приняла меня, не знавшего обыкновенных пеленок, сразу же по выходе из материнского чрева; солнце увидело меня одновременно и человеком, и государем" (пер. под. ред. А. И. Доватура). Ср. IV Cons. 126 слл., 139 слл., 157 слл. Еще у Вергилия, "Георгики", III, 17: "... в и тирийской узрен багрянице (et Tyrio conspectus in ostro)" (перевод наш); выражение Tyrium ostrum традиционно: см. Овидий. "Метаморфозы", X, 211; Сенека. "Геркулес на Эте", 644; "Фиест", 955; Валерий Флакк, II, 342; Стаций. "Фиваида", VI, 62; Gild. 327.
16 сл. И твое оступил победным орлом появленье Воин (lustravitque tuos aquilis victricibus ortus / miles)... - Ср. IV Cons. 149 слл. Это может значить или то, что Гонории рожден во время больших военных побед, что было добрым предзнаменованием, или то, что он рос в военных лагерях.
18 Родшусь тебе (te nascente)... - Рождение Гонория всем варварам было возвещено знаменьями, так что они устрашились его будущего величия. Ту же панегирическую рубрику ср. IV Cons. 141 слл., Ser. 70-75. Клавдиану подражает Сидоний Аполлинарий, "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 105 слл.
19 сл. ... и во своих Кавказ всколебался дубровах Страхом (movitque suas formidine silvas / Caucasus)... - Cp. Eutr. II, 171 слл. ...мание вняв божества (numen confessa)... - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 591: Венера является Энею в своем облике, confessa deam.
21 Об эфиопской области и городе Мероэ см. Геродот, 11,29; Лукан, X, 302 слл.; Мела, I, 42, III, 74. Ср. Prob. 135; Nupt. 222 сл.; Gild. 454; Eutr. I, 178; Stil I, 261; c. min. 28, 19; 40, 15. Здесь метонимически обозначает эфиопов, будучи противопоставлено Германии, символизирующей север. Подразумевается обыкновение эфиопов использовать свою голову вместо колчана (ср. Пруденций. "Гамартигения", 497 сл.: "... ни смуглые инды, Стрелы на черных висках навязавши себе оперенны").
22 сл. Ползал в младенстве ты по щитам, и забавой недавни Царские были корысти тебе (Reptasti per scuta puer, regumque recentes / exuviae tibi ludus erant)... - Ср. Стаций. "Фиваида", IX, 620, Аталанта о сыне: "... он к луку пополз моему нимало не медля, Дрот потребовал дать, как только словам научился (inque meos reptavit protinus arcus, / tela puer lacrimis et prima voce poposcit)". Вергилий. "Энеида", IX, 612: "... и любо Нам за добычей ходить и все новыми жить грабежами (semperque recentis / comportare iuvat praedas et vivere rapto)". ... И забавой... были (ludus erant)... - Стаций. "Ахиллеида", II, 441 сл., слова Ахилла: "Одолевати в борьбе изворотливой, в бое кулачном Было забавой и отдыхом мне (ludus erat requiesque mihi)...". Этому месту у Клавдиана подражает Сидоний Аполлинарий, "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 134 слл.: "А когда проводил младенец первые лета, Ползал по отчим оружиям он, и выю, котору Тесный нашейник двойной натирал, обнимая, и дланью Шлемные гребни ревнивой влеча, принимал он лобзанья. Отроку было игрой - до стрел, у врага похищенных, Резвой касатись рукой, и, с луком забавясь плененным, На изогнуты рога наляцать тетиву неохотну..."; пространная амплификация (до ст. 148) переходит в сравнение с отрочеством Ахилла (ст. 149-152, ср. III Cons. 60-62) и с Аполлоном, поразившим Пифона (152-155, ср. IV Cons. 532-538).
24 ... отца сурового (torvum... patrem)... - Эпитет относится к обличью воителя, ср. Ruf II, 401. Но ср. прим. к Rapt. I, 128.
27 Об обыкновении галопов сражаться на конях ср. Гораций. "Оды", II, 9, 23 сл.; Аммиан Марцеллин, XXXI, 2, 14; ср. Лукан, III, 283.
28 Античные источники о свебах см.: Буданова 1999, 227. У Клавдиана они, как и гелоны, представлены наездниками. О даках как искусных бросателях дротов ср. Силий Италик, I, 324 слл. После рождения Гонория в 386 г. Феодосии сражается с остроготами под водительством Одофея (IV Cons. 625-635), в 388 г. подавляет мятеж федератов, якобы подкупленных узурпатором Максимом; в 391-392 гг. сражается во Фракии с готами и другими варварами (Ruf. I, 316-322; Stil. I, 94-115).
30 ... ко груди, дышащей тяжко (pectore... anhelo)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 48; Prob. 117 сл.
31 сл. ... кто не знал трепетать и горевшего грозно Шлема страшиться и пясть простирал ко гребням высоким. - Это описание создано по образцу свидания Гектора с Андромахой ("Илиада", VI, 466 слл.), причем младенец Гонории, в отличие от младенца Астианакта, не устрашается отцовского шлема.
33 О звездна властитель Олимпа (Rex о stellantis Olympi)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 210: "Ныне же занял престол в чертогах звездного неба (aurea nunc solio stellantis regia caeli)..."; Цицерон. "О дивинации", I, 19: "Отец Громовержец Храмы свои и холмы, на Олимп опираяся звездный (stellanti nixus Olympo), Сам же тогда поразил..." (пер. М. И. Рижского).
34 слл. Сын пусть таков ... - Ср. Гомер. "Илиада", VI, 476 слл., мольба Гектора: "Зевс и бессмертные боги! о, сотворите, да будет Сей мой возлюбленный сын, как и я, знаменит среди граждан; Так же и силою крепок, и в Трое да царствует мощно. Пусть о нем некогда скажут, из боя идущего видя: Он и отца превосходит! И пусть он с кровавой корыстью Входит, врагов сокрушитель, и радует матери сердце!". Ср. Валерий Флакк, I, 265 сл.; обращения отца к сыну: Софокл. "Аякс", 550; Вергилий. "Энеида", XII, 435; Силий Италик, III, 69 слл. ...возвращается к нам, преклонив сопротивных (talis perdomito redeat mihi Alius hoste)... - См. прим. к praef. Rapt. II, 38 слл.
35 слл. гордый Пагубой (caede superbus)... - Ср. Вергилий. "Энеида", Х,514: "... к тебе стремится он, гордый Кровью пролитой Турн (te, Turne, superbum / caede nova quaerens)". ...Частым дыханьем Бурный (flamine crebro / turbidus)... - Ср. Вергилий. "Скопа", 404; Гомер. "Илиада", XV, 10; Аполлоний Родосский, I, 1247; II, 87, 428.
37 ... и прахом войны приятным... орошенный (et grato respersus pulvere belli). - Ср. Стаций. "Фиваида", IX, 710 сл.: "... он по сердцу им и в бою, и в поту, и покрытый Пылью (atque ipso sudore et pulvere gratum / laudant)"; Гораций. "Оды", II, 1, 21 сл.; IV Cons. 551 сл.
39 Вскоре, когда уж ступал на стопах своих ты надежно (mox ubi fir mast i recto vestigia gressu)... - Ср. Вергилий. "Энеида", III, 659; Лукан. "Фарсалия", IV,41; Rapt. I, 19. Ср. с "ползаньем" (reptasti) в ст. 22.
Ст. 39-50, посвященные физическим упражнениям Гонория, ориентированы на описание суровой жизни Ганнибала у Силия Италика, I, 242-267, и на описание упражнений Ахилла под руководством Хирона у Стация, "Ахиллеида", II, 106-167 (детальное сопоставление: Claudien II1, 172 f.).
42 сл. Но в суровых трудах наставил неопытны члены И в незрелой поре упражнил восприимчивы силы. - В оригинале эти строки организованы синтаксическим параллелизмом, а их концы связаны консонансом: Sed nova per duros instruxit membra labores / et cruda teneras exercuit indole vires.
46 ... в горах премогать восхожденьем (ascensu vincere montes). - Т. е. преодолевать горы; ср. Вергилий. "Георгики", III, 141; "Энеида", II, 302 сл.; Силий Италик, XIII, 105.
48 ... нощь... препровождати (producere noctes). - Ср. Лукан, X, 173. ...Во щите... - Т. е. будучи вооруженным. Ср. Силий Италик I, 245 сл.
49 сл. Снег из шлема впивать... - Воины часто использовали шлем как чашу. Ср. Проперций, 111,12,8; Лукан, IX, 501 сл.; Стаций. "Фиваида", III, 663; Get. 532. Снег значит "вода из растопленного снега". ...На лук налагать стреловые Жала иль рассевать свинец из пращей балеарских (nunc spicula cornu / tendere, nunc glandes Baleari spargere funda). - Выражение spicula tendere cornu - верги л невское, "Энеида", IX, 606; ср. Гораций. "Оды", I, 29, 9 сл.: doctus sagittas tendere Sericas / arcu paterno. Балеарские пращники считались самыми искусными (Плиний. "Естественная история", III, 77; Ливии, XXVIII, 37, 6; Лукан, I, 229; Силий Италик, III, 365). ...Рассевать (spargere)... - Ср. Гомер, "Илиада", XV, 590: belea cheein; Лукан, III, 327; Силий Италик, I, 267. Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 686: "Свинец тускло-серый Мечут одни из пращей, у других - два дротика легких В крепких руках (pars maxima glandes / liventis plumbi spargit, pars spicula gestat / bina manu)".
51-60 Изображается моральное образование Гонория per exempla: как Хирон вдохновлял Ахилла примерами героев, так Феодосии рассказывает Гонорию о делах его деда, отец приводит ему в пример деяния его деда, Феодосия Комита, военачальника при Валентиниане I; панегирическую характеристику ему дает Аммиан Марцеллин, называя его "в службе Марсовой счастливейшим образом известный" (officiis Martiis felicissime cognitus, Hist. XXVII, 8, 3; ср. IV Cons. 18 sq.: nec nuper cognita Marti / Ulpia progenies), "вождь славного имени" (dux nominis incluti, XXVIII, 3, 1), "полководец превосходный" (ductor exercituum ille magnificus, XXVIII, 6, 26) и проч. (ср. XXIX, 5, 4). Из предпринятых Феодосием военных походов (о которых см.: Demandt 1972) Клавдиан здесь, как и в IV Cons. 24-40, упоминает только два: британскую экспедицию против мятежа пиктов и скоттов в 368-369 гг. (Аммиан Марцеллин, XXVII, 8, 3-10; XXVIII, 3, 1-8) и африканскую - против Фирма, брата Гильдона, восставшего против тирании комита Романа в 373 г. (Аммиан Марцеллин, XXIX, 5, 4-55). Походы выбраны Клавдианом так, чтобы означить северную и южную оконечности мира; отсюда акцент на упоминании Туле (ср. IV Cons. 32); аналогичный образ у Симмаха, "Послания", X, 9, 4, к Феодосию и Аркадию: "... ведь семьи вашей и рода начальника, некогда Африканского полководца и Британского...". Панегирическое изображение Феодосия исключает всякое упоминание его опалы и казни по неизвестным причинам в конце 375 - начале 376 г. (Claudien Щ, 174),
54 ... и нелживо названных пиктов (nес falso nomine Pictos). - Намек на то, что название пиктов происходит от их обыкновения раскрашивать свои тела. Цезарь, "Записки о Галльской войне", V, 14; Геродиан, III, 14, 7; IV Cons. 32; Stil. II, 248; Get. 417 сл.
55 ... и, гоня скитальным лезвием скотта... - Ср. аллитерацию оригинала: Scottumque secutus. ...скитальным лезвием (vago mucrone)... - Т. е. войском, преследующим скитающегося врага.
56 ... хляби... гиперборейски. - Т. е. Атлантический океан. ...Раскропил (fregit)... - Ср. Силий Италик, XI, 490; Валерий Флакк, I, 363.
57 ... под двумя небесами (utroque sub axe)... - Ср. Gild. 458.
58 ... пременныя... Тефии (Tethyos alternate). - Т. е. претерпевающей приливы и отливы. ...Зыбью намыту пустынь (refluas... harenas)... - Возможно, подразумеваются блуждающие пески, которые следуют за движением течения и волн; ср. Лукан, IV, 427 сл. (Claudianus I, 236). Шарле: le sable decouvert par le reflux des deux Tethys; Платнауэр: he trod the waveswept strand of either Ocean. Ср. Апулей. "Метаморфозы", IV, 31: proximas oras reflui litoris petit (в пер. M. А. Кузмина: "... идет она к заливному краю побережья"),
59 Доблестей так он стрекала тебе, так семя хвалений (hos tibi virtutum stimulos, haec semina laudum)... - Ср. Стаций. "Ахиллеида", II, 374, обращение Диомеда к Ахиллу: "Отчего, о достойная неба Отрасль, нравы твои и славного первоначало Дара, и, в пору еще возрастающей крепости юной, Кои хвалений тебе семена возвещенны Хироном (quae solitus laudum tibi semina pandere Chiron), Также и к доблести подступ, и коим искусством удобно Тело и дух укрепить - не поведать...". Ср. "Ахиллеида", I, 188 сл., об игре Ахилла на лире: "Охотно хвалений велики Он поет семена (canit ille libens immania laudum / semina)...". Ср. Сидоний Аполлинарий. "К Феликсу" (саrm. 9), 130 слл.
60 слл. ... не скорее Ахилл наставленья Старца-ползверя впивал... - То, как Хирон учил Ахилла, рассказывает, в ответ на просьбу Диомеда, сам Ахилл у Стация, "Ахиллеида", II, 440-451; роды их занятий перечислены в том порядке, в каком воспроизводит их Клавдиан (военная, мусическая и врачебная), за тем исключением, что Ахилл напоследок говорит, что Хирон дал ему наставления священной справедливости (monitus sacrae... iustitiae), "как дать племенам пелионским Чтимый устав...". Ср. Силий Италик, XI, 449 слл. Semifer "полузверь" применительно к Хирону у Овидия, "Метаморфозы", II, 633.
63 сл. ... и паки взгремели Рати граждански (civilia rursus / bella tonant)... - Ср. Силий Италик, XII, 300. Не упоминая о войне с Максимом, Клавдиан останавливается лишь на мятеже Арбогаста и Евгения.
65 Вышних злодейство, увы! о долгого века бесчестье (Pro crimen superum, longi pro dedecus aevi). - Ср. Лукан, VIII, 597: "увы, стыд вышних (pro superum pudor)" и 605: "... самим победителям позор и басня, всегда имущая быть стыдом для вышних (victoribus ipsis / dedecus et numquam superum caritura pudore / fabula)"; обе реплики касаются убийства Помпея. Стаций. "Фиваида", I, 231: "... и богов преступленья - впрочем, о них умолчу (et reticenda deorum / crimina)". ...О долгого века бесчестье (longi pro dedecus aevi)! - Ср. Gild. 278; Eutr. I, 9.
66 сл. Варвар-изгнанец (Barbarus... exul) - Арбогаст (никто, кроме Клавдиана, этой биографической детали не упоминает); клеврету безвестну (deiecto... clienti) - Евгению.
68 ... подъемлется в путь (molitur iter)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 477: "Снова пустился он в путь (Inde datum molitur iter)...". Аврорины - восточные.
69 ... меж коих, надмяся, евфратски Токи струят (tumidus quascumque pererrat /
Euphrates)... - Помимо значения "набухший, полноводный", для tumidus здесь актуально и "надменный, горделивый", поскольку речь идет и о реке, и о ее боге (ср. противоположное submissus в отношении Эридана, ст. 122).
70 ... Оронт ущедряет.. . - Ср. Rapt. III, 373; Авиен. "Описание земли", 1082 сл.
71 Дебрь благовонну араб (turiferos Arabes saltus)... - Имеются в виду растущие в Южной Аравии ладанные деревья (Плиний. "Естественная история", XII, 30). Ср. Rapt. 11,81. Этот перечень войск (куда входят даже парфяне) призван создать впечатление римского господства на Востоке; возможно, каталог (положительный, в противовес изображению войск Антония в битве при Акции в "Энеиде", VIII, 698 слл.) должен замаскировать присутствие 20 тысяч готов Гайны и Алариха, которые внесли существенный вклад в победу, но потом стали неудобными (Claudien II1, 174; ср. Вольфрам 2003, 199).
73 Кая бысть Марсова гневность тогда (Quae tibi turn Martis rabies)... - Ср. Стаций. "Сильвы", I, 2, 209: "День был тебе, небес веселящемусь славным дареньем, Стелла, каков? коль великим желаньем прядало сердце, Лик когда госпожи, благосклонный, ко сладостну браку Волю явил (Quis tibi tunc alacri caelestum in munere claro, / Stella, dies? quanto salierunt pectora voto, / dulcia cum dominae dexter conubia vultus / adnuit)?". Cp. Вергилий. "Энеида", VIII, 327: "И военная ярь, и к стяжанью любовь подступила (et belli rabies et amor successit habendi)" (перевод наш). "Как видно, поэт опасался, чтоб не было Гонорию бесчестья, что не последовал он за отцом, выступающим на войну; и чтоб его очистить, он в велелепных словах возносит его воинский пыл, которым настолько-де охвачен был тогда Гонории, что отважный его дух едва отличишь от свирепости; но повелением отцовым он остался в Константинополе, наделенный саном Августа, словно наградой за покорность" (Claudianus I, 237).
75 сл. ... кровавыя... Бури (cruenta / tempestate)... - Ср. nephos polemoio у Гомера ("Илиада", XVII, 243, в пер. Н. И. Гнедича - "Тучею брани здесь все покрывает Гектор"), а также Вергилий. "Энеида", XII, 283 сл.: "Взвихренной черною тучей По небу копья летят, и железный рушится ливень (it toto turbida caelo / tempest as telorum ac ferreus ingruit imber)"; Силий Италик, XV, 627 сл.: "... и все железная буря Кроет пространно поля (atque omnes ferrea late / tempestas operit campos)". ... И во трупах стопы погружати (truncisque immergere plantas)! - Ср. Prob. III сл.
77 слл. грочпо как скимн, сокровен у матери рыжия в гротах... - Сравнение со львом распространено в эпосе (см.: Гомер. "Илиада", XVII, 61-69; Вергилий. "Энеида", X, 723-728; Силий Италик, XI, 243-246); ближайшим образцом является Стаций. "Фиваида", IX, 739 слл.: "Так подрастающий лев, кому гетулийская матерь Пищу приносит сама, - едва ощущает, что выя Крепнет под гривой, и зрит, что выросли хищные когти, - Прочь от кормящей бежит и уже, вкусив от свободы, Вольные любит поля и не хочет вернуться в пещеру". Fulvae matris о львице - у Горация, "Оды", IV, 4, 14.
81 Общник отцу он идет гетульскому (Gaetulo comes ire patri)... - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 704: "Вам покоряюсь; мой сын, предводи; за тобою отец твой (cedo equidem пес, nate, tibi comes ire recuso)" (пер. В. А. Жуковского). Гетульский как эпитет льва см., например, у Горация, "Оды", I, 23, 10.
82 ... кровью сквернитись (tabo sordere). - Ср. Стаций. "Фиваида", XI, 582, XII, 701; Сенека. "Геркулес в безумье", 785; Валерий Флакк, III, 150.
83 Тот - Феодосии. ...Я дел он тебе бразды поручает (rerumque tibi commendat habenas)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 600: "Вымолвив, смолк он II, запершись во дворце, бразды правленья оставил (rerumque reliquit habenas)". Ср. Силий Италик, I, 144: "А между тем бразды предаются всех дел Гасдрубалу (interea rerum Hasdrubali traduntur habenae)...".
88 ... сталась при знаменьях добрых твоих (auspiciis effecta tuis). - Знаменья здесь синонимичны судьбам (fatis) следующего стиха; ср. Гораций. "Оды", IV, 14, 15 сл.: immanesque Raetos / auspiciis pepulit secundis; Сенека. "Исследования о природе", III, 30, 8: "... и будет дан земле человек, не ведающий преступлений и рожденный при лучших знаменьях (melioribus auspiciis natus)". Помимо намека на "Фортуну императора" (ср. Аммиан Марцелин, XVI, 12, 18; Gild. 504; Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Майориану" (саrm. 5), 385, и пр.), здесь еще и напоминание о консульстве Гонория (ср. IV Cons. 621 слл., 633).
89 сл. ... ив Альпы Вторгнулась рать без препон (et Alpes / invadi faciles)... - Ср. Лукан, II, 656: Roma capi facilis; Валерий Флакк, IV, 723.
91 ... В крепких засевшусь стенах (munitis haesisse locis). - Ср. Силий Италик, VIII, 565, XII, 531; Prob. 104 слл.
96-98 О прелюбезный для Бога (О nimium dilecte deo)... - Ср. Вергилий. "Георгики", II, 458 (О fortunatos nimium...); Лукан, VIII, 139. И Августин, и Орозий, - единственные современники Клавдиана, чьими свидетельствами о нем мы располагаем, - цитируют только эти строки, и благодаря их авторитету эта цитата, в том искаженном виде, в каком она содержится в трактате "О граде Божием" и в "Истории против язычников", многократно повторялась в средневековой литературе (см. "Свидетельства, цитаты, оценки", I) ... бури оружны (armatas hiemes)... - Т. е. вихри, несущие дроты на врагов. Та же мысль варьируется в следующем стихе. ...Кому эфир поборает (cui militat aether)... - Кох указывает на подражание Проперцию, IV, 6, 39, где Аполлон говорит Августу: "тебе мой лук поборает (tibi militat arcus)"; см. также цитату из Лукана в прим. к ст. 181 сл. Ср. Stil. III, 52. Седулий. "Пасхальная песнь", I, 361 слл.: "Так двенадцатиричным числом и апостольской чести Верх неизменно блестит, месяцам и часам подражая, Дабы весь тебе год споборал во всяком свершенье (omnibus ut rebus totus tibi militet annus)". Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Майориану" (саrm. 5), 478 сл.: "Тебе поборает Весь Кавказ (tibi militat omnis / Caucasus)"; Корипп. "Иоаннида", I, 289, обращение к Богу: "Ветры страшатся и тучи тебя, споборствует воздух (te venti nubesque pavent, tibi militat aer)". Венанций Фортунат. "Житие Мартина", I, 311: "чрез нас ти эфир поборает (per nos tibi militat aether)". О том, как подобная буря помогла карфагенянам в битве при Каннах, повествует Силий Италик, IX, 505 слл.; о той же битве у Флора, 1,22: "Там на погибель несчастного войска полководец, земля, небо, день, вся природа вещей согласилась. Ибо <...> Ганнибал <...> в открытых полях, улучив свойство сего места, где и солнце жарче, и пыли много, и эвр с востока словно по вызову, так выстроил полки, что, римлян поставив против всего этого, сам же блюдя для себя небо благоприятствующим, сражался ветром, пылью, солнцем". Ср. также Лукан, VII, 153 слл.
99-101 Снеги альпийски в багрец преложились, и струи Фригида, Преобразяся, дымно текли, и от толпищ губимых Стали б, спершися, когда б в них стремительна кровь не влиялась (Alpinae rubuere nives et Prigidus amnis / mutatis fumavit aquis turbaque cadentum / staret, ni rapidus iuvisset flumina sanguis). - Образец - избиение римлян при Сулле и Тибр, запруженный трупами, у Лукана, II, 212-215: "... и бойней кровавой Ток пресекся речной: внизу скатился он в море, Верхняя ж стала пред грудой волна. Уж крови глубокой Натиск себе пробивает стезю (et strage cruenta / interruptus aquae fluxit prior amnis in aequor, / ad molem stetit unda sequens. iam sanguinis alti / vis sibi fecit iter)" (перевод наш). Ср. Силий Италик, IV, 665: "Топь, зри, глубоку багрит истребленье и вспять обращает (caede, vides, stagna alta rubent retroque feruntur)". Фригид - собственное название реки, при которой происходила битва Феодосия с Евгением 5-6 сентября 394 г. (Сократ Схоластик, V, 25); поскольку, однако, frigidus значит "холодный", Клавдиан имеет возможность построить оксюморонный образ кипящего холодного потока.
102 сл. злодейств измыслитель (inventor scelerum)... - У Вергилия ("Энеида", II, 164) Эней так называет Улисса (в переводе В. А. Жуковского - "вымышлятель коварных козней"). У Клавдиана речь идет об Арбогасте, покончившем с собой через два дня после поражения при Фригиде (Руфин. "Церковная история", XI, 33; Зосим, IV, 58, 6). Лактанций ("О смертях преследователей", 7) прилагает ту же вергилиевскую формулу к Диоклетиану (Courcelle 1984, 160 f.). Не едино в свой бок острие... - Платнауэр объясняет это тем, что Арбогасту, как в свое время Нерону, изменила смелость и он был вынужден пользоваться помощью служителя.
105-110 когда ж воскресла свобода... - По завершении гражданских войн Феодосии перед смертью ждет, вызвав из Константинополя, одного Гонория (не Аркадия), чтоб передать ему империю, воссоединенную битвой при Фригиде (pacatum... orbem, 110).
106 сл. Хоть, отслужив, по своей стремилось вернуться природе Выспрь божество (quamvis emeritum peteret natura reverti / numen)... - Т. е. свершив деяния, для которых божество Феодосия и пребывало на земле. Ср. Лукан, I, 45-51.
108 И потрясся Атлант, узнав грядущее бремя (nutaretque oneri venturo conscius Atlas). - Атлант, несущий небо, потрясся, предчувствуя, какое бремя придется ему нести, когда Феодосии взойдет на небеса. В связи с телесной тяжестью героев ср. пример Геракла, которого не мог нести Арго. Ср. Гомер. "Илиада", V, 837 слл.; Овидий. "Метаморфозы", IX, 273 (об апофеозе Геркулеса: sensit Atlas pondus); XV, 693 сл.; "Фасты", III, 330; Лукан. "Фарсалия", I, 56 сл.; Сенека. "Геркулес на Эте", 1599; Ювенал, XIII, 46 слл.; Стаций. "Сильвы", I, 1, 56 слл. (в трех последних случаях - также образ Атланта, несущего непомерную тяжесть); анализ этой тектонической характеристики богов и героев: Таруашвили 1998, 68-75 et passim.
109 ... небесам вожделеющим ввериться (cupido se credere caelo)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 15, о Дедале: "На быстролетных крыл ах дерзнувший довериться небу (praepetibus pennis ausus se credere caelo)" (перевод наш); "Георгики", I, 32-35; Gild. 253: cupidis... ab astris.
110 слл. ... тебе, присущему... - Согласно Зосиму, IV, 57, 59, Феодосии взял Гонория в поход против Евгения и провозгласил Августом в Италии. Ср. выше, ст. 83 слл. ...От пределов бистонских... - Те. от Фракии, из Константинополя. Варварских... станиц (barbaricas... cohortes)... - Свидетельство присутствия варваров на землях империи.
113-116 Эти строки (как выражается Ж.-Л. Шарле, "культурное паломничество по некоторым прославленным местам": Claudien II1, 179) в оригинале образуют синтаксический параллелизм: вторые половины строк (после арсиса четвертой стопы) описывают движение Гонория (Linquis Rhodopeia saxa... iuga deseris Oetes... post Pelion intras), nepвые половины, содержащие синтаксическую группу прямого дополнения, оторванную от него enjambementoм, представляют собой мифологические ассоциации, связанные с местами похода (Orpheis animata modis... Herculeo damnata rogo... Nereis illustre toris). ... Скалы... Родопски, Песньми Орфея полны. - Ср. praef. Rapt. II, 17 слл... . Должные несть Геркулесов костер (Herculeo damnata rogo)... - О погребальном костре Геркулеса на Эте см.: Овидий. "Метаморфозы", IX, 229 слл. Damnata употреблено как более экспрессивный синоним destinata (Claudianus I, 242). Ср. Силий Италик, XV, 557. Свадеб Нереевых славный чертог (Nereis illustre toris). - Т. е. брака Пелея и Фетиды. Энипей благородный (pulcher Enipeus). - Ср. Get. 183 и прим.
117 сл. ... и взглаголавшей паки (rursusque locutae)... - Поскольку Додонский дуб к тому времени уже перестал давать прорицания. Возможно, что это свидетельство Клавдиана о возобновившейся деятельности оракула - поэтическое измышление. О тебе Хаонии дубы песнопенье подъяли (in te Chaoniae moverunt carmina quercus). - Ср. IV Cons. 603 сл.: in te pampineos transferret Lydia thyrsos, / in te Nysa choros. Валерий Флакк, I, 302 сл.: "Додонские дубы Зришь и служебницу ты Хаонийска Юпитера...". Carmina movere также у Овидия, "Метаморфозы", X, 149; XIV, 20; ср. Вергилий. "Энеида", VII, 641.
119 сл. По иллирийским грядешь ты брегам.. . - Ср. Вергилий. "Буколики", VIII, 6: "Твой пролегает ли путь через бурные русла Тимава Иль огибает края Иллирийского моря..."; "Энеида", I, 243 слл.: "В бухты Иллирии, в глубь Либурнского царства проникнуть И без вреда перейти бурливый источник Тимава Там, где, сквозь девять горл из глубин горы вырываясь, Он попирает поля, многошумному морю подобен". Тимав назван "фригийским", так как здесь некогда обосновался троянец Антенор (Ливии, I, 1, 3; Вергилий. "Энеида", I, 242 слл.). О его многочисленных устьях см. также Марциал, VIII, 28, 7.
122 Входом святы твоим (adventu sacrata tuo)... - Т. е. твоим пребыванием словно превращены в храмы. ...Преклоншись, являет почтенье (submissus adorat)... - Тот же конец стиха у Стация, "Фиваида", VIII, 284, о Фиодаманте; повторен Сидонием Аполлинарием, "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 388, применительно к Тибру, поклоняющемуся богине Роме, и Драконцием, "Похищение Елены" (Rom. 8), 211, где Приам молится Фебу.
123 ... и струям он приятным велит присмирети... - Пролепсис: струи Эри дана заранее получают эпитет "благосклонные, ласковые" (blandos), какими они должны стать после того, как выполнят повеление присмиреть (mitescere). Ср. Christiansen 1969, 66.
125 ... пышнолиственны сестры. - Гелиады, превращенные в деревья, точащие янтарь, см.: Овидий. "Метаморфозы", II, 340 слл.
126 слл. ... сколько юношей тут... - Ср. вступление императора в город в описании Плиния, "Панегирик императору Траяну", 22; ср. также VI Cons. 547 слл.
127 В рвеньи тя зрети (spectandi studio)... - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 63.
129 ... посреди ты шествовал града (mediam veherere per urbem)... - Ср. Стаций. "Сильвы", II, 2, 134. Об обыкновении брать сыновей на триумфальную колесницу, существовавшем еще в республиканские времена: Ливии, XLV, 40; о триумфе над иудеями, который Веспасиан и Тит справляли, едучи в одной колеснице: Орозий, VII, 9, 8.
130 И благочестны увил колесницы лавр нераздельный (velaretque pios communis laurea currus)! - Cp. Gild. 344 и прим. Триумфальные колесницы названы лавроносными (lauriferi) у Лукана, V, 332; ср. Stil. III, 20 сл. Благочестпыми (pios) названы колесницы потому, что являют зрелище обоюдной любви Феодосия и Гонория.
131 сл. кто не Мнил, что узрен Светоносец со розовым вкупе Солнцем... - Ср. Вергилий. "Энеида", VIII, 589 сл.: "Так же средь звездных огней увлажненный водой Океана Блещет в ночи Люцифер, больше всех любимый Венерой..."; XI, 913: "розовый Феб". Сравнение с Юпитером (Громовержец) и Вакхом (Бромий) дополнительно мотивировано тем, что речь идет об отце и сыне. См. также: Christiansen 1969, 32.
133 Войско всеместно цветет со гребнем на челах полками (floret cristatis exercitus undique turmis). - Florere в значении "блистать" у Вергилия, "Энеида", VII, 804: "... и цветущие медию сонмы (et florentes aere catervas)" (перевод наш). Ср. Валерий Флакк, V, 564; VII, 77. Защита рукописного чтения fervet "кипит": Claudien II1, 179f.
134 сл. Каждый своим тя языком глася. - Имеется в виду аккламация io triumphe! Ср. Овидий. "Тристии", IV, 2, 51 слл.; Гораций. "Оды", IV, 2, 49 сл. ...медяный ... свет (aena lux)... - Ср. Вергилий. "Энеида", II, 470.
135 сл. ... нагого железа... Жатва Маворсова (nudique seges Mavortia ferri)... - Ср. Вергилий. "Энеида", III, 45: "Я - Полидор: поднялись над пронзенным железные всходы Копий (hie confixum ferrea texit / telorum seges), и густо сплелись, разросшись, острые дроты"; VII, 525 слл.: "Частой стернею клинков ощетинилась черная нива, Медь на солнце горит и мечет отблески к небу (atraque late / horrescit strictis seges ensibus, aeraque fulgent / sole lacessita et lucem sub nubila iactant)"; XII, 663: "Вкруг железной стерней клинки врагов вырастают (stant densae strictisque seges mucronibus horret / ferrea)".
139 слл. Выи драконьи... - Изображение дракона, носимое на знамени. ...И змей напыщается в тучах пространный, Злобою полн, под стрекалами бурь, и живет поглощенным Вихрем, и шип испущать, различно свивался, тщится (multusque tumet per nubila serpens / iratus stimulante Noto vivitque receptis / flatibus et vario mentitur sibila tractu)... - Ср. Аммиан Марцеллин, XVI, 10, 7, триумфальное вступление (adventus) Констанция в Рим: "И после многих других, кто ему предшествовал, его обступали пурпурными нитями тканные драконы, прикрепленные на златых и самоцветных навершиях копий, чрез зев широкий продуваемые и потому как бы в возбуждении гнева свистящие и извивы хвостов бросающие по ветру (eumque post antegressos multiplices alios purpureis subtegminibus texti circumdedere dracones hastarum aureis gemmatisque summitatibus inligati, hiatu vasto perflabiles et ideo velut ira perciti sibilantes caudarumque volumina relinquentes in ventum)" (стилистический анализ этого пассажа: Roberts 1988, 183 ff.). Клавдиану в этом описании подражает Сидоний Аполлинарий, "Панегирик Майориану" (саrm. 5), 402-407.
142 сл. Здесь Клавдиан, по выражению Ал. Кэмерона, делает из нужды добродетель: стоило ему сказать, что при этой сцене хоть кто-то присутствовал, чтобы лишить кредита все содержание речи, ибо все знали, что свидетелей этому, кроме Стилихона, не было; Клавдиан, таким образом, говорит "неудобную, но неоспоримую правду", подразумевая, что Феодосии имел резоны не желать свидетелей, но не объясняя этих резонов (Cameron 1970, 43). Этим, однако, создается та курьезная неловкость, что умирающий Феодосии призывает сына, но по прибытии приглашает для беседы не его, а Стилихона (ср. Claudien II1, 180).
143 ... зятю... - Стилихону, женатому на Серене, дочери Гонория Старшего, брата Феодосия, удочеренной последним; ср. ниже, 154 слл.
148 слл. Полки сарматские... - Ср. Аммиан Марцеллин, XXIX, 6. ... В рифейских... Льдах... - Рифей - горы в Скифии, ср. Мела, I, 19, 13 и 18; Плиний. "Естественная история", IV,78; Вергилий. "Георгики", I, 240; IV, 518. ...И застылый мы Метр взорвали браздой колесничной. - Образ, восходящий к Овидию, "Тристии", III, 10, 33 сл.; ср. Щеглов 2002, 161 сл., 171-175.
152 сл. ... един ты о чадех Наших радей (tu pignora solus / nostra fove)... - Слова о том, что один лишь Стилихон должен быть регентом, относятся к положению дел на Востоке, где префект претория Руфин, став фактическим регентом при Аркадии, препятствовал притязаниям Стилихона; ко времени, когда рецитируется III Cons., Руфин более месяца как убит (27 ноября 395 г.), вести об этом уже должны были достигнуть Милана, и глухой намек на него в этих строках - возможно, предостережение тому, кто рискнет стать на пути Стилихона (Cameron 1970, 44; ср. Claudien II1, 181). Далее говорится об исключительном положении Стилихона как зятя покойного императора.
155 сл. ... при твоем воздетых царицей Браке... - По древнему обычаю матери на свадьбах сыновей несли впереди праздничные факелы или с факелами выводили к сыновьям молодых жен. Еврипид. "Финикиянки", 346 сл. (а также "Финикиянки" Сенеки, 505 слл.), "Ифигения в Авлиде", 732 слл., Аполлоний Родосский, IV, 798. Царица - Флакцилла, жена Феодосия. ...От общих жилищ для тебя невесту изведшей (sociaque nurum produxit ab aula). - Кох (Claudianus 1893, XXXIII) замечает, что socia aula по отношению к Стилихону никакого смысла не имеет, и предлагает конъектуру socrusque "и теща" (по отношению к Флакцилле), сравнивая это с socer в ст. 158 по отношению к Феодосию.
157 сл. Духом в отца облекись (indue mente patrem)... - Сходный образ у Силия Италика, I, 38 сл.: iamque deae cunctas sibi belliger induit iras / Hannibal. Чад владычних, тестевых чад (ut ducis, ut soceri)... - Поскольку они сыновья твоего военачальника, то заботиться о них - твоя публичная обязанность, а поскольку они дети твоего тестя, ты должен их беречь как частный человек.
160 сл. Выпрянет прочь Тифоэй... - О Тифоэе см. прим. к Rapt II, 22, III, 184, 338; о Титии - к Rapt. II, 335 слл., 339; об Энкеладе - к Rapt. I, 155.
163 Так он, как был (sicut erat)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", VI, 657; Лукан, II, 365; Rapt. III, 382. ... В облаках стезю начертал светозарну (liquido signavit tramite nubes). - Феодосии превращается в звезду. Ср. Стаций. "Фиваида", I, 311; Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 405 сл., о Роме: "И, как она была, в светозарном пронесшись эфире (ergo, sicut erat, liquidam transvecta per aethram), К теплым востокам текла рождающась Гипериона". Об апофеозе Феодосия у Клавдиана см.: Christiansen 1969, 37 f.
164 В следующих строках имеются в виду сферы семи планет, сквозь которые возносится Феодосии, по халдейскому порядку (Макробий. "Комментарии на Сон Сципиона", I, 19): Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер и Сатурн, тогда как по египетскому порядку, усвоенному Платоном в "Государстве", Солнце помещается ниже Луны (Claudien II1, 181). Аркадца - т. е. Меркурия, названного так по его рождению на г. Киллена в Аркадии (ср. Rapt. I, 77, 89; Вергилий. "Энеида", VIII,138 сл.). ... И праги Аркадца (limenque... Arcados)... - В рукописях колебание между limen "порог" и lumen "свет". Образ порога соотносится с созвездием (Стаций. "Фиваида", IV, 776: sub limine Cancri) или всем небом (Stil. III, 287: primi sub limine caeli) (Claudien II1, 44).
165 слл. ... ко веяньям кротким Венеры. - Венера и Юпитер, по астрологическому мнению, светила благотворные, Марс и Сатурн - вредоносные. ... Во храмине горней (агсе suprema)... - В последней сфере, где вращается Сатурн. Зданье... небес (machina... caeli). - Ср. Лукан, 1,80: machina... mundi.
170 слл. Арктийску страну Волопас уготовать... - Ср. Вергилий. "Георгики", I, 32 слл.: "Новой примкнешь ли звездой к медлительным месяцам лета Меж Эригоной и к ней простертыми сзади Клешнями? Их Скорпион пламенеющий сам добровольно отводит, Освобождая тебе в небесах пространства избыток". Ср. также Лукан, I, 45-59; Стаций. "Фиваида", I, 24-31.
172 ... в сомненье они переменном (pendentque vicissim)... - Пребывая между надеждой и боязнью.
175 слл. О эфирна краса, а некогда слава земная... - Феодосии, став звездой, заходит за горизонт, погружаясь в Океан за своей родной Испанией (ср. IV Cons. 20; Fesc. II, 21-30), и с неба видит поутру державу старшего сына, а ввечеру - царство младшего.
181 сл. И куда ни направь по выспренним сводам скитанья, Царством проходишь детей ты своих (et quocumque vagos flectas sub cardine cursus, / natorum per regna venis)... - Ср. Лукан, VII, 424 сл., апострофа к Риму: "Чтоб и нощь, и весь день для тебя, и эфир бы вратился, Чтоб скитальны звезды одно лишь римское зрели (ut tibi nox, tibi tota dies, tibi curreret aether, / omniaque errantes stellae Romana viderent)" (перевод наш). Скитанья (vagos cursus) сказано о еженощном пути светила; ср. Гораций. "Сатиры", I, 8, 21: vaga Luna; Лукан, I, 50: igne vago.
184 Тех, что изнова век из лучшего зиждут металла (saecula qui rursus formant meliore metallo). - Т. е. воскрешают золотой век. Это могло быть сказано без обиды царствованию Феодосия, ибо оно протекало в непрестанных войнах; когда же он наконец предал успокоенный мир сыновьям, то тут именно и можно было выражать надежду на наступление "чего-то в этом роде" (Claudianus 1,248). Указатель общих мест в восхвалениях золотого века см.: Чернышов 1992, 132 слл.
186 Любочестье безумно (demens... ambitus). - Ср. Лукан, X, 146 слл.
189 Братья единодушные (unanimi fratres)... - Ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 670: "Ужель ни отец, ни единоутробный Брат ничей не погиб (nulline patres, nulline iacentum / unanimi fratres)?"; Вергилий. "Энеида", VII, 335: "Ты способна свести в поединке любящих братьев (tu potes unanimos armare in proelia fratres)..."; Prob. 231. "Но - значимое умолчание - Клавдиан не говорит, что Аркадий разделял консулат с Гонорием в качестве consul prior" (Claudien II1, 46). ... Вы, чьим подвержены судьбам... - Всякое племя, город, человек от рождения имеют определенную им судьбу, и когда судьбы приходят в столкновение, меньшие одолеваются большими (ср. Лукан, VI, 605 слл.).
191 слл. ... уж Мулькибер ваши готовит Брони. - Мулькибер, т. е. Вулкан, готовит оружие для императоров так же, как у Гомера Гефест делает это для Ахилла, а у Вергилия - Вулкан для Энея. ...На сикульской вершит наковальне. - Кузницу Вулкана помещали на Лемносе (Валерий Флакк, II, 335 слл.), на Этне (Вергилий. "Георгики", IV, 173 слл.; Стаций. "Сильвы", III, 1, 130), на Липаре (см. прим. к Rapt. II, 174); Валерий Флакк (II, 420) называет Вулкана "Этнейским богом" (ср. Еврипид. "Киклоп", 595), а Проперций (III, 17, 21) говорит о Вакхе "Этнейским перуном рожденный". У Стация ("Фиваида", V, 49 сл.) Вулкан, утомленный трудами на Этне, посещает Лемнос для отдохновения. Возможно, Клавдиан мыслит здесь Этну мастерской Вулкана, а Липару - ее отдушиной: однако выше, в ст. 161, место под Этной занято Энкеладом (Claudianus I, 250).
195 Сам поспешает Стероп, и панцирь сплетает Пирагмон. - Ср. Rapt. I, 241 слл. и прим.
197 слл. Вам в пастьбе Ионийских брегов Нептун изумрудных Ростит коней... - Посейдон-Нептун, известный как покровитель конников и коней (ср. его эпитет hippios: Эсхил. "Семеро против Фив", 130; Аристофан. "Всадники", 351; "Облака", 83), извел из земли первого коня в Фессалии. Вергилий. "Георгики", I, 13; Лукан, VI, 396 слл. Ср. Theod. 282 слл., Stil. HI, 265 сл. Способность скакать по воде и вершинам колосьев у Гомера приписана рожденным от Борея коням Эрихтония ("Илиада", XX, 226 слл.), у Аполлония Родосского способность бежать по воде придана сыну Посейдона Евфему ("Аргонавтика", I, 180), у Овидия она упоминается в связи со сверхъестественной быстротой Аталанты и Гиппомена ("Метаморфозы", X, 654 сл.), у Вергилия эта способность придана Камилле ("Энеида", VII, 808-811; анализ функций этого мотива у Вергилия: Spence 1988, 44 ff.). У Клавдиана речь идет о приготовлении к консульским играм: сам Нептун готовит коней для состязания всадников в цирке. Здесь Клавдиан впервые опробовал мотив, детально разработанный в Theod. и Stil. III: божество, участвующее в подготовке консульских торжеств.
201 слл. Се, плененный я зрю Вавилон... - Ср. Плиний. "Панегирик Трояну", 17; Стаций. "Сильвы", IV, 1, 40 слл.: "Бактры досель и еще Вавилон, чтоб смиренну быть новою Данью, индийски еще не на лоне Юпитера лавры, Серы не молят еще и арабы, не всякий ущедрен Честию год, и имен твоих десять месяцев жаждут". "Как бы божественным духом воспевает он будущие триумфы императоров. Ср. Силий Италик, III, 611 слл. " (Claudianus I, 251). ... Не умышленно бежа (non ficta... fuga)... - Парфяне, известные тактикой притворного бегства (Вергилий. "Георгики", III, 31; Гораций. "Оды", I, 19, 11; II, 13, 17; Овидий. "Наука любви", I, 209 слл.; Лукан, I, 230; Сенека. "Эдип", 118; "Фиест", 384), теперь побегут не из коварства, но от действительного страха. В этом описании Клавдиану подражает Сидоний Аполлинарий, "Панегирик Майориану" (саrm. 5), 601 слл.
203 ... и в брегах послушливых Ганг побледнелый (et famulis Gangen pallescere ripis)... - Ср. Овидий. "Фасты", I, 286: "Предал послушливые Рейн тебе струи свои (tradiderat famulas iam tibi Rhenus aquas)"; Марциал, IX, 2; Рутилий Намациан, 1,151: "Пусть и сам Тибр, осокой чело увязавши победной, Ромула нуждам служить воды послушливы шлет (ipse triumphali redimitus arundine Tibris / Romuleis famulas usibus aptet aquas)"; Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Антемию" (саrm. 2), 93: famulum... Orontem.
204 И самоцветный наряд простерша Персида смиренна. - Ср. Аммиан Марцеллин, XXIII, 6, 84.
205 ... и косны Трионы (pigrosque Triones). - Эпитет означает либо то же, что "оледенелые (gelidi) Трионы" у Овидия ("Метаморфозы", II, 171), либо относится к медленности движения Медведиц. Подразумеваются северные области мира (Claudianus I, 251).
208 Вакховы меты (Bacchi... metas)... - Ср. Курций Руф, III, 10, 4 сл.: "Македонянам, столь многих войн в Европе победителям, отправившимся на покорение Азии и крайних стран Востока не более по его велению, нежели по своему собственному, призывал он <Александр> к старинной их доблести: они-де, круга земного освободители, досягнувшие до вех Геркулеса и Либера-Отца (emensosque olim Herculis et Liberi patris terminos), не только персам, но и всем народам наложат ярем; провинциями македонян будут Бактры и Индия; наименьшее [их приобретение] - то, что зрится ныне, но победа все им откроет". Клавдиан предвещает, что империя расширится до мифологических пределов мира.
210 сл. Политическое подчинение племен символизируется здесь приношением традиционно связанных с ними даров. Чермны вам зыби дадут жемчуга драгого. - Персидский залив, славный добычей жемчуга. ...Древа - Панхея (ramos Panchaia). - Имеются в виду фимиамоносные деревья, ср. выше, прим. к ст. 71; Вергилий. "Георгики", II, 116 сл.; Тибулл, II, 2, 4; Овидий. "Метаморфозы", X, 307 слл. ... Серы - шерстинье (vellera Seres). - Античное мнение об изготовлении ткани sericum см.: Prob. 179 сл. и прим. Амплификацию клавдиановского пассажа ср. у Сидония Аполлинария, "Панегирик Майориану" (саrm. 5), 42 слл.: "... от инда - слоновая кость, амом - от халдея, С шерстью сер, с фимиамом сабей, ассириец с камнями, Пальму Финикия, Аттика мед, Лакедемон оливу, Коней аркадец, Эпир кобылиц, галл стадо скотины, Брони халиб, ливиец зерно, кампанец Иакха, Злато лидянин, смблу араб и мирру Панхея, Понт бобрину (castorea), и медь Коринф, и Тир червеницу, Данью Сардиния шлет сребро, Испания - струги И самоцветы перунны (fulminis et lapidem, ср. IV Cons. 589 и прим.)...". Боэций. "Утешение Философии", II, т. 5, 6 слл., о первобытной простоте людских нравов: "Не знали Вакхова дара Со светлыми смешивать меды, Ни ясного серов шерстинья Погружати в зельях тирийских...". Ср. также Петроний. "Гражданская война", 10 слл.; Eutr. I, 225 сл.

---

Против Руфина

Вступление к книге первой

Фебовым луком когда Пифон усмиренный простерся,
Вдоль Киррейска хребта члены издохши разлив,
Тот, кто клубами скалы покрывал, кто зевом потоки
Опустошал, досязал гребнем кровавым до звезд:
Освободился Парнас, и, стряхнувшая тяжки сцепленья,
Листвие выспрь устремив, вся восклонилася дебрь,
И, сотрясаемы ясени долго извивом пространным,
Вновь бестревожны в ветрах поразвернули власы,
И, змеиным не раз обреченный пениться ядом,
10 Изнова чистый протек ясной стремниной Кефис.
"Ио, Пеан!" вопиет весь край; и Феба все купно
Села поют; и кружит полный треножники дух;
И, отрадному вняв издалече муз песнопенью,
В строгий Фемиды вертеп боги отвсюду грядут.
Ныне, Пифон как другой владычными дроты низвержен,
К нашей отвсюду идет лире священный собор, -
Те, кто, незыбну блюдя для Августов братьев вселенну,
Во правосудии мир, в крепости правит войну.

Книга первая

Часто сомнительный ум увлекало мне рассужденье,
Есть ли о землях печаль у вышних иль несть во вселенной
Миродержавца, и темным все смертное случаем льется.
Ибо, уряженного как устав я исследовал мира,
И предреченны морям рубежи и течения лета,
Света и нощи чреду: тогда-то все мне казалось
Бога советом утверждено, кто течь по закону
Звездам, рождатися кто плодам в различну годину,
Облиставатися Фебе пременной пламенем чуждым
10 Кто повелел, а Солнцу - своим, начертал кто бурунам
Бреги, кто землю оси на средине уравновесил.
Но как людские дела в толиком вращающись мраке
Я созерцал, и что долго цветут лиходеи в веселье,
А благочестные страждут, то вновь потрясенна сникала
Набожность, и на стезю невольно вступал я иного
Мнения: что семена пустынным реяньем рыщут,
В неизмеримой что пустоте обличия новы
Правит фортуна, не замысл, и что божества, на двоякий
Выбор, или не суть, иль о наших безвестны деяньях.
20 Кончила с смутою сей впоследок Руфинова кара
И оправдала богов. На то, что к самым вершинам
Всходит неправедный, впредь не пеняю: возносится в выси,
Дабы тяжчайшим крушеньем ниспасть. Откройте ж пииту,
О Пиериды: отколе сия исторгнулась язва?
Воспламенилася встарь стрекалом зависти мрачна
Аллекто, привелось как грады ей зреть беспечальны.
Тотчас при праге она угрюмом сестер преисподних
Гнусный сзывает собор. Стекаются клуб во единый
Неисчислимы Эреба чумы: здесь всякий, рожденный
30 Нощью злопагубный плод: Раздор, войны воспитатель,
Многовластительный Глад, кончине соседственна Старость,
И несносный себе Недуг, и Зависть, томима
Счастьем чужим, и в вретищах Плач унылый раздранных,
Трепет, и с ликом слепым стремглавно катящаясь Дерзость,
И Роскошство, казны истребитель, с которым в сопутстве
Ходит смиренной стопой неразлучно несчастная Нужда,
И у Алчбы обомкнув, у матери, мерзостны перси,
Неусыпны грядут вереницей протяжной Заботы.
Преисполняются пестрым собраньем сиденья железны,
40 И во мрачну толпы натесняются чудищ палату.
Стала их посреди Аллекто и народу велела
Смолкнуть, и змей, досаждающих ей, за спину отбросив,
По раменам им дала пресмыкаться; и, в глуби сердечной
Замкнутый, бурным она явила гнев свой глаголом:
"Так-то стезей безмятежною нам веков продвиженье,
Так счастливых племен бытие пристало терпети?
Благость диковинна что растлевает обычаи наши?
Как прирожденна погибнула ярь? что пользы во тщетных
Плетях? что светочи нас окружают черные втуне?
50 Нас, бездельных, женет с Олимпийския выси Юпитер,
А Феодосии - с земли. Златый се век возницает,
Се возвращается род стародавний! Согласие, Доблесть,
С Верностию Благочестье шествуют, выю подъемля,
И многославну поют над племенем нашим победу.
Оле скорбей! сама мне, ниспад сквозь воздухи ясны,
Днесь посмевается Правда, и, ссекши под корень пороки,
Вспять от узилищей мглистых ведет удрученны уставы.
Мы же, презрительны, век провождаем в косности долгий,
Всяким извержены царством! воспомните ж вы напоследок,
60 Фуриям что подобает: привычную мощь ощутите
И достойное сих учредите сходбищ злодейство!
Уж вожделею я мглой напуститься стигийской на звезды,
Уж дыханием день осквернить, разрешити бездонна
Моря узду, распрячь из брегов обрушенных потоки,
Связь вещей сотрясти". Так молвив, рев от кровавых
Уст издала, и змей над собою взринула зевы,
И тлетворный от влас всколыхнувшихся яд преизлила.
Двойственно стало движенье в народе: часть большая брани
Вышним рядит, но чтут другие Дитову долю,
70 И в несогласье рождается гул: так глубокия ропщет
Неумиренный пучины покой, как, ветру сломленну,
Волны строптивы еще и свирепы, и в зыби сомненной
Вихрей струятся следы отступающих, уж утомленны.
Неукротима встает от седалищей мрачных Мегера,
Коей во власти безумный Клич, Заблужденья преступны
Духа, клокочущие ярливою пеною Гневы;
Только добытую ей от сродничьих кровь убиений,
Кровь заветну пиет, мечом отцовским струиму,
Братьями пролитую; ей взор устрашен Геркулеса,
80 Ей обесчещен и лук, земли защитителем бывый;
Жала десницы она Афамантовой встарь направляла,
И, Агамемноновых посреди беснуясь пенатов,
Кроволитья чредой забавлялась; и пламенник оной
С матерью брак Эдипов скреплял и Фиестов со дщерью.
Страшнозвучащими тут словесы таковое вещает:
"Стяги хотя нам воздеть, о сковники, противу вышних,
Ни дозволенным мню, ни возможным: но коль повреждати
Миру нам любо и общу затеять народам погибель, -
Чудище есть у меня, необорнее всякия гидры,
90 Чадолюбивой тигрицы быстрей и буйственней Австров,
Гарпий жесточе самих и желтых сомнительней токов:
Это Руфин, кого, лишь извержен был матерью, в лоно
Я прияла свое, и в младенстве по этой он ползал
Часто груди, и, по вые крутой кружася с рыданьем
Нежным, сосцов искал, и, языком локча трезубым,
Вылизали ему керасты мягкое тело.
И, научающу мне в искусстве вреда и в коварствах,
Верность он изучил притворять, угрожающи чувства
Прятать и ложь облекать приятной улыбки убранством,
100 Поли свирепости быв и кипя стяжательной страстью.
Ни с тартесским его не могла бы песком утолити
Тага роскошная хлябь, ни даже рдяного топи
Золотоносны Пактола; коль Герм до тла он исчерплет,
Вящая жажда его вспламенит. Умы сколь прелыцати
Он умудрен и согласных взмущать друзей неприязнью!
Род человеков старинный когда б изнес такового,
То Пирифоя бежал бы Тесей, раздраженный Ореста
Бросил Пилад и возненавидел бы Кастора Поллукс.
Должно признаться, сама побежденна; наставницу скорым
110 Опередил он умом. Речей не умножу я боле:
В нем лиходейства в одном, которы в нас всех совокупно.
Оного я, коль мнится то вашему сонмищу лепо,
В царственные возведу государя вышня чертоги:
Будь осмотрительней тот, чем Нума, будь самый он Минос,
Все ж уступит, склонясь пред нашего козньми питомца".
Клич отвещает глаголам ее, и все нечестиву
Длань воздымают, и ею замысленну хвалят кручину, -
А она, повязав лазоревой ризы змиею
И адамантом оплетши власы, к Флегетону шумящу
120 Реет, и, брега пылающа став на обугленном гребне,
Неизмериму сосну в смоляных возжигает бурунах
И быстропарны криле сотрясает над Тартаром косным.
Место есть, где брег простирает Галлия дальный:
Воды лежат Океана пред ним, где Улисс, как глаголют,
Жертвенну кровь пролияв, немотствующих племя подвинул.
Там-то с шелестом тонким повременно веющих теней
Жалобны пени слышны, и призраки здесь поселянам
Бледные, и преселение зрится обличий отживших.
Здесь исскочила богиня, и Фебов, воздвигнувшись, ясный
130 Скверной наполнила луч, и воплем эфир поразила
Жутким. Почуяла тут заунывный Британия рокот,
Нивы сенонские гром всколебал, и, попятившись, Тефис
Остановилась, и Рейн застыл, сопнувши стремнину.
Тут произвольно своих в седину гадюк претворивши,
Старца древнего вид восприяв и морщинами строги
Избраздивши ланиты, с томностью поступи лживой
В стены Элузы вникла она, и, давно ей знакомы
Кровы нашед, надолго взор замедлила сизый,
Мужу вреднейшу дивясь; и такую тут речь предприемлет:
140 "Праздность, Руфин, любезна тебе, и юности всуе
Ты иждиваешь цвет, средь нив отчизны, в бесславье?
Ты не чаешь, увы! что судьбы ти и звезды даруют,
Что Фортуна несет: над всем воцаришься ты светом,
Коль подчиниться захочешь! Не презри ты старческу внешность:
Ибо магически силы во мне, и в грядущие веки
Жар мне предзрящий присущ: я вем, фессалиянка песнью
Лунно сиянье какой похищает, Египта разумна
В знаменьях смысл каковой, к богам халдейское племя
Кими умеет искусствы воззвать, от меня не сокрыты
150 Соки, точащиеся в деревах, ни злотворных способность
Злаков, ни все, что быльем смертоносным многомогущий
Произращает Кавказ и Скифские скалы с весною,
Дерзкая кои Медея, искусна Цирцея сбирает.
Манов я страшных почасту и жертвой в нощных святодействах
Я Гекату кротил, и тела исторгал погребенны,
Песнию препобежденны моей, и многих я пеньем,
Нити хоть Парок тому противность являли, ничтожил.
Дубы скитальны ходить и ветры я нудил преткнуться,
Вспять обращенную стрежь крутым сгибал я теченьем,
160 Да к истокам приидет своим. Но чтоб не вменил ты,
Речь что пустую стремлю, - премененны узри пенаты".
Молвила, и белоснежны столпы (о диво!) прияли
Преущедряться, и балки - блистать металлом незапным.
Сим обаяньем прельщен, без меры надмившися, алчным
Он наслаждается зреньем. Так поначалу меонский
Царь напыщался, все превращая касаньем прекрасным:
Брашна, однако же, оцепенелы и льдом окованну
Влагу когда он златым увидал, то дар свой прискорбный
Понял и похоть свою к ненавистному проклял он злату.
170 Так, побежденный в душе: "Пойдем, куда б ты ни кликал,
Будь ты муж или бог", - произнес и, отчизну оставя,
Фурий велением в путь к восточным потек он твердыням,
Где Симплегады, бродящие встарь, и веслом фессалийским
Славный пролив, и градом где Босфор возвышенным
Блещет, меж Азией грань полагаяй и краем одрисским.
Долгую как измерил стезю и, недоброй ведомый
Нитью судеб, в блистательны он взмеился чертоги,
Тотчас рождается в нем любочестье и правда отходит,
Все на продажу идет. Предает он тайны, подручных
180 Вводит в обман, у владык стяжанною честью торгует.
Усугубляет вину, и пламень в груди раздраженной
Он возгнетает и бередит невеликую рану.
Точно как от несчетных Нерей потоков не знает
Увеличенья, и Истр хоть оттоле черплет бурливый,
Летний отселе Нил из седми он устий впивает,
Равен он всё и тожествен себе: так струями злата
Сей утолитися жар не удобен. Кто ожерельем,
Из самоцветов сплетенным, иль тучным угодьем владеет -
Должно отъять для Руфина его, и влечет господину
190 Нива обильная смерть, и нужно селянам страшиться
Жатвы пышной; из ларов женет, вытесняет из дедних
Он рубежей; живых оберет иль в наследье захватит.
Нагроможденна теснится казна, и бедства вселенной
Дом единый вместил; народы ввержены в рабство,
И под державу незнатну склонилися целые грады.
Мчишься, безумец, куда? Хотя бы владеть обоими
Мог Океанами, рдяны ключи б отворила Лидия,
Сочетавал бы ты Креза престол с тиарою Кира, -
Ввек богатым тебе не бывать, не упиться прибытком.
200 Нищ неизбывно, кто полн вожделенья. Доволяся честным
Малым добром, дары Фабриций царские презрел;
Пот свой консул Серран проливал за плугом тяжелым,
И вмещали воинственных Куриев тесные кущи.
Бедность сия для меня пышней, сей кров велелепней
Сводов твоих для меня. Тебе промышляет пустые
Роскошь опасная яства, моя ж некупленны дарит
Брашна земля. Для тебя тирийские соки впивает
Волна, цветистой твои утучняются ризы багрянкой;
Здесь лучатся цветы, и лугов наслажденье живое
210 Преиспещренно своим естеством. На блистательных тамо
Ложах высится стлань; простираются нежны здесь травы,
В коих не прерывается сон, печальми смущенный.
Вшедших с поклоном толпа в пространных гудит там палатах:
Здесь лишь пернатых песнь да ручья скользящего шепот.
Лучше малым живется; сама Природа блаженно
Дарует всем бытие, коль знаешь с ним обходиться.
Будь то ведомо, нам бы простой обиход был отраден,
Ратным бы трубам не выть, копию свистящу не реять,
Ветрам не сотрясать корабли, ни стены - машинам.
220 Жажда преступная все взрастала, и к новой корысти
Гнусна вспалялася страсть, домогательства и вынужденья
Не были стыдны ему; ласкательством он вероломство
Щедрым сплетает и руки связует, чтоб связи расторгнуть.
Ежель хоть раз кто ему в одном притязанье откажет,
Лютое яростью тут восколеблется дмящейся сердце:
Кая львица так, прободенная дротом гетульским,
Иль похитителя-парфа гоняща тигрица гирканска,
Иль придавленна ярится змия? Заветное вышних
Он величье попрет, трапезу общую презрит.
230 Ни супруга, ни сам, ниже истребленные дети
Яри не сытят его; ближайшу родню уничтожить,
Изгнать знакомых: все мало ему; граждан истребити
Всех дотла и племени стерть он тщится названье.
Гибелью быстрою он не крушит: свирепыми прежде
Муками он веселится; распятье, железы и мраки
Уготовляет он, меч отложа. О, клинка жесточайши
Буйства, склонны к пощаде, и жизнь, сбереженна для боли!
Мало ль смерти одной? Коварные взводит наветы,
И - судья - изумленных разит. В другом нерадивый,
240 Скор в злодеянии он, безустально он в отдаленну
Выйти дорогу готов: его ни Сириус жаркий,
Ни зима не препнет, Аквилоном рифейским свистяща.
Лютое сердце его сотрясали гладны заботы,
Да не уйдет никто от меча, чтоб ему не потратить
Августовым милосердьем греха. Не склонят его лета,
Младость его не мягчит: обагренные юношей выи
Пред очами отца под нагой упадали секирой,
И престарелый шел, пережив кончину сыновню,
Консул, трабеи сложа, в изгнанье. Кто может толь многи
250 Смерти поведать, убийства кто ослезит несказанны?
Что, по глаголу молвы, свершили подобного страшны
Иль истмийской сосною Синид, иль на выспренних скалах
Скирон, или тельцом Фаларид и узилищем Сулла?
О Диомеда кроткие кони, олтарь Бусирида
Милостивый! благочестен ты, Цинна, Спартак, ты безгневен
Будешь, если с Руфином сравнить! И страх его тайной
Ненависти всех сломил; немотствуя, в груди погребенный
Стон выдыхают и негодовать опасаются явно.
Великодушного сим, однако ж, не сломлена страхом
260 Доблесть была Стилихона; един средь оныя смуты
Противу зева он смертоносна, хищного против
Зверя ринул он дрот, не стремительным бегом влекомый
Коня крилата, ни в помощь бразды Пегасовы вземля.
Се вожделенный для всех покой, се в бедствах едина
Башня была и щит, пред врага угрюма простертый.
Сей изгнанным приют и стяг, супротивный яризне,
Стан ко спасенью благих. И доселе несший угрозы
Заколебался - и в робкое он ударился бегство.
Точно, бурливой когда надмившийся ток водовертью
270 Камни вратит и рощу катит и мосты исторгает,
Но раздробляется скальной преградой и, хода взыскуя,
Пенится он и, плеща, волна вкруг горы раздается.
Кими хвалами взнести мне тебя, распасться хотящу
И поползшусь своим удержавшего рамом вселенну?
Словно как сладку звезду нам тебя для влающась челна
Боги явили, когда, изнурен сугубою бурей,
Вержется он и влачится, слепой, с побежденным уж кормчим.
В чермной, о том как рекут, Персей инахийский пучине
Зверя унял Нептунова, быв пособляем крылами:
280 Перья не мчали тебя; с Горгоной Персей леденящей:
Ты в змеистых не знал защищения кудрях Медузы;
Двигала им к окованной любовь ничтожная деве:
Римска избава - тобой. Старина да молчит одоленна,
Да Геркулесовых дел отнюдь не равняет с твоими.
Дебрь едина могла Клеонейского льва воспитати,
И аркадску одну пустошил клыками дуброву
Вепрь свирепый, и ты, материнским объятьем мятежный, -
Ты ливийских не дале предел, Антей, был опасен,
И единый тельцом лишь Крит оглашался перунным,
290 И обитала лернейскую топь зеленая Гидра.
Этого ж чудища топь не одна, трепетал не единый
Остров, но все, что живет, подвержено быв под лацийску
Власть, от иберов пред ним сотрясалося даже до Ганга.
Ни троевидный с ним Герион, ни вихревый Орка
Вратарь равен не будет, ни если в одно соберутся
Сила Гидры и Скиллы глад и пламень Химеры.
Долго великое шло стязанье, неравное в нравах,
Доблестей против пороков. Гортань пресечь он грозится,
Ты же претишь; грабит он богача - возвращаешь ты нищим;
300 Рушит - восстановляешь; вздвигает брань - побеждаешь.
Словно болезнь, напитавшая небо, когда предприемлет
Ожесточаться, то члены сперва у скотины снедает,
Вскоре в народы и грады течет и, ветр воспаливши,
Язву стигийскую в глубь зараженных каплет потоков:
Алчный хищник уж так не в отдельны вдается свирепства,
Но на скиптры взносит грозу и дерзает, истнивши
Всех ратоборцев, во прах простерти римскую мощность.
Гетов уж он возмущает и Истр, и приемлет Скифию
В помощь и предает все то оружьям враждебным,
310 Что от него спаслось. Средь даков сармат выступает,
Коней уязвленных кровь цедящий в братину смелый
Массагет, и алан, Меотиду отческу пьющий,
И веселящийся, члены железом гелон распещривши, -
Рать, что набрал Руфин. Претит он их умиренью
И промедленья плетет, иждивая годину удобну.
Ибо, как гетски твоя полки испровергла десница,
Друга-вождя погубленье отмстив, - лишь часть оставалась,
Силы лишенна, к плененью легка, - тогда нечестивый
Оный державы предатель и гетския сковник ватаги
320 Битву нависшу умел отложить, обольстив государя,
Гуннов намеренный в помощь привесть, о коих он ведал,
Вскоре что придут они в ненавистные влиться становья.
Племя в Скифии есть, обращенной к крайню востоку,
Мразна на том берегу Танаиса; племени с худшей
Славой Аркт не питал. Обличье угрюмо, и гнусны
Взору тела; во тяжком труде душа неистомна;
Брашно им лов, им Церера чужда; рассекать им потеха
Лица, и клятися им отцами убитыми лепо.
И тучеродных самих двутелов срастило не крепче
330 С конями двойственно их естество; и чужда порядку
Бурная их быстрота, и нечаянны их возвращенья.
Сих, однако, противу, бесстрашен, к пенящегось Гебра
Идешь водам, с такою мольбой прежде труб и железа:
"Маворс, на тучевом ли покой вкушаеши Геме
Иль тя Родопа, седая от льда, иль кормилом мидийским
Возмятенный Афон, иль затканна мраками черных
Ильмов Пангея хранит, - о, препояшися со мною,
Встань за фракийцев твоих! веселая коли к нам придет
Слава, - корыстьми ты дуб облаченный в даренье приимешь".
340 Оному внял отец: от скал заснеженных Гема
Он восстает и быстрых служителей кличем подъемлет:
"Шлем, Беллона, мне ты подай; колесные скрепы,
Страх, затяни. Скакунов да взнуздает буйственных Ужас.
Длани прострите поспешны на труд: се мой предприемлет
Брань Стилихон, кто меня трофеями, как то пристало,
Преущедряет и вражески вешает гребни на древе.
Общие присно горны у нас и общие вечно
Знаки звучат, и гряду я туда, где он стан ни раскинет".
Так изрекши, он прянул в поля, и реющи в бегство
350 Здесь полки Стилихон, а там Градив понуждает:
Мощью равны и щитами они; шишак у обоих,
Звездною гривой космат, воздымается; брони в ристанье
Жаром горят, и дерен упивается щедрою раной.
А между тем, обуяв от успеха, великих Мегера
Во упоении бедств, застает на высотах прискорбну
Правду и первой ее устами жестокими жалит:
"Се тебе древний покой, се века для тебя обновленны,
Как тебе мнилось, цветут! се властительство наше изникло
И для фурий места уж нет! Впери свои вежды:
360 Узри, в варварском как упадают пламени стены,
Кои пагубы мне Руфин, кроволитья какие
Мне доставляет и гидрам во снедь сколь трупы бессчетны!
Брось людей ты и область мою, к звездам устремися,
В сведомый Осени край воротись, где к Австру клонится
Знаменщик: с летним тебе там соседне виталище Скимном,
И уж холодных давно Весов тя не зрит порубежье.
И когда б за тобою и мне по великому своду!"
Ей отвещает богиня: "Престань бесноваться, безумна.
Кару любимец твой восприимет; назначенный мститель
370 Уж недалек, и тот, истязает кто земли и самый
Ныне эфир, - погребстись не сыщет песка по кончине.
Обетованный придет веселому веку Гонорий,
Ни веледушна отца, ни блистающа брата не меньший,
Он же мидян сокрушит и индов дротом повергнет.
Пойдут под иго цари, будет попран зубристый
Фасис конем и Араке понужден будет мост претерпети.
Также и ты, во тяжких цепях оковавшись железных,
Будешь изгнанна из дня и, преоборенны драконов
Кудри остригши, в безмерном заключишься бездны укрове.
380 Тут-то общею станет земля, тут межою не будет
Поле разделено, ни ралом бразды искривленным
Не прочертятся: нечаянным жнец взвеселится колосьям.
Мед дубровы почнут источать; изобильны повсюду
Вина прольют и елей озера; упоенным багрянкой
Рунам чести не выкажут впредь: своевольно зардеют
Пред пастухом пораженным стада, и в понте широком
Будет смеяться, раждая алмазы, пороет зеленый".

Вступление к книге второй

Сестры вернувшиесь, вы Геликон распахните спасенный,
Распахните. Вести можно уж вам хоровод;
Во аонийских полях противничий горн никакия
Песни стенанием вам тягостным не воспятит.
Также и ты, в успокоенных, страха свободшися, Дельфах
Мстителя, Делий, венцом ты украси своего.
Влагу кастальску теперь ни один и судьбину предзрящи
Струи боле не пьет скверными варвар усты.
Побагровела алфейская ширь, и сквозь сикулийски
10 Хляби кровавы волна знаки домчала войны, -
И о новых вдали Аретуза триумфах узнала
И узреньем кровей пагубу гетску вняла.
Отдых безмерны пускай, Стилихон, заступит печали,
К лире нашей дух ты, неустанный, склони!
Перемежить не стыдись свои ты труды долгодневны,
Краткий ты проведи с Музами нашими час.
И несмиримый, рекут, ратоборств по свершении Маворс
Томны свои простирал члены в одрисских снегах
И, себя позабыв, копие отложа и утихнув,
20 Во пиерийских ладах слух свой умиротворял.

Книга вторая

По совершившемся Альп умиренье, и царств гесперийских
По избавленье, прияв во обитель отца заслуженну,
Великолепней, звездой умножася, небо взблистало,
И твоим, Стилихон, державство Римско заботам
И верховенство в делах предано и вверено братьев
Обоюдно величье и рать сугубых чертогов.
Но Руфин (свирепые бо не терпят покоя
Злопреступленья и зев оскверншийся сохнуть не хощет)
Неизреченными вновь воспалять ратоборствами землю
10 Предприемлет и мир истязать привычною смутой.
Тако с собою: "Каким замышлением оборонити
Зыбкое мне упованье на жизнь? сих волн мне избегнуть
Кими искусствы? Нелюбье отсель, жмет воин оттоле.
Что, увы! совершить? Ни оружие мне, ни владыки никая
Не пособляет любовь. Восстают назревшие бедства
Стран ото всех и блестят лезвия, наведенны на выю.
Что остается, как в новой смесить вселенную скорби
И безвинны вплести в мою кончину народы?
Любо мне, мир испровергнувши, пасть; утешение в смерти
20 Гибель общая даст; ничем не устрашшись, дотоле
Не отступлю: покидать вместе с жизнию власть подобает".
Молвив сие, как если Эол бразду разрешает
Ветрам, - так он излил племена, скрушивши затворы,
Поприще брани отверз и, чтоб нигде не укрыться
Неповрежденной земле, разнес истребленье по миру,
Зло везде учредил. Одни по хребтам закоснелым
Неудержимого мчат Данувия, с веслами свычны
Токи дробя колесом; ины, чрез створы каспийски
И арменски снега тропой нечаянной вдавшись,
30 Вдруг на восточны богатства летят. Уж паствы дымятся
Каппадокийски и коней родитель Аргей окриленных,
Уж багрится глубокий Галис, и кручею трудной
Не защитил киликиец себя. Пустошатся сирийски
Край приятны, и, свычный хорам, толпою веселой
Звонкий, попрали Оронт безоружный вражески кони.
Встал тут Азии плач; ватагам гетским Европа
На поруганье дана и в корысть до самых пределов
Благосенной Далмации; все, меж подвижного Понта
Хлябью которо лежит и волной адриатской пространство,
40 Скорбнет, скотом оскудев и в себе не зря земледельца,
Словно как Ливия томна, которая, навек иссохнув
В солнечном зное, трудом не знает людским умягчаться.
Нива фессальска горит; немотствует, пастырю скрывшусь,
Кряж Пелионский; огонь эмафийски снедает посевы.
А паннонски страны и фракиян жалостны стены
И мисийски поля - никто их бедств не оплакал,
Нет, но стезей ежегодной и поприщем стали отверстым
Ярости, и отняла у злосчастных чувство привычка.
Гибнут, увы! коль малой виной свершенья огромны!
50 Быв толь многою кровью держава стяжанна, толь многой
Сохранена, труды воевод многотысящных вземля,
Римска которую длань толь длительны строила лета, -
В кратку негодный ее испроверг предатель годину!
Самый и град, рекомый великия Ромы совместник,
Что взираяй стоит противу песков калхедонских, -
Уж не соседственным он колеблется Марсовым страхом,
Но засиявши вблизи пламена, и хрипло звучащи
Трубы, и ринуты дроты, в градские сыплющись кровли,
Зрит. Одни охраняют стены, стоя неусыпно,
60 Пристань другие крепить поспешают, суда сочетавши.
Но в осажденном он, необузданный, граде ликует,
И веселится злу, и со стрельницы выспрення верха
На злочестивы глядит в полях окрестных раченья:
Жены как идут в цепях; в лазурных полмертв перекатах
Тот погружен; незапною язвиной тот прободенный
Падает в бегстве, а душу уж тот при вратах выдыхает;
Старцу не в помощь его седина, и отрочей кровью
Матерне лоно обагрено. Безмерна отрада,
Зельный смех у него возницает; и тем лишь он скорбен,
70 Что не своею дланью разит. Он зрит всю окружность
Воспламененну по слову его, и преступством толиким
Он услаждается, словно как друга врага восприемля;
Так! не хвалился ли он, что ему лишь станы отверсты
И попущенна ему возможность беседы сплетати?
Знатного сколько он крат выступал зиждитель завета,
Сонмом друзей окружась, и вокруг клевретов оружны
Толпы шли у него, знаменам служа недержавным.
Сам во средине он их, ни в чем да не будет оставлен
Варварством он, возвлекает на перси рыжую шкуру,
80 В сбруе, и тулы громадные он, и звончаты луки
Вземлет, и духу его одеянье было свидетель,
И без стыда тот, авзонски кто правит бразды и уставы,
Свычай усвоил себе безобразный и гетскую ризу
И знатнейше сложил обличье лацийское, тогу.
В скорби плененный закон пред судьей, во шкуру одетым.
Зрак тут каков у народа? был ропот каков потаенный?
Жалким бо ни возрыдать, ниже утолити кручину
Им беседой нельзя безопасно: "Доколе потерпим
Смертный ярем? какой наконец жестокому будет
90 Жребью предел? Кто нас из вихря случаев злостных,
Кто нас от слез толь обильных измет, нас, коих оттоле
Варвар, отсель жмет Руфин, коим нива запретна и море?
Велия язва в полях, но рыщет много сильнейший
Ужас под кровлей у нас. Пособи ослабелой впоследок
Родине, о Стилихон! узри: здесь чада любезны,
Дом здесь, и брачным одрам здесь первое знаменье вышних,
Светоч счастливый тебе здесь царски воздели палаты.
Приди, желанный, хотя бы один! тебе бо явившусь,
Брани истают, падет чудовища алчна безумье".
100 Се, таковые тягчат межусобную бури Аврору.
А Стилихон, как зиму утишить прияли Зефиры
И начинали хребты выходить из поползшегось снега,
В мире незыблемы он края утвердив италийски,
Оба подвигнув полка, поспешал ко Фебову встоку,
Галльскую он с восточною мощь, в отрядах раздельных,
Совокупив. Никогда под единой управой толика
Не сбиралася рать, ни языков различных толь много:
Стаи армейские там, завитыми кудрями красясь,
Бурные ризы свои узлом стянувшие легким;
110 С рыжею там головой беспощадные следуют галлы,
Коих Родан стремливый, Арар объемлет неспешный
И при рождении Рейн испытует своей водовертью,
И орошает Гарумны волна, скоротечней катящась,
Всякий раз как ее прилив теснит океанский.
Дух единый во всех, и ум забывает недавни
Раны; нелюбья нет в побежденном, в победнике - спеси.
И вопреки настоящим волненьям, гражданским недавним
Горнам и тлеющусь гневу доселе еще бранотворну -
Сочетавает их всех велико к вождю благосклонство.
120 Точно так, вселенною всей последуя Ксерксу,
Как говорят, блуждающа рать истощала потоки
И затмевала дротами день, армадою идя
Сквозь скалы, замощенную хлябь попирая стопами.
Только он Альпы прешел - и боле окрест не рыщет
Варвар; прихода его трепеща, на одной он равнине
Сходится, кругом защитным ближайши луга замыкает;
Тут двойным он рвом палисады неодолимы
Ожесточает кольев чредой и, точно стенами
Их обнеся, арбы защищает тельчею кожей.
130 А вдали бескровный страх сотрясает Руфина;
Щеки красятся боязнью; стоит он с ликом застылым,
Впад в сомненье, бегства ль искать, иль прощенья, привергшись,
Должно молить, иль толиким ему супостатам предаться.
Чем богатства теперь, чем чермна металла пространны
Груды, чем на столпах ему созданны багряных
Сени, и чем вознесенны к звездам пособляют громады?
Слышит их путь, и числит он дни, долготою дорожной
Мерит жизнь он свою. Грядущим терзается мором,
Сна не может вкусить и часто с ложа, безумный,
140 Он низвергается, казнь познав в трепетанье пред казнью.
Но возвращается в облик он свой, восприемлет безмерный
Дар преступлений; в врата он священны роскошных чертогов
Входит, Аркадию льет он мольбы, с устрашеньем смешенны:
"Брата сияньем державным тебя, и отца пренебесна
Подвигами, и твоих заклинаю лет я цветеньем:
От мечей изми ты меня, да неправедной длани
Я Стилихона избегну. На нашу Галлия гибель
Соединяся грядет. Все, что дальна связует Тефия,
Все племена, созади отдаленных что рыщут британнов,
150 Подняты ради меня: толиким я сонмищам вверен!
С столькими стягами ищут одной головы! И отколе
Кровоядство сие? Осей себе неба обеих
Хощет, чтоб равным не быть никому. Вожделеет, чтоб пало
Все пред него: владычит Италией, держит Ливию;
Галлам с испанцами шлет повеленья; ни поприще солнца,
Ни природа его не препнет. Содержал сколь обильны
Август воинства здесь, и те, что приял он по бранех, -
Все у него; возвращать, что единожды взял, не печется.
Подлинно, пусть он себе пребывает в покое безбурном -
160 Нас пусть осада долит. Что ж в нашу он область впадает?
Пусть иллирийски оставит края; отпустит восточны
Рати, и братние он разделит поровну копья:
Будет не скиптр единый тебе, но и войско наследьем.
Если ж промедлиши ты мою отвратити погибель
И воспятити ему - се маны мне клятвой и звезды:
Шея сия падет не одна; с моею иная
Кровь смесится; к теням одинок я стигийским не сниду;
Не посмеется останкам моим победитель беспечный!"
После сего сочиняется зло, и посланец незапный
170 Речи несет, у царя исторженные против желанья.
Той порой Стилихон, веселяся, что враг пред очами
И невеликим пространством валы от него удаленны,
Воспламеняет гласом полки, вожделеющи битвы.
Левую руку армянам дает; по правому галлов
Ставит он краю. Бразды как точат с пеною пламень,
Тучи как праха клубятся выспрь, ты бы зрел, и пространно
Вознеслись копия, чермными бурлящи змиями,
И свирепствует небо блуждающим гадов летаньем.
Полнит железный блеск Фессалию, мудрого гроты
180 Звонкоступа, и ток, где ползал Ахилл во младенстве,
И Этейская дебрь лучится; льдистая кличем
Осса гремит, и сугубится рев пораженным Олимпом.
Доблесть надмилася их, и жизнь расточающий вспыхнул
Натиск; им ни скалы, ни глубокие не воспящают
Стрежи речные, но стлалося все пред стремительным бегом.
Если бы в оном пылу тогда соступилися рати,
Греции преданной зреть не случилось бы смертей толиких,
Грады Пелоповы в силе б воскресли, отступльшему Марсу,
Целы б аркадски поля, лакедемонски крепи стояли;
190 Не воску рил ася б хлябь двойная в пожаре коринфском
И матерей не влекли б кекропийских узы жестоки.
Оный день бы возмог положить окончание нашим
Пагубам и злодеяний пресечь грядущих причины.
Коль великий триумф завистна отъяла Фортуна!
Копий среди и горнов среди несут повеленья
Царски и вооруженна вождя приходят пред очи.
Он изумлен: тяготит его гнев с неизмерною вкупе
Скорбью, и дивно ему, как злодею косному много
Воли дано. Вращает исход сомненный двойная
200 Дума: свершить ли сраженье ему, начинанья ль отважны
Бросить? На помощь горит иллирийским прийти он злосчастьям:
Страшно указам противостать. Благочестие ломит
Доблести прочны остны: наущает здесь польза народна,
Там же - зависти страх. Наконец, негодуя, к светилам
Пясти подъемлет он и от глуби сердечныя молвит:
"О божества, крушеньем досель не сытые римским!
Если отрадно вам исторгнуть с корнем державу,
Веки единым истнить угодно вам если сверженьем,
Если досаден род вам людской: пусть грянет на пашни
210 Вольность разнузданна бездн морских, иль, с верныя грани
Сбившися, пусть Фаэтон бразды смешает скитальны.
Что ж вершиться сему чрез Руфина? Стыдно вселенной
Рухнуть виною его! Отзывают из гущи нас бранной
(О печаль!) и нудят мечи сложить обнаженны.
Вами, о грады, сгореть обреченны, и стены - погибнуть,
Я клянусь: уступлю, жалкий мир попускаю несчастьям.
Стяги склоните, вожди. Да вернется дружина восточна.
Будь по сему. Да умолкнет труба. Удержите вы стрелы.
Близкого вы пощадите врага - се воля Руфина!"
220 Разом на речи сии взгремели полки совокупны,
Как Керавн не шумит, италийским валом разимый,
Как не падает гром, от Кавров иссеченный влажных;
Быть разделенны не мнят, домогаются отнятых браней,
И знаменита вождя защищают оба народа,
Каждый увлечь его тщася себе. Им пренье в любови,
И не презренная тут обоюдную верность взбуждает
Распря, и в воплях они таковых свои жалобы взносят:
"Кто истяженны клинки у меня, кто дроты из дланей
Вырвал, и кто повелел распрещися лукам согнутым?
230 Кто нагому устав налагать дерзает железу?
Воспламенну единожды доблесть не укротити.
Сулицы уж у меня, алкающи варварской крови,
Сами летят и рука самовольно за лезвием ярым
Идет, и ножны клинком гнушаются не обагренным.
Не потерплю. Иль гетам вовек несогласие наше
Будет на пользу? Се, изнова зрак гражданския брани!
Единокровны почто ты полки разделяешь, издревле
Единодушных орлов? Неразделимое тело
И целокупное мы. За тобой пойдем, куда хочешь,
240 К гиперборейским звездам обреченной Туле с тобою
Или к возжженным Ливии пескам мы пойдем в сопутстве.
Токи индийски ты если взыскуешь, иль чермного дали
Брега, - пойду, чтоб испить из Гидаспа золотоносна;
Ежели Нот попрать и укровы исследовать Нила
Ты рождающась хочешь, оставлю мир за спиною;
И свои Стилихон где замыслит становья раскинуть -
Здесь отечество нам". Но вождь претит им: "Престаньте,
Алчную длань, молю, отведите. Пусть зависти грозной
Рухнет груда сия. Не столь драгоценна победа,
250 Чтоб победить для меня одного. Вы, верная юность,
Прежни други мои, - ступайте". И боле не рекши,
Путь пременил: так, праздным зияючи ртом, отступает,
Не терпя отступленья, лев, премногими дроты
Бывши отогнан и пламенем вспять от пастушеских сходбищ:
Грива сникает его, осеняя потупленны очи,
И в трепещущу дебрь углубляется с ревом он скорбным.
Как себя легион разобщенным и брошенным узрел,
Взносит стенания он неизмерны и шлемы слезами
Он увлажняет, и глас сдавленный в персях стесняя,
260 В крепкую панцирей связь ударяют их воздыханья:
"Преданы мы! за толикой идти нам любовью запретно!"
Совосклицают: "Предашь ли твои, вождь лучший, десницы,
Их же в победах тебе толькрат испытала Беллона?
Столько презренны мы? гесперийская столько счастливей
Ось, котора тобой удостоилась правима быти?
Что нам отчизну, что нам узреть напоследок любезных
Чад и что мне отрады в Пенаты любимые внити?
Сладости нет без тебя. Уже устрашенный тирана
Гнев надо мною навис, который, как знать, несказанны
270 Козни чинит, который нас иль мерзостным гуннам,
Иль в услугу отдаст аланам неумолимым -
Хоть не настолько еще у нас исчерпалася сила
И не настолько уж мы владеть немощны железом.
Ты, хотя б пребывал под западной областью солнца,
Ты вовеки мне вождь, Стилихон, и нашу ты верность
Даже в отсутстве познаешь. Давно тебе должная, жертва
Будет дана: издали умиришься обетною тризной".
В горе толиком отшед от страны гемонийския воин
До предел досягнул македонских, в твои уже стены,
280 О Фессалоника, вшел. Угнездилася скорбь в нем глубоко,
Затаена, и безмолвный он гнев на отмщение строит,
Места удобна ища для нелюбья и для убиенья -
Лучшей поры. И в сонмах толь тесных никто не обрелся,
Кто б в опрометчивых выдал словах угрожающи думы.
Будущность сможет ли сим не стать удивленна событьем,
Что толь великой толпы совещанье хранилось в безмолвье,
Что толь великое скрылося дело, что жар их душевный
Ни в попутных речах, ни меж чаш пировых не прорвался?
Равное всю упорство толпу многолюдну скрепило,
290 Тайной то целого стало народа! - Чрез Гебр поспешают,
Скалы преходят родопски, по кручам фракийским стремятся,
К граду дошед наконец, Геркулесово имя носящу.
Как об уходе вождя и войск о близком движенье
Ведомо стало Руфину, ликует он с гордою выей,
Все в безопасности мня, и скиптр пылает восхитить,
И сложившихся с ним клевретов так наущает:
"Мы одолели, изгнали, нам мощь подручна державы!
Впредь не ужасен враг. Кто меня одного победити
Затрепетал, за толикой меня победит ли защитой?
300 Кто воруженна снесет, не премогши его без оружья?
Так поди ж, погибель для нас измышляй в отдаленье
Тщетно, о Стилихон, покамест пространнейши земли
Нас разделяют и плещет Нерей волною меж нами.
Скалы тебе прейти, доколе жив я, альпийски
Дастся едва ль. Потщись же оттоль меня дротом уметить!
Меч, суровый, ищи, чтоб к нашим стенам дотянуться
Мог из Италии. Иль о былом тебе вспоминанье,
Или примеры тебе не претят? в нападении тщася,
Хвалится кто, что избегнул сих рук? Из средины мы света
310 Изгнав тебя, толики в корысть дружины прияли.
Днесь година пирам, друзья, днесь щедры готовить
Должно даренья и новым полкам на раздание злато.
Завтра подымется день, моим благосклонный стремленьям.
Царь пожелает, чего не желает, и воли противу
Часть мне царства велит даровать. Заедино удастся
Доли незнатныя мне избежать и тиранска злочестья".
Речь таковую стремит, вопия, к бесславну злодеев
Сборищу он, которы взросли в грабежах непрестанных,
В дружество коих одна водворила дума Руфину,
320 Что ничего им запретно не будет. Им стало злотворство
Дружества связью. Уже супружства они, веселяся,
Прочат чужие себе и вотще обещают друг другу,
Каждый каких бы градов желал, которы б пожрати.
Предприяла людские труды усыпить на глубоком
Лоне Нощь, и крылия Сон ленивы расширил.
Он же духом, давно от забот язвящих тоскливым,
Канул во сны; и едва он всем успокоился сердцем, -
Се, ужасны он зрит пред собою зыблемы тени,
Коих в погибель он вверг: и из них одна, что яснее
330 Зрилась, рекла: "Гей! встань со одра. Почто ты о многом
Мыслишь в тревогах? Покой в делах и трудам окончанье
Сей принесет тебе день; возвратишься, над всем ты народом
Высший, и толпы тебя на руках понесут, ликовствуя".
Так, обинуясь, воспела. Обманут быв сокровенным
Знаменьем, он о главе водруженной вещанья не понял.
Гемских уж досязал лучами вершин Светоносец,
И скородвижную ось поспешней гнал, чем обычно,
Узреть хотящий Титан наконец Руфинову гибель.
С лож воспрянул своих и вмещающи сонмище тесно
340 Сени убранством велел властительнолепным украсить
Для грядущих пиров, и - что по свершенье обетов
Мнил раздавать - роковое с лицом своим злато чеканить.
Сам же приветствовать рать, по сраженьях идущу обратно,
Уж, напыщен, по-царски ступал, величавей державца,
И движеньем взносил он женственным нежную выю,
Веря в державство свое, червленица уж словно облекла
Тело его и виски самоцветом омкнулись горящим.
С узкого края градского, который к Австру взирает,
Ровное поле открыто вблизи: зане отовсюду
350 Понт окружает, лишь узкою быв размежеван стезею.
Войско отмстительно здесь, блистаяся Марса убранством,
Строй развернуло свой. Пешцы по левую руку
Стали. Конские там устена, к ристанью горящи,
Всадники борют, уздой их востягнутой тщась осадити;
Перистым там шишаком свирепо зыблют другие
И веселятся, что цвет на плещах трепещущий льется,
Сталью покрытых и изваянных; художно скрепленны,
Гибкие брони одушевленны суть телом сокрытым.
Страшно узреть сие! истуканы, ты мнил бы, железны
360 Двигнулися, и дышат им сродным мужи металлом.
Коней таков же покров: железными челы грозятся,
В сталь закованны вздымают бока, от ран безопасны.
Каждый стоит на месте своем; ужасна отрада
Зрящим и сладостный страх, и, свои ослабив завой,
Прераспещренны в ветрах поутихших смирнеют драконы.
Первым приветствует Август хоругви достопочтенны.
Следом Руфин, который во всем притворствовать свычен,
Хитроумен в речах, похваляет верные длани,
С каждым по имени молвив, детей и отцов он о здравье
370 Всем возвещает вернувшимся: те ж, пустою о многом
Речью ему вперебой говоря, заводят пространны
Строи дугой со спины, нечаянным кругом впоследок
Чтоб им сомкнуться и стать сообща. Убывать начинает
Исподволь поле: двигнулись тарчи их и сомкнулись,
И, излучной чертой заходя, выгибаются крылья.
Дебри зеленые так обвивает облавой широкой
Ловчий, так изумленных рыб ко грани прибрежной
Опустошитель пучинный влечет и просторные мрежей
Он выбирает ветрила, смыкая зияющи кромки.
380 Оттесняют других. Кипящий, он окруженья
Не замечает еще и, ризу схватив, в нетерпенье,
Медляща Августа нудит взойти на судище высоко,
Общником скиптра его нарещи и причастником чести,
Как внезапно мечи истяженны; и зычный тут сверху
Глас возгремел: "Ужель, о негоднейший, даже и нам ты,
Рабские нам, уповал, навергнуть узы сумеешь?
Знаешь, отколе иду? Подручным стерплю ль нарещися,
Я, законы кто мог и вольность другим возвращати?
Дважды, гражданскую скверну смирив, мы проторглись сквозь Альпы.
390 Войны столь многи никим не служить нам внушили тираннам".
Оцепенел. Нет надежды бежать; железная жатва
Блещет, его обступя. Одесную, ошую опутан,
Медлит и меченосной толпы под клинком застывает,
Точно как зверь, который, скалы наследственны бросив,
Рощ высоких изгнанец, в сраженья позорищны ввержен
Плетью, взбужденный, летит; но муж его восклицаньми
Одушевляет, и сеть наляцает, коленом упершись:
Гулом ужасшися он, театральны ряды, восклоняся,
Зрит, и толикой ему толпы свистание дивно.
400 Из среды их один пред него, на дерзанье преклонный,
Выпрянул, меч обнажа, и, речью и делом ужасный:
"Сей Стилихон, его же изгнать ты хвалишься, десницей
Тя поражает, в отсутстве утробу сим выльет железом!"
Так вопиет и заслуженным бок прободает ударом.
Счастлива оная длань, почерпнувшая первой такую
Кровь и вселенной месть воздавшая преизможденной!
Тотчас терзать ратовищами все и члены дрожащи
Рушить; в теле одном согреваются дроты несметны,
И постыден возврат лезвею, не упившемусь кровью.
410 Эти несытый зрак и дышащи еще истягают
Очи, други той порой обрубленны руки отъемлют;
Сей обсекает стопы; потрясает сей рамо, суставы
Розняв, а сей в раздробленном хребте позвонки разверзает;
Печень один, тот волокна сердечны, одышливу легких
Полость другой раскрывает. Простора гнев не находит;
Ярости место мало. Покидают его, истребивши
Тело дотла, и гибнет труп, раскроплен копиями.
Так Аонийска багрилась гора, как мчали менады
Тело Пенфея иль вдруг увенчанного рогом еленьим
420 Дева Латонина ярым дала Актеона молоссам.
Мнишь ли ты исцелить свои, о Фортуна, злодейства
И подаренну во зло ревнуешь сравнить благосклонность
Со истязаньями? Смертью одной за тысячи платишь.
Землям потщись разделить Руфина ты разоренным.
Дай одрисам главу, заслужили тело ахейцы.
Что отдать остальным? Истощенным членов разъятых
Вдосталь народам не будет. Из стен опустелых навстречу
Люди беспечны текут; старикам не препятствуют лета,
Девам стыд не претит; вдовицы, мужей он у коих
430 Отнял, и матери осиротелы вкусить утешенье
Реют, с весельем скача. Отрадно пройти по раздранным
Удам, в попранной крови стопы напитать погруженны,
И великий в них пыл - истолочь каменьем ретивым
Ону зловещу главу, на выспреннем что ратовище
Уж покивала, к стенам с торжеством возвращаясь достойным.
И десница блуждает его, забава народу,
Денег ища, и собой за алчную платится душу,
Страшную лихву дая, и, живым подражая хватаньям,
Крючить персты заставляют ее, натягая в ней жилы.
440 Да престанет всяк полагаться на сан возвышенный,
Да познает превратность богов, их желанья пременны!
Оная длань, что в себя приять готовилась скиптры,
Кою лобзать преклонялась толькрат приходяща с мольбою
Знатность, - лишенна надолго земли, отторженна от жалка
Тела, по смерти себе затевает сбор погребальный!
Всяк да посмотрит, кто шею чрезмерно воздету в счастливых
Случаях носит: вот тот лежит по дорогам расплескан,
Кто пирамиды себе, кто не уступающи храмам
Зданья возвел, коим должно его украсити Маны,
450 И сидонскою быть облечен багряницею мнивший,
Наг, питает птиц. Се лежит обладатель вселенной,
В скудной нуждался горсти земли, и прахом он тонким
Кой-где покрыт, нигде и стократно быв похоронен.
Небо восчувствовало кончину, и груз несказанный
Тщится земля измести; и уже отдышалися звезды.
Тень преисподни озера тягчит. Эак прародитель
Ей ужаснулся, и вшедшего Керберов лай осаждает.
Души тут, которы избыл он расправою дикой,
Окрест обстав, влекут к судии его черного урне,
460 Гул неприязнен подъяв: так точно пастырю в очи
Двигнувшись, клубом пчелы текут, кто меды их сладки
Тщится похитить, и зыблют крилами, и метятся жалом,
И заступленны они укрепленьями скудного камня,
Ради отчизны щелистой и милых в пемзе вертепов
Держат защиту, и ревностный соты их рой облекает.
Место есть, злосчастными где сливается купно
Со Флегетоном водами Коцит; безрадостно русло
Их обоих; сей слезы вратит, сей пламенем плещет.
Крепость меж оных струй, с огнем в ближайшем соседстве,
470 Вытянулась, тверда адамантом незыбным; огнями
Левый омыт ее бок; одесную Коцитовы делит
Зыби, скорбно стеня, и, валами колеблема, ропщет.
Жизнь свою отслужив, сюда поколения смертных
Все ниспускаются. Несть здесь отлики в судьбах человекам,
Почести несть, и царя, совлекшегось имени тщетна,
Гонит ничтожный бедняк. Дознанье чиня, на престоле
Выспреннем, зрясь отовсюду, грехи исследует Минос,
Правых с преступными врозь разводя; кто ж волей признаться
Не восхощет, предаст тех бичам он мучительным братним:
480 Близко бо суд Радаманф отправляет. Как верхня свершенье
Поприща он и деяния все со тщаньем проникнет,
В равенство казнь приводя и заслуги, подвергнуться нудит
Узам зверей безголосым. Жестоких ввергает в медведей;
Хищников - в волчий зрак; обманщиков в лис облекает.
Если ж праздностью кто и вином беспрестани тягчится,
Жизнь иждивая Венере, коснеть в роскошстве стремяся,
В тучные их телеса он нечистой свиньи изгоняет.
Кто же, должного паче болтлив, выдавать был обычен
Тайны, - сему превитать речено в волнах многорыбных,
490 Да изобильная речь искупится вечной немотой.
После ж того, как чрез долги лета, чрез сотни обличий
Он их прогонит, летейским впоследок очищенных током
К первоначалам их вновь призывает вида людского.
Тою порой, как дела разрешал он и тяжбы стигийска
Форума строгие, давних взыскуя виновных по ряду,
Се, примечает Руфина вдали и, взором окинув
Тяжким, из глуби сердечной с сотрясшегось трона вещает:
"Вышних язва, сюда! сюда, ненасытима златом
Пропасть, дерзаяй на то лишь, где мзду наблюсти ему можно!
500 Все, в чем есть высшее зло для меня, - сюда, о уставов
Злой продавец, наущатель Арктийского Марса лукавый,
Чьих несчетных чредою убийств сперлися авернски
Омуты и утомлен перевозчик преполненным челном!
В явном что ты, глупец, запираешься? Се, безобразят
Клейма огненны грудь, впечатлелись в зрак твой пороки,
И преступленьям себя не сокрыть. Все тягостей роды
Должно низвесть на тебя: сомнительно зыбясь, нависший
Пусть стращает утес; да ось тебя кружит летуча;
Влага, отхлынув, тебя пусть блазнит, на губах потопленных
510 Сохнет обманута жажда, и, брашна былые покинув,
Да преселится навек на твое предсердие коршун.
Впрочем, все те, которые в оных крушимы мученьях,
Малая часть лишь твоя, о Руфин! Что такого продерзкий
Молньей свершил Салмоней, языком что Тантал соделал,
Непозволительной что учинил любовию Титий?
Если ж деяния всех потщиться собрать воедино -
Мерой ты их превзойдешь. Толики преступства с какою
Карою можно в сразмерность привесть? и что я обрящу
Всех их достойное вместе, коль каждое паче всех казней?
520 От среды теней сей душ позор вы измите,
Вида нам хватит его; пощадите зеницы вы наши;
Дитов очистите дом. Изжените его бичеваньем
Прочь, за Стикс, за Эреб, пустой поручите вы бездне,
Ниже Титановых мраков и ниже самых укрывищ
Тартаровых и нашего Хаоса, нощи сенистой
Где основанья лежат: воздыхать там, стремглав погруженну,
Звезды катятся доколь и ветр в брега ударяет".

---

Против Руфина

Флавий Руфин (см. о нем PLRE I, 778-781), magister officiorum в 388 г., удостоенный Феодосием консульства в 392 г., добился отставки Татиана (см. прим. к Ruf. I, 230-250) и занял должность префекта претория Востока. Полководец Промот (см.: PLRE I, 750 f.; Zosime III1, 448 f.), вступивший в открытый конфликт с Руфином, был выслан из столицы и вскоре погиб, сражаясь с бастарнами во Фракии. У Стилихона, бывшего в дружеских отношениях с Промотом (ср. Stil. I, 94-103), таким образом, были личные причины испытывать к Руфину неприязнь - а после смерти Феодосия они становятся политическими соперниками. Руфин становится полновластным правителем Востока при Аркадии; однако его намерение укрепить свое положение, выдав за императора свою дочь, терпит крах благодаря интриге Евтропия, сумевшего женить Аркадия на Евдоксии, дочери погибшего Промота (эту колоритную историю рассказывает Зосим, V, 3; см.: Cameron 1970, 65; комментарий Ф. Пашу: Zosime III1, 80f.). He пользующийся при новом императоре тем доверием, каким он располагал при Феодосии, Руфин сталкивается с двумя внешними угрозами: притязанием Стилихона на опекунство над Аркадием и волной вторжений варваров, захвативших восточные провинции. Готы, поселенные Феодосием в Мезии, взбунтовались под началом Алариха, опустошили Дакию и Македонию и двигались к Константинополю; в отсутствие восточных войск, все еще остававшихся в Италии, куда их вывел Феодосии, Руфин был вынужден ограничиваться переговорами и денежными выплатами. Аларих, с которым был заключен новый договор и, возможно, обещан высокий военный сан (magister militum per Illyricum), ушел обратно в Мезию и продолжил опустошать восточный Иллирик. Стилихон во главе обеих армий прибывает в Фессалию и вскоре окружает и блокирует готов у города Ларисса; однако почему-то Алариху было позволено уйти (см.: Вольфрам 2003, 196 сл., 202). Затем Стилихон отсылает восточные войска к Константинополю; под началом комита Гайны они прибывают туда и, когда Аркадий выходит из города, чтобы устроить им смотр, а Руфин его сопровождает, армия набрасывается на Руфина и убивает на месте.
Дискуссии вызывает время создания, единство замысла и, соответственно, жанровое и композиционное единство двух книг Ruf. Кэмерон показал жанровое различие двух книг: Ruf. I имеет черты инвективы (греч. psogos "поношение"), с ее ахронической рубрикацией материала, Ruf. II - исторического эпоса (Cameron 1970, 79-84), и эту точку зрения в общем можно принять, скорректировав ее высказыванием самого же Кэмерона, что Клавдиан "использует традиционную божественную машинерию эпоса, посещения во сне, эпические сравнения и т. д. - но он совсем не пишет эпоса" (ibid., 264; можно указать на травестированные черты панегирика в Ruf. II, указывающие на то, что перед нами псогос, - ср., например, народ, поспешающий видеть растерзанного Руфина, с аналогичным топосом в изображении императорского adventus). О единстве плана двух книг и исполнении его "в один присест" см.: Potz 1990, 67-72 (здесь же библиография вопроса). Об образе Руфина у Клавдиана см., например, Christiansen 1969, 84-89.

Композиция

Вступление к книге первой: как Аполлон, убив Пифона, освободил Грецию (1-14), так ныне другой Пифон, Руфин, пал под стрелами Стилихона (15-18). Книга первая.
Вступление (1-24). Сомнения в существовании богов (1-3): стройность космоса уверяет, что они есть и правят миром (4-11), а несправедливости человеческой жизни заставляют в этом усомниться (12-19). Смерть Руфина развеяла сомнения: нечестивцев судьба возвышает, чтоб тяжелее было их падение (20-23). Инвокация к Музам с призывом поведать о происхождении этого зла (23-24).
Совет Фурий в преисподней (25-122). Аллекто созывает все персонифицированные бедствия, там обитающие (25-44), и произносит речь (45-65) с жалобами на то, что император Феодосии восстанавливает на земле золотой век, и с призывом обрушиться на землю и небо всей силой. Собравшиеся судят по-разному (65-73); тогда встает Мегера, внушающая людям великие злодеяния (74-84), и предлагает истязать землю с помощью ее воспитанника, Руфина, превзошедшего ее самое (86-115). Ей рукоплещут; она покидает ад, чтоб исполнить свое намерение (116-122). Вся дальнейшая часть
Ruf. I - воплощение ее замысла, вплоть до ее торжества в разговоре с Правдой (123-353).
Мегера появляется на земле, возмутив ее (123-133), в обличье старика приходит к Руфину, живущему в Галлии (134-139), и призывает оставить праздность, суля ему господство над миром (140-161). Для подтверждения своих слов она превращает столпы и потолочные балки в золото и серебро, и Руфин прельстился этим, как Мидас (162-169). Он покидает дом и является к константинопольскому двору (170-175). Его тотчас проявившиеся продажность и алчность (176-195). Апострофа к нему, порицающая безумие ненасытной жадности и восхваляющая довольство малым и простую жизнь на лоне природы (196-219). Но он отягощает свою корыстность насилием, вероломством и звериной жестокостью (220-258).
Один Стилихон ему противостоит, заставляя его дрогнуть (259-272). Апострофа к Стилихону и сравнение его с Персеем и Геркулесом (273-296). Борьба их была долгой (297-300); как мор, охватывающий все (301-304), Руфин дерзает на императорское величество и на государство, заключая союз с варварами (305-322). Экскурс о гуннах (323-331). Стилихон идет против них (332-333), взывая к Марсу (334-339), и тот внемлет его молитве (340-348): они вместе обращают врагов в бегство (349-353).
Между тем Мегера обращается с язвительной речью к Правде, призывая ее покинуть мир (354-367), а та возвещает близкую гибель Руфина и наступление золотого века под державой Гонория (368-387).
Вступление к книге второй. Апострофа к Музам и Аполлону, которые могут вернуться в Дельфы, освобожденные от варваров (1-12). Апострофа к Стилихону, который, завершив кампанию, может предаться пиерийским искусствам, как бывало в обыкновении у самого Марса (13-20).
Книга вторая.
По смерти Феодосия вселенная вверена Стилихону (1-6); но Руфин не устает злодействовать; видя общую к себе ненависть, он, чтобы вместе с собой погубить мир, накликал на империю варваров (7-26). Они пустошат Азию и Европу (26-49). То, что римляне завоевывали веками, предатель уничтожил в одночасье (50-53). Угрожают даже Константинополю, на радость Руфину (54-72). Он один вел переговоры с варварами и одевался на их манер (73-85). Угнетенный народ, которому даже выказывать явную скорбь небезопасно, взывает к Стилихону (85-99). Таково положение дел на Востоке (100).
Стилихон весной покидает Италию с западной и восточной армиями (101-106). В его разноязыком войске нет распрей, хоть тут бывшие сторонники Евгения рядом с воинами Феодосия (107-119). Такова была рать Ксеркса (120-123). Он переходит Альпы; варвары, боясь ему противостать, укрываются в укреплениях (124-129). Руфин, в безумном страхе перед наказанием (130-140), входит к Аркадию с речью, обвиняя Стилихона к кровожадности и властолюбии, требуя отнять у него восточную армию и угрожая, что, если ему придется гибнуть, он погибнет не один (141-168). Он добивается того, что император посылает гонца Стилихону (169-170): тот, готовясь к сражению, долженствовавшему избавить Грецию от варваров (171-193), получает приказ отпустить восточные войска (194-195), и, по глубоком сомненье, решает ему подчиниться (195-205). Его речь обращена к богам, избравшим для гибели империи столь низменное орудие, и к восточным войскам, которым он приказывает, пощадив Алариха, вернуться в Константинополь (206-219). Войска встречают его речь негодованием, желая вместе сражаться под его началом (220-247); но Стилихон настаивает, отменяя битву (247-256).
Восточная армия оплакивает потерю вождя и обещает принести ему достойную жертву (257-278). Их замысел, известный всему войску, не выходит наружу; они проходят Фессалонику и достигают Гераклеи (278-292).
Руфин ликует, мня себя в безопасности и предвкушая, как он завтра разделит власть с императором (293-316). С речью об этом он обращается к своим друзьям, которые мечтают о чужих женах и городских богатствах (317-323). Ночью он видит вокруг себя души погубленных им людей, и одна сулит ему, что завтра он вознесется над толпой и люди понесут его на руках - знаменье, смысла которого он не проникнул (324-335). Утром Руфин велел отчеканить золотые со своим изображением и отправился приветствовать вернувшееся войско (336-347). Оно развернулось для смотра (348-365); пока Руфин вел с воинами беседы, участники заговора окружили его, как рыболов мрежей запирает рыбу (366-380). Не замечая этого, он намерился принудить Аркадия взойти на трибунал, чтоб объявить его соправителем (380-383), как войско внезапно извлекло мечи и прокричало, что не привыкло служить тирану (384-390). Руфин, обступленный, цепенеет, как зверь на цирковой арене (390-399), как вдруг один, вылетев из толпы, пронзает его мечом, восклицая, что это Стилихон его поражает (400-404); апострофа к его деснице, отомстившей за всю вселенную (405-406). Войско в ненасытном гневе терзает Руфина в клочья (407-417), как менады Пенфея и псы Актеона (418-420). Апострофа к Фортуне: одна смерть платит за тысячи, и растерзанного тела не хватит, чтоб раздать его всем провинциям, разоренным Руфином (421-427). Люди из города с радостью спешат надругаться над телом; его голова на копье возвышается над народом, и отрубленная рука бродит по толпе (427-439). Прекрасный пример переменчивости богов: обладателю вселенной нет земли для похорон (440-453).
Руфин в аду (454-527). Он является туда, и души им погубленных влекут его к Миносу (454-465). У слияния Флегетона с Коцитом тот судит души, осуждая их на метемпсихозу сообразно их преступлениям (466-493). Завидя Руфина, он говорит о тяжести его преступлений, для которых нет соразмерной казни, и приказывает навечно сбросить его в бездну под Тартар и Хаос (494-527).
Поэма начинается и заканчивается сценами в преисподней. Кроме того, обе книги завершаются речами носителей божественного правосудия: первая книга - речью Правды (Iustitia), обращенной к Мегере, вторая - речью Миноса к воспитаннику Мегеры (ср. упоминание Миноса в ее речи: Ruf. I, 114). Назначение кары Руфину до той поры, "пока небо вращает звезды и ветры бьют в берега" (Ruf. II, 527), сводит воедино две вещи, противопоставленные во вступлении к Ruf. I, - божественное устроение космоса и божественную справедливость в отношении нечестивцев.

* * *

На русский язык поэма переводилась М. И. Ильинским (Клавдиан 1782, 77-124) и М. Л. Гаспаровым (Поздняя латинская поэзия 1982, 215-240).

Комментарий

Вступление к книге первой
1 Фебовым луком когда Пифон усмиренный простерся... - О теме победы Аполлона над Пифоном см.: Claudien II1, 183-185; в латинской поэзии - Овидий. "Метаморфозы", I, 438-447; Лукан, VI, 407 слл.; Стаций. "Фиваида", I, 562-569; V, 531 слл. У Клавдиана этому сюжету посвящены также Prob. 188 сл.; IV Cons. 537 сл.
2 ... Киррейска хребта (Cirrhaeo... iugo)... - Адъектив "киррейский" часто заменяет в поэзии "дельфийский"; ср. praef. Rapt. II, 23; Gig. 35; Лукан, I, 64; V, 95; VI, 408; Стаций. "Фиваида", I, 568; Клавдиан в данном случае относит его к горам Фокиды.
4 ... досязал гребнем кровавым до звезд... - Ср. Get. 66 (о Тифоне).
9 сл. II, змеиным не раз обреченный пениться ядом (et qui vipereo spumavit saepe veneno)... - Ср. Силий Италик, VI, 677 слл.: "Медленная средь песчаных полей пенилась Баграда Слизью змеиной (lentus harenoso spumabat Bagrada campo viperea sanie)". Образ пены часто прилагается к яду; ср. Валерий Флакк, VIII, 83; Gild. 172 сл. Кефис упоминается и у Стация в пассаже, посвященном Пифону ("Фиваида", VII, 349).
11 "Ио, Пеан!" - О происхождении этого восклицания см. Каллимах. "Гимн к Аполлону", 97 слл.
12 ... и кружит полный треножники дух (tripodas plenior aura rotat)... - От присутствия Аполлона; ср. VI Cons. 30 слл. Клавдиан, кажется, единственный, кто говорит о вращении треножников под действием испарений - возможно, это вызвано влиянием Лукана, V, 121, 157.
14 В строгий Фемиды вертеп... - До победы Аполлона над Пифоном святилищем владела Фемида: Овидий. "Метаморфозы", I, 369 сл.; Лукан, V, 81. Эпитет строгий (severa) придан пещере, поскольку Фемида - богиня правосудия: ср. Nupt. 201; Theod. 154, где это эпитет к слову lex.
15 Ныне (nunc) маркирует приложение мифологического повествования к современной ситуации. О двусмысленности (возможно, сознательной) выражения владычными дроты (domini telis), которое не дает выбрать между Гонорием и Стилихоном, см.: Claudien Hi, 185.
Книга первая
1 Часто сомнительный ум увлекало мне рассужденье (saepe mihi dubiam traxit sententia mentem)... - Формулировка напоминает Овидия, "Метаморфозы", IX, 517, Библида решает написать брату о своей любви: "... эта мысль победила души колебанья (haec dubiam vicit sententia mentem)"; ср. также Вергилий. "Энеида", XI, 314. Вопрос о том, провидение или случай правит миром, отражает конфликт между стоической (ст. 4-11) и эпикурейской (ст. 12-19) доктринами. Латинские авторы часто обращались к этой проблематике; см., например, Цицерон. "О природе богов", I, 18-24; II, 18 сл.; Лукреций, II, 1090-1104; V, 156-199, 1194-1240; Сенека. "Федра", 960-988; Лукан, II, 4-13; VII, 445-455; Тацит. "Анналы", VI, 22; Минуций Феликс, XVII, 3-9; Клавдиан, IV Cons. 284-289; Theod. 82 сл.; Рутилий Намациан, II, 31 сл. У Клавдиана (как у Сенеки, Ювенала и Минуция Феликса) тема рассмотрена с моральной стороны: как счастье злых и несчастье праведных совместимо с существованием божественного провидения (Claudien IIi, 186-187).
3 ... и темным все смертное случаем льется (et incerto fluerent mortalia casu). - Ср. Боэций. "Утешение Философии", I, m. 6, 19: "Сии перемены судеб, ты полагаешь, текут без управителя (has fortunarum vices aestimas sine rectore fluitare)".
4 ... устав... мира (foedera mundi)... - Ср. Лукан, I, 79 сл. ... уряженного (dispositi)... - Эпитет, обычный в подобном контексте; ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 32 сл.
5 И предреченны морям рубежи (praescriptosque mari fines)... - Первый пример, иллюстрирующий тему (ср. ниже, ст. 10 сл.): пределы, установленные морю; ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 37; Лукан, I, 77 сл.; Минуций Феликс, XVII, 9. ...Течения лета (аnnique meatus)... - Ср. Минуций Феликс, XVII, 5; Ювенал, XIII, 88; Цицерон. "О природе богов", II, 7, 19.
7 Бога советом (consilio... dei)... - Эквивалент греческого стоического термина pronoia. Ср. Цицерон. "О природе богов", I, 8, 18.
11 ... кто землю оси на средине уравновесил (tellurem medio libraverit axe). - Последний пример стоического характера: равновесие земли на середине мировой оси. Ср. Цицерон. "Тускуланские беседы", V, 69; Манилий, I, 279 сл.; Овидий. "Метаморфозы", I, 12 сл.; Лукан, I, 57 сл.; Минуций Феликс, XVII, 5; Гигин. "Астрономия", I, 8.
12 ... вращающись мраке (caligine volvi)... - Выражение, традиционное после Вергилия, "Энеида", IX, 36 (ср. Силий Италик, IV, 306 сл.), и обозначающее здесь мрак зла и бедствия; ср. Аммиан Марцеллин, XXIX, 2, 18: "в оном мраке времен (in ilia caligine temporum)"; Eutr. I, 490 слл.
15 слл. ... иного Мнения (causaeque... alterius)... - Т. е. эпикурейского. ...Сникала Набожность (cadebat / relligio)... - Цель, именно приписывавшаяся эпикурейцам; Цицерон, "О природе богов", I, 120: "Эпикур же, отняв у богов бессмертных и возможность и желание оказывать милость, с корнем вырвал религию из человеческих душ" (пер. М. И. Рижского). ...Семена... - Т. е. атомы, ср. Лукреций, I, 58-62; Вергилий. "Буколики", VI, 31; Rapt. I, 249-251. ...Пустынным реяньем рыщут... - Об этом эпикурейском учении см.: Диоген Лаэрций, X, 40, 43. Правит фортуна (fortuna... regi)... - Лукреций, V, 107. ... Не замысл. (non arte)... - Об этой философской теме ср. Лукреций, I, 1021 сл.; Theod. 82. ...На двоякий Выбор (sensu / ambiguo)... - См.: Цицерон. "О природе богов", I, 86.
21 слл. ... и оправдала богов (absolvitque deos). - Таким образом, проблема теодицеи у Клавдиана воплощена в образ судебного процесса против богов (ср. Ruf. II, 421 слл.). ... К самым вершинам (ad culmina rerum)... - Ср. Лукан, VIII, 8 (о падении Помпея); Nupt. 316 сл.; praef. Eutr. II, 5 (в таком же контексте, о вершинах власти). ...Возносится в выси, Дабы тяжчайшим крушеньем ниспасть (tolluntur in altum, / ut lapsu graviore ruant). - Традиционная тема, ср. "Октавия", 379; Ювенал, X, 105 слл.
25 сл. ... стрекалом зависти (invidiae... stimulis)... - Образ, традиционный начиная с Вергилия, "Энеида", XI, 337 (о связи клавдиановского образа Аллекто с этим вергилиевским пассажем см.: Вruerе 1971, 32); ср. Авсоний. "Распятый Купидон", 82 сл.; Пруденций. "Гамартигения", 187; IV Cons. 252; Theod. 226; Eutr. II, 46. Но стрекало - еще и оружие Аллекто ("Энеида", VII, 405): Клавдиан, таким образом обращает его против нее самой. ...Мрачна Аллекто (atrox / Allecto)... - Ее имя этимологически значит "неугомонная". О сцене совета Фурий (ст. 25-122) и роли Аллекто см.: Claudien II1, 189-191. "Нигде больше в произведениях Клавдиана нет пассажа столь длинного, как этот, который был бы так наполнен близко знакомыми мифами" (Eaton 1943, 143)... грады... беспечальны (placidas... urbes). - Отсылка к миру, господствовавшему в Лации до вторжения Аллекто, "Энеида", VII, 45 сл.: "Царь Латин и нивы и грады Беспечальны держал, престарелый, в мире глубоком (rex arva Latinus et urbes / iam senior longa placidas in pace regebat)" (перевод наш).
28 Гнусный сзывает собор. Стекаются клуб во единый (concilium deforme vocat. Glomerantur in unum)... - Ср. Стаций. "Фиваида", VIII, 275, об Адрасте: "Царь созвал печальный совет (concilium rex triste vocat)"; II, 585 сл., о засаде, посланной против Тидея: "И на одного, сплоченная, вновь наступает Рать огигидов (inde iterum densi glomerantur in unum / Ogygidae)".
29 слл. ... рожденный Нощью... - Ср. генеалогию у Гесиода, "Теогония", 125, а также Цицерон. "О природе богов", III, 44; Гигин. "Мифы", 1. ...Злопагубный плод (sinistro... fetu)... - Ср. Лукан, VI, 670 (о зельях, используемых в сцене некромантии). В описании персонификаций, населяющих преисподнюю, Клавдиан вдохновляется Вергилием, "Энеида", VI, 273-280 ("все прекрасно, - говорит о клавдиановском описании Скалигер, - но все из оного небесного источника...": "Поэтика", V, 13; Scaliger 1594, 687 sq.; о влиятельности вергилиевского описания преисподней см.: Courcelle 1984, 433 ff.); ср. также Овидий. "Метаморфозы", IV, 481-484; Стаций. "Фиваида", VII, 40-54; Силий Италик, XIII, 579-587. Другие каталоги того же типа у Клавдиана: Nupt. 78-85; VI Cons. 322 сл. ... Ив вретищах Плач унылый раздранных (et scisso maerens velamine Luctus). - Ср. Стаций. "Фиваида", III, 125 сл.: "Стоит, раздрав окровавленну ризу, Плач беспощадный (stat sanguineo discissus amictu / Luctus atrox)" (перевод наш).
38 Неусыпны протяжной грядут вереницей Заботы (insomnes longo veniunt examine Curae). - "Золотой стих", завершающий каталог персонификаций. Ср. Стаций. "Фиваида", III, 196: "... и долгою шли чередою Матери (longo examine matres)"; Лукан, II, 239: "в бессонной заботе (insomni... сurа)".
39 ... сиденья железны (ferrata sedilia)... - Железо как символ суровости традиционно ассоциируется с Фуриями, ср. Вергилий. "Энеида", VI, 280; сиденья пополняют образ дебатов в инфернальной курии (ср. ст. 40, 74, 112, 116 сл.).
40 ... мрачну... палату (torvaque... curia). - Эпитет torva часто ассоциируется с Аллекто, ср. Вергилий. "Энеида", VII, 415; Rapt. I, 279 сл.; Корипп. "Иоаннида", IV, 327.
41 Стала их посреди (stetit in mediis)... - Та же формулировка у Стация, "Фиваида", II, 389, о Тидее в собрании фивян. Как отмечает Ж.-Л. Шарле, эта аллюзия задает тон всей сцене: вмешательство Тидея знаменует начало войны (Claudien II1, 191).
42 сл. ... и змей, досаждающих ей, за спину отбросив, По раменам им дала пресмыкаться (et obstantes in tergum reppulit angues / perque umeros errare dedit). - Ср. Овидий. "Метаморфозы", IV, 474 сл.: "Тисифона власы, неприбрана, тотчас встряхнула Белые и ото рта нависших откинула гадин (Tisiphone, canos ut erat turbata, capillos / movit et obstantes reiecit ab ore colubras)"; IV, 492.
43 сл. Здесь, как и в IV Cons. 239-243, сердце является седалищем гнева; Клавдиан исходит из платонического трехчастного деления души.
46 ... счастливых племен (fortunatas... gentes)... - Ср. Вергилий. "Георгики", IV, 287.
47 Благость диковинна что растлевает обычаи наши (quae nova corrumpit nostros dementia mores)? - Аналогичное строение стиха: Вергилий. "Энеида", IV, 10; V, 670; Клавдиан, Eutr. II, 391.
51 слл. Златый се век возницает (en aurea nascitur aetas)... - Тема, частая в панегириках и у Клавдиана; ср. Ruf. I, 380 слл. и прим.; III Cons. 184-188; Theod. 122 сл.; Stil. II, 333 слл., 454-466; одна из ее черт - возвращение Правды (ст. 56), ушедшей на небеса в конце золотого века (ср. Ruf. I, 354-387; Theod. 116 слл.; Арат, 96 слл.; Вергилий. "Буколики", IV, 6; "Георгики", II, 473 сл.; Овидий. "Метаморфозы", I, 149 сл.; "Фасты", I, 249). С Верностию Благочестье (cumque Pietas)... - О Fides "верности" в подобных аллегорических рядах (ср. Гораций. "Оды", I, 24, 6 сл.; "Юбилейный гимн", 57 слл.) см.: Freyburger 1986, 230.
53 сл. ... выю подъемля (alta cervice)... - Ср. Nupt. 84; Get. 628. ...Поют... победу (canunt... triumphum). - Ср. Овидий. "Метаморфозы", I, 560 сл.; Stil. I, 4.
57 Вспять от узилищей мглистых ведет удрученны уставы (elicit oppresses tenebroso carcere leges). - Образ "плененных законов" ср. Ruf. II, 85; Get. 37 сл.
61 ... учредите... злодейство (nefas... decernite)! - Ср. Лукан, V, 203 сл.
65 ... связь вещей сотрясти (et rerum vexare fidem). - Речь Аллекто воплощает устойчивую у Клавдиана тему борьбы преисподней с верхним миром, ср., например, Rapt. I, 42-47.
66 ... и змей над собою взринула зевы (et totos serpentum erexit hiatus)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VII, 450, об Аллекто: "... и сугубы из влас воздвиглися змеи (et geminos erexit crinibus angues)" (перевод наш); Стаций. "Фиваида", II, 27, о Цербере: "... и все устремил голов отверстые пасти (atque omnes capitum subrexit hiatus)".
67 И тлетворный от влас всколыхнувшихся яд преизлила. - Аналогичная картина у Овидия, "Метаморфозы", IV, 492 слл., и Лукана, IX, 635.
70-73 ... так глубокая ропщет Неумиренный пучины покой (ceu murmurat alti / inpacata quies pelagi)... - Эпическое сравнение, завершающееся "золотым стихом": Lassa recedentis fluitant vestigia venti. Тема его традиционна; ср. Овидий. "Фасты", II, 775 сл.; Лукан, V, 217 сл.; Сенека. "Геркулес в безумье", 1089 слл.; "Геркулес на Эте", 710 сл.; Стаций. "Фиваида", I, 479 слл., VII, 86 слл. Лукан, V, 442: "моря свирепый покой (saeva quies pelagi)".
77 слл. у0У1ЪК0 добытую ей от сродничьих кровь убиений... - О вкусе фурий к крови см.: Эсхил. "Эвмениды", 254, 264 сл.; Петроний, 120, 96 сл.; Аммиан Марцеллин, XIV, 1,2.
79-84 О роли Мегеры в безумии Геркулеса: Лукан, I, 576 сл.; Сенека. "Геркулес в безумье", 100 слл.; "Геркулес на Эте", 1005 сл., 1014. Об Афаманте, беотийском царе, в безумии застрелившем своего сына, см.: Аполлодор, I, 9, 1-2 и III, 4, 3; Гигин. "Мифы", 1-5; "Астрономия", II, 20; его безумие вменяет в вину Тисифоне, действовавшей по распоряжению Юноны, Овидий, "Метаморфозы", IV, 464-519. Жала десницы она Афамантовой встарь направляла (haec Athamanteae direxit spicula dextrae)... - Ср. Овидий. "Метаморфозы", XII, 606, об Аполлоне: "Верным смертельным стрелам направленье давая десницей (certaque letifera direxit spicula dextra)"; Вергилий. "Энеида", VII, 497. О вторжении Фурий в дом Атридов: Сенека. "Фиест", 249 слл; об их роли в инцесте Эдипа: Сенека. "Эдип", 644; Стаций. "Фиваида", I, 68 сл.; в связи с Фиестом (о его связи с дочерью Пелопией: Гигин. "Мифы", 87, 88; Аполлодор. "Эпитома", II, 14; Eutr. I, 289) вмешательство Фурий - оригинальная версия Клавдиана.
88 ... и общу затеять народам погибель (et populis commune intendere letum)... - Ср. Ruf. II, 20.
89 слл. .... необорнее всякая гидры (cunctis inmanius hydris)... - Ср. Вергилий. "Энеида", VI, 576. Чадолюбивой тигрицы быстрей (tigride mobilius feta)... - Ср. Лукан, V, 405, о Цезаре: "Огня небесного он, чадолюбной тигрицы быстрейший (ocior et caeli flammis et tigride feta)" (перевод наш); Плиний. "Естественная история", VIII, 66; Силий Италик, XII, 458 слл. ...и буйственней Австров (violentius Austris)... - Ср. Лукан, IX, 448; Rapt. II, 308. Гарпий жесточе самих и желтых сомнительней токов (acrius Harpyiis, flaviis incertius undis). - Переводим по чтению, принятому в издании Ж.-Л. Шарле (Claudien II1, 62, 193; желтый цвет и "ненадежность" или "непостоянство" - характеристики половодья); Бирт принимает чтение violentius Austris / acribus, Euripi fulvis incertius undis "буйственней Австров Тягостных он и рыжих Еврипа сомнительней токов"; ср. Платнауэр: swifter than the mother tigress, fiercer than the south winds blast, more treacherous than Euripus yellow flood. О Еврипе, проливе между Евбеей и материком, как символе непостоянства ср. Помпоний Мела, II, 94: "Еврипом называют бурное море, поочередно текущее семь раз за день и семь раз за ночь встречными потоками, и так сильно, что делает тщетным и ветра, и движение судов, пользующихся попутным ветром"; Сенека. "Геркулес в безумье", 378; Авсоний. "Мозелла", 290 сл.; Боэций. "Утешение Философии", II, m. 1, 2.
92 сл. ... кого, лишь извержен был матерью, в лоно Я прияла свое (quem prima тео de matre cadentem / suscepi gremio)... - Ср. Стаций. "Фиваида", I, 60 сл., инвокация Эдипа к Тисифоне: "Ежели я заслужил, что меня, едва я родился, Ты на груди берегла (si me de matre cadentem / fovisti gremio)...". Изображая Руфина гением злодейства, Клавдиан выводит из-под удара императора Феодосия (ср. особенно ст. 114 сл.), при котором Руфин достиг своего положения и который доверил Руфину Константинополь и своих сыновей в 394 г., во время кампании против Евгения.
95 ... языком... трезубым (linguisque trisulcis)... - То же выражение применительно к змее у Вергилия, "Георгики", III, 439; "Энеида", II, 475; ср. Стаций. "Фиваида", V, 571, о копье Капанея, умерщвляющем змея: "... языка трехжального узел пронзает (linguaeque secat fera vincla trisulcae)". Фольклорная тема животного, вылизывающего языком своего детеныша, придавая ему телесную форму (ср. Овидий. "Метаморфозы", XV, 379 слл.; Плиний. "Естественная история", VIII, 126), применительно к римской истории воплотилась в образе волчицы, растившей Ромула и Рема (ср. "Вергилий. "Энеида", VIII, 634; Овидий. "Фасты", II, 418); Клавдиан создает инфернальный аналог традиционной римской темы.
97 ... в искусстве вреда и в коварствах (dolos artesque nocendi)... - Ср. "Энеида", VII, 338, обращение Юноны к Аллекто (о влиянии этого пассажа на римскую поэзию: Courcelle 1984, 539 f.).
100-104 Риторическая амплификация, посвященная алчности Руфина. Город Тартес расположен в устье р. Бетис, и тартесский метонимически значит "бетисский" (ср. с. min. 40, 14). После двух золотоносных рек крайнего Запада (Бетис и Таг) Клавдиан называет лидийские потоки Пактол и Герм (ср. Prob. 51 слл.), чтоб означить золото всего мира.
105 ... согласных... друзей (unanimes... sodales)... - Ср. Prob. 231; Вергилий. "Энеида", VII, 335 сл.: "Единодушных на брань воружить ты братьев способна, Ненавистью опровергнуть дом (tu potes unanimos armare in proelia fratres / atque odiis versare domos)" (перевод наш); Катулл, 30, 1.
107 сл. Традиционная риторическая тема неразлучных друзей: Марциал, VII, 24, 1-26; Стаций. "Фиваида", I, 475 слл.; Авсоний. "Послания", XXIII Prete, 34 слл.; Сидоний Аполлинарий. "Панегирик Майориану" (саrm. 5), 287-290.
114 Будь осмотрительней тот, чем Нума, будь самый он Минос (sit licet ipse Numa gravior, sit denique Minos)... - О Нуме ср. Марциал, XI, 5, 1 слл.; XII, 6, 8; IV Cons. 493. Минос, судья в преисподней (ср. Ruf. II, 476-527), воплощает проницательность.
116 сл. Клич отвещает глаголам ее, и все нечестиву Длань воздымают (orantem sequitur clamor cunctaeque profanas / porrexere manus)... - Контаминация двух лукановских пассажей, II, 596: "Речи вождя никаким не сопровождаются кликом (verba ducis nullo partes clamore secuntur)" и VIII, 551 сл., о Птолемее и убийстве Помпея: "... нечестивые к небу гремящу Длани вздымать (ca