Полиэн и его "Стратагемы"

Книга Первая

Следующее содержится в первой книге "Стратегем" Полиэна:
1. Дионис
2. Пан
3. Геракл
4. Тесей
5. Демофонт
6. Кресфонт
7. Кипсел
8. Элний
9. Темен
10. Прокл
11. Акуэс
12. Фессал
13. Менелай
14. Клеомен
15. Полидор
16. Ликург
17. Тиртей
18. Кодр
19. Меланф
20. Солон
21. Писистрат
22. Аристогитон
23. Поликрат
24. Гистией
25. Питтак
26. Биант
27. Гелон
28. Ферон
29. Гиерон
30. Фемистокл
31. Аристид
32. Леонид
33. Леотихид
34. Кимон
35. Миронид
36. Перикл
37. Клеон
38. Брасид
39. Алкивиад
40. Архидам
41. Гилипп
42. Гермократ
43. Этеоник
44. Лисандр
45. Агис
46. Фрасилл
47. Конон
48. Ксенофонт

(1) Победу над персами и парфянами, священнейшие цари[1] Антонин и Вер, от богов вы получите и из-за вашей доблести, и по причине храбрости римлян, с которыми всегда - и в старину, и ныне - в битвах вы привыкли побеждать врагов. Я же, муж македонянин, у которого способность побеждать несущих войну персов - в обычае отцов[2], не хочу быть бесполезным для вас при нынешних обстоятельствах. (2) Ведь если бы я был полон сил, то стал бы смелым воином, пользуясь македонским мужеством. Однако, хотя вы видите, что я достиг преклонных лет, я и сейчас не остаюсь совершенно в стороне от военной службы, а преподношу вам это вот пособие по стратегической науке - сколько у древних случалось стратегем, - и вам самим большой опыт старинных деяний, и посланным вами полемархам, или стратегам, или мириархам, или хилиархам, или гексакосиархам[3], или всем другим военачальникам, изучающим доблесть и искусство старинных побед. (3) Мужество ведь у того, кто победил, используя в сражении с врагами военную силу, а благоразумие - без боя одержать верх мастерством и хитростью[4], так что главная наука[5] искусных стратегов - добиться победы, не подвергаясь опасности. А лучше всего - в самом боевом строю замышлять хитрости, чтобы мысль о победе предрешила конец битвы. (4) Мне, по крайней мере, кажется, что это советует и Гомер[6], ведь всякий раз как он произносит в своих поэмах:

...обманом иль силою[7],

по-другому не предписывает, нежели уловками или стратегемами[8], пользоваться против врагов; если же ты в этом слабее - вот тогда стоит рискнуть военной силой.
(5) Итак, говорят, что первым среди эллинов[9] хитростью и обманом воспользовался Сизиф, сын Эола[10]; свидетельствует и Гомер:
В оном Сизиф обитал, препрославленный мудростью смертный[11].
(6) Вторым к обману обратился Автолик, сын Гермеса[12], предавшись воровству; и об этом снова свидетельствует Гомер:

...пришел посетить на Парнасе[13]
Автоликона, по матери деда (с его сыновьями),
Славного хитрым притворством и клятв нарушением, - Эрмий
Тем дарованьем его наградил...[14]

(7) Относительно того, что Протей[15] превращается во всевозможных животных и деревья, я полагаю, что он никогда не становился животными и деревьями, а Гомер сложил сказание об изменчивости его уловок как человека, способного завладеть с помощью обмана тем, чем он хочет. (8) Мы знаем, что и Одиссей хвастался мастерством обмана:

Я Одиссей, сын Лаэртов, везде изобретеньем многих
Хитростей славных и громкой молвой до небес вознесенный[16].

Герои же и победу ему приписали:

Хитрость твоя, наконец, и Приамов разрушила город[17].

И одни в одном месте, другие - в другом вновь свидетельствуют, что Илион взял Одиссей:

Словом, советом своим и искусством обманным[18].

(9) Стратегемы, которыми он пользовался против врагов, часто воспевает Гомер:

Тело свое беспощадно иссекши бичом недостойным[19],

Одиссей притворился, что перешел на сторону врагов[20]. И конь деревянный,

...Эпеоса[21] с помощью девы-Паллады созданье[22] -

(10) и это была стратегема Одиссея. Кто-нибудь справедливо сможет назвать и имя Никто, и вино, и горящую головню, и барана стратегемами против Киклопа[23], и воск, вложенный в уши друзей, и сам он, стоящий прямо привязанным к основанию мачты, - и эти хитрости он употребил против гибельного пения[24]. (11) Что же говорить о суме нищего? И о том, как он притворялся перед Эвмеем и перед Пенелопой?[25]

...так неправду за чистую правду он выдал им[26].

И конечно, и борьба с Иром[27], и перенесение в дыму оружия опьяненных юношей, и то, что он с порога натянул свой лук[28], - не это ли все были стратегемы против врагов? (12) Но этому и многому другому в достаточной мере учит Гомер. Такова и та стратегема Одиссея, которую воспевают трагики[29]. Одиссей победил Паламеда на суде ахейцев, подбросив ему в палатку варварское золото, и тот, мудрейший из эллинов, был уличен в предательстве обманом и стратегемой[30]. (13) Но относительно смысла трагедий способна научить сцена. А сколько существует деяний из истории, содержащих образцы военного искусства против врагов или против неприятелей, - их я собрал вместе, и о них упомяну, делая на память краткую запись о каждом. (Состоит же все собрание из восьми книг, девятисот стратегем, начиная с Диониса.)

1. Дионис

[31]
1. Дионис, отправившись на индийцев, для того чтобы его приняли их города, не вооружил войско явным оружием, но одел его в тонкие одежды и шкуры молодых оленей. Копья были плотно покрыты плющом, тирс[32] имел острие, вместо трубы он подавал знаки кимвалами и тимпанами[33] и, давая воинам вкушать вина, битву превратил в пляску и прочие вакхические таинства[34]. Всевозможны ведь были хитрости Диониса, которыми он покорил индийцев и остальную Азию.
2. Дионис в Индии, хотя его войско не переносило раскаленного воздуха, захватил местность в Индии с тремя горными вершинами. Из этих вершин одна называется Корасибия, другая - Кондасба, третью же он сам назвал Мерон[35] в память о своем рождении. Там были многочисленные источники, густые леса, много зверей, обильные плоды, освежающие снега. Войско, живя на них, внезапно появлялось на равнине перед варварами и, бросая с возвышенности дротики, врагов с легкостью обращало в бегство[36].
3. Дионис, покорив индийцев, ведя самих индийцев и амазонок[37] в качестве союзников, вторгся в землю бактрийцев[38]; граничит с Бактрией река Саранга. Бактрийцы заняли местность за рекой, чтобы сверху напасть на переходящего реку Диониса. А он, став лагерем у реки, приказал переправляться амазонкам и вакханкам, чтобы бактрийцы, пренебрегши женскими силами, сошли с возвышенностей. Итак, одни стали переходить реку, другие - спускаться и, входя в поток, пытались их отбросить. Женщины стали отступать, пятясь назад. Бактрийцы преследовали их вплоть до высокого берега. Тогда Дионис, вместе с мужчинами придя на помощь и убив скованных течением бактрийцев, перешел реку без опасности.

2. Пан

[39]
Стратегом Диониса был Пан. Он первым изобрел военный строй, дал имя фаланге[40], выстроил правое и левое крыло. Поэтому изображают Пана рогатым[41]. Но ведь он и первым наслал на врагов страх своим мастерством и умением. Было войско Диониса в глубоком лесном ущелье. Лазутчики донесли, что несметное войско врагов располагается лагерем по ту сторону ущелья. Дионис испугался, а Пан - нет, но ночью дал сигнал войску Диониса громко кричать. они подняли крик, скалы откликнулись, и впадина ущелья донесла до врагов звук гораздо большей силы. Пораженные страхом, они обратились в бегство. Мы же, чтя эту стратегему Пана, прославляем Эхо[42] как подругу Пана и называем пустые ночные страхи войск паникой[43].

3. Геракл

[44]
1. Геракл, желая изгнать с Пелиона[45] род кентавров, но предпочитая не сам начать битву, а выманить их, пришел к Фолу[46]. Открыв пифос с благоухающим вином, он сам и его спутники присвоили вино себе. Соседние кентавры узнали об (этом) и, сбежавшись к пещере Фола, попытались похитить вино. Геракл, будто бы защищаясь от поступающих противоправно, убил напавших кентавров[47].
2. Геракл, побоявшись силы Эриманфского вепря[48], взял зверя хитростью. Вепрь ведь спал в ущелье, а ущелье было наполнено снегом. Геракл скинул сверху много камней, так что вепрь, рассвирепев, выскочил из укрытия и, влекомый гневом, попал в снег, увяз, кругом на него натыкаясь, и так был пойман.
3. Геракл, приплыв к Трое[49], сам сошел на берег, чтобы сражаться пешим, кормчим же приказал удерживать корабли в море на одном месте[50]. Так вот, пешие троянцы стали терпеть поражение, а конные[51] устремились к кораблям, но не захватывают суда, качающиеся в море[52]. Геракл, пустившись в преследование, на берегу убил всех, кто не мог спастись бегством по морю[53].
4. Геракл в Индии обзавелся дочерью, которую назвал Пандея. Уделив ей часть Индии, простирающуюся к югу до моря, он разделил ее подданных по 365 деревням, приказав, чтобы каждый день одна деревня уплачивала царскую подать. Это было сделано для того, чтобы уже отдавших подать царица имела союзниками, всегда зная, кто должен отдавать подать.[54]
5. Геракл, ведя войну с миниями[55] (а были минии опасны в конном сражении на равнине), не отваживаясь начать бой, пустил в ход реку. Была там река Кефис, отделяющая две горы, Парнас и Гедилий. Протекая посередине Беотии, прежде чем влиться в море, она, падая в большую пропасть, становится невидимой. Геракл, завалив эту пропасть огромными камнями, отводит реку на равнину, где находятся со своей конницей минии, и вот, когда равнина превратилась в болото, конница стала для миниев бесполезной. Геракл, одержав победу, убирает завал, и Кефис возвращается на свой прежний путь[56].

4. Тесей

[57]

Тесей в битвах выстригал себе спереди голову, лишая врагов возможности ухватиться за волосы. После Тесея столько эллинов стало так стричься, что эта прическа стала называться тесеевой[58]. Особенно этой прическе подражают из эллинов абанты[59]. Свидетельствует об этом Гомер, воспевая:

...абантов, на тыле власы лишь растивших.[60]

5. Демофонт

[61]
Демофонт, взяв у Диомеда[62] Палладий[63] в качестве вверенного на хранение залога, стал хранить. Когда Агамемнон[64] потребовал его назад, он отдал настоящий Палладий афинянину по имени Бузиг[65], чтобы тот доставил его в Афины. А сам, сделав другой такой же Палладий, держал его у себя в шатре. Когда Агамемнон пришел с большим отрядом, Демофонт долго защищался, вселив в своих противников уверенность, что он подвергает себя опасности за настоящий Палладий. После того как многие были ранены, сподвижники Демофонта отступили, а Агамемнон, взяв поддельный Палладий, ушел обманутым.

6. Кресфонт

[66]
Кресфонт, и Темен, и сыновья Аристодема делили Пелопоннес. Было решено поделить эту землю на три части: на Спарту, Аргос, Мессению. Кресфонт, замыслив овладеть Мессенией как лучшей частью[67], высказывает такое мнение: "Вынувшие первый и второй жребии пусть возьмут Спарту или Аргос, а Мессения пусть будет уделом третьего". Они согласились и опустили свои жребии в сосуд с водой, прочие - жребии из белого камня, а Кресфонт - из белого комка земли, похожего на камень. Этот ком тут же растаял в воде. Жребии из камня, выходя, дали Аргос Темену, Спарту - сыновьям Аристодема. Так Кресфонт получил Мессению обманом, а казалось, что по воле судьбы[68].

7. Кипсел

[69]
Кипсел правил Аркадией. Гераклиды отправляются походом на аркадян. Было предсказано, что если они в знак гостеприимства примут от аркадян подарки, то заключат с ними договор. Кипсел в пору сбора урожая приказал земледельцам, чтобы они, собрав плоды и положив их у дороги, удалились. Воины Гераклидов охотно этими плодами воспользовались. Кипсел, выйдя навстречу, стал призывать Гераклидов принять дары. Поскольку они отвергают эту честь, помня о предсказании, он сказал: "Но ведь войско, опередив вас, в качестве даров уже имеет от нас плоды". Таким вот образом Гераклиды, благодаря мудрости Кипсела, заключили договор с аркадянами[70].

8. Элний

Элний, царь аркадян, когда лакедемоняне осаждали Тегею[71], всех тех, кто был в расцвете лет, отослал на вершину горы, приказав в середине ночи напасть оттуда на врагов, а всем старикам и детям приказал, дождавшись того же самого времени, разжечь перед городом огромный огонь. Враги, изумленные видом этого огня, стали на него смотреть, а воины аркадян, напав с вершины, большинство из них уничтожили, многих же, взятых в плен живыми, связали. И сбылось изречение оракула:

Дам лишь Тегею тебе, что ногами истоптана в пляске,
Чтобы плясать...[72]

9. Темен

[73]
Темен вместе с другими Гераклидами, желая переправиться на Рион[74] послал локров-перебежчиков сообщить пелопоннесцам, что они стоят на якоре в Навпакте[75], чтобы казалось, что собираются отплыть к Риону, но их истинное желание - отправиться к Истму[76] Пелопоннесцы, поверив, пошли к Истму. А войско во главе с Теменом спокойно завладело Рионом[77].

10. Прокл

[78]
Прокл и Темен Гераклиды вели войну с Эврисфеидами[79], владеющими Спартой. Гераклиды приносили жертвы Афине за преодоление границ, а Эврисфеиды неожиданно бросились в битву. Однако Гераклиды не были захвачены врасплох, но приказывают, чтобы флейтисты, которые у них были с собой, вели их в бой. Те, дуя в свои флейты, повели, а гоплиты[80], выступая сообразно мелодии и ритму, незыблемо установили строй и победили врагов. Этот опыт научил лаконцев флейту всегда иметь стратегом в битвах. Флейта ведет, когда лаконцы идут на войну, и маршевый шаг флейта дает сражающимся. Знаю я, что и бог предсказал победу лаконцам, пока они будут сражаться вместе с флейтистами, а не против флейтистов. Этот оракул доказала битва при Левктрах[81]. Ведь при Левктрах, когда ими не предводительствовали флейтисты, лаконцы выступили против фиванцев, у которых заниматься игрой на флейте - отеческий обычай. Так что стало ясно предсказание бога, что однажды фиванцы победят лаконцев, не руководимых флейтой[82].

11. Акуэс

Акуэс, когда лакедемоняне из-за предательства ночью захватили Тегею, своим гоплитам дал пароль убивать спрашивающих пароль. Ведь аркадяне согласно приказу не спрашивали, а спартиаты, не зная ночью места, не узнавая друг друга и из-за этого спрашивая, уничтожались аркадянами.

12. Фессал

[83]
Фессал, когда беотийцы, населяющие Арну[84], с фессалийцами[85] вели войну, хитростью победил, без битвы. Дождавшись безлунной и темной ночи, он приказал, чтобы воины, рассеявшись по равнине одни в одном месте, другие - в другом, на вершинах гор факелы и светильники зажигали, и поднимали, и снова опускали. Беотийцы[86], увидев явление огня, подобного кружащимся молниям, испугались, и с мольбой о защите к фессалийцам обратились[87].

13. Менелай

[88]
Менелай, возвращаясь из Египта[89] и ведя с собой Елену, причалил к Родосу[90]. Поскольку Тлеполем погиб под Троей, его жена Поликсо горевала о муже. Когда кто-то принес весть, что прибыл Менелай с Еленой, она, желая отомстить этому человеку[91], побежала к кораблям со всеми родосцами, мужчинами и женщинами, взявшими огонь и камни. Менелай, удерживаемый ветром от того, чтобы вывести корабль в море, спрятал Елену в нижней части корабля, а ее наряд и диадему надел на самую красивую служанку. Родос-цы, совершенно уверенные, что это Елена, огонь и камни направили на служанку, и, получив смерть Елены как справедливое возмездие за Тлеполема, удалились. А Менелай вместе с Еленой уплыл[92].

14. Клеомен

[93]
Клеомен, царь лакедемонян, воевал с аргивянами и расположился против них лагерем. У аргивян была добросовестная стража, которая наблюдала за действиями врагов. Все то, что Клеомен желал, он объявлял войску через глашатая, и те спешили выполнить точно так же. Когда лакедемоняне вооружались - те со своей стороны тоже вооружались, когда выступали против врага - те тоже выступали, когда отдыхали - тоже отдыхали. Клеомен втайне дал приказание: как только будет дан сигнал завтракать - вооружаться. Итак, он приказал; аргивяне занялись завтраком. Клеомен, приведя вооруженных лакедемонян, с легкостью невооруженных и лишенных доспехов аргивян убил[94].

15. Полидор

[95]
Полидор, когда лакедемоняне с мессенцами двадцать лет воевали, притворился, что имеет несогласие с царем из другого дома, Фе-опомпом, и послал перебежчика, сообщающего, что они враждуют и собираются друг друга покинуть. Мессенцы выжидали. Феопомп снялся с лагеря и спрятал свое войско неподалеку в убежище. Увидев это, мессенцы пренебрегали силами одного Полидора и, выйдя со всем войском из города, бросились в битву. Феопомп, когда лазутчики дали знак, тайно обойдя сражающихся, захватил пустую цитадель и нападал на мессенцев сзади, а воины Полидора - спереди. Со всех сторон подвергшись нападению, мессенцы силою были взяты в плен[96].

16. Ликург

[97]
1. Ликург божественным страхом заставил лакедемонян повиноваться своим законам[98]. Если он изобретал какой-либо закон[99], то, отправившись в Дельфы, спрашивал бога, будет ли тот полезен[100]. Пророчица, подкупленная деньгами, всегда возвещала, что полезен[101]. Лаконцы из-за страха перед богом повиновались законам как изречениям оракула.
2. Ликург предписал: "Против одних и тех же, о лаконцы, не ходите часто в поход, чтобы вы не научили воевать своих врагов"[102].
3. Ликург наказывал лаконцам: "Бегущих врагов не убивайте, чтобы они считали, что бежать выгоднее, чем оставаться"[103].

17. Тиртей

[104]
Тиртей, когда лакедемоняне готовились к бою с мессенцами и решили победить или умереть в битве, - а чтобы каждый был узнан родными при выносе мертвых с поля боя, они написали на небольших скиталах[105] свое имя и несли их на левой руке, - желая устрашить мессенцев, когда они об этом узнают, приказал не подстерегать дезертирующих илотов. А они, так как никто их не сторожил, беспрепятственно перебежав к неприятелю, сообщили мессенцам о лаконском отчаянии. Те, устрашенные, хуже сражались и победу спустя немного времени отдали лакедемонянам[106].

18. Кодр

[107]
У афинян и пелопоннесцев была война. Бог возвестил, что победят афиняне, если их царь погибнет от руки пелопоннесца[108]. Царем афинян был Кодр. Врагам, узнавшим про оракул, было дано общее предписание в битвах щадить Кодра. Он же, - а был вечер, - приняв вид сборщика хвороста и выйдя за частокол, стал рубить валежник. Как раз и пелопоннесцы вышли для сбора хвороста. Кодр завязывает с ними бой и действует таким образом, что, подняв на них серп, поранил их. Но они, успев раньше нанести удары, убили его серпами и, радуясь, удалились, будто совершив подвиг. Афиняне, запев пеан[109], - отчего бы и нет, когда оракул исполнился? - с еще большим мужеством и напором вступают в битву и перед этой битвой, послав глашатая, потребовали забрать с поля боя тело царя. Пелопоннесцы, поняв, что случилось, побежали. А афиняне, победив, установили Кодру почести героев, поскольку врагов добровольной смертью он перехитрил[110].

19. Меланф

[111]
Стратегом афинян был Меланф, беотийцев - Ксанф. Они сражались из-за Мелайн: Мелайны - пограничная местность между Аттикой и Беотией. Бог возвестил:

Светлому зло причинив, черный Мелайны забрал.

Исход оракула был таков. Стратеги сражаются один на один за победу, и, когда они сошлись, Меланф сказал: "А ты поступаешь несправедливо, придя на битву не один". Ксанф обернулся, чтобы увидеть второго человека, и исподтишка был убит копьем Меланфа. Афиняне, победив стратегемой обмана, установили ежегодный праздник, который называют Апатурии[112].

20. Солон

[113]
1. Афиняне и мегарцы[114] воевали долгое время за Саламин[115]. Афиняне, терпя поражение, утвердили закон: "Предлагающему плыть на Саламин ради битвы да будет смерть". Солон, не побоявшись смерти, нарушает этот закон, а нарушает так. Он притворяется безумным и, выйдя на агору, начинает петь элегию[116]; эта элегия была аресовой[117] песнью. Этими стихами он собрал афинян на битву. Они, вдохновленные Музами и Аресом, тотчас выступают в поход, все вместе распевая и поднимая боевой клич, и мегарцев побеждают силой; и вновь Саламин стал владением афинян. Солону же все весьма удивлялись: и закон он нарушил безумием, и войну выиграл музыкальным искусством[118].
2. Была война у афинян и мегарцев за Саламин. Солон отплыл к Колиаде[119]: там женщины устраивали праздник в честь Деметры у самого моря. Солон отправляет перебежчика, чтобы он сообщил мегарцам: "Если к Колиаде вы поплывете, то захватите афинских женщин, пляшущих в хороводе; но не медлите". Мегарцы верят обману. Итак, они поплыли; Солон же приказывает, чтобы женщины ушли. А безбородых юношей, наряженных в женские одежды, надевших венки и вооруженных скрытыми под одеждой кинжалами, он поставил на морском берегу играть и водить хороводы. Мегарцы, обманутые видом безбородых юношей и женской одеждой, сойдя с кораблей, попытались схватить этих будто бы женщин, а они, обнажив кинжалы, вместо женщин оказались очень даже мужчинами: врагов убили, на корабли взошли, Саламином овладели[120].

21. Писистрат

[121]
1. Писистрат с Эвбеи[122] отправился походом на Аттику и, у святилища Афины Паллены напав на первых из врагов, убил всех; пройдя вперед, встретился со многими другими. Он отдал приказ увенчаться масличной ветвью и не убивать встречных, а говорить, что они заключили договор с первыми. Те же, поверив, на самом деле заключили договор и вверили Писистрату город[123]. А он, взойдя на колесницу, поставив возле себя высокую красивую женщину по имени Фия, снаряженную Палладиным вооружением, распустив слух, что сама Афина возвращает Писистрата, смело вступил в город и завладел тиранией над афинянами[124].
2. Писистрат, желая отнять у афинян оружие[125], объявил, чтобы все пришли в Анакей[126] с оружием. Они пришли. Он выступил вперед, желая держать перед народом речь, и начал говорить тихим голосом. Они, не будучи в состоянии его услышать, потребовали, чтобы он прошел вперед в пропилеи[127], чтобы все слышали. Так как он спокойно продолжал говорить, они, напрягая слух, сами приблизились, а вышедшие помощники Писистрата, молясь, снесли оружие в храм Агравлы[128]. Афиняне, оставшись безоружными, поняли тогда причину тихого голоса Писистрата, поскольку именно такой была его уловка относительно оружия[129].
3. Писистрат с Мегаклом[130] занимался государственными делами, и Мегакл стал на сторону богатых, а Писистрат - бедных. И вот однажды в народном собрании Писистрат, Мегакла во многом упрекнув и пригрозив ему, ушел, а на следующий день, изранив себя несмертельными ранами, пришел на агору, показывая это афинянам. Народ вознегодовал, что, мол, заботящийся о них за них такое претерпел, и для защиты дал ему триста стражников. Этими дубиноносцами[131] пользуясь, он сам стал тираном афинян и своим сыновьям тиранию оставил[132].

22. Аристогитон

[133]
Аристогитон, пытаемый копьеносцами[134] о соучастниках своего дела, из соучастников никого не выдал, но сказал, что в нападении участвовали все друзья Гиппия. А когда Гиппий их казнил, - тогда Аристогитон открыл[135] ему свою стратегему по отношению к его друзьям.

23. Поликрат

[136]
1. Поликрат Самосец, проезжая по Эллинскому морю, решил, что является стратегически верным, если он захватит и имущество друзей, чтобы, когда у него потребуют то, что он взял, он, отдавая это, имел бы их более дружественными по отношению к себе: ведь ничего не взяв, он не смог бы ничего отдать[137].
2. Поликрат, когда самосцы всем народом собрались совершать жертвоприношение в храме Геры, куда они шли в процессии с оружием, собрав как можно больше оружия по случаю праздника, приказал, чтобы его братья Силосонт и Пантагност[138] участвовали в процессии вместе со всеми. После процессии, когдэ сэмосцы собирались приносить жертвы, большая их часть сложила паноплию[139] у алтарей, обратившись к возлияниям богам и молитвам. А вооруженные приверженцы Пантагноста и Силосонта, каждый встав рядом с кем-то из участников процессии, вслед за этим всех убили. Поликрат, собрав находящихся в городе участников нападения, раньше занял самые удобные места города и принял к себе братьев и союзников, поспешно бегущих с оружием от храма. Укрепив акрополь, называемый Астипалея, пригласив к себе от Лигдамида, тирана наксосцев[140], воинов, стал вот так тираном самосцев.

24. Гистией

[141]
Гистией Милетянин, живя среди персов и желая, чтобы Иония отпала от царя Дария, но не решаясь отправить письмо из-за стражи на дорогах, у верного раба остриг волосы, клеймами начертал на голове: "Гистией - Аристагору: возмути Ионию", и над клеймами дал отрасти волосам. Таким образом скрывшись от стражи, вестник пришел к морю и, остригшись, показал Аристагору клейма. А он, прочитав, возмутил Ионию[142].

25. Питтак

[143]
Питтак и Фринон вступили в единоборство за Сигей. Ими было решено иметь равное оружие. Так вот, явное оружие было одинаковым. Но Питтак, скрыв за щитом сеть, накидывает ее на Фринона и, с легкостью притянув, убивает, и Сигей для лесбосцев поймал сетью. Такую же сеть и сейчас единоборцы имеют - Питтак научил[144].

26. Биант

[145]
Крез Лидиец[146] готовился напасть с флотом на островитян. Биант Приенец устрашил Лидийца, сказав: "Островитяне закупают против тебя большую конницу"[147]. А он, смеясь, сказал: "О Зевс, я захвачу островитян на материке". Биант же: "Разве ты не думаешь, - сказал, - что и они молятся Зевсу, как бы им сухопутного Креза захватить на море?" Это высказывание Бианта убедило Креза больше не плыть против островов.

27. Гелон

[148]
1. Гелон, сын Дейномена, сиракузянин, в войне с карфагенянином Гимильконом[149] избранный стратегом-автократором[150], блестяще выдержал борьбу. Победив, он пришел в народное собрание и дал отчет в своей неограниченной власти - в расходах, времени, оружии, конях, триерах. Во всем одобренный, он наконец снял с себя одежду и, встав посередине обнаженным, сказал: "Итак, я стою перед вами нагой, вы же вооружены, так что, если какое-либо насилие вы желаете надо мной свершить, воспользуйтесь против меня и мечом, и огнем, и камнями". Народ закричал, хваля его как лучшего стратега. Он же, выслушав, сказал: "И в другой раз такого же стратега изберите". Народ опять закричал: "Но другого такого мы не имеем". Таким вот образом призванный во второй раз быть стратегом, вместо стратега он сделался тираном сиракузян[151].
2. Гелон, тиран сицилийцев, выступая в поход против Гимилькона, царя карфагенян, приплывшего на Сицилию, не отважился вступить в бой, но приказал, чтобы Педиарх, предводитель лучников, похожий на него по виду (надев на него свою одежду тирана), вышел из лагеря и принес жертвы у алтарей, чтобы следовали за ним лучники в белой одежде, держа миртовые ветви, а луки пряча за миртовыми ветвями. Когда же они увидят, как Гимилькон точно так же выйдет и принесет жертвы, - чтобы стреляли в него. Так вот, когда это таким образом было сделано, ничего не подозревающий Гимилькон, выйдя, принес жертвы. Так что он скончался, совершая возлияния и принося жертвы, когда внезапно в него попало множество стрел[152].
3. Гелон, желая уничтожить мегарскую область, призывал туда желающих переселенцев из дорийцев, Диогнету же, правителю мегарцев, приказал доставить деньги сверх меры, а тот - своим гражданам. Они, отказавшись от уплаты этих налогов, согласились на переселение в Сиракузы, покорившись могуществу Гелона[153].

28. Ферон

[154]
1. Ферон сражался с карфагенянами. Когда враги побежали, сицилийцы, вторгшиеся в лагерь, чтобы пограбить палатки, уничтожались идущими на помощь иберами[155]. Ферон, увидев это большое несчастье, послал воинов в окружение, приказав сзади поджечь палатки. Когда же поднялось большое пламя, враги, потеряв палатки, побежали к кораблям. А сицилийцы, преследуя, у кораблей очень многих уничтожили.

Ферон, сын Мильтиада

[156]
2. Селинунтяне сразились с карфагенянами. Поскольку многие павшие лежали непогребенными и враги теснили, они не решались похоронить тела, но и не могли стерпеть, чтобы оставили павших без погребения[157]. Стали совещаться, что же нужно делать. Ферон обещал, что если он возьмет триста рабов, таких, которые смогут рубить лес, то, пожалуй, он, пройдя вместе с ними вперед, и тела сожжет, и кладбище для них создаст. Если же враги их одолеют, город нисколько не подвергнется опасности, если погибнет один гражданин и стоимость трехсот рабов[158]. Селинунтяне одобрили это предложение и предоставили ему тех рабов, которых он пожелал бы взять. Он же, выбрав крепких и цветущих, вывел их, имеющих серпы, и топоры, и секиры, для того, чтобы они рубили лес на костры для этих павших. Когда они вышли из города, Ферон, убедив их напасть на своих господ, глубоким вечером вернулся в город. Стражники на стенах, узнав, впустили их. Ферон, убив самих стражников и из граждан умертвив очень многих спящими, захватил город и сделался тираном селинунтян.

29. Гиерон

[159]
1. Гиерон, удерживаемый врагами от переправы через реку, оставив гоплитов у переправы, приказал, чтобы всадники прошли вверх по реке с целью переправиться там, а легковооруженные - выше всадников. Враги пошли параллельно, чтобы воспрепятствовать всадникам и легковооруженным. Гиерон перевел гоплитов, потеснив немногих оставшихся из врагов, и тотчас дал сигнал легковооруженным и всадникам. Они, повернув назад, переправились, когда ранее перешедшие гоплиты теснили повернувших назад врагов.
2. Гиерон, воюя с италиотами, когда захватывал каких-либо пленных из знатных или богатых, не сразу отдавал их платящим выкуп, но, продержав много дней, разделив с ними жилище и почтив почетным местом, тогда только принимал выкуп и этих мужей отсылал. А они, возвратясь, были под подозрением у сограждан, как состоящие в дружбе с Гиероном.

30. Фемистокл

[160]
1. Афинянам бог возвестил:

Остров божественный, о Саламин, сыновей своих жен ты погубишь[161].

Фемистокл, так как афиняне испугались этого изречения, сказал: "Это сыновья врагов, не то бог не назвал бы Саламин "божественным", если бы он должен был уничтожить сыновей эллинов". Это высказывание показалось афинянам внушающим смелость, и победа[162] подтвердила это толкование[163].
2. Когда бог возвестил:
Лишь деревянные стены дает Зевес Тритогенее[164], прочие афиняне предлагали укрепить акрополь, а Фемистокл - взойти на триеры, поскольку именно они являются деревянной стеной афинян. Афиняне поверили, взошли на корабли, сразились в морской битве, победили[165].
3. Фемистокл стоял с флотом у Саламина[166]. Эллины решили бежать, Фемистокл - сразиться в узком проливе. Поскольку он не убедил эллинов остаться, - а был у него евнух Сикинн, воспитатель его двоих детей, - ночью он посылает этого Сикинна к царю[167], чтобы он из благожелательности донес, что эллинское войско тайно уходит, но царь чтобы, дал морское сражение. Царь верит и дает морское сражение, и большинство его триер сокрушает узкий пролив. Эллины же невольно победили по мудрости их стратега[168].
4. Эллины, победив при Саламине, решают плыть к Геллеспонту и разрушить мост, чтобы царь не убежал. Фемистокл отговаривает их, говоря: "Царь, оставшись, новым сражением быстро сможет исправить прежнюю неудачу, ведь часто отчаяние может дать то, чего не дала храбрость". Так вот, он снова посылает гонца, чтобы другой евнух, Арсак, царю таким вот образом объявил: если он быстро не пустится в бегство, мост через Геллеспонт будет разрушен. Царь испугался и, успев раньше эллинского войска, перешел мост и быстро удалился. Фемистокл же эллинам сохранил безопасную победу[169].
5. Афиняне стали возводить вокруг города стены[170], лаконцы из зависти стали препятствовать. Обманул их Фемистокл. Способ обмана был такой: он прибыл в Спарту в качестве посла и стал отрицать перед лаконцами, что они возводят стену. "А если вы не верите, отправьте наблюдателями лучших из граждан, меня задержав". Те отправили. Фемистокл же, тайно послав гонца, поручил афинянам задержать наблюдателей до тех пор, пока не возведут стену. А после того как возведут, чтобы не раньше их отпустили, чем вернут его назад. И все это так и произошло. Была возведена стена, и вернулся Фемистокл. Были возвращены наблюдатели, укреплены Афины, хотя и против воли лакедемонян[171].
6. Фемистокл во время войны с эгинцами[172], когда афиняне собирались доход от серебряных рудников, сто талантов[173], разделить между собой, воспрепятствовал этому и убедил народ ста богатейшим мужам раздать по таланту, и, если совершенное ими понравится, считать, что это издержки государства, если не понравится, - чтобы взявшие отдали. Так и было решено. Эти сто мужей каждый сделал по одной триере, хорошей и быстрой, со всем тщанием. Афиняне охотно выполнили должное снаряжение и не только против эгинцев эти триеры использовали, но и против персов[174].
7. Фемистокл, когда ионийцы[175] сражались как союзники Ксеркса, приказал эллинам начертать на бортах кораблей: "Мужи-ионийцы, несправедливо вы поступаете, идя войной против отцов". Прочтя это, царь посчитал ионийцев не заслуживающими доверия[176].
8. Фемистокл, спасаясь бегством от афинян[177], неузнанным взойдя на корабль, направил его к Ионии. Когда корабль из-за бури был унесен к Наксосу, осаждаемому афинянами, капитану корабля, испугавшись, объявил, кто он. И если капитан не спасет его, Фемистокл пригрозил донести афинянам, что он повез его, подкупленный деньгами, а чтобы оба спаслись, никто пусть не сходит с корабля. Капитан, испугавшись, согласился не сходить и поспешил отплыть[178].

31. Аристид

[179]
Аристид и Фемистокл, будучи настроенными по отношению друг к другу враждебнее всех, занимались государственными делами. Когда подходил Перс, они, взяв друг друга, вышли из города, и каждый, опустив правую руку в одно и то же место и соединив пальцы, восклицал: "Нашу вражду мы здесь оставляем, пока с Персом не закончим войну". Сказав это, подняв руки и разомкнув пальцы, как будто что-то положив, они затем засыпали яму, возвратились и всю войну были в согласии. В особенности это согласие стратегов победило варваров.

32. Леонид

[180]
1. Леонид при Фермопилах, поставив войско в самом узком месте, сделал бесполезным большое количество варваров[181].
2. Леонид, желая вступить в бой и видя, как собираются грозовые тучи, сказал командирам, что не следует удивляться, когда возникают громы и молнии. Ведь причина того, что это случается, - движение звезд. Так вот, когда происходило много небесных знамений, воины Леонида, предвидя будущее, отважно преследовали врагов. А враги, испугавшись, отчаялись перед лицом опасности и из-за этого были побеждены[182].
3. Леонид, вторгшись в землю врагов, разослал ночью одних - в одно место, других - в другое и приказал, когда будет дан сигнал, рубить деревья и поджигать сельские дома. Видя это, находящиеся в городе решили, что врагов очень много, не вышли против них, но позволили им увести добычу[183].

33. Леотихид

[184]
Леотихид, когда эллины сражались в морской битве при Микале, и большинство варваров было приведено в замешательство, а ионийцы держались персидской стороны скорее из страха, чем по убеждению, изменил у всех образ мыслей, придумав, что пришло известие, будто бы эллины победили персов при Платеях. Ионийцы, услышав это, отважились и присоединились к эллинам. Судьба сделала стратегему Леотихида верной, доставив эллинам победу в битве при Платеях[185]

34. Кимон

[186]
1. Кимон у реки Эвримедонт побеждает сатрапов царя и, захватив много варварских судов, приказывает эллинам взойти на них, и надеть мидийские платья, и плыть на Кипр. Киприоты, обманутые варварской наружностью эллинов, этот флот принимают дружественно. А те, сойдя на берег, вдруг вместо варваров оказались эллинами и победили киприотов, используя скорее испуг врагов, чем силу[187].
2. Кимон из Сеста и Византия взял много пленников и, так как союзники этого желали, стал распределителем добычи. С одной стороны он поставил обнаженные тела[188], с другой сложил штаны, кандисы[189], гривны и все остальное подобного рода. Союзники берут наряды, афиняне - обнаженные тела. Кимон вызывает насмешки как отдавший союзникам лучшую долю. Но немного времени спустя родственники пленников, придя из Лидии и Фригии, заплатили за домочадцев большой выкуп. Тогда мудрость Кимона вызвала удивление. Афиняне, получив гораздо больше денег, весьма над союзниками насмехались[190].

35. Миронид

[191]
1. Афиняне и фиванцы готовились к бою друг с другом. Миронид объявил афинянам, что, когда он даст сигнал, они должны бежать на врагов, начиная с левого крыла. Он дал сигнал, они побежали. Когда же они прошли ненамного вперед, Миронид побежал к правому крылу, крича: "Мы побеждаем на левом крыле!". Афиняне, ободренные словами победы, с еще большим воодушевлением устремляются вперед, а фиванцы, устрашенные вестью о поражении, обратились в бегство[192].
2. Миронид вел афинян на Фивы и, выйдя на равнину, приказал, чтобы они сложили оружие и осмотрелись. Пока они осматривались, он сказал: "Посмотрите на эту равнину. Если мы побежим на такой большой равнине, то, поскольку враги имеют коней, поневоле попадем в плен, когда всадники станут преследовать. А если останемся, у нас есть большие надежды на победу". Так он убедил их остаться. И Миронид с победами продвинулся вперед, вплоть до Фокиды и локров[193].

36. Перикл

[194]
1. Лакедемоняне опустошали Аттику. Перикл послал триеры афинян, которые должны были опустошать побережье Лаконики, чтобы им[195] выпало больше претерпеть, чем совершить[196].
2. Перикл, являясь богатым, владел большим количеством земли. Архидам, будучи издавна ему другом и гостеприимцем, вторгся в Аттику, чтобы ее опустошать. Перикл предвидел, что, конечно, Архидам, чтя связи гостеприимства, обойдет его земли. Чтобы не попасть под подозрение у афинян, он до опустошения пришел в народное собрание и подарил государству ту землю, которой владел[197].

37. Клеон

[198]
Клеон передал Сест абидосцам не в открытом бою, но скрытой уловкой. Феодор, товарищ Клеона, состоя в гарнизоне Сеста, прелюбодействовал с женщиной в его предместье. Так как сточная труба через стену была узкой, Феодор, выбив в ней один камень, ночью выходил и входил, вставляя этот камень, и скрывал это. Он рассказал Клеону о совершаемом как о шутке. А тот, выдав тайну абидосцам, в безлунную ночь подстерег у трубы, когда Феодор вынул камень и был занят прелюбодеянием, и провел воинов внутрь. Они, убив стражу, открыли изнутри ворота, впустили все свое войско и легко овладели Сестом[199].

38. Брасид

[200]
1. Брасид захватил изменнически выданный ему Амфиполь и предателям приказал запереть ворота и, взяв ключи, выбросил их за стену, чтобы они защищались от врагов, даже если те будут теснить, приставив лестницы.
2. Брасид под Амфиполем был осажден на укрепленном холме сомкнувшими кольцо осады врагами. Те, опасаясь, как бы ночью он не ускользнул, стали окружать холм камнями и складывать высокую стену. Лаконцы досадовали, что Брасид не вел их в битву, но что они, окруженные, позорнейшим образом будут взяты в плен из-за голода. Сам Брасид сказал, что он знает подходящее время для битвы. Когда же большая часть холма была уже окружена стеной, а оставшаяся неукрепленной была не больше плетра[201] шириной, он объявил своим воинам, что это и есть подходящее время для битвы. Они устремляются к выходу. И, устремившись, убили многих врагов и спаслись. Ведь теснина не нанесла вреда тем, кого было меньше, а возведенная стена помогла, воспрепятствовав тому, чтобы кто-либо из врагов появился у них в тылу. Так что из-за вражеской стены большое их число стало бесполезным, а выход лаконцам сделался более безопасным[202].
3. Брасид, тайно подойдя к Амфиполю и заметив замешательство находящихся внутри, сочтя, что битва без должного размышления небезопасна, через глашатая обещал выходящим по договору афинянам безопасность, и что они могут взять свое имущество, ам-фиполитам - автономное отечество, если они станут союзниками лакедемонян. Поверив этому обещанию, афиняне ушли, амфиполиты же присоединились к лакедемонянам. А Брасид приобрел Амфиполь по соглашению[203].
4. Брасид, ночью плывя против Скионы, приказал, чтобы дружественная триера плыла впереди, а сам он следовал сзади на вспомогательном судне, чтобы, если покажется лучшее, чем вспомогательное, вражеское судно, эта триера пришла на помощь, а если равносильной окажется та триера, на которой с вражеской будет сражение, он на вспомогательном судне успеет спастись[204].
5. Брасид находился в теснине, а враги напирали на его арьергард. Он приказал, чтобы с холма доставляли лес, рубя его по очереди. Подбросив к дровам огонь, он их поджег, так что, когда поднялось большое пламя, оно помешало врагам напасть на арьергард, а сам Брасид в безопасности совершил отступление[205].

39. Никий

[206]
1. Никий, подплыв ночью к Коринфии, там где находится Солигейский холм, высадив тысячу афинских гоплитов и поставив в засаду одних - в одном месте, других - в другом, отплыл. Когда забрезжила заря, он вновь открыто подплыл. Коринфяне поспешили на помощь, чтобы воспрепятствовать высадке, а находящиеся в засаде, выступив, очень многих из них уничтожили[207].
2. Никий, когда афиняне расположились лагерем у храма Зевса Олимпийского, равнину перед лагерем приказал усеять триболами[208]. Когда, же на следующий день Экфант, гиппарх[209] сиракузян, повел всадников вперед, их постигло позорное бегство, так как триболы вонзались в ноги лошадям. Многие из них не могли продвинуться вперед, но уничтожались пельтастами[210], одетыми в крепкую обувь[211].
3. Никий оставался в круговой стене с небольшим количеством воинов, в то время как прочие силы были у Tanca. Когда сиракузяне захватили передовую башню круговой стены, в которой было много срубленного леса, Никий, не будучи в состоянии защищаться, поджег этот лес. Поднявшееся высоко пламя отразило врагов. Тем временем силы из Tanca пришли на помощь[212].
4. Никий, преследуемый Гилиппом, уже настигаемый, отправил к нему посла, говоря, что выполнит все приказания и что уже нужно кого-нибудь послать для обмена клятвами. Гилипп, поверив послу, расположился лагерем и, оставив преследование, вместе с послом Никия отправил своего для заключения соглашения. Тем временем Никий, заняв более укрепленные места, снова стал вести военные действия, проведя отступление с помощью обмана посла[213].

40. Алкивиад

[214]
1. Алкивиад устраивает такую проверку друзей. Он поместил изваяние человека в темную комнатку и, вводя туда каждого из друзей, показывал его как убитого человека и предлагал посодействовать, чтобы скрыть ужасное деяние. Все прочие бежали от участия в преступлении, Каллий же, сын Гиппоника[215], одобрил изваяние[216], а Алкивиад показал, что оно сделано для проверки друзей. Алкивиад посчитал Каллия верным другом, и всем был Алкивиаду Каллий.
2. Алкивиад, подплыв к враждебному городу, ночью высадил воинов и дождался дня. Так как враги не выходили, он, устроив засаду и поджегши палатки, отплыл. Находящиеся в городе, увидев, что он отплыл, осмелели и, выйдя, рассеялись по окрестностям. Сидящие в засаде, выйдя, захватили немало людей и большую добычу; Алкивиад, подплыв вновь и забрав само взятое и взявших, отплыл[217].
3. Алкивиад, когда лакедемоняне осаждали Афины, желая сделать стражу города, и Пирея[218], и Длинных стен, тянущихся до моря, бдительной, объявил, что он сам на акрополе ночью трижды поднимет светильник; тот же, кто не поднимет свой светильник в ответ, будет наказан как оставивший пост. Таким образом, все, бодрствуя, несли стражу, глядя на акрополь, чтобы, когда стратег поднимет огонь, они смогли поднять его в ответ, показывая, что, бодрствуя, они стоят на страже[219].
4. Алкивиад, плывя против Сицилии и прибыв на Керкиру, многочисленную военную силу разделил на три части, чтобы они получили больше продовольствия, по очереди причаливая к городам. Когда же он подплыл к Катане, поскольку катанцы его не приняли, отправился туда послом, желая, придя один, сказать о пользе пребывания там афинян. Когда они ему это сделать позволили и спешили в народное собрание, он приказал воинам, сломав сколько было в стенах непрочно встроенных калиток, войти внутрь. Так вот, одновременно случилось так, что Алкивиад начинает ораторствовать, а афиняне - владеть Катаной[220].
5. Алкивиад, Катану заняв, катанца, верного ему и известного сиракузянам, отправил в Сиракузы как посланца их друзей в Катане, имена которых они знали. Тот сообщил, что афиняне, оставив безоружными лагерь, ночуют в Катане, и если они на рассвете займут лагерь афинян, то смогут, заперев невооруженных в городе, с легкостью их захватить. Стратеги сиракузян поверили и приказали всем народом отправиться против Катаны, и, продвинувшись вперед, расположились лагерем у реки Симефа[221]. Алкивиад, когда заметил, что они подходят, снарядив триеры, поспешно подплыл к пустому городу сиракузян, в то время как никто не препятствовал. Захватив наружные укрепления, находившиеся у них сбоку, разграбил[222].
6. Алкивиад, отплыв из Сицилии на судебное разбирательство относительно герм и мистерий, взойдя на торговое судно, прибывает в Лакедемон и убеждает как можно скорее послать сиракузянам помощь и укрепить против афинян Декелею, чтобы они больше не получали ни дохода со своей земли, ни дохода со своих серебряных рудников, но и островитяне, увидев, что их осаждают, перейдут к неприятелю. Когда это случилось, афиняне постановили вернуть Алкивиада в отечество[223].
7. Алкивиад готовится к бою с сиракузянами. Было между войсками много высохшего папоротника. Когда поднялся очень сильный ветер, который дул афинянам в спину, а врагам - в лицо, он подхватил папоротник. Когда поднялся дым, он причинил зрению сиракузян большой вред[224].
8. Алкивиад бежал от Тирибаза. Дорога была одна. Тирибаз с поджидающим его Алкивиадом не вступал в сражение, бегущего же теснил. Алкивиад, дождавшись ночи, нарубив много дров, свалив их в кучу, поджег и пустился в бегство. Варвары, видя отблеск огня, думали, что эллины пребывают на месте. Когда же они поняли, в чем дело, устремились в погоню, но не будучи в состоянии перейти перегороженную огнем дорогу, прекратили преследование.[225]
9. Алкивиад под Кизиком послал Ферамена и Фрасибула с большим числом кораблей, чтобы они оттеснили врагов, собирающихся отступить в город. Сам же с немногими триерами стал готовиться к морскому сражению. Миндар, пренебрегши этим, вышел в море с большим числом триер. Так как они были близко, окружавшие Алкивиада сделали вид, что бегут, а окружавшие Миндара, возликовав, стали как победители их преследовать. Когда они оказались вблизи кораблей Ферамена и Фрасибула, Алкивиад, дав сигнал, повернул корабли прямо на неприятеля. Когда Миндар обратился в бегство к городу, корабли Ферамена вышли навстречу, загораживая путь, а он попытался уйти к так называемым Клерам в земле кизикийцев. Но и там войско Фарнабаза препятствовало высадке. Алкивиад, преследуя те из кораблей, которые находились в открытом море, крушил таранами, а те, которые причаливали к земле, вытаскивал, накидывая железные крючья, а высаживающихся задерживали люди Фарнабаза. В конце концов Миндар, пав, доставил Алкивиаду блистательную победу[226].

41. Архидам

[227]
1. Архидам в Аркадии, собираясь на следующий день сражаться, ободрил спартиатов, соорудив ночью алтарь, и украсив его великолепным оружием, и обведя вокруг двух коней. На заре лохаги и таксиархи[228], увидев необыкновенное оружие, и следы двух коней, и сам собою появившийся алтарь, объявили, что Диоскуры придут, чтобы быть им союзниками. Воины, осмелев и преисполнившись сознанием божественного присутствия, прекрасно сражались и победили аркадян[229].
2. Архидам осаждал Коринф. Была в этом городе смута между богатыми и бедными, заключавшаяся в том, что одни желали установить олигархию, другие - совершить предательство. Узнав об этом, Архидам ослабил натиск осады: больше не подводил осадные машины, не окружал город рвом и валом, не разорял сельскую местность. Богатые, боясь, как бы он на самом деле не угодил беднякам-предателям, опередив их, послали вестника и город передали Архидаму, договорившись с ним о безопасности для самих себя[230].
3. У лакедемонян в городе произошло землетрясение, и сохранилось всего пять домов. Архидам, видя, как люди занялись спасением находившегося в домах имущества, и боясь, как бы все оставшиеся не погибли, трубой подал сигнал о нападении врагов. Лаконцы, поверив, сбежались к нему; дома обрушились, сами же они таким вот образом спаслись[231].
4. Архидам, когда аркадяне одолевали, сам уже ослабев от раны, раньше врагов предложил через вестника поднять павших, чтобы и остальные сверх того не погибли[232].
5. Архидам ночью вел воинов к Кариям. Дорога была безводная, каменистая, длинная, и воины досадовали на тяжесть пути. Архидам их подбадривал, говоря, что возможно было преодолеть путь, и призывал никак не отступать. Когда же, неожиданно напав и многих врагов убив, они захватили местность, - стали обедать, радуясь победе. Архидам спросил, когда, как они считают, они взяли город? Так как одни говорили - когда мы напали, другие - когда стали бросать копья, третьи - когда стали стрелять из луков, "Нет, - сказал он сам, - но тогда, когда длинной и безводной дорогой мы шли, ведь само желание перенести тяготы по природе означает властвовать надо всем"[233].

42. Гилипп

[234]
1. Гилипп, желая стать автократором военных сил в Сиракузах, собрав стратегов сиракузян, сказал, что нужно укрепить некий холм между их городом и лагерем афинян. Так как они повиновались, ночью он сам послал перебежчика, чтобы тот сообщил врагам о задуманном. Они, узнав об этом, этот холм раньше заняли. Гилипп же стал негодовать о произошедшем как о выданных тайнах. Чтобы впоследствии этого не случилось, вожди сиракузян одному-единственному Гилиппу вручили начальствование в войне.
2. Гилипп, сам решив захватить занятый афинянами холм, из большого числа триер снарядив двадцать, стал часто упражняться. Хорошо обучив экипажи кораблей, он вывел их ночью в открытое море, приказав плыть к берегу, когда начнется день. Враги, увидев подплывающие корабли, вышли против них в море. Поскольку корабли Гилиппа обратились в бегство, афиняне поспешно стали их преследовать; а Гилипп, снарядив оставшиеся корабли, стал выводить их в море. В то самое время, когда афиняне были заняты морским сражением, пехотинцы Гилиппа, выстроившись, безо всякого труда захватили холм, выбив оттуда стражу афинян[235].

43. Гермократ

[236]
1. Гермократ, когда в Сиракузах восстали (рабы) и собрался большой отряд рабов, к их предводителю Сосистрату отправил послом одного из гиппархов, Даимаха, который был ему близким другом, сообщающего от имени стратегов, что, поистине восхищаясь его планом, они всех отпускают на свободу, всех вооружают и дают равное продовольственное содержание, самого же Сосистрата объявляют соправителем и просят, чтобы он пришел посовещаться со стратегами о тех вопросах, которые имеют отношение к гоп-литскому войску. Сосистрат, поверив в дружеское расположение Даимаха, взяв с собой двадцать наиболее способных к командованию рабов, пришел к ним. Схваченные, они были заключены в оковы. Гермократ, выйдя с шестьюстами гоплитами и захватив рабов, поклялся, что с ними точно не произойдет ничего страшного, если каждый вернется к своему хозяину. Поверив, они вернулись, исключая только трехсот, которые перебежали к афинянам[237].
2. Афиняне терпят поражение в последнем морском сражении в Сицилии и ночью решили бежать. Сиракузяне, совершив жертвоприношение в честь победы, отдыхали после попойки. Гермократ, чтобы не вести в бой опьяненных и спящих людей, посылает перебежчика, чтобы он сообщил Никию: "Друзья, до настоящего времени все тебе доносящие, предупреждают, что, если ты двинешься ночью, попадешь в засаду". Никий поверил и, дождавшись зари в лагере, не двинулся. Гермократ поднял вдоволь поспавших сиракузян полными сил; раньше заняв речные броды и мосты, они совершенно уничтожили афинян[238].

44. Этеоник

[239]
Этеоника Лаконца в Митилене осаждал Конон[240] Афинянин. Прибыло небольшое гребное судно, сообщая: "Калликратид, наварх[241] лакедемонян, отступает, побежденный при Аргинусах". Этеоник приказал вестникам ночью незаметно уйти и днем прибыть в Митилену, украсившись венками, с пением пеана, провозглашая победу. Этеоник стал совершать жертвоприношения за добрую весть: Конон и афинский флот потерпел поражение и бездействовал. Но сам Этеоник не бездействовал: флот отправил на Хиос, а войско вывел в Мефимну[242], дружественный город[243].

45. Лисандр

[244]
1. Лисандр, пообещав своим друзьям в Милете уничтожить вместе с ними демократию, прибыл в Милет и с замышляющими переворот на словах был суров, сторонникам же демократии обещал помочь сохранить свободу. Народ, поверив Лисандру, говорящему хорошие вещи, неподготовленный, надеялся на лучшее. Друзья Лисандра по общему сигналу поднимают восстание и, напав на народ, убивают многих, и Милет оказался под властью друзей Лисандра[245].
2. При Эгоспотамах афиняне четырежды выходили в море с намерением сразиться, Лисандр Лаконец не выходил им навстречу. Они отплывают назад, радуясь, распевая пеаны. Лисандр позади посылает две триеры. Когда триерархи увидели, как афиняне высадились, в качестве сигнала поднимают медный щит[246]. Лисандр тотчас же дал сигнал к нападению, и лаконцы, приналегши на весла, нападают и захватывают недавно высадившихся афинян. Одни их них отдыхали, другие делали один - одно, другой - что-то другое, все безоружные. Лаконцы, неожиданно напав вооруженными на безоружных, построенными в боевой порядок - на непостроенных, одержали победу. Они захватывают пленных и все триеры, разве что один "Парал" спасся бегством в Афины, - единственный вестник поражения[247].
3. Лисандр советовал, что нужно обманывать детей игральными костями, а врагов - клятвами[248].
4. Лисандр одержал верх над фасосцами, среди которых было много сторонников Афин, скрывающихся из-за страха перед ла-концем. Он, собрав фасосцев в храме Геракла, сказал примирительные слова, что нужно простить скрывающихся во время переворота, и им следует быть смелыми, так как ничего страшного они не претерпят, ведь эти речи произносятся в храме и притом в городе отеческого Геракла. Скрывавшиеся из фасосцев, поверив миролюбию этих слов, выступили вперед. Лисандр, переждав несколько дней, чтобы они сделались смелее, приказал их, схваченных, убить[249].
5. Лисандр, когда лакедемоняне и союзники решили разрушить Афины, сказал, что это совсем не выгодно: ведь полис фиванцев, близко расположенный, станет слишком сильным и большим по отношению к ним. А если они овладеют Афинами через тиранов, они будут наблюдать за фиванцами вблизи и постоянно держать их в подчинении. Так как показалось, что Лисандр говорит наилучшее, он убедил не разрушать Афины[250].

46. Агис

[251]
Агис, когда пелопоннесцы[252] воевали с лакедемонянами[253], во время голода предложил через один день не есть[254]. Желая устрашить врагов, он послал перебежчиков, чтобы они сообщили, что в предстоящую ночь большая помощь прибудет лаконцам[255]. Рты скоту он завязал на целый день, а в начале ночи развязал, так что голодный скот, освобожденный от уз, принявшись за траву и корм, стал подпрыгивать, и фыркать, и поднял большой шум; создавали эхо и горные утесы[256]. Агис приказал, чтобы воины, рассеявшись по разным местам, зажгли двойные и тройные огни. Пелопоннесцы, обманутые обилием крика и силой шума, - будто подходит большая помощь, - поспешно отступили[257].

47. Фрасил

[258]
1. Фрасил, желая показать врагам, что он имеет мало триер, приказал своим кормчим построить корабли по два, на одном из них поднять паруса, и в связке присоединить веревками корабль без парусов к ведущему, притом что не были видны поднятые паруса (других триер). Таким вот образом половину кораблей он скрыл[259].
2. Фрасил и стратеги из его окружения угрожали византийцам[260]. Стратеги из окружения Анаксилая, из византийцев, испугавшись, как бы город не был захвачен силою, назначили время, в которое они передадут Византии, и дали заложников этого договора. Приближенные Фрасила отплыли под этими условиями в Ионию, но в эту же ночь возвратившись, овладели неохраняемым городом византийцев[261].

48. Конон

[262]
1. Конон, оставленный союзниками, отправил перебежчика, чтобы он сказал врагам, что Конон собирается тайно уйти, и откуда, и в какое время. Те, сидя в засаде, стали подстерегать. Конон, как раньше узнавший о засаде, приказал союзникам отступать осторожнее; они, отступая, раньше заметив засаду, повернулись и, оставшись, до победы с ним сражались.
2. Конон убегал в море от Калликратида, имеющего вдвое больше триер, и уже был вблизи Митилены. Когда лаконские корабли во время преследования разделились, он поднял пурпурное знамя: а было именно оно для кормчих сигналом к сражению. Они, повернув корабли прямо на неприятеля, нападают на лаконские суда. Те, не выстроенные и пребывающие в беспорядке, устрашенные неожиданностью поворота, многие получили пробоины, многие затонули. А Конон всем этим приобрел победу[263].
3. Конон, будучи союзником Фарнабаза, когда Агесилай опустошал Азию, убедил Перса послать золото демагогам полисов Эллады, которые, взяв, убедят свои отечества пойти войной на лакедемонян. Подкупленные, они убедили, и началась Коринфская война; спартиаты же отозвали Агесилая из Азии[264].
4. Конон, запертый лакедемонянами в Митилене, спешит сообщить афинянам об осаде. Не будучи в состоянии остаться незамеченным осаждающими, он спустил в море два быстроходных корабля и посадил на них лучших гребцов из экипажей, сколько нужно потренировавшихся, приказав в кораблях спокойно оставаться. Когда наступил вечер, увидев, как охраняющие рассеялись по земле, - одни приводили себя в порядок, другие разжигали огонь, третьи готовили обед, - вот тогда он и отправил корабли, приказав быстро плыть в противоположные стороны, чтобы, если один и будет захвачен, другой по крайней мере сможет спастись. Оба спаслись, так как враги из-за задержки медлили преследовать[265].
5. Конон собирается вступить в морское сражение. Когда перебежчик донес, что лучшие вражеские триеры задались целью захватить корабль Конона, он, снарядив такую же триеру, как его, и украсив знаками стратега, поставил на правом крыле и приказал с нее дать сигнал всему войску. Враги, увидев это, сколько лучших кораблей имели, тотчас устремили на корабль стратега; а Конон, напав с остальным флотом, одни корабли потопил, другие стал преследовать.

49. Ксенофонг

[266]
1. Ксенофонт выводил десять тысяч. Так как всадники Тиссаферна беспокоили обоз, он высказал мысль: повозки и лишнее из имущества сжечь, вместе сжечь и палатки, чтобы не пришлось эллинам, за это сражаясь, терпеть несчастья и испытывать препятствия к тому, чтобы идти дальше[267].
2. Ксенофонт, так как варвары по пути нападали, выстроив фалангу с двойным фронтом, взяв необходимый обоз в середину, отправился, поставив в арьергард всадников, метателей дротиков, пельтастов, которые отражали нападающих варваров[268].
3. Ксенофонт, так как варвары раньше заняли теснину, где необходимо было пройти эллинам, заметив с некой горы, что легко доступен холм, на котором варвары держат стражу, взяв эллинов, сколько, как он считал, будет достаточно, отправился туда, желая оказаться у тех над головой. Варвары, увидев, что враги оказываются выше, побежали, а Ксенофонт безопасно стал переводить эллинов[269].
4. Ксенофонт, пытаясь перейти реку, испытывал препятствия со стороны варваров, стоящих напротив. Выбрав из эллинов тысячу, он послал их к другому броду, а сам, идя к устью, пытался переправиться силой. Когда посланные переходят к стоящим напротив и когда они оказались у варваров над головой и нанесли им много ударов, люди Ксенофонта безопасно перешли[270].

---

Первая книга "Стратегем" Полиэна по включенным в нее историческим периодам является самой обширной; Полиэн начинает с мифологических времен и доводит повествование до конца V в. до н. э. Если попытаться расположить стратегемы в хронологическом порядке, что не всегда соблюдается Полиэном, картина греческой истории, представленная в данной книге, будет выглядеть так. Вначале автор повествует о деяниях богов - Диониса и Пана, затем переходит к временам героическим, описывая некоторые из подвигов Геракла и Тесея. Не мог Полиэн не коснуться и событий Троянской войны (1193-1183 гг. до н. э.), изложенных в поэмах Гомера "Илиада" и "Одиссея", а также в троянском цикле - это стратегемы Демофонта и Менелая. Спустя три поколения после Троянской войны, по преданию, происходит еще одно событие чрезвычайной важности - возвращение в Пелопоннес потомков Геракла, изгнанных оттуда царем Эврисфеем, которое отождествляется с приходом в Грецию дорийских племен. У Полиэна это довольно обширный блок стратегем: сюда относятся Кресфонт, Кипсел, Темен, Прокл и Кодр.
Следующий раздел охватывает историю ранней Спарты, начиная с законодательства Ликурга, обустроившего это государство. (Впрочем, если следовать логике Полиэна, о делах, так или иначе связанных с Пелопоннесом и Спартой - или местом действия, или действующим лицом, - должны повествовать стратегемы, начиная с Кресфонта и заканчивая Тиртеем, исключая разве что Фессала.) Борьба Спарты с Тегеей представлена стратегемами Элния и Акуэса, период Мессенских войн (VIII-VII вв. до н. э.) - Полидора и Тиртея. Хронологически этот блок должен заканчиваться рассказом о царе Клеомене, после чего Полиэн переходит к повествованию о другой области Греции - Аттике.
Аттическая тема начинается с военной хитрости последнего афинского царя Кодра, защитившего свою страну во время прихода Гераклидов, и Меланфа, приобретшего для Афин спорную территорию. Далее в четкой хронологической последовательности описываются вполне исторические события, датируемые концом архаической эпохи (VIII-VI вв. до н. э.) - деяния афинского законодателя Солона, последовавшая за ней тирания Писистрата, а также заговор Гармодия и Аристогитона, убивших одного из сыновей этого тирана.
Тему тирании продолжают Поликрат с острова Самос и Гистией из Милета, хотя последний хронологически относится уже к другой эпохе, классической (500-336 гг. до н. э.). Ранняя тирания на Сицилии представлена. стратегемами Гелона, Ферона и Гиерона.
Классическая эпоха начинается с греко-персидских войн (500-449 гг. до н. э.), во время которых эллинам удалось отстоять свою независимость перед лицом огромных сил Персидской державы. К этому времени относятся стратегемы Фемистокла, Аристида, Леонида и Леотихида. Борьбе с персами всю свою жизнь посвятил и Кимон. Однако мир в Элладе был недолгим: в 431 г. до н. э. начинается Пелопоннесская война между Афинским и Пелопоннесским союзами, закончившаяся в 404 г. до н. э. поражением Афин. Большинство оставшихся стратегем относится к событиям этого времени.
Так, первый период, войны (так называемая Архидамова война 431 - 421 гг. до н. э., во время которой спартанцы совершали регулярные опустошения территории Аттики, тогда как афиняне отсиживались за городскими стенами, полагаясь более на флот, чем на сухопутную армию) представлен рассказами о Перикле, Клеоне и Брасиде. Деятельность Никия относится как к этому периоду, так и к неудачной Сицилийской экспедиции 415-413 гг. до н. э., закончившейся разгромом афинского войска. Тогда же проявил себя и Алкивиад, бежавший из Сицилии в Спарту и посоветовавший спартанцам занять Декелею, небольшой населенный пункт на границе Аттики, и держать под контролем всю афинскую территорию. Совет был принят, и второй период Пелопоннесской войны получил название Декелейской войны (413-404 гг. до н. э.). Сюда относятся события, связанные с именами спартанца Лисандра и афинянина Конона. За пределами Пелопоннесской войны лежит повествование о Ксенофонте: он участвовал в знаменитом походе десяти тысяч греков, прошедших в 401 г. до н. э. через огромную территорию персидской державы.
Первая книга Полиэна охватывает широкий спектр военного развития древних греков. О микенском периоде эллины имели весьма слабое представление, они его знали хуже, чем мы сейчас. Именно поэтому у Полиэна действуют не колесницы, а всадники (I, 3, 3; 5). Лучше была известна эпоха Темных веков, в основном благодаря поэмам Гомера. Много места Полиэн уделяет в первой книге эпохе архаики (Vili-VI вв. до н. э.). В этот период происходит развитие фаланги тяжеловооруженных воинов-гоплитов, которая к VI в. до н. э. вытесняет с поля боя всадников и верховых пехотинцев. В V в. до н. э. греки столкнулись с Персией, армия которой была сильна своими пешими стрелками и всадниками. Это заставило эллинов сформировать свои отряды лучников и усилить конницу. В период Пелопоннесской войны, когда в армию стали привлекать более широкие слои населения и когда война стала более маневренной, гоплиты теряют часть элементов защитного вооружения, исключая щит и простой вид шлема. Подробнее о военном деле данных эпох см.: Pritchett W. К. The Greek State at War. Vol. I-V. Berkeley-Los Angelos, 1971-1991; Greenhalgh P. A. L. Early Greek Warfare: Horsemen and Chariots in the Homeric and Archaic Ages. Cambridge, 1973; Ducrey P. Guerre et guerriers dans Grece antique. Fribourg, 1985; Hanson V. D. The Western Way of War: Infantry Battle in Classical Greece. London, 1989.

[1] Обращение «священнейшие цари» (ίερώτατοι βασιλεϊς), которое Полиэн употребляет в предисловии ко всем восьми книгам «Стратегем», редко встречается в литературе и почти не употребляется в документах. Мы крайне редко находим его в исторической литературе. Если ίερώτατοι является очень почтительным обращением к руководителям государства, то βασιλεύς — это, скорее, титул, который встречается в официальных документах с I в. в восточных провинциях империи, где по традиции так именовали правителей. Использование титула βασιλεύς у авторов особенно часто с III в. Плутарх обычно предпочитает αύτοκράτωρ, также это предпочтение оказывает и Дион Кассий. У Геродиана, наоборот, титул βασιλεύς встречается намного чаще других. Для обозначения власти также используется слово βασιλεία. Постепенно после III в. титул βασιλεύς начинает превращаться чуть ли не в основной. Наоборот, латинское rex избегают употреблять вплоть до III в. и его очень часто используют с негативным оттенком (например, у Тацита, реже у Светония). Этот оттенок утрачивается только к IVV вв., впрочем даже в это время предпочитают употреблять другие титулы (dominus, imperator и даже характерный для более раннего времени princeps (греч. δεσπότης). Ср.: Егоров А. Б. Проблемы титулатуры римских императоров / / ВДИ. 1988. № 2. С. 161-173. (А. Б. Егоров)
[2] Имеются в виду победы Александра Македонского.
[3] Перечисляются по убывающей военные должности, которые, по–видимому, соотносятся с римской военной терминологией: полемарх (πολέμαρχος) — военачальник, стратег (στρατηγόσ) — легат, мириарх (μυρμαρχος — десятитысячник) — вероятно, легат легиона, хилиарх (χτλίαρίαρχος — тысячник) — военный трибун, гексакосиарх (έξακοσίαρχος, — шестисотник) — вероятно, префект когорты. См.: Mason H. J. Greek Terms for Roman Institutes. A Lexicon and Analysis. Toronto, 1974. P. 76 (полемарх), 86, 155, 162 (стратег), 59 (мириарх), 99 (хилиарх), 43 (гексакосиарх). Термины «мириарх» и «гексакосиарх» встречаются только у Полиэна.
[4] В подлиннике — τέχνη καί δόλω.
[5] В подлиннике — σοφία.
[6] Отрывки из «Илиады» приведены в переводе Н. И. Гнедича, из «Одиссеи» — в переводе В. А. Жуковского.
[7] Hom. Od., IX, 406.
[8] В подлиннике — τέχναις καί στρατηγήμασι.
[9] Эллины — самоназвание древних греков, происходящее от имени Эллина, сына Девкалиона и Пирры, который в греческих легендах выступает в роли родоначальника всего народа. Его сыновья — Дор, Эол и Ксуф — считались предками главных греческих племен (дорийцев, эолийцев, ахейцев, ионийцев).
[10] Сизиф — основатель Коринфа, по одной из версий — отец Одиссея. Ему удалось заключить в оковы бога смерти Танатоса, пришедшего забрать его в Аид. Позднее он хитростью добился того, что его отпустили из подземного царства на землю. За свои мошенничества был осужден судьями мертвых вкатывать на вершину горы огромный камень, который неизменно срывался вниз, не достигнув цели.
[11] Ноm. II., VI, 153.
[12] Автолик считался непревзойденным похитителем скота, поскольку Гермес научил его менять облик украденных животных. Будучи соседом Сизифа, крал его скот, пока тот не вырезал на нижней стороне копыт животных свою монограмму, после чего Автолик и был уличен. Он был отцом Антиклеи, матери Одиссея. См.: Грейвс Р. Мифы Древней Греции. М., 1992. С. 169-171.
[13] Парнас — гора в Средней Греции, на границе Фокиды и Локриды. Речь идет об Одиссее.
[14] Ноm. Od., XIX, 394-397.
[15] Протей – морское божество, старец, обладавший даром превращения.
[16] Hom. Od., IX, 19-20.
[17] Ноm. Od., XXII, 230.
[18] Пер. Г. А. Стратановского. Первая часть стиха — βουλή καί μύθοισι — из «Илиады» (IV, 323), однако полностью такой строфы в гомеровских поэмах нет. Она встречается у Страбона (I, 2, 4; XIII, 1, 41), который также приписывает ее Гомеру.
[19] Hom. Od., IV, 244.
[20] Это было сделано для того, чтобы похитить Палладий, древнее изображение Афины, святыню Трои, которое было необходимо грекам, чтобы овладеть этим городом. Ср.: Polyaen., I, 5 и прим. 63.
[21] Эпей (Эпеос), сын Панопея — умелый кулачный боец и искусный ремесленник, создатель деревянного коня, с помощью которого взяли Трою.
[22] Hom. Od., VIII, 493.
[23] Перечислены уловки, которыми Одиссей смог одолеть киклопа Полифема, сына Посейдона, одноглазого великана, взявшего в плен Одиссея с его спутниками во время их странствий. Опоив киклопа вином, Одиссей горящей головней выколол ему глаз, а затем сумел выбраться из пещеры, охраняемой хозяином, держась снизу за шерсть барана, когда стадо выходило на пастбище. А поскольку при знакомстве с Полифемом Одиссей назвался именем Никто, киклоп так и не смог объяснить своим сородичам, кто его оскорбил. См.: Hom. Od., IX, 106 sqq.
[24] Имеется в виду пение сирен, птиц с женскими головами, которые волшебным пением заманивали мореплавателей к своему острову, где они разбивались о скалы и гибли. Чтобы услышать их пение и остаться в живых, Одиссей залепил уши своих друзей воском, а сам приказал привязать себя к мачте, чтобы таким образом избегнуть соблазна броситься в море. См.: Hom. Od., XII, 150 sqq.
[25] Эвмей — свинопас Одиссея, его верный слуга. Пенелопа — жена Одиссея, ждавшая его 20 лет. Вернувшись на Итаку, Одиссей не сразу открылся им, но, готовя месть женихам Пенелопы, принуждавшим ее выбрать себе нового мужа, некоторое время пребывал в образе нищего, в которого превратила его Афина. См.: Hom. Od., XIII, 425 sqq.
[26] Ноm. Od., XIX, 203.
[27] Ир — итакийский нищий, которого прозвали так женихи Пенелопы, поскольку он, как Ирида у богов, был у них на посылках. Между ним и Одиссеем в образе нищего женихи устроили шуточный бой, поскольку Ир попытался прогнать Одиссея, когда тот пришел во дворец, видя в нем своего конкурента. См.: Hom. Od., XVIII, 1-110.
[28] Здесь описаны приемы, которыми Одиссей победил многочисленных женихов Пенелопы. Он приказал своему сыну Телемаху унести из пиршественной залы, где те сидели, все оружие женихов, висевшее на стенах, а затем расстрелял их, вооруженных мечами, из лука, стоя у дверей и не давая им выйти. См.: Ноm. Od., XXII, 1-330.
[29] По–видимому, имеются в виду не дошедшие до нас одноименные трагедии Эсхила, Софокла и Еврипида «Паламед».
[30] Паламед, сын царя Навплия с острова Эвбеи, славился своей мудростью. По некоторым версиям мифа, он изобрел буквы, меры длины и веса, счет времени по годам, месяцам и дням, а также игру в кости. Одиссей, решив расправиться с Паламедом, обвинил его в измене, подбросив к нему в шатер мешок золота и подложное письмо от троянского царя Приама, после чего Паламед был побит камнями. См.: Грейвс Р. Мифы… С. 490-494.
[31] Дионис (Вакх), сын Зевса и Семелы — бог виноградарства и виноделия. Став взрослым, он отправился странствовать по всему свету, даруя принявшим его народам виноградную лозу и устанавливая свой культ. Его спутниками были козлоногие сатиры и менады (вакханки), во время дионисийских оргий впадавшие в экстаз. См.: Грейвс Р. Мифы… С. 38-42; 72-82. О развитии образа Диониса в античной литературе см.: Захарова А. В. Нонн Панополитанский / / Нонн Панополитанский. Деяния Диониса / Пер. Ю. А. Голубца. СПб., 1997. С. XIVXXI.
[32] Тирс — атрибут самого Диониса и его спутников — увитый плющом жезл с навершием в виде сосновой шишки. Ср.: Nonn. Dionys., XIV, 224 sqq.; XVII, 15-22.
[33] Кимвал — ударный инструмент, состоящий из двух металлических тарелок. Тимпан — музыкальный инструмент, напоминающий барабан с широким ободом, на который с двух сторон натягивалась кожа.
[34] Об одеянии войска Диониса и о том, что встреча с врагами часто заканчивалась без битвы, ср.: Nonn. Dionys., XIV, 130 sqq.; 285 sqq.; XVII, 100 sqq.
[35] όμηρός, — бедро. После гибели Семелы Зевс зашил недоношенного Диониса в свое бедро, и в положенный срок он благополучно появился на свет.
[36] О пребывании Диониса в Индии упоминают Арриан (Anab., VI, 1) и особенно подробно Нонн (Nonn. Dionys., XIV, 228-437; XV, 1-168; XVII; ХХII-ХХIII; XXIV, 1-122; XXVIIXXIX).
[37] Амазонки — женщины–воительницы. На пути в Индию оказали Дионису сопротивление, но были им покорены. См.: Косвен М. О. Амазонки: История легенды // СЭ. 1947. № 2. С. 33-59.
[38] Бактрия занимала в древности территорию современного северного Афганистана, южную часть Таджикистана и Узбекистана. На юге ее ограничивали горные хребты Гиндукуша, по ее территории протекала Амударья. Бактрия, крупнейшая страна, расположенная на крайнем востоке, в представлении греков была столь же сказочно богата, как и Индия.
[39] Пан — сын Гермеса, жил в сельской Аркадии, опекая стада и помогая охотникам в поисках добычи. Его изображали с рожками, бородой, хвостом и козлиными копытами. В целом он был добродушен и ленив, любил послеобеденный сон и мстил всем, кто мешал ему спать, издавая при этом жуткие крики из глубины пещер. См.: Грейвс Р. Мифы… С. 71-73.
[40] Фаланга — тесно сомкнутое линейное воинское построение, состоящее из нескольких шеренг тяжелой пехоты. Подробнее о происхождении фланги из отечественных работ см.: Блаватский В. Д. Дорийская фаланга и ее происхождение // Новое в советской археологии. М., 1965. С. 225-229; Андреев Ю. В. Кто изобрел греческую фалангу? // ПАВ. № 7. 1993. С. 36-42; Нефёдкин А. К. Основные этапы формирования фаланги гоплитов: военный аспект проблемы / / ВДИ. 2002. № 1 (в печати).
[41] τό κέρας — 1) рог, 2) крыло войска (греческая армия не имела центра и флангов, а делилась на два крыла); κερασφόρος — рогатый.
[42] Эхо — нимфа, голос которой мог лишь повторять чужие слова. Была так наказана за то, что отвлекала Геру длинными разговорами, позволив скрыться горным нимфам, любовницам Зевса. Полюбив Нарцисса, была им отвергнута и, уединившись в горных ущельях, исчезла, но голос ее продолжал звучать. См.: Грейвс Р. Мифы… С. 220.
[43] О паническом страхе ср.: Polyaen., II, 2, 10; III, 9, 4; 1Ó и прим. 70.
[44] Геракл — греческий герой, сын Зевса и Алкмены, удостоенный бессмертия за свои подвиги, совершенные на службе у царя Микен Эврисфея. См.: Грейвс Р. Мифы… С. 336-428.
[45] Пелион — гора в Фессалии (северная Греция).
[46] Фол — один из кентавров, полулюдей — полуконей. В его пещере находился сосуд с вином, принадлежащий всем кентаврам.
[47] Ср. подобный рассказ у Диодора (IV, 12, 3).
[48] Эриманфский вепрь — свирепый, огромных размеров зверь, обитавший на склонах горы Эриманф в Аркадии и опустошавший окрестные земли.
[49] Троянцы, иначе — илионцы, подданные царей Лаомедонта и Приама. По наиболее распространенной точке зрения, понятия Троя — троянцы и Илион — илионцы тождественны, но существует и другой подход, согласно которому первая группа понятий относилась ко всей стране, а вторая — только к городу. Археологи установили, что поселение на территории Трои возникло еще в III тыс. до н. э. За свою долгую историю город неоднократно дотла опустошали, но всякий раз со временем его отстраивали, хотя и, может быть, с новым составом населения. Добавим, что Троя существовала и в исторические времена, пользуясь покровительством римских императоров (считалось, что троянцы были прародителями римского народа; см., например: Verg. Aen., passim; Strab., XIII, 1, 27; Tac. Ann., IV, 55, 2; Just., XXXI, 8, 1-3). Наибольшего расцвета и великолепия Троя достигла в середине II тыс. до н. э. (Троя VI), в XIII в. до н. э. (после Лаомедонтовой войны?) город клонился к упадку. См.: Biegen С. W. Troy. Vol. I-IV. Princeton, 1950-1958; idem. Troy and the Trojans. New York, 1963.
[50] Кроме двенадцати подвигов на службе у царя Эврисфея, составивших своего рода канон в греческой мифологии (победа над Эриманфским вепрем, поход в страну амазонок и т. д.), Гераклу приписывали еще целый ряд не менее замечательных свершений — спасение Прометея, поединок с кентавром Нессом и др. (краткий перечень можно найти у Гигина (Fab., 31)), описание некоторых из деяний этой группы см. в настоящем сборнике (Polyaen., I, 3, 1; 4; 5). Сюжет рассматриваемой стратегемы восходит к представлениям греков о том, что за два поколения до воспетой Гомером Троянской войны состоялся другой поход на Илион, который традиция связывала с беспримерной деятельностью Геракла (Ноm. П., V, 640-642; 648-651; Plat. Legg., III, 685с; Apollod., II, 5, 9; 6, 4; Diod., IV, 32; Hyg. Fab., 31; Strab., XIII, 1, 32; Paus., VIII, 36, 6). Мифологическое объяснение причин этой, скажем так, Первой троянской войны, выглядит следующим образом: Геракл одержал победу над чудовищем, терроризировавшим жителей Трои, однако царь города Лаомедонт отказался вознаградить героя и, согласно одной из версий мифа, даже пытался погубить как его самого, так и его спутников. При первом же удобном случае Геракл отправился войной на страну неблагодарного обидчика. Войско Лаомедонта было разбито, город взят ахейцами, а царь и члены его семьи убиты. Из всей династии уцелел один только младший сын царя Подарк, которого с тех пор стали называть Приамом (греческие мифографы связывали происхождение нового, нам более известного имени этого троянского династа с легендарными обстоятельствами его спасения — по преданию, сестра мальчика выкупила его у победителей, следовательно, он был «купленный», по–гречески πριάμενος;, отсюда, якобы, возникла форма личного имени Приам — Πριάμενος. Приам сумел возродить и возвысить Трою до такой степени, что в царствование Агамемнона ради достижения победы ахейцам пришлось мобилизовать ресурсы всей Греции (по мнению некоторых ученых, огромные жертвы, возложенные на алтарь победы в этой войне предопределили упадок ахейских государств, которые затем стали легкой добычей пришедших с севера завоевателей, вероятно, дорийцев). Интересно, что археологические материалы, действительно, позволяют говорить о двух войнах с Троей. Выяснилось, что примерно за полвека до гибели Приамовой Трои (Трои VIIa по археологической периодизации), город уже подвергался разрушению, которое могло быть результатом первого нашествия ахейцев (не исключено, впрочем, что Троя пострадала от стихийного бедствия), но вскоре был восстановлен (деятельность Приама?), чтобы затем, в промежутке между 1260 и 1180 гг. до н. э., испытать новое еще более катастрофическое опустошение.
[51] Нет никаких данных, которые подтверждали бы наличие у ахейцев, а равно и у других жителей Эгейского бассейна, конных войск во II тыс. до н. э. Не подлежит сомнению, что под ίππεϊς у Полиэна следует видеть колесничих, существование которых хорошо засвидетельствовано разными видами источников (ср. например: описание батальных сцен у Гомера). См.: Нефедкин А. К. Боевые колесницы и колесничие древних греков (ХУЫ вв. до н. э.). СПб., 2001. С. 110-218.
[52] Традиция оценивала силу ахейского флота не одинаково. В эпосе упоминаются шесть боевых кораблей (Ноm. П., V, 640-642), но позднее в ахейской эскадре насчитывали 18 единиц (Аро 11 ос 1., II, 6, 4; Бюс!., IV, 32, 2).
[53] Для понимания замысла ахейского военачальника (или, правильнее сказать, той тактической идеи, которую нам предлагает Полиэн) необходимо принять во внимание специфику театра военных действий — ахейцы сражались в чужой стране, достичь которой они могли, только переплыв Эгейское море. Но перевозка лошадей морским путем и тогда, и много позже являлась делом весьма нелегким. Как правило, удавалось переправить лишь ограниченное количество животных, которое далеко не в полной мере соответствовало нуждам ведения войны. Троянцы сражались в собственной стране и, конечно, имели столько лошадей, сколько это было необходимо (кстати, эпос называет троянцев ίππόδαμοι, т. е. «укротители коней», а их царю Лаомедонту мифы приписывали обладание прекрасными конями, даром верховного бога Зевса (Ноm. П., V, 263-266; 640; 650-651; ср.: Apollod., II, 5, 9); видимо, страна троянцев, расположенная в плодородной, а также хорошо орошаемой местности, являлась крупным коневодческим центром, и, добавим, археологические материалы вполне это подтверждают — в Троаде для II тыс. до н. э. засвидетельствовано разведение большого количества лошадей). Из этого можно заключить, что троянцы обладали значительным превосходством в колесничных войсках (под конницей в рассматриваемой стратегеме следует подразумевать колесничные войска, см. прим. 51). Ахейцы позволили колесницам неприятеля прорваться к берегу, где стояли корабли, сами же всей силой атаковали оставшуюся в одиночестве пехоту троянцев и разбили ее. Корабли, безусловно, выполняли роль отвлекающего фактора: они были «качающиеся в море», т. е. стояли на удалении от берега так, чтобы пробившиеся троянцы не могли их захватить; заметим, что по другой версии, сохраненной Диодором (IV, 32, 3), при эскадре было оставлено сильное прикрытие, которое, приняв бой (отвлекающий?), отвело корабли в море. В результате этой первой фазы сражения победоносные ахейцы оказались глубоко в тылу у вышедших к берегу подвижных частей троянцев и, повернувшись, нанесли главным силам Лаомедонта, обращенным к морю, следовательно, в противоположную от нападения сторону, сокрушительный удар.
[54] Миф о Геракле в Индии представлен в греческой традиции довольно слабо. Подобно мифу о индийском походе Диониса (см.: Polyaen., I, 1), он начал складываться, видимо, очень поздно, во всяком случае, не ранее конца VI в. до н. э., т. е. времени, когда благодаря объединению под властью персидских царей всех земель, расположенных на пространстве от Эгейского моря до р. Инд, впервые открылись относительно благоприятные возможности для установления контактов между Грецией и Индией. Роль катализатора, способствовавшего развитию мифа, сыграл, вероятно, поход в Индию Александра Македонского, который стимулировал рост интереса греков к далекой восточной стране; можно предположить, что определенное значение имели также и идеологические мотивы — миф, надо полагать, был призван обслуживать честолюбивые претензии двора Александра (ср.: Arr. Anab., V, 3, 1-4; 26, 5). Привлекает к себе внимание образ Пандии, или Пандеи. Первоначально ее отцом называли царя богов Зевса (Ноm. Hymn., XXXII, 14-15; см. также: Hyg. Fab., prooem., 28; ср.: Аполлодор, автор II в. до н. э., среди детей Геракла дочь по имени Пандея еще не упоминает — Apollod., II, 7, 8). Афиняне справляли в честь Пандии особый праздник (см.: Phot. s. v. Πάνδια), как–то связанный с фазами Луны. Последнее обстоятельство мы находим весьма важным для объяснения значения и структуры мифа. Скорее всего, здесь мы сталкиваемся с любопытным примером синтеза определенных мифологических воззрений, самостоятельно сформировавшихся в двух традициях — греческой и индийской. Дело в том, что матерью Пандеи, по представлениям греков, являлась богиня ночного светила Луна. Между тем индийцы верили, будто их страной некогда правили солнечная и лунная династии, культ которых, несомненно, был связан с календарным циклом. С учетом этого указание в мифе на 365 податных округов едва ли может быть случайностью — ведь лунный год состоит примерно из 354 дней, а солнечный насчитывает около 365 дней (греческие авторы в сообщениях об Индии приводят и другие статистические данные, которые по своим значениям близки к астрономическим: так, согласно Геродоту, подвластные персидскому царю районы Индии вносили не более не менее как 360 талантов дани (III, 94), а Мегасфен информирует нас о том, что в индийском племени мандиев насчитывалось 300 деревень (Plin. N. H., VII, 29)). Непосредственным импульсом для развития мифологической конструкции Пандея — Индия послужило, вероятно, сходство греческого теонима с индийским этнонимом (панды см.: Plin. N. H., VI, 76), которое греками было воспринято как указание на родство между их носителями; подобным же образом мифологические фигуры Перса, сына Персея соединяли с персами, а Мида, сына Медеи — с мидянами. Своеобразие ситуации с Пандеей, пожалуй, заключается лишь в том, что роль основателя государства здесь была отведена женщине — момент вполне объяснимый, если учесть непривычное для греков высокое социальное положение представительниц «слабого» пола в пандийском обществе (Solin., 52, 6-17). Добавим, что сама идея о платящих царю подать налогооблагаемых единицах в Индии находит соответствие в общинной организации индийского общества, которая могла стать известной грекам, довольно часто посещавшим страну со времени походов Александра (ср.: Strab., XV, 1, 46).
[55] Этническая принадлежность миниев остается не вполне ясной. Все же можно полагать, что они принадлежали к числу греческих племен или, во всяком случае, были им родственны. Гомер упоминает миниев среди ахейских ополчений, отправившихся под Трою (Ноm. П., II, 511-512) — момент немаловажный, поскольку, например, мирмидоняне и их вождь Ахилл, величайший герой Троянской войны, в этот перечень не попали, но были помещены поэтом в отдельный список ополчений Пеласгического Аргоса (подробнее об этом см.: Миминошвили Р. С. Пелазги и «Илиада» (из истории греческих литературных взаимосвязей). Тбилиси, 1960).е (Фессалия) и Орхомене (Беотия). В конце II тыс. до н. э. минии заселили о. Лемнос, приняли участие в колонизации малоазийской Ионии (Hdt., I, 145; Paus., VII, 2, 3; 3, 6), а позднее основали шесть городов на юго–западе Пелопоннеса (Hdt., IV, 148). Богатство, а также высокий уровень культуры, достигнутый миниями, нашли отражение в греческом эпосе и мифологии. Так, Гомер отмечает исключительное благосостояние Орхомена и сравнивает его сокровища с богатствами египетских Фив (Ноm. П., II, 605; IX, 381). О необычайном богатстве миниев, царь которых, по преданию, едва ли не первым из всех людей начал строить сокровищницы, рассказывает и Павсаний (IX, 36, 4-5). Этот же писатель с восхищением описывает гробницу Минин, эпонимного героя племени — сооружение удивительной архитектуры, которому, по мнению Павсания, не было равных ни в Элладе, ни в других странах (Paus., IX, 38, 2-3). Археологические исследования вполне подтверждают восторженные оценки древности — в Орхомене был обнаружен великолепный дворец середины II тыс. до н. э., украшенный бесценными произведениями искусства, а также купольная гробница этого же времени. См.: Schliemann Н. Orchomenos. Leipzig, 1881; Bulle Н., Kunze E. Orchomenos. Bd. I-III. München, 1907-1934.
[56] Во второй половине II тыс. до н. э. между Орхоменом и беотийскими Фивами обострилось соперничество за господство в Средней Греции. Некоторое время верх брали орхоменцы, и Фивы, согласно мифам, даже уплачивали им ежегодную дань (Apollod., И, 4, 11; Diod., IV, 10, 3; Strab., IX, 2, 40; Paus., IX, 37, 2). Перелом в развитии конфликта традиция связывала с именем прославленного героя Эллады Геракла, который являлся уроженцем Фив. Возмужав, Геракл организовал сопротивление владычеству Орхомена. Решающее сражение произошло на берегах реки Кефис, между горами Парнас и Гедилий (на границе Беотии с Фокидой). Ополчение беотийцев возглавил Геракл, силами миниев командовал царь Орхомена Эргин. Войска Эргина потерпели сокрушительное поражение. О дальнейших событиях мифы рассказывают не одинаково (по одной версии, Эргин пал в бою, а Орхомен был немедленно разрушен, по другой, — Эргин заключил мир с победителем и правил в родном городе до глубокой старости, так что минии позднее даже участвовали в походе под Трою), но в оценке результата борьбы традиция сходится, а именно: в конце концов, Орхомен перестал существовать, а его территорией завладели беотийцы (согласно Страбону (IX, 2, 29), это случилось уже после ухода беотийцев из Арны (см.: Polyaen., I, 12 и прим. 84)). Текст Полиэна неизбежно воскрешает в памяти описание двенадцати подвигов Геракла — складывается впечатление, что герой в одиночку одолел врагов, запрудив реку огромными камнями. Сразу отметим, что в древности существовала совершенно иная трактовка событий (Diod., IV, 10, 5): фиванский военачальник добился успеха благодаря умело выбранной позиции — он дал сражение на узком пространстве, зажатом между двумя горными цепями, ширина которого не превышала пяти стадий (ок. 900 м, описание местности, где согласно сказаниям произошла битва, см. у Страбона (IX, 3, 16)), что позволило нейтрализовать численное преимущество миниев. Разгром минийского войска, безусловно, произвел на греков сильное впечатление. Память об этом событии жила в веках и сохранилась до нашего времени благодаря сочинениям многих авторов (Apollod., II, 4, 11; Diod., IV, 10, 2-6; Strab., IX, 2, 40; Paus., IX, 37, 2). Кроме Полиэна об изменении русла Кефиса нам сообщает также Павсаний (IX, 38, 6-7). Можно предположить, что основой для предания о затоплении минийской конницы с помощью отведенного течения реки послужили особенности геологического строения Беотии. В результате частых землетрясений реки (в том числе и Кефис) могли неоднократно менять свои русла и даже совершенно исчезать под землей, чтобы затем при следующем колебании почвы вновь появиться на поверхности, но нередко с новым руслом (подробнее об этом см.: Strab., IX, 2, 16-17). Происходили резкие колебания уровня вод, как например, однажды уже в исторические времена это случилось с Кефисом — вода в реке значительно поднялась, а затем, видимо, при следующем толчке недр, около города Коп открылся подземный канал, принявший поток реки (Strab., IX, 2, 18). Возможно, минийское войско стало жертвой разыгравшейся стихии, когда в результате тектонических сдвигов путь Кефису в море (перед участком, где он уходил под землю) оказался на какое–то время закрыт и вода стремительно залила приречное пространство. Пример подобного вмешательства водной стихии в человеческие дела дает эллинистическая истории — в день битвы между претендентами на власть в Сирии гигантская волна, возникшая, очевидно, в результате моретрясения, обрушилась на побережье между Тиром и Птолемаидой, смыв при этом одну из противоборствующих армий (Strab., XVI, 2, 26; Athen., VIII, 333b-d). Впрочем, для того, чтобы изменить ход войны, участие стихии не обязательно должно было принять столь неординарный характер — довольно было лишь разлива Кефиса, чтобы театр боевых действий превратился в болото и стал непригодным для использования конницы (под этой последней, безусловно, следует подразумевать колесничные войска, см. прим. 51). В период спада военной активности такое подтопление, вероятно, не имело слишком уж большого значения, но накануне решающей битвы оно могло привести войско? ударную силу которого составляли боевые средства на конной тяге, к катастрофе.
[57] Тесей — аттический герой, сын афинского царя Эгея. Из его подвигов наиболее известна победа над Минотавром, освободившая Афины от дани людьми критскому царю Миносу. Став царем Афин, Тесей принял участие в походе аргонавтов, участвовал в битве с кентаврами, в походе против амазонок, откуда привез их царицу Антиопу, от которой родился Ипполит. Кроме того, Тесей провел реформы, способствовавшие объединению страны (так называемый «тесеев синойкизм»), за что почитался основателем государства (ср.: Plut. Thes., 24-25). См.: Грейвс Р. Мифы… С. 246-279.
[58] Ср.: Plut. Thes., 5.
[59] Абанты — народ, населявший остров Эвбею в героические времена.
[60] Ноm. Il., II, 542.
[61] Демофонт — сын Тесея и Федры, сестры критского царя Девкалиона, которую Тесей взял в жены, оставив амазонку Антиопу. Демофонт, наряду со своим братом Акамантом и Менесфеем, ставшим правителем Афин после смерти Тесея, представлял афинян под Троей, где и происходит действие рассказа.
[62] Диомед — сын Тидея, царь Аргоса, герой Троянской войны.
[63] Палладий (Παλλάδιον) — кумир, упавший, по преданию, с неба и найденный Илом, основателем Трои, родоначальником династии местных царей (гомеровский Приам считался его внуком). Троянцы хранили Палладий в специально построенном для этой цели храме и почитали его как одну из главнейших своих святынь. Ахейцы вывезли кумир в Грецию (по одной версии, Диомед и Одиссей выкрали его во время Троянской войны (Hom. Od., IV, 240-260; Apollod. Epit., V, 10; 13; Verg. Aen., II, 163-175), по другой — кумир был захвачен при взятии города (см. например: Hyg. Fab., 116)). О дальнейшей судьбе Палладия нас информирует Плутарх, по сведениям которого кумир некоторое время находился в Аргосе, а затем, вновь похищенный, оказался в Спарте, где его окружили исключительным почетом (Plut. Quaest. Graec, 48). Рассказ, излагаемый нашим автором, вносит в традицию о Палладии совершенно особый аспект (он, несомненно, развивает афинскую версию событий; ср.: Paus., I, 28, 9) — выходит, что в Пелопоннес попала всего лишь копия, подлинник же был доставлен в Афины. Впрочем, согласно некоторым источникам, кумир, находившийся в Греции, изначально мог быть ненастоящим; дело в том, что по одной из легенд, предок царя Приама Дардан, желая обеспечить неприкосновенность святыни, приказал снять с него несколько экземпляров (Dion. Hal. Ant. Rom., I, 68-69; Conon. frg., 34). Следовательно, трофей, захваченный ахейцами в Трое, мог быть повторением кумира. В исторические времена различные города Греции и Италии претендовали на честь обладания священной реликвией (Strab., VI, 1, 14; Ovid. Fast., VI, 424, 433-456; Plin. Nat. Hist., VII, frg. 141) — скорее всего, речь идет о поздних подделках, но нельзя исключать и того, что в данном случае мы имеем подтверждение предания о предусмотрительности первых владельцев Палладия. Кумир представлял собой скульптурное изображение женской фигуры около одного метра высотой с эгидой на груди, копьем в правой руке и ткацкими инструментами — в левой. Уже в древности изображение связывали с богиней Афиной (ср.: Афина Паллада), хотя Аполлодор, который, видимо, подробно исследовал данный вопрос, предлагал несколько иную трактовку — по его мнению, кумир являлся приблизительным воспроизведением образа Палладии, дочери речного бога Тритона, которая, по мифу, вместе с юной Афиной упражнялась в военном искусстве и безвременно погибла (Apollod., III, 12, 3).
[64] Агамемнон — сын Атрея, царь Микен. Предводитель греческого войска под Троей.
[65] По–видимому, имеется в виду афинский герой Бузиг, родоначальник рода Бузигов. По преданию, он первым из афинян воспользовался пахотной упряжкой (ср.: Schol. ad Aesch., II, 78).
[66] Кресфонт, Темен, Аристодем и его сыновья Прокл и Эврисфен являются потомками Геракла, которых чаще обозначают общим названием Гераклиды. После смерти Геракла Эврисфей, царь Микен, которому знаменитый герой служил по воле богов, изгнал Гераклидов из Пелопоннеса. Они нашли прибежище в Афинах у Тесея и одержали победу над Эврисфеем, вторгшимся в Аттику. Гераклиды желали вернуться в Пелопоннес, однако, как и было предсказано, это произошло только через три поколения после их изгнания. Возвращение Гераклидов отождествляют с вторжением в Грецию дорийских племен (конец II тыс. до н. э.).
[67] Мессения была одной из плодороднейших областей Пелопоннеса.
[68] Ср. Apollod., II, 8, 2; Paus., IV, 3, 3 sqq.
[69] Кипсел, сын Эпита, царь Аркадии (области в центральной части Пелопоннеса), правил во времена возвращения Гераклидов. Павсаний отмечает, что на дочери Кипсела Меропе был женат Кресфонт (см. о нем главу 6 и прим. 66), причем именно этим браком аркадский правитель обезопасил и себя, и свой народ от опасности вторжения (Paus., IV, 3, 6 sqq.; VIII, 5, 6; 29, 5).
[70] Параллельные свидетельства см.: P-W № 295; F L 67. Этим оракулом объясняется, почему аркадяне не были подчинены Гераклидами и заключили с ними договор. Это и ряд других, связанных с Гераклидами прорицаний, по мнению Г. Парка, основывались на фольклорных мотивах и объясняли позднейшую этногеографию Пелопоннеса (Parke Н. W., Wormell D. Е. W. The Delphic Oracle. Vol. I. Oxford, 1956. P. 57; ср.: Fontenrose J. The Delphic Oracle: Its Responses and Operations with a Catalogue of Responses. BerkeleyLos Angeles, 1978. P. 100-103).
[71] Тегея — город на юго–востоке Аркадии.
[72] Перевод Г. А. Стратановского. Геродот (I, 66), который и приводит этот оракул, подробно излагает историю с осадой Тегеи. После установления законов Ликурга (см. главу 16, 1 и прим. 97-100) спартанцы вскоре достигли процветания и, не довольствуясь миром, решили завоевать Аркадию. Об исходе этого дела они вопросили Дельфийский оракул и получили такой ответ:
[73] См. главу 6 и прим. 66.
[74] Рион — название мыса в Ахайе на южном берегу Коринфского залива.
[75] Навпакт — город в Локриде Озольской, на северном берегу Коринфского залива. Различают Локриду Озольскую, располагавшуюся в Средней Греции между Этолией, Фокидой, Доридой и Коринфским заливом, и Опунтскую, занимавшую побережье Эвбейского залива. Здесь речь идет о локрах озольских — одном из греческих племен.
[76] Истм — перешеек, соединяющий Среднюю Грецию и Пелопоннес, шириной в самом узком месте около 6 км.
[77] Гераклиды во главе дорийского войска неоднократно пытались пробиться в Пелопоннес, но всякий раз они терпели в этом предприятии неудачу, а их вожди Гилл и Аристомах погибли. По совету жителя Этолии Оксила Темен изменил направление удара — вместо традиционного сухопутного маршрута вторжения через узкий и хорошо укрепленный Истм (в XII в. до н. э. поперек перешейка были возведены сильные укрепления, частично сохранившиеся до нашего времени), он решил двинуться в обход, имея в виду пересечь Коринфский залив около мыса Рион, т. е. там, где берега Пелопоннеса и Средней Греции ближе всего сходятся друг с другом. Однако перегруппировка сил и строительство флота для переправы потребовали, несомненно, значительного времени. Из греческих преданий можно заключить, что дорийцы, не будучи опытными мореходами, столкнулись с трудностями при постройке судов, а длительное пребывание в исходной точке вторжения под Навпактом вызвало острую нехватку продовольствия (Apollod., II, 8, 3). Затянувшиеся приготовления, конечно, не могли остаться незамеченными для защитников Пелопоннеса (любопытно, что тексты линейного письма Б из Пилоса, ахейского центра на юго–западе Пелопоннеса, содержат указания на переброску отрядов и подготовку к морским операциям где–то на северо–западных рубежах полуострова). Следовательно, успех дорийского нападения во многом зависел от того, в какой мере удастся отвлечь внимание ахейцев от Риона. Согласно Полиэну, инициатором хитрости с дезинформацией был сам Темен, заславший локров к противнику. Но такой серьезный историк, как Полибий (XII, 12а), Темена совершенно не упоминает, а главную роль склонен отводить скорее самим локрам, которые, обязавшись предупредить пелопоннесцев на тот случай, если захватчики двинутся вместо Истма к Риону, не только не исполнили союзнического долга, но, наоборот, дали ложный сигнал факелами, будто бы дорийцы идут в сторону Истма, и тем самым ввели обороняющихся в заблуждение (отсюда возникла поговорка о нарушителях соглашения: «локры с договором»). Поступок локров в этой драматической ситуации объяснить нетрудно: если Пелопоннес ахейцы пока удерживали в своих руках, то Локрида уже находилась в зоне досягаемости войск Гераклидов, и это обстоятельство, конечно, должно было влиять на поведение ее жителей в дорийско–ахейском противостоянии. Добавим, что локры по своему происхождению были, кажется, родственны дорийцам более, нежели ахейцам и этот момент, надо полагать, также сыграл не последнюю роль при выработке их позиции в конфликте. Кроме того, с захватом Пелопоннеса и уходом на его территорию дорийцев локры избавлялись от присутствия воинственных пришельцев, так что остается удивляться не столько находчивости Гераклидов, сколько непрозорливости ахейских военачальников, рискнувших положиться на сведения, источнику которых едва ли можно было доверять.
[78] Прокл, сын Аристодема, согласно традиции, стал родоначальником младшей династии лакедемонских царей (так называемых Еврипонтидов). Евсевий сообщает, что Прокл царствовал в Спарте 49 лет (Diod., VII, frg., 8, 4). Поскольку нам известна легендарная дата прихода к власти Эврисфена (Euseb. Chron., И, р. 58-59 Schoene), а Прокл якобы начал править одновременно с этим последним, то можно предположить, что интересующий нас династ царствовал в период около 1101-1052 гг. до н. э. Любопытно, что Эврисфен, брат Прокла, в данной стратегеме не упоминается, хотя согласно мифу им обоим выпал жребий править Спартой, которой они вместе и овладели (Apollod., II, 8, 4; Euseb. Chron., II, р. 58-59 Schoene). Возможно, источник Полиэна изображает события в свете, который отвечал пожеланиям представителей младшей династии: хотя братья, а затем их преемники вместе правили Спартой, отношения между ними всегда оставались напряженными. Добавим, что родство Еврипонтидов с Проклом нельзя считать вполне очевидным (см. прим. 251 к Polyaen., I, 46).еальностью. В связи с этим обращают внимание на противопоставление династий как младшей и старшей (см. явно неубедительное толкование данного обстоятельства у Геродота: Hdt., VI, 52), на нескончаемую вражду между их представителями (даже усыпальницы Агиадов и Еврипонтидов находились в удаленных друг от друга районах города спартанцев). Разгадка, возможно, кроется в том, что дорийцы овладели Спартой не сразу и не вместе, но первоначально в стране утвердилось племя, возглавляемое родом Эврисфена, а затем вторглась новая группа дорийских завоевателей, под предводительством Прокла. При таком понимании смысл рассматриваемой стратегемы кардинально меняется — здесь, следовательно, повествуется не о борьбе дорийцев с ахейцами, но о конфликте между двумя в разное время появившимися волнами захватчиков — более древней, которая группировалась вокруг преемников Эврисфена, и более поздней, управляемой родом Прокла (см., например: Chrimes К. М. Т. Ancient Sparta. New York, 1952. P. 338; Huxley G. L. Early Sparta. London, 1962. P. 16-17).
[79] Эврисфеиды — потомки Эврисфея. См. главу 6 и прим. 66.
[80] Гоплит — тяжеловооруженный пеший воин, обычно сражавшийся в сомкнутом строю (фаланге). Главным оружием греческого гоплита было копье и большой круглый щит. Остальные виды оружия были не обязательны. О вооружении гоплита см.: Anderson J. К. Hoplite Weapons and Offensive Arms / / Hoplite: The Classical Greek Battle Experience / Ed. by V. D. Hanson. London — New York, 1991. P. 15-37.
[81] В битве при Левктрах (Беотия) в 371 г. до н. э. фиванское войско под командованием Эпаминонда нанесло поражение считавшейся до этого непобедимой армии Спарты и положило конец спартанской гегемонии в Греции, начавшейся после поражения Афин в Пелопоннесской войне в 404 г. до н. э. См.: Polyaen., II, 1, 13; 3, 2-3; 8-9; 12 и. прим. 30, 75-76, 84-85, 97, 98; Chrimes К. М. Т. Ancient Sparta, New York, 1952. P. 338.
[82] Фукидид подтверждает сведения Полиэна о том, что флейта в спартанском войске использовалась именно для создания ритма движения, а не с религиозными целями (Thuc, V, 70. О значении флейты в спартанском войске также см.: Nie. Damasc. frg., 103, 15 (FGrH); Plut. Lye, 22; Aul. Gel., I, 11). Г. Парк, комментируя этот оракул, полагает, что здесь спартанский обычай вступать в сражение под звуки флейты связывается с увлечением фиванцев игрой на флейте, а само предсказание составлено post factum. Дж. Фонтенроуз в примечании к пассажу отмечает, что все фиванцы обучались играть на этом музыкальном инструменте (P-W № 255; F Q 206). Видимо, Полиэн в своем рассуждении о данном оракуле исходил из того, что в битве при Левктрах, когда спартанцы стали перестраиваться, их атаковали фиванцы; во время перестроения флейта у лаконцев, по–видимому, не играла, она звучала лишь при атаке; фиванцы же просто увлекались игрой на данном инструменте. (А. К. Нефёдкин)
[83] Фессал — в греческой мифологии упоминается несколько лиц с таким именем. Уже в древности возникли споры о том, кого из них надо считать эпонимом Фессалии (Diod., IV, 55, 3; Strab., IX, 5, 23). Любопытно, что согласно одному из сказаний Фессал не участвует в покорении страны, названной его именем — он является лишь родоначальником победоносного воителя Антифа (Apollod. Epit., VI, 15; 15b; Strab., IX, 5, 23). Данная версия заслуживает особого внимания, поскольку действия фессалийцев в ней представлены как решительная военная акция, что находит соответствие в содержании комментируемой стратегемы. В прочих сказаниях, наоборот, делается акцент на мирном характере проникновения фессалийцев, обусловленном родством их эпонимного героя с местными династами (особенно ярко невоенный аспект выражен в предании о Фессале, сыне Ясона. См.: Diod., IV, 55, 2). Необходимо учитывать, однако, специфику наших источников: древнефессалийские предания как таковые не сохранились, и в нашем распоряжении имеются только краткие обобщения их содержания, выполненные авторами значительно более позднего времени (Аполлодор, Страбон и другие). За немногословностью таких «отчетов» можно предполагать самые различные повороты мифологического сюжета. Так, утверждение Фессала, подкрепляемое родственными связями, отнюдь не исключало возможность конфронтации в той или иной форме, с другой стороны, текст Полиэна указывает на то, что проникновение фессалийцев в конечном счете произошло без кровопролития. Следовательно, нам нелегко определить, какому именно сказанию мы должны отдать предпочтение. См. также: Polyaen., VIII, 44.
[84] Арна — древнее название Фессалии. Согласно традиции, возникло по имени Арны, матери Беота, эпонимного героя беотийцев (Diod., IV, 67, 6). Существовал в Фессалии и город, называвшийся Арна. Кроме того, беотийский полис Херонёя в старину также именовался Арной (Paus., IX, 40, 5), что свидетельствует о распространенности и значимости данного топонима в культуре и мифологии беотийцев.
[85] Фессалийцы — ветвь греческого народа, родственная эпиротам. В этногенезе фессалийцев, вероятно, приняли участие негреческие компоненты (не случайно одна из легенд связывала с деятельностью Фессала, племенного эпонима фессалийцев, обустройство святилища Зевса в Додоне, история которого уходила в догреческое прошлое Эгеиды. См.: Strab., VII, 7, 10; IX, 2, 4; Hyg. Fab., 225). Во II тыс. до н. э. фессалийцы населяли бедные и гористые районы на северо–западе Греции. Их экономический уклад отличался архаическими чертами (заметим, в частности, что археологи до сих пор не обнаружили в этом регионе каких–либо признаков урбанизации, современных микенским центрам). Уступая своим соседям по уровню экономического и культурного развития, фессалийцы, вместе с тем превосходили их воинственностью и представляли для них значительную угрозу. См.: Wase A., Thompson М. S. Prehistoric Thessaly. Cambridge, 1912.
[86] Беотийцы — под названием Βοιωτοί известна группа племен, в исторические времена населявшая область между Аттикой и Фокидой (наиболее значительный центр — город Фивы). Говорили на эолийском диалекте греческого языка. Во II тыс. до н. э. часть беотийцев заняла территорию, позднее известную как Фессалия. В конце II тыс. до н. э. среди греческих племен усилились миграционные процессы, порожденные, видимо, ростом населения и связанной с этим нехваткой сельскохозяйственных угодий. Начало им положило движение фессалийцев из северо–западной Греции в районы расселения беотийцев — именно эти события нашли отражение в легенде, излагаемой Полиэном. Беотийцы, вынужденные сняться со своих мест, в свою очередь, оказали давление на другие племена, в том числе на дорийцев, которые, устремившись на юг, сокрушили, согласно традиции, прославленные ахейские твердыни — Тиринф и Микены. По данным Фукидида, нападение фессалийцев состоялось через 60 лет после окончания Троянской войны, а вторжение дорийцев в Пелопоннес — еще через 20 (Thuc, I, 12, 2; ср.: Hdt., VII, 176; Plut. Cimon., 1). Заметим, что Эратосфен, знаменитый греческий ученый III в. до н. э., относил падение Трои к 1184/3 г. до н. э. (в пересчете на наше летосчисление). Следовательно, мы можем датировать столкновение фессалийцев с беотийцами 1124/3 г. до н. э. Однако предложенная дата — одна из возможных и не более; дело в том, что наряду с эратосфеновой хронологией Троянской войны, у греков бытовали и другие оценки времени этого события, которые существенно (в пределах нескольких десятилетий) отличались от взглядов Эратосфена.
[87] Хитрость, сходную с той, которую описывает Полиэн, придумали фокидяне (кстати, испробовали они эту свою хитрость на фессалийцах; ведь последние, одолев жителей Арны, стали досаждать фокидянам, которые жили несколько южнее). В полнолуние фокидяне покрасили тела 500 воинов, составлявших отборный отряд, а также их оружие мелом, отчего они стали совершенно белыми. Фессалийцы, решив, что имеют дело с колдовством, не сумели оказать сопротивление и были полностью разгромлены (Hdt., VIII, 27; Paus., X, 1, 11; ср.: Polyaen., VI, 18, 1).
[88] Менелай — младший сын Атрея, брат Агамемнона, супруг Елены, получивший от ее отца Тиндарея царский престол в Спарте.
[89] Согласно Гомеру после завершения Троянской войны Менелай и Елена долгие годы вынуждены были скитаться вдали от родины, так как боги препятствовали их возвращению домой (Od., IV, 81-85, 125-131, 227-229, 351-586). На восьмой год странствий супруги достигли Египта. Здесь Менелай сумел умилостивить обитателей Олимпа, которые позволили, наконец, ему и его спутникам отправиться к берегам отечества. Позднее тема Египта в мифологической биографии Менелая и Елены получила несколько иное решение. Так, согласно Гесиоду и Стесихору, спартанская царица все десять лет Троянской войны находилась в Египте на попечении фараона Протея, Парис же владел лишь ее призраком; Менелай нашел Елену в Египте на обратном пути при возвращении из–под Трои (данной версией воспользовался Еврипид при подготовке трагедии «Елена»). Геродот рационализировал эту новую редакцию мифа, убрав из нее все сверхъестественное: не бог Гермес похитил Елену и передал ее Протею, а сам Парис, отнесенный бурей к египетским берегам, уступил прекрасную гречанку египетскому царю; не было никакого призрака в Трое, но ахейцы, осадившие город, отказывались верить троянцам, что Елены среди них нет; овладев Троей, ахейцы убедились в искренности объяснений защитников, и Менелай отправился в Египет, где нашел свою законную супругу (Hdt., II, 112-120).
[90] Родос — остров в юго–восточной части Эгейского моря у берегов Малой Азии. Греческий эпос ничего не сообщает о пребывании Менелая и Елены на этом острове. Соответствующее сказание появилось, надо думать, в эллинистическую эпоху, когда предания отдельных регионов Греции сделались широко известными и возникла необходимость сгладить обнаружившиеся в них противоречия. В нашем случае следовало увязать общепринятую легендарную традицию о судьбе Менелая и Елены (царь с царицей вернулись в Спарту, счастливо правили и после смерти удостоились божественных почестей) со старинным родосским мифом, одним из главнейших моментов которого явилось насильственное умерщвление Елены (позднее греки явно не понимали содержание этого акта, объясняя его местью царицы Поликсо — мол, Тлеполем, муж этой последней и правитель Родоса, нашел свою смерть под Троей в войне, разгоревшейся из–за Елены; о подлинном значении казни см. прим. 92). Плодом усилий по сведению воедино этих двух столь несхожих традиций стало рождение нескольких вариантов мифа. В версии, которой придерживается Полиэн, визит Менелая и Елены приурочен ко времени их переезда из Египта. При этом Менелай демонстрирует достойную хвалы смекалку, ради описания которой наш автор и включил легенду в свое произведение.
[91] Поликсо желала отомстить Менелаю как мужу Елены, из–за которой началась Троянская война, где нашли свой конец многие греческие воины, в том числе и ее муж Тлеполем, сын Геракла, который после невольного убийства своего родственника Ликимния бежал на Родос, где и поселился. Позднее Тлеполем отплыл под Трою с флотом из девяти родосских кораблей и там погиб.
[92] На Родосе с незапамятных времен существовал культ богини Елены. Ученые неодинаково толкуют сущность и функции этого божества, но вероятнее всего оно отвечало за произрастание растений (весьма прозрачный намек можно видеть в эпитете Елены Родосской — Дендритис, т. е. «Древесная». Периодически, при наступлении соответствующего сезона ипостась этой богини (некогда — человек, олицетворявший ее, позднее — символическое изображение) подлежала ритуальной казни, необходимой для возобновления природных сил. Рассказ, который сообщает нам Полиэн, уже очень далеко отошел от истинного понимания родосского мифа, но в параллельных версиях предания (см., напр.: Paus., III, 19, 9-10) сохранилось больше откликов с архаичной религиозной практикой и благодаря этому мы знаем, что Елена на Родосе сводила счеты с жизнью, или ее убивали, причем способ смерти (повешание на дереве) лишний раз указывает на первоначальную связь между образом Елены и миром флоры. Предшественники Полиэна, явно не знакомые с подлинным древним значением мифа и скрывавшихся за ним культовых действий, совершенно исказили их истинное содержание, поскольку Елена вместо того, чтобы подвергнуться ритуальной смерти, волей мифографов оказалась отстраненной от исполнения своей религиозной обязанности. Соответственно миф из священного предания превратился в историю с приключенческим сюжетом. Но, заметим, античные авторы не без основания видели в родосском предании эпизод из мифологической биографии Елены Спартанской. Дело в том, что образы Елены в Спарте и на Родосе восходят, насколько можно судить, к единому источнику — богине растительности Елене, культ которой был распространен, кажется, по всей южной Эгеиде, не исключая и Спарту (лучшее свидетельство о почитании Елены в древнейшей Спарте как божества флоры — Theoer., XVIII, 1-6, 24-25, 43-48; о связи Елены с растительным миром см.: Клейн Л. С. Бесплотные герои. СПб., 1994. С. 33-37: другие трактовки образа Елены см., напр.: Skutsch О. Helen, her Name and Nature // JHS. Vol! 107. 1987, p. 188-193). Но с течением времени в религиозно–мифологической традиции Родоса и Спарты накопилось немало различий. В частности, для культа Елены Спартанской особенное значение приобрела тема похищения и возвращения назад царицы — священной правительницы народа, между тем как на Родосе наибольшую актуальность приобрела процедура смерти и воскрешения богини.
[93] Клеомен I, сын Анаксандрида, спартанский царь, правил около 520-490 гг. до н. э. В 510 г. до н. э. после падения тирании Писистратидов в Афинах предпринял безуспешную попытку вмешательства во внутренние дела этого государства. Отказался послать военную помощь и поддержать восстание ионийских греков против персов (ок. 500 г. до н. э.) (ср.: Hdt., V, 39; 41-42; 48-51; 64; 70 sqq.). О нем см.: Lenschau Th. König Kleomenes I. von Sparta // Klio. Bd. 31. 1938. S. 412-429.
[94] Борьба Клеомена с Аргосом более подробно описана Геродотом (VI, 75-84). Клеомен получил оракул, что завоюет Аргос, и отправился на него походом: это произошло, по свидетельству Павсания (III, 4, 1), сразу по вступлении Клеомена на престол. Зная об этом оракуле, аргосцы стали подражать всем действиям неприятелей, однако были захвачены врасплох с помощью описанной выше уловки. Впрочем, большая их часть скрылась в священной роще героя Аргоса, сына Зевса, откуда Клеомен попытался их выманить, а затем поджег рощу и уничтожил ее. Узнав, какому божеству была посвящена эта роща, Клеомен вернулся в Спарту, решив, что пророчество сбылось и захватить весь Аргос ему не удастся. Ср.: Paus., II, 20, 8; III, 4, 1 sqq.
[95] Полидор, сын Алкамена — спартанский царь из династии Агиадов, полководец и реформатор. Время правления относится приблизительно ко второй половине VIII в. до н. э. Вместе с Феопомпом, царем из дома Еврипонтидов (в Спарте одновременно правили две династии — Агиадов и Еврипонтидов; см. прим. 78, 251), стяжал лавры победителя в Первой Мессенской войне, которая завершилась покорением Мессении. Получил известность фразой, пояснявшей цели этого конфликта: «Иду на неразделенную часть земли» (Plut. Apopth. Lac, 63, 2) — заявление царя было ответом на упрек, что он воюет с единоплеменниками (мессенцы, как и спартанцы, принадлежали к дорийской ветви греческого народа); говоря так, Полидор имел в виду, что война идет ради захвата сельскохозяйственных угодий. Кроме того, Полидор и Феопомп отличились на ниве государственного строительства (Plut. Lye, 6). В дальнейшем Полидор пал жертвой внутренней борьбы, охватившей спартанское общество (о распре нам сообщает Тиртей: Arist. Pol., V, 6, 2 (1306b-1307a); некоторые ученые полагают, что эта смута вызвала к жизни многочисленные реформы, вошедшие в историю под названием Ликургова законодательства. См. напр.: Jones А. Н. М. Sparta. Oxford, 1967, p. 12, 33; Forrest W. G. A History of Sparta. London, 1962, p. 55-67). Царь, кажется, был склонен держать сторону рядовых граждан и добился распределения среди них 3000 или даже 4500 новых земельных наделов (вероятно, из земельного фонда разгромленной Мессении), но навлек на себя враждебность знати и был убит неким Полемархом, чье имя или прозвище, возникшее, надо думать, по характеру исполняемых им функций, указывает на принадлежность убийцы к кругам военно–аристократической элиты (Plut. Lye, 8; Paus., III, 3, 1-3; анализ традиции о Полидоре см.: Marasco G. La leggenda di Polidoro e la ridistribuzione di terre di Licurgo nella propaganda Spartane del III secolo // Prometheus. T. IV. 1978, p. 115-127).
[96] До конца VI в. до н. э. спартанские законы не препятствовали царям осуществлять совместные походы (запретительные меры появились лишь около 508 г. до н. э., после того как разногласия царей однажды повлекли за собой крупный внешнеполитический провал. См.: Hdt., V, 75). Полидор и Феопомп на протяжении долгой, тянувшейся двадцать лет, Первой Мессенской войны провели, согласно преданиям, немало совместных кампаний. С другой стороны, устойчивая взаимная неприязнь двух параллельно царствующих домов, без сомнения, имела место и в их времена. Но спартанская традиция, на которую опирается Полиэн, кажется, несколько преувеличивает результативность хитрости, построенной на сочетании этих двух факторов (практика общих походов при непростых отношениях между правящими домами Спарты). Причиной тому, может быть, стало желание более четко обозначить перед читателем преимущества осуществленной лакедемонянами ловушки. Во всяком случае Павсаний, который собрал значительное число легенд о спартано–мессенских войнах (материалы этого автора, впрочем, отражают преимущественно мессенскую традицию), отмечает, что генеральная битва на двадцатом году войны отнюдь не окончилась немедленно взятием укрепленной горы Итомы, последнего оплота мессенцев (Полиэн, видимо, имеет его в виду, когда пишет о цитадели), но, напротив, мессенцы, лишившись значительной части войска и большинства военачальников, продолжали героическую оборону на продолжении пяти месяцев (Paus., IV, 13, 5-6).
[97] Ликург — знаменитый спартанский законодатель, заложивший, согласно античной традиции, основы государственного строя классической Спарты. Относительно личности Ликурга, времени его жизни, а также содержания осуществленных им реформ уже в древности не было единства мнений. Так, Геродот (I, 65) и следовавший ему Павсаний (III, 2, 3) считали прославленного законодателя дядей и опекуном царя Леобота из династии Агиадов, но Аристотель (Pol., II, 7, 1 (1271b)), а также некоторые другие писатели устанавливали аналогичное положение реформатора к царю Хариллу, представителю династии Еврипонтидов (см. например: Strab., X, 4, 18-19; Just., III, 2, 5). Полный хаос царил и в хронологии — различные авторы помещали Лигурга в широком временном диапазоне, от эпохи возвращения Гераклидов (так, кажется, рассуждал Ксенофонт (Lacón, polit., 10, 8)) до первой половины VIII в. до н. э. (Plut. Lye, 1). Историк Тимей попытался снять многочисленные противоречия, возникшие вокруг образа реформатора с помощью приема, который иногда использовался в позднеантичной науке для сведения воедино трудносовместимых показаний традиции, а именно он предположил, что в разное время у спартанцев могло быть два Ликурга (Plut. Lye, 1). Сверх того, по мнению одних, Ликург создал целиком весь общественно–политический строй Спарты, другие же считали, что порядки, установленные реформатором, в дальнейшем подвергались некоторой корректировке (Hdt., I, 65; Plut. Lye, 1). В антиковедении XIX в. сформировалось весьма авторитетное направление, сторонники которого отказывались видеть в смутной фигуре спартанского законодателя историческое лицо и объявляли Ликурга древнелаконским божеством, связанным с культом солнца (предположительная этимология имени Ликурга — «творец света»). Надо заметить, что данная постановка вопроса имеет надежную опору в источниках, — согласно Геродоту, Ликурга сравнивали с богом (I, 65), в Спарте ему выстроили святилище и совершали в его честь мероприятия религиозного характера (Hdt., I, 66; Strab., VIII, 5, 5; Plut. Lye, 31; Paus., III, 16, 6). После раскопок, проведенных в начале XX века на территории города спартанцев, ряд ученых выступил в поддержку новой идеи, которая отчасти развивала предыдущую и заключалась в следующем — образ Ликурга, действительно, всецело принадлежит к области мифов, а реформы, которые традиция ему приписывала, были осуществлены в VI в. до н. э., может быть, при эфоре Хилоне (в связи с этим небезынтересно отметить, что наиболее ранние наши источники по государственному устройству спартанцев — Пиндар и Гелланик — совершенно не упоминают Ликурга). Вопрос о Ликурге и нововведениях, которые с ним связывают, остаются не вполне выясненными до настоящего времени. Хотя уже очевидно, что многие особенности так называемого ликургова строя Спарты, такие как совместные обеды граждан (сисситии) и общественное воспитание мальчиков, имеют очень древнее происхождение; если их и коснулась деятельность реформатора, то, вероятно, это были не более чем меры, направленные на приспособление глубоко архаичных норм к конкретным социально–политическим условиям, сложившимся в Спарте после завоевании Мессении (VIIIVII вв. до н. э.).
[98] Законы Ликурга традиционно обозначались словом «ретра» (ρήτρα), которое наряду со значением «закон, постановление», имело значение — «речь, право речи» (возможно, намек на устный характер законодательства, так как реформатор, согласно легенде, воспрепятствовал записи своих предписаний. См.: Plut. Lye, 13). В данной стратегеме приведены ретры, которые раскрывают некоторые принципы военной политики Спарты.
[99] Древние авторы подчеркивают, что Ликург, прежде чем осуществить реформы в Спарте, основательно познакомился с принципами государственного устройства на о. Крит (Hdt., I, 65; Arist. Pol., II, 9, 5-1274a 25); Strab., X, 4, 18-19; Plut. Lyc, 4). Хотя фигура легендарного законодателя спартанцев, возможно, не имеет прямого отношения к реальной истории (см. прим. 97), представление о том, что критяне сыграли важную роль в становлении приписываемых Ликургу порядков, видимо, не лишено оснований. Открытия, сделанные в конце XIXXX вв., показали, что критяне архаической поры заметно превосходили жителей континентальной Греции по уровню своей политической культуры, и в этом смысле они вполне могли оказать позитивное влияние на развитие спартанского общества. Так, в городе Гортина (северная часть центрального Крита) обнаружены самые ранние во всем Эгейском бассейне кодексы законов, которые регулировали гражданские, имущественные и уголовные правоотношения (Иосилиани Л. Г. Гортинские законы. Текст, перевод с комментарием и словарем. Тбилиси, 1966). А в городах Дрерос и Лато выявлены первые в Греции образцы полисной архитектуры — около общегосударственных культовых сооружений открыты городские площади с рядами сидений — очевидно, место заседаний народного собрания, руководящего органа греческого города–государства в классическую эпоху. Наконец, здесь же найден самый древний в Греции декрет, вырезанный в камне, причем преамбула декрета содержит формулу («следующее угодно полису» αδ έFαδε πόλι), которая предвосхищала практику оформления государственных документов, принятую, у греков в более позднее время (явно не случайно Крит в Древней Греции имел репутацию страны с прекрасным законодательством, а его мифического царя Миноса считали мудрым правителем). С учетом сходства путей политогенеза, а также единства многих черт социального строя в Спарте и на Крите (в обоих случаях государство возникло в результате завоевания коренного населения, общей особенностью их социального строя было противопоставление граждан неполноправным и угнетенным местным жителям), возможность обогащения спартанского опыта государственного строительства критскими достижениями выглядит весьма вероятной. Добавим, что восприятие спартанцами некоторых критских обычаев могло облегчить племенное родство — как те, так и другие принадлежали к дорийскому племени (кстати, о. Крит расположен напротив Пелопоннеса, так что географический фактор также как будто способствовал развитию контактов между жителями двух регионов).
[100] В античности высказывались различные суждения о роли Дельф в спартанском законодательстве (Hdt., I, 64). Уже Тиртей (см. прим. 104) связывал принятие спартанских законов с Аполлоном и его оракулом в Дельфах (Tyrt. ар. Plut. Lye, 6 = frg. 3b Diehl; Tyrt. ap. Diod., VII, 12, 5 = frg. 3a Diehl). Последующая традиция упоминает об обращении в Дельфы Ликурга. В то время как Плутарх говорит о том, что Ликург получил свои ретры от Аполлона, Ксенофонт сообщает, что бог только утвердил предложенное законодателем (Xen. Lac. pol., 8, 5; Plut. Lye, 6; ср.: Arist. frg. 536 Rose3; также см.: P-W № 21, 216-219; F Q 7-9).
[101] Из античной традиции нам известны немногочисленные случаи подкупа дельфийской пророчицы (пифии). Самая скандальная попытка получить оракул подобным образом была предпринята спартанским царем Клеоменом I (Hdt., VI, 66). Следует заметить, что большинство подобных примеров традиция связывает с политическими деятелями Лакедемона. Возможно, это послужило источником утверждения Полиэна в отношении Ликурга. У более ранних авторов сведений об этом нет.
[102] 102 Ср.: Plut. Lye, 12; Ages., 26.
[103] Ср.: Plut. Lye, 12; 22.
[104] Тиртей, согласно античной традиции, был хромым учителем, которого афиняне послали на помощь спартанцам, когда те находились в тяжелом положении во время Второй Мессенской войны (вторая половина VII в. до н. э.). Спартанцам было прорицание из Дельф призвать к себе в качестве советника мужа–афинянина. Не желая помогать спартанцам, но и боясь гнева божества, афиняне в насмешку отправили Тиртея, но он поднял боевой дух спартанцев своими элегиями и привел их к победе (Paus., IV, 15, 6).
[105] Скитала (у Полиэна — уменьшительное: σκυταλίς) — спартанское изобретение для шифровки депеш. Его описание дает Плутарх (Plut. Lys., 19). На палку определенного диаметра наматывали ремень и писали на нем послание в поперечном направлении, после чего снимали ремень с палки и отправляли по назначению. Прочесть послание можно было, лишь обладая палкой указанного диаметра, которая хранилась у военачальников.
[106] Илоты были потомками древнейших жителей Лаконики, обращенных в рабство завоевателями–дорийцами. После завоевания Мессении ее жители также стали илотами. Они являлись государственными рабами, прикрепленными к определенным земельным участкам и доставлявшим с них доход своим хозяевам. После поражения в битве у «Могилы кабана» спартанцы, вследствие серьезных потерь, призвали в войско илотов (Paus., IV, 16, 6). Битва, о которой рассказывает Полиэн, вероятно, является сражением у «Большого рва», произошедшим на третий год войны, в котором, согласно Павсанию (IV, 17), мессенцы проиграли из–за предательства аркадян.
[107] Кодр, сын Меланфа — царь Афин, правивший, согласно традиции, около 1090-1069 гг. до н. э. (Euseb. Chron., II, p. 58-61; впрочем, текст Паросской хроники содержит указание на более ранние даты, см.: Магт. Par., 27; ср.: Euseb. Chron., I, p. 216). Род Кодра происходил из Мессении и принадлежал к боковой линии царствовавшей там династии Нелеидов (Apollod., И, 7, 3; Paus., II, 18, 8). Его отец, вынужденный оставить родину из–за нашествия дорийцев при так называемом возвращении Гераклидов, нашел убежище в Афинах. Здесь Меланф оттеснил от власти Фимета, последнего представителя тесеевой династии и стал царем вместо него. Сначала Меланф, а затем его сын и преемник Кодр вступили в брак с афинянками (Paus., VII, 2, 3), так что династия быстро утратила свой «чужеземный» характер и вполне адаптировалась на новой родине. О деятельности Меланфа традиция сообщает, что он позволил укрыться в Аттике многочисленному племени ионян, лишившихся своего отечества в результате развернувшихся тогда сложных этнических перемещений в Пелопоннесе — данный шаг способствовал укреплению обороноспособности афинского государства в то неспокойное время (Paus., VII, 1, 9). Центральным событием правления Кодра легенды называют его подвиг в войне с дорийцами, которые, утвердившись в Южной Греции, попытались распространить свое владычество и на Аттику (Hdt, V, 76; Plat., Symp., 208d; Lyc. Leocr., 84-87; Arist. Pol., V, 8, 5 (1310b); Strab., IX, 1, 7; XIV, 2, 5; Veil., I, 2; Paus., I, 39, 4; VII, 25, 2; VIII, 52, 1; Just., II, 6, 16-21; Euseb. Chron., II, p. 60-61). Позднее афиняне показывали место на р. Илисс (около Афин), где, по их мнению, Кодр был сражен захватчиками (Paus., I, 19, 5). Кодру наследовал его сын Медонт, потомки которого (Медонтиды) якобы правили Аттикой на протяжении нескольких веков, сначала пожиз–неннно, а в дальнейшем — в качестве срочных магистратов по 10 лет каждый. В исторические времена к потомкам рода Кодра и Медонта причисляли реформатора Солона, тирана Писистрата и философа Платона (Hdt., V, 65; Diog. Laèrt., I, 2, 53; III, 1; Plut. Sol., 1).
[108] Условие победы, выраженное в «божественном» вещании, нельзя считать чем–то случайным или произвольным. Оно вполне отвечало древнейшим представлениям греков (да и не только их — подобные представления бытовали у многих народов на определенном этапе общественной эволюции) о роли царской власти, которые имеют мало общего с более поздней монархической идеей эллинизма, с восточной деспотией или с европейским абсолютизмом (хотя генетически все три названные идеологические конструкции так или иначе восходят к первой). Типичное для этих последних доведенное до крайности противопоставление монарха как субъекта власти подданным — объекту власти существовало не всегда и некогда отношения царя с народом носили совершенно иной характер — царь фактически являлся ответственным посредником между своим народом и богами. Если жизнь общества складывалась неблагоприятно, то правление царя могло быть признано неугодным богам. В таких случаях царь подлежал суду и даже мог быть казнен (в исторические времена видоизмененный реликт этой практики встречается у спартанцев, чей общественный строй сохранил особенно много архаичных черт (ср.: Plut. Agis, 11. См. также прим. 230). При неприятельском нашествии царь или родственник, готовый его заменить, должен был принести себя в качестве искупительной жертвы ради спасения народа. О подобных акциях неоднократно рассказывают греческие мифы (Менекей, сын Креонта, умер за спасение Фив, Ифигению, дочь царя Агамемнона принесли в жертву за успех Троянской войны и т. д.). Интересно, что случай такого самопожертвования (впрочем, данное определение для рассматриваемого явления может быть применено лишь с известной долей условности) засвидетельствован и в исторические времена: перед нашествием персов в 480 г. до н. э. оракул возвестил спартанскому царю Леониду, что в предстоящей войне либо падет царь, либо суждено погибнуть его стране (Hdt., VII, 220; Plut. Pelop., 21; Just., II, 11, 8; ср.: Polyaen., I, 32) — Леонид предпочел умереть и отдал свою жизнь в сражении при Фермопилах. Об оракуле, упоминаемом Полиэном, см.: P-W № 215; F L 49.
[109] Пеан — 1) благодарственная культовая песнь в честь Аполлона, 2) боевой гимн перед сражением и победный — после. См.: прим. 66 к Polyaen., III, 9, 8.
[110] Ср.: Lyc. Leocr., 86-87.
[111] Весь этот рассказ построен на игре слов. Имя Меланф (Μέλανθος) происходит от слова μέλας — черный. Отсюда же и название Мелайны (Μελαιναί). Имя Ксанф (Ξάνθος) означает «светлый, светло–русый». Подобный рассказ приводит и Фронтин (Strat., II, 5, 41), где Ксанф назван царем беотийцев. Возможно, упомянутый здесь Меланф — это отец Кодра, о котором пишет Павсаний (II, 18, 9): «… Меланф… получил царскую власть, отняв ее у Фимета, сына Оксинта; Фимет царствовал в Афинах последним из рода Тесея» (пер. С. П. Кондратьева).
[112] Апатурии (Άπατούρια) — праздник, справлявшийся в 20х числах месяца пианопсион (конец октября — начало ноября), был на самом деле праздником религиозной связи фратрий в честь Зевса и Афины. На третий день праздника в списки фратрий вносились дети граждан. Полиэн ошибочно производит название праздника от слова άπάτη — обман (ср.: Harpocr. s. v. Άπατούρια; см.: Латышев В. В. Очерк греческих древностей. T. II. СПб., 1997. С. 133). Впрочем, Г. Парк полагает, что этот легендарный оракул объяснял эпитет Диониса Меланега, который появился во время поединка за спиной Ксанфа и на которого указал Меланф. Возможно, именно этому богу и был посвящен праздник Апатурий в Афинах (P-W. № 214; Vol. I. Р. 331-332; ср.: F L 48).
[113] Солон (ок. 640-560 гг. до н. э.) — афинский законодатель и поэт. Принадлежал к старинному роду. Завоевал расположение сограждан умелой агитацией за войну с соседними Мегарами за остров Саламин. Затем был избран посредником между простым народом и знатью для разрешения острых социальных противоречий. В 594 г. до н. э. провел законы, заложившие основу афинской демократии: запретил долговое рабство, провел ряд законов по защите частной собственности и регулированию рынка. В политическом плане возродил роль народного собрания, создал Совет четырехсот, ввел народный суд — гелиэю. Провел реформу гражданского состава, разделив граждан на четыре имущественных класса и предоставив им участие в государственном управлении согласно их положению. Компромиссный характер реформ Солона навлек на него недовольство и богатых, и бедных. Солон добровольно сложил с себя полномочия, после чего в стране возникла смута, приведшая в 561/0 г. до н. э. к установлению тирании Писистрата. Солон входил в число Семи греческих мудрецов. См.: Суриков И. Е. Из истории греческой аристократии позднеархаической и раннеклассической эпох: род Алкмеонидов в политической жизни Афин VIIV вв. до н. э. М., 2000. С. 133-140; Masaracchia A. Solone. Firenze, 1958.
[114] Мегары — дорийский полис в районе Истма.
[115] Саламин — остров в Сароническом заливе, между восточным побережьем Аттики и южным побережьем Мегар. Из–за своего положения, выгодного для судоходства и торговли, долгое время был объектом спора между Афинами и Мегарами, но на рубеже VIIVI вв. до н. э., о чем и идет речь в этой стратегеме, остров захватили афиняне. См.: French А. Solon and the Megarian Question // JHS. Vol. 77. 1957. P. 238 ff.
[116] Элегия — лирическое стихотворение наставительного содержания, заключающее в себе побуждения и призывы к важному действию, размышления, афоризмы и т. п. Элегии пелись на пирах и народных сходках. Подробнее см.: Тройский И. М. История античной литературы. М., 1988. С. 76-77.
[117] Т. е. военной.
[118] Ср.: Plut. Sol., 8; Just., II, 7. Приведем один из сохранившихся отрывков этой элегии:
[119] Колиада — мыс в Аттике у афинской гавани Фалер с храмом Афродиты, обращенный к Саламину.
[120] Ср.: Plut. Sol., 8; Aen. Tact., 4, 8; Just., II, 8.
[121] Писистрат (ок. 600-527 гг. до н. э.) — афинский тиран с 561/0 г. до н. э. Инсценировав покушение на себя, добился, чтобы ему назначили стражу, и с ее помощью захватил власть. Однако его противники вскоре объединились и изгнали Писистрата. Вернулся он около 552/1 г. до н. э. с помощью уловки с женщиной, переодетой Афиной Палладой. Около 545 г. до н. э. был изгнан вторично и, вернувшись с помощью военной силы (битва у святилища Афины Паллены) ок. 535 г. до н. э., правил до своей смерти в 527 г. до н. э. См. о нем: Berve H. Die Tyrannis bei den Griechen. München, 1967. Bd. I. S. 41-63; Bd. II. S. 539-554.
[122] Эвбея — большой вытянутый в длину остров у восточного побережья Средней Греции, отделенный от нее узким проливом Еврип. Писистрат находился там в изгнании в городе Эретрия и оттуда вторгся в Аттику (Hdt., I, 61-62).
[123] Т. е. Афины.
[124] Ср.: Hdt., I, 60; 62; Aristot. Ath. pol., 14, 3.
[125] В Афинах, как и в других греческих полисах, граждане составляли ополчение и хранили оружие дома. Разоружение народа — одна из антидемократических мер, которую проводили почти все тираны. Ср., например, рассказ Геродота о приходе к власти Поликрата (Hdt., III, 39-46). Об афинской армии этого периода см.: Тумане X. Военная организация греков в архаическую эпоху (Афины ViliVI вв. до н. э.) / / Античное общество. Проблемы политической истории / Под ред. Э. Д. Фролова. СПб., 1997. С. 6-19.
[126] Анакей (Άνάκειος) — храм Диоскуров, Кастора и Полидевка, у северного подножия Акрополя, большая ограда которого служила иногда для сбора войска.
[127] Пропилеи (προπύλαιον — сооружение, расположенное перед воротами) — преддверие, монументальный вход в святилище, позднее — и в сооружения некультового характера. Наиболее известны Пропилеи афинского Акрополя.
[128] Агравла (Άγραυλος или Άγλαυρος) была одной из дочерей Кекропа, мифического царя Афин. Получив вместе со своими сестрами на хранение от Афины ларец со спрятанным в нем Эрихтонием, сыном Геи, получеловеком — полузмеем, она, не вняв запрету, открыла ларец, после чего от ужаса бросилась вниз с Акрополя (Apollod., III, 14, 6). Однако по другой версии мифа, Агравла бросилась со скалы во исполнение предсказания оракула, когда на Афины напали враги, и принесла победу родному городу. Поэтому афиняне, впервые взявшие в руки оружие, приходят в храм Агравлы, расположенный рядом с храмом Диоскуров, и приносят в нем клятвы посвятить жизнь процветанию родного города (Plut. Alcib., 15). Ср.: Латышев В. В. Очерк… T. II С. 142-143; 201; Грейвс Р. Мифы… С. 68-69.
[129] Ср.: Aristot. Ath. pol., 15, 4.
[130] Мегакл из знатного афинского рода Алкмеонидов, возглавляя так называемых паралиев (жителей прибрежной области Аттики, добивавшихся, по выражению Аристотеля (Ath. pol., 13, 4-5), «среднего образа правления»), был противником Писистрата, стоявшего во главе бедняков–диакриев, живших в горной части Аттики (ср.: Hdt., I, 59). Данные события относятся к смуте в Афинах после реформ Солона. Подробнее об этом см.: Зельин К. К. Борьба политических группировок в Аттике в VI в. до н. э. М., 1964. С. 7-40.
[131] Телохранители Писистрата были вооружены дубинами, экзотическим для греков оружием, откуда и получили свое название. Ср.: Aristot. Ath. pol., 14, 1.
[132] Ср.: Aristot. Ath. pol., 14, 1; Plut. Sol., 30.
[133] Аристогитон, выходец из знатного афинского рода, вместе с Гармодием составил заговор с целью убийства сыновей Писистрата Гиппарха и Гиппия. Во время Панафинейского праздника 514 г. до н. э. они осуществили свой замысел в отношении Гиппарха, Гиппию же удалось спастись. Гармодий был убит сразу, Аристогитон был схвачен, подвергнут пыткам и казнен. С V в. до н. э. за ними закрепилась слава тираноубийц и борцов за свободу, возник культ тираноубийц. Ср.: Thuc, VI, 56-58; Aristot. Ath. pol., 18.
[134] Копьеносцы (δορυφόροι) — обычное название гвардии тирана. См.: Александров М. А. Наемники на службе у тиранов в архаическую эпоху (ViliVI вв. до н. э.) // Античный полис. Проблемы социально–политической организации и идеологии античного общества / Под ред. Э. Д. Фролова. СПб., 1995. С. 28-40.
[135] Принимаем чтение И. Райске: έδήλωσεν.
[136] Поликрат — тиран острова Самос с 538 г. до н. э., установил тиранию, пользуясь недовольством народа засильем знати. Большой флот позволял ему совершать пиратские набеги на острова Эгейского моря и побережье Малой Азии. Современники и потомки восхищались размахом строительства Поликрата и пышностью его двора, при котором находились такие люди искусства, как поэты Анакреонт и Ивик. Погиб в 522 г. до н. э. от руки персидского сатрапа Оройта. Ср. о нем: Hdt., III, 39-46, 54, 56-57, 120-126, см. также: Berve H. Die Tyrannis… Bd. I. S. 107-116; Bd. II. S. 582-588.
[137] Cp. Hdt., III, 39.
[138] По свидетельству Геродота (III, 39), Поликрат сперва разделил власть на Самосе со своими братьями, однако затем Пантагноста убил, а младшего Силосонта изгнал, став единоличным правителем острова.
[139] Паноплия (πανοπλία) — полное вооружение гоплита, включавшее щит, шлем, панцирь, поножи, меч и копье. О греческом вооружении и его развитии подробнее см.: Snodgrass А. М. Early Greek Armour and Weapons. Edinburg, 1964; idem. Arms and Armour of the Greeks. London, 1967.
[140] Лигдамид — тиран острова Наксос (крупнейший остров Киклад, в центре Эгейского моря), получивший власть с помощью Писистрата (ср.: Hdt., I, 61; 64). См. о нем: Berve H. Die Tyrannis… Bd. I. S.78; Bd. H. S. 564.
[141] Гистией — тиран Милета, одного из греческих городов в Ионии (западное побережье Малой Азии), с 40-30 гг. VI в. до н. э. находившихся под властью Персии. В 514 г. до н. э. сопровождал персидского царя Дария в походе против скифов и не дал грекам разрушить мост через Геллеспонт, за что заслужил особую милость царя. Однако вскоре был отозван царем в Сузы (где он и находился во время, описанное в данной стратегеме), и тираном Милета стал его зять Аристагор, в 500 г. до н. э. начавший Ионийское восстание, закончившееся разрушением Милета в 494 г. до н. э. и послужившее началом греко–персидских войн. Ср.: Hdt., V, 11; 23-25, см. также: Berve H. Die Tyrannis… Bd. I. S. 102 ff.; Bd. II. S. 579 ff.
[142] Ср.: Hdt., V, 35; Aen. Tact., 31, 28. О сюжете подробнее см.: Foucault J. A., de. Histiée de Milet et l’esclave tatoué // REG. T. 80. 1967. P. 181-186; Manville P. B. Aristagoras and Histiaios: The Leadership Struggle in the Ionian Revolt // CQ. Vol. 27. 1977, p. 80-91.
[143] Питтак — правитель Митилены на острове Лесбос, избранный законодателем в процессе борьбы народа и знати в 580 г. до н. э. Законодательная деятельность Питтака заложила основы государства в Митилене. Он причислялся к Семи греческим мудрецам. Описанный Полиэном эпизод относится ко времени около 600 г. до н. э., когда Сигей (полис у входа в Геллеспонт, на азиатской стороне) подвергся нападению афинских колонистов во главе с олимпиоником Фриноном.
[144] Ср.: Diog. Laert., I, 74; Plut. De Herod, mal., 15; Festus s. v. retiarius. Сеть — обычное охотничье приспособление у греков, но ее употребление в бою — исключительный случай. Вероятно, слова Полиэна о том, что сетью пользуются «еще и сейчас», относятся к боям гладиаторов. Среди гладиаторов были ретиарии, вооруженные трезубцем и сетью, которые обычно сражались с мирмиллонами, вооруженными мечом и щитом. См.: Хефлинг Г. Римляне, рабы, гладиаторы / Пер. с нем. Е. В. Ляпус–тиной. М., 1992. С. 42-44.
[145] Биант (ок. 590-530 гг. до н. э.), родом из Приены (города на побережье Малой Азии, севернее Милета) — один из Семи греческих мудрецов. См.: Diog. Laert., I, 82-88.
[146] Крез (правил в 560 — 547 гг. до н. э.) — последний лидийский царь. См.: Polyaen., VII, 8 и прим. 36.
[147] Геродот (I, 27), у которого содержится этот рассказ, поясняет, что островитяне собрались с помощью многочисленной конницы отправиться в поход на Сарды, столицу Креза.
[148] Гелон — тиран сицилийского города Гелы (491/0 — ок. 485 гг. до н. э.), а затем — Сиракуз (485 — 478 гг. до н. э.). При нем город достиг небывалого могущества: Гелон расширил гражданскую общину, принимая жителей других городов и наемников, создал мощное войско, давшее отпор вторгшемуся на Сицилию Карфагену в битве при Гимере в 480 г. до н. э., что сохранило независимость западных греков от Карфагенской державы. См.: Berve Н. Die Tyrannis… Bd. I. S. 140-147; Bd. II. S. 598-603.
[149] По свидетельству Геродота (VII, 165-167), карфагенским полководцем в этой войне был Гамилькар. Также см.: Циркин Ю. Б. Карфаген и его культура. М., 1986. С. 45.
[150] Стратег–автократор — полководец, наделенный неограниченными полномочиями.
[151] События 485 г. до н. э. Ср.: Diod., XI, 26, 5; Aelian. Hist, var., VI, 11.
[152] Ср.: Hdt., VII, 167; Diod., XI, 21; Высокий M. Ф. «Эллинской вольности став помощью в славной борьбе» (битва при Гимере в 480 г. до н. э.) / / Античность и средневековье Европы. Вып. 3. Пермь, 1996. С. 94-100.
[153] Речь идет о Мегарах Гиблейских, колонии дорийского полиса Мегары (об основании колонии и ее судьбе ср.: Thuc, VI, 3-5). Располагаясь между Сиракузами и Леонтинами, Мегары Гиблейские не могли расширять свою территорию за счет более сильных соседей, хотя имеется свидетельство о войне между ними и Леонтинами, закончившейся, очевидно, не в пользу Мегар (Polyaen., V, 47). Описываемые здесь события относятся ко времени около 482 г. до н. э., когда Гелон, расширяя свои владения на Сицилии, подчинил Мегары. По–видимому, данный пассаж Полиэна следует понимать в том смысле, что жители Мегар должны были или откупиться от притязаний Гелона, или переселиться по его требованию в Сиракузы. Поскольку назначенная им сумма оказалась чрезмерной, они выбрали последнее. По свидетельству Геродота (VII, 156), которое расходится с данным сообщением Полиэна, Гелон пошел на Мегары войной, состоятельных граждан переселил в Сиракузы, а простых мегарян, не причастных к войне, продал в рабство. О Мегарах Гиблейских ср.: Пальцева Л. А. Из истории архаической Греции: Мегары и Мегарские колонии. СПб., 1999. С. 133-139.
[154] Ферон — тиран сицилийского города Акраганта (489-473 гг. до н. э.). Дочь Ферона Дамарета была женой Гелона. В 476 г. до н. э. стал олимпиоником, одержав победу на скачках. В союзе с Гелоном Ферон участвовал в войне с Карфагеном, эпизод которой (битва при Гимере в 480 г. до н. э.) и описан в данной стратегеме. См.: Berve Н. Die Tyrannis… Bd. I. S. 132-136; Bd. II. S. 595-597.
[155] Иберы — племена, населявшие Пиренейский полуостров, в данном случае — наемники Карфагена. Об этих племенах см.: Nicolini G. The Ancient Spaniards. London, 1974.
[156] Ферон, сын Мильтиада — тиран города Селинунта (колонии Мегар Гиблейских, расположенной на западе Сицилии), захвативший власть в своем городе во время войны с карфагенянами во второй половине VI в. до н. э. См.: Berve Н. Die Tyrannis… Bd. I. S. 136-137; Bd. II. S. 597.
[157] По греческим представлениям, душа человека, оставшегося без погребения, не могла переправиться в царство мертвых и найти упокоение, поэтому после битвы греки заключали соглашение о выносе мертвых с поля боя. Вспомним, что после битвы при Аргинусских островах (406 г. до н. э.) стратегов–победителей судили и казнили, обвинив в том, что они оставили непогребенными тела граждан, которых невозможно было поднять из–за шторма (ср.: Xen. Hell., I, 7, 2; 34).
[158] В подлиннике άνδραπόδων — «человеконогих».
[159] Гиерон, брат Гелона, с 485 г. до н. э. — тиран Гелы, после смерти Гелона в 478 г. становится тираном Сиракуз. При нем тирания достигла расцвета. Обладая значительными средствами, Гиерон вел большое строительство, при его дворе некоторое время жили поэты Симонид, Пиндар, Вакхилид. Во время своего правления вел военные действия в южной Италии, распространяя на нее влияние Сиракуз. В 474 г. до н. э. близ Кум его флот нанес поражение этрускам, что обезопасило греческие колонии Кампании. Умер в 466 г. до н. э. См.: Berve Н. Die Tyrannis… Bd. I. S. 147-152; Bd. II. S. 603-607.
[160] Фемистокл (ок. 524-459 гг. до н. э.) — афинский полководец и политический деятель, архонт 493/2 г. до н. э. Выступая за усиление морского могущества Афин, в 483/2 г. до н. э., во время войны с Эгиной, внес предложение об использовании доходов с серебряных рудников для строительства триер, создав афинский флот, равного которому в то время не было в Элладе. Тем самым он поднял значение низших слоев афинского гражданства, составлявшего экипажи кораблей. Фемистокл превратил Афины в морскую державу, укрепил Пирей, создав в нем военную гавань. Фукидид (I, 138, 3) отмечает чрезвычайную одаренность Фемистокла, его природный ум, позволявший ему быстро разбираться в текущем моменте и находить правильные решения. См.: Davies J. P. Athenian Propertied Families. 600-300 B. C. Oxford, 1971. P. 112-121; Podlecki A. J. The Life of Themistocles: A Critical Survey of the Literary and Archaeological Evidence. Montreal, 1975; Lenardon R. J. The Saga of Themistocles. London, 1978.
[161] Пер. Г. А. Стратановского. См.: Hdt., VII, 141. Эта строфа, а также приведенная ниже (I, 30, 2) — отрывки из прорицания, данного в Дельфах афинянам, вопросившим Аполлона, что нужно делать ввиду приближающегося нашествия варваров под предводительством персидского царя Ксеркса (480 г. до н. э.). Здесь Полиэн приводит две главные мысли этого изречения: предсказывается победа при острове Саламин и указывается на необходимость именно морского сражения на триерах, «деревянных стенах» афинян.
[162] Имеется в виду победа над персами в морской битве у Саламина в 480 г. до н. э. См.: Green P. Year of Salamis. London, 1970.
[163] Ср. Hdt., VII, 142-143; Plut. Them., 10. Об этом и о следующем оракуле подробнее см.: P-W № 95; F Q 147; а также: Elayi J. Deux oracles de Delphes: Les réponses de la Pythia à Clisthène de Sycion, et aux Athéniens avant Salamine // REG. T. 92. 1979. P. 224-230.
[164] Пер. Г. A. Стратановского. См.: Hdt., VII, 141. Тритогенея — эпитет богини Афины, покровительницы Афин, которая, по одной из версий мифа, была рождена на берегу озера Тритон в Ливии.
[165] Ср.: Hdt., VII, 141-143; Plut. Them., 10; Nep., 2, 2; 7. О морской программе Фемистокла см.: Строгецкий В. М. Морская программа Фемис–токла и возникновение триерархии / / Античный мир. Проблемы истории и культуры. Сборник научных статей к 65-летию со дня рожд. проф. Э. Д. Фролова. СПб., 1998. С. 69-83; Labarbe J. La loi navale de Thémistocle. Paris, 1957.
[166] Речь идет о Саламинской битве 480 г. до н. э. Греческий флот располагался у острова Саламин, Ксеркс уже занял Афины, и грекам предстоял выбор: принять битву при Саламине или отступить к Истму, где было собрано пелопоннесское войско. Пелопоннесцы во главе со спартанцами высказывались за последнее, афиняне, мегарцы и эгинцы — за морское сражение у Саламина. Стремясь склонить спартанцев к битве, поскольку маневренные греческие суда в узком проливе имели преимущество над более неповоротливыми кораблями противника, Фемистокл и совершил описанную здесь хитрость.
[167] Т. е. Ксерксу.
[168] Ср.: Hdt., VIII, 75; Plut. Them., 1-2; Diod., XI, 17; Nep., 2, 4; 3; Just., II, 12, 18; Front. Strat, II, 2, 14. Также см.: Welzhofer H. Die Seeschlacht bei Salamis. Leipzig, 1892.
[169] Ср.: Hdt., Vili, 108-110; Plut. Them., 16; Diod., XI, 19; Nep., 2, 5; Just., II, 13, 5; Front. Strat., II, 6, 8.
[170] После отступления персов из Греции афиняне принялись за восстановление своего разрушенного города. Чтобы обезопасить себя с суши от возможных нападений, было принято решение окружить Афины стеной, укрепить Пирей, сделав город неприступной крепостью. Спартанцы, боясь возвышения Афин, пытались препятствовать строительству, объясняя это тем, что в случае повторного нападения варваров укрепленный город может стать их опорным пунктом в Греции. Фемистокл, придумав данную хитрость, дал возможность афинянам довести до конца задуманное дело.
[171] Thuc, I, 90 sqq.; Plut. Them., 19; Diod., XI, 39 sqq.; Nep., 2, 6 sqq.; Just., II, 15; Front. Strat., I, 1, 10.
[172] Война с Эгиной продолжалась с 488 по 481 г. до н. э. (Hdt., VII, 145; V, 89). Эгина, обладая сильным флотом, одерживала победы на море, блокировала побережье Аттики и наносила ущерб афинской торговле (Hdt., VI, 88-93).
[173] Аттический талант содержал около 26 кг серебра.
[174] Ср.: Hdt., VII, 144; Aristot. Ath. pol., 22, 7.
[175] Ионийцы — жители греческих городов Малой Азии, вынужденные последовать за персидским царем против Эллады, выходцами из которой были их предки.
[176] Hdt., VIII, 22; Plut. Them., 9; Just., II, 12, 3.
[177] Фемистокл, изгнанный из Афин остракизмом в 472/1 г. до н. э., отправился в Аргос. В Спарте в это время шел процесс над Павсанием, спартанским главнокомандующим союзным войском во время греко–персидских войн, обвиненным в изменнических сношениях с персидским царем (Thuc, I, 128 sqq.). В это дело оказался замешанным и Фемистокл, которого спартанцы потребовали подвергнуть наказанию. Фемистокл бежал в Азию к Великому царю, у которого до конца жизни пользовался значительным влиянием.
[178] Наксос, который осаждали афиняне (ок. 470 г. до н. э.), входил в Первый афинский морской союз и восстал, недовольный господством афинян (ср.: Thuc, I, 98-99). Город был взят и лишен независимости. Ср.: Thuc, I, 137; Plut. Them., 25; Nep., 2, 8; 6.
[179] Аристид (ок. 520-467 г., до н. э.) — афинский политический деятель, соперник Фемистокла, архонт 489/8 г. до н. э. Слыл образцом справедливости и неподкупности. В отличие от Фемистокла, с которым постоянно враждовал, стремился к увеличению сухопутного войска и выступал против строительства флота. Народ выбрал программу Фемистокла, и Аристид был изгнан остракизмом в 483/2 г. до н. э., однако возвращен вместе с другими изгнанниками при приближении персов в 480 г. до н. э. Примирившись с Фемистоклом, Аристид вместе с ним участвовал в борьбе с варварами (о вражде Аристида и Фемистокла см.: Plut. Arist., 3). См.: Бузескул В. П. История афинской демократии. СПб., 1909. С. 105 слл.; Строгецкий В. М. Внутриполитическая борьба в Афинах в период греко–персидских войн (Фемистокл и Аристид) / / Социальная борьба и политическая идеология в античном мире / Под. ред Э. Д. Фролова. Л., 1989. С. 39-59; Davies J. P. Athenian Propertied Families. P. 48-52.
[180] Леонид I (490-480 гг. до н. э.) — спартанский царь из рода Агиадов, сын Анаксандрида, сводный брат Клеомена I. Сделался царем после смерти двух старших братьев, Клеомена и Дориэя (Hdt., VII, 205). В 480 г. до н. э. с тремястами спартанцами и союзниками защищал от полчищ Ксеркса Фермопилы, узкий горный проход в Фессалии, являвшийся «воротами» в Среднюю Грецию. Преодолеть сопротивление защитников персам не удалось, однако, воспользовавшись предательством, они обошли греков и ударили им в тыл. Все защитники Фермопил во главе с царем пали, однако не покинули своих позиций (Hdt., VII, 219 sqq.).
[181] Ср. — : Diod., XI, 6, 4.
[182] Данные взгляды созвучны популярным в то время воззрениям милетской школы натурфилософии (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен), которая отстаивала обусловленность космоса чувственно воспринимаемыми стихиями и деперсонифицировала богов. К сожалению, историческая достоверность приводимого здесь факта не бесспорна. Утверждение Полиэна о том, что Леонид рационально в духе ионийских натурфилософов истолковывал небесные явления, представляется хотя и возможным, однако маловероятным: Спарта на рубеже VIV вв. до н. э. жила изолированно, стараясь поменьше общаться с иностранцами (лакедемоняне ограничивали въезд чужеземцев в свою страну, и сами без надобности не выезжали за границу, см.: Xen. Lac. Pol., 14, 3; Plut. Lye, 27), так что условий для знакомства Леонида с учением ионийских мудрецов в сущности было мало. Если и предположить, что Леонид все же усвоил современную ему философию, едва ли он рискнул бы привлечь ее идеи для воодушевления воинов — многие спартанцы в рассматриваемое время оставались очень набожными людьми, и подобное толкование атмосферных явлений могло вызвать непонимание, а то и обвинение царя в неуважении к богам. Ср. сообщение Геродота (VI, 76) о поступках современника и сводного брата Леонида, царя Клеомена I в походе против аргивян (большинство ученых датируют это событие около 494 г. до н. э.). Клеомен подошел с войском к реке Эрасин в Арголиде, однако знамения оказались неблагоприятными для переправы. Как же поступил спартанский царь? Клеомен сначала похвалил бога реки за то, что он не выдает врагам своих земляков, т. е. аргивян, затем отвел армию назад и предпринял новый поход, вторгшись в Арголиду по морю, в обход злополучной реки.
[183] Подвиг, совершенный Леонидом в битве при Фермопилах, можно сказать, приковал к себе внимание современников и потомков (ср.: Polyaen., I, 32, 1), отодвинув другие деяния этого Агиада в тень настолько, что сведений о его царствовании практически не сохранилось. Один из немногих случаев, когда интерес древнего автора к Леониду выходит за рамки нескольких памятных дней в сентябре 480 г. до н. э., — труд Полиэна. Описываемая здесь операция в сущности является набегом на неприятельскую территорию с грабительскими целями. Следует отметить, что до конца V в. до н. э. спартанцы избегали накапливать в своей стране материальные богатства, так как опасались, что вместе с ними в общество придут раздоры, а воины, видя роскошь, с меньшим рвением станут нести тяжелую службу (Xen. Lac. pol., 5, 2-4; Plut. Lye, 9; 10; 13). Однако в начале V в. до н. э. спартанское государство, кажется, находилось в затруднительном положении, а его граждане несли значительные убытки (ср.: информацию Плутарха (Apophth. Lacón., 45, 8) о пирате, опустошавшем Лаконику) и правительство, возможно, сочло полезным возместить понесенный урон за счет противника. Кроме того, были зависимые от Спарты города периэков и их жители в отличие от спартиатов занимались ремесленной деятельностью, менее враждебно относились к созданию богатств и могли побуждать своих спартанских владык к подобным мероприятиям. а престол Клеомен I нанес Аргосу, давнему сопернику Спарты, страшное поражение, которое сопровождалось истреблением почти всего боеспособного населения этого полиса (Hdt., VI, 77-81; VII, 148; Plut. Mul. vir., 4 (Moral., 245 d); Paus., II, 20, 8; Polyaen., VIII, 33). Следовательно, можно полагать, что в течение длительного времени, последовавшего за этой катастрофой, Аргос не располагал полевой армией, способной поме–ряться силами со спартанцами. Тогда в чем же дело? Объяснение мы находим в характере побед, одержанных Спартой, — противники потерпели неудачу, но не были сломлены и в результате на рубеже VIV вв. до н. э. Спарта оказалась в кольце врагов. Так, хотя армия Аргоса погибла, но свой город аргивяне отстояли (Plut. Mul. vir., 4 (Moral., 245 d-e); Paus., II, 20, 9-10; Polyaen., VIII, 33), и война их с лаконцами не утихала на протяжении всего царствования Леонида вплоть до 480 г. до н. э. (Hdt., VII, 148-149). Аркадия, кажется, никогда вполне не складывала оружие (еще Клеомен I, однажды поссорившись с согражданами, без труда поднял на Спарту жителей этой страны, см.: Hdt., VI, 74), а едва миновала угроза персидского нашествия, как между спартанцами и аркадянами завязались военные действия, вылившиеся в ожесточенную битву при Дипее (Hdt., IX, 35; Isoer., VI, 99). Вдобавок Спарта систематически с архаической поры до эллинистических времен участвовала в конфликтах на Крите (например, см. для архаики: Paus., II, 21, 3; в IV в. до н. э. — Diod., XVII, 48, 2; Curt., IV, 1, 40; 8, 15; Arr. Anab., II, 13, 6; в III в. до н. э. — Plut. Pyrrh., 26-30; Paus., I, 13, 4-6; III, 6, 3), причем в начале III в. до н. э. сама Спарта едва не была завоевана Пирром в тот момент, когда ее царь Арей совершал подвиги на Крите. Кто знает, может быть, и в правление Леонида спартанцы вмешивались в критские дела. Наконец, существует авторитетное направление в антиковедении, возникшее еще в XIX в., согласно которому в начале V в. до н. э. поднялась на борьбу против спартанского владычества и многие годы мужественно сражалась Мессения. Среди многих аргументов, приводимых в пользу данного предположения, отметим те, которые непосредственно опираются на письменную традицию: 1) около 500 г. до н. э. мессенцы упомянуты наряду с аргивянами и аркадянами как противники Спарты (Hdt., V, 49); 2) по версии Платона (Legg., III, 698d-e), в 490 г. до н. э. именно война в Мессении могла помешать всей спартанской армии явиться своевременно на Марафонскую равнину и помочь афинянам одолеть персов — только 2000 спартанцев прибыли к месту сражения уже после того, как битва была выиграна греками (Hdt., VI, 120); 3) вразрез с общепринятой версией о трех спартано–мессенских войнах (в VIII, VII и середине V в. до н. э.) Страбон (VIII, 4, 10) передает малоизвестную традицию о четырех конфликтах; не отголоски ли событий начала V в. до н. э. нашли отражение в подготовленной греческим географом сводке войн между Спартой и Мессенией? Кроме названных, можно указать и другие аргументы — известно, что тиран Регия Анаксилай приютил побежденных мессенских повстанцев (Paus., IV, 23, 6-9), между тем он правил в первые десятилетия V в. до н. э. (Hdt., VI, 23; VII, 165; Thuc, VI, 4, 6; Diod., XI, 48); Павсаний (IV, 24, 2-3) связывает Аристомена, вождя мессенского восстания с семьей родосца Дамагета, деятелем, который жил, всего вероятнее, на рубеже VIV вв. до н. э. и т.  д.В совокупности эти факты позволяют предположить, что и в Мессении у спартанцев было немало хлопот. Короче говоря, складывается впечатление, что Спарта времени Леонида вынуждена была воевать сразу на нескольких фронтах. Видимо, в тот момент, когда основная масса непобедимой спартанской пехоты сражалась на одном из многочисленных театров военных действий, Леонид и предпринял с наличными очень ограниченными силами свой набег на другом направлении. Конкретную цель нападения наш автор не указывает, но поскольку Мессения, которая, как мы выше показали, в рассматриваемый период, возможно, вела осободительную войну, наверное, еще не успела обзавестись городским центром (Полиэн упоминает лбАдс), а Аргос, оставшийся без полевой армии, едва ли мог вынудить Леонида прибегнуть к описываемой Полиэном стратегеме, то, надо полагать, жертвой рейда был какой–либо аркадский город.
[184] Леотихид, сын Менара, — спартанский царь (491-469 гг. до н. э.), предводительствовал греческим флотом в битве при Микале (мыс в Малой Азии напротив острова Самос), где в 479 г. до н. э. атакой с суши и моря была уничтожена персидская база и сожжен персидский флот. По стечению обстоятельств, в тот же день греки под началом Павсания одержали победу в битве при Платеях (Беотия), где были окончательно разбиты войска персидского военачальника Мардония.
[185] Ср.: Hdt., IX, 100; Diod., XI, 35. Подробнее см.: McDougall I. The Persian Ships at Mycale / / Owls for Athens: Essays on Classical Subjects Presented to Sir K. Dover. Oxford, 1990. P. 143-149. О битве при Платеях см.: Wright H. В. The Campaign of Plataea (September, 479 В. C). New Haven, 1904.
[186] Кимон, сын победителя при Марафоне Мильтиада (ок. 510-449 гг. до н. э.), лаконофил и истинный аристократ, считал главным делом своей жизни войну с персами, которую он и вел до самой смерти. В 476 г. до н. э. Кимон разбил персов во Фракии и взял город Эйону на реке Стримон, к 469/8 г. относится его знаменитая битва на реке Эвримедонт в Памфлии, где был уничтожен персидский флот, а затем в сухопутном сражении — и армия. К его победам над персами относится также победа над персидским флотом у Кипра и овладение некоторыми городами на этом острове, где Кимон и умер. См.: Бузескул В. П. История афинской демократии. С. 116; Davies J. P. Athenian Propertied Families. P. 239-312.
[187] Ср.: Diod., XI, 61.
[188] Т. е. людей. В подлиннике — γυμνά τά σώματα σώματα.
[189] Кандис (κάνδυς) — верхняя одежда у знатных персов. Она представляла собой кафтан, который носили накинутым на плечи, а в рукава одевали только в присутствии царя. См.: Bittner S. Tracht und Bewaffnung
[190] Ср.: Plut. Gm., 9; см. также: Polyaen., II, 1, 6 и прим. 15.
[191] Миронид — афинский военачальник, командир афинян в битве при Платеях (479 г. до н. э.), полководец во время Первой, или Малой Пелопоннесской войны между Пелопоннесским и Афинским союзами (457-445 гг. до н. э.). В 457/6 г. до н. э. одержал победу над фиванцами — союзниками спартанцев — в битве при Энофитах (селение в Беотии), о которой и идет речь в данных стратегемах. После этого с Афинами заключили союз Беотия и Фокиду и Локрида Опунская. Тем самым было восстановлено афинское влияние, утраченное было после поражения в битве при Танагре от войска пелопоннесцев под командованием спартанского царя Никомеда (457 г. до н. э.), который предпринял поход в Среднюю Грецию для вмешательства в распрю между жителями Дориды и фокейцами, а также вступил в союз с враждебными Афинам Фивами, за чем и последовала битва при Танагре. После поражения Афин было заключено перемирие со Спартой на 4 месяца, что и позволило Мирониду взять реванш (ср.: Thuc, I, 108; Diod., XI, 81-83). См. также: Erenberg V. Myronides // RE. Bd. XVI. Hbbd. 31 (1933). Sp. 1131-1133.
[192] Ср.: Front. Strat., II, 4, 11.
[193] Ср.: Front. Strat., IV, 7, 21.
[194] Перикл (ок. 495-429 гг. до н. э.) — один из наиболее выдающихся государственных деятелей и военачальников Афин. Соратник и преемник Эфиальта, Перикл был лидером демократической партии. С 443 по 430 гг. до н. э. он бессменно занимает пост стратега и фактически руководит афинской политикой. На период его правления приходится расцвет Афин, которые становятся гегемоном могучей морской державы. При нем также складывается основная система афинской демократии: средние и беднейшие слои граждан допускаются к высшим государственным должностям, вводится система оплаты должностей. Перикл умер от чумы в 429 г. до н. э. во время осады Афин спартанцами. См.: Бузескул В. П. Перикл (истори–ко–критический этюд). Харьков, 1889; Schachermeyr F. Perikles. Stuttgart, 1969; Châtelet F. Périclès et son siècle. Paris, 1990.
[195] T. е. лакедемонянам.
[196] Описываемые события относятся к началу Пелопоннесской войны (431-404 гг. до н. э.) между Афинской морской державой и Пелопоннесским союзом во главе со Спартой. В этой войне Перикл делал ставку на мощь афинского флота, превосходившего флот Пелопоннесского союза, и городские стены, избегая открытого боя на суше. Ср.: Thuc, I, 143; Plut. Perici., 34; Diod., XII, 42, 7; Just., Ili, 7, 5; Front. Strat., I, 3, 9. Стратегия Перикла живо обсуждается в научной литературе, см.: Westlake H. D. Sea—Bourne Raids in Periclean Strategy // CQ. Vol. 39. 1945. P. 75-84; Wet В. X., de. The SoCalled Defensive Policy of Pericles / / Acta Classica. Vol. 1969. P. 103-119; Holladay A. J. Athenian Strategy in Archedamian War // Historia. Bd. 27. 1978. P. 399-427; Spence I. G. Pericles and the Defence of Attika during the Peloponnesian War // JHS. Vol. 110. 1990. P. 91-109.
[197] Речь идет о первом вторжении пелопоннесского войска во главе со спартанским царем Архидамом в Аттику (430 г. до н. э.). По имени этого царя первый период Пелопоннесской войны (431-421 гг. до н. э.), когда спартанцы опустошали Аттику, а афиняне отсиживались за стенами города, называется Архидамовой войной. Ср.: Thuc, II, 13; Plut. Perici, 33; Just., III, 7, 8.
[198] Клеон (ум. в 422 г. до н. э.) — афинский политический деятель, лидер партии радикальных демократов. Был простого происхождения и являлся богатым владельцем кожевенной мастерской. После смерти Перикла стал наиболее влиятельным политиком в Афинах, требуя форсировать ход военных действий. В 425 г. до н. э. захватил стратегически важный остров Сфактерия близ Пилоса (западное побережье Пелопоннеса). Погиб, командуя неудачным для афинян походом на город Амфиполь во Фракии.
[199] Неясно, о чем именно идет речь в данном месте: Клеон возглавлял войска лишь дважды, в походах на Сфактерию и под Амфиполь. Абидос, как и Сеет, принадлежал к Афинскому морскому союзу и перешел на сторону Спарты только в 411 г. до н. э., тогда как Клеон погиб в 422 г. до н. э.
[200] Брасид, спартанский полководец, в 424 г. до н. э. руководил вторжением в северные области Эгеиды, захватил Амфиполь и золотые рудники в Пангее, склонил к переходу на свою сторону несколько союзных афинянам городов во Фракии.
[201] Плетр составляет около 30 м.
[202] Сражение под Амфиполем произошло весной 422 г. до н. э. Брасид наголову разгромил афинскую армию Клеона, однако, лично возглавив атаку, был смертельно ранен. Согласно описанию Фукидида (V, 7, 4-10; 11), афиняне не осаждали Амфиполь, они только подступили к городу, когда Брасид произвел удачную вылазку из–за городских укреплений и обратил их в бегство. Поэтому непонятно, о какой стене, выстроенной врагами Брасида под Амфиполем, говорит Полиэн. Ср.: Front. Strat., I, 5, 23.
[203] Брасид занял Амфиполь в 424 г. до н. э. по соглашению с его гражданами. Ср.: Thuc, VII, 83.
[204] После потери Амфиполя афиняне пошли на мирные переговоры со Спартой, было заключено перемирие, однако практически в тот же день находившийся во Фракии городок Скиона перешел на сторону пело–поннесцев. Брасид поспешил занять его, что помешало дальнейшему развитию мирного процесса. Впоследствии по условиям Никиева мира 421 г. до н. э. Скиона была отдана на милость афинян. Ср.: Thuc, IV, 120.
[205] Вероятно, описываемые события падают на 423 г. до н. э., когда Брасид, пользуясь годичным перемирием, выступил совместно с македонским царем Пердиккой I в поход против Аррабея, царя Линкестиды. Эта область Верхней Македонии издревле имела свой царский род, номинально подчинявшийся в этот период роду Аргеадов, который формально имел верховную власть над всей Македонией. Однако цари Линкестиды периодически выступали против владычества македонских царей. Из–за внезапного отступления армии Пердикки Брасиду пришлось отходить оттуда с боями (ср.: Thuc, IV, 83; 124-127).
[206] Никий (ок. 469-413 гг. до н. э.) — афинский военачальник и политический деятель, после смерти Перикла возглавил умеренно–консервативное крыло афинской демократии. Никий являлся арендатором серебряных рудников в Лаврии и был одним из самых богатых людей в Афинах. Находясь с 428 г. до н. э. в должности стратега, выступал за прекращение Пелопоннесской войны на приемлемых для Афин условиях, чего и добился в 421 г. до н. э. после смерти Клеона, заключив Никиев мир, продолжавшийся до 415 г. до н. э.
[207] Описываемые события относятся к лету 425 г. до н. э., вскоре после взятия Клеоном острова Сфактерия. Описание Полиэна не вполне точно. Согласно Фукидиду (IV, 42-44), Никий действительно произвел высадку у Истма, близ Солигейского холма, однако коринфяне получили известие из Аргоса о приближении афинской эскадры и заранее стянули войска к Истму. В результате произошло тяжелое сражение, продолжавшееся с переменным успехом, пока афиняне, бросив в бой конницу, не оттеснили врагов на вершину холма, где те и закрепились. Приближение коринфских подкреплений заставило Никия покинуть поле боя прежде, чем он успел собрать тела всех погибших воинов. Ср.: Thuc, IV, 42-44.
[208] Трибол (τρίβολος) — железный или бронзовый шарик диаметром ок. 2 см, с четырьмя шипами длиной около 5 см. Шипы располагались так, что, как бы ни бросали трибол, один из шипов всегда торчал вверх. Это приспособление предназначалось для задержания вражеской конницы. Ср.: Polyaen., IV, 3, 17, а также см.: Reinach A. Tribulus // DS. T. IV. Pt. 1 (1909). Р. 416-417.
[209] Гиппарх — начальник конницы.
[210] Пельтасты — пехотинцы с легкими покрытыми кожей щитами, вооруженные легкими копьями или дротиками. См.: Polyaen., II, 1, 2 и прим. 4.
[211] Описываемые события относятся к так называемой Сицилийской экспедиции, предпринятой афинянами в 415 г. до н. э. В 416 г. до н. э. на Сицилии разгорелась война: дорийский полис Селинунт напал на союзную Афинам Эгесту, которая обратилась за помощью к афинянам. В Афинах идея похода на Сицилию встретила горячую поддержку. Никий выступал против этого предприятия, но был вынужден принять в нем участие, а после бегства Алкивиада и возглавить афинскую армию. Афиняне сражались на Сицилии с 415 по 413 г. до н. э. и в итоге потерпели сокрушительное поражение, во многом из–за нерешительности Никия.
[212] В 414 г. до н. э. Никий осадил Сиракузы — крупнейший город Сицилии, попытавшись блокировать его с моря и с суши. Для блокады с суши началось строительство двойной круговой стены, охватывавшей город полукольцом. Стена строилась с обоих концов, и сиракузяне предпринимали отчаянные попытки помешать этому. Одной из таких попыток была описанная Полиэном атака сиракузян в сторону Эпипол — господствующей над городом с запада возвышенности, где был разрыв в осадных укреплениях. В ходе этой атаки погиб Ламах — заместитель Никия, но сам он, благодаря описанной уловке, сумел продержаться до подхода подкреплений из Tanca — базы афинского флота, расположенной севернее Сиракуз. Ср.: Thuc, VI, 102, 2; Plut. Nie, 16.
[213] Описанный эпизод относится к самому концу сицилийских событий. После прибытия на помощь к сиракузянам пелопоннесских войск во главе со спартанцем Гилиппом и ряда тяжелых поражений афинян, в том числе и разгрома афинского флота, остатки афинской армии попытались отступить, но сиракузяне преследовали их по пятам, и несколько отрядов вынуждены были сдаться. Видя безвыходность положения, Никий попытался добиться для своей армии почетных условий капитуляции: возмещение сиракузянам военных расходов в обмен на предоставление свободного выхода для воинов, но эти условия были отвергнуты. Тогда Никий сделал попытку прорваться, но при переходе через реку Ассинар Гилипп атаковал его и вынудил сдаться. Позже пленные афиняне были проданы в рабство, а их стратеги — Никий и Демосфен — казнены. Таким образом, данные Полиэна расходятся с освещением событий у Фукидида. Ср.: Thuc, VII, 83-84.
[214] Алкивиад (ок. 450-404 гг. до н. э.) — один из наиболее выдающихся государственных и военных деятелей Афин. Он был воспитанником Перикла и учеником Сократа. Алкивиад начал как один из лидеров демократической партии, но затем, стремясь лишь к личному первенству, не раз переходил из одной партии в другую. В 415 г. до н. э. Алкивиад был одним из стратегов, возглавивших афинское войско в походе на Сицилию, однако его отозвали в Афины для судебного разбирательства по поводу произошедшего накануне отплытия эскадры осквернения герм. Алкивиад бежал в Спарту и был заочно осужден афинянами на смерть. В Афины он смог вернуться только летом 407 г. до н. э., оказав своему государству ряд важных услуг: он разбил спартанцев в сражениях при Киноссемате (на Геллеспонте), Абидосе и Кизике (410 г. до н. э.), захватил Халкедон и Византии (409 г. до н. э.), что обеспечивало Афинам беспрепятственный подвоз хлеба через проливы. После своего возвращения Алкивиад пользовался в Афинах огромной популярностью и был назначен стратегом–автократором, однако после поражения у мыса Нотия (в котором, впрочем, сам Алкивиад не был повинен) его отстранили от должности. Алкивиад удалился во Фракию, где у него было подготовлено убежище, а после поражения афинян в битве при Эгоспотамах в 405 г. до н. э. направился к персидскому сатрапу Фарнабазу в Малую Азию, где и был убит его людьми. Об Алкивиаде см.: Фролов Э. Д. Греческие тираны (IV в. до н. э.). Л., 1972. С. 15-35; Babelon J. Alcibiade, 450-404 avant J. — C. Paris, 1935; Ellis W. M. Alcibiades. London — New York, 1989.
[215] Каллий, сын Гиппоника (ок. 450-367 гг. до н. э.), происходил из жреческого рода Кериков. Эта семья, в которой традиционно чередовались два имени, Каллий и Гиппоник, имела в Афинах большое политическое влияние начиная с VI в. до н. э. и вплоть до эллинистического периода.
[216] И дело, с ним связанное.
[217] Фронтин (Strat., III, 11, 3) пишет о подобной стратегеме Алкивиада, направленной против жителей Византия. Однако более надежные источники (Xen. Hell., I, 3, 18 sqq.; Diod., XIII, 66 sqq.; Plut. Alcib., 31), описывая осаду и капитуляцию Византия (409 г. до н. э.), дают совсем иной, нежели у Полиэна, ход событий (кстати, и сам Полиэн приводит верное описание падения Византия (I, 47, 2)). Поэтому нам не представляется возможным точно идентифицировать и датировать этот пассаж Полиэна.
[218] Пирей — афинский порт на Сароническом заливе, связанный с Афинами двумя Длинными стенами (ок. 6 км), построенными при Перикле.
[219] Здесь содержится ошибка: в продолжение Пелопоннесской войны лакедемоняне несколько раз осаждали Афины, однако во время ее начального периода — Архидамовой войны 431-421 гг. до н. э. — Алкивиаду еще не было 30 лет, возраста, необходимого для занятия должности стратега. Стратегом он стал только в 421 г. до н. э. Во время Декелейской войны 413-408 гг. до н. э. Алкивиад был в изгнании. Вернувшись в 408 г. до н. э. в Афины, Алкивиад обезопасил Аттику от набегов пелопоннесцев, но сам не задержался там и, будучи назначен стратегом–автократором, отплыл с флотом на Самос. Во время осады Афин спартанцами 404 г. до н. э. Алкивиад находился в Персии, где и был убит. Ср.: Front. Strat., III, 12, 1.
[220] В 415 г. до н. э. афиняне предприняли военную экспедицию на Сицилию, главным вдохновителем которой был Алкивиад. Население сицилийских городов, в том числе и Катаны, отнеслось к прибытию афинской армии настороженно. По версии Фукидида (VI, 51), когда Алкивиад и другие стратеги были приглашены для выступления перед гражданами Катаны, афинские воины нашли незапертую калитку в стене и отправились в город за покупками, что вызвало панику у сторонников Сиракуз и способствовало переходу города на сторону афинян. Ср.: Thuc, VI, 42, 51; Diod., XIII, 4, 4; Front. Strat., III, 2, 6.
[221] Симеф — река в области Леонтин, на северо–запад от Сиракуз, долина которой была одной из самых плодородных на Сицилии.
[222] Описанный Полиэном эпизод действительно имел место в 415 г. до н. э., но автором данной военной хитрости был не Алкивиад, уже отозванный в тот момент в Афины, а Никий. Ср.: Thuc, VI, 64 sqq.; Diod., XIII, 6, 2; Front. Strat., III, 6, 6.
[223] Накануне отправления Сицилийской экспедиции в Афинах произошло осквернение герм — каменных столбов с изображением Гермеса, что повергло в шок весь город. Начавшееся судебное разбирательство выявило ряд других преступлений против религии (в частности, профанацию Элевсинских мистерий), в которые оказался замешан и Алкивиад. Он был вынужден отправиться в поход до суда, и разбирательство происходило в его отсутствие. Когда же стратег был вызван из Катаны в Афины для суда, он, предвидя дурной для себя исход, предпочел бежать к спартанцам, которым дал дельный совет занять афинскую пограничную крепость Де–келею. Однако после этого он не был возвращен в отечество, а напротив — заочно приговорен к смерти и вернулся только в 407 г. до н. э., одержав ряд важных для Афин побед.
[224] Как уже отмечалось, Алкивиад был отозван и не успел принять участия в активных военных действиях против Сиракуз. Относительно данной стратегемы у нас имеются пояснения (Excerpta Polyaeni, 22, 2), что находящийся между войсками папоротник (по другой версии — сухой лес) был подожжен, отчего и возник дым.
[225] Вероятно, этот эпизод относится к 410 г. до н. э., к моменту накануне битвы при Кизике. Согласно Ксенофонту, Алкивиад прибыл в Геллеспонт всего на одной триере для встречи с Тиссаферном — сатрапом Лидии, с которым находился в дружеских отношениях. Тиссаферн же арестовал его и поместил в темницу в Сардах, откуда Алкивиаду, спустя месяц, удалось бежать в Клазомены и затем вернуться к афинскому флоту (Xen. Hell., I, 1, 9-10). Полиэн путает здесь Тиссаферна с Тирибазом, занявшим место сатрапа Лидии только в 388 г. спустя много лет после гибели Алкивиада.
[226] Описываемые события относятся к 410 г. до н. э. Данное описание битвы при Кизике сильно расходится с рассказом Ксенофонта (Hell., I, 15). По версии Ксенофонта, Алкивиад соединился накануне с афинскими стратегами Фераменом и Фрасибулом и, имея 86 кораблей против 60 лаконских, сумел, благодаря дождю, застать врасплох флот спартанского командующего Миндара, отрезав его от гавани Кизика. Спартанцы выстроились на берегу под прикрытием своих кораблей, но были атакованы с моря, а также с суши обошедшим их отрядом Алкивиада. Миндар погиб, спартанцы бежали, а весь их флот достался афинянам. Что касается персидского сатрапа Фарнабаза, то он в то время был союзником Спарты. Ср.: Diod… XIII, 50; Front. Strat., II, 5, 44.
[227] Архидам — имя нескольких спартанских царей из династии Еврипонтидов. В данной главе Полиэн соединяет двух из них. ем не менее, как в Спарте, так и в Афинах верх взяла «военная» партия. Началась Вторая, или Великая Пелопоннесская война, начальный период которой по имени командующего объединенной армией Спарты и ее союзников царя Архидама II уже в древности стали называть Архидамовой войной. Характер стратегии, избранной на этом этапе воюющими сторонами, определялся особенностями их военного потенциала. Афиняне имели неоспоримое превосходство в морских силах (около 300 боевых кораблей: Thuc, II, 13, 7), зато спартанцы располагали мощной сухопутной группировкой (ср.: первое вторжение в Аттику весной 431 г. до н. э. Архидам II предпринял, имея 60 000 только тяжеловооруженных воинов — гоплитов, между тем афиняне могли противопоставить ему не более 16 000 воинов равного класса. См.: Thuc, II, 13, 6; 31, 2; Plut. Pericl., 33). Каждый год Архидам II опустошал владения афинян и их друзей, но, как он и предвидел, эти нападения не принесли решительного успеха, поскольку афиняне заблаговременно превратили свой город в сильнейший укрепленный район и благополучно пережидали в нем осаду. А громадные денежные сбережения, накопленные за несколько десятилетий, позволяли им затянуть войну на длительный срок, пренебрегая опустошением сельской местности. Более того, с помощью своего могучего флота афиняне без помех разоряли приморские области Спарты и дружественных ей государств. Архидам II умер, когда исход войны был еще далеко не ясен, так что его сыну и преемнику Агису II пришлось большую часть своего царствования провести в нелегкой борьбе с афинской державой. Только в 404 г. до н. э. спартанцы, наконец, одержали победу (успех, впрочем, оказался непрочным — очень скоро Спарта не только утратила плоды этой победы, но — в конце правления Агесилая, брата Агиса И, — вовсе потеряла положение ведущей державы в греческом мире и даже лишилась большинства своих более ранних завоеваний, в том числе Мессении, которая в 369 г. до н. э. обрела свободу). Подробнее о Архидамовой войне см.: Brunt P. A. Spartan Policy and Strategy in the Archidamian War / / Phoenix. Vol. 19. 1965. P. 255-280; Kagan D. The Archidamian War. Ithaca, 1974. артанцев, наголову разбитым у местечка Левктры войсками фиванского полководца Эпаминонда. В 367 г. до н. э. Архидам выиграл большое сражение у объединенной армии аркадских городов («бесслезная битва», так как спартанцы в этом бою не понесли потерь). В 362 г. до н. э. с горстью воинов он геройски оборонял Спарту от прорвавшихся полчищ фиванцев. Правление Архидама III прошло в упорной, но безуспешной борьбе за возрождение спартанского могущества, расшатанного неудачами, постигшими Спарту в последние годы жизни его отца, Агесилая II. Архидам III способствовал началу так называемой III Священной войны (ср.: Diod., XVI, 24, 1-2), конфликту вокруг религиозного города–государства в Дельфах. При этом традиционную дружбу спартанцы предпочли выгодам текущей политики: если во времена Архидама II они с оружием в руках защищали жителей Дельф от фокидян (см.: Thuc, I, 112, 5; Plut. Cimon., 17; Perici., 21), то теперь спартанцы приняли сторону последних, главным образом потому, что союз с ними позволял спартанцам надеяться взять верх над фиванцами (отчасти этот расчет оправдал себя: Священная война надолго приковала к фокейскому фронту значительные силы фиванцев, что несколько облегчило военное положение Спарты в Пелопоннесе и даже позволило перейти ей в контрнаступление. См.: Polyb., XVIII, 14, 6; Diod., XVI, 39; Paus., IV, 28, 1). Военные действия длительное время шли с переменным успехом до тех пор, пока в события не вмешался Филипп Македонский, использовавший распрю между греками в собственных великодержавных интересах — Фокида была разгромлена, но вслед за тем жертвами агрессии стали Фивы, Афины и целый ряд других государств. Хотя Спарта не препятствовала захватническим планам Македонии, это не уберегло ее от столкновения с Филиппом, который добивался подчинения всей Греции. Очень скоро Спарте пришлось подчиниться диктату и, несмотря на отдельные успехи, сопутствовавшие спартанскому оружию (Paus., III, 24, 6), принять крайне тяжелые условия капитуляции, включавшие отказ от большинства пограничных областей (Polyb., IX, 28, 7; XVIII, 14, 7-8; Strab., Vili, 4, 6; Liv., XXXVIII, 34; Tac. Ann., IV, 43; Paus., II, 20, 1). Можно полагать, что ультиматум Филиппа и последовавшая за этим скоротечная война не застали Архидама III на родине. Незадолго до роковой битвы при Херонее, которая сделала Филиппа вершителем судеб Греции и развязала ему руки в отношении Спарты, Архидам III двинулся в Италию — здесь он пытался оказать помощь тарентинцам, выходцам из Спарты, теснимым местными племенами (это были луканы и мессапии). Более того, существует предание, согласно которому победа Филиппа при Херонее и сражение Архидама III с мессапиями под Мандорием (Plut. Agis, 3; вероятно, Мандурия — город в области саллентинов к юго–востоку от Тарента; ср.: Liv., XXVII, 15, 4; Plin. N. H., II, 226) произошли в один и тот же день, седьмого числа месяца метагитниона — август или сентябрь 338 г. до н. э. (Diod., XVI, 63, 1-2; 88, 3-4; Plut. Camill., 19). Архидам III и его воины пали в бою, что, без сомнения, усугубило положение Спарты накануне поединка с Македонией. Заметим, что Плутарх в «Моралиях», кажется, предлагает несколько иную последовательность событий: Архидам III сначала отбивался от Филиппа и, видимо, уже затем отправился в Италию (Apophth. Lacón., 20, 1; 4).
[228] Лохаг — командир лоха, спартанского военного подразделения, состоявшего из восьми шеренг по 448 человек в каждой. Лох, в свою очередь, делился на четыре пентакостии, пентакостий — на четыре эно–мотии (ср.: Thuc, V, 68). Таксиарх — командир отряда гоплитов. Подробнее см.: Lazenby J. Hoplite Warfare / / Warfare in the Ancient World / Ed. by J. Hackett. New York — Oxford — Sydney, 1989. P. 63-64.
[229] Историю, положенную в основу данной стратегемы, сообщает также Фронтин (Strat., I, 11, 9). К сожалению, ни Фронтин, ни Полиэн не уточняют время описываемых событий. Наиболее вероятными можно считать следующие предположения: 1) наши авторы рассказывают об Архидаме II и упоминают эпизод, предшествовавший сражению при Дипее, где спартанцы одолели коалицию аркадских городов (дело состоялось, видимо, между 473-470 гг. до н. э. См.: Meyer E. Geschichte des Altretums. Bd. III. Stuttgart, 1901. S. 515; основные источники: Hdt., IX, 35; Isoer., VI, 99; Paus., III, 11, 7); 2) речь идет об Архидаме III и сюжет стратегемы построен на обстоятельствах кампании 367 г. до н. э. Мы склоняемся к последнему варианту по следующим причинам: во–первых, источники не связывают отчетливо победу при Дипее с деятельностью Архидама II, и привязка фигуры царя к данному событию является конструкцией Нового времени, основанной на косвенных данных; во–вторых, необходимо учитывать, что на рубеже 70-60х гг. V в. до н. э. Спарта находилась в зените своего могущества — ее армия в этот период достигла, вероятно, наивысшей за всю историю страны численности (около 8000 гоплитов, см.: Hdt.,редставлениям спартанцев, когда один из царей уходил в поход, вместе с ним отправлялся и один из Диоскуров (Hdt., V, 75). Насколько крепкой и непосредственной была вера в божественных близнецов, показывает инцидент, случившийся незадолго до начала Мессенских войн (VIII в. до н. э.) — при совершении религиозной церемонии, посвященной Диоскурам, появились два соответствующим образом одетых мессенца на конях — спартанцы решили, что это сами Диоскуры явились на свой праздник и стали воздавать им подобающие почести (Paus., IV, 27, 1-3; Polyaen., II, 31, 4). Впрочем, трюк, проделанный Архидамом (а мы полагаем, что это был Архидам III) для воодушевления воинов, свидетельствует о том, что к IV в. до н. э. в правящих кругах Спарты древняя вера уже ослабела (характерно, что во время III Священной войны Архидам III не погнушался принять корыстное участие в дележе средств, пожертвованных верующими богу Аполлону в Дельфах. См.: Diod., XVI, 24; Paus., III, 10, 3-4).
[230] Плутарх упоминает об осаде Коринфа Архидамом II (Apophth. Lacón., 19, 5). Однако характер данного сообщения позволяет усомниться в точности нашего источника: рассказ историка представляет собой анекдот, сюжет которого сам же автор в других случаях связывает уже не с Архидамом II, а с Лисандром (Apophth. Lacón., 54, 9; Apophth. reg. et imp., 59, 4). Добавим, что в правление Архидама II Коринф практически постоянно поддерживал со Спартой союзные отношения и предпринимать против него враждебные действия причин, как будто, не было. Единственное, притом крайне сомнительное, указание на иное положение вещей содержится в перечне кампаний, которые провела Спарта между 479 и 457 гг. до н. э. (Hdt., IX, 35) — в текстах при обозначении пункта, где сражались спартанцы с мессенцами, вместо ожидаемого «Итома» (твердыня мессенцев) можно увидить Ίσθμώ или Ίσθμώ — Ίσθμός (Истм) — перешеек, контролируемый коринфянами, однако данное чтение является, видимо, результатом ошибки, вкравшейся в рукописную традицию (можно предположить, впрочем, что перед нами единственное в сохранившихся античных произведениях упоминание малоизвестного мессенского топонима, одноименного с названием перешейка около Коринфа). Дружественные связи между двумя государствами расстроились, и, как следствие, Коринф подвергся осаде спартанских войск значительно позднее, во время так называемой Коринфской войны (395-387 гг. до н. э.), спустя примерно 33 года после смерти Архидама II. Царь Агесилай, сын Архидама II, в этот момент воевал с персами в Малой Азии, его наследник, будущий царь Архидам III (годы правления: ок. 360-338 гг. до н. э.) родился на рубеже V-IV вв. до н. э. и к 395 г. до н. э. был еще маленьким мальчиком. Так случилось, что и в другой династии (Агиады) ситуация с «кадрами» для вождения войск оказалась неблагополучной — в 395 г. до н. э. опытный царь Павсаний был осужден и ушел в изгнание (цари в Спарте не были самодержцами — государство могло их судить, что довольно часто и бывало. Ср.: Hdt., VI, 72; 82; Thuc, II, 21, 1; V, 6, 3; 63, 2-4; Plut. Agis, 11; 19. О низвержении Павсания см.: Xen. Hell., III, 5, 25; Just., VI, 4, 7), а наследовавший ему сын Агесиполид также еще был слишком юн. Поэтому спартанское правительство вручило командование родственнику и опекуну Агесиполида Аристодему, который в 394 г. до н. э. сумел одержать важную победу, позволившую обезопасить Пелопоннес от вторжения антиспартанской коалиции и сосредоточить военные действия вокруг Коринфа (Xen. Hell., IV, 2, 9-23). Позднее Коринф осаждал царь Агесилай, срочно отозванный из Малой Азии. Причем известно, что в 390 г. до н. э. он маневрировал около города с таким расчетом, чтобы посеять среди защитников взаимное недоверие; впрочем, поставленной цели Агесилай не достиг — хотя коринфяне, раздираемые внутренней борьбой, в самом деле стали относиться друг к другу с большим подозрением, но оборону города удалось укрепить благодаря присылке союзного Коринфу афинского гарнизона (Xen., Hell., IV, 5, 3).
[231] Катастрофическое землетрясение, разрушившее Спарту, произошло в 465 г. до н. э., на четвертом году царствования Архидама II (Plut. Cimon., 16; по сообщению Диодора, в Спарте тогда погибли более 20 000 человек; см.: Diod., XI, 63, 2). Приказ царя не был только уловкой, вызванной желанием избежать новых жертв под городскими руинами. Спартанцы, действительно, подвергались военной опасности и хладнокровное руководство со стороны нерастерявшегося Архидама II уже в древности заслужило высокую оценку. Угроза исходила изнутри государства: в социальном отношении Спарта представляла собой многоступенчатую кастовую систему, на вершине ее находился привилегированный коллектив граждан–спартиатов (так называемых гомеев, т. е. «равных»), им противостояли огромные массы эксплуатируемых периэков и илотов (последних было, по крайней мере, в пять раз больше, нежели гомеев. См.: Hdt., IX, 28-29). Известие о несчастии, постигшем гомеев, как благоразумно предположил Архидам II, могло послужить сигналом для мощного восстания. Так и случилось, илоты попытались использовать смятение в Спарте для расправы с ненавистными поработителями, однако благодаря мерам, своевременно предпринятым Архидамом II, спартиаты встретили нападение организованно и отразили его (Diod., XI, 63-64).
[232] Описываемый эпизод относится к событиям, происходившим в 364 г. до н. э. Спартанцы под командованием Архидама III захватили аркадский город Кромн и разместили в нем свой гарнизон (вся операция была задумана с целью отвлечь внимание активизировавшихся аркадян от Элиды, одного из немногих государств, которое в этот период было союзником Спарты и в рассматриваемое время несло от аркадян большой урон). Аркадяне, не мешкая, отправились в поход и, осадив Кромн, стали его отвоевывать (см.: Polyaen., II, 15 и прим. 147). Архидам III, спешно вернувшись, попытался оттянуть главные силы неприятеля от окруженного города, а когда это не удалось, атаковал их. Завязалось упорное сражение, в котором сам царь был ранен, но прорвать блокаду вокруг Кромна спартанцы не смогли (позже, предприняв новый поход, они ненадолго пробились в Кромн и вывели оттуда часть осажденных, однако много воинов при этом попало в плен, город же аркадяне отбили). Полиэн, кажется, излишне драматизирует положение, в котором очутилось войско Архидама III под Кромном. Сражение, действительно, было остановлено перед контратакой аркадян, тем не менее армии Архидама III едва ли грозило в этом бою истребление (вообще говоря, греки редко довершали победу тотальным уничтожением врага и преследование отступающих обычно продолжалось недолго): аркадяне ограничивались активной обороной, имея целью не допустить прорыв царского войска в блокированный город. Предложение о мире (кстати, аркадяне встретили его с большим воодушевлением, что показывает их неуверенность в прочности достигнутого тактического успеха), вероятно, возникло по другой причине. Священным долгом каждого греческого военачальника было похоронить своих павших (ср.: афинские стратеги были казнены в 406 г. до н. э. только за то, что не смогли предать земле тела всех погибших сограждан: Xen. Hell., I, 7). Победитель мог сделать это беспрепятственно, но побежденному требовалось согласие противника, который контролировал местность, где состоялось сражение. Так как поле боя осталось за аркадянами, спартанцам, которые отступили в свой лагерь, чтобы подобрать трупы воинов, пришлось просить о перемирии. Тем самым, согласно обычаям греков, спартанцы признали себя побежденными, а аркадяне получили право поставить трофей (победный памятник на месте битвы). Интересно, что Полиэн следует антиспартанской версии этого события и объявляет инициатором позорного для Спарты соглашения царя Архидама III (ср.: Just., VI, 6, 8-10). Между тем, Ксенофонт, писавший в духе, благоприятном для Спарты и династии Еврипонтидов, в частности, представляет дело иначе — царь после ранения выбыл из строя и уже не руководил боем, что же касается перемирия, ответственность за него историк возлагает на некоего спартанского ветерана, не упоминаемого по имени (Xen. Hell., VII, 4, 25).
[233] Карий — первоначально город в Аркадии, на границе со Спартой. Позднее. спартанцы подчинили Карий (Павсаний рассматривает его как город лаконский, хотя и указывает на его аркадскую принадлежность: Paus., III, 10, 7; IV, 16, 9; Vili, 45, 1), хотя точно неизвестно, когда это произошло: так, в 419 г. до н. э. лакедемоняне предприняли поход против Карий, но возвратились из–за неблагоприятных предзнаменований (Thuc, V, 55, 3). Описанные Полиэном события относятся ко времени после битвы при Левктрах (371 г. до н. э.), положившей конец спартанской гегемонии в Греции. Спарта лишилась своего влияния и своих владений в Пелопоннесе, но предпринимала попытки восстановить их, примером чего и является успешный поход Архидама в 367 г. до н. э. Отметим, что спартанцы не вполне полагались на свои силы: в их армии был контингент, присланный сиракузским правителем Дионисием I (ср.: Xen. Hell., VII, 1, 28-30; 32; Plut. Ages., 33).
[234] Гилипп, сын Клеандрида, — спартанский полководец, стоял во главе отряда, посланного в 414 г. до н. э. из Пелопоннеса на помощь осажденным афинянами Сиракузам. Гилипп набрал в Сицилии армию и с ней прибыл в Сиракузы. Ему удалось войти в город, еще не до конца окруженный афинянами, и успешно возглавить его оборону. Отбив у афинян господствовавшую над окрестностями возвышенность Эпиполы, стал строить стену перпендикулярно афинским укреплениям, дабы помешать им завершить возведение круговой стены вокруг Сиракуз (Thuc, VII, 1-6). Гилипп действовал так успешно, что в конечном итоге принудил афинян к капитуляции.
[235] Здесь говорится о захвате мыса Племмирий (413 г. до н. э.). Этот мыс находился южнее города и, выдаваясь в море, господствовал над входом в Большую гавань Сиракуз (Thuc, VII, 4). У афинян там был укрепленный лагерь. Гилипп вступил с афинянами в морское сражение и, пока оно шло, захватил укрепления на Племмирий. Так он сорвал попытки блокировать город с моря и сильно затруднил снабжение афинского войска. Ср.: Thuc, VII, 22-24.
[236] Гермократ, сын Гермона, — один из наиболее влиятельных сиракузских политиков конца V в. до н. э. Во время афинской осады руководил обороной Сиракуз, сперва в качестве одного из трех стратегов–автократоров, а затем вместе с Гилиппом. После разгрома афинян настоял на отправке военной эскадры в Эгеиду на помощь пелопоннесским союзникам, которую сам и возглавил в 412 г. до н. э. Однако из–за интриг своих врагов он был отрешен от должности и заочно изгнан. Погиб в 407 г. до н. э. в уличном бою в Сиракузах, пытаясь силой вернуться в отечество. О нем см. подробнее: Фролов Э. Д. Сицилийская держава Дионисия. Л., 1979. С. 36-45.
[237] По–видимому, эти события падают на 414 г. до н. э., когда Гермократ занимал в Сиракузах должность стратега–автократора. Ср.: Фролов Э. Д. Сицилийская держава Дионисия. С. 38, прим. 12.
[238] Ср.: Thuc, VII, 73; Plut. Nie, 26; Diod., XI, 18, 3; Front. Strat., II, 9, 7.
[239] Этеоник — спартанский полководец, осаждал афинский флот стратега Конона, запертый в городе Митилена на острове Лесбос. Посланная на выручку афинская эскадра разгромила основные силы пелопоннесского флота в битве при Аргинусских островах (406 г. до н. э.), что заставило Этеоника снять осаду. (Xen. Hell., I, 6, 19-38). В данной главе Полиэн допустил ошибку, спутав осаждающего и осажденного.
[240] О Кононе см. главу 48 и прим. 262-265.
[241] Наварх — командующий флотом у спартанцев, избирался на год без права вторичного избрания и во время исполнения своей должности пользовался огромной властью. Упомянутый здесь Калликратид сменил на этом посту Лисандра (см. главу 45).
[242] Мефимна — город на севере о. Лесбос.
[243] Ср.: Xen. Hell., I, 6, 36.
[244] Лисандр — спартанский наварх, выдающийся полководец и политик. Отличался честолюбием и жестокостью. Приняв командование после поражения спартанцев при Кизике, Лисандр смог на персидские деньги создать большой флот и успешно действовал против афинян. Именно ему принадлежит честь окончательной победы над Афинами. Лисандр поддерживал олигархические режимы во всей Греции и во всех покоренных городах сажал марионеточные олигархические правительства — декархии. Некоторое время он был самым влиятельным человеком в Греции, что вызвало зависть по отношению к нему в самой Спарте. В результате Лисандр был смещен и долго оставался не у дел. В 395  г.Лисандр погиб в Беотии, когда его отряд попал в засаду фиванцев у города Галиарта. См.: Печатнова Л. Г. Лисандр и спартанский полис //Из истории античного общества. Горький, 1988. С. 11-25; она же. Лисандр и Пелопоннесская война / / Государство, политика и идеология в античном мире / Под ред. Э. Д. Фролова. Л., 1990. С. 60-77.
[245] После поражения спартанцев при Аргинусских островах и гибели наварха Калликратида Лисандр, по просьбе союзников, вновь был поставлен во главе флота. Он собирал силы в Малой Азии. На этот период (ок. 405 г. до н. э.) приходится описанный переворот в Милете. Ср.: Plut. Lys., 8.
[246] О сигнальном щите ср.: Polyaen., III, 9, 27 и прим. 92. Щит служил для дачи сигнала также и после Марафонской битвы, когда предатели в Афинах с его помощью дали знак персам. (Hdt., VI, 115; 124).
[247] Речь идет о битве при Эгоспотамах у побережья Геллеспонта летом 405 г. до н. э. В этой битве афинский флот был уничтожен, что повлекло за собой немедленный распад Афинской морской державы и практически завершило Пелопоннесскую войну. Из ловушки сумели вырваться всего 9 афинских кораблей. «Парал» принес весть о поражении в Афины, а остальные 8 триер во главе с Кононом ушли на Кипр. Ср.: Plut. Lys., 11; Xen. Hell., II, 1, 28; Front. Strat., II, 1, 18.
[248] Ср.: Plut. Lys., 8; Aelian. Hist, var., VII, 12.
[249] Избиение демократов на Фасосе произошло вскоре после капитуляции Афин в 404 г. до н. э. Ср.: Nep., 6, 2.
[250] После победы при Эгоспотамах (405 г. до н. э.) пелопоннесское войско осадило Афины с суши и с моря и голодом принудило их сдаться. После этого было устроено собрание союзников, на котором коринфяне и фиванцы требовали полного уничтожения Афин. Лисандр воспротивился этому. В итоге спартанцы заключили мир с Афинами на условиях срытия Длинных стен и укреплений Пирея, выдачи военного флота, возвращения изгнанников и вступления в Пелопоннесский союз. При поддержке Ли–сандра в Афинах утвердился режим Тридцати тиранов, опиравшийся на спартанский гарнизон. Ср.: Xen. Hell., II, 2, 10 sqq.
[251] Агис — в разное время Лакедемоном правили четыре царя с таким именем. Полиэн, несомненно, рассказывает о самом раннем из них, Агисе I. В пользу такой идентификации можно указать на характерное противопоставление лакедемонян пелопоннесцам, странное для более позднего времени, когда дорийцы Лакедемона уже давно считались пелопон–несцами, но совершенно уместное при описании событий, относившихся к рубежу III тыс. до н. э. — в этот период дорийцы были недавними пришельцами, вторгшимися в Пелопоннес из Северной Греции. Агис I, сын Эврисфена, второй представитель старшей династии лакедемонских царей; правил около одного года, согласно Евсевию, в 1059 г. до н. э. (Euseb., Chron., II, р. 60-61 Schoene; ср.: Diod. VII, frg., 8, 3). О безвременной кончине Агиса сообщает наш автор (Polyaen., И, 13). Кратковременность царствования не помешала этому Гераклиду оставить заметный след в истории Лакедемона, так что позднее его даже считали подлинным основателем династии и государства, отводя Эврисфену значительно более скромную роль (Strab., VIII, 5, 4-5; в антиковедении, заметим, издавна существует предположение о том, что в текст наших источников вкралась ошибка и Агис правил не год, но значительно дольше). Отсюда Агиады — общее название царей из рода Эврисфена и Агиса. Стоит заметить, что за переименованием династии (Эврисфениды теперь назывались Агиадами), возможно, скрывался факт смены царствующего дома, представление же о родстве Агиса с Эврисфеном могло возникнуть позднее (объединение Агиадов с Гераклидами способствовало укреплению авторитета династии). Аналогичные изменения родового имени (смена династии?) наблюдаются у дорийцев почти повсеместно — младшая линия лакедемонских царей — Проклиды/Еврипонтиды, в Мессении преемники царя Кресфонта — Эпи–тиды, по имени Эпита, сына (?) Кресфонта, в Коринфе — Бакхиады, представители рода Бакхиса, потомка (?) первоначального основателя династии коринфских царей Алета.
[252] Пелопоннесцы — здесь: ахейцы, владевшие Лакедемоном до прихода дорийцев (ср.: Apollod., II, 8, 2-3: Πελοποννήσιοι (пелопоннесцы) — ахейцы, боровшиеся против Гераклидов; см. также: Polyaen., I, 9).
[253] С покорением отдельных областей Пелопоннеса локальные группы завоевателей, кроме общеплеменного этнонима (дорийцы), принимали и новые, соответствовавшие названию той страны, хозяевами которой они становились (в Аргосе — аргивяне, в Мессении — мессенцы и т. д.). Полиэн называет воинов Агиса лакедемонянами и лаконцами, видимо, на том основании, что поколением раньше (при Эврисфене и Прокле (см.: Polyaen., I, 10 и прим. 78)) они уже захватили часть страны и, следовательно, могли считаться ее обитателями.
[254] Ср. сообщение традиции о голоде, охватившем дорийцев накануне вторжения в Пелопоннес (Apollod., II, 8, 3). Информацию Полиэна о голоде, поразившем лакедемонян, можно рассматривать как дополнительное основание для идентификации Агиса в стратегеме с сыном или, во всяком случае, преемником Эврисфена (см. прим. 251). История Спарты в правление Агиса II (ок. 427-400 гг. до н. э.), Агиса III (ок. 338-331 гг. до н. э.) и Агиса IV (ок. 245-241 гг. до н. э.) нам достаточно хорошо известна — ни о каком голоде источники не сообщают. Следовательно, остается Агис I, фигура смутная, от эпохи царствования которого сведений почти не сохранилось.
[255] Хотя позднее дорийцы Пелопоннеса постоянно враждовали между собой, первоначально, пока местные жители не были вполне подчинены, между дорийскими общинами, несомненно, существовали некие отношения сотрудничества (ср.: Plat. Legg., III, 684 a-b). Так, мы знаем, что Гераклиды из различных центров Пелопоннеса оказали единодушную поддержку Эпиту, сыну Кресфонта, при его возвращении в Стениклар — столицу Мессении (Paus., IV, 3, 8; ср.: Isoer., VI, 23), а Темен принял участие в борьбе Прокла с Эврисфеидами в Лакедемоне (Polyaen., I, 10). Отметим также совместное использование дорийцами Спарты и Мессении пограничного святилища Артемиды Лимнатиды (Strab., VIII, 4, 9; Paus., IV, 4, 2) и сверх того напомним характерный предлог, который спартанцы выдвинули для нападения на жителей Кинурии: те обижали аргивян (Paus., III, 2, 2).
[256] До вторжения в Пелопоннес дорийцы жили в горных анклавах на севере Греции. В этот период дорийские племена вели кочевой или полукочевой образ жизни, их основным занятием было скотоводство. Перейдя в Пелопоннес, они, видимо, пригнали с собой и скот, свое главное богатство, а также символ традиционного уклада. Из текста стратегемы можно заключить, что при Агисе эти пришельцы с северных гор еще не перешли прочно к оседлости, но перемещались по стране со всем своим скарбом и скотом, чем, видимо, и объясняется обилие последнего в лагере. Другие трактовки малоубедительны — конницы как таковой не существовало, воинский обоз едва ли мог быть столь значительным, чтобы для него потребовалось большое количество упряжных животных — действие происходит в эпоху чрезвычайной скудости, да и численность дорийского войска была невелика (Исократ говорит о двух тысячах спартанцев в эпоху т. н. Возвращения Гераклидов, см.: Isoer., XII, 255; чересчур доверяться автору, работавшему спустя много веков после дорийского нашествия, не обязательно, тем не менее малочисленность завоевателей подтверждается археологическими данными, которые не позволяют говорить о появлении в Греции этого времени крупных масс нового населения. Ср.: по мнению К. О. Мюллера, общая численность дорийского войска, пришедшего в Пелопоннес, составляла около 20 000 человек, что также не очень много (Müller К. О. Geschichten Hellenischer Stämme und Städte. Bd. II. Die Dorier. Breslau, 1844. S. 77)). Остается принять, что это был скот (как приведенный с севера, так и захваченный у побежденных), с помощью которого дорийцы тянули свое имущество, женщин и детей.
[257] С победой Гераклидов над великим царем ахейцев Тисаменом (см.: Polyaen., II, 37) борьба за Лакедемон отнюдь не закончилась. Ахейцы продолжали удерживать южные и отчасти центральные области страны. Власть же первых преемников Прокла и Эврисфена, видимо, не распространялась далее верховьев Еврота. Дальнейшее продвижение дорийцев приняло характер серии локальных столкновений, перемежавшихся с длительными затишьями. Последние общины ахейцев (Амиклы, Гелос) капитулировали лишь в VIII в. до н. э. Полиэн описывает эпизод (ближе нам неизвестный) из истории войн, продолжавшихся, таким образом, несколько столетий. О силе сопротивления ахейцев и относительной непрочности положения дорийцев можно судить по тому, что лакедемонянам трудно было одержать победу самостоятельно и им приходилось распространять слухи о приближающейся подмоге (ср. прим. 255).
[258] Фрасил (правильнее — Фрасилл) — афинский стратег. В 409 г. до н. э. отправился с флотом в Малую Азию для покорения отложившихся от Афин ионийских городов. Там он провел несколько успешных военных операций, но потерпел поражение при попытке захватить Эфес. Затем он направился в Геллеспонт, где соединился с флотом Алкивиада. Весной 408 г. до н. э. Фрасил фактически руководил осадой Колофона. Город афиняне так и не взяли, но сатрап Фарнабаз заплатил по договору 20 талантов за прекращение осады. Осенью 408 г. до н. э. Фрасил возвратился в Афины. Казнен после процесса по обвинению стратегов–победителей при Аргинусских островах (Xen. Hell., I, 7, 29-32). О Фрасиле см.: Schwann W. Thrasyllos. 2 // RE. Bd. VI. Hbbd. 11 (1936). Sp. 578-581.
[259] Ср. Excerpta Polyaeni, 57, 9: «Когда кто–либо, опасаясь кораблей врагов, все же хочет вызвать их на бой, ему нужно притвориться, что он имеет незначительное число кораблей, таким вот образом: по два из кораблей соединив, поставить один парус и вполовину от вражеских принять вид, чтобы те, осмелев и выйдя в море, но найдя вдвое больше кораблей, с легкостью были побеждены».
[260] Имеются в виду жители Византия, расположенного на европейской стороне у входа в Боспор.
[261] Осада Византия афинянами происходила летом 408 г. до н. э. Согласно Ксенофонту (Hell., I, 3, 14-20), руководил ею не Фрасил, а Алкивиад, хотя Фрасил, вероятно, участвовал в осаде. По сообщению Ксенофонта, командовавший в Византии спартанский гармост Клеарх переправился на азиатский берег Геллеспонта для переговоров с Фарнабазом, сатрапом Геллеспонтской Фригии, у которого он надеялся получить деньги на уплату воинам и собрать боевые корабли. В отсутствие Клеарха византийские военачальники ночью открыли ворота афинским войскам. Ср.: Xen. Hell., I, 3, 18 sq.; Diod., XIII, 66 sq.; Plut. Alcib., 31.
[262] Конон — выдающийся афинский полководец, выдвинулся в конце Пелопоннесской войны. Во время разгрома афинян при Эгоспотамах в 405 г. до н. э. сумел прорваться и увести эскадру из 8 афинских кораблей на Кипр к царю Эвагору. После падения Афин остался на Кипре и завязал оттуда отношения с персидским царем. Когда началась война между Персией и Спартой, Конон вместе с персидским сатрапом Геллеспонтской Фригии Фарнабазом (о нем см.: Polyaen., VII, 19 и прим. 86) возглавил персидский флот. В 394 г. до н. э. он одержал победу при Книде, положившую конец спартанскому морскому могуществу. Весной 393 г. до н. э. Конон прибыл в Афины и, пользуясь персидскими субсидиями, восстановил Длинные стены и укрепления Пирея, разрушенные Лисандром. В 392 г. до н. э. спартанский посол Анталкид прибыл ко двору сатрапа Тирибаза для заключения союза с персами. Союз тогда заключен не был, однако следствием этих переговоров было то, что Тирибаз пригласил Конона в Сарды и захватил его в плен. Конону удалось бежать, но он более не принимал участия в войне и умер на Кипре, вероятно, около 389 г. до н. э.
[263] Эпизод относится к 406 г. до н. э. Описание Полиэна неточно: по свидетельству Ксенофонта (Hell., I, 6, 15-19), спартанский наварх Калликратид отрезал эскадру Конона от афинской базы на острове Самос и загнал его в гавань Митилены на острове Лесбос. У самого входа в гавань произошло сражение, в котором Конон потерял 30 кораблей, остальные 40 удалось вытащить на сушу под защиту крепости. В дальнейшем спартанцы осаждали его вплоть до подхода флота из Афин, разгромившего Калликратида в битве при Аргинусах (ср. главу 44 и прим. 239). Ср.: Diod., XIII, 77.
[264] Ср.: Diod., XIV, 81, 4-6; 82, 2; 83, 1; 86, 6. О спартанских вторжениях в Малую Азию во главе с Агесилаем см.: Polyaen., II, 1, 6; 8; 9; 26; 30 и прим. 15, 22, 47, 54.
[265] Ср.: Xen. Hell., I, 6, 20.
[266] Ксенофонт (ок. 445-355 гг. до н. э.) — афинянин, историк и писатель. Был поклонник Спарты, входил в кружок Сократа. В качестве наемника принял в 401 г. до н. э. участие в походе Кира Младшего, претендента на персидский престол, против Артаксеркса II (о нем см.: Polyaen., VII, 68 и прим. 78). Когда Кир погиб, а его персидские сторонники примирились с царем, небольшой греческий отряд оказался в глубине огромного персидского царства, и Ксенофонт играл видную роль в знаменитом отступлении десяти тысяч греческих воинов из окрестностей Вавилона через Курдистан и горы Армении к Трапезунду. К этому времени (401 г. до н. э.) относятся все приведенные здесь стратегемы Полиэна. После этого похода Ксенофонт сблизился с руководителем спартанской политики царем Агесилаем и в 394 г. до н. э. участвовал на стороне Спарты в Коронейской битве с фиванцами, союзниками Афин. Осужденный в Афинах за измену родине, жил в изгнании около Олимпии, занимаясь литературными трудами. В 370 г. до н. э. переселился в Коринф, где и умер. Подробнее о нем см.: Фролов Э. Д. Жизнь и деятельность Ксенофонта // Ученые записки ЛГУ. № 251. Сер. ист. наук. Вып. 28. 1958. С. 41-74; Anderson J. К. Xenophon. London, 1974.
[267] Данный эпизод относится к моменту вскоре после того, как сатрап Тиссаферн обманом заманил в ловушку и перебил командиров греческих наемников. После этого эллины избрали новое командование. В числе новых командиров был и Ксенофонт, предложивший уничтожить лишний груз перед началом отступления армии наемников из–под Вавилона, где они в то время располагались. Ср.: Xen. Anab., III, 2, 27. 251.
[268] Отступая на север, наемники двигались по восточному берегу Тигра. Вскоре после перехода реки Запат (одного из притоков Тигра) они подверглись нападению персидской легкой пехоты и конницы. Стреляя из луков и пращей, персы наносили ущерб арьергарду греков, оставаясь вне досягаемости критских лучников и метателей дротиков, имевшихся в войске наемников, и легко уходили от преследования греческих гоплитов и пельтастов. Тогда по предложению Ксенофонта был сформирован отряд из 200 пращников и 50 всадников для отражения атак неприятеля. Ср.: Xen. Anab., III, 3, 16 sq.
[269] Следуя вдоль Тигра, греки миновали развалины городов Ларисы и Меспилы, двигаясь в сторону области кардухов, неподвластного персам народа, населявшего гористую область западного Курдистана. В один из ночных переходов варвары, обогнав греков, захватили вершину горы, через которую проходил спуск на равнину. Ксенофонт с помощью описанной здесь хитрости очистил путь эллинам. Ср.: Xen. Anab., III, 4, 37 sq.
[270] Греческие наемники остановились на берегу притока Тигра Кентрита, отделявшего только что пройденную ими область кардухов от западной Армении, управляемой зятем царя Артаксеркса Оронтом. Войско Оронта пыталось помешать грекам переправиться. Основная масса греков под началом спартанца Хирисофа, их главнокомандующего, начала переходить реку через обнаруженный накануне брод, а Ксенофонт в это время повел в обход легковооруженных воинов. Этот маневр заставил варваров, опасавшихся окружения, отступить и позволил Хирисофу стремительной атакой занять господствующие над рекой высоты и даже захватить часть вражеского обоза. Ср.: Xen. Anab., IV, 3, 20 sq.; Front. Strat., I, 4, 10. 251.

Книга Вторая

Следующее содержится во второй книге "Стратегем" Полиэна:
1. Агесилай
2. Клеарх
3. Эпаминонд
4. Пелопид
5. Горгид
6. Деркилид
7. Алкет
8. Арксиланд
9. Исид
10. Клеандрид
11. Фаракид
12. Деифонт
13. Еврипонт
14. Эфоры
15. Гипподамант
16. Гастрон
17. Мегаклид
18. Гармост
19. Фиброн
20. Демарат
21. Гериппид
22. Исхолай
23. Мнасиппид
24. Анталкид
25. Агесиполид.
26. Сфенипп
27. Калликратид Киренец
28. Маг
29. Клеоним
30. Клеарх-тиран
31. Аристомен
32. Киней
33. Гегеторид
34. Диний
35. Никон
36. Диойт
37. Тисамен
38. Ономарх
Вам, священнейшие цари Антонин и Вер, преподношу и следующую вторую книгу "Стратегем", и самим, конечно, могущим понять, из какой истории и с каким трудом это собрав, я предоставляю вам быструю пользу; и я это делаю, не проводя досуг, но и ведя перед вами судебные дела.

1. Агесилай

[1]
1. Агесилай воевал с акарнанцами и приходил к ним, когда следовало засеивать землю. Лаконцы решили запереть врагов. Агесилай считал, что акарнанцы больше будут желать мира, если у них будут плоды, за которые они будут бояться. "А если мира не будут желать, - сказал он, - то, стало быть, посеянное будет нашим"[2].
2. Лакедемоняне строились одновременно против фиванцев и афинян. Легкие[3] и пельтасты[4] были у лаконцев негодными, поэтому Агесилай решил повести на врагов всю фалангу. Хабрий[5] приказывает афинянам, а Горгид[6] фиванцам не выбегать вперед, а спокойно оставаться, выставив вперед прямые копья, а щиты приставив к колену. Агесилай, испугавшись спокойного хода битвы, отступил, полагая, что следует остерегаться полководческой силы врагов[7].
3. Агесилай еще не построил войско у Коронеи[8]. Некто пришел, сообщая ему: "Погиб Писандр[9], наварх[10] лакедемонян, побежденный Фарнабазом"[11]. Итак, чтобы отчаяние и страх никоим образом не завладели войском, Агесилай приказывает своим вестникам: "Сообщите воинам обратное: лакедемоняне побеждают на море". Одновременно и сам он вышел, украшенный венком, принес жертвы по поводу радостной вести и разослал друзьям куски от жертвенных животных[12]. Воины, слыша и видя это, еще более осмелев, с большим рвением сражались при Коронее.
4. Агесилай приказал дать проход бегущим из числа врагов[13].
5. Агесилай победил в Коронее фиванцев. Кто-то сообщил ему: "Враги сбегаются в храм". Он же приказал позволить им уйти, куда хотят, потому что опасно вступать в бой с теми, кто возобновляет его от отчаяния[14]."
6. Агесилай в Азии убедил воинов презирать варваров, которых они до того времени боялись, раздев захваченных в плен персов, и выставив напоказ эллинам с одной стороны их слабые и белые от изнеженности тела, а с другой - их дорогие украшения и одежды, и то сказав полаконски: "Вот те, с которыми мы ведем борьбу, а вот то, ради чего мы воюем"[15].
7. Союзники обвиняли лакедемонян: "Самих нас служит в войске много, а вас, лаконцев, - мало". Агесилай тогда приказал, чтобы на. равнине отдельно расположились лаконцы и отдельно союзники. Разделенные таким образом, они стали сидеть. Глашатай объявил: "Пусть поднимутся гончары!". Со стороны союзников поднялось довольно много людей. "Вторыми пусть поднимутся кузнецы!" Также многие встали. "На третий раз - плотники!" Поднялось большинство. И других ремесленников и мастеров он набрал друг за другом, так что без малого поднялись все союзники, а из лакедемонян - ни одного, ведь им запрещалось заниматься каким-либо ремеслом. Таким образом, союзникам было доказано, что большую часть воинов из них составляют лаконцы"[16].
8. Агесилай, когда он перешел в Азию и принялся опустошать землю царя[17], Тиссаферн[18] заключил перемирие. Перемирие было заключено на три месяца под тем условием, чтобы Тиссаферн убедил бы царя освободить эллинские города, сколько их есть в Азии, и позволил им управляться по своим законам. Эллины ждали условленного срока. Перс же, собрав многочисленный отряд, напал на эллинов. Был страх и ужас. Агесилай же с сияющим лицом, сильно обрадованный, скомандовал: "Я благодарю Тиссаферна за клятвопреступление, ведь себе самому богов он сделал врагами, а нам союзниками. Так пойдемте же смело, чтобы сразиться вместе со столь великими союзниками!". Вновь ободрились эллины словом своего полководца и, вступив в бой, победили варваров[19].
9. Агесилай, ведя войско к Сардам, разослал распространителей слухов, как бы обманывая Тиссаферна, он открыто готовится идти в Лидию[20], на самом же деле тайно направляется в Карию[21]. Это было сообщено Тиссаферну. Перс отправился охранять Карию, а лаконец напал в это время на Лидию и захватил большую добычу[22].
10. Агесилай вторгся в страну акарнанцев. Когда те бежали в горы, он не стал совершать стремительного нападения, а, разослав воинов в разные концы страны, приказал с корнем вырывать деревья. Акарнанцы, презирая его медлительность и задержку из-за деревьев, спустились с гор в города на равнине. Он же, пройдя маршем за небольшой промежуток ночи сто шестьдесят стадий, с рассветом напав на акарнанцев, находившихся на равнине, и захватив великое множество людей, скота и иного имущества, снялся с места[23].
11. Агесилай, узнав, что фиванцы охраняют проход, ведущий к Сколу[24], приказал всем посольствам от эллинских государств ждать его в Феспиях[25]. Но вместе с тем он приказал свезти туда и провиант для войска. Фиванцы, узнав об этом, выступили к дороге, ведущей на Феспии, и там сторожили. Агесилай, совершив двухдневный переход за один день и найдя дорогу на Скол пустой, прошел ее без боя[26].
12. Агесилай опустошал Фиваиду. Фиванцы заняли неприступный холм над дорогой, называемый "Старухиным сиденьем"[27], так что и войско построить против них было трудно и пройти вперед невозможно. Агесилай притворился, что ведет войско к городу фиванцев. Ведь он опустел, после того как все выступили в поход. Фиванцы, испугавшись за свой город, оставив холм, ушли в город. Агесилай же беспрепятственно перешел холм[28].
13. Агесилай после того, как в Левктрах многие из лакедемонян побросали оружие и оставили боевой строй, пожелал стать законодателем[29], чтобы большое число лаконцев не было обесчещено. Когда Агесилай был им объявлен, он не написал новых законов, но сделал так, чтобы старые законы имели силу после битвы при Левктрах[30].
14. Агесилай, когда в Спарте случилась смута, так что многие из гоплитов заняли священный холм Артемиды Иссории возле Питаны[31], а на Спарту наступали вторгшиеся беотийцы и аркадяне, и страх был великий, и смута во время войны, не испугался, но счел опасным нападать с оружием на тех, кто находился на холме, обращаться же с мольбой - унизительным. Сам же один, невооруженный, с непоколебимым и мужественным лицом подойдя к холму, сказал: "Не здесь, юноши, я вас поставил, но вот вас - на тот холм". Указав же на другой холм, сказал: "А вы уходите вон на то место и охраняйте его". Лаконцы же, так как, по их мнению, Агесилай не знал об их намерении отпасть, устыдились и послушно ушли туда, куда он им приказал, а ночью, выводя зачинщиков мятежа - двенадцать мужей, - одного в одно место, другого в другое, прекратил мятеж[32].
15. Агесилай, когда многие переходили на сторону врага, а войско пребывало в робости, чтобы убегавшие оставались незамеченными для остающихся с ним воинов, рассылая кругом по ночам своих людей, приказал собирать брошенные у постелей воинов и сисситий щиты и приносить их к нему с тем, чтобы не искать хозяина лежащего щита. Поэтому дезертировавшие еще более перестали быть заметными, поскольку не было видно их оружия[33].
16. Агесилай осаждал Фокею долгое время и не мог взять город. При этом он не мог переносить потерю времени. Но союзники фокейцев бедствовали гораздо больше. Он же, прекратив осаду, отступил, и радующиеся союзники фокейцев избавились от ушедших врагов. Тогда Агесилай возвратился и захватил город фокейцев, лишенный союзников[34].
17. Агесилай, проходя через Македонию, отправил послов к македонскому царю Аэропу[35], намереваясь заключить с ним договор о переходе через его страну. Аэроп не заключил договора, заявив, что сам выступит навстречу, и начал выстраивать конницу, узнав, что у лаконца мало всадников. Агесилай же, чтобы показалось, что он имеет всадников больше, чем есть, поставил впереди пешие отряды. Позади же, поставив в двойную фалангу всадников, сколько имел, смешал ослов, мулов и следовавших за ними коней, которые из-за старости считались пригодными возить грузы. Ехавшие на них люди, имея вооружение всадников, производили впечатление многочисленной конницы. Устрашенный Аэроп дал согласие на переход[36].
18. Агесилай расположился лагерем в Беотии. В то время как союзники боялись вступить в бой и втайне переходили в Орхомен - дружественный город, - Агесилай, незаметно отправив к орхоменцам послов, распорядился, чтобы никто без него не принимал в Орхомене союзников. Поэтому союзники, не имея того места, куда они могли бы отступить, уже не о бегстве, а о победе помышляли[37].
19. Агесилай сражался с фиванцами. Те, желая разорвать лаконскую фалангу и пройти через нее, упорно боролись, и было большое кровопролитие с обеих сторон. Агесилай приказал: "Прекратив яростную борьбу, давайте разойдемся!" Лаконцы разошлись, а фиванцы бежали в разные стороны. Агесилай напал на них с тыла и более не было убийства и тех и других, но одних лишь бегущих[38].
20. Агесилай, построив войско, увидя, что союзники действуют изменнически, отступил. Отступление проходило через горные теснины, в которых он ждал, что будут нападать беотийцы. Тогда он приказал лакедемонянам идти впереди, а союзникам двигаться в арьергарде, чтобы в случае, если враги нападут на него с тыла, союзники были бы вынуждены мужественно сражаться[39].
21. Агесилай, вторгшись в Беотию, приказал союзникам грабить и рубить деревья в этой стране. Поскольку они не решались на это, он распорядился воздержаться от разорения, однако стал переносить военный лагерь по два и по три раза в день. Ставя же по необходимости палатки, они рубили деревья в силу собственной нужды, а не ради нанесения ущерба врагам. Таким образом, вред для врагов был равный[40].
22. Агесилай, воюя в Египте вместе с Нектанебом[41], запертый в некую крепость, был осажден. В то время как египтянин не переносил осады, но считал достойным подвергнуться риску, Агесилай не слушался его, не дожидался пока крепость не была окружена со всех сторон рвом и стеною, кроме того небольшого места, которое служило отверстием и проходом в стене. Агесилай воскликнул: "Вот время боя!" и через этот проход устремился на немногих врагов, убивая их в узком месте и имея в качестве защиты окружающую стену, которая не позволяла его окружить[42].
23. Агесилай сражался с беотийцами. Победа была сомнительная, ибо ночь прекратила битву. Он же в середине ночи разослал самых надежных своих людей, приказав им распознать мертвых спартиатов, кого они могли, и, покрыв пылью, скрыть их. Они, сделав это, вернулись еще до наступления дня. Враги же, когда настал день, увидя, что лежат все трупы их собственных воинов, а тел спартиатов немного, стали унылыми и более трусливыми от мыслей, что дескать лакедемоняне имеют победу[43].
24. Агесилай, возвращаясь из Азии, проходил через Беотию. Фиванцы успели занять ущелья, через которые следовало пройти. Агесилай же, растянув фалангу, повел ее, построив по два, приказав открыто идти на город Фивы. Фиванцы, испугавшись, как бы он не занял Фивы, так как войско было вне города, оставив ущелья, поспешно в него вернулись. Агесилай же в безопасности провел войско[44].
25. Агесилай напал на Фивы. Фиванцы прорыли ров через равнину и поставили частокол: с обеих сторон частокола было два узких прохода. Агесилай, желая пройти, построив пустое каре[45], повел его к тому проходу, что был с левой стороны. Когда здесь построились все фиванцы, он, повернувшись от арьергарда ко второму проходу, не имеющему охраны, пройдя внутрь, опустошив страну, вернулся, не встретив никакого сопротивления[46].
26. Агесилай расположился лагерем вблизи Лампсака[47]. Пришли бежавшие с рудников некие эллины, сообщая, что у лампсакийцев все, кого они захватывали в плен, работают на рудниках. Войско вознегодовало и устремилось к городским стенам, чтобы разграбить город Агесилай, будучи не в состоянии помешать этому и желая спасти город, как бы выказывая сильный гнев, приказал, чтобы они (воины), побежав, вначале вырубили виноградники, ибо они принадлежат первым из лампсакийцев. Они обратились к вырубке, а он улучил момент и, послав вестников, сообщил лампсакийцам, что следует надежно стеречь город.
27. Агесилай, когда лакедемоняне и фиванцы стояли лагерем друг против друга, и посередине их разделяла река, видя, что лакедемоняне готовы перейти Эврот[48], опасаясь более многочисленных фиванцев вместе с союзниками, пустил вестников[49], будто бы есть оракул о том, что, первыми перейдя реку, они будут побеждены. Удержав таким образом лакедемонян, он, оставив немногих из союзников возле реки и командиром над ними фасосца Симмаха, приказав, чтобы, когда фиванцы перейдут реку, они бежали как можно быстрее, некоторых других скрыл в засаде в лощинах, а сам разместил воинов, приведя их в укрепленное и лесистое место. Фиванцы, увидев малочисленность тех, кто был с Симмахом, приободрившись, переправившись, преследуя бегущих, попав в засаду, были перебиты в количестве шестисот человек[50]
28. Агесилай, вторгшись в Мессению, отправил лазутчика. Когда тот сообщил, что не только мессенцы выступили из города, но и жены их, и дети, и свободные, он снялся с лагеря, так как они отказались от жизни и вследствие этого будут сражаться мужественнее[51].
29. Агесилай, когда лакедемоняне, запертые внутри Спарты фиванцами, желали не защищать себя, осажденных вместе с женами, но предпочитали, выступив наружу, делая нечто благородное, либо победить, либо умереть, удержал их, напомнив, что и мы когда-то осаждали афинян[52]. Они же сочли достойным, не выступив, самих себя всех истребить, но, разместив стражу в городе и на стенах, спасти себя, когда осаждающие со временем утомились и сами добровольно отступились от них[53].
30. Агесилай в Азии вез большую добычу, в то время как варвары нападали, стреляли из лука и метали дротики. Он же, сколько имел варваров из числа пленных, выставил их скованными и нагими перед лагерем. Нападавшие, узнав своих, прекратили стрелять[54].
31. Агесилай, тайно ночью вступив в Менду[55], держащую сторону Афин, заняв самое укрепленное место города, в то время как мендейцы были возбуждены и поспешно собрались в народное собрание, став, сказал: "Что вы шумите? Ведь половина из вас участвует в предательстве, поскольку позволили мне захватить город". Мендейцы, сочтя подозрительными друг друга, прекратили волнение.
32. Агесилай знатных и имеющих много друзей пленников отпускал без какого-либо выкупа, делая самих лишенными доверия у граждан.
33. Агесилай считал подобающим, чтобы при отправлении послов к нему посылались самые влиятельные из врагов, с которыми он будет вести переговоры о взаимных выгодах. Более всего с ними общаясь и участвуя с ними в жертвоприношениях и перемирии, возбуждал смуту в государствах из-за подозрений многих.

2. Клеарх

[56]
1. Клеарх, ведя многочисленное войско, дошел до реки, местами удобопроходимой до голени, а местами глубокой по грудь. Сначала он постарался провести войско по удобопроходимому месту. Когда враги с отдаленного расстояния от реки начали метать из пращи, стрелять из луков и теснить переходящих через реку, Клеарх повел гоплитов через более глубокое место, чтобы большая часть тела была скрыта под рекой, а выступающая над водой прикрывалась щитом. Гоплиты, безопасно перейдя реку, отогнали врагов. Прочее же войско прошло беспрепятственно по удобному участку реки.
2. Клеарх после того, как пал Кир[57], отступая с эллинами, расположился лагерем в деревне, имеющей обильный провиант. Тиссаферн, направив послов, требовал, чтобы эллины оставались здесь, передав ему свое оружие. Клеарх отвечал, что принимает условия, если Тиссаферн разошлет большинство персов по деревням в надежде на перемирие. Тот же, решив, что Клеарх уступил, распустил свое войско. А Клеарх, ночью выводя эллинов, в походе опередил его на целый день и ночь, пока Тиссаферн медленно собирал отпущенных воинов[58].
3. Клеарх советовал Киру самому не подвергаться опасности, но наблюдать за битвой, ибо, сражаясь, он ни в чем важном делу не поможет, пострадав же, он погубит всех, кто вместе с ним. Фалангу эллинов он сначала повел шагом, изумляя варваров воинской дисциплиной. Когда же он должен был оказаться на расстоянии полета стрелы, приказал воинам бежать, чтобы стрелы не причинили им никакого вреда. И эллинское войско таким образом одолело персов[59].
4. Клеарх после смерти Кира, когда эллины заняли много хорошей земли, - река окружала ту землю, отделяемую очень небольшим перешейком, чтобы не являться островом, - препятствуя разбить внутри этой земли лагерь, поскольку он не убедил воинов, послал мнимого перебежчика, возвещавшего: "Царь грозит отрезать этот перешеек стеной!". Эллины, услышав это и подчинившись Клеарху, располагают лагерь вне перешейка[60].
5. Клеарх, угоняя большую добычу, подвергшись нападению на холме и обносимый частоколом врагами, когда командиры требовали идти на риск прежде, чем весь холм будет обнесен частоколом, приказал им не унывать: битва будет с немногими воинами неприятеля из-за вала. С приходом же вечера, оставив добычу, они прорвались в промежутке частокола, изрубая в узком проходе идущих навстречу врагов.
6. Клеарх, ведя добычу из Фракии[61], чтобы ему не возвращаться раньше времени в Византии[62], разбил лагерь рядом с некой фракийской горой. Когда же собирались фракийцы, он, зная, что те, пьяными, устремившись с гор, ночью нападут, приказал оставаться при оружии и часто пробуждаться, а сам, пока была темная ночь, взяв часть войска, стал появляться, ударяя оружием на фракийский манер. Они (греки), как если бы это показались враги, были готовы к бою. В это время и фракийцы появились, чтобы захватить спящих эллинов; но те, бодрствующие и вооруженные, встретив нападавших, большую часть их убили[63].
7. Клеарх после отпадения византийцев, наказанный эфорами[64], поплыл в Лампсак[65] с четырьмя кораблями и пребывал там, притворяясь пьяным и пирующим. Византийцы были осаждены фракийцами. Они отправили стратегов с тем, чтобы те попросили Клеарха о помощи. Он же, якобы будучи не в состоянии из-за пьянства встретиться с ними, на третий день вышел к ним и, утверждая, что пожалел просивших, заверил, что придет на помощь. Снарядив еще два корабля, помимо тех четырех, он поплыл в Византии и, созвав народное собрание[66], посоветовал, чтобы все всадники и гоплиты взошли на корабли с тем, чтобы напасть сзади на фракийцев и чтобы кормчие, отплыв в море, стояли на якоре, пока не увидят поданный им сигнал к битве. Таким образом, после того как все отплыли в море, Клеарх сказал стратегам, что испытывает жажду, и, увидев вблизи харчевню, войдя вместе с ними, поставив стражу, обоих внутри убил. И, закрыв харчевню и приказав харчевнику молчать, когда стратеги были убиты, а гоплиты отведены, сам, поспешно проведя своих гоплитов, захватил Византии[67].
8. Клеарх грабил Фракию и убивал многих их фракийцев. Те же отправили послов с тем, чтобы просить прекратить войну. Он же, считая мир невыгодным, приказал поварам, приготовив, повесить два или три разрубленных тела из трупов фракийцев. Если фракийцы, увидев, спросят о причине, он приказал говорить: "Клеарху готовится обед!" Послы фракийцев, увидя это, содрогнувшись, повернули обратно, ничего более не осмелившись сказать о примирении[68].
9. Клеарх, имея на равнине гоплитов, в то время как вражеские всадники теснили их и одерживали победу в конном сражении, построил войско глубиной в восемь шеренг и поставил воинов более редко, чем положено по правилу построения в каре, и приказал, чтобы они, опустив кинжал под щит, выкопали очень глубокую яму. Те выкопали ее, а он вывел гоплитов от рвов вперед на равнину. Когда же напали вражеские всадники, он приказал отступать задом до рвов. Враги, ничего не предвидя, сильно нападая конницей, попав в траншеи, падали друг на друга. Клеарховцы же убивали всадников, лежащих внизу.
10. Клеарх находился во Фракии, ночные страхи охватили войско. Он же приказал, если ночью возникнет шум, чтобы никто не поднимался на ноги; поднявшийся же будет уничтожен как враг. Этим приказанием он научил воинов презирать ночной страх, и, таким образом, они перестали вскакивать и тревожиться[69].

3. Эпаминонд

[70]
1. Эпаминонда жену полюбил Фебид[71], охранявший Кадмею[72]. Она же донесла мужу о домогательстве. Эпаминонд повелел ей, чтобы она притворилась **[73] Фебида и назначила ночь, чтобы и к его друзьям привести других женщин. Так было условлено. Они же пришли и напились с людьми Фебида до опьянения. И попросили на короткое время выйти на какое-то ночное жертвоприношение и что будто бы они тотчас же вернутся. Те (друзья Фебида) вверили их привратникам, приказав тотчас же принять их обратно. Они же ушли, а у ворот были безбородые юноши, переодевшись в женские платья и взяв одну из женщин в качестве проводника по дороге внутрь дома, - она же должна была и немного поболтать с привратниками; вот таким образом войдя, они убили и самого Фебида и всех, сколько с ним тогда было[74].
2. Эпаминонд командовал фиванцами, лакедемонянами - Клеомброт[75]; была тогда битва при Левктрах; сражение же было нерешительным. Эпаминонд потребовал от фиванцев: "Подарите мне один шаг, и победа будет за нами!" Они послушались и победили. Лаконцы же отступили, и царь Клеомброт пал в той битве[76].
3. Эпаминонд при Левктрах уже вел фалангу. Феспийцы следовали с намерением изменить. Эпаминонд заметил это, но, чтобы войско не было приведено в замешательство в благоприятный момент сражения, объявил через глашатая: "Желающим из беотийцев пусть будет позволено уйти!" Феспийцы удалились со своим оружием. Эпаминонд же, воспользовавшись оставшимися гоплитами, построенными в боевой порядок и мужественными, славно победил[77].
4. Эпаминонд перешел в Пелопоннес. Неприятель, (вторгшись), расположился лагерем под Онеем[78]. Раздается гром, и страх завладевает воинами. Прорицатель велел остановиться. "Никоим образом, - сказал Эпаминонд, - ибо враги, разбив в таком месте лагерь, устрашены громом". Слова полководца вселили смелость в воинов, и они храбро последовали за ним[79].
5. Эпаминонд вторгся в Лаконику и намеревался разграбить город лакедемонян, но, изменив решение, не достигнув города, выступил в поход. Коллеги по должности[80] грозили ему судом. Он же, указав им на союзников аркадян, мессенцев, аргивян и сколько есть других пелопоннесцев[81], сказал: "Если бы мы опустошили лакедемонян, то теперь следовало бы сражаться со всеми ними; как и теперь, они воюют вместе с нами, истребляя лакедемонян, нисколько не усиливая фиванцев"[82].
6. Эпаминонд убедил фиванцев бороться с жившими[83] в Фивах лакедемонянами в гимнасиях. Они (фиванцы), легко опрокидывая их, научились презирать их и, как более мужественные, смело идя на них войной, изгнали.
7. Эпаминонд всегда выводил войско с восходом солнца, внушая представление, что он явно намерен сразиться. В Пелопоннесе же ночью, встав с места, он неожиданно напал на еще спящих лакедемонян.
8. Эпаминонд командовал фиванцами, Клеомброт - лакедемонянами и союзниками, - всего сорок тысяч воинов[84]. Фиванцы испугались массы врагов. Эпаминонд убедил их быть смелыми двумя уловками. Он устроил так, чтобы человек, не известный выступившим из города, украшенный венком и с лентами на голове, сначала явился фиванцам, возвещая: "Трофоний приказал мне сообщить фиванцам, что он дарует победу начавшим битву!"[85] После того как фиванцы ободрились и преклонились перед вмешательством бога, Эпаминонд приказал, чтобы они помолились, придя в храм Геракла. Было же и со жрецом Геракла давно оговорено ночью открыть храм, взять выставленное в храме оружие и, начистив его, положить перед богом; и чтобы он сам и служители, с ним бывшие, ушли прочь, никому ничего не сообщая. Когда же воины с командирами, войдя в святилище, увидели открытые двери, в то время как не было никого из служителей, увидели же и старое оружие, вновь вычищенное и сверкающее перед богом, они издали боевой клич и наполнились божественной отвагой, словно имея Геракла своим полководцем в битве. Таким-то вот образом удалось им, обретшим смелость, одержать победу над сорока тысячами.
9. Эпаминонд, желая вторгнуться в Лакедемон, после того, как лаконский гарнизон занял Оней, показывая, будто бы ночью собирается войти, уложил войско спать под самым Онеем. Лакедемоняне же, охраняя проход с оружием в руках, страдали, бодрствуя всю ночь. Когда же стало светать, Эпаминонд, подняв войско, напал на стражей, клонившихся ко сну, и, одолев их, легко прошел мимо[86].
10. Эпаминонд попытался ночью захватить город лакедемонян[87], оставленный гражданами. Агесилай, узнав от перебежчиков о нападении, быстро примчавшись со своим войском, раньше успев войти в город, дожидался фиванцев. Они же, напав, были с силою оттеснены лакедемонянами. Когда же, в сильной опасности впав в большую тревогу и принужденные ночью бежать, многие побросали свои щиты; Эпаминонд, видя случившееся, не желая, чтобы бросающие щиты были опозорены, возвестил через глашатая: "Никто из гоплитов пусть сам не несет щит, но пусть передаст его щитоносцам[88] или другим обозным[89]. Сами же следуйте за командиром[90], имея только копьями и кинжалами!" Таким образом, бросившие оружие в большинстве своем остались незамеченными и еще усерднее повиновались Эпаминонду в предстоящих опасностях за такое благодеяние[91].
11. Эпаминонд сражался с лакедемонянами. Поскольку битва была упорной, когда много пало с обеих сторон и ночь помешала достижению победы, каждая из сторон отступила в свой лагерь. Лакедемоняне же, расположившись по лохам и морам, эномотиям[92] и сисситиям[93], увидели массу погибших и, тем опечалившись, стали клониться ко сну. Фиванцам же Эпаминонд приказал расположиться лагерем, как каждому придется, и не искать ни своих лохов, ни отрядов[94], но, как можно быстрее пообедав, отдыхать, чтобы муж помог мужу из имеющихся припасов. Потому случилось так, что, пообедав, они поспешно легли отдыхать, и величайшим благом было то, что не заметили погибших, обедая не на обычных сисситиях, но порознь[95]. Потому, естественно, фиванцы, на следующий день построившись лучше[96], победили, а лакедемоняне из-за гибели своих были похожи на преждевременно побежденных.
12. Эпаминонд вел шесть тысяч[97] фиванцев против сорока тысяч спартиатов и их союзников. Когда граждане, естественно, боялись массы врагов, он исцелил их уныние. Была в Фивах статуя Афины, держащая копье в правой руке и имеющая щит, лежащий перед коленями. Он же, приведя ночью мастера, придал статуе другой вид и сделал богиню держащей щит за рукоятку. Когда настало время похода, он открыл все храмы, будто бы совершая жертвоприношения ради похода. Воины же, увидя переменившийся образ богини, изумились тому, что сама Афина словно бы вооружается против врагов. И много побуждал Эпаминонд воинов быть смелыми на том основании, что богиня будто бы выставила щит против неприятеля. Тем самым фиванцы ободрились и, вступив в бой, блестяще сражались и одолели гораздо более многочисленных врагов[98].
13. Эпаминонд у моста через Сперхей[99], - когда против него стояли фессалийцы, - видя, что от реки к востоку поднимается большой и густой туман, повелел каждому лоху доставить два груза срубленных деревьев - один груз зеленых деревьев, другой - высохших, и около середины ночи сухие, снизу, а зеленые, сверху положенные, поджечь. Одновременно были ночь, и туман, и дым. Воздух врагам был невидим. Эпаминонд же перевел по мосту воинов, а они вновь находились посреди равнины, так как рассеялся дым с туманом, фессалийцы узнали о переправе неприятеля[100].
14. Эпаминонд, возле Тегеи отваживаясь на борьбу с лакедемонянами, желая занять более возвышенные места, чтобы быть скрытым от врагов, приказал гиппарху[101] вместе с тысячью шестьюстами всадниками ехать верхом впереди фаланги и делать частые повороты туда и сюда[102]. Так как они подняли большое облако пыли, заслоняя себя от взоров врагов, он скрытно занял возвышенности. Спартиаты же, когда рассеялась пыль, увидев случившееся, поняли причину конных разъездов[103].
15. Эпаминонд, склоняя фиванцев к тому, чтобы напасть на самих лакедемонян, схватив самую большую змею, показал им ее и, в присутствии всех разбив голову животного, сказал: "Смотрите, что остальное тело бесполезно, когда уходит голова. Таким вот образом, когда мы разобьем (голову врагов), именно это лаконское войско[104], то прочее тело союзников будет бесполезным". Убежденные этим примером, фиванцы, смело устремившись на лаконскую фалангу, обратили ее в бегство, и масса союзников бежала.

4. Пелопид

[105]
1. Пелопид осаждал города, отстоящие друг от друга на сто двадцать стадий[106]. Находясь рядом с одним из них, он распорядился, чтобы, когда он подойдет к городским стенам, четыре всадника, увенчанные венками, видимые всем, быстро прибыли, сообщая, что второй город взят. Услышав это, он выступил к тому городу, который, как казалось, был покорен, и, поджегши густой лес перед стенами, поднял много дыма, чтобы внушить неприятелям представление о том, что город горит. Они же, как это увидели, испугавшись предстоящего взятия, сдались Пелопиду. Он же, получив от тех войско, придя ко второму городу, и тот покорил, более не решавшийся сопротивляться. Таким вот образом, добившись впечатления, что один город он взял, а другой захватив, Пелопид покорил оба[107].
2. Пелопид, в Фессалии не будучи в состоянии перейти реку, когда его теснили враги, расположившись лагерем перед рекою, окружил его частоколом. Заставив воинов прекратить рубить густой лес, он посреди ночи сжег частокол. Когда огонь поднялся со всех сторон до больших размеров, враги были удержаны от преследования, а те, кто был с Пелопидом, безопасно перешли реку[108].
3. Фивы охранял лаконский гарнизон, и фрурарх был поставлен в Кадмее. Был праздник Афродиты. Женщины играли в честь богини. Мужчины находились возле них. Фрурарх решил почтить богиню. Он позвал гетер. Имея скрытый кинжал, Пелопид вошел и, убив фрурарха, освободил Фивы[109].

5. Горгид

[110]
1. Горгид первым составил в Фивах священный отряд. Отряд был из трехсот любовников и возлюбленных. Ведь, любя друг друга, они никогда не побежали бы, но либо погибли бы друг ради друга, либо победили бы врагов[111].
2. Горгид, имея всадников, строил фиванцев против Фебида, имеющего пельтастов; местность же была узкой. Горгид, делая вид, что бежит от пельтастов, стал отступать лицом к врагу. Когда же враги начали налегать, он завлек их на просторное место. Там Горгид, подняв на копье шлем, дал сигнал к атаке. Когда же он на более широком месте развернул конницу, пельтасты, не выдерживая нападения всадников, без оглядки бежали в Феспии. Из них *** в бегстве[112]. Фебид тотчас же убежал следом за ними[113].

6. Деркилид

[114]
Деркилид поклялся Мидию, тирану Скепсиса[115], под тем условием, чтобы тирана, вышедшего из города и побеседовавшего с Деркилидом, быстро отпустить обратно в город. И тиран вышел навстречу, Деркилид же приказал ему открыть ворота, а если нет, пригрозил убить его. Когда же, испугавшись, тиран открыл ворота, Деркилид сказал: "Теперь я отпускаю тебя в город, ибо я в этом поклялся. Что же до меня, то и я вхожу в город вместе со своими войсками"[116].

7. Алкет

Алкет Лакедемонянин, отправляясь от Гистиеи[117], желая остаться незамеченным, снарядив много кораблей, спустив в море одну триеру и сажая на нее по очереди воинов, чтобы врагам показалось, что у него имеется одно судно, тренировал экипажи всех триер[118].

8. Арксилаид

Арксилаид Лаконец, намереваясь с войском пройти внушающий подозрение путь, - то он не знал, что случится, но полагал, что может случиться, - это, словно предвидя наверняка, наперед сообщил воинам и приказал, чтобы они, готовые к бою, совершали путь, как если бы враги сидели в засаде. Когда случайно был обнаружен большой отряд, так как те не предвидели приготовления врагов, сам Арксилаид, опередив всех, напал и легко уничтожил сидевших в засаде, обманув неприятеля тем, что приготовился заранее.

9. Исид

[119]
Исид Лаконец, после несчастья при Левктрах, когда фиванцы заняли гарнизоном Гифий - гавань Спарты, - взяв с собой сообщниками сотню сверстников, сделал так, чтобы они жирно умастились маслом, надели на себя оливковые венки и следовали за ним, имея под мышкой меч. Сам же он нагой отправился быстрым бегом; сверстники же обнаженными бежали вместе с ним. Когда фиванцы были обмануты наружным видом и гостеприимно приняли их, нагих и играющих, лаконцы, обнажив мечи, одних из них умертвили, а других изгнали, и сами завладели Гифием

10. Клеандрид

[120]
1. Клеандрид Лаконец, ведя против Терины[121] войско по дороге в лощине, попытался тайно напасть на теринейцев. Те же, заранее узнав об этом от перебежчиков, поспешив к дороге, оказались над головою Клеандрида. Он же, когда воины были в отчаянии, приказав им не унывать, повел глашатая через войско, приказав ему восклицать: "Кто скажет условленный пароль теринейцев, того считать другом!" Теринейцы, услышав о предписании, стали подозревать, будто бы у них самих есть какие-то предатели, и сочли, что надо вернуться как можно быстрее, чтобы охранять город. Будучи совершенно обманутыми, они отступили. Клеандрид же беспрепятственно повел войско на возвышенности и, кроме того, еще и разграбив страну, безопасно удалился.
2. Клеандрид, предводительствуя фурийцами[122], победив в битве левканов[123], после победы вел фурийцев к месту битвы, показывая им, что они, сами оставшись на этом самом месте, благодаря этому победили, а враги, оказавшись далеко друг от друга, пострадали от того, что не оставались на месте, но рассеялись. Когда он излагал это фурийцам, появились левканы, имеющие гораздо большее войско. Он же вывел свое войско с широкого на узкое место, чтобы, сделав множество врагов бесполезным, поставить своих воинов (в) тесноте места в равное положение перед лицом опасности. И снова левканов победили фурийцы.
3. Клеандрид лучших из тегеатов, подозреваемых в лаконофильстве, сделал еще более подозрительными, не разграбив лишь их земли, а владения других опустошив. Тегеаты же с великим негодованием привлекли этих мужей к суду по обвинению в измене. Те же, испугавшись, что будут осуждены, приняв решение, предали город, принужденные страхом сделать ложное подозрение истинным[124]
4. Клеандрид, воюя с левканами, превосходя их в полтора раза по численности, думая, что, если его численность станет явной врагам, они отступят, не подвергая себя опасности, свел фалангу в глубину. Когда же левканы, пренебрегши ими как немногочисленными, вытянули в длину шеренги, стараясь растянуть свой строй дальше неприятельского и желая и *[125] было у них отступление, когда фаланга была развернута, он приказал эпистатам перейти в парастаты; сделав же свой строй гораздо более длинным, он стал окружать левканов с флангов[126]. Они же, будучи окруженными, поражаемые со всех сторон, все погибли, кроме немногих, которые спаслись, позорно бежав[127].
5. Клеандрид, приказывая фурийцам, бывшим в меньшем числе, не вступать в бой с массой врагов, сказал: "Где недостаточно львиной шкуры, там следует и лисью шкуру пришить".

11. Фаракид

[128]
Фаракид, когда карфагеняне напали на Сиракузы, встретившись во время плавания с карфагенскими триерами и захватив девять из них, чтобы карфагеняне успокоились, когда он плыл к берегу, посадил на девять захваченных триер собственных гребцов и воинов. Карфагеняне, узнав свои корабли, не воспрепятствовали им, подплывающим к гавани сиракузян[129].

12. Деифонт

[130]
Деифонт условился с дорийцами[131] вызвать аргивян[132] на сражение. Сам же, взойдя на корабли, встал на якорь под каким-то холмом, где он не был видим. Наблюдатель сообщил: "Дорийцы увозят отовсюду добычу, а аргивяне делают вылазку, оставив лагерь!" Деифонт и союзники, напав с кораблей, захватывают покинутый лагерь. Аргивяне, когда были пленены их отцы, дети и жены, передали дорийцам землю и города с тем условием, чтобы их спасти[133].

13. Еврипонт

[134]
Еврипонт, царь лакедемонян, видя, что война с аркадянами[135] затягивается, замышляя произвести у них смуту, послал глашатая, возвещавшего: "Лакедемоняне перестанут воевать, если вы изгоните отягощенных преступлением!". Ими же являются те, кто убил Агиса[136]. Бывшие же виновными в убийстве и, сверх того, ожидая, что они будут преследоваться народом из-за стремления к миру, выйдя с кинжалами, закололи скольких могли. Многих же и рабов они приобрели себе в качестве союзников, обещая им свободу. Желающие же мира договорились, что, разделившись на две части, вооруженные, они, выступив, построятся в боевом порядке. Принадлежащие же к сторонникам народа, будучи побежденными, прибежав к некому участку стены и открыв ворота, впустили лакедемонян. Те же завладели благодаря смуте Мантинеей[137], которую не могли победить войной.

14. Эфоры

[138]
1. Эфоры, когда был сделан донос, что Кинадон замышляет переворот, не считая, что его следует арестовывать в городе, немного ранее тайно послав в Авлон, в Лаконике, нескольких из всадников[139]; призвав Кинадона, эфоры отправили его с двумя воинами в Авлон, как бы для тайного дела[140]. Когда же они туда прибыли, посланные раньше всадники, арестовав его, подвергнув пыткам и узнав соучастников восстания, сообщили об этом эфорам. Они же, узнав тех, на кого было донесено, без замешательства убили их в отсутствие доносчика[141].
2. Эфоры, узнав, что у парфениев[142] есть условленный знак, - всякий раз, когда они намереваются начать восстание, они поднимают в центре агоры шапку, - приказали глашатаю возвестить: "Собирающиеся поднять шапку уходите с агоры!" После того как это было объявлено, соучастники восстания удержались от него, как будто бы их дело было раскрыто[143].

15. Гипподамант

[144]
Гипподамант осаждался аркадянами в Прасиях[145]. Был голод. Спартиаты послали глашатая; аркадяне не позволили ему пройти внутрь. Гипподамант ответил глашатаю со стены: "Сообщи эфорам, что женщина развязывает ту женщину, связанную в храме Афины Меднодомной!"[146]. Аркадяне не поняли, а лаконцы уразумели, что Гипподамант сообщал о том, что голод ослабевает. Ибо было в храме Афины Меднодомной выставленное изображение Голода - женщина, написанная бледной, худой, со связанными сзади руками. Так что неизвестное врагам было ясным гражданам Гипподаманта[147].

16. Гастрон

Гастрон Лакедемонянин, намереваясь в Египте вступать в бой с персами, переменил паноплии и надел паноплии эллинов на египтян, а доспехи египтян на эллинов. Скрыв египтян (среди эллинов)[148], он, построив, повел вперед эллинов. Поскольку они нисколько не уступали, а пробивались вперед и смело шли на риск, Гастрон двинул в бой египтян в греческом вооружении. Персы, увидя их и подумав, что нападают эллины, бежали, нарушив свой строй[149].

17. Мегаклид

[150]
Мегаклид, бежав на гору, густо поросшую лесом, будучи в осаде, выделив из войска ту часть, которая была бесполезной и более обременительной, приказал ей бежать через лес, зная, что это будет видно врагам. Они устремились на бегущих, а Мегаклид, имея годное и сильное войско, повернув от леса на противоположную дорогу, безопасно ускользнул.

18. Гармост

[151]
Гармост-лакедемонянин осаждался афинянами, имея в городе провианта еще на два дня. Пришел глашатай-спартиат; афиняне не позволили ему идти внутрь стен, но дозволили говорить перед стеной то, что он желает, когда все услышат. Глашатай сказал: "Приказывают тебе лакедемоняне быть спокойным, как можно скорее ждать помощи!". Гармост же ответил: "Не очень спешите, идя на помощь, ведь у меня провианта еще на пять месяцев!". Афиняне, поскольку и зима наступала, отказавшись от длительной и зимней осады, и поспешно ушли, снявшись с лагеря.

19. Фиброн

[152]
Фиброн, осаждая в Азии укрепление, убедил фрурарха[153] пойти на переговоры, поклявшись, что если они не договорятся, то обратно приведет его в крепостцу. Тот пошел и принял участие в переговорах. Стражи крепостцы в надежде на примирение пребывали в беспечном состоянии. В этот-то момент фибронцы, напав, штурмом берут укрепление. Фиброн же, отведя фрурарха обратно в крепостцу, тотчас же согласно клятвам приказал убить его внутри[154].

20. Демарат

[155]
Демарат, сообщая спартиатам о походе Ксеркса, написав письмо на непокрытой воском дощечке[156], покрыл ее воском сверху, чтобы, как ненаписанное, оно было провезено через стражей.

21. Гериппид

[157]
Гериппид, придя в Гераклею Трахинскую[158], созвав народное собрание, поставив вокруг гоплитов, объявил, чтобы трахинцы сели порознь. Они сели, он же велел, чтобы они передали лакедемонянам судебное разбирательство относительно того, в чем поступают несправедливо, будучи, как установлено законом в Спартиатиде, связанными[159]. Когда же, связанные гоплитами, они были выведены за ворота, то все были убиты.

22. Исхолай

[160]
1. Исхолай в Эносе[161], видя рядом стоящих на якоре афинян с многочисленными кораблями, боясь, как бы ночью, подплыв с моря, они силой не отняли многие из его судов, приведя всех их к той башне, что стояла на дамбе, привязал их за мачты; более отдаленные суда он соединил канатами с более близкими так, чтобы связь между кораблями была друг через друга. Афиняне же, придя ночью, пытаясь оттащить их, не стащили с места ни одно из судов. Бывшие же в Эносе, когда стражи сообщили им об этом, выступив, преследовали афинян, одни с суши, другие с кораблей[162].
2. Исхолай на дороге, с одной стороны обрывистой и ненадежной, с другой же имеющей гору, которой владели враги, когда поднялся сильный ветер, зажег лес, так что когда сторожившие враги были преследуемы дымом и огнем, он безопасно вслед за этим по частям провел войско.
3. Исхолай, осажденный в Дрисе Хабрием[163], намеревавшимся подвести тараны, сам опередив его, обрушил часть стены, замыслив двоякое: чтобы его воинам храбро сражаться, не имея защиты от стены, врагам же, чтобы пренебрежительно относиться к подготовке осадных машин; враги же, боясь оставить без внимания добровольное окружение стеной[164], не осмелились войти в город.
4. Исхолай, когда его осаждали афинянами, узнав, что есть некоторые из стражников, которые его предают, ночью обходя караулы, приставил к каждому из стражников по одному из наемников. Сделав это, он спокойно избежал опасности предательства.

23. Мнасиппид

Мнасиппид вел небольшое число воинов. Когда же ночью напали враги, он приказал легковооруженным и трубачам, в темноте сделав обход, позади нападающих дать сигнал к нападению и метать. Враги же, как будто окруженные многочисленным войском, поспешно отступили.

24. Анталкид

[165]
Анталкид, проводя время в Абидосе[166] с достаточно большим флотом, узнав, что аттические триеры, стоявшие на якоре в Тенедосе[167], боятся плыть в Византии к Ификрату, после того как кто-то сообщил, что Ификрат[168] будто бы осаждает халкедонян, являющихся друзьями, приказал отплыть к Халкедону[169] и, отойдя, расположился для засады возле Кизикской территории[170]. Те же, кто был в Тенедосе, узнав об отплытии Анталкида, поспешно попытались плыть к Ификрату. Когда же они оказались возле невидимых триер врагов, - но тайно стоящими на якоре, - Анталкид, неожиданно напав на аттические корабли, одни из них потопил, большую же часть захватил[171].

25. Агесиполид

[172]
Агесиполид осаждал Мантинею вместе с союзниками, которые, хорошо относясь к мантинейцам из-за того, что лакедемоняне господствовали над Элладой, следовали за ними на войну, тайно же ночью посылали мантинейцам то, в чем они нуждались. Агесиполид, узнав о происходящем, стал выпускать много собак возле лагеря, большую же их часть - к той части, которая была возле города, чтобы никто не перебегал к неприятелю, опасаясь быть пойманным собаками[173].

26. Сфенипп

[174]
Сфенипп Лаконец, притворно присужденный эфорами к штрафу, притворившись, что перебегает к тегеатам[175], когда они приняли его как имеющего причину для праведного гнева, он, подкупив правящих вместе с архонтом Аристоклом, вместе с ними во время процессии напав на него, собиравшегося приносить жертву, убил.

27. Калликратид

1. Калликратид Киренец попросил охранявшего акрополь Магне-сии принять четверых своих раненых. Когда он позволил, Калликратид, каждого вооружив панцирем, положил на носилки, передав им спаты[176] и накинув поверх хланиду[177]. Когда же несущие четверо носилок оказались внутри ворот, в то же время двадцать вооруженных юношей, убив стражников, заняли акрополь.
2. Калликратид, осаждаемый в Магнесии, когда враги подвигали к стенам тараны, сам, разрушив на непреодолимом участке стены часть башни, выждав момент смены атакующих, обошел стену и, напав с тыла, многих из них убил, немалое же число взял в плен. После же победы он восстановил стену[178].

28. Маг

[179]
1. Маг, выступив в поход из Кирены, оставил из друзей тех, кто мог бы охранять город; орудия, снаряды и машины[180] запер внутри акрополя; убрал же и со стен брустверы с тем, чтобы, если кто-то задумает переворот, он имел бы открытый вход через ворота.
2. Маг, завладев Паретонием[181], приказал сигнальщикам зажигать дружеский сигнальный огонь вечером и его же опять - ранним утром. Благодаря обману сторожевых огней, он проследовал из этой земли до местности, называемой Хи[182].

29. Клеоним

[183]
1. Клеоним, царь лакедемонян[184], осаждая Трезен[185], расположив вокруг большей части города метательные машины, приказал пускать снаряды, надписав на них: "Я пришел освободить ваш город". Имея же и трезенских пленников, освободил их без выкупа. Пленные же, войдя внутрь городских стен, объявили радостную весть. Эвдамид же, стратег Кратера, охраняя город, построил войско против замышляющих переворот. И пока те внутри сражались друг с другом, Клеоним, приставив лестницы, захватил город, разграбил его и поставил над ним гармоста-спартиата с гарнизоном[186].
2. Клеоним, осаждая Эдессу, когда после падения стены напали сариссофоры врагов, - а каждая сарисса была длиной в шестнадцать локтей[187], - уплотнил свою фалангу в глубину. Протостатов и их эпистатов[188] он построил без копий, приказав, если сариссофоры вступят в бой, схватить обеими руками сариссу и крепко держать ее, а следующим за ними воинам, обойдя каждого сариссофора сбоку, вести бой. Одни хватались за сариссы, таща их к себе, другие же, подходя сзади, убивали сариссофоров[189], и оказалась бесполезной длина сариссы из-за способности Клеонима[190].

30. Клеарх

[191]
1. Клеарх гераклеот, желая построить акрополь, приказал наемникам тайно выйти ночью, красть, грабить, бесчинствовать и наносить раны. Возбужденные граждане призвали Клеарха помочь. Он же сказал, что не сможет иначе сдержать их отчаяние, чем если кто-нибудь не окружит их стеною. Когда гераклеоты согласились, он, обнеся стеной место в городе, устроив акрополь, не помешал тем (наемникам), себе же доставил возможность со всеми поступать несправедливо.
2. Клеарх, тиран Гераклеи, распространил весть о том, что будто бы желает удалиться вместе с копьеносцами и передать Совету трехсот государственные дела. Они же собрались в булевтерий[192] с тем, чтобы поблагодарить Клеарха и вернуть свободу. Он же, поставив вокруг булевтерия воинов, в то время как триста призывались глашатаем, по одному их арестовав, приказал всех вести на акрополь.
3. Клеарх, желая убить многих из граждан, не имея предлога, собрал их от шестнадцати до шестидесяти пяти лет в собачий зной[193], будто бы для осады города Астака[194]. Когда же он подошел близко к Астаку, то приказал гражданам в болотистом, безветренном и полном стоячей воды месте разбить лагерь, предписав заботиться о том, чтобы не появились из своей страны фракийцы. Сам же, словно бы собираясь испытывать тяготы осады вместе с наемниками, заняв высокие и тенистые места с проточной водою, разбил лагерь и до тех пор растягивал осаду, пока в летнее время болотистое и нездоровое место лагеря не сгубило граждан. Когда же все погибли, тогда он с наемниками снялся со своего лагеря, приписав эпидемии причину гибели граждан.

31. Аристомен Лакедемонянин

[195]
1. Аристомен Лакедемонянин, союзник Дионисия, когда случилось незначительное бегство, видя смешавшиеся триеры, приказал своим воинам кричать: "Скорей бежать!" Враги, услышав этот крик, обратились в бегство, решив, что побеждены силой.

Аристомен Мессенец

[196]
2. Аристомен, предводитель мессенцев, трижды приносивший жертвы по сто лакедемонян, однажды, получив тяжелые ранения, был взят в плен со многими другими мессенцами. Лаконцы решили всех сбросить со скалы, прочих нагими, а Аристомена из-за славы его доблести - с оружием. Прочие, упав, тот час же скончались, щит же Аристомена, притягивая воздух, легко опустил его на землю. Он, смотря на вершину и стоящие вокруг крутые скалы, не оставил надежду, но, тщательно рассматривая всю гору целиком, заметив чрезвычайно узкий проход и приходящих через него лисиц; отломав кость от лежащих трупов и схватив за хвост одну из лисиц кусаемый ею, он проходил вместе с ней теснины гор, костью отбивая и выламывая проход в горе, и ** выбежал вместе с ней. Претерпев это, он пришел к мессенцам, собирающимся вступить в битву, и, тотчас вооружившись, сам шел впереди фаланги. Лаконцы же, вновь увидев Аристомена в оружии, снова превосходящего всех в бою, снова преследующего, сброшенного на скалы, от которых еще никто никогда не спасался, все обратились в бегство, полагая, что сильнее смертной природы этот муж[197].
3. Аристомен мессенец, плененный лакедемонянами и охраняемый, когда те легли спать, прикатился к находящемуся рядом огню и, спалив веревки, убил стражей; тайно же пройдя в Спарту и пригвоздив их щиты к святилищу Афины Меднодомной[198], написал: "Аристомен от лакедемонян невредимым спасся". Это сделав, он вернулся в Мессению.
4. Аристомен мессенец, когда лакедемоняне совершали всенародное жертвоприношение Диоскурам, вместе с одним другом оба сели на белых коней и надели на головы шапки и золотые звезды. И когда уже прошла ночь, они явились на подходящем расстоянии лакедемонянам, отмечающим праздник вне города с женами и детьми. Они же, подумав, что случилось явление Диоскуров, перешли к пьянству и еще большей радости. Те же, сойдя с коней, обнажив мечи и перебив большую часть из них, поспешно ускакав, ушли[199].

32. Киней

[200]
Борьба при Мантинее была равной у фиванцев и мантинейцев. Мантинейцы собирались отправить к фиванцам посла для переговоров о погребении павших воинов. Киней афинянин - брат его Деметрий погиб в битве, - сказал мантинейцам, что лучше видеть брата незахороненным, чем желать признаться врагам в поражении. Ведь и брат его мужественно погиб из-за того, чтобы не был поставлен трофей в честь победы над ним и его родиной. Мантинейцы, услышав это, отказались от переговоров[201].

33. Гегеторид

[202]
Фасос[203] осаждали афиняне. Фасосцы утвердили закон: "Да будет смерть предложившему заключить мир с афинянами". Гегеторид, фасосец, видя много граждан, погибших от долгой войны и голода, накинув петлю на шею и придя в народное собрание, сказал: "Мужи-граждане, обращайтесь со мной как желаете и как вам угодно, но спасите оставшихся граждан, ценой моей смерти отменив закон". Фасосцы, это услышав, и закон тот отменили и Гегеторида оставили невредимым[204].

34. Диний

[205]
Диний, сын Телесиппа, ферец, в фессалийском Кранноне[206] постоянно проводил время, охотясь на птиц, которые обитали у озер и рек. От такой жизни он перешел к тирании посредством вот какой хитрости. Краннонцы нанимали городскую стражу. Диний нанялся и до истечения трех лет очень аккуратно осуществлял охрану, так что для поздно ходивших ночи были безопаснее дней. Хвалимый всегда за эти дела, он и еще больше нанимал стражников, чтобы пользоваться большим почетом, делая стражу сильнее. Когда же город отдавал за плату десятую часть хлеба, он поставил своего младшего брата во главе сбора этой подати, чтобы отдавать ее на откуп, намного превосходя доход. Таким образом, назначив брата сборщиком десятины с земли и вверив ему многих молодых людей в полном расцвете лет, стражников крепостей и сборщиков плодов, идущих на уплату десятины, - когда был праздник так называемых Итоний[207], на котором все краннонцы забавляются, - присоединив к стражам в городе сборщиков пошлины с города и трезвых поставив над пившими, убив свыше тысячи граждан, стал тираном краннонцев.

35. Никон

[208]
Никон, пират из Фер, тех, что в Пелопоннесе[209], непрерывно нападая, много вредил мессенцам. Агемах[210], стратег мессенцев, устроив на него засаду и схватив, привел в народное собрание мессенцев Никона, чтобы его пытать. Никон обещал передать им Феры, если они сохранят его невредимым. Убедив мессенцев, он выждал безлунную ночь и попросил, чтобы большинство шло на некотором отдалении, а немногие следовали за ним, подняв на себя большой груз колосьев. Подойдя к стене ко времени второй стражи, Никон подозвал охранников, назвав пароль. Когда они, узнав его голос и пароль, открыли ворота, те, кто нес груз, бросив его и обнажив мечи, убили стоявших у ворот. Те же, кто следовал позади, напав, завладели городом.

36. Диойт

[211]
Диойт, стратег ахейцев, будучи не в состоянии взять город герейцев[212] открыто, захватил его тайно, подкупив большими суммами некоторых из герейцев. Последние, часто приходя к воротам и обхождением склоняя к себе тех, кому были вверены ключи от ворот, выпивая с ними, незаметно отпечатали себе баланагры[213] и передали Диойту их оттиски. Он, заготовив ключи, равные и подобные городским ключам, отправил их подкупленным герейцам, назначив им ночь, в которую они откроют ворота, а Диойт с немногими воинами войдет в город. С помощью одной стратегемы с баланаграми он обеспечил вход своим воинам, другой же стратегемой он воспользовался, уже войдя в город. Ведь после того, как герейцы, услышав о случившемся, выскочили - а многие из них хорошо знали городские места, - Диойт, испугавшись их, приказал, чтобы трубачи, разойдясь по разным частям города, дали сигнал к нападению. Герейцы, слыша из многих мест множество труб, отовсюду окруженные их звуком, решили, что все занято врагами. Они оставили город и отправили послов к Диойту, умоляя вернуть их отечество, чтобы в следующий раз покориться ахейцам[214].

37. Тисамен

[215]
Тисамен, ведя войско, видел, что много птиц пролетает над одним местом. Однако он не замечал, чтобы они садились на землю, так как, боясь людей, расположившихся в том месте, не решались садиться. И, изучив местность, он напал на засевших в ней и убил ионийцев, устроивших засаду.

38. Ономарх

[216]
1. Ономарх Фокидянин, осажденный беотийцами в Элатее, выведя войско и загородив ворота, поставил поочередно детей, жен, матерей и отцов, а перед ними построил гоплитов. Пелопид[217], поняв, что это приготовление от отчаяния, поскольку они были готовы погибнуть или победить, отступил, не завязав боя[218].
2. Ономарх, готовившийся к бою против македонян, занял у себя в тылу полукруглую гору и, спрятав на обеих вершинах камни и камнеметы[219], вывел войско на лежащую внизу равнину. Когда же наступающие македоняне выстрелили, фокидяне притворились, что бегут к середине горы. Македоняне уже теснили их, преследуя с мужеством и напором, те же, метая камни с вершин, сокрушали македонскую фалангу. Именно тогда Ономарх дал сигнал фокидянам повернуть и атаковать врагов. Македоняне же, когда одни атаковали их сзади, а другие метали камни, с большим трудом бежав, отступили. Говорят, что во время этого бегства царь македонян Филипп сказал: "Я не бежал, но отступил, как баран, чтобы снова произвести более сильный удар"[220].

---

Данную книгу Полиэна можно условно назвать спартанской. Ее главные действующие лица - эта спартанские цари, военачальники и просто командиры, которые действуют в основном в первой половине IV в. до н. э. (гл. 1, 2, 6, 7, 9, 15, 16, 18, 19, 21, 22, 24, 25). Это был один из самых драматических периодов в истории Греции, ознаменованный кризисом полиса. Для этого времени были характерны борьба различных греческих государств за лидерство в Элладе, социальная нестабильность, распространение наемничества, вовлечение Персии в греческие дела. Эти факторы как нельзя ярче отразились в стратегемах, посвященным царю Агесилаю (гл. 1) - видному политическому деятелю этой эпохи, фигура которого является, по существу, центральной в данной книге и которому посвящено самое большое количество стратегем (33 пассажа). В его биографии мы и находим отражение основных событий эпохи.
После победы в Пелопоннесской войне (404 г. до н. э.) Спарта установила в Элладе свою гегемонию. Став царем, Агесилай уже в 396 г. до н. э. отправился в поход против персов в Малую Азию (гл. 1, 6; 8-9; 16; 26). Формально целью похода было освобождение греческих городов на малоазийском побережье от персидского господства, фактически же - подчинение их спартанскому влиянию. В 394 г. до н. э. в Греции не без помощи персов образовалась антиспартанская коалиция в составе Афин, Коринфа, Фив и Аргоса, что привело к началу Коринфской войны (394-386 гг. до н. э.). Агесилай опять находится в центре событий, он возвращается из Малой Азии в Грецию (гл. 1, 17; 24; 30; 33), где он одержал решительную победу над войсками коалиции в битве при Коронее в Беотии (гл. 1, 3; 5; 19; 23). Дальнейшие боевые действия были сосредоточены главным образом вокруг Коринфа. В 390 г. до н. э. Агесилай напал на этот город, но блестящая победа, одержанная афинским отрядом под командованием Ификрата над спартанцами, вынудила его отступить.
Положение Спарты, лишившейся военного флота и терпящей неудачи на суше, стало очень шатким; ей грозило поражение в войне. Но это не входило в планы Персии, которая стремилась сохранить в Греции выгодный для себя баланс сил. Поэтому, когда Спарта пошла на сближение с Персией, последняя оказала ей поддержку в деле заключения Анталкидова, или Царского мира, положившего конец Коринфской войне (386 г. до н. э.). Условия мира, согласованные со спартанским посольством, были продиктованы Персией всем прочим греческим государствам. Греческие города Малой Азии, за некоторым исключением, оставались под властью персидского царя, а в балканской Греции распускались все военно-политические союзы, прежде всего Беотийский. Единственной выигравшей от этого мира стороной из числа греческих государств оказалась Спарта, которая за счет персидской дипломатии добилась ослабления своих врагов и на некоторое время достигла в Греции лидирующего положения. Это позволило ей, в частности, в 382 г. до н. э. захватить Фивы и установить там олигархический режим.
Однако гегемония Спарты оказалась непрочной. Уже в 379 г. до н. э. спартанский гарнизон был изгнан из Фив, которые вновь обрели независимость и воссоздали распущенный Беотийский союз. (гл. 3, 1; 6; 4, 3) Этот союз фактически превратился в единое государство, а граждане всех вошедших в него городов могли участвовать в общебеотийском народном собрании, собиравшемся в Фивах и избирающем предводителей союза, беотархов.
В 378 г. до н. э. в нарушение Анталкидова мира в Афинах был создан II Афинский морской союз, а в 376 г. до н. э. афинянин Хабрий разбил спартанский флот у Наксоса. В 371 г. до н. э. в Спарте состоялся обще-греческий мирный конгресс с участием персидских послов. На нем была предпринята попытка возродить дух Анталкидова мира, но кончилась она неудачей. Достигнутое соглашение сохраняло существующее положение дел. Раздражение Агесилая вызвала независимая позиция фиванского лидера Эпаминонда, не желавшего идти на поводу у Спарты. В результате Фивам была объявлена война.
В 370-х гг. Агесилай руководит военными действиями спартанцев против Фив (гл. 1,2; 11; 12; 25; 5, 2). Последовавшее в 371 г. до н. э. вторжение спартанцев в Беотию обернулось для них грандиозным поражением в битве при Левктрах. В ней погиб один из спартанских царей, Клеомброт. Победа была одержана фиванцами благодаря применению новой военной тактики Эпаминонда (гл. 1, 13; 3, 2-3; 8-9; 12). По гегемонии Спарты в Греции был нанесен сокрушительный удар, возглавляемый ею Пелопоннесский союз распался, подвластные Спарте области, - Аркадия и Мессения, - провозгласили свою независимость. Перед самой Спартой нависла угроза иноземного вторжения.
В 370 г. до н. э. Эпаминонд со своей армией вступил в Пелопоннес (гл. 3, 4-5). Впервые за более чем 600 лет враг вступил в Лаконику (Plut. Ages., 31). Опустошая страну, он вплотную подошел к городу Спарте. Агесилай, заняв ключевые позиции в городе, не дал выманить себя на открытую битву (гл. 1, 15; 27; 29). Этим он спас положение. Эпаминонд, не имея достаточных сил и средств для долгого пребывания во вражеской стране, вынужден был отступить. Спасенная от полного разгрома, Спарта потеряла свое былое могущество. Крах политического могущества и общий кризис вызвали волнения в стране, вылившиеся в организацию мятежей и заговоров (гл. 1, 14).
После успешных походов Эпаминонда в Пелопоннес в Греции наступил период фиванской гегемонии. Полиэн рассказывает о трех главнейших персонажах этой эпохи: Эпаминонде (гл. 3), Пелопиде (гл. 4) и Горгиде (гл. 5), особенно подробно о первом (15 стратегем). Однако против Фив как сильнейшего греческого государства немедленно стали объединяться другие эллинские полисы. Стремление Фив стать лидирующей силой в Греции вызвало раздражение со стороны их главного союзника Афин, которые пошли на сближение с побежденной Спартой. Против усилившихся Фив также выступили отдельные города Ахайи, Аркадии и Элиды. Так постепенно складывалась антифиванская коалиция. В 362 г. до н. э. произошло очередное вторжение Эпаминонда в Пелопоннес (гл. 3, 10; 14; 9). Войска противников сошлись в знаменитой битве при Мантинее (гл. 32), расположенной в Аркадии. В сражении фиванцы снова одержали победу, но Эпаминонд был смертельно ранен и умер на поле битвы. Его гибель не позволила фиванцам воспользоваться плодами победы и вскоре они лишились всякого влияния за пределами Беотии. Однако Спарта, оправившись от поражений, так и не смогла восстановить прежнюю мощь и вернуть утраченное лидерство.
В период спартанской гегемонии армия Лакедемона была образцом для остальных греков, хотя она основывалась на традиционных архаичных принципах гоплитской фаланги и фронтальной атаке, в которой спартанцы были особенно сильны. Однако новые тенденции пробивали себе брешь и в стене лаконского консерватизма: появляются продромы, которые выполняют функции пельтастов, воинов с вооружением средней тяжести, шире используется конница. Организация беотийской армии, противницы Спарты, также была консервативна и базировалась на принципах глубоко построенной фаланги, главную роль в которой играл регулярный Священный отряд фиванцев. Однако Беотия традиционно была сильна своей конницей, которую для успешных действий против вражеских всадников часто смешивали со специальными пехотинцами-гамиппами. Сила же беотийской армии заключалась в способных военачальниках (главным образом, в Эпаминонде), которые смогли перейти к новой тактике, к неравномерному распределению воинов в строю и выдвижении ударного фланга вперед. Подробнее о военном деле этой эпохи см.: Stein H. С. Das Kriegswesen der Spartaner. Nach den Quellen dargestellt. Konitz, 1863; Stehfen H. De Spartanorum re militari. Dissertatio inauguralis philologica. Gryphiswaldiae, 1881; Salmon P. L'Armee federale des Beotiens // L'Antiquite classique. T. 22. 1953. P. 347-360; Anderson J. K. Military Theory and Practice in the Age of Xenophon. Berkeley-Los Angeles, 1970; Lazenby J. F. The Spartan Army. Warminster, 1985; Sekunda N. V. The Ancient Greeks (Elite Series 7). London, 1986; idem. The Spartan Army (Elite Series 66). Oxford, 1998.
Спартанские сюжеты первой половины IV в. до н. э. в этой книге Полиэна логически переходят на другие темы из лаконской истории: переселение дорийцев (гл. 12), вытеснение ими ахейцев, которые, в свою очередь, идут на территорию Ахайи (гл. 37), стратегема родоначальника одной из двух спартанских царских династий Еврипонта (гл. 13), война с мессенцами, показанная посредством образа предводителя последних Аристомена (гл. 31, 2-4), деятельность должностных лиц, эфоров, на благо государства (гл. 14).
К теме спартанской истории примыкают и сюжеты, связанные с деятельностью лаконских полководцев на службе у иностранных государств или монархов (гл. 11, 20, 17, 29, 31, 1).
Не осталась в стороне во второй книге и, очевидно, любимая Полиэном тема - тема тирании. Тут в основном, описываются неблаговидные поступки по захвату и удержания власти (гл. 30, 34). Хотя данные сюжеты во второй книге представлены намного беднее, чем в других книгах "Стратегем".
Отдельной небольшой темой в книге являются деяния военачальников в эпоху эллинизма, в частности, в III в. до н. э. (гл. 27-29, 36). Эта тема, в свою очередь, объединяется со спартанской тематикой фигурой кондотьера Клеонима (гл. 29).
Таким образом, центральной темой книги являются события, посвященные Спарте, а среди них, в свою очередь, надо выделить стратегемы, посвященные Агесилаю. Большинство других сюжетов в книге идейно связано с основной темой (А. И. Климин, А. К. Нефёдкин).

[1] Агесилай — спартанский царь (годы правления: 399-360 гг. до н. э.), младший сын царя Архидама II. В ранней молодости нашел себе покровителя в лице знаменитого спартанского полководца Лисандра (Polyaen., I, 45 и прим. 244). После смерти Архидама царем Спарты стал старший брат Агесилая Агис. Когда тот скончался, встал вопрос о престолонаследии. Противники Агесилая выдвинули кандидатуру Леотихида, сына Агиса. Однако решающую роль сыграла поддержка Лисандром Агесилая. Леоти–хиду было отказано в праве на престол на том основании, что он будто бы является незаконнорожденным сыном Агиса (Xen. Hell., III, 3, 1-4; Plut. Ages., 3; Lys. 22; Paus., III, 8, 7-10). Став царем, Агесилай в 396 г. до н. э. отправился в поход против персов в Малую Азию. Формально целью похода было освобождение греческих городов на малоазийском побережье от персидского господства, фактически же — подчинение их спартанскому влиянию. Агесилаю удалось победить персов в битве при Сардах в 395 г. до н. э. (Xen. Hell., III, 4, 23; Diod., XIV, 80; Plut. Ages., 10). Главную роль в походе играл Лисандр, который за счет этой экспедиции стремился еще более усилить свое политическое и военное значение, возросшее за время Пелопоннесской войны. Возникшие трения с Агесилаем подталкивали его к организации государственного переворота в Спарте, однако гибель Лисандра в битве при Галиарте в Беотии в 395 г. до н. э. прервала эти планы (Xen. Hell., III, 5, 17-20; Plut. Lys., 24-29). В 394 г. до н. э. в Греции не без помощи персов образовалась антиспартанская коалиция в составе Афинам, Коринфа, Фив и Аргоса, что привело к началу Коринфской войны. Агесилай вынужден был вернуться из Малой Азии. В это время спартанский флот был разбит у малоазийского побережья при Книде (Diod., XIV, 84, 3-4). Однако Агесилай вынужден был уйти из Малой Азии, переправиться в Грецию. В том же году он одержал решительную победу над войсками коалиции в битве при Коронее, в Беотии (Xen. Hell., IV, 3, 15-20; Plut. Ages., 15-18). Дальнейшие боевые действия были сосредоточены главным образом вокруг Коринфа. В 390 г. до н. э. Агесилай напал на этот город, но блестящая победа, одержанная афинским отрядом под командованием Ификрата над спартанцами, вынудила его отступить (Xen. Hell., IV, 5, 12-18; Plut. Ages., 21-22). Позднее, откликнувшись на просьбу союзников Спарты ахейцев, он в 389-388 гг. до н. э. повел военные действия против акарнанцев, заставив их заключить союзный договор. В 378-377 гг. Агесилай руководит военными действиями спартанцев против все более усиливающихся Фив. Возвращаясь из второй экспедиции против Фив, Агесилай тяжело заболел и не участвовал в политических событиях несколько лет. В 370 г. до н. э. Эпаминонд со своей армией вступил в Пелопоннес. Опустошая Лаконику, он вплотную подошел к городу Спарте. Агесилай, заняв ключевые позиции при обороне города, не позволил выманить спартанцев на открытую битву. Этим он спас положение. Затем на некоторое время Агесилай из–за своего преклонного возраста не участвовал в походах. Однако в 362 г. до н. э. пошел на помощь мантинейцам, но в это время Эпаминонд вторгся в Спарту и чуть не захватил город, но отступил из–за ожесточенного сопротивления спартанцев во главе с пришедшим на помощь Агесилаем. После гибели своего главного врага Эпаминонда в 361 г. до н. э. Агесилай вместе с афинским полководцем Хабрием отправился на службу в Египет по приглашению фараона Taxa, восставшего против персов. В Египте Агесилай командовал греческими наемниками, участвовал в ряде походов, в том числе в Финикию. Перейдя во время междоусобной войны на сторону нового фараона Нектанеба II, он содействовал его победе (Plut. Ages., 36-39). Возвращаясь из Египта в Спарту, Агесилай умер в возрасте 84 лет в так называемой Менелаевой гавани в Ливии, к западу от Египта. По словам Плутарха, он «свыше тридцати лет, вплоть до битвы при Левктрах, был наиболее влиятельным и могущественным человеком в Лакедемоне и считался как бы предводителем и царем всей Греции» (Ages., 40;  пер.К. П. Лампсакова). Об Агесилае см.: Carledge P. Agesilaos and the Crisis of Sparta. London, 1987; Hamilton Ch. D. Agesilaos and the Failure of Spartan Hegemony. Ithaca, 1991.
[2] Эти события относятся к 391 г. до н. э., то есть ко времени Коринфской войны. Поход был предпринят в ответ на враждебные действия акарнанцев (живших на западе Средней Греции) против ахейцев — союзников Спарты. О событиях сообщают Ксенофонт (Hell., IV, 6, 13) и Плутарх (Ages., 22).
[3] Легкие (здесь: κούφοι — вероятно, здесь имеются в виду легковооруженные, а не гоплиты с облегченным снаряжением.
[4] Пельтасты — воины, вооруженные легким щитом — пельтой и одним или двумя легкими метательными копьями. Пельта имела полукруглую форму, была деревянной или плетеной, обтянутой кожей. Первоначально пельтастами были соседние с греками фракийцы. В Греции они были распространены афинским полководцем Ификратом около 390 г. до н. э. Пельтасты занимали промежуточное положение между тяжеловооруженными (гоплитами) и легковооруженными воинами. См.: Best J. G. P. Thracian Peltasts and their Influence on Greek Warfare. Groningen, 1969.
[5] Хабрий — афинский полководец (умер в 356 г. до н. э.), своими победами содействовавший расширению Второго афинского морского союза. Во время вторжения Агесилая в Беотию в 378 г. до н. э. выступил на помощь Фивам. В это время Хабрий был стратегом вместе с Тимофеем и Каллистратом. О нем см.: Polyaen., III, 11 и прим. 220.
[6] Горгид — соратник Эпаминонда и Пелопида. См.: Polyaen., II, 5 и прим. 110.
[7] Эпизод относится к 378 г. до н. э., упоминается Диодором (XV, 32, 4) и Непотом (12, 1). Военное столкновение произошло во время вторжения Агесилая в Беотию, предпринятого в ответ на свержение в Фивах про–спартанского режима. В качестве союзника Фив в этой войне выступили Афины, тогда как союзниками спартанцев были аркадяне, элейцы, сикионцы, коринфяне, мегарцы, фокидяне, локры и другие. Также см.: Demosth., XX, 76. (Л. Д. Бондарь, А. И. Климин)
[8] Коронея — город в северо–западной Беотии, у которого в ходе Коринфской войны в 394 г. до н. э. состоялась битва Агесилая с войсками антиспартанской коалиции (Афины, Фивы и их союзники). Об этой битве сообщают Ксенофонт, сам участвовавший в ней, (Hell., IV, 3, 15-20), Диодор (XIV, 84) и Плутарх (Ages., 15-18). Битва закончилась победой Агесилая. Эпизод, рассказанный в данном параграфе, представлен у Ксенофонта (Hell., IV, 3, 13-14) и Плутарха (Ages., 17).
[9] Писандр — командовал спартанским флотом у берегов Малой Азии в 394 г. до н. э. Был родственником Агесилая.
[10] Наварх — командующий спартанским флотом. Избирался на один год без права вторичного избрания. В период исполнения своих полномочий пользовался огромной властью, которую Аристотель даже сравнивает с царской (Arist. Pol., II, 6, 22).
[11] Фарнабаз — персидский сатрап Геллеспонтийской Фригии; осуществлял общее командование персидским флотом во время битвы при Книде. О нем см.: Polyaen., VII, 19 и прим. 86. Речь в стратегеме идет о морском сражении при Книде (394 г. до н. э.). Спартанский флот под командованием Писандра столкнулся с персидским флотом, одним из командиров которого был афинский полководец Конон (Polyaen., I, 48 и прим. 262). Флот спартанцев, численно уступавший противнику, потерпел поражение, а сам Писандр героически погиб, сражаясь на корабле (Xen. Hell., IV, 3, 10-13; Diod., XIV, 83, 4-7).
[12] Существовал обычай, по которому совершивший жертвоприношение угощал своих друзей мясом жертвенных животных.
[13] Вероятно, этот эпизод относится к концу битвы при Коронее и перекликается с сюжетом следующего параграфа. Бежавшие с поля боя неприятельские воины,.около 80 человек, укрылись в храме. Агесилай, исполненный богобоязненных и благородных чувств, приказал их отпустить (Xen. Hell., IV, 3, 20; Plut. Ages., 19). Ср.: Plut. Apophth. Lacón., 5, 12.
[14] После битвы при Коронеи (394 г. до н. э.) часть обратившихся в бегство беотийцев убежала в храм Афины Итонийской. Агесилай не решился нарушить право убежища и не причинил беотийцам вреда, разрешив им уйти (Xen. Hell., IV, 3, 20; Plut. Ages., 19; Paus., III, 9, 13). См. прим. 13.
[15] Эпизод относится ко времени войны Агесилая с Персией, к 395 г. до н. э. Находясь в Эфесе, Агесилай организовал смотр греческого войска, во время которого он и предпринял эту пропагандистскую акцию. Ксенофонт пишет: «Полагая также, что презрение к силе врага побудит воинов охотнее и храбрее бросаться в бой, он приказал глашатаям на публичных аукционах продавать пойманных при набегах на вражескую территорию варваров голыми. Воины увидели, что кожа их бела, так как они никогда не раздевались, что они изнежены и не привыкли к тяжелой работе, так как они всегда совершали передвижение на повозках» (Hell., IV, 4, 19;  пер.С. Я. Лурье). Плутарх добавляет: «По приказанию Агесилая торговцы добычей продавали пленников обнаженными. Одежду покупали охотно, но над пленными, чьи нагие тела были белыми и рыхлыми из–за изнеженного образа жизни, все насмехались, считая их бесполезными для работы, не имеющими никакой цены» (Ages., 9;  пер.К. П. Лампсакова). Ср.: Plut. Apophth. Lacón., 2, 13; Front. Strat., I, 11, 17; Athen., XII, 550e.
[16] Подобный образ жизни лакедемонян был узаконен реформами легендарного Ликурга (см.: Polyaen., I, 16 и прим. 97). По закону спартанцы не имели права заниматься ремеслом и торговлей, то есть такой деятельностью, которая может приносить прибыль. Соблюдение гражданской добродетели и доблестная военная служба были их главными и единственными обязанностями (Plut. Lye, 9, 24; Ages., 26; Apophth. Lacón., 2, 72).
[17] Территория, подвластная персидскому царю; в данном случае области Малой Азии.
[18] Тиссаферн — персидский сатрап Лидии. Был в Сардах примерно с 413 г. до н. э. Во время Пелопоннесской войны поддерживал спартанцев. В 401 г. до н. э. сражался против восставшего Кира Младшего. Был приговорен к смерти в 395 г. до н. э., потерпев поражение от Агесилая II. Подробнее о Тиссаферне см.: Polyaen., VII, 18 и прим. 83.
[19] О клятвопреступлении Тиссаферна, упоминаемом в данной стратегеме, сообщает также Ксенофонт (Ages., 1, 10; Hell., III, 4, 5; ср.: Nep. Ages., 2-3).
[20] Во время вторжения в Лидию в 395 г. до н. э. Агесилай в битве при Сардах нанес поражение персам. В результате персидский царь Артаксеркс II приказал казнить Тиссаферна, обвинив его в этой неудаче. Одновременно начались переговоры с Агесилаем о прекращении боевых действий (Xen. Hell., III, 4, 25-26). О битве при Сардах и о связанных с ней событиях см.: Anderson J. К. The Battle of Sardis in 395 B. C. // California Studies in Classical Antiquity. Vol. 4. 1974. P. 27-53; Gray V. The Two Different Approaches to the Battle of Sardis / / Ibidem. Vol. 12. 1980. P. 183-200; DeVoto J. G. Agesilaos and Tessaphernes near Sardis in 395 В. C. // Hermes. Bd. 116. 1988, p. 41-53.
[21] Кария — область на юго–западном побережье Малой Азии со столицей в Галикарнасе. Имела стратегическое значение благодаря тому, что в ней находилась база персидского флота. К тому же в Карий располагалась резиденция Тиссаферна.
[22] В 395 г. до н. э. Агесилай продолжал боевые действия против Тиссаферна. Об «обмане» последнего Агесилаем говорит Ксенофонт (Hell., IV, 3, 20-21; ср.: Nep. Ages., 3; Front. Strat., I, 8, 12; Plut. Ages., 9-10). Чуть раньше, в 396 г. до н. э., Агесилай также поступил подобным образом, когда вопреки ожиданиям Тиссаферна вторгся не в Карию, а во Фригию (Xen. Hell., III, 4, 12; Plut. Ages., 10).
[23] Эпизод имел место во время похода Агесилая в Акарнанию в 391 г. до н. э. (см. об этом походе: Polyaen., II, 1, 1 и прим. 2). Ср. сообщение Ксенофонта (Hell., IV, 6, 5-6).
[24] Скол — селение в скалах у подножия горы Киферон в Беотии, расположеное вдоль реки Асоп. В этот период входило в фиванскую область (Strab., IX, 2, 23-24).
[25] Феспии — город в Беотии у горы Геликон. Об этом городе см.: Roesch P. Thespies et la confédération béotienne. Paris, 1965.
[26] События относятся к походу спартанского войска во главе с Агесилаем на Фивы в 377 г. до н. э. Сообщение Ксенофонта (Hell., V, 4, 47-49) более подробно. Агесилай заранее приказал полемарху из Феспий занять господствующие высоты над Кифероном, поэтому он благополучно проник на Платейскую равнину. Фиванцы же защищали проход из Феспий в их область. Прибыв в Феспии и побыв там один день, Агесилай двинулся по дороге на Эрифры (город в фиванской области) и за один день форсированным маршем прошел двухдневный переход, после чего неожиданно ворвался в Скол, а затем предал разграблению территорию к востоку от Фив.
[27] В рукописи F: «Сидение Реи» (Ρέας έδος), Весселинг исправляет на «Старухино сидение» — греч.: Γραίας έδος (см.: Xen. Hell., V, 4, 49-50) — холм вблизи от Фив и Танагры (Steph. Byz. s. v. Távaypa). Грайя («старуха») — одно из имен героини — основательницы Танагры.
[28] Рассказывая о кампаниях Агесилая в Беотии, Полиэн описывает две большие кампании. Первая из них — военные действия в 394 г. до н. э., когда спартанский царь возвращался в Грецию после персидской кампании 396-394 гг. до н. э., а вторая — вторжение в Беотию в 378- 377 г. до н. э. после демократического переворота в Фивах. В данном случае речь идет о событиях второго похода, когда Агесилай сделал попытку захватить Фивы (387 г. до н. э.; ср.: Xen. Hell., V, 4, 49-50).
[29] «пожелал стать законодателем» — греч. Ήξίωσεν άποδειχθήναι νομοθέτης. По словам Аристотеля, царская власть в Лакедемоне представляла собой наследственную и пожизненную стратегию (Arist. Polit., III, 10, 1), и (особенно после усиления эфората) она по преимуществу ограничивалась функциями военного командования (Xen. Lac. pol., 13, 15). Цари также могли выступать с законодательной инициативой перед собранием–апеллой, но указание Полиэна, возможно, также говорит о значительном ослаблении власти царей за счет усиления герусии и особенно эфората. Подробнее о власти спартанских царей см.: Печатнова Л. Г. Формирование спартанского государства (VIIIVI вв. до н. э.). СПб., 1998. С. 57-59. Примечательно, что царем не был и сам знаменитый спартанский законодатель Ликург. Ср.: Plut. Ages., 30; Apophth. Lacón., 2, 30.
[30] События 371 г. до н. э. после поражения при Левктрах. Бросить оружие, и особенно щит, считалось у греков (а особенно у спартанцев) большим позором.
[31] Храм Артемиды Иссории находился в укрепленном населенном пункте Иссории, части Питан, в Спарте (см.: Plut. Ages., 32). Как отмечает Павсаний (III, 14, 2), эта ипостась Артемиды сопоставлялось с Артемидой Лимнией (Владыницей вод).
[32] События 370/69 г. до н. э., так называемый Первый поход Эпа–минонда в Пелопоннес, приведший к распаду Пелопоннесского союза и отпадению Мессении, а также — основанию Мегалополя и образованию Аркадского союза. На сторону фиванцев перешли многие другие пелопоннесские союзники и даже некоторые периэкские города (см.: Diod., XV, 72; Paus., VIII, 27). Именно в это время фиванская армия подошла к Спарте и была с трудом отражена Агесилаем. См.: Plut. Ages., 32; Nep., 17, 6.
[33] События похода Эпаминонда на Пелопоннес в 369 г. до н. э. Ср.: Plut. Ages., 32.
[34] Фокея — ионийский торговый город на западном побережье Малой Азии. События персидского похода Агесилая 396-394 гг. до н. э. В результате этой кампании Агесилаю удалось дойти до столицы Лидии, Сард, и нанести персам ряд серьезных поражений. В 394 г. до н. э. Агесилай был отозван спартанскими властями из–за начавшейся Коринфской войны (395-387 гг. до н. э.). См.: Front. Strat., III, 11, 2.
[35] Аэроп, о котором здесь говорится, по–видимому, являлся сыном царя Македонии Пердикки II и был вначале регентом при малолетнем царе Оресте (400/399-398/7 гг. до н. э.), а после его смерти стал царем Македонии (398/7-394 гг. до н. э.). С разрешения или без разрешения, Аэропа Спарта, ввязавшаяся в войну с Персией, использовала для продвижения своих войск путь через Македонию. Когда началась Коринфская война, Аэроп явно обнаружил симпатии к антиспартанскому блоку, попытавшись, как это следует из настоящей стратегемы, задержать армию Агесилая, возвращавшуюся из Азии, но был обманут и заключил со Спартой договор; после этого Агесилай перешел во враждебную в тот момент для Спарты Фессалию, где добился успеха (событие 394 г. до н. э.). Что касается Аэропа, то он в том же году умер от болезни, а вслед за его смертью в Македонии началась ожесточенная борьба за власть между членами царского дома.
[36] События 394 г. до н. э., когда Агесилай возвращался в Грецию, спеша на так называемую Коринфскую войну. Ср.: Polyaen., IV, 4, 3.
[37] Орхомен — крупный город в северо–восточной Беотии на берегу Копаидского озера. Будучи одним из крупнейших центров Беотии, Орхомен по традиции был оппозиционен Фивам и в 364/3 г. до н. э. был разрушен фиванцами. События, вероятно, относятся к 394 г. до н. э., времени Коринфской войны, в которой Фивы наряду с Афинами, Аргосом и Коринфом были участниками антиспартанской коалиции. Речь, видимо, идет о возвращении Агесилая в Пелопоннес через Беотию, когда спартанцы еще рассчитывали на помощь своих традиционных союзников, беотийцев. См. также далее: Front. Strat., I, 11, 5; Polyaen., II, 1, 24.
[38] Видимо, речь идет о битве при Коронее в 394 г. до н. э., подробно описанной Ксенофонтом (Hell., IV, 3). См. также: § 3-5; ср.: Front. Strat., II, 6, 6.
[39] События кампании 394 г. до н. э.
[40] Вторжение Агесилая в Беотию в 377 г. до н. э. Имеется интересная ассоциация с действиями спартанцев во время первого периода Пелопоннесской войны (431-404 гг. до н. э.), особенно в 431-425 гг. до н. э. (так называемая «Архидамова война»).
[41] Нектанеб II (360-343 гг. до н. э.) — последний представитель XXX египетской династии, пришедшей к власти при поддержке Агесилая. В 354 г. до н. э. Нектанеб II поддержал антиперсидское восстание в Сирии, Финикии, на Кипре и в Малой Азии, опираясь также на значительную помощь греческих государств и наемников. В 344-343 гг. до н. э., после подчинения Кипра и Сирии, персидский царь Артаксеркс III Ох (359-338 гг. до н. э., см.: Polyaen., VII, 17 и прим. 82) предпринял крупный поход в Египет, занял Пелузий и Бубастис и вынудил Нектанеба оставить Мемфис и остальные города Нижнего Египта и бежать в Эфиопию.
[42] Речь идет о событиях 361/0 г. до н. э. Египет фактически отделился от Персии уже при Нектанебе I (380-363 гг. до н. э.), основавшем последнюю, ХХХ династию. Сын Нектанеба I Tax, собрав, согласно традиции, 80000 египтян, 10000 греческих наемников и флот из 200 кораблей, которым командовал афинский полководец Хабрий, готовился к вторжению в Сирию и войне с Персией. На помощь Таху был послан Агесилай с 1000 спартанских воинов. Недовольство египтян и конфликт с Агесилаем привели к восстанию против Taxa во главе с его двоюродным братом, Нектанебом II, после чего Tax бежал в Сузы и просил помощи у персидского царя. В Менде против Нектанеба выступил еще один претендент на египетский престол (имя его точно не известно), которому удалось окружить Нектанеба и который был побежден благодаря Агесилаю. Именно этот эпизод и рассказывает Полиэн. См.: Diod., XV, 93; Plut. Ages., 39; Apophth. reg. et imp., 60, 11; Apophth. Lacón., 2, 78.
[43] События 394 г. до н. э.
[44] События 394 г. до н. э., или же 377 г. до н. э. Ср.: Front. Strat., I, 4, 3.
[45] Греч.: κοίλον πλινθίον; κοίλον — «пустое, выпуклое, впалое», πλινθίον — основное значение — «небольшой кирпич, четырехугольное тело», в военной терминологии — «каре».
[46] Вторжение Агесилая в Беотию в 378-377 г. до н. э.
[47] Лампсак — город в Троаде в Малой Азии у Геллеспонта. События персидского похода 394 г. до н. э.
[48] Эврот — главная река Лаконики, протекала недалеко от Спарты.
[49] Греч. λογοποίος — основное значение — «баснописец, сочинитель новостей», также имеет значение «вестник, вестовщик». Использование Полиэном этого слова, в отличие от обычного обозначения вестника (κήρυξ), показывает, что эти люди были посланы, чтобы сообщить заведомо ложные сведения.
[50] Речь идет о первом походе Эпаминонда в Пелопоннес в 370/69 г. до н. э. См.: глава 14 данной книги и прим. Ср.: Diod., XV, 65; Front. Strat., I, 10, 3.
[51] События относятся ко времени после похода Эпаминонда в 370/ 69 г. до н. э. Результатом Первой (742-724 гг. до н. э.) и Второй (685-668 гг. до н. э.) Мессенских войн было превращение большей части мессенцев в илотов, а также уничтожение и выселение значительной части жителей страны. Положение мессенских илотов значительно ухудшилось после Третьей Мессенской войны 464 г. до н. э. Одним из главных результатов похода Эпаминонда в Пелопоннес стало установление независимости Мес–сении от Спарты и основание города Мессены на месте древней Итомы и объединение вокруг него мессенцев, живших в самой стране и за ее пределами (см.: Diod., XV, 66; Strab., VIII, 4, 1; Paus., IV, 26-27; см. также: Мищенко Ф. Г. Федеративная Эллада и Полибий // Полибий. Всеобщая история / Пер. Ф. Г. Мищенко. T. I. СПб., 1994. С. 60-61; Печатнова Л. Г. Формирование спартанского государства… С. 16-18). После ухода Эпаминонда спартанцы делают попытки восстановить свое господство в Мессении вплоть до своего поражения в битве при Мантинее (362 г. до н. э.).
[52] Имеется в виду осада Афин спартанцами и их союзниками в конце Пелопоннесской войны, в 404 г. до н. э.
[53] События 369 г. до н. э. (см. ранее: Polyaen., II, 1, 14; 27).
[54] События 396 г. до н. э. Военные действия Агесилая в Малой Азии. Ср.: Front. Strat., I, 4, 2.
[55] Менда — греческий город на полуострове Паллена (Пеллена) на востоке Халкидики. События относятся к началу Коринфской войны, к 394 г. до н. э., ко времени возвращения Агесилая в Грецию.
[56] Клеарх — спартиат, родился около 450 г. до н. э. Впервые на арене войны появляется в 412 г. до н. э. в Декелее. В этом году по решению союзного совета направляется к Геллеспонту, а весной 4l 1 г. до н. э. идет к Византию и вынуждает этот город отпасть от Афинского союза. В последующее время, по сообщению Диодора (XIII, 40, 6), связан с Фарнабазом. В битве при Кизике (410 г. до н. э.) он командовал частью сухопутных войск, но потерпел поражение от афинских полководцев Фра–сибула и Ферамена (ср.: Polyaen., I, 40, 9); таким образом, в это время он находился в Греции. Отсюда вновь отправляется к Византию, куда прибывает весной 409 г. до н. э. и противостоит захвату Византия Афинами в 408 г. до н. э. Клеарх отправляется к Фарнабазу, чтобы попросить у него денег, но в это время пятеро византийских граждан предают город, и афиняне его захватывают (Xen. Hell., I, 3, 15-22; Polyaen., I, 40, 2). Позднее Клеарх сражается при Аргинусах (406 г. до н. э.). Вновь имя Клеарха начинает звучать в 403 г. до н. э., когда византийцы просят у Спарты полководца для борьбы с фракийцами, а также решения имеющихся гражданских разногласий в городе. Эфоры посылают Клеарха, однако он не оправдывает ожиданий, проводя в городе политику запугивания. После не имевших успеха предостережений эфоры посылают против Клеарха войско под предводительством Пантоида, чтобы совладать с Клеархом силой. Он в начале 402 г. до н. э. спасается бегством к Киру Младшему (см.: прим. 57 к стратегеме II, 2, 2). Кир принимает его, посвящает в свои планы и передает ему значительную денежную сумму, чтобы оплатить войско, с которым Клеарх повел войну с фракийцами в защиту городов на Геллеспонте (стратегемы II, 2, 6-10). Концом карьеры и жизненного пути Клеарха стало участие в походе Кира против своего брата Артаксеркса (стратегемы II, 2, 2-4 и прим. 58-60).
[57] Кир Младший, сын Дария II, брат Артаксеркса II — наместник царя в Лидии, Великой Фригии и Кападокии. Погиб в 401 г. до н. э. в битве при Кунаксе, когда пошел против своего брата, чтобы завладеть троном. См.: Cousin G. Kyros le Jeune en Asie mineure (Printemps 408 — Juillet 401 avant JésusChrist). Paris, 1905.
[58] Эта стратегема Полиэна касается крупного события конца V в. до н. э. похода персидского сатрапа Кира Младшего против своего брата Артаксеркса II Мнемона (404-359 гг. до н. э.). Когда в 404 г. до н. э. умер отец Кира и Артаксеркса Дарий II, на престол вступил Артаксеркс, Киру же досталась сатрапия Лидия и руководство местными войсками. Тогда Кир стал тайно готовиться к походу против своего брата, чтобы отнять у него престол. Этот поход был не обычным дворцовым переворотом, но завершением многолетнего противостояния влиятельной группы при персидском дворе, сложившейся еще при жизни Дария, выступающей против традиционной персидской политики. Кир выступил в поход в 401 г. до н. э. и пригласил к себе на службу большое число греческих наемников, которые в то время пребывали не у дел в связи с установившимся в Греции миром. В этом походе участвовал и молодой знатный афинянин Ксенофонт — будущий историк, описавший этот поход в своем «Анабасисе» (см.: Poiyaen., I, 49 и прим. 266). Столкновение между армиями Кира и Артаксеркса произошло у местечка Кунаксы близ Вавилона. Во время этого сражения Клеарх возглавлял правый фланг войска царевича, где стояли греки. В этом сражении Кир был убит, и продолжать поход не имело смысла. Греки оказались в тяжелом положении в глубине Азии; обратный поход греческого войска — целая эпопея (см.: Xen. An., II, 2 sqq.). Клеарх был предводителем выходивших из Персии греков. Свою роль в судьбе греческого войска сыграл и Тиссаферн. Когда греки стали вести с персами переговоры, прося разрешения вернуться на родину, Тиссаферн пригласил к себе в лагерь для переговоров пять греческих полководцев, 20 офицеров и 200 солдат, однако схватил их, заключил в оковы и казнил. В числе казненных был и Клеарх. Тогда, как утверждает Ксенофонт, полемизируя с другими авторами, его выбрали главным предводителем, в целях аргументации этого написав IIIVII книги «Анабасиса» (см.: Poiyaen., I, 49). О событиях см.: Rane P. A. The Military Situation in the Western Asia on the Eve of Cunaxa // AJPh. Vol. 101. 1980. № 1. P. 79-96.
[59] 401 г. до H. э. (см. выше прим. 56). История подтвердила правоту такого мнения. Битва с войском Артаксеркса шла поначалу успешно для Кира, победа склонялась на его сторону, однако исход похода решило неожиданное событие. Кир сам пошел в бой впереди своей конной гвардии, стараясь непременно убить Артаксеркса, который, останься он в живых, был бы опасен для Кира, даже если тому удалось бы захватить престол. Потому, увидев брата, Кир бросился на него, однако гвардейцы царя отреагировали быстрее, и убитым оказался Кир. Теперь весь поход терял смысл. Ср.: Plut. Artax., 8; Diod., XIV, 23.
[60] События 401 г. до н. э. (см.: прим. 58 к стратегеме II, 2, 2). Ср.: Xen. An., II, 14, 14-25.
[61] Фракия (современная Болгария) — область на юго–востоке Балканского полуострова, простиравшаяся от Карпат до Эгейского моря и от Черного моря до реки Аксий (Вардар), которая служила границей с Македонией. Начиная с бронзового века, Фракию населяли многочисленные фракийские племена. С VIII в. до н. э. на побережье Эгейского моря греки начинают основывать колонии, поддерживая с фракийскими племенами оживленные связи. Фракийцы в глазах греков отличались особой дикостью (Just., XV, 5, 15). См.: Hodinott R. The Thracians. London, 1981.
[62] Византии (позднее Константинополь, Истанбул, ныне Стамбул) — город на берегу Боспора Фракийского, игравший в древности большую торговую, политическую и стратегическую роль. Византии был основан в 660 г. до н. э. как колония Мегар; с конца VI в. до н. э. до 478  г.До н. э. находился под персидским господством; с середины V в. до н. э. входил в состав Афинского морского союза, трижды из него выходя; с 378 г. до н. э. является членом Второго Афинского морского союза; выдерживает осаду Филиппа II и сохраняет независимость; в I в. до н. э. входит в состав Римской империи, где играет большую роль. В 330 г. переименовывается в Константинополь и становится столицей Византийской империи вплоть до завоевания ее турками в 1453 г., когда город переименовывается в Истанбул.
[63] События 403 г. до н. э., когда Клеарх был направлен в Византии по просьбе жителей этого города для ведения борьбы с фракийцами (см.: прим. 56 к Polyaen., II, 2, 1).
[64] Эфоры (греч. Εφοροι — «наблюдатели») — пять высших должностных лиц в Спарте, избиравшихся сроком на один год всеми полноправными спартиатами. Эфоры представляли консервативную силу этого полиса. С середины VI в. до н. э. эфоры обладали широкими полномочиями в управлении, надзоре и судопроизводстве. Один из эфоров — эфор–эпоним — давал имя году. Подробнее см. далее: Polyaen., II, 14 и прим. 138.
[65] Лампсак — греческий город на азиатском берегу Геллеспонта (Дарданелл). См. также: Polyaen., VIII, 37 и прим. 169.
[66] Народное собрание граждан полиса — экклесия. Также см.: Polyaen., III, 12 и прим. 260.
[67] События 403 г. до н. э. (см.: прим. 63 к стратегеме II, 2, 6; ср.: Diod., XIV, 12). Хотя эта стратегема может принадлежать также времени первого отпадения Византия от Афинского союза.
[68] События 402-401 гг. до н. э. — времени ведения Клеархом малой войны с фракийцами на Геллеспонте. Ср.: Front. Strat., III, 5, 1.
[69] См.: прим. 68 к предыдущей стратегеме II, 2, 8.
[70] Эпаминонд (ок. 418-362 гг. до н. э.) — крупнейший фиванский полководец и политический деятель, с именем которого связано крушение спартанской гегемонии и установления сравнительно короткой эпохи возвышения Фив. Принадлежа к фиванскому аристократическому роду, Эпаминонд до сорокалетнего возраста целиком посвящал себя умственному и физическому развитию, находясь в стороне от политической деятельности, был последователем пифагореизма. В перевороте 379 г. до н. э., свергнувшем олигархию и восстановившем демократию в Фивах, он не участвовал, но тут же примкнул к демократам и стал вместе с Пелопидом фактическим руководителем воссозданного после роспуска (в 385 г. до н. э.) Беотийского союза; также проводил реорганизацию армии, превратив ее в сильнейшую в Греции. Полководческий талант Эпаминонда обнаружился в битве при Левктрах в 371 г. до н. э., когда при главной роли «Священного отряда» во главе с его другом Пелопидом, он наголову разгромил спартанцев (Xen. Hell., VI, 4, 1-15; Diod., XV, 55; Plut. Ages., 28; Pelop., 23). С этих пор влияние Эпаминонда в Фивах неуклонно растет, он занимает должность беотарха. Четыре раза он вторгался в Пелопоннес. Уже первый пелопоннесский поход Эпаминонда (в 370-369 гг. до н. э., вместе с Пелопидом) привел к распаду Пелопоннесского союза, к образованию независимого мессенского государства и Аркадского союза. Завершением этого похода была попытка беотийцев занять Спарту. В 369 и 366 гг. до н. э. Эпаминонд во главе сильной армии, при помощи своих союзников, мессенцев, аркадян, элейцев и других, вторгается в Пелопоннес, получив поддержку демократических сил. В 368-367 гг. до н. э. он командовал армией во время похода против ферского тирана Александра, пытавшегося установить гегемонию в Фессалии, и сыграл большую роль в освобождении страны из–под его власти. Усиление Фив привело к образованию сильной антибеотийской коалиции в которую вошли Спарта, Афины, Элида и ряд пелопоннесских городов. В 362 г. до н. э. Эпаминонд появляется вновь в Пелопоннесе, пытаясь помочь своим союзникам в Аркадии, Мессении и Аргосе. В ожесточенной битве при Мантинее Эпа–минонд одержал победу, однако гибель полководца не позволила ее закрепить. Эта битва оказалась последней победой фиванцев над Спартой. В ней фиванская армия понесла большие потери, так что Эпаминонд даже советовал своим согражданам заключить со спартанцами мир. Сам полководец был смертельно ранен в битве и, успокоенный вестью о победе, приказал вынуть из раны острие копья, после чего умер (Xen. Hell., VII, 5, 16-25; Plut. Ages., 34-35). (абзац) Военные успехи Эпаминонда определялись его полководческим талантом и боевыми качествами его армии. До Эпаминонда фаланга для боя выстраивалась в одну линию, при равномерном распределении сил по фронту. В битве при Левктрах Эпаминод располагал менее многочисленным, чем спартанцы, войском. При фронтальной атаке фиванцы могли быть окружены более длинной спартанской фалангой. Поэтому Эпаминонд отказался от равномерного распределения своих сил по фронту, сосредоточив ударную колонну («Священный отряд» Пелопида) на левом фланге, на направлении главного удара, и так называемой косой атакой, при которой ударный фланг был выдвинут вперед, добился полной победы. В битве при Мантинее Эпаминонд усовершенствовал новую тактику, организовав тесное взаимодействие атакующей колонны с конницей и легкой пехотой. Военное искусство Эпаминонда оказало влияние на будущего македонского царя Филиппа II, который некоторое время находился в Фивах в качестве заложника. (абзац) Давая достаточно подробный обзор полководческой и политической деятельности Эпаминонда, Полиэн показывает его ключевую роль в войнах периода фиванской гегемонии. Его обзор посвящен освобождению Кадмеи и изгнанию спартанского гарнизона (§ 1), битве при Левктрах (§ 2, 3, 8, 12) и походам в Пелопоннес (§ 4, 5, 7, 9, 10, 14) и в Фессалию (§ 13). Об Эпаминонде и его тактике см.: Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории / Пер. с нем. T. I. СПб., 1994. С. 129-134; Разин Е. А. История военного искусства. T. I. СПб., 1994. С. 187-192; Fortina M. Epaminonda. Torino, 1958; Cawkwell G. L. Epameinondas and Thebes // CQ. Voi. 66. 1972. P. 254-278 (A. Б. Егоров, A. И. Климин).
[71] Фебид — спартанский военачальник. Согласно заключенному в 387 г. до н. э. Анталкидову миру Спарта и Персия гарантировали автономию греческих городов. Вместе с тем были запрещены все греческие союзы, кроме Пелопоннесского, а Спарта становилась гарантом мира в Греции. В 382 г. до н. э. спартанский военачальник Фебид выступил против городов Халкидики, пытавшихся объединиться в союз, поскольку Спарта объявила это нарушением запрета и направила против них войска. На обратном пути Фебид вмешался в борьбу между демократами и олигархами, в Фивах и помог последним прийти к власти. В Фивах было установлено олигархическое правительство во главе с Архием и Леонтидом, а в Кадмее был поставлен спартанский гарнизон. Захват Кадмеи вызвал недовольство во всей Греции, включая и многих сторонников Спарты, однако он был поддержан спартанским правительством. Часть фиванских демократов была казнена, другие (в том числе Пелопид) были вынуждены бежать и нашли убежище в Афинах.
[72] Кадмея — сильно укрепленный фиванский акрополь, названный так в честь древнегреческого героя Кадма, который, согласно традиции, был основателем Фив.
[73] Лакуна в тексте. И. Мельбер добавляет: «что любит».
[74] Подробно о захвате Кадмеи сообщает Плутарх в биографии Пелопида (Pelop., 11). Согласно Плутарху переворот был организован фиванскими демократами, проживающими в Афинах. В конце 379 г. до н. э. семь заговорщиков–фиванцев во главе с Пелопидом тайно прибыли в Фивы и соединились со своими сторонниками. Дальнейший рассказ Полиэна примерно соответствует традиции Плутарха с некоторыми существенными различиями. Плутарх не сообщает об увлечении Фебида женой Эпаминонда и показывает, что организатором заговора был Пелопид. Эпаминонд в заговоре не участвовал, но сочувствовал перевороту, присоединился к демократам после их победы и стал одним из лидеров новой фиванской демократии. Кроме того, другие источники (в том числе и Плутарх) не сообщают об уничтожении спартанского гарнизона. Речь идет только об убийстве фиванских олигархов, после чего спартанцы покинули Кадмею. Победившие демократы отменили олигархические установления и передали власть общебеотийскому народному собранию и избираемому им совету из семи беотархов, имеющих военное командование и руководство исполнительной властью. После этого происходят демократические перевороты в других беотийских городах и возрождение Беотийского союза.
[75] Клеомброт — спартанский царь из рода Агиадов, правивший с 380 по 371 гг. до н. э. совместно с происходящим из рода Еврипонтидов Агесилаем (399-360 гг. до н. э.), которому посвящена первая часть этой книги Полиэна. Командовал спартанской армией в битве при Левктрах (371 г. до н. э.).
[76] Левктры — город в Беотии в 11 км к юго–западу от Фив. Именно тут 5 августа 371 г. до н. э. разыгралось знаменитое сражение между спартанской армией царя Клеомброта (10000 пехоты, 1000 всадников) и фиванцами под руководством Эпаминонда (6000 пехоты и 1500 всадников). В армии царя спартанцы занимали почетный правый фланг, слева находились союзники. Армия была построена глубиной до 12 шеренг. Эпаминонд, вопреки традиции, построил ударный отряд глубиной более 50 шеренг (Священный отряд Пелопида) на левом крыле против спартанцев, поставив остальную линию войск в восемь шеренг. Атака ударного крыла Эпаминонда решила исход сражения. Спартанская фаланга была прорвана. В сражении Клеомброт погиб. См.: Buckler J. Epameinondas and the Embolon / / Phoenix. Vol. 39. 1985. № 2. P. 134-143; Tuplin C. J. The Leuctra Campaign // Klio. Bd. 69. 1987. P. 84-93; Hanson V. D. Epameinondas, the Battle of Leuctra (371 ВС), and the «Revolution» in the Greek Battle Tactics // Classical Antiquity. Vol. 7. 1988. P. 180 ff. (А. Б. Егоров, А. И. Климин).
[77] Событие накануне битвы при Левктрах (371 г. до н. э.). Ср.: Paus., IX, 13, 8.
[78] Оней (Ονειον) — гора вблизи Коринфа.
[79] События одного из пелопоннесских походов Эпаминонда (370/69 или 366 г. до н. э.). Изречение Эпаминонда также приводится Плутархом (Plut. Apophth. reg. et imp., 70, 9).
[80] «Товарищи по должности» — греч. Οίσυάρχοντε. Имеется в виду коллегия беотархов.
[81] Аргивяне и аркадяне были до битвы при Левктрах членами Пелопоннесского союза, жители Мессении находились на положении илотов и отчасти — периэков.
[82] Поход Эпаминонда 370/69 г. до н. э., несколько раз упоминаемый в разделе об Агесилае (см.: Polyaen., II, 1, 1; 14; 27; 29). Интересно, что версия Полиэна в данном случае несколько отличается от его же версии в разделе об Агесилае. В последнем автор показывает, что спартанский царь спас город от захвата неприятелем, а в части, посвященной Эпаминонду, — что сам фиванский полководец не ставил своей задачей захват Спарты, стремясь сохранить ее в качестве противовеса другим пелопоннесским городам и объединениям.
[83] Греч, οίέπιδημοϋσι — от глагола έπιδημέω, который может означать как «пребывать в своем отечестве, в своей стране», так и, наоборот, обозначать иностранца, поселившегося в чужой стране. В данном случае речь идет о спартиатах, проживавших в Фивах, т. е., скорее всего, о воинах спартанского гарнизона, стоящего в Кадмее с 382 по 379 гг. до н. э.
[84] Сражение при Левктрах в 371 г. до н. э. Численность спартанцев обычно определяется примерно в 11000 человек, что, впрочем, было очень значительным количеством и почти вдвое превосходило фиванцев. Вместе с тем численность, приведенная Полиэном, становится более понятной, если учесть наличие в спартанской армии большого количества вспомогательных служб из илотов и периэков. Ср.: Diod., XV, 53-54.
[85] Трофоний — беотийский герой, по преданию, прославленный строитель, сын царя Орхомена Эргина или, по другой версии, Аполлона. Святилище героя, о котором тут идет речь, находилось в священной роще в Лебадии, городе на севере Беотии. Тут и давались прорицания (Paus., IX, 37, 4-6; 39, 3-4). Накануне битвы при Левктрах Эпаминонд послал в это святилище вопросить о победе, на что оракул приказал взять из храма щит мессенского героя Аристомена (см.: Polyaen., II, 31, 2-4 и прим. 196) и украсить им трофей еще до битвы, что и было исполнено (Paus., IV, 32, 5-6).
[86] События похода в Пелопоннес в 369 г. до н. э. См. также § 4; ср.: Xen. Hell., VII, 1, 15-18; Diod., XV, 68; Front. Strat., II, 5, 26.
[87] Имеется в виду Спарта.
[88] «щитоносцами» — греч. ύπασπιταί. До превращения в специальный термин в македонской армии слово обозначало оруженосцев, носивших щит и обслуживающих гоплитов.
[89] «другим обозным» — греч. Τοίς άκλούθοίς. άκλούθοί — от глагола άκολουθέω — «следовать, идти за кем–либо», т. е. «сопутствующие, следующие за кем–либо, обозные, нестроевые».
[90] Греч. Τόν ήγημώνα. В данном случае более целесообразна общая форма «командир, предводитель», в отличие от более конкретного στρατηγός — «полководец».
[91] События последнего похода Эпаминонда в Пелопоннес в 362 г. до н. э., завершившиеся сражением при Мантинее. Ср.: Front. Strat., III, 11, 5.
[92] Эномотия (греч. ένομοτία — букв, «отряд воинов, связанных между собой клятвой», см. Hesych. s.v.) — небольшое подразделение спартанской армии, составляющее 25 человек, две эномотии составляли пентекостерию («отряд из 50 человек»), а две пентекостерии — лох (λόχος), отряд из 100 человек (могло быть несколько больше или меньше). Четыре и более лохов составляли мору (μόρα, μοίρα), численность которой достигала примерно 400, а иногда 900 и даже 1000 воинов. Вся армия спартиатов состояла из шести мор, каждой из которых командовал полемарх, достигая примерно 6000-7000 человек. Кроме того, в спартанской армии были дополнительные подразделения, например, состоящий из отборных воинов скиритский лох (600 человек). После Пелопоннесской войны спартиаты уже в значительной степени составляли офицерский корпус и элитные подразделения, тогда как значительную часть армии составляли периэки, неодамоды, мофаки и даже освобожденные илоты.
[93] Сисситии, или фидитии (греч. συσσιτίαι) — букв, «совместное питание» или «общий стол» — небольшие объединения спартиатов по 15-20 человек. Сисситии объединяли спартиатов и, в известной степени, были основными микроструктурами спартанского общества, его основными возрастными, военными, социальными и политическими объединениями. Члены сисситии питались совместно, делали равные взносы, во время войны жили в одной палатке. В менее жесткой форме система сисситии была характерна и для других греческих государств, особенно дорийских. Подробнее см.: Печатнова Л. Г. Формирование спартанского государства… С. 47-48.
[94] «отрядов» — греч. τάξεις — общее обозначение военного отряда, могло обозначать почти любое подразделение не только спартанской, но и афинской, беотийской и других армий греческих полисов. Слово λόχος может не только играть роль terminus technicus, обозначая отряд в 100 человек, но и быть более общим понятием такого рода подразделения (например, «Священный лох» беотийцев состоял из 300 отборных воинов). См.: Polyaen:, III, 9, 31 и прим. 106.
[95] «не на обычных сисситиях, но порознь» — греч. Ούκ έν οίκείοις συσσιτίοις, άλλά σποράδην. Сообщение Полиэна является одним из свидетельств того, что подобные объединения были характерны также и для беотийской армии.
[96] Греч. γενναιότροι — букв.: «благороднее, сильнее, превосходнее».
[97] Греч. έξακισχίλιοι — «шесть тысяч» — восстановление П. Маасвика из Диодора (XV, 52). Судя по соотношению численности войск, речь идет о битве при Левктрах (см. § 8), причем в случае с беотийцами учитывается только армия, участвующая в сражении, а в отношении спартанцев — все войско с обслуживающим персоналом.
[98] События накануне битвы при Левктрах (371 г. до н. э.). Ср.: Front. Strat., I, 11, 16.
[99] Сперхей — река в Фессалии, берущая начало на Тимфесте (Пинд), протекающая по равнине Малинды между Отрием и Этой, впадает в Ламийский залив.
[100] Эпаминонд дважды участвовал в походах в Фессалию, в 368/7 и 367/6 гг. до н. э., причем в данном случае под фессалийцами имеются в виду войска ферского тирана Александра и его союзники, тогда как значительная часть фессалийцев поддержала беотийцев. В 368/7 г. до н. э. после захвата Александром Ферским Пелопида и Исмения в Фессалию было послано войско из 8000 гоплитов и 600 всадников во главе с Клеоменом и Гипатом. Фессалийцы, сопровождавшие беотийцев, покинули их, а к Александру прибыли подкрепления из афинян и других союзников. В условиях трудностей со снабжением беотийцы начали отступление, а ферский тиран преследовал их с конницей. Беотийцев спасла находчивость Эпаминонда, который участвовал в походе как простой воин, но по воле солдат был избран главнокомандующим (Diod., XV, 75, 3 sqq.; Plut. Pelop., 28-29; Nep., 15, 7). В 367/6 г. до н. э. Эпаминонд был послан с войском в Фессалию уже в качестве главнокомандующего и добился освобождения Пелопида и Исмения (Diod., XV, 75, 2; Plut. Pelop., 29; Nep., 16, 5; 2). У Полиэна речь, вероятно, идет о событиях первого похода. О походах Эпаминонда в Фессалию см.: Фролов Э. Д. Греческие тираны (IV в. до н. э.). Л., 1972. С. 112-113.
[101] Гиппарх — начальник конницы, у беотийцев — военный магистрат.
[102] «повороты туда и сюда (в одну и другую сторону)» — греч. τάς άναστροφάς τήδε κάκείσε.
[103] События 362 г. до н. э., последнего похода Эпаминонда в Пелопоннес. См. также: Front., II, 2, 12. События предшествовали сражению при Мантинее. «Конных разъездов» — греч. προϊππασίας — букв, «езды верхом, впереди».
[104] Греч, то Λακωνικόν может обозначать «лакедемонское государство», а также «лакедемонское войско». Вероятно, речь идет о моральной подготовке фиванской армии перед сражением при Левктрах.
[105] Пелопид (ок. 410-364 гг. до н. э.) — видный полководец и политической деятель эпохи фиванской гегемонии, лидер демократов, соратник и друг Эпаминонда. Происходил из знатного и богатого фиванского рода. Когда в 382 г. до н. э. олигархи при помощи Спарты захватили власть в Фивах, Пелопид вместе с другими демократами бежал в Афины. Отсюда он вместе с товарищами отправился в 379 г. до н. э. в Фивы, тайком пробрался в город и, перебив олигархов, восстановил демократию (Plut. Pelop., 8-12). После этого был избран полемархом. В вызванной переворотом войне со Спартой Пелопид отличился в битвах при Танагре (377 г. до н. э.), Тегире (376 г. до н. э.) и Левктрах (371 г. до н. э.). в последнем сражении ключевую роль сыграл возглавляемый им Священный отряд (Xen. Hell., VI, 4, 1-15; Diod., XV, 55; Plut. Pelop., 23; см.: DeVoto J. Pelopidas and Kleombrotos at Leuktra / / Ancient History Bulletin. Vol. 3. 1984. P. 115-118). После возвращения в Фивы в 369 г. до н. э. военная деятельность Пелопида была в основном связана с Фессалией. В 369/8 г. до н. э. в ответ на обращение ряда фессалийских городов, прежде всего Лариссы, управляемой родом Алевадов (Diod., XV, 61, 2), он был послан с войсками в Фессалию против Александра Ферского. Урегулировав династический спор в Македонии, Пелопид после неудачных переговоров начал освобождение страны от ферского тирана, воссоздавая (или начав воссоздавать) Фессалийский союз. В 367/6 г. до н. э. Пелопид и другой предводитель фиванцев, Исмений, были захвачены тираном во время переговоров и находились в плену вплоть до похода Эпаминонда в 367/6 г. до н. э. В 364 г. до н. э. по просьбе фессалийцев он снова был послан в Фессалию с семитысячным войском. После того как войско фиванцев отложило поход из–за солнечного затмения (13 июля 364 г. до н. э.), Пелопид с передовыми отрядами двинулся к Ферам и разбил Александра в битве при Киноскефалах, в которой погиб и сам, пытаясь лично поразить тирана (Plut. Pelop., 28-31; Diod., XV, 71-80; Nep., 16, 5; подробно о походах Пелопида в Фессалию см.: Фролов Э. Д. Греческие тираны… С. 110-115). У Полиэна § 1-2 связаны с фессалийскими кампаниями Пелопида, а § 3 посвящен демократическому перевороту 379 г. до н. э. (А. Б. Егоров, А. И. Климин)
[106] 120 стадий — более 20 км. См.: прим. 231 к Polyaen., III, 11, 6.
[107] Событие, вероятно относящееся к первому походу Пелопида в Фессалию в 369/8 гг. до н. э. Ср.: Front. Strat., III, 8, 2.
[108] Событие 368-364 гг. до н. э., связанное с фессалийскми походами Пелопида. Ср.: Front. Strat., I, 5, 2
[109] Стратегема относятся к перевороту 379 г. до н. э. и представляет собой версию, отличную от Polyaen., И, 3, 1 и более близкую Плутарху (Pelop., 11).
[110] Горгид — фиванский полководец, соратник знаменитых беотийских стратегов Эпаминонда и Пелопида. Уже ранее 382 г. до н. э. занимал должность гиппарха. В 379 г. до н. э. участвовал в освобождении Фив от тирании и спартанского гарнизона в Кадмее. В том же году был избран беотрархом вместе с Пелопидом, Мелоном, Хароном и другими. Вероятно, находясь в этой должности он и создал знаменитый Священный отряд. Также был гиппархом. Подробнее о нем см.: Swoboda. Gorgjdas // RE. Bd. VII. Hbbd. 14 (1912). Sp. 1619-1620.
[111] Сексуальная сторона отношений между воинами, обычно между юношей и мужчиной, хотя и была значима, но не являлась доминирующей. Одновременно, очевидно, даже более важной была этическая, воспитательная, сторона данной любви. Ведь любящий мужчина должен был подавать пример и «вдохновлять» любимого юношу на добрые дела (Thuc, VI, 54; Theocrit., 12; Plut. Alcib., 4; Pelop., 19; Eros, 17, 4-9 = Moral., 760e-f; Ael. Var. hist., XII, 12). Более того, чисто гомосексуальные отношения рассматривались даже спартанцами с негативной точки зрения (Xen. Lac. pol., 2, 13; Symp., 8, 23; 35; Plut. Instit. Lacón., 7 = Moral., 237b-c; Max. Туг., XXVI, 8). Впрочем, в Беотии и Элиде они были узаконены (Xen. Lac. pol., 2, 12; Symp., 8, 34; Plat. Symp., 182b). Из–за подобного мировоззрения возник обычай ставить любовников в один отряд. Данный обычай зафиксирован в IV в. до н. э. среди элейцев и фиванцев / беотийцев (Xen. Symp., 8, 34). По крайней мере, иногда он встречается и у спартанцев (Xen. Hell., IV, 8, 39; ср.: Xen. Symp., 8, 35). Беотийский полководец Паммен (см.: Polyaen., V, 16 и прим. 94) выступал апологетом такого строя, считая его наиболее стойким и нерушимым (Plut. Plut. Eros, 17, 10 = Moral., 761a; Pelop., 18; Symp., 618d). Из соединений такого типа нам известна структура фиванского отборного «Священного отряда», воссозданного Горгидом в 379/8 г. до н. э. Это подразделение состояло из трехсот человек, ста пятидесяти пар любовников (Plut. Pelop., 18-19; Athen., XIII, 602а). Несколько ранее, во время битвы при Делии (424 г. до н. э.), воины этого отряда носили названия «возничих» и «колесничих»: ήνίοχοι и παραβάται (Diod., XII, 70, 1). Дж. К. Андерсон предполагает, что эти названия бойцы получили из–за того, что они ездили к полю боя на колесницах (Anderson J. К. Military Theory and Practice in the Age of Xenophon. BerkeleyLos Angeles, 1970. P. 311, n. 35). Однако возможен и другой вариант объяснение этого названия — сексуальный: возничим называли более старшего и опытного любовника, а его партнера называли парабатом — колесничим, буквально: «стоящим рядом» (ср. сопоставление Плутарха пары любовников с упряжкой–бигой: Plut. Pelop., 19; ср.: Eros, 16, 17 = Moral., 759d-e). Подробнее см.: Нефёдкин А. К. Нагота греческого воина: героика или реальность? / / Проблемы античной истории. Сборник научных статей / Под ред. Э. Д. Фролова. СПб., 2003 (в печати).
[112] Порча текста, в манускрипте F: «от них бежали». На полях кодекса 5 читаем: «От них одни пали, а другие убиты». Э. Вельффлин дополняет: «одни были взяты в плен живьем, а другие убиты».
[113] Данный эпизод относится к походу фиванцев на Феспии в Беотии в 378 г. до н. э. В это время фиванские демократы, свергнувшие тиранию и изгнавшие лаконский гарнизон, сближались с афинянами, тогда как олигархические беотийские полисы ориентировались на Спарту. После похода Агесилая на Фивы в Феспиях остался гарнизон во главе со спартанским начальником гарнизона (гармостом) Фебидом, откуда совершались набеги на фиванскую хору. Против Фебида выступило фиванское ополчение. Гармост, выйдя навстречу врагу из Феспий, атаковал фиванцев пельтастами, которые опирались на идущих позади гоплитов. Фиванцы отступили, но пельтасты их преследовали до тех пор, пока отступающие не попали в ущелье и не повернули назад, в отчаянии атаковав всадниками разрозненный строй преследователей (Xen. Hell., V, 4, 42-46). Именно к этому эпизоду, видимо, и относится сообщение Полиэна, который, однако, сообщает, что Горгид отступал преднамеренно, выманивая пельтастов врага на равнину, где могла развернуться фиванская конница. Согласно Ксено–фонту (Hell., V, 4, 45), во время атаки конницы фиванцев погиб Фебид и еще несколько воинов, после чего пельтасты бежали, увлекая за собой вторую линию из феспийских гоплитов. О событиях см.: Кутергин В. Ф. Беотийский союз в 379-335 гг. до н. э. Саранск, 1991. С. 28-47.
[114] Деркилид — спартанский военачальник из круга Лисандра, лаконский гармост Абидоса в 411 г. до н. э., был на этой должности и в 407 г. до н. э. (Thuc, VIII, 61, 1; 62, 1; Xen. Hell., III, 1, 9). Славился как ловкий и изобретательный человек, за что носил прозвище Сизифа (Xen. Hell., III, 1, 8; Athen., XI, 500с; см.: Polyaen., I, prooem., 5 и прим. 10). Возглавлял спартанскую армию в Малой Азии в 399-396 гг. до н. э., затем эту же должность занимал царь Агесилай (см.: Polyaen., I, 1 и прим. 1). Наряду с военными, выполнял и дипломатические поручения.
[115] Мидий — правитель Скепсиса и Гергифа — греческих городов в Троаде. Недовольный тем, что его теща Мания (ср.: Polyaen., VIII, 54 и прим. 231) правила городами Троады под протекторатом сатрапа Геллес–понтийской Фригии Фарнабаза, задушил ее. Из всех городов, контролируемых Манией, Мидию подчинились только Скепсис и Гергиф. Во время бесперспективных переговоров Мидия с Фарнабазом о власти в Эолиду прибыл Деркилид (399 г. до н. э.), который объявил свободу греческим городам. Мидий, будучи в шатком положении, сдал ему Скепсис. Затем спартанское войско в сопровождении правителя подошло к Гергифу и Деркилид велел Мидию приказать открыть ворота, что и было сделано. Вероятно, об этом эпизоде и повествует Полиэн. Однако Ксенофонт, подробно описывающий эти события, не упоминает об убийстве Мидия. Он лишь отмечает, что Деркилид намеривался отправить Мидия в отцовский дом в Скепсисе (Xen. Hell., III, 1, 10-28). См также.: Берве Г. Тираны Греции / Пер. с нем. О. Е. Рывкиной. Ростов–на–Дону, 1997. С. 384.
[116] Описанная стратегема связана с кампанией спартанцев против персов в 399 г. до н. э. Спартано–персидский союз, сложившийся в ходе Пелопоннесской войны, начинает разрушаться почти сразу после ее окончания и особенно — после поддержки спартанцами Кира Младшего в его борьбе за престол с царем Артаксерксом II (401-400 гг. до н. э.; поход 10000 греков). Откликнувшись на просьбу ионийцев помочь им против персов, спартанцы посылают зимой 400/399 г. до н. э. войско во главе с Фиброном в Азию, к которому присоединилась афинские всадники, а затем наемники Ксенофонта и ополчения местных греческих полисов. Фиброн подчинил ряд городов, но в конце лета 399 г. до н. э. он был сменен на своем посту Деркилидом. Последний провел захват городов в Троаде, подчиняющихся сатрапу Фарнабазу (см.: Polyaen., VII, 19 и прим. 86). К этому времени и относится описываемая стратегема (Xen. Hell., III, 1, 8 sqq).
[117] Гистиея, или Орей — город на севере острова Эвбея (Strab., X, 1, 3-4).
[118] Событие относится к 377 г. до н. э., ко времени борьбы Спарты с Фивами, упразднившими тиранию и изгнавшими спартанский гарнизон. Гегемон Эллады Лакедемон был наступающей стороной. Хотя войско Аге–силая на зиму ушло из Беотии, фиванцы испытывали недостаток в продовольствии, поскольку в течение двух лет не снимали с полей хлеб. Они послали два корабля в Пагасы (Фессалия) на закупку хлеба. Поскольку путь по морю проходил около северной оконечности Эвбеи, то корабли с хлебом и триэры перехватил на обратном пути командир спартанского гарнизона Гистиеи Алкет. Для этого он тайно снарядил три триэры. Чтобы фиванские корабли не боялись его, он представлял противнику всего лишь одну триеру, о чем и идет речь в стратегеме. Хитрость удалась, и он захватил и транспортные суда, и военные корабли противника. При этом в плен было взято более 300 человек, которые, впрочем, воспользовавшись беззаботностью Алкета, склонили горожан к отпадению от Спарты (см.: Xen. Hell., V, 4, 56-57; Front. Strat., IV, 7, 19).
[119] Исид (Исад) был сыном знатного спартанца, военачальника Фебида, захватившего Фивы в 382 г. до н. э. (см.: Polyaen., II, 3, 1; 5, 2). В 362 г. до н. э., о котором повествует данный пассаж, ему еще не было 20 лет и он не достиг призывного возраста. Исид, согласно Плутарху (Ages., 34, 8-11) и Элиану (Var. hist., VI, 3), в разгар боя в Спарте в 362 г. до н. э., бросился на воинов Эпаминонда и нанес им значительный урон. Он выбежал из гимнасия, поэтому и был умащен маслом. Только Полиэн сообщает, что Исид отбил от врагов Гифий. Эфоры за этот подвиг увенчали юношу, но в то же время наложили штраф в 1000 драхм, поскольку он сражался без щита. Подробнее об этом эпизоде см.: Нефёдкин А. К. Нагота греческого воина (в печати), также см.: Sundwall. Esidas / / RE. Bd. IX. Hbbd. 18 (1916). Sp. 2059.
[120] Клеандрид — спартанский военачальник, отец знаменитого полководца Гилиппа (см.: Polyaen., I, 42 и прим. 234). В 446 г. до н. э. был военным советником при молодом царе Плистоанакте во время его вторжения в Аттику. Однако был подкуплен Периклом и отвел войска, за что был приговорен к смертной казни и бежал из Спарты (Plut. Perici., 22). После 444 г. до н. э., когда афиняне и другие греки основали Фурии, он возглавляет войско этого полиса. Он воюет с городом Тириной (§ 1), луканами (§ 2; 4) и даже с Тарентом из–за Сиритиды (Strab., VI, 1, 14). Год его смерти неизвестен. См.: Lenschau Th. Kleandridas 1 // RE. Hbbd. 21 (1921). Sp. 556-557.
[121] Терина — город на западном побережье Бруттия — самой юго–западной области Италии (Strab., VI, 1, 5).
[122] Фурии — афинская колония, основанная в 444/3 гг. до н. э. около бывшего Сибариса у побережья Тарентийского залива на самом юге Италии. Уже вскоре после своего основания фурийцы стали воевать с местными жителями — луканами, которые позднее подчинили город, а затем он был освобожден тарентинцами (Strab., VI, 1, 3). См.: Строгецкий В. М. Политика Афин в западном Средиземноморье в середине V в. до н. э. и проблема основания Фурий / / Город и государство в античном мире. Проблемы исторического развития / Отв. ред. Э. Д. Фролов. Л., 1987. С. 55-79.
[123] Левканы (Λευκανοί) — луканы — союз италийских племен, населявших Луканию, область в юго–западной Италии между Тирренским морем и Тарентийским заливом (залив Таранто).
[124] Стратегема повествует о событиях, когда Клеандрид еще не был изгнан из Спарты. Событие датируется И. Мельбером периодом ранее 445 г. до н. э.
[125] Порча рукописи. Данный пассаж восстанавливается различно. Смысл такой: «желая запереть им отступление».
[126] В тексте употреблены военные термины: эпистат (έπιστάτης) — в данном случае, воин, стоящий в глубине фаланги, парастат (παραστάτης) — воин, стоящий рядом с другим. Таким образом, смысл маневра Клеандрида заключался в том, что сначала он, увеличивая количество воинов в ряду, представил противнику меньшую длину фронта и, соответственно, как бы меньшее число войска, а затем, приказав воинам выйти из глубины и встать радом со стоящими впереди, он увеличил длину фронта. О терминах см.: Asclep. Tact., 2, 4; Ael. Tact., 6, 2; Arr. Tact., 7; см. также: Polyaen., II, 29, 2 и прим. 188.
[127] Эту же стратегему приводит Фронтин (Strat., II, 3, 12), но менее подробно.
[128] Фаракид — спартанский военачальник, оказавший поддержку Дионисию I во время осады Сиракуз карфагенянами в 397 г. до н. э.
[129] События произошли во время Второй карфагенской войны (398-392 тг. до н. э.) между Сиракузами, возглавляемыми Дионисием I, и карфагенянами. Летом 398 г. до и. э. Дионисий с большими силами (80000 пехоты и 3000 всадников) вторгся в карфагенскую провинцию на Сицилии и занял крепость Мотию, а также присоединил Эрике и ряд других городов. В 397 г. до н. э., после высадки карфагенской армии Гимилькона в Панорме, Дионисий был вынужден отступить к Сиракузам, а после поражения в морском сражении у Катаны был осажден в городе. В Сиракузах начались волнения, и правителю удалось успокоить их благодаря поддержке наемников и недавно прибывшего в город спартанского эмиссара Фаракида (Diod., XIV, 62, 1-70, 3). К боевым действиям, последовавшим после прибытия Фаракида, и относится данная стратегема. Летом 396 г. до н. э., в результате удачной вылазки Дионисий взял штурмом карфагенские укрепленные форты и уничтожил большую часть флота, а карфагенский военачальник Гимилькон был вынужден капитулировать. Подробнее см.: Фролов Э. Д. Сицилийская держава Дионисия. Л., 1979. С. 73-75.
[130] Деифонт, сын Антимаха, правнука Геракла, женатый на Гирнефо — дочери Гераклида Темена из Аргоса (см.: Polyaen., I, 6 и прим. 66). При дворе своего тестя Деифонт становится влиятельным полководцем, что вызывает протест сыновей Темена, и те, замыслив погубить отца, подослали к нему убийц. Раненный ими, он вскоре умирает. Войско передало власть Деифонту и Гирнефо. Когда заговор братьев был раскрыт, им пришлось уйти в изгнание. Тем не менее, в дальнейшем власть перешла в руки Кейса, старшего сына Темена. Деифонт и Гирнефо с частью своего войска ушли к Эпидавру, правитель которого Питирей уступил им страну без боя, а сам удалился в Афины. Позднее при попытке братьев вернуть сестру в Аргос, Гирнефо погибла. Деифонт же остался править в Эпидавре. В предании о конфликте, разгоревшемся между Деифонтом и сыновьями Темена, вероятно, нашли отражения события, связанные с преодолением древней традиции, наследования по женской линии и торжеством нового порядка, предусматривавшего преемственность от отца к сыну. По мнению Э. Майера, рассказ о Деифонте и Гирнефо имеет под собой историческое зерно, о чем свидетельствует факт существования в Аргосе филы гирнафиев, которая последней была добавлена к уже имевшимся трем филам. Микенские надписи II в. упоминают также и филу деифонтиев (Meyer Е. Geschichte des Altertums. Bd. II. Stuttgart, 1893. S. 270-271; также см.: Wagner. Deiphontes // RE. Bd. IV (1901). Sp. 2406-2408). Добавим, что предание о конфликте между сыновьями и зятем Темена, возможно, отражает процессы, связанные с изживанием обычая передачи власти по женской линии и утверждением порядка престолонаследия от отца к сыну (Курилов А. Г. Предание об аргосской царевне эпохи Темных веков / / Вестник СПбГУ. Серия 2. 2000. Вып. 1 (№ 2). С. 104-109). (Л. Д. Бондарь, А. Г. Курилов)
[131] Дорийцы — одно из четырех основных древнегреческих племен. Дорийцы переселились в Грецию в ходе так называемого дорийского завоевания — последней фазы переселения народов, в последние века II тыс. до н. э. охватило бассейн Средиземного моря. Предполагают, что в процессе этого передвижения дорийские племена были вытеснены из мест расселения в северо–балканском регионе. Затем они поселились, согласно античным данным, в Дориде — области в Средней Греции. Следует ли говорить о постепенном проникновении дорийских племен или о вооруженном захвате этих территорий, однозначного ответа пока нет. В конце II — начале I тыс. до н. э. Пелопоннес, остров Крит, южные острова Эгейского моря и юг Малой Азии были заселены дорийцами. Дорийское завоевание нашло отражение в сказании о возвращении Гераклидов (согласно античной традиции: 1104/3 г. до н. э.).
[132] Аргивяне — жители Аргоса, города в Арголиде на Пелопоннесе. Гомер под аргивянами понимал греков вообще. Аргос был населен во II тыс. до н. э., ахейцами, являясь микенской крепостью, а затем появляется в легендах как значительный дорийский центр.
[133] В данной стратегеме Деифонт выступает в качестве союзника дорийцев, помогая им завладеть Аргосом во время возвращения Гераклидов. Согласно более распространенной в древности версии о покорении Аргоса дорийцами во главе последних стоял Темен (Strab., VIII, 8, 5; X, 4, 18; Apollod., II, 8, 2-5; Paus., II, 38, 1).
[134] Еврипонт — лакедемонский царь эпоним Еврипонтидов (Hdt., VIII, 131; Plut. Lys., 24). Согласно древнейшей генеалогии у Геродота и Эфора (Strab., VIII, 5, 5), Еврипонт — сын Прокла, а более поздние генеалогии его отцом называют Сооса. См.: Kirchner J. Eurypon / / RE. Bd. VI (1909). Sp. 1344.
[135] Аркадяне — жители Аркадии, горной области на Центральном Пелопоннесе. В конце II тысячелетия до н. э. «ахейских» аркадян вытеснили в Аркадию дорийцы. Около 550 г. до н. э. Аркадия попала под гегемонию лакедемонян и вошла в Пелопоннесский союз.
[136] Агис, сын Еврисфена — спартанский царь, правивший один год, согласно античной традиции, 1059 г. до н. э. Имя Агиса, как и Еврипонта, стало эпонимом. Одним из влиятельных политических институтов Спарты классического времени был институт царской власти. В Спарте правили два царя, один из них принадлежал роду Агиадов, другой — Еврипонтидов. См. также: Polyaen., I, 46 и прим. 251.
[137] Мантинея — один из крупнейших городов Аркадии, ближе к ее восточной границе с Арголидой.
[138] Эфоры (от έφοράω — «наблюдать») названы так, поскольку одной из их функций являлось наблюдение за звездами: пять высших должностных лиц в Спарте, избираемых на год всеми полноправными спартиатами. Эфорат был утвержден в 754 г. до н. э. Усиление власти эфоров отмечено с середины VI в. до н. э. Они обладали большими полномочиями, будучи как бы главными блюстителями нравов. Члены коллегии следили за воспитанием подрастающего поколения и поведением граждан старших возрастов. В их подчинении находились ряд особых корпораций, входивших в состав административного аппарата государства, в том числе — корпус из 300 «всадников». Эфоры также обладали правом законодательной инициативы, а в отношениях с царями являлись представителями интересов всего полиса (Xen. Lac. pol., 15, 7). В классическое время и особенно к концу V в. до н. э., они обладали, по сути дела, всей полнотой исполнительной и гражданской власти, контролируя даже спартанских царей (Arist. Polit., II, 6, 14 = 1270b). Подробнее см.: Андреев Ю. В. Спарта как тип полиса // Античная Греция. Т. 1. М., 1983. С. 206-208; Печатнова Л. Г. Формирование спартанского государства… С. 57-61.
[139] О полицейских функциях спартанских «всадников», пеших воинов, составлявших на войне гвардию спартанского царя, см.: Андреев Ю. В. Спартанские «всадники» / / ВДИ. 1969. № 4. С. 24-36.
[140] Согласно Ксенофонту (Hell., III, 3, 8) Кинадон был послан в Авлон (местность к югу от Спарты) с 6-7 гражданами младших призывных возрастов с целью привести к эфорам некоторых из авлонитов и илотов.
[141] Основной источник о заговоре Кинадона в 399 г. до н. э. — это рассказ Ксенофонта (Hell., III, 3, 4-11). Заговор был организован неким Кинадоном, возможно, обедневшим спартанским аристократом, с целью свержения «общины равных». Круг и цели участников заговора можно восстановить более или менее приблизительно. Согласно Ксенофонту, в заговор были вовлечены «немногие надежные люди», хотя Кинадон считал своими союзниками всех, кроме верхушки «общины равных» (Xen. Hell., III, 3, 6). Среди руководителей заговора были прорицатель Тисамен и его брат. Другими участниками могли быть разорившиеся и лишенные прав спартиаты и представители неполноправных граждан: неодамоды, мофаки и гипомейоны. Заговор был раскрыт в результате доноса и ликвидирован путем «контрзаговора» эфоров, описанного Полиэном в данной стратегеме. Рассказ последнего в целом соответствует информации Ксенофонта. Подробный разбор истории заговора Кинадона, традиции о нем и связанных с ним проблемах см.: Печатнова Л. Г. Кризис спартанского полиса (конец V — начало IV в. до н. э.). СПб., 1998. С. 4-12.
[142] Парфении — неполноправная часть гражданского населения Спарты, согласно версии античных авторов, — незаконные дети спартанских граждан (Strab., VI, 3, 3), иногда отождествляются с мофаками. Другие исследователи, наоборот, считают парфениев потомками древнего додорийского населения Лаконики. Подробный обзор источников и историографии о парфениях, различных версий об их происхождении и политической роли см.: Печатнова Л. Г. Спартанские парфении / / Античный мир: проблемы истории и культуры. Сборник научных статей к 65-летию со дня рождения проф. Э. Д. Фролова. СПб., 1998. С. 172-186.
[143] У Страбона (VI, 3, 3) эпизод с восстанием парфениев дан в связи с основанием Тарента, который основали выселенные из Спарты парфении в 706 г. до н. э. Эта версия восходит к историку V в. до н. э. Антиоху Сиракузскому и Эфору (Strab., VI, 3, 3). Традицию об основании Тарента также передает и Аристотель (Pol., V, 6, 1).
[144] Гипподамант — спартанский командир IV в. до н. э. Погиб в бою в возрасте более 80 лет (Plut. Apophth. Lacón., 41). О данном малоизвестном персонаже см.: Lenschau Th. Hippodamos 2 // RE. Bd. Vili. Hbbd. 16 (1913). Sp. 1731.
[145] Прасии — город в Арголиде. Однако, согласно другой версии, Гипподамант был осажден в аркадском городе Кромн (Athen., X, 452а).
[146] Один из самых почитаемых храмов в Спарте, крыша которого и статуя Афины была из меди (бронзы). Подробнее о храме и его рельефах см.: Paus., III, 17, 3-4.
[147] Событие относится к 364 г. до н. э., когда в Пелопоннесе, перед битвой при Мантинее, шла упорная борьба профиванских демократических и проспартанских олигархических группировок. Элейцы, потерпев поражение от аркадян, призвали на помощь спартанцев, справедливо считая, что их противникам будет сложно воевать на два фронта. Лакедемоняне, во главе с царем Архидамом II вторгшись в Аркадию, захватили на юге этой области город Кромн, где был поставлен гарнизон. К Кромну пришло аркадское ополчение, которое обнесло его оградой и стало осаждать. Вероятно, к периоду этой осады и относится данная стратегема Полиэна. Архидам выступил против осаждающих. Он попытался их отвлечь от штурма и провел неудачную попытку деблокировать город. Царь во время этой операции был ранен и, в знак признания своего поражения, попросил у союзников тела своих убитых. Мир также был заключен (Xen. Hell., VII, 4, 20-25; Just., VI, 6, 6-8). Также см.: Polyaen., I, 41, 4 и прим. 232. (абзац) Несколько иную версию событий, описанных в стратегеме, мы находим у Афинея (X, 452а-Ь), со ссылкой на «Греческую историю» Каллисфена: «Когда аркадяне осаждали Кромн (городок, находящийся вблизи Мегалополя), Гипподам Лаконец, один из осажденных, ободрил вестника, пришедшего к ним от лакедемонян, показав свое положение загадкой: сообщить матери развязать через десять дней ту женщину, которая была связана в храме Аполлона, но чтобы она более не была развязана, если они придут. И показание ясно обнаружилось этим свидетельством, ибо она в храме Аполлона у трона Аполлона является имеющим женский вид Голодом, изображенным живописью. Итак, всем стало ясно, что осажденные способны продержаться еще десять дней из–за голода. Итак, лаконцы, поняв сказанное, помогли из–за всех сил находящимся в Кромне». Таким образом, сообщение Афинея, вероятно, более близкое к истине, чем пассаж Полиэна, отличается от последнего не только местом действия, но и самим храмом, где находилось изображение Голода.
[148] «среди эллинов» — греч. έντοίς Έλλησι. И. Мельбер убирает эту вставку, т. к. с ее сохранением получается, что египтяне были скрыты среди греческого войска, тогда как замысел полководца заключался в том, что он повел вперед считавшиеся лучшими по качеству и вооружению греческие войска под видом египтян. Персы, видимо, не ожидавшие такого решительного наступления этих «египетских» войск, пришли в полное смятение, увидев, что «лучшие» войска, т. е. греки, еще не участвовали в сражении.
[149] Как сообщается у Фронтина (Strat., И, 3, 13), эта хитрость была предпринята спартанцем Гастроном, поскольку он знал, «что греческий солдат крепче египетского, и персы больше боятся его» (пер. А. Б. Рановича). Может быть, эта стратегема принадлежит событиям середины IV в. до н. э., когда египтяне во главе с фараоном Нектанебом II восстали против персидского владычества. Судя по всему, кроме данных сообщений Полиэна и Фронтина, других сведений о Гастроне не имеется. См.: Kirchner J. Gastron // RE. Bd. VII (1912). Sp. 854.
[150] Об этом персонаже мы не имеем каких–либо определенных сведений. Известен Мегаклид — толкователь Гомера, живший во второй половине IV в. до н. э., а также Мегаклид — противник Исократа во время процесса об антидосисе. О Мегаклиде–военачальнике других сведений, как кажется, нет.
[151] Гармост — первоначально должностные лица, ежегодно посылаемые в периэкские города для наблюдения за состоянием дел и поддержанием порядка. Гармосты упоминаются уже в архаический период, но распространение системы относится ко времени Пелопоннесской войны (особенно в период после 413 г. до н. э.) и к последующему времени до битвы при Левктрах (371 г. до н. э.), когда гармосты стали командирами спартанских гарнизонов и военными администраторами в подвластных городах (подробнее о гармостах см.: Печатнова Л. Г. Кризис спартанского полиса. С. 53-60). Полиэн не называет ни имени гармоста, ни города, где он находился. Предположительным временем может быть конец Пелопоннесской войны либо период военных действий между Афинами и Спартой в 379-371 гг. до н. э.
[152] Фиброн — спартанский военачальник, один из гармостов и приближенных Лисандра. С 400 г. до н. э. командовал спартанской армией в Малой Азии, действующей против персов. Событиям этой войны и посвящена данная стратегема (399 г. до н. э.). С 396 г. до н. э. его сменил царь Агесилай, кампания которого была прервана Коринфской войной в 395 г. до н. э. О действиях Фиброна в Малой Азии см.: Xen. Hell., III, 4, 1; Plut. Ages., 6.
[153] Фрурарх (φρούραρχος) — начальник гарнизона, крепости.
[154] Полиэн имеет в виду то, что Фиброн «выполнил» клятву, вернув фрурарха в крепость, тогда как другие его действия клятва не оговаривала.
[155] Демарат — спартанский царь из рода Еврипонтидов (ок. 515-491 гг. до н. э.), правивший совместно с Клеоменом I (ок. 520-490 гг. до н. э.) из рода Аргеадов. В результате внутриполитической борьбы был отстранен от власти эфорами как незаконнорожденный, после чего бежал ко двору персидского царя и принял участие в походе Ксеркса на Греции в 480 г. до н. э., в качестве вознаграждения получил от персидского владыки Пергам. Вместе с тем источники сообщают и о сочувствии и тайной помощи Демарата своим соотечественникам (Hdt., VII, 239; Just., II, 10, 13).
[156] Дощечка (πτύξ) — деревянная дощечка, покрытая воском, была у греков и позднее у римлян материалом для письма. Обычно текст писали на воске, а в данном случае смысл тайнописи заключается в том, что текст был нацарапан на самой дощечке и сверху покрыт воском, так что дощечка казалось неиспользованной.
[157] Гериппид — спартанский полководец и политический деятель начала IV в. до н. э., исполнявший различные дипломатические поручения. Одной из его первых миссий являлось прекращение волнений среди жителей Гераклеи в 399 г. до н. э., в результате чего недовольные были убиты. Этому и посвящена настоящая стратегема Полиэна. Затем он провел кампанию против соседних этейцев, которые выселились в Фессалию (Diod., XIV, 38, 4-5). Гериппид активно участвовал в походе царя Агесилая против персов в Малую Азии. В 396 г. до н. э. он был послом этого царя; наряду с двумя другими знатными спартиатами, Гериппид заключил договор с Тиссаферном о перемирии. В начале следующего года он был назначен главой коллегии из 30 спартанцев, прикомандированных к Агесилаю, а последний, в свою очередь, назначил его командиром бывших наемников Кира (Xen. Hell., III, 4, 20). Гериппид командовал отрядом, ночью напавшим на лагерь Фарнабаза и разгромившим его (Xen. Hell., IV, 1, 20-28). Он был вместе с двумя другими спартанцами судьей, проводившим смотр войска Агесилая (Xen. Hell., IV, 1, 8). По возвращении спартанцев из Азии в Грецию, в битве при Коронее (394 г. до н. э.) командовал теми же греческими наемниками Кира, которые первыми атаковали врага (Xen. Ages., 2, 10-11). Позднее какое–то время руководил спартанским флотом в Коринфском заливе (Xen. Hell., IV, 8, 11). Подробнее об этом персонаже см.: Lensch.au Th. Herippidas // RE. Bd. VIII. Hbbd. 15 (1912). Sp. 684-685.
[158] Гераклея Трахинская — город, основанный в 426 г. до н. э. спартанцами в Трахинии (одна из областей Малиды) по просьбе местных жителей, которых теснили соседи–этейцы. Колония занимала стратегическое положение и позволяла быстро переправлять войска на Эвбею и во Фракию (Thuc, III, 92; Strab., IX, 3, 13).
[159] «как установлено законом в Спартиатиде, связанными». Возможно двоякое понимание греч. δεθέντας от δέω — «связывать, заключать в оковы» и, вместе с тем, «связываться» в переносном смысле, «связываться словом, обязательством». В данной фразе возможны оба варианта перевода, в следующей же речь идет о том, что трахиняне были связаны в буквальном смысле слова. При понимании слова в первой фразе в переносном смысле может возникать известная игра слов.
[160] Исхолай — спартанский командир, активный участник Коринфской войны. Сражался против афинян на фракийском побережье, а также защищал со спартанским гарнизоном селение Эон в Скиритиде от аркадян, союзников фиванцев. В этом бою он и пал в 369 г. до н. э. (Xen. Hell., VI, 5, 24; 26). См.: Sundwall. Ischolaos // RE. Bd. IX. Hbbd. 18 (1916). Sp. 2058.
[161] Энос (Эн) — колония кумейцев в устье реки Герб во Фракии (Strab., VII, frg. 51а).
[162] События 376-374 гг. до н. э. во Фракии. Военные действия между Афинами и Спартой начались фактически одновременно с демократическим переворотом в Фивах в 379 г. до н. э., нападением лаконского полководца Сфодрия на Афины (378 г. до н. э.) и заключением антиспартанского союза Афин и Фив. В 378/7 г. до н. э. Афины воссоздали свой морской союз, в 376-375 гг. до н. э. афиняне одержали морские победы у Наксоса (376 г. до н. э.) и у побережья Акарнании. Афинский полководец Хабрий действует во Фракии в 376-374 гг. до н. э. (§ 3; ср.: § 4, который, по–видимому, относится к этому же времени). В 374 г. до н. э. между Афинами и Спартой был заключен мир, однако военные действия продолжались до 371 г. до н. э.
[163] Хабрий — афинский полководец, деятельность которого приходится на 70-50 гг. до н. э. Подробнее о нем см.: Polyaen., III, 11 и прим. 220. В данном случае речь идет об операциях Хабрия во Фракии, расширяющегося зону афинского влияния в этом регионе в 374-373 гг. до н. э.
[164] Имеется в виду, что враги боялись, что могут быть отрезаны сооружением стены за их спиной, если войдут в город.
[165] Анталкид — спартанский военачальник, активно участвовавший в Коринфской войне в 395-387 гг. до н. э., с именем которого связано заключение Анталкидова (или Царского) мира между греками, при персидских гарантиях в 386 г. до н. э.
[166] Абидос — милетская колония и опорный пункт на азиатском берегу Геллеспонта (Дарданелл) напротив Сеста.
[167] Тенедос — остров на северо–востоке Эгейского моря недалеко от входа в Геллеспонт.
[168] Ификрат — крупный афинский военачальник, деятельность которого приходится на 90-50 гг. IV в. до н. э. Был активным участником Коринфской войны. Подробнее см.: Polyaen., III, 9 и прим. 53.
[169] Халкедон (Калхедон) — мегарская колония в устье реки Халкедон на азиатском берегу у входа в пролив Боспор, находящаяся напротив Византия.
[170] Кизик — милетская колония на южном, азиатском берегу Пропонтиды (Мраморного моря). См.: прим. 158 и Polyaen., V, 44, 5.
[171] События относятся к Коринфской войне между Спартой и коалицией, в которую входили Афины, Аргос, Фивы и Коринф, в частности, к борьбе спартанцев и афинян за Геллеспонт в 387 г. до н. э., незадолго до заключения Анталкидова мира. Анталкид, вернувшись с конгресса в Сузах, принял командование над спартанским флотом, базировавшимся в Абидосе. Афинский полководец Фрасибул с восьмью триерами стремился соединиться с остальным аттическим флотом, но двенадцать кораблей Анталкида подстерегли неприятельские триеры в засаде и, неожиданно напав, на них, все захватили в плен (Xen. Hell., V, 1, 25-28).
[172] Агесиполид — спартанский царь из рода Аргиадов. Стал царем в 393 г. до н. э. после своего отца царя Павсания. В 388 или 387 гг. до н. э. возглавлял поход на Аргос, подойдя к самым стенам города. В 385 г. до н. э. взял Мантинею в Аркадии. Позднее возглавлял поход на Олинф, взял приступом Торону. В этом походе он и умер от лихорадки в 380 г. до н. э. Его коллегой по царствованию был знаменитый царь Агесилай (см.: Polyaen., II, 1 и прим. 1). Подробнее биографию Агисиполида см.: Niese. Agesipolis // RE. Bd. I (1894). Sp. 805-806.
[173] Данные события относятся к 385 г. до н. э. После Анталкидова мира (386 г. до н. э.), положившего конец Коринфской войне, спартанцы решили наказать своих недобросовестных союзников мантинейцев. Разбив последних в полевом сражении, они стали осаждать Мантинею. Полис был сдан лишь только после того, как враг перекрыл устье реки, которая выйдя из берегов, затопила город и размыла укрепления (Xen. Hell., V, 2, 1-7; Diod.,’ XV, 5, 1-3; Paus., Vili, 8, 7). Именно ко времени этой осады и относится данный эпизод. Собак, судя по всему, выпускали не просто бегать перед лагерем, но они шли вместе с патрулями на дежурство по определенной очередности (ср.: Forster E. S. Dogs in Ancient Warfare / / Greece and Rome. Vol. 10. № 30. 1941. P. 114). Нельзя исключить и того, что для этого были привлечены обозные собаки. Полиэн рассказывает о находчивости Агесиполида как о стратегеме, следовательно, подобная практика не была еще широко распространена.
[174] Судя по всему, кроме данного сообщения Полиэна, других сведений об этом человеке нет. См.: Obst. Sthenippos // RE. 2R. Hbbd. 6 (1929). Sp. 2479.
[175] См.: прим. 71 к Polyaen., I, 8. После продолжительных войн со Спартой аркадский город Тегея стал членом Пелопоннесского союза (550-371 гг. до н. э).
[176] Спата — длинный и широкий двулезвийный меч.
[177] Хланида — легкая накидка, преимущественно женская одежда.
[178] Калликратид из Кирены — вероятно, египетский военачальник, который захватил Магнесию на Сипиле и снял осаду врагов. Речь идет о войнах Лагидов и Селевкидов, в частности, об анатолийском театре боевых действий. Из–за плохой сохранности источников мы весьма смутно представляем себе хронологию и последовательность событий. И. Г. Дройзен относит данные стратегемы ко времени египетской экспансии на побережье Малой Азии при Птолемее II Филадельфе (285-246 гг. до н. э.). И. Мель–бер датирует эти события 258-248 гг. до н. э., тогда как Хайхельхайм полагает, что военные действия могли происходить и при Птолемее II, и при Птолемее III Эвергете (246-221 гг. до н. э.). См.: Дройзен И. Г. История эллинизма / Пер. с франц. Т. III. СПб., 1999. С. 135, 422, прим. 46; Heichelheim. Kallikratidas. 3 // RE. Suppl. V (1931). Sp. 386.
[179] Маг — представитель правящего дома Лагидов, сын Береники, будущей супруги Птолемея I, и незнатного македонянина Филиппа, приемный сын Птолемея I. Около 300 г. до н. э. Маг подчинил Киренаику Египетскому царству после короткого периода независимости, последовавшего после смерти правителя Офеллы в 312 г. до н. э. и восстания киренцев в 305 г. до н. э. После смерти своего приемного отца (283 г. до н. э.), он разорвал отношения с Птолемеем II и в 279-274 гг. до н. э. попытался вторгнуться в Египет, чему и посвящены обе стратегемы По–лиэна, одна из которых говорит о мерах предосторожности при отправлении Мага в поход, а вторая — о его продвижении вперед. Однако из–за восстания мармаридов Маг должен был вернуться обратно. В 274 г. до н. э. Маг провозгласил себя царем, воспользовавшись Первой сирийской войной, а кроме того, женился на Апаме, дочери Антиоха I, что повысило его международный престиж. Лишь около 260 г. до н. э. киренский царь помирился с Птолемеем и, по–видимому, стал вассальным правителем Египта. Маг правил до своей смерти, последовавшей в 250 г. до н. э. Только в 246 г. до н. э. Киренаика опять вошла в царство Птолемеев. Подробнее см.: Geyer. Magas 2 // RE. Bd. XIV. Hbbd. 27 (1928). Sp. 293-297; Laronde A. Cyrène et la Libye hellénistique. Libykai historiai de l’époque républicaine au principat d’Auguste. Paris, 1987. P. 361, 379-380, 487.
[180] У Полиэна: όργανα δέ καί βέλη μηχανήματα.
[181] Паретоний — приморский город в Ливии на западном пограничье Египта, который Маг захватил во время войны и, судя по всему, впоследствии удерживал за собой (Strab., XVII, 1, 14).
[182] Хи (Со) — местность на египетском берегу Средиземного моря, к востоку от Тапосириса в северо–западной Дельте в одном дне пути на запад от Александрии (Procop. De aedific, VI, 1, 12). Как остроумно замечает Сете, свое наименование это место, как и дельта Нила, могло получить от рельефа территории, напоминавшего греческую букву хи, X (Sethe. Chi // RE. Bd. III. Hbbd. 6 (1899). Sp. 2274).
[183] Клеоним — спартанский военачальник, предводитель наемных отрядов. Происходил из рода Агиадов, второй сын спартанского царя Клеомена П. Однако Клеоним не вступил на трон, вследствие негативой позиции геронтов, не доверявших его нравственным качествам; вместо него стал править его племянник Арей (Plut. Pyrrh., 26; Paus., III, 6, 2-3). В 304 г. до н. э. Клеоним прибыл с 5000 наемников на помощь Таренту в его борьбе с луканами. Луканы были разгромлены, мир с ним заключен. С помощью последних он подчинил греческий город Метапонт. Затем следует серия пиратских набегов в Адриатике: захват острова Керкиры (302 г. до н. э.), набег на саллентийцев в Южной Калабрии и даже на территорию Патавии (ср.: Polyaen., VIII, 19). В 299 г. до н. э. он был изгнан с Керкиры, по–видимому, Агафоклом. Затем в 293 г. до н. э. выступает союзником беотийцев против Деметрия. В качестве военачальника спартанских войск воспрепятствовал мессенцам двинуться к Фермопилам для защиты Греции от галатов в 279 г. до н. э. Позднее Спарта выступает врагом усиливающейся Македонии при царе Антигоне II Гонате, посылая помощь осажденной македонянами Кассандрии и, в свою очередь, осаждая македонский гарнизон в Трезене. Во главе осаждавших стоял Клеоним (§ 1). Около 275 г. до н. э. он в Спарте женится и становится одним из наиболее влиятельных политиков. Позднее, по–видимому, состоял на службе у Пирра в его борьбе с македонянами (274 г. до н. э. (§ 2)). В 272 г. до н. э., находясь в разладе с властями Спарты, призывает на свой родной город Пирра, видимо, в надежде занять царский трон. После этого Клеоним исчезает со страниц истории. См.: Lenschau Th. Kleonymos. 3 // RE. Hbbd. 21 (1921). Sp. 730-732; Walbank F. W. From the Battle of Ipsus to the Death of Antigon Doson / / Hammond N. G.L., Walbank F. W. A History of Macedonia. Vol. III. Oxford, 1988. P. 207, 219-220, 262-263, 274.
[184] Клеоним не был царем Спарты, но в это время он являлся одним из самых влиятельных людей в государстве.
[185] Трезен — город в восточной Арголиде.
[186] Событие, по–видимому, датируется 278 г. до н. э., временем борьбы Спарты с македонской гегемонией на Пелопоннесе. В Трезене находился македонский гарнизон во главе с Эвдамидом, который подчинялся стратегу Эллады Кратеру, родному брату Антигона II (см.: Дройзен И. Г. История эллинизма. Т. III. С. 87). Эта же стратегема, без упоминании имени Эвдамида, содержится и у Фронтина (III, 6, 7).
[187] Сариссофоры (σαρισοφόροι) — солдаты македонской фаланги, вооруженные длиной пикой–сариссой. Подобное использование воинов с сариссами во время осадных действий не является единичным случаем. Уже в 321 г. до н. э. Птолемей, обороняя укрепление от слонов Пердикки, выбил глаз животному и ранил карнака именно сариссой (Diod., XVIII, 34). В 198 г. до н. э. во время II Македонской войны македоняне обороняли брешь в стене фессалийского города Атрака от римлян таким же образом, как это описано в данной стратегеме (Liv., XXXII, 17, 6-15). У того же Полиэна описывается случай применения амбракиотами сарисс в бою внутри подкопа в 189 г. до н. э. (VI, 17; ср.: Polyb., XXI, 28, 11). Видимо, именно во время осад использовали пики максимальной длины в 16 локтей (7,1 м), тогда как для полевых боев применялась более короткая сарисса в 14 локтей (5,8 м). По–видимому, лишь согласно эллинистическим военным «уставам», в III в. до н. э. фалангитам полагалась сарисса длиной 16 локтей, а на практике она была слишком длинна и тяжела. Поэтому обычно воины использовали сариссу длиной в 14 локтей (Polyb., XVIII, 29, 2; Ael. Tact., 14, 1; ср.: Asclep. Tact., 5, 1; Arr. Tact., 12, 6). Подробнее о проблеме см.: Manti P. The Sarissa of the Macedonian Infantry // Ancient World. Vol. 23. 1992. № 2. P. 31-42.
[188] Тут употреблены военные термины: протостат (πρωτοστάτης) — воин первой шеренги фаланги, обычно командир ряда, и эпистат (έπιστάτης) — воин второй шеренги, по существу, заместитель первого, который должен вступить на место командира при ранении или гибели последнего. См.: Asclep. Tact., 2, 2; Ael. Tact., 5, 4; Arr. Tact., 6, 4.
[189] Последнее предложение в стратегеме вызывает определенные сложности. Возможны два варианта перевода. Греческий текст: οί μέν έλάβοντο τών σαρισών (οί δέ) άνθέλκοντας, οί δε κατόπιν παρελθόντες άνείλον τούς σαρισοφόρους, καί άχρηστον ήλέγχθη τό σαρίσης μέγεθος τή Κλεονύμου δεινότητι. Перевод: «Одни хватались за сариссы, таща их к себе, другие же, подходя сзади, убивали сариссофоров, и бесполезной оказалась величина сариссы из–за способности Клеонима». Если сохранить убранное издателем греческого текста οί δε, то получается: «Одни хватались за сариссы, (другие же), таща их к себе, а третьи, подходя сзади, убивали сариссофоров, и бесполезной оказалась величина сариссы из–за способности Клеонима». Первый вариант более приемлем, во–первых, потому, что с сохранением οί δε нет согласования с έλάβοντο («хватались») и άνθέλκοντας («таща к себе»), которое согласуется с παρελθόντες («подходя»); а во–вторых, потому, что ранее речь идет только о двух шеренгах воинов, простатах и эпистатах.
[190] И. Г. Дройзен полагает, что события относятся ко времени военных действий Пирра против македонского царя Антигона II (274 г. до н. э.), когда была захвачена Эдесса — город в Нижней Македонии. Именно Клеоним захватил для Пирра этот город (Дройзен И. Г. История эллинизма. Т. III. С. 89-90; ср.: Walbank F. W. From the Battle of Ipsus to the Death of Antigon Doson. P. 262).
[191] Клеарх — тиран Гераклеи Понтийской, греческого полиса на побережье Вифинии, в 364/3-352/1 гг. до н. э. Приход Клеарха к власти был связан с обострением социальных противоречий в Гераклеи, активным движением демоса и выступлением коренного населения мариандинов, а также продолжающейся борьбой с Боспорским царством и стремлением Митридата, сына персидского сатрапа Геллеспонтийской Фригии Ариобарзана, сделать Гераклею свои доменом. Будучи изгнан из города и состоя при Митридате в качестве одного из командиров наемных войск, Клеарх был призван на помощь гераклейскими олигархами (ср.: § 1). Договорившись с Митридатом и получив от него воинов, Клеарх вошел в Гераклею и добился соглашения между борющимися группировками, после чего призвал Митридата, чтобы вручить ему город, однако задержал его вместе со свитой и выпустил лишь после выкупа. Захватив власть, Клеарх разгромил олигархический Совет трехсот (§ 2) и добился назначения себя стратегом–автократором (364/3 г. до н. э.). Правление Клеарха сопровождалось жестокими репрессиями против аристократов (§ 3), жестким политическим контролем над городом и созданием собственного культа. В 352/1 г. до н. э. он пал от руки своего родственника Киона, убежденного противника тирании. С 352 г. до н. э. в Гераклее правили родственники и потомки Клеарха: вначале его брат Сатир (352/1-345 гг. до н. э.), а затем сыновья, Тимофей (345-337 гг. до н. э.) и Дионисий (337-305/4 гг. до н. э.), после смерти которого его вдова Амастрида передала Гераклею Лисимаху (288/7 г. до н. э.). Основу античной исторической традиции о Клеархе составляет сочинение Мемнона Гераклейского (Memn., IXX, 1, 1; также см.: Aen. Tact., 12, 5; Diod., XV, 81, 5; Just., XVI, 4, 4 sqq.). Подробнее о тирании Клеарха см.: Фролов Э. Д. Младшая тирания / / Античная Греция. Т. 2. М., 1983. С. 150-154; он же. Рождение греческого полиса. Л., 1988. С. 219-224.
[192] Булевтерий — место заседания городского совета (βουλή).
[193] «в собачий зной» — буквальный перевод с греческого: έν τοϊς κυνικοϊς καύμασιν. Интересно, что русское идиоматическое выражение наоборот говорит о «собачьем холоде».
[194] Астак — мегарская колония на северо–востоке Пропонтиды (Мраморное море) возле современного города Измита, недалеко от Византия и Халкедона.
[195] Аристомен — возможно, спартанский военачальник на службе у сиракузского тирана Дионисия I (правил ок. 405-367 гг. до н. э. См.: Polyaen., V, 2 и прим. 11).
[196] Аристомен — предводитель мессенцев во время II Мессенской войны (середина или вторая половина VII в. до н. э.; по хронологии Павсания (IV, 15, 2) — 685-665 гг. до н. э., а по Евсевию — начало войны — 636 г. до н. э.). Восстание мессенцев началось в Андании, к восставшим присоединились аргивяне, элейцы, аркадяне, жители Пилоса, Метона и других мессенских городов западного побережья. После первых побед, мессенцы были разбиты спартанцами на девятый год войны в сражении у Большого рва. Затем война длилась еще 11 лет, после чего оставшиеся в живых мессенцы ушли в Аркадию и другие области Греции. Оставшиеся на месте жители стали илотами. Именно эта война стоит у истоков спартанской илотии. См.: Печатнова Л. Г. Формирование спартанского государства С. 12-13. Подробнее об этом герое см.: Schoeffer V., von. Aristomenes. 1 //RE. Bd. II (1896). Sp. 947-948.
[197] Ср. с подобной историей о спасении Аристомена, приводимой Павсанием (IV, 18, 5-7), где при падении в ущелье Кеад его поддержал не щит, а орел.
[198] Об этом храме в Спарте см. прим. 146 к Polyaen., II, 15.
[199] Ср.: Paus., IV, 27, 1-3.
[200] Киней — афинский воин, известный только из данного пассажа. См.: Stählen. Kineas 8 // RE. Bd. XI. Hbbd. 21 (1921). Sp. 476.
[201] В битве при Мантинее (362 г. до н. э.) фиванский стратег Эпаминонд с союзниками сражался против коалиционной армии противников (спартанцев, афинян, элейцев, ахейцев, мантинейцев и других аркадян). Битва, существу, закончилась вничью, обе стороны поставили трофей и обе стороны выдали трупы противников неприятеля для погребения (Xen. Hell., VII, 5, 26). По греческим военным обычаям победителем считался тот, кто установил трофей и выдал противнику трупы павших врагов для погребения (Just., VI, 6, 10; подробнее см.: bonis R. Guerre et religion en Grèce à l’époque Classic. Recherches sur les rites, les deux, l’idéologie de la victoire. Paris, 1979. P. 129-146). Вероятно, эпизод, приводимый По–лиэном, относится к событиям, последовавшим сразу после битвы.
[202] Судя по всему, кроме данного сообщения Полиэна, других сведений об этой персоналии нет. См.: Sundwall. Hegetorides. 2 //RE. Bd. VII (1912). Sp. 2614.
[203] Фасос — остров на севере Эгейского моря у фракийского побережья. На севере острова паросцы в 700 г. до н. э. основали город–порт с одноименным названием. В эпоху греко–персидских войн (500-449 гг. до н. э.) Фасос попадает под власть Персии (492-478 гг. до н. э.), а будучи освобожденным, становится членом Афинского морского союза, и Афины вытесняют его с восточных рынков. В ответ на это Фасос выходит из Союза (в 466-465 г. до н. э.), но вскоре вынужден опять вступить в него. В 410 г. до н. э. Фасос окончательно вышел из Союза, став яблоком раздора между Афинами и Спартой.
[204] Настоящая стратегема Полиэна, вероятно, описывает возвращение Фасоса в Афинский морской союз в 463/2 г. до н. э. (ср.: Curtius E. Griechische Geschichte. Bd. II. Berlin, 1867. S. 142 ff.).
[205] Диний, сын Телесиппа, был тираном Краннона в середине IV в. до н. э. О характере его власти ничего не известно. Его тирания пала в 352 г. до н. э. См.: Берве Г. Греческие тираны. С. 365.
[206] Феры и Краннон — важнейшие города Пеласгиотиды, области на юго–востоке Фессалии в Северной Греции.
[207] Итоний — вероятно, речь идет о празднике Афины Итонии, который засвидетельствован, кроме данного упоминания у Полиэна для острова Аморгос. Отсюда происходит название месяца, существовавшего в Ламии (десятый месяц года, начинавшегося здесь от зимнего солнцестояния), в различных частях Фессалии (первый месяц), в Тавромене (седьмой месяц).
[208] Известен Никон — знаменитый предводитель пиратов, пойманный Публием Сервилием Ватией Исавриком (консулом 79 г. до н. э.) во время войны с киликийскими пиратами в 78-74 гг. до н. э. (см.: Ziehbart E. Beiträge zur Geschichte des Seeraubs und Seehandels im alten Griechenland. Hamburg, 1929. S. 34 f.). Однако не исключено, что в этой стратегеме Полиэна речь идет о другом персонаже. Интересная параллель с данным сюжетом имеется у Павсания (IV, 16, 8) в рассказе о ночном нападении на Фары (Феры) во время Второй Мессенской войны (первая половина VII в. до н. э.).
[209] Феры (чаще Фары) — приморский город на юго–востоке Мессении, на берегу Мессенского залива на юге Пелопоннеса, в источниках часто называется лаконским городом (Paus., IV, 30, 2; 31, 1). См.: Schmidt J. Pherai. 3 // RE. 2 R. Hbbd. 38 (1938). Sp. 1982.
[210] Как кажется, в античной традиции сохранилось только данное упоминание имени Агемаха — стратега мессенцев. См.: Kirchner J. Age–machos // RE. Bd. II (1894). Sp. 771.
[211] Диойт — ахейский стратег, время деятельности которого можно установить по событиям, связанным с Гереей. Интересно, что Полибий, рассказывая в сохранившийся части труда об образовании Ахейского союза и его расширении, не упоминает имени Диойта. См.: Kichner. Dioitas // RE. Bd. V (1905). Sp. 791.
[212] Герея — город в Аркадии на правом берегу реки Алфей, недалеко от границы Элиды.
[213] Баланагра (βαλανάγρα) — крюк, посредством которого вынималась дверная затычка или железный гвоздь (βάλανος), то есть это, собственно говоря, ключ. Βάλανος вкладывался через отверстие запора (μοχλός) в отверстие косяка (βαλανοδόκη), когда хотели запереть дверь или ворота.
[214] Событие, вероятно, произошло в 236 г. до н. э., примерно в то время, под которым Полибий сообщает о присоединении к союзу ряда аркадских городов, в том числе и находящегося недалеко Мегалополя (Polyb., II, 44, 5). Полибий также сообщает о занятии Гереи Антигоном Досоном в 222 г. до н. э., когда город находился под контролем спартанского царя Клеомена (Polyb., II, 54), возможно, захваченного им одновременно с Мегалополем (Polyb., II, 48). Данную стратегему ср.: Aen. Tact., 18, 8. См.: Сизов С. К. Ахейский союз. М., 1989. С. 43-44, 141, прим. 14.
[215] Согласно Фронтину (Strat., I, 2, 8), описывающему аналогичную стратегему, Тисамен был сыном Ореста. Следовательно, речь идет о героическом царе Аргоса и Спарты, внуке Агамемнона. Событие относится к эпохе великого переселения народов в конце II тыс. до н. э. Дорийцы, возглавляемые Гераклидами, вытеснили ахейцев, живших в Арголиде и Лаконике. Последние, во главе с Тисаменом, последовали на север Пелопоннеса к ионийцам и попросили у них разрешения поселиться вместе. Ионийцы не только отказали им, но и выступили на них в поход. Решающую битву ахейцы выиграли, но Тисамен был убит. Впрочем страна (будущая Ахайя) была захвачена, а ионийцы изгнаны в Аттику. Очевидно, ко времени этого похода, еще до генерального сражения, и относится данная страте–гема. Согласно Фронтину, ионийцы заняли горы, устроив засаду, однако Темен, заметив ее, обошел ионийцев. См.: Apollod., II, 8, 2-3; Epit., 6, 28; Strab., Vili, 5, 5; 7, 1; Paus., II, 18, 6-8; 28, 1; VII, 1, 7-8.
[216] Ономарх — фокидский полководец и политический деятель IV в. до н. э., сын Эвфикрата (по другой версии, брат Филомела (о нем см.: Polyaen., V, 45, прим. 161)) и, соответственно, сын Феотима). Отличившийся как искусный военачальник еще в 70е гг. IV в. до н. э., во время военных столкновений между фокидянами и фиванцами, Ономарх особенно проявил себя в событиях III Священной войны против Фокиды (356-346 гг. до н. э.). В 356 г. до н. э. в числе других влиятельных фокидян он был обвинен Советом дельфийской амфиктионии в святотатстве (в запашке земли, посвященной Аполлону) и приговорен к большому штрафу. Возглавив вместе с Филомелом движение протеста, Ономарх вскоре был официально признан одним из лидером Фокидского государства, ставшего теперь на путь откровенной конфронтации с амфиктионами: вслед за избранием в стратеги–автократоры Филомела, убедившего своих сограждан не подчиняться требованиям амфиктионов, Ономарх был назначен его соправителем, выполнявшим при нем роль заместителя. Решительно поддерживавшему Филомела во всех его начинаниях Ономарху суждено было, однако, не долго находится на вторых ролях: после гибели фокидского вождя в битве при Неоне в 355/4 г. до н. э. он встал во главе мятежной Фокиды, будучи теперь уже сам избранным стратегом–автократором. Жестоко расправившись с возникшей было оппозицией и доведя численность фокидской армии до 20 000 человек (за счет использования не только конфискованного имущества своих внутренних противников, но и в еще большем объеме, чем прежде, сокровищ Дельфийского храма), Ономарх перешел в активное наступление против коалиции общин–амфиктионов. После многих одержанных им побед, которые могли создать впечатление, что Ономарх прочно установил собственный контроль над значительными территориями Средней и Северной Греции, а Фокидское государство сделал могущественнейшей державой Эллады, он был полностью разбит македонским царем Филиппом II (о нем см.: Polyaen., IV, 2 и прим. 7-42) на Крокусовом поле в Фессалии в 353/2 г. до н. э. Эта битва оказалась для Ономарха последней: здесь он погиб, а его труп, по приказу победителя был распят на кресте. О фокидских правителях, в том числе и об Ономархе, особенно см.: Фролов Э. Д. Греческие тираны… С. 127 слл.
[217] О фиванском полководце Пелопиде см. в главе 4 данной книги и в прим. 105-109.
[218] Осада беотийскими (фиванскими) войсками Элатеи, умело обороняемой фокидянами под руководством Ономарха, следует связывать с вторжением фиванцев в Фокиду в 374 г. до н. э.
[219] В «Извлечении из Полиэна» (Excerpta Polyaeni, 36, 3) читаем: «пеших и камнеметные машины». Следовательно, речь могла идти как о пеших экипажах камнеметов, так и просто о метателях, которые производили стрельбу наряду с машинами. Второй вариант предпочтительнее, учитывая дальнейшее изменение «камней» на «пеших» в «Извлечении». Итак, согласно Полиэну, Ономарх разбил Филиппа II, используя ложное отступление и заманив македонян под огонь камнеметов. По мнению Э. Марсдена, это были небольшие неторсиновые машины, похожие на гастрофеты (Marsden E. W. Greek and Roman Artillery: Historical Development. Oxford, 1969. P. 49-50). Стратегема Полиэна — это одно из самых ранних свидетельств об употреблении полевой артиллерии в материковой Греции. Позднее ее употреблял Александр Македонский (Arr. An., I, 8, 8; IV, 4, 4; см.: Keyser Р. Т. The Use of Artillery by Philip II and Alexaner the Great // The Ancient World. Vol. 25. 1994. P. 27-59). Использовались переносные катапульты и в эллинистический период (Polyb., XI, 12, 4). Однако в Риме еще при Цезаре не применялись мобильные метательные машины (возможно, исключая один эпизод — бой с белловаками: Hirt. В.G., VIII, 14, 5). Артиллерия на поле боя распространилась лишь в императорский период. Обычно метательные машины устанавливали позади строя тяжеловооруженной пехоты (Arr. Ас, 19; 25; Veget., II, 25), который прикрывал свою артиллерию от нападения врагов. О дальности стрельбы можно привести следующие данные. По опытам адъютанта Наполеона III, Ж. — Б. Вершера де Реффи, наибольшая дальнобойность катапульты со стрелой 1,2 м — 340 м, тогда как дальность стрельбы реконструированной баллисты II в. до н. э., остатки которой найдены в Ампуриас (Каталония), со стрелой 70, 7 см — 305 м против ветра. Данные подобных опытов приводит и С. Рейнак: «… онагр бросал снаряды на 150-160 м… большая баллиста — стрелы длиной в 1,3 м и весом 85 гр… на 310 м, а наибольшие, весом 780 гр, — на 150 м. Небольшая баллиста бросала копья на 160 м» (Harmand J. L’Armée et le soldat à Rome de 107 à 50 avant notre ère. Paris, 1967. P. 94).
[220] Это сражение произошло в Фессалии в 354/3 г. до н. э, События здесь развивались в данный момент следующим образом. Македонский царь Филипп II (о нем см.: Polyaen., IV, 2 и прим. 7-42), приглашенный свободными фессалийцами для поддержки их в борьбе с тираном Фер Ликофроном, по приходе в Фессалию добился решительного перевеса над последним. Оказавшись в отчаянном положении, Ликофрон обратился за помощью к Ономарху, стоявшему в то время во главе Фокидского государства, который немедленно прислал к нему своего брата Фаилла с семитысячным отрядом. В столкновении с Филиппом Фаилл потерпел поражение, и тогда уже сам Ономарх прибыл в Фессалию со всем фо–кидским войском. В двух сражениях он разбил объединенные силы фес–салийцев и македонян, после чего Филипп, понесший большие потери, был вынужден уйти обратно в Македонию (Diod., XVI, 35, 1 sq.). К какому из этих двух сражений, упоминаемых Диодором, относится рассказ Полиэна, не вполне ясно (возможно, что к последнему).

Книга Третья

Следующее содержится в третьей книге "Стратегем" Полиэна:
1. Демосфен
2. Пахет
3. Толмид
4. Формион
5. Клисфен
6. Фриних
7. Лахар
8. Архин
9. Ификрат
10. Тимофей
11. Хабрий
12. Фокион
13. Харес
14. Харидем
15. Деметрий Фалерский
16. Филокл
Вам, священнейшие цари Антонин и Вер, преподношу и следующую третью книгу "Стратегем", с помощью которых не только сражаются, но и мирными делами занимаются, чтобы наиполезнейшим средством стала полководческая мудрость и искусство. Ибо всем правителям нужна стратегия и предусмотрительность в государственных делах, благодаря чему города достигнут того, что им нужно. Вы же, имея неограниченную власть и находясь во главе всех всегда, с полководческим умением принимаете решения, полезные для подданных, потому что и во время мира нужно упражнять ум стратегическими размышлениями, а во время войны - нужно ли что-то говорить? - ибо и так очевидно.

1. Демосфен

[1]
1. Демосфен, когда Пилос[2] имел лакедемонскую охрану[3], приплыл на мыс[4]. Лакедемоняне, оставив Пилос, отправились на мыс, считая, что он там высадится, а путь был долог. И вот уже враги приближались к мысу; Демосфен же, повернув к городу, захватил лишенный людей Пилос[5].
2. Демосфен, командуя акарнанцами[6] и амфилохами[7], разбил лагерь против пелопоннесцев, так что их разделил большой овраг. Видя же, что враги значительно более многочисленны и их войско вытянуто, он поместил в засаду в глубокую и покрытую кустарником ложбину гоплитов[8] и триста легковооруженных, чтобы, после того как неприятель совершит фланговый охват их крайнего крыла, они, выйдя, оказались с тыла. Итак, враги совершили фланговый охват, воины же из засады подошли с тыла и, внезапно напав, без большого труда победили в битве[9].

2. Пахет

[10]
Пахет, осаждая Нотий
, призвал Гиппия
, стратега Писсуфна
, для переговоров выйти из крепости, обещая отпустить его живым и невредимым. Когда же тот вышел, Пахет, заключив его под стражу, приступом взял Нотий. А затем Гиппия в город живым отвел, как было гарантировано, а после этого убил копьями
.

3. Толмид

[11]
Толмид, когда афиняне постановили предоставить ему каталог[12] из тысячи мужей, подходя к каждому из юношей, говорил, что намерен зачислить его в свое войско, если бы тот добровольно стал воевать. И тогда записалось три тысячи добровольцев, остальные же не склонились. Толмид из непожелавших выбрал тысячу человек и заполнил пятьдесят триер[13] вместо тысячи четырьмя тысячами мужей[14].

4. Формион

[15]
1. Формион, придя в землю халкидцев[16] и захватив немало богатств этой земли, прибыл на Скирос[17]. Халкидцы отправили послов с требованием прекратить грабеж; он же тайком спустил на воду вспомогательное[18] судно, как будто из Афин прибыли от народа, вызывая его срочно в Пирей[19]. А послам объяснил, что его требуют назад, сам же, выйдя в море, ночью встал на якоре у одного островка. Халкидцы, и чтобы своими делами заняться, и потому, что считали, что Формион отплыл в Афины, оставили город и страну без охраны. Он же (Формион) к оставшимся без охраны вскоре вернулся и городом завладел; и всю добычу, что была в этой стране, вывез[20].
2. Формион, имея тридцать кораблей против пятидесяти кораблей противников, выйдя в море, построил свои корабли по пять и против строя неприятелей вывел эти корабли стройными рядами. Когда же неприятели из-за чрезмерного усердия быстро разъединились и самые быстрые триеры во время движения оставили намного позади остальные, Формион, увидевший этот их беспорядок, устремил свою пятерку кораблей и вступил в бой с оказавшимися вблизи него триерами и, потопив эти, поплыл против остальных; а когда другие триерархи[21] попытались сделать то же самое, враг обратился в бегство. Войско же Формиона, преследуя беглецов и большинство из них потопив, одержало победу[22].
3. Формион, плывя около Навпакта[23] на "Параде"[24], был преследуем двумя триерами. А в это время из-за качки стояло на якоре некое грузовое судно; Формион, будучи уже застигнутым теми триерами, за него заплыл и, на более медленную из триер со стороны кормы напав, потопил ее и, повернув ко второй, легко уничтожил и эту[25].

5. Клисфен

[26]
Клисфен Киру[27] осаждал. Киррейцам было предсказание, что город не будет завоеван до тех пор, пока море не коснется земли киррской[28]. Киррейцы же пренебрегли им, так как весьма далеко от моря отстояли. А Кирра касалась священной земли, доходящей до моря. Клисфен, это прорицание узнав, посвятил богу и город, и землю киррскую, чтобы вся она, жертвенным даром сделавшись, по предсказанию оракула коснулась моря. Это совершив, он завладел землей и посвятил ее богу[29].

6. Фриних

[30]
Фриних, будучи стратегом на Самосее[31], предавая город и будучи готовым к тому, что это станет явным, а он неизбежно будет обвинен, сам сделав первый шаг, объявил самосцам, как намеревались поступить враги[32]. "Они намереваются напасть на неукрепленную часть Самоса не всеми из стоящих у них на якоре кораблями. Но, опередив их, мы построим укрепление". И они начали постройку укрепления. Недоброжелатели из окружения Алкивиада[33] отправили самосцам письмо, открывающее измену Фриниха. Самосцы скорее поверили этим делам Фриниха как хорошего стратега, чем письму недоброжелателей[34].

7. Лахар

[35]
1. Лахар, после того как Афины были взяты Деметрием[36], надев грубую рабскую одежду, черной краской измазав лицо, неся под складками платья корзину, через маленькую калитку тайно вышел, сел на коня и, держа в руках золотые дарики[37], пустился в бегство. Тарентинские всадники[38] с большой скоростью преследуя его, не отставали. Тогда он понемногу начал бросать на дорогу дарики; и те, сходя с коней, стали собирать золото. После того как это было проделано несколько раз, погоня прервалась, и Лахар, ускакав, смог уйти к беотийцам[39].
2. Лахар, когда Фивы[40] были захвачены[41], в подземные ходы спрятавшись и через три или четыре дня вечером выйдя, пришел в Дельфы, а оттуда прибыл к Лисимаху[42].
3. Лахар, после того как враги захватили Сест[43], несколько дней провел, спрятавшись в яме, имея столь скудную пищу, чтобы только не умереть; в это время некая женщина совершала похороны умершего родственника, и он, в женском платье смешавшись со скорбящими, покрытый черным покрывалом, вышел из укрытия и с наступлением ночи прибыл в Лисимахию[44].

8. Архин

[45]
Архин, когда аргивяне[46] заготовляли оружие на народные средства для всех граждан, назначенный эпимелетом[47] этих работ, выдавая каждому из граждан новое оружие, старое забирал, будто бы возвращая его богам - а именно таким образом это представлялось аргивянам. Собрав же у себя все старое оружие и вооружив им иноземцев и метеков[48], и лишенных гражданских прав, и неимущих, захватил верховную власть у аргивян.

9. Ификрат

[49]
1. Ификрат на врагов вывел фалангу; некоторые из следовавших за ним воинов были нерешительными и боязливыми, и побледневшими. Видя их, Ификрат, пройдя небольшое расстояние, объявил: "Так как поход случился неожиданно, если кто-то что-то оставил, пусть вернется и, подготовившись хорошо, придет обратно!" Обрадовались те боязливые и тотчас вернулись. Ификрат же, не дожидаясь их, сказал: "Теперь, мужи, когда люди с рабской душой устранены, мы с врагами вступим в бой, чтобы мы одни и плоды доблести получили". Гораздо более уверенными стали воины и, начав бой без робких, победили[50].
2. Ификрат, обратив неприятелей в бегство, преследовал их, ведя фалангу осторожно, и, отдавая приказ, сказал: "Будучи проворными, вы остерегайтесь засад, а нападайте на отстающих из убегающих; где переправы рек, где узкие места и канавы, там более всего не следует окружать беглецов, чтобы они не были вынуждены из отчаяния сражаться[51]; преследовать вблизи укреплений невыгодно, ибо многие, оказавшись уже в пределах досягаемости снарядов[52] и понеся потери, отступали".
3. Ификрат ночью захватил вражеский город; они же (жители) сошлись на агору[53] и собрались в большом количестве. Ификрат приказал отворить ворота, предоставляя им повод к бегству, чтобы самому более безопасно господствовать над городом.
4. Ификрат вторгся во Фракию[54]. Когда его воины испугались врагов и обратились в бегство, он возвестил, что тот, кто укажет на бросившего своего осла[55] для оружия, получит талант[56] серебра, даже если он поддался панике[57]. Этим вот приказанием Ификрат усмирил чувства воинов и этим сделал их более склонными держаться своего места в строю[58].
5. Ификрат, желая пройти через середину местности, занятой врагом, послал ночью на окраины занимаемых врагом территорий трубачей, велев подать сигнал к бою. Они подали сигнал и враги устремились на эхо трубачей. Ификрат безопасно перешел середину местности, оставленной врагами пустынной[59].
6. Ификрат, потерпев поражение, с немногими своими воинами бежал в местность лесистую и густо поросшую деревьями. А так как хотел уберечься, то послал ночью в другую сторону отряд, чтобы он произвел шум. Когда враг повернул в сторону шумящего отряда, он сам другой стороной беспрепятственно ушел[60].
7. Ификрат, когда неприятели шли против него войной, продвигался три дня, оставаясь незамеченным. Изыскивая средства, чтобы укрыться, он зажег сухие дрова и на эти сухие наложил свежие; и воздух, став непрозрачным и дымным, заслонил его от глаз врагов.
8. Ификрат имел воинов больше, чем у врагов, и прорицатели[61] предсказывали хорошие знамения, но он не решался выстраиваться в боевом порядке. Так как эта отсрочка оказалась для многих неожиданной, сказал: "По моему мнению, знамения не позволили вступить в бой, ибо многочисленные имеющиеся воины ни выступить вместе, ни спеть пеан[62] не были в состоянии, когда же я призвал их наклонить копья[63], больше слышался стук зубов, чем оружия".
9. Ификрат, когда прорицатели не советовали сражаться, не сразу же поддавался, но или силы перестраивал, или позицию изменял, или местность менял и снова о том же вопрошал богов. Это он делал часто, не вверяя предприятие одному-единственному рассматриванию внутренностей животного[64].
10. Ификрат командовал, строя войско против лакедемонян. Многие призывали его, чтобы он назначил одного - хилиархом, другого - пентакосиархом, а третий стремился стать таксиархом, четвертый же - лахагом[65]. Удовлетворение просьб всех этих призывающих он отсрочил до подходящего момента. А момент таким был. Он вывел фалангу и, поставив строй, приказал тайно поднять панику[66], будто бы напали враги. Всеобщее смятение было велико: трусливые, испугавшись, убежали, отважные же вышли, готовые к сопротивлению врагу. Ификрат, рассмеявшись, признался, что сам тревогу вызвал, испытывая воинов, чтобы управляли войском способные к этому. И оставшимся непоколебимыми дал хилиархии[67] и таксиархии[68], бежавшим же приказал им подчиняться[69].
11. Ификрат, намереваясь разбить лагерь, послал некоторых из воинов найти надежное место в значительном отдалении от настоящего лагеря. Когда окружающие удивились и спросили: "Что еще ты ищешь?", Ификрат в ответ сказал: "Кто предполагал, что это будет сделано?", поучая тем самым, что на войне нужно, чтобы предосторожность была, даже когда нечего опасаться.
12. Ификрат на большой равнине выстраивал войско. Враги, во много раз превосходящие, наступали; он же позади своих воинов вырыл глубокий ров, чтобы, не имея надежды на побег, они более доблестно сражались, оставаясь в строю.
13. Ификрат, если вступал в бой с неопытными врагами, а сам имел воинов тренированных, не тотчас же начинал битву, а, оттягивая время, в этом положении сначала ослаблял врагов (как это случается с менее опытными) и тогда нападал. Если же с опытными намеревался сражаться, а сам имел воинов нетренированных, немедленно вступал в бой, в полной мере пользуясь первыми порывами своих воинов[70].
14. Ификрат, обратив в бегство врагов, оттеснил их в узкую местность; видя же, что они не имеют никакого пути для отступления, разве что победить по необходимости, сказав: "Не будем вынуждать врагов становиться доблестными", - предоставил им для бегства подходящий момент и место, чтобы потом самому безопасно победить[71].
15. Ификрат, избегая смертного приговора, представил суду юношей, имевших спрятанные кинжалы; они, показав дикастам[72] рукоятки, до такой степени их потрясли, что те, испугавшись, вынесли оправдательный приговор[73].
16. Ификрат, даже к родственнику[74] в дом отправляясь, надевал панцирь, говоря: "Я забочусь о своей защите".
17. Ификрат и в дружественной стране лагерь частоколом обносил, говоря: "Не по-полководчески это - не думать наперед"[75].
18. Ификрат, желая быть скрытым от врагов, находящихся на близком расстоянии, и безопасно отправиться в поход, какие были в том месте деревья обрубил и приладил к ним щиты, шлемы, копья. У врагов на самом деле было впечатление, что они (Ификрат с войском) пребывают на том же месте, а Ификрат со всем войском безопасно выступил.
19. Ификрат, когда имел воинов больше, чем у врагов, и желал скрыть этот факт, чтобы иметь врагов, с пренебрежением к ним (Ификрату и войску) относящихся, приказывал делать воинам одну лежанку на двоих, на ней по очереди отдыхать и оружие класть одно на другое. Если же немногих воинов имел, то, чтобы враги ими не пренебрегали, велел каждому воину делать две лежанки и быстро переходил в другое место. Когда же враги эти лежанки обнаруживали и устрашались их количеством, он, в это самое время напав, начинал бой.
20. Фиванцы замышляли напасть ночью на Афины. Ификрат, узнав об этом, отдал распоряжение афинянам, после того как он ночью подаст сигнал, собраться на агору[76]: "Неверен мне город фиванцев, и мы, спокойно выйдя и внезапно напав, без боя захватим Фивы". Это было сообщено фиванцам, и фиванцы, узнав, удержались выступать против Афин, а решили защищать свой город[77].
21. Ификрат имел немногих воинов и тех павших духом. Желая придать им смелость, он во время обеда созывает лохагов и таксиархов[78] и приказывает принести, сколько каждый имел серебра или золота, или украшений будто для того, чтобы склонить врагов к предательству, а дав предназначенное на подкуп, уже идти на врагов. Они это исполнили, а он, взяв ценности, дал пароль "Гермес Дружественный" как задуманное им относительно предателей[79], и через некоторое время повел в бой воинов. Они же, поверив, что имеют дело с предателями, стали более бесстрашными к битве.
22. Ификрат построение войска сравнивал с человеческим телом. Грудью он называл фалангу, руками - легковооруженных, ногами - конницу, головой - стратега. "Если других частей не хватает, войско хромое и увечное; если же стратег погибает, все оно, бесполезным став, гибнет".
23. Ификрат в Митилене[80] распространил слух: "Следует в скором времени подготовить много щитов, чтобы послать рабам хиосцев"[81]. Хиосцы, услышав это и испугавшись рабов, тотчас послали к нему деньги и заключили симмахию[82].
24. Ификрат подступал к Сикиону[83]. Лаконский гармост[84], рассчитывая на то, что из Лакедемона направляется помощь, велел, чтобы посланные были поставлены в засаду. И они действительно устроили засаду. Ификрат же, двигаясь к городу, засаду прошел. Какие-то юноши из города дерзко пригрозили ему: "Теперь-то ты будешь наказан". Ификрат, догадавшись, что есть кто-то, на кого они рассчитывали, тотчас же свернул с дороги на более короткое бездорожье и, отобрав самых сильных, сам внезапно напал на сидящих в засаде и всех перебил, признавая, что ошибся, не разведав заранее места. Но тем, что быстро заподозрил засаду, он наилучшим образом воспользовался, быстро напав первым на сидящих в засаде[85].
25. Ификрат намеревался вступить в бой с варварами и, желая придать своим воинам больше смелости, сказал: "Боюсь, не осведомлены варвары, что обычно я устрашаю врагов уже тем, что я Ификрат[86], но я-то позабочусь, чтобы теперь они это сами узнали и другим сообщили; только и вы поддержите меня". Когда же эти войска сошлись и кто-то сказал, что враги страшны, он ответил: "А насколько мы для них страшнее?"[87]
26. Ификрат призвал воинов, благодаря которым многочисленные и славные сражения под его предводительством были выиграны, только в том ему угодить, чтобы первыми выступить против неприятелей, зная, что, если они не ревностно это сделают, случится так, что неприятели сделают это первыми.
27. Ификрат заверял, что предоставит воинам победу, если они в тот момент, когда он поднимет сигнал[88], ободрив друг друга, сделают один шаг вперед. Наступил кульминационный момент битвы, и стратег поднял сигнал, и воины, издав боевой клич, сделали шаг вперед и врагов, потеснив, обратили в бегство.
28. Ификрат под Коринфом[89] предводительствовал афинянами, воевавшими с фиванцами. Афиняне очень спешили вступить в бой; Ификрат же, видя, что враги более многочисленны и весьма гордятся недавней победой при Левктрах[90], не вывел своих воинов, но и сказал им: "Я вас довел до такой степени отваги, что вы можете относиться к беотийцам с презрением; если же найдется кто-то из стратегов могущественнее меня, тот пусть вас и ведет". Так он удержал афинян, и они сдержали порыв искусством стратега: не бросаться вперед с поднявшимися раньше времени, но порыв свой расчетом сдерживать[91].
29. Ификрат обвинялся по суду в предательстве[92], обвиняли Аристофонт[93] и Харес[94]; обвинение же состояло в том, что будто бы у Эмбата[95] он (Ификрат), будучи в состоянии победить врага, не вступил в морское сражение[96]. Он, видя, что суд оборачивается против него, речь прерывая, как будто невзначай показал дикастам меч; они же, испугавшись, как бы вся его гетерия[97], вооружившись, не окружила дикастерий[98], единодушно все вынесли оправдательный приговор[99]. После этой победы в суде, когда кто-то обвинил его, будто бы он ввел в заблуждение дикастов, Ификрат сказал: "Хорош бы я был, если бы, воюя за афинян, за себя самого против афинян уже не смог бы постоять".
30. Ификрат, испытывая нехватку денег, склонил афинян к тому, чтобы те из построек, что выступают на городские улицы, отсечь или продать, так что владельцы таких домов внесли большие суммы денег ради того, чтобы их дома не отсекались и не были повреждены[100].
31. Ификрат после битвы каждому из захваченного раздавал в зависимости от приложенных усилий. Если же он получал дары гостеприимства от городов, то и от них распределял каждому, но не каждому отдельному воину, но по племенам[101], и лохам, и по роду оружия: всадникам - одно, гоплитам - другое, легковооруженным - третье[102]. Перед сражением, призвав к тишине, обещал отличившемуся среди гоплитов награду и ее (награду) опять же отличившемуся среди всадников или пельтастов и соответственно во всех отрядах. И во время праздников и панегиреев[103] тех, кто оказался мужественнее остальных, награждал почетными местами. Все это он предпринимал, чтобы сделать воинов более стойкими к опасностям.
32. Ификрат всевозможно упражнял своих воинов, устраивая псевдозащиты, псевдозасады, псевдопредательства, псевдоизмены, псевдонападения, псевдопаники, чтобы, если когда-то нечто подобное произойдет, они нисколько не были устрашены[104].
33. Ификрат находился около Священной горы[105]; в то время как враги расположились против него и отстояли на пять стадий и удерживали самое высокое место около моря, и путь на них по одной дороге - остальная же местность круто обрывалась в море, - он, отобрав сильных мужей, дождавшись безветренной ночи, обильно натеревшись маслом, с необходимым оружием прошел по морю, в более глубоких местах проплывая, и, обойдя стражников, высадился, оказавшись позади них, всех их перебил и провел свой отряд по узкому пути вдоль горы, и, пока еще была ночь, напав на оставшихся без охраны и неожидавших врагов, некоторых из них убил, других захватил в плен[106].
34. Ификрат, видя, что зима и холода являются подходящей порой для нападения[107], решил вывести воинов. Так как они из-за плохой одежды и холода не стремились к выступлению, он сам, надев платье скромное и по сравнению с другими более жалкое, обходя палатки, стал каждого призывать отправиться против врага. И они охотно за ним последовали, видя стратега бедно одетого и необутого, радеющего о всеобщем спасении.
35. Ификрат, если не имел возможности выдать жалованье, вел войско в местности ненаселенные и отдаленные, чтобы как можно меньше денег тратилось; если же он не был стеснен в средствах, вел их в города и местности богатые, чтобы, как можно быстрее потратив жалованье, из-за потребности в деньгах они старались бы сделать что-нибудь славное. Вообще он не позволял им пребывать в праздности, даже если не было войны, всегда что-нибудь воинам поручал: или рыть, или возводить вал[108], или срубать деревья, или переносить, или переделывать[109], желая, чтобы в свободное время они вводили какие-то усовершенствования.
36. Ификрат, разграбив Самос, приплыл на Делос[110]. Самосцы отправили послов, желая выкупить захваченное; он же, соглашаясь отдать, тайно отослав гребное судно, приказал сделать так, что оно будто бы приплыло из Афин, привезя предписание, будто афиняне приказывают ему вернуться. И он, благосклонно примирившись с самоедами, объявив триерархам отплытие, отправился на пустынный остров и оставался там на якоре ночью и днем. Самосцы, узнав, что Ификрат отплыл, поступив с ними гуманно, безбоязненно в городе находились и безбоязненно в свою страну отправились; он же, подготовившись и снова поплыв на Самос, захватил добычи намного больше прежней[111]. То же самое и Формион прежде сделал с халкидцами[112].
37. Ификрат пытался примирить воюющих лакедемонян и фиванцев; союзники фиванцев - аргивяне[113] и аркадяне[114] противодействовали этому. Тогда он некоторым из воинов приказал грабить Арголиду. Когда аргивяне стали упрекать его, он сказал, что причиной этого являются их беглецы[115]. Выступив же и будто бы поймав беглецов, он вернул аргивянам награбленное; и они, получив отнятое назад, у Ификрата как благодетеля и друга стали искать убежища и убедили фиванцев заключить мир[116].
38. Ификрат, будучи у Царя стратегом вместе с Фарнабазом[117], плыл в Египет, а так как страна эта была лишена пристаней, приказал триерархам: "Пусть у каждого будет сорок мешков!" Причаливая же, эти мешки песком наполнив, ***[118] веревки[119] протянул к каждому кораблю и таким образом вытянул их корабли на берег, гребущих веслами[120].
39. Ификрат в Эпидавре[121] немного выше моря выстроился в боевом порядке; оказавшись же около густого и тенистого леса, крикнул, чтобы сидящие в засаде поднялись. Враги, испугавшись большой засады, повернули и, с поспешностью прибежав на корабли, отступили[122].
40. Ификрат и тиран Ясон[123] в Фессалии[124] недалеко от реки, желая заключить мир[125] через посланцев, разыскали друг друга и тела обнажили[126]; и, так придя к мосту, вступили в переговоры. Когда же клятвы и жертвами нужно было подкрепить, Ификрат взошел на мост, а Ясон, взяв жертвенное животное, умерщвленное пастухом, начал приносить его в жертву у реки. И вот тогда Ификрат, спрыгнув и жертвенным ножом завладев, от убийства удержался, но принудил Ясона согласиться на то, что ему (Ификрату) было выгодно.
41. Ификрат во Фракии, когда враги против него расположились лагерем, зажег ночью лес между двух лагерей и, оставив обозы и обозных животных в лагере, когда дым сделал ночь еще непрогляднее, отступил в лесистое и тенистое место. С наступлением же дня фракийцы, придя в лагерь и не найдя никого из эллинов, бросились грабить обозы и уводить животных. Тогда Ификрат, появившись из укрытия, построенный против рассеянных, и врагов победил, и обозы спас[127].
42. Ификрат ночью, напав на некую местность, разослав в разные стороны трубачей, приказал им подать сигнал. Враги устремились в направлении звука: одни - в одну, другие - в другую сторону; он же, весьма немногих оставшихся победив, легко овладел местностью[128].
43. Ификрат был в Коринфе[129], в это время лакедемоняне подошли к городу. Он же сразу на бой не отважился, собираясь с силами, но, узнав, что около города есть весьма надежные пустынные места, предварительно заняв их, жителям города приказал направляться к нему (Ификрату). Когда все стали выходить и собираться, лакедемоняне, испугавшись этого множества, и стражи укрепленных мест, без боя, бежав, отступили.
44. Ификрат, ведя войну с абидосцами[130], будучи около Херсонеса[131], захватил некое место, начал укреплять его, будто бы опасаясь лаконца Анаксибия[132]. Абидосцы же, видя, что он строит укрепление, самоуверенно посчитали, что он боится, и, выйдя из города, оказались в сельской местности[133]. Ификрат, видя, что они в беспорядке, ночью переправил часть войска в страну абидосцев и, совершив набег на их поля[134], овладел многими пленными и большим богатством[135].
45. Ификрат был в Коринфе. Узнав, что противившиеся ему[136] намереваются ночью впустить в город наемников из Лакедемона, он собрал своих воинов и, одних из них оставив для охраны внутри города, а других выведя за ворота и поставив в строй, поспешил к тем воротам, которые отворили впускавшие врагов. Те же врагов стали вводить; а когда вошли последние из вражеского отряда, он, внезапно явившись, последовал за ними и вместе вступил в город. Оставаясь незамеченным, поскольку это случилось ночью, он многих из них перебил, а когда наступил день, захватил многих, бежавших в храмы[137].
46. Ификрат, вступив во Фракию с восемью тысячами воинов, разбил лагерь; узнав, что фракийцы ночью намереваются напасть, он, взяв воинов, вечером отступил, примерно на три стадия[138], в ущелье, способное укрыть войско. Фракийцы, напав на покинутый лагерь, стали грабить его в беспорядке, насмехаясь над тем, что эллины бежали. Ификрат, двинувшись из укрытия, многих из них перебил, а многих и в плен захватил[139].
47. Ификрат, намереваясь совершить двухдневный путь по безводной местности, приказал воинам, пообедав, наполнить меха водой и после захода солнца вел войско в течение ночи. С наступлением же дня расположился лагерем и приказал, чтобы воины поели, попили воды, и, проспав в течение дня, пообедали и, снарядившись, шли снова в течение ночи; таким образом, вместо двух дней за две ночи, отдохнувшие, они прошли путь, и однодневного запаса воды им оказалось достаточно.
48. Ификрат около Эпидавра[140] провозил большую добычу. Фрурарх[141] этой страны, лаконец, стал преследовать его, приближающегося к кораблям. Преследовавшие были на холме, Ификрат же, для защиты добычи поставив гоплитов[142] и подвижных и легковооруженных небольшими группами с разных сторон имея, ** и на лаконца напал. И когда он появился с устремившимися с разных сторон отрядами, воины Ификрата, захватив расположенную выше местность, с тыла у врагов оказались и всех их перебили[143].
49. Ификрат во Флиунте[144] двигался через узкое место. Так как враги напали на замыкавших, он, приказав воинам поспешно выйти из теснин, сам, проникнув через середину в тыл и взяв лучших из воинов, располагая достаточной силой, напал на находящихся в беспорядке врагов и многих из них перебил[145].
50. Ификрат, вторгшись во Фракию, расположился лагерем на равнине, окруженной горами и имеющей узкий выход через мост, перейдя который, фракийцы намеревались ночью напасть на его лагерь. Он же, разведя в лагере многочисленные костры, взобрался с воинами на предгорье и, засев близ моста в лесу, оставался в покое. И фракийцы, действительно перейдя мост, двинулись на костры, так как полагали, что найдут там врагов. Ификрат же, выведя воинов из леса, перейдя мост, безопасно удалился[146].
51. Ификрат предводительствовал многочисленным войском пешим и морским и при выдаче жалованья каждый месяц удерживал четвертую часть, сохраняя ее в качестве залога от каждого воина, чтобы они (воины) не покинули войско. Так, благодаря этому он всегда имел служащих и многочисленных, и небедных, имеющих четвертую часть жалованья сохраненной.
52. Ификрат, расположившись против лакедемонских союзников лагерем, ночью войско переодел, надев на воинов одежду рабов, на рабов же - одежду воинов. Одни, по-воински переодетые, ходили вдали от лагеря, подражая досугу свободных; другие же, по-рабски снаряженные, поблизости от лагеря были, как подобает, прислуживая. Враги это увидели, и - из духа состязания с не- приятелем[147] - воины также, беспечно ходя вне лагеря, отдыхали, рабы же для необходимой службы оставались в лагере. В это время Ификрат поднимает сигнал[148]; ификратовы воины, быстро взяв оружие, к лагерю противников двинулись, и, когда рабы, служившие в лагере, убежали, а воины остались безоружными, первых они убили, а вторых увели в плен[149].
53. Ификрат, когда враги разбили против него лагерь и всегда в одно и то же время обедали, приказал своим воинам съесть обед до зари. Сделав это, он вступил в бой с противниками и затянул перестрелку до вечера[150]. А когда после сражения они разошлись, враги тут же приступили к ужину; он же, имея пообедавших воинов, напал на ужинающих противников, нанеся им значительный урон.
54. Ификрат проходил около Флиунта[151], в то время как его фаланга из-за больших неудобств местности была растянута, враги, напирая на арьергард, многим воинам наносили раны и многочисленную добычу захватывали. Тогда он, повернув с мужами, находившимися на фланге, приказал фаланге продвигаться быстрее; набрав мужей с правого и левого фланга, командиров и доблестных воинов приставил к ним[152]. И когда он приблизился к арьергарду, то, напав на врагов, ослабевших в преследовании и смешавших ряды из-за грабежа обозов, многих из них убил, а еще большее число увел в плен[153].
55. Ификрат был на Керкире[154], в то время как Кринипп подплывал из Сицилии с одиннадцатью экипажами; когда сигнальщики сообщили, что он (Кринипп) тайно стоит на якоре у какого-то безлюдного острова, Ификрат, приказав зажечь дружественный сигнальный огонь[155] и, ночью подплыв, захватил десять экипажей, а один ушел[156].
56. Ификрат в Аке[157], узнав, что двое из командиров были предателями, созвав лучших из своего войска, поручил им, в случае если он, вызвав обвиняемых в измене, действительно установит этот факт, схватить их, их оружие и оружие подчиненных им отрядов. И те, схватив раньше, овладели их паноплиями[158]. Ификрат же этих двух командиров, обвинив в измене, приговорил к смерти, а их воинов обнаженными[159] изгнал из лагеря[160].
57. Ификрат, когда две тысячи наемников перешли к лаконцам, к командирам отложившихся послал тайное письмо, требуя помнить об условленном времени, в которое он ожидает еще и помощь из Афин, зная, что письмо попадет к охраняющим дороги. И когда эти охраняющие доставили письмо лакедемонянам, те бросились, чтобы схватить перебежчиков; они же сами от афинян убежали, став им неверными, а от лакедемонян вынуждены были бежать, так как таковыми им теперь казались.
58. Ификрат на Хиосе[161], желая сторонников лакедемонян изобличить, приказал, чтобы некоторые из триерархов, ночью отплыв, с наступлением дня подплыли назад наподобие лакедемонян. Сторонники же лекедемонян, как увидели их, с великой радостью сбежались на пристань; он же, окружив их, схватил вышедших из города, и афинянам отослал для наказания[162].
59. Ификрат, когда из-за нехватки денег воины выказывали недовольство и требовали общего собрания, мужам, знающим персидский язык, поручил одеться в персидские платья и, когда состоится собрание, появиться и, выйдя вперед, объявить на варварском языке: "Близко к вам везущие деньги, а мы отправлены вперед известить вас об этом". Узнав это, воины распустили собрание[163].
60. Ификрат из Одрисиады свозил большую добычу; одрисы стали его преследовать большой массой. Он же, имея немногих всадников, дал им зажженные факелы и приказал устремиться на врагов. И кони одрисов, не вынося непривычного вида пламени, обратились вспять[164].
61. Ификрат, подойдя к одному городу, через реку, текущую из сельской местности через середину города, которую была необходимость перейти, переправился со своим войском вечером, чтобы грязь, поднявшаяся в реке из-за перехода большого количества людей, прошла в течение ночи и он (Ификрат) остался незамеченным в городе. И в самом деле, оставаясь незамеченным, он днем напал на горожан, его не ожидающих.
62. Ификрат во Фракии захватил в плен много одрисов. Они же (одрисы) с упорством напирали, бросая камни и метая дротики[165]; тогда он воинам первой шеренги - к каждому приставил нагого пленника со связанными сзади кожаным ремнем руками. И одрисы, не желая ранить соплеменников, прекратили бросать камни и метать дротики[166].
63. Ификрат, подплывая на ста триаконтерах[167] к Финикии[168], где было мелководное взморье, видя финикийцев, собравшихся на берегу, приказал, когда он подаст сигнал, кормчим бросить якорь со стороны кормы и сделать это причаливание в боевом порядке, а воинам, вооружившись, каждому по своему веслу в море спуститься и свое место в строю сохранять; и когда понял, что глубина моря уже подходящая, подал знак к высадке. Триаконтеры в боевом порядке начали вставать на якоря, а воины, высаживаясь в боевом порядке, двигаться вперед. И враги, напуганные их строем и отвагой, бежали. Ификратовы же воины кого-то, пустившись в погоню, убили, а кого-то захватили в плен и, собрав многочисленную добычу и снеся ее на корабли, разбили лагерь на этом побережье.

10. Тимофей

[169]
1. В аттическом лагере была нехватка денег. Тимофей уговорил торговцев[170] пользоваться в качестве монеты его знаком[171], а когда они будут отправляться, он заплатит за этот оттиск, и они получат деньги. Торговцы поверили и предоставили воинам рынок за печать стратега. Когда они отправлялись, Тимофей, имея к этому времени достаточно денег, уплатил установленную сумму[172].
2. Тимофей отправлялся в поход со всем флотом. Кто-то чихнул[173]; кормчий предложил удержаться от похода; моряки триер не отваживались выступать. Тимофей, улыбнувшись, сказал: "Разве это какое-то предзнаменование случилось, если один из такого количества собравшихся чихнул?" Моряки, рассмеявшись, вышли в море[174].
3. Тимофей отдал приказание войску выйти в бой как можно скорее; вышли немногие воины; лохаг[175] говорил, что нужно и остальных подождать. Тимофей не стал дожидаться, так как, имея в полном составе ревностно желающих сражаться с врагом, считал, что вышедшие с опозданием были бы бесполезными, даже если бы присутствовали[176].
4. Афиняне и лакедемоняне сражались на море при Левкаде[177], когда у афинян стратегом был Тимофей, у лакедемонян навархом[178] - Николох[179]. Был праздник Скиры[180]. Тимофей, по случаю такого дня увенчав триеры миртом, поднял значок; выйдя в море, в сражении победил; ведь воины с благой верой сражались, полагая, что имеют бога союзником[181].
5. Тимофей, осадив какой-либо город, выделял определенную местность воинам, откуда бы они добывали пропитание; остальная же часть страны и все, что было полезно, отдавалось на откуп. И он не позволял ни какое-либо здание, ни имение разрушать, ни садовое дерево вырубать, только сами плоды брать. И следующее получалось для него, командующего: если победит, то соберет многочисленные дани, а если война затянется, то будет иметь обильное пропитание и пристанище. Более того, благодаря этому часто он добивался благосклонности у противников[182].
6. Тимофей, намереваясь дать морской бой лакедемонянам, сам эскадру из двадцати триер, со стороны кормы[183] их имея, оставил, а двадцать самых быстроходных приказал триерархам[184] выводить против вражеских кораблей и совершать частые маневры и повороты. И враги, измучившись, стали при гребле едва весла подымать, а Тимофей, отправившись с командой, полной сил, в морском сражении победил[185].
7. Тимофей, желая пройти Олинфию[186], боясь конницы олинфян, построил войско вытянутым прямоугольником, поместив в середину обозы и конницу, повозки же плотно сомкнутыми ведя, а вокруг всего этого гоплитов поставив, так что для олинфских всадников конная атака была невозможна.
8. Тимофей разбил лагерь близ Амфиполя[187]. Кто-то известил его, что вечером соберутся враги против него и, будучи во много раз превосходящими числом, на следующий день совершат нападение. Он же воинам не объявил численность врагов, чтобы не испугать; сам же, будто намереваясь напасть на врагов, немногочисленных и разрозненных, небоеспособную часть войска заранее послал вперед через труднопроходимые места, которые враги должны были меньше всего охранять. Сам же фалангу двинул, легковооруженных поставив последними; триеры же на реке Стримон[188], не имея возможности поместить на них воинов, сжег; и, все это за одну ночь проделав безопасно отступил[189].
9. Тимофей осаждал Самос, набрав наемниками семь тысяч воинов; не имея возможности выдать им жалованье, видя плодородный остров, выделил участок для фуражировки, плоды остальных участков отдав на откуп и гарантировав сборщикам безопасность; в большом количестве получив от них деньги и раздав часть жалованья, с наиболее преданными воинами город самосцев силой захватил[190].
10. Тимофей, осаждая Самос, когда многочисленные чужеземцы, прибывая, потребляли большое количество продовольствия и из-за этого был недостаток продуктов, приказал не продавать муку, ни котилы[191] оливкового масла или вина, а хлеба не более медимна[192], жидких же продуктов - максимум метрет[193], а мукомольных мельниц - ни одной не иметь или иметь в лохах[194]. Таким образом получилось, что посторонние, не имея рынка[195] предметов первой необходимости, привозили их с собой, заготовки же продовольствия предназначались одним только воинам[196].
11. Тимофей, имея сорок кораблей, желая пять из них послать вперед с припасами на много дней, но не имея возможности вы платить жалованье, отдал приказ выйти всем кораблям, имея продовольствия на три дня; а когда они причалили к какому-то острову, приказал триерархам[197] от каждой команды доставить ему двухдневное продовольствие. Передав его пяти кораблям, отправил их, имеющих теперь запас продовольствия на много дней, сам же с теми тридцатью пятью кораблями вернулся на свою стоянку[198].
12. Тимофей, намереваясь дать морской бой около Левкады[199] спартиату Николоху[200], приказал, чтобы команды большинства кораблей на берегу оставались у самого моря. Отправившись с теми двадцатью кораблями, что лучше всего плавают, поручил триерархам не приближаться к неприятельским триерам в пределах досягаемости метательных снарядов, а отклоняться и умышленно избегать сражения, чтобы измучить неприятельских гребцов. В то время как одни избегали сражения, другие остались укрытыми от зноя и напряжения, Тимофей подал сигнал и, погрузив на корабли имеющихся отдыхающих на берегу гребцов, поспешно преследуя утомившихся врагов, многие их триеры одни потопил, другие сделал непригодными для плавания[201].
13. Тимофей, победив лакедемонян в морском сражении, боясь, как бы десять лаконских кораблей, которые наварх[202] послал вперед для выведения везших хлеб судов, не напали на возвращающихся в гавань афинян, приказал триерархам к первоначальному построению не стремиться, но чтобы каждый, каковую позицию в то время занимал, ту и сохранял, чтобы, в то время как судна направляются в свои места в строю, подплывшие враги не напали на флот, потерявший строй. Построив же корабли в виде полукруга, он обратил тараны кораблей и круглую часть строя против неприятеля, поврежденные и захваченные в плен корабли сведя при этом в середину полукруга, отплыл кормой вперед[203].
14. Тимофей, воюя против халкидцев[204] вместе с Пердиккой[205], кипрский халк[206] смешав с македонской монетой, отчеканил свой денежный знак, так что старые пятидрахмовые монеты[207] имели серебра четвертую часть, остальное же - простая медь. Произведя многочисленные выплаты жалованья[208], он убедил купцов и местных жителей торговать за медь; совершая же друг с другом обмен, они ни одной такой монеты у себя не удерживали, но она снова возвращалась на выплату войскового жалованья[209].
15. Тимофей осаждал Торону[210]. Торонцы же в целях обороны построили высокие заграждения, использовав заполненные песком корзины[211]. Тимофей же, к довольно длинным приспособлениям из мачты приставив острия и прикрепив на концы мачт серпы, остриями прорывал, а серпами разрезал корзины, так что песок высыпался. Видя такое положение дел, торонцы капитулировали[212].
16. Тимофей с керкирянами и другими союзниками, сражаясь на море против лакедемонян, корабли с лучшими мореходными качествами выдвинул вперед, приказав остальным, оставаясь в боевом порядке, отдыхать. А после того, как вышедшие в море корабли сразились и враги уже весьма обессилели, он подал сигнал к наступлению отдыхавшим; и они, напав со свежими силами, обратили в бегство тех, утомленных[213].
17. Тимофей победил лакедемонян в морском сражении при Левкаде[214]. В то время как многие вражеские корабли были разбиты, имелось десять кораблей противников, не участвовавших в сражении, которых он опасался. Тимофей, отправившись на якорную стоянку, построил флот в виде полукруга выпуклостью в сторону врагов, сведя внутрь поврежденные корабли; он стал возвращаться к берегу, приказав направляться кормой вперед, чтобы его корабли, будучи обращенными носовой частью к противнику, могли легко противостоять тем десяти вражеским кораблям. И те, кто был на десяти кораблях, испугавшись такой формы построения, не напали[215].

11. Хабрий

[216]
1. Хабрий воинам объявил: "Когда мы намереваемся вступить в бой, мы должны считать, что не с врагами, наделенными нечеловеческими свойствами, мы столкнемся, но с людьми, что имеют кровь и плоть и обладают той же самой сущностью, что и мы!"[217]
2. Хабрий, ведя морской бой при Наксосе[218], победил в шестнадцатый день боэдромиона[219], считая этот день благоприятным для морского сражения, так как он был первым днем мистерий[220]. Так и Фемистокл с персами сражался при Саламине[221]. Однако, что касается фемистоклова союзника, те мистерии были посвящены Иакху, те же, что касались Хабрия, - "Галаде мистай!"[222]
3. Хабрий двенадцать лакедемонских кораблей-разведчиков, стоящих на якоре и не решающихся выступить, вызвал на бой следующим образом: сам вышел с двенадцатью кораблями, соединив их по два, подняв затем паруса обоих кораблей над одним. Враги, думая, что против шести вражеских триер они имеют двенадцать, вышли в море. Хабрий, когда те прошли большую часть пути, опустив паруса и разъединив суда, вступил в бой и половину кораблей врагов захватил вместе с людьми.
4. Хабрий, отступая через узкие места, имел немногих воинов, в то время как напирал многочисленный враг, сам возглавляя колонну, поставил наиболее крепких в арьергарде, чтобы они отражали нападения врагов. Итак, никто из арьергарда не бежал, не осмеливаясь пройти мимо военачальника, поскольку это запрещено и наказуемо. При такой организации перехода он спокойно вывел войско.
5. Хабрий Тамосу[223], царю египтян, нуждавшемуся в деньгах, посоветовал приказать тем жителям своей страны, кто владеет достаточно большим состоянием, тотчас доставить ему золота и серебра, сколько каждый имеет; возврат же им этого позволяют сделать из податей, которые они каждый год платили. Так, он собрал большое количество денег, притом что никто не был обижен, но впоследствии все то, что отдали, получили назад[224].
6. Хабрий, на Селласию[225] в Лаконике напав, перейдя ночью реку[226], многочисленную добычу захватив, отправил ее вверх по реке в дружественную страну; сам же, приказав остальным воинам поесть, стал ждать до тех пор, пока в полдень не случилось то, что и произошло. Ибо лакедемоняне, узнав о происшедшем, устремились через реку на выручку, чтобы отнять добычу, и, с поспешностью пробежав двести стадий[227], ослабевшие, непостроенные, разрозненные, были не способны к битве. Он же, своих воинов, сытых и отдохнувших, выведя, без труда уничтожил большинство врагов[228].
7. Хабрий был в Египте в качестве военачальника у царя египтян[229]. В то время как царь персов пошел войной с пешей и морской силой, царь египтян, имея многочисленные корабли, испытывал нехватку в опытных экипажах. Хабрий, выбрав из египтян самых молодых столько, чтобы заполнить двести кораблей, вынув весла из триер и установив большие скамьи[230] на берегу так, чтобы они были размещены по одной, дал им весла и поставил над ними келевстов[231] из тех, что говорили на двух языках[232], за несколько дней научил их приводить судна в движение при помощи весел; и корабли, когда гребцы были обучены, укомплектовал.
8. Хабрий, когда имел новый набор (и) желал его испытать, через глашатая приказывал, чтобы хворающие сами сложили оружие. Все трусливые и притворившиеся больными сами складывали оружие, этих он в сражение не брал, а лишь в такие дела брал, когда первым захватывал какое-то укрепленное место, чтобы, по крайней мере, явившееся их множество навело на врагов страх; когда же благоприятный момент наступал, быстро их увольнял[233].
9. Хабрий, подплыв к неприятельскому городу, ночью высадил пельтастов[234]; сам же с наступлением рассвета поплыл в гавань, бывшую в некотором отдалении от города. Жители города выбежали, чтобы воспрепятствовать им высадиться с кораблей, а пельтасты, появившись из засады с тыла, одних из них убили, других захватили в плен живьем и, сев на корабли, вышли в море[235].
10. Хабрий по десять самых быстрых из пельтастов на каждый корабль посадил и ночью высадил на вражескую землю и приказал грабить эту землю. Жители же города поспешили на выручку, намереваясь одолеть грабителей, а он, увидев это, с поспешностью поплыл к городу[236]. Вышедшие же на выручку жители, увидев его прибытие, поспешили обратно, чтобы он не захватил город. Он же, на кораблях к берегу причалив, взяв пельтастов и всю добычу, которую захватил, погрузив и отчалив, удалился[237].
11. Хабрий, при Наксосе[238] намереваясь сразиться на море с Поллидом[239], приказал триерархам[240], чтобы те, в случае отсутствия за ними преимущества, тайно сняли значки со своих кораблей, будучи похожими на обозначенные значками вражеские суда. Когда это было сделано, кормчие Поллида, идя навстречу афинским кораблям, которые из-за проделанного не имели аттических значков, в колебаниях проплывали мимо. Кормчие же афинян, согласно приказанию, с имеющими значки кораблями первые вступали в бой, нанося двойные удары[241]. Эта хитрость и принесла афинянам победу[242].
12. Хабрий, ночью подплыв к Эгине[243], высадив триста человек в некое удобное место, сам проплыл мимо. Тогда жители города, выступив, с высадившимися сразились и многих из них убили, он же, в свою очередь, поспешно подплыл к городу. И граждане, испугавшись, как бы он не отрезал их от города, оставив сражение против тех трехсот, вернулись в город[244].
13. Хабрий против набегания волн над краем корабля[245] набросил с каждого борта кожаные полотнища[246] и, спустив с палубы по всей высоте ограждение, прикрепил его к оконечностям. И это препятствовало тому, чтобы корабль заливался и моряки промокали из-за волн; и экипаж, не видя набрасывающиеся волны из-за присоединения ограждения, ни с мест своих не сходил из-за страха, ни корабль не делал шатким[247].
14. Хабрий для морских плаваний и против непогод на море снабжал каждый из кораблей двумя кормилами[248] и ими и в хорошую погоду пользовался, а если же на море начиналось волнение, одно из них через оконечность к транитским[249] ручкам весел приставлял так, что его разветвления и рукояти были над палубой, так что, в то время как одно кормило защищало их, корабль имел управление[250].
15. Хабрий напал на Лаконику[251] и большую добычу захватил; когда спартиаты[252] под предводительством Агесилая[253] устремились на выручку, он (Хабрий), сведя воинов на высокий холм, обозы и пленников отведя в безопаснейшее место, расположился вокруг лагерем. Лаконцы же разбили свой лагерь на расстоянии пяти стадий[254]. Хабрий приказал разжечь ночью как можно больше огней и во вторую стражу[255] приказал оставить вьючных животных и скот, самим же удалиться на задний склон холма. И они незаметно удалились; а лаконцы, видя огонь и слыша звуки скота, считали, что афиняне остаются на месте, и после рассвета, приготовившись к сражению, получив условленный пароль[256], двинулись к холму. Когда же, оказавшись вблизи, они увидели пустой лагерь, воскликнул Агесилай: "Поистине Хабрий - доблестнейший стратег!"[257]

12. Фокион

[258]
Фокион афинянам, желающим пойти войной на беотийцев, препятствовал; те же с большим порывом постановили идти войной, а Фокиона поставить стратегом. Тогда он приказал, чтобы глашатай объявил: "Пусть все афиняне в возрасте до шестидесяти лет, взяв на пять дней продовольствия, сразу же с экклесии[259] следуют за мной!" Шум был большой. И старики сильно зашумели, вскочили, начали возмущаться. Тогда Фокион сказал: "Ничего не страшитесь: ибо я, стратег восьмидесяти лет, буду с вами"[260]. Услышав это, афиняне оставили намерение воевать и изменили свое решение[261].

13. Харес

[262]
1. Харес, узнав, что в войске есть лазутчики, поставив стражу с внешней стороны лагеря по периметру, приказал каждого, оказавшегося поблизости от лагеря, хватать и отпускать не раньше, чем тот скажет, кто он есть и из какого отряда. Таким вот образом случилось, что лазутчики были схвачены, так как не могли назвать ни отряда[263], ни лоха[264], ни сиссития[265], ни пароля.
2. Харес в походе во Фракии, когда была зима, видя, что воины жалеют гиматии[266] и не настроены с усердием делать то, что надлежит, велел им поменяться друг с другом гиматиями. Когда это было сделано, каждый воин, не жалея чужой одежды, с большей готовностью стал делать то, что приказывалось.
3. Харес выводил войско из Фракии; фракийцы нападали и напирали на арьергард. Он же, желая оторваться от врага и пройти безопасно, сознавая, что место подозрительное, посадив некоторых из трубачей на коней и послав вместе с ними немногих всадников, приказал подъехать к врагам как можно скорее и, оказавшись с тыла, протрубить сигнал к сражению. Они протрубили, напирающие же фракийцы, посчитав, что там засада, смешав строй и обратившись в бегство, исчезли. И Харес в безопасности вывод войска совершил.

14. Харидем

[267]
Харидем, когда илионцы[268] грабили его город, схватив раба-или-онца, вышедшего за добычей, большими дарами склонил его предать город. А чтобы тот не вызвал подозрения у охраняющих ворота, дал ему увести много мелкого скота и двух или трех рабов в качестве пленников. Стражники же, добычу разделив, позволяли ему часто выходить ночью, а с ним и другим еще мужам, приносящим добычу. Харидем, вышедших с тем рабом, схватив, связал; а их гиматии надев на своих вооруженных мужей, дал им среди прочей добычи и коня, как будто бы захваченного. Стражники, чтобы впустить коня, полностью открыли ворота. Воины, устремившись вместе с конем, стражников перебили и, остальное войско впустив, взяли город; и, так что можно в шутку сказать, во второй раз был захвачен Илион, снова будучи побежденным при помощи коня[269].

15. Деметрий Фалерский

[270]
Деметрий Фалерский, имея угрозу быть захваченным фракийским царем[271], спрятавшись в повозке, наполненной сеном, в соседнюю страну спасся бегством[272].

16. Филокл

[273]
Филокл, стратег Птолемея[274], расположился лагерем у Кавна[275] и, подкупив деньгами ситофилаков[276], сделал их своими соучастниками. И они в городе возвестили, что будут выдавать воинам хлеб; те же, оставив охрану стен, стали для себя отмеривать хлеб. Филокл, в это самое время напав на лишенный охраны город, захватил его.

---

Третья книга "Стратегем" посвящена, главным образом, деяниям афинских полководцев первой половины IV в. до н. э. - времени существования второго Афинского морского союза. Свою первую морскую империю - первый Афинский морской союз Афины утратили после Пелопоннесской войны (404 г. до н. э.). В то время как Спарта собирала дань с бывших афинских союзников, главной идеей внешней политики Афин этого времени стало восстановление афинской морской державы. Первая попытка восстановления афинской морской державы - это время командования Конона, использовавшего в целях борьбы со Спартой силы персов. Эстафета была подхвачена Фрасибулом, а потом Ификратом, Тимофеем и Хабрием, добившимися целого ряда славных побед, завершившихся в начале 377 г. до н. э. обращением Афин ко всем противникам спартанской гегемонии с предложением объединиться в союз. Со своей стороны, афиняне (в отличие от ситуации в первом Союзе) обещали не вмешиваться во внутренние дела союзников и не требовать денежных платежей, кроме взносов, назначенных союзным советом. Афины претендовали на военное командование и заведование казной. И в 377 г. до н. э. второй Афинский морской союз был создан. От первого Союза он отличался также и более скромными размерами. Во времена расцвета в состав второго Союза (или третьего, как считают те, которые выделяют военные экспедиции Конона и Фрасибула в качестве отдельного этапа) входило около 70 государств: Фивы, города Эвбеи, греческие города Фракийского побережья, острова центра Эгейского моря и некоторые приморские области на западе Балканского полуострова. Вербовка членов производилась в добровольно-принудительном порядке афинской военной эскадрой. Знаменитые битвы времени второго Афинского морского союза - главным образом, битвы с лакедемонянами и их союзниками (в состав старейшей греческой симмахии - Пелопоннесского союза, основанного ок. 550 г. до н. э., входили государства Пелопоннеса, кроме Ахайи, Аргоса и Коринфа, а также Мегары и Эгина) - связаны с именами великих афинских полководцев, военные хитрости которых описаны в этой книге "Стратегем" (Ификрат - гл.9, Тимофей - гл.10, Хабий - гл.11, Харес - гл.13, Харидем - гл.14), которых Корнелий Непот называет "последним поколением победоносных афинских полководцев" (Nep., 13, 4) и на веку которых началась и закончилась история этого Союза. В 354 г. до н. э. истощенные военными издержками афиняне вынуждены были принять ультиматум персидского царя Артаксеркса III Оха, вступившего на престол в 358 г. до н. э., и отозвать свои корабли от берегов Азии. Удерживать союзников стало невозможно, и они стали отпадать один за другим, пока не остались лишь Эвбея и мелкие острова Эгейского моря. Так идея великой державы рухнула, и весь греческий мир вступил в последний период своей свободной истории перед подчинением македонским правителям.
Что касается войска того времени, то на смену традиционному гражданскому ополчению, действовавшему еще во время Пелопоннесской войны, приходит новый военный институт - наемничество. После Пелопоннесской войны в большом количестве появились люди, свыкшиеся уже с военным образом жизни и готовые зарабатывать на жизнь войной. Они отправлялись на службу к тому или иному полководцу. Наемничество было известно и в более ранние времена (так, в VII в. до н. э. Архилох отправился на остров Фасос в качестве наемника). Однако в IV в. до н. э. это явление становится массовым. В. качестве наемников многие греки сражались у персов. В Греции же, напротив, во время Коринфской войны (394-387 гг. до н. э.) афиняне обратились к помощи наемников, и афинский гарнизон в Коринфе состоял не из граждан-ополченцев, а из наемных воинов. Те афинские полководцы первой половины IV в. до н. э., о которых пойдет речь в этой книге, - Тимофей, Хабрий, Ификрат, Харес - прославились прежде всего, как командиры наемников. Они, став благодаря этому независимой силой (ср.: Demosth., XIII, 22), вмешиваются в политические дела различных государств (так, например, афинский полководец Харет (гл. 13) в 356 г. до н. э. во время Союзнической войны, не получая средств на жалованье для своих воинов, вместо того чтобы идти против Хиоса, Родоса и Византия, как ему было поручено, отправился помогать сатрапу Фригии Артабазу). Кроме того, на рубеже V-IV вв. до н. э. открываются новые способы ведения войны, как это продемонстрировала морская экспедиция Фрасибула. Флот афинского стратега занимался настоящим грабежом, самостоятельно добывая средства на свое существование; вождь и подчиненные ему командиры имели возможность удерживать у себя значительную часть добычи и чувствовали себя весьма независимыми. В Афинах посыпались обвинения в лихоимстве в адрес Фрасибула и его командиров, поэтому они были отстранены от должности и призваны к ответу; лишь гибель Фрасибула во время очередного грабительского рейда весной 389 г. до н. э. избавила его от участи подсудимого. О наемниках этой эпохи см.: Маринович Л. П. Греческое наемничество IV в. до н. э. и кризис полиса. М., 1975.

[1] Демосфен, сын Алкисфена из дема Афидна — афинский полководец во время Пелопоннесской войны. Как сообщает Плутарх, его матери (как и о матерях многих знатных полководцев V в. до н. э., Фокиона например (см.:  гл.12), уже во времена автора было ничего не известно (Plut. Alcib., 1). В качестве стратега появляется в первый раз в 427/6 г. до н. э. (Thuc, III, 91, 1). Был участником Сицилийского похода; казнен после неудачного завершения экспедиции и взятия в плен в Сиракузах в 413 г. до н. э… О нем см.: Swoboda Н. Demosthenes. 5 // RE. Bd. V (1905). Sp. 162-169.
[2] Пилос — город на западном побережье Мессении (области на юго–западе Пелопоннеса); в микенскую эпоху — владения Нестора.
[3] В Codex Florentinus это место выглядит как Πύλου Λακωνικής φρουράν έχούσης вместо Πύλου Λακωνιήν φρουράν έχούσης как это предлагается И. Мельбером, в связи с чем Пилос приобретает эпитет «лакедемонский», что, быть может, не совсем корректно, поскольку Пилос был не спартанским городом, а членом (вместе со всей Мессенией) Пелопоннесского союза — старейшей греческой симмахии во главе со Спартой, основанной ок. 550 г. до н. э., в которую ко времени Пелопоннесской войны входили государства почти всего Пелопоннеса (кроме давнишнего противника Спарты — Аргоса и державшихся нейтралитета городов Ахайи), а также целый ряд областей Средней Греции и западные коринфские колонии. Этот Союз противостоял объединенным силам афинян и их союзников (острова Эгейского моря, города малоазийского побережья, часть Фессалии, Платеи, Навпакт, Акарнания и другие).
[4] Вероятно, имеется в виду южный мыс в Мессении Акрит.
[5] Событие датируется 425 г. до н. э., временем первого этапа Пелопоннесской войны — Архидамовой войны — так называемой Пилосской экспедицией. Демосфен решил использовать бывшие тогда волнения среди илотов и уговорил стратегов, стоявших во главе флота, отправившегося вокруг Пелопоннеса на Керкиру и в Сицилию, захватить Пилос, откуда легко можно было поднимать восстания мессенских илотов. Спартанцы, в свою очередь, направили большие силы против Пилоса и заняли лежащий против Пилоса остров Сфактерию, который и стал очередным местом крупного противостояния афинских и спартанских сил, закончившегося занятием этого острова афинянами (осень 425 г. до н. э.). См.: Wilson J. В. Pylos 425 В. С. Warminster, 1979.
[6] Акарнания — западная прибрежная область Средней Греции между Амбракийским заливом (современный Артрийский залив) и Коринфским заливом (современный Калидонический залив), омываемая Ионическим морем. Акарнания с ее открытым западным побережьем и расположенные в непосредственной близости от нее острова Итака, Кефаления и Левкада имели важное стратегическое значение. В 342 г. до н. э. Акарнания заключила союз с Афинами против Спарты, в 27 г. до н. э. была включена в состав римской сенаторской провинции Ахайя.
[7] Амфилохия — область южного Эпира у западного побережья Амбракийского залива.
[8] Структура афинского войска см.: прим. 106.
[9] Это — одна из битв Пелопоннесской войны (времени Архидамовой войны, датируется 426 г. до н. э.) около города Ольпы (город амфилохов на берегу Амбракийского залива) между соединенными силами пелопоннесцев и ампракиотов, с одной стороны, и афинян и акарнанов и амфилохов — с другой (Thuc, III, 107).
[10] Пахет, сын Эпикура — афинский полководец в начале Пелопоннесской войны (в 428/7 г. до н. э. и, вероятно, уже в 429/8 г. до н. э.), завоеватель Милета в 427 г. до н. э., Лесбоса, привлеченный к суду и в ожидании обвинительного приговора покончивший с собой (заколов себя мечом: Plut. Nic, 6) прямо в суде, на возвышении для ораторов (Plut. Arist., 26), в 427 г. до н. э. О нем см.: Meyer Е. Geschichte des Altertums. Bd. IV. Stuttgart, 1893. S. 343 ff.; Beloch K. J. Griechische Geschichte. Bd. И. Tl. 1. BerlinLeipzig, 1931. S. 317 ff.; Lenschau Th. Paches //RE 2R. Bd. XVIII. Tl. 2 (1942). Sp. 2066-2068.
[11] Толмид, сын Толмея, — афинский полководец V в. до н. э., ставший инициатором неудачного военного похода против отложившейся от Афин, проспартански настроенной Беотии (вопреки предлагаемой Периклом политики дипломатии) и павший в битве при Коронее (Беотия) в 447/6 г. до н. э. (после чего Беотия для Афин была потеряна). О нем см.: Meyer E. Geschichte des Altertums. Bd. III. S. 619 f.; Beloch K. J. Griechische Geschichte. Bd. II. Tl. 1. S. 179 f.; Berve H. Das Alexanderreich aus prosopog–raphischer Grundlage. Bd. II. München, 1926. S. 280; Stauffenberg. Tolmi–des // RE. 2 R. Hbbd. 12 (1937). Sp. 1681-1683.
[12] Κατάλογος — так назывался учетный список граждан для отбывания той или иной повинности.
[13] Триера — боевой корабль греков с тремя рядами весел; подробнее см.: прим. 253 настоящей книги.
[14] Событие 456 г. до н. э.; ср.: Diod., XI, 84. В то время сфера влияния Афинского и Пелопоннесского союзов была следующей: афиняне хозяйничали в Эгейском море и Северном Причерноморье, в то время как сфера интересов Пелопоннесского союза лежала к западу от Балканского полуострова. Афиняне сделали попытку проникнуть на западные рынки еще при Фемистокле. Продолжил эту политику Перикл. Афиняне владели уже двумя гаванями в Коринфском заливе — Пегами в Мегариде и Навпактом в Этолии. Пеликлу удалось также склонить на сторону Афин жителей небольших городов Акарнании, а затем амфилохов, живших в Эпире, открыв тем самым блестящие перспективы для афинской торговли с Италией и Сицилией. Однако Перикл решил завоевать влияние на западе материка Греции и вооруженной силой, воспользовавшись мастерством Толмида, который отправился на запад материка в объезд вокруг Пелопоннеса, имея большой отряд гоплитов (456-455 гг. до н. э.). Ему удалось одержать ряд побед. Итогом этой политики стало заключение афинянами союза с Эгестой (Сегестой) в Сицилии в 454-453 гг. до н. э., и таким образом Афины впервые вошли в соприкосновение с Великой Грецией.
[15] Формион, сын Асопия, из дема Пэания — афинский полководец, адмирал, участник Пелопоннесской войны; содействовал Периклу, в частности в его политике усиления влияния Афин в Сицилии и Южной Италии в 40х гг. V в. до н. э. Одно из его знаменитых деяний — победа при Навпакте (см.: прим. 29 к стратегеме Полиэна III, 4, 3). Вскоре после этого события Формион, очевидно, умирает; летом 428 г. до н. э. Формиона уже не было в живых (Thuc, III, 7, 1). Его могила находилась рядом с могилой Перикла по дороге к Академии (Paus., I, 29, 3). О нем см.: Meyer Е. Geschichte des Altertums. Bd. IV. S. 82; 288; 341 f.; Lenschau Th. Phormion. 4 // RE. 2 R. Hbbd. 39 (1941). Sp. 537-539.
[16] Халкидика — полуостров между Термейским и Стримонским заливами, колонизованный выходцами из Халкиды Эвбейской; здесь следует понимать Халкидскую федерацию с центром в  г.Олинф.
[17] Скирос — остров к северо–востоку от Эвбеи.
[18] ’Уллрепкоу — вспомогательное или гребное судно, то есть не имеющее парусного оснащения, вестовое.
[19] Пирей — аттический приморский город в деме Пирей филы Гип–потонтиды, служивший портом для Афин.
[20] Событие 432 г. до н. э. Об этом же см.: Front. Strat., III, 11, 1. Действия афинского войска с Формионом во главе в Халкидике и Боттике, которые тот опустошил, захватив даже несколько городов (Thuc, I, 65), явились одним из мотивов вражды между афинянами и пелопоннесцами накануне Пелопоннесской войны.
[21] Триерарх — исполнитель одного из видов общественных повинностей богатейших афинских граждан — триерархии (введенной морским законом Фемистокла 483/2 г. до н. э.), обязанности по содержанию и обслуживанию государственных военных судов на собственные средства. Получая от государства остов корабля и съемные корабельные снасти, триерарх обязан был привести судно в боевую готовность и поддерживать его в этом состоянии. Во время походов триерарх выходил в море в качестве командира своего корабля. См.: Бондарь Л. Д. Общественные повинности (литургии) в Афинах V-IV вв. до н. э.: Автореферат дисс… канд. ист. наук. СПб., 1997. С. 16 сл.; Строгецкий В. М. Морская программа Фемистокла и возникновение триерархии / / Античный мир. Сборник научных статей / Ред. И. Я. Фроянов. СПб., 1998. С. 80 сл.
[22] Фукидид сообщает, что 30 кораблей Формион имел в битве, защищавшей интересы обратившихся к афинянам амфилохов и акарнанов против напавших на амфилохский Аргос амбракийцев; в этой битве Формион одержал победу и отбил Аргос (после этого впервые был заключен союз афинян с акарнанами). Сражение это произошло в конце лета 430 г. до н. э. (Thuc, И, 68). Однако тот же Фукидид сообщает и о другом сражении, описание которого напоминает представленное Полиэном, однако Фукидид называет другие цифры и другие подробности. Речь идет о сражении с эскадрой коринфян и других городов Пелопоннесского союза с афинскими сторожевыми кораблями, стоявшими в Навпакте под начальством Формиона, числом 20. Союзники вышли в Криссейский залив, не думая сражаться, поскольку не предполагали, что афиняне осмелятся вступить в бой с их 47 кораблями. Однако, заметив афинскую эскадру, они были вынуждены принять бой в середине залива. Тогда союзнические корабли выстроились кругом носами наружу, поместив свои малые и быстроходные корабли в центре, чтобы те могли в случае необходимости быстро оказать помощь. Формион же стал выжидать удобного для боя момента. И когда подул ветер и корабли противника (и без того уже сбившиеся в кучу) стали сталкиваться друг с другом под напором ветра и терять боевой порядок, тогда–то Формион и отдал приказ к бою и обратил корабли в бегство (Thuc, II, 83-84). Это событие произошло в следующем — 429 г. до н. э.
[23] Навпакт — приморский город в Локриде Озольской, ныне Лепанто.
[24] «Парал» — один из трех государственных кораблей в Афинах, которые употреблялись для снаряжения сакральных или государственных экспедиций.
[25] Это событие 429 г. до н. э. произошло после боя на море афинского флота под предводительством Формиона и пелопоннесского (в Крисейском заливе), описание которого имеется у Фукидида (Thuc, II, 86-90). Тогда пелопоннесцам удалось уничтожить часть афинского флота. Одиннадцать же передних кораблей, как сообщает Фукидид, сумели уйти, и десять из них добрались до Навпакта. Один же отстал. Его стало преследовать левкадское судно, которое и потопил этот отставший афинский корабль тем способом, что описан у Полиэна. Как видно, в отличие от Полиэна, Фукидид говорит об одном преследовавшем судне (а не о двух триерах), не говоря при этом ничего о том, что это было за судно и кто его вел. Данное событие, как указывает Фукидид, стало поворотным пунктом в сражении, после чего афиняне, перехватив инициативу, заставили пело–поннесцев обратиться в бегство. Это было последнее летнее сражение этого года.
[26] Клисфен (ок. 600-565 гг. до н. э.) — тиран Сикиона. Согласно Аристотелю (Pol., V, 10, 3), он сменил Мирона вследствие дворцового переворота. Правил 31 год до своей смерти (Nicol. Damass., frg. 61). Принимал участие в Первой Священной войне и на захваченную добычу построил в Сикионе стою (Paus., II, 9, 6). Аристотель (Pol., V, 9, 21) говорит о его военной дееспособности и умелой, не вредящей гражданам внешней политике. Провел реформу культа; также реформировал систему разделения граждан на филы, уничтожив при этом все преимущество родовой знати. Политическое устройство, введенное Клисфеном, продержалось еще 60 лет после его смерти, вероятно, до свержения тирании (ок. 500 г. до н. э.). О нем см.: Beloch К. J. Griechische Geschichte. Bd. I. Tl. 2. S. 285; Kahrstedt U. Kleisthenes. 1 // RE. Hbbd. 21 (1921). Sp. 619-620; Берве Г. Тираны Греции / Пер. О. Е. Рыбкиной. Ростов–на–Дону, 1997, С. 39-46.
[27] Кирра — город на юге Фокиды.
[28] Павсаний приводит текст этого оракула, данного Пифией, после того как амфиктионы решили начать войну против жителей Кирры и обратились в Дельфы, вопрошая бога о победе: Только тогда вы возьмете высокую города башню, // Волны, когда катясь из глубокопучинного моря, // Волею Амфитриды с очами темной лазури // Станут биться, дробясь о берег святого участка // (Paus., X, 37, 4;  пер.С. П. Кондратьева; ср.: P-W № 18; F Q 11).
[29] Это события 590 г. до н. э. — так называемой Первой Священной войны (604-594 (?) гг. до н. э.), разгоревшейся вокруг Дельфийского оракула. Война между Дельфийской амфиктионией (союза государств, объединившихся вокруг святилища для его защиты; кроме Дельфийской, — известны и другие амфиктионии, среди которых наряду с Дельфийской была известна и крупная Делосская амфиктиония) и фокидского города Кирры, который выказывал небрежение к оракулу. Среди других святотатственных поступков по отношению к Аполлону жители Кирры позволили себе отрезать часть земли, посвященной богу (Paus., X, 37, 4). Если верить Павсанию, начальником войска амфиктионы поставили действительно Клисфена; Плутарх же называет Алкмеона (как это указано, по его словам, в дельфийских документах) (Plut. Sol., 11). Захватив Кирру, амфиктионы произвели расправу над жителями города во имя бога. Кирра с тех пор стала гаванью Дельф. Как утверждают Плутарх и Павсаний, хитрости этой Клисфена научил Солон, вызванный из Афин в качестве советника. Солон придумал и другую хитрость по отношению к жителям Кирры, отравив воду протекавшей по городу реки Плейсты. корнями чемерицы, которая является сильным слабительным средством, из–за чего охранники города вынуждены были часто отлучаться (Paus., X, 37, 4). См. также: Polyaen., VI, 13 и прим. 72-76.
[30] Фриних, сын Стратонида, из дема Дирады филы Леонтиды — афинский государственный деятель и военачальник второй половины V в. до н. э., политический противник Алкивиада. Глава (наряду с оратором Антифонтом) олигархического Совета четырехсот (411 г. до н. э.). О нем см.: Meyer Е. Geschichte des Altertums. Bd. IV. S. 561; 566; 576 ff.; •Beloch К. J. Griechische Geschichte. Bd. II. Tl. l.’S. 279; 282; Lenschau Th. Phrynichos. 3 // RE. 2 R. Hbbd. 39 (1941). Sp. 907-911.
[31] Самос — плодородный остров у западного побережья Малой Азии, населенный ионийцами. После свержения персидского владычества Самос вступил в Афинский морской союз. Однако самосцы стремились к независимости и в 441-439 гг. до н. э. восстали против Афин, после чего Перикл захватил остров.
[32] То есть пелопоннесцы.
[33] См.: прим. 214 к книге I, 40.
[34] Это событие, предшествовавшее олигархическому перевороту 411 г. до н. э., касается противостояния Фриниха и Алкивиада. Оно подробно описано Фукидидом. Алкивиад, спасаясь от обвинения, выдвинутого против него на афинском суде по поводу опрокинутых герм (после неудачи Сицилийской экспедиции, полководцем которой он был), бежал в Спарту и встал на ее сторону. Однако Алкивиад желал возвратиться на родину и решил использовать для этой цели давних врагов греков — персов. Он завел дружбу с сатрапом Лидии Тиссаферном и стал вести переговоры с влиятельными людьми в войске, которое стояло у Самоса (союзники афинян), напоминая о себе главарям афинской олигархической партии и давая им понять, что он готов вернуться на родину, предоставляя им дружбу с Тиссаферном, и готов вместе с ними управлять государством на основе олигархии, а не охлократии, которая его изгнала. Это антидемократическое брожение и началось в войске под Самосом. В то время как другим этот план казался легко выполнимым, у Фриниха (который был тогда стратегом) этот план не вызвал сочувствия. Фриних обличал Алкивиада, что ему важно лишь вернуться на родину и получить власть, и потому не одобрял этого плана. Однако предложение Алкивиада было все же принято заговорщиками. Теперь Фриних, опасаясь, как бы Алкивиад, возвратившись, не стал мстить ему как своему противнику, прибегнул к описанной уловке (см.: Thuc, VIII, 50-51).
[35] Лахар — фиванец, захвативший власть над Афинами. Его появление на политической арене приходится на первые годы III в. до н. э., когда Афины пытались встать на ноги после битвы при Ипсе (301 г. до н. э.). Тогда Лахар был вождем демократии, и Кассандр пытался привести его к власти в качестве своего ставленника. Установление тирании удалось, однако, лишь после смерти Кассандра — в 296/5 г. до н. э., в месяце гамелеоне. См.: Kahrstedt U. Lachares. 1 //RE. Hbbd. 23 (1924). Sp. 332; Берве Г. Тираны Греции. С. 475-478.
[36] То есть Деметрием Полиоркетом; см.: прим. 173 к книге IV, 7. Вскоре после установления тирании Лахара его атаковал Деметрий Полиоркет, Афины были осаждены и пали весной 294 г. до н. э. (ср.: Plut. Dem., 33; Polyaen., IV, 7, 5; Paus., I, 25, 7). После этого Лахар, вероятно, имел жизнь, полную приключений (ср.: Polyaen., III, 7, 2; 3; IV, 7, 2).
[37] Дарик, или дариев статер, — персидская золотая монета, первоначально чеканившаяся с изображением Дария, сына Гитаспа, и приравнивавшаяся к 20 аттическим драхмам серебром.
[38] Тарентинские всадники — род легкой конницы, появившийся у эллинистических правителей в конце IV в. до н. э. Первоначально это были наемники из Тарента — дорийского города в Южной Италии. См.: Asclep. Tact., 1, 3; Ael. Tact., 2, 13; Arr. Tact., 4, 6; Martin A. Les cavaliers athéniens. Paris, 1886. P. 419-421.
[39] Беотия — наряду с соседней Аттикой наиболее значительная область Средней Греции: славилась развитым сельским хозяйством. Ведущую роль играли Фивы, которые после победы над спартанцами в 371 г. до н. э. при Левктрах временно распространили свое влияние на всю Грецию.
[40] См.: прим. 43.
[41] Фивы были также захвачены Деметрием Полиоркетом (см.: прим. 173 к книге IV, 7) в 292 г. до н. э.
[42] Лисимах — уроженец города Пеллы в Фессалии, полководец Александра Македонского, погиб в сражении с Селевком в 281 г. до н. э. Использовал ли как–то Лисимах Лахара, неизвестно. См.: Polyaen., IV, 12 и прим. 224.
[43] Сест — город на геллеспонтском побережье Херсонеса Фракийского.
[44] Лисимахия — название двух городов, основанных Лисимахом: в Херсонесе Фракийском и в южной Этолии; здесь очевидно, имеется в виду первый. После гибели Лисимаха под Курупедионом (281 г. до н. э.) Селевк (см.: прим. 204 к Polyaen., IV, 9) перешел Геллеспонт, и Лахар был вынужден вновь бежать. Немного позже, в 279 г. до н. э., он появился в Кассандрии. Последнее, что о нем известно, что он был оттуда выдворен по приказу будущего тирана этого города Аполлодора.
[45] Архин — тиран Аргоса, возможно, во время Хремонидовой войны 266-263 гг. до н. э. См.: Kirchner J. Archinos. 3 // RE. Bd. II (1896). Sp. 541. По мнению Г. Берве, Архин правил в VI в. до н. э. (Берве Г. Тираны Греции. С. 49).
[46] Аргивяне — жители Арголиды, области в северо–восточном Пелопоннесе. См.: Polyaen., II, 12 и прим. 132.
[47] Эпимелет — попечитель, руководитель, ответственное лицо.
[48] Метеки — чужеземцы, лично свободные, но не имеющие гражданских прав в полисе.
[49] Ификрат, сын Тимофея (Paus., IX, 14, 6) — афинский полководец первой половины IV в. до н. э. О ранних годах его жизни ничего не известно. Как сообщает Плутарх: «Ификрат слыл сыном сапожника, и все его презирали». «Гармодий, потомок древнего Гармодия, попрекал его безродностью. Ификрат ответил: «Мой род на мне начинается, твой на тебе кончается» (Plut. Apophth. reg. et. imp. 44, 5;  пер.M. Л. Гаспарова). И хотя свой первый подвиг, прославивший его, он совершил, захватив в плен и унеся на свою триеру вражеского воина (Plut. Apophth. Reg. Et imp., 44, 1), громкого имени он добился в 90х гг. IV в. до н. э. под Коринфом (см.: Polyaen., III, 9, 10; 43; 45; 49). И, как замечает H. Н. Тру–хина, поскольку Ификрат должен был стать командиром наемников под Коринфом в возрасте не моложе 30 лет, то можно предполагать, что его рождение относится к 20м гг. V в. до н. э. (см.: Корнелий Непот. О знаменитых иноземных полководцах / Пер. и комм. H. Н. Трухиной. М., 1992. С. 48). В 390 г. до н. э. Ификрат отличился в своем знаменитейшем бою, когда под Коринфом разбил спартанскую мору (состоявшую из 600 гоплитов). Мора выступила из захваченной к тому времени спартанцами гавани Коринфа Лехея (которой попеременно овладевала то одна, то другая армия), чтобы сопроводить в походе домой ополчение лаконского города Амиклы. И в этот момент по ней ударил из Коринфа Ификрат; погибла треть моры (Xen. Hell., IV, 5, 11-18; Nep., 11, 2). Ификрат прославился «как мастер военного дела. По своим достоинствам командира он занимал одно из первых мест среди современников и не уступал в славе никому из предшественников… Никогда не допускал он ошибки, ведущей к поражению, замыслы его всегда увенчивались победой, и был он настолько изобретателен, что ввел в военное дело много и улучшений, и новшеств» (Nep., 11, 1;  пер.H. Н. Трухиной). Одно из введенных им новшеств — реформа войска, предпринятая им в ходе боев под Коринфом. Как пишет Непот: «Именно он изменил оружие пехотинцев: до него солдаты употребляли очень большие щиты, небольшие копья и короткие мечи, он же, напротив, ввел вместо пармы пельту (по ней впоследствии пехотинцев стали называть пельтастами, которых ранее называли гоплитами), облегчив воинов в походах и сражениях, увеличил вдвое размер копья и удлинил мечи; а еще он ввел новые панцири и вместо плетеных и медных дал льняные. После той перемены солдаты стали боеспособнее, поскольку, сняв с них лишний груз, он дал им не менее надежное и легкое снаряжение» (Nep., 11, 1;  пер.H. Н. Трухиной с изменениями А. К. Нефёдкина). Эти воины использовались то в фаланге, как гоплиты, то в рассыпном строю, как легковооруженные. С течением времени, благодаря реформе Ификрата, пельтасты потеснили и гоплитов, и легковооруженных (Diod., XV, 44). В том же 390 г. до н. э. Ификрат, поссорившись с вождями коринфских демократов, покидает театр военных действий; на смену ему приходит молодой полководец Хабрий (см.:  гл.11). Сразу после Коринфа Ификрат должен был быть на службе у фракийского царя Котиса (см.: Polyaen., III, 9, 41; 46; 50; 60; 62; ср.: Front. Strat., I, 5, 24; I, 6, 3; II, 12, 4; Is., II, 6). В 374/3 г. до н. э. он выступает на стороне персидского царя Артаксеркса вместе с Фарнабазом против Египта (Polyaen., III, 9, 38). В 373 г. до н. э. после процесса над Тимофеем (см.: прим. 160) занимает его место и отправляется на Керкиру (Polyaen., III, 9, 30; 39; 48; 55). В качестве стратега 370/69 г. до н. э. поддерживает Спарту в ее столкновении с фиванцами (Polyaen., III, 9, 20; 28; 37). В 368 г. до н. э., ведя эскадру на осаду Амфиполя, вмешивается во внутримакедонские дела, когда царица Эвридика с ее двумя сыновьями Пердиккой и Филиппом (будущим отцом Александра Великого) обращается к нему за помощью в устранении претендента на престол — родственника царского дома Павсания (Nep., 11,3; Aisch., II, 27). В 365 г. до н. э., замещенный Тимофеем (см.: прим. 193 к главе III, 10, 8), отправляется назад во Фракию и сражается с Котисом против Афин, уклоняясь от прямых столкновений. Однако порывает с фракийцами, возвращается в Афины, примиряется с Тимофеем и в 357/6 г. до н. э. становится стратегом Афин в Союзнической войне (357-355 гг. до н. э.). В 356 г. до н. э. не отваживается на сражение у Эмбата и обвиняется в предательстве Харетом и Аристофонтом (см.: Polyaen., III, 9, 29). Ификрат выигрывает этот процесс 354 г. до н. э. (Polyaen., III, 9, 15; 29), но вскоре после него умирает. Под�