Работы

О МУЗЫ! на горе Пиерии живущи,
Божественным певцам бессмертный лавр дающи!
Подайте помощь мне к стяжанию венца;
Прославьте вашего гремящего отца,
Бросающего вдаль свои парящи стрелы,
Избравшего себе превыше звезд пределы,
Имущего в своей руке всесильну власть
Возвысить смертного иль дать презренну часть.
По всемогущему судеб его уставу
Определяет он живущим стыд иль славу:
Гремевши имена забвенью предает,
Других из мрака он к сиянию зовет.
Шагами слабыми идущих подкрепляет,
Самонадежного всей крепости лишает.
Зевес! ты, видящий земных сынов труды,
Внуши им правые о всех вещах суды!
Внемли, Персей, внемли, когда я лиру строю,
Я истину тебе великую открою.
Есть ревность в мире сем, достойная хвалы,
Другая напротив достойная хулы:
Одна вредна для всех, раздоры порождает
И злую ненависть во смертных поселяеть;
Но люди нуждою к тому привлечены,
Велением богов они осуждены
Да ей смиренное приносят поклоненье:
Та ревность мрачная, есть ночи порожденье,
Отец богов ее с высот небес изгнал;
На землю и во ад он жить ее послал,
Да смертным всем она мученье приключает.
Другая ревность есть, котора возбуждает
Ленивого к трудам, чтоб потом лоб смоча,
И в изобилии встречая богача,
Спешил пахать, садить, умножить достоянье.
Соседи чувствуя в себе поревнованье,
Друг друга превзойти стараются в трудах;
И так обилие рождается в домах.
Такая ревность есть для смертного полезна:
Она источник благь, она богам любезна.
Запечатлей, Персей! слова мои в твой ум,
Да зависть вредная, рождающая шум,
Не отвратит тебя от добрых упражнений,
Чтоб слышать тщетный звук раздоров, тяжбы, прений!
Не должен в спорах тот участия иметь,
Кому о житницах судьба велит радеть,
Когда они стоять как мрачные пещеры
И не исполнены еще даров Цереры.
Но кто с избытками доволен, пресыщен,
К обиде ближнего тот завистью влечен.
Не будем мы питать толь алчное желанье,
Мы мирно сотворим всей тяжбе окончанье:
Бесценней всех даров мир, дружба и покой.
Когда делили мы наследие с тобой,
Судьи подкуплены тобой в то время были,
И частию тебя богатой наградили.
Несчастные! они не ведают того,
Что лучше мала часть имущества всево;
Что сила божеской всемощные десницы
Скрывает блага нам в травах, в сосцах телицы.
Когда б достаточен был день один работ,
Чтоб пищу смертному подать на целый год;
Тогда бы корабля оставил он кормило,
Ярмо его волов коней бы не тягчило;
Но Промефевым обманом разъярен,
Зевес напасти в мир послать был принужден.
Стремяся обольстить отца богов вторично,
Яфетов сын свершил желанье не обычно:
Пренебрегая власть Зевеса и закон,
С небесной высоты огонь похитил он,
Вложил его в сосуд, и смертным сообщает;
Разгневанный Зевес, грозя ему вещаеть:
«Яфетов хитрый сын! похитя огнь с небес,
Ты смертным, думаешь, великий дар принес;
Ты мнишь блаженным быть; но нет, чрез вероломство
Ты казнь и на себя навлек, и на потомство!
Пребудет огнь у них, но я им зло пошлю,
И к злу сему любовь в них сильну поселю
То зло прельстит людей; но часть доставит слезну,
И скоро повлечет в ужаснейшую бездну».
Так рек, и положил тогда отец богов
Для смертных учредить опасный, скрытый ков.
Немедленно дает Вулкану повеленье,
Чтобы соделал он земли с водой смешенье,
Потом бы из того устроил истукан
И человеческий ему дал голос, стан;
Чтоб члены с женщиной во всем имели сходство,
Чтоб он имел богинь приятность, благородство;
Соделал, чтоб сей зрак красою Нимф блистал,
Чтоб взор его во всех сердцах любовь рождал;
Минерве повелел со тщанием прилежным
Ту нову тварь учить искуствам женским нежным:
Как ткани шелковой приятный вид придать,
Как тонко полотно перстами оживлять.
Венере дал Зевес другое приказанье
Чтоб прелестей в нее влила очарованье
Желанья страстные в ее горячий взор
С искусством устроять пленяющий убор;
Меркурий должен был ей дать бесстыдства краски
И сладострастия обманчивые ласки.
Свершают боги все, отца богов устав,
И землю красную Вулкан с водой смешав
Богиню из сего смешенья составляет,
Минерва ей покров блестящий надевает;
Венера, Грации со прелестью своей
С застежками дают златые кольцы ей;
Минерва важностью богиню наделяет;
Меркурий сладку речь и хитрости влагает;
Пандоры твари сей название дает,
За тем что от нее постраждет целый свет.
Устроя сеть сию, Зевес доволен ею,
Он шлет с Меркурием ее к Эпиметею.
Эпиметей забыл родительский приказ,
Хотя он повторен ему был много раз.
«Не принимай даров посланных от Зевеса,
Они суть вредная, прелестная завеса,
Под коей много бед сокрыто для людей».
Но все сии слова забыл Эпиметей,
Из рук Меркурия Пандору принимает;
Тогда на землю зло рекою притекает;
Не зная старости, ни скорби, ни работ
Род человеческий жил мирно, без забот.
Теперь же человек едва на свет родится
Уже он старостью, болезнями тягчится.
Пандора зол сосуд от Зевса приняла
И крышку бедственну едва с него сняла,
Как яд скорбей и бед оттоле испарился
И на поверхности земли распространился.
Единое добро скрывалося на дне,
Надежда сладкая к покою, к тишине,
Сосуда на краю сего остановилась,
Когда его закрыть Пандора торопилась.
Осталася одна надежда для людей
Среди бесчисленных напастей и скорбей,
Которыми земля наполнена и воды
Как днем, так и в ночи болезней разны роды
На смертных ополчась их мучат всякий час.
Зевесу жалоб их не слышен больше глас.
Так тщетно человек труды употребляет,
Коль хитростью прельстить отца богов желает.
Коль алчет истины Персей душа твоя,
Другие таинства тебе открою я,
Внемли и истины теперь познаешь многи:
Когда родилися и смертные и боги.
Когда Сатурн владел эфирною страной,
Был послан от богов на землю век златой,
В то время смертные без скорби, без печали,
Без нужд и без работ дни сладки провождали
Земля была для них приятный, светлый рай,
Без непогод, всегда сиял цветущий Май,
Болезни с старостью им были неизвестны,
Вкушали в дряхлости веселия прелестны
И смерть для них была один приятный сон,
Земля давала плод без тщаний, без препон.
Ог изобилия в них зависть не рождалась,
От мирной жизни их ведь скука удалялась.
Со времяни когда земля сокрыла прах
Правдивых первенцев поживших в сих странах.
Их тени мирные одеты облаками
Всегда летающи над стогнами, полями,
Как благодетели, хранители людей
Зевесом в пользу их, им избраны в судей
Награду для благих, злым казнь, решит их воля
Такая царская назначена им доля.
По первом роде сем исполненном доброт
Был создан от богов вторый, но низший род.
Тут время началось серебряного века
Умом и телом в нем узрели человека,
Слабейшим нежели в златом он веке был;
Дитя близь матери сто лет смиренно жил
Воспитывать его сто лет она трудилась;
Но с сим и жизнь людей чрезмерно сократилась
Едва являлся пух у них на бороде,
Едва цветущих дней сближаются к среде,
Как бедства, буйств их плод, их жизнь отягощали,
А средств их отвратить они не обретали.
Они пренебрегли сбираться по домам
Для совершения служения богам.
Забыли древнее свое обыкновенье,
Творить на алтарях животных заколенье.
Сатурн разгневанный, направил грозну месть
К забывшим отдавать бессмертным должну честь
Он их во мрачные гробницы заключает,
Но с тех времян, как их в себе земля скрывает
Лучами светлыми они окружены,
Блаженными они из смертных почтены.
Юпитер третий век на землю производить.
Сей век на сребряный ни мало не походит;
По всем делам его гораздо ниже стал,
Внезапно у людей огнь бранный воспылал.
Копье соделалось орудьем игр кровавых,
Восстал раздор, и Марс предстал в боях неправых.
Раздался стон и плачь, везде грозит беда,
Им пищей стала кровь, душа как сталь тверда,
Не знають жалости, их злость неумолима
Безмерна сила их, рука непобедима,
Оружье медное и домы медны их,
Во злобе, ярости, одни губят других;
Их битвы грозные, убийства и коварство
Наполнили теньми Плутона мрачно царство;
Исчезло имя их с земли как быстра мгла
Немилосердна смерть над ними верх взяла.
Гиганты грозные лежат пред ней толпами
И солнце более не греет их лучами.
Когда сей род исчез, тогда Сатурнов сын
Ко исполнению неведомых судьбин
Воздвиг род праведный, божественное, племя
Героев, доблестью блиставших в древне время.
Сей род дотоле был рассеян на земли;
Война, кровавый бой, им гибель нанесли
У семивратного одни погибли града
Когда Эдипова делили части стада.
Другие бедствиям ужасным продались
И в царстве Кадмовом на веки погреблись.
Иные презревши морских погод премены
Для возвращения отъятые Елены
Иль пали от меча под Троей на боях,
Иль гроб себе нашли в ярящихся волнах.
Зевес на небесах им жить не позволяет,
В пределы узкие земли их заключает;
В счастливых островах Сатурн царем им дан.
Те земли окроплял водою Океан.
Награда праведным, селение приятно,
Где в год цветы, плоды бывают троекратно.
Сколь был бы я счастлив, когда б я был рожден
По истечении ужасных тех времен,
Которы описать перо мое стремится,
Мне легче было бы к Плутону в царство скрыться
Чем в пятом роде сем средь злобных жить людей
Когда не вижу я себе спокойных дней,
Когда терзаемся мы в сей юдоли слезной
В бедах, которы нам принес сей век железной.
Тягчится человек заботой и трудом.
Хоть в жизни сей и зло смешалося с добром;
Но Зевсовой рукой род злобный сокрушится.
Седеет человек едва лишь в мир родится
Ко гробу скорыми шагами он идет;
С отцами у детей нимало сходства нет.
Одних против других раздор вооружает,
Взаимно погубить друг друга всяк желает,
И дети самые ругаются отцам,
Забыв родивших их, смеются и богам,
За воспитание творят одни досады,
Взаимно восстают на брань цветущи грады;
Забвенна истина и клятвы долг забыт,
Неистовство в чести, исчез смиренный стыд.
Злодей правдивого невинно притесняет,
Лютейша клевета яд вредный проливает,
Грызенье совести приявши свой покров
От человеческих сокрылося сынов
Стыдливость вкупе с ним от мира улетает,
Его на казнь бедам и скорбям оставляет.
Теперь хочу сказать я баснь царям земным:
При всей их мудрости, она полезна им.
Злой коршун возлетал, до облака взвивался
И крепко соловья в кривых когтях держал,
Несчастный соловей стенал, вопил, терзался,
Тиран без жалости давя его сказал:
«Несчастливый! твои роптания напрасны,
Как можешь силою сравниться ты со мной
Ты не избавишься чрез песни сладкогласны
Куда я вздумаю помчу тебя с собой,
Иль пищей будешь мне, иль дам тебе я волю;
Кто с сильным борется, безумен тот всегда;
Несчастную иметь конечно будет долю
И будешь добычей болезни и стыда».
Ширококрылая так птица рассуждала,
Котора с легкостью и силу съединяла.
Персей! храни закон и шествуй правде вслед:
Обида, множество рождает смертным бед
И мудрый от ее жестокости стесненный
Хотя и терпелив, но сей покой мгновенный.
Блажен, кто правою стезей всегда идет!
И рано ль, поздно ли, но правда верх возьмет.
Но сколь безумен тот, кто к правде обратится
Бедами, в коих он своей виной томится.
Путь истины суров, опасен, труден, строг
Но злобу поразить отмститель некий бог,
Казнит он презревших Фемидины уставы
Изрекших за дары суждения неправы,
Под облаком густым стенящая в слезах
Фемида странствует в различных городах
И просит у богов противу тех отмщенья,
Которые ее забыли повеленья.
Блажен, кто правый суд для всех равно творит,
Кто стал и сограждан и странных твердый щит,
Благословенье тот на гроб свой привлекает
Счастлив его народ и гроб сей процветает.
Источник многих благ, любезна тишина,
Творит, что небесам подобна та страна,
Зевес не впустит к ней ни свар, ни битв кровавых,
От глада и обид хранит мужей он правых.
Пиры их радостны, обильна их земля.
Цветут верхи их, гор блаженствуют поля,
Их пчелы множатся, стада их сильны, тучны;
Супруги в чистоте живут благополучны,
Богаты домы их, не нужны корабли.
Сокровища они приемлют от земли,
Зевес, объемлющий вселенну быстрым взором,
Казнить неистовство правдивым приговором:
И за единого страдает целый град,
Он наказуется чрез язву, или глад
Устав судеб творит все бедствия народны:
Пустеют домы их, супруги их бесплодны,
Разбито воинство и нет в земле плода
Их стены падают и гибнут их суда.
Размыслите о сем цари! земные боги!
Суды Зевесовы сколь правы, столь и строги,
Бессмертные с небес деянья смертных зрят,
Злодея хитрости от бед не оградят;
Три тысячи богов покрытых облаками
Имеют бдение над нашими делами.
Они являются во всех земли концах,
И ложь и истину сугубо зрят в сердцах.
Святая истина есть дева несравненна,
Она Зевеса дщерь, от всех богов почтенна;
Коль кто в обиду ей предался злым делам,
То падает она к Зевесовым ногам
Смиренны жалобы отцу богов приносит
На оскорбителей его отмщенья просит,
Тогда на тот народ стекаются беды,
Над коим царь творить неправые суды.
О вы, прельщенные корыстью и дарами!
Побойтеся богов, они судьи над вами
Оставите гибельны, неправедны пути,
Старайтесь истины прямой стезей итти;
Кто ближним зло творит, тоть сам бываеть бедным,
Дающим, злый совет всегда бываст вредным.
Юпитер ведает, что мыслит человек,
От глаз его ничто не скроется во век.
Вотще; обманчивой себя надеждой льстите,
Что в тайне и в стенах все злобы заключите,
Людей прельстите вы, но самый скрытный ков
Не скроется от глаз правителя богов;
Посеялось у вас сужденье тщетно, лживо,
Что злобным должно быть, дабы прожить счастливо:
Но сходно ль с разумом, чтоб строгий грома бог
Успехи потерпеть неистовых возмог.
Персей! когда тебе те истины любезны,
Запечатлей в уме слова мои полезны;
Внемли ты истине, насилие забудь,
Закон богов велит хранить правдивый путь;
Животным свойственны обиды и раздоры
Лишенны разума, они ко злобе скоры,
Удобен токмо зверь, иль рыба вод морских
Друг друга пожирать, но правда не для них,
Зевес определил ее с начала века,
Да будет частию благою человека.
Блажен! стократ блажен? кто истину познав,
Во всех делах своих блюдет ее устав.
Отец богов, судя деяния земные,
Пошлет на дом его бесчисленны благие.
Кто ж, зная истину, измену ей творит,
Кто ложну клятву дав, неправду говорит,
И правосудия законы преступает,
Тот раны сам себе жестоки прилагает,
В забвение его потомство упадет:
Но РОД правдивого во веки процветет.
Заблуждшийся Персей! внемли советам брата,
Не трудно смертному попасть на путь разврата,
Могущего нам все неистовства вдохнуть;
Но добродетеи тяжел и узок путь.
Бессмертны боги так от века предписали,
Чтоб им идущие, трудились и страдали;
Но для достигшего на самый верх доброт,
Путь будет столь легок, колико труден вход.
Тот мудр во истину, кто все чрез опыт знает,
И кто, начав дела, на их конец взирает;
Кто увещание приемлет от друзей,
Кто слышит правды глас и в пылкости своей;
Но тот младенец есть и в самы зрелы леты,
Кто тщится отвергать полезные советы.
Персей! прими мои — ты отрасль от богов,
Потщися бдением, прилежностью трудов
Неплодность отвратить и глад с бедами злыми,
Наполни житницы колосьями златыми,
Ленивым идут вслед все нужды по стопам,
Они противны суть и смертным и богам,
И сходны с шершнями они всегда бывают,
Которы не трудясь пчелиный мед съедают.
В трудах полезнейших ты счастье полагай,
И летом закромы плодами наполняй.
Труд, корень есть богатств, стадам, полям полезен,
Трудящийся богам и смертным всем любезен;
Жизнь нерадивого для ближних не нужна,
Почтенна действенность, бездейственность гнусна;
Обилие других несносно для ленивых,
Они завидуют судьбе трудолюбивых:
Но слава есть всегда награда доброты;
Будь добр, тогда богам подобен будешь ты,
Без зависти смотри на все богатства чужды,
Трудами огради себя от всякой нужды.
Сопутник бедности есть некий ложный стыд,
Стыдливость ложная без нужды тяготит,
Другая напротив к работе ободряет,
Страх бедности чрез труд, богатство порождает
Любостяжание тебя да не прельстит,
Едино прочно то, что небо нам дариш.
Насильством, хитростью, стяжанное богатство
Не твердо, и оно мгновенное приятство,
Которое прейдет, развеется как дым;
Бессмертны не дают успехов твердых злым.
Неправедного дом недолго процветает,
И вскоре блеск его сиянья исчезает;
Кто гласу страждущих не внемлет и сирот,
Кто странным заграждать в свой дом стремится вход,
Прелюбодеям тот жестокостью подобен
И чувствовать в добрь приятства не способен:
Становится тому злодею он равен,
Не чтящему отца, которым он рожден
И поносящему въ–нем старость дерзновенно,
Когда его чело ко гробу преклоненно;
Зевес гнушается жестоких сих сердец,
Несчастлив завсегда бывает их конец,
Зевес караеть их за их ожесточенье,
Блюдись и не входи в такое преступленье!
Ты жертвы приносить богам не забывай,
В сердечной простоте их в помощь призывай,
Руками чистыми в обетах доброхотных,
Во храмах закалай тучнейших ты животных,
Все возлияния потребные твори,
Цветами украшай священны алтари;
Молись, когда ко сну наклонность ощущаешь,
Молись, когда глаза по утру открываешь,
Да сердце чистое они тебе дадут,
Да в дух твой истину и радость пролиют.
Коль будешь действовать толь чисто, не порочно,
То счастие твое во веки будет прочно:
На пиршества твои друзей всегда зови,
Когда сосед твой добр, согласно с ним живи,
Коль нужда в помощи, когда тебе случится,
Тогда и не одет сосед к тебе явится;
А родственник иной, протратит в сборах час,
Дурный сосед есть бичь, спасть добрый может нас,
Соседство доброе есть дар богами данный,
От злова может быть убыток беспрестанный.
Коль должен будешь ты соседу своему
То с верностью отдай занятое ему,
Не отрекись ему соделать одолженье,
Чтоб после от него имел ты вспоможенье;
Блюдись неправедно имение стяжать,
Отнятое опять ты можешь потерять,
Дающему тебе давай и будь в том верным,
А за отказ плати отказом равномерным;
Коль любит кто тебя, ты сам люби того,
Но кто тебя презрел, то презри сам его.
Щедрота сладостна, грабеж поносен, вреден
Ему предавшийся умрет презрен и беден,
Дающи искренно с охотною душой,
Имеет радостно возмездие с собой.
Отъявший чуждое неправедно именье,
Восчувствует всегда внутри себя грызенье.
Ни злато, ни сребро, покоя не дарит,
Коль совесть некую укору нам творит.
По малу собирай, чтоб многое составить,
Излишеств убегай, чтоб нужд себя избавить;
Что в доме заперто, о том заботы нет,
Что брошено в дверях, убыток нанесет.
Имуществом своим приятно наслаждаться!
Но горестней всего в потребностях нуждаться.
Внемли сей истине Персей! и пей вино
Которо в начатом сосуде вмещено;
То щедро подноси, которого уж мало,
Средины береги, тебе бы стыдно стало,
Когда бы ты жалел того, что близко дна.
Для друга не щади ты доброго вина.
Бери свидетелей, когда во что играешь,
Чрез то ты сам себя от ссоры ограждаешь;
Лукавой женщиной блюдися быть прельщен!
От слов ее твой слух да будет загражден
Будь нечувствителен к ее ласканьям нежным,
Раб похоти ни в чем не может быть надежным.
Да сын единый твой дом отческий блюдет
Да он со бдением стада твои пасет,
Тогда умножатся богатства неприметно,
Умри от старости, поживши многолетно,
Да с братом сын твое именье разделит;
Большим семьям Зевес сокровища дарит.
От множества детей оратай богатеет,
Но больше от того заботы он имеет:
Коль хочешь быть богат, советам сим внимай,
В удобны времена работы учреждай.
———————
Ты жатву начинай к стяжанию награды,
Когда на горизонт появятся Плеяды,
Начни пахать, когда не видно их лучей,
Сокрытыми они бывают сорок дней;
И столько же ночей не видно их глазами!
Потом как издали, блистающи лучами,
Являются, когда к концу приходит год;
Тогда точи свой серп к начатию работ.
Живущих на горах, на острых их вершинах,
В полях, на ровнине, в лесах или в долинах,
Вблизи морских брегов или в дали от них,
Всем общий есть закон в работах земляных,
Закон единственный, незыблемый, священный,
Самой природою ко благу учрежденный,
И сей закон велит одежду отметать,
Когда начнешь поля и нивы засевать,
Или когда волов пред плугом понуждаешь
Или когда с серпом ко жатве приступаешь,
Церерины дары в удобны времена
Сбирай, когда уже созрелость в них видна,
Иль будешь принужден скитаться в домы чужды,
И жить, как у меня теперь живеть от нужды:
Но боле впредь не жди ты помощи моей,
Работай тщательно, несмысленный Персей,
Так смертным велено богами и судьбою,
Иль будешь принужден с детьми, с твоей женою
Перед соседями и ползать и стенать,
Им нужды горестны семейства представлять;
Сперва тебе дадут, быть может и двукратно,
Потом твое лицо им станет неприятно,
Ты будешь в тягость им, и звук твоих речей
Тогда покажется бичом для их ушей.
Не нужно много слов, — долги платить пекися:
Тогда ни голода, ни нужды не страшися.
Старайся дом себе спокойный приобресть,
Рабу сыщи, чтоб все труды в хозяйстве несть,
Пекися о быках, чтоб были все здоровы,
И к хлебопашеству орудия готовы,
Чтоб нужных сих вещей нигде не занимать:
Легко сосед тебе в них может отказать,
Без них пропустишь ты удобно года время
И можешь понести всех бед лютейше бремя.
До завтра отлагать дела, наносит вред,
Ленивый в житницу семян не соберет!
Едина действенность плоды приумножает,
Ленивый же всегда наказанным бывает.
Как летние жары престанут жечь эфир
И солнце слабыми лучами греет мир,
Когда в работах пот всех сил не истощает,
Когда осенний дождь весь воздух прохлаждает:
Колико для людей сии приятны дни,
Проворны и легки становятся они.
В то время Сириус лучи уже скрывает,
Не столько над главой он смертных пребывает,
В то время доле ночь и больше темноты,
В древах густеет сок и падают листы,
Тогда к изделиям уже древа удобны,
К сгублению они и мягки и способны:
Тогда–то есть пора древа с корней срубать
И к хлебопашеству орудия сбирать.
На сохи, бороны, ярмы, лопаты, плуги
Деревья ты возьми сухие, крепки, туги,
Чтоб гнилость, мокрота не так могли вредить,
Чтоб долго для работ они могли служить,
И так орудия на все соделав прочны
Получишь за труды плоды вернейши, точны.
Лет в девять крепких двух купи себе волов,
Сих лет они всегда способней для трудов,
Не столько горячи они тогда бывают,
Работу совершать и плуга не сломают.
За ними в сорок лет, чтоб раб усердный шел,
В четыре фунта хлеб чтоб он с собой имел,
Чтоб он с прилежностью работой занимался,
Чтобы он в стороны отнюдь не озирался,
Работник юных лет, не может так пахать,
Не может так равно он ниву засевать
И юноши всегда рассеянны бывают,
Товарищей догнать с работы поспешают.
Вниманье обращай к полету журавля,
Он криком возвестит тебе, когда поля
Дождями смочатся, когда зима настанет,
Кто без быков тогда, в таком надежда вянет;
Храни животных сих и ими дорожи,
Хоть скажешь ты: сосед, быками одолжи,
Он будет отвечать, они теперь в работе,
Причины новые родятся тут в работе,
Ищи быков себе и поспешно делай плуг,
Но как ты не богат, не сделаешь все вдруг,
Для плуга одного работы много нужно,
Заране начинай, когда тебе досужно.
Когда придет пора пахать, прилежен будь,
И также всех твоих к прилежности принудь;
Сухую землю ты пройди равно сохами,
Как ту, которая смочилася водами.
Работай, упреждай ты солнечный восход,
Чтоб в житницы твои собрать обильный плод
И если хочешь ты, во всем успеть надежно,
На землю обращай внимание прилежно.
Как летом, так весной ее ты борони,
Чтоб нужды не иметь во все грядущи дни;
Коль новую бразду засеешь осторожно
Обильну жатву ты получишь непреложно
Молитвы чистые Плутону приноси,
О зрелости семян Цереру ты проси.
Начав пахать, когда берешь соху руками,
Когда подъемлешь бич над сильными волами,
Младенца за собой с лозою ты веди,
Чтоб птиц гоня, закрыл он семя назади.
Порядок для людей, есть благо драгоценно,
А беспорядок зло из ада порожденно.
Когда отец богов твой труд благословит,
То жатвою тебя обильной наградит;
Все класы возблестят, златясь лучами Феба;
Тогда уготовляй ты житницы для хлеба.
Из оных изгоняй зловредных пауков.
Наполня житницы; на плод твоих трудов,
С какою радостью на те богатства взглянешь,
Тогда уже весны ты ждать спокойно станешь.
Не будешь с завистью на ближнего взирать,
Возможешь и другим ты бедным помогать:
Но если зимнего сольстиция дождешся,
И тут начнешь пахать, то много ошибешся,
Толь мало хлеба, ты при жатве соберешь,
Что весь его легко рукой одной возьмешь;
Тогда неволею принудишся ты строго
Разбросанны класы сбирать хоть их не много,
Сим с горести потом корзину нагрузишь,
Но жалости чрез то ни в ком не возбудишь.
Догадки часто нам обманчивы и лестны,
Судьбы отца богов нам мрачны, неизвестны;
Хоть поздно ты пахал случится иногда,
Что ты нечаянно избавишься вреда.
В то время как на дуб кукушка возлетает
И пением весну приятну возвещает,
Коль три дни сряду дождь такой Зевес пошлет,
Которой у волов копыт не обоймет,
Таким дождем и тот, кто прожил в нераденье
С прилежным равное получит награжденье.
Все правила сии Персей в уме блюди,
Прилежно примечай весну и все дожди.
Когда уже зима со хладом наступает,
И человеку быть в домах повелевает,
Без остановки ты беги от места прочь,
Куда сбираются провесть в разврате ночь.
Трудолюбивому и в зиму нет препятства,
Он можешь умножать при холоде богатства,
Снега и стужа нас не должны принуждать
К роскошной лености, она всех бедствий мать.
Ленивый иногда лишается одежды
Питая тщетные в душе своей надежды;
Во вредны замыслы он может попадать,
Но можно ль бедному в распутстве счастья ждать?
Скажи своим рабам: «Исчезнет лето знойно,
Оть хлада сделайте убежище спокойно,
Блюдитесь вы себя предать на снедь снегам
Опасны хладны дни и людям и волам,
Они их здравие по часту сокрушают
И бодру молодость, вь болезни повергають».
Когда Борей простря на Юг угрюмый взор
Подъявшийся с вершин фракийских снежных гор,
На жидкой стихии все волны возмущает,
То хладная земля трепещет и стенает,
Ужасный свист его разносится в лесах
И дубы корнем в верх разбросанны в полях,
Падения их треск долины повторяют,
Пещеры мрачные им ревом отвечают,
И звери дикие стоят оцепенев,
Хвостом не шевелят, открыть не смеют зев.
На них густеет шерсть, но их не согревает,
Хлад кожу на волах стрелами проницает.
На длинные власы косматых резвых коз
Седые инеи уже нанес мороз,
При мягкой их волне все овцы леденея
Не ограждаются от лютости Борея;
У старцов хлад их лет сугубится в крови
И нимфа юная незнающа любви
Могла бы ощутить болезни в нежных членах,
Когда б она зимой при бурных переменах
Не оставалася близь матери в дому,
Когда бы не пеклась, чтоб телу своему
Чрез бани возвращать приятность с чистотою
И благовонною кропя себя водою,
Потом приятну сну предаться в теплоте;
Радея и зимой о здравье, красоте,
Так может сохранить она всю силу, крепость
И ей не повредит Бореева свирепость.
Полип в убежищах питания лишен
И сам себя снедать от хлада принужден;
Когда же Феб от нас лучи свои скрывает,
То веси и града он Негров посещает:
Тогда над Грецией лучи его скользят
И будто притупясь сей самый жар дарят,
Тогда восчуствовав зимы порывы хладны,
Олени, буйволы, медведи, волки гладны
Не могши боле жить в своих густых лесах,
Спешат найти покров в пещерах и горах
И люди самые идут к земле согбенны,
Потупя в низ глаза от снега утомленны;
Тогда себя храня, все тело ты покрой
Тяжелой, теплою и толстой епанчой,
Под нею шерстяной оденься ризой плотно,
Чтоб мог ты холодом ругаться беззаботно,
Воловьей кожею ты ноги обверти
И обувь внутренно чтоб вся была в шерсти;
Для отражения морозов разъяренных,
Ты кожи вместе сшей козлов новорожденных
И ими покрывай свои ты рамена,
Полезно также то в дождливы времена,
Чтоб шапка тканая главу твою покрыла
И уши самые от влаги оградила;
Когда всю ночь на сквозь сердитый дул Борей,
Пар хладный от земли рождается с зарей.
Тут воздух с сыростью полезною нисходить,
Плодотворение на нивах производит;
Борей подняв пары, бродящи на реках,
Наполня облака, их паки льет в дождях:
Но ты предупредить паденье их потщися,
Докончи труд, домой поспешно возвратися
Чтоб черно облако прорвавшись над тобой
Не проняло одежд зловредной мокротой,
Которая болезнь удобно приключает,
Но осторожность все напасти отвращает.
Претруден месяц сей и людям и зверям,
Тогда не полный корм давай твоим волам,
Тут пищу дай рабам не сладку, но обильну,
В ночь длинну крепкий сон подаст им бодрость сильну,
Во весь текущий год сие ты наблюдай,
По дням и по ночам всю пищу размеряй,
Доколе мать земля сложа зимы оковы,
Пошлеть тебе плоды богатые и новы.
Когда же солнце взяв вторичный оборот
Двукратно тридцать раз свершит свой дневный ход,
Когда зимы спадет серебряна корона
И явятся лучи блестящи Ориона,
Звучаща ласточка, когда с зарей слышна;
То знай что началась приятная весна,
Что теплотой ее живится вся природа,
Режь лозы, им тогда удобнейша погода;
Напрасный для тебя в то время будет труд,
Когда из нор жуки на землю поползут,
Когда они Плеяд поспешно убегают
И все растения ногами попирают,
Тогда точи косу, рабов своих буди,
Из мрачных их пещер поспешно изведи,
Где сладкий сон они среди зимы вкушали,
Чтобы они восход десницы упреждали,
Тогда–то время жатв, блюдись лишишься сил,
Чтоб солнца зной тебя совсем не истощил.
До солнца воставай и класы позлащенны
Спеши скорей собрать в часы толь драгоценны;
Когда же солнечный восход не упредишь,
То время потеряв, себе же повредишь.
Заря велит, чтоб мы от ложа воставали,
Чтоб вместе с нею мы работы начинали,
Она должна вести идущего путем,
Она и на волов велит надеть ярем.
Когда луга цветут, кузнечики порхают,
И свистом все места окрестны наполняют;
То лето началось, оно на труд дано,
Тучнее козы тут, вкуснее и вино,
Нежнее женщины и слабее мущины.
Лучами Сириус стреляет из средины,
Колена смертных он сильнее тяготит.
Огнями жаркими он тело их сушит,
Воспольуйся тогда толь теплою погодой
В пещеру свежую иссеченну природой
Для сохранения поставь сосуд с вином
И также таковой со свежим молоком.
Еще в пещере сей от зноя удаленной
Ты масло положи телицы воскормленной
Младыми отрасльми, благоуханных древ
Под тению густой на месте сем воссев
Лице обороти к дыханиям Зефира
Близь светлого ручья сокрыт от блеску мира,
Пей свежее вино и пищу ты вкушай:
Но воду чистую всегда с вином мешай,
Когда ж воздействует вся сила Ориона
То помни правила Церерина закона,
Вели ее дары скорее молотить,
Там, где бы ветр возмог свободно проходить
Измеряй весь твой хлеб, насыпь его в сосуды,
Храни их будто бы тут злата были груды.
Найми себе раба, рабыню без детей,
Трудней управить тех, которые с семьей;
Достань себе и пса, чтоб он был рослый, сильный
Довольствуй пищею его всегда обильной,
Богатства все твои он верно сохранит,
От умыслов тебя злодейских оградит,
Которы похищать плоды твои потщатся,
Когда ты будешь сном приятным наслаждаться.
Храни солому ты и сено и овес,
Чтоб ветр, нечаянно задув, их не разнес:
Волов и лошаков кормить ты будешь ими.
Не токмо милосерд с рабами будь твоими,
Но даже и своим животным сострадай
И вечером ярмо с волов твоих снимай.
Когда и Орион и Сирий на средине,
Когда своих путей они на половине,
Когда Медведице коснулся перст зари,
Тогда свой виноград со тщанием сбери,
На солнце разложи его дней десять сряду,
А после на пять дней поставь его в прохладу;
Потом, пока еще не кончились жары,
В сосуды заключи все Вакховы дары.
Когда с Плеядами Гияды сьединенны
И пылкий Орион от ока сокровенны:
То помни что пора настала пахоты,
И так чрез целый год труды устроишь ты.
Коль плавать по морям ощутишь дух отважный:
Блюдись вверять корабль тогда стихии влажной
Когда, с Плеядами сошедшись Орион
Поставят на морях владычество и трон.
Тогда–то с ветров все снимаются заклепы
И бури на водах рождаются свирепы;
Но все труды земли удобны и легки,
На сушу свой корабль в то время извлеки,
Поставь вокруг его твердейшие подпоры,
Чтоб он пренебрегал порывы ветра скоры;
Снаряды от дождя и снасти сохрани
И также парусы прилежно береги;
Они суть крылия, чудесные, драгие,
Их помощью корабль сечет валы морские;
Для крепости ты руль искусно обжигай,
Удобна времени спокойно ожидай,
Тогда спусти корабль с такой в него поклажей,
Чтоб мог разбогатеть ты выгодной продажей;
Так точно сотворил родитель мой и твой,
Когда ему судьба грозила нищетой:
Он Кум, Эольский град, с поспешностью оставил,
Отважно свой корабль к другим странам направил,
Где прибыль торгом он большую получил;
Потом в Аскрее он жилище учредил,
Хоть место было то и холодно и скучно.
Однако жизнь он там провел благополучно.
Персей! со строгостью закон сей наблюдай:
В удобны времена работы учреждай;
А паче морю ты не вверься безрассудно.
Когда большой корабль тебе устроить трудно,
По бедности твоей, доволен малым будь,
Со временем себе откроешь к счастью путь
Торговлей и трудом, коль ветры согласятся,
Чтоб ты безбедно мог среди морей пускаться.
Когда же мысль твою к торговле обратишь
И презря все беды вниманье устремишь
К тому, чтоб без долгов жить счастливо, свободно,
Хоть я не проходил искуство мореходно,
Хоть опытом его и мало я познал;
И только путь один водой предпринимал,
Когда в Евбею я стремился из Авлиды,
Где Греки некогда, в отмщение обиды,
Все войска собрали, чтоб Трою осаждать,
Где должно было им толь долго ветра ждать,
Однако в сем пути, в странах неотдаленных,
Хотелось мне венца на играх, учрежденных
От Амфидамовых достойных добрых чад,
И с ними прение имел я много крат;
Победу одержал я песнию согласной
В награду дали мне тогда сосуд прекрасной,
Который посвятил я Музам в тот же час;
В сем месте песнь моя венчалась первый раз
Я в сем одном пути боролся дерзновенно
Со влажной стихией, забыв колико тленно
То судно легкое, на коем я сидел.
И так хоть опытов и мало я имел
Но бога сильного я дал тебе советы
И песням научу что мною были петы.
Когда умерился жар солнечных лучей,
Вь теченье времени пятидесяти дней,
Бывает плаванье для смертных безопасно,
Не гибнут корабли — оно лишь тем несчастно,
Которых осудил на злую смерть Нептун,
Или в кого Зевес бросает свой перун
Когда то вечные судьбы определяют
От сих богов беды и благо истекают.
И так в то время тих бывает ветр всегда,
Не возмущается волнением вода.
Вверяй морям корабль не может он разбиться;
Однако поспешай под кров твой возвратиться.
Не жди среди морей ты нового вина,
Тут осень с мрачными туманами вредна,
А паче никогда зимы не дожидайся,
И ветров западных свирепых опасайся;
Сей ветр рождаяся от Зевсовых дождей,
Колеблет и мутит поверхности морей.
Другое время есть для плаванья способно,
Когда смоковница, следам ворон подобно,
Пускает листвия на самых вершинах,
Безбедно можно плыть в весенних первых днях.
Но плаванья его никак не одобряю,
В то время я его приятным не считаю.
Тут должно с точностью минуты уловлять,
И трудно иначе от смерти избежать.
Но смертный презря все на бедствия дерзает:
Желанье прибыли все страхи побеждает.
А ты прими совет, любезный мой Персей,
Старайся впечатлеть его в душе твоей:
Не вверь морям всего именья дерзновенно,
И в доме то покинь что больше драгоценно;
С собою повези едину малу часть,
Чтоб в море не сыскать и бедность и напасть.
Коль возы тягостно бывают нагруженны:
Сломиться может ось и вещи поврежденны.
Во всем умеренность разумну сохраняй,
Для плавания дни удобны избирай.
Чрез брак не поспешай лишить себя свободы:
Лет близко тридцати, к тому прямые годы.
Девица в зрелости уже в пятнадцать лет;
Такую избирай, котора соблюдет
Невинности своей сокровище драгое
Дабы ты целый вък остаться мог в покое,
Учи ее блюсти во веки чистоту
И нравов отческих любезну простоту.
К такому выбору направи все вниманье,
Когда не хочешь быть соседам в поруганье:
Супруга добрая есть дар небес драгой,
Поноснее всего, коль выбор твой дурной.
Блюдися жен таких, что похотью пылают,
И здравие мужей и силы истощают.
Богам с усердием и с ревностью служи,
Как яда вредного всегда страшися лжи:
Да будет с мыслию лице твое согласно.
Не размножай гостей в дому своем напрасно,
Однако чтоб никто тебя не укорял,
Что ты к себе гостей во век не принимал.
Не будь товарищь злым, благих не будь гонитель,
Не буди бедного в несчастьи укоритель,
Довольно уже он наказан от богов;
Премудр, имеющий блюсти всю меру слов.
В том сила состоит, чтоб все сказать что нужно
Без лишних слов, забыв блистание наружно.
Коль худо говорить о ближнем будешь ты,
То вскоре о себе услышишь клеветы.
Свобода с радостью да будут съединенны
В пирах, куда друзья, тобою приглашенны,
Они украсят пир, а в том убытку нет.
Когда ж на Горизонт зари явится свет,
Блюдись нечистыми и скверными руками
Дары твои принесть и стать перед богами:
Противны жертвы им, сквернившихся людей,
И ухо отвратят от всей мольбы твоей.
Во всех твоих делах будь кроток нерушимо:
И днем и ночью все равно богами зримо.
Когда же с похорон придешь к себе домой,
На время удержись соития с женой,
Но прежде жретвами очиститься потщися.
Без размышления реку прейти блюдися,
А прежде к богу вод ты взоры обрати,
Дабы он помощь дал тебе в твоем пути.
Притом омой себе ты руки непременно:
Богам покажется противно, дерзновенно,
Когда ты чрез реку пойдешь неизмовен,
Ты можешь быть за то их гневом поражен.
Начавши дом, свершай, одолевай препопы,
Чтоб севши на него болтливые вороны
Вь противных голосах и карканьях своих,
Не подали тебе каких предвестий злых.
Блюдися мыться ты иль яств вкушать отменных
В сосудах иль блюдах еще неосвященных.
Опасность в камнях есть на оных не садись,
Сажать на них всегда младенцев берегись.
Не мойся никогда, в одной воде с женою
Разгневаешь богов ты сей нечистотою.
Когда к начатию ты жертвы вступишь в храм,
Не смейся никогда, противно то богам.
Не оскверняй во век ты рек в моря текущих,
Или источников прозрачну воду льющих.
Всеобще мнение ты уважай во всем,
Дурная слава есть несноснейший ярем,
Она из уст в уста летит во все народы;
Всеобще мнение лишает нас свободы.
Богиня грозная, опасная молва,
Она бессмертна есть, не может быть мертва