I. Цезарь. — II. Война с гельветами. — III. Война с Ариовистом. — IV. Наблюдения.
I. Цезарь родился в 100 г. до н. э., умер в 44, он прожил 56 лет.[1] Ему было всего шестнадцать, когда он подвергся преследованиям со стороны Суллы. Первые шаги на военном поприще он делал под командой претора Фермия, заслужил гражданский венок при штурме Митилены, отправился в Киликию, оставался при дворе царя Никомеда в Вифинии, сорок дней был в плену у пиратов, вернулся в Рим, обвинил Долабеллу, человека консульского звания, затем уехал на Родос изучать там красноречие в знаменитой школе.
По возвращении народ последовательно назначал его военным трибуном, квестором, эдилом, понтификом. Он произнес надгробную речь в честь своей тетки Юлии, сестры отца и жены Мария. При несении изображений Юлиев римляне с удовольствием увидели образ Мария; затем на Капитолийской площади он поставил статую в честь этого победителя кимвров, что вызвало возбуждение в сенате. Он вызвал Цинну, своего шурина, изгнанного с Серторием. Он приговорил к смертной казни подручных Суллы, убийц проскрибированных. Народ, который его любил, назначил ему претуру в 62 г. Его магистратура была бурной. Сенат выступил против него. Он управлял Цизальпинской Галлией, а годом позже как пропретор Испанией. Он собрал тридцать когорт в Португалии. Армия провозгласила его императором. По возвращении в Рим он потребовал триумфа и консульства. Он заключил с Помпеем и Крассом первый триумвират и отдал свою дочь Юлию замуж за Помпея, который в нее страстно влюбился.
Назначенный консулом в 59 г. он повел себя как трибун, издавал аграрные законы, раздавал землю бедным, объявил Птолемея, царя Египта, и Ариовиста, царя свевов, друзьями римского народа. Сенат постоянно возражал ему. Он стал главою партии марианцев.
В 58 г. он был назначен наместником Иллирии и Галлии Цизальпинской сроком на пять лет: ему были даны три легиона. Через несколько недель к его наместничеству добавилась Нарбонская Галлия и четвертый легион; он набрал два новых; один из них, состоящий из галлов, назывался Жаворонки, — этот легион прославился. Войну в Галлии он начал с шестью легионами, в ходе войны их число увеличилось до двенадцати. Цезарь провел в Галлии восемь кампаний в течение которых он два раза вторгался в Англию и дважды пересекал Рейн. В Германии[2] он провел девять крупных сражений и три больших осады, превратил в римскую провинцию пространство в 200 лье[3], обогатил казну контрибуцией на восемь миллионов[4]. Во время Гражданской войны Цезарь сражался в Италии, Испании, Иллирии, Египте, Азии и Африке в 49, 48, 47, 46 и 45 годы; он провел шесть больших сражений, из них четыре с римскими легионами партии Помпея, а два против варваров. В этих тринадцати кампаниях он был побежден трижды: при Диррахии, в Александрии и в Африке; но эти неудачи не повлияли на исход войны. Его лейтенанты[5] терпели крупные поражения, которые он исправлял своим присутствием.
II. Галлия делилась на четыре части: Бельгика, Кельтика, Аквитания и, наконец, Римская Провинция. Бельгика располагалась между Сеной, Рейном и морем; Кельтика — между Сеной, Роной, Гаронной и океаном; Аквитания — между Гаронной и Пиренеями; Галлия Нарбонская или Римская включала Дофине, Савой, Лион, Прованс и часть нижнего Лангедока, расположенного на берегу Средиземного моря.
Власть Цезаря распространялась на Нарбонскую Галлию и Цизальпинскую Галию, в которую входила вся долина По, восточная граница проходила по Рубикону, а западная по Магре, недалеко от залива Ла–Специя. Таким образом в его власти находилась оборона сухопутной границы Италии, весь Альпийский пояс и Иллирия.
Галлы находились в состоянии небольших государств, которые общие интересы решали в форме конфедерации республик. Национальные собрания происходили в Шартре. Галлы перешли через Альпы и вторглись в северную Италию за шесть или семь веков до н. э.: они основали города Милан, Мантую, Верону и т. д.; эта страна стала называться Цизальпинская Галлия. Римляне впервые вошли в Галлию в 209 г. до н. э. Призванные марсельцами, они прошли Вар следуя по Карнизу, чтобы избежать Альп. В 123 г. до н. э. консул Секст в Провинции построил Экс. Народ Отёна[6] в следующем году призвал на помощь консула Домиция против арвернов, которые были в союзе с аллоброгами или дофинцами. Армии сошлись возле Авиньона; римляне победили. В следующем году на месте впадения Изеры в Рону произошло еще одно сражение; галлы были избиты и утоплены в реке. Дофине и Прованс были превращены в римские провинции. Несколько лет спустя Рим основал колонию в Нарбонне, присоединив к своим владениям Лангедок.
Гельветы или швейцарцы и жители Брисгау постановили в этом 58 году покинуть свою страну и отправиться в Сантон к побережью океана. Они сожгли двенадцать своих городов и четыреста деревень, заготовили муки на три месяца и отправились в поход; всего их было 380 000, в том числе 90 000 боеспособных мужчин. Цезарь, который только что получил в управление Галлию, поспешив со всем усердием, прибыл в Женеву на восьмой день и разрушил мост через Рону. В Провансе был только один легион; он послал за тремя старыми легионами, которые находились в Иллирии, и за двумя новыми, которые он набрал, построил укрепление высотой 16 футов[7] и длиной 6 лье от Роны до Юры. Пока он был занят организацией обороны, гельветы отправили к нему запрос о прохождении через Римскую провинцию: он дал им отрицательный ответ 13 апреля (23 января). Последние, отчаявшись преодолеть укрепления, обратились к франк–комтонам, которые поддались уговорам. Они перешли через Юру и прибыли к Соне. Сам Цезарь в это время переходил Альпы, чтобы поторопить марш своих легионов. Во главе их он вошел в Лион, прибыл в Шалон–на–Соне, застав врасплох народ Цюриха, который стоял лагерем на левом берегу этой реки (Соны), полностью уничтожил их и пятнадцать дней преследовал остальных гельветов с шестью легионами и конницей отёнов. Прибыв маршем из этого города гельветы неожиданно напали на него: это были бесстрашные люди[8]. У Цезаря было времени только на то, чтобы поставить четыре старых легиона в три линии на склоне холма, а два новых с обозом на вершине. После упорного боя гельветы были разбиты; при наступлении ночи они ушли и через четыре дня прибыли к Лангре. По требованию Цезаря, который их помиловал, они обязались вернуться на родину и восстановить свои города. Численность этого народа сократилась до одной третьей (130 000).
III. Ариовист, царь свевов, был объявлен союзником римского народа. Призванный в Галлию овернами и франк–комтонами, он победил отёнов и их союзников в битве при Порталье, принудив все небольшие республики выплачивать ему дань и поставлять заложников. Позже он наложил иго на самих франк–комтонов и присвоил треть их земель, на которых поселил 120 000 германцев. Еще большее их количество, привлеченные такой приманкой, готовились перейти Рейн; 24 000 человек уже покинули Констанс и сто кантонов свевов уже прибыли на этот берег реки: Галлия была потрясена в своих основах и обратилась к римлянам.
Цезарь запросил встречи с Ариовистом. Получив отказ, он перешел Сону и неожиданно оказался у Безансона. После нескольких дней отдыха он продолжил поход на Майнц. На седьмой день, совершив обход, чтобы избежать гор, две армии встретились. Цезарь и Ариовист провели безрезультатные переговоры. Германцы отличались большим ростом, силой и храбростью. После некоторых маневров две армии сошлись на поле боя на расстоянии шестнадцати лье от Рейна. Ариовист был разбит, его армия загнана в реку, сам правитель спасся на маленькой лодке. Это бедствие потрясло германцев и спасло галлов. Сам Цезарь пересек Альпы, оставив армию под командованием Лабиена.
Таким образом в этой первой кампании он сражался в двух больших битвах против гельветов и свевов, к которым присоединились народы Констанца, Богемии, Страсбурга и Майнца.
IV. Наблюдения
Наблюдение первое. — Цезарю потребовалось восемь дней, чтобы попасть из Рима в Женеву; сегодня эту поездку он мог проделать за четыре дня.
Наблюдение второе. — Обычно окопы римлян имели ров 12 футов шириной и 9 футов глубиной, ров имел треугольный профиль[9]; из вынутого грунта строился вал на высоту 4 фута и шириной 19 футов, на нем ставился бруствер 4 фута высотой, на котором ставился частокол, заглубленный на 2 фута в землю, что дало высоту палисада 17 футов от дна канавы. Один туаз[10] этого окопа, 324 кубических фута (один туаз неполный), может быть сделан одним человеком за 32 часа или три дня работы, а двенадцатью человеками за два или три часа работы. Легион, который исполнял эту работу, 6 лье окопов, что составляет 21 000 туазов, мог сделать за 10-15 дней.
Наблюдение третье. — Именно в апреле гельветы пытались переправиться через Рону (римский календарь тогда был в большом беспорядке, он ушел вперед на 80 дней; таким образом 13 апреля соответствовало 23 января[11]). К этому времени легионы из Иллирии успели добраться до Лиона и Верней Соны: на это ушло 50 дней. Через 20 дней после перехода через Сону Цезарь победил гельветов в битве: эта битва произошла между 1 и 15 мая, что соответствовало середине августа римского календаря.
Наблюдение четвертое. — Необходимо признать отвагу гельветов, способных так долго поддерживать нападение на римскую армию, столь же многочисленную, как и их собственная. Говорят, что им потребовалось 20 дней на переправу через Сону, что заставляет думать об их плохой организации; но это невероятно.
Наблюдение пятое. — Поскольку только 130 000 гельветов возвратились в Щвейцарию, мы не должны делать вывод, что потери составили 230 000 человек, поскольку большое количество нашли убежище в галльских городах и частью поселились там, а частью вернулись на родину. Число комбатантов было 90 000, что составляло четверть населения; это выглядит сильным преувеличением. 30 000 из кантона Цюриха были убиты или взяты в плен при переправе через Сону; таким образом для решающей битвы оставалось 60 000 бойцов. Цезарь, у которого было шесть легионов и много вспомогательных войск, имел численное превосходство.
Наблюдение шестое. — Армия Ариовиста была не больше чем у Цезаря; численность германцев, поселившихся в Франк–Комте, составляла 120 000 человек; но какая разница между армией составленной из ополченцев, то есть из людей всяких наций, способных носить оружие, и римской армией, состоящей из регулярных войск, людей в большинстве своем неженатых и профессиональных солдат! Гельветы и Свевы отличались доблестью: но что может сделать храбрость против такой дисциплинированной армии, как римская? Нет ничего экстраординарного в успехе Цезаря в этой кампании, что, однако, не уменьшает славу, которую он заслуживает.
Наблюдение седьмое. — битва против Ариовиста была дана в сентябре и на берегу Бельфора.
I. Война с белгами. Битва на Эне. — II. Поражение белгов в Эно. Битва на Самбре. — III. Резня белгов под Намюром. Осада Фале. — IV. Наблюдения.
I. Белги были варварским народом; их отцы пересекли Рейн, привлеченные красотой этой страны, они изгнали прежних жителей и поселились там. Они считались самыми храбрыми среди галлов; тевтоны и кимвры боялись их раздражить и уважали. Поражение гельветов и Ариовиста, присутствие римской армии, которая зимовала в Кельтике, вызвали их ревность; они испугались за свою независимость. Всю зиму они готовились к предстоящей кампании, а весной выставили армию в 300 000 человек, которой командовал Гальба, царь суассонов, контингент которых составлял 50 000 человек; народ Бове выставил столько же; из Эно — 50 000, из Артуа — 15 000, из Амьена — 10 000, из Сент–Омера — 25 000, из Брабанта — 9 000, из Пеи–де–Ко — 10 000, из Вексина — 10 000, Намюра — 30 000, наконец 40 000 германцев из Кельна, Льежа и Люксембурга[1]. Эта новость достигла гор, где находился Цезарь, который сформировал два новых легиона. С ними он прибыл в Санс в мае (февраль по нашему календарю).
Народы Кельтики остались ему верны; народы Отёна, Реймса и Санса предоставили ему армию, которую он отдал под командование Дивитиака и при помощи которой собирался разорить территорию Бове, а сам стал лагерем с восемью легионами в Понтаверте на Эне во владениях Реймса. Он установил передовой лагерь на левом берегу, окружив его валом высотой 12 футов и рвом шириной 18 футов. Вскоре появилась армия белгов; она окружила городок Бьевр в восьми милях от римского лагеря. В этом городе был гарнизон реймсцев. Ночью к ним подошло подкрепление, что вынудило Гальбу выступить прямо на Понтаверт. Но найдя лагерь полностью укрепленным, он занял позицию в двух милях. Он занял участок в три лье. Несколько дней происходили стычки, затем Цезарь вывел свои шесть легионов, оставив два новых для охраны лагеря; но, опасаясь быть обойденным, он воздвиг два окопа 300-400 туазов длины перпендикулярно своим флангам; он снабдил их башнями и машинами. Гальба хотел закончить дело битвой, но был остановлен болотом, разделяющим два лагеря. Он надеялся, что римляне перейдут его, но они больше заботились об обороне. Ночью армии вернулись в свои лагеря. Затем Гальба переправился через Эну; ночью он напал на работы на левом берегу и начал опустошать территорию Реймса; но Цезарь отбил его кавалерией и легкими войсками и прогнал с левого берега Эны. Несколько дней спустя бовисины узнали, что отёнцы стоят у их границы и угрожают столице. Они сразу снялись с лагеря и отправились на помощь своей родине. Сигнал об отступлении, раз поданный, был повторен; каждый ушел в свой край. На следующий день римляне совершили марш в десять лье и напали на суассонов: они были отбиты. На другой день жители покорились при посредничестве реймсцев и дали заложников. Затем Цезарь выступил на Бове и предоставил мир ее жителям при заступничестве отёнов, довольствуясь взятием шестисот заложников. Также покорились амьенцы и несколько городов Пикардии.
II. Народ Эно, самый воинственный и свирепый из белгов, заключил союз артуазцами и вермандунцами. Они расположились лагерем на правом берегу Самбра в Мобеж на холме, покрытом лесом. Цезарь подошел к ним с восьмью легионами. Прибыв на берег Самбра он поставил свой лагерь на красивом холме. Кавалерия и легкие войска переправились через реку и захватили пригорок, который доминировал над местностью на левом берегу, но был ниже того, который римская армия желала занять лагерем. Шесть легионов по прибытии были распределены вокруг лагеря для его укрепления, как вдруг вся вражеская армия вышла из леса, опрокинула кавалерию и легкие войска, преследовала их до Самбра, обошла римскую армию и атаковала её со всех сторон: генералы, офицеры, солдаты, все были застигнуты врасплох; каждый схватился за меч, не давая себе времени покрыть себя защитным снаряжением. 9‑й и 10‑й легионы стояли слева от лагеря; 8‑й и 11‑й на стороне обращенной к врагу образовали центр; 7‑й и 12‑й на противоположной стороне справа. Римская армия не сформировала линию, но занимала окружность; легионы были изолированы и не получали приказов; кавалерия и легковооруженные в ужасе бежали на равнину. Лабиен объединил 9‑й и 10‑й легионы и атаковал правый фланг врага, состоящий из артуазцев, опрокинул их в Самбре, взял холм и их лагерь на левом берегу. Легионы центра после всяких превратностей отразил вермандуанцев и преследовали их за реку. Но 7‑й и 12‑й легионы были окружены и атакованы всей армией Эно: они были подавлены. Варвары, преследуя легионы, захватили лагерь. Эти два окруженные легиона были почти полностью побеждены, когда прибыли два легиона, оставленные для охраны обоза, а с другой стороны в тыл врага вышел 10‑й легион, отделенный Лабиеном. Обстоятельства переменились. Весь левый берег был покрыт мертвыми телами белгов, перешедших Самбре. Белги Эно были уничтожены до такой степени, что несколько дней спустя старики и женщины, выйдя из болот, молили о пощаде завоевателя. Оказалось, что воинственная нация была низведена до трех старейшин из шестисот и до 500 боеспособных мужчин из 60 000. В течение дня положение римлян было настолько отчаянным, что отряд кавалерии из Трира дезертировал, вернулся на родину, повсюду распространяя весть об уничтожении римской армии.
III. Народ Намюра выступил в поход, чтобы присоединиться к Эно: когда они узнали о катастрофе, они устремились в Фалэ, природа которого способствовала обороне: он находится на реке Мегень, в 6 000 туазов от Мааса, в 15 000 от Намюра и 15 000 от Льежа.
Народ Намюра происходил от кимвров и тевтонов.
Цезарь со всем тщанием выступил в поход, окружил Фалэ, построив контрвалационную линию 15 миль в окружности и 15 футов высоты, и начал осаду. Когда варвары увидели как огромные башни римлян с легкостью несут свои орудия, контраст мощи врага и их собственной физической слабости нагнал на них изумление и ужас: они прибегли к милосердию врага, бросили свое оружие под стенами и предложили заложников. Цезарь их принял великодушно; но в полночь эти варвары снова бросились к оружию, внезапно напали на римский лагерь, внеся тревогу и беспорядок. Они были отбиты, потеряв 4 000 человек. На следующий день завоеватель вошел в город и продал всех обитателей с торгов: их было 54 000
Так закончилась вторая кампания Цезаря. Он оставил свои войска на зимних квартирах, а сам отправился в Цизальпинскую Галлию. Во время этой кампании Цезарь провел такое крупное сражение, как битва на Самбре, несколько боев на Эне и осаду. Известия о таких больших успехах наполнили Рим радостью. Сенат постановил провести двухнедельные общественные молебствия, что до сих пор было беспрецедентным.
IV. Наблюдения
Наблюдение первое. — В этой кампании Цезарь имел восемь легионов; кроме вспомогательных войск, приданных каждому легиону, у него было большое количество галлов, как пеших, так и конных, многочисленные легковооруженные войска с Балеарских островов, Крита и Африки, что составило очень многочисленную армию. 300 000 человек, которых белги выставили против него, состояли из людей разных наций без дисциплины и взаимодействия.
Наблюдение второе. — Комментаторы предполагают, что Фисм или Лаон были тем городом, который белги хотели захватить внезапно, прежде чем отправиться на лагерь Цезаря: это ошибка, этот город — Бьевр: лагерь Цезаря был ниже Понтаверта; лагерь стоял на правом берегу под защитой излучины Эне, между Понтавертом и деревней Шодард слева от небольшого ручья; напротив него было болото, все еще сохранившееся. По правую руку Гальбы был Крайон, по левую Меетт, а впереди — болото. Лагерь Цезаря в Понтаверте отстоял на 8 000 туазов от Бьевра, на 14 000 от Реймса, на 22 000 от Суассона, на 16 000 от Лаона; все это удовлетворяет условиям текста Записок. Бои на Эне происходили в начале июня.
Наблюдение третье. — Битва на Самбре произошла в конце июля в окрестностях Мобёж.
Наблюдение четвертое. — Положение Фалэ соответствует условиям Записок. Цезарь говорит, что контрвалационная линия, которую он построил вокруг города, была 12 футов в высоту и 18 футов в глубину: это выглядит ошибкой: нужно читать 18 футов в ширину, ибо 18 футов глубины предполагают ширину в 6 туазов (ров ко дну сужался), что дает 9 кубических туазов на один туаз длины; вероятно ров имел 16 футов ширины и 9 футов глубины, что составляет 486 кв. футов на каждый туаз; из такого количества грунта Цезарь мог построить насыпь и бруствер с частоколом, гребень которого возвышался на 18 футов от дна канавы.
Трудно делать чисто военные замечания по столь кратким замечаниям и об армиях такого рода. Как мы можем сравнивать римскую армию, собранную по всей Италии по римским провинциям с варварскими армиями, состоящими из толп ополченцев, храбрых, свирепых, но с настолько малым пониманием войны, что они не знали ни искусства строительства мостов, ни рытья окопов, ни возведения башен, что были поражены, увидев башни, быстро приближающиеся к их стенам?
Наблюдение пятое. — Однако Цезаря справедливо можно упрекнуть в том, что он позволил захватить себя врасплох в битве при Самбре, имея столько кавалерии и легких войск. Правда, кавалерия и легкие войска переправились через Самбр: но как было замечено, они были остановлены в 150 таузах от этого места на краю леса: следовательно, он должен был организовать переход войск под оружием, или дождаться пока разведчики зайдут в лес и разведают местность. Он оправдывает себя, говоря, что берега Самбра настолько круты, что он считал себя в безопасности в том месте, где хотел расположиться лагерем.
I. Война в Вале. — II. Война в Бретани. — III. Война в Нижней Нормандии. — IV. Война в Аквитании. — V. Наблюдения.
I. Цезарь, желая обеспечить прямой путь из Милана в Галлию через Симплон, Сент–Бернар и долину реки Ретия, отделил Гальбу[1] с 12-м легионом в Вале; последний, едва войдя в эту страну, принял депутатов из разных кантонов, которые просили его о мире и предложили заложников. Он встал на зимние квартиры в деревне Мартиньи, которые укрепил рвом и окопами. Но туземцы только притворялись покорными; они договорились о восстании и сошлись со всех сторон, чтобы окружить и атаковать римский легион. Битва была жаркой, не на жизнь, а на смерть; успех, казалось, благоприятствовал туземцам, но Гальба сделал вылазку за ворота лагеря, ударил и разбил их, убив более 10 000 человек. Несмотря на такой большой успех римляне не верили в безопасность в этом трудном краю и на следующий день они решили вернуться в Женеву и расквартировались в Провансе.
II. В конце прошлой кампании Цезарь отделил молодого Красса, который впоследствии вместе с отцом погиб в Парфянской войне, с одним легионом в Бретань. В результате он отправился в Ванн, пройдя через главные города этой большой провинции, и повсюду получил покорность народа и заложников. На зимние квартиры он встал в Анжу недалеко от Нанта. Однако бретонцы, очнувшись от первоначального оцепенения, восстали. Ванн, их главный город, подал сигнал, они повсюду арестовывали римских офицеров, которые с разными поручениями разошлись по провинции. Город Ванн был большим и богатым благодаря торговле с Англией; на побережье было много гаваней; Морбиан, своего рода внутреннее море, обеспечивал ему защиту; он было покрыт кораблями. Мятежники, сбросив маску, сказали Крассу, что он должен вернуть заложников, тогда они вернут ему его офицеров; что они решили сохранить свободу и не подчиняться господству Рима. Весной Цезарь прибыл в Нант. Он послал Лабиена с Трирской кавалерией сдерживать белгов, и отрядил Красса с двенадцатью когортами и большим отрядом кавалерии в Аквитанию не дать возможности жителям этой провинции послать помощь бретонцам, он отослал Сабина с тремя легионами в Котантен, а флот отдал под командование Домиция Брута: он доставил суда из Сантонжа и Пуату, а в Нанте построил галеры; моряков он привлек с берегов Средиземного моря. Но суда народа Ванн были крупнее и укомплектованы более искусными моряками; их якоря крепились железными цепями, а паруса были из мягкой кожи; тараны римских галер были бессильны против таких прочных судов; наконец борта у них были такими высокими, что возвышались не только над палубами римских галер, но даже над башнями, которые иногда ставились на палубах; копья римлян, брошенные снизу вверх не причиняли никакого вреда, а их, брошенные сверху вниз, наносили много вреда. Но римские корабли были вооружены острыми косами на конце длинных шестов с помощью которых разрезались веревки, ванты, обрубались реи и мачты. Большие неподвижные и беспомощные корабли стали ареной жестокой борьбы. Спокойствие наступило только тогда, когда весь флот Ванна попал в руки римлян. В этом отчаянном положении народ Ванна сдался на милость победителя. Цезарь убил сенаторов, а остальных продал с торгов.
III. Сабин прибыл в Котантен, выбрал удобное и выгодное место для лагеря и стал из него активно действовать. Виридовикс, военачальник народа Котантена, пополнил свою армию тем, что смог привлечь отребье со всей Галлии. Народы Ле–Мана, д'Эвре и Лизье убили своих сенаторов, которые выступали против войны, закрыли ворота перед римлянами и присоединили свои отряды к войскам Виридовикса, который таким образом стал во главе большой армии. Он стал лагерем в двух милях от римского лагеря и не прекращал вызывать римлян на бой. Сабин применил хитрость, чтобы сделать варваров смелее: он послал к ним перебежчика, который сообщил, что римляне готовятся ночью снять лагерь, чтобы уйти на помощь Цезарю. При этой новости галлы бросились на лагерь: римляне, которые их ждали, вышли из двух ворот им навстречу, напали на них и, после их тщетных усилий сплотить ряды, обрати в бегство. Разгром был полный. Все народы Нижней Нормандии покорились.
IV. Красс был не менее удачлив в Аквитании. Подкрепленный отрядами вспомогательной кавалерии и многочисленными когортами, сформированными в Тулузе, Каркассоне, Нарбонне и некоторых других городах Римской Провинции, он переправился через Гаронну. Туземцы вышли к нему навстречу с многочисленной кавалерией: это был их главный род войск. Красс осадил Лектур, их столицу. Этот город защищался долго; его жители, которые владели большим количеством шахт, были искусны в подземной войне. Оттуда Красс выступил против народа Базаса. Те привлекли большое количество солдат и офицеров, которые служили у Сертория, и довольно много испанцев. Против обыкновения варваров, они спокойно держались в лагере, который был укреплен по римскому образцу, выжидая, что голод заставит римлян покинуть эту страну; но Красс выступил, атаковал, они отважно защищались; но они плохо укрепили тыл; Красс одолел их с этой стороны. Три четверти были вырезаны; их было 50 000. Народы Байоны, Берри, Арманьяка, Борди и Дакса, приведенные в ужас этой победой, покорились.
Народы Теруана, Гелдерланда, Брабанта и Булони не подчинились Цезарю; защищенные лесами, они ревностно берегли свою свободу. Хотя год был на исходе, Цезарь, который уже вынашивал план пересечь Океан в следующую кампанию, выступил против Теруаны и стал лагерем на входе в лес; он был недружелюбно принят туземцами и победил их только тогда, когда смог уничтожать и выжечь деревья. После этого похода, который не имел полного успеха, он поставил войска на зимние квартиры, а сам отправился в Цизальпинскую Галлию. Так закончилась третья кампания.
V. Наблюдения
Наблюдение первое. — Можно только негодовать на поведение Цезаря, как он обошелся с сенатом Ванна. Этот народ не поднимал восстания, они дали заложников взамен на обещание жить спокойно: они сохраняли свою свободу и свои права. Они несомненно дали Цезарю повод к войне, но не нарушать права человека и не злоупотреблять победой в настолько ужасной манере. Такое поведение было несправедливо, еще менее оправдано политически. Эти средства никогда не достигают своей цели: они сильно возбуждают и раздражают народы. Наказание нескольких руководителей — вот то, что позволяют справедливость и политика; важное правило — хорошо обращаться с пленными.
Англичане нарушили это правило политики и морали, помещая французских пленных на понтоны; это сделало их ненавистными для всего континента[2].
Наблюдение второе. — Бретань, эта провинция настолько большая и настолько трудная, покорена без усилий, пропорциональных ее силе. То же самое относится к Аквитании и Нижней Нормандии. Это связано с причинами, которые невозможно оценить или точно определить, хотя легко увидеть, что основная причина была в духе изоляционизма и местечковости, которые характеризовали народы Галлии. В то время у них не было национального или даже провинциального духа, в них господствовал местечковый дух. Это тот же дух, который наложил оковы на Италию. Ничто больше не противоречит национальному духу, общим идеям свободы, чем особый дух партикулярной семьи или села. Такая раздробленность стала результатом, что у галлов не было сколько–нибудь пригодной обученной армии, и, следовательно, ни военного искусства, ни военной науки. Таким образом, если бы слава Цезаря была основана только на завоевании Галлии, она была бы сомнительной.
Любая нация, которая потеряла из виду значимость постоянной армии и доверяет ополчению или армии национальной, будет испытывать судьбу Галлии, даже не имея славы противопоставить такое же сопротивление, которое было результатом варварства того времени и территории, покрытой лесами, болотами, оврагами, лишенной дорог: все это затрудняло завоевание и облегчало оборону.
I. Вторжение Германцев в Бельгику. — II. Переправа Цезаря через Рейн. — III. Высадка в Англии. — IV. Наблюдения.
I. Народ свевов был самым могущественным в Германии; разделенные на 100 кантонов, каждый поставлял 1000 воинов, которые вели войну в течение кампании и которые на следующий год сменялись другими. Они были кочевниками, больше года не жили в одной стране, любили окружать себя пустынями, питались молоком, мясом от своих стад и охоты. Мужчины были крепкими и высокими, одетые в шкуры они все еще имели обычаи племен, рожденных в великой пустыне.
Три года назад этот народ захватил территории народов Берга и Зутфена. Побежденные бродили по разным странам, вслед за тем они решили перейти Рейн в его устье в числе 450 000 душ. Они захватили территории Гельдерланда и Брабанта, и, наконец, поселились там зимой 54 г. Молва преувеличивала их силу и численность, и уже несколько галльских народов рассчитывали с их помощью сбросить иго римлян. Цезарь перешел горы заблаговременно для похода на них, встретил депутатов, которых они послали к нему, когда он приближался к их стране. Они не хотели вести войну; изгнанные из своей страны несправедливым агрессором, они просили земли для поселения и мирной жизни. Цезарь отклонил их просьбы и продолжил поход. Отряд из 5000 галльских всадников приблизился к их лагерю, подвергся нападению 800 этих варваров и был полностью разбит. Такой подвиг не оставил никаких сомнений относительно их мужества, вожди и старейшины отправились в римский лагерь просителями. Цезарь арестовал их, призвал к оружию свою армию и тотчас выступил, атаковал и захватил их лагерь. Остатки этих несчастных народов ушли за Рейн, в основном большая часть их кавалерии, которая не участвовала в битве.
II. Цезарь потребовал от народов правого берега Рейна выдать ему эту конницу, которая принадлежала ему как часть побежденной армии; он получил отказ, что послужило ему поводом построить свайный мост у Кельна и перейти Рейн. Его инженеры забивали две сваи выше по течению, два фута одна от другой, и две ниже, в 40 футах от первых; эти сваи были полтора фута в сечении; они соединялись балкой, которая образовывала крышу и которая была два фута в сечении. Они поставили столько свай, сколько требовала ширина реки. Доски и гать образовывали настил моста, который был построен за десять дней с момента поступления строительных материалов. Цезарь был встречен на правом берегу Рейна народом Кельна; но свевы взялись за оружие, получив одобрение на общем собрании, и действовали весьма враждебно; это заставило Цезаря вернуться за Рейн и сжечь мост, проведя на правом берегу 18 дней и ничего не добившись.
III. От Рейна Цезарь направился в Булонь: флот из Ванн прибыл туда. Он погрузил на 80 транспортных судов и несколько галер 7‑й и 10‑й легионы, собрал конницу в порту Этапль и погрузил на 18 больших грузовых кораблей. Он обеспечил верность галлов, взяв большое число заложников, и оставил Сабина командующим армией. Он поднял якорь в 10 утра; он встал на якорь у побережья Англии, но берег был слишком крут. Он собрал весь свой флот и в три часа дня, когда благоприятствовал прилив, поднял якорь и прошел три лье туда, где он мог высадиться на плоский и гладкий пляж. Туземцы упорно защищали берег, но были разбиты. Комий, царь Арраса, который был послан перед римской армией обрабатывать умы, сперва схваченный и посаженный в тюрьму, теперь был выпущен варварами и отправлен во главе депутатов, которых они послали к Цезарю согласовать условия мира, обещая выдать ему заложников. Четыре дня спустя 18 судов с конницей были замечены с берега; но захваченные бурей, они стали игрушкой океана. В полнолуние бурные потоки затопили лагерь, особенно пляж, на котором увязли его корабли, что причинило большой урон. Эти две катастрофы и особенно вид малочисленных отрядов, из которых состояло римское войско, вдохновили туземцев, которые оправившись от первоначального замешательства, посовещавшись друг с другом, взялись за оружие и внезапно напали на 7‑й легион, когда тот был на фуражировке, и окружили его. 10‑й легион вовремя прибыл на выручку. Через несколько дней варвары яростно атаковали римский лагерь, но напрасно — они были отбиты. Цезарь погрузил свою армию и благополучно прибыл в Галлию за несколько дней до равноденствия. Неудача этой экспедиции, а равно и экспедиции на правый берег Рейна, стала предметом насмешек его врагов и завистников в Риме. Тем не менее Сенат постановил провести двадцатидневный общественный молебен.
IV. Наблюдения
Наблюдение первое. — Два вторжения, предпринятые Цезарем в этой кампании, были преждевременными и безуспешными. Его поведение в отношении народов Берга и Зуфтена противоречит правам человека. Тщетно он пытается в мемуарах скрасить несправедливость своего поведения: так Катон во всеуслышанье обвинял его. Победа над народом Зуфтена была не самой славной; ибо, хотя они перешли Рейн в количестве 450 000 человек, что дает не более 80 000 комбатантов, они неспособны были устоять против восьми римских легионов, поддержанных вспомогательными и галльскими войсками, мотивированными к защите своей территории.
Наблюдение второе. — Плутарх превозносит Рейнский мост, который ему кажется чудом; такая работа не является экстраординарной и любая современная армия способна быстро ее проделать. Он не хотел перекидывать понтон на лодках, потому что боялся вероломства галлов и того, что мост может разрушиться. Он построил мост на сваях за десять дней; он мог сделать это за короткое время: Ширина Рейна у Кельна 300 туазов; в это время года уровень воды самый низкий, вероятно не более 250 туазов. У этого моста было пятьдесят пролетов, по пять свай на пролет, что составляло 250 свай: при наличии шести коперов он мог установить их за шесть дней — это самая сложная операция. Размещение балок и сооружение настила — эти работы выполняются одновременно и они имеют гораздо более простой характер. Вместо того, что бы ставить пять свай так, как они были поставлены, лучше было вбить эти пять свай в линию с дистанцией 3 фута, венчая их балкой 18-22 фута длиной. У этого способа то преимущество, что если одна из свай будет унесена течением, четыре других выдержат и будут поддерживать пролет.
Наблюдение третье. — Так инженер граф Бертран сделал в 1809 г. на Дунае в двух лье от Вены, напротив острова Лобау. Дунай совершенно другая река, нежели Рейн. Это крупнейшая река Европы имеет ширину 500 туазов и 28 футов глубины. Рейн в Кельне, когда Цезарь переправлялся через него, был не более 13 футов в глубину. Французский инженер построил три моста на сваях, вбив 2 400 свай за 20 дней. Дунай разделен островом Лобау на два рукава: первый имеет ширину 275 туазов, остров 50, второй рукав 175: всего 500 туазов. Сильное течение было в малом рукаве, который шел вдоль левого берега. Он поставил в большом рукаве 45 пролетов с расстоянием между ними 6 туазов: каждый пролет, поддерживаемый шестью сваями, венчался балкой длиной в 20 футов. Сваи забивались в грунт на глубину 10 футов, а над водой возвышались на 6 футов; они имели длину от 30 до 36 футов. Четыре малых копера было достаточно, чтобы сделать эту работу за десять дней; каждый копер перевозился на лодке; баба весила 600 фунтов. Балки крепились 18-дюймовыми железными штырями со скобами. Перекладины и крестовины обтесаны и закреплены. В малом рукаве было больше проблем: течение было очень сильным; оно выворачивало сваю через час, если ее предоставить самой себе; как только она была заглублена, необходимо было прикрепить к ней лодку с копером и ожидать вторую сваю, а после этого соединять их вместе. Было очень сложно забивать сваи в дно: как только она упиралась в грунт и как только по ней начинали колотить, она колебалась с такой силой, что лодка загоралась. Ввиду невозможности забивать сваи в малом рукаве обычным копером, инженер взял в Вене коперы на двух лодках, которые обслуживали большой мост в этом городе. Если бы эти коперы использовались с самого начала, то в малом рукаве работы были бы выполнены за тоже самое время, что и в большом рукаве — за десять дней. Настил моста был нагружен большими бревнами, чтобы уменьшить колебания, создаваемые силой течения. Мост строился в июне: таяние снегов подняло уровень воды в Дунае на 10-12 футов; в следующем месяце строить мост было бы проще. Сваи достигали 50 футов в длину.
В эти же 20 дней генерал Бертран сделал, 30 туазами выше, эстакаду увенчаную балками, на которых он положил настил; получился второй мост шириной 8 футов для пехоты и кавалерии. Опоры состояли всего из трех свай.
Наконец, еще на 600 туазов выше он поставил эстакаду, образованную двойным рядом свай, общей длиной 800 туазов, которая защищала оба моста. Он также построил два моста на сваях, 50 туазов, на небольшом рукаве, пересекающем остров Лобау, и 60 туазов, между островом и левым берегом реки. Остров Лобау насчитывает в ширину 1800 туазов. Объем работы над этими мостами примерно в 10 раз больше, чем у моста Цезаря: но они были сделаны через 20 дней после получения приказа; с несколькими дополнительными коперами эта работа могла быть сделана меньше чем за 10 дней. Цезарь закончил все работы за 10 дней с момента поступления стройматериалов. На Дунайские мосты ушло 900 балок длиной 40-50 футов и поперечным сечением 2 фута, 1500 балок длиной 35-40 футов и 15-18 футов в сечении, 9000 досок длиной 36 футов, 9 дюймов шириной и 2 дюйма толщиной.
Наблюдение четвертое. — Кроме того Наполеон построил цельный понтонный мост 80 туазов длины. У понтонеров–артиллеристов было 22 понтона: они воспользовались рукавом реки, которая разрезалась островом. Они соединили между собой эти 22 понтона брусками: положили настил, и в ночь перед атакой мост спустили на французском берегу. Один конец был закреплен, за другой мост стали разворачивать. Через несколько минут он был закреплен на противоположном берегу реки. Колонны пехоты прошли ускоренным маршем к большому удивлению и большому замешательству врага, который рассчитывал, что имеет два часа времени.
Цельные мосты можно усовершенствовать. Нет необходимости иметь один из рукавов реки; с наступлением ночи фуры могут быть доставлены на берег реки; понтоны с берега по наклонной плоскости спускаются на воду: за два часа рота понтонеров может построить мост без молотка и гвоздей, используя только винты. Мост может быть сброшен на воду одновременными усилиями 400-500 человек; необходимо тотчас направить его к противоположному берегу и пехота немедленно может переходить по нему.
Можно ли перебросить цельный мост через Рейн или Дунай используя понтоны весом 1500 фунтов? Если это возможно, как мы имеем основания думать, тогда, также в течение ночи, мост надо строить в воде вдоль берега, потому что река имеет более 600 туазов ширины и враг, стоящий на противоположном берегу не может этого увидеть. Опыт подсказывает, что необходимо поддерживать движение моста тремя или четырьмя лодками, поставленными на якорь в середине течения, чтобы избежать его разрушения, когда при повороте он коснется противоположного берега; или, если мы думаем, что в этом нет необходимости и что соединение надежное, он имеет достаточно прочности, чтобы выдержать удар, нелишним будет бросить несколько якорей, чтобы уменьшить нагрузку на центр. За несколько часов, с восьми вечера до полуночи переправа через реку будет наведена. Каков результат!
В лодки можно посадить стрелков, которые, как только мост начинает поворачиваться, стреляют вверх и вниз по течению; мы можем даже поставить 4 орудия на стойках и на настиле передового понтона.
Наблюдение пятое. — Большие лодки наиболее пригодны чем все прочее для строительства временных мостов на крупных реках в тылу армии, потому что лодки, взятые на местности, обычно очень большие и отлично служат (этой цели); но понтоны лучше подходят для мостов, которые перебрасываются перед лицом врага: они часто подвергаются разрушениям; они пропускают воду либо от рассыхания, либо в результате обстрела картечью или ядрами, и они притапливаются, если вес, который проходит по ним, слишком велик, либо из–за быстрого движения пехоты, либо из–за сосредоточения нескольких больших орудий в одном месте: наконец, они перевозятся на повозках, что создает для артиллерийского обоза много трудностей и неудобств, поскольку самая длинная повозка 18 футов в длину, тогда как у обычного понтона 30; отсюда неудобства; 1) Это не ускользнет от взгляда шпионов и разведчиков, а между тем именно артиллерийский обоз наиболее важно скрыть от сведения врага; 2) будучи вынуждены приближаться к берегу реки в полной тишине, что бы не насторожить врага, они могут это сделать с большим трудом, потому что при приближении к рекам часто оказываются болота, заводи или плотины.
Наблюдение шестое. — Представляется, чтобы избежать этих неудобств, разумно разделить понтон на четыре буя, каждый 8 или 9 футов длины, соединенные крюками они образуют единый понтон, предназначенный для перехода больших рек; из этого следуют преимущества: 1) Эти буи будут весить не более 500-600 фунтов и с ними будет легче управиться; 2) Их легко можно погрузить на любые повозки и соглядатай не сможет отличить их от других артиллерийских повозок; 3) Можно составлять батарею из двух, трех или четырех буев, мы можем, не в ущерб службе, извлечь один из них для починки. Мы могли бы составлять батареи из двух или трех буев, когда их недостаточно для составления батареи из четырех буев.
Наблюдение седьмое. — Эти буи могут погрузиться на несколько дюймов в воду без какой–либо опасности для моста. Эти четыре буя, равноценные целому понтону, имели бы только половину объема понтона, потому как из 155 кубических футов, составляющих понтон, 76 футов понтона составляют часть, которая погружается в воду только в непредвиденных случаях и служат надежной защитой. Таким образом четыре медных или деревянных буя, каждый объемом 20 футов будут лучше служить, чем нынешний понтон в 155 кубических футов.
Наблюдение восьмое. — Пробка весит 16 фунтов куб; вода 70 фунтов; каждый куб пробки сможет держать 54 фунта. Понтон целиком из пробки и полного объема весил бы 1600 фунтов, имел бы водоизмещение 100 кубических футов и мог нести нагрузку 5400 фунтов; вычтем 1000 фунтов на вес настила, сделанного из брусьев или небольших балок, имеем 4400 фунтов, что достаточно для переправы любых военных повозок. Разделив такой пробковый понтон на 4 буя равные 25 кубическим футов, получим, что при весе 400 фунтов они выдержат вес 1350 фунтов. Какие преимущества имел бы такой мост! Удары инородных тел, изменения погоды, огонь пушек не топили бы его никогда; это была бы настоящая военная машина; твердая, прочная, простая. Мост составленный таким образом можно, смотря по обстоятельствам, составлять в батарею их двух, трех, четырех, пяти или даже шести буев, согласно наличному количеству, ширине реки и служебных потребностей. Фургонам, которые везут эти буи, больше нет необходимости подъезжать к берегу; эти буи легко можно перенести на руках на пространство 100-200 туазов.
Наблюдение девятое. — Восточные народы используют козьи шкуры для переправы через реки. Бурдюк имеет объем 9 кубических футов, площадь поверхности 36 квадратных футов и весит 18 фунтов; десять таких бурдюков весят 180 фунтов и образуют кучу равную медному понтону. Таким образом только один воз может перевозить достаточно, чтобы сделать 10 таких куч и или перебросить мост через реку 30 туазов шириной. Можно возразить против непрочности этих сосудов, которые могут легко лопнуть: но ответом будет куча, образованная из десяти бурдюков и оставляющая мало сомнений.
12 фунтового пояса из пробки, который крепится под мышками, достаточно, чтобы человек свободно плавал и мог пользоваться своим ружьем. Некоторое количество таких поясов с равным количеством пробковых ботинок и водонепроницаемых панталон понадобится в каждой роте понтонеров, столько, сколько позволят взять их лодки, чтобы придать им уверенности для работы в воде при строительстве мостов.
Наблюдение десятое. — Пояс из козьей шкуры, состоящий из шести частей, содержащий кубический фунт воздуха и закрепленный под мышками, держит человека на воде и весит всего полфунта. Разделение на шесть частей имеет то преимущество, что одна, две или даже три лопнут, других будет достаточно, чтобы удержать человека на плаву. Такие пояса, которые не стесняют движения и мало весят, а также пробковые ботинки и водонепроницаемые панталоны, были бы очень полезны, смотря по обстоятельствам, хорошим стрелкам для маневра по прудам, ручьям, канавам, и должны быть в наличии в каждой пехотной роте. Но все–таки очень важно чтобы в каждом эскадроне и каждой роте было достаточное число хороших пловцов.
Наблюдение одиннадцатое. — Цезарь потерпел неудачу при вторжении в Германию, так как не добился капитуляции побежденной армии и покорности от свевов, которые наоборот, осмелели. Он также потерпел неудачу при набеге на Англию. Двух легионов оказалось недостаточно; нужно было по меньшей мере четыре, кроме того у него не было кавалерии, рода войск столь необходимого в такой стране как Англия. Он оказался не готов к такой экспедиции и она обернулась конфузом. Следует считать большой удачей, что он ушел без потерь.
I. Вторая высадка в Англии. — II. Легион Сабина уничтожен жителями Льежа. — III. Цицерон осажден в своем лагере народом Эно. — IV. Гибель Индутиомара, вождя народа Триера. — V. Наблюдения.
I. Зимой Цезарь отправился в Иллирию. Пирусты разорили границу; но при приближении Цезаря этот народ направил к нему послов, выплатил ущерб, ими нанесенный, и предоставил заложников.
Народ Трира был разделен на две фракции под Индутиомаром и Цингеториксом; последняя была на стороне римлянам. При приближении Цезаря во главе шести легионов этот народ подчинился ему и дал двести заложников.
На побережье Па–де–Кале были наготове 28 галер и 600 транспортных судов; 40 судов, шедшие из портов Бельгики к месту сбора, были застигнуты бурей и рассеяны по Северному морю. Цезарь погрузил пять легионов и 2000 всадников, оставив Лабиена с тремя легионами и 2000 всадников охранять побережье и наблюдать за галлами в его отсутствие.
Он снялся с якоря на закате с юго–западным ветром, который стих к полуночи; он высадился на том же пляже что и в прошлом году. Варвары, напуганные видом многочисленной флотилии, не мешали высадке; они стали лагерем в трех или четырех лье в глубине страны. Цезарь выступил и победил их, а когда он готовился преследовать их, то был отозван на пристань, исправлять зло, которое буря нанесла его флотилии: 40 кораблей потонули; остальные получили большие или меньшие повреждения. Ему понадобилось десять дней чтобы привести в порядок свои корабли и окружить лагерь окопами; корабли он вытащил на берег.
Между тем Кассивеллан, который правил на левом берегу Темзы, был назначен туземцами командующим армией. Он подошел к лагерю римлян, что привело к нескольким битвам, в которых он был разбит, отброшен за Темзу и преследован. Цезарь с боем переправился через Темзу и захватил столицу Кассивелланна; она была укреплена только бревнами. Этой столице было еще далеко до Лондона! Он признал Модубратина царем графств Эссекс и Мидлэссекс. Этот молодой человек явился к Цезарю в Галлии, умоляя его о защите от врагов своего дома, которые убили его отца. В это время народ графства Кент напал на римский лагерь, в котором укрывалась флотилия, но был отбит. Между тем приближалось осеннее равноденствие; что заставило римлян погрузиться на корабли и вернуться в Галлию.
Цезарь говорит, что дома этих островитян напоминают галльские; что у них большие стада, что их деньги — медь и железо; что во внутренней части острова есть оловянные рудники, а железные на побережье, но обильных мало: что там не растут ни ели, ни буки; что им запрещено есть кур, зайцев и гусей; что климат более мягкий, чем в Галлии; что они не засевают своих полей; что они питаются молоком и мясом от своих стад; что они разрисовывают свои тела пастелью, что делает их как бы зелено–синими; что они позволяют расти своим волосам и бреют все тело кроме головы и верхней губы; что одна жена приходится на 10-12 братьев или родичей.
II. Год был неурожайный, в Галлии наступил голод, это вынудило Цезаря распределить зимние квартиры: он поставил один легион в стране теруаннов, один в Эно под командой Цицерона, один в Нормандии, один в Реймсе, три под командой Лабиена в Бельгии; 8‑й легион и еще 5 когорт в Льеже, недалеко от Тонгерена между Маасом и Рейном под командой Сабина. Дух галлов находился в брожении, Цезарь счел необходимым самому перезимовать в Провансе. Правитель Шартра, происходящий от правителей этой страны, которого Цезарь утвердил, вознаграждая за преданность римлянам, был публично убит своими соотечественниками. Галлам не нравились цари, навязанные иностранцами. Прошло 16 дней с тех пор как Сабин укрепил свой лагерь, Амбиорикс и Кативолк, вожди Льежа, напали на него. Будучи отбитым, Амбиорикс сумел убедить Сабина, что все галлы восстали и одновременно атаковали другие зимние квартиры римлян; что через два дня в большом количестве прибудут германцы; что ему не стоит терять время и надо уходить. Сабин поверил этому и на рассвете снял лагерь; вскоре он был окружен варварами; его 15 когорт были полностью уничтожены, никто не спасся. В последний момент римские солдаты убивали друг друга чтобы не стать жертвою жестокости врагов.
III. После этого отважного предприятия Амбиорикс отправился со своей армией в Намюр, оттуда к народу Эно, по пути поднимая галлов. Повсюду они брались за оружие: вскоре его армия пополнилась солдатами из Куртре, Брюгге, Лувена, Турне и Гента: затем он атаковал Цицерона. Некоторые солдаты, которые находились за пределами лагеря на заготовке фашин и дров, были убиты, другие бросились к оружию и отразили натиск врага. За ночь Цицерон построил 120 башен из дерева, которое было в его лагере; на следующий день противник предпринял новый штурм, забросал ров, но был отбит; все это повторялось семь дней. Тогда галлы вырыли контрвалационный ров глубиной 15 футов с валом 11 футов высотой. У них не было инструментов: дерн они срезали мечами, землю носили руками или плащами; эта линия, длина которой составляла 5 лье, была закончена за три часа. В последующие дни они строили башни, приготовляли косы, черепахи, подражая во всем искусству римлян. Поднялся сильный ветер, они стали бросать кувшины с огнем, метать зажженные копья и сумели поджечь лагерь. Они воспользовались этим моментом для нового нападения, но безуспешно; затем они подвели башню к насыпи, но Цицерон сжег ее. Наконец один раб–галл пробился к Цезарю с письмом; он тогда находился в Амьене; собрав два легиона, он поспешил на помощь своему лейтенанту. Галльский всадник прикрепил письмо Цезаря к копью и бросил его в лагерь Цицерона: копье, застрявшее в башне, пробыло так два дня, а на третий день было обнаружено. Как только осаждающие узнали о приближении римлян, они сняли осаду и в числе 60 000 выступили навстречу. Цезарь, имея только 8000, счел разумным отступить и укрепиться в лагере. Варвары осмелели, осадили римлян, которые затем вышли из всех ворот, напали на них и разгромили, и в тот же день Цезарь соединился с Цицероном. При смотре легиона девять из десяти оказались ранеными. Оттуда Цезарь вернулся в Амьен на свои зимние квартиры. Все галлы находились в брожении. Жители Санса, недовольные царем, которого им дал Цезарь, хотели его убить и отказаться от юрисдикции Цезаря. Народы Отёна и Реймса сохранили верность.
IV. Индутиомар, триерец, призывал германцев переправиться через Рейн; он им говорил, что лучшие войска римлян уничтожены; что они должны поддержать галлов. Поддержанный народами Намюра, Эно, Шартра и Льежа, он выступил в поход и напал на легион Лабиена, который стоял лагерем в очень выгодной позиции. Лабиен позволил варварам несколько дней осаждать себя; но когда подошла кавалерия, посланная верными союзниками, он сделал вылазку, победил врага и убил Индутиомара; тем самым восстановилось спокойствие в Галлии.
V. Наблюдения.
Наблюдение первое. — Результат второй экспедиции Цезаря в Англии ничуть не лучше, чем первой, поскольку он не оставил там ни гарнизона, ни колонии, и римляне после этого, как и прежде ничем там не владели.
Наблюдение второе. — истребление легиона Сабина — первый крупный провал Цезаря в Галлии.
Наблюдение третье. — Цицерон больше месяца защищался с 5000 человек против армии в десять раз сильнее, в том числе в укрепленном лагере, который он занял за 15 дней до того: возможно ли такое сегодня?
Руки наших солдат столь же сильны и энергичны, как у древних римлян; наши саперные инструменты одинаковы, у нас есть новый фактор — порох; мы умеем строить валы, рыть канавы, вырубать лес, строить башни за меньшее время и так же хорошо, как и они. Но современное наступательное оружие имеет совершенно другую силу и действует совсем иначе, нежели наступательное оружие древних.
Римляне обязаны постоянством своему методу охранения, от которого они никогда не отступали — каждый вечер устраивать укрепленный лагерь и никогда не сражаться, если в тылу нет устроенного лагеря, который служит местом укрытия в случае отступления и складом припасов, багажа и раненых. Характер оружия в те века был такой, что в этих лагерях они были защищены от угроз не только равной армии, но даже значительно сильнейшей; они были хозяевами битвы и ожидали благоприятного случая. Марий атакован тучами кимвров и тевтонов: он запирается в лагере и остается в нем пока не появляется благоприятная возможность; тогда он выходит и добивается победы. Цезарь приблизился к лагерю Цицерона: галлы бросили его и выступили навстречу первому; их было в четыре раза больше: Цезарь занял позицию, через несколько часов укрепил лагерь, терпеливо снося оскорбления и провокации врага, с которым он не хотел сражаться. Но подходящий случай не заставил себя ждать; он вышел во все ворота: галлы были побеждены.
Почему же это правило столь мудрое, столь способствующее большим результатам, забыто современными генералами? Потому что наступательное оружие изменилось в корне, рукопашное оружие было основным оружием древних: именно с коротким мечом легионеры завоевали мир; с македонскими пиками Александр покорил Азию. Главное оружие современных армий — метательное. Ружье — это оружие превосходит все, когда–либо изобретенное людьми: никакое защитное снаряжение не может противостоять его действию. Кольчуги, кирасы, щиты стали бесполезны и заброшены. С помощью этой грозной машины солдат за четверть часа может убить или ранить 60 человек; у него никогда не будет недостатка в зарядах, потому что они весят не более 6[1]; пуля летит на 500 туазов, она опасна на 190 туазов, смертельна на 90 туазов.
Поскольку основным оружием древних был меч или копье, их обычным построением был глубокий строй. Легион или фаланга, в любой ситуации, когда они подвергались нападению, будь то спереди, с правого или левого фланга, везде противостояли без какого–либо ущерба: им удавалось стать в лагере небольшой протяженности, поэтому меньше трудности было в укреплении периметра и больше возможности защищаться самому маленькому отряду. Консульская армия, усиленная легкими и вспомогательными войсками, силами 24 000 пехотинцев, 1800 всадников, всего около 30 000 человек, располагалась квадратом с длиной стороны 336 туазов и периметром 1344 туаза, по 21 человеку на туаз; каждый человек нес три кола, или 63 кола на один туаз. Площадь лагеря составляла 112 000 квадратных туазов, три с половиной туаза на человека; считаем, что только ⅔ людей заняты в работах, что дает 14 работников на туаз: работая каждый по тридцать минут, они укрепляли свой лагерь и защищали его от нападения.
Поскольку основное оружие современности стреляющее, свойственный ему порядок должен быть тонким, что само по себе позволяет вводить в действие все стволы, причем это оружие дальнобойное, то современные (войска) получают в основном преимущество от занимаемой позиции; если они доминируют, если они простреливают позицию, если они растягивают вражескую армию, они добиваются еще большего эффекта. Поэтому современная армия должна избегать скученности, охвата и окружения; она должна занимать лагерь с фронтом столь же обширным, как и сама боевая линия; если она займет квадратный участок и его фронта будет недостаточно для развертывания, она будет окружена армией равной численности и подвергнется обстрелу со всех ее орудий, которые сосредоточатся на ней и будут достигать каждой точки лагеря, тогда как она сможет ответит на столь грозный огонь только малой частью своего. В таком положении она будет уничтожена, несмотря на окопы, армией равной численности, а то и меньшей. Современный лагерь может быть защищен только самой армией, и в отсутствие оной нельзя говорить о защите единственным отрядом.
Ни армия Мильтиада при Марафоне, ни армия Александра при Арбелле, ни армия Цезаря при Фарсале не могла бы удержать поле боя против современной армии равной силы, которая, имея обширный боевой порядок, охватила бы фланги греческой или римской армии; ее стрелки одновременно несли бы смерть и с фронта и с обоих флангов; что касается легковооруженных, то почувствовав недостаточность своих стрел и своих пращей, они вышли бы из дела, чтобы укрыться за тяжеловооруженными, которые тогда, с клинками или пиками, выдвинулись бы ускоренным шагом, чтобы в рукопашную биться со стрелками; но достигнув 120 туазов, они с трех сторон будут встречены огнем, который приведет к беспорядку и таким образом ослабит этих храбрых и бесстрашных легионеров, так что они не выдержат атаки нескольких батальонных колонн, которые пойдут в штыковую атаку. Если на поле боя есть лес или гора, как может легион или фаланга сопротивляться рою стрелков, которые там укроются? Даже на равнине есть деревни, дома, фермы, кладбища, стены, ямы, живые изгороди; даже если их нет, не потребуется больших инженерных усилий для создания препятствий и остановки легиона или фаланги под смертоносным огнем, который вскоре его уничтожит. Мы даже не упоминали о 60-ти или 80-ти пушках, которые составляют артиллерию современной армии, и которая будет простреливать легион или фалангу справа налево и слева направо, с фронта до арьергарда, сея смерь на 500 туазов. Солдаты Цезаря и Александра, герои свободных Афин и Рима бегут в беспорядке с поля битвы от полубогов, вооруженных молниями Юпитера. Если римляне постоянно избивались парфянами, то это потому, что парфяне были вооружены стрелковым оружием, превосходящим ручное оружие римской армии, так что щиты легионеров не служили защитой. Легионеры, вооруженные коротким мечом, изнемогали под градом стрел, которым ничего не могли противопоставить, поскольку были вооружены только дротиками (или pilum). Вот почему после тех фатальных событий римляне дали пять дротиков (или hasta) длиной три фута каждому легионеру, которые поместили их в пустоты своего щита.
Консульская армия, укрепившаяся в своем лагере, атакованная современной армией равной силы, будет выбита без штурма и без рукопашной; нет никакой надобности заполнять рвы и карабкаться по насыпи: окруженная со всех сторон атакующей армией, обойденный, окруженный, наконец простреливаемый лагерь будет стоком для всех выстрелов, всех ядер, всех пуль; огонь, уничтожение и смерть откроют ворота и разрушат окопы. Современная армия, стоящая в римском лагере, несомненно в начале могла бы привести в действие свою артиллерию; но хотя бы и равная артиллерия осаждающих должна взять верх и быстро привести ее к молчанию; часть пехоты могла бы пользоваться своими ружьями; но она обстреливала бы тонкую линию и действительно была бы далека от того, что произвести эффект, равный ущербу, который она получает. Огонь из центра по кругу ничтожен: огонь из круга в центр неотразим.
Современная армия, по силам равная консульской, имела бы 26 батальонов по 840 человек, что составляет 22 840 пехотинцев; 42 кавалерийских эскадрона, составляющих 5 040 человек; 90 артиллерийских орудия с обслугой 2 500 человек. Современный боевой порядок, будучи более обширным, требует большего количества кавалерии для поддержки флангов и разведки по фронту. Эта армия в битве, построенная в три линии, причем первая равна двум другим вместе взятым, занимала бы фронт в 1 500 туазов при глубине 500 туазов, лагерь имел бы периметр 4 500 туазов, т. е. в три раза больше консульской армии; у нее не было бы 7 человек на туаз, но на каждого солдата приходилось бы 25 квадратных туазов: и для его обороны потребовалась бы вся армия. Такое огромное пространство трудно найти, без того, чтобы в пределах выстрела пушки над ним не господствовала высота: сосредоточение большей части артиллерии осаждавшей армии, а вслед за тем атака, быстро разрушат труды кампании, (стороны) удерживающей лагерь. Все эти соображения вынудили современных генералов отказаться от системы укрепленных лагерей, заменив их хорошо подобранными естественными позициями. Ошибаемся ли мы? Правы ли мы?
Римский лагерь ставился независимо от позиции: все были хорошо для армии, вся сила которой заключалась в клинковом оружии; поэтому не нужно были ни проницательности, ни военного гения, чтобы удачно поставить лагерь; вместо того, чтобы выбирать позицию, способ вести дело и расстановку различных родов войск сообразно с условиями местности — вот искусство, являющееся часть гения современного полководца.
Тактика современной армии основывается на двух принципах: 1) она должна занимать фронт, способствующий с максимальным преимуществом использовать свое огнестрельное оружие; 2) она должна извлекать все преимущества занятой позиции: доминирующие высоты, протяженность, пристреливание вражеских линий, должна быть покрыта рвами, палисадами и любыми другими видами полевой фортификации.
Характер оружия определяет состав армии, план кампании, марши, позиции, стоянки, боевые порядки, план и расположение крепостей; это составляет противоположность между античной военной системой и современной. Древнее оружие требовало глубокого строя; современное — узкого; одно — крепостей с башнями и высокими стенами, другое настильных мест, покрытых земляными гласисами, маскирующими кирпичную кладку; первое — плотных лагерей, где люди, животные и запасы объединены в одном месте; второе — развернутых позиций.
Если кто–нибудь скажет современному генералу: Вы как Цицерон имеете 5000 человек, 16 пушек, 5000 саперных инструментов, 5000 мешков для земли: вы будете находиться в пределах досягаемости леса на заурядной территории; на пятнадцатый день на вас нападет армия в 60 000 человек со 120 пушками; помощи не будет 80-90 часов от момента нападения. Какие работы, какие планы, какие есть профили, предписанные нам искусством? Есть ли секреты инженерного искусства, которые могут удовлетворить этой задаче?
I. Войны против Санса, Шартри, Трира и Льежа. — II. Вторая переправа через Рейн. — III. Цезарь преследует Амбиорикса. — IV. Наблюдения.
I. Цезарь собрал два новых легиона в Италии, Помпей дал ему один; он восполнил свои потери и даже увеличил армию, которая достигла десяти легионов.
Смерть Индутиомара не положила конец его партии; она возобладала в Трире. Этот народ в союзе с народами Эно, Намюра, Гелдерланда, Сенса и Шартри, обнадеженные некоторыми германскими народами, которые собирались перейти Рейн, восстали; но не дожидаясь окончания зимы Цезарь во главе четырех легионов явился в Эно: он заставил туземцев выдать ему заложников, созвав республики Галлов в Париже вместо Санса; мятежники туда не явились. Он выступил против народа Санса, а затем против Шартре; оба народа умоляли о помиловании и дали заложников. Он вошел в Гелдерланд и Трирскую страну с шестью легионами, которые он разделил на три корпуса, разорил и сжег всю страну. Народы покорились. Лабиен, находясь в стране Трира с тремя легионами, притворился испуганным, снялся с лагеря и позволил туземцам преследовать себя с горячностью, но затем в выгодной позиции развернулся и наголову их разгромил. Вся страна Трира была передана Цингеториксу, стороннику римлян. Германцы, которые переправились через Рейн, услышав о поражении галльских союзников, вернулись домой.
II. Цезарь, преследуя их, перекинул мост через Рейн возле Кельна, немного выше того места, где он сделал это в прошлый раз. Свевы при его приближении отступили в болота и леса за Тюрингскими горами; римляне не были так неосторожны, чтобы углубиться в такие отдаленные края; через несколько дней они вернулись на левый берег. Они построили четырехэтажную башню, но на левом берегу, с гарнизоном из 12 когорт, чтобы впечатлить этих варваров. От правого берега на 30 туазов они разрушили мост, так как боялись мужества этих людей. Кажется, что в том веке шло переселение народов из великой пустыни Германии. Цезарь говорит: некогда галлы были смелее германцев и имели привычку переходить Рейн и основывать колонии на правом берегу; но с тех пор они изнежились и теперь германцы намного их смелее, что даже нельзя сравнивать. У германцев нет ни друидов, ни человеческих жертвоприношений; их боги — Солнце и Луна; свою жизнь они проводят в охоте и в войне; Мужчинами они считают только тех, у кого есть борода, не раньше; с женщинами они не живут до двадцати лет; у них нет четкой территории; честь для них — быть окруженными пустыней, которую они считаю признаком своей доблести. Каждый год народ выбирает себе вождя. Соблюдают закон гостеприимства и святость очага. Шварцвальд простирается на девять дней пути; он тянется от Шпреера до границ Швейцарии; есть германцы, которые говорили, что прошли шестьдесят дней, не имея возможности узнать где он заканчивается; там водятся животные, которых больше нигде нет. Он также говорит: в Галлии два уважаемых сословия, друиды и дворяне. Народ подобен рабам; его не допускают в совет, он обременен налогами и угнетен знатью. Друиды приносят жертвы, воспитывают молодежь, судят гражданские и уголовные дела; они отлучают от жертвоприношений (это у них очень страшное наказание). У них есть вождь, который избирается собранием в Шартре. Друиды не идут на войну, не платят налоги, освобождены от других повинностей. Они запоминают большое количество стихов и не позволяют их записывать; верят в бессмертие души и переселение душ. Галлы суеверны. Друиды приносят человеческие жертвы, чтобы умилостивить богов; они предпочитают (приносить в жертву) преступников, но в их отсутствие (принесут) и хороших; они почитают Юпитера, Аполлона, Марса, Минерву. Дети никогда не появляются с отцом, пока не станут способны носить оружие. Значимость дворян определяется числом вооруженной свиты; все они воины.
III. После возвращения из–за Рейна Цезарь пошел через Арденнский лес, преследуя Амбиорикса; но упустил его. Кативолк, товарищ Амбиорикса, который так много способствовал бедствиям Сабина, будучи очень старым, отравился тисом, не желая попадать в руки римлян и не желая подвергать себя трудностям кочевой жизни. Цезарь собрал весь свой багаж в замке Тонгрес, в том самом месте где за год до этого произошла катастрофа с Сабином; остатки его лагеря все еще стояли. Он оставил 14‑й легион и 600 всадников под командой Цицерона; три легиона отправил в Намюр, три в Брабант, а с остальными отправился в погоню за Амбиориксом, который укрылся на краю Арденнского леса. Между тем, желая удовлетворить жажду мести к народу Льежа, он пригласил все соседние народы разграбить их территорию. Несколько тысяч германцев, привлеченные приманкой грабежа, устроили набег: по пути домой узнав, что Цицерон охраняет обоз армии с одним легионом, выступили из своего лагеря для атаки. Он прибыли в тот момент когда пять когорт занимались фуражировкой в трех милях от лагеря; они были отрезаны; только половина из них смогли спастись, остальные были убиты. Лагерь Цицерона был окружен и был бы взят, если бы кавалерия Цезаря не прибыла на следующий день, возвращаясь из погони за Амбиориксом. Германцы ушли за Рейн. В течение нескольких месяцев Цезарь продолжал предпринимать усилия против этих людей, но его ненависть была бессильна, а Амбиорикс ускользнул от преследования. Наконец, поставив свою армию на зимние квартиры в Трире, Ланге и Сенсе, Цезарь покинул Галлию и отправился в Ломбардию.
IV. Наблюдения. — Вторая переправа через Рейн, предпринятая Цезарем, имела не лучший результат, чем первая; он не оставил никаких следов в Германии; он не осмелился даже поставить крепость в качестве плацдарма. Все что он рассказывает об этой стране — туманные представления, все что есть — только показывает степень варварства этой части света, сегодня такой просвещенной. Об Англии у него такие же туманные представления.
I. Общее восстание Галлии. — II. Осада Буржа. — III. Осада Клермона. — IV. Возмущение отёнов. — V. Осада Алезии. Пленение Верцингеторикса. — VI. Наблюдения.
I. Римляне больше не скрывали своих планов по превращению Галлии в провинцию; в каждом городе у них была партия, которая всеми средствами домогалась преобладания. Галлы заволновались при виде опасности для своей свободы. В предыдущие годы Цезарь замечал их крайнее брожение: он брал много заложников, средство малоэффективное; потребности службы всегда приводили в города многих римских офицеров, которые при восстаниях сами становились заложниками. В начале 52 г. началось всеобщее восстание. Шартре дал сигнал: они вошли в Орлеан, вырезали римских всадников, среди прочих интенданта армии, который был виновен в злоупотреблениях. Овернцы узнали об этом в тот же день посредством криков людей, расставленных с интервалами на дороге. Верцингеторикс, молодой властитель Клермона, встал во главе повстанцев. Сначала он был изгнан из города как молодой дурак, который поставил под угрозу общую безопасность; но после этого он сформировал свою армию, вернул силу Клермону и был провозглашен царем. Народы Парижа, Анжу и Турени встали под его знамена. Он пошел вдоль Луары и подстрекал Берри: туземцы тайно его призвавшие, притворялись, что обратились за помощью к своим союзникам отёнам. Те послали отряд кавалерии; но офицер, им командовавший, прибыв на берег Луары и разузнав тайные чувства туземцев, отступил. Цезарь поспешил из Цизальпинской Галлии; сначала он пошел в Нарбонн. Это было в середине зимы. Он перешел Севенны и Вивараи и вошел в Овернь. Верцингеторикс поспешил на защиту своей родины. Но Цезарь уже ушел в Вену и Лангре, где были его легионы. Во главе их он вошел в Бурбонне, предстал перед Орлеаном, перешел Луару, окружил город, взял его и сжег, убив его жителей, вошел в Берри, осадил и взял Нёви, и осадил столицу Бурж.
II. Было самое начало весны, погода стояла сырая. Бурж стоял на болотах. Верценгеторикс отчаянно сопротивлялся, все города и деревни, хутора и фермы он сжигал, чтобы лишить римскую армию пропитания. За один день двенадцать городов стали жертвой пламени. Однако жители Буржа, богатого, большого и многонаселенного города решились защищать его. Цезарь окружил его, прикрыл свой лагерь двойной линией циркумвалационной и контрвалационной в части города не защищенного болотами, и начал осадные действия. Верцингеторикс со своей многочисленной армией расположился в пяти лье, нападая на все конвои и циркумвалационную линию. Римляне построили за 25 дней террасу в основании 320 туазов и высотой 80, которая доминировала над стенами города. Верцингеторикс через болота перекинул подкрепление в 10 000 человек и выдвинул конницу, чтобы помочь вылазке осажденных. Цезарь решил, что это благоприятный случай для взятия галльского лагеря; он пошел туда. Солдаты требовали сигнала к нападению, но лагерь был слишком хорошо укреплен природой и искусством. Цезарь вернулся к своей линии ничего не предприняв. Между тем осажденные при поддержке Верцингеторикса сделали вылазку; они сражались яростно, но были отбиты. Вскоре после этого Цезарь пошел на штурм, вошел в город, сжег, разграбил и убил 40 000 человек; только 800 смогли убежать. Этот успех, казалось, вел к гибели галльской партии; все было иначе: она возвысилась духом; партия только сильнее сплотилась. Вождь Анжу, союзник римского народа, покинул римлян и присоединился к галльскому лагерю с сильным отрядом. На национальном совете Верцингеторикс был обвинен в измене; он с успехом себя защитил. Он отвечал, что советовал сжечь Бурж, поскольку был убежден в невозможности противостоять осадному искусству римлян. Из этого обвинения он вышел еще более сильным и более уважаемым. Римская армия во время осады Буржа страдала от нехватки продуктов; она была лишена хлеба и вынуждена была питаться мясом. Но затем в Бурже обнаружились значительные припасы. Началась весна; возвращение тепла благоприятствовало преследованию туземцев, которые укрылись в болотах и лесах.
III. После осады Бурга Цезарь послал Лабиена с четырьмя легионами в Сенс, сам пошел во главе шести других в Овернь, переправился через Алье в присутствии Верцингеторикса, стал лагерем перед Клермоном; армия галлов его предупредила и заняла высоты. Между тем армия отёнов под командой Литавика объявила о выступлении против римлян и отправилась на помощь Клермону. Цезарь с четырьмя легионами вышел к ним навстречу, обнаружил их в восьми лье от своего лагеря, и на переговорах сумел убедить их вернуться в Отён. Литавик и его главные офицеры сбежали в Клермон. Между тем отёны, как только узнали о мятеже Литавика, захватили всех римлян, которые находились в их владениях, и захватили все склады римских купцов; но они покорились как только узнали что случилось с Литавиком, и извинились как могли. Тем временем нападение римлян на Клермон потерпело неудачу; войска рвались в бой сильнее, чем того хотел их полководец. Они понесли умеренные потери, что вынудило Цезаря снять осаду.
IV. При этих новостях отёны присоединились к их партии: Постыдно для нас, — говорили они, — не разделять общее дело с другими галлами, которые борются за свою свободу. Невер был одним из городов, в котором содержались галльские заложники, склады, казна, багаж и конный завод римской армии; они захватили все это и перевезли в Отён, куда Литавик вошел с триумфом. Сенат заключил союз с Верцингеториксом. Все римские торговцы были арестованы; отёнцы сожгли те города, которые, как они думали, они не могли защитить, и среди прочих Невер.
Партии Цезаря оставалось две возможности: или дерзать, или возвращаться в Прованс: вторая возможность означала потерю всего, а первая была очень опасной. После нескольких дней форсированного марша он перешел Луару вброд и направился в Сенс. Лабиен выступил на Париж; парижане собрали армию под командой Камулогена, галла из Мена, у которого несмотря на его возраст была высокая военная репутация. Он стал лагерем за болотами, которые прикрывали Париж. Лабиен хотел перейти болото. Но вследствие больших трудностей отказался. Он снял лагерь и ушел в Мелен: этот город расположен на острове Сены; там он нашел 50 лодок; он пошел вдоль реки по правому берегу со своим войском и вернулся в Париж. Галлы подожгли Париж, сломали мосты и расположились лагерем на другом берегу напротив Лабиена. Они знали, что Цезарь потерпел неудачу в Клермоне, что отёны восстали, и что святое дело Галлии восторжествовало. Тем временем Лабиен задумался о соединении с Цезарем; он спустил на воду захваченные 50 лодок в одном лье от Парижа, рядом с Отейем, переправился через Сену и стал лагерем на холме Важирард. Тем временем армия парижан спустилась на левый берег и предстала перед римской армией; дело дошло до рукопашной; 7-й легион разбил фланг парижан. Камулоген делал все возможное для победы своей партии, но не мог устоять перед натиском римлян: он геройски погиб. Эта победа открыла Лабиену путь в Санс, где он присоединился к Цезарю.
Отёны, гордящиеся своим могуществом, претендовали на руководство войной и верховное командование; но общий совет галлов воспротивился их желаниям: Верцингеторикс, подтвержденный в должности главнокомандующего, взял 15 000 всадников и повторил приказ выжигать все кругом, лишая римлян пропитания. Он послан 10 000 пеших и 800 всадников атаковать Савой и Дофине, области присоединенные к Провансу, и армию овернатов и лангедокцев разорять границу Прованса со стороны Лангедока: 22 римские когорты защищали Прованс. В это время Цезарь получил подкрепление германской конницей, немногочисленное, но составленное из бесстрашных солдат. Он отправился на границу Лангра, чтобы быть в пределах досягаемости Прованса, атакованного со всех сторон. Верцингеторикс последовал за ним с большой армией и напал на Цезаря на марше; хотя у последнего было мало времени, чтобы поместить обоз между легионами и вступить в бой, Верцингеторикс был разбит и вынужден вернуться в свой лагерь. Опасаясь нападения, он удалился в Алезию, цитадель расположенную в Бургундии в Осуа близ Монбарда, знаменитое место: именно здесь была решена судьба галлов.
V. Цезарь последовал за ним, обложил город и армию галлов контрвалационной линией длиной 11 000 туазов. Алезия расположена на крутом холме, у подножия была равнина полтора лье длиной; вся окрестность была изрезана холмами. Контрвалационная линия римлян была укреплена 23 фортами. Во время работ происходили кавалерийские стычки, исход которых почти всегда был не в пользу галлов. Когда Верцингеторикс заметил, что контрвалационная линия вот–вот будет завершена, он распустил свою конницу, которую больше не мог кормить, приказал каждому человеку вернуться на родину и призывать своих соотечественников взяться за оружие ради спасения Алезии и их полководца; он вошел в город с пехотой числом 80 000 человек. Цезарь, закончив контрвалационную линию, занялся рытьем циркумвалационной линии. У нее было три рва, один с квадратным профилем 20 футов шириной и такой же глубиной; второй 15 на 15, а внутренний ров был заполнен водой от реки, которая протекала у подножия холмов; он поднял на 12 футов вал, снабженный зубчатым бруствером, а у подножия врыл раздвоенные стволы. Вал был фланкирован башнями 80 футов одна от другой. В течение всей осады он работал над этими линиями и нагромождал всевозможные работы, волчьи ямы, засеки и т. д., которым солдаты его армии давали разные имена. Похоже, что эти работы были для них новыми. Циркумвалационная линия составляла пять лье.
Тем временем совет галлов постановил собрать армию в 200 000 человек для спасения Алезии. Отёны выставили 35 000 человек; маркграфство Сузе принадлежало владениям этого народа; жеводанцы и велейцы, зависящие от овёрнов, также снарядили 35 000 человек; народы Франш–Конте, Сантонжа, Руэгра, Шартри выставили 12 000; Бовези — 10 000; Париж и Суассон — 8 000, и т. д. Народ Бове отказался поставлять контингент, потому что, по их словам, они одни вели борьбу с римлянами. Коммий из Арраса был назначен главнокомандующим этой армией; он был одним из фаворитов Цезаря, но он поддался галльскому духу. Те же чувства преобладали среди друзей Цезаря; только жители Реймса остались ему верны. Время назначенное для помощи городу подошло к концу и запасы сделались очень скудными; в Алезии наступило крайнее уныние: одна партия хотела сдаться, другая прорваться при помощи энергичной вылазки пока голод не ослабил их. Именно тогда Критогнат, человек с репутацией храбреца, сказал: Капитуляция — путь к рабству; искать просвет в римской армии — это предпочесть смерть страданиям, но это все–таки трусость, потому что мы потерям наши жизни, но бросим дело Галлии; великая армия не замедлит прийти, и у нее не будет больше шансов на победу, если она найдет нас мертвыми. У нас нет новостей о нашей армии! Но разве Цезарь не дает им нам каждый день? Если бы он не чувствовал ее приближения, стал бы он громоздить работу на работу на своей контрвалационной линии? Что сделали наши предки во время нашествия кимвров и тевтонов? Они убили всех неспособных к войне и питались их трупами; вот пример, которому нам нужно подражать. Старики, женщины и дети были высланы из города; осаждающие не приняли их. Через несколько дней Коммий наконец появился на холмах в пятистах шагах от римского лагеря; его конница заполонила равнину. Тысячи криков радости, которые подняли осажденные, огласили небо. Они вышли из стен, забросали рвы и окопы фашинами и корзинами, и энергично атаковали контрвалационную линию. Однако галльская конница была разбита после упорного боя: победу обеспечило мужество германской конницы. Первоначальное воодушевление сменилось потрясением. На следующий день галльская пехота штурмовала циркумвалационную линию. По этому сигналу Верцингеторикс покинул город; но все совместные усилия были бесполезны; силы союзников Цезаря, большое число башен и машин, дисциплина и бесстрашие римлян возобладали. Верцингеторикс уже заполнил рвы контрвалационной линии; но он потерял слишком много времени и когда он закончил, он понял, что армия отброшена. Через несколько дней 50 000 галлов атаковали с севера, циркумвалационная линия здесь была сильнее всего. Этот бой был очень упорным; осажденные вышли на помощь атакующим, общий бой шел сразу на двух линиях. Но численность, ярость и бесстрашие — все это было бесполезно; римляне со своими короткими мечами одолевали все их усилия; боги были на их стороне. 74 флага стали трофеями Цезаря. Большая часть деблокирующей армии была уничтожена; остатки ночью сняли лагерь и в спешке бежали. Верцингеторикс капитулировал; он умолял завоевателя о пощаде; но получил только цепи. Таков конец этого бесстрашного и благородного защитника Галлии. Цезарь взял 80 000 пленных; каждому своему солдату он подарил по одному галлу; но желая привлечь на свою сторону отёнов и авернатов, он отдал им 20 000 пленников. Свою армию он поставил на зимние квартиры: Лабиен двумя легионами во Франш–Конте, два легиона в Нивернэ, два в Берри, два в Руэгре, один в Шалон–сюр–Сон, один в Маконе, а сам лично отправился в Отён. Римский сенат издал указ о двадцатидневном публичном молебне. Свобода Галлии погибла с Верцингеториксом: эта огромная страна превратилась в римскую провинцию.
VI. Наблюдения
Наблюдение первое. — В этой кампании Цезарь дал несколько сражений и провел три больших осады, в двух из которых он преуспел; впервые ему пришлось сражаться с объединенными галлами. Их решимость, талант их полководца Верцингеторикса, сила их армии, — все это делает эту кампанию славной для римлян. У них было 10 легионов, что с кавалерией, ауксиларией, германцами и легко–вооруженными составляло армию в 80 000 человек. Поведение жителей Буржа, также деблокирующей армии, поведение клермонцев, жителей Алезии показывают решимость и мужество галлов и их бессилие из–за отсутствия порядка, дисциплины и военного поведения.
Наблюдение второе. — Но прав ли Верцингеторикс, который заперся с 80 000 человек в не самом большом городе? Когда он отослал свою кавалерию, почему он не отослал ¾ своей пехоты? 20 000 человек было более чем достаточно, чтобы усилить гарнизон Алезии, которая представляла собой круглый холм 3000 туазов в окружности, и которая, между прочим, содержала многочисленное и закаленное население. В городе продовольствия было только на тридцать дней; как можно было запереть столько бесполезных в обороне людей, которые могли только ускорить капитуляцию? Алезия была крепостью с сильной позицией и должна была опасаться только голода. Если бы вместо 80 000 у Верцингеторикса было 20 000 человек, тогда бы продовольствия у него было на 120 дней; тогда как 60 000 человек в поле могли бы досаждать осаждающим. Потребовалось 50 дней для сбора новой армии и прибытия ее на помощь городу. Наконец, если у Верцингеторикса было 80 000, как можно предположить, с которыми он заперся в стенах города: он бы держался снаружи и оставался бы в лагере, прикрытом окопами, готовый выйти и атаковать Цезаря. В деблокирующей армия, говорит Цезарь, было 240 000 человек. Она не стала лагерем, маневрировала не как армия превосходящая армию противника, но как равноценная армия. После двух атак она отделила 50 000 человек для атаки северного склона: этот отряд терпит неудачу; это не должно было привести армию в беспорядок.
Наблюдение третье. — Работы Цезаря были огромными: у армии было 40 дней на их сооружение, и наступательное оружие галлов оказалось бессильно уничтожить такие препятствия. Может ли сегодня быть решена такая задача? Могут ли 100 000 человек блокировать город контрвалационной линией, и обезопасить себя от нападения 100 000 человек циркумвалационной линией?
I. Военные действия зимой. — II. Война против белгов Бове. — III. Осада Кагора. — IV. Движения войск в течение 50 г. — V. Наблюдения.[1]
I. Судьба Галлии решена, но галлы готовы возмутиться: самое сильное брожение будоражило души; это были волны океана во время бури. Цезарь оставался в Отёне чтобы следить за ними: в декабре с двумя легионами он вошел в Берри, застал туземцев врасплох, отказался от заложников, многих убил, взял пленных, покорил страну и вернулся в Отён через 40 дней после отъезда. Оттуда он отправился в Шартри с двумя легионами: шартрезы покинули свой город и укрылись в лесах и болотах; он пустил в преследование конницу и легкие войска, а сам расквартировался в городе Орлеане. Несчастные шартрезы, преследуемые со всех сторон, покинули свою страну и укрылись у своих соседей.
II. Бовены были самым влиятельным народом в Бельгике. Под предлогом войны с народом Суассона они собрали армию, которую поставили под команду Коррея, властелина Бове, и Коммия, властелина Арраса. Цезарю с четырьмя легионами удалось стать лагерем на территории Бове. Те призвали на помощь народы Амьена, Руана, Пю–де–Ко, Арраса и Мэна; они расположились на горе со всех сторон окруженной болотами; они расположили своих женщин, стариков, детей, скот и самое ценное имущество посредине огромного леса. Все маневры Цезаря заставить их покинуть свою позицию были бесполезны. Это мудрое и благоразумное поведение, которое контрастировало с бурным характером и энергией галлов, показывало известный прогресс, который этот народ сделал в военном искусстве. Цезарь перешел болото и стал лагерем на расстоянии полета стрелы от сильной позиции галлов; лагерь был укреплен двумя рвами квадратного профиля, глубиной 15 футов и валом 12 футов высотой с парапетом и множеством трехэтажных башен; две высокие башни обрамляли ворота лагеря. Тем временем 500 германских всадников вошли в галльский лагерь.
Стычки, которые происходили почти каждый день между двумя армиями, ничего не решали. Конница реймсцев была побеждена конницей бовейцев; она почти полностью погибла. Наконец прибыло подкрепление из трех легионов под командой Требония, которые Цезарь запросил из Берри; галлы испугались повторения судьбы Алезии, они покинули свою позицию и ушли дальше. Две армии остались в наличии, и хотя римская армия насчитывала семь легионов, она действовала осмотрительно. Коррей, полководец бовинцев, с 7000 отборных бойцов устроил засаду на римских фуражиров; он был выдан и разбит: он и все его люди погибли. Не давая врагам опомнится от ужаса, Цезарь пошел на них. Они молили о милосердии, предложили и выдали заложников; другие союзные народы последовали их примеру. Белги были побеждены во второй раз; галлы получили ярмо. Большое количество семей покинули родину, которая больше не была свободной и искали убежища на правом берегу Рейна и за морем. Амбиорикс все еще правил народом Льежа; Цезарь выступил против него, предал всю его страну огню и мечу, взял большое число пленных, но не смог захватить этого непримиримого врага римлян.
III. Огромное количество галлов, непримиримых к игу, покинули свои города и собрались на левом берегу Луары; они присоединились к Думнаку, анжуйскому полководцу, который осадил Пуатье, чтобы захватить Дурация, союзника римлян. Заместитель Цезаря, Каниний, отправился на помощь Пуатье и расположился лагерем ввиду города. Думнак атаковал лагерь, но был отбит. Несколько дней спустя Фабий привел в подкрепление два легиона; это вынудило полководца анжуйцев снять осаду и уйти на правый берег Луары; но столкнувшись по пути с Фабием он был разбит, потерял 12 000 и весь свой обоз. Остатки этой армии под командой Драппеса и Луктерия выступили, чтобы привнести войну и разорение в Прованс и насладиться местью; но настигнутые Канинием они укрылись в цитадели Кагора, города на высоком холме, окруженного со всех сторон рекой Лот; продовольствием они запаслись на долгий срок. Драппес был взят в плен в стычке. Римский полководец построил конртрвалационную линию. Цезарь выступил из Шартре и стал лагерем перед Кагором: город имел сильную крепость и защищался отчаявшимися людьми; у них был большой запас продовольствия. Римляне задумали лишить их воды; жители могли спуститься к реке только по очень крутому спуску: римские лучники скоро лишили их этого ресурса; но остался очень обильный источник, который протекал у подножия стен. Осаждающие подняли террасу высотой 60 футов, на которой поставили десятиэтажную башню доминирующую над источником, хотя стены города были выше ее. Жители больше не могли добывать воду, кроме как подвергая себя большим опасностям: они были полностью лишены ее когда подкоп осушил источник. Город был вынужден сдаться. Цезарь вырезал весь гарнизон. Думнак, отрезанный от своих, подвергся преследованию римлян, скрывался и умер в безвестности; Драппес умер от голода, Луктерий, преданный правителем овернатов, был выдан римлянам: так погибли последние галлы. С тех пор галлы оставались в спокойствии: они смирились с господством римлян. После капитуляции Кагора Цезарь пересек Гаронну, прошел через Аквитанию, и нигде не встречал препятствий; он отправился в Нарбонн и распределил армию по зимним квартирам. Четыре легиона расквартировались в Бельгике, два в Отёне, два — в Турене, два на Луаре, два — в Лимузене, сам же лично отправился в Аррас.
IV. В течение этого года Цезарь бездействовал; война затихла. Весной он поехал в Ломбардию, где был встречен с триумфом. Теперь его занимали только интриги Рима. Под предлогом войны с парфянами Сенат отнял два легиона, которые он передал Помпею. Лабиен управлял Цизальпинской Галлией; вскоре он примкнул к партии Помпея. Летом Цезарь вернулся в Аррас и сделал смотр своим легионам в Трире. В конце октября он поставил их на зимние квартиры, четыре легиона в Бельгике, четыре в Отёне, и вскоре уехал, что бы вернуться в Цизальпинскую Галлию. В конце 50 - в начале 49 г. он начал гражданскую войну. Из всех полководцев, командовавшими галлами в течение этих восьми кампаний и возглавлявшими их ради защиты своей свободы, только двое остались живы к концу войны: Коммий, правитель Арраса, прежде союзник и близкий друг Цезаря, который помогал ему во всех планах в Галлии и Англии, но который стал непримиримым врагом, когда пришел к выводу, что римляне посягают на свободу его страны; но, лишенный армии, он продолжал жить вне досягаемости римлян; второй — Амбиорикс, вождь Льежа, который командовал белгами, уничтожил легионы Сабина, осаждал лагерь Цицерона и с тех пор постоянно поддерживал войну; он умер в безвестности, но свободный.
V. Наблюдения.
Наблюдение первое. — В этой кампании Цезарь встретил сопротивление только от бовинов; правда, этот народ или вовсе не принимал, или принимал только малое участие в войне Верцингеторикса; у них было всего 2000 под Алезией: они оказали большее сопротивление, потому что они действовали с большим умением и осмотрительностью, чем прочие галлы; но другие галлы не сделали ничего. И Берри, и Шартре были поражены ужасом и покорились.
Наблюдение второе. — Гарнизон Кагора был сформирован из остатков галльской армии. Решение вырезать всех солдат, которое принял Цезарь, было очень жестоким. Он был снисходителен в гражданской войне против своих, но часто очень жесток против галлов.