В последней четверти четвертого века характер императорского правления резко изменился, наложив на правительство Западной Римской империи тяжелое бремя. Потеря военной власти, ранее связанной с императорской должностью, имела значительные последствия для высшего командования западной римской армии. 17 января 395 года император Феодосий I умер в Милане (Oros. 7.35.23; Zos. 4.59.4). Хотя Феодосий традиционно считается последним императором, правившим и восточным и западным царствами, он еще при жизни официально назначил обоих своих сыновей, Аркадия и Гонория, соправителями императорской коллегии. В начале 395 года империя оказалась в довольно необычной ситуации. Внешне единство было восстановлено. Впервые за двадцать лет императоры одной династии совместно управляли обоими царствами. Однако утверждение дома Феодосия на западе далось дорогой ценой. Когда преемником своего отца стал Гонорий, имперский Запад едва оправился от двенадцати лет междоусобных политических распрей, сопровождавшихся смертью четырех императоров и сменой их режимов.
Римская империя четвертого века переживала в целом относительно стабильное правление после перестройки своей администрации и сопутствующей ей реорганизации императорской должности при Диоклетиане. Почти все императоры в эту эпоху были взрослыми правителями, которые лично путешествовали по своим царствам со своей армией и двором. Многие из них обладали большим военным опытом. Даже более молодые начинающие императоры, такие как Констант и Юлиан, ставили во главу угла свою роль верховного главнокомандующего римской армией, регулярно контролируя границы и лично возглавляя кампании. Хотя некоторые императоры встретили значительно более враждебное отношение к себе в современной историографии, например, Констанций II или Валент, в одном из последних исследований утверждается, что «правление императоров от Диоклетиана до Феодосия представляет собой апогей императорского правления — длинную вереницу способных правителей». Хотя это, безусловно, было верно для имперского Востока до смерти Феодосия, западное царство испытывало более серьезные трудности с приспособлением своих правителей к эффективному осуществлению власти в течение двух десятилетий, предшествовавших смерти Феодосия.
Когда император Валентиниан I неожиданно умер от апоплексии в Бригетионе в Паннонии 17 ноября 375 года, группа старших военачальников и гражданских администраторов на месте сочла необходимым и целесообразным немедленно возвести в императорский пурпур младшего сына императора, Валентиниана. Это довольно удивительно, учитывая, что у Валентиниана I уже был непосредственный преемник в лице его старшего сына Грациана, который был его соправителем как Август с 367 года. Поэтому не было очевидной необходимости в дополнительном императоре, и Грациан мог оставаться единственным императором на западе. Согласно Аммиану Марцеллину, франкский magister peditum Меробауд опасался, что дунайская армия провозгласит императором его соперника Себастиана, если им не будет представлен правитель из дома Валентиниана (Amm. 30.10.1). Грациан все еще проживал в Трире, а ситуация в Паннонии в конце 375 года была потенциально нестабильной; возможны были как мятеж в иллирийской армии, так и вторжение варваров из–за Дуная. Вероятно, были более подходящие кандидаты, чем малолетний Валентиниан II, но их провозглашение привело бы к гражданской войне. Ни Грациан, ни его дядя Валент первоначально не санкционировали возвышение мальца, но, учитывая обстоятельства, Меробауд мог представить это решение как служащее интересам государства. Это не отменяет того факта, что возведение Меробаудом Валентиниана II в императорский пурпур также служило собственным целям генерала. Несмотря на относительно гладкое наследование, непредвиденная смерть Валентиниана I должна была иметь огромные последствия для правлений его сыновей.
И Грациан, и Валентиниан II получили высшую официальную власть в римском мире в невероятно юном возрасте. Грациану было шестнадцать лет, когда он стал старшим Августом имперского Запада, в то время как Валентиниану II было всего четыре. Смерть их отца, который в течение своего почти двенадцатилетнего правления железным кулаком управлял имперским Западом, позволила приспособленцам управлять братьями–императорами. Один из недавних исследователей предположил, что при них правили «комитеты», включавшие влиятельных военных и гражданских чиновников, таких как Меробауд, Авсоний и Петроний Проб. Назначение Валентиниана II императором было особенно полезно как возможность избавиться от потенциальных соперников, таких как magister equitum Феодосий «старший» и comes rei militaris Себастиан. Несмотря на то, что Валентиниан II был провозглашен Августом, он был фактически отодвинут на второй план на следующие восемь лет, пока его брат управлял Западом. Грациан попытался пойти по стопам своего отца и подражать традиционной модели императорского правления IV века в качестве мобильного солдата–императора. Первоначально он правил из Трира, но в начале готского кризиса он готовился оказать помощь Валенту. Уже в эти годы появились признаки неповиновения.
В 377 году Грациан приказал своему comes domesticorum Рихомеру помочь Валенту несколькими когортами. Однако Аммиан пишет, что большинство этих солдат Меробауд побудил остаться на своих местах, поскольку magister peditum опасался, что в противном случае Галлия останется беззащитной перед набегами варваров (Amm. 31.7.4). Предположение Меробауда могло быть вполне обоснованным, учитывая вторжение лентиев в Рэтию, когда Грациан отправился на восток в 378 году. Грациан охотно воспользовался этой возможностью приобрести военную славу и преследовал лентиев, пока не привел их к полной капитуляции (Amm. 31.10.2–17). Тем не менее, первые встречные приказы Меробауда все еще демонстрировали пренебрежение к власти императора и показывали, что Грациан не полностью контролировал своих военных. В конечном итоге это привело к его падению.
Длительное присутствие молодого императора в Иллирике и Северной Италии в последующие годы разжигало недовольство среди северо–западной элиты. [1] Во время смерти Валентиниана I Аммиан писал, что галльские войска «не всегда были преданы законным императорам, и [они] считали себя арбитрами императорской власти» (Amm. 30.10.1). Не может быть случайностью, что Валентиниан I провел большую часть своего правления в Трире в качестве западного императора, в то время как он был первоначально провозглашен единственным императором в Вифинии после смерти Иовиана в 364 году. В 350 году в Галлии появился узурпатор Магненций, который сверг Констанция и вызвал крупную гражданскую войну с востоком. Восстания Сильвана в 355 году и Юлиана в 360 году также были начаты из Галлии. Сильван был быстро убит, а в случае с Юлианом гражданской войны удалось избежать лишь благодаря внезапной смерти Констанция II. Сохранение верности галльских войск могло быть такой же целью Валентиниана, как и контроль над рейнской границей. Мудрость этой политики, очевидно, была упущена его сыном, чье правление закончилось очень схоже с императором Константом в 350 году. Оба были молодыми императорами, которые провели много времени в Галлии и приобрели военную репутацию в начале своего правления. Однако после длительного пребывания среди элиты Италии и Иллирика отсутствие обоих императоров в Галлии вызвало появление хунт внутри трансальпийской военной аристократии.
Летом 383 года армия в Британии провозгласила императором своего командующего Магна Максима. Точные мотивы его узурпации трудно определить, учитывая очернение Максима в историографической традиции после его казни, хотя он был старым соратником дома Феодосия I. Независимая династическая позиция восточного императора, который даже провозгласил своего сына Аркадия Августом 19 января 383 года без консультации с Грацианом, в сочетании с растущим отсутствием последнего в Галлии, возможно, предоставили Максиму наиболее подходящий контекст для его собственной заявки на пурпур. Он быстро пересек Ла–Манш и получил поддержку от рейнских армий. Когда войска Грациана встретили его в Париже, последовало пять дней осторожных стычек, пока большая часть сил законного императора не перешла на сторону узурпатора (Zos. 4.35.5). Ключевой фигурой в этом дезертирстве был Меробауд (Prosper s. a. 384), тот самый генерал, который сыграл ключевую роль в провозглашении Валентиниана II. [2] Грациан попытался бежать, но был перехвачен magister equitum Максима, Андрагафием, и 25 августа 383 года убит в Лионе (Ruf. HE 2.14; Soz. 7.13.8; Socr. 5.11.7), или (ошибочно) в Сингидуне (Zos. 4.35.6). Пока что попытка Магна Максима захватить власть все еще соответствовала традиционным образцам императорства и узурпации четвертого века. Магн Максим был опытным полководцем, который мог похвастаться отличным послужным списком и он стремился активно управлять империей. После убийства Грациана западная римская армия Максима, вероятно, была самой сильной в империи, в то время как восточная все еще восстанавливалась после потери людей при Адрианополе, а «центральная империя» Валентиниана II зависела от сюзеренитета Феодосия. Однако политика, проводимая как Феодосием, так и палатинскими фракциями, окружавшими Валентиниана II, в конечном итоге не только не позволила Максиму захватить весь имперский запад, но и значительно ограничила военную власть законного западного императора.
После смерти Грациана magister equitum Валентиниана II Баутон организовал оборону Альп против узурпатора Максима. По сравнению с его франкскими соотечественниками Меробаудом и Арбогастом, мы очень плохо осведомлены о его происхождении или политике во время правления дома Валентиниана. Когда епископ Амвросий отправил посольство ко двору Максима от имени правительства Италии, узурпатор посетовал, что Баутон использует мальчика Валентиниана в качестве подставного лица, чтобы полководец мог присвоить империю себе. Баутон исчез из исторических записей после своего консульства в 385 году и, вероятно, умер до начала противостояния Максима с Валентинианом и Феодосием. Его сменил на посту Арбогаст, который мог быть его близким родственником. [3] Наследование Баутона было само по себе несанкционированным актом, поскольку Арбогаста не назначил император, а одобрила армия (Zos. 4.33.1–2; Joh. Ant. Fr. 187). Это показывает, что армия считала своим фактическим правителем Баутона, а не младенца Валентиниана, что является еще одним признаком прогрессирующей фрагментации военной лояльности.
В начале лета 387 года войска Магна Максима практически не встречая сопротивления вторглись в Италию. В то время как Валентиниан бежал со своим двором в Фессалоники и обратился за помощью к Феодосию, аристократическая элита Италии встретила Максима с распростертыми объятиями. Подробности о последующей войне между Максимом и Феодосием скудны, и трудно оценить ущерб, нанесенный обеим императорским армиям. Феодосию пришлось провести две битвы в Иллирике, у Сисции и Петовии, в то время как каждая сторона участвовала в морских операциях и использовала варваров для подстрекательства к беспорядкам в тылу армий другой стороны. [4] Возможно, что армия Феодосия застала Максима врасплох, нанеся удар быстрее, чем Максим предполагал, и быстро преодолев его оборону, прежде чем Максим смог объединить все свои силы. Он все еще находился в Аквилее, когда был захвачен восточными войсками и 28 августа 388 г. казнен (Pacat. 35.1; Ambr. Ep. 73 [40] 22; Oros. 7.35.4; Zos. 4.46.1). Смерть Магна Максима означала, что в течение следующего десятилетия военная роль западного императора стала значительно более ограниченной.
Номинально Валентиниан II теперь был единственным правителем имперского запада и старшим Августом как последний представитель мужского пола в династии Валентиниана I. Он достиг совершеннолетия и даже мог получить некоторый военный опыт во время морских операций в войне с Максимом. [5] Однако Феодосий намеренно не допустил Валентиниана к участию в триумфе и торжествах. Вместо этого молодой император был отправлен в Галлию вместе с Арбогастом, в то время как восточный император обосновался в Италии не менее чем на три года, взял на себя управление «центральной империей» и укрепил свои восточные войска лучшими избранниками из разбитой западной римской армии (Zos. 4.57.2). Арбогасту, который служил генералом в кампании Феодосия, было поручено восстановить порядок в Галлии, где все еще находился сын Максима и соправитель в звании Августа Виктор (Zos. 4.47.1; Prosper s. a. 388). После устранения последнего он провел кампанию против франкских племен, которые использовали гражданскую войну Максима как возможность разграбить римские территории вдоль рейнской границы. Валентиниану не дали воспользоваться военными полномочиями, и вместо этого Арбогаст начал контрнаступление с целью умиротворить франков (Paulin. V. Amb. 8, 30; Greg. Tur. Dec. Lib. Hist. 2.9). Хотя в то время не было возможности предвидеть, операция Арбогаста станет самой последней имперской кампанией на восточной стороне Рейна. На данный момент она должно быть была очень эффективной. В течение следующих пятнадцати лет оттуда больше не было никаких неприятностей, а Арбогаст и позднее Стилихон смогли возобновить договоры с соседними королями–клиентами и заставить их поставлять рекрутов для императорской армии. Валентиниан во многом был императором, который царствовал, но которому никогда не позволяли править, в то время как Феодосий позволил Арбогасту заботиться о государственных делах в трансальпийских провинциях. Когда восточный император отбыл в Константинополь в 391 году, Арбогаст заточил Валентиниана II во дворце во Вьенне до положения бесправного пленника. Если верить историографическим записям, Арбогаст даже убил своими руками одного из советников Валентиниана и проигнорировал свое увольнение, сказав: «Не ты дал мне власть и не ты можешь ее отнять» (Zos. 4.53.3; Joh. Ant. Fr. 187; Greg. Tur. Dec. Lib. Hist. 2.9. 43). Очень заманчиво рассматривать все это как яркую иллюстрацию того, как полководец бессовестно работает на себя и лишает императора надлежащей власти. Однако эта цитата может означать, что либо Арбогаст получал прямые приказы от Феодосия, либо, как уже говорилось, считал себя правившим от имени армии. Не менее показательно, что, как и в случае с Грацианом в Париже в 383 году, галльская армия была готова следовать не за своим законным императором, а за господствующим magister militum. В конце концов события вышли из–под контроля, и 15 мая 392 года Валентиниан II был найден повешенным в петле во дворце во Вьенне (Zos. 4.54.3; Socr. 5.25.4; Oros. 7.35.10; Hier. Ep. 60.15).
Источники расходятся во мнениях, совершил ли молодой император самоубийство или был убит своим генералом. [6] Первое кажется более вероятным, учитывая, что со смертью Валентиниана Арбогаст терял гораздо больше: безобидного законного императора и поддержку Феодосия. Амвросий, вероятно, единственный из современных авторов, который, скорее всего, знал, что произошло, говорил на эту тему самым непрозрачным языком во время погребальной речи Валентиниану, но он не подразумевал, что император был убит; епископ Милана также, кажется, намекает на самоубийство как на причину смерти западного императора. Тем временем Арбогаст отправил посланников в Константинополь и ждал инструкций. Только когда стало очевидно, что Феодосий не склонен принимать его уговоры о примирении и, скорее всего, готовит возмездие за гибель Валентиниана, этот генералиссимус в целях самосохранения решился провозгласить императором Евгения. Подобно тому, как существуют поразительные параллели между падениями Константа и Грациана, есть очевидное сходство между узурпациями Магна Максима и Евгения. Оба они начинали в трансальпийских провинциях и получили поддержку со стороны галльских армий. Оба смогли относительно легко утвердиться в Италии и были тепло приняты тамошней аристократической элитой. Оба императора не собирались бросать вызов Востоку и фактически пытались достичь дипломатического равновесия с Феодосием I. Однако Евгений был совсем другим императором, чем Максим, и его возвышение можно рассматривать как дальнейший шаг в ослаблении государственной власти, традиционно осуществлявшейся на имперском Западе.
Новый западный император был преподавателем латинской грамматики и служил в правительстве Валентиниана II в качестве magister scrinii. То, что можно извлечь из источников, показывает, в лучшем случае, что государственные дела теперь велись при партнерстве гражданского императора и верховного военачальника. Однако даже Евгений, изображаемый в историографических записях как марионетка Арбогаста, лично ездил на Рейн, чтобы возобновить договоры с мелкими королями франков и аламаннов, демонстрируя при этом свои армии, чтобы привести варваров в трепет (Greg. Tur. Dec. Lib. Hist. 2.9). Он также присутствовал в битве с Феодосием при Фригиде (Zos. 4.58). В кровавой резне 5 и 6 сентября 394 года как западная, так и восточная римские армии понесли ужасающие потери. В конце концов, восточная армия одержала победу и ворвалась в лагерь Евгения. Узурпатор был немедленно обезглавлен, а Арбогаст покончил с собой, скрывшись в близлежащих горах. Теперь Феодосий оказался в положении единственного императора, но наслаждаться победой ему пришлось недолго. Он скоропостижно скончался через пять месяцев, не дожив до пятидесяти лет.
Провозглашение сыновей Феодосия императорами обоих царств можно было бы интерпретировать как триумф династического принципа, гарантирующего стабильность управления империей, как это ранее было осуществлено Константином I и пытался сделать Валентиниан I. Однако смерть Феодосия означала конец прямого активного правления взрослого солдата–императора и закрепление изолированных детей–императоров в обозримом будущем. Смерть восточного императора стала предвестником новой фазы императорства в поздней античности: император больше не был мобильным верховным главнокомандующим, а стал преимущественно церемониальной фигурой, правившей из своего дворца. До 395 года все императоры старались держаться поближе к своим войскам, за исключением, возможно, Валентиниана II, которого Феодосий и Арбогаст отдаляли от солдат. Возможно, личное присутствие императора не стоит преувеличивать: риск того, что император действительно вступит в бой, мог быть гигантским, как показали драматические события Месопотамской кампании Юлиана и битва Валента при Адрианополе. Непредвиденная гибель обоих императоров на поле боя спровоцировала кризисы наследования и дала воюющему противнику значительные преимущества. Тем не менее Грациан, Феодосий и Максим в 380‑х годах все еще лично руководили своими войсками. С приходом к власти мальчика–императора Гонория в качестве единственного императора западных провинций и его брата–подростка Аркадия в качестве единственного императора восточных провинций, вся империя стала династически единой, но под непосредственным контролем старших должностных лиц с индивидуальными планами.
Хотя это не сильно затрудняло функционирование восточного римского правительства, различные гражданские войны на имперском западе этой эпохи — особенно те, которые Феодосий начал с Магном Максимом и Евгением — затрудняли политические и военные ресурсы в этой области. [7] Устранение Грациана, Магна Максима и Евгения соответственно сопровождалось чисткой ключевых военных кадров и дорогостоящей сменой режима. Что еще более важно, эксперименты с военной автократией Меробауда, Баутона и Арбогаста проложили путь к возвышению единого magister militum, управляющего имперским Западом. В то время как Меробауд, возможно, был самым влиятельным чиновником среди нескольких гражданских и военных магнатов в правительстве Грациана, Баутон и особенно Арбогаст уже действовали в качестве «правой руки» Валентиниана II и Евгения. Однако новая модель партнерства между церемониальным дитем–императором и правящим генералиссимусом не останется бесспорной. Правление Гонория стало свидетелем попыток новых форм оппозиции, не ограничивающихся узурпацией императорской власти или подставлением императора. Карьера Бонифация стала примером этой тенденции к инновационным методам восстания.
Несмотря на многочисленные эпизоды политических потрясений внутри имперского Запада в последней четверти IV века, царство в целом было избавлено от серьезных внешних угроз. Однако в течение двух десятилетий после смерти Феодосия в империи наблюдалось беспрецедентное ослабление центральной власти над западными провинциями. Это ослабление проявилось в серии политических и военных кризисов, которые в конечном итоге завершились крахом рейнской границы, разграблением Рима и расселением варварских групп в Галлии и Испании. К концу второго десятилетия пятого века западное имперское правительство добилось шаткого восстановления внутренней безопасности. Тем не менее, результаты этих событий будут иметь большое значение для мира Бонифация по мере развития его карьеры.
Когда в 395 году Аркадий и Гонорий вступили в свое «единоличное правление», они оба эффективно управлялись их опекунами. Особенно на западе, Флавий Стилихон укрепил свое положение военного покровителя императорского трона гораздо более основательно, чем любой magister militum до него, и стал примером для других амбициозных генералов. Стилихон был сыном римской дворянки и вандальского кавалерийского офицера, хотя его «происхождение» никак не повлияло на его воспитание или карьеру, которая была исключительно римской. Он быстро поднялся по служебной лестнице в восточной римской армии при Феодосии I и получил в награду руку племянницы императора Серены. Он сопровождал Феодосия на запад в войне против Евгения, а после смерти императора оказался в уникальном положении самого высокопоставленного полководца, пережившего битву при Фригиде. После смерти Феодосия I 17 января 395 года он стал западным magister peditum praesentales и публично объявил себя регентом обоих феодосиевых сыновей, Аркадия и Гонория.
Однако с этим заявлением возникло несколько проблем. С юридической точки зрения не существовало такого понятия, как регент коронованного Августа. Бесспорно, что Гонорий был ребенком, ему было не более десяти лет, и поэтому он не мог надлежащим образом управлять западной империей. В течение следующих тринадцати лет Стилихон эффективно управлял имперским западом от имени Гонория, но палатинские фракции в Константинополе серьезно оспаривали его восточные притязания. Аркадию было уже семнадцать или восемнадцать лет, и он был достаточно взрослым, чтобы начать править самостоятельно. Самое главное, правительство и ближайшие советники Аркадия не хотели, чтобы влияние западного верховного главнокомандующего распространялось на Константинополь. В 395 и 397 годах Стилихон организовал две кампании, якобы направленные на подавление мятежной готской армии Алариха в Греции. Однако в обоих случаях Константинополь опасался, что это была лишь уловка Стилихона для последующего захвата власти в восточной столице. Дипломатические отношения между двумя царствами испортились и привели к фазе «холодной войны», в которой ключевую роль сыграл Аларих.
Аларих и его люди были преимущественно, но не исключительно представителями или потомками грейтунгов и тервингов, которые в 376 году переправились через Дунай и искали убежища на Балканах. Восточный император Валент разрешил этим готским племенам на время поселиться в Мезии. Сочетание коррумпированной администрации и взаимной подозрительности вскоре вылилось в насилие, и готы восстали. В результате Валент собрал свои полевые армии для кампании против готских повстанцев. Последующая битва при Адрианополе в 378 году привела к крупному поражению, в котором Валент и две трети восточной полевой армии погибли. После четырех лет стычек его преемник Феодосий I в конце концов сумел интегрировать этих готов в военную инфраструктуру и позволил им остаться в Мезии в качестве foederati. Взамен они должны были поддерживать имперские кампании, предоставляя новобранцев. Эти готские солдаты участвовали в гражданских войнах Феодосия против Магна Максима и против Евгения. И западные полевые армии, и готские вспомогательные войска Феодосия понесли особенно большие потери при Фригиде. Готы были очень недовольны тем, что их ряды поредели.
Аларих смог воспользоваться этим недовольством, чтобы поднять мятеж после смерти Феодосия. О происхождении Алариха известно очень мало. Историография VI века, сохраненная Иорданом и, вероятно, заимствованная у Кассиодора, представляла его как выходца из готского клана с царской родословной. Однако современные источники указывают на то, что Аларих начинал как малоизвестная фигура, командуя готскими вспомогательными войсками в армии Феодосия при Фригиде. После этого он был огорчен тем, что не получил в награду достойного генеральского звания. Под знаменем Алариха несколько готских полков подняли восстание, и они стали ядром группы, которая в итоге превратилась в вестготов. Балканы были практически беззащитны, поскольку восточные войска все еще находились под командованием Стилихона в Италии. Последний попытался напасть на Алариха в Греции, но его войска были плохо дисциплинированы, и константинопольский двор заставил Стилихона вернуть восточные отряды и покинуть Грецию. Аларих продолжал грабить Аттику и Пелопоннес, пока Стилихон не вернулся с новыми силами в 397 году. На полуострове произошли некоторые бои, но Стилихон был вынужден снова отступить после того, как Константинополь объявил его врагом народа. Взамен Алариху было позволено отступить в Эпир и он получил должность старшего генерала восточной армии в Иллирике (magister militum per Illyricum).
Несмотря на эти неудачи, Стилихон сумел сделать свою власть на западе практически абсолютной, подчинив всю западную армию своему единоличному командованию после подавления неповиновения magister utriusque militiae Гильдона в Африке. Стилихон еще больше укрепил свой контроль над Гонорием, выдав за него замуж в 398 году свою старшую дочь Марию, а после ее смерти в 407 году — младшую дочь Терманцию. На заре пятого века западное римское правительство Стилихона смотрело в многообещающее будущее, но на горизонте собирались бури.
После неудачного переворота, совершенного другим готским полководцем в Константинополе, Аларих без законного восточного командования оказался в затруднительном положении. Возможно, это был первый случай, когда он принял титул рекса, но его конечной целью по–прежнему оставалось высшее генеральское звание в римской армии. Поэтому он решил сменить потенциальных благодетелей и вторгся в Италию в 401 году, чтобы оказать давление на двор Гонория и заставить его пойти на такие уступки. Он вошел в Италию практически без сопротивления и смог осаждать Милан в течение нескольких месяцев, пока Стилихон не обрушился на него со своими войсками из Рэтии. Две битвы при Полленции и Вероне зашли в тупик, но в конечном итоге Стилихон одержал верх и смог захватить семью Алариха и его обоз. Аларих потерял значительное число людей в боях, от голода, болезней и дезертирства, но все же отступил со значительными силами в западную часть Иллирика. Вполне возможно, что у Стилихона не было ресурсов для уничтожения Алариха или он хотел использовать готских солдат в качестве федератов в будущих кампаниях. Действительно, не позднее 405 года Стилихон передал Алариху командование в Иллирике, но прежде чем реализовывать свои восточные амбиции, ему нужно было разобраться с внутренней безопасностью. В конце того же года в Италию вторглась огромная конфедерация варваров, возглавляемая неким Радагайсом. Ничего не известно о происхождении Радагайса или его биографии до вторжения в Италию, которое могло быть вызвано либо продвижением гуннов в центральной Европе, либо чисто внутренними причинами. Его войска, как говорят, насчитывали сотни тысяч воинов: 200,000 готов (Oros. 7.37.4), или 400,000 галлов и германцев (Zos. 5.26.3) — невероятно высокая оценка, учитывая численность армии в поздней Римской империи. В ответ Стилихон собрал тридцать полевых частей (numeri) западной римской армии, поддержанных вспомогательными варварскими войсками, такими как аланы, готы и гунны. Реально силы Стилихона могли насчитывать от 15 000 до 20 000 человек (Zos. 5.26.4). Орды Радагайса вначале не встретили особого сопротивления и опустошили северную Италию. Его войска были разделены на три группы, вероятно, из–за недостатка снабжения. Основные силы Радагайса осадили Флоренцию весной 406 года. Город был готов сдаться, пока вовремя не подоспела армия Стилихона. Западная римская армия окружила Радагайса у холмов Фьезоле и перекрыла все пути снабжения, тем самым подвергнув его войска голоду. Он попытался бежать, но был задержан и казнен 23 августа 406 года. Стилихон понес минимальные потери и, как утверждается, сумел включить 12 000 воинов Радагайса в свои вспомогательные войска (Olymp. Fr. 9). Однако западное римское правительство не получило передышки, и вполне возможно, что оставшиеся в живых воины орды Радагаиса, бежавшие через Альпы, привели в движение другие варварские отряды.
В самый последний день 405 или 406 года рейнская граница была захвачена большими отрядами вандалов, аланов и свевов. В ответ на волнения в Галлии британская армия быстро провозгласила императорами нескольких человек. Константин стал их последним выбором, после того как два предыдущих кандидата на пурпур, Марк и Грациан, были признаны неудовлетворительными фигурами и подверглись линчеванию. Константин «III» пересек Ла–Манш и высадился в Булони с британской полевой армией, которая реально могла состоять из 5 000 солдат. [1] После столкновения с рейнскими захватчиками ему удалось одержать над ними как минимум одну победу, сдержав их в северной Галлии и закрепив за собой Рейн (Olymp. Fr. 13.1; Zos. 6.3.2–3). Точная хронология и маршрут продвижения Константина в Галлии, как известно, проблематичны и должны быть восстановлены по его чеканке монет. Летом и осенью 407 года Константин захватил Трир и Лион, где начал чеканить монеты. Поначалу Стилихон не был склонен разбираться с ситуацией лично и отправил своего готского полководца Сара с армией через Альпы, чтобы помешать узурпатору захватить Арль. После некоторого первоначального успеха контрнаступление Сара против Константина III провалилось, и ему пришлось отступить в Италию. Политический капитал, который Стилихон приобрел благодаря победе над Радагайсом, начал медленно испаряться из–за его неспособности сдержать Константина III, который быстро захватил остальную часть Галлии и Испании.
В начале 408 года двор Гонория фактически потерял контроль над своими трансальпийскими провинциями. Кроме того, Аларих со своей готской армией совершил поход в Норик (Zos. 5.29.3–4). Ранее он получил западное римское командование в иллирийских провинциях. Неясно, было ли ему поручено использовать свою армию в качестве авангарда для кампании по захвату восточных иллирийских провинций, удерживаемых Константинополем, или просто для охраны западных провинций. Просидев без дела в Эпире более года, Аларих двинул свои войска в Норик и потребовал 4000 фунтов золота за свои услуги (Olymp. Fr. 7.2; Zos. 5.29.6–9). После длительных переговоров с римским сенатом Стилихон смог получить эту плату и пожелал использовать армию Алариха против Константина. Однако непредвиденное событие помешало этим планам: 1 мая 408 года Аркадий умер. Но вместо того чтобы сосредоточиться на кампании против Константина, Стилихон пожелал отправиться на восток, чтобы проследить воцарение Феодосия II, малолетнего сына и преемника Аркадия. Вскоре, однако, Стилихон полностью утратил контроль над событиями. Непреклонное желание генералиссимуса управлять палатинской политикой в Константинополе, несмотря на захват Константином трансальпийских провинций, вызвало дворцовый переворот во главе с magister officiorum Олимпием. Эта фракция организовала публичное убийство ведущих министров и офицеров Стилихона во время инспекции армии в присутствии Гонория в Тицине (Soz. 9.4.4–8 = Olymp. Fr. 5.2; Zos. 5.32.2–7). Тем временем были изданы постановления, в которых Стилихон был объявлен врагом государства, а его соратники осуждены. Римские солдаты впоследствии вырезали семьи его варваров–новобранцев, расквартированных в городах вокруг Италии (Zos.5.36.5). Такой шаг напоминал погромы, которые население Константинополя устроило против готов, живших в восточной столице, в 400 году. После провала переговоров с императором в Равенне, Стилихон был арестован и 22 августа 408 года предан казни. Несмотря на то, что у него все еще был доступ к варварским вспомогательным войскам, он не стал сопротивляться аресту. Несмотря на враждебные обвинения в измене, в конечном итоге он умер как верный слуга династии Феодосия.
Погромы, последовавшие за казнью Стилихона, привели к дезертирству тысяч варваров- федератов, которые нашли убежище в Норике у Алариха. Когда правительство Гонория отвергло просьбы Алариха о мире и вознаграждении, он двинулся со своими войсками в Италию. Вестготы обошли Равенну и осадили Рим зимой 408/409 года. Они отрезали город от Тибра, и нависшая угроза голода заставила сенат заключить соглашение. В обмен на огромные суммы золота, серебра, шелк, пряности и большое количество рабов Аларих отвел свои войска в Тоскану, а весной 409 года договорился о встрече с имперскими представителями в Римини. Аларих в основном использовал Рим как инструмент давления на двор Гонория для ведения переговоров.
Во время первых переговоров он потребовал прежнюю должность Стилихона, золото и зерно для своих солдат, а также провинции Венецию, Далмацию и Норик для их размещения. Двор Гонория отказался от этих условий, после чего Аларих попросил только зерно и Норик. Получив отказ, Аларих снова двинулся на Рим и начал вторую «осаду», точнее, он устроил демонстрацию силы возле города, чтобы запугать сенат. Сотрудничая с Аларихом, они поставили городского префекта Приска Аттала императором в декабре 409 года. Аттал назначил Алариха своим верховным главнокомандующим, и в первой половине 410 года они вместе пытались подчинить себе города Северной Италии. Они осадили Равенну, где гарнизон Гонория был на грани мятежа. Своевременное прибытие 4 000 восточных римских солдат в гавань Равенны означало неожиданное укрепление позиций Гонория. Тем временем Аларих и Аттал не смогли обеспечить безопасность африканских провинций. Комит Африки Гераклиан остался верен Гонорию и отправил императору финансовую помощь. Что еще более важно, он аннулировал поставки зерна в Рим и тем самым серьезно подорвал авторитет Аттала в городе. Среди римлян начался страшный голод, который, как утверждают, привел даже к каннибализму (Zos.6.11.2). Аларих в последний раз попытался договориться с Гонорием, для чего в качестве жеста доброй воли сместил Аттала. Неожиданный набег Сара на вестготский лагерь окончательно сорвал эти мирные переговоры.
Аларих не видел иного выхода, кроме как удовлетворить требования своих войск, и вернулся в Рим для окончательной осады, которая вскоре привела к его капитуляции. С 24 по 27 августа 410 года вестготам было разрешено разграбить город при условии, что не будет совершено поджогов и будут пощажены граждане, искавшие убежища в церквях. В политическом и военном отношении разграбление Рима мало что изменило в патовой ситуации между вестготами и императорским двором. Тем не менее, он вызвал большой резонанс среди римлян всего Средиземноморья и привел к интеллектуальным дебатам между язычниками и христианами.
Несмотря на некоторые первоначальные успехи, режим узурпатора Константина III не оказался более стабильным. Вандалы, аланы и свевы вторглись в Испанию в 409 году, вероятно, по наущению полководца узурпатора, Геронтия, который восстал против Константина. Узурпатор и его диссидентский полководец вскоре сражались друг с другом в Галлии. Новый magister utriusque militiae Гонория, Констанций, выступил против Константина III, который был осажден Геронтием в Арле. Солдаты Геронтия присоединились к Констанцию, а армия федератов была разбита. Однако во время подавления узурпации Константина в Арле, в Майнце уже был провозглашен новый галльский узурпатор. Иовин, местный аристократ, установил режим, сосредоточенный на оси Рейна и Роны в восточной Галлии. Тем временем Аларих скончался, пытаясь переправить своих людей на Сицилию, чтобы пробраться в Африку. Его преемник и шурин, Атаульф, в 412 году вывел вестготов из Италии в Галлию. Вначале вестготы Атаульфа поддерживали галльских повстанцев, но в итоге перешли на сторону Гонория и передали их Констанцию для казни в рамках сделки по получению срочных поставок продовольствия. Констанций не смог выполнить свою часть соглашения из–за восстания комита Африки Гераклида в 413 году. Оно было быстро подавлено, но оказалось очень неудобным для режима Гонория, поскольку Гераклиан заблокировал поставки зерна. Поэтому на данный момент не было возможности предоставить готам обещанное зерно. Атаульф и Констанций снова готовились к войне, поскольку соглашения достичь не удалось.
Вестготам удалось захватить Бордо, Тулузу и Нарбонну, но Констанций наложил эмбарго на их снабжение как по суше, так и по морю. Они были вынуждены перебраться в Испанию, где Атаульф был убит в 415 году. После короткого междуцарствия вестготы избрали новым королем Валлию, намереваясь продолжать войну против римлян. Однако Валлия также оказался не в состоянии справиться с проблемой пропитания своего народа. Он договорился с римлянами, пообещал военную помощь и вернул им Галлу Плацидию, сводную сестру Гонория, в обмен на поставки зерна. Плацидия была заложницей вестготов после разграбления Рима и даже вышла замуж за Атаульфа. В последующие годы вестготы разгромили аланов и вандалов–силингов в Испании, пока не были отозваны и поселены Констанцием в качестве федератов в Аквитании в 418 или 419 году. На данный момент империя нанесла победный ответный удар своим противникам.
Двору Гонория предстояло пройти еще долгий путь, чтобы восстановить гегемонию Западной империи над всеми ее провинциями. Британия фактически отделилась от империи, а контроль над северной Галлией и внешними дунайскими провинциями стал в лучшем случае номинальным. В северо–западной Испании все еще оставались неумиротворенные варварские отряды, а северо–западная Галлия находилась в состоянии анархии. Все западные провинции кроме Северной Африки были разорены, и для того, чтобы хоть как–то облегчить положение, требовалось значительное снижение налогов. Более двух десятилетий непрерывных боев изрядно потрепали западную римскую военную машину. Загадочная «Notitia Dignitatum» сохранила список имперской бюрократии и военного ведомства на западе позднего Рима в 420‑х годах.[2]
На первый взгляд, в списке изображен впечатляющий государственный аппарат, который передает контроль над западными имперскими силами в руки самого старшего генерала, magister peditum praesentalis, который в эту эпоху часто командовал обоими родами западной армии в качестве magister utriusque militiae. [3] Но детальный анализ военных частей показывает, что армия понесла пагубные потери в предыдущие десятилетия во время правления Гонория. Эти потери можно лучше всего объяснить многочисленными узурпациями, военными беспорядками, нашествиями варваров и гражданскими войнами, которые теперь терзали имперский Запад не меньше чем так называемый «кризис третьего века». Главной жертвой этих беспорядков стала западная армия, чьи полевые части несли большие потери и сильно страдали от истощения на протяжении всех этих десятилетий, что отражено в Notitia. Из 181 подразделения западных комитатов семьдесят шесть погибли в битве при Фригиде, в войнах против Алариха и Радагайса, а также в бесчисленных гражданских бранях против узурпаторов и мятежников. Потери в живой силе можно было компенсировать только временным переводом гарнизонных войск в мобильные полевые части: из девяноста семи вновь созданных полков шестьдесят два были прежде пограничными войсками, просто им изменили статус.
Несмотря на эти огромные потери, в конце второго десятилетия V века под эгидой Констанция баланс сил был восстановлен в пользу империи. Современники с энтузиазмом говорили об ordo renascendi (Rut. Nam. 1.139–140; Oros. 7.42.15–16). После уничтожения узурпаторов и соперников Констанций объединил западные римские полевые армии и умиротворил большую часть Галлии, Испании и Африки. Самое главное, западные средиземноморские земли оставались в безопасности, обеспечивая тем самым базу для будущей реинтеграции провинций, временно вышедших из–под имперского контроля. В 420 году судьба Рима выглядела гораздо более радужной, чем десятилетием ранее.
Перед рассмотрением карьеры Бонифация следует обратить внимание на два аспекта: военные восстания в Африке и религиозную ситуацию в регионе. В начале 370‑х годов magister equitum Феодосий вел серьезную войну против местного повстанца Фирма. Фирм был сыном Нубела, царя местного племени мавров. Он и его другие братья были местными магнатами, которые обеспечивали безопасность оседлого населения. Фирм убил одного из своих братьев, Саммака, который был близким другом комита Африки Романа. Роман довел дело до сведения Валентиниана I и пресек все попытки друзей Фирма выслушать версию последнего. В результате Фирм был вынужден восстать; его поддержали несколько местных племен и подразделения императорской армии. Его восстание было подавлено только после нескольких лет тяжелых боев. Старинные ученые интерпретировали восстание Фирма как часть национального движения против империи и навесили на него такие ярлыки, как «мавританский вождь» или «африканский принц». Однако, несмотря на его происхождение от мавров, ценности и культура Фирма были вполне римскими и христианизированными. Он был скорее не национальным революционером, а местным жителем, который пытался подняться по римской лестнице, но был вынужден восстать, потому что не мог конкурировать с влиянием Романа. Сочетание романтизма и честолюбия становится еще более очевидным в случае с братом Фирма, Гильдоном.
Во время кампании против Фирма Гильдон перешел на сторону императорских войск и через несколько лет получил должность comes Africae от восточного императора Феодосия, отцом которого был тот самый Феодосий, посланный против Фирма. Однако в то же время Гильдон был связан с узурпатором Магном Максимом и воздерживался от активного участия в гражданской войне между этими двумя людьми. Тем не менее в 393 году Феодосий пожаловал Гильдону уникальный титул magister utriusque militiae per Africam, чтобы защитить Африку и обеспечить его лояльность. Император также дал его дочери мужа, а внуки Гильдона воспитывались в Константинополе. Таким образом, Гильдон стал связан с восточным двором семейной верностью и династическими интересами. Когда Феодосий умер и Стилихон предъявил претензии на регентство над обеими частями империи, Гильдон, естественно, был склонен перенести свою верность на восток, где политика Стилихона вызывала резкое неприятие. В конце концов он решил отменить поставки зерна в Рим, и в 398 году против него была направлена армия под командованием его брата Маскецеля. Тот разгромил войска Гильдона, состоявшие как из римских войск, так и из племен мавров. Однако по возвращении Маскецель погиб в результате подозрительного несчастного случая (Oros. 7.36.13; Zos. 5.11.4–5). Как и Гильдон, Маскецель стал игроком в имперской политике благодаря своему местному положению и связям в италийских католических кругах. Стилихон, очевидно, не был склонен больше рисковать в будущем и в итоге предоставил должность comes Africae своему шурину Вафанарию, что является убедительным свидетельством важности этого звания с точки зрения положения Северной Африки на позднеимперском Западе.
Вафанарий был убит во время чистки, последовавшей после падения Стилихона, и на этот раз звание comes Africae получил Гераклиан. Он оказался одним из самых верных союзников Гонория. Во время вторжения Алариха в Италию он перенаправил поставки зерна из Рима в Равенну и снабжал императора средствами. В 413 году он даже получил должность консула, но в том же году поднял восстание. Его восстание, очевидно, было вызвано казнью Констанцием министра Гонория, Олимпия. И он, и Олимпий были причастны к казни Стилихона, и Гераклиан мог попытаться нанести ответный удар Констанцию, когда тот был занят вестготской кампанией в Галлии. В прошлом эти восстания интерпретировались как африканские сепаратистские движения. Однако правильнее рассматривать их как результат индивидуальных амбиций местных военных играть роль в имперской политике. Если Фирм соперничал с Романом на местном уровне, то восстания Гильдона и Гераклиана определенно были нацелены на более значительную роль в имперских эшелонах. Эта динамика достигнет своего апогея с Бонифацием.
С третьего века Северная Африка была западной провинцией, где христианство укоренилось наиболее прочно. Однако во время великих гонений того века возник раскол, который будет разрывать этот регион на протяжении нескольких поколений. В основе конфликта, бушевавшего в североафриканской церкви, лежал вопрос о том, как поступать с христианами, отрекшимися от своей веры во время гонений. Значительное число священнослужителей даже сдавали своих собратьев имперским властям и предавали Священное Писание. Когда Константин I начал распространять свою власть на запад, многие из этих людей были восстановлены в своих должностях. Большинство церквей за пределами Африки, поддерживая политику Константина по объединению церкви и государства, согласились с реабилитациями. Донат и его последователи, однако, отказались признать власть этих «предателей», поскольку видели здесь оскорбление целостности и чистоты Церкви. Эти донатисты положили начало серьезному расколу и выступали против любой христианской ассимиляции в империю.
После Арльского собора Константин зашел настолько далеко, что в 317 году послал войска в Северную Африку, вызвав тем самым первое спонсируемое государством преследование христиан другими христианами. Кампания была совсем не успешной, поскольку донатисты отказывались прибегать к насилию, но с готовностью принимали мученическую смерть, и в 321 году он отменил ее. Хотя император Констант изгнал Доната в 346 году, и католицизм на некоторое время вновь утвердился, донатизм стал массовым движением. Во время правления Пармениана (362-391) донатисты составляли большинство африканских христиан. Особенно в Нумидии была радикальная сельская секта, не имевшая аналогов в остальном средиземноморском мире. Ее непримиримость печально прославилась благодаря действиям тесно связанных с ней циркумцеллионов: групп, изображаемых как толпы воинствующих фанатиков, которые бродили по сельской местности, прибегая к насилию против своих противников. Однако недавние исследования показали, что циркумцеллионы не были связаны исключительно с донатистами. Но католической церкви в Африке благодаря неустанным трудам ее самого известного представителя Августина в конце концов удалось загнать донатистское движение в изоляцию.
После избрания епископом Карфагена (391-427) Аврелия африканские католики начали контрнаступление, с помощью которого им не только удалось вновь утвердить свое первенство в регионе, но в первой четверти пятого века даже привести Северную Африку к доминированию в делах западной церкви. Ключевой фигурой, которую Аврелий ввел в эту борьбу, был Августин, которому была оказана честь произнести вступительную проповедь на пленарном епископском соборе в Гиппоне Регии в 393 году. Тогда он был всего лишь пресвитером, но уже в 396 году стал епископом этого города. В последующие пятнадцать лет он стал защитником католиков и прилагал все усилия, чтобы заставить донатистов вступить в открытую дискуссию. Представители проигравшей стороны будут осуждены имперским правительством и заклеймены как еретики. В 405 году ему удалось убедить правительство Равенны начать применять меры против донатистов, а в 411 году ему удалось противостоять им на конференции в Карфагене. После напряженных дебатов имперский трибун и нотарий Марцеллин вынес решение в пользу католицизма как истинной церкви Африки. Имперский эдикт вскоре запретил донатистов, конфисковал их имущество и наложил большие штрафы на тех, кто отказался перейти в католичество. Однако победа Августина над донатистами вскоре была омрачена более важными религиозными делами.
В начале пятого века Пелагий, британец по происхождению и житель Рима, бросил вызов обычным христианам, призывая их взять на себя ответственность за свои души. Он считал, что душа свободна выбирать добро так же легко, как и зло. Только развращенность общества и сила привычки сдерживают душу, а крещение может стать резким переломом и началом новой, совершенной жизни. Взгляды Пелагия прямо противоположны взглядам Августина, который считал судьбу человеческих душ предопределенной, так что только «благодать» может принести им спасение. Ранее каждый из них был хорошего мнения о другом. Однако с 411 года между ними разгорелась теологическая борьба, в результате которой Августин впервые в своей жизни стал международной фигурой. Проповеди Пелагия привлекли значительное внимание италийской аристократии, и он получил большой резонанс на Востоке. Августин пытался добиться того, чтобы Пелагий был объявлен еретиком от папы и императора, но он добился этого только после того, как в 418 году на монастырь Иеронима в Палестине напали банды, связанные с Пелагием. В тот самый момент, когда Констанций (III) принес порядок и облегчение западным провинциям, страдавшим от гражданских войн и нашествий варваров, Августин создал единство в христианской Африке. То, что успехи обоих не переживут своих архитекторов, станет очевидным во время карьеры Бонифация.