Фиваида
1 (1)
Дщери великого Зевса Кронида, поведайте, Музы...
2 (2)
Есть там холм небольшой, овеваемый ветром...
3 (3)
Ради нее же Кронид, что царствует мощно над всеми,
Сумрачный создал вертеп, дабы пребывала во оном
Феника дочерь сокрытой: ее же никто не сумеет
Зреть и никто из богов обменяться с ней словом не сможет.
4 (5)
Путь был проложен широкий, для конной езды подходящий.
5 (7)
Рек ему, восклицая: "Тидей, Ойнеево чадо..."
6 (10)
...те, что были царями мужей-эгалеян...
7 (19)
Пусть же другие кратер, из сребра целиком сотворенный,
С чашами вместе златыми несут, что хранятся в чертогах -
В доме моем...
8 (20)
Все, что глашатаям кругоидущим соделать Адрастом
Велено было, - и воду, и мед изливали пречистый,
Их во кратере серебряном благоразумно мешая.
После же чаши проворно царям ахейским вручили,
Рядом стоящим, и те возлиянье свершили немедля
Кубком златым...
9 (21)
Мужам-глашатаям несть для бессмертных наполненный темной
Влагою винною мех с наилучшею чашею вместе,
В этих чертогах стоящею, полною доверху медом.
10 (22)
Всем предводителям мужи-глашатаи поочередно
Каждому дали по кубку златому искусной работы.
11 (23)
Чаши златые, а с ними и кубок, что доверху полон
Медом пречистым, - да будет ему превосходнейшим подан.
12 (24)
...взявшие кубок затем двусторонний,
Медом наполненный, - был он ему превосходнейшим подан.
13 (25)
...и, наливши, наполнила кубок.
14 (27)
Так угрожали они, как некогда город кавконов,
Диму, эпейских сынов полководцы предали пожару.
15 (28)
Ты же соратником к ним, устремившись со рвением в сердце,
Прибыл, когда разорили вы прочные Димские стены...
16 (32)
Сын Талаев Адраст, потомок Крефеева рода,
Муж из данаев первейший, коней погонял достославных -
Бурного Кера и с ним Ариона - фельпусского зверя,
Коего подле священных дерев Аполлона Онкея
Гея сама родила к почитанью средь смертного люда.
17 (33)
Третьему он покорился тогда властелину - Адрасту.
18 (34)
Там недалече и струи Ладона-реки протекают.
19 (35)
Где, говорят, Деметры-Эринии встали чертога...
20 (36)
Он синекудрому богу покорен - отцу Посейдону.
21 (37)
Ужас и Страх, порожденные Бурею, славные в беге.
22 (39)
Оба они подвизались на вздъемлющей пыль колеснице.
23 (42)
Мощные рати народов своих укрепили владыки.
24 (43)
Так и аргивское войско вскричало...
25 (44)
Член у отца - Акмонида Урана серпом отрубивший,
Крон криводушный на троне его утвердился жестокий.
26 (45)
Племя землерожденных богов - первородных титанов.
27 (46)
...подобный Гефестову жару, который разводит
Бог на Мосихле-горе, на ее высочайших вершинах.
28 (47)
...и недолго,
Дух выдыхая, нутро ты сокроешь средь тука в утробе.
Каждый болеет душой о супруге и чадах родимых.
30 (52)
Тотчас, ко близким своим обращаясь, он слово промолвил.
31 (53)
Есть Немесида, богиня великая, что от блаженных
Все это в дар получила. Адраст ей воздвигнул впервые
Жертвенник на берегу священного тока Эсепа;
Почести там воздают ей под именем Адрастеи.
32 (82)
И могучего Ида, храбрейшего меж землеродных.
33 (77)
Ввысь от черной земли в порыве стремительном прянув,
Сын Пелеев взметнулся легко, как ястреб взлетает, -
Вечнотекущий источник забил у него под ногами,
34 (91)
Каждый во дланях держал пастушеский посох ушастый.
Прялка
...Мы хороводом ходили вокруг, покуда внезапно
15 Ты прыжком не бросаешься в море, как с лошади белой.
"Ай, это я!" - кричу я; меня ты поймала - теперь уж
Мой черед черепахою быть - и раз я попалась,
В нашем дворе по площадке большой за тобой я гоняюсь.
Милая Бавкис, о, как по тебе я горько рыдаю!
20 В сердце моем не остыли еще наши игры и шутки,
Живы, нетронуты, там остаются забавы и куклы,
Наши с подружками пляски и сон по ночам безмятежный,
А на рассвете - работа, как строгая матерь, разбудит,
Вместе засадит за шерсть - ведь с этой работы мы жили,
Так мы, бывало, сидим за окрашенной пурпуром шерстью.
А прилежаем не сильно - так строгая матерь тотчас же
Кличет страшилу Мормо - на макушке огромные уши
Страшно торчат у нее, и четыре ноги ее носят,
И то и дело она меняется видом ужасным.
30 Время пришло, и ушла ты, взошла на ложе супруга,
Слушаясь матерь мою, - и ребячества наши забыла.
Я не хочу говорить, как по смерти твоей я рыдала,
Милая Бавкис моя! Не несли меня ноги из дома,
Мертвое тело твое я сил не имела увидеть,
Выйти, власы распустив. И все-таки мне постоянно
Пурпурный Стыд раздирает ланиты и, став предо мною,
Так говорит: "О Эринна, вот ты при матери милой
Уж девятнадцать годков прожила, все глядя на прялку.
Помни, что быстро прядут свою нить веретена у Мойры,
40 Помни, что руки Гелло обнимают объятием крепким".
Вот как Стыд поучает меня у девичьего ложа.
Я молодою рукой беру мое зеркальце тотчас -
Вижу: проходит и вянет уже моей юности свежесть,
Вижу, что в кудри мои, что убраны славно, вкрапились
45 Пряди седые - такие цветы людям старость вплетает.
51 ...О Гименей, что девам дарует мирное счастье,
Много утех, почему же сменил ты сладкую радость
Горем...
Бедная Бавкис моя!..
Гимн к Деметре - пер. Аверинцев С.
Гекала - пер. Смыка О.
Гимн к Деметре
Вот и кошницу несут! О жены, промолвите звонко:
"Радуйся, матерь Деметра, обильная кормом и хлебом!"
Вот и кошницу несут! С земли взирайте на тайну,
Кто посвящению чужд; не смейте подглядывать с кровель,
Ни жена, и ни дева, ни та, что власы распустила,
Все мы покуда должны голодную сплевывать влагу.
Геспер сквозь дымку сверкнул - когда же ты выйдешь, о Геспер?
Это ведь ты убедил испить Деметру впервые
В оное время, как Деву она безуспешно искала.
10 Ах, Владычица наша, и как тебя ноги носили
В странствии к черным мужам и к плодам Гесперидина сада?
Сколько же маялась ты, не омывшись, не пивши, не евши!
Трижды ты перешла серебряный ток Ахелоя,
Каждую реку ты столько же раз пересечь потрудилась,
Трижды у струй Каллихора ты наземь садилась уныло,
Солнцем палима, пылью покрыта, терзаема гладом!
Нет, о нет! О том промолчим, как Део горевала.
Лучше припомним, как градам она даровала законы,
Лучше припомним, как жатву она совершала впервые
20 Свято и как подложила быкам под ноги колосья
В те времена, как был Триптолем в искусстве наставлен;
Лучше припомним, дабы научиться бежать преступлений
И своеволья, о том, как был Эрисихтон наказан.
В давнее время не Книда предел, но Дотий священный
Племя пеласгов еще населяло; они посвятили
Рощу богине густую - сквозь листья стреле не пробиться,
Там и сосна возрастала, и статные вязы, и груши,
Там и сладчайшие яблоки зрели; электра яснее,
Там струилась вода из протоков. Не меньше ту рощу,
30 Чем Элевсин, иль Триоп, иль Энну, любила богиня.
Демон благой отошел меж тем от Триопова рода.
И через то Эрисихтон был злым подвигнут советом:
Двадцать служителей он повел с собою, могучих,
Словно Гиганты, способных хоть целый град ниспровергнуть,
Их секирами всех ополчил, ополчил топорами -
И предерзких толпа к Деметриной кинулась роще.
Был там тополь огромный, до неба росшее древо,
Тень в полуденный час для игры дарившее нимфам;
Первый приявши удар, печально оно восстенало.
40 Вот Деметра вняла, как тополь страждет священный,
И промолвила в гневе: "Кто дивные рубит деревья?"
Тотчас она уподобилась видом Никиппе, что жрицей
От народа была богине назначена, в руки
Взявши мак и повязки, ключами же препоясавшись.
Кроткие речи она обратила к негодному мужу:
"О дитя, что стволы, богам посвященные, рубишь,
О дитя, отступись! О дитя, ведь мил ты родившим!
Труд прекрати и слуг отошли, да не будешь постигнут
Гневом властной Деметры, чью ты бесчестишь святыню!"
50 Он же воззрился в ответ страшней, чем дикая львица
На зверобоя глядит, в горах его встретив Тмарийских,
Только что родшая чад (говорят, страшны у них очи):
"Прочь! - он вскричал, - иль моим топором тебя поражу я!
Что до этих дерев, то они пойдут на укрытье
Для чертога, где радостный пир сотворю я с друзьями!"
Юноша кончил; была записана речь Немесидой.
Гневом вскипев, свое божество Деметра явила, -
Праха касались стопы, глава же касалась Олимпа.
Слуги, от страха мертвея, узрели богиню и тотчас
60 Прочь пустились бежать, в лесу топоры покидавши.
Их Госпожа отпустила, людей подневольных, не доброй
Волей пришедших сюда; но владыке молвила гневно:
"Так, хорошо, хорошо, о, пес, о, пес! О веселых
Ныне пекися пирах! Предстоит тебе трапез немало".
Так провещала она, Эрисихтону горе готовя;
В тот же миг он был обуян неистовым гладом,
Жгучим, ярости полным, и злой в нем недуг поселился.
О, злосчастный! Чем больше он ел, тем больше алкал он.
Двадцать слуг подносили еду, а вина - двенадцать,
70 Ибо гневом пылал Дионис с Деметрой согласно:
Что ненавидит Деметра, всегда Дионис ненавидит.
Срама такого стыдясь, своего родители сына
В гости не смели уже отпускать, отговорки слагая.
Как-то на игры Афины итонской его Ормениды
Призывали - но им ответила матерь отказом:
"Нет его дома сейчас; вчера в Краннон поспешил он,
Во сто быков ценой востребовать долг". Посетила
Их Поликсо, Акториона мать, на сыновнюю свадьбу
Звать вознамерясь Триопа, а с ним и Триопова сына.
80 Скорбь держа на душе, в слезах ей молвила матерь:
"Будет с тобою Трип; Эрисихтон же, вепрем на склонах
Пинда ранен, лежит на одре уж девятые сутки".
Бедная, нежная матерь, какой ты лжи не сплетала!
Коль устрояется пир - так "нет Эрисихтона дома";
Свадьбу справляет сосед -"Эрисихтон диском ушиблен",
Или "упал с колесницы", иль "числит офрийское стадо".
Дома меж тем запершись, целодневно, с утра и до ночи
Ел он и ел без конца, но вотще - свирепый желудок
Только ярился сильней; как будто в пучину морскую
90 Все погружались бесплодно, нимало не пользуя, яства.
Словно снег на Миманте иль воск в сиянии солнца,
Так он таял, и таял сильней, пока не остались
Только жилы одни у страдальца, да кожа, да кости.
Горько плакала матерь, и сестры тяжко скорбели,
И сосцы, что вскормили его, и десять служанок.
Сам Триоп, седую главу поражая руками,
Громко воззвал к Посейдону, ему не внимавшему вовсе:
"О лжеродитель! Воззри на внука, если и вправду
Твой я сын от Канаки, Эоловой дщери; мое же
100 Семя - этот злосчастный. Когда бы стрелой Аполлона
Был он сражен и его схоронил я своими руками!
Ныне же мерзостный голод в его очах поселился.
Или недуг отврати, иль его под свое попеченье
Сам прими и питай; мои же иссякли запасы.
Пусты конюшни мои, на дворе моем больше не видно
Четвероногих; меж тем повара, из сил выбиваясь,
Уж и месков моих отпрягли от большой колесницы.
Он и корову пожрал, что готовила мать для Гестии,
И боевого коня с ристалищным вместе, и даже
110 Самое белохвостку, страшившую малых зверюшек!"
Всё же, покуда в Триоповом доме столы накрывались,
Только родимый покой об этом ведал злосчастье.
Но когда от зубов ненасытных все опустело,
На перекрестке дорог уселся царственный отпрыск,
Клянча сухие куски и стола чужого отбросы.
Другом моим да не будет, Деметра, твой оскорбитель,
Ни соседом моим! Не терплю соседей злонравных.
Молвите звонко, о девы, и вы подхватите, о жены:
"Радуйся, матерь Деметра, обильная кормом и хлебом!"
120 Как четыре коня провозят святую кошницу,
Белые мастью, так нам царящая мощно богиня
Белую пусть ниспошлет весну и белое лето,
Также и осень, и зиму, блюдя обращение года!
Как мы, ноги не обув и волос не связав, выступаем,
Так да пребудут у нас и ноги и головы здравы!
Полную злата несут кошниценосные жены
Ныне кошницу; таков да будет злата избыток!
Те, кто таинствам чужд, идите до пританея;
Вы ж, посвященные жены, до самого храма богини,
130 Если шести не достигли десятков. А вы, кто во чреве
Носите плод, Илифию моля, или мучимы болью, -
Сколько ноги пройдут; и вас Део в изобилье
Всем одарит, а когда-нибудь вы и до храма дойдете.
Радуйся много, богиня, и граду даруй удачу
Ты и согласье, в полях возрасти плоды нам и злаки,
Скот возрасти, дай яблокам сок, дай колосу зрелость,
Сладостный мир возрасти, чтоб жатву пожал, кто посеял.
Милость яви мне, молю, меж богинями дивная силой!
Гекала
...приладил вторую, а вот уже меч прикрепляет -
Как увидали они, так все задрожали от страха:
Ужас внушил им и муж превеликий, и зверь исполинский,
Жались, покуда Тесей им издали громко не крикнул:
"Стойте, не бойтесь меня! Пускай между вами быстрейший
В город к Эгею, отцу моему, понесется как вестник,
Пусть успокоит его и от сильной тревоги избавит,
Скажет: "Тесей недалече, ведет с Марафонского поля,
Влагой богатого, зверя-быка"". И они, услыхавши,
10 Разом воскликнули: "Иэ, Пеан!" - И на месте остались.
Столько листвы дуновеньем ни Нот, ни Борей не вздымают,
Столько не гонит сам месяц, что все обнажает деревья,
Сколько тогда на Тесея посыпалось веток и листьев -
Жители сел их кидали, его окружив, а селянки
Славным венком увенчали...
(Пропущены примерно 22 стиха )
...я своим бы крылом защитила - однако Паллада
Семя Гефеста надолго сокрыла...
20 И до поры, пока Кекропиды...
Камень тот потайной, запретный...
Только откуда он родом - не ведаю я и не знаю,
Птицы же древние встарь говорили, что якобы был он
Сыном Земли, и она родила его будто Гефесту.
После Афина в Пеллену ахейскую путь направляет.
Ей укрепленье хотелось поставить, прикрыть свою землю,
Что получила недавно она по воле Зевеса,
Равно двенадцати прочих богов, змея же свидетель.
Девы, ларца сторожа, на отвратное дело решились,
30 Скрепы замков отомкнули...
(Пропущены примерно еще 22 стиха )
Вот и отвергла Афина наш род. - О, если бы только
Не попадать нам в немилость - ведь гнев у Паллады тяжелый.
Правда, тогда я малюткой была - поколенье восьмое
Смертных я ныне живу, что родителям стало десятым.
(Пропущены 8 стихов )
35 Только одно и спасало меня от голода злого...
(испорченные 3 стиха )
36 От кикеона ячмень, что на землю просыпался...
..................
38 Вестница злых новостей. А живи ты в то время, узнала б,
Как вдохновляли вещать ворону старую Фрии!
40 Я клянусь - только чем? - клянусь я сморщенной кожей
Старой моей, и клянусь я деревом этим засохшим,
Солнцем клянусь, что оно не сломало колеса и дышло
И не исчезло на Западе, - будет поистине время,
Будет и утро, и полдень, и вечер, и ночь, когда ворон,
Ныне способный и с лебедем спорить своей белизною,
В перьях, чей цвет - молоко или пена морского прибоя,
Черное, словно смола, носить оперение станет.
Вот какова будет Фебова плата за вести
В пору, когда он узнает о мерзости, что сотворила
50 Флегия дочь, Коронида, с Исхйем, наездником смелым.
Смолкла, и сон ее взял, и внимавшая тоже уснула,
Только поспать не пришлось хорошенько - приблизился скоро
Хлад предрассветный - и вот уже воры не ищут поживы -
Их освещает светильник зари, что выходит на небо.
Вот уж и песни свои завели водоносы по граду,
Вот уж и грохот колес разбудил и того, кто укрылся
В доме, что смотрит на улицу; вот загремели несносно
Медной посудой рабы - да так, что можно оглохнуть.
1 (1 Р)
Разума все лишены мы поистине, смертные люди,
Сердцем своим неразумным все то, что нам боги даруют,
Мы принимаем. Кто беден, нуждается в пище насущной,
Горько вздыхает, к блаженным свои воссылает упреки,
Жалобы шлет, забывая и доблесть, и мужество духа,
Смелое слово промолвить боится, решиться на дело,
Робостью полон, что вдруг его жадные люди услышат;
И пожирают ему и печаль и смятение душу.
Если же кто в богатстве живет и ему в изобилье
10 Бог посылает, то сколь он легко забывает, что ходят
Ноги его по земле, что лишь смертных людей он потомок:
Полон надменности он и, преступный и гордый душою,
Зевсу подобно гремит, шею выше главы поднимает,
Ростом хоть будь невелик он; как будто бы деву Афину
Сделал своей он женой, и как будто бы прямо к Олимпу
Шествовал он, чтобы там за трапезу сесть меж блаженных.
Но приближается Ата, ногой своей нежной ступая;
Старцам является юной она, иногда же старухой
Станет пред юношей; взвесив, укажет нам наши проступки,
Дике подмогу несет, помогает и Зевсу-владыке.
Из поэмы "История Мессении"
2 (54 Р)
...Возле ущелий Белой горы они воевали;
Двадцать два раза хлеба поднимались и стужей сменялись.
3 (946 SH)
Битву приказом прервал он, и войско его подчинилось
Ночи, смиряющей всех; впрочем, страстно желали сраженье
Даже во тьме продолжать, хоть и сильно уже утомились.
А для спартанцев желанною стала сошедшая тьма.
* * *
2 Будем стоять, как и раньше...
Также по воле богов об этом подумаем после.
С помощью Зевса увидим бегущими их без оглядки:
Только лишь солнце взойдет, не снести им стрел наших метких.
После когда-нибудь в Спарте, страдая от раны тяжелой,
Вспомнит нас тот из врагов, кто однажды укрыться хотел бы.
Впрочем, свершение дела оставим во власти Кронида.
Вы ж, сторожа у костров, несите с готовностью службу,
10 Город извне охраняйте любимый .............
Сам я домой не вернусь, но так, как вождю подобает,
Стражу кругом обойду ............
Нет, не боюсь нападенья, однако, полезнее будет,
Чтобы о завтрашнем дне вождь думал, душой укрепившись.
Речь его криком одобрили люди .......
4 (922 SH)
Ибо не так далеко стоит от нас неприятель.
Если до них донесется ваш крик ...........
Плач и шумливые вопли, то скоро сюда соберутся
Многие тысячи их, и ни муж ...............
Также ни бог всемогущий не спасет вас от гибели верной.
..................
10 В криках спасения нет - сокройте в сердце несчастье.
..................
13 Лучше корабль снарядить, в туманной дали нам укрыться,
Пусть вдоль прибрежных утесов несут нас сердитые вихри,
Землю оставив свою, будем землю искать мы другую.
Стены на прежних устоях опять мы построить сумеем.
1 (9)
Проклятья, или Похититель чаши
4 ...Герса с Главкопия долу,
В казнь, что они приоткрыли ларец священный Афины,
Их госпожи. Или так, как странники вниз низвергались
После позорного ног мытия, что Скирон уготовил,
Впрочем, недолго, коль Эфры повергнутый чадом, последним
Нашей тогда черепахи собой он питал горловину.
10 Или ж его, тетиву напрягая на луке могучем,
Дева Тенарская, женам помощница в муках родильных,
Да поразит Артемида виновника вечным страданьем:
Близ Ахеронта пусть тяжкую глыбу несет Аскалафа,
Тело которому накрепко камнем прижала Деметра
В казнь, что единственно он был свидетелем Ферсефонее.
2 (51)
5 Сзади него, устрашая, вставали от брюха густого
Змеи хвостатые подле боков, шевеля языками,
Синею сталью у них сверкали глаза под бровями.
Истинно так во горячих печах в Мелигуновой тверди
Яркие искры, когда на железо обрушится молот,
10 Мечутся в воздух (и гул по широкой идет наковальне),
Или по Этне, укутанной чадом, - в дому Астеропа.
Веден в Тиринф неустанно враждебному был Еврисфею
Взятый живым из Аида - последний, двенадцатый подвиг,
Коего средь ячменем изобильных трехпутий Мидеи
Жены и дети тогда созерцали, объятые страхом.