Содержание
В этой речи он усиливает доводы, уже приведенные раньше, и добавляет другие доводы в обоснование того, что завещание было противозаконным.
Речь
(1) Я сам, граждане судьи, почти предвидел, что этот Стефан не затруднится придумать речь в защиту своего свидетельства и что в этой речи он будет вас обманывать и представлять дело так, будто он засвидетельствовал не все, что было записано в документе[1]. Ведь он - мошенник, и найдется немало людей, которые пишут и дают советы в интересах Формиона. Кроме того, естественно, чтобы начавшие лжесвидетельствовать сразу позаботились о том, чтобы защитить свои показания. (2) Но то, что в такой длинной речи он ни разу не представил вам свидетелей того, что он либо сам находился при моем отце, когда тот составлял завещание, и поэтому знает, что представленный документ действительно является копией текста завещания моего отца, либо видел вскрытым этот документ, о котором он утверждает, что это действительно оставшееся после моего отца завещание. Я прошу вас запомнить, что этих свидетелей он не представил. (3) Однако,
Стефан утверждал, что написанное в документе, действительно копия завещания Пасиона, но в то же время он не может доказать ни того, что оно составлено моим отцом, ни того, что он лично присутствовал в то время, как отец его писал. Разве это не изобличает с очевидностью, что он принес ложное свидетельство? (4) Если же он утверждает, что речь шла не о свидетельстве, а о вызове, то он говорит неправду. Ибо все, что представляют в дикастерий тяжущиеся стороны, адресуя друг другу вызовы, оформляется как свидетельство. Ведь если человек не представит свидетелей, вы не можете узнать, правдиво или лживо то, что говорят обе стороны. Когда же будут представлены свидетели, ответственные за свои показания, то на основании того, что ими говорится и свидетельствуется, вы подаете голоса в пользу того, что вам кажется справедливым. (5) Так вот я хочу доказать, что это было свидетельство, а не вызов. Вот как они должны были бы свидетельствовать, если бы имел место (чего на самом деле не было) вызов: "Такие-то лица свидетельствуют, что они присутствовали у третейского судьи Тисня, когда Формион призвал Аполлодора вскрыть документ, который представил Амфий, зять Кефисофонта, а Аполлодор не пожелал его вскрывать"[2]. Если бы принесли такое свидетельство, то они, видимо, сказали бы правду. Но когда они показывают, что представленный Формионом документ был копией завещания Пасиона, в то время как они и не присутствовали при составлении завещания, и не знают, было ли завещание вообще - неужели вам не кажется, что это явное бесстыдство!
(6) Если Стефан утверждает, что он верит в истинность всего этого со слов Формиона, то получается, что человек, верящий утверждающему все это Формиону, должен и свидетельствовать по его требованию. Законы, однако, не говорят этого. Они предписывают свидетельствовать только о том, что человек видит сам и при совершении чего он присутствовал. Свидетельства должны быть записаны в документе, чтобы нельзя было ничего ни устранить из записанного, ни добавить. (7) Законы не разрешают свидетельствовать со слов человека, еще живущего, а только со слов умершего. От неспособных явиться в суд и находящихся за границей закон допускает письменное свидетельство в виде документа, причем и подтверждающее свидетельство, и данное заочно показание проверяются совместно[3], так что если давший заочное показание возьмет на себя ответственность, то в случае лживости его свидетельства, он будет отвечать сам, если же ответственности он не примет, то отвечают те, которые скрепили своим свидетельством его заочное показание. (8) Так вот, этот самый Стефан, не зная, оставил ли наш отец завещание, и к тому же не присутствуя лично при составлении его нашим отцом, наслушавшись Формиона, принес с чужих слов лживое свидетельство и сделал это вопреки закону.
А в доказательство того, что я об этом говорю правду, пусть секретарь прочтет вам сам закон[4].
(Закон)
"Разрешается свидетельство со слов умерших, а заочные показания допускаются для находящегося за границей и неспособного явиться в суд".
(9) Теперь я хочу показать вам, что Стефан свидетельствовал в нарушение еще одного закона, чтобы вы знали, что Формиону не уйти от ответственности за свои большие преступления: ведь под прикрытием вызова он на самом деле сам свидетельствовал в свою пользу, выставив вперед этих людей, усилиями которых и обманул судей, поверивших, будто они говорят правду; я же из-за этого лишился достояния, которое мне оставил отец, и утратил возможность получить возмещение за причиненный мне ущерб. Ведь законы не разрешают свидетельствовать в собственную пользу ни в делах, затрагивающих общий интерес, ни в частных делах, ни при проверке отчетов.
Так вот, Формион сам свидетельствовал в свою пользу, ибо эти люди утверждают, что они дали свои свидетельские показания с его слов.
(10) А чтобы вы точно убедились в этом, прочти сам закон.
(Закон)
"Тяжущиеся стороны обязаны ответить друг другу на вопросы[5], но не свидетельствовать".
Теперь рассмотрите следующий закон, который требует, чтобы люди одинаково отвечали перед судом как за лжесвидетельство, так и за само принесение свидетельства вопреки закону.
(Закон)
"Пусть свидетель отвечает и за лжесвидетельство, и даже за само свидетельство вопреки закону. Таким же образом пусть отвечает и выставивший этого свидетеля".
(И) Даже из самого документа, в котором записано свидетельство, можно сделать вывод, что Стефан дал ложное показание. Ибо этот документ изготовлен дома и написан на побеленной дощечке[6]. Хотя те, кто свидетельствуют о том, что произошло, могут давать показания, подготовив дома свои свидетельства, но те, кто свидетельствуют о вызовах и включились в это дело непредвиденно, должны записать свои показания на воске для того, чтобы можно было легко приписать или стереть что-нибудь, если кто пожелает. (12) Таким образом, все вышесказанное изобличает Стефана, как человека, свидетельствовавшего лживо и вопреки закону. Но я, кроме того, хочу доказать вам, что ни отец не оставил никакого завещания, ни закон не позволял ему поступить так. Ведь если кто-нибудь спросит вас, по каким законам мы должны жить в государстве, вы конечно ответите, что по тем, которые установлены. Однако в них сказано, что запрещается "устанавливать законы применительно только к одному человеку, а лишь один и тот же для всех афинян"[7]. (13) Так вот, этот закон велит всем следовать одним и тем же порядкам, а не жить каждому по-своему. Отец скончался при архонте Дисникете, а Формион стал афинянином при архонте Никофеме, на десятый год после того, как умер наш отец[8]. Как же отец мог, не зная, что Формион сделается афинянином, отдать ему собственную жену, опозорить нас, пренебречь даром, который он получил от вас, и презреть существующие порядки? Если уж он хотел поступить так, что же по-вашему было лучше: сделать это при жизни или оставить после смерти завещание, которого он не имел права составлять? (14) Услышав сами законы, вы узнаете, что отец не имел права делать завещания. Читай закон.
(Закон)
"Все, кроме тех, кто были усыновлены[9] ко времени вступления Солона в должность архонта и вследствие этого были лишены права отказа от наследства и возбуждения судебных претензий по вопросам наследства[10] - все, кроме этих людей, могут завещать свое имущество кому захотят, если у них нет законных детей мужского пола, буде они не впали в безумие под влиянием старости, снадобий или болезней и не действуют под влиянием женщины, безумствуя по одной из этих причин, или если их не принудили силой или лишением свободы"[11].
(15) Итак, вы слышали закон, который не разрешает составлять завещание, если есть законные дети. А эти люди утверждают, что наш отец составил завещание, но не могут доказать, что они при этом присутствовали. Стоит еще обратить внимание на то, что тем, кто не был усыновлен, а был рожден как законный сын, закон разрешает завещать свое имущество, если он бездетен. Наш же отец был усыновлен народом[12], получив от него права гражданства, так что и по этому он не имел права составлять завещания и уж во всяком случае не мог распорядиться своей женой, попечителем которой он согласно закону не был; при этом у него еще были дети. (16) Обратите внимание на то, что даже если человек бездетен, он все же не имеет права распорядиться своим имуществом, если он не в здравом уме. А того, кто болен или отравлен снадобьями, или слушается женщину, или поражен старостью, или безумием, или действует под каким-то давлением - такого человека законы объявляют неправомочным. Так судите сами, покажется ли вам делом рук здравомыслящего человека то завещание, которое по утверждению свидетелей составил мой отец?[13] (17) В качестве примера возьмем не что-либо иное, а пункт об аренде. Кажется ли вам сообразным с разумом не разрешить Формиону вести дело самостоятельно, а только согласуя все с нами, и в то же время отдать ему собственную жену и допустить, чтобы у него с Формионом оказались общие дети? Не удивляйтесь тому, что, подделав все остальное, они не заметили этой детали в условиях аренды. Вероятно, они просто не обращали внимание ни на что другое, кроме как на то, чтоб отобрать наше имущество, приписав моему отцу долг. А кроме того, они вероятно не предполагали, что я окажусь способен исследовать эти вещи во всех подробностях.
(18) Рассмотрите и вопрос о том, кому наши законы предписывают выдавать замуж женщин: из них вам тоже станет явно, что вот этот Стефан лживо засвидетельствовал сфабрикованное завещание.
(Закон)
"Если какая-либо женщина отдана в жены законным образом отцом или братом[14] от того же отца или дедом со стороны отца, то дети от нее законные. Если же этих родичей не будет и если она эпиклера, то ее получает имеющий на это право родственник. Если же она не эпиклера, то на нее имеет право тот, кому она сама себя вручит".
(19) Теперь вы слышали, кому закон дал право выдавать замуж. А то, что у моей матери не было никого из перечисленных родичей, засвидетельствовали сами мои противники. Ведь если бы такой человек был, они бы его представили. Или вы думаете, что, представив лжесвидетелей и несуществующее завещание, они не смогли бы ради денег представить брата или деда или отца, если бы только это было возможно? А так как оказывается, что никого из них нет в живых, то надо считать, что наша мать является эпиклерой. Посмотрите же, кого законы называют опекуном эпиклеры.
(20) Прочти закон.
(Закон)
"Если кто-нибудь родится от эпиклеры, то через два года после его совершеннолетия[15] он получает свое имущество, но должен выдавать матери пропитание".
Таким образом, закон предписывает сыновьям, достигшим совершеннолетия, быть опекунами своей матери и выдавать матери пропитание. Я же оказался в военном походе, отправляя для вас триерархию, когда Формион женился на моей матери[16]. (21) О том, что я отсутствовал, выполняя триерархию, что отец давно уже умер, когда Формион женился, что я требовал от него рабынь и настаивал, чтобы они были подвергнуты допросу под пыткой, о том, правда ли все это и то, что я послал ему по всей форме вызов, - обо всем этом возьми свидетельство.
(Свидетельство)
"Такие-то и такие-то свидетельствуют, что они присутствовали, когда Аполлодор по всей форме обратился к Формиону и потребовал, чтобы Формион передал рабынь для допроса под пыткой, если он отрицает, что совратил мою мать еще до того времени, когда, как он доказывает, женился на ней, получив ее от Пасиона. В ответ на это требование Аполлодора Формион не пожелал передать рабынь для допроса".
(22) В дополнение к этому прочти закон, который устанавливает судебную процедуру выдачи замуж эпиклер, как чужестранных, так и афинских гражданок. Закон предписывает, чтобы дела афинянок возбуждались архонтом и велись под его руководством, а дочерьми метеков занимался бы полемарх[17]. Закон устанавливает, что неполучившему эпиклеру в законном порядке нельзя ни жениться на ней, ни владеть ее наследством.
(Закон)
"Архонт должен назначать по жребию разбирательство по делам о наследствах и об эпиклерах каждый месяц, кроме Скирофориона[18]. Без судебного разбирательства владеть наследством нельзя".
(23) Если бы Формион хотел действовать правильно, он должен был начать дело о присуждении ему эпиклеры, полагалась ли она ему в дар или в силу родственной связи. Если считать ее гражданкой, то дело надо было возбуждать у архонта, а если чужестранкой - то у полемарха. Тогда, если бы он мог привести какие-нибудь законные доводы, то, убедив выбранных по жребию[19], Формион получил бы права на мою мать по закону и на основании результатов голосования, а не устроил бы то, что хотел, установив для себя собственные законы. (24) Посмотрите также и на следующий закон, который предписывает, чтобы завещание, составленное отцом при наличии законных сыновей, если сыновья умрут не достигнув совершеннолетия, признавалось имеющим силу.
(Закон)
"Что бы ни завещал отец при наличии законных сыновей, если сыновья умрут раньше, чем через два года после совершеннолетия, завещание отца имеет законную силу"
(25) Итак, пока живы сыновья, завещание, которое, как они утверждают, оставил отец, не имеет законной силы[20]. А этот Стефан, нарушая все законы, свидетельствовал неправду, утверждая, что представленный документ - копия завещания Пасиона. Откуда ты знаешь, был ли ты при моем отце, когда он составлял завещание? Ты явно мошенничаешь в суде, с готовностью лжесвидетельствуешь, крадешь правдивые свидетельства, обманываешь судей, вступаешь в сговор, чтобы повлиять на правосудие. Но законы дают возможность преследовать тебя за такие дела. (26) Прочти закон.
(Закон)
"Если кто-либо вступит в сговор, или организует подкуп гелиэи, или какого-нибудь из дикастериев в Афинах, или Совета, давая или получая деньги в качестве взятки, или, будучи защитником в суде, возьмет деньги в ходе частного разбирательства или государственного дела - обвинение против таких людей вручаются фесмофетам[21]".
(27) Так вот, после всего этого я с удовольствием спрошу вас, согласно каким законам поклялись вы судить: по законам государства, или по тем, какие Формион устанавливает сам для себя. Законы государства я вам привел, а этих обоих обличаю в нарушении законов. Формион с самого начала посягнул на наши интересы, отобрав имущество, которое оставил нам отец, и то, которое получил от него в аренду вместе с трапедзой и эргастерием[22]. А вот этот Стефан принес лживое и противозаконное свидетельство.
(28) Стоит еще, граждане судьи, заметить, что никто и никогда не снимал копию завещания[23]. С договоров, действительно, снимаются копии, чтобы были известны обязательства и чтобы можно было воспрепятствовать их нарушениям, а копий завещаний не делают. Завещатели оставляют их (запечатанными) для того, чтобы никто не знал, что содержится в завещании. Откуда же вы взяли, что представленный документ - копия завещания Пасиона?
Я прошу и умоляю вас всех, граждане судьи, помогите мне и покарайте тех, кто с такой легкостью готов приносить ложные свидетельства, покарайте ради вас самих и ради меня, ради справедливости и ради закона.
* * *
"Вторая речь против Стефана", так называемая реплика, была ответом на защитную речь, произнесенную Стефаном. К такому же типу речей относятся и "Вторая речь против Афоба" (XXVIII) и "Вторая речь против Онетора" (XXXI). Однако наша речь никоим образом не может быть отнесена к произведениям Демосфена. Для нее характерно отсутствие логики, речь плохо написана, и стиль не соответствует демосфеновскому. Скорее всего автором речи был сам обвинитель, а именно Аполлодор.
Речь делится на две части: в первой доказывается лжесвидетельство Стефана, во второй - незаконность завещания Пасиона. По первому пункту истец ссылается на закон, запрещавший свидетельствовать с чужих слов за исключением случаев, когда приводят слова уже умершего человека, больного или отсутствующего в Афинах. В этих случаях допускалась ε̉κμαρτυρία - свидетельство через посредника, причем ответственность за правдивость показаний несут и отсутствующие свидетели (μάρτυρες), и выступающие в суде посредники (οί ε̉κμαρτυρου̃ντες). Экмартирия встречается также в речи "Против Лакрита" (XXXV. 20. 34).
Поскольку, по утверждению истца, Стефан получил сведения о завещании Пасиона от Формиона, он свидетельствовал с чужих слов, что незаконно. Действительным свидетелем в данном случае был Формион, но он не имел права свидетельствовать по собственному делу, так как это запрещено законом. Ср. "Вторую речь Против Беота" (XL. 59). Этих нарушений формы свидетельства уже достаточно, по словам истца, для того, чтобы, согласно закону, привлечь к ответственности за лжесвидетельство. Ср. речь "Против Эверга и Мнесибула" (XL VII. 1).
Вторая половина речи построена еще менее убедительно и переполнена софизмами. Аполлодор доказывает в ней незаконность завещания следующими аргументами:
1) По закону Солона не разрешается завещать имущество приемным сыновьям (§ 14). Пасион, получивший свои права гражданства от народа, тем самым является приемным сыном и не имеет права составлять завещание.
2) Закон разрешает передавать имущество по завещанию только при отсутствии законных сыновей: однако у Пасиона законные сыновья были. Но этот довод легко опровергнуть тем, что закон Солона запрещал завещать имущество третьим лицам, чтобы не были обойдены законные сыновья, а завещание Пасиона не нарушало этого принципа.
3) Аполлодор утверждал, что согласно другому закону Солона следует рассматривать его мать Архиппу как дочь-наследницу (эпиклеру). Об эпиклерах см. речь Против Макартата (XLIII. 51). Аргументация истца непонятна и, очевидно, бессмысленна. Цитируемый в § 18 закон о выдаче женщины замуж не вполне ясен и, возможно, приводится не полностью. Из. приведенного текста можно только сделать вывод, что девушка может не иметь ни отца, ни брата и все же не быть эпиклерой. Между тем Аполлодор именно на этом основании утверждает, что Архиппа является эпиклерой, так как у его матери нет этих родственников. Известно, что эпиклерой считалась лишь наследница своего отца. Совершенно непонятно, каким же образом могла оказаться эпиклерой Архиппа, у которой умер муж, а не отец. Тем не менее Аполлодор настаивает на этом и утверждает, что она должна была выйти замуж за одного из ближайших родственников по отцовской линии. Он настаивает на этом, потому что, если считать его мать эпиклерой, то законным попечителем (κύριος) Архиппы будет он, Аполлодор. При этом он ссылается на закон, который отдает родовое имущество, которым владела мать, в руки сына эпиклеры через два года после его совершеннолетия. Аполлодор истолковывает этот закон в том смысле, будто он делает сына попечителем своей матери, что противоречит здравому смыслу. Он доказывает, что лишь он был вправе выдавать Архиппу вторично замуж. И в то же время утверждает, что она как эпиклера должна передаваться мужу государственными властями, т. е. архонтом или полемархом. Таким образом аргументация Аполлодора оказывается противоречивой.
4) Далее Аполлодор цитирует закон, согласно которому завещание человека, имевшего законных сыновей, имеет силу только в случае, если эти дети умрут, не достигнув полного совершеннолетия. Однако и этот закон не имеет отношения к разбираемому случаю.
Наконец, Аполлодор ссылается на закон Солона, объявляющий недействительным завещания безумных, и настаивает на том, что завещание Пасиона несомненно является таковым.
В довершение всего Аполлодор намекает на причастность Стефана к сговорам, направленным против государства, и цитирует соответствующий закон.
Хотя речь и не кажется убедительной, она весьма интересна для нас благодаря многочисленным цитатам из законов.
[2] Свидетельство в такой форме действительно было бы точнее и закрыло бы возможности для сутяжнических придирок.
[3] Речь идет о предварительной процедуре επίσκεψις, предшествующей рассмотрению дел о лжесвидетельстве. См. «Третью речь против Афоба» (XXIX. 7).
[4] Ср. речи «Против Леохара» (XLIV. 55) и «Против Евбулида» (LVII. 4).
[5] Этот порядок относился к предварительному разбирательству (άνάκρισις) и к самому судебному заседанию. См.: Исей. VI. 12 и след.; Лисий. XII. 24 н след.; XIII. 30, 32; XXII. 5 и др.
[6] Ответы, получаемые в суде, протоколировались обычно на навощенных табличках, что было быстрее и давало возможность вносить исправления. На побеленных дощечках черной краской писали документы, не нуждающиеся в исправлении, например, проекты законов, выставлявшиеся для всеобщего обозрения.
[7] Этот закон был принят сразу после восстановления демократии в Афинах (Андокид. I. 87). Какое отношение он имел к данному делу, сказать невозможно.
[8] Речь идет соответственно о годах 370/369 и 361/360.
[9] О правах приемного сына см. речь «Против Леохара» (XLIV).
[10] Место не ясно: выражение в греческом тексте вызывает споры исследователей.
[11] Этот закон Солона приводится также в речи «Против Леохара» (XLIV 68). Он не имеет никакого отношения к Пасиону.
[12] Так как закон Солона говорил об усыновлении в прямом смысле, то он не распространялся на Пасиона, который имел право распорядиться своим имуществом.
[13] Этому противоречит сам Аполлодор, который в другой речи (XLIX. 42) утверждает, что отец перед смертью составил для него подробный реестр всех причитающихся с должников сумм.
[14] В рукописях слова «отцом» нет: оно восстанавливается исследователями с большой достоверностью.
[15] Афинский юноша становился совершеннолетним в 18 лет.
[16] Очевидно, Аполлодор хочет сказать, что Формион женился на Архиппе через много лет после смерти Пасиона, а следовательно, женился не по завещанию Пасиона, которое было подложным.
[17] См.: Аристотель. Афинская полития. 58. 3.
[18] Скирофорион (вторая половина июня — начало июля) — последний месяц афинского календаря. Приняв дело в этом месяце, архонт не успел бы закончить его рассмотрение до окончания своего годичного срока пребывания в должности.
[19] Заседатели народного суда (гелиэи) избирались жеребьевкой, проводимой архонтом-фесмофетом. Аристотель. Афинская полития. 63. 1—2.
[20] Как было указано во введении, к речи, этот закон не имеет никакого отношения к разбираемому случаю.
[21] Этот закон, вероятно, был принят во время общего пересмотра законодательства в V в. Не включенные в перевод слова «создаст гетерию, чтобы ниспровергнуть демократию» Л. Жерне считает поздней вставкой, не имеющей отношения к данному закону; нам, однако, кажется, что подобную, пускай и непоследовательную, вставку, могли внести для большего устрашения и афинские законодатели.
[22] См. речь «За Формиона» (XXXVI. 4).
[23] Это утверждение не соответствует действительности. См.: Лисий. XXXII. 7.