4. Взятие Газы и завоевание Египта

Персидская попытка заключить мир

После битвы при Тире Курций приводит еще одно письмо от Дария Александру, в котором Дарий предлагает Александру руку своей дочери Статиры; ее приданое будет составлять всю территорию между Геллеспонтом и рекой Галис. В этом письме Дарий предупреждал Александра не становиться слишком гордым, потому что Дарий все еще контролировал большую часть Азии, и присовокупил угрозу, что если он придет к Александру, то уничтожит его. Александр ответил тем, кто принес это письмо, что Дарий предлагал то, что не принадлежало ему, так как Александр уже контролировал эту область и имел в своем распоряжении захваченную дочь Дария. Он добавил, что намерен вторгнуться в самое сердце персидской родины и захватить в плен Дария. Диодор не упоминает об этом обмене письмами здесь, но перечисляет уступку территорий к западу от Галиса в письме, которое Дарий послал Александру после битвы при Иссе (39.1).

Захват Газы

Затем Курций говорит, что Александр назначил наместников на завоеванные им территории и приказал укрепить свои позиции на островах Эгейского моря (IV.v.9 - 10.13-22). Эта информация не содержится у Диодора. Затем Курций приводит краткий отчет о деятельности Дария по формированию новой армии (IV.vi.1-7). Рассказав о передвижениях Дария, Курций возвращается к Александру перед городом Газа.
Диодор просто говорит, что Александр осадил город Газу и через два месяца захватил ее (48.7). Курций описывает осаду более подробно (IV.vi.7-30).

Египетская кампания

После падения Газы Александр отправил Аминту с десятью кораблями в Македонию за свежими войсками и перевел свою армию в Египет (IV.vii. I). Диодор также говорит, что Александр послал Аминту с десятью кораблями в Македонию, чтобы набрать новые силы, в то время как сам он со своей армией двинулся а Египет. Заслуживает внимания описание Диодором легкости египетского похода. Он говорит, что египтяне приветствовали македонян, так как они ненавидели персидское правление; персы совершили преступления против местных египетских богов. Египетские города сдались Александру без боя (49,1-2).
Курций также говорит, что египтяне были враждебны к персам и приветствовали приход Александра. Затем Курций подробно сообщает о передвижениях македонских войск. Из Газы армия двинулась в место, называемое Лагерем Александра, а оттуда в Пелусий. Покинув Пелусий, Александр поплыл вверх по Нилу и был встречен Мазаком, генералом, командовавшим гарнизоном в Мемфисе, который сдал Александру все свои силы. Александр проплыл мимо Мемфиса во внутренние районы Египта, но Курций не перечисляет никаких дальнейших остановок на самом Ниле (IV.vii.1-4).
Курций пишет, что Александр устроил дела Египта так, чтобы не вносить никаких изменений в обычаи туземцев (IV.vii.5). Диодор просто записывает, что Александр урегулировал дела Египта (49.2).

Посещение святыни Зевса Аммона

Взяв дела Египта в свои руки, Александр совершает один из своих самых известных невоенных подвигов — посещение храма Зевса Амона в египетской пустыне в оазисе Сива. Этот визит подробно описан как у Диодора, так и у Курция (49.3-51.4; IV.vii.5-32).

Визит посланников из Кирены

Все дошедшие до нас рассказы о деяниях Александра содержат описание посещения святилища Зевса Амона в оазисе Сива в западной пустыне. Диодор говорит, что Александр хотел посетить святыню, чтобы посоветоваться с тамошним оракулом. Этот оракул, хотя и не греческий, пользовался широкой репутацией среди греков и упоминается в более ранних писателях, в том числе у Геродота. Диодор говорит, что после того, как Александр уладил дела Египта, он отправился по прибрежной дороге к святыне (49.2). Диодор не указывает отправную точку Александра и сообщает информацию о его маршруте только в связи с делегацией послов из Кирены, которые встретили царя по дороге.
Послы принесли из города Кирены дары, в том числе венок, триста коней и пять четырехконных колесниц. Александр принял послов и заключил с ними договор о дружбе и союзе. После этой встречи Александр продолжил свое путешествие со своими спутниками.
Курций начинает свое описание посещения храма во многом так же (IV.vii.5-6). Курций просто говорит, что Александр решил посетить оракул Юпитера Амона. Курций делает короткое отступление об опасностях путешествия через засушливую пустыню, но, по его словам, страстное желание подстегнуло царя идти дальше (IV. vii.8). Курций приводит более подробное описание маршрута царской свиты, хотя и не указывает пункта отправления. Он говорит, что Александр спустился по Нилу к Мареотидскому озеру. Последний пункт, в котором Курций нашел Александра, находился где–то над Мемфисом, где решались внутренние дела Египта (IV.vii.) К Мареотидскому озеру прибыли послы из Кирены и принесли дары. Курций не описывает даров, но говорит, что Александр принял дары и заключил договор о дружбе с Киреной (IV.vii.9). Диодор описывает дары, но рассказы совпадают в двух отношениях: послы из Кирены принесли дары и ушли с договором о союзе с Александром. Хотя локация этой «сделки» кажется разной у обоих авторов, возможно, что они говорят об одном и том же месте. Диодор просто говорит, что послы встретили Диодора на полпути (49.2). Курций определяет место встречи Мареотидское озеро: «он спустился по реке до Мареотийского болота. Туда принесли емe дары послы киренцев, прося у него мира, и звали посетить их города. Он принял их дары …» (IV. vii.9). Судя по этому описанию, послы прибыли к Александру уже после того, как он прибыл к Мареотидскому озеру. Диодор описывает заключенный договор как «дружественный союз» (49.3). Курций просто говорит, что между двумя сторонами был заключен мир (pacem).

Марш через пустыню

Затем Диодор говорит, что отряд повернул в пустыню, где, когда путники достигли безводных мест, они набрали воды. Через четыре дня, однако, вода кончилась и все страдали от ужасной жажды. Курций также сообщает о путешествии в Сиву. В первые два дня путешествие казалось вполне терпимым, хотя они шли по засушливой и бесплодной земле. Вода кончилась, возможно, на четвертый день (хотя Курций и не указывает этот день, он упоминает только, что первые два дня можно было терпеть, IV.vii.12).
В последний момент разразился ливень, который, по словам Диодора, показался людям посланным от божественного провидения (49.4). Курций приводит то же самое описание бури с дождем, хотя он вводит нотку скептицизма по поводу ее пришествия от богов: «либо боги послали, либо случай» (IV.vii.13). После того как вновь наполнили емкости водой, группа продолжила свой путь (49.5; IV.vii.14).
Диодор говорит, что поход продолжался еще четыре дня и что в конце этого срока отряд вышел из пустыни. Поэтому Диодор говорит, что этот поход длился в общей сложности восемь дней. Курций говорит, что четыре дня прошли в походе по пустыне. Это несоответствие легко объяснимо: Диодор просто неверно истолковал свой источник в этот момент и добавил к маршу еще четыре дня. Число четыре, по–видимому, имеет какое–то значение, поскольку оба автора приводят эту цифру в одном и том же месте в повествовании о марше, после ливня. Курций писал ранее, что первые два дня похода были терпимы, а затем вода закончилась, возможно, на третий или даже на четвертый день; он описывает страдания, сопровождавшие нехватку воды. Если принять хронологию Курция, то ливень начался либо за день до того, как отряд достиг конца марша по пустыне, либо в день окончания марша.

Предзнаменование воронов

Затем оба автора рассказывают о событии, которое произошло во время марша по пустыне. Диодор пишет, что в одном месте дорогу невозможно было проследить из–за песчаных дюн. Карканье воронов справа указало путь. Александр, приняв его за предзнаменование, означавшее, что бог приветствует его приход, быстро пошел вперед. Курций изменяет одну подробность этой истории, но она встречается в его повествовании в том же месте, что и в повествовании Диодора. Курций говорит просто, что вороны появились и полетели перед войском. Затем вороны садились на землю и выполняли роль проводников (IV.vii.16). Курций не дает толкования этому событию и не говорит, что оно произошло во время похода в пустыню. Он определяет это событие как произошедшее «недалеко от места оракула» (IV.vii.15). Это утверждение не согласуется и не опровергает локации события у Диодора: «дорога потерялась» (49.5).
Затем Диодор сообщает, что Александр сначала пришел к так называемому Горькому озеру, затем, пройдя еще сотню стадий, миновал города Амона и, пройдя еще один день пути, приблизился к самому святилищу. Курций не приводит этих подробностей, как и никто из других авторов. Нет ни одного удовлетворительного источника, который указывал бы местоположение этих мест.

Святилище Зевса Аммона

Затем Диодор и Курций описывают место самого святилища. Диодор рассказывает, что территория, на которой стоит храм, окружена пустыней и безводными местами (50.1). Сам оазис имеет пятьдесят стадий в длину и ширину и орошается многими источниками. Местность покрыта деревьями, особенно плодоносящими, и отличается умеренным климатом, совсем другим, чем в окружающих пустынных регионах:
«Погода тут напоминает нашу весеннюю. Вокруг стоит зной, и только здесь жители не знают ни жары, ни холода» (50.1).
«Удивительна также там мягкость климата; он одинаково здоров здесь во все времена года и больше всего похож на весенний» (IV.vii.17).
В дополнение к климату Курций также дублирует описание Диодором деревьев и источников. Курций не раскрывает размеров оазиса, как Диодор, но это упущение несущественно.

Окружающие народы

Диодор утверждает, что храм построил египтянин Данай, и этот факт не повторяется у Курция. Затем Диодор перечисляет народы, живущие в прилегающих к святилищу районах: эфиопов на юге и западе, ливийцев и насамонов на севере. Описание окрестных аборигенов у Курция более подробно: на востоке и западе — эфиопы, на юге — арабы, называемые троглодитами, на севере — насамоны. Курций добавляет описания этих народов, которых нет у Диодора.
Это дополнительное описание не противоречит Диодору. Рассказ о народах, которые живут вокруг храма, несколько отличается. Курций отводит эфиопам восток и запад, Диодор — юг и запад. Курций говорит, что троглодиты живут на юге. Эти два сообщения согласны с северными соседями, насамонами.
После этого обзора окружающих народов Диодор обращается к описанию места самого святилища:
«Жители этого оазиса селятся деревнями; посередине его находится акрополь, обведенный тройной стеной. За первой находится дворец древних властителей; за второй — женские покои, помещения для детей, родных и стражи, а также обитель бога и священный источник, откуда берут воду, чтобы освятить дары, приносимые богу; за третьей — жилье копьеносцев и царской охраны» (50.3)
Описание Курция более понятно, но эти два описания находятся в строгом согласии.
«Обитатели самого оазиса, которых называют аммонийцами, живут в разбросанных шатрах; окружающая заросль служит им защитой, она охвачена тройной стеной. Внутренняя заключает древнюю резиденцию тиранов, в средней черте живут их жены с детьми и наложницы; здесь же находится и оракул бога, наружные укрепления охватывают жилье сателлитов и оруженосцев» (IV. vii. 20-21).

Солнечный источник

В следующем абзаце Диодор описывает другой храм Амона, расположенный недалеко от крепости. Этот храм стоит рядом с источником, называемым солнечным. Диодор отмечает особые свойства этого источника (50.4-5). На рассвете источник посылает теплый поток, но по мере того, как день становится теплее, поток становится прохладнее. Ближе к вечеру тенденция к потеплению начинается снова и продолжает нагреваться до полуночи, когда снова становится прохладнее в течение ночи и снова нагревается на рассвете. Курций приводит те же факты в параграфе, следующем за описанием крепости. В другом святилище Амона есть фонтан, называемый солнечным, который проходит через ежедневный цикл подачи теплой и холодной воды (IV.vii.22).
Затем оба писателя записывают информацию об изображении, которому поклонялись при Аммоне. Диодор говорит, что изображение инкрустировано изумрудами и другими драгоценными камнями. Он произносит свои пророческие изречения особым образом (50.7). Изображение несут на золотой лодке восемьдесят жрецов, которые идут (не по своей воле) туда, куда указывает им путь бог. Девушки и женщины следуют за жрецами, распевая гимны богу и прославляя его в древнем гимне.
Описание изображения у Курция дублирует приведенное Диодором. Курций говорит, что изображение было в форме пупка (umbilicus) и инкрустировано изумрудами и другими драгоценными камнями. Когда нужен оракул, жрецы несут изображение в золотой лодке, с обеих сторон которой свисают серебряные чаши. Женщины следуют за ним, распевая гимны. Курций не приводит числа жрецов, которые несут лодку, и в описании того, что происходит во время движения лодки, он не так точен, как Диодор; в остальном рассказы те же самые (IV.vii.23-24).

Встреча Александра с оракулом

Затем оба автора рассказывают о встрече Александра с оракулом. Диодор говорит, что Александра провели в храм, где он какое–то время смотрел на Бога. Пожилой жрец выступил вперед и сказал: «Привет тебе, сын мой! Так обращается к тебе бог» (51.2). Александр ответил: «Принимаю твой привет, и впредь буду называться твоим сыном, если только ты дашь мне власть над всей землей»(51.2)
На вопрос Александра, будет ли ему дана власть над всей землей, жрецы подняли изображение бога и начали двигаться в соответствии с различными звуками голоса. Толкователь сказал, что бог с уверенностью удовлетворил просьбу Александра.
Затем Александр задал оракулу второй вопрос: «Напоследок открой мне то, что я ищу узнать: настиг ли я всех убийц моего отца или кто–то еще остался?» (51.2).
Толкователь велел ему замолчать, сказав, что ни один смертный не может замышлять заговор против того, кто его породил. Пророк также добавил, что божественное рождение Александра докажут его деяния. Диодор завершает свой рассказ о визите к оракулу тем, что Александр, довольный ответами, почтил бога богатыми дарами и вернулся в Египет (51.4).
Рассказ Курция о встрече Александра с оракулом более скептичен, чем у Диодора; но если рассматривать его без комментариев самого Курция, то обнаруживается, что он содержит точно ту же информацию в том же порядке, что и рассказ Диодора (IV.vii.25-32). При первом же приближении к святилищу Александра встретил пожилой жрец, который назвал его сыном, утверждая, что так обращаться к царю его проинструктировал бог. Александр ответил, что он принял это имя и признал его. Затем он спросил, будет ли ему принадлежать власть над всем миром, и пророк ответил, что будет.
Затем Александр спросил, все ли убийцы его отца понесли наказание, и жрец ответил, что его отец (предположительно бог) не мог пострадать от преступления, совершенного человеком, но за преступление против Филиппа заплатили все. Курций добавляет, что друзья Александра также советовались с богом по вопросу о том, следует ли им воздавать Александру божественные почести. Оракул ответил, что это приемлемо.
В основной текст своего описания этого происшествия Курций вставляет скептические и критические замечания. После признания Александром имени сына Зевса Курций замечает, что Александр забыл о своем человеческом состоянии (IV.vii.25). Он говорит, что и пророки не были вне подозрений (IV.vii.26). Курций приводит вопросы и ответы не в прямых цитатах, а в косвенном дискурсе. Диодор придает своему рассказу драматическую интенсивность использованием прямой речи.
Курций развивает ноту скептицизма в следующем абзаце. Он говорит, что ответы были расплывчатыми и вызывали насмешки из–за их ненадежности. Он отмечает, что после этого инцидента Александр разрешил и даже приказал обращаться к нему как к сыну Юпитера, что было встречено македонцами более враждебно, чем любыми другими народами, находящимися под властью Александра. У Диодора даже не предполагается ничего подобного, что, однако, существенно не уменьшает согласия двух авторов относительно посещения святыни как целостного эпизода. Эти описания параллельны почти во всех отношениях, за исключением толкования, которое Курций дает оракулам. Диодор здесь ничего не комментирует.

Основание Александрии

Оценив важность оракула, Курций говорит, что Александр вернулся к Мареотидскому озеру, расположенному недалеко от острова Фарос (IV.vii. I).
На этом месте Александр решил построить названную в его честь город Александрию. И Диодор, и Курций фиксируют основание Александрии после посещения оракула (52.1-7; IV.viii.1-2). Рассказ Диодора об основании города и общее описание самой Александрии более подробен, чем у Курция. Уэллс объясняет подробности этого описания, указывая, что оно, должно быть, произошло из собственных наблюдений Диодора, когда он посетил город. Его описание Александрии не встречается ни в одном из других дошедших до нас источников. Описание Курция не противоречит фактам, приведенным Диодором.
Диодор завершает свой рассказ о деятельности Александра в Египте очень кратким заявлением. Он говорит, что Александр поручил своим людям построить город, уладил дела Египта и вернулся со своей армией в Сирию (52.7).
Хотя описание Александрии у Курция короче, чем у Диодора, рассказ Курция об урегулировании египетских дел значительно более детален (IV.viii.3-16). Ни одно из содержащихся в этом описании сведений не встречается у Диодора. Не считая эпизода посещения святилища Амона и обзора Александрии, Диодор отражает египетский поход Александра в трех предложениях (49.2; 53.6). В заключение своего описания событий в Египте Курций говорит, что Александр объявил о походе на Евфрат (IV.viii.16).
Пока македонские войска идут из Египта к Сирии и Евфрату, Диодор и Курций рассказывают о действиях Дария и его сил. Оба автора оставили Дария в центральной Азии, на родине персов, собирающим войска (39.3-4; IV. i. 1-4).