Глава Первая

Доказательства, что изучение Географии - достойное философа занятие а) Древнейшие философы были вместе и географами: б) необходимые для географии познания - прямо философское дело; в) География важна для условий самой жизни. Обстоятельный извод каждого из этих положений: а) Гомер был хороший географ. Его верные понятия о форме и положении Земли вообще и частей её в особенности; прилив и отлив морской также ему знакомы. Гомер утверждает, что Земля - остров; Страбон доказывает это положение. Гомер знает Средиземное море в точности. В добавок ко всему этому заметки об Анаксимандре, ученике Ѳалета, и о Гекатее Милетском, древнейших после Гомера географах; Анаксимандр дал первую географическую карту, а Гекатей написал первое географическое сочинение. - Извод второго положения (б). - Извод третьего (в): Польза географии для общественной жизни, для истории. География стоит в тесной связи с философскими науками, с геометрией и астрономией. Хотя изучение её и не требует совершенно точных математических сведений, однако же необходимо понимать важнейшие положения математики, к каким прибегает География. С этой целью Страбон и написал свою книгу.
1) Мы полагаем, что география, избранная предметом настоящего труда, не менее всякой другой науки входит в круг занятий философа. Что мы думая таким образом, не ошибаемся, тому есть многие доказательства. Первые, решившиеся заняться описанием Земли, были также философами: Гомер, Анаксимандр из Милета и его согражданин Гекатей, как утверждает Эратосѳен; также Демокрит, Евдокс, Дикеарх, Полибий, Посейдоний были то же философы. Потом самая многосторонность сведений, с которою только и можно приступать к этому делу, свойственна лицу, обнимающему своим умом божеские и человеческие вещи; а науку об них и называют философе; наконец приложение географии разнообразно: ею могут пользоваться государства, вожди, она облегчает знакомство с небесными палениями, с земноводными и морскими животными, растениями и плодами, и всякими иными предметами, какие встречаются в каждой местности. Это свойство географии предполагает также философа, человека размышляющего об искусстве жить в обществе и о благополучии.
2) Теперь рассмотрим подробнее и в отдельности то, что высказано нами вообще. Во первых, как мы, так и предшественники наши, в числе которых находился и Гиппарх, были правы, считая Гомера родоначальником географической науки, того Гомера, который превзошел всех древних и позднейших поэтов не только поэтическими достоинствами своих произведений, но почти в такой же мере и знанием условий общественной жизни. Благодаря этой своей опытности, Гомер заботился не только о том, чтобы узнать возможно больше событий и передать их потомкам, он исследовал местности, как отдельные, так вообще всю обитаемую землю и море. В противном случае он не мог бы касаться крайних пределов Земли и не упоминал бы о всей окружности.
3) Прежде всего он объявил, что Земля, как это и на самом деле, кругом омывается океаном; потом, некоторые из местностей называл по-именно, о других же давал знать намеками. Так Либию, Эѳиопию, Сидонцев и Эрембов (которых также можно называть Арабами Троглодитами) поэт называет определенно; а места жительства тех народов, которые обитают на Востоке и Западе, он обозначает указанием, что они омываются океаном. Ибо он изображает солнце выходящим из океана и снова в него погружающимся, равно как и звезды. "Потом солнце, вышедши из тихих и глубоких вод океана, снова коснулось Земли"[1], а также:
"В океан погрузился яркий свет солнца, влача за собою черную ночь"
.
Звезды также по его словам купаются в океане.
4) Что касается жителей Запада, он указывает на их счастливую жизнь и на благорастворенность окружающего их воздуха, ибо ему известны были, без сомнения, богатства Иберии, ради которых совершил туда путь Геракл, потом Финикияне, которые овладели большею частью страны, после них Римляне. Здесь же дуют ветры Зефира, тут помещает поэт и Елисейскую равнину, куда, говорит он, послали боги Менелая:
"Тебя на Елисейскую равнину, к пределам земли пошлют бессмертные, туда, где белокурый Радаманѳ, где самый счастливый для людей образ жизни; там нет ни снегу, ни продолжительной зимы, ни даже дождя, только вечно дует тихий ветер Зефира, посылаемый океаном"[2].
5) Точно также острова "блаженных" расположены у крайней западной части Маврузии, у той части, с которою соприкасается и западная граница Иберии. Уже из одного имени ясно, что и эти острова считались счастливыми, вследствие своего соседства с такими местами (Иберии).
6) Далее он говорит, что Эѳиопы жили на краю, подле океана. Что они жили на краю, говорится в следующем стихе:
"Эѳиопов, которые живут разделенные на две части, на краю людей"[3].
Что разделены на две части, сказано верно, как мы докажем в последствии; а что Эѳиопы живут при Океане, об этом говорится следующим образом:
"Вчера Зевс отправился на Океан к беспорочным Эѳиопам на пир"[4]
Далее, что крайняя страна подле медведицы также граничит с Океаном, он намекает на это следующими словами о медведице:
"Она одна не купается в водах океана"[5]. Потому что словом "медведица", а также "колесница" поэт обозначает арктический круг; иначе он не сказал бы, что только одна изъята из вод океана, ибо многие звезды совершают круговое движение в одной и той же части неба, всегда для нас видимой. Поэтому Гомера не обвиняют более в невежестве за то, что он признавал будто бы одну медведицу вместо двух: не вероятно, чтобы в его время вторая медведица помещена была в число созвездий; только с того времени, как наблюдали ее Финикияне, пользовались ею в своих мореплаваниях, такое распределение звезд перешло к Элиннам; равно как Волосы Береники и Каноб очень недавно получили свои наименования, а многие звезды и до сих пор не имеют названий, что утверждает и Арат. Следовательно, Кратет поправил неверно: "Он один изъят из вод Океана"[6], отвергая то, чего не следует отвергать. Гораздо благоразумнее и сообразнее с Гомером поступает Гераклит, когда он под медведицей понимает арктический круг. "Медведица - общая граница утренней и вечерней зари, а против медведицы дует ветер светлого Зевса"; действительно, арктический круг, а не медведица составляет границу Востока с Западом. Итак, Гомер под именем медведицы, которую он называет также колесницею, и которая, по его словам, наблюдает за Орионом[7], понимает арктический круг, а под Океаном разумеется у него горизонт, под который и над которым совершается заход и восход светил. Если Гомер говорит, что медведица обращается на одном и том же месте, не погружаясь в Океан, то это потому, что он знал, что арктический круг проходит через самую северную точку горизонта. Согласуя с этими объяснениями слова поэта, мы должны принять, что горизонт есть то место, которое на земле соответствует Океану, а под арктическим кругом должны разуметь тот круг, который, по свидетельству наших чувств, наиболее лежит к северу обитаемой земли. Таким образом эта часть земли будет также омываться Океаном, выражаясь языком Гомера. Он знал кроме того хорошо обитателей полярных стран, хотя не называет их по имени (да они даже теперь не носят одного общего имени); поэт обозначает их по образу жизни, называя "Номадами", "гордыми доителями кобылиц", "питающимися молоком и чуждыми насилия"[8].
7) Поэт и в других выражениях говорят о том, что Океан облегает кругом земли кольцом. Так например говорит Гера: "Я иду посмотреть пределы кормилицы Земли и родителя богов Океана"[9]. Следовательно поэт полагал, что Океан прилегает ко всем пределам земли; самые же пределы располагаются кругом. В "Приготовлении вооружения"[10], Океан кольцом окружает края Ахиллова щита. Доказательством той же любознательности поэта служит знание им приливов в океане и отливов, когда он называет "Океан текущим обратно"[11], и когда выражается так:
"Трижды она (Харибда) изрыгает воду, трижды поглощает"
.
Так как не трижды, но дважды в день бывает прилив моря, то здесь нужно допустить ошибку рассказчика или неверность переписчика; во всяком случае намерение поэта было обозначить прилив и отлив. Даже выражение "тихо текущий" заключает в себе некоторый намек на прилив, когда вода прибывает тихо, а вовсе не стремительно. Посейдоний полагает, что стремительность течения во время приливов и отливов обозначается у Гомера тем, что он называет скалы то покрываемыми, то обнажаемыми, а также тем, что Океан он называет рекою. Первое соображение верно, второе же не имеет смысла, потому что движения прилива вовсе не походят на течение реки, движение отлива и того менее. Объяснение Кратета более вероятно. Он говорит, что глубоким, обратно текущим, равно как и рекою называет поэт весь Океан; когда же он говорит так:
"После того как корабль покинул течение реки Океана и пришел к волнам обширного моря",[12] тогда он рекою называет часть Океана, а течением реки - течение не целого океана, но части его. Ибо в этих стихах говорит поэт не обо всем океане, а о течении реки в Океане, составляющей часть Океана. Река, по словам Кратета, есть как бы бухта иди залив, который простирается от зимнего тропика до южного полюса. Вышедши из этого залива, можно находиться тем не менее в океане; но никак не возможно, чтобы, покинувши весь океан, все таки быть в Океане. Гомер говорит так:
......покинул течение реки.........
......пришел к волнам моря.......
Море здесь ничто иное, как океан. И так: если понимать это место иначе, то выходит, что вышедши из океана, он пришел в океан. Однако это требует более подробного обсуждения.
8) Что обитаемая земля есть остров, можно заключить из свидетельства наших чувств, а также из опыта. Везде, где человеку возможно было проникнуть до самых пределов земли, находится море, которое мы и называем океаном. Там же, где этого нельзя воспринять чувством, убеждает разум. Мореплаватели объехали восточную сторону, населенную Индусами и западную, занятую Иберийцами и Маврусийцами, равно как большую часть южной и северной; остальное пространство, недоступное до сих пор для наших кораблей вследствие отсутствия взаимных сношений между нами и теми, которые объехали противоположные страны, - это пространство не значительно, если кто сопоставит рядом с ним расстояния, сделавшиеся для нас доступными. Не вероятно, чтобы Атлантический бассейн состоял из двух морей, разделяясь таким образом узкими перешейками, которые будто бы и мешают плаванию кругом; гораздо правдоподобнее, что он течет в одном бассейне и не прерывается. Ибо те, которые решились объехать землю кругом и возвращались потом назад, утверждают, что дальнейшее плавание было приостановлено не каким нибудь материком, который бы стоял на пути и мешал проехать, но единственно недостатком съестных припасов, необитаемостью мест, между тем как море не менее прежнего было свободно для плавания. Наше мнение более согласно и с тем, что претерпевает океан во время отливов и приливов: везде совершаются перемены, т. е. поднятие и понижение воды одним и тем же способом или с небольшим только отличием, как бы они производились движением в одном море, действием одной причины.
9) Гиппарх не заслуживает веры, когда возражает против этой мысли, говоря, что во 1-х Океан не во всех частях испытывает одни и те же изменения, и во 2-х, что если б даже и так, то из этого еще не следует, что океан образует один цельный круг. При этом Гиппарх пользуется свидетельством Селевка Бабилонского, что на океане совершаются не везде одни и те же явления. Что касается более подробного рассуждения об Океане, то мы отсылаем к Посейдонию и Аѳенодору, так как они об этом предмете распространялись достаточно; в настоящем же труде мы только утверждаем, что однообразие явлений на Океане более согласно с нашим мнением; а также небесные тела тем лучше питаются испарениями, исходящими из Океана, чем в большем изобилии влага разлита кругом земли.
10) Как ясно знает и определяет Гомер пределы обитаемой земли и её окружность, так равно известно ему и внутреннее море. Кругом этого моря, если начать от Геракловых столбов, лежат страны: Либия, Египет и Финикия, далее окрестности Кипра, потом живут Солимы, Лакийды и Карийцы; затем идет та часть берега, которая заключается между Микале и Троадою, а также соседние острова; обо всем этом он упоминает. Вслед за этим поэт называет народы, обитающие кругом Пропонтиды, говорит об Евксине до Колхиды и о походе Язона. Кроме того он знает также Боспор Киммерийский и самих Киммерийцев, ибо не возможно, что бы он знал только имя Киммерийцев, а не знал бы самого народа, который в то время или не задолго перед этил совершал набеги на всю страну от Боспора до Ионии. Он намекает на туманный климат их страны, говоря таким образом:
"Парами и облаками покрыты, и никогда яркое солнце не освещает их своими лучами, но над ними распростерта гибельная ночь!"[13]
Равным образом он знал Истр, ибо он упоминает о Ѳракийском народе Мизийцах, обитающем подле Истра. Также ему известен был лежащий за этим народом ѳракийский морской берег до Пенея. Он по именам называет Пеонов, Аѳон, Аксий и лежащие перед ними острова. Далее следует морской берег Эллинов до Ѳеспротов, о котором также упоминается. Он знает оконечности Италии, называя их Темесою, и Сицилию; равно и оконечности Иберии, благополучие обитателей их, о котором мы только что говорили. Если в промежутках и есть какие либо пропуски, то это можно извинить, потому что даже тот, кто собственно занят землеописанием, иногда пропускает мелочи. Можно также извинить поэта и в тех случаях, когда к его историческому и дидактическому рассказу приплетаются какие либо сказки, и не должно за это порицать его. Ибо неправильно говорит Эратосѳен, что всякий поэт желает только доставить удовольствие, а не поучать. Совершенно противоположное этому утверждают разумнейшие из тех, которые говорили что либо о поэтическом творчестве, называя поэзию первою философиею. Впрочем гораздо больше мы будем говорить против Эратосѳена в другом месте, и там снова будет речь о поэте.
11) Теперь же сказанное нами достаточно убеждает, что Гомер положил начало географии. Нет сомнения, что и из тех мужей, которые следовали за ним, были некоторые знамениты и знакомы с философиею. Первых двух из них называет Эратосѳен: Анаксимандра, ученика и согражданина балета, и Гекатея Милетского. По словам Эратосѳена, Анаксимандр первый издал географическую карту, Гекатей оставил рукопись, принадлежность которой ему доказывается из прочих его трудов.
12) Уже многие говорили о том, что для занятий географией необходимы многосторонние сведения. Гиппарх в своем сочинении, написанном против Эратосѳена, прекрасно доказывает, что как не просвещенный человек, так равно и занимающийся наукою нуждаются в знании географии, но не могут овладеть им в достаточной степени без понимания небесных явлений и без умения определить затмения. Так например невозможно узнать, севернее ли Александрия, что в Египте, Бабилона, или южнее, и на какое расстояние, - без науки о климатах. Равным образом узнать, ближе ли какие нибудь страны к востоку или к западу, можно только через сравнение затмений солнца и луны. Так говорит об этих предметах Гиппарх.
13) Всякий, кто только берется объяснить особенности местностей, обращается преимущественно к Астрономии и Геометрии, чтобы показать фигуру, величину, взаимные расстояния, климаты, тепло, холод и вообще свойства окружающей атмосферы. Так как даже плотник, собираясь строить дом, или архитектор воздвигать город, должен это предусматривать, то тем более это нужно человеку, обнимающему умом всю обитаемую землю; и этому последнему гораздо больше. Относительно незначительных пространств нет большой разницы, расположены ли они на севере или на юге; на всей же окружности обитаемой земли север обнимает страны до крайних пределов Скиѳии или Кельтики, а юг до крайних племен Эѳиопских, что составляет очень большую разницу. Также точно далеко не одно и тоже: жить ли у Индусов, или у Иберийцев, из которых одни - как мы знаем - наиболее восточны, другие западны, будучи как бы антиподами друг друга.
14) Все подобные явления, имеющие свое начало в движении солнца и прочих светил, а также в стремлении их к центру, заставляют обращать взор наш к небу и к тем явлениям его, которые видны каждому из нас; в небесных явлениях замечается большая разница по различию мест наблюдения. Поэтому кто может, излагая различия местностей, правильно и достаточно их объяснить, не обратив до подробностей внимания на все эти явления? Если нам и невозможно, согласно с свойством нашего труда, который должен быть прежде всего политическим, если нам не возможно определить все с точностью, то все таки полезно представить эти сведения на столько, на сколько может ими воспользоваться человек, живущий политическою жизнью.
15) Тот, кто уже так высоко поднялся своею мыслию, не удержится от описания всей земли, потому что смешно было бы, если бы, желая с точностью описать обитаемую землю, кто либо решился бы коснуться небесных явлений, воспользоваться ими в своих объяснениях, и не имел бы в виду всей земли, часть которой составляют населенные страны, не показал бы, каково её пространство, какова она по своим качествам, какое место она занимает во всем мире; точно также, заселена ли она только в той части, которая занимается нами, или во многих частях, и сколько их, равно как определить необитаемую её часть, какова она, сколько её и почему не заселена. Отсюда ясно, что этот отдел географии находится в связи с наукой об атмосферических явлениях и с геометрией, связывая явления на земле и на небе в одно, как очень близкие, а вовсе не раздельные между собою так,
"как небо отстоит от земли"[14]
16) К таким многосторонним сведениям мы должны присоединить еще землеведение, т. е. знание животных, растений и прочих предметов, какие на пользу и во вред человеку производят земля и море. Полагаю, что таким образом яснее сделается то, что я говорю. Что всякий, усвоивший себе подобные сведения, получает пользу, очевидно как из свидетельства древности, так и по собственному соображению. Во 1-х, поэты изображают разумнейшими из героев тех, которые побывали во многих местах и долго странствовали: очень важным обстоятельством считается у них - "видеть города многих народов и знать их нравы"[15]. Сам Нестор хвалится тем, что он имел сношения с Лапиѳами и по приглашению пришел к ним:
"Из отдаленной страны, потому что они позвали меня"
.
Менелай говорит так:
"Посетил я Кипр, Финикию, правдивых Египтян, Эѳиопов, Сидонцев и Эрембов, а также Либию, где ягнята рождаются с рогами",[16] прибавивши при этом и особенность страны:
"Овцы рождают трижды в продолжение года".
О Египетских Ѳивах:
"Где плодоносное поле производит хлеб в изобилии",[17] а также:
"Город имеет сто ворот, в каждые из них проезжают двести человек с лошадьми и колесницами"
.
Все это составляет важное приготовление для ума, давая возможность узнать свойства страны, воды, животных и растений; к этому нужно прибавить также и море с его богатствами, ибо мы некоторым образом амфибии и столько же морские, сколько и земные существа. Далее, кажется мне, Геракл был назван именно за свою многоопытность и сведения "знающим великие дела"[18].
Таким образом сказанное нами в начале подтверждается и свидетельством древности и простым соображением. Но особенно мне кажется важно для настоящего моего вывода то обстоятельство, что большая часть географии относится к предметам политической жизни. Потому что место действий человека - земля и море, которые мы населяем; не большое место - для неважных деяний, большое для крупных событий; но наибольшее место - вся земля в совокупности, которую собственно и называем обитаемою землею, которая и должна служить поэтому местом самых важных событий. Далее самые сильные правители - те, которые могут управлять всею землею и морем, подводя все народы и города под одну власть, к одному политическому строю. Отсюда ясно, что всеобщая география влияет и па действия правителей, так как она описывает материки и моря, все находящееся в пределах или вне пределов обитаемой земли. Для подобных лиц, для которых составляет разницу, так ли все это, или иначе, известно ли, или не известно, География важна. Очевидно правители лучше могут управлять страною, если знают, как велика она, её расположение, каковы её свойства как в окружающей атмосфере, так и в самой почве. Так как в одном месте господствуют одни лица, в другом другие, так как они занимаются делами, оставаясь в своем отечестве и в своем государстве, далее, так как они распространяют пределы своего господства, то им необходимо знать все это в таких же размерах, как и географам; однако у тех и других лиц одно будет более ясно, другое менее. Потому что едва ли возможно, чтобы все было известно одинаково, хотя бы даже вся населенная земля подчинена была одной власти и приведена была к одному государственному строю. Местности более близкие будут и более исследованы; и конечно необходимо возможно более объяснить их свойства, чтобы они были вполне известны, ибо эти местности ближе прочих для удовлетворения наших нужд. Таким образом вовсе не удивительно, если один описатель стран полезен более для Индийцев, другой для Эѳиопов, третий для Эллинов и Римлян; на сколько прилично было бы Индийскому географу говорить относительно беотийцев так, как говорит Гомер:
"Которые владели Гирией, каменистой Авлидою, а также Схойном и Скалом"
.
Между тем для нас это полезно. С другой стороны, то что есть у Индийцев и у какого-либо другого народа, не подобает подробно описывать нам, потому что не вынуждают к этому наши потребности, которые должны наиболее определять меру подобного рода сведений.
17) Что мы сказали о географии, подтверждается и в делах незначительных, как наприм. в охоте. Удачнее будет охотиться тот, кто знает лес, его качества, размеры, равным образом только знающий страну правильно устроит лагерь, засаду или совершит путешествие. В делах военных это гораздо очевиднее, потому что тем более вознаграждены будут знания, и тем больше будет вред от невежества. Так флот Агамемнона, ограбивший вместо Троады Мизию, со стыдом возвратился назад. Точно также Персы и Либийцы, считая свободные проходы безвыходными отмелями, подверглись большим опасностям; оставили даже памятники своего неблагоразумия: Персы могилу Салганея подле Еврипа Халкидского, Салганея умерщвленного ими же за то, что он дурно повел их флот от Малеев до Еврипа; Либийцы - гробницу Пелора, казненного за такую же вину. Во время похода Ксеркса Эллада была свидетельницею множества кораблекрушений. Выселение Эолян и Ионян сопровождалось также множеством подобных несчастий. С другой стороны успехи, где они только были, достигались знанием местности. Так, говорят, Ефиальт в Ѳермопильской теснине, показавши Персам непроходимый путь через горы, предал в их руки товарищей Леонида и провел варваров по сю сторону Пил. Оставивши древнее время, я считаю достаточным подтверждением сказанного поход Римлян против Парѳов, равно как и поход их против Германцев и Кельтов, когда варвары спрятались в болотах и не проницаемых пустынных лесах, когда близкие пункты казались отдаленными людям не знающим местности, когда варвары заграждали пути, лишая Римлян средств пропитания и других предметов.
18) Итак, мы сказали, что более значительная доля Географии имеет отношение к жизни и нуждам правителей; но большею частью около жизни правителей и вращается нравственная и политическая философия. Доказательство этого заключается в том, что различия государственных форм мы определяем по их правителям: одно правление мы считаем монархией, называя его также царством, другое аристократией, третье демократией; столько же мы считаем и видов государства, называя последние теми же именами, как будто бы эти формы государственной жизни от правителей ведут свое начало. И действительно законы, исходящие от царя, иные, нежели законы, идущие от аристократов или от народа, а закон и составляет то, что мы называем типом, формою государства; вследствие чего некоторые определяли право как интерес сильнейшего. Если таким образом политическая философия обращается преимущественно к правителям, а география касается именно их потребностей, то она должна иметь преимущество перед другими науками, хотя это преимущество имеет значение собственно для практической жизни.
19) Однако, География имеет важное также теоретическое значение, по отношению к архитектуре, математике и физике, значение, заключающееся равным образом в истории и баснях, вовсе не относящихся к практическим действиям. Так например: если кто нибудь читает странствование Одиссея, Менелая и Язона, то он не может извлечь оттуда ничего для развития своего рассудка, чего ищет человек практический, разве если присоединены будут сюда полезные правила из того, что должны были претерпеть эти путешественники; но полное наслаждение доставят эти рассказы тому, кто посетит места, где созданы миѳы. Деловые люди тоже стремятся к этим местностям вследствие славы их и прелестей, впрочем не надолго, так как они преданы занятиям и предметам выгодным. Поэтому и географ должен заниматься этими предметами предпочтительно перед первыми. Точно также должно сказать об Истории и Математике, именно что и в этих науках следует больше заниматься полезным и достоверным.
20) Но мне кажется, наука наша нуждается наиболее, как уже было сказано, в Астрономии и Геометрии, и это совершенно справедливо, потому что невозможно понять хорошо фигуры стран, климаты их, протяжение и прочие подобные условия, не обращаясь к этому методу. Так как все относящееся к измерению целой земли показано в другом месте, то здесь нужно принять на веру то, что изложено там. Так нужно допустить шарообразный вид мира, а также поверхности земли, и еще прежде этого стремление тел к центру. Это доступно нашим чувствам или общим понятиям, а потому, выражаясь в немногих словах, мы скажем например, что земля шарообразна; доказывается, же это или не прямым путем, из стремления тел к центру, а так же тем, что каждое отдельное тело склоняется к своему центру тяжести; или же ближайшим путем, из явлений, совершающихся на море и на небе, что может засвидетельствовать наше чувство и общий способ понимания. Мореплаватели ясно усматривают кривизну моря, вследствие которой нельзя видеть вдали находящихся огней, расположенных на одной высоте с органом зрения плавателей; но эти же самые: огни, поднятые выше органа зрения, становятся видными, хотя бы они отстояли на большем расстоянии. Равным образом, если поднять глаза, то можно видеть предметы, скрывавшиеся от зрения прежде. На это и указывает также и поэт, потому что следующие слова его именно сюда относятся: "Очень далеко увидевши вперед, будучи поднят большою волною"[19]. Так точно перед теми, которые приплывают к берегу, материк открывается постепенно и то, что казалось в начале низким, возвышается более и более. Вращательное движение небесных тел очевидно из многих обстоятельств и между прочим по солнечным часам. Отсюда рассудок тотчас заключает, что подобного движения не было бы вовсе, если бы земля простирала свои корни до беcпредельности. О климатах будет излагаться в той части труда которая занимается жилищами.
21) Теперь из того, что мы уже изложили, можно заимствовать некоторые полезные указания, как для политика, так и для военачальника. Нельзя до такой степени не знать небесных явлений и положения земли, чтобы пришедши в такие местности, где некоторые небесные явления хорошо знакомые толпе, уклоняются от нормы, смущаться духом и говорить:
"Друзья! мы не знаем, где запад, и где утренняя заря, где скрывается под землю солнце светящее смертным, и где оно восходит?"[20]
С другой стороны нет нужды знать с такою точностью, чтобы определить светила единовременно восходящие, заходящие и вступающие на меридиан в какой бы то ни было стране, какова высота полюса в каждой местности и точка зенита и другие подобные явления, которые зависят от изменения горизонтов и арктических кругов, и бывают или только видимые, или действительные. Одно можно опустить вовсе, если только не пожелают коснуться его ради философского умозрения; другое же можно принять на веру, хотя бы и не зная, почему это так; ибо последнее есть дело философа, а у политика нет столько досуга, или не всегда он бывает. Однако тот, кому случится читать это сочинение, не должен быть столь непросвещенным и недалеким, чтобы прежде не видел он шара, кругов, описанных на нем, из которых одни параллельны, другие находятся к этим под прямым углом, третьи наклонны; также, чтобы не знал тропиков, экватора, положения зодиака, через который солнце делает поворот, и который объясняет разницу климатов и ветров. Если кто-нибудь неправильно будет понимать горизонты, арктические круги и подобные предметы, составляющие введение в Математику, то, он не в состоянии следить и за тем, что здесь излагается. Тот, кто не знает прямой линии или кривой, ни круга, ни сферической поверхности или плоскости, тот кто на небе не знает ни семи звезд большой медведицы, ни чего-либо другого подобного, тот или вовсе не должен приступать к географии, или по крайней мере не прежде, как усвоив себе понятия, без которых он окажется к этой науке неспособным.
22) Одним словом это сочинение должно быть обще-полезным и для политика, и для массы, подобно тому как и История. Политиком мы называем там (в Истории) человека не совершенно непросвещенного, но усвоившего известный круг наук и окончившего образование, обыкновенное для лиц свободных и философствующих; потому что не может справедливо ни порицать, ни хвалить, ни решить, какие события достойны памяти, тот, кто вовсе не занимается вопросами о добродетели, о мудрости и теми рассуждениями, которые к этим вопросам имеют отношение.
23) Вот почему мы, составивши "Исторические записки", полезные, как мы полагаем, для нравственной и политической философии, решили присоединить и этот труд; одинаковый с прежним по внешней форме, он предназначается для тех же самых лиц, и преимущественно для людей высоко поставленных. Далее, подобно тому как все там упоминаемое относится к людям знаменитым и их жизни, опускается незначительное и не пользующееся славою, так равно и здесь следует оставлять в стороне маловажное и не имеющее славы и останавливаться более на предметах замечательных, грандиозных, в которых соединяется полезное, достойное памяти и приятное. Если в колоссальных статуях мы не ищем верности в частностях, но более обращаем внимание на общее, именно правильны ли они в целом, то и в этом деле нужно судить таким же образом, потому что и наш труд есть как бы колоссальное произведение, трактующее о великом и мировом, исключая те случаи, когда встречается что-нибудь хотя маловажное, но способное заинтересовать любознательного и делового человека. Пускай это покажет, что предпринятый нами труд серьезен и достоин философа.

Глава Вторая

Страбон оправдывает издание нового географического труда, не смотря на то, что многие и до него писали уже об этом предмете: многие части Земли стали теперь известнее прежнего; предшествовавшие ему географы допустили много ошибок; он в особенности хочет указать на Эратосѳена, Посейдония, Гиппарха, Полибия и некоторых других. Ошибки Эратосѳена: он утверждает, будто для поэта одна забота - нравиться, а до истины нет ему никакого дела; а между тем поэты были ведь первые философы, и у Гомера мы действительно видим географические познания, да также и у других. Конечно поэт, как и законодатель, должны допускать кое что баснословное ради пользы и естественной наклонности людей к чудесам; полезное дается нам через это приятнейшим образом. Примеры: странствия Одиссея и сведения Гомера о Египте. Знал ли что-нибудь Гомер о Ниле и его устьях? Зачем Фар является у него островом? Как именно понимать то, что Эѳиопов называет он разделенными? Еще несколько заметок о Ниле, его свойствах, и об острове Фар. Исследование о путешествии Менелая в Египет, Эѳиопию, к Эрембам. Еще нечто о Харибде; разъяснение по одной укоризне Аполлодора Каллимаху. Поход Аргонавтов не безызвестен Гомеру.
1) Если мы собираемся говорить о том же самом, о чем говорили многие прежде, то не следует упрекать нас за это, разве только мы все будем излагать тем же самым способом, как и наши предшественники. Хотя они различные части обработали правильно, однако осталась еще значительная доля труда; если мы к прежним работам в состоянии прибавить хотя немного, то нужно считать это достаточным поводом к нашему предприятию. Владычество Римлян и Парѳов прибавило немало к Географическим познаниям наших современников, подобно тому как следовавшие за Александром поколения умножили свои сведения вследствие его похода, как утверждает Эратосѳен. Он открыл нам большую часть Азии, весь север Европы до Истра, а Римляне - всю западную часть Европы до реки Альбия, разделяющей Германию на две части, и страны, лежащие по ту сторону Истра до реки Тира. Дальнейшие страны, простирающиеся до Меотов и до той части морского берега, которая идет к Колхидянам сделал известными Миѳридат, названый Евпатором, и его полководцы. Что касается Парѳов, то они расширили наши сведения о Гиркании, о Бактрианах, а также Скиѳах, живущих вверх от этих стран. Так как они были менее известны нашим предкам, то мы могли бы сказать об них больше, чем предшественники наши. Преимущественно можно видеть это из возражений, направленных против тех писателей, которые жили ранее нас, не столько против древних, сколько против преемников Эрастосѳена и его самого. На сколько они просвещеннее толпы, настолько, понятно, труднее уличить их нам, потомкам, если что нибудь они говорят неправильно. Если мы вынуждены будем возражать тем самым, которым мы наиболее следуем в другом, то это следует извинить нам. Потому что мы будем возражать не против всех, большую часть из них придется оставить в стороне, так как они не достойны того, чтобы следовать за ними; мы будем разбирать только тех, которые, по нашему убеждению, в большинстве случаев были правы. Не стоит труда рассуждать со всеми; но справедливость требует вступать в споры с Эратосѳеном, Посейдонием, Гиппархом, Полибием и другими подобными.
2) Прежде всего должно рассмотреть нам Эратосѳена, присоединяя возражения сделанные против него Гиппархом. Эратосѳена вовсе не так легко опровергать, чтобы можно было вообще сказать, что он не видел Аѳин, как старается доказать Полемон, но с другой стороны он не на столько заслуживает веры, на сколько думали некоторые, хотя он, как и сам говорит, имел случаи встречаться с очень многими достойными личностями. "Потому что были в то время, говорит Эратосѳен, за одною стеною, в одном городе Аристон, Аркезилай и другие рядом с ним знаменитые философы". Но я полагаю, что этого не достаточно; нужно правильно решить, кому из названных учителей следовало доверять наиболее. Он считает Аркезилая и Аристона корифеями знаменитых в его время философов; он также много распространяется об Апеллесе и Пионе, который, по его словам, первый облек философию в цветистую речь; однако об нем можно бы часто сказать: "какую силу показывает (Бион) из под лохмотьев"[1].
Этими самыми выражениями Эратосѳен достаточно обнаруживает слабость своего понимания. Будучи учеником в Аѳинах Зенона Киттиейского он не упоминает ни о ком из тех, которые за ним следовали; между тем о противниках его, не оставивших по себе никаких преемников, говорит, что они в то время процветали. Изданные им сочинения "О благах", "Упражнения" и другие подобные свидетельствуют в пользу моего мнения. Оттуда видно, что он занимал середину между человеком, желающим философствовать, и не решающимся овладеть самому этою наукою, но дошедшим только до того момента, когда человек только кажется философом, или же делает из неё род отступления от прочих обычных занятий, для развлечения или для своего образования. Некоторым образом он и в остальном таков; впрочем это оставим. В настоящее время мы должны приступить к тому, что может послужить к исправлению его "Географии", и прежде всего возвратимся к тому, что мы только что покинули.
3) Он утверждает, что поэт заботится всегда о том только, чтобы развлекать, но не поучать. Совершенно противоположное думали древние, когда высказывали, что поэзия - как бы первая философия, которая вводит нас в жизнь с детства и, доставляя удовольствие, научает понимать характеры, страсти и действия человека. Современные нам писатели утверждали, что единственный мудрец-это поэт, вследствие чего жители эллинских городов воспитывают своих детей прежде всего на поэзии, не ради конечно пустого развлечения, по для развития в них благоразумия; точно также музыканты, обучающие петь под звуки инструментов или играть на флейте и лире, ценятся за эти услуги, считаясь образователями и исправителями характеров. Речь в пользу этого можно слышать не только от пиѳагорейцев, - сам Аристоксен высказывается в таком же смысле. Кроме того, Гомер называет певцов блюстителями нравственности. Так о страже Клитемнестры говорит:
"Которому много наказывал Атрид, отправляясь к Трое, хранить супругу"[2], Также он говорит, что Эгисѳ овладел ею не прежде чем "отвезши певца на пустынный остров, там покинул; тогда имея такое же желание, как Клитемнестра, он увел ее в свой дом".[3]
И помимо этого Эратосѳен противоречит сам себе. Немного прежде чем высказать свое мнение, он, начиная "Трактат географии", утверждает, что с самых отдаленных времен все люди имели желание сообщать публике свои сведения по этой науке (Географии). Так Гомер, по его словам, внес в свою поэму то, что он знал об Эѳиопах, а также о жителях Египта и Либии; относительно Эллады и соседних стран он приводил даже слишком многие подробности, называя Ѳисбу обильною голубями,[4] "Галиарт - богатым травою,[5] Анѳедон, лежащим на краю,[6] Лилею у источников Кефиса,[7] не опуская вообще никакого хотя бы неважного эпитета. Поступая таким образом, поэт представляется развлекающим или поучающим? По нашему убеждению поучающим; так говорил об этом и Эратосѳен. Но возражают на это: то, что лежит за пределами наших чувств, как Гомер, так и прочие писатели наполнили баснословными рассказами о чудесах. Поэтому не нужно ли было скорее так сказать: что всякий поэт излагает одно ради забавы, другое для поучения? Между тем Эратосѳен внес в свое сочинение, что все ради забавы и ничего для наставления. К этому он присоединяет вопрос для подтверждения своей мысли: что прибавляется к достоинству поэта тем, что он знает многие местности, военное искусство, земледелие, реторику и другие предметы, знание которых желали некоторые приписать Гомеру? Старание наделит поэта всеми знаниями обыкновенно исходит от ошибочного усердия; наделять поэта всяким знанием и всяким искусством - тоже самое как если бы кто нибудь, говорит Гиппарх, приписывал Аттике Эйресионе яблони, груши, которых производить она не в состоянии. В последнем ты может быть прав, Эратосѳен; но не прав в первом, именно: отнимая у поэтов знание столь многих предметов, и объявляя поэзию изложением старушечьих сказок, в котором, будто бы, дозволяется все то, что кажется способным развлечь слушателя. Неужели в самом деле слушатели поэтов не извлекают ничего полезного для своей добродетели? Я говорю о знании поэтом многих местностей, военного искусства, земледелия, реторики, всего того, что представляет нам слушание поэзии?
4) Однако Гомер наделяет всем этим Одиссея, которого он отличает от прочих героев всевозможными достоинствами. Так поэт говорит, что он
"Видел города многих народов и знал их нравы"[8]
Он же называется "знающим всякого рода козни и разумные планы"[9]
Его же обыкновенно называет поэт "сокрушителем городов", взявшим Илион
"Своими советами, речами и коварною ловкостью".
"Если он будет сопутствовать мне, то мы выйдем оба из пылающего огня"[10], говорит об нем Диомед.
Тот же Одиссей хвалится уменьем обрабатывать землю и косить. Так он говорит:
"Если бы мне взять в руки хорошо изогнутую косу и тебе такую же",
а относительно паханья:
"Тогда ты увидел бы, как я прорезываю непрерывные борозды"
.
Не только Гомер так думал об этом, но и все просвещенные люди пользуются его свидетельством, как правдивого поэта, что подобные знания больше, чем что нибудь другое увеличивают нашу опытность.
5) Что же касается реторики, то это искусство речи. Сведения в ней обнаруживает Одиссей во всей поэме: в "Испытании"[11], в "Мольбах"[12], в "Посольстве"[13], где поэт говорит:
"Когда он испускает из груди сильный голос и слова подобные зимним снегам, тогда никакой другой смертный не мог бы состязаться с Одиссеем"
.
Кто же способен подумать, что поэт, изображая других искусно говорящими, опытными полководцами и обнаруживающими разные иные доблести, - сам из числа болтунов, фокусников, которые могут только надувать слушателей фокусами и льстить им, но не приносить пользы. Неужели в самом деле мы можем считать достоинством поэта что либо другое, как не искусство изображать жизнь помощью слова? Как же способен поэт изображать жизнь, сам не зная её, и будучи человеком непонимающим! Не в том, по нашему убеждению, достоинство поэтов, в чем плотников и кузнецов: достоинство последних не требует чего либо благородного или возвышенного от обладателей их; между тем достоинство поэта связано. с достоинством человека, и нельзя сделаться хорошим поэтом тому, кто не сделался прежде хорошим человеком.
6) Впрочем, отнимать у поэта знание реторики свойственно лицу, которое просто смеется над нами. Что же наиболее свойственно оратору или поэту, как не уменье выражаться? И кто в состоянии выразить что-либо словами лучше Гомера? - Но скажут - поэтический слог отличается от ораторского. Да; в самой поэзии есть слог трагический и комический, точно также как в прозе исторический и судебный. Однако, не есть ли речь - понятие родовое, виды которого стихотворная и прозаическая речь? или же только речь вообще составляет род, а не ораторская речь, ораторский слог и достоинство этой речи? Говоря по справедливости, речь прозаическая, и именно обработанная есть подражание поэтической. Прежде всего появилось в свет поэтическое изложение и приобрело славу; потом, подражая ей, разрешая стих, но сохраняя прочие поэтические особенности, писали свои произведения Кадмы, Ферекиды, Гекатеи; затем позднейшие писатели, постоянно отнимая что нибудь из поэтических свойств, низвели речь к её настоящему виду, как бы с какого то возвышенного положения. Подобно этому можно сказать, что комедия получила способ изложения от трагедии и низошла с высоты последней до так называемой теперь разговорной речи. Употребление древними поэтами слова петь вместо говорить свидетельствует о том же, т. е. что поэзия была источником и началом искусственной, ораторской речи. К тому же поэзия при публичном исполнении соединялась с пением; это собственно была песня или певучая речь; отсюда образовались слова: рапсодия, трагедии, комедия. Итак, если слово говорить обозначало прежде всего поэтическую речь, и эта последняя сопровождалась пением, то слово петь значило тоже самое, что и говорить; потом один из терминов был приложен по злоупотреблению к прозе, а еще позже злоупотребление распространилось и на другой термин. Наконец самое название речи без метра прозаическою[14] обозначает речь как бы опустившуюся с некоторой высоты, с колесницы на землю.
7) Однако Гомер излагает не только то, что близко к нам, как говорит Эратосѳен, и что существует среди Эллинов, но с такою же точностью он говорит о многих предметах отдаленных народов, и даже с большею точностью, чем последующие поэты, излагавшие миѳы. Он говорит не о чудесах исключительно, но сообщает и полезные знания, облекая их в аллегорическую форму, украшая речь или направляя людей, как в прочих рассказах, так в особенности в повести о странствованиях Одиссея. Относительно этих повествований Эратосѳен сильно заблуждается, называя и толкователей их и самого поэта болтунами, что заслуживает подробнейшего разбора.
8) Сначала мы заметим, что не одни поэты занимались миѳами, но гораздо прежде пользовались ими правители государств и законодатели для достижения полезных целей, так как было обращено внимание на естественную наклонность человека, одаренного разумом животного. Человек любознателен, и любовь его к сказкам представляет первую ступень любознательности; вот почему дети начинают слушаньем сказок и потом все более и более участвуют в разговорах об них. Причина этого в том, что сказка представляет изложение чего-нибудь нового; она повествует не о действительном, но о чем-либо отличном от действительности; а приятно для нас то, что ново, чего мы не знали прежде; это самое свойство и делает нас любознательными. Если присоединяется что нибудь чудесное, удивительное, то оно увеличивает наше удовольствие, которое составляет прелесть познания. В начале необходимо обращаться к подобным приятным приправам; потом, когда дитя вырастет, нужно вести его к познанию действительных вещей, потому что рассудок окреп и не нуждается более в забаве. Всякий невежда, непросвещенный есть некоторым образом дитя и точно также любит сказки, что замечается и у людей недостаточно образованных, у которых рассудок не окреп; к этому присоединяется еще привычка с детства. Но так как чудесное в сказках есть не только приятное, но и страшное, то можно пользоваться обоими видами и для детей и для взрослых, именно приятные рассказы мы предлагаем детям для обращения их к добру, а страшные для отвращения от дурного. Этого рода сказки следующие: Ламия, Горго, Эфиальт, Мормолеке. Большая часть жителей государств побуждается к хорошему приятными сказками, когда слушают поэтов, излагающих баснословные знаменитые подвиги героев, напр. деяния Геракла или Ѳезея, а также почести, снисканные ими от богов, или же они видят рисунки, статуи, изображения из глины, которые означают какое нибудь миѳическое событие. Те же самые люди отвращаются от пороков, когда они слышат о наказаниях от богов, об ужасах и угрозах, все это; в речах или каких-нибудь страшных фигурах. Женщин и толпу грубого народа невозможно побудить и призвать к благочестию и вере философским словом, но нужно действовать посредством суеверного страха; а этот последний не может иметь места без сказок и чудес. Молния, эгида, трезубец, факелы, драконы, ѳирсы, все эти орудия богов, и все древнее учение о богах, - басни. Все это приняли основатели государств, как некоторые страшилища для неразумных. Так как значение сказок таково, и так как они влияют на общественные и политические формы жизни, а также на знание действительных вещей, то древние сохранили детское воспитание до зрелого возраста и полагали, что посредством поэзии всякий возраст достаточно воспитывается для добродетели. С течением времени появились на свет история и теперешняя философия. Но тогда как эта последняя существует для немногих, поэзия более полезна для всего народа и способна привлекать толпы в театр; а поэзия Гомера преимущественно перед другими. Первые историки и физики были также миѳографами.
9) Хотя поэт, излагая миѳы для образования нравов, большею частью заботился об истине, однако он прибавлял и неправду. Принимая первое за основание, посредством второго он руководит и управляет народными массами: "Подобное тому, как какой-нибудь муж кругом обвивает золото серебром",[15] так точно и Гомер присоединяет к истинным событиям басню, делая свою речь приятною, и украшает ее, стремясь тем не менее к той же цели, что и историк, и повествователь о действительных событиях. Так, избравши Троянскую войну, происходившую на самом деле, он украсил ее вымыслами, точно также и странствование Одиссея. Сочинить новый рассказ о чудесах без всякой правды в основании - прием не гомеровский. Нами воспринимается с большею верою та ложь, в которой есть примесь правды, что утверждает и Полибий, говоря о странствовании Одиссея. Об этом есть и у Гомера: "Измышлял много ложного похожего на правду".[16] Поэт сказал не все, но много; в противном случае оно не было бы похоже на правду. Из истории поэт взял основу своего рассказа: история гласит, что Эол владычествовал над островами, лежащими вокруг Липары, а Киклопы и какие то негостеприимные Лестригоны господствовали в окресностях Этны и Леонтины, вследствие чего местности, прилегавшие к проливу, были в то время недоступны. Харибда и Скиллей были в руках разбойников. Таким же образом мы узнаем о местах жительства прочих народов, упоминаемых Гомером. Зная, что Киммерийцы сжили у Боспора Киммерийского в местности мрачной, поэт удобно перенес их в какое то место у самой преисподней, что было для него выгодно в басни о странствовании Одиссея. Что он знал Киммерийцев, доказывают хронографы, описывавшие вторжение их совершившееся немного ранее его или в его время.
10) Равным образом, зная Колхидян, плавание Язона в Айю (Αἶα), также рассказы о Кирке и Медее и об их волшебствах и т. п., он изобразил их родственницами, несмотря на разделявшее их расстояние, как так одна жила в глубине Понта, а другая в Италии, - и поместил обеих в открытом океане. Может быть, Язон и доходил в своих блужданиях до Италии, потому что указывают на несомненные признаки путешествия аргонавтов в окрестностях Керавнских гор, около Адрии в Посейдонском заливе и на островах, лежащих против Тирренского моря. Подкрепляли это предположение Кианеи, свалы, которые у некоторых называются Симплегадами, и которые делают опасным плавание через Византийский пролив. От города Айи получилось название острова Айая (Αἰαίη), а из Симплегад Планкты, и плавание через них Язона представлялось правдоподобным. Вообще, в то время Понтийское море как и всякое другое, представляли себе океаном, и плавающие по нем казались столь же далеко отошедшими, как и те, которые отправлялись далеко за Геракловы столбы, тем более, что оно считалось наибольшим из наших морей, почему и назвали его Понтом, морем по преимуществу (Πόντος), как Гомера назвали поэтом. Может быть вследствие этого он перенес события, совершившиеся на Понте, в Океан, так как перемещение это легко могло быть принято слушателями, благодаря господствовавшему образу мыслей. Я также думаю, что так как Солимы занимали самые высшие вершины Тавра, простирающегося от Ликии до Писидии, и так как они владели самыми главными дорогами для жителей по ту сторону Тавра и в особенности для окрестных обитателей моря, - дорогами, шедшими с юга, - то вследствие сходства он и этот народ перенес в открытый океан, потому что он говорит об Одиссее, плывущем на своем судне так:
"Возвращаясь от Эѳиопов, мощный потрясатель земли увидел его издалека, с гор Солимских"[17]. Может быть, что одноглазых киклопов он заимствовал из истории Скиѳов. Говорят, что таковы (одноглазые) некие Аримаспы, о которых впервые заявил Аристей Проконнисский в т. н. Аримасповой поэме.
11) Установивши это, нужно исследовать, рассказы тех, которые, согласно с Гомером, признают местом странствования Одиссея Сицилию или Италию, а также тех, которые это отрицают; потому что можно понимать это двояко: правильно и неправильно. Правильно понято было бы в том случае, если бы Гомера представляли убежденным в том, что Одиссей доходил до тех мест; что он взял эту действительную основу, и потом поэтически ее обработал. Это было бы сказано об нем правильно: не только в окрестностях Италии, но даже до крайних пределов Иберии можно открыть следы странствований Одиссея и многих других лиц. Ложно было бы понято, если бы кто нибудь признал и поэтические украшения правдивым рассказом: его Океан, Ад, быков солнца и гостеприимство богинь, превращения, размеры Киклопов и Лестригонов, вид Скиллы, проплытые пространства и многие другие подобные предметы, чудесные, очевидно вымышленные поэтом. Не стоит возражать такому человеку, ибо он явно взводит клевету на поэта, равным образом как не стоило бы возражать, если бы кто утверждал, что таким путем, как повествует Гомер, совершалось возвращение Одиссея в Иѳаку, умерщвление женихов и происшедшее вне города сражение Иѳакийцев с ним; точно также нам кажется несправедливым спорить с тем, кто понимает поэта надлежащим образом.
12) Эратосѳен выступает против обоих мнений неудачно. Против второго потому, что он опровергает бесспорно-ложное и недостойное рассуждения длинным разбором; против первого потому, что он представляет себе всякого поэта болтуном, который не знает ни местностей, ни каких-либо средств вести к добродетели, хотя одни события помещаются поэтом в местностях не вымышленных, как Илион, Пелион и Ида, - другие же в вымышленных, как те, в которых действуют Горгоны и Герион. Он утверждает, что рассказы о странствованиях Одиссея относятся к тому же разряду. Относительно же тех лиц, которые называют эти предметы не вымышленными, но существующими на самом деле, он доказывает их заблуждение противоречием между ними: потому что Сирен одни помещают в Пелориаде, другие в Сиракузах, отстоящих от первого места более, чем на две тысячи стадий, также тем, что Сирены - это скала с тремя вершинами, разделяющая Кумский и Посейдониатский заливы. Однако это не трехвершинная скала и вообще не такой пункт, который поднимается вверх: это длинный, узкий изгиб от соседних к Сурренту местностей до пролива Капреи, имеет на одной гористой стороне храм Сирен, а на другой подле Посейдониатского залива три, лежащие впереди, острова, пустынные, каменистые, которые и называются Сиренами; у этого же залива находится храм Аѳины, именем которого и самый изгиб называется.
13) Однако если не согласны между собою те, которые дают описание местностей, то еще нельзя тотчас отвергать и все описание; иногда можно с помощью разногласий лучше проверить основу рассказа. Например, в настоящем случае, если я спрашиваю: было ли плавание в Сицилию и Италию, и здесь ли должно поместить Сирен? Кто утверждает, что они были в Пелориаде, тот не соглашается с тем, который помещает их в Сиракузах, а оба они не разногласят с тем, по мнению которого Сирены обитали в окрестностях Сицилии и Италии; напротив, они делают мнение последнего еще более вероятным, потому что хотя они говорят не об одном и том же месте, однако не выходят за пределы Италии или Сицилии. Далее, если бы кто нибудь прибавил, что в Неаполе показывают могилу одной из Сирен, Парѳенопы, то вероятность еще более увеличилась бы, несмотря на то, что то была бы третья местность. Что в том заливе, который у Эратосѳена именуется Кумским, и который образуют Сиракузы, расположен и Неаполь, это обстоятельство еще более убеждает нас, что Сирены находились в тех местах. По моему мнению, нельзя узнать от поэта все точно и подробно, и мы этой точности от него и не требуем. Следовательно, мы вовсе не склонны предполагать, будто Гомер сочинял свою поэму, ничего не зная о блуждании Одиссея, где и как оно совершалось.
14) Далее, Эратосѳен предполагает, что Гезиод знал о странствованиях Одиссея, именно, что последний был в Сицилии и Италии, подтверждая себя тем обстоятельством, что у Гезиода упоминаются не только те местности, о которых говорит Гомер, но также Этна, Ортигия, небольшой остров подле Сиракуз, и Тиррены. Он думает что Гомер не знал всего этого и никогда не желал приурочивать странствования Одиссея к известным местностям. Но неужели Этна и Тиррены известны, а Скиллей, Харибда, Киркей, а также острова Сиренусы никому незнакомы? Или же нужно допустить, что Гезиоду прилично было не болтать, но следовать общепринятым мнениям, Гомеру же свойственно было высказывать с шумом все, что ни пришло бы на его неразумный язык? Но не говоря даже о свойственном Гомеру упомянутом нами способе изложения басен, множество писателей, прославлявших те же события, а также существующая в этих местностях молва, могут доказать, что это не вымыслы поэтов или историков, но следы на самом деле бывших личностей и событий.
15) Полибий точно также правильно понимает рассказы о странствованиях. Он утверждает, что некто Эол предуказал путь, которым можно проплыть через пролив, опасный для плавания вследствие приливов и отливов; назван был за это распорядителем ветров и наделен титулом царя; подобно тому как Данай за то, что показал водные источники в Аргосе, а Атрей за то, что научил, что движение солнца противоположно движению неба, названы были гадателями и царями, толкующими жертвоприношения; египетские жрецы, халдеи и маги, превосходившие остальных мудростью, получали у наших предков власть и почести; точно также и каждый из богов почитается за то, что изобрел что нибудь полезное. Заранее это установивши, Полибий не допускает, чтобы Эол принимался за басню, а равно и все странствование Одиссея. Он утверждает, что только не многое было присочинено, равно как и в Троянской войне; все же то, что относительно Сицилии описывается Гомером, находится и у разных историков, которые излагают события, совершавшиеся в местностях соседних с Италией" и Сицилиею. Он не одобряет того мнения Эратосѳена, что будто тогда можно открыть, куда плавал Одиссей, когда укажут кожевника, сшившего мешок для ветров. Напротив, по его мнению, Гомерово описание ловли рыбы Скиллою совершенно согласуется с тем, что происходит около Скиллея, именно:
"Здесь, вокруг скалы она, отыскивая с жадностью, ловит рыб, дельфинов, собак, хватает и более крупную добычу, если таковая попадется"
.
Потому что тунцы, толпами уносимые течением к берегам Италии, попавши в пролив и не допускаемые в Сицилию, встречаются с более крупными животными, как дельфины, собаки и другие большие рыбы. Ловлею их откармливаются галеоты, которые, говорят, называются также мечами и собаками. Все происходящее здесь, а также во время разлитий в Ниле и прочих реках, - совершенно тоже, что происходит в зажженном лесу: животные, собираясь в кучи, убегают от огня или воды, делаясь добычею сильнейших.
16) Сказавши об этом, Полибий описывает нам ловлю галеотов, которая производится около Скиллея: ставят наблюдателя общего для всех рыбаков, стоящих в иле на двухвесельных лодках, по два в каждой лодке; потом один гонит лодку, а другой, держа в руках копье, стоит на передней части судна, между тем как наблюдатель дает знать о появлении галеота. Это животное плывет обыкновенно третьей частью на поверхности воды. Когда лодка касается его, один из рыбаков наносит удар; потом выдергивает из тела дротик, оставивши в нем лезвие, потому что последнее загнуто на подобие якоря и намеренно прикреплено к шесту очень слабо; на лезвии висит длинная веревка, которая будучи прикреплена к лезвию, спускается с лодки за раненным животным, пока оно не изнемогает, сопротивляясь и скрываясь под воду; тогда вытаскивают его на берег, или кладут в лодку, если туловище не очень велико. Копье если бы и упало в море, не пропадает, потому что оно сколочено из дуба и ели, так что, хотя часть из дуба погружается вследствие тяжести, остальная находится на поверхности воды и легко может быть снова взята. Иногда впрочем случается, что гребец получает рану через лодку, если меч галеота очень длинен, и вследствие значительной силы животного охота на него бывает похожа на ловлю дикого кабана. Из всего этого может всякий заключить, говорит он, что около Сицилии было странствование Одиссея согласно с Гомером, потому что он приурочивает к Скиллею подобную охоту, которая наиболее обыкновенна у этого пункта равно как тоже заключение можно сделать из того, что рассказывается о Харибде, вполне подобное происходящему в проливе на самом деле, именно:
"Трижды она извергает".
Слово трижды вместо дважды - ошибка переписчика или рассказчика.
17) То, что происходит в Менинге, продолжает Полибий, согласуется с рассказом о Лотофагах. Если в чем нибудь нет согласия, то причиною разницы нужно считать или незнание, или поэтическую вольность, которая состоит в том, что история употребляется рядом с диаѳезою и баснею. Цель истории, говорит он, - истина, почему поэт в "Каталоге кораблей" повествует об особенностях каждой отдельной местности: так один город он называет каменистым, другой расположенными на краю, третий изобилующими голубями, четвертый приморским. Цель диаѳезы - производить впечатление; как например, когда поэт вводит в рассказы сражающихся; наконец цель басни - удовольствие и изумление. Вымышлять всецело - не правдоподобно вообще и не свойственно Гомеру; потому что, говорит Полибий, все считают поэзию Гомера философским сочинением, - совершенно иначе чем кажется Эратосѳену, который не дозволяет судить о поэтических произведениях со стороны рассудочной или искать в них чего-либо действительного. Полибий полагает, что следующий стих: "Оттуда девять дней носили меня гибельные ветры"[18] нужно понимать в смысле небольшого расстояния (потому что гибельные ветры не благоприятствуют плаванию по прямому пути), а вовсе не так, будто бы Одиссей вынесен был в открытый океан, как бы вследствие дувших непрестанно благоприятных ветров. Предположивши расстояние от Малеев до Геракловых столбов в 22,500 стадий, и предположивши (говорить он), что путь этот совершен в девять дней, то окажется, что каждый день проплывалось 2500 стадий. Кто когда бы то ни было утверждал, что случалось проезжать кому-либо из Ликии или Родоса в Александрию в два дня, между тем как расстояние этих местностей 4000 стадий? Точно также против тех, которые спрашивают, каким образом Одиссей трижды прибывавший в Сицилию, ни разу не переплывал пролива, он возражает· потому что и позднейшие плаватели избегали этого пути.
18) Так говорит Полибий. Есть много и другого, сказанного им верно. Но когда он отвергает плавание Одиссея в открытом океане, а также с точностью определяет девятидневное странствование и расстояния проплываемые каждый час, он доходит до крайнего заблуждения. Для подтверждения своего положения он приводит следующие стихи:
"Оттуда девять дней несли меня гибельные ветры," и вместе с тем скрывает другие; потому что у того же поэта есть следующее место:
"После того как корабль покинул течение реки Океана", а также:
"На острове Огигии, где находится пуп моря",[19] где, говорит он, живет дочь Атланта. Кроме того о Феакийцах:
"Мы живем вдали на краю, в море с большими волнами, и никто другой из смертных не имеет с нами сношений"[20].
Все это очевидно показывает, что вымыслы относятся к Атлантическому морю. Между тем Полибий скрывает то, что без сомнения разрушает его положение; а это не правильно. Что около Сицилии и Италии было странствование, это верно и подтверждается самими названиями местностей: ибо какой поэт или прозаик убеждал Неаполитанцев назвать себя "обладателями гробницы Сирены Парѳенопы?" Кто убедил также жителей Кимы, Дикеархии и окрестностей Везувия говорит о Перифлегетонѳе, Ахерузийском озере, об оракуле мертвых в Аорно, а также о Байе и Миссене, спутниках Одиссея? Точно тоже самое относится и к рассказам о Сиракузах, о проливе, о Скилле, Харибде и об Эоле; всего этого не должно исследовать с точностью, но и нельзя оставлять как неимеющее корня и основания в действительности, как такое, в чем нет ничего правдивого или полезного на подобие истории.
19). Сам Эратосѳен, разумея тоже самое, говорит: "кто нибудь может подумать, что поэт желал поместить странствования Одиссея в местах к западу лежащих; но что он отступил от действительности, частью потому, что кое чего он не знал с точностью, частью же потому, что он и не имел в виду изложить так, как было на самом деле, но во всем он рассчитывал на страшное и более чудесное". До сих пор правильно; но он неверно понял цель, ради которой так поступил поэт; ведь не для болтовни, но для пользы. Справедливо обвинить Эратосѳена за это, равно как и за то его мнение, будто потому Гомер наиболее чудесное сообщал об отдаленных странах, что в рассказах об них легче можно было говорить неправду, потому что только самую малую часть басен составляют те, поприщем которых служат местности отдаленные, сравнительно с теми баснями, которые не выходят из пределов Эллады, или имеют местом своего действия страны соседние с Элладою, - например рассказы о подвигах Геракла, Ѳезея, рассказы о событиях на Крите и в Сицилии, также на прочих островах, равным образом в окрестностях Киѳерона, Геликона, Парнасса, Пелиона, всей Аттики, Пелопоннеса. И никто не обвиняет за эти миѳы авторов их в невежестве. Кроме того, так как поэты не все вымышляют, но только прибавляют несколько вымысла к действительности, а преимущественно так поступает Гомер, то Эратосѳен, спрашивая, что присочинили древние поэты, не должен разбирать, присочиненное существует ли на самом деле, или нет; он больше должен доискиваться истины относительно мест и лиц, которые вдохновили поэта к вымыслу; так например относительно странствования Одиссея, он должен исследовать, было ли оно, и в каких местах.
20) Вообще несправедливо смешивать поэзию Гомера и прочих поэтов в одно и не признавать за ним никакого превосходства как в знании географии, которая составляет предмет настоящего изложения, так и в других отношениях. Оставивши все другое в стороне, если мы возьмем "Триптолема" Софокла или пролог в "Вакханках Еврипида, и сопоставим точность описания тех же предметов у Гомера, то легко можно видеть превосходство последнего или покрайней мере разницу. Везде, где требуется порядок в исчислении упоминаемых местностей, Гомер и соблюдает порядок, как относительно Эллинских, так равно и остальных местностей.
"Они желали положить Оссу на Олимп, а затем на Оссу Пелион, где дует ветер, колеблющий листья"[21].
Потом:
"Гера, устремившись, покинула вершину Олимпа, прошла Пиерию и привлекательную Эмаѳию и прибыла к снежным горам Ѳракийцев - всадников; а с Аѳона направилась к морю"[22].
В "Каталоге" он называет города не в порядке, потому что нет нужды в этом, но народности исчисляются в порядке. Точно той же системы держится он относительно и мест отдаленных:
"Прибывши после долгих блужданий в Кипр, Финикию и к Египтянам, я пришел к Эѳиопам, Сидонцам, Эрембам и в Либию"[23], что заметил впрочем и Гиппарх. Между тем оба трагика в тех случаях, когда нужно соблюсти порядок, именно Еврипид, когда говорит о Вакхе, приходившем к разным народам, а Софокл, говоря о Триптолеме, называющем засеянные им страны, ставят рядом местности, далеко отстоящие одна от другой, разделяя напротив те, которые в действительности смежны.
"Покинувши поля Лидян, обилующие золотом, и равнины Фригийцев, Персов, озаряемые солнечными лучами, я пришел к Батрийским стенам, в холодную страну Мидян и счастливую Арабию"
.
Подобным образом поступает и Триптолем. - Упоминая о климатах и ветрах, Гомер и здесь обнаруживает обширные географические познания. В описании местностей он часто говорит обо всем вместе:
"Она (Иѳака) низменна, но расположена на море выше прочих к мрачному западу; другие острова напротив удалены к утренней заре и к восходу солнца"
.
Или:
"Есть двое ворот: одни обращены к Борею, другие к Ноту"
.
Или:
"Пускай направляются направо к утренней заре и солнцу, или на лево к мрачному западу"
.
Сам Гомер видит в незнании подобных предметов причину крайнего смущения:
"О друзья! мы ведь не знаем, где запад, где утренняя заря, и даже где восход солнца"[24]. Кроме того, поэт сказал верно:
"Борей и Зефир дуют из Ѳракии"[25], а Эратосѳен, неправильно понявши, обвиняет Гомера, будто этот вообще говорит, что Зефир дует из Ѳракии, между тем как поэт говорит не вообще, но о том случае, когда ветры эти встречаются на ѳракийском море, составляющем часть эгейского, около Черного залива того же (ѳракийского) моря. Потому что Ѳракия в той части, где она соприкасается с Македонией, вступая в море, получает направление к югу, вследствие чего и представляется жителям Ѳаса (Ѳазоса), Лемна, Имбра, Самоѳракии, а также, со стороны моря, их окружающего, что Зефир дует из Ѳракии, подобно тому как Аттике кажется, что ветры эти дуют от скиронских скал, отчего Зефиры называются Скиронами, а еще чаще Аргесты. Хотя Эратосѳен не понял этого, однако он подозревал истинный смысл. Он сам говорит о том уклонении Ѳракии к югу, о котором упоминаю я. Но так как он понимает слова поэта в общем смысле, то и обвиняет его в незнании, потому-де что по мнению Гомера Зефир дует с запада от Иберии, тогда как Ѳракия туда не простирается. Но неужели поэт не знал, что Зефир дует с запада? Он, который в следующих выражениях отводит ему подобающее место: "Вместе бросились Евр, Нот, враждебный Зефир и Борей"[26]! Или он не знал, что Ѳракия не простирается по ту сторону пеонских и ѳессалийских гор? Но ведь он знал те народы, которые следовали за ѳракийцами, называл по именам жителей морского берега и внутренней страны: Магнетов, Малеев и затем исчисляет Эллинов до Ѳеспротов. Равным образом он упоминает о Долопах смежных с Пеонами, о Селлах в окрестностях Додоны до р. Ахелоя; дальше о Ѳракийцах он не говорит. С особенным удовольствием говорит Гомер о ближайшем и наиболее ему известном море, как напр. в следующих стихах:
"Заволновалось собрание, как обширные волны морские в Икарийском понте"
.
21) Некоторые утверждают, что есть два главных ветра: Борей и Нот, прочие же отличаются от них только небольшим отклонением: Евр дующий от летнего востока (с С. В.), Апелиот от зимнего востока (Ю. В.), Зефир от летнего запада (С. З.), а от зимнего запада (Ю. З.) Аргест. Существование двух ветров подтверждается свидетельством: Ѳрасиалка и самого поэта, когда он Аргеста соединяет с Нотом.,
"Аргеста-Нота"[27], а Зефира с Бореем:
"Борей и Зефир, оба дуют из Ѳракии"[28]. Впрочем Посейдоний утверждает, что о ветрах не рассуждал так никто из тех, которые известны своими трактатами об этом предмете; как например: Аристотель, Тимосѳен, астролог Бион. Напротив они называют Кайкия тот ветер, который дует от летнего востока, а тот, который дует с диаметрально-противоположной стороны, именно от зимнего запада, называют Либом. Потом, Евром называется ветер, дующий от зимнего востока, а противоположный ему Артестом; средние между ними - Апелиотом и Зефиром. У поэта враждебно дующим Зефиром называется ветер, известный у нас под именем Аргеста; приятно дующим Зефиром называет поэт наш Зефир, а Аргестом Нотом - наш Левконот, названный так потому, что он сгоняет легкие облака, тогда как остальпой Нот - весь почти Евр:
"Подобно тому как, когда Зефир разгоняет облака Аргеста Нота, поражая их сильною бурею"
.
Здесь поэт говорит о Зефире враждебно дующем, который обыкновенно разгоняет малые облака, собранные Левкопотом; при этом Нот он снабжает эпитетом Аргест. Вот это, изложенное Эратосѳеном в начале первой книги своей "Географии", требовало сделанных нами поправок.
22) Далее, имея ложное представление о Гомере, он утверждает, что Гомер не знал, что есть несколько устьев Нила, ни даже самого имени реки, "Гезиод же знал, потому что упоминает об нем". Что касается до имени, то вероятно, что во время Гомера оно не употреблялось; точно также, если устья Нила были тогда не исследованы, и только не многим было известно, что их несколько, а не одно, то можно допустить, что и Гомер не знал этого. Но если наиболее известным из того, чем обладает Египет, наиболее достославным и достойным памяти и знания была а есть река, с её разлитиями и устьями, то кто же может предположить, что лица, рассказывавшие Гомеру о Египетской реке, о самой стране, о Египетских Ѳивах и Фаре, что они не знали всего этого, или хотя и знали, но не сообщили, - разве впрочем потому, что считали это известным? Еще более не вероятно, чтобы Гомер, повествуя об Эѳиопии, Сидонцах, Эрембах, о внешнем море, о разделении Эѳиопов на две части, не знал бы близких и всем известных стран. Если он об этом не упоминал, то здесь еще нет доказательства его незнания; потому что он не упоминал и о своей родине, и о многом другом; он считал это слишком известным, а потому недостойным упоминания для тех, которые знали и без него.
23) Точно также несправедливо упрекают Гомера за то, что он называет остров Фар "окруженным морем", и объясняют это выражение незнанием. Совершенно напротив: всякий легко мог бы воспользоваться этою данною для доказательства того, что поэту было известно все, сказанное только что об Египте; и вот почему. Всякий, рассказывая о своих странствованиях, склонен из хвастовства прибавить. К числу таких лиц принадлежал и Менелай, который, прошедши до Эѳиопов, слышал о разлитиях Нила, о том, какое количество ила они приносят стране, и о канале перед устьями, который вследствие наносов из Нила почти соединялся с материком, так что весь Египет назван Геродотом совершенно верно "даром Нила"; если даже не весь, то по крайней мере область Дельты, так называемый нижний Египет. Что Фар находится в открытом море, рассказывал также поэту Менелай; Гомер прибавил ложно "в окрытом", так как в его время остров уже не был так далек от Египта, чтобы можно было назвать его лежащим в открытом море. Но если Гомер, изобразил Менелая повествующим обо всем этом то следует заключить, что поэт знал и о прибытиях воды в Ниле, и об устьях его.
24) Точно также ошибочно и то мнение, будто Гомер не знал перешейка между египетским морем и арабским заливом, и будто он неверно говорит:
"Эѳиопов, которые живут на краю людей и разделены на две части"! Так как поэт говорит в этом случае верно, то позднейшие писатели упрекают его несправедливо. По моему мнению так далеко от истины незнание Гомером этого перешейка, что я думаю, он не только знал его, но и открыто высказался об этом; только грамматики не поняли его слов, начиная от Аристарха и Кратета, главных представителей этой науки. Когда поэт говорит:
"Эѳиопов, которые живут на краю людей и разделены на две части", оба грамматика не соглашаются между собою относительно следующего за этим стиха, именно: Аристарх пишет:
"Одни у восхода Гипериона, другие у захода",[29]
а Кратет:
"И у восхода, и у захода Гипериона",
хотя нет никакой разницы для мнения обоих, так ли писать, или иначе. Один, следуя тому методу, который, кажется, называется математическим, утверждает, что тропический пояс обнимается океаном, по обеим сторонам его находится умеренный пояс, как занимаемый нами, так и лежащий в другой части света. Подобно тому как Эѳиопами называются у нас те, которые живут по направлению к югу на всей обитаемой земле, на краю всех остальных народов, вдоль Океана, так Гомер думает, что следует некоторых Эѳиопов, живущих вдоль этого самого Океана и на краю прочих обитателей этого второго умеренного пояса, следует считать их обитающими по ту сторону Океана. Он полагает, что есть два народа Эѳиопов, и что на две части они разделяются океаном. Слова же:
"И у захода Гипериона, и у восхода" прибавлены потому, что Зодиак небесный всегда находится прямо над Зодиаком земным, а этот последний никогда в своем изгибе не выходит за пределы обеих Эѳиопии, вследствие чего необходимо представлять себе весь путь солнца в пределах этого пространства; причем восход и заход солнца совершаются для разных народов в различных пунктах и различным образом. Так объясняет Кратет, считая это объяснение более, нежели другое, согласным с началами Астрономии. Но можно было сказать проще, оставляя неприкосновенным факт разделения Эѳиопов на две части, именно: что от восхода до захода солнца вдоль океана по обеим сторонам его живут Эѳиопы. Какая в самом деле разница в смысле, выразить ли это так, как он, или как Аристарх, т. е.
"Одни у захода Гипериона, другие у восхода"? потому что это последнее значит, что Эѳиопы живут на востоке и на западе по обеим сторонам Океана. Однако Аристарх отвергает такое мнение, полагая, что Гомер говорит о разделении на две части только наших Эѳиопов, тех, которые по отношению к Эллинам живут на крайнем юге; и что эти Эѳиопы не разделяются на две части так, чтобы образовать две Эѳиопии, одну на востоке, другую на западе; он признает только одну Эѳиопию, лежащую по отношению к Эллинам на юге и примыкающую к Египту. Не зная этого, равно как и других предметов, на которые указывает Аполлодор во второй книге своего рассуждения о "Каталоге кораблей", Гомер, по мнению Аристарха, выдумал о местах жительства Эѳиопов то, чего нет.
25) Против Кратета можно привести много такого, что, быть может, не имеет никакого отношения к настоящему труду. Аристарха мы одобряем за то, что он, отвергнувши положение Кратета, допускающее многие возражения, предполагает, что речь поэта была о нашей Эѳиопии; в остальном же мы подвергаем его критике. Прежде всего нужно заметить, что он напрасно пускается в мелочные соображения относительно чтения, потому что и иное чтение может быть согласно с его способом понимания. Какая действительно разница-так ли выразиться: в нашем полушарии существует две народности Эѳиопов: одни на востоке, другие на западе; или же так: и на востоке и на западе? Во вторых, он защищает ложное мнение. Предположим, что поэт не знал перешейка, и что в следующем стихе он упоминает об Эѳиопии, граничащей с Египтом:
"Эѳиопов, которые разделены на две части".
Неужели на самом деле они не разделяются на две народности, и поэт сказал это по неведению? Неужели Египет и Египтяне, начиная от Дельты до Сиэны, не разделяются Нилом на две части?
"Одни у захода Гиперионы, другие у восхода"? Что же представляет Египет, как не речной остров, который подвергается наводнениям? Он располагается по обеим сторонам реки, на восточной и западной. Эѳиопия лежит по прямой линии непосредственно за Египтом, в подобном же отношении находится к Нилу, обладает теми же особенностями местоположения; и она также как Египет узка, длинна и подвержена наводнениям. Вне пределов наводнений, она пустынна, безводна, способна к незначительному заселению, как на восточном, так и на западном берегу реки. Почему же она не разделена на две части? Или Нил представляется достаточной границею для того, чтобы отделить Азию от Либии, потому что он течет к югу на расстоянии более 10,000 стадий, и имеет ширины столько, что обнимает многолюдные острова, из которых значительнее всех Мероэ, царская резиденция и главный город Эѳиопов; но этот же Нил неужели оказывается недостаточным разделить на две части Эѳиопию? Возражатели против тех, которые разделяют материк рекой, выставляют тот важнейший аргумент, что они будто бы разрывают Египет и Эѳиопию, и делают одну часть каждой из них либийскою, другую-азиатскою; чтобы избежать этого неудобства, нужно или вовсе не разделять материков, или же делить не рекою.
26) Но можно разделить и Эѳиопию иным способом. Все плававшие в Океане вдоль берегов Либии, как те, которые отправлялись от Красного моря, так и те, которые плавали от Геракловых столбов, дошедши до известного пункта, поворачивали назад, задерживаемые многими препятствиями, вследствие чего очень многие проникались тем мнением, что море разделялось по середине перешейком. Между тем все Атлантическое. море, особенно в южной части, не прерывается в своем течении. Все мореплаватели называли Эѳиопскими крайние места, до которых они доходили, и делали их известными, под этим именем. Что же несообразного представляет то что Гомер увлекаемый молвою, также разделял Эѳиопов, помещая одних на востоке, других на западе? Между тем относительно промежуточных местностей не известно было, заняты они, или нет. Впрочем Ефор сообщает другое древнее известие, которое, можно думать не без основания, известно было и Гомеру. Он передает, что по мнению, господствовавшему среди Тартесийцев, Эѳиопы вторгались в Либию до запада, причем одни остались здесь, а другие заняли большую часть морского побережья. Но убеждению Ефора разделение это побудило и Гомера выразиться:
"Эѳиопов, которые живут на краю людей и разделены на две части".
27) Такие возражения можно сделать Аристарху и тем, которые следуют за ним; можно также сказать и другое еще более убедительное, чем устраняется упрек Гомеру в грубом невежестве. Я утверждаю согласно с мнением древних Эллинов, что северные народы назывались одним именем Скиѳов или Номадов, точно также как и у Гомера, и что когда то с течением времени открыты были западные страны, для названия здешних народов употреблялись общие имена Кельтов, Иберов, или же смешанные имена Кельтиберов и Кельтоскиѳов; потому что вследствие неведения разные народы соединялись в одном общем имени, подобно этому все южные страны, расположенные у Океана, назывались Эѳиопией, что доказывается следующим обстоятельством: Эсхил в "Скованном Промеѳее" говорит так: (Ты увидишь) священное течение Эриѳрейского моря по пурпурному руслу, а также озера с медным отблеском подле Океана, кормильца Эѳиопов, там, где всевидящее солнце теплыми волнами мягкой воды освежает свое тело и усталых коней".
Так как океан во всей южной полосе занимает одинаковое положение к солнцу и оказывает ему одинаково услугу (о которой говорит Эсхил), то мне кажется, что, по мнению поэта, Эѳиопы занимали всю южную полосу. Потом Еврипид в "Фаэѳонте" говорит, что Климена
"-дана была Меропу, владыке земли, той земли, которую прежде всего солнце с высоты своей колесницы, запряженной четверкою, согревает золотым пламенем. Чернокожие соседи называют ее "стойлами лошадей солнца и блестящей Авроры". В этом месте солнцу и Авроре приписываются общие стойла; а в следующих стихах поэт утверждает, что они находятся вблизи дворца Меропа. Вообще во всем ходе драмы это перепутывается: говорится не собственно о нашей Эѳиопии, которая граничит с Египтом, но скорее вообще оберегах Океана, которые тянутся во всей южной полосе.
28) Ефор также разделяет мнение древних об Эѳиопии, когда говорит в своем трактате о Европе: "если область неба и земли мы разделим на четыре части, то одна в пределах Апелиота будет занята Индийцами, другая южная Эѳиопами, третья западная Кельтами, четвертая, лежащая в пределах ветра Борея, Скиѳами. "При этом он прибавляет что Эѳиопия и Скиѳия обширнее других стран. "Кажется", говорит он, народ Эѳиопский тянется от зимнего востока до запада, а Скиѳия расположена против этого народа". Что Гомер с этим согласен, видно уже из того, что по его словам, Иѳака лежит
"Во мраке (что значит на севере), а прочие острова далеко в области Авроры и солнца"[30]: так он называет южную часть земли.
Потом в другом месте:
"Пускай идут или направо к Авроре и солнцу, или налево в область мрака"[31]. Пли далее: "О друзья! ведь мы не знаем, где область мрака и Аврора, где светящее смертным солнце уходит под землю, и где оно восходит",[32] о чем мы будем говорить яснее, когда речь пойдет об Иѳаке. И так, когда поэт говорит:
"Вчера Зевс отправился на Океан к беспорочным Эѳиопам",[33] то нужно понимать эти слова в более общем смысле, разумея под Океаном вообще всю южную полосу а не одну Эѳиопию, потому что к какому бы пункту этой полосы мы не обратили наши взоры, всегда мы будем на Океане и в Эѳиопии. Точно тоже самое говорится и в следующих стихах:
(увидел) его (Посейдон), возвращавшийся тогда от Эѳиопов, с высоты отдаленных солимских гор"[34]
Выражения эти означают тоже самое, что "из южных стран", так как Солимами он называет не тех, которые живут в Писидии, но, как я сказал прежде, он выдумал одноименный народ, который находится в том же отношении к блуждающему на судне Одиссею и к южным народам, каковы напр: Эѳиопы, в таком же отношении, говорю я, как Писидийские Солимы к Понту и к Ээиопам, живущим выше Египта. Потом он ведет речь о журавлях, обобщая ее таким же образом:
"Когда они бегут от зимы и от обильных дождей, они с криком летят к водам океана, неся войну Пигмеям и смерть"[35]
Журавля несущегося к югу, видит не только в Элладе, но также и в Италии, Иберии, в Каспии и Бактриане. Так как Океан простирается по всему южному побережью, и так как журавли улетают от зимы во всю эту область, то и относительно Пигмеев нужно принимать, что, по мнению Гомера, они заселяли всю эту страну. Если же позднейшие писатели ограничивают область Эѳиопов только теми, которые живут над Египтом и только в ним приурочивают и оказание о Пигмеях, то это нисколько не распространяется на древних. Ведь мы в настоящее время не называем Ахейцами и Аргивянами всех сражавшихся под Троею, между тем как Гомер называет этим именем всех их. Близко в этому и то, что я говорю о разделении Эѳиопов на две части, именно: что нужно понимать под этим именем те народы, которые занимают весь берег Океана от восхода солнца до захода. Так понимаемые Эѳиопы, действительно разделены физически Арабским заливом, который уподобляется значительной части меридионального круга и наподобие реки тянется в длину почти на 15.000 стадий, а наибольшая ширина которого не превышает 1,000 стадий; длина его увеличивается еще тем, что самая углубленная часть залива отделяется от Пелузийскаго моря всего тремя или четырьмя днями пути, перешейком. Подобно тому как остроумнейшие из тех, которые отделяют Азию от Либии, считают более естественною гранью обоих материков залив, а не реку Нил, потому что залив простирается почти от одного моря до другого, тогда как Нил течет далеко от Океана, а потому и не может собственно отделять Азию от Либии, - подобно тому и я полагаю, что по мнению поэта, вся южная область обитаемой земли разделялись на две части этим заливом. Как мог не знать он в таком случае перешейка, который образуется Арабским заливом и Египетским морем?
29) Но уже совершенно не сообразным кажется мнение, что поэт знал в точности египетские Ѳивы, отстоящие от нашего моря немного менее, чем на 5,000 стадий и в тоже время не знал будто бы ни углублений арабийского залива, ни перешейка подле него, имевшего ширины не более 1.000 стадий. Еще несообразнее было бы, если бы Гомер знал, что Нил носит одно название с столь обширною страною как Египет, но не понимал бы причины этого. Очень ясно должно было представиться Гомеру то, о чем говорил Геродот, именно: что страна была даром реки и через это получила от неё название. Впрочем из особенностей каждой местности наиболее известны бывают те, которые представляют что нибудь необыкновенное и очевидны для всех, а таково в данном случае разлитие Нила, и вследствие того наносы в море. Подобно тому как приезжая в Египет, путешественники узнают прежде прочих свойств страны природу Нила; потому что туземцы не могут сообщить иностранцам ничего более для них нового и в тоже время более интересного у самих Египтян (так как лицу познакомившемуся с рекою делаются вполне ясными особенности всей страны), - подобно этому узнают прежде всего о Ниле и те, которые слушают рассказы о Египте вдали. К этому же присоединяется любознательность поэта, его любовь к путешествиям, что признают за ним все, рассказывавшие, его биографию; впрочем многие примеры этого можно позаимствовать из самих произведений поэта. И так, много есть доказательств того, что Гомер всегда знал и ясно излагал то, о чем нужно было говорить, и умалчивал о том, что слишком хорошо было известно, или же обозначал только эпитетами.
30) Удивительно, что Египтяне и Сирийцы, к которым мы теперь обращаемся, не понимают Гомера трактующего о их же предметах, и обвиняют его в незнании, в котором они виновны сами, как показывает наше рассуждение. Вообще, не говорить о чем либо вовсе не служит признаком незнания; ведь поэт не говорит ни о течениях Еврипа, ни о Ѳермопилах, ни о многом ином, что было известно всем Эллинам; конечно и он знал все это. В других случаях он. говорит о каких либо предметах, но намеренно глухие отрицают это, почему нужно обвинять их же самих. Так поэт называет "упавшими с неба", не только ручьи, но всякие течения воды, потому что все они наполняются дождевою водою. Однако общее свойство делается частным в применении к какому-либо предмету, превосходящему остальные того же рода; иначе следует понимать эпитет "упавший с неба" при слове ручей (χειμάρρους) и иначе при слове "река постоянно текущая" (ἀένναον); в этом случае мы имеем как бы двоякое превосходство. Подобно тому как есть преувеличения в самых преувеличениях, как например: "быть легче тени корки", "трусливее зайца Фригийскаго", "обладать куском земли более легким, чем письмо лаконское", подобно этому в названии Нила "упавшим с неба", к одному превосходству прибавлено другое. Потому что ручей скорее прочих рек может быть назван упавшим с неба, Нил же скорее, нежели ручьи, ибо он наполняется столь значительным количеством воды и в течении столь продолжительного времени. Итак, если поэту известно было разлитие Нила, как мы утверждаем в противоположность другим, и если он прилагает к нему этот эпитет, то не иначе это нужно понимать, как мы изложили теперь. То обстоятельство, что Нил заканчивается множеством устьев, - общее у Нила с другими реками, почему поэт считает это не столько достойным упоминания, особенно для знающих; равным образом не говорит об этом и Алкей, хотя и сообщает, что он сам посещал Египет. Наносы могли подразумеваться сами собою, как следствие разлитий, а также и из того, что он говорит о Фаре. Что бы кто-либо говорил Гомеру или точнее, чтобы общая молва гласила, что остров в то время на столько отстоял от материка, сколько корабль проходит в день, это не возможно,: подобная ложь была слишком очевидна. Что же касается до разлития и до наносов, то вероятно, что он слышал сведения менее определенные, более общие; сообразивши, что остров во время посещения Египта Менелаем находился на большем расстоянии от суши, нежели в его время, поэт уже от себя в несколько раз увеличил расстояние, чтобы сообщить рассказу вид басни. Но басня выдумываются не вследствие незнания, доказательства чего существуют на лицо: что повествуют поэты о Протее, Пигмеях, о силе чар и т. п. предметах, это рассказывается не вследствие незнания, но для доставления слушателям удовольствия и развлечения. "Каким образом Гомер говорит о Фаре, что он имеет воду, тогда как остров безводен?"
"Есть в нем удобная гавань, откуда выгоняют в море закругленные корабли, запасшись черной водою"[36]
Не возможно, чтобы источник высох; с другой стороны поэт вовсе не говорит, что воду доставали на острове, упоминая только о нагружении водою, благодаря удобству пристани, причем воду можно было черпать на противоположном берегу. Из этого эмфатического выражения поэта видно, что он сам понимал, что, называя остров "окруженным морем", он высказывал не истину, по преувеличение и басню.
31) Далее, так как рассказы о странствованиях Менелая, кажется, подтверждают незнание поэтом тех местностей, то может быть лучше всего изложить то, чего ищут в этих стихах, и таким образом в одно время и полнее объяснить, и защитить поэта. Менелай обращается с такими словами к Телемаху, выразившему удивление относительно украшений его царского дворца: "Многое претерпевши, много блуждая, я носился на кораблях, а на восьмом году посетил Кипр и Финикию, Египтян, пришел к Эѳиопам, Сидонцам, Эрембам и в Либию".[37]
Спрашивают, к каким Эѳиопам он прибыл, плывя из Египта? потому что в нашем море не обитают никакие Эѳиопы, а с другой стороны нельзя было кораблям проехать через катаракты Нила? потом кто эти Сидонцы? Потому что нельзя разуметь тех, которые живут в Финикии; поэт должен был упомянуть о виде, сказавши прежде о роде. Кто же Эрембы? Это имя новое. Аристоник, современный нам граматик, в своем трактате "о странствованиях Менелая" изложил мнения многих лиц о каждом из этих вопросов; для нас же будет достаточно сказать об этом кратко. Одни из тех, которые утверждают, что Менелай плавал в Эѳиопию, ведут путь его через Гадиру в Индию, соглашая вместе с этим и время путешествия, из которого Менелай, по собственным словам его, возвратился на восьмом году. Другие полагают, что он прошел через Арабский залив, вдоль перешейка этого залива; наконец по мнению третьих он переплыл через какой нибудь из каналов Нила. Итак, тот путь, по которому ведет Менелая Кратет, не единственный; не потому чтобы он был не возможен (потому что не безусловно невозможны и странствования Одиссея), но потопу, что он не согласуется с математическими положениями этого автора и с продолжительностью странствования. Менелая задерживали некоторые препятствия против его желания, как напр. опасности плавания, ибо он сам говорит, что у него осталось из 60-ти кораблей пять, но были задержки и добровольные, из корыстолюбия. Так говорит Нестор:
"Он, собирая здесь средства к жизни и золото, блуждал с кораблями".[38]
"Странствуя по Кипру, Финикии и среди Египтян".[39]
Путь через перешеек или один из каналов, если бы и был упомянут поэтом, должен быть принят как басня; а не будучи назван поэтом, он вводится в рассказы напрасно и противно вероятности. Невероятным я называю его потому, что до Троянской войны не существовало никакого канала; говорят, что Сезострис, решившись первый прорыть его, оставил свое намерение не осуществленным, потому что считал уровень моря слишком высоким. Самый перешеек был непроходим для кораблей, и Эратосѳен ошибается, предполагая противное, именно думая, что в то время не было еще разрыва материка у Геракловых столбов, поэтому будто бы у перешейка море внешнее было на одном уровне с внутренним и, будучи выше перешейка, покрывало последний, а после того как перерыв у Гадиры совершился, внутреннее море понизилось и обнажило сушу, что подле Касия и Пелузия до Красного моря. Но какое мы имеем свидетельство того, что разрыва до Троянской войны еще не было? Может быть, поэт, изображая Одиссея плывущим этим путем (с запада) в Океане, дает знать, что пролив в то время уже образовался, а вместе с тем, заставляя Менелая плыть из Египта в Красное море, он не предполагал существования пролива. Впрочем поэт выводит Протея, говорящего так Менелаю:
"Но тебя в Елисейскую равнину и на края земли бессмертные пошлют".[40]
Какая же страна называется здесь крайнею, как не западный предел земли, что доказывает упоминание о Зефире:
"Океан посылает тиходующие ветры Зефира".[41]
Все рассуждение Эратосѳена исполнено неясностей.
32) Итак, если поэт знал, что перешеек некогда всецело был покрыть морем, то насколько больше заслуживает нашей веры известие о разделении Эѳиопов на две части, разорванных столь значительным проливом? И какая корысть могла быть Менелаю от Эѳиопов внешнего мора и тех, которые обитали по берегам океана? Действительно, спутники Телемаха удивляются обилию украшений царских палат, украшений состоявших "из золота, янтаря, серебра и слоновой кости".[42]
Из этих предметов ни-один не имелся у Эѳиопов в изобилии, кроме слоновой кости, так как большая часть Эѳиопов были очень бедны и к тому же вели кочевой образ жизни. Это правда, скажут; но подле них лежала Арабия и некоторые области Индии; Арабия, которая одна называется счастливою, преимущественно перед всеми странами мира; хотя Индия не называется тем же именем, однако и ее считают и изображают как "счастливейшую страну" мы отвечаем на это, что Индии Гомер не знал; в противном случае он упомянул бы об ней; а что касается Арабии, которую теперь называют счастливою, то она не была в то время богата, напротив была бедна и население её городов обитало в палатках. Область, доставляющая ароматы, откуда и происходит самое имя её (ἀροματοφόρος), перенесенное потом на всю Арабию в силу того, что подобные товары в наших странах редки и дороги, - область эта незначительна. В наше время жители Арабии пользуются благосостоянием и богаты, благодаря непрерывным и многочисленным сношениям; тогда же, по всей вероятности, этого не было.
Разумеется, кто торговал ароматами и гонял верблюдов, тот и приобретал подобною торговлею некоторый достаток. Менедаю нужны были добыча или подарки от царей и вельмож, которые, обладая средствами, охотно давали бы ему за его знатность и славу. Египтяне и соседние с ними Эѳиопы, Арабы не были ни совершенно дики, ни совершенно несведущи относительно славы Атридов, приобретенной главным образом успешным окончанием Троянской войны, так что Менелай мог надеяться получить от них подарки, подобно тому как по поводу брони Агамемнона сказано:
"Его некогда в знак гостеприимства дал ему Кинир, потому что до Кипра доходила его великая слава"
.
Необходимо при этом сказать, что большую часть времени Менелай странствовал по Фииикии, Сирии, Египту, в Либии, а также в окрестностях Кипра и вообще по берегам нашего моря и по нашим островам, потому что в этих местностях можно было получить и дары и гостеприимства, и приобрести кое что силою и разбоем, в особенности от тех, которые сражались в союзе с Троянцами. Между тем отдаленные варвары, жившие на берегах внешнего моря, не внушали Менелаю никакой надежды на приобретение. Поэт говорит, что Менелай приходил в Эѳиопию, а не так, будто бы он достиг только границ её, прилегающих к Египту; кроме того границы эти могли быть в то время ближе к Ѳивам, нежели теперь; и в настоящее время близки эти границы, поре Сиэны и Фил. Из этих городов первый лежит в Египте, а население второго состоит из Эѳиопов и Египтян. Что Менелай, пришедши в Ѳивы, мог дойти не только до границ, но проникнуть и далее до Эѳиопов, благодаря гостеприимству царя, - ничего нет в этом невозможного. Одиссей говорит так, что он приходил в страну киклопов, направившись вперед от моря к пещере, потому что она расположена была на краю страны. Он говорит также, что приходил в Эолию, к Лестригонам и в прочие местности, куда только ни приставал его корабль. Таким же образом приходил и Менелай в Эѳиопию, в Либию, потому что он приставал к берегам этих стран. Отсюда гавань, что подле Ардании выше Парайтания, называется Менелаем.
33) Если поэт, упомянувши о Финикиянах, называет по имени Сидонцев, т. е. жителей главного города Финикии, он пользуется обыкновенным оборотом, как наприм. к кораблям. "Он привел Трояцнев и Гектора"[43].
Или:
"Не было более в живых сыновей мужественного Ойнея; не было более и его самого; и Мелеагр белокурый умер"[44]
Или:
"Достиг Иды....и Гаргара"[45]
Или:
"Они владели Евбеей... Халкидою и Эретрией"
.
Также Сапфо говорит:
"Тебя родил ила Кипр, или Паф или Панорм":
Было что-нибудь другое, побудившее поэта, упомянувши о Финикии, снова отдельно назвать Сидон; потому что для исчисления народов по порядку ему достаточно было сказать так: Странствуя по Кипру, Финикии и среди Египтян, я пришел к Эѳиопам. А чтобы показать, что Менелай пробыл у Сидонцев дольше, так как прежде он слышал рассказы об их благосостояний, то ему прилично было превозносить их, упоминать об их искусствах, а также о том, что Елена прежде радушно была здесь принята, вместе с Александром. Вот почему он говорит, что у Александра сложено много драгоценных предметов от Сидонцев:
"Здесь были разукрашенные пеплы, изделия сидонских женщин, которых сам богоподобный Александр увез из Сидона, плывши но широкому морю, - тем самым путем, которым он увез и Елену"[46].
У Менелая точно также были сокровища; он говорит Телемаху:
"Я дам тебе искусно отделанную чашу: вся она из серебра и по краям обвита золотом, изделие Гефеста; подарил мне ее знаменитый герой, царь Сидонцев, в то время, когда он принимал меня в своем доме на обратном пути"[47]:
Нужно понимать, что "изделия Гефеста" сказано гиперболически, как называют прекрасные вещи изделиями Аѳины, Харит или Муз. Что Сидонцы были хорошие мастера, он намекает на это своею похвалою чаше, которую Евней дал за Ликаона, говоря:
- "далеко превосходила красотою все остальные, какие есть на земле, потому что сделали ее прекрасно многоискусные Сидонцы, а привезли Финикийские мужи"
.
34) Об Эрембах говорено было много, но наиболее заслуживают веры те, которые полагают, что именем этим называются Арабы, а наш Зенон даже пишет так (вместо обыкновенного чтения): "Я приходил к Эѳиопам, к Сидонцам, Арабам (вместо Эрембам)."
Но нет необходимости изменять чтение, так как оно идет от древности; гораздо скорее можно объяснять это переменою имени, что часто встречается у всех народов; а иногда без сомнения делают это лица, занимающиеся грамматическими объяснениями. Лучше всех, кажется мне, говорит Посейдоний. отыскивая первоначальный смысл имени в родстве и общении народов. Народы Армянские, Сирийские и Арабский обнаруживают большое племенное родство в языке, образе жизни, наружных чертах, в особенности там, где они находятся в соседстве между со-и бою. Очевидно, Месопотамия населена этими тремя народами, и здесь сходство их наиболее очевидно. Хотя есть некоторая разница согласно с климатом между теми, которые ближе к северу, и теми, которые к югу и средними между этими двумя ветвями, но все таки общие черты между ними преобладают. С другой стороны Ассирияне, Ариане и Армянцы стоят близко как к тел поименованным выше, так и между собою. Отсюда, по предположению Посейдония, получилось и сходство названия этих: народов. Действительно так названные нами Сирийцы самыми Сирийцами) называются Армянами и Арамеями; на это последнее походит имя Армян, Арабов и Эрембов, каким именем древние Эллины называли, быть может, Арабов, тем более, что это подтверждается коренным значением слова. Так, большинство производит слово Эрембы от εἰς τὸν ἔραν ἐμβαίνειν (проникать под землю); в последствии заменивши это название более понятным, назвали тот же народ Троглодитами, а эта последние суть те из Арабов, которые расположены на другой стороне арабийского залива, что подле Египта и Эѳиопии. По всей вероятности, думает Посейдоний, поэт упоминает об них; к ним, по его словам, приходил Менелай, а темь самым и к Эѳиопам, потому что эти последние живут в соседстве со Ѳиваидою. Равным образом, поэт упоминает об этих путешествиях, не вследствие торговых сношений и богатства этих народов (то и другое было незначительно), но вследствие продолжительности пути и его славы, потому что достославно было столь отдаленное путешествие; это подтверждается следующими стихами:
"Он видел города многих народов и знал их нравы".
Или:
"Много претерпевши и после многих блужданий а привез (мои сокровища)."
Гезиод в "Каталоге" говорит:
"И дочь Араба, которого родил благодушный Гермес и Ѳрония, дочь владыки Бела"
.
Точно также говорил и Стезихор. И так можно полагать, что от Араба и страна Арабия получила тогда уже свое имя, но этого быть может еще не было во время героев.
35) Те, которые воображают, что Эрембы - особый эѳиопский народ, что Кефены (Κηφῆνες) составляют другой народ, Пигмей - третий и множество других, - представляющие себе дело таким образом, заслуживают меньшей веры. Кроме того, что это не вероятно, изложение это смешивает историю с баснею. Похожи на этих и те, которые полагают, что Сидонцы обитают на берегах Персидского моря или какой нибудь части океана, перенося вместе с тем и странствования Менелая и Финикийцев в открытый океан. Немаловажная причина того, почему им нельзя верить, заключается в том, что они противоречат друг другу. Одни утверждают, что и Финикийцы и Сидонцы нашего моря - колония Садонцев океанийских, указывая и причину наименования их Финикийцами, именно будто бы потому так они названы, что море имеет красный цвет; другие же тех Сидонцев называют колонистами наших. Некоторые и Эѳиопию переносят в нашу Финикию, утверждая, что повествуемое об Андромеде случилось подле Иопы, и они говорят это не потому, чтобы не знали местностей, но желают пользоваться свободою басни, - подобно тем рассказам, которые есть у Гезиода и других поэтов. Рассказы эти приводит Аполлодор, не зная, как согласить их с рассказами Гомера. Он приводит слова Гомера о Понте и Египте, обвиняя его в искажении, утверждая, что поэт желал сообщить действительное, но он говорит о недействительном как действительном вследствие незнания. Но ведь Гезиода не может кто-либо обвинять в незнании, когда он говорит о "Полусобаках", "Макрокефалах" и "Пигмеях", не упрекают и Гомера, рассказывающего о таких же предметах, в том числе и о Пигмеях, ни Алкмана, когда он повествует о "Стеганоподах", или Эсхила о "Кинокефалах", Стернофѳальмах" и "Мономматахъ". Кроме того, мы не обращаем внимания на прозаических писателей, излагающих многое под видом истории, хотя на самом деле, сознаются что пишут басни. Тотчас обнаруживается, что они сознательно приплетают басни, не вследствие незнания того, что есть в действительности, но измышляя невозможное для того, чтобы чудесным доставить удовольствие слушателю; между тем кажется, что они сочиняют по незнанию; ибо наиболее неправдоподобное рассказывают они о странах темных и незнакомых. Ѳеопомп сознается открыто, что он рядом с историей будет излагать и басни, только лучше, чем Геродот, Ктезия, Гелланик и те, которые писали об Индии.
36) О явлениях на океане рассказывается в форме басни, потому что такой формы поэту следует держаться. В рассказе о Харибде, идет у Гомера речь, об отливах и приливах; ибо самая Харибда не была вполне изобретением Гомера, но рассказ о ней был сочинен из того, что совершается у Сицилийского пролива. Если же прилив и отлив происходили только дважды каждый день и каждую ночь, а поэт говорит трижды:
"Трижды в день она изрыгает воду и трижды ее поглощает", то в оправдание сего можно сказать так. Должно понимать, что сказано это не вследствие незнания самого явления, но для трагизма и ужаса, что прибавила это к своим речам Кирка для отвращения Одиссея от его намерения, с какою целью и примешала ложь. Вот как говорит Кирка в тех же самых стихах:
"Трижды в день она изрыгает, трижды страшно поглощает, и ты не попадай туда в тот момент, когда она поглощает, потому что и сам Посейдон не в силах будет тогда спасти тебя"
.
Но Одиссей попал туда именно во время поглощения и не погиб, как сам говорит об этом:
"она поглощала соленую воду моря, но я, поднявшись вверх на высокую смоковницу, прицепился там, как летучая мышь"
.
Потом, дождавшись обломков корабля и схватившись за них, он был спасен. Следовательно Кирка солгала как в этом, так равно и в том, что Харибда изрыгает в день трижды вместо дважды, тем более, что общеупотребительна подобная гипербола, потому что говорят "трижды блаженные", "трижды несчастные". Поэт говорит:
"Трижды блаженные Данаи"
.
Йли:
"Прелестная и трижды желанная"[48]
Или:
"На три, на четыре куска (раздробившись)"
.
Может быть, можно доказать самым количеством времени, что поэт верно намекает на действительность, потому что более сообразно с двойным приливом и отливом в продолжение дня и ночи, чем с тройным то, что Одиссей так долго ждал обломков корабля находившихся под водою, что он сильно желал возвращения их, держась непрерывно за ветви смоковницы.
"Я крепко держался, пока она не изрыгнула обратно мачты и киля корабля, но это наступило поздно, не смотря на мое желание; именно когда муж покидает собрание и отправляется ужинать, решивши многие тяжбы юных тяжущихся; тогда только явились ко мне эти обломки из Харибды"[49].
Все это заключает в себе намек на значительный промежуток времени, а особенно то, что поэт говорит о наступлении вечера, и что он не употребляет общего выражения: "Когда поднимается судья", но прибавляет: "разрешивши многие тяжбы", через что время несколько замедляется.
Вообще поэт изобразил бы спасение потерпевшего кораблекрушение не-вероятным, если бы, прежде чем Одиссей далеко отделился от Харибды, прилив тотчас снова увлек бы его обратно.
37) Впрочем Аполлодор соглашаясь с Эратосѳеном, делает упрек Каллимаху, за то, что он будучи грамматиком, называл в противоположность мнению Гомера, у которого места странствования Одиссея, переносятся в открытый океан - называл Гавд и Коркиру в числе пунктов, куда приставал Одиссей. Если странствования не было вовсе, но все это вымысел Гомера, тогда упрек справедлив. А если странствование было, только около других мест, тогда нужно тотчас сказать, около каких и исправить тем ошибку. И так, если нельзя с вероятностью утверждать, что все это вымысел, как мы показали, и так как нельзя указать никаких других мест, более согласных с описанием поэта (нежели Гавд и Коркира), то обвинение Каллимаха Аполлодором должно рушиться.
38) Деметрий из Скепсиса рассуждает также неправильно, и к тому же он оказывается виновным в некоторых ошибках Аполлодора. С жаром возражая Неапѳу из Кизика, сказавшему, что Аргонавты, плывя в Фазис, - плавание засвидетельствованное Гомером и другими писателями, - построили подле Кизика храм матери Идаи, - он говорит, что Гомер вообще не знал странствования Язона в Фазис. Это противоречит не только тому, что рассказывает Гомер, но собственным словам Деметрия, потому что он говорит, что Ахилл опустошил Лаб и другие страны, но удержался от Лемна и соседних островов вследствие родства с Язоном и сыном его Евнеем, который в то время владел островом. Каким же образом поэт знал, что Язон и Ахилл родственники или одноплеменники, или соседи, или что они находились в каких нибудь иных близких отношениях вследствие того, что оба они происходили из Ѳессалии: один из Иолка, другой из Ахейской Фѳиотиды), - не зная того, каким образом случилось, что Язон, родом из Иолка не оставил по себе на родине, в Ѳессалии, никаких преемников, между тем сына своего сделал владыкою Лемна? Ведь поэт знал Пелию и дочерей его, красивейшую из них Алкестиду и сына её:
"Божественная из женщин Алкестида, прекраснейшая по наружности из дочерей Пелии родила Евмеда."[50]
Неужели он ничего не слышал о приключениях с Язоном, с кораблем Арго и с Аргонавтами, о чем единогласно рассказывается всеми? Или неужели он всецело выдумал плавание по океану от Айета без всякого исторического основания?
39) Нет, потому что все говорят, что плавание в Фазис вероятно, совершено было по распоряжению Пелии, правдоподобно также возвращение и занятие некоторых островов во время плавания. Я убежден, что отдаленное странствование Язона, равно как Одиссея и Менелая, было на самом деле, что доказывается достоверными памятниками, существующими до нашего времени и произведениями Гомера. Около Фазиса показывают город Айю (Αἷα); считается также достоверным, что Айет царствовал в Колхиде, и среди тамошних жителей имя это сделалось народным. Далее повествуется о чародейке Медее и богатствах той страны, состоящих из золота, серебра и железа, богатствах которые и заставляют подозревать истинную причину похода, побудившую прежде Фрикса совершить это плавание. Существуют кроме того памятники обоих походов: один Фрикса по границам Колхиды и Иберии, Язоновы же памятники находятся во многих местах Армении, Мидии (Μηδείας), а также в соседних с этими местностях. Броме того, говорят, что есть много следов походов Язона и Фрикса в окрестностях Синопы и на её морском берегу, около Пропонтиды, Геллеспонта до Лемна; следы Язонова путешествия и преследования его Колхидянами рассеяны везде до Крита, Италии и Адрии; некоторые из них обозначает Каллимах, как напр: Эйглету, Анафе соседнюю с Ѳерою спартанскою"[51].
Говорит в начале стихотворения:
"Как герои от Айета Китея (Κυταίον) снова приплыли в древнюю Гемонию".
Потом о Колхидянах:
"Они, у Иллирийского моря опустивши весла, основали город не далеко от камня змеи, умертвившей белокурую Гармонию; у Греков он называется городком "Изгнанных" а на языке Колхидян Полы (Πόλαι)[52].
Некоторые утверждают, что Язон с своими спутниками проплыл вверх по Истру на большое расстояние; другие же, что он доезжал только до Адриатического моря. Первые так утверждают вследствие незнания местностей, а вторые, говоря, что река Истр получает начало из большего Истра и изливается в Адриатическое море, не высказывают ничего невероятного и невозможного.
40) Излагая подобные события, Гомер в одном соглашается с историками, другое прибавляет от себя, следуя общим для всех поэтов приемам и своему собственному. Он согласенъс историками, когда называет Айета, Язона, говорит об Арго, когда по поводу Айета вымышляет Айю и помещает Евнея на Лемне, самый остров он представляет дорогим для Ахилла и изображает чародейку Кирку "родную сестру гибель замышляющего Айета на подобие Медеи"[53].
Напротив он вымышляет от себя, когда переносит в открытый океан место странствований, совершенных на обратном пути из Колхиды. Следующее сказано верно, если мы допустим предыдущее разделение:
"Арго всем известный,"
т. е. плавание на этом корабле совершено было в местностях известных и густо населенных. Если же, как утверждает Деметрий из Скепсиса, пользуясь свидетельством Мимнерма, поместить жилище Айета в океане и предполагать, что Язон был послан Пелией к востоку, к внешнему морю, в таком случае путешествие туда за руном в неизвестные и темные места становится невероятным; самое плавание через страны пустынные и ненаселенные и к тому же столь отдаленные от нас, не представляется ни знаменитым ни интересующим всех.
"Никогда бы Язон не возвратился из Айи с руном, совершивши полный бед путь, исполняя трудное поручение злого Пелии, и никогда бы он с спутниками не пришел к прекрасному течению Океана".
И потом дальше:
"Город Айета, где лучи быстрого солнца покоятся в золотом тереме, у берегов океана, куда приходил божественный Язон".

Глава Третья

Доказательства своих положений Эратосѳен часто берет у плохих писателей. О взгляде Эратосѳена на всю Землю и о претерпленных ею исподволь изменениях. Стратон приписывал перемены эти тому, что будто бы речные наносы возвышали постепенно дно моря, которое, все поднимаясь, разрывало наконец сушу проливами. То же утверждал и Лидиец Ксанѳ. Страбон опровергает Стратона утверждением, что наносный речной ил останавливается у самых устьев рек, а потом сам объясняет постигшие Землю изменения и приводит достаточные им примеры.
1) Не прав Эратосѳен также в том, что он часто упоминает о личностях недостойных упоминания, в одном их опровергая, в другом доверяясь им, пользуясь их свидетельством, как наприм. Дамаста и других подобных ему. Хотя они говорят что нибудь правильно, однако и в таких случаях, не следует пользоваться их свидетельствами, или вследствие того доверять им; напротив, должно пользоваться таким образом только теми достойными писателями, которые многое сообщают верно, хотя бы многое и опустили или высказали недостаточно, но не ошибочно. Тот, кто пользуется свидетельством Дамасты, нисколько не отличается от того, который называет свидетелей Бергая или Мессенца Евемера и прочих, которых сам же Эратосѳен уличает в болтовне. Тот же Эратосѳен сообщает нам нелепое мнение Бергая, будто Арабийский залив - озеро; что Диотим, сын Стромбиха, стоявший во главе аѳинского посольства, плыл вверх по Кидну из Киликии к реке Хѳаспис, которая течет подле Суз, и что он пришел в Сузы через сорок дней; он прибавляет, что сам Диотим рассказывал ему это. Потом он удивляется, как возможно, чтобы Кидн пересекал Евфрат и Тигр, впадая в Хоаспис.
2) Можно указать впрочем не только на это, но также и на то, что Эратосѳен говорит, будто в его время не знали еще ничего о тех морях, которые, напротив, тогда до подробностей были известны. Он советует не доверяться легко первому попавшемуся, пространно излагая причины, по которым доверяться не следует, как например относительно рассказов о Понте и Адриатическом море, между тем как сам верит каждому. Так он поверил, что Иссикский залив представляет самую восточную часть нашего моря, между тем, как Диоскуриада, лежащая в глубине Понта, почти на 3000 стадий находится далее к востоку, даже согласно с тем измерением по стадиям, о котором он сам говорит; а описывая северные и крайние части Адриатического моря, он не пропускает ни-одной басни. Он верит также тому множеству басен, которые рассказываются о местностях, лежащих по ту сторону Геракловых столбов; он называет по именам остров Керну и другие места, которых теперь нигде нельзя видеть, и о которых мы упомянем после. Сказавши, что древнейшие народы плавали с целью грабежа или торговли, но что они не пускались в открытое море, а держались берега, как например Язон, который, по его словам, оставивши корабль, направлялся до Армении и Мидии от Колхидян сухим путем, - сказавши это, он прибавляет потом, что в древности никто не дерзал плавать по Египетскому морю, подле Либии, Сирии или Киликии. И так, если древними он называет тех, о которых не сохранилось у нас воспоминаний, то мне нет нужды говорить об них, плавали они, или нет. Если же говорится о народах, которых мы помним, то можно ли сомневаться что древние совершали более длинные странствования на суше и на море, чем их потомки, если только нужно верить сообщениям историков, как например: Дионис, Геракл, или сам Язон; кроме того упоминаемые Гомером: Одиссей и Менелай. Точно также вероятно, что Ѳезей и Пейриѳой, благодаря совершенным ими длинным походом, оставили по себе ту молву, что они нисходили в Ад; а Диоскуры по той же причине названы были хранителями моря и спасителями плавающих. Предметом народной молвы служит также господство Миноса на море и мореплавания Финикиян. Эти последние посещали страны, лежащие за пределами геракловых столбов, основали там города, равно как и на средних частях либийского морского побережья, немного спустя после Троянской войны. А Энея, Антенора, Енетов (Ἐνετοί) и вообще всех блуждавших по окончании Троянской войны по всей обитаемой земле, неужели нельзя их считать в числе древних людей? Эллинам того времени, а равно и варварам времен Трои приходилось терять и то, что они имели дома, и то что приобретено было войною. Поэтому после разрушения Трои победители обратились к разбоям вследствие своей бедности, а еще более побежденные, которые остались после войны в живых. Говорят, что этими последними основаны были очень многие города по всему морскому побережью вне Эллады, а некоторые и на Средиземном море.
3) Далее, Эратосѳен, показавши, на сколько расширилась область сведений об обитаемой земле для поколений после Александра и уже при жизни его, он переходит к рассуждению о фигуре земли, впрочем не той, которая населена, что было бы более согласно с сущностью его трактата, но всей земли вообще. Конечно, следовало упомянуть и об этом, но кстати. И так, сказавши, что вся земля имеет вид круга, не на подобие впрочем выточенного колеса, потому что имеет некоторые неровности, - сказавши это, он излагает те многочисленные её изменения, которые происходят от действия воды, огня, сотрясений, испарений и других подобных явлений, хотя, во всем этом автором порядок не соблюдается. Шаровидность целой земли происходит от устройства всего мира, а перемены, на которые он указывает, нисколько не изменяют фигуры всей земли: столь незначительное теряется в огромном; впрочем эти перемены производят некоторые изменения в обитаемой части земли и зависят от разных причин.
4) По его словам, важнейший вопрос состоит в том: почему в двух и трех тысячах стадий от моря внутри материка встречаются часто и в большом количестве раковины, створки и херамиды, а также озера с морскою водою, как например, говорит он, в окрестности храма Аммона и на пути, ведущем к нему и простирающемся на 3000 стадий? Много рассыпано здесь створок, много еще и теперь находят соли и бьющую вверх морскую воду. Кроме того, показывают обломки морских судов, которые, по преданию, выброшены через какое нибудь отверстие в почве, наконец столбики с дельфинами на верху и с надписью "коринѳских Ѳеоров". Сказавши это, Эратосѳен одобряет мнение физика Стратона, а также Ксанѳа-лидийца. Ксанѳ утверждает, что во время Артаксеркса была сильная засуха, так что высохли реки, озера и колодцы; что он сам нередко видел вдали от моря камни, имевшие форму раковин, а также отпечатки имеющие вид гребней и херамид, находил также озера с морскою водою среди Армян, Матиенов и в нижней Фригии, вследствие чего он убежден, что некогда равнины эти были морем. Что касается Стратона, то он еще ближе рассматривает причины всего этого: по его мнению, Евксинское море не имело прежде того прохода, что у Византии, но что те реки, которые в него изливаются, прорвали его силою своего течения, после чего вода пошла в Пропонтиду и Геллеспонт. Он полагает что, тоже самое произошло и с нашим морем, именно: что проход у Геракловых столбов образовался вследствие того, что море было переполнено реками, и когда вода вытекла, то низменные части дна обнажились. Он приводит и причины этого факта: во первых, что дно внешнего моря и внутреннего не одно и то же; во вторых, что и теперь еще тянется от Европы до Либии полоса земли на подобие ленты, находящаяся под морем, как бы свидетельствуя, что прежде внутреннее и внешнее море не составляли одного бассейна. Далее он говорит, что воды Понта наиболее мелки, но что очень глубоки моря: Критское, Сицилийское, Сардинское. Так как в первое море текут многие очень большие реки с севера и с востока, то оно наполняется илом, а остальные моря остаются глубокими; в этом, полагает он, причина того, почему самая сладкая вода в Понте, и почему течение его совершается в направлениях понижения Дна. Ему кажется, что весь Понт с течением времени будет запружен илом рек, если сохранятся подобные течения и в будущем, потому что и теперь уже, говорит он, обратилась в болото левая сторона Понта, где лежит Салмидесс, местности, соседние к Истру и называемые у моряков Стеѳа (Στήϑη), а также пустыня Скиѳская. По его мнению, и то возможно, что храм Аммона прежде находился у моря и лежат теперь на материке вследствие того, что часть воды из моря вытекла. Он предполагает, что оракул совершенно естественно сделался столь известным и знаменитым, благодаря своему положению при море; столь далекое расстояние от моря, в каком он находится теперь, делает непонятными настоящую его известность и славу. Впрочем и Египет в древности омывался морем до болот, лежащих в окрестностях Пелузия, подле горы Касия и Сирбонидского озера, потому что и теперь еще, по его словам, находят в Египте, когда роют соляные копи, углубления с песчаным дном и наполненные раковинами, как будто страна была покрыта морем; кроме того все окрестности Касия и т. н. Герр представляли неглубокие пространства, примыкавшие к Эриѳрейскому заливу. Когда количество воды в море убыло, тогда эти местности сделались открытыми, но Сирбонидское озеро осталось, в последствии прорвано было и оно, и обратилось в болото. Точно также берега озера Мериды больше походят на берега моря, нежели реки. Что некогда значительная часть материков находилась под водою, а потом обнажилась, это допустить следует; равно как и то, что не вся земля, находящаяся теперь под водою, имеет одинаковую поверхность, совершенно также, как и земля, не покрытая морем, на которой мы живем, подвержена множеству тех перемен, о которых говорит сам Эратосѳен. Таким образом в рассуждении Ксанѳа нельзя усмотреть ничего нелепого.
5) Напротив, относительно Стратона можно заметить, что он, опустивши многие действительные причины, вместо их приводит мнимые. Первая причина, говорит он, та, что дно и глубина внутреннего моря (Понта) и внешнего (Пропонтиды) не одни и те же. Напротив, относительно поднятия моря и понижения, а также того, что некоторые местности наводняются морем, а потом снова оставляются открытыми, следует предполагать причину не в том, что дно моря различно, в одних местах ниже, в других выше, но в том, что иногда самое дно поднимается, а потом снова опускается, а вместе с ним и море то поднимается, то опускается; поднявшись, оно наводняет сушу, а опустившись, возвращается в прежний бассейн. В противном случае необходимо, чтобы внезапная прибыль воды в море сопровождалась наводнением, подобно тому, как это происходит во время приливов или разлитий рек, именно в первом случае вода переносится с одних сторон, во втором количество её прибавляется. Но эти прибавления воды в море, происходящие вследствие разлития рек, не бывают ни часты, ни внезапны; с другой стороны приливы не продолжаются столь долгое время; они совершенно правильны, и они ни в нашем море, ни в каком либо другом не производят наводнений. Остается искать причины в свойствах почвы той, которая находится постоянно под морем, или же в той, которая покрывается водою по временам; впрочем скорее в той, которая находится под морем, потому что эта последняя подвижнее, и кроме того, все влажное подвергается более быстрым изменениям; здесь также и сила ветра, причина всех подобных явлений, гораздо больше. Но, как и я сказал, причина этих явлений состоит в том, что тоже самое дно иногда поднимается, иногда понижается, а не в том, что одна часть его выше другой. Это последнее принимает Стратон, как причину, полагая, что происходящее в реках случается также и на море, именно: что течение совершается с частей более возвышенных. В противном случае он не искал бы причины того течения, что у Византии, в разнице высоты грунта, говоря, что дно Евксинского моря выше, чем Пропонтиды и следующего за ней моря, прибавляя при этом и замечание относительно причины: что илом, который сверху приносится реками, переполняется бассейн моря Евксинского, и оно становится мелким, а поэтому вода из него течет за пределы. Тоже самое рассуждение он переносит и на все наше море по отношению его к внешнему, потому что он представляет дно его выше того, которое лежит под Атлантическим океаном и потому будто бы оно выше, что наполняется множеством рек и получает осадки ила. Но в таком случае нужно было бы, чтобы и течение моря, что у Геракловых столбов и у Кальпы, было похоже на то, которое у Византии. Впрочем мы это оставим, потому что скажут, что и там (у Геракловых столбов) совершается тоже самое; только оно теряется в приливах и отливах, скрываясь в них.
6) Но я спрошу теперь: что мешало, прежде чем открылся проход у Византии, и когда (как и теперь) дно Евксинского моря было ниже Пропонтиды и соседнего моря, что мешало Евксинскому морю наполняться реками, морем ли оно было и прежде, иди озером больше Меотийского? Если мне в этом уступают, я прибавлю следующее: поверхности вод морей Евксинского и Пропонтиды находились в таком отношении между собою, что пока уровень в обеих морях оставался тот же, вода не вытекала вследствие равновесия между давлением и сопротивлением; а потом, когда внутреннее море поднялось, тогда излишек воды устремился из него с силою и вытек; вот почему внешнее море образовало одно течение с внутренним и приобрело тот же уровень, что и внутреннее, было ли оно прежде морем, или же озером, которое в последствии сделалось морем через смешение и преобладание моря. Если и в этом уступят мне, то понятно, что ничто не могло помешать образованию настоящего течения и в настоящее время, и что течение это происходит не от возвышенного или наклонного грунта, как то заявлял Стратон.
7) Это можно распространить на все наше море, а также и на внешнее, полагая причину течения не в грунте, не в наклонности его, но в реках, потому что не лишено вероятия и согласно с мнениями Эратосѳена и Стратона то положение, что, если даже все наше море было прежде озером, то, наполняясь водою рек, оно все таки, получивши излишек, выливалось за пределы через проход у Геракловых столбов, как через катаракты. Внешнее море, увеличиваясь постоянно все более и более, образовало по прошествии некоторого времени одно общее течение, составило одну поверхность с внутренним, а вследствие перевеса морской воды и первое получило свойства моря. Вообще не согласно с началами физики уподоблять море рекам, потому что реки текут по наклонному руслу, тогда как море такой покатости не имеет. Течение в проливах зависит от другой причины, а не от того, что ил из рек возвышает дно моря. Наносы ила имеют место подле самых устьев рек, как например, подле устья Истра так называемые Стеѳа, точно также пустыня Скиѳов и Салмидесс, что производят впрочем и другие ручьи; так у устьев Фазиса колхидский морской берег песчаный, низменный и топкий; около Ѳермодонта и Ириса целая Ѳемискира, равнина Амазонок и большая часть Сидены; точно тоже замечается и в других реках. Все эти реки как бы подражают Нилу, присоединяя к материку часть моря, лежащую перед их устьями, одни быстрее, другие медленнее. Медленнее те, которые приносят не много ила, скорее же те, которые несут его много, текут по топкому грунту и принимают в себя много притоков. В числе их находится Пирам, который значительно увеличил Киликию, и о котором высказано было такое изречение:
"Это случится среди тех потомков, когда Пирам, текущий широкими волнами, отдалит берег и достигнет священного Кипра!"[1]
Будучи удобным для плавания, он течет из средних равнин Катаонии и, ниспадая через ущелья Тавра в Киликию, вливается в пролив, который находится между ним и Кипром.
8) Причина того явления, что наносы из рек не выступают в море далее вперед, заключается в том, что море своим обратным движением, ему свойственным, отбрасывает нанос назад. Море подобно животным, которые непрерывно вдыхают и выдыхают, производит постоянное движение от себя и опять обратно в себя. Это явно для того, кто стоит на берегу и наблюдает волнение моря, потому что ноги его то обливаются водою, то обнажаются, снова обливаются, и так далее непрерывно. Вместе с волнением моря набегает волна, и хотя бы она была наиболее спокойна, все таки устремляясь вперед, приобретает большую и большую силу, и все постороннее выбрасывает на берег.
"И много на берег моря выбрасывал водорослей"
.
Это происходит в большей части случаев во время ветра, но также и в безветрие, и даже при ветрах дующих с суши; волна несется на берег и против ветра, как будто бы вместе с нею происходит какое-то движение, морю свойственное. Сюда относится следующее место:
"Изгибаясь около берегов, волна поднимается и выбрасывает морскую пену"
.
Или:
"Когда море изрыгает пену, берега издают звуки"
.
9) И так, движение волны обладает некоторою силою, так что предметы посторонние выбрасываются из моря. Это явление называют еще некоторым очищением моря, благодаря которому выбрасываются волнами на сушу мертвые тела и обломки кораблей. Обратное движение не имеет на столько силы, чтобы труп, бревно или даже самый легкий кусок коры, выброшенный волною на берег, даже из ближайших к морю пунктов возвращался обратно в море. Таким образом нанос реки и вместе с ним вода, сделавшаяся мутною, отбрасывается, чему помогает еще собственная тяжесть воды, так что прежде, чем уйти далеко в море, речная вода останавливается у берегов, потому что сила течения реки прекращается, лишь только вода выступает далее речного устья. И так, все море при этом условии может быть некогда занесено грязью, начиная от берегов, если только оно будет иметь непрерывные притоки из рек; и это может случиться, хотя мы допустим, что Понт глубже Сардинского моря, которое, говорят, глубже всех до сих пор измеренных морей на 1000 оргий, как утверждает Посейдоний.
10) Быть может, подобное объяснение явления будет принято менее доверчиво, чем Эратосѳеново; поэтому лучше доказать свое положение тем, что более очевидно и что некоторым образом мы наблюдаем каждый день. Наводнения, землетрясения, извержения, поднятия морского дна поднимают также и море, а с другой стороны опускание материка понижает море. Огромные массы железа могут быть подняты из моря, точно также малые острова и большие; даже не только острова могут быть подняты, но и материки. Равным образом области понижения могут быть обширны и незначительны: иногда пропасти, поглощают целые местности и жилища, как Бура, Бизона и многие другие были, по преданию, поглощены вследствие землетрясения; с одинаковою вероятностью можно предположить, что Сицилия оторвана от Италии, как и то, что она выброшена огнем из глубины Этны; точно также как острова Липарские и Пиѳекузские.
11) Забавно видеть, как Эратосѳен, сам будучи математиком, отвергает мнение Архимеда, находящееся в трактате "о носящихся телах" (περὶ τῶν ὀχουμένων), что "поверхность всякой жидкости в состоянии покоя имеет шарообразную форму, и этот шар имеет общий центр с землею". Это положение принимают все, занимавшиеся хоть сколько нибудь математическими науками. Между тем Эратосѳен полагает, что внутреннее море, хотя и составляет, по его же словам, один бассейн, не имеет одного и того же уровня, даже в соседних частях. Для подкрепления себя в подобном невежестве он приводит архитекторов, хотя сами математики объявляют, что архитектура только часть математики. Именно, он говорит, что Деметрий имел намерение перерезать Пелопоннесский перешеек, чтобы открыть свободное плавание для кораблей, но что его удержали от исполнения замысла архитекторы, объявивши после измерений, что море в заливе Коринѳском выше того, что у Кенхр; поэтому, если бы он перерезал промежуточную между ними полосу земли, то переполнился бы водою из Коринѳского залива тот пролив, что подле Эгины, затоплены были бы Эгина и соседние с ней острова; самое плавание через перешеек окажется таким образом бесполезным. Вследствие этой же неровности, по мнению Эратосѳена, имеет свое течение Еврип, а главным образом Сицилийский пролив, который, говорит он, подвергается изменениям похожим на приливы и отливы в океане: течение в нем переменяется дважды каждый день и каждую ночь, подобно тому, как океан имеет дважды прилив и дважды отлив. Приливу соответствует течение, которое идет из Тирренского моря в Сицилийское, как бы от высшего уровня воды, почему течение это называется также нисходящим. Соответствует приливу оно и потому, что течение это начинается и оканчивается в то самое время, как и приливы: начинается оно при восходе луны и заходе, а прекращается, когда луна вступает на меридиан над землею ли, или под землею. Противоположное течение, соответствующее отливу, называется выходящим (ἐξιών); оно начинается во время нахождения луны на меридиане в обоих полушариях подобно тому, как и отливы в океане, а оканчивается с достижением луною пунктов восхода и захода.
12) О приливах и отливах достаточно говорят Посейдоний и Аѳенодор. Что же касается обратного течения в проливах, имеющего также физическую причину, то в настоящем трактате достаточно сказать только, что не во всех проливах один и тот же способ течения, по крайней мере по видимому, потому что в противном случае Сицилийский пролив не переменял бы своего течения дважды каждый день, как говорит Эратосѳен, тогда как Халкидонский семь раз, а Византийский никогда, ибо последний имеет только одно течение, идущее из Понтийского моря в Пропонтиду, а как сообщает Гиппарх, иногда и "оно останавливается." Впрочем, если бы даже был один способ течения во всех проливах, то причина его не та, которую называет Эратосѳен, именно, что море в двух противоположных частях имеет различный уровень, - неровности этой не было бы даже в реках, если бы они не имели катаррактов. Притом самые реки с катаррактами не имеют попеременного течения, но несут свои воды по руслу, постепенно понижающемуся; и это совершается вследствие того, что русло рек покато, равно как и поверхность их. Но кто же может сказать, что поверхность моря наклонна? Особенно если соглашаться с тем положением, что четыре элементарные тела сферические. Таким образом, реки не имеют обратного течения, но и не стоят на месте, не пребывают в покое, так как в них совершается течение вследствие того, что уровень их не одинаков, но частью выше, частью ниже. Ибо вода не то, что земля, которая, будучи твердою, получила устойчивую форму, так что имеет постоянные пещеры на своей поверхности и таковые же возвышения; между тем вода силою собственной тяжести приводится в движение по земле, приобретает ту поверхность, которую приписывает ей Архимед.
13) К тому, что сказано об Аммоне и Египте, Эратосѳен прибавляет, что по его мнению гора Касий также была покрыта морем, равно как и все то место, где находятся так называемые теперь Герры, которые составляли болото, соприкавшееся с заливом Эриѳрейского моря, и открылось с того момента, когда подошло к нему море. Чтобы упомянутое место образовало болото, соприкасавшееся с заливом Эриѳрейского моря, это сомнительно, потому то соприкосновение (τὸ συνάπτειν) означает взаимную близость и единение, так что, если бы там была вода, то она бы слилась в один бассейн. Итак, я допускаю, что по смыслу этого мнения, те болота находились вблизи к морю Эриѳрейскому до тех пор, пока у Геракловых столбов не было прохода; а когда здесь перешеек был разорван, болото начало отступать, так как вследствие истечения через пролив наше море понизилось. Гиппарх, принявши, что соприкосновение означает ничто иное, как общность бассейна нашего моря с Эриѳрейским, вследствие изобилия воды в первом, порицает Эратосѳеиа, спрашивая: почему вследствие истечения воды у Геракловых столбов только наше море изменило свой уровень, но не изменило Эриѳрейское, имеющее общий с ним бассейн, ибо оно осталось с тем же уровнем, нисколько не понизившись? Тем более, что по мнению самого же Эратосѳена, все внешнее море образует один бассейн, так что и Западное и Эриѳрейское моря составляют собственно одно море. Сказавши это, он делает отсюда заключение, что как море, лежащее вне Геракловых столбов, так и Эриѳрейское имеют одну и туже высоту, и первое со вторым имеет общее течение.
14) Однако Эратосѳен отрицает, будто он того мнения, что наше море вследствие изобилия воды образовало одно течение с Эриѳрейским -, оно только приблизилось к этому последнему; кроме того он говорит, что наше море у Лехея и Кенхреи не имеет одной и той же поверхности. Впрочем на это указывает и Гиппарх в своем рассуждении, направленном против Эратосѳена. Зная подобное мнение последнего, Гиппарх должен бы, скажем мы, возражать собственно ему, а не ставить общее положение, что всякий, называя все внешнее море одним, вместе с тем утверждает, что и уровень его везде один и тот же.
15) Далее, сказавши, что надпись на дельфинах: "Коринѳских Ѳеоров" ошибочна, Гиппарх приводит недостаточное объяснение, именно: что основание Кирены относится к тому времени, о котором сохранилось воспоминание, тогда как у нас нет никаких известий о существовании при море какого бы то ни было оракула и когда бы то ни было. Между тем, почему нельзя заключить из некоторых свидетельств, в числе коих находятся эти посвященные богу дельфины и надпись на них, сделанная Коринѳскими Ѳеорами, почему нельзя из этого заключить, что местность храма Аммонского лежала некогда у моря, не смотря на отсутствие указаний какого либо историка? Соглашаясь с тем, что с поднятием почвы поднялось также и море и затопило местности, простирающиеся от берега до оракула на расстоянии более трех тысяч стадий, он в тоже время не допускает такого поднятия, вследствие которого был бы затоплен целый Фар и многие части Египта, как будто столь значительное возвышение воды (как то, о котором он перед тем говорит) не способно затопить все эти места. Потом он говорит: "если бы наше море прежде, чем образовался перерыв у Геракловых столбов, на столько наполнилось водою, на сколько говорит Эратосѳен, то необходимо было бы принять, что некогда покрыты были водою вся Либия, многие части Европы и Азии; при этом добавляет, что и Понт должен был в некоторых местах сливаться с Адриатическим морем, потому что Истр, разделяясь на два рукава, начиная от Понта, изливается в оба названные моря вследствие особенного расположения местностей". Но Истр получает свое начало не в области Понта, а в стороне противоположной, в горах лежащих над Адриатическим морем и течет не в оба моря, но только в одно, в Понт, разделяясь только у своих устьев. В этом пункте Эратосѳен разделяет ложное мнение некоторых из своих предшественников, которые полагали, что есть какая то другая река, носящая общее наименование с Истром; которая будто бы впадает в Адриатическое море, отделившись от того Истра: от этого последнего целый народ Истров, через страну которых он протекает, получил свое имя; и будто бы Язон совершил обратное плавание от Колхиды этим путем.
16) Чтобы такие перемены, какие мы назвали причинами затоплений и других подобных явлений нами упомянутых, что совершаются подле Сицилии, у островов Эола и Пиѳекузских, не возбудили у читателя удивления, то следует рядом с ними упомянуть о некоторых других, происходящих в иных местностях, или когда либо происходивших и похожих на те. Собравши все подобные примеры и изложивши их ясно, мы положим конец изумлению читателей. Если истина смущает нас, то это доказывает наше незнание естественных явлений и вообще всей жизни; как например смущается слушатель рассказами о явлениях, наблюдаемых в окрестностях Ѳеры, Ѳерасии, островов, которые лежат между Критом и Киренаикой (из них Ѳера - метрополия Кирены), или же рассказами о явлениях в Египте и многих частях Эллады. Между Ѳерою и Ѳерасией поднималось из моря пламя, так что все море в течении 4 дней кипело и горело, выдвинувши спустя немного времени остров, как бы поднятый какими-то орудиями, остров, состоящий из железной массы и имеющий в окружности 12 стадий. По прекращении извержения, Родосцы, приобретшие господство над морем, прежде всех решились подплыть к этому месту и соорудили на острове храм в честь Посейдона Асфалия. Далее, Посейдоний рассказывает, что в Финикии вследствие землетрясения город, лежавший выше Сидона, был поглощен и почти две третьх самого Сидона разрушились, причем людей погибло не много. Тоже самое явление распространилось на всю Сирию, однако в небольшой степени, перешло также на некоторые острова Кикладские и на Евбею, так что источники Ареѳузы (река в Халкиде) исчезли; только спустя много дней, они начали бить снова, но через другое отверстие. Землетрясения на острове, в различных частях его, прекратились не прежде, чем образовалось на равнине Лелантской отверстие, из которого потекла река пылающей грязи,
17) Так как многие лица приводили подобные примеры, то для нас достаточно будет примеров Деметрия из Скепсиса, взятых только с разбором. Упомянувши о следующих стихах Гомера:
"Они прибыли к прекрасным источником, откуда стремительно текут два ручья, образующие бурный Скамандр; один из ручьев имеет теплую воду, в другом и летом вода подобна "льду",[2] упомянувши об этих стихах, Деметрий советует не удивляться тому, что в настоящее время остался только один ручей с холодною водою, а теплого не видно; он прибавляет, что нужно объяснить это исчезновение ручья с теплою водою испарением её. Кроме того, он упоминает о том, что рассказывает Демокл, именно о каких-то больших землетрясениях, которые в древности были в окрестностях Лидии и Ионии до Троады, вследствие которых поглощены были деревни, разрушен Сипил в царствование Тантала, из болот образовались озера, а Трою затопило море. Фар, что в Египте, был также окружен морем, а в настоящее время он каким то образом превратился в полуостров, точно так как Тир и Клазо-Мены. Наконец в то время, как мы были в Александрии Египетской, море, поднявшись около Пелусия и горы Касия, затопило сушу и обратило гору в остров, вследствие чего путь мимо Касия в Финикию совершался в лодке. Итак, ничего нет удивительного, если когда-нибудь перешеек, отделяющий Египетское море от Эриѳрейского, прорвавшись или опустившись, превратится в пролив, и соединятся течения внешнего и внутреннего морей, как это случилось с проливом, что у Геракловых столбов. О таких предметах говорилось уже кое что в начале этого труда, но все это необходимо свести в одно для усиления степени вероятности рассказов об этих и других явлениях, совершающихся в природе.
18) Говорят, что Пирей так назван потому, что некогда был островом и лежал за берегом (πέραν τῆς αϰτῆς); наоборот Левкадия, после того как Коринѳяне прорыли перешеек, сделалась островом, будучи прежде мысом; об нем, полагают, говорит Лаэрт в следующих стихах:
"Каким я был, когда овладел Неритом, хорошо построенным городом, на мысе Эпира"
.
Здесь находился перерез, сделанный руками человеческими: в одних местах насыпи, в других мосты, подобно тому напр., как на острове против Сиракуз находится в настоящее время мост, соединяющий этот остров с материком; прежде была здесь насыпь из собранного, как говорит Ибик, камня, который поэт и называет отборным (ἐϰλεϰτόν). Что же касается Буры и Гелика, то первая поглощена была пропастью, вторая погибла под водою. Окрестности Меѳоны, лежащей в Гермионском заливе, были подняты на семь стадий извержением пламени; в течение дня эти местности были недоступны вследствие жара и серного запаха; ночью это извергавшееся пламя получало приятный запах, далеко освещало и грело, так что море кипело на пространстве пяти стадий, а волновалось на пространстве 20 стадий; кроме того, на нем лежали оторванные камни, не уступавшие по величине башням. Копайским озером поглощена была Арна и Мидея, которую поэт в "Каталоге" называет по имени:
"Те, которые владели Арною, изобиловавшею виноградниками, и те, которые владели Мидеей."[3]
Также озером Бистонидою и т. н. в настоящее время Афнитидою потоплены, кажется, некоторые города Ѳракийцев, а по мнению других, Треров, соседей Ѳракийцев, а один из Эхинадских островов, называвшийся прежде Артемитою, сделался материком. Говорят, тоже самое претерпели и другие из островков, лежащих около Ахелоя, вследствие наносов из реки в море; присоединяются к материку и остальные островки, как утверждает Гезиод. Некоторые части берегов Этолии также были некогда островами; преобразовалась Астерия, которую Гомер называет Астеридою:
"Есть на средине моря некий скалистый остров, небольшая Астерида, а в ней есть две гавани, убежище для кораблей"
.
В настоящее время там нет даже удобного места для якоря. Точно также на острове Пѳаке теперь нет никакой пещеры или жилища Нимф, как говорит Гомер. Правильнее объяснить это отсутствие переменами, а не невежеством поэта или намеренною ложью об этих местностях с целью украсить рассказ чем нибудь чудесным. Впрочем так как это с точностью неизвестно, то я оставляю на усмотрение каждого.
19) Антисса была прежде островом, говорит Мирсил. Так как Лесб назывался прежде Иссою, то остров, лежавший напротив, должен был называться Антиссою, а в настоящее время Антисса - город Лесба. Некоторые полагают, что Лесб оторван был от Иды, подобно тому как Прохита и Пиѳекуза от Мисена, Капрея от Аѳенея, Сицилия от Регина, Осса от Олимпа. Около других пунктов произошли подобные перемены: так река Ладон, что в Аркадии, некогда прекратила свое течение. Дурис утверждает, что Рагады, которые находятся в Мидии (Μηδέια) так названы потому, что вследствие землетрясения оторвана была (ραγεῖσα) часть земли у Каспийских ворот; так что опрокинуты были многие города, деревни, а реки претерпели многоразличные изменения. Ион так выражается об Евбее в сатирической драме "Омфала":
"Легкое течение Еврипа отделило Евбейскую землю от Беотийского берега, вырезавши длинный пролив".
20) Деметрий Каллатиан полагает, что землетрясения были некогда во всей Элладе, и говорит, что многие из Лихадских островов, а также большая часть Кенея были поглощены, тогда как теплые источники в Айдепсе и Ѳермопилах задержаны были в течение трех дней и потом потекли снова, с тою разницею, что источники Айдепса прорвались в других местах. Стена Орея, что была подле моря, и около 700 домов были разрушены. Пострадали Эхина, Фалары, Геракдея, что в Трахине; два из них разрушены были в значительной своей части, а Фалары до основания. Подобная судьба постигла Ламию и Лариссу. Скарфея была оторвана от своих оснований, не менее 1700 её обитателей погибло под водою, а Ѳракийцев более половины этого цисла. Поднялась тройная волна: одна часть её полилась к Скарфее и Ѳронию, другая к Ѳермопилам, третья устремилась по равнине до Дафнунта Фокейского. Источники рек высохли на несколько дней; Сперхей переменил свое течение и преобразовал дороги в удобные для плавания пути. Боагрий направился по другой долине. Кроме того, повреждены были многие части Алопы, Кина и Опунта. Крепость Ойон (Οἶον), лежавшая выше города, была разрушена вся. Разрушена была также часть стены города Элатеи; а во время ѳесмофорий в окрестностях Алпоны двадцать пять девиц взбежали на башню, которая стояла в гавани, чтобы насладиться зрелищем, но башня опрокинулась, и вместе с нею упали в море девицы. Говорят также, что средняя часть острова Аталанты, лежащей подле Евбеи, была разорвана, сделалась по средине удобопроходимою для кораблей, а также, что в некоторых местах затоплены были равнины на пространстве почти 20 стадий, а одна трирема была унесена с верфи и перекинута через стены.
21) К этим переменам присоединяют еще те, которые произошли вследствие переселения народов, чтобы усилить еще больше то состояние аѳавмастии, которое восхваляет Демокрит и все прочие философы; так как оно встречается рядом с бесстрашием, ясностью и спокойствием духа. Так напр. западные Иберийцы переселились в местности, лежащие над Понтом и Колхидою, которые, как утверждает Аполлодор, отделяются Араксом от Армении или скорее Куром и горами Мосхскими. Египтяне переселились к Эѳиопам и Колхидянам; Енеты (Ενετοί) из Пафлагонии к Адриатическому морю; тоже самое случилось и с Эллинскими народностями, как Ионяне, Доряне, Ахейцы и Эоляне. Эниане, живущие ныне в соседстве с Этолянами, жили в окрестностях Дотия и Оссы с Перребами; но и сами Перребы - переселенцы. Однако наш настоящий труд переполнен подобными примерами, и некоторые из них известны всем. Переселения Карийцев, Треров, Тевкров, Галатов, а вместе с тем отдаленные странствования вождей, как напр. Мадия Скиѳского, Теарко Эѳиопского, Коба Трера Сесостриса и Псаммитиха египетских, точно также странствования Персов, начиная от времен Кира до Ксеркса, - все это не всем известно. Равным образом Киммерийцы, которых писатели называют также Трерами, или какой нибудь из народцев этого племени, часто делали набеги на правую сторону Понта и на местности смежные с ним, врываясь иногда к Пафлагонцам или к Фригийцам, в то самое время, когда, говорят, Мида, напившись бычачьей крови, умер. Лигдамис, предводительствуя своими воинами, дошел до Лидии и Ионии и овладел Сардами, но погиб в Киликии. Часто Киммерийцы и Треры совершали подобные набеги; но говорят, что Треры и Коб были наконец изгнаны Мадием, царем Киммерийским. Все это сказано нами здесь потому, что оно имеет отношение к общему обзору земли.
22) Мы теперь приступаем к продолжению того, что мы покинули. Геродот говорит, что нет никаких Гипербореев, потому что нет и Гипернотов; Эратосѳен же замечает, что такое доказательство Геродота похоже на софизм, состоящий в том, что отрицается существование людей, радующихся несчастью ближнего, тем, что отрицается существование людей, радующихся счастью других. Так точно может быть и Гиперноты существуют: если нот не дует в Эѳиопии, то он дует ниже этой области. Странно было бы, признавая, что ветер дует при всяком климате, и что везде южный ветер называется нотом, утверждать, что есть страна, где этого нет. Совершенно напротив, не только Эѳиопия, но и вся область лежащая выше её, до самого экватора, должны иметь наш нот. Если это так, то Геродота следует упрекать за то, что он тот народ разумеет под Гипербореями, у которого Борей вовсе не дует, потому что хотя поэт говорит об этом в баснях, но их толкователи должны понимать истину, т. е. что под Бореями разумеется народ, обитающий на крайнем севере. Пределом северных стран служит полюс, а южных экватор, тот же самый предел существует и относительно ветров. Вслед за этим Эратосѳен возражает тем, которые утверждают очевидно-выдуманное и невозможное; одно на подобие сказки, другое под видом действительной истории, но об них не стоит упоминать и Эратосѳену не следовало разбирать этих болтунов в таком трактате, как его. Таково объяснение на первую книгу его "Записок".

Глава Четвертая

Об ошибках во второй книге Эратосѳена. Ошибки в вычислении расстояний по широте и долготе. Как Эратосѳен разделяет сушу, с некоторыми выходящими отсюда заметками о пользе верного и правильного раздела.
1) Во второй книге Эратосѳен пытается исправить Географию и предлагает собственные мнения; с нашей стороны нужно постараться сделать к нему поправки, если таковые необходимы. Что он советует ввести в географию положения математики и физики, это справедливо; а также его мнение, что земля, как и весь мир, шарообразна и заселена кругом, и другие подобные мысли верны. Но прочие географы не согласны с ним относительно величины земли. Последующие писатели не одобряют его измерения; однако Гиппарх пользуется для обозначения небесных явлений в каждой отдельной местности промежуточными расстояниями, показанными Эратосѳеном по меридиану Мероэ, Александрии, Борисѳена, хотя при этом прибавляет, что исчисления его уклоняются немного от истины. Вслед за этим Эратосѳен пространно трактует о фигуре земли, и, доказывая, что вся земля вместе с влажным элементом шарообразна равно как и небо, он кажется теряет из виду собственный предмет рассуждения, потому что для него достаточно было коснуться этого мимоходом.
2) После этого, определяя ширину обитаемой земли, он утверждает, что от Мероэ, - собственно от меридиана, проходящего через это место, до Александрии 10,000 стадий; отсюда же до Геллеспонта около 8,100 стадий, потом до Борисѳена 5,000 стадий, наконец от параллельного круга, проходящего через Ѳулу которая по словам Пиѳеи (Πίϑέας) отстоит от Британнии к северу на шесть дней плавания и близко к Ледовитому морю, еще около 10,500 стадий. И так, если мы прибавим еще для стран лежащих выше Мероэ 3,400 стадий, чтобы обнять остров Египтян, Кинамомофор и Тапробану, то получим 38,000 стадий.
3) Относительно всех других расстояний можно ему уступить, так как здесь соглашаются с ним обыкновенно все. Но кто может признать верным расстояние, установленное им от Борисѳена до параллельного круга в Ѳуле? Пиѳеа в рассказах о Ѳуле оказывается величайшим лгуном, и те, которые видели Британнию и Иерну, не говорят ничего о Ѳуле, упоминая о других небольших островах подле Британнии. Самая Британния но длине почти равняется Кельтике простирающейся подле, имеет не более 5,000 стадий и граничит с оконечностями противолежащей Кельтики. В этих двух странах восточные оконечности противолежат восточным и западные западным; восточные части обеих лежат одни к другим так близко, что с одного берега можно видеть противоположный, именно Кантий с одной стороны и устье Рейна с другой. Между тем он говорит, что остров (Британния) тянется в длину более нежели на 20,000 стадий, а Кантий, по его словам, отстоит от Кельтики на несколько дней плавания. Что касается Остимий и местностей, лежащих по ту сторону Рейна до Скиѳии, все известия Пиѳеи ложны. Кто наговорил столько неправды о местах известных всем, едва ли может сообщать истину о тех странах, которые неизвестны никому.
4) Гиппарх и другие писатели полагают, что параллельный круг, проходящий через Борисѳен, тот же самый, что проходит через Британнию; основываются они при этом на том, что один и тот же круг существует для Византии и Массалии; потому что, говорит Пиѳея, отношение гномона в Массалии к тени, замеченное Эратосѳеном, совершенно тоже самое, какое Гиппарх нашел в Византии в одинаковых условиях времени. Из Массалии до середины Британнии не более 5.000 стадий; а прошедши далее от середины Британнии не больше 4.000 стадий, едва ли можно найти удобообитаемую землю (это было бы на высоте Иерны), так что те дальнейшие местности, в которые он переносит Ѳулу, уже наверно необитаемы. Я не понимаю таким образом, откуда Эратосѳен выводит, что расстояние между параллельным кругом, проходящим через Ѳулу, и Борисѳенским равняется 11,500 стад.
5) Сделавши ошибку относительно ширины земли, Эратосѳен необходимо должен был погрешить и в определении длины её. Что длина известной части земли более чем вдвое превышает ширину её, это единогласно утверждают как позднейшие писатели, так и из прежних наиболее даровитые. Я имею в виду землю простирающуюся от оконечностей Индии до крайних пределов Иберии, и от параллельного круга Эѳиопов до того, на котором лежит Иерна. Взявши вместо этого ширину, от крайних Эѳиопов до Ѳулы, он должен был длину увеличить, чтобы получить расстояние вдвое более, чем ширина. И так, он утверждает, что в самом узком месте от границ Индии до реки Инда 16,000 стадий; а если принять к сведению и мысы Индии, то длина увеличивается на 3, 600 стадий; а оттуда до Каспийских ворот 14,000; потом до Евфрата 10,000; от Евфрата до Нила 5,000; до устьев Каноба еще 1,300; далее до Карѳагена 13,500; до Геракловых столбов не менее 8,000. В общей сумме длина превышает ширину на 70,800 стадий; но к этому, думает он, нужно прибавить тот изгиб Европы, который лежит вне Геракловых столбов, находится против Иберийцев и направляется к Западу; он имеет не менее 3,000 стадий; кроме того различные мысы этого берега и между ними мыс в стране Остимиев, называемый Кабеем, и прилежащие сюда острова, крайний из которых Укспсама, отстоят, по словам Пиѳеи, на три дня плавания. Сказавши это, он присоединяет крайние области около мысов, а также около Остимиев, Уксисамы и тех островов, о которых он говорит, потому что страны эти все расположены далее к северу, и они Кельтские, а не Иберийские; однако вероятнее, что все это выдумка Пиѳеи. К обозначенным расстояниям длины он прибавляет еще 2,000 стадий на западе, 2,000 на востоке, чтобы, ширина не оказалось более половины длины.
6) После этого Эратосѳен старается подробно доказать, что согласно с самою природою промежуток между востоком и западом больше Другого. "Согласно с природою, говорит он, населяемая земля должна иметь наибольшую длину между восходом и заходом солнца, как мы говорили, и если верно мнение математиков, что земля образует круг, соединяя свои оконечности. Так что если б обширность Атлантического моря не препятствовала нам, то можно было бы переплыть из Иберии в Индию по одному и тому же параллельному кругу, что составляет дополнение к упомянутому расстоянию, превосходящее третью часть целого круга, если только круг проходящий через Аѳины имеет меньше 200,000 стадий, тот круг, по которому мы измеряли упомянутое расстояние между Индией и Иберией". В этом Эратосѳен ошибается. Его рассуждение об умеренном или нашем поясе, часть которого составляет обитаемая земля, согласно с мнениями математиков и верно; но нельзя прилагать того же самого только к населяемой земле. Под этою последнею мы разумеем ту часть всей земли, на которой мы живем, и которую мы знаем. В одном и том же умеренном поясе могут быть две населенных страны или даже больше, в особенности вблизи к кругу, который описывается через Аѳины и пересекает Атлантическое море. С другой стороны, останавливаясь вторично на доказательстве шарообразности земли, он заслуживает также упрека, равно как и за то, что не перестает нападать на Гомера в одних и тех же вопросах.
7) Вслед за этим Эратосѳен говорит, что много рассуждали о материках, что одни разделали их реками Нилом и Танаидом, представляя материки островами; другие же с помощью перешей ков, один из которых простирается между Каспийским морем и Понтом, а другой между Эриѳрейским и Экрегматом представляя таким образ. материк полуостровами; при этом он замечает что для него не понятно, каким образом подобное исследование может приносить пользу, и что это разногласие есть только спор людей, дебатирующих на подобие Демокрита, потому что, говорит он, "если нет точных границ как для Колитта и Мелиты, именно, столбов или стен, тогда можно говорит вообще, что это Колит, а то Мелита, но нельзя точно определить пограничную линию. Вот почему часто относительно некоторых стран происходили споры; как например у Аргивян и Лакедемонян относительно Ѳиреи, у Аѳинян и Беотян относительно Оропа. Впрочем Эллины, различая три материка, имеют в виду не всю населяемую землю, но только ту часть её, которую занимают сами и противолежащую ей, именно Карию, на которой живут Ионяне и соседние с Ионянами народности; потом с течением времени они подвигались вперед, и когда число известных им стран увеличилось, они распространили деление и на них". И так, чтобы начать с конца и вести спор не так, как Демокрит, но как сам Эратосѳен, я спрашиваю: неужели первые, разделившие три материка, были те лица, которые желали отделить землю Эллинов от противоположной им страны Карийцев? Или же те Эллины имели в виду только Элладу, Карию и небольшую часть соседней области? Таким образом исключали Европу, Азию и Либию? И только другие, обративши внимание на всю населенную землю, по крайней мере в тех пределах, в каких они могли описывать, были виновниками деления на три части? Но в таком случае, каким образом произошло, что первое деление не распространилось на всю населяемую землю? Говоря о трех частях и называя каждую часть материком, кто может не обнимать мыслью то целое, часть которого он делит? Если же он не имел в виду всей населенной земли и занимался делением только какой нибудь части её, то частью которой из частей населенной земли он считал Азию или Европу или вообще материк? И так все это изложено нескладно.
8) Но еще более нескладно излагает Эратосѳен свои мысли о том, что определение границ не может принести никакой практической пользы, как например разграничение Колитта и Мелиты; после этого он тотчас обращается в противоположную сторону. Именно он говорит: если войны из за Ѳиреи и Оропа происходили вследствие незнания границы их, то отсюда видно, что разделение стран может принести практическую пользу. Или быть может он говорит, что точное определение границ для отдельных местностей, именно для определенных народностей, полезно, но излишне для целых материков? Нет, и для материков он считает не менее важным, потому что и относительно материков между сильными правителями могут возникать недоразумения: кому принадлежит Египет (очевидно т. н. нижняя часть Египта): тому ли, кто владеет Азией, или тому, кто управляет Либией. Но не настаивая на этом случае по его редкости, все таки должно сказать, что материки следует делить иначе, обширными пограничными межами, которые могли бы быть перенесены и на всю обитаемую землю; и не должно при этом смущаться, если лица разделяющие страны реками, оставят не разделенными какие нибудь местности по той причине, что реки не доходят до океана, не обнимают материков, как бы образуя из них острова.
9) В конце своих "Записок" Эратосѳен, порицая тех, которые разделяют все человечество на две части, на Эллинов и варваров, а равно тех, которые советовали Александру обращаться с Эллинами; как с друзьями, а с варварами как с врагами, - говорит, что правильнее разделять людей на добродетельных и порочных. Ибо многие из Эллинов - люди порочные, равно как и среди варварских народов есть некоторые с хорошим политическим устройством, как например: Индийцы и Арианы, не говоря уже о Римлянах и Карѳагенянах, пользующихся достойными удивления государственными формами. Вот почему Александр, не обращая внимания на советников, собирал около себя замечательных людей, сколько можно было найти, и награждал их своими милостями". Точно также лица, разделившие людей на две части, из которых одних считали достойными презрения, других похвалы, руководились при делении только тем, что среди одних господствует законность, гражданское устройство, вкус к образованию, к умственной деятельности, а у других совершенно этому противоположное. Равным образом Александр, не пренебрегая советниками, но одобряя мнения их, поступал согласно с ними, а не наперекор им, обращая только внимание на намерение тех, которые так советовали.

Глава Первая

А. Об ошибках в третьей книге Эратосѳена; защита Эратосѳена против некоторых гиппарховых нападок.
По Эратосѳену, древняя карта земли нуждается в исправлении, так как против проводимой им от запада к востоку черты Индия слишком уже выдается на север. Возражение на это Гиппарха и опровержение его довода, равно как и всей его теории.
Подробности о Мероэ.
Б. Разделение земли на полосы или участки.
Эратосѳен поделил землю на участки: Гиппарх возражает против верности некоторых из них, особенно против третьего и четвертого. Страбон защищает Эратосѳена, но со своей стороны находит многое ему возразить. Особенно порицает он его шаткое определение долгот.
1) В третьей книге своей "Географии" Эратосѳен, сделавши карту обитаемой земли, разделяет ее на две части линиею, которая простирается от запада к востоку параллельно экваториальной линии. Оконечностями этой линии на западе он считает Геракловы столбы, а на востоке крайние части тех гор, которые составляют северную границу Индии. Линию он проводит от столбов Геракла через Сицилийский пролив, южные оконечности Пелопоннеса и Аттики до Родоса и залива Иссика. При этом он добавляет, что до сих пор упомянутая линия идет через море и прилегающие к. нему материки, потому что самое наше море тянется таким образом в длину до Киликии, потом почти прямо линия эта тянется вдоль хребта Тавра до Индии. Тавр, говорит он, протягиваясь по прямой линии от моря, начинающегося у столбов Геракла, разделяет в длину всю Азию на две части: одну часть её делая северною, другую южною; поэтому Тавр находится, равно как и море, простирающееся сюда от столбов Геракла, под параллельным кругом, проходящим через Аѳины.
2) После этого Эратосѳен высказывает мнение, что необходимо исправить древнюю географическую карту, потому что восточные части гор по этой карте отклоняются далеко на север, а вместе с ними идет в том же направлении Индия, делаясь более северною, чем как она лежит на самом деле. Достоверность сказанного он подтверждает следующим соображением: что многие писатели единогласно противополагают крайние южные оконечности Индии стране Мероэ, руководимые в своем предположении сходством метеорологических и небесных явлений; отсюда же до наиболее северных частей Индии, лежащих подле Кавказских гор, по словам Патрокла, которому следует доверять наиболее, вследствие важности занимаемого им положения и знания Географии, - 15,000 стадий; от Мероэ до параллельного круга в Аѳинах почти столько же; вследствие этого северные части Индии, смежные с Кавказскими горами, оканчиваются у этого круга.
3) Другое доказательство, приводимое им, то, что расстояние от залива Иссика до моря Понта, идущее по направлению от юга к северу к местностям подле Амиса и Синопы, около 3,000 стадий, столько, сколько имеют горы в ширину. "Направляясь же от Амиса к экваториальному востоку, мы прежде всего, говорит он, встречаем Колхиду, потом узкий проход, который ведет к морю Гирканскону, а вслед за этим дорога в Бактрию и к Скиѳам, живущим на другой стороне её, причем горы остаются на право от дороги; эта же самая линия к западу от Амиса идет через Пропонтиду и Геллеспонт. От Мероэ до Геллеспонта 18,000 стадий, столько именно, сколько от южной стороны Индии до тех частей, которые лежат около Бактрийцев. Еще должно прибавить 3,000 стадий к тем 15,000 которые составляли пространства Индии, тогда как первые (3,000) ширину хребта".
4) Против этого мнения возражает Гиппарх, опровергая доказательства Эратосѳена. Он говорит, что не следует верить Патроклу, потому что против него свидетельствуют два писателя: Деимах и Мегасѳен, которые утверждают согласно с древними картами, что ширина Индии от южного моря в одних местах простирается до 20,000 стадий, в других местах до 30,000. Он считает нелепостью доверять одному Патроклу, оставляя в стороне столько свидетелей против него, и по нем исправлять древние карты вместо того, чтобы оставить их в прежнем виде, пока не узнаем об этом предмете чего либо более достоверного.
5) Я полагаю, что это рассуждение Гиппарха страдает многими недостатками. Во первых, Эратосѳен пользуется многими свидетелями а не одним Патроклом, как утверждает Гиппарх. И так, какие писатели высказывали мысль, что южные оконечности Индии лежат против Мероэ? Кто говорил, что расстояние от Мероэ до параллельного круга в Аѳинах именно таково? С другой стороны, кто утверждал, что ширина гор или расстояние от Киликии до Амиса то же самое? Кто говорил, что дорога от Амиса через страну Колхидян и Гирканию до Бактрийцев, жителей, находящихся по ту сторону Бактрии до восточного моря, направляется по прямой линии до экваториального востока вдоль гор, по левой стороне их? Или же что та же самая линия, идущая в прямом направлении к западу, пересекает Пропонтиду и Геллеспонт? Все это принимает Эратосѳен, как засвидетельствованное лицами, побывавшими в тех местностях, ибо ему приходилось читать множество записок путешественников; записками этими он обладал в изобилии в своей библиотеке, об обширности которой говорит сам Гиппарх.
6) Кроме того, достоверность известий Патрокла подтверждается множеством соображений: тем, что цари облекли его столь обширною властью, свойством лиц, следовавших за ним в своих мнениях, а также слабостью его противников, как говорит и сам Гиппарх, так как возражения против них служат доказательством в пользу того, что говорит Патрокл. Не может считаться также неправильным то мнение Патрокла, что участники в походах Александра узнавали разные предметы на ходу, а Александр один делал точные исследования, благодаря описаниям всей страны, сделанным для него наиболее сведущими лицами. Он утверждает, что это описание дано было ему в последствии Ксеноклом казнохранителем.
7) Далее, во второй из своих "Записок" Гиппарх говорит, что Эратосѳен сам достаточно опровергает речь Патрокла указанием на то, что этот последний не согласен с Мегасѳеном в вопросе о длине северной стороны Индии: Мегасѳен определяет эту границу в 16,000 стадий, а Патрокл вычитает из этой цифры тысячу. Эратосѳен говорит, что имея под руками описания расстояний какого то безыменного автора, он придерживался расчетов этого последнего, не доверяя ни Мегасѳену, ни Патроклу вследствие их разногласия. "И так, говорит Гиппарх, если в этом случае вследствие разногласия Патрокл не заслуживает веры, притом же разница равняется всего 1,000 стадий, то во сколько раз нельзя доверять ему в том случае, когда разница доходит до 8,000 стадий, в то время как два другие лица соглашаются между собою? Именно они определяют ширину Индии В 20,000 стадий, а Патрокл в 12,000 стадий?".
8) Но на этот вопрос мы ответим Гиппарху, что Эратосѳен не порицает Патрокла просто за разногласие с Мегасѳеном, но сравнивает его мнение с общепринятым достойным веры описанием расстояний. Вовсе не удивительно, если что нибудь одно оказывается более вероятным, чем другое также вероятное, и если одному и тому же лицу в одном мы доверяем, в другом нет, если у кого нибудь другого это последнее основательнее. Смешно думать, что разногласие в важных пунктах делает несоглашающихся между собою менее заслуживающими веры; совершенно напротив: незначительное разногласие скорее заставляет подозревать ошибку; ошибка в мелочах случается не только с каждым обыкновенным человеком, но также и с теми, которые просвещеннее других; между тем как в важных пунктах ошибается обыкновенно простой человек, а гораздо менее склонен будет к этому человек просвещенный, а потому тем легче мы должны доверять ему.
9) Все, писавшие об Индии, большею частью сообщали неправду, но преимущественно Деимах; за ним следуют Мегасѳен, Онесикрит, Неарх и другие, у которых замечается не мало болтовни. Это мы видели яснее, когда излагали историю деяний Александра. Не заслуживают доверия главным образом Деимах и Мегасѳен. Они рассказывают о людях спящих на своих ушах, о безротых, безносых, одноглазых, длинноногих и с пальцами обращенными назад; они же возобновили гомеровскую басню о сражениях Пигмеев с журавлями, назвавши их людьми в три ладони величиною. Они же рассказывают о журавлях, вырывающих золото, о Панах гвоздеголовых, о змеях поглощающих быков и оленей с рогами; и в этих рассказах уличают друг друга в неверности, как говорит и Эратосѳен. Оба они ходили в качестве послов в Палимбоѳры: Мегасѳен к Сандрокоту, Деимах к Аллитрохаду, сыну первого. Побуждаемые, неизвестными для нас мотивами, они оставили о своих путешествиях подобные записки. Патрокл нисколько не похож на них, равно как и остальные свидетели, которыми пользуется Эратосѳен, не заслуживают недоверия в такой степени.
10) (Следует в тексте пробел, который не мог быть пополнен до сих пор, не смотря на все усилия критики...). Если меридиан, который проходит через Родос и Византию, взят верно, то окажется верным и тот, который проходит через Киликию и Амис, потому что множеством наблюдений доказана параллельность этих линий, так как нигде они не совпадают.
11) Что путь из Амиса в Колхиду идет по направлению к экваториальному востоку, доказывается ветрами, временами года, плодами и самим восходом солнца; в том же направлении идет ущелье к Каспийскому морю и следующий за тем путь до Бактрии. Часто очевидность и общее единогласие всех путешественников более заслуживают веры, чем показания инструментов. Сам Гиппарх не инструментами, не геометрически доказал, что вся линия от Геракловых столбов до пролива Сицилийского идет в прямом направлении и к экваториальному востоку, - он поверил путешественникам. И так, он не прав, утверждая, что если мы не можем определить взаимного отношения наибольшего дня и наикратчайшего, или отношение тени к гномону на всей горной цепи, идущей от Киликии до Индийцев, то мы не можем также говорить о том, существует ли отклонение в параллельной линии от её пути; поэтому мы должны оставить не исправленным тот изгиб, который находим на древних картах. Во первых, не иметь возможности сказать совершенно одной тоже, что удерживаться от тою, что бы говорить·, а кто воздерживается, тот не склоняется еще ни на одну, ни па другую сторону; но советуя оставить предмет в том виде, в каком он был у древних, мы склоняемся на сторону древности. Гиппарх поступил бы более последовательно в том случае, если бы посоветовал нам не заниматься вовсе землеописанием на том основании, что мы не можем говорить с полною точностью и о положении других гор, как Альпийских, Пиренейских, Ѳракийских, Иллирийских и Германских. Но кто может считать древних писателей более заслуживающими веры, чем новых? тех древних, которые сделали столько ошибок при составлении карт, в чем справедливо упрекает их Эратосѳен, и против чего не говорит Гиппарх?
12) Следующие рассуждения Гиппарха также полны важных недостатков. Обратите внимание на то, сколько будет несообразного в том случае, если оставить нетронутым мнение о противоположности южных оконечностей Индии стране Мероэ, а также то, что расстояние от Мероэ до Византийского пролива около 18,000 стадий, с другой стороны, если определить расстояние от Индии до гор в 30,000 стадий. Во первых, если параллельный круг, проходящий через Византию, тот же, что проходит через Массалию (как говорит Гиппарх, доверяя Пиѳее), и один и тот же меридиан проходит через Византию и Борисѳен, каково мнение и самого Гиппарха, который исчисляет расстояние от Византии до Борисѳена в 3,700 стадий, - то такое же число стадий будет от Массалии до параллельного круга через Борисѳен, который должен совпасть с тем, что идет через страны Кельтики, прилегающие к океану, потому что, прошедши 37,000 стадий, мы достигаем океана.
13) Потом, так как мы знаем, что Кинамомофор - крайняя область населяемой земли, и, что согласно и с самим Гиппархом, параллельный круг, проходящий через него, служит началом умеренной части земли, отстоя от экватора почти на 8,800 стадий; так как вместе с тем Гиппарх утверждает, что параллельный круг через Борисѳен отстоит от экватора на 34,000 стадий, то остальное расстояние от этого круга, который ограничивает жаркую и умеренную полосы земли до круга, проходящего через Борисѳен и приокеаническую Кельтику, будет 25,200 стадий. Далее, крайним пунктом плавания на север от Кельтики у современников считается Иерна, лежащая по ту сторону Британии, скудно населенная вследствие холода; почему страны, лежащие по ту сторону Британии, мы называем необитаемыми. Говорят также, что Иерна отстоит от Кельтики не более как на 5,000 стадий, так что количество всех стадий, составляющих ширину населяемой земли, 30,000 стадий или не много более.
14) Теперь мы должны перейти к стороне, лежащей против Кинамомофора, на том же самом параллельном круге к востоку; страна эта Тапробана. Считают за верное, что Тапробана - большой остров, лежащий против Индии к югу, и что он тянется в направлении к Эѳиопии более чем на 5,000 стадий, откуда, говорят, привозится слоновая кость в порты Индийцев, а также черепаха и другие товары. Если этому острову придать ширину, соответствующую его длине, и прибавить переход к нему из Индии, то получится расстояние не менее 3,000 стадий, именно столько, сколько было бы от предела населяемой земли до Мероэ, если только оконечности Индии лежат как раз против Мероэ, но может быть количество немного больше этого будет правдоподобнее. Итак, если эти 3,000 стадий присоединить к тем 30,000 стад., которые тянутся, по словам Деимаха, до прохода в Бактрию и Согдиану, то окажется, что эти все народы находятся вне пределов населяемой и умеренной полосы. И так, кто осмелится это утверждать, зная и от древних и от современников наших об умеренности климата и плодородии почвы как северной части Индии, так и Гиркании, Азии, за тем Маргианы и Бактрианы? Все эти страны находятся в соседстве с северною стороною Тавра; а Бактриана приближается к горному проходу, ведущему к Индийцам; пользуются они к тому же таким благосостоянием, которое совершенно не соответствует представлению необитаемой страны. Так в Гиркании, говорят, виноградная лоза дает метрит вина, смоковница приносит 60 медимнов фруктов; зерна упавших колосьев вырастают снова, в деревьях устраиваются пчелами ульи, и мед течет из листьев. Все это наблюдается в Матиане, области Мидии, в Сакасене и Араксене, областях Армении; впрочем не следует удивляться этому благосостоянию в только что названных странах, ибо страны эти южнее Гиркании, к тому же они отличаются благорастворенностью воздуха преимущественно перед прочими частями занимаемой ими области; в Гиркании же это заслуживает более удивления. Далее говорят, что в Маргиане находят иногда ствол виноградной лозы такой толщины, что едва могут обнять его два человека; а виноградная кисть в два локтя длиною. Говорят, что Ария похожа на Маргиану, но превосходит последнюю доброкачественностью вина; в ней вино сохраняется до третьего поколения в сосудах незамазанных смолою. Бактриана, граничащая с Арией, также производит все плоды, кроме оливы.
15) Если в некоторых частях этих местностей холодно, именно, в возвышенных и гористых, то этому не должно удивляться; потому что даже в южных климатах на горах и вообще в частях возвышенных, хотя бы и равнинных холодно. Части Каппадокии, лежащие подле Евксинского моря, гораздо севернее тех, которые лежат подле Тавра; однако Багадания обширная равнина, лежащая между горами Аргеем и Тавром, производит мало плодовых деревьев, хотя она южнее Понтийского моря на 3,000 стадий; между тем предместья города Сипопы, Амиса и большая часть Фанарои производят оливковые деревья. Далее говорят, что Окс, отделяющий Бактриану от Согдианы, на столько удобен для плавания, что перевозимые по нем Индийские товары легко доставляются в Гирканию и в местности далее лежащие до Понта посредством рек.
16) Неужели можно найти подобное благосостояние около Борисѳена и и приокеанийской Кельтики, - где не растет виноградная лоза, или если и растет, то не дает плодов? А в местностях, которые южнее этих и лежат при море, а также в прибоспорских странах она приносит плоды, но мелкие, и на зиму ее покрывают землею.! Кроме того в этих местностях собирается столько льда у входа в озеро Меотийское, что в том месте, где полководец Миѳридат победил варваров в конном сражении на льду, он же одержал победу летом над теми же варварами, когда лед растаял. Эратосѳен приводит следующую надпись, найденную в храме Асклепия в в Пантикапее на медном кувшине, который раскололся от льда:
"Если кто из людей не верит, что делается у нас, пускай убедится, взглянувши на этот кувшин, который жрец Стратий поставил здесь, не как прекрасное посвящение богу, но как доказательство суровой у нас зимы".
И так, если то, что находится в местностях перечисленных нами, не должно быть сравниваемо с явлениями в прибоспорских странах, а также с тем, что встречаем в Амисе и Синопе (этих местностей никак нельзя считать умереннее тех по своему климату), если так, то тем менее можно сравнивать их с тем, что находится в Борисѳене и среди крайних Кельтов. Ибо едва ли те пункты, которые единогласно признаются более южными, нежели Борисѳен и Кельты, на 3,700 стадий, едва ли они находятся на одной высоте с жителями Амиса, Синопы, Византии и Массалии.
17) Если последователи Деимаха прибавят к 30,000 стадий промежуток до Тапробаны и пределов жаркого пояса, который необходимо считать не менее как в 4,000 стадий, тогда Бактра и Ария отодвигаются в страны, отстоящие от жаркого пояса на 34,000 стадий; то есть на столько, на сколько Борисѳен отстоит от экватора, по словам Гиппарха. Таким образом, Бактра и Ария переносятся в страны более северные, чем Борисѳен и Кельтика, на 8,800 стадий, на столько именно, на сколько экватор южнее круга, разграничивающего жаркий и умеренный пояс, и который, по нашему мнению, проходит через область Индии, производящую кинамон (Кинамомофор). Мы доказываем, что страны, лежащие по ту сторону Кельтики до Иерни, едва ли обитаемы; они имеют не более 5,000 стадий, между тем разбираемое нами мнение Деимаха представляет обитаемою область параллельного круга, проходящего даже севернее, нежели Иерна на 3,800стадий. Бактриана, поэтому расчету, была бы гораздо севернее, нежели страны, лежащие при входе в Каспийское или Гирканское море, вход же этот отстоит от середины Каспийского моря, а также от Армянских и Индийских гор почти на 6,000 стадий, и кажется, что этот пункт приморского берега до Индии наиболее северный, и туда можно переплыть от Индии, как свидетельствует Патрокл, долгое время управлявший этими местами. Кроме того, Бактриана простирается к северу на 1,000 стадий, а Скиѳы занимают страну, лежащую по ту сторону Бактрианы, и более обширную, чем эта последняя; оканчивается она у северного моря, будучи населена, хотя и кочевыми народцами. Но как это возможно, если самая Бактриана выходит за пределы населяемой земли? Потому что расстояние от Кавказа до северного моря через Бактриану составит не много более 4,000 стадий. Если мы прибавим это к расстоянию от Иерны к северу, то все пространство через необитаемую землю вместе с количеством стадий через Иерну, составит 7,800 стадий. Если же кто опустит те 4,000 стадий, то часть Бактрианы, граничащая с Кавказом, окажется севернее Иерны на 3,800 стадий, Кельтики же и Борисѳена на 8,800 ст.
18) Гиппарх утверждает, что около Борисѳена и в Кельтике в продолжении целых летних ночей сияет солнечный свет, по направлению от запада к востоку; со времени зимнего солнцестояния солнце не поднимается более как на 9 локтей; в тех же местностях, которые отстоят от Массалии на 6,300 стадий (которые Гиппарх считает еще Кельтскими, а по моему мнению здесь живут Британцы севернее Кельтики на 2,500 стадий), это же самое происходит в гораздо большей степени: в зимние дни солнце поднимается на 6-ть локтей, на 4 локтя в тех, которые отстоят от Массалии на 9,100 стадий; менее чем на три локтя в странах, лежащих еще далее, которые, по нашему расчету, должны быть гораздо севернее Иерны. Между тем Гиппарх, доверяя Пиѳее, помещает эту страну южнее Британнии и говорит, что здесь самый длинный день, имеющий 19 экваториальных часов, а 18 часов там, где солнце поднимается на 4 локтя, т. е. в тех местностях, которые отстоят от Массалии на 9,100 стадий, так что наиболее южные из Британцев живут севернее этих народов. Таким образом они обитают на одном и том же параллельном круге, что и Бактрийцы прикавказские или на соседнем; ибо мы сказали, что по Деимаху, Бактрийцы прикавказские севернее Иерны на 3,800 стадий; а если мы это число прибавим к тем, которые лежат между Массалией и Иерной, то получится 12,500 стадий. И так, кто наблюдал в тех местностях - я имею в виду Бактриану - упомянутую выше продолжительность наибольших дней или высоту солнца на меридиане во время зимнего солнцестояния. Все это, очевидно, такие явления, которые понятны для каждого человека и не требует математических объяснений, вследствие чего должны бы упоминаться в описаниях Персии многих древних авторов, а также позднейших писателей из наших современников. Каким же образом благосостояние тех стран соответствовало бы подобным небесным явлениям? Из сказанного ясно, как ловко Гиппарх опровергает показания Эратосѳена, употребляя между тем как доказательства то, что подлежит еще исследованию и то, что само нуждается в доказательстве.
19) Эратосѳен снова желает показать, что Деимах не сведущ и не опытен в этих предметах, потому что по его мнению Индия лежит между осенним равноденствием и зимним тропиком и не соглашается с Мегасѳеном, который утверждал, что в южных частях Индии заходят медведицы и бросают свет в противоположные стороны; между тем по мнению Эратосѳена ни одно из этих явлений не совершается нигде в пределах Индии. В этом видно невежество Деимаха, ибо думать, что осеннее равноденствие отстоит от тропиков на иное расстояние, чем весеннее, ошибочно, так как и круг, описываемый солнцем и восход этого светила одни и те же на обоих равноденствиях. Далее, так как расстояния зимнего тропика от экватора, между которыми Деимах помещает Индию, оказались при тщательном измерении гораздо меньше 20,000 стадий, то из слов самого Деимаха следует заключение против него же и в нашу пользу; ибо, если Индия простирается на 20 или на 30,000 стадий, тогда она не может заключаться в этом промежуточном пространстве; таким образом рушится то, что он сам утверждал. Следствием того же невежества представляется его мнение о том, что ни в каком месте Индии медведицы не заходят, и тени не падают в противоположные стороны, между тем начало этого явления обнаруживается тотчас, когда отойдем от Александрии на 5,000 стадий. Итак, Гиппарх неудачно поправляет в этом Эратосѳена, принявши во первых летний тропик вместо зимнего; во вторых, полагая, что не должно пользоваться в вопросах математических свидетельством человека не сведущего в астрономии, как будто Эратосѳен ценил выше всего свидетельства Деимаха, как будто он не поступал с ним так, как обыкновенно все поступают с болтунами. Потому что один из способов опровергнуть грубые противоречия состоит в том, чтобы показать, что мнение лица, противоречащего нам, каково бы это лицо ни было, служит в нашу пользу.
20) И так, предположивши теперь, что самые южные части Индии лежат против Мероэ, в чем согласны между собою многие, и чему обыкновенно все верят, мы показали несостоятельность предположений Гиппарха. Но так как Гиппарх, ничего не возражая против этого предположения, отказывается допустить его во второй книге своих записок, то нужно подвергнуть разбору и последние его доводы. Он утверждает, что если расстояние между двумя противолежащими пунктами на одном и том же параллельном круге велико, то невозможно определить, действительно ли эти места находятся на одном и том же круге, если не сравнить между собою наклонений обоих пунктов. Что касается наклонения Мероэ, то Филон, описавший свое мореплавание в Эѳиопию, сообщает что там за 45 дней до летнего солнцестояния солнце бывает в зените; тоже самое показывает отношение гномона к тени на тропиках и на экваторе. Эратосѳен почти вполне соглашается с Филоном. Что же касается наклонения Индии, то об нем не говорит никто, даже сам Эратосѳен. Хотя обе медведицы там и заходят, как думают обыкновенно, доверяя исследованиям Неарха, все таки невозможно, чтобы Мероэ и эти оконечности Индии лежали на одном и том же параллельном круге. Если Эратосѳен соглашается с теми, по мнению которых обе медведицы здесь заходят, то каким образом Гиппарх говорит, что никто не высказывался о наклонении в Индии, ни сам Эратосѳен, тогда как Эратосѳен трактует в этом случае именно о наклонении. Если же он не соглашается с другими, то необходимо освободить его от обвинения. Действительно, Эратосѳен не соглашается, и когда Деимах говорит, что нигде в Индии медведицы не заходят, и тени не падают в противоположные стороны, что принимал Мегасѳен, он обличает Деимаха в невежестве, и полагает, что ложь здесь двойная, и что первая лож признается всеми и в том числе и Гиппархом, именно, будто тени от медведиц не падают в противоположные стороны; если даже южная оконечность Индии и не лежит против Мероэ, то все таки она южнее Сиэны (Σοήνη).
21) Вслед за тем Гиппарх рассуждает о тех же предметах, причем или повторяет тоже самое, что мы уже опровергли, или пользуется ложными данными, или же наконец предлагает непоследовательные заключения. Так, например, из того, что от Бабилона до Ѳапсака 4,800 стадий, а отсюда в направлении к северу до Армянских гор 1,100 стадий, - не следует, что от Бабилона по меридиану, переходящему через него до северных гор, более 6,000 стадий; равным образом Эратосѳен не говорит, что от Ѳапсака до гор 1,100 стадий, но только, что в этом промежуточном расстоянии остается еще пространство до сих пор неизмеренное. По этому следующий за тем вывод из ложных данных не состоятелен. С другой стороны Эратосѳен никогда не заявлял, что Ѳапсак лежит к северу от Бабилона более, чем на 4,500 стадий.
22) После этого Гиппарх, защищая древние таблицы, приводит то, чего вовсе не говорит Эратосѳен о третьей сфрагиде, и в угоду себе сочиняет данные для опровержения Эратосѳена. Эратосѳен, следуя прежде нами упомянутому заключению о Тавре и о море, текущем от Геракловых столбов, разделяет линиею, идущею в этом направлении, населяемую землю на две части, из которых одну называет северною, а другую южною; потом пытается разделить каждую из них на возможное число частей, называя эти последние сфрагидами. Назвавши первую сфрагиду южной части Индией, вторую Арианою, сказавши, что и та и другая могут быть легко разграничены, он имел возможность определить длину и ширину обеих частей, а также положение и фигуру их с помощью своих сведений в Геометрии. Он говорит, что Индия имеет вид ромба, потому что две её стороны омываются южным и восточным морями, которые образуют берег, совершенно лишенный заливов; что касается остальных сторон, то одна граничит горою, а другая рекою, которая сообщает стране почти прямолинейную фигуру. Далее, он видел, что Ариана имеет три стороны, составляющие три стороны параллелограмма, но не был в состоянии определить с точностью западную страну, потому что живущие там народы перемешаны одни с другими. Однако он обозначает ее линиею, идущею от Каспийских ворот до пределов Кармании, примыкающих к Персидскому заливу. И так, эту сторону он называет западною, а восточною называет ту, которая обращена к реке Инду; параллельными он не называет их. Он не говорит того и о других сторонах, из которых одна ограничивается горою, а другая морем, называя только одну из них северною, другую южною.
23) Таким образом, Эратосѳен дает самое общее представление о второй сфрагиде. но еще более общее находим мы у него о третьей по многим причинам. Первая та, о которой мы говорили уже, именно: что не вполне ясно определяется линия, идущая от Каспийских ворот до Кармании и общая третьей сфрагиде со второю. Вторая причина та, что Персидский залив врезывается в южный берег третьей сфрагиды, о чем говорит и сам Эратосѳен; поэтому он был вынужден принять за прямую линию путь из Бабилона через Сузы и Персеполис до гор Карманских и Персии, путь определенный с точностью, равняющийся на всем протяжении почти 9,000 стадий. Этот путь он называет южною границею фигуры, но говорит, что она непараллельна северной. Очевидно, Евфрат, которым он ограничивает западную сторону, не образует прямой линии; потому что он течет с гор в направлении к югу, потом поворачивает к востоку и снова к югу до впадения в море. Эратосѳен указывает на непрямое течение реки, говоря, что фигура Месопотамии, которую составляют соединяющиеся в одну реку Тигр и Евфрат, похожа на судно, снабженное веслами. Эта западная сторона обозначаемая между Ѳапсаком и Арменией, заключающаяся Евфратом, измерена не на всем протяжении по словам Эратосѳена; именно он говорит, что не может определить длины той стороны, которая прилегает к Армении и к северным горам вследствие того, что она пока не намерена. Он сам сознается, что вследствие всего этого дает о третьей части только смутное представление, прибавляя, что промежуточные расстояния обозначены им по многим трактатам об измерении, многие из которых принадлежат анонимным писателям. Таким образом оказывается, что Гиппарх несправедлив, возражая геометрическими доказательствами против общего очерка, за который мы все таки должны быть обязаны Эратосѳену признательностью, потому что он сообщает нам хотя какие нибудь сведения о природе местностей. Но когда Гиппарх приводит геометрические положения, не основанные на том, что говорит Эратосѳен, но им самим вымышленные, тогда еще яснее обнаруживается его тщеславие.
24) Так, по мнению Эратосѳена, третья часть, будучи определяема в общих чертах, имеет в себе 10,000 стадий, начиная от Каспийских ворот до Евфрата. Разделяя это пространство на части, он поступает следующим образом, начиная теперь от Евфрата и от перехода через него у Ѳапсака. До реки Тигра, где перешел ее Александр, он назначает 2,400 стадий; направляясь отсюда до следующих за тем пунктов через Гавгамелы, Лик, Арбелы и Экбатаны по той дороге, по которой Дарий бежал из Гавгамел, и до Каспийских ворот, он получает те 10,000 стадий, с излишком только в 300 стадий. Так измеряет Эратосѳен северную сторону, не считая её идущею параллельно цепи гор, или линии, проведенной через Геракловы столбы, Аѳины и Родос, потому что ему известно было, что Ѳапсак отстоит на значительное расстояние от гор, а горная цепь и путь от Ѳапсака совпадают у Каспийских ворот; эти последние составляют северную оконечность занимающей нас границы.
25) Изобразивши таким образом северную сторону, Эратосѳен продолжает, что невозможно ясно представить себе южную следующую вдоль морского берега границу вследствие того, что Персидский залив врезывается в сушу; но путь от Бабилона через Сузы, Персеполис до границ Персии и Кармании имеет в себе 9,200 стадий. Этот путь он называет южною стороною фигуры, однако не прибавляя что южная параллельна северной. Он говорит, что разница в длине этих линий, принимаемых им за северную и южную границы, происходит от того, что Евфрат течет на некотором расстоянии в южном направлении, а потом круто поворачивает к востоку.
26) Из двух поперечных сторон Эратосѳен трактует прежде о западной; но какова она, образует ли она одну линию или две, это он оставляет неразъясненным. Он говорит, что от перехода у Ѳапсака вдоль Евфрата до Бабилона 4,800 стадий; а отсюда до устьев Евфрата и города Тередона 3,000; что касается пространства от Ѳапсака в северном направлении, то, по его словам, оно измерено до армянских ворот и заключает в себе около 1,100 стадий; но следующая часть через Гортиэю и Армению пока не измерена, а потому нет её и в исчислении Эратосѳена. Переходя к той части восточной стороны, которая тянется через Персию от Эриѳрейского моря, как бы к Мидии и к северу, он полагает, что эта сторона имеет не менее 8,000 стадий; если же брать ее от некоторых мысов, то длина превзойдет 9,000 стадий; остальная часть через Парайтакену и Мидию до Каспийских ворот имеет около 3,000. Реки Тигр и Евфрат, направляясь из Армении к югу, обогнувши Гордиейские горы, образуют обширный круг около большой страны, называемой Месопотамией; затем поворачивают к зимнему востоку и югу, преимущественно Евфрат. Потом Евфрат, приближаясь все более и более к Тигру подле стены Семирамиды и деревни Опис (Ὂπις), протекая от последней на расстоянии всего 200 стадий и направляясь через Бабилон, впадает в Персидский залив. Таким образом составляется, говорит он, фигура из Бабилона и Месопотамии на подобие судна, снабженного веслами. Вот изложение Эратосѳена.
27) В рассуждении о третьей сфрагиде он делает некоторые погрешности, которые мы разберем в последствии. Впрочем Гиппарх упрекает его несправедливо; мы рассмотрим, что говорит последний. Желая прежде всего утвердить то положение, что нельзя, как того хочет Эратосѳен, переместить Индию далее на юг, Гиппарх говорит, что мнение его может быть доказано с совершенною ясностью на основании собственных выражений Эратосѳена. Ибо, по его словам, третья сфрагида ограничивается с северной стороны линиею, которая идет от ворот Каспийских до Евфрата на протяжении 10,000 стадий; после этого Эратосѳен замечает, что южная сторона, которая тянется от Бабилона до гор Кармании, заключает в себе немного больше 9,000 стадий. Что касается далее западной стороны, то от Ѳапсака до Бабилона вдоль Евфрата она имеет 4,800 ст., а отсюда до устьев реки 3,000; далее к северу от Ѳапсака длина одной части её по измерении доходит до 1,100, а остальная еще не измерена. И так, говорит Гиппарх, если северная сторона третьей части имеет в себе около 10,000 стадий, а параллельная ей сторона, т. е. прямая линия, идущая от Бабилона до восточной границы, простирается не много более чем на 9,000 стадий, то очевидно, что Бабилон восточнее перехода через Евфрат в Ѳапсаке немного более, чем на 1,000 стад.
28) На это мы скажем, что если бы Каспийские ворота точно находились на одной и тойже южной линии, что и пределы Кармании и Персии, и если бы линии к Ѳапсаку и Бабилону были проведены под прямым углом к этой южной линии, тогда действительно было бы так. Ибо линия, проведенная подле той, которая идет через Бабилон до прямой южной через Ѳапсак, была бы равна или почти равна той, которая идет от Каспийских ворот до Ѳапсака; так что Бабилон был бы восточнее Ѳапсака тем промежуточным расстоянием, на каком линия от Каспийских ворот до Ѳапсака находится от линии, идущей через пределы Кармании до Бабилона. Но Эратосѳен не говорит, что линия, ограничивающая западную сторону Арианы, тянется по меридиану, не говорит также того, будто линия, идущая от Каспийских ворот до Ѳапсака перпендикулярна к меридиану Каспийских ворот. Он скорее говорит так о линии, образуемой горою, с которою составляет угол линия, проведенная к Ѳапсаку, и отправляющаяся от того же самого пункта, от которого идет и линия горной цепи. Точно также Эратосѳен не называет линии, идущей от Кармании до Бабилона, параллельною той, которая проводится им до Ѳапсака; даже, если бы и была она параллельна, не будучи однако перпендикулярной к меридиану Каспийских ворот, даже и тогда заключение Гиппарха было бы не более основательно.
29) Принявши эти положения, как готовые, и доказавши, как он думает, что Бабилон, по мнению Эратосѳена, восточнее Ѳапсака не много более чем на 1,000 стадий, Гиппарх снова выдумывает предложение для дальнейшего доказательства, говоря так: если вообразить себе прямую линию, идущую от Ѳапсака до меридиана, и опущенный к ней перпендикуляр от Бабилона, то образуется прямоугольный треугольник, состоящий из линии, которая тянется до Бабилона от Ѳапсака, потом из перпендикуляра, опущенного от Бабилона на ѳапсакский меридиан, и наконец из самого меридиана, проходящего через Ѳапсак. Стороною этого треугольника, противолежащею прямому углу (гипотенузою), он представляет ту линию, которая идет от Ѳапсака до Бабилона, и которая, по его словам, содержит в себе 4800 стадий; а ту перпендикулярную линию, которая опущена из Бабилона на меридиан Ѳапсакский, он определяет в 1000 стадий с небольшим, именно в то количество стадий, на какое превышает линия к Ѳапсаку линию, идущую до Бабилона. Из длины этих линий он заключает о последней из сторон, образующих прямой угол, что она в несколько раз больше упомянутого перпендикуляра. Он прибавляет к этой самой стороне линию, которую Эратосѳен ведет от Ѳапсака в северном направлевии до гор Армянских, одну часть которой Эратосѳен считал измеренной и определял в 1,100 стадий, другую же он оставлял неизмеренною. Гиппарх же определяет эту часть линии по крайней мере в 1,000 стадий, так что они обе составляют 2,100 стадий. Прибавивши эту последнюю цифру к той стороне треугольника, которая находится при прямом угле (противоположная гипотенузе), и которая тянется до перпендикуляра, опущенного от Бабилона, он получает расстояние в несколько тысяч стадий от гор Армянских и параллельного круга через Аѳины до перпендикуляра из Бабилона, который (перпендикуляр) совпадает с параллельным кругом через Бабилон. Расстояние от параллельного круга через Аѳины до круга, проходящего через Бабилон, он определяет не более как в 2,400 стадий, предположивши, что весь меридиан имеет столько, сколько считает Эратосѳен. Если это так, то горы Армянские и Тавр не могут быть на одном и том же параллельном круге Аѳин, но, согласно с самим Эратосѳеном, несколькими тысячами стадий севернее. В этом месте Гиппарх, кроме того, что пользуется для построения прямоугольного треугольника несостоятельными положениями, но еще принимает то, что не составляет данной, именно: что гипотенуза его треугольника, или прямая линия, идущая от Ѳапсака до Бабилона, имеет 4,800 стадий длины. Ибо Эратосѳен утверждает, что путь такой длины идет вдоль Евфрата, говоря также, что Месопотамия вместе с Бабилонией содержатся, как бы в большом кругу, между реками Евфратом и Тигром; но большая часть области окружена Евфратом, говорит он. Таким образом прямая линия, идущая от Ѳапсака до Бабилона, не простирается вдоль Евфрата и не имеет даже приблизительно столько стадий длины. И так рассчет Гиппарха опровергнут. Кроме того, прежде было сказано, что невозможно, чтобы две линии, проведенные от Каспийских ворот, одна до Ѳапсака, другая до гор Армянских, лежащих против Ѳапсака, которые удалены от Ѳапсака, по словам самого же Гиппарха, по меньшей мере на 2,100 стадий, - чтобы обе они были параллельны между собою, равно как и с тою линиею, которая проходит через Бабилон, и которую Эратосѳен назвал южною стороною сфрагиды. Этот последний, будучи не в состоянии определить точно длину пути, идущего вдоль гор, определяет тот, который тянется от Ѳапсака до Каспийских ворот, прибавивши при этом: говоря вообще (ὡς τυπωδῶς εἰπεῖν). Притом так как Эратосѳен желал только обозначить длину стороны, которая простирается за Ариану до Евфрата, то не было для него большой разницы: измерить ту или другую линию. Кто полагает, что эти линии считались Эратосѳеном за параллельные, тот представляется лицом, обвиняющим Эратосѳена в детском невежестве. Поэтому эти рассуждения как детские следует оставить без внимания.
30) За что можно по справедливости упрекнуть Эратосѳена, так это за следующее. Подобно тому как рассечение по суставам отличается от простого резания по частям (потому что сечение по суставам производится по естественному делению, отличается некоторою правильностью и определенною формою, почему Гомер говорит так:
"Разрезавши (жертву) по суставам"[1]
между тем как последний способ не представляет ничего подобного), и мы пользуемся тем или другим способом, смотря по времени и потребности, подобно этому и в географии, когда нам необходимо делить на части, постепенно переходя от одной к другой в подробном их описании, мы должны более подражать сечению по суставам, нежели случайному на какие бы то ни было части, потому что только первым способом можно получить определенные формы и точные границы, в чем именно и нуждается географ. Точно определяются границы какой нибудь страны в том случае, если она может быть ограничена реками, горами или морем, обозначена народностью или несколькими народами, наконец, если это возможно, точным определением пространства её и фигуры. Во всех случаях достаточно простого, в общих чертах вместо геометрического определения. Так определение пространства удовлетворительно, если известна наибольшая длина и наибольшая ширина местности; напр. относительно населяемой земли достаточно сказать, что она имеет длины 70,000 стадий, а ширина немного менее половины длины. Если идет речь о фигуре, то достаточно уподобить страну какой-нибудь геометрической фигуре, как напр. Сицилию треугольнику, или какой-нибудь другой из известных фигур; так Иберию бычачьей коже, Пелопоннес платанову листу. Вообще, чем значительнее по размеру область, подлежащая делению, тем приличнее будет деление в общих чертах.
31) Далее, населяемая земля разделяется горою Тавром и морем до столбов Геракла совершенно правильно на северную часть и южную. Индия имеет множество границ: цепь гор, реку, море, обозначается одним общим именем, населена одним народом, вследствие чего она справедливо называется четырехстороннею и ромбовидною. Границы Арианы определяются с меньшею точностью, потому что западная сторона совпадает с прочими; однако она ограничивается с трех сторон почти прямыми линиями, называется одним именем, заселена одним народом. Третья сфрагида остается вовсе неописанною, неопределенною, потому что сторона общая ей с Арианою смешана с другими, как сказано выше; и южная сторона обозначена очень не точно: она не ограничивает сфрагиды, но проходит по середине её и оставляет на юге многие её части; она не представляет также наибольшей длины, потому что северная сторона длиннее. Точно также Евфрат не есть западная граница, даже если бы он протекал по прямой линии, так как его верховья находятся не на одном и том же меридиане, так что можно спросить, почему Евфрат более западная, нежели южная граница. Кроме того, так как не значительно остальное расстояние до моря Киликии и Сирии, то не понятно, почему Эратосѳен не провел сфрагиды до этого пункта, тем более что и Семирамиды и Нин называются обыкновенно Сирийцами: Семирамида построила Бабилон и царствовала в нем, а второй основал Нин, который считается метрополией Сирии; к тому же язык до настоящего времени остается тот же на обоих берегах Евфрата; и было бы в высшей степени не рационально разделять такою пограничною линиею известнейший народ, относя части его к разным народностям. Не мог бы Эратосѳен возразить, что он вынужден был к этому значительными размерами третьей сфрагиды: будучи продолжена даже до моря, она не может сравняться ни с Индией, ни с Арианою, хотя бы даже присоединить сюда область до пределов счастливой Арабии и Египта. Таким образом было бы гораздо лучше дойти до того пункта, прибавивши сюда пространство до Сирийского моря, и считать южною границею третьей сфрагиды не ту линию, которую он приводит, и не прямую линию, но морской берег тотчас от Кармании, остающийся на правой стороне, если плыть к персидскому заливу, до устьев Евфрата; потом берег этот соприкасается с пределами Месены и Бабилонии, которая составляет начало перешейка, отделяющего счастливую Арабию от остального материка: наконец переходит этот самый перешеек, проникая в глубь Арабского залива до Селусия и до Канобского устья Нила. Такова южная сторона третьей сфрагиды; что же касается остающейся еще стороны западной, то ее составляет приморский берег от Канобского устья до Киликии.
32) Четвертая сфрагида может составиться из счастливой Арабии, Арабского залива, всего Египта и Эѳиопии. Длина этой части определяется двумя меридианами: один из них проходит через наиболее западный пункт этой сфрагиды, другой через наиболее восточный. Ширина определяется двумя параллельными кругами, из которых один описывается через самый северный пункт, другой через наиболее южный; в фигурах неправильных, границами которых не возможно определить ширину и длину их, пространство должно определять именно этим способом. Вообще должно заметить, что о длине и ширине нельзя говорить одинаково, идет ли речь о целом, или о части: в целом большее протяжение называется длиною, меньшее шириною; если же говорится о части, то длина её будет представляться разрезом параллельным длине целого, которое бы из протяжений ни было больше, даже хотя бы расстояние, понимаемое как ширина, оказалось длиннее того, которое принимается за длину. Поэтому, так как населяемая земля в длину простирается от востока до запада, а в ширину от севера до юга, и так как длина её обозначается линией параллельной экватору, а ширина считается по меридиану, то необходимо принять, что и в частях разрезы, параллельные длине всей населяемой земли, будут представлять длину этих частей, а параллельные ширине всей земли - ширину их. Таким путем точнее можно обозначить: во первых пространство-всей населяемой земли, потом расположение и фигуры её частей, из которых в одних при сравнении окажется недостаток в тол, в чем другие имеют избыток.
33) Однако Эратосѳен, измеривши длину населяемой земли по прямой линии, которая проводится через Геракловы столбы, Каспийские ворота и через Кавказ, определяет длину третьей части по линии, проходящей через Каспийские ворота и Ѳапсак; длину четвертой измеряет по линии, идуцей через Ѳапсак и город Героон до морского берега между устьями Нила, и окончивающейся в окрестностях Каноба и Александрии, потому что здесь находится крайнее из устьев, так называемое Канобское, или Гераклеотское. И так, он считает эти расстояния лежащими одно за другим непосредственно по прямой линии, или же так, что две линии образуют угол в Ѳапсаке; но что ни одна из них не параллельна длине всей населяемой земли, это очевидно из того, что он говорит сам. Ибо он измеряет длину населяемой земли путем через Тавр и через море по прямой линии до Геракловых столбов, наконец вдоль линии, идущей через Кавказ, Родос и Аѳины. От Родоса до Александрии по меридиану, проходящему через эти места, он насчитывает не более 4,000 стадий; таков же следовательно будет промежуток между двумя параллельными кругами, из которых один проходит через Родос, а другой через Александрию; этот последний есть почти тот самый, который проходит через город Героон, или южнее последнего, так что линия, встречающаяся с этим параллельным кругом и с тем, который проходит через Родос и Каспийские ворота, не может быть параллельна ни одной из них. Таким образом длина взята здесь неверно; неверно также взяты части, лежащие в северном полушарии.
34) Однако мы обратимся прежде к Гиппарху и рассмотрим, что он говорит далее. Снова сам выдумавши основания, он решается опровергать с помощью геометрических доказательств то, что высказано Эратосѳеном в общих чертах. Так он утверждает, что, по словам Эратосѳена, расстояние от Бабилона до Каспийских ворот равняется 6,700 стадий; а до гор Кармании и Персии больше 9,000 по прямой линии, проведенной до экваториального востока, перпендикулярной к стороне общей второй и третьей сфрагиде; таким образом, будто бы по его словам образуется прямоугольный треугольник, прямой угол которого находится у пределов Кармании, а гипотенуза короче одной из двух сторон прямого угла, откуда следует, что Персия составляет часть второй сфрагиды. Против этого было сделано нами возражение, что та линия, которая идет от Бабилона в Карманию, не проводится Эратосѳеном по параллельному кругу, а также не названа меридианом та линия, которая разделяет две сфрагиды. Таким образом Гиппарх ничего не сказал здесь против Эрагосѳена, равно как и в том, что за этим следует. Так как Эратосѳен полагает на расстояние между Каспийскими воротами и Бабилоном столько стадий, как мы сказали, потом 4,900 стадий между Каспийскими воротами и Сузою, между Сузою и Бабилоном 3,400, - Гиппарх, снова отправляясь от тех же самых предположений, говорит, что составляется тупоугольный треугольник, если соединить вместе линиями Каспийские ворота, Сузы и Бабилон, причем тупой угол будет у Суз, а длина сторон такая, какая определена Эратосѳеном; потом отсюда он заключает, что меридиан, проходящий через Каспийские ворота, пересечет параллельный круг через Бабилон и Сузу западнее взаимного пересечения этого самого параллельного круга и той прямой линии, которая идет от Каспийских ворот до пределов Кармании и Персии, более чем на 4,400 стадий; что та же самая линия, продолженная почти до меридиана Каспийских ворот, образует половину прямого угла, проходя через Каспийские ворота, пределы Кармании и Персии, и наклоняется между полуднем и экваториальным востоком; что наконец река Инд параллельна ей, так что она течет с гор не к полудню, как утверждает Эратосѳен, но направляется между полуднем и экваториальным востоком, подобно тому как обозначается она на древних нартах. И так, кто же согласится с Гиппархом, что составленный таким способом треугольник-тупоугольный, не соглашаясь с тем, что треугольник, в котором он содержится, прямоугольный? Кто же согласится, что линия, лежащая на параллельном круге, проведенная от Бабилона до Суз, есть одна из тех, которые обнимают тупой угол, когда мы не допустим этого для целой линии идущей до Кармании? Кто также согласится, что линия, проведенная от Каспийских ворот до пределов Кармании, параллельна реке Инду? Без всех этих уступок рассуждения Гиппарха не состоятельны. Кроме этого, Эратосѳен, по словам Гиппарха, утверждает, что фигура Индии ромбовидная, и подобно тому как восточная сторона этой сфрагиды далеко простирается к востоку, благодаря наиболее крайнему мысу, который вместе с тем направляется к югу больше, чем остальной берег, - подобное этому нужно принять и относительно стороны, которая омывается Индом.
35) Все это Гиппарх доказывает с помощью геометрии, но неубедительно; тем более, что он сам себя опровергает, оправдывая тем Эратосѳена. Так он говорит, что если бы речь шла о малых расстояниях, то ошибку можно было бы Эратосѳену извинить; но так как он ошибается на тысячи стадий, то этого простить нельзя, особенно если он сам объявил, что промежуточное расстояние в 400 стадий между двумя параллельными кругами, из которых один например проходит через Аѳины, другой через Родос делает разницу между ними чувствительной. Но свидетельство наших чувств не одинаково: ширина один раз кажется больше, другой раз меньше; больше, когда мы в суждении о климатах доверяем органу зрения, свойству плодов или температуре атмосферы; ширина кажется меньшею, когда мы пользуемся гномоническими и диоптрическими инструментами. И так, параллельный круг, проходящий через Аѳины, а также тот, который проходит через Родос и Карию, наблюдались посредством гномона и потому небольшое между ними расстояние выраженное в стадия, представилось значительным. Но кто возьмет пространство в 3,000 стадий ширины, в 40,000 длины через цепь гор и 30,000 морем, проведет линию от запада до экваториального востока и определит с обеих сторон этой линии южную область и северную, а эти последние разделит снова на площадки и сфрагиды, - то мы должны узнать, в каком смысле он одни стороны называет северными, другие - южными, а также одни западными, другие восточными; пускай он также даст отчет в том, почему оставляет без внимания большие погрешности; равно как с другой стороны он достоин будет порицания в том случае, если не пропускает незначительных ошибок. Что касается Эратосѳена, то он не заслуживает ни того, ни другого упрека, потому что в вопросе о столь большой ширине не могут быть даны какие-либо геометрические доказательства; и Гиппарх в тех случаях, когда желает действовать как геометр, пользуется положениями не общепринятыми, но им самим вымышленными.
36) Основательнее рассуждает Гиппарх о четвертой сфрагиде, хотя здесь к прежним его слабостям присоединяется страсть к обвинению и к упорству в одних и тех же или сходных предположениях. Он справедливо упрекает Эратосѳена за то, что тот представляет длину этой части посредством линии, идущей от Ѳапсака до Египта, так точно, как если бы кто-нибудь длиною параллелограмма назвал его диаметр. Ибо Ѳапсак и приморский берег Египта лежат не на одном и том же параллельном кругу, но на двух, далеко отстоящих один от другого; между ними идет непрямая линия от Ѳапсака до Египта на подобие диагонали. Но несправедливо он удивляется тому, что Эратосѳен решился сказать, что расстояние между Пелусием и Ѳапсаком равняется 6,000 стадий, тогда как оно составляет больше 8,000 стадий. Именно, он доказывает, что параллельный круг, проходящий через Пелусий, южнее Бабилонского параллельного круга более, чем на 2,500 стадий; согласно же с Эратосѳеном (думает он) Ѳапсакский параллельный круг севернее Бабилонского на 4,800 стадий; таким способом составляется, по его словам, более 8,000 стадий. Я спрашиваю, каким образом следует из слов Эратосѳена такое расстояние Бабилонского параллельного круга от Ѳапсакского. Что расстояние от Ѳапсака до Бабилона именно таково, Эратосѳен говорит; но он не говорит, что таково расстояние от одного из этих параллельных кругов к другому; а также не говорит того, что на одном и том же меридиане лежать Ѳапсак и Бабилон. Сам Гиппарх доказал противоположное, именно, что по словам Эратосѳена Бабилон восточнее Ѳапсака более, чем на 2,000 стадий. Мы приводили также слова Эратосѳена, в которых высказывается мысль, что Тигр и Евфрат окружают на подобие кольца Месопотамию и Бабилонию, и что большую часть этого круга образует Евфрат, потому что, направляясь от севера на юг, он поворачивает на восток и потом снова течет на юг. Итак, если путь от севера к югу как бы совпадает с направлением самого меридиана, то поворот реки на восток и к Бабилону представляет уклонение от меридиана; поэтому путь идет не по прямой линии вследствие упомянутого нами изгиба. Потом Эратосѳен определяет путь от Ѳапсака до Бабилона в 4,800 стадий, прибавивши при этом слова "вдоль Евфрата", как бы опасаясь, чтобы кто-либо не считал этого пути прямою линиею, и чтобы не приняли этого за меру расстояния между двумя параллелями. Если мы это отрицаем, тогда, кажется, Гиппарх напрасно доказывает следующие за тем положения, именно: если прямоугольный треугольник составится из линий, соединяющих Пелусий, Ѳапсак и пересечение Ѳапсакского параллельного круга с меридианом Пелусийским, то одна из сторон, образующих прямой угол, именно идущая по меридиану, будет длиннее другой стороны, гипотенузы, идущей от Ѳапсака до Пелусия. Напрасно будет также находящееся в связи с этим доказательство, так как оно выводится из положения, нами отвергаемого. Ибо нигде у Эратосѳена не говорится, что расстояние от Бабилона до меридиана Каспийских ворот равняется 4,800 стадий, потому что мы доказали, что Гиппарх сделал это заключение из тех положений, которых вовсе нет у Эратосѳена. Однако, чтобы лишить силы то, что высказал Эратосѳен, он принимает, что от Бабилона до той линии, которая тянется от Каспийских ворот до пределов Кармании, линии, проведенной так, как проводит Эратосѳен, более 9,000 ст., и он доказал то, что ему было желательно.
37) Итак, не за это должно порицать Эратосѳена; необходимо было показать, что должно существовать какое-нибудь измерение величин и форм, как бы пространства широки ни были; и в одном случае Эратосѳен должен был признать большую ширину, в другом меньшую. Ибо если взята ширина гор, которые тянутся по направлению к экваториальному востоку на 3,000 стадий, если равным образом взята ширина моря до Геракловых столбов, тогда скорее можно допустить, что параллели, проведенные в одной и той же широте, представляют как бы одну линию, чем то, что таковую составляют линии встречающиеся. Что же касается линий встречающихся, то легче допустить это относительно тех, которые лежат в пределах широты, нежели относительно тех, которые вне её. Точно туже разницу нужно принять по отношению к линиям расходящимся до выхода за пределы широты и вышедшим за эти пределы; наконец легче допустить это для линий более длинных, чем для более коротких, потому что неодинаковость длины и несходство фигур легче может быть скрыто. Так например, если мы предположим, что ширина всего Тавра и моря до Геракловых столбов равняется 3,000 стадий, то при этом разумеется пространство, заключенное в параллельных линиях, которое вмещает и всю ту горную цепь и упомянутое море. И так, если разделить длину на несколько параллелограммов и взять диаметр как целого параллелограмма, так и частей его, то диаметр целого параллелограмма скорее может считаться параллельным и равным той стороне, которая представляет длину фигуры, чем сумма диаметров частей параллелограмма; и чем меньше взятый частный параллелограмм, тем более это будет иметь место, ибо косвенное направление диаметра и неравенство его с длиною менее обнаруживаются в фигурах больших, так что в таких фигурах можно без колебания считать длиною их диаметр. И так, если усилить косвенное направление диаметра до такой степени, чтобы он вышел за обе стороны фигуры или за одну из двух, тогда это еще не может случиться. Таков, я говорю, способ измерения, если определяют фигуры в общих чертах. Между тем Эратосѳен принимает, что одна линия от Каспийских ворот, проведенная через самые горы, находится на одном и том же параллельном круге до Геракловых столбов, а другая тотчас значительно уклоняется от гор, направляясь к Ѳапсаку; потом он проводит третью линию от Ѳапсака до Египта, обнимающую столь значительное пространство, и наконец длиною этой второй линии он измеряет длину всей фигуры, желая очевидно измерить длину четырехугольника длиною его диаметра. Далее, так как это не диаметр, а ломаная линия, то он разумеется впал в еще более грубую ошибку, а именно: та линия, которая тянется от Каспийских ворот через Ѳапсак до Нила, есть ломаная. За это следует упрекнуть Эратосѳена.
38) Что касается Гиппарха, то против него можно сказать следующее: он должен был, порицая Эратосѳена, предложить собственное исправление его погрешностей, как поступаем мы. Между тем Гиппарх, если иногда и имеет это в виду, ограничивается советом обратиться в древним авторам, тогда как эти последние нуждаются еще в больших поправках, чем карта Эратосѳена. Дальнейшие нападки страдают тем же недостатком. Ибо в основание своих рассуждений он принимает положение, которое составляет заключение из таких данных, которых вовсе нет-у Эратосѳена, как мы уже доказали, именно, что Бабилон восточнее Ѳапсака не более как на 1,000 стадий. Поэтому, если из сказанного Эратосѳеном само собою следует заключение, что Бабилон восточнее Ѳапсака более чем на 2,400 стадий, - из того места его, где он замечает, что самый краткий путь от Ѳапсака до того пункта Тигра, где перешел эту реку Александр, заключает в себе 2,400 стадей; Тигр же и Евфрат, обогнувши кольцом Месопотамию, направляются несколько на восток, потом поворачивают к югу, наконец сближаются взаимно, приближаясь вместе с тем к Бабилону, - если все это следует само собою, то в рассуждении Эратосѳена ничего нет нелепого.
39) Точно также ошибается Гиппарх и в дальнейших нападках на Эратосѳена, в которых он желает доказать, что путь от Ѳапсака до Каспийских ворот, который Эратосѳен определяет в 10,000 стадий, не может быть измерен по прямому направлению, тогда как у Эратосѳена он не принимается за прямую линию, потому что прямая, между этими двумя местами гораздо короче. Способ доказательства у Гиппарха следующий. Он говорит, что и по мнению Эратосѳена один и тот же меридиан проходит и через Канобское устье, и через Кианеи (Κυανέων); отстоит этот меридиан от ѳапсакского на 6,300 стадий, а Кианеи отстоят на 6,600 стадий от гор Каспийских, которые лежат у прохода из Колхиды к Каспийскому морю. Таким образом от меридиана Кианейского до Ѳапсака и до Каспийского моря получается одинаковое расстояние, именно около 300 стадий; следов. Ѳапсак и Каспийская гора лежат как бы на одном и том же меридиане. Отсюда следует, говорит он, что Каспийские ворота отстоят на одинаковое расстояние от Ѳапсака и от Каспийской горы, менее чем на 10,000 стадий, которые, по словам Эратосѳена, отделяют Ѳапсак от Каспийских ворот: прямая линия между этими двумя пунктами будет гораздо короче 10,000 стадий; только по кривой линии получатся те 10,000, которые Эратосѳен полагает по прямой между Каспийскими воротами и Ѳапсаком. На это мы можем возразить Гиппарху, что Эратосѳен, как свойственно вообще географам, не заботился о точности, когда брал прямые линии, как напр. меридианы и те, которые проводятся по направлению к меридиональному востоку; между тем Гиппарх исправляет его с геометрическою точностью, как будто Эратосѳен проводил каждую из своих линий при помощи инструментов; тогда как даже сам Гиппарх не всегда это делает инструментами, но чаще берет и перпендикуляры, и. параллели по предположению, В этом состоит одна его ошибка. Другая ошибка та, что он не воспроизводит промежуточные расстояния так, как они даны у Эратосѳена, и не против них направляет свои возражения, но против собственных, вымышленных им самим. Так во 1-х Эратосѳен определяет расстояние между устьями Фазиса и Евксинским морем в 8,000 стадий, прибавляет отсюда до Диоскуриады 600 стадий; проход от Диоскуриады до Каспийской горы определяет в пять дней, или по Гиппарху 1,000 стадий; таким образом по Эратосѳену вся длина будет 9,600 стадий. Что касается Гиппарха, то он отнимает часть и говорит: от Кианей до Фазиса 5,600, а отсюда до Каспийской горы 1,000 стадий. И так, не Эратосѳен, но сам Гиппарх виноват в том, что Каспийская гора и Ѳапсак оказались на одном и том же меридиане. Но допустим, что это по Эратосѳену. В таком случае, каким образом отсюда может следовать, что линия, проведенная от Каспийской горы до Каспийских ворот, равна той, которая тянется от Ѳапсака до того же самого пункта?
40) Во второй своей записке, взявшись снова за тот же самый вопрос о горной цепи Тавра, о котором мы говорили уже достаточно, Гиппарх переходит к северным частям населяемой земли. Затем излагает то, что говорить Эратосѳен о местностях, которые следуют за Понтом; в особенности о тех мысах Европы или полуостровах, которые, по словам Эратосѳена, тянутся с севера на юг: один, на котором расположен Пелопоннесс, другой - Италия, третий - Лигистика; этими мысами образуются заливы: Адриатический и Тирренский. Изложивши это в общих чертах, Гиппарх делает попытку опровергнуть каждое положение в отдельности и поступает при этом больше как геометр, а не географ. Однако здесь такое количество ошибок сделано и Эратосѳеном и Тимосѳеном, который писал о гаванях, и которого Эратосѳен ставит выше всех прочих, хотя в очень многих пунктах они расходятся между собою, - что я считаю не стоящим труда разбирать и их, сделавших столько ошибок, и Гиппарха; тем более, что этот последний пропускает без внимания одни погрешности, других не исправляет, замечая только, что это ложно или противоречит чему-либо другому. Быть может, кто-либо по справедливости мог бы упрекнуть Эратосѳена за то, что он насчитывает только три мыса или полуострова Европы, в числе их помещая и тот, на котором лежит Пелопоннесс, тогда как мыс этот разделяется на несколько частей. Равным образом Суний на столько же мыс, как и Лаконика, будучи не менее южным, чем Малея, и образуя значительный залив; точно также Ѳракийский Херсонес обнимает вместе с Сунием залив Мелан и несколько македонских. Однако если мы даже оставим это в стороне, большинство промежуточных расстояний окажется определенными неверно и обличают крайнее незнание Эратосѳеном местностей. Ошибки его не требуют геометрических опровержений, будучи очевидными и разоблачаемыми самим же его трактатом. Таково например мнение Эратосѳена, что сухопутный переход от Эпидамна до Ѳермайского залива, заключающий в себе больше 2,000 стадий, имеет только, по его словам, 900; потом от Александрии до Карѳагена он насчитывает сверху 13,000, тогда как здесь на самом деле не более 9,000, если только, как утверждает впрочем и сам Эратосѳен, Кария и Родос лежат на одном меридиане с Александрией, а с другой стороны сицилийский пролив на одном меридиане с Карѳагеном. Все согласны относительно того, что водный путь от Карий до сицилийского пролива имеет длины 5,000 стадий. Меридиан, взятый на каком нибудь большом расстоянии, может быть признан тем же самым, что и тот, который лежит от него к западу на столько, на сколько Карѳаген западнее сицилийского пролива; но на расстоянии 3,000 стадий ошибка будет совершенно очевидна. Равным образом Эратосѳен, помещая Рим на одном меридиане с Карѳагеном, не смотря на то, что первый лежит значительно западнее последнего, обнаруживает крайнее незнание местностей, как этих, так и тех, которые лежат далее за ними на запад до Геракловых столбов.
41) Гиппарху, который писал не трактат географии, но только разбирал то, что высказано Эратоеѳеном в "Географии", свойственно было входить в подробную критику. Мы же считаем своим долгом представить подробное изложение всех предметов, о которых трактует Эратосѳен. В одном он прав, в другом ошибается, в одном случае мы его исправляем, в другом освобождаем от обвинений, взводимых Гиппархом, и подвергаем критике самого Гиппарха, еслион говорит что-либо из страсти порицать. В настоящем случае мы, видя, что Эратосѳен заблуждается, а Гиппарх справедливо нападает на него, мы считаем достаточным исправлять его мнения, излагая в нашем географическом трактате предметы так, как они существуют на самом деле. Где же ошибок много и они следуют одна за другой непрерывно, тогда лучше не упоминать об них вовсе, разве возможно реже и в общих выражениях, что мы и попытаемся сделать в каждом отдельном случае. Теперь должно заметить, что ни Тимосѳен, ни Эратосѳен, ни предшественники их совершенно не знали Иберии и Кельтики и еще более Германии, Британнии, равно как страны Гетов и Бастарнов. Большое невежество они обнаруживают в рассуждениях о странах Италии, Адриатического моря, Понта, а также о других, лежащих далее к северу; хотя быть может такое мнение будет свидетельствовать о страсти к порицанию с нашей стороны. Так, если Эратосѳен объявляет, что он будет говорить о расстояниях, которые, по словам других, расположены далеко, и что он говорит так, как узнал от других писателей, прибавляя разве в каких-нибудь случаях, что расстояние приближается более или менее к прямой линии, - тогда не должно выставлять серьезных опровержений против измерений, несогласных между собою, как старается поступать Гиппарх в том, о чем упоминали раньше, а также относительно тех мест трактата, где Эратосѳен определяет расстояния от Гиркании до Бактрии и до народов, лежащих по ту сторону последней, кроме того от Колхиды до моря Гирканского. Ибо не должно с одинаковою строгостью критиковать Эратосѳена в описании и отдаленных стран, и тех, которые лежат на берегах Европы, или других столь же известных местностей; кроме того к этим трактатам нужно прилагать не геометрический, но географический прием критики. Порицая Эратосѳена за некоторые мнения об Эѳиопах во второй из своих "Записок", составленных против географии Эратосѳена, Гиппарх в третьей "Записке" говорит, что способ рассмотрения будет более географический, нежели геометрический, между тем, мне кажется, что и в этой "Записке" он поступает исключительно как математик, не давая места географии. Впрочем сам Эратосѳен подал к этому повод, чаще обращаясь к математическим соображениям, чем подобает географу; между тем не дает строгих объяснений, ограничиваясь самыми общими; так что некоторым образом он является математиком в рассуждениях о предметах географии и географом в математических вопросах; поэтому дает повод возражателям говорить против обеих частей. В этой третьей "Записке" Гиппарха поводы к порицанию, представляемые как Эратосѳеном, так и Тимосѳеном, совершенно достаточны, так что нам нет нужды исследовать эти вопросы вместе с Гиппархом, и можно удовлетвориться тем, что говорит этот последний.

Глава Вторая

Об ошибках Посейдония.
1) Теперь посмотрим, что говорит Посейдоний в своем трактате "Об Океане". В этом труде он излагает многое по части географии, обсуждая одно собственно как географ, другое более как математик. И так, не бесполезно будет разобрать некоторые мнения Посейдония, одни тотчас, а другие в тех случаях, когда окажется нужным, соблюдая однако меру. Собственно к Географии относится предположение Посейдония, что вся земля, равно как и мир, шарообразна, а также и все последствия такого предположения. Сюда же принадлежит и то его мнение, что земля разделяется на пять поясов.
2) Посейдоний утверждает, что виновником мнения о разделении земли на пять поясов был Парменид, и прибавляет, что Парменид представлял жаркий пояс, находящийся между тропиками, вдвое шире, чем он на самом деле, так как у него этот пояс переходит за пределы обоих тропиков до умеренных поясов. Аристотель же называл (по словам того же Парменида) жарким тот пояс, который лежит между тропиками, а умеренными те, которые лежат между тропиками и полярными кругами. Посейдоний справедливо порицает обоих. Ибо жарким называется пояс, необитаемый вследствие жары; между тем только не много больше половины того пояса, который лежит между тропиками, необитаемо, что доказывается поселениями Эѳиопов выше Египта. Все пространство между тропиками разделяется экватором на две половины. В половине пространство между Сиэною (Συήνη), которая составляет предел летнего тропика, и Мероэ равняется 5,000 стадий а отсюда до параллельного круга Кинамомофора, который составляет начало жаркого пояса, 3,000. Всё это пространство измеримо, его можно пройти как морем, так и сухим путем. Следующее затем расстояние, именно до экватора, по измерению земли, сделанному Эратосѳеном, имеет в себе 8,800 стадий, т. е. какое отношение имеют 8,000 к 8,800, в таком же находится пространство между тропиками по отношению к ширине жаркого пояса. Если бы ввести из позднейших измерений то, которое наиболее сокращает размеры земли, имеющей но словам Посейдония около 180,000 стадий, в таком случае жаркий пояс составит половину или только немного больше половины пояса, лежащего между тропиками; но уж никак он не будет равен последнему. Далее, кто же и каким образом может ограничить умеренные поясы, неизменяемые, полярными кругами, которые существуют не у всех, и которые не везде, где они есть, одни и те же? Что касается того мнения Посейдония, что полярные круги существуют не везде, то оно не имеет важного значения, потому что, если полярные круги существуют для всех тех, которые обитают в умеренных поясах, то значит, что они существуют для всех, и по отношению только к полярным кругам поясы и называются умеренными. Но то, что полярные круги не везде одни и те же, и что они изменчивы, это понято верно.
3) Разделивши землю на поясы, Посейдоний утверждает, что для наблюдения небесных явлений необходимо их пять. Из них два перискии (περίσϰιοι), простирающиеся до тех стран под полюсами, для которых тропиками служат полярные круги. Гетероскии (ἐτερόσϰιοι), следующие за этими двумя до народов, живущих под тропиками; наконец амфиский (αμφίσϰιος) - лежащий между тропиками. По отношению к населению он вводит еще два других пояса, узкие, лежащие под тропиками, которые и разделяют каждый из тех на две части; здесь солнце в течении полумесяца находится в зените. По его словам поясы эти имеют ту особенность, что они чрезвычайно сухи, песчаны, пустынны, производят только сильфий да обожженные плоды растения похожего на пшеницу; ибо вблизи нет гор, чтобы собирающиеся облака могли производить дожди; реки также не протекают через эти страны. Вот почему животные рождаются здесь с курчавыми волосами, с изогнутыми рогами, с выдающимися губами и с широкими носами; ибо оконечности членов их загибаются. В этих поясах обитают также Ихѳиофаги. Что это представляет особенности названных поясов, доказывается, говорит Посейдоний, тем, что те, которые живут южнее, пользуются более умеренным климатом, более плодородною и лучше орошенною почвою.

Глава Третья

Об ошибках Полибия и несправедливых упреках его Эратосѳену. Неверное определение долготы Европы. Неверное указание европейских мысов.
1) Полибий насчитывает шесть поясов: два находятся до полярных кругов, два между полярными кругами и тропиками и наконец два между этими последними и экватором. Однако разделение на пять поясов кажется мне и естественным, и согласным с началами географии. Деление это естественно потому, что оно соответствует и явлениям неба, и температуре воздуха. Соответствие его с явлениями небесными зависит от того, что оно наилучше разграничивает перискии и амфискии, а вместе с тем указывает наблюдателю, по крайней мере в общих чертах, изменения светил. Температуре атмосферы деление это соответствует потому, что будучи определяема по отношению к солнцу, температура атмосферы представляет три существеннейших различия, находящихся в связи с конструкцией животных, растений и остальных предметов, которые находятся под давлением воздуха и в самом воздухе, - именно: излишек тепла, недостаток его и средняя степень. Это разделение на поясы содержит в себе надлежащее распределение температур: два холодных пояса, имеющих общие свойства температуры, предполагают недостаток там тепла, умеренные, точно также имеющие одну и ту же температуру, представляют среднее количество тепла; что касается остального пояса, то он один, именно жаркий. Очевидно, что разделение это также и географическое. Ибо география старается определить населяемую нами часть двух умеренных поясов. На западе. и на востоке границею этой части служит море; на юге же и на севере температура: будучи умеренною в середине как для животных, так и для растений, она неумеренна по обеим сторонам этой средней области вследствие излишка и недостатка тепла. Для установления этих трех различий необходимо было разделение на пять поясов. Шар земли, разделенный экватором на две части, на северное полушарие, в котором мы живем, и южное, предполагает эти три различия, именно: страны, лежащие на экваторе и в жарком поясе, не обитаемы вследствие жары; лежащие у полюсов также не обитаемы вследствие холода, средние же 'части умеренны и обитаемы. Посейдоний, прибавляя те, которые лежат под тропиками, прибавляет не-аналогичные тем пяти поясам, и в основе отличия их от прочих лежит не физическое начало, но оно обозначает поясы как бы по отличиям этнографическим: один Эѳиопский, другой Скиѳский и Кельтический, третий средний между теми крайними.
2) Полибий неправильно представляет некоторые поясы ограниченными полярными кругами, помещая два пояса под самыми кругами, а другие два между этими кругами и тропиками; неверно потому, что, как мы уже сказали, нельзя ограничивать постоянные поясы переменяющими свое место знаками; точно также нельзя пользоваться тропиками, как границами южного пояса, и об этом было сказано выше. Разделяя третий пояс на две части, Полибий руководился, как кажется нам, правильным соображением, именно тем, в силу которого мы удобно разделяем посредством экватора всю землю на две части: на северное полушарие и южное (ибо ясно, что земля разделяется так с помощью экватора), и такое же разделение жаркого пояса представляет то удобство, что каждое полушарие составляется из трех целых поясов, и поясы одного полушария подобны поясам другого. Итак, это разделение земли допускает деление на шесть поясов, а другое такового не допускает. В самом деле, если кругом, проведенным через полюсы, мы разделяем землю пополам, то никаким удовлетворительным способом мы не разделим обоих полушарий, западного и восточного на шесть частей, и деление на пять частей было бы в этом случае достаточно; ибо общие естественные свойства обеих частей жаркого пояса, образуемых экватором, а также смежность их делает излишним и бесполезным самое деление этого пояса на части. Умеренные и холодные поясы хотя также подобны один другому, но они не смежны, вследствие этого всю землю, если она понимается как состоящая из полушарий, совершенно достаточно разделить на пять поясов. Если же, как утверждает Эратосѳен, и как соглашается с ним Полибий, умеренный пояс находится еще и под экватором (причем Полибий прибавляет, что область эта очень возвышенна, часто посещается дождями, так как северные облака, гонимые в огромном количестве пассатными ветрами, падают на наиболее выдающиеся пункты области), то было бы гораздо правильнее представлять себе эту узкую область третьим умеренным поясом, чем вводить тропические поясы, тем более, что с этим согласно и то, что говорит Посейдоний, именно, что перемещения солнца в косвенном направлении (по эклиптике) совершаются в этой области быстрее, равно как и движение солнца от востока к западу, потому что движения одинаковой продолжительности будут быстрее в большем круге.
3) Далее, Посейдоний порицает Полибия за то, что тот область под экватором называет очень возвышенною, тогда как на шарообразной поверхности нет возвышенности, ибо на всем своем протяжении она ровна. Область под экватором не гориста; это скорее равнина, лежащая на одном уровне с поверхностью моря; что же касается до дождей, наполняющих Нил, то они приносятся с гор Эѳиопских. Но высказавшись таким образом в этом месте, Посейдоний в других местах соглашается с тем же самым мнением Полибия, говоря, что, и по его мнению, область, лежащая под экватором гориста, и что на эти горы со стороны обоих умеренных поясов падают облака, производящие дожди. Это очевидное противоречие. Кроме того, если допустим, что область, лежащая под экватором, гориста, то возникает другое противоречие, потому что те же самые писатели говорят, что океан образует один сплошной бассейн; каким же образом они поставят по середине его горы? Разве только в том случае, если горами они желают назвать некоторые острова. Как это имеется на самом деле, решение вопроса этого выходит за пределы географии; и может быть, исследование его должно предоставить тому, кто возьмется написать трактат об океане.
4) Упомянувши о тех, которые считаются объехавшими кругом Либию, он говорит, что, по мнению Геродота, некоторые лица посланы были Дарием совершить это плавание, а что Гераклид Понтский в своем "Диалоге", сообщает, будто какой-то маг, приходивший к Гелону, также утверждал, что он совершил это плавание кругом Либии. Сказавши, что известия эти недостаточно засвидетельствованы, Посейдоний рассказывает, как некий Евдокс из Кизика пришел в качестве ѳеора и спондофора на корийских играх в Египте, в царствование Евергета II, что этот Евдокс представлен был царю и его приближенным, расспрашивал их главным образом о способе плавания вверх по Нилу, как человек, интересующийся местными особенностями этой страны и не без сведений в этом предмете. В то же самое время случилось, что какой-то Индиец был приведен к царю стражами Арабского залива, которые заявляли, что они нашли этого человека полумертвым, одного на корабле, но не знают, кто он и откуда, потому что не понимают его языка. Царь передал его некоторым лицам, которые должны были научить его греческому языку. Научившись погречески, Индиец объяснил, что он, плывя из Индии, заблудился, что он один спасся, потерявши всех спутников, которые умерли от голода. При этом он обещал, как бы в благодарность за оказанное попечение, указать водный путь к Индийцам, если царь поручит кому либо отправиться туда; в числе последних был Евдокс. Отплывши туда с дарами, он, возвратившись, привез в замен их разные предметы и драгоценные камни, из которых одни приносятся реками вместе с камешками, другие же вырываются из земли, образовались из жидкости как наши кристаллы. Но Евдокс обманулся в своих надеждах, потому что Евергет отнял у него все товары. По-смерти Евергета, жена его Клеопатра получила царскую власть; и она послала снова Евдокса с большими приготовлениями. На обратном пути Евдокс был занесен в страну, находящуюся выше Эѳиопии. Приставая здесь к некоторым местностям, он располагал к себе население подарками: хлебом, вином, фигами, которых там не было; за это он получал от них воду и проводников, причем записал также некоторые слова туземного языка. Когда он нашел оконечность передней части корабля, уцелевшую от кораблекрушения, на которой вырезан был конь, он посредством расспросов узнал, что кораблекрушение потерпели плывшие с запада, и взял этот обломок с собою, отправляясь в обратный путь. Когда он прибыл в Египет, где царствовала уже не Клеопатра, а сын её, у него снова отняли все, да еще и уличили в присвоении себе некоторых предметов. Понесши на рынок в гавань оконечность передней части корабля, он показал его матросам и от них узнал, что это обломок гадейрского корабля, что богатые гадейряне снаряжают большие суда, а бедные - маленькие, которые и называют лошадьми от изображений на носу корабля; на них плывут до реки Ликса в пределах Маврузии ловить рыбу. Некоторые из матросов узнали оконечность корабельного носа: она принадлежала одному из кораблей, отплывших довольно далеко от Ликса и более не возвращавшихся. Евдокс из этого заключил, что круговое плавание около Либии возможно, и вот, отправившись домой, он сложил все состояние свое на корабль и вышел из гавани. Прежде всего он прибыл в Дикеархию, потом в Массалию, посетил далее лежащий морской берег до Гадейры. Везде, куда он ни приезжал, разглашал о своем предприятии, и, собравши достаточно денег, построил большое судно и две шлюпки, похожие на пиратские лодки; посадил на них мальчиков, музыкантов, врачей и разных других мастеров, поплыл наконец в открытое Индийское море, сопровождаемый попутным постоянным западным ветром. Когда товарищи его были утомлены плаванием, он поневоле пристал к суше, опасаясь приливов и отливов. Действительно случилось то, чего он боялся: судно село на мель, но постепенно, так что оно не вдруг погибло, и товары и большая часть бревен и досок были снесены на сушу. Из них Евдокс сколотил третье судно, почти равное по силе пятидесятивесельному кораблю, пока не приплыл к народу, говорившему тем же самым языком, слова которого записаны были им прежде. Вместе с этим он узнал, что живущие здесь люди принадлежат к одному племени с Эѳиопами, и что на них похожи те, которые обитали в царстве Бога. Окончивши путь в Индию, он возвратился домой. На обратном пути он увидел остров пустынный, хорошо снабженный водою, покрытый деревьями и заметил его положение. Высадившись благополучно в Маврузии и продавши свои суда, он пешком отправился к Богу и советовал ему предпринять морскую экспедицию. Но друзьям царя удалось убедить его в противоположном. Они навели на царя страх, что после того неприятелю легко будет напасть на страну, потому что откроется дорога для тех, которые извне пожелают вторгнуться в страну. Когда же Евдокс узнал, что его посылают в морскую экспедицию только на словах, а на деле собираются выбросить на пустынный остров, он бежал в римские владения, а оттуда в Иберию. Снарядивши опять круглое судно (στρογγύλον) и длинное пятидесятивесельное, чтобы на одном плавать в открытом море, а на другом держаться берегов, положивши земледельческие орудия, семена, он взял также искусных плотников и отправился в туже экспедицию, с тем намерением, чтобы, если плавание замедлится, провести зиму на упомянутом прежде острове, и, посеявши семена и собравши плоды, совершить плавание, задуманное в начале.
5) "До этого момента, говорит Посейдоний, известна мне история Евдокса; что случилось с ним после, то вероятно знают жители Гадейры и Иберии". "Из всего же этого, говорит он, ясно, что населяемая земля огибается кругом океаном."
"Его (океан) не окружает никакая полоса суши: он разлит на беспредельном пространстве, и ничто не мутит вод его." Во всем этом рассказе Посейдоний достоин удивления, прежде всего за то, что считает недоказанным круговое плавание мага, о котором сообщает Гераклид, и другое плавание, совершенное по повелению Дария, о котором повествует Геродот; между тем он дает веру рассказу Бергея, или им самим выдуманному, или на веру принятому от других, которые его выдумали. Какое же есть основание верить тому, что с Индийцем на самом деле случилось все, здесь рассказанное? Арабский залив на подобие реки узок и имеет длины до того канала, который служит входом в него, и который также очень узок, около 15,000 стадий. И так, не вероятно, чтобы Индийцы, плывя вне этого залива, попали бы заблудившись в залив, потому что узкий вход в залив, показал бы им ошибку; если же они въехали в залив по собственному. желанию, то им нельзя было объяснять этого ошибкою и непостоянством ветров. Далее, каким образом случилось, что погибли все от голода, кроме одного? Потом, каким образом этот один, оставшись в живых, снарядил судно, которое к тому же было не малых размеров, и которое могло проплыть столько морей? Какова была скорость изучения языка, с помощью которого Индиец мог убедить царя, что он способен быть проводником в Индию? Какова также была малочисленность подобных проводников у Евергета, тогда как море в этом направлении известно было многим? Далее, каким образом спондофор и ѳеор из Кизика, покинувши родной город, поплыл к Индийцам? На каком основании поверили ему в таком деле? Каким образом случилось, что он по возвращении был сверх ожидания лишен всего, был обесчещен, а все-таки ему поручено большое количество даров? Потом, возвращаясь домой и занесенный в Эѳиопию, с какою целью он записывал слова эѳиопского языка, или расспрашивал, с какой стороны выброшена была на берег оконечность носа судна? Ибо принадлежность обломков корабля плывшим с запада не могла служить указанием на что-либо, потому что и он сам должен был на обратном пути плыть от запада? Далее, прибывши в Александрию, он был явно уличен в присвоении себе многого, а между тем не был наказан, хотя он даже обращался к морякам с расспросами, показывая им при этом оконечность корабельного носа? С другой стороны узнавший эту вещь неужели не выразил удивления? Но еще более должен был удивляться Евдокс, поверивши этому сообщению. В силу этой уверенности он, возвратившись домой, совершил оттуда путешествие за Геракловы столбы. Но без разрешения нельзя было отъехать из Александрии, да еще лицу, похитившему царские вещи; он не мог отплыть тайно, потому что гавань и прочие выходы были ограждаемы значительной стражей, которая существует и теперь, как мы знаем из нашего долговременного пребывания в Александрии, хотя в настоящее время под владычеством римлян строгость уменьшилась; прежние царские гарнизоны были гораздо многочисленнее. Впрочем после того, как он прибыл в Гадейры и, построивши корабли, отправился в путь по царски, и когда разбился его корабль, каким образом он в пустынной стране мог построить себе третье судно? Каким образом, снова пустившись в море, и открывши западных Эѳиопов, говорящих одним языком с восточными, он не возымел желания совершить дальнейшее плавание, будучи таким горячим любителем путешествий, тем более, что он мог надеяться, что не исследованных местностей осталось мало? Неужели он, оставивши этот план, желал совершить путешествие по поручению Бога? Каким образом он узнал о замыслах, которые составлялись против него тайно? Что был за расчет у Бога умертвить лицо, от которого он мог освободиться иным путем? А узнавши о замыслах, каким образом он мог предупредить исполнение их бегством в безопасные места? Хотя разумеется все это не невозможно, однако весьма трудно, случается редко, при каких-либо благоприятных условиях; между тем Евдокс, поставленный среди непрерывных опасностей, Всегда выходил из них счастливо. Почему же наконец, бежавши от Бога, он не боялся плыть снова мимо Либии с запасами достаточными для колонизации острова? И так, все это мало отличается от ложных известий Пиѳеи, Евемера и Антифана, но эти последние заслуживают извинения, потому что они занимаются этим как фокусники, но кто же может простить это диалектику, философу и почти претендующему на пальму первенства между философами? И так, Посейдоний здесь не прав.
6) Не за то у него правильно трактуется о временных поднятиях и. понижениях земли а также об изменениях, которые бывают бедствием землетрясений и других подобных явлений, которые исчислены нами выше. К этому он кстати присоединяет то мнение Платона, что рассказы об острове Атлантиде могут быть не пустым вымыслом. Об этом острове, говорит он, рассказывал Солон, слышавший от египетских жрецов, что Атлантида некогда существовала, но исчезла, и что по величине она была не меньше материка. Он полагает, что это мнение вернее, чем то, что этот остров уничтожен тем самым поэтом, который его выдумал, как говорят по поводу стены ахейцев, упоминаемой Гомером. Он предполагает, также, что выселение Кимбров и соседних с ними народов из родины совершилось морским путем и не за один раз. Он думает также, что длина населяемой земли равна почти 70,000 стадий и составляет следовательно половину целого круга, по которому она взята. Вот почему, говорит Евдокс, плывя от запада с попутным ветром Евром, он прибыл к Индийцам, прошедши такое именно количество стадий.
7) Потом Посейдоний приступает к опровержению тех, которые этим способом разделяли части материков, а не кругами параллельными экватору, посредством коих они могли бы показать различия в животных, растениях и в температуре, из которых одни смежны с пределами холодной области, другие - жаркой, так что материки представлялись бы поясами; потом он отрекается от своего мнения, хвалит опять общепринятое деление, ведя дебаты сам в вопросах и ответах без всякой пользы. Такого рода различия, равно как различия народностей и языков определяются не по заранее составленному представлению, но случаем и обстоятельствами. Вообще искусства, дарования, разного рода занятия процветают в каком угодно климате, если только кем-нибудь положено им начало. Однако следует кое что отнести и на долю климата, так что одни учреждения свойственнее стране в силу её природы, другие в силу установлений и упражнения. Таким образом Аѳиняне отличаются любовью к просвещению (φιλόλογοι), а Лакедемоняне нет, не по природе, равно как и соседи их Ѳиванцы, - но скорее в силу воспитания. Точно также Бабилоняне и Египтяне - философствующие народы не по природе, но вследствие упражнения и воспитания; достоинство лошадей, быков и прочих животных зависит не только от местности, но и от упражнений. Все это Посейдоний смешивает. Далее, одобряя то разделение материков, какое существует теперь, он указывает для примера на отличие Индийцев от Эѳиопов, живущих в Либии: первые крепче последних и менее подвергаются действию жаркого и сухого воздуха. Поэтому-то, говорит он, и Гомер, упоминая о всех Эѳиопах, разделил их на два народа:
"Одни у захода солнца, другие у восхода"! Кто желает найти в этом месте указание на другую населяемую землю, которой не знал Гомер, тот находится под давлением своей гипоѳезы, и Посейдоний утверждает, что место Гомера нужно изменить таким образом:
Одни у солнца удаляющегося Οἱ μὲν ἀπερχομένου Ὑπερίονος (вместо Οἱ μὲν δυσσομένου Ὑπερίονος),
как бы отклонящегося от меридиана.
8) И так, прежде всего Эѳиопы, которые живут в соседстве с Египтом и разделяются на два народа, из которых один живет в Азии, другой в Либии, ничем не отличаются одни от других. Далее, Гомер не потому делил Эѳиопов, что он знал каких то Индийцев с такой же почти физической организацией, так как по всей вероятности Гомер не знал Индийцев вовсе. Из басни об Евдоксе видно, что Евергет также не знал Индии и того водного пути, которым можно было проехать в Индию; следовательно Гомер руководился при разделении тем, на что мы указали выше. Там мы высказались по поводу чтения, предлагаемого Кратетом, что нет никакой разницы для дела, так ли читать, или иначе; но Посейдоний говорит, что разница есть, что лучше исправить так:
Одни у солнца удаляющегося (οἱ μὲν άπερχομενου). В чем же разница для смысла этого чтения от другого:
Одни у заходящего солнца (οἱ μεν δυσομένου)? Ведь весь сегмент от меридиана до запада называется западом, равно как и половина круга горизонта, тому сегменту соответствующего, на что указывает и Арат:
"Где смешиваются одни с другими крайние пределы запада и востока".
Однако, если чтение Кратета, исправленное таким образом, лучше, то скажут, что в поправке нуждается и Аристархово чтение. Только это возражение мы теперь делаем Посейдонию; потому что многое, что относится к географии, будет подвергнуто обсуждению в отдельных частях нашего трактата; а то, что относится к области физики, нужно исследовать в других трудах или вовсе оставить без внимания: он много занимается отыскиванием причин, подражая Аристотелю, что мы отклоняем от себя вследствие того, что причины скрыты от исследователя.

Глава Четвертая

Ближайшее введение в Географию.
При изучении этой науки предполагается много сведений из физики и математики. Обзор этих необходимых пособий. - Фигура и величина обитаемой земли. Как определяются та и другая. Как нанести изображение обитаемой земли на шар или на плоскость.
1) Полибий, описывая страны Европы, говорит, что древних писателей он оставляет в стороне, но что разберет тех, которые уличали древних в ошибках, как например Дикеарха, Эратосѳена, который занимался собственно географией последний, и Пиѳею, который многих ввел в заблуждение. Так он утверждал, что всю доступную для путешественников Британнию он прошел пешком, и окружность острова исчислял более, чем в 40,000 стадий. Потом он рассказывает о Ѳуле и о тех местностях, где нет более земли, моря или воздуха, а вместо их смесь всего этого, похожая на морское легкое, где земля, море и вообще все висит в воздухе, и эта масса служит как бы связью всего мира, по которой невозможно ни ходить пешком, ни плыть на корабле. Что это имеет форму легкого, Пиѳеа сам видел, как он говорит; все же остальное он сообщает по слухам. Так говорит Пиѳеа, прибавляющий, что пустившись отсюда в обратный путь, он прошел пешком весь европейский берег океана от Гадейр до Танаида.
2) Но Полибий говорит, что и это невероятно, ибо каким образом человек частный, да к тому же бедняк, мог проплыть и пройти столь большие расстояния? Между тем Эратосѳен, также не решаясь верить подобным рассказам, верил однако тому, что сообщал Пиѳеа о Британнии, Гадейрах, Иберии. Но Полибий замечает, что лучше верить Мессенцу, чем Пиѳее. Покрайней мере тот рассказывает, что он посетил одну страну, Панхаю, тогда как этот последний говорит, что он доходил до пределов мира, исследовал всю часть Европы, лежащую на севере, в чем нельзя было бы верить самому Гермесу. Между тем Эратосѳен называет Евемера, Бергея, верит Пиѳее, тому самому Пиѳее, которому не верил даже Дикеарх. Замечание Полибия: "которому не верил даже Дикеарх", забавно, как будто Эратосѳен должен был брать за образец себе такого писателя, против которого выставляет столько возражений сам Полибий. Нами было указано на то что Эратосѳен не знал западной и северной частей Европы. Впрочем и ему и Дикеарху можно простить это, так как они сами не видели тех местностей. Но кто может простить Полибию и Посейдонию? Однако Полибий уличает в ошибках все те мнения, которые существуют относительно расстояний в этих и многих других местностях, тогда как сам не свободен от заблуждений в выставляемых им возражениях. Таким образом Дикеарх говорит, что от Пелопоннеса до Геракловых столбов 10,000 стадий, и что больше этого числа то количество стадий, которое находится между Пелопеннесом и углублением Адриатического моря; он определяет потом ту часть расстояния между Пелопоннесом и Геракловыми столбами, которая простирается до Сицилийского пролива, в 3,000 стадий, а следовательно остальная часть от этого пролива до столбов Геракла равняется 7,000. Полибий по поводу этого места замечает, что он не обращает внимания на то, правильно ли взяты 3,000, или нет; но 7,000 стадий взяты неверно, будут ли измерять это расстояние по береговой морской линии, или по линии, проведенной через середину моря. По его словам морской берег более всего похож на тупой угол, одна сторона которого идет до Сицилийского пролива, а другая до Геракловых столбов, вершина же которого в Нарбоне; таким образом составляется треугольник, основанием которого служит прямая линия, проведенная через море, а боковые стороны представляются линиями, ограничивающими упомянутый у гол. Одна из них, идущая от Сицилийского пролива до Нарбона, имеет более 11,200 стадий, другая же немного менее 8,000. Самое большое расстояние между Европою и Либией, которое измеряется по Тирренскому морю, простирается, как всем известно, говорит Полибий, до 3,000 стадий; а если измерять по Сардинскому морю, то оно будет меньше. Но пускай будет, говорит Полибий, столько же и по этому направлению; пускай прибавят к этому количеству еще 2,000 стадий, именно глубину Нарбонского залива, или, говоря другими словами, длину перпендикуляра, опущенного из вершины на основание тупоугольного треугольника. Очевидно, говорит он, даже для детей, умеющих мерять, что весь морской берег от пролива до Геракловых столбов превосходит почти на 500 стадий прямую, проведенную через море. Если к этой длине мы прибавим расстояние в 3,000 стадий от Пелопоннеса до Сицилийского пролива, то вся сумма стадий, представляющая длину упомянутой прямой линии, превысит более чем в два раза то количество, которое назначает Дикеарх; и согласно его счету, говорит Полибий, необходимо положить на расстояние от Пелопоннеса до глубины Адриатического залива еще более стадий.
3) Но друг мой, Полибий! можно бы сказать: подобно тому как опыт ставит вне всякого сомнения ошибку Дикеарха, как видно из того, что говоришь ты сам, именно, что от Пелопоннеса до Левкады 700 стадий, столько же от Левкады до Коркиры, столько же опять отсюда до Керавнии и направо до Япигии, а от Керавнских гор Иллирийский берег тянется на 6,150 стадий, - подобно этому ошибочны и другие исчисления Дикеарха, именно определение им расстояния между Сицилийским проливом и Геракловыми столбами в 7,000 стадий, ошибочность чего ты доказал кажется сам. Большинство согласно между собою в том, что расстояние между проливом и Геракловыми столбами равняется 12,000 стадий, если измерять по морю; эта цифра согласна с определением длины населяемой земли, именно с цифрою 70,000 стадий; а вся западная часть этой длины от Иссикского залива до наиболее западных оконечностей Иберии, немного менее 30,000. Получают эту сумму следующим образом: от Иссикского залива до Родоса 5,700 стадий, от Родоса до Салмония, восточного мыса острова Крита, 1,000, сам же Крит до передней части Крия имеет в длину более 2,000, отсюда до Пахина в Сицилии 4,500 стадий, а от Пахина до Сицилийского пролива больше 1,000; наконец промежуток между проливом и столбами Геракла 13,000, а от столбов Геракла до оконечности Священного мыса Иберии считается около 3,000. Впрочем, перпендикуляр взят также неверно, если только Нарбон находится почти на одном параллельном круге с Массалией, а эта последняя с Византией, как убежден и Гиппарх; далее линия проведенная через море лежит на одном параллельном круге с линией, проходящей через Сицилийский пролив и Родос. От Родоса до Византии, как бы лежащих на одном меридиане, считается около 5,000 стадий; столько же стадий должен иметь и упомянутый выше перпендикуляр. Но когда наибольшее расстояние по этому морю между Европой и Либией определяют в 5,000 стадий от углубления залива Галатийского, то мне кажется здесь делается ошибка, или же Либия в этой части отклоняется к северу и соприкасается с параллельным крутом, проходящим через Геракловы столбы! Другая ошибка состоит в том, что Полибий оканчивает названный перпендикуляр подле Сардинии, потому что не подле Сардинии, но гораздо западнее идет эта линия, так как кроме Сардинии между ними лежит еще почти целое Лигистикское море. Кроме того, у Полибия увеличена также длина морского берега, хотя не настолько.
4) Вслед за сим он исправляет рассуждения Эратосѳена, в одних случаях удачно, в других делая сам еще большие ошибки, чем Эратосѳен. Так Эратосѳен полагал, что от Иѳаки до Коркиры 300 стадий, а Полибий считает более 900; от Эпидамна до Ѳессалоники тот считает 900, а Полибий - более 2,000. Это правильно. Далее, тогда как Эратосѳен назначает 7,000 стадий для промежутка между Массалией и столбами Геракла, он определяет это расстояние неверно в 9,000 стадий слишком от Массалии, немного менее 8,000 от Пирены; цифры Эратосѳена ближе к истине, ибо современные нам географы соглашаются в том, - если только устранить неровности путей, - что вся Иберия от Пирены до западной границы имеет в длину не более 6,000 стадий. Между тем Полибий определяет длину реки Тага от истоков до устьев в 8,000 стадий; при этом он не имеет в виду уклонений в сторону (потому что иначе прием не был бы географический), а измеряет по прямому направлению; источники реки Тага отстоят от Пирены более чем на 1,000 стадий. За то следующее мнение Полибия снова верно, именно, что Эратосѳен не знал Иберии, и вследствие того в его рассуждениях об ней обнаруживаются иногда противоречия; так, сказавши, что береговые части Испании до Гадейр заселены Галатами, которые действительно занимают западную часть Европы до Гадейр, он как бы забыл об этом, нигде не упоминая о Галатах в своем описании всех берегов Иберии.
5) Высказывая ту мысль, что Европа по длине меньше Либии и Азии, взятых вместе, Полибий делает неверное сравнение. Относительно прохода у столбов Геракла он говорит, что он находится у экваториального запада, а Танаид течет от летнего востока; Европа таким образом окажется по длине меньше обоих их взятых вместе промежуточным расстоянием между летним и экваториальным востоком, так как Азия захватывает ту часть северного круга, которая обращена к экваториальному востоку. Кроме того, что он останавливается напрасно на предметах совершенно понятных, Полибий делает ошибку в том, что заставляет Танаид течь от летнего востока, ибо все сведущие в географии этих местностей утверждают, что Танаид течет с севера и впадает в Меотиду, так что устья реки, вход в Меотиду и самая река лежат, на сколько известно, на одном и том же меридиане.
6) Некоторые достойные внимания писатели говорили, что Танаид берет начало в местах близких к Истру и течет с запада; но они не сообразили при этом, что в промежутке текут в Понт несколько больших рек, как Тира, Борисѳен и Гипанис. Первая из них параллельна Истру, а прочие Танаиду; и если не открыты истоки Тиры, Борисѳена и Гипаниса, то еще менее должны быть известны те страны, которые лежат далее к северу. Таким образом, если кто проводит Танаид через эти страны к Меотиде, потом заставляет его делать поворот (ибо устья реки несомненно находятся в северных частях озера и в наиболее восточных), тот высказывает ложную и ни на чем не основанную гипотезу. Неосновательно точно также мнение тех, которые утверждают, будто река эта течет через Кавказ по направлению к северу, потом поворачивается к Меотиде. Об этом уже было сказано. Однако никто не говорит, что она течет с востока; если бы она текла таким образом, то наши более остроумные географы не стали бы доказывать, что течение её противоположно Нилу и даже некоторым образом диаметрально противоположно, как будто эти две реки проходят вдоль одного и того же меридиана.
7) Кроме того, измерение длины населяемой земли производится по линии, параллельной экватору, потому что самая земля тянется в длину именно таким образом; поэтому и длина каждого из материков должна быть представляема между двумя меридианами, а измерения длины производятся определением расстояний в стадиях, или стадиасмами, которые мы получаем проходя или самую длину, или же совершая пути сухопутные или водные, параллельные этой длине. Между тем Полибий оставляет этот общепринятый способ и вводит новый, принимая за меру длины сегмент северного полукруга между летним и экваториальным востоком (вместо расстояния между двумя меридианами). Однако по отношению к величинам постоянным никто не станет употреблять приемов и мер изменчивых, к величинам безотносительным и не допускающим перемены прилагать такие приемы, которые различны для различных положений. Длина материка неизменна и определяется безотносительно, тогда как экваториальный восток и запад, точно также зимний и летний, существуют не сами по себе, но по отношению к нам: по мере того как мы будем изменять места своего пребывания, переменяться будут и места запада, экваториального востока и тропического, между тем длина материка остается та же самая. Поэтому ничего нет несообразного в том, если Танаид и Нил принимаются за границы, но таковыми считать летний или экваториальный восток - странно.
8) Что касается того обстоятельства, что Европа оканчивается многими полуостровами, то Полибий рассуждает здесь правильнее Эратосѳена, хотя все-таки неудовлетворительно. Эратосѳен насчитывает три полуострова: один, простирающийся до столбов Геракла, на котором лежит Иберия; другой тянется до Сицилийского пролива, на нем лежит Италия; третий - до Малей, на котором обитают все народности между Адриатическим морем, Евксином и Танаидом. Полибий приводит два первых согласно с Эратосѳеном, третьим он считает тот, который лежит между Малеей и Сунием, на котором находятся вся Эллада, Иллирия и некоторые части Ѳракии; четвертый составляет полуостров Ѳракийский, на котором лежит узкий проход между Сестом и Абидом; владеют им Ѳракийцы; наконец пятый - тот, который лежит подле Киммерийского Боспора и Меотиды. С своей стороны мы соглашаемся относительно двух первых полуостровов, потому что они заключены между значительными заливами: один омывается заливом, находящимся между Кальпою и Священным мысом, на котором Гадейры, а с другой стороны тем морем, которое помещается между столбами Геракла и Сицилией; другой полуостров лежит между этим самым морем и Адриатическим. Однако так как врезывается в море мыс Япигов, то можно бы возразить, что он разделяет оконечность Италии на два мыса; а остальные полуострова еще яспее делятся на части и потому требуют иного распределения. Равным образом деление Европы на шесть частей согласно с количеством полуостровов вызывает подобное же возражение. В каждом отдельном случае мы сделаем надлежащие поправки и в этих рассуждениях Полибия, а также и в других, где он впадает в ошибки в описаниях Европы и Либии; а теперь достаточно будет сказанного нами в опровержение наших предшественников. Поправляя их, мы кажется достаточно оправдали тем и наш труд, так как сделанное прежде требует значительных поправок и дополнений.

Глава Пятая

Дополнительные об этом замечания и особенно изложение причин, почему Страбон может дать читателю более против своих предшественников. Плащеобразный вид обитаемой земли. - Общий её очерк. - Описание Средиземного моря. Европа. Азия. Либия. - О климатах. Исчисление климатов по Гиппарху. Распределение обитателей земли по тени.
1) Так как, не ограничиваясь возражениями против предшествовавших географов, мы имеем в виду исполнить наше обещание, то, принимая в руководство другой принцип, мы объявляем, что желающий описать различные страны, обязан многое, что трактуется собственно в физике и математике, принять за истину и дальнейшие рассуждения согласовать с доказанными там положениями. Прежде было сказано, что ни плотник, ни архитектор не в состоянии устроить хорошо дом или город, если прежде не познакомились с небесными наклонениями, с фигурами и размерами той или другой области, со степенью тепла и холода и другими подобными условиями; точно тоже самое относится к тому, кто намерен описать всю населяемую землю. Действительно, представить в описании земли на одной и той же плоскости Иберию, Индию и страны, лежащие между ними, а также определить восток, запад и полдень для всех местностей, облегчит занятие географией, если; он предварительно узнал расположение и движение неба, если он понял, что поверхность земли на самом деле шарообразна, хотя Для зрения представляется плоскою; без этих знаний, все это не принесет пользы для занятий географией. Лицам, проходящим через обширные равнины, каковы напр. Бабилонские, или же через море, все то, что впереди их, назади и по сторонам, кажется лежащим на одинаковой поверхности, причем нет по видимому никакой перемены в нашем отношении к небу, к движениям и положениям солнца и остальных светил, - подобное однообразие должно исчезнуть перед географом. Мореплаватель, а также странствующий сухим путем по равнинной местности, руководится некоторыми общеизвестными явлениями, по которым одинаково поступают и человек необразованный, и государственный муж, оба несведущие в явлениях неба, оба незнающие того, что не согласно с видимыми явлениями. Так, он наблюдает, что солнце восходит, заходит, доходит до середины неба; но не исследует, каким образом это совершается; потому что это было бы для него совершенно бесполезно среди его занятий, равным образом как знание того, параллельно ли занимаемое им место, или нет тому месту, на котором находится его собеседник; а если он что-нибудь и станет исследовать, то относительно предметов математики он будет иметь мнения туземцев: каждая местность имеет свои предубеждения. Между тем географ пишет свою географию не для жителя той или другой местности, и не для такого государственного лужа, который пренебрегает всем, о чем трактует математика, точно также не для жнеца или землекопа, но для тех, которые способны проникнуться убеждением, что вся земля такова, как представляют ее математики, равно как и все остальное, что вытекает из этой гипотезы. Географ советует своим ученикам заранее усвоить себе математические истины и только тогда идти далее; он будет сообщать им то, что составляет последствия тех аксиом; поэтому ученики его, если слушали прежде математику, окажутся более способными сделать верное употребление из того, что будет им сообщено; он говорит, что географ не пишет для тех, которые не приготовлены таким образом.
2) Необходимо, чтобы географ полагался в том, что имеет для него значение основного начала, на геометров, измеривших всю землю, а эти последние должны опираться на измерениях астрономов, которые в свою очередь должны полагаться на физиков. Что касается физики, то это наука в некотором роде совершенная. Совершенными науками называются такие, которые не имеют гипотез, откуда либо заимствованных, которые зависят сами от себя, имеют в самих себе и начала, и способы доказательства. И так, в числе положений доказанных физиками, находятся следующие: мир шарообразен, равно как и небо; тела притягиваются к центру тяжести; около этого; пункта расположена земля, имеет общий центр с небом и остается неподвижною; через нее проходит та же ось, около которой обращается, и небо. Небо вращается около земли и около своей оси от востока к западу, а вместе с ним и неподвижные звезды с такою же скоростью, как и полюс. Неподвижные звезды вращаются по параллельным кругам, из которых наиболее известны: экватор, два тропика и полярные круги. Что касается звезд подвижных, а также солнца и луны, то они вращаются по кругам косвенным, находящимся в пределах зодиака. Доверяя этому, или всему, или части какой-нибудь, астрономы трактуют дальнейшее самостоятельно, именно: движения светил, возмущающие их, затмения, размеры, взаимные их расстояния и многое подобное. Точно также измеряющие всю землю геометры пользуются, как готовыми, положениями физиков, а выводами геометров пользуются в свою очередь географы.
3) Таким образом должно предполагать, что небо делится на пять поясов, а также и земля, и что поясы земли носят те же наименования, что и поясы неба; причины такого разделения на поясы мы уже показали выше. Что касается границ поясов, то таковыми могут служить круги параллельные экватору по обеим сторонам последнего; два из них обнимают жаркий пояс, два другие следующие за первыми, заключающими жаркий пояс, образуют два пояса умеренных; за умеренными следуют холодные. Каждому из небесных кругов соответствует одноименный с ним круг на земле, и поясу пояс. Умеренными поясами называют те, которые могут быть обитаемы; остальные называют необитаемыми, один вследствие жары, другие по причине холода. Точно таким же образом поступают относительно тропиков и полярных кругов в тех конечно странах, где полярные круги есть, именно: распределяют круги на земле соответственно небесным, давая первым общие названия с последними. Так как экватор разделяет все небо на две части, то необходимо, чтобы разделена была таким же образом и земля посредством своего экватора. Каждое из двух полушарий небесных и земных называются одно северным, другое южным. Очевидно, что и из умеренных поясов один - северный, другой южный, называется общим именем с тем полушарием, в котором каждый из них лежит. Северным полушарием называется полушарие, обнимающее тот умеренный пояс, в котором, если смотреть от востока к западу, на правой стороне будем иметь полюс, а па левой экватор, или же, если смотреть по направлению к югу, на правой стороне будем иметь запад, а на левой восток. Южным полушарием называется то, в котором все это наоборот. Отсюда ясно, что мы находимся в одном из полушарий, именно в северном; быть в обоих невозможно, потому что в промежутке между ними текут большие реки, океан и наконец лежит жаркий пояс. Самый океан, разделяя землю, не находится посередине населяемой земли, равным образом как и жаркая страна; точно также часть её не представляется областью, имеющею климаты, совершенно противоположные тем, которые находятся в северном умеренном поясе.
4) И так, геометр принявши это, и кроме того, пользуясь гномоном и другими средствами, которые указывает астрономия, и с помощью которых можно найти для каждой отдельной местности круги параллельные экватору, те, которые пересекают их под прямыми углами, и проходящие через полюсы, принявши это, он измеряет всю землю, одну часть её, обитаемую, прошедши сам, а другую определяет на основании промежуточных расстояний на небе. Этим способом можно найти, сколь велико расстояние от экватора до полюса, что составляет четвертую часть наибольшего круга на земле; если это известно, то известно и расстояние в 4 раза больше этого, т. е. окружность земли. Подобно тому как измеряющий землю принимает от астронома основные начала, а астроном от физика, подобно этому географ должен принять за истину то, что сообщает измеривший всю землю, и, доверяя тому, чему и тот доверял, определить прежде всего пространство населяемой нами земли, её фигуру, естественные свойства и её отношение ко всей земле; это составляет собственный предмет географии. После этого географ сообщит надлежащие сведения об отдельных частях суши и моря; при этом он укажет на то, что недостаточно было сообщаемо нашими предшественниками, особенно теми, которые считаются в таких вопросах наиболее заслуживающими веры.
5) И так, предположим, что суша вместе с морем шарообразна и находится на одном уровне с водами морей; ибо выдающиеся части земли могут скрываться при столь обширных размерах, как незначительные или даже незаметные. Впрочем, шарообразность земли не может быть сравниваема с гончарным кругом или с кругом геометра; шарообразною она представляется нашему чувству, довольно грубому. Далее, представим себе этот шар разделенным на пять поясов, пересекающий его диаметральный круг, другой параллельный этому, ограничивающий холодный пояс в северном полушарии, наконец третий круг, проходящий через полюсы и пересекающий два первые под прямыми углами. Если северное полушарие занимает ²/₄ земли, которые заключены между экватором и кругом, проведенным через полюсы, то в каждой из этих двух четвертей заключается четырехсторонняя фигура, северная сторона которой составляет половину того параллельного круга, что лежит у полюса; южная сторона составляет половину экватора, а две остальные суть сегменты круга, проведенного через полюсы, сегменты, лежащие один против другого и равные по длине. В одной из этих четырехсторонних фигур (безразлично, в какой) расположена, по нашему мнению, населяемая нами земля, кругом омываемая морем и похожая на остров. Было уже сказано, что это ясно как для внешних чувств, так и из доказательств рассудка. Если же кто-нибудь этому не верит, то можно отвечать, что для географии безразлично, представлять ли землю островом, или держаться того мнения, которое мы получаем из опыта, именно, что, отправляясь от востока, можно совершить плавание кругом земли, равно как если мы отправимся с за па да, - разве кроме небольшого числа в средине лежащих пространств. При этом совершенно безразлично, ограничиваются ли эти пространства морем, или необитаемой землею; ибо географ исследует известные части населяемой земли, а неизвестные, равно как и лежащие за пределами её, оставляет без внимания. Достаточно будет соединить прямою линиею крайние пункты мореплавания по обеим сторонам, чтобы получить полную фигуру острова, о котором мы говорим.
6) Предположим, что остров этот находится в упомянутом четырехстороннике. В таком случае нужно определить кажущуюся длину его, отнявши от всего пространства земли полушарие, населяемое нами; потом от нашего полушария отнимем половину, а от этой половины четырехстороннюю фигуру, в которой, по нашему мнению, лежит обитаемая земля. Подобным же образом и относительно фигуры должно судить по тому, что нам кажется, соглашая заключение с основными положениями. Впрочем так как сегмент северного полушария, лежащий между экватором и обозначенным выше параллельным кругом, что у полюса, имеет вид позвонка, а этот последний разделяется на две части кругом, проходящим через полюсы и полушарие и образующим четырехсторонник, - то очевидно, что четырехсторонник, на котором лежит атлантический бассейн, будет похож на поверхность позвонка; а что касается обитаемой земли, то она в океане представляет фигуру похожую на плащ и составляет менее половины той четырехсторонней фигуры. Это ясно видно как из геометрии, так и из обширности разлитого кругом моря, которое закрывает оконечности материков с обеих сторон (на востоке и западе), и которое сообщает ей вид усеченной фигуры, имеющей только треть своей длины при наибольшей ширине. Длина обитаемой земли определяется в 70,000 стадий и ограничена со всех сторон морем, которое вследствие обширности и пустынности недоступно для дальнейшего плавания; ширина же исчисляется менее чем в 30,000 стадий и ограничивается странами необитаемыми вследствие жары и холода. Необитаемая вследствие жары часть четырехсторонника имеет ширины 8,800 стадий, а наибольшая длина её 126,000, что составляет половину экватора, а потому она должна быть больше остальной части четырехсторонника.
7) С этим согласно в некоторой степени и то, что говорит Гипиарх. Предполагая пространство всей земли такое, как и Эратосѳен, он утверждает, что от этого пространства необходимо отнять пространство обитаемой земли, потому что, по его мнению, небольшая будет разница по отношению к явлениям неба для каждой местности, так измерить обитаемую землю, или же так, как измеряют ее позднейшие географы. Если, согласно с Эратосѳеном, экваториальный круг считать равным 252,000 стадий, то четвертая часть его будет заключать в себе 63,000 стадий, и таково же расстояние от экватора до полюса, именно ¹⁵/₆₀ экватора. Расстояние от экватора до летнего тропика составляет ⁴/₆₀, а этот тропик - в тоже время параллельный круг, проведенный через Сиэну. Известно, что промежуточные расстояния отдельных пунктов определяются помощью небесных явлений, как действительных способов измерения; так например, что тропик совпадает с Сиэною, заключают из того, что здесь во время летнего солнцестояния гномон в полдень не бросает от себя тени. Далее, меридиан Сиэнский проходит главным образом через течение Нила, именно от Мероэ до Александрии, а это составляет около 10,000 стадий. Сиэна же оказывается расположенною по середине этого расстояния, так что от неё до Мероэ 5,000 стадий. Если же пройти вперед по прямому направлению к югу около 3,000 стадий, то найдем местности, уже не обитаемые вследствие жары; таким образом параллельный круг, проходящий через эти места, будет тот же самый, что проходит через Кинамомофор и должен быть признан за начало и конец со стороны юга населяемой нами земли. И так, если расстояние от Сиэны до Мероэ 5,000 стадий, то прибавивши остальное пространство, получим для всего расстояния от Сиэны до пределов обитаемой земли 8,000 стадий; до экватора же от Сиэны 16,800 стадий (столько именно стадий заключают в себе ⁴/₆₀, полагая на каждую такую часть 4,200 стадий), так что остальное пространство от пределов обитаемой земли до экватора имеет 8,800, а от Александрии до экватора 21,800 стадий. Далее, все согласны в том, что морской путь от Александрии до Родоса направляется по одной прямой линии с течением Нила; а от Родоса в том же направлении путь идет мимо Карий, Ионии до Троады, Византии и Борисѳена. Итак, пользуясь (расстояниями известными и доступными для плавания, исследуют местности, лежащие по ту сторону Борисѳена по той же самой прямой линии до того пункта, где земля перестает быть обитаемою, и где со стороны севера обитаемая земля оканчивается. Выше Борисѳена обитают крайние известные нам представители скиѳского племени, именно Роксоланы, которые живут южнее последних, нам известных обитателей области, лежащей выше Британнии. Дальнейшие страны уже не обитаемы по причине холода. К югу от этого народа, обитают Савроматы и Скиѳы до мест жительства восточных Скиѳов.
8) Массалиец Пиѳеа говорит, что наиболее северная область Британнии, лежащая около Ѳулы, составляет последний предел обитаемой земли, где летний тропик тоже самое что полярный круг; но никакой другой путешественник не рассказывает ничего подобного, ни того, что Ѳула какой-то остров, ни того, обитаема ли земля до того предела, где летний тропик совпадает с полярным кругом. Я же полагаю, что северный предел обитаемой земли лежит гораздо южнее. Современные исследователи ничего не могут сообщить о странах, лежащих далее Гиерны, которая расположена на небольшом расстоянии к северу от Британнии и служит местом жительства народов совершенно диких, ведущих жалкий образ жизни по причине холода; поэтому я полагаю, что здесь необходимо положить предел. Далее, если параллельный круг, проходящий через Византию, проходит также и через Массалию, как утверждает Гиппарх со слов Пиѳеи (ибо, говорит он, в Византии тоже самое отношение гномона к тени, какое Пиѳея наблюдал в Массалии), а если Борисѳенский параллельный круг отстоит от Византийского почти на 3,800 стадий, то из расстояния от Массалии до Британнии следует, что параллельный круг, проходящий через Борисѳен, пройдет также и через всю Британнию. Но Пиѳея, часто вводящий людей в обман, и здесь говорит неправду. Действительно, то мнение, что линия, идущая от Столбов Геракла до окрестностей Сицилийского пролива, Аѳин и Рода, лежит на одном и том же параллельном круге, это мнение разделяется многими; точно также соглашаются относительно того, что часть этой линии от Столбов Геракла до Сицилийского пролива, проходит по середине моря. Кроме того, мореплаватели утверждают, что самое большое расстояние от Кельтики до Либии, именно от Галатского залива, будет 5,000 стадий; это же и наибольшая ширина моря. Таким образом расстояние от упомянутой выше линии до углубления залива составит 2,500 стадий, а до Массалии меньше этого числа, потому что Массалия южнее углубления залива. Далее, от Рода до Византии почти 4,900 стадий, так что параллельный круг через Византию лежит гораздо севернее Массалийского параллельного круга; а расстояние от Массалии до Британнии может равняться расстоянию от Византии до Борисѳена; от Борисѳена же до Гиерны расстояние не известно, и, как ясно из пред-идущего, нет необходимости доискиваться, обитаемы ли далее лежащие местности, или нет. Для науки достаточно установить, подобно тому как мы приняли для южных частей, что далее Мероэ, именно на рас стоянии около 3,000 стадий нужно признать предел обитаемой земли; конечно нельзя считать этого предела точным, а только близким к Действительному. Границу эту нужно считать лежащею выше Британнии на таком же расстоянии, или только немного большем, например на расстоянии 4,000 стадий. Для целей правительственных не может быть никакой пользы от знания подобных стран и их обитателей; Даже если бы эти острова и были заселены, то все-таки они не могут быть для нас ни вредными, ни полезными, потому что сообщение с ними невозможно. Так Римляне, имея возможность занять Британнию, пренебрегли этим, принимая в соображение, что с одной стороны обитатели её не угрожают никакою опасностью (потому что они не настолько сильны, чтобы перейти к нам), с другой стороны, если бы сами они владели этим островом, то не имели бы большой выгоды. Кажется, что в настоящее время пошлины приносят нам больше, чем сколько могли дать в то время подати, отнимая при этом расходы на содержание войска, которое должно было охранять остров и собирать подати. Бесполезность была бы еще больше от занятия других островов, лежащих вокруг Британнии.
9) И так, если к расстоянию от Рода до Борисовна прибавить расстояние в 4,000 стадий от Борисѳена до северной границы, то получится всего 12,700 стадий; а так как от Рода до южного предела обитаемой земли 16,600 стадий, то ширина всей обитаемой земли от юга до севера будет менее 30,000 стадий. Длина определяется более, чем в 70,000 стадий, в направлении от запада к востоку, именно от оконечностей Иберии до оконечностей Индии; длина эта измеряется частью по сухому пути, частью морем. Что длина земли заключается в названном выше четырехстороннике, очевидно из отношения параллельных кругов к экватору; таким образом длина оказывается вдвое больше ширины. Сказано было также, что земля имеет форму плаща, потому что ширина значительно сокращается к краям и наиболее к западу, что очевидно, если мы станем исследовать землю подробно.
10) И так мы теперь описали на сферической поверхности местность, на которой, мы говорим, расположена обитаемая земля. Нужно, чтобы тот, кто желает, невозможности приблизиться к истине во всех соделанных рукою изображениях, сделал землю шаром, как поступил Кратет, чтобы он, обозначивши на нем четырехсторонник, внутри этого последнего написал таблицу географии. Но так как нужен огромный шар, чтобы вышеупомянутый четырехсторонник составлял очень малую часть его и чтобы достаточно было его для ясного вписания в нем всех частей обитаемой земли, и чтобы смотрящий мог их видеть, то конечно прекрасно если кто в состоянии сделать такой шар: он будет иметь в диаметре не менее десяти футов; кто не может приготовить такой шар или немного меньший, тому нужно начертить его на ровной доске по крайней мере в семь футов. Ведь мало будет различия, если вместо кругов, как параллельных, так и меридиональных, которыми мы обозначаем климаты, ветры и прочие отличия и соотношения частей земли между собою и с небом, будем писать прямые - параллельные вместо параллельных кругов, а вместо меридиональных те, которые падали бы на круги под прямыми углами, так как мыслительная способность может легко перенести глазом видимую на равной поверхности фигуру и величину на поверхность круглую и шарообразную. Подобно мы говорим касательно прямых линий и кривых кругов. Хотя меридиональные круги, идущие через полюсы, все сходятся на шаре в одном пункте, однако неважно, если прямые, малые меридианы только сходятся на ровной плоскости. Кроме того во многих случаях это и не необходимо, самое сближение незаметно так, как шарообразность, потому что линии переносятся на ровную доску и изображаются прямыми.
11) Последующую речь мы будем так вести, как если бы чертеж находился на ровной гладкой доске. Описание земли и моря, мы будем излагать или по личным наблюдениям, или по тем сведениям, и которые мы получили от рассказчиков или писателей. Сами мы прошли к западу от Армении до тех мест Этрурии, которые противоположны Сардинии; к югу же - от Евксейна до границ Эѳиопии. Что касается остальных лиц, которые писали о расположении земли, то нельзя указать ни на одного, который исходил бы упомянутые нами пространства больше, нежели мы. Ибо те, которые проникали далее меня в западных странах, не достигали столь отдаленных пунктов на востоке; другие, проходившие дальше меня на восток, остались позади меня на западе. Тоже самое можно сказать и относительно стран, лежащих на юге и на севере. Но во всяком случае большую часть сведений о странах мы излагаем подобно другим, получивши их из рассказов других лиц, напр., о фигуре, величине, о качестве и составных частях земли точно таким образом, как ум наш составляет понятия из впечатлений. Так например, от формы, цвета и величины яблока, равно как от вкуса, запаха твердости и кислоты получаются впечатления, а рассудок из этих впечатлений слагает понятие яблока. Даже в фигурах очень больших чувство постигает только части, а рассудок из того, что постигнуто чувством, образует понятие о целом. Подобно этому поступают и люди любознательные. Доверяя, как органам своих чувств, тем лицам, которым пришлось побывать в разных странах, и которые видели те или другие части земли, составляют одну картину мира из рассказов о частях его. Так и полководцы все делают сами, хотя и не везде присутствуют, многое обделывая через других, доверяя вестникам и рассылая нужные поручения согласно с полученными сведениями. Человек, уверяющий что знают только видевшие, не допускает сведений, получаемых путем рассказа, который, для знания может быть гораздо важнее зрения.
12) Преимущественно современники наши могут сообщить кое что достоверное относительно Британцев, Германцев, а также тех народов, которые обитают около Истра, как по сю, так и по ту сторону его, - Гетов, Тюригетов, Бастарнов, жителей Кавказа, как-то: Албанцев, Иберов. Нам также кое что известно от тех, которые писали о парѳянских войнах, и во главе которых стоит Аполлодор Артемит, так как о Гиркании и Бактриане они дают сведения более определенные, чем многие другие писатели. Далее, так как Римляне только недавно вторглись в Счастливую Арабию под предводительством Элия Галла, друга и товарища моего, и так как купцы из Александрии плавают на торговых кораблях по Нилу и Арабскому заливу до Индии, то все эти страны более известны нашим современникам, чем были известны нашим предкам. Когда Галл управлял Египтом, я, находясь вместе с ним и дошедши до Сиены и до границ эѳиопских, узнал, что из гавани мышь (Μύς) к Индии ходит сто двадцать кораблей между тем как прежде во времена Птоломеев только очень немногие дерзали плавать туда и ввозить индийские товары.
13) Первое и самое важное как для науки, так и для государственных нужд - изобразить возможно более просто фигуру и величину того что отмечается на географической карте какая это часть целой земли и как она велика. Ибо таково дело географа; что же касается до того, чтобы вполне строго и верно вести речь о целой земле и о целом круге пояса, о котором мы говорим, то это относится к другой науке; так например, если требуется знать, обитаем ли круг и на другой четверти, и если действительно он обитаем, то там живут люди не такие, как у нас. Во всяком случае и другую часть света надо считать обитаемой, что вполне вероятно. Нам же надлежит говорить о нашей части земли.
14) Но форме своей наша обитаемая земля похожа на плащ, самую большую ширину которого составляет линия идущая по Нилу; она начинается от параллели, идущей через Киннамомофор, и от другой через остров беглых Египтян, а оканчивается параллелью, идущею через Гиерну. Длину земли составляет та линия, которая падает на эту под прямым углом, начинаясь от запада и проходя через Столбы и Сицилийский пролив до Родии и Иссикского залива, тянется она вдоль Тавра, опоясывающего Азию, и поворачивает к восточному морю между Индийцами и Скиѳами, лежащими за Бактрианой, где и оканчивается. Следует представить себе параллелограмм, в котором плащеобразная фигура вписана так, что длина её соответствует длине и наибольшая из них равна наибольшей длине, а ширина соответствует ширине. Эта плащеобразная фигура и есть обитаемая земля. Мы говорили, что ширина её определяется крайними параллельными линиями, которые отделяют с обеих сторон обитаемую часть от необитаемой; это те самые линии из которых одна, как мы сказали, проходит на севере через Гиерну, а другая у жаркого пояса через Киннамомофор. Они, простираясь к востоку и к западу до противоположных обитаемой земле частей, составят вместе с теми меридианами, которые соединяют названные края, упомянутый параллелограмм. Что в этом параллелограмме заключается обитаемая земля, ясно из того, что ни самая большая ширина её, ни длина не выходят за пределы его. Что форма земли плащеобразна, видно из того, что концы длины, омываемые морем, с обеих сторон остро заканчиваются и суживают ширину. Это по крайней мере известно через тех, которые плавали по обеим сторонам восточных и западных частей. Они говорят, что гораздо южнее Индии лежит остров, обитаемый еще и теперь, и находящийся против острова Египтян и против земли, доставляющей киннамом; состав воздуха в этих местах одинаков; остров называется Тапробаною. Таким образом те страны, которые лежат у устья Гирканского моря, севернее крайней Скиѳии, что за Индийцами, а еще севернее Гиерна. Тоже самое относится к стране, лежащей по ту сторону Столбов. Самым западным пунктом обитаемой земли считается мыс в Иберии; он называется Священным и лежит на одной линии с Гадейрами, Столбами, Сицилийским проливом Родией; ибо говорят, что солнечные часы, ветры, благоприятные для обеих сторон, и продолжительность наибольших дней и ночей, - все это совпадает в этих пунктах. Самый больший день и самая большая ночь равняется здесь четырнадцати равноденственным часам, а на берегу подле Гадейр и Столбов некогда были видны... Посейдоний говорит, что он с какого-то в высокого здания в городе, отстоящем от этих мест почти на четыреста стадий, видел звезду, которую он принял за самый Каноб частью потому, что те, которые из Иберии отправлялись недалеко к югу, говорят, что видели эту звезду, а частью на основании рассказов, ходящих в Книде. Обсерватория Евдокса возвышается немного над прочими домами; однако, говорят, с этого места он видел звезду Каноб.
15) Если плыть отсюда в южном направлении, то там находим Либию, самые западные части которой немного выступают вперед от Гадейр; потом, образовавши узкий мыс, она отступает к востоку и к югу и постепенно расширяется до соприкосновения с западными Эѳиопами; эти последние находятся ниже Кархедона, на самом конце обитаемой земли, соприкасаясь с линией, идущей через Киннамомофор. Для плывущих в противоположную сторону от Священного мыса до так называемых Артабров водный путь идет в северу, причем Лузитания остается вправо; затем остальной путь, образуя тупой угол, направляется к востоку до мысов Пирены, скрывающихся в океане; этим мысам противолежат на севере западные берега Британнии, равно как Артабрам противолежат на севере так называемые Катитеридские острова, находящиеся в открытом море, почти под британским кругом широты. Итак отсюда видно, насколько края обитаемой земли по длине сближаются в узкую полосу омывающим ее морем.
16) При такой общей форме земли представляется полезным взять две прямые линии, которые, пересекая одна другую под прямым углом, шли бы: одна через всю самую большую длину, а другая через ширину; первая из них будет одною из параллелей, а вторая од-пим из меридианов. Потом мы представляем себе другие линии, параллельные первым с обеих сторон, и разделяем по ним землю и море таким способом, какой мы только что употребили. Таким образом фигура земли яснее представится в том виде, в каком мы описали ее, по величине линий длины и ширины, имеющих различную меру; лучше обозначатся и наклонения, как восточные, так и западная, равно южные и северные. Так как необходимо, чтобы эти прямые проходили через известные места то две линии были уже взяты, а я говорю еще о двух средних, упомянутых выше и представляющих собою длину и ширину. Остальные линии легко могут быть определены с помощью этих; пользуясь ими, как руководящими, мы в состоянии определить параллельные страны и другие отношения мест жительства на земле и явлений на небе.
17) Определяет сушу и дает ей форму главным образом море, образуя заливы, береговые моря и проливы, а также перешейки, полуострова и мысы. Морю помогают реки и горы. С помощью всего этого определены материки, племена, удобные положения городов и другие явления, знаками которых полна хорографическая карта. В числе этих явлений следует разуметь множество островов, рассеянных по морям и вдоль каждого берега. Различные местности обладают различными достоинствами и недостатками, с зависящими от них выгодами и неудобствами, из которых одни естественны, другие искусственны; нам надлежит говорить о природных условиях, потому что они постоянны, а искусственные подвергаются изменениям. Впрочем и из этих последних следует указать такие, которые сохраняются в течении некоторого времени... не долго; особенно если они приобрели чем-либо большую известность, которая сохраняется в последствии и тем, так сказать, скрепляет известные учреждения с самою местностью, хотя бы эти учреждения и перестали существовать в данном месте. Попятно, почему следует упомянуть о таких условиях; Например о многих городах можно сказать то, что сказал Демосѳен о соседних с Олинѳом городах, которые, говорит он, были до того разрушены, что пришедший сюда не мог бы даже подумать, что когда либо были города здесь. Между тем находятся охотники посетить подобные местности, желая увидеть по крайней мере следы замечательных сооружений подобно тому, как посещаются гробницы славных мужей. Равным образом мы не пройдем забвением тех законов и политических форм, которые более не существуют, но из которых мы можем извлечь пользу, равно как и из знакомства с событиями, то подражая в них, то остерегаясь их.
18) Начнем мы снова с первого очерка и прибавим теперь, что наша обитаемая земля, будучи окружена морем, принимает в себя множество заливов из Внешнего моря (или Океана); из четырех, самых больших из них, северный называется Каспийским, или Гирканским морем. Персидский и Арабский заливы идут от южного моря, первый из них лежит главным образом против Каспийского, моря, а второй против Понтийского. Что касается четвертого залива, то он, далеко превосходя по величине первые три, образует Внутреннее, или так называемое Наше море. Он получает начало на западе, начинаясь проливом между Столбами, простирается до восточной стороны, то расширяясь, то суживаясь, затем разделяясь и оканчиваясь в двух морских заливах, из которых один налево называется Евксейном, а другой составляется из Египетского, Памфилийского и Иссикского морей. Все исчисленные заливы имеют со стороны Внешнего моря узкие входы, преимущественно Арабский залив и тот, что между Столбами, прочие менее. Обнимающая их суша разделяется на три части. Из них Европа по очертанию своих форм разнообразнее прочих. Либия в этом отношении противоположна Европе; Азия занимает средину между двумя первыми. Но все они имеют причину большего или меньшего разнообразия во внутреннем морском берегу. Внешний морской берег за исключением вышеозначенных заливов прост и плащеобразен, как уже сказано мною. Прочие отличительные черты как мелкие можно опустить, так как малое при большом ничего не значит. Однако в географическом исследовании мы рассматриваем не только формы и величину стран, но, как мы сказали, и их взаимные отношения, и в этом случае морской берег Внутреннего моря представляет более разнообразия, чем берег Внешнего. Первый берег, отличаясь прекрасным климатом, пользуется гораздо большею известностью, усеян городами и населен народами, имеющими хорошие законы более, чем берег Внешнего моря. Мы конечно желаем знать те племена, которые известны большим числом событий, политическим устройством, искусствами и вообще всем, что способствует образованию ума; с другой стороны нужды заставляют нас обращаться к тем странам, с которыми возможны торговые и иные сношения; а это именно места, заселенные, и еще более - густо заселенные. Во всем этом, как я сказал, Наше море имеет большие преимущества; поэтому с него мы и начинаем описание.
19) Уже прежде было сказано, что начало этого залива составляет пролив между Столбами, наименьшая ширина, которого равняется почти семидесяти стадиям. Проплывши узкий проход, имеющий сто двадцать стадий, мы видим, что берега делают большие изгибы, в особенности левый берег. Затем открывается вид на большое море; оно ограничивается с правой стороны либийским берегом до Кархедона, с другой - берегом иберийским и кельтским до Нарбона и Массалии, затем берегами лигистикским и наконец италийским до пролива Сицилийского. Восточную границу моря составляет Сицилия и проходы по обеим сторонам её: один против Италии в семь стадий, другой против Кархедона, в тысячу пятьсот стадий. Линия, идущая от Столбов к семистадевому проливу, есть часть той линии, которая направляется через Род и Тавр и рассекает упомянутое море почти посередине. Длина её равняется, говорят, двенадцати тысячам стадий, она же представляет и длину моря. Наибольшая ширина моря равняется пяти тысячам стадий, именно от залива Галатского между Нарбоном и Массалией до противоположных ему берегов Либии. Всю часть этого моря при Либии называют Либийским морем, а часть моря у противоположного материка называют морем Иберийским, Лигистикским, Сардинским, и наконец до Сицилии Тюрренским. Вдоль берега Тирренского моря до Лигистики, лежит много островов. Самые большие из них - конечно после Сицилии - Сардиния и Кирн. Сицилия считается самым большим и самым лучшим из всех, находящихся на Нашем море. Пондатария и Понтия, лежащие в открытом море, далеко уступают выше названным. Недалеко от берега лежат Эѳалия, Планазия, Пиѳекусса, Прохита, Каприи, Левкосия и другие подобные. На другой стороне Лигистики перед остальною частью берега до Столбов лежит немного островов, в числе которых находятся Гимнезия и Ебис. Немного их также пред Либией и Сицилией; в числе последних Воссура, Эгимур и острова Липарские; Липарские называются иногда островами Эола.
20) За Сицилией и двумя прилегающими к ней проливами следуют другие моря, именно перед Сиртами и Киренаикой; самые же Сирты, а также море, в древности называвшееся Авзонским, а теперь Сицилийским, сливаются в одно с тем морем. Море, которое простирается перед Сиртами и Киренаикой, называется Либийским; оно оканчивается в Египетском. Меньший из Сирт имеет в окружности около тысячи шестисот стадий. С обеих сторон перед входом лежат острова Менинг и Керкина. Окружность большего Сирта Ератосѳен определяет в пять тысяч стадий, а глубину в тысячу восемьсот, от Гесперид до Автомала и до границ Кирены с остальною частью тамошней Либии. Другие полагают, что окружность равняется четырем тысячам стадий, а глубина тысяче пятистам, - такова же и ширина входа. Сицилийское море находится перед Сицилией и Италией с востока, а также перед проливом Регинским до Локров и от Мессении до Сиракуз и Пахина. Оно простирается к востоку до краев Крита, при чем омывает большую часть Пелопоннеса и наполняет, так сказать, Коринѳский залив; на севере оно доходит до мыса Япигия и до входа в залив Ионийский, к южным частям Епира до Амбракийского залива и до берега, образующего с Пелопоннесом Коринѳский залив. Ионийский залив есть часть так называемого Адрия; правую сторону его составляет Иллирия, а левую Италия до самого углубления Акилеи. Поднимаясь к северу и к западу, залив делается узким и малым; в длину он имеет около шести тысяч стадий, а самая большая его ширина равняется тысяче двумстам стадий. Здесь перед Иллирией густо расположены острова: Апсиртиды, Кириктика, Либирниды, Исса, Трагурий, Черная Коркира и Фар, а перед Италией острова Диомеда. Длина Сицилийского моря от Пахина до Крита определяется в четыре тысячи пятьсот стадий, столько же до Тенара Лаконского. От мыса Япигия до внутренности Коринѳского залива считается менее трех тысяч стадий, а от мыса Япигия до Либии морской путь определяется в четыре тысячи стадий. Здесь острова: Коркира, Сибота перед Епиром; затем перед Коринѳским заливом: Кефалления, Иѳака, Закинѳ и Ехинады.
21) С Сицилийским морем соединяются моря: Критское, Сароническое и Миртойское, которое находится между Критом, Аргеей и Аттикой и имеет наибольшую ширину со стороны Аттики, именно около тысячи двухсот стадий, а длина несколько менее двойного числа. Острова на этом море следующие: Киѳера, Калаврия, Эгина, Саламин и несколько Кикладских. В соединении с этим морем находится море Эгейское вместе с Меданским заливом и Геллеспонтом, а также моря Икарийсксе и Карпаѳское до Рода, Крита, Кипра и до передних частей Азии. Затем лежат острова Кикладские, Спорадские и те, которые расположены перед Карией, Ионией, Эолидой До Троады, именно: Кос, Сам (Самос), Хий (Хиос), Лесб и Тенед (Тенедос), а также те, которые лежат перед Елладой до Македонии и соприкасающейся с нею Ѳракии, именно: Евбея, Скир, Пепареѳ, Лемн (Лемнос), Ѳаз (Ѳазос), Имбр (Имброс), Самоѳракия и многие другие, о которых мы скажем в частном описании. Длина этого моря равняется четырем тысячам стадий или немного более, а ширина почти двум тысячам стадий. Окружено оно вышеупомянутыми частями Азии, морским берегом, простирающимся от Суния до Ѳермейского залива, и имеющим морской путь к северу, а также Македонскими заливами до Ѳракийского полуострова.
22) При этом последнем находится семистадевый пролив между Сестом и Абидом; через него Эгейское море и Геллеспонт изливаются к северу в другое море, которое называется Пропонтидою, а это опять в другое, в так называемый Понт Евксейн. Это последнее как бы состоит из двух морей: почти посредине его выдвигаются два мыса, один на севере - из Европы, из северн. стран, другой, противоположный первому, из Азии; суживая промежуточный путь, они образуют два больших моря. Мыс со стороны Европы называется Криуметопом, а со стороны Азии Карамбией. Мысы отстоят один от другого почти на тысячу пятисот стадий. Далее, длина западного моря, начиная от Византии до устьев Борисѳена, доходит до трех тысяч восьмисот стадий, а ширина до двух тысяч. В этом море замечателен остров Левка. Восточное море продолговато; оно тянется до узкого углубления, которое находится при Диоскуриаде, простираясь в длину почти на пять тысяч или немного более стадий, а в ширину оно имеет около трех тысяч стадий. Окружность всего моря равняется двадцати пяти тысячам стадий. Некоторые сравнивают форму его окружности с натянутым скиѳским луком, уподобляя тетиве правую сторону Понта, где от устья моря существует водный путь до самой внутренней части при Диоскуриаде; ибо за исключением Карамбии весь прочий берег имеет незначительные выпуклости и углубления, что уподобляет его прямой линии. Остальную часть берега сравнивают с рогом лука, имеющего двойной изгиб, более закругленный вверху, менее круглый внизу; таким образом и этот берег образует два залива, из которых западный гораздо круглее восточного.
23) Над восточным заливом к северу лежит Меотидское озеро, имеющее в окружности девять тысяч стадий, а может быть и немного более. Изливается оно в Понт через так называемый Киммерийский Боспор; Понт изливается в Пропонтиду через Ѳракийский Боспор (Византийский пролив действительно называют Ѳракийским Боспором); последний имеет четыре стадии в ширину. Пропонтида, говорят, от Троады до Византии имеет в длину тысячу пятьсот стадий; ширина её почти такая же. Здесь расположен остров Кизикенов, окруженный островками. - Таково и столь велико разлитие Эгейского моря к северу.
24) Далее от Родии начинается другое разлитие моря, которое образует моря Египетское, Памфилийское и Иссикское на пространстве пяти тысяч стадий к востоку вдоль Ликии, Памфилии и всего берега Киликии. Оттуда Сирия, Финикия и Египет обнимают это море к югу и к западу до Александрии. В Иссиксом и Памфилийском заливах лежит Кипр, соприкасающийся с морем Египетским. Переправа от Рода до Александрии по направлению северного ветра равняется четырем тысячам стадий а окольный путь в два раза больше. Ератосѳен говорит, что мнение о переправе через это море принадлежит морякам, из которых одни говорят действительно так, но другие смело утверждают, что путь этот равняется пяти тысячам стадий. Сам Ератосѳен пишет, что он с помощью гномона определил это расстояние в три тысячи семьсот пятьдесят стадий. Часть этого моря у Киликии и Памфилии, затем правая сторона Понта с Пропонтидою и ближайший морской берег до Памфилии образуют большой полуостров и длинный его перешеек, который идет от моря при Тарсе до города Амиса и Ѳемискиры, равнины Амазонок. Местность, которая находится по сю сторону линии до Карий, Ионии и племен, обитающих по сю сторону Галия, окружается Эгейским морем и названными частями его с обеих сторон. Эту страну мы называем общим именем со всею Азией.
25) Говоря кратко, наиболее южный пункт нашего моря - углубленная часть большего Сирта, за ним Египетская Александрия и устья Нила, а самый северный - устье Борисѳена; если же Меотиду присоединить к этому морю (а она и в самом деле есть часть его), в таком случае северным пунктом будет не устье Борисѳена, а устье Танаида. Самый западный пункт есть пролив при Столбах, а самый восточный - углубленная упомянутая часть при Диоскуриаде. Ератосѳен неправильно трактует об Иссиксом заливе; этот залив находится на одном общем меридиане с Амисом и Ѳемискирою; если угодно, то можно присоединить к ним Сидену до Фарнакии. От этих частей на восток до Диоскуриады морской путь имеет более трех тысяч стадий, что яснее покажет описание каждой части в отдельности. - Таково Наше море.
26) Теперь следует обратиться к описанию земель, лежащих кругом Нашего моря, начавши с тех частей, с которых мы начали описание самого моря. Если мы вплывем в пролив между Столбами, то прежде всего увидим с правой стороны Либию, которая тянется до самого течения Нила; с левой, противоположной стороны увидим Европу до Танаида; оба берега заканчиваются около Азии. Надлежит начать с Европы, потому что она очень разнообразна по форме, наиболее благоприятна для облагорожения человека и гражданина, и сообщает большую часть своих благ прочим землям. Бея она удобообитаема за исключением небольшой части, необитаемой вследствие холода; эта страна служит границею Гамаксойкам, которые живут около Танаида, Меотиды и Борисѳена. Что касается обитаемых частей, то холодные благодаря своей природе и гористые населены плохо; однако, получивши хороших владетелей, даже те земли, которые заселены были плохо и разбойниками, улучшаются. Так Еллины, овладевши горами и свалами, жили там хорошо, благодаря заботам о гражданских учреждениях, искусствах и вообще благодаря житейской мудрости. Тоже можно сказать о Римлянах, которые, завоевавши многие страны, неудобные для густого населения, гористые или лишенные гаваней и портов, или холодные, или неудобные по какой-либо другой причине, научили несообщительные народы вступать в сношения между собою и жить не дикой жизнью, а гражданской. Части Европы ровные и лежащие в хорошем климате находят в самой природе помощницу во всем этом.
Как в благодатной стране все мирно, так в бесплодной воинственно и отважно, почему в некоторых случаях они могут быть взаимно полезны. Одни снабжают других оружием, а эти последние наделяют их плодами, учат искусствам и благоустройству; отсюда ясно также, что страны потерпят обоюдный ущерб, если не будут снабжать друг друга своими продуктами. Конечно положение людей, обладающих оружием, будет несколько выгоднее, если только сила оружия не будет перевешиваться многочисленностью. Далее, этот материк обладает еще одною важною особенностью: вся Европа изрезана равнинами и горами, что дает возможность жить здесь бок-о-бок и воину, и земледельцу, и горожанину; впрочем большая часть населения живет здесь мирно, и за нею остается превосходство. Мирный образ жизни начал особенно развиваться на материке Европы с тех пор, как им завладели сначала Еллины, потом Македоняне и наконец Римляне. Вследствие этого Европа - самая сильная страна и в мирных учреждениях, и в военном деле, ибо она имеет в изобилии и людей способных к войне, и обрабатывающих землю, и населяющих города. Материк отличается еще и тем, что производит самые лучшие, а также необходимые для жизни плоды и имеет все полезные металлы. Благовонные предметы и драгоценные камни привозятся в нее извне; так что Европейцы, лишенные этих предметов, живут тем не менее нисколько не хуже тех, страна которых изобилует ими. Равным образом здесь водится очень много скота, но нет диких зверей. - Такова в общих чертах природа этого материка.
27) Первая часть Европы на западе - Иберия, страна похожая на разложенную бычачью кожу, таким образом, что шейные части её заходят в соседнюю Кельтику; это - части восточные; ими отрезана одна сторона... так называемая гора Пирена. Иберия омывается с юга Нашим морем до Столбов, а в остальных частях Атлантическим океаном, от Столбов до северных краев Пирены. Наибольшая длина этой страны равняется почти шести тысячам стадий, а ширина пяти тысячам. За нею в востоку до реки Рейна идет Кельтика, ограниченная с северной стороны всем Британским проливом: весь остров этот лежит против всей Кельтики, параллельно ей, и имеет в длину почти пять тысяч стадий. Восточная сторона Кельтики ограничивается ре-· кою Рейном, текущим параллельно Пирене. Южная сторона, идущая от Рейна, ограничивается Альпами и потом Нашим морем именно там, где врезывается так называемый Галатский залив, при котором расположены два замечательных города: Массалия и Нарбон. Против этого залива, на другой стороне Иберии лежит другой залив, который обращен к северу и к Британнии и называется тем же самым именем, как и первый. Между этими заливами Кельтика имеет наименьшую ширину, потому что здесь она суживается в перешеек, имеющий в длину более двух тысяч стадий, но менее трех. Посередине Кельтики тянется горный хребет, перпендикулярный к Пирене и называемый Кемменскою горою, которая оканчивается в глубине равнин Кельтских. Что касается Альп, то это чрезвычайно высокие горы, образующие дугообразную линию, которая своею выпуклою стороною обращена к упомянутым равнинам Кельтов и в Кемменской горе, а вогнутою к Лигистике и Италии. Горы эти заселены племенами кельтскими, за исключением Лигиев, последние не единоплеменны с Кельтами, но ведут подобный образ жизни. Лигии занимают ту часть Альп, которая соприкасается с Апеннинскими горами, а также и часть самих Апеннин. Апеннины представляют горную цепь, идущую через всю длину Италии с севера на юг, и заканчивающуюся у Сицилийского пролива.
Италия начинается равнинами, которые расположены у подошвы Альп и тянутся до угла Адриатического моря и до близлежащих к нему местностей. За этими равнинами Италия представляет длинный, узкий и заканчивающийся мысами полуостров, во всю длину которого тянутся, как я сказал, Апеннинские горы на семь тысяч стадий; ширина их не везде одинакова. Полуостровом делают Италию моря: Тирренское, начинающееся от Лигистики, Авзонское и Адриатическое.
За Италией и Кельтикой к востоку следуют прочие страны Европы, которая рекою Истром делится на две части. Истр течет с запада на восток, в Евксейнский Понт, влево оставляя всю Германию начинающуюся от Рейна, всю землю Гетов, Тюригетов, Бастардов, Савроматов до реки Танаида и Меотидского озера, а вправо всю Ѳракию, Иллирию, Македонию и наконец в заключение Елладу. Перед Европой лежат острова, о которых мы уже упоминали по ту сторону Столбов: Гадейры, Каттитеридские и Британские, а по сю сторону Столбов Гимнесии и другие островки Финикиян, Массалиотов и Лигиев, затем островки, лежащие перед Италией, до островов Эола и Сицилии, и наконец все, расположенные около Епира и Еллады до Македонии и Ѳракийского полуострова.
28) От Танаида и Меотиды следуют части Азии по сю сторону Тавра, к которым примыкают лежащие по ту сторону горы. Так как Азия разделяется горою Тавром, на две части, причем Тавр тянется от краев Памфилии до восточного моря подле Индийцев и Скиѳов, там живущих, то Еллины называют ту часть материка, которая склоняется к северу, лежащею по сю сторону Тавра, а склоняющуюся к югу лежащею по ту сторону. Части, следующие тотчас за Меотидой и Танаидом, и составляют части, лежащие по сю сторону Тавра. Самые передние лежат между Каспийским морем и Евксейнским Понтом, с одной стороны заканчиваются у Танаид и Океана, как внешнего, так и того, что над Гирканским морем, с другой стороны у перешейка, где он от угла Понта до Каспийского моря наиболее узок. Затем, по сю сторону Тавра лежать страны за Гирканией до Индийцев и Скиѳов, живущих у этого моря и на горе Имее. Страны эти занимают отчасти Меоты, а частью простирающиеся до Иберов и Албанцев, живущие между Гирканским морем и Понтом до Кавказа: Савроматы, Скиѳы, Ахайи, Зиги и Гениохи. Теми странами, что за Гирканским морем, и прочими, которые за Индийцами к северу, владеют Скиѳы, Гирканы, Парѳяне, Бактры и Согдианы. К югу от некоторой части Гирканского моря и от всего перешейка, что между этим морем и Понтом, лежит большая часть Армении, Колхида и вся Каппадокия до Евксейнского Понта и до народностей Тибаренских; далее страна, называемая "страною по сю сторону Галия", в которой живут вдоль Понта и Пропонтиды Пафлагонцы, Биѳины, Мизы; тут же лежит Фригия, обыкновенно называемая "Фригией при Геллеспонте", к которой принадлежит и Троада; далее, вдоль Эгейского моря лежат Эолида, Иония, Кария и Ликия; внутри материка Фригия, Галло-греческая часть которой называется Галатией, часть Епиктета, Ликаония и Лидия.
29) К народам, живущим по сю сторону Тавра, примыкают жители гор: Паропамисады, Парѳы, племена Мидян, Армян, Киликийцев, Ликаоны и Писиды. За горными народами следуют страны по ту сторону Тавра. Первая страна - Индия, населенная самым многочисленным и самым богатым племенем, оканчивающаяся у восточного моря и южной части Атлантического. В южном море лежит перед Индией остров Тапробана, не меньший Британнии. За Индией, если отправляться к западу, оставляя горы направо, представляется обширная страна, вследствие скудной почвы плохо заселенная народами разноплеменными и совсем варварскими, которые называются Арианами, и которые простираются от гор до Гедрозии и Кармании. Вслед за ними при море живут Персы, Сузийцы, Бабилонцы, простирающиеся до моря Персидского, а подле них другие небольшие племена. Подле гор обитают Парѳы, в самых горах Мидяне, Армяне и пограничные с ними племена; там же лежит и Месопотамия. За Месопотамией идут земли по сю сторону Евфрата: это вся счастливая Арабия, отделенная от других мест целым Арабским и Персидским заливом; потом страна Скенитов и Филархов, которые обитают до Евфрата и Сирии; далее следуют народы по ту сторону Арабского залива до Нила: Эѳиопы, Арабы, за ними Египтяне, Сирийцы, Киликийцы, Трахиоты и наконец Памфилы.
30) За Азией следует Либия, граничащаяся с Египтом и Эѳиопией. Берег её вдоль Нашего моря, начиная от Александрии и до Столбов, тянется почти по прямой линии, за исключением Сиртов, небольших заливов и образующих заливные изгибы мысов. Сторона приокеаническая только от Эѳиопии до известного пункта параллельна первой, затем от южных частей суживается в заостренный выступ, выдающийся немного за Столбы и образующий небольшой четыреугольник. Далее, как многие другие, так и Гней Пизон, управлявший этою страною, говорят, что она похожа на кожу барса, потому что усажена обитаемыми местами, как пятнами, окруженными землей безводной и пустынной; такие местности Египтяне называют авазами. Будучи такою вообще, Либия представляет некоторые различия, делящие ее на три части: большая часть того морского берега, который обращен к нам, очень богата, в особенности Кирена и земля около Кархедона до Маврузийцев и Столбов Геракловых; не дурно населен и приокеанийский берег; но средняя, которая производит сильфий, населена плохо, большею частью пустынна, не ровна и песчана. Такие же неудобства представляет и та часть Азии, которая простирается по прямой, идущей через Эѳиопию, Троглодитику, Арабию и ту часть Гедрозии, которая находится во власти Ихѳиофагов. Племена, населяющие Либию, по большей части не известны нам, потому что иностранным путешественникам и войскам удавалось проникать недалеко; а туземцы приходят к нам редко, рассказывают неправдоподобное и далеко не все. Сведения их следующие: наиболее южные народы называются Эѳиопами; живущие ниже их, наиболее, распространенные называются Гарамантами, Форузиями и Нигритами; те же, которые еще ниже, Гетулами. Далее следуют народы, обитающие близ моря или даже совсем при море; подле Египта до Киренаики живут Мармариды; над последними и над Сиртами - Псиллы, Насамоны и некоторые племена Гетулов; затем до Кархедона Синты и Бизаки. Большое пространство занимает Кархедония; с нею соприкасаются номады, из которых наиболее известные называются то Насилиями, то Масайсилиями; последние - Маврузийцы (Мавры). Вся полоса земли от Кархедона до Столбов плодородна; но в ней водится, как и на всем материке, очень много диких зверей. Нельзя поэтому не допустить, что некоторые жители ведут кочевой образ жизни именно потому, что не могут обрабатывать землю вследствие множества зверей, издавна там существующих; впрочем в наше время они с успехом охотятся на зверей, в чем не мало способствуют им и Римляне, страстные к охоте; поэтому теперь у них и есть звери, и обрабатывается земля. Столько сказано о материках.
31) Остается сказать о наклонениях, или широтах местностей, что требует также общего очерка, при чем мы будем отправляться от тех линий, которые названы нами руководящими: одна из них определяет наибольшую длину, а другая наибольшую ширину; я имею в виду в особенности последнюю. Пространнее излагаются эти предметы лицами, занимающимися астрономией, как сделал, напр., Гиппарх. Он обозначал, как говорит сам, существующие в небесном мире различиях по отношению к каждому пункту земли, которая находится в нашей четверти; я говорю о той четверти, которая простирается от экватора до северного полюса. Пишущие географию не обязаны заниматься тем, что лежит вне обитаемой земли, а человеку деловому не следует пускаться в такое множество различий, потому что это слишком сухо. Достаточно изложить различия более замечательные и более простые из тех, о которых говорит Гиппарх; при чем мы, как и он, предполагаем величину земли в 252,000 стадий, что говорит и Ератосѳен. Уклонение от этой цифры не произведет большой разницы в расстояниях между обитаемыми местами. Если разделить наибольшей круг земли на 360 частей, то каждая часть будет иметь 700 стадий; этою мерою Гиппарх пользуется для расстояний, взятых на меридиане через Мерое. Он начинает с народов, живущих на экваторе, и потом, переходя к местам жительства по выше сказанному меридиану, он старается определять явления, которые совершаются на расстоянии каждых 700 стад. Нам нет необходимости начинать оттуда, ибо хотя и обитаема эта местность, как некоторые полагают, однако она составляет узкую полосу, врезывающуюся посредине необитаемой вследствие жаров земли. Географ между тем имеет дело только с нашей обитаемой землею. Эта последняя определяется следующими границами: с юга параллелью через Киннамомофор, с севера параллелью через Гиерну. Излишне проходить все места жительства, сколько находится их в этом промежуточном пространстве, имея в виду географическую точку зрения; равным образом мы не станем определять все происходящие здесь явления. Нам следует начать, как поступает и Гиппарх, с южных частей.
32) Он говорит, что жители параллели, проходящей через Киннамомофор и отстоящей от Мерое на три тысячи стадий к югу, а от экватора на 8,800, помещаются почти посередине между экватором и летним тропиком, который проходит через Сиену, Сиена же, отстоит от Мерое на пять тысяч стадий. У этих обитателей, говорит он, в арктическом круге заключается вся малая медведица, всегда там видимая, потому что блестящая звезда, находящаяся в конце хвоста и наиболее южная, находится в самом арктическом круге, так что касается горизонта. Далее, параллельно вышеупомянутому меридиану, к востоку от него лежит Арабский залив; выходом его во Внешнее море служит Киннамомофор, где издавна производилась охота за слонами. Параллель эта проходит с одной стороны немного южнее Тапробаны или крайних её обитателей, а с другой - падает на самые южные оконечности Либии.
33) У обитателей Мерое и Птолемаиды в Троглодитике наибольший день равняется тринадцати равноденственным часам. Эти страны находятся почти посередине между экватором и параллелью, идущею через Александрию, если исключить лишние 1,800 стадий при экваторе. Параллель через Мерое идет частью через неизвестные страны, а частью через края Индии. В Сиене, в Беренике, что у Арабского залива, в Троглодитике, солнце во время летнего поворота находится в зените. Самый длинный день здесь равняется тринадцати с половиною равноденственным часам. В арктическом круге видна почти вся большая медведица, за исключением голеней, конца хвоста и одной из звезд четырехугольника. Параллель, проходящая через Сиену, тянется с одной стороны через область Ихѳиофагов в Гедрозии и через Индию, а с другой через области, лежащие по крайней мере на пять тысяч стадий южнее Кирены.
34) На все пространство, что лежит между тропиком и равноденственным кругом, тени падают попеременно с обеих сторон, с севера и юга. Напротив, у тех, которые обитают за Сиеной по ту сторону летнего тропика, тени в полдень падают к северу. Первые народы, называются Амфискиями, вторые Гетероскиями. Страна тропических обитателей, как мы сказали выше при описании поясов песчана, суха, производит сильфий, тогда как более южные страны богаты водою и плодородны.
35) Далее, в странах, которые лежат почти на 400 стадий южнее параллели, идущей через Александрию и Кирену, самый длинный день равняется четырнадцати равноденственным часам, а звезда Арктур стоит в зените, немного только отклоняясь к югу. В Александрии гномон находится в таком отношении к равноденственной тени как 5 к 7. Эти местности, южнее Кархедона на 1,300 стадий лежат если только в Кархедоне гномон имеет отношение к равноденственной тени такое, как 11 к 7. Эта параллель проходит с одной стороны через Кирену и места, лежащие южнее Кархедона на 900 стадий, до середины Маврузии, а с другой через Египет, углубленную Сирию, верхнюю Сирию, через Бабилон. Сусиаду, Персиду, Карманию, верхнюю Гедрозию до Индии.
36) Около Птолемаиды, что в Финикии, около Сидона и Тира наибольший день равняется четырнадцати с четвертью равноденственным часам. Здешние жители севернее Александрии почти на 1,600 стадий и севернее Кархедона почти на 700. В Пелопоннесе, посередине Родии, около ликийского города Ксанѳа и немного южнее, напр. южнее Сиракузян на 400 стадий, самый длинный день равняется 141/2 равнод. часам. Отстоят эти места от Александрии на 3,640 стад.; а эта параллель проходит, по словам Ератосѳена, через Карию, Ликаонию, Катаонию, Медию, Каспийские ворота и через страну Индийцев на Кавказе.
37) В окрестностях Александрии, входящей в состав Троады, около Амфипода и Аполлонии, в Епире, а также в местностях южнее· Рима, но севернее Неаполя наибольший день равняется пятнадцати равноденственным часам. Эта параллель отстоит от параллели, проходящей через египетскую Александрию, почти на семь тысяч стад. к северу; от экватора более, чем на 28,800; от параллели, проходящей через Род, на 3,400; к югу от Византии, Никеи и Масеалии на 1,500. Немного севернее лежит параллель, проходящая через Лизимахию, именно та параллель, которая, по словам Ератосѳена, ткнется через Мизию, Пафлагонию, через местности подле Синопы, Гиркании и Бактры.
38) В окрестностях Византии самый длинный день равняется 151/4 равноденственным часам Гномон во время летнего поворота имеет там такое отношение к тени, как 120 к 41⁴/₅․ Места эти отстоят от параллели, проходящей через середину Родии, почти на 4,900 стадий, а от экватора на 30,300 стад. Если войти в Понт и проникнуть вперед к северу на 1,400 ст., то наибольший день будет равняться 151/2 равноденственным часам. Эти места отстоят на одинаковое расстояние от полюса и от экватора; арктический круг здесь в зените; на нем лежит звезда в шее Кассиопеи, а другая немного севернее, на правом локте Персея.
39) У народов, живущих от Византии к северу почти на 3,800 стадий, наибольший день равняется шестнадцати равноденственным часам; таким образом Кассиопея вращается уже в арктическом круге. Места эти находятся около Борисѳена и южных частей Меотиды, а отстоят от экватора на 34,100. Там северная сторона горизонта освещается солнцем в продолжении почти целых летних ночей, потому что свет распространяется от запада к востоку; ибо летний тропик лежит ниже горизонта на половину и двенадцатую часть знака; настолько же отстоит солнце от горизонта в полночь. У нас, когда солнце находится в таком же расстоянии ниже от горизонта, оно освещает воздух на востоке или на западе перед рассветом и после сумерек. Впрочем в тех странах солнце поднимается в зимние дни не больше, как на девять локтей. Ератосѳен говорит, что эта полоса земли отстоит от Мерое немного более, чем на 23,000 стадий, именно: до Геллеспонта считается 18,000, а потом до Борисѳена 5,000. В тех местностях, которые отстоят от Византии на 6,300 стадий и находятся севернее Меотиды, солнце в зимние дни поднимается не выше, как на шесть локтей: наибольший день равняется там семнадцати равноденственным часам.
40) Местности, лежащие еще далее и приближающиеся к поясу необитаемому вследствие холода, представляются для географа бесполезными. Если кто желает познакомиться с ними, равно как и с небесными явлениями, тот пускай обратится за подобными сведениями к Гиппарху; мы же опускаем это потому, что оно выходит за пределы нашего сочинения. О Перискиях, Амфискиях, Гетероскиях трактует подробнее Посейдоний. Если мы упоминаем о них, то на столько, чтобы дать понять, в какой мере сведения эти полезны или бесполезны для географии. Когда идет речь о тенях солнца, а солнце по нашему представлению движется по тому же пути, что и весь небесный мир, то те жители земли, у которых во время каждого поворота небесного мира происходит день и ночь, - день, когда солнце над землею, ночь, когда оно под землею, - представляются то Амфискиями, то Гетероскиями. Амфискии - все те народы, у которых в полдень тени падают в одну сторону, пока солнце освещает гномон с юга, гномон, перпендикулярный к подлежащей плоскости, а после того в противоположную сторону, когда солнце перейдет на противоположиую сторону; впрочем это случается только у тех, которые живут между тропиками. Гетероскии - все те народы, у которых тени падают или Всегда к северу, как у нас, или всегда к югу, как у тех, которые живут в другом умеренном поясе; вообще это совершается у всех, у которых арктический круг меньше тропика. Начало Перискиев находится там, где арктический круг равен или больше тропика, а конец у тех, которые обитают под полюсом. Так как солнце во время обращения всего неба проходит над землею, то без сомнения и тень будет обращаться кругом гномона. Отсюда Посейдоний и назвал их Перискиями (кругом отеняемыми). Страны эти не имеют никакого значения для географии, как необитаемые вследствие холода, о чем мы говорили в возражениях против Пиѳеи. Посему нет нужды рассуждать о величине этой необитаемой страны, узнавши раз, что народы, у которых тропиком служит арктический круг, лежат под кругом, описываемым полюсом зодиака во время поворота мира, причем расстояние между экватором и тропиком предполагается в четыре шестидесятых наибольшего круга.

Глава Первая

Иберия. Общее описание страны. Плодоносная и неплодоносная почва. Очертание или фигура всей страны. Длина и ширина. Границы. Священный мыс и его достопримечательности. Сказания о шипении моря при закате солнца и необыкновенная величина последнего. Общее описание Бетики. Река Ана и Бетий. Народы: Кельты, Каристаны, Оретаны, Веттоны. Бетика (Турдетания). Турдетаны и Турдулы. Пролив у Столбов. Бостетаны и Бостулы. Гора Кальта. Меллария. Город а рева Белон. Зелий. Гадейры (Кадикс). Приставь Менесѳея. Что такое анахись. Остров, образуемый двумя устьями Бетия. Оракул Менесѳея. Башня Капиона. Ебура. Описание внутренней Бетики.
1) Сделавши общий очерк описания земли, мы вслед за этим опишем как следует каждую в отдельности часть земли. Таков наш план, и я думаю, что до настоящего времени разделение моего труда было вполне правильно. Поэтому я нахожу нужным начать снова с Европы и с тех именно частей её с каких мы начинали и прежде, по тем же причинам.
2) Первая страна Европы к западу, как мы сказали уже, Иберия (Испания). Большая часть Иберии населена плохо, потому что люди принуждены жить на тощей почве, покрытой горами, лесами и равнинами притом большая часть страны орошена неравномерно. Та часть Иберии, которая расположена на севере, при неровности почвы отличается еще чрезвычайным холодом, а часть, лежащая у океана, сверх того несколько дика и лишена всякого сообщения с другими странами, так что неудобствами для жизни она превосходит прочие части. Таковы эти части Иберии. Напротив, вся южная Иберия богата, в особенности та часть её, которая лежит по ту сторону Геракловых Столбов; мы это ясно покажем в описании каждой части в отдельности, а сначала определим фигуру и величину всей Иберии.
3) Иберия может быть уподоблена бычачьей шкуре, разложенной в длину от запада к востоку (так однако, чтобы передние части были обращены к востоку), а в ширину - от севера к югу. В длину кожа имеет шесть тысяч стадий, а в ширину пять тысяч; но это наибольшая мера, потому что в иных местах она имеет меньше трех тысяч стадий, и наименьше по краям Пиренейской горы, составляющей восточную границу полуострова. Эта гора, идя на всем протяжений с севера на юг, отделяет Кельтику от Иберии. Ширина Кельтики и Иберии не одинакова; обе они представляют наименьшую ширину в направлении от Нашего моря до океана, в близости к Пиренейской горе от одного конца её до другого. Тут же образуются заливы, из которых одни при океане, другие при Нашем море. Кельтские заливы, которые иначе называются Галатскими, обширнее иберийских, суживая перешеек сравнительно с иберийскою частью. Гора Пирена составляет восточную границу Иберии; южную составляет Наше море от Пирены до Геракловых Столбов, а затем океан до так называемого Священного мыса. Третья граница западная, почти параллельная с горою Пиреной, тянется от Священного мыса до Артабрийского, который обыкновенно называется мысом Нерием; наконец четвертая граница идет от этого мыса до северных пределов Пирены.
4) Мы будем описывать каждую часть в отдельности, начиная от Священного мыса. Мыс этот - самая западная оконечность не только Европы, но и целой обитаемой земли. Ибо обитаемая земля на западе оканчивается мысами Европы и Либии, из которых первыми владеют Иберийцы, а вторыми Мавры. Среди оконечностей Иберии выдается особенно мыс, о котором мы уже говорили, и который имеет около тысячи пятисот стадий в окружности. Страну, прилегающую к этому мысу, обыкновенно называют Кунеем, латинским словом. Самый мыс, выступающий далеко в море, Артемидор, бывший по его словам на месте, уподобляет кораблю, прибавляя при этом, что сходство его с кораблем увеличивают три близлежащие островка, из которых один расположен так, что образует как бы нос корабля, а два других, у которых есть небольшие стоянки для кораблей, представляют как бы эпотиды корабля. Артемидор замечает, что на этом мысе нет храма Геракла, а что выдумал его Ефор; здесь нет ни алтаря Гераклова, ни какого-либо другого бога; но в некоторых местах камни лежат по-три по-четыре вместе; их переворачивают посетители в силу обычая предков, а сделавши возлияние, отбрасывают их в другое место. Приносить жертвы здесь вовсе не в обычае и к тому месту, где лежат камни, подходить ночью не дозволяется, так как, по верованию туземцев, в ночное время сами боги посещают эту гору; поэтому люди, приходящие сюда с целью посмотреть, обыкновенно ночуют в близлежащей деревне, где ждут рассвета, когда и поднимаются на гору, взявши с собою воды, потому что там её нет.
5) Все это возможно, и в этом следует верить Артемидору; но нельзя верить тому, что выдумывает он подобно невежественной толпе. Толпа, говорит Посейдоний, уверена, что на прибрежье океана солнце при погружении в океан увеличивается, при чем заходит с величайшим шумом и свистом, как будто шипение моря происходит при погашении светила, так как последнее погружается будто бы в недра океана. Несправедливо также, будто ночь наступает тотчас после захода солнца; вовсе не тотчас, а немного спустя, как это бывает и на прочих больших морях. Где солнце заходит за высокие горы, там после заката день еще несколько продолжается, благодаря боковым лучам; напротив там на океане, продолжения дня не бывает, но вместе с тем и темнота наступает не вдруг; на больших равнинах точно также. Что касается до кажущегося увеличения солнца, какое наблюдается в открытом море как перед восходом, так и перед заходом, то это происходит от густых испарений, там поднимающихся; через эти испарения, как через стекла, зрение преломляется и воспринимает предмет в увеличенном виде; равным образом, если глаз наш смотрит через сухое и прозрачное облако на солнце или луну при заходе иди восходе, то он видит светило несколько увеличенным и вместе красноватым. Этот обман зрения, говорит Посейдоний, заметил он в течении тех тридцати дней, которые провел в Гадейрах и которые он посвятил наблюдению над заходом солнца. Артемидор напротив уверяет, что солнце здесь при заходе увеличивается во сто раз, и что ночь наступает вдруг; он говорит, что сам это видел на Священном мысе. Читателям однако не следует полагаться на его уверения, потому что он ведь сказал, что присутствовать ночью на этом мысе никому не дозволяется, а так как ночь наступает там немедленно за днем, то всякий конечно должен удаляться с мыса еще за некоторое время до захода солнца. Невозможно также, чтобы он видел это в другом каком нибудь месте при океане. Ибо Гадейры находятся у океана, а между тем Посейдоний и многие другие отрицают это.
6) Побережье, прилегающее к Священному мысу, служит с одной стороны началом западного берега Иберии до устьев реки Того, а с другой южного берега до устьев другой реки, называемой Ана (Гвади-Ана). Обе реки текут из восточных частей Иберии. Первая, будучи гораздо больше второй, направляется прямо до самого устья на запад; река же Ана поворачивает к югу, образуя междуречье, заселенное преимущественно Кельтами и отчасти Лузитанами, которых Римляне переселили с противоположного берега Таго. В верхних частях живут Карпетаны, Оретаны и Веттоны в большом количестве. Страна эта умеренно плодородна, а местность, прилегающая к ней на востоке и юге, не уступает ни одной местности на всей обитаемой земле по обилию произведений, добываемых здесь из земли и моря. Это - та самая страна, через которую протекает река Бетий, берущая начало в одних местах, с Аною и Таго, по величине занимающая середину между обеими реками. Река Бетий подобно Ане течет сначала на запад, потом поворачивает на юг и изливается в море на том же берегу, что и река Ана. От имени реки и страна называется Бетикой, называясь также и Турдетанией по имени народов, населяющих ее. Народы эти называются и Турдетанами, и Турдулами. Одни полагают, что оба имени принадлежат одному и тому же народу, а по мнению других, под этими именами скрываются различные народы; между прочими Полибий утверждает, что Турдулы северные соседи Турдетанов. В настоящее время между двумя народами не видно никакого различия. Между Иберийцами Турдетаны считаются самым образованным народом: они имеют письменность, написанную древнюю историю, поэмы и законы, изложенные, как говорят, в 6,000 стихов. Прочие народы Иберии также владеют письменностью, но с другим алфавитом, потому что они говорят на разных языках. Та страна, которая лежит по сю сторону реки Аны, тянется к востоку до Оретании, к югу направляется до поморья от устьев Аны до Геракловых Столбов. Необходимо поговорить подробнее и об этой стране, и о близлежащих к ней, чтобы тем легче было узнать их прекрасную природу и богатства. ,
7) Атлантическое море, врезываясь в промежуток между иберийским прибрежьем, где находятся устья рек Бетия и Аны, и между краями Маврузии, образует пролив, Геракловы Столбы, посредством которого Атлантическое море соединяется с Нашим. Тут, в земле Иберийцев-Бастетанов, которых называют также Бастулами, находится гора Кальпа. В объеме гора эта не велика, но отвесная высота её до того значительна, что издали можно принять ее за остров. Если плыть из Нашего моря в Атлантический океан, то Кальпа останется на правой стороне. Недалеко от этой горы, на расстоянии сорока стадий, лежит замечательный древний город Картея, бывший когда-то иберийскою пристанью. Некоторые писатели говорят, что основание городу положил Геракл; мнение это разделяет и Тимосѳен, прибавляя, что в древности город назывался Гераклеей; еще и теперь можно видеть огромную стену, его окружавшую, и корабельные стоянки.
8) Далее следует Мелдария, имеющая заведения для соления рыбы; немного дальше находится город Белон при реке того же имени. Отсюда обыкновенно совершается переправа различных товаров и соленой рыбы в Маврузийский Тингий. По соседству с Тингием находился город по имени Зелий; но Римляне перенесли этот город на противоположный берег пролива, переселивши сюда и некоторых Тингийцев; в новый город послали еще римских колонистов и назвали его Юлией Иозой. Затем следует остров Гадейры, отделенный от Турдетании узким каналом и удаленный от Кальпы почти на 700 стадий, а по мнению других на 800. Этот остров не отличается чем-либо особенным от прочих островов; но, благодаря неустрашимости его жителей в мореходстве и дружбе с Римлянами, различные блага его возросли до того, что не смотря на положение на краю земли он замечательнее всех прочих островов. Мы будем говорить о нем при описании других островов.
9) По порядку следует так называемая гавань Менесѳея, а потом анахись при Асте и Набриссе. Анахисью называется береговая лощина, наполняемая морскою водою во время приливов, и дающая возможность подобно рекам проникать в глубь страны и в городам, лежащим внутри материка. Вслед за анахисью находится разделенное надвое устье Бетия. Остров, образуемый двумя рукавами этой реки, по свидетельству одних имеет в окружности сто стадий, а по свидетельству других больше этого. Тут же и оракул Менесѳея и Кепионова башня, построенная на скале, окруженной со всех сторон водою. Эта башня прекрасно построена и подобно Фару предназначена для спасения моряков. Действительно, постоянно выбрасываемый рекою ил образует здесь мели, и притом все дно берега усеяно подводными камнями, почему и необходим какой нибудь знак, видимый издали. Далее следует вход в Бетий и город Ебура, также храм Фосфора, который называют также Луксдубией. Несколько дальше - течения других рек с входами в них во время разливов; далее река Ана с двумя устьями и со входами в них; наконец Священный мыс, отстоящий от Гадейры менее, чем на 2,000 стадий, от устьев реки Ана на шестьдесят миль, как полагают некоторые; отсюда до устьев Бетия считают сто миль, от устьев Бетия до Гадейр семьдесят миль.

Глава Вторая

Границы и величина Турдетании. Кордуба. Гиспалий. Бетий. Италика. Астига. Обулкон. Мунда. Атегва. Уреоя. Тукий. Юлия. Эгва. Аста. Конисторгий. Край по обеим сторонам Бетия хорошо возделан. Плавание по этой реке. Горы неподалеку от нее. Плодородие Турдетании. Польза анахисей для судоходства и неудобства их. Набрисса. Аноба. Оссаноба. Меноба. Водосоединение. Исключительный торг с Италией и Римом. Предметы вывоза. Зловредность проливов. Обилие морских животных. Обилие металлов. Серебряная гора близ Кастула. Эриѳия. Сведения Гомера о богатстве этого края. Образование Турдетанов через помесь с Римлянами. Впервые узнали Иберию через Финикиян. Карѳагеняне свидетельствуют о здешних местах. Позднейшие стихотворцы.
1) Над морским берегом по сю сторону реки Аны лежит Турдетания, по которой протекает река Бетий. Турдетания с запада и севера ограничивается рекою Аною, с востока некоторыми карпетанскими и оретанскими областями, с юга теми Бастетанами, которые занимают узкую прибрежную полосу от Кальпы до Гадейр; остальную часть её границ составляет море до самой реки Аны. К Турдетанам принадлежат, во-первых, Бастетаны, упомянутые мною, во-вторых, народ, живущий за рекою Аною, и некоторые другие соседние народы. Величина этой области как в длину, так и в ширину не более двух тысяч стадий; но число городов очень велико: всех их, говорят, двести. Наиболее замечательные из них те, которые расположены при реках, при море или у анахисей, благодаря сношениям. Наибольшую славу и могущество приобрели город Кордуба, колония Маркелла, и город Гадитанов. Последний замечателен мореходством и союзом с Римлянами, а первый богатством и величиной территории, заключающей в себе большую часть бассейна реки Бетия. С самого начала заселили его отборные Римляне и туземцы; этот город был первою колонией Римлян, основанною в этой стране. После Кордубы и города Гадитанов третий наиболее замечательный город Гиспалий; он основан тоже Римлянами. Теперь он ведет торговлю; но Бетий, не смотря на небольшое население, превосходит Гиспалий благодаря тому обстоятельству, что в недавнее время помещены здесь Кесаревы солдаты.
2) За этими городами следуют Италика и Илипа, на Бетии; гораздо дальше расположены три города: Астига, Кармон и Обулкон. За этими городами следуют те, в которых разбиты были сыновья Помпея, именно: Мунда, Атегва (или Атегуа), Урсон, Туккий, Юлия и Эгва; все они находятся недалеко от Кордубы. Метрополию в этой стране представляет Мунда; она удалена на 1,400 стадий от Картеи. в которую бежал после поражения Гней, отплывши из этого города, он высадился где-то на берегу, защищенном высокими горами, и там был убит. Брат его Секст, спасшись бегством из Кордубы, воевал несколько времени в Иберии и взбунтовал было Сицилию; из Сицилии он попал в Азию и, схваченный здесь солдатами Антония, кончил жизнь в Милете. В стране Кельтов самый замечательный город Конисторгий, а из городов, расположенных при анахисях, самый замечательный Аста, куда обыкновенно собираются Гадитоны, так как город этот лежит выше гавани их острова не более, как на сто стадий.
3) Берега реки Бетия населены чрезвычайно густо. Вверх по этой реке можно проплыть почти на тысячу двести стадий, начиная от моря и кончая городом Кордубою, даже несколько выше. Речное прибрежье и островки на реке возделаны очень тщательно, а великолепные рощи и разнообразные сады представляют приятное зрелище для глаза. Отсюда до города Гиспалия, что составляет расстояние в пятьсот стадий или немного менее, ходят очень большие корабли; корабли же меньшей величины ходят даже до города Илипы, несколько выше Гиспалия, а до города Кордубы ходят небольшие сколоченные речные суда, которые заменили древние лодки из одного бревна. От Кордубы до Кастлона река перестает быть судоходною. Горы, которые тянутся в несколько параллельных хребтов вдоль северного берега реки, то приближаясь к нему, то удаляясь, изобилуют металлами. Серебром особенно богаты окрестности Илипы и Сизапа как нового, так и старого. Медь и золото добывают возле так называемых Котин. Если плыть вверх по реке, то горы остаются по левую руку, а по правую открывается огромная возвышенная равнина, покрытая садами, лесами и пастбищами. Плавание вверх совершается и по реке Ане, но только на менее нагруженных судах и на меньшем расстоянии. На северном берегу этой реки возвышаются богатые металлами горы; они простираются по реке Таго. Места, изобилующие металлами, как и следует ожидать, отличаются неровностью и бесплодием; таковы, например, местности, прилегающие к Карпетании, и еще более те, которые прилегают к границам кельтиберийскам. Такова же и Бетурия, сухие и бесплодные равнины которой тянутся вдоль Аны.
4) Собственная Турдетания изумительно плодородна. Изобилуя множеством разнообразных продуктов, она удваивает свои богатства сбытом: излишек плодов легко сбывается купцам, которых здесь очень много. Морская торговля ведется успешно, благодаря рекам и анахисам, которые, как я сказал, имеют значение рек, потому что по ним можно плавать вверх от моря в города, лежащие внутри материка, на малых судах и на больших. Большая часть прибрежной полосы, заключенной между Столбами и Священным мысом, представляет собою большую равнину. Здесь во многих местах от самого моря вглубь материка тянутся лощины, похожие на долины умеренной величины или на речные русла в несколько стадий длиною. Эти ложбины во время морских приливов наполняются водою, так что по ним можно плыть вверх также удобно, как и по рекам, если даже не удобнее; в это время плавание по ним совершается также, как и по рекам, так как ничто не противодействует плаванию, напротив сила прилива, как течение реки, благоприятствует ему. Морские прибои бывают здесь гораздо сильнее, чем в других местах, потому что вода, устремляясь из обширного моря в узкий проход, который находится между Маврузией и Иберией, на пути своем получает обратные толчки и несется стремительно к уступающим частям материка. Некоторые ложбины во время морских отливов совершенно обнажаются; другие никогда вполне не осушаются, а в иных помещаются острова. Таковы ложбины между Священным мысом и Столбами, где прибои воды сильнее, чем в других местах. Эти значительные прибои доставляют морякам много выгод, потому что благодаря им анахиси бывают очень велики, часто до восьми стадий и превращают всю береговую полосу в удобное для судоходства пространство, облегчая тем ввоз и вывоз товаров. Но с ними соединены и некоторые важные неудобства: плавание по рекам, в которых прибывающая морская вода противодействует обычному течению реки, угрожает большою опасностью морякам, плывущим как вниз, так и вверх. С другой стороны, отливы в анахисях также не безвредны, потому что отливы, как и приливы стремительны; вода уходит с чрезвычайною скоростью, и потому корабли нередко остаются на мели. Скот, который ходит на островах до наступления анахисей, во время приливов уносится водою или же оказывается отрезанным и, не будучи в силах при всем старании вернуться на берег, при переходе тонет. Однако коровы знакомые уже с этим остаются на островах и переходят на сушу, только дождавшись возвращения воды.
5) Узнавши природу этих мест и понявши, что анахиси могут быть так же полезны, как и реки, жители построили при них города и разного рода поселения, как и на берегах рек; там основаны города Аста, Набрисса, Оноба, Оссоноба, Меноба и много других. Жители этих городов получают сверх того большие выгоды от каналов, которые вырыты на различных местах и которые дают возможность перевозить товары из одних пунктов в другие, как внутри страны, так и за границу. Подобно этому приносят пользу соединения рек во время больших разливов на промежуточную землю, образуя водную полосу, годную для судоходства, так что в это время совершается правильное движение из рек в анахиси и обратно. Вся торговля этой страны ведется с Италией и с Римом. Торговый путь до Столбов (пролив представляет некоторые неудобства) равно как и на Нашем море удобен; путь этот идет в благоприятной полосе, особенно на море, что важно для грузовых кораблей. При том морские ветры дуют здесь правильно. Наконец спокойствие, существующее здесь после уничтожения пиратов, обеспечивает моряков от опасности. Впрочем Посейдоний указывает особенное неудобство, подмеченное им на обратном пути из Иберии, именно: на море до Серединского залива дуют постоянные восточные ветры, вследствие чего он только через три месяца прибыл в Италию и то с трудом, потому что блуждал около островов Гимнезии, Сардинии и некоторых частей Либии, обращенных к этим островам.
6) Из Турдетании вывозят хлеб, много вина и большое количество превосходного масла; вывозится также воск, мед, смола, много кошенили и киновари, не уступающей синопской. Кроме того Турдетаны имеют много туземного леса для постройки морских судов. Богатство их состоит еще в минеральной соли; немало у них и речных соляных потоков. Здесь занимаются в больших размерах солением рыбы, которое по качеству не уступает понтийскому, и не только здесь, но и на всей остальной части прибрежья по ту сторону Столбов. К нам прежде приходило от них много тканей и материй, а в настоящее время шерсть их считается выше коракской, и действительно это верх красоты. Поэтому для развода покупают баранов, платя за них здесь по таланту. Самые лучшие ткани приготовляются Салтигетами. Прибавим, что страна изобилует всевозможного рода животными как домашними, так и дикими. Вредных животных здесь нет, исключая зайцев, роющих землю; иные называют их кожицами; они портят растения и посевы, изгрызая корни. Эти вредные животные встречаются почти во всей Иберии даже до Массаллии не исключая и островов. Рассказывают даже, что однажды жители Гимнезийских островов послали послов к Римлянам с просьбой отвести им новую землю, потому что они вытесняются этими животными, не будучи в состоянии защитить себя от чрезмерного количества их. В самом деле необходимо прибегать к подобному средству в столь опасной борьбе, какая впрочем бывает не всегда, а только при зачумленном состоянии змей и полевых мышей. Против умеренного количества зайцев устраивают охоты; между прочим на них пускают диких кошек, которые плодятся в Либии; им надевают намордники и посылают в норы, откуда те вытаскивают когтями попавшихся зайцев или выгоняют их на открытое место; и зайцы попадают в руки расположившихся здесь охотников. Величина и количество судов, на которых вывозятся из Турдетании продукты её указывает на обилие их. Действительно, между разнообразными кораблями, которые приходят в Дикеархию и в римскую гавань Остию, самые большие корабли Турдетанов; по количеству они почти равняются либийским.
7) Как ни богата внутренность Турдетании, но приморская часть её едва ли уступит материковой по богатству продуктов, получаемых из моря: раковины и черепахи во Внешнем море вообще и в особенности здесь отличаются величиною, многочисленностью, потому что здесь приливы и отливы сильнее, чем в других местах, а это увеличивает объем и число животных: они больше упражняются. Тоже самое можно сказать о разного рода китах, северных каперах и кашалотах; во время дыхания из них поднимается пар, имеющий издали вид облачного столба. Здесь ловят также морских угрей, которые гораздо больше наших, равно как мурены и прочие морские рыбы. Близ Картеи, говорят, ловятся огромные пурпуровые раковины в десять котилов, а мурена и угри в более отдаленных местах весят более восьмидесяти мин; полип весом в талант; волосатки в два локтя и т. п. Тунцы, приплывающие сюда с внешнего берега в большем количестве, тучны и толсты. Они питаются желудями, растущими в море на дубе низком, но дающем здоровые плоды. Это дерево растет часто и на материке Иберии; оно имеет ту особенность, что корни его так же велики, как и выросшего дуба, между тем в стволу он ниже низкого кустарника; однако и он приносит столько плодов, что после периода зрелости весь берег как по сю сторону Столбов, так и по ту покрывается ими во время морских приливов. Впрочем желуди по ту сторону Столбов всегда мельче. Полибий говорит, что прилив заносит эти желуди до латинского берега, если только, прибавляет он, не доставляют их Сардиния и соседние острова. Тунцы по мере приближения к Столбам из Внешнего моря худеют от недостатка пищи. Тунец - нечто в роде морской свиньи; он питается желудями и замечательно тучнеет от них; поэтому обилие желудей ведет за собою обилие тунцов.
8) При таких богатствах этой страны нельзя не удивляться замечательному обилию в ней металлов. Ими изобилует вся земля Иберийцев; за то не вся опа одинаково плодородна и благодатна, наименьше те части её, которые изобилуют металлами. Редко страна бывает и богата металлами, и вместе плодородна; редко также, чтобы какая-нибудь область на небольшом пространстве изобиловала всякого рода металлами. Но Турдетания и соседняя с нею область могут похвалиться и плодородием почвы, и обилием металлов. Так до настоящего времени нигде на земле нет ни золота, ни серебра, ни меди, ни железа в таком большем количестве и такого достоинства, как здесь. Золото добывается не только из гор, но также из рек и лесных потоков, которые выносят золотой песок, находимый даже в неорошенных местах, но здесь он не заметен, в местах же орошенных золотой песок виднеется; поэтому безводные местности орошаются нарочно водою, и тогда золотой песок блестит. Даже при рытье колодцев и в других подобных случаях жители находят золотой песок, из которого посредством промывки получают чистое золото, и теперь имеется здесь больше промывален, чем золотых копей. Галаты считают, что их металлы, добываемые в горе Кеммене и у подошвы горы Пирены, наилучшие; но на самом деле металлы иберийские всегда предпочитаются. Говорят, что иногда в золотом песку находят слитки весом до полуфунта, называемые палами; они не требуют большой очистки. В расколотых камнях также находят небольшие слитки, похожие на грудные соски.
Из золота, выплавленного и очищенного с помощью квасцовой земли, получается в остатке металл электр; после вторичного вываривания электра, представляющего смесь серебра и золота, серебро сжигается, и остается золото, которое легко плавится и мягко, как масло. Поэтому золото плавят здесь чаще на соломеном огне, так как это, пламя, более мягкое соответствует уступчивому и легко плавящему золоту; напротив пламя от углей уничтожает значительную часть металла, потому что благодаря своей силе оно пережигает его и уменьшает. Золотой песок черпают из русла реки, промывают его в близ стоящих корытах или же вырывают колодезь, где выброшенную землю моют. Плавильные печи для серебра строятся высоко с тою целью, чтобы дым от руды поднимался высоко в воздух; дым этот тяжел и вреден для здоровья. Некоторые медные рудники называются золотыми, из чего заключают, что прежде оттуда добывалось, золото.
9) Посейдоний, восхваляя изобилие и достоинство Иберийских металлов, не только не воздерживается от обычных цветов красноречия, но в энтузиазме впадает в преувеличения. Так, например, он верит той басне, что, когда однажды загорелись леса, то земля с серебряною и золотою рудою расплавилась будто бы и вытекла на поверхность, в доказательство чего он прибавляет, что каждая гора там и каждый холм представляют кучи денег, насыпанные щедрою судьбою. Одним словом, говорит он, всякий видевший эти местности должен согласиться, что здесь находятся неиссякаемые сокровища природы, или неистощимое казнохранилище какого-нибудь царства. Не только страна богата, но и недра земли, и действительно у них в подземном море обитают боги Ад и Плутон. Так повествует Посейдоний в своей образной и пространной речи о тех рудниках, как будто он сам из рудника черпал свою словообильную речь. Говоря о работе Иберийских рудокопов, он приводит замечание Деметрия Фалерского, что в серебряных аттических рудниках люди роют землю с таким усердием, как будто они надеются вырыть самого Плутона; потом подобным же образом он рисует прилежание и трудолюбие Турдетанов, которые вырывают извилистые и глубокие каналы и часто попадающиеся в рудниках ручьи вычерпывают египетскими насосами из раковин. Положение их не таково как аттических рудокопов, к горному делу которых прилагается следующая загадка: "не получили того, обратно, что дала, потеряли то, что имели". Напротив Турдетанам работы эти приносят чрезвычайную прибыль в особенности потому, что четвертая часть выброшенной из земли медь, а некоторые собственники серебряных рудников каждые три дня добывают по евбейскому таланту. Что касается олова, то по словам Посейдония оно не встречается на поверхности земли, как рассказывают историки, но также вырывается. Посейдоний прибавляет, что олово есть и у варваров, которые живут выше Лузитании и на Каттитеридских островах; кроме того из Британских островов оно доставляется в Массилию. У Артабров, заключает он, которые живут на северо-восточном краю Лузитании, земля блестит от серебра, олова и белого золота, - последнее в смеси с серебром. Землю, смешанную с металлами, приносят реки, и женщины, собравши ее граблями, очищают через сплетенные сита над ящиками. Вот что сообщает Посейдоний о горном деле.
10) Полибий, заговоривши о серебряных рудниках близ нового Кархедона, замечает, что это - самые большие рудники, и что от города отстоят они на двадцать стадий; они занимают место, имеющее в окружности четыреста стадий. Там живет сорок тысяч рабочего народа, который в то время платил Римлянам ежедневно двадцать пять тысяч драхм. Я умалчиваю об обработке металла, потому что это было бы слишком длинно. Но по словам Полибия собранный крупный песок сначала разбивают и пропускают в воду через сита, осадок снова толкут и снова просевают, сливши воду опять толкут. Только пятый остаток плавится и дает по отделении свинца чистое серебро, и впрочем еще и теперь существуют серебряные рудники; но ни здесь, ни в других местах они не принадлежат более государству, а составляют частную собственность. Золотые рудники напротив большею частью принадлежат государству. В Касталоне и в других местностях есть особые копи свинца, в смеси с ним находится небольшое количество серебра, но отделять последнее не стоит труда.
11) Недалеко от Касталона есть гора, с которой течет река Бетий и которую называют Серебряною, благодаря находящимся в ней серебряным рудам. Полибий утверждает, что Бетий и Ана берут свое начало в Кельтиберии, протекая одна от другой на расстоянии девятисот стадий. Кельтиберийцы, достигши могущества, дали всей соседней стране свое имя. Древние кажется называли Бетий Тартессом, а Гадейры со всеми соседними островами Ериѳеей. Вот почему, полагают, Стезихор таи говорил о пастухе Герионе: "Почти против знаменитой Ериѳеи, недалеко от бездонных источников Тартесса, находящихся в серебряных копях, они родились". Так как Бетий впадает в море двумя устьями, то, говорят, между ними находился некогда город, называвшийся Тартессом по имени реки, а Тартесидою называлась та страна, которую теперь населяют Турдулы. Ератосѳен говорит, что страна, прилегающая к Кальпе, называется Тартессидою, и что Ериѳея богатый остров. Но Артемидор, опровергая это, говорит, что Ератосѳен ошибается в этом, ровно как и в том, будто бы Священный мыс отстоит от Гадейр на пять дней пути, между тем как расстояние это не больше тысячи семисот стадий. Не верно и то, будто там оканчиваются приливы и отливы, потому что они имеют место кругом всей обитаемой земли. Ложно и то, будто обращенные к северу части Иберии представляют путь в Кельтику более легкий, чем по Океану. Многое и другое он сообщает со слов Пиѳеи из любви к болтовне.
12) Поэт много воспевший и много знающий (Гомер) дает повод думать, что он знал и эти места, если только мы пожелаем правильно сделать заключение из обоих сведений, из которых одно неверно, а другое хорошо и верно. Ложное свидетельство состоит в том, будто Тартесс лежит на крайнем западе, где, по словам же Гомера, в Океан
"Ниспадает яркое светило солнца, облекая в черную ночь плодородную равнину"
.
Из того, что ночь пользуется дурной славой и находится подле ада, а ад подле тартара, можно предположить, что Гомер, узнавши о Тартессе, назвал его Тартаром, как самый отдаленный подземный пункт, что по обычаю поэтов он тотчас сложил и басню. Так опять, узнавши, что Киммерийцы заселяют местности у Боспора, с севера и запада пролива, он поместил их подле преисподней, быть может, вследствие общей всем Ионянам ненависти к этому народу за то, что во время Гомера или немного раньше Киммерийцы совершали вторжения в Азию до Эолиды и Ионии. Далее, он выдумал скалы Планкты на подобие Кианейских, постоянно сочиняя миѳы на основании каких-нибудь подлинных данных. В самом деле он рассказывает, что есть какие-то опасные скалы в роде Кианейских, почему и называются Симплегадами, и что будто бы и Язон, направлял через них свой путь. И пролив у Столбов, и другой при Сицилии подали ему повод к вымыслу басни о Планктах: таким образом по ложности сказаний о Тартаре можно заключить о степени знания Гомером окрестностей Тартесса.
13) Другое заключение можно сделать из следующих более правильных свидетельств: как странствования Геракла, простиравшиеся до этих стран, так и экспедиция Финикиян указывали Гомеру на богатство и роскошь здешних народов. Народы эти находились под владычеством Финикиян до такой степени, что еще и теперь большая часть городов Турдетании и соседних с нею областей заселены Финикийцами. Мне кажется, что путешествие Одиссея, которое простиралось до этих мест и было рассказано Гомером, подало последнему повод перенести из сферы истории в область поэзии и обычной поэтам басни и Одиссею, и Илиаду. Не только Италия, Сицилия и некоторые другие подобные страны могут засвидетельствовать достоверность этого события, но в Иберии еще и теперь существуют город Одиссея, храм Аѳины и многие другие следы странствований Одиссея и других героев, уцелевших после троянской войны, от которой одинаково потерпели и побежденные и покорители Трои. Эти последние одержали победу над Кадмейцами, так как домашнее состояние их погибло, и каждому досталась незначительная военная добыча. Таким образом лица, оставшиеся в живых, вышедшие из опасностей, как неприятели, так и Еллины обратились к морским разбоям; первые доведены были до этого разорением, а вторые стыдом, так как каждый из них рассуждал: стыдно быть так долго в отсутствии и возвратиться домой с пустыми руками[1]. Существуют также предания о странствованиях Энея, Антенора и Венетов, равно как Диомеда, Менелая, Менесѳея и многих других. И так, поэт, узнавши о многих путешествиях к краям Иберии, о богатстве и о других достоинствах страны (Финикияне открыли это), поместил здесь страну блаженных и Елисейское поле, куда по словам Протея предстояло отправиться Менелаю:
"Ты за пределы земли, на поля Елисейские будешь
Послан богами, туда, где живет Радаманѳ златовласый,
Где пробегают светло беспечальные дни человека,
Где ни метелей, ни ливней, ни хладов зим не бывает;
Где сладкошумно летающий веет зефир, Океаном
С легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным"
.
Действительно, стране этой свойствен прекрасный климат и тихо дующий зефир, потому что она тепла, лежит на западе; но присочинено было, будто область расположена на краю земли, где, как мы говорим, помещался баснословный ад. Здесь течет Радаманѳ, свидетельствующий о близости этого места к Миносу, о котором Гомер говорит:
"В аде увидел я Миноса, славного сына Зевса; он держал золотой, скипетр в руке, разбирая тяжбы умерших"
.
Позднейшие поэты сочиняют походы к стадам Гериона, к золотым яблокам Гесперид, упоминают о каких-то островах, блаженных, которые, как известно, существуют еще и теперь, не очень далеко от берегов Маврузии, лежащих против Гадейр.
14) По моему мнению, свидетелями всего этого были для них Финикияне, которые еще до Гомера завладели наилучшими частями Иберии и Либии и оставались владетелями их до тех пор, пока Римляне не сокрушили их господства. Признаком богатства Иберии может служит еще то обстоятельство, что Кархедонцы, в этом соглашаются все писатели, совершившие сюда поход под предводительством Барки, нашли у Турдетанов в употреблении серебряные чаши и бочки. Можно даже полагать, что здешние жители и особенно правители их названы долговечными благодаря их высокому благополучию, и что именно вследствие этого Анакреонт так говорит:
"Я не пожелал бы ни рога Амалѳии, ни полутораста лет царствования в Тартессе".
Геродот упоминает самое имя царя их, называя его Арганѳонием; поэтому Анакреонт, говоря "Я бы не пожелал долго царствовать в Тартессе", имел в виду или собственно Арганѳониа, или выражался вообще. Впрочем некоторые под Тартессом разумеют нынешнюю Картею.
15) С богатством страны соединяются мягкие нравы и общительность Турдетанов, что замечается и у Кельтов, хотя в меньшей мере, так как они живут по деревням; причина этого - соседство Турдетанов, или, как полагает Посейдоний, родство с ними. Турдетаны вообще, а в особенности живущие по берегам Бетия совершенно усвоили римский образ жизни, забывши даже родной язык; большинство их сделалось латинскими гражданами, они приняли к себе римских колонистов, так что все легко могут совсем обратиться в Римлян. Существование таких городов, как Паксавгуста у Кельтиков, Августа Емерита у Турдулов, Кесаравгуста у Кельтиберов и некоторые другие поселения указывает на изменение политических учреждений этих народов. Все Иберийцы, живущие по-римски, называются "Столатами" или "Тогатами", между ними есть и Кельтиберы, некогда считавшиеся самым диким народом. Это о Турдетании.

Глава Третья

Описание западной стороны, или Лузитании и её жителей. Оретаны, Карпетаны, Веттоны, Ваккаи. Город Аконтиа; Калланки. Касталон и Ориа, важнейшие города Оретании. Границы, величина и естественный свойства. Реки. Артабры и мыс Нериум. Быт Лузитанов, особенно горных: Пренебрежение к земледелию. Оружие, образ жизни, ворожба. Нравы, обычаи, пища, одежда. Причины суровости северных иберских народов, смягчение нравов их Римлянами.
1) Если за исходную точку возьмем снова Священный мыс и отправимся к другой стороне морского берега до Таго, то сначала будем иметь залив, потом мыс Барбарий с высокою башнею и недалеко устья Тага, до которых считается десять стадий прямым путем. Тут находятся анахиси; одна из них лежит на расстоянии более 400 стадий от вышеупомянутой башни, где находятся цистерны, где как а сказал, запасаются пресною водою. Устье Тага имеет в ширину около двадцати стадий, а глубина реки так велика, что по ней могут плыть вверх большие товарные суда. Во время приливов Таго образует две анахиси в выше лежащих равнинах, так что затопляется пространство почти в сто пятьдесят стадий, и равнина делается удобною для судоходства. Верхняя анахись захватывает и островок, имеющий тридцать стадий длины и немного меньше ширины, покрытый прекрасными рощами и виноградниками. Этот остров лежит подле города Морона, хорошо расположенного на горе близ реки, и отстоящего от моря почти на пятьсот стадий; город имеет в окрестностях прекрасную землю и удобные водные пути вверх по реке даже для больших судов, а выше для речных лодок. Выше Морона существует еще более длинный путь. Брут по прозванию Коллаик пользовался этим городом как пунктом отправления военных действий когда вел войну с Лузитанами и покорил их. На берегах реки он основал и укрепил город Олисипон, чтобы иметь свободными водные пути в глубь страны для доставки припасов; таким образом из городов, лежащих при Таго, эти считаются самыми сильными. Река изобилует рыбой и полна устриц. Она берет начало в стране Кельтиберов и направляется через страны Веттонов, Карпетанов и Лузитан в равноденственному западу; на некотором расстоянии она течет параллельно рекам Ана и Бетию, а потом отклоняется от них к южному берегу.
2) Из народов, живущих по ту сторону упомянутых гор, Оретаны южнее всех, отчасти достигают даже мореного берега по сю сторону Столбов. К северу от них живут Карпетаны, потом Веттоны и Ваккаи, через область которых протекает река Дурий, переходимая у города Ваккаев Аконтии. Далее, последними живут Каллаики, занимающие большую часть горного хребта, вследствие чего покорение их было очень трудно; завоевателю Лузитании они дали прозвание Каллаика и достигли того, что теперь большая часть Лузитан называется Каллаиками. Сильнейшие города Оретании: Кастулон, или Касталон и Ория.
3) Из областей, лежащих к северу от Того, Лузитания самая важная, и народ её дольше всех сопротивлялся Римлянам. Южную границу этой области составляет река Таго, западную и северную океан, восточную Карпетаны, Веттоны, Ваккаи и Каллаики, - все народы известные. О других племенах не стоит упоминать по их незначительности и малоизвестности, некоторые впрочем в противность нам и их называют Лузитанами. Соседями Астурийцев и Кельтиберов с восточной стороны оказываются Каллаики и Кельтиберы, а прочие народы граничат только с Кельтиберами. В длину Лузитания имеет тринадцать тысяч стадий, а в ширину гораздо меньше; ширину представляет восточная граница до противоположного морского берега. Восточный край высок и суров, а вся нижележащая местность за исключением нескольких незначительных гор - равнина простирающаяся до самого моря. Поэтому Аристотель, как передает Посейдоний, ошибочно приписывал причину приливов и отливов свойствам этого берега и Маврского, говоря, что море то прибывает, то убывает благодаря высоким скалистым берегам, сурово принимающим морские волны и отбрасывающим их к противоположному берегу; напротив, справедливо замечает Посейдоний, берега здесь большею частью низки и песчаны.
4) Лузитания, о которой мы говорим, богата, изрезана большими и малыми реками, которые все вытекают из восточных частей страны и параллельны реке Таго. Большая часть рек судоходны и содержат в себе очень много золотого песку. Наиболее замечательные после Таго реки Мунда и Вакуя, судоходные впрочем только на небольшом расстоянии. За ними следует Дурий, вытекающий издалека, идущий мимо Нумантии и многих других городов, населенных Кельтиберами и Ваккаями. Дурий судоходен даже для больших судов почти на протяжении восьмисот стадий. Потом следуют другие реки, далее Леѳа, которую одни называют Лимаей, а другие Бенионом. Она течет из области Кельтиберов и Ваккаев. За нею следует Бений (другие называют Минием), самая большая из Лузитанских рек; она судоходна вверх на протяжении восьмисот стадий. Посейдоний однако утверждает, что река эта вытекает из области Кантабров; перед устьем её лежит остров и две плотины, образующие удобную корабельную пристань. Достойны похвалы свойства этих рек, потому что они имеют высокие берега, которые могут сдержать море во время приливов; вследствие чего вода никогда не выходит из берегов и не наводняет равнины. Бений служил пределом военных походов Брута. Далее текут многие другие реки, параллельные упомянутым.
5) Крайние из Лузитан, Артабры, живут в окрестностях мыса Церия, который составляет оконечность западной и северной стороны. Около него живут также Кельтики, родственные с народом, обитающим вдоль реки Ана. Рассказывают, что эти последние, сделавши туда вместе с Турдулами набег, после перехода через реку Лимаю разделились; когда к ссоре присоединилась еще потеря предводителя, они рассеявшись в разные стороны остались здесь, вследствие чего река Лимая названа была Леѳой (Забвение). Артабры имеют много городов которые расположены у залива; приплывающие в эти местности моряки называют залив гаванью Артабров. В наше время Артабры называются Аротребами. Всех народов, которые заселяют страну между Таго и Артабрами, насчитывают до тридцати. Хотя эта область богата плодами, скотом, изобилует золотом, серебром и другими подобными предметами, однако большинство Лузитан перестало добывать средства к жизни из земли, проводили жизнь в грабежах и непрерывных войнах между собою или же с соседями, живущими за рекою Таго, пока наконец Римляне не укротили их, обративши большую часть городов их в деревни, а некоторые заселивши лучше прежнего. Вероятно, виновниками этих беззаконий были горцы; живя в стране скудной, обладая ничтожными средствами к жизни, они устремлялись к чужому; народ, подвергавшийся нападениям, вынужден был необходимостью борьбы оставлять собственные дела, и вместо того, чтобы обрабатывать землю, вести войны; таким образом страна оставаясь без ухода, и будучи лишена свойственных ей продуктов, заселялась только разбойниками.
6) Говорят, что Лузитане искусны в преследовании и в разведывании, быстры, легки, ловки в нападении. Они вооружены, во-первых, малым двухфутовым в диаметре щитом, вогнутым с передней стороны и висящим на ремне, так как он не имеет ни колец, ни рукоятки... кроме этого вооружения они имеют нож или меч, большинство носит полотняные панцири; только не многие имеют кольчугу и треугольный шлем из железных колец и с тремя гребнями, все прочие носят шлемы из ремней. Пешие воины носят поножи; каждый имеет с собою много дротиков, а некоторые вооружены копьями с медными наконечниками. Рассказывают, что часть населения, живущего у реки Дуриа, ведет лаконский образ жизни; они дважды натирают себя маслом, употребляют бани, нагреваемые раскаленными камнями, а также холодные ванны; едят раз в день, чисто и просто. Лузитане любят приносить жертвы, гадают по внутренностям животных, не вырезывая их; они рассматривают также жилы в груди и гадают щупая их. Они производят гадания и по внутренностям людей, употребляя для этого пленников, которых предварительно закутывают в плащ, потом жрец гадатель наносит пленнику смертельный удар во внутренности, тогда гадают, прежде всего по падению тела убитого. Отрезанные правые руки посвящаются богам.
7) Все горцы отличаются простотою, пьют воду, спят на голой земле и подобно женщинам носят очень длинные волосы, на которые во время сражения кладут повязку. Козлиное мясо они любят наибольше, и Арею приносят в жертву козла, а также пленников с лошадьми их. Ежегодно по обычаю Греков устраивают всякого рода гекатомбы, как говорит и Пиндар: "Всего по сту в жертву приносят". Горцы устраивают кроме того гимнастические состязания, в тяжелом вооружении и на лошадях, состязаются в кулачном бою, в беге, в борьбе и в сражении отрядами. В течении двух частей года они питаются одними дубовыми желудями, из которых приготовляют себе хлеб, высушивши их и смоловши; хлеб этот сохраняется долго. Они употребляют также ячменное пиво, а вино у них редко; если бывает вино, то его быстро потребляют в пиру с родственниками. Вместо деревянного масла они употребляют коровье. Едят они сидя на скамейках устроенных вдоль стен, садятся по достоинству; пища обносится кругом. Как и Кельты, они употребляют деревянные чашки. На пирушках под звуки флейты и трубы танцуют, причем подскакивают и приседают. В Бастетании женщины танцуют вместе с мужчинами, держа друг друга за руку. Все одеваются в черное; большая часть носит плащи, в котором и спят на постелях из сухой травы. Женщины носят цветные платья. Жители долин, заменяют употребление денег меною или же дают за товар отрубленную серебряную пластинку. Осужденных на смерть они бросают с скалы, а отцеубийц побивают камнями за пределами страны или города. Брак у них совершается так же как у Греков. Больные, что было и у древних Ассирийцев, выносятся на улицы для того, чтобы получить совет от лиц, знающих болезнь по собственному опыту. До Брута жители страны употребляли кожаные лодки во и время наводнений и на болотах, и теперь однодеревки редки у них. Соль здесь темно-красного цвета, а разбитая делается белою. Таков образ жизни горцев; я разумею тех которые занимают северную границу Иберии: Каллаиков, Астуров и Контабров до Васконов и горы Пирены; образ жизни всех этих народов одинаков. Увеличивать число имен не желаю, избегая скучного начертания их тем более, что никому не будет приятно слышать названия Плевтавров, Бардиетов, Аллотригов и другие, еще более темные и незначительные.
8) Дикость и суровость этих народов - следствие не только войн, но и отдаленного положения; морской путь к ним не короче сухого; вследствие недостатка сношений, они потеряли обходительность и приветливость. Впрочем в настоящее время народы эти меньше прежнего страдают подобными недостатками благодаря миру и присутствию Римлян; но те, которых влияние Рима коснулось меньше, более дики и злы. Дикость усиливается еще суровостью их почвы и гор. Теперь однако, как я сказал, войны кончились везде, потому что даже Кантабры, которые дольше всех занимались разбоями, покорены наконец Кесарем Августом вместе с соседями, и теперь вместо того чтобы грабить Римских союзников, они сражаются за Римлян, равно как Кониаки, и Плентуисы, живущие у истоков Ибера. Тиберий наследовавший Августу, поставил в тех областях гарнизон из трех отрядов, благодаря, чему жители их сделались не только мирными, но некоторые даже цивилизованными.

Глава Четвертая

Описание остальной Испании к востоку от Кальпы до Пирены а внутренности края от Пировы до Лузитании. Длина берета и численность обитающих здесь народов. Горы вдоль берега. Малака, Майнаки, город Екситанов, Абдера. Посещение края Одисеем. Лотофаги. Иберы не были способны ни к какому большому предприятию, потому что были разделены. Новый Карѳаген. Река и город Сукрон Геиеросконий или Дианий. Острова Планезиа, Плумбария. Сномбрария, Сагунт, Дертона. Река Ибер. Памятник Поипею. Тарок, Емпорий, Ход. Внутренность края. Горные хребты Идубеда и Ороспеда. Кесаравгуста и Целься. Якустаны и Илергеты. Илерда и Оска. Васконы, Керетаны. Разделение Кельтиберии. Бераны с главным городом Варией; Ареваки, Лузоны. Нумантия. Богатство и могущество Кельтиберов. Недостаток городов внутри и причины этого. Вооружение. Естественно-исторические достопримечательности. Произведения. Грубость народа. Варварские украшения женщин. Презрение к смерти. Женщины рожают очень легко. Разнообразный надел земли. Различные значение слова Иберия; название этого края Испанией.
1) Остальная часть берега Иберии от Столбов до горы Пирены и вся внутренняя часть материка расположенная под нею имеют ширину неодинаковую, а в длину немного более четырех тысяч стадий; но длина берега считается больше на 2,000 стадий, - даже говорят, что от горы Кальпы у Столбов до Нового Кархедона 2,200 стадий. Эта прибрежная полоса заселена Бастетанами, которых называют также Бастулами, и отчасти Оретанами. От Нового Корхедона до реки Ибера идет другая полоса, почти такой же длины, заселенная Едетанами. От Ибера до Пирены и памятника Помпея считается 1, 600 стадий; здесь живут часть Едетанов и так называемые Инункеты, разделенные на 4 части.
2) Если мы начнем изложение по частям от Кальпы, то прежде всего представится нам скалистая горная цепь, простирающаяся через Бастетанию и область Оретанов, покрытая густым высоким лесом и отделяющая берег от материка. Во многих местах горной цепи находятся рудники золота и других металлов. Первый на этом берегу город - Малака, отстоящий от Кальпы на столько же, на сколько и Гадейры; он служит рынком для кочевых народов противоположного берега, имеет большие запасы соленой рыбы. Некоторые смешивают этот город с Мойнакою, которую мы считаем западнее всех Фокейских городов; но это не правда. Напротив, Майнака теперь уже разрушенная, сохранившая следы греческого происхождения, находится гораздо дальше от Кальпы, нежели Малака и имеет вид Финикийского города. Затем по-порядку следует город Екситанов, от которых получили название экситанские соления.
3) За этим городом следует Абдера, основанная также Финикийцами. Выше этих мест на горе показывают город Одиссею и в нем храм Аѳины, как свидетельствуют Посейдоний, Артемидор и Асклепиад из Марлей, который обучал грамматике в Турдетании и издал описание тамошних народов. Он замечает что в храме Аѳины прибиты в качестве памятников одиссеевых странствований щит и украшения кораблей. Среди Каллаиков, прибавляет он, поселилась часть военных спутников Тевкра; будто бы там же было два города, из которых один назывался Еллинами, а другой Амфилохами, потому что там умер Амфилох, а его спутники проникли даже в глубь материка. Асклепиад кроме того говорит, что в Иберии поселилась часть спутников Геракла и несколько Мессенцев, а часть Кантабрии была занята Лаконцами, в чем соглашаются с ним и другие писатели. Рассказывают, что здесь находился город Окелла, основанный Опелкеллою, который вместе с Антенором и детьми его переселился в Италию. В Либии некоторые верят рассказам Гадейратских купцов, что впрочем передает и Артемидор, будто народы живущие по ту сторону Маврузии в соседстве с западными Эѳиопами, называются Лотофагами; потому что они едят лотос, какую то траву и корень, причем они не нуждаются в питье, да и не имеют его по недостатку воды. Они простираются до стран над Киреною. Впрочем называется Лотофагами и тот народ, который занимает один из двух островов, лежащих перед Малою Сиртою, Менинг.
4) Никто не должен удивляться тому, что поэт составил баснословный рассказ о похождениях Одиссея таким образом, что большая часть сообщаемых о герое событий совершается на Атлантическом море вне Столбов, потому что исторические данные близки к местам и прочим обстоятельствам, вымышленным поэтом, так что Гомер сделал свой вымысел правдоподобным: не должно удивляться также тому, что иные, доверяя историческим преданиям и всестороннему знанию поэта, обратили поэзию Гомера в средство разрешать научные вопросы, как поступал Кратет Маллотский и некоторые другие. Напротив, другие так грубо поняли предприятие поэта, что не только его самого, как садовника какого-нибудь или жнеца, объявили лишенным всяких подобных сведений, по даже считали безумным того, кто таким образом относился к этим произведениям. При этом никто из грамматиков и вообще из ученых не решался защищать мнения таких лиц или поправлять их или сделать по отношению к ним что-нибудь подобное. Мне однако кажется, что можно многие из тех мнений защитить, другие исправить, и в особенности относительно того, в чем Пиѳея обманул многих, поверивших ему по незнанию западных и северных стран, омываемых Океаном. Но оставим этот вопрос, требующий особого и продолжительного исследования.
5) Что касается странствований Еллинов среди варварских народов, то причину этого можно находить в том, что последние были разделены на незначительные части и общины, не состоявшие во взаимной связи вследствие кичливости каждого из них, почему они и были бессильны против внешних врагов. Эта самоуверенность была тем сильнее у Иберийцев, что они от природы соединяли с нею коварство и замкнутость; засады и грабежи были их ремеслом. Дерзая только на малое, они не отваживались на что-либо важное, потому что никогда не составляли большой силы или союзов. Если бы они пожелали помочь друг другу, то Кархедонцам не удалось бы так легко покорить большую часть их страны, раньше этого Тирийцам, потом Кельтам, которые называются теперь Кельтиберами и Беронами. Равным образом не удалась бы попытка разбойника Вириаѳа или Сертория, или других подобных личностей, стремившихся к верховной власти. Сами Римляне, которые благодаря такому устройству, обыкновенно только отчасти одолевали Иберов, потеряли много времени в постепенном завоевании иберийских областей, пока наконец почти после 200 и даже более лет они не подчинили своей власти всех народов Иберии. Но я возвращаюсь к описанию Иберии.
6) За Абдерою следует Новый Кархедон, основанный Асдрубою, наследником Барки и отцом Аннибала, наиболее могущественный из всех городов на этом береге. Хорошо укрепленный самою природою, город обведен кроме того прекрасною стеною, имеет гавань, озеро, богатые серебряные рудники, о которых мы уже говорили; кроме того, и здесь и в соседних местах есть много заведений для соления рыбы. Вообще это важнейший рынок для товаров, приходящих с моря для жителей материка равно как и для всех иностранцев. Почти посередине морского берега между Новым Кархедоном и рекою Ибером вливается в море река Сукрон, при устье которой находится город того же имени. Река эта берет начало из горы, которая соединяется с хребтом, возвышающимся над Малакою и окрестностями Кархедона; эта река, переходимая в брод, кое-где параллельна Иберу и немного менее удалена от Кархедона, нежели от Ибера. Между Сукроном и Кархедоном недалеко от реки лежат три городка Массалиотов, самый замечательный из них Гемероскопий имеет на мысе высокочтимый храм Артемиды Ефесской. Храмом этим Серторий пользовался, как центральным пунктом военных действий, потому что он укреплен самою природою, удобно расположен для грабежа и заметен издали; называется он Дианием, как бы Артемизием, а неподалеку от него имеются прекрасные железные рудники, два островка, Планезия и Плумбария и лагуна, которая имеет в окружности 400 стадий. Далее следует, уже перед Кархедоном остров Геракла, который называется Скомбрарией от ловимых здесь макрелей; из соленой рыбы приготовляется превосходный соус. Остров отстоит от Кархедона только на 24 стадии. Затем, если перейти на ту сторону Сукрона к устью реки Ибера, то представится город Сагунт, колония: Закинѳев; разрушение его Аннибалом, вопреки договору с Римлянами, подало повод этим последним начать вторую войну с Кархедонянами. Далее, близ Сагунта находятся города Херронес, Олеастр и Карталия; у самого перехода реки Ибера лежит поселение Дертосса.
7) Ибер берет начало в области Кантабров и течет к югу по обширной равнине параллельно Пиренейским горам. Между устьями Ибера и оконечностью Пирены, на которой сооружен памятник Помпею первый город Таракон, хотя без гавани, но построенный в бухте и имеющий много других удобств; теперь он населен не менее Кархедона; он имеет удобное местоположение для резиденции наместника, служит главным городом не только области по сю сторону Ибера, но и большей части лежащей по ту сторону реки. Близко перед городом лежат замечательные острова Гимнезийские и Ебис, что также указывает на удобство местоположения. Ератосѳен утверждает, что город имеет корабельную пристань, между тем как, по словам Артемидора, он лишен даже удовлетворительной стояки для кораблей.
8) Вообще весь берег от Столбов до только что упомянутых пунктов не имеет гаваней; за то начиная отсюда, берег изобилует ими. Страна Лестанов, Лартолеитов и других народов до Емпория имеет прекрасную почву; Емпорий, основанный Массалиотами, отстоит от Пирены и от границ Иберии с Кельтикой почти на 400 стадий; все его окрестности обладают прекрасной почвой и хорошими гаванями. Там есть городок Рода, основанный Емпоритами, или по мнению других Родосцами; здесь же как и в Емпорий, чтут Артемиду Ефесскую; причину этого мы объясним, когда будем говорить о Массалии. Прежде Емпорийцы жили на том небольшом противоположном островке, которой теперь называется старым городом; в наше время они живут на материке. Город разделен стеною на две части, потому что некогда с емпорийцами жили Индикеты, которые, имея собственное правление, пожелали для безопасности оградить себя общею стеною с Еллинами, но со временем оба народа образовали одну политическую общину на варварских и еллинских учреждениях, что совершилось и во многих других местах.
9) Не далеко от Емпория протекает река, берущая начало из горы Пирены, устье которой служит для Емпоритов гаванью. Емпориты - искусные ткачи холста. Внутренность страны, которою они владеют, в одних частях имеет прекрасную почву, в других поросла дроком, ни на что негодным болотным ситником. Эту часть страны называют Юнкарийскою равниною. Емпориты занимают также часть горы Пирены до памятника Помпея, через которую переходят из Италии в так называемую Иберию по ту сторону и преимущественно в Бетику. Путь этот то приближается к морю, то удаляется от него, особенно в западных частях. Он направляется к Тарракону от памятника Помпея через Юнкарийскую равнину, через землю Ветеров и через равнину называемую на латинском языке Мараѳонскою, так как на ней растет много укропу (μάραον); от Таракона путь направляется к переходу Ибера подле города Дертоссы, отсюда, пройдя через Сагунт и город Сетабий, он немного отклоняется от моря и касается равнины спартарийской, или так называемой Схойнунтской. Равнина обширна, безводна, производит много годного для плетения дроку; последний вывозится всюду, но преимущественно в Италию. Прежде путь шел через середину равнины и Егедасту, длинный и тяжелый; теперь его проложили ближе к берегу, так что он только касается Схойнунта и тянется в одном направлении с прежним до Кастлона и Обулкона, через которые путь продолжается на Кардубу и Гадейры, значительнейшие торговые пункты страны. Обулкон удален от Кардубы почти на 300 стадий. Историки говорят, что Цесарь употребил 27 дней для прибытия из Рима в Обулкон, где находился его лагерь, когда желал дать битву при Мунде.
10) Таков весь берег от Столбов до границы между Иберами и Кельтами. Страна, лежащая над ним (я имею в виду ту, которая расположена между Пиренейскими горами и северною границею Иберии до Астуров) разделяется двумя цепями гор. Одна, параллельная Пирене, начинается в области Кантабров и оканчивается у Нашего моря; ее называют Идубедою; другая начинается посередине Иберии и, направляясь к западу, отклоняется на юг и к морскому берегу от Столбов. В начале холмистая и обнаженная, эта вторая цепь проходит через так называемую Спартарийскую равнину, потом соединяется с лесом, тянущимся над Кархедониею и с окрестностями Малаки; она называется Ороспедою. Между Пиреной и Идубедой протекает река Ибер параллельно обеим цепям гор, наполняется она ручьями, текущими из этих гор, и другими водами. При Ибере находится так называемый город Кесаравгуста и население Кельса, где переходят реку по каменному мосту. Эта страна населена разнообразными племенами; замечательнейшее из них племя Яккетанов. Начинаясь у подошвы Пирены, оно расстилается по равнинам и соприкасается с местностями подле Илерды и Оски, а также с Илергетами, живущими не очень далеко от Ибера. В этих городах, потом в городе Басконском Калагуре, на берегу в Тараконе и в Гемероскопии, Серторий давал последние битвы после того, как был вытеснен из области Кельтиберов; умер же он в Оске. Позже при Илерде были разбиты Божественным Кесарем Помпеевы полководцы, Афраний и Петрей. Если идти на запад, то Илерда отстоит от Ибера на 160 стадий, от Таракона к югу на 4607 стадий, а от Оски к северу на 540 стадий. Через эти части Иберии идет путь от Таракона к крайним приокеаническим Васконам близ Помпелона, и к городу Ойасону, лежащему при том же Океане; путь этот тянется до самых границ Аквитании и Иберии на 2,400 стадий. Яккетаны то самое племя, в области которого Серторий вел войну с Помпеем, а потом Секст, сын Помпея, с полководцами Кесаря. За Яккетанией к северу живет племя, Васконов, у которых есть город Помпелон, как бы Помпейополь.
11) Иберийская сторона Пирены изобилует вечно зелеными лесами разнообразной породы, а сторона кельтская обнажена, средняя часть горной цепи заключает в себе долины, очень удобные для жительтва· Большею частью этих долин владеют Керетаны, народ Иберийского племени; они приготовляют превосходные окорки, конкурирующие с кантабрийскими и доставляющие жителям значительный доход.
12) Перешедши через Идубеду, мы тотчас видим обширную и разнообразную Кельтиберию. Большая часть её сурова и переполнена реками. Через нее текут реки Ана и Таго, а за ними многие другие начинающиеся в Кельтиберии и направляющиеся в Западное море. Из них Дурий протекает мимо Нумантии и Сергунтии, а Бетий берет начало в Ороспеде, протекает через Оретанию и входит в Бетику. По соседству с северными Кельтиберами живут Бероны, соседи Кантабров конисских, также происходящие от войска кельтов; они имеют город Барию, лежащий у переправы через Ибер; живут в смежности с Бардиетами, которых называют теперь Бардулами. По соседству с западной частью Кельтиберии живет часть Астуров, Каллаиков, Ваккаев, а также Веттанов и Карпетанов; с южной стороны живут Оретаны, а также Бастетаны и Едетаны, населяющие Ороспеду. С востока лежит Идубеда.
13) Из Кельтиберов, разделяющихся на 4 части, самые сильные Артуки, населяющие восточные и южные области и соприкасающиеся с Барпетанами и с истоками Таго. Замечательнейший из их городов Нумантия. Они обнаружили большую храбрость в кельтиберийской двадцатилетней войне с Римлянами; здесь погибли многие предводители вместе с войском; наконец Нумантинцы упорно выдерживали осаду за исключением немногих лиц, которые и предали город неприятелю. Лусоны живут также на востоке и также касаются источников Таго. Города Сегеда и Паллантия принадлежат Аруакам. Нумантия отстоит от Кесаравгусты, расположенной, как мы сказали, при Ибере, почти на 800 стадий. Города Сегобрига и Бильбилий, подле которых Метелл вел войну с Серторием, принадлежат Кельтиберам. Полибий, исчисляя племена и местности Ваккаев и Кельтиберов, упоминает кроме других городов Сегесим и Интеркатию. По словам Посейдония, Марк Маркелл получил от Кельтиберии контрибуцию в 600 талантов, из чего можно заключить, что Кельтиберов было очень много, и что они имели большие средства, хотя и занимали бесплодную страну. Но Посейдоний поправляет то мнение Полибия, будто Тиберий Гракх разрушил 300 городов в Кельтиберии и смеясь над этим говорит, что Полибий хотел польстить Гракху, называя укрепления городами совершенно так, как это бывает в триумфальных процессиях. Должно быть это сказано не без основания, потому что полководцы и историки легко впадают в преувеличения, желая приукрасить свои подвиги; так, когда писатели утверждают, что Иберийских городов было более 1,000, то мне кажется, что они впадают в ошибку, принимая большие деревни за города. Ибо самая природа страны не допускает большего числа городов, именно бесплодие почвы, отдаленность и суровость климата. С другой стороны самый образ жизни и занятия жителей (кроме тех, которые живут на берегу Нашего моря) не позволяют предполагать ничего подобного: деревенские жители совершенно дики, а большинство Иберийцев живете по деревням, самые города не легко их цивилизуют, так как в городах имеют перевес обитатели лесов во вред соседям.
14) За Кельтиберами к югу живут обитатели горы Ороспеды, а страну, лежащую вокруг реки Сукрона до Кархедона, населяют Едетаны, Бастетаны и наконец почти до Малаки Оретаны.
15) Почти все Иберийцы были пелтасты, вооружены легко для разбоев, как и Лузитаны, которых мы описали. Иберийцы вооружены были копьями, пращами и мечами; к пешим войскам присоединялась конница, и лошади их были приучены ходить по горам и легко сгибать колени по приказанию в случае надобности. Иберия доставляет много серн и диких лошадей. Кое-где попадающиеся здесь озера изобилуют птицами, именно лебедями и другими подобными; много тоже драхв; в реках водятся бобры, жир которых не имеет такой силы, как жир понтийских бобров, отличающийся целебными свойствами подобно некоторым другим предметам, как например кипрской меди, которая, по словам Посейдония, одна только дает камень кадмий, купорос и шлак. Он же передает, что вороны в Иберии не черные, а серые. Кельтиберские лошади, будучи переведены в Иберию по ту сторону, изменяют масть; они похожи, прибавляет он, на парѳянских лошадей, потому что быстры и лучшие бегуны, чем какие бы то ни было другие.
16) В Иберии растет множество красильных корней. Что касается оливы, винограда, фиг и подобных растений, то берег Иберии, омываемый Нашим морем, изобилует всем этим; впрочем северный приокеанийский берег лишен всего этого вследствие холода, а остальная часть побережья - главным образом вследствие беспечности населения и потому еще что оно при дурных привычках ищет не удовольствий, но единственно удовлетворения необходимых и животных потребностей, если не считать живущими ради удовольствий тех мужчин и женщин, которые умываются и чистят себе зубы мочой, застоявшейся в отхожих местах, что рассказывают о Кантабрах и их соседях. Этот обычай, а также обычай спать на голой земле свойствен Иберийцам и Кельтам. Некоторые авторы говорят, что Каллаики не имеют богов, а Кельтиберы и их северные соседи по ночам во время полнолуний пляшут со всем семейством и пируют перед дверями своих домов в честь какого то безыменного бога. Когда Веттоны вошли в первый раз в римский лагерь и увидели, как некоторые начальники отряда ходили во время прогулки взад и вперед, то приняли их за сумасшедших и показывали им путь к шатрам, потому что по мнению Веттонов они должны были ли лежать спокойно или сражаться.
17) · Украшение некоторых Иберийских женщин, о котором говорит Артемидор, можно также считать признаком их варварства, именно, некоторые женщины носят на шее железные ожерелья с загнутыми крючками, которые возвышаются над головою и выступают далеко за лоб; на эти крючки надевается, когда угодно, покрывало, которое опустившись закрывает лицо тенью; женщины считают это украшением. В других местах они носят на голове небольшую шляпу на подобие барабана, совершенно круглую при затылке, крепко сжимающую голову до мочки уха и постепенно выгибающуюся вверх и вширь; иные выстригают волосы на передней части головы до такой степени, что она блестит сильнее лба; некоторые ставят на голове палочку величиною в фут, обвивают ее волосами и потом вешают на нее черное покрывало. Кроме этой правды рассказывают еще много басен, вообще о всех Иберийских племенах и в особенности о северных, звероподобных будто бы не только в своей отваге, но также в жестокости и бесчувственности. Так матери во время кантабрской войны убивали детей, чтобы избавить их от плена; по приказанию отца мальчик обнаживши меч, умертвил всех своих и родственников и братьев, взятых в плен и закованных в цепи; одна женщина тоже самое сделала с взятыми вместе с нею пленниками. Другой пленный, призванный к пьяным солдатам, сам кинулся в огонь. Все эти нравы общи им с народами кельтскими, ѳракийскими и скиѳскими; всем этим народам свойственно также мужество не только мужчин, но и женщин. Сами женщины обрабатывают землю, а после родов укладывают в постель вместо себя своих мужей и ухаживают за ними. Часто за работами они моют детей и пеленают, удаляясь к какому нибудь источнику. Так рассказывает Посейдоний со слов гостеприимного хозяина своего в Лигистике, Хармолеона из Массалии. Он нанял мужчин и женщин копать землю. Одна женщина, почувствовавши приближение родов, отошла в сторону не далеко от места работы и родивши, тотчас приступила снова в работе, не желая терять платы. Когда Хармолеон заметил, что она еле работает, но не знал сначала причины, он отослал ее, потом узнавши причину, заплатил ей за работу. Женщина понесла ребенка к источнику, обмыла его, спеленала, чем могла и отнесла домой.
18) Не одним только Иберийцам свойственно обыкновение ездить вдвоем на одной лошади; впрочем один из всадников в битве сражается пешим. Множество мышей, которые бывают здесь нередко причиною заразительных болезней, свойственны не одной Иберии: тоже и самое Римляне видели в Кантабрии, так что там даже назначались награды лицам, поймавшим известное число мышей, тем не менее жители едва избавились от них; к этому бедствию присоединялся еще недостаток хлеба и других предметов, между тем доставка хлеба из Аквитании была затруднительна по причине неудобных путей сообщения. Относительно нечувствительности Кантабров рассказывают, что однажды несколько человек, взятых в плен и пригвожденных к кресту пели победные песни. Подобные случаи доказывают конечно значительную дикость. Но другие факты, быть может не доказывающие цивилизации, по крайней мере не зверские: у Кантабров существует обычай, по которому мужчины дают приданое женщинам, а дочери объявляются наследницами и женят братьев, следовательно женщина имеет здесь некоторое преимущество, что несогласно с гражданственностью. - Иберийцы имеют обыкновение сохранять яд, не причиняющий страданий, добываемый из растения, похожего на петрушку; сохраняют они его, чтобы иметь наготове на всякий случай. У Иберийцев также в обычае связывать себя клятвою умереть за тех, с кем они заключили договор.
19) Некоторые говорят, что эта страна разделена на четыре части, как мы сказали; другие делят ее на пять частей. Решить это с точностью невозможно, по причине изменений и неизвестности этих местностей. В странах известных и знаменитых всякие перемены, как разделение страны, перемена имен и тому подобное, всегда известны, потому что обо всем этом говорят многие, в особенности Еллины, самый болтливый народ, а что происходит в отдаленных варварских странах, разделенных на мелкие части, известия о том будут малочисленны и не верны; а страны очень отдаленные от Еллинов совсем неизвестны. Римские писатели подражают греческим, хотя неудачно: то, что они говорят, заимствовано ими от Еллинов, сами же они обнаруживают мало усердия к исследованию, так что, когда оказываются пробелы у греческих писателей, то их нельзя достаточно пополнить римскими. Кроме того, большая часть знаменитейших имен принадлежит Еллинским писателям.
20) Древние писатели называли Иберией всю страну по ту сторону Родана и перешейка, заключенного в Галатских заливах; между тем современники наши считают границею её гору Пирену и называют одну и ту же страну Испанией и Иберией. Некоторые называли Иберией только страну по сю сторону Ибера; еще ранее, как утверждает Асклепиад Мирлеанский, Иберами называли Иглетов, занимавших небольшой клочок земли. Римляне, назвавши всю эту страну Иберией и Испанией безразлично, разделают ее на две части: на "Испанию по ту сторону" и "Испанию по сю сторону"; однако иногда они разделяют ее иначе, сообразуясь с обстоятельствами. Теперь, когда одни провинции отданы во власть народа и сената, а другие во власть верховного главы Римлян, Бетика принадлежит народу, и в нее посылается претор вместе с квестором и легатом. Восточная граница Бетики тянется близ Кастлона. Остальная часть Иберии принадлежит Кесарю, который от себя посылает двух легатов, преторианского и консульского; преторианский вместе с своим легатом должен производить суд над Лузитанами, которые прилегают к Бетике и простираются до реки Дурия и его устьев; в настоящее время собственно эту страну вместе с городом Августой Емеритой называют Лузитанией.
Остальная часть Иберии, а это самая большая часть её, состоит под управлением консула, располагающего значительным войском, около трех когорт и тремя легатами, из которых один, имея под своею властью две когорты, наблюдает за всею северною частью страны по ту сторону Дурия, которую прежде называли Лузитанией, а теперь Коллаикой. С этою областью соприкасаются северные участки вместе с Астурами и Кантабрами. Через область Астуров протекает река Мельс, а немного дальше стоит город Нойга, неподалеку отсюда находится анахис, отделяющая Астуров от Кантабров. Ближайшей горною страною до Пирены, управляет другой легат с третьею когортою. Под управление к третьего находится внутренность материка, именно народы, которые называются уже тогатами, как бы мирными, цивилизованными на подобие италийцев; они одеваются в тогу. Это - Кельтиберы и жители обоих берегов Ибера, простирающиеся до приморских частей. Сам проконсул зимует в приморских местностях, в особенности в Кархедоне и Тараконе, производя здесь суд; летом он ездит по провинции, с целью узнать, не нуждается ли что-либо в улучшении. Здесь живут также кесарские чиновники, всадники, выдающие солдатам деньги на необходимые потребности.

Глава Пятая

Описание лежащих близ Иберии островов. Питиузсиие и Гимнезийские о-ва: Ебус и Офиуса. Из Гимнезийских один большой, другой малый; на первом Пальма и Полентия. Металл Гимнезийский. Пращники. Плодородие. Отсутствие вредных животных. Вблизи два маленькие островка. Гадейры, остров и город, величина и число жителей. Истории постепенного их увеличении. Храмы Сатурна и Геракла. Ериѳея. Основание Гадейр; разнообразное объяснение Столбов; неверное истолкование их в храме Геракла в Гадейрах. Рассказ Полибия о замечательном колодезе в этом храме. Другое о нем известие Посейдония. Объяснения Страбона, Аѳенодора. Посейдоний допускает соответствие между приливом и отливом и движениями небесных светил. Мнение Селевка. Собственные наблюдения Посейдония над высотою приливов в Илипе в Гадейрах. Замечательные деревья в Гадейрах в Новом Кархедоне. Нечто подобное в Египте и в Каппадокии. Каттитериды, сначала посещаемые Финикиянами, потом Римлянами из за олова и свинца.
1) В число островов, лежащих перед Иберией, входят, во первых, два Питиузских и два Гимнезийских, которые называются также Балеарскими; расположены они перед берегом между Тараконом и Сукроном; на этом же берегу стоит город Сагунт. Питиузские острова лежат далее на открытом море и находятся к западу от Гимнезийских. Один из них называется Ебусом с городом того же имени; он имеет в окружности четыреста стадий, и длина его почти такая же, как и ширина. Другой называется Офиусой. Он лежит недалеко от первого, гораздо меньше его и пустынен. Из Гимнезийских островов один, больший, имеет два города, Пальму и Полентию; последний из них лежит на востоке, а первый на западе. Длина острова не много меньше шестисот стадий а ширина двести стадий. Артемидор впрочем говорит, что и ширина и длина вдвое больше этого. Другой остров, меньший, отстоит от Полентии почти на двести семьдесят стадий; по величине он значительно уступает первому, но подостоинствам нисколько не хуже его. Оба острова плодородны и имеют много гаваней, у входов которых есть подводные камни, так что вплывающие в них должны быть осторожны. Благодаря плодородию почвы, жители ведут мирный образ жизни подобно Ебусцам. Когда некоторые из них, преступные, вступили в сообщество с морскими разбойниками, все они были заподозрены, а потом на них пошел Метелл по прозванию Балеарский, который говорят, и основал здесь города. Впрочем жители этих островов благодаря своим богатствам подверглись нападениям, хотя сами были мирны; они считаются самыми лучшими пращниками; говорят, что они упражнялись в этом искусстве особенно с тех пор, как Финикияне завладели их островами. Они же, как рассказывают, первые научили балеарцев носить туники с широкою каймою. В сражении они являлись обыкновенно без поясов, с щитом в руке и с обожженным копьем, только редко снабженным железным наконечником. Вокруг головы они носят три пращи из черного ситника (вид ситника, из которого плетутся веревки; поэтому Филета в "Герменее" говорит:
"Плох хитон, грязью замаран; кругом слабой поясницы обвивается перевязь из черного ситника",
как бы речь идет о препоясанном веревкою из ситника), или из волос, или из жил. Одни пращи - длинные для метания на большое расстояние, другие короткие для метания на малое расстояние и средние для средних расстояний. В пращах они упражнялись еще с детства в такой степени, что не иначе давали детям хлеб, как если они попадали в него пращою. Поэтому Метелл, приплывая к островам, велел растянуть над палубами судов кожи для защиты от пращ. Он привел сюда из Иберии римских колонистов в числе трех тысяч.
2) К плодородию почвы присоединяется еще то, что здесь трудно найти хоть одно вредное животное: самые зайцы там, говорят, не туземны, но расплодились от одной пары, привезенной с берега Иберии; в начале число зайцев было так велико, что они подрывая разрушали дома и деревья и жители вынуждены были, как мы сказали выше, обратиться за помощью в Римлянам. Теперь ловкость охотников предупреждает большой вред от них, и всякий землевладелец может с выгодою для себя обрабатывать землю. Эти острова лежат по сю сторону так называемых Геракловых Столбов.
3) У самых Столбов находятся два островка, из которых один называют островом Геры. Некоторые называют и эти островки Столбами. По ту сторону Столбов лежат Гадейры, о которых мы сказали, что они отстоят от Кальпы на семьсот пятьдесят стадий; остров этот лежит неподалеку от устьев Бетия; о нем рассказывают очень много. Гадитаны снаряжают самые большие и в самом большом числе корабли и в Наше море, и во Внешнее, не смотря на то, что они не занимают большего острова и не владеют большим количеством земли на противоположном берегу, не владеют многими островами, но живут большею частью на море; только не многие остаются дома или живут в Риме. Однако город их по населению, кажется, не уступит ни одному кроме Рима. Так я слыхал, что в одной из переписей нашего времени было насчитано пятьсот душ одних Гадитанских всадников, столько, сколько не оказалось нигде, ни в Италии, ни в Патавии. Таково население острова, который имеет в длину немного больше ста стадий, а в ширину в некоторых местах одну стадию. Сначала они занимали город, совсем малый, но Бальб, удостоенный триумфа Гадитанец, пристроил другой город, который называется "Новым"; из двух городов получилась Дидюма, город, имеющий в окружности не более двадцати стадий. Он не был тесен, потому что только не многие жили дома, а большинство проводило время на море; некоторые жили на противоположном берегу, но в особенности на островке перед берегом, благодаря его плодородию; остров этот сделали дидимцы как бы противоградом, будучи довольны его местоположением. Тем не менее Дидюма, этот город, равно как и тот, что основан Бальбом на противоположном берегу заселены относительно слабо. Город расположен в западной части острова, к нему примыкает храм Крона, находящийся на краю острова против островка. На другой стороне, обращенной к востоку, стоит храм Геракла, у которого остров наибольше приближается к материку, образуя пролив почти в одну стадию. Сравнивая число миль с числом подвигов Геракла, говорят, что храм отстоит от города на двенадцать миль, на самок деле расстояние это больше: оно почти равняется протяжению острова от запада к востоку.
4) Ферекид, кажется, называет Гадейры Ериѳеею, в которой приурочивается миѳ о Герионе. Другие разумеют под этим именем остров, расположенный перед Гадейрами и отделенный от них проливом в одну стадию; так как здесь есть прекрасные пастбища, а молоко пасущихся на них овец вовсе не дает сыворотки, то для приготовления сыра к молоку очень жирному самому по себе прибавляют много воды. В пятьдесят дней животное задыхается, если ему не выпустят сколько нибудь крови. Пожираемая скотом трава суха, но делает животное очень жирным. Это приводится, как доказательство, что басня о стадах Гериока сочинена там... весь берег однако находится в общем владении.
5) Об основании Гадейр рассказывают следующее: Гадитаны упоминают об оракуле, который, говорят, приказал Тирийцам послать колонию к Геракловым Столбам. Посланные для осмотра местности приплыли к заливу при Кальпе и, полагая, что оконечности, образующие залив (а они думали, что, именно их оракул и называет Столбами), составляют край обитаемой земли и предел походов Геракла, то они высадились на том месте по сю сторону пролива, где теперь находится город Екситанов. Здесь они принесли жертву и вернулись назад, так как жертвенные знамения были для них неблагоприятны. Однако впоследствии другие колонисты пошли дальше за пролив почти на тысячу пятьсот стадий от него, к острову, посвященному Гераклу и расположенному против города Онобы в Иберии и, предполагая, что здесь именно находятся Столбы, принесли богу жертву; но когда знамения снова оказались неблагоприятными, они вторично вернулись домой; наконец пришедшие сюда в третий раз основали Гадейры и построили на восточной стороне острова храм, а на западной город. Этим объясняется, что одни считают Геракловыми Столбами мысы в проливе, другие Гадейры, третьи полагают их еще далее, по ту сторону Гадейр. Некоторые считают Столбами Кальпу и Абилик, Либийскую гору, противолежащую Кальпе, которую Ератосѳен помещает в области Метагонцев, кочевого племени. Другие признают за Столбы лежащие неподалеку отсюда островки, из которых один называется островом Геры. Артемидор упоминает об острове Геры и о храме её, но разумеет при этом какой-то другой остров, не упоминая ни о горе Абилике ни о метагонском племени. Некоторые переносят сюда даже Планкты и Симплегады, принимая их за Столбы, которые Пиндар называет Гадейрскими воротами, говоря, что сюда как к крайнему месту, доходил Геракл. Дикеарх, Ератосѳен, Полибий и вообще большинство Еллинов помещают Столбы в проливе. Иберийцы и Либийцы напротив утверждают, что они находятся в Гадейрах, а у пролива, прибавляют они, нет ничего похожего на Столбы. Другие принимают за Столбы те восьмилоктевые медные колоны в храме Геракла в Гадейрах, на которых обозначены издержки на сооружение храма. Окончивши плавание у этого пункта и принесши жертву Гераклу, моряки сочинили басню, что здесь конец земли и моря. Посейдоний полагает, что это мнение наиболее достоверно, но изречение оракула и многократные путешествия он считает выдумкой Финикиян. О путешествиях нельзя говорить ни за, ни против, так как оба предположения не вероятны. Но если не признают сходства островов или гор с Столбами и ищут границ земли и предела путешествия Геракла собственно у Столбов, то это имеет некоторое основание, потому что в древности был обычай обозначать, границы, так, как это сделали Регинцы, которые поставили столб в виде башни у пролива; так называемая башня Пелора возвышается против этого столба. Далее так называемые жертвенники Филенов помещаются почти посередине страны между Сиртами. Упоминают также о столбе на Коринѳском перешейке, который поставили Ионяне, занявшие Аттику и Мегариду по изгнании их из Пелопоннеса вместе с владетелями Пелопоннеса; на стороне столба, обращенной к Мегариде, они написали:
"Это не Пелопоннес, но Иония", а на противоположной стороне: "Это Пелопоннес, а не Иония". Александр, желая обозначить предел похода в Индию, поставил жертвенник на крайнем пункте своего пути к восточным Индийцам, подражая в этом Гераклу и Дионису. Таков был обычай.
6) Вполне естественно, что подобные места получали такое название в особенности после того, как время сокрушало пограничные знаки. Так, теперь уже нет жертвенников Филенов, но место удерживает свое название; говорят также, что в Индии не видно более столбов Геракловых или Дионисовых; тем не менее Македоняне, когда им называли известные места и указывали на них следы Дионисса или Геракла, то принимали их за столбы. Поэтому вероятно, что лица, явившиеся первыми в Гадейры, поставили для обозначения границы жертвенники, башни или столбы на крайних и наиболее заметных пунктах своего пути. Наиболее заметными пунктами для обозначения начала и конца местности оказываются проливы и прилегающие к ним горы и острова. Когда исчезли воздвигнутые человеком памятники, название их перенесено было на самые местности, были ли то острова, или мысы образующие пролив. Теперь трудно определить, относилось ли название Столбов к островам или к мысам, потому что Столбы похожи на те и на другие. Я говорю о сходстве потому, что столбы водружаются в таких местах, которые ясно представляют края, почему этот пролив и многие другие называются устьями, так как устье для входящего в реку представляет начало, а для выходящего конец. Островки, расположенные перед устьем и имеющие правильную и ясно обозначенную форму, легко можно сравнивать с столбами. Равным образом скалы, выступающие в пролив и заканчивающиеся остриями на подобие столбов, могут быть приняты за столбы. Так и Пиндар прав, говоря о Гадейрских воротах, если столбы разумелись при устье, потому что устья похожи на ворота. Однако Гадейры лежат не в таком пункте, чтобы могли обозначать край, они напротив лежать почти посередине большего заливовидного берега. Мнение, будто Геракловыми Столбами называются колоны в Геракловом храме, как мне кажется, еще менее основательно, потому что имя это дано было не купцами, а скорее предводителями, вследствие чего и разнеслась о них молва, как и об Индийских столбах. Кроме того надпись, о которой говорят, содержит в себе не религиозное посвящение, но сумму издержек и таким образом не согласуется с вышеприведенным мнением, потому что, надо полагать, Столбы Геракла должны быть памятником его великих подвигов, а не издержек Финикиян.
7) Полибий говорит, что в гадейрском храме Геракла находится источник с годною для питья водою, к которой ведет лестница в несколько ступеней; течения в этом источнике обратны морским течениям, потому что во время приливов вода в нем спадает, во время отливов поднимается. Полибий объясняет это явление тем, что ветер, поднимающийся из глубины земли на поверхность, возвращается внутрь, задерживаемый в своих обычных проходах, закрывает пути источников и производит недостаток воды вследствие того, что поверхность земли покрыта волнами поднявшегося моря. Потом, когда поверхность земли обнажится, жилы источника освобождаются и он снова несет воду в изобилии. Артемидор не соглашается с ним и предлагает другое объяснение, ссылаясь на мнение историка Силана, которое, как мне кажется, не стоит упоминания, так как ни он, ни Силан ни понимали этого явления. Посейдоний считая этот рассказ недостоверным, замечает, что "в Геракловом храме есть два источника, а в городе третий; меньший из источником, находящихся в храме, высыхает, когда из него долго черпается вода, наполняясь снова, когда перестают черпать из него. Больший имеет воду целый день, и хотя черпание истощает его, как и другие источники, но он снова наполняется ночью, когда черпание прекращается". Так как отлив часто совпадает с новым пополнением этих источников, то туземцы легковерно допускают зависимость этих явлений. Что этому рассказу верят, говорит не только Посейдоний, но и мы находим его в числе чудесных сказок. Мы также слышали, что существуют источники, одни перед городом в садах, другие в самом городе, но вследствие дурного качества воды в них жители города имеют много цистерн. Мы не знаем, существуют ли в каком либо из этих источников следы упоминаемой обратности явлений. Если этот факт действительно существует, то причины его должно считать трудно объяснимыми: может быть, дело стоит так, как говорит Полибий; но возможно также, что некоторые жилы источников, питаемые извне, переполняются и выливают излишек воды в сторону, а не несут ее по прежнему руслу к источнику; питаются же они набегающими волнами неизбежно. Если явления проливов и отливов сколько нибудь похожи на вдыхание и выдыхание, как говорит Аѳенодор, то быть может существуют текучие воды, которые по самой природе пробиваются на поверхность земли на некоторых путях; отверстия последних мы называем ключами или источниками; на других путях эти воды устремляются в глубину моря, которое тогда поднимается, волнуется как бы выдыхает, а они покидают обычное русло, пока морской отлив не дозволит им снова вернутся в него.
8) Не понимаю, почему Посейдоний, считающий обыкновенно Финикиян людьми благоразумными, в настоящем случае представляет их скорее глупыми, чем остроумными. День и ночь измеряются оборотом солнца, находящегося то под землею, то над землею. Но Посейдоний говорит, что движение океана соответствует круговому движению небесных светил, причем океан образует согласно с луною периоды суточный, месячный и годовой. Так, когда луна поднимается на высоту зодиака над горизонтом, тогда и море поднимается и разливается по суше до тех пор, пока луна не станет посредине неба; когда же луна понижается, море мало-помалу отступает назад до тех пор, пока луна не станет над горизонтом на высоте зодиака, море пребывает в спокойном состоянии до тех пор, пока луна не достигнет самого запада и даже дольше того, пока под землею она не отойдет от горизонта на высоту зодиака. После этого море опять поднимается, пока луна под землею нс станет снова посредине неба; потом море снова отступает назад до тех пор, пока луна, приближаясь к востоку, не будет отстоять от горизонта на высоту зодиака; затем море пребывает в покое до тех пор, пока луна не поднимется над землею на высоту зодиака, и затем снова поднимается. Таков, говорит Посейдоний, суточный период. Месячный состоит в том, что большие приливы о отливы бывают во время новолуний, потом уменьшаются до второй четверти; затем снова увеличиваются до полнолуния и опять уменьшаются до конца второй четверти; после этого увеличения происходят до новолуния и бывают значительнее и по времени и по скорости. Далее Посейдоний говорит, что о годичном периоде он узнал от жителей Гадейр, которые уверяли, что понижение и поднятие моря сильнее всего во время летнего поворота. Сам он отсюда заключает, что от поворота до равноденствия явления эти слабеют и усиливаются от равноденствия до зимнего поворота; до весеннего равноденствия снова слабеют и усиливаются до летнего поворота. Так как круговорот приливов и отливов совершается каждый день и каждую ночь, потому что море дважды поднимается и дважды опускается с правильностью в каждый промежуток времени, то каким образом возможно, чтобы пополнение источника, часто совпадало с отливали а его обмеление не часто? или хотя тоже часто, но все таки реже? или хотя бы даже столько раз? Неужели Гадейриты не были способны наблюдать то, что совершается ежедневно и напротив могли бы наблюдать годичные круговороты по тому, что совершается однажды в год? Но что Посейдоний верит им, это очевидно из того, что он сам предполагает ослабление и усиление явлений от одного солнечного поворота до другого и потом обратное движение. Не вероятно, чтобы внимательные наблюдатели не видели совершающегося и верили несуществующему.
9) Посейдоний кроме того сообщает, что Селевк родом с берегов Красного моря полагает правильность и неправильность этих явлений в зависимость от различных положений зодиака, именно: когда луна бывает в зодиаках равноденствия, явления прилива и отлива однообразны, а когда на высоте тропиков, в этих явлениях замечается неправильность в силе и в скорости; что касается прочих положений луны, то отношение определяется большею или меньшею близостью его к тропику или к равноденственному зодиаку. Но он сознается, что живя во время летнего поворота в период полнолуния несколько дней в храме Геракла в Гадейрах, он не мог заметить годовых различий; напротив во время новолуния того же месяца он наблюдал при Илипе значительную разницу в поднятии реки Бетия в сравнении с прежними, когда воды реки не покрывали берегов даже до половины; в тот раз вода поднялась так высоко, что солдаты могли брать ее. Илипа же отстоит от моря почти на семьсот стадий. Между тем приморские равнины почти на пятьдесят стадий покрывались водою во время наводнения, так что образовались даже острова; а фундамент храма, Геракла и насыпь, лежащая перед гаванью в Гадейрах, покрылись водою на десять локтей, как он сам будто бы измерил. Если мы прибавим в высоте наступающего иногда прилива двойную высоту его, то можно будет представить себе размеры, каких достигает разлив в этих равнинах. Впрочем явление это приписывается вообще всему берегу океана. Но кое что новое и своебразное сообщает Посейдоний о реке Ибере: иногда она разливается без проливных дождей и без снегов, когда усиливаются северные ветры. Причина этого заключается будто бы в озере, через которое она течет, потому что ветры выгоняют озерную воду вместе с рекою.
10) Посейдоний кроме того рассказывает, что в Гадейрах есть дерево, ветки которого сгибаются до земли, и большая часть листьев мечевидны, длиною в локоть, а шириною в четыре пальца. Подле Нового Кархедона растет другой вид дерева, замечательный тем, что шипы его доставляют лыко, из которого приготовляются прекрасные ткани. В Египте мы также видели дерево, похожее на гадейрское по наклоненным веткам, но отличающееся от него листьями; плодов оно не дает, чем также отличается от гадейрского, которое, как говорит Посейдоний, приносит плоды. Из терна ткутся также материи в Каппадокии; впрочем здесь не дерево дает шипы, из которых получается лыко, но низкий кустарник. О дереве в Гадейрах Посейдоний рассказывает еще, будто из отломанных веток его течет молоко, а из разрезанного корня сочится жидкость пурпурного цвета. Столько о Гадейрах.
11) Каттитеридских островов десять; лежат они в открытом море близко друг к другу, к северу от гавани Артабров; один из них пустынен; прочие населены народом носящим черные плащи и хитоны длиною до пяток; они опоясывают грудь, гуляют с палками и поэтому имеют сходство с богинями казней, большею частью ведут кочевой образ жизни, питаясь от стад своих. Они обладают оловянными и свинцовыми рудниками и выменивают у купцов за эти металлы и за кожи глину, соль и вещи из меди. В древности одни Финикияне вели торговлю с Гадейрами, скрывая от всех этот путь. Когда однажды Римляне преследовали владельца корабля с целью узнать эти места торговли, то он из корысти намеренно навел, свой корабль на мель и, погубивши таким образом своих преследователей, сам спасся вследствие их кораблекрушения и получил от государства вознаграждение за потерянные товары. Однако Римляне после неоднократных попыток открыли наконец этот морской путь, и когда потом Публий Крас прибыл к островам и увидел, что металлы добываются здесь на незначительной глубине, что здешнее население мирно, и что оно пользуется морем только благодаря досугу, он показал этот путь другим, который длиннее того, что ведет от нас в Британнию. - Столько об Иберии и лежащих перед нею островах.

Глава первая

Галлия. Введение. Гальские народы: Аквитаны, Кельты и Бельги. Границы. Разделение края Юлием Кесарев и Августом. История. Соединение водных путей для торговых целей. Общие свойства края. Нарбонитида. Очертание края. Пограничная с Италией река. Граница с Испанией. Дороги и расстояния между различными местами. Город Массалия. Пристань, укрепление, возникновение города. Общественное устройство. Произведения окрестностей. Прибрежные колонии. Корабельные верфи. Прежние раздоры с соседями Салийцами. Состояние наук. Простота нравов. Западный берег. Нарбон. Арелаты. Реки. Замечательный способ рыбной ловли близ Нарбона. Каменное поле близ Массалии. Устья Родана. Берег обращенный к Италии. Стойхадские острова. Описание восточной стороны Нарбонской Галлии. Родан и впадающие в него реки; земли, по которым они протекают, и народы. Реки: Друентия, Исар, Сулга, Арар, Дубий. Города: Кабалион, Виндал, Авеньон, Аравсион, Аерия; озеро Леман. Народы: Салии, Кавары, Ваконты, Трикории, Инонии, Медулы, Аллоброги, Сегусионы. Западная сторона Нарбонской Галлии, Волки, Арекомиски и главный их город Немавз; две дороги отсюда в Италию. Тектосаги. Переселения их. Откуда взялись сокровища в Толосе. Еще несколько слов о легком перевозе товаров через всю Галлию.
1) Далее по порядку следует Кельтика, по ту сторону Альп. Вид её и пространство описаны были прежде в общих чертах, а теперь следует сказать обо всем в отдельности. Некоторые разделяли жителей Кельтики на три части: на Аквитанов, Белгов и Кельтов. Из них Аквитаны, совершенно отличаясь от прочих не только языком, но и физическим строением, походят больше на Иберийцев, чем на Галатов; прочие, хотя на вид Галаты, говорят не все одним и тем же языком, так как он представляет у иных незначительные особенности; политическое устройство и образ жизни также несколько отличны у разных народов. Аквитанами и Кельтами называли жителей Пирены, отделенных горою Кемменом. Выше было сказано, что эта Кельтика ограничивается с запада Пиренейскими горами, которые касаются моря с обеих сторон, с одной стороны Внутреннего, с другой Внешнего; восточною границею Кельтов служит Рейн, текущий параллельно Пирене; с севера и с юга страна частью омывается океаном, начиная от северных оконечностей Пирены до устьев Рейна; а частью, именно с противоположной стороны, ограничивается морем, у Массалии и Нарбона, а также Альпами от Лигистики до истоков Рейна. Под прямым углом к Пирене через равнины тянется гора Кеммен на расстоянии почти 2,000 стад. и на средине оканчивается близ Лугдуна. Аквитанами назывался народ, занимавший северные части Пирены и Кеммена до океана по сю сторону реки Гаруны. Кельтами называлась те, которые обитали во другую сторону и простирались до моря, Массалии и Нарбона, и касались некоторых частей альпийских гор. Наконец Белгами называли прочих жителей страны, как приокеанических до устьев Рейна, так и часть тех, что жили подле Рейна и Альп. Так говорит Кесарь Божественный в своих Записках. Кесарь же Август, разделивши Кельтику на четыре части, Кельтов соединил в провинции Нарбонитиде; Аквитанов он понимал согласно с Божественным Кесарем, присоединивши к ним впрочем четырнадцать народов из числа тех, которые населяли пространство между Гаруною и рекою Лигером; разделивши остальную Кельтику на две части, он одну половину её до верховьев Рейна назначил для Лугдуна, а другую для Белгов. Что разделено природою и населением, обо всем этом обязан говорить географ, если оно достойно упоминания; что же изменяется многоразлично правителями, управляющими страною согласно требованиям времени, о том достаточно сказать кратко, подробное изложение предоставляя другим.
2) Вся эта страна орошена реками, из которых одни ниспадают с Альп, другие с Кеммена и Парены, одни изливаются в океан, другие в Наше море. Местности, но которым они текут, большею частью равнины и холмы, перерезанные судоходными каналами. Русла рек расположены так удобно по отношению друг другу, что из одного моря можно перевозить товары в другое, потому что они легко переправляются на небольших расстояниях, и через равнины, но большею частью по рекам, допускающим плавание вверх и вниз Родан (Рона) имеет еще одно преимущество в том отношении, что он, как я говорил, принимает много притоков, изливается в Наше море, которое лучше Внешнего, и протекает по благодатнейшей части этой страны. Так, вся Нарбонитида производит те же плоды, что и Италия. Далее на север по направлению к горе Кеммену, оливковое и фиговое деревья исчезают, хотя все прочие деревья есть; еще севернее не легко созревает виноград. Вся остальная Кельтика доставляет много хлеба, проса, желудей и имеет разного рода скот; здесь возделывается вся земля если только не мешают тому болота и леса; впрочем и эти места заселены, хотя больше вследствие избытка населения, а не ухода за нею, потому что женщины здесь очень плодовиты и хорошо воспитывают детей; мужчины - скорее воины, чем земледельцы; в настоящее время, покинувши оружие они вынуждены обрабатывать поля. Все сказанное относится вообще к целой Кельтике по ту сторону, Теперь, сделавши общий очерк, мы желаем подробно поговорить о каждой из четырех частей в отдельности, и прежде всего о Нарбонитиде.
3) Фигура её представляет почти параллелограмм, ограничиваемый с запада Пиреной, с севера Кемменом, с юга морем между Пиреною и Массалией, с востока частью Альпами и но прямой линии с ними промежуточным пространством между Альпами и подгорьем Кеммена, простирающимся до Родана и образующим прямой угол с упомянутым прямым направлением Альп. На южной стороне примыкает, кроме названной выше фигуры, ближайший морской берег, занятый Массалиотами и Салиями до Лигийцев, до частей, обращенных к Италии и к реке Вару, которая, как я выше сказал, составляет границу между Нарбонитидой и Италией; летом река эта мала, но зимой расширяется почти на семь стадий. Отсюда морской берег тянется до храма Пиренейской Афродиты; храм этот служит границей как Нарбонской провинции, так и Иберийской; впрочем некоторые считают границею Иберии и Кельтики то место, на котором находятся трофеи Помпея. Отсюда до Нарбона считается шестьдесят три мили, а из Нарбона в Немавз восемьдесят восемь; от Немавза через Угерн и Тараскон к так называемым Секстиевым теплым водам, которые находятся недалеко от Массалии, пятьдесят три мили, отсюда же до Антиполя и реки Вара семьдесят три, так что в сложности двести семьдесят семь миль береговой линии. Некоторые впрочем от храма Афродиты до Вара считают две тысячи шестьсот стадий, а другие прибавляют к этому еще двести; вообще нет единогласия в показаниях о расстояниях. По другому пути через область Воконтиев и Коттия до Угерна и Тараскона от Немавза пролегает общая дорога, а оттуда до границ Воконтиев и до начала подъема Альп через Друентий и Кабаллион шестьдесят три мили; отсюда до других границ Воконтиев подле земли Коттия девяносто девять миль, именно до деревни Ебродуна; столько же считается через деревни Бригантий, Скинкомаг и через альпийские переходы до Окела, окраины области Коттия. От Скинкомага страна называется уже Италией; оттуда до Окела считают двадцать восемь миль.
4) Массалия, основанная Фокейцами, лежит в местности скалистой; гавань её расположена у подошвы скалы, похожей на театр и обращенной к югу. Как гавань, так и самый город, занимающий значительное пространству, превосходно укреплены. На акрополе стоят святилища Ефесской Артемиды и Аполлона Дельфийского, последнее составляет общую святыню Ионян. Рассказывают, что Фокейцы, удаляясь из отечества, получили изречение оракула, повелевавшее им взять себе в проводники лицо, указанное Артемидою Ефесской. После этого они отправились в Ефес с целью узнать, каким образом они могут получить от богини то, что им велено; в это время одной из почетнейших женщин города предстала во сне богиня и велела ей взять с собою изображение святилища и проводить Фокейцев. Когда это было исполнено, и основание колонии кончено, Фокейцы соорудили храм и сказали чрезвычайные почести Аристархе, избранной в жрицы. Вообще во всех основанных ими колониях Фокейцы чтут эту богиню выше всех прочих, сохраняют особенности её изображения и все те обычаи, которые узаконены в метрополии.
5) Массалиоты имеют аристократический образ правления с превосходными законами; сенат их состоит из шестисот человек, занимающих должность пожизненно; называются они тимухами. Председательствуют в сенате пятнадцать человек, ведению которых подлежат текущие дела. Среди этих пятнадцати председательствуют снова три члена, которым и принадлежит верховная власть. Тимухом не может быть никто, не имеющий детей и не происходящий от граждан в течение трех поколений. Законы у них ионические и выставлены на публичном месте. Местность, занимаемая Массалиотами, производит оливковое дерево и виноград, но беднее хлебом вследствие неровности, а потому, полагаясь больше на море, чем на сушу, они пользуются удобством своего положения для мореплавания. Впоследствии им удалось путем мужественных подвигов приобрести некоторые окрестные равнины, благодаря тому же напряжению сил, с каким они основали и города, - одни в Иберии, как укрепления против Иберийцев, которым они передали и прародительский культ Ефесской Артемиды, вследствие чего жертвоприношение совершается там по еллинскому уставу; другие города, как Рою и Агаѳу, против варваров, живущих подле реки Родана; наконец Тавроентий, Ольбию, Антиполь, Никаю против Салиев и обитающих на Альпах Лигиев. Есть у них помещения для кораблей и арсеналы; прежде они имели в большом количестве суда, оружие, инструменты, необходимые для мореплавания и осады, с помощью которых защищались и против варваров; они приобрели также дружбу Римлян, которым во многом были полезны, и которые с другой стороны содействовала их усилению. Так, Секстий, покоривший Салиев, основал город, названный по его имени не вдалеке от Массалии, и теплых вод, из которых иные, как говорят, превратились в холодные источники; там он поместил римский гарнизон и вытеснил варваров с побережья, которое тянется от Массалии до Италии, тогда как Массалиоты не могли отразить их. Впрочем и Секстию удалось только оттеснить варваров от морского побережья с гаванями на двенадцать стадий, а от каменистого на восемь. Покинутую варварами землю он передал Массалиотам. В городе хранится много военной добычи, которую они приобретали в морских войнах против врагов, несправедливо оспаривавших у них море. Некогда Массалиоты пользовались чрезвычайным счастьем вообще и в особенности дружбою с Римлянами, доказательств которой можно привести много. Так, статуя Артемиды, поставленная Римлянами на Авентине, сделана по образцу той, что у Массалиотов; но во время восстания Помпея против Кесаря, Массалиоты, присоединившиеся к побежденной стороне потеряли большую часть своего благосостояния. Впрочем следы древнего трудолюбия жителей сохранились, в особенности в приготовлении военных орудий и снастей для мореплавания. С того времени как варвары, обитавшие выше их, все больше и больше цивилизовались и вместо войны обратились к гражданской жизни и земледелию, благодаря господству над ними, Римлян с того времени у варваров этих не замечалось прежнего усердия к упомянутым выше занятиям. Это доказывают господствующие теперь занятия: все способные обратились к изучению красноречия и философии, так что город этот с недавнего времени сделался школой для варваров а превратил Галатов в друзей елленизма до такой степени, что они даже договоры свои пишут по-гречески. В настоящее время знатнейшие Римляне, ищущие образования, отправляются в Массалию предпочтительно перед Аѳинами. Видя там Римлян и пребывая в мире, Галаты с удовольствием посвящают досуг подобным же занятиям, и не только отдельные лица но вся община. Они приглашают к себе софистов и врачей, получающих вознаграждение от частных лиц или от городов. Немаловажным доказательством воздержанности и скромности Массалиотов в образе жизни служит то обстоятельство, что наибольший брачный подарок у них составляет сто золотых монет, к которым прибавляется еще пять на платье и пять на золотые украшения; больше этого не дозволяется. Кесарь и следовавшие за ним правители пощадили Массалиотов за проступки совершенные ими во время войны, и, помня старую дружбу, не тронули их самоуправления, которым город пользовался с самого начала, так что ни Массалийцы, ни зависящие от них города не подчинены провинциальным сановникам, посылаемым из Рима. Это о Массалии.
6) Дальше горная страна Салиев отклоняется больше от запада к северу и мало-помалу удаляется от моря, между тем как побережье отклоняется к западу. Выступивши немного, именно стадий на сто, от города Массалии до большего мыса вблизи каменоломни, берег этот оттуда начинает углубляться и образует Галатский залив до храма Афродиты, крайней оконечности Пирены; залив называется также Массалиотским. Впрочем залив этот двойной, потому что в той самой дуге возвышается гора Сетий, которая и разделяет два залива, и которая присоединяет к себе и вблизи расположенный остров Бласкон. Собственно Галатским называется больший из двух заливов, в который изливается Родан; меньший находится у Нарбона до Пирены. Нарбон, наибольший торговый рынок в стране, расположен над устьями Атака и озером Нарбонитидой; а при реке Родане лежит город с немаловажным рынком, Арелатою. Почти на одинаковое расстояние удалены эти торговые пункты и один от другого, и от выше названных мысов: Нарбон от храма Афродиты, Арелата от Массалии. По обеим сторонам Нарбона протекают еще другие реки, из которых одни текут с Кемменских гор, а другие с Пирены; при них лежат города, к которым могут плыть вверх небольшие суда на коротком расстоянии. Из Пирены вытекают Рускинон и Илибиррий; на каждой из них есть город того же имени. Близ Рускинона есть озеро, а не далеко от моря болотистая небольшая местность, изобилующая соляными источниками и содержащая в себе ископаемых головлей; если покопать здесь на глубине двух или трех футов или запустить трезубец в илистую воду; то можно вытащить эту рыбу больших размеров; она питается илом, как и угри. Эти обе реки текут с Пирены между Нарбоном и храмом Афродиты. С Кеммена по другой стороне Нарбона текут в море между прочим Атак, Обрий и Араврий; на одной из них стоит город Байтера недалеко от Нарбона, а на другой Агаѳа, колония Массалиотов.
7) Одна странность выше описанного берега состоит в ископаемой рыбе; о другой более поразительной я намерен теперь упомянуть. Между Массалией и устьями Родана лежит равнина, почти на сто стадий; расстояния от моря; она имеет столько же в диаметре и по виду круглая. Благодаря своим свойствам, равнина называется Лиѳодой, она покрыта камнями величиною в кулак, под ними растет дикая трава, благодаря которой равнина представляет роскошные пастбища. Посреди равнины есть вода, соляные источники и соль. Вся выше лежащая страна подвержена ветрам, но в особенности эта каменная равнина, на которой свирепствует черный северный ветер, сильный и ужасно холодный; говорят, он поднимает и катит множество камней, скидывает людей с повозок, срывает с них оружие и одежду. Аристотель утверждает, что камни эти выброшены на поверхность земли вверх вскидывающими землетрясениями, после чего они скатились в углубления этой местности. Посейдоний полагает, что бывшее здесь некогда озеро затвердело под ударами волн, благодаря которым оно раздробилось на множество камней, похожих на речные камешки и береговые обломки, сходных между собою по величине и гладкости. И так, оба они предлагают свои объяснения; то и другое правдоподобно, потому что расположенные таким образом камни возникли не сами собою, но произошли или из отвердевшей жидкости или были отломаны от больших каменных масс, в которых сделано было много трещин. Впрочем Эсхил, или затрудняясь объяснить это явление, или же по слухам облек его в миѳ; так Промеѳей, указывая Гераклу путь от Кавказа к Гесперидам, говорит у него так:
"Ты придешь к бесстрашному народу Лигиев; там, я знаю наверное, как ты ни отважен, не устоишь в бою; тебе определено судьбою покинуть там стрелы; ты не сможешь поднять камень с земли, потому что вся земля та мягка. Но Зевс, видя твою беспомощность, сжалится над тобою и, распростерши облако, покроет землю градом круглых камней, которыми ты легко рассеешь полчища Лигиев".
Как будто не лучше было бы, возражает на это Посейдоний, бросать камни на самых Лигиев и завалить ими всех, чем делать Геракла нуждающимся в таком множестве камней; но множество камней было необходимо, потому что борьба велась против многочисленной толпы; следовательно, миѳограф скорее заслуживает веры, чем критик миѳа. Слова поэта, что все прочее определено судьбою, не заслуживают упрека, потому что в учениях о провидении и предопределении есть много примеров из жизни человека и природы, относительно которых можно заметить, что лучше, если бы то случилось, а не это; так напр., лучше, чтобы в самом Египте были частые дожди, чем, чтобы Эѳиопия питала ту страну водою; или: лучше, что бы Парис погиб на пути в Спарту, чем чтобы похитивши впоследствии Елену быль отмщен оскорбленными толькопосле причинения стольких бед Еллинам и варварам. Беды эти Еврипид возводит к Зевсу:
"Отец Зевс определив это, желая причинить бедствия Троянцам, страдания Елладе".
8) Полибий нападает на Тимея, замечая, что река Родан имеет не пять устьев, а два; Артемидор говорит, что у неё три устья. Впоследствии когда Марий увидел, что устье реки засорено илом и через то трудно проходимо, он прорезал новый канал и, переведши в него большую часть реки, передал массалиотам в награду за участие в войне против Амбронов и Тоюгенов; благодаря этому Массалиоты сильно разбогатели, потому что облагали пошлиной суда, плывущие вверх и вниз реки. Впрочем вход в Родан все же затруднителен вследствие быстроты течения, наносов ила и до того низкого положения страны, что даже вблизи не видно её во время непогоды. Поэтому для приспособления местности Массалиоты поставили башни и воздвигли храм Артемиды Ефесской на острове, образуемом устьями реки. Над устьями Родана есть морское болото, которое называют стамалимною; оно содержит в себе много черепокожных животных и вообще богато рыбами. Некоторые причислили к устьям Родана и это озеро, в особенности те, по мнению которых река эта имеет семь устьев, но то и другое не верно, потому что озеро отделяется от реки горою. - Таково и столь велико побережье от Пирены до Массалии.
9) Часть берега реки Вара до тамошних Лигиев имеет следующие города Массалиотов: Тавроентий, Альбию, Антиполь, Никаю и корабельную пристань Кесарь Августу, которую называют Юлиевым Форумом. Она расположена между Ольбией и Антиполем и отстоит от Массалии почти на шестьсот стадий. Вар течет между Антиполем и Никаей, отстоя от первого на двадцать стадий, а от второго на шестьдесят. По определенной теперь границе Никая относится к Италии, хотя и принадлежит Массалиотам; эти последние укрепили свои колонии для защиты от обитающих над ними варваров, желая иметь свободным по крайней мере море, когда земля их попала в рука варваров. Местность эта гориста и укреплена самою природою, но при Массалии остается довольно широкая плоская равнина; по мере удаления к востоку горная страна постепенно приближается к морю, оставляя едва проходимый путь. Передними частями берега владеют Салии, а задними Лигии, касающиеся уже Италии; о них мы будем говорить после. Теперь следует прибавить только, что, хотя Антиполь лежит в пределах Нарбонитиды, а Никая в Италии, тем не менее Никая принадлежит Массалиотам и относится к провинции, а Антиполь причисляется к италиянскии городам, после того как он отобран был у Массалиотов и освобожден от их учреждений.
10) Перед этими теснинами начиная от Массалии лежат острова Стойхады, из которых три значительны, а два малы. Массалиоты обрабатывают на них землю. В древности Стойхадские острова, имеющие много гаваней, содержали гарнизон для защиты от разбойничьих набегов. За Стойхадами следуют населенные острова Планасия и Лерон. На Лероне, лежащем против Антиполя, есть и храм в честь героя Лерона. Прочие островки, недостойные упоминания, расположены частью перед Массалией, а частью перед другими частями вышеупомянутого берега. Из гаваней важна только та, что у корабельной пристани, да Массалийская; все прочие не значительны. К ним принадлежит так называемая Оксибская гавань, названная по имени Оксибских Лигиев. - Вот что мы сообщаем о побережье.
11) Выше лежащую страну ограничивают главным образом облегающие ее горы и реки, в особенности Родан, самая большая река, судоходная вверх на очень большом расстоянии и принимающая много притоков. Об этом следует поговорить по порядку. Начиная от Массалии и продолжая путь к стране между Альпами и Роданом до реки Друентии, живут Саллы на пространстве пятисот стадий. За городом Кабалионом, куда переправляются на пароме, следует страна Каваров до впадения Исары в Родан, т. е. до того пункта, где Кеммен касается Родана; расстояние до этого места от Друентии определяется в семьсот стадий. Это пространство, как равнины, так и горы, над ними возвышающиеся, заняты Салиями. Выше Каваров живут Воконтии, Трикории, Иконии и Медулы. Между Друентией и Исаром текут с Альп в Родан еще другие реки, из которых две обтекают кругом город Каваров и, слившись в одно русло, вливаются в Родан. Третья река Сулга сливается с Роданом подле города Виндала, где Гней Энобарб разбил в большом сражении несколько десятков тысяч Кельтов. В этом же промежутке лежат города: Авенион, Аравсион и Аерия, - по истине Аерия, как говорит Артемидор, потому что расположена на большой высоте. Вся прочая страна представляет равнину, богатую пастбищами, а местность, простирающаяся от Аерии до Авениона, имеет узкие и лесистые переходы по горам. В том месте, где сходятся реки Исар, Родан и гора Кеммен, Квинт Фабий Максим Эмилиан разбил двести тысяч Кельтов, располагая неполными тридцатью тысячами солдат. Он поставил здесь памятник из белого мрамора и два храма, один Арею, другой Гераклу. От Исара до Вьенны, столицы Аллоброгов на Родане. считается триста двадцать стадий. Немного выше Вьенны лежит Лугдун, где сливаются Арар и Родан. До этого города считают сухим путем через страну Аллоброгов двести стадий, а водным немного больше Прежде Аллоброги совершали походы в числе целых десятков тысяч человек, а теперь обрабатывают альпийские поля и долины. Все живут по деревням, исключая знатнейших, которые занимают Вьенну; первоначально это была деревня, но впоследствии, так как считалась главным пунктом всего народа, была превращена в город. Лежит она на Родане. Река эта, обильная водою и стремительная, стекает с Альп, а проходя через озеро Леман, она обнажает свое русло на протяжении многих стадий; вступавши на поля Аллоброгов и Сегосианов, она сливается с Араром подле Лугдуна, города Сегосианов. Арар берет начало в Альпах, разделяя Свиванов от Эдуев и Линхасиев; принявши потом реку Дубий, судоходную и берущую начало в тех же самых горах, удерживая свое имя, Арар, состоящий из двух рек, сливаются с Роданом. Отсюда берет верх имя Родана, который направляется в Вьенне. Оказывается таким образом, что эти три реки текут сначала к северу, а потом к западу; соединившись в одно русло, поток принимает другое направление в югу до самых устьев, принимая в себя другие реки; оттуда река совершает остальной путь до моря. Такова страна, лежащая между Альпами и Роданом.
12) Местность по другой стороне реки населена преимущественно Волками, которых называют Арекомисками. Нарбон называется портовым городом их, но вернее было бы считать его таковым для целой Кельтики: на столько он превосходит прочие размерами торговли. Таким образом Волки обитают по близости к реке Родану, а Салии и Кавары на противоположном берегу. Впрочем название Каваров преобладает над прочими, так что именем этим называются все здешние варвары, хотя они более не варвары, потому что большая часть их усвоила римскую внешность, язык, образ жизни Римлян, а иные даже общественное устройство. Подле Арекомисков до Пирены живут другие народы не значительные и безвестные. Главный город Арекомисков Немавз, по количеству иностранцев и по торговым оборотам далеко уступающий Нарбону, но по числу граждан превосходящий его; потому что ему подчинены двадцать четыре деревни с одноплеменным густым населением, которое платит подати Немавзу; к тому же он пользуется так называемым латинским правом, так что лица облеченные званием квестора и эдила в Немавзе, Римляне; поэтому же самому народ этот не состоит под управлением посылаемых из Рима чиновников. Немавз расположен на пути из Иберии в Италию; летом путь этот удобопроходим, но зимою и весною он грязен и покрыт водою рек; через иные из этих речек переправляются на пароме, а через другие по мостам, деревянным или каменным. Эти затруднения от обилия воды прогоняются весенними потоками, которые после таяния снегов низвергаются с Альп иногда до самого лета. Кратчайший путь по упомянутой дороге ведет к Альпам и, как мы сказали, проходит через землю Воконтиев; другой через Массалийское и Лигистисское побережья, длиннее, но имеет за то более удобные проходы в Италию, так как горы там уже понижаются. Немавз отстоит от Родана почти на сто стадий, от того пункта, против которого на другом берегу находится город Тараскон; от Нарбона он удален на семьсот двадцать стадий. Касаясь горы Кеммена и занимая даже южную сторону её до самых оконечностей, живут те Волки, которые называются Тектосагами, и некоторые иные народы. О прочих мы поговорим после.
13) Так называемые Тектосаги живут по близости к Пирене, касаясь также северной стороны Кеммена; вообще они занимают страну богатую золотом. Кажется, некогда они были весьма могущественны и многочисленны, так что во время одного восстания изгнали большие толпы соплеменников, прибавивши к ним лиц и других народностей; к изгнанникам принадлежали также те, которые заняли Фригию, пограничную с Кападокией и Пафлагонией. В доказательство этого мы имеем там еще и теперь так называемых Тектосагов; именно, из трех тамошних народов, один около Анкиры называется Тектосагами, а прочие два Трокмами и Толистобогиями. Что эти последние переселились также из Кельтики, на это указывает родство их с Тектосагами; но из какой именно местности вышли они, этого сказать мы не можем, потому что я не слыхал, чтобы теперь жили какие-нибудь Трокмы или Толистобогии по ту сторону Альп, или в Альпах, или по сю сторону их. Вероятно они исчезли вследствие частых выселений, что случается с многими народами. Так некоторые называют того Бренна, который напал на Дельфы, Правсом; но мы решительно не можем сказать, в какой стране обитали некогда Правсы. Тектосаги, говорят, тоже участвовали в походе на Дельфы, и сокровища, найденные у них в городе Толоссе римским полководцем Кепионом, составляли, говорят, часть дельфийских драгоценностей; местные жители присоединили к добыче часть собственного имущества для посвящения божеству с целью умилостивления. Кепион, говорят, посягнувши на эти сокровища кончил жизнь в несчастиях, будучи изгнан из отечества за святотатство и оставивши наследницами дочерей, которые, по словам Тимагена, отдались проституции и умерли в позоре. Впрочем рассказ Посейдония более вероятен. Он говорит, что найденные в Толоссе сокровища доходили до пятнадцати тысяч талантов; они сохранялись частью в храмах, частью в священных озерах; это было неотделанное золото и серебро. Дельфийский храм, ограбленный Фокейцами в священную войну, продолжает Посейдоний, не имел в то время таких сокровищ; если же что-нибудь и уцелело от войны, то оно было поделено между многими. Кажется, Тектосаги не возвратились на родину, потому что преследуемые несчастиями после отступления от Дельф они вследствие ссор рассеялись по разным странам. Как говорят Посейдоний и многие другие, вероятнее, что страна эта, богатая золотом, населенная богобоязненным и нерасточительным по своему образу жизни народом, имела сокровища во многих пунктах Кельтики. Наиболее надежным помещением для них служили озера, куда жители и опускали слитки серебра и даже золота. Завоевавши страну, Римляне продавали эти озера от государства, и многие купцы находили скованные молотом массы серебра. В Толоссе был священный храм, очень чтимый окрестным населением, благодаря чему в нем накопились сокровища, которые посвящались многими лицами, и на которые никто не дерзал посягнуть.
14) Толосса расположена на самом узком месте перешейка, отделяющего океан от моря у Карбона. Перешеек этот, по словам Посейдония, имеет меньше трех тысяч стадий. Прежде всего следует обратить внимание на то, о чем мы раньше упоминали, именно на правильное соотношение между сушею с одной стороны, реками, Внутренним и Внешним морями с другой. Обративши на это внимание, найдем, что значительная часть удобств этой страны зависит именно от этого; я говорю о легком обмене предметов необходимых для жизни между всеми частями страны, так что пользование ими становится общим, особенно теперь, когда жители покинули войны, стали тщательно обрабатывать землю и устроились политически; все это может представляться делом провидения, потому что местности эти расположены не как попало, но как бы по благоразумному соображению. По Родану можно плыть далеко вверх на торговых судах, проникая ко многим частям страны, потому что впадающие в Родан реки судоходцы и способны нести очень большие грузы. От Родана принимает суда Арар и впадающий в него Дубий. Потом товары перевозятся сухим путем до реки Секвана и оттуда идут к океану, к Лексобиям и Калетам; от этих последних до Британнии меньше одного дна пути. Так как Родан имеет быстрое течение, и плавание по нем вверх затруднительно, то часть тамошних товаров, идущих к Арвернам и к реке Лигеру, перевозится чаще сухим путем на возах; хотя часть Родана приближается к этим местностям, но путь по суше ровен, не велик, всего стадий в восемьсот, предпочтителен тем более пред плаванием вверх по реке, что он легче. Затем легко принимает товар Лигер, текущий в Кемменских горах и впадающий к океан. От Нарбона плывут на небольшом расстоянии вверх по Атаку; длиннее сухой путь до реки Гаруны, именно восемьсот или семьсот стадий. Гаруна также изливается в океан. Вот что мы сообщаем о жителях провинции Нарбонитиды, которых древние называли Кельтами; именем их, я полагаю, Еллины назвали всех Галатов благодаря славе кельтского народа, или же этому содействовали жившие по соседству Массалиоты.

Глава вторая

Аквитания. Обитаемые части первоначальна и впоследствии. Оиски, Битуриги и главный их город Бурдигала. Намниты, Самниты и их главный город Медиоланий. Тарбеллы. Лугдун, город Конвенов. Города Авскиев. Гельвии, Велавии, Арверны, Лемовиви, Петрокории, Нитиобриги, Кадурки, Битуриги, Сантоны, Пиктоны, Рутены, Габалы. Немос, главный город Арвернов. Кенаб, торговый город Карнутов. Прежнее могущество Арвервов. Герговия. Алесия, главный город Мандубиев. Несколько слов о прежнем блеске Арвернов.
1) Теперь следует сказать об Аквитанах и о примыкающих к ним четырнадцати галатских племенах, которые обитают между Гаруною и Лигером, и из которых иные занимают часть речной системы Родана и равнин подле Нарбонитиды. Вообще говоря, Аквитаны отличаются от галатских племен как по физическому устройству, так и но языку, походя больше на Иберов. Они ограничиваются рекою Гаруной, обитая между нею и Пиреною. Аквитанских народцев считается больше двадцати, все небольшие и большею частью неизвестные; одни из них живут вдоль океана, а другие проникают вглубь материка до краев Кемменских гор и касаются Тектосагов. Так как местность эта была очень мала, то к ней присоединено было промежуточное пространство между Гаруною и Лигером. Эти две реки почти параллельны Пирене и образуют вместе с нею две площади в виде параллелограммов, ограничиваемые с прочих сторон океаном и Кемменскими горами. По обеим рекам можно плыть на расстоянии почти двух тысяч стадий. Гаруна, усилившись тремя притоками, изливается в океан между Битуригами, прозываемыми Оисками, и Сантонами, двумя галатскими народами. Только один этот народ, Битуриги, живет среди Аквитанов как чужой и не платит податей; вместе с ними он имеет торговый город Бурдигалу, лежащий у морского озера, которое образует устье река Гаруны. Лагер изливается между Пиктонами и Намнитами. Некогда на этой реке лежал торговый город Корбилон, о котором говорит Полибий, упоминая о баснях Пиѳеи; именно, когда будто бы Сципион обратился к Массалиотам с расспросами о Британнии, то никто из них не мог сообщить ему ничего достоверного, равно как никто из жителей Нарбона и Корбилона, несмотря на то, что последние были самыми значительными городами в этой местности. До такой лжи дошел Пиѳея. Город Сантонов - Медиоланий. Приокеанийский берег Аквитании большею частью песчанен и тощ, питает своих обитателей просом, прочих плодов производит мало. Здесь есть залив, образующий перешеек вместе с Галатским заливом нарбонского берега и сам носящий такое же название. Заливом владеют Тарбеллы, которым принадлежат также богатейшие золотые россыпи; потому что даже в неглубоких ямах находят там слитки золота величиною в кулак, требующие иногда небольшой очистки, а также золотой песок и медь, не требующие большой обработки. Внутренность материка имеет лучшую почву, в особенности подле Пирены земля Конвенов, т. е. товарищей. В ней есть город Лугдун и превосходные теплые ванны с годною для питья водой. Хороша также земля Авскиев.
2) Далее к Аквитанам прилегают народы между Гаруною и Лигером: у Родана начинаются Гельвии, за ними следуют Веллаи, которые некогда соединены были с Арвернами, а теперь существуют самостоятельно. Далее живут Арверны, Лемовики и Петрокории; за ними Нитиобриги, Кадурки и Битуриги, называемые Кубами. У океана живут Сантоны и Пиктоны, одни, как мы сказали, при Гаруне, а другие при Лигере. Рутены и Габалы касаются Нарбонитиды. У Петрокориев есть хорошо устроенные железные заводы, как и у Кубов-Битуригов; у Кадурков хорошие ткацкие фабрики; у Рутенов и Табаков серебряные прииска. Римляне дали латинское право части Аквитанов, а также Авскиям и Конвенам.
3) Арверны обитают на Лигере. Главный город их Немос, лежит при реке Лигере. Эта река, направлялась мимо Кенаба, торгового города Карнутов, лежащего почти на середине реки, изливается в океан. В доказательство прежнего своего могущества Арверны указывают частые войны с Римлянами, когда они выставляли двести тысяч войска, а иногда вдвое больше. С таким войском они воевали с Божественным Кесарем под предводительством Веркингеторига; раньше этого они выставили против Максима Эмилиана двести тысяч и столько же против Домиция Энобарба. Против Кесаря они сразились прежде всего у Герговии, городе Арвернов, расположенного на высокой горе, откуда был родом Веркингеториг, потом при Алесии, городе Макдубиев, соседей Арвернов; этот город расположен также на высоком холме, окружен горами и двумя реками. Здесь предводитель был взят в плен, после чего война кончилась. Сражение с Максимом Эмилианом происходило при соединении Исара с Роданом, там, где гора Кеммен приближается к Родану, с Домицием несколько дальше, при соединении Сулги с Роданом. Арверны распространили свое господство до Нарбона и до границ Массалиотиды; они господствовали над народами до Пирены, даже до океана и Рейна. Отцом того Битуита, который сражался с Максимом и Домицием, был Луерий, отличавшийся, говорят, таким богатством и расточительностью, что раз, желая показать друзьям свои богатства, он, проезжая на колеснице по полю, бросал по сторонам золотые и серебряные монеты, которые собирали следовавшие за ним.

Глава третья

Лугдунская и Белгийская Галлия. Описание Лугдуна, главного города Сегосианов. Секвана. Города Эдуев: Кабуллин и Бибракта. Нантуаты. Гора Адул, откуда вытекает Рейн. Течение Рейна. Секваны, Медиоматрики, Трибокки. Горный кряж Юрасий. Линтоны. Переезд в Британнию. Треворы, Убии, Нервии, Менации, Сугамбры. Кое что о Свевах. Сеноны и Ремия. Атребатии в Эбуроны. Морины, Беллоаки, Амбианы, Свессионы, Калеты. Лес Ардуенский. Парщии и главный город их Лувотокия. Мелды, Левсовии. Дурикортора, главный город. Ремиев.
1) За Аквитанскою областью и Нарбонитидою следует та страна, простирающаяся от рек Лигера и Родана до Рейна, где Родан, спустившись от источника, достигает Лугдуна. Верхние части этой страны у источников рек Рейна и Родана почти до средины равнин подчинены Лугдуну; остальная часть и приокеанийское, побережье подчинены другой области, которую собственно заселяют Белги. Мы представим довольно общие подробности.
2) Лугдуном, расположенным у подошвы холма при соединении реки Арара с Роданом, владеют Римляне. Он населеннее всех прочих городов, исключая Нарбона. Римские правители пользуются городом как рынком, чеканят здесь серебряную и золотую монету. Против города при соединении рек есть святилище, сооруженное в честь Кесаря Августа всеми Галатами; это - прекрасный жертвенник с надписями шестидесяти племен, с изображениями каждого из них; тут же большая статуя. Лугдун главный город племени Сегосианов, обитающих между Роданом и Дубием. Далее живущие народы, простирающиеся до Рейна; ограничиваются одни Дубием, другие Араром. Эти реки, как сказано выше, вышедши также из Альп, сливаются в одно русло и впадают в Родан. Там же течет еще другая река, имеющая истоки свои также в Альпах и называемая Секваной. Течет она в океан параллельно Рейну через область народа того же имени; на востоке область граничит Рейном, а на западе Араром. Отсюда посылается в Рим самая лучшая солонина. Между Дубием и Араром живет народ Эдуев, имеющий на Араре город Кабуллин и крепость Бибракту. Эдуи называли себя родственниками Римлян, и они первые в этой стране вступили в дружбу и союзничество с Римлянами. По ту сторону Арара живут Секваны, исконные враги Римлян и Эдуев; нередко вместе с Германцами они совершали походы в Италию, и обнаруживали не случайную только силу, потому что делали Германцев грозными союзом с ними и слабыми отпадением от них. По той же причине они враждовали с Эдуями; но вражда эта усиливалась еще спорами из-за реки, разделяющей эти народы, потому что каждый из них считал Арар своею собственностью, равно как каждый присваивал себе пошлины с проезжающих по реке. Теперь все это под властью Римлян.
3) Первые обитатели прирейнской страны - Гельветии, в области которых на горе Адуле находятся истоки Рейна. Гора Адул составляет ту часть Альп, откуда течет река Аддуя в противоположную сторону, в Кельтику по сю сторону. Аддуя наполняет озеро Ларий, у которого находится город Ком; вышедши из озера, она впадает в По, о чем мы будем говорить после. Рейн вливается в большие болота и в большое озеро, которого касаются Реты и Виндолики, обитающие частью в Альпах, а частью над Альпами. Асиний определяет, длину Рейна в шесть тысяч стадий; но это не верно, потому что прямая линия его только немного превосходит половину этой цифры, а добавочной тысячи стадий на изгибы будет достаточно. Течение Рейна быстро, что затрудняет проложение мостов через него; но сошедши с гор, он до конца уже течет по равнине. Да и каким образом он мог бы оставаться быстрым и стремительным, если в ровности русла присоединяются еще многочисленные длинные изгибы? Асиний прибавляет, что река эта имеет два устья, порицая при этом тех, которые говорят о нескольких устьях. Изгибы Рейна и Секваны обнимают собою часть страны, но не столько, как иные говорят. Обе текут с юга на север; против них лежит Британния, так близко от Рейна, что с устьев его виден Кантий, составляющий восточную оконечность острова; от Секваны Британния немного дальше. Там Божественный Кесарь построил корабельную верфь, когда переправлялся в Британнию. Плавание по Секване немного длиннее, чем по Лигеру и Гаруне вследствие приема товаров из Арара. От Лугдуна до Секваны считается меньше тысячи стадий, а от устьев Родана до Лугдуна меньше этого расстояния взятого дважды. Говорят, что Гельветии богаты золотом, но тем не менее, видя Кимврские сокровища, .они обращались к разбоям, именно два племени из трех, на которые они разделялись; но они погибли в походах. Однако война с Божественным Кесарем, в которой было убито около четырехсот тысяч человек, ясно показала многочисленность потомков уцелевших жителей. Прочим, которых было около восьми тысяч, Кесарь дал возможность спастись, не желая предоставлять соседям их Германцам безлюдную страну.
4) За Гельветиями вдоль Рейна живут Секваны и Медиоматрикии среди которых поселилось одно германское племя, выселившееся туда из родины, Трибоккхи. В области Секванов возвышается гора Юрасий, отделяющая их от Гельветиев. Над Гельветиями и Секванам к западу живут Эдуи и Лингоны, а над Медиоматриками Левкии, часть Лингонов. Народы между Литером и Секваном по ту сторону Родана и Арара прилегают с севера к Аллоброгам и к жителям окрестностей Лугдуна. Из этих народов наиболее знамениты Арверны и Карнуты, через область которых протекает Лигер, изливающийся в океан. Путь от рек Кельтики до Британнии определяется в триста двадцать стадий, так что, отправляясь вечером во время отлива достигают острова на другой день в восьмом часу. За Медиоматриками и Трибокками живут на Рейне Тревиры, в земле которых Римляне, ведущие войну с Германцами, построили теперь мост. За рекой против этой страны жили Убии, которых Агриппа с их согласия переселил на эту сторону Рейна. С Тревирами граничат Нервии, также германский народ. На самом краю живут Менапии, близко от устьев по обеим сторонам реки, занимая болота и леса не высокие, но густые и похожие на терновые кустарники. Подле них живут Сугамбры, Германцы. Страна по ту сторону всего этого речного бассейна занята теми Германцами, которые называются Соебами (Свевами), и которые превосходят всех могуществом и многочисленностью; народы, вытесненные ими, переселились на этот берег Рейна. В других местностях господствуют другие народы, и возбуждают войны, после того как первоначальные обитатели подавлены.
5) К западу от Тревиров и Нервиев живут Сеноны, Ремы, а также Атребатии и Ебуроны. В соседстве с Менапиями при море живут Морины, Беллоаки, Амбианы, Свессионы и Калеты до устья рек Секваны. На страну Менапиев похожа страна Моринов, Атребатиев и Ебуронов; это - лес невысокий, далеко расстилающийся, хотя не такой большой, как утверждают историки, определяя пространство им занимаемое в четыре тысячи стадий. Лес называют Ардуеною. Во время нападений врагов жители сплетали колючие ветки кустарников, закрывая таким образом доступ врагу, а в иных местах вбивали колья. Сами они со всем домом скрывались в чаще лесов, где на болотах были маленькие острова; в дождливое время они действительно находили там убежище, но в сухую погоду легко попадали в руки врагов. Теперь все народы, живущие по сю сторону Рейна, живут мирно под владычеством Римлян. На реке Секване живут также Парисии, которым принадлежит остров на реке и город Лукотокия; а вдоль океана Мелды и Лексовии. Значительнейший в этой местности народ Ремы с главным городом Дурикорторою, гуще всех населенным и получающим римских правителей.

Глава четвертая

Приморские Белги. Венеты. Устройство судов их. Родство их с Венетами италиянскими и пафлагонскими. Осисмии. Характер Галлов: прямодушие, храбрость, непредусмотрительность. Превосходство конницы над пехотою. Храбрейшие из Галлов. Одежда Галлов, оружие, пища, скотоводство, общественное устройство. Народные собрания. Наиболее почетные классы: барды, ваты и друиды. Суровость нравов, особенно северных племен. Служение Вакху на острове близ устьев Лигера, где дозволено жить только женщинам. Священны во́роны - третейские судьи в спорах. Служение Деметре и Коре на острове близком к Британнии. Яд, получаемый из древесного плода и отравляющий стрелы. Наказание за разжирение.
1) Остающиеся сверх упомянутых доселе народов причисляются к Белгам, живущим у океана; прежде всех Венеты, сражавшиеся с Кесарем на море. Так как они вели в Британнии торговлю, то решились было воспрепятствовать ему перейти в ту страну. Кесарь однако; без труда уничтожил их флот, не употребивши в дело просверливающих носов своих кораблей, потому что доски кораблей неприятельских были очень толсты; но, когда неприятели неслись на них за ветром, Римляне косами сорвали паруса; против сильных ветров неприятель употребил кожаные паруса, прикрепленные вместо канатов цепями. Венеты строят свои суда с широкими килями, с высокими кормами и носами, - все это на случай отлива, а также из дубового дерева, которое имеется у них в изобилии; доски не сбиваются плотно, но между ними оставляются щели, которые законопачиваются мхом в виду того, чтобы дерево, будучи смачиваемо во время стоянки кораблей, не высыхало; мох по природе влажен, а дуб сух и не гибок. Этих Венетов я считаю родоначальниками тех, которые живут по Адрию; потому что и прочие Кельты в Италии почти все переселились туда из-за Альп, как например, Бои и Сеноны; впрочем, благодаря одноименности, их считают также Пафлагонцами. Я высказываю свое мнение нерешительное; но в подобных вопросах достаточно одной вероятности. За Венетами следуют Осисмии, которых Пиѳея называет Оссистиами; живут они на мысе, довольно далеко выступающем в океан, не так далеко впрочем, как утверждает Пиѳея и его последователи. Народности между Секваною и Лигером граничат частью с Секванами, частью с Арвернами.
2) Все племя, называемое ныне Галльским, (Галатским) воинственно, отважно и быстро решается на битву, но вместе с тем простодушно и незлобно. Будучи разгневаны, Галаты толпами бегут в битву, открыто, без предосторожностей, так что их легко одолеть тому, кто желает перехитрить их: когда бы, где бы, под каким бы то ни было предлогом не подстрекнуть их, они всегда готовы встретить опасность, не имея ничего для поддержки себя в борьбе, кроме собственной силы и отваги. Их легко можно склонить к полезному, так что они принимают образование и науки. Сила их обусловливается отчасти большим ростом, а отчасти многочисленностью. Благодаря чистосердечию и прямоте характера они легко собираются толпами, между тем как близкие между собою люди ссорятся постоянно из-за мнимых обид. Теперь все они живут в мире, как подданные, под управлением Римлян покоривших их, так что описание это относится к древним временам, хотя подобные нравы существуют и теперь еще у Германцев. И по природе, и по общественному устройству оба племени сходны между собою и родственны, при том же они занимают смежные страны, разделенные только рекою Рейном, и очень сходные. Германия впрочем лежит севернее Галлии, южные части её сравнительно с южными Галлии и северные сравнительно с северными. Благодаря всему этому, взаимные переселения их совершаются с легкостью; теснимые сильнейшими, они идут толпами и военными отрядами или же еще чаще поднимаются целым домом. Римляне покорили их гораздо легче, чем Иберов: с этими последними они и прежде начали войну и после кончили; напротив, все племена Кельтов, обитающие между Рейном и Пиринейскими горами, покорены были в промежутки; идя вперед кучами и целыми массами, они были и покоряемы в кучах. Между тем Иберы щадили свои силы, дробили сражения, в разных пунктах выставляя разные отряды и ведя партизанскую войну. Все Галаты по природе своей бойцы, но лучшие всадники, чем пехотинцы, и лучшая римская конница состоит из Галатов. Впрочем более северные и приокеанические народы более воинственны.
3) Говорят, что Белги, разделяющиеся на пятнадцать народцев и живущие вдоль океана между Рейном и Лигером, мужественнее всех прочих, почему они одни выдержали напор германских Кимвров и Тевтонов. Среди самих Белгов наиболее мужественны Беллоаки, а потом Свессионы. Как на доказательство многолюдства страны указывают на то, что некогда Белги выставляли до трехсот тысяч человек способных носить оружие. О больших отрядах Гельветиев, Арвернов и их союзников; мы говорили раньше, из того также заключают о многочисленности народов, равно как о достоинствах их женщин по части рождения и воспитания детей. Белги носят короткие плащи, отращивают волосы, одеваются в панталоны, кругом обхватывающие икры; вместо хитонов носят куртку с рукавами, доходящую до половых частей и таза. Здешняя шерсть груба, но длиннорунна; из неё ткут мохнатые плащи, называемые лайнами. Римляне содержат в наиболее северных частях Кельтики, стада овец с довольно хорошею шерстью. Вооружение их соответствует росту: длинная сабля, висящая на правом боку, большой щит, пропорциональное копье и мадарий, род метательного копья; иные употребляют луки и пращи, а также древко, похожее на копье; оно спускается с руки, а не из ремня и летит дальше стрелы; употребляется оно преимущественно на охоте на птиц. Большинство еще и теперь спит на земле, а за едою сидят на соломенных подушках. Главная пища их молоко и всякого рода мясо, преимущественно свинина молодая и соленая. Свиньи проводят ночь в открытом поле; они отличаются ростом, силою и быстротою, так что опасны не только незнакомым людям, но и волчкам. Стада овец и свиней у них так многочисленны, что отсюда доставляются в большом количестве шерстяные плащи и солонина не только в Рим, но и в другие части Италии. Жилища строятся из досок и хворосту: они велики, имеют форму купола и покрываются толстою соломенною крышею. Способ управления был у них большею частью аристократический; однако Кельты издавна избирали себе ежегодно одного князя, а на время войны выбирался народом один полководец. Теперь большею частью они повинуются постановлениям Римлян. Своеобразное правило существует у них в собраниях: если кто заглушает или прерывает оратора, то к нему подходит служитель с обнаженною шпагою и угрожая велит замолчать; если этот не успокаивается, служитель повторяет угрозу второй и третий раз; наконец он отрезывает ему такой кусок плаща, что остаток никуда не годен. Обычай, в силу которого занятия распределены между мужчинами и женщинами обратно нашему, свойствен им наравне с многими другими варварами.
4) У всех кельтских племен три класса людей пользуются особенным почетом: барды, ваты и друиды; барды, как певцы и поэты, ваты, как исполнители священнодействий и знатоки природы, а друиды изучают кроме физической природы нравственную философию. Они считаются справедливейшими людьми, вследствие чего им вверяются частные и общественные тяжбы; они же некогда мирили воюющих и останавливали готовые к нападению войска. Решение дел об убийствах поручалось преимущественно им; полагают, что обилие их сопровождалось богатством страны. И друиды, и прочие учат, что души и мир не преходящи; но что некогда огонь и вода возобладают.
5) К простоте и раздражительности прибавляется у них в большой мере глупость, хвастливость и любовь к нарядам; они носят золото: на шее ожерелья, на руках и на пальцах кольца и браслеты, а лица должностные носят пеструю и расшитую золотом одежду. При таком легкомыслии они невыносимы в роли победителей, а будучи побеждены уничижаются. К глупости их следует отнести также варварский и странный обычай, свойственный обыкновенно северным народам, именно: возвращаясь из сражения, они вешают головы убитых врагов на шею лошадям; уносят их с собою и прибивают в сенях на показ. Посейдоний уверяет, что во многих местах он сам видел подобное зрелище, сначала оно было для него неприятно, но потом привыкши он спокойно выносил его. Головы знатных воинов они смазывали кедровым маслом и показывали иностранцам, не соглашаясь уступить их на вес золота. Римляне однако отучили их от этого, равно как и от способов жертвоприношения и гадания, противоположных нашим; так они наносили удар ножом в спину человека обреченного на жертву и гадали по его судорогам. Жертвы не совершались без друидов. Им приписываются и другие виды человеческих жертв; иных убивали из лука или распинали в храмах; или же делали огромную фигуру из сена и дерева, бросали на нее домашний скот, разных других животных и людей, и все это сожигали.
6) Говорят, что на океане не далеко от берега перед устьем реки Лигера лежит маленький остров; на нем живут будто бы жены Самнитов, посвященные Дионису и чтущие бога в таинственных празднествах и других священнодействиях; ни один мужчина не всходит будто бы на остров, но женщины переправляются на материк для сообщения с мужчинами, после чего снова возвращаются на остров. Есть у них также обычай снимать раз в году крышу с храма и потом покрывать ее снова в тот же день до захода солнца, для чего каждая женщина несет свою долю; та из них, которая выпустить свой груз, разрывается прочими; после этого куски обносятся кругом храма с радостными криками до тех пор, пока не прекратится их состояние неистовства. Обыкновенно находится какая-нибудь женщина, подвергающаяся такой участи. Но еще баснословнее сведения, Артемидора о во́ронах. Он упоминает о бухте на берегу океана, которая называется Бухтою двух во́ронов, там появляются будто бы два во́рона с белым правым крылом; тяжущиеся приходят в это место, кладут на высоком пункте доску, и каждый особо бросает на нее лепешки. Затем прилетают птицы, поедают одни лепешки и разбрасывают другие; чьи лепешки разбросаны, тот остается победителем. Но это очевидно басня. Рассказ Артемидора о Деметре и Коре более вероятен. Подле Британнии есть остров, говорит он, на котором Культ Деметры и Коры организован совершенно так же как и на Самоѳракии. Правдоподобно и то, что в Кельтике растет дерево, похожее на фиговое и дающее плод на подобие капители коринѳской колонны; будучи надрезан, он выпускает из себя смертоносный сок, употребляемый для смазывания стрел. Рассказывают также, что все Кельты охотники до ссор, и что у них не считается стыдом растрата юношами своих сил. Ефор увеличивает Кельтику до чрезвычайных размеров, относя к ней большую часть нынешней Иберии до Гадейр. Он указывает на любовь населения к елленизму и сообщает о народе много своеобразного, несогласного с их теперешними нравами; так они стараются будто бы не разжиреть и не иметь большего живота, и юноша, переступивший определенную меру пояса, наказывается. Это о Кельтике по ту сторону Альп.

Глава пятая

Британния. Очертание её. Переправа из Галлии в Британнию. Пристань Итий. Произведения. Нравы. Общественное устройство. Облачное небо. История края. Безуспешное нападение Кесаря на Бриттов. Переход начальников племен на сторону Римлян при Августе без платежа дани, но с обязательством платить пошлину с товаров. Преимущество этого способа перед занятием ярая войском. Остров Гиерна. Скудость Страбоновых сведений об этом крае. Ѳула. Неверность рассказов Пиѳеи. Относительное значение их.
1) Британния имеет форму треугольника. Наибольшая сторона её лежит вдоль Кельтики, которой она не уступает и не превосходит подлине, так как каждой из этих двух берегов имеет около четырех тысяч трехсот или четырехсот стадий. Кельтийский берег тянется от устьев Рейна до северных оконечностей Пирены подле Аквитании, а Британский от Кантия, крайнего восточного пункта острова и против устьев Рейна, до западной оконечности острова, противолежащей Аквитании и Пирене. Это самое короткое промежуточное расстояние между Пиреной и Рейном, а самое большее, как уже сказано нами, определяется в пять тысяч стадий. Вероятно, река отклоняется к горе от своего параллельного положения, потому что на обеих концах горы, обращенных к океану, есть загибы.
2) Есть четыре пути, служащие обыкновенно для переправы с материка на остров, именно: от устьев Рейна, от устьев Секваны, от устьев Лигера и четвертый от устьев Гаруны. Но отправляющиеся из прирейнских областей начинают путь не от устьев, но от Моринов, живущих в соседстве с Менапиями и имеющих гавань Итий, которою Божественный Кесарь воспользовался как корабельною стоянкой во время переправы на остров. Он снялся оттуда ночью, а высадился на другой день в четвертом часу, совершивши путь в триста двадцать стадий. Он нашел хлеб еще на полях. Большая часть острова представляет равнину, покрытую лесом; но есть и много холмистых местностей. Остров доставляет хлеб, рогатый скот, но также золото, серебро и железо. Эти товары, равно как кожи, невольники и охотничьи собаки, составляют предмет вывоза. Кельты употребляют этих собак и местных также для войны. Жители острова выше Кельтов ростом, менее белокуры и более вялы физически. Свидетельством рослости их может служить следующее: в Риме я сам видел британских юношей, которые были на полфута выше самых высоких тамошних мужчин, но за то косолапы и вообще дурно сложены. Нравы их похожи отчасти на Кельтские или же и еще проще и грубее. Так некоторые имеют молоко в изобилии, но не умеют приготовлять сыр; не сведущи в садоводстве и вообще в земледелии. У них есть для войны правительство; большею частью употребляются как и у некоторых Кельтов боевые колесницы. Города их - леса, именно: они окружают большое пространство срубленными деревьями, там строят для себя хижины, а для скота стойла, но не на долго. Что касается погоды, то у них чаще идут дожди, чем снег; даже в ясные дни туман держится так долго, что за целый день солнце видно только три или четыре часа по полудни. То же самое наблюдается у Моринов, Менапиав и у всех их соседей.
3) Божественный Кесарь дважды переправлялся на этот остров, но возвращался скоро назад без больших успехов, и не проникнувши далеко в страну, с одной стороны потому, что в Кельтике вспыхнули восстания варваров и его собственных солдат, а с другой потому, что многие корабли его погибли вследствие усиления приливов и отливов. Впрочем Кесарь одержал две или три победы над Британцами, хотя перевел на остров всего два отряда своего войска, и увел с собою назад заложников, рабов и множество другой добычи. Некоторые тамошние владыки приобрели в настоящее время дружбу Кесаря Августа посольствами и различными услугами, посвятили в Капитолии некоторые предметы и почти весь остров расположили в пользу Римлян. Они платят очень небольшую пошлину с товаров, вывозимых из острова в Кельтику и ввозимых туда. Предметы вывоза следующие: браслеты слоновой кости, ожерелья, турмалины, стеклянная посуда и другие мелкие товары. Поэтому остров нисколько не нуждается в гарнизоне; требуется разве легион солдат и несколько всадников для сбора податей, но все издержки на войско могут равняться платежам, поступающим оттуда; а наложивши подати, необходимо было бы уменьшить пошлины, употребляя же насилие, подвергаешься некоторым опасностям.
4) Около Британнии есть несколько небольших островов и один большой, Гиерна, обращенный к северной стороне Британнии и простирающийся более в длину, чем в ширину. О нем мы не знаем ничего положительно, разве только то, что жители его еще более дики, чем Британцы, едят человеческое мясо и прожорливы; похвальным делом считается побольше жрать и открыто сообщаться со всеми женщинами без разбора, в том числе с матерями и сестрами. Впрочем относительно всего этого мы не имеем достоверных свидетелей, хотя людоедство свойственно также Скиѳам, равно как во время осады в случае крайней нужды Кельтам, Иберам и многим другим.
5) Сведения наши о Ѳуле вследствие отдаленности её еще скуднее; действительно, она помещается севернее всех стран. Впрочем все, что рассказывает об этом острове Пиѳея, равно как и о других пунктах той страны, вымышлено, как видно из его известий о странах, известных нам. О них он большею часть лгал, как мы говорили выше; очевидно о местностях отдаленных он лгал еще больше. Однако со стороны астрономических явлений и математических вычислений в местностях, близких к холодному поясу, он сделал верные наблюдения... Домашних плодов и животных здесь или вовсе нет, или очень мало, и население питается просом и огородными овощами, а также дикими плодами и кореньями; а где есть хлеб и мед, там приготовляется из них питье. Так как солнечных дней там не бывает, то хлеб молотят в больших строениях, предварительно, снесши туда колосья; открытый ток у них не употребляется по недостатку солнца и обилию дождей.

Глава шестая

Альпы. Начало Альпийских гор. Недостаток гаваней на лигурийсном берегу. Затруднительность пути. Обилие леса и других произведений, отправляемых на рынок в Геную. Лигурийцы - хорошие пехотные солдаты. Греческое происхождение их. Пристань Монойк. Салии. Войны с ними Римлян. Альбии, Альбиойки, Воконтии. Образ правления их. Сикония, Трикории, Медуллы. Реки, вытекающие из гор: Друентия, Дурий, По. Течение По. Таурины, Салассы, Кентроны, Каториги, Варагры, Нантуаты, Реты, Венноны, Лепонтики, Тридентины, Стоны. Затруднительность путей в Альпах. Салассы. Золотые рудники их. Реты и Винделики. Ретийское вино. Норики, Бревны, Генавны, Ликатии, Клавтенатии, Венноны. Руконтии, Бригантии. Эстионы, Карны. Тавриски. Озеро, из которого выходят Исар, Атагий и Атесин. Начало Истра у Соебов близ Геркинского леса. Апеннинский горный хребет. Тулл, Флигадия. Реки Дура и Кланий. Яподы у горы Окры с городами: Метулом, Арупииомт, Монетием и Вендоном. Город Сегестика у Сава. Навпорт. Река Калапий. Дороги через Альпы. Прежнее обилие золота при Акилее. Высота Альп сравнительно с горами Греции. Три большие озера: Бенак. откуда течет Минкий, Вербан, откуда Тикин, и Ларий, откуда выходит Аддуя.
1) За описанием Кельтики по ту сторону Альп и народов, занимающих ее, следует обратиться к Альпам и их обитателям, а затем и к целой Италии, следуя в изложении тому порядку, который указывает сама природа страны. Альпы начинаются не у бухты Моной, как полагают некоторые, но в том же месте, где начинаются и Апеннинские горы, именно подле Генуи, рынка Лигиев, и подле так называемых от Сабатов, или болот Сабата; именно, Апеннины начинаются от Генуи, Альпы - от Сабатов, а расстояние между Генуей и Сабатами двести шестьдесят стадий. На расстоянии трехсот семидесяти стадий оттуда лежит городок Альбингавн, населенный Лигиями Ингавнами; а отсюда до гавани Монойка четыреста восемьдесят стадий. В этом промежутке есть большой город, Альбий Интемелий, жители которого Интемелии. Доказательством того, что Альпы начинаются у Сабатов, служит самое название их, потому что прежде Альпы назывались, говорят, Альбиями, а также Альпинами; еще и теперь высокая гора, что в области Яподов, почти соединяющаяся с Окрою и с Альпами, называется Альбией, как будто Альпы тянутся до этого пункта.
2) Так как одна часть Лигиев Ингавны, а другая Интемелии, то совершенно правильно, поселения их вдоль моря называются одно Альбием Интемелием, как бы Альпийским, а другое сокращенно Альбингавном. Полибий прибавляет в двум названным лигийском народам еще Оксибиев и Декиетов. Вообще весь этот берег от гавани Монойка до Тиррении идет ровно, не имеет гаваней за исключением небольших пристаней и якорных стоянок. Над берегом поднимаются чрезвычайной высоты стены гор, оставляя только узкий проход у моря. Живущие там Лигии питаются большею частью мясом домашнего скота, молоком и ячменным напитком; они занимают местности у моря, но главным образом горы. Тамошние горы изобилуют корабельным крупным лесом, так что есть деревья в восемь футов в диаметре. Многие деревья благодаря пестроте их красок не уступают цитроновому для столярной работы. Эти деревья привозятся на рынок в Геную, равно как скот, кожи и мед; в обмен за эти товары Лигии получают оливковое масло и вино из Италии; своего вина у них мало, к тому же оно терпко и смолисто. Отсюда доставляются также так называемые лошади шипы, клячи и мулы, лигийские хитоны и военные плащи. У них часто встречается лингурий, называемый иными електром. Лигии плохие всадники, но искусные гоплиты и бойцы в рукопашную. Так как они вооружены медными щитами, то некоторые принимают их за Еллинов.
3) Гавань Монойка - пристань для небольших и не большего числа кораблей; она имеет храм так называемого Геракла Монойка. Название это дает право думать, что береговое плавание Массалиотов простиралось до этого пункта. Гавань отстоит от Антиполя немного более, чем на двести стадий. Оттуда до Массалии и немного далее обитает народ Салиев на Альпах, поднимающихся над берегом, и на некоторых частях самого берега вместе с Еллинами. Древние Еллины называли Салиев Лигиями, а страну, занятую Массалиотами, Лигистикой; позднейшие Еллины называют их Кельтолигиями, приобщая к ним равнины до Авеньона и Родана, откуда они, разделенные на десять племен, высылали пехоту и конницу. Из всех Кельтов по ту сторону Альп они первые были покорены Римлянами, после продолжительных войн как с ними, так и с Лигиями, запершими проходы в Иберию вдоль морского берега. Они занимались грабежом на суше и на море и были так сильны, что дорога была едва проходима даже для больших войск. После восьмидесятилетней борьбы Римляне едва достигли того, что был открыт свободный путь в двенадцать стадий ширины для лиц, ехавших по государственным делам. Однако впоследствии Римляне покорили их всех, и, наведши на них страх, сами определили им политическое устройство.
4) За Салиями следуют Альбии, Альбиойки и Воконтии, занимающие северные части гор. Воконтии простираются до Аллоброгов, занимая в глубине гор значительные долины, не уступающие тем, которые заняты Аллоброгами. Аллоброги и Лигии находятся под управлением римских правителей, посылаемых в Нарбонитиду; но Воконтии, как и Волки в окрестностях Немавза, имеют самостоятельное правление. Из Лигиев между Варом и Генуей приморские жители находятся на одном положении с Италийцами; напротив к горным обитателям, как и к прочим совершенным варварам, посылается правитель из сословия всадников.
5) За Воконтиями следуют Иконии, Трикории, дальше Медуллы, занимающие самые высокие горные вершины; наиболее отвесная высота их сто стадий в подъеме, а оттуда спуск к границам Италии во столько же. Вверху в нескольких углублениях лежит озеро и два источника недалеко один от другого; из одного вытекает стремительная река Друентия, ниспадающая в Родану, а с противоположной стороны Дурия, направляющаяся через землю Салассов в Кельтику по сю сторону Альп и сливающаяся с По. Из другого источника, гораздо ниже этих высот, вытекает По, глубокая и быстрая река; по мере удаления от источника, она увеличивается и течет медленнее; она усиливается множеством притоков, уже достигши равнин, и делается здесь широкою, а расширение уменьшает быстроту течения. Она изливается в Адриатическое море, сделавшись наибольшею после Истра европейскою рекою. Медуллы живут непосредственно над соединением Исара с Роданом.
6) На другом склоне Альпийских гор со стороны Италии живут Таврины лигийского племени и другие Лигии. Им принадлежат и так называемые области Донна и Коттия. За ними и за рекою По обитают Салассы, а над этими последними на горных высотах Кентроны, Каториги, Варагры и Нантуаты, потом следует озеро Леманн, через которое протекает Родан, и наконец исток этой реки. Недалеко отсюда лежат и истоки Рейна и гора Адула, с которой Рейн течет на север, а Аддуя в противоположную сторону, в озеро Ларий подле Кона. За Комом, лежащим у подошвы Альп, обитают по направлению к востоку Реты и Венноны; а с другой стороны Лепонтии, Тридентины, Стоны и многие другие мелкие народы, некогда владевшие Италией; они бедны и занимаются грабежом. В настоящее время часть их уничтожена, а другие совершенно смирились, так что через их горы ведут теперь многие пути, прежде малочисленные и трудно проходимые; они безопасны от нападений и благодаря вниманию, на них обращенному, удобны на сколько это возможно. Кесарь Август с покорением разбойников соединил возможнее проведение дорог, потому что не везде можно было одолеть природу, скалы и высочайшие стены, то возвышающиеся над дорогой, то перерезывающие ее, так что оступившийся только немного подвергается опасности упасть в бездонную пропасть; в некоторых местах дорога так узка, что пешеходы и непривычный вьючный скот подвергаются головокружению. Впрочем местные животные переносят грузы спокойно. Кроме этих неудобств, еще менее отвратимы скатывающиеся с гор огромные массы льда, способные опрокинуть целое общество путешественников и низвергнуть их в лежащие внизу пропасти. Множество ледяных пластов лежат один на другом, потому что замерзнувшие слои снега скучиваются, причем верхние всегда легко отделяются от нижних, прежде чем совершенно рас-таят от солнечных лучей.
7) Область Салассов расположена большею частью в глубокой долине, окруженной с обеих сторон горами; впрочем часть Салассов занимает и возвышающиеся над долиною горы. Для переходящих эти горы из Италии путь лежит через названную долину; потом он разделяется на два: один непроходимый для экипажей идет через так называемый Пойнин, через вершину Альп; другой более западный пролегает через страну Кентронов. Земля Салассов имеет золотые рудники, которыми владели равно как и проходами сильные прежде Салассы. В добывании золота много помогает им река Дурий своими промывальнями. С этою целью жители отвели воду во многих местах в побочные каналы, осушивши тем общее русло реки. Это конечно было выгодно для добывания золота, но очень неудобно для тех, которые ниже их обрабатывали землю и лишались орошения, между тем как прежде река, протекая выше их, могла питать их землю. Отсюда возникали непрерывные войны между обоими народами. С покорением Римлянами Салассы потеряли золотые рудники вместе с землею; впрочем владея горами, они все еще продавали воду государственным откупщикам, эксплуатировавшим рудники, откуда у них возникали с откупщиками споры вследствие жадности последних. Таким образом Римляне, всегда охотники до битв, будучи посылаемы в эти страны, часто находили предлог к нападениям. Однако до последнего времени, то ведя войны с Римлянами, то прекращая войну, они были достаточно сильны и, отличаясь хищническими нравами, много вредили лицам, переправлявшимся через их страну по горам. Так они заставили бежавшего из Мутины Децима Брута уплатить по драхме на человека. Мессала, зимовавший недалеко от них, платил дань дровами, топливом и вязом для гимнастических дротиков. Однажды Салассы захватили даже деньги Кесаря и бросали обломки скал на его войско, под предлогом, что они мостили дорогу или устраивали переход через реки. Впоследствии Август совершенно покорил их и всех велел отправить в римскую колонию Епоредию и продать как добычу в рабство тамошние жители могли оказывать только слабое сопротивление, пока народ этот не был уничтожен в конец. Способных носить оружие было между ними восемь тысяч, всех прочих тридцать шесть тысяч. Теренций Варрон, покоривший их полководец, всех продал с аукциона. Кесарь послал туда три тысячи Римлян и основал город Августу на том месте, где Варрон располагался лагерем. Теперь вся соседняя страна до самых высоких горных проходов наслаждается миром.
8) Следующие далее к востоку и югу части гор заняты Ретами и Винделиками, касающимися Гельветиев и Боев, жителей смежных равнин. Реты простираются до Италии над Вероною и Комом. У подошвы их гор выделывается Ретийское вино, не уступающее, как кажется, лучшим винам Италии. Реты доходят также до стран, орошаемых Рейном. В этому племени относятся Лепонтии и Кануны. Винделики и Норики владеют внешним склоном гор большею частью вместе с Бревнами и Генавнами. принадлежащими уже к иллирийскому племени. Все эти народы совершали постоянно набеги на соседние с Италией страны, равно как на области Гельветиев, Сакванов, Боев и Германцев. Самыми отважными из Винделиков считались Ликаттии, Клавтенатии и Венноны, а из Ретов Руконтии и Котуантии; Естионы и Бригантии принадлежат также к Виндедикам. Города их: Бригантий и Камбодун, а Дамасия, - акрополь Ликаттиев. Относительно жестокости этих хищников против Италийцев рассказывают следующее: захвативши какую-нибудь деревню или город, они убивали не только всех совершеннолетних, но даже малолетних детей мужеского пола; не удовлетворяясь и этим, они убивали всех беременных женщин, на которых указывали вещуны их, как на беременных мальчиками.
9) Подле них, уже вблизи угла Адриатического моря и окрестностей Акилеи, живут некоторые племена Нориков и Карны. К Норикам относятся и Тавриски. Буйным набегам этих народов положили конец Тиберий и брат его Друз в течении одного летнего похода, так что уже тридцать три года, как они пребывают в мире и платят подати. Во всей горной Альпийской стране есть хотя холмистые, но очень удобные для обработки местности, а также превосходно расположенные долины; однако большая часть земли в особенности около вершин, где и заседали разбойники, скудна и бесплодна вследствие морозов и неровности почвы. При недостатке пищи и других средств к жизни разбойники иногда щадили жителей равнин, чтобы иметь в них своих поставщиков, которым они за то давали смолу, вар, сосновое дерево, воск, мед и сыр; всего этого у них было в изобилии. Над Карпами возвышается Апеннинский хребет с озером, изливающимся в реку Атесий, которая, принявши другую реку Атагий, изливается в Адриатику. Из того же самого озера вытекает еще одна река, Атесин впадающая в Истр. Истр получает начало также в этих горах, разделяющихся на много ветвей и имеющих множество вершин. От Лигистики до этих местностей беспрерывно тянутся Альпийские горы, представляясь одною цепью; затем, разрываясь и несколько понижаясь, они поднимаются снова, разделяясь на множество ветвей и образуя множество вершин. Первая ветвь посредственной высоты; она тянется к востоку по ту сторону Рейна и его озера, там, где лежат источники Истра близ Соебов и Геркинского леса; другие ветви к которым относится и выше упомянутая гора Апеннин, обращены к Иллирии и Адриатике; в числе их находятся также Тулл, Флигидия и горы, лежащие над Винделиками, из которых текут Дура, Кланий и многие другие горные потоки, впадающие в Истр.
10) Яподы, народ смешанный из Иллирийцев и Кельтов, обитают в этих же странах; возле них и гора Окра. Яподы, прежде многочисленные, и обитавшие по обеим склонам гор, усиливали себя разбоями, но наконец, пораженные Кесарем Августом, они были окончательно ослаблены. Города их: Метул, Арупины, Монетий и Бендон. За ними лежат на равнине город Сегесгика, мимо которой протекает река Сав, впадающая в Истр. Город этот расположен удобно для войны с Даками. Гора Окра - самая низкая часть Альп; там они касаются земли Карнов. Через Окру из Акилеи перевозятся товары в так называемый Навпорт; путь этот имеет немного больше четырехсот стадий. Оттуда по рекам товары доставляются к Истру и к прилегающим к нему местностям. Мимо Навпорта протекает судоходная выходящая из Иллириды река, которая впадает к Сав; благодаря этому товары удобно перевозятся в Сегестику, к·Паннонцам и Таврискам. У Сегестики в Сав изливается и река; Колапий; обе они судоходны и текут с Альп. На Альпах водятся дикие лошади и быки. По словам Полибия, здесь водится также своеобразное животное, по устройству похожее на оленя, но шея и шерсть которого напоминают вепря; под подбородком животное имеет нарост длиною в пядень, на конце покрытый волосами, и толщиною в лошадиный хвост.
11) Из переходов, которые ведут из Италии в Кельтику, по ту сторону, северную, один пролегает через область Салассов к Лугдуну; он разветвляется на два: один, по которому можно проехать, тянется большею частью через землю Кентронов; другой, крутой, узкий, но более короткий, идет через Пойнин. Лугдун лежит посредине страны, как бы акрополь её, благодаря слиянию рек и близости его ко всем частям страны. Поэтому и Агриппа оттуда провел дороги: одну через Кемменские горы до Синтонов и Аквитании, другую до Рейна, третью до океана к Беллоакам и Амбианам, четвертую к Нарбонитиде и к Массалиотскому побережью. Кроме того, если оставить влево Лугдун и страну над ним лежащую, то побочный путь будет вести через самый Пойнин, через Родан и озеро Леманн, на равнины Гельветиев, оттуда следует переход через гору Иор (Юру) к Секванам и Лингонам, в области которых проходы к Рейну и к океану разделяются.
12) Полибий прибавляет, что в его время подле Акилеи у Таврисков-Нориков находились такие богатые золотые россыпи, что, снявши верхний слой земли в два фута, находила золото. Рудник имел не больше пятнадцати футов. Часть золота была находима в чистом виде, кусочками величиною в полевой иди волчий боб, от которых во время плавления отходила только восьмая часть; хотя остальное требовало дальнейшего плавления, тем не менее и оно было чрезвычайно прибыльно. Когда однажды Италийцы работала вместе с варварами в продолжении двух месяцев, золото скоро сделалось дешевле по всей Италии на треть. Заметивши это, Тавриски прогнали сотоварищей и продавали золото одни. Впрочем теперь все золотые копи находятся во власти Римлян. Здесь, как и в Иберии, кроме рудников, реки приносят золотой песок, хота и меньше, чем в Иберии. Говоря о величине и высоте Альп, Полибий сравнивает с ними большие горы Еллады: Тайгет, Ликей, Парнасс, Олимп, Пелий и Оссу, во Ѳракии Гайм, Родопу и Дунак. Он говорит, что проворный путешественник может на каждую из этих гор взойти, ровно как и обойти кругом, почти в один день; между тем на Альпы нельзя взойти и в пять дней, а длина их у равнин две тысячи двести стадий. Потом, он называет только четыре прохода: один через страну Лигиев, очень близко от Тирренского моря, другой через землю Таврисков, на который всходил Аннибал, третий, через область Силассов; и наконец четвертый через страну Ретов. Все они круты. Озер, говорит он, в горах много; больших три. Озеро Бенак. имеет в длину пятьсот стадий, в ширину сто тридцать; из него вытекает река Манкий; следующее озеро Ларий в триста стадий длины и уже первого; из него вытекает река Аддуя. Третье озеро Вербан длиною почти в триста стадий, а шириною в тридцать; оно выпускает большую реку Тикин. Все реки изливаются в По. Столько мы считали нужным сообщить об Альпийских горах.

Глава первая

Расширение понятия Италии. Фигура Италии - треугольник. Краткий очерк её. Галлия по сю сторону Альп. Галлии по сю сторону и по ту сторону По. Происхождение Венетов. Реки. Народы, жившие по реке По в древние и позднейшие времена, Боя и Инсумбры. Медиоланий. Верон. Браксия. Мантуя, Регий, Ком или Новумком. Ларий и река Аддуя, текущая с горы Адулы. Торговый город Патавий и пристань его, Медоак. Равенна. Альтин. Бутрий. Спина. Опитергий. Конкордия. Атрия. Викентия. Акилея. Река Тимав и храм Диомеда. Следы бытности Диомеда у Венетов и в других краях Италии. Два храма: Юноны Аргивской и Дианы Этолийской. Особая порода лошадей. Истрийский берег: Тергеста, Нола. Племена по сю сторону По. Бои. Лигуры. Сеноны. Гайсаты. Умбры. Тиррены. Города по сю сторону По: Плакентия. Кремона. Парма. Мутина. Бонония. Анкира, - Регий, Лепвд, Макры-Кампы, Клитерна, Форум Корнелий. Фавентиа-Кезена, Реки Сапий, Тикин, Кластидий. Дереөна. Аквы-Статиэллы. Прежняя граница страны Айсий, позднейшая Рубикон. Произведения страны жёлуди, просо, смола, вино, тонкая шерсть в окрестностях Мутины и реки Окутаны.
1) На склоне Альп начинается нынешняя Италия. Древние называли Италией Ойнотрию, от Сицилийского пролива до заливов Тарантского и Посейдониатского; впоследствии название Италии сделалось преобладающим и распространилось на всю страну до подошвы Альп. Оно обняло даже часть Лигистики от пределов Тирренских до реки Бара и до тамошнего моря, а также от Истрия до Полы. Вероятно, народ, называвшийся первый Италийцами, благоприятствуемый судьбою, передал свое имя соседям; впоследствии оно получило дальнейшее распространение до времени владычества Римлян. Еще позже, когда Римляне даровали Италийцам право гражданства, они соблаговолили почтить тем же и Галатов по сю сторону Альп и Венетов, и назвали всех одинаково Италийцами и Римлянами; они основали там много колоний, одни раньше, другие позже; нелегко указать поселения лучше этих.
2) Обнять всю нынешнюю Италию в одной геометрической фигуре не легко, хотя некоторые и утверждают, что она образует треугольный мыс, простирающийся в югу и к зимнему востоку, вершина которого у Сицилийского пролива, а основание Альпы. Можно согласиться с этим относительно основания и одной стороны, той именно, которая оканчивается у пролива и омывается Тирренским морем. Но собственно треугольником называется прямолинейная фигура; между тем здесь и основание, и боковые стороны изогнуты, так что, хотя и следует, как я полагаю, несколько согласиться с этим сравнением но, тем не менее основание и одну боковую сторону должно относить к криволинейной фигуре. Необходимо допустить кривизну стороны идущей к востоку. Во всем прочем писатели выражаются неточно, проводя одну сторону от угла Адриатического моря до Сицилийского пролива. Стороною мы называем линию без углов, а без углов линия бывает тогда, когда части её или совершенно не наклонены одна к другой, или, если и наклонены, то очень мало. Между тем Линия от Аримина до мыса Япигии и другая от пролива до того же самого мыса значительно наклонены одна к другой. В таком же самом отношении, я полагаю, находятся линии, из которых одна идет от угла Адриатического моря, а другая от Япигии, потому что, сходясь около Аримина и Равенны, они образуют угод, а если и не угол, то во всяком случае значительный изгиб. Если так, то берег от угла Адриатического моря до Япигии, составляя одну сторону, не образует прямой линии; остальная часть берега отсюда до Япииии образует другую линию, но также не прямую. Следовательно фигуру полуострова скорее можно назвать четырехсторонней, чем трехсторонней, но ни в каком случае треугольником, разве по злоупотреблению термином. Гораздо лучше согласиться с тем, что изображение неправильной фигуры не допускает точного очерка.
3) Об отдельных частях полуострова можно сказать следующее. Основание Альп изогнуто и похоже на залив, обращенный отверстием к Италии; середина залива у Салассов, а оконечности загибаются с одной стороны к горе Окр и углу Адриатики, а с другой к берегу Лигистики до Генуи, торгового города Лигиев, где с Альпами соприкасаются Апеннины. Непосредственно под Альпами простирается значительная равнина, имеющая почти одинаковую ширину и длину, именно две тысячи сто стадий; южная сторона её замывается частью морским берегом Венетов и частью Апеннинскими горами, простирающимися в Аримину и Анкону. Апеннинские горы, начинаясь от Лигистики, тянутся до Тиррены, отрезывая узкую береговую полосу; затем, отступая постепенно в середину страны, они, достигши Писатиды, поворачиваются в востоку и Адриатике до окрестностей Аримина и Анкона, где по прямой линии соединяются с морским берегом Венетов. В этих пределах заключена Кельтика по сю сторону Альп, и длина берега вместе с горами доходит почти до шести тысяч трехсот стадий, а ширина немного меньше двух тысяч. Остальная Италия узка и длинна с двумя оконечностями, из которых одна обращена к Сицилийскому проливу, а другая к Япигии. Она сужена с двух сторон: с одной Адриатическим морем, а с другой Тирренским. По форме и величине Адриатическое море похоже на Италию, которая отрезана Апеннинскими горами и морями с обеих сторон, простираясь до Япигии и перешейка между Таранским и Посейдонийским заливами. Наибольшая ширина обоих около тысячи трехсот стадий, а длина немного менее шести тысяч. Остальную часть Италии населяют Бреттии и Левканы. По словам Полибия, сухой путь по морскому берегу от Япигии до пролива имеет три тысячи стадий; омывается он Сицилийским морем. Морской путь имеет меньше пятисот стадий. Апеннинские горы касаются окрестностей Аримина и Анкона, где, определивши ширину Италии от одного моря до другого, делают поворот и перерезывают в длину всю Италию. В направлении к Певкетиям и Левканам они недалеко удаляются от Адриатического моря, а у Левканов отклоняются больше к противоположному морю и, перешедши через середину земли Левканов и Бреттиев, оканчиваются у так называемой Левкапетры Регинской. - Это общий очерк всей нынешней Италии. Теперь попытаемся поговорить о каждой части в отдельности, и прежде всего о тех, которые простираются под Альпами.
4) Это благодатная, изрезанная плодородными холмами равнина. Почти посредине её протекает река По (Πάδος), и потому одна половина равнины называется по сю сторону По, а другая по ту: По сю сторону - все, что лежит у Апеннинских гор и Лигистике, а по ту сторону остальное. Одна заселена народами лигистскими и кельтскими, которые живут частью в горах, а частью на равнинах; другая заселена Кельтами и Венетами. Кельты одноплеменны с народом заальпийским, относительно же Венетов существуют два мнения. По словам одних, они также кельтская колония одноименных с ними приокеанических Кельтов. По мнению других, это часть Пафлагонских Венетов, спасшихся туда после Троянской войны вместе с Антенором; в доказательство чего указывают на тщательный уход их за лошадьми; правда, теперь он исчез у них совершенно, но прежде был в большом почете благодаря давней любви к кобылицам мулам. Об этом упоминает даже Говер:
"Из области Венетов, откуда происходят дикие мулы"[1]
Потом, сицилийский тиран Дионисий устроил завод призовых лошадей из венетской породы, так что у Еллинов вошло в славу венетское воспитание лошадей. Долгое время порода эта ценилась высоко.
5) Вся эта область покрыта реками и болотами, в особенности земля Венетов, которая кроме того подвергается еще действию моря. Это - почти единственные части Нашего моря, претерпевающие подобно океану приливы и отливы, благодаря чему, большая часть этой равнины занята морскими болотами. Впрочем она, подобно так называемому Нижнему Египту, изрезана каналами и насыпями, с помощью которых некоторые места высушены и возделаны, а другие сделаны судоходными. Некоторые тамошние города походят на острова, другие окружены водою только отчасти. Все города, расположенные над озерами на материке, имеют достойные удивления водные пути вверх по рекам, в особенности по реке По, так как она больше всех и часто увеличивается от дождей и снегов. Впрочем, разливаясь в разные стороны у устьев, она делает незаметным свой вход и самое плавание в него опасным. Однако опытность побеждает самые большие затруднения.
6) Издревле еще, как я сказал выше, река заселена была преимущественно Кельтами. Самыми большими кельтскими народами были Бои, Инсубры и Сеноны с Гайсатами, некогда во время набега овладевшие городом Римлян. Позже Римляне окончательно их уничтожили, а Боев вытеснили из этих мест. Переселившись к Истру, они жили вместе с Таврисками в войнах против Даков, пока наконец не погиб весь народ, оставивши соседям землю, входящую в состав Иллириды, как пастбище. Инсубры живут и теперь. Главным городом их был Медиоланий; некогда деревня (все жили по деревням), а теперь значительный город за рекою По, почти касающийся Альп. Близко оттуда лежит Верон, также большой город. Меньшие города: Бриксия, Мантуя, Регий и Ком; последний был незначительным поселением, но Помпей Страбон, отец Помпея Магна, заселил его снова после опустошения Ретами, живущими над ним. Потом Гай Сципион послал в него около трех тысяч колонистов; также Божественный Кесарь прибавил еще пять тысяч, из которых наиболее важными были пятьсот Еллинов. Он даровал им и право гражданства и вписал их в число сограждан. Еллины не только жили там, но и дали колонии название; так все колонисты названы были Неокомитами, что в переводе на латинский значит Новум-Комум. Недалеко от этого места лежит озеро, называемое Ларием. Его наполняет река Ащя, которая впадает в По; источники её находятся на горе Адуле, там же, где и источники Рейна.
7) Итак, города эти лежат далеко за болотами; близко от них расположен Патавий, наилучший из всех городов этой области; он недавно, говорят, выставил пятьсот всадников, а в древности снаряжал сто двадцать тысяч войска. Множество товаров, посылаемых оттуда для продажи в Рим, преимущественно всякого рода платье, показывает густоту населения и богатство города Патавия. К нему из моря вверх по реке, проходящей через озера, ведет путь от большой гавани в двести пятьдесят стадий. Гавань называется Медоаком, одним именем с рекою. Наибольший город среди болот - Равенна, весь построенный из дерева, орошенный, где сообщаются посредством мостов и лодок. Во время приливов город получает не мало воды из моря, так что и приливы и реки уносят все нечистоты, чем предотвращается порча воздуха. Действительно Равенна такое здоровое место, что по распоряжению правителей здесь воспитывают и упражняют единоборцев. Одною из достопримечательностей этой местности должна считаться и безвредность воздуха на болотах; подобно тому, как в египетской Александрии, озеро здесь теряет летом свою вредоносность, благодаря разлитию реки и исчезновению болот. Замечательны также свойства тамошнего винограда: растет он на болотах быстро и приносит много плодов, но умирает через четыре или пять лет. Альтин лежит также на болоте и по местоположению похож на Равенну. В промежутке между обоими городами находится Бутрий, городок Равенны, и Спина, теперь деревенька, а в древности еллинский город. В Дельфах показывают сокровищницу Спинитов, и вообще история повествует о них, как о владыках моря. Говорят также, что первоначально город расположен был при море, а теперь он находится на материке, почти на девяносто стадий от моря. Равенна считается колонией Ѳессалийцев; потом не желая выносить обиды со стороны Тирренов, они приняли к себе добровольно некоторых Омбриков, еще и теперь владеющих городом, и возвратились домой. Эти города окружаются озерами и даже наводняются ими.
8) Опитергий, Конкордия, Атрия, Викентия и другие подобные городки имеют меньше озер и соединены с морем небольшими водными путями. Город Атрия был, говорят, значительным городом, именем которого с небольшим только изменением назван и залив Адрия. Акилея, более прочих приближающаяся к углу залива, основана и укреплена Римлянами против обитающих над нею варваров. По реке Натисону купеческие суда плавают вверх на шестьдесят стадий. Акилея служит рынком для Венетов, равно как и для иллирийских народов обитающих около Истра. Одни привозят произведения моря и вино в деревянных бочках, которые укладываются на повозки; другие доставляют невольников, скот и кожи. Акилея лежит вне пределов Венетской области, потому что город этот отделен от Венетов рекою, вытекающею из Альпийских гор; по ней совершается плавание вверх на протяжении тысячи двухсот стадий к городу Норею, где Гней Карбон имел неудачную битву с Кимбрами. Тут также есть места, где промывается много золота, и рудники железа. В самом углу Адрии находится Тимав, достойный упоминания храм Диомеда; он имеет гавань, прекрасную рощу и семь источников годной для питья воды, прямо изливающихся в море в виде широкой и глубокой реки. Полибий замечает, что все эти источники за исключением одного имеют соленую воду, почему, говорит он, туземцы называют место истоком и матерью Адрии. По словам же Посейдония, река Тимав, выходя из гор, низвергается в пропасть, потом, пронесшись под землею на расстоянии почти ста тридцати стадий, имеет выход у моря.
9) Владычество Диомеда на море свидетельствуется Диомедовыми островами, а также рассказами о Давниях и Аргосе Гиппии, о чем мы сообщим столько, сколько полезно для истории; большую же часть басен и ложных вымыслов следует оставить без внимания, как например, сказания о Фаэѳонте и Гелиадах, превращенных в тополи подле Еридана, который не существует нигде, но в баснях помещается близ По; тоже самое относится к островам Електридам перед По и к Мелеагридам на островах, потому что нет ничего подобного в тех местах. Некоторые писатели утверждают, что Диомеду у Венетов воздавались известные почести; и теперь еще в жертву приносится там белая лошадь. Тут же есть две рощи, одна посвящена Аргивской Гере, а другая Этолийской Артемиде. К этому по обыкновению присочиняют, что в рощах дикие звери живут мирно между собою, олени в одних стадах с волками, что они дозволяют людям подходить в ним и трогать их, и что наконец преследуемое собаками животное, забежавшее в эти места, больше не преследуется. Рассказывают также очень известный следующий случай: один из жителей, охотник до поручительств и за то подвергавшийся насмешкам, встретился однажды с охотниками, державшими в сетях волка; когда в шутку они сказали, что, если он поручится за волка и вознаградит причиненный им вред, то они выпустят волка из сети, тот согласился. Выпущенный на свободу волк погнал большое стадо непомеченных лошадей в конюшню поручителя. Получивши от волка такую благодарность, поручитель выжег на лошадях, отличавшихся больше быстротою, чем красотою знак волка и назвал их носителями волка. Получившие этих лошадей в наследство сохранили и выжженный знак на них и название породы лошадей, и кроме того постановили не продавать кобылиц, чтобы у них одних оставалась чистая порода, и действительно здешнее верховое искусство вошло во славу; теперь, как мы сказали, оно совершенно не существует. За Тимавом следует относящийся к Италии берег Истриев до Полы. Между обоими пунктами лежит крепость Тергеста, отстоящая от Акилеи на сто восемьдесят стадий. Пола заложена в заливе, имеющем вид гавани; в нем есть островки с хорошими пристанями и плодородные. Пола основана в древности Колхами, посланными за Медеей, которые, не исполнивши поручения, сами себя осудили на изгнание, как говорит Каллимах:
"Грек назвал бы его городом изгнанников; но их язык назвал его Полою".
Таким образом земля за рекою По заселена отчасти Венетами, а отчасти Истриями до Полы; над Венетами живут Варны, Кеноманы, Медоаки и Инсубры, одни из них были врагами Римлян, а Кеноманы и Венеты состояли в союзе с ними и до похода Аннибала, когда велись войны против Боев и Инсубров, и после.
10) Народы, обитающие по сю сторону реки По, занимают все пространство, ограничивающееся Ааеннинскими и Альпийскими горами до Генуи и Сабатов. Эгою местностью некогда владели главным образом Бои, Лигии, Сеноны и Гайсаты. Когда же Бои были выгнаны, а Гайсаты и Сеноны уничтожены, остались только народы лигистские и римские колонии. С Римлянами смешалось племя Омбриков (Умбров), а в иных местах и племя Тирренов. Оба племени до времени далекого распространения Римлян враждовали между собою из за первенства и, будучи разделены только Тибром, легко переходили друг, к другу; если иногда один народ выступал в поход на соседей, то и другой старался не отстать от первого в походе в ту же страну. Так, когда Тиррены послали однажды войска против варваров, живших около По, и сначала вели дело успешно, но потом вскоре были выгнаны вследствие изнеженного образа жизни, то Омбрики отправились в поход против выгнавших; потом, попеременно то одни, то другие овладевая различными местностями, они часть поселений подчинили Тирренам, а часть Омбрикам, Омбрикам больше, потому что последние были ближе. Римляне, завоевавши эти страны и пославши во многие места колонистов, удержали за собою и прежних тамошних обитателей. Теперь все они Римляне, хотя иные называются Тер-ренани, другие Омбривами, третьи Венетами, Липами, Инсубрами.
11) Замечательные города по по сторону По и по самой реке: Плакентия и Кремона, ближе всех, почти в середине долины; между ними и Аримином Парма, Мутина и близко от Равенны Бонония; затем посреди их маленькие городки, через которые идет путь в Рим: Анкира. Регий Лепид, Макры Кампы, где ежегодно бывает праздничное собрание народа, Клатерна, Форум Корнелий; Фавентия и Кайсена на реках Сании и Рубиконе почти уже касаются Аримина. Аримин как и Равенна - местожительство Омбриков. Оба города приняли римских колонистов. В Аримине есть гавань и река того же имени. От Плакентии до Аримина считается тысяча триста стадий. За Плакентией по направлению к границам земли Коттия, на расстоянии почти тридцати шести миль, стоит город Тикин, мимо которого протекает река того же имени в По. Несколько в сторону от дороги лежат Кластидий, Дерѳон и Аквыстатиеллы. Прямой путь в Окел вдоль По и реки Дурий имеет во многих местах обрывы, касается многих других рек, в числе которых и Друентии, и определяется в сто шестьдесят миль. Оттуда следуют уже Альпы и Кельтика. У гор, тянущихся за Луной, лежит город Луна; иные племена живут только деревнями. Страна однако населена густо, главным образом оттуда выходит воинственный народ; там же много всадников, из которых пополняется совет. Дерѳон значительный город, лежит на середине дороги из Генуи в Плакентию, отстоит от обоих на четыреста стадий; на этой же дороге и Аквыстатиеллы. О расстоянии между Плакентией и Аримином уже сказано. В Равенну вниз по реке По можно считать двое суток плавания. Большая часть страны по сю сторону По была некрыта болотами, через которые с трудом перешел Аннибал на пути в Тиррению. Но Скавр осушил равнины, прорывши судоходные каналы от По до Пармы. Впадающая в По при Плакентии Требия и многие другие реки переполняют страну. Это тот самый Скавр, который вымостил Эмилиеву дорогу, идущую через Пизу и Луну к Сабатам, а оттуда через Дерѳон. Есть другая Эмилиева дорога, которая продолжает Фламиниеву; Марк Лепид и Гай Фламиний были вместе консулами; покоривши Лигиев, они проложили две дороги: один Фламиниеву из Рима через область Тирренов и Умбрию до окрестностей Аримина, другой продолжение её до Бононии и оттуда, захвативши болота, до Аквилеи вдоль подошвы Альпийских гор. Границею со стороны прочей Италии той страны, которую мы называем Кельтикой по сю сторону, служили некогда Апеннинские горы над Тирренией и река Айсий, а впоследствии Рубикон. Обе реки вливаются в Адриатическое море.
12) Свидетельством доброкачественности этих местностей служит густота населения, величина и богатство городов, в чем тамошние Римляне всегда превосходили жителей остальной Италии. Обработанная земля в изобилии производит всевозможные плоды. Леса так богаты желудями, что Рим питается главным образом здешними стадами свиней. Благодаря обильному орошению страна производит много проса, а это - могущественное средство против голода, потому что просо устоит против всякой погоды, и в нем никогда не бывает недостатка, хотя бы другой хлеб и плохо уродил. Тут есть также замечательные смоляные заводы. На обилие вина указывают бочки, деревянные, величиною больше домов. Обилие смолы содействуют дешевизне вина. Мягкую и самую лучшую шерсть доставляют окрестности Мутины и реки Спутанны; жесткую дает Лигистика и страна Инсубров; большая часть домашней прислуги Италийцев одевается в платье из этой шерсти. Шерсть посредственного достоинства доставляется окрестностями Патавия; из неё ткут драгоценные ковры, одеяла и подобные вещи, волосатые с обеих сторон или с одной. Но все здешние рудники эксплуатируются теперь не одинаково усердно, быть может, вследствие того, что рудники заальпийских Кельтов и в Иберии богаче; но прежде ими занимались. Между прочим рудник был и в Веркеллах, деревня, соседняя с другою деревнею, Ихтиомулами, а обе они лежат подле Плакентии. До сих пор рассмотрена первая часть Италии.

Глава вторая

Лигистика. Тиррены. Течение Тибра. Предварительные сведения о положении Омбров, Сабинов и Латинов. Происхождение и история. Тирренов. Город Керея. Купальни в Керее. Пеласги. Пространство Тиррении. Луна. Границы между Лигистикой и Тирренией. Пиза. Реки Арн и Эсар. Волатерры. Поплоний. Корсика; города ее: Блесинон, Харакс, Еникония, Вапаны. Сардиния; города: Каралис, Сульхи. Дальнейшее описание Этрурии: Косы, Грависка, Пирги, Альсий, Фрегена. Регисвилла. Арретий, Перузия, Вольсиний, Сутрий, Блера, Фереатин, Фалерий, Фалиск, Непита, Статония, Вейи, Ферония. Клузий. Озера: Умбрия, Сарсина, Аримин, Сена, Камарин. Река Метавр. Фан-Фортуна. Окрикул, Ларул, Нарна. Река Нар. Карсулы, Мевания. Река Тенея. Форум-Фламиний, Нукерия, Форум Семпроний, Интерамна, Сполекий, Айсис и Камерта. Америя, Тудер. Испел, Итур.
1) Второю частью Италии мы назовем Лигистику, лежащую в самых Апеннинских горах, между описанной вами Кельтикой и Тирренией. Она вовсе не заслуживает описания, разве следует заметить, что живут здесь деревнями, пашут и копают неровную землю, или точнее, разбивают камни, как выражается Посейдоний. Третьей частью владеют примыкающие к ним Тиррены, занимающие равнины до реки Тибра, и омываемые с восточной стороны главным образом этою рекою, а с противоположной Тирренским и Сардинским морями. Тибр вытекает из Апеннинских гор и наполняется водами многих рек; он протекает частью через самую Тиррению, затем отделяет от неё во первых Омбрику, во вторых Сабинов и Латинов, живущих подле Рима до берега. В ширину народы эти живут вдоль реки и Тирренов, а в длину один подле другого. Все три народа простираются начиная от моря до Апеннинских гор, близко подходящих к Адрии, прежде всего Омбрики, за ними Сабины и наконец Латины. Следовательно область Латинов лежит между морским берегом от Остии до города Синоессы и Сабиною (Остия - гавань Рима, у которой изливается Тибр, протекающий подле самого города); в длину она тянется до Кампании и Самнитских гор. Область Сабинов лежит между Латинами и Омбриками, простираясь до Самнитских гор или скорее касаясь Апеннинских гор у Вестинов, Пелигнов и Марсов Омбрики живут посередине между Сабиною и Тирренией, переходя через горы и простираясь до Аримина и Равенны. Тиррены начинаются у их моря и реки Тибра и кончаются у подошвы самых гор, обнимающих Тиррению от Лигистики до Адрии. Начиная с Тиррении, мы рассмотрим каждую часть в отдельности.
2) Тиррены называются у Римлян Этрусками и Тусками, Еллины назвали их так от Тиррена, сына Атия (Ἄτυς), который, как говорят, послал туда некогда колонистов из Лидии. Вынуждаемый голодом и бесплодием, Атий, один из потомков Геракла и Омфалы,
отец двух сыновей, удержал при себе одного из них по жребию, Лида, а другого, Тиррена, с большею частью народа выселил из родины. Тиррен назвал страну, в которую прибыл, от своего имени Тирренией и основал в ней двенадцать городов. Строителем их он назначил Таркона, по имени которого город был назван Таркинией. Так как Таркон с детства отличался большим умом, то и сочинили басню, будто он родился седым. В то время Тиррены, подчиненные одному правителю, были очень сильны; но впоследствии союз общин, кажется, рушился, власть разделилась между городами, и народ подпал под власть соседей; иначе они не покинули бы богатой страны и не обратились бы к морскому разбою на различных морях; будучи соединены вместе, они были бы достаточно сильны не только для отражения нападений, но и для наступательных действий и для отдаленных походов. После основания Рима является из Коринѳа Демарат с народом, принятый Тирренами, он приживает с туземкой сына Лукомона; сделавшись другом римского царя, Анка Марция, он сделался царем и переименовался в Л. Тарквиния Приска. И он, и прежде отец украсили Тиррению, один вывезши с собою из родины много художников, а другой, имея богатства из Рима. Говорят, что обстановка триумфа, одеяние консулов и вообще всех должностных лишь перенесены в Рим от Тирренов; равным образом пучки розог, топоры, трубы, жертвенные обряды, искусство гадания, общественная музыка, насколько пользуются ею Римляне. Сын итого Тарквиний был Тарквиний Второй Гордый, последний римский царь, изгнанный из Рима. Порсена, царь Клусинов, жителей Тирренского города, покушался было силою, возвратить ему престол, но будучи не в силах сделать это, прекратил распри и возвратился домой другом Римлян с почестями и большими подарками.
3) Вот о славе Тирренов, к чему следует прибавить еще подвиги Кайретанов.... они разбили Галатов, покоривших было Рим, напавши на них на обратном пути из Рима в земле Сабинов, и силою отняли добычу, добровольно выданную Галатам Римлянами; кроме того, они спасли бежавших к ним из Рима, бессмертный огонь и жриц Весты. Мне кажется, что Римляне по милости плохих правителей того времени не достаточно отблагодарили Кайретанов: даровавши право гражданства, они не вписали их в число граждан Рима; они даже занесли в таблицы Кайретанов некоторых других граждан, не пользовавшихся равенством прав. Напротив у Еллинов город этот за мужество и справедливость его жителей был в большом почете; они воздерживались от пиратства, хотя были сильнее всех прочих, и посвятили в Дельфийском храме так называемое сокровище Агиллаев. Агиллаей, называлась прежде нынешняя Кайрея, которая была, говорят, основана Пеласгами, пришедшими из Ѳессалии. Когда Лидяне, переименованные в Тирренов, пошли войною на Агиллаев, то один из них подошел к стене и спросил название города, вместо ответа кто-то из Ѳессалийцев со стены приветствовал его словомь χαῖρε (здраствуй), Тиррены, усмотревши в этом предзнаменование, назвали так взятый город. Некогда столь блестящий и знаменитый, в настоящее время этот город сохранил только следы прежнего величия; большею густотою населения отличаются теперь близлежащие теплые воды, которые называются Кайретанскими, куда съезжается много больных для лечения.
4) Что касается Пеласгов, то почти все согласны в том, что это древнее племя, которое распространилось по всей Елладе и преимущественно среди Эолийцев в Ѳессалии. Ефор говорит, что Пеласги - первобытные Аркадяне, которые, избравши военный образ жизни и обративши к нему многих других, передали всем прочим свое название, что они приобрели громкую славу и у Еллинов, и вообще у всех, к кому только когда-нибудь попадали. Действительно они имели поселения и на Крите, как говорит Гомер в речи Одиссея к Пенелопе:
"Язык одних смешивается с языком других; там живут
Ахай, здесь отважные туземцы Критяне, так Кидоны, Дорана с
тройным султаном на шлемах и божественные Пеласги".[1]
С другой стороны Пеласгическим Аргосом называется та часть Ѳессалии, которая лежит между устьями Пенея и Ѳермопилами до горной страны у Пинда, потому что некогда местности эти были во власти Пеласгов, а Додонского Зевса сам поэт называет Пеласгическим:
"О Зевс, владыка Додонский Пеласгический"![2]
Иные называли пеласгическими а народы Епира, потому что туда простиралось владычество Пеласгов. Так как многие герои назывались Пеласгами, то впоследствии многие народы получили их название. Так, назван был Пеласгией Лесб, и соседей Киликийцев, что в Троаде, Гомер называет Пеласгами:
"Гипоѳоой вел племена тех копейщиков Пеласгов, которые населяли плодородную Лариссу"[3].
Эсхил в "Просящих", или "Данаидах" выводит племя Пеласгов из Аргоса, что около Микен. И Пелопоннес, как утверждает Ефор, назывался Пеласгией. Еврипид в "Архелае" говорит, что:
"Данай, отец пятидесяти дочерей, пришедши в Аргос, основал город Инаха и постановил, чтобы называвшиеся прежде в Елладе Пеласиами именовались с этого времени Данаями".
Антиклид сообщает, что Пеласги заселили прежде всего Лекн и Имбр, и что отряд Пеласгов вместе с Тирреном, сыном Атия, переселился в Италию. Наконец историки Аттики говорит, что Пеласги жили даже в Аѳинах; так как они постоянно блуждали и подобно птицам посещали разные местности, куда только случай ни приводил их, то жители Аттики и назвали их Пеларгами.
5) Говорят, что наибольшую длину Тиррении представляет морской берег от Луны до Остии, около двух тысяч пятисот стадий, а ширина у гор меньше половины длины. Именно от Луны до Пизы считается больше четырехсот стадий; оттуда до Волатерр двести восемьдесят, от Волатерр до Поплония двести семдесять; от Поплония до Косы почти восемьсот, а по мнению других шестьсот. Полибий говорит, что в сумме нет тысячи четырехсот тридцати стадий. Из этих пунктов Луна - город и гавань; Еллины называют его гаванью и городом Селены. Самый город не велик, но бухта очень велика и хороша, заключает в себе несколько глубоких гаваней, что служило необходимым укреплением для народа, господствовавшего так долго и на таком огромном море. Гавань закрыта высокими горами, с которых можно наблюдать море, видеть Сардинию и значительную часть обоих берегов. Тамошние каменоломни содержат в себе белый и пестрый голубоватый камень в виде цельных пластов и столбов в таком количестве, что большая часть прекрасных зданий в Риме и в других городах сделаны из здешнего камня; доставка его оттуда легка, потому что каменоломни лежат близко над морем, а из моря груз принимается Тибром. Кроме того Тиррения доставляет строевой лес для домов в виде длинных ровных брусьев, большая часть которых спускается с гор в реку непосредственно. У гор, лежащих выше Луны, есть город Лука. Между Луной и Писой лежит местность Макра, которую многие писатели считают границей между Тирренией и Лигистикой. Писа основана пелопоннесскими Писатами, которые с Нестором отправились к Илиону, а на обратном пути заблудившись прибыли одни в Метапонтий, другие в Писатиду; все они назывались Нилосцами. Писа лежит между двумя реками, Арном и Авсаром, при самом слиянии их. Одна из рек ниспадает с Арреттия, большая, но текущая не по одному руслу, а разделяющаяся на три; другая течет с Апеннинских гор. На месте соединения в одно русло реки эти так высоко поднимают друг друга взаимным сопротивлением, что лица, стоящие на противоположных берегах реки, не могут разглядеть друг друга. Понятно, плавание по ней вверх от моря затруднительно; оно простирается всего стадий на двадцать. Рассказывают, что, когда реки только что ниспали с гор, и местные жители препятствовали им слиться в одну и затопить страну их, реки обещали не наводнять страны и сдержали обещание. Писа была некогда цветущим городом и теперь известна обилием плодов, каменоломнями и строевым корабельным лесом, который Писаты употребляли прежде против опасностей со стороны моря; они были способнее к войне, чем Тиррены, а коварные: соседи Лигии постоянно раздражали их. В настоящее время большая часть леса идет на постройку домов в Риме и в поместьях, где Римляне сооружают персидские дворцы.
6) Область Волатерранов омывается морем, а город их расположен в глубокой долине, на высоком отвесном холме с плоскою вершиною, на которой возведена городская стена. Путь на нее от самого основания имеет пятнадцать стадий, везде крутой и трудный. Там сошлись часть Тирренов и изгнанные Суллою Римляне; они образовали четыре военных отряда и в течение двух лет выдерживали осаду, пока наконец не покинули места по договору. Поплоний стоит на высоком мысе, круто спускающемся к морю и имеющем вид полуострова; около того же временя этот город также выдержал осаду. Весь Поплоний за исключением храмов и небольшого числа домов опустошен; лучше гавани, заселено место, имеющее у подошвы горы небольшую гавань и две верфи. Мне кажется, что это единственный из древних тирренских городов, который был построен у самого моря. Причина этого - недостаток гаваней, вследствие чего основатели городов или совсем избегали моря, или же предварительно воздвигали на море укрепления, чтобы таким образом не делаться легкою добычею пиратов. Под мысом есть место, где подстерегают тунцов. Из города вдали едва виднеется Сардиния, ближе лежит Кирн (Корсика), на расстоянии почти шестидесяти стадий от Сардинии; гораздо яснее различается оттуда Айѳалия; она лежит ближе к материку, на расстоянии всего трехсот стадий и на столько же от Кирна, Поплоний - самый удобный пункт отправления к трем выше названным островам. Взошедши на вершину города, мы сами видели эти острова, и в окрестностях несколько истощенных рудников. Видели мы также обрабатывающих железо, привезенное из Айѳалии; на самом острове его нельзя плавить в плавильных печах, а потоку из копей оно немедленно перевозится на материк. Кроме этой особенности, остров замечателен еще тем, что истощенные копи его через несколько времени снова наполняются металлом, что, как говорят, замечается в родосских каменоломнях и относительно паросского мрамора, а также в соляных копях Индусов, как сообщает Клитарх. Следовательно Ератосѳен ошибается, утверждая, что с материка не видно ни Кирна, ни Сардинии; ошибается и Артемидор, будто оба острова лежат на открытом море на расстоянии тысячи двухсот стадий от материка; за других не знаю, но я по крайней мере не мог бы видеть их на таком расстоянии, и так ясно, особенно Кирн. На Айѳалии есть гавань Аргой, названная так, говорят, от корабля Арго. Туда будто бы приплыл Язон, когда искал жилища Кирки, которую желала видеть Медея. Говорят, что даже теперь есть на берегу пестрые камни, образовавшиеся из отвердевших капель масла, которое соскабливали с себя аргонавты. Подобные баснословные рассказы служат доказательством того нашего мнения, что Гомер не все выдумал сам, что вернее он слышал много подобных сказок, а сам только увеличивал расстояния и отдалял места действия, и если он перенес в Океан Язона, как и Одиссея, то потому, что оба они, равно как и Менелай, блудили. Столько об Айѳалии.
7) Кирн называется у Римлян Корсикою. Населен он плохо, потому что имеет почву неровную, большею частью совершенно недоступен, так что живущие разбоями жители гор более дики, чем звери. Так как римские полководцы часто пристают к острову и нападая на укрепления захватывают множество невольников, то в Риме можно видеть и удивляться проявлениям зверства их и скотства; в неволе они или не выживают, или же выживая раздражают своих владетелей бесчувственностью и тупоумием до того, что те раскаиваются в покупке, хотя бы заплатили за них ничтожные деньги. Однако некоторые части острову обитаемы; кое-где есть города, как наприм.: Блесинон, Харак, Еникониа и Вапани. Длину острова хорограф определяет в сто шестьдесят миль, а ширину в семьдесят; длину Сардинии в двести двадцать, ширину в девяносто восемь миль. По словам других, Кирн в окружности имеет около трех тысяч двух сот стадий, а Сардиния четыре тысячи. Большая часть Сардинии скалиста и не приведена в мирное состояние; но значительная часть её богата всякого рода произведениями, в особенности хлебом. Городов очень много, более значительные из них Каралий и Сулхи. Рядом с достоинствами почвы есть и неудобства: летом остров не здоров и в особенности в местах плодородных, которые кроме того беспрерывно подвергаются опустошениям со стороны горцев Диагесбов, прежде называвшихся Иолаями. Рассказывают, что Иолай прибыл сюда с несколькими детьми Геракла и поселился среди владевших островом варваров; это были Тиррены. Впоследствии овладели островом Финикияне из Кархедона и вместе с жителями его воевали против Римлян. Горцы образуют четыре народа: Параты, Соссиноты, Бадары и Акониты, все они живут в пещерах, и хотя имеют немного годной для обработки земли; но засевают ее небрежно и грабят поля земледельцев или на самом острове, или переправляются на материк, где нападают главным образом на Писатов. Посылаемые туда римские полководцы оказывают иногда противодействие, но иногда отказываются от этого, потому что нет никакой выгоды содержать постоянное войско в нездоровых местностях. Остается поэтому пускать в дело военную хитрость: узнавши варварский обычай, состоящий в многодневном праздновании захвата добычи, Римляне нападают на них в это время и забирают многих в плен. Там водятся бараны, которые вместо руна имеют козью шерсть; называются они муипонами; шкуры этих животных служат тамошним жителям панцирями; они вооружены легкими щитами и небольшими мечами.
8) С берега между Поплонием и Писой можно ясно разглядеть острова. Все три длинны, параллельны и обращены к югу и к Либии. Айѳалия далеко уступает прочим по величине. От Либии до Сардинии ближайшее расстояние, по определению хорографа, триста миль. За Поплонием немного над морем лежит город Косы; именно в заливе есть высокий холм, на котором и построен город. Ниже города лежит гавань Геракла и близко оттуда морское болото; при мысе над заливом подстерегают тунцов. Тунец следует не только за морским желудем, но и за пурпурной улиткой вдоль берега начиная от Внешнего моря до Сицилии. Если плыть из Кос в Остию, то встретятся городки: Грависки, Пирги, Альсий и Фрегена. От Кос до Грависк считают триста стадий; в промежутке есть местность называемая Регисвилла. Рассказывают, что некогда это была резиденция Пеласга Малея, который когда-то господствовал в этой стране и отсюда вместе с единоплеменниками Пеласгами перешел в Аѳины. К этому же племени принадлежат и те Пеласги, которые владели Агиллою. Расстояние между Грависками и Пиргами определяется в немного меньше ста восьмидесяти стадий; в тридцати стадиях оттуда лежит пристань Каретанов, она имеет храм Эйлеѳии, простроенный Пеласгами и некогда богатый; его ограбил Дионисий, тиран сицилийский на пути в Кирн. От Пирг до Остии двести шестьдесят стадий. В промежутке между ними Альсий и Фрегена. Это о тирренском береге.
9) Во внутренности материка сверх упомянутых есть города: Арретий, Перусия, Вольсинии и Сутрий. Кроме этих есть много меньших; Блерата, Ферентин, Фалерии, Фалиск, Непета, Статония и многие другие: одни существуют издавна, другие основаны Римлянами или завоеваны ими, как напр. все, Фидены, которые вели частые войны. Некоторые утвердают, что Фалернцы не Тиррены, но Фалиски, составляющие особый народ с особенным языком; иные наконец называют Эквумфалиск на Фламиниевой дороге между Окриклами и Римом. У подошвы горы Соракта лежит город Ферония одного имени с каким то местным божеством, высоко чтимым окрестными жителями. На принадлежащем ей участке, находящемся там, совершаются удивительные священнодействия: одержимые божеством люди переходят без боли босыми ногами по углям и золе; сюда собираются большие толпы народа на праздник, который совершается ежегодно, а также ради упомянутого зрелища. Дальше всех внутри материка лежит город Арретий, на расстоянии тысячи двухсот стадий от Рима, и Клусии на расстоянии восьмисот. Недалеко от них и Перусия. К прочим удобствам страны присоединяется много больших озер, потому что они судоходны, содержат в себе много рыбы и болотных птиц, а также рогозу, папирус и тростник. Все это отправляется в Рим по рекам, которые изливаются через озера в Тибр. В числе озер находится: Киминий, озеро около Вольсиниев, около Клусия о наконец самое близкое от Рима, а от моря Сабата. Самое отдаленное подле Арретия, Трасименна, у которого открыт военный путь из Кельтики в Тиррению; этим путем шел Аннибал, хотя кроме этого есть и другой у Аримина через Омбрику. Проход у Аримина лучше, потому что горы там понижаются, но так как этот проход был прекрасно защищен, то Анибал вынужден был избрать другой более трудный; однако здесь он прошел после побед над Фламинием в больших сражениях. В Тиррении есть очень много теплых вод; находясь близ Рима, они посещаются не меньше Байских, которые впрочем знаменитее всех.
10) К Тиррении с восточной стороны прилегает Омбрика, начинающаяся у Апеннинских гор и простирающаяся до Адрии. Начиная от Равенны, Омбрики занимают ближайшую местность и дальше Сарсину, Аримин, Сену и Марин. Там протекает река Айсий, возвышаются горы Кингул и Сентин, течет река Метавр, стоит храм Судьбы. Около этих мест лежат границы древней Италии и Кельтики со стороны, обращенной к этому морю, хотя они были часто изменяемы правителями. Первоначально границею считали Айсий, а потом реку Рубикон. Айсий протекает между Анконом и Сеною, а Рубикон между Аримином и Равенною; оба вливаются в Адриатическое море. Теперь когда вся страна до Альп называется Италией, мы должны покинуть эти границы. Однако все соглашаются, что Омбрика простирается собственно до Равенны включительно, так как этот город населен Омбриками. Отсюда в Аримин полагают около трехсот стадий; а весь путь от Аримина в Рим по Фламиниевой дороге через Омбрику до Окрикл и Тибра определяется в тысячу триста пятьдесят стадий. Такова длина области; ширина её не одинакова. По сю сторону Апеннинских гор по Фламиниевой дороге достопримечательные города: при Тибре Окриклы, Ларолон и Нарния, через который протекает река Нарн, сливающаяся с Тибром немного выше Окрикл и судоходная только для небольших судов. Дальше следуют Карсулы и Мевания, мимо которой протекает Тенея, доставляющая в Тибру товары из равнин на судах еще меньших. Там есть и другие поселения, которые сделались многолюдными больше благодаря пути, чем их общественному устройству: Форум Фламиний и Нукерия, где выделывается деревянная посуда, и Форум Семпроний. С правой стороны дороги из Окрикл в Аримин лежат города: Интерамна, Сполетий, Айсий и Камерта в тех самых горах, которыми граничит Пикентина. По другой стороне Америя и Тудер, хорошо укрепленный город, Ейспел и Игувий, последний недалеко уже от горного прохода. Вся страна плодородна, но слишком гориста, и дает населению больше полбы, чем пшеницы. Сабиния прилегающая к Омбрике, как эта последняя к Тиррении, гориста. Вся часть Лациума, касающаяся Тирреннов и Апенинских гор, имеет неровную почву. Эти оба народа начинаются у Тибра и Тиррении и тянутся вдоль Апеннинских гор, которые загибаются к Адриатическому морю. Омбрика, как сказано, простирается дальше до моря. Об Омбриках сказано достаточно.

Глава третья

Сабинская область. Амитерн, Интерокрея, Реата, Котилия, Форулы, Карий, Требура, Ерет. От Сабинов вышли Пикентины в Самниты, от этих Левканы, от последних Бруттии. Предварительные заметки о Латине. Племена: Эквы, Вольски, Герники, Аборигены, Рутулы. Начало Лавинии и Альбы. История Ромула и основания Рима. Коллатий, Антемны, Фидены, Лабик, Фесты и тамошние священнодействия Амбарвалий. Похищение Сабинянок. Другое известие о возникновении Рима. Племена, совокупно населявшие Лациум. Апиола, Суесса - главный город Вольсков. Арикия, Теллены, Антий. Плодородность края. Приморские города: Остия, и др. Каркай. Речка Стура. Оски и Авсоны. Тарракина и Формии. Кайета, Минтурны. Река Лейрий. Острова Пандатария в Понтия. Кайетанский залив. Кайкуб, Фунды и Синуесса. Описание Рима. Река Анион. Клания. Дороги, идущие из Рима. Ферентин и Фругин у речки Косы. Аквин, Интерамний между Лейрием и Касином. Теан Сидикенский. Кален. Сетия, Сигния, Приверн, Кора, Кереата, Венафр, Касилин, Суесса, Поментия, Велитра, Алетрий, Фрегеллы, Габии, Пренест, Капитул, Анагния, Айсерния, Аллифа, Валерия, Карсеолы, Альба, Кукул, Тибура, Тускул. Речка Верестий. Алгид: гора Албан. Арикия с замечательным храмом. Озеро Фукина.
1) Сабины занимают узкую страну, имеющую в длину тысячу стадий, от Тибра и городка Номента до Вестинов. Города у них не большие и запустевшие вследствие беспрестанных войн: Амитерны, Реата неподалеку от деревни Интерокреи и холодные воды в Котилиях, которые пьют и в которых купаются для излечения. Сабинам принадлежат также Форулы, скалы годные больше для восстаний, чем для жительства. Кирий теперь деревенька, а некогда был значительным городом откуда родом были римские цари: Тит Таций и Нума Помпилий; отсюда же народные ораторы называют Римлян Киритами (Квиритами). Требула Ерет и другие подобные поселения скорее деревни, чем города. Вся земля Сабинов производит в изобилии маслину, виноград и множество желудей; она удобна также для всевозможного скота, но особенною славою пользуется известная порода реатинских мулов. Говоря вообще, вся Италия прекрасная кормилица животных и плодов; только в различных частях её преобладают различные породы. Сабины - древнейшее и туземное племя. От них вышли Пикентины и Самниты; от этих последних Левканы, а от Левканов Бреттии. Древность их может считаться свидетельством их мужества и других достоинств, благодаря которым они сохранились до настоящего времени. Историк Фабий говорит, что Римляне впервые узнали богатство только тогда, когда сделались господами этого народа. Через их землю проведена небольшая Салариева дорога, с которою соединяется и Номентанская при Ерете, Сабинской деревне, расположенной над Тибром. Дорога эта начинается у Коллинских ворот.
2) Непосредственно далее следует Латина (Лациум), в которой находится город Римлян, и которая обнимает многие местности прежде нелатинские, так: Эквы, Волски, Герники, Аборигены в окрестностях самого Рима, Рутулы, владеющие древней Ардеей, и другие большие или меньшие общины, окружали Римлян в то время, когда впервые заложен был город Рим. Некоторые соседи жили самостоятельными деревнями, не входя в состав какого-нибудь общего племени. Говорят, что Эней с отцом Анхисом и сыном Асханием, высадившись у Лаврента, близ Остии и берега Тибра, не далеко от моря, именно в расстоянии двадцати четырех стадий, основал там город. Тогда явился к нему Латин, царь Аборигенов, живших в том месте, где теперь стоит Рим, и заключил с Энеем и спутниками его союз для борьбы с соседними Рутулами, которые владели Ардеей (от Ардеи до Рима сто шестьдесят стадий). Победивши врагов, Латин основал вблизи город и дал ему имя дочери Лавинии. Когда Рутулы снова начали войну, Латин пал в сражении, а Эней, победивши врагов, стал царствовать один и назвал всех своих подданных Латинами. По смерти его и отца его Асканий основал на Албанской горе Альбу, удаленную от Рима на столько, на сколько и Ардея. Там Римляне вместе с Латинами в присутствии государственных властей совершают Зевсу жертвоприношения, а город на это время находится под управлением выборного знатного юноши. Четыреста лет спустя после этого история повествует об Амуллии и брате его Нумиторе, причем одни рассказы баснословны, другие стоят ближе к истине. По наследству от потомков Аскания оба брата получили власть над Альбою, простиравшеюся в то время до Тибра. Младший, Амулий, отстранивши старшего, царствовал один, а так как у Нумитора были сын и дочь, то сына Амулий коварно убил на охоте, а дочь посвятил в жрицы Весты для того, чтобы она, пребывая девушкой, осталась бездетной; ее называют Реей Сильвией. Потом, когда он узнал о её беременности, и когда она родила двойни, Амулий велел в угоду брату вместо казни заключить ее в тюрьму, а детей согласно древнему обычаю бросить в Тибр. По словам миѳа дети родились от Арея и будучи выброшены вскормлены волчицею; некто Фавстул, один из тамошних свинопасов, нашел и воспитал их; следует полагать, это был какой-нибудь знатный подданный Амулия; взявши детей к себе, он воспитал их и назвал одного Ромулом, другого Ромом (Ремом). Вошедши в возраст, они напали на Амулия и детей его, убили их, после чего власть перешла к Нумитору. Потом возвратившись домой они основали Рим в местности, определенной не столько выбором, сколько необходимостью, так как по природе местность не укреплена и не имела столько земли, сколько требовалось для города и даже для людей, которые желали занять ее, так что окрестное население жило независимыми деревнями, касаясь стен новопостроенного города и не обращая особенного внимания на Албанцев. Каллатия, Антемны, Фидены, Лабик и другие были тогда небольшими городами, теперь деревни, перешедшие к частным липам. От Рима отстоят они на тридцать стадий или немного больше. Между пятым и шестым камнями, обозначающими мили от Рима, лежит местность, называемая Фестами: ее считают границею тогдашней области Римлян. Здесь, как и во многих других пунктах древней границы, жрецы совершают жертвоприношение, которое называют Амбарвалием. - Далее рассказывают, что в ссоре, происшедшей во время постройки города Рем был убит. По окончании постройки Ромул собрал в город всех беглецов, назначивши убежищем участок земли между крепостью и Капитолием, и объявляя всех бежавших туда из окрестностей гражданами. Не имея для них жен, он устроил конные игры в честь Посейдона, которые совершаются и теперь. Когда собралось много народа, наибольше Сабинов, Ромул велел всем мужчинам, нуждающимся в женах, похитить пришедших девушек. Тит Таций, царь Квиритов решился было с оружием в руках отмстить за оскорбление, но примирился с Ромулом под условием общности государства и власти. Когда Таций в Лавинии был убит, Ромул царствовал один с согласия Квиритов. После него власть наследовал Нума Помпилий, согражданин Тация, в силу добровольного подчинения ему со стороны подданных. Это - наиболее распространенный рассказ об основании Рима.
3) Другое предание более древнее и более сказочное гласят, что Рим - аркадская колония, выведенная Евандром. Евандром был любезно принят Геракл, когда гнал быков Гериона. Узнавши от матери Никостраты, обладавшей даром предсказания, что Гераклу суждено по совершении подвигов сделаться богом, Евандр открыл это Гераклу, впоследствии посвятил ему в Риме участок земли и установил в честь его жертвоприношение с еллинскими обрядами, которые совершаются поныне. Римский писатель Койлий (Цецилий) пользуется этим как свидетельством еллинского происхождения Рима, потому что в нем-де совершается жертвоприношение Гераклу по древнему еллинскому обычаю. Римляне чтут мать Евандра, которая, полагают они, переименована в Карментию, одну из нимф.
4) Первоначально число Латинов было не велико и большинство их относилось к Римлянам без почтения, по впоследствии, удивляясь доблестям Ромула и следовавших за ним царей, они все подчинились им. С покорением Эквов, Вольсков, Герников, а раньше их Рутулов и Аборигенов, а также Райков и частя Аргирусков и Привернов, вся область этих городов названа была Лациум. Вольскам принадлежала равнина Поментинская, пограничная с Латинами, и город Апиола, разрушенный Тарквинием Древним. Эквы жили в соседстве главным образом с Квиритами, города которых также разрушены были Тарквинием. Сын его взял Суессу, главный город Вольсков. Близ Ланувии, Альбы и самого Рима обитали Герники, а недалеко оттуда лежали города: Арикия, Телленны и Антий. Албанцы сначала жили в согласии с Римлянами, будучи сами Латинами и говоря одним с ними языком, хотя оба народа имели особых царей; они вступали между собою в браки, имели общие жертвоприношения в Альбе и некоторые политические учреждения. Впоследствии во время войны Альба была разрушена за исключением храма, а Албанцы сделались римскими гражданами. Из прочих соседних городов одни непокорные были разрушены или ослаблены, а другие за расположение к Римлянам увеличены. Теперь весь морской берег от Остии до города Синуессы называется Латинским, между тем как прежде он простирался только до Киркая; равным образом внутри материка Лациум занимал прежде небольшое пространство; а позже он распространился до Кампании, Самнитов, Пелигнов и других обитателей Апеннин.
5) Весь Лациум плодороден и имеет всего вдоволь, за исключением немногих местностей на морском берегу, болотистых и нездоровых, какова например Ардеатская, потом между Антием и Ланувием до Поментины, затем некоторые части Сетины, окрестности Тарракины и Каркая, и некоторые другие гористые и каменистые. Впрочем и они не совсем дики и бесполезны, потому что представляют или роскошные пастбища, или леса, или доставляют некоторые болотные и горные произведения; а Кайкуб не смотря на болота производит прекрасную виноградную лозу, цепляющуюся к дереву. - Приморские города Латинов: Остия, не имеющий гавани вследствие наносов из Тибра, наполняемого многими реками; поэтому, купеческие корабли ставятся на якорь в открытом море с большою опасностью; но страсть к приобретению побеждает все. Множество весельных судов, принимающих товары и доставляющих другие в замен принятых, дает возможность кораблям быстро отплыть, прежде чем они достигнут реки; или облегченные на часть груза, суда входят свободно в Тибр до самого Рима, на расстоянии ста девяноста стадий. Остия основана Анком Марцием. Таков этот город. За ним ближе всех следует Антий, также без гавани. Расположен он на скалах в расстоянии от Остии почти на двести шестьдесят стадий. Теперь он служит местом отдыха для правителей государства, если бывает у них досуг среди общественных занятий. Поэтому в городе сооружено много роскошных домов, соответствующих подобным посещениям. Прежде жители города имели корабли и принимали участие в пиратстве вместе с Тирренами, хотя и были уже подчинены Римлянам. На это жаловались сначала Александр, а потом Деметрий, отославший однажды к Римлянам взятых в плен разбойников, говоря, что он "дарит этим людям жизнь только за родство их с Еллинани; но не достойно народа, владеющего Италией снаряжать разбойничьи корабли; воздвигнувши на площади храм Диоскурам, они чтут тех, которых все называют богами-спасителями, а между тем посылают в Елладу людей, которые грабят отечество этих богов". Тогда Римляне воспретили Остийцам этот промысел. Посредине между этими городами лежит Лавиний, имеющий храм Афродиты, общий у него с Латинами. Попечение о нем с давних времен принадлежит Ардеатам. Затем следует Лаврент. Над этими городами лежит Ардея, основанная Рутулами, на расстоянии семидесяти стадий от моря. Есть неподалеку отсюда храм Афродиты, где Латины совершают общенародный праздник. Самниты разорили эти местности, и теперь существуют только следы древних городов, а знаменитыми они сделались благодаря пребыванию здесь Энея и священнодействиям, которые, говорят, сохранились с тех времен.
6) За Антием на расстоянии двухсот девяноста стадий, возвышается гора Киркай, которую море и болота уподобляют острову. Говорят, что она изобилует травами, быть может с целью приурочить ее к миѳу о Кирке. На ней есть городок с храмом Кирки и алтарем Аѳины, и там же показывают кубок Одиссея. Между Антием и Киркаем протекает река Стура, перед которой есть пристань. Весь дальнейший берег тянется непрерывно, лишен гаваней, имея одну небольшую у самого Киркая. Выше на материке лежит Поментская равнина. Всю окрестную область занимали некогда Авсоны, владевшие также Кампанией, а после их Оски; им принадлежала также часть Кампании. Теперь, как я сказал, все пространство до Синуессы принадлежит Латинам. С племенами Основ и Авсонов случилось нечто особенное. Так, хотя Оски вымерли, однако язык их сохраняется у Римлян, так что во время одного старого праздника поются на сцене их стихотворения и исполняются их мимы; а что касается Авсонов, то, хотя они никогда не жили у Сицилийского моря, тем не менее оно называется Авсонским. На сто стадий от Киркая лежит Тарракина, называвшаяся прежде вследствие неровности почвы Трахиной. Перед городом лежат большое болото, образуемое двумя реками, из которых большая называется Авфидием. Здесь впервые касается моря Аппиева дорога, ведущая от Рима до Брентесия и наиболее проезжая; но она проходит мимо только немногих приморских городов, именно, Тарракины, затем Формий, Минтурн, Синуессы, наконец на самом краю Таранта и Брентесия. Близ Тарракины по направлению к Риму проведен подле Аппиевой дороге канал, во многих местах наполняющийся болотною и речною водою. Плавание по нем совершается большею частью ночью, так что, вошедши в канал вечером, выходят из него утром и остальной путь совершают по Аппиевой дороге; впрочем плавают по нем и днем. Суда тянут мулы. Далее следуют Формии, Лаконская колония, называвшаяся прежде благодаря имеющейся там пристани Гормиями. Залив между Тарракиной и Формиями назван Лаконцами Каятою, потому что Каетами они называют всякие углубление. Но некоторые говорят, что залив так назван по имени кормилицы Энея. Залив этот имеет в длину сто стадий, начинаясь от Тарракины и кончаясь у мыса того же имени. Здесь открываются огромные пещеры, содержащие в себе большие и роскошные комнаты. Отсюда до Формий считается сорок стадий. Между Формиями и Синуессой лежат Минтурны, удаленные от обоих городов почти на восемьдесят стадий. Через Минтурны протекает река Лейрий, прежде называвшаяся Кланией; вытекает она из Апеннинских гор, проходит через Вестину мимо деревни Фрегеллы, бывшей некогда значительным городом, вливается в священную рощу, лежащую под городом и высоко чтимую в Минтурнах. В виду пещер на открытом море лежат два острова: Пандатариа и Понтия, небольшие, но хорошо населенные, недалеко отстоящие один от другого, а от материка на двести пятьдесят стадий. К Каетскому заливу примыкает Кайкуб, а к нему Фунды, город, лежащий на Аппиевой дороге. Все эти местности производят превосходное вино; наиболее известны: Кайкубское, Фунданское и Сетинское, а также Фалернское, Албанское и Статанское. Синуесса построена в заливе, от которого и получила свое название, потому что залив по-латыни синус. Недалеко от Синуессы есть теплые прекрасные ванны, излечивающие от некоторых болезней. - Вот приморские города Латинов.
7) На материке первый город над Остией Рим, единственный на Тибре. Уже сказано, что он заложен на этом месте по необходимости, а не по выбору. К этому должно прибавить, что последующие строители нескольких частей города не имели в своем распоряжении чего либо лучшего и подчинялись существовавшему уже до них. Первые основатели обвели стеною Капитолий, Палатин и Квиринский холм, который был так доступен с внешней стороны, что Тит Таций взял его приступом, когда напал на Рим в отмщение за похищенных девушек. Впоследствии Анк Марций присоединил горы Кайдий, Авентин и между ними лежащую равнину, которые были отделены и друг от друга, и от частей города, уже обведенных стеною; так он действовал по необходимости: неблагоразумно было оставлять вне стен укрепленные самою природою холмы, как бы шанцы для всякого желавшего напасть извне, а с другой стороны, он не мог наполнить все пространство до Квиринского холма. Недостаток устранил Сервий, он дополнил город присоединением холмов Есквилинского и Виминальского, хотя и на эти холмы можно было легко напасть извне. Поэтому Римляне вырыли глубокий ров, откинули землю внутрь города и возвели на внутреннем краю рва вал в шесть стадий длины, снабдили его стенами и башнями от Коллинских ворот до Есквилинских; в середине насыпи сделали третьи ворота, названные по имени Виминальского холма. Таковы укрепления города, сами требующие других укреплений. Мне кажется, что первые основатели руководились одним и тем же соображением по отношению к себе и к потомкам своим, именно, что вообще Римлянам прилично находить безопасность и благополучие не в укреплениях, но в оружии и собственных доблестях, полагая, что не стены защищают людей, но люди защищают стены. Первоначально, когда окрестная обширная и плодородная земля была чужою собственностью, а земля городская могла легко подвергаться нападениям извне, местная счастливая доля не сулила в будущем ничего особенно хорошего. Но когда храбростью и усилиями окрестная земля была завоевана Римлянами, тогда началось там стечение благ, превосходящее всякое естественное благополучие, и город так далеко расширившийся, вполне удовлетворяет потребностям в пище, в лесе и камне для постройки жилищ, которая беспрерывно поддерживается разрушением, пожарами и непрерывными продажами; в самом деле, продажа - некоторым образом добровольное разрушение, потому что ломают одно, воздвигая по своему вкусу другое. Материал для всего этого доставляют в изумительных размерах многочисленные каменоломни, леса и привозы по рекам, прежде всего по Анию, текущему из Альбы, латинского города подле земли Марсов, через долину ниже лежащую до совпадения с Тибром; другие реки: Нар и Тенея, протекающие через Омбрику и впадающие в тот же Тибр; через Тирреиию и Клузину протекает Кланий. Кесарь Август обращал большое внимание на разного рода повреждения в городе и потому составил военный отряд из вольноотпущенников против пожаров; а для предотвращения разрушений уменьшил высоту новых зданий и воспретил строить дома на общественных улицах в семьдесят футов вышиною. Впрочем перестройка прекратилась бы, если бы не было каменоломен и лесу, и если бы не было легкого подвоза.
8) Эти выгоды город имеет от самой природы местности; к ним Римляне прибавили другие собственною предусмотрительностью. Тогда как Еллины при постройке городов обращали главное внимание на красоту и прочность, на гавани и плодородие почвы, Римляне считали особенно важным то, что у Еллинов было в пренебрежении, именно: мощение улиц, проведение воды, устройство клоаков, уносивших нечистоты из города в Тибр. Они мостили дороги в самой стране, срывали холмы, засыпали обрывы, так что привозимые на кораблях товары принимаются на купеческие повозки. Клоаки со сводами из правильных камней оставляют несколько проходов для возов с сеном. Воды, проводимой через водопроводы, такое обилие, что она течет реками через город и клоаки, почти каждый дом имеет водоемы, трубы и богатые водою ключи. Наибольше забот всему этому посвятил Марк Агриппа, украсивший город многими другими сооружениями. Занятые другими более важными и необходимыми предметами, древние вообще не заботились о красоте Рима. Позднейшие поколения и особенно современники наши не отстали и в этом отношении, украсивши город множеством прекрасных зданий. Так Помпей, Божественный Кесарь, Кесарь Август, дети его, друзья, жена и сестра превзошли всех по усердию я издержкам на подобные сооружения; большая часть их находится на Марсовом поле, где с природою соединены искусственные украшения. Величина ноля изумительна, она допускает вместе с бегом на колесницах и другими конными ристалищами игры в мяч, в кольцо, гимнастические упражнения для огромного числа лиц; потом окружающие площадь здания, круглый год зеленеющая трава, наконец венок холмов над рекою до русла представляет живописный вид, а все вместе зрелище, от которого трудно оторваться. Недалеко от Марсова поля лежит другое, а кругом многочисленные портики, рощи, три театра, амфитеатр и роскошные, следующие непрерывно один за другим, храмы, так что описание остального города может показаться лишним. Римляне считали эту площадь святилищем и поставили на ней памятники знаменитейших мужей и женщин. Из монументов наиболее замечательный так называемый Мавзолей, высокая насыпь земли подле реки на высоком основании из белого мрамора, осененная до самой верхушки вечно зелеными деревьями. На вершине стоит статуя Кесаря Августа, а под холмом хранятся гробницы его, его родственников и друзей; за ним расстилается огромная роща с прелестными аллеями для гулянья; посередине поля костер Кесаря, тоже из белого мрамора, окруженный железною решеткою, внутри которой посажены тополи. Направляясь дальше к старому рынку и видя одну площадь за другою, потом царские портики и храмы, еще далее Капитолий, произведения искусства на нем, на Палатине и в садах Ливии, легко забываешь обо всем, что вне этого. Таков Рим.
9) Из прочих городов Лациума некоторые имеют разные достопримечательности, но большая часть отличается знаменитейшими военными дорогами, какие проведены в Лациуне; потому что города лежат или на них, или подле них, или между ними. Наиболее замечательные дороги: Аппиева, Латинская и Валериева. Первая тянется через приморские части Лациума до Синуессы, последняя подле Сабины до Марсов; а между ними идет Латинская, соединяющаяся с Аппиевой у города Касилина, который лежит в девятнадцати стадиях от Капуи. Она идет от Аппиевой, отклоняясь от неё налево недалеко от Рима, потом, перешедши через Тускуланскую гору, между городом Тускулом и Албанскою горою, она спускается к городку Алгиду и к станции Пиктам. Дальше соединяется с нею Лабиканская дорога, начинающаяся от Есквилинских ворот вместе с Пренестинскою; оставивши влево и эту последнюю, и Есквилинское поле, она тянется на сто двадцать стадий и приближается к старому Лабику, теперь разрушенному городу на холме, затем, оставивши его и Тускул вправо, оканчивается у Пикт на Латинской дороге. Пикты отстоят от Рима на двести десять стадий. Непосредственно дальше на Латинской дороге расположены замечательные поселения и города: Ферентин, Фрусин, мимо которого протекает река Коса, Фабратерия, мимо которой течет Трер, Аквин, большой города, мимо которого течет значительная река Мельпий, Интерамний при слиянии двух рек: Лейрия и другой, Касин, также значительный город, крайний из латинских городов, потому что тотчас следующий Теан Сидикинский самым названием свидетельствует о принадлежности своей Сидикинам; а эти последние - Оски, вымерший народ Кампании. Поэтому не только Теан, наибольший из всех городов па Латинской дороге, можно отнести к Кампании, но и ближайший город Каленов, также значительный и пограничный с Касилином.
10) Но обеим сторонам Латинской дороги, между нею и дорогою Аппиевой, лежат города, сначала направо: Сетия и Сагния; оба производил вино; первый одно из самых дорогах, второй так называемый Сигнин, скрепляющее средство против поноса. Кроме того Приверн, Кора, Суесса, Тралонитий, Велитры и Алетрий; дальше Фрегеллы, около которого протекает Лейрий, изливающийся в Минтурнах; теперь это деревня, а некогда значительный город, господствовавший над только что поименованными, как своими пригородами; жители их и теперь еще сходятся в нем на рынках и для некоторых священнодействий. За отпадение от Рима он был разрушен. Большинство городов на Латинской дороге и по сторонам её находятся в области Герников, Эквов и Вольсков, хотя основаны Римлянами. Влево от Латинской дороги, между нею и дорогой Валериевой, лежат города: Габии на дороге Пренестинской, имеющие каменоломню, более всех прочих полезную для Рима, от Рима и от Пренеста отстоят на одинаковое расстояние, стадий на сто. Потом Пренест, о котором будем скоро говорить. Затем в горах над Пренестом городок Герников, Капитул, значительный город Анагния, Кереата, Сора, мимо которой протекает река Лейрий в Фрегелы и Минтурны; далее в числе нескольких других городов Венафр, откуда получается наилучшее и оливковое масло. Город расположен на возвышенности; вдоль подошвы холма протекает Вултурн, который течет также мимо Касилина и вливается в море в городе того же имени. Айсерния и Аллифы - уже самнитские города; один из них разрушен в войне с Марсами, а другой существует до сих пор.
11) Валериева дорога начинается от Тибуров, ведет к Марсам и Корфинию, главному городу Пелигнов. Латинские города на ней: Бария, Карсеолы и Альба, а недалеко от них город Кукул. Видны из Рима, Тибура, Пренест и Тускул; прежде всех Тибура, в которой есть храм Геракла и водопад, образуемый у самого города судоходным Анионом, который падает здесь с значительной высоты в глубокий овраг, покрытый рощею. Отсюда река течет по плодороднейшей местности около каменоломен Тибуртинского и Габийского камня, который называется еще красным, благодаря чему вывоз камня из каменоломен и доставка на судах в Рим очень удобна. Большая часть зданий в Риме строится из здешнего камня. По этой равнине текут из многих источников холодные воды, называемые Албулами, целебные против некоторых болезней, как для пьющих, так и для купающихся. Такого же свойства Лабанские воды, недалеко от первых, в Номентане и около Ерета. В Пренесте есть храм Судьбы с знаменитым оракулом. Оба города расположены у одного и того же горного хребта на расстояний ста стадий один от другого. От Рима Пренест удален на расстояние вдвое большее, а Тибура меньше. Пренест и Тибуру считают городами греческого происхождения, и полагают, будто бы Пренест назывался прежде Полистефаном. Оба они укреплены самою природою. Пренест укреплен лучше, потому что акрополем его служит высоко поднимающаяся над городом гора, соединенная с задней стороны с прилегающею к ней цепью гор узким перешейком; акрополь выше этой цепи по отвесному направлению на две стадии. Помимо укреплений город во всех частях до самых равнин пересекается подземными ходами, из которых одни служат для проведения воды, а другие для тайных выходов; в одном из них умер осажденный Марий. Тогда как для других городов укрепление представляет важную выгоду, Пренестинцам напротив оно приносит несчастье через восстания в Риме: туда обыкновенно убегают бунтовщики, а когда они усмирены, город, кроме повреждений во время осады, лишается еще своей земли, потому что вина переносится на невинных. Через эту область протекает река Верестий. Поименованные города лежат к востоку от Рима.
12) Ближе горной цепи, тянущейся вдоль этих городов, проходит другой высокий хребет до Албанской горы, в середине образующий долину подле Алгида. На нем расположен Тускул, не дурно построенный город; он кругом украшен растениями и постройками, в особенности со стороны, обращенной к Риму. С этой стороны Тускул представляет холм с плодородною, хорошо орошенною почвою; большею частью он поднимается постепенно и украшен роскошнейшими царскими дворцами. К Тускулу примыкают местности под Албанской горой, с такою же превосходною почвою и так же хорошо обстроенные. Затем следуют равнины, из которых одни касаются Рима и его предместьев, другие моря; последние менее здоровы; прочие удобны для жительства и также хорошо застроены. За Албанской горой лежит город Арикия на Аппиевой дороге, в ста шестидесяти стадиях от Рима, в местности углубленной, но с сильным акрополем. По ту сторону Арикии лежит Ланувий, римский город, вправо от Аппиевой дороги, с которой видны море и Антий. Святилище Артемиды, которое называется Рощею, стоит с левой стороны дороги, если идти из Арикия в храм Арикины. Святилище Арикинской богини считают храмом Артемиды Таврополы, потому что в жертвенных обрядах преобладает варварский и скиѳский элемент. Так, в жрецы назначается сбежавший убийца прежнего жреца. Поэтому жрец всегда в ожидании нападения препоясан мечем, готовый защищаться. Храм стоит в лесу, а перед ним озеро похожее на море. Лес окружен непрерывным высоким кряжем, обнимающим храм и водоем на значительном углублении Можно видеть самые источники, которые наполняют озеро, и один из которых называется по имени божества Эгерией. Течения из источников там не видно, оно показывается дальше, выходя на поверхность земли.
13) Близ этих мест и находится Албанская гора, далеко превышающая и святилище Артемид, и окружающие его края, также высокие и довольно отвесные. И на этой горе есть озеро, гораздо большее того, что подле храма Артемиды. За горами расположены поименованные выше латинские города, из которых дальше всех на материке лежит Альба, пограничная с Марсами, на высоком холме. Неподалеку оттуда озеро Фукина, по величине похожее на море. Пользуются им все соседние обитатели, но преимущественно Марсы. Рассказывают, что озеро иногда наполняется водою до горных краев и потом снова так понижается, что болотом покрытые местности высыхают и делаются годными для обработки, что под землею совершаются скрытно и в различных местах перемещения вод, которые потом протекают снова, или что источники совершенно исчезают, потом снова выдавливаются, как случается это, говорят, с Аменаном, текущим через Катану: он исчезает на несколько лет и потом снова течет. Говорят, что из озера Фукины текут источники Марциевой воды которая поит Рим и предпочитается всякой другой. Так как Альба расположена глубоко и укреплена, то Римляне часто обращали ее в тюрьму, заключая туда лиц, требовавших бдительного надзора. .

Глава четвертая

Введение. Пикентина. Авкон. Авксум, Септемпела, Пневенция, Потенция. Фирм пикенский. Кастелл. Река Труентин. Каструм-Новум. Река Матрин. Адрия. Асвул пикенский. Вестины, Марсы, Пелигны, Маррукины и Френтаны. Корфиний. Сулм, Марубий, Театея, Атерн, Ортона, Бука, Ортоний. Река Сагр. Кампания. Главный город Капуя. Вина. Литерн. Река и город Волтурн. Кума. Лес Галлинарский. Мыс Мисен. Озеро Ахерусия. Локрский залив. Озеро Аорн и рассказы о нем. Дикеархия, впоследствии Путеолы. Вулканов рынок. Неаполь, Гераклей, Помпей, Нола, Нукерия, Акерры. Везувий, Суррент, Минервин мыс. Острова Прохита и Пиѳекуса. Миѳ о Тифѳне. Калатия, Калидий, Беневент, Касилин, Калес, Теан Сидикенский, Свессула, Ателла, Абелла. Самниты, Гирпины. Изнеженность Кампанцев. Город Посейдоний, или Пест. Река Силарида. Пикентия. Салерн.
1) Начавши с приальпийских народов и касающихся их Апеннинских гор, перешедши потом через горы в лежащую по сю сторону Италию, между Тирренским морем и горами Апеннинскими, склоняющимися к Адрии, до Самнитов и Кампанцев, теперь мы возвратимся назад и исчислим народы, живущие на этих горах и на отлогостях их, по ту сторону горы до Адриатического берега и по сю сторону. Опять следует начать от Кельтских границ.
2) За городами Омбриков, лежащими между Аримином и Анконом, следует Пикентина. Пикентины вышли из Сабинии по тому пути, какой черный указал предводителям их дятел, откуда и самое название области, потому что птица эта называется у них пиком и считается посвященною Арею. Они занимают равнины начиная от гор до самого моря; земля, простирающаяся больше в длину, чем в ширину, хороша для всяких произведений, но главным образом для древесных плодов, а не для хлебных растений. Ширина области от гор до моря в разных местах не одинакова, а длина от реки Айсия до Кастра вдоль берега определяется в восемьсот стадий. Города Пикентины: Анкон греческого происхождения основан Сиракузцами, бежавшими от гнета Дионисия; лежит он на мысе, который своим северным изгибом образует гавань, и возделывает много вина и пшеницы. Близ него город Авксум, недалеко над морем. Потом Септемпеда, Пневенция, Потенция и Фирм Пикенский, пристань которого Кастелл. Далее следует храм Кипры, основанный Тирренами, которые Геру называют Кипрой. Далее следует река Труентин и город того же имени; далее Каструм-Новум и река Матрин, текущая от города Адрианов и имеющая пристань того же имени для Адрии. На материке лежат Адрия и Аскул Пикенский, хорошо укрепленная местность... где возвышается стена, а прилегающие горы трудно переходимы для войск. За Пикентиною живут Вестины, Марсы, Пелигны, Маррукины и Френтаны, самнитский народ; заняли страну гористую, только в немногих пунктах касающуюся моря. Народы эти не велики, но очень у мужественны и многократно доказали Римлянам свои доблести: первый раз в войне с ними, второй будучи их союзниками, третий, когда, требуя свободы и прав гражданства, они не получили их, отпали от Римлян и начали с ними так называемую Марсовскую войну. Главный город Пелигнов Корфиний, важнейшее место военных действий, они объявили общим главным городом всех Италийцев на место Рима и назвали его Италикой. Туда они собрали своих сторонников, выбрали правителей и вождей, два года вели войну, пока наконец не добились прав, из за которых и начали войну. Названа она Марсовской от народа, начавшего восстание, особенно от Полипедия. Вообще все эти народы живут по деревням, но имеют и города, именно на морском берегу Корфиний, Сулмон, Марувий и Театею, главный город Маррукинов. У самого мора лежит Атерн на границе с Пикентиной, носящий общее имя с рекою, которая служит границею между Вестиною и Маррукиною; именно: она течет из Амитернской области через землю Вестинов, оставляя вправо Маррукинов, живущих над Пелигнами, к которым ведет мост. Город одного с нею имени принадлежит Вестинам, но он служит общею пристанью Пелигнов и Маррукинов. Мост удален от Корфиния на двадцать четыре стадии. За Атерном лежит Ортон, пристань Френтанов, и город Бука, также Френтанов, пограничный с Теаном Апульским. Ортоний в области френтанов; это скалы разбойников жилища которых сколочены из корабельных обломков, и которые вообще дики. Между Ортоном и Атерном протекает река Сагр, отделяющая Френтанов от Пелигнов. Водный путь от Пикентины до Апулов, которых Еллины называют Давниями, определяется почти в четыреста девяносто стадий.
3) Далее за Лациумом вдоль берега простирается Кампания, а за нею Самнитида на материке до Френтанов и Давниев; далее Давний и прочие народы до Сицилийского пролива. Прежде всего следует говорить о Кампании.
Направляясь от Синуессы вдоль берега до мыса Мисена тянется большой залив, там начинается другой, гораздо больший первого; его называют Кратером, он образуется двумя мысами Мисенном и Аѳонеем. Над этим берегом лежит вся Кампания, благодатнейшая равнина. Ее окружают плодородные холмы и горы Самнитов и Осков. По словам Антиоха область эта населена Опиками, которых называют Авсонани. Полибий напротив ясно высказывает мнение, что это два народа; он говорит, что страну около Кратера населяют Опики и Авсоны. По мнению других, страна была первоначально заселена Опиками, потом Авсонами; третьи полагают, что эти народы впоследствии были покорены Осками. Оски были вытеснены Кумлянами, а эти последние Тирренами; благодаря своим достоинствам равнина постоянно была предметом распрей. Тиррены основали здесь двенадцать городов и один из них, как бы главу прочих, назвали Капуей. Роскошь изнежила их, и они потеряли и Кампанию и всю землю около По, перешедшую к Самнитам, которые в свою очередь были вытеснены Римлянами. Доказательством плодородия Кампании служит то, что в ней растет наилучший хлеб; я говорю о пшенице, из которой делают крупу, превосходящую рис и вообще всякую мучную пищу. Некоторые поля, как говорят, засеваются в течение года два раза полбой и третий раз гречихой, а другие, засеянные даже в четвертый раз, дают огородные растения. Оттуда же Римляне получают наилучшие вина: Фалернское, Статанское и Каленское. Теперь этим винам не уступает Сурентинское, которое, по сделанной недавно пробе, может долго сохраняться. Равным образом вся местность около Венафра, пограничная с равнинами, изобилует оливковым деревом.
4) Города у моря за Синуессой: Литерн, где стоит гробница Сципиона Старшего, прозванного Африканским, потому что здесь он провел последнее время своей жизни, удалившись от государственных дел из вражды к некоторым противникам. Мимо Литерна протекает река того же имени. Река Вултурн также носит одно имя с городом, при ней лежащим. Протекает Вултурн через Венафр и середину Кампании. За этими городами следует Кума, древний город Халкидян и Кумеев, древнейший из всех сицилийских и италийских городов. Стоявшие во главе колонии Гиппоклес Кумеянин и Мегасѳен Халкидянин согласились между собою в том, чтобы колония принадлежала одним, а название ей было дано от других; поэтому город и называется теперь Кумою, хотя основан, как кажется, Халкидянами. Сначала судьба благоприятствовала этому городу, равно как и так называемому Флеграйскому полю, которое, как повествуют басни, служило местом действий гигантов, должно быть, только на том основании, что эта земля, благодаря своим достоинствам, стала предметом распрей; впоследствии Кампанцы овладели городом и часто оскорбляли население, жили даже с их женами. Однако сохранилось еще много следов еллинской роскоши, жертвенных обрядов и постановлений. Некоторые утверждают, что Кума названа так от слова ϰῦμα волна, потому что ближайший берег скалист и не защищен от ветров. Рыбная ловля там наилучшая. Подле залива есть лес, похожий на кустарник, занимающий большое пространство, безводный, на песчаном грунте, и называется Галлинарским лесом. Здесь адмиралы Секста Помпея организовали шайки разбойников, когда он поднял Сицилию против Рима.
5) Близ Кумы есть мыс Мисен, а в промежутке между ними лежит Ахерусийское озеро, похожее на болотистую морскую лагуну. Обогнувши Мисен, тотчас под мысом входим в гавань, затем следует берег с глубоким заливом, у которого лежат Бои и теплые воды, служащие местом роскошной жизни и излечивающие некоторые болезни. К Боям примыкает залив Локрин; внутри его Аорн, превращающий в полуостров землю от берега между Кумою и им до Мисена, потому что остается только узкий перешеек вдоль дороги к Куме и морю. Предшественники наши приурочивали к Аорну гомеровское вызывание мертвых, здесь будто бы находился оракул мертвых, к которому и приходил Одиссей. Аорнский залив глубок у берегов, с удобным входом, и хотя имеет свойства и величину гавани, но не служит гаванью, потому что перед ним лежит неглубокий и большой залив Локрин. Аорнский залив окружен отвесными горами, возвышающимися над ним со всех сторон за исключением входа; теперь они достаточно возделаны, а прежде были покрыты диким непроходимым лесом высоких деревьев; эта горы делали залив мрачным до того, что там боялись духов. Туземцы рассказывали, что птицы, перелетая через залив, падают в воду, убиваемые поднимающимися испарениями, как это бывает в пещерах Плутона. Местность эту считали также Плутоновой, помещая в вей Киммерийцев. Жители пускались в море совершивши предварительно жертву и помолившись подземным богам; подобные обряды подлежали ведению жрецов, которые брали место на откуп. Там же близ моря есть источник годной для питья воды, но от употребления её воздерживались все, принимая ее за воду Стикса. Здесь же где-то находится и оракул, а в теплых источниках близ Ахерусии усматривали Пирифлегеоонт. Отводя эту страну Киммерийцам, Ефор замечает, что они живут в землянках, которые называются аргиллами, и которые соединяются между собою посредством подземных ходов; эти же ходы вели иностранцев к оракулу, помещенному глубоко под землею. Киммерийцы добывают средства к жизни из копей и от подачек лиц, вопрошающих оракула, так как царь назначил в их пользу определенную плату. Потом рассказывают еще, что служители оракула придерживаются древнего правила никогда не смотреть на солнце и только ночью выходить из глубины пещер. Бот почему Гомер выразился о них так:
"никогда не смотрит на них сияющий Гелиос"
.
Позже Киммерийцы были уничтожены каким-то царем за то, что предсказание оракула, данное ему, не исполнилось. Оракул еще существует и теперь, перенесенный в другое место. Вот что сочинили наши предшественники. Теперь, когда лес около Аорна вырублен по распоряжению Агриппы, местность занята постройками, когда от Аорна до Кумы проведен подземный ход, все эти рассказы оказались баснями; впрочем Кокцей сделавший этот проход и другой из Дикеархии к Неаполю при Баях, давал веру только что сообщенным сказкам о Киммерийцах, считая местным обычаем проведение дорог в подземных ходах.
6) Залив Локрин простирается до Бай, отделен от Внешнего моря земляною насыпью в восемь стадий длины и в проезжую улицу ширины: плотину, говорят, сделал Геракл, когда гнал быков Гериона. Так как волны во время бурь покрывали поверхность плотины и через неё не легко можно было перейти, то Агриппа поднял ее. Вход в залив доступен для легких судов; он не годен для пристани, но в нем ловят очень много устриц. Иные утверждают, что залив этот - озеро Ахерусия; а по мнению Артемидора, это Аорн. Говорят, что Баи названы по имени одного из спутников Одиссея, Бая, а Мисен - по имени Мисена. Затем следуют берега около Дикеархии и самый город. Прежде он служил только пристанью для жителей Кумы, будучи построен на краю берега; но во время похода Аннибала здесь поселились Римляне и переименовали город в Путиол от колодцев (puteus), а по мнению других, от зловония вод (puteo), потому что вся тамошняя местность до Бай и Кумы содержит в большом количестве серу, огонь и теплые воды. Некоторые полагают, что по тому же самому Кумая называлась еще Флегрою, и что раны павших гигантов, нанесенные молниею, вызвали эти извержения огня и воды. Город сделался значительным торговым пунктом благодаря искусственной гавани, устройство которой сделал возможным хорошего свойства песок; он заменяет известь и приобретает клейкость и крепость. Таким образом к известковому камню примешивают туф, спускают плотины в море и загибают открытые части берега, образуя безопасную пристань для очень больших судов. Тотчас за городом лежит Гефестов рынок, равнина, окруженная прогоревшими горными краями, которые во многих местах имеют похожие на печи и оглашаемые сильным шумом отверстия; равнина покрыта очищенною серою.
7) За Дикеархией следует Неаполь Кумейцев. Впоследствии поселились здесь Халкидяне, некоторые Пиѳекусцы и Аѳиняне, почему город и назван Неаполем. Там показывают памятник Парѳенопы, одной из Сирен, и по повелению оракула установлены гимнастические состязания. Еще позже вследствие внутренних раздоров жители приняли в число граждан некоторых Кампанцев и принуждены были жить со злейшими врагами как с лучшими друзьями, после того как друзей обратили в врагов. На это указывают имена правителей их, сначала еллинские, а потом кампанские в перемежку с еллинскими. Здесь сохранилось очень много следов еллинского образа жизни: гимназии, школы для юношей, общества, еллинские имена, хотя жители Римляне. Теперь у них совершаются через каждые пять лет священные игры в продолжение нескольких дней, на которых состязаются в изящных искусствах и в физической ловкости, и которые не уступают самым блестящим играм в Елладе. И здесь есть потаенный подземный ход, потому что гора между Дикеархией и Неаполем, как и в Куме, подрыта, и на протяжении большего числа стадий открыт удобный путь для встречающихся экипажей; свет проникает туда с поверхности горы через многочисленные пробитые оконные отверстия на большую глубину. В Неаполе есть теплые источники и заведения для купанья не хуже байских, но уступающие им по числу посетителей. В Баях, где одни за другими построены великолепные дворцы, возник другой город, не меньший Дикеархии. В Неаполе поддерживают греческий образ жизни лица, приезжающие туда из Рима для отдыха, которые приобрели состояние преподаванием или каким-нибудь другим способом и желают жить спокойно по причине старости или слабости здоровья. Некоторые Римляне, которым нравится подобная жизнь, и которые видят, что она многих привлекает туда, любят этот город и живут в нем охотно.
8) За Неаполем следует укрепление Гераклей (Геркулан) на мысе, далеко выступающем в море и открытом для юго-западных ветров, благодаря чему оно представляет здоровое местожительство. Этим городом и ближайшим за ним Помпеей, мимо которой протекает река Сарн, первоначально владели Оски, потом Тиррены и Пеласги, а после их Самниты, которые также были вытеснены оттуда. Помпея на реке Сарне, принимающей и отправляющей товары, служит общею пристанью для Нолы, Нукерий и Ахер, одноименных с поселением, что подле Кремоны. Над этими местностями поднимается гора Везувий, покрытая прекрасными полями, кроме вершины; последняя большею частью ровна, но вся бесплодна и на вид похожа на кучу пепла; на ней есть ноздреватые ложбины между красными, как бы огнем изъеденными камнями; поэтому можно предполагать, что место это некогда горело и в кратерах содержало огонь, но потом потухло, когда не стало горючего материала. Быть может, это есть причина плодородия окрестностей. Говорят, что в Катане полоса земли, покрытая золою, выброшенною огнем из Этны, сделалась очень удобною для винограда, потому что зола эта содержит в себе жир и глину воспламеняющуюся и плодородную. Пока глина насыщена жиром, она способна к воспламенению, как и всякая земля, содержащая серу; но высохнет, потухнет и выветрится, тогда производит плоды. Непосредственно за Помпеей следует Суррент, принадлежащий Кампанцам, а перед ним Аѳеней, называемый некоторыми мысом Сиренус; на вершине стоит храм Аѳины, сооруженный Одиссеем. Отсюда короткий водный путь на остров Капрею. Обогнувши мыс, мы приходим к пустынным скалистым островкам, которые называются Сиренами. На стороне, обращенной к Сурренту, показывают храм и древние посвященные богам предметы, так как местность эта считалась тогда священною. Здесь оканчивается залив, называемый Кратером и заключенный между двумя мысами, Мисеном и Аѳенеем, обращенными к югу. Весь берег залива застроен отчасти городами, о которых мы сказали, отчасти покрыт виллами и плантациями, которые расположены непрерывно одна за другою в промежутке между городами и представляют вид одного города.
9) Перед Мисеном лежит остров Прохита, оторванный от Пиѳекус. Пиѳекусы заселены были Еретрийцами и Халкидянами, которые разбогатели здесь, благодаря плодородию земли и золотым россыпям, однако покинули остров вследствие народных волнений; после этого они вытеснены были землетрясениями, извержениями огня, наводнениями из моря и теплых источников. Действительно остров подвержен подобным извержениям, так что колонисты, посланные сюда Гиероном, сиракузским тираном, покинули и укрепления сооруженные ими, и остров. После того явились туда Неаполитанцы и заняли остров. Отсюда же возник миѳ, гласящий, что под этим островом лежит Тифон, который поворачиваясь извергает огонь и воду, а иногда даже небольшие островки с кипящею водою. Исходя от тех же явлений, Пиндар, высказывает мнение более вероятное; именно, что вся полоса моря, начиная от Кумаи и оканчивая Сицилией, имеет под собою огонь, а еще глубже несколько подземных ходов, посредством которых острова соединяются между собою и с материком. Поэтому не только Этна имеет такую природу, как все описывают, но и острова Липарские, окрестности Дикеархии, Неаполя, Бай и Пиѳекусы. Все это принимая в соображение, Пиндар говорит, что Тифон лежит под всем этим местом:
"В настоящее время морем омываемый Кумский берег и Сицилия гнетут косматую грудь".[1]
И Тимей замечает, что о Пиѳекусах древние рассказывали много чудес; но что незадолго до него холм Энопей на середине острова выбрасывал огонь во время землетрясения, а большой кусок земли между ним и морем откинут был в море; часть земли превращенной в пепел поднята была вверх и подобно вихрю пыли упала снова на остров; море отошло было на три стадии, но скоро возвратилось назад и обратным течением наводнило остров; будто бы и таким образом потушен был огонь на нем; от шума жители материка бежали будто бы с берега в верхнюю Кампанию. Здешние теплые воды излечивают, кажется, каменную болезнь. На Капреях было прежде два городка, а потом только один. Неаполитанцы владели и этим островом; во время войны потеряли было Пиѳекусы, но получили их обратно, потому что Кесарь Август возвратил им остров. Капреи Кесарь обратил в свою собственность и обогатил его зданиями. - Таковы прибрежные города Кампанцев и лежащие перед ними острова.
10) На материке лежит главный город Капуя, глава по этимологии самого названия, потому что прочие города сравнительно с нею могут назваться городками, кроме впрочем Теана Сидикинского, также значительного города. Капуя лежит на Аппиевой дороге, равно как из прочих городов те, которые ведут отсюда в Брентесий: Калатия, Калидий и Беневент. Против Рима на реке Вултурне стоит город Касилин, в котором осажденные Пренестинцы в числе пятисот сорока человек так долго сопротивлялись победоносному Аннибалу, что продавец умирал с голоду, а покупатель оставался в живых, когда по причине голода медимн хлеба стоил двести драхм. Увидевши, что осажденные сеют вдоль стены репу, Аннибал конечно удивился их упорству потому что они решились выдерживать осаду до той поры, когда созреет репа. Действительно, говорят, все перенесли осаду за исключением немногих, умерших с голоду или павших в сражениях.
Кроме поименованных, есть еще следующие кампанские города, о которых я упоминал выше: Калес и Теан Сидикинский, разграниченные двумя храмами Судьбы по обеим сторонам Латинской дороги. Другие города: Свессула, Ателла, Нола, Нукерия, Ахерры, Абелла и некоторые другие меньшие поселения, из которых, говорят, иные принадлежат Самнитам. Самниты, делая вторжения сначала в Лациум до окрестностей Ардеи, опустошавшие после того самую Кампанию, приобрели большую силу; вообще привыкши повиноваться деспотической власти, Кампанцы быстро исполняли всякого рода приказания. Теперь, они окончательно обессилены между прочими другими Суллой, единодержавным римским правителем. После многих сражений усмиривши восставших Италийцев, и видя, что почти одни Самниты держатся, подвигаются вперед, так что подошли уже к самому Риму, Сулла напал на них под стенами города и уничтожив часть в сражении, приказал не щадить никого, а прочих, положивших оружие, говорят около трех или четырех тысяч человек, велел отвести на общественный двор на Марсовом поле и там запереть; три дня спустя посланы были туда солдаты, и все пленники умерщвлены. Объявши проскрипции, он не успокоился до тех пор, пока не истребил или не изгнал из Италия всех носивших имя Самнитов. Когда упрекали его в жестокости, он отвечал, что по опыту знает, что никогда ни один Римлянин не жил бы спокойно, если бы существовали Самниты. Города их сделались теперь деревнями; некоторые исчезли совершенно; Бойан, Айсерния, Панна, Телесия, следующая за Венафром, и другие подобные, из которых ни один не заслуживает названия города; мы однако сообщаем о них даже неважное, побуждаемые к тому славою и могуществом Италии. Впрочем Беневент и Венузия хорошо сохранились до сих пор.
12) О Самнитах распространено еще следующее сказание: Сабины, долгое время воюя с Омбриками, дали обет подобно некоторым еллинским народам посвятить богам все, что родится в том году. Одержавши победу, они часть плодов принесли в жертву, а часть посвятили; когда затем последовал неурожай, кто-то заметил, что они должны были посвятить и детей. Сабиняне сделали и это, посвятивши Арею родившихся тогда мальчиков; и когда они выросли, то были посланы основать колонию; вел их бык. Когда бык лег в земле Опиков, - они жили деревнями. - Сабиняне выгнали туземцев, расположились здесь сами, а быка принесли в жертву Арею, который, по словам оракула, дал им его в провожатые. Кажется, что Сабеллы названы так уменьшительным именем своих предков, а Самнитами, или по еллински Савнитами, названы они по другой причине. Иные утверждают, что среди их жили и Лаконцы, почему они и были такими любителями еллинизма, и что некоторые из них назывались даже Титанатами. Кажется, что это выдумка Тарентинцев из лести соседнему могущественному народу с которым они желали вступить в дружбу, и который выставлял иногда восемьдесят тысяч пехоты и восемь тысяч конницы. Говорят, что у Самнитов есть прекрасный закон, поощряющий к добродетели: нельзя выдавать дочерей замуж, за кого родители пожелали бы, но ежегодно выбирается десять наилучших девушек и десять наилучших юношей; первая девушка выдается за первого юношу, вторая за второго и так далее; если же получивший почетный дар переменится и испортится, его позорят, а супругу отнимают. За Самнитами следуют Гирпины, также самнитское племя; название свое они получили от волка, ведшего их колонию, потому что Самниты называют волка гирпом. Они касаются Левканов, живущих на материке. - Столько о Самнитах.
13) Благодаря прекрасным свойствам страны, Кампанцы пользовались в равной мере счастьем и несчастьем. Они дошли до такой роскоши, что приглашали гостей на пир с боем гладиаторов, число которых определялось достоинством приглашаемых. Когда они сдались Аннибалу и приняли его войска на зимние квартиры, то изнежили солдат удовольствиями до такой степени, что Аннибал сказал, что, будучи победителем, он опасается подпасть под власть врагов, потому что получает в своих солдатах женщин, а не мужчин. Покоривши Кампанию, Римляне исправили её жителей множеством наказаний, и наконец разделили страну на участки. Однако теперь Кампанцы живут в довольстве, пребывая в мире с колонистами и сохраняют старое значение благодаря величине главного города и своей многочисленности. За Кампанией и Самнитидой до Френтанов у Тирренского моря живет народ Пикентов, а небольшая часть Пикентинов на Адрии; они переселены Римлянами к Посейдониатскому заливу, который называется Пестаном, а город Посейдония, лежащий посередине залива, называется теперь Пестом. Между Сиренусами и Посейдонией лежит город Маркина, основанный Тирренами, но населен Самнитами. Оттуда до Помпеи через Нукерию тянется перешеек не более, как в сто двадцать стадий. Пикенты простираются до реки Силариды которая отделяет от этой области древнюю Италию. Вода этой реки, как рассказывают, имеет ту особенность, что всякое опущенное в нее растение окаменевает, сохраняя первоначальный цвет и форму. Главным городом Пикентов был Пикентия. Теперь они живут деревнями, вытесненные Римлянами за союз с Аннибалом, а вместо военной службы исполняют обязанности курьеров и почтальонов по государственным делам, как Левканы и Ореттии по тем же причинам. Для надзора за ними Римляне укрепили против них город Салерн близ моря. От мыса Сиренус до Силариды считается двести шестьдесят стадий.

Глава первая

Левкания. Остров Левкосия. Мыс Сиренусы. Мыс Паливур. Пиксунт. Река и город Лай. Сведения о Левканах. Происхождение названия "Великая Греция". Петелия - главный город Левканов, Кримисса, Грумент, Вертины, Каласарна, Венузия. Тавриана. Границы Бреттиев. Етрусское племя Хоны. Расширение понятие Италия и Ойнотрии. Название Бреттиев. Темиса, святилище Полита. Терина, Косентия, Пандосия и река Ахерон, где погиб Александр Молосец. Гипионий - пристань Геракла. Медама. Рева Метавр. Скиллей, Кенис, Регий. Данные о происхождении этого имени. Мыс Зефирий. Локры Епизефирские. История Локров. Особенность берегов реви Галека. Замечание о статуе киѳарщика Евнона. Мамертий. Лес Сила. Рева Сагра. Кавлания. Скивлетий, Кротонская межа. Три япигских мыса. Лакиний. Вычисление величины Тарентского залива. Реки Эсар и Нееѳ. Кротон; возникновение этого города; его знаменитость. Милон. Сибарис. Могущество и упадом города; перенос его на другое место и переименование в Ѳурии и позднее в Копии. Лагария, Гераклея, Сирий, с находящимся в нем чудотворным образом Минервы. Реки Сирий и Акирий. Метапонтий.
1) За устьем Силариды следует Левкания (Лукания) и храм Аргивской Артемиды, построенный Язоном; близко оттуда на расстоянии пятидесяти стадий Посейдония. Сибариты возвели у моря стену, а тамошних жителей переместили выше, Сибаритов вытеснили потом Левканы, а последних Римляне, взявшие самый город. Близко отсюда протекающая река, теряющаяся в болотах, делает местность нездоровою. Если плыть отсюда по морю, то встречаем остров Левкосию на небольшом расстоянии от материка, названные так по имени одной из Сирен, которая упала сюда во время вымышленного падения Сирен в морскую глубину. Против острова тянется мыс, противолежащий Сиренусам и образующий Посейдониатский залив. Обогнувши это место, мы тотчас приходим к другому заливу, в котором лежит город названный основателями его, Фокейцами, Гиелой, другие называют его Елою по имени какого-то источника, наконец у наших современников он зовется Елеей.
Родом из этого города были Пиѳагорейцы Парменид и Зенон. Мне кажется, что Елея благодаря им и еще ранее имела хорошее общественное устройство; поэтому они устояли против Левканиев, Посейдониатов и даже вышли из борьбы победителями, хотя были слабее их и по количеству земли, и по численности. Скудость почвы вынудила Елейцев заниматься главным образом морскими промыслами, солением рыбы и другими подобными. Антиох сообщает, что, когда Фокея была взята Гарпагом, Кировым полководцем, все жители города, кто только мог, сели в лодки со всем домашним скарбом и под предводительством Креонтиады прибыли прежде всего к Кирну и Массалии, но будучи отброшены оттуда основали Елею.
Некоторые производят название города от реки Елеета. Город отстоит от Посейдонии стадий на двести. За ним следует мыс Палинур. Перед Елеею расположены два острова Ойнотриды с удобными гаванями. За Полинуром мыс Пиксунт, гавань и река: все три носят одно название. Колонистов туда выслал Микиѳ, правитель сицилийской Мессены, но за небольшим исключением они ушли оттуда. За Пиксунтом следуют залив Лий, река и крайний левканский город, лежащий невысоко над морем, колония Сибаритов; от Елы до него четыреста стадий. Весь береговой путь вдоль Левкании тянется на шестьсот пятьдесят стадий. Близ Лая есть святилище Драконта, одного из спутников Одиссея, относительно которого дан был Италиотам следующий ответ оракула:
"Подле Лайского Драконта погибнет некогда много народа".
Действительно, Еллины в Италии в войне против Лая потерпели от Левканцев поражение, будучи введены в заблуждение оракулом.
2) Эти местности Левканов расположены вдоль тирренского берега; раньше Левканцы не касались другого моря, на котором господствовали Еллины. поселившиеся в Тарентском заливе. До прибытия Еллинов в Италию Левканов вовсе не было; страну населяли Хоны и Ойнотры. Когда Самниты очень усилились и вытеснили Хонов и Ойнотров, они поселяли в этой местности Левканов, тогда как Еллины заняли оба морских берега до пролива; после этого Еллины и варвары долго вели между собою войны. После Еллинов Сицилийские тираны, а еще позже Кархедонцы вели войны с Римлянами, то из за Сицилии, то из за самой Италии причем, обижали всех тамошних жителей, в особенности Еллинов. Впоследствии Еллины, поселившиеся здесь со времени Троянской войны, заняли большую часть материка, усилились до такой степени, что назвали всю эту страну и Сицилию Великою Елладою. Однако в настоящее время за исключением Тарента, Регия и Неаполя все здешние еллинские города сделались варварскими, одни принадлежат Левканам и Бреттиям, другие Кампанцам, впрочем по имени только, а на самом деле Римлянам, потому что и сами Кампанцы сделались Римлянами. Однако занимающийся описанием земли обязан говорить не только о настоящем, но также кое о чем и из прошлого, особенно, если оно пользовалось славой. О Левканах, касавшихся Тирренского моря, уже сказано; прочие, занимающие материк, обитают над Тарентским заливом. Впрочем эти последние, равно как Бреттии и родоначальники их Самниты, до такой степени разорены, что даже трудно различить их поселения. Причина та, что более не существует общего союза общин в каждом из этих народов, и что национальные особенности их наречий, вооружения, одежды и других подобных предметов совсем исчезли; наконец поселения их, каждое само по себе отдельно от прочих, совершенно незначительны.
3) Мы будем излагать вообще сведения, полученные от других, не различая Левканов, живущих на материке, от прилегающих в ним Самнитов. Петелия считается главным городом Левканов и до настоящего времени населена довольно густо. Основана она Филоктетом, бежавшим из Мелибои вследствие народного восстания. Это - укрепленный самою природою город, и Самниты обвели его стеною в защиту против Ѳуриев.
Фидоктетом основана в тех же местах и древняя Кримисса. Аполлодор, упоминая в трактате "О кораблях" о Филоктете, замечает, что по мнению некоторых Филоктет, пришедши в Кротонскую область, построил крепость Кримиссу, а над нею город Хону, от которого местные жители и названы Хонами, что другие были посланы им с Троянцем Эгестом в Сицилию, к Ерику, и основали там город Эгесту. На материке лежат также Грумент, Вертины, Каласарна и некоторые другие небольшие поселения до значительного города Венузии. Но моему мнению и этот последний город и следующие за ним на пути в Кампанию самнитские. Выше Ѳуриев лежит область Тавриана. Левканы происходят от Самнитов. Одержавши в войне победу над Посейдониатами и их союзниками, они завладели и их городами. После этого Левканцы всегда - имели образ правления демократический; только во время войн избирался царь теми лицами, которые занимали важнейшие должности. В настоящее время жители Левкании - Римляне.
4) Далее идущий морской берег до Сицилийского пролива занимают Бреттии, на протяжении тысячи трехсот пятидесяти стадий. Антиох в своем сочинении "Об Италии" сообщает, что эта область (Бруциум) называлась Италией, и что он имеет в виду ее, когда говорит, что прежде она носила название Ойнотрии. Границею Бреттии у Тирренского моря он называет реку Лай, ту самую, которую и мы считаем границею Бреттии, а к стороне Сицилийского пролива границею он называет Метапонтий. Тарентскую область, которая лежит непосредственно за Метапонтием, он считает находящеюся вне Италии, называя жителей её Япигами. Антиох говорит, что еще ранее Ойнотрами и Италийцами назывались только те, которые обитали по сю сторону перешейка, по направлению к Сицилийскому проливу. Этот перешеек имеет стошестьдесят стадий и находится между двумя заливами - Гиппониатским, который назвал Антиох Напетинским (или Напитинским), и Скиллетским (Ζϰυλλητοϰός). Морской берег страны, лежащей по сю сторону перешейка до Сицилийского пролива, имеет в длину две тысячи стадий. С течением времени, говорит он, название Италии и Ойнотрии распространилось до пределов Метапонтия и Сейритиды, потому что, по его мнению, местности эти заселены были Хонами, благоустроенным народом Ойнотрийским, назвавшим эту страну Хоною. И так, этот писатель выражается довольно просто и согласно с древними, нисколько не различая Левканцев от Бреттийцев. Между тем Левкания расположена между побережьями Тирренским и Сицилийским: первое простирается от Садарида до Лая, а второе от Метапонтия до Ѳурий; по материку же она идет от Самнитян до того перешейка, который лежит между Ѳуриями и Кериллами недалеко от Лая. Длина перешейка триста стадий. Выше Левканцев живут Бреттии, населяющие полуостров, в котором помещается другой полуостров, а на этом последнем находится перешеек, идущий от Скиллетского залива до Гиппониатского. Народ этот получил название от Левканцев, потому что эти последние словом "Бреттийцы" называют бунтовщиков: прежде, как говорят, Бреттийцы были Левканскими пастухами, но потом, приобретши себе свободу вследствие слабости господ, отпали от них, а в тоже время Дион предпринял поход против Дионисия, возмутивши всех против всех. Вот что говорим мы в общих чертах о Левканцах и Бреттиях.
5) Первый Бреттийский город от Лая Темеса, которая называется нашими современниками Темпсою; основана она была Авзонами, а впоследствии отстроена Этолийцами с Ѳоантом во главе, которых выгнали Бреттийцы, а Бреттийцев потеснили Аннибал и Римляне. Вблизи Темесы находится святилище, кругом обсаженное дикими оливковыми деревьями, построенное в честь Полита, одного из спутников Одиссея; рассказывают, что он был умерщвлен коварным образом варварами, и был этим так разгневан, что тень его вынудила окрестных жителей платить ему дань согласно приказанию оракула, по поводу чего существует поговорка по отношению к варварам: пусть говорят, что темесский герой обитает между ними. После того, как Локры Епизефирские взяли город Темесу, Евѳим, кулачный боец, вышел по преданию на поединок против духа героя, одержал в борьбе победу и принудил его освободить местных жителей от дани. Говорят также, что Гомер упоминает именно об этой Темесе, а не о той Тамасе, которая на Кипре (пишется ведь это имя двояко), в следующих словах:
"В Темесу отправляюсь за медью"
,
вблизи действительно показываются заведения в которых обрабатывалась медь и которые в настоящее время не действуют. В соседстве с Темесою находится город Терина, которую разрушил Аннибал, будучи не в состоянии ее защищать, когда бежал в Бреттию. Далее следует Консентия, столица Бреттийцев. Не много выше её Пандосия, укрепленный пункт, около которого погиб Александр Молосс. Его ввел в заблуждение оракул Додонский, посоветовавши ему остерегаться Ахеронта и Пандосии; оракулом этим указаны были, по его мнению, одноименные местности в Ѳеспротии, и он окончил здесь жизнь, среди Бреттийцев. Укрепленный пункт имеет три вершины, а мимо него протекает река Ахеронт. Кроме того обмануло его и другое изречение оракула:
"Ты некогда, трех-вершинная Пандосия, погубишь много народу".
Он думал, что оракул указывает на гибель врагов, а не его воинов. Говорят также, что Пандосия была некогда резиденцией Ойнотрийских царей. Вслед за Консентией лежит Гиппоний, построенный Локрийцами. Римляне отняли этот город у Бреттийцев, им овладевших, и переименовали в Вибону Валентию (Οὐιβῶνα Οὐαλεντίαν). Так как окрестности этого города изобилуют прекрасными лугами и цветами, то полагают, что сюда приходила рвать цветы Кора (Прозерпина) из Сицилии, вследствие чего у здешних жен вошло в обычай собирать цветы и плести венки, и поэтому у них считалось неприличным носить во время праздников купленные венки. В городе этом есть корабельная верфь, которую некогда соорудил тиран сицилийский Агаѳоклес, овладевши городом. Если отсюда плыть к порту Геракла, то оконечности Италии, расположенные у Пролива, начинают уклоняться к западу. На этом морском берегу лежит город тех же самых Локров, Медама, носящий одно общее имя с большим источником и имеющий недалеко от себя корабельную верфи по имени Емпорий. Вблизи течет река Метавр и находится пристань того же имени. Перед этим материком лежат острова Липарские, отстоящие от пролива на двести стадий; некоторые называют эти острова островами Эола, о котором упоминает Гомер в Одиссее. Числом их семь, и они на виду как для тех, которые смотрят из Сицилии, так и для тех, которые наблюдают из Медама. Об них мы скажем, когда будем говорить о Сицилии. От реки Метавра (отличается) другой Метавр... Затем следует Скиллей (Σϰύλλαιον), высокая скала, имеющая вид полуострова, и соединяемая с материком перешейком с обеих сторон доступным для кораблей и низменным; его укрепил стеною Анаксилай, тиран регийский, против Тирренов, соорудил притом стоянку для кораблей и освободил от пиратов водный путь через пролив. Недалеко отсюда лежит также Кэний (Καῖνυς), отстоящий от Медамы на двести пятьдесят стадий, последний выступ, который суживает Пролив, вместе с мысом Пелориадою, идущим от Сицилии. Мыс этот один из тех трех, которые превращают остров Сицилию в треугольник. Тянется он по направлению к летнему востоку подобно тому, как Кэний к западу, вследствие чего оба они как бы отворачиваются несколько один от другого. От Кэния до Посейдония, регинского столба, тянется к Проливу узкий проход почти на шесть стадий в длину, только немного длиннее его наименьший из переходов. От столба до Регия сто стадий; Пролив здесь расширяется по направлению к внешнему морю, обращенному в востоку и носящему имя Сицилийского моря.
6) Регий основан Халкидянами: рассказывают, что по приказанию оракула десятая часть жителей Халкиды была посвящена Аполлону вследствие бесплодия почвы, а с течением времени они из Дельф выселили сюда колонию, взявши с собою также из дому и других. Между тем Антиох сообщает, что Халкидян пригласили Занклейцы, и что во главе колонии поставлен был Антимнест. В числе этих колонистов находились также мессенские беглецы из Пелопоннеса, изгнанные из отечества теми, которые не желали дать Спартанцам удовлетворения за оскорбление девиц, совершенное в Лимнах; они изнасиловали девушек в то время, когда те посланы были для совершения священнодействия, при чем они умертвили и тех, которые их защищали. Итак беглецы, удалившись в Макист, посылают в Дельфы послов с жалобами, обращенными к Аполлону и Артемиде: неужели-де они наказаны так за то, что защищали богов; причем желали знать, как они могут быть спасены после такого несчастия. На это Аполлон отвечал повелением снаряжаться вместе с Халкидянами в Регий и отблагодарить его сестру за то, что они не погибли, но были спасены, что они по крайней мере не погибнут вместе с родиною, которая, спустя некоторое время, будет занята Спартанцами. Мессенцы повиновались оракулу. Вот почему вожди Регийцев до Анаксилая были всегда выбираемы из рода Мессенцев. Антиох утверждает, что в древнее время всю эту область населяли Сикелы (по лат. Siculi) и Моргеты. Эти последние, будучи вытеснены Ойнотрийцами, переселились потом в Сицилию. По мнению некоторых самый город сицилийский Моргантий получил свое название от Моргетов. Город Регийцев был очень могуществен, имел под своей властью много соседних городов, служил всегда для острова защитою, как в древнее время, так и недавно в наше, когда Секст Помпей принудил Сицилию отложиться. Наконец Эсхил заявляет, что Регий так назван от того, что пришлось претерпеть этой стране: Сицилия была оторвана (Ῥήγνομι) от материка землетрясениями, по поводу чего он, как и другие, замечает:
"от этого Регий получил свое наименование".
В доказательство этого указывают на явления, совершающиеся в окрестностях Этны и в других частях Сицилии, а также на острове Липаре и соседних с ним; равным образом указываются те явления, которые имеют место на Пиѳекусах и на всем материке ему противолежащем; все эти явления делают правдоподобным упомянутый выше случай. Так как в настоящее время открыты те отверстия, через которые выбрасывается огонь и извергаются массы железа и воды, то, говорят, именно поэтому земля около Сицилийского пролива редко подвергается сотрясениям. Прежде же, когда пути к поверхности земли были закрыты, огонь и воздух, спертые под землею, производили сильные землетрясения. Местности, будучи как бы подняты силою ветров, наконец уступали и, разорванные, принимали в себя море с двух сторон, как это, так и то, которое лежит между остальными островами. Точно также Прохита, Пиѳекусы, Капреи, Левкоссия, Сирены и Ойнотриды представляют оторванные части материка. С другой стороны некоторые острова вышли из под моря, что случается часто и в наше время: вероятно, те острова, которые лежат в открытом море, постепенно поднялись из морской глубины, а те, которые лежат перед мысами и отделены проливом от материка, были, вероятнее всего, оторваны от этого последнего. Однако имя свое город получил или по этой причине, или же за свой блеск, благодаря которому Самниты назвали его на латинском языке Регией, как бы царскою резиденциею, ибо вельможи самнитские пользовались правом римского гражданства, говорили очень часто на латинском языке, - случилось ли это по той или по другой причине, мы оставим в стороне. Этот во всяком случае знаменитый город, выселивший много колоний, давший много известных мужей, из которых одни отличались гражданскою доблестью, другие ученостью, - этот город разрушен был до основания Дионисием, обвинившим жителей его за то, что на его требование дать ему в жены девушку город предложил дочь палача. Однако сын Дионисия восстановил некоторую часть города и назвал ее Фойбией (Φοιβία). Во время Пирра гарнизон кампанский умертвил большую часть населения за нарушение мирного договора; а не задолго до войн морских, землетрясения уничтожили значительную часть города. Август Кесарь, вытеснивши Помпея из Сицилии, замечая недостаточность населения города, послал в него некоторых членов своего отряда, так что в настоящее время город Регий заселен достаточно.
7) Если от Регия плыть к востоку, то в пятидесяти стадиях от него будет лежать Левкопетра (Белая скала), мыс, названный так за свой цвет: здесь, говорят, оканчивается Апеннинский хребет. Затем следует Гераклов мыс, последний из тех, которые идут к югу: если обогнуть его, то плавание будет совершаться по направлению Либийского ветра до мыса Япигия; потом направится все более и более к северу и западу до залива Ионийского. За мысом Геракла следует мыс Локриды, который называется Зефировым, потому что он имеет гавань под западными ветрами, откуда и самое его название. Далее лежит город Локры Епизефирские, потому что основателями их был отряд из тех Локров, которые живут по берегам Крисэйского залива (Локрида Епизефирская); колония эта выведена была Еванѳеем, немного спустя после основания Кротона и Сиракуз. Несправедливо утверждает Эфор, будто колонисты эти принадлежали к Локрам Опунтским. Три или четыре года жили они на Зефировом мысе, потом перенесли город при содействии жителей Сиракуз; потому что вместе с ними были и эти последние...) там есть даже источник Локрия, где Локры располагались лагерем. От Регия до Локров шестьсот стадий. Город расположен на холме, который называется Есопием.
8) Полагают, что Локры первые начали пользоваться писанными законами. Они долгое время наслаждались хорошим законодательствам, пока не подчинились потом беззаконнейшему управлению Дионисия, изгнанного из Сиракуз; он напр., когда невеста была в венчальном наряде, входил в комнату и ранее жениха пользовался девушкою; или, собравши зрелых девушек, выпускал во время пира голубей с неподрезанными крыльями и велел девушкам нагим ловить их. Некоторые девушки должны были, для большего позора, надеть на ноги неодинаковые сандалии - одну высокую, другую низкую и гоняться за голубями. Однако Дионисий поплатился за это, когда снова возвратился в Сицилию, чтобы получить царскую власть, потому что Локры уничтожили его стражу, освободили себя и овладели его женой и детьми; у него было две дочери, и меньшой из сыновей был уже в юношеском возрасте, а другой, Аполлократ, предводительствовал войском вместе с отцом во время этого обратного вступления в Сицилию. Не смотря на то, что Дионисий сильно упрашивал, и он сам, и за него Тарентинцы, освободить взятых в плен, Локры отказали в этом, скорее соглашаясь подвергнуться осаде и разорению страны. Наибольшим гневом они разразились над дочерьми: изнасиловавши их публично, они замучили их; потом, сжегши трупы, стерли кости в порошок и выбросили в море. Впрочем Ефор, упоминая о письменном законодательстве Локров, которое составлено было из законоположений критских, спартанских и ареопагитсвих, сообщает, что Залевк в число важнейших постановлений ввел новое, именно: тогда как прежние законодатели предоставляли самим судьям определять наказания за каждое преступление, он назначил меру наказания в законах; именно он полагал, что решения судей бывают не одинаковыми в одних и тех же случаях; между тем, по его мнению, следует желать одних и тех же решений, при чем он установил очень простые правила для заключений договоров. Впоследствии Ѳурии желали определить каждый случай точнее, чем Локры, и хотя приобрели большую, чем Локры, славу, но были слабее их. Потому что хорошими законами управляются не те, которые желают уберечься совершенно от доносчиков, но те, которые твердо сохраняют просто написанные законы. И Платон говорит, что у кого много законов, у тех и частые тяжбы, и предосудительный образ жизни, подобно тому, как следует предполагать множество болезней у тех, которые имеют много врачей.
9) Река Галек, отделяющая Регинскую область от Локриды и проходящая через глубокое ущелье, представляет одну особенность относительно цикад: те цикады, которые в области Локров, обладают голосом, а на противоположном берегу безголосые цикады. Полагают, причина этого та, что одни находятся в местности тенистой и, будучи покрыты в изобилии росою, не в состоянии растянуть кожицу; другие же находятся в местностях, согреваемых солнцем, имеют кожицу сухую и роговидную, которая легко издает звуки. У Локров показывают статую Евнома, играющего на киѳаре, на которой сидит цикада. Тимей рассказывает, что некогда этот Евпом и Аристон из Регия, состязаясь на Пиѳийских играх, поспорили между собою о жребии: Аристон просил Дельфийцев решить в его пользу, потому что, говорил он, предки его были жрецами Аполлона и что отсюда выведена была колония; Евном же утверждал, что Регийцы не имеют никакого отношения к состязаниям в пении, потому что даже цикады, обладающие преимущественно перед другими насекомыми звонким голосом, у них безголосые; тем не менее Аристон понравился своим пением и питал надежду одержать победу; однако победителем вышел Евном и в родном городе поставил в честь бога упомянутую выше статую, потому что во время самого состязания, когда лопнула одна струна, цикада, севши там, восполнила звук струны. Тою частью материка, которая простирается над этими городами, владеют Бреттии; там находится город Мамертий и лес Сила, который производит самую лучшую смолу, ее называют бреттийскою. Самый лес состоит из хороших деревьев, хорошо орошен и имеет в длину семьсот стадий.
10) За Локрами следит река Сагра, которую называют именем женского рода; подле неё стоят жертвенники Диоскуров, около которых десять тысяч Локров вместе с Регийцами одержали победу в сражении против ста тридцати тысяч Кротонцев. Отсюда, говорят, ведет свое начало, и поговорка относительно людей недоверчивых, выражаемая в следующих словах: "это правдивее случившегося у Сакры". Некоторые присочиняют, что в тот самый день, когда совершались Олимпийские игры, находившиеся в Олимпии были извещены об этом событии, и эта быстрота известия подтвердилась. Говорят, что поражение было причиною того, что Кротонцы недолго пользовались прежним значением, ибо в войне пала значительная часть их. Вслед за Сагрою лежит колония Ахейцев Кавлония, прежде называвшаяся Авлонией, по причине лежащей перед нею долины. Она пустынна, потому что жители её, вытесненные варварами, ушли в Сицилию и там основали Кавлонию. Далее следует Скиллетий, колония Аѳинян, вышедших сюда с Менесѳеем; теперь она называется Скилакием. Этим городом владели Кротонцы, когда Дионисий отдал его Локрам. По имени города и залив, образующий с заливом Гиппониатским упомянутый нами перешеек, называется Скиллетским. Дионисий возымел намерение укрепить перешеек, когда вел войну против Левканцев, под тем предлогом, что он желает защитить обитателей перешейка от варваров, живущих вне его; а на самом деле с тою целью, чтобы сделать невозможными взаимные сношения Эллинов и чтобы таким путем господствовать безопасно над внутренними жителями перешейка. Однако делу этому помешали вторгнувшиеся извне народы.
11) За Скиллетием следует страна Кротониатида и три мыса Япигов. Далее лежит Лакиний, некогда богатый храм Геры, украшенный множеством посвященных богам предметов. Промежуточные расстояния не определены с точностью, кроме разве того, что от Пролива до Лакиния, которые, по определению Страбона, равняются почти 2,300 стадиям; а отсюда до мыса Япигия семьсот стадий. Вот это пространство и называют началом Тарентского залива. Самый залив имеет значительный берег, именно в тысячу двести сорок стадий. (Следует пробел, на месте которого предлагают следующее:) Артемидор говорит, что человек можете пройти путь пешком в 12 дней, морем же этот путь равняется двум тысячам стадий; он увеличивает его протяжение до 2,380 стадий, оставляя тем не менее на проход туже самую ширину 700 ст., как передал ему Полибий. Обращен залив к зимнему востоку, начинается же он у Лакиния. Если отсюда направиться в сторону, то тотчас найдем места городов Ахейских, которые в настоящее время не существуют, кроме Тарента, однако так как некоторые из них пользовались славою, то следует и об них упомянуть подробнее.
12) Прежде всего Кротон, лежащий в расстоянии 150 стадий от Лакиния, там же река Эсар и гавань, еще другая река, Неэѳ, которая, говорят, получила свое наименование от событий, здесь совершившихся. Рассказывают, что некоторые из Ахейцев, возвращавшихся из троянского похода, были после долгих блужданий прибиты к этому берегу и вышли для исследования местностей. Троянки, плывшие вместе с ними, сожгли суда, когда увидели, что они уже покинуты мужчинами: женщины были утомлены плаванием и желали принудить мужчин остаться здесь, которые впрочем и сами находили землю плодородною. Когда вскоре после того приплывали сюда другие и следовали примеру своих соплеменников, то основаны были многие колонии, большинство которых получили свои названия от Троянцев. Река Неэѳ так названа была в воспоминание этого события. Антиох сообщает, что бог повелел Ахейцам основать Кротон, для чего Мискелл отправился обозреть местность; когда он увидел построенный Сибарис, носивший общее имя с соседнею рекою, то решил, что это место более удобно для колонии. Затем, возвратившись, он спросил оракула, не лучше ли вместо Кротона построить Сибарис. Оракул на это отвечал (Мискел был горбат):
"Мискел с искривленною спиною, ища чужого, ты гоняешься за слезами; тот дар, который я даю тебе, можно похвалить".
Итак, возвратившись, он основал Кротон при содействии Архия, основателя Сиракуз, который приплыл сюда случайно, отправляясь для заложения Сиракуз. Как говорит Ефор, Кротон населяли прежде Япиги. Мне кажется, что жители того города занимались военными делами и атлетическою борьбою: в одну из Олимпиад семь мужей, все Кротонцы, опередили других на целую стадию; поэтому справедливо говорится, что последний из Кротонцев был первым из всех прочих Эллинов. Говорят также, что отсюда вышла поговорка: "здоровее Кротонца", потому что эта местность заключает, в себе какие-то условия, благоприятствующие здоровому и хорошему телосложению, что видно из большего числа выходящих оттуда атлетов. Кротон имел в числе своих граждан много олимпиоников (победителей на Олимпийских играх), хотя заселяем был недолгое время, потому что при Сагре погибла значительная часть его жителей. Славу города увеличило большое число в нем Пиѳагорейцев и знаменитейший из всех атлетов Милон, ученик Пиѳагора, прожившего в этом городе долгое время. Рассказывают также, что некогда на пирушке философов, когда упал столб, Милон, ставши на его место, спас всех, и потом вышел сам. Вероятно, что он, понадеявшись на свою силу, нашел именно ту смерть, о которой ходят рассказы: говорят, что, когда он проходил однажды через густой лес, то, отошедши далеко в сторону от дороги, нашел там большое бревно с клином в расщелине; вложивши в щель руки и ноги вместе, он сделал усилие, чтобы разломать бревно, однако оказалось, что он имел лишь настолько силы, чтобы выбросить клин, после чего части бревна тотчас сомкнулись, и он, захваченный в тиски, сделался добычею зверей. -
13) Вслед за Кротоном на расстоянии двухсот стадий от него лежит Ахейская колония Сибарис, между двумя реками, Краѳидою и Сибаридою. Во главе колонистов Сибариса находился Ис... Геликенский (из Ахейского города Гелика). Этот город пользовался в древности таким благосостоянием, что подчинил себе четыре соседних народа, и двадцать пять городов находились от него в зависимости, выводил тридцать тысяч войска против Кротонцев и занимал кругом подле Краѳиды пространство в пятьдесят стадий. Тем не менее, вследствие роскоши и необузданности, жители Сибариса потеряли в течении семидесяти дней все свое благосостояние в войне с Кротонцами. Эти последние, овладевши городом, выпустили воду из реки и затопили его. Впоследствии времени оставшиеся в живых в небольшом числе Сибариты, поселились здесь все вместе; но, спустя некоторое время, и эти последние погибли от Аѳинян и других Греков: прибывши сюда с целью поселиться вместе с туземцами, пришельцы. Аѳиняне избили жителей вследствие презрения к ним, а самый город перенесли на другое соседнее место и назвали его Ѳуриями по имени источника. Река Сибарида делала пугливыми лошадей, которые пили из неё воду, вследствие чего пастухи удерживали в дали от неё свои стада; а Краѳида делала золотистыми волоса людей, которые купались в её водах, и излечивала многие болезни. Жители города Ѳурий, долгое время наслаждавшиеся благосостоянием, были обращены в рабство Левканцами, а когда Ѳурии были отняты Тарентинцами, жители их бежали к Римлянам, которые выслали туда колонистов, и городу дали другое имя - Копии.
14) За Ѳуриями лежит крепость Лагария, колония Епея и Фокейцев; отсюда получается Лагаританское вино, сладкое, мягкое и весьма известное у врачей. Ѳуринское вино находится также в числе известных. Далее лежит город Геракла на небольшой высоте над морем, и две судоходные реки: Акирий и Сирий, на которой лежит город того же имени, основанный Троянцами. С течением времени, когда была основана Тарентинцами Гераклея, тот город служил корабельной верфью Гераклиотов. От Гераклеи отстоял он на двадцать четыре стадии, а от Ѳурий почти на триста тридцать. Признаком того, что это колония Троянская, служит поставленная здесь деревянная статуя Илионской Аѳины; о статуе рассказывают, что она закрыла глаза, когда Ионяне, взявши город, отвлекли молящихся от неё. Ионяне явились сюда в качестве колонистов, убегая от господства Лидийцев, овладели городом, который принадлежал Хонам и назвали его Полиэем. Даже в настоящее время показывают деревянную статую, закрывающую глаза. Великая нелепость не только рассказывать, что статуя закрывала глаза, подобно тому, как повествуют о статуе в Трое, отвратившей свои взоры во время оскорбления Кассандры, но и показывать мигающую глазами статую. Однако еще большая дерзость представлять множество статуй будто бы переселившимися из Трои, как сообщают некоторые писатели; и в Риме, и в Лавинии, и в Лукерии, и в Сейритиде показывают Аѳину Троянскую, как бы перешедшую из Илиона. Точно также преступление Троянских женщин приурочивается ко многим местностям и через то делается невероятным, хотя на самом деле оно и было возможно. По мнению некоторых, и Сейритида и Сибарис основаны Родосцами, при Тевѳранте. Антиох сообщает, что Тарентинцы, сражаясь из-за Сейритиды с жителями Ѳурий и полководцем Клеандридой, бежавшим из Спарты, заключили такое условие, чтобы город населить сообща, но считать его колонией Тарентинцев. Впоследствии город этот переменил свое местоположение и имя, будучи назван Гераклеей.
15) Далее находится Метапонтий, до которого от верфей Гераклеи считается сто сорок стадий. Говорят, что он основан Пилосцами, которые из Илиона отплыли с Нестором. Рассказывают, что они с таким успехом занимались земледелием, что посвятили богу в Дельфах золотую жатву. Доказательством того, что город построен Пилосцами, служат очистительные жертвы. Колония разрушена Самнитянами. Антиох сообщает, что эта местность, покинутая её обитателями, населена была Ахейцами, приглашенными их сибаритскими соплеменниками. Они были приглашены по ненависти Ахейцев (которые вытеснены были из Лаконики) к Тарентинцам, чтобы эти последние, живя в соседстве, не вторгались в их страну. так как из двух городов Метапонтий находился ближе к Таренту, а Сейритида дальше, то пришельцы увещали Сибаритян занять Метапонтий, потому что, владея этим городом, они-де легко захватят и Сейритиду; а если обратятся прямо к Сейритиде, то Тарентинцы, угрожая им со стороны, сделают Метапонтий своим. С течением времени они вели войну с Тарентинцами и прилежащими к ним сверху Ойнотрами и отделили себе ту часть земли, которая составляла границу тогдашней Италии и Япигии. Говорят там же и о Метапонте, и о пленнице Меланиппе, и о сыне её Бойоте. Антиох полагает, что город Метапонтий назывался прежде - Метабом, а переименован был только впоследствии, и что Меланиппа пришла не к Метабу, но к Дию (Δῖος), что подтверждается храмом Метаба и словами поэта Азия, который говорит, что Бойота
"родила прекрасная Меланиппа в доме Дия".·
указывая этим на то, что Меланиппа была приведена к нему, а не к Метабу. Во главе колонистов Метапонтия был Давлий, тиран той Крисы, которая подле Дельф, как пишет Ефор. Есть и другое известие, по которому посланным от Ахейцев для основания колонии был Левкип, который будто бы, выпросивши у Тарентинцев это место на время дня и ночи, отказался потом возвратить его, и что, когда по истечении дня те у него потребовали, он отвечал, что он просил и получил место и на следующую ночь, а ночью говорил, что до следующего дня. - Далее лежат Тарент и Япигия, о которых мы скажем, когда обозрим, согласно нашему первоначальному плану, лежащие перед Италией острова: потому что мы постоянно перечисляли острова, лежащие в соседстве с каким нибудь народом, и теперь, когда мы прошли до конца Ойнотрию, которую одну только наши предки и называли Италией, следует сохранять тот же самый порядок и перейти к Сицилии и островам, кругом неё лежащим.

Глава вторая

Описание Сицилии. Три мыса: Пелориада, Пахин и Лилюбей. Расстоянии и положение. Сведения о древнейших греческих колониях в Сицилии. Мессена; Катана; Этна; Тауромений; гора Этна. Сиракузы, их основание и судьбы; миѳ об Алфее. Кенторипа. Река Сюмеѳ. Берег от Пахина до Лилюбея; Камарина; Агригент. Берег от Пелориады до Лилюбея. Алэса; Тиндарий; Кефалойдий; Панорм; Енна. Гора Ерик. Плодоносие острова Леонтины. О жерле Этны. Невродские горы. Замечательные источники, озёра и реки. Липарские острова. Липара; Вулкановы острова; Стронгила; Ерикусса; Фойникусса; Евоним. Островки Мелита, Гайд, Коссура и Эгимур.
1) Сицилия имеет фигуру треугольника, почему и называлась прежде Тринакрией, а после была переименована в более благозвучное название - Ѳринакида. Фигуру её определяют три мыса: Пелориада, которая вместе с Кайнией и небольшой Колонной Регинцев образует Пролив; а Пахин тянется по направлению к востоку, омывается Сицилийским морем и обращен в Пелопоннесу и к Критскому морю; третий мыс лежит против Либии, обращен к ней и вместе к зимнему западу и называется Лилибеем. Из сторон, которые заключены между этими тремя мысами, две имеют небольшие углубления, а третья, идущая в кривом направлении от Лилибея к Пелориаде, самая длинная из них, имеет длины 1,700 стадий, как говорит Посейдоний, прибавляющий к этой цифре еще 20. Что касается остальных, то сторона, идущая к Пахину от Лилибея, длиннее другой; меньше всех та, которая находится в соседстве с Проливом и Италией, тянется от Пелориады до Пахина и имеет длины почти 1,130 стадий. Посейдоний определяет окружность острова в 1,440 стадий. В хорографии расстояния полагаются бо́льшие, будучи по частям измеряемы тысячами. От Пелориады до Мил 25 миль, столько же и от Мил до Тиндариды, отсюда до Агаѳирна 30; столько же с другой стороны до Алесы и до Кефалойдия; это все городки небольшие. Отсюда до реки Гимеры, которая протекает по середине Сицилии, 18 миль, и до Панорма 35. Затем далее 32 мили до рынка Эгестеев; наконец до Лилибея 38 миль. Если отсюда повернуть до следующей стороны, то до Гераклеи будет 75 миль, до гавани Акрагантинской 20 миль и других 20 до Камарины, потом до Пахина 50. Далее отсюда в третьей стороне до Сиракуз 36 миль, до Катины 60, до Тавромения 33, до Мессены 30. Сухим путем от Пахина до Пелориады 168 миль, от Мессены до Лилибея по Валериевой дороге 35. Некоторые выражаются общее, как например Ефор, определяющий всю длину береговой линии в пять дней и ночей плавания, а Посейдоний, определяя остров климатами, противополагает Пелориаду северу, Лилибей - югу и Пахин - востоку. Однако, так как климаты располагаются параллелограммом, то несомненно, что вписанный треугольник и притом разносторонний, ни одна сторона которого не совпадает с какой либо стороной параллелограмма, - несомненно, что этот треугольник вследствие кривизны линии не будет соответствовать климатам. Тем не менее, если Сицилию сравнить с югом Италии, то Пелориада по справедливости может быть названа самым северным из трех углов, так что линия, проведенная отсюда до Пахина, будет идти по направлению к северу (и сторона эта протянется до Пролива). Эта линия должна получить небольшое уклонение к зимнему востоку, ибо таким образом берег наклоняется от Катаны до Сиракуз и Пахина (расстояние от Пахина до устья Алфея определяется в четыре стадии; а Артемидор пишет, что от Пахина до Тенара 4,600 стадий, от Алфея до Памиса и 1,130 стадий; но мне кажется, что он дает цифру несогласную с тем числом стадий, 4,000 от Пахина до Алфея, которое он сам назначает. Линия от Пахина до Лилибея, который лежит западнее Пелориады, мне кажется, может быть проведена прямо от южного пункта до запада, вместе с тем она кажется обращенной и к востоку и к югу, омываясь с одной стороны Сицилийским морем, с другой - Либийским, которое простирается от области Кархедона до Сирт. Самое короткое расстояние между Лилибеем и Кархедоном в Либии 1,500 стадий. Говорят, что на этом расстоянии какое-то лице, обладавшее острым зрением и находившееся на возвышенном пункте, определило число кораблей, вышедших из Кархедона, объявивши это тем, которые находились в Лилибее. Не подлежит сомнению, что берег от Лилибея до Пелориады изгибается по направлению к востоку и оканчивается пунктом между западом и севером: с северной стороны он имеет Италию, с западной Тирренское море и Эоловы острова.
2) Города Сицилии на том берегу, который образует Пролив, следующие: прежде всего Мессена (полат. Мессана), потом Тавромений, Катана (Катина) и Сиракузы. Города, лежащие между Катаной и Сиракузами, Накс и Мегара, исчезли, в них сходятся устья всех рек, текущих с высот Этны и образуют хорошую пристань. Здесь же находится и мыс, называемый мысом Ксифонии. Ефор сообщает, что это - древнейшие в Сицилии эллинские города: построены пятнадцать поколений спустя после троянских войн. Более древние обитатели этих местностей боялись разбоев Тирренцев и свирепости здешних варваров, вследствие чего в Сицилию не приезжали чужестранцы для торговли. Тотже писатель сообщает, что Ѳеоклес Аѳинянин, занесенный ветрами в Сицилию, заметил ничтожество обитателей и высокие качества почвы; потом, возвратившись домой, когда не мог склонить к тому Аѳинян, взял с собою в большом числе Халкидян Евбейских, несколько Ионян, а также Дорян, главным образом Мегарян, и отплыл к берегам Сицилии. Халкидяне основали Накс, а Доряне Мегару, которая прежде называлась Гиблой (Ὓβλα). Городов этих больше не существует; сохранилось только имя Гиблы, благодаря доброкачественности гиблейского меду.
3) Из уцелевших на этом берегу городов, Мессена расположена в заливе мыса Пелориады, который поворачивается значительно на восток и образует некоторое подобие подмышки. Отстоит этот город от Регия на шестьдесят стадий, а от колонны немного менее. Основан этот город Пелопоннескими Мессенцами, от которых получил и свое название, потому что прежде он назывался Занлою, по причине неровности местоположения (словом ζάγϰιον выражается неровность); первоначально он был основан жителями Наксоса, которые обитали в окрестностях Катаны. Впоследствии населяли эту область Мамертины, составлявшие одно из племен Кампанских. Римляне пользовались этим городом как крепостью во время Сицилийской войны против Кархедонян. После этого Секст Помпей в войне против Августа Кесаря содержал здесь свой флот; отсюда же он и бежал, будучи изгнан из острова. Недалеко перед городом показывают в проливе Харибду, пучину чрезвычайной глубины, в которую обратные течения пролива легко увлекают суда, опрокидываемые ударами волн и сильными водоворотами; когда же эти суда бывают поглощены и поломаны, то обломки их выбрасываются к берегам Тавромении, которые поэтому называются Коприей. Мамертинцы имеют такую силу у Мессенцев, что город находится под их управлением, и все называют жителей города чаще Мамертинцами, чем Мессенцами, и
так как страна эта изобилует вином, то называют обыкновенно вино не Мессенским, а Мамертинским; оно может соперничать с лучшими италийскими винами. Город этот населен достаточно, однако уступает Катане, потому что эта последняя приняла к себе поселенцев из Римлян. Тавромений населен меньше этих обоих городов. Катана основана теми же самыми Наксосцами, а Тавромений теми из жителей Занклы, которые были в Гибле. Катана вытеснила первоначальных обитателей, когда Гиерон, тиран Сиракузский, привел сюда других поселенцев и переименовал город в Этну вместо Катаны. Основателем этого города Пиндар называет Гиерона, когда говорит:
"Послушай, что скажу я тебе, отец получивший имя от священнодействий (ξερῶν), основатель Эгны".
После смерти Гиерона Катанцы возвратились в свой город, выгнали новых жителей его и разрыли могилу тирана; но удалившиеся Этнейцы заняли так называемую Иннесу на горе Этне и назвали Этною это место, отстоявшее от Катаны на восемьдесят стадий. Этна сильно возвышается над Катаною и подвергает ее частым извержениям из своих кратеров, ибо потоки лавы проносятся очень близко к Катане; самая басня о почтенных сыновьях, Амфиноме и Анапии, которые будто бы спасли своих родителей от угрожавшего несчастия, поднявши их на плечах, - басня эта приурочивается к описываемой местности. Когда, говорит Посейдоний, делается видимым происходящее на Этне, тогда страна Катанцев покрывается на значительной высоте слоем пепла. Хотя сначала этот пепел причиняет стране бедствия, но потом он служат ей на пользу, удобряя страну, делая почву годною к производству винограда и хороших плодов, тогда как остальная часть полей не отличается в такой степени производительностью винограда, и притом покрытые пеплом места производят корни, от которых, говорят, овцы так тучнеют, что даже задыхаются, вследствие чего им через сорок или пятьдесят дней делают кровопускания из ушей подобно тому, что делают в Эриѳее. Поток лавы так вырастает на своем пути, что на значительной глубине превращает поверхность земли в камень; потому необходимо рассекать камень, если пожелают открыть первоначальную поверхность. Ибо после того, как камень расплавится в кратерах и потом выбросится наверх, на вершине горы накопляется жидкость, черная грязь, которая течет вниз; потом, застывши, образует жерновый камень, который сохраняет цвет текущей жидкости. Самый пепел от сгоревших камней получается такой, как от дерева. Подобно тому, как растение рута питается древесным пеплом, пепел Этны имеет такое же значение для виноградной лозы.
4) Сиракузы основал Архия, прибывший в эти места из Коринѳа в то время, когда построены уже были Накс и Мегара. Говорят, что в то же время и Мискелл приходил в Дельфы, и Архия спрашивал оракула, который отвечал вопросом: богатство ли предпочитают они или здоровье. Архия избрал богатство, а Мискелл здоровье, первому бог поручил основать Сиракузы, второму Кротон. Действительно, как мы говорили, Кротонцы населяли город здоровый, а Сиракузы до такой степени отличались богатством, что жители этого города вошли в пословицу, применявшуюся к людям очень богатым: что у них нет десятой части того, что имеют Сиракузцы. Архия, отплывши в Сицилию, оставил Херсикрата, из рода Гераклидов, чтобы он с частью отряда занял теперешнюю Керкиру, прежде называвшуюся Схерией. Вытеснивши отсюда Либурнов, которые в то время обитали на острове, Херсикрат сам занял остров, а Архия пристал к Зефирию, там нашел несколько Дорян, пришедших туда из Сицилии, из числа тех, которые основали Мегару, взял их с собою и при их содействии, отошедши в Сицилию, основал Сиракузы. Город этот обогатился, благодаря плодородию почвы, а также удобным, гаваням, вследствие чего граждане этого города стояли во главе Сицилийцев. Вышло так, что они, подчиняясь сами власти своих тиранов, были господами остальных и, получивши свободу, освобождали тех, которые находились в порабощении у варваров. Варварами были частью туземцы, частью вторгавшиеся сюда из противоположного берега; Эллины не допускали никого из них к берегу; но были совершенно бессильны удержать их от занятия суши; и до настоящего времени Сицилийцы, Сиканы, Моргеты и некоторые другие занимали остров; в числе их находились Иберы, которые, по словам Ефора, считаются первыми из варваров поселенцами в Сицилии. Моргантий, по всей вероятности, основан был Моргетами; этот город некогда существовал; но теперь его нет. Вторгнувшиеся затем Кархедонане не переставали беспокоить как их, так и Эллинов. Тем не менее Сиракузцы устояли. Впоследствии сами Кархедоняне вытеснены были Римлянами, а Сиракузы взяты после осады. В наше время, когда Помпей разорил в числе других городов и Сиракузы, Август Кесарь, пославши колонию, восстановил большую часть древнего города. В древности Сиракузы состояли из пяти городов на пространстве обнесенном стеною в 180 стадий. По мнению Августа не было нужды занять жителями весь этот круг; он полагал, что нужно лучше населить ту часть, которая прилегает к острову Ортигии, так как она занимала пространство значительного города. Ортигия, находясь в соседстве с материком, соединена с ним посредством моста. На острове этом находится источник Ареѳуса, из которого течет в море небольшая река. Эту реку называют Алфеем; он по рассказам начинается от Пелопоннеса, протекает через море под землею до Ареѳусы и наконец вливается снова в море. В доказательство этого приводят некоторые обстоятельства. Полагают, что какая-то чаша, брошенная в реку в Олимпии, была вынесена сюда, к источнику; во-вторых указывают на то, что вода в этом источнике делается мутною, когда в Олимпии приносится в жертву быки. Вот почему Пиндар, следовавший этому преданию, говорит:
"Почетное место покоя Алфея, Ортигия, ветвь славных Сиракуз".
Вместе с Пиндаром указывает на это и Тимей-историк. Если бы Алфей до соединения с морем ниспадал в какую-нибудь пучину, то тогда получила бы некоторую вероятность басня, будто отсюда поток достигает до Сицилии под землею, сохраняя воду пресную, не смешивающуюся с морем. А так как устье реки видимо при впадении в море, а вблизи моря не видно никакой пучины, которая бы поглощала в себя все течение реки (если не на всем протяжении, то по крайней мере в большей своей части река имела бы сладкую воду, если бы она сходила в русло под землею), то явление это совершенно невозможно. Ибо вода Ареѳусы, будучи годной для питья, может свидетельствовать о противном, потом то обстоятельство что на столь огромном протяжении течение реки остается будто бы неслитым с морем, пока не впадет в то вымышленное русло, - это обстоятельство совершенно невероятно, ведь едва ли мы поверим, чтобы это происходило с Роданом который протекает через озеро и течение которого видимо; притом протяжение коротко, озеро не волнуется; здесь же около Сицилии, где бури чрезвычайно сильны и сопровождаются огромными волнами, рассказ не имеет ничего общего с достоверностью; а если присоединить сюда чашу, то ложность рассказа увеличивается еще более: потому что чаша не могла бы следовать за течением на столь большом расстоянии и по многим направлениям. Под землею действительно текут многие реки и во многих местах, но не на столь значительном расстоянии. Таким образом, если последнее и возможно, то все таки совершенно невозможно сказанное нами прежде, и напоминает нам сказку об Инахе, которую находим у Софокла:
"течет от вершины Пинда, от Лакма и Перребов до Амфилохов и Акарнанян, смешивается с водами Ахелоя, а отсюда, протекая под землею в Аргос и пересекши море, достигает народа Лиркейскаго".
Число подобных чудесных рассказов увеличивают те писатели, которые приводят Инопа от Нила на Делос. Ритор Зоил, порицающий Гомера, как автора басен, в похвальной песне Тенедосцам говорит, что Алфей течет из Тенеда. Ибик говорит, что Азоп Сикионский течет из Фригии. Более прав Гекатей, утверждая, что Инах Амфилохов вытекает из Лакма, откуда берет свое начало и река Эант (Αἴας), что этот Инах отличается от Аргивского, что получил он свое название от Амфилоха, который назвал также город Аргос Амфилохским; далее, по его словам, река эта впадает в Ахелой, а Эант течет в западном направлении до Аполлонии. С другой стороны Ортигии находится большая гавань, имеющая более 80 стадий. Город Сиракузы и Катана восстановлены были Кесарем, точно также Кенторипа, которая много помогала ему в победе над Помпеем. Кенторипа расположена над Катаною, касается горы Этны и реки Симеѳа. которая течет в Катанею.
5) Что касается остальных сторон Сицилии, то та из них, которая тянется от Пахина до Лилибея, совершенно пустынна; впрочем она сохраняет некоторые следы древних поселений, в числе которых была Камарина, колония Сиракузцев. Акрагант (Агригент полат), колония Гелоев (один код. Ионийская), корабельная её верфь, и Лилибея существуют до настоящего времени. После того, как большая часть этого берега подпала под власть Кархедона, очень многие города его были разрушены в продолжительных и постоянных войнах.
6) Последняя и самая длинная сторона не густо, но достаточно заселена: тут находятся города Алюса, Тиндарида, Кефалойдий и рынок Егестеев. Панорм также имеет римскую колонию. Говорят, что Егеста основана была спутниками Филоктета, пришедшими в область Кротонцев, как сказано об этом в описании Италии; они были посланы Филоктетом в Сицилию с Троянцем Егестом во главе. На материке небольшое население живет в Енне, где находится храм Деметры; город этот лежит на холме и со всех сторон окружен широкими горными равнинами, годными для земледелия. Наибольший вред причинили ей осажденные там с Евном беглецы, с большим трудом взятые Римлянами. То же самое потерпели Катанцы, Тавромениты и многие другие. Населен также Ерик, который лежит на высоком холме, имеет храм Афродиты, пользующийся большим уважением; в древнее время в этом храме много было прислужниц женщин; они были посвящаемы богине жителями Сицилии и многими иностранцами. В настоящее время самый город терпит недостаток в населении, храм имеет мало жрецов, исчезло множество священных трупов. Храм этой богини находится и в Риме пред воротами Коллинскими и называется святилищем Афродиты Ерикины; в святилище помещается и храм и замечательный вокруг храма расположенный портик. Остальные поселения, которые находились некогда на материке, представляют большею частью жилища пастухов. Мы более не находим ни Гимеры, ни Гелы, ни Галлиполи, ни Селинунта, ни Евбеи, ни многих других городов, как местностей сплошно заселенных. Гимеру основали Занклейцы Милские, Галлиполь - Наксосцы, Селинунт - Сицилийские Мегаряне, наконец Евбею - Леонтинцы. Равным образом погибли многие варварские колонии, как например Камики, резиденция Кокала, где, по рассказам, умерщвлен был злоумышленниками Минос. Когда Римляне нашли эту местность пустынною и овладели горами и большею частью равнин, они предоставили эти местности в распоряжение пастухам с их стадами лошадей, коров и овец; пастухи эти часто подвергали остров большим опасностям, потому что в начале они занимались разбоем в одиночку, а потом составляли шайки и нападали на поселения, овладевали ими, как напр. Евн с своими товарищами занял Енну. Еще недавно в наше время, отослан был в Рим некто Селур, называвший себя сыном Этны; он предводительствовал военным отрядом и долгое время блуждал в окрестностях Этны, совершая частые разбои. Мы видели, как он разорван был зверями в Гладиаторском бою на площади; он был положен на высокую скамейку, как бы на Этну, доска вдруг разломалась и упала, а труп его попал в клетку, где помещались звери; эта клетка, легко разрушавшаяся, была приготовлена нарочно под скамейкою.
7) Зачем нам говорить о достоинствах этой страны? О ней говорят все, что она нисколько не уступает Италии. Напротив, можно утверждать, что она даже превосходит Италию хлебом, медом, шафраном и некоторыми другими предметами. К этому присоединяется еще и близость к Италии, так что этот остров составляет как бы некоторую часть Италии и доставляет все в Рим свободно, без труда, как бы с италийских полей. Вот почему называют ее складом Рима. Действительно все её туземные продукты, за исключением немногих, потребляемых на месте, перевозятся в Рим. Сюда принадлежат не только плоды, но также рогатый скот, кожи, шерсть и тому подобные продукты. Посейдоний говорит, что в Сицилии на морском берегу стоят две крепости, Сиракузы и Ерик, а в середине между ними лежит Этна, поднимающаяся над лежащими крутом равнинами. (Точно также опустошена вся Леонтина, которая была основана Сицилийскими Наксосцами. Вообще эти последние всегда делили с Сиракузцами несчастия, в счастии же их никогда не имели своей доли.)
8) В соседстве с Кенторипами находится город Этна, о котором мы только что сказали; он принимает к себе и потом высылает тех, которые имеют желание отправиться на гору, потому что отсюда начинается подъем горы. Высокие части этой местности обнажены, покрыты пеплом и зимним снегом, низменные заняты рощами и всякого рода растительностью. Кажется, что вершины горы подвергаются частым переменам вследствие извержения огня, который - то собирается в один кратер, то извергается многими, прочем иногда выбрасываются потоки огненной жидкости, иногда пламя и дым, а иногда даже массы раскаленного железа. Вследствие всех этих явлений подземные пути по всей вероятности изменяются, а на поверхности кругом кратера открываются иногда многие отверстия. Всходившие недавно на Этну рассказывали нам, что они нашли на верху плоскую равнину, имеющую в окружности около 20 стадий; она заключена была в слое пепла, который имел высоту стены, так что нужно было соскакивать тем, которые желали проникнуть на равнину. Они говорили, что пепел по середине казался им такого же цвета, какой имела и поверхность равнины. Над холмом поднималось облако на высоте почти двухсот футов, неподвижное (так как в то время не было ветра), похожее на дым. Двое из них решились пройти на равнину, но, ступивши на довольно горячий и глубокий песок, они поворотили назад, не заметив ничего более того, что они увидели издали. Они полагали, что многие басни были результатом подобного наблюдения, главным образом те, которые иногда рассказываются об Емпедокле: будто он спрыгнул в кратер и оставил там, как след своего падения, одну из медных сандалий, которые носил; что потом будто бы сандалия найдена была на поверхности земли, недалеко от краев кратера как бы выброшенная назад силою огня. На самом деле к кратеру нельзя ни подойти, ни видеть его, а потому нельзя думать, чтобы можно было что-либо бросить в кратер, тем более, что из глубины дуют противные ветры, а также вследствие жара, который, по всей вероятности, ощущается задолго прежде, чем подойти к устью кратера; а если бы даже что-нибудь туда и было брошено, то оно гораздо прежде, чем быть выброшену, потеряло бы свою первоначальную форму. Ничего нет невероятного в том, что иногда прекращаются ветры, гаснет огонь, если не достает материала, но этот перерыв не может продолжаться столько времени, чтобы можно было подойти человеку против такой силы. Гора Этна возвышается главным образом над морским берегом, что у Пролива и у Катанеи, а также над морем Тирренским и над тем берегом, который тянется против Липарских островов. Ночью над вершиною горы поднимаются сверкающие искры, а днем она закрыта дымом и паром.
9) Против Этны поднимаются горы Невроды, уступающие Этне по высоте, но превосходящие ее объемом. Весь остров представляет впадину и под землею имеет множество рек и массы огня подобно Тирренскому морю до Кумы о чем мы говорили. Остров этот во многих местах извергает теплую воду; из этих источников Селинунтский, что у Гимеры, имеет воду соленую, а Эгистейский - годную для питья. В окрестностях Акраганта лежат озера, вода которых имеет вкус воды морской; озера эти своеобразны по своей природе, потому что даже не умеющие плавать носятся на них поверх воды, как дерево. Палики имеют кратеры, выбрасывающие воду на подобие кругов и потом снова принимающие ее в свои углубления. Говорят, что пещера около Матавра имеет внутри большое отверстие, через которое незаметно протекает река на большом пространстве, прорываясь потом снова на поверхность подобно тому, как река Оронт в Сирии, скрывшись в пропасти между Апамеей и Антиохией, которая (пропасть) называется Харибдою, - снова показывается на расстоянии сорока стадий. Подобное происходит с Тигром в Месопотамии и Нилом в Либии, недалеко от их источников. Точно также вода около Стимфала течет под землею на расстоянии почти двухсот стадий в Аргивском поле, а потом вытекает в виде реки, называющейся Эрасином; затем у Асей Аркадской вода снова скрывается под землей и только, спустя долгое время, образует реки Еврот и Алфей; поэтому несколько правдоподобна басня, по словам которой венки, посвященные обеим рекам, бросаются в общее русло, а потом каждый из них показывается в той реке, которой он посвящен. То же самое рассказывалось о Тимаве.
10) Явления, родственные этим, а также тем, которые наблюдаются в Сицилии, совершаются на островах Липарских и на самой Липаре. Числом этих островов семь; наибольший из них Липара, колония Книдян, лежащая очень близко к Сицилии, за Ѳермессою; называлась она прежде Мелмунида и замечательна тем, что предводительствовала флотом и долгое время сопротивлялась набегам Тирренов; имела под своею властью так называемые ныне Липарские острова, которые именуются иногда Эоловыми. Даже храм Аполлона Дельфийского дарил ей первые плоды. Почву имеет этот остров плодородную, изобилует металлом аллюминием, теплыми водами и подвержен извержениям огня. Между этим островом и Сицилией, почти по середине, лежит остров, который ныне считается посвященным Гефесту. Он весь каменист, пустынен, вулканический; имеет три пункта, из которых извергается огонь, как из трех кратеров; что касается наибольшего, то он извергает такие расплавленные массы, которые закрыли уже значительную часть прохода. Наблюдения доказывают, что извержения пламени, как здесь, так и на Этне, производятся силою ветров, так что с прекращением их останавливается извержение. Невероятного в этом нет ничего, потому что ветры поддерживаются морскими испарениями и берут из них свое начало; поэтому никто не станет удивляться, кто видел хоть раз подобные явления, тому, что огонь вулканах воспламеняется от родственной материи и имеет сходную причину. Полибий говорит, что один из трех кратеров залит лавою; другие же существуют до сих пор, и отверстие наибольшего из них имеет в окружности пять стадий; что постепенно суживаясь в диаметре он имеет у самого отверстия 50 футов, что глубина от этого пункта до моря равняется одной стадии, и в тихую, безветренную погоду можно видеть море. Если это верно, то можно поверить также и тому, что рассказывается об Емпедокле. Когда дует южный ветер, то, говорит Полибий, остров кругом покрывается темными парами, так что издали нельзя различить Сицилии; когда же дует Борей, то от упомянутого выше кратера поднимается вверх чистое пламя и усиливается исходящий оттуда шум. Зефир сохраняет во всем этом некоторую середину. Остальные кратеры, хотя по видимому похожи на наибольший, уступают ему по силе извержений. Впрочем по степени шума, по началу извержений пламени, а также дыма определяют, какой именно ветер будет дуть на третий день после этого. Полибий же сообщает, что, когда плыть бывает невозможно, то некоторые из Липарцев предсказывают будущий ветер и не ошибаются. Вследствие этого кажущееся у поэта в высшей степени баснословным представляется на самом деле не пустословием, а есть намек на истину, когда он называет Эола распорядителем ветров. Об этом мы рассуждали прежде достаточно. Велика сила ясного и живого выражения, о котором можно сказать, что оно способно возбудит удивление и удовольствие: если в речи есть расположение и живость, то тем и другим доставляется удовольствие. Затем переходим к тому пункту, с которого начали.
11) Мы сказали о Липаре и Ѳермессе. Стронгила так называется по своему наружному виду. Она также имеет огонь в земле и, хотя уступает по силе пламени, но превосходит силою блеска, потому и называют ее местом жительства Эола. Четвертый остров Дидюма, также получивший название от формы своей. Из прочих островов Ерикусса и Фойникусса названы так от своей растительности и назначены для стад. Седьмой остров Евоним, лежит наидальше в открытом море и пустынен. Назван так потому, что для плывущих из Липары в Сицилию он более всех прочих лежит влево. Часто на поверхности моря, омывающего эти острова, замечается пламя, когда в глубине пещер открывается какой-нибудь путь для огня и этот последний прорывается наружу. Посейдоний говорит, что в его время при летнем повороте солнца вместе с восходом утренней зари можно было видеть высоко поднимавшееся море между Гиерою и Евонимом, и что некоторое время оно извергало огонь, а потом стихало. Те же, которые осмеливались приплывать к тому месту, усматривали мертвых рыб, которые гонимы были течением воды, но вообще люди убегали, пораженные сильною теплотою и смрадом. Небольшая лодка, которая подошла было ближе, потеряла часть экипажа, а с остальными с трудом добралась до Липары; эти последние то лишались сознания на подобие пораженных эпилепсией, то снова приходили в себя. Много дней спустя можно было видеть грязь, носившуюся на поверхности моря; кроме того во многих местах извергалось пламя, дым, сажа; спустя еще некоторое время грязь делалась твердой и уподоблялась мельничным камням. Об этом донес в сенат претор Сицилии Тит Фламиний. Сенат с своей стороны послал туда послов с поручением принести жертвы подземным и морским богам, как в Гиере, так и на Липарах. От Ерикуссы до Фойникуссы хорограф насчитывает десять тысяч шагов, а отсюда до Дидюмы тридцать тысяч; от Дидюмы до Липары в северном направлении двадцать девять, а отсюда до Сицилии девятнадцать, и наконец шестнадцать от Стронгиды. Перед Пахином лежит Мелита, откуда происходят маленькие собачки, называемые мелитскими; здесь же лежит и Гавд, отстоящий от первого пункта на 88 миль. Перед Лилибеем лежит Коссура, занимающая почти середину между этим островом и карѳагенским городом Аспидою, который называется Клипеею; от обоих пунктов отстоит Коссура на восемьдесят восемь тысяч шагов. Перед Сицилией и Либией расположен Айгимур и другие небольшие острова. - Вот что об островах.

Глава третья

Япигия иди Мессапия; Салентины и Калабры; Певметия или Давнии. Апулия. Пойдиклы. Тарант. История его основания. Продолжение. Могущество города и постепенный его упадок. Веретум; Леква; Рудиэ; Лупиэ; Салация; Тириэ; Урия; Брундузий. Эгнация; Келия; Непий; Канузий; Кердония; Венузия. Края Певкетиев. Имена Давниев и Певкетиев употреблялись только встарь. Арци; Лукерия; острова Диомеда; Сипонт. Мыс Гарган; край к западу от мыса.
1) После того как мы описали древнюю Италию до Метапонтия, необходимо сообщить о странах соседних. К Метапонтию примыкает Япигия, которую Эллины называют также Мессапией, а туземцы дают наименование ей по частям: жителей той части, которая расположена около мыса Япигия, называют Салентинами; других Калабрами. К северу над этими последними обитают Певкетии и так называемые на греческом языке Давний. Туземцы называют всю область за Калабрами Апулиею; некоторые из жителей называются также Пойдиклами, но большая часть Певкетиями. Мессапия представляет полуостров, замыкаемый перешейком от Брентесия (Брундузия) до Таранта, равняющимся 310 стадиям. Длина береговой линии около мыса Япигия 400 стадий. От Метапонтия отстоит Тарант (Тарент полат.) почти на 200 стадий, а путь к нему по морю идет по направлению к востоку. Тогда как большая часть всего Тарентского залива лишена гаваней, здесь (у самого города) лежит очень большая и прекраснейшая гавань, соединенная длинным мостом с материком и имеющая в окружности 100 стадий. От внутренней части залива перешеек тянется до внешнего моря, так что город лежит на полуострове, и суда могут быть легко вытаскиваемы на сушу, благодаря низменному с обеих сторон берегу. Грунт самого города также низок, возвышаясь только немного около акрополя. Древняя стена имела большую окружность; в настоящее время большая часть города, что у перешейка, разрушена; та же часть, которая лежит у входа в гавань, где находится и акрополь, сохранилась до нашего времени и занимает пространство значительного города. В нем есть прекраснейшая гимназия, очень большая площадь, на которой стоит медная колоссальная статуя Зевса, самая большая после Родосской. Между площадью и устьем гавани лежит акрополь, сохранивший только незначительные остатки древних украшений из посвященных богам предметов. Большую часть их уничтожили Кархедоняне, когда овладели городом; другие похищены были Римлянами, которые взяли их силою. В числе последних предметов находился Геракл, медная колоссальная статуя в Капитолии, работы Лизиппа, посвящена была Максимом Фабием, взявшим город Тарант.
2) Сообщая об основании этого города, Антиох замечает, что, когда возгорелось Мессенская война, те из Лакедемонян, которые не приняли участия в военных действиях, объявлены были рабами и названы гелотами, а те, которые родились от Спартанцев во время войны, названы были парѳениями и лишены гражданских прав (ἄτιμοι). Эти последние, не вынося такого определения и будучи сильны числом, восстали против правительства; узнавши об этом, представители народа послали несколько лиц к заговорщикам с тем, чтобы те под предлогом дружбы узнали от них средства заговора. В числе этих заговорщиков находился Фаланѳ, который, кажется, считался их предводителем, и который был слишком ненавистен должностным лицам, назначаемым от сената. Решено было сделать нападение в тот момент, когда окончатся в Амиклее Гиакинтовы игры, и когда Фаланѳ наденет шляпу из собачьей кожи; бунтовщики могли быть узнаны по непокрытым головам. Однако после того, как некоторыми лицами был тайно обнаружен замысел Фаланѳа и его товарищей, и когда начались уже игры, глашатай, выступивши перед народом, объявил, чтобы Фаланѳ не надевал шляпы из собачьей кожи. Парѳении, увидевши, что заговор открыт, одни бежали, другие просили пощады. Граждане убеждали их быть спокойными и заключили под стражу, а Фаланѳа послали к Дельфийскому оракулу расспросить бога о колонии. Оракул ему сказал:
"повелеваю тебе построить Сатирий, населить тучные поля Таранта и сделаться притеснителем Япигов".
После этого вместе с Фаланѳом отправились парѳении, которые и были приняты варварами и Критянами, занимавшими в то время эти места. Говорят, что это были те из Критян, которые отплыли в Сицилию с Миносом, а после его смерти, в Каминах у Кокала, удалились из Сицилии, но на обратном пути были сюда выброшены бурею. Впоследствии некоторые из них пешком прошли по берегу Адриатического моря до Македонии и названы были Боттиэями. Говорят также, что Япигами назывались все те, которые обитали до пределов Давний, получивши свое название от Япига; а этот последний, говорят, рожден был женщиной Крессою и предводительствовал Критянами. Город Тарант получил свое название от некоего героя.
3) Так повествует Ефор об основании этого города. Лакедемоняне объявили войну Мессенцам за то, что эти последние умертвили царя их Телекла, пришедшего в Мессену принести жертву, причем Лакедемоняне поклялись не прежде возвратиться домой, как овладевши Мессеной, или же всем умереть; а отправляясь в поход, они оставили в качестве стражей города, наиболее молодых и наиболее старых из граждан. Впоследствии, на десятом году войны, Лакедемонские женщины, посоветовавшись между собою, послали из своей среды нескольких к мужьям с упреком, что они ведут войну с Мессенцами не на равных условиях: Мессенцы, оставаясь дома производят детей, а они, оставивши жен вдовами, сами стоят лагерем в неприятельской земле, а потому отечеству-де угрожает опасность потерять население. Лакедемоняне, имея в виду соблюсти клятву и вместе с тем принимая во внимание доводы жен, посылают домой из своего отряда самых сильных и молодых, которые, по их мнению, не принимали участия в клятвах, так как они выступили в поход вместе с возмужалыми, сами будучи еще детьми. При этом им всем приказано было иметь сообщение со всеми девушками, в той надежде, что население от этого увеличиться. Родившиеся таким способом названы были парѳениями; а город Мессена взят был на девятнадцатом году войны, как говорит об этом и Тиртей:
"Оба эти народа сражались девятнадцать лет. Копьеносцы-отцы наши отличались во все продолжение войны непреклонным безжалостным мужеством; наконец на двадцатом году Мессенцы, оставивши тучные поля, бежали из высоких Иѳомских гор."
Впрочем Спартанцы, разделивши на части Мессению и возвратившись домой, не наделили парѳениев правами в равной степени с остальными гражданами, так как они родились вне браков. Тогда парѳении, соединившись с гелотами, составили заговор против Лакедемонян и условились между собою водрузить на площади в качестве сигнала войлочную лаконскую шапку, в то время, когда должно будет совершиться нападение. Однако некоторые из гелотов открыли, заговор. Лакедемоняне видели, что заговор Парѳениев нелегко подавить, потому что парѳениев было много, все они были одного образа мыслей и находились между в братских отношениях, и потому распорядились, чтобы площадь покинули все, которые собирались поднять условный знак. Итак парѳении, полагая, что дело их открыто, воздержались и через отцов упросили Спартанцев дозволить им основать колонию на том условии, что, если занятое ими место будет достаточно для них, они более не возвратятся; если же нет, то, возвратившись, они получат пятую часть Мессении. Таким образом отправившиеся из Лаконики парѳении соединились с Ахейцами, запятыми в то время войною с варварами, и после окончания разделенных с Ахейцами опасностей основали Тарант.
4) Некогда Тарантинцы, благодаря демократическому образу правления, обладали значительным могуществом. Они имели флот, превосходивший остальные в этой стране, выставляли 30,000 пехоты, 3,000 конницы и имели 1,000 гиппархов. Среди их нашла себе последователей пиѳагорейская философия, главным образом в Архите, который долгое время стоял во главе городского правления. Однако с течением времени, вследствие внешнего благосостояния, усилилась роскошь, так что ежегодно совершалось у них общенародных праздников больше, чем сколько дней в году. Вследствие этого и управление города ухудшилось. Одним из доказательств дурных порядков служило употребление иностранных полководцев; так напр., в войне против Мессапиев и Левканцев они приглашали Александра Молосского. Еще ранее этого они приглашали Архидама, сына Агезилая, а впоследствии Клеонима и Агаѳокла; наконец Пирра, когда вели войну с Римлянами. Но даже и тем, которых они приглашали, они не оказывали надлежащего повиновения, а становились с ними во враждебные отношения. Посему Александр пытался было из вражды к Тарантинцам перенести в Ѳурии общий для всех здешних Эллинов праздник, который по обычаю совершался в Гераклее Тарентской; распорядился о том, чтобы подле реки Акаландра окружить стеною место, где должны были происходить собрания. Рассказывают, что причиною несчастья, постигшего Александра, была несправедливость его по отношению к Тарантинцам. Во время войн Аннибаловых они потеряли политическую свободу. Потом приняли к себе поселенцев из Рима и живут теперь спокойно, даже лучше, чем прежде жили. Впрочем они вели войну с Мессапиями из-за Гераклеи и имели союзниками царей Давнийских и Певкетийских.
5) Страна лежащая далее за Япигами необыкновенно прелестна. Почва её, хотя на поверхности камениста, оказывается при обработке плугом плодоносною, и, не смотря на недостаток воды, изобилует пастбищами и лесами. В древнее время вся эта область была густо заселена и имела 13 городов; в настоящее же время, кроме Таранта и Брентесия (Брундузия) все города низошли на степень городков; так они унижены. Что касается Салентинов, то их считают критскими колонистами. Тут находится богатый некогда храм Аѳины и вершина, которую называют мысом Япигием; он выступает далеко в море по направлению к зимнему востоку; потом поворачивая несколько к Лакинию, который поднимается от запада, со стороны противоположной и мысу Япигию, он замыкает вместе с ним проход в Тарентский залив. Равным образом горы Керавнские замыкают вместе с мысом Япигием вход в Ионийский залив. От Япигия до гор Керавнских и до Лакиния считается около 700 стадий. Береговая линия от Таранта по направлению к Брентесию до городка Бариты считается в 600 стадий. Бариту современники наши называют Веретом (Οὐέρητον). Город этот лежит на краю Салентины, и доступ к нему от Таранта гораздо удобнее сухим путем, нежели морем. Отсюда до городка Левк 80 стадий. В этом последнем городе показывают источник с вонючей водой; при этом рассказывают, что Геракл загнал сюда тех гигантов, которые были им пойманы в Флегре Кампанской, и которые назывались Левтерниями, и будто здесь они были низвергнуты под землю, а от их крови источник этот получил такие свойства; вот почему и этот морской берег называют Левтернией. От Левк до городка Гидрунта 150 стадий, а от Гидрунта до Брентесия 400. Столько же стадий насчитывается до острова Сасона, который лежит почти по середине между Епиром и Брентесием. Вследствие этого мореплаватели, будучи не в состоянии держаться прямого пути, пристают к Гидрунту (Ὑὸροῦς), оставляя Сасон в левой стороне; потом отсюда, выждавши попутного ветра, приходят в Брентесийскую гавань; наконец, вышедши отсюда, отправляются сухим путем и более сокращенным к Таранту через греческий город Родэи, откуда родом поэт Енний. Эта область имеет вид полуострова, который объезжают на кораблях от Таранта до Брентесия. Путь по суше от Брентесия до Таранта можно совершить налегке в один день, он образует перешеек упомянутого нами полуострова, который у большинства называется Мессапией, Япигией, Калабрией и Салентиной. Впрочем некоторые, как мы сказали выше, разделяют его на частя. - Таковы рассмотренные нами небольшие города на морском берегу.
6) На материке лежат города: Родэи (кодд. Рудии), Лупии и немного выше над морем Салапия (кодд. Алетия, или Алетии); а по средине перешейка находится город Ѳиреи, в котором показывают царский дворец какого-то тирана. Когда Геродот[1] сообщает, что Урия основана в Япигии Критянами, попавшими в Сицилию из флота Миноса, в этом случае нужно понимать под Урией (кодд. Гюрией) или Веретом Ѳиреи. Говорят, что Брентесий основан также Критянами, которые прибыли сюда с Ѳезеем из Кносса, а потом присоединились к ним те, которые удалились из Сицилии с Япигом (рассказывают двояко); но они, говорят, не остались здесь и ушли в Боттиэю. С течением времени, когда город этот стал управляться царями, он потерял значительную часть своей земли, отнятой Лакедемонянами с Фаланѳом во главе. Тем не менее, когда этот последний изгнан был из Таранта, его приняли жители Брентесия и после смерти почтили его блистательными похоронами. Эта область лучше тарантинской, и, хотя почва её тоща, однако производит хорошие плоды; здешние мед и шерсть особенно славятся. Кроме того Брентесий имеет гавань более удобную, чем Тарант, потому что одним устьем замыкается несколько гаваней, защищенных от морских волн. Таким образом внутри устья помещается несколько заливов, вследствие чего гавань получает форму оленьего рога, откуда и происходит её название, ибо место это в соединении с городом очень похоже на голову оленя, а на языке Мессапском голова оленя называется - брентесием (Стеф. Брентион'ом др. брендон'ом). Между тем тарантская гавань защищена не вполне, вследствие того, что она открыта и имеет во внутренней части своей некоторые места весьма неглубокие.
7) Кроме того лица, плывущие из Эллады и Азии, проходят чаще по прямому пути до Брентесия, куда направляются обыкновенно все, путь которых лежит в Рим. Есть две дороги, из которых одна для проезда на мулах идет через страну Певкетиев (кодд. Павкесиев), называемых Пойдиклами (Пейдикулами, по лат.), Давнитов (кодд. Давниев), Самнитов до Беневента. На этой дороге лежит город Егнатия (два кодд. Игнатия), затем Келия, Истий, Канюсий и Кердония. Другая дорога через Тарант тянется несколько влево. Совершивши один день пути, мы приходим к Аппиевой дороге, которая более удобна для проезда в повозках. На этой дороге лежат города Урия, Венусия, из которых первый между Тарантом и Брентесием, а последний на границе между Самнитами и Левканцами. Обе эти дороги, идя от Брентесия, сходятся у Беневента и Кампании. Отсюда до Рима дорога называется Аппиевой, идет через Кавдий (кодд. Клавдий), Калатию (кодд. Галатию), Капую, через Касилин до Синуэссы (кодд. Онессы или Сонессы). Об остальной части дороги мы уже говорили. Весь путь от Рима до Брентесия имеет в длину 360 миль. Третья дорога идет из Регия через области: Бреттиев, Левканов, Самнитян в Кампанию, сливается с Аппиевой, длиннее на три или четыре дня пути той дороги, которая из Брентесия идет через Апеннинские (кодд. Аппионские) горы.
8) Морской путь из Брентесияв отдаленные местности двойной: один ведет к горам Керавнским и к следующему затем морскому берегу Епира и Эллады, а другой путь, длиннейший первого, ведет к Епидамну и имеет длины 1,900 стадий. Эксплуатируется этот последний путь, благодаря удобному естественному положению города для сношений с народами Иллирийскими и Македонскими. Если плыть из Брентесия мимо берега Адриатического моря, то мы встречаем город Егнатию (кодд. Стегнатию), который служит общею стоянкою для лиц, отправляющихся в Барий как морским путем, так и сухим; плавание совершается под южным ветром. До этого пункта на море, а на суше до Силвия, простирается страна Певкетиев. Вся эта страна камениста, гориста, захватывает значительную часть Апеннинских гор. Вышли сюда колонисты кажется из Аркадии. От Брентесия до Бария считается около 700 стадий; почти на таком же расстоянии от обоих городов лежит Тарант; соседнюю область занимают Давний (кодд. Кавнии) далее живут Апулы с Френтанами. Так как Певкетиями и Давниями назывались здешние поселенцы не всегда, но только в древнее время, вся же эта область носила название Апулии, то в настоящее время нельзя определить с точностью границы этих народов; поэтому и нам нет нужды настаивать на том.
9) От Бария до реки Авфида, на которой находится рынок Канюситов (Канузинов, полат.), считается 400 стадий, а до самого рынка от реки - 6 (кодд. 90) стадий. В соседстве с ним лежит Салапия (кодд. Салиппия), корабельная верфь Аргириппенов. Недалеко от моря расположены два города, некогда самые могущественные на Италийской равнине, как видно из укреплений, это - Канюсий и Аргириппа, сделавшиеся в настоящее время гораздо меньшими. Второй город назывался первоначально Аргом Гиппием (кодд. Аргюройппион'ом), потом Аргириппою, наконец в настоящее время Арпами (Ἂρποι). Говорят, что оба города основаны были Диомедом: и действительно как равнина, так и многие другие местности представляют следы господства в этой области Диомеда. В храме Аѳины, что в Лукерии, находятся посвященные в древности предметы. Самая Лукерия была в древности городом Давниев, а в настоящее время она разрушена. В соседней части моря лежат два острова, называемые Диомедовыми, из которых один населен, а другой, говорят, пустынен. Существует предание, что на этом последнем острове исчез Диомед, а товарищи его превратились в птиц; часть их будто бы живет и теперь, ведет приличный человеку образ жизни, и что будто они отличаются общительностью с людьми честными и бегут от злодеев. Выше приведены были басни об этом герое, распространенные у Венетов, причем упомянуто было также об оказываемых ему почестях. Равным образом, кажется, основан Диомедом и Сипунт, отстоящий от Сада-ши почти на 140 стадий и называющийся на греческом языке Сепиус'ом от выбрасываемых волною каракатиц (σηπιοί). Между Салапией и Сипунтом течет судоходная река, и лежит большое озеро. По этой реке и озеру перевозятся товары из Сипунта, главным образом хлеб. В Давний около холма, носящего имя Дрий, показывают храмы героев: один Калханта (Калхас) на самой высокой вершине; вопрошающие оракула приносят этому герою в жертву черного барана, причем спят в коже этого животного. Другой храм - героя Подалейрия внизу у подошвы холма; отстоит от моря почти на 100 стадий. Отсюда течет небольшая речка, излечивающая скот от всякого рода болезней. Впереди этого залива лежит мыс Гарган, выдающийся в море по направлению к востоку на 300 стадий; а если объехать этот мыс, то мы находим городок Урей (Οὔρειον), а перед мысом лежат Диомедовы острова. Вся эта область изобилует разного рода богатствами и очень благоприятна для лошадей и овец: шерсть здешних овец мягче Тарантинской (Тарентинской, полат.), хотя менее блестяща. Эта область, благодаря значительной глубине долин, безветренна. Некоторые сообщают, что Диомед предпринял было прорезать канал до самого моря, но, будучи отозван домой, оставил неконченными, как эти, так и другие работы: на родине герой окончил жизнь; таков один из рассказов о Диомеде. По другому, он оставался в Давний до конца жизни, а третий баснословный рассказ, который я привел выше, гласит, что он исчез на острове. К этим рассказам можно прибавить четвертый, принадлежащий Венетам: эти последние передают, будто он умер у них, причем смерть его называют апоѳеозою.
Эти расстояния мы изложили по Артемидору.
10) Хорограф назначает 165 миль на расстояние от Брентесия до Гаргана. Артемидор увеличивает эту цифру. От Гаргана до Анкона 254 мили, по мнению хорографа, а Артемидор полагает, что до пунктов, соседних с Анконой, 1,250 стадий; следовательно гораздо меньше цифры хорографа. Полибий говорит, что расстояние от Япигия измеряется тысячами, и что от Япигия до города Силы (Сены?) 562 мили, а отсюда до Акилеи 178. С этою цифрою находится в разногласии то, что говорят другие об Иллирийском морском береге от Керавнских гор до углубления Адриатического моря: назначая для этого расстояния более 6,000 стадий, делают его гораздо длиннее, чем оно на самом деле. Вообще в определении расстояний, как мы часто повторяем, все разногласят между собою. Поэтому мы предлагаем собственное мнение, когда есть возможность исследовать предмет; если же такое исследование не возможно, то мы считаем своим долгом предлагать публике мнения других. Если же мы у них не находим никаких сведений, то не следует удивляться, что и мы в изложении этого самого предмета пройдем что-нибудь молчанием. Во всяком случае мы не опустим ничего важного, а так как знание предметов маловажных приносит немного пользы, то отсутствие сведений об них или нисколько не вредит достоинству нашего труда, или, если и вредит, то очень немного.
11) Тотчас за мысом Гарганом лежит глубокий залив, жители окрестностей которого называются собственно Апулами. Они говорят тем же самым языком, что Давний и Певкетии (кодд. Певкии), и во всем прочем в настоящее время не отличаются от двух этих народов; что же касается древнего времени, то, по всей вероятности, отличие существовало, благодаря чему утвердились различные наименования всех этих народов. В древности вся эта страна находилась в цветущем состоянии; опустошили ее войны Аннибала и позднейшие. Тут же имело место поражение при Каннах, в котором погибло множество Римлян и их союзников. В заливе есть озеро, а над ним на материке Теан Апульский, носящий общее наименование с Сидикинским. В этой области ширина Италии значительно сокращается, причем перешеек от одного моря до другого (в окрестностях Дикэархии) имеет менее 1,000 стадий. За озером лежит путь к Френтанам и Буке (кодд. Буканон'у); от озера до обоих пунктов, именно до Буки и Гаргана, считается 200 стадий. Местности, лежащие за Букою, рассмотрены были прежде.

Глава четвертая

Причины величия Рима. Краткая его история.
1) Такова величина и таковы свойства Италии.
Так как ранее мы сообщили много сведений, то теперь обозначим только самые важные условия, благодаря которым Римляне в настоящее время поднялись до такой высоты. Первое из этих условий состоит в том, что Италия на подобие острова окружена, как верною оградою, морями, за исключением только немногих частей, которые в свою очередь защищены трудно проходимыми горами. Второе условие то, что хотя большая часть её берегов не имеет гаваней, за то существующие гавани обширны и весьма удобны. Одна из них особенно выгодна для отражения нашествий извне; другая полезна для нападений на внешних врагов и для обширной торговли. В третьих, Италия расположена под многоразличными климатами, соответственно которым она обладает разнообразными животными, растениями и вообще всеми потребными для человека предметами, причем - одни лучше, другие хуже. В длину Италия тянется большею частью от севера к югу; значительная, по длине, а также широкая, Сицилия присоединяется к Италии как часть её. Благоприятная и неблагоприятная температура определяется холодом, жаром и срединою между ними; согласно с этим необходимо принять, что Италия расположена при всей своей длине по середине между обеими крайностями, имеет в большей своей части и в различной степени благорастворенную атмосферу. Этими же самыми свойствами она обязана и другим условиям: почти во всю длину её тянутся Апеннинские горы, имеющие по обеим сторонам равнины и плодоносные холмы, так что нет такой части Италии, на долю которой не выпадали бы удобства гор и равнин. Ко всему этому нужно прибавить большие размеры и множество рек и озер, а также во многих местах теплые и холодные источники воды, благодетельные для здоровья. Кроме того множество всякого рода металлов, строительного материала, пищи для человека и для домашних животных, так что невозможно выразить словами всего изобилия и высоких достоинств плодов, здесь произрастающих. Наконец, будучи расположена среди самых многочисленных народов Эллады и лучших частей Либии, она с одной стороны превосходит своими достоинствами и размерами окружающие ее страны, чем облегчается господство её над ними; с другой стороны, благодаря близости к ним, она может с легкостью удерживать свою власть над этими областями.
2) Если необходимо присоединить к сведениям об Италии что-нибудь в общих чертах и о Римлянах, которые овладели ею и сделали из неё точку опоры для управления целой империи, то можно прибавить следующее: Римляне после основания города и в течение многих поколений управлялись всегда благоразумными царями, потом, когда последний из Тарквиниев слишком злоупотреблял царскою властью, Римляне изгнали его и установили республику, представлявшую соединение монархии и аристократии. Соединились с Сабинянами и Латинами, но, так как эти последние, а равно и другие соседи не всегда были дружески настроены по отношению к Римлянам, то последние вынуждены были расширить свое государство насчет покоренных соседей. Таким путем Римляне мало помалу усиливались, а потом они внезапно потеряли город против всеобщих ожиданий, но также неожиданно и получили его назад. Совершилось это, как рассказывает Полибий, на девятнадцатом году, после мореного сражения при Эгоспотаме (Αἰγος ποταμός) во время Анталкидова мира. Римляне, прогнавши Галлов, подчинили себе прежде всего Латинов, потом Тирренов, затем Кельтов, живших в окрестностях Пада. После этого они победили в войне Самнитов, Тарантинцев и Пирра; наконец подчинили своей власти и остальную часть теперешней Италии, кроме области, лежащей вокруг Пада. Когда эта область сделалась предметом войны, Римляне перешли в Сицилию и, отнявши ее у Кархедонян, возобновили войну против жителей Паданской области, а по окончании этой войны явился в Италию Аннибал и возгорелась вторая война против Кархедонян, а немного спустя третья, по окончании которой Кархедон был разрушен. Вместе с этим Римляне овладели Либией и тою частью Иберии, которую отняли у Кархедонян. Вместе с Кархедонянами поднялись против Римлян Эллины, Македоняне и жители Азии между рекою Галием и Таврским хребтом. Римляне вынуждены были и эти народы подчинить себе. Царями у них были Антиох, Филипп и Персей. Соседние с Эллинами и Македонянами Иллирийцы и Ѳракийцы начали войну против Римлян и упорно вели ее, пока не были покорены совершенно области, лежащие по сю сторону Истра и Галия. Тому же самому подверглись Иберы, Кельты и все остальные народы, которые в настоящее время находятся в подчинении у Римлян. Римляне не переставали действовать против Иберии оружием, пока не покорили всей этой страны. Они выгнали Номантинов (Нумантинцев, полат.), потом Вириаѳа, Сертория, наконец Кантабров, могущество которых сокрушил Кесарь Август. Кроме того покорена была вся Кельтика, лежащая по сю и по другую сторону вместе с Лигистикой; сначала эти страны завоевывались по частям, но потом Кесарь Божественный и после него Август в общей войне подчинили римской власти всю область. В настоящее время они ведут войны с Германцами, отправляясь от тех пунктов, которые считаются наиболее удобными, и успели украсить свое отечество германскими триумфами. Точно также те части Либии, которые не принадлежать Кархедонянам, отданы царям, покорным Римлянам; причем восстававшие цари были низвергаемы. В настоящее время Мавритания (Μαυρουσία) и многие части остальной Либии находятся под управлением Юбы вследствие расположения и дружбы последнего с Римлянами. Подобная судьба постигла и Азию. С самого начала она управлялась царями, покорными Римлянам; а впоследствии, когда они отпади от Римлян, как например цари Атталские, Сирийские, Пафлагонские, Каппадокские и Египетские, и были потом побеждены, что случилось с Миѳридатом Евпатором и Клеопатрой Египетской, - с того времени все области между Фазисом и Евфратом, за исключением некоторых частей Арабии, находятся под римским управлением, именно под управлением чиновников, назначаемых Римлянами. Армяне и те Албанцы и Иберы, которые живут выше Колхиды, допускают присутствие только одного правителя из Римлян и легко удерживаются в повиновении; впрочем и среди их бывают волнения, особенно в то время когда Римляне заняты другими делами. Точно также держат себя жители по ту сторону Истра, около Евксина, за исключением Боспоран и Номадов: первые покорны Римлянам, со вторыми невозможны никакие отношения: обладание ими бесполезно, требует постоянного присутствия гарнизона; точно в таком же положении находятся и многие другие племена Скенитов и Номадов, которые, надо заметить, очень долговечны. Парѳы, живущие по соседству с римскими владениями, один из самих сильных народов, до такой степени подчинились Римлянам и признают силу теперешних правителей, что не только послали недавно в Рим добычу, которую некогда отняли у Римлян, но даже царь их Фраат поручил Кесарю Августу своих детей и внуков, желая обеспечить подобным залогом дружбу Кесаря. В настоящее время Парѳы просят часто на царский престол лицо из Рима и вообще готовы, кажется, отдать в полную власть Рима всю свою область. С того времени, как Италия подчинилась Римлянам, Фраат воспретил делать нападения на Италию, которую часто прежде разоряли Парѳы, и самый Рим беспокоить чем бы то ни было. Надо заметить, что хорошие свойства политического строя и доблести цезарей воспрепятствовали Риму идти дальше по пути разврата и лености. Впрочем трудно управлять столь обширною империей иначе, как единодержавною отеческою властью. Никогда, напр., Римляне и их союзники не пользовались столь продолжительным миром и благополучием в такой степени, как при Кесаре Августе, след. в то время, когда верховная власть перешла к одному лицу. В настоящее время тоже самое; доставляет империи сын и преемник Августа, Тиберий, подражающий отцу в способе управления и распоряжениях; а этому последнему в свою очередь подражают дети, Германик и Друз.

Глава первая

Истр. Описание страны, лежащей по ту сторону Истра. Река Альбий. Племя Коадуи (Колдуи); город их Буиэм. Несколько слов о Марободе. (Племена: Луии, Зумы, Бутоны, Мугилоны, Сабины и Свевское племя Семноны). Племена Свевов - Гермондоры и Лонкобарды. Еще племена германские: Херуски, Хатты, Гамабривы, Хаттуарии, и при океане: Сугамбры, Хавбы, Бруктеры, Кимбры, Кавки, Каулки и др. Описание Геркинского леса. Пустыня Боев. Лес Габрета.
1) Покончивши с Иберией, с кельтическим и италийскими племенами вместе с близлежащими к этим землям островами, нам следует сейчас перейти к описанию остальных частей Европы, избравши при этом способ изложения, рекомендуемый самою природою. Нам остается описать те страны, которые тянутся к востоку за Рейном до Танаиды и устья озера Мэотиды, а также все пространство, какое захватывает Истр между Адрией и левыми берегами Понтийского моря к югу до Эллады и Пропонтиды. Эта река своим течением разрезывает на две части почти всю ту страну, о которой мы говорим; она считается самою большою рекою в Европе, направляется сначала к югу, но дальше круто поворачивает от запада к востоку и к Понту. Истр берет начало в западных границах Германии, недалеко от углубления Адриатического моря, где отстоит от этого последнего стадий на тысячу; потом, отклонившись несколько к северу, Истр направляется к Понту Евксинскому и впадает в него недалеко от устьев Тюры и Борисѳена. На север от Истра лежат страны за Рейном и Кельтикой: сюда входят места жительства племен Галатских и Германских до Бастарнов, Тюрегетов и реки Борисѳена, а также все пространство между этой рекой, Танаидой и устьем Мэотиды; оно простирается в центр материка до Океана и омывается Понтийским морем. На юг от Истра обитают иллирийские и ѳракийские племена, к которым примыкают Кельты и некоторые другие народы до Эллады. Сначала мы скажем о племенах, которые обитают по ту сторону Истра, потому что описание их гораздо проще, чем описание племен, обитающих по сю сторону.
2) Местности, расположенные по ту сторону Рейна за Кельтами и отклоняющиеся к востоку, населены Германцами, которые немногим отличаются от племени гальского: именно только большею дикостью, большею рослостью и русым цветом волос; но во всем прочем они похожи: чертами лица, характером, образом жизни они совершенно тождественны с Кельтами. Посему, вполне справедливо, мне кажется, Римляне дали им название Германцев, желая показать, что Германцы родственны Галатам: на римском языке слово Германцы значит "родственные".
3) Передние части Германии лежат при Рейне, от самых его истоков до устьев, и можно сказать, что западная сторона Германии на всем своем протяжении в ширину состоит из реки. Некоторые племена этой страны были переведены Римлянами в Кельтику, а некоторые предупредили Римлян, переселившись в более отдаленную внутреннюю часть Германии, как например Марсы; остались немногие, между ними и часть Сугамбров. За жителями прирейнскими следуют прочие племена, которые обитают между Рейном и рекою Альбием; эта последняя протекает почти параллельно Рейну по направлению к Океану, перерезывая страну по величине такую же, какую перерезывает и Рейн. В промежутке протекают другие судоходные реки (на одной из них, именно на Амазии, Друз разбил Брунтеров), текущие также с юга на север и к Океану. Германия возвышается к югу, образуя там горный хребет, соединяющийся с Альпами и простирающийся к востоку; он составляет как бы часть Альп; действительно, некоторые доказывали это выше указанным его положением, а также тем, что на нем растет такого же самого свойства лес, как и на Альпах; только высота этого хребта не столь значительна, как Альпийского.
Здесь находится Геркинский лес, здесь обитают племена Свевов, из которых одни живут в самом лесу, как Куады, которым принадлежит город Буиэм, резиденция царя Маробода, переселившего сюда недавно различных народцев, между прочим и своих соплеменников Маркоманнов. Этот Маробод, бывший сначала частным лицом, впоследствии приобрел власть: возвратившись из Рима, где он еще юношей пользовался расположением Августа, он вступил здесь в управление провинцией и покорил кроме (Маркоманнов), о которых я уже сказал, еще Луиев, огромное племя, Зумов, Бутонов, Мугилонов, Сибинов и Семнонов, огромное племя свевское. Но кроме Свевов, обитающих в самом Геркинском лесу, есть еще племена Свевов, живущие вне его, в соседстве с Гетами. Свевы - чрезвычайно огромное племя: область их тянется от Рейна до Альбия, а некоторые народцы этого племени простираются даже за Альбий, как например Гермондоры и Ланкобарды, которые для большей безопасности удалились ныне в противоположную часть страны. Вообще надо заметить, что всем народам этой страны переселяться легко, так как они ведут скромный и умеренный их образа жизни земли не обрабатывают, больших запасов не делают, а живут в хижинах, запасаясь обыкновенно жизненными продуктами только на один день; средства к жизни, подобно Номадам, получают от скотоводства. Во время переселений, они подобно кочевникам, сваливают все свое имущество на повозки и вместе с скотом направляются в ту сторону, какая им покажется удобной. Другие германские племена, меньшие, суть: Херуски, Хатты, Гамабривы и Хаттуарии; при Океане же Сугамбры, Хавбы, Бруктеры, Кимбры, Кавки, Каулки, Кампсианы и многие другие. В ту самую страну, в какую течет Амасия, направляются реки - Висургий и Лупиа, отстоящая от Рейна почти на 600 стадий и протекающая через область Бруктеров Меньших. Есть тут еще река Сала, между которой и Рейном погиб Друз Германик после удачных войн; он не только покорил здесь множество племен, но завоевал еще острова, находящиеся неподалеку от берега, из которых замечателен Бурханий, взятый Друзом осадою.
4) Эти германские племена сделались известными с тех пор, как стали воевать с Римлянами, когда они то покорялись им, то снова поднимались, то оставляли прежние места жительства. Еще и многие другие из них сделались бы известными, если бы Август позволил своим полководцам перейти Альбию и продолжать преследование Германцев за эту реку. Но Август рассчитал, что он успешнее покончит войну, если не будет тревожить народов, вполне покойных, живущих по ту сторону Альбии и не допустит их соединиться с его врагами. Начали эту войну Сугамбры, которые обитают вблизи Рейна и которые имели тогда предводителем своим Мелона; за ними разные племена подняли знамя войны в разных местах, то удерживая свободу, то теряя ее. Покориться Римлянам совершенно они не могли, напротив постоянно восставали и восстают, не смотря на то, что беспрестанно дают клятвы и заложников в знак верности. Не доверять этим народам необходимо, потому что, чуть только доверишь, они, пользуясь этим, немедленно начинают вредить Римлянам, как например Херуски и их поданные, которые, не смотря на клятву, данную Римлянам, коварным образом погубили три легиона вместе с вождем Квинтилием Варом, за что впрочем потом все понесли жестокое наказание и доставили молодому Германику блестящий триумф, в котором шествовали самые знатные мужчины и их жены; в числе их Сегимунт, сын Сегеста, предводитель Херусков, и сестра его, жена Арминия, который предводительствовал Херусками, когда они нарушили договор, данный Вару Квинтилию, и который под конец держал в своих руках весь ход войны; называлась она Ѳуснельдою; за нею шел трехлетний сын её Ѳумелик; потом Сесиѳак, сын Сегимера, предводителя Херусков, и жена его Рамия, дочь Украмира, предводителя Хаттов, и Девдорикс, сын Беторига, брата Мелонова, Сугамбр. Сегест же, тесть Арминия, с самого начала еще не соглашавшийся с зятем, улучив удобную минуту, перебежал к Римлянам и присутствовал при шествии за триумфом самих дорогих для него лиц; но за измену Римляне наградили его большими почестями. В триумфальном шествии участвовал также и Либей, жрец Хаттов, и многие другие личности из покоренных племен, как-то: Каѳилков, Ампсанов, Бруктеров, Узупов, Херусков, Хаттов, Хаттуариев, Ландов, Тубаттиев. - Рейн отстоит от Альбия почти на три тысячи стадий, если совершать путь по прямому направлению; но в настоящее время необходимо держать путь окольный, по причине дебрей и болот.
5) Геркинский лес довольно густ, отличается огромными размерами деревьев и расположен в местностях, укрепленных самою природою; он занимает большое пространство в окружности, и по средине имеет огромную область, о которой мы упомянули и которая вполне удобна для заселения. Вблизи её находятся источники Истра, и Рейна, а между ними обоими - озеро и болота, образуемые водами Рейна. В окружности озеро имеет более 300 стадий, а переход через него равняется почти 200 стадиям. Имеет озеро и остров, которым воспользовался, как укрепленным пунктом, Тиберий в то время, когда сражался на воде с Винделиками. Впрочем озеро эго, как и Геркинский лес, южнее истоков Истра, так что необходимо, если идти из Кельтики к Геркинскому лесу, прежде перейти озеро, потом Истр, а затем уже можно идти к лесу по более удобным местностям через горные равнины. Тиберий увидел истоки Истра, прошедши от озера дневной путь. Граничат озером небольшая часть Ретийцев, а главным образом - Гельветы и Винделики, за которыми начинается пустыня Боев до Паннониев. Все народы, а большею частью Гельветы и Винделики, занимают горные равнины. Норики и Ретийцы простираются до Альпийских вершин и отклоняются к Италии, одни соприкасаясь с Инсумбрами, другие с Карнами и с жителями окрестностей Акилеи. Другой огромный лес, Габрета, лежит по сю сторону владений Свевов, между тем как лес, Геркинский простирается по ту сторону их; Габрета занят также Свевами.

Глава вторая

О Кимбрах; безосновательность некоторых рассказов о Кимбрах и Кельтах и опровержение их: мнения Посейдония касательно Кимбров. Упоминание о гальских племенах Скордисков, Тевристов и Таврисков; упоминание о Гельветах-Тигуринах и Гельветах-Тугенах. Обычай у Кимбров известным образом убивать пленников. - Малоизвестность страны, простирающейся далее за Германией и Альбией.
1) Из рассказов о Кимбрах одни совершенно не вероятны, другие же имеют некоторую долю правды. Так, то обстоятельство, что Кимбры были кочевниками и разбойниками, не может быть объясняемо тем, что они были будто бы вытеснены сильным наводнением моря из полуострова, на котором до того обитали; ведь они и теперь владеют тою страною, которою владели прежде, и недавно послали оттуда Августу в подарок сосуд (котел), считающийся у них чрезвычайно священным, прося у него дружбы и помилования за соделанные ими проступки; получивши и достигши то, чего просили, они воротились домой. Но рассказ, гласящий, что они, раздраженные будто бы естественным и постоянным движением моря, происходящим два раза ежедневно, вышли из этой страны, достоин посмеяния. Также не вероятно и то, что здесь некогда был чрезмерный прилив; ибо поднятия и понижения Океана во время этих движений совершаются в известном порядке и периодически. Столько же не верю я и тому историку, по словам которого Кимбры хватаются за оружие против наводнений; равным образом не могу согласиться и с Ефором, который говорит, что Кельты, будто бы приучая себя к безбоязненности, допускают затопление жилищ, а потом снова строят их, и что у них больший ущерб происходит от воды, чем от войны. Ведь правильность наводнений, возможность знать время, когда страна подвергнется наводнению, не позволяют верить подобным рассказам. Если известный факт случается дважды каждый день, то как может статься, чтобы жители не поняли, что приливы и отливы давление - естественное и безвредное, что оно совершается не только у них, но и у всех приокеанийцев? Неверно говорит и Клитарх, что будто бы всадники, увидевши наступление моря, пришпоривают лошадей, чтобы избежать момента, когда они могли бы быть поглощены волнами. Нам известно, что поднятие моря не совершается с такою быстротою, но вода наступает понемногу и незаметно; с другой стороны то, что происходит ежедневно, и что уже издали поражает слух всех тех, кто только приближается к морю, не может возбуждать такого страха, чтобы заставить бежать, что бывает разве в том случае, когда какое-нибудь явление совершается внезапно.
2) В этом случае Посейдоний дает справедливую оценку писателям и основательно предполагает, что Кимбры в качестве разбойников и кочевников совершали походы даже до тех местностей, которые находятся около Мэотиды; от них-то и Боспор был назван Киммерийским, т. е. Кимбрским, так как Еллины называли Кимбров Киммерийцами. Он также говорит, что "Бои прежде занимали и Геркинский лес, и что Кимбры, двинувшись к этой стране, были отброшены Боями к Истру и спустились сначала к Скордискам-Галатам, а оттуда к Тевристам и Таврискам, которые также галатского происхождения; потом к Гельветам, народу, богатому золотом и мирному, который все таки соблазняясь богатством, получаемым от разбоев, обратился к грабежу, и присоединился в качестве союзника к Кимбрам, которые в то время двигались в Италию. Особенное расположение к грабежу выказали при этом Гельветы-Тигурины и Гельветы-Тугены". Но все были разбиты Римлянами, как Кимбры, так и союзники, из них одни по переходе через Альпы, в Италии, а другие - еще по ту сторону Альп.
3) Те же самые историки рассказывают, что у Кимбров был обычай, состоявший в том, что между женщинами, участвовавшими обыкновенно в походе вместе с мужчинами, следовали также жрицы-прорицательницы, седовласые, в белой одежде, застегивавшие свои полотняные плащи пряжками, подпоясанные медным поясом, с голыми ногами; они с обнаженными мечами, бежали обыкновенно через весь лагерь на встречу пленникам, на которых накладывали венки, и вели к медной чаше, вмещавшей в себе около 20 амфор; затем какая-нибудь из этих жриц всходила на возвышенное место, становилась над сосудом, перерезывала пленнику горло и бросала труп на землю; потом с помощью крови, сливаемой в чашу, она совершала гадания; другие жрицы, разрезавши в это время трупы, гадали по внутренностям и предсказывали своим победу. Во время сражений они били в кожи, натянутые на ящиках повозок, и этим производили ужасный шум.
4) Что касается Германцев, то, как я сказал, северные из них простираются вдоль Океана. Впрочем известны из них только те, которые обитают между устьями Рейна и Альбием. Наиболее известные - Сугамбры и Кимбры. Все, что за Альбией до океана, совершенно нам не известно. Мы не знаем, чтобы кто-либо из предшественников плавал вдоль этого берега к восточным странам, простирающимся до входа в Каспийское море, и Римляне никогда не заходили в те местности, которые лежат за Альбией; равным образом никто не совершал туда путешествия и сухим путем. Но что, если идти по длине обитаемой земли к востоку от источников Альбии (Эльбы), мы встретимся с источниками Борисѳена и дойдем до северного берега Понта, это явствует из климатов и параллельных расстояний. Что же находится за Германией, и что за народами, далее живущими, - нужно ли принять, как предполагает большинство, что там Бастарны, или другие народы, живущие между Бастарнами и Германцами: Язиги, Роксоланы, или другие кочевники, о том сказать не легко; - не легко также определить, обитают ли они на всем этом пространстве до океана, или же, быть может, некоторая часть необитаема вследствие холода, или по другой какой причине, или народ, имеющий место жительства между морем и восточными Германцами, принадлежит к какому-нибудь иному племени. Таким же образом не известно ничего и о дальнейших странах к северу; ибо мы не знаем ни Бастарнов, ни Савроматов, одним словом никого из жителей над Понтом; не знаем, на сколько они удалены от Атлантического моря и касаются ли они его.

Глава третья

Описание Германия, лежащей по ту сторону Альбии. О Гетах. О Фригийцах. Мигдоны, Бебрики, Медобиѳины, Биѳины, Ѳины, Мариандины, все народы фракийского происхождения. Мизийцы. Гиппомолги, Галактофаги и Абии есть не что иное, как Скиѳы и Сарматы. Повествование Посейдония о Мизийцах. Ѳракийцы-ктисты. Рассказ о Гете Замолксие. Воздержание у Гетов от употребления в пищу животных. Ошибки Аполлодора в его трактате, "О кораблях". Гомер прямо не упоминает о Скиѳах, не указывает на них ясно своими Гиппомолгами, Галактофагами и Абиями. Несколько слов Ефора о Скиѳах и Савроматах. Современная Страбону история Гетов. Беребиста. Река Марис, впадающая в Дунабий. Упоминание о ѳракийском племени Трибаллах. Остров Певке. Несколько слов об устьях Истра. Река Тюра. Башня Неоптолема. Деревня Гермонактова. Два города: Никония и Офиуса. Остров Левке. Река Борисѳен. Страна между Борисѳеном и устьем Мэотиды холодна. Полуостров Бег-Ахилов. Тафрии. Залив Тамюракский.
1) Южная часть Германии, простирающаяся за Альбией, занята вдоль по этой реке Свевами; за ними тотчас следует область Гетов, сначала узкая, тянется южной своею частью вдоль Истра, а северною по границам Геркинского леса, и касается подошвы гор, занимая впрочем некоторую часть самих гор; потом распространяется к северу до Тюрегетов; впрочем точно указать границы области Гетов мы не можем. Достойны замечания те писатели, которые при незнании этих стран, поместили здесь Рипейские горы и Гипербореев, поверив измышлениям миѳографов, как напр. Пиѳея Массалиец, который много налгал в своих описаниях земель, лежащих при северном Океане; его ложь впрочем искусно прикрыта астрономией и математикой. Нам однако не подобает обращать особенное внимание на подобных миѳографов, куда должно причислить и Софокла, который в известной трагедии говорит, как Орейѳия была похищена и унесена Бореем
"За Понт, к самым крайним границам земли, к источнику ночи, к небесным вратам, к Старому саду Феба";
все подобное нисколько не относится к нашему настоящему труду, а потому его следует опустить, как поступает Сократ в Федре. За то мы будем говорить больше о том, что нам дает положительная история, как древняя, так и современная.
2) Мы знаем, что древние Эллины считали Гетов народом Ѳракийским, что этот народ обитал сначала по обеим сторонам Истра вместе с Мизийцами, или, как теперь их называют, Мёзийцами, народом тоже Ѳракийского происхождения; от него произошли Мизийцы, живущие теперь между Лидийцами, Фригией и Троадой. Надо заметить, что сами Фригийцы никто иной, как Бриги, и что они тоже Ѳракийского происхождения, равно как Мигдоны, Бебрики, Медобиѳины, Биѳины, Ѳины и, как я думаю, Мариандины; только все прочие народы окончательно покинули Европу, остались в ней только Мизийцы. Мне кажется, Посейдоний правильно заключает, что Гомер под именем Мизийцев разумеет Мизийцев европейских (тех, которые обитают во Ѳракии), когда говорит:
"- он назад обратил свои блестящие глаза, вглядываясь вдаль на землю Ѳракийцев, укротителей коней, и на землю Мизийцев, сражающихся вблизи"[1]. -
Если понимать здесь азиатских Мизийцев, то речь поэта будет бессмысленна. В самом деле, говоря, что Зевс отвратил взор от земли Троянцев к земле Ѳракиян, понимать, что эта последняя - ничто иное, как земля Мизийцев, живущих не на противоположной Троаде стороне, а по соседству с нею, и примыкающих к ней (Троаде) со всех сторон, отделенных в то же время от Ѳракии пространным Геллеспонтом, - это значило бы соединять между собою части света и не понимать слов Гомера. Обращение взоров есть бесспорно обращение назад; кто обращает взгляд от Троянцев на тех, которые расположены не позади их, но с боку, тот переносит взгляд вдаль, но вовсе не назад. Следующие затем слова поэта могут служить доказательством того, что он соединил с Мазийцами Гиппемолгов, Галактофагов и Абиев, а эти народы никто иной, как кочующие в своих кибитках Скиѳы и Сарматы. Заметьте, что в настоящее время эти племена и племена Бастарнов смешались как с теми Ѳракийцами, которые живут по ту сторону Истра, так отчасти и с теми, которые по сю сторону реки; далее с ними же перемешиваются племена кельтические - Бои, Скордиски и Тавриски. Иные впрочем называют Скордисков Скордистами; а Тавриски, говорят, никто иной, как Тириски и Тавристы.
3) Посейдоний говорит, что Мизийцы из благочестия удерживаются от употребления в пищу всего живого, а след. скота. Поэтому они питаются только медом, молоком и сыром; жизнь ведут мирную; почему и называются ѳеосебеями и капнобатами (почитателями бога и воскурений). Тот же Посейдоний кроме того говорит, что некоторые Ѳракийцы живут без женщин; они называются ктистами (что значит основатели) и удостоены считаться священными; живут они беззаботно; о всех их поэт сказал:
"-достойные удивления доители кобыл, питающиеся кумысом, и Абии, самый честный народ".
Абиями их называют собственно потому, что они живут без жен (слово абий значит не имеющий средств к жизни), считая холостую жизнь как бы только половиною настоящей жизни, также, как и дом Протесилая поэт называет полусовершенным, потому что Протесилай был вдов. Мизийцев называет поэт "сражающимися вблизи" потому, что они не допускают нападать на себя и слывут хорошими воинами. Наконец в десятой книге Илиады следовало бы написать вместо Μυσῶν τ᾿ἀγχεμάχων - Μοισῶν τ᾿ἀγχεμάχων.
4) Но лишне, быть может, изменять чтение принятое за много лет до нас. Ведь гораздо вероятнее, что называясь прежде Мизийцами (Μισοί), теперь тот же народ именуется другим именем (Μοιςοί). Абиев не столько можно принять за безбрачных, сколько за бездомных и живущих по кибиткам. Далее, так как несправедливости возникают преимущественно при договорах и платеже денег, то конечно те, которые имеют очень мало потребностей, могут быть названы самыми честными: поэтому и философы, совершенно отождествляя справедливость и скромность, старались быть умеренными и иметь столько, сколько достаточно для первых необходимостей; отчего некоторые из них, доводя умеренность до крайности, и обратились к циническому образу жизни. Чтобы Ѳракийцы и в честности Геты жили без жен, на это нет никакого указания. Достаточно обратить внимание на то, что говорит Менандр о них, не выдумавши, как кажется, но почерпнувши из истории:
"Все Ѳракияне, а преимущественно Геты (ведь и я сам, сознаюсь, оттуда происхожу), не очень-то воздержны".
И немного ниже он указывает на страсть к женщинам:
"Ибо ни один из нас не женится так, чтобы у него не было десяти или одиннадцати жен; иные имеют двенадцать и более. А если случится, что кто-нибудь умрет, будучи женатым только на четырех или на пяти, тот уж между земляками считается несчастным и в брак не вступавшим".
Это подтверждают и другие; но не вероятно, чтобы одни и те же люди считали жизнь без большего количества жен несчастной и считали бы безбрачную жизнь делом справедливым и доблестным. Очевидно, считать неженатых ѳеосебеями и капнобатами, значит противоречить общепринятым понятиям, потому что все считают женщин виновницами культа богов: они призывают мужчин к служению богам в важных случаях, к участию в праздниках и к молитвам; редко случается, чтобы мужчина, живя без женщины, был особенно ревностным исполнителем религиозных обрядов. Обратись к тому же самому поэту, изображающему мужчину, который сокрушается по поводу больших издержек на священнодействия женщин и говорит:
"- Мучат нас боги, в особенности женатых: ибо необходимо совершать постоянно какой-нибудь праздник".
Потом вводит ненавистника женщин, который их обвиняет в том же самом:
"Приносили мы жертвы пять раз в день; семь служанок кругом били в кимвалы и при этом выли".
Таким образом кажется несообразностью, чтобы у Гетов исключительно холостые считались благочестивыми; но что это племя отличается особенною религиозностью, и что оно по благочестию воздерживается от животных, этому нельзя не верить; все это подтверждается как Посейдонием, так и другими исследователями.
5) Так, рассказывают, что какой-то Гет, по имени Замолксий, служил рабом у Пиѳагора. Он почерпнул от философа некоторые сведения из астрономии, пополненные им в Египте, куда он попал после долгих блужданий. Воротившись в отечество, Замолксий пользовался большим почетом у вельмож и всех соотечественников, так как мог предсказывать по звездам, и в конце концов достиг того, что убедил царя взять его в соучастники правления, как могущего возвещать волю богов. Сначала он был назначен только жрецом наиболее почитаемого у них бога; но потом сам был принят за бога и, удалившись в недоступную для других местность, проводил там в пещерах подвижническую жизнь, редко сообщаясь с людьми, исключая царя и слуг; царь совещался с ним, видя, что народ повинуется ему теперь гораздо охотнее, чем прежде, как человеку, который составляет свои определения по совету самих богов. Этот обычай продлился до нашего времени, так как и теперь у Гетов всегда есть какой-нибудь советник царя, считающийся богом. Гору они назвали Святою; имя её Когеон: одноименна с рекою, текущею мимо её. Во времена царя Гетов Беребисты, на которого Кесарь Божественный готовился идти войною, исполнял обязанности такого бога известный Декеней. Наконец у Гетов сохраняется еще и теперь предписание Пиѳагора о воздержании от животных, которое было им передано Замолксием.
6) Впрочем сомнения, высказанные Посейдонием относительно гомеровских Мигов (Мизийцев) и Гиппемолгов, еще могут быть допущены; но того, что Аполлодор говорит в начале второй книги "О кораблях", нельзя допустить ни в каком случае. Он одобряет то мнение Ератосѳена, что "Гомер и вообще древние хорошо знали Элладу, но что обнаружили много незнания в том, что находится далеко за её пределами, потому что они не совершали длинных путей и не были опытны в плавании". Соглашаясь с этим, Аполлодор прибавляет, что "Гомер Авлиду называет скалистой, как есть и на самом деле, Етеон холмистым, Ѳисбу - богатою голубями, Галиарт - степным; но того, что дальше, ни он, ни другие не знали. Так", говорит он, "не смотря на то, что в Понт впадает 40 рек, Гомер не упоминает ни об одной из самых замечательных, как Истр, Танаида, Борисѳен, Гипания, Фасида, Ѳермодонт, Галий. Кроме того, не упоминая о Скиѳах, поэт упоминает о каких-то Гиппемолгах, которых он всех называет благородными, Галактофагах и Абиях. О живущих внутри материка Пафлагонцах он узнал от тех, которые сухим путем приходили к этим странам; но морского пафлагонского берега он не знает; и это естественно, потому что в то время море это было не доступно для плавания, и потому называлось Аксенским, - не доступно по причине сильных бурь и дикости прибрежных народов, в особенности Скиѳов, которые приносят в жертву чужестранцев, питаются их мясом и употребляют черепа вместо чаш. Впоследствии Ионяне основали на берегу этого моря города, и тогда это море было названо Евксинским. Также поэт не знает того, что относится к Египту и Либии, как напр. наводнений Нила и приморских насыпей - обо всем этом он нигде не упоминает; также не упоминает ни о перешейке, что между Красным и Египетским морями, ни об Арабии, Эѳиопии, ни об Океане. Об этих народах писал только философ Зенон, с которым нужно согласиться, когда он говорит:
"Был я у Эѳиопов, у Сидонцев и у Арабов".
Но не удивительно, если Гомер не знает этого, продолжает Аполлодор, когда гораздо позднейшие поэты многого не знали и рассказывали чудеса; так Гезиод говорит о Семикинах (наполовину собаки), Мегалокефалах (с огромными головами), Пигмеях. Эсхил в Промеѳее говорит о Кинокефалах (с собачими головами), Стернофѳалмах (имеющих глаза в груди), Мономматах (одноглазых) и о множестве других". Отсюда Аполлодор переходит к писателям, говорящим о Рипейских горах, горе Огии, местожительстве Горгон и Гесперид, о земле Меропиде у Ѳеопомпа, о городе Киммериде у Гекатея, о земле Панхэйской у Евемера, о речных камнях из песку, которые распускаются от дождей, у Аристотеля, далее о находящемся в Либии городе Диониса, о том, что найти его дважды одному и тому же лицу не возможно. Потом Аполлодор соглашается с теми, которые заключают из Гомера, что Одиссей блуждал около Сицилии: "покрайней мере надо допустить, что блуждание было действительно здесь, и что поэт только ради басни перенес его на другую сторону океана. Но", продолжает Аполлодор, "если можно извинить другим, то никак нельзя простить Каллимаху, владевшему вполне грамматикой: он говорит, что Гавд - остров Калипсы, а Коркира - Схерия". Между тем других Аполлодор упрекает за то, что они много налгали о Геренах, Акакесие, Деме в Иѳаке, о Пелеороние при Пелионе, о Главкопии в Аѳинах. Присоединивши к этому еще кое что в том же роде, Аполлодор наконец заканчивает, почерпая вообще очень много от Ератосѳена, в чем, как мы выше упомянули, последний далеко не достоверен. Во всяком случае то замечание, что последующие писатели горазда опытнее в географии, чем их предшественники, можно вполне применить к Ератосѳену и Аполлодору, хотя в критике и преимущественно в критике на Гомера они зашли слишком далеко, так что справедливо можно их упрекнуть за то, что они взвалили на поэта, чего сами не знали.
Между прочим надо заметить, что различные наши критические замечания, которые приходится нам делать против этих писателей, находят подобающее себе место, то при частном описании разных стран обитаемой земли, то в общем введении.
7) До сих пор мы говорили о Ѳракийцах и о
"Мизийцах, сражающихся вблизи, о знаменитых доителях кобыл, Галактофагах, об Абиях, самом честном народе",
желая сравнить наше описание с известиями Посейдония, Аполлодора и Эратосѳена. Надо еще заметить, что они составляли рассуждения свои совершенно противно предначертанному ими же плану. Так, они предположили себе доказать, что незнание всего, что находится далеко за Элладой, больше у ранних, чем у позднейших писателей; но показали как раз противное, и сами выказали большое незнание не только о странах, лежащих за Элладой, но даже о тех, которые лежат в самой Элладе.
Однако, как я уже сказал, пусть другие предметы повествования остаются до другого раза, а теперь рассмотрим ближайшее. Говорят, что Гомер по незнанию не упоминает о Скиѳах и о той дикости их, с какою обращались они с иностранцами, принося их в жертву, употребляя в пищу человеческое мясо, делая из черепов себе кубки, и что благодаря их присутствию Понт и начал называться Аксенским (негостеприимным); что напротив поэт выдумал каких то Гиппемолгов, Галактофагов и Абиев, самый честный народ, не существовавших однако нигде на земле. Но каким же образом современники Гомера называли Понт Аксенским, если они не ведали ни той дикости обитателей, ни самих обитателей, которыми были, без сомнения, Скиѳы. Никогда, говорят, не было за Мизийцами, Ѳракийцами и Гетами, ни Гиппелмогов, ни Галактофагов, ни Абиев! Но ведь тетерь еще есть там так называемые Гамаксойки (живущие по кибиткам) и Номады, занимающиеся скотоводством и питающиеся молоком, сыром и преимущественно кумысом: они не умеют делать запасы и заниматься мелочной торговлей, умеют только менять товар на товар. Каким же образом не знал Скиѳов поэт, называя каких-то доителей кобыл и кормящихся молоком? Что современники его называли эти народы Гиппемолгами, тому может быть свидетелем Гезиод в приведенных Эратосѳеном словах:
"Эѳиопов, Лигеев и доителей кобыла Скиѳов".
Далее, что удивительного, если Гомер в противоположность нам, у которых существуют договоры и неправды возникающие из них, назвал Абиев честнейшими благородными людьми, потому что они не занимаются ни торговлею, ни приобретением денег, имеют все общее, кроме меча и чаши для питья; у них общи даже дети и жены, согласно учению Платона. Далее Эсхил явно соглашается с Гомером, говоря о Скиѳах:
"Но Скиѳы очень расположены к кумысу".
Это самое мнение и теперь еще существует у Эллинов. Так, мы считаем их очень простодушными, нековарными, гораздо более бережливыми, чем мы, и довольными своим положением. Вообще надо сказать, наш образ жизни почти в среду всех народов внес изменение к худшему, внесши роскошь, страсть к удовольствиям и множество всякого рода нечестных средств к обогащению. Подобная порча в большой мере проникла к различным варварам, между прочим и к Номадам. Действительно, со времени знакомства с морем, они делались все хуже и хуже, занимаясь разбоями и убивая путешественников; если и вступают в сношения с иностранцами, то перенимают от них только роскошь и торгашескую ловкость; вместе с этим у них, конечно, появляется изнеженность; что развращает их нравы, вводя на место былого простодушие коварство.
8) Но древнейшие Скиѳы, преимущественно жившие около времен Гомера, были именно такими людьми, какими изобразил их Гомер, и какими их считали и Эллины. Обрати внимание, например, на известия Геродота о том царе Скиѳов, против которого Дарий пошел войною, на тот ответ, который был им дан Дарию. Обрати также внимание на то, что говорит Хризипп о царях Боспора, именно о Левконе. Тою же простотою, о которой я говорил, исполнены послания древних Персов, достопамятные изречения Египтян, Бабилонян, Индийцев. Вследствие этого Анахарсис, Абарис и некоторые другие Скиѳы пользовались среди Эллинов большим почетом, ибо они владели высокой степенью того, что можно назвать характеристическими доблестями их нации: любезностью, простотою, справедливостью. Да что говорить о столь древних временах! Александр, сын Филиппа, во время похода на Ѳракийцев, обитавших за Эмом, вторгнувшись в землю Трибаллов, которые, как он видел, простираются до Истра и до находящегося на нем острова Певки, и затем проник в местности, расположенные по ту сторону реки и занятые Гегами, - направился, говорят, сначала к острову; но, когда на остров взойти не мог но недостатку судов, тем более, что сюда подоспел царь Трибаллов Сюрм и еще больше затруднил дело, тогда Александр перешел в страну Гетов и, взявши их город, быстро поворотил домой. Не смотря однако на это, Александр получил дары от Гетов и от Сюрма. Птоломей же, сын Лога, рассказывает, что Кельты обитавшие около Адрии, во время этого похода вступили в ряды войск Александра, из-за дружбы и гостеприимства. Благосклонно их принявши, царь во время попойки спрашивает, чего они больше всего боятся, ожидая, что они скажут: "его"; но те отвечали, что ничего, кроме разве, падения на них неба; что же, касается говорили они, такого мужа, как Александр, то дружбу его они ценят выше всего. Итак, первый факт, что Сюрм, не смотря на то, что отразил Александра, все-таки послал ему подарки и заключил даже дружественный союз, а второй - ответ Кельтов, что они ничего не боятся, но дружбу великого человека ценят выше всего, - эти два факта могут служить достаточным доказательством простодушие варваров. Далее опять, Дромихет, царь Гетов времени преемников Александра, захватил однажды в плен Лизимаха, воевавшего против него; потом, показавши Лизимаху бедность свою и целого племени, и вместе с тем довольство, Дромихет посоветовал Лизимаху с такими не воевать, но искать себе в них друзей. Сказавши это, он гостеприимно обошелся с пленником, заключил с ним дружбу и освободил. Платон между прочим в "Государственном управлении" учит, что моря, как виновника зол, нужно избегать, потому что, по его мнению, народы, которые имеют хорошее управление, не живут при море, удаляясь от него как можно дальше.
9) Ефор в четвертой книге Истории, которая носит заглавие "Европа", рассмотревши Европу до Скиѳов, в конце говорит: "Савроматы и Скиѳы далеко не одинаковы по своему образу жизни: иные до такой степени свирепы, что едят человеческое мясо, напротив другие воздерживаются даже от употребления в пищу животных; многие писатели, говорит он, рассказывают об их дикости, - писатели, которым лично приходилось наблюдать страшное, удивительное и поразительное; но, прибавляет он, следует показать и примеры противного", затем переходит к описанию Скиѳов, отличающихся благородным характером. "Между кочующими Скиѳами встречаются народы, которые питаются только кумысом и отличаются при этом замечательною честностью и справедливостью". "О них упоминали и поэты, как напр. Гомер":
"Сказавши, он начал смотреть на землю Галактофагов и Абиев, самых честных людей".
Гезиод в поэме, которую он озаглавил "Окружность земли", говорит, что Финей был уведен Гарпиями
"в землю Галактофагов, имеющих жилища свои на повозках".
Затем Ефор, объясняя причину факта, говорит: "как естественно, что люди, которые ведут простой образ жизни, несклонны к приобретению богатств, свободны в управлении от всяких несправедливостей, не смотря на то, что имеют все общее, даже жен, детей и всех родственников; извне их не трогают, не завоевывают, так как они не возбуждают ни в ком зависти, ничего не имея, из-за чего кто-нибудь пожелал бы обратить их в рабство". Далее Ефор упоминает о Хериле, который при трудном переходе Дария через положенный мост, сказал:
"Пастухи овец - Саки, по происхождению Скиѳы, обитали на богатой пшеницею Азиде; они потомки непорочных людей, Номадов".
Ефор, называя Анахарсиса человеком мудрым, говорит, что "они происходил от этого сильного племени; он был даже причислен к семи мудрецам за строгую воздержность и разум". Ефор при этом Анахарсису приписывает изобретение горящего трута, двузубчатого якоря и гончарного колеса. Я упоминаю об этом, хотя вполне сознаю, что Ефор как и в других случаях так и относительно Анахарсиса не все сообщает верно. Каким образом гончарное колесо может быть изобретением Анахарсиса, если об этом колесе знал еще Гомер, живший гораздо раньше?
"Подобно тому как если какой-нибудь гончар прилаженное в руках колесо..."
. и затем дальше.
Всем этим я желал только показать, что и в древнее и в новое время сильно распространена была молва, что Номады, чрезвычайно удаленные от прочих людей, питаются молоком, не имеют имущества и отличаются большою честностью, и что это следоват. не выдумано Гомером.
10) Что касается Мизийцев, то я справедливо могу требовать об них отчета от Аполлодора, на основании того, что говорится в стихах Гомера: считает ли Аполлодор Мизийцев выдумкой поэта, когда этот последний говорит:
"Мизийцев, сражающихся вблизи, благородных доителей кобыл,"
или же он разумеет здесь тех Мизийцев, которые живут в Азии? Если он понимает здесь азиатских Мизийцев, тогда, как выше мы пояснили, он ложно толкует слова поэта; если же он говорит, что это вымысел, что во Ѳракии не было никаких Мизийцев, в таком случае он противоречит истине, потому что еще в наше время Элий Кат переселил из частей, расположенных за Истром, 50,000 Гетов во Ѳракию (племя Гетов говорит тем же языком, что и Ѳракийцы); эти переселенные Геты и теперь живут здесь, называясь Мёзийцами (Μοισοί); так ли они назывались и в древности, и только в и Азии переименованы были в Мизийцев, или же, что вероятнее как по свидетельствам истории, так и из слов поэта, что и жители Ѳракии в древности назывались Мизийцами? - Но довольно об этом, возвратимся к дальнейшему описанию.
11) Древнюю историю Гетов мы опустим, а займемся современным нам. Гет Бёребиста, положивши верховную власть над народом, поправил состояние последнего, много потерпевшего от частых войн; упражнением, воздержанием от пьянства и повиновением законам страна настолько возвысилась, что в продолжение нескольких лет здесь образовалось сильное царство: большая часть соседей подчинялись Гетам. Даже для Римлян он делался страшным, когда смело перешел Истр, опустошая Ѳракию до самой Македонии и Иллирии; Кельтов, соединившихся с Ѳракийцами и Иллирийцами, он разбил; Боев, находившихся под предводительством Критасира, а также Таврисков уничтожил в конец. Чтобы заставить народ повиноваться, Беребиста прибегнул к помощи Декенея, волшебника, который, во время путешествия по Египту, научился давать некоторые предзнаменования, выдаваемые им за ответы богов; за что вскоре он стал считаться богом, подобно Замолксию, о котором мы говорили. Доказательством повиновения Гетов своему царю может служить следующее обстоятельство: он заставил их вырубить виноград и жить без вина. Однако Беребиста лишен был власти некоторыми бунтовщиками прежде, чем Римляне послали против пего войско. Преемники его разделили между собою владычество, и, когда Август Кесарь послал против них войско, Геты делились на пять частей, между тем как до смерти Бёребисты делились они только на 4. Впрочем деления Гетов в разные времена были новые и определялись обстоятельствами.
12) Есть еще другое деление гетской земли, идущее с древних времен: в одной части по этому делению обитают так называемые Дави, в другой Геты. Гетами собственно называют тех, поселения которых простираются к Понту и к востоку; а Даками тех, которые селятся в противоположном направлении к Германии и к источникам Истра. Эти Даки в древности, я полагаю, назывались Давами, полагаю это на том основании, что в Аттике существовали названия рабов: Геты, Давы. Кажется, это вероятнее, чем то мнение, будто это название рабов происходит от Скиѳов, известных под именем Даев, которые обитают далее, подле Гиркании, и, как кажется, действительно отправляют невольников в Аттику. Вообще невольники, находившиеся в Аѳинах в качестве слуг, назывались или по именам племен, к которым принадлежали, как например, Лид (Лидянин), Сир (Сириец), или по именам, у тех племен общеупотребительным, так напр., Нанес или Мида, из Фригии, Тибий, из Пафлагонии. Племя Гетов, сделавшееся при Бёребисте очень могущественным, было впоследствии в конец ослаблено восстаниями и Римлянами; впрочем еще и теперь они в состоянии высылать 40,000 человек.
13) Через область Гетов протекает река Марис и впадает в Данубий (Дунай), по которому Римляне отправляли необходимые для войны предметы. Верхние части реки Истра и те, что у источников, до порогов, назывались Данубием; в этой части река течет преимущественно через область Даков; нижние части реки до Понта, возле которых обитают Геты, называются Истром. Даки и Геты говорят одним и тем же языком. Эллинам Геты более известны, так как они совершали частые переселения по обе стороны Истра, при чем смешались с Ѳракийцами и Мизийцами. Подобному смешению подверглось и Ѳракийское племя Трибаллов, которые также вынуждены были совершить переселения, будучи вытесняемы из своих мест жительства более сильными соседями, именно Скиѳами, Бастарнами и Савроматами из-за Истра, которые не только прогнали их за Истр, но во время преследования утвердились на островах реки и во Ѳракии, где они были осилены особенно Иллирийцами, самыми грозными неприятелями, каких только они имели по сю сторону реки. Усилившись тогда до такой степени, что могли высылать войско в 200 тысяч человек, Геты и Даки в настоящее время могут выставить только 40,000 и не далеки от совершенного покорения Римлянами; однако пока не совсем подчинились, благодаря надеждам на Германцев, жестоких врагов Римлян.
14) Между Понтийским морем и Гетами, от Истра до Тиры, лежит пустынная часть земли Гетов, представляющая огромную безводную равнину, на которой Дарий, сын Гистаспа, принужден был терпеть голод во время перехода через Истр в область Скиѳов, когда он рисковал погибнуть от голода со всем войском; понявши хоть и поздно всю затруднительность своего положения, он поворотил назад. Впоследствии Лизимах, отправившись в поход против Гетов и царя их Дромихеты, не только подвергся той же опасности, но даже взят был живым в плен; однако и он было спасся, нашедши в Дромихете добродушного варвара, как выше мною рассказано.
15) При устьях Истра находится огромный остров Певке, владетели которого, Бастарны, носят название Певкинских. Есть кроме того другие острова, гораздо меньшие, из которых одни выше Певке, другие при море. Истр - река с семью устьями, из которых самое большее называется Священным, и через которое вверх к Певке нужно проплыть 120 стадий. К нижней части этого острова Дарий построил мост, хотя мог бы провести его и к верхней. Если плыть по направлению к Понту, то это устье будет первым с левой стороны; остальные представятся одно за другим, если плыть мимо того берега, который тянется на восток к Тире; седьмое устье отстоит от первого почти на триста стадий. Между этими семью устьями лежат островки. Те три устья, которые тотчас следуют за Священным устьем, не велики; остальные больше этих, но все-таки гораздо меньше Священного. Ефор между прочим сказал, что Истр имеет пять устьев. От Истра до судоходной реки Тиры считают 90 стадий. В промежутке этих двух рек находятся два огромных озера, из которых одно соединяется с морем, так что образует собою гавань, а другое не имеет входа.
16) В устье Тиры находится башня, называемая башней Неоптолема, и деревня, которая называется деревней Гермонакта. Если отсюда проплыть вверх 140 стадий, то находим по обеим сторонам два города - один Никония, другой, на левой стороне, Офиуса. Прибрежные жители говорят о существовании еще одного города, отстоящего отсюда на 120 стадий вверх. От устья Тиры отстоит остров Левке на 500 стадий; этот остров расположен на открытом море и посвящен Ахиллу.
17) Затем следует река Борисѳен, судоходная на протяжении 600 стадий; неподалеку от Борисѳена протекает другая река, Гипаний, лежит остров перед устьем Борисѳена, имеющий гавань. Если проплыть по Борисѳену расстояние в 200 стадий, то встретится город одного имени с рекою, который впрочем называется также и Ольбией; он основан Милетийцами и представляет огромный торговый рынок. Вся страна, лежащая над упомянутым промежутком между Борисѳеном и Истром, во первых, составляет пустыню Гетов, потом область Тюригетов, за которыми следуют Язиги-Сарматы, так называемые Василии и Урги; все они по большей части номады, и только немногие занимаются земледелием. Говорят, что эти народы обитали иногда и при Истре, по обоим берегам его. Живущие внутри материка Бастарны граничат с Тюригетами и Германцами, сами будучи вероятно племени германского и разделяясь на множество частей: некоторые называются Бастарнами Атменскими и Сидонскими, другие же, которые владеют на реке Истре островом Певке, носят название Певкинских; Бастарны-Роксоланы самые северные и населяют равнины между Танаидой и Борисѳеном. Мы знаем, что вообще вся страна от Германии до Каспия представляет равнину; но обитает ли кто за Роксоланами, этого мы не знаем. Роксоланы под предводительством Тасия воевали против полководцев Миѳридата Евпатора, и, несмотря на то, что вступили в союз с Палаком, сыном Скилура, и выказали себя народом воинственным, но против стройной и хорошо вооруженной фаланги всякое варварское войско оказывалось слабым, слишком легковооруженным, и Роксоланы, которых было около 50 тысяч, не могли устоять против 6-ти тысячам, выстроенных под предводительством Диофанта, полководца Миѳридатова, и большая часть войска их погибла. Легкая пехота у Роксолан облекается в шлемы из сырой бычачей кожи и в панцири; для наступления они пользуются копьем, мечом и луком. На Роксолан похожа в этом отношении и большая часть прочих народов. - Кибитки номадов, деланные из войлока. прикрепляются к повозкам, на которых кочевники и проводят свою жизнь; кругом кибиток ходит скот, молоком, сыром и мясом которого кочевники и питаются. Живут номады на различных местах, смотря по тому, какое из них в данное время обладает хорошими пастбищами, - зимою на болотах около Мэотиды, летом и на равнинах.
18) Вся страна до морского побережья между Борисѳеном и устьем Мэотиды отличается климатом очень холодным, а в особенности те из приморских областей, которые лежат севернее прочих, именно: устье Мэотиды и еще более устье Борисѳена, а также углубления залива Тамиракского или Каркинитского, где находится перешеек большего Херсонеса. Хотя на здешних равнинах и обитают люди, но климат здесь очень холодный, почему здесь и не держат ослов, животное, которое не сносит холода; потом, телята рождаются без рогов, а, если и с рогами, то сами жители отпиливают их, потому что эта часть у животного легко повреждается от холода. Лошади малы, а овцы велики; трескаются даже медные ведра, а содержимое замерзает в них. Силу замерзания однако лучше всего можно понять из того, что бывает около устья Мэотиды: из Пантикапеи в Фанагорию, напр., легко переезжают по льду повозки, и канал превращается таким образом в сухой путь; кроме того в этом месте из под льда ловят рыбу так называемой гангамой (неводом), преимущественно осетров, по величине не уступающих дельфинам. На этом же месте, говорят, Неоптолем, предводитель Миѳридата, летом разбил варваров в морском сражении, а зимою в конном. Рассказывают впрочем, что на Боспоре зимою зарывают виноград, прикрывая растения толстым слоем земли. Однако говорят, что здесь бывают и большие жары, быть может, потому, что тело здешних обитателей слишком чувствительно к жаре, а быть может потому, что поля свободны от ветров, или потому, что густой воздух нагревается более, что в облаках производит второстепенные солнца. Кажется впрочем, что Атеа, который воевал с Филиппом, сыном Аминты, управлял бо́льшею частью тамошних варваров.
19) За островом, лежащим пред Борисѳеном, начинается водный путь на восток к мысу, который составляет оконечность Ахиллесова пути: местность обнаженная, но называется рощею и посвящена Ахиллу; затем Ахиллесов путь, полуостров, углубляющийся в море: он образует косу, которая простирается в длину на восток почти на тысячу стадий; наибольшая её ширина в две стадии, а наименьшая в четыре плеѳра; отстоит от континента по обеим сторонам на 60 стадий; почва на нем песчана, имеет только колодезную воду. Посередине шея перешейка имеет около 40 стадий. Заканчивается полуостров мысом, который называется Тамиракским, и который снабжен пристанью, обращенною к материку. За этим мысом следует залив Каркинитский, очень значительный, простирающийся к северу почти на тысячу стадий; здешние жители однако говорят, что до углубления залива расстояние втрое большее; жители эти называются Тафриями. Залив называют Тамиракским, но имени мыса.

Глава четвертая

Озеро Сапра. Калос-Лимен, гавань Херсонесцев. Херсонес большой и малый. Город Херсонес. Храм Парѳены и мыс Парѳений. Бухта Сюмбалов и бухта Ктенунт. О Боспоре Киммерийском. Мысы: Криу-метопон и Карамбий. Царство Боспора и краткая его история. Города: Ѳеодосия, Пантикапей, Нимфей. Устье Меотиды, Река и город Танаис. Городок Мирмекий. Залив Каркинитский. Малая Скиѳия. Почва её. Описание Херсонеса (полуострова) и несколько слов о его жителях. Обычай у Скиѳов и Сарматов выхолащивать лошадей. Упоминание о некоторых особенных животных.
1) Здесь находится перешеек, который отделяет так называемое озеро Сапру от моря, шириною в 40 стадий; он образует Таврический и Скиѳский полуострова. Некоторые впрочем говорят, что ширина перешейка равняется 360 стадиям. Озеро Сапра имеет, говорят, 4,000 стадий; с ним соединяется широким устьем часть Мэотицы. Озеро это очень болотисто и едва судоходно для сшитых лодок: ибо ветры легко раскрывают грязные броды и, хотя снова наполняют их водою, но все-таки эти болота непереходимы для больших судов. Залив имеет три островка, вдоль берега мели и подводные камни.
2) Если выплыть из Тамиракского залива, то на левой стороне представится город и Калос-Лимет, гавань Херсонесцев (полуостровитян). На том же берегу вдается в море по направлению к югу большой мыс, составляющий часть целого Херсонеса; на этом мысе расположен город Гераклеотян, колония живущих на Понте; называется он также Херсонесом и отстоит от устья Тиры на 4,400 стадий. В этом городе находится храм какой-то богини Парѳены (девственницы), по имена которой называется и мыс, лежащий пред городом на сто стадий от него, носящий имя Парѳений; на нем находится храм и статуя богини. Между городом и мысом находится три порта; затем следует древний Херсонес, уже разрушенный, еще далее бухта с узким проходом, вдоль берега которой совершают разбои Тавры, скиѳское племя, постоянно нападающее на плывших к этой бухте; последняя носит название бухты Символов. Эта бухта вместе с другой образует перешеек в 40 стадий; эта другая бухта называется Ктенунтом. Этот перешеек замыкает малый Херсонес, составляющий, как мы сказали, часть большего Херсонеса, и имеющий на себе город называемый Херсонесом (что значит полуостров).
3) Прежде город этот пользовался автономией; но впоследствии, опустошенный варварами, он принужден был искать себе покровителя в Миѳридате Евпаторе в то время, когда этот последний шел войною на варваров, обитающих над перешейком до Борисовна и Адрии; тогда он готовился идти на Римлян. Миѳридат, исполненный надежд, охотно послал войско в Херсонес, и в тоже время начал войну с Скиѳами, состоявшими под предводительством Скилура, сына его Палака и братьев, которых Посейдоний насчитывает 50, а Аполлонид 80. Всех их он подчинил своей власти и сделался властителем Боспора, который добровольно уступил ему Парисад, владевший им в то время; с тех пор до настоящего времени город Херсонес подчинен правителям Боспора. Ктенунт отстоит от города Херсонеса и порта Символов на одинаковом расстоянии. За этим портом Символов до города Ѳеодосии тянется морской Таврический берег, имеющий в длину около тысячи стадий, неровный, гористый и подверженный действию северных ветров. Перед ним лежит мыс, который далеко вдается в море, на юг, по направлению к Пафлагонии и к городу Амастрии; он называется Криу-метопон (лоб барана). Насупротив его лежит мыс Пафлагонцев, Карамбий, который вместе с мысом Криу-метопоном разделяет Понт Евксинский на два моря. Отстоит Карамбий от города Херсонеса на 2,500 стадий, а расстояние от Криу-метопона гораздо меньшее; поэтому те, которые часто переплывали пролив, все в один голос говорят, что они видели оба мыса по обеим сторонам моря. В горной стране Тавров находится гора Трапезунт (Τραπεζοῦς) одного имени с городом, который лежит на границе Тибарании и Колхиды. В той же самой горной стране находится еще другая гора, по имени Киммерий, названная так по имени Киммерийцев, некогда владевших Боспором. От имени горы часть пролива, обнимающая устье Мэотиды, называется Киммерийским Боспором.
4) За выше упомянутыми горами лежит город Ѳеодосия, замечательный плодоносным полем и гаванью, которая настолько велика, что может вместить сто кораблей. Этот город прежде был границею областей Боспорцев и Таврийцев. Затем по порядку следует плодоносная страна до Пантикапеи, столицы Боспорцев, построенной при устье озера Мэотиды. Промежуток между Ѳеодосией и Пантикапеей равняется почти 530 стадий. Вся страна богата хлебом, имеет деревни и город с хорошею гаванью, называемый Нимфеем. Пантикапея не что иное, как холм, со всех сторон заселенный; он имеет в окружности 20 стадий. На восточной стороне его лежит гавань и пристань почти для 30-ти кораблей; он имеет акрополь; основан Милетийцами. Этот город, равно как и все прочие около устья Мэотиды, с обеих сторон его, находились долгое время под управлением династий Левкона, (Сатира) и Перисады, который добровольно передал власть Миѳридату. Все эти правители назывались тираннами, хотя большая часть их, начиная от Перисады и Левкона, были достойные личности Первый признан даже богом. Последний тиран, который носил тоже имя Перисады, будучи не в состоянии бороться с врагами, требовавшими большей, чем прежде, дани, уступил власть Миѳридату Евпатору, от которого царство перешло к Римлянам. Большая часть этого царства находится в Европе, а другая, меньшая, в Азии.
5) Вход в Мэотиду называется Киммерийским Боспором; начало его довольно широко, именно 70 стадий. По этому устью переправляются обыкновенно из окрестностей Пзнтикапеи в ближайший город Азии, Фанагорию. Заканчивается устье гораздо более узким проливом. Этот узкий пролив отделяет Европу от Азии, и вместе с ним река Танаис, которая, протекая с противоположной ему стороны, с севера, впадает в озеро и его устье. Река Танаис впадает в озеро двумя устьями, отстоящими друг от друга на расстоянии почти 60 стадий. При реке находится город одного имени с ней, после Пантикапеи самый больший торговый рынок варваров. Если вплывать в Киммерийский Боспор, то на левой стороне лежит городок Мирмекий в 20 стадиях от Пантикапеи. Вдвое дальше отстоит от Мирмекие деревня Парѳений, к которой приходится плыть по самой узкой части пролива на пространстве около 20 стадий; против этой части пролива лежит в Азии деревня, называемая Ахиллеем. Отсюда прямым путем к Танаису и к острову, лежащему при устьях его, считают 2,200 стадий; но если плыть к Азии, то число стадий будет немного больше; втрое же больше, если плыть по левой стороне мимо берега; на пути этого прибрежного плавания находится перешеек. Весь этот берег со стороны Европы пустынен, но на правой стороне не безлюден. Вся окружность озера, как показывают исследования, равняется 9,000 стадий. Большой Херсонес и по форме, и по величине похож на Пелопоннес. Этим Херсонесом, много потерпевшим на всем своем пространстве от беспрерывных войн, владеют теперь цари Боспора. Прежде тираны боспорские владели небольшою частью страны, лежащею у входа в Мэотиду и при Пантикапее до Ѳеодосии; большую же часть до перешейка и залива Каркинитского занимало скиѳское племя Тавров. Поэтому вся эта страна, а также почти все пространство по ту сторону перешейка до Борисѳена называлось малой Скиѳией. Потом, так как отсюда многие переселяются за Тиру и Истр и заселяют эту землю, то значительная часть и её была названа также малою Скиѳией, тем более что Ѳракийцы ее покинули, отчасти потому, что были не в силах сопротивляться соседям, а отчасти вследствие плохого свойства почвы: большая часть страны болотиста.
6) За исключением гор, которые тянутся вдоль моря до Ѳеодосии, весь полуостров представляет плодоносную равнину, почва которой особенно хороша для произрастания хлеба: поле здесь, вспаханное любым землекопом, дает сам-тридцать. Что касается до размеров дани, то жители платили Миѳридату 180 тысяч медимнов; а вместе с азиатскими частями, что около Синдики, они платили 200 талантов серебра. В прежние времена отсюда доставляли в Элладу хлеб подобно тому, как соления доставлялись из Мэотиды. Рассказывают, что Левкон из Ѳеодосии послал Аѳинянам 210,000 медимнов. Эти жители полуострова носили особенное имя Георгов (земледельцев) в отличие от обитавших над ними Номадов, которые питались мясом разных животных, и между прочим, кониной; употребляли в пищу не только мясо лошадиное, но также сыр, молоко и сыворотку, которая, будучи известным образом приготовлена, составляла для них лакомство; поэтому-то поэт и назвал всех здешних жителей Галактофагами (поедателями молочного), Номады занимаются больше войною, чем разбоями; но ведут войны только из-за податей. Ибо, передавши во владение землю тем, которые желают ее обрабатывать, они предпочитают получать за нее известную умеренную условную плату, и то не для обогащения, но чтобы удовлетворить только необходимые ежедневные потребности; если же арендаторы не выдают им этой платы, они начинают с ними войну. Поэтому поэт назвал этих людей также справедливыми и лишенными средств (Абиями). И действительно, если бы подати уплачивались правильно, они никогда не возбуждали бы войны. Сами они не платят дани тогда, когда уверены в своих силах, в том, что могут легко отогнать нападающих, или помешать вторжению, как поступил Асандр, который, по словам Гипсикрата, укрепил стеною перешеек полуострова при Мэотиде, имеющий в длину 360 стадий, и поставил башни по одной на каждую стадию. Что касается Георгов, то, хотя они и считаются более номадов вышедшими из дикого состояния и более их цивилизованными, однако будучи корыстолюбивы и живя вблизи моря, они не воздерживаются от разбоев и других подобных преступлений, и несправедливых попыток к обогащению.
7) Кроме исчисленных пунктов, на полуострове существовали еще крепости, которые построили Скилур и его сыновья, и которыми они пользовались, как точками опоры в военных действиях против полководцев Миѳридата. Таковы крепости: Палакий, Хаб и Неаполь. Был еще Евпаторий, основанный Диофантом, одним из полководцев Миѳридата. Около 15 стадий от стены Херсонесцев лежит мыс, образующий большой залив, по направлению к городу. Над ним лежит морское озеро, при котором находится соловарня; здесь был порт Ктенунт. Чтобы овладеть этими пунктами, полководцы Миѳридата, осаждаемые Скиѳами, поставили на выше указанном мысе гарнизон, укрепивши наперед место стенами и запрудивши вход в залив до самого города так, чтобы по устью можно было пройти сухим путем, и чтобы получился из двух городов один; с этих пор они легче отбивали Скиѳов. Потом, когда Скиѳы осадили стену перешейка, при Ктенунте, и ров заваливали тростником, царские солдаты каждую часть плотины, которую Скиѳы выстраивали в продолжение дня, сожигали ночью, сопротивляясь таким образом до тех пор, пока не одержали победы. Теперь вся эта страна состоит под властью боспорских царей, которых по своему усмотрению назначают сюда Римляне.
8) У всех племен скиѳских и сарматских есть общий обычай - выхолащивать лошадей, чтобы делать их ручнее, потому что лошади их хотя и малы, но очень горячи и трудно укротимы. Здесь на болотах устраивается охота на оленей и диких кабанов; на равнинах же на диких ослов и серн. Особенность этой страны состоит между прочим в том, что в ней не водятся орлы. Из четвероногих есть здесь животное, называемое "колос" (ϰόλος), по величине своей нечто среднее между оленем и бараном, по цвету шерсти белое, а в бегу быстрее оленя и барана; воду пьет оно ноздрями, втягивает ее в голову где сберегает на несколько дней, а потому легко может жить в безводном месте. - Такова вся та страна, которая лежит по ту сторону Истра, между Рейном и рекою Танаидом, до Понтийского коря и Мэотиды.

Глава пятая

Физическое обозрение той части Европы, которая лежит по сю сторону Истра, и затем описание племен иллирийских; краткая их история. Несколько слов о Даках и Паннонцах. Сегестика, город Паннонцев. Навпорт, город Таврисков. Гора Окра. Альбии, как часть Альп. Реки: Коркора, Сав, Драв, Ноар, Колопия. Крепости Сиския и Сирмий. Племена Паннонцев: Бревки, Андизетии, Дитионы, Пирусты, Мазэи, Деситиаты и др. Истрия и город её Пола. Яподы. Города их: Метул, Арупин, Монетий и Вендон. За Яподами берег Либурнийский, на котором стоит город Скардон. Прибрежные острова: Апсюртиды, Кюриктика, Либурниды. Исса, Трагурии, Фар. Далматийский морской берег. О Далматах. Их города: Салон, Приамон, Ниния. Синотий, Андетрий. Столица Далмий. Гора Адрий. Река Нарон. Народы: Даорицы, Ардиэи, Плереи. Остров Корцира. Залив Ризеев. Город Ризон; река Дрилон. О Дарданийцах. Города: Лисс, Акролис, Епидамн. Реки Апс и Аой. Город Аполлония. Реки: Инах и Эант. Скала Нимфей. О заливах Ионическом и Адриатическом. Обилие гаваней на иллирийском берегу и отсутствие их на берегу италийском. Страна, простирающаяся над иллирийским берегом. Авториаты. Скордиски; их города: Георта и Коцедун. Народы: Кораллы, Бессы, Меды, Данѳелеты.
1) Остается обозреть теперь ту часть Европы, которая расположена по сю сторону Истра и огибающего ее моря, и начинаясь от угла Адриатического залива, простирается до священного устья реки Истра. В этой части Европы расположены: Эллада, племена Македонян и Епиротов, а также племена, жившие далее до Истра и до морей простирающихся по обеим сторонам, - Адриатического и Понтийского; к Адриатическому примыкают племена иллирийские; к другому, до Пропонтиды и Геллеспонта, - племена ѳракийские, и быть может смешавшиеся с последними племена скиѳские или кельтские. Надо начать от Истра, от народов, которые следуют за только что пройденными рассмотренными нами местами; следовательно о тех, которые граничат с Италией, Альпами, Германцами, Даками и Гетами.
Все это пространство можно разделить на две части, потому что горы Иллирийские, Пеонские и Ѳракийские идут почти параллельно Истру, образуя одну линию от Адрии до Понта; части, расположенные к северу от этой линии, заключены между Петром и горами; к югу же простирается Эллада и пограничная с нею страна варваров до той цепи гор. При Понте возвышается гора Гемон, самая большая и самая высокая из всех здешних гор; она как бы делит Ѳракию на две половины. Полибий говорит, что с неё можно обозревать оба моря; но он ошибается, потому, во-первых, что расстояние к Адрии велико, а во-вторых, есть много предметов, затемняющих вид на море. Далее Адрии, лежит почти вся Ардия, а также середина Пеонии, такой же высоты на всем протяжении, как и Ардия; на одной стороне её, во Ѳракии, находится на самой границе гора Родопе, самая высокая после Гемона, а на другой, к северу, Иллирия, страна Авториатов и Дардания.
Я прежде всего буду говорить о племенах иллирийских, которые, гранича Истром и Альпами, обитают между Италией и Германией, начинаясь от озера, что в области Винделиков, Ретийцев и Гельветов.
2) Часть этой страны опустошена Даками, после того, как они разбили в войне Боев и Таврисков, Кельтские племена, которые состояли тогда под управлением Критасира. Даки утверждали, что страна эта принадлежит им, не смотря на то, что от них страну эту отделяла река Парис, которая берет свое начало в горах и впадает в Истр, протекая по области Скордисков, называемых Галатами, потому что и эти последние жили вместе с иллирийскими и ѳракийскими племенами. Первых Даки уничтожили, со вторыми же часто вступали в союз. Паннонцы владеют остальною частью до Сегестики и Истра, к северу и востоку; к югу же и западу они простираются далее. Город Сегестика принадлежит Паннонцам и лежит при совпадении очень многих рек, которые все судоходны; город этот служил удобным укрепленным пунктом в войне с Даками, ибо он расположен у подошвы тех Альп, которые тянутся до Яподов, племени кельтского и иллирийского вместе. Отсюда ниспадают многие реки, по которым свозится в самый город множество различных товаров, между прочим из Италии. От Акилеи за Окру, до Навпорта, города Таврисков, куда привозят товары на колесах, считается 350 стадий; некоторые впрочем считают 500. Что касается Окры, то это самая низкая часть Альп, простирающихся от Ретики до Яподов; отсюда, горы снова начинают подыматься в области Яподов и называться Альбиями. Таким же образом из Тергесты, деревни карнской, существует горный переход через Окру к озеру, называемому Лугеем. Вблизи Навпорта протекает река Каркора, по которой переправляют товары; она впадает в Сав (Σάος - Сава), а эта последняя в Драв (Δράβος - Драва); Драв же впадает в Ноар при Сегестике. Отсюда Ноар увеличивается, соединившись с рекою Колапием, которая получает начало в горе Альбии и течет через область Яподов, совпадая с Данубием в области Скордисков. Плавают по рекам преимущественно по направлению к северу; путь от Тергесты к Данубию равняется почти 1.200 стадиям. Недалеко от Сегестики находятся крепости Сиския и Сирмий, лежащие на пути в Италию.
3) Племена Паннонцев суть: Бревки, Андизетии, Дитионы, Пирусты, Мазаи (Μαζαῖοι), Деситиаты (Батон - их предводитель) и другие незначительные и мало известные народцы, которые к югу тянутся до Далмации, и почти до Ардиэев. Вся страна, которая простирается от наиболее углубленного пункта Адриатического залива до залива Ризонского и земли Ардиэев, представляет горную местность, расположенную между морем и племенами паннонскими. Почти отсюда следует начать нам непрерывное описание, упоминая немногое из прежде сказанного. Мы говорили при описании Италии, что на иллирийском морском берегу первые живут на границе с Италией и Карнами Истры, и что нынешние правители распространили границы Италии до Полы, города Истрии. Эти границы отстоят от залива почти на 800 стадий; столько же стадий считают от мыса, который простирается пред Полой, если идти к Анконе, причем Генетика останется вправо. Весь морской берег Истрии равняется 1,300 стадиям.
4) Затем непосредственно следует морской берег Яподов в 1,000 стадий длиною. Яподы имеют свое место жительства при горе Альбии, составляющей конец Альп и очень высокой. Этот народ простирается с одной стороны до Паннонцев и Истра, с другой до Адрии. Не смотря на свою воинственность, они в конец теперь ослаблены Августом. Их города: Метул, Арупины, Монетий и Вендон. Самая страна вообще бедна; жители её питаются большею частью полбою и пшеном. Вооружение у них кельтское; тело испещряют они точками и черточками подобно Иллирийцам и Ѳракийцам. За берегом Яподов следует берег либурнский, длиннее первого на 500 стадий... На этом берегу протекает река, по которой отправляются товары вверх, до Даллматов; тут же находится и город либурнов Скардон.
5) Вдоль всего морского берега, о котором я говорил, тянутся острова Апсюртиды, около которых, говорят, Медея умертвила своего брата Апсюрта, когда он преследовал ее. Потом следует Кириктика близ области Яподов; затем Либурниды числом около 40; наконец другие острова, из которых наиболее замечательные Исса, Трагурий, колонизованный Иссеями. Фар же, прежний Пар, отечество Деметрия Фароского, был колонизован Паросцами (Παρίων).
6) Далее следует морской берег Далматов (Δαλματιών) и их пристань Салон. Это одно из тех племен, которые боролись с Римлянами очень долгое время; оно имело около 50 достопримечательных поселений, из которых некоторые были городами, как то: Салон, Примон, Ниния и Синотий, новый и древний; все поселения сожжены Августом. Кроме этих - Андетрий, также укрепленное место. Но очень большой город, по имени которого и племя называется Далматами - Делмий; впрочем за хищничество жителей Назика сделал город малым, превратив большую часть его в пастбище. Особенность Далматов состоит в том, что они через каждые восемь лет наново разделяют поля; а отсутствие монет у них обще им со многими другими варварами и составляет их особенность только по отношению к обитателям берега. Далее следует гора Адрий, которая разрезывает Далматию пополам, - одна часть её обращена к морю, другая в противоположную сторону. Затем река Нарон и народы при ней Даоризы (Δαόριζοι), Ардиаи (Ἀρδιαῖοι) и Плераи (Πληραῖοι); вблизи этих последних находится остров Коркира, называемый Мелайном (черным), и город, основанный Книдиями; вблизи же Ардиэев находится остров Фар, называвшийся прежде Паром, потому что первыми поселенцами имел Паросцев.
7) Ардиэев в позднейшее время стали называть Вардеями. Надо заметить, что Римляне переселили их от берегов моря внутрь материка и заставили заниматься земледелием, так как до того они постоянно тревожили разбоями мореплавателей. Страна Ардиэев не ровна и бесплодна; а потому здесь нет земледельческого населения, так что это племя может погибнуть совершенно. Это случается и с прочими здешними племенами: некогда очень могущественные, теперь или сильно ослаблены или окончательно исчезли, как напр., из Галатов Бои и Скордиски, из Иллирийцев Автариаты, Ардиэи и Дарданцы, из Ѳракийцев Трибаллы: вначале ослабляя сами себя в междоусобицах, они впоследствии уничтожены были Македонянами и Римлянами.
8) За берегом Ардиэев и Плераев следует залив Ризаев (Ῥιζαίιων), город Ризон и другие городки, потом река Дрилон, по которой плавают суда вверх на восток до Дарданики, которая на юге соприкасается с племенами македонскими и пеонскими подобно тому, как Автариаты и Дасаретии имеют между собою много точек соприкосновения. В числе Дарданцев находятся и Галабрии, у которых есть древний город, а также Ѳунаты, соприкасающиеся на востоке с ѳракийским племенем Медами (Μαιδοῖς). Хотя Дарданцы были совершенно дики, до такой даже степени, что устраивали себе жилища в пещерах, вырытых под навозными кучами, однако они были очень расположены к изучению музыки, постоянно играли на музыкальных инструментах, и струнных, и духовых. Они обитают внутри материка; но об них мы упомянем еще впоследствии.
9) За заливом Ризонским находятся города: Лисс, Акролисс, Епидамн, основанный коркирцами, теперешний Дюррахий, носящий общее название с полуостровом, на котором построен. Затем реки Апс и Аой (Ἄωος), при которой построен город Аполлония, замечательный прекрасными законами, основанный коринѳянами и коркирцами и отстоящий от реки на десять стадий, а от моря на шестьдесят. Гекатей называет Аой Эантом и говорит, что река эта получает своё начало из того самого места, около Лакма, или скорее из того самого угла, откуда течет и Инах по направлению к югу в Аргос, а Эант к западу в Адрию. В области Аполлониатов есть скала, называемая Нимфеем, которая извергает огонь и по которой текут источники с тепловатою смолистою водою, - потому, что здесь, как кажется, горит смолистая почва. Неподалеку от этой скалы, на холме, есть рудник; извлекаемый оттуда металл через несколько времени снова пополняется, после того как земля, ссыпанная во рвы, превращается в смолу, как повествует Посейдоний. Он говорит, что "смолистою землею, вырываемой в Селевкии Пиерийской, укрывают виноградные лозы и тем сберегают виноград от порчи, причем обмазывают его смесью из земли и масла: этого достаточно, чтобы убить портящее виноград насекомое, прежде, чем оно поднимется от корня до стебля". Посейдоний продолжает, что, "когда он был в Родосе в качестве притана, там он нашел такого же свойства землю; она впрочем нуждалась в гораздо большем количестве масла". - За Аполлонией находится Бюллиака, Орик с пристанью Панормом и Керавнские горы, где начинается устье Ионического и Адриатического заливов.
10) Эти оба залива имеют общий вход; отличается же Ионический залив тем, что имя его служит названием первой части этого моря, Адриатикою же называется другая часть моря, верхняя, до самого углубления; впрочем теперь море на всем своем протяжении носит это имя. Ѳеопомп относительно происхождения этих названий говорит, что Ионический получил свое имя от мужа, родом из Иссы, который управлял этими местами; а Адрия названа так по имени реки. - От Либурнов до Керавнских гор считается немного больше двух тысяч стадий. Ѳеопомп же утверждает, что весь водный путь от самой внутренней части залива можно проплыть в шесть дней, а чтобы пройти сухим путем через всю Иллириду, нужно употребить 30 дней. Мне кажется, что он преувеличивает, и в других случаях делая неверные заключения; так, во-первых, по его мнению, оба моря должны соединяться под землею, потому де, что Ѳазоский и Хиоский кирпич находят в Нароне; во-вторых, он полагает, что оба моря можно видеть с какой-то горы, что острова Либурниды имеют в окружности 500 стадий; в третьих, Астр по его словам, одним из устьев впадает в Адриатический залив. Подобные ошибки делает и Эратосѳен, ошибки, происходящие от доверия ходячим слухам, как говорит Полибий, рассуждая об нем и о других писателях.
11) На долю всего морского иллирийского берега и соседних островов пришлось много удобных гаваней, между тем как противолежащий италийский берег лишен их. Эти берега похожи между собою в том отношении, что оба имеют жаркий климат, богаты прекрасными плодами, из которых особенно хороша здесь маслина и виноград; таким плодородием не отличаются здесь только немногие места слишком суровые по климату. Не смотря на такие благотворные свойства иллирийского берега, он однако находился прежде в пренебрежении, быть может, потому что не знали его достоинств, а еще более потому, что племена, здесь обитавшие, отличались дикостью и наклонностью к разбоям. Вся страна, простирающаяся над иллирийским берегом, гориста, холодна и покрыта снегом, что замечается особенно к северу, так что там очень редок и виноград как на горах, так и в долинах. Этою горною страною владеют Паннонцы; к югу она простирается до Далматов и Ардиэев, на севере кончается при Истре, на востоке граничит с Скордисками и отчасти с горами Македонскими и Ѳракийскими.
12) Самым большим и лучшим иллирийским племенем, были Автариаты; некогда они вели беспрестанные войны с Ардиэями за соль, добываемую в весеннее время на границах из воды, которая течет в одной долине. Соль добывалась обыкновенно через каждые пять дней. Между этими двумя народами входило в условие добывать ее по-очереди; но чуть-только они нарушали условия, как между ними начиналась война. Автариаты покорили некогда Трибаллов, простирающихся на 15 дней пути от Агрианов до Истра, и сделались повелителями прочих Ѳракийцев и Иллирийцев. Их остановили на пути завоеваний сначала Скордиски, а потом Римляне, которые покорили и самих Скордисков, обладавших долгое время также большою силою.
13) Скордиски обитали при Истре и делились на две части - на так называемых Великих Скордисков и Малых. Первые обитали между двумя реками, впадающими в Истр: Ноаром, протекающим мимо Сегестики, и Мартом, или Баргом, как некоторые ее называют; другие, т. е. Малые, обитали за этой последней рекой, соприкасаясь с Трибалдами и Мизийцаии. Скордиски кроме того владели некоторыми из островов, и распространили свое владычество до самых границ иллирийских, пеонских и ѳракийских; овладели также большим количеством лежащих на Истре островов. Георта (Ἑόρτα) и Капедун были их городами. За страною Скордисков при Истре следует страна Трибаллов и Мизийцев, о которых мы выше упоминали, и болота по ту сторону Истра, которые относятся собственно к области так называемой Малой Скиѳии; и о них мы упоминали. Над Каллатией, Томеем и Истром обитают Скиѳы, потом Кробизы (Κρόβυζοι) и так называемые Троглодиты. Затем следуют народы, которые обитают около Гема, а другие ниже этих последних до Понта - это: Кораллы, Бессы, некоторые из Медов (Μαιδῶν) и Данѳелетов. Все эти племена - чрезвычайные разбойники. Бессы занимают большую часть горы Гема и за разбойнический образ жизни называются Лестами (Λησταί - разбойники); некоторые из них живут в хижинах и ведут очень грубый образ жизни. Бессы соприкасайся с Родопами и Паннонцами, а из Иллиридов - с Альтами и Дарданцами. Между ними и Ардиэями обитают Дасаретии, Гибрианы (Ὑβριᾶνες) и другие незначительные и мало известные племена, которых разорили Скордиски, доведшие страну до состояния совершенной пустыни покрывшейся непроходимыми лесами на большом пространстве, в несколько дней пути.

Глава шестая

Понтийский берег; описание его и городов, расположенных на нем. Бухта под смоковницей. Залив Керас. О рыбах пеламюдах. Рассказ об основании Византии. О племени Астах.
1) Остальную часть того пространства, которое тянется между Истром и горами, находящимися по обеим сторонам Паннонии, составляет берег Понтийский, от Священного устья реки Истра до горы Гема и до пролива, что около Византии. Подобно тому как при описании Иллирийского берега мы дошли до Керавнских гор, которые хотя расположены по ту сторону гор Иллирийских, однако составляют удобную границу, и мы ограничили ими племена, лежащие внутри материка, полагая, что подобного рода очертания будут действительнее в настоящей и в последующей части нашего труда: так и в этом случае - морской берег, хотя падает за линию, проведенную через горы, однако заканчивается удобным для целей нашего трактата пределом, именно входом в Понт. И так, от Священного устья почти в 500 стадиях, если идти направо, находится город Истр, основанный Милезийцами; потом в 250 стадиях от города Истра находится другой город - Томи (Τόμις); затем, пройдя 280 стадий, мы имеем город Каллати (Κάλλατις), колонию Гераклеотов; далее в 1,300 стадиях, стоит Аполлония, колония Милезийцев, большая часть которой расположена на одном островке, где стоит храм Аполлона, из которого Марк Лукулл взял (Λεύϰολλος) огромную статую Аполлона, сделанную Каламидом, и поставил ее в Капитолии. В промежуточном расстояний между Каллати и Аполлонией лежат: Бизона (Βιζώνη), большая часть которой повреждена землетрясением, Круны, Одесс (Ὀδησσός), колония Милезийцев, и Навлох, городок Месембрианов. Потом следует гора Гем, которая тянется до того же моря; затем Месембрия, колония Мегарян, а выше Менебрия, т. е. Менаполь: основатель этого города назывался Мена, а слово брия на ѳракийском языке означает город; таким же самым образом город Селюя называется Селюбрией, а Эн (Αἶνος) назывался некогда Полтюобрией. Далее следует Анхиале, городок Аполлониотян, и потом город Аполлония. На этом берегу находится еще и укрепленный мыс Тиризь (ἡ Τίριζις), на котором некогда Лизимах хранил свои сокровища. Назад от Аполлонии до Кианеев считается около 1,500 стадий. В этом промежутке находится Ѳюниа, область Аполлониатян; потом Финополь и Ардриака, соприкасающиеся с Салмидессом. Берег Понтийский пустынен, каменист, лишен гаваней и весь подвержен действию северного ветра; он тянется до тех же Кианей на пространстве нотчи 700 стадий. Попадающих на этот берег обыкновенно грабят Асты, ѳракийское племя, здесь обитающее. Кианей - это два островка при вход в Понт, из которых один лежит ближе к Европе, а другой к Азии; они разделяются проливом и отстоят друг от друга на расстояние около двадцати стадий. Таков же промежуток между храмом Византийцев и храмом Халкидонцев; такое же количество стадий имеет и самая узкая часть выхода Евксинского Понта: стоит проплыть отсюда десять стадий, как мы встречаем мыс, который суживает пролив до пяти стадий, но далее пролив расширяется все больше и больше и начинает образовать Пропонтиду.
2) От мыса, который образует пятистадевый пролив, до бухты, называемой "Бухтой под смоковницей" считают 35 стадий; отсюда же до Керата (Κέρας - рог) византийского пять стадий. Керат - это залив, соединяющийся с византийскою стеною и подымающийся к западу почти на 60 стадий, похожий на рог оленя, потому что он разбивается на множество побочных заливов, похожих на ветки. Сюда заходит много пеламюд (род тунцов), которых очень легко ловят благодаря их изобилию, ловля облегчается силою течения, пригоняющего их, и узкостью заливов, которая дает возможность ловить их даже руками. Животное это плодится также в болотах Мэотиды: приобревши некоторую силу, животное целыми стадами вваливается через вход и несется к азиатскому берегу до и Трапезунта и Фарнакии; здесь находится первый пункт его ловли, которая впрочем на этом месте неособенно обильна, и рыба эта не имеет тогда еще надлежащей величины; но в Синопе она делается особенно удобною для ловления и годною для соления. Как-скоро пеламюд подходит к Кианеям и потом обходит их, то известная белая скала со стороны халкедонского берега, так пугает это животное, что оно тотчас же поворачивает отсюда в противоположную сторону; здесь-то течение и захватывает его; а так как местность расположена здесь самою природою так, что течению приходится из этого пункта непременно поворотить к Византии и соединенному с нею Керату, то, само собою разумеется, животное это направляется сюда, доставляя Византийцам и римскому народу порядочный доход. Халкедонцы, обитая неподалеку на другой стороне залива, не принимают участия в этой богатой добыче, так как пеламюды к их гаваням не приплывают. - Рассказывают, что Аполлон, приказал тем, которые спрашивали оракула, и которым после основания Мегарянами Халкедона предстояло основать Византию, занять место напротив города слепцов, разумея под слепцами Халкедонян, потому что хотя они и прежде приплывали к этим местам, однако не сообразили, что им выгоднее занять место на противоположном берегу, отличающемся таким богатством, и избрали себе напротив страну бедную. - Так мы дошли до Византии. Этот знаменитый город, лежащий очень близко от входа в Понт, заканчивает берег идущий от устья Истра, достаточно заметным пределом. Над Византией обитает племя Астов, в области которых находится город Калюбе (хижина, шатер), названный так потому, что Филипп, сын Аминты, поселил здесь преступников.

Глава седьмая

О племенах, обитающих между Истром и горами Иллирийскими и Ѳракийскими. Об Элладе и её первобытных жителях. О Лелегах, Епиротах и др. Егватиева дорога. Эгейское море. Миртово море. Ѳеспроты. Гавани: Панорм, Онхесм, Кассиопа. Мыс Фалакр. Посидий и Буѳрот - города. Островки Сюботы. Мыс Хеймерий и гавань Глюкис. Озеро Ахерусия. Река Ѳюамей. Залив Вуѳротский. Город Кихюр (Эфюра). Город Кассопэев Букетий. Города внутри страны: Елатрия, Пандосия и Батиэ. Залив Глюкис (сладкий). Две гавани, из которых одна Ко́мор. Залив Амбракийский; описание его берегов. Об Амфилоховом Аргосе. Амфилохи, Молотты, Хаоны, Аѳаманы, Эѳиви, Тюмереи, Оресты, Парореи, Атинтаны - все племена спиростические. Племена Иллирийские: Буллионы, Тавлантии, Пареины, Бриги, Дюэсты, Енхелеи-Сесареѳии. Люнкесты и другие. О реках, здесь протекающих и городах. Об оракуле в Додоне.
1) Племена, ограничиваемые Истром и горами Иллирийскими и Ѳракийскими, племена достойные упоминания, занимают весь Адриатический берег, начиная от самой углубленной части Адриатического залива, а также тот берег, который называется берегом Понта Евксинского и который идет по левой стороне моря от реки Истра до Византии. Остаются еще те части Европы, которые направляются от упомянутых гор к югу, и затем местности, которые лежат южнее и на которых находятся Эллада и смежная с нею варварская страна до названных выше гор. Гекатей Милетский говорит о Пелопоннесе, что до времен Эллинов его населяли варвары. Впрочем вся Эллада в древности была местожительством варваров, что можно заключить из самых воспоминаний, по которым Пелоп привел свой народ из Фригии в местность, названную но имени его Пелопоннесом; Данай пришел из Египта; страны по сю и по ту сторону перешейка заняли Дриопы, Кавконы, Пеласги, Лелеги и другие, им родственные; Аттикой же овладели Ѳракияне, которые пришли сюда вместе с Эвмолпом; Давлидою фокидскою завладел Терей; Кадмеей - Финикияне с Кадмом; самой Беотией - Аоны, Теммики и Гианты (Ὕαντες). Пиндар говорит вот как:
"Некогда беотийский народ называли свиньями".
Далее, самые имена указывают на варварское происхождение, как Кекроп, Кодр, Аикл (Αἶϰλος), Коѳ, Дрю́ма, Кринак. Ѳракияне же, Иллирийцы и Епироты еще и теперь живут на краях Эллады. Конечно прежде можно было встретить варваров здесь больше, чем теперь, хотя и в настоящее время варвары в иных местах собственной Эллады занимают немало земли: Македонией и некоторыми частями Ѳессалии владеют Ѳракийцы; вверх от Акарнании и Этолии обитают Ѳеспроты, Кассопеи, Амфилохи, Молотты я Аѳаманы, - все племена Епиротские.
2) О Пеласгах уже сказано. Что касается Лелегов, то некоторые утверждают, что они никто иной, как Карийцы; но другие считают их только союзниками и сожителями этих последних. Так, говорят, в Милесии некоторые поселения считаются поселениями Лелегов, во многих местах Карий встречаются гробницы Лелегов и запустевшие крепости, называемые крепостями Лелегскиии. Нынешняя Иония населена была вся Карийцами и Лелегами, которых Ионяне выгнали, занявши сами их страну; еще прежде покорители Трои выгнали Лелегов из окрестностей Иды, по которым протекают реки Педас и Сатниоент. Что Лелеги были варварами, доказательством этого может служить то, что они были союзниками Карийцев; а что они бродили и одни, и с Карийцами, это можно видеть и из древних указаний, и из "Государств" Аристотеля. Ибо в "государстве Акарнян" он говорит, что частью этого государства владели Куреты, западною Лелеги, а позже Телебои; в "государстве Этолян" он называет теперешних Локров Лелегами, которые, говорит он, владели также и Беотией; тоже самое он говорит и в "государстве Опунтиев и Мегарян"; в "государстве же Левкадян" он считает какого-то Лелега жителем Левкадии, а Телебоя внуком его по дочери, у которого было 22 сына, Телебои, из которых несколько занимали Левкадию. Но более всего можно поверить Гезиоду (fr. 25), который говорит о Лелегах так:
"Народами Лелегов предводительстовал Локр, их Зевс Кронид, ведая все непреложное, отдал Девкалиону, создавши их из земли и собравши в толпы".
Мне кажется по самому смыслу слова (άλία), что под термином толпа скрыта та мысль, что народы эти еще издревле были соединены вместе в смеси с различными народами, почему племя Лелегов и выродилось. Тоже самое можно сказать и о Кавконах, теперь уже нигде не существующих, прежде живших во многих местностях.
3) Прежде, хотя племен Эллады было много, и они были незначительны и мало известны, однако, благодаря тому обстоятельству, что каждое племя было довольно многочисленно, имело своего особенного царя, не трудно было определить их взаимные границы. Но теперь когда большая часть страны обратилась в пустыню, когда поселения и в особенности города совершенно исчезли, то даже и в том случае, если бы кто строго определил их границы, он ничего полезного не сделает, так как племена эти или сделались совершенно неизвестными, или же окончательно погибли. Уничтожение племен началось в глубокой древности, и теперь никак не может прекратиться вследствие междоусобий, а Римляне, приглашаемые самыми жителями в качестве правителей, располагаются лагерем в их странах. Полибий говорит, что Павел Эмилий разрушил до основания 70 городов Епиротов, победивши Македонян и Персея (большинство городов принадлежало однако Молоттам), и взял в плен 150,000 человек. Однако мы постараемся проследить все в отдельности, насколько это входит в наш трактат и насколько это возможно будет, начиная с берега по ионическому заливу; это тот самый берег, у которого заканчивается плавание из Адриатического залива.
4) Части около Епидамна и Аполлонии составляют первые части берегов Ионического залива. Из Аполлонии к востоку в Македонию идет Егнатиева дорога, разделенная по милям, в конце которых поставлены столбы, и тянется она до Кипсел и реки Гебра (Ἕβρον); всех миль 553; и если милю считать в 8 стадий, как большинство и делает, то получится 4,280 стадий; если же следовать Полибию, который прибавляет к 8 стадиям два плеѳра, составляющих треть стадии, то придется прибавить еще новых стадий 177, т. е. третью часть того числа миль. Находятся в одинаковом расстоянии от этой дороги пути, идущие из Аполлонии и из Диррахия. Вся эта дорога называется Егнатиевой; первая её часть, говорят, находится при Кандавии, горе Иллирии, и идет через города Люхнид и Пилон, место, которое, находясь на этой дороге, отделяет Иллирию от Македонии; оттуда она направляется мимо Барнунта через Гераклею и область Люнкестов и Эордов, в Едессу и Пеллу до Ѳессалоники. Как говорит Полибий, здесь насчитывают 267 миль. Если идти по этой дороге из окрестностей Епидамна и Аполлонии, то нам на правой стороне встретятся Епиротские племена, ограничиваемые Сицилийским морем, до Амбракийского залива; а на левой - горы Иллирийские, о которых мы уже выше говорили, и племена, обитающие до Македонии и Пеонов. Потом идут те части Эллады, которые от Амбракийского залива постепенно склоняются к востоку и простираются вдоль Пелопоннеса, а затем врезываются в Эгейское море, оставивши весь Пелопоннес на правой стороне. От границ племен Македонских и Пеонских до реки Стримона обитают Македоняне и Пеоны, а также некоторые части горных Ѳракийцев. Все же пространство за рекою Стримоном до входа в Понт и горы Гема заселено Ѳракийцами, которые не живут на самом берегу потому только, что он занят Эллинами, из которых одни утвердились при Пропонтиде, другие при Геллеспонте и Меданском заливе, а третьи при Эгейском море. Эгейское море омывает две стороны Эллады - одну, обращенную на восток и простирающуюся от Суния к северу до залива Ѳермейского и Ѳессалоники, Македонского города, который теперь по густоте населения стоит далеко выше прочих, - другую, обращенную к югу, Македонскую, от Ѳессалоники до Стримона; некоторые же полосу от Стримона до Неста относят к Македонии на том основании, что Филипп очень ревностно хлопотал о приобретении этих местностей в свою собственность, чего и достиг; потом он стал получать очень большие доходы из рудников и из других выгодных статей, представляемых этими прекрасными местностями. В промежутке между Сунием и Пелопоннесом находятся моря Миртово и Критское и за тем Либийское вместе с заливами, до моря Сицилийского, которое наполняет водою заливы: Амбракийский, Коринѳский и Криссайский.
5) Ѳеопомп насчитывает племен Епиротских 14; наиболее известные из них Хаоны и Молотты, которые приобрели славную известность тем, что некогда правили всею Епиротидой: сначала Хаоны, а потом Молотты, которые, благодаря родственной связи царей, (ибо цари их были из рода Эакидов), а также обладанию оракулом в Додоне, древним и знаменитым, распространили свое владычество на довольно большое пространство. Хаоны и Ѳеспроты, а за ними Кассопеи, тоже из племен Ѳеспротов, занимают морской берег от Керавнских гор до Амбракийского залива, владеют богатою страною. Морской путь, начиная от Хаонов по направлению к востоку и до Амбракийского и Коринѳского заливов, причем Авзонское море остается на правой стороне, а Епир на левой, равняется 1,300 стадий, именно от Керавнских гор до входа в Амбракийский залив. По средине в этом промежутке лежит перед Керавнскими горами огромная гавань Панорм; а тотчас за нею другая гавань - Онхесм, против которой лежат западные края Коркиры; далее еще одна гавань Кассиопа, от которой до Брентесия считают 700 стадий; столько же стадий от другого мыса более южного, чем Кассопа, который называется Фалакром, до Таранта (Тарента). За Онхесмом следует Посидий и Буѳрот при входе в гавань, называемую Пелодом; Буѳрот расположен на месте, имеющем форму полуострова; в нем находится римская колония. Затем следуют Сюботы. Это не что иное, как небольшие островки недалеко отстоящие от Епира и лежащие насупротив Левкиммы, восточного мыса Коркиры. Подле этого берега лежат и другие островки, которых впрочем не стоит называть. Потом мыс Хеймерий (зимний) и гавань Глюкис (сладкий), в которую впадает река Ахерон, вытекающая из озера Ахерусии и принимающая очень много притоков, от чего залив имеет сладковатую воду. Неподалеку протекает и Ѳиамий. Повыше этого залива лежит Кихир, прежний Ефира, город Ѳеспротов; повыше залива Буѳротского лежит Фойнике. Недалеко от Кихира немного над морем находится город Кассопеев Бухетон (Βουχαίτων); а потом, внутри материка: Елатрия, Пандосия и Батии (Βατίαι); территория Кассопеев простирается до залива Глюкис. За этим заливом следуют тотчас два других порта или гавани, из которых одна меньше и расположена поближе к Глюкису и называется Комар; вместе с Амбракийским заливом и с Никополем, основанным Кесарем Августом, она образует перешеек в 60 стадий, - другая повыше - большая и лучшая, неподалеку от входа в залив, отстоит от Никополя почти на 12 стадий.
6) Затем по порядку следует вход в Амбракийский залив; он имеет немного больше четырех стадий, между тем как окружность самого залива, снабженного на всем протяжении берегов прекрасными гаванями, равняется 300 стадий. Если плыть в залив, то по правой стороне будет лежать область Акарнян, одного из Эллинских племен; здесь находится и храм Аполлона Актия (прибрежного), расположенный на холме, неподалеку от входа в залив; а под ним - долина с рощей и морскими арсеналами, в которые Кесарь положил лучшую часть своей добычи: десять кораблей, начиная от корабля в один ряд весел и кончая кораблем в 10 рядов весел; впрочем, как говорят, и морские арсеналы, и суда погибли от пожара. На левой стороне расположены Никополь и Кассопеи Епиротские, область которых тянется до самой внутренней части Амбракийского залива. Самый город Амбракия лежит немного выше; он основан Торгом, сыном Кипсела. Мимо Амбракии протекает река Аратѳ, по которой обыкновенно плавают вверх до самой Амбракии на протяжении нескольких стадий; река эта получаеть свое начало с гор Стимфы и Гиарораи (Παρωραία). Прежде город Амбракия отличался большим благосостоянием; от него получал имя и залив. Больше всех украсил его Пирр, потому что он имел здесь свою резиденцию. Впоследствии Македоняне и Римляне ослабили как этот город, так и прочие, в беспрерывных войнах, которые велись против непокорных жителей; наконец Кесарь Август, видя, что эти города совершенно покинуты, выселил и оставшихся жителей в город, названный им Никополем и находящийся при этом же заливе. Название городу дано от "победы" (νίϰη), которую Кесарь одержал в морском сражении против Антония пред входом в этот залив и против Египетской царицы Клеопатры, присутствовавшей самолично в этом сражении. Никополь отличается густотою населения, которое увеличивается со дня на день. Самый город занимает огромное пространство и богат украшениями, сделанными на счет добычи; в предместье находится участок, предназначенный для игр, которые совершаются в роще через каждые 5 лет; в этой роще отделено место для гимнастических упражнений и конных ристалищ. Часть этого самого участка состоит из холма, посвященного Аполлону и лежащего как-раз над рощей. Самые игры были организованы по образцу Олимпийских, но названы Актиевыми в честь Актия Аполлона; попечение о них возложена на Лакедемонян. - Прочие городки составляют пригороды Никополя. Еще в древности у туземных жителей существовало состязание, на котором победитель получал венок, и которое в честь бога называлось Актиевыми играми; но Кесарь сделал эти игры более торжественными.
7) За Амбракией следует Аргос Амфилохов (τὸ Ἀμφιλοχιϰόν), город, основанный Алкмеоном и его детьми. Ефор говорит, что после похода Епигонов на Ѳивы Алкмеон был призван Диомедом, отправился вместе с ним в Этолию и вместе же с ним завладел этою областью и Акарнанией, и что в то время, когда Агамемнон призывал их в Троянский поход, Диомед отправился на зов, а Алкмеон, остававшись в Акарнании, основал Аргос, и по имени своего брата назвал его Аргосом Амфилоховыи. Реку, протекающую через эту область и впадающую в залив, он назвал Ияахом, по имени той реки, которая в Арголиде (Ἀργεία). Ѳукидид же пишет, что будто сам Амфилох, после возвращения из Трои, будучи не доволен положеньем дел, найденным в Аргосе, выселился в Акарнанию и унаследовав власть от брата, основал город и там назвал его своим именем.
8) Впрочем и Амфилохи входят в число Епиротов, равно и как те народы, которые живут выше Иллирийских гор, а также те, которые касаются их, наконец Молотты, Аѳаманы, Эѳики (Αἴϑιϰες), Тюмфеи, Оресты, Парореи и Атинтаны, из которых одни приближаются более к Македонии, другие к Ионическому заливу. Все эти народы занимают страну каменистую. Говорят, что Орест, желая избежать смерти, которою угрожала ему мать, завладел этого страною, назвал по своему имени Орестиадой; тут он основал и город, называемый Орестовым Аргосом. С этими Епиротами смешались племена Иллирийские, которые обитают на южном склоне гор и над Ионическим заливом; именно: выше Епидамна и Аполлонии до Керавнских гор живут Буллионы, Тавлантии, Парѳины и Бриги. Неподалеку отсюда, находятся рудники Дамастийского серебра, около которых утвердили свое господство Гиэсты, а также Энхелеи, называемые еще Сесараѳиями; затем Люнкесты, жители Девриопской области, трехградной Пелагонии, Еорды, жители Елимийской области и Ератирской. Каждый из этих народов составлял в древности особое государство; под управлением своих династий: в области, напр., Енхелеев и правили потомки Кадма и Гармонии, и здесь показывают следы того, что повествуется о них в миѳах. Люнкесты находились под властью Аррабея, который вел свой род от Бакхиадов; его внучка по дочери, которая называлась Евридикой, была матерью Филиппа, сына Аминты, дочь же называлась Саррой. Из Епиротов Молотты управлялись Пирром Неоптолемом, сыном Ахилла и его потомками, Ѳессалийцами по происхождению; остальные управлялись туземными царями. Когда некоторые племена получили перевес, над прочими, то скоро все они подпали под власть Македонян, за исключением немногих, обитавших над Ионическим заливом; после все пространство, занятое Люнкестою, Пелагониею, Орестиадою и Елимиею, начали называть верхней Македонией и еще называли ее "свободною"; иные всю страну до Коркиры называют Македонией, оправдывая наименование тем, что жители на всем этом пространстве одинаково стригутся, одинаково говорят, одинаково носят хламиды и т. п., хотя некоторые из них говорят на двух языках. Все Македоняне с потерею господства подчинились Римлянам. Из Епидамна и Аполлонии через области всех этих племен проходит Егнатиева дорога; вблизи дороги, у Кандавии, находятся Люхнидские озера, при которых солят значительное количество рыбы; тут же текут реки, из которых одни впадают в Ионический залив, а другие направляются к югу, как Инах, Араѳ, Ахелой, Евен, называвшийся прежде Люкормой. Из этих последних Араѳ впадает в Амбракийский залив, а Инах в Ахелой, самые же Ахелой и Евен в море, первый протекая по Акарнании, второй - по Этолии; Еригон, получивши много притоков из Иллирийских гор и из областей Люнкестов, Бригов, Девриопов и многих других мест, ниспадает в Аксий.
9) Прежде у этих племен были города. Отсюда название трехградная Пелагония, т. е. Пелагония, состоящая из трех городов, из которых один был Азор. При реке Еригоне находились все густо населенные города Девриопов, из которых более замечательны: Брюаний, Алалкомены и Стюмбара. Между городами Бригов был замечателен Кидрии; у Тимфаев Эгиний (Αιγίνιον), лежащий по соседству с Эѳикией (Αἰϑιϰίᾳ) и Триккой. Эѳики и истоки Пенея находятся ближе к Македонии и Ѳессалии около гор Пёя и Пинда. За истоки Пенея спорят между собою Тимфеи и Ѳессалийцы, живущие под горою Пиндом. Далее следует город Оксюния (Ὀξύνεια) при реке Ионе, отстоящий от Азора, который входит в состав трехградной Пелагонии, на 120 стадий; вблизи лежат Алалкомены, Егиний, Европ и совпадения Иона с Пенеем. В прежние времена, как я сказал, хотя местность была не ровна и перерезана такими горами, как напр., Тамар (кодд. Томар), Полюан и многие другие, однако весь Епир и Иллирия были замечательны густотою населения; но теперь эти области пустынны: жители селятся по деревням, живут в развалинах; не существует более оракула в Додоне, как и многого другого.
10) Оракул был, как говорит Ефор, основан Пеласгами, которые, по преданию, были древнейшими обладателями в Элладе. Приведем слова Гомера:
"Владыка Зевс Додонский, Пеласгический"
-
Гезиод же так говорит (fr. 134):
"К Додоне, к священным дубам, месту жительства Пеласгов, он шел".
Мы уже сказали о Пеласгах, когда вели речь о Тирренах. Что же касается Додоны, то жившие около здешнего храма были варвары, что ясно из Гомеровского описания их образа жизни, гласящего, что они спят на голой земле и не моют ног. Кого именно следует называть Геллами (Ἐλλούς), как выражается Пиндар, или Селлами (Σελλούς), как, стоит у Гомера, сказать нам наверное не позволяет различный способ письма. Филохор впрочем говорит, что место около Додоны, как и Евбея, называлось Геллопией (Ἐλλοπία); потом он прибавляет, что и Гезиод так выражается (fr. 54):
"Есть некая Геллопия, богатая полами и лугами, на краю которой построена Додона".
Думают, говорит Аполлодор, что такое название происходит от болот (ἕλος), которые находятся около храма; сам же он полагает, что поэт живших около храма называет не Геллами, но Селлами; и потом прибавляет, что поэт и реку какую-то называет Селлеэнтом в следующем месте:
"Далеко из Ефиры от реки Селлеэнта."[1]
Но Деметрий из Скепсиса с этим не соглашается и говорит, что здесь разумеется Ефира не ѳеспротская, но елейская (что в области Елеев); ибо здесь, по его мнению, находится Селлеэнт, а в стране Ѳеспротов и Молоттов такой реки нет. Басни о дубе и диких голубях и о многом другом как напр. о Дельфах, относятся скорее к поэтическим сочинениям, и только небольшая часть этого имеет место в пашем трактате.
11) Додона в древности принадлежала Ѳеспротам, также как гора Томар или Тмар у подошвы которой и построен самый храм; и трагики, и Пиндар называют Додону Ѳеспротидой; впоследствии однако начала она считаться собственностью Молоттов. Упоминаемые поэтом истолкователи воли Зевса, которых он называет "аниптоподами" (с немытыми ногами) и "хомайэвнами" (спящими на голой земле), названы, говорят, Томурами именно от горы Томара; равным образом и в Одиссее некоторые пишут так те стихи, которые будто говорит Амфином, советуя женихам, не налагать рук на Телемаха прежде, чем спросить волю Зевса:
"Если томуры одобрят это волею Зевеса великого, то я сам убью его и буду подстрекать всех прочих; если же бог отвратит это намерение, то я приказываю оставить."[2]
Лучше писать τομούρους, чем ϑέμιστας: нигде у Гомера не говорится об изречениях оракулов ϑέμιστες, но обыкновенно βουλαί (советы) πολιτεύματα (распоряжения) и νομοϑετήματα (законоположения); словом же Томуры, сокращено он из Томаруры, он хотел назвать стражей Томара (τομαροφύλαϰες); позже начали говорить: томуры. У Гомера следует принимать ϑέμιατες в значении βούλαι, что через катахрез значит: советы, предписания и поручения оракульские, равно, как законы; таково, напр., следующее выражение:
"Из дуба высоколиственного выслушали совет (βοιλη) Зевса."[3]
12) Из всего выше-сказанного можно заключить, что вначале предсказывали будущее мужчины; это, быть может, и поэт желает сказать, когда упоминает о гюпофетах (ὑποφῆται прорицатели), под именем которых можно разуметь и профетов (προφῆται предсказатели будущего). Впоследствии здесь были три старухи; это случилось после того как в одном храме с Зевсом стала почитаться и Диона. Но Свида, желая польстить миѳическими рассказами Ѳессалийцам, говорит, что из Скотусской Пеласгии храм был перенесен в Епир (Скотусса принадлежит к области Ѳессалии, Пеласгиотиде), в сопровождении очень многих женщин, и что теперешние пророчицы происходят от тех женщин, что отсюда и Зевс назван Пеласгиком (пеласгическим). Кинея (Κινέας) рассказывает еще более басен...

К книге седьмой

Конца VII книги до нас. не дошло; известны только Палатиноватиканские фрагменты её, заключающие в себе сведения об означенных странах. Новооткрытый текст Географии даст может быть возможность пополнить пробелы VII и VIII книг. См. Универс. Извест. Июль. 1875. Киев.

Македония, Ѳракия и Геллеспонт.
1) Первоначально оракул был в Скотуссе, городе Пеласгиотиды, по приказанию Аполлона он был перенесен в Додону, после того как священное дерево в Скотуссе было кем-то сожжено. Давал он прорицания не в словах, но посредством знаков подобно тому, как оракул Аммона в Либии; это был быть может, какой-нибудь особенный полет трех голубей, за которым жрецы наблюдали, и по которому делали свои предсказания. Но говорят, что на языке Молоссов и Ѳеспротов старухи называются голубками, а старики голубями, и посему, быть может, те пелейады, о которых рассказывают как о голубках, были не птицы, а три старые женщины, жившие подле храма. (Exc. Vat).
2) Далее говорят, что у Ѳеспротов и Молоссов старухи называются "πέλιαι", а старики "πέλιοι", подобно тому, как у Македонян. Покрайней мере первые называют пелигонами тех, которые исполняют какую-нибудь должность, подобно тому-как у Лаконцев и Массалиотян такие лица называются геронтами. Отсюда, как заключают, по всей вероятности, вышел рассказ о голубках (πελείαι) в додонском дубе. (Exc. Vat.)
3) Пословица: "додонская медь" ведет свое начало отсюда: в храме находилась медная ваза, подаренная Коркирянами, на которой стояла изваянная статуя, державшая медный бич. Бич этот был тройной, состоял из цепей, к которым были прикреплены косточки (αστράγαλοι); эти последние, ударяясь о медный сосуд всякий раз, когда приводились в движение ветром, производили продолжительные звуки, настолько продолжительные, что измеряющий время от начала звука до конца мог бы при исчислении дойти до 400. Отсюда-то и вышла поговорка: "Коркирский бич" (Exc. Pal.)
4) Пеония по отношению к этим племенам лежит к востоку, от Ѳракийских гор к западу, а по отношению к Македонянам к северу, имея доступ через города Гортиний и Стобы к местностям... где протекает Аксий затрудняющий проход из Пеонии в Македонию, подобно тому-как Пеней, протекая через Темпейскую равнину, защищает Македонию со стороны Эллады. Далее с южной стороны Пеония граничит с Авториатами, Дарданцами и Ардиэями. Тянется же Пеония до Стримона. (Exc. Vat.)
5) Галиакмон впадает в залив Ѳермейский. (Exc. Vat.)
6) Орестида отличается обширностью и имеет длинный горный хребет, который простирается до Корака в Этолии и до Парнасса. Около горного хребта обитают сами Оресты, Тимфеи и затем вне исѳма Эллины, которые живут при Парнассе, Ойте (Эте) и Пинде. Что касается горы Боия, то это её общее название, части же её носят различные имена. Уверяют, что с самых высоких мест Боия можно обозревать Эгейское море, Амбракийский и Ионийский заливы; но, как мне кажется, это преувеличение. - Горный хребет Птелей, который лежит около Амбракийского залива, тоже достаточно высок и простирается с одной стороны до Коркиры, а с другой - до моря Левкадского. (Exc. Vat.)
7) Коркира в древние времена находилась в цветущем состоянии и обладала огромным количеством кораблей, но впоследствии была ослаблена войнами и некоторыми тиранами и, хотя Римляне дали ей свободу, но она никогда не пользовалась доброю славою и в насмешку над нею сочинена была даже бранная поговорка:
"Коркира свободна - испражняйся, где хочешь". (Exc. Pal.)
8) Коркира, ослабленная многими войнами, подвергалась насмешкам что доказывается существованием обидных поговорок (Exc. Vat.),
9) Теперь из стран Европы остается описать Македонию, прилегающую к ней часть Ѳракии до Византии, Элладу и близлежащие острова. Македония, разумеется, входит в состав Эллады; однако, приняв во внимание природу местности и фигуру, мы решили поставить ее отдельно от прочей Эллады и присоединить к пограничной с нею Ѳракии, которую мы проследим до входа Евксина и Пропонтиды. - Немного спустя (Страбон) упоминает о Кипселах и реке Гебре (Ἓβρος). Далее он очерчивает фигуру параллелограмма, в котором заключается вся Македония. (Exc. Vat.)
10) Македония с запада граничит берегом Адриатического моря, с востока параллельной этому берегу меридиональной линией, которая проходит через устья реки Гебра и через город Кипселы, с севера - воображаемой прямой линией, которая тянется через горы: Бертиск Скард, Орбел, Родопу и Гем (Αἵμος). Горы эти, начинаясь от Адриатического моря, простираются по прямой линии до Евкинского Понта, образуя к югу большой полуостров, содержащий в себе Ѳракию, Македонию, Епир и Ахаю. С юга Македония граничит Егнатиевой дорогой, идущей к востоку от города Дюррахия до Ѳессалоники. Итак фигура Македонии очень близко подходит к форме параллелограмма. (Exc. Pal.)
11) Нынешняя Македония называлась в прежние времена Емаѳией. Название Македонии она получила от одного из древних предводителей, Македона. Емаѳия был город при море. Македонией владели Епироты и Иллирийцы, но большую часть её занимали Боттиэи и Ѳракийцы. Боттиэи, как говорят, родом происходили из Крита и пришли сюда под предводительством Боттона; что же касается Ѳракийцев, то одни из них, Пиеры, заселяли Пиерию и местности около Олимпа, а другие, Пеоны, жили близ реки Аксия, вследствие чего страна их стала называться Амфакситидой; Эдоны же и Бисалты населяли прочую часть Македонии до Стримона. Из них Бисалты все носили одно это имя; что же касается Едонцев, то одни из них назывались Мигдонами, другие - Одонами, третьи - Сиѳонами. Во главе всех их стали так называемые Аргеады и Халкидяне евбейские, из которых последние пришли из Евбеи в страну Сиѳонов и основали здесь около 30 городов, бо́льшая часть жителей которых была впоследствии изгнана и переселилась в один Олинѳ. Здесь Халкидяне стали называться "Халкидянами Ѳракии". (Ecc. Vat.).
12) Пеней ограничивает нижнюю и приморскую Македонию, начиная от Ѳессалии и Магнесии; Галиакмон - верхнюю, от которой Еригон, Аксий и другие реки отделяют Епиротов и Пеонов. (Exc. Vat.).
13) Одна линия Македонского берега тянется к югу от углубления Ѳермейского залива и Ѳессалоники до Суния, а другая - к востоку до полуострова Ѳракийского, вследствие чего образуется из Ѳермейского залива угол. Итак берег Македонии также простирается в две противоположные стороны; мы должны начать с первой обозначенной нами линии. Первые части около Суния имеют над собой Аттику с Мегаридой до Ериссейского залива. Затем следует тянущийся против Евбеи беотийский морской берег. Выше его, параллельно с Аттикой, тянется к западу остальная часть Беотии. - Далее (Страбон) говорит, что Егнатиева дорога, начинаясь от Ионийского залива, заканчивается у Ѳессалоники. (Exc. Vat.).
14) Из параллельных полос, говорит Страбон, мы прежде всего опишем ту, которая обнимает нижнюю часть Пенея и Галиакмона. Пеней берет начало на горе Пинде, протекая через середину Ѳессалии по направлению к востоку. Перешедши через некоторые города Лапиѳов и Перребов, Пеней вступает в Темпейскую равнину с множеством притоков, из которых Европ называется у поэта (Пл. II 751) Титаресием и берет начало на горе Татарии, примыкающей к Олимпу, который отсюда начинает отделять Македонию от Ѳессалии. Темпейская равнина представляет узкую долину между Олимпом и Оссою. Начиная от узкой части Темпейской равнины, Пеней течет на протяжении почти 400 стадий, имея на левой стороне Олимп, высочайшую гору Македонии, а на правом Оссу тянущуюся до устьев. Близ устьев Пенея на правой стороне находится Гиртон, город перребский и магнетский, в котором господствовали Пириѳои и Иксион. Стадий на сто от Гиртона отстоит город Краннон, и говорят, что в словах поэта (Ил. XIII, 301): "Эти два из Ѳракии" и в следующих за ними Ефирами называются Краннонцы, а Флегиями - Гиртонцы. - С другой стороны находится Пиерия. (Exc. Vat.)
15) Река Пеней, протекая через Темпейскую равнину и получая начало на горе Пинде, потом проходя через средину Ѳессалии, через область Лапиѳов и Перребов и принимая реку Европ, называемую у Гомера Титаресием, отделяет Македонию от Ѳессалии, первую оставляя к северу, вторую к югу. Истоки реки Европа начинаются на горе Титарии, которая соприкасается с Олимпом. Олимп входит в состав Македонии, а Осса и Пелион входят в состав Ѳессалии. (Exc. Pal.).
16) У подошвы Олимпа, при реке Пенее, расположен Гиртон, город перребский и магнетский, в котором господствовали Пириѳои и Иксион. От Гиртона отстоит город Краннон стадий на сто, и говорят, что в словах поэта: "Оба они из Ѳракии" Ефирами называются Краннонцы, а флегиями Гиртонцы. (Exc. Pal.).
17) Город Дион (Δῖον) расположен не на берегу Ѳермейского залива у подошвы Олимпа, а в стадиях семи от него. Город Дион неподалеку от себя имеет деревню Пимплею, где проживал Орфей (Exc. Pal.).
18) У подошвы Олимпа расположен город Дион, недалеко от которого находится деревня Пимплея. Здесь, говорят, проживал некогда Орфей Киконец, человек обладавший даром волшебства который занимаясь сначала музыкой, прорицанием и руководя священнодействиями, собирал себе подаяние, а потом, возвышаясь все больше и больше в мнении толпы, приобрел себе много приверженцев и большое значение. Отсюда понятно, что многие повиновались ему; но некоторые, подозревая с его стороны заговор и насилие, убили его, - Недалеко отсюда находятся также и Либеѳры. (Exc. Pal.).
19) В прежние времена прорицатели занимались и музыкой.
20) За Дионом находятся устья Галиакмона; потом следуют: Пидна, Меѳона, Алор и реки: Эригон и Лудия (Λουδίας), из которых первая, получая начало у Триклар и протекая через страну Орестов и Пеллею, оставив при этом город на левой стороне, впадает в Аксий. Лудия имеет водный путь вверх в Пеллу на протяжении 120 стадий. Меѳона, расположенная в средине, отстоит от Пидны почти на сорок стадий, а от Алора на семьдесят. Алор находится в углублении Ѳермейского залива. Что же касается до Ѳессалоники, то она носит это название от знаменитой победы над Ѳессалийцами. Алор кроме того называют Боттаиским (Βοτταιϰήν), а Пидну - Пиерийской (Πιεριϰήν). Пелла, которой владели Боттиэи, входит в состав нижней Македонии. В древности здесь хранилась казна Македонии. Воспитавшись в Пелле, Филипп сделал его из небольшого города большим и значительным. Город этот имеет крепость на озере Лудии, из которого вытекает река Лудия, и которое наполняется частью вод Аксия. Аксий изливается между Халастрою и Ѳермою. К реке этой прилегает укрепленное место, которое теперь называется Абидоном, а у Гомера Амидоном; поэт говорит, что отсюда пришли под Трою Пеоны в качестве союзников:
"Издалека, из Амидона, от Аксия широкотекущаго"
.
Место было срыто Аргеадами.
21) Аксий имеет мутную воду, а Гомер называет воду Аксия прекраснейшей; но быть может, он говорит здесь о так называемом источнике Ае (Αῖα), который несет в Аксий чистейшую воду, что устраняет неправильность нынешнего чтения у поэта. За Аксием на расстоянии 20 стадий находится Ехедор; потом, в расстоянии других 40 стадий, Ѳессалоникия, основанная Кассандром. Кассандр назвал так город этот по имени супруги своей Ѳесалоники, дочери Филиппа, сына Аминтова, после того как покорил около 26 городов в Крусиде и при Ѳермейском заливе и соединил их в один. Ѳессалоникия - столица нынешней Македонии. В числе соединенных городов были: Аполлония, Халастра, Ѳерма, Гареск, Айнея и Кисс, из которых Кисс, можно предполагать, имеет отношение к тому Кисее, о котором упоминает Гомер, говоря о Ифидаманте:
"Кисса его воспитал"[1]. (Exc. Vat.).
22) За городом Дием течет река Галиакмон, впадающая в Ѳермейский залив; часть берега залива, которая направляется к северу, до реки Аксия; называется Пиерийским берегом, на этом же берегу и город Пидна, который теперь называется Китром; далее - города Меѳона и Алор; потом реки Еригон и Лудия. Водный путь от Лудии в город Пеллу вверх имеет почти стадия. Отстоит Меѳона от Пидны стадий на 40, а от Алора на 70. Пидна пиерийский город, а Алор - Боттаический. На равнине перед Пидною Римляне разбили Персея и покорили Македонское царство, а на равнине перед Меѳоною, во время осады Филипп, сын Аминты, потерял правый глаз, выбитый у него стрелою из катапульты. (Exc. Pal.).
23) Пелла - город прежде незначительный, и распространенный Филиппом, который воспитался в нем. Пелла имеет перед собою озеро, из которого вытекает река Лудия. Озеро наполняется частью вод Аксия. Потом Аксий, разграничивая Боттиэю и Амфакситиду и приняв реку Еригон, изливается между Халастрою и Ѳермою. К реке Аксию прилегает место, которое у Гомера называется Амидоном; поэт и говорит, что Пеоны отсюда пришли под Трою в качестве союзников:
"Издалека, из Амидона от Аксия широкотекущаго".
Впрочем, так как Аксий имеет мутную воду, а какой то источник, вытекающий из Амидона и соединяющийся с ним, отличается доброкачественностью своей воды, то следующий стих:
"Аксия, которого прекраснейшая вода омывает Аю",[2]
изменяют так:
"Аксия, который омывается прекраснейшею водою на земле".
Действительно, не прекраснейшая вода Аксия изливается в источник Аю, но вода источника в Аксий (Exc. Pal.).
В словах: ἐπεϰιэδναται αἴῃ или αἶαν (потому что пишут двояко) некоторые под сл. αἶαν разумели не землю, а какой-то источник, что следует из описания географа, утверждающего, что гомеровский Амидон назывался впоследствии Абидоном, и был потом срыт. Источник, близкий к Амидону и называющийся Айя, несет чистейшую воду в Аксий, который, наполняясь из многих рек, имеет воду мутную. И так, говорит он, не верно нынешнее чтение: прекраснейшая вода Аксия омывает айю, потому что очевидно не Аксий изливает воду в источник, но наоборот. Кроме того, географ, с трудом допуская понимание αἶα в смысле земли, готов кажется совсем выпустить это место из поэмы Гомера. (Евстаѳий к Ил. II, 580).
24) За рекою Аксием находится город Ѳессалоника, который прежде назывался Ѳермою. Основан он Кассандром, который назвал город по имени своей супруги, дочери Филиппа, сына Аминтова, и переселил в нее жителей окрестных городков, как-то: Халастры, Энеи, Кисса и некоторых других. Из этого Кисса, надо полагать, происходил гомеровский Ифидамант, которого, по словам поэта, воспитал дед его Кисеей во Ѳракии, именуемой теперь Македониею. (Exc. Pal.).
25) Здесь где-то лежит и гора Бермий, которою прежде владели Бриги, ѳракийское племя. Некоторые из них, переселившись в Азию, переименовались в Фригийцев. За Ѳессалоникией находится остальная часть Ѳермейского залива до Канастрея. Это - мыс имеющий вид полуострова и противолежащий Магнетиде. Имя полуострову Паллена; он имеет пятистадевый прорытый перешеек, на котором расположен город, основанный Коринѳянами и называвшийся прежде Потидеей, а потом Кассандрией по имени того самого Кассандра, который восстановил его после разрушения. Береговая линия полуострова имеет 570 стадий. Рассказчики басен утверждают, что здесь некогда жили гиганты, и что страна называлась Флегрой, но более достоверные свидетели уверяют, что местом этим владело какое-то варварское и нечестивое племя, уничтоженное Гераклом, когда он, после взятия Трои, плыл обратно в отечество. Здесь же, говорят, троянские женщины, совершили великое преступление, сожгли корабли, чтобы не сделаться рабынями у жен победителей (Exc. Vat.).
26) Город Беройя лежит у подножия горы Бермия.
27) Полуостров Паллена, на перешейке которого лежит прежняя Потидея, нынешняя Кассандрия, назывался некогда Флегрою. Населяли его баснословные гиганты, племя нечестивое и беззаконное, которое было уничтожено Гераклом. На нем находится четыре города: Афинтий, Менда, Скиона и Сана (Epit.).
28) Олинѳ отстоит от Потидеи на 70 стадий (Exc. Vat.)
29) Корабельная пристань Олинѳа - Мекиперна в Торонейском заливе (Epit.).
30) Вблизи Олинѳа находится углубленное место, называемое по следующему обстоятельству Канѳаролеѳром: кругом этой страны водится животное канѳарб, которое умирает приблизившись к выше названному месту (Epit.).
31) За Кассандрией тотчас следует остальной берег Торонейского залива до Деррия; это мыс, поднимающийся против Канастрея и образующий залив. Напротив Деррия, к востоку, лежат мысы Аѳона, а между ними - залив Сингикский, получивший свое название от разрушенного здесь древнего города Синга. За этим городом лежит на перешейке Аѳона город Аканѳ, основанный Андрийцами, по имени которого многие называют и залив Аканѳским (E).
32) Против Канастра, мыса Паллены, находится мыс Деррий, вблизи гавани Кофа; ими (мысами) ограничивается залив Торонейский. К востоку лежит мыс Аѳона, который отделяет залив Сингикский. Таким образом к северу заливы Эгейского моря следуют в таком порядке: Малийский, Пагасейский, Ѳермейский, Торонейский, Сингикский и Стримонский. Что же касается мысов, то Посейдий лежит между Малийским и Пагасейским заливами; затем далее к северу Сепия (Σηπίας); потом Канастр на Паллене, далее Деррий; затем Нимфей на Аѳоне при заливе Сингикском, а при заливе Стримонском мыс Акраѳой; между ними мыс Аѳон, к востоку от которого лежит Лемп. К северу Стримонийский, ограничивающий залив Неаполь (Epit.).
33) Город Аканѳ приморский, находится при Сингикском заливе, вблизи канала Ксерксова. Аѳон имеет пять городов: Дий, Клеоны, Ѳисс, Олофиксий и Акроѳой; последний лежит на вершине Аѳона. Гора Аѳон имеет вид соска, очень высока и остроконечна. Жители вершины горы видят восход солнца за три часа раньше, чем он виден на морском берегу. От города Аканѳа существует кругом полуострова водный путь до Стагейра, отечества Аристотеля, на расстоянии 400 стадий; в этом городе есть гавань Капр и небольшой остров одного имени с гаванью. Затем следуют устья Стримона; потом города: Фагрес, Галепс и Аполлония. Далее следует устье реки Неста, отделяющей Македонию от Ѳракии, как раздели их в свое время Филипп и сын его Александр. Около залива Стримонского есть и другие города: Миркин, Аргил, Драбеск и Дат, который обладает прекраснейшей и плодоноснейшей местностью, корабельными верфями и золотыми рудниками. Отсюда пошла поговорка: Дат богатств, как груда богатств (Epit.).
34) Очень много золотых рудников в Кренидах, где лежит теперь город Филипы, недалеко от горы Пангея; самая гора богата серебряными и золотыми рудами как по ту, так и по сю сторону Стримона до Пэонии. Говорят, что пахари в Пэонии находят иногда целые куски золота (Epit.).
35) Гора Аѳон (Ἄϑως) имеет вид соска и так высока, что на вершинах с восходом солнца пашут до усталости, когда у прибрежных обитателей только начинают петь петухи. Да этом берегу царствовал Ѳамир ѳракиец, занимавшийся тем же, чем и Орфей. Здесь видны следы древнего канала, прорытого около Аѳона, где, говорят, Ксеркс велел прорыт Аѳон и пошел из Стримонского залива через перешеек, причем канал наполнился водою из моря. Однако Деметрий Скепсийский не думает, чтобы по этому каналу плавали когда-нибудь корабли, потому что на пространстве десяти стадий перешеек имеет сырую почву и легко может быть, что канал был проведен шириною в плеер; потом же следует высокая плоская скала, имеющая в длину почти стадию; она не могла быть прорыта до моря ни в каком случае; а если бы и можно было прорыть, то не на такую глубину, чтобы возможно было судоходство. Потом он прибавляет, что сын Антипатра, Алексарх основал здесь город Уранополь, имеющий в окружности 30 стадий. Полуостров этот населяли Пеласги из Лемна, расположившиеся в пяти городках: Клеоне, Олофиксе, Акроѳоях, Дие и Ѳиссе. За Аѳоном следует Стримонский залив до реки Неста, которая ограничивала во времена Филиппа и Александра Македонию. Для точности мы заметим, что здесь некий мыс образует вместе с Аѳоном залив и имеет город Аполлонию. Первый город в заливе за гаванью Аканѳием - Стагира, пустынный, он считается родиною, Аристотеля, состоит в числе халкидских городов, имеет гавань Капра и остров того же имени. Потом река Стримон, при которой, если (проплыть отсюда вверх 20 стадий, лежит Амфиполь, город, построенный на том самом месте, где Аѳиняне основали колонию, Девять путей. Потом следуют Галепс и Аполлония, разрушенные Филиппом. E.
36) От Пенея до Пидны Страбон считает 120 стадий. Вдоль реки Стримона и Датен лежат города: Неаполь и Дат с своими плодоносными полями, гаванью, с реками, с корабельными верфями и богатыми золотыми рудниками; отсюда и образовалась поговорка: Дат богатств, как и груды богатств. Страною, расположенною по ту сторону Стримона, морским берегом и окрестностями Дата владеют Одоманты, Едоны и Бисалты, отчасти туземцы, отчасти пришлые из Македонии с царем Резом. Бисалты живут также выше Амфиполя до Гераклеи, владея плодоносною долиною, по которой протекает Стримон, берущий свое начало в области родопских Агрианов; к ним прилегает македонская Парорбелия, во внутренности материка, имеющая в долине, начиная от Эйдомены, следующие города: Орѳополь, Филиппополь и Гареск. Кроме того в стране Бисалтов, если идти вдоль реки Стримона, находится деревня Берга, отстоящая от Амфиполя стадий на двести; если же идти к северу от Гераклеи, тоже прямо по берегу Стримона, только по правой его стороне, то налево стоит Пэония, окрестности Добера, Родона, гора Гем, а направо - окрестности Гема. По сю сторону Стримона при самой реке стоит город Скотусса, а при озере Болбе - Ареѳуса. Жители окрестностей озера Болба называются большею частью Мигдонами. Не только один Аксий берет начало в области Пеонов, но также и Стримон: начинаясь у Агриан, протекая через области Медов и Синтов, он изливается между Бисалтами и Одомантами. (Exc. Vat.)
37) Река Стримон получает начало в Родопе Агрианов. (Exc. Pal.)
38) Некоторые считают Пеонов колонистами Фригийцев, а другие называют их родоначальниками Фригийцев, и прибавляют, что Пэония простиралась почти до Пелагонии и Пиерии; Пелагония прежде называлась Орестией и Астеропей, один из предводителей, отправившихся из Пеонии на войну к Илиону, справедливо называется сыном Пелагона, а сами Пеоны называются Пелагонами. (Exc. Vat.).
39) Рассказывают, что Астеропей, сын Пелегона, упоминаемый у Гомера (Ил. XXI, 140), происходил из македонской Пеонии, и был назван сыном Пелегона потому, что Пеоны назывались Пелагонами. (Exc. Vat.).
40) Далее, так как пеанисм Ѳракийский называют Эллины титанисмом в подражание звуку в пеонах, и Титаны назывались Пелагонами (Пеонами?) (Exc. Vat.).
41) Пеоны и в древности и в настоящее время владеют большою частью нынешней Македонии; это видно из того, что они взяли осадою Перинѳ, что вся Крестония, Мигданида, земля Агриан до Пангея, - все это принадлежало им. Выше берега Стримонского залива, от Галепса до Неста, лежат Филиппы и окрестности их. Филиппы прежде назывались Кренидами и составляли небольшое поселение, увеличившееся после поражения Брута и Кассия. (Exc. Vat.).
42) Город, который теперь называется Филиппами, в древности назывался Кренидами. (Exc. Pal.)
43) Перед этим берегом лежат два острова: Лемн (Λῆμνος) и Ѳас (Ѳάσος). За проливом Ѳасским мы встречаем Абдеры и пункты, упоминаемые в баснях об Абдере. Жили здесь Бистоны-Ѳракийцы, которыми управлял Диомед. Река Нест не всегда течет по одному и тому же руслу, но часто наводняет страну. Потом, в глубине залива (ἐν ϰόλπῳ) лежат город Дикея и гавань; выше их лежит озеро Бистонида, имеющее в окружности около 200 стадий. Рассказывают, что Геракл воспользовался положением местности ниже уровня моря, когда пришел к Диомеду с целью увести лошадей; он прорыл берег и, спустивши на равнину воду из моря, победил противников. Еще и теперь показывают дворец Диомеда, называемый благодаря укрепленности его, Сильною деревнею (Καρτερὰ ϰώμη). По ту сторону озера Бистониды по направлению к середине материка, находятся города Киконов: Ксанѳия, Марония и Исмар, последний расположен близ Маронеи и называется теперь Исмарою. Неподалеку находится озеро Исмарида. Русло его называется... Здесь же находятся и так называемые головы Ѳасийцев. Выше лежат Сапеи. (Exc. Vat.).
44) Топейра лежит подле Абдер и Маронеи. (Exc. Vat.).
45) Синты, племя Ѳракийское, населяло остров Лемн; о них Гомер упоминает (II. I, 594) в словах:
"там меня Синтии мужи...." (Exc. Pal.).
46) За рекою Нестом к востоку лежит город Абдеры, получивший свое название от имени того Абдера, которого пожрали кони Диомеда; затем неподалеку город Дикея, над которым лежит огромное озеро Бистонида. Потом следует город Маронея. (Exc. Pal.).
47) Вся Ѳракие населена 22 племенами и может высылать, не смотря на свое истощение, 15,000 всадников и 200,000 пехоты. За Маронеей следует город Орѳагория и окрестности Серрия, утесистый берег; потом городок Самоѳракийцев Темпира и другой Харакома, против которого лежит остров Самоѳрака и Имбр не очень дадалеко от первого, а Ѳас отстоит от Самоѳраки на расстояние в двое большее. За Харакомом следует Дориск, где Ксеркс делал смотр своему войску. Потом река Гебр (Ἕβρος), при которой, если проплыть вверх 120 стадий, лежит Кипсела. Ее называет Страбон границею той Македонии, которую отняли Римляне сначала у Персея, а потом у Псевдофилиппа. Павел, победитель Персея, присоединивши к Македонии племена Епиротов, разделил страну на четыре части, из которых одну отнес к Амфинолю, другую к Ѳессалоникии, третью к Пелле, а четвертую отдал Пелагонам. При реке Гебре живут прежде всего Корпилы, выше Брены и наконец Бессы, где заканчивается плавание вверх по реке. Все эти племена проводят жизнь в разбоях, в особенности Бессы, которые, как говорит Страбон, живут по соседству с Одрисами и Сапеями. Царскою резиденциею у Астов была Бизия. Некоторые называют Одрисами всех тех, которые обитают над берегом между Гебром и Кипселами с одной стороны и Одессом с другой, а царями называют Амадока, Керсоблепта, Берисада, Севѳа и Котия. (Exc. Vat.).
48) Река во Ѳракии, называемая теперь Ригинией, в древности именовалась Еригоном. (Exc. Pal.).
49) Обитали на острове Самоѳраке два брата: Ясион и Дардан; но, когда Ясион был убит молнией за оскорбление, нанесенное им Деметре, Дардан ушел из Самоѳраки, основал у подошвы горы Иды город, который назвал Дарданией, и научил Троянцев самоѳракийским мистериям. Самоѳрака прежде называлась Самом (Σάμος). (Exc. Pal).
50) Многие говорят, что в Самоѳраке почитались те же самые боги, что и у Кабиров, но при этом не в состоянии определить, кто были Кабиры, а также Кирбанты, Корибанты, Куреты и Идейские Дактили. (Exc. Vat.).
51) В устье Гебра, который изливается в море двумя рукавами, лежит в Меданском заливе город Эн, основанный Митиленцами и Куманами, а еще прежде Алопеконнесиями. Затем следует мыс Сарпедон; далее так называемый Херсонес Ѳракийский, образующий Пропонтиду, Меданский залив и Геллеспонт. Мыс Эторн, обращенный на юго-восток, приближает Европу к Азии, так что они разделяются только семистадевым проливом, подле Абида и Сеста, оставляя по левую сторону Пропонтиду, а по правую - Меланский залив, названный так от реки Меланы, впадающей в него, как говорят Геродот и Евдокс; Геродот сказал, что воды в реке Мелане было недостаточно для Ксерксова войска. Херсоннес запирается перешейком в сорок стадий. По средине перешейка находится город Лизимахия, названный по имени царя основателя. По обеим сторонам перешейка, при Меданском заливе, лежат Кардия, самый большой город на Херсоннесе, основан он Милесийцамй и Клазоменцами, а впоследствии и Аѳинянами. На Пропонтиде город Пактия. За Кардией следуют Доаб и Лимны; потом Алопеконнес, у которого заканчивается Меланский залив; затем огромный мыс Мазусия; далее в заливе Елеунт, где находится и Протесилейон (Πρωτεσιλάειον), в сорока стадиях от него Сигей, мыс Троады; это - почти самая южная оконечность Херсонеса; отстоит он от Кардии немного больше, чем на 400 стадий. Число стадий до другой стороны перешейка несколько больше. (Exc. Vat.).
52) Херсонес Ѳракийский образует три моря: с севера Пропонтиду, с востока Геллеспонт, с юга Меланский залив, в который изливается река Мелан. (Exc. Pal.).
53) На перешейке Херсонеса расположены три города: при Меланском заливе Кардия, при Пропонтиде Пактия, во внутренности перешейка Лизимахия. Длина перешейка равняется сорока стадиям. (Exc. Pal).
54) Имя города Елеунта мужеского рода; быть может и имя Трапезунта. (Exc. Pal.).
55) Продолжая плавание за Елеунт, мы прежде всего встречаем вход в Пропонтиду, через узкий пролив который, как говорят, составляет начало Геллеспонта. Там же находится мыс, называемый одними Могилою собаки, а другими - Могилою Гекубы, действительно, обогнувши мыс, мы видели могилу Гекубы. Потом следует Мадит и мыс Сестии, к которому шел мост Ксеркса, а далее самый Сест. От Елеунта до моста считают 170 стадий. От Сеста до Эгоспотама считается 280 стадий. Эгоспотам - маленький городок, где, говорят, во время персидской войны упал камень. Затем следует Каллиполь, от которого до Лампсака в Азию насчитывают сорок стадий; потом разрушенный городок Криѳота; далее Пактия Длинная стена, Белый берег, Священная гора и Перинѳ, основанный Самосцами; наконец Селюбрия. Над ними лежит Силта, а Священная гора чтится туземными жителями, составляет акрополь страны. Из жерла горы вытекают потоки асфальта в море в том месте, где Проконнес наибольше приближается к материку, именно на 120 стадий, Проконнес, на котором добывается в большом количестве и хорошего качества белый мрамор. За Селюбрией следует река Аѳира и Баѳиния, затем Византия и все пространство до скал Кианейских. (Exc. Vat.).
56) От Византии до Перинѳа считается 630 стадий; от Гебра и Кипселов до Византии Артемидор считает 3,100 стадий. Длина всего расстояния между Ионическим заливом от Аполлонии и Византией равняется 7,320 стадий. Полибий прибавляет к этому числу еще 180 стадий, считая милю состоящею из восьми стадий с третью. Деметрий Скепсийский в сочинении своем "О Троянском устройстве" насчитывает от Перинѳа до Византии 600 стадий и столько же до Пария; длину Пропонтиды он определяет в 1,400 стадий, а ширину в 500. Что касается Геллеспонта, то тот же Деметрий ширину его в самом узком месте полагает в 7 стадий, а длину в 400 стадий. (Exc. Vat.).
57) Относительно Геллеспонта не существует единогласия, напротив о нем высказывается много мнений: одни называют Геллеспонтом всю Пропонтиду, другие называют Геллеспонтом только ту часть Пропонтиды, которая простирается по сю сторону Перинѳа; третьи прибавляют к Геллеспонту часть внешнего моря, простирающуюся до Эгейского моря и Меданского залива, но при этом поступают различно: так, одни присоединяют сюда пространство от мыса Сигея до Лампсака и Кизика, или Пария и Приапа, а один прибавляет сюда еще пространство от лесбоского мыса Сигрия. Наконец некоторые считают Геллеспонтом и все пространство до моря Миртойского, основываясь на том, что говорит Пиндар в своих гимнах, что спутники Геракла, плывя из Трои через пролив девицы Геллы, были отброшены к Кою противным ветром Зефиром, лишь только подплыли к Миртойскому морю. Таким образом все Эгейское море, до залива Ѳермейского и морей Ѳессалийского и Македонского, называют Геллеспонтом, основываясь на следующих словах Гомера:
"Если пожелаешь, ты увидишь мои корабли, рано утром плывущими к богатому рыбой Геллеспонту"[3]
Это объясняется следующими за сим стихами:
"Герой Имбрасид, который из Эна пришел"[4]
он предводительствовал Ѳракийцами,
"всеми, сколько их заключает в себе быстро текущий Геллеспонт"
очевидно поэт указывает на тех, которые живут по ту сторону Геллеспонта; действительно Эн лежит в прежней Апсюнѳиде, нынешней Корпилике; а область Киконов лежит далее к западу. (Exc. Vat.).
58) Тетрахориты, Бессы, как у Страбона в седьмой книге. Они называются и Тетракомами. (Стефан см. Τετραχωρῖσαι).
59) В седьмой книге Географии (Страбон) говорит, что он знал Посейдония, философа стоика.... встретившегося с Сципионом, покорившим Карѳаген. (Аѳен. XIV стр.657 сл.).

Глава первая

Переход к собственной Елладе. Разделение Еллинов на племена по наречиям. Разделение Еллады на четыре полуострова, из которых каждый меньший входит в больший. Преимущества Пелопоннеса.
1) После того, как начавши с западных частей Европы, омываемых внутренним и внешним морями, мы рассмотрели в ней все варварские народы до Танаиды, и в Елладе небольшую часть Македонии, изложим теперь остальную часть географии Еллады. Первый занимался ею Гомер, а после него многие другие: одни описывали отдельно гавани, водные пути, дороги на материке, и т. п., где занимали место и сведения о достопримечательностях Еллады; другие в общем изложении истории обозначали отдельно топографию материков, как поступили например Ефор и Полибий. Были наконец такие, которые, излагая физические и математические сведения, прибавляли кое что и по части географии, как например Посейдоний и Гиппарх. Что касается мнений прочих писателей, то их передать легко и просто; сведения же Гомера требуют тщательного критического рассмотрения, так как автор их поэт, и притом говорит не о настоящем, а об отдаленном прошлом, многое из чего сокрыто давностью времени. И так, мы должны по возможности изложить эти сведения, начавши с того пункта, на котором остановились. Описание наше остановилось по направлению к западу и северу на народах Епиротских и Иллирийских, а на востоке на Македонянах до Византии. За Епиротами и Иллирийцами живут Еллинокие племена: Акарняне, Этолы и Локры Озолские; подле них Фокейцы и Беотийцы. По другую сторону пролива лежит Пелопоннес, обнимающий Коринѳский залив, который находится между двумя частями Еллады; Пелопоннес сообщает этому заливу его форму, и в свою очередь сам получает от него свою. За Македонией живут Ѳессалийцы до Малиеев и других народов, обитающих по обеим сторонам перешейка.
2) На этих местах обитает множество греческих племен; но важнейших из них столько, сколько мы знаем еллинских наречий, а этих последних четыре. Ионическое наречие мы считаем тождественным с древним Аттическим, потому что древние жители Аттики назывались Ионянами, из Аттики вышли Ионяне в качестве колонистов в Азию, говорили они на том самом наречии, которое в настоящее время называется ионическим. Дорическое наречие мы считаем тождественным с эолическим, потому что все народы, живущие по ту сторону перешейка, за исключением Аѳинян, Мегарян и Дорян в области Парнасса, называются и теперь Эолянами. Весьма вероятно, что Доряне, которых было немного, и которые населяли суровую страну, при всей необщежительноти их, изменили течением времени язык и нравы до такой степени, что стали различаться между собою, составляя прежде одно племя. Тоже самое случилось с Аѳинянами, которые также занимали почву, тощую, каменистую, не подвергались неприятельским вторжениям и считали себя поэтому автохѳонами, как утверждает Ѳукидид[1]: ибо никто не вытеснял их из населяемой ими страны и не замышлял овладеть ею. Это именно обстоятельство и было по всей вероятности причиною, почему Аѳиняне, не смотря на малочисленность, сохранили и свой язык, и свою народность. С другой стороны, когда Эоляне господствовали в стране по ту сторону перешейка, то жители и по сю сторону перешейка были также Эоляне, потом они смешались с другими народностями, когда Ионяне из Аттики овладели Эгиалеей, а Доряне были снова возвращены Гераклидами, те самые Доряне, которые заселили Мегару и основали многие Пелопоннесские города. Вскоре после этого Ионяне были вытеснены Ахейцами, народом эолического племени, а в Пелопоннесе остались две народности: Эолическая и Дорическая. Все те жители Пелопоннеса, которые имели менее сношений с Дорянами, как например Аркадяне и Елейцы, из которых первые жили в горах и не подверглись общей участи, а последние, будучи посвящены Олимпийскому Зевсу, долгое время пребывали в покое, главным образом потому впрочем, что были эолического племени и приняли войско возвращавшихся Гераклидов с Эолийцзми, все эти жители Пелопоннеса говорили на эолическом наречии, остальные же пользовались наречием, смешанным из обоих, причем наречие одних более, других менее приближалось к эолическому. Почти до настоящего времени жители разных городов говорят различно, хотя, кажется, все они пользуются наречием дорическим вследствие преобладания Дорян. Таковы эллинские племена, и так может быть установлено между ними различие в общих чертах. Теперь мы рассмотрим их отдельно в надлежащем порядке.
3) Ефор говорит, что началом Еллады с западной стороны служит Акарнания, и что эта страна первая касается народов Епира. Но этот писатель пользуется морским берегом как пунктом отправления, и оттуда ведет начало, считая море руководящим элементом при описании местности, потому что в противном случае началом Еллады должны были бы служить страны Македонян и Ѳессалийцев; поэтому и нам надлежит, следуя природе местностей, пользоваться морем, как указателем. Море это, отделившееся от Сицилийского, изливается одною своею частью в Коринѳский залив, а другою омывает большой полуостров Пелопоннес, замыкаемый узким перешейком. Еллада состоит из двух больших сложных частей: одна по сю сторону перешейка, другая по ту сторону до устья реки Пенея. Это Ѳессалийская часть. Та часть, которая лежит по сю сторону перешейка, и важнее и славнее; притом Пелопоннес служит почти Акрополем целой Еллады... Не говоря уже о доблестях и могуществе населения, самое топографическое положение Еллады благоприятствует её преобладанию. Ибо множеством заливов, мысов и замечательных полуостровов она раздробляется на несколько полуостровов, из которых один обнимает другой. Первый полуостров - Пелопоннес, замыкаемый перешейком в 40 стадий, второй полуостров обнимает первый, перешеек его тянется от Паг Мегарских до Нисеи, мегарской корабельной верфи, на расстоянии 120 стадий от моря до моря. Третий полуостров обнимает предыдущий; перешеек его от углубления Криссайского залива тянется до Ѳермопил. Подразумеваемая при этом прямая линия, имеющая длины около 508 стадий, обнимает всю Беотию и отрезывает Фокиду и Эпикнемидян. Четвертый полуостров простирается между Амбракийским заливом через Эту и Трахинию до Малейского залива и Ѳермопил. Перешеек его имеет около 800 стадий. Больше 1,000 стадий имеет тот перешеек, который простирается от того же Амбракийского залива через страну Ѳессалийцев и Македонян до залива Ѳермейского. Эта последовательность полуостровов дает нам удобный порядок, и мы начнем с наименьшего, хотя наиболее славного.

Глава Вторая

Подробное рассмотрение Пелопоннеса. Население полуострова. Заливы. Мысы Рион и Антиррион.
1) Пелопоннес похож по наружной форме на лист платана и в длину простирается почти на столько же, как и в ширину, именно почти на 1,400 стадий. Длина его тянется от запада к востоку, т. е. от Хелината через Олимпию и Мегалополитиду до Малей, а ширина от от юга к северу, т. е. от Тенара через Аркадию до Эгия. В окружности Пелопоннес имеет, если не входить в пролив, 4000 стадий по мнению Полибия. Артемидор прибавляет к этой цифре 400 стадий, а если входить в залив, то, по его мнению, нужно считать более 5600 стадий. Перешеек Коринѳский, через который перетаскивают суда из одного моря в другое, имеет, говорят, 40 стадий.
2) Западную часть этого полуострова занимают Елейцы и Мессенцы, область которых омывается Сицилийским морем; в их владении находится также и часть морского берега с обеих сторон, потому что Елида поворачивается на север, в направлении к Коринѳскому заливу до мыса Аракса, против которого на другой стороне моря располагаются Акарнания и острова перед нею: Закинѳ, Кефаления, Иѳака, Эхинады, в числе которых и Дулихий. Большая часть Мессении простирается по направлению к югу и к Либийскому морю до так называемых Ѳирид по соседству с Тенаром. Тотчас за Елидою обитают Ахейцы, обращенные к северу; место поселения их, протягиваясь вдоль Коринѳского залива, оканчивается у Сикионии. Далее следуют Сикион и Коринѳ до перешейка. За Мессениею лежат Лаконика и Арголида, последняя также до перешейка.
3) Заливы здесь следующие: Мессенский, Лаконский, третий Арголический, четвертый Гермионский, потом Саронический; некоторые называют последний Саламинским. Одни из этих заливов наполняются водами Либийского моря, другие водами Критского и Миртойского морей. Некоторые называют Саронический залив морем. В середине полуострова лежит Аркадия, находящаяся по своему положению в соседстве со всеми прочими областями. Коринѳский залив начинается от устьев Евена (по мнению некоторых, от устьев Ахелоя, отделяющего Акарнян от Этолян) и от Аракса. Здесь оба противоположные берега впервые подходят один к другому значительно близко; начиная отсюда, они все более и более сближаются, пока наконец у Риона и Антирриона почти соприкасаются, так что пролив имеет здесь всего около пяти стадий. Под Рионом разумеется мыс Ахейский, выдающийся в море, он загибается внутрь на подобие серпа, почему и называется также Дрепанон. Лежит он между Патрами и Эгием, на нем храм Посейдона. Мыс Антиррион находится на границе между Этолией и Локридою; его называют Рионом Моликрием. Начиная отсюда, берега снова отдаляются друг от друга на умеренное расстояние, пока дошедши до Криссайского залива, заканчиваются, замыкаясь западными пределами Беотии и Мегары. Коринѳский залив имеет в окружности от Евена до Аракса 2230 стадий. Если считать от Ахелоя, то придется плыть еще около 100 стадий. На пространстве между Ахелоем и Евеном живут Акарняне, а тотчас за ними до Антиррия Этоляне; остальная часть до перешейка занята Фокейцами, Локрами, Беотийцами и Мегарою, тянется она на расстоянии 1118 стадий. Море от Антиррия до перешейка называется Алкионским, оно составляет часть Криссайского залива и отстоит у перешейка от Аракса на 1030 стадий. Говоря вообще, таковы свойства и таково положение Пелопоннеса и противолежащей ему страны до угла залива. Таков и лежащий между ними залив. После этого мы изложим все отдельно, начавши от Елиды.

Глава Третья

Елида. Её население, города. Гомер, как исторический свидетель для Страбона. Происходящая отсюда путаница в изложении. Несколько Пилосов. Несколько Эфир. Несколько Эхалий. Епеи. Бупрасии. Елеи.
1) В настоящее время именем Елиды (Ἐλεία) называют весь морской берег между областями Ахейцев и Мессенцев, а на материке простирается до Аркадии, подле Фолои, Азанов и Парасиев. Первоначально Елида разделена была между несколькими династиями, а впоследствии между двумя: к одной принадлежали Епеи, а во главе другой стоял Нестор, сын Нелея. Гомер, упоминая об общине Епеев, выражается так:
"Или в божественную Элиду, где владычествуют Эпеи."[1]
Другую Элиду, состоявшую под управлением Нестора, он называет Пилом (Пилосом), через который, по его словам, протекает
"..............................................Алфея,
"Коего воды широко текут через Пилосскую землю".[2]
Тот же поэт знал и город Нилос:
"Тою порою достигнул корабль до Нелеева града,
"Пышного Пилоса.........................................."[3]
Но река Алфей течет не через город и не мимо этого города; мимо его течет другая река, которую одни называют Памисом, а другие Амаѳом. Кажется, по имени реки и город Пилос называется Эмаѳоентским. Алфей течет в области Пилии.
2) Так называемый ныне город Элида не существовал еще во время Гомера, потому что жители этой местности селились по деревням. Называлась Элида впадиною (Κοιλή), потому что большая и лучшая часть её расположена была в углублении. В позднейшее время сошлись в нынешний город Элиду жители разных деревень (δῆριοι), именно после персидских войн. Почти все остальные местности в Пелопоннесе, за исключением немногих, которые только исчисляются поэтом, называются у него не городами, но поселениями (χῶραι); каждое из них слагалось из многих деревень, из которых возникли впоследствии и густо населены были славные города, как например Мантинея в Аркадии составилась из пяти деревень Аргивских; Тегея из девяти; из стольких же деревень образовалась Герайя, благодаря Клеомброту или Клеониму. Равным образом основан был Эгий (Αἴγιον) из семи или восьми деревень; Патрий из семи, Дима из восьми. Точно таким же путем жители окрестных деревень населили одну из них, Элиду. Через этот город мимо его гимназии протекает река Пеней. Гимназию построили Элейцы, много времени спустя после присоединения к ним местностей, находившихся под управлением Нестора.
3) Местности эти были следующие: Писатида, часть которой составляет Олимпия, Трифилия и Кавкония. Трифилами названы жители одной из этих областей потому, что сюда сошлись представители трех племен (τρία φῦλα): те, которые первоначально были Эпеями, другую часть составляли выселившиеся сюда впоследствии Минии, и наконец третьи были Элейцы, получившие перевес над прочими. Некоторые писатели утверждают, что Аркадяне часто спорили с Миниями из-за этой страны, откуда и назван Аркадским тот самый Пилос, который носит имя Трифилийского. Что касается Гомера, то он всю эту страну до Мессены называет Пилосом по имени города. Впрочем "каталог кораблей" показывает, что углубленная Элида отделена была от местностей, подчиненных Нестору, - что видно из названий вождей и их мест жительства. Я высказываю это мнение на основании сравнения настоящего положения с тем, которое описывается у Гомера; ибо необходимо исследовать одно помощью другого, вследствие того, что имя поэта пользуются славою и известностью у нас, тогда каждый подумает, что изложение наше верно, потому что в нем ничего не будет такого, что противоречило бы общепринятым суждениям об этих вещах. И так надлежит, говоря о том, что существует в настоящее время, сопоставлять это с тем, что находим у поэта, и потом, насколько следует, рассмотреть.
4) Северную оконечность Элиды составляет мыс Аракс, отстоящий от Ахейской Димы на 60 стадий. Этот пункт мы считаем началом морского берега Элидян. За этим мысом по направлению к западу лежит корабельная верфь Элеев Киллена, от которой до нынешнего города считается 120 стадий. О Киллене упоминает и Гомер говоря:
"От Килленский, вождь Эпеев".[4]
Очевидно, поэт не мог назвать вождем Эпеев лицо, происходившее из горы Аркадской Киллены. Тут же находится небольшая деревня, в которой помещается изумительной работы из слоновой кости изображение Асклепия, произведение Колота. За Килленою находится мыс Хелоната, самая западная оконечность Пелопоннеса. Перед этим мысом расположены небольшие острова, на границе между Килленою, Элидою и Писатидою; если плыть отсюда, то от Киллены до Кифалении будет 80 стадий. Почти тут же, на упомянутой нами границе течет река Гелисон или Гелиса.
4) Между Хелонатом и Килленою находятся устья реки Пенея и другой текущей из Фолои, которая у поэта называется Селлеентом (Σελλήεις). У этой реки расположен город Эфира, особый от Эфиры Ѳеспротской, Ѳессалийской и Коринѳской, будучи четвертым городом на пути, ведущем к морю. Это тот же самый город, что и Эноя, которая называется также Бойоноей, - или соседний с этим городом, отстоящий на 120 стадий от города Елеев. Отсюда, говорят, родом мать Клеполема, сына Геракла, так как Геракл предпринимал сюда походы чаще, чем в другие места.
"Увел ее из Эфиры от реки Селлеента"[5]
Подле прочих Эфир нет никакой реки Селлеента. Отсюда же панцирь Мегета,
"который принесен был некогда Филеем из Ефиры от реки Селлеента".[6]
Из этого же города привозятся смертельно-ядовитые снадобья. Так поэт говорит, что Одиссей прибыл в Ефиру,
"отыскивая смертельные для людей снадобья".[7]
Или претенденты так говорят о Телемахе:
"Может случиться и то, что богатую землю Ефиру
Он посетит, чтоб, добывши там яду, смертельного людям..."[8]
5) Нестор в рассказе о войне против Эгеев выводит, как составительницу ядов, даже дочь Авгея, царя Эпеев:
"Я первый одолел мужа," .
назвавши мужем
"Мулия воина; зятем он был властелина Авгея,
Дочери старшей супруг светловласой жены Агамеды,
Знавшей все травы целебные, сколько земля их рождает".[9]
Впрочем река Селлеент течет и около Сикиона, вблизи этой реки лежит также деревня Ефира; другая деревня того же имени находится в Аграйе Этолийской, и жители её называются Ефирами. Ефиры есть также в числе Перребов, что подле Македонии. Кранонские, Ѳеспротские Ефиры происходят из города Кихира, который прежде назывался Ефирою.
6) Аполлодор, сообщая, каким образом Гомер обыкновенно различает томонимы, например, называя Орхомен Аркадский изобилующим стадами, он называет Беотийский Орхомен городом Миниев, а к Саму прибавляет слово Ѳракийский:
"Между Самом и Имбром"[10]
чтобы отличить его от Ионийского, - говорит, что таким же образом у поэта Ѳеспротская Ефира отличается от других прибавлением слова "издали" или слов: "от реки Селлеента".
Это противоречит словам Деметрия из Скепсиса, у которого Аполлодор очень многое заимствует. Деметрий говорит, что река Селлеент находится не у Ѳеспротов, но в Елиде и течет мимо тамошней Ефиры, как мы говорили прежде. Не только это мнение Аполлодора требует поправки, но и высказываемое им относительно Эхалии, именно, будто бы существует один город этого имени, Еврита Эхалийского, между тем как Эхалия не одна. Очевидно, поэт разумеет Ѳессалийскую Эхалию, когда говорит:
"владевшие Иѳомой высокоутесной,
И обитавший в Эхалии, граде владыки Еврита."[11]
Какова та Эхалия, откуда отправились музы, которые
"Встретив Ѳамира Ѳракийского, песнями славного мужа,
"Дара лишили?........................)"[12]
поэт прибавляет
"Шедшего из Эхалии от Еврита Эхалийскаго".
Если это была Ѳессалийская Эхалия, то в таком случае Скепсий неверно называет какую-то Аркадскую Эхалию, которая именуется в настоящее время Анданией. Если же Скепсий прав, то и Аркадская Эхалия тоже считалась городом Еврита, так что Эхалия была не одна, как думает Аполлодор.
7) Между устьями рек Пенея и Селлеента находился город Пилос подле Сколлия; это город не Нестора, и не тот, что подле Алфея. С городом Нестора этот не имеет ничего общего, он не лежит подле Памиса, который скорее должно называть Амаѳом. Однако, некоторые, желая присвоить себе славу соотчичей Нестора и его знатность, перепутывают все это. В Пелопоннесе упоминаются три Пилоса, вследствие чего и существует такой стих:
"Пилос находится перед Пилосон, но есть и другой Пилос, отличный от этого" (т. е. о котором мы говорим), также от Лепреатского, что в Трифилии, и от третьего - Мессенского, что подле Карифасия. Каждый писатель старается сделать свой город Эмаѳоентским и называть его родиною Нестора. Однако большинство историков и поэтов называют Нестора Мессенцем, прибавляя при этом, что Мессенский Пилос уцелел до настоящего времени. Те же, которые остаются более верны Гомеру, утверждают, что Нестору принадлежал тот Пилос, область которого пересекается рекою Алфеем, а река эта протекает по Писатиде и Трифилии. Писатели, происходящие из "углубленной" Елиды, из тщеславия приписывают честь своему Пилосу, причем указывают даже некоторые признаки происхождения Нестора из их города: место Геренон, реку Геронт и другую Герений, полагая, что Нестор получил эпитет Герения от этих мест. Таким же образом поступают Мессенцы, и эти последние более заслуживают веры, ибо более знамениты, по их словам, Герены, у них находящиеся и некогда хорошо населенные. Таково настоящее состояние углубленной Елиды.
8) Разделивши эту страну на четыре части, и упоминая о четырех её правителях, поэт выражается не совсем точно:
"Вслед Бупрасийцы текли и народы священной Елиды,
Жители тех областей, что Гирмина, Мирзшгь пограничный,
И утес Оленийский и холм Алезийский вмещают:
Их предводили четыре вождя, и десять за каждым
Быстрых неслось кораблей, с многочисленной ратью Енеян"[13]
Называя и тех и других Епеями, и Бупрасиев и Елеев, поэт через то самое не называет Бупрасиев Елеями, а отсюда следует, что не Елея разделяется на четыре части, но область Епеев, которую он ранее разделил на две части; равным образом Бупрасий составляет часть не Елиды, но скорее области Епеев. Что поэт называет Бупрасиев Епеями, это очевидно:
"Подобно тому, как Епеи хоронили могущественного Амаринкея Бупрасию"
.
Что касается Бупрасия, то он составляет некоторую часть Елиды, жители которой носят то же название; и в настоящее время он представляется частью Елиды. Когда с другой стороны, упоминая о Бупрасии и Елиде, поэт ставит их рядом, а йотом разделяет на четыре части, то эти четыре части кажутся общими и для Бупрасия и для Елиды. Как кажется, Бупрасий был значительным поселением Елиды, которое в настоящее время не существует; имя это продолжает носить только дорога, идущая к Диме от ныне существующего города Елиды. Можно предполагать, что в древнее время Бупрасий превосходил Елиду, равно как Епеи Елеев. Впоследствии вместо Епеев они названы были Елеями. Бупрасий составлял часть Елиды, и Гомер, говорят, называл часть рядом с целым, пользуясь поэтической фигурой, как например в следующих стихах:
-"По Елладе и середине Аргоса,[14]
-"По Елладе и Фѳии",
а также:
"Сражались Куреты и Этоляне",
или:
"Те, которые из Дулихия и из священных Ехин";[15]
ибо Дулихий находится в числе Ехинад. Однако к такой фигуре прибегают и позднейшие писатели, как например Гиппонакс:
"Они едят хлеб кипрский и пшеницу амаѳузскую",
тогда как Амзѳузсцы жители Кипра. Также выражается Алкман:
"Покинувши желанный Кипр и кругом омываемый Паф".
Или Эсхил:
"Обладая по жребию целым Кипром и Пафом". Если Гомер не называет Бупрасиев Епеями, то мы можем сказать, что он не говорит и многого другого из того, что существует на самом деле; но это молчание доказывает не то, что этих предметов нет, но только то, что об них поэт ничего не сказал.
9) Гекатей Милетский считает Епеев отличными от Елеев вследствие того, что вместе с Гераклом предпринимали поход против Авгея Епеи и вместе с ним овладели Авгеем и Елидою; говорит также, что Дама на столько же Епейский город, как и Ахейский. Действительно древние писатели сообщают много несуществующего, потому что привыкли говорить неправду, сочиняя басни. Этим объясняется их взаимное разногласие в мнениях об одних и тех же предметах. Совершенно невероятно, чтобы Епеи, будучи некогда народом отличным от Елеев и принадлежа к другому племени, чтобы они вследствие завоевания подчинились одному правителю и образовали одно общее государство, и чтобы владычество их простиралось до Димы. Гомер не называет Димы, хотя нет ничего невероятного, что в то время она находилась под властью Епеев, а впоследствии Ионян, или что она была подвластна не Епеям, но Ахейцам, которые владели тою областью, именно в числе четырех частей, из которых Бупрасий, Гирмина и Миреиы - области Елиды. Остальные же лежат на границах Писатиды, как думают некоторые.
10) Гирмина был небольшой город; теперь его нет; но гористая оконечность недалеко от Килены называется Горминою или Гирминою. Мирсин - в настоящее время Миртунтий, доходит до моря; это - деревня, лежащая на пути из Димы в Елиду и отстоящая от города Елейи на 70 стадий. Под именем скалы Олений предполагают нынешний Сколлий. В подобных предметах необходимо ограничиваться предположениями, ибо и местности и имена меняются, притом сам поэт не говорит об этом с надлежащею ясностью. Сколлий представляет скалистую гору, принадлежащую Димеям, Тритеям и Елеям; она соприкасается с какой-то аркадской горой, которая носит название Лампеи и отстоит от Елиды на 130 стадий, от Тритеи на 100 и на столько же от Ахейских городов. Алейсий - нынешний Алесиай (Ἀλείσιον - Ἀλεσιαῖον), область расположенная подле Амфидолиды, куда ежемесячно стекаются на рынок окрестные жители. Алейсий лежит на гористой дороге, ведущей из Елиды в Олимпию. В древности это был город Писатиды, так как границы областей постоянно менялись вследствие перемены правителей. Алейсий называется у Гомера также холмом Алейсия. Так он говорит:
"Коней пока не прогнали в Бупрасий обильный пшеницей,
Где оденийский утес и курган, оленийским зовомый"[16]
Последние слова необходимо понимать в ином порядке: "и (туда) где есть холм Алейсия" (ϰαὶ Ἀλεισίου ἔνϑα ϰολώνη ϰέϰληται - ϰαὶ ένϑ Ἀλεισίου ϰολώνη ϰέϰληται). Некоторые показывают также реку Алейсий.
11) Так как в Трифилии подле Мессении некоторые жители называются Кавконами, а Дима именуется Кавконидою, так как далее в Димее, между Димою и Тритеею, течет река, которая называется именем женского рода Кавкон (и Кавкона), - то поэтому относительно Кавконов спрашивают, не называются ли этим именем во-первых жители Трифилии, во-вторых Димы, Елиды и окрестностей Кавкона. Река эта впадает в другую, которая называется именем мужеского рода, Тевѳея (Τευϑέας), также как и городок какой-то, входящий вместе с другими в состав Димы, с тою только разницею, что имя последнего города женского рода, не имеет окончания σ с удлиненным последним слогом; здесь находится святилище Артемиды Немидской. Река Тевѳея (Τευϑέας) впадает в Ахелой, который течет в Диму и носит общее название с рекою Акарнании, называясь еще и Пейром (Πεῖρος). Когда Гезиод говорит:
"Он жил на скале Олений подле берегов реки Пейра широкого", - то некоторые напрасно изменяют слово Πείροιο в πόροιο. Равным образом, когда Аѳина под видом Ментора говорит Нестору:
"Ну, с зарею я отойду к великодушным Кавконам, где много должны мне",[17]
то некоторые полагают, что здесь обозначена какая-то область Епейцев, которою владели Кавконы, отличные от живших в Трифилии, и простиравшиеся быть может до Димеи. Нельзя оставить без внимания того обстоятельства, что Дима называлась Кавконидою, а также, почему река названа Кавконом, откуда далее поднимается вопрос, кто были Кавконы, куда, по словам поэта, отправлялась Аѳина для получения должного ей. Ибо, если мы примем, что под Кавконами разумеются здесь все, которые живут в Трифилии, в окрестностях Лепреев, то я не понимаю, как можно дать веру словам поэта. Вот почему некоторые пишут:
"там, в божественной Елиде, много должны мне",
(ἔνϑα χρεῖος μοι ὀφείλεται Ἤλιδι δίῃ вместо ἔνϑα χρεῖός μοι ὀφείλεται).
Впрочем это будет гораздо очевиднее, когда мы рассмотрим Писатиду и следующую за нею Трифилию до пределов Мессении.
12) За Хелснатою следует на большом протяжении берег Писа-тов, затем мыс Фея, был также и небольшой город:
"Около Фейской стены, недалеко от струй Иардана"
.
Вблизи течет небольшая река. Некоторые считают Фею началом Писатиды; перед нею лежит небольшой остров и гавань, откуда самый близкий путь по морю в Олимпию, именпо 160 стадий. Далее находится другой мыс, выдающийся далеко на запад подобно Хелопате; от него до Кефалении 120 стадий; далее устье реки Алфея, отстоящее от Хелонаты на 280 стадий, а от Аракса на 545. Вытекает Алфей из одних мест с Евротою, именно из деревни Мегалополитиды, Асей; здесь находится близко один от другого два источника, из которых и вытекают названные нами реки. Скрывшись под землею на расстоянии значительного количества стадий, они снова прорываются на поверхность, причем одна течет в Лаконику, а другая в Писатиду. Еврота, показавшись в начале Блеминатиды, течет мимо самой Спарты, пересекает длинное поле у Гела, о котором упоминает поэт, и впадает наконец в море, между Гиѳеем, пристанью Спарты, и Акрами. Алфей, принявши в себя Келадонт, Эримано и другие незначительные реки, течет через Фриксу, Писатиду, Трифилию, мимо самой Олимпии и впадает в Сицилийское море между Феею и Питаною. Подле устья этой реки находится роща Артемиды Алфейонии, или Алфейусы (называется она двояко), отстоящая от Олимпии на 80 стадий. Этой богине ежегодно совершается в Олимпии празднество, равно как Элафии и Дафнии. Вся эта местность полна храмов Артемиды, Афродиты и Нимф, помещенных в рощах изобилующих, благодаря хорошему орошению цветами. Много также храмов Герма на дорогах и Посейдона на берегах. В храме Алфейонии находятся картины Клеаноа и Арегонта, Коринѳских художников: первого "Взятие Трои", "и Рождение Аѳины", а последнего "Артемида, несущаяся на грифе", - очень знаменитые картины.
13) Далее следует гора Трифилии, отделяющая Макистию от Писатиды; затем другая река Халкида, источник Круны, поселение Халкида, и наконец Самик, где находится храм Посейдона Самия, пользующийся величайшим уважением. Тут же есть и роща, изобилующая дикою оливою; попечение об ней имели Макистии; они же объявляли разоружение (ἐϰεχειρία), которое называют Самским. Все Трифилии платят подати в пользу этого храма.
14) За храмами на расстоянии 30 или немного более стадий от моря лежит Трифилийский и Лепреатский Пилос, который называется у Гомера Эмаѳоентским и считается родиною Нестора, как можно заключить из поэмы. Назван он так кажется от протекающей мимо его к северу реки, которая прежде называлась Амаѳом, а теперь Мамай и Аркадик, так что отсюда город получил название Эмаѳоент-ского; эта река названа Памисом подобно двум другим в Мессении, но тогда первоначальное значение эпитета города остается неясным, потому что несправедливо мнение, будто река эта или страна имеет песчаный грунт (ἀμσϑώδης). Храм Аѳины Скиллунтской, что около Скиллунта и Феллона, в соседстве с Олимпией, состоит в числе знаменитых храмов. К востоку подле Пилоса возвышается гора Минѳа, названная по имени женщины, которая изображается в миѳах; о Минѳе рассказывают, что она, будучи сожительницею Ада, была заменена Корою (Прозерпиною) и превратилась в садовую мяту (μίνϑη), которую некоторые называют "растением с приятным запахомъ" (ἡδύοσμος). Подле горы находится храм Ада, чтимый Макистиями, а также роща Деметры, простирающаяся над пилосской равниной. Почва этой равнины плодородна, равнина касается моря и тянется рядом с промежуточным расстоянием между Самиком и рекою Недою. Морской берег покрыт дюнами и узок, так что можно допустить, что Пилос по этой причине назван песчаным (ἠμαϑόεις).
15) На границе с Пилосом, по направлению к северу лежали два небольшие города Трифилии: Гипана и Тимпанеи; из них первый слился с Елидою, а второй сохранился. Вблизи текут две реки: Далион и Ахеронт, впадающие в Алфей. Ахеронт так назван вследствие родства с Адом. Действительно здесь находились пользовавшиеся большим почетом храмы Деметры, Коры и Ада, быть может вследствие противоречий в природе, о которых говорит Скепсиец Деметрий: Трифилия производит хорошие плоды, но также чернуху и тростник; вот почему рядом с большим урожаем случается в этих местах голод.
16) К югу от Пилоса лежит Лепрей. Этот город отстоял от моря на 40 стадий. Между Лепреем и Аннием стоит храм Посейдона Самского, на расстоянии 100 стадий от обоих городов. Это тот самый храм, в котором, по словам Гомера, Телемах нашел Пилосцев за жертвоприношением:
"Они прибыли в прекрасно отстроенный город Нелея, Пилос; те приносили в жертву на берегу моря совершенно черных быков Посейдону с черными кудрями".[18]
Разумеется, поэт может сочинять то, чего не было; однако если можно, то следует отнести эти стихи к действительно существовавшему и оставить в целости рассказ поэта, хотя воздержаться все-таки лучше. Лепреаты владели благодатною страною, а на границе с ними жили Кипариссы. Этими обеими областями завладели Кавконы, равно как и Макистом, который иными называется Платанистунтом. Общее имя с страною носит и город. Говорят, что в Лепреатиде есть и гробница Кавкона, или их родоначальника, или лица, носившего почему нибудь общее имя с народом.
17) О Кавконах существует много рассказов. Так их считают, равно как и Пеласгов, племенем Аркадским и также блуждавшим, как и Пеласги. Гомер рассказывает, что они в качестве союзников приходили к Троянцам; хотя он не говорит, откуда, но можно догадываться, что из Пафлагонии; ибо там некоторая часть населения называется Кавкониатами, именно живущая в соседстве с Мариандинами, также Пафлагонами. Впрочем мы будем говорить о них подробнее, когда дойдем до их страны. Теперь нам необходимо прибавить еще некоторые подробности о Кавконах в Трифилии. Некоторые утверждают, что вся нынешняя Елида, от Мессении до Димы, называлась Кавконией, поэтому-то Антимах называет всех жителей её и Елеями и Кавконами. Другие напротив утверждают, что эти народы занимают не всю страну, что Кавкопы жили разделенные на две части: одни на границах с Мессенией в Трифилии, другие подле Димы в Бупрасиде и углубленной Елиде; в особенности Аристотель уверен, что они жили здесь. Это последнее мнение более согласно и с словами Гомера и дает удовлетворительное разрешение поставленного выше вопроса. Предполагается, что Нестор занимал Трифилийский Пилос и те области, которые лежали на юге и на севере. Эти последние простираются до Мессении и Лаконики, которые также состояли под властью Нестора. Населяют эту страну Кавконы, так что, отправляясь из Пилоса в Лакедемон, нельзя не проходить через поселения Кавконов. Напротив, Святилище Нептуна Самского и перед ним пристань, в которую приходил Телемах, обращены к западу и северу. И так, если Кавконы только здесь жили, то изложение поэта не может быть принято; потому что Аѳина, согласно с Сотадом, советует Нестору послать Телемаха в Лакедемон с колесницею и с своим сыном, по направлению к востоку. При этом богиня говорит, что она ночью взойдет на корабль и пойдет в обратный путь, по направлению к западу:
-с зарею к Кавконам великодушным
отправлюсь вперед для получения долга.
Нестор мог на это возразить: Кавконы находятся под моею властью и живут на пути в Лакедемон; поэтому зачем ты не желаешь сопровождать Телемаха и его спутников, а уходишь назад. Равным образом лицу, идущему за получением большего долга, как говорит Аѳина, к народу, подчиненному Нестору, свойственно было требовать от последнего какой-нибудь помощи на тот случай, если бы они отказались выполнить договор; но, как мы знаем, этого не было. И так если здесь жили одни Кавконы, то все описание Гомера представляется нелепым. Но если они разделены были на две части, и одни из них жили в той части Елиды, которая подле Димы, тогда слова Аѳины, что путь её лежит к ним, её возвращение к кораблям не представляют ничего несообразного, равно как и отказ сопутствовать Телемаху, отправлявшемуся в противоположный путь. Подобным образом удовлетворительно могут разрешиться недоразумения относительно Пилоса, когда мы приступим в своем месте к Пилосу Мессенскому.
18) Далее часть жителей Трифилии, занимающая горы в окрестностях Лепрея и Макисты до самого моря подле Самиакского Посейдона, называлась Парореатами.
19) Ниже их, вдоль морского берега находятся две пещеры, из которых одна посвящена Нимфам Анигриадам, а другая та, к которой в миѳах приурочивается история Атлантид и рождение Дардана. Тут же находятся рощи, одна Ионайская, а другая Еврекидейская... Самик - укрепление, а в древности был город, получивший название Сама, быть может вследствие значительной высоты местности, ибо возвышенности назывались σαμίοι. Может быть это был также акрополь Арены, о которой упоминает Гомер в "Каталоге кораблей":
"В Пилосе живших мужей и в Арене веселой".[19]
Так как нигде в другом месте не находят Арены, то предполагают, что она всего вероятнее была там, где изливается река Анигр, называвшаяся в древности Минием; это - важное обстоятельство, потому что поэт говорит так:
"Есть река Минией, изливающаяся в море подле Арены".[20]
Около пещеры Нимф Анигриад находится источник, от которого занятая им местность делается болотистою и грязною. Большую часть этой воды получает река Анигр; она глубока, имеет русло покатое, так что превращается в болото. Болотистое место распространяет на 20 стадий отвратительный запах и делает рыб реки негодными к пище. Некоторые рассказывают, что Кентавры, раненные Гераклом, обмывали здесь яд гидры; по рассказам других, Меланпод употреблял эту воду, как очистительную, для очищения Пройтид. Омовение этой водой излечивает лишаи, белые пятна. Говорят даже что река Алфей получила свое название оттого, что вода её излечивает белые лишаи (ἀλφός). Так как низменность русла Анигра и обратные течения воды из моря делают воду более стоячею, чем текучею, то полагают, что поэтому река в древности названа была Минниеем, потом некоторые изменили название в Минией (Μινυήιος). Однако этимология этого слова может быть и другая: или от Миниейского Орхомена, откуда пришли колонисты с Хлоридою, матерью Нестора, или же от Миниев, которые были потомками Аргонавтов, из Лемна бежали в Лакедемон, а отсюда в Трифилию и поселились в окрестностях Арены, в той стране, которая называется теперь Гиппайсией и в которой нет более поселений Миниев. Некоторые из Миниев, вместе с Ѳерою, сыном Автесиона, потомком Полиника, отплыли па остров, лежащий между Тиреною и Критом, - "Прежде он именовался Каллистою, а потом Ѳерою," как говорит Каллимах, - основали метрополию Кирены, Ѳеру, и тоже самое имя дали острову.
20) Между Анигром и горою, из которой вытекает Иардан, показывают луг, знаменитую гробницу, отвесные скалы этой самой горы; над ними, как мы сказали, находился город Сам, о котором совершенно умалчивают авторы описаний мореплаваний; может быть потому, что он давно уже срыт, или же вследствие своего местоположения; именно: святилище Посейдона - роща подле моря; над нею поднимается высокий холм перед Самиком, как это место называется теперь, здесь находился город Сам, так что с моря он не был виден. Тут же находится так называемая равнина Самик, что также с большой вероятностью свидетельствует о существовании здесь некогда города Сама. "Радина",. стихотворение, которое принадлежит кажется Стесихору, начинается так:
"Ну, громогласная муза, начни песню в честь детей дорогих Самосцев с аккомпанементом лиры, издающей приятные звуки".
Детьми называет поэт Самосцев по следующей причине: Радина, обрученная с тираном Коринѳским, отплыла из Сама за ветром зефиром, причем не следует разуметь Сама Ионического. Под этим самым ветром прибыл в Дельфы брат её, стоявший в главе посольства к Аполлону. Двоюродный брат Радины, любивший ее, отправился на колеснице к ней в Коринѳ. Тиран, убивши обоих, велел вывезти трупы на колеснице; но потом раскаялся, возвратил колесницу и похоронил трупы.
21) От этого Пилоса и Лепрея считается около 400 стадий до Пилоса Мессенского, Корифасия (крепости лежащей у моря) и до лежащего подле острова Свагии. От Алфея считается 750 стадий, а от Хелонаты 1030. В этом промежутке находится храм Геракла Макистия и река Акидон. Эта последняя течет мимо могилы Иардана и некогда существовавшего близ Лепрея города Хаи, где лежит и равнина Айпасий. Некоторые говорят, что около этой Хаи была та война между Аркадянами и Пилосцами, о которой говорил Гомер, причем полагают, что нужно писать так:
"Если бы ныне молод я был, как в те годы, когда у быстрой, реки билася рать Пилосцев и Аркадян около стен Хаи",[21]
а не у Келадонта (Κελάδοντι) или Феи, потому что к гробнице Иардана и к Аркадянам то место гораздо ближе, чем это (Фея).
22) На морском берегу Трифилии лежат: Кипариссия, Пирги, устья рек Акидона и Неды. В настоящее время границею Трифилии с Мессениею служит река Неда, быстро текущая из Аркадской горы Ликайя, именно из того источника, который, по баснословному рассказу, вызвала Рея, родивши Зевса, чтобы обмыть новорожденного. Течет она мимо Фигалии, где Пиргиты, крайние жители Трифилии, соприкасаются с Кипариссиями, передовыми обитателями Мессении. В древности они разделялись иначе, так что и некоторые из жителей по ту сторону Неды находились под властью Нестора, равно как Кипариссент и некоторые другие города, далее лежащие. Гомер простирает самое Пилосское море до тех семи городов, которые Агамемнон обещал Ахиллу:
"Все девять находятся подле моря эмаѳоентского Пилоса",[22] а это равнозначительно выражению: "подле Пилосского моря".
23) Вслед за Кипарисеентом, если плыть к Меесенскому Пилосу, находятся Корифасий и Ерана, которая, как ошибочно некоторые полагают, называлась прежде Ареною, т. е. одинаково с Пилосским городом. Здесь находится также мыс Платамода, от которого до Корифасия и до нынешнего Пилоса 120 стадий. Есть также островок Прота, и на нем небольшой город того же имени. Однако, мы не намерены исследовать древность с такою подробностью; для нас достаточно сказать, как существует то или другое в настоящее время, исключая впрочем тех предметов, о которых мы с детства помним какие нибудь рассказы; если эти последние различаются между собою, то необходимо подвергнуть их разбору. Общим доверием пользуются наиболее знаменитые писатели, наиболее древние и превосходящие прочих количеством сведений. Так как Гомер превосходит в этом отношении всех, то необходимо исследовать сообщаемые им сведения и сравнить с ними существующее на самом деле в настоящее время, как мы недавно сказали. Рассказы Гомера об углубленной Елиде и Бупрасии нами уже рассмотрены.
24) О стране, подвластной Нестору, Гомер выражается так:
"Которые занимали Пилос и прекрасную Арену, переход через Алфей Ѳрион (ϑρύον), прекрасно отстроенный Айпи, Кипариссеент, Амфигенею, Птелей, Гел и Дорий. Здесь музы, повстречавшись с Ѳамиром Ѳракийцем, лишили его дара песни, когда он шел из Эхалии от Еврита Эхалийского"[23]. Так как вопрос касается Пилоса, то мы тотчас им и займемся. Об Арене мы говорили уже. Место, которое здесь названо у поэта Ѳрионом, в других стихах называется Ѳриоессою (Θρυόεεσσα).
"Есть город Ѳриоесса, высокий холм далеко у Алфея"[24]
Он говорит о "переходе" через Алфей, потому что в том месте можно, кажется, перейти реку пешком. В настоящее время это место называется Эпиталием и принадлежит Макистии. Относительно выражения "прекрасно отстроенный Айпи", некоторые спрашивают, которое из этих двух слов служит эпитетом другого, и не разумеется ли под этими словами город Амфидолии, который именуется теперь Моргалами. Впрочем этот город не представляет природной крепости; показывают другое естественное укрепление в Макистии. Один, допуская такое толкование, принимает, что город получил название Айпи от физических условий, равно как Гел или Айгиал, и мн. др. С другой стороны, усматривающий здесь Маргалу, может в свою очередь выставить достаточные аргументы. Говорят, что Эпиталий назван у Гомера Ѳрионом или Ѳриоессою потому, что вся эта страна изобилует тростником (ϑροώδης), преимущественно реки, а эти последние наиболее в местах, переходимых в брод. Быть может также, говорят иные, что поэт назвал Ѳрионом переход, а хорошо отстроенным Айпи Элиталий; потому что он укреплен самою природою, и потому что в других местах поэт называет Ѳриоессу высоким холмом:
"Есть город Ѳриоесса, высокий холм".
25) Кипариссеент находился в древней Макистии, когда она простиралась по ту сторону Неды; в настоящее время этот город, как и Макист, совершенно опустел. Мессенская Кипариссия - другой город не одноименный с ним; теперь впрочем и древний город Макистии называется также Кипарисеией, в единств. числе и в женск. р.; а имя Кипариссеент осталось названием реки. Амфигенея - также город Макистии у Гинсунта, где находится храм Латоны.
Птелей основан колонистами, вышедшими из Ѳессалийского Птелея, потому что Птелей упоминается в Ѳессалии:
"Анхиал, Антрон и изобилующий травою Птелей",[25]
В настоящее время есть местность в Ѳессалии, лесистая и необитаемая, Птелеасим. Что касается Гела, то одни принимают его за область около Алфея, а другие за город, как напр. Лаконский Гел:
"Гел, приморский город".[26]
Иные понимают под Гелом болото (ἕλοε) около Галория, где находится также святилище Артемиды елидской или Аркадской, так как Аркадяне доставляли жрецов в этот храм. Дорий одни называют горою, другие равниною; ни того, ни другого в настоящее время не оказывается; однако некоторые считают Дорием нынешнюю Олуриду, или Олуру, который лежит в так называемом Авлоне в Мессении. Тут же находилась и Эхалия Еврита, нынешняя Андания, небольшой аркадский город, носящий одно имя с городами Ѳессалийским и Евбейским. Отсюда, по словам поэта, шел Ѳамир Ѳракийский, когда в Дории Музы лишили его поэтического дара.
26) Из всего предыдущего ясно, что страна, подвластная Нестору, находилась по обеим сторонам Алфея, вся она называется у поэта "Землею Пилосцев", но Алфей нигде не прикасается к Мессении или к углубленной Елиде. В этой области родина Нестора, которую мы называем безразлично Пилосом Трифилийским, Аркадским и Лепреатским. Прочие Пилосы лежат у моря, тогда как этот удален от него более, чем на 30 стадий, что ясно и из поэмы Гомера. Мы знаем, что Нестор посылает к товарищам Телемаха посла на корабле пригласить их как гостей, и что Телемах на обратном пути из Спарты не позволяет Пизистрату идти в этот город, но велит поспешать по направлению к кораблю; следовательно не одна и та же дорога вела в город и на пристань. Под этим условием совершенно верно описание обратного отплытия Телемаха:
"Они прошли мимо Круп и Халкиды с прекрасною водою. Заходило солнце, и все пути покрывались тенью. Но корабль их, гонимый попутным ветром Зевса, достиг Феи, проплыл мимо божественной Елиды, где владычествуют Епеи"
.
До этого пункта корабль Телемаха направлялся с юга на север; начиная отсюда, он повернул к востоку. Таким образом, корабль покинул прежний прямой путь, который вел их в Иѳаку, потому что на этом пути устроили засаду женихи Пенелопы
"В проливе между Иѳакою и Самом".
"Отсюда он устремился к островам остроконечным"
.
Θοαί поэт называет остроконечные (ὀξεῖαί) острова. Они находятся в числе Ехинадских, недалеко от входа в Коринѳский залив и от устьев Ахелоя. Обогнувши Иѳаку и спустившись к югу от неё, корабль Телемаха поворачивает снова на настоящую дорогу между Акарнанией и Иѳакой, пристает к острову с другой стороны, а не в Кефаленском проливе, где подстерегали его женихи.
27) Если, напротив, предположить, что Пилос Нестора был Елидский, тогда совершенно несообразным окажется, каким способом корабль, отправившись от этого пункта, проплыл мимо Крун, Халкиды ранее захода солнца, достиг ночью Феи и наконец проплыл мимо Елиды. Все эти места лежат к югу от Елиды: сначала Фея, далее Халкида, потом Круны, Пилос Трифилийский и Самик. Таков был бы морской путь из Елидского Пилоса, если плыть к югу; а если направляться к северу, в ту сторону, где находится Иѳака, то все эти местности остаются назади; следовало бы плыть только мимо Елиды и притом до захождения солнца, тогда как Гомер говорит, что этот путь совершен был после захода. С другой стороны, если принять за начало пути от Нестора Мессенский Пилос и Корифасий, тогда расстояние получится очень большое и для совершения этого пути потребовалось бы больше времени, потому что оттуда до Трифилийского Пилоса и до Самийского Посейдонова храма считается 400 стадий, притом плыть нужно не мимо Крун, Халкиды и Феи (имена незначительных рек или вернее ручейков), - но прежде всего мимо Неды, потом Акидона, Алфея и местностей, между ними лежащих. Об них мы упомянем впоследствии, потому что плавание должно было совершаться и мимо их.
28) Рассказ Нестора, обращенный к Патроклу, о войне между Пилосцами и Елейцами согласен с нашими соображениями, если только внимательно разобрать стихи Гомера. Поэт говорит, что когда Геракл опустошил Пилос, и истреблена была вся тамошняя молодежь, то из двенадцати сыновей Нелея у него остался один только Нестор, тогда еще совершенный юноша. Епеи, относясь с пренебрежением к Нелею вследствие его старости и одиночества, обращались с Пилосцами надменно и жестоко. В отмщение за это Нестор, собравши какой можно было отряд из своих, вторгнулся в Елиду, где получил огромную добычу:
"Овчих ватаг пятьдесят и столько же гуртов воловых,
Столько же стад свиней".......[27]
Кроме того, столько же коз, 150 гнедых кобылиц и очень много жеребят:
"Всю добычу великую ночью вогнали мы в город,
В Пилос Нелеев"......)[28]
Этими словами как бы обозначается, что произведен был грабеж и обращены в бегство прибывшие на помощь - среди бела дня, когда Нестор, по его словам, убил Птимонея; возвращались же они к ночи, так что ночью вошли в город. Далее, когда они были заняты дележом добычи и жертвоприношениями, Епеи на третий день собрали в большом числе пеших и конных воинов, сделали набег и расположились лагерем около Ориона на реке Алфее. Лишь только узнали об этом Пилосцы, они отправились к осажденной местности на помощь; переночевавши подле Арены, что на реке Миниее, они пришли к Алфею днем, именно в полдень. Принесши жертвы богам, и проведши ночь на берегу реки, Пилосцы на следующий день с восходом зари вступили в битву с Епеями; обратили врагов в бегство, не переставая преследовать их и убивать все время, пока не достигли наконец Бупрасия:
"Скалы́ Олений и того места, где возвышается холм Алейсия; здесь остановила их Аѳина и поворотила назад".
Немного ниже поэт продолжает,
".............................................Ахейские мужи
Вспять из Бупрасия в Пилос погнали коней быстроногих"
.
29) Каким образом после всего этого можно предполагать, что поэт говорит здесь о Пилосе Елидском или Мессенском? Не об елидском Пилосе потому, что опустошая этот Пилос, Геракл тем самым опустошил бы и область Епеев, которая - не что иное как Елида. Невозможно также, чтобы два народа родственные и разоренные воспылали столь сильною враждою и взаимною ненавистью, чтобы они делали вторжения в родную страну и грабили ее. Невозможно также, чтобы Авгея и Нелей управляли одним и тем же народом, будучи врагами между собою. Нелей, говорит Гомер,
"должен был получить в божественной Елиде большую дань: четыре победоносных коня вместе с колесницею; они участвовали в бегах за треножник. Владыка мужей Авгея удержал их, а наездника отослал".[29]
Где жил Нелей, там был и Нестор. Каким же образом и Блеями и Бупрасиями
"предводили четыре вождя, и десять за каждым
Быстрых неслось кораблей с многочисленной ратью Епеев".[30]
Страна разделялась на четыре части, и Нестор не был правителем ни одной из них; но скорее был владыкою тех,
"которые населяли Пилос, прекрасную Арену"[31]
и далее лежащие местности до Мессены.
С другой стороны, каким образом Епеи, напавши в отмщение на Пилосцев, направляются к Алфею и Ѳриону? Или же каким образом обращенные в бегство после сражения на этом месте Пилосцы поворотили назад к Бупрасию? Далее, если Геракл опустошил Мессенский Пилос, то каким образом племя Епеев, так далеко от Пилосцев жившее, обидело Пилосцев находилось с ними в частых сношениях, и самая война возникла вследствие отказа уплатить долг Пилосцам? Каким образом Нестор, совершивши такой грабеж, уводя с собою такое количество свиней и овец, которые не могли ни быстро идти, ни пройти большой путь, - каким образом Нестор достиг Пилоса, лежавшего подле Корифасия и отстоявшего от места грабежа более, чем на 1000 стадий? Потом все Епеи достигают на третий день Ѳриоессы и реки Алфея, чтобы осадить крепость? Каким образом эти местности принадлежали правителям Мессении, когда ими владели Кавконы, Трифилии и Писаты? Что касается Герен, или Герении (потому что называется этот город двояко), то некоторые могли назвать его так намеренно, на каком-нибудь основании, хотя местность могла быть так названа и совершенно случайно. Мессения подвластна была Менелаю, равно как и Лаконика, как будет показано впоследствии; потом река Памис протекает через эту страну, и Недон, но никак не Алфей, протекающий через землю Пилосцев, подвластную Нестору, - как же можно полагаться на мнение, которое переносит владычество Нестора в чужую область, отнимает от него города, поименованные в "Каталоге", а чужие присваивает ему?
30) Нам остается сказать об Олимпии и о том, каким образом господство перешло к Елейцам. Храм лежат в Писатиде, удален от Елиды менее, чем на 300 стадий, перед этим храмом лежит роща диких оливковых деревьев на пространстве в одну стадию. Мимо его протекает Алфей из Аркадии, впадающий в Трифилийское море между западом и югом. Первоначально Олимпия сделалась знаменитою, благодаря оракулу Зевса Олимпийского; не смотря на то, что оракул был упразднен, слава храма сохранилась. Он сделался богаче, насколько нам известно, благодаря стечению сюда народа на праздники и Олимпийским состязаниям; на них победители получали венки, они считались священными и самыми важными из всех состязаний. Храм этот был украшен множеством приношений, которые стекались из всей Еллады. В числе этих приношений находился и Юпитер, сделанный из золота, пожертвованный Кипселом, тираном Киринѳским. Но самым большим из посвященных предметов была статуя Зевса, сделанная из слоновой кости Аѳинянином Фидией, сыном Хармида. Статуя эта была такой величины, что при всей обширности храма художник погрешил против симметрии, сделавши Зевса в сидячем положении почти касающимся потолка, так что если представить Зевса стоящим, то он должен раскрыть кровлю храма. Некоторые определяли размер статуи, и Каллимах обозначил его в ямбических стихах. Много помог Фидии живописец Панайн, племянник его и товарищ, потому что он раскрасил статую красками, особенно одежду. В этом храме показывают много прекрасных картин его же работы. Существует предание, что будучи спрошен Панайном, по какому образцу он намерен создать статую Зевса, Фидия отвечал, что по тому, который создан Гомером в следующих стихах:
"Сказал и черными двинул бровями Кронион. Высоко поднялись у Кронида божественные кудри окрест бессмертной главы, и потрясся великий Олимп"
.
Сказано, кажется, верно, потому что поэт наш главным образом в бровях желает показать, что он изображает величественную фигуру и грозное могущество, достойное Зевса. Подобным образом он поступил относительно Геры, соблюдая в обоих случаях надлежащее соответствие; именно он говорит так:
"...............)прогневалась сильная Гера, заметалась
на троне, и дрогнул высокий Олимп"
.
Что произвела Гера движением всего тела, то достигнуто Зевсом одним движением бровей, отразившимся на волосах. Остроумно сказано о Гомере, что только он один видел или один показал образы богов. Елейцев нужно считать главными виновниками великолепия и почета Олимпийского храма. Во время Троянской войны и даже ранее Елейцы не пользовались благополучием, будучи угнетаемы сначала Пилосцами, а потом Гераклом, который свергнул с престола царя их, Авгею. Свидетельством незначительности Елейцев служит то, что они снарядили в Троянскую войну всего сорок кораблей, тогда как Пилосцы и Нестор девяносто. Однако с течением времени, после возвращения Гераклидов случилось противное. Этоляне с Оксилом во главе, пришедши сюда вместе с Гераклидами и соединившись с Епеями в силу давнего родства, усилили углубленную Елиду и подчинили своей власти большую часть Писатиды и самую Олимпию, Олимпийское состязание установлено было ими, и они же учредили первые Олимпиады, потому что нужно оставить без внимания древние сказания о постройке храма и учреждении состязаний: одни называют виновником их Геракла, одного из Идейских дактилов; а другие Геракла, сила Алкмены и Зевса; по этим рассказам, Геракл первый состязался и одержал победу. Обо всем этом говорят различно и не совсем правдоподобно. Гораздо ближе к истине, что до двадцать шестой Олимпиады, начиная от первой, в которой победителем в беге остался Кореб Елеец, - до этого времени попечителями храма и руководителями состязаний были Елейцы. Во времена Троянской войны или не давались венки победителям на этих состязаниях, или же состязания эти не пользовались еще славою, равно как и другие, теперь столь известные. Точно также Гомер не упоминает ни о каких состязаниях, исключая впрочем некоторых надгробных. Иные полагают, что Гомер упоминает и об Олимпийских состязаниях, именно в том месте, где говорит, что Авгея потребовал четырех победоносных лошадей, возвратившихся из состязаний. Говорят также, что Писаты потому не принимали участия в Троянской войне, что считались посвященными Зевсу. Однако Писатида, в которой находится и Олимпия, не состояла в то время под властью Авгея, которому принадлежала одна только Елида; между тем Олимпийские состязания ни разу не происходили в Елиде, но всегда в Олимпии. Состязание, упомянутое Гомером, происходило кажется в Елиде, где Нелей должен был получить дань, ибо в божественной Елиде ему следовало получить четырех победоносных коней. Действительно, в этом состязании не давались венки, потому что призом для состязающихся в беге служил треножник, а в Олимпии победителю давался венок. После двадцать шестой Олимпиады Писаты, получивши собственную страну обратно, сами руководили празднеством, когда увидели, что состязание приобретает славу. С течением времени, когда Писатида снова перешла в руки Елейцев, к этим последним перешло и заведывание состязанием. Им помогали Лакедемоняне после окончательного покорения Мессенцев, так как Елей сражались на тот раз в союзе с Спартанцами против потомков Нестора и Аркадан, которые помогали в войне Мессен-цам. Спартанцы оказали такую помощь Елейцам, что вся область до Мессены названа была Елидою, сохранивши это назваяние до настоящего времени, тогда как наименования Писатов, Трифилиев и Кавконов более не существуют. Самый Емаѳоентский Пилос до Лепреи заняли Елейцы в угоду Лепреатам, вышедшим победителями из войны, разрушили многие другие поселения и наложили дань на все прочие, желавшие сохранить самостоятельность в управлении.
31) Писатида прославилась, благодаря главным образом её могущественным правителям: Эномаю, преемнику его Пелопу и многим сыновьям последнего. Говорят, что царствовал здесь и Салмоней; даже из восьми общин, на которые разделяется Писатида, одна называется Салмоною. Отчасти это, а отчасти храм в Олимпии приобрели стране громкую известность. Однако древние рассказы об этой стране следует принимать с недоверием, так как они сильно разногласят между собою: позднейшие свидетели часто подновляют рассказы, вносят в них противоречия и говорят несогласно друг с другом, например: одни утверждают, что Авгея управлял Писатидою, а Эяомай и Салмоней Елидою, а другие соединяют эти народы в о дин. Вообще должно держаться тех мнений, которые наиболее распространены, потому что даже имя Писатиды объясняют не одинаково: некоторые производят его от Писы, города, носившего одно имя с источником, а этот последний назывался Писою, или Пистрою, т. е. Потистрою (водопоем). Город, стоявший на возвышенном месте, показывают между двумя горами, Оссою и Олимпом, одноименными с горами Ѳессалийскими. Некоторые, напротив, утверждают, что не существовало никакой Писы, потому что она должна была бы входит в число восьми городов; существовал только один источник Писа, который ныне называется Бисою, течет вблизи Кикисия, самого большего из восьми городов. Стесихор называет страну Пису городом подобно тому, как поэт называет остров Лесб городом Макара, а Еврипид в "Ионе" говорит:
"Евбея - соседний с Аѳинами город",
а в "Радаманѳе":
"которые владеют Евбеей, соседним городом".
Наконец Софокл в "Мисийцах":
"Вся она, чужестранец, называется Азией, а город Миссийцев
называется Мисией".
32) Салмона лежит в соседстве с источником того же имени; из него вытекает Енипей, впадающий в реку Алфей, и называющийся в настоящее время Барнихием. Говорят, что в него влюбилась Тиро:
"которая влюбилась в реку, в божественного Енипея.[32]
Отец её Салмоней был царем здесь, как свидетельствует об этом Еврипид в "Эолийце0. Елисей предполагается в Ѳессалии; течет он с горы Оѳрия, принимает в себя Апидан, текущий из Фарсала. Подле Салмоны лежит Гераклея, один из восьми городов. Писатида отстоит от Олимпии почти на 40 стадий, расположена подле реки Киѳерия, где находится святилище иониадских нимф, которые, по народному поверью, излечивают болезни водою. Недалеко от Олимпии находится Арпина, также один из восьми городов; через нее протекает река Парѳения почти на пути в Герайю. Город Герайя находится в Аркадии, выше Димаи, Бупрасия и Елиды, которые лежат к северу от Писатиды. В том же числе восьми городов находятся Кикисий и Диспонтий на пути из Елиды в Олимпию, на равнине. В настоящее время город не заселен, большинство его жителей переселилось в Епидамн и Аполлонию. Над Олимпией, очень близко к ней, тянется Фолоя, Аркадская гора, подошва которой принадлежит Писатиде. Вся она и большая часть Трифилии граничат с Аркадией, вот почему значительная часть тех мест, которые в "Каталоге" Гомера называются Пилосскими, на самом деле входят кажется в область Аркадии, хотя лица, лучше знающие дело, отрицают это; они говорят, что Аркадия граничит рекою Ериманѳом, одною из рек впадающих в Алфей; но эти местности лежат по другую сторону Ериманѳа.
33) Ефор рассказывает следующее. Этол был изгнан Салмонеем, царем Епеев и Писатов, из Елиды в Этолию, назвал своим именем эту страну и положил основание здешним городам. Потомок Этола, Оксид, друг Гераклидов, следовавших за Теменом, показал им путь, когда те возвращались в Пелопоннес, отдал им враждебную страну и предлагал разные советы относительно покорения области. В благодарность за это Оксил получил возвращение в Елиду, которая принадлежала ему по праву его предков. Собравши войско из Этолийцев, он возвратился в Елиду, которую занимали Епеи. Когда Епеи вышли на встречу с оружием в руках, и когда силы противников оказались равными, то решено было, по древнему обычаю Еллинов, кончить дело поединком, на который вышли, Этолиец Пирехм и Епеец Догмен. Догмен вооружен был только луком, надеясь легко одолеть тяжело-вооруженного воина далеко бросаемыми стрелами; другой же вышел с пращею и полным мешком камешков, полный коварных замыслов. Праща изобретена была Этолийцами не задолго до этого времени. Так как с помощью пращи можно было бросить далее, чем из лука, что Догмен был убит, а Этолийцы, выгнавши Епеев, овладели страною. При этом к ним перешло заведывание Олимпийским храмом, принадлежавшее прежде Ахейцам, вследствие дружбы Оксила с Гераклидами. Всеми легко был принят уговор, чтобы Елида была посвящена Зевсу, и чтобы того, кто придет в эту страну с оружием, признавать преступником перед богами, равно как и того, кто не защитит от обиды, насколько может. Вот почему, основывая впоследствии город, Елейцы оставили его без стен, а те, которые переходили страну с войском, передавали оружие Елейцам и получали его обратно по выходе из пределов страны. Установил Олимпийское состязание Ифит именно здесь потому. что Елейцы были признаны священными. В этом лежит причина увеличения населения, потому что в то время, как прочие Еллинские общины вели между собою постоянные войны, одни Елейцы пользовались всегда миром. Не только впрочем они, но и иностранцы, поселившиеся у них, вследствие чего Елида и заселилась гуще всех. Однако Фейдон Аргивянин, десятый после Темена, превосходивший могуществом прочих правителей того времени, опираясь на свою силу, овладел всем наследством Темена, которое разделено было на множество частей, изобрел меру, называвшуюся Фейдоновой, весы, чеканенную монету из разного металла, между прочим и серебряную. Потом он напал на города, взятые некогда Гераклом, и требовал для себя представительства в состязаниях, которые учреждены были этим героем. В числе этих состязаний находились и Олимпийские. Пришедши в Олимпию, он силою получил заведывание состязаниями, ибо Елейцы не имели оружия, постоянно пребывая в мире, а другие покорились могуществу Фейдона. Однако Елейцы не занесли в свои списки этого состязания, приобрели потом оружие и начали защищаться, в чем помогли им и Лакедемоняне, или потому, что они завидовали Елейцам, которые благодаря постоянному миру пользовались благосостоянием, или потому, что надеялись иметь в них союзников для отражения Фейдона, который лишил их гегемонии в Пелопоннесе, издавна им принадлежавшей. Действительно, Лакедемоняне с помощью Елейцев низвергли Фейдона, а Елейцам помогли получить Писатиду и Трифилию. Длина всей береговой линии нынешней Елиды, если не считать залива, равняется 1200 стадий. Это об Елиде.

Глава четвертая

Мессения. Исторические известия об ней в древнейшие времена. Гора Эгалей. Мессенский Пилос. Меѳона. Мыс Акритас; Месенский или Асинейский залив; Асина: мысы Ѳиридес, Кинеѳион и Тенарон. О семи предложенных Ахиллу городах. Корона: река Памиз. Стениклар; город Мессена. Храм Артемиды Лимнатиды. Первый повод к войнам с Мессенцами.
1) Мессения лежит в соседстве с Елидою, будучи обращена большею своею частью к югу и к Либийскому морю. Страна эта во время Троянской войны была подчинена Менелаю, как часть Лаконики, и называлась Мессеною. Нынешний город Мессена, крепостью которого служила Иѳома, в то время еще не существовал. После смерти Менелая, когда обессилели наследники Менелая в Лаконике, Мессения перешла под власть Нелидов. Во время возвращения Гераклидов и происходившего тогда разделения земли, царем Мессенцев, существовавших самостоятельно, был Меланѳ; после этого они подчинены были Менелаю. Доказательством может служит то обстоятельство, что около Мессенского залива и соседнего ему Асинайского, названного так от Асины Мессенской, были те семь городов, которые Агамемнон обещал подарить Ахиллу:
"Кардамилу, Энопу, тучную травами Гиру, Феры роскошные, Анѳею с глубокой долиной, прекрасную Айпею и богатый виноградом Педас".[1]
Разумеется, Агамемнон не обещал бы городов, не принадлежавших ему или его брату. Равным образом Гомер показывает, что спутники Менелая были из Фер, причем одного из них поэт помещает в Лаконском списке, а потом в заливе Мессенском. Мессена лежит за Трифилией и составляет общий для обеих областей мыс, за которым находятся Корифасий и Кипариссия. В семи стадиях отсюда и от моря тянется гора по имени Эгиалей.
2) Древний Мессенский Пилос находился у подошвы горы Эгиалея. Когда город был разорен, некоторые из Пилосцев поселились подле Корифасия. Овладели им потом Аѳиняне, отправляясь вторично в Сицилию под предводительством Евримедонта и Стратокла, и пользовались этим пунктом, как укреплением против Лакедемонян. Тут же лежит и Кипариссия Мессенская; также... и близкий к Пилосу, впереди его находящийся, остров Сфагия. Он же называется Свактерией; на нем Лакедямоняне потеряли триста мужей из своего отряда, которые взяты были в плен Аѳинянами. Перед этим морским берегом расположены два острова Кипарисиев, называемые Строфадами, лежат они в Либийском и Южном море на расстоянии почти четырехсот стадий от материка. Ѳукидид сообщает, что этот Пилос служил стоянкою для Мессенских кораблей. От Спарты отстоит он на 400 стадий.
3) Вслед за Пилосом лежит Меѳона. Говорят, что этот город, названный у Гомера Педасом, принадлежит к числу тех семи, которые Агамемнон обещал Ахиллу. На этом месте Агриппа в войне Актийской (подле Акциума) умертвил царя Мавров, Бога, участвовавшего в восстании Антония. Агриппа овладел этою местностью с моря.
4) В соседстве с Меѳоною находится Акрита, начало Мессенского залива; называют его также Асинаем от Асины, первого города в заливе, одноименного с Гермионскою Асиною. Этот город служит началом залива с запада, а на востоке начинают его так называемые Тариды, пограничные с теперешней Лаконикой, около Кинайѳия и Тенара. В промежутке, начиная от Тирид, лежит Тил, называемый некоторыми Ойтилом; затем Левктр, колония Левктр Беотийских; далее на укрепленной природою скале находится Кардамила, потом Феры, город пограничный с Ѳуриею и Геренами; от этого последнего Нестор назван Геренским, вследствие того, говорят, что нашел здесь спасение, как мы говорили раньше. В Герении показывают храм Трикайского Асклепия, построенный на подобие храма в Трике Ѳессалийской. Говорят, что Пелоп основал Левктр, Харадру, Ѳаламы, город, который теперь называется Беотами, потому что Пелоп выдал замуж за Амфиона сестру Ниобу и пригласил колонистов из Беотии. Подле Фер впадает в море Недон, протекающий через Лаконику, особый от реки Неды. На реке этой находится знаменитый храм Аѳины Недусии; в Пойаессе также есть храм Аѳины Недусии, получивший название от какого-то места Недонта; отсюда, говорят, вышел Телекл, основавший Пойаессу, Ехеи и Трагий.
5) Что касается семи городов, предложенных Ахиллу, то о Кардамиле, Ферах и Педасе мы уже говорили. Относительно Енопы одни думают, что это Пеланы, другие разумеют под нею какое-то место подле Кардамилы, третьи Герению. Гиру показывают подле горы, которая тянется на пути из Мегалополя, города Аркадского, в Алданию; этот последний город называется у поэта, как мы сказали, Эхалией. Некоторые утверждают, что Гирою названа поэтом нынешняя Месола, простирающаяся до залива между Тайгетом и Мессенией. Айпея называется теперь Ѳуриею, которая, как мы сказали, погранична с Ферами; город этот лежит на высоком холме, отчего и получил свое наименование (αἰπύς). От города Ѳурии залив назван Ѳуриатским; в нем был всего один город, по имени Рион, лежавший против Тенара. Что касается Анѳеи, то одни понимают под нею ту же Ѳурию, а под именем Айпеи Меѳону. Другие разумеют под Анѳеей промежуточное место, Асину, которая одна из всех Мессенских городов называется обильною лугами (ραδύλειμος); город здесь - Корона подле моря. Некоторые полагают, что именно этот город назван у поэта Педасом. Впрочем все города лежат вблизи к морю: Кардамила у самого моря, Феры в пяти стадиях от морского берега с летнею пристанью для кораблей; остальные города лежат в различных расстояниях от моря.
6) Вблизи Короны, почти по средине залива, изливается в море река Памис, причем направо от неё лежит Корона и следующие за нею города; наиболее западные и крайние из них: Пилос и Кипариссия, по средине между ними Ѳрана, которую иные неправильно принимали за древнюю Арену. Ѳурия и Феры лежат налево от реки. Это самая большая из рек, которые текут по сю сторону перешейка, хотя она не имеет больше ста стадий, начиная от источников, изобилует водою и течет через Мессенскую равнину и так называемую Макарию. От нынешнего города Мессенцев река эта отстоит на 250 стадий. Есть и другой Памис, река небольшая, стремительная, протекает мимо Левктра Лаконского, из за которого Мессенцы вели тяжбу с Лакедямоняиами во время Филиппа. Как раньше было сказано, некоторые называли Памис Амаѳом.
7) Ефор утверждает, что Кресфонт, овладевши Мессеной, разделил ее на пять городов таким образом, что Стениклар находился в середине страны и сделан был им царской резиденцией. Он же говорит, что Кресфонт послал отсюда царей в прочие города: в Пилос, Рион, Месолу и даровал Мессенцам общие одинаковые права с Дорянами; но так как Доряне были этим недовольны, то он переменил решение в том смысле, что только Стениклар объявил городом и сюда собрал всех Дорян.
8) Город Мессенцев похож на Коринѳ, потому что в обоих городах есть высокая крутая гора, которая окружена общею стеною, так что служит крепостью. Одна из гор называется Иѳомою, а другая Акрокоринѳом. Таким образом, Деметрий Фариец был кажется совершенно прав, когда советовал Филиппу, сыну Деметрия, овладеть обоими этими городами, если желает подчинить себе Пелопоннес. "Ибо", сказал он, "овладевши двумя рогами, ты будешь иметь в своих руках быка"; рогами он называл Иѳому и Акрокоринѳ, а быком Пелопоннес. Благодаря удобству местоположения, города эти служили предметом распрей, пока наконец Коринѳ был разорен и потом снова восстановлен Римлянами. Мессену разрушили Лакедемоняне, восстановили ее сначала Ѳиванцы, а потом Филипп, сын Аминты. Акрополи оставались незаселенными.
9) Храм Артемиды в Лимнах, в котором кажется Мессенцы оскорбили девушек, пришедших для жертвоприношения, - находится на границах Лаконики и Мессении, где жители обеих областей совершали общее празднество и приносили общие жертвы. Однако по поводу насилия, когда Мессенцы не дали удовлетворения, возникла, говорят, между ними и Лакедемонянами война. От этих Лимн называется Лимнайским и храм Артемиды в Спарте.
10) Спартанцы вели частые войны вследствие восстаний Мессенцев. Тиртей в своих стихотворениях сообщает, что первое покорение Мессении совершилось во времена дедов, а второе, - когда она восставши имели союзников Аргивян, Аркадян и Писатов, и когда Аркадяне послали предводителем Аристократа, царя Орхомена, а Писаты Панталеонта, сына Омфалиона; в то время, как он сам говорит, во главе войска Лакедемонского стоял Тиртей. Пришел он из Еримея; что он там родился, на это указывают следующие слова элегии, которую называют Евномия:
"Сам Зевс, сын Крона, супруг увенчанной Геры, дал этот город Гераклидам; оставивши им Ериней, подверженный ветрам, мы прибыли к обширному острову Пелопа"
.
Таким образом, или эта элегия должна быть отвергнута, или не следует верить Филохору, Калисѳену и многим другим, утверждающим, что Тиртей - Аѳинянин и Афиднец, и что он по просьбе Лакедемонян пришел из Аѳин, когда оракул велел им взять себе вождя из Аѳинян. И так, вторая Мессенская война была во время Тиртея. Говорят, после была еще третья и четвертая, в которых Мессенцы были сокрушены. Длина всей береговой линии Мессении, если считать и залив, около 800 стадий.
11) Однако мы выступаем за пределы кратких сообщений, следя за множеством рассказов о стране, которая в большей своей части опустошена. Впрочем и Лаконика теперь безлюдна, сравнительно с населенностью древних времен. Кроме Спарты, прочих Лаконских городов считается около тридцати, тогда как в древнее время Лаконика, говорят, называлась областью во сто юродов (ἑϰατόμπολις); поэтому Лакедемоняне ежегодно приносили в жертву сто быков (ἑϰατόμβαια).

Глава Пятая

Лакония. Лакейский залив. Гора Тайгет. Спарта; Амиклы. Остров Кивера. Мысы Онугнаѳ, Тенарон и Малея. Устье Еврота. Гел; Левке; Акрея. Известие о встречающихся у Гомера местностях Месса и Лас. Нечто о Гелотах. Государственный строй Спарты. Свойства города. Об одном прозвище Лакедемона у Гомера. Край и город оба называются Лакедемоном.
1) За Мессенским заливом следует Лаконский между Тенаром и Малеями, отклоняясь немного с юга на восток. Ѳириды, лежащие в Мессенском заливе и представляющие крутую скалу, омываемую водами залива, отстоят от Тенара на 130 стадий. Выше этих мест лежит гора Тайгет, недалеко от моря, поднимающаяся верх по прямой линии и касающаяся в северных частях подошвы Аркадских гор, так что в середине остается долина, в которой Мессения касается Лаконики. Ниже Тайгета, на материке лежат Спарта, Амиклы, где находятся храм Аполлона и Фарис. Земля города лежит в местности довольно углубленной, хотя и имеющей холмы. Впрочем, ни одна часть её не имеет болот, а в древности предместье города было болотисто и называлось поэтому Лимнами; даже храм Диониса в Лимнах, который теперь стоит на суше, в древности стоял на сыром месте. В изгибе морского берега лежит Тенар, мыс, далеко выдающийся в море; на нем храм Посейдона, помещающийся в роще; тут же вблизи пещера, через которую, как повествует миѳ, Геракл вывел Кербера из преисподней; отсюда до Фикунта, мыса Киренаи, считается по направлению к югу 3000 стадий, а на запад к Пахину, мысу Сицилии, 4,600 стадий, по мнению же некоторых, 4,000; до мыса Малей к востоку, если считать и залив, 670 стадий, а до "Челюсти Осла", низменного полуострова в середине Малей, 520.
2) Против этого мыса лежит на расстоянии 40 стадий Киѳера, остров с хорошею пристанью, на котором находится и город того же и имени. Островом этим владел, как частною собственностью, Еврикл, правитель Лакедемонян в наше время. Кругом Киѳеры лежит несколько небольших островов, одни ближе, другие немного дальше от неё. До Корика, мыса Крита, самый близкий путь по морю имеет длины 250 стадий. Если проплыть за Тенар, "Челюсти Осла" и Малей, то находим город Амаѳунт, потом Асину, Гиѳий, пристань Спарты, лежащую от города на расстоянии 240 стадий; говорят, стоянка для кораблей здесь вырыта. Далее изливается Еврот между Гиоиеи и Акрами; морской путь до этого места мимо берега имеет около 240 стадий. Далее вверх лежит болотистая местность и деревня Гел, которая была прежде городом, как свидетельствует и Гомер: "жители Амиклы и Гела, приморского города".[1] Говорят, что этот город основан Гелием, сыном Персея; там же есть равнина, называемая Левке, потом город Кипариссия, расположенный на полуострове и имеющий гавань; далее Челюсть Осла, также с гаванью; потом город Бойя и наконец Малей, лежащие от Челюсти Осла на 150 стадий. В Лаконике есть также город Асоп.
3) Что касается городов, перечисляемых Гомером, то говорят, что Месса не может быть указана нигде; Мессоя же, равно как и Лимнай, составляют части не области, но самой Спарты. Некоторые впрочем полагают, что под этим именем разумеется Мессена, с усеченным окончанием, потому что, как мы говорили, и Мессена составляла часть Лаконики. Как примеры сокращений у Гомера, приводятся такие формы, как ϰρῖ, δῶ, μαψ, а также следующее место:
"герой Автомедон и Алким",[2]
вместо "Алкимедон". Из Гезиода приводят такие примеры, как βρῖ вместо βριϑύ или βριαρόν. Софокл и Ион употребляют ῥᾴ вм. ῥάδιον. Епихарм употребляет λῖ вм. λίαν, Συραϰὼ вм. Συραϰούσσας, у Емпедокла ὂφ вм. ὄψις:
"одно лице (ὄψ) обоих",
и у Антимаха:
"Деметры Елевсинской священное лице".
Также встречается ἄλφι и вм. ἄλφιτον. Евфорион употребляет ἧλ вм. ἧλον; ἔρι вм. ἔριον, а Филета говорит:
"Рабыни несут в корзинах белую шерсть" (ἔρι).
У Арата встречается πηδὰ вм. πηδάλια; у Симмии Δωδὼ вм. Δωδώνη. - Из остальных городов, упоминаемых поэтом, одни уничтожены, от других сохранились следы, третьи переменили свои названия, как например Авгеи изменился в Айгаи, потому что в Локриде вовсе не существуют Авгеи. Рассказывают, что некогда Диоскуры взяли посредством осады Лан, вследствие чего и прозваны были Лаперсами (разрушителями Ла). Софокл в одном месте говорит:
"Клянусь Лаперсами, третьим Евротом, клянусь также богами Аргивскими и Спартанскими".[3]
4) Ефор сообщает, что Гераклиды: Еврисѳен и Прокл, овладевши Лаконикой, разделили ее на шесть частей и основали в стране много городов. Одну из этих частей, лучшую, именно Амиклы, они отдали тому лицу, которое передало им Лаконику и посоветовало владетелю заключить договор с Ахейцами и удалиться вместе с ними в Ионию. Спарту Гераклиды избрали своей резиденцией; в остальные же города послали царей, наказавши им принимать всех иностранцев, которые пожелают войти в население города; такое распоряжение вызывалось недостатком населения. Они пользовались Ла, как пристанью, благодаря прекрасной его гавани; Эгисом по причине его близости к наиболее угрожаемым пунктам границы, как укреплением против неприятелей, и наконец Ферою, которая представляла удобный пункт для защиты от внутренних врагов... Все окрестные жители (περίοιϰοι) находились в подчинении у Спартанцев, хотя пользовались общими с ними законами, принимали участие в делах республики и могли занимать должности (назывались они Гелотами). Однако Агис, сын Еврисѳена, отнял у них равенство положения, обязавши платить Спарте дань. Все прочие подчинились; одни Гелеи, владевшие городом Гелом, подняли восстание, были побеждены в войне и объявлены рабами с некоторыми впрочем ограничениями: чтобы господин не мог ни освободить такого раба, ни продать его за пределы Лаконики. Война эта названа была войною против Гелотов. Вообще весь институт Гелотов, который существовал все время до покорения Лаконики Римлянами, установлен Агисом и его товарищами. Лакедемоняне имели в Гелотах общественных рабов, отвели им особые жилища и назначили определенные занятия.
5) Что касается государственного устройства Лаконцев и происходивших в нем перемен, то большую часть относящихся сюда сведений, как хорошо известную, можно пройти молчанием; кое что однако заслуживает упоминания. Рассказывают, что Ахейцы Фѳиотские, прибывши вместе с Пелопом в Пелопоннес, заняли Лаконику и настолько отличились военными доблестями, что Пелопоннес, называвшийся с давних времен Аргосом, теперь наименован был Аргосом Ахейским; и не только Пелононнес, но собственно и главным образом Лаконика. Так именно понимают следующее место Гомера:
"Где был Менелай? Не был ли он в Аргосе Ахейском"?[4]
т. е. не был ли он в Лаконике? Однако во время возвращения Гераклидов, когда Филоном предал страну Доранам, Ахейцы переселились из Лаконики в область Ионян, которая по настоящее время называется Ахаею; впрочем мы будем говорить об них при изложении сведений об Ахае. - Новые владетели Лаконики были с начала весьма скромны, но с того времени, как они поручили устроить государство Ликургу, так превзошли остальных Еллинов, что одни господствовали на суше и на море, непрерывно сохраняли первенство среди Еллинов до тех пор, пока оно не было отнято у них Ѳиванцами, а за ними вскоре Македонянами. Однако Лаконцы не вполне подчинились Македонянам, потому что, сохраняя самоуправление, они постоянно вели борьбу за первенство, как с прочими Еллинами, так и с царями Македонскими. Покоренные Римлянами, Спартанцы в некоторых маловажных делах оскорбляли посылаемых Римлянами правителей, потому что в то время ими управляли тираны, и государственное устройство их было не удовлетворительно. Восстановивши свои силы, они пользовались снова большим почетом, не платя Римлянам никакой дани и только сохраняя дружеские отношения. Недавно нарушил спокойствие их Еврикл, осмелившись злоупотребить через меру дружбою Кесаря для приобретения господства над Лаконцами; однако возмущение прекратилось в самом начале, так как виновник его умер, а сын Еврикла лишился расположения Кесаря. Тогда же не свободным Лаконцам удалось получить в некоторой степени гражданское устройство, потому что окрестные жители и в особенности гелоты, присоединялись к Римлянам, когда в Спарте господствовали тираны. Гелланик полагает, что дали Спарте государственный строй Еврисѳен и Прокл. Ефор порицает его за это, говоря, что, нигде не упоминая о Ликурге, Гелланик переносит его деяния на двух Гераклидов. Между тем одному только Ликургу был сооружен храм и совершались ежегодные приношения; но ничего подобного не воздавали Еврисѳену и Проклу, хотя они были во главе колонии, основавшей Спарту, и даже следовавшие за ними цари не назывались Еврисѳенидами и Проклеидами, но одни - Агидами от Агиса, сына Еврисѳена, а другие - Еврипонтидами от Еврипонта, сына Прокла. Впрочем они не считались родоначальниками (ἀρχηγέται), честь, которою пользовались все основатели городов. Причина та, что они удерживали власть с помощью принятых иноземцев. Павсания, один из Еврипонтидов, изгнанный... отечества, сочинил во время бегства речь против Ликурга, виновника законов изгнавшего его города, причем он приводит изречения оракула, данные ему во многих случаях.
6) О природе Лаконики и Мессении должно принять то, что говорит Еврипид. По его мнению, Лаконика имеет "много пахотной земли, нелегко впрочем обрабатываемой, углублена, окружена горами, камениста, трудно доступна для неприятеля".[5]
Мессению он называет страною "приносящею прекрасные плоды, омываемою бесчисленными ручьями, благоприятною для стад быков и овец, не страдающею от зимних бурь, и не имеющею слишком сильных жаров".
Немного ниже он говорит о жребиях, которые бросали Гераклиды при разделе страны; первый жребий - быть обладателем страны Лакайны, с тощею почвой, второй - владеть Мессеною, доброкачественность которой выше описания; в этом согласен с ним и Тиртей. Но нельзя верить Еврипиду, когда он утверждает, что Лаконика отделяется от Мессении рекою Памисом, изливающимся в море, потому что эта река протекает через Мессению, нигде не прикасаясь к Лаконике. Не прав он также в том, что считает Мессению недоступною для моряков, тогда как эта страна, равно как и Лаконика, простирается до самого моря. Равным образом неверно указывает он границы Елиды:
"Перешедши на ту сторону реки, ты приходишь к Елиде, близкой к Зевсу".
Впрочем нам нет необходимости возражать ему, потому что он имеет в виду нынешнюю Елею, которая граничит с Мессенией и которой, как и Лаконики, не касается Памис, потому что, как мы сказали, река эта протекает по середине Мессении; а если Еврипид разумеет древнюю Елиду, так называемую углубленную, в этом случае он ошибается гораздо больше, потому что, перешедши через Памис, мы вступаем в большую часть Мессении, потом... вся Мессая, которая называлась Трифилией, затем следуют Писатида и Олимпия, а на расстоянии 300 стадий от последней город Елида.
7) Так как одни называют Лакедемон обильным крупною рыбою (ϰητώεσσα), а другие глубоким (ϰαιετάσσα), то спрашивается, почему Лакедемон называется ϰητώεσσα: от больших ли рыб (ϰητοί), или, что кажется более вероятным, эпитетом этим обозначается обширность страны. Что касается эпитета ϰαιετάεσσα, то одни объясняют его словом обильный тростником, другие полагают, что Лакедемон так назван потому, что обрывы, происходящие от землетрясений, называются ϰαιετοί, отсюда называется у Лакедемонян место заключения ϰαιέτας, какая-то пещера. Впрочем некоторые утверждают, что такие углубления в земле называются ϰῶοι, почему у Гомера: ,,φηρσὶν ὀρεσϰώοισιν,[6] т. е. зверями живущими в горных пещерах. Лаконика действительно подвержена частым землетрясениям, и иные теперь еще помнят, что некоторые вершины Тайгета были оторваны землетрясением. Есть там каменоломни драгоценного камня, из них древняя на Тенаре тенарского камня; а недавно некоторыми лицами открыта обширная каменоломня на Тайгете, причем расточительность Рима служит для них поддержкою.
8) Что именем Лакедемона обозначается и область, и город, на это указывает и Гомер, причем к Лаконике присоединяется и Мессения. Так, сказавши о луке:
"Прекрасный, который некогда подарил ему, встретившись в Лакедемоне, друг его Ифит Евритид",[7]
Гомер прибавляет:
"Они встретились в Мессене в доме Ортилоха".
Поэт разумеет местность, часть которой составляла и Мессения. Поэтому для него безразлично было сказать так: "встретившись в Лакедемоне, друг дал ему", и потом: "встретились они в Мессене." Что Феры служили местом жительства Ортилоха, это ясно:
"Они (Телемах и Пизистрат) прибыли в Феры, в жилище Диокла, сына Ортилоха,"[8]
а Феры находятся в Мессении. Потом, когда он говорит, что Телемах с своими спутниками вышел из Фер и целый день гнал лошадей, а потом прибавляет, что
"солнце зашло, и они прибыли в углубленный Лакедемон к дому Менелая,"-[9]
то следует разуметь здесь город Лакедемон, потому что иначе окажется, что Гомер повествует о прибытии в Лакедемон из Лакедемона. Вообще невероятно, чтобы Менелай жил не в Спарте, и чтобы Телемах мог выразиться так, если бы жительство его не было в Спарте в следующем стихе:
"Я отправлюсь в Спарту и Пилос."[10]
Очевидно, это согласно с эпитетами местности)если не допустить здесь поэтической вольности; но еще важнее то, что в противном случае Мессена вместе с Лаконикой и Пилосом, подвластным Нестору, не была бы отдельно обозначена в "Каталоге" и не принимала бы участия в походе.

Глава Шестая

6) Арголида. Арголийский и Гермионский заливы. Некоторые лакедемонские города на рубеже. Начало описания Аргивского побережья. Гермионский залив. Трезен. Саронский залив. Епидавр. Кенхрея. Пристань Схенос. Разные места, называемые Аргосом у Гомера. Еллада; Еллины; Панеллины. Город Аргос. Инах. Ерасин. Стимфальское озеро. Озеро Лерна. Данай, строитель Аргосской крепости (кремля). История Аргоса и Микены. Тиринѳ. Гермиона. Асина. Трезен. Епидавр. Эгина. Мазес. Аргос и Спарта. О встречающихся у Гомера (Ил. II, 569 и сл.) местностях. Коринѳ. Продолжение. Пристани Лехен и Кенхрея. Судьба Коринѳа. Орнеи; Ареѳирея. Река Асоп.
1) За Малеями следуют заливы Арголийский и Гермионский. Первый из них простирается в направлении к востоку и к Кикладам до Скиллея; другой, еще восточнее первого, доходит до Эгины и Епидаврии. Начало Арголийского залива находится во владении Лаконцев, а остальная часть принадлежит Аргивянам. Лаконцам принадлежат там Делий, храм Аполлона, носящий общее наименование с Беотийским храмом, укрепление Миноа, одноименное с Мегарским, и Епидавр Голодный, как утверждает Артемидор. По мнению Аполлодора, этот город находится в соседстве с Киѳерами, и назван был он, благодаря превосходным гаваням, сокращенно λιμηρά, вместо λιμενηρά, а потом название его изменилось. Морской берег Лаконики, начиная от Малей на большом протяжении, скалист, однако имеет пристани и гавани; остальная часть берега изобилует гаванями; вдоль берега лежит много мелких островов, не заслуживающих упоминания.
2) Аргивянам принадлежат Прасии и Темений, где погребен Темен, и еще далее та местность, через которую протекает река Лерна, одноименная с болотом, где, как рассказывают басни, жила гидра. Темений отстоит от Аргоса на 26 стадий над морем, а от Аргоса до Герея считается 40 стадий; от Герея же до Микен 10. За Темением находится Навплия, стоянка Аргивских кораблей; первоначальное значение этого названия: "место, к которому приплывают корабли". Некоторые полагают, что название это подало повод позднейшим писателям сочинить басню о Навплии и сыновьях его; потому что Гомер вовсе не преминул бы упомянуть об них, рассказывая о замечательной мудрости и проницательности Паламеда, который был коварно и несправедливо умерщвлен, когда Навплий совершил около Каферея избиение людей. Кроме того, генеалогия его баснословна и противоречит в хронологии здравому смыслу: если допустить, что он сын Нептуна, то как он мог быть сыном Амимоны, живя во время Троянской войны? Потом, в Навплии есть пещеры и построенные в них лабиринты, которые считаются киклопскими сооружениями.
3) Далее идут другие местности и прежде всего Гермионский залив. Так как Гомер относит к Аргее и этот залив, то нам казалось необходимым упомянуть и об нем. Залив начинается от городка Асины, за которым следуют Гермиона и Трёзена. Перед берегом лежит остров Калаврия, имеющий в окружности 30 стадий и отделенный от материка проливом в четыре стадии.
4) Далее Саронский залив. Одни называют его морем (πόντος), другие переходом (πόρος); почему называется морем (πέλαγος) Саронским весь переход между морем Гермионским и морем, омывающим перешеек с одной стороны, и морями Миртойским и Критским с другой. В Саронском заливе находятся Епидавр и лежащий перед ним остров Эгина, потом Кенхреи, служащие корабельною стоянкою для Коринѳян на востоке; проплывши далее сорок пять стадий, мы входим в гавань Схойнунт, отстоящую от Малей почти на 1800 стадий. У Схойнунта находится самая узкая часть перешейка, где существует храм Посейдона Исѳмийского. Впрочем мы должны теперь оставить это в стороне, как лежащее вне пределов Аргеи, и, продолжая прерванное, будем снова описывать Аргею.
5) Прежде всего заметим, в каком разнообразном смысле употребляется у Гомера слово Аргос, как само по себе, так и с эпитетами: Ахейский, Иасонов, Гиппий, Гиппобот, Пеласгический. Так город называется Аргосом:
"Аргос и Спарта", "Владеющие Аргосом и Тиринѳом"
.
Этим же именем называется и Пелопоннес:
"В нашем жилище, в Аргосе"
,
потому что не город же был его домом. Аргосом поэт называет и всю Елладу, потому что под Аргивянами, равно как под именами Данаев и Ахейцев, разумеются у него все Еллины. Для отличия он пользуется эпитетами, называя, например, Ѳессалию Аргосом Пеласгическим:
"Теперь всех тех, которые населяли пеласгический Аргос"
,
а Пелопоннес называет Аргосом Ахейским:
"Если бы нам прибыть в Аргос Ахейский".
"Неужели он не был еще в Аргосе Ахейском?"
,
указывая этим на то, что Пелопоннесцы, носившие и другие названия, назывались собственно Ахейцами. Говоря о Пелопоннесе, Гомер называет его также Аргосом Иаса:
"Если бы увидели тебя все Ахейцы в Аргосе Иаса"[1],
именно Пенелопу, которая нашла бы там еще больше женихов. Потому что, здесь идет речь о женихах не из всей Еллады, но только из окрестностей. Гиппоботом и Гиппиевым поэт называет Аргос без особенного объяснения.
6) Об Елладе, Еллинах и Панеллинах существует разногласие. Ѳукидид утверждает, что Гомер нигде не употребляет слова "варвары", потому будто бы, что в то время Еллины не обозначались еще одним именем в противоположность не-Еллинам[2]. По мнению Аполлодора, Еллинами у Гомера назывались только жители Ѳессалии:
"Называвшиеся Мирмидонцами и вместе Еллинами"
.
По мнению того же писателя, Гезиод и Архилох называют уже Еллинами и Панеллинами всех Греков; первый говорит о Пройтидах, что будто бы Панеллины искали их руки, а второй замечает, что "на Ѳас обрушилась беда Панеллинов". Другие на это возражают, что у Гомера встречается слово "варвары"; так Карийцев он называет "говорящими по варварски" (βαρβαρόφωνοι), и что Еллинами у него называются все Греки:
"Громкая слава мужа в Елладе и в Аргосе"
. Или:
"Если бы ты желал пройти Елладу и Аргос"
.
7) Город Аргивян расположен большею частью в местности ровной; акрополем его служит так называемая Ларисса, достаточно укрепленный холм, с храмом Зевса. Около него протекает Инах, русло которого во многих местах изрезано расселинами, и который берет свое начало в Лиркее, Арвадской горе, у Кинурии. Прежде мы сказали, что басни об этих источниках вымышлены поэтами. Выдумка также и то, будто Аргос не имеет воды:
"Боги соделали Аргос безводным".
На самом деле страна эта низменна, перерезана реками, имеет болота и озера, получает кроме того в изобилии воду из колодцев, которых здесь много, и которые переполнены водою. Причину ошибки ищут в следующем стихе Гомера:
"я достойный осуждения пришел бы в Аргос страдающий от жажды"[3].
Очевидно слово πολυδίψιον поставлено вместо πολυπόϑητον сильно желанный, или же его должно писать без δ: πολυίψίον, гибельный, подобно тому как Софокл называет "дом Пелопидов πολόφϑορον[4]," потому что ἴψασϑαι означает вредить:
"Теперь он пробует и скоро нанесет гибель Ахейцам"
.
В этом стихе под Аргосом никаким образом не разумеется город, потому что Агамемнон имел намерение отправиться не в город Аргос, но в Пелопоннес, также не страдавший засухами. Некоторые полагают, что δ между πολὺ и ίψιον получилось через слияние двух гласных в один из союза δὲ; таким образом восстановляется: "Καὶ ϰὲν ἐλέγχιστος πολύ δ᾿ἴψιον Ἄργος ἱϰοίμην... πολυίψιον Ἄργος δὲ ἱϰοίμην вместо "εἰς Ἄργος".
8) Инах - одна из рек, которые протекают через Аргею; другая река, текущая в этой же области, - Ерасин. Эта последняя получает начало в Стимфале Аркадском, из тамошнего озера Стимфалиды, из того самого, из которого, рассказывают, Геракл помощью стрел и тимпанов выгнал птиц, называвшихся Стимфалидами. Говорят, что река эта скрывается под землею, прорываясь снова в Аргее и орошая здесь равнину. Ерасин называют также Арсином. Из Аркадии к морскому берегу подле Буры течет другой Ерасин; наконец река Еретрейский Ерасин, одноименная с тою, которая течет в Аттике подле Браврона. Около Лерны показывают источник Амимону. Лерна - болото в области Аргоса и Микен; в нем басни помещают гидру. Вследствие совершающихся в этом озере очищений сложилась поговорка: "Лерна бед ". Все согласны в том, что страна изобилует водою, только город лежит в местности безводной; впрочем имеет много колодцев, которые посвящены Данаидам, будто бы открывшим их, чем и вызван следующий стих:
"Безводный Аргос Данаиды сделали Аргосом обильным водою"[5].
Из этих колодцев четыре объявлены священными и пользуются наибольшим почтением, что указывает все-таки на недостаток воды, при видимом изобилии её.
9) Основателем акрополя Аргивян считается Данай, который на столько превосходил предшествующих правителей в этих местах, что, как свидетельствует Еврипид,
"издал закон, в силу которого жители Еллады, называвшиеся прежде Пеласгиотами, должны были именоваться с того времени Данаями".
Гробница его находится среди Аргивской площади и называется Плинѳом. С своей стороны я полагаю, что слава города была причиною того, почему прочие Еллины назывались по нем Пеласгиотами, Данаями и Аргивянами. Также точно позднейшие поэты употребляют названия Иасиды, Иасов Аргос, Апия и Апидоны. Гомер не называет Апидонов, а под слов. ἀπία у него разумеется "отдаленная страна". Что словом Аргос поэт называет Пелопоннес, можно видеть также из следующих мест:
"Аргивская Елена"
.
Или:
"Город Ефира лежит в глубине Аргоса"
.
Или:
"Середина Аргоса"[6]
Или:
"Господствовать над многими островами и всем Аргосом"
.
У позднейших писателей слово аргос означает равнину, но никогда с таким значением оно не встречается у Гомера; полагают, что это скорее всего Македонское или Ѳессалийское выражение.
10) Когда потомки Даная получили по наследству владычество над Аргосом, а с ними смешались Амиѳаониды, прибывшие сюда из Писатиды и Трифилии, то вследствие родственных отношений страна разделилась в начале на два царства так, что два города, Аргос и Микены, хотя отстояли один от другого менее, нежели на 50 стадий, оба сделались резиденциями царей; при этом храм Геры (Ἡραῖον), расположенный подле Микен, объявлен общим святилищем для обеих государств; в храме этом находились статуи Поликлета, по искусству совершеннейшие произведения, но по ценности и размерам уступавшие статуям Фидии. Вначале преобладание было на стороне Аргоса, а впоследствии перешло к Микенам, так как город значительно увеличился, благодаря переселению в него Пелопидов. Когда все перешло к сыновьям Атрея, Агамемнон, по праву старшего, получил власть и благодаря счастливой случайности, а отчасти доблестям, присоединил к своим владениям большую часть этой страны, и между прочим соединил Микены с Лаконикою. Лаконику получил Менелай, а Агамемнон владел Микенами, всею областью до Коринѳа и Сикиона, а также тою, которая тогда принадлежала Ионянам и Эгиалеям, а впоследствии Ахейцам. Когда по окончании Троянской войны, царство Агамемнона рушилось, Микены также ослабели, что случилось главным образом по возвращении Гераклидов. Эти последние, овладевши Пелопоннесом, изгнали прежних правителей, и, будучи обладателями Аргоса, овладели и Микенами, соединивши оба города в одно целое. Спустя некоторое время, Микены были разрушены Аргивянами, и в настоящее время не существует даже следов этого города. Не следует впрочем удивляться, что Микены, равно как и некоторые другие города из подвластных, по свидетельству Гомера, Аргосу, - не следует удивляться, что в настоящее время они не существуют. В "Каталоге" говорится так:
"В Аргосе живших мужей, населявших Тиринѳ крепкостенный, Гермиону, Азину, в глубине залива, Трезену, Эион, Епидавр, виноградом обильный; живших в Эгине Масете; Ахейских юношей храбрых"
.
Об Аргосе сказано; следует теперь сказать об остальных городах.
11) Кажется, что Пройт сделал из Тиринѳа крепость и обвел его стеною с помощью Киклопов. Их, говорят, было семь, назывались они Гастерохейрами, потому что добывали средства к жизни ручными работами. Прибыли они сюда по приглашению из Ликии, и быть может пещеры подле Навплии и сооружения в них названы от Киклопов. Крепость Ликимна названа по имени Ликимна и отстоит от Навплии почти на 12 стадий. Ликимны как и другая вблизи лежащая Мидея, разрушена. Название Мидея отличается от имени Беотийской Мидеи ударением: аргивская Мидея, как πρόνοια, а беотийская имеет ударение над ε: Миде́я, как Теге́я. В соседстве с этим пунктом лежит Просимна... с храмом Геры. Большую часть этих местностей опустошили Аргивяне за их возмущения. Что касается жителей их, то одни, из Тиринѳа удалились в Епидавр, другие, из Гермионы к так называемым Галиеям, третьи, из Асины (Аргивская деревня, лежащая недалеко от Навплии) переселены были Лакедемонянами в Мессению; Асиною называется также городок, одноименный с Арголическою Асиною. Лакедемоняне, как утверждает Ѳеопомп, приобретая значительную часть чужой земли, поселяли на ней получавших у них убежище беглецов. В Массалию удалились также жители Навплии.
12) Гермиона принадлежит к числу значительных городов. Берег её населяют так называемые Галией, т. е. люди, добывающие себе средства к жизни рыбною ловлею. Существует басня, что у Гермионан находится краткий путь в ад; вот почему здесь не кладут покойникам денег за перевоз (ναῦλον).
13) Говорят, что и Асина была местом жительства Дриопов. Они выведены сюда или Дриопом, сыном Аркада, из мест, лежащих подле Сперхея, как утверждает Аристотель, или Гераклом, который вытеснил их из Дориды, что подле Парнасса. Скиллей подле Гермионы назван, говорят, так по имени Скиллы, дочери Ниса, которая, как повествуется в баснях, предала Миносу из любви к нему город Нисею, но была брошена им в море, и выкинутая волнами, были здесь погребена. Еионы была деревня, которую опустошили Микенцы и сделали ее стоянкою своих кораблей; впоследствии она была совершенно разрушена, и в настоящее время нет здесь и гавани. Трезена посвящена Посейдону, по имени которого некогда называлась Посейдонией. Город этот лежит на расстоянии 15 стадий от моря и тоже не без значения. Впереди гавани этого города, по имени Погона, лежит небольшой остров Калаврия, имеющий в окружности около 30 стадий. Здесь был храм Посейдона, пользовавшийся правом убежища: говорят, что этот бог получил от Латоны Калаврию в замен Делоса, а от Аполлона Тенар в замен Пиѳо. Ефор приводит и слова оракула:
"Одинаково владеть Делосом и Калаврией, божественным Пиѳо и Тенаром, который подвержен ветрам".
Ради этого храма составилась Амфиктиония, из семи общин, участвовавших в общих жертвоприношениях; это были Гермион, Епидавр, Эгины, Аѳины, Прасии, Навплия и Орхомен Минийский. За жителей Навплии платили дань Аргивяне, а за жителей Прасий Лакедемоняне. Культ этого бога стоял так высоко среди Еллинов, что даже Македоняне, покоривши Грецию, оставили неприкосновенным право убежища за этим храмом и боялись силою брать искавших убежища в Калаврии. Здесь же Архия, имевший при себе отряд воинов, не дерзнул употребить насилие против Демосѳена, хотя Архия получил приказание от Антипатра доставить живыми Демосѳена и прочих ораторов, виновных в том же преступлении. Архия пытался подействовать на Демосѳена увещаниями, но тот, не вняв им, лишил себя жизни, проглотивши яд. Трёзен и Питѳей, сыновья Пелопа, удалились из Писатиды; один из них покинул город, носивший его имя, а другой получил по наследству от него царскую власть. Анѳес, прежде обладавший этими местностями, основал Галикарнасс, приплывши сюда на кораблях. Впрочем, мы об этом скажем при изложении судеб Карийцев... и Троянцев.
15) Епидавр назывался Епитавром. Владели им, как и Гермионою, по словам Аристотеля, Карийцы. Когда Гераклиды возвратились в Пелопоннес, то к Карийцам присоединились Ионяне, которые следовали за Гераклидами из аттического тетраполя в Аргос. Город Епидавр замечателен главным образом тем, что здесь знаменитый Асклепий излечивает, говорят, всякого рода болезни, храм его постоянно наполнен страждущими, в храме есть множество дощечек, на которых обозначены для каждого случая способы лечения, подобно тому как в Косе и Трикке. Город этот лежит в глубине Саронского залива, сторона его с моря имеет в длину 15 стадий, обращен он по направлению к летнему востоку. До самого моря город заключен между высокими горами, благодаря чему со всех сторон он достаточно укреплен самою природою. Между Трёзеною и Епицавром был укрепленный пункт Меѳана и одноименный с ним полуостров. У Ѳукидида в некоторых списках (ἀντίγραφοί) стоит Меѳона, т. е. город, одноименный с Македонскою Меѳоною, в которой у Филиппа во время осады был выбит глаз. Вследствие этого, полагает Скепсийский Деметрий, некоторые ошибочно считают Меѳону Трезенскую за ту, против которой высланные Агамемноном вербовщики матросов выразились, чтобы стены города никогда не переставали строиться; между тем на самом деле, говорит Ѳеопомп, не Трезенцы, но Македоняне отказывались участвовать в походе; даже невероятно, чтобы соседний город отвергнул приглашение Агамемнона.
16) Эгина - местность в Епидаврии, а также остров перед этим материком, который поэт желает обозначить в стихах, недавно нами приведенных. Вот почему некоторые во избежание двусмысленности пишут "остров Эгина" вместо: "которые владели Эгиною." Нет нужды говорить о том, что остров этот принадлежит к числу наиболее знаменитых. Отсюда, говорят, родом был Эак и потомство его. Он же некогда обладал могуществом на море, оспаривал первенство у Аѳинян в морском сражении подле Саламина во время Персидских войн. Говорят, что остров этот имеет в окружности 180 стадий, и есть на нем город того же имени, расположенный по направлению в Либии. Кругом его лежат Аттика, Мегара и часть Пелопоннеса до Епидавра, причем каждая из этих областей отделена от острова промежутком почти во 100 стадий. Восточная и южная части острова омываются Миртойским и Критским морями. Вокруг него, подле материка, лежит много небольших островов, а Белбина простирается в открытое море. Почва этого острова в нижних слоях удовлетворительна, а на поверхности камениста, собенно на равнине. Вследствие этого вся страна обнажена, только ячмень произрастает в изобилии. Говорят, что жители Эгины названы Мирмидонянами не потому, как рассказывает миѳ, что после сильной чумы муравьи (μύρμηϰες) превратились по молитве Эака в людей, но потому, что они рыли землю на подобие муравьев, нося ее на скалы, чтобы сделать эти последние удобными для земледелия, а сами жили в пещерах, жалея кирпичей. В древности остров назывался Ойноною, одним именем с двумя Аттическими демами, из которых один находился у Елевѳер: "занимают поля Ойнои, соседния с Елевѳерами"; другой - из аттического Тетраполя подле Мараѳона, по поводу которого и сложилась поговорка: "Ойнона ущелье". Заселили этот остров Аргивяне, Критяне, жители Епидавра и Доряне; а позднее Аѳиняне разделили остров между своими колонистами по жребию (ϰαταϰληρουχέω). Лакедемоняне, отнявши остров у Аѳинян, возвратили его прежним поселенцам. Жители Эгины вывели колонистов в Кидонию Критскую и к Омбрикам (Умбрам). По мнению Ефора, на Эгине прежде чем где либо чеканены были серебряные монеты Фейдоном, потому что остров сделался рынком морской торговли вследствие бесплодности почвы, заставившей население обратиться к морю. Отсюда мелочной товар называют "Эгинским товаром".
17) Некоторые местности Гомер упоминает в том порядке, как они расположены на самом деле:
"которые владели Гирией и Авлидою",
"которые владели Аргосом и Тиринѳом."
"Гермионою, Асиною, Трезеною и Еионами".[7]
Иногда же он не держится порядка:
"Схойн и Скол".
"Ѳеснея и Грайя"[8]
Местности на суше он исчисляет вместе с островами:
"которые владели Иѳакою и населяли Крокилею"
,
а Крокилея находится в Акарнании. Таким же образом он соединил Масет, лежащий на материке Арголиды, с Эгиною. Хотя Гомер не упомянул о Ѳиреях, но об них повествуют другие писатели, рассказывающие, будто из-за них возникла битва, в которой участвовали с одной стороны 300 Аргивян, а с другой 300 Лакедемонян, причем победа одержана была последними, благодаря военной хитрости Оѳриада. Ѳукидид сообщает,[9] что место это лежало в Кинурии, на границе Аргеи и Лаконики. Также Гисии - значительный пункт Арголиды, равно Кенхреи, на пути из Тегеи в Аргос через горные хребты Парѳений и Креополий. Ни этих местностей, ни Лиркея, ни Орней, деревень Аргеи Гомер не знал; из них одна носит общее имя с горою...., другая с Орнеями, лежащими между Коринѳом и Сикионом.
18) Из всех городов Пелопоннеса были и остаются до настоящего времени наиболее знамениты Аргос и Спарта, о которых впрочем нам совершенно не следует распространяться вследствие того, что о них говорено уже было много, а мы не желаем повторять рассказов других. Первоначально слава Аргоса была больше, но впоследствии перевес во всем приобрели Лакедемоняне, сохраняя постоянно автономию, претерпевая только некоторые маловажные неудачи. Аргивяне не приняли к себе Пирра, но он погиб под стенами их города, как кажется от черепка, брошенного сверху какой-то старухой ему на голову; но они подпали под власть других царей. Потом, примкнувши к Ахейскому союзу, они вместе с Ахейцами перешли во власть Римлян. Город существует еще в настоящее время, второй по значению после Спарты.
19) Теперь мы скажем о местностях, подчиненных Микенам и Агамемнону, и упоминаемых в следующих стихах в "Каталоге Кораблей":
"которые владели Микенами, прекрасно построенным городом, богатым Коринѳом, прекрасными Клеонами, которые населяли также Орнеи, Арайѳирею укрепленную, Сикион, где прежде всего царствовал Адрест, которые владели также Гипересией, высокою Гоноессою, Пелленою, населяли также Эгион, весь Эгиал и обширную Гелику."[10]
В настоящее время Микены более не существуют. Построил этот город Персей, ему наследовал Сѳенел, а этому последнему Еврисѳей; они же управляли и Аргосом. Об Еврисѳее повествуют, что он, отправившись в поход к Мараѳону против сыновей Геракла и Иолая, которым помогали Аѳиняне, пал на поле битвы, что труп его погребен был в Гаргетте, а голова отдельно в Трикоринѳе; отсек ее Иолай подле источника Макарии, около проезжей дороги. Самое место это носит название "головы Еврисѳея." Впрочем Микены перешли потом к Пелопидам, пришедшим из Писатиды, наконец к Гераклидам, которые овладели также Аргосом. После морского сражения при Саламине Аргивяне, напавши вместе с Клеонеями и Тегеатами, разрушили Микены до основания и разделили между собою землю. Вследствие близкого соседства трагики называют оба города как бы одним, а Еврипид в одной и той же драме называет город то Микенами, то Аргосом, как например в "Ифигении" и "Оресте"[11]. Клеоны - город, лежащий на пути из Аргоса в Коринѳ, на холме, окруженном со всех сторон жилищами и прекрасною стеною, так что мне кажется совершенно справедливо он назван "прекрасно построенными Клеонами". Здесь же между Клеонами и Флиунтом лежит Немея и та роща, в которой Аргивяне совершают по заведенному обычаю Немейские празднества, и которая была местом жительства немейского льва; тут же и деревня Бембина. Клеоны отстоят от Аргоса на 120 стадий, а от Коринѳа на 80. Мы сами смотрели на город с Акрокоринѳа.
20) Коринѳ называется у Гомера богатым потому, что он служил складочным местом товаров: находясь на перешейке и обладая двумя гаванями, из которых одна обращена к Азии, а другая к Италии... Это облегчает взаимный обмен товаров для народов весьма отдаленных друг от друга. Как Сицилийский пролив, так и эти моря, а в особенности то, которое лежит выше Малей, были в древности неудобны для плавания по причине противных ветров. Отсюда сложилась поговорка: "обогнувши Малей, забудь о родине". И так, Италийским и Азиатским купцам приятно было, объехавши Малей, привезти товар в Коринѳ. Здесь собирали пошлины владетели прохода с тех товаров, которые вывозились сухим путем из Пелопоннеса или ввозились туда. Это сохранилось до позднейшего времени с тою только разницею, что увеличилась сумма приобретений, потому что Исѳмийские состязания привлекали туда огромные толпы народа; с другой стороны, Бакхиады, тираны Коринѳа, принадлежавшие к богатому, распространенному, блестящему роду, царствовали в течение почти двухсот лет, спокойно пользуясь выгодами торговли. Свергнувший их Кипсёл сам сделался тираном, и дом его существовал до третьего поколения. Доказательством богатства этого дома может служить большая золотая массивная статуя, поставленная Кипселом в Олимпии. Демарат, один из правителей Коринѳа, убегая от возникших там волнений, вывез с собою в Тиреннию такие богатства, что он сам сделался правителем принявшего его города, а сын его был избран Римским царем. Храм Афродиты был так богат, что имел в качестве прислуги более тысячи гетер, которых посвящали богине мушины и женщины. Благодаря этому обстоятельству, город делался многолюдным и богатым, потому что моряки охотно тратили здесь деньги, почему пословица говорит: "не всякому плавание в Коринѳ идет в прок". Упоминается даже изречение какой-то гетеры, которая на упрек женщины в праздности и в том, что она не прядет шерсти отвечала: "как я ни ленива, а все таки сокрушила в столь короткое время три станка" (ἰστός и станок, и мачта), желая обозначить этим три корабля моряков.
21) Местоположение города, недавно еще восстановленного Римлянами, по описанию Гиеронима, Евдокса и других и но нашим собственным наблюдениям, следующее. Высокая гора, перпендикуляр которой имеет около 31/2 стадий, а покатость 30 стадий, оканчивается острою вершиною; называется она Акрокоринѳом. Северная сторона её наиболее отвесна; внизу её лежит город у самой подошвы Акрокоринѳа, в равнине, имеющей фигуру трапеции. Самый город имеет в окружности около 10 стадий; вся часть города, не защищенная горою, обведена была стеною. Акрокоринѳ также заключен был в этом круге, насколько могла обнять его стена; когда мы поднимались на гору, то видны были остатки стен. Вся окружность имела около 85 стадий. С прочих сторон гора менее отвесна, хотя здесь далее распространяется и монет быть удобно обозрваема. На вершине горы находится храм Афродиты, а ниже вершины течет источник Пирена, который хотя не имеет стока, но всегда полон чистой и годной для питья воды. Говорят, что отсюда и из некоторых других подземных жил вытекает источник, входящий в город у подошвы-горы, и достаточно снабжающий его водою. Кроме того в городе, равно как и на Акрокоринѳе, есть много колодцев, хотя мы сами их не заметили. Когда Еврипид говорит:
"Я прихожу, покинувши омываемый кругом Акрокоринѳ, священный холм, город Афродиты", то выражение: "кругом омываемый" (τὸ περίϰλυστον) следует понимать в смысле вод на известной глубине, так как город имеет колодцы и чрез него проходят подземные источники; или же нужно полагать, что в древности Пирена выступила из берегов и оросила гору. Рассказывают, что здесь пойман был Беллерофонтом Пегас, крылатая лошадь, явившаяся из шеи Медузы, когда ей отрубили голову. Говорят, что эта самая лошадь, ударивши копытом по камню, лежавшему под нею, произвела на свет в Геликоне Гиппокрену (лошадиный источник). Под Пиреною находится Сисифей, сохраняющий много остатков какого-то храма или дворца из белого камня. С вершины Акрокоринѳа, по направлению к северу, виднеются Парнасс и Геликон, высокие, снегом покрытые горы, далее залив Криссайский, простирающийся у подножия обеих гор, окружаемый Фокидою, Беотией, Мегарою, а также Коринѳией и Сикионией, лежащими против Фокиды но другой стороне залива. По направлению к западу... Выше всего этого лежат так называемые Ослиные горы (Ὄνεια ὄρη), простирающиеся до Беотии и Киѳерона от скал Скиронидских и от той дороги, которая мимо их идет в Аттику.
22) Началом обоих берегов от Коринѳа служат Лехей и Кенхреи, деревня и гавань, отстоящая от города почти на 70 стадий. Этою гаванью пользуются для торговых сношений с Азией, а Лехеем для сношений с Италией. Лехей лежит ниже города и имеет незначительное население. По обеим сторонам дороги, лежащей подле Лехея, тянутся на подобие бедр стены на расстоянии почти 12 стадий. Морской берег от этого пункта до Наг Мегары омывается Коринѳским заливом; он вогнут и служит местом перетаскиванья по суше кораблей на противоположный берег, подле Схойнунта приближающийся к Кенхреям. Между Лехеем и Пагами находился в древности оракул Геры Акрайской, там же выдается мыс Ольмии, образующий залив, в котором лежат Элоя и Наги; последняя составляет крепость Мегарян, а первая Коринѳян. За Кенхреями следует Схойнунт, у которого наиболее суживается место для перевода по суше кораблей. Далее лежит Кроммиония. Перед этим морским берегом лежат заливы Саровский и Елевсинский, в сущности тот же самый, соседний с Гермионским. На Исѳме лежит храм Посейдона, осеняемый сосновою рощею, в которой Коринѳяне праздновали Исѳмийские состязания. Кроммион - деревня Коринѳии, а прежде Мегары; здесь, рассказывают, была Кроммионская свинья, мать Калидонского вепря, и одним из числа подвигов Ѳезея считается умерщвление этой свиньи. Тенея также деревня Коринѳии, в ней стоит храм Аполлона Тенеатского. Рассказывают, что отсюда последовали за Архией очень многие жители, когда тот выводил колонию в Сиракузы. Деревня эта процветала впоследствии более прочих; наконец утвердила у себя особый образ правления, и отпавши от Коринѳян, перешла к Римлянам, переживши падение Коринѳа. Говорят, что некоему жителю Азии, вопрошавшему оракула, не лучше ли для него переселиться в Коринѳ, дан был ответ:
"Коринѳ счастлив, но я желал бы быть Тенеатом", слово, которое некоторые по невежеству изменяют в Тегеата. Здесь же, говорят, воспитан был Полибом Эдип. Кажется, что с Тенеатами, названными так от Тенна, сына Кикна, состоят в некотором родстве Тенедосцы, как утверждает Аристотель. Важным доказательством этого может служить общее обеим местностям высокое почитание Аполлона.
23) Когда Коринѳяне находились под властью Филиппа, они не только вместе с ним сражались против Римлян, но и сами по себе относились к последним с такою надменностью, что, когда римские послы проходили мимо своего дома, некоторые Коринѳяне бросали в них грязью. Как за это, так и за другие проступки, они вскоре поплатились: из Рима было послано значительное войско, город срыт до основания Л. Муммием; и все остальное пространство до Македонии перешло во власть Римлян, причем в различные части посланы были особые полководцы. Большую часть Коринѳской области заняли Сикионяне. Полибий, сокрушаясь о том, что произошло во время разрушения Коринѳа, упоминает между прочим о пренебрежении солдат к произведениям искусства и к посвященным богам предметам. Он говорит, что сам видел брошенные на землю картины, на которых солдаты играли в кости. Из картин он называет изображение Диониса, сделанное Аристидом, о которой по мнению некоторых было сказано: "Ничего против Диониса"; он называет также Геракла, страдающего в плаще Деианиры. Этого изображения мы не видели, но видели Диониса, прекрасное произведение, поставленное в храме Деметры в Риме. Картина эта недавно погибла во время пожара вместе с храмом. Большая часть и притом самых лучших предметов, которые были посвящены богам в Риме, были принесены из Коринѳа; некоторые достались на долю соседним с Римом городам, так как Муммий, будучи, говорят, более корыстолюбивым, чем любящим искусства, легко раздавал их желавшим. Так Лукулл, построивши храм Счастливой Судьбы и портик, просил Муммия снабдить его статуями для украшения храма до времени его посвящения, обещая после того возвратить ему; однако он не отдал статуй, а посвятил их богине, предлагая, если ему угодно, взять их оттуда силою. Муммий отнесся к этому равнодушно, не заботясь нисколько о возвращении, чем прославился гораздо больше, чем посвятивший. Коринѳ, долгое время пребывавший в разорении, был восстановлен снова, благодаря удобству местоположения, божественным Кесарем, именно туда выслано было значительное число вольноотпущенников. Когда эти последние сдвигали с мест развалины и разрывали могилы, то нашли много изображений из глины, а также бронзовых вещей. Восхищенные такой находкой, они не оставили ни одной могилы не исследованной, добыли большое количество подобных предметов и, распродавши значительную часть их, наполнили: Рим некрокоринѳиями. так назывались добытые из могил предметы, большею частью глиняные. Сначала они ценились высоко, наравне с бронзовыми Коринѳскими вещами, но потом желание обладать ими охладело, изображений больше не находили, да и большинство вновь находимых не отличалось искусной отделкой. Коринѳ был всегда большим и многолюдным городом, выставлял много людей, способных заниматься государственными делами и разными ремеслами. Главным образом здесь и в Сикионе усовершенствованы были живопись, пластика и прочие искусства. Он имел почву не особенно плодородную, земля была неровна, камениста, вследствие чего Коринѳ назывался холмистым, и сложилась поговорка: "Коринѳ имеет горы и долины".
24) Город Орнеи, названный так по имени реки, протекающей около него, теперь пустынен, а прежде был густо заселен и имел высокочтимый храм Приапа, благодаря чему Евфроний, написавший поэму о Приапе (Приапия), называет этого бога Орнеатом. Город Орнеи лежит выше Сикионской равнины в области, принадлежащей Аргивянам. Теперешняя Флиасия называлась Арайѳиреею; город её носил одно имя с страною и находился подле горы Келоссы. Жители его, вышедши отсюда, основали город на расстоянии 30 стадий от прежнего поселения и назвали его Флиунтом. Часть Келоссы составляет Карнеат, откуда берет начало Асоп, протекающий мимо Сикионии, образуя область Асопию, составляющую часть Сикионии. Другой Асоп протекает подле Ѳив, Платей и Танагры, третий находится в Геракловой Трахинии, течет мимо деревни, которую называют Парасопиями; четвертый протекает на острове Паре. Флиунт лежит в середине между Сикионией, Аргией, Клеонами и Стимфалом, будучи замкнут со всех сторон. В Флиунте и Сикионе пользуется почитанием храм Дии: так называют Гебу.
25) Сикион называли прежде Меконою, а еще раньше Эгиалами. Говорят, он был перенесен на другое место Деметрием, на расстояние от моря около 20 стадий, а по мнению других 12, расположен на укрепленном природою холме; древнее поселение представляет в настоящее время верфь с гаванью. Сикионию от Коринѳии отделяет река Немея. Сикион очень долгое время управлялся тиранами, впрочем всегда имел правителями людей достойных; самый знаменитый из них Арат. Он дал городу свободу, стоял во главе Ахейского союза, добровольно уступившего ему власть, увеличил состав союза, присоединивши к нему свою родину и другие соседние города. Гипересия и далее лежащие города, которые именуются у Гомера, а также Эгиал до Дины и пределов Елей, принадлежат Ахейцам.

Глава Седьмая

Ахайя. История края. История Гелики. Устройство Ахейского союза. О двенадцати ахайских городах.
1) Этою страною в древности владели Ионяне, происходившие от Аѳинян; называлась она в начале Эгиалеей, а жители её Эгиалейцами; впоследствии она была переименована Ионянами в Ионию, равно как и Аттика от Иона, сына Ксуѳа. Говорят, что Еллин был сын Девкалиона, господствовал в окрестностях Фѳии, между Пенеем и Асопом, передал власть старшему из сыновей, а прочих, из которых каждый добивался для себя престола, изгнал из отечества. Из этих последних Дор, соединил в одну общину окрестных жителей Парнасса, которые и получили от него свое название Дорян; а другой, Ксуѳ, женившись на дочери Ерехѳея, основал Четырехградие Аттики: Ойною, Мараѳон, Пробалинѳ и Трикоринѳ. Один из сыновей Ксуѳа, Ахай, совершивши невольное убийство, бежал в Лакедемон и дал тамошним жителям название Ахейцев. Другой сын Ксуѳа, Ион, так прославился победою вместе с Евмолпом над Ѳракийцами, что Аѳиняне вручили ему управление своею страною. Прежде всего он разделил население на четыре колена (филы), а потом на четыре сословия по роду занятий: земледельцы, ремесленники, священнослужители и стражи. Устроивши все это, он назвал страну своим именем. В то время, говорят, Аттика до того изобиловала населением, что Аѳиняне выслали ионийскую колонию в Пелопоннес, и область, занятая ими, названа была вместо Эгиала, по имени теперешних обитателей, Ионией, а жители её вместо Эгиалейцев назывались теперь Ионянами и образовали двенадцать городов. После возвращения Гераклидов Ионяне были вытеснены Ахейцами и возвратились назад в Аѳины, а отсюда с Кодридами во главе вывели Ионийскую колонию в Азию, основали двенадцать городов на морском берегу Карий и Лидии, разделившись на столько же частей, как и в Пелопоннесе. Ахейцы были родом Фѳиотяне, но жили в Лакедемоне; когда Гераклиды овладели страною, Ахейцы выведены были Тисаменом, сыном Ореста, и напали, как мы сказали, на Ионян. Будучи сильнее этих последних, они их выгнали, сами завладели страною, удержавши то деление её, которое нашли здесь. Ахейцы настолько усилились, что при господстве Гераклидов, от которых сами они отделились, над остальным Пелопоннесом, противостояли всем прочим племенам и дали стране название Ахай. От Тисамена до Огига они находились под управлением царей, а впоследствии, имея демократический образ правления, приобрели такую славу уменьем вести государственные дела, что Италийцы после разлада с Пиѳагорейцами большую часть узаконений заимствовали от Ахейцев. Далее, после сражения при Левктрах Ѳиванцы поручили им решение взаимных несогласий между городами. Впоследствии союз был разрушен Македонянами, но снова был восстановлен, хотя не в прежнем виде. В то время, когда Пирр совершал поход в Италию, четыре города, в числе которых были Патры и Дима, вступили в союз. Потом остальные из двенаццати городов присоединились к союзу кроме Олена и Гелики, которые вышли из союза: Олен не желал присоединиться снова, а Гелика погибла во время наводнения.
2) Море, разлившись вследствие землетрясения, затопило и город, и храм Посейдона Геликонского, который и теперь еще чтится Ионянами, до сих пор там приносятся Панионийские жертвы. Некоторые предполагают, что Гомер в следующих стихах упоминает именно об этих жертвоприношениях:
"Он испустил дух и заревел, как ревет бык, когда влекут его к Геликонскому владыке".[1]
Другие отсюда заключают, что поэт жил после основания Ионийских колоний, так как он упоминает о Панионийском жертвоприношении, которое совершают Ионяне в честь Геликонского Посейдона в стране Приенов; сами Приены считаются происшедшими от граждан Гелики; они выбирают из среды Приенцев юношу, который должен руководить совершением жертвы во время этого празднества. Еще больше подтверждается это предположение рассказами о быке: Ионяне полагают, что жертва эта тогда угодна божеству, когда бык при совершении её замычит. Противники этого мнения переносят рассказы о быке и жертвоприношении на Гелику, утверждая, что все было установлено Ивътом городе, что отсюда взято Гомером сравнение. Гелика была затоплена за два года до сражения при Левктрах. Ератосѳен говорит, что он сам видел эту местность, и что моряки рассказывали, будто на этом пути стоит и теперь медный Посейдон с гиппокампом в руке, опасным для рыболовов. Гераклид сообщает, что бедствие это случилось в его время, ночью, что город находился на расстоянии 12 стадий от моря, и что вся эта область вместе с городом была затоплена, что Ахейцами послано было 2,000 человек, которые не могли собрать трупов, а земля была разделена между соседними обитателями. По мнению Гераклида причиною несчастия был гнев Посейдона, ибо Ионяне, бежавшие из Гелики, требовали у Геликонцев через послов статую Нептуна или по крайней мере изображение его святыни. Когда Геликонцы им в этом отказали, они обратились в союзу Ахейскому. Не смотря на то, что Ахейцы одобрили требование изгнанников, Геликонцы все-теки не вняли просьбе последних, и в следующую зиму постигло их упомянутое бедствие. После этого Ахейцы дали Ионянам изображение бога. Гезиод упоминает и о другой Гелике, Ѳессалийской.
3) В течении двадцати лет Ахейцы имели постоянно одного общего секретаря, двух стратегов, сменявшихся ежегодно, и общий сенат собиравшийся в одном месте, назывался он Гамарием; здесь рассуждали они, как прежде Ионяне, об общих делах. Впоследствии Ахейцы предпочли выбирать одного стратега. Когда стратегом был Арат, он отнял у Антигона Акрокоринѳ и присоединил к Ахейскому союзу, как Коринѳ, так и свою родину; присоединил он также Мегарян и, низвергнувши во многих городах тиранов, сделал свободных жителей их Ахейцами... Освободил от тираннии Пелопоннес, вследствие чего Аргос, Гермион, Флиунт и Мегалополь, самый большой из городов Аркадии, присоединились к Ахейцам в то время, когда эти последние достигли высшего могущества. Совершилось это в то время, когда Римляне вытеснили из Сицилии Карѳагенян и предприняли поход против Галатов, живших в окрестности Пада. Сохраняя прочность союза до времени стратегии Филопоймена, Ахейцы с этого времени мало-помалу ослабевали, между тем как Римляне завладели уже всею Елладою, обращаясь не со всеми покоренными одинаково: одни республики они готовы были оставить, другие желали уничтожить... (Далее Страбон должен был привести причины, почему он распространился так об Ахейцах: они настолько были сильны, что превосходили даже Лакедемонян, а потому об них необходимо было сообщить надлежащие сведения.)
4) Местности, которые населяли Ахейцы, разделенные на двенадцать частей, расположены в следующем порядке: за Сикионом лежит Пеллена, потом Эгейра, далее Еги с храмом Посейдона, четвертый город Бура, за нею Гелика, в которую бежали Ионяне после поражения их Ахейцами, и из которой они были наконец вытеснены. За Геликою лежат: Эгий, Рипы, Патры и Фары, далее Олен, подле которого течет большая река Мелан; наконец Дима и Тритаи. Ионяне жили деревнями, а Ахейцы построили города, и с некоторыми из них соединились города других областей, как напр. Эги соединены с Эгейрою (жители города назывались Эгеями), а Олен с Димою. Между Патрами и Димою показывают остатки древнего поселения Оленов. Там же находится и знаменитый храм Асклепия, отстоящий на сорок стадий от Димы и на восемьдесят от Патр. Одинаковое имя с здешними Эгами носит город на Евбее, а Оленом называется еще поселение в Этолии, от которого сохранились одни развалины. Об Олене Ахейском, равно как и о других городах, находившихся вдоль Эгиала, Гомер не упоминает, выражаясь обо всех их вообще:
"На всем Эгиале и подле обширной Гелики"[2]
Он упоминает об Этолийском Олене в следующем месте:
"которые населяли Плеврон и Олен"[3]
Говорит он и об обеих Эгах; об Ахейских так:
"которые приносят тебе дары в Гелику и Эги"
.
Когда же он говорит:
"Эги, где у него прекрасный дом в глубине озера; здесь Посейдон ставит своих лошадей",[4]
когда поэт говорит таким образом, то с большею вероятностью можно подразумевать Эги Евбейские, от которых, должно быть, и море названо Эгейским. К этому морю приурочивает поэт действия Посейдона во время Троянской войны. Далее, около Эг Ахейских протекает река Краѳис, составляющаяся из двух рек и получившая свое название от смешения (ϰίρνασϑαι) их вод. От этой реки названа Краѳисом и река в Италии.
5) Каждая из двенадцати частей Ахай состояла из семи или даже восьми общин; до такой степени страна эта богата была населением. Пеллена, укрепленный пункт, лежит на расстоянии 6 стадий от моря, и между Эгием и Пелленою лежит также деревня Пеллена, от которой получили свое название Пелленские шерстяные плащи, назначавшиеся даже для призов в состязаниях. От этих Пеллен должно отличать Лаконскую местность Пелланы, которая спускается к Мегалополитиде. Эгейра лежит на холме. Бура расположена выше моря почти на 40 стадий, она была уничтожена землетрясением. Говорят, что от источника Сибариды, протекавшего в этом городе, получила свое наименование и река в Сицилии. Город Эга (так иногда называются Эги) в настоящее время не имеет жителей, а окрестности его заняты Эгейцами. Эгий населен достаточно; рассказывают, что здесь козы питали Зевса, как говорит об этом и Арат:
"Священная коза, которая, говорят, своими сосцами вскормила Зевса",
прибавляя при этом:
"Козу эту называют прорицатели Оленскою козою Зевса".
Отсюда ясно, что место это находилось вблизи Олена. Тут же находится Керинея, расположенная на высокой свале. Все эти местности принадлежат Эгейцам, равно как Гелика и роща Зевса, Гамарий, где собирались Ахейцы для совещаний об общих делах. Через город Эгейцев протекает река Селинунт, носящая одно имя с тою рекою, которая течет в Ефесе мимо храма Артемиды, а также с тою, которая протекает в нынешней Елиде мимо местности, Ксенофонтом купленной, как он сам говорит[5], для Артемиды по совету оракула. Еще один Селинунт течет у Гиблеев Мегарских, которых вытеснили Карѳагеняне. Что касается прочих Ахейских городов или частей Ахай, то во первых Рипы более не населены; область же Рипиду заняли Эгейцы и Фарии. Эсхил в одном месте говорит:
"Священную Буру и молниеносные Рипы".
Родом из Рип был Мискелл, основавший Кротон. К городу Рипам принадлежал Левктр, деревня Рипиды. Далее следуют Патры, значительный город; в промежутке между ними лежит Рион против Артирриона, в 40 стадиях от Патр. Недавно Римляне, вскоре после Актийского сражения поселили здесь большую часть своего войска, и в настоящее время Патры хорошо населенная римская колония. Она имеет посредственную пристань. Далее лежит Дима, город не имеющий гавани, западнее всех прочих откуда и получил свое название. Прежде он назывался Стратом. От Елиды отделяет его у Бупрасия река Ларис, текущая из горы, которую одни называют Сколлием, а Гомер скалою Оленией. Так как Антимах назвал Диму Кавконидою, то некоторые производили название города от Кавконов, доходивших до этого места, как мы говорили выше.
Другие производят название города от реки Кавкона подобно тому, как Ѳивы называются Диркейскими и Асопскими, Аргос Инаховым, Троя Симунтскою. Незадолго до настоящего времени Дима получила обитателей в смешанной толпе людей, которые составляли остатки пиратов, уничтоженных Помпеем; одних он поселил в Солах и Киликийских, других в Диме и прочих местах. Фара лежит на границе с Димеею; жители этой Фары называются Фариями, а Мессенской Фаратами. В Фарайской области находится источник Дирке, носящий общее имя с рекою в Ѳивах. Олен, лежащий между Патрами и Димою разрушен; землею его владеют Димейцы. Далее следует Аракс, мыс Елиды, отстоящий от Исѳма на 1,030 стадий] 1

Глава Восьмая

Аркадия. Конечное опустошение этой страны. Мантинеи и некоторые другие разоренные города. Тамошние горы: Фолоэ, Ликей, Менад, Парѳений. Реки: Алфей, Еврот, Ерасин, Ладон. Ключ Стикс. Древние династии в Пелопоннесе.
1) Аркадия находится в середине Пелопоннеса, занимая гористую и наибольшую часть его. Самая высокая гора в ней Киллена, перпендикуляр которой одни определяют в 20 стадий, а другие почти в 15. Кажется, что Аркадские народности, именно Азаны, Паррасии и некоторые другие - самые древние из всех Еллинов. Однако, так как страна находится в полнейшем запустении, то об ней не следует долго распространяться; города её, прежде знаменитые, разорены непрерывными войнами, а страну покинули земледельцы еще в то время, когда большая часть городов соединилась в Великий город (Мегалополь). В настоящее время самый город оправдал изречение комика: "и Мегалополь - большая теперь пустыня". Обширные пастбища заняты там скотом, преимущественно лошадьми и ослами. Самая лучшая порода лошадей аркадская, также арголидская и епидаврская. Равным образом пустыня Этолян и Акарнян удобна для воспитания лошадей не меньше Ѳессалии.
2) Мантинею прославил Епаминонда, одержавши победу над Лакедемонянами во втором сражении, в котором и сам потерял жизнь. Однако Мантинея, Орхомен, Герая, Клейтор, Феней, Стимфал, Майнал, Меѳидрий, Кафии и Кинеѳа или вовсе не существуют в настоящее время, или же от них едва только сохранились следы. Тегея существует в некоторых частях до сих пор, равно как храм Аѳины Алей; храм Зевса Ликейского, лежащий подле горы Ликейской пользуется еще некоторым почтением. Трудно найти упоминаемые Гомером "Рипу, Стратию и Ениспу, подверженную ветрам"[1], да и нашедшим их не было бы никакой пользы, так как они опустошены.
3) Кроме Киллены, замечательны горы: Фолоя, Ликайон, Майнал и т. н. Парѳений, тянущийся от Тегеатиды до Аргеи.
4) Мы уже выше сообщили о замечательных особенностях рек Алфея, Еврота, а также Ерасина, который, вытекая из болота Стимфалиды, течет в Аргею. Прежде Ерасин не имел истока, так как ямы (береѳры), которые называются Аркадянами зереѳры, не имедй выходов; поэтому город Стимфал, находящийся в настоящее время в 50 стадиях от болота, лежал тогда у самого края его. Совершенно противоположное случилось с рекою Ладоном: течение её было некогда задержано вследствие засорения источников. Когда береѳры в окрестностях города Фенея, через которые шла вода, обвалились вследствие землетрясения, течение реки прекратилось до глубочайших жил источника. Так рассказывают одни. По словам Ератосѳена, река Апия около Фенея, когда разлились озера, покрыла прилегающие к городу местности, потом ушла под землю в каналы, которые и называются зереѳрами. Когда эти последние засориваются, вода разливается по полям; потом, когда подземные каналы снова открываются, вся вода с полей уходит в Ладон и Алфей; таким образом и область Олимпии, что около храма, была залита водою, но после превратилась в небольшое болото. Далее, по мнению того же Ератосѳена, Ерасин, протекая подле Стимфала, уходит под гору и прорывается снова в Аргее. Вот почему Ификрат, когда осада Стимфала была неудачна, вздумал задержать течение реки под землею и заготовил с этою целью множество губок; однако, начавши дело, он остановился по повелению свыше. У Фенея находится и так называемая вода Стикса, небольшой ручей вредной воды, почитаемой священною. Этого достаточно об Аркадии.
5) Мнение Полибия, что от Малей по направлению к северу до Истра около 10,000 стадий, удачно исправляет Артемидор, утверждая, что от Малей до Эгия 1,400 стадий, а отсюда до Кирры 200, потом через Гераклею до Ѳавмак лежит путь в 500 стадий, до Ларисы и Пенеё от Ѳавмак 340 стадий, потом через Темпейскую долину до устьев Пенея 240, отсюда до Ѳессалоники 660, до Истра через Ейдомену, Стобы и Дардании 3,200. И так, по Артемидору от Истра до Малей должно считать 6,500 стадий. Причина ошибки Полибия заключается в том, что он измерял не кратчайшее расстояние между этими пунктами, но случайный путь какого-то военачальника. Быть может, основательно будет упомянуть здесь еще о тех лицах, которые, по словам Ефора, положили начало некоторым городам в Пелопоннесе после возвращения Гераклидов; это были: Алетес - основатель Коринѳа, Фалк - Сикиона, Тисамен - Ахай, Оксил - Елиды, Кресфонт - Мессены, Еврисѳен и Прокл - Лакедемона, Темен и Кисс - А ргоса, Аграй и Деифонт основатели городов в области Акты.

Глава первая

Описание Аттики и Мегароды. Принадлежность ионической Мегариды к Аттике, позднейшее отделение её в обращение в дорическую. Саламин; спор из за него между Аттикою и Мегаридою. Древняя история Аттики. Описание южного берега Аттики от Исѳма до Суния. Елевзин, Аѳины с Мунихией и Пиреем. Восточный берег от Суния до границ Беотии. Горы в Аттике, каменоломни, рудники, мед. Кефисс. Иллисс.
1) По описании Пелопоннеса, названного нами первым и наименьшим из полуостровов, составляющих Елладу, нам следует теперь перейти к следующим за ним полуостровам. Вторым мы назвали тот, в котором присоединяется к Пелопоннесу Мегарида так, что Кроммион принадлежит Мегарцам, а не Коринѳянам. В третьем прибавляется ко второму Аттика, Беотия, некоторая часть Фокиды и земли Локров Епикнемидских. И так, следует описать эти полуострова. Евдокс говорит: "если кто представит себе в уме прямую линию, проведенную в восточном направлении от Керавнских гор к Сунию, мысу Аттики, то на правой стороне этой линии, к югу, останется весь Пелопоннес, а на левой, к северу - морской берег, непрерывно тянущийся от Керавнских гор до залива Криссайского, вдоль Мегариды и всей Аттики". При этом Евдокс не думает, что берег от Суния до Исѳма слишком углублен и имеет большой изгиб, если не присоединять к этому берегу следующих за Исѳмом стран, образующих Гермионский залив и Акту. Равным образом он не допускает, чтобы берег от Керавнских гор до Коринѳского залива имел подобное углубление, на столько значительное, чтобы образовать заливовидный изгиб; только Рион и Антиррион, подходя близко один к другому, суживают пролив, придавая берегам такой вид. Тоже самое относится к берегу того угла, которым заканчивается Криссайское море.
2) Согласно с Евдоксом, математиком, знающим очертания стран, климаты их, кроме того видевшим эти местности, следует представить себе берег Аттики и Мегары от мыса Суния до Исѳма загнутым незначительно. Здесь лежит почти посредине упомянутой линии Пирей, гавань Аѳин; она отстоит от порта Схойнунта, что на Исѳме, почти на 350 стадий, а от Суния на 330; почти такое же расстояние от Пирея к Пегам, как и к Схойнунту, хотя кажется, на десять стадий больше. Обогнувши Суний, направляют путь к северу, отклоняя его несколько на запад.
3) Акта омывается морем с обеих сторон; сначала узкая, она по мере удаления внутрь материка расширяется, но делает лунообразный поворот к Оропу в Беотии, причем выпуклая часть обращена к морю. Это вторая, восточная сторона Аттики. Северная сторона её тянется к западу от Оропии до Мегариды: это - горная Аттика, носящая различные названия; она отделяет Беотию от Аттики. И так Беотия, о чем говорено выше, составляет перешеек третьего упомянутого полуострова, потому что она омывается с двух сторон морем и присоединяет к Пелопоннесу со стороны материка Мегариду и Аттику. Говорят, что на этом основании область, ныне называемая Аттикою, в древности именовалась Актою и Актикою, потому что значительнейшая часть её лежит у подошвы гор и спускается к морю узкою полосою до самого Суния. Мы обращаемся к этим трем сторонам, начиная от того берега, на описании которого мы прервали свою речь.
4) За Кроммионом возвышаются над Аттикою скалы Скейрониды, не оставляющие прохода вдоль моря. Но путь идет через скалы от Исѳма до Мегары и Аттики; впрочем дорога эта, через посредство висящих сверху непроходимых и высоких гор, так приближается к скалистому берегу, что во многих местах имеет обрывы. Рассказывают что Скейрон и Питиокампт (т. е. сгибатель сосен) занимались разбоем в этих гористых местностях; их уничтожил Ѳезей. Скейроном у Аѳинян называется Аргест, ветер резко дующий с этих вершин влево (сев. запади, ветер). За Скейронидскими скалами выдается вперед мыс Миноа, который образует гавань Нисею. Нисея - пристань Мегарян, отстоящая от самого города на 18 стадий и соединяющаяся с ним стенами, которые идут с обеих сторон её; некогда и это место называлось Миноа.
5) В древности, когда Мегарцев здесь еще не было, этою областью владели те самые Ионяне, которые населяли Аттику. Поэтому Гомер не упоминает этих мест отдельно, но, называя Аѳинянами всех жителей Аттики, он разумеет под общим именем Аѳинян и этих жителей, считая их также Аѳинянами. Так в "Каталоге кораблей" он говорит:
"а те владели Аѳинами, прекрасно выстроенным городом",[1]
где разумеются нынешние Мегарцы, также принимавшие участие в походе. Доказательством может служить то, что Аттика называлась в древности Иониею и Иадою (Ἰὰς); и когда поэт говорит:
"Там Беоты и Иаоны"
,
то он имеет в виду Аѳинян; часть этой Ионии составляла и Мегарида.
6) Пелопоннесцы и Ионяне часто ссорились между собою из-за границ, на которых находилась и Кроммиония; наконец они примирились и поставили на условном месте, на Исѳме, столб; на стороне столба, обращенной к Пелопоннесу, имеется следующая надпись:
"Это Пелопоннес, а не Иония";
а на той, которая обращена к Мегарам:
"Это не Пелопоннес, но Иония".
Авторы истории Аттики, по крайней мере достойные упоминания, расходясь во многом, соглашаются однако в том, что из четырех Пандионидов - Эгея, Лика, Палланта и четвертого Ниса, последний после разделения Аттики на четыре части получил Мегариду и основал Нисею. Филохор говорит, что пределы его владений распространились от Исѳма до самого Пиѳия, а Андрон уверяет, что до Елевсина и Ѳриазийской равнины. Так как различные писатели говорят различно о разделении Аттики на четыре части, то нам лучше всего обратиться к Софоклу, у которого Эгей говорит так:
"Отец определил мне отправиться на берега моря, предназначив мне главную часть земли; Лику даровал противоположную сторону Евбеи, покрытую садами; а для Ниса он выбрал ровную землю Скейронского берега; наконец ту часть земли, которая обращена к югу, получил в удел этот суровый питатель гигантов, Паллант"
.
Этими свидетельствами пользуются для доказательства того, что Мегарида была частью Аттики.
7) После возвращения Гераклидов и разделения страны многие жители её были вытеснены Гераклидами и Доранами, вместе с ними пришедшими из родины в Аттику; в числе их был и Меланѳ, царь Мессены. После того, как он победил в единоборстве царя беотян Ксанѳа, Аѳиняне добровольно сделали его своим царем. Когда Аттика была густо заселена беглецами, Гераклиды смутились и, подстрекаемые сильно жителями Коринѳа и Мессены: первыми вследствие соседства с Аттикою, вторыми потому, что в то время царствовал в Аттике сын Меланѳа, Кодр, предприняли поход в Аттику. Побежденные в сражении Доряне оставили Аттику в покое, но удержали за собою Мегариду, основали там город Мегару, а население сделали дорическим вместо ионического. Уничтожили кроме того столб, который служил границею между Ионянами и Пелопоннесцами.
8) Город Мегарян подвергся многим превратностям, однако существует до настоящего времени. Некогда он имел школу философов, называвшуюся Мегарскою, потому что они были последователи Евклида, ученика Сократа, родом из Мегары, как Елеаты были последователи елейца Федона, тоже ученика Сократа; к числу их принадлежал и Пиррон. Последователи Менедема еретрийца назывались еретрийцами. Страна Мегарян подобно Аттике бесплодна; большую часть её занимают так называемые Онейские горы (ослиные г.), представляющие хребет, который тянется в длину от Скейронидских скал до Беотии и Киѳерона и отделяет часть моря, что у Нисеи от той, что у Паг; последняя называется Алкионидским морем.
9) Если плыть из Нисеи в Аттику, то на пути лежат пять островков; затем Саламин, имеющий в длину 70 стадий, а по словам других 80. На нем находится город того же имени, древний, пустынный, обращенный к Эгине и к югу, как говорит и Эсхил:
"Эгина лежит в направлении южных ветров".
Ныне город расположен в заливе, на месте, имеющем форму полуострова, который соприкасается с Аттикою. В древности Саламин носил другие наименования: так назывался он Скирою, Кихреею по имени некоторых героев; откуда и Аѳина называется Аѳиною Скирадою (Σϰρὰς) и местность в Аттике Скира; отсюда также название одного священнодействия Епискиросским и одного месяца Скирофорионом; отсюда же и змея кихрид (Κυχρείδης), которая, говорит Гезиод, вскормлена была Кихреем, но изгнана Еврилохом, потому что причиняла вред острову; впрочем она была принята Деметрою в Елевзине, где и сделалась её служительницею. Саламин назывался еще Питиуссой от дерева сосны. Знаменит был этот остров, благодаря царствованию там династии Эакидов, в которой особенно замечателен был Эант (Аякс), сын Теламона, а также вследствие поражения подле этого острова Ксеркса Еллинами в морском сражении, после чего он бежал в отечество. Доля славы этого сражения принадлежит и жителям Эгины, которые были соседями саламинцев и выставили значительный флот. На Саламине река Бокар, ныне называемая Бокалией.
10) Островом этим владеют ныне Аѳиняне; в древности они вели борьбу из за него с Мегарянами. Одни рассказывают, что Пизистрат, другие, что Солон после стиха в "Каталоге кораблей":
"Эант из Саламина вел 12 кораблей",[2]
прибавил стих:
"Приведши, поставил там, где стояли отряды Аѳинян",[3]
и потом воспользовался словами поэта, как свидетельством того, что остров искони принадлежал Аѳинянам. Но критики не допускают этого стиха, потому что многие другие стихи противоречат ему. И действительно, почему корабли Эанта занимают крайнее место, не подле Аѳинян, но подле Ѳессалийцев, состоявших под предводительством Протесилая?
"Там были корабли Эанта и Протессилая"[4]
Агамемнон во время смотра войска,
"Нашел стоящим Менесѳея, коней поразителя, сына Петеоя, а около него Аѳинян, искусных в сражении; подле стоял изобретательный Одиссей, а кругом ряды Кефалленов"
.
Потом, возвращаясь к Эанту и Саламинцам, поэт говорит:
"Подошел и к Эантам... "[5]
подле них:
"Идоменей с другой стороны... "[6]
а не Менесѳей. И так Аѳиняне полагают, что у Гомера они имеют такого рода свидетельство. Но Мегаряне приводят в опровержение им другие стихи:
"Эант привел корабли из Саламина, из Полихны, Эгейрусы, Нисеи и Трипод".[7]
Все это мегарские местности, из которых Триподы, теперь называемые Триподискием, лежат подле рынка Мегарян.
11) Из того обстоятельства, что жрица Аѳины, Полиада, не прикасается к туземному свежему сыру, а принимает только чужеземный и между прочим Саламинский, некоторые заключают, что Саламин чужд Аттике. Но это несправедливо: ибо она принимает сыр, доставляемый и из других островов, без сомнения принадлежащих Аттике, так как учредители этого обычая почли за чужестранный всякий сыр, который только привозится из-за моря. Кажется, что в древности теперешний Саламин имел собственное управление, а Мегара входила в состав Аттики. На морском берегу против Саламина лежат границы Мегариды и Аттики, именно две горы, называемые Кератами (рогами).
12) Далее следует город Елевзин, в котором находится храм Деметры Елевзинской и священное отделение, где совершаются таинства, начало которым положил Иктин; оно может вместить в себе количество зрителей в театре. Это тот самый Иктин, который выстроил Парѳенон на Акрополе в честь Аѳины, причем работами заведывал Перикл. Город входит в число демов Аттики.
13) атем идет Ѳриасийская равнина, берег того же имени и дем; потом мыс Амфиала, выше каменоломня и наконец переправа в Саламин длиною около двух стадий, которую Ксеркс пытался было засыпать, но исполнение плана было предупреждено морским сражением и бегством Персов. Здесь находятся и два островка, Фармакуссы, на большем из которых показывают гробницу Кирки.
14) Над этим морским берегом тянется гора, носящая название Корюдал, и лежит дем Корюдаллы; потом гавань Форон и Псютталия, скалистый, пустынный остров, который иные называют глазным гноем Пирея; неподалеку отсюда лежит Аталанта, одноименная с тою, что около Евбеи и Локров, и еще другой островок, похожий на Псютталию; наконец Пирей, который, как и Мунихия, составляет один из демов Аттики.
15) Мунихия представляет холм, имеющий вид полуострова; в середине он углублен, имеет во многих местах подземные ходы, частью естественные, а частью искусственные; там находятся помещения для жителей; холм этот доступен только со стороны узкого входа. У подошвы холма лежат три бухты. Мунихия в древности окружена была стеною и построена подобно городу Родосцев; она обнимала своими стенами Пирей и бухты, покрытые морскими арсеналами, между которыми находится и склад оружий, выстроенный Филоном. Мунихия была замечательною пристанью для 400 кораблей, большую часть которых снаряжали Аѳиняне. С этою стеною соединяются другие стены, спускающиеся на подобие ног от города на протяжении 40 стадий, таким образом город соединяется с Пиреем. Следствием многих войн было срытие стен и укреплений Мунихии; самый Пирей низведен на степень незначительного селения, лежащего кругом бухт и храма Зевса спасителя Портики храма снабжены превосходными картинами знаменитых художников, а площадь перед храмом уставлена статуями. Длинные стены разрушены были сначала Лакедемонянами, а потом Римлянами, когда Сулла после осады овладел как Пиреем, так и самым городом.
16) Город Аѳины представляет скалу, расположенную на равнине, кругом заселенную; на этой скале находится святилище Аѳины и древний храм Полиады, в котором горит неугасаемый светильник, - потом Парѳенон, выстроенный Иктином, в котором стоит статуя Аѳины из слоновой кости, работы Фидии. Однако, имея перед собою множество достопримечательностей этого города, многократно воспетых и прославляемых, я боюсь подробного изложения, чтобы не выйти из рамок своего труда. Здесь мне приходится повторить слова Гегесии: "я вижу Акрополь и на нем знак славного трезубца; я вижу Елевзин и становлюсь посвященным в его таинства. Там Леокорий, здесь храм Ѳезея; я бессилен изложить все в отдельности; ведь Аттика... жилище богов и прадедов героев "... Поэтому Гегесия упоминает только об одной статуе из всех находящихся не Акрополе. Полимон путешественник написал четыре книги о священных предметах на Акрополе. Тоже самое относится к прочим частям и города и целой страны. Назвавши Елевзин одним из 170 демов кроме четырех, прибавляемых некоторыми к этому числу, он не упомянул больше ни об одном из прочих.
17) Если не все демы, то по крайней мере большинство их сохраняет множество миѳологических сказаний, исторических воспоминаний; так Афидна известна похищением Елены Ѳезеем, опустошением её Диоскурами и возвращением сестры; Мараѳон - Персидскою войною; Рамнунт - статуею Немесиды, которая по словам одних произведение Диодота, по словам других - Агоракрита Паросского; по величине и изяществу это - прекрасное произведение, не уступающее работам Фидии; Декелея во время декелейской войны служила для Пелопоннесцев центральным пунктом военных операций; Фила замечательна тем, что отсюда Ѳразибул повел народ к Пирею, а потом к самому городу. Таким образом можно сообщить много исторических сведений и о большей части прочих местностей; равно существуют миѳы о Леокории и храме Ѳезея, Ликее и Олимпике... Олимпии, который был воздвигнут царем и оставлен по причине смерти основателя его недоконченным. Точно также можно бы много рассказать об академиях, садах мудрецов, об одеоне, портике пойкиле, о множестве храмов в городе, содержащих произведения знаменитых художников.
18) Повествование вышло бы гораздо длиннее, если бы кто вздумал сделать перечень правителей Аѳин, начиная с Кекропа, тем более, что не все говорят об этом одинаково, это очевидно уже из самых названий. Так имя Акты производят от Актеона, Атѳида же и Аттика от Атѳиды, дочери Краная, откуда и жители называются Кранаями, Мопсопия от Мопсопа; Иония от Иона, сына Ксуѳа; Посейдония же и Аѳины от божеств, носящих эти имена. Мы уже прежде сказали, что племя Пеласгов поселилось кажется здесь, и что жители Аттики назвали их Пеларгами (аистами) по причине их блужданий.
19) Впрочем, чем с большим старанием кто-нибудь пишет о славных деяниях и чем больше имеет свидетелей об них, тем больше он заслуживает упрека в том случае, если не владеет сведениями; так например, Каллимах в своем Собрании рек говорит, что ему смешно, если кто дерзает писать о том, что девицы аѳинския "-черпают для себя чистый напиток Еридана"[8], которого даже скот не употребляет. Но действительно, говорят, и теперь существуют источники чистой и годной для питья воды за т. н. Диахаровыми воротами, вблизи Ликея. Некогда недалеко отсюда вырыт был колодезь, всегда наполненный прекрасной водой; если теперь его нет, что же удивительного в том, что некогда воды здесь было много, чистой и годной для питья, а потом все переменилось. Но останавливаться на каждом предмете в отдельности, когда их такое множество, не возможно; с другой стороны нельзя пройти их молчанием, не упомянувши по крайней мере вкратце.
20) И так достаточно присовокупить, что рассказывает Филохор, именно: когда Аттику с моря опустошали Карийцы, а с суши Беотийцы, называвшиеся тогда Аѳнами, Кекроп первый соединил население в 12 городов, имена которых следующие: Кекропия, Тетраполь, Епакрия, Декелея, Елевзин, Афидна (называют и во множеств. числе: Афидны), Ѳорик, Браврон, Киѳер, Сфетт, Кефисия... впоследствии Ѳезей, говорят, все эти 12 городов соединил в один, нынешние Аѳины. Первоначально. Аѳиняне управлялись царями; но потом перешли к демократии, низвергши с легкостью или изгнавши посягавших на их свободу тиранов, Пизистрата и сыновей его, а потом олигархию четырехсот и тридцати тиранов, поставленных Лакедемонянами. Аѳиняне сохранили народный образ правления до покорения их Римлянами; потому что, если они и были притесняемы несколько Македонскими царями и были вынуждены им повиноваться, то все-таки они удерживали всецело собственную форму правления. Некоторые даже говорят, что в десятилетний период царствования Македонского царя Кассандра правление в Аѳинах было самое лучшее; потому что Кассандр, поступавший обыкновенно деспотически, был милостив к Аѳинянам, так как город их сдался ему добровольно. Он назначил правителем города одного из граждан его, Деметрия Фалерского, сына философа Ѳеофраста; последний не только не уничтожил демократического правления в Аѳинах, а напротив еще более утвердил его, как ясно свидетельствуют "Записки" его об этой форме правления, Но зависть к нему, а с другой стороны его нерасположение к олигархам были так сильны, что после смерти Кассандра он вынужден был бежать в Египет; статуи его, число которых было более трехсот, были опрокинуты мятежниками и расплавлены; а некоторые прибавляют, что они были перелиты в ночные горшки. Покоривши Аѳинян в то время, когда у них была демократическая республика, Римляне оставили им автономию и свободу. Последовавшая затем миѳридатская война имела последствием для Аѳинян тиранию, потому что царь поставил у них тиранов. Римский предводитель Сулла, взявши город после осады, казнил Аристиона, могущественнейшего из тиранов, который жестоко обращался с жителями Аѳин, самый город он пощадил, и Аѳины до сих пор пользуются свободой и почетом у Римлян.
21) За Пиреем на берегу моря следует дем Фалеры, потом Аллимусии, Эксоны, Алаи Эксонские, Анагирасии; затем следуют Ѳореи, Ламптри, Эгилиеи, Анафлистии, Азении; это - демы до мыса Суния. В промежутках между ними находится длинный мыс Зостер, первый за Эксонами; потом другой подле Ѳореев, Астюпалея; перед первым из них лежит остров Фабра, а перед вторым Елеусса; подле Аксонов еще Гидруса. Около Анафлиста находится Панейон (храм Пана) и храм Афродиты Колиады; к этому месту, говорят, выброшены были волнами обломки кораблей после морского сражения с Персами около Саланина, что еще Аполлон предсказал в следующих словах:
"Испугаются весел Колиадские жены"[9]
Перед этими берегами, не очень далеко от них, лежит остров Бельбина и Патроклова свая; большая часть этих островов пустынны.
22) Если обогнуть мыс Суний, то нам представится значительный дем Суний, далее следует Ѳорик, потом так называемый дем Потам, откуда название Потамов, потом Прасия, Стейрия, Браврон, где находится храм Артемиды Бравронской; Галы Арафениды, где находится храм Артемиды Таврополы; затем следуют: Мирринунт, Пробалинѳ, Мараѳон, где Мильтиад, не дождавшись Лакедемонян, которые опоздали по причине полнолуния, разбил на голову Персидское войско, предводительствуемое Датисом. Здесь же, как говорят миѳы, Ѳезей умертвил Мараѳонского быка. За Мараѳоном следует Трикоринѳ,, а потом Рамнунт с храмом Немесиды; затем Псафа принадлежащая Оропам; в этой же области находится святилище Амфиарая, некогда высокочтимый оракул, где спасшегося бегством Амфиарая, как говорит Софокл,
"Поднявшаяся ѳивская пыль прикрыла вместе с вооружением и колесницею для четверки лошадей".
Ороп часто был предметом распрей, потому что лежит на границе между Аттикою и Беотиею. Перед этим морским берегом, именно перед Ѳориком и Сунием, лежит остров Елена, скалистый и пустынный, простирающийся в длину почти на 60 стадий. Об нем, говорят, упоминает поэт в словах, с которыми Александр обращается к Елене:
"Даже тогда, когда похитивши тебя, тотчас отплыл на кораблях, моря проходящих, от дорогого Лакедемона и соединился с тобою на ложе любви на острове Кранае."[10]
Именем Кранаи поэт обозначает теперешний остров Елену, получивший последнее название от того, что на нем совершилось возлежание Париса с Еленою. Перед морским берегом, следующим за Еленою, лежит Евбея, остров такой же узкий и длинный, как и Елена, и в длину также простирающийся вдоль материка. От Суния до южной оконечности Евбеи, которую называют Белым берегом, морской путь равняется 300 стадий. Впрочем об Евбее мы будем говорить еще после. Называть все демы Аттики, лежащие внутри материка, было бы очень скучно, так как их много.
23) Некоторые из гор пользуются большою известностью, как напр. Гиметт (Ὑμηττός), Бриллес, Люкабетт, а также Парнес и Коридалл. Прекраснейшие каменоломни Гиметского и Пентеликийского мрамора находятся очень близко к городу. Гиметт кроме того доставляет самый лучший мед. Что касается серебряных рудников Аттики, то прежде они были весьма значительны, а теперь истощены; добываемое количество серебра в последнее время так невелико сравнительно с работою и издержками на нее, что рабочие стали выплавлять чистое серебро из прежнего брака и выгарков, так как прежде рабочие выплавляли металл неискусно. Как аттический мед превосходит все прочие, так из аттического самым лучшим считается тот, что подле серебряных рудников, он называется "бездымным" (ἀϰάπϝιστον), по способу его приготовления.
24) Из рек Аттики известны: Кефисс, берущий начало в Тринемиях и протекающий через равнину, на которой стоит т. н. Гефира (мост) и бывают Гефирисмы (местные игры), потом через длинные стены, идущие от города до Пирея; река впадает наконец в море на Фалерском берегу; большая часть этой реки похожа на весенний источник; летом она совсем высыхает. Подобная этой река Илисс, течет с другой стороны города, по направлению к тому же самому берегу; он берет начало в верхних частях окрестностей Агры и Ликея, именно из того источника, который восхваляет Платон в своем "Федре". Это об Аттике.

Глава вторая

Положение Беотии в Елладе. Общие замечания о выгодах положения, о жителях Беотии. История населения, преимущественно ѳивсного. Достойные внимания пункты на восточном берегу, на материке Беотия. Озера Копаида, Гилика, река Кефисс. Описание местностей у Гомера. Западный берег; города: Ѳивы, Херонея, Орхомен и другие.
1) Непосредственно за Аттикою следует Беотия. Переходя к ней, я должен для большей ясности напомнить то, что было говорено прежде. Мы сказали, что морской берег от Суния до Ѳессалоники тянется по направлению к северу, немного отклоняясь к западу и оставляя море на востоке, потому что местность, лежащая выше к западу, представляет некоторое подобие лент, параллельно протянутых через всю страну. Первая такая полоса Аттика с Мегаридою; восточный край её образует берег от мыса Суния до Оропа и... ; западный край, обнимающий Исѳм и Алкионидское море, что у Паг, простирается до берегов Креусы в Беотии. Две прочие стороны идут от Суния до берега перешейка и до... горной страны, которая отделяет Аттику от Беотии. Вторая, подобная полоса - Беотия, тянущаяся от востока к западу, от Евбейского моря до Криссайского залива; эта область по длине почти равняется Аттике, или только немного меньше её; но достоинством почвы она далеко превосходит Аттику.
2) Ефор указывает на то, что преимущества Беотии перед соседними областями состоят не только в этом, но также и в том, что она одна омывается морем с трех сторон, имеет много хороших гаваней в Криссайском и Коринѳском заливах. Беотия получает товары, идущие из Италии, Сицилии и Либии. Так как морской берег её у Евбеи идет по обеим сторонам Еврипа: с одной стороны направляясь к Авлиде и Танагрике, а с другой к Салганею и Анѳедону, то Беотия одною частию соединяется с морем, омывающим Египет, Кипр и острова, а другою с морем, омывающим Македонию, а также Пропонтидою и Геллеспонтом. Ефэр прибавляет, что Еврип превращает Евбею как бы в часть Беотии, потому что пролив так узок, что Евбея и Беотия соединены между; собою двухплеѳровым мостом. Все это Ефор относит к числу пре-' имуществ Беотии, прибавляя, что она по самой природе способна к преобладанию (гегемонии); но что правителям её не доставало никогда хорошего воспитания и образования, и что если они и совершали иногда что-либо важное, то только на короткое время, как показал и Епаминонда; тотчас после смерти его Ѳивяне потеряли гегемонию, едва только вкусивши её. Причину этого явления Ефор ищет в том, что Беотийцы обыкновенно пренебрегают науками, сношениями с другими народами и заботятся единственно о военных доблестях. Следовало бы еще прибавить, что эти средства действительны по отношению к Еллинам, потому что преимущество над варварами доставляет материальная сила вернее, чем разумное слово. Так и Римляне; пока воевали с племенами грубыми, до тех пор не нуждались в подобных орудиях просвещения; но коль скоро они завели сношения с народами и племенами более просвещенными, начали и сами стремиться к такому же образованию и сделались повелителями всех народов.
3) Беотия первоначально заселена была варварами: Донами и Теммиками, пришедшими сюда от Суния, потом Лелегами и Гиантами. Впоследствии овладели этою страною Финикияне с Кадмом во главе, который возвел здесь крепость Кадмею и оставил власть потомкам; эти последние пристроили к Кадмее Ѳивы и удержали владычество над большею частью Беотян до похода Епигонов. Перед Епигонами они должны были отступить, покинули Ѳивы на непродолжительное время и потом снова возвратились. Подобным образом вытесненные Ѳракийцами и Пеласгами они утвердили свое господство в Ѳессалии вместе с Арнеями на продолжительное время, так что даже все жители этой страны были названы Беотянами. По прошествии некоторого времени они возвратились снова на родину уже тогда, когда в беотийской Авлиде стоял готовый к отплытию эолический флот, снаряженный против Азии сыновьями Ореста. Тогда же, присоединивши к Беотии Орхомению (прежде Орхоменцы не входили в состав Беотии, и потому Гомер не считает их в числе Беотян, а упоминает под именем Миниев) они с помощью Орхоменцев вытеснили Пеласгов в Аѳины, отчего часть этого города и названа была Пеласгическою; они поселились у подошвы горы Гиметта. Ѳракийцев они вытеснили на Парнас, а Гианты основали и населили город в Фокиде Гию (Ὕα).
4) Ефор сообщает, что Ѳракийцы, заключивши с Беотянами перемирие, напали на них ночью, когда те беззаботно расположились в своем лагере, как во время мира. Когда Беотяне отразили Ѳракийцев и потом обвиняли их в нарушении договора, то эти последние отвергали нарушение, потому-де, что перемирие они заключили на день, а нападение сделано ночью, отсюда то и сложилась известная поговорка: "ѳракийская увертка". Еще до окончания войны Пеласги отправились вопросить оракула, что сделали и Беотяне. Далее Ефор говорить, что он не знает ответа данного оракулом Пеласгам; а Беотянам пророчица отвечала, что они будут иметь успех через преступление. Спрашивавшие оракула Беотяне предполагали, что пророчица дала такой ответ из расположения к Пеласгам, с которыми она состояла в родственных отношениях (ибо в начале храм был пеласгический), а потому схватили эту женщину и бросили на костер, рассуждая таким образом: виновна она или нет, во всяком случае они поступили правильно: если жрица предсказала ложно, то она достойна была казни, если она невинна, то они сделали только то, что им было приказано. Лица, ведению которых подлежал храм, считали невозможным казнить убийц и притом еще в храме, но представили их на суд прочих двух прорицательниц. Когда Беотяне заметили, что нигде нет обычая, дозволяющего женщинам производить суд, тогда к двум жрицам присоединилось двое мужчин. Мужчины оправдали подсудимых, а женщины обвинили; так как число голосов было равное, то решившие в пользу обвиняемых взяли верх. С этого времени дается оракул мужчинами только Беотянам, однако прорицательницы, объясняя изречения оракула, объявили Беотянам, что бог велит их соплеменникам посылать ежегодно в Додону имеющиеся у них треножники, что Беотяне и делают: какой-нибудь один из посвященных треножников похищают ночью из храма и, завернувши его в одежды, как бы тайком уносят в Додону.
5) После этого Беотяне вместе с товарищами Пенѳила основали эолийскую колонию, причем большинство колонистов было из среды их, а потому и колония названа была беотийскою. Спустя много времени страна была опустошена во время Персидской войны, когда местом военных действий была Платея. Впоследствии Ѳивяне усилились до такой степени, что стремились к господству над всеми Еллинами, разбивши в двух сражениях Лакедемонян. Только со смертью Эпаминонды в одном из сражений надежды их рушились; впрочем они и потом еще воевали за Еллинов против Фокейцев, ограбивших общееллинское святилище. Затем ослабленные этою войною, а также Македонянами, напавшими на Еллинов, они потеряли свой город, разрушенный самими же Еллинами, но потом получили его обратно в восстановленном виде. С тех пор город Беотян падал все более и более до того, что в настоящее время он не представляет даже значительного селения. Такая участь постигла и прочие города за исключением разве Танагры и Ѳеспиев, которые сравнительно с Ѳивами сохранились хорошо.
6) Мы должны описывать эту страну последовательно, начавши с берега, лежащего против Евбеи и пограничного с Аттикою. Начало образуют Ороп и Священная гавань, которую называют Дельфинием, и против которой лежит в Евбее древняя Еретрия, отделенная от Дельфиния проливом в 60 стадий. За Дельфинием, в 20 стадиях от него, лежит Ороп, а против него нынешняя Еретрия в 40 стадиях пути.
7) Далее следует Делион с храмом Аполлона, построенным по образцу Делосского, городок Танагриев, отстоящий от Авлиды на 30 стадий; сюда в беспорядке бежали некогда Аѳиняне, оставшиеся в живых во время сражения; тогда-то философ Сократ, шедший пешком, потому что лошадь его убежала, увидел упавшего с коня и лежавшего на земле Ксенофонта, сына Грюлла, взял его на плечи и нес на расстоянии нескольких стадий, пока бегство не прекратилось.
8) Затем следует огромная гавань, которую называют Баѳием; далее скалистая местность Авлида и деревня Танагриев. Гавань может вместить только 50 судов, так что по всей вероятности еллинский флот стоял в большой гавани. Недалеко от Авлиды находится Халкидский Еврип; от Суния до него... 70 стадий. Через Еврип положен, как я сказал, двухплеѳровый мост; по обеим концам его стояло по одной башне: одна со стороны Халкиды, другая со стороны Беотии; к ним был прорыт канал. Что касается обратных течений в Еврипе, то достаточно здесь сказать, что каждый день и каждую ночь течение в нем меняется семь раз; причину явления исследовать надо в другом месте.
9) Вблизи, на возвышенности находится Салганей, названный так по имени погребенного здесь Беотийца Салганея, который проводил Персов, вошедших из Малийского залива в этот пролив; но он, как рассказывают, был убит прежде, чем Персы достигли Еврипа, предводителем флота Мегабатом, который принял его за изменника, с коварною целью введшего флот в узкий пролив, откуда не было выхода; потом, когда варвар увидел свою ошибку, он почтил безвинно убитого им Салганея надгробным пиром.
10) Не далеко от Оропа находятся: Грея, храм Амфиарая, памятник еретрийца Наркисса, который называется Сигеловым, так как проходящие мимо него обыкновенно молчат (σιγᾶν). Некоторые утверждают, что Грея и Танагра - одно и тоже место. Верно то, что Поймандрида тоже самое, что Танагрика; а Танагреи называются еще Гефираями. Храм Амфиарая перенесен сюда из Кнопии ѳивской.
11) Микалесс - деревня в Танагрике и лежит на пути из Ѳив в Халкиду; потом подле Микалесса Гарма, тоже деревня в Танагрике, пустынна, она названа так от колесницы (ἅρμα) Амфиарая. Другая Гарма в Аттике в области Филы, аттического дема, соседнего с Танагрою. Об этой последней Гарме сложилась поговорка: "когда в Гарме сверкает молния"; так называемые Пиѳаисты наблюдали по приказанию оракула за блеском молнии, причем обращали взоры по направлению к Гарме и только тогда посылали жертву в Дельфы, когда видели сверкание молнии. Такие наблюдения они делали в течении трех месяцев, по три дня и три ночи в каждом месяце, перед жертвенником Зевса молниеносна; жертвенник этот обнесен стеною и находится между храмами Пиѳием и Олимпием. О Беотийском Гарме некоторые рассказывают, что когда Амфиарай упал во время сражения с колесницы на том месте, где теперь стоит его храм, колесница сама пришла на место, получившее от неё свое наименование; другие говорят, что здесь поломалась колесница бежавшего Адраста, причем сам он спасся на коне Арионе. По словам Филохора, спасли его деревенские жители, которым за это Аргивяне дали полное право гражданства (ἰσοπολιτεία).
12) Если идти из Ѳив в (Аргос), то на левой стороне пути мы будем иметь Танагру; к... лежит на правой. Гирия (Υρἱα) принадлежит теперь Танагрее, а прежде Ѳиваиде. Миѳы приурочивают к этому месту Гириея (Ὑριεύς), а также рождение Ориона, о котором говорит Пиндар в своих диѳирамбах. - Гирия лежит подле Авлиды. Некоторые утверждают, что под Гирией разумеются Гисии (Ὑσιαί), деревня, лежащая в Парасопии у подошвы Киѳерона, внутри материка, недалеко от Ериѳр; это колония Гириеев, основанная Никтеем, отцом Антиопы. В Арголиде есть также деревня Гисии, жители которой называются Гисиатами. Ериѳры в Ионии, колония беотийских Ериѳр. Есть еще в Танагрике деревня Гелеон, названная так от болот (ἑλός).
13) За Салганеем следует город Анѳедон, имеющий гавань и составляющий крайний пункт беотийского берега, что против Евбеи; Гомер говорит о нем:
"и Анѳедон, на краю лежащий"[1]
Далее, на небольшом расстоянии отсюда, лежат два небольших беотийских города: Ларимна, у которой находятся устья Кефисса, а еще выше Галы (Ἁλαί), носящие общее название с аттическим демом. Говорят, что против этого берега лежат на Евбее Эги, в которых находится храм Посейдона Эгейского; о нем мы упоминали выше. От Анѳедона до Эг считается около 120 стадий; от прочих мест немного менее. Храм расположен на высокой горе; некогда там был и город. Недалеко от Эг находятся Оробии. В области Анѳедона возвышается гора Мессапий, названная по имени Мессапа, который, пришедши в Япигию, назвал страну Мессапией. В этих местах распространены миѳы о Главке Анѳедонце, который, говорят превратился в морское чудовище.
14) Неподалеку от Анѳедона находится священное место Беотии, в котором сохранились следы города Иса (Ἴσος), с кратким первым слогом. Некоторые полагают, что у Гомера следует читать вместо Νῖσάν τε ζαϑέην, так:
Ισόν τε ζαϑέην, Ἀνϑηδόνα τ᾿ἐσχατόωσάν
,
причем первый слог ради стиха удлинен, что в обычае у поэтов, потому что, как говорит Аполлодор в своем сочинении о храмах, в Беотии нет нигде Нисы, а потому... разве только под тем условием, что Нисою поэт назвал Ис. В Мегарике действительно был город... перенесенный оттуда на склоны Киѳерона; теперь этого города нет. Иные пишут:
Κρεῦσάν τε ζαϑέην,
понимая под этим именем нынешнюю Креусу, гавань Ѳеспиев в Криссайском заливе. Другие лица предлагают такое письмо:
Φαράς τε ζαϑέας;
Фары одна из четырех деревень Танагрики: Гедеон, Гарма, Микалесс и Фары. Наконец пишут и так:
Νῦσάν τε ζαϑέην.
Ниса - это деревня Геликона. Такова та часть морского берега Беотии, которая лежит против Евбеи.
15) Все пространство, далее лежащее внутри материка, представляет глубокую равнину, окруженную с трех прочих сторон горами: к югу Аттическими, к северу Фокийскими, с запада спускается в кривом направлении Киѳерон, поднимаясь несколько над Криссайским морем и началом своим соединяясь с Мегарскими и Аттическими горами; потом, обращаясь в равнинам, Киѳерон оканчивается подле Ѳив.
16) Некоторые из этих равнин представляют болото, образовавшееся благодаря стекающим сюда рекам, которые ниспадают в равнины и снова вытекают из них. Другие части равнин высохли и благодаря плодородию почвы усердно возделываются. Так как страна эта на некоторой глубине имеет много пещер и ям, то частые и ужасные землетрясения засыпают одни пути (выходы для рек), образуют другие, причем часто последние открываются до самой поверхности, а некоторые остаются под землею; вот почему воды одних озер и рек текут в подземных руслах, а другие на поверхности. Далее, если под землею пути засыпаются, тогда озера разливаются до самых обитаемых мест и наводняют не только города, но даже целые области; но лишь только открываются те же самые выходы, или, образуются новые, тогда места эти быстро освобождаются от воды; таким образом по ним то плаваю, то ходят пешком; и те же самые города, то лежат при озере, то вдали от него.
17) Последнее совершается двояким образом: или города остаются на своем прежнем месте, если жилища на них расположены на такой высоте, что разлившаяся вода не может их затопить; или же вследствие переселения, когда жители, часто устрашаемые приближающейся водою, желают избавить себя от страха выселением на местности более отдаленные от озера или более возвышенные. Перенесенные таким образом города сохраняли прежние названия, означавшие какие-либо местные свойства, теперь они не носят более знаменательных названий. Так Платеи, по всей вероятности, получили свое название от πλάτη (широкая часть весла), так что Платейцы значит, быть может, добывающие средства к жизни веслом; теперь, живя вдали от озера, Платейцы не могли бы назваться таким знаменательным именем. Потом, например, Гел (Ἓλος), Гелеон, Гейлесион названы так потому, что лежали подле болот; теперь ничего этого нет, потому ли что они были перенесены на новое место, или потому, что озеро значительно понизилось вследствие истечения воды из него в позднейшее время, - и это возможно.
18) Лучшее доказательство этого представляет Кефисс, наполняющий озеро Копаиду. Когда вода в нем поднялась на такую высоту, что Копам (так называется местность у поэта, от неё и озеро получило свое название) угрожала опасность быть затопленными, пропасть, образовавшаяся подле озера, недалеко от Коп, открыла подземный путь для воды, на протяжении стадий 30, и приняла в себя поток Кефисс. Он прорвался снова на поверхность земли подле верхней Ларимны в Локриде; другая Ларимна, о которой мы упоминали, лежит при море, в Беотии; с нею Римляне соединили и верхнюю. Местность называется Анхое; есть и озеро того же имени; отсюда Кефисс течет в море. Когда таким образом положен был конец наводнениям, окрестные жители освободились от опасности, исключая, конечно, затопленные уже города. Однако впоследствии вода возвышалась снова, потому что водопроводы засорились; тогда рудокоп Кратет из Халкиды взялся было расчистить выходы, но работам его помешало восстание в Беотии, хотя, как сам он говорит в письме к Александру, ему удалось все-таки осушить многие места, на которых по предположению одних находился древний Орхомен, а по мнению других Елевзин и Аѳины на реке Тритоне; города эти построены были, говорят, Кекропом, когда он владел Беотией, называвшейся в то время Огигией; впоследствии они были затоплены. Уверяют также, что и при Орхомене образовалась пропасть, поглотившая реку Мелан, которая протекает через Галиартию и образует болото, где растет тростник, годный для флейт. Но эта река совершенно исчезла: или скрылась глубоко в подземных невидимых проходах, или же поглощена водами болот и озер, лежащих в окрестностях Галиарта, благодаря которым поэт называет это место изобилующим зеленью, говоря:
"и Галиарт, изобилующий зеленью"
.
19) Реки эти ниспадают с фокейских гор; из них Кефисс вытекает из фокейского города Лилеи, как говорит и Гомер:
"и те, которые населяли Лилею у истоков Кефисса"[2]
Протекая через Елатею, самый больший фокейский город, потом через Паранотамии и Фанотей, также фокейские городки, Кефисс направляется к Херонее беотийской, далее течет через Орхомению и Корониаку и наконец впадает в озеро Копаиду. Равным образом реки Пермесс и Олмей, соединившись в одну реку на склонах Геликона, изливаются в то же самое озеро близ Галиарта; впадают в него и многие другие реки. Вот почему оно велико, имеет в окружности 380 стадий; стоков воды нигде не видно, за исключением разве того обрыва, что поглощает реку Кефисс, и болот.
20) В числе окрестных озер есть Кефиссида, о которой упоминает Гомер:
"обитал в Гиле (Ὕλη), возле озера Кефиссиды, собирая усердно богатства".[3]
Гомер желает назвать здесь, разумеется, не Копаиду, как думают некоторые, но Гилику, которая так называется от соседней деревни Гилы, а не Гиды, как пишут некоторые: "который обитал в Гиде". В Лидии действительно есть Гида: "под снежным Тмолом, на тучном поле Гиды"[4], а Гила - беотийская деревня. Поэтому за словами: "подле озера Кефиссиды"· следует у Гомера: "прочие беотийцы жили кругом". Копаида - большое озеро и лежит вовсе не в Ѳиваиде; а Гилика - маленькое, наполняется водами Копаиды через подземные водопроводы; лежит оно между Ѳивами и Анѳедоном. Гомер впрочем называет Гилу в единственном числе, иногда удлиняя первый слог, как напр. в Каталоге кораблей:
"Гилу и Петеон... "
пользуясь поэтическою вольностью; но иной раз сокращает слог:
"Который жил в Гиле... "
.
Тихий был
"самый лучший кожевник и жил в Гиле"[5]
и здесь некоторые пишут неправильно "в Гиде": ведь Эант не из Лидии получил свой щит.
21) Мы можем руководиться при описании следующих мест тем порядком, в котором идут эти озера, чтобы дать читателю возможность представить себе ясно расположение этих пунктов, потому что поэт перечисляет все местности, важные и неважные, в беспорядке; впрочем трудно сохранить порядок в таком большом количестве имен, к тому же в большинстве мало известных и принадлежащих местностям, расположенным внутри материка. В этом отношении морской берег имеет очевидное преимущество: местности, лежащие у моря, вообще более известны, и море лучше определяет порядок их. Вот почему за исходную точку мы берем всегда морской берег. Здесь однако мы будем держаться того порядка, которому следовал поэт в перечислении мест, прибавляя иной раз то, что им опущено, и что мы считаем важным. Исчисление свое Гомер начинает от Гирии и Авлиды, о которых мы уже говорили.
22) Схойн - место в Ѳиваике на пути к Анѳедону; отстоит от Ѳив почти на 50 стадий; чрез него протекает река Схойнунт.
23) Скол - деревня в Парасопии у подошвы Киѳерона; она занимает местность неудобную для обитания и неровную; о ней существует поговорка:
"В Скол и сам не ходи и за другим не следуй".
Пенѳей, говорят, отсюда был уведен и растерзан. В числе городов соседних с Олинѳом был и другой Скол. Сказано уже, что Парасопиями называется также деревня в Геракловой Трахинии, мимо которой протекает река Асоп, и что в Сикионе есть другая река Асоп и область Асопия, через которую эта река протекает.
24) Етеон переименован был в Скарфу, которая находится также в Парасопии, потому что и Асоп и Исмен текут по равнине, лежащей перед Ѳивами. Есть здесь также ключ Дирке и деревня Потнии, подле которой, как повествуют миѳы, Потниец Главк был растерзан Потниадскими кобылицами недалеко от города. Подле Ѳив заканчивается также и Киѳерон; около него протекает Асоп, омывая подошвы гор и разделяя Парасопии на множество селений, которые все подчинены Ѳиванцам. Другие утверждают, что Скол, Етеон и Ериѳры принадлежат к области Платейцѳв, потому что Асоп протекает подле Платей, а устье имеет около Танагры. В области Ѳивян находятся также Ѳерапны и Тевмесс, который прославлен во многих стихотворениях Атнимахом, причем автор перечисляет несуществующие достоинства:
"Есть невысокий холм, открытый для действия ветров".
Впрочем стихотворение известно.
25) Нынешние Ѳеспии поэт называет Ѳеспиею; действительно, многие названия употребляются двояко, и в единственном и во множеств. числе, равно как и в мужеском и в женском роде, а другие названия напротив употребляются только в одной форме. Ѳеспии - город, расположенный при Геликоне, несколько южнее его и прилегает, как и Геликон, к Криссайскому заливу. Ѳеспии имеют гавань Креусу, которая также называется Креусидою. В области Ѳеспий лежит Аскра, родина Гезиода, на стороне обращенной к Геликону, на высоком и неровном месте, на расстоянии почти 40 стадий от Ѳеспии вправо от Геликона. Над нею смеется поэт, говоря, что отец его вышел из эолической Кумы;
"Жил он вблизи Геликона, в жалкой деревушке Аскре, холодной зимою, невыносимой летом, неудобной никогда"[6]
Геликон примыкает к Фокиде северными своими частями, но немного также и западною стороною, недалеко от крайней фокидской гавани, которая называется по месту своего положения Михом (углубление). Главным образом над этою гаванью Криссайского залива лежат Геликон, деревня Аскра, Ѳеспии и пристань последних Креуса; эта часть и считается самою углубленною частью Криссайскаго залива и вообще Коринѳского. От угла гавани Миха вдоль берега до Креусы насчитывают стадий 90, а отсюда до мыса, который называется Олмиями, 120. В самом углу этого залива лежат Пеги и Ойноя, о которой мы упоминали. Геликон отстоит недалеко от Парнаса и не меньше его и по высоте и по объему; обе горы покрыты снегом, скалисты и занимают небольшое место. На Геликоне находится святилище муз, ключ Коня и грот Лейбеоридских нимф; отсюда можно заключить, что посвятили Геликон музам Ѳракийцы, которые отвели тем же богиням Пиериду, Лейбеор и Пимплею. Назывались эти Ѳракийцы Пиерами; после того, как они исчезли, местами этими овладели и владеют до сих пор Македоняне. Было уже упомянуто, что некогда Беотию заняли, вытеснивши оттуда Беотян, Ѳракийцы, Пеласги и другие варвары. Ѳеспии, в прежнее время, были знамениты Еротом Праксителя, который сделавши эту статую, подарил ее гетере Гликере, а она отдала статую в Ѳеспии, откуда сама была родом. Прежде приходили в Ѳеспии с целью посмотреть статую Ерота, потому что в других отношениях город не представлял ничего достопримечательного. Из всех беотийских городов существуют ныне, только Ѳеспии и Танагра; от прочих сохранились развалины да имена.
26) После Ѳеспий поэт называет Граю и Микалесс, о которых мы говорили; впрочем он говорит и о других:
"И те, которые обитали около Гарма, Ейлесия, Ериѳр, и те которые владели Елеоном, Гилою, Петеоном"
.
Петеон - деревня в Ѳиваиде, недалеко от дороги в Анѳедон; Окалея лежит посредине между Галиартом и Алалкомением, отстоя от обоих пунктов на 30 стадий; мимо Окалеи протекает река того же имени. Медеон - город в Фокиде, при Криссайском заливе, отстоит от Беотии на 160 стадий и потому назван Беотийским. Он расположен подле Онхеста, у подошвы Финикийской горы, от которой он называется еще Финикидою. Гору относят к ѳиванской области, а Медеон и Окалея принадлежат к Галиартии.
27) Затем Гомер говорит:
"Копы, Евтресию и богатую голубями Ѳисбу"[7]
О Копах мы уже говорили; город этот лежит на северном берегу озера Копаиды; другие, расположенные кругом, следующие: Акрайфии, Финикида, Онхест, Галиарт, Окалея, Алалкомены, Тилфусий, Коронеё. В древности озеро не носило одного общего названия, но каждая часть его называлась по имени города, при ней расположенного: так Копаидою от города Коп, Галиартием от Галиарта и т. д. Только впоследствии все озеро названо было Галиартидою, так как название это получило перевес над прочими. Эта местность более всех углублена. Пиндар называет это же озеро кроме того Кефиссидою; здесь же он помещает источник Тилфоссу, бьющий у подощвы горы Тилфоссия, вблизи Галиарта и Алалкомен; подле него - находится могила Тирезии, а также храм Аполлона Тилфосского.
28) Тотчас за Копами поэт помещает Евтресию, деревушку Ѳеспиев. Говорят, здесь жили Зеѳ и Амфион до того времени, когда сделались царями Ѳив. Прежняя Ѳисба теперь называется Ѳисбами; расположена она несколько над морем в соседстве с Ѳеспиями и Коронеей, а с южной стороны она прилегает к Геликону. Ѳисба имеет гавань скалистую и полную голубей, почему поэт и говорит: "обильную голубями Ѳисбу". Морской путь отсюда в Сикион имеет 160 стадий.
29) Далее Гомер называет Коронею, Галиарт, Платеи и Глиссант. Коронея, расположенная на возвышенности, находится близко к Геликону. Ею завладели Беотийцы, возвращаясь после троянской войны из Ѳессалийской Арны в то самое время, когда заняли и Орхомен. Овладевши Коронеей, они соорудили на поле перед городом храм Итонской Аѳины, названный одним именем с ѳессалийским храмом, а протекающую мимо города реку назвали Куарием, также по имени ѳессалийской реки. Алкей называет ее Коралием в следующих словах:
"Владычица Аѳина воинственная! ты, которая ходишь перед храмом Коронейским, подле берегов реки Коралия". Здесь совершались и Памбеотии (общебеотийский праздник). В храме рядом с Аѳиною поставлен Ад (Плутон), по какой то, говорят, сокровенной причине. Жители здешней Коронеи называются Корониями, а Мессенской Коропаями.
30) Галиарт более не существует; он разрушен во время войны с Персеем; землею владеют Аѳиняне, получившие ее в дар от Римлян. Расположен Галиарт в узкой местности между возвышающейся над ним горою и озером Копаидою, близ Пермесса, Олмея и того болота, на котором растет тростник для флейт.
31) Платеи, которые поэт называет в единственном числе, расположены у подошвы Киѳерона, между ним и Ѳивами, на пути в Аѳины и Мегару, на границе Аттики и Беотии. Недалеко отсюда находятся Елевѳеры, которые одни причисляют к Аттике, а другие к Беотии. Выше мы упоминали, что мимо Платей протекает река Асоп. В этих местах соединенные войска Еллинов уничтожили совершенно 300 тысяч Персов с Мардонием во главе; Еллины воздвигли здесь храм. Зевсу Елевѳерию (освободителю) и учредили гимнастические состязания, на которых победитель получал венок, и которые названы были Елевѳериями. Здесь же указывают общую могилу всех павших в этом сражении. В Сикионии есть также поселение Платеи, родина поэта Мнасалка, как указывает надпись: "в этой гробнице покоится Мнасалк из Платей". Глиссант, по словам Гомера, - селение на горе Гипате, которая находится в Ѳиваике подле Тевмесса и Кадмеи; здесь простирается так называемая Аонская равнина, которая от горы Гипата тянется до Кадмеи.
32) В следующих словах поэта:
"те, которые владели землею под Ѳивами"...
одни понимают под этою землею городок Гипоѳебы, а другие Потнии, так как Ѳивы были покинуты вследствие похода Епигонов и не участвовали в Троянской войне; впрочем некоторые утверждают, что Ѳиванцы в войне участвовали, но что жили они в то время под Кадмеей, на плоской равнине, потому что со времени вторжения Епигонов не могли более восстановить Кадмею; притом Кадмея стала называться Ѳивами, почему поэт называет тогдашних Ѳиванцев обитающими под Ѳивами, а не под Кадмеей.
33) Онхест - то место, где собирается союз Амфиктиоиов, в Галиарте, у озера Копаиды, на равнине Тенерской; город расположен па высоком, обнаженном месте с храмом Посейдона, с пустынною окрестностью. Поэты однако украшают это место; обыкновенно всякие храмы они называют рощами, хотя бы храмы лежали в местах совершенно пустынных. Таково например изречение Пиндара об Аполлоне:
"Стремительно проходил он сушу и море, стоял наблюдателем на высоких горах и потрясал бездны, метая основания рощ".
Ошибается Алкей и в том, что он изменил название реки Куария, и в том, будто город Онхест лежит на краю Геликона; Онхест отдален на значительное расстояние от этой горы.
34) Тенерское поле названо так от Тенера. Миѳы представляют его сыном Аполлона от Мелии, истолкователем оракула на горе Птое, которую сам поэт называет трехвершинною:
"Некогда он занимал трехглавую пещеру Птоя" Тепера поэт называет "стражем храма, прорицателем, носящим общее имя со страною". Птой лежит над Тенерским полем и озером Копаидою, подле Акрайфия; и гора и оракул принадлежали Ѳиванцам. Акрайфий лежит на возвышенности. Говорят, что у Гомера он назван Арною, одним именем с ѳессалийским местом.
35) Некоторые впрочем говорят, что Арна и Мидея были затоплены озером. Когда Зенодот у Гомера пишет:
"те же, которые владели богатою виноградом Аскрою",[8]
то, очевидно, он не был знаком с тем, что писал Гезиод о своей родине, а также с тем, что сообщает об Аскре Евдокс, который говорит об ней еще хуже. Кто может поверить, чтобы Гомер такое место назвал "богатым виноградом"? Неправильно пишут также Тарна вместо Арна, потому что в Беотии нет ни одного города, который бы носил название Тарны; есть такой город в Лидии, и о нем упоминает Гомер так:
"Идоменей умертвил Файста, сына меонца Бора, который пришел из плодоносной Тарны"
.
Прочие города, лежащие кругом озера, - Алалкомепы, Тилфосий. Наконец стоит упомянуть о Херонее, Лебадее и Левктрах.
36) Об Алалкоменах поэт упоминает, только не в "Каталоге":
"Гера Аргивская и Аѳина Алалкоменида"
.
Город имеет древний высокочтимый храм Аѳины; говорят, что богиня эта родилась здесь, как Гера в Аргосе, почему будто бы поэт и назвал обеих именами их родины. Вследствие этого быть может Гомер и не называет Алалкоменцев в "Каталоге": священное население освобождено было от обязанности участвовать в походе. И действительно, хотя город этот не велик и расположен не на укрепленном природою месте, а на равнине, однако он никогда не подвергался опустошению, а все жители его из уважения к богине всегда воздерживались от насилия; вот почему Ѳиванцы, покинувши свой город после похода Епигонов, бежали, говорят, сюда, а частью и на неприступную гору Тилфоссий, у подошвы которой был ключ Тилфосса и находится могила Тиресии, умершего там во время этого бегства.
36) Недалеко от Орхомена лежит Херонея, где Филипп, сын Аминты, разбил в большом сражении Аѳинян, Беотян и Коринѳян и сделался после того владыкою Еллады; здесь же показывают могилу, в которой погребли на общественный счет павших в сражении. Около этих же мест и Римляне разбили многие десятки тысяч войска Миѳридата, так что только немногие воины бежали к морю и нашли спасение на кораблях, а прочие или пали на поле битвы, или взяты были в плен.
38) Лебадея лежит на месте, где находится оракул Зевса Трофония, к которому ведет подземный ход; желающий вопросить оракула спускается в подземелье. Город Лебадея расположен между Геликоном и Херонеей, недалеко от Коронеи.
39) Левктры лежат там, где Епаминонда одержал в сражении большую победу над Лакедемонянами и тем положил начало их обессилению: после этого они более не имели силы возвратить себе гегемонию над Еллинами, которою перед тем они владели, в особенности после неудачи, понесенной ими во втором сражении подле Мантинеи. Ни один из этих народов, сильно ослабленных войнами, не подчинялся более другому до времени римского господства; впрочем Еллины и до настоящего времени пользуются уважением Римлян за высокие достоинства их политического строя. Место это показывают на пути из Платей в Ѳеспии.
40) Вслед затем поэт дает список орхоменцев, которых он отделяет от беотийского народа. Он называет Орхомен Минийским от племени Миниев. Отсюда некоторые из Миниев выселились, говорят, в Иолк, почему и Аргонавтов называли Миниями. Кажется, Орхомен был в древности богатым и очень сильным городом; о богатстве его свидетельствует и Гомер; так, перечисляя места, обладавшие большими средствами, он говорит:
"Столько не отправляется ни в Орхомен, ни в Ѳивы Египетские"[9].
Доказательством могущества их может служить то, что Ѳиванцы платили подати Орхоменцам и тирану их Ергину, который, говорят, был убит Гераклом. Етеокл, один из царей в Орхомене, первый соорудил храм Харитам, что и свидетельствует о богатстве и могуществе города, потому что он чтил этих богинь или получением подарков, или дарованием их от себя, или же и тем и другим вместе. По природе склонный к благотворительности царь этот необходимо должен был обратиться к почитанию богинь, когда обладал уже таким могуществом; но кроме власти нужно было иметь и богатство: ведь тот, кто имеет немного, не может давать много, а тот не может иметь много, кто не получает много; кто соединяет и то и другое, тот поддерживает обмен. В самом деле: что пустеет и пополняется снова, когда это необходимо, то всегда полно; с другой стороны тот, кто только раздает, не может долго держаться; он перестает давать по недостатку запасов; но и дающие перестают давать тому, кто только получает и не платит взаимностью; следовательно и в этом случае человек не удержится на высоте. Тоже относится и к могуществу. Помимо общераспространенного мнения, что
"Для людей сокровища дороже всего, они имеют в человеческих обществах наибольшую силу"
,
мы должны доказать это на отдельных примерах. Мы утверждаем, что наибольшею силою располагают цари, почему и называем их сильными (δυναστεις); они имеют возможность вести народ, куда пожелают, посредством убеждения или силою; но убеждают они главным образом благодеяниями, потому что убеждение словом свойственно не столько царю, сколько оратору; царским убеждением мы называем то, когда цари посредством благодеяний ведут народ туда, куда желают. Следовательно, убеждают они благодеяниями, а принуждают посредством оружия. И то и другое требует денег: самое большое войско выставит тот, кто в состоянии самое большое число солдат прокормить, наибольше благотворить может тот, кто наибольше имеет. Рассказывают, что местность, которую занимает теперь озеро Копаида, было некогда высушено и было обрабатываемо разными способами в соседстве живущими Орхоменцами; и это обстоятельство приводят, как доказательство их богатства.
41) Город Аспледон некоторые называли без первого слога, Спледон. Впоследствии и город и окрестность его были переименованы в Евдейель, быть может потому, что, благодаря своему западному (δειλίνόν) положению, город сообщал жителям какую-нибудь особенность и главным образом давал им благодатную зиму (εὐχείμερον). Самое холодное время дня - начало и конец его, притом вечер - холоднее утра, потому что вечер, приближаясь к ночи, ведет к усилению холода; а утро, удаляясь от ночи, уменьшает холод. Средство против холода солнце: поэтому местность, более других освещаемая солнцем, имеет в самое холодное время года наиболее умеренную зиму. Аспледон отстоит от Орхомена стадий на 20; в промежутке между ними протекает река Мелан.
42) Над Орхоменией лежат: Панопей, фокейский город, и Гиамполь; с ними граничит Опунт, главный город Локров Епикнемидских. Говорят, что Орхомен первоначально расположен был на равнине, но потом, когда воды начали приближаться к нему, город был перенесен к горе Аконтию, которая тянется на расстоянии почти 60 стадий до Парапотамиев в Фокиде. Рассказывают также, что Ахейцы на Понте представляют колонию Орхоменцев, блуждавших и прибывших сюда под предводительством Иалмена после разрушения Трои. При Користе был также Орхомен. - Таков обильный материал, доставленный нам авторами сочинений о кораблях; мы придерживаемся их в тех случаях, когда их сведения соответствуют цели нашего труда.

Глава третья

Положение. Фокиды и отношение границ ее к соседним областям. Дельфы, Елатеа - важнейшие местности в области. Исторические сведения о Дельфах. Пиѳийские состязания. Критика известий Ефора. Прочие достойные упоминания города Фокиды.
1) За Беотией и Орхоменом к северу следует Фокида, которая тянется вдоль Беотии и подобно ей простирается от моря до моря; так по крайней мере было в древности, ибо Дафнунт принадлежал тогда к Фокиде; находясь между Опунтским заливом и берегом Епикнемидов он отделял Локриду с обеих сторон; теперь земля принадлежит Локрам, а город разрушен, вследствие чего Фокида не простирается в наше время до Евбейского моря; но она касается Криссайского залива, потому что как Крисса, лежащая на самом берегу этого моря входит в состав Фокиды, так равно и Кирра, Антикирра и местности, далее на материке лежащие подле Парнаса, именно: Дельфы, Кирфида, Давлида и самый Парнас принадлежат к Фокиде, причем Парнас составляет западную её границу. Как Фокида простирается подле Беотии, так обе Локриды лежат подле Фокиды. Локрид две, разделяются они горою Парнасом: одна лежит с западной стороны Парнаса, занимая даже некоторую часть горы и простираясь до Криссайского залива, а другая с восточной, оканчиваясь у моря против Евбеи. Западные Локры называются также Озолами и имеют на общественной печати изображение вечерней звезды. Прочие Локры тоже делятся на две части: Опунтские, получившие свое название от главного города, граничащие с Фокейцами и Беотянами, и Епикнемидские, так называемые от горы Кнемиды и соприкасающиеся с Этеями (Οἰταῖοι) и Малиеями. По середине между западными Локрами и остальными возвышается Парнас, простирающийся в северном направлении от окрестностей Дельф до совпадения гор Этолийских и Эты. Как двойная Локрида лежит подле Фокейцев, так равно Эта с Этолиею и с некоторыми между ними находящимися местностями дорийского четвероградия, лежат подле обеих Локрид, Парнаса и прочих Дорян. Над этими последними живут Ѳессалийцы, северные Этоляне, Акарняне и некоторые эпирские и македонские народности. Таким образом необходимо представлять себе названные области в виде параллельно тянущихся полос от запада к востоку, о чем мы говорили прежде. Весь Парнас считается священным; он имеет пещеры и другие пункты, пользующиеся почитанием и принимающие жертвы. Наиболее известное и самое прелестное место - Корюкий, пещера нимф, одноименная с Киликийскою. Западную сторону Парнаса занимают Локры Озолы, некоторые Доряне и Этоляне близ этолийской горы Корака. На восточном склоне горы обитают Фокейцы и большая часть Доран, которые владеют четырехградием, как бы облегающим Парнас и только на востоке простирающимся дальше его. В каждой из названных стран или полос стороны, определяющие длину, т. е. северная и южная, параллельны между собою, а две другие стороны, западная и восточная, не параллельны. Так граница, взятая между Криссайским заливом и Актием, а другая против Евбеи до Ѳессалоники (здесь пределы этих племен), не параллельны между собою. Одним словом, фигуры упомянутых стран следует представлять себе в виде треугольника, в котором проведено несколько линий параллельно основанию: будучи взяты отдельно, фигуры параллельны между собою, равно как и противоположные границы их, идущие в длину, но не те, которые определяют ширину их. Это общий очерк моего последующего описания; теперь мы скажем о каждой области отдельно, начиная с Фокиды.
2) Наиболее замечательные города в этой области - Дельфы и Елатея. Дельфы замечательны храмом Пиѳийского Аполлона и древним оракулом, так что уже Агамемнон, по словам Гомера, спрашивал этого оракула. Так киѳаред поет
"распрю Одиссея и Пелида Ахилла, как некогда они спорили
между собою. Владыка мужей Агамемнон радовался в душе:
добрым знаменьем предсказал ему вражду Аполлон в Пиѳоне... "[1]
Дельфы сделались замечательны благодаря оракулу; а Елатея тем, что это самый большой и к тому же самый важный из тамошних городов по своему положению у узкого прохода, так что, владея этим пунктом, можно держать в своих руках вход в Фокиду и Беотию. Действительно, горы Этейцев, а также Локров и Фокейцев не везде проходимы для военных отрядов, вторгающихся из Ѳессалии; они имеют только узкие к тому же отделенные один от другого проходы, которые и оберегаются соседними городами; так что, если эти последние завоеваны, тогда взятие проходов следует само собою.
Так как слава Дельфийского храма сообщает этому месту преимущества перед прочими, и самое положение его образует естественное начало (потому что это самая западная часть Фокиды), то мы и начнем с Дельф.
3) Я уже говорил, что и Парнас лежит в западной части Фокиды. Западным его склоном владеют Локры Озолы; южную сторону горы занимают Дельфы. Местность эта скалиста и имеет вид стены; на вершине её стоит оракул и город, имеющий в окружности 16 стадий. Над ним лежит Ликорея, где Дельфийцы имели прежде свои поселения, несколько выше храма; теперь они живут у самого храма, около Кастальского источника. Перед городом с южной стороны лежит Кирфа, обрывистая гора, между которою и городом находится роща, орошаемая рекою Плейстом. У подошвы Кирфы, при море, расположен древний город Кирра, от которого в Дельфы считается около 80 стадий пути. Лежит он против Сикиона. Подле Кирры простирается плодоносная равнина Криссайская. Далее следует другой город Крисса, по имени которого и залив получил свое название Криссайского. Затем Антикирра, одного имени с тем городом, который расположен в заливе Малийском, при Эте. Говорят, что здесь растет лучшего сорта еллебор, здесь же он и приготовляется лучше, чем где либо; поэтому многие отправляются сюда для очищения и лечения. В Фокейской Антикирре произрастает какое-то лекарственное растение, похожее на сесам; вместе с ним-то и приготовляют этейский еллебор.
4) Антикирра существует до сих пор, а Кирра и Крисса разрушены, прежде первая Криссайцами, позднее вторая Еврилохом Ѳессалийцем во время Криссайской войны; поводом к войне послужило то обстоятельство, что Криссайцы, разбогатевши от пошлин на товары, которые шли из Сицилии и Италии, стали облагать слишком высокими пошлинами лица, приходившие к оракулу, что делали вопреки постановлениям Амфиктионов. Та же участь постигла Амфиссеев, принадлежавших к Локрам Озолам: напавши на Криссу, они овладели городом, а посвященное Амфиктионами богам поле снова вспахали; притом с чужестранцами, приходившими сюда, обращались еще хуже, чем прежние Криссайцы. Поэтому их также наказали Амфиктионы и возвратили божеству эту область. Теперь самый храм не пользуется большим уважением, но он был прежде в чрезвычайном почете, что доказывается существованием сокровищниц, сооруженных народами и правителями; там хранились посвященные богу драгоценности и произведения лучших художников; доказывается это также Пиѳийскими играми и множеством известных изречений дельфийского оракула.
5) Как говорят, оракул представляет довольно глубокую пещеру с незначительным отверстием. Из неё поднимаются пары, приводящие в восторженное состояние. Над отверстием пещеры стоит высокий треножник, на который всходит Пиѳия и, вдыхая пары, изрекает предсказания в стихотворной и прозаической форме; но и этим последним сообщают стихотворный размер служащие при храме поэты. Говорят, что первая Пиѳия была Фемоноя; прорицательница же и город получили свое название от глагола πυϑέσϑαι (пытать, вопрошать), причем первый слог удлинен, подобно тому, как в словах: ἀϑάνατος, ἀϰάματος, διάϰονος. И постройка городов и почитание общих храмов имели одну и ту же причину: люди соединялись в города и племена в силу природной склонности к общежитию и вместе с тем для взаимной пользы; по тем же самым причинам они сходились к общим храмам, где совершали праздников честь богов и устраивали народные торжества; в самом деле все подобные сходки за общим столом, общими возлияниями, пребывание под одной кровлей ведут к дружбе; чем больше это распространялось, и чем большее число народов участвовало в этом, тем большею казалась и выгода от этих сходок.
6) Уважение к этому храму было следствием здешнего оракула, который, казалось, был правдивее всех прочих, хотя тому содействовало и самое местоположение: храм лежит почти в центре всей Еллады, и той, которая простирается по сю сторону Исѳма, и той, которая лежит по ту сторону его; храм называли даже пупом земли, считая его лежащим в центре всей обитаемой земли; присочинивши и миѳ, который рассказывается Пиндаром[2], - именно, что здесь встретились орлы, выпущенные Зевсом, один с запада, другой с востока; некоторые вместо орлов называют воронов. В храме действительно показывают пуп перевязанный ленточками и на нем оба изображения из миѳа.
7) Благодаря такому удобному положению, в Дельфы сходились народы, в особенности жившие по соседству, а из них сложился Амфиктионов союз, который имел целью совещания об общих делах и общее попечение о храме, потому что здесь лежали большие сокровища, много посвященных богам предметов, а все это требовало охранения и почтительного обращения. Древнейшая история его неизвестна. Акрисий кажется был первый из упоминаемых историею, который, установив отношения Амфиктионов, определил города, участвоавшие в собрании, каждому дал право голоса, причем город получал это право или всецело, или же вместе с другим городом и даже с несколькими. Он возложил на Амфиктионов разбирательство дел, возникавших между городами. Впоследствии были сделаны многие обязательные для членов постановления, пока наконец союз не рушился подобно Ахейскому. Городов, первоначально образовавших союз, было, говорят, двенадцать, каждый посылал от себя депутата (пилагора) в общее собрание, бывавшее два раза в год, весною и осенью; позже присоединились к союзу многие другие города. Самое собрание, как весеннее, так и осеннее, называлось Пилеей (Πυλα), потому что оно происходило в Пилах, называемых также Ѳермопилами, где пилагоры приносили Деметре жертвы. Сначала участием в собрании и оракулом пользовались только ближайшие города; но впоследствии приходили к оракулу из отдаленных стран, оттуда посылались дары, сооружались сокровищницы, как напр. Крезом и отцом его Алиаттом, а также некоторыми Италийцами и Сицилийцами.
8) Богатство возбуждает зависть, а потому трудно беречь его, хотя бы священное. В настоящее время Дельфийский храм по количеству сокровищ очень беден; некоторые священные предметы были похищены, но большинство уцелело. В древности храм обладал большими сокровищами, как говорит еще Гомер:
"сколько за каменным порогом Феба Аполлона, дающего оракулы, хранится в Пиѳоне скалистом,"[3]
Доказывают это и сокровищницы, и грабеж, произведенный Фокейцами, который был поводом к так называемой Фокейской или священной войне. Это расхищение случилось во время Филиппа, сына Аминты. Полагают, что прежде этого в древности было другое расхищение, именно тех богатств, о которых упоминает Гомер; от них не сохранилось никаких следов к тому времени, когда ограбили храм Ономарх и Фавл; сокровища, похищенные этими последними, принадлежат позднейшему времени; будучи посвящены от военных добыч, они хранятся в сокровищницах и сохранили надписи, в которых обозначены имена посвятивших: Гига, Креза, Сибаритян, Спинетов на Адрии и т. д. Не... вероятно, чтобы древние сокровища храма смешивались (с этими позднейшими), как показывают и другие места, посещенные этими лицами. Иные, полагая, что Гомеровское ἀφήτωρ (дающий оракул) значит сокровище (ϑησαυρός), и что порог афетора значит подземная сокровищница, утверждают, что те богатства были зарыты в храме, и что когда товарищи Ономарха вздумали вырывать их ночью, произошло страшное землетрясение, они бежали из храма и прекратили вырывание; и на других нападал страх перед подобным предприятием.
9) Храм из перьев следует отнести к временам миѳическим; второй был сооружен Трофонием и Агамедом, а нынешний построен Амфиктионами. В храмовой роще показывают гробницу Неоптолема, поставленную по требованию оракула; умертвил его Махайрей, дельфиец, потому что, как гласит миѳ, Неоптолем требовал от бога удовлетворения за смерть отца, или, что вероятнее, он сделал нападение на храм. Потомком Махайрея называют Бранха, главного блюстителя храма в Дидимах.
10) Состязание киѳаредов - древнейшее в Дельфах; состязавшиеся исполняли пеан в честь бога; установили это состязание Дельфийцы. После же Криссайской войны, при Еврилохе, Амфиктионы учредили конное и гимнастическое состязания, на которых победитель получал венок, и назвали их Пиѳийскими играми; к киѳаредам присоединили киѳаристов без пения и флейтистов, исполнявших какую-то мелодию, которая называется Пиѳийским номом и состоит из пяти частей: прелюдия (анакрусь), проба, воззвание, ямбы и дактили и наконец шипение. Сочинил пьесу Тимосѳен, начальник флота Птолемея Второго, который кроме того в десяти книгах описал гавани. В пьесе автор желает воспеть борьбу Аполлона с драконом: в прелюдии изображается приготовление, в пробе - первая попытка боя, в воззвании - самый бой, в ямбе и дактиле выражается восхваление после победы, в таком риѳме, одна часть которого, дактиль, соответствует хвалебным песням (гимнам), а другая, ямб, - злословию, наконец в шипении воспроизводится умирание чудовища, как бы издающего последнее предсмертное шипение (συριγμoί).
11) Ефор, которым мы много пользуемся, благодаря тщательности описания у него этих предметов, о чем свидетельствует Полибий, писатель достойный уважения, Ефор иногда, как кажется мне, поступает противно собственному плану и первоначальным обещаниям. Порицая тех, которые любят вводить в историю басни, и восхваляя истину, он присоединяет к рассказу об этом оракуле торжественное уверение, что он всегда выше всего ставит истину, и особенно в настоящем случае. Неблагоразумно было бы, замечает он, следовать этому способу изложения во всех случаях, но, говоря об оракуле, который считается правдивее всех прочих, нелепо иметь дело с весьма невероятными и ложными рассказами. Едва он это высказал, как тотчас сообщает басню, что основан оракул Аполлоном и Ѳемидою, потому что бог желал помочь нашему племени. Затем он определяет самую пользу оракула, говоря, что он способствовал смягчению нравов, усиливал благоразумие, потому что, давая советы, он одно повелевал сделать, другое воспрещал, а некоторых не допускал к себе вовсе; все это, предполагают, бог делал сам, по мнению одних, воплощаясь в образ человека, а по мнению других, сообщая людям сведение о своей воле.
12) Говоря далее о том, кто такой Дельфийцы, Ефор замечает, что в древности какие то Парнасцы, называвшие себя автохѳонами, населяли Парнас, что в то время Аполлон посетил землю с целью, отучить людей от употребления диких плодов, смягчить их нравы, что, направляясь из Аѳин в Дельфы, он шел той дорогой, по которой Аѳиняне теперь посылают пиѳиаду (жертву Пиѳону); потом, прибывши в Панопеи, он умертвил Тития, господствовавшего в этой области, человека известного насилиями и беззаконием. Затем Парнасцы, присоединившиеся в нему, указали еще на другого жестокого человека, Пиѳона, по прозванию Дракона; когда Аполлон умертвил его, они воскликнули: иэ пеан! с какого времени и вошло в обычай петь пеан перед вступлением в бой. Тогда же была сожжена Дельфийцами хижина Пиѳона, что делают еще и теперь в воспоминание случившегося в те времена. Что может быть баснословнее, как не Аполлон, стреляющий из лука, наказывающий Титиев и Пиѳонов, странствующий по всей земле? Если Ефор не считал этого баснями, то какая необходимость была называть баснословную Ѳемиду женщиною, миѳического дракона человеком? Разве с единственною целью соединить истории с миѳом. Подобное этому он сообщает об Этолийцах: сказавши, что они никогда не подвергались нападениям извне, он прибавляет, что здесь обитали Эоляне, вытеснившие варваров, или же что Этол вместе с Епеями из Елиды... врагами; эти последние были вытеснены Алкмеоном и Диомедом. Но возвратимся к Фокейцам.
13) На морском берегу за Антикиррою прежде всего лежит городок Описѳомараѳ; затем мыс Фаригий, имеющий стоянку для кораблей; потом на самом краю у подошвы Геликона под Аскрою гавань, которая по своему положению названа Михом. Недалеко от этих мест находится оракул Абы, город Амбрис и Медеон, одноименный с беотийским. В середине области, в восточном направлении от Дельф, лежит городок Давлида, где, как говорят, царствовал Ѳракиец Терей; здесь же помещается место действия всего, что повествуется в миѳах о Филомеле и Прокне, что впрочем некоторые переносят в Мегару. Имя месту дано от густоты леса, потому что густо заросшие места называют давлами (δαυλοί). Гомер называл место Давлидою, а после него оно называлось Давлией. Слова поэта:
"Те, которые Кипариссом владели"...[4]
понимают двояко: одни усматривают здесь одноименность с деревом кипарисом, а другие - название, данное от деревни под Ликореей.
14) Панопей, нынешний Фанотей, родина Епея, лежит по соседству с Лебадеею. Здесь совершались события, о которых рассказывают басни, относящиеся к Титию. Впрочем Гомер говорит, что Феаки увели Родоманѳия в Евбею посмотреть там сына земли Тития; на острове показывают Елариеву пещеру, названную так по имени матери Тития, Елары; здесь можно видеть также храм в честь героя Тития (ήρῶον) и установленный ему культ. Недалеко от Лебадеи находится Трахин, названный по имени Этейского Трахина; это небольшой фокейский город, жители которого называются Трахиниями.
15) Город Анеморея назван так по следующей причине: он подвергается действию бурь, дующих с так называемого Катоптерия, крутой скалы, начинающейся от Парнаса. Место это лежало на границе между Дельфийцами и Фокейцами после того, как Лакедемоняне выделили Дельфийцев из общего Фокейского союза и дозволили им самостоятельное управление. Анеморею некоторые называют Анемолеей. Далее Гиамполь (назван был после Гиею (Ὕα), куда, как мы сказали, бежали из Беотии Гианты. Гиамполь расположен в середине области близ Парапотамийцев, и его следует различать от Гиампеи на Парнасе.
Далее Елатея - самый большой из Фокейских городов, которого однако Гомер не знал; он основан позже его времени. Город расположен очень удобно в виду проходов из Ѳессалии. На это удобство местоположения указывает и Демосѳен, когда изображает внезапное смятение в Аѳинах при вести, что Елатея взята.
16) Парапотамии - поселение на Кефиссе, в соседстве с Фанотеей, Херонеей и Елатеей. По словам Ѳеопомпа, место это отстоит от Херонеи стадий на 40 и лежит на границе Амбрюсеев, Панопеев и Давлиев, при входе из Беотии в Фокиду, на невысоком холме между Парнасом и горою (Адилием), оставляющими около 5 стадий до границ внутри материка; рубежом служит Кефисс, образующий по обеим сторонам только узкий проход и получающий начало из Фокейского города Лилеи, как говорит и Гомер:
"И те, которые владели Лилеей у источников Кефисса"[5]
изливается эта река в озеро Копаиду. Гадилий тянется на 60 стадий до Гифантея, при котором лежит Орхомен. Гезиод подробно говорит о реке Кефиссе и её течении, как она, извиваясь на подобие змеи, протекает через всю Фокиду:
"Мимо Панопея через Глехон укрепленный и Орхомен течет она, извиваясь подобно дракону".
Узкий проход подле Парапотамий или Парапотамии (говорят двояко) часто служил целью сражений во время Фокейской войны, так как он представляет единственный доступ в ту область. Есть несколько Кефиссов: один в Фокиде, другой в Аѳинах, третий на острове Саламине, четвертый в Сикионе, пятый в Скире, шестой в Аргосе, вытекающий из Лиркея; наконец есть источник в Аполлонии подле Епидамна, около гимназии, который называется также Кефиссом.
17) От Дафнунта существуют только развалины; некогда это был город в Фокиде, касавшийся Евбейского моря и разделявший Локров Епикнемидских, причем одни относились к Беотии, а другие к Фокиде, простиравшейся тогда от моря до моря. Свидетельством того служит находящийся в Дафнунте Схидией, который выдают за гробницу Схедия. Известно, что Дафнунт отделял Локриду с двух сторон, так что Епикнемидские и Опунтские Локры нигде не соприкасались между собою; впоследствии местность эта была отчислена к Локрам Опунтским. О Фокиде этого будет достаточно.

Глава четвертая

Разделение Локров на три части: Опунтии, Епикнемиды, Озолы. Дорида. Проход Ѳермопилы. Важность его в стратегическом отношении. Исторические воспоминания о нем. Переход к Ѳессалии.
1) Непосредственно за Фокидою следует Локрида, почему теперь и буду говорить об ней. Локрида делится на две части: одну занимают Локры, живущие против Евбеи; мы сказали, что они отделены от Дафнунта с двух сторон: одни называются Опунтиями, от главного их города, а другие Епикнемидиями от горы Кнемиды. Остальную часть Локриды занимают западные Локры, которые называются Озолами и отделены от Опунтиев и Епикнемидиев лежащим между ними Парнасом и Дорическим четырехградием. Следует начать с Опунтиев.
2) Тотчас за Галлами, в которых оканчивается лежащий против Евбеи морской берег Беотии, следует Опунтский залив. Опунт - главный город, как свидетельствует надпись на первом из пяти столбов подле Ѳермопил на кладбище:
"О павших здесь за Елладу в войне с Персами скорбит Опунт, главный город Локров".
От моря Опунт отстоит стадий на 15, а от пристани на 60. Пристань называется Киниом; это мыс, оканчивающий Опунтский залив, который и имеет около 40 стадий. Между Опунтом и Киниом лежит плодородная равнина, недалеко от Айдепса в Евбее, где находятся теплые ванны Геракла, и от которой равнина отделена проливом в 160 стадий; в Кине, говорят, жил Девкалион. Здесь же показывают гробницу Пирры, а гробницу Девкалиона в Аѳинах. Отстоит Кин от Кнемиды стадий на 50. Остров Аталанта лежит перед Опунтом; он называется одним именем с тем, что против Аттики. Говорят, что некоторые из жителей Елей называются Опунтиями, но о них не стоит упоминать, кроме разве того, что они возобновляют свое родство с Локрами Опунтскими. Что Патрокл был родом из Опунта, о том говорит Гомер, сообщающий также, что он бежал к Пелею, совершивши ненамеренное убийство, а отец его Менойтий остался на родине[1]; потому что, как он сам говорит, Ахилл обещал Менойтию привести Патрокла обратно по возвращении из похода. Однако не Менойтий царствовал в то время над Опунтиями, а Эант-Локр, родиною которого был, как говорят, Нарик. Эаною называют убитого Патроклом, откуда некое святилище называется Эанеем и источник Эанидою.
3) Непосредственно за Кином лежат Алопа и Дафнунт; последний, как мы выше сказали, совершенно разрушен; здесь есть гавань, отстоящая от Кина стадий на 90, а от Елатеи, если идти сухим путем в средину материка, считается 120 стадий. В таком же расстоянии лежит эта гавань и от Малийского залива, так как он следует тотчас за Опунтским.
4) За Дафнунтом на расстоянии почти 20 стадий следуют Кнемиды, местность, укрепленная самою природою. Против Кнемид выступает в Евбее Кенай, мыс, обращенный к западу и к Малийскому заливу и отделенный проливом стадий в 20. Это принадлежит уже Локрам Епикнемидским. Здесь же лежит три острова, называемые Лихадами, по имени Лиха. На этом морском пути есть и другие острова, но мы охотно их опускаем. В 20 стадиях от Кнемид находится гавань, над которой в таком же расстоянии лежит в середине материка Ѳроний. Далее следуют устья реки Боагрия, протекающей мимо Ѳрония; её называют также Маною; это не более как ручей настолько мелкий, что его можно перейти пешком, не замочивши ног, хотя в других местах ширина его равняется двум плеѳрам. Затем следует Скарфея, расположенная над морем стадиях в десяти и отстоящая от Ѳропия на 30 стадий; немного менее... Потом Никая и Ѳермопиллы.
5) Что касается прочих городов, то о них не стоит упоминать за исключением тех, которые упоминаются Гомером; из этих последних Калиар более не обитаем; теперь это хорошо возделанная равнина, названная так благодаря своим свойствам. Бесса также не существует, это - лесистая местность. Нет более и Авгей; местностью их владеют Скарфии. Имя Бессы следует писать с двойным σ, потому что оно дано местности от леса (βῆσσα - лесом покрытая долина), подобно тому как Напа в равнине Меѳимны, которую Гелланик, по незнанию ошибочно... называет Лапою. Аттический дем, жители которого называются Бесаями, носит то же название, но оно пишется с одним σ.
6) Тарфа лежит на возвышенности в 20 стадиях от Ѳрония, имеет почву плодородную и лесистую, почему и город назван от густоты леса (τάρφος·); теперь город называется Фаригами. Там есть храм Геры Фаригеи, названной так от Геры в Фаригах Аргивских, да и сами жители составляют, говорят, колонию Аргивян.
7) О Локрах западных Гомер не упоминает, по крайней мере не называет их по имени, а только противопоставляет их тем, о которых мы говорили:
"Локров, которые обитают по ту сторону священной Евбеи"
,
как бы намекая на то, что есть и другие Локры. О них не упоминают прочие поэты. Эти Локры владели городами Амфиссою и Навпактом, из которых последний существует и до сих пор; он находится подле Антиррия и назван так от постройки кораблей (πήγνυμι), производившейся здесь, именно тогда, когда или Гераклиды соорудили там свой флот, или еще ранее их Локры. Город этот принадлежит теперь Этолянам, к области которых отнес его Филипп.
8) Там же под Калидоном лежит и Халкида, о которой упоминает Гомер в Этолийском каталоге; кроме того холм Тафиасс, на котором стоит гробница Несса и прочих Кентавров; как говорят, вследствие гниения их трупов вода, текущая из под холма, имеет дурной запах и куски запекшейся жидкости; вот почему и народ назван Озолами (вонючие). Близь Антиррия находится Маликрея, этолийский городок. Амфисса лежит на краю Криссайской равнины; как мы сказали, ее разрушили Амфиктионы. Эанѳея и Евпалий также локридские города. Весь берег Локриды имеет более 200 стадий.
9) Имя Алопы встречается здесь, а также у Епикнемидских Локров и в Фѳиотиде. Озолы - колонисты Епикнемидских Локров, а Епизефиры вышли от Озолов.
10) С западными Локрами граничат Этоляне, а с Епикпемидскими Эпиане, занимающие Эту, а средние между ними - Доряне. Эти последние населяли четыреградие, которое считают метрополиею всех прочих Дорян. Имена четырех городов следующие: Эриней, Боий, Пинд и Китиний. Пинд лежит над Эринеем. Мимо него протекает река того же имени, впадающая в Кефисс, недалеко от Лилеи. Некоторые, называют Пинд Акифантом. Царь этих Дорян, Айгимий, был изгнан отсюда, но потом, как говорят, был возвращен Гераклом; помня услугу, он доказал свою признательность герою, умершему подле Эты, таким образом: он усыновил старшего сына Геракла, Гилла, который потом наследовал царство и передал его своим потомкам. Отсюда направились Гераклиды при возвращении в Пелопоннес.
11) Некоторое время города эти пользовались уважением, не смотря на их незначительность и малоплодородную почву, но впоследствии они потеряли всякое значение; удивительно даже, что после Фокейской войны, господства Македонян, Этолян и Аѳаманов от городов этих сохранились следы до времени господства Римлян. Ту же участь испытали и Эниане: их уничтожили Этоляне и Аѳаманы. Этоляне приобрели большую силу, ведя войны вместе с Акарнянами, Аѳаманы последние из Епиротов достигли значения в то время, когда прочие были совсем бессильны, и благодаря Аминандру сделались могущественными. Эниане овладели Этою.
12) Гора эта тянется от Ѳермопил с востока до залива Амбракийского к западу; она пересекает под прямым углом горную цепь, идущую от Парнаса до Пинда и до обитающих над ним варваров. Часть горы, склоняющаяся к Ѳермопилам, называется Этою, имеет длины 200 стадий, суровая и высокая, наиболее возвышается при Ѳермопилах, где горы получают вершины и оканчиваются у самого моря острыми и отвесными стенами, оставляя вдоль берега узкий проход для переходящих из Ѳессалии в Локриду.
13) Этот проход называется Пилами (тесниною) и Ѳермопилами, потому что недалеко отсюда есть теплые воды, почитаемые за святилище Геракла. Гору, возвышающуюся над этим проходом, называют Каллидромом. Некоторые называют этим же именем и остальную часть горы, простирающуюся до Амбракийского залива через Этолию и Акарнанию. При Ѳермопилах, внутри теснин, есть несколько укреплений; Никея у моря принадлежит Локрам, над нею Тейхиунт и Гераклея, прежний Трахин, построена Лакедемонянами. Гераклея отстоит от древнего Трахина стадий на шесть. Наконец Родунтия, природою укрепленная местность.
14) Трудно доступными делают эту страну неровность почвы и обилие воды, которая образует рвы. Кроме Сперхея, протекающего мимо Антикирры, там есть еще река Дюра, которая, говорят, пыталась погасить костер Геракла; третья на расстоянии почти 5 стадий от Трахина, Мелан. К югу от Трахина, по словам Геродота, есть трещина, через которую протекает река Асоп, одноименная с упомянутыми Асопами, и впадает эта река в море по ту сторону Пил; она принимает в себя реку Фойник, текущую с юга и названную по имени героя, гробницу которого показывают недалеко отсюда. От Асопа до Ѳермопил считается 15 стадий.
15) Местности эти пользовались наибольшею славою в то время, когда им принадлежал ключ к проходу, и народы жившие по ту сторону теснин вели частые войны из за них с обитателями по сю сторону; а Филипп, имея в виду вторжение из Македонии, называл Халкиду и Коринѳ цепями Еллады; впоследствии и эти пункты и Деметриаду называли цепями, потому что и Деметриада, господствуя над Пелием и Оссою, держала в своей власти проход, что около Темпейской равнины. Впоследствии, когда все подчинилось одному лицу, все эти пункты сделались открытыми и потеряли значение.
16) Около этих теснин Леонид с товарищами и с небольшим числом окрестных жителей сопротивлялся огромным полчищам Персов до тех пор, пока варвары не обошли горы по тропинкам и не уничтожили их. И теперь еще есть общее кладбище их, на нем стоят столбы, из которых на Лакедемонском начертана хорошо известная надпись:
"Странник! возвести Лакедемонянам, что мы лежим здесь, верные их законам".
17) Есть здесь большая гавань и храм Деметры, в котором Амфиктионы совершали жертвоприношения во время каждого собрания. От гавани сухим путем до Гераклова Трахина 40 стадий, а до Кеная морским путем 70. Тотчас за Пилами находится устье р. Сперхея. От Еврипа до Пил считается 530 стадий. Локрида здесь оканчивается. Что лежит далее за нею к востоку и к Малийскому заливу, то принадлежит Ѳессалийцам, а к западу - Этолянам и Акарнянам. Аѳаманы исчезли.
18) Самый большой и древнейший союз - Ѳессалийцев, о которых говорит частью Гомер, частью многие другие поэты. Этолян Гомер называет всегда одним именем, относя к ним не племена, а города, за исключением Куретов, которых следует считать частью Этолян. Мы должны начать с Ѳессалийцев; оставляя в стороне многое, слишком древнее, баснословное, и относительно чего существует разногласие, как мы поступали и в других случаях, мы будем говорить о том, что покажется подходящим для нас.

Глава пятая

Границы Ѳессалии. Естественные свойства страны. Разделение её на четыре области: Фѳиотида, Гистиэотида, Ѳессалиотида, Пеласгиотида с Магнесией. Гомеровское деление на десять частей по владетелям. Смешение Фѳии с Елладою. Пределы ахиллова владычества. Владения Протесилая, Евмела и других вождей. Древние наименования Ѳессалии.
1) К Ѳессалии принадлежит морской берег, идущий от Ѳермопил до устья Пенея и до оконечностей Пелия, по направлению к востоку и к северным краям Евбеи. Теми частями страны, которые обращены к Евбее и Ѳермопилам, владеют Малиеи и Фѳиотские Ахейцы; а теми, что у горы Пелия, - Магнеты. Назовем мы этот край Ѳессалии восточным и береговым. По обеим сторонам Пелия и Пенея, по направлению к середине материка, обитают Македоняне до Пеонии и Епирских племен; а от Ѳермопил параллельно Македонянам тянутся горы Этейские и Этолийские, касающиеся Дорян и Парнаса. Назовем эту страну Ѳессалии, при Македонянах, северною, а другую, противоположную, южною. Остается еще западная сторона, которую замыкают Этоляне, Акарняне, Амфилохи, из Епиротов Аѳаманы и Молотты, именовавшаяся прежде земля Эѳиков (Αἱϑιϰες) и наконец вся страна около Пинда... за исключением Пелия и Оссы. Горы эти довольно высоки, но по объему не занимают большего пространства и оканчиваются равнинами.
2) Эти равнины составляют середину Ѳессалии - самая плодородная часть страны, за исключением тех мест, которые затоплены водою из рек; река Пеней, протекающая по середине и принимающая много притоков, часто выходит из берегов. В древнее время равнина эта, как говорят, была болотом, которое с прочих сторон окружено было горами, а морской берег был выше равнины. Когда вследствие землетрясений образовалась трещина на месте нынешней Темпейской долины, и когда Осса отделилась от Олимпа, с тех пор Пеней протекает этим путем к морю, и страна высохла. Впрочем и до сих пор осталось большое болото Нессонида, а другое меньшее Бойбеида, лежащее ближе к берегу.
3) Обладая такими свойствами, вся Ѳессалия разделилась на четыре части: Фѳиотиду, Гестиэотиду, Ѳессалиотиду и Пеласгиотиду. Фѳиотида занимает южную часть страны около Эты, простираясь от Малийского и Пилейского заливов до Долопии и Пинда, а в ширину до Фарсала и Ѳессалийских равнин. Гестиэотида обнимает части страны западные и лежащие между Пиндом и верхней Македонией. Остальное пространство занимают так наказываемые Пеласгиоты, населяющие равнины под Гестиэотидою и касающиеся нижней части Македонии, а также те, которые занимают области, далее простирающиеся до Магнетского морского берега. Здесь мы перечислим славные имена, известные и из других источников и из произведений Гомера. Впрочем из городов только не многие сохранили стародавнее значение, которым наибольше пользуются Лариса.
4) Гомер разделяет всю страну, называемую ныне Ѳессалиею, на десять частей и государств, присоединяя к ней некоторые части Этеи и Локриды, равно как и той страны, которая ныне принадлежит Македонянам; при этом он описывает общую судьбу всей страны и частную каждой отдельной местности, как общие так, и местные перемены, следовавшие за переменами господствовавших царей.
5) Прежде всего поэт называет тех, которые были подчинены Ахиллу, занимали южную часть страны и прилегали к Эте и Локрам Епикнемидским:
"... Все, населявшие Пеласгический Аргос, потом те, которые жили в Гале, Алопе, Трахине, которые владели Фѳиею и Елладою с красивыми женщинами, которые назывались Мирмидонцами, Еллинами и Ахейцами"
.
К ним поэт присоединяет подчиненных Фойнику и флот обоих героев делает общим. Поэтому Гомер не упоминает нигде о долопском отряде в войне под Илионом, потому что предводителя их, Фойника он не изображает выходящим против опасностей битвы, как и Нестора; другие, как например Пиндар, упоминая о Фойнике, говорят о его подданных:
"он вел отряд Долопов, отважный в метании пращею, полезный стрельбою из лука, конеукротителей Данаев".
И так, мы должны допустить, что и у Гомера есть на это намек через умолчание, как выражаются обыкновенно грамматики. Ведь смешно было бы, если бы царь принимал участие в походе:
"Жил я на краю Фѳии, владычествуя над Долопами"
,
а его подданных при нем не было бы; в самом деле может казаться, что Фойник участвует в походе не в качестве военного товарища Ахилла, а только как его руководитель, оратор и, если угодно, как советник. Самые слова поэта имеют именно такой смысл; вот они:
"Чтобы быть оратором и исполнителем дел"
.
6) Это выражается в словах Ахилла и Фойника, равно как и в возражении первого последнему. Что касается Аргоса Пеласгического, то одни считают его Ѳессалийским городом, расположенным некогда подле Ларисы, но теперь более не существующим, а другие считают его не городом, а равниною Ѳессалийцев, которой, говорят, дал такое название Абант, переселившийся туда из Аргоса.
Фѳию одни признают тождественною с Елладою и Ахаею, а эту последнюю - одною из частей Ѳессалии, именно южною, если разделить Ѳессалию на две части; другие отличают Фѳию от Еллады. Поэт кажется делает две области из Фѳии и Еллады, когда говорит:
"которые владели Фѳиею и Елладою с красивыми женщинами",
как бы здесь было два места; а также
"Потом бежал я далеко через Елладу обширную и достиг Фѳии"[1]
Затем в другом месте:
"многие Ахеянки....в Елладе и Фѳии"
.
Следовательно, поэт различает эти места, но города ли это, или области, у него не видно. Позднейшие писатели называют Елладу областью, которая простирается от Палайфарсала до Ѳив Фѳиотийских. В этой стране есть храм Ѳетиды близ обоих Фарсалов, древнего и нового, откуда заключают, что область эта составляет часть той земли, которая находилась под властью Ахилла. Другие лица считают Елладу городом, как напр. Фарсальцы, которые указывают в 60-ти стадиях от своего города разрушенный город, который они и считают Елладою; недалеко от развалин указывают два источника: Мессеиду и Гиперею. Наконец Мелитеи утверждают, что Еллада находилась недалеко от них, на расстоянии 10 стадий, по ту сторону Енипея, в то время, когда город их назывался Пиррою; из Еллады же, лежавшей на низменном месте, в их город переселились Еллины. В подтверждение они показывают на своей рыночной площади гробницу Еллена, сына Девкалиона и Пирры; потому что, по свидетельству истории, Девкалион царствовал в Фѳиотиде и вообще в Ѳессалии; Енипей, протекая от Оѳрия мимо Фарсала, вливается в Апидан, а этот последний в Пеней. - Это об Еллинах.
7) Фѳиями называются подданные Ахилла, Протесилая и Филоктета; свидетелем этого служит Гомер. Так, сказавши в списке подданных Ахилла:
"которые Фѳией владели
... "
потом в "Сражении на кораблях"[2] он изображает их спокойно остающимися на кораблях вместе с Ахиллом. Напротив, подчиненные Филоктета, имевшие своим предводителем Медонта, а также подчиненные Протесилая, Подарка... о них вообще он говорит так:
"Здесь Беотийцы и Иаоны в длинных хитонах, Локры, Фѳии и славные Епеи"[3]
Потом отдельно:
"Впереди Фѳиев Медонт и бесстрашный в бою Подарк".[4]
"Впереди мужественных Фѳиев в панцирях сражались они вместе с Беотийцами, защищая корабли".[5]
Может быть и спутники Еврипила назывались Фѳиями, так как они были в соседстве с последними. Однако в настоящее время окрестности Ормения и всю область, которая подчинена была Филоктету, считают частью Магнесии, принадлежавшею Еврипиду; с другой стороны область Протесилая относят к Фѳии от Долопии и Пинда до Магнетского моря; до Антрона, города Протесилаева, который называется теперь во множественном числе, простиралась в ширину земля Пелея и Ахилла, начинаясь от Трахинии и Эты. Почти такова же длина Малийского залива.
8) Относительно Гала и Алопы сомневаются, называет ли поэт этими именами те местности, которые теперь находятся в пределах Фѳиотиды, или скорее те, что в Локриде, так как владычество Ахилла простиралось до этой местности, равно как до Трахина и Этеи. Действительно Гал, Галиунт и Алопа есть и на морском берегу Локров. Некоторые вместо Алопы ставят Галиунт и пишут так:
"Владели Талон, Галиунтом и Трехином".[6]
Фѳиотийский Гал расположен на краю горы Оѳрия, которая тянется с севера над Фѳиотидою, граничит с горою Тифрестом и Долопами и отсюда простирается к местам близ Малийского залива. Гал отстоит от Итона стадий на 60 (δ Ἅλος или ἡ Ἅλος, говорят двояко). Гал основан Аѳамантом; впоследствии, когда город был разрушен, его восстановили Фарсальцы. Он расположен над Крокийскою равниною; подле стены его протекает река Амфрис. Ниже Крокия лежат Ѳивы фѳиотидские, а самая страна называется Фѳиотидою и Ахаикою; она соприкасается с Малиями, равно как и отроги Оѳрия. Как Филака, Протесилая, так и Гал входят в состав Фѳиотиды, прилегающей к Малиеям; Филака отстоит от Ѳив почти на сто стадий, находясь в середине между Фарсалом и Фѳиотами. Впрочем Филипп отнял эту землю от Фѳиотов и передал Фарсальцам. И так, границы и распределение народов и местностей постоянно меняются, как мы выше заметили. Так Софокл называет Трахин Фѳиотидою, Артемидор помещает Гал на морском берегу, хотя по ту сторону Малийского залива, но тем не менее в Фѳиотиде, потому что, направляясь отсюда вперед к Пенею, он ставит за Антроном прежде всего Отелей, потом Гал на расстоянии 110 стад. от Птелея. Уже сказано, что за город Трахин; Гомер называет его по имени.
9) Часто упоминая о Сперхее, как местной реке, берущей начало из Тифреста Дриопского... и впадающей близ Ѳермопил между Трахином и Ламией, поэт показывает этим, что вся страна, прилегающая к Малийскому заливу, как по сю, так и по ту сторону Пил, принадлежала Ахиллу. Сперхей удален от Ламии стадий на 30, а Ламия лежит над равниною, спускающейся до Малийского залива. Что Сперхей был ѳессалийскою рекою, это видно отчасти из слов Ахилла, что он холит волосы для этой реки, а отчасти из того, что Менесѳий, один из начальников его отряда, называется сыном Сперхея и сестры Ахилла. Далее, Мирмидонцами назывались, по всей вероятности, все подданные Ахилла и Патрокла, все, которые последовали за бежавшим из Эгины Пелеем. Ахейцами же назывались все Фѳиоты.
10) В пределах Фѳиотии, подчиненной Ахиллу, начиная от Малиеев, насчитывают много городов; в числе их находятся Фоиотские Ѳивы, Ехин, Ламии, около которой произошло Ламийское сражение между Македонянами с Антипатром во главе и Аѳинянами; в этой битве пали Леосѳен, Аѳинский предводитель, и Леоннат, друг царя Александра; другие города: Ериней, Коронея, одноименная с Беотийскою, Мелитая, Ѳавмаки, Проерна, Фарсал, Еретрия, одноименная с Евбейскою, Парахелоиты, город одноименный с одним из этолийских, потому что и здесь недалеко от Ламии протекает река Ахелой, подле которой и обитают Парахелоиты. Страна эта простиралась на севере подле владений Асклепиадов, преимущественно западной их части, а также подле владений Еврипила и Протесилая, обращенных к востоку, а на юге подле Этаи, обнимающей, кроме 14 деревень, еще Гераклею и Дриопиду. Дриопида некогда состояла из четырех городов, как и Дорида, и считалась метрополией Дриопов пелопоннесских. В состав Этаи входят: Акифа, Парасопия, Ойнейады и Антикира, носящая одно имя с тою, что у западных Локров. Я упоминаю об этом разделении, хотя оно не оставалось постоянным, но различным образом изменялось. Наиболее замечательные способы разделения достойны упоминания преимущественно перед прочими.
11) О Долопах сам Гомер достаточно ясно говорит, что они жили на краях Фѳии, и что как они, так и Фѳиоты подчинены были общему правителю Пелею. "Я жил, говорит Фойник, на краю Фѳии, владычествуя над Долопами, которых передал мне Пелей". Страна эта находится в соседстве с Пиндом и прилегающими к последнему местностями; большая часть их принадлежит Ѳессалийцам, потому что вследствие славы и могущества Ѳессалийцев и Македонян соседние с ними Епироты, одни добровольно, другие по принуждению, вошли в состав Ѳессалийцев и Македонян; поэтому Аѳаманы, Эѳики и Талары считаются Ѳессалийцами, а Оресты, Пелагоны и Елимиоты Македонянами.
12) Пинд - большая гора, к северу от которой лежит Македония, к западу живут выселившиеся сюда Перребы, к югу Долопы, а к востоку... эта область входит в состав Ѳессалии. На самом Пинде обитали Талеры, Молосское племя, отделившееся от жителей Томара; кроме того Эѳики, к которым, по словам поэта, были выгнаны Пейриѳом Кентавры. Народы эти более не существуют. Однако подобное исчезновение народа следует понимать двояким образом: или народ исчезает, и страна совершенно пустеет, или же выходит из употребления название народа, и прекращает свое существование известный государственный строй. И так, если уцелевшая до нынешнего времени община совершенно незначительна, тогда не стоит называть ни её, ни изменившегося её названия, если же есть достаточный повод для упоминания, тогда необходимо указать происшедшую перемену.
13) Нам остается сказать о расположении той части морского берега, которая принадлежала Ахиллу, при чем мы начнем от Ѳермопил, так как локрийский берег (и Этаю) мы уже описали. Ѳермопилы отделены от Кеная проливом в 70 стадий. Морским путем от Пил до устья Сперхея считается около десяти стадий, а отсюда в Фалары двадцать. Повыше Фалар, в 50 стадиях от моря, лежит город Ламиев. Вслед затем, если проплыть вверх стадий 100, лежит Ехин. Вдоль непосредственно следующего берега, на расстоянии 20 стад. от него, следовательно на материке, лежит Лариса Кремаста, она же называется пеласгическою. Потом следует островок Мионнес и наконец Антрон, который принадлежал Протесилаю. Вот сведения о той части, которая подчинена была Ахиллу.
14) Так как поэт разделил всю область Ѳессалии на несколько известных частей, перечисляя при этом как правителей, так и подчиненные им города, и таким образом распределил пространство всей Ѳессалии, то и мы, следуя за поэтом, как и прежде присоединим описание прочих частей страны. Перечисливши подданных Ахилла, поэт тотчас приступает к подданным Протесилая, т. е. к жителям той части берега, которая следует за владениями Ахилла до Антрона. И так, владения Протесилая отделены от соседней страны тем, что они лежат по ту сторону Малийского залива, хотя в пределах Фѳиотиды, разумеется не той, которая состояла под управлением Ахилла. Именно Филака лежит подле Ѳив Фѳиотийских, которые также принадлежали Протесилаю, потом Гал, Лариса Кремаста и Деметрий, - все к востоку от Оѳрия. Деметрий поэт считает святилищем Деметры и называет его Пирасом. Пирас был город с хорошею гаванью, в двадцати стадиях от Ѳив, имел рощу и священный храм Деметры на расстоянии двух стадий от города. Ѳивы лежат выше Пираса, а над Ѳивами на материке простирается Крокиева равнина на краю Оѳрия; через нее протекает река Амфрис. Повыше этой равнины лежит Итон, где находится храм Итонии, от которого получил свое имя и храм в Беотии; здесь же течет и река Буарий. Мы говорили уже и об ней и об Арне при описании Беотии. Эти местности входят в состав Ѳессалиотиды, одной из четырех частей всей Ѳессалии, в которой находились и владения Еврипила, и Филл, известный храмом Аполлона Филла и Ихны, где чтут Ѳемиду Ихнайскую. Сюда же принадлежит Киер и все прочие пункты до Аѳамании. Подле Антрона в Евбейском проливе находится подводный риф, называемый ослом Антрона. Далее следует Птелей и Гал; потом храм Деметры и разрушенный Пирас, а над этим последним расположены Ѳивы; далее следует мыс Пирра, а подле него два острова, из которых один называется Пиррою, а другой Девкалионом. Здесь Фѳиотида почти оканчивается.
15) Вслед за этим поэт перечисляет местности, находившиеся под управлением Евмела, ближайшую часть морского берега, которая составляет часть Магнесии и земли Пеласгической. Феры лежат на границе Пеласгических равнин, со стороны Магнесии, которая тянется до Пелия на пространстве 160 стадий. Гаванью Фер служат Пагасы, отстоящие от города на 90 стадий, а от Иолка на 20. Иолк давно уже разрушен. Отсюда Пелия выслал Язона и корабль Арго. Миѳы гласят, что Пагасы названы так от сооружения здесь (ναυπηγία) корабля Арго. Другие высказывают более убедительное предположение, именно, что месту этому дано такое название от источников (πηγαί) которых здесь много, и которые изобилуют водою. Недалеко отсюда находятся Афеты, как бы пункт отправления (ἀφετήριον) Аргонавтов. В семи стадиях от моря, подле Деметриады, расположен и Иолк. Основал Деметриаду между Нелией и Пагасами при море и назвал ее по своему имени Деметрий Полиоркет, соединивши с нею близлежащие городки: Нелий, Пагасы, Ормений, а также Ризунт, Сепиаду, Олизон, Бойбу, Иолк, которые составляют теперь деревни Деметриады. Город этот долгое время служил корабельною пристанью и резиденцией македонских царей; господство его простиралось на Темпейскую равнину и обе горы, Пелий и Оссу. Хотя он теперь не имеет прежнего значения, однако превосходит все прочие города в Магнесии. Озеро Бойбеида лежит недалеко от Фер и касается крайних пунктов Пелия и Магнесии. Бойба - небольшое поселение на берегу озера. Подобно тому как междоусобия и тирания ослабили Иолк, достигший большего могущества, так точно пали и Феры, некогда возвеличенные тиранами, но ими же и ослабленные. Недалеко от Деметриады протекает Анавр. Следующий непосредственно берег называется Иолком. Здесь же совершался общенародный Пилаический праздник. Артемидор помещает Пагаситский залив дальше от Деметриады, в местностях подвластных Филоктету, а в заливе, он говорит, находится остров Кикинеѳ и городок того же имени.
16) Затем перечисляются города Филоктетовы. Меѳона - отлична от ѳракийской Меѳоны, которую разрушил Филипп; об этих городах, равно как и о пелопоннесских... мы упоминали прежде. Перечисляются также прочие пункты: Ѳавмакия, Олизон, Мегибоя, лежащие на дальнейшей части берега. Перед Магнетами лежит много островов, из которых замечательны только: Скиаѳ, Пепареѳ, Ик, Галлонес и Скир с городами того же имени. Наиболее известен из них Скир, благодаря родству Ликомеда с Ахиллом, а также рождению и воспитанию здесь Неоптолема, сына Ахиллова. Позже, когда Филипп усилился и видел, что Аѳиняне господствуют на море, управляют делами на этих и прочих островах, сделал ближайшие к нему острова наиболее знаменитыми. Ведя войны из-за гегемонии, он нападал прежде всего на ближайшие местности и присоединил к Македонии большую часть Магнесии, Ѳракии и прочей окрестной земли, равным образом он покорил острова, лежащие перед Магнесией, после чего они, дотоле никому неизвестные, приобрели известность и сделались завидными пунктами. Преимущественно древняя история прославила Скир, хотя своею известностью он обязан также некоторым достопримечательностям; так высоким достоинством отличаются скиросские козы, каменоломни скиросского пестрого мрамора не уступают Каристийским, Девкаллийским, Синнадским и Гиераполитским. Цельные колонны и большие плиты пестрого: камня можно видеть в Риме, где украшены ими как общественные, так и частные здания, вследствие чего понизилась ценность белого мрамора.
17) Дошедши до этого пункта на Магнетском берегу, поэт возвращается к верхней Ѳессалии, именно, начиная от Долопии и Пинда, он упоминает обо всех странах, тянущихся вдоль Фѳиотиды до нижней Ѳессалии:
"Которые владели Триккою и каменистою Иѳомою".[7]
Эти места относятся к Гистиэотиде, которая называлась прежде, как говорят, Доридою, а когда завладели ею Перребы, опустошившие также Евбейскую Гистиэотиду и переселившие жителей её на материк, тогда они вследствие поселения здесь значительного числа Гистиэев назвали по их имени и страну. Впрочем эту область и Долопу называют верхнею Ѳессалиею; она лежит на прямой линии с верхнею Македониею, точно также лежат нижняя Ѳессалия и нижняя Македония. Трикка, где находится древнейший и знаменитейший храм Асклепия, лежит по соседству с Долопами и окрестностями Пинда. Что касается Иѳомы, одноименной с Мессенскою, то некоторые утверждают, что имя это следует произносить не так, но опустивши первый слог, что так она прежде и называлась (Ѳома), а потом была переименована в Ѳамы. Это - самою природою укрепленная и действительно скалистая местность, расположенная между четырьмя крепостями, которые как бы помещаются в четырехугольнике: Трикка, Метрополь, Пелинай и Гомфы. Иѳома входит в область Метроволитян. Метрополь состоял первоначально из трех незначительных городков, а впоследствии к нему присоединились многие другие, в том числе и Иѳома. Каллимах так выражается в ямбическом стихотворении:
"Кастниетская превосходит мудростью всех Афродит (ведь эта богиня не одна"),
потому что она одна принимает в жертву свиней. Каллимах конечно знал много, он всю свою жизнь, как сам говорит, усердно занимался миѳологией. Однако позднейшие исследователи доказали, что не только эта одна Афродита принимает подобные жертвы, но и многие другие, в числе их и Метропольская; впрочем этому городу передан чужой обычай одним из вошедших в него городов, Онѳирием. В Гистиэотиде есть также город Фаркадон, через который протекают реки Пеней и Куралий. Куралий, протекая мимо храма Иѳонской Аѳины, впадает в Пеней, а Пеней берет начало на Пинде, как мы уже сказали. Оставив на левой стороне Трикку, Пелиннай и Фаркадон, река эта течет мимо Атрака и Ларисы и, принявши в себя все реки Ѳессалиотиды, идет до самого устья через Темпейскую равнину. Город Ойхалия, называющийся у поэта городом Ёврита, помещается обыкновенно и в этих местах и в Евбее, в Аркадии, причем название этих городов видоизменяют различным образом, как мы говорили уже при описании Пелопоннеса. Относительно этих Ойхалий задаются главным образом вопросом о том, которая была покорена Гераклом, и к которой из них относится стихотворение "Покорение Ойхалий." Все эти места поэт подчинил Асклепиадам.
18) Затем он определяет владения Еврипила:
"Которые владели Ормением, источником Гипереею, те,
которые владели Астерием и белыми вершинами Титана".[8]
Ормений называется теперь Орминием, это - деревня у подошвы Пелия подле Пагаситского залива; она была одним из городов, вошедших в состав Деметриады, как сказано выше. Озеро Бойбеида должно быть недалеко отсюда, потому что и Бойба и Ормений были окрестностями Деметриады. Ормений отстоит от Деметриады по суше на 27 стадий; лежащий на этом пути Иолк отстоит от Деметриады на 7 стадий, а от Ормения на остальные 20. Скепсиец говорит, что Фойник был родом из Армения, и что он бежал отсюда от отца Аминтора, Орменида, в Фѳию к царю Пелею. Город этот основан был Орменом, сыном Керфия и внуком Эола; у Ормена были сыновья Аминтор и Еваймон, из которых первый имел сыном Фойника, а второй Еврипила; в Еврипиду перешло все наследство, потому что Фойник бежал из отечества. Поэтому Скепсиец говорит, что следует писать так:
"Как тогда, когда я только что покинул Ормений, богатый стадами",
вместо:
"покинул я Елладу с красивыми женщинами".[9]
Кратет считает Фойника фокейцем на основании шлема Мегета, которым пользовался Одиссей во время ночного обхода, и о котором Гомер рассказывает, что:
"... из Елеона Аминтора Орменида похитил Автолик, разломавши крепкий дом"[10].
Елеон - городок на Парнасе, и кроме отца Фойника никакого другого Аминтора Орменида не знают. Живший на Парнасе Автолик подкопал стены дома у соседей, как обыкновенно поступают воры, а не у лиц, далеко живших. Напротив, Скепсиец возражает, что нет на Парнасе места, которое носило бы имя Елеона, но есть Неон, город, основанный только после троянских событий; кроме того прибавляет, что воры подкапывают стены не у одних соседей. Можно сказать об этом еще кое что, но я не желаю долго останавливаться. Иные пишут: "из Гелеона;" это - Танагрская деревня, но в таком случае как нелепо было бы выражение:
"Бежал я далеко через обширную Елладу и прибыл во Фѳию"
.
Гиперея - источник посредине города Фереян, принадлежавшего Евмелу. Титан назван так потому, что он представляет место, лежащее недалеко от Арны и Афетов, имеющее известковую почву; Астерий также близок к этим местам.
19) За этою частью Ѳессалии следуют у поэта подданные Полипойта:
"Которые владели Аргиссою, населяли Гиртону, Орѳу, Елону и белый город Олоосон"[11].
Страну эту населяли прежде Перребы, занимая часть Ѳессалии у моря и при реке Пенее до устья её и до перребского города Гиртона. Потом Лапиѳы вытеснили их в глубь страны к реке, и сами заняли эти местности, именно: Иксион и Пейриѳой; последний покорил также Пелий, выгнавши оттуда прежних жителей Кентавров, дикий народ:
"... от Пелия он оттеснил их и удалил к Эѳикам"[12]
а равнины передал Лапиѳам, однако некоторые равнины удержали Перребы, именно те, что подле Олимпа, а на других они жили вместе с Лапиѳами. Аргисса, нынешняя Аргура, лежит при реке Пенее, а в 40 стадиях над нею, также подле реки, Атрак; среднюю часть речного берега заняли Перребы. Некоторые называли Орѳу акрополем Фаланнеев. Фаланна - перребский город на Пенее, близ Темпейской равнины. Покоренные Лапиѳами Перребы удалились большею частью в горную страну Пинда к Аѳаманам и Долопам, а страною их и оставшимися Перребами овладели Ларисейцы, обитавшие недалеко от Пенея в соседстве с Перребами, занявши при этом самые плодородные части равнин за исключением слишком низменной местности подле озера Нессониды, в которое изливается выступающая из берегов река и лишает Ларисейцев куска пахатной земли; впрочем позже Ларисейцы устранили беду плотинами. Они владели Перребией и облагали ее данью до времени завоевания этих местностей Филиппом. Ларисою называется еще местность на горе Оссе; там же и Кремаста, называемая некоторыми Пеласгиею; на Крите есть также Лариса, которая соединена теперь с Гиерапитною, и от которой называется Ларисейскою внизу её лежащая равнина, потом крепость Аргивян в Пелопоннесе; река, отделяющая Елею от Димы, называется Ларисом, а Ѳеопомп называет на этой самой пограничной линии и город Ларису; далее в Азии есть Лариса фриконийская, лежащая подле Кумы, другая подле Гамаксита в Троаде, а также Ефесская и Сирийская Лариса. Кроме того на пути к Меѳимне, в 50 стадиях от Митилены, находятся Ларисские скалы; есть Лариса и в самой Аттике; есть того же имени деревня в 30 стадиях от города Тралл вверх, если идти через Месогиду мимо храма матери Исодромы к равнине Каистра; эта Лариса и по местоположению и по достоинству походит на Ларису Кремасту, прекрасно орошена, изобилует виноградом; быть может Зевс от неё назван Ларисием. Наконец на левой стороне Понта, подле оконечностей Гема, есть деревня Лариса, между Навлохом и Одессом. Олоссон, названный белым от белого грунта, Елона и Гонт - перребские города. Название Елоны впоследствии переменилось, и город стал называться Леймоною; но теперь она разрушена; оба города лежат у подошвы Олимпа, не очень далеко от реки Европа, которую поэт называет Титаресием.
20) Об этой реке и о Перребах Гомер говорит в следующих затем стихах:
"Гуней из Кифа привел 22 корабля; за ним следовали Ениены и твердые в бою Перребы, которые жилища свои соорудили подле холодной Додоны, и которые обрабатывали поля свои около прекрасного Титаресия"[13]
И так, по его словам, эти местности принадлежали Перребам, как часть Гестиэотиды. Некоторые города, подчиненные Полипойту, были также перребскими, но поэт приписал их Лапиѳам по той причине, что оба народа жили вместе. Лапиѳы овладели равнинами, и большая часть оставшихся там Перребов была подчинена им. Перребы напротив занимали горные местности при Олимпе и Темпейской долине, как равно Киф, Додону, окрестности Титаресия, который, вытекая с горы Титария, соединяющегося с Олимпом, направляется в соседние с Темпейскою долиною части Перребеи и там сливается с Пенеем. Вода Пенея чиста, а вода Титаресия жирна от какого то вещества, которое с водою не соединяется:
"Но на поверхности его течет нечто похожее на масло"[14]
Вследствие того, что Перребы и Лапиѳы жили вместе, Симонид называет Пеласгиотами всех тех, которые владели восточными частями Ѳессалии около Гиртона и устьев Пенея, а также Оссою, Пелием, окрестностями Деметриады и городами на равнине: Ларисою, Брэнноном, Скотуссою, Мопсием, Атраком, а также теми городами, что лежали подле озер Нессониды и Бойбеиды. Из этих городов поэт называет только немногие, потому что прочие или не существовали еще, или же были дурно заселены вследствие наводнений, посещавших страну от времени до времени; он не упоминает также об озере Нессониде, называя только Бойсейду, озеро, гораздо меньшее первого, потому что оставалось постоянно только последнее, а Нессонида то наполнялась, то высыхала совершенно неожиданно. О Скотуссе мы упомянули в рассказе о Додоне и оракуле в Ѳессалии, потому что город этот находился недалеко отсюда. В Скотуссе есть место, называемое "Собачьими головами", подле которого Римляне вместе с Этолянами под предводительством Тита Квинция разбили в большом сражении македонского царя Филиппа, сына Деметрия.
21) Подобною неопределенностью отличается и обозначение Магнетиды: перечисливши в ней многие местности, Гомер однако нигде не называет Магнетов и упоминает о жителях неясно, не называя по имени:
"Которые жили около Пенея и многолиственного Пелия"[15]
Но около Пенея обитали и Гиртонцы, которых он уже считал, Орменийцы и многие другие; и только гораздо дальше от Пелия жили Магнеты, начиная от владений Евмела, по крайней мере во времена позднейшие. Может быть вследствие непрерывных переселений, постоянных изменений и смешений государств слились вместе некоторые имена и народы, откуда иногда и происходит затруднение для наших современников, как случилось это прежде всего с Кранно-ном и Гиртоном; так Гиртонцев называли прежде Флегиями по имени Флегия, брата Иксиона, а Краннонцев Ефирами, так что остается неизвестным, какой народ разумеет поэт, когда говорит:
"Они оба вооруженные вышли из Ѳракии за Ефирами или за мужественными Флегиями".[16]
22) Потом тоже самое случилось с Перребами и Энианами. Гомер ставит их вместе, как живших в соседстве. И позднейшие писатели утверждают, что Эниане жили долгое время на равнине Дотия, которая лежит близко к вышеупомянутой Перребии и Оссе, а также к озеру Бойбеиде, именно почти по середине Ѳессалии, замкнутая в собственных холмах. Гезиод говорит об ней так:
"Или как ты, которая, живя на священных Дидимских холмах, на равнине Дотийской, перед богатым виноградом Амиром, мыла ногу в волнах озера Бойбиады, целомудренная дева".
Большая часть Эниан была вытеснена Лапиѳами на Эту, где они и утвердили свое господство, отнявши некоторые местности у Дорян и Малиеев до Геракдеи и Ехина; некоторые впрочем остались около Кифа, перребской горы с поселением того же имени. Что касается Перребов, то часть их, стесненная около западных частей Олимпа, осталась здесь в соседстве с македонянами; но гораздо большая часть удалилась в горы около Аѳамании и Пинда. В настоящее время от них сохранились незначительные следы или даже не сохранилось никаких. Под Магнетами, о которых поэт говорит в конце ѳессалийского каталога, надо разуметь живущих по сю сторону Темпейской долины от Пенея и Оссы до Пелия, соседей македонских Пиерейцев, занимавших противоположный берег реки Пенея до моря. К ним следует отнести и Гомолий, или Гомолу (называют двояко); в описании Македонии мы говорили, что Гомолий лежит подле Оссы в том месте, где Пеней входит в Темпейскую долину. Если нужно пройти далее до той части берега, которая наиболее приближается к Гомолию, тогда совершенно основательно будет к ним отнести также Ризунт и Еримны, лежащие на берегу, который принадлежал Филоктету и Ев-мелу. Однако это должно остаться нерешенным. Порядок следующих затем мест до Пенея также неопределенный, впрочем так как самые места незначительны, то это для нас не важно. Только берег Сепия и прославляется в трагедиях и воспевается в последующие времена вследствие уничтожения здесь персидского флота. Берег этот скалист. Между ним и деревней Касѳанеей у подошвы Пелия тянется прибрежье, у которого стоял флот Ксеркса; при сильно дувшем восточном ветре флот частью быстро пристал к берегу и тут же разбился, частью был отнесен к Гипнунту, скалистой местности около Пелия, частью к Мелибое, наконец к Касѳанее, и таким образом погиб весь. Весь берег вдоль Пелия скалист на протяжении почти 80 стадий; такой же длины и такого же свойства берег вдоль Оссы. В промежутке между этими горами есть залив более чем в 200 стадий; в нем расположена Мелибоя. Весь берег от Деметриады до Пенея, считая и изгиб залива, имеет более 1,000 стадий; от Сперхея еще 500, а от Еврипа 2,350. Иероним определяет окружность Ѳессалийской равнины и Магнетиды в 3,000 стадий и говорит, что эта местность населена была первоначально Пеласгами; потом они были вытеснены отсюда в Италию Лапиѳами. Пеласгическою равниною в настоящее время называется та, на которой расположены Лариса, Гиртона, Феры, Мопсий, озеро Бойбеида, Осса, Гомола, Пелий и Магнетида. Мопсий получил название не от Мопса, сына Манто, дочери прорицатетеля Тирезии, но от Мопса Лапиѳа, совершившего плаванье вместе с Аргонавтами; от другого Лапиѳа, Мопсопа, Аттика названа Мопсопией.
23) Все это я говорил о каждой части Ѳессалии в отдельности; вообще же об ней должно заметить, что прежде она называлась Пирраею от Пирры, супруги Девкалиона, Гемонией - от Гемона, а Ѳессалией от Ѳессала, сына Гемона. Некоторые разделяют Ѳессалию на две части и говорят, что нижнюю часть получил Девкалион и назвал ее по имени своей матери Пандорою; северная часть досталась Гемону и названа была по имени его Гемонией; потом первая переименована была в Елладу от Еллина, сына Девкалиона, а вторая в Ѳессалию от сына Гемона. Другие напротив утверждают, что из Ефиры Ѳеспротской прибыли сюда потомки Антифа и Фейдиппа, сыновей Ѳессала и внуков Геракла, и назвали страну по имени Ѳессала, своего прарородителя, Ѳессалией. Нессонида, как и болото, получила некогда свое название от Нессона, сына Ѳессала.

Глава первая

Евбея. Длина и ширина острова. Различные наименования о-ва в древности. Сведения о городах, особенно об Еретрии и Халкиде, и о колониях последних. Свойства почвы о-ва. Различные способы вооружения евбейцев во времена Гомера. Реки на о-ве. Места с названием Евбеи в других странах. Переход к Этолии и Акарнании.
1) Так как Евбея, не включая её обеих оконечностей, тянется вдоль всего берега от Суния до Ѳессалии, то нам следует присоединить к прежде сказанному описание этого острова, затем перейти к Этолии и Акарнании, остальным частям Европы.
2) И так, остров этот имеет в длину от Кеная до Герайста около 1,200 стадий, ширина его различна, но в наиболее широких частях он имеет около 150 стад. Кенай (Κήναιον) лежит против Ѳермопил и небольшой части пространства по ту сторону Ѳермопил, а Герайст и Петалия против Суния. Таким образом Евбея расположена по другую сторону пролива против Аттики, Беотии, Локриды и Малиеев. Благодаря узкости и обозначенной выше длине она называлась в древности Макридою (Длинная). К материку остров наиболее приближается у Халкиды, где делает изгиб по направлению к окрестностям Авлиды в Беотии и образует Еврип. Мы говорили уже подробно как об Еврипе, так равно обо всех почти местностях, противолежащих друг другу на суше и на острове, по сю и по ту сторону Еврипа. Что мы обошли тогда, о том желаем сказать теперь. Прежде всего заметим, что часть острова между Авлидою и окрестностями Герайста называют Углублением Евбеи, потому что берег делает здесь изгиб внутрь, а подле Халкиды он выступает снова, приближаясь к материку.
3) Остров назывался не только Макридою, но также Абантидою. Поэтому Гомер, называя Евбею, нигде не называет жителей её Евбейцами, но всегда Абантами:
"Поток жители Евбеи, мужеством дышащие Абант"
"За ним следовали Абанты".[1]
По словам Аристотеля, Ѳракийцы из Абы Фокейской поселились на этом острове и жителей её назвали Абантами. По мнению других, жители острова так названы по имени какого-то героя, равно как Евбея получила свое название от героини. Может быть также, что Ио родила, говорят, здесь Епафа в той пещере, которая называется Стойлом коровы (αὐλὴ βοός), и которая находится на берегу, обращенном к Эгейскому морю. Остров назывался также Охою, и общее имя с ним носит самая большая из здешних гор. Назывался он еще Еллопиею от Еллопа, сына Иона. Другие же считают братом Айкла и Коѳа то лицо, которое основало Еллопию, поселение в так называемой Орее в Гистиэотиде, подле горы Телеѳрия, которое основало также Гистиаю, Педиаду, Керинѳ, Айдепс, Оробию, где находился правдивейший из всех оракул. Там был также оракул Аполлона Селинунтского. В Гистиаю переселились Еллопии и расширили город; к тому они были вынуждены после сражения при Левктрах тираном их Филистидом. Демосѳен говорит, что Филипп поставил Филистида тираном и над Орейтами. Так именно назывались впоследствии Гистиэи, а город их переименован был из Гистиаи в Орей. Напротив некоторые утверждают, что Гистиея заселена была аѳинянами из дема Гистиэев, подобно тому, как Еретрия основана была жителями дема Еретрийцев. По мнению Ѳеопомпа, Гистиэи выселились по условию в Македонию после покорения Евбеи Периклом, а 2,000 пришедших на остров Аѳинян заняли Орей, составлявший прежде дем Гистиэев.
4) Орей лежит под горою Телеѳрием в так называемом Дриме, при реке Каллаите на высокой скале, так что может быть городу дано его название потому, что прежние жители его были горцами (ὄρειοι), кажется, что и вскормленный здесь Орион назван так по той же причине. Некоторые утверждают, что Орейты, занимавшие свой собственный город, перешли потом, побежденные Еллопиями, в другое место и поселились вместе с Гистиэями, что один и тот же город носил два названия подобно тому, как один город называется и Лакедемоном, и Спартою. Прежде мы упоминали, что Гистиэотида в Ѳессалии названа была так от Гистиэев, вытесненных оттуда Перребами.
5) Так как Еллопия заставила нас начать с Гистиэи и Орея, то мы теперь скажем о местностях соседних с этими пунктами. В области Орея находится Кенай, а подле него Дий и Аѳины Диады, аѳинская колония, лежащая над переходом в Кин. Из Дия вышла колония в Каны Эолийские. Местности эти лежат в окрестностях Гистиэи, а кроме того городок Керинѳ на берегу моря. Вблизи отсюда течет река Будор, одноименная с горою, что на Саламине подле Аттики.
6) Карист лежит под горою Охою, а вблизи от него Стира и Мармарий; в последнем из них каменоломня Каристийских колонн и храм Аполлона Мармарина, откуда существует переправа в Гады Арафениды. В Баристе есть также камень, который прядут и ткут, так что ткань из него идет на полотенца, которые, будучи загрязнены, бросаются в огонь и очищаются, как льняные в стирке. Заселены эти места, как говорят, жителями окрестностей Мараѳонского четырехградия, Стейриеями. Стира была разрушена в ламийской войне по распоряжению Федра, аѳинского полководца; а землею владеют Еретрийцы. Карнетом называется еще место в Лаконике, именно в Эгие подле Аркадии; по имени его Алкман называет вино Каристийским.
7) Хотя Герайст не называется в "Каталоге кораблей", тем не менее Гомер упоминает об нем:
"К Герайсту ночью они пристали"
,
и указывает на то, что пункт этот, находясь вблизи к Сунию, расположен удобно для переплывающих из Азии в Аттику. Герайст имеет храм Посейдона, знаменитейший на целом острове, и значительное население.
8) За Герайстом следует Еретрия, самый большой город на Евбее после Халкиды, потом Халкида, как бы метрополия острова, лежащая у самого Еврипа. Оба города основаны были, как рассказывают, Аѳинянами перед Троянскою войною, а после этой войны из Аѳин отправились Айкл и Коѳ, из которых первый основал Коѳ, а второй Халкиду. На острове поселились кроме того некоторые Эолийцы из военного отряда Пенѳила, наконец в древности утвердились Арабы, пришедшие с Кадмом. Города эти значительно усилились, выслали большие колонии в Македонию, именно: Еретрия основала города около Паллены и Аѳона, а Халкида - города подле Олинѳа, разоренные Филиппом. Равным образом в Италии и Сицилии многие местности принадлежат Халкидянам. Колонии эти выведены были, как сообщает Аристотель, в то время, когда было в силе так называемое правление Гиппоботов: во главе его стояли лица, обладавшие наибольшим имущественным цензом и управлявшие в смысле аристократическом. Во время перехода Александра в Азию Халкидяне усилили укрепления своего города, обвели стеною Канеѳ и Еврип, а на мосту соорудили башни, ворота, возвели стену.
9) Над городом Халкидян лежит равнина Лелант; на ней находятся теплые ключи, очень действительные против некоторых болезней; ими пользовался между прочим Корнелий Сулла, римский полководец. Там же был общий рудник меди и железа, примера чего мы не знаем более нигде; впрочем в настоящее время оба металла истощены, равно как и серебряные рудники в Аѳинах. Вся Евбея, и в особенности та часть её, что у пролива, подвергается часто землетрясениям, имеет подземные пути для ветров, как Беотия и многие другие места, о которых мы распространялись прежде. Говорят, что именно следствием таких неблагоприятных свойств была гибель одноименного с островом города, о котором упоминает и Эсхил в Главке Понтии:
"Евбоиду, изгибающуюся около берега Зевса Кенайского, подле самой могилы злосчастного Лиха"
Одним именем с Халкидою называется и город в Этолии:
"Халкиду приморскую и каменистый Калидон"[2]
а также в нынешней Елее:
"Они шли мимо Крун и каменистой Халкиды"
,
Телемах и его спутники, идя от Нестора на родину.
10) Некоторые утверждают, что Еретрия основана Еретрием из города Макиста в Трифилии, а другие, что колонистами из Еретрии Аѳинской, которая в настоящее время служит рынком. Еретрия есть также около Фарсала, посвящена она Аполлону. Постройка храма приписывается Адмету; в этом храме, как рассказывают, служителем был сам бог. В древности Еретрия называлась Меланоидою и Аротриею. К этому городу принадлежит деревня Амаринѳ, лежащая в семи стадиях от стены. Древний город разрушили Персы, причем, как выражается Геродот[3], толпы их как бы в сети загнали жителей, потому что варвары расположились массами кругом стен. Еще и теперь показывают фундаменты, называя их древнею Еретриею; нынешний город построен на древнем. О том могуществе, каким в былое время обладали Еретрийцы, свидетельствует столб, который они некогда поставили в храме Артемиды амаринѳской; начертанная на нем надпись гласит, что Еретрийцы совершают праздничную процессию с 3,000 гоплитов, 600-ами всадников и с 60 колесницами. Они господствовали над Андросцами, Теносцами, Косцами и жителями некоторых других островов. Они приняли поселенцев из Елиды, и с того времени часто подвергались насмешкам в комедии, потому что стали часто употреблять букву ρ не только в конце слова, но и в середине. В области Еретрии был город Тамины; близко к проливу лежит также деревня Ойхалия, остатки города, разрушенного Гераклом; одноименные с этою деревни находятся в Трахинии около Трикки, в Аркадии; последнюю называли позже Анданией; наконец в Этолии около Евританов есть также Ойхалия.
11) В наше время Халкида по общему мнению занимает первое место и считается главным городом Евбейцев; Еретрии принадлежит второе место. И в древности города эти пользовались большим значением, как в военное, так и в мирное время, так что они служили приятным и спокойным местом пребывания даже для мудрецов. Доказательством последнего служит существование в Еретрии школы еретрийских философов, последователей Менедема, а еще раньше пребывание Аристотеля в Халкиде, который здесь и кончил жизнь.
12) Большею частью оба эти города жили во взаимном согласии, но, поссорившись из за Леланта... не окончательно прервали... так что во время войны они поступали во всем по произволу, но предварительно заключали уговор, по которому и должны были вести войну. Эго же доказывает и столб в Амаринѳском храме, воспрещающий пользоваться метательными копьями (τηλεβόλοις); потому что нет ни теперь, ни прежде не было прочного постановления относительно военных действий и вооружения. Так одни пользуются метательным орудием, как наприм. стрелки из луков, пращники и метатели копий, а другие - рукопашным, как наприм. сражающиеся мечем и вытянутым копьем. Способ употребления копья двоякий: или рукопашный, или состоящий в метании его, равно как и древко копья допускает оба способа: рукопашный бой и бросание. Тоже самое относится к сариссе и гиссу.
13) Евбейцы отличались в стойком бою, который называется также συστάδην и ἐϰ χειρός. Они пользовались вытянутыми копьями, как говорит и Гомер:
"копейщики, жаждавшие сокрушить панцири вытянутыми копьями"[4]
Метательные копья составляли, должно быть, другой род оружия, к которому принадлежало по всей вероятности "Пелеево копье"; его, как говорит поэт, умел метать один Ахилл[5]; а Одиссей, говоря:
"я бросаю копье так далеко, как никто другой не пустит стрелы"
,
разумеет метательное копье. Потом, если вступают в бой единоборствующие, то сначала они действуют метательными копьями и только после берутся за мечи. Впрочем сражающиеся в рукопашном бою не только те, которые действуют мечем, но также сражающиеся с копьем в руке, как говорит наприм. поэт:
"он поразил его копьем с медным наконечником и разрешил ему члены"[6]
Гомера сражающимися подобным способом являются Евбейцы. О Локрах напротив он говорит, что
"они не любили рукопашного боя и отправились в Илион с луками и с хорошо скрученным руном овцы"
.
Известно следующее изречение оракула, данное Эгейцам:
"Конь ѳессалийский, женщина лакедемонская, мужчины пьющие воду из священной Ареѳусы", чем Халкидяне обозначаются как наиболее мужественные.
14) Теперь есть на Евбее две реки: Керей и Нелей. Овцы, пьющие воду первого источника делаются белыми, а пьющие из второго - черными. О подобном свойстве вод Краѳиса я говорил прежде.
15) Часть Евбейцев, возвращавшихся из под Трои, вторглась в область Иллирийцев, и, возвращаясь потом на родину через Македонию, поселилась около Едессы, оказавши помощь в войне принявшим их жителям; тогда же они основали город Евбею. В Силиции также была Евбея, колония тамошних Евбейцев, ее разорил Гелон и превратил в сиракузскую крепость. На Коркире, Лемне были местности, называвшиеся Евбеею, а в Аргее назывался так холм.
16) Так как к западу от Ѳессалийцев и Этеев живут Этоляне, Акарняне и Аѳамане, то нам остается, если только считать последних Елланами, сообщить сведения об этих народах, чтобы получить таким образом описание всей Еллады. Наконец следует также присоединить описание островов, лежащих наиближе к Елладе и населенных Еллинами, если только мы об них не упоминали прежде.

Глава вторая

Этолия и Аварнания с прилегающими к ним о-вами. Границы обеих земель. Река Ахелой. Города Этолии и Аварнании. Деление Этолии. Этолийские горы. Река Евен. Прилегающие о-ва. Аиарняне в древности.
1) Этоляне и Акарняне пограничны между собою, разделяясь рекою Ахелоем, текущим с севера, именно с Пинда к югу через страны Аграев, этолийское племя, и Амфилохов. Акарняне занимают область на западной стороне реки до Амбракийского залива, где живут Амфилохи, и где находится храм Аполлона Актия; Этоляне обитают к востоку от реки до Локров Озолов, до Парнаса и области Этеев. На материке в северных частях живут выше Акарнян Амфилохи, а над этими последними простираются земля Додонов и Пинд. Над Этолянами живут Перребы, Аѳаманы и часть Эниан, занимающих Эту. Южная граница Акарнании и Этолии омывается морем, образующим Коринѳский залив; в залив этот впадает и река Ахелой, разделяя берег Этолийский от Акарнянского. Ахелой в древности назывался Ѳоа. (Θόας). Река с таким же названием протекает подле Димы, как мы уже говорили, и около Ламии. Мы упоминали также о том, что устье этой реки считают началом Коринѳского залива.
2) Города у Акарнян следующие: Анакторий, расположенный на полуострове вблизи к Актию, пристань города Никополя, построенного недавно в наше время; потом Страт, из которого совершается плавание вверх по Ахелою более, чем на 200 стадий; далее Энейады, также на реке; древний город не заселен более, он лежит в равном расстоянии от моря и от Страта, а нынешний отстоит от устья реки почти на 70 стадий. Прочие города: Палайр, Ализия, Левкадия, Аргос Амфилохов и Амбракие; большая часть их или даже все сделались пригородами Никополя. Страт лежит на середине пути из Ализии в Анакторий.
3) Этолийские города: Калидон и Плеврон теперь сильно упали, но в древности они были украшением Еллады. Случилось также, что Этолия разделилась на две части, причем одна называлась древнею, а другая приобретенною. Древнюю Этолию составляет морской берег от Ахелоя до Калидона и значительная часть материковой земли, плодородная равнина, на которой лежат Страт и Трихоний, имеющий сайую лучшую почву. Приобретенная касается Локров, как например в Навпакте и Евпалии, имеет почву неровную, малоплодородную, простирается до Эты, земли и Аѳаманов и до гор и народов, следующих далее за этими на север.
4) Наибольшая гора Этолии - Корак, соединяющаяся с Этою. Из прочих гор, лежащих больше в середине страны, прежде всего следует назвать Аракинѳ, около которого жители Плеврона построили новый Плеврон, покинувши старый город, лежавший подле Калидона, и представлявший ровное плодородное место; но страна эта была опустошена Деметрием, прозванным Этолийским. Над Моликреею лежат горы Тафиасс и Халкида, довольно высокие. На них лежат небольшие города: Макиния и Халкида, город, одноименный с горою, который называют еще Гипохалкидою. Курий лежит не далеко от древнего Плеврона; по имени этой горы Плевронцы и названы, как думают некоторые, Куретами.
5) Река Евен берет начало в области Бомиэев, этолийского племени, что живет в Офиях (Этолийцы также Евританы, Аграи, Куреты и некоторые другие); протекает эта река сначала не через Куретскую землю, которая тождественна с Плеврониею, но через более западные области мимо Халкиды и Калидона; потом делает изгиб к равнинам древнего Плеврона, уклоняется к западу и направляется на юг к устьям. В древности река называлась Ликормою. Здесь, говорят, погиб перевозчик Несс, убитый Гераклом за то, что во время перевоза Деианиры попытался оскорбить ее.
6) Гомер называет этолийскими города Олен и Пилену. Из них Олен, названный одним именем с Ахейским городом, разрушили Эолийцы; он находился по соседству с новым Плевроном; из за земли Акарняне возбудили процесс. Пилену они перенесли в местности выше лежащие и переменили название этого города в Просхий. Гелланнику не известна была история этих городов, и он упоминает об них так, как бы эти города сохранились в своем прежнем состоянии; равным образом, города построенные позже, даже после возвращения Гераклидов, Макинию и Маликрею, он называет в числе древних городов; впрочем почти во всем труде своем он обнаруживает чрезвычайное легкомыслие.
7) Таковы общие сведения о земле Акарнян и Этолян; относительно же морского берега и лежащих перед ним островов должно прибавить еще следующее. Начиная от входа в Амбракийский залив, мы имеем прежде всего акарнянскую местность Актий. Таким же именем называется храм Аполлона Актия и мыс, образующий устье залива и имеющий с наружной стороны гавань. В 40 стадиях от храма расположен в заливе Анакторий, а в 240 стад. Левкадия.
8) В древности остров этот был полуостровом акарнянской земли, а Гомер называет его "берегом материка00, потому что берег противоположный Нѳаке и Кефаллении он называет материком, а это и есть Акарнания; таким образом, когда поэт называет "берег материка", то следует разуметь под этим берег Акарнании. На Левкадии находился город Нерит, который покорил Лаерт, как он сам говорит об этом:
"Я покорил Нерит, прекрасно построенный город, берег материка, царствуя над Кефалленами"
,
равно как и города, названные в Каталоге:
"те, что населяли Крокилеи и суровый Айгилип"
.
Впоследствии посланные Кипселом и Торгом Коринѳяне заняли этот берег и проникли далее до Амбракийского залива, где заселены были также Амбракие и Анакторий. Прорывши перешеек полуострова, они превратили Левкадию в остров, а Нерит перенесли на то место, которое прежде было перешейком, а теперь проливом, противоположные берега которого соединены мостом. Остров назвали они Левкадиею по имени, как мне кажется, Левкаты, а это - белая скала перед Левкадией, выступающая в море в сторону Кефаллении, от цвета её остров и получил свое наименование.
9) Остров известен храмом Аполлона Левкаты и местом, прыжок с которого, по народному верованию, укрощает любовь. Так Менандр говорит:
"Там, рассказывают, Сапфо, пылая страстною любовью к надменному Фаону, первая бросилась с далековиднеющейся скалы после молитвы к тебе, владыка-царь".
Итак, по словам Менандра, Сапфо прыгнула со скалы первая; но другие, более сведущие в древностях, называют первым Кефала, влюбленного в Птерела, сына Деионея. У левкадцев существовал издревле обычай, по которому ежегодно в жертву Аполлону одного из преступников бросали с высоты для отвращения гнева, причем прикрепляли к жертве предварительно всякого рода перья, привязывали птиц, чтобы летанием облегчить прыжок, а внизу принимали его лица, находившиеся в лодках кругом расположенных и охраняли по возможности принятого от всяких опасностей, после чего удаляли его за пределы страны. По словам автора Алкмеониды, Икарий, отец Пенелопы, имел двух сыновей, Ализея и Левкадия, которые по смерти отца царствовали в Акарнании. Ефор полагает, что именами их названы города Ализея и Левкадия.
10) В настоящее время кефалленами называют жителей острова Кефаллении, а Гомер этим именем называет всех подданных Одиссея, в числе которых находились и Акарняне; потому что, сказавши, что
"Одиссей привел Кефалленов, которые населяли Иѳаку и Нерит лесистый,"[1]
называя здесь значительную гору острова, подобно тому, как он же говорит: "Отряд из Дулихия и священных Ехинад"[2] хотя Дулихий состоит в числе Ехинад; или: "населявшие Бупрасий и Елиду",[3] тогда как Бупрасий лежит в Елиде; или: "населявшие Евбею, Халкиду и Еретрию",[4] между тем эти города находятся на Евбее; или: "Троянцы, Ликийцы и Дарданцы",[5] тогда как Дарданцы также Троянцы, - сказавши это, Гомер кроме Нерита называет еще другие места:
"Населявшие Ерокилеи, Айгилия суровый, населявшие Закинѳ и владевшие Самом, населявшие материк и противолежащий берег".[6]
Под материком Гомер разумеет страны, противолежащие островам, причем с Левкадиею он соединяет всю Акарнанию, о которой выражается еще так:
"Двенадцать стад коров на суше и столько же стад овец"[7], быть может потому, что нынешняя Епейротида простиралась в древности до этого предела и называлась одним общим именем, материком (ἤπειρος). Самом называлась нынешняя Кефалления, как например в следующем месте у Гомера:
"В проливе между Иѳакою и скалистым Самом".[8]
Посредством эпитета поэт избегает омонимии, показывая, что он употребляет название не города, но острова. Один из четырех городов острова, называясь Самом и Самою, имеет общее имя с островом. Когда поэт говорит:
"Все вельможи, владычествующие на Дулихии, Саме и обилующем лесом Закинѳе",[9]
то он очевидно перечисляет острова, называя Самою тот из них, который прежде был назван у него Самом. Аполлодор однажды замечает, что с помощью эпитета поэт устраняет двусмысленность, потому что словами "Сам скалистый" он обозначает остров; в другом месте тот же Аполлодор утверждает, что следует писать: на Дулихии и Σάμῳ, а не Σάμῃ, в этом случае очевидно принимая что город синонимически назывался и Самом и Самою, а остров только Самом. Что город назывался Самою, ясно уже из того, как говорит Аполлодор, что Телемах, перечисляя женихов отдельно из каждого города, говорит:
"Из Самы двадцать четыре мужа",[10]
равно как из сведения о Ктимене:
"Дали они потом Саму".[11]
Это рассуждение основательно, потому что Гомер выражается не совсем ясно о Кефаллении, Иѳаке и прочих соседних местах, так что и толкователи, и историки разногласят по этому поводу между собою.
11) Тоже самое замечается и относительно Иѳаки. Так, когда поэт говорит:
"Населявшие Иѳаку и лесистый Нерит",[12]
то эпитетом он обозначает, что говорит о горе Нерите.
В другом месте он ясно называет гору:
"Я живу на славной Иѳаке, а на ней есть гора, лесистый, прекрасный Нерит"[13]
Город ли поэт называет Иѳакою или остров в следующем стихе, не ясно:
"населявшие Иѳаку и Нерит".
Понимая эти слова в собственном смысле, следует полагать, что поэт разумеет город. Подобно этому сопоставляют названия: Аѳины и Ликабет, Родос и Атабарис, Лакедемон и Тайгет; но понимаемые в смысле поэтическом, слова эти обозначают противоположное. Далее в том же месте: "я живу на славной Иѳаке; на ней есть гора Нерит"; в этом месте смысл ясен: потому что гора находится ведь не на городе, а на острове. Далее, когда у поэта говорится так:
"Мы пришли из Иѳаки из под Неия",[14]
то неизвестно, называет ли он этим именем тот же Нерит, или какое-нибудь другое поселение, или другую гору. Однако тот, кто пишет Нерик вместо Нерит, или наоборот, сильно заблуждается, потому что поэт называет Нерит лесистым, а Нерик хорошо построенным городом; одно место помещает он на Иѳаке, а другое называет берегом материка.
12) Кажется, что следующее выражение также заключает в себе противоречие:
"Низкая (Иѳака) лежит выше всех прочих в море".[15]
Слово χϑαμαλή означает низменная, плоская, а слово πανυπέρτάτη - самая высокая, каким он называет остров и во многих других местах, именуя его Кранаею (скалистым). Так, путь от гавани он называет "скалистою тропою через покрытую лесом местность".[16]
Или:
"Ни один из островов не расположен хорошо в море, не обладает лугами, а Иѳака менее всех прочих".[17]
Вот какие противоречия представляет речь поэта, но они объясняются удовлетворительно; именно: χϑαμαλή понимают здесь не в смысле низменная, но соседняя, очень близкая к материку, потом под словом πανυπέρτάτη понимают не самую высокую (ὐψηλοτάτη), но самую дальнюю по направлению к области мрака, т. е. расположенную на краю, далее всех к северу. Это именно значение имеет выражение: к мраку, πρὸς ζόφον. Противоположное выражение означает к югу:
"Другие далеко к заре и солнцу",[18]
потому что ἄνευϑε обозначает: далеко и отдельно, следовательно, тогда как прочие острова лежат на юге и довольно далеко от материка, Иѳака лежит близко к нему и на севере. Что поэт таким способом определяет южную сторону, ясно также из следующих слов:
"Идут ли они направо, к зарей солнцу, или на лево, к ночному мраку",[19]
и еще яснее в следующем месте:
"Друзья! Мы ведь не знаем, где ночь, где заря, где солнце, светящее смертным, заходит под землю и где снова восходить".
Если принять здесь четыре страны света, разумея под зарею юг, то в таком случае слова поэта довольно ясны; гораздо удобнее однако понимать здесь всю сторону вдоль солнечного пути, противоположную северной, ибо в этой речи Одиссей желает указать на какую-то значительную перемену в небесных явлениях, а не просто на то, что страны света сокрыты от них. Последнее обстоятельство имеет место всякий раз при туманной погоде, будет ли это ночью, или днем; небесные же явления изменяются тем сильнее, чем более подвигаемся мы вперед к югу или в противную сторону. В то же время скрывается от нас не запад или восток (это случается в ясную погоду), но юг и север. Самая северная точка - полюс; когда полюс передвигается и находится то в зените над нами, то под землею, тогда переменяются и полярные круги; иногда они при наших передвижениях вовсе исчезают, и тогда нельзя определить, где лежит или где начинается северная страна света; в этом случае не известна будет также и противоположная страна света. Иѳака в окружности имеет около 80 стадий. Столько об Иѳаке.
13) Кефаллению, состоящую из четырех городов, Гомер не называет теперешним её именем, равно как и ни одного из городов её, кроме Сама, или Самы, которого в наше время уже нет, но следы которого находятся еще у середины пролива, что подле Иѳаки. Жители этой местности называются Самаями. Прочие города, хотя незначительные, существуют до сих пор, как наприм. Палы, Пронес и Крании. В наше время Гай Антоний, дядя Марка Антония, пристроил еще один город, когда после консульства, разделяемого с оратором Цицероном, он в качестве изгнанника жил в Кефаллении, и весь остров находился в подчинении ему, как частная собственность. Однако Г. Антоний не кончил постройки и умер по возвращении из ссылки, занятый другими более важными делами.
14) Некоторые решаются утверждать, что Кефалления - то же, что Дулихий, а другие отождествляют ее с Тафом и Кефалленцев называют Тафиями, а этих последних Телебоями. Говорят также, что Амфитрион совершил туда военный поход вместе с Кефалом, сыном Деионея, который, будучи изгнан из Аѳин, был принят Амфитрионом; потом, овладевши островом, последний передал его Кефалу; остров назван был его именем, а города - именами его детей. Однако все это не гомеровское, потому что у Гомера Кефалленцы состоят под властью Одиссея и Лаэрта, а Таф под властью Мента:
"С гордостью объявляю, что я - Мента, сын разумного Анхиала,
и владычествую над Тафиями, искусными в гребле веслами".[20]
Таф называется теперь Тафиунтом. Гелланик, называя Кефаллению Дулихием, поступает несогласно с Гомером, который под управление Мегета ставит Дулихий и все прочие Ехинады, равно как и жителей их, пришедших из Елиды, Епеев. Вот почему он называет Кил-ленца Ота "мужественным другом Фалейда, правителем доблестных Епеев".[21]
"Одиссей привел доблестных Кефалленцев".[22]
Итак, во время Гомера Кефалления не называлась Дулихием, и Дулихий не принадлежал к Кефаллении, как утверждает Андрон: Дулихием владели Епеи, а всей Кефалленией Кефалленцы под управлением Одиссея, те же состояли под управлением Мегета. Далее, Палы также не называются у Гомера Дулихием, как пишет Фере-кид. В резком противоречии с Гомером находятся лица, отождествляющие Кефаллению с Дулихием, так как из Дулихия было пятьдесят два искателя руки, а из Самы двадцать четыре. Поэт не мог сказать, что из целого острова было столько женихов, а из одного из четырех городов половина без двух. Но, даже допуская это, мы спрашиваем, что же такое Сама в следующем месте:
"Дулихий, Саму, лесистый Закинѳ".[23]
15) Кефалления лежит против Акарнании, отстоя от Левкаты почти на 50 стадий (по мнению других на 40), от Хелонаты почти на 80. Остров имеет в окружности около 300 стад.; в длину простирается он в юго-восточном направлении, горист. Самая высокая гора на нем та, на которой стоит храм Зевса Айнесия; подле этой горы остров наиболее суживается, образуя низкий перешеек, который иногда заливается водою от одного моря до другого. К перешейку близки Крании и Палы, лежащие в заливе.
16) Между Иѳакою и Кефаллениею лежит небольшой остров Астерия (поэтом называется он Астеридою), о котором Скепсиец утверждает, что остров не остался танин, каким он изображен у Гомера:
"Гавани на нем удобны для кораблей, с двойными входами".[24]
Аполлодор утверждает, что остров остался таким же до сих пор, прибавляя, что на нем есть городок Алалкомены, лежащий на самом перешейке.
17) Поэт называет Самом также ту Ѳракию, которую мы называем ныне Самоѳракиею. Весьма вероятно, что Гомер знал также ионический Сам, потому что, кажется, он знал и ионическое переселение; в противном случае, он, говоря о Ѳракии, не избегал бы омонимии то с помощью прибавки: "на высочайшей лесистой вершине высокого Сама Ѳракии",[25] то присоединяя соседние острова:
"К Саму, Имбру, к лишенному сообщений Лемну";[26]
или:
"Между Самом и скалистым Имбром".[27]
Итак, Гомер знал ионический Сам, хотя и не называл его по имени; к тому же остров назывался прежде не этим именем, а Меламфиллом, потом Анѳемидою и еще позже Парѳенией от реки Парѳения, которая переименована была в Имбрас. Далее, так как во время Троянской войны Сам назывался и Кефаллениею, и Самоѳракиею (иначе Гекуба не говорила бы, что Ахилл, захватив детей её, продал их на Сам и Имбр), ионийский же Сам не был еще заселен, то очевидно, что он получил свое омонимическое название от одного из древнейших Сэмов. Откуда ясно также, что древней истории противоречит то мнение, будто за ионийскою колониею и приходом Тембриона пришли поселенцы из Сама и назвали Самоѳракию Самом; это выдумали самосцы ради собственной славы. Заслуживают большей веры те, по мнению которых остров получил свое название от возвышенностей, которые называются σάμοι. Отсюда и следующее выражение поэта.
"Показалась ему Ида, показался город Приама и корабли Ахейцев".[28]
Наконец, некоторые утверждают, что Сам называется так по имени Саиев, населявших некогда Ѳракию и владевших также соседним материком; они были или тождественны с Сапаями или с Синтами, которых Гомер называет Синтиями, - или же отличны от тех. О Саиях упоминает Архилох:
"Кто-то из Саиев похитил мой превосходный щит, который я
не по доброй воле покинул подле кустарника".
18) Из островов, находившихся под управлением Одиссея, остается Закинѳ, лежащий немного ближе Кефаллении к западной стороне Пелопоннеса, хотя все же ближе к Кефаллении чем к Пелопоннесу. Окружность Закинѳа - 160 стад.; отстоит он от Кефаллении почти на 60 стад.; хотя лесист, но очень плодороден. На нем есть значительный город того же имени. Отсюда до Гесперид в Либии насчитывается 3,600 стад.
19) К востоку от Закинѳа и Кефаллении расположены острова Ехинады, в числе которых находится Дулихий (теперь называют его Дулихою) и т. н. Оксеи, которые поэт именует Ѳоами. Долиха лежит подле Ойниад и устья Ахелоя, отстоя от Аракса, елидского мыса, на 100 стад. Прочие Ехинады (а их довольно много; все они имеют почву бесплодную и поверхность неровную) находятся перед устьем Ахелоя, причем самый дальний отстоит на 50 стад., а наиболее близкий на 5. Прежде они лежали далее в открытом море, но наносы земли из моря превратили некоторые из них в материк, другие соединятся с материком впоследствии, благодаря значительным наносам. Эти же наносы делали страну Парахелойтиду, которую орошает Ахелой, предметом распрей с давних времен, потому что наносы постоянно нарушают границы, определенные для Акарнян и Этолян. Не имея третейских судей (диэтетов), они решали споры оружием, причем побеждали сильнейшие. Но этому поводу сложился миѳ, будто Геракл победил Ахелоя и в награду за одержанную победу получил Деианиру, дочь Ойнея, которую Софокл заставляет произносить между прочим такие слова:
"Женихом моим была река, - я говорю об Ахелое, который в трех различных видах просил меня у отца, то являясь в виде настоящего быка, то извиваясь пестрым драконом, то облекаясь в человеческую кожу с бычачьим лицом".[29]
Некоторые прибавляют, что рог, который Геракл отломал у Ахелоя и отдал Ойнею, как брачный дар, принадлежал Амалѳее. Другие, извлекая из басни правду, утверждают, что Ахелой уподоблялся быку, как и прочие реки, вследствие шума воды и изгибов русла, которые называются рогами; что он уподоблялся также дракопу по своей длине и извилистости течения; что наконец он назван был "с бычачьим лицом" по той причине, по какой представили его быком; далее, будто Геракл, делавший добро и в других местах и состоявший в родстве с Ойнеем, заставил реку с помощью плотин и водоотводов отступить от прежнего неудобного для страны направления и осушил таким образом большую часть Парахелойтиды, что и есть рог Амалѳеи. - Гомер говорит, что Ехинадами и Оксеями управлял во время Троянской войны Мегет, "которого родил друг Зевса, любитель лошадей, Филей, выселившийся некогда в Дулихий, разгневавшись на отца".[30] Отцом его был Авгея, царствовавший над Елеею и Епеями; поэтому Енеи, вышедшие вместе с Филеем в Дулихий, завладели этими островами.
20) Острова Тафиев, а некогда Телебоев, в числе которых находился и Таф, теперешний Тафиунт, были отделены от Ехинад, не расстоянием впрочем, - лежат они близко одни к другим, - но подчинением разным правителям: Тафиям и Телебоям. Против них предпринял некогда поход Амфитрион вместе с аѳинским изгнанником Кефалом, сыном Деионея, и передал ему власть над ними; а по словам Гомера, острова эти находились под властью Менты, причем жителей их он называет разбойниками, каковыми считают и всех Телебоев. Таковы сведения об островах, лежащих перед Акарнаниею.
21) Между Левкадою и Амбракийским заливом море походит на болото и называется Миртунтием. Непосредственно за Левкадою лежат города Акарнании: Палайр и Ализия; первый отстоит от моря на 50 стад.; здесь у моря находится гавань, посвященная Гераклу, и храм его, из которого какой-то римский полководец перенес в Рим "Деяния Геракла", произведение Лизиппа, потому что оно находилось в неподобающем ему, запустевшем месте. Далее следует мыс Криѳота, Ехинады и город Астак, носящий общее имя с городом подле Никомедеи и Астакенского залива; на Ѳракийском Херсонесе есть небольшой город, также называющийся Криѳотою. Все пространство между этими пунктами имеет хорошие гавани. Далее следуют Ойниады и Ахелой; потом озеро Ойниадское названное Мелитою, имеющее в длину 30 стад., а в ширину 20, и другое озеро, Киния, вдвое шире и длиннее первого, третье Урия, гораздо меньшее обоих. Киния изливается в море, а прочие озера лежат от берега почти на полустадию. Далее течет Евен, до которого от Актия считается 670 стад. За Евеном возвышается гора Халкида, которую Артемидор называет Халкиею; далее Плеврон, деревня Галикирна, над которою на материке в 30 стад. лежит Калидон. В окрестностях Калидона есть храм Аполлона Лафрия. Далее находится гора Тафиасс, потом город Макиния, потом Моликрея и по соседству Антиррий, граница между Этолиею и Локридою; до горы этой от Евена около 120 стад. Так говорит о горе Халкиде, или Халкии, Артемидор, помещая ее между Ахелоем и Плевроном. Аполлодор напротив, как я сказал уже выше, помещает и Халкиду, и Тафиасс над Моликреею; а Калидон, по его словам, лежит между Плевроном и Халкидою, если впрочем не следует отличать гору Халкию около Плевроца от Халкиды около Моликреи. Подле Калидоиа есть также большое и изобилующее рыбою озеро, которым владеют Римляне, живущие в Патрах.
22) Аполлодор утверждает, что часть жителей на материке в Акарнании называется Ерисихаями, о которых упоминает Алкман: "ни Ерисахаец, ни калидонский пастух, но от высот Сардий". В Этолии был город Олен, о котором упоминает Гомер в Этолийском каталоге; от него сохранились только следы подле Плеврона под Аракинѳом. Близко к этому городу находилась Лизимахия, город, также исчезнувший, лежавший подле озера, называющегося теперь Лазимахиею, а в древности Гидрою, между Плевроном и городом Арсиноею. Прежде Арсиноя была деревнею и называлась Конопою, но поднята была до значения колони Арсиноею, женою и вместе сестрою Птолемея второго; местоположение города, почти у самого перехода через Ахелой, было очень удобно. Пелена подверглась почти той же участи, что и Олен. Когда поэт говорит о высоком и скалистом Калидоне, то это следует относить к стране, потому что, как мы сказали выше, лица, разделяющие эту область на две части, присоединяют одну, гористую и приобретенную к Калидону, а другую, равнину, к Плеврону.
23) В настоящее время и Акарнания и Этолия истощены и ослаблены непрерывными войнами, равно как и многие другие страны. Однако очень долгое время Этоляне вместе с Акарнянами твердо держались против Македонян и прочих Еллинов, а в последнее время против Римлян в борьбе за самоуправление. Так как много говорят о них и Гомер, и прочие поэты и историки, причем некоторые сведения точны и передаются всеми согласно, другие менее ясны (как это очевидно и из того, что до сих пор мы сказали об этих народах), то мы должны присовокупить кое что из древнейших сведений, которые или имеют значение начала, или возбуждают сомнение.
24) Говоря об Акарнании, мы в начале уже заметили, что ее заняли Лаерт и Кефалленцы. Кто были прежние обитатели Акарнании, на это отвечают многие писатели; но так как сведения их, изложенные ясно, тем не менее несогласны между собою, то нам следует высказать критическое суждение об этот предмете. И так, одни утверждают, что Акарнанию первоначально населяли так называемые Тафии и Телебои, и что правитель их Кефал, сделавшись, благодаря Амфитриону, обладателем островов около Тафи, овладел также и этою областью; вследствие чего, как сказано нами прежде, басни приурочили к нему первый прыжок с Левкаты. Гомер, напротив, не говорит, что Акарнянами управляли Тафии прежде, чем прибыли сюда Лаерт и Кефалленцы; он говорит только, что они были друзьями жителей Иѳаки, а поэтому во время Лаерта Тафии или вовсе не владели этими местностями, или добровольно уступили их Лаерту, или же наконец были их сожителями. Вероятно также, что в Акарнании поселились и некоторые лакедемоняне, вышедшие сюда с Икарием, отцом Пенелопы, и Гомер в Одиссее изображает и Икария, и братьев Пенелопы еще живыми:
"Они страшились возвратиться в дом отца, Икария, чтобы он сам не выдал дочь замуж".[31]
О братьях он говорит так:
"Отец и братья велят ей выходить замуж за Евримаха".[32]
Невероятно, чтобы они жили в Лакедемоне, - в противном случае Телемах, прибывши в Лакедемон, не являлся бы к Менелаю, - нет также никаких преданий о каком нибудь ином месте жительства их. Говорят, что Тиндарей и брат его, Икарий, будучи изгнаны из отечества Гиппокоонтом, прибыли к Ѳестию, правителю Плевронов, и вместе с ним завоевали значительный кусок земли по ту сторону Ахелоя; что Тиндарей, женившись на Леде, дочери Ѳестия, возвратился домой, а Икарий остался обладателем части Акарнании и прижил с Поликастою, дочерью Лигая, Пенелопу и братьев её. Мы уже указали но то, что в "Каталоге кораблей", упоминаются и Акарняне и ставятся в числе участников в походе под Трою. При этом названы были те, которые населяют берег, а также "жители материка, противолежащего берега". Тогда Епир не назывался еще Акарнаниею, а берег Левкадою.
25) Ефор напротив отрицает участие Акарнян в походе. По его словам, Алкмеон, сын Амфиарая, выступив в поход вместе с Диомедом и прочими Епигонами и выигравши битву против Ѳиванцев, соединился с Диомедом и вместе с ним наказал врагов Ойнея; Диомеду и Алкмеону передал Этолию, а сам пришел в Акарнанию и покорил ее. В это же время Агамемнон, продолжает Ефор, напал на Аргивян и без труда одолел их, потому что за Диомедом последовало очень много народа. Когда немного спустя после этого предпринят был поход в Трою, Агамемнон, опасаясь, как бы Диомед и друзья его (ходили слухи, что Диомед имеет сильный отряд) во время отсутствия его по причине войны не захватили бы в свои руки власти над тою частью, которая принадлежала ему по праву (один был сыном Адраста, а другой - наследником Алкмета), - опасаясь этого, Агамемнон пригласил их получить обратно Аргос и принять участие в войне. Диомед внял просьбе и участвовал в походе, а разгневанный Алкмеон не обратил на просьбу никакого внимания; вот почему одни Акарняне не участвовали в походе Еллинов. Говорят, что Акарняне, опираясь на эти рассказы, что заслуживает веры, обошли Римлян и добились от них самоуправления, утверждая, что они одни не участвовали в походе против предков Римлян, потому что они не упоминаются ни в общем списке Этолян, ни где-нибудь особо, и что название их не встречается вовсе в поэмах Гомера.
26) Итак, Ефор подчиняет Акарнанию Алкмеону еще до Троянской войны, объявляет Аргос Амфилохов его колониею и утверждает, что Акарнания так названа по имени сына его, Акарнана, а Амфилохи - по имени брата, Амфилоха, так что он впадает в противоречие с рассказом Гомера. Ѳукидид и другие писатели утверждают, что Амфилох, возвратившись из похода под Трою и будучи недоволен положением дел в Аргосе, поселился в Акарнании, причем одни говорят, что он пришел туда в качестве наследника брата, а другие рассказывают иначе. Таковы сведения собственно об Акарнании. Теперь нам следует сообщить то, что было у них общего с Этолянами; приступая тотчас к Этолии, мы расскажем кое что в дополнение к выше сказанному.

Глава третья

Этолийское, а не акарнанское происхождение Куретов. Ошибки Ефора в рассуждениях его об Этолянах. Различные мнения о происхождения Куретов в Этолии и Акарнании. Класс жрецов у Куретов. Смешение народа Куретов с одноименным классом жрецов, к которому принадлежали также Кабиры, Корибанты, Дантилы, Телхины. Религиозные обряды и празднества у Куретов в честь различных божеств. Смешение их. Сведения о поименованных классах жрецов.
1) Одни причисляют Куретов к Акарнянам, а другие к Этолийцам, одни считают их выходцами из Крита, а другие из Евбеи; так как об них упоминает и Гомер, то нам следует прежде всего рассмотреть его сообщения. Полагают, что он говорит скорее об Этолийцах, чем об Акарнянах, особенно, если Парѳаониды были:
"Агрий, Мелан и третий, любитель лошадей, Ойней; жили они в Плевроне и высоком Калидоне"
,
Оба эти города - этолийские и упоминаются в Этолийском списке, а следов. и Куреты, так как, по словам Гомера, и они населяют Плеврон, должны быть Этолийцами. Другие, возражая против этого, введены в заблуждение следующим гомеровским оборотом речи:
"Куреты и Этолийцы, твердые в бою, сражались подле города Калидона"
.
Ведь не мог же поэт выразиться так: Беотийцы и Ѳиванцы сражались между собою, или: Аргивяне и Пелопоннесцы. Прежде мы указывали на этот оборот речи, как подлинно гомеровский и употреблявшийся также прочими поэтами, а потому возражение это легко устраняется Но те могут еще сказать, каким образом Плевронцы, не будучи ни единоплеменниками их, ни Этолийцами поставлены поэтом в числе Этолийцев.
2) Ефор утверждает, что Этолийцы составляли народ, никогда не находившийся под чужою властью, но с самых давних времен, о каких только сохранилась память, всегда оставался независимым, благодаря недоступности места жительства их и военному искусству, потом прибавляет, что первоначально всю ту страну заняли Куреты, а когда из Елиды пришел Этол, сын Ендимиона, и победил их в сражениях, тогда Куреты удалились в нынешнюю Акарнанию, а Этолийцы, пришедшие туда вместе с Епеями, основали в Этолии древнейшие города, а впоследствии, десять поколений спустя, основана была Елида Оксилом, сыном Гемона, перешедшим в Пелопоннес из Этолии. В доказательство этого Ефор приводит надписи, одну в Ѳермах в Этолии, где существует древний способ выбора властей; надпись начертана на базисе статуи Этолийца:
"Устроителю земли, вскормленному некогда у пучин Алфея, соседа олимпийских ристаний, Этолу, сыну Ендимиона, соорудили этолийцы этот монумент, чтобы видеть памятник собственной доблести".
Другая надпись находится на статуе Оксила, стоящей на рыночной площади Елейцев:
"Туземный народ некогда покинувши, Этол завоевал Куретскую землю, отличившись во многих сражениях; потомок его в десятом поколении, сын Гемона Оксил основал этот древний город".
3) Итак, Ефор правильно указывает в этих надписях на взаимное родство Елейцев и Этолийцев; надписи согласны между собою не только в том, что эти народы родственны между собою, но и в том, что они взаимно были родоначальниками друг друга. С помощью этого Ефор основательно опровергает то мнение, будто Елейцы - колонисты Этолийцев, а не Этолийцы Елейцев. Впрочем, кажется он впадает здесь в такое же противоречие в своем сочинении и суждении, какое мы поставили ему на вид относительно оракула в Дельфах, именно: сказавши, что с отдаленных времен, о каких только помнят люди, Этолия была независима, потом, что первоначально область эту заняли Куреты, он должен был вслед за этим прибавит, что Куреты продолжали владеть этолийскою землею до его времени; потому что в таком только случае земля эта могла быть правильно названа независимою и никогда не находившуюся под чужим владычеством. Но он, забывши прежнее выражение, высказывает противоположное тому мнение: когда Этол пришел из Елиды и в войнах победил Куретов, эти последние ушли будто бы в Акарнанию. Что же разумеется под разорением, если не поражение в войне и не удаление из страны? Это обстоятельство засвидетельствовано и надписью, что у Елейцев, гласящею: "Этол покорил Куретскую землю, отличившись во многих сражениях".
4) Быть может кто-нибудь на это возразит, что Ефор разумеет Этолию неподвергавшуюся разорению с тех пор, как она получила это название после прибытия туда Этола; но он лишает свое выражение этого смысла, говоря дальше, что большая часть оставшегося в Этолии народа состояла из Епеев, что впоследствии, когда с ними смешались Этолийцы, вышедшие с Беотийцами из Ѳессалии, они общими силами заняли эту страну. Итак, вероятно ли, чтобы пришельцы сделались без войны обладателями чужой земли вместе с прежними её жителями, не нуждавшимися в подобном сожительстве? А если это не вероятно, то вероятно ли, чтобы победители соединились с побежденными на равном положении? Что же иное, как не покорение оружием составляет завоевание? По словам Аполлодора, из Беотии вышли Гиан-ты и поселились вместе с Этолийцами. Но Ефор, как будто правильно изложивши дело, прибавляет, что "мы обыкновенно тщательно исследуем подобные предметы, когда что-либо представляется очень сомнительным, или же когда оно основано на ложном мнении.
5) При всем этом Ефор - лучше других писателей. Сам Полибий, расхваливши усердно Ефора и заметивши, что хотя Евдокс правильно рассуждает об Еллинской истории, но что сведения Ефора основательнее, чем всех прочих, об основании городов, об отношениях родства, о переселениях, о родоначальниках, затем прибавляет: "Мы желаем излагать только настоящее и говорить о положении местностей и о расстояниях между ними, потому что это составляет существеннейший предмет хорографии". Однако же ты сам, Полибий, представляя ходячие суждения о расстояниях, заимствуешься то от Посейдония, то от Артемидора и многих других не только относительно стран, лежащих вне Еллады, но и относительно собственно еллинских областей. Поэтому и нас должны извинить читатели, если, заимствуя многие сведения у подобных писателей, мы кое в чем заблуждаемся, и должны быть довольны, если сообщаемые нами сведения большею частью точнее, чем были они у прежних авторов, и если мы присоединяем то, что опущено по неведению.
6) Некоторые сведения о Куретах стоят ближе к истории Этолян и Акарнян, другие дальше. Ближайшие к этой истории сведения относятся к разряду выше изложенных, что например, страну, которая называется теперь Этолией, заселяли прежде Куреты, что впоследствии Этолийцы, пришедшие с Этолом, вытеснили их в Акарнанию; или же тот рассказ, что Плевронию, населенную Куретами и называвшуюся Куретидою, покорила вторгнувшиеся туда Эолийцы, причем прежних владетелей области изгнали. По словам евбейца Архемаха, Куреты жили в Халкиде и непрерывно воевали из за Лелантова поля, иногда неприятель, хватая за волосы, растущие впереди, вырывал их, то они продолжали носить волосы на задней части головы, а передние стригли; поэтому будто бы они и названы Куретами от слова ϰουρὰ стрижка. После этого они переселились в Этолию и заняли окрестности Плеврона, а жителей по ту сторону Ахелоя назвали Акарнянами, потому что они ходили с нестриженными волосами (ἄϰουροι). По мнению некоторых лиц, оба народа получили свое имя от племенных своих героев. По мнению других, Куреты так названы по имени горы Курия, возвышающейся над Плевроном; они составляют будто бы одно из этолийских племен, равно как Офиеи, Аграи, Евританы и многие другие. Как было сказано выше, Этолия делится на две части, причем окрестностями Калидона владел, говорят, Ойней, а частью Плевронии и Порѳаонидами - жители окрестностей Агрия, так как "они жили в Плевроне и возвышенном Калидон".[1] Потом будто бы Ѳестий, тесть Ойнея и отец Алѳаи, предводитель Куретов, покорил Плевронию. Так как у потомков Ѳестия вспыхнула война с Ойнеем и Мелеагром, по словам поэта "из за головы и кожи быка", но по всей вероятности из за куска земли, то поэтому Гомер так и выразился:
"Сражались Куреты и твердые в бою Этолийцы"[2]. Это - сведения, ближайшие к истории Этолийцев и Акарнян.
7) Сведения, далее лежащие от этого предмета, хотя историки вследствие одинаковости названия и ставят их вместе, заключаются в сказаниях о Куретах, подобных тем, которые относятся к жителям Эголии и Акарнании; но они и отличаются от последних, приближаясь скорее к басням о Сатирах, Силенах, Вакханках и Титирах. Излагающие историю Крита и Фригии утверждают, что Куреты были подобные же божеские существа или слуги божеств, причем история их переплетается рассказами о различных священнодействиях, то таинственных, то иного рода, относящихся к воспитанию Зевса на Крите, к оргиям матери богов в Фригии и в окрестностях троянской Иды. До того простираются противоречия в этих сказаниях, что одни принимают Корибантов, Кабиров, идайских Дактилов и Телхинов за одно с Куретами, а другие считают эти народы только родственными между собою и признают некоторые, незначительные впрочем, отличия между ними; говоря кратко и вообще, всех их считают восторженными, вакхическими, все они пляшут в вооружении под звуки и шум кимбалов, тимпанов и оружия, а также под звуки флейты и восклицания, наводя страх на людей во время священнодействий, принимая на себя вид служителей божества. Поэтому празднества эти смешиваются с самоѳракийскими, лемносскими и многими другими, так как усматривают в исполнителях их одних и тех же людей. Впрочем весь этот материал составляет предмет теологического исследования и не чужд умозрению философа.
8) Так как, благодаря общности названия Курегов, даже историки смешали в одно различные предметы, то я охотно поговорю о них подробнее в отступлении, присоединивши и основания этой истории. Некоторые желают соединить одно с другим и быть может имеют за себя при этом известную долю правдоподобия; именно: они утверждают, что этолийские Куреты получили свое имя от того, что одевались в женское платье, как девушки Κόραι. Подобное кокетство, говорят они, свойственно было Еллинам. Так Иаоны назывались "влачащими хитоны" (в волосы вкладывались булавки и цикады), товарищи Леонида расчесывали волосы, когда шли в битву, за что Персы презирали их, хотя и дивились их военной отваге. Вообще уход за волосами состоит в питании и стрижке их, что распространено одинаково между юношами и девушками, откуда с вероятностью и производят имя Куретов. С другой стороны вероятно также, что вооруженный танец, введенный первоначально в обычай лицами, волосы и платья которых были таким образом убраны, и которые назывались Куретами, что этот танец дал название Куретам и другим народам, отличавшимся воинственностью и носившим обыкновенно вооружение, именно: жителям Евбеи, Этолии и Акарнании. Гомер так называет юных воинов:
"Выбравши доблестных Куретов из всех Ахейцев, чтобы снести с быстрого корабля все те дары, какие вчера мы обещали Ахиллу"
.
В другом месте:
"Куреты Ахейцы несли дары"[3]
Столько о происхождении имени Куретов.
Вооруженный танец был воинственным упражнением, равно как пирриха, а Пиррих был изобретателем этого рода военных упражнений для юношей.
9) Теперь мы должны попытаться свести упомянутые нами имена и учение о богах, содержащееся в истории этих народов. Варварам вместе с Еллинами присущ обычай совершать священнодействия среди праздничного досуга; одни священнодействия сопровождаются энтузиазмом, другие нет, одни совершаются с музыкою, другие без музыки, одни втайне, другие открыто; впрочем сама природа обусловливает ту или другую обстановку. Праздность отвлекает душу от обычных человеческих занятий и обращает ее действительно и божественному. Энтузиазм происходит из божественного вдохновения и овладевает в особенности прорицателями. Таинственная сокровенность храмов возвышает божественное, как бы подражая свойству его быть недоступну нашим чувствам. Наконец музыка вместе с танцами, с риѳмом и пением приближает нас к богам путем удовольствия и красоты по следующей причине: хотя верно сказано, будто люди тогда наибольше подражают богам, когда делают добрые дела, но еще правильнее было бы сказать, что люди наиболее уподобляются богам, когда они благоденствуют, а благоденствие дают радости, празднества, философия и искусство, потому что, хотя все это и извращается, хотя музыканты и употребляют свое искусство для увеселения на пирушках, на сцене и на других подобных зрелищах, но тем не менее самые предметы эти не должны быть отвергаемы; лучше исследуем природу систем воспитания, имеющую здесь свое начало.
10) Вот почему Платон и раньше его Пиѳагорейцы называли музыку философией и утверждали, что мир устроен гармонически, причем все, относящееся к музыке, рассматривали, как дело богов. Поэтому и музы представляются богинями, вождем муз является Аполлон, а вся поэзия божественным песнопением. Равным образом музыке приписывают воспитание нравов подобно тому, как всякое средство, исправляющее нашу душу, относят к богам. В силу всего этого большинство Еллинов устраивали в честь Диовиса, Аполлона, Гекаты, а также в честь муз и в особенности Деметры всякого рода празднества, вакханалии, хоровые танцы, посвящения в таинства, называя при этом Диониса Иакхом, главою мистерий, демоном Деметры. Всем этим божествам устраиваются процессии с священными деревьями, хоровые танцы и посвящения. Что касается муз и Аполлона, то первые руководят хорами, а ведению последнего подлежат также прорицания. Служители муз - все образованные лица и в особенности музыканты, а служителями Аполлона состоят кроме этих лиц также прорицатели; Деметры - все посвященные, носители факелов, истолкователи таинств, наконец служители Диониса - силены, сатиры, титиры, вакханки, лены, ѳии (ϑυἱαι), ималлоны, наиды и нимфы.
11) На Крите совершались кроме этих празднеств еще особенные празднества в честь Зевса с оргиями и с участием таких слуг, которые соответствовали дионисовым сатирам. Их называли Куретами; это были молодые люди, исполнявшие вооруженный танец, в движениях последнего воспроизводился миѳ о рождении Зевса, причем танцевавшие представляли Крона, пожирающего своих детей тотчас по рождении, и Рею, пытающуюся скрыть роды, удалить новорожденного и спасти его, где можно; ради чего Рея обращается к Куретам, которые тимпанами и другими инструментами производят шум, совершают в вооружении шумный танец около богини, устрашают Крона и желают обманом скрыть сына его. Предание гласит также, что Зевс отдан был на воспитание им же. Куреты удостоились этого названия или за то, что оказали такое содействие, будучи еще детьми (ϰόροι), или за то, что воспитали Зевса ребенка (говорят об этом двояко). Они представляют собою как бы сатиров Зевса.
12) Берекинты, составляющие одно из фригийских племен, и Фригийцы вообще, а также Троянцы, живущие в окрестностях Иды, почитают Рею, устраивают в честь её оргии, называя ее матерью богов, великою богинею Фригийскою и Агдистою, а также Идаею, Диндименою, Сипиленою, Пессинунтидою и Кибелою, по именам местностей. Еллины называют служителей её также Куретами, однако не в силу той басни, о которой мы говорили, а каких-то совсем иных лиц, подобных сатирам, состоящим в услужении. Эти лица называются также Кори-бантами.
13) Свидетелями подобных воззрений служат для нас поэты, как например Пиндар в том диѳирамбе, который начинается так:
"Некогда тянулась длинная песнь диѳирамбов",
причем поэт напоминает древние и позднейшие хвалебные песни в честь Диониса. Переходя отсюда, он прибавляет:
"Тебе, великая мать, начинают празднество кимвалы, производящие шум трещотки, пылающий факел из желтой сосны".
Поэт указывает здесь на общность обрядов, исполняемых Елиннами в празднествах Диониса и Фригийцами в празднествах Матери богов, сопоставляя эти обычаи как родственные. Подобным образом поступает Еврипид в Вакханкахв, когда с фригийскими обрядами соединяет также лидийские вследствие соседства этих местностей:
"Покидая Тмол, укрепление Лидии, вы, жены, мои спутницы, которых я привел из страны варваров, как товарищей и спутников своих, берите в руки тимпаны обычные в земле Фригийцев, изобретение мое и матери Реи".[4]
В другом месте тот же поэт говорит так:
"О блаженный, имевший счастие видеть праздник посвящения, очистивший свою жизнь. Совершая оргии в честь великой матери Кибелы и поднимая виноградную трость, он, увенчанный плющом, чтит Диониса. Ступайте, вакханки, сопровождая вдохновляющего Диониса, божественного сына бога, с гор фригийских на широкие улицы Еллады".[5]
В стихах, далее следующих, поэт соединяет с этими празднествами критские:
"О жилище Куретов и священные местности Крита, родившие Зевса". "Здесь корибанты в тройных шлемах изобрели в пещерах кожею обтянутый кружок тимпана. Песни в честь Вакха они соединили с сильными приятными звуками фригийской флейты и вручили матери Рее шумные инструменты для песен вакханок, а исступленные сатиры получили их от матери Реи, ввели их в хоровые танцы на триэтериях, которые радуют Диониса".[6]
В Паламеде хор говорит так:
"Не с тем Дионисом пировать, который наслаждается звуками тимпанов вместе с дорогою матерью на Иде".
14) Смешивая в одно Силена, Марсию, Олимпа, считая их изобретателями флейт, Греки вследствие того смешивают празднества Диониса с фригийскими, почему также названия Иды и Олимпа перепутываются как бы это была одна и та же гора. Действительно, на Иде, подле Антандрии, есть четыре холма, называемые Олимпами; есть также Олимп Мизийский, хотя пограничный с Идою, но не тождественный с нею. Софокл изображает в "Поликсене" Менелая поспешающим выйти из Трои, а Агамемнона желающим некоторое время оставаться для примирения с Аѳиною, при чем Менелай говорит так:
"Ты оставайся пока здесь, на идайской земле и, собравши стада Олимпа, соверши жертвоприношение".
15) Для флейты, для шума трещоток, для звука кимвалов, тимпанов, для восклицаний и кликов радости, для ударов ногами изобретены особые названия, и употребляются некоторые из тех наименований, которые носят служители богов, танцоры, исполнители священнодействий, Кабиры, Корибанты, Паны, Сатиры, Титиры, бог Вакх, Рея, Кибела, Кибеба и Диндимена, по именам местностей. Сабаций принадлежит к божествам фригийским; дитя матери богов, он передал Еллинам и самые празднества Диониса.
16) На эти празднества похожи Котитии и Бендидии, совершаемые Ѳракийцами, среди которых получили начало и орфические празднества. О богине Котии у Эдонов, равно как и о музыкальных инструментах её, упоминает Эсхил. Сказавши так:
"Почтенная Котия в земле Эдонов, которые владеют горными инструментами",
поэт тотчас присоединяет слуг Диониса:
"Один держит в руках флейту, искусное произведение токаря, с помощью пальцев исполняет мелодию, распространяя звуки исступления, другой производит шум медными чашами".
В другом месте поэт говорит так:
"Раздается песня радости. Люди со страшными лицами, подражающие быку, громко мычат из невидимой пропасти, и подобно грому раздаются наводящие ужас звуки тимпана".
Подобное этому совершается и у Фригийцев, и весьма вероятно, что эти празднества перенесены в Фригию из Ѳракии, потому что сами Фригийцы только ѳракийская колония. Равным образом, смешивая Диониса с эдонским Ликургом, писатели заставляют предполагать и здесь сходство обрядов и праздников.
17) От мелодии, риѳма, инструментов вся музыка считается ѳракийскою и азиатскою; это видно также из названия тех местностей, где чтутся музы; так Пиерия, Олимп, Пимпла, Лейбеѳр были в древности ѳракийскими местностями и горами; теперь владеют ими Македоняне. Геликон посвятили музам те ѳракийцы, которые населяли Беотию, они то посвятили им и пещеру Лейбеѳриадских нимф. Равным образом считаются Ѳракийцами лица, которые в древности занимались музыкою, как напр. Орфей, Мусей, Ѳамирис. От пения дано имя Евмолпу. С другой стороны те, которые посвятили Дионису всю Азию до Индии, переносят оттуда и большую часть музыки. Вот почему один говорит: "ударяя по азиатской киѳаре", а другой называет флейты берекентийскими или фригийскими. Притом некоторые музыкальные инструменты носят иностранные названия, как набла, самбика, барбит, ыагадис и многие другие.
18) Аѳиняне до сих пор продолжают любить иностранное вообще и чужих богов в частности; они приняли многие чужеземные священнодействия и даже ввели их в свою комедию; между прочим приняты ѳракийские и фригийские. О бендидеях упоминает Платон, о фригийском культе Демосѳен, упрекая мать Эсхина и его самого в том, что он присутствовал вместе с матерью при таинственных священнодействиях, участвовал в праздничных процессиях, восклицая многократно "Εὐοἷ σαβοἷ", а также ὕης ἄττης υης, что относится к празднествам Сабациа и матери богов.
19) Кроме сказанного об этих божественных существах, носящих различные наименования, некоторые утверждают еще, что так назывались не только служители богов, но и сами боги. Так, по словам Гезиода, у Гекатера и дочери Форонея было пять дочерей, "от которых родились богини, горные нимфы, ничтожное поколение сатиров, к делу неспособных, а также боги Куреты, любители танцев и всяких забав". Автор Форониды называет Куретов флейтщиками и Фригийцами, другие писатели - рожденными от земли, вооруженными медными щитами; третьи называют фригийцами не Куретов, но Корибантов, а тех считают Критянами; Куреты же будто бы первые в Евбее начали носить медное вооружение, почему и называли их Халкидами. Потом, некоторые утверждают, что Корибанты даны были Рее в качестве вооруженных служителей Титанами, причем Корибанты выводятся из Бактрианы, а другими из Колхиды. В критских сказаниях Куреты именуются кормильцами и стражами Зевса и выводятся на Крит Реею из Фригии. По мнению других, те из девяти Телхинов названы были Куретами, которые сопровождали Рею на Крит и воспитали Зевса, потом будто бы Корибант, друг их и основатель Гиерапитны, подал повод Прасиям у Родосцев говорить, что Корибанты - какие-то божественные существа, дети Аѳины и Гелия. Наконец существуют еще мнения, будто Корибанты дети Крона, или же Зевса и Каллиопы, притом отождествляют их с Кабирами, говоря, что эти последние ушли на Самоѳракию, называвшуюся прежде Мелитою, и что деяния их были исполнены таинственности.
20) Скепсиец, который собрал эти сказания, не принимает изложенных выше мнений, утверждая, что на Саноѳракии не рассказывается ничего таинственного о Кабирах. Он присоединяет тут же и мнение Стесимброта из Ѳаса, что на Самоѳракии установлены празднества Кабира а название свое Кабиры, по его мнению, получили от горы Кабира в Берекинтии. Некоторые считают Куретов служителями Гекаты и отождествляют их с Корибантами. Тот же Скепсиец в другом месте замечает, что почитание Реи на Крите не туземного происхождения и не распространено достаточно, но что таково оно только в Фригии и Троаде, причем Скепсиец расходится с Еврипидом. Кто говорит иначе, тот, по словам того же писателя, рассказывает скорее басни, чем историю; впрочем к такому мнению могла привести и случайная одноименность местностей, именно: Ида - название критской и троянской горы, Дикта есть местность в Скепсии и гора на Крите; потом холм Иды называется Питною.... откуда город Гиерапитна; Гиппокорона часть Адрамиттены, а на Крите есть Гипокороний; наконец Самонием называется восточный мыс острова и равнина в Неандриде и в области Александриев.
20) Акусилай Аргивянин называет Камилла сыном Кабиры и Гефеста, а сыновьями Камилла были три Кабира; кроме них были нимфы кабириды. По словам Ферекида, от Аполлона и Ретии родилось девять Корибантов, которые занимали Самоѳракию; а Кабира, дочь Протея, и Гефест родили трех Кабиров и трех нимф Кабирид, тем и другим установлены были священнодействия. Наибольшим почетом Кабиры пользуются на островах Имбре и Лемне, впрочем и в городах троянских; названия городов таинственны. Геродот сообщает, что культ Кабиров и Гефеста существовал также в Мемфисе, не что упразднен была Камбизом. Места почитания этих божественных существ необитаемы, именно: Корибантий, что в Амакситии, составляющей часть нынешней области Александриев, подле Сминѳия, Корибисса в Скепсии подле реки Евреента, подле деревни того же имени и потока Айѳалоента. Мнение, будто Куреты и Корибанты никто иной, как юноши и мальчики, которым предлагали участвовать в празднествах матери богов для исполнения танца в вооружении, считается Скепсием достойным веры. Корибанты так названы от ϰορύπτω (трясти головою) и βαίνειν (идти), потому что в танцах они выступали тряся головою; таких лиц Гомер называет искусными танцорами:
"Ну! феакские танцоры, все наиболее искусные"
.
Так как Корибанты были плясуны и легко вдохновлялись, то и мы употребляем термин корибантствовать о бешеных движениях.
22) Что касается Дактилов идайских, то по мнению одних так назывались первые обитатели страны, которая простирается у подошвы Иды, потому, что основания горы называются подошвою, а вершины её - главами; равным образом отдельные оконечности горы Иды, все посвященные Матери богов, называются её пальцами, δάϰτυλοί. Софокл полагает, что Дактилы были первые пять мужчин, что они открыли железо и обработали его впервые, что они изобрели много других предметов, полезных для человека, что у этих пяти мужчин было пять сестер, и что, благодаря числу десяти, они все названы были дактилами (пальцами). Разные лица говорят об этом различно, к сомнительному прибавляя новое сомнительное; причем приводятся различные названия и различное число дактилов, в числе которых называют какого-то Келмина, а также Дамнаменея, Геракла и Акмона. Одни считают их туземцами на Иде, другие пришлыми, но все согласны в том, что они, первые на Иде начали обрабатывать железо, все считают их фиглярами, служителями Матери богов и жившими в Фригии, в окрестностях Иды. Троаду называют Фригией потому, что когда Троя была разрушена, то страною овладели жившие в соседстве Фригийцы. Куретов и Корибантов считают потомками идайских Дактилов, именно: будто первые сто мужчин, родившиеся на Крите, были названы идайскими дактилами, от них было девять потомков, Куретов, каждый из этих последних произвел на свет по десяти детей, которые назывались идайскими дактилами.
23) Хотя я вовсе не любитель сказок, но говорить подробно об этих предметах вынужден был тем обстоятельством, что они относятся к теологии; всякое же исследование о богах разбирает старые мнения и басни, потому что древние только намекают на то, каковы их подлинные воззрения на естественные явления, причем в рассказы свои непременно вносят сказки. Разрешить все намеки с точностью, дело не легкое; но если извлечь на свет множество басен, которые частью согласны между собою, частью противоречат одна другой, тогда легче добыть из них истину. Так например, рассказы о странствованиях по горам служителей богов и самих богов, о восторженных состояниях возникли, вероятно, по той же причине, по какой люди считают богов существами небесными, предвидящими разные случаи, особенно знамения; добывание металлов, занятие охотою, искание полезных для жизни предметов представлялось сходным' с странствованиями по горам, с другой стороны надувательство и фиглярство граничили с восторженностью, с богослужением и прорицательством. Такого рода искусство обнаруживают и эти люди, в особенности в культе Диониса и Орфея. Впрочем об этих предметах довольно.

Глава четвертая

Положение Крита, пространство его, свойства местности. Народности. Города: Кносс, Гортина, Прас и др. Объяснение гомеровских эпитетов острова. Государственное устройство, обычаи, воспитание. Мнение Ефора о происхождении критских законов из Спарты. Ликург на Крите. Свадебные обряды. Своеобразность обрядов при похищении и отпущении любимых мальчиков.
1) Так как об островах, лежащих около Пелопоннеса, в особенности о тех, что лежат в Коринѳском заливе и перед ним, мы говорили сначала, то теперь следует говорить о Крите - он также относится к Пелопоннесу - и об островах, расположенных кругом Крита. Из этих последних, Киклад и Спорад, одни достойны упоминания, другие не имеют значения.
2) И так, прежде всего будем говорить о Крите. По мнению Евдокса, он расположен в Эгейском море, на самом же деле следовало выразиться не так, но точнее, именно: что он лежит между Киренеею и частью Еллады от мыса Суния до Лаконики; тянется в длину параллельно к этим землям в направлении от запада к востоку. С севера остров омывается Эгейским морем и Критским, а с юга Либийским, сливающимся с морем Египетским. Западная оконечность острова, что подле Фаларны, имеет в ширину почти двести стадий и разделяется на два мыса, из которых один, южный, называется Бараньим лбом, а другой, северный, Кимаром. Восточная оконечность острова - Самоний, простирающийся на восток не много далее Суния.
3) Величина острова определяется Сосикратом, сведения которого об острове Аполлодор считает точными, следующим образом: в длину он имеет больше 2,300 стадий, ширина его мала относительно всего пространства острова, а в окружности Крит имеет, согласно измерению Сосикрата, больше 5,000 стад. Артемидор, напротив, определяет пространство острова в 3,100 стад. Гиероним, принимая длину в 2,000 стад., а ширину считая неодинаковою, заключает, что окружность острова имеет больше, чем утверждает Артемидор. На третьей части острова в длину... отсюда идет перешеек почти в 100 стад., на котором находится со стороны северного моря поселение Амфималла, а со стороны южного Фойник Лампиев. Наибольшую ширину остров имеет по середине. Сближаясь отсюда больше прежнего, берега о-ва образуют перешеек почти в 60 стад., лежащий между Миноею Литтиев с одной стороны, Гиерапитиною и Либийским морем с другой; город лежит в бухте. Наконец остров заканчивается острым мысом Самонием, который обращен к Египту и островам родосцев.
4) Остров горист и лесист, однако имеет плодородные долины. Те из гор, что лежат к западу, называются Белыми; по высоте они не уступают Тайгету, а в длину тянутся почти на 300 стад. и образуют горную цепь, которая оканчивается у перешейка. В середине острова, в самой широкой части его, возвышается гора Идай, самая высокая из критских гор, имеющая в окружности 600 стад.; окружена самыми лучшими городами на острове. Прочие горы, похожие на Белые, оканчиваются частью на юге, а частью на востоке.
5) От Киренеи до Бараньего Лба считается морского пути два дня и две ночи, а от Кимара до Тенара 700 стад.; между этими пунктами лежит Киѳера. От Самония до Египта четыре дня и столько же ночей морским путем, а по словам других три; переводя на стадии, одни определяют это расстояние в 5,000 стад., а другие меньше того. По словам Ератосѳена от Пиренеи до Бараньего Лба 2,000 стад., а от последнего пункта до Пелопоннеса меньше...
6) Гомер говорит так:
"Различные языки смешаны там; здесь живут Ахейцы, там великодушные туземцы Критяне, там Кидоны, Доряне с развевающимися волосами и доблестные Пеласги".[1]
Стафил говорит, что восточную часть острова занимают Доряне, западную Кидоны, южную туземные Критяне, которым принадлежит городок Прас, где стоит храм Диктайского Зевса. Прочие жители, по словам того же писателя, более могущественны и населяют равнины. Весьма вероятно, что Етеокритяне и Кидоны были туземцами (автохѳонами), а прочие пришельцами, которые, по словам Андрона, пришли сюда из Ѳессалии, именно из той части её, которая прежде называлась Доридою, а теперь Гестиеотидою. Отсюда же вышли, как говорит тот же писатель, те Доряне, которые жили в окрестностях Парнаса и основали три города: Ериней, Бой и Китиний, почему у Гомера они называются тройственными (τριχάιϰες). Далеко не всеми принимается то мнение Андрона, будто дорический тетраполь был триполем, а метрополия Дорян была будто бы колониею Ѳессалийцев. Одни полагают, что τριχάιϰες называются Доряне оттого, что они носили шляпы с тремя пучками волос, а по мнению других название это дано потому, что пучки на их шляпах состояли из волос (τρίχινοι).
7) На Крите есть много городов; самых больших и знаменитейших три: Кносс, Гортина и Кидония. Гомер и позднейшие писатели воспевают особенно Кносс, называя его большим и резиденциею Миноса. Действительно город этот долгое время занимал первое место, но впоследствии пал, потерял многие учреждения, а значение его перешло на Гортину и Ликт. Впрочем в последнее время Кносс приобрел снова значение главного города. Кносс лежит на равнине, имеет в окружности, по древнему положению, тридцать стадий; расположен между Ликтией и Гортинией, находясь от Гортины на расстоянии двухсот стадий, а от Литта, называемого у Гомера также Ликтом, на расстоянии ста двадцати. От северного моря Кносс отстоит на двадцать пять стадий, а Гортина от Либийского моря на девяносто, Ликт же от Либийского на восемьдесят. Кносс имеет гавань Гераклею.
8) Говорят, что для Миноса гаванью служил Амнис, где находится святилище Ейлейѳии. Кносс прежде назывался одним именем с рекою, подле него протекающею, Кайратом. Историки рассказывают, что Минос был превосходным законодателем и первый получил господство над морем; что, разделивши остров на три части, в каждой из них он построил по городу: Кносс в... против Пелопоннеса, и город этот лежит на северной стороне. По словам Ефора Минос был соревнователем древнего Радаманѳия, человека справедливейшего носившего общее имя с братом Миноса; потом, будто Радаманѳий первый смягчил нравы на острове законами, основанием городов, государственными учреждениями, причем он утверждал, что каждое объявленное решение он получал от Зевса. Подражая ему, Минос через каждые девять лет отправлялся как кажется в пещеру Зевса и, спустя некоторое время, возвращался оттуда с готовыми предписаниями, которые он и выдавал за распоряжения Зевса. Вот почему Гомер говорит так:
"Где царствовал Минос, беседовавший через каждые девять лет с великим Зевсом"
.
Так говорит Ефор. С другой стороны древние писатели сообщают о Миносе другие сведения, противоречащие приведенным выше, именно, будто он был тираном, прибегавшим часто к насилиям, суровым сборщиком податей; в трагедиях этих писателей воспроизводится история Минотавра, лабиринѳ, приключения Ѳезея и Дедала.
9) Как было на самом деле, решить трудно. Есть еще одно сказание, несогласное с приведенными выше, по которому одни считают Миноса чужестранцем, а другие туземцем острова. Гомер кажется соглашается более с последним мнением, говоря, что Зевс "произвел Миноса, первого стража Крита"[2]. Впрочем все согласны в том, что Крит в древние времена пользовался хорошими законами, чем внушал к себе уважение самых доблестных из Еллинов, прежде всего Лакедемонян, как свидетельствует Платон в Законах и Ефор в Европе; впоследствии все на Крите сильно изменилось к худшему. После Тирренов, наиболее угрожавших нам на нашем море, морскими разбоями занимались Критяне, но в позднейшее время они были ослаблены Киликийцами. Всех уничтожили Римляне, покоривши Крит и овладевши разбойничьими укреплениями Киликийцев. В настоящее время Кносс имеет поселенцев и из Римлян.
10) Это о Кноссе, городе не чужом для нас, хотя судьбы человеческие, а также совершившиеся перемены и различные случайности привели к прекращению прежде существовавших сношений наших с этим городом. Дорилай, один из друзей Миѳридата Евергета, был искусен в военном деле. Благодаря своему искусству, приобретенному в войнах, набирать наемников, он часто появлялся в Елладе и Ѳракии, имел частые сношения с людьми, приходившими из Крита, когда последним не владели еще Римляне, и когда на нем бывало много способных к войне людей, которые шли за плату на службу, и из среды которых пополнялись отряды разбойников. Однажды, когда Дорилай отправился на остров, там случайно возникла война между Кноссийцами и Гортинцами; будучи выбран первыми в полководцы и одержавши вскоре победу, он получил чрезвычайные почести. Когда спустя немного, Дорилай узнал, что Евергет вероломно умерщвлен друзьями своими в Синопе, составившими против него заговор, а власть перешла по наследству к жене и детям его, он, отчаявшись в счастье родины, остался в Кноссе. От жены Стеропы из Макетиды он имел двух сыновей, Лагету и Стратарху, из которых Стратарху и мы видели дряхлым стариком; кроме сыновей была и одна дочь. У Евергета было также два сына, из них наследовал царство Миѳридат, прозванный Евпатором, на одиннадцатом году от роду. С ним вместе воспитывался другой Дорилай, сын Филетайра, а этот последний был братом вождя Дорилая. Уже будучи мужем, царь до такой степени был привязан к товарищу детства Дорилаю, что не только возвел его на почетнейшее место, но заботился также о его родственниках и пригласил к себе тех из них, которые жили в Кноссе. Это были товарищи Лагеты, отец их умер, и они, возмужавши и оставивши дела в Кноссе, отправились к Миѳридату; дочь Лагеты была матерью моей матери. Пока судьба благоприятствовала Дорилаю, семейству его жилось счастливо, но потом с падением его (он был обвинен в возмущении против Римлян с целью самому захватить власть), дела семьи также пострадали, и она потеряла значение. Кроме того, они не заботились более о сношениях с жителями Кносса, претерпевшими также множество перемен.
11) Таков рассказ мой о Кноссе. Второе место за этим городом занимает, как кажется, город Гортинов. Когда эти города жили в согласии, они держали в зависимости от себя, прочие города, а когда они впадали в раздоры, то весь остров подвергался смутам и дроблению; в таких случаях Кидония давала решительный перевес той стороне, к которой присоединялась. Город Гортинов расположен также на равнине; в древности он был укреплен стеною, как говорит и Гомер: "Укрепленный стеною Гортин"[3]; но с течением времени стены его разрушены были до основания, и после того он все время оставался без стен. Филопатор Птолемей, начавший было обводить город стеною, соорудил ее всего стадий на восемь. Население города занимало некогда значительное пространство, около пятидесяти стадий в окружности. Гортина отстоит от Либийского моря, именно от гавани её Лебена, на девяносто стад. Другая гавань её Матал отстоит от города на 130 стад. Через весь город протекает река Леѳай.
12) Из Лебена родом был Левкокома и влюбленный в него Евксинѳет, сведения о которых сообщает Ѳеофраст в трактате о любви. Один из подвигов, которых потребовал Левкокома от Евксинѳета, состоял, по словам Ѳеофраста, в том, чтобы добыть собаку из Праса. Прасийцы живут в соседстве с Лебенцами, в семидесяти стадиях от моря и в ста восьмидесяти от Гортина. Мы сказали, что Прас был городом Етеокритян, почему здесь и стоял храм Зевса Диктая. Самая Дикта лежит недалеко оттуда, а вовсе не там, где помещает ее Арат: "близ горы Идая". На самом деле Дикта отстоит к востоку от Иды на 1,000 стад., а от Самония на 100. Между Самонием и Херронесом расположен был Прас в 60 стадиях над морем. Разрушили его жители Гиерапитны. Полагают, что Каллимах ошибается, утверждая, что Бритормата, убегая от насилия Миноса, прыгнула с Дикты в рыбацкие сети (δίϰτυα), почему и прозвана была Кидониатами Диктинною, а гора Диктою. Но дело в том, что Кидония находится не в соседстве с этими местами, а лежит на западном краю острова. Гора в Кидонии - Титир, на ней есть и храм, но не Диктай, а Диктиннай.
13) Кидония расположена на морском берегу и обращена к Лаконике. Отстоит на одинаковое расстояние от Кносса и Гортина, именно на 800 стад., от Аптеры на 80; а от моря у этого последнего города на 40. Гавань Аптеры - Кисам. С Кидониатами на западной стороне граничат Полиррении, у которых есть храм Диктинны; живут они на расстоянии почти 30 стад. от моря, а от Фаласарны на расстоянии 60. В древности они жили деревнями; потом с ними вместе поселились Ахейцы и Лаконцы, окруживши стеною место, укрепленное самою природою и обращенное к югу.
14) Последний из трех городов, основанных Миносом, разрушили Гортины; назывался он Файстом; отстоял от Гортина на 60 стад., от моря на 20, а от гавани Матала на 40. Разрушивши город, Гортины владеют землею. Гортинам принадлежит также Ритий, упоминаемый Гомером вместе с Файстом: "Файст и Ритий"[4]. Родом из Файста был, говорят, Епименид, совершавший очищение собственными стихотворениями. Олисса входит в область Файстии. Гаванью Литта, о котором мы упоминали и прежде, служит так называемый Херсонес, в котором стоит храм Бритомартии. Города, сопоставляемые в "Каталоге" вместе с только что названными, Милет и Ликаст, более не существуют; землю же первого города взяли себе жители Литта, а второго, по разрушении его, жители Кносса.
15) Так как Гомер называет Крит то "стоградым", то "девяностоградым"[5], то Ефор замечает, что десять городов основаны были позднее троянской войны Доранами, пришедшими сюда вместе с Алѳайменом, аргивянином; поэтому будто бы Одиссей и называет остров девяностоградым. Объяснение это правдоподобно. По мнению других, десять городов были разрушены врагами Идоменея. Но поэт называет Крит стоградым не во время Троянских событий, а скорее в свое время, потому что он говорит в этих местах от собственного лица. Если бы мы имели сведение от кого-либо из участников Троянских событий, как это замечаем в Одиссее, где герой называет остров девяностоградым, тогда можно было бы принять это мнение, как верное. С другой стороны, если мы даже оставим это без внимания, то и тогда дальнейшее объяснение окажется несостоятельным; ибо невероятно, чтобы во время троянского похода, или по возвращении оттуда Идоменея города эти были разрушены врагами последнего. Гомер выражается так:
"Идоменей привел на Крит всех своих спутников, бежавших после войны, и море не лишило его ни одного из них"
.
Поэт не преминул бы упомянуть здесь и о том разрушении городов. Одиссей, не встречавшийся ни с кем из Еллинов ни во время своих блужданий, ни после, не знал конечно об исчезновении городов, и другой герой (Нестор), сражавшийся вместе с Идоменеем и вместе с ним возвратившийся, не знал, что случилось у Идоменея на родине, ни во время троянской войны, ни при возвращении из неё. Не могло это также случиться и по возвращении их, потому что если Идоменей спасся со всеми спутниками, то он был достаточно силен, и враги его не могли иметь столько силы, чтобы отнять у него десять городов.
16) Таково описание области Крита. О государственном устройстве Критян, которое описано Ефором, достаточно сообщить наиболее существенное. Кажется, говорит он, что законодатель положил в основание общин свободу, как величайшее благо; она одна делала собственностью достояние имущих, потому что достояния рабов принадлежали господам, а не подчиненным. Пользовавшиеся свободою нуждались в ограждении её. Далее, единомыслие встречается там, где устраняется разлад, происходящий от корыстолюбия и излишеств; но если все живут умеренно и просто, равны между собою, то нет места ни зависти, ни насилию, ни ненависти. Поэтому законодатель постановил, чтобы юноши вступали в так называемые агелы (отряды), а взрослые должны были сходиться за общими столами (συσσίτιαι), которые называются андрея, чтобы таким образом более бедные, получая пищу от общины, имели бы столько, сколько и богатые. Далее, чтобы в населении преобладала не трусость, а мужество, жизнь обставлялась с детства оружием, трудами, чтобы граждане выносили жар, холод, суровый, трудный путь, удары в гимназиях и в установленных состязаниях. Он установил также упражнения в стрельбе, в военных танцах, которые впервые были изобретены Куретом; впоследствии военный танец назван был по имени организатора его Пиррихою, так что и юношеским играм не были чужды упражнения полезные для войны. Равным образом юноши должны были употреблять в песнях мужественные критские риѳмы, открытые Ѳалетом, которому приписываются также пеаны, другие распространенные песни, и многие узаконения. Юношество должно было носить военное платье и обувь, а самым почетным подарком для них служило вооружение.
17) По словам Ефора, некоторые утверждают, что большая часть критских законоположений лаконского происхождения; но на самом деле, полагает он, составлены эти законоположения Критянами, а Спартанцами точнее обработаны, что они запущены были Критянами впоследствии, когда пали воинственные города их и в особенности Кносс; некоторые учреждения сохранились больше, нежели в Кпоссе, у жителей Литта, Гортина и в нескольких других маленьких городах. По мнению того же писателя, законоположениями Литта пользуются как доказательством те лица, которые считают лаконские учреждения более древними; что Литтяне, как лаконские колонисты, сохраняют будто бы обычаи своей метрополии, иначе нелепо было бы, чтобы люди, имеющие лучшее общественное и политическое устройство, соревновали с худшими в этом отношении. Но такое мнение не верно, говорит Ефор, потому что не следует пользоваться ныне существующим, как свидетельством относительно древности, так как они находятся одно к другому в отношении противоположности. Так Критяне в древности господствовали на море, и даже образовалась поговорка о лицах, которые притворяются незнающими того, что они знают: "Критянин не знает моря", между тем в настоящее время мореходство у них в упадке. Нельзя также, продолжает Ефор, утверждать, будто некоторые критские города, будучи колониями Спартанцев, обязаны были удерживать учреждения метрополии; ведь многие колонии вовсе не сохраняют отеческих обычаев, а с другой стороны многие города на Крите, не состоя в числе колоний, имеют тем не менее обычаи те же самые, что и колонисты.
18) Далее Ефор утверждает, что Спартанский законодатель Ликург жил пятью поколениями позже Алѳаймена, который вывел колонию на Крит. Он выставляется сыном Кисса, основавшего Аргос в то самое время, когда Прокл заселил Спарту, а Ликург всеми единогласно считается шестым после Прокла. Подражания не бывают раньше оригиналов, младшее не бывает прежде старшего; между тем туземный танец у Лакедемонян, употребляемый у них размер, пеаны, исполняемые по предписанным правилам, и многие другие учреждения называются у них критскими, как бы будучи заимствованными из Крита. Что касается правительственных учреждений, то некоторые из них имеют у Спартанцев тоже самое устройство, носят те же самые названия, как например: власть геронтов и всадников, с тою только разницею, что на Крите всадники действительно имеют лошадей, откуда и заключают о большей древности учреждения всадников на Крите: здесь удержалось этимологическое значение названия, тогда как спартанские всадники не имеют лошадей. Ефоры, облеченные одинаковою властью с космами на Крите, называются в Спарте иначе. Общие столы до сих пор называются у Критян андрея, тогда как у Спартанцев первоначальное название их не сохранилось; впрочем у Алкмана оно встречается: "подобает раздаваться пеану на праздниках и пирах с веселыми товарищами за мужескими столами (андрея)".
19) Критяне рассказывают, что Ликург явился к ним по следующей причине: старший брат Ликурга, Полидект, умирая, оставил беременную жену, и Ликург несколько времени царствовал вместо брата; но когда племянник, к которому должна была перейти власть, родился, Ликург сделался его опекуном. Однажды кто-то, ругая Ликурга, сказал ему, что он хорошо знает, что Ликург будет царем; тогда этот последний, предполагая, что следствием таких речей может быть подозрение его в заговоре против дитяти и опасаясь, что враги сочтут его виновником возможной смерти питомца, удалился на Крит. Говорят, что такова была причина его удаления. Прибывши на Крит, он сошелся с Ѳалетом, сочинителем песен и законодателем. От него узнал тот способ, каким прежде Радаманѳ, а потом Минос предлагали людям законы, получаемые как бы от Зевса; потом он побывал в Египте, познакомился с тамошними учреждениями, встречался, как говорят некоторые, с Гомером, жившим тогда на Хиосе, и возвратился снова на родину. Здесь Ликург нашел царствующим племянника своего Харилая, сына Полидекта. Наконец он приступил к составлению законов, сходивши к дельфийскому богу и принесши оттуда распоряжения, которые большею частью походили на распоряжения Миноса, приносившего их как бы из зевсовой пещеры.
20) Это самое существенное в учреждениях Критских, но Ефор сообщает еще и следующие подробности. У Критян все, вышедшие в одно и то же время из отряда (агела) юношей, обязаны жениться единовременно; однако девицы, на которых они женятся, не отводятся к ним тотчас, но тогда только, когда они окажутся способными вести домашние дела. Приданое, если есть у невесты братья, составляет половину части брата. Юноши обязаны знать грамоту, определенные законом песни и некоторые отделы музыки. Меньших еще детей водят за общие столы, так называемые мужские пиршества. Здесь они едят все вместе, сидя на земле, в плохих плащах, которые не меняются зимою и летом, прислуживая при этом и себе и взрослым мужчинам. Принадлежащие к одному столу вступают в битвы между собою, а также с лицами, принадлежащими к другим столам. В каждом отделении есть особый надзиратель за детьми, педеном. Дети старшего возраста отводятся в агелы. Наиболее отличившиеся и самые сильные юноши собирают эти агелы каждый столько, сколько может собрать. Главою каждой агелы бывает большею частью отец того юноши, который собрал агелу; он имеет право вести юношей на охоту, на беги и наказывать ослушников. Питаются они на общественный счет. В назначенные дни агела вступает в борьбу с другою агелою, при звуках флейты и лиры, правильным маршем, как делается это обыкновенно на войне, причем наносятся удары не только рукою, но и железным оружием.
21) Своеобразны у Критян обычаи по части любви: любимыми мальчиками овладевают не посредством увещаний, но похищением. Влюбленный предупреждает своих друзей дня за три или более о том, что он намерен совершить похищение, и для них считается величайшим позором - скрыть мальчика или не позволить ему идти по условленной улице, так как это доказывало бы, что они согласны между собою в том, что мальчик не достоин иметь такого обладателя, влюбленного в него. Когда лица сойдутся в одно место, если только похищающий равен похищаемому мальчику или даже выше его и по положению в обществе, и в других отношениях, тогда они, по требованию обычая, несколько сопротивляются похищению, преследуют его, но потом охотно позволяют увести мальчика. Если похититель недостоин мальчика, то последнего отнимают. Преследование кончалось только тогда, когда мальчик уведен был в отряд похитившего. Достойным любви считался мальчик не только за красоту, но также за отвагу и скромность... Наделивши подарками, мальчика уводят в избранное место за городом, причем следуют за ними и все присутствовавшие при похищении. Проведши два месяца (держать мальчика дольше не дозволяется) в пирах и охоте, все возвращаются в город. Мальчик отпускается, получивши в дар военное платье, быка и кубок. Эти дары определяются законом... но к ним прибавляется еще много других очень ценных, так что вследствие больших расходов друзья помогают собрать эти подарки. Бык приносится в жертву Зевсу, все спутники угощаются, затем мальчик высказывается о том, доставило ли ему удовольствие общество влюбленного или нет; этого требует закон в виду того, чтобы похищенный мог отомстить за себя и удалиться от влюбленного в том случае, если во время похищения действовали против него насилием. Мальчикам с красивою наружностью и знатного происхождения постыдно не найти влюбленных, потому что это доказывает их дурной нрав. Возвратившиеся домой мальчики (так называются похищенные) пользуются почетом: на состязаниях, в бегах и в хороводах они занимают наиболее почетные места. Им дозволяется ради отличия от прочих одеваться в платье, подаренное влюбленными, и не только в этом возрасте, но и выросши они носят отличающее их платье, по которому узнают всякого почтённого; любимец называется почтенным, а влюбленный филетором. Таковы обычаи их в деле любви к мальчикам.
22) Критяне избирают десять архонтов; а в самых важных делах они пользуются советами так называемых геронтов; впрочем к совету этому допускаются только лица, удостоенные звания космов и вообще считающиеся испытанными. Государственное устройство Критян я считал достойным описания за его своеобразность и славу. Сохранились только немногия из описанных нами узаконений, большая же часть учреждений организованы по предписаниям Римлян, как и в прочих римских провинциях.

Глава пятая

Острова, лежащие около Крита: Ѳера, Анафа, Ѳерасия, Иос и др. Сведения о Деле. Значение Дела. Киклады. Спорады. Карпаѳское морѳ. Островной мед.
1) Около Крита лежат острова: Ѳера, метрополия Киренцев, заселенная лакедемонскими колонистами; но соседству с ним лежит Анафа, на котором стоит храм Аполлона Айглета. Каллимах упоминает об этих островах, говоря в одном месте так: "Айглету, Анафу, соседнюю с лакедемонскою Ѳерою". В другом месте он упоминает о Ѳере: "Мать нашего отечества, знаменитого лошадьми". Ѳера - длинный остров, имеющий в окружности двести стадий; лежит он подле острова Дии, находящегося в соседстве с Гераклеем Кносским, а отстоит от Крита на 700 стад. Близко к Ѳере лежат Анафа и Ѳерасия. От последнего отделен промежутком во 100 стад. островок Иос, на котором погребен, как утверждают некоторые, Гомер. К западу от Иоса лежат острова: Сикин, Лагуса и Фолегандр; последний Арат называет железным за суровость его местности. По соседству с ними находится Кимол, откуда и название страны Кимолии. Отсюда виден Сифн, тот самый, вследствие незначительности которого сложилась поговорка: "Сифнийский позвонок". Еще ближе к Кимолу и Криту находится остров Мел, значительнее только что упомянутых; от гермионского мыса Скилая он отстоит на 700 стад.; почти на столько же и от Диктинная. Аѳиняне послали некогда на этот остров войско и избили здесь очень много молодежи. Таковы острова в Критском море. Скорее в Эгейском море, нежели в Критском, лежат как Дел, так и облегающие его кругом Киклады, а также соединяющиеся с этими последними Спорады, в числе которых находятся острова, упомянутые нами, и лежащие около Крита.
2) Дел имеет город, расположенный в равнине, а также святилище Аполлона и Латоны. Выше города тянется обнаженная и суровая гора Кино; через остров протекает небольшая река Иноп; невелик впрочем и самый остров. Остров этот еще издревле, от времен героических пользуется, большим почетом, благодаря этим богам. Миѳы повествуют, что Латона, разрешившись здесь от мук родов, произвела на свет Аполлона и Артемиду. "Прежде, говорит Пиндар, носили ее волны, удары всевозможных ветров; потом, когда родившаяся на Кое почувствовала острые страдания приближающихся родов, тогда поднялись от оснований земли четыре прямых, несокрушимых столба, на вершинах которых держалась свала; здесь, родивши, она увидела блаженное потомство". Дел сделали знаменитым окружающие его острова, т. н. Киклады, которые посылали в честь божества на общественный счет ѳеоров, жертвы, танцевальные хоры девушек и устраивали на нем большие народные собрания.
3) Вначале насчитывали двенадцать островов, впоследствии присоединены были к ним многие другие. Артемидор насчитывает их пятнадцать, заметивши об Елене, что остров этот тянется от Ѳорика до Суния, что он длинен, имеет около 60 стад. в длину; "от него", по его словам, "начинаются Киклады". После того он называет Кео, остров ближайший к Елене, потом Кион, Сериф, Мел, Сифн, Кимол, Препесинѳ, Олиар, а кроме этих Пар, Накс, Сир, Макон, Тен, Андр, Гиар. Что касается прочих островов, то я полагаю их в числе тех двенадцати Киклад; гораздо меньше относится это к Препесинѳу, Олиару и Пару. Прибывши на Гиар, я видел там только незначительную деревню, населенную рыбаками. Когда мы отплывали оттуда, мы приняли одного рыбака, снаряженного деревнею в качестве посла к Кесарю, который в то время находился в Коринѳе, отправляясь на актийский триумф. Посланец, плывший вместе с нами, на вопросы спутников отвечал, что он отправляется для испрошения сокращения дани: они платили 150 драхм, между тем как с трудом могли уплачивать даже сто. Арат также указывает на их бедность в следующем месте маленького стихотворения:
"О Латона! Ты пройдешь мимо меня, похожого на жедезиый Фо-легандр или на жалкий Гиар".
4) Дел, сделавшийся известным, еще более поднялся вследствие разрушения Коринѳа Римлянами: сюда перешли купцы, привлекаемые свободою храма от подати, а также удобством гавани; последняя расположена очень удобно для плывущих в Азию из Италии и Еллады. Самый народный праздник есть отчасти коммерческое учреждение, и остров посещался часто разными народами, а в особенности Римлянами еще в то время, когда существовал Коринѳ. Аѳиняне, овладевши островом, обращали также большое внимание на священнодействия и на торговлю. Но когда напали на Дел полководцы Миѳридата, а тиран увлек его к отпадению, весь остров был опустошен. Таким образом Римляне после возвращения царя на родину, снова заняли остров уже разоренный, и по настоящее время он пребывает в бедности. Владеют им Аѳиняне.
5) Ренея - небольшой, пустынный остров в четырех стадиях от Дела; там находятся могилы делийцев, так как на самом Деле не дозволяется ни умирать, ни сожигать трупы, равно как не дозволяется держать на нем собак. Дел назывался прежде Ортигией.
6) Кео имел некогда четыре города; из них сохранились два: Юлида и Карѳая, в состав которых, вошли и два другие: Поеэсса соединился с Карѳаею, Корессия с Юлидою. Родом из Юлиды были: лирический поэт Симонид и Бакхилид, племянник первого; позже, врач Ерасистрат, из философов перипатетиков Аристон, последователь Борисоенита Биона. У жителей Кео был некогда закон, о котором упоминает и Менандр:
"Прекрасен, о Фания, тот закон Кеосцев: кто не может жить честно, тот не должен жить и дурно".
Закон этот, как кажется, определял, чтобы все старики, имеющие более 60 лет, отравлялись цикутою, чтобы таким образом достаточно было пищи остающимся в живых. Осажденные некогда Аѳинянами они, как рассказывают, издали постановление, по которому самые старые из граждан должны были умереть, причем определен был и возраст их, после чего осаждающие сняли осаду. Город расположен на горе, почти на расстоянии 25 стад. от моря; гаванью его служит место, где находилась Корессия, не имеющая теперь населения даже деревни. Подле Корессии и Поеэссы стоит храм Аполлона Сминѳея, а между этим храмом и развалинами Поеэссы находится святилище Аѳины Недусии, воздвигнутое Нестором на обратном пути его из под Трои. Возле Корессии течет еще река Еликс.
7) За Кео лежат достойные упоминания острова: Накс, Андр и Пар. Из последнего был родом поэт Архилох. Жители Пара основали Ѳас и город Парий в Пропонтиде. В этом городе, говорят, есть достойный внимания жертвенник, потому что каждая сторона его имеет стадию длины. На острове Паре находится так называемый паросский камень, самый лучший для мраморных статуй.
8) Сир - первый слог удлиняют (Σῦρος), - родина Ферекида, сына Бабия. Аѳинский Ферекид жил позднее его. Гомер упоминает об этом острове, называя его Сирией в следующих словах:
"Остров, который зовется Сирией, что выше Ортигии"
.
9) Микон-тот остров, под которым, как повествуют миѳы, лежат последние великаны, умерщвленные Гераклом, откуда пошла поговорка: flBce под один Микон", о тех лицах, которые соединяют в одном описании предметы, разделяемые самою природою. Лысых некоторые называют Миконами, потому что лысина встречается очень часто на этом острове.
10) Сериф - тот остров, на котором Диктий, по словам миѳов, вытащил сетями ящик, содержавший Персея и мать его Данаю; они выброшены были в море Акрисием, отцем Данаи. Говорят далее, что Персей был здесь вскормлен и, показавши жителям Серифа добытую им голову Горгоны, превратил всех их в камни; сделал он это, будто бы желая отмстить за мать, потому что царь Полидеят намеревался взять насильно в жены себе мать Персея, а жители Серифа помогали ему в том. Остров до такой степени каменист, что комики говорят, будто он таким сделался от Горгоны.
11) Тен имеет небольшой город, а за стенами города в роще находится большой храм Посейдона, достойный осмотра. В храме устроены обширные столовые, а это показывает, что сюда приходят очень многие соседи праздновать в честь Посейдона вместе с Тенийцами.
12) В числе Спорадов находятся: Аморг, родина Симонида, ямбического поэта, Лебинѳ и Лерия. Вот изречение Фокилида:
"Леросцы злы, не тот или другой, но все, кроме Прокла, хотя Прокл и Леросец".
Действительно, жители Лерия приобрели репутацию злых людей.
13) Недалеко отсюда лежат также острова: Патм и Корассии, на запад от Икарии, а эта последняя лежит к западу от Сама. Икария - необитаемый остров, но имеет пастбища, которыми пользуются самосцы. Не смотря на такие свойства, остров тем не менее знаменит; по его имени называется расстилающееся около него море, на котором кроме него лежат еще Сам и Кос, а также только что названные Корассии, Патм и Лер. На Саме пользуется известностью гора Керкетей больше, нежели гора Ампел; последняя лежит выше города Самосцев. С морем Икарийским соединяется на юге море Карпаѳское, а с этим последним Египетское; с запада к Икарийскому морю прилегают моря Критское и Либийское.
14) В Карпаѳском море лежат многие из Спорадов, в особенности между Косом, Родом и Критом. В числе их находятся Астипалая, Тел, Халкия, а также те, которые называет Гомер в "Каталоге":
"Которые владели Нисиром, Крапаѳом, Басом, Косом, городом Еврипида и островами Калиднами"
.
Кроме Коса и Рода, о которых мы будем говорить впоследствии, прочие острова мы помещаем в числе Спорадов и упоминаем об них здесь, хотя они и лежат ближе к Азии, нежели к Европе. Самый ход изложения заставил нас обнять вместе с Критом и Кикладами Спорады. В описании Азии мы будем говорить о тех островах, заслуживающих упоминания, которые прилегают к ней, именно: о Кипре, Роде, Косе, а также о лежащих до следующего затем берега: Саме, Хии (Хиосе), Лесбе и Тенеде. Теперь мы возвратимся к Спорадам, о которых стоит упомянуть.
15) Астипалая лежит довольно далеко в открытом море, имеет город. Тед тянется вдоль Книдии; он длинен, высок, узок, в окружности имеет около 140 стад., на нем есть и корабельная пристань. Халкия отстоят от Тела на 80 стад., от Карнаѳа на 400, от Астипалаи удалена на расстояние почти вдвое большее этого. На нем есть поселение того же имени, храм Аполлона и гавань.
16) Нисир лежит к северу от Тела, отстоя от него стадий на 60, на столько, на сколько отстоит от него и Кос; он имеет форму круглую, высок, каменист, изобилует мельничными каменьями, таз что и соседи получают их оттуда в достаточном количестве. Нисир имеет город того же имени, гавань, теплые ванны и храм Посейдона. В окружности он имеет 80 стад. Подле него лежат еще островки, которые называются Нисирскими. Говорят, что Нисир составляет кусок, оторванный от Коса, причем приводят и сказку, будто Посейдон, преследуя одного из великанов, Полибота, отрубивши трезубцем кусок Коса, бросил в преследуемого, и брошенный кусок сделался островом Нисиром, под которым будто бы лежит убитый великан; впрочем, по мнению некоторых, великан лежит под Косом.
17) Остров Карпаѳ, который у Гомера называется Крапаѳом, высок и имеет в окружности 200 стад. На острове было четыре города; имя, которое он носит, знаменито; от него и море названо Карпаѳским. Один из городов на нем назывался Нисиром, одним именем с островом Нисиром. Остров этот лежит против Белого берега Либии, который от Александрии отстоит стадий на 1,000, а от Карпаѳа тысячи на четыре.
18) Кос лежит в 70 стадиях от Карпаѳа и в 250 от Самония, мыса Крита; в окружности он имеет 50 стад. На нем есть город того же имени, а кругом него лежит много островов, которые называются Касийскими.
19) Говорят, что Гомер называет Калиднами острова Спорадские, из которых один называется Калимною. Возможно, что как от Насиров и Косов соседние острова и подчиненные им получили свои названия, так и острова, лежащие кругом Калимны, называвшейся тогда быть может Калидною, названы были от неё Калиднами. По мнению некоторых, островов Калидн два, Лер и Калимна, которые и называются у Гомера. Скепсиец утверждает, что остров Калимна носит название во множественном числе, Калимны, как Аѳины или Ѳивы, и что выражение поэта следует принимать, сделавши перестановку слов; Гомер будто бы не желает сказать: "острова Калидны", но: "те которые владели островами Нисиром, Крапаѳом, Басом и Босом, городом Еврипила, и Калиднами".
Островной мед вообще превосходен и может поспорить достоинством с аттическим, но особенно он хорош на только что поименованных островах, а самый лучший на Калимне.

Глава первая

Пограничная линия между Европой в Азией. Деление Азии на две части Тавром. Племена на Тавре. Деление северной Азии на четыре части. Ширина Кавказского перешейка. Краткое упоминание главных частей южной Азия.
1) К Европе непосредственно примыкает Азия, соприкасаясь с нею вдоль Танаида; поэтому теперь следует говорить об Азии, разделивши ее ради ясности какими-нибудь естественными границами. Что сделано Ератосѳеном для всей обитаемой земли, то нам надлежит сделать относительно Азии.
2) Тавр, тянущийся от запада к востоку, как бы поясом проходит через середину этой части суши, оставляя одну половину её на севере, другую на юге. Одну из этих частей Еллины называют лежащею по сю сторону Тавра, другую по ту сторону. Хотя мы говорили об этом и прежде, однако для напоминания следовало повторить и теперь.
3) Гора эта имеет в ширину во многих местах около 3,000 стадий, длина же её почти равняется длине всей Азии, именно около 45,000 стад., от берега Рода до краев Индии и Скиѳии в направлении в востоку.
4) Тавр разделяется на множество частей, носящих различные названия, и отделенных одна от другой большими или меньшими границами. На горе такой значительной ширины обитает несколько племен, из которых одни почти неизвестны, а другие хорошо известны, как например, Парѳы, Медийцы, Армяне, часть Каппадоков, Киликийцы и Писиды; здесь мы должны отнести к северу те племена, которые занимают северные части горы, а к югу занимающие южные части. Далее, те племена, которые населяют средние части гор, нужно отнести также к северу по свойствам ветров, которые здесь холодны, тогда как южные теплы. Равным образом реки, текущие с этой горы, почти все направляются в противоположные стороны: одни текут к северу, другие к югу, по крайней мере в начале течения, потому что на дальнейшем пути некоторые из них поворачивают в востоку или к западу. Таким образом реки как бы облегчают пользование хребтом как границею, при разделении Азии на две части. Подобно этому море, что по сю сторону Столбов, благодаря тому, что в большей своей части расстилается по одной прямой линии с Тавром, представляет удобства для разделения двух материков, Европы и Либии, так как оно служит для обоих материков достаточною границею.
5) Отправляясь в описании земли от Европы к Азии, мы встречаем из двух отделенных одна от другой частей сперва северную, а потому от неё и должны начать обозрение Азии. Из этой северной части первыми представляются области около Танаиды, который мы приняли за границу между Европой и Азией. Области эти представляют вид полуострова; потому что с запада они омываются рекою Танаидом и Меотидою до Боспора и до берега Евксинского моря, оканчивающегося у Колхиды. С севера области эти ограничиваются Океаном до входа в Каспийское море; с востока они омываются этим самым морем до границ Албании и Армении, где изливаются в море реки Кур (Κῦρος) и Аракс; последняя из рек протекает через Армению, а первая через Иберию и Албанию. С юга описываемые области ограничиваются полосою земли от устьев Кура до Колхиды, на протяжении почти 3,000 стадий от одного моря до другого; полоса эта идет через земли Албанцев и Иберов, нося название перешейка. Другие писатели, суживающие перешеек до такой степени, до какой суживает его Клейтарх, утверждающий, что он заливается обеими морями, не заслуживают веры. Посейдоний определяет длину перешейка в 1,500 стад., почти во столько, сколько имеет перешеек между Пелусием и Ериѳрою. "Я полагаю", говорит он, "что от этой длины немного уклоняется и тот перешеек, который находится между Меотидою и Океаном".
6) Я не понимаю, Как можно верить ему в области предметов неизвестных, о которых он не способен сказать ничего правдоподобного, если о предметах известных он сообщает столько нелепостей; к тому же он был другом Помпея, совершившего военный поход против Иберов и Албанцев до морей, расположенных с обеих сторон Каспийского и Колхидского. Утверждают, что когда Помпей начал пиратскую войну и находился на Роде (желая в тоже время выступить против Миѳридата и народов у Каспия), то он присутствовал при беседах Посейдония, а когда отъезжал с острова, то спросил Посейдония, не прикажет ли он ему чего нибудь, на что последний отвечал: "всегда быть первым, превосходить всех"[1]. К этому он прибавил, что написал историю эпохи Помпея. Уже поэтому он должен был бы больше заботиться об истине.
7) Вторую часть северной Азии образует область под Гиркансиим морем, которое мы называем Каспийским, до Скиѳов, что подле индийцев. Третья часть та область, которая примыкает непосредственно к упомянутому перешейку, а также следующая за этою и за Каспийскими воротами и находящаяся очень близко к землям по сю сторону Тавра и к Европе, именно области: Медиа, Армения, Каппадокия и между ними лежащие. Четвертую часть составляет область по сю сторону реки Галия, потом земли на самом Тавре и по ту сторону его лежащие, на сколько последние простираются до того полуострова, который образуется перешейком, отделяющим Понтийское море от Киликийского. К другим частям Азии, лежащим по ту сторону Тавра, мы относим Индию, Ариану, до народов, спускающихся к Персидскому морю, Арабскому заливу, Нилу, к Египетскому и Иссикскому морям.

Глава вторая

Перечисление народностей по сю сторону Тавра. Причины неизвестности Танаида. Восточный берег Меотиды от Танаида до Боспора. Города на атом пути. Озеро Коракондаметида. Фанагория и другие города. Меотийские народности. Мнимое происхождение их от Еллинов. Пиратство. Северо-восточный берег Понта до Диоскуриады. Кавказ. Диоскуриада, как главный торговый пункт для многих соседних народностей. Колхида. Произведения её, кратная история Колхиды. Переход к Иберам.
1) После этого разделения мы заметим, что первую часть, начиная от северных стран и Океана, населяют некоторые Скиѳы, номады живущие в повозках; ближе к нам подле Скиѳов живут Сарматы, а также Скиѳы, Аорсы и Сираки, простирающиеся к югу до Кавказских гор. Одни из этих жителей номады, другие живут в шалашах и занимаются земледелием. В окрестностях озера обитают Меоты. Подле Боспорского моря лежат азиатские земли и Синдика. За последнею обитают Ахай, Зиги, Гениохи, Керкеты и Макропогоны. Над этими землями лежат теснины Фѳейрофагов (Вшеедов). За Гениохами лежит Колхида, простирающаяся под кавказскими и мосхийскими горами. Так как границею между Европою и Азиею служит река Танаид, то мы от неё и начнем подробное описание местностей.
2) Танаид вытекает с севера, однако течет не так, как думает большинство, именно, будто бы он направляется по диаметру против Нила, на самом деле он течет гораздо восточнее Нала, по подобно тогда последнему из неизвестных источников. Впрочем, он как Нил в большей части своей известен, потому что протекает по стране везде доступной и способен к судоходству на больших расстояниях, Танаид известен нам только в своих устьях (устьев два, находятся они в наиболее северных частях Меотиды, а отстоять одно от другого на 60 стад.); выше устьев только небольшая часть реки известна, причиною чего холод и бедность лежащих там стран. Такие неудобства могут быть переносимы туземцами (автохѳонами), которые по обычаю номадов питаются мясом и молоком, но они не выносимы для иностранцев. Кроме того, номады, будучи негостеприимными к иностранцам, будучи многочисленными и сильными, закрывают доступ в те части страны, которые сколько-нибудь доступны, или к рекам, дозволяющим плавание вверх. Именно по этой причине некоторые полагали, что Танаид берет свое начало в Кавказских горах и, поднявшись далеко на север, возвращается на юг и изливается в Меотиду. Подобным же образом думает и Ѳеоѳан Митиленский. Другие полагают, что река эта берет свое начало у верхних частей Истра. Однако при этом они не приводят никакого доказательства в пользу столь отдаленного начала реки и из других широт, как будто даже невозможно начало более близкое и из северной стороны.
3) На реке находится город того же имени, Танаид, основанный Еллинами, владеющими Боспором. В недавнее время город разрушен царем Полемоном за неповиновение жителей. Их город служил общим местом торговли для азиатских и европейских кочевником с одной стороны и для народов, прибывающих на судах в озеро из Боспора с другой. Первые доставляют рабов, кожи и другие предметы для кочевников, вторые привозят для обмена платье, вино и прочие предметы, свойственные нашему образу жизни. Перед этим торговым пунктом лежит на расстоянии стадии остров Алопекия, место обитания смешанных пришельцев; в озере есть еще и другие небольшие острова, лежащие близко к первому. Город Танаид расположен от устьев Меотиды в прямом направлении к северу на расстоянии 2,200 стад. Не много больше городов находит тот, кто высаживается на сушу.
4) Отправляясь от Танаиды по береговому пути вдоль этой области мы встречам прежде всего на расстоянии 800 стад. от Танаида так называемый большой Ромбит, в котором сосредоточена большею частью ловля рыбы годной на соление. Далее на расстоянии других 800 стад. лежит меньший Ромбит и мыс, имеющий также меньшие рыболовни. Одни пользуются.... в древности островками как пунктами отправления, а в малом Ромбите занимаются ловлею рыбы сами Меоты. На всей этой береговой полосе живут Меоты, хотя и земледельцы, но воинственные не меньше кочевников. Они разделяются на несколько народностей, из которых более дики прилегающие к Танаиду и более мягкого нрава те, которые касаются Боспора. От Малого Ромбита до Тирамбы и реки Антикейты считается 600 стадий; на 120 стад. далее лежит деревня Киммерийская, которая служит местом отправления для плавающих по озеру. На этом же берегу упоминаются несколько пунктов для наблюдения.
5) Киммерик был прежде город, построенный на полуострове, замкнувший перешеек рвом и насыпями. Киммерийцы имели большую силу на Боспоре, почему Боспор и назван Киммерийским. Киммерийцы - тот народ, который делал набеги на жителей материка в правой части Понта до Ионии. Из своих мест жительства Киммерийцы были вытеснены Скиѳами, а Скиѳов потеснили Еллины, основавшие Пантикапею и прочие города на Боспоре.
6) В 20 стадиях отсюда лежит деревня Ахиллей, в которой есть святилище Ахилла. Здесь же самая узкая часть устья Меотиды, стадий в 20 или более, а на противоположном берегу лежит деревня Мирмекий, близ Гераклеи, и Парѳений.
7) Отсюда до памятника Сатира считается девяносто стадий. Это - могила насыпанная на мысе в память одного из могущественнейших владык Боспора.
8) Близко отсюда находится деревня Татраей, от которой до деревни Корокондамы 130 стад. Это конец так называемого Киммерийского Боспора. Так именно называется узкий путь у входа в Меотиду, тянущийся от теснины между Ахиллеем и Мирмекием до Корокандамы и до противолежащей ей деревеньки Пантикапейской земли, по имени Акра; деревенька эта отстоит от Ахиллея на 70 стад. водного пути. До этого места простирается лед, так как Меотида замерзает от морозов до того, что можно ходить по ней пешком.
9) Над Корокондамою лежит довольно большое озеро, которое называют по имени деревни Корокондамитидою. В 10 стад. от деревни оно отливается в море. В озеро впадает рукав реки Антикейты, образующий остров, омываемый этим самым озером, Меотидою и рекою. Некоторые называют эту реку Гипанием (Ὓπανις) подобно той, что подле Борисѳена.
10) Вплывая в Корокондамитиду, мы находим значительный город Фанагорию, а также Кепы, Гермонассу и Апатур, святилище Афродиты. Из этих городов Фанагория и Кепы расположены на упомянутом острове, по левую руку для входящего в озеро. Прочие города направо по ту сторону Гипания в Синдике. В Синдике есть также город Горгипия, царская резиденция Синдов, расположенная близко от моря, и Аборака. Все подчиненные боспорских царей называются Боспоранами. Метрополия европейских Боспоранов Пантикапей, а азиатских Фанагорей (потому что и так называется упомянутый город). Броме того, кажется, для товаров, идущих из Меотиды и выше её лежащей варварской страны складочным местом служит Фанагория, а для товаров, доставляемых туда с моря, Пантикапей. В Фанагории есть знаменитый храм Апатурской Афродиты. Для этимологического объяснения эпитета богини приводят басню, будто богиня, когда напали на нее гиганты, позвала Геракла и скрылась в какой-то пещере, потом, принимая одного гиганта за другим, она обманывая (ἀπάτη) передавала их Гераклу для умерщвления.
11) В состав Меотов входят Синды, Дандары, Тореты, Агры, Аррехи, а также Тарнеты, Обидиакены, Ситтокены, Доски и многие другие. Б числу их относятся также Аспургианы, живущие между Фанагорией и Горгипией, на пространстве в 500 стадий. Когда царь Подемон при видимой дружбе сделал на них нападение, Аспургианы открыто отразили его, он сам взят в плен живьем и казнен. Из всех азиатских Меотов одни повиновались народу, владевшему торговым пунктом на Танаиде, а другие Боспоранам; впрочем иногда и те, и другие восставали против своих повелителей. Часто вожди Боспоранов овладевали страною до самого Танаида, особенно позднейшие из них, Фарнак, Ассандр, Полемон. Говорят, что Фарнак отвел некогда течение Гипания к Дандарам, расчистивши какой-то старый ров и затопил таким образом страну их.
12) За Синдикою и Горгипией при море следует морской берег Ахаев, Зигов и Гениохов, большею частью без гаваней и гористый, составляя часть Кавказа. Обитатели этого берега живут морским разбоем, для чего у них есть тонкие, узкие и легкие лодки, вмещающие у около двадцати пяти человек; редко они могут вместить тридцать человек. Еллины называют эти лодки камарами. Говорят, будто Фѳиотские Ахейцы из Язонова отряда населили здешнюю Ахаю, а Лаконцы Гениохию; последние приведены были Рекою и Амфистратом, возницами Диоскуров, и Гениохи от них получили свое название. Снаряжая флоты из таких камаров и, нападая то на транспортные суда, то на какую-нибудь область или город, они господствуют на море. Иногда помогают им жители Боспора, предоставляя им стоянки для кораблей, предлагая рынки и продажу награбленного. Возвращаясь на родину, будучи не в состоянии поставить свои корабли на якоре, они кладут камары на плечи, несут их в леса, в которых и живут; обработывая скудную почву; потом снова несут лодки к озеру, когда придет время плавания. Также точно поступают они и в чужой стране, где владеют знаменитыми лесистыми местностями, в которых они прячут свои камары, а сами блуждают пешком днем и ночью ради похищения рабов. Похищенное они охотно предлагают на выкуп, после отплытия извещая ограбленных. В тех местностях, которые управляются царями, обиженные находят помощь у своих повелителей: часто они делают отважные нападения, приводя домой камары с экипажем. Страна, находящаяся под управлением Римлян, более беспомощна вследствие беспечности посылаемых правителей.
13) Таков их образ жизни. Владычествуют над ними так называемые скептухи, а эти в свою очередь состоят под властью тиранов и царей. Так, Гениохи имели четырех царей в то время, когда Миѳридат Евпатор, убегая из родной земли, проходил через их страну. Область эта была для него удобопроходима, тогда как, не доверяя земле Зигов вследствие её неудобопроходимости и дикости, он пробирался с трудом вдоль морского берега, часто плыл по морю, пока не достиг земли Ахаев. При помощи последних он кончил путь из Фасиды, имевший без малого 4,000 стадий.
14) От Корокондамы непосредственно идет водный путь к востоку. В 180 стадиях оттуда находятся Синдикская гавань и город, потом на расстоянии 400 стад. лежат так называемые Баты, деревня и город, где по направлению к югу лежит, кажется, Синопа против этого берега, подобно тому как Керамбий лежит против Бараньего Лба, о чем мы уже говорили. По словам Артемидора, морской берег Керкетов, имеющий стоянки для судов и деревни, отстоит от Бат почти на 850 стад., на расстоянии 500 стад. отсюда берег Ахейцев, далее берег Гениохов на расстоянии 100 стад., наконец Большой Питиунт в 360 стадиях от Диоскуриады. С другой стороны историки миѳридатовых войн, которые заслуживают большей веры, называют первыми Ахейцев, вторыми Зигов, третьими Гениохов, далее Керкетов, Мосхов, Колхов, потом живущих выше Волхов Фѳейрофагов, Соанов и другие небольшие племена на Кавказе. С самого начала берег тянется, как я сказал, в восточном направлении и обращен к югу, от Бат он делает мало-помалу поворот, и повернувшись к западу, оканчивается у Питиунта и Диоскуриады, потому что эти местности Колхиды соприкасаются с упомянутым берегом. За Диоскуриадою следует остальная часть берега Колхиды и соединяющийся с нею Трапезунт после значительного изгиба; потом этот берег идет почти в прямом направлении, образуя правую сторону Понта, обращенную к северу. Весь берег Ахейцев и прочих народов до Диоскуриады и до местностей, лежащих по прямой линии на материке к югу, тянется под Кавказом.
15) Гора Кавказ тянется над обоими морями, Понтским и Каспийским, укрепляя стенами тот перешеек, который разделяет моря. С южной стороны гора отделяет Албанию и Иберию, а с северной поля Сарматов. Гора изобилует разнообразным лесом и между прочим корабельным. Ератосѳен утверждает, что туземцы называют Кавказ Каспием, назвавши его так, быть может, от имени Каспиев. Некоторые отрасли горы выступают на юг; они обнимают среднюю Иберию, соединяются с Армянскими и т. н. Мосхскими горами, а также с Скидисою и Париадрою. Все эти горы суть части Тавра, образующего южную сторону Армении; там они как бы отрываются к северу, продолжаясь до Кавказа и до берега Евксинского моря, который тянется от Колхиды до Ѳемискиры.
16) Так как Диоскуриада лежит в таком заливе и занимает самый восточный пункт всего моря, то она называется углом моря и краем плавания. Мысль, выраженную в поговорке: "в Фазис, где кораблям предстоит конец пути", следует понимать не так, будто автор ямба разумел здесь реку Фазис, или город, на ней лежащий и с нею одноименный, но так, что здесь разумеется часть Колхиды, потому что от этой реки и от города остается морского пути до угла не меньше 600 стадий. Самая Диоскуриада служит началом перешейка между Каспийским морем и Понтом, а также общим складочным местом товаров для народов, под ними живущих и соседних. По словам одних в городе этом встречаются 70 народностей, а по словам других, которые нисколько не заботятся об истине, триста; все они говорят на разных языках, потому что вследствие гордости и дикости живут изолированно, не смешиваясь одни с другими; такова большая часть Сарматов, а Кавказцы все. Эго о Диоскуриаде.
17) Что касается остальной Колхиды, то большая часть её расположена при море. По ней протекает большая река Фазис, берущая начало в Армении, принимающая в себя Главк и Гипп, которые ниспадают с ближайших гор. По Фазису ходят суда вверх до крепости Сарапаков, которая может вместить в себе население города, и от которой сухим путем в повозке можно прибыть до Кура в четыре дня. При Фазисе лежит город того же имени, торговый пункт Колхов, прилегающий с одной стороны к реке, с другой к озеру, с третьей к морю. Оттуда до Амиса и Синопы три или два дня плавания, так как берега и устья рек тинисты. Сама страна изобилует плодами за исключением меду, который большею частью горек на вкус, и всем необходимым для кораблестроения. Так почва производит здесь лес, который отвозится вниз по рекам, в большом количестве производится здесь лен, пенька, воск и смола. Обработка льна даже славится; часть льняных продуктов вывозится за пределы страны, а некоторые решаются даже утверждать на этом основании родство Колхов с Египтянами. Выше упомянутых рек в Мосхике есть святилище Левкоѳеи, сооруженное Фриксом, а также оракул последнего, где не приносят в жертву барана; некогда оракул был богат, а в наше время ограблен Фарнаком, а немного позже Миѳридатом Пергамским. Еврипид говорит, что по опустошении страны "и божество страдает и не желает принимать почести[1]".
18) Какою славою пользовалась в древности эта область, показывают миѳы, которые повествуют о походе Язона, дошедшего до Медии, и о более раннем путешествии Фрикса. Следовавшие после того цари разделили страну на части, которыми они управляли, но силу имели небольшую. Когда расширились значительно пределы господства Миѳридата Евпатора, страна эта перешла к нему, и туда посылался кто-нибудь, из друзей его в качестве наместника и правителя. В числе их был и Моаферн, дядя моей матери со стороны отца. Отсюда же царь получал большую часть службы для своего флота. Когда Миѳридат был низвергнут, все царство его рушилось и разделено было между несколькими владетелями. В последнее время Колхидою владел Полемон, а после его смерти жена его, Пиѳодорида, распространявшая власть свою также на Колхов, Трапезунт, Карнакию и на варваров, выше живущих, о которых мы будем говорить после. Область Мосхская, в которой есть храм, разделяется на три части; одною из них владеют Колхи, другою Иберы, третьею Армяне. В Иберии есть еще городок, нынешняя Идеесса, город Фрикса, хорошо укрепленный пункт на границе с Колхидою. После Диоскуриады течет река Харес.
19) В числе народностей, сходящихся в Диоскуриаду, находятся и Фѳейрофаги, получившие такое название от грязи и нечистоплотности. В соседстве с ними обитают Соаны, нисколько не уступающие первым по нечистоплотности, но сильнее их; они превосходят почти всех силою и значением. Так они владычествуют над всеми окрестностями, занимая высоты Кавказа, поднимающиеся над Диоскуриадою. Фѳейрофаги имеют царя и совет из трехсот мужчин. Войска выставляют они, как говорят, около 200,000 человек, потому что весь народ способен вести войну, не будучи даже построен в ряды. Говорят кроме того, что весенние потоки несут сюда золото, и варвары собирают его в просверленные корыта и в косматые кожи, откуда и сложилась басня о золотом руне... если Иберов и не называют общим именем с западным народом от золотых рудников, находящихся по обеим сторонам их. Соаны употребляют для наконечников своих стрел удивительный яд... это мучит своим запахом раненных даже не ядовитыми стрелами. Прочие соседние народности, живущие в окрестностях Кавказа, бедны, занимают малые пространства земли. Народ албанский и иберский, которые занимают главным образом упомянутый перешеек, которые называются также Кавказцами, располагают страною богатою и очень годною к густому населению.

Глава третья

Население Иберии. Окрестные горы. Реки, в особенности Кур. Образ лизни Иберов. Четыре прохода в Иберию: из Колхиды, из северной горной страны, из Албании и из Армении. Разделение Иберов на четыре класса.
1) Большая часть Иберии хорошо застроена городами и поселениями, так что там есть черепичные крыши, дома построенные по требованиям архитектуры, рынки и другие общественные здания.
2) Одна часть страны кругом обнимается Кавказскими горами, потому что, как было уже сказано, очень плодоносные отроги гор тянутся на юг, обнимая всю Иберию и присоединяя ее к Армении и Колхиде, а по середине Иберия представляет равнину, орошенную реками; самая большая из них Кур, который берет начало в Армении, входит скоро в упомянутую равнину и, принявши Аракс, вытекающий с Кавказа и другие притоки, вливается, прошедши узкую речную равнину, в Албанию. Стремительно пронесшись между Албанией и Арменией через равнины, богатые пастбищами, принявши много других притоков, в числе которых судоходны Алазоний, Сандобан, Ройтак и Хан, изливается в Каспийское море. В древности река эта называлась Кором.
3) Равнину населяют те из Иберов, которые более прочих занимаются земледелием, склонны к мирной жизни и устроились на армянский и медийский лад. Гористую часть занимает большинство Иберов, живущее по скиѳски и сарматски и пограничное с этими народами. Впрочем они занимаются и обработкою земли и выставляют в случае нарушения мира много десятков тысяч воинов как из своей среды, так и из Скиѳов и Сарматов.
4) В страну существует четыре входа: первый через колхидское укрепление, Сарапаны, и находящиеся при нем теснины. Через это ущелье протекает Фазис, сделавшийся переходимым вследствие своих изгибов только при помощи 120 мостов; неудобный для судоходства и стремительный, он врывается в Колхиду, наводная эти местности во время дождей множеством горных потоков. Он получает начало на горах, тянущихся над Иберией, наполняется из многих источников, а в равнинах принимает в себя другие реки, в числе которых Главк и Гипп. Наполнившись водами и сделавшись судоходным, Фазис изливается в Понт; он имеет на себе город того же имени, а вблизи от него есть озеро. Таков вход из Колхиды в Иберию, замкнутый скалами, укреплениями и реками, русла которых изобилует рытвинами.
5) От северных кочевников идет трудный путь вверх на протяжении трех дней. Далее узкая речная долина вдоль реки Аракса образует путь в четыре дня для одного, а конец пути укреплен стеною, которую трудно взять. От Албании высеченный проход идет прежде всего через скалу, потом через болото, образуемое рекою Алазона, текущею с Кавказа. Из Армении выход образуется узким проходом на Куре и Аракс. Выше слияния эти реки имеют при себе города, укрепленные самою природою на скалах, отстоящих одна от другой почти на 16 стадий; при Куре лежит город Гармозика, а при другой реке Севсамора. Этими проходами воспользовался впервые Помпей, направляясь из Армении, а позже Канидий.
6) Страну эту населяют также четыре класса людей: первый тот, из которого они выбирают царей по ближайшему родству и самого старшего по возрасту, а другое следующее за ним лицо производит суд и предводительствует войском. Второй класс составляют жрецы, которые ведают также тяжбы с соседними народами. Третий класс - воины и земледельцы. Четвертый - простой народ; это царские рабы, производящие все необходимое для жизни. Имущество у них общее среди родственников, заведует им и хранит его самый старший из родственников. Таковы Иберы и их страна.

Глава четвертая

Границы Албания. Реки Кур и Аракс. Плодородие почвы. Образ жизни Албанцев, вооружение; гражданское устройство. Боги. Человеческие жертвы.
1) Албанцы - народ более пастушеский, ближе стоящий к кочевому образу жизни, хотя не совсем дикий; поэтому то они не очень воинственны. Живут они между Иберами и Каспийским морем, примыкая к морю на восток, а на западе гранича с Иберами. Что касается двух прочих сторон, то одна северная ограждена Кавказскими горами, - они возвышаются над равнинами, и части их, лежащие у моря, называются Керавнскими, - а южную образует прилегающая Армения, частью равнинная, а частью гористая, подобно Камбисене, где вместе с Иберами и Албанцами живут Армяне.
2) Кур, протекающий через Албанию, и прочие реки наполняющие его, увеличивают доброкачественность почвы, но за то отчуждают страну от мора. Ил, идущий в большом количестве, засаривает путь, так что лежащие перед устьями островки присоединяются к материку и образуют непостоянные мели, от которых трудно уберечься; непостоянство мелей увеличивается еще прибоем бурных течений. Говорят кроме того, что устье реки распадается на двенадцать частей, одни совсем закрыты, другие очень мелки и не допускающие кораблей на стоянку. Так как берег наводняется и рекою и морем на расстоянии большем, чем в 60 стадий, то вся эта часть его недоступна, а с другой стороны ил выходит далее, чем на 50 стадий, и делает берег моря покрытым дюнами. Близко отсюда впадает Аракс, неудобный для судоходства, а вытекает он из Армении. На сколько Аракс отбрасывает ил вперед, делая свое русло судоходным, на столько Кур снова собирает ил.
3) Впрочем быть может эта порода людей вовсе не нуждается в море. Ведь они не пользуются в надлежащей мере и землею, которая приносит всякие плоды, даже самые нежные, и всякую растительность. Тут есть даже вечнозеленые растения. При этом не требуется ни малейшего ухода, но "все это произрастает без посева, без паханья"[1] как утверждают доходившие туда воины рассказывающие о киклопском образе жизни. Часто поле, засеянное однажды, приносит плод два и три раза, и в первый раз плод получается сам пятьдесят и все это без оставления под паром, не с железным, но с деревянным плугом. Кроме того вся равнина орошается больше, чем равнины Бабилонская и Египетская, реками и другою водою, так что она постоянно покрыта травою. Поэтому же она имеет прекрасные пастбища. Сюда же присоединяется и лучший воздух, чем в тех равнинах. Виноградная лоза никогда не обрывается мотыгою и обрезывается через каждые пять лет. Новые лозы приносят плод уже на втором году, а выросши дают такое количество плодов, что большая часть их остается на лозе. Равным образом животные имеют у них прекрасный рост, как домашние так и дикие.
4) Население, отличающееся красотою и большим ростом, простодушное, не торгашеское; оно вовсе не употребляет монет, не знает числа больше ста, но производит обмен товарами. Вообще ко всем потребностям жизни они относятся равнодушно. Они не знают ни точных мер, ни весов, беззаботны в деле войны, гражданского устройства и земледелия. Сражаются они пешими и на лошадях, в легком вооружении и защищенные панцирями, подобно Армянам. Они выставляют больше войска, чем Иберы. Они имеют 60,000 тяжеловооруженных пехотинцев, 12,000 всадников, - с таким именно войском выступали они против Помпея. Им, как и Иберам, помогают в войнах против иностранцев кочевники, по тем же самым причинам, что и Иберам; впрочем кочевники нередко нападают на них и мешают обработке земли. Албанцы сражаются копьями и луками, защищены панцирями и щитами, а также шлемами из звериной кожи подобно Иберам. В состав Албанской области входят и Каспиана, названная так по имени каспийского народа, как и самое море; народ этот теперь не существует. Входом из Иберии в Албанию служит безводная и неровная Камбисена по реке Алазонию. И сами Албанцы, и собаки их - превосходные охотники, не столько благодаря искусству, сколько страсти к охоте.
6) Цари их отличаются доблестями. Теперь все жители подчинены одному лицу, а в древности каждая группа с особым языком имела особого царя. У них двадцать шесть языков, так как между ними нет частых сношений. В земле водятся некоторые ядовитые пресмыкающиеся, а также скорпионы и пауки. От укушения одних пауков люди умирают смеясь, а от других с плачем по родственникам.
7) Как богов, почитают они Солнце, Зевса и Луну, наибольше Луну. Храм её недалеко от Иберии. Обязанности жреца исполняет почетнейшее после царя лицо; оно стоит во главе священной земли, обширной и хорошо населенной, а также во главе храмовых служителей, из которых многие, приходя в состояние энтузиазма, пророчествуют. Того из них, кто приходит более прочих в возбужденное состояние, бродит в одиночестве по лесам, жрец ловит, связывает священною цепью, превосходно кормит в течении года; откормленный человек подводится потом в жертвеннику божества и, умащенный благовониями, приносится в жертву вместе с прочими предметами. Жертвоприношение совершается следующим образом: лицо, сведущее в деле, выходит из толпы, с священным копьем в руке, которым только и дозволяется умерщвлять человека на жертву, и наносит удар через бок в сердце. Когда жертва упала, производятся гадания по способу падения и объявляются во всеуслышание; а когда труп отнесен в определенное место, все расходятся, прикоснувшись к нему ногою ради очищения.
8) Албанцы высоко чтут старость не только родных, но и посторонних лиц; заботиться же об умерших, вспоминать об них не дозволяется. Они погребают вместе с покойниками имущество их, а потому оставшиеся в живых, лишенные отцовского достояния, живут в бедности. Это об Албанцах. Рассказывают, что Язон вместе с ѳессалийцем Арменом доходил во время плавания в Колхиду до Каспийского моря, что он посетил Иберию, Албанию, многие части Армении и Медии, о чем свидетельствуют святилища в честь Язона и многие другие памятники. Армен был будто бы из города Армении, одного из лежащих в окрестностях озера Бойбеиды между Ферами и Ларисою, а товарищи его жили будто бы в Акилисене и Сиспиритиде до Калаханы и Адиабаны; по имени самого Армена страна была названа Арменией.

Глава пятая

Жилища и нравы Амазонок. Связи их с Гаргареями ради производства детей. Своеобразные сказания об Амазонках. Перенесение имени Кавказа на Индийские горы из лести Александру. Жители самых южных и самых северных частей Кавказа. Сираки. Аорсы.
1) Утверждают, что в горах над Албанией живут и Амазонки. Ѳеофан, участвовавший в походе с Помпеем и посетивший Албанцев, рассказывает, что между Амазонками и Албанцами живут скиѳские племена Гелов и Летов, что там течет река Мермадалий по середине между Скиѳами и Амазонками. По уверению других, к числу которых принадлежат Скепсиец Метродор и Гипсикрат, и которые были равно сведущи относительно этих стран, Амазонки живут на границе с Гаргареями, на северных склонах Кавказских гор, называемых Керавниями. Большую часть года они делают все работы сами: пашут землю, сажают растения, ухаживают за стадами, особенно за лошадьми; наиболее сильные из них устраивают охоту, упражняются в военных делах. Всем им в детстве выжигают правую грудь, чтобы беспрепятственно пользоваться плечом в разных занятиях, и особенно в метании копья. Вооружены они луком, топором и щитом, а из кож диких зверей приготовляют себе шлемы, плащи и пояса. Амазонки имеют два излюбленных месяца весны, в которые они поднимаются на соседнюю гору, отделяющую их от Гаргареев. Последние также отправляются на гору по давнему обычаю, там они приносят жертвы вместе с Амазонками, имеют сообщение с ними для производства поколения; это совершается в темноте, так что любой мужчина сообщается с любою женщиною совершенно случайно. Сделавши женщин беременными, мужчины отпускают их домой. Детей женского пола Амазонки удерживают у себя, а мужского относят Гаргареям на воспитание. Всякий смотрит на каждое дитя, как отец, считая его в неведении своим сыном.
2) Река Мермода, ниспадающая с гор и протекающая через землю Амазонок Сиракену и лежащую между ними пустыню, изливается в Меотиду. Говорят, что Гаргареи сошлись в эти местности вместе с Амазонками из Ѳемискиры, потом отпавши от Амазонок, они вели с ними войну при содействии неких Ѳракийцев и Евбейцев, попавших в эти места по ошибке, что впоследствии, окончивши эту войну, они сошлись с Амазонками на упомянутых выше условиях. Таким образом у Гаргареев была только общность детей с Амазонками, жили же те и другие отдельно, сами по себе.
3) Сказание об Амазонках отличается кое-чем своеобразным. Во всех других сказаниях баснословное и фактическое различаемы: старина, ложь и чудесное называются баснями, история же ищет истины, будет ли то старо или ново, причем чудесного или вовсе не допускает, или допускает редко. Об Амазонках напротив и теперь и прежде рассказывают одно и тоже, полное чудес и далеко неправдоподобное. Кто может, например, поверить тому, что войско или город, или весь народ состоят из одних женщин без мужчин? И не только существовал такой народ, но совершал походы в чужие земли, не только покорил соседей и проник до самой нынешней Ионии, но предпринял поход через море до Аттики? Это похоже на то, как если бы кто-нибудь утверждал, что тогдашние мужчины были женщинами, а женщины мужчинами.
4) Впрочем тоже самое рассказывают об Амазонках и теперь. Упомянутая своеобразность сказаний усиливается еще тем, что старому больше верят, чем нынешнему. Так рассказывают о постройке городов Амазонками и названии их по именам этих женщин, так наприм. Ефеса, Смирны, Кумы, Мирины; упоминают также о могилах и других памятниках. Ѳемискира, равнины в окрестностях Ѳермодонта, лежащие над ними горы называются страною Амазонок, причем замечают, что они были вытеснены оттуда. Где они в настоящее время, о том немногие дают бездоказательные и неправдоподобные указания. Таковы сведения и о Ѳалестрии, царице Амазонок, которая, говорят, встретилась в Гиркании с Александром и имела с ним сообщение с целью иметь детей. Сказание это не принимается единогласно: из множества писателей одни, наиболее внимательные к истине, не говорят об этом вовсе, равно как и другие, наиболее достойные веры, не упоминают ни о чем подобном, и даже говорящие об этом не соглашаются между собою. Так, по словам Клейтарха, Ѳалестрия прибыла к Александру от Каспийских ворот и Ѳермодонта, между тем от Каспия до Ѳермодонта больше 6,000 стадий.
5) Если некоторые сказания, прославляющие их, и согласны между собою, то все таки авторы их имели в виду больше лесть, чем истину. Таково перенесение Кавказа к индийским горам и к прилегающему к последним восточному морю - с гор, тянущихся выше Колхиды и Понта Евксейна. Эти горы у Еллинов назывались Кавказскими; от Индии они отстоят более, чем на 30,000 стадий. Они же были местом страданий Промеѳея, прикованного к ним, потому что эти горы были крайними известными тогда пунктами на востоке. Военные походы Диониса и Геракла против Индийцев обличают позднейшее образование миѳа, потому что Геракл освободил Промеѳея тысячу лет спустя после этого. Для Александра было больше славы покорить Азию до Индийских гор, нежели до угла Евксейна и Кавказа. Слава горы, имя её, молва, будто Язон с спутниками совершил длиннейший поход до Кавказа, будто Промеѳей был прикован на краю земли к Кавказу... они полагали, что перенесение названия горы в Индию польстит царю.
6) Наивысшая часть подлинного Кавказа - южная, обращенная к Албании, Иберии, к Колхам и Гениохам. Часть эта заселена народом, который, как я сказал, сходится в Диоскуриаду; а сходится сюда главным образом для покупки соли. Одни из них занимают вершины гор, другие обитают в ущельях, питаясь преимущественно мясом диких зверей, дикими плодами и молоком. Зимою горные вершины недоступны, а летом люди взбираются на них, прикрепивши к ногам подошвы из бычачьей кожи, обитые гвоздями; подошвы эти широки, как литавры, а подвязывают их ради снега и льда. Спускаются с горы лежа на звериной шкуре вместе с кладью и скользя по льду, что встречается также в Атропатской Медии и на горе Масии в Армении; там к подошвам прикрепляют еще деревянные, обитые гвоздями колесца. Таковы вершины Кавказа. Спускаясь к подошвам гор, мы вступаем в область более северную, но и более теплую, потому что местности эти соединяются уже с равнинами Сираков. Здесь есть и часть Троглодитов, живущая по причине холода в пещерах; у них хлеб в изобилии. За Троглодитами следуют так называемые Хамайкойты и Полифаги, деревни Ейсадиков, которые могут обрабатывать свою землю, так как живут не совсем на севере.
8) Далее живущие народы между Меотидою и Каспием - кочевники, каковы Набианы, Панксаны, а также племена Сираков и Аорсов. Аорсы и Сираки, как кажется, беглецы из среды народов обитающих выше... они севернее Аорсов. Абеак, царь Сираков, выставил 20,000 всадников, когда Фарнака овладел Боспором; Спадина. царь Аорсов, выставил 200 тысяч, верхние Аорсы еще больше. Они занимали большую страну, владели почти и всем самым длинным Каспийским берегом, так что вели караванную торговлю индийскими и бабилонскими товарами, получая их от Армян и Медян; они носили золотые украшения, потому что были богаты. Аорсы жили вдоль Танаида, Сираки вдоль Ахардея, который вытекает из Кавказских гор и впадает в Меотиду.,

Глава шестая

Вторая часть северной Азии. Форма и величина Каспийского залива по Ератосѳену. Народы около Каспийского моря. Северные народы, малоизвестные древним писателям. Недостоверность рассказов об Александре.
1) Вторая часть Азии по сю сторону Тавра начинается от Каспийского моря, у которого кончается первая часть. Это море называется еще Гирканским. Прежде всего следует поговорить об этом море и о прилегающих к нему народах. Это - спускающийся от океана к югу залив, сначала довольно узкий, но расширяющийся по мере удаления внутрь материка, и достигающий наибольшей ширины в углу, до 5,000 стад) Расстояние от входа, соприкасающегося уже с необитаемою землею, до угла имеет еще больше стадий. По словам Ератосѳена, известный Еллинам путь вокруг этого моря имел в стране Албанцев и Кадусиев 5,400 стад., у Анариаков, Мардов и Гирканов до устья реки Окса 4,800, а отсюда до Иаксарта 2,400. Впрочем сведения об этой части Азии, о столь отдаленных от нас странах, особенно же о расстояниях, следует принимать осторожно.
2) Если плыть на право, то вслед за Европейцами окажутся Скиѳы и Сарматы между рекою Танаидом и Каспийским морем. Большая часть их - номады, как мы уже говорили. На левой стороне живут восточные Скиѳы, также номады, простирающиеся до восточного моря и Индии. Древние еллинские писатели называли все северные народы общим именем Скиѳов и Кельтоскиѳов. Те писатели, которые первые стали различать эти народы по частям, называли Гипербореями, Савроматами и Аримаспами всех, живших выше Евксейна, Истра и Адриатического моря; народы, жившие по ту сторону Каспийского моря, назывались одни Саками, другие Массагетами, причем писатели не могли сообщить о них ничего достоверного, хотя и рассказывали про войну Кира с Массагетами. Вообще ничего положительного не добыто исследованиями об этих народах, равно как и древняя история Персов, Медян, Сирийцев не получила большой степени вероятности, вследствие легкомыслия историков и их страсти к сказкам.
3) Видя, что несомненные баснописцы пользуются хорошею репутацией, историки были уверены, что и они предложат приятный рассказ, если под видом истории станут повествовать о том, чего никогда не видели, никогда не слышали, а если и слышали, то от лиц незнавших, и обращавших все внимание на то, что делает рассказ приятным и чудесным. Действительно, скорее можно поверить героическим поэтам, Гезиоду и Гомеру, или трагикам, нежели Ктезии, Геродоту, Гелланику и другим подобным. Большинству писавших об Александре не следует доверяться легко, потому что они нередко сочиняли слухи, благодаря славе Александра и тому, что в походах своих он достигал крайних частей Азии, отдаленных от нас; а вести об отдаленном трудно опровергнуть. Господство Римлян и Парѳян открывает нам больше, чем прежние известия, потому что пишущие теперь о тех странах, народах и событиях, среди которых совершались события, сообщают сведения более достоверные, чем их предшественники, так как исследования их тщательнее.

Глава седьмая

Гиркания. Народы у Каспийского моря с восточной и южной стороны. Города в Гиркании. Плодородность почвы. Неудовлетворительная эксплуатация суши и моря по вине дурных правителей. Реки Гиркании: Ох и Окс. Слияние Каспийского моря с Меотидою. Смешивание Танаида с Иаксартом. Особенности впадения некоторых рек в Каспийское море.
1) Современники наши называют Даями с прибавкою еще имени Парнов те кочевые народы, которые живут вдоль Каспийского моря и находится налево для вплывающего в море. Далее внутрь лежит пустыня, а за нею Гиркания, где море становится широким, пока не соприкасается с медийскими и армянскими горами. Основания этих гор, оканчивающиеся у моря и образующие угол залива, имеют Форму луны. Этот бок горы от моря до самых вершин заселен на небольшом пространстве частью Албанцев и Армян; большую же часть склона занимают Гелы, Кадусии, Амарды, Витии и Анариаки. Говорят, что вместе с Анариаками поселилась часть Паррасиев, которых теперь называют Парсиями, а Энианы основали в Витии укрепленный город Эниану; там же показывают еллинское оружие, медную утварь и могилы. Там есть город Анариака, в котором, как говорят, показывают оракул спящих... и некоторые другие народы занимаются больше разбоем и войною, нежели обработкою земли, что объясняется суровостью страны. Большую часть морского берега вдоль горного хребта занимают Кадусии, на пространстве почти 5,000 стадий, как утверждает Патрокл, по мнению которого Каспийское море равняется Понтийскому. И так местности эти бедны.
2) Гиркания обширна, плодородна; большая часть её равнина, занята значительными городами, в числе которых Талаброка, Самариана, Карта и царская резиденция Тапа; последняя лежит немного выше моря, отстоя от Каспийских ворот на 1,400 стад. Доказательства богатства местности следующие; виноградная лоза дает метрит вина, Фиговое дерево шестьдесят медимнов плодов, хлеб родится от выпавшего зерна из соломы, в лесах занимаются пчеловодством, и мед течет из листьев. Все это имеет место также в Матиане Медийской, в Сакасене и Араксене Армянских. Однако ни сама страна, ни называющееся по имени её море не эксплуатируются надлежащим образом; по морю не плавают и ничего из него не добывают. Острова на море удобны для поселений, а по словам некоторых земля их содержит золото. Причина запущения та, что правителями Гирканцев были с самого начала варвары, именно: Медяне, Персы и наконец Парѳяне, еще более грубые, при том же соседняя страна полна разбойников, кочевников и пустынна. Короткое время управляли страною Македоняне, но будучи заняты войнами и находясь вдали отсюда, они не могли наблюдать за управлением. По словам Аристобула, богатая лесом Гиркания имеет дуб; пихта, ель и сосна не растут там; Индия, напротив, богата последнего рода деревьями. К Гиркании принадлежит и Несая; некоторые впрочем признают за Несаей самостоятельное существование.
3) Через Гирканию текут реки Ох и Окс до впадения в море. Ох протекает и через Несаю. Некоторые утверждают, что Ох впадает в Окс. По словам Аристобула, Окс - самая большая из виденных им в Азии рек, за исключением индийских. И он, и Ератосѳен со слов Патрокла говорят, что река эта судоходна, что по ней перевозится в Гирканию много индийских товаров; отсюда они доставляются в Албанию, а наконец через Кур и следующие за ним местности в Евксейн. Древние редко упоминают об Охе; только Аполлодор, написавший историю Парѳов, часто называет эту реку, так как она течет ближе прочих к Парѳам.
4) Об этом море сочинили много лжи из лести честолюбивому Александру. Так как все согласны в том, что река Танаид отделяет Азию от Европы, а большая часть Азии, лежащая между Гиркансквм морем и Танаидом, не была покорена Македонянами, далее так как писатели решились на хитрость с целью показать, что Александр, по крайней мере в народной молве, овладел и этими частями Азии, - то озеро Меотийское, принимающее в себя реку Танаид, и Каспийское море они соединили в один бассейн, причем называли озером и Каспийское море, прибавляя, что воды их сливаются, что одно составляет часть другого. Поликлейт представляет даже доказательства того, что Каспийское море - озеро, именно присутствие в нем змеев и сладкий вкус воды. Что Каспийское море не отдельное от Меотиды, Поликлейт доказывает тем, что в Каспий впадает Танаид. Далее, из тех самых индийских гор, из которых текут Ох, Окс и многие другие реки, вытекает и Иаксарт, наиболее северная из всех рек; он впадает подобно прочим в Каспийское море. Реку Иаксарт называли Танаидом, прибавляя следующее доказательство того, что это тот самый Танаид, о котором говорит Поликлейт: земля по ту сторону реки производит ель, а тамошние Скиѳы употребляют еловые стрелы. Это обстоятельство считают указанием на то, что земля по ту сторону Танаида принадлежит к Европе, а не к Азии, потому что верхняя и восточная Азия не производят ели. Между тем Ератосѳен утверждает, что ель растет даже в Индии, и что Александр из неё соорудил свой флот. Ератосѳен пытается опровергать многие подобные сведения. Для нас достаточно сказанного.
5) К числу странностей, рассказываемых о Гиркании Евдоксом и другими, относится следующее: вдоль моря тянется несколько стен с пещерами, между ними и морем лежит низменный берег. Спускающиеся с высоких склонов реки текут с такою стремительностью, что, достигши этих стен, перебрасывают воду в море, и берег внизу остается неорошенным; по нем могут пройти войска, прикрытые сверху потоком воды. Туземцы часто сходятся в этом месте для пиров и жертвоприношений; они то располагаются в пещерах, то греются на солнце под водяным сводом, причем каждый развлекается по своему: с обеих сторон виднеются море и берег, который благодаря влаге, всегда покрыт зеленою травою и цветами.

Глава восьмая

Части Тавра к востоку от Гирканского моря. Народы на северной стороне горы. Дай, Саки, Массагеты. Набеги их в Гирканию и Парѳию. Празднество Сакая в Зеле Каппадокийской. Местожительство, нравы, образ жизни Массагетов. Сведения Ератосѳена о местах жительства различных народов в этих местностях. Расстояние от Каспия до Индии.
1) Если идти далее от Гирканского моря на восток, то на правой стороне будем иметь горы, тянущиеся до Индийского моря. Еллины называют эти горы Тавром. Начинаются они у Памфилии и Киликии и тянутся непрерывно от запада до Индийского моря, нося различные наименования. Северные части гор занимают во-первых Гелы, Кадусии, Амарды, как мы говорили выше, и некоторые из Гирканцев; потом, если идти на восток и к реке Оху, живут народы: Парѳянский, Маргианский, Арийский; далее лежит пустыня, которую от Гиркании отделяет река Сарний. Гора, тянущаяся сюда от Армении, сюда или немного ближе, называется Парахоаѳрою. От моря Гирканского до Ариев считается около 6,000 стадий. Далее следуют Бактриана, Согдиана и наконец Скиѳы кочевники. Всю цепь гор, начиная от страны Ариев, македоняне назвали Кавказом, а у варваров каждая часть носила особое название; так северные вершины Паропамиса были, Емода, Имай и многие другие.
2) Влево отсюда против этих народов живут скиѳские племена и кочевники, занимающие всю северную сторону. Большая часть Скиѳов, начиная от Каспийского моря, называются Даями; более восточные из них называются Массагетами и Саками; все прочие носят общее имя Скиѳов, но и каждый народ в отдельности называется особым именем. Большая часть Скиѳов, если не все, номады. Наиболее известны из кочевников те, которые отняли у Еллинов Бактриану, именно Асии, Пасианы, Тохары, Сакаравлы, вышедшие с того берега Иаксарта, подле Саков и Согдианов; берегом этим владели Саки. Одни из Даев называются Апарнами, другие Ксанѳиями, третьи Писсурами. Апарны ближе всех прочих прилегают к Гиркании и к Каспийскому морю, а остальные народы простираются до страны, лежащей против Арии.
3) Между этими народами с одной стороны, Гирканией, Парѳией до Ариев с другой лежит обширная и безводная пустыня, через которую переходили народы в продолжительных путешествиях, делая вторжения в Гирканию, Несаю и равнины Парѳов. Народы эти согласились платить дань, которая состояла в дозволении проходить через страны их в определенное время и уносить с собою добычу. Если вторжения в страну делались Скиѳами противно договору, возникала война, снова наступали соглашения и снова велись войны. Таков образ жизни и прочих номадов, состоящий в нападениях на соседей и затем в договорах.
4) Саки совершали военные походы подобно Киммерийцам и Трерам, причем походы их бывали или весьма отдаленные, или в соседние земли. Так они овладели было Бактрианой и покорили лучшую землю в Армении, которой они дали и название Сакасены; они же доходили до Каппадоков и в особенности до тех народов у Евксейна, которые называются теперь Понтиками. Персидские полководцы того времени напали на них ночью во время пира после грабежа и истребили их совершенно. На равнине с помощью земляной насыпи они придали скале подобие холма, обвели ее стеною и соорудили там храм Анаитиде и еще двум персидским божествам, имевшим общий жертвенник, Оману и Анадату; они же установили ежегодный народный праздник, Сакая, который празднуется и до сих пор жителями Зел; так называется одно место. Большая часть этого города принадлежит храмовым служителям. Помпей, присоединив в городу значительный кусок земли, поселил жителей её за городского стеною и объявил этот город в числе тех, которые он основал после уничтожения Миѳридата.
5) Так рассказывают о Саках одни; по словам других, Кир был побежден в походе против Саков и бежал. Расположившись лагерем в том месте, где он оставил свой багаж с большими запасами всего, в особенности вина, он отдохнул немного с своим войском, а затем к вечеру отправился дальше, как бы убегая, причем покидал за собою богатые шатры. Удалившись на надлежащее, по его мнению, расстояние, Кир остановился, между тем как Саки напали на лагерь, покинутый людьми, но полный лакомых яств и напитков и объелись там чрезмерно. Тогда Кир возвратился и захватил опьяневших и потерявших сознание Саков, так что одни были убиты во сне и в беспамятстве, другие поражены неприятельским оружием среди танцев и шумного пиршества, без всякого вооружения. Таким образом погиб почти весь отряд Саков. Кир приписывал свою удачу воле божеств и посвятил тот день богу предков, назвавши его Сакая. Где только есть храм этой богини, везде совершается и шумное празднество Сакая, продолжающееся день и ночь; участвующие в празднике одеты по скиѳски, пьют вместе с женщинами и дерутся между собою и с женщинами.
6) Массагеты доказали свою доблесть в той войне с Киром, о которой повествуют многие; от них и нам следует узнать об этом. О массагетах говорят, что часть их живет на горах, часть в равнинах, третьи занимают болота, образуемые реками, четвертые острова на этих болотах. Утверждают, что река Аракс, разделяющаяся во многих местах, более других наводняет эту страну: она впадает всеми своими устьями в северную часть моря и только одним в Гирканский залив. Богом считают они только солнце, в жертву которому приносят лошадей. Хотя каждый из них имеет одну жену, но они пользуются и чужими женами и вовсе не тайно: сообщающийся с чужою женщиною вешает свой лук на повозке и сообщается явно. Самою лучшею смертью считается у них та, когда дожившие до старости изрубливаются вместе с бараниной и в таком виде поедаются. Умерших от болезни они бросают на съедение зверям, как нечестивых и недостойных. Они - хорошие конные и пешие воины, вооружены луками, мечами, панцирями, медными топорами, в битвах носят золотые пояса и золотые повязки. Уздечки и наплечники их лошадей украшены золотом. Серебра у них нет, железа мало, медь и золото в изобилии.
7) Массагеты, живущие на островах, питаются кореньями и дикими. плодами, потому что у них нет посевов. Одеваются они в древесную кору (скота у них нет), пьют сок, выжимаемый из древесных плодов. Живущие в болотах питаются рыбою, одеваются в шкуры тюленей, выходящих из. моря. Горные жители питаются дикими плодами. Впрочем они имеют немного овец, которых не режут, сохраняя их для шерсти и молока. Платья их пестро раскрашиваются растительными соками, долго не теряющими своего блеска. Жители равнин, имея землю, не обрабатывают её, живут мясом овец и рыбою, образ жизни ведут кочевой и скиѳский. Все эти народы имеют одинаковый образ жизни; их погребальные обряды, нравы и весь житейский обиход сходны; каждый народ в отдельности коварен, дик и воинствен, но в сношениях с другими простодушен и правдив.
8) В состав Массагетов и Саков входят также Атасии и Хорасмии, к которым бежал от Бактрианов и Согдианов Спитамена, один из Персов, бежавших подобно Бессу, от Александра. Впоследствии Арсак, убегая от Селевка Каллиника, удалился к Апасиакам. По словам Ератосѳена, Арахоты и Масагеты живут подле Бактрийцев, к западу от них вдоль реки Окса; Саки и Согдианы противолежат Индии всем пространством занимаемой ими плоскости, а Бактрийцы только небольшою частью своей земли; большая же часть их живет подле Паропамиса. Саки отделены от Согдианов Иаксартом, а Согдианы от Бактрианов Оксом. Между Гирканцами и Ариями, по словам того же Ератосѳена, обитают Тапиры. Кругом моря за Гирканцами следуют Амарды, Анариаки, Кадусии, Албанцы, Каспии, Витии, а быть может и некоторые другие до Скиѳов. На другой стороне и Гирканцев живут Дербики, наконец Кадусии соприкасаются уже с Медийцами и Матианами под Парахоаѳрою.
9) Расстояния определяет Ератосѳен следующим образом: от Каспийского моря до Кура около 1,800 стад., отсюда до Каспийских ворот 5,600, до Александрии в области Ариев 6,400, отсюда до города Бактры, который называется еще Зариаспою, 3,870, до реки Иаксарта, до которой дошел Александр, около 5,000. Всего считается 22,670 стадий. Следующим образом он определяет расстояния от Каспийских ворот до Индийцев: до Гекатомпила он считает 1,960 стад., до Александрии в Арийской области 4,530, до Профѳасии, что в Дранге, 71,600, а по мнению других расстояние это равняется 1,500 стад., потом до города Арахотов 4,120, далее до Ортоспана на перекрестке трех путей из Бактрийской области 2,000, отсюда до границ Индии 1,000. Всего получается 15,300 стадий. Непосредственным продолжением этого расстояния по прямой линии следует считать длину Индии от Инда до восточного моря. Столько о Саках.

Глава девятая

Природные свойства Парѳии. Города. Народы. Тапиры. Образование и расширение парѳянского царства. Арсак и преемники его. Ссылка на исторические труды Страбона.
1) Парѳия не велика; она платила подати вместе с Гирканцами во время Персидского владычества, равно как и в течении долгого времени Македонского господства. Помимо малости Парѳия лесиста, гориста и бедна; вследствие чего цари проводили свое войско через эту страну беглым маршем, потому что даже короткое время страна не могла прокормить войска. В наше время она увеличилась, так как в состав Парѳиены входят теперь Комисена и Хорена, а также почти все пространство до Каспийских ворот, Раг и Тапир, принадлежавшее некогда Медии. Апамея и Гераклея - два города подле Раг. От Каспийских ворот до Раг 500 стад., как утверждает Аполлодор, до Гекатомпила, царской резиденции Парѳов, 1,260. Говорят, что город Раги получил свое название от землетрясений, которыми разрушены были, по словам Посейдония, многие города и 2,000 деревень. Тапиры, говорят, живут между Дербиками и Гирканцами. Рассказывают, что у Тапиров есть обычай передавать замужних женщин другим мужчинам, как скоро приобретут от них двое или трое детей, подобно тому как в наше время Катон отдал, согласно древнему римскому обычаю, жену свою Марцию некоему Гортензию, когда последний попросил его об этом.
2) Когда восстали жители той стороны Тавра, вследствие взаимных враждебных отношений Сирийских и Медийских царей, владевших этими местами, то наместники взбунтовали прежде всего Бактриану, а друзья Евѳидема всю окрестную область. Потом Арсак, родом Скиѳ, владевший частью Даев, называвшихся Парнами и кочевавших вдоль Оха, ворвался в Парѳию и подчинил ее себе. Сначала и он сам, и его наследники были слабы, потому что вели постоянные войны с народом, у которого отнята была эта страна. Впоследствии они до такой степени, усилились завоеванием соседней области, благодаря постоянным удачам в войнах, что наконец сделались обладателями всей страны по сю сторону Евфрата. Они присвоили себе часть Бактрианы, одолевши Скиѳов, а еще прежде Евкратиду, и в настоящее время владеют таким количеством земли, столькими народами, что почти могут соперничать с Римлянами по размерам своих владений. Причина этого кроется в их образе жизни и в нравах, представляющих много варварского и скиѳского, но в то же время и много благоприятных условий для преобладания над другими и для успехов в войне.
3) Утверждают, что Парны-Даи - выходцы из области тех Даев, которые обитают над Меотидою, и которых называют Ксандиями или Париями. Впрочем не все согласны в том, что в числе Скиѳов, живущих над Меотидою, есть часть Даев. От этих Даев, говорят, ведет свой род Арсак; другие считают его Бактрийцем, который, желая избежать господства Диодота, поднял Парѳию к восстанию. Так как я подробно говорил о парѳянских учреждениях в шестой книге Исторических достопримечательностей, а также во второй книге Истории после Полибия, то теперь во избежание повторения мы пройдем все это молчанием, заметивши только, что у Парѳов, по словам Посейдония, два Совета; один состоит из царских родственников, другой из мудрецов и магов; цари выбираются из членов обоих Советов.

Глава десятая

Природные свойства Арии и Маргианы. Река. Города. Доброкачественность вина.
1) Ария и Маргиана - самые лучшие местности в этой части Азии, во первых потому, что они заключены в горах, во вторых потому, что имеют места жительства на равнинах. Горы заняты народом, живущим в шалашах; равнины орошаются реками, частью Арием, частью Маргом. Ария граничит с Бактрианою и с горою, у подошвы которой лежит Бактриана. От Гиркании отстоит она почти па 6,000 стадий. Вместе с Ариею платила дань также Дрангиана до Кармании, расстилающаяся большею частью у южной стороны гор, а некоторыми частями приближающаяся к северной стороне, подле Арии. Недалеко отсюда лежит Арахосия, расположенная также на южной стороне гор, простирающаяся до реки Инды и составляющая часть Арианы. В длину Ария имеет около 2,000 стад., а ширина этой равнины 300 стад. Города здесь: Артакаена, Александрия и Ахая, названные так по именам своих основателей. Земля производит превосходное вино; оно сохраняется до третьего поколения в неосмоленных сосудах.
2) Подобными свойствами отличается и Маргиана; только равнина её окружена пустынями. Изумленный плодородием равнины, Антиох Сотер обвел ее стеною, имеющею в окружности 1,500 стадий, и основал в ней город Антиохию. Земля здесь также производит хорошую виноградную лозу. Рассказывают даже, что здесь часто попадаются стволы, которые могут быть обняты только двумя лицами, а виноградные кисти в два локтя.

Глава одиннадцатая

Бактриана. Положение страны. Обширность греческого Бактрийского царства. Бактра и другие города. Согдиана. Положение её. Грубость нравов Бактрианов и Согдианов. Скалы Сисимиѳра и Окса. Реки обеих стран. Неизвестные скиѳские народы к востоку от Согдианы. Расстояние от Каспийского моря до восточной оконечности Тавра или до Индии. Меридиан через Каспийское и Персидское моря. Странные обычаи некоторых варварских народов.
1) Некоторые части Бактрии на севере лежат подле Арии, большая же часть её тянется дальше Арии к востоку. Бактрия обширна и производит все, кроме оливы. Еллины, отделившие эту страну, достигли такого могущества, благодаря доброкачественности земли, что подчинили себе даже Ариану и Индийцев, как утверждает Аполлодор Артемитен, и покорили большее число народов, чем сам Александр. Отличился больше всех Менандр, который на востоке перешел Гипапис и дошел до Имая: одни завоевания он совершил сам, другие же сын бактрийского царя Евѳидема, Деметрий. Они овладели не только Паталеною, но также так называемым царством Сараоста и Сигердиды на остальной части морского берега. Вообще Бактриана, по словам Аполлодора, служит украшением всей Арианы. Бактрийские цари простерли свои владения до Серов и Фринов.
2) Города у них были: Бактра, которая называется также Зариаспою; через нее протекает река того же имени, вливающаяся в Окс; потом город Адрапса и многие другие. В числе городов была также Евкратидия, названная так по имени царя. Еллины, овладевшие этою областью, разделили ее на Сатрапии (наместничества); две из них, Аспион и Туриву, Парѳы, отняли у Евкратиды. Они владели также Согдианой, лежащей выше Бактрианы к востоку, между рекою Оксом, отделяющим Бактриану от Согдианы, и Иаксартом; последний служит границею между Согдиями и Номадами.
3) В древности Согдианы и Бактрианы мало отличались от Номадов по образу жизни и по нравам; хотя нравы Бактриан были немного мягче, но о них Онесикрит рассказывает много далеко непохвального; лица, сделавшиеся негодными по старости или по причине болезни, выбрасываются у них живыми на съедение собакам, нарочно для этой цели содержимым; на туземном языке собаки эти называются погребателями. За стенами главного города Бактров чисто, но внутри стен большая часть города переполнена человеческими костями. Александр упразднил этот обычай. Почти тоже самое рассказывается и о Каспиях: родителей, переживших семидесятилетний возраст, запирают и морят голодом. Последний обычай не столь жесток; это скиѳский у обычай, хотя он и похож на закон Кеосцев; более скиѳский обычай у Бактрианов. Когда Александр открыл там подобные обычаи, все по справедливости удивлялись, но что же следует думать о тех нравах, обычаях, какие по всей вероятности были у них под владычеством первых Персов и более ранних правителей?
4) Говорят, что Александр основал в Бактриане и Согдиане восемь городов; несколько городов срыл, в числе их были: Кариаты в Бактриане, где был схвачен и отдан под стражу Каллисѳен, Мараканда в Согдиане и Кира, крайний из городов, основанных Киром на реке Иаксарте; там же была и граница персидского царства. Не смотря на почтение к Киру, Александр разрушил этот город за частые восстания его жителей. Предательски он овладел двумя сильно укрепленными скалами: одна Сисимиѳра в Бактриане; на ней Оксиарт содержал дочь свою, Роксану, другая скала - Окса, в Согдиане, которую называют еще скалою Ариамаза. Высоту скалы Сисимиѳра определяют в пятнадцать стадий, а объем её в восемьдесят; верхняя часть скалы плоска, покрыта плодородной землей и может пропитать около 500 человек. На ней роскошно был принят Александр, женившийся здесь на дочери Оксиарта, Роксане. Скала в Согдиане вдвое выше Бактрийской. В этих же местах Александр разрушил 4 и город Бранхидов, которых поселил там Ксеркс; они добровольно последовали за ним из отечества и передали ему драгоценности и сокровища бога в Дидиме. Александр разрушил этот город, будучи возмущен грабежом храма и предательством.
5) Реку, протекающую через Согдиану, Аристобул называет Политиметом, это имя дали ей Македоняне, подобно тому как они вновь сочинили или изменили многие другие названия. Оросивши эту местность, река входит в пустынную, песчаную страну и там поглощается песками, как и река Арий в стране Ариев. Говорят, что землекопы открыли подле реки Оха масляные источники. Действительно, если в стране этой есть воды щелочные, асфальтовые, клейкие, сернистые, то вероятно, там есть и жирные, источники; только редкость их придает этому факту вид чудесного. По словам одних, Ох протекает через Бактриану, а по словам других, подле неё; потом одни говорят, что Ох до самого устья течет отдельно от Окса, несколько южнее его, и что обе реки изливаются в море Гирканию, другие уверяют, что, будучи особою рекою в начале, Ох потом сливается в одну реку с Оксом, который имеет во многих пунктах шесть-семь стадий ширины. Иаксарт с самого начала и до конца представляет особую от Окса реку, но впадает в одно с ним море; устья их удалены одно от другого парасангов на восемьдесят, как сообщает Патрокл, а персидский парасанг определяется одними в шестьдесят стадий, а другими в тридцать или сорок. Когда мы поднимались вверх по Нилу, то расстояние от одного города до другого определялось мерою схойн, хотя в различных местах употреблялась различная мера, так что одно и то же число схойнов обозначало в одном месте путь более длинный, нежели в другом. Так велось в начале, так остается и до настоящего времени.
6) На пути от Гиркании до Согдианы в восточном направлении обитали народы по сю сторону Тавра, известные в древности Персам, потом Македонянам и Парѳам. Что народы, жившие дальше по прямой линии, Скиѳские, можно заключать по наружному сходству; впрочем военные походы к ним не известны нам, равно как и к наиболее северным из номадов. Против этих последних собирался предпринять поход Александр, когда преследовал Бесса и Спитамену. Но так как Бесс был взят в плен и возвращен назад, а Спитамена убит варварами, то Александр отказался от своего предприятия. Не все согласны в том, будто некоторые лица переплывали из Индии в Гирканию, но Патрокл утверждает, что это возможно.
7) Говорят также, что крайняя часть Тавра, называемая Имаем, касается Индийского моря, что она ничуть не выдается далее Индии на восток, но и не остается позади её; впрочем если идти по поправлению к северной стороне, то море постепенно отнимает немного от длины и ширины, так что описываемая теперь часть Азии, которую Тавр отделяет к Океану, наполняющему Каспийское море, кажется усеченною с востока. Наибольшая длина этой части Азии от Гирканского моря до Нмая при Океане определяется почти в 30,000 стадий, если путь идет вдоль Таврского хребта; ширина её меньше 10,000 стад. Мы уже показали, что от Иссиксого залива до восточного моря, что у Индийцев, около 40,000 стад., а до Исса от западного мыса, что у Столбов, 30,000. Углубление Иссикского залива немного или вовсе не восточнее Амиса, а расстояние от Амиса до Гирканской земли равняется почти 10,000 стадий; оно параллельно упомянутому нами расстоянию от Исса до Индийцев; следовательно на востоке остается еще измеренная уже длина описанной нами части, именно 30,000 стад. Далее, так как наибольшая ширина обитаемой земли, имеющей вид плаща, определяется в 30,000 стадий, то это расстояние оказывается близким к меридиану, проходящему через Гирканское и Персидское моря, если только обитаемая земля имеет в длину 70,000 стадий. И так, если от Гиркании до Артемиты, что в Бабилонии, считается 8,000 стад., как утверждает Аполлодор из Армемиты, столько же отсюда до входа в Персидское море и наконец столько же или только немного меньше до местностей, противолежащих мысам Эѳиопии, то от упомянутой нами ширины обитаемой земли остается для расстояния между углублением Гирканского моря до входа в него именно столько, сколько мы сказали. Так как этот кусок земли урезывается на восточной стороне, то по виду он похож на кухонный нож: гора тянется в прямом направлении и представляется острою стороною ножа, а берег от устья Гирканского моря до Тамира представляется другою стороною, которая к концу загибается и заостривается.
8) Необходимо упомянуть о некоторых странностях, сообщаемых о совершенно варварских народах, как например о тех, которые живут подле Кавказа и прочих гор. Так говорят, что у некоторых из этих народов существует обычай, определяемый следующим выражением Еврипида: "оплакивай новорожденного, которому предстоит столько бед, и радостно провожай из дому покойника, свободного от всех забот, и считай его счастливым"[1]
9) У других существует обычай не убивать никого, даже величайших преступников, но изгонять их вместе с детьми, в противоположность Дербикам, которые умерщвляют даже за небольшие проступки. Дербики поклоняются земле; ничего женского пола не едят и не приносят в жертву. Мужчины, прожившие больше семидесяти лет, умерщвляются, и ближайшие родственники поедают своих покойников. Старух вешают, а потом хоронят. Мужчины, умершие до семидесятилетнего возраста, не поедаются, но погребаются. Сигинны во всем прочем живут по-персидски, но пользуются небольшими косматыми лошадьми, которые не могут вынести всадника, и Сигинны запрягают их по четыре в повозку. Возницами у них состоят женщины, приучающиеся к этому с детства; самая искусная из них живет с тем мужчиною, с каким пожелает. Говорят, что некоторые лица употребляют все усилия, чтобы сделаться как можно более длинноголовыми, а также с выдающимся вперед лбом, так чтобы лоб выдавался над подбородком. Тапирам свойствен обычай - мужчинам одеваться в черное и носить длинные волосы, а женщинам одеваться в белое и носить короткие волосы. Живут они между Дербиками и Гирканцами. Мужчина, признанный самым мужественным, женится на женщине, какую сам пожелает взять. Каспии морят голодом лиц, проживших больше семидесяти лет, а потом выбрасывают их в пустынные места, при этом издали наблюдают за трупом: если труп стащен с носилок птицами, то покойник считается блаженным, если дикими зверями или собаками, то менее блаженным; если же не будет стащен никем, то считается несчастным.

Глава двенадцатая

Медия и Армения, лежащие к западу от Каспийских ворот и на Тавре. Отроги Тавра: Аман и Антитавр. Источники и направление рек Евфрата и Тигра. Множество отрогов Тавра. Иное распределение стран по системе Ератосѳена.
1) Так как Тавр образует северную часть Азии, которая называется также Азиею во сю сторону Тавра, то мы и решили трактовать прежде всего об этой части. К ней принадлежат также страны в самых горах, или целиком, или большею своего частью. Все местности восточнее Каспийских ворот требуют, вследствие дикости их, очень простого описания, потому что небольшая будет разница, отнесем мы их к одному или к другому кругу широты. Напротив все западные страны представляют обильный материал для изложения. Так мы должны обратиться в областям, прилегающим к Каспийским воротам. С запада прилегает к ним Медия (Мидия), страна обширная, некогда могущественная и лежащая в середине Тавра; здесь хребет разветвляется на несколько частей, обнимает большие долины, что имеется также в Армении.
2) Гора Тавр начинается у Карий и Ликии, но там она не имеет еще ни ширины значительной, ни высоты. Гора сильно поднимается прежде всего подле Хелидоний; острова эти лежат у начала Памфилийского берега. Протягиваясь далее на восток, гора обнимает длинные долины Киликийцев. Потом в одном месте от него отделяется Аман, в другом Антитавр, на котором расположены Команы, в области так называемых верхних Каппадокийцев. Антитавр кончается в Катаонии, а Аман тянется до Евфрата и Мелитены, где Комагена прилегает к Каппадокии. Здесь он примыкает к горам по ту сторону Евфрата, которые состоят в связи с вышеупомянутыми горами, впрочем по середине рассекает их река. Здесь же гора приобретает много в высоте, ширине и разветвленности. Самая южная часть Тавра та, которая отделяет Армению от Месопотамии.
3) Оттуда вытекают две реки, обнимающие Месопотамию и подходящие близко одна к другой у Бабилонии, а потом вливающиеся в Персидское море; реки эти: Евфрат и Тигр. Евфрат - бо́льшая река; он протекает по извилистому руслу больше пространства. Источники его находятся в северной части Тавра. Течет он по так называемой Великой Армении к западу до Малой, оставляя вправо эту последнюю, а влево Акилисену; далее река отклоняется на юг и в изгибе касается каппадокийских границ. Имея вправо от себя границы Каппадокийцев, а также Комагенов, а влево Акилисену и Софену в Великой Армении, Евфрат течет до Сирии и делает новый поворот к Бабилонии и Персидскому заливу. Тигр берет начало в южной части той же горы, направляется в Селевкию и близко подходит к Евфрату, образуя вместе с ним Месопотамию; наконец он вливается в тот же залив, что и Евфрат. Источники Евфрата и Тигра удалены один от другого почти на 2,500 стадий.
4) От Тавра на северной стороне отделяется много ветвей: одна из них - так называемый Антитавр. Так называется гора, отделяющая местность Софену в долине между Антитавром и Тавром. По ту сторону Евфрата в Малой Армении вслед за Антитавром к северу тянется большая и разделяющаяся на множество ветвей гора. Одна часть этой горы называется Париадрою, другая Мосхскими горами, третья различными именами. Горы эти обнимают всю Армению до Иберов и Албанцев. Далее возвышаются другие горы, лежащие выше Каспийского моря до Медии Атропатии и Большой. Все эти части гор, равно как и те, что простираются до Каспийских ворот, и те, что лежат еще далее к востоку и касаются Арии, называются Парахоаѳрою. Так называются северные горы. Южные горы по ту сторону Евфрата, тянущиеся от Каппадокии и Комагены к востоку, называются вначале также Тавром; этот последний отделяет Софену и остальную Армению от Месопотамии. Некоторые называют эти горы Гордиаями. Здесь же возвышается и Масий, гора, находящаяся выше Нисибия и Тигранокертов. В этом месте Тавр поднимается еще выше и называется Нифатою. Здесь на южной стороне горы находятся где-то и источники реки Тигра. Потом, идя от Нифата все дальше и дальше, хребет образует гору Загрий, отделяющую Медию от Бабилонии. За Загриём над Бабилонией следуют горные цепи Елимаев и Парайтакенов, а над Медией тянется цепь Косаев. Между этими горами лежат Медиа и Армения, которые имеют много гор, горных равнин, а также больших долин; здесь живет много народов, большею частью мелких и ведущих разбойничий образ жизни. Итак, по сю сторону Тавра мы полагаем Медию, в состав которой входят и Каспийские ворота, и Армению.
5) По нашему мнению, народы эти оказываются северными, потому что обитают по сю сторону Тавра; но Ератосѳен, разделивши страны на северные и южные и на так называемые им сфрагиды, также северные и южные, считает границею обеих широт Каспийские ворота. Вследствие этого страны, лежащие южнее Каспийских ворот, он называет южными, каковы, например, Медиа и Армения, страны же, севернее этих ворот лежащие, называются у него северными; при ином способе деления получается и иное отношение. Быть может, Ератосѳен не сообразил, что по ту сторону Тавра к югу не лежит ни одна часть ни Армении, ни Медии.

Глава тринадцатая

Разделение Медии на Атропатскую и Великую. Екбатана. Политическое устройство Атропатской Медии. Особенности страны и жителей её. Поход Антония в Атропатену. Греческие города в Великой Медии. Порода лошадей. Дань Медийцев. Медийские нравы и одежда перешли от них к Армянам и Персам и называются персидскими. Предания о Медее и Язоне. Пища Медийцев.
1) Медиа делится на две части; одна из них называется Великою. Главный город в ней Екбатана, большой и служащий резиденцией медийского царя. Еще и теперь Парѳы постоянно пользуются этой царской резиденцией, и цари их проводят здесь лето, потому что Медия - страна холодная. Зимнее их местопребывание находится в той части Селевкии, что подле Тигра, недалеко от Бабилона. Другая часть Медии - Атропатская Медия. Имя свое получила она от вождя Атропата, который воспрепятствовал завоеванию её Македонянами; она составляла часть Великой Медии. Выбранный в цари, Атропат возвел эту страну в особое от остальной Медии государство; наследники его дожили до нашего времени, так как его потомки вступали в брачные связи с царями Армянскими, Сирийскими и наконец Парѳянскими.
2) Страна эта лежит в востоку от Армении и Матианы, к западу от Великой Медии, к северу от обеих; на юге она примыкает к народам, живущим около угла Гирканского моря, и к части Матианы. Она довольно значительна по военной силе, так как, по словам Аполлонида, может выставить около 10,000 конницы и 40,000 пехоты. Тут есть озеро Спавта; на поверхность воды его поднимается соль и там кристаллизуется; соль эта производит зуд и телесные страдания; но масло служит лекарством от этой болезни, а сладкая вода употребляется для оздоровления платья, если кто-нибудь по неведению погрузит его в озеро для стирки. Атропатены имеют могущественных соседей в Армянах и Парѳах, которые часто урезывают их область; но Атропатены сопротивляются и получают обратно отнятое; так взяли они назад Симбаку от Армян, попавших под власть Римлян, и вошли в дружбу с Кесарем. Вместе с тем они чтут и Парѳов.
3) Летней царской резиденцией служит у них город Газака, расположенный в равнине; зимняя резиденция находится в сильно укрепленной местности Вере, которую осадил Антоний в войне с Парѳами. Место это удалено от реки Аракса, разделяющего Армению от Атропатены, на 2,400 стад., как говорит Деллий, друг Антония, описавший поход его против Парѳов; в этом походе сам Деллий был начальником отряда. Все части этой страны плодородны за исключением северной, гористой, суровой и холодной; здесь живут горцы Кадусии, Амарды, Тапиры, Куртии и другие народы, ведущие бродячий и разбойнический образ жизни. Народности эти рассеяны также по горам Загру и Нифате; Куртии в Персиде, Мардии (потому что и так называются Амарды), а также народы, живущие в Армении и носящие одно общее название до настоящего времени, отличаются теми же особенностями в образе жизни.
4) По количеству пехоты Кадусии уступают несколько Арианам; они лучшие копейщики и в суровых местностях ведут сражение пешком, а не на лошадях. Поход Антония был затруднен не природными свойствами страны, но проводником его, царем Армянским, Артаваздою, который втайне замышлял козни против Антония; между тем этот последний избрал его советником и поверил ему свой план войны. Правда, Антоний отмстил Артавазде, но поздно, после того как Римляне через него претерпели много бед, равно как и через то лицо, которое сделало путь Римлянам от Зевгмата на Евфрате до Атропатены в 8,000 стадий, то есть вдвое больше, чем по прямой линии, через горы, непроходимые местности и окольными путями.
5) Великая Медия, разрушивши царство Сирийское, господствовала в древности над всею Азией. Впоследствии лишенная могущества Киром и Персами при Астиаге, Медия тем не менее сохраняла еще в большой мере древнюю силу. Екбатана была зимней резиденцией у Персов, равно как у Македонян, владевших Сирией по завоевании Персов. И в наше время город этот служит для Парѳянских царей удобным и надежным местом пребывания.
6) Великая Медия граничит с востока Парѳией и горами Коссаев, народа хищнического, доставившего некогда Елимаям 13,000 стрелвов из лука; тогда они веди войну вместе с Елимаями против Сусиев и Бабилонян. По словам Неарха, здесь обитают четыре хищнических народа, из которых Марды живут в соседстве с Персами, Уксии и Елимаи с Персами и Сусияни, Коссаи с Медянами; все они вынуждали царей платить им дань, а Коссаи получали даже дары, когда царь, проведши лето в Екбатане, возвращался в Бабилонию. Александр напал на них зимою и положил конец их чрезмерной дерзости. И так, Медия граничит с востока с этими народами и еще Парайтакенами, касающимися Персов, также горным и хищническим народом. С севера она граничит Кадусиями, обитающими над Гирканским морем, и другими народами, о которых мы только что упоминали. С юга к ней прилегает Аполлониатида, которую древние называли Ситакеною, а также Загр, на котором расположена Массабатика, входящая в состав Персии, по словам одних, Елимаи, по мнению других. С запада Медия ограничивается Атропатиями и частью Армян. Еллинские города в Медии основаны Македонянами; в числе их находятся Лаодикея, Апамея, Гераклея подле Раг и самая Рага, построенная Никатором и названная им Европом. Парѳы называли этот город Арсакией; он, по словам Аполлодора Артемитенского, южнее Каспийских ворот почти на 500 стадий.
7) Большая часть Медии высока и холодна, не только горы, тянущиеся над Екбатаною, подле Раг и Каспийских ворот, но вообще вся северная часть Медии до Матианы и Армении. Часть Медии ниже Каспийских ворот, лежащая в низменных и глубоких равнинах, очень плодородна, производит всякие растения, кроме оливы; если кое-где и встречается оливковое дерево, то оно тоще и сухо. Как эта страна, так и Армения имеют превосходные луга для лошадей. Лугом для лошадей называется и тот, через который переходят из Персиды и Бабилона до Каспийских ворот; на этом лугу во время персидского господства паслось, как говорят, пятьдесят тысяч кобылиц: это были царские стада. Кроме того, некоторые утверждают, что здесь родина несайских лошадей, самых лучших и самых крепких которыми пользовались цари; по мнению других, родина этих лошадей Армения. Сравнительно с еллинскими и другими породами лошадей Медийские имеют особый склад. Растение, которым эти лошади питаются по преимуществу, называется собственно медийским, потому что в Медии оно встречается в изобилии. Страна эта производит также сильфий, из которого добываете так называемый медийский сок, сильно уступающий киренскому, впрочем он иногда превосходит киренский, что происходит или от различия местностей, или от свойств вида, или же от способов приготовления сока, так что он не портится и сохраняется долго для питья.
8) Таковы свойства страны. Что касается пространства, то ширина её почти равняется длине. Наибольшую длину Медия имеет от горной возвышенности Загра, которая называется Медийскими воротами, до Каспийских ворот через Сагриану; расстояние это определяется в 4,100 стадий. С пространством и силою страны согласуются и сведения о дани: тогда как Каппадокия давала Персам ежегодно, кроме денежных податей, 1,500 лошадей, 2,000 ослов, 50,000 овец, Медийцы платили почти вдвое большую дань.
9) Нравы Медийцев большею частью те же, что и Армян, благодаря сходству занимаемых обоими стран. Однако говорят, что Медийцы были в этом отношении предшественниками Армян и еще прежде Персов, их повелителей и наследников владычества их в Азии. Так называемое теперь персидское платье, страсть к стрельбе из лука и к верховой езде, придворная служба, украшения, почитания богов у подчиненных народов, - все это перешло к Персам от Медийцев. Что это так, яснее всего видно из платья. Так, тюрбан, каска, войлочная шляпа, хитоны с рукавами и одеяние для ног, - все это платье удобно в странах холодных и северных, каковы медийские, и совсем неудобно в местностях южных. Персы живут большею частью по берегам Ериѳрайского моря, южнее Бабилонян и Сусиев; по разрушении медийского царства они присоединили к себе и местности пограничные с Медией. Нравы побежденных представлялись победителям столь благородными и соответствующими царскому достоинству, что они решились покинуть наготу и тонкое одеяние и предпочли женское платье и длинные до пят плащи.
10) Некоторые уверяют, что платье это введено Медеею в то время, когда она владычествовала в этих странах вместе с Язоном, и что она закрывала себе лицо, когда являлась вместо царя. Напоминаниями о Язоне служат здесь храмы в честь его, высоко чтимые варварами; есть даже значительная гора, лежащая над Каспийскими воротами влево, называемая Язоновою; напоминанием о Медее служит платье и самое имя страны. Говорят также, что сын её, Мед, получил по наследству власть и назвал страну своим именем. С этим согласуется существование язоновых храмов в Армении, название страны и многое другое, о чем мы будем говорить ниже.
11) К числу медийских обычаев относится также избрание в цари мужественнейшего человека; впрочем это водится не у всех народов, а только у горцев. Еще более относится сюда обычай, в силу которого цари имеют много жен. Обычай этот распространяется у горных Медийцев на всех, и иметь меньше пяти жен вовсе не дозволяется. Утверждают также, что женщины считают себе за честь, если мужья их имеют очень много жен; число жен меньше пяти они считают для себя несчастием. Северная горная Медия очень бедна, тогда как вся остальная часть страны благодатна; там питаются древесными плодами, из высушенных и истертых яблок делают лепешки, из поджаренного миндаля пекут хлеб, из некоторых корней выжимают вино, употребляют в пищу мясо хищных животных, потому что домашнего скота не держат. Столько о Медийцах. Что касается общих всей Медии учреждений, то мы будем говорить о них в трактате о Персах, так как учреждения эти - те же, что и у Персов вследствие покорения Медийцев Персами.

Глава четырнадцатая

Границы Армении. Течение Евфрата. Направление отрогов Тавра. Течение Аракса. Природа Армении. Плодороднейшие местности. Обилие снега. Снежные черви. Цари Артаксия и Зариадрий. Города, крепости и реки Армении. Озера Мантиана и Арсена. Течение Тигра. Богатство страны. Лошади. Рудники. Сказания об Армении. Ѳессалийское происхождение Армена, основателя царства. Название Анакса именем Пенея. Энианы и Ѳракийцы по ту сторону Армении. Краткая история Армении со времени персидского господства до времени Страбона. Верования Армян.
1) Южные части Армении касаются Тавра, который отделяет всю эту страну от местности между Евфратом и Тигром, называемой Месопотамией: восточные части граничат с Великой Медией и Атропатеной. На севере выше Каспийского моря тянутся горы Парахоаѳры, живут Албанцы, Иберы, возвышается Кавказ, обнимающий эти народы и простирающийся до Армении. Кавказ соприкасается также с Мосхскими и Колхидскими горами до так называемых Тибаранов. Западную границу образуют эти народы, а также Париадра, Скидиса до Малой Армении и русло Евфрата, которое отделяет Армению от Каппадокии и Комагены.
2) Евфрат получает начало на северном склоне Тавра; течет прежде всего в западном направлении через Армению, потом поворачивает к югу, рассекает Тавр между Армянами, Каппадоками и Коммагенами; далее, вышедши из гор и появившись в Сирии, река поворачивает к зимнему востоку до Бабилона, образуя с Тигром Месопотамию. Обе реки оканчиваются в Персидском заливе. Почти на всем своем пространстве Армения гориста и бесплодна, за исключением небольшой части, склоняющейся к Медии. Упомянутый нами Тавр начинается снова на той стороне земли Комагенов и Мелитенов, образуемой Евфратом, а Масий - гора, отделяющая на юге Мигдонов, которые живут в Месопотамии, и в области которых лежит Нисибида. Между Масием и Антитавром в северной части лежит Софена. Антитавр, начинаясь у Евфрата и Тавра, кончается в восточной части Армении, отделяет с одной стороны Софену, а с другой имеет Акилисену между Тавром и руслом Евфрата до поворота последнего на юг. Царской резиденцией Софены служит Каркаѳиокерта. Над Масием далеко на восток, подле Гардиены, находится возвышенность Нифата, потом Аб, откуда Евфрат течет на запад, а Аракс на восток; наконец Нибар тянется до Медии.
3) Мы уже сказали о течении Евфрата. Аракс направляется к востоку до Атропатены, здесь поворачивает на запад и север; течет сначала мимо Азара, а потом мимо Артаксата, городов Армении; наконец он проходит через Араксову равнину и вливается в Каспийское море.
4) В Армении есть много гор и горных плоскостей, на которых с трудом возделывается виноградная лоза. Многие долины отличаются или умеренным, или замечательным плодородием, как например долина Араксенская, через которую протекает река Аракс; река эта течет в окраины Албании и вливается в Каспийское море. За этою равниною следуют Сакасена, граничащая с Албанией и рекою Куром; еще далее Гогарена. Вся эта страна изобилует плодами, домашними вечно цветущими деревьями и производит даже оливу. В состав Армении входят провинции: Фавена, Комисена и Орхистена, доставляющая большую часть конницы. Хорзена и Камбисена - наиболее северные и покрытые снегом части Армении; они соединяются с Кавказскими горами, с Иберией и Колхидой. Говорят даже, что нередко целые общества путешественников при переходе через горы гибнут под выпавшим в изобилии снегом. На случай подобной опасности путешественники имеют при себе палки, которые выходят на поверхность снега, чем облегчается засыпанным дыхание, а также дается знак проходящим, получается от них таким образом помощь, и засыпанные вырываются и спасаются. Рассказывают, что в снегу образуются льдины с углублениями, которые содержат в себе как в мехах прекрасную воду; что в снегу рождаются даже животные, которых Аполлонид называет снеговыми червями, а Ѳеофан древесными. В этих животных также содержится хорошая вода, которую добывают, разорвавши их кожу. Происхождение этих животных уподобляется образованию комаров из пламени и искр на плавильных заводах.
5) Говорят, что в начале Армения была мала, но что она увеличена была Артаксией и Зариадрем, которые были первоначально полководцами Антиоха Великого, а впоследствии после поражения его сделались царями, первый Софены, Акисены, Одомантиды и некоторых других местностей, а второй окрестностей Артаксата; они расширили пределы своих владений, отрезавши куски земли у соседей, именно: у Медийцев отняли Каспиану, Фавнитиду, Басоропеду, у Иберов склон горы Париадра, Хорзену, Гогарену, лежащую по ту сторону Кура, у Халибов и Мосинойков Каренитиду и Ксерксену, которая граничит с Малой Арменией или составляет часть её, у Катаонов Акилисену и местность на Антитавре, у Сирийцев Тарнитиду, так что теперь все эти народы говорят одним языком.
6) Города Армении следующие: Артаксата, которую называют также Артаксиасатою, и которую основал Ганнибал для царя Артаксии, и еще Арксата; оба города лежат на Араксе: Арксата на границах Атропатии, Артаксата подле Араксенской равнины; она прекрасно отстроена и служит царской резиденцией. Город этот расположен в углублении похожем на полуостров; кругом его, исключая перешейка, тянется перед рекою стена; перешеек его обведен рвом и насыпью. Не очень далеко от этого города находятся сокровищницы Тиграна и Артавазды, самою природою укрепленные пункты, Бабирса и Олана. Другие лежали на Евфрате, как Артагейры, отторгнутые вождем гарнизона Адором. После продолжительной осады город этот был взят кесарскими полководцами, и стены его срыты.
7) В этой стране течет много рек; наиболее известные Фазис и Лик, вливающиеся в Понтийское море (Ератосѳен ошибочно называет Ѳермодонт вместо Лика); в Каспийское море впадают Кур и Аракс; в Ериѳрайское Евфрат и Тигр.
8) В Армении есть большие озера. Одно называется Мантианою, а в переводе на греческий Кианою, самое большое, как говорят, после Меотиды, с соленою водою; тянется оно до Атропатии и имеет соловарни. Другое озеро называется Арсеною и Ѳопитидою, вода его щелочная, чистит и портит платье, для питья негодна. Через это озеро протекает река Тигр, ниспадающая с горы Нифаты; благодаря быстроте течения, откуда река и получила название, вода её не смешивается с другими; на медийском языке слово тигр значит стрела. В Тигре водятся разных пород рыбы, а в озере ни одной. В углу озера река падает в пропасть, на большом расстоянии скрывается под землею и снова выходит на поверхность в Халонитиде. Оттуда река направляется к Опии и так называемому Семирамидину укреплению, причем с правой стороны реки остаются Гордиаи и вся Месопотамия; Евфрат напротив имеет эту последнюю страну слева. Приблизившись друг к другу и образовавши Месопотамию, одна река направляется к Персидскому заливу через Селевкию, а другая через Бабилонию, как было уже говорено мною в возражениях Ератосѳену и Гиппарху.
9) В Гиспиратиде подле Кабалла есть золотые рудники, куда послан был Александром Менон с солдатами; впрочем он был отбит туземцами. Есть там и другие рудники, есть так называемый сандик, который называется также армянскою краскою и похож на пурпур. Страна имеет прекрасные пастбища для лошадей, в чем она не уступает Медии, так что негайские лошади, которые служили персидским царям, воспитываются и здесь, а армянский сатрап посылал Персу ежегодно по 20,000 жеребят для празднества Митры. С другой стороны Артавазда выставил перед Антонием, когда вступил с ним в Медию, кроме конницы еще 6,000 лошадей в панцирях. Любители такого рода конницы не только Медийцы и Армяне, но также Албанцы, потому что и они употребляют в дело лошадей в панцирях.
10) Важными признаками богатства и силы страны служит то обстоятельство, что Тигран, отец Артавазды, когда Помпей наложил на него дань в 6,000 талантов серебра, немедленно роздал эти деньги римским войскам, именно каждому солдату по сто пятьдесят драхм, сотникам по тысяче, а начальникам конных отрядов и тысячникам по таланту.
11) По определению Ѳеофана, область эта имеет в ширину сто схойнов, а в длину вдвое больше, причем схойн определяется в сорок стадий, но он преувеличил размеры области. Ближе будет к истине принять определяемую им длину за ширину, а шириною считать половину этой цифры или немного более. Такова природа Армении и её значение.
12) Сведения о древнем состоянии этого народа следующие. Мы упоминали уже, что Армен, родом из Армянского города Ѳессалики, который лежит между Ферами и Ларисою на Бойбе, совершил поход в Армению вместе с Язоном. По словам Фарсальца Кирсила и Ларисайца Медия, которые участвовали в походе Александра, страна была названа Арменией по имени Армена. Из спутников Армена одни заняли Акилисену, которая до того времени находилась под властью Сосенов, а другие поселились в Сиспиритиде до Калахены и Адиабены за границами Армении. Говорят также, что армянское платье ѳессалийского происхождения, как например, длинные хитоны, называемые в трагедиях ѳессалийскими и опоясываемые на груди, а также верхнее платье, употребляемое в особенности трагическими актерами, когда они изображают ѳессалийцев. Ведь актерам необходим был какой-нибудь красивый наряд, а ѳессалийцы, как народ наиболее северный из всех Еллинов и занимающий самую холодную страну, носили преимущественно длинное платье, которое и представляло для костюмов актеров на сцене наиболее подходящие образцы. Страсть к верховой езде считается также общим свойством Ѳессалийцев и Медийцев. Поход Язона свидетельствуется между прочим храмами в честь его; некоторые из них сооружены царями, подобно тому, как как, например, храм Язона в Абдерах сооружен Парменионом.
13) Полагают, что река Аракс названа Арменом одним именем с Пенеем по сходству его с последним: Пеней называется Араксом потому, что протекая по Темпейской долине, он оторвал Оссу от Олимпа. Рассказывают, что в древности Армянский Аракс, спустившись с гор, разлился очень широко и образовал в долинах озера, за неимением какого-нибудь выхода, что Язон разорвал скалу на подобие Темпы, и что через это ущелье вода низвергается теперь в Каспийское море. После этого освободилась от воды Араксенская равнина, по которой протекает река к водопаду. Сообщаемый нами рассказ о реке Араксе заслуживает некоторой веры, а рассказ Геродотов совсем нет[1]; последний утверждает, что Аракс течет из области Матиенов, что он разделяется на сорок рек и отделяет Скиѳов от Бактрианов. Каллисѳен согласен с ним.
14) Рассказывают, что одна часть Энианов заняла Витию, а другая обитала выше Армян над Абом и Нибаром; эти горы - части Тавра; Аб тянется подле пути в Екбатану мимо храма Бариды. Говорят также, что часть Ѳракийцев, называемая Сарапарами, или головорезами, жила за Арменией в соседстве с Гураниями и Медийцами. Сарапары звероподобный неукротимы, живут в горах подобно Скиѳам; отрубают головы и снимают черепа, что означается словом сарапары. О Медее рассказывается в моем описании Медии. Из всех этих рассказов заключают, что Медийцы и Армяне родственны с Ѳессалийцами и с потомками Язона и Медея.
15) Таково древнее сказание. Рассказ о событиях более поздних со времени персидского владычества и следующих за ними до наших дней кстати будет присоединить сюда вкратце, именно: Армению первоначально покорили Персы, а потом Македоняне, овладевшие Сирией и Медией. Последним царем был Оронта, потомок Гидарна, одного из семи Персов. Потом Артаксием и Зориадрием, полководцами Антиоха Великого, воевавшего с Римлянами, Армения разделена была на две части. Они управляли страною по поручению царя. Когда царь был побежден, полководцы присоединились к Римлянам и, будучи сделаны царями, образовали самостоятельные государства. Тигран был потомок Артаксия, он владел собственной Арменией, которая граничила с Медией, Албанцами и Ибером до Колхиды и Каппадокии при Евксейне; потомок Зариадрия был сосенец Артапа, владевший южными и западными частями Армении. Он был побежден Тиграном, который и сделался обладателем всей страны. Впрочем Тигран также подвергся превратностям судьбы. Сначала он был заложником у Парѳов, потом добился от них возвращения на родину ценою семидесяти долин в Армении. Усилившись, Тигран получил обратно эти земли и еще разорил собственную страну Парѳов подле Бина и Арбел. Он подчинил себе также Атропатена и Гордиая, а с ними вместе и остальную Месопотамию, и перешедши Евфрат покорил Сирию и Финикию. Усилившись до такой степени, он основал город вблизи Иберии между нею и Зевгматом на Евфрате: город он назвал Тигранокертою; он поселил в ней жителей двенадцати еллинских городов, им же разоренных. На город неожиданно напал Лукулл, воевавший с Миѳридатом, и разослал его жителей на их родины; самый город, на половину выстроенный, он разрушил при вторжении в него и оставил на месте его только маленькую деревню. Тиграна он вытеснил также из Сирии и Финикии. Наследовавший ему Артавазда благоденствовал, пока находился в дружбе с Римлянами, но, изменивши Антонию в пользу Парѳов в войне их с Римлянами, он был наказан. Сосланный по распоряжению Антония в Александрию, Ардавазда был проведен в цепях по городу, содержался некоторое время под стражею, и наконец был умерщвлен во время битвы при Актии. После него было несколько царей, состоявших в зависимости от Кесаря и Римлян, и теперь государство управляется таким же образом.
16) Все святыни Персов чтились также Медийцами и Армянами. Особенно высоко чтили Армяне храмы Анаитиды, в честь которой они соорудили святилища в Акилисене и в других местах. В храмах были служители и служительницы; это впрочем не удивительно. Кроме того знатнейшие из народа посвящали богине девиц-дочерей, для которых существовал закон: проституировать долгое время на службе богине, а потом вступать в брак; никто не отказывался жениться на такой женщине. Подобный обычай приписывается Геродотом и Лидийцам; там все женщины, говорит он, проституируют. Женщины обращаются с своими любовниками очень ласково, оказывают им гостеприимство и делают им часто с своей стороны бо́льшие подарки, чем какие получают сами, охотно расточая на это богатые состояния. Впрочем они принимают любовников не без разбора, но главным образом равных себе по положению.

Глава первая

Границы Каппадокии, к которой принадлежит и Катаония. Представление Каппадокии в виде перешейка полуострова передней Азии. Народы этого полуострова. Образование из Каппадокии двух царств: Каппадокии на Тавре и Каппадокии на Понте. Разделение первой на десять наместничеств. Присоединение одиннадцатого Римлянами.
1) Каппадокие также состоит из нескольких частей и претерпела много превратностей. Наиболее одноязычны те Каппадокийцы, которые на юге граничат с так называемым киликийским Тавром, на востоке с Арменией, Колхидой и с народами, живущими между этими областями и говорящими на другом языке, на севере с Евксейном до устьев Галия, на западе с народом Пафлагонцев, с Галатами, занявшими Фригию до Ликаонов и Киликийцев, населяющих суровую Киликию.
2) Древние писатели представляли себе часть даже одноязычных народов, именно Катаовов, самостоятельным народом, противополагая их Каппадокийцам, как народу особому. В исчислении народов они ставили Катаонию за Каппадокией, потом Евфрат и народы, живущие по ту сторону реки, так что вводили в состав Катаонии Мелитену, которая лежит между Катаонией и Евфратом и граничит с Комагеною; Мелитена составляет десятую часть Каппадокии при делении этой области на десять наместничеств. Так разделили страну современные нам цари, управлявшие Каппадокией до Архелая. Катаония образует также десятую часть этой области. В наше время каждая из этих частей имела особого правителя. Так как не замечается какой-либо разницы в языке и в обычаях этих народов сравнительно с прочими Каппадокийцами, то удивительно, каким образом совершенно исчезли следы их разноплеменности. Первоначально Катаоны и Каппадокийцы были разделены, а соединил их Ариараѳа, первый Каппадокийский царь.
2) Страна эта представляет как бы перешеек большего полуострова, заключенный между двумя морями: Иссиксим заливом до суровой Киликии и Евксейном между Синопою и берегом Тибаренов. Поэтому весь полуостров, лежащий к западу от Каппадокийцев, мы называем страною по сю сторону перешейка, а Геродот называет ее страною по сю сторону Галия. Это та земля, которою целиком овладел Крез, и Геродот называет его повелителем всех народов по сю сторону реки Галия[1]. Современники наши называют страну, простирающуюся по сю сторону Тавра, Азией, общим именем с целым материком Азии. Народы, живущие здесь, распределяются следующим образом: первые от запада - Пафлагонцы, Фригийцы и Ликаоны, далее Биѳины, Мисийцы и область Епиктета, еще далее Троада, Геллеспонтия, а за ними живут из Еллинов Эолийцы, Ионяне, и из других племен Карийцы, Ликийцы, а в середине материка Лидийцы.
4) О прочих народах мы будем говорить после, а теперь скажем о Канпадокийцах. Каппадокию, разделенную Персами на две сатрапии, заняли Македоняне и образовали вместо сатрапий царства, частью согласно желаниям населения, а частью против его воли. Одну часть они назвали собственною Каппадокией, Каппадокией при Тавре, а также Великой Каппадокией, а другую часть Понтом или Каппадокией у Понта. Нынешнего устройства Великой Каппадокии мы еще не знаем, потому что по смерти царя Архелая Кесарь и сенат постановили обратить ее в римскую провинцию. В царствование Архелая и более ранних царей страна разделена была на десять наместничеств; пять из них считались при Тавре:, Мелитена, Катаония, Киликия, Тианитида и Гарсавритида; прочие пять: Лавиансена, Саргаравсена, Саравена, Хаманена и Моримена. Впоследствии для царей до Архелая отделено было Римлянами от Киликии еще одиннадцатое наместничество, именно окрестности Кастабал и Кибистр до Дербы, города разбойника Антипатра; Архелаю была отдана также суровая Киликия с Елаюссою и вся полоса земли, принадлежавшая союзу пиратов.

Глава вторая

Мелитена. Укрепление Томиса. Катаония между Аманом и Антитавром. Город Команы и храм Енио. Река Пирам. Зевс Дакиейский и Зевс Венасский. Местность Тианитида с городом Тианою. Главный город Каппадокии Мазаки на Аргае. Вред Мазакенам от реки Медана. Удобства положения Мазак для царей. Толкователи законов. Пространство и произведения Каппадокии. Расположение Римлян к Каппадокийцам. Архелай, последний царь их.
1) Медитена похожа на Коммагену. Из всей Каппадокии она одна покрыта на всем пространстве домашними растениями, производит даже оливу и монаритское вино, конкурирующее достоинством с еллинскими винами. Мелитена расположена простив Софены, занимает середину реки Евфрата и граничит с Коммагеною. Значительное укрепление Каппадокийцев, Томиса, лежит по ту сторону реки; оно было продано Софену за сто талантов, а впоследствии Лукулл подарил его в награду некоему каппадокийцу за то, что тот участвовал с ним в войне против Миѳридата.
2) Катаония - широкая и глубокая равнина, производящая всякого рода растения, кроме вечно зеленых деревьев. В числе гор, ее окружающих, находятся Аман на южной стороне, представляющий отрог Киликийского Тавра, и Антитавр, отделяющийся в противоположную сторону. Аман тянется от Катаонии до Киликии и Сирийского моря на запад и юг; на этом протяжении он обнимает весь Иссикский залив и промежуточные равнины Киликийцев до Тавра. Антитавр склоняется к югу, заходя немного на запад, и оканчивается на материке.
3) В Антитавре есть глубокие и узкие долины, в которых помещаются Комана и храм Енио, который иные называют Ма. Город значителен, и большая часть населения состоит из лиц вдохновляемых божеством и храмовых служителей. Жители города - Катаоны, повидимому подчиненные царю, но повинующиеся больше жрецу. Жрецу принадлежат храм и служители его, которых во время моего пребывания там было больше 6,000, и мужчин и женщин вместе. К храму прилегает большой кусок земли, доходами с которого пользуется жрец. Вообще после царя жрец - второе лицо в Каппадокии; даже большею частью цари и жрецы принадлежали к одному и тому же роду. Кажется, что здешний культ Артемиды Таврополы перенесен сюда Орестом и сестрою Ифигенией из Таврической Скиѳии; здесь же он положил и траурные волосы (ϰόμη), откуда и произошло название города. Через этот город протекает река Сар; потом она пробивается через перекрещивающиеся ущелья Тавра к равнинам Киликийским и в прилегающему к ним морю.
4) Через Китаонию течет судоходная река Пирам, получающая начало посередине равнины. На пути есть большая яма, черев которую вода, как видно, скрывается под землю на значительном расстоянии, а потом снова пробивается на поверхность. Если сверху бросить копье в яму, то противодействие воды оказывается столь сильным, что копье едва погружается. Очень глубокая и широкая стремительная река неожиданно суживается тотчас по достижении Тавра. Удивителен также разрыв горы, через который идет русло реки. Подобно тому, как в разломанных и расколотых на двое камнях возвышения на одном приходятся к углублениям другого, так что камни эти можно сложить попарно, подобно этому на скалах, лежащих по обеим сторонам реки на расстоянии двух или трех плееров друг от друга и доходящих почти до горных вершин, углубления одних соответствуют возвышениям других, противолежащих им. Весь грунт между скалами каменист; он лежит глубоко и очень узок, имеет посередине трещину, через которую может перепрыгнуть собака и заяц. Таково русло реки, наполненное до краев, похожее по ширине на русло ручья. Благодаря извилистости русла, большой увести его, благодаря значительной глубине ущелья, здесь раздается шум на подобие грома. Перешедши через горы, река Пирам сносит к морю столько грязи частью из Катаонии, частью из киликийских равнин, что о ней известно даже следующее изречение оракула: "будет у потомков, когда пучина Пирама, расширяя берег, дойдет до священного Кипра"[1]. Здесь совершается тоже, что и в Египте, где Нил своими наносами все больше и больше превращает море в сушу. Потому Геродот и называет Египет даром Нила[2], а Гомер говорит, что Фар лежал некогда в открытом море, не образуя, как теперь, суши вместе с Египтом.
3) Ни равнина Катаонов, ни Мелитена не имеют городов; естественные значительные укрепления находятся на горах, именно: Азамора и Дастарк, вокруг которого течет река Кармала. Здесь есть храм Аполлона Катаонского, чтимый во всей Каппадокии; по его образцу сооружались другие храмы. Все прочие наместничества, кроме двух, также не имеют городов. В Саргаравсене есть небольшой город Герпа и река Кармала, которая течет в Киликию. В других областях есть Арг (Аргос), высокое укрепление подле Тавра, также Нора, называемая теперь Нероассом, в которой выдержал продолжительную осаду Евмена; в наше время это была сокровищница Сисина, посягавшего на царство Каппадокийское. Ему же принадлежали Кадены, царская резиденция с городским устройством. На границе с Ликаонией лежит Гарсавра, деревня на подобие города. Говорят, что этот город был некогда главным городом страны. В Моримене есть храм Зевса Венасского, при котором имеется местожительство для 3,000 храмовых служителей и плодородная священная земля, доставляющая жрецу ежегодного дохода 15 талантов. Этот жрец пожизненный, также как и Команский, после которого он занимает второе место по достоинству.
6) Третья святыня - Зевса Асбамайского; это также значительный храм, хотя и уступает второму. Здесь есть пруд с соленой водой, имеющий окружность довольно большего озера; он заключен в высоких и столь крутых берегах, что в озеро сходят по ступеням. Вода в нем, говорят, не прибывает и повидимому не имеет никакого истока.
7) Только два наместничества имеют города. В Тианитиде есть город Тианы, расположенный у той части Тавра, что подле киликийских ворот, через которые существует самый легкий и общий для всех переход в Киликию и Сирию. Прекрасная и очень большая равнина у Тавра называется Евсебеею. Тианы лежат на хорошо укрепленном холме Семирамиды. Не очень далеко от этого города расположены Кастабалы и Кибистры, два города, еще более прилегающие к горе. В Кастабалах есть храм Артемиды Перасии, в котором, говорят, жрецы безвредно ходят босыми ногами по горячим углям. Некоторые относят к этому месту известную уже нам историю Ореста и Таврополы, утверждая, что Перасией названа Артемида оттого, что была перенесена туда с той стороны моря (πέϱαϑεν). В одном из десяти названных нами наместничеств, в Тианитиде, есть город Тианы; я не считаю позже присоединенных наместничеств: Кастабал, Кибистр и областей в суровой Киликии, где Архелай хорошо заселил островок Елаюссу и имел постоянное местопребывание. В так называемой Киликии главный город всей области Мазаки. И этот город называется Евсебеей с прибавкою Аргайской, потому что он лежит у подошвы горы Аргая, наивысшей из всех гор; вершина гор покрыта вечным снегом; поднимавшиеся на нее (таких не много) рассказывают, что оттуда при ясной погоде видны оба моря: Понтийское и Иссикское. Мазаки вообще имеют много неудобств для жизни: местность эта безводна, не укреплена и благодаря небрежности правителей не обведена стеною, быть может намеренно с тою целью, чтобы жители, занимая равнину с высокими, но доступными для стрел холмами, не полагались на стены, как на ограду, и не слишком предавались бы разбоям. Кроме того, окрестность города, хотя и равнина, имеет почву бесплодную, неудобную для земледелия, потому что она песчана и камениста. Пройдя немного дальше, мы вступаем на равнины, объятые огнем и изрытые огненными ямами на пространстве нескольких стадий, так что доставка средств к жизни производится издалека, причем кажущаяся выгода сопряжена с опасностью. Тогда как почти вся Каппадокия безлесна, в окрестностях Аргая имеется лес, так что он доставляется из близких пунктов·, почва, лежащая под лесом, имеет во многих местах огонь и вместе с тем покрыта холодной водой; впрочем, так как ни огонь, ни вода не пробиваются на поверхность земли, то большая часть последней покрыта травой. Там и сям земля болотиста, а по ночам от неё поднимается пламя. Люди сведущие производят доставку леса осторожно, но большинство подвергается опасности, в особенности вьючный скот, попадающий в незаметные ямы с огнем.
8) В равнине, что перед городом, течет река по имени Мелан на расстоянии почти сорока стадий от города; источники реки находятся в местности более низкой, нежели город. Поэтому, имея русло на ниже лежащей местности, река оказывается бесполезной для жителей города; разливаясь в болота и озера, она заражает летом воздух в окрестностях города; затрудняет даже эксплуатацию каменоломни, вообще очень полезной. Там есть каменоломни, представляющие неистощимый камень для постройки домов Мазакенов, но будучи покрыты водою каменные плиты сопротивляются усилиям человека. Эти болота всецело объяты пламенем. Так как Мелан проходит к Галию через теснины, то царь Ариараѳа закрыл проход его и превратил ближайшую равнину в озеро; там же он отделил несколько островов на подобие Киклад, где проводил время в юношеских забавах. Но когда отверстие было внезапно пробито и вода потекла снова, переполненный Галий затопил значительную часть земли Каппадокийцев, разрушил многие жилища, уничтожил растения; не мало опустошена была также область Галатов, занимавших Фригию. В возмездие за причиненный вред Галаты, обратившиеся за судом к Римлянам, требовали триста талантов. Тоже самое случилось подле Герпы, где Ариараѳа также велел запереть течение реки Кармала, и, когда впоследствии отверстие было прорвано, вода причинила вред некоторым местностям Киликийцев в окрестностях Малла, после чего потерпевшим вред он уплатил штраф.
9) Хотя область Мазакенов по природе не удобна для жительства, но цари избрали ее главным образом, как кажется, потому что местность эта лежит в середине целой страны гораздо более, чем все прочие пункты, в которых есть леса, камень для домов и пастбища для рабочего скота, очень нужные для жителей. Город служил им вместо лагеря. Укреплениями, которых много в стране, и которые принадлежали частью царям, частью друзьям их, обеспечена была их личная и имущественная безопасность. Мазаки отстоят от Понта почти на 800 стад. к югу, от Евфрата немного меньше, чем вдвое, а от Киликийских ворот и лагеря Кира на шесть дней пути через Тианы. Тиана лежат на середине этого пути и удалена от Кибистр на триста стадий. Мазакены пользуются законами Харонды, избирают себе законопевца (номода), который толкует им законы, как у Римлян юрисконсульты. Несправедливо обращался с населением армянин Тигран, когда сделал набег в Каппадокию: всех жителей он изгнал в Месопотамию и населил ими большую часть Тигранокерт; впоследствии все имевшие возможность возвратились на родину по завоевании Тигранокерт Римлянами.
10) Ширина этой страны от Понта до Тавра определяется почти в 1,800 стадий, а длина от Ликаонии и Фригии по направлению к. востоку и к Армении до Евфрата около 3,000 стад. Страна изобилует плодами, в особенности хлебом, и разного рода домашним скотом. Хотя она лежит южнее Понта, но холоднее его, а Багадания, будучи равниною лежащею южнее всех прочих частей, именно у подошвы Тавра, едва производит некоторые фруктовые деревья. Ослы водятся как здесь, так и в других местностях, в особенности в Гарсавре, Ликаонии и Моримене. В Каппадокии производится так называемая самая лучшая киноварь; с нею соперничает впрочем иберийская киноварь. Синопскою названа киноварь потому, что купцы обыкновенно отправляли ее в Синопу до тех пор, пока торговля Ефесцев не проникла до тамошнего населения. Говорят, что пласты хрусталя и ониксового камня найдены были архелаевыми рудокопами подле области Галатов. Там были также копи белого камня, похожего по цвету на слоновую кость, из него добывались небольшие куски камня на подобие точильных, и выделывались рукоятки для мечей. Другое место доставляло большие прозрачные плиты, которые вывозились даже за пределы области. Границею между Понтом и Каппадокией служит хребет, идущий параллельно Тавру, начинающийся у западных оконечностей Хамманены, где воздвигнуто укрепление на отвесном пункте Дасменда; тянется он до восточных оконечностей Лавиансены. Хамманена и Лавиансена составляют префектуры Каппадокии.
11) Когда Римляне после победы над Антиохом начали устраивать по своему местности в Азии, вступать в дружбу и союзы с тамошними народами и царями, то эта честь оказана была, Римлянами по отношению ко всем прочим царям только им лично, а Каппадокийскому царю вместе с народом. Когда царский род в Каппадокии прекратился, Римляне в силу дружбы и союза с народом предоставили последнему самостоятельность в управлении. Но посланные от народа лица отказывались от свободы, говоря, что они не способны выносить ее, и просили назначить им царя. Римляне изумились, что иные народы могут так отвращаться от свободы... но дозволили им выбрать голосованием из своей среды в цари, кого пожелают. Выбран был Ариобарзана. Когда род его в третьем поколении угас, царем назначен был, по распоряжению Антония, Архелай, вовсе не принадлежавший к народу. Столько о Великой Каппадокии. Что же касается суровой Киликии, присоединенной к Каппадокии, то о ней удобнее говорить при описании целой Киликии.

Глава третья

Некоторые исторические сведения о царстве Понта. Увеличение его Миѳридатом и уничтожение Помпеем. Понт и Биѳиния на побережье от Пропонтиды до Колхиды. Известия о происхождении Биѳинов и Мариандинов. Вымершие Кавконы. Реки между Халкеденом и Гераклеей, преимущественно Сангарий. Тией и Парѳений. Вымершие гомеровские Енеты. Пафлагония. Город Амастрий. Мыс Карамбий. Город Синопа. Река Галий. Газелонитида и Сарамена. Город Амис. Равнина Ѳемискира с реками Прием и Ликом. Равнина Сидена с несколькими городами. Фарнакия, Трапезунт и др. Народы на Понте, по ту сторону Трапезунта. Халдаи или Халибы. Гомеровские Гализоны. Разночтения Гомерского текста. Полемика с Ефором, Деметрием, Аполлодором. Географические и исторические известия о Малой Армении. Пиѳодорида-царица на восточном Понте и в Колхиде. Фанароя, Магнополь и Кабейра. Храмы Менаи-Ма. Сведения о роде Страбона. Жрицы в Компане. Зела и Мегалополь ю. з. часть Понта. Родина Страбона Амасея. Материковая Пафлагония.
1) Царем Понтийским был Миѳридат Евпатор. Он владел страною, границею которой служил Галий до Тибарѳнов и Армян, а также местностями по сю сторону Галия до Амастреи и некоторых частей Пафлагонии. Он присоединил к своим владениям с западной стороны морской берег до Гераклеи, родины Платонова ученика, Гераклида, а с противоположной стороны местности до Колхиды и Малой Армении, соединивши и их с царством Понтийским. В этих границах заключена была страна в то время, когда Помпей, победивши Миѳридата, овладел ею. Местности подле Армении и Колхиды он разделил между царями, воевавшими в союзе с ним, а остальную часть царства разделил на одиннадцать областей, соединивши их с Биѳинией, так что из двух этих царств образовалась одна провинция. Часть материковой Пафлагонии он передал царям, происходившим от Пилаймена, а Галатов - тетрархам из древнего рода. Впоследствии римские вожди производили все новые и новые деления страны, назначали новых царей и князей, одни города освобождали, другие подчиняли князьям, третьи оставляя под властью римского народа. Приступая к подробному описанию, мы должны рассказать, каково нынешнее положение страны, немного касаясь и старины, где окажется это полезным. Мы начнем с Гераклеи, самого западного города в этих местах.
2) Если плыть из Пропонтиды в Понт Евксейнский, то на левой стороне будет лежать местность, следующая за Византией; она принадлежит Ѳракийцам и называется Левою стороною Понта. На правой стороне окажется местность, следующая за Халкедоном. Первый народ здесь Биѳины, потом Мариандины, а некоторые называют и Кавконов, далее Пафлагонцы до Галия, наконец Каппадокийцы, что у Понта и следующие за ними до Колхиды. Все эти местности называются Правою стороною Понта Евксейнского. Всем морским берегом от Колхиды до Гераклеи владел Евпатор, а местности, далее лежащие до устья и Халкедона, подчинены были царю Биѳинскому. Когда владычество царей было сокрушено, те же самые границы удерживались Римлянами, Гераклея была присоединена к Понту, а за нею лежащая земля осталась у Биѳинов.
3) Что Биѳины, называвшиеся прежде Мисами, переименованы были в Биѳинов по имени ѳракийских племен, вторгнувшихся сюда, Биѳинов и Ѳинов, в этом согласно между собою большинство писателей. Свидетельством относительно Биѳинов служит то обстоятельство, что еще и теперь часть населения во Ѳракии называется Биѳинами, а свидетельством в пользу Ѳинов служит берег Ѳиниада между Аполлонией и Салмидессом. Я полагаю, что и Бебрики, переселившиеся сюда ранее их двух племен, были Ѳракийцы. Прежде было сказано, что самые Мисы - потомки Ѳракийцев, именно так называемых теперь Мойсов.
4) Так по крайней мере говорят об этом. О Мариандинах и Кавконах не все свидетельствуют одинаково. Гераклея, колония милетян, основана, говорят, среди Мариандинов; но кто были Мариандины и откуда происходили, об этом никто не говорит. Не имея особого наречия, ни других племенных отличий, они походят на Биѳинов; следовательно, и Мариандины принадлежат к ѳракийскому племени. По словам Ѳеопомпа, Мариандин управлял частью Пафлагонии, состоявшей под властью многих князей, вторгся в область Бебриков и завладел ею; потом, давши ей свое имя, удалился оттуда. Рассказывают также, что Милетяне, первые основатели Гераклеи, силою обратили прежних жителей местности Мариандинов в рабство, так что последние были даже продаваемы, впрочем не за границу: таковы были условия договора. Подобно этому рабскую службу Критянам исполняло сословие Мноя, а Ѳессалийцам Пенесты.
5) Что касается Кавконов, которые, как говорят, занимали часть морского берега, следующую непосредственно за Мариандинами до реки Парѳения, и имели город Тией, то, по мнению одних, они Скиѳы, по мнению других, Македоняне, а по мнению третьих, Пеласги. Об этом племени мы говорили уже раньше[1]. Каллисѳен вписал даже в список кораблей после слов:
"Кромну, Эгиал, Ериѳины высокие"
,
следующие стихи:
"Кавконов вел безупречный сын Поликлея, они обитали в знаменитых жилищах подле реки Парѳения."
Народ Кавконов с городом Тиеем до Парѳения и народ Енетов, владевший Китором, и живший за рекою Парѳением, простираются от Гераклеи и Мариандинов до Левкосиров, которых мы называем Каппадокийцами. Даже в настоящее время подле реки Парѳения живет часть Кавконитов.
6) Город Гераклея имеет хорошую гавань, обладая и другими удобствами; он высылал даже колонистов. Херронес и Каллатида - его колонии. Сначала он пользовался самоуправлением, потом управлялся тиранами, освободил себя от них сам, и наконец, подчиненный Римлянам, управлялся царями. Часть города и прилегающей к нему земли приняли римских колонистов. Ту часть города, которую занимали Гераклеоты, получил от Антония Адиаторих, сын одного из тетрархов галатских, Домнеклея; незадолго до Актийской битвы он ночью напал на Римлян и перебил их, по распоряжению Антония, как сам потом говорил. После Актийской победы он был, веден в триумфе и казнен вместе с сыном. Город входит в состав Понтийской провинции, соединенной с Биѳинией.
7) Между Халкедоном и Гераклеей течет иного рек; к числу их принадлежит Псиллий, Калпа, Сангарий, о котором упоминает и Гомер[2]. Источники последней реки находятся в деревне Сангии на расстоянии почти полутораста стадий от Пессинунта. Она протекает через большую часть Приобретенной Фригии, через некоторую часть Биѳинии, проходя на расстоянии немного больше чем триста стадий от Никомедеи, где сливается с нею река Галл, вытекающая из области Модров в Фригии у Геллеспонта. Эта Фригия - та же самая, которая называется Приобретенной; прежде ею владели Биѳины. Увеличившись и сделавшись судоходною, хотя в древности по ней не ходили суда, Сангарий устьями своими ограничивает Биѳинию. Перед этим морским берегом лежит и остров Ѳипия. В Гераклейотиде растет аконит. Самый город отстоит от Халкедонского храма почти на 1,500 стадий, а от Сангария на 500.
8) Городок Тией ничем не замечателен, разве только тем, что родоначальник царей Атталов, Филетайр, происходил из этого города. Далее течет река Парѳений, проходящая по цветистым лугам, оттуда получившая свое наименование (Девственная) и начинающаяся в самой Пафлагонии. Еще далее следуют Пафлагония и Енеты. Спрашивают, каких Енетов разумеет Гомер в этих стихах:
"Пафлагонцев вел Пилайменей с косматою грудью, родом из Енетов, откуда происходят непокорные мулы"[3]
Говорят, что в Пафлагонии теперь нет Енетов. Другие указывают на деревню того же имени на Эгиале, отстоящую на десять схойнов от Амастреи. Зенодот пишет "из Енеты" и говорит, что под этим именем разумеется нынешний Амис. Но уверению других, какое-то племя, пограничное с Каппадокийцами, выступило в поход вместе с Киммерийцами и впоследствии удалилось к Адрии. Но по мнению наиболее распространенному, Енеты составляли значительнейшее племя Пафлагонцев, из которого происходил и Пилаймен. Поэтому большинство Енетов отправилось в поход вместе с Пилаймейном, а потерявши вождя после разрушения Трои, они проникли во Ѳракию и после блужданий прибыли в теперешнюю Енетику. Некоторые утверждают, что Антенор и дети его участвовали в этом странствовании и поселились в углу Адриатического моря, о чем мы упоминали уже в трактате об Италии. Поэтому-то должно быть и исчезли Енеты и не находятся больше в Пафлагонии.
9) С востока Пафлагонцы ограничиваются рекою Галием, "который течет с юга и изливаются, по словам Геродота, "между Сирийцами и Пафлагонцами в так называемое Евксейнское море"[4]; Сирийцами же он называет Каппадокийцев; теперь они называются Левкосирийцами (Белыми Сирийцами), тогда как живущие по ту сторону Тавра называются Сирийцами: по уговору с Сирийцами по сю сторону Тавра они обожгли себе кожу добела, а эти не обжигали, откуда и получилось название говорит, что Амазонки устроили Сирийское войско, вооруженное широкими копьями", намекая этим на местожительство Сирийцев в Ѳемискире. Ѳемискира принадлежит Амисенам, а Амис Левкосирийцам, живущим по ту сторону Галия. Итак, границею Пафлагонцев с востока служит Галий, с юга Фригийцы и переселившиеся туда Галаты, с запада Биѳины и Мариандины (народ Кавконов везде совершенно вымер), с севера Евксейн. Эта страна делится на две части: одна материковая, а другая прибрежная от Галия до Биѳинии; одною из них, морскою до Гераклеи, владел Евпатор, которому принадлежала также ближайшая часть материка, простиравшаяся по ту сторону Галия (до этого предела доходила Понтийская провинция Римлян). Все прочее находилось под властью царей даже после падения Миѳридата. О Пафлагонцах, живших на материке и не состоявших под владычеством Миѳридата, мы скажем после, а теперь нам предстоит описать страну, ему подчиненную и называвшуюся Понтом.
10) За рекою Парѳением лежит город Амастрея, названный так по имени метрополии. Он расположен на полуострове, имеет гавани по обеим сторонам перешейка. Амастрея была женою Дионисия, гераклейского тирана, дочерью Оксиаѳра, брата Дария, побежденного Александром. Она образовала этот город из четырех поселений: Сесама, Китора, Кромны, о которых упоминает и Гомер в Пафлагонском списке[5], и четвертого Тиея. Последний город вскоре отпал от общины, но прочие оставались, и Сесам был акрополем Амастреи. Китор служил некогда рынком Синопцев, а назван он так от Китора, сына Фрикса, как утверждает Ефор. В Амастриане растет прекраснейшее и в большом изобилии буковое дерево, в особенности в окрестностях Китора. Эгиал - длинный берег, более, чем во сто стадий, имеет деревню того же имени, о которой упоминает Гомер, говоря так: "Кромну, Эгиал и высокие Ериѳины"[6]. Впрочем некоторые пишут: "Кромну и Кобиал". Ериѳинами называются нынешние Ериѳрины (красноватые), получившие название от красного цвета; это две скалы. За Эгиалом лежит Карамбия, большой мыс, тянущийся к северу и к скиѳскому полуострову. Как об нем, так и о Бараньем Челе, перед ним лежащем, мы упоминали часто; Баранье Чело разделяет Евксейнский Понт на два моря. За Карамбией лежат Кинолия, Антикинолия и городок Укрепление Абона и наконец Армена, относительно которой сложилась поговорка: "Армену обвел стеною тот, кто вовсе не имел дела". Это - деревня Синопцев с гаванью.
11) Далее, в пятидесяти стадиях от Армены лежит сама Синопа, значительнейший из здешних городов. Синопа основана милетцами. Обзаведшись флотом, она господствовала на море по сю сторону Кианей, а по ту сторону принимала участие во многих сражениях за Еллинов. Долгое время будучи самостоятельною, Синопа не сохранила однако свободы до конца; она была взята и подчинена сначала Фарнаке, а потом наследникам его до Евпатора и наконец Римлянам, сокрушившим владычество последнего. Евпатор родился и воспитался в этом городе; поэтому он высоко чтил его и даже сделал главным городом своего царства. Синопа, благодаря самой природе, а также людской заботливости, прекрасно устроенный город. Он расположен на узком месте полуострова, имеет по обеим сторонам перешейка гавани, стоянки для кораблей, а также замечательные пруды с тунцами, относительно которых мы говорили, что Синопцы пользуются вторым уловом, а Византийцы третьим. Весь берег полуострова имеет скалистые мысы и углубления наподобие каменных ям, которые называются хойникидами (котлами). Они наполняются водою с поднятием моря, так что уже по этой причине местность не легко доступна, а также вследствие того, что вся поверхность скалы колюча и для босых ног очень неудобна. В верхней части и над городом страна эта имеет хорошую почву и покрыта густыми садами в диком состоянии; отличаются особенно предместья города. Город укреплен прекрасно, снабжен прекрасной гимназией, рынком и блестящими портиками. Не смотря на укрепления, город этот был взят дважды: раз Фарнакой, напавшим на него внезапно, другой раз он был осажден изнутри и извне единовременно Лукуллом и находившимся в городе тираном. Бакхида, назначенный царем в начальники гарнизона, постоянно опасаясь измены со стороны жителей города, совершивший много преступлений и убийств, сделал граждан неспособными мужественно отразить неприятеля, ни вступить с ним в договор, а потому они были покорены. Все прочие украшения города были оставлены на месте. Лукулл взял оттуда только глобус Биллара и статую Автолика, произведение Сѳенида; Автолика жители считали основателем города и чтили как бога. Тут же был и оракул его. Кажется, что Автолик был одним из спутников Язона, занявшего это место. Впоследствии милетяне, заметивши естественные достоинства местности и бессилие её жителей, присвоили ее себе и выслали туда колонию. В наше время она приняла также римских колонистов, и теперь часть этого города и окрестностей принадлежит им. Город отстоит от халкедонского храма на 3,500 стадий, от Гераклеи на 2,000, а от Карамбия на 700 стад. Синопа произвела на свет знаменитых людей: из философов Диогена циника и Тимоѳея Патриона, из поэтов комика Дифила, из историков Батона, составившего историю Персов.
12) Непосредственно за Синопою устье реки Галия. Названа река так от соляных копей (ἅλες), мимо которых она протекает. Источники реки находятся в Большой Каппадокии, близко к Понтике, в области Камисене; на большом расстоянии она течет к западу, потом поворачивает на север, проходит через земли Галатов и Пафлагонцев, отделяя их от Левкосирийцев. Синопская область, равно как и вся гористая часть Биѳинии, простирающаяся над описанным берегом, имеет прекрасный и удобоперевозимый корабельный лес. Синопитида производит клен и горный орех, из которого вырезывают доски для столов. Вся полоса земли, прилегающая к морю, будучи обработана, производит оливковое дерево.
13) За устьями реки Галия до Сарамены простирается Гадинитида, местность благодатная, ровная и всем изобилующая. В ней есть тонкорунные овцы, в которых терпят большой недостаток Каппадокия и Понт. Есть здесь и олени, которых в других местах мало. Одною частью этой области владеют Амисены, другую часть, равно как и окрестности Фарнакии, Трапезусии до Колхиды и до Малой Армении, Помпей передал Деиотару. Он назначил Деиотара царем этих местностей, помимо которых он владел еще отцовской тетрархией Галатов, именно Толистобогиями. По смерти его, из его владений возникли многие наследства.
14) За Гадилоном лежат Сарамена и значительный город Амис, отстоящий от Синопы почти на девяносто стадий. По словам Ѳеопомпа, первые основали этот город милетяне... управлявший Каппадокийцами, в третьих, распространенный Аѳеноклом и аѳинскими колонистами, он переименован был в Пирей. И этим городом владели понтийские цари, а Евпатор украсил его храмами и пристроил еще одну часть к нему. Город этот осаждал Лукулл, а позже Фарнака, пришедший из Боспора. Антоний передал этот город, освобожденный божественным Кесарем, царям. Впоследствии дурно управлял им тиран Стратон; наконец он был освобожден снова Кесарем Августом после актийской битвы и в настоящее время находится в хорошем состоянии. Кроме собственной прекрасной местности, он владеет еще Ѳемискирою, местом жительства Амазонок, и Сиденою.
15) Ѳемискира - равнина, одна часть которой омывается морем, отстоит от города стадий на шестьдесят, а другая расположена у подошвы горного хребта, покрытого роскошным лесом, орошенного реками, которые имеют там же свои источники. Наполненная всеми этими реками одна река, по имени Ѳермодонт, протекает через равнину. Другая река, похожая на эту, течет из так называемой Фанарои и орошает ту же равнину. Называется она Ирием; имеет источники свои в самом Понте, протекает посередине города Понтийских Конанов и через благодатную равнину Дазимонитиду по направлению к западу, потом поворачивает к северу мимо Газиур, в древности царской резиденции, а ныне пустынного места. Далее река изгибается снова к востоку, принимает в себя реки Скилак и некоторые другие, проносится мимо самой стены Амасеи, моей родины, сильно укрепленного города, и вступает в Фанерою. Там сливается с нею Лик, берущий начало в Армении, и образуется Ирий. Наконец Ѳемискира и Понтийское море принимают реку. Благодаря этому равнина имеет достаточно влаги, всегда покрыта травою, способна прокормить стада быков и лошадей. Сеется там главным образом, или вернее непрерывно, гречиха и просо, потому что обильное орошение лучше всякой сухости, и голод никогда не постигает населения в этих местностях. С другой стороны пограничная гора доставляет такое количество диких фруктов, именно винограду, груш, яблок, орехов, что лица, посещающие леса, находят там в изобилии в течение всего лета все эти фрукты, то висящие еще на деревьях, то в больших кучах нападавших листьев или над ними. Тут благодаря обилию корма часто производится охота на всевозможную дичь.
16) За Ѳемискирою лежит Сидена, плодородная равнина, орошенная неравномерно, имеющая на берегу укрепленные пункты, между прочим Сиду, от которой равнина и названа Сиденою, Хабак и Фавды. До сих пор простирается Амисена. Здесь родились некоторые замечательные ученостью личности: математики Деметрий, сын Раѳена, и Дионисодор, носящий одно имя с мелосским геометром, а также грамматик Тираннион, которого мы слушали.
17) За Сиденою находится укрепленный городок Фарнакия, а за этим последним еллинский город Трапезунт, до которого от Амиса считается водным путем около 2,200 стадий, а от Трапезунта до Фасиды почти 1,400, так что все расстояние от Гиера до Фасиды определяется в 8,000 стадий или немного больше, или меньше того. Если плыть вдоль этого берега от Амиса, то прежде всего видим Гераклов мыс, потом другой мыс Язонов и Генету, далее городок Котиоры, из которого вышла колония в Фарнакию, еще далее Исхополь в развалинах, затем залив, в котором есть небольшие поселения, Керасунт и Гермонасса, не далеко от Гермонассы Трапезунт, и наконец Колхида. Там же есть поселение, называемое Зигополем. О Колхиде и о береге, над нею лежащем, мы уже говорили.
18) Выше Трапезунта и Фарнакии живут Тибараны, Халдаи и Санны, которых прежде называли Макронами, а также Малая Армения. Близко к этой стране живут Аппайты, древние Керниты. Через эти местности проходит Скидиса, гора очень суровая, соединяющаяся с Мосхскими горами, что тянутся над Колхидою; вершины её заняты Гептакометами. Там же тянется Париадра от Сидены и Ѳемискиры до Малой Армении, образуя восточный берег Понта. Все население этих гор совершенно дико, но Гептакометы превосходят в этом отношении всех прочих. Некоторые из них живут даже на деревьях или в башнях, почему древние называли их Мосинойками, так как подобные башни называются мосинами. Население питается мясом дичи и древесными плодами; оно нападает также на прохожих, спускаясь с высей. Гептакометы истребили три помпеевых отряда при переходе последних через эти горы, потому что они приготовили на дорогах чаши одуряющего меду, который доставляют оконечности древесных ветвей; потом, напавши на людей, напившихся меду и потерявших сознание, они легко одолели их. Часть этих варваров называлась также Базерами.
19) Нынешние Халдаи назывались в древности Халибами; главным образом среди них лежит Фарнакия, получающая от моря прибыль в виде тунцов (потому что рыба эта ловится прежде всего там), а из земли она добывает металлы, теперь железо, а прежде кроме железа и серебро. Морской берег в этих местах вообще очень узок. Над берегом поднимаются горы, изобилующие металлами, покрытые лесом, и только небольшая часть земли обрабатывается. Люди, живущие в горах, добывают себе средства к жизни только от рудников, а моряки - ловлею рыбы, преимущественно пеламидов и дельфинов; эти последние, преследуя стада рыб, молодых тунцов, самок тунцов и самих пеламидов, тучнеют, делаются удоболовимыми, потому что в поисках за лакомою пищею они подходят близко к берегу... только жители Фарнакии убивают этих дельфинов и большое количество их жира употребляется на разные нужды.
20) Я полагаю, что Гализонами Гомер называет Халибов в Каталоге после Пафлагонцев:
"Одий и Епистроф привели Гализонов издалека, из Алибы, откуда происходит серебро"[7]
или следует переменить чтение и читать: "издалека из Халибы", или принять, что жители здешние назывались прежде не Халибами, но Алибами, пускай не говорят, что хотя в настоящее время возможно назвать народ Халдаями вместо Халибов, но невозможно было в древности назвать Алибов Халибами, в особенности, если принять во внимание те многочисленные изменения, какие претерпели имена, преимущественно у варваров. Так, часть Ѳракийцев называлась первоначально Синтиями, потом Сингами, еще позже Саями, у которых Архилох покинул свой щит, как он сам говорит:
"Кто-то из Саев поднял мой превосходный щит, который я против воли покинул под кустарником".
Этот же самый народ называется в наше время Сапаями, потому что в древности эти народы жили в окрестностях Абдеры и на Лемне. Далее один и тот же народ называется Бригами, Бригийцами и Фригийцами, другой Мисами, Майонами и Меонами. Нет нужды приводить больше примеров. Деметрий Скепсиец также предполагает перемену названия Алибов в Халибов; но так как он не понимает всего последующего, согласного с предыдущим, в особенности того, почему поэт называет Халибев Гализонами, то он отвергает это предположение. С нашим мнением мы сопоставим его мнения и некоторых других и исследуем их.
21) Некоторые пишут "Алазонов", а другие "Амазонок", превращая "из Алибы" в "из Алопы", или "Алобы", утверждая при этом, что Скиѳы, живущие выше Борисѳена, называются Алазонами, Каллипидами и другими именами, которые сочинили до нас Гелданик, Геродот и Евдокс, что Амазонки живут между Мисией, Карией и Лидией, близко к Куме, родине Ефора, как он сам говорит. Это мнение имеет, может быть, некоторое основание, потому что он разумеет здесь страну, населенную первоначально Амазонками, а впоследствии Эолянами и Ионянами; по именам Амазонок названы были, как говорят, некоторые города, как например, Ефес, Смирна, Кума, Мирина. Но каким образом можно найти в этих местах Алибу, или Алопу, или Алобу? Как согласить с этим "издалека"? Или: место происхождения серебра?
22) Это затруднение разрешается изменением чтения, именно: Ефор пишет так:
"Амазонок привели Одий и Епистроф, пришедшие из Алопы, откуда происходит род Амазонид".
Но одолевши эту трудность, он приходит к другому вымыслу, потому что там нигде нет Алопы, а чтение, измененное и в новом виде несогласное с древними списками, предполагает большую смелость. Скепсиец очевидно не разделяет ни мнения Ефора, ни предположений тех лиц, которые помещают Гализонов в окрестностях Паллены, и о которых мы упоминали в описании Македонии. Он также затрудняется понять, каким образом можно допускать, будто Троянцы получили помощь от Номадов, живших выше Борисѳена, а с другой стороны он очень хвалит мысль Гекатея Милетского, Менекрата Елаита, одного из известных учеников Ксенократа, а также мнение Палайфата. Первый из них в своем Описании земли говорит: "подле города Алазии изливается река Одриса, текущая с запада через равнину Мигдонию от озера Даскилитиды в Риндак". Он замечает, что в настоящее время Алазия разорена, что Алазоны населяют несколько деревень, через которые протекает Одриса, что в деревнях особенным почитанием пользуется Аполлон, преимущественно на границе Кизикенов. Менекрат в Описании Геллеспонта говорит, что над окрестностями Марлеи тянется длинная гора, населенная народом Гализонов; необходимо писать, прибавляет он, название народа с двойным л, что Гомер написал одно л только ради размера стиха. По мнению Палайфата, Одий и Епистроф вышли на войну от Алазонов, живших в Алопе, которая теперь называется Зелеею. Что же заслуживает признания в этих мнениях? Не говоря уже о том, что и эти писатели не допускают старого чтения, они не показывают нам ни серебряных рудников, ни места Алопы в Мирлеатиде, не объясняют, каким образом были "издалека" те, что пришли оттуда к Илиону, если даже допустить, что был город Алопа или Алазия? Ведь эти местности гораздо ближе к Троаде, чем окрестности Ефеса. Однако Деметрий считает пустыми болтунами тех, которые утверждают, что Амазонки жили в окрестностях Пигел между Ефесом, Магнесией и Приеной, потому что выражение "издалека" не согласуется с этим пунктом. В тиком случае, насколько оно не согласуется с Мисией и Тевѳранией?
23) Действительно так, отвечает Деметрий; но необходимо, продолжает он, допустить здесь ничего незначащую прибавку, как например: "далеко из Аскании"[8], а также: "он назывался Арнаем; так называла его почтенная мать"[9], и:
"Пенелопа взяла искусно изогнутый ключ полною рукою"
.
Допустим эту прибавку. Но нельзя допустить того, опираясь на что Деметрий совершенно неубедительно возражает лицам, утверждающим, что следует читать: "издалека из Халибы". Согласившись с тем, что, хотя в настоящее время у Халибов нет серебряных рудников, но что они могли быть прежде, он отрицает, чтобы они были настолько знамениты и достойны упоминания, как железные. Но что же мешает, можно спросить Деметрия, тому, чтобы эти рудники были столь знамениты, как и железные? Неужели то обстоятельство, что обилие железа может доставить славу известной местности, а обилие серебра не может? Если бы даже серебряные рудники вошли в славу не во время героев, а в Гомеровское время, можно ли на этом основании порицать выражение поэта? Но каким образом слава эта дошла до Гомера? А каким образом, спрошу я, дошла до него слава меди в Темесе Италийской? Или слава богатства Ѳив, что в Египте? Между тем расстояние, на котором он жил от Египетских Ѳив, было вдвое больше расстояния от Халдаев. Но даже и с теми, мнение которых он принимает, Деметрий не соглашается. Описывая положение своей родины, Скепсии, он упоминает деревни Нею, Аргарию и Алазонию, как лежащие близко к Скепсии и к Айсепу. Если это так, то деревни эти должны находиться у источников Айсепа. Однако по словам Гекатея они лежат но ту сторону устьев реки, а Палайфат уверяет, что Амазонки прежде жили в Алопе, а теперь живут в Зелее, высказывая таким образом мнение, не согласное с выше приведенным. Что касается Менекрата, то и он не говорит, что за местность Алопа, или Алоба, или называющаяся каким-нибудь другим образом; не говорит этого и сам Деметрий.
24) Выше мы уже часто опровергали мнение Аполлодора, высказанное им в "Троянском Списке", необходимо и теперь высказаться против него. Он полагает, что нельзя помещать Гализонов по ту сторону Галия, потому что, говорит он, никакие союзники Троянцев не приходили с той стороны Галия. Итак, прежде всего мы спросил Аполлодора: что за народ Гализоны по сю сторону Галия, а также те, что "издалека из Адибы, откуда происходит серебро". Он не в состоянии отвечать на этот вопрос. Потом, по какой причине он не допускает, чтобы какие-нибудь союзники пришли с той стороны Галия. Если действительно случилось так, что все союзники Троянцев, кроме Ѳракийцев, жили по сю сторону реки, то что мешает, чтобы еще покрайней одни, Гализоны, пришли из страны, лежащей по ту сторону Левкосирийцев. Или неужели жители этих местностей и далее лежащих могли прийти оттуда для войн, как приходили, говорят, Амазонки, Треры и Киммерийцы, и в то же время они не могли прийти в качестве троянских союзников? Амазонки не помогали Троянцам, потому что Приам в союзе с Фригийцами вел войну против них в то время, "когда пришли Амазонки мужеподобные", как говорит сам Приам, "потому что и я был союзником и имел счеты с ними"[10]. Напротив помощь Троянцам оказали, я полагаю, народы пограничные с Амазонками, не столь отдаленные, чтобы путь их оттуда был труден, к тому же они не состояли в враждебных отношениях с Троянцами.
25) Аполлодор не может привести такого единогласного мнения древних, будто никакой народ с той стороны Галия не принимал участия в троянской войне. Напротив, можно найти свидетелей в пользу противоположного мнения. Так Майандрий утверждает, что Енеты, вышедши из области Леквосирийцев, помогали Троянцам, что из Трои они выступили вместе с Ѳракийцами и поселились у берегов угла Адриатического моря, что Енеты, которые не принимали участия в войне, сделались Каппадокийцами. В пользу этого мнения свидетельствует, кажется, то обстоятельство, что вся Каппадокия, лежащая по соседству с Галием и простирающаяся подле Пафлагонии, употребляет два различных языка, владеет многими пафлагонскими словами, как например: Багас, Биаса, Айниата, Ратота, Зардока, Тибий, Гасис, Олигасис, Мана; действительно все эти слова общеупотребительны в следующих областях: Вамонитиде, Пимолитиде, Газалуитиде, Газакене и очень многих других. Сам Аполлодор приводит чтение Зенодота, который пишет:
"Из Енеты, откуда происходят мулы упрямые".
Оп утверждает, что Гекатей Милетский разумеет под Енетою Амис; Амис же принадлежит, как сказано выше, Левкосирийцам и находится но ту сторону Галия.
26) Он где то говорит, что, хотя Гомер и знал Пафлагонцев, живущих на материке, от тех лиц, которые пешком проходили их страну, но он не знал приморской Паaлагонии, равно как и прочих берегов Понта, потому что в противном случае он назвал бы их. Между тем, исходя из настоящего описания, можно утверждать противное, именно, что поэт обошел весь морской берег и не пропустил ничего, достойного в то время внимания; если же он не упоминает Гераклеи, Амастрии и Синопы, то это вовсе неудивительно, так как города эти в то время еще не существовали, а с другой стороны вовсе не странно, если он не называет местностей на суше. Не называть многого, как известного, не есть признак неведения, на что мы указывали и прежде. Между тем Аполлодор утверждает, что Гомер не знал многих знаменитых пунктов на Понте, рек и народов, потому что иначе он назвал бы их. Такое заключение можно допустить относительно некоторых очень известных предметов, как например, Скиѳов, Майотиды и Истра, потому что он не называл бы их только по признакам "питающимися молоком", "не прибегающими к насилию", "справедливейшими людьми", или же "почтенными доителями кобылиц", не умолчал бы он о Скиѳах, Савроматах и Сарматах, если бы они в то время так назывались у Еллинов; потом, упоминая о Ѳракийцах, Мисийцах, живших подле Истра, он не умолчал бы о том, что это - наибольшая из всех рек, в особенности потому, что в других случаях он склонен ограничивать местности реками; равным образом, говоря о Киммерийцах, он не прошел бы молчанием Боспора и Майотиды.
27) Но кто станет упрекать поэта за неупоминание местностей не столь замечательных, или незамечательных в его время, или же незамечательных в данном отношении? Как например, река Танаид замечательна только тем, что служит границею между Европой и Азией; дело в том, что в то время ни Азия, ни Европа еще не назывались этими именами, и обитаемая земля не делилась на три материка, потому что в противном случае он где-нибудь назвал бы их по поводу чрезвычайных достопримечательностей, как назвал он Либию и ветер либ, дующий из западных частей Либии. Так как материки еще не делились, то и не было нужды упоминать о Танаиде. С другой стороны многое достойное упоминания не подходило к его рассказу; потому что и в речах, и в поступках бывает много случайного. Из всего сказанного и подобного ясно, что плохим доказательством пользуется тот, кто из неупоминания Гомером о чем-либо заключает к незнанию его. Впрочем я должен многими примерами доказать, как несостоятельно такое заключение, потому что многие лица часто пользуются им. Лиц, прибегающих к подобным доказательствам, мы должны отослать назад[11], хотя бы и пришлось нам повторить сказанное; так, если кто нибудь станет утверждать относительно рек, что Гомер не знал их, потому что не называл, то мы мнение это сочтем наивным. Он не назвал даже реки Мелета, протекающей мимо Смирны, общепризнанной родины поэта, назвавши между тем Герм и Гилл; он не назвал Пактола, хотя он сливается вместе с этими реками в одно русло и получает начало на Тмоле, о котором поэт упоминал. Далее, он не называет самой Смирны, ни прочих ионийских городов, ни большинства городов эолийских, назвавши только Милет, Сам, Лесб и Тенед; не называет Леѳая, протекающего мимо Магнесии, ни Марсии, вливающихся в Майаидр, тогда как о последнем упоминает, а также о "Ресе, Гептапоре, Каресе и Родии"[12], и о многих других, большинство которых не больше луж. Называя множество местностей и городов, он то упоминает при этом о реках и горах, то нет; так, он не называет рек, текущих в Этолии, в Аттике и многих других. Далее, упоминая о реках отдаленных, он не упоминает ближайших, вовсе конечно не потому, что он не знал таких рек, которые были известны другим. Равным образом он называет не все соседние народы, но одни называет, другие нет; так он называет Ликийцев и Солимов и не называет ни Милиев, ни Памфилов, ни Писидов; он называет Пафлагонцев, Фригийцев и Миссов, но не называет ни Мариандинов, ни Ѳиннов, ни Биѳинов, ни Бебриков; он упоминает Амазонок и не упоминает Левкосирийцев, Сирийцев, Каппадокийцев, Ликаонов, распространяясь о Финикиянах, Египтянах и Эѳиопах. Он называет равнину Алеий и Аримы, но умалчивает о народах, там живших. И так, подобные упреки не верны, а верны другие, когда доказывается, что кое что ложно сообщено. Что ему не удается и этот способ доказательства, было показано прежде, когда он решился назвать вымыслом сведения о почтенных доителях кобылиц и питающихся молоком людях. Все это имеет силу против Аполлодора; но я возвращаюсь к дальнейшему описанию.
28) Над окрестностями Фарнакии и Трапезунта живут Тибарены, Халдаи до Малой Армении. Последняя - достаточно плодородная страна. Ею, как и Софеною, управляли всегда собственные князья, то состоявшие в дружбе с прочими Армянами, то независимые от них. Под владычеством их находились также Тибарены и Халдаи. так что царство их простиралось до Трапезунта. Усилившись, Миѳридат Евнатор овладел также Колхидою и всеми странами, которые передал ему Аптипатор, сын Сисиды. Он так заботился об этих местностях, что соорудил в них семьдесят пять укреплений, в которые и положил большую часть своих сокровищ. Наиболее значительные укрепления были: Гидара, Базгойдариза и Синория; последняя находилась на границе с Великой Арменией, почему Ѳеофан и назвал ее Синорией. Весь горный хребет Париадры отличается многими удобствами, потому что он хорошо орошается, покрыт лесом, во многих пунктах перерезывается отвесными оврагами и покатостями. Поэтому и здесь сооружены были многие казнохранилища. Наконец сам Миѳридат, преследуемый Помпеем, бежал в эти окраины Понтийского царства; овладевши хорошо орошенною горою в Акилисене подле Дайстейр (близко был и Евфрат, отделяющий Акилисену от Малой Армении), он жил здесь до тех пор, пока не вынужден был осадою бежать через горы в Колхиду, а оттуда в Боспор. В этом месте Малой Армении Помпей основал город, который сохранился до нашего времени и прекрасно населен.
29) В разное время управляли Малой Арменией разные лица, которых назначали Римляне, а в последнее время управлял ею Архелай. Тибаренами и Халдаями до Колхиды, Фарнакией и Трапезунтом владеет Пиѳодорида, женщина благоразумная, умеющая управлять делами. Она дочь Пиѳодора Траллиана, вышла замуж за Полемона и некоторое время царствовала с ним вместе, потом наследовала власть по смерти мужа, среди так называемых Аспургианов, варваров в окрестностях Синдики. От Полемона осталось два сына и дочь, которая выдана была замуж за Котия Сапая, и когда последний был предательски умерщвлен, она осталась вдовою с детьми от него. Управлял страною старший из детей. Из сыновей Пиѳодориды один, оставаясь частным человеком, делил власть с матерью, а другой с недавнего времени сделался царем Великой Армении. Сама Пиѳодорида вышла замуж за Архелая и жила с ним постоянно до его кончины. Теперь она - вдова и владеет названными местностями, а также и другими, еще более удобными; о них мы тотчас и поговорим.
30) С Фарнакией пограничны Сидена и Ѳемискира. Фанароя, занимающая наилучшую часть Понта, лежит выше этих местностей; она производит оливковое дерево, имеет прекрасное вино, обладая и другими достоинствами. На восточной стороне Фанароп вдоль её тянется параллельно хребет Париадра, а на западной Лиѳр и Офлим. Она представляет долину, значительную по длине я ширине. По ней протекают, выходя из Армении, Лик, и Ирида, вытекающая из теснин подле Амасеи. Реки эти сливаются почти посередине долины, а при слиянии их лежит город, который первый основатель назвал по своему имени Евпаторией; Помпей, нашедши город выстроенным наполовину, расширил его пределы, прибавил жителей и назвал его Магнополем. Магпополь лежит посередине равнины, а на склоне Париадры расположена Кабейра, стадий на полтораста южнее Магнополя, на сколько Амасея западнее Магнополя. В Кабейре былъ царский дворец Миѳридата, сооружены были водяные мельницы, зверинцы, а вблизи жили дикие звери и были рудники.
31) Тут есть так называемое Новое Место, скала, самою природою укрепленная, отвесная, отстоящая от Кабейры меньше чем на двести стадий. На вершине её имеется ключ, выбрасывающий много воды, а у основания река и глубокий овраг. Высота скалы над углублением чрезвычайная, благодаря чему скала не может быть взята неприятелем. Кроме того, она замечательно укреплена стенами, не считая того, что срыто Римлянами. Вся окрестность её покрыта лесом, гориста и безводна до такой степени, что войско не может расположиться лагерем на пространстве ста пятидесяти стадий. Здесь хранил Миѳридат драгоценнейшие свои сокровища, которые лежат теперь в Капитолии, будучи посвящены Помнеем. Всею этою местностью, примыкающею к варварской стране, которая также состоит под её властью, владеет Пиѳодорида, равно как Зелитидою и Мегалополитидою. Кабейры, обращенные Помпеем в город и переименованные в Диосполь, она расширила, назвала Августою и имеет там свою резиденцию. Ей принадлежит также храм Мена, называемый Фарнаковым и похожий на деревню - город Америя, имеющий много храмовых служителей и священную землю, доходами с которой всегда пользуется главный жрец. Цари чтили этот храм чересчур высоко, так что они облекали так называемую царскую клятву в следующую форму: "царским счастьем", или "Меном Фарнаки". Этот храм подобно Албанскому или Фригийскому - также Селены, равно как и храм Мена в местности того же имени, храм Аская в Антиохии подле Писидии и наконец тот, что в области Антиохийской.
32) Над Фанароей лежат Команы в Понте, одноименные с городом в Каппадокии, посвященные той же богине и оттуда же ведущие свое начало; они имеют почти тот же самый порядок священнодействий, ту же форму божественного энтузиазма, почитания жрецов, в особенности прежде, при царях, когда дважды в год во время так называемого выхода богини жрец нес Диадему и считался вторым по значению после царя.
33) Прежде мы упоминали уже о тактике Дорилае, который и был дедом моей матери, и о другом Дорилае, который был племянником того и сыном Филетайра; упомянули мы также о том, что этот последний, принявший от Евпатора, кроме разных других почетнейших должностей, жреческое звание в Команах, взбунтовал царство в пользу Римлян. Вместе с падением Дорилая вся семья его впала в немилость. Правда, впоследствии Моаферн, дядя моей матери, достиг славы не задолго до разложения царства, а потом и он, и друзья его снова пали вместе с царем, за исключением тех немногих лиц, которые раньше этого покинули царя, как например, мой дед по матери. Видя неудачу царя в войне с Лукуллом и будучи, кроме того, враждебно настроены к нему за то, что не задолго до того он умертвил Тибия, двоюродного брата моего деда, и Ѳеофила, сына его, он решился отмстить и за них, и за самого себя. Получивши от Лукулла залог, он передал ему пятнадцать укреплений. В возмездие за это ему обещали очень много, но явившийся туда для продолжения войны Помпей смотрел на всех, помогавших предшественнику его, как на личных своих врагов, так как между ними была вражда; поэтому возвратившись по окончании войны в Рим, Помпей действовал таким образом, чтобы народное собрание не утверждало тех почестей некоторым Понтийцам, которые были им обещаны Лукуллом; потому что несправедливо будто бы, чтобы почести и распределение наград зависели не от того лица, которое счастливо окончило войну.
34) Итак, при царях Команы управлялись таким образом, как мы рассказали. Но Помпей, получивши верховную власть над страною, назначил Архелая жрецом и отделил ему, кроме священной земли, кусок области в два схойна в окружности, что составляет шестьдесят стадий, и жителей этой части земли подчинил его управлению. Он был их правителем и полным обладателем храмовых служителей, жавших в том городе, не имел только права продавать их, а их было там не меньше шести тысяч человек. Этот Архелай был сын Архелая, почтенного Суллою и сенатом, друг Габиния. одного из консулов того времени. Когда Габиний был послан в Сирию, отправился туда и Архелай в надежде принять участие в приготовлениях его к парѳянской войне. Но так как сенат не дозволил предпринять поход, он покинул эту надежду, но достиг еще бо́льшего. Случилось так, что Птолемей, отец Клеопатры. был изгнан Египтянами, и дочь его, старшая сестра Клеопатры, заняла царский престол. Так как для неё искали, мужа из царского рода, то Архелай и предложил посредником себя, представляясь сыном Миѳридата Евпатора. Предложение его было принято, но он царствовал только шесть месяцев, потому что Габиний, возвративший назад Птолемея, умертвил Архелая в схватке.
33) Звание жреца получил сын его, а после него Ликомеда, которому прибавили других четыре схойна земли. Когда и этот был смещен, жрецом был назначен в настоящее уже время Дитевт, сын Адиаторта, тот самый, который получил это звание по заслугам от Кесаря Августа. Когда Кесарь вел в триумфе Адиаторта с детьми его и женою, он порешил казнить его вместе с самым старшим сыном, который и был Дитевт; но второй из его братьев сказал ведшим их солдатам, что самый старший - он, вследствие чего поднялся между двумя братьями продолжительный спор, пока, наконец, родители не убедили Дитевта уступить первенство младшему, потому что будучи взрослым Дитевт мог быть лучшим защитником матери и оставшегося еще в живых брата. Таким образом тот умер вместе с отцом, а этот спасся и достиг такой почести. Как кажется, Кесарь был тронут, узнавши эту историю уже после казни, и наделяя такими почестями оставшихся в живых, он считал их достойными милостей и внимания.
36) Команы хорошо населены и представляют значительный торговый пункт для купцов из Армении. К празднику выхода богини народ стекается в город со всех сторон из городов и деревень, мужчины и женщины, а некоторые другие приходят сюда по обету, чтобы принести жертву богине. К этому присоединяется множество женщин, торгующих телом, большая часть которых посвящена богине; жители города изнежены и вся земля их под виноградниками. Город этот - как бы небольшой Коринѳ, потому что, благодаря множеству гетер, которые были посвящены Афродите, туда бывал большой прилив иностранцев и участников в местных празднествах. Купцы и военные разорялись совершенно, так что и к ним применима известная поговорка: "не всякому мужчине плавание, в Коринѳ на радость". Таковы Команы.
37) Всею областью владеет Пиѳодорида, которой принадлежат Фанароя, Зелитида и Мегалополитида. О Фанарое мы уже говорили. В Зелитиде есть город, построенный на насыпи Семирамиды, имеющий храм Анаитиды, которую чтут также Армяне. Жертвоприношения совершаются там с большим торжеством, и все тамошние Понтийцы клянутся в важных обстоятельствах. Толпа храмовых служителей, почтение к жрецам были здесь во времена царей такими же, какими мы описали их раньше; в наше время все зависит от Пиѳодориды. Многие цари исказили священное служение, сократили число храмовых служителей и уменьшили другие богатства. Уменьшена была и разделена на большое число провинций и прилегающая область, так называемая Зелитида, которая имеет город Зел на земляной насыпи. В древности цари обращались с Зелом не как с городом, а как с святилищем персидских божеств, и жрец в нем был неограниченным владыкою. Город занят был большим числом храмовых служителей и жрецом, имевшим большие доходы и... земля священная и принадлежавшая жрецу подлежала ведению немногих служителей его. Помпей присоединил к этой местности многие провинции, назвал городом и ее, Мегалополь, соединивши его в один с Кулупеною и Камисеною, которые лежат на границе с Малой Арменией и Лавиансеною, имеют казенную соль и древнее укрепление Камисы, в настоящее время срытое. Позднейшие римские правители одну часть этих двух городских поселений отдали жрецам Команов, другую жрецу Зела, а третью Атепоригу, какому-то князю из тетрархова рода галатов. По смерти последнего, эта незначительная часть была превращена в провинцию и осталась под управлениям Римлян; это, действительно, самостоятельная община после слияния с нею жителей Каран, от которых и область называется Каранитидию. Остальною частью земли владеют Пиѳодорида и Дитевт.
38) Остается часть Понта между этою областью с одной стороны и Амисенами и Синонами с другой; она простирается до Каппадокии, Галатов и Пафлагонцев. За областью Амисенов до Галия лежит Фаземонитида, которую Помпей переименовал в Неаполитиду, тогда еще деревню Фаземон, превращенную им в город и названную Неаполем. Северную границу этой области составляет Газелонитида и земля Амисенов, западную Галий, восточную Фанароя, а южную моя родина, область Амасеев, самая большая и наилучшая. Часть Фаземонитиды, прилегающая к Фанарое, имеет озеро, похожее по величине на море, изобилующее рыбою, имеющее вокруг роскошные и разнообразные пастбища; называется оно Стифаною. К нему прилегает сильное уединенное укрепление, называющееся теперь Кизари, а подле него разрушенная царская резиденция. Остальная часть страны большею частью пустынна, родит хлеб. Над областью Амасеев есть теплые воды Фаземонитов, очень здоровые, а у отвесной высокой горы, оканчивающейся острой вершиной, расположен Сагалий, имеющий искусственное укрепление и обильный водою источник, который теперь запущен, но был полезен царям во многих случаях. Здесь был взят в плен и казнен сыновьями царя Фарнаки тот Арсака, который без всякого полномочия, со стороны римских правителей, выдавал себя за князя и бунтовал. Он был захвачен в плен по взятии крепости двумя царями Полемоном и Ликомедою не силою, но голодом; будучи вытеснен из равнины, сам он бежал в горы без запасов, где нашел источники засоренными громадными камнями. Так распорядился Помпей, велевший срыть укрепления и не допускать туда ничего нужного для лиц, желающих бежать в горы для разбоев. Помпей таким образом организовал Фаземонитиду, а позднейшие правители отдали ее царям.
39) Амасея, наша родина, расположена в глубоком большом ущелье, через которое протекает река Ирида. С помощью искусства и по самой природе город наш устроен чрезвычайно хорошо, может исполнять вместе с назначением города и назначение крепости. Это - высокая, кругом отвесная скала, обрывающаяся к реке, имеет с одной стороны стену на краю той самой реки, у которой расположен город, а с другой стороны другую стену, с обеих сторон восходящую до горных вершин; последних числом две, они срослись между собою и представляют прекрасные башни. В этих пределах есть царские дома и гробницы. Вершины имеют очень узкий перешеек, с обеих сторон имеют от пяти до шести стадий высоты, если взбираться на гору от реки или от предместий, а от перешейка до вершины остается путь в одну стадию, крутой, превосходящий всякие усилия. Город, кроме того, имеет внутри воду, которая не может быть приостановлена, потому что проведено два подземных хода, один к реке, другой к перешейку. Через реку перекинуты мосты: один ведет от города к предместью, а другой от предместья к окрестностям, потому что у этого последнего моста кончается гора, лежащая за скалою. Далее, начиная от реки, следует долина, сначала совсем неширокая, потом расширяющаяся и образующая так называемую Хилиокомскую равнину. Еще далее до Галия следуют благодатные местности: Диакопена и Пимолисена. Это - северные части Амасейской области, имеющие около пятисот стадий длины. Вслед за этими частями простирается остальная, гораздо длиннее первой, до Бабанома и Ксимены, которая также достигает Галия. Это - длина, а в ширину область тянется с севера на юг к Зелитиде и Великой Каппадокии до Трокм. В Кеимене есть запасы\ каменной соли (ἅλαι), от которых, полагают, и названа река Галием. Очень много укреплений на нашей родине срыто и много земли опустошено в Миѳридатскую войну. Однако она везде изобилует лесом, удобна для воспитания лошадей и другого скота. Вся область удобна для прекрасного заселения. И Амасея была отдана царям, а теперь составляет провинцию.
40) От Понтийской провинции осталась еще местность по ту сторону Галия, которая лежит около Олгассия и соприкасается с Синопидою. Олгассий - очень высокая и трудно проходимая гора. Пафлагонцы соорудили во всех частях этой горы храмы. В окрестностях её лежат довольно плодородные местности: Блаена и Доманитида, через которую протекает река Аления. Здесь Миѳридат Евпатор совершенно истребил Никомедов, войско Биѳина, впрочем не лично участвуя в битве, но через своих полководцев. Биѳин с немногими спасся бегством на родину, а оттуда переплыл в Италию; но Миѳридат преследовал его, овладел Биѳинией набегом и покорил Азию до Карий и Линии. Там же показывали и город Помпейополь, в котором находился рудник Гайдарах, не очень далеко от Пимолис, разрушенного царского замка; от него и область по обеим берегам реки называется Пимолисеною.
Рудник Сандарах - изрытая гора, благодаря находящейся там руде, потому что рудокопы изрезали ее большими подземными ходами. Рудники эксплуатируются государственными откупщиками, употребляющими для этих работ продаваемых за преступления рабов; к тяжести работы присоединяется еще смертоносный и невыносимый воздух в рудниках, что объясняется тяжестью испарений из медной руды, почему рабочие подвержены здесь ранней смерти. Часто также случается, что рудник не эксплоутируется по бездоходности предприятия, потому что требуется больше двухсот рабочих, число которых постоянно сокращается болезнями и смертью. Столько сказано нами о Понте.
41) За Помпейополем следует остальная часть материковой Пафлагонии до Биѳинии по направлению к западу. Незадолго до нас областью этою, хотя совсем не большою, владело несколько правителей, а теперь она принадлежит Римлянам, так как царский род превратился. Область, пограничную с Биѳинией, называют Тимонитидою, а далее следуют: область Гезаториха, Мармолитида, Санисена и Потамия. Есть некая область Кимиатена, в которой имеется сильное укрепление Кимиаты, лежащее ниже хребта Олгассия; укреплением этим воспользовался как пунктом отправления военных действий, Миѳридат, прозванный Основателем и сделавшийся владыкою Понта. Род его владел наследством до Евпатора. Последним правителем Пафлагонии был Деиотарх, сын Кастора, прозванный Филадельфом. Он занимал царскую резиденцию Морзея, Гангру, городок и крепость вместе.
42) Когда Евдокс упоминает об ископаемых рыбах на сухих местах в Пафлагонии, он не определяет самой местности, а в местностях болотных он помещает их подле озера Аскании, что под Кием, хотя выражается совсем неясно. Так как Пафлагонию мы назвали пограничною с Понтом, а с Пафлагонцами с запада граничат Биѳины, то мы попытаемся описать и страну последних. Потом мы желаем, принимая за другое начало Биѳинов и Пафлагонцев, перечислить местности, непосредственно за ними следующие в южном направлении до Тавра, параллельные Понту и Каппадокии. Такой порядок и деление рекомендуются самою природою этих стран.

Глава четвертая

Границы Биѳинии. Важнейшие города Биѳинии: Халкедон и Никомедея. Прусия, прежде Кий. Мирлея. Праздник в честь Гилы. Пруса на Олимпе. Трудность определить границы Биѳинии и соседних областей. Известия Гомера о двоякой Аскании и об Айсепе, границе Мисии. Никая. Свидетельства в пользу того, что Биѳины - Мисийцы. Знаменитые личности из Биѳинии: Ксенократ философ и др. Порядок, которому следует автор в описании местностей, лежащих к югу от Биѳинии и Пафлаговии.
1) Биѳиния граничит с востока Пафлагонцами, Мариандинами и частью Епиктетов, с севера Понтским морем от устьев Сангария до входа при Византии и Халкедон, с запада Пропонтидою, и наконец с юга Мисией и так называемой Приобретенной Фригией, которая называется также Геллеспонтскою Фригией.
2) Здесь при входе в Понт лежат Халкедон, колония Мегарцев, деревня Хризополь и храм Халкедоний. В окрестностях города не высоко над морем имеется источник Азарития, в котором водятся небольшие крокодилы. Далее следует морской берег Халкедонцев, так называемый залив Астакен, составляющий часть Пропонтиды; в нем построена Никомедея, названная так по имени биѳинского царя, основавшего этот город. Многие лица названы были таким же именем, благодаря славе первого, подобно тому, как и Птолемеи. В том же заливе был и город Астак, колония Мегарцев, Аѳинян и позже Дойдалса; от этого города и залив получил свое название. Он был срыт по распоряжению Лизимаха, а жителей его перевел в Никомедею основатель последней.
3. С заливом Астакеном соединяется другой залив, лежащий далее к востоку; в нем есть Прусия, называвшаяся в древности Кием. Кий разрушен Филиппом, сыном Деметрия и отцом Персея. Он подарил место Прусии, сыну Зелы, который вместе с этим городом разрушил соседнюю Мирлею, лежавшую недалеко и от Прусы. Восстановивши оба города из развалин, Прусия назвал один из них, Кий, по своему имени Прусиадою, а другой Мирлею, по имени жены Апамеею. Это тот самый Прусия, который принял Аннибала, бежавшего туда после поражения Антиоха, и который по договору отделил Фригию при Геллеспонте Атталикам; в древности она называлась Малой Фригией, а те назвали ее Приобретенной. Над Прусиадою возвышается гора, которую называют Арганѳением. Жители повествуют, что Гила, один из спутников Геракла, плывший вместе с ним на корабле Арго, вышел здесь на берег к источнику и был похищен нимфами, а Кий будто бы, также спутник Геракла и также плывший с ним из Колхиды, остался здесь и основал город, названный его именем. И теперь еще у Прусиев совершается празднество и блуждание по горам, причем устраиваются процессии и вызывается Гила, и как будто для отыскания его выходят в леса (ὕλαι). Так как Прусиеи держали себя но отношению к Римлянам дружелюбно, то они сохранили свою свободу; напротив Апамеи приняли римских колонистов. Пруса лежит у Мисийского Олимпа; это - город с хорошим управлением, пограничный с Фригийцами и Малийцами, колония Прусии, воевавшего с Крезом.
4) Трудно определить границы Биѳинов, Фригийцев, Мисийцев и еще Долионов, что около Кизика, а также Мигдонов и Троянцев. Что каждый из этих народов должен считаться отдельным, в этом согласны все - о Мисийцах и Фригийцах сложилась даже поговорка: "Области Мисийцев и Фригийцев отдельны", но трудно определить границы их. Причина этого состоит в том, что чужеземные пришельцы, варвары и воины не постоянно владели покоренною страною, но большею частью блуждали, то изгоняя других, то будучи изгоняемы сами. Все эти народы можно считать ѳракийскими, потому что противоположный берег занят Ѳракийцами, и потому также, что они мало отличаются друг от друга.
5) Однако, как можно предполагать, Мисия лежит посередине между Биѳинией и устьем Айсепа, касаясь моря и простираясь почти до всего Олимпа. Кругом её на суше лежит Епиктет, нигде не касающийся моря и простирающийся до восточных частей озера и области Аскании; одним именем с озером названа и область, одна часть которой была Фригийская, другая Мисийская; дальше от Трои лежала Фригийская. Так именно должно понимать Гомера, когда он говорит: "Фригийцев вели Форкий и богоподобный Асканий издалека, из Асканий"[1], из Аскании фригийской, потому что другая, Мисийская Аскания, лежала ближе, подле нынешней Никаи, о которой упоминает поэт в следующем месте:
"Потом Палмия, Аскания и Мория, сына Гиппотиона, вождей Мисийцев, сражающихся врукопашную, которые по очереди приходили из плодородной Аскании"[2]. Неудивительно конечно, если поэт, назвавши вождя Фригийцев Асканием и пришедшим из Аскании, упоминает о вожде Мисийцев, также Асканий и также пришедшем из Аскании, потому что омонимия встречается у него часто, равно как и названия по рекам, озерам и областям.
6) Тот же самый поэт называет Айсеп границею Мисийцев, потому что, упомянувши о горном склоне Трои, что выше Илиона, он называет за этим Дарданию, подчиненную Энею, помещая непосредственно за этими местностями к северу Ликию, подчиненную Пандару, в которой лежит Зелея. Он говорит так:
"Другие населяли Зелею, на нижайшем склоне Иды, богатые, пьющие черные воды Айсепа, Троянцы"[3]. Под Зелеею у моря, по сю сторону Айсепа простирается равнина Адрастеи, а также Терея, Пития и вообще нынешняя Кизикена у Приана, которую поэт вскоре и называет. Потом он возвращается снова к восточным частям и к более отдаленным местностям, давая тем знать, что он считает местность до Айсепа северною и восточною границею Троады. Но за Троадою следуют Мисия и Олимп.
Древние предания именно в таком виде представляют расположение этих народов. Нынешние превратности изменили большую часть прежнего, так как в разные времена господствовали различные народы, соединяя одно, разрывая другое. Первоначально после покорения Трои господство принадлежало Фригийцам и Мисийцам, впоследствии Лидийцам и вместе с ними Эолянам и Ионянам, потом Персам и Македонянам и наконец Римлянам, под владычеством которых большая часть этих народов потеряла родной язык и названия, благодаря новому разделению страны, на которое нам следует обратить тем большее внимание, что мы описываем настоящее, каково оно теперь, занимаясь древностью только немного.
7) На материке Биѳинии лежит выше Тиея Биѳиний; ему принадлежит превосходная для содержания рогатого скота равнина около Салона, откуда получается салонский сыр. Там же лежит Никая, главный город Биѳинии у озера Аскании; кругом её простирается большая и очень плодородная равнина. Никая основана первоначально Антигоном, сыном Филиппа, который назвал ее Антигонией, потом Лисимахом, который переименовал ее по имени жены своей в Никаю; жена же его была дочерью Антипатра. В окружности город этот имеет шестнадцать стадий, а форма его четырехугольная. Он имеет четверо ворот, расположен на равнине и изрезан улицами под прямыми углами, благодаря чему с камня, лежащего посредине гимназии, можно видеть все четверо ворот. Недалеко над Асканией лежит городок Отроя, уже у восточных границ Биѳинии. Полагают, что Отроя названа в древности по имени Отрея.
8) Что Биѳиния была местом жительства Мисийцев, об этом свидетельствует прежде всего Скилак Кариандей, по словам которого Фригийцы и Мисийцы обитают кругом озера Аскании, потом Дионисий, написавший историю колоний; по его словам, узкий проход между Халкедоном и Византией, который известен теперь под именем Ѳракийского Боспора, назывался прежде Боспором Мисийским. Это может считаться свидетельством того, что Мисийцы - Ѳракийцы. Свидетельствует тоже самое и Евфорион, выражающийся так: "у вод Мисийского Аскания", и Этолиец Александр: "которые имеют жилища у Асканийских потоков, на краю озера Аскании, где жили Долион, сын Силена и Мелиеи". Все это свидетельствует в пользу того же, потому что нет нигде другого озера Аскании, кроме здешнего.
9) В Биѳинии родились лица, знаменитые ученостью, как например: философ Ксенократ, диалектик Дионисий, ученые Гиппарх, Ѳеодосий и дети последнего, оратор Клеохара Мирлеанский, и врач Асклепиада Прусиец.
10) С юга к Биѳинам прилегают Мисийцы в окрестностях Олимпа, почему некоторые называют их Олимпенами, а другие Геллеспонтиями, - а у Геллеспонта лежит Фригия; к Пафлагонцам прилегают Галаты. С южной стороны обоих народов простираются Великая Фригия и Ликаония до Киликийского и Писидийского Тавра. Так как земля, примыкающая непосредственно к Пафлагонии, лежит вдоль Понта, Каппадокии и народов, уже описанных, то нам подобает исчислить прежде всего части пограничные с этими местностями, а потом поименовать места, далее лежащие.

Глава пятая

Галаты. Деление их на три народа. Политическое устройство их в древнейшее и позднейшее время. Тетрархии. Трокмы, Тектосаги и Толистобогии. Укрепления их, важнейшее Анкира. Город Пессинунт с храмом богини Агдистиды. Гора Диндим. Поселения: Гордии и Горбеунт. Озеро Татта, изобилующее солью.
1) С юга к Пафлагонцам прилегают Галаты; их три народа, два из которых носят названия своих вождей, Трокмы и Толистобогии, а третий называется Тектосагами по имени народа, живущего в Кельтике. Галаты заняли эту страну после долгих блужданий, прошедши через область, подчиненную Атталийским царям и Биѳинам, пока им не была отдана по доброй воле нынешняя Галатия и так называемая Галлогреция. Главным виновником их перехода в Азию был, как кажется, Леоннорий. И так было три народа, говоривших одним языком и неразличавшихся между собою ничем другим, но каждый из них делился на четыре части, и каждую часть они называли тетрархией; каждая тетрархия имела своего собственного тетрарха, одного судью и одного военного начальника, подчиненных тетрарху, а также двух помощников военного начальника. Совет этих двенадцати тетрархов составляли триста мужей, которые, собирались в так называемом Дринемете, т. е. в дубовой роще. Совет разбирал уголовные дела, а тетрархи и судьи все прочие. Такова была организация в древности; в наше время власть принадлежала трем лицам, потом двум вождям, наконец одному, Деиотару, которому наследовал Аминта. Теперь Римляне владеют и этою областью, и тою, что была подчинена Аминте, соединивши их в одну провинцию.
2) Трокмы занимают землю вдоль Понта и Каппадокии, это - лучшая часть земли, принадлежащей Галатам. У них есть три упрепления: Тавий, торговый пункт этих местностей, где находится колоссальная медная статуя Зевса и святилище его, пользующееся правом убежища, второе Миѳридатий, которое Помпей отделил от Понтского царства и подарил Богодиатару, третье - Данала, где заключили договор Помпей и Лукулл, когда один прибыл для продолжения войны, а другой, сдавши верховную власть, отправлялся на триумф. Итак Трокмы владеют этими землями, а Тектосаги теми, что простираются подле Великой Фригии против Пессипунта и Оркаорков. У них была крепость Анкира, носившая одинаковое название с фригийским городком подле Лидии, недалеко от Блавда. Толистобоги живут на границе с Биѳинами и с так называемой Приобретенной Фригией. Укрепления их: Блукий и Пеий, из которых первое служит царской резиденцией Деиотара, а второе казнохранилищем.
3) Пессинунт - самый важный торговый пункт в этой стране; в нем есть храм матери богов, пользующийся высоким почтением; называют ее Агдистидою. В древности жрецы были небольшими князьями и получали от жречества большие доходы. В настоящее время значение их сильно упало, но торговля сохранилась. Место, посвященное Зевсу, было украшено храмом и портиками из белого мрамора при Атталийских царях. Римляне прославили этот храм тем, что согласно повелению Сибиллы взяли оттуда изображение богини, равно как и изображение Асклепия в Епидавре. Выше поднимается гора Диндим, по имени которой названа Диндимена, подобно тому, как Кибела названа по имени Кибел. Недалеко от Пессинунта течет и река Сангарий. Подле неё находятся древние места жительства Фригийцев, Миды, а еще раньте Гордия и некоторые другие; теперь они не представляют и следов городов; это - деревни, несколько обширнее прочих, каковы Гордий и Горбеунт, резиденция царя Кастора, сына Саокондария, где умертвил его и жену его, свою родную дочь Деиотар. Укрепление он велел срыть и большую часть поселения опустошил.
4) За Галатией к югу лежит озеро Татта, вдоль Великой Каппадокии, что против Морименов, часть Великой Фригии; к озеру этому примыкает далее область до Тавра, большею частью конторой владел Аминта. Татта - естественная солеварня; вода так легко сворачивается вокруг всего, что опущено в нее, что из воды извлекают соляные венки, если погружают в нее ситник, равно как легко могут быть пойманы птицы, коснувшиеся перьями воды, потому что благодаря свернувшейся около перьев их соли они тотчас падают.

Глава шестая

Особенности Ликаонии и её произведения. Иконий. Границы со стороны Каппадокии. Исаврика. Разбойники с предводителем их Антипатром. Гибель его от Аминты, а последнего от Киликийдев. Местности: Дерба, Ларанды, Исавра. Кревна и Сагаласс, пли Селгесс. Усмирение Киликийцев и Писидийцев. Местожительство их в ущельях Тавра.
1) Таково озеро Татта, а окрестности Оркаорков, Питниса и горные равнины Ликаонов холодны, обнажены и терпят большой недостаток в воде; на них пасутся ослы; там, где и можно найти воду, то она в глубочайших колодцах, как например в Саотрах, где даже продается вода. Соатры - деревня, недалек от Гарсаур. Однако, не смотря на всю безводность, страна воспитывает изумительных овец, правда с жесткой шерстью; некоторые лица составили себе из них огромные богатства; таки например Аминта содержал в этих местах более трехсот стад овец. Есть здесь и озера, большее называется Коралидою, а меньшее Трогитидою. Здесь же где-то и городок Иконий, хорошо населенный и с землею более плодородною, чем упомянутая нами прежде, прокармливающая ослов. Городом этим владел Полемон. К этим местностям приближается Тавр, отделяющий Каппадокию и Ликаонию от выше живущих Киликийцев Трахейотов. Границею Ликаонов и Каппадокийцев служит промежуточное пространство между ликаонской деревней Коропассом и Каппадокийским городком Гарсаврами. Расстояние между этими укреплениями определяется в сто двадцать стадий.
2) В состав Ликаонии входит Исаврика, лежащая у самого Тавра, имеющая две деревни, носящие одно и тоже название, Исавры, хорошо укрепленные; одна известна под именем древней, другая под именем новой. Этим деревням подчинены многие другие, все - разбойничьи поселения. Они беспокоили даже Римлян и в частности Публия Сервилия, прозванного Исавриком, о котором мы уже говорили, и который не только подчинил Римлянам эти местности, но и разорил большую часть укреплений пиратов на берегу моря.
3) На границе Исаврики лежит Дерба, входящая скорее в область Каппадокии, резиденция дербского тирана Антипатра. Ему принадлежали также Ларанды. В наше время Исаврами и Дербою владел Аминта, напавший на Дербета и умертвивший его, а Исавры получивший от Римлян. Там же он соорудил для себя и царский дворец, разрушивши древнюю Исаврию. Начавши возводить в той местности новую стену, он не успел кончить ее, так как его умертвили Киликийцы, когда он напал на Гомонадов и был захвачен в плен из засады.
4) Владея Антиохией, что подле Писидий до Аполлониады возле Апамеи Киботской, а также частью горного склона (горной Фригии) и всей Ликаонией, он пытался было истребить Киликийцев и Писидийцев, бежавших из Тавра в эту землю Фригийцев и Ликийцев, и действительно он разорил неприступные до той поры крепости, в числе которых и Кремна; однако на Сандалий, лежащий между Кремною и Сагалассом, он не дерзнул напасть.
5) Кремну занимают римские колонисты, а Сагаласс состоит под управлением того же римского правителя, что и все царство Аминты. Она отстоит от Апамеи на один день пути, спуск от укрепления имеет почти в тридцать стадий. Салгасс называют также Селгессом. Он был взят Александром. Итак Аминта овладел Кремною; но когда он дошел до Гомонадов. которые считались непобедимыми, сделался уже обладателем большей части тех местностей и умертвил тирана их, он был захвачен в плен обманом жены тирана. Тогда Гомонады казнили его, но их заставил сдаться голодом Квириний; он взял четыре тысячи человек в плен и переселил их в ближайшие города, а землю, лишенную населения способного носить оружие, покинул. В верхних частях Тавра, между отвесными и большею частью непроходимыми скалами, лежат глубокая и плодородная равнина, разделяющаяся на несколько долин. Обрабатывая эту землю, сами они жили на возвышающихся над нею окраинах или в пещерах. Будучи большею частью вооружены, они врывались в чужие области, владея горами, которые служили стенами для их собственной страны.

Глава седьмая

Естественные свойства Писидии. Города. Разбойничий образ жизни населения. Город Селга и его достопримечательности. Важнейшие реки: Евримедонт и Кестр. Трудность доступа к городу. Окончательное подчинение области Римлянам.
1) К этим местностям примыкают прочие Писидийцы и Селгии, собственно наиболее значительные из Писидийцев. Одна, большая часть их занимает вершины Тавра, а другая всю холмистую страну, в которой растет оливковое дерево, и которая простирается над Памфилийскими городами: Сидою и Аспендом. Еще выше лежащие гористые местности заняты Катеннами, пограничными с Селгиями и Гомонадами, а Сагалассы населяют страны, лежащие по сю сторону, подле Милиады.
2) По словам Артемидора, у Ппсидийцев следующие города: Селга, Сагаласс, Петнелисс, Адада, Тимбриада, Кремна, Питиасс, Амблада, Анабура, Синда, Аарасс, Тарбасс и Термесс. Одни из них расположены совершенно в горах, другие простираются до отлогостей по обеим сторонам гор, как в направлении к Памфилии, так и к Милиаде; они граничат с Фригийцами, Лидийцами и Карийцами, все народам мирными, хотя и северными. Напротив, Памфилы, причастные в большой мере к Киликийскому племени, не совсем покинули разбойничий промысел и соседям своим не дают покоя; они занимают южные отлогости Тавра. С Фригийцами и с Карией пограничны Табы, Синда и Амблада, откуда вывозится амбладейское вино, идущее на лекарственные употребления.
3) Остальная часть горных Писидийцев, о которых я упомянул, разделена по тиранствам и занимается разбоями, подобно Киликийцам. Говорят, что в древности смешалась с ними часть Лелегов, бродячего народа, и осталась там, благодаря сходству в образе жизни.
Селга была первоначально построена Лакедемонянами, а еще прежде Калхантом. Впоследствии город существовал самостоятельно, достигши могущества путем хорошего политического устройства, так что он имел двадцать тысяч жителей. Между вершинами Тавра лежит очень плодородная страна, способная прокормить десятки тысяч человек; там есть даже местность, где растет оливковое дерево и виноград, а для разного рода скота оставляются обширные пастбища. Кругом растет разнообразный лес.
У Селгиев растет больше всего стурак, невысокое, прямое дерево, из которого делают стураковые копья, похожие на дерновые. Но в стволах плодится вид червей, поедающих дерево; они прогрызают его до поверхности и прежде всего выбрасывают древесную муку, похожую на отруби или опилки, так что у корня образуется насыпь, потом течет из червя какой-то сок, легко сгущающийся подобно гумми: часть его ниспадает на муку у корня дерева, смешиваясь с нею и с землею, исключая, конечно, того количества, которое задерживается на поверхности и остается чистым; другая часть сока сгущается на поверхности ствола, по которому он стекает; и эта часть остается чистою. Впрочем и из нечистой части, смешанной с древесной мукой или с землею, также делают массу, которая пахнет приятнее чем чистый сок, хотя уступает последнему в другом отношении, но большинство не знает этого; массу эту люди суеверные употребляют большею частью для курений. Славится также селгийская ирь и приготовляемая из неё мазь.
Есть не много путей к городу Селгу и к самой стране, так как будучи гористой, она полна утесов и оврагов, которые образуются между прочими другими реками Евримедонтом и Кестром, вытекающими из Селгийских гор и вливающимися в море; на дорогах положены мосты. Благодаря естественным укреплениям Селги ни в древнее, ни в позднейшее время ни разу не были подчинены другому народу и спокойно пользовались плодами большей части своей земли; постоянные распри с царями были у них только из за той земли, что выше нижней Памфилии, и что лежит по сю сторону Тавра. Но отношению к Римлянам они владели страною на определенных условиях; а к Александру они послали послов сказать, что принимают его распоряжения из дружбы. В настоящее время они совершенно покорены и входят в состав области, прежде принадлежавшей Аминте.

Глава восьмая

Деление Мисии и Фригии на две части. Неопределенность границ и вследствие того путаница. Тоже самое по отношению к Лидийцам, Лайонам, Мисийцам, Ликийцам и Киликийцам. Причины этого, действовавшие до и после Троянской войны. Олимп и Олимпены. Разбойничий вождь Клеон. Озера: Даскилитида и др. Остров и город Кизик. Река Риндак. Острова Бесбик и Артака. Города Фригии Приобретенной. Великая Фригия и города в ней. Фригия Парорея с Антиохией и храмом Мена Аркая. Апамея. Реки Маяндр и Марсия. Лаодикея на реке Лике. Граница Фригии и Карии. Частые землетрясения в области Маяндра. Катакекавмена. Свойства местности. Озеро Аскания. Храм Мен-Кара в Карурах и школа врачей. Несуществующие теперь народы Фригии.
1) Биѳины граничат с юга, как я сказал, Мисийцами и Фригийцами, живущими в окрестностях Олимпа, прозванного Мисийским. Каждый из этих народов состоит из двух; потому одна Фригия называется Великою, именно та, в которой царствовал Мида, и частью которой владели Галаты, другая, Малая Фригия у Геллеспонта и в окрестностях Олимпа, называется Приобретенной. Равным образом есть Мисия Олимпена, пограничная с Биѳинией и с Приобретенной Фригией, которая, по словам Артемидора, заселена Мисийцами с той стороны Истра, а другая Мисия в окрестностях Каика и Пергамены до Тевѳрании и устьев реки.
2) Но эти страны, как мы многократно говорили, до такой степени перемешивались одна с другою, что у древних называется Фригией и область около Сипила, составляющего часть Великой или Малой Фригии, неизвестно; вот почему Фригийцами считаются Тантал, Пелоп и Ниоба. Как бы то ни было, но смешение несомненно. Пергамена и Елаитида, в которую изливается Каик, а также лежащая между ними Тевѳрания, в которой воспитались Тевѳра и дочь Телефа, помещается посредине между Геллеспонтом с одной стороны, Сипилом и Магнезией, подчиненной Сипилу, с другой. Поэтому, как я сказал, трудно определить "отдельно существующие земли Мисийцев и Фригийцев".
3) Лидийцы и Майоны, которых Гомер называет Меонами, также смешиваются и между собою, и с выше упомянутыми народами, потому что одни считают их за один и тот же народ, а другие за два отдельных народа. С другой стороны одни называют Мисийцев Ѳракийцами, другие Лидийцами, причем указывают и старую причину этого, которую сообщают Ксанѳ Лидиец и Менекрат Елаитянин, объясняя этимологию названия Мисийцев тем, что Лидийцы называют бук мисом (μυσός). Буку на Олимпе много, там, как рассказывают, под буковыми деревьями выставлялись через десятого. Потомки этого народа и суть позднейшие Мисийцы, прозванные так от бука. В пользу этого свидетельствует и язык, потому что он представляет как бы смесь лидийского с Фригийским. Рассказывают действительно, что несколько времени они жили около Олимпа, но что, когда перешедшие из Ѳракии Фригийцы умертвили владыку Трои и соседней страны, то Фригийцы поселились здесь, а Мисийцы - над источниками Каика по соседству с Лидийцами.
4) Вероятность подобных басен усиливается смешением тамошних народов и плодородием страны по сю сторону Галия, в особенности морского побережья, вследствие чего на страну делались частые нападения многими народами с противоположного берега, или же в соседстве жившие народы совершали походы друг на друга. Вторжения и переселения совершались главным образом во время Троянской войны и после неё, когда и варвары, и вместе Еллины как бы одержимы были какою-то страстью к завоеванию чужого; впрочем, это было и раньше Троянской войны. Так и тогда уже были племена Пеласгов, Кавконов и Лелегов; мы уже говорили, что в древности они блуждали по разным частям Европы, и Гомер выставляет их союзниками Троянцев, а не народы с противоположного берега. Равным образом сообщенное нами о Фригийцах и Мисийцах древнее Троянской войны. Разделяющиеся на две части Ликийцы вызывают предположение о единстве их происхождения, потому что или Троянские Ликийцы, или те, что жили подле Карий, послали от себя других. То же самое относится и к Киликийцам, потому что и они двояки; только мы не можем привести свидетельства в пользу того, что нынешние Киликийцы существовали уже до Троянской войны; можно предполагать, что Телеѳ с матерью прибыл из Аркадии и, через брак с нею сроднившись с Тевѳрантом, который принял его. он считал Тевѳранта сыном и получил власть над Мисийцами.
5) Карийцы и Лелеги были прежде островитянами и сделались жителями материка, как говорят, при содействии Критян, которые основали и Милет, причем вождь колонии Сарпедон был взят ими из критского Милета. Они основали также Термилы в нынешней Ликии. Этих последних колонистов вывел из Крита Сарпедон, брат Миноса и Радамапѳия; по словам Геродота[1], он назвал Термилами прежние Милии, называвшиеся еще раньше Солимами; но когда будто бы пришел туда Лик, сын Пандиона, он назвал колонистов своим именем, Ликийцами. Это известие представляет Солимов и Ликийцев одним народом, а Гомер разделяет их; так Беллерофонт, отправившийся из Ликии "сражался с знаменитыми Солимами"[2]. Равным образом Арей "умертвил сражавшегося с Солимами"[3] сына его Пейсандра. Сарпедона он также называет туземным Ликийцем[4].
6) Но что достоинства страны, о которых я говорю, как победная награда, привлекали вообще всех сильных, это видно из многих обстоятельств как до Троянской войны, так и после её. Даже Амазонки дерзнули напасть на нее; против них пошли войною, как говорят, Приам и Беллерофонт; древние города названы по их именам, как утверждают все. В Илионской равнине есть холм,
"который люди называют Батиеей, а боги зовут его могилой Мирины, искусного скакуна"
.
Это, говорят, была одна из Амазонок, как заключают из эпитета, потому что хорошими скакунами называются лошади за их скорость, а она так была названа за быстроту своей колесницы. И город Мирина так назван но её имени. Ту же самую участь испытали за свои достоинства и. соседние острова, из числа которых Род и Кос заняты были Еллинами еще до Троянской войны, как о том свидетельствует ясно и Гомер.
7) После Троянской войны выселения Еллинов, набеги Треров, Киммерийцев и Лидийцев, а также Персов, Македонян и наконец Галатов все встревожили и перемешали. Неясность является результатом не только перемен, но также разногласий писателей, сообщающих об одном и том же различные сведения, причем одни, как например трагики, называют Троянцев Фригийцами, другие Ликийцев - Карийцами и так далее. Будучи небольшим народом, Троянцы усилились потом до такой степени, что были царями царей и задали вопрос и Гомеру и истолкователям его, что должно разуметь под Троею. Поэт называет Троянцами вообще всех, сражавшихся с ними, как противников их называет Данайцами и Ахейцами; но мы, конечно, не станем называть Троей ни Пафлагонию, ни Карию, ни пограничную с ними Ликию. Я разумею именно те места, в которых поэт выражается так:
"С криком и шумом шли Троянцы"[5]
и о противниках:
"Молча шли Ахейцы, дышащие мужеством"[6]
Часто он выражается и иначе. Хотя все это и так, однако мы должны попытаться отличить каждое особо по мере возможности. Что относится к древней истории, то мы должны опустить, - не в этом задача географии, - но надлежит говорить о настоящем.
8) Выше Пропонтиды поднимаются две горы: Мисийский Олимп и Ида. У подошвы Олимпа расстилается земля Биѳинов, а между Идою и морем лежит Троя, простирающаяся до горы. О Трое, равно как и о местностях, прилегающих к ней с юга, мы будем говорить впоследствии, а теперь скажем об Олимпенах и следующих за ними народах до Тавра, параллельных описанным уже нами.
Олимп хорошо заселен кругом, а на вершинах его растет высокий лес и находятся хорошо укрепленные местности, в которых могут скрываться шайки разбойников; в них часто заседают тираны, которые могут держаться там долгое время, как например в наше время Клеон, предводитель разбойников.
9) Он был из деревни Гордия, которую со временем расширил и сделал городом, назвавши его Юлиополем. Потом он обратился к разбоям и главным пунктом своих действий избрал первоначально суровую местность по имени Каллидий. Он был полезен Антонию, потому что напал на собиравших деньги для Лабиена, который в это время держал в своих руках Азию, и таким образом воспрепятствовал вооружению его. Во время актийских событий он отпал от Антония и присоединился к Кесаревым полководцам, за что и был почтен выше заслуг; кроме подарков от Антония он получил еще дары от Кесаря, так что из разбойника сделался на вид князем, будучи жрецом Абреттенского Зевса, мисийского божества, имея под своею властью часть Морены (эта область, равно как и Абретена входят в состав Мисии), наконец принявши жречество в Команах, что в Понте: но здесь он и кончил жизнь через месяц после прихода. В могилу свела его острая болезнь, которая или приключилась случайно, вследствие излишнего обременения желудка, или же, как утверждали служители храма, была следствием гнева богини. В пределах священного места есть жилище жреца и жрицы; в этом священном месте помимо соблюдения других требований святости решительнейшим образом воздерживаются от употребления свинины, что соблюдается впрочем и в целом городе, куда не впускают свиньи. Между тем Клеон на первых же порах и при первом вступлении в святилище обнаружил свой разбойничий нрав, нарушивши существовавший обычай, явившись таким образом не священником, но оскорбителем святыни.
10) Таков Олимп. С севера он заселен Биѳинами, Мигдонами и Долионами, а остальною его частью владеют Мисийцы и Епиктеты. Долионами называют главным образом жителей окрестностей Кизика от Айсепа до Риндака и до озера Даскилитиды, а Мигдоны - далее живущее население до области Мирлеянов. Выше Даскилитиды лежат два других больших озера: Аполлониатида и Милетополитида. Подле Даскилитиды есть город Даскилий, а подле Милетополиды Милетополь; подле третьего озера расположена Аполлония, называющаяся Ап. на Риндаке. Страны эти в настоящее время принадлежат большею частью Кизикенам.
11. . На Пропонтиде есть остров Кизик, соединенный с материком двумя мостами, прекрасный по своим достоинствам и имеющий, около пятисот стадий в окружности. Подле самых мостов Кизик имеет город того же имени, две замкнутых гавани и больше двухсот корабельных складов. Одна часть города расположена в равнине, а другая у торы, которая называется Арктоном (Медвежья г.). Выше тянется другая гора с одною вершиною, Диндим; на ней есть храм Диндимены, матери богов, сооруженный Аргонавтами. Город Кизик соперничает с первыми городами Азии по величине, красоте и мудрому законодательству, как для мирного, так и для военного времени. Он построен, кажется, но тому же плану, как и города Родосцев, Массалиотов и древних Кархедонян. Большую часть особенностей города я прохожу молчанием; но он имеет трех архитекторов, ведению которых подлежат общественные здания и инструменты, имеет также три запасных магазина, один для оружия, другой для машин и третий для хлеба. Примесь халкидской земли предохраняет хлеб от гниения. Пользу подобных запасов они доказали в Миѳридатскую войну. Когда царь напал на них неожиданно с пятнадцатью мириадами пехоты и многочисленной конницей и овладел противолежащею горою, которая называется горою Адрастеи, а также предместьем города, когда он потом проник в узкую часть острова по ту сторону города и осадил его с суша и с моря на четырехстах кораблях, Кизикены устояли против всех нападений и даже едва не захватили самого царя в плен живым, прорывши канал с своей стороны к тому, где был царь, но последний предупредил их своей осторожностью, удалившись из канала. Только долго спустя после этого римскому полководцу Лукуллу удалось послать им ночью некоторое подкрепление; но главную помощь оказал им голод, постигший эти массы войска, которого не предвидел царь, так что он удалился с большими потерями. Город пользовался почтением со стороны Римлян и до сих пор остается свободным, владея большим количеством земли частью издавна, а частью от Римлян. Так они владеют и частью Троады, именно землею по ту сторону Айсепа, окрестностями Зелеи и равниною Адрастея. Им принадлежит также одна часть озера Даскилитиды, а другою владеют Византийцы. Кроме того, им принадлежит много земли подле Долиониды и Мигдониды до озера Милетополитиды и до самой Аполлониатиды. Через эти земли протекает река Риндак, берущая начало в Азанитиде, принимающая в себя из Абреттенской Миссии между прочим Макест, текущий от Анкиры в Абаейтиде; Риндак вливается в Пропонтиду подле острова Бесбика. На этом острове Кизикенов есть гора Артака, изобилующая лесом; перед нею лежит островок того же имени, а но соседству мыс Мелан на водном пути от Кизика в Приан.
12) В приобретенной Фригии следующие города: Азаны, Наколия, Котиаей, Мидаей, Дорилай и Кады; впрочем некоторые причисляют Кады к Мисии. Мисия простирается на материке от Олимпены до Пергамены а до так называемой Каиновой равнины; следовательно она помещается между Идою и Катакекавменою, которую одни считают Мисией, а другие Майонией.
13) К югу за Приобретенной простирается Великая Фригия, покидающая налево Пессинунт, окрестности Оркаорков и Ликаонию, а на право Майонов, Лидийцев и Карийцев. Она обнимает также так называемую Фригию Парорею, Фригию подле Писидии, и области около Амория, Евмепеи и Синнады: потом в нее же входят Апамея. известная под названием Киботской, и Лаодикея, важнейшие Фригийские города. Подле этих лежат маленькие города... Афродисия, Колоссы, Ѳемисоний, Сапай, Метрополь, Аполлония, а дальше Пелты, Табы, Евкарпия и Лисия.
14) Фригия Парорея (у горы лежащая) имеет в себе горную цепь, простирающуюся от востока к западу; у подошвы ее с обеих сторон лежит большая равнина, и не далеко от неё города: Филомелий с севера, с противоположной стороны Антиохия, называющаяся Антиохией у Писидии; первый весь расположен на равнине, а последний, имеющий римское население, на холме. Основали его Магнеты, что на Маяндре. Римляне освободили город от царей, когда остальную Азию по сю сторону Тавра отдали Евмену. Тут было и жречество Мена Аркая, располагавшее большим числом храмовых служителей и туземных жрецов; по после смерти оно было упразднено посланными в наследство его правителями.
Синнада - небольшой город; перед ним лежит равнина, почти в шестьдесят стадий, на которой растет оливковое дерево. За Синнадою есть деревня Докимия и каменоломня синнадского камня; так называют это место Римляне, а у туземцев юно известно под именем Докимиты и Донимая. Первоначально каменоломня давала только маленькие куски камня, но, благодаря нынешней роскоши Римлян, теперь оттуда добываются монолитные колонны, похожие по пестроте красок на алебастровый камень, и не смотря на трудную доставку такого груза к морю, в Рим привозятся и колонны, и плиты, поражающие своей величиной и красотой.
15) Апамея - большой торговый город так называемой собственной Азии, занимающий второе место после Ефеса. Он служит общим складочным местом для товаров, идущих из Италии и Еллады. Апамея расположена у устьев реки Марсии, (которая протекает посредине города и берет начало от него же. Спустившись к предместью, река сливается с быстрым и. стремительным потоком и направляется к Маяндру, принявшему уже другую реку Оргу, спокойную и тихо текущую но равнине. Ставши здесь Маяндром, река течет на некотором расстояний через Фригию, потом разграничивает Карию и Лидию, в так называемой долине Маяндра; тут он становится таким извилистым, что от него все извилины называются маяндрами. Под конец он протекает по самой Карий, которою ныне владеют Ионяне, и изливается между Милетом и Приеною. Начало реки находится на холме Келайнах, где был и город того же имени. Антиох Сотер переселил тамошнее население в нынешнюю Апамею, город, названный по имени его матери Апамаи; она была дочь Артабаза, а выдана замуж за Селевка Никатора. К этим местам приурочиваются в Миѳах судьбы Олимпа, Марсии и состязание последнего с Аполлоном. Над Келайнами есть озеро, на котором растет тростник годный на язычки флейт. Говорят, из этого же озера вытекают источники обеих рек: Марсии и Маяндра.
16) Будучи в начале незначительной, Лаодикея увеличилась при нас и при наших отцах, хотя и пострадала от осады при Миѳридате Евпаторе. Плодородие земли и некоторые богатые граждане возвеличили город: сначала Гиерон, оставивший городу наследство более, чем в две тысячи талантов и украсивший его множеством превосходных зданий, потом ритор Зенон и сын его Полемон, удостоенный даже за свои доблести царского звания сначала Антонием, а после него Кесарем Августом. Достоинство овец, воспитываемых в окрестностях Лаодикеи, состоит не только в мягкости руна, чем они превосходят даже милетских, но также в коракском цвете, благодаря чему они дают прекрасный доход, какой получают от той же краски обитающие по соседству оттуда Колоссены. Там же Капр и Лик сливаются с рекою Маяндром. Лик - очень большая река, но имени которой назван Лаодикеей и город при Лике. За городом возвышается гора Кадм, с которой течет Лик, и другая, одноименная с горой. Последняя течет большею частью под землей, потом прорывается наружу и сливается с другими реками, вместе с тем показывая, как сильно изрыта местность, и как она подвержена землетрясениям. Если действительно какая страна подвержена землетрясениям, то это Лаодикея и в соседней области Карура.
17) Карура - граница Фригии и Карий. Это деревня, имеющая гостиницы и горячие ключи, одни изливающиеся в реку Маяндр, другие над краем её. Рассказывают, что однажды развратная толпа, кутившая в гостиницах с множеством женщин, погибла ночью, во время землетрясения, со всеми женщинами. Вообще почти вся страна на Маяндре испытала частые землетрясения и изрыта огнем и водою до середины материка. Такие свойства местности простираются от равнин до Харонии, в Гиераполе, в Ахараках Нисаиды и до того, что подле Магнесии и Миунта, потому что везде здесь земля рыхлая, мягкая, изрезана соляными жилами и легко воспламеняется. Быть может, и Маяндр потому так извилист, что русло его подвергается частым изменениям, и потому что он несет много илу, который и выбрасывается то в одном, то в другом месте берега, а остальной выносится с силою в море. Так город Приена, лежавший прежде при море, превращен в материковый город наносом в сорок стадий.
18) Равным образом Катакекавмена, занятая Лидийцами и Мисийцами, получила настоящее название благодаря таким же свойствам. Лежащий подле неё город Филадельфия имеет стены совсем ненадежные, потому что они каждый день колеблются и лопаются; впрочем жители города, постоянно следя за движениями земли, не перестают сооружать против них стены. Из прочих городов Апамея особенно часто подвергалась землетрясениям до Миѳридатской войны, и царь, пришедши в город, и видя его разрушенным, подарил сто талантов на восстановление его. Говорят, что подобное событие случилось и при Александре. Понятно отсюда, почему почитается у них, жителей материка, Посейдон, и самое название города происходит или от Келайна, сына Посейдона и Келайны, одной из Данаид, или от черного цвета камней, получившегося вследствие горения. Рассказы о Сипиле и о разрушении его также не следует считать басней, потому что и в наше время землетрясения разрушили Магнесию, расположенную у Синила, в то самое время, когда ими же опустошены были в большей своей части Сарды и значительнейшие из прочих городов. Но теперешний правитель восстановил их, давши на то средства, равно как прежде отец его дал Траллианам и Лаодикейцам по случаю постигшего первых несчастия, когда разрушена была гимназия и другие здания.
19) Следует также послушать и то, что древние писатели рассказывают; например, Ксанѳ, написавший историю Лидии, сообщает о тех частых изменениях, которые терпела эта страна, и о которых мы упоминали раньше. Тут же ходят басни о страданиях Тифона и об Аримах, приурочивающие все это к Катакекавмене. Не сомневаются нисколько в том, что вся страна между Маяндром и Лидийцами такого же свойства, на основании множества озер, рек и пещер. Между Лаодикеей и Апамеей есть озеро, похожее по величине на море, но грязное и испускающее испарения из под земли. Рассказывают, что на Маяндр подается жалоба в том случае, если он, разорвавши свой берег, наводняет страну, и что, если он бывает действительно уличен, с него взыскивается денежная пеня из тех денег, что собраны за перевоз.
20) Между Лаодикеей и Карурами есть храм, называемый храмом Мена Кара и пользующийся высоким уважением. Там в наше время образовалась большая школа герофильских врачей, состоявшая в ведении Зевксида, а потом Александра, сына Филалеѳа, равно как во время отцов наших в Смирне составлена была школа Ерасистратеев Гикесием. Теперь однако ничего этого нет.
21) Упоминаются еще некоторые фригийские народности, каких нигде не оказывается, как например Берекинты. Так Алкман говорит: "Фригийскую мелодию Кербесий исполнил на Флейте". Кроме того какая-то яма, содержащая в себе вредные испарения, называется также Кербесийской. Яму эту можно видеть и теперь, но население не называется так больше. Эсхил в Ниобе перемешал местности; именно Ниоба говорит, что она будет помнить судьбу Тантала... "которой на холме Идайском стоит жертвенник родительского Зевса". Потом: "Сипил на Идайской земле". Тантал говорит так: "я засеваю поле на протяжении двенадцати дней, Берекинтскую землю, где место пребывания Адрастеи; и Ида, оглашаемая мычанием быков и блеянием овец.... и вся земля сотрясается".

Глава первая

Предисловие. Положение и пространство Троады. Границы Троянской области по Гомеру и позднейшим писателям. Ида - вернейшая граница Троады. Разделение Троады на три части и на девять княжеств подвластных Приаму. Троада после войны. Граник. Гарпагея. Город Приап с культом божества того же имени. Адрастея. Парий. Офиогены. Пития. Лин. Проконнес. Терея. Лампсак и др. местности. Абид и Арисба. Реки Селлеент и Практий. Тождественность многих троянских и ѳракийских названий. Сест. Астура с золотыми россыпями. Остальная часть берега до Лекта. Дардания и Дардавцы. Различное положение древнего и нового Илиона. Происхождение нынешнего Илиона и возрастание его. Местности ниже Илиона. Сигей. Троянская раввина. Положение древнего Илиона; уничтожение его. Позднейшие обладатели троянского берега. Причины, по которым выбрано другое место для восстановленной Трои. Реки Иды: Скамандр и др. Тенед, Хриза и др. места. Храм Аполлона Сминѳийского. Берег по ту сторону Лекта. Адрамиттенский и Елаитский заливы. Палайскепсий и Скепсий. Несостоятельность некоторых сказаний об Энее. Библиотеки Аристотеля, Ѳеофраста и судьба их. Деметрий и Метродор. Местности Лелегов: Асс и др. Разделение Киликийцев на два царства. Ѳива, Хриза и Лирнеес. Килла и Хриза с храмом Аполлона. Отличие древней Хризы от новой. Объяснение и оправдание эпитета: Сминѳейский. Адрамидтий, Астура и др. Река Каик. Болото Сапро. Река Евен. Елая. Мыс Кана и город Каны. Эг или Эга. Тевѳрания. Тевѳрант. Авга и Телеф. Область Еврипила.
1) Этим пускай заканчивается описание Фригии. Возвращаясь снова к Пропонтиде и к берегу, следующему за Айсепом, мы будем держаться такого же самого порядка в описания, как и прежде. На этом берегу прежде всего лежит Троада, слава которой требует особенной обстоятельности описания, хотя Троада теперь в развалинах и в запустении. Поэтому необходимо снисхождение и просьба с нашей стороны, чтоб читатель не столько нам приписывал причину длинноты, сколько лицам, имеющим сильное желание узнать славные древние события. Длина описания объясняется также большим числом Еллинов и варваров, населявших эту область, а также тем, что писатели сообщают неодинаковые сведения об одних и тех же предметах и не обо всем говорят ясно) В числе писателей первое место занимает Гомер, который о большинстве предметов позволяет только гадать. Итак, нам необходимо разобрать сведения его и других писателей, предварительно описавши вкратце природу местности.
2) Оказывается, что побережье Пропонтиды простирается от Кизикены, от окрестностей Айсепа и Граника до Абида и Сеста, а от Абида до Лекта лежат местности около Илиона, Тенеда и Александрии-Троады. Над всеми ими возвышается гора Ида, простирающаяся до Лекта. От Лекта до реки Каика и так называемых Канов находятся Асс, Адрамитий, Атарнея, Питана и Елайтский залив, всем этим областям противолежит остров Лесбийцев. Непосредственно далее следуют окрестности Кумы до Герма и Фокаи, которая составляет начало Ионии и конец Эолиды. При таком порядке областей, Гомер заставляет нас предполагать, что Троянцы господствовали преимущественно в стране от окрестностей Айсепа и нынешней Кизикены до реки Каика, будучи разделены на восемь или девять частей по числу княжеств; всех же многочисленных помощников их он относит с числу союзников.
3) Позднейшие писатели называют не эти границы, придавая иное значение названиям, потому что они делят страну на большее число частей. Главный повод к этому дают еллинские колонии; Иония впрочем меньше, так как лежит дальше от Троады, напротив Эолия в очень большой степени, потому что она простиралась вдоль всего берега от Кизикены до Каика, захватывая еще дальше промежуточное пространство между реками Каиком и Термом. Говорят, что эолийская колония древнее ионийской на четыре поколения; но допускались и более длинные промежутки времени. Во главе колонии стоял Орест, а ему, умершему в Аркадии, наследовал сын Пенѳил, который проник будто бы до Ѳракии шестьдесят лет спустя после Троянской войны, именно ко время самого возвращения Гераклидов в Пелопоннес. Потом сын его Архелай довел Эолийскую колонию до нынешней Кизикены в области Даскилия. Только младший сын последнего Грас дошел до реки Граника и, будучи лучше вооруженным, перевел большую часть своего отряда на Лесб и овладел им. В одно время с Пенѳилом снарядили свои отрады Клева, сын Дора, и Малай, также потомки Агамемнона; причем Пенѳил предупредил переход из Ѳракии в Азию, а отряд второго вождя провел долгое время в Локриде и на горе Фрикии. впоследствии перешел гору и основал Куму, прозванную Фриконидою по имени Локрской горы.
4) Так как Эолийцы обитали на всем протяжении той области, которая, как мы сказали, называется у Гомера Троянскою, то одни из позднейших писателей называют Эолидою всю эту страну, а другие только часть её; равным образом Троей одни называют всю страну, а другие часть её, нисколько не соглашаясь друг с другом. Так, по мнению Гомера, Троада начинается уже в местностях, прилегающих к Пропонтиде, а по мнению Евдокса, от Приапа и Артаки, пункта на острове Кизикенов, противолежащего Приапу; границы Троады таким образом сокращаются. Далее Дамаст сокращает их еще больше, начиная Троаду от Пария и проводя границы только до Лекта; другие определяют их иначе. Так, Харон Лампсакский отнимает еще триста стадий, начиная Троаду от Практия и доводя до Адрамития (ведь многие писатели полагают ее между Парием и Практием). Скилак Кариандейский начинает ее от Абида. Равным образом Ефор утверждает, что Эолида простирается между Абидом и Кумою, а другие иначе.
5) Местоположение подлинной Трои определяется лучше всего положением Иды, высокой горы, обращенной к западу и к тамошнему морю, причем она отклоняется немного к северу и северному побережью; это - побережье Пропонтиды от пролива у Абида до Айсепа и Кизикена. Западное море составляют внешняя часть Геллеспонта и Эгейское море. Имея много отрогов и подобную фигуру, Ида заканчивается двумя крайними пунктами, именно мысом у Зелеи и так называемым Лектом; первый оканчивается на материке немного выше Кизикены, - самая Зелея принадлежит теперь Кизикенцам; Лект простирается до Эгейского моря и лежит на пути из Тенеда в Лесб.
"Они достигли Иды, обильной источниками матери зверей, прежде всего Лекта, где они покинули море"
,
именно Сон и Гера, причем поэт называет Лект согласно с действительностью. Действительно он прав, когда Лект относит к Иде, и когда говорит, что там - первый подъем на гору при всходе на Иду с моря, равно как и в том, что называет гору "обильною источниками", потому что с этой стороны Ида наилучше орошена. На множество рек указывает также следующее место:
"Все, сколько ни течет их с идайских гор в море: Рес, Гептапор"
,
и другие следующие за ними, которые называет поэт, и которые можно видеть еще и теперь. Что касается отрогов, то крайними из них с обеих сторон поэт действительно называет Лект и Зелею. Он отличает еще в связи с ними мыс Гаргар, называя его вершиною горы. Действительно в верхних частях Иды существует местность Гаргар и по настоящее время, откуда назван Гаргарами и нынешний эолийский город. Итак первую часть страны между Зелеей и Лектом, начиная от Пропонтиды, составляет область до пролива у Абида, а от Абида до Лекта по ту сторону Пропонтиды следующая.
6) Обогнувши Лект, мы подходим к большому заливу, образуемому Идой, которая отклоняется от Лекта к материку и к Канам, мысу, противолежащему Лекту с другой стороны. Залив этот называют одни Идайским, а другие Адрамитенским. В нем расположены, как мы уже сказали, эолийские города до устьев Герма. Раньше было также сказано, что плывущим из Византии на юг путь лежит по прямой линии, сначала к Сесту и Абиду через середину Пропонтиды, а потом вдоль берега Азии до Карий. Читая дальнейшее описание, следует помнить этот порядок; так, если мы будем называть какие-нибудь заливы, то следует представлять себе только мысы, их образующие и лежащие на той же самой линии, как бы на каком-нибудь меридиане.
7) Лица, больше нас занимавшиеся этим предметом, заключают из рассказов Гомера, что все это побережье было подчинено Троянцам, что оно было разделено на девять княжеств и под именем Трои находилось под властью Приама во время Троянской войны. Это ясно из отдельных мест. Так с самого начала спутники Ахилла, видя, что Илийцы защищены стенами, решились вести войну вне стен и грабить окрестности, обходя кругом города:
"На кораблях своих я опустошил уже двенадцать городов, да еще одиннадцать считаю на суше в плодородной Трое."[1]
Трою он называете опустошенным материком; но опустошены были и некоторые другие местности, между прочим противолежащие Лесбу Ѳива, Лирнесс, Педас, область Лелегов, а также область Еврипила, сына Телефа:
"Как умертвил он медью сына Телефа, героя Еврипила",[2]
он, т. е. Неоптолем.
Опустошены были и эти области, и самый Лесб, как видно из следующих слов:
"Когда он сам овладел Лесбом, прекрасно застроенным"
.
Или:
"Разрушил Лирнесс и Педас"
.
Или:
"Разрушивши Лирнесс и стены Ѳивы"
.
В Лирнессе взята была в плен Бризеида:
"которую он взял в Лирнессе"
.
Поэт замечает, что при похищения её пали Минет и Епистроф, как говорит жалующаяся на Патрокла Хризеида:
"Ты не позволял мне плакать, когда быстрый Ахилл умертвил моего мужа и разрушил город божественного Минета"
.
Называя Лирнесс "городом божественного Минета", поэт намекает на то, что Минет царствовал в этом городе, и что он пал там в битве. Бризеида была похищена в Ѳиве:
"Мы удалились в Ѳиву, священный город Еетиона"
.
В числе уведенных оттуда, говорит он, была Хризеида.
"Андромаха, дочь отважного Еетиона, Еетион, который жил у подошвы лесистого Плака, в Ѳиве под Плаком, царствовавший над Киликийскими мужами"
.
Это - второе троянское княжество после того, что было под властью Минета. С этим согласуются также следующие слова Андромахи:
"Гектор! я несчастна. Рождены мы оба для одинаковой участи, ты в Трое, в доме Приама, а я в Ѳивах"
,
при чем полагают, что следует читать место не в такой последовательности, но переставивши слова: "оба в Трое, ты в доме Приама, а я в Ѳивах". Третье княжество - Лелегов, также троянское:
"Алтея, царствующего над воинственными Лелегами"
.
С дочерью его Приам прижил Ликаона и Полидора. Далее, упоминаемые в Каталоге подчиненные Гектора называются также Троянцами:
"Сильный, шлемом блещущий Гектор предводительствовал над Троянцами"
.
Далее следуют подчиненные Энея:
"Вождем Дарданиев был доблестный сын Анхиса"
.
И это - Троянцы, потому что в другом месте поэт говорит:
"О Эней, советник Троянцев!"[3]
Потом под предводительством Пандара находились Ликийцы, которых Гомер называет также Троянцами:
"Афнеи, которые заселяли Зелею, на самой нижней части Иды, пившие черную воду Айсепа, Троянцы. Ими предводительствовал славный сын Ликаона, Пандар"
.
Это - шестое княжество. Далее, между Айсепом и Абидом жили также Троянцы, потому что окрестности Абида подчинены Азию:
"Населявшие Перкоту, Практий, владевшие Сестом, Абидом и божественною Арисбою, которыми предводительствовал Азий, сын Гиртака"
.
В Абиде жил сын Приама, смотревший за лошадьми, очевидно отцовскими:
"Он поразил Демокоонта, побочного сына Приама, который пришел из Абида от быстрых лошадей"
.
В Перкоте смотрел за стадами быков сын Гикетаона, и конечно не за чужими же быками:
"Он погнался прежде всего за сыном Гикетаона, сильным Меланипном, который пас в Перкоте тяжело двигающихся быков"
.
Таким образом и эта область входила в состав Троады и следующая за нею до Адрастеи, потому что управляли ею "два сына Меропа Перкосия"[4].
Итак, все жители от Абида до Адрастеи - Троянцы, разделенные однако на две части: одна находилась под управлением Азия, другая была подчинена Меропидам. Подобно этому из двух частей состояла Киликия, одна называлась Ѳиваикою, другая Лирнессидою; к пей же может быть причислена следующая за Лирнессидою область, подчиненная Еврипилу. Что Приам царствовал над всеми этими местностями, ясно показывают слова Ахилла, обращенные к Приаму:
"Мы знаем, старец, что прежде ты был счастлив; наверху - все, что Лесб, местожительство Макара, в себе вмещал, внизу, - все, что Фригия и беспредельный Геллеспонт..."[5].
8) Так было прежде; с течением времени последовали разнообразные перемены. Окрестности Кизикена до Практия заняли Фригийцы, а окрестности Абида Ѳракийцы, а еще раньше их Бебрики и Дриопы. Местности, далее лежащие, заселены были Трерами, также Ѳракийским народом; равнина Ѳивы Лидийцами, которые назывались тогда Меонами, и оставшимися в живых Мисийцами, состоявшими раньше под управлением Телефа и Тевѳранта. Так как Гомер соединяет таким образом Эолиду и Трою в одно, так как далее Эолийцы владели всею областью от Герма до Кизика на морском берегу и основали там города, то и мы поступим основательно в своем описании, если соединим вместе нынешнюю собственную Эолиду от Герма до Лекта с следующею за нею до Айсепа. При описании по частям мы будем различать их снова, сопоставляя рядом с настоящим положением вещей то, что рассказывается Гомером и прочими писателями.
9) Итак, по Гомеру начало Троады находится за городом Кизикенов и Айсепом. Он так говорит о ней:
"Афнеи, которые населяли Зелею, на самой нижней части Иды, пившие черную воду Айсепа, Троянцы. Ими предводительствовал славный сын Ликаона, Пандар"
.
Он называет их также Ликийцами. Полагают, что Афнеями они называются от озера Афнитиды, потому что и этим именем называется Даскилитида.
10) Зелея находится на самом крайнем склоне Иды, отстоя от Кизика на сто девяносто стадий, а от ближайшего моря, в которое изливается Айсеп, почти на восемьдесят. Непосредственно за нею поэт перечисляет отдельные местности вдоль берега за Айсепом:
"Которые владели Адрестеей, областью Апайса, занимали Питию и высокую гору Тереи, которыми предводительствовали Адрест и Амфий в льняном панцире, два сына Лерона Перкосия"[6]
Эти местности расположены ниже Зелеи, а Кизикены и Приапены владеют ими теперь до морского побережья. Подле Зелеи есть река Тарсий, имеющая двадцать переходов на одном и том же пути, как Гептапор, о котором упоминает поэт; река, текущая из Никомедеи в Никаю, имеет двадцать четыре перехода; множество переходов имеет и та, что течет из Фолои в Елею... Скарѳон имеет двадцать пять; много имеет их река, текущая из области Коскиниев в Алабанду, семьдесят пять та, что течет из земли Тианов в Солы через Тавр.
11) Выше устья Айсепа на расстоянии почти... стадий есть холм, на котором показывают гробницу Мемнона, сына Тиѳона, а по соседству оттуда лежит и деревня Мемнона. Между Айсепом и Приапом течет тот Граник большею частью через равнину Адрастеи, на котором Александр разбил сатрапов Дария, ринувшись на них со всеми силами, и покорил всю страну по сю сторону Тавра и Евфрата. На Гранике был город Сидена с областью того же имени; теперь он разрушен. На рубеже между Кизикеною и Приапеною есть местность Гарпагия. где, как повествуют миѳы, похищен был Ганимеда; другие местности - подле оконечности Дардании близ Дардана.
12) Приап - приморский город и гавань. Одни считают его колонией Милетян, основавших в тоже самое время Абид и Проконнес, а другие - колонией Кизикенов. Город назван по имени почитаемого тамошними жителями Приапа, или потому что его храм перенесен туда из Орней, что подле Коринѳа, или же потому что население само собою пришло к почитанию Приапа благодаря тому, что бог этот называется сыном Диониса и нимфы. Действительно, страна очень богата виноградом, как эта, так и пограничная с нею, именно область Парианов и Лампсакенов; поэтому-то Ксеркс подарил Ѳемистоклу на вино Лампсак. Впрочем Приап только впоследствии был объявлен божеством, потому что даже Гезиод не знает Приапа, и он похож на аттические божества: Орѳану, Коннсал, Тихона и подобные этим.
13) Самая страна называлась Адрастеей и равниною Адрастеи, потому что существует обычай называть двояко одну и туже местность; так, Ѳива и равнина Ѳивы, Мигдония и равнины Мигдонии. По словам Каллисѳена, Адрастеей названа область по имени царя Адраста, который первый соорудил храм Немесиды. Город лежит между Приапом и Парием, имеет внизу равнину того же имени, на которой находился оракул Аполлона Актайского и Артемиды у... Пикаты. Когда храм был разрушен, то вся обстановка его и камень перенесены были в Парий, где и был воздвигнут алтарь, произведение Гермокреонта, очень замечательный по величине и красоте; но здешний оракул был уничтожен, равно как и зелейский. Впрочем в Адрастее не существует никакого храма ни Адрастеи, ни Немесиды, а есть храм Адрастеи подле Кизика. Антимах говорит так:
"Немесида - могущественная богиня, которой все это досталось от блаженных богов. Адраст первый воздвиг ей алтарь у потока Айсепа, где она пользуется почитанием и называется Адрастеей".
14) Парий - также приморский город, гавань его больше Приаповой и благодаря ей город увеличился. Льстя Атталикам, под властью которых находилась Приапена, Парианы отрезали в свою пользу значительную часть её по распоряжению Атталиков. Тут, повествуют миѳы, Офиогены находятся в каких-то родственных отношениях с змеями (ὄφεις); именно рассказывают, что здешние мужчины вылечивают от укушения ехидной непрестанным прикосновением к больному месту подобно тому, как поступают колдуны, перенося таким образом сначала яд на самих себя, а потом прекращая воспаление и страдание. Миѳы повествуют также, что родоначальником этого племени был какой-то герой, превратившийся в героя из змеи. Быть может, это был кто-либо из либийских Псиллов, сила которого перешла па некоторое время на его род. Парий - колония Милетян, Ериѳрайцев и Паросцев.
15) Пития лежит в Питиунте и имеет гору, возвышающуюся над Парианою и покрытую сосновым лесом; она находится в промежутке между Парием и Приапом, у моря, подле местности Лина, где ловятся самые лучшие устрицы, липусийские.
16) На береговом пути от Пария до Приапа лежит Проконнес (древний и нынешний; он имеет город и большие каменоломни белого мрамора, пользующиеся большой известностью. Действительно самые лучшие постройки в тамошних городах, преимущественно в Кизике, из этого камня. Родом из этого города поэт Аристея, автор так называемой Аримасповой поэмы, изрядный обманщик.
17) Что касается горы Тереи, то одни разумеют под нею горы в Пейроссе, прилегающие к Зелее, которые заняты Кизикенами; в них устраивали царскую охоту сначала Лидийцы, а потом Персы. Другие указывают на холм в сорока стадиях от Лампсака, где есть храм Матери богов, называющийся еще святилищем Тереи.
18) Лампсак - также приморский город, имеющий хорошую гавань и значительный; он хорошо сохранился, как и Абид. От этого последнего он отстоит почти на сто семьдесят стадий. В древности он назывался Питиуссою, что говорят также о Хии (Хиосе). На противолежащей стороне Херсонеса есть городок Каллиполь. Расположен он на мысе, далеко выступающем к Азии, именно к городу Лампсакенов, так что переезд здесь имеет не больше сорока стадий.
19) В промежутке между Лампсаком и Парием были город и река Пайс. Город разрушен, а Пайсены, колонисты Милетян, как и Лампсакены, переселились в Лампсак. Поэт называет их двояко, или прибавляя первый слог:
"И область Апайса"
,
или отнимая его:
"Богатый, который жил в Пайсе"[7]
Так называется река еще и теперь. Колонию Милетян представляют также Колоны, лежащие выше Лампсака на материке Лампсакены. Другие Колоны находятся на внешней стороне Геллеспонтского моря, на расстоянии ста сорока стадий от Илиона; оттуда, говорят, родом Кикн. По словам Анаксимена, Колоны встречаются еще в Ериѳрае, Фокиде и в Ѳессалии, а в Париане есть Илиоколона. В Лампсакене есть местность, богатая виноградом, Гергиѳий. Был еще и город Гергиѳа, названный так по имени Гергиѳов в Кумае, потому что и там был город, называвшийся во множественном числе и в женском роде Гергиѳами, откуда был родом Гергиѳянин Кефалон. Еще и теперь есть в Кумае подле Ларисы местность Гергиѳий. Годом из Пария был достойный упоминания Неоптолем, названный глоссографом, а из Лампсака историк Харон, Адеймант, ритор Анаксимена и последователь Епикура, Метродор. Сам Епикур был некоторым образом Лампсакец, потому что он и жил в этом городе, и лучших людей этого города имел в числе своих друзей, каковы Идоменей и Леонтей. Отсюда Агриппа перенес "Павшего Льва", произведение Лизиппа, и поставил его в роще, лежащей между озером и приливом.
20) За Лампсаком следуют Абид и промежуточные пункты, о которых поэт выражается таким образом, включая туда Лампсакену и Парианы (города эти в Троянскую войну еще не существовали):
"Которые занимали Перкоту, Практий, владели Сестом, Абидом и славною Арисбою. Предводительствовал ими, замечает поэт, Азий, сын Гиртака, которого привезли сильные блестящие лошади из Арисбы, от реки Селлеента"
.
Выражаясь таким образом, поэт, кажется называет Арисбу царскою резиденцией Азия, который, по его словам, оттуда и прибыл: "которого привезли лошади из Арисбы от реки Селлеента". Местности эти до такой степени мало известны, что писавшие о них расходятся между собою во всем, за исключением разве того пункта, что местности эти лежат около Абида, Лампсака и Пария, и что так переименована была древняя Перкота.
21) Что касается рек, то по словам Гомера, одна из них, Селлеент, течет подле Арисбы, если только Азий пришел из Арисбы и от реки Селлеента. Речка Практий есть, но города такого нет, как предполагали некоторые. Эта река течет между Абидом и Лампсаком. Слова: "занимали Практий" следует понимать так, как бы речь шла о реке, подобно тому как следующее выражение:
"Которые обитали подле реки Кефиса славного"
,
а также следующие слова:
"которые возделывали превосходные поля подле реки Парѳения"
.
На Лесбе также был город Арисба, землею которого владеют жители Меѳимны. Река Арисб есть еще во Ѳракии, как мы говорили выше; подле неё живут Ѳракийцы Кебрении. Вообще у Ѳракийцев и Троянцев есть много общих названий; так, Скаи Ѳракийцы, река Скай, укрепление Скай и наконец Скайские ворота в Трое. Далее Ксанѳии Ѳракийцы и река Ксанѳ в Трое. Рес - река в Трое, и Рес - Ѳракийский царь. Есть у Гомера еще Азий, одноименный с прежде упомянутым Азием:
"который был дядею укротителя коней Гектора со стороны матери, родной брат Гекабы, сын Диманта, который занимал Фригию у реки Сангария"
.
22) Абид основан Милетянами по желанию лидийского даря Гига; область эта, разно как и вся Троада, действительно находилась, под властью последнего, и некий мыс подле Дардана называется еще и теперь Гигом. Абид расположен у входа в Пропонтиду и Геллеспонт и отстоит на одинаковое расстояние от Лампсака и Илиона, именно стадий на сто семьдесят. Здесь именно семистадиевый переход, который отделяет Европу от Азии, и через который Ксеркс перекинул мост. Оконечность Европы благодаря своему виду называется Херсонесом; она образует пролив у перехода; а переход лежит против Абида. Сест - наилучший из городов на Херсонесе. Вследствие своей близости Сест подчинен был общему с Абидом владыке, так как в то время владения не разделялись еще по материкам. Впрочем Абид и Сест отстоят друг от друга почти на тридцать стадий, от гавани до гавани, а мост не много отклоняется от городов в сторону, именно от Сеста к Пропонтиде, а от Абида в противоположную сторону. Местность у Сеста, куда перекинут был мост, называется Апобаѳрою. Так как Сест лежит дальше на Пропонтиде над потоком, выходящим из неё, то поэтому переход от Сеста легче, так как при этом делается только незначительное отклонение от башни Геро; кроме того, оттуда имеется свободный путь для кораблей, потому что поток облегчает переход. Напротив переправляющиеся от Абида должны уклониться сначала стадий на восемь к башне против Сеста, потом переплывают море вкось, так что поток оказывается не прямо против них. После Троянской войны Абид населяли Ѳракийцы, а еще позже Милетяне. Когда Дарием, отцом Ксеркса, сожжены были города, лежащие па Пропонтиде, то и Абид потерпел туже печальную участь. Ксеркс велел сжечь город после того, как узнал по возвращении своем из Скиѳии, что кочевники готовятся к походу на него в отмщение за причиненные им бедствия; при том же он боялся, что города могут доставать войску транспортные суда. Это событие было также причиною слияния обозреваемых пунктов, не говоря уже о других переменах и о времени. О Сесте и обо всем Херсонесе мы говорили в описании Ѳракии. По словам Ѳеопомпа, Сест мал, но хорошо укреплен и соединяется с гаванью двухфутовою стеною. И по этой причине, и благодаря потоку, Сест господствует над доступом в страну.
23) За областью Абидян в Троаде лежат Астуры, которые принадлежат теперь Абидянам. Город срыт, а прежде он существовал независимо, имел золотые россыпи, которые в настоящее время скудны, потому что истощены, равно как и россыпи на Тмоле в окрестностях Пактола. От Абида до Айсепа насчитывают около семисот стадий; прямым морским путем меньше.
24) По ту сторону за Абидом следуют: Илион с его окрестностями, морское побережье до Лекта, местности на Троянской равнине и склоны Иды, что были под властью Энея. Гомер называет жителей этих местностей двояко, раз говоря так:
"Дарданиями предводительствовал славный сын Анхиса"
;
здесь они называются Дарданиями, а в другом месте Дарданами:
"Троянцы, Ликийцы и Дарданы копейщики"
.
По всей вероятности здесь же был построен в древности город, называемый поэтом Дарданией.
"Дардан, которого произвел на свет Зевс, гонитель туч, основал Дарданию"
.
В настоящее время там нет даже и следов города.
23) Платон предполагает, что после наводнений возникают три формы общежития; первая - жизнь на вершинах гор, простая и дикая, так как люди боятся воды, покрывающей пока равнины. Вторая форма общежития - жизнь на горных склонах, потому что страх уже не так велик: равнины начинают освобождаться от воды. Третья форма общежития на равнинах. Можно бы сказать, что есть еще и четвертый и пятый вид жизни, и быть может еще больше, а последний на побережье и на островах, когда страх совсем минет. Действительно большая или меньшая решимость приблизиться к морю заставляет предполагать многочисленные различия в общественном устройстве и нравах, как и среди простых и диких людей... которые составляют уже переход к мирной жизни вторых. Равным образом различия существуют и в последнем разряде, между грубыми, полугрубыми и наконец способными к государственной жизни народами; у этих последних постепенное изменение названий оканчивается с городским и наивысшим видом общежития, с переменою нравов к лучшему, которая сопровождается переменою мест жительства и образа жизни. По мнению Платона[8], различия эти указываются и Гомером, который представляет быт Киклопов, как первоначальную форму общежития; так как Киклопы питаются дикими плодами и живут в пещерах на вершинах гор. У них
"Все растет без посева и плуга"
.
"У них ни площадей для совещаний, ни постановлений; и обитают они на вершинах высоких гор в глубоких пещерах; всякий из них управляет своими детьми и женою"
.
Как пример второго способа жизни, поэт рисует жизнь под владычеством Дардана:
"Он основал Дарданию, потому что на равнине еще не существовал священный Илион, город людей говорящих по-человечески, но они жили пока на склоне Иды, богатой источниками"
.
Образец третьего способа жизни на равнинах представляет народ, подчиненный Илу, Его именно считают основателем Илиона, который и назван по его имени. Вероятно, что Ил был погребен посредине равнины, потому что он первый дерзнул основать свое местожительство на равнине:
"Они торопились на могилу Ила, древнего Дарданида на середину равнины у Фигового дерева"
.
Впрочем он осмелился еще не вполне, потому что основал город не там, где он теперь, но стадий на тридцать выше по направлению к востоку, к Иде и Дардании, на месте так называемой ныне деревни Илиеев. Нынешние Илией, желающие по честолюбию, чтобы деревня их была древним Илионом, вызвали исследование, основанное на свидетельствах из поэзии Гомера. На самом деле это место вовсе не было гомеровским Илионом. Другие писатели также рассказывают, что город переменил много мест, но наконец остался здесь, главным образом благодаря Крезу. Я полагаю, что некогда совершившиеся подобные переселения в нижние части страны, намекают на различия в образе жизни и в общественном устройстве.
26) Что касается города нынешних Илиеев, то говорят, что прежде это была деревня с небольшим и бедным храмом Аѳины; что Александр, возвратившись туда после победы на Гранике, украсил храм статуями и назвал деревню городом; что кроме того, он велел надсмотрщикам восстановить город с помощью новых построек, объявил его свободным и изъятым от податей. Рассказывают далее, что впоследствии по разрушении персидского царства он послал туда благосклонное письмо, в котором обещал сделать город большим, храм знаменитым и установить священные состязания. После смерти Александра наибольше забот посвятил городу Лизимах: он соорудил храм и обвел город стеною почти в сорок стадий. Кроме того, он соединил с ним окрестные древние города, в то время уже упавшие. В то же время он заботился и об Александрии, которая восстановлена была прежде Антигоном и названа Аптигонией, но теперь переменила название. Он считал долгом почтения к Александру, чтобы наследники его основывали города первоначально с его именем, а уже после с своими. Действительно Александрия сохранилась и увеличилась, а в настоящее время приняла в себе римских колонистов и состоит в числе значительных городов.
27) Илион, существующий еще и теперь, был как бы деревнею-городом в то время, когда Римляне впервые вступили в Азию и вытеснили Антиоха Великого из области по сю сторону Тавра. По крайней мере Деметрий Скепсиец, около того времени посетивший город, будучи еще мальчиком, утверждает, что он видел город запущенным до такой степени, что последний не имел даже домов с черепичными крышами. Гегезианакт сообщает, что Галаты, перешедши из Европы в Азию, пришли в город, потому что нуждались в укреплении, но немедленно покинули его как неукрепленный стеною. Впоследствии город был в значительной части восстановлен. Впрочем еще позже город снова был поврежден римским отрядом Фимбрии, взявшим его осадою во время миѳридатской войны. Фимбрия был послан в качестве казначея вместе с консулом Валерием Флакком, выбранным в полководцы в войне против Миѳридата. Восставши против консула и умертвивши его в Биѳинии, он сам сделался главнокомандующим армии и двинулся вперед на Илион; но так как Илиеи не приняли его как разбойника, то он употребил насилие и через десять дней взял город. Когда он кичился тем, что овладел в десять дней тем городом, который был завоеван Агамемнон с флотом в тысячу кораблей и со всею Елладою едва на десятом году, один из Илиеев заметил на это: "потому что у нас не было Гектора для защиты города". Потом на Фимбрию пошел войною Сулла и уничтожил его, а Миѳридата согласно договору отослал на родину; Илиеев же наградил многочисленными улучшениями их города. В наше время гораздо больше заботился о них божественный Кесарь, соревнуя при этом с Александром. Этот последний усердно заботился о городе ради восстановления родства с Илиейцами, а также потому, что был почитателем Гомера. Действительно рассказывают о редакции гомеровских поэм, о так называемой редакции из ящика, потому что Александр вместе с Каллисѳеном и Анаксархом просматривал поэмы и сделал в них кое-какие заметки, а потом хранил в богато украшенном ящике, найденном в персидской сокровищнице. Таким образом Александр был расположен к Илиеям из любви к Гомеру и в силу родства с Айантидами, царствовавшими некогда в земле Молоттов, у которых, говорят, была царицей и Андромаха, жена Гектора. С другой стороны Кесарь был почитателем Александра и имел еще более очевидные свидетельства в пользу родства с Илиеями, которым он оказал милости в юношеском возрасте. Более очевидные свидетельства, во-первых, потому что он был Римлянин, и Римляне считают своим родоначальником Энея; во вторых, потому что он и назывался Юлием по имени одного из предков, Юла; этот последний, один из потомков Энея, получил свое имя от Юла. Итак, Юлий увеличил их область, даровал им свободу, изъял от государственных повинностей; этими привилегиями они пользуются до настоящего времени.
Что древний Илион был по Гомеру не здесь, доказывается следующими обстоятельствами. Впрочем предварительно следует перечислить местности, начиная от побережья, на котором мы остановились.
28) Итак, за Абидом следуют мыс Дарданида, о котором мы недавно упоминали, и город Дардан, отстоящий от Абида на семьдесят стадий. Между этими пунктами изливается река Родий, против которой на Херсонесе находится Собачья Могила, та, которую считают могилой Гекабы. Другие полагают, что Родий изливается в Айсеп. Впрочем это - одна из рек, упоминаемых и Гомером:
"Рес, Гептапор, Карес и Родий"
.
Дардан - древнее поселение, но был в таком пренебрежении, что цари то переносили его в Абид, то возвращали снова на первоначальное место. Здесь сошлись Корнелий Сулла, римский полководец, и Миѳридат, прозванный Евпатором, и заключили договор об окончании войны.
29) По соседству отсюда лежит Офриний, на котором находится и роща Гектора на возвышенности, видимой со всех сторон. Вслед за этим озеро Птелея.
30) Далее следует город Роитей, расположенный на холме, и непосредственно за ним морской низменный берег, на которов находятся могила, храм и статуя Аянта; эта последняя была похищена Антонием и перенесена им в Египет, но Кесарь Август возвратил ее Роитейцам, а другие статуи другим по принадлежности. Антоний похитил из знаменитейших храмов самые лучшие священные предметы в угоду Египтянке, а Кесарь Август возвратил их богам.
31) За Роитеем лежит Сигей, разрушенный город, а также корабельная стоянка, гавань Ахейцев, Ахейский лагерь, так называемая Стомалимна и наконец устья Скамандра. Симоент и Скамандр, несущие много илу, и сливающиеся на равнине, выкидывают на берег грязь, образуют слепое устье, морские озера и болота. Против мыса Сигеяды на Херсонесе лежат Протесилай и Елаюсса, о которых мы говорили в описании Ѳракии.
32) Длина этого берега от Роитея до Сигея и Ахилловой могилы определяется в шестьдесят стадий, если плыть по прямому направлению. Весь он тянется у подножья Илиона, именно на расстояния почти двенадцати стадий от нынешнего города у ахейской гавани и на расстоянии других еще тридцати стадий от древнего, лежавшего выше у склона Иды. Храм и могила Ахилла находятся подле Сигея, там же могилы Патрокла и Антилоха. Илиеи приносят посмертные жертвы всем этим героям и Аянту. Геракла они не чтут, как виновника разорения их. Но, можно заметить, Геракл так разорил город, что оставил еще и для последующих разорителей, хотя и опустошенный, но все же город. Вот почему Гомер выражается так:
"Он ограбил город Илион и разорил его улицы"[9]
Разорение - только сокращение населения, а не совершенное уничтожение. Эти же герои, которых они удостаивают посмертных жертвоприношений и почитают как богов, уничтожили город совершенно. Впрочем Илиеи могут объяснять это тем, что эти последние герои вели справедливую войну, а Геракл нет, именно: "за лошадей Лаомедонта"[10]. Но против этого опять свидетельствует сказание, потому что не из-за лошадей он воевал, но в вознаграждение за Гезиону, спасенную от чудовища. Но мы оставим это как сказочное измышление; быть может для нас остаются неизвестными какие-нибудь подлинные причины, почему Илиеи пришли к почитанию одних героев и непочтению к другим. Кажется, что Гомер представляет город небольшим в рассказе о Геракле, говоря так:
"Только с шестью кораблями и с небольшим числом мужей разорил он Илион"
.
В этом рассказе Приам представляется сделавшимся сильным из слабого, царем царей, как мы сказали выше. Отошедши немного от побережья, мы находим Ахаий, принадлежащий уже к противоположному острову Тенедосцев.
38) Над этими местностями, лежащими у моря и обладающими такими свойствами, простирается к востоку на большое число стадий Троянская равнина. Горная граница её коротка: с одной стороны она тянется до области Скепсия, а с другой на север до Ликийцев, что живут в окрестностях Зелеи. Зелею Гомер подчиняет Энею и Антеноридам, называя ее Дарданией. Ниже этого города простирается Кебриония, обширная равнина, почти параллельная Дардании. Некогда был и город Кебрена. Деметрий предполагает, что область Илиона, подчиненная Гектору, простиралась до этого пункта, от корабельной стоянки до Кебрении. Он прибавляет, что здесь показывают могилу Александра и Ойноны, которая, говорят, была женою Александра до похищения Елены. По его мнению, об этом говорит и поэт в следующем месте:
"Кебриону, побочного сына славного Приама"
;
он назван был по имени страны или города, что вероятнее. Кебрения же простиралась будто бы до Скепсия, а границею служил Скамандр, протекающий посередине между ними. Далее между Кебренами и Скепсиями будто бы постоянно существовала вражда и война, пока Антигон не поселил их вместе в том городе, который назывался тогда Антигонией, а теперь Александрией; Кебрении остались в Александрии вместе с прочими жителями, а Скепсии с согласия Лизимаха возвратились на родину.
34) От той части Иды, которая тянется в этих местах, простирались до моря, по словам Деметрия, два отрога, один Роитея, другой Сигея, которые образуют вместе полукружие; оканчиваются они в равнине, на таком же расстоянии от моря, как и нынешний Илион; этот последний помещается таким образом между названными рукавами в конце, а древний Илион в начале. Внутри помещаются равнина Симоейская, по которой протекает Симоент, и равнина Скамандрская, орошаемая Скамандром. Последняя равнина считается собственно Троянскою, и здесь помещается поэтом большая часть битв. Действительно она шире других, и на ней мы находим отмеченные поэтом местности: Фиговое дерево, могилу Айсуета, Батиею, могилу Ила. Что касается рек Скамандра и Симоента, то первая приближается к Сигею, а вторая к Роитею и сливаются вместе недалеко перед нынешним Илионом, потом изливаются в море подле Сигея и образуют так называемую Стомалимну. Названные нами равнины разделены прямою цепью упомянутых нами рукавов; она начинается от нынешнего Илиона, соединяясь с ним, простирается до Кебрении и образует с рукавами, по обеим сторонам лежащими, букву Є.
35) Недалеко за этою местностью лежит деревня Илиеев, в которой, полагают, стоял некогда древний Илион, на расстоянии тридцати стадий от нынешнего. Над деревнею Илиеев, в десяти стадиях от неё возвышается холм Калликолона, мимо которого на расстоянии пяти стадий протекает Симоент. Поэтому совершенно понятно прежде всего то, что сказано об Арее:
"С другой стороны поднялся Арей, подобный грозной буре, то громко ободряя Троянцев с высот города, то носясь у Симоента на Калликолоне"[11]
Действительно, так как битва происходила на Скамандрском поле, то становится вероятным, что Арей ободрял Троянцев то с акрополя, то с каких-нибудь пунктов, находившихся в соседстве с Симоентом и Калликолоною, куда по всей вероятности простиралось поле битвы. Так как Калликолона отстоит от нынешнего Илиона на сорок стадий, то какой был бы смысл переменять пункты отдаленные один от другого на такое расстояние, на какое не простирались боевые отряды? Потом выражение:
"Ликийцы заняли Ѳимбру"
,
больше соответствует древнему городу, потому что вблизи последнего есть равнина Ѳимбра и протекающая через неё река Ѳимбрий, вливающаяся в Скамандр подле храма Ѳимбрайского Аполлона; а от нынешнего Илиона она удалена на пятьдесят стадий. Равным образом Фиговое дерево, местность дикая и занятая фиговыми деревьями, находится у подножья древнего поселения, так что следующие слова:
"Поставь народ подле Фигового дерева, там, где наш город более всего доступен вторжению, и где была осаждаемая стена
,
была сказаны Андромахой совершенно верно; от нынешнего же города Фиговое дерево очень далеко. Немного ниже этого дерева есть бук, о котором Ахилл говорит так:
"Пока я сражался вместе с Ахейцами, Гектор не решался переносить битву далеко от стены и доходил только до Скайских ворот и до бука"[12]
36) Далее, корабельная стоянка, еще и теперь так именующаяся, находится так близко от нынешнего города, что по справедливости можно удивляться непониманию одних и малодушию других; непониманию Еллинов потому, что столь долгое время они держали это место незащищенным стеною, тогда как город Илион был очень близко и в нем было так много войска и собственного и союзников; действительно, по словам поэта, стена была воздвигнута поздно: или же вовсе не было стены, а поэт сам выдумал ее и потом упразднил, как говорит Аристотель. Малодушию Троянцев следовало бы удивляться потому, что они будто бы сражались против стен, когда эти последние быта возведены, вторглись в самую стоянку кораблей и вступили в борьбу с кораблями, между тем как до возведения стены они не дерзали выступить вперед и осадить корабли, не смотря на краткость расстояния. Ведь корабельная стоянка находится подле Сигея, а но соседству от неё изливается Скамандр, находящийся на расстоянии двадцати стадий от Илиона. Если бы на это заметили, что корабельная стоянка есть нынешняя так называемая гавань Ахейцев, то в таком случае место это, отстоящее от города на двадцать стадий, было бы еще ближе к Илиону, причем включалась бы и приморская равнина... потому что вся эта равнина перед городом у моря образовалась из речных наносов, так что если в настоящее время промежуточное пространство между городом и морем имеет двенадцать стадий, то в древности оно было на половину меньше.
Между тем вымышленное повествований Одиссея, обращенное к Евмею, предполагает большое расстояние между городом и корабельной стоянкой:
"Как в то время, когда мы перед Троей возводили укрепление"
.
Дальше он говорит так:
"потому что мы слишком далеко отошли от кораблей"
.
Кроме того посылаются лазутчики с целью узнать, останутся ли Троянцы у кораблей, удаленные на столь большое расстояние от собственной стены, или же "снова возвратятся в город"[13].
Полидама говорит:
"Подумайте хорошо, друзья; а я с своей стороны советую возвратиться теперь в город... мы находимся далеко от стены"
.
Деметрий присоединяет еще свидетельство Александрийской Гестиаи, писавшей об Илиаде Гомера, и исследовавшей, действительно ли война происходила подле нынешнего города и... Троянская равнина, которая, по словам поэта, находилась между морем и городом; а та равнина, которая простирается перед нынешним городом, образовалась позже из речных наносов.
37) Далее Полита был бы глуп, тот,
"который в качестве троянского соглядатая, полагаясь на быстроту ног, сел на вершине могилы старца Айсуета"
.
Потому что хоть он сидел и на вершине, но мог бы лучше наблюдать с более значительной высоты акрополя, почти на таком же расстоянии, нисколько к тому же не нуждаясь ради безопасности в быстроте ног. Действительно, ныне существующая могила Айсуеты находится на расстоянии пяти стадий от города по дороге в Александрию. Наконец рассказ о беге Гектора кругом города не имел бы никакого смысла, потому что нельзя обежать кругом нынешний Илион, примыкающий непосредственно к горному кряжу; напротив, древний Илион имеет свободный путь кругом.
38) От древнего города не сохранилось никаких следов. Очень естественно, так как окрестные города, будучи опустошены, не были совершению разрушены, то все камни Илиона, вырытого из под земли, перенесены были на восстановление тех городов. Рассказывают, что Митиленец Архаянакт из тамошних камней возвел укрепления Сигея. Сигей заняли Аѳиняне, пославши туда победителя на олимпийских состязаниях Фринона, когда Лесбийцы присвоили себе почти всю Троаду. Действительно, большая часть тамошних поселений, частью существующих и теперь, а частью уже исчезнувших, представляет колонии Лесбийцев. Митиленец Питтак, один из так называемых семи мудрецов, отправившись морем против полководца Фринона, вел с ним некоторое время войну, то причиняя вред неприятелю, то сам претерпевая неудачи. Тогда же и поэт Алкей, как он сознается сам, был так прижат в одном сражении, что покинул оружие и бежал; так говорит он вестнику, поручая известить своих домашних: "Алкей спасся, не его, а только шлем его повесили жители Аттики в храме Главкопы". Потом Питтак, когда Фринон вызвал его на поединок, вооружился рыбацкою сетью и начал битву; он накинул на противника сеть и, запустивши туда трезубец, умертвил его. Так как война все еще продолжалась, то прекратил ее Периандр, выбранный обеими сторонами в третейские судьи.
39) Деметрий утверждает, что Тимай говорит ложь, уверяя, будто Периандр обвел Ахиллей стеною из илионских камней, желая оказать этим помощь Питтаку в борьбе против Аѳинян; что на самом деле местность эта была укреплена Митиленцами против Сигея, и вовсе не из камней Илиона и не Периандром. Да и каким образом, замечает он, в посредники был бы выбран союзник одной из воюющих сторон? Ахиллей - небольшое поселение, именно то, где находится могила Ахилла. Сигей также был разрушен Илиеями за неповиновение. Действительно им подчинено было впоследствии все побережье до Дардана, которое принадлежит им и теперь. В древности бо́льшая часть этой страны принадлежала Эолийцам, так что Ефор не задумывается назвать Эолидой все побережье от Абида до Кумы. По словам Ѳукидида, Троя была отнята Аѳинянами у Митиленцев во время Пелопонесской войны под предводительством Пахета.
40) Нынешние Илиеи уверяют, что город после взятия его Ахейцами не был совершенно разрушен, и что никогда он не был покидаем жителями. Вскоре после того начали посылаться туда локридские девушки, но это не гомеровские известия. Гомер не знает также о гибели Кассандры, он говорит только, что в то время она была девушкой:
"Он умертвил Оѳрионея. гостя из Кабеса, который недавно пришел оттуда, стремясь к славе; он просил Кассандру, красивейшую из дочерей Приама, без приданного"
.
О насилии поэт вовсе не упоминает, равно как и о том, что Аянт погиб во время кораблекрушения, преследуемый гневом Аѳины или же по причине выше указанной. Напротив поэт замечает, что хотя Аянт был ненавистен Аѳине наравне с прочими героями (гнев её простирался на всех, так как все оскорбили её храм), но что его погубил Посейдон за кичливость. Локридские же девушки были посланы только во время персидского господства.
41) Так рассказывают Илиеи, а Гомер определенно говорит о полном разрушении города:
"Будет некогда день и погибнет священный Илион[14]
- Благодаря совету и речам мы разрушили высокий город Приама"
.
"Город Приама был разрушен на десятом году"
.
В пользу того же говорят следующие свидетельства, например: статуя Аѳины теперь в положении стоящем, а Гомер изображает ее сидящею, когда велит "положить пепл на колени Аѳины"[15], подобно тому говорится:
"Чтобы милый сын никогда не сидел у него на коленях"
.
Это чтение правильнее того, которое предлагают другие, именно у коленей; ссылаемся на следующее место:
"Она сидит на очаге в блеске огня"
,
вместо "у очага". Как же в самом деле вообразить себе пепл, раскладываемый у коленей? Равным образом те, которые, переменяя ударение, делают γουνάσιν из γούνασιν по примеру ϑυάσιν, болтают попусту, так ли читать, или иначе, при чем предполагают или мольбы или сердца... Впрочем многие древние статуи Аѳины представляют богиню сидящею, как например, в Фокее, в Массалии, в Роме на Хии и во многих других местах. - Позднейшие писатели также согласны между собою относительно совершенного уничтожения города; в числе их и оратор Ликург. Так, упомянувши о городе Илиеев, он замечает: "кто же не слышал о том, что некогда Илион был разрушен Еллинами и остался незаселенным?"
42) Далее предполагают, что решившиеся восстановить город впоследствии отвращались от этого места, или благодаря бедствиям, или же потому, что Агамемнон по старому обычаю проклял его, как Крез взявши Сидену, куда убежал тиран Главкия, произнес проклятия на всех, кто вздумает снова укрепить это место. Итак, покинувши прежнее место, жители укрепили другое. Астипалаи, владевшие Роитеем, первые построили подле Симоента Полий, который теперь называется Полисною, на местности плохо укрепленной, вследствие чего город вскоре был разрушен. Во время Лидийского господства основано было нынешнее поселение и построен храм. Но это не был город; только спустя долгое время мало-помалу, как уже было сказано, поселение расширилось. Желая польстить Илиеям, что в его характере, Гелланик допускает тождественность нынешнего и древнего города. Землю уничтоженного города разделили между собою жители Сигея, Роитея и прочих соседних областей; впрочем они возвратили землю, когда город был построен снова.
43) Полагают, что Ида называется изобилующею источниками (Πολυπίδαϰον) собственно потому, что из нее вытекает множество рек, в особенности там, где у подножья её лежит Дарданика до Скепсия, а также в окрестностях Илиона. Зная эти местности, как тамошний уроженец, Деметрий так говорит о них: "одна из вершин Иды называется Котулом. Она возвышается над Скепсием почти на сто двадцать стадий, и с неё текут Скамандр, Граник и Айсеп, две направляются к северу, к Пропонтиде, и образуются из слияния многочисленных источников, а Скамандр течет к западу из одного источника. Все реки текут близко одна от другой и занимают пространство в двадцать стадий. Конец удален от начала больше всего у Айсепа, именно стадий на пятьсот. Но вызывает вопрос следующее замечание Гомера:
"Они достигли двух ключей с прекрасною водою, откуда бьет двойной источник бурного Скамандра. Один из них имеет воду теплую". Затем он прибавляет: "кругом носится пар, как дым от огня. Другая река течет летом и походит на лед или на холодный снег"
.
Теперь нет в том месте теплого источника, нет здесь источника Скамандра, который находится на горе, притом один, а не два. Теплый источник вероятно исчез, а холодный, напротив, отделившись от Скамандра под землею, пробивается снова в этом месте на поверхность, или же и вода этого источника считается водою Скамандра, благодаря соседству с последним; Действительно у одной и той же реки бывает часто несколько источников.
44) В Скамандр вливается Андир из Каресены, хребта, занятого многими селениями и прекрасно возделываемого, который лежит против Дарданика до окрестностей Зелеи и Питиеи. Говорят, что местность получила свое название от реки Кареса, которую Гомер называет в следующем месте:
"Рес, Гептапор. Карес и Родий"
.
Город, одноименный с рекою, разрушен. В другом месте Скепсиец говорит так: "Река Рес называется теперь Роейтою, если только это не есть тот Рес, что впадает в Граник. Гептапор, который называется также Полипором, переходится семь раз лицами, отправляющимися из местностей подле Прекрасной сосны в деревню Мелайны и в Асклепией, построенный Лизимахом. О Прекрасной сосне Аттал, первый царь Пергама, сообщает следующее: в объеме дерево имеет двадцать четыре фута, а поднимается от корня почти на шестьдесят семь футов, потом разделяется на три равно отстоящие одна от другой ветви, которые соединяются снова в одну вершину, так что вся вышина дерева равняется двум плеѳрам и пятнадцати локтям. От Адрамидтия оно удалено к северу на сто восемьдесят стадий. Карес течет от Малунта, местности, лежащей между Палайскепсием и Ахайем на противоположном берегу Тенедосцев. Карес вливается в Айсеп. Родий течет из Клеандрии и Гирда, которые отстоят от прекрасной сосны на шестьдесят стадий, и вливается в Айний."
45) "В долине Айсепа, влево от течения этой реки, первая местность - Полихна, обведенная стеною; потом Палайскепсий и Алазоний". Последнее конечно выдумано ради предположения о Гализонах, о которых мы говорили выше... "Далее следует пустынный Карес, Каресена и река того же имени, образующая также значительную долину, уступающую впрочем по величине долине Айсепа. Далее следующие за сим местности представляют уже поля Зелеи и горные, хорошо возделанные равнины. Вправо от Айсепа между Полихною и Палайскепсием лежит деревня Новая и Аргирия". Аргирия также вымысел ради того же самого предположения, чтобы таким образом сохранилось следующее выражение: "откуда происходит серебро"[16]. Итак, где же Алиба, или Алопа, или как называют ее еще иначе? Действительно, они должны были, раз решившись на вымысел, выдумать и эту последнюю местность, потерши себе предварительно лоб, и таким образом не испортить своего дела и защитить его от упреков. Итак эти известия заключают в себе только что указанное противоречие; что же касается всех прочих или по крайней мере большей части их, то мы полагаем, что относительно их следует верить Деметрию, как человеку просвещенному и притом туземцу, который занимался очень много этим предметом, составивши тридцать книг для объяснения немного более, чем шестидесяти стихов Каталога Троянцев[17]. Он говорит, что Палайскепсий отстоит от Новой на пятьдесят стадий, а от реки Айсепа на тридцать. Название Палайскепсия распространилось и на многие другие местности. Мы возвратимся снова к тому побережью, на описании которого остановились.
46) За мысом Сигеядою и Ахилеем следуют Ахаий на противоположном берегу Тенедосцев и самый Тенед, отстоящий от материка не более, как на сорок стадий. Остров имеет в окружности около восьмидесяти стадий; на нем есть город Эолида, две гавани и храм Аполлона Сминѳея, о чем свидетельствует и Гомер:
"Ты, Сминѳей, властвуешь над Тенедом"
.
Кругом Тенеда лежат несколько островов; в числе их два, которые называются Калиднами и лежат на пути к Лекту. Некоторые называют самый Тенед Калидною, а другие Левкофрием. Тенед представляется в миѳах театром событий с Тенною, откуда самое название острова, а также истории Кикна ѳракийца по происхождению, отца Тенны, как полагают иные, и царя Колонов.
47) Непосредственно за Ахаем следовали Лариса, Колоны, бывшие прежде на противоположном берегу Тенедосцев, нынешняя Хриса, лежащая на скалистой возвышенности над морем, и наконец Гамаксит, расположенный непосредственно под Лектом. В настоящее время Александрия соединяется с Ахаем. Эти городки, как и многие другие из укрепленных пунктов, слились с Александрией; в числе их находятся Кебрена и Неандрия. Александрийцы владеют и землею этих городов. Местность, в которой лежит Александрия, называлась Сигией.
48) В этой Хрисе есть храм Аполлона Сминѳея и символ, сохраняющий этимологическое значение названия, именно мышь (μῦς) находится под ногою статуи, это произведение Скопы Паросца. К этому месту приурочивают историю или сказку о мышах. Пришедшие сюда из Крита Тевкры, о которых впервые сообщил Каллин, элегический поэт, имевший много последователей, - эти Тевкры получили от оракула повеление там остановиться на жительство, где нападут на них сыны земли. Рассказывают, что это случилось в окрестностях Гамаксита, потому что огромное количество полевых мышей выползло там ночью и перегрызло всю кожу на оружии и сосудах. Там то они и остановились; Иду же они назвали так но имени горы в Крите. Гераклит Понтийский рассказывает, что мыши, в большом числе обитающие около храма, считаются священными, и что поэтому статуя стоит на мыши. По словам других, из Аттики, из дема Троев, который называется теперь Ксипетеоном, пришел некий Тевкр, а что из Крита не приходили никакие Тевкры. В подтверждение родства Аттиков с Троянцами указывают на существование Ерихѳония в числе родоначальников обоих народов. Так повествуют позднейшие писатели, но со словами Гомера гораздо более согласуются показываемые некогда следы на равнине Ѳивы и в тамошней Хрисе; о них мы будем говорить тотчас. Имя Сминѳея встречается во многих местах; так около самого Гамаксита кроме Сминѳия подле храма есть еще два пункта, которые также называются Сминѳиями. Другие местности того же имени находятся в соседней Ларисе. В Париане есть также местность, называющаяся Сминѳиями, равно как на Роде, Линде и во многих других странах. Теперь Сминѳием называют храм. Кроме этого есть небольшая равнина по сю сторону Лекта и Трагасайская солеварня подле Гамаксита, действующая сама собою во время пассатов. У Лекта показывают жертвенник двенадцати богов, который считается делом Агамемнона. Все эти местности лежат в виду Илиона на расстоянии двухсот стадий или немного больше, равно как и окрестности Абида с другой стороны; самый Абид впрочем лежит немного ближе.
49) Обогнувши Лект, мы подходим к знаменитейшим городам Эолян и к Адрамитенскому заливу, в котором поэт, как кажется, помещает большую часть Лелегов и Киликийцев, разделенных на две части. Там тянется морской берег Митиленцев, на котором есть несколько деревень, принадлежащих Митиленцам материка. Тот же самый залив называется и Идайским, потому что горный хребет, тянущийся до Иды, возвышается над передними частями пролива, где поэт поселил прежде всех других Лелегов.
50) Об этих последних было уже говорено раньше, а теперь следует прибавить, что Гомер упоминает о каком-то городе Педасе, подчиненном Альте:
"Альты, который царствует над воинственными Лелегами и владеет высоким Педасом у Сатниоента"
.
Там вовсе нет горы, называющейся Сатниоентом, но есть река, на которой и стоит город. Он теперь пустынен. Гомер называет реку в следующем месте:
"Он поразил копьем Сатния, сына Энона, которого родила доблестная дева Неида Энону, пасшему стада на берегах Сатниоента"
.
В другом месте:
"Он жил в высоком Педасе, на берегу широко текущего Сатниоента"
.
Впоследствии реку эту называли одни Сатниоентом, а другие Сафниоентом. Это большой поток, и только упоминание об нем поэта делает его достойным внимания. Все эти местности граничат с Дарданией и Скепсией, равно как и другая Дардания, ниже лежащая.
51) Ассиям и Гаргареям принадлежит теперь область до моря против Лесба, окруженная Антандрией и землями Кебрениев, Неандриев и Гамакситов. Действительно, над Гамакситом живут Неандрии, обитающие также по сю сторону Лекта, дальше в середину материка и ближе к Илиону, от которого они удалены на сто тридцать стадий. Выше Неандриев живут Кебренин, а выше Кебрениев - Дардании до Палайскепсия и самого Скепсия. Алкей называет Антандр городом Лелегов:
"Прежде всего Антандр, город Лелегов".
Скепсиец напротив помещает его в числе соседних пунктов, так что он оказывается в области Киликийцев; эти последние действительно граничат больше с Лелегами, так как они занимают южную сторону Иды; впрочем как они, так и те, которые еще ближе касаются морского берега, живут низко. За Лектом следует на расстоянии сорока стадий местность Полимедий, а на расстоянии восьмидесяти стадий Асс, немного над морем; потом на расстоянии ста сорока стадий лежит Гаргара, именно на мысе, образующем так называемый Адрамитенский залив. Все побережье от Лекта до Кан, в котором находится и Елаитский залив, называется тем же самым именем. Однако Адрамитенским заливом называется собственно тот, который заключается между мысом, где лежите Гаргара и мысом Пиррою, где стоит храм Афродиты. Вход в залив между одним мысом и другим имеет в ширину сто двадцать стадий. Внутри залива лежит Антапдр, над которым возвышается гора, называемая Александрией; на ней, говорят, был суд Париса над богинями; там же находится и Аспаней, лесной двор Идайского леса; сюда именно свозят лес для продажи нуждающимся в нем. За Антандром следует Астура. деревня и роща, посвященная Астуренской Артемиде. Непосредственно за нею следует Адрамидтий, город, основанный Аѳинянами с гаванью и стоянкой для кораблей. Вне залива и мыса Пирры лежит пустынный город, также с гаванью Кисѳена; над нею на материке находятся медные рудники, а также Перперена, Трарий и другие подобные поселения. На побережье вслед за этим идут деревни Митиленцев: Корифантида, Гераклея, а за ними Аттея, потом Атарней, Питана и устья Каика; впрочем все это находится уже в Елаитском заливе. На противоположном берегу находится Елая и остальная часть залива до Кан. Возвращаясь назад, мы поговорим снова обо всем отдельно, если что-нибудь было опущено прежде, и начнем со Скепсия.
52) Палайскепсий лежит над Кебреном, на самой высокой части Иды, подле Полихны; назывался он некогда Скепсием, по какой нибудь другой причине или потому, что был виден со всех сторон (περίσϰεπτος), если только варварские названия того времени должно объяснять по звукам греческого языка. Позже в нынешний Скепсий, лежащий на шестьдесят стадий ниже древнего, прибыли поселенцы со Скамандрием, сыном Гектора, и Энеем, сыном Аскания, во главе. Говорят, что эти два поколения царствовали в Скепсии долгое время; после них наступил олигархический образ правления, а еще позже вместе с ними поселились Милетяне, имевшие демократические учреждения. Однако потомки царского рода все еще назывались царями и пользовались некоторыми почестями. Впоследствии Антигон поселил в Александрии Скепсийцев, но, будучи освобождены Лизимахом, они возвратились на родину.
53) Скепсиец полагает, что Скепсий был также царской резиденцией Энея; лежал он между областью Энея и Лирнессом. Туда, говорят, бежал он от преследования Ахилла. Действительно Ахилл говорит так:
"Или ты не помнишь, как я преследовал тебя одного быстрыми ногами вдали от быков, у Идайских гор, а ты бежал оттуда в Лирнесс, который а впрочем разрушил, преследуя тебя"
.
Нынешние басни об Энее не согласуются с сообщенным нами рассказом Скепсия о первоначальных основателях города. Говорят именно, что Эней уцелел от войны вследствие вражды с Приамом.
"Он постоянно враждовал с божественным Приамом за то, что тот не чтил его, доблестного мужа"
,
а царствовавшие вместе с ним Антенориды вследствие гостеприимства, оказанного последним Менелаю. Софокл в "Разрушении Илиона" говорит, что перед дверью Антенора повешена была шкура пантеры, в знак того, что дом этот остался нетронутым. По его же словам Антенор вместе с оставшимся в живых Венетами бежал во Ѳракию, а оттуда перешел в так называемую Венетику у Адрии, а Эней вместе с отцом Анхизом и сыном Асканием собрал отряд и отплыл морем. Одни говорят, что они поселились в окрестностях Македонского Олимпа, а другие, что они основали Капуи подле Мантинеи в Аркадии, назвавши город по имени Капуя; по словам третьих они высадились в Эгесте в Сицилии вместе с Троянцем Елимом и, занявши Ерик и Лилибай, назвали реки подле Эгесты Скамандром и Симоентом. Оттуда Эней переправился в Лациум, где и остался по повелению оракула - остаться там, где он съест свой стол, что случилось в Лациуме, подле Лавиния; там за неимением стола он поставил большой хлеб и съел его вместе с мясом. Однако Гомер расходится с обоими сказаниями, равно как и с рассказами об основателях Скепсия. Действительно, он намекает на то, что Эней остался в Трое, наследовал власть и передал наследство сыновьям сыновей своих, когда прекратился род Приама:
"Кронион возненавидел уже род Приама; теперь над Троянцами будет властвовать Эней, и дети детей его, которые некогда родятся"
.
Таким образом наследство Скамандрия не уцелело бы. Свидетельство Гомера еще менее согласуется с показаниями тех, которые говорят о блужданиях Энея до самой Италии и о его кончине там. Некоторые пишут так:
"Поколение Энея и дети детей его будут властвовать над всеми",
намекая таким образом на Римлян.
54) Родом из Скепсия были последователи Сократа: Ераст, Кориск и сын последнего Нелей, слушавший также Аристотеля и Ѳеофраста, получивший по наследству библиотеку, в которой заключалась и библиотека Аристотеля. Действительно, Аристотель передал свою библиотеку Ѳеофрасту, оставивши ему и свою школу. Насколько нам известно, Аристотель первый собирал книги и учил египетских царей составлению библиотек. Ѳеофраст свою библиотеку передал Нелею, а этот последний перенес ее в Скепсий и передал своим наследникам, людям непросвещенным, которые заперли книги и не обращали на них внимания. Заметивши любовь к наукам царей Атталийских, под властью которых находился этот город, и которые искали книг для основания библиотеки в Пергаме, они зарыли их в землю в какой-то яме. Уже поврежденные сыростью и молью, книги Аристотеля и Ѳеофраста проданы были потомками наследников Нелея за большие деньги Аппеликонту Теосцу. Аппеликонт был скорее любителем книг, чем ученым, почему, желая восстановить изъеденные места, он переносил текст на новые списки, неудачно пополняя пробелы, и издал книги, полные ошибок. Оказалось, что древние перипатетики, следовавшие за Ѳеофрастом, и вообще не имели книг за исключением немногих, преимущественно эксотерических, не могли изучать философии основательно и только цветисто излагали общие положения: лучше их преподавали философию и излагали учение Аристотеля перипатетики позднейшего времени, к которому относится издание этих книг; впрочем, множеством ошибок они вынуждены были излагать многое по предположению. Рим также много был виноват в этом: тотчас после смерти Аппеликонта Сулла, покоривший Аѳины, взял оттуда библиотеку Аппеликонта, а когда она привезена была в Рим, грамматик Тираннион, поклонник Аристотеля, оказавший услуги хранителю библиотеки, пользовался этой последней, равной как и некоторые другие употребляли в дело плохих писцов и не сличали списков, что случается обыкновенно с книгами, пишущимися для продажи и здесь, и в Александрии.
55) Также родом из Скепсия Деметрий, тот грамматик, о котором мы часто упоминали, который объяснил Троянский каталог и жил в одно время с Кратетом и Аристархом. Позже Деметрия жил Метродор. из философа сделавшийся политическим человеком и в большей части своих сочинений являющийся ритором, потому что он придавал общеупотребительным выражениям новую форму, возбуждая тем удивление многих. Благодаря своей славе, он не смотря на бедность женился богато в Халкидоне и назван был Халкидонским. Потом, льстя Миѳридату Евпатору, он вместе с нам совершил путешествие в Понт с женою и пользовался большими почестями, будучи назначен на судебную должность, не допускавшую жалобы царю на решение судьи. Однако счастие его не было постоянно: он восстал против царя во время посланничества к Армянину Тигране под влиянием вражды бесчестных людей: Тиграна отослал его обратно, не смотря на сопротивление, к Евпатору. бежавшему из родины, но на пути Метродор покончил с жизнью или по распоряжению царя, или по болезни, рассказывают об этом двояко. Это о Скепсийцах.
56) За Скепсием следуют Андейра, Пионии и Гаргарий: подле Андейры есть камень, который, будучи обожжен, делается железом; потом, сплавленный с известного сорта землей, он отделяет от себя подобие серебра, которое с примесью меди делается так называемым ϰρᾶμα, а иные называют его горной медью. Подобие серебра получается также· около Тмола. Эти местности, равно как и окрестности Асса, занимали Лелеги.
57) Асс пустынен и хорошо укреплен, имеет от моря и гавани крутой и длинный подъем, так что изречение киѳариста Стратоника кажется совершенно подходящим к нему:
"Иди в Асс, чтобы скорее достичь предела смерти"
.
Гавань образовалась с помощью большой насыпи. Родом из Асса Клеанѳа, философ стоик, принявший по наследству школу Зенона Китиейского и оставивший ее Хризипу Сольскому. Там же жил и Аристотель вследствие родства с тираном Гермеею. Эгот Гермея был евнух и слуга какого-то менялы; пришедши в Аѳины, он слушал Платона и Аристотеля; возвратившись домой, был тираном вместе с своим господином, который прежде всего стремился в Атарней и Асс. Впоследствии Гермея наследовал своему господину, пригласил к себе Аристотеля, Ксенократа и окружал их вниманием. За Аристотеля он выдал даже дочь своего брата. Мемнон Родосский, служивший в то время у Персов в должности стратега, подружился с Гермеею и пригласил его к себе под предлогом дружбы и какого-то дела; по прибытии Гермеи Мемнон отослал его к царю, где тот и погиб на виселице; а философы спаслись бегством из тех местностей, которые заняты были Персами.
58) По словам Мирсила Асс - колония Меѳимнайцев, а по мнению Гелланика это эолический город, равно как Гаргара и Лампония. Гаргара основана Ассийцами; заселена она недостаточно. Цари ввели из Милетополя, опустошенного ими, поселенцев в Гаргары, так что по словам Деметрия Скепсийского население из эолического стало полуварварским. Однако во время Гомера все это принадлежало Лелегам, которых иные считают Карийцами, но Гомер разделяет оба народа:
"Вдоль моря живут Карийцы, Пеоны с изогнутыми луками, Лелеги и Кавконы"[18]
И так Лелеги были отличны от Карийцев, а жили она между подданными Энея и так называемыми у Гомера Киликийцами. Гонимые Ахиллом они переселились в Карию и заняли окрестности нынешнего Галикарнасса.
59) Покинутый ими город Педас не существует более, но на материке был у Галикарнасцев город, названный ими Педасами, а в настоящее время область называется Педасидою. Говорят, что в ней основано было восемь городов Лелегами, некогда очень сильными, так что они владели даже Карией до Мунда и Баргилиев и присвоили себе большую часть Писидии. Впоследствии, совершая походы вместе с Карийцами, они рассеялись но всей Елладе и исчезли совершенно. Что же касается городов, то шесть из восьми Мавзол, по свидетельству Каллисѳена, соединил в один - Галикарнасс. Он сохранил только Сфангелы и Мунд. Геродот рассказывает, что когда этим Педасцам и их соседям предстояло что-нибудь неприятное, то у жрицы Аѳины вырастала борода. Это случилось будто бы три раза. Педас - городок, находящийся в нынешней области Стратоникеев. Во всей Карий и на Милете показывают могилы Лелегов, их укрепления и следы поселений.
60) Побережье за Лелегами населяли во время Гомера Киликийцы, а теперь занимают его Адрамиттены, Атарнейты и Питанаи до устья Каика. Киликийцы были разделены, как мы сказали, на два царства, из которых одно подчинено было Еетиону, а другое Минету. Ѳиву Гомер называет городом Еетиона:
"Мы удалились в Ѳиву, священный город Еетиона"
.
61) Хрису поэт приписывает ему же; он указывает в ней па храм Аполлона Сминѳея, если только Хрисаида похищена была действительно в Ѳиве. Он говорит так:
"Мы удалились в Ѳиву, разрушили ее и увели отсюда все. Сыны Ахейцев правильно разделили между собою добычу, а для Атрида выбрали Хрисаиду"[19].
Лирнесс приписывается Минету, потому что "разрушивши Лирнесс и стены Ѳивы"[20], Ахилл умертвил Минета и Епистрофа. Таким образом, когда Бризеида говорит:
"Ты не позволял мне плакать даже тогда, когда проворный Ахилл умертвил моего мужа и разрушил город божественного Минета"
,
то он разумеет здесь не Ѳиву, которая принадлежала Еетиону, но Лирнесс. Оба города находились на равнине, которая названа была впоследствии Ѳивскою равниною, и которая, как говорят, благодаря своим достоинствам была некогда предметом распрей между Мизийцами и Лидийцами, а позже между Еллинами, выселившимися из Эолиды с одной стороны и из Лесба с другой. В настоящее время большею частью этой области владеют Адрамиттены; ведь там и Ѳивы и Лирнесс, самою природою укрепленная местность. Оба города опустошены. От Адрамиттия отстоят они первый на шестьдесят, второй на восемьдесят стадий в противоположную сторону.
62) В Адрамиттене находится также Хриса и Килла. Еще и теперь место подле Ѳивы называется Киллою; там есть храм Аполлона Киллайского. Подле него протекает река Киллай, начинающаяся на Иде. Все это по соседству с Антандрией. На Лесбе есть также Киллай, названный по имени этой Киллы. Между Гаргарами и Антандром есть гора Киллай. По словам колонца Даеса, храм Аполлона Киллайского впервые был сооружен в Колонах Эолийцами, приплывшими туда из Еллады. Говорят, что в Хрисе есть также Аполлон Киллайский, по неизвестно, тождествен ли этот Аполлон с Сминѳейским, или же отличен от него.
63) Хриса был городок у моря с гаванью, а лежала немного выше Ѳивы. Здесь был и храм Аполлона Сминѳея и Хрисеида. В настоящее время местность эта совершенно пустынна, а храм перенесен в нынешнюю Хрису, что подле Гамаксита, тогда как одна часть Киликийцев удалилась в Памфилию, а другая в Гамаксит. Менее сведущие в древностях лица утверждают, что здесь находилась Хриса, и была Хрисеида, и что Гомер упоминает именно об этой местности. Между тем здесь нет гавани, а у Гомера говорится так:
"Даже, когда вошли внутрь глубокой гавани"
;
при том же храм здесь не у моря, тогда как у поэта он ставится при море:
"Хрисеида вышла из корабля, по морю ходящего; ведя ее затем к жертвеннику, изобретательный Одиссей вручил девушку дорогому отцу"
.
Кроме того эта местность в противоположность гомеровской Хрисе не находится по соседству с Ѳивою; между тем, по словам поэта, Хрисеида была похищена из Ѳивы. К стране Александрийцев не существует никакой Киллы, ни храма Аполлона Киллайского, а поэт соединил то и другое вместе:
"Который наблюдаешь за Хрисою и священною Киллою"
.
Это показывают па соседней Ѳивской равнине. Водный путь от Хрисы Киликийской до корабельной стоянки определяется стадий в семьсот, т. е. почти в один день, - путь, который кажется совершил Одиссей, потому что, сошедши с корабля, он тотчас приносит жертву богу, с наступлением вечера остается там ночевать и отплывает рано утром. От Гамаксита считается почти втрое больше, чем от Хрисы, так что Одиссею можно было, совершивши жертвоприношение, возвратиться в корабельную стоянку в тот же день. Подле храма Аполлона киллайского есть большая насыпь - могила Килла. Этого Килла считают возницею Пелопа, управлявшим этими местностями. От него быть может и Киликия получила свое название, а может быть и от чего другого.
64) Предания о Тевкрах и мышах, от которых происходит название Сминѳея, потому что мыши по тамошнему сминѳии, - эти предания следует перенести сюда. Производство названия от столь незначительного обстоятельства опирается на нескольких подобных примерах; так Этейцы называют чтимого у них, Геракла, Корнопиононом от παρνοπων, которых Этейцы называют корнопами·, у Ериѳрайцев занимающих Мимант Геракл почитается под именем Ипоктона, потому что он истребил червей, поедающих виноград; действительно только у этих Ериѳрайцев животное это не встречается. Родосцы имеют в своей стране храм Аполлона Ериѳибия, называя ериѳибою ерисибу. У Азиатских Эолян один из месяцев называется порнопионом, тогда как Беотийцы употребляют слово парнопы, и Аполлону Порнопиону приносятся жертвы.
Мизия находится подле Адрамидтия. Город этот был некогда под властью Лидийцев; и теперь в Адрамидтиа Лидийскими называются ворота, потому что город был основан, как говорят, Лидийцами. Астурою называют деревню, соседнюю с Мизией. Некогда это был небольшой город, в котором в роще стоял храм Артемиды Астурской, который подлежал ведению чтивших его Антандриев и находился по соседству с последними. От древней Хрисы, имевшей также храм в своей роще, Астура отстоит на двадцать стадий. Там же находится Ахиллов Вал, а на расстоянии пятидесяти стадий от него лежит на материке опустевшая Ѳива, которую поэт определяет словами под "лесистым плаком". Однако ни Плака, ни Плакса там нет никакого, Ѳива не лежит также под каким-нибудь лесом, хотя и находится подле Иды! Ѳива отстоит от Астур стадий на семьдесят, а от Андейр на шестьдесят. Все эти имена носят местности пустынные или плохо заселенные, или же весенние потоки; много говорят о них, только благодаря древним преданиям.
66) Значительные города: Асс и Адрамиттий. Адрамиттий пострадал в Миѳридатскую войну, именно: полководец Диодор в угоду царю перебил сенаторов; вместе с тем он выдавал себя за философа, - академика, юриста и ритора. Вместе с царем он путешествовал также в Понт, а по смерти царя был наказан за причиненные им обиды: так как на него взводились разом многочисленные обвинения, то он, будучи не в состоянии вынести позора, постыдно уморил себя голодом в моем городе. Знаменитым Адрамиттенцем был оратор Ксенокл, речь которого имела азиатский характер; он был энергичен и перед сенатом держал речь за Азию в то время, когда эта последняя обвинялась в содействии Миѳридату.
67) Озеро подле Астурцев, но имени Сайра, имеет много ям, оно изливается к каменистому побережью моря. Под Андейрами есть священный храм Андейрской Матери богов и подземная пещера, простирающаяся до Палаи. Палая - поселение, почему-то так названное, и отстоящее от Андейр на сто тридцать стадий. Подземный ход открыт здесь козлом, попавшим в устье и найденным на следующий день у Андейр пастухом, который пришел туда случайно для жертвоприношения. Атарней стал царской резиденцией тирана Гермеи. Питана - эолический город с двумя гаванями. Подле него протекает река Евен, от которой проведен водопровод к Адрамиттенцам. Родом из Питаны академик Архезилай, соученик Зенона Китиейского у Полемона. Одно место в Питане у моря ниже Питаны называется Атарнеем, против острова Елаюссы. Рассказывают, что в Питане кирпичи плавают на поверхности воды, что замечено также по отношению к острову в Тиррении; это происходит от того, что тамошняя земля легче воды такого же объема, почему она и носится па поверхности воды. Посейдоний утверждает, что он видел в Иберии кирпич, приготовленный из какой-то глины, которою чистят серебряные сосуды, плавающий на поверхности воды. За Питаною в так называемый залив Елаит изливается река Каик, в тридцати стадиях от города. В земле по ту сторону Каика в двенадцати стациях от реки лежит также эолический город Елая, гавань Пергамцев, отстоящий от Пергама на сто двадцать, стадий.
68) Далее в двадцати стадиях отсюда находится Кана, мыс, лежащий против Лекта и образующий Адрамиттенский залив, часть которого составляют залив Елаитский. Каны - городок Локров, что из Куна: лежит он в Канае против наиболее южных оконечностей Лесба. Каная простирается до Аргинусс и лежащего над ними мыса, который иные называют по имени животного Эгом, Козою. Впрочем второй слог следует произносить длинно: Эга́ наподобие ἀϰτά и ἀρχά; действительно так называлась целая гора, которую называют теперь Каною, или Канами. Кругом этой горы с юга и запада расстилается море, на востоке от неё лежит равнина Каика, а на севере Елаитида. Гора сама по себе довольно сужена, она опускается к Эгейскому морю, откуда и название её. С течением времени Эгом назван был, как свидетельствует Сапфо, собственно мыс, вся же остальная часть получила название Каны, или Кан.
69) Между Елаею, Питаною, Атарнеем и Пергамом расположена Тевѳрания, по сю сторону Каика, отстоящая от каждого из поименованных городов не более как на семьдесят стадий. Предания называют Тевѳранта царем Киликийцев и Мизийцев. Еврипид рассказывает, что Алей, отец Авги, узнавши об оскорблении последней Гераклом, заключил ее вместе с сыном Телефом в ящик и бросил в море, что ящик, благодаря заботливости Аѳины, переплыл через море и попал в устье Каика, после чего Тевѳрант принял несчастных, Авгу сделал своей супругой, а Телефа усыновил. Конечно, это сказка, и какой-нибудь другой случай был поводом к тому, что дочь Аркадца вышла замуж за царя мизийского, а сын её наследовал её царство. Считается достоверным, что Тевѳрант и Телеф были царями в области подле Тевѳрании и Каика. Гомер упоминает об этой истории кратко:
"Как умертвил он медью сына Телефа, героя Еврипила, и убиты была многие спутники его, Кетейцы из-за даров женщин"
,
давая нам скорее загадку, чем ясные сведения. Мы не знаем, кого разуметь под Кетейцами, и не понимаем выражения: "из за даров женщин." Однако и грамматики, занимаясь баснями, выдумывают только, а не разрешают вопросов.
70) Это мы впрочем оставим и будем говорить о том, что яснее, а именно: что во время Гомера в области Каика царствовал, как кажется, Еврипил, так что ему подчинена была даже часть Киликийцев, которые делились в то время не на два, а на три царства. С этим мнением в согласии находится существование в Елаитиде маленькой речки Кетея, собственно весеннего потока. Кетей впадает в другую подобную речку и затем опять в другую, а наконец все они изливаются в Каик. Каик вытекает не из Иды, как утверждает Бакхилида, неправ и Еврипид, утверждающий, будто Марсия "живет на окраинах Иды в прославленных Келайнах." На самом деле Келайны находятся далеко от Иды, равно как и истоки Каика, потому что эти последние показываются на равнине. Темном называется та гора, которая отделяет эту равнину от другой, называемой Аниевой и простирающейся на материке выше Ѳивской равнины. Из Темна вытекает река Мазий, впадающая в Каик ниже истоков последнего, на что, по мнению некоторых, намекают следующие слова Эсхила в введении к прологу в Мирмидонцах: "Увы, Каик и Мизийские потоки!" По соседству с источниками лежит деревня Гергиѳа, в которую Аттал, опустошивши Троаду, переселил жителей этой области.

Глава вторая

Лесб - важнейшая эолийская страна. Положение, пространство. Митилена, Меѳимна. Мыс Сагрий. Малия. Аргинуссы. Знаменитые Митиленцы. Историк Ѳеофан. Города: Пирра, Ерес, Антисса. Знаменитые Лесбосцы: Ѳеофрает, Алкай, Терпандр и др. Гекатоннесские острова. Остров Пордоселена, или Пороселена.
1) Так как против побережья от Лекта до Кан лежит остров Лесб, заслуживающий обстоятельного упоминания, так как кругом его расположены островки частью вне пролива, частью внутри между островом и материком, то теперь нам следует поговорить о них; еще и потому, что все это - местнести эолийские, и что Лесб представляет вероятно метрополию эолийских городов. Мы должны начать описание оттуда, откуда мы шли на противолежащем берегу.
2) Итак, если плыть от Лекта к Ассу, то начало Лесбии окажется у Сигрия, северной оконечности острова. Там же находится и Лесбосский город Меѳимна в шестидесяти стадиях от побережья между Полимедеем и Ассом. Тогда как окружность всего острова имеет тысячу триста стадий, расстояния отдельных местностей следующие: от Меѳимны до Малий, наиболее южной оконечности острова, если иметь его вправо от себя. - именно там Каны лежат прямо против острова и как бы примыкают к нему, - насчитывается триста сорок стадий. Отсюда до Сигрия пятьсот шестьдесят стадий, что составляет длину острова, а дальше до Меѳимны двести десять. Митилена, наибольший из городов, лежит между Меѳимною и Малией, отстоя от Малий на семьдесят стадий, а от Кан на сто двадцать, на столько же от Аргинусс; это три небольших острова, лежащие близко от материка и против Кан. Между Митиленою и Меѳимною у Меѳимнайской деревни Айгейра находится самая узкая часть острова, где переход к Пиррайскому проливу имеет около двадцати стадий. Пирра расположена на западном берегу Лесба и отстоит от Малий на сто стадий. Митилена имеет две гавани, из которых южная, закрытая вмещает в себе пятьдесят трехвесельных судов, а северная обширна, глубока и закрыта плотиной. Перед гаванями лежит островок, на котором находится часть города с населением. Митилена вообще снабжена хорошо во всех отношениях.
3) В древности Митилена имела знаменитых мужей, как например, Питтака, одного из семи мудрецов, поэта Алкая и брата его Антимениду, который по словам Алкая сражался вместе с Бабилонянами, выиграл большое сражение и спас их от бед тем, что "умертвил кулачного царского бойца, которому недоставало одного только локтя до пяти". Рядом с ними процветала Сапфо, чудесное явление, потому что мы не знаем никакой другой женщины за все известное нам время, которая хотя немного соперничала бы с нею в поэзии. В те времена город попадал в руки многочисленных тиранов вследствие раздоров среди населения. Этого предмета касаются так называемые революционные произведения Алкая. К числу тиранов принадлежал и Питтак. "Однако Алкай поносил одинаково и Питтака и прочих тиранов, каковы Мирсил, Меланхр, Клеонатиды и некоторые другие, хотя и сам не был чужд тех же нововведений. Сам Питтак воспользовался единовластием для уничтожения царьков, но уничтоживши их, он возвратил городу самоуправление. Долгое время спустя после этого жил там же ритор Диофан, а в наше время Потамон, Лесбокл, Кринагора и историк Ѳеофан. Этот последний был также государственным человеком, преимущественно благодаря последнему он состоял в дружбе с Помпеем Великим и помог ему счастливо кончить все предприятия. Таким образом он возвысил свой родной город частью сам, а частью при посредстве Помпея. Ѳеофан оказался славнейшим из всех Еллинов. Он оставил сына Марка Помпея, которого Кесарь Август сделал некогда наместником Азии, и который теперь считается в числе друзей Тиберия. Аѳиняне рисковали некогда покрыть себя несмываемым позором, когда решили умертвить всех Митиленцев, способных носить оружие; однако они отменили решение, и новое распоряжение прибыло к полководцам их только за день до исполнения приговора.
4) Пирра разрушена, но предместье города заселено и имеет гавань, переход откуда до Митилены определяется в восемьдесят стадий. Далее за Пиррою следует Ерес. Он стоит на холме и простирается до моря. Двадцать восемь стадий считается оттуда до Сигрия. Родом из Ереса были Ѳеофраст и Фалия, философы-перипатетики, знаменитые ученики Аристотеля. Ѳеофраст назывался первоначально Туртамом, а в Ѳеофраста переименовал его Аристотель, устраняя тем и неблагозвучие прежнего имени, и вместе намекая на любовь его к слову (φράσις). Аристотель всех учеников своих сделал красноречивыми; но красноречивее всех был Ѳеоaраст. Антисса, следующая непосредственно за Сигрием, - город с гаванью; еще дальше лежит Меѳимна. Родом из неё был Арион, который, по рассказу Геродота[1], будучи брошен в море пиратами, спасся на дельфине на Тенар; он был киѳаредом. Говорят, что Терпандр был артистом в той же отрасли музыки, родом из того же острова, что он первый пользовался семиструнною лирою вместо четырехструнной, как говорится в следующих стихах, ему приписываемых: "Мы будем петь тебе новые гимны на семиструнном форминге, оставивши песню в четыре тона". Также Лесбийцы: историк Гелланик и Какия, объяснявший Сапфо и Алкая.
5) В проливе между Азией и Лесбом лежит около двадцати маленьких островов, а по словам Тимосѳена около сорока. Они называются общим именем Гекатоннесов, как и Пелопоннес, при чем в силу обыкновения буква ν удваивается в подобных словах, например: Мионнес, Галоннес, откуда Гекатонсы, т. е. Аполлононнесы, потому что Гекатом называется Аполлон. Действительно культ Аполлона существует вдоль всего этого побережья до Тенеда, при чем божество носит названия Сминѳейского, или Киллайского, или Гринейского, или какого-нибудь другого. Недалеко отсюда находится и область Пордоселена с городом того же имени. Перед городом лежит другой остров ... город больший того, и опустошенный город того же имени с высоко чтимым храмом Аполлона.
6) Иные во избежание неблагозвучия в названиях утверждают, что здесь следует читать Пороселена, а гору Аспорден, что подле Пергама, суровую и скудную растительностью, называть Аспореном, причем тамошний храм Матери богов храмом Аспорены. Как же мы будем называть самку пантеры (πορδαλίς), саперду, пердикку, что мы станем делать с словами Симонида: "ушедши в провонявшемся платье", где πορδαϰοις употреблено вместо διαβρίχοις, а потом с тем выражением, которое находится в какой-то древней комедии: πορδαϰός, что значит болотистое место[2]? Лесб отстоит от Тенеда, Лемна и Хия почти на одинаковое расстояние, именно стадий на пятьсот.

Глава третья

Отсутствие Лелегов в троянском Каталоге. Пространство занимаемое Киликийцами и Пеласгами. Три Ларисы, из которых Гомер упоминает о той, что подле Кумы. Основание Кумы. Пеласги - большой странствующий народ. Царь Пеласгическиии Пиас. Эолийские города: Эги, Темн, Мирина и др. Кумы-главный эолийский город. Знаменитые Кумцы.
1) Так как между Лелегами и Киликийцами с одной стороны и Троянцами с другой существует таковое родство, то ищут причины, почему в "Каталоге" не упоминаются и Киликийцы. Вероятно, оставшиеся в живых немногие Киликийцы сражались под предводительством Гектора, когда вожди их были перебиты, и города опустошены. Действительно об Еетионе и сыновьях его говорится, что они погибли до счета:
"Нашего отца умертвил божественный Ахилл и разрушил город Киликийцев, Ѳиву с высокими воротами. Семь братьев моих, которые находились в домах, все в один день отправились в Ад, так как всех их умертвил быстроногий божественный Ахилл"
.
Равным образом Киликийцы, состоящие под начальством Минета потеряли своих вождей и город:
"Он умертвил Минета и Епистрофа и разрушил город божественного Минета"
.
Гомер изображает Лелегов участвующими в битвах, потому что он говорит так:
"У моря находятся Карийцы, Пеоны с кривыми луками, Лелеги и Кавконы"
.
В другом месте:
"Он поразил копьем Сатния, сына Энопа, которого родила непорочная нимфа Неида Энопу, пасущему быков на берегах Сатниоента"
.
Лелеги не до такой степени вымерли, чтобы быть не в состоянии образовать самим какой-нибудь отряд, тем более, если царь их оставался невредимым:
"Алта, который владычествует над воинственными Лелегами"
.
Город также не был совершенно разрушен, потому что поэт прибавляет:
"Владея высоким Педасом на Сатниоенте"
.
Тем не менее Гомер опускает их в "Каталоге", находя отряд их недостаточно большим, чтобы быть занесену в "Каталог", или же помещая и их в числе подвластных Гектору воинов, благодаря их родству с последними. Поэтому Ликаон, брат Гектора, говорит так:
"Меня родила на короткий век мать Лаоѳоя, дочь старца Алты, который владычествует над воинственными Лелегами"
.
Такие сведения могут быть сообщены о Лелегах с некоторою вероятностью.
2) Можно сделать также только вероятное предположение в том случае, если кто-нибудь станет искать у Гомера точного определения той границы, до которой простирались Киликийцы, Пеласги и между ними жившие так называемые Кетеи, подчиненные Еврипилу. О Киликийцах и подчиненных Еврипила мы сообщили, сколько было можно, между прочим и то, что область их лучше всего определяется Каиком. Как из сказаний Гомера, так и вообще из истории можно с вероятностью заключить, что Пеласги жили непосредственно за Киликийцами. У Гомера говорится так:
"Гиппоѳой вел племена Пеласгов, копейщиков, которые населяли плодородную Ларису; предводительствовали ими Гиппоѳой и Пилай, потомок Арея, два сына пеласга Леѳа Тевтапида
"
Слова эти указывают на значительную численность Пеласгов, потому что поэт говорит не о племени, но о племенах; прячем местом жительства их считается Лариса. Так как Ларис много, то здесь необходимо разуметь одну из соседних; вероятнее всего принять ту, что подле Кумы, потому что из трех Ларис одна, расположенная подле Гамаксита, находится совсем в виду Илиона и очень близка к нему, именно в двухстах стадиях от Илиона. Вот почему выражение поэта, что Гиппоѳой пал в борьбе за труп Патрокла "далеко от Ларисы"[1] было бы неправдоподобно, если бы речь шла об этой Ларисе; гораздо более оно приличествует той Ларисе, что подле Кумы, потому что расстояние до этого города от Илиона определяется почти в тысячу стадий. Третья Лариса - деревня Ефесии па равнине Каистрии; говорят, что некогда это был город с храмом Аполлона Ларисайского, лежавший ближе к Тмолу, чем к Ефесу, так как от последнего он отстоит па сто восемьдесят стадий, и поэтому его можно считать деревней Меонов. Усилившиеся впоследствии Ефесцы отняли ее у Меонов, которых мы называем теперь Лидийцами; поэтому Ларисою Пеласгов может быть названа скорее та, а не эта Лариса. Кроме того относительно Каистрийской Ларисы мы не имеем никакого надежного свидетельства, что она уже существовала во время Троянской войны, равно как мы не имеем подобных сведений и относительно Ефеса. Напротив о Ларисе, соседней с Кумами, свидетельствует вся история Эолян, начинающаяся немного позже Троянской войны.
3) Рассказывают, что на том море, где теперь Кума, поселились Эолийцы, вышедшие из Локрской горы Фрикия, что над Ѳермопилами. Здесь нашли они Пеласгов, ослабленных Троянской войной, но все еще занимавших свою Ларису, которая удалена от Кумы стадий на семьдесят; возвели против Пеласгов укрепления, которые еще и теперь носят название Новой Стены и находятся в тридцати стадиях от Ларисы. Вернувшись оттуда, Эолийцы построили Куму, где и поселили оставшуюся часть отряда. По имени Локрской горы Кумы, равно как и Лариса, названы были Фриконидою. Теперь здесь пустыня. Что Пеласги были народ многочисленный, ясно видно из следующих свидетельств другого источника. Так Менекрат Елаитский в трактате "О сооружениях", замечает, что все нынешнее Ионийское побережье, начиная от Микале, занято было первоначально Пеласгами, так же как и соседние острова. Лесбийцы рассказывают, что они во время Троянской войны находились под властью Пилая, которого Гомер изображает начальником Пеласгов; по имени его будто бы и гора у Лесбийцев носит название Пилая. Равным образом жители Хия виновниками своих поселений называют Пеласгов из Ѳессалии. Вообще этот народ, много странствовавший и склонный к переселениям, достиг большего могущества и затем быстро упал, преимущественно во время выселения в Азию Эолян и Ионян.
4. Нечто особенное случилось с Ларисайцами Каистрийскими, Фриконидскими и наконец Ѳессалийскими: земли всех их образовались из наносов рек: у одних Каистра, у других Герма, у третьих Пенея. Говорят, что в Ларисе Фриконидской почитанием пользуется Пиас, который, как рассказывают, будучи правителем Пеласгов, влюбился в родную дочь Ларису и за изнасилование её понес наказание. Увидевши отца наклонившимся над бочкой с вином, Лариса взяла его за ноги и опрокинула в бочку. Таковы рассказы из времен древних.
5) К Эолийским городам следует прибавить еще Эги и Темн, родом откуда Гермагора, автор трактатов о риторике. Самые города расположены на горном хребте, который тянется над Кумаей, землями Фокейцев и Смирнейцев, где течет Герм. Недалеко от этих городов находится Магнезия под Сипилом, город, объявленный Римлянами свободным. И этот город поврежден недавними землетрясениями. В противоположную сторону по направлению к реке Каику считается от Ларисы через Герм до Кумы семьдесят стадий, от Кумы до Мирины сорок, и столько же от Мирины до Гриния и от Гриния до Елаи. По свидетельству Артемидора, за Кумою следуют Ады, а в сорока стадиях оттуда мыс, называемый Гидрою, и образующий Елаитский залив вместе с противоположным мысом Гарматунтом. Ширина входа в залив около восьмидесяти стадий, вошедши в залив и отдалившись на шестьдесят стадий от мыса Гарматунта, мы подходим к эолическому городу с гаванью, Мирине, далее следует Гавань Ахейцев, где стоят двенадцать жертвенников богам; дальше находится городок Гриний, святилище Аполлона, древнее прорицалище и роскошный храм из белого мрамора, до него считается сорок стадий, а семьдесят до Елаи, имеющей гавань и стоянку для кораблей царей Атталов. Елая основана Менесѳеем и Аѳинянами, пришедшими с ним к Илиону. О местностях, следующих дальше, каковы Питана, Атарней и некоторые другие, было сказано прежде.
6) Наибольший и наилучший эолийский город - Кума; он же вместе с Лесбом - метрополия почти всех остальных городов, числом около тридцати; из них исчезли только немногие. Над Кумцами смеются за их наивность, после нижеследующего, как иные рассказывают, происшествия: только триста лет спустя после основания города они начали собирать портовую пошлину, прежде же народ не пользовался этим доходом; поэтому и сложилась молва, будто Китейцы только тогда впервые заметили, что город их лежит у моря. Есть еще и другой рассказ. Однажды они взяли взаймы деньги на счет государства и отдали под залог портики; потом, когда они не уплатили в срок, им воспрещены были прогулки в портиках, впрочем во время дождя кредиторы, побуждаемые стыдом, приглашали Кумцев через глашатаев входить под портики. Так как глашатай кричал: "входите под портики", то сложилась молва, что Кумцы не понимают, что в дождь необходимо входить под портики, пока не убедят их в этом воззваниями. Человек бесспорно замечательный родившийся в этом городе, Ефор, ученик оратора Исократа, написал историю и книгу "Об изобретениях". Раньше его жил поэт Гезиод, который сам рассказывал, как отец его Дий переселился к Беотянам, покинувши Эолическую Куму.
"Он жил подле Геликона в жалкой деревне, Аскре, суровой зимою, тягостной летом, никогда неблагоприятной"
*).
Относительно происхождения Гомера из Кумы мнения расходятся, так как об этом многие спорят. Говорят, что название города произошло от Амазонки, подобно тому как Мирина названа от Амазонки, погребенной на Троянской равнине под Батиеей: "холм, который люди называют Батиеей, а бессмертные могилой быстрой в бегу Мирины"[2]. Впрочем и Ефор подвергается остроумной насмешке за то, что он не умеет упомянуть о событиях на родине рядом с перечисляемыми событиями прочих городов; так не желая пройти Куму молчаньем, он только замечает: "в это самое время Кумцы пребывали в покое". Описавши Троянский и вместе Эолийский берег, мы должны затем обратиться к материку, простирающемуся до Тавра, причем будем сохранять тот же порядок.

Глава четвертая

Город Пергам. Основатель Пергамского царства Филетайр. Пергамские цари. Замечательные Пергамцы: Миѳридат, оратор Аполлодор, Дионисий Аттик. Города в восточной части области. Главный город Лидян Сарды. Горы: Тмол с рекою Пактелом, впадающим в Герм. Озеро Гигея. или Колон. Упоминаемые у Гомера Гила и Аримы. Город Гипайпа. Исторические сведения о Сардах. Замечательные люди из Сард. Филадельфия - мизийский город. Область Катакекавмена. Неопределенность границ между областями и народами благодаря между прочим административному делению их Римлянами. Гиераполь на юго-восточном склоне горы Месогиды. Теплые источники и Плутоний. Антиохия, Кабалис и др.
1) Первенство в этой местности принадлежит Пергаму, городу знаменитому и процветавшему долгое время при царях Атталах. Поэтому дальнейшее свое описание мы должны начать с этого города. Прежде всего сообщим краткие сведения о том, откуда произошли цари этого города, и каков был их конец. В Пергаме хранил свои сокровища один из преемников Александра, Лизимах, сын Агаѳокла, - так как город был построен на самой вершине населенной горы. Самая гора имеет форму конуса и оканчивается острою вершиною. Охрана этого укрепления и сокровищ, которых было на 9,000 талантов, поручена была Филетайру Тианцу, евнуху еще с детства. Однажды на похоронной процессии в большой толпе народа кормилица, несшая на руках ребенка Филетайра, была оттеснена и сдавлена до такой степени, что у дитяти оторваны были детородные части. И так, он был евнухом, но получил прекрасное воспитание, почему и был удостоен такого доверия. Некоторое время Филетайр оставался верен Лизимаху, но из ненависти к жене его Арсиное, клеветавшей на него, Филетайр отделил от его владений эту местность и управлял ею сообразно с обстоятельствами, обращая внимание на благоприятные условия для переворота. Между тем Лизимах, преследуемый домашними несчастиями, вынужден был умертвить родного еына Агаѳокла; с другой стороны Селевк Никатор, внезапно напавши на него лишил его жизни, а потом умерщвлен был и сам коварным образом Птолемеем Керавном. Среди таких смут евнух Филетайр оставался в своем укреплении, все более и более усиливая его и располагая к себе обещаниями и разными одолжениями. Таким образом в течении двадцати лет он оставался обладателем крепости и сокровищ.
2) У Филетайра было два брата, из которых старший назывался Евменом, а младший Атталом. У Евмена был сын одного имени с отцом, Евмен, который и получил в наследство Пергам; кроме того он имел в своей власти окрестные местности, так что подле Сард он победил в сражении Антиоха, сына Селевка. Он умер на двадцать третьем году царствования. Аттал, родившийся от Аттала и Антиохиды, дочери Ахейца, наследовал власть; он первый провозглашен был царем после победы, одержанной им над Галатами в большом сражении. Этот Аттал сделался союзником Римлян и вместе с ними сражался против Филиппа, присоединившись к флоту Родосцев. Царствовал он сорок три года, умер стариком и по смерти оставил четырех сыновей, прижитых с Аполлонидою, родом из Кизикены: Евмена, Аттала, Филетайра и Аѳенея. Два младших брата прожили частными лицами, а из двух остальных царем сделался старший Евмен. Последний помогал Римлянам в войне их с Антиохом Великим и с Персеем; от Римлян он получил во владение всю страну по сю сторону Тавра, находившуюся под владычеством Антиоха. Первоначально под властью Пергама состояли немногие местности до моря подле Елаитского и Адрамиттенского заливов. Евмен расширил пределы города, а Никефорий засадил его рощей, и его же радению город обязан статуями, библиотеками и всем теперешним великолепным устройством. После сорока девяти лет царствования Евмен оставил власть сыну Атталу от Стратоники, дочери Ариараѳа, царя Каппадокийцев. Опекуном слишком юного сына и регентом он назначил брата Аттала. Этот последний, совершивши много счастливых дел, умер стариком после двадцати одного года царствования. Так он помогал Александру, сыну Антиоха, в войне против Деметрия, сына Селевка, а в союзе с Римлянами сражался против псевдо-Филиппа; совершивши поход во Ѳракию, он покорил царя Кайнов Диегила, умертвил Прузию, восстановивши против него сына его Никомеда, а царскую власть оставил после себя Атталу, опекуном которого он состоял. Процарствовавши пять лет и получивши название Филометора, последний умер от болезни, сделавши Римлян наследниками. Римляне обратили эту область в провинцию и назвали ее Азией, именем самого материка. Мимо Пергама протекает Каик через так называемую Каикскую равнину, с весьма плодородной почвой, почти наилучшую часть Мизии.
3) Знаменитые в наше время Пергамцы были: Миѳридат, сын Менодота и дочери Адобогиона, который принадлежал к тетрархову роду Галатов; она, как говорят, была наложницей царя Миѳридата. Поэтому-то родственники и дали такое имя ребенку, намекая на то, что он родился от царя. Сделавшись другом Кесаря Божественного, Миѳридат достиг таких почестей, что не только был тетрархом во внимание к роду матери, но и сделан царем Боспора и других областей. Он был лишен престола Асандром, умертвившим Фарнака и завладевшим Боспором. Таким образом Асандр приобрел громкую известность, равно как ритор Аполлодор, написавший теорию красноречия и основавший школу, какова бы она ни была. Вообще здесь было много замечательного, заслуживающего более тщательной оценки, чем наша, куда относятся между прочим и школы Аполлодора и Ѳеодора. Аполлодор поднялся благодаря главным образом Кесарю Августу, которого он обучал красноречию. Он имел замечательного ученика Дионисия, своего земляка, но прозванию Аттика, потому что последний был хорошим софистом, историком и составителем речей.
4) В восточном направлении от равнины и города лежит на высоких холмах Аполлония, а к югу оттуда тянется суровый горный хребет, перешедши который по направлению к Сардам, мы подходим - налево к городу Ѳиатейре, македонскому поселению, которое иные считают крайним городом Мизийцев; направо лежит Аполлонида, на расстоянии трехсот стадий от Пергама и на таком же расстоянии от Сард; город назван так по имени Кизикенской Аполлониды. Далее следуют равнина Герма и Сарды. Земли, лежащие к северу от Пергама, подчинены большею частью Мизийцам; часть их с правой стороны принадлежит так называемым Абайтам, с которыми соприкасается область Епиктет (Приобретенная) до Биѳинии.
3) Сарды - большой город; основан после Троянской войны, однако давно; имеет очень сильную крепость. Город служил царской резиденцией у Лидийцев, которых Гомер называет Леонами, а позднейшие писатели Майонами, одни считают их тождественными с Лидийцами, а другие отличают их от последних. Вернее признавать их Лидийцами. Над Сардами поднимается благодатная гора Тмол, на вершине которой находится место наблюдения с галереи, из белого мрамора; сооружено это Персами, оттуда обозреваются окрестные поля, в особенности Каистрийское; кругом обитают Лидийцы, Мизийцы, и Македоняне. С Тмола течет Пактол, который в древности нес в изобилии золотой песок, благодаря чему, говорят, вошли в славу богатства Креза и его предков. В настоящее время золотого песку нет. Пактол изливается в Герм, куда впадает также Гилл (Ὑλλος), теперь называющийся Фригием. Все эти реки, слившись вместе с другими, менее значительными, впадают в море подле Фокаи, как свидетельствует Геродот[1]. Герм начинается в Мизии, вытекая из священной горы Диндимены и протекая через Катакекавмену, входит в Сардиану и следующие за нею равнины, вливается в море, о котором мы говорили уже. Ниже города простираются равнины: Сардийская, равнина Кура, Герма и Каистрийская, все они соединены между собой и представляют наилучшие равнины. В сорока стадиях от города находится озеро, называющееся у Гомера Гигаей[2], а впоследствии переименованное в Колою, где стоит храм Колойской Артемиды, пользующийся великим почтением. Рассказывают, что там во время праздников пляшут жертвенные коробки; я право не понимаю, почему предпочитают рассказывать неправду вместо правды.
6) К имеющимся у Гомера следующим стихам.
"Меонами предводительствовали Месѳелес и Антиф, сыновья Талайменея, которых родило озеро Гигая, которые вели также· Меонов, происшедших под Тмолом"
,
некоторые прибавляют следующий четвертый стих:
"Под снежным Тмолом, в тучной ниве Гиды".
Но дело в том, что у Лидийцев нет никакой Гиды. Другие считают эту местность и родиной Тихия, о котором говорит поэт:
"Наилучший в Гиде кожевник"
.
При этом прибавляют, что местность эта лесиста и часто посещается грозой, что там живут также Аримы. Действительно к гомеровскому стиху:
"Среди Аримов, где находится, говорят, ложе Тифона"
.
прибавляют:
"В лесной местности, в тучной земле Гиды".
Одни переносят басню в Киликию, другие в Сирию, третьи на Пиѳекуссы; по мнению последних Тиррены называют аримами обезьян (πίϑηϰοι). Четвертые называют Гидою Сарды, а пятые наконец Акрополь Сард. По мнению Скепсийца наибольшей веры заслуживают лица, утверждающие, что Аримы живут в Катакекавмене в Мизии. Пиндар соединяет с Киликийскими баснями те, что на Пиѳекуссках, которые лежат перед Кумою, и Сицилийские, потому что, по его словам, Тифон лежит под Этною:
"Его некогда вскормила киликийская знаменитая пещера, а теперь гнетут его косматую грудь берега моря, над Кумою и Сицилия"
.
В другом месте:
"Кругом его обвивается громадная цепь Этна".
Или:
"Отец Зевс один силою укротил некогда среди Аримов страшного бога Тифона с пятьюдесятью головами".
Некоторые понимают под именем Аримов Сирийцев, которых теперь называют Аримаями, и утверждают, что Киликийцы, жившие в Трое, были вытеснены оттуда и переселились в Сирию, отнявши у Сирийцев так называемую ныне Киликию. По словам Каллисѳена, Аримы обитали подле Каликадны и мыса Сарпедона у самой пещеры Корикия, а по имени их и соседние горы называли Аримами.
7) В окрестностях озера Колой находятся гробницы царей. У самых Сард на высокой вершине есть большая могила Алиатта, сделанная, как сообщает Геродот[3], населением города, причем большая часть кургана насыпана девицами. По его же словам, все эти девушки занимались проституцией, и некоторые считают эту могилу памятником проституции. Иные рассказывают, что озеро Колая сделано руками, чтобы принять излишек воды во время половодья, что бывает при разлитии рек.
Город Гипайпа (Ὕπαιπα) лежит на пути от Тмола в равнину Каистра.
8) По словам Каллисѳена, Сарды впервые были взяты Киммерийцами, потом Трерами и Ликийцами, что, как он говорит, подтверждает и элегический поэт Каллин. Самое позднее взятие города случилось при Кире и Крезе. Когда Каллин повествует, что Киммерийцы сделали набег на Езионеев, при чем овладели и Сардами, то последователи Скепсийца предполагают, что Азионои в этом случае названы Езионеями поионически. Быть может, говорит он, Меонией называлась Азия, согласно с чем говорит и Гомер[4]:
"На азиатском лугу, подле течений Каистрия".
Впоследствии, благодаря достоинствам почвы, город был прекрасно восстановлен, так что ни в чем не уступал ни одному из соседних городов; однако недавно он потерял вследствие землетрясения значительную часть домов. Впрочем заботливостью и щедростью Тиберия, теперешнего Кесаря, восстановлены и Сарды и другие города, пострадавшие в тоже время от землетрясения.
9) Замечательные люди родом из Сард следующие: два Диодора, ораторы, из которых старший назывался Зона и участвовал во многих сражениях за Азию, и будучи обвинен во время вторжения в Азию царя Миѳридата в попытке поднять против него города, он защитил себя и рассеял возведенную на него клевету. Диодор младший, дружбою которого мы пользуемся, написал исторические сочинения, песни и другие стихотворения, которые дают довольно верное представление о древнем способе письма. Древний историк Ксанѳ считается Лидийцем, но мы не знаем, из Сард ли он.
10) За Лидийцами следуют Мизийцы и город Филадельфия, часто подвергавшийся землетрясениям. Городские стены не перестают трескаться, и одна часть города повреждается за другою. Вследствие этого в городе живут немногие, большинство живет в деревнях, занимаясь обработкой плодородной земли. Впрочем можно удивляться и тем немногим, так сильно привязанным к своему месту жительства, не смотря на непрочность их жилищ; но еще большего удивления достойны основатели этого города.
11) Далее за этим городом следует так называемая страна Катакекавмена, имеющая в длину пятьсот стадий, а в ширину триста. Следует называть ее Мизией или Меонией, потому что она носит двоякое название. Страна эта безлесна, растет на ней только виноград, дающий катакекавменское вино, не уступающее по достоинству ни одному из знаменитых вин. Поверхность равнин пепельного цвета, но горная скалистая часть страны черна, как будто обожжена. Некоторые приписывают последнее действию молний и вихрей огня и не затрудняются перенести сюда басню о Тифоне. Ксанѳ называет царем этой области некоего Аримуя. Неосновательно впрочем полагать, будто столь обширная область вся целиком была обожжена, вероятнее она подверглась действию огня из под земли, источников которого в настоящее время нет; однако там показывают три рва, называемые раздувальными мехами и отстоящие один от другого стадий на сорок. Над ними возвышаются суровые холмы, которые вероятно образовались из горячей выкинутой земли. Что страна эта изобилует виноградом, можно заключать по Катакайской равнине, которая покрыта пеплом и дает теперь прекрасное вино в изобилии. Поэтому некоторые говорят шутя и намекая на такую, местность, что Дионис справедливо называется рожденным от огня.
12) Границы областей, лежащих дальше к югу до Тавра, до такой степени перепутаны, что Фригийские, Карийские, и Лидийские земли и наконец Мизийские трудно различить, так как они совпадают одна с другою. Слиянию этих областей немало содействовало разделение их Римлянами не по народам, но по другому способу, на округи, в которых они собирают собрания и творят суд. Что касается гор, то Тмол значительно сужен и имеет небольшую окружность, помещаясь весь в пределах Лидии. Месогида тянется в противоположную сторону до Микале, начинаясь от Келен как говорит Ѳеопомп. Таким образом одною частью горы владеют Фригийцы, тою что подле Келен, и Апамеи, другою Мизийцы и Лидийцы, третьей Карийцы и Иоляне. Тоже самое и с реками, особенно с Маяндром, потому что они или служат границами между городами, или пролегают посредине их земель и тем затрудняют точное разграничение их. Тоже самое относится и к равнинам, лежащим по обеим сторонам гор и рек. Впрочем нам нет нужды много заботиться о том, что составляет дело определяющих размеры стран; с нас достаточно сообщить то, что изложено было нашими предшественниками.
13) С Каистрийскою равниною, лежащею между Мегсогидою и Тмолом, граничит на юге Кильбианская равнина, обширная, хорошо заселенная и имеющая плодородную почву. Далее следует Гирканская равнина, названная так Персами, которые вывели туда колонистов из Гиркании; на подобном же основании Персы назвали Кирову равнину. Еще дальше лежит Пельтинская равнина, уже входящая в состав Фригии, а также равнины Килланийская и Табенская; последняя имеет полуфригийские города, с примесью еще писидийских элементов, от которых равнины и получили свое название.
14) Над Месогидою, возвышающейся между Карийцами и Нисаидою, страною по ту сторону Маяндра до Кибиратиды и Кабалиды, стоят города: подле Месогиды, против Лаодикеи Гиеарополь, где есть теплые воды и святилище Плутона; и то, и другое представляет кое-что чудесное. Действительно, отвердевающая вода так легко превращается в известь, что, проводя ее в канавы, делают стены их из цельного камня. Плутоново святилище представляет небольшую пещеру под несколько выступающим краем скалы, составляющей часть горы; отверстие настолько значительно, что в него может войти человек, а пещера очень глубока. Перед отверстием пещеры находится четырехугольное пространство за решеткою футов в пятьдесят в окружности. Место это наполнено густым наподобие облака дымом, так что едва можно различать землю. Для лиц, приближающихся к решетке, окрестный воздух безвреден, в тихую погоду он остается чистым от дыма, который удерживается внутри решетки; но проникая в середину, живое существо умирает внезапно; так введенные туда быки падают замертво и оттуда выволакивают уже трупы их. Мы сами впускали туда воробьев, которые тотчас умирали. Однако оскопленные Галлы подходят к тому месту безнаказанно, приближаются до самого входа, наклоняются к нему и входят внутрь на довольно большое расстояние, задерживая только возможно дольше дыхание. Действительно на лицах их мы видали знаки страдания как бы от удушья; это случается или со всеми изуродованными таким образом, или только с служителями храма, при посредстве божеского участия, как бывает при вдохновениях, или же с помощью каких-нибудь противодействующих средств. Говорят, что превращение воды в камень бывает в реках Лаодикеи, хотя вода их годна для питья. Гиерапольская вода необыкновенно хороша для краски шерсти, и краска добытая из корней соперничает по достоинству с улиточною и порпурною. Обилие воды так велико, что весь город полон естественными купальнями.
15) За Гиераполем следуют местности по ту сторону Маяндра, из которых Лаодикея, Афродисиада и область до Каруров были уже упомянуты. Дальше за этими областями к западу лежит город Антиохийцев подле Маяндра, входящий уже в состав Карий; к югу оттуда лежат большая Кибира, Синда и Кабалида до Тавра и Ликии. Антиохия - посредственной величины город лежит на самом Маяндре, у той части реки, что ограничивает Фригию; через реку положен мост. По обеим сторонам реки городу принадлежит много земли, вся она плодородна, производит в большом изобилии так называемую антиохийскую фигу, которая называется также трифиллою, т. е. трехлиственною. Впрочем и эта область часто подвергалась землетрясениям. Родом отсюда знаменитый софист Диотреф, которого слушал Гибрея, величайший оратор нашего времени.
16) Кабалеев считают Солимами. Холм, возвышающийся над мысом Термессов, называется Солимом, и сами Термессы называются Солимами. Недалеко оттуда тянется вал Беллерофонта и находится могила сына его, Пизандра, павшего в сражении с Солимами. Это согласуется и с словами Гомера, говорящего так о Беллерофонте:
"Потом он сражался с славными Солимами"
,
а о сыне его так:
"Арей ненасытный в бою умертвил сына его Пизандра, сражавшегося с Солимами"
.
Термесс - писидийский город, который лежит прямо над Кибирою и очень близко от неё.
17) Кибираты считаются потомками Лидийцев, занявших Кабалиду. С течением времени вместе с ними поселились пограничные Писидийцы и перенесли город в другое место, очень хорошо укрепленное и имеющее в окружности около ста стадий. Город поднялся благодаря хорошим законам, а деревни его тянулись от Писидии и пограничной Милиады до Ликии и владений Родосцев на материке. Союз трех пограничных городов: Бубона, Балбуры и Ойноанд назван Тетраполем, причем каждый из городов имел по одному голосу, кроме Кибиры, имевшей два. Последняя выставляла тридцать тысяч пехоты и две тысячи конницы. Всегда находилась она под управлением тиранов, но мудрых. С Моагетом был положен конец тирании, сокрушенной Муреною, причем Балбура и Бубон достались Ликийцам. Несмотря на это Кибиратский округ считается в числе наибольших округов Азии. Кибираты говорили на четырех языках: Писидийском, Солимском, Еллинском и Лидийском; в самой Лидии нет и следов Лидийского языка. Особенность Кибиры состоит в том, что на тамошнем железе легко резать. Милия простирается от Термесского ущелья и от перевала Тавра внутрь страны через эти теснины по направлению к Исинде до Сагаласса и земли Апамеев. Страна эта гориста.

Глава первая

Пространство и границы Ионии. Основание двенадцати ионийских городов. Основание Смирны. Милет и его колонии. Аполлон Улий. Знаменитые Милетцы. Важнейшие пункты побережья. Остров и город Сам с храмом Геры. Тираны Поликрат и Силосонт. Креофил, учитель Гомера. Остров Икария. Ефесское побережье. Панионий. Неаполь и др. Ефес. История храма Артемиды и его достопримечательности. Торговля города. Знаменитые Ефесцы. Колофон и Клар. Смерть Калханта. Знаменитые Колофонцы. Лебед, место жительство ионических актеров. Тей. Выселение Теосцев в Абдеру. Гора Корик. Корикайцы - пираты. Прочие части Халкидского полуострова. Ериѳра. Остров Хий и знаменитые Хиосцы. Псира. Клазомены. Смирна с её достопримечательностями. Город Левки и судьба Аристоника. Магнезия на Маяндре и Леѳай. Грамматик Дафита. Происхождение Магнетон из Ѳессалии. Храм Артемиды в Магнезии. Разрушение города Трерами. Знаменитые люди из Магнезии. Город Траллы с его достопримечательностями и знаменитыми гражданами. Город Ниса. Ахарана с святилищем Плутона, в котором жрецы лечат больных. Замечательные личности из Нисы.
1) Нам осталось сказать об Ионянах, Карийцах и о морском береге по ту сторону Тавра, который занимают Ликийцы, Памфилы и Киликийцы. Тогда мы закончим описание всего полуострова, перешейком которого служит, как мы сказали, переход от Понтского моря до Иссикского.
2) Береговая линия Ионии со стороны материка имеет почти три тысячи четыреста тридцать стадий, благодаря заливам, а также тому, что во многих пунктах область эта образует полуострова. Длина Ионии по прямой линии незначительна. Так прямой путь из Ефеса до Смирны имеет триста двадцать стадий, именно: сто двадцать до Метрополя, а остальное до Смирны. Морской путь между этими городами имеет немного меньше двух тысяч двухсот стадий. Таким образом ионический берег, начинаясь от Посейдия Милетцев и границ Карий, тянется до Фокаи и Герма.
3) По словам Ферекида, на этом берегу находятся Милет, Миунт, а также Микале и Ефес, которыми владели некогда Карийцы; далее следующая часть берега до Фокаи, Хия и Сама, на котором правителем был Аскай, принадлежала Лелегам. По словам того же историка, оба народа вытеснены были Ионянами и удалились в прочие части Карий. Во главе ионийской колонии, по его же словам, был Андрокл, законный сын аѳинского царя Кодра; он же впоследствии предводим эолийскою колониею и основал город Ефес. Говорят, что именно поэтому в Ефесе была резиденция ионийских царей; даже в настоящее время потомки этого рода называются царями, пользуются некоторыми почестями, как например, председательством на состязаниях, носят пурпур в знак царского происхождения, жезл вместо скипетра и получают жертвы Елевзинской Деметры. Милет основан Пелеем, родом из Пила. Мессенцы и Пилосцы признают некоторое родство между собою, вследствие чего позднейшие поэты называют Нестора Мессенцем и рассказывают, что с Меланѳом, отцом Кодра, множество Пилосцев отправилось в Аѳины, прибавляя при этом, что весь этот народ устроил колонию сообща с Ионянами. В Посейдии показывают жертвенник, сооруженный Нелеем. Кидрел, побочный сын Кодра, основал Миунт, а Андропомпом основан Лебед; занятая им местность носила название Артий. Андраймон Пилосский основал Колофон, как говорит и Мимнерм в "Нанно". Приена основана Айпитом, сыном Нелея, а потом Филатою, выведшим колонистов из Ѳив. Теос основан первоначально Аѳамантом, почему Анакреонт и называет его Аѳамантидою, позже во время Ионийского выселения принял участие в основании города побочный сын Кодра, Навкл, а еще позже Апойк и Дамас Аѳиняне, а также беотиец Герес. Ериѳры основаны Кнопом, - также незаконный сын Кодра. Фокаю основали Аѳиняне с Филогеном во главе. Перал основал Клазомены, Хий - Егертий, приведший с собою смешанное население. Сам заселен Тембрием, а потом Проклом.
4) Это двенадцать ионийских городов. С течением времени к ним присоединилась Смирна, введенная в ионийский союз Ефесцами. Смирнейцы и Ефесцы жили вместе издавна, когда еще Ефес назывался Смирною. Так называет его где-то и Каллин, именно разумея Ефесцев под именем Смирнейцев в обращении к Зевсу: "Сжалься над Смирнейцами", или в другом месте: "Вспомни, как некогда прекрасные бедра быка ...."
Смирна была Амазонка, владевшая Ефесом, по имени которой названы и жители и самый город, подобно тому как часть Ефесцев называлась Сисирбитами по имени Сисирбы. Кроме того, какое то место в Ефесе называлось Смирною, как свидетельствует и Гиппонакт. "Он жил позади города в Смирне между Трахеею и краем Лепрою".
Краем Лепрою называлась гора Прион, возвышающаяся над нынешним городом и обнимающая часть его стены; еще и теперь владения позади Приона называются владениями в Описѳолеприи, т. е. позади Лепра. Трахеею назывался склон горы у Коресса. Самый город расположен был в древности около нынешнего храма Аѳины, находившегося вне стен города подле так называемого Гипелая. Таким образом Смирна находилась подле теперь существующей гимназии, позади нынешнего города, между Трахеей и краем Лепрою. Отделившись от Ефесцев, Смирнейцы направились в ту местность, занятую Лелегами, где теперь Смирна. Выгнавши оттуда Лелегов, они основали древнюю Смирну, отстоявшую от нынешней стадий на двадцать. Будучи вытеснены впоследствии Эолийцами, Смирнейцы бежали в Колофон и, соединившись с тамошними жителями, взяли свой город обратно. Подобным образом говорит и Мимнерм в Нанно, упомянувши о Смирне, как огороде, служившем постоянно предметом распрей:
"Покинувши высокий Нелеев город Пил, мы прибыли на кораблях в желанную Азию. Полагаясь на огромную силу, виновницу явной неправды, мы избрали Колофон местом жительства. Вышедши оттуда, от реки Астеента, мы по совету богов избрали эолийскую Смирну".
Столько об этих пунктах вообще. Теперь мы должны исследовать их снова в отдельности, начиная с местностей, пользующихся преобладанием над прочими и к тому же основанных раньше прочих; я разумею Милет и Ефес, так как это - наилучшие и наиболее знаменитые города.
3) Непосредственно за Посейдиеы, мысом Милетцев следует оракул Дидимского Апполона подле Бранхидов, именно на расстоянии почти восемнадцати стадий от Посейдия. Святилище это было сожжено Ксерксом подобно прочим храмам, за исключением впрочем Ефесского. Бранхиды, передавши сокровища божества бежавшему Персу, удалились вместе с ним, боясь поплатиться за святотатство и предательство. Впоследствии Милетцы соорудили самый больший храм, который благодаря величине своей остался без крыши; действительно стена, окружающая храм вмещает население целой деревни; внутри и вне её есть роскошная роща. В прочих храмовых дворах помещается оракул и святилища. Тут рассказывают историю Бранха и любви Аполлона. Храм роскошно украшен произведениями древнего искусства. Отсюда до города путь сушею или морем не велик.
6) По словам Ефора, Милет - первоначально Критская колония, заложенная и укрепленная над морем; там теперь стоит древний Милет. Колонистов из Критского Милета вывел Сарпедон и назвал основанные им города по имени Критского города; тою местностью владели прежде Лелеги. По словам Ефора же, нынешний Милет основан также Нелеем. Он имеет четыре гавани, из которых одна способна вместить флот. Город этот известен многим, а главным образом большим числом колоний, потому что весь Евксинский Понт, Пропонтида и очень многие другие места заселены Милетцами. Анаксимен из Лампсака рассказывает, что острова Икар и Лер - колонии Милетян, а также Лимны подле Геллеспонта на Херсоннесе, в Азии Абид, Арисба, Пайс, на Кизикенском острове Артака и Кизик, на материке Троады Скепсий; впрочем в подробном описании мы называем и другие колонии, опускаемые Анаксименом. Милетцы и Делосцы зовут какого-то Аполлона Улием, как посылающего здоровье и излечение, потому что οὒλειν значит быть здоровым, откуда οὐλὴ рубец и выражение:
"Будь здоров и очень весел"
.
Действительно Аполлон - божество-исцелитель, равно как Артемида называется так от того, что делает людей здоровыми и невредимыми (ἀρτεμέας). Гелий и Селена подводятся под такой же разряд богов, как виновники здорового состояния воздуха. Впрочем заразительные болезни и внезапная смерть приписываются тем же самым божествам.
7) Достойные упоминания лица родом из Милета, следующие: Ѳалес, один из семи мудрецов, положивший начало исследованию физических явлений и математике у Греков; потом ученик его Анаксимаднр и ученик последнего Анаксимен; далее Гекатей, составивший историю, и современник наш оратор Эсхин, умерший в ссылке за то, что высказывался слишком резко о Помпее Великом. Город постигло несчастие, когда, не впустивши Александра, он был взят силою, как и Галикарнасс. Еще прежде он был взят Персами. По словам Каллисѳена, трагик Фриних приговорен был Аѳинянами к штрафу в тысячу драхм за то, что написал драму: Взятие Милета Дарием. Недалеко отсюда лежит остров Лада, а также маленькие острова с Трагаями посередине; в них есть якорные стоянки для пиратов.
Далее следует Латмийский залив, в котором находится Гераклея, так называемая Гераклея под Латмом, городок с якорною стоянкою. Первоначально Латм назывался одним именем с возвышающейся над ним горой, которую Гекатей отождествляет повидимому с горою, носящею у Гомера название Фѳейрона; действительно по его словам, над Латмом тянется гора Фѳейрон. Другие разумеют здесь Грий, который идет параллельно Латму от Милетской области на восток через Карию и доходит до Еврома и Халкетор. Грий тянется над Гераклеей. Недалеко оттуда, по переходе через речку, показывают могилу Ендимиона в какой-то пещере подле Латма. Морской путь от Гераклеи до городка Пирры определяется почти во сто стадий.
9) Немного длиннее путь от Милета до Гераклеи, если следовать вдоль бухты, а прямым путем от Милета до Пирры считается тридцать стадий, - на столько удлиняется путь, если плыть вдоль берега. Читателю необходимо терпеть такую краткость описания славных местностей.
10) От Пирры до устьев Маяндра считается пятьдесят стадий. Местность эта низменна и болотиста. Отплывши тридцать стадий вверх на весельных лодках, приходим к Миунту, одному из двенадцати ионийских городов, теперь присоединенный к Милету по причине малонаселенности его. Говорят, что Ксеркс подарил этот город Ѳемистоклу на десерт, Магнезию на хлеб, а Лампсак на вино.
11) В четырех стадиях отсюда лежит деревня Ѳимбрия Карийская, подле которой есть священная пещера, называемая Хароновою и наполненная вредными испарениями, а потому недоступная для птиц. Над Ѳимбрией лежит Магнезия, что на Маяндре, колония ѳессалийских Магнетов и Критян, о которой мы тотчас будем говорить.
12) За устьями Маяндра следует Приенский берег, а над ним Приена и гора Микале, населенная дикими зверями и покрытая деревьями. Она возвышается против Сама и образует с ним по ту сторону мыса Трогилия пролив стадий в семь. Приена называется иногда Кадмою, так как основатель этого города Филота был Беотиец. Родом из Приены был Биант, один из семи мудрецов, о котором Гиппонакт выражается так: "В ведении судебных дел он искуснее Бианта".
13) Перед мысом Трогилием лежит остров того же имени. Кратчайший переезд оттуда до Суния определяется в тысячу двести стадий, причем оставляются вправо сначала Сам, Икария и Корсия, а влево Меланѳиевы пещеры; дальнейший путь идет через середину Кикладских островов. Самый мыс Трогилий есть как бы выступ Микале. К Микале пролегает другая гора Пактия на Ефесской равнине. Месогида также склоняется к Микале.
14) От Трогилия до Сама сорок стадий. И город, и гавань его, имеющая корабельную стоянку, обращены к югу. Большая часть его расположена на равнине и омывается морем; одна часть города достигает горы, возвышающейся над ним. Подъезжая к городу Саму, мы имеем справа Посейдий, мыс, образующий с Микале пролив в семь стадий, и имеющий на себе храм Посейдона. Перед ним лежит островок Нарѳекида. С левой стороны лежит предместье города, у храма Геры, течет река Имбрас и стоит храм Геры, древнее святилище Геры, и большой храм, который служит теперь картинной галереей. Кроме этих картин, имеющихся там в большом числе, есть и другие пинакоѳеки и несколько храмов, наполненных картинами. Равным образом открытый двор храма содержит в себе много превосходнейших статуй. Три из них - колоссальные произведения Мирона, помещающиеся на одном общем базисе; их снял было Антоний, но Кесарь Август поставил снова обе статуи на тот же самый пьедестал, именно Аѳину и Геракла; Зевса он перенес в Капитолий, соорудивши для него часовню.
15) Остров Сам имеет в окружности шестьсот стадий. Заселенный первоначально Карийцами, остров назывался некогда Парѳенией, потом Анѳемунтом, еще позже МеламФилом и наконец назван Самом, или по имени какого-то туземного героя, или какого-то лица, переселившегося туда из Иѳаки и Кефаллении. Ампелом (Виноградной Лозой) называется некий мыс, обращенный в сторону Дрепана Икарии; впрочем тем же именем называется целая гора, делающая гористым весь остров. Сам не богат вином в противоположность окружающим его островам и почти всему соседнему материку, которые изобилуют прекрасным вином, как например, острова Хий, Лесб и Кос. Впрочем ефесское и метропольское вина также превосходны. Месогида, Тмол, Катакекавмена, Книд, Смирна и другие менее значительные местности также славятся вином, обладающим приятным вкусом или целебными свойствами. Не будучи богат вином, Сам изобилует различными другими предметами, как видно уже из того обстоятельства, что из за него происходили войны, и что прославляющие остров поэты не затрудняются применить к нему поговорку, гласящую, что остров имеет даже птичье молоко; так выразился о нем где-то Менандр. Это же плодородие острова навлекало на него тиранию и вражду с Аѳинянами.
16) Тирания была в силе главным образом при Поликрате и брате его Силосонте. Первый из них был так счастлив и могуществен, что он господствовал даже на море. Как на свидетельство счастья Периандра, указывают на следующий случай: однажды он бросил в море кольцо с драгоценным камнем, искусной работы, и скоро после того какой-то рыбак поймал рыбу, проглотившую это кольцо. Когда рыбу разрезали, то нашли и кольцо. Рассказывают, что египетский царь, узнавши об этом, как бы пророчески предвещал, что Поликрат, столь превознесенный удачами, вскоре закончит жизнь несчастливо, что и случилось на самом деле: посредством обмана захваченный персидским сатрапом, он был повешен. При дворе Периандра жил лирический поэт Анакреонт, и все произведения его исполнены упоминаний о тиране. Говорят, что в тоже самое время Пиѳагора, увидевши возникновение тирании, покинул город и отправился с ученою целью в Египет и Бабилон. Возвратившись оттуда и нашедши тиранию в силе, он отплыл в Италию, где и кончил жизнь. Это о Поликрате.
17) Что касается Силосонта, то брат удерживал его в положении частного человека. Но подаривши Дарию Гистаспу одежду, которую этот последний пожелал иметь, когда увидел ее на Силосонте не будучи еще царем, Силосонт получил в дар царскую власть, когда Дарий сделался царем. Царствование его было сурово, вследствие чего население города уменьшилось, и оттуда произошла поговорка:
"Простор благодаря Силосонту".
18) Аѳиняне в первый раз послали против Сама стратега Перикла, и вместе с ним поэта Софокла и причинили осадою большой вред самосцам. Впоследствии Аѳиняне послали из своей среды две тысячи клерухов, в числе которых был и Неокл, отец философа Епикура, как говорят, школьный учитель. Утверждают, что Епикур воспитывался на Саме и Тее (Теосе), а юношеского возраста достиг в Аѳинах, что сверстником его был комик Менандр. Родом из Сама был и Креофил, который, говорят, любезно принял некогда Гомера, за что будто бы и получил в дар надпись своего имени на поэме "Взятие Эхалии". Напротив Каллимах в какой-то эпиграмме намекает на то, что автором был Креофил, но что Гомеру приписана она в силу упомянутого нами гостеприимства:
"Я сочинена Самосцем, который некогда принял Гомера в своем доме; я оплакиваю Еврита, столько претерпевшего, и белокурую Иолею. Я называюсь гомеровым произведением. Креофилу, дорогой Зевс, это трудно".
Некоторые называют его учителем Гомера, другие таковым считают не его, но Аристея Проконнесского.
19) Подле Сама лежит остров Икария, по имени которого и названо Икарийское море. Остров получил свое название от Икара, сына Дайдала; он, как рассказывают, сопровождал отца в побеге в то время, когда они оба окрыленные поднялись с Крита; но сын упал на этом месте, потому что не держался надлежащего пути: он поднялся слишком высоко к солнцу, и, когда воск растаял, крылья распались. Весь остров имеет в окружности триста стадий, лишен гаваней; впрочем имеет якорные стоянки; наилучшая из них называется Гистами (Ὑστοί). Мыс обращен к западу. На этом острове святилище Артемиды, так называемый Таврополий, а также городки Ойноя и Дракон, - последний одного имени с мысом, на котором расположен, с пристанью. Упомянутый мыс отстоит от так называемого Канѳария, мыса Сама, на восемьдесят стадий, что составляет самую узкую часть пролива между двумя островами. В настоящее время Икария, скудно населенная, занята большею частью Самосцами, которые пасут здесь свои стада.
20) Если плыть к Ефесу от Самосского пролива, или пролива Микале, то на правой стороне мы будем иметь побережье ефесцев; некоторою частью его владеют впрочем самосцы. Первый пункт на этом берегу Панионий, лежащий в трех стадиях над морем; там Ионяне празднуют торжественный праздник Панионий и приносят жертвы Посейдону Геликонскому. Распорядителями жертвоприношения состоят Приенцы, о чем было говорено уже при описании Пелопоннеса. Далее следует Неаполь, принадлежавший первоначально ефесцам, а теперь город самосцев, которые выменяли его на Мароѳезий, т. е. соседний город на отдаленный. Еще дальше лежит город Пигела с храмом Артемиды Мунихийской; основан он Агамемноном и населен частью его подданных, именно часть их страдала болезнью задних частей (πυγή), почему они и названы были пигальгами; удрученные болезнью они остались в этом месте, подучившее вследствие того столь оригинальное название. Далее находится гавань Панорм с храмом Ефесской Артемиды; еще дальше город. На этом самом побережье немного над морем расположена Ортигия, превосходная роща разнообразных деревьев, главным образом кипарисов. Через нее протекает река Кенхрий, в которой, говорят, купалась Латона после родов. К этому месту приурочивают разрешение Латоны от бремени, кормилицу Ортигию и священную пещеру, в которой совершились роды; подле находится будто бы и то оливковое дерево, под которым отдыхала Латона в первый раз после родильных мук. Над рощею поднимается гора Солмис, на которой, Куреты, как говорят, напугали Геру шумом оружия; богиня засела там из ревности; они помогли Латоне родить тайно. В этой местности имеется множество храмов, частью древних, а частью новых; в древних храмах находятся древние изображения богов, а в позднейших произведения Скопы: Латона с жезлом в руках, подле неё Ортигия держащая по ребенку на каждой руке. Ежегодно совершается здесь торжественное празднество, на котором в силу обычая состязаются юноши, стараясь главным образом блеснуть роскошным пиром. В тоже время устраивает пир и общество Куретов, совершая при этом какие-то таинственные жертвоприношения.
21) Город населяют Карийцы и Лелеги; выгнал их оттуда Андрокл, а большую часть пришедших вместе с ним лиц поселил около Аѳенея и Гипелая, занявши кроме того и часть прилегающей горы. Так заселен был город до времени Креза, а позже жители его спустились с горы и жили около нынешнего храма до Александра. Когда Лизимах обвел город стеною и увидел, что жители его не имеют охоты переселяться, он вы ждал проливного дождя и для усиления действия его засорил водосточные канавы, так что город был наводнен; тогда жители выселились добровольно. Лизимах назвал город Арсиноей по имени жены; впрочем древнее название осталось господствующим. Члены сената выбирались, к ним присоединялись так называемые дополнительные выборные, которые и управляли всем.
22) Храм Артемиды Ефесской заложен впервые Хересифроном; после него другое лицо увеличило его. Когда сжег его некий Герострат, то жители города выстроили другой, лучший, снесши украшения жен и собственные имущества и продавши старые столбы. Подтверждается это состоявшимися тогда постановлениями, которые не были известны, как сообщает Артемидор, Тимею Тавромениту, человеку вообще завистливому и клеветнику, почему и назвали его Епитимеем, Порицателем; он пишет, что ефесцы соорудили храм на доверенное им персидское достояние. На самом же деле, продолжает Артемидор, персидского достояния у них не было, а если бы и было, то оно сгорело вместе с храмом. Когда после пожара недоставало крыши, то кому же могла прийти охота оставить доверенное достояние в открытом сверху храме? Александр обещал Ефесцам уплатить сделанные расходы и докончить остальное на свой счет с тем условием, чтобы на храме начертана была надпись, но жители города отказались от этого, потому что у них было гораздо более сильное нежелание приобрести себе славу святотатством и кощунством. Артемидор хвалит Ефесца, сказавшего Александру следующее: "богу не подобает воздавать дары богам".
23) По окончании храма, который, по словам того же писателя был произведением Хейрократа, того самого, который построил Александрию (он же обещал Александру преобразить в него гору Аѳон, представивши царя совершающим жертвенное возлияние из кувшина в чашу, обещал также соорудить два города, один с правой стороны горы, другой с левой и провести реку от одного города в другой), - и так по окончании храма Ефеского, жители собрали множество прочих священных даров, благодаря уважению художников; что касается алтаря, то он был занят почти исключительно произведениями Праксителя. Впрочем нам показывали также несколько произведений Трасона, которому между прочим принадлежат изображения Гекаты, источник Пенелопа и старуха Евриклея. Жрецами в храме были евнухи, которых называли мегабизами; некоторые из них, достойные такого звания, были приглашаемы из чужих земель; все они пользовались большим почетом. Помощниками их должны были быть девушки. Часть постановлений соблюдается и доныне, другие пренебрегаются; право же убежища принадлежало храму и прежде, и осталось за ним и теперь. Впрочем пределы убежища часто менялись: так при Александре они простирались на одну стадию, а при Миѳридате на расстояние стрелы, пущенной с угла крыши, немного превосходящее одну стадию; Антоний удвоил это расстояние, присоединивши к убежищу и часть города Ефеса. Однако такое право храма оказалось вредным и предало город в руки злодеев; вследствие этого право убежища было отнято Кесарем Августом.
24) Город имеет корабельные верфи и гавани. Архитекторы сделали вход в него мелким, будучи обмануты вместе с царем, отдавшим им приказание. Это был царь Аттал Филадельф. Полагая, что вход в гавань и самая гавань, которая некогда засорялась наносами из реки Каистра, будут достаточно глубоки для больших торговых судов, если только сделать плотину перед входом в то время очень он широким, - поэтому-то он и велел сделать плотину. Однако случилось как раз наоборот: заключенная внутри наносная грязь сделала всю гавань до самого входа в нее еще мельче; между тем прежде приливы и обратные морские течения уносили ил из гавани. Такова гавань. Самый город возрастает с каждым днем, благодаря удобству местоположения во всех других отношениях. Он представляет наибольший рынок в Азии по сю сторону Тавра.
25) Замечательные личности родом из этого города таковы: в древнее время Гераклид, прозванный Темным, и Гермодор, который сам о себе говорит так: "Ефесцы заслуживают поголовного повешения за то, что они изгнали Гермодора, лучшего из людей, говоря: пускай никто не выдается среди нас, если же таковой окажется, то пускай он живет в другом месте и среди других людей". Как кажется, этот самый Гермодор составил некоторые узаконения для Римлян. Родом же из Ефеса были: поэт Гиппонакт и живописцы Паррасий и Апеллес. Из позднейших известен оратор Александр, прозванный Лихном; он занимался общественными делами, написал историю и оставил после себя стихотворения, в которых описываются небесные явления, материки, причем каждому из них посвящается особое стихотворение.
26) За устьем Каистра находится озеро, наполняющееся водою из моря и именующееся Селинусией; рядом лежит другое озеро, которое сливается с предыдущим; оба они доставляют большие доходы. Эти оба озера, первоначально посвященные богине, были присвоены царями, но были снова отданы богине Римлянами. Впрочем государственные откупщики насильно снова завладели доходами с озер, но Артемидор, как он рассказывает об этом сам, будучи послан в Рим, не только возвратил эти озера богине, но и приобрел по решению суда и отпавшую было Гераклеотиду. За эти заслуги город поставил в храме его золотую статую. В наиболее глубокой бухте озера стоит святилище царя, сооруженное, как уговорят, Агамемноном.
27) Далее следует гора Галлесий и ионийский город Колофон; перед этим городом находится роща Аполлона Клария, в которой в древности стоял оракул. Как рассказывают, прорицатель Калхант вместе с Амфилохом, сыном Амфиарая, пришел сюда пешком на обратном пути из под Трои, встретился подле Клара с прорицателем, превосходившим его, именно с Мопсом, сыном Манто, дочери Тирезии, и тут с горя умер. Гезиод следующим образом рассказывает ту же басню: Калхант предложил Мопсу следующую загадку: "Душа моя испытывает удивление при виде такого множества фиг на этом дереве, не смотря на малый рост последнего. Определи мне число их". На это Мопс отвечал: "Числом десять тысяч, а мерою медимн; впрочем еще остается одна фига, которой ты не можешь вложить". Так он сказал и действительно число и мера фиг оказались таковыми. Тогда Калхант объят был сном смерти. По словам Ферикида, Калхант представил Мопсу поросную свинью, спрашивая его о числе поросят; в ответ на это Мопс сказал, что поросят в свинье трое, и одно из них самка. Когда это оправдалось, Калхант умер с горя. Наконец, по рассказам других, Калхант выставил свинью, а Мопс фиговое дерево. Последний угадал, а первый нет, после чего и умер с горя, согласно изречению оракула. Об этом изречении упоминает и Софокл в "Требовании Елены", именно, что Калханту суждено было умереть при встрече с сильнейшим, чем он, прорицателем. Впрочем и состязания, и смерт Калханта Софокл переносит в Киликию. Таковы древние сказания.
28) Колофонцы владели некогда значительными морскими силами и конницей, по части которой они настолько превосходили других, что появление колофонской конницы в каких бы то ни было нерешительных сражениях решало дело. Отсюда возникла поговорка, гласящая: "Он прибавил Колофон", поговорка, употреблявшаяся в том случае, когда делу полагался верный конец. В числе колофонцев, достойных упоминания, были Мимнерм, флейтист и вместе элегический поэт, а также физик Ксенофан, который вводил в свои стихотворения насмешки. Пиндар упоминает также о некоем Полимнасте из числа известных музыкантов:
"Ты услышал общеизвестное изречение Полимнаста, колофонского мужа".
Есть лица, выводящие из Колофона и Гомера. От Ефеса до Колофона прямым путем считается семьдесят стадий, а если входить в заливы, то сто двадцать.
29) За Колофоном следует гора Коракий и маленький остров, посвященный Артемиде; сюда, как полагают, переплывают самки оленей для родов. Дальше лежит Лебед, на расстоянии ста двадцати стадий от Колофона. Там сборный пункт и местожительство актеров в Ионии до Геллеспонта; там же бывают торжественные собрания и ежегодные состязания в честь Диониса. Первоначально они жили в Тее (Теосе), ближайшем к Ионии городе, но после восстания бежали отсюда в Ефес. Когда Аттал перевел их в Мионнес между Теем и Лебедом, Теосцы отправили в Рим послов просить Римлян не дозволить Мионнесу укрепляться против них (теосцев); мионнесцы переселились тогда в Лебед, где Лебедийцы приняли их очень охотно, потому что терпели в то время от малочисленности населения. Тей отстоит от Лебеда на сто двадцать стадий; между ними лежит остров Аспида, называющийся также Арконессом. Мионнес расположен на возвышенности, имеющей вид полуострова.
30) Тей имеет гавань и также лежит на полуострове. Родом оттуда лирический поэт Анакреонт, при котором теосцы, покинувши родной город, переселились в Абдеру, ѳракийский город, так как они не выносили гнета Персов; оттуда образовалось следующее изречение: "Абдера, прекрасная колония теосцев". Впрочем спустя несколько времени часть поселенцев возвратилась на родину. Апелликонта также считают Теосцем по происхождению. Отсюда же родом был историк Гекатей. Другая северная гавань теосцев на расстоянии тридцати стадий от города, Герраиды.
31) Далее следуют Халкиды и перешеек полуострова теосцев и ериѳрайцев. Эти последние живут по сю сторону перешейка, а на самом перешейке теосцы и клазоменцы, именно: южную сторону перешейка, Халкиды, занимают теосцы, а северную клазоменцы, соприкасающиеся с ериѳрайцами. Местность Гипокремн лежит на самом начале перешейка, отнимая с одной стороны Ериѳраю, а с другой область клазоменцев. Над Халкидами простирается роща, посвященная Александру, сыну Филиппа, а в ней устраиваются сообща всеми Ионянами состязания, по имени Александреи. Длина перешейка от Александрея и Халкидов до Гипокремна пятьдесят стадий, а водный объезд его имеет больше тысячи стадий. Почти на середине водного пути лежит ионийский город Ериѳры с гаванью и перед ним четыре острова, называющиеся Гиппами (Лошадьми).
32) Прежде чем дойти до Ериѳр, находим теосский городок Еры, потом высокую гору Корин, а под нею гавань Касисту, другую Ериѳру и еще много других. Говорят, что весь берег Корина был во власти пиратов, которые назывались корикайцами; они изобрели новый способ засады против мореплавателей, состоявший в следующем: рассеявшись по гаваням, они подходили к высадившимся купцам с расспросами о том, что они везли и куда плыли, после чего они сходились вместе, нападали на отплывающих и грабили их. Вот почему мы называем корикайцем каждого любопытного и готового подслушивать секретные беседы; мы употребляем даже поговорку: "Корикаец конечно слышал это", в том случае, когда кто нибудь уверен, что он делает или говорит что-либо тайком, а это выдается соглядатаями и людьми, вникающими в то, что вовсе не касается их.
33) За Кориком следует островок Галоннес; потом Аргенн, мыс Ериѳраи, находящийся очень близко от Посейдия Хиосцев и образующий с последним пролив почти в шестьдесят стадий. Между Ериѳрами и Гипокремном поднимается высокая гора Мима, покрытая густым лесом, изобилующая дичью. Далее следует деревня Кибелия и так называемый мыс Мелайна с каменоломней мельничных камней.
34) Родом из Ериѳр Сибилла, вдохновленная богом женщина и пророчица древних. Во время Александра была другая подобная же пророчица, по имени Аѳенаида, из того же города. Оттуда же родом современник наш, герофилейский врач Гераклид, соученик Аполлония но прозванию Мышь.
35) Хий (Хиос) имеет в окружности, если ехать по суше, девятьсот стадий. На нем есть город с хорошею гаванью и корабельная стоянка для восьмидесяти кораблей. Отправляясь от города вокруг острова и имея этот последний вправо от себя, мы подходим прежде всего к Посейдию, потом к Фанам, глубокой гавани, к храму Аполлона и Финиковой роще. Еще далее лежит Нотий, удобный для стоянки кораблей берег; за ним следует Лаиус, также удобный для стоянки кораблей берег, откуда тянется перешеек к городу в шестьдесят стадий, а водный путь кругом, сделанный нами, имеет триста стадий. Далее следует мыс Мелайна, подле которого лежат Псиры, высокий остров в пятидесяти стадиях от мыса, с городом того же имени. Окружность острова сорок стадий. Еще дальше находится область Ариусия, суровая, без гаваней, почти в тридцать стадий; она производит наилучшее из еллинских вин. За нею поднимается самая высшая на острове гора Пеликей. Остров имеет каменоломню белого мрамора. К числу знаменитых хиосцев принадлежит трагик Ион, историк Ѳеопомп и софист Ѳеокрит; два последних были соперниками в общественных делах. Хиосцы присваивают себе также Гомера, при чем ссылаются, как на важное свидетельство, на так называемых Гомеридов, производимых ими от Гомера; о них упоминает Пиндар:
"Откуда родом Гомериды, большею частью певцы составленных песен"
.
Хиосцы владели некогда и флотом и стремились к владычеству на море и к свободе. От Хия до Лесба морем считается около четырехсот стадий.
36) За Гипокремином следует местность Хитрий, где первоначально расположены были Клазомены, а впоследствии нынешний город Клазоменцев, перед которым лежит восемь небольших островов, где занимаются земледелием. Родом из Клазомен. был знаменитый физик Анаксагора, ученик Милетца Анаксимена; Анаксагору слушали физик Архелай и поэт Еврипид. Далее следуют храм Аполлона, теплые воды, Смирнайский залив и самый город Смирна.
37) Вслед за сим другой залив, в котором расположена была древняя Смирна на расстоянии двадцати стадий от нынешней. После разрушения лидийцами Смирна заселена была по-деревенски в течении почти четырехсот лет. Потом она была восстановлена Антигоном, а еще позже Лизимахом; в настоящее время это - прекраснейший город, одна часть которого, обведенная стеною, находится на горе, а другая, большая расположена на равнине, имеет гавань, храм Великой Матери и гимназию. В городе прекрасно проведены улицы, пересекающиеся, на сколько можно, под прямыми углами, есть каменные мостовые, большие четыре-угольные портики, низкие и высокие. Там же есть библиотека и святилище Гомера, собственно четырехугольный портик с храмом и-статуей Гомера. Действительно и смирнейцы горячо присваивают себе Гомера, так что у них даже одна медная монета носит название Гомерея. Подле городской стены протекает река Мелет. К числу удобств города следует отнести и гавань, которая может запираться. Впрочем архитекторы сделали ту немаловажную ошибку, что, прокладывая мостовые, не устроили под ними клоаков, вследствие чего грязь покрывает поверхность улиц, в особенности во время проливных дождей, переполняющих ямы с нечистотами. В Смирне Долабелла умертвил взятого в плен Требония, одного из убийц Божественного Кесаря, при чем он разрушил большую часть города.
38) За Смирною лежит городок Левки, отделенный Аристоником после смерти Аттала Филометора; он вообразил себе, что происходит от царей и задумал сделаться сам царем. Но, будучи побежден ефесцами в морском сражении подле Кумаи, он бежал из Смирны, скрылся на материке, где поспешно собрал толпу бедных людей и призванных к свободе рабов; назвал он их Гелиополитами. Прежде всего он вторгся в Ѳиатейры, потом овладел Аполлонидой, стремясь захватить и другие укрепления. Впрочем он жил не долго: очень скоро города послали против него войско, а им помогли биѳинец Никомеда и каппадокийские цари. Впоследствии пришло туда пять римских послов, а за ними войско под предводительством консула П. Красса, а потом М. Перперны; последний довел войну до конца, взял живым в плен Аристоника и отослал его в Рим. Аристоник умер в тюрьме, а Перперна от болезни; :Красс погиб подле Левк в драке, подвергшись нападению злоумышленников. После них явился туда консул Ман. Аквиллий с десятью легатами и дал провинции то устройство, которое существует и в настоящее время. За Левками в заливе лежит Фокая; о ней мы говорили, когда шла речь о Массалии. Далее следуют границы между Ионянами и Эолянами; и об этих горах было говорено. На материке ионийского побережья остались еще местности на пути из Ефеса в Антиохию и к Маяндру. Местности эти имеют смешанное население из Лидийцев, Карийцев и Еллинов.
39) За Ефесом первый город Магнезия, эолический, именуемый также городом на Маяндре, потому что расположен вблизи реки. Впрочем гораздо ближе к городу течет река Леѳай, впадающая в Маяндр, а начало берущая в Пактие, горе ефесцев. Другой Леѳай течет в Гортине, третий подле Трикки, - подле него, говорят, родился Асклепий, - а четвертый еще у Гесперитов Либийцев. Самый город расположен на равнине подле горы Ѳорака, на которой, как рассказывают, распят был грамматик Дафота зато, что в следующем двустишии напал на германских царей:
"В пурпур закутанные мозоли, обломки сокровищ Лизимаха, вы царствуете над Лидийцами и Фригийцами".
Говорят, что и оракул велел ему остерегаться Ѳорака.
40) Магнеты, как кажется, потомки дельфийцев, занимавших Дидимские горы в Ѳессалии, о которых так говорит Гезиод:
"Или как ты, непорочная дева, обитающая на священных Дидимских холмах, на равнине Датии перед Амиром, богатым виноградом, омывающая ногу в волнах озера Бойбиады".
Здесь находился храм Дидимены, Матери богов; жрицею в нем была, по словам одних, жена Ѳемистокда, а по словам других, дочь его. Теперь храма нет, так как самый город перенесен в другое место. В нынешнем городе есть святилище, Артемиды Левкофриены, которое по размерам храма и по числу даров в нем уступает святилищу ефесской Артемиды, но за то далеко превосходит последнее соразмерностью частей и художественною отделкою корабля. Впрочем и по величине он превосходит все храмы в Азии, за исключением ефесского и дидимского. В древности Магнеты были совершенно уничтожены Трерами, Киммерийским народом, хотя долго пользовались счастьем. Скоро после того местностью завладели Милетцы. Каллин упоминает о Магнетах, когда они жили еще счастливо и имели успех в войне с ефесцами; Архилох же, кажется, знал уже постигшее их бедствие:
"Оплакивай скорее судьбу Ѳазосцев, а не Магнетов".
Отсюда можно заключить, что Архилох жил позже Каллина. Каллин упоминает о другом более древнем вторжении Киммерийцев в следующих словах:
"Теперь грозно наступает войско Киммерийцев",
где очевидно делается намек на покорение Сард.
41) К числу знаменитых магнетов принадлежат: ритор Гегезия, первый занимавшийся так называемым азиатским красноречием и испортивший установившийся аттический стиль; потом лирический поэт Симон, который также разрушил манеру древних лирических поэтов и ввел так называемую симодию, в каком направлении действовали еще больше Лисиоды, Магоды; отсюда же происходил кулачный боец Клеомах, который полюбил какого-то сластолюбца и девушку, находившуюся на содержании у этого последнего, и воспроизводил в своих стихотворениях речи и нравы сластолюбцев. Впрочем первым виновником этого вида поэзии был Сотада, а после него этолиец Александр; но эти два сочиняли одни стихи, а сопровождал их музыкой Лизий и еще раньше Сим. Потом киѳаред Анаксенор был поднят театром, а наибольше Антонием, который назначил его сборщиком податей в четырех городах и даже дал ему солдат. Достаточно наградил его и родной город, облачивши его в пурпурную одежду как жреца Зевса Сосиполида; в этом виде он представлен в раскрашенной статуе на площади. В театре имеется медное изображение его с следующей надписью:
"Приятно слушать такого певца, как этот, в речах равный богам".
Не рассчитавши места, гравер опустил последнюю букву второго стиха, так как ширина базиса оказалась недостаточной. Таким образом двусмысленностью письма он навлек на город подозрение в невежестве, потому что представлялось неизвестным, надо ли последнее слово принимать в именительном падеже, или дательном. Действительно многие пишут дательный падеж без ι, устраняя употребление буквы, не имеющее какого-либо естественного основания.
42. За Магнезией лежит путь к Траллам; с левой стороны его Месогида, а на самом пути и с правой стороны равнина Маяндра, населенная Лидийцами, Карийцами и Ионянами, именно Милетцами и Миусцами, а также магнетскими эолянами. Тоже самое свойство местности сохраняется до Нисы и Антиохии. Город Траллианов расположен в Трапеции, вершина которой укреплена от природы; впрочем достаточно укреплены и окрестные пункты. Город густо заселен богатыми людьми, как немногие азиатские города, и некоторые лица из них занимают важнейшие должности в провинции и называются азиархами. В числе их был Пиѳодор родом из Нисы, но переселившийся в Траллы, как город знаменитый: в числе друзей Помпея он пользовался почестями подобно немногим. Он обладал царским богатством более чем в две тысячи талантов, которое было продано с аукциона Кесарем за дружбу владетеля его с Помпеем; но Пиѳодор купил обратно свое состояние и оставил его детям в том же размере. Дочь его Пиѳодорида теперь царицей в Понте; о ней мы уже говорили. Рядом с Пиѳодором отличался в наше время Менодор, человек ученый и вместе скромный и серьезный, состоявший жрецом Зевса Ларисайского; но он погиб жертвою происков друзей Домиция Аенобарба; этот последний, доверяя доносчикам, велел казнить его как взбунтовавшего флот. Родом отсюда были и некоторые знаменитые ораторы, каковы Дионисокл и после него Дамас по прозванию Скомбр (Макрель). Траллы считаются колонией Аргивян и части Ѳракийцев Траллиев, от которых город и получил свое название. Город подпал на короткое время под власть тиранов, детей Кратиппа во время миѳридатских войн.
43) Ниса расположена подле Месогиды, упираясь большею своею частью об эту гору. Она как бы состоит из двух городов, разделенных потоком, который образует глубокую долину; на одной его части находится мост, соединяющий оба города, а другая украшена амфитеатром, под которым проходит проводящая воду потока клоака. Подле театра возвышаются два холма, под одним из них находится гимназия для юношей, а под другим площадь и приют для стариков. С южной стороны в городу прилегает равнина, также как и в Траллах.
44) На пути между Траллами и Нисою лежит не вдали от города деревня нисайцев Ахарака; в ней есть святилище Плутона с роскошной рощей и храмом Плутона и Коры, и с Харонием, пещера под рощею, удивительная по своим естественным свойствам. Говорят, туда сходятся больные, жаждущие излечения от этих божеств, и живут в деревне подле пещеры у наиболее просвещенных жрецов; эти последние спят за них в пещере и по своим сновидениям предписывают способ лечения. Они же вымаливают у богов выздоровление. Жрецы часто вводят больных в пещеру и велят им лежать там спокойно как в звериной берлоге, в течении нескольких дней без пищи. Иногда больные обращают внимание и на свои собственные сновидения, пользуясь вместе с тем и указаниями тамошних толкователей таинственного и советников, как бы жрецов. Для всех прочих место это недоступно и пагубно. В Ахараке ежегодно бывает торжественное сборище; тогда наибольше можно видеть таких больных и слышать от них рассказы о пещере. Тогда же дети и юноши из гимназии, нагие и намазанные маслом, ловят около полудня быка и ведут его осторожно в пещеру; там отпущенный, он падает мертвым, лишь только немного выступит вперед.
45) Перешедши Месогиду по направлению к южной части горы Тмола, мы подходим на расстоянии тридцати стадий от Нисы к местности Леймон (Луг), куда собираются на народное празднество Нисайцы и все окрестные жители. Недалеко оттуда есть посвященный тем же богам грот, который, говорят, простирается до Ахарака. Полагают, что Гомер разумеет именно это место, когда говорит: "на Азиатском лугу..."[1] в доказательство чего указывают святилища героев Каистрия и некоего Азия, а также близко отсюда протекающую реку Каистр.
46) Рассказывают, что три брата, Аѳимбр, Аѳимбрад и Гудрел, прибыли из Лакедемона, основали города, названные по именам их; потом, когда оказался в них недостаток населения, основана была Ниса из жителей этих городов. И теперь Нисайцы считают Аѳимбра основателем своего города.
47) Но ту сторону Маяндра лежат значительные поселения: Коскиния и Орѳосия; а по сю сторону его Бриула, Маставра, Ахарака; за городом на горе лежат Аромы, с кратким о, откуда лучшее из месогитских вин аромейское.
48) Знаменитые люди родом из Нисы: стоический философ Аполлоний, лучший из учеников Панетия, Менекрат, ученик Аристарха, Аристодем, сын его, которого, уже глубокого старца, слушал я в детстве в Нисе. К тому же числу принадлежат Сострат, брат Аристодема, и другой Аристодем, двоюродный брат первого, воспитывавший Великого Помпея; это замечательные грамматики; впрочем мой наставник Аристодем учил и риторике, на острове Роде и дома держал по две школы, в которых по утрам обучал риторике, а по вечерам грамматике; в Риме в качестве наставника детей Помпея он ограничивался грамматикой.

Глава вторая

Протяжение Карийского побережья и материковой области до оконечностей Тавра. Южный берег Карий от Дайдал до горы Фойника. Важнейшие пункты на этом берегу. Город Род с его достопримечательностями и учреждениями. Родосцы и Косцы - доряне. Телхины и Гелиады. Отдаленные плавания родосцев по морю. Колонии родосцев. Города: Линд, Камейр и др. Замечательные люди из Рода. Город Книд частью на берегу, частью на острове. Галикарнасс. Мавзолей. Знаменитые Галикарнасцы. Остров Кос с храмом Асклепия. Знаменитые Косцы. Остальная часть берега Карий до границ Ионии. Минд, Баргилия, Карианда. Город Иас. Города внутренней Карий. Миласы. Ораторы и государственные люди Евѳидем и Гибрея. Город Стратоникея с Лагинами. Общекарийский храм Зевса Хрисаорея. Союз карийских городов. Алабанда. Знаменитые алабандцы. Сведения о древних Карийцах. Гомер, нигде не упоминающий о варварах, называет карийцев говорящими по варварски. Возражения по этому поводу против Ѳукидида и Аполлодора. Измерение длины в передней Азии Артемидором: от южного карийского берега до Фокаи и от Ефеса до Евфрата.
1) Местности по ту сторону Маяндра, которые нам осталось описать, все Карийские, и здесь уже Карийцы не смешиваются более, как прежде, с Лидийцами, но существуют сами по себе, если исключить ту часть берега, которую присвоили себе Милетцы и Миусцы. Началом Карийского побережья служит противолежащий берег родосцев, а окончанием Посейдий милетцев; область Карийцев на суше ограничивается оконечностями Тавра до Маяндра, так как за начало Тавра принимаются горы, выдающиеся над Хелидоновыми островами, те самые, которые лежат перед, границами Ликии и Памфилии; оттуда Тавр поднимается вверх. На самом деле горный кряж Тавра отделяет всю Ликию с внешней и южной стороны от Кибаритской области до берега Родосцев. И в Карий кряж тянется непрерывно, только значительно понижаясь и не нося уже названия Тавра; при том здесь нет более разделения на область по ту сторону и область по сю сторону Тавра, потому что горные высоты и низменности разбросаны по всей стране в длину и ширину равномерно и вовсе не образуют пограничных линий. Длина всего берега, считая и залив, 4,900 стадий, а противолежащий берег Родосцев имеет около 1500.
2) Начало образуют Дайдалы, местность на Роде, а конец так называемая гора Фойник, также на Роде. Впереди лежит остров Елеусса на расстоянии ста двадцати стадий от Рода. В промежутке, если плыть от Дайдал на запад по той самой линия, по которой тянется берег от Киликии, Памфилии и Ликии, прежде всего имеется залив Главк с хорошими гаванями, потом мыс Артемисий с храмом богини, а еще дальше роща Латоны. В шестидесяти стадиях от рощи и от моря лежит город Калинда, потом Кавн и поблизости оттуда глубокая река Кальбий, в которую входят суда; а между ними Писилий.
3) Кавн имеет корабельную верфь и закрытую гавань. Над городом на возвышенности находится укрепление Имбр. Тогда как земля плодородна, воздух в городе, в чем все согласны, нездоровый и летом и осенью по причине жаров и обилия фруктов. Вот почему рассказываются такого рода случаи: киѳаред Стратоник, увидевши чересчур бедных Кавниев, сказал, что именно на это намекает Гомер в следующих словах.
"Род людской подобен листьям".[1]
Когда Кавний упрекал поэта за то, что он осмеивает их город, как подверженный болезням, поэт отвечал; "Осмелился ли бы я назвать тот город больным, в котором даже мертвецы прогуливаются?" Некогда Кавнии отпали от родосцев; но по суду Римлян они были снова приняты; есть даже речь; Молона против Кавниев. Язык их, как утверждают, общий с языком Карийцев, а прибыли они сюда из Крита и управляются своими законами.
4) Вслед затем лежит городок Фиск с гаванью и рощей Латоны; дальше следует Лорима, суровое побережье и высочайшая в тех местах гора. На вершине горы находится укрепление Фойник одноименное с горою. На расстоянии четырех стадий оттуда лежит остров Елеусса, имеющий в окружности около восьмидесяти стадий.
5) Город Родосцев расположен на восточной оконечности. Гаванями, улицами, стенами и вообще всем устройством город этот на столько превосходит все прочие, что нельзя назвать никакого другого, не только лучше его, но даже равного ему. Законодательство в нем достойно удивления, равно как и то усердие, с каким жители занимаются делами общественными вообще и в частности флотом; благодаря последнему город долгое время господствовал на море, уничтожил пиратов, вошел в дружбу с Римлянами и с теми царями, которые состояли в дружественных отношениях с Римлянами и Еллинами. Вследствие всего этого город постоянно сохранял независимость и был украшен множеством Ударов, которые хранятся большею частью в храме Дионисия и в гимназии, а частью в других местах. Самый лучший из даров колосс Солнца, о котором автор ямба говорит, что "сделал его в семьдесят локтей Харес линдиец". Теперь он лежит на земле, опрокинутый землетрясением и разломанный в коленях. Оракул воспретил восстановлять его. Это важнейший из даров; он действительно считался одним из семи чудес. За ним по достоинству следуют картины Протогена: Иалис и стоящий у столба Сатир, на верхушке столба сидит куропатка, на которую первое время по выставке картины, так сильно засматривались что вовсе не обращали внимания на Сатира, сделанного тем не менее прекрасно. Еще большее изумление возбуждали владельцы куропаток, которые приносили с собою своих ручных птиц и ставили их против картины; они кричали к изображению и тем привлекали толпу народа. Заметивши, что главное изображение обратилось в придаточное, Протоген просил блюстителей храма дозволить ему затереть птицу, что и сделал. Хотя родосцы живут и не в демократических учреждениях, но они очень заботятся о народе, стараясь поддержать бедных. Народу раздается хлеб, и богатые оказывают поддержку беднякам согласно стародавнему обычаю. Кроме того есть специальные общественные обязанности доставки пропитания, так что бедные люди имеют средства к жизни, и город не терпит недостатка в работах, в особенности для поддержания флота. Некоторые здания в гаванях были заперты и недоступны народу, и осмотр их или проникновение внутрь наказывалось смертною казнью. Здесь так же, как в Массалии и Кизике, обращали большое внимание на архитекторов, на приготовление инструментов, на запасы оружия и прочих предметов, гораздо большее, чем где-нибудь в другом месте.
6) Жители Рода Доряне так же, как Галикарнасцы, Книдяне и Косцы. Доряне, основавшие после смерти Кодра Мегару, частью остались там, а частью с Аргивцем Алѳайменом во главе приняли участие в колонии на Крит, третьи наконец рассеялись по Роду и другим, названным выше городам. События эти случились после Гомера, потому что ни Книд, ни Галикарнасс еще не существовали при Гомере, Род же и Кос, хотя и были, но принадлежали Гераклидам. Действительно, Тлеполем, достигши мужского возраста,
"Умертвил старого Ликимния, дорогого дядю своего отца; потом немедленно соорудил корабли, собрал на них множество людей и бежал".[2]
Дальше поэт говорит:
"Блуждая прибыл он к Роду, который был разделен на три части и население которого делилось по племенам".
Гомер называет города: Линд, Иелис и блестящий Камейр, так как города родосцев в то время еще не слились в один. Поэт нигде на этом острове не называет дорян, но дает понять, что тут были эоляне и беотийцы, если только жилище Геракла и Ликимния находилось в Беотии. Хотя бы как полагают другие, Тлеполем пришел из Арга или Тиринѳа, все-таки колония не стала бы дорической, потому что она была выведена раньше возвращения Гераклидов. Равным образом во главе Косцев
"стояли Фейдипп и Антиф, два сына Ѳессала, царя гераклидского"
.
И эти скорее эолического, нежели дорического происхождения.
7) Род назывался первоначально Офиуссой и Стадией, а впоследствии Телхинидой по имени живших на острове Телхинов. Одни считают их завистниками и колдунами, которые окропляли воду Стикса серою и затем вредили ею животным и растениям; другие напротив утверждают, что они сами, как искусные художники, были предметом зависти других, врагов искусства, и благодаря этим последним приобрели столь дурную репутацию. Из Крита они сначала перешли на Кипр и потом на Род. Первые начали обрабатывать железо и медь и даже будто бы самому Крону делали серп. Впрочем мы говорили о них раньше, и только множество сказок побуждает нас возвратиться к ним снова и восполнить опущенное прежде.
8) Басни называют обладателями острова после Телхинов Гелиадов; один из них Керкоф имел сыновей от Кидиппы, которые основали города, названные их именами: "Линд, Иелис и блестящий Камейр". По мнению других, основателем их был Тлеполем, а назвал города по именам нескольких дочерей Даная.
9) Нынешний город выстроен во время пелопоннесских войн тем самым, как говорят, архитектором, который построил и Пирей. Пирей не сохранился, будучи поврежден прежде всего лакедемонянами, разрушившими длинные стены, а позже Суллою, римским полководцем.
10) О родосцах рассказывают еще следующее: они не только процветали на море с того времени, как заселили нынешний город, но за много лет до учреждения олимпийских состязаний они плавали далеко от родины для спасения людей. Они доходили даже до Иберии, и там основали город Род, который заняли впоследствии Массалиоты, у Опиков основали Парѳенону, у Давниев Елпии вместе с Косцами.
Иные утверждают, что острова Гимнесии были заняты ими по возвращении из под Трои; больший из них Тимей считается самым большим после следующих семи: Сардинии, Сицилии, Кипра, Крита, Евбеи, Кирна, Лесба; но это неверно, потому что есть еще и другие острова, гораздо большие его. Говорят, что легкие пращники (γυμνῆται) называются по финикийски балеаридами, почему острова Гимнесии названы были ими Балеарскими. Часть родосцев поселилась также в окрестностях Сибарита в Хонии. Гомер, кажется, свидетельствует, что родосцы пользовались счастьем с самого основания трех городов.
"Жили они там племенами, разделенные на три части; сам Зевс, царствующий над людьми и богами, любил их и ниспослал им большие богатства".[3]
Некоторые превращали и эти стихи в сказку, утверждая, что в момент рождения Аѳины из головы Зевса на этом острове шел золотой дождь, как говорит и Пиндар. Остров имеет в окружности девятьсот двадцать стадий.
11) За Линдом следуют местности Иксия и Мнасирий. Еще дальше поднимается Атабирий, высочайшая на острове гора, посвященная Зевсу Атабирию. Еще дальше Камейр, потом деревня Галис, а над нею укрепление по имени Охирома, на расстоянии почти восьмидесяти стадий отсюда лежит главный город родосцев. Между этими пунктами тянется высокий берег Ѳоантий, прямо против которого лежат Спорады вокруг Халкии; о них мы уже упоминали.
12) Родом из Рода были многие достойные упоминания полководцы и борцы; в числе их и предки философа Панетия. Из числа государственных деятелей, риторов и философов следует назвать, кроме самого Панетия, еще Стратокла, Андроника, одного из перипатетиков, и стоика Леонида. Раньше их жили Праксифан, Гиероним и Евдем. Посейдоний занимался на Роде государственными делами и обучением, хотя происходил из Апамеи в Сирии, так же как Аполлоний Малак и Молон, которые были Алабандцами, учениками ритора Менекла.
Прежде поселился на Роде Аполлоний, Молон явился позже, ему Аполлоний и заметил: поздно пришел, употребивши μολων вм. ἐλϑών. Пейзандр, автор поэмы о Геракле, был также родосец, равно как грамматик Симмия и современник наш Аристокл. С другой стороны, Дионисий Ѳракийский и Аполлоний, написавший поэму об Аргонавтах, были Александрийцы, хотя и назывались родосскими. О Роде достаточно.
14) Далее та часть Карийского берега, что следуете за Родом от Елеунта и Лоримов, образует изгиб на север, а дальнейшее плавание совершается по прямой линии до Пропонтиды, которая как бы образует меридиан в пятьсот стадий длины или немного меньше. Здесь помещаются остальная Кария, Ионяне, Эоляне, Троя, Кизик и Византия. За Лоримами следует Могила собаки и остров Сима.
15) Далее лежит Книд с двумя гаванями, из которых одна может запираться, удобна для приема трирем, и с стоянкой для двадцати кораблей. Перед Книдом есть остров почти семи стадий в окружности, высокий, имеет вид амфитеатра, связан плотиною с сушей и таким образом как бы разделяет город на две половины; действительно, большая часть книдян живет на острове, закрывающем обе гавани. Подле него лежит на открытом море остров Нисир. Из замечательных людей родом из Книда прежде всего назвать следует математика Евдокса, одного из друзей Платона, потом перипатетика и вместе историка Агаѳархиду, современного нам Ѳеопомпа, одного из могущественных друзей Кесаря Божественного, и наконец сына его Артемидора. Оттуда же родом врач Ктезия, лечивший Артаксеркса и написавший историю Ассирии и Персии. Далее за Книдом над морем лежат Керам и Варгаса, городки.
16) Еще дальше Галикарнасс, резиденция карийских владык; первоначально он назывался Зефирой. Здесь находится гробница Мавзола, одно из семи чудес света; здание это сооружено Артемизией мужу её; тут же есть источник Салмакий, пользующийся, не знаю почему, дурной репутацией, именно будто пьющие из него воду подвергаются изнеженности; очевидно причину изнеженности ищут в воздухе или воде, тогда как на самом деле не в них источник изнеженности, а в богатстве и неумеренности в наслаждении жизнью. В Галикарнассе есть акрополь. Перед ним лежит Арконнес. Основателями города были в числе других Анѳес с Трезенцами. Родом оттуда были: историк Геродот, которого назвали впоследствии ѳурийцем за то, что он принял участие в ѳурийской колонии, поэт Гераклит, друг Каллимаха, и современник наш историк Дионисий.
17) И этот город постигло несчастье, когда он взят был силою Александром. У царя карийского Гекатомна было три сына: Мавзол, Гидрией и Пиксодар, и две дочери,· на старшей из них Артемизии женился самый старший из трех братьев Мавзол, а на младшей Аде второй брат, Гидрией. Царство получил Мавзол. Умирая бездетным, он завещал царство жене, которая и воздвигла ему упомянутый памятник. Когда умерла Артемизия в чахотке с горя по мужу, ей наследовал Гидрией, а этому последнему, умершему от болезни, наследовала жена его Ада, но ее изгнал Пиксодар, последний из детей Гекатомна. Будучи расположен к Персам, Пиксодар пригласил сатрапа разделить с ним царскую власть. Наконец по смерти его, Галикарнассом завладел сатрап. Женился он на Аде, дочери Пиксодара и Афнеиды, каппадокийской женщины, и выдержал осаду, которую вел против города Александр. Однако Ада, дочь Гекатомна, выгнанная Пиксодаром, просила и убедила Александра возвратить ей отнятое царство, обещая за то оказать ему содействие против отпавших областей, тем более, что тогдашние правители их состояли с нею в родстве. В то же время она передала ему и Алинды, в которых жила до того времени сама. Согласившись на предложение и объявивши ее царицей, Александр предоставил ей окончить осаду города после того, как он уже был взят почти весь, кроме акрополя. Вскоре после того взят и был и акрополь, так как осада производилась уже с гневом и негодованием.
18) Далее следует мыс миндиев Термерий, против которого лежит мыс острова Кои Скандария, удаленный от суши на сорок стадий. Над мысом есть и местность Термер.
19) Город косцев назывался в древности Астипалаей и существовал также при море, но в другом месте. С течением времени жители его переселились вследствие внутренних смут в нынешний город подле Скандария и переименовали его в Кос, общее ему имя с островом. Город этот не велик, но превосходно выстроен и представляет очень приятный вид для подплывающих к нему. Величина острова определяется стадий в пятьсот пятьдесят. Весь он производит плоды в изобилии, а вино его также превосходно, как хиосское или лесбосское. На южной стороне остров имеет мыс Лакетер, от которого до Нисира считается шестьдесят стадий, а подле Лакетера есть место Талисарна; на западной стороне острова находится мыс Дрекан и деревня по имени Стомалимна. Дрекан отстоит от города стадий на двести, а Лакетер прибавляет к длине этого пути еще тридцать пять стадий. В предместье города есть храм Асклепия, очень замечательный и владеющий множеством пожертвованных предметов, в числе которых и Антигон Апеллеса. Там же была выходящая из моря Афродита, которая в настоящее время в Риме и посвящена Божественному Кесарю, потому что Кесарь Август почтил отца своего изображением прабабки его. Говорят, что за эту картину подати косцев сокращены были на сто талантов. Говорят также, что Гиппократ главным образом из таблиц, хранившихся в том храме, учился лечить болезни. Вообще это - один из знаменитых косцев, также как и врач Сим, и Филета, поэт и критик вместе, наш современник Никия, бывший тираном на Косе, Аристон, слушавший перипатетика Аристона и наследовавший ему. Родом из Коса был также известный музыкант Ѳеомнест, соперник Никии в политике.
20) На побережье подле Миндии есть мысы Астипалая и Зефирий; вслед затем Минд с гаванью, а за ним Баргилия, также город. В промежутке между ними находится гавань Карианда и остров того же имени, населенный Кариандийцами. Родом отсюда был древний историк Скилак. Вблизи Баргилин стоит храм Артемиды Киндиады, кругом которого, как полагают, идет дождь. Некогда была и деревня Киндия. Из числа баргилейцев был знаменитый епикурец Протарх, учитель Деметрия, по прозванию Лакон.
21) На острове, лежащем близко к материку, есть Иас с гаванью; большую часть средств к жизни тамошние жители добывают из моря, потому что море изобилует рыбой, а земля бесплодна. Вот почему о них сочинили следующую сказку. Когда однажды киѳаред играл перед публикой, все слушали его внимательно до тех пор, пока звон колокольчика не возвестил о рыбной торговле; киѳаред был оставлен, и все направились к рыбному рынку за исключением одного глуховатого человека. Подошедши к нему, киѳаред сказал: "Очень благодарен тебе, друг мой, за такое почтение ко мне и за такую любовь к музыке; потому что все, кроме тебя, при первом звуке колокольчика разбежались". "Как?" спросил тот. "Разве знак уже подан?" и когда киѳаред ответил ему утвердительно, глухой с словом "прощай!" убежал. Родом отсюда был диалектик Диодор, прозванный Кроном, хотя сначала неправильно, потому что так назывался учитель его Аполлоний; название это перенесено было на Диодора, потому что подлинный Крон не пользовался известностью.
22) За Иасом следует Посейдий милетцев. На суше есть три значительных города: Миласа, Стратоникея и Алабанда; прочие городки составляют предместья этих трех или же приморских городов, в числе которых считаются Амизон, Гераклея, Евром и Халкетор; поэтому они заслуживают меньше внимания.
23) Миласы расположены в плодородной равнине. Над городом возвышается гора с каменоломней превосходного белого мрамора. Немалая, конечно, выгода иметь вблизи камень для постройки домов в изобилии, годный в особенности для храмов и других общественных зданий; и действительно, город этот больше, чем какой-нибудь другой, превосходно украшен портиками и храмами. Однако нельзя не удивляться неблагоразумию тех, которые соорудили город под столь крутою и высокою скалою; рассказывают, что один из правителей области, удивляясь этому, заметил: "Если основатель этого города не боялся, то неужели он и не стыдился?" У Миласов есть два храма Зевса, из которых один называется храмом Осога, другой Лабрандена, первый находится в городе, а Лабранды - деревня вдали от города на горе, которую переходят на пути из Алабанд в Миласы. Здесь же есть древний храм и статуя Зевса Стратия (Военного); он пользуется почитанием окрестных жителей и Миласов; к городу ведет дорога, вымощенная стадий на шестьдесят; она называется священною, так как по ней совершаются религиозные процессии. Жреческим званием облечены знатнейшие граждане всегда пожизненно. Кроме этих особенностей города есть в нем еще третий храм Зевса Карийского, общее святилище для всех карийцев; в нем приняты впрочем как братья и Лидийцы и Мисийцы. Говорят, что Миласы были некогда деревней, родиной и резиденцией карийского царя Гекатомна и его приближенных. Город наибольше приближается к морю у Фиска, где находится и его гавань.
24) В наше время в Миласах жили замечательные личности, ораторы и народные вожди: Евѳидем и Гибрея. Евѳидем унаследовал от предков большое богатство и славу, к чему присоединил дар красноречия и сделался знаменитым не только на родине, но в целой Азии пользовался величайшим почетом. Гибрея получил в наследство от отца, о чем он сам говаривал в школе, и что подтверждали его сограждане, осла, таскавшего дрова, и погонщика. Получая от них средства к жизни, Гибрея слушал некоторое время в Антиохии Диотрефа, после чего он возвратился в город и здесь занял должность агоранома. Приобретя таким путем небольшое состояние, он обратился к общественным делам и присоединился к судебным ораторам. Он быстро возвысился и еще при жизни Евѳидема был предметом удивления, но гораздо больше после смерти последнего, так как в это время он держал в своей власти весь город. При жизни Евѳидема, Гибрея стоял значительно ниже его, как лица могущественного и полезного городу, так что даже несколько тираническое поведение его заглаживалось выгодами от него для города. Одобряют поэтому следующее изречение Гибреи, произнесенное им в заключение речи к народу! "Ты, Евѳидем, неизбежное зло юрода, потому что мы не можем жить ни с тобою, ни без тебя". Достигши такой силы и сделавшись замечательным оратором и гражданином, Гибрея погиб в борьбе против Лабиена. В то время, как все остальные города сдались без оружия в руках, как мирные люди, полководцу Лабиену, приведшему с собою кроме своего войска вспомогательные отряды Парѳов, которые тогда владели уже Азией, - Лаодикеец Зенон и Гибрея, оба ораторы, не желали сдаваться и подняли свои города против Лабиена; Гибрея, кроме того, каким-то замечанием обидел последнего, юношу раздражительного и глупого, именно: когда Лабиен назвал себя императором Парѳов, Гибрея сказал: "и хорошо, а я считаю себя императором карийцев". После этого Лабиен напал на город, успевши уже собрать несколько римских отрядов, стоявших в Азии. Сам Гибрея, бежавший на Род, не был захвачен в плен, но дом его, роскошно обставленный, был разрушен и разграблен; такая же судьба постигла и весь город. Однако после того, как Лабиен покинул Азию, Гибрея возвратился и восстановил как собственное состояние, так и самый город. Это о Миласах.
25) Стратоникея - колония Македонян; и ее украсили цари множеством сооружений. В области Стратоникейцев есть два храма; знаменитейший и привлекающий ежегодно большие толпы народа на празднества - храм Гекаты, находится в Лагинах. Другой храм, Зевса Хрисаорея, общий для всех карийцев, находится вблизи от города; сюда сходятся для принесения жертв и совещаний об общих делах. Самый союз, состоящий из деревень, называется Хрисаореоном; но местности, вводящие в союз наибольше деревень, пользуются в голосовании преимуществом, каковы Керамиеты. Стратоникейцы также участвуют в союзе, не будучи карийского происхождения, но владея деревнями Хрисаорского союза. Родом отсюда замечательный человек, ритор Менапп, современник отцов наших, по прозванию Катока. В одном из своих сочинений (Брут 91) Цицерон хвалит его больше всех риторов, которых он слышал в Азии, при чем сравнивает его с Ксеноклом и другими знаменитыми в его время риторами. Есть еще другая Стратоникея, так называемая Стратоникея подле Тавра, небольшой город, прилегающий в горе.
26) Алабанда расположена под двумя холмами, до такой степени примыкающими друг к другу, что она имеют вид навьюченного осла. И Аполлоний Малак, смеясь над таким расположением города и над множеством водящихся в нем скорпионов, сказал, что это скорпионами навьюченный осел, впрочем скорпионы водятся в большом числе не только в Алабанде, но также в городе Миласов и в промежуточной горной цепи. Алабанда - город людей роскошных и мотов; в нем живет кроме того много певиц. Здесь родились два достойные упоминания ритора, братья Менекл, о котором мы не задолго перед сим упоминали, и Гиерокл; следует назвать еще переселившихся на Род Аполлония и Молона.
27) Среди многочисленных рассказов о Карийцах наиболее достоверным считается всеми тот, по которому Карийцы, называвшиеся прежде Лелегами, были подчинены Миносу и жиля на островах; сделавшись с течением времени жителями материка, они заняли значительную часть морского берега и суши, отнявши их у прежних владельцев, также но большей части Лелегов и Пеласгов. Впрочем часть владений была отнята у них Еллинами, именно Ионянами и Доранами. Свидетельством в пользу страсти их к военному делу служат ручки в щитах, изображения на щитах и султаны на шлемах, потому что все это называется карийским. Так Анакреонт говорит: "Сюда, беритесь за искусно отделанную карийскую ручку щита". У Алкея находим: "Потрясая карийским султаном".
28) Когда Гомер говорит: "Настей был во главе карийцев, говорящих по-варварски"[4], то спрашивается, почему Гомер, зная столько варварских народов, называет одних только Карийцев говорящими по-варварски и ни одного народа варварами? Неправ в этом случае Ѳукидид, утверждающий[5] на основании этого места, что варвары не называются у Гомера потому, что и Еллины того времени не выделились еще в один народ в противоположность варварам с одним общим наименованием. Действительно, выражение Ѳукидида "и Еллины того времени еще не выделились" опровергается словами самого Гомера:
"Мужа, слава которого наполняет Елладу и средний Аргос"
.
Или в другом месте:
"Или ты желаешь странствовать но Елладе и среднему Аргосу"
.
Далее, если бы никто не назывался варварами, то каким образом позволительно было бы употребить слово: "говорящие по-варварски". И так неправ Ѳукидид, неправ и грамматик Аполлодор, по мнению которого Еллины и преимущественно Ионяне употребляли это название для насмешки исключительно против Карийцев, по ненависти к ним за постоянную вражду и войны, потому что в таком случае Гомеру следовало бы назвать их просто варварами. Мы с своей стороны спрашиваем, почему он назвал их говорящими по-варварски, ни разу не назвавши варваров. Аполлодор утверждает, что множественное число не подходило к стиху, почему будто бы он и не называет нигде варваров. Действительно винительный падеж множественного не подходит к стиху, но именительный падеж слова варвары ничем не отличается от формы Дарданы в следующем месте: "Троянцы, Ликийцы и Дарданы"[6]. В другом месте имеем такую же форму: Троянские; как "троянские лошади"[7]. Неверно также то основание, будто Карийский язык самый грубый; на самом деле он не таков, потому что он имеет в себе очень много еллинских слов, как утверждает Филипп, писавший о Карийцах. С своей стороны я полагаю, что слово варвар, образовавшееся путем звукоподражания, прилагалось к тем, которые произносили с трудом, твердо и жестко, как употреблялись слова βατταρίζειν τραυλίζειν, ψελλίζειν. Действительно, мы обладаем большою способностью выражать звуки природы подобными звуками языка, благодаря их сходству; отсюда происходит множество звукоподражательных слов, каковы ϰελαρίζειν, ϰλαγγή, ψόφος, βοή, ϰρότος; впрочем большая часть таких слов употребляется теперь еще в каком-нибудь специальном значении, Так как по этому все, говорящие грубо, назывались варварами, то казалось, что таковы в особенности языки всех чужеземцев, я разумею не-еллинов. И так, варварами назывались первоначальна собственно чужеземцы как бы в насмешку за грубое или громкое произношение, а впоследствии мы злоупотребили названием варваров и для обозначения всякого не-еллинского народа в противоположность еллинам. Продолжительное сожительство с варварами, частые сношения с ними показали, что порок в выговоре их должен объясняться не грубостью рта и не какими-либо недостатками их голосовых органов, но особенностями самих языков. Другого рода недостатки речи и как бы варваризм проявляются и в нашем языке в том случае, если кто-либо говорящий по-еллински не достигает совершенного произношения, но так произносит слова, как варвары, пытающиеся говорить по-еллински и неспособные произносить слова вполне правильно, что случается и с нами при употреблении их языков; но этот недостаток свойствен в особенности карийцам, потому что в то время, как все прочие народы не имели еще почти никаких сношений с греками и не пытались научиться греческому языку или греческому образу жизни, за исключением разве очень немногих, случайно и в одиночку смешивавшихся с некоторыми Еллинами, - в это время Карийцы бродили уже по всей Елладе, нанимаясь в военную службу. Итак, варваризмы были часты в их языке уже со времени вступления их в военную службу в Елладе, но число варваризмов значительно увеличилось особенно с того времени, как они начали заселять острова вместе с Еллинами; вытесненные оттуда в Азию, они и здесь не могли жить без греков, потому что в Азию перешли и ионяне и доряне. Таково же происхождение и слова βαρβαρίζειν, так как это слово мы употребляем относительно людей, говорящих не по карийски, но вообще дурно по-гречески. Следовательно, и под говорящими по-варварски следует разуметь говорящих дурно по-гречески. Далее от слова ϰαρίζειν перенесено и слово βαρβαρίζειν в художественную речь Еллинов, равно как и слово σολοιϰίζειν, происходит ли оно от Солов, или образовалось как-нибудь иначе.
29) По словам Артеыидора, путь от Фиска на противоположном берегу Родосцев до Лагин, лежащих на дороге в Ефес, имеет восемьсот пятьдесят стадий, а отсюда до Алабанда двести пятьдесят, а до Тралл сто шестьдесят. Почти на середине пути в Траллы протекает Маяндр, где находятся границы Карии. От Фиска до Маяндра по дороге, ведущей в Ефес, считается всего тысяча сто восемьдесят стадий. Длина Ионии от реки Маяндра до Тралл по тому же самому пути определяется в восемьдесят стадий, потом оттуда до Магнезии считается сто сорок, до Ефеса сто двадцать, до Смирны триста двадцать, до Фокаи и границ Ионии немного меньше двухсот; таким образом длина Ионии но прямому направлению определяется Артемидором немного более восьмисот стадий. Так как все путешественники из Ефеса на запад держатся обыкновенно определенной общей для всех дороги, то Артемидор исследует и эту последнюю. Путь до Карур, границ Карии со стороны Фригии, через Магнезию, Траллы, Нису и Антиохию имеет семьсот сорок стадий. За Карурами следует Фригия, через Лаодикею, Апамею, Метрополь и Хелидопии, от Каруров до Гольмов, где начинается Фригия Парорея, девятьсот двадцать; отсюда до Тириака, где находится граница Парореи со стороны Ликаонии, через Филомелий, немного больше пятисот стадий; далее следует Ликаония, имеющая до Коропасса через Сожженную Лаодикею восемьсот сорок стадий, а от Коропасса в Ликаонии до Гарсавр, городка Капподокии на границе её, считается сто двадцать стадий; отсюда до Мазак, главного города Каппадокийцев, через Соанд и Садакоры шестьсот восемьдесят; от Мазак до Томисов в Софене на Евфрате через городок Герфы тысяча четыреста сорок стадий. Местности, лежащие по прямой линии отсюда до Индии, определяются одинаково Артемидором и Ератосѳеном; и по мнению Полибия в известиях об этих местностях следует доверять главным образом Ератосѳену. Он начинает от Самосат в Коммагене, лежащих подле перехода и Зевгмата. От границ Каппадокии подле Томиса до Самосат, через Тавр, он насчитывает четыреста пятьдесят стадий.

Глава третья

Состав Передней Азии но ту сторону Тавра из Ликии, Памфилии и Киликии. Противоположность между ликийцами с одной стороны, гиамфилами и киликийцами с другой в пользу первых. Ликийский союз городов и его благоустройство. Телмесс, Кармилесс, Пинары. Горы Антикраг и Краг с Химерою. Реки Ксанѳ и Лимир. Города Ксанѳ, Патары, Мира и др. Священный мыс и острова Хелидонии. Берег Корик. Города Фаселида и Термесс. Горы Солима и Климак; проход Александра через наводненный Климак. Мнения Гомера и других лиц об отношении солимов к ликийцам.
1) За противоположным берегом родосцев, пределом которого служат Дайдалы, следует на морском пути к востоку Ликия до Памфилии, потом Памфилия до Суровых Киликийцев, еще дальше область этих последних до остальных Киликийцев. обитающих около Иссикского залива. Земли эти составляют часть полуострова, перешеек которого, как мы сказали, составляет путь от Исса до Амиса или, по мнению других, до Синопы; расположены они по ту сторону Тавра на узком побережье от Ликии до Сол, теперешнего Помпейополя. За этим морской берег, что у Иссикского залива, начинающийся от Сол и Тарса, расширяется в равнину. Описавши это побережье, мы будем иметь сведения о целом полуострове, после чего перейдем к прочим частям Азии по ту сторону Тавра. В заключение сообщим достопримечательности Либии.
2) И так, за Дайдалами, родосским городком, возвышается гора Ликии, носящая общее имя с Дайдалами. От неё начинается весь Ликийский берег, тянущийся на 1,720 стадий, скалистый и скудный, но с прекрасными гаванями и с нравственными жителями. Хотя страна эта по своим естественным свойствам похожа на земли Памфилов и Трахеотских киликийцев, но последние народы пользовались особенностями своего местоположения для морских разбоев, или сами занимаясь ими, или доставляя пиратам рынок для продажи добычи и стоянки для их кораблей. Кроме того, в памфилийском городе Сиде Киликийцы содержали корабельную верфь и там же после объявления о том продавали пленных признавши их между тем свободными. Ликийцы напротив постоянно вели жизнь скромную, и правильную, так что в то время, как киликийцы благодаря удачам завладели морем до самой Италии, они не прельщались никакими постыдными выгодами и верные старому способу управления оставались в Ликийском союзе.
3) В этом союзе имеется двадцать три города с правом голоса. Жители всех городов сходятся на общее собрание в один какой-либо город, избранный как наиболее для этого удобный. Наибольшие города располагают тремя голосами каждый, средние двумя, а прочие одним; в таком же отношении уплачиваются подати и выполняются все прочие общественные повинности. Очень больших городов Артемидор насчитывает шесть: Ксанѳ, Патары, Динары, Олимп, Миры и Тлон. Последний расположен в горном проходе, ведущем в Кибиру. В собрании выбирают прежде всего Ликиарха, т. е. правителя Ликии, а затем прочих должностных лиц союза. Суды у них также общие. Прежде они совещались о войне мире и о союзниках, теперь же во всем этом они зависят от римлян, которые могут дозволить им обсуждение подобных вопросов, если это выгодно для них. В упомянутом выше отношении избираются в каждом городе судьи и чиновники. Благодаря хорошему устройству, им удалось и под владычеством римлян сохранить свободу и пользование дедовским добром, тогда как пираты были совершено уничтожены сначала Сервилием Исавриком, разрушившим в то время и город Исавры, а впоследствии Помпеем Великим, который сжег более тысячи трехсот судов их и разрушил их жилища; пираты, оставшиеся в живых после сражений, были частью сосланы им в Солы, переименованные в Помпейополь, а частью в малолюдную тогда Диму, которая и теперь занята римскими колонистами. Поэты и преимущественно трагики, по обыкновению смешивающие разные народы, называют Фригийцами Троянцев, Мизийцев и Лидийцев, равно как Карийцами называют Ликийцев.
4) За Ликийскою горою Дайдалами по близости лежит Телмесс. ликийский городок и мыс Телмесида с гаванью. В антиохийскую войну местность эту получил от римлян Евмен; но по разрушении его царства она отошла обратно к Ликийцам.
3) Непосредственно дальше следует отвесная гора Антикраг, на которой в ущелье расположен городок Кармилесс. За Антикрагом следует Краг с восемью вершинами и с городом того же имени. К этим горам приурочивается басня о Химере; а недалеко отсюда находится и ущелье Химера, идущее от морского берега. Под Крагом на материке лежит город Динары, один из очень больших городов в Ликии. Здесь пользуется почитанием Пандар, случайно носящий одно имя с троянским героем, о котором Гомер говорит: "Дочь Пандара, бледно-зеленый соловей"[1]. И гомеровского Пандара считают Ликийцем.
6) Далее протекает река Ксанѳ, некогда называвшаяся Сирбием. Проплывши десять стадий дальше, мы подходим к храму Латоны, а на расстоянии шестидесяти стадий вверх находится город Ксанѳ, наибольший из ликийских городов. За Ксанѳом следуют Патары, также большой город, с гаванью и с храмом Аполлона, основанный Патаром. Птолемей Филадельф отстроил этот город и переименовал в Арсиною Ликийскую; но прежнее название города взяло верх.
7) За Ксанѳом в двадцати стадиях от моря на высоком холме расположен город Миры, а за ним находится устье реки Лимира и городок Лимиры на расстоянии двадцати стадий сушей. В промежутке между ними на море много лежит островков с гаванями, между прочим Мегиста, остров с городом того же имени, и Кисѳена. На материке находятся местности Фелл, Антифелл и Химера, о которой мы упоминали выше.
8) Дальше следуют Священный мыс и три скалистых острова, Хелидонии, равные между собою по величине и удаленные один от другого стадий на пять. От берега острова удалены на шесть стадий. Один из них имеет удобную для кораблей стоянку. Многие полагают, что отсюда начинается Тавр, потому во первых, что мыс высок и тянется от Писидийских гор, которые возвышаются над Памфилией, а во-вторых потому, что близлежащие острова представляют выдающиеся на море пункты на подобие окраины. Действительно, уже от противоположного берега Родосцев до Писидии непрерывно тянется горная цепь также называющаяся Тавром. Хелидонии, как кажется, приходятся насупротив Каноба, а расстояние между ними определяется в четыреста стадий. От Священного мыса до Ольбии остается триста шестьдесят семь стадий. На этом пространстве находятся Крамбуса и Олимп, большой город и гора того же имени; она называется еще Фойникунтом. Дальше следует побережье Корик.
9) Потом Фаселида с тремя гаванями, значительный город, и того же имени озеро. За городом возвышается гора Солимы и лежит писидийский город Термесс в том ущелье, который служит проходом в Милиаду. Желая открыть ущелье, Александр разрушил этот город. Около Фаселиды у самого моря находится та теснина, через которую провел свое войско Александр. Там есть гора Климак, прилегающая к Памфилийскому морю и образующая вдоль берега узкий проход; этот последний в тихую погоду свободен от воды и удобопроходим, а когда море поднимается, проход покрывается водою до значительной высоты. Так как переход через горы представляет окольный путь и крутой спуск, то в хорошую погоду проходящие пользуются берегом. Александр, доверявшийся большею частью своему счастью, вступивши сюда в дурную погоду, ушел из прохода прежде чем сбежали волны; таким образом солдатам пришлось целый день проходить по живот в воде. Фаселида - ликийский город, хотя лежит уже на границе Ликии с Памфилией; впрочем он существует сам по себе, не входя в состав ликийского союза.
10) Гомер отличает Солимов от Ликийцев, так как Беллерофонт, посланный ликийским царем в эту вторую битву, "сражался с славными Солимами"[2]. Лица, по мнению которых ликийцы назывались первоначально солимами, а потом Термилами по имени пришедших из Крита вместе с Сарпедоном Термилов, и только позже названы были Ликийцами по имени Лика, сына Пандиона, которого по изгнании, из родного дома принял и сделал участником в своей власти, Сарпедон, - лица эти расходятся с Гомером. Основательнее мнение тех, по словам которых поэт назвал Солимами нынешних так называемых Милиев, о которых мы говорили уже.

Глава четвертая

Памфилия. Река Катаракт и города: Ольбия, Атталея и Корик. Перга, Аспенд, Петнелис, Птолемаида и другие. Происхождение Памфилов.
1) За Фаселпдою следует значительное укрепление Ольбия, служащая началом Памфилии, а за нею так называемый Катаракт, обильная водою и похожая на лесной поток река, ниспадающая с высокой скалы, так что шум падающей воды слышен издалека. Дальше следует город Атталея, названный так по имени основателя его Аттала Филадельфа, который кроме того вывел другую колонию в смежный городок Корик, расширивши его пределы. Говорят, что между Фаселидою и Атталеею находятся Ѳива и Лирнесс, потому что, как свидетельствует Каллисѳен, изгнанный из Ѳив, троянские киликийцы бежали частью в Памфилию.
2) Дальше протекает река Кестр, на которой стоит в шестидесяти стадиях отсюда вверх город Перга. Вблизи отсюда на высоком месте стоит храм Артемиды Пергайской, в котором ежегодно бывает народный праздник. Еще дальше на расстоянии почти сорока стадий над морем расположен высокий город, видимый из Перги. За этим городом, следует очень большое озеро Каприя, а за ним река Евримедонт, на которой в шестидесяти стадиях отсюда стоит город Аспенд, хорошо населенный и основанный аргивянами. Над ним лежит Петнелисс. Дальше протекает другая река, с несколькими островами перед её устьем. Потом следует Сида, колония Кумцев, с храмом Аѳины. По соседству отсюда побережье малых Кибиратов. Еще дальше река Мелан и корабельная пристань, а потом город Птолемаида) За этим следуют границы Памфилии и Коракесий, начало Суровой Киликии. Весь Памфилийский берег имеет длины шестьсот сорок стадий.
3) По словам Геродота[1] Памфилы происходят от народов, пришедших под Трою с Амфилохом и Калхантом, и от спутников их. вышедших с ними из под Трои; большая часть их осталась будто бы здесь, а прочие рассеялись в разные стороны. Каллин утверждает, что Калхант скончался в Кларе, а народ его с Мопсом во главе перешел Тавр п частью остался в Памфилии, а частью рассеялся по Киликии и Сирии до Финикии.

Глава пятая

Скалистая и Ровная Киликия. История пиратства киликийцев. Приморские города, горы и реки в Скалистой Киликии. Голмы и Селевкие на Калидне. Перипатетики Аѳеней и Ксенарх. Корикский грот. О-в Елаюсса. Край Скалистой Киликии: река и деревня Лам. Укрепление Олимп. Ровная Киликия. Солы, или Помпейоноль. Анхиала с гробницей Сарданапала. Квинда, Ольба. Река Кидн. Направление побережья до Тарса и Исса. Тарс и холодный Кидн. Любовь жителей Тарса к наукам. Знаменитые тарсийцы: стоик и государственный муж Аѳенодор Кананита и противник его Боеѳ. Река Пирам. Город Малл; сказания о Мопсе и Амфилохе. Равнина Алсий. Эгеи. Аманские ворота и Аманская гора. Исс и другие пункты на Иссикском заливе. Родство Киликийцев между собою. Полемика против Аполлодора: не все вспомогательные войска Троянцев пришли с этой стороны перешейка; полуостров - не треугольник. Важные упущения сделанные Аполлодором при разборе Ефора. Смешанные народы. Ошибки Аполлодора относительно Гализонов, Фригийцев.
1) Одна часть Киликии, что по ту сторону Тавра, называется Суровою, другая Ровною. Суровая Киликия, берег которой узок, почти вовсе не имеет ровных мест, а над нею тянется плохо заселенный Тавр до северных своих склонов около Исавров и около Гомонадеев до Писидии. Эта же часть называется еще Трахеотидою; а занимающее ее население Трахеотами. Ровная Киликия простирается от Солов и Тарса до Исса, также как и та область, над которой живут Капподокийцы на северном склоне Тавра. Большая часть этой страны изобилует равнинами и имеет хорошую почву. Так как одна часть её расположена по сю сторону Тавра, другая по ту, то мы будем говорить теперь о жителях по ту сторону хребта, так как уже прежде говорили о народах по сю сторону его.
2) Первый киликийский пункт - укрепление Коракесий, расположенное на отвесной скале. Укреплением этим пользовался для военных операций Диодот, прозванный Трифоном; в то время он поднял против царей Сирию и воевал с ними с переменным счастьем. Антиох, сын Деметрия, запер его в крепости и заставил лишить себя жизни. Он же первый привел Киликийцев к образованию союза пиратов и был виновником ничтожества царей того времени, царствовавших по наследству над Сирией и вместе над Киликией: за его мятежом следовали мятежи других, а ссорившиеся между собою братья отдавали страну в руки негодяев. Вывоз рабов, доставлявший очень большие выгоды, наичаще подавал повод к насилиям; действительно рабы ловились легко, а обширный богатый рынок для сбыта их находился недалеко оттуда, на Деле, который мог ежедневно принимать и отпускать десятки тысяч рабов, благодаря чему сложилась даже следующая поговорка: "приставай, купец, и выгружай: все продано". Причина этого в том обстоятельстве, что по разрушении Карѳагена и Коринѳа, Римляне стали очень богаты и пользовались большим числом рабов. В виду такой легкости сбыта пираты нападали толпами, производили разбои на море и продавали рабов. Такие злодеяния поощрялись кипрскими и египетскими царями, состоявшими во вражде с Сирийцами; не были с ними в дружественных отношениях и продавцы, также поэтому не помогавшие сирийцам. С другой стороны пираты, выдавая себя только за торговцев рабами, совершали чрезвычайные преступления. Равным образом Римляне обращали мало внимания на земли по ту сторону Тавра; туда же послали для исследования народов и городов Сципиона Эмилиана, а после него несколько других лиц, и узнали, что беззакония там совершаются только по вине дурных правителей, однако постыдились уничтожить наследование власти от Селевка Никатора, так как она сами утвердили его. Такое состояние страны привело ее сначала под власть Парѳян, которые покорили земли по ту сторону Евфрата, а потом Армян, которые заняли также земли по ту сторону Тавра до Финикии, уничтожили царей и по возможности весь род их, а море передали Киликийцам. Наконец Римляне были вынуждены сокрушить силою оружия усилившихся до крайней степени Армян, возрастанию которых они прежде не мешали. Впрочем трудно в этом случае обвинять Римлян в беззаботности, потому что они были заняты ближайшими и более неотложными делами, а потому не могли обращать внимания на отдаленные страны. Я считал нужным сообщить эти краткие сведения о киликийцах в отступлении.
3) За Коракесием следует город Арсиноя, потом Амаксия, расположенная на холме и имеющая пристань для кораблей, куда привозится корабельный лес, преимущественно кедровое дерево; действительно эти страны изобилуют кедром. Вот почему Антоний подарил их Клеопатре, как местности важные для сооружения флота. Далее на холме, имеющем вид груди, расположено укрепление с пристанью Лаерта; за ним следует река Селинунт; за рекою возвышается у моря отвесная скала Краг. Еще дальше находится крепость и пристань Харадрунт (за нею возвышается гора Андрокд) и тянется скалистый берег Платаниста. За Платанистою выдается мыс Анемурий, у которого материк наиближе подходит к Кипру, к мысу последнего Кроммию, именно на триста пятьдесят стадий. Длина Киликийского побережья от границ Памфилии до Анемурия определяется в восемьсот стадий; остальная часть побережья до Солов имеет около пятисот стадий длины. На этом побережье первый город за Анемурием Нагид, а за ним Арсиноя с пристанью; еще дальше местность Мелания и город с гаванью Келендерида. По мнению некоторых, Келендерида, а не Коракесий составляет начало Киликии, к числу этих лиц принадлежит и Артемидор, который насчитывает 3,900 стадий от Пелусийского устья до Орѳосии, 1,130 до Оронты, 323 до следующих дальше ворот, 1,260 стад. до киликийских пределов.
4) Потом Голмы, где первоначально жили теперешние Селевки, переселившиеся в Селевкию по основании её на Каликадне. Обогнувши изгиб берега, мы тотчас подходим к устью Каликадна; берег образует здесь мыс Сарпедон. Близ Каликадна находится еще мыс Зефирий; а вверх по реке идет водный путь в Селевкию, хорошо населенный город, жители которого ведут образ жизни, отличный от киликийского и памфилийского. Родом отсюда были современные нам философы перипатетики Аѳеней и Ксенарх, из которых первый принимал некоторое время участие в общественных делах родины и стоял во главе народной партии. Он вошел в дружбу с Муреною и по открытии заговора против Кесаря Августа был во время побега захвачен; впрочем будучи оправдан, он был отпущен Кесарем на свободу. Возвращаясь в Рим, он на приветствия и расспросы первых, встретивших его лиц, отвечал стихами Еврипида:
"Я прихожу, покинувши пещеру мертвых и ворота мрака"
.
Он прожил после того недолго и был умерщвлен ночью в обвалившемся доме. Ксенарх, чтения которого я слушал, недолго оставался дома, но жил в Александрии, Аѳинах и наконец в Риме, занимаясь обучением. Благодаря дружбе с Арием, а потом с самим Кесарем Августом, он до старости жил в почете; но не задолго до смерти он потерял зрение и умер от болезни.
5) За Каликадном следует так называемая скала Пойкила, в которой высечена каменная лестница, ведущая в Селевкию. Далее следует мыс Анемурий, носящий одно имя с другим, нами упомянутым; еще дальше лежит остров Крамбуса и мыс Корик, в двадцати стадиях над которым находится пещера Корикий; в ней растет наилучший шафран. Это - большая круглая пещера, обведенная со всех сторон скалистой довольно высокой окраиной. Сходя вниз, мы находил там неровный, большею частью каменистый грунт, покрытый вечнозеленым домашним кустарником; засеваемая подле него земля родит шафран. Тут также есть пещера с большим источником, из которого образуется река с чистейшей и прозрачной водой, скрывающаяся тотчас под землей; невидимой протекает она до самого моря, называясь Пикрон Гидор (Горькая вода).
6) За Кориком перед материком лежит остров Елаюсса, который заселен был и сделан царской резиденцией Архелаем, приобретшим всю Трахеотскую Киликию кроме Селевкии; таким же владельцем этой самой страны был раньше Аминта, а еще раньше Клеопатра. Местность эта по самой природе очень удобна для сухопутных и морских разбоев: для сухопутных благодаря высоким горам и живущим за ними народам, обладающим большими равнинами и легкими для нападения полями; удобна для морских разбоев, благодаря обилию корабельного леса, множеству гаваней, укреплений и удобных убежищ. Вследствие этого находили более целесообразным оставить страну под властью царей, чем поставить ее под управление префектов, посылаемых из Рима для производства суда; они не могли оставаться там постоянно даже с оружием. Таким образом Архелай получил кроме Каппадокии Суровую Киликию. Границами последней между Солами и Елаюссою служат река Лам и деревня того же имени.
7) На окраинах Тавра находится акрополь Зеникета Олимп, гора с укреплением того же имени. Оттуда видна вся Ликия, Памфилия, Писидия и Милия. Взявши эту гору, Исаврик сжег себя с целым домом. Ему принадлежали также Корик, Фаселида и многие местности Памфилов; действительно все это было завоевано Исавриком.
8) За Ламом следует значительный город Солы, начало другой Киликии, расположенной около Исса; Солы основаны ахейцами и родосцами из Линда. Так как город этот страдал от недостатка населения, то Помпей Великий поселил в нем оставшихся в живых и заслуживавших снисхождения пиратов; город при этом переименован был в Помпейополь. Родом оттуда были некоторые знаменитые личности: философ-стоик Хризипп, отец которого быль из Тарса, но переселился сюда; отсюда же были поэт-комик Филемон и Арат, написавший стихотворный трактат о небесных явлениях.
9) Далее следует Зефирий, носящий общее имя с тем, что подле Каликадна; за ним недалеко от моря Анхиала, основанная Сардапаналом, как утверждает Аристобул. Тут же, по его словам, есть гробница Сарданапала и каменная его статуя, у которой пальцы правой рука так сложены, как будто он собирается щелкнуть ими, и на ней начертана будто бы ассирийскими литерами следующая надпись: "Сардананал, сын Анакандараксея, воздвиг в один день Анхиалу и Тарс, Ешь, пей. веселись; ведь все остальное и щелчка не стоит". Об этой надписи упоминает и Хойрил; но распространены особенно следующие стихи:
"Я имею только то, что я ел, чем я жил роскошно, чем я насладился в любви; все остальные прелести прочь".
10) За Анхиалою находятся Квинды, укрепление Анхиалы, где некогда хранили свои сокровища Македоняне; уничтожил их отпавший от Антигона Евмен. Над этим укреплением и над Солами тянется горный хребет, на котором есть город Ольба с храмом Зевса, основанный Эантом, сыном Тевкра. Жрец храма сделался обладателем Трахеотиды. Впоследствии несколько тиранов овладевали страною, и возникли разбойнические шайки. По уничтожении последних уже в наше время, начали называть как самую страну, так и жречество тевкровыми, и большая часть лиц, облеченных жреческим званием, носили имена Тевкра или Эанта. Когда Аба, дочь одного из жрецов, Зенофана, вступила путем брака в эту семью, она захватила в свои руки власть, которая до того времени принадлежала отцу её, как опекуну. Спустя несколько времени Антоний и Клеопатра, поддаваясь лести Абы, были расположены к ней, но потом все-таки она была свергнута с престола, и власть перешла снова в род Тевкра. За Анхиалою следуют устья Кидна у так называемого Регма. Это - болотистая местность с древними корабельными верфями; в нее изливается река Кидн, протекающая но середине Тарса и берущая начало на Тавре, который тянется над городом. Озеро служит гаванью для Тарса.
11) До этого пункта тянется все побережье, начинаясь с противоположного берега родосцев от равноденственного запада к равноденственному востоку; затем оно поворачивает к зимнему востоку до Исса, оттуда делает изгиб к югу до Финикии, а остальная часть идет в западном направлении, оканчиваясь у Столбов. Перешеек описанного нами полуострова образует на самом деле линия от Тарса и устья Кидна до Амиса; в тоже время это - кратчайшее расстояние от Амаса до границ Киликии. Отсюда до Тарса считается сто двадцать стадий, и от Тарса до устья Кидна не больше этого. До Исса и до самого моря нет пути из Амиса более краткого, чем тот, что идет через Тарс, а от Тарса до Исса не ближе, чем до Кидна. Таким образом ясно, что эта линия от Тарса до Амиса составляет действительно перешеек полуострова, хотя таковым считают линию до иссисского залива, подставляя залив для большой очевидности. По той же самой причине мы отождествляем линию от Родии до Кидна с линией до Исса, вовсе не обращая внимания на различие между ними; а Тавр по нашему мнению тянется отсюда по прямой линии до Индии.
12) Тарс расположен в равнине, а основан он Аргивянами, блуждавшими вместе с Триптолемом в поисках за Ио. Посередине города, подле самой гимназии юношей протекает Кидн. Так как недалеко отсюда находятся и источники-реки, так как русло её проходит по глубокому ущелью, после чего непосредственно река вливается в город, то вода в ней быстра, холодна и излечивает животных и людей от подагры и ревматизма.
13) Население Тарса отличалось в такой степени любовью к философии и в общему образованию, что город этот превосходил даже Аѳины, Александрию и всякую другую известную местность, где были школы и преподавание философов. Разница между этими городами та, что лица, занимавшиеся науками в Тарсе, все туземцы, а иностранцы не часто переселяются в него. Самые туземцы не остаются дома, кончают свое образование за границей, где, довершивши образование, охотно и остаются, исключая немногих, возвращающихся домой. Остальные, поименованные мною города, кроме Александрии, имеют противоположную репутацию: в него переходят в большом числе иностранцы и живут охотно: что же касается туземцев их, то только немногие из них выезжают заграницу ради образования, или посвящают себя науке дома. Одни Александрийцы имеют то и другое: среди их живет много иностранцев, и с своей стороны они немало высылают своих за границу. У них действительно есть всякого рода школы, между прочим риторические. Тарс вообще хорошо населенный и могущественный город.
14) Родом отсюда философы-стоики: Антипатр, Архедем, Нестор и два Аѳенодора; один из них, по имени Кордилион, жил с Марком Катоном и у него умер; другой, сын Сандока, которого называют еще Кананитою по имени какой-то деревни, был наставником Кесаря и пользовался большим почетом. Возвратившись уже в старости на родину, он уничтожил существовавшую тогда форму правления, которой злоупотреблял между прочим Боэѳа, плохой поэт и дурной гражданин, вошедший в силу благодаря главным образом лести народу. Его поднял впрочем и Антоний, который с самого начала благосклонно принял стихотворение его в честь победы при Филиппах, а еще более способность его, распространенная впрочем среди Тарсийцев, говорить без приготовления внезапно о любом предмете. Кроме того, Антоний обещал дать Тарсийцам управление школой, которое и поручил Боэѳе вместе с расходами на нее. Когда было обнаружено, что он утаил, кроме других предметов, и масло, и когда уличался в этом обвинителями перед Антонием, то ему удалось смягчить гнев последнего главным образом следующим выражением: "Как Гомер воспел Ахилла, Агамемнона и Одиссея, так я воспел тебя, а потому не прилично взводить на меня перед тобою такие преступления". Но обвинитель, прервавши его, возразил: "Но ведь Гомер не похищал масла ни у Ахилла, ни у Агамемнона, подобно тебе, а потому ты будешь наказан". Тем не менее, смягчивши гнев Антония некоторыми услугами, Боэѳа продолжал управлять городом и дурно обращаться с ним до самой смерти Антония. Нашедши город в таком положении, Аѳенодор старался вначале подействовать убеждением на Боэѳу и его единомышленников; но когда они не отступали уже ни перед какими бесчинствами, Аѳенодор воспользовался данною ему Кесарем силою и, осудивши их в ссылку, изгнал из города. Они прежде всего написали против него на городских стенах следующий стих: "Деяния юношей, советы среднего возраста людей, пердение старцев". Принимая это в шутку, Аѳенодор велел написать в ответ: - "громы старцев". Тогда один из товарищей Боэѳы, глумясь над такой терпимостью, проходя ночью мимо дома Аѳенодора и страдая расстройством желудка, сильно замарал стену и двери его дома. Уличая заговорщиков перед народным собранием, Аѳенодор заметил: "Болезнь и трудное состояние города можно видеть на многом, между прочим и на испражнениях его жителей". Таковы были стоики; кроме их, родом оттуда был современный нам академик Нестор, бывший наставником Маркелла, сына Октавии, сестры Августа. Он также стоял во главе городского управления, наследовавши власть от Аѳенодора, и до конца жизни пользовался почтением со стороны римских префектов и своих сограждан.
15) Из остальных философов, "которых я хорошо знаю и мог бы назвать тебе имена их"[1], были Плутиада и Диоген; они принадлежали к числу путешественников и искусных руководителей школ. Диоген, кроме того, произносил как бы по вдохновению на любую заданную тему стихотворения, большею частью трагического характера. Тарс дал грамматиков Артемидора и Диодора; сочинения их сохранились до нашего времени. Оттуда же родом поэт-трагик, самый лучший из всех, входящих в состав Плеяды, Дионисида. Рим способнее всех судить, какое большое число ученых дал Тарс, потому что он переполнен тарсийцами и александрийцами. Таков Тарс.
16) За Кидном следует река Пирам, вытекающая из Катаонии; о ней мы упоминали прежде. По словам Артемидора оттуда до Солов прямым водным путем пятьсот стадий. По близости отсюда находится на возвышенности Малл, основанный Амфилохом и Мопсом, сыном Аполлона и Манто, о которых сложилось много басен. О них и о споре из за пророческого дара между Калхантом и Мопсом упоминали и мы, когда говорили о Калханте; другие, к числу которых принадлежит и Софокл, спор этот переносят в Киликию, которую по обыкновению трагиков Софокл называет Памфилией подобно тому, как Ликию называет Карией, а Трою и Лидию Фригией. В Киликии же помещают и смерть Калханта многие писатели, в том числе и Софокл. Впрочем миѳы повествуют о распре не только из-за пророческого дара, но и из-за власти. И так рассказывают, что Мопс и Амфилох основали Малл, пришедши из Трои. После того Амфилох удалился будто бы в Аргос, но, будучи недоволен тамошними событиями, возвратился в Малл, и здесь устраненный от участия в управлении вызвал Мопса на поединок. В поединке они, как рассказывают, пали оба и погребены так, что с одной могилы нельзя видеть другой. Еще и теперь показывают эти могилы подле Магарсов, близ реки Пирама. Родом из Малла был грамматик Кратет, который называл своим учителем Панайтия.
17) Над этим побережьем лежит равнина Алеий, через которую Филота провел конницу Александра в то время, как сам Александр вел свою фалангу из Солов по морскому берегу и через Маллотиду до Исса против полчищ Дария. Рассказывают, что Александр в силу родства с аргивянами принес Амфилоху жертву. По словам Геродота, Аполлон умертвил Амфилоха в Солах, по мнению других подле равнины Алеия, наконец по мнению третьих в Сирии, после того как он из за ссоры покинул Алеий.
18) За Маллом следует городок Эгеи (Αἰγαῖαι) с гаванью; далее также с гаванью так называемые Ворота Амана, где оканчивается гора Аман, идущая от Тавра; гора эта тянется над Киликией с восточной стороны её. Она постоянно находилась во власти многих тиранов, которые имели там свои укрепления. В наше время сделался всеобщим владыкою Таркондимот, человек достойный, за доблести назначенный Римлянами царем и потомкам передавший власть по наследству.
19) За Эгеями следует Исс с гаванью и река Пинар. Здесь была битва между Александром и Дарием. Здешний залив называется также Иссикским. На берегу его расположены города: Рос, Мириандр, Александрия, Никополь, тут же Очаг Мопса и так называемые Ворота, граница между киликийцами и сирийцами. В Киликии есть святилище и оракул Артемиды Сарпедонии; изречения оракула дают вдохновенные от бога прорицатели.
20) За Киликией первый сирийский город Селевкия в Пиерии, а по соседству оттуда изливается река Оронта. От Селевкии до Солов прямым водным путем считается немного меньше тысячи стадий.
21) Так как Киликийцы Троянские, о которых упоминает Гомер, обитают на большом расстоянии от Киликийцев по ту сторону Тавра, то некоторые писатели считают Троянских Киликийцев родоначальниками этих последних и указывают здесь некоторые одноименные местности, каковы в Памфилии Ѳива и Лирнесс; другие утверждают противное, указывая и там равнину Алеий. Описавши те части упомянутого нами выше полуострова, которые лежат по ту сторону Тавра, мы должны прибавить к тому еще следующее.
22) Аполлодор в своем трактате о Каталоге кораблей замечает: все союзники Троянцев из Азии помещаются Гомером в число обитателей того полуострова, самый узкий перешеек которого заключается между синопским изгибом и Иссом, причем наружные стороны этого треугольного полуострова не равны между собою: одна из них идет от Киликии до Хелидоний, а другая отсюда до входа в Понт Евксейнский, а третья отсюда до Синопы. Прежде всего ложность мнения Аполлодора, будто одни только жители полуострова были союзниками Троянцев, может быть показана с помощью тех же доказательств, какими прежде мы доказали несостоятельность мнения, по которому Троянскими союзниками были одни жители по ту сторону Галия. Местности около Фарнакии, в которых мы помещаем Гализонов, находятся по ту сторону Галия, равно как и по ту сторону перешейка, хотя бы за этот последний принимать теснины между Синопою и Иссом; местности эти лежат впрочем по ту сторону не только этого промежутка, но и того, который по справедливости может быть назван теснинами и заключается между Амисом и Иссом. Аполлодор неверно определил перешеек и его крайние пункты, потому что он принял Синопу и Исс вместо Амиса и Исса. Нелепее всего то, что Аполлодор считает полуостров треугольным, а сторон насчитывает три: кто исчисляет только наружные стороны, тот, кажется, исключает внутреннюю, что у перешейка, принимая и ее за сторону, но не за наружную или лежащую у моря. Итак, если бы эта теснина была действительно так узка, что Иссикская и Синопская стороны почти сходились бы, то в таком случае можно бы согласиться принимать треугольную Форму полуострова, но так как указанные им самим крайние пункты теснины отстоят один от другого на 3,000 стадий, то только невежда, а не человек сведущий в хорографии может называть такой четырехугольник треугольником. Аполлодор однако составил и издал описание земель размером комического стиха, озаглавивши его "Путешествие кругом земли". Невежество будет и в том случае, если длина перешейка сведется к кратчайшему расстоянию, именно к половине приведенного нами, к 1,500 стадий, что принимает между прочим Артемидор; на самом деле это - грубейшая ложь; однако и такое сокращение перешейка не превращает фигуры полуострова в треугольную. Аполлодор, кроме того, не верно разделяет наружные стороны полуострова, проводя одну его сторону от Исса до Хелидоний, потому что при таком делении остается все Ликийское побережье, идущее по прямой линии с той стороной, и противоположный берег родосцев до Фиска. Только здесь материк делает изгиб, и отсюда начинается вторая западная сторона полуострова до Пропонтиды и Византии.
23) ЕФор утверждал, что полуостров заселен шестнадцатью племенами, из которых три еллинских, а остальные варварские, причем не считаются смешанные племена. Киликийцы, Памфилы, Ликийцы, Биѳины, Пафлагонцы, Мариандины, Троянцы и Карийцы живут по берегу моря, Писидийцы, Мисийцы, Халибы, Фригийцы и Милии на материке. Обсуждая эти сведения, Аполлодор прежде всего прибавляет семнадцатое племя Галатов, которое поселилось здесь после Ефора. Из поименованных народов там во время Троянской войны еллинских еще не было, а варварские в течение долгого времени подвергались частым смешениям. Гомер упоминает Троянцев; так называемых теперь Пафлагонцев, Мисийцев, Фригийцев, Карийцев, Ликийцев, Меонов он называет вместо Лидийцев, и некоторых других неизвестных народов, каковы например Гализоны и Кавконы. Помимо тех, что в каталоге, упоминаются еще Кетеи, Солимы, Киликийцы из Ѳивской равнины и Лелеги. Но поэт не упоминает Памфилов, Биѳинов, Мариандинов, Писидийцев, Халибов, Милиев, Каппадокийцев, одних потому, что в то время они еще не жили в этих местах, других потому, что они входили в состав иных народов; так например Идриеи и Термины были смешаны с Карийцами, а Долионы и Бебрики с Фригийцами.
24) Мне кажется, что Аполлодор недостаточно разобрал мнение Ефора, а слова Гомера частью перепутал, частью неверно перевел. Что касается Ефора, то прежде следовало спросить его, зачем он помещает Халибов внутри полуострова, так далеко к востоку от Синопы и Амиса? Лица, принимающие за перешеек этого полуострова линию от Исса до Евксейна, рассматривают ее как меридиан, который по мнению одних идет к Синопе, а по мнению других к Амису; никто не ведет её к Халибам, потому что линия, доходящая до них, совершенно кривая. Действительно, меридиан через землю Халибов должен быть проведен через Армению и Евфрат, обнимая всю Каппадокию, Коммагену, Аман и Иссикский залив. Если мы допустим, что перешеек ограничивается этой кривой линией, то будет отнята по сю сторону линии большая часть этих земель, главным образом Каппадокия и так называемый теперь собственный Понт, т. е. часть Каппадокии при Евксейне. Таким образом, если Халибов считать частью полуострова, то тем более должны быть помещены в пределах его Катаоны, оба народа Каппадокийских и Ликаоны, которых также опускает Ефор. Зачем он помещает на материке Халибов, которых Гомер называет Гализонами, как мы показали это выше? Правильнее было бы разделить их и одних считать прибрежными, других материковыми. Точно также следует обращаться с Каппадокийцами и Киликийцами. Ефор вовсе опускает Каппадокийцев, а Киликийцев упоминает только прибрежных. Подчиненные Антипатру Дербету Гомонады и многие другие народы, пограничные с Писидийцами, "которые не ведают моря, которые не едят пиши, приправленной солью"[2], где должны помещаться эти народы? Он не называет ни Лидийцев, ни Меонов, ничего не говорит о том, два ли это народа, или один, существовали ли они сами по себе, или входили в состав других народов. Не мог же однако скрываться столь значительный народ, а потому тот, кто не говорит о нем ничего, представляется очевидно опускающим важнейший предмет сознательно.
23) Далее, какие же народы смешанные? Кроме поименованных стран, я не могу назвать никаких иных, упомянутых им или опущенных, которые можно было бы считать смешанными народами; не знаю я таких и в числе тех, которые им поименованы или опущены. Допустивши далее, что они были смешаны с какими-либо другими народами, все-таки перевес в ту или другую сторону делал бы их Еллинами или варварами; третьего рода смешения мы не знаем.
26) Каким же образом населяющие полуостров Еллпны составляли три народа? Если в силу того, что в древности Ионяне и Аѳиняне составляли один народ, одним народом должны считаться Доряня и Эоляне, то еллинских народов было два; если же напротив принимать деление согласно позднейшим нравам и диалектам, то следует признавать четыре народа, как и четыре диалекта. Полуостров этот населяли, особенно если мы будем следовать делению Ефора, не только Ионяне, но и Аѳиняне, что было показано нами по отношению к отдельным городам. По всем этим вопросам следовало разобрать мнения Ефора, а Аполлодор вовсе не обратил на это внимания; прибавляя же к шестнадцати народам семнадцатый, Галатов, он сделал прибавку самое по себе полезную, но к делу никакого отношения не имеющую; ни к тому, о чем говорит Ефор, ни к тому, о чем он умалчивает. Впрочем Апполлодор сам приводит, как причину этого, то обстоятельство, что все эти факты позднее Ефора.
27) Переходя затем к Гомеру, он высказывает верную мысль, что со времени Троянской войны до наших дней произошло вследствие различных перемен среди варваров большое смешение; именно: одни народы появились, другие исчезли, одни разделились на части, другие слились воедино. Однако приводимое им двоякое объяснение неупоминания этих земель у поэта неверно: потому будто бы Гомер не называет их, что они или не были еще в то время заняты этими народами, или потому, что народ этот обнимался каким-либо другим народом. Он не упоминает ни Каппадокии, ни Катаонии, ни Ликаонии ни по одной из этих причин; действительно ни об одной из поименованных земель мы не имеем такого рода сведений. Смешно в самом деле доискиваться причины молчания поэта и оправдывать его за то, что он опустил в своем повествовании Каппадокийцев или Ликаонов, но смешно также оставлять без внимания вопрос, почему тоже самое делает Ефор, и тем смешнее, что Аполлодор приводит мнение Ефора с целью исследовать его и обсудить. Смешно также поучать нас, что Гомер называет Меонов вместо Лидийцев, а не заметить, что Ефор не упоминает ни Меонов, ни Лидийцев.
28) Сказавши далее, что Гомер упоминает несколько неизвестных народов, Аполлодор верно называет Кавконов, Солимов, Кетеев, Лелегов, Киликийцев из равнины Ѳивы. Что же касается Гализонов, то он выдумывает их сам, или скорее те, которые не зная в начале, кто такой Гализоны, многоразлично меняли название их и сочинили родник серебра и много других руд металлов, которые все иссякли. Для оправдания своего самохвальства они собирали также те сказания, которые изложил Скепсиец, позаимствовавши из Каллисѳена и некоторых других писателей, не свободных от ложных представлений о Гализонах; таково например мнение, будто источником богатств Тантала и Пелопидов были рудники во Фригии и на Сипиле; богатства Кадма получались будто бы из рудников во Ѳракии и в горе Пангае; далее богатства Приама составляли будто бы те золотые россыпи в Астурах подле Абида, незначительные остатки которых сохранились до нашего времени, а в подтверждение существования здесь в древности горного дела указывают на большие кучи выброшенной земли и на рвы. Богатства Миды (Мидаса) выводятся из рудников горы Бермия; Гига, Алиатта и Креза из гор Лидийских и той местности, что между Пергамом, где есть опустевший городок с истощенными копями металлов.
29) Аполлодора можно бы упрекнуть и за то, что он, выступая в других случаях с обстоятельными возражениями против нововводителей, несогласных с Гомером, на этот раз не только не делает этого, но даже соединяет вместе противоположные сведения. Так Ксанѳ Лидиец замечает, что Фригийцы пришли из Европы и из левой части Понта после Троянской войны, что привел их Скамандрий из среды Берекинѳов и из Аскании. К этому Аполлодор прибавляет, что упоминание о той же самой Аскании находится у Гомера:
"Во главе Фригийцев был Форкий и божественный Асканий из далекой Аскании"
.
Если бы это было действительно так, тогда переселение их относилось бы ко времени после Троянской войны; между тем упоминаемое Гомером вспомогательное войско прибыло уже во время Троянской войны с противоположного берега, от Берекинѳов из Аскании. Но кто же были Фригийцы, "которые расположились лагерем на берегах Сангария, когда Приам говорит о себе: "и я был союзником и считался вместе с ними"[3].
Каким образом Приам пригласил Фригийцев из земли Берекинѳов, когда у него не было с ними никаких отношений, и пренебрег соседями и народами, которым он прежде сам помогал? Выразившись таким образом о Фригийцах, он прибавляет сведения о Мисийцах, несогласные с выше изложенными. Так, по его мнению Асканией называется Мисийская деревня подле озера того же имени, откуда и вытекает будто бы и та река Асканий. о которой упоминает Евфорион: "У вод Мисийского Аскания", а Александр Этолиец говорит о ней так: "которые имеют жилища по реке Асканию, на краях озера Аскания, там, где жил Долион, сын Силена и Мелии." Долионидой и Мисией, говорит он, называют область подле Кизика, на пути к Милетополю. Если все это так, и если это подтверждается нынешним положением вещей и свидетельствами поэтов, то что же мешало Гомеру упоминать об этой Асканий, а не о той, о которой говорит Ксанѳ? Но на этом я и останавливаюсь, так как уже прежде в описании Мисийцев и Фригийцев трактовал об этих предметах.

Глава шестая

Положение Кипра по отношению к морям и к соседним побережьям. Фигура и пространство острова. Клейды и Акамант. Расстояния от материка. Значительнейшие пункты на берегах острова и мысы его. Опровержение ложных известий Дамасты и Ератосѳена. Богатства острова. Истребление лесов. История Кипра, окончательное превращение его в римскую провинцию.
1) Нам остается еще описать остров Кипр, прилегающий к рассмотренному полуострову с юга. Прежде было уже сказано, что море, обнимаемое Египтом, Финикией, Сирией и остальным побережьем до Рода, состоит как бы из морей Египетского, Памфилийского и того, что образуется Иссикским заливом. В этом-то море и лежит Кипр, северные части которого подходят к Суровой Киликии и лежат ближе всех прочих к материку; восточные части приближаются к Иссикскому заливу, западные омываются Памфилийским морем, а южная Египетским. Это последнее на западной стороне сливается с морями Либийским и Карпаѳским, на восточной и южной стороне с ним граничат Египет, следующее затем побережье до Селевкии и Исса, а к северу от него расположены Кипр и Памфилийское море. Памфилийское море ограничивается с севера оконечностями Суровой Киликии, Памфилии и Ликии до Рода, с запада островом Родосцев, с востока тою частью Кипра, где лежат Паф и Акамант, а на юге оно сливается с Египетским морем.
2) Окружность острова Кипра, если считать и заливы, определяется в 3,400 стадий; длина острова, если идти сухим путем с запада на восток от Клейд до Акаманта, определяется в 1,400 стадий. Клейды - два островка, лежащие подле Кипра с восточной стороны его, на расстоянии семисот стадий от Пирама. Акамант, имеющий форму двух женских грудей, есть покрытый лесом мыс; он выдается на западной стороне острова, вытягивается к северу, ближе всего именно на тысячу стадий подходит к Селиндату в Суровой Киликии, от Сида в Памфилии отстоит на тысячу шестьсот стадий, а от Хелидоний на тысячу девятьсот. Фигура всего полуострова с одной стороны длиннее, а на сторонах, определяющих ширину его, образует несколько перешейков. Теперь мы кратко расскажем об отдельных местностях острова, начиная с пункта, ближайшего к материку.
3) Выше мы заметили, что против Анемурия, оконечности Суровой Киликии, лежит мыс Кипра, оконечность Кроммия в трехстах пятидесяти стадиях от материка. Если плыть от этого пункта так, что остров останется на право, а материк на лево, то прямой водный путь на север, восток и к Клейдам равняется семистам стадий. В этом промежуточном пространстве подле города Нагида находится город Липаѳ с гаванью, основанный Лаконцами и Праксандром. Дальше в узкой части острова следует Афродисий; переезд отсюда до Саламина имеет семьдесят стадий. Далее тянется берег Ахейцев, куда прежде всего пристал Тевкр, основатель Кипрского Саламина, изгнанный отцом своим Теламоном. Еще дальше следует город Карпасия с гаванью; он расположен на мысе Сарпедоне, а переход перешейка от Карпасии до островов Карпасийских и до южного моря определяется в тридцать стадий. Далее следует мыс и гора; мыс называется Олимпом, имеет на себе храм Афродиты Акраи, в который не могут вступать женщины, и на который даже не дозволяется смотреть им. Вблизи перед ним лежат острова Клейды и многие другие, потом острова Карпасии, а за ними Саламин, родом откуда историк Ариет. Дальше лежат город и гавань Арсиноя, потом другая гавань Левколла, а за нею мыс Педалий; над последним возвышается суровый, высокий, имеющий форму стола холм, посвященный Афродите; до него от Клейд считается шестьсот восемьдесят стадий; затем следует берег большею частью скалистый и с бухтами до Кития, имеющего замкнутую гавань. Родом из Кития Зенон, основатель стоической школы, и врач Аполлоний. Отсюда до Берита считается тысяча пятьсот стадий. За Китием следует город Амаѳунт, а в промежутке между ними городок по имени Палая и гора Олимп, имеющая форму женской груди. Далее следует мыс Куриада, похожий на полуостров и отстоящий от Ѳронов на семьсот стадий. Еще дальше лежит город Курий с гаванью, основанный Аргивянами. Теперь следует обратить внимание на легкомыслие автора той элегии, которая начинается словами: "Посвященные, Феб, тебе, мы, лани, пробегая по широким волнам, во избежание стрел, прибыли быстро сюда"; автор этой элегии Гедил или кто-нибудь другой. По его словам, лани устремились с Корикийской горы и переплыли с берега Килины к Куриадскому побережью, причем он прибавляет: "Поразительное чудо для людей, что мы перенеслись по морям без путей под весенним зефиром". На самом деле от Корина до Куриадского побережья ведет круговой водный путь, но при этом нет зефира, ни на право нет острова, ни на лево; не существует никакого переезда. Началом западного обходного пути, обращенного к Роду, служит Курий, а затем тотчас следует оконечность, с которой бросают лиц, осквернивших алтарь Аполлона. Дальше следуют Трета, Боос-ура и Палайпаф, расположенный стадий на десять над морем; он имеет гавань и древний храм Афродиты Пафии. Дальше мыс Зефирия с корабельною пристанью и другой Арсиноя, также с пристанью, с храмом и рощей. Недалеко от моря находится и Гиерокепий. За этим местом следует Пэф, основанный Агапенором, с гаванью и хорошо украшенными храмами; он отстоит от Палайпафа по сухому пути на шестьдесят стадий; по этой дороге сходятся на общенародный праздник в Палайпаф мужчины и женщины из Пафа и других городов. Некоторые насчитывают от Александрии до Пафа 3,600 стадий. За Пафом следует Акамант, потом к востоку за Акамантом идет водный путь к городу Арсиное и зевсовой роще. Дальше лежит город Солы, имеющий гавань, реку и храмы Афродиты и Исиды; он основан двумя Аѳинянами: Фалером и Акамантом; жители города называются Солиями. Родом отсюда был Стасанор, один из друзей Александра, человек, удостоенный звания полководца. Дальше на суше лежит город Лимения, а на берегу мыс Кроммий.
4) К чему удивляться поэтам, главным образом таким, которые все старание свое прилагают только к форме выражения, если мы сопоставим с ними известия Дамасты, измеряющего длину острова в направлении от севера к югу, именно от Гиерокепии, как говорит он, до Клейд? Неправильно впрочем трактует и Ератосѳен, потому что уличая того в ошибке, этот последний помещает Гиерокепию не на севере, а на юге; на самом же деле она находится не на юге, но на западе, потому что она расположена на той западной стороне, где и Паф и Акамант. Таково свойство Кипра, определяемое положением его.
5) Кипр по своим достоинствам не уступает никакому другому острову: он изобилует виноградом, оливой и имеет достаточно хлеба. У Тамассы есть богатые рудники меди, где содержится купорос и медянка, годная для лекарственного употребления. По словам Ератосѳена, в древности равнины на острове изобиловали лесом до такой степени, что, будучи заняты деревьями, они не могли возделываться, что мало будто бы помогала делу и разработка рудников, требовавшая однако большего количества леса для плавки меди и серебра; что впоследствии к этому присоединилась постройка кораблей для флотов, именно с того, времени, когда плавание по морю сделалось безопасным, и когда но нем начали ходить военные корабли. Однако не смотря на все это, Киприйцы не могли одолеть лесов, а потому всякому желающему и могущему дозволяли рубить этот лес и обращать, в свою собственность очищенную от деревьев землю.
6) В древности Киприйцы делились по городам, из которых каждый повиновался особому тирану; но с того времени, как Птолемеи начали царствовать в Египте, под власть их попал и Кипр, благодаря неоднократной помощи со стороны Римлян. Но так как последний царь их Птолемей, дядя современной нам царицы Клеопатры, оказался невнимательным и непризнательным к своим благодетелям, то по низвержении его с престола Римляне заняли остров и обратили его в преторскую провинцию. Главным виновником гибели царя был Публий Клавдий Пульхер: попавши в руки киликийских пиратов, находившихся тогда в полной силе, он на требование выкупа обратился к царю с просьбою прислать выкуп и освободить его. Царь послал выкуп, но столь ничтожный, что пираты постыдились принять его, отослали выкуп обратно и даром освободили Клавдия. Будучи спасен таким образом, Клавдий не забывал отблагодарить обе стороны и, сделавшись народным трибуном, достиг того, что Марк Катон был послан отнять Кипр у владевшего им царя. Однако царь предупредил приказ Катона, наложивши на себя руки, а Катон прибыл к острову, овладел ним, продал царскую собственность, а деньги вложил в Римскую государственную казну. С того времени остров и сделался тем, что он в настоящее время, преторской провинцией. По прошествии короткого времени Антоний передал остров Клеопатре и сестре её Арсиное; но по смерти его уничтожены были и все его распоряжения.

Глава первая

Остающиеся еще части Азии по ту сторону Тавра. Трудности при описании Индии. Недостоверность известий об Индии. Баснословные рассказы о походах в Индию. Более достоверные сведения у Ератосѳена. Границы и пространства Индии. Течение рек Инда и Ганга. Дождливое время года. О-в Тапробана. Объяснение Неархом наводнений в речных долинах. Рис и Индийская пшеница. Сходство Индии с Египтом в периодичности дождей. Хлопчатник и сахарный тростник. Замечательные деревья Индии. Различные объяснения цвета животных и людей. Другие сходства между Египтом и Индией. Притоки Инда. Царства Таксилы и Абисара. Страна Пора. Охота на обезьян. Катая и область Сопейѳы. Возвращение Александра на флоте. Болотистый берег Патталены. Образ жизни в Индии. Палибоѳры, главный город Прасиев. Скудость сведений об Индии по ту сторону Гипаниса. Разделение Индийцев на семь классов. Охота на слонов и свойства этого животного. О муравьях, копающих золото. Пресмыкающиеся. Общественные должности. Прочие нравы, обычаи, законодательство Индийцев. Образ жизни царей. Индийские мудрецы. Брахманы. Гарманы. Сведения Неарха об индийских мудрецах, о законах и вооружении Индийцев. Прамны. Посольство Пора к Августу.
1) До сих пор остаются неописанными части Азии по ту сторону Тавра, кроме Киликии, Памфилии и Ликии, а именно: все страны от Индии до Нила, лежащие между Тавром и внешним южным морем. За Азией следует Либия, о которой мы будем говорить после; теперь же нам следует начать с Индии, так как она первая лежит на востоке и наибольшая страна.
2) Известия наши об Индии читатель должен принимать снисходительно, потому что это - самая отдаленная страна, и только немногие лица посещали ее лично, другие, видевшие только некоторые части её, большею частью говорят по слуху; даже с тем, что видели сами, они знакомились в военном походе и во время набегов. Вот почему об одном и том же сообщаются разноречивые сведения, хотя последние изложены так, как бы после тщательных исследований. Некоторые свидетели сообща участвовали в одних и тех же походах и путешествиях, каковы например спутники Александра во время покорения им Азии; но часто и из этих свидетелей каждый сообщает отличные от прочих сведения. Если они так расходятся между собою относительно виденного, то что же следует думать о слышанном только?
3) Действительно, ни те, что писали об Индии в позднейшее время, ни те, которые плавали туда в наше время, не сообщают ничего достоверного. Так Аполлодор, автор Парѳянской Истории, вспомнивши об Еллинах, которые отторгли Бактриану от сирийских царей, наследников Селевка Никатора, сообщает, что эти Еллины усилившись вторглись и в Индию, но при этом он не открывает нам ничего кроме прежде известного; сведения его иногда противоречат другим, нам известным; так он замечает, что те Еллины покорили бо́льшую часть Индии, нежели Македоняне, что под властью Евкратиды состояла тысяча городов; между тем Македоняне говорят, что они владели теми народами, которые в числе девяти живут между Гидаспом и Гипанием, что под своею властью они имели 3,000 городов, из которых ни один не уступал по величине Меропскому Косу, что вся эта страна была покорена Александром и после передана Пору.
4) Далее только немногие из нынешних купцов, плавающих из Египта через Нил и Арабский залив в Индию, доходят до реки Ганга; кроме того доходящие туда лица необразованны и нисколько не содействуют ознакомлению с тамошними местностями. Из одного только места Индии и от одного только царя, Пандиона, а по другим Пора, приходило к Кесарю Августу посольство с дарами, а в Аѳинах сжег сам себя один индийский мудрец; подобное же зрелище доставил Александру Калан.
5) Если не обращая внимания на это, мы бросим взгляд на время до похода Александра, то все представится еще смутнее. Что Александр под впечатлением больших удач верил в подобные рассказы, это вероятно. По словам Неарха, Александр, движимый честолюбием, хотел было провести свое войско через Гедрозию, когда узнал, что и Семирамида, и Кир тем же путем совершали походы в Индию, но Семирамида возвратилась с двадцатью человеками, а Кир с семью; по словам того же писателя, Александр льстил себя надеждою на стяжание громкой славы, если он победоносно и в целости проведет свои войска через те самые местности и народы, среди которых предшественники его потерпели такие неудачи. Итак Александр верил тем рассказам.
6) Но какое у нас может быть основание веры в повествования об Индии составленные на основании такого похода Кира или Семирамиды? С нашим мнением согласен кажется и Мегасѳен, советующий не верить древним рассказам об индийцах, потому что, говорит он, индийцы никогда не посылали войска за пределы своей страны, никогда не приходили туда иностранные завоеватели, кроме разумеется Геракла, Диониса и теперь Александра с Македонянами. Сезострис Египтянин и Теаркон Эѳиоп доходили, говорит он, до Европы; потом Набокодросор, пользовавшийся у Халдаев большей славой, нежели Геракл, доходил даже до Столбов, до того пункта, до которого достигал и Теаркон, и он водил свои войска из Иберии также во Ѳракию и Понт. Наконец Скиѳ Иданѳирс вторгался в Азию и проникал до Египта; но никто из них, говорит Неарх, не доходил до Индии. Сама Семирамида умерла раньше приведения своего плана в исполнение. Персы получали, правда, наемных солдат из Индии, от Гидраков, но сами не входили в Индию, хотя однажды и были уже не далеко оттуда во время преследования Киром Массагетов.
7) Что касается рассказов о Геракле и Дионисе, то Мегасѳен вместе с несколькими лицами считает их достоверными, но большинство писателей, в том числе и Ератосѳен, отвергает их как невероятные басни, подобные еллинским сказкам об этих же личностях. В Вакханках Еврипида Дионис гордится так:
"Покидая богатые золотом поля Лидийцев, потом освещенные солнцем равнины Фригийцев и Персов, я прошел через стены Бактрии, через холодную страну Мидян, высоко счастливую Арабию и через всю Азию"[1]
Одно лицо у Софокла воспевает Нису, как посвященную Дионису гору:
"Откуда я увидел славную Нису, где смертные чтят Вакха, где рогатый Иакх имеет прелестную кормилицу, где раздаются голоса всяких птиц",
и так далее. Дионис называется Меротрафес потому, что он вскормлен был на горе Мере. Наконец Гомер говорит так о Ликурге Едонце:
"Который некогда преследовал кормилиц неистового Диониса через священный Нисеий"
.
Таковы рассказы о Дионисе. Странствования Геракла, по мнению одних, направлялись только в одну, противоположную сторону, а по мнению других, в обе.
8) На основании таких рассказов называют какой-то народ Нисаев и у них город Нису, основанный Дионисом. Над городом помещают гору Мер (Μηρόν), причем в доказательство приводят тамошний плющ и виноградную лозу; хотя плоды последнего не созревают здесь, потому что, прежде чем созреть, виноград истекает по причине частых дождей. Кроме того, рассказывают, что Сидраки - дионисово потомство на основании существования у них виноградной лозы и торжественных процессий, потому что цари их совершают свои военные походы и устраивают всякие иные выходы на подобие вакхических процессий с тимпанами и в пестром наряде; такой обычай впрочем свойствен всем Индийцам. Когда Александр при первом приступе овладел какой-то скалой, подошву которой омывал Инд недалеко от своих истоков, то Индийцы, восхваляя его, говорили, что Геракл трижды приступал к этой скале и трижды был отброшен. Потомками участников в походе Геракла считают Сибов, носящих будто бы в знак своего происхождения кожу подобно Гераклу, ходят с дубинами и выжигают знак булавы на волах и мулах. Басню эту они подтверждают рассказами о Кавказе и Промеѳее, перенося их сюда по ничтожному поводу, именно на основании существования какой-то священной пещеры в Паропамисадах; здесь, говорили, был прикован Промеѳей, и сюда будто бы пришел Геракл, чтобы освободить Промеѳея, и что будто бы это и есть тот Кавказ, который Еллины считают местом казни Промеѳея.
9) Что все это выдумки лиц, льстивших Александру, ясно следует прежде всего из несогласия между собою писателей, из которых одни говорят много об этом, а другие не упоминают ни одним словом. Действительно, невероятно, чтобы деяния, столь славные и питающие чувства честолюбия, оставались неизвестными, или если они были известны, то снова невероятно, чтобы они представлялись недостойными упоминания людям, наиболее заслуживающим веры. Второе свидетельство против этих рассказчиков состоит в том, что народы промежуточные, через земли которых должны были совершать свои походы в Индию Дионис и Геракл, не показывают никаких памятников прохождения этих божеств через их земли. Кроме того известное Гераклово одеяние после троянского происхождения и сочинено лицами, написавшими Гераклею, след. Пейсандром или кем-нибудь другим; в древнейших статуях Геракл не изображается в таком наряде.
10) В таких обстоятельствах мы должны принимать на веру все то, что очень близко в правдоподобному. Мы уже в прежних частях нашей Географии трактовали об этих предметах, на сколько было можно[2]; а теперь к имеющимся уже сведениям прибавим другие, сколько окажется необходимым для ясности дела. Из прежнего нашего исследования было очевидно, что наибольшею достоверностью отличаются краткие известия, заключающиеся в третьей книге географии Ератосѳена, о той стране, которая считалась Индией во время вторжения в нее Александра, когда границею между Индией и Арианой служил Инд, а Арианой владели Персы. Впоследствии и большею частью Арианы овладели Индийцы, отнявшие ее у Македонян. Это то, что сообщает Ератосѳен.
11) Индию ограничивают с севера крайние части Тавра, от Арианы до восточного моря. Эти части Тавра туземцы называют отдельно Паропамисом, Емодом, Имаем и другими именами, а Македоняне Кавказом. С запада Индия граничит рекою Индом; южная и восточная стороны, которые гораздо длиннее прочих, спускаются к Атлантическому морю. Таким образом страна получает вид ромба, потому что каждая из длиннейших сторон превосходит противолежащую ей сторону на 3,000 стадий; такой самой длины общая оконечность восточного и южного побережья, которая выступает дальше остального берега на одинаковое расстояние с обеих сторон. Для западной стороны Индии считается от Кавказских гор до южного моря около 13,000 стадий вдоль реки Инда до устья его; следовательно, противоположная восточная сторона, считая три тысячи на оконечность, имеет 16,000 стад. Таким образом это - наименьшая и наибольшая ширина страны. Длина страны считается от запада на восток; большую часть её до Палибоѳров можно определить с большою точностью, потому что она измерена схойнами и содержит в себе царский военный путь в 10,000 стадий; остальная часть длины но ту сторону измеряется приблизительно во время плавания из моря по реке Гангу до Палибоѳров; это пространство определяется в 6,000 стадий. Вся, именно кратчайшая длина Индии будет 16,000 стадий, как определяет ее Ератосѳен на основании вполне достоверного списка становищ; с ним согласен и Мегасѳен, а Патрокл считает на тысячу стадий меньше. Если далее к этому расстоянию прибавить длину мыса, выступающего на восток, то эти три тысячи стадий дадут наибольшую длину, именно от устьев реки Инда вдоль следующего за ними берега до названного нами мыса и его восточных оконечностей, где обитают так называемые Кониаки.
12) Теперь можно видеть, насколько отличаются мнения прочих писателей. Так, по мнению Ктезии, Индия не меньше остальной Азии, по мнению Онесикрита она составляет третью часть всей обитаемой земли; Неарх называет дорогу через самую равнину четырех-месячным путем; Мегасѳен и Деимах более умеренны: они определяют пространство той части, которая простирается от южного моря до Кавказа, в 20,000 стадий с лишним, впрочем Деимах в некоторых других пунктах увеличивает длину до 30,000 с лишним. Против этих последних писателей мы говорили раньше[3]; теперь достаточно заметить, что и это обстоятельство оправдывает просьбу о снисхождении на тот случай, если нами высказываются об Индии нерешительные суждения.
13) Вся Индия орошена реками, из которых одни сливаются с двумя величайшими реками Индии, Индом и Гангом, а другие изливаются в море собственными устьями. Все реки получают начало на Кавказе и текут сначала в южном направлении, потом одни остаются при том же направлении, - главным образом впадающие в Инд, - а другие, подобно Гангу, сворачивают на восток. Инд, спустившись с горного хребта и достигши равнины, поворачивается на восток, протекает мимо величайшего индийского города Палибоѳров и изливается в тамошнее море всего одним устьем, хотя и представляет наибольшую из рек Индии. Инд изливается в южное море двумя устьями, обнимая своим течением так называемую область Патгалену, похожую на египетскую Дельту. - Вследствие испарений таких больших рек и благодаря пассатным ветрам, Индия, по мнению Ератосѳена, до того напитывается влагою от летних дождей, что равнины превращаются в болота. Во время этих дождей сеют там лен, просо, а также сесам, индийскую пшеницу и рис; в зимнюю пору сеется там пшеница, ячмень, стручковые растения и разные другие, у нас неизвестные. Кроме того, в Индии водятся почти те же самые животные, что и в Эѳиопии, и в Египте; из речных животных в Индийских реках водятся всякие животные, кроме гиппопотама; впрочем Онесикрит утверждает, что в здешних реках есть и гиппопотамы. Что касается жителей Индии, то одни из них, южные, похожи по цвету кожи на эфиопов, а по лицу и по волосам на остальных людей, потому что от сырости волосы не завиваются; северные обитатели Индии походят на Египтян.
14) Говорят, что остров Тапробана, лежащий в открытом поре, отстоит от наиболее южных частей Индии, что у Кониаков, на семь дней пути к югу, а длина его доходит до 3,000 стадий по направлению к Египту. На Тапробане водятся слоны. Таковы сведения, сообщаемые Ератосѳеном; если мы прибавим к ним некоторые точные сведения других лиц, то настоящее описание сделается более моим собственным.
13) Говоря о Тапробане, Онесикрит определяет величину её в 3,000 стадий, но при этом ничего не говорит ни о длине, ни о ширине острова, отстоящего, по его мнению, от суши на двадцать дней плавания; но суда здесь, говорит он, плывут с трудом, потому что они имеют плохие паруса и не имеют по бокам досок. Между Тапробаною, продолжает он, и Индией есть и другие острова, но самый южный из них Тапробана. Кругом его водятся земноводные китообразные животные, из которых одни походят на быков, другие на лошадей, третьи на иных, живущих на суше животных.
16) Неарх приводит следующие примеры наноса ила из рек: равнины Герма, Каистра, Маяндра и Каика названы так потому, что наносимый реками ил увеличивает эти равнины или вернее образует их, потому что реки несут с гор доброкачественную и мягкую землю. Реки сносят эту землю вниз, так что равнины представляются как бы произведением этих рек, и по мнению Неарха совершенно правильно присваиваются эти равнины рекам, совсем так, как Геродот говорит о Ниле, что земля, прилегающая к нему, дар Нила[4]. Вот почему Неарх полагает, что Нил называется одним именем с Египтом.
17) По словам Аристобула, только горы и их склоны орошаются дождями и покрываются снегом, равнины не свободны и от дождей, и от снегов, орошаясь только разливами рек. Снегом горы покрываются зимою, а с началом весны начинаются дожди, усиливающиеся все больше и больше; во время пассатных ветров сильный дождь льет непрерывно днем и ночью до восхода арктура. Переполненные водою от снегов и дождей, реки наводняют равнины. Явление это, продолжает он, было наблюдаемо и им самим, и другими, которые отправлялись от Паропамисад после захода плеяды в Индию и проводили зиму в горах в стране Гиппазиев и Ассакана, а с началом весны нисходили в равнины и в очень большой город Таксилы, оттуда к Гидаспу и в землю Пора. Зимою они вовсе не видели воды, а только снег; впервые пошел дождь в Таксилах; спустились они к Гидаспу, после победы над Пором путь их пошел на восток к Гипанису, а оттуда снова назад к Гидаспу, дождь шел непрерывно и наибольший во время пассатных ветров; только с восходом арктура дожди прекратились. После того как, замешкавшись в Гидаспе при сооружении кораблей, они начали плавание только за несколько дней до захода Плеяды, они провели в плавании всю осень, зиму, следующую весну и лето и прибыли в Патталену к восходу Собаки. Плавание их таким образом совершалось в течение десяти месяцев, но они ни разу не видели дождей, даже тогда, когда дули пассатные ветры, а равнины залиты были водою переполнившихся рек, и плавание по морю было невозможно, потому что ветер дул напротив.
18) Тоже самое рассказывает и Неарх; но относительно летних дождей он высказывает иное мнение, утверждая, что равнины орошаются дождем летом, а что зимою там вовсе не бывает дождей. Оба упоминают о разливах рек. Неарх рассказывает, что, расположившись неподалеку от Акесина, они были вынуждены во время разлива занять место, лежащее выше; и это было будто бы во время летнего солнцестояния. Аристобул определяет даже размер речного разлива в сорок локтей, из которых первые двадцать представляли подъем воды над первоначальным уровнем её до краев, а другие двадцать приходились на воду, разлившуюся по равнинам. Они оба согласны между собою и в том, что, расположенные на холмах города становятся островами, как в Египте и Эѳиопии; с восходом Арктура вода убывает и наводнение прекращается. Согласны они и относительно того, что земля засевается наполовину высохшая и легко взрытая любым землекопом, принося тем не менее прекрасный, вполне созревающий плод. По словам Аристобула, рис стоит в замкнутой воде на грядках; стебель его имеет четыре локтя в вышину, дает много зерен и имеет много колосьев. Жатва риса бывает около времени захода Плеяды, а толкут его как полбу. Впрочем он растет также в Бактриане, Бабилонии и Сусиде, равно как и в верхней Сирии. Однако Мегилл сообщает, что рис засевается раньше дождливого времени, что он не нуждается в уходе и орошении, будучи питаем заключенной в углублениях водой. Что касается индийской пшеницы (βόσμορον), то по словам Онесикрита это - один из видов хлеба мельче пшеницы, растущий в промежутках между реками. Смолотивши хлеб, зерна тотчас поджаривают, давая предварительно клятву не выносить с току неподжаренного зерна, чтобы таким образом воспрепятствовать вывозу семян.
19) Указавши далее на сходство этой страны с Египтом и Эѳиопией, а равно на её особенности по отношению к тем странам, особенности, состоящие в том, что Нил наводняется южными дождями, а индийские реки северными, - указавши на это, Аристобул спрашивает, почему лежащие между этими земли лишены дождей, как например Ѳебаида до Сиены и до окрестностей Мероэ, некоторые части Индии от Патталены до Гидаспа; напротив, область простирающаяся над этими частями, та область, в которой идет дождь и снег, обрабатывается, говорит Аристобул, так же, как и все другие земли, кроме Индии, потому что землю здесь поят дожди и снега. Из рассказов его следует, что разрыхленная обильной влагой здешняя земля легко подвергается сотрясениям и разрывается, так что даже реки меняют свои русла. Он говорит, что, будучи послан с каким-то поручением, он сам видел область, потерявшую тысячу и даже больше городов и деревень, потому что Инд покинул свое русло и, повернувши влево, направился по другому более глубокому и спустился так низко, что область, оставшаяся направо, не орошается более речными разливами, потому что она лежит выше не только нового русла, но и подъема реки во время разлива.
20) В том, что реки разливают, и что с суши не дует ветер, согласен с Аристобулом и Онесикрит. По его словам, морское побережье болотисто, особенно у устьев рек, благодаря во первых речным наносам, потом морским приливам и наконец господству здесь морских ветров. Мегасѳен считает важнейшим признаком плодородия Индии то обстоятельство, что она дважды в год приносит плоды в двойном количестве. Тоже самое утверждает Ератосѳен, называя один посев зимний, другой летний, равно как и дождь, один зимний и другой летний; по его словам, там не бывает ни одного года, в котором не было бы дождя ни летом, ни зимою, следствием чего и является столь большое изобилие, потому что земля никогда не бывает бесплодной. По его же словам, там рождается множество древесных плодов, множество растительных корней, сладких и в сыром виде и вареном, а вода, как падающая с неба, так и находящаяся в реках, согревается солнечными лучами. Он хочет сказать, что то, что у других называется зрелостью плодов и соков, у них есть как бы сварение их; сваренные таким путем плоды нисколько не хуже на вкус тех, которые варятся при помощи огня. Поэтому-то, говорит он, так гибки ветки тех деревьев, из которых делают ободы для колес, и по той же самой причине на некоторых деревьях появляется шерсть; из неё, по словам Неарха, ткут тонкие шерстяные матерьи, а Македоняне употребляют ее вместо тюфяков и для набивки седел. Такого же рода сериковые, т. е. шелковые вещи, для которых шерсть, добывается с древесной коры некоторых деревьев. По его же словам, тамошний тростник дает мед без пчел; потому будто бы, что это - фруктовое дерево, из плодов которого приготовляется мед, при чем употребляющие плод в сыром виде пьянеют.
21) Индия производит множество знаменитых деревьев, в числе которых есть между прочим такое, ветки которого расстилаются по земле, а листья не меньше щита. Онесикрит, исследовавший тщательно достопримечательности в области Мусикане, самой южной части Индии, говорит о некоторых больших деревьях, ветки которых доходят до двенадцати локтей, далее растут наклонившись, как бы согнувшись, до соприкосновения с землей; потом они входят под землю, там пускают корни подобно отпрыскам; поднимаясь затем снова, образуют стволы, ветки которых подобным образом дают новые отпрыски, эти последние опять новые и так далее, так что из одного дерева образуется большой покров из листьев на подобие палатки на многих столбах. Определяя объем этих деревьев, говорят, что пять человек могут обнять ствол с трудом. И Аристобул упоминает о деревьях с наклоненными ветвями при Акесине, у слияния его с Гиаротием; размеры их будто бы так велики, что под одним деревом может найти отдых в полдень пятьдесят лошадей, а по словам Онесикрита, четыреста. Аристобул упоминает еще о другом дереве, небольшом, которое подобно бобам имеет стручки, длиною в девять дюймов, наполненные медом; но лица, поевшие этих стручков, не легко излечиваются. Впрочем, что касается величины деревьев, то все бледнеет перед рассказами тех лиц, которые будто бы видели по ту сторону Гартия дерево, дающее тень в полдень на пять стадий. По свидетельству Онесикрита, цветы на деревьях, дающих шерсть, содержат в себе зерно, и по извлечении оттуда зерна остальное можно чесать, как всякую другую шерсть.
22) Онесикрит сообщает, что в области Мусикане растет в диком виде хлеб, похожий на пшеницу, а также виноградная лоза, дающая вино, тогда как по мнению других, Индия не имеет вина; нет там, как говорит Анахарсис о Скиѳии, ни флейты, ни иного музыкального инструмента, кроме кимвалов, бубнов, трещоток, которые имеются у фокусников. Индия богата разного рода растительными соками и корнями, частью целебными, частью ядовитыми, равным образом богата она красками как утверждает Онесикрит и другие. Он кроме того прибавляет, что там существует закон, в силу которого смертью наказывается изобретатель яда, если в тоже самое время он не изобрел противоядия; если же он изобрел и это последнее, то получает награду от самого царя. В южной Индии есть также киннамом и нард и другие благовония, те же что и в Арабии, и в Эѳиопии, в странах, на которые похожа Индия по направлению солнечных лучей, отличаясь от них обилием вод, вследствие чего воздух в ней пропитан влагой, она плодороднее, способна прокормить больше чем те страны, как земля, так и вода её. Вот почему и сухопутные, и водные животные в Индии крупнее, чем в других землях. Впрочем Нил производительнее других рек; в нем водятся большие животные разных пород, особенно земноводные, а египетские женщины рождают иногда четверни. Аристотель рассказывает, что одна женщина родила даже семеро за раз[5] причем он называет Нил очень производительным и питательным, приписывая это умеренному нагреванию его солнцем, оставляющему все питательное и выпаривающему излишнее.
23) Вероятно, следствием той же самой причины является и то обстоятельство, о котором говорит Онесикрит, именно: что вода Нила варит при вдвое меньшем огне, чем всякая другая. Но, продолжает он, так как Нил протекает в прямом направлении по большой и узкой стране, так как на пути его меняется множество широт и атмосфер, а индийские реки напротив протекают по большим и более широким равнинам, подолгу пребывая в одних и тех же широтах, то эти последние больше питают, чем Нил, в них водятся рыбы и крупнее и в большем числе; кроме того вода в Индии падает из облаков уже сваренная.
24) С этим не согласился бы Аристобул и его единомышленники, по мнению которых равнины не орошаются дождем. Онесикрит считает реки причиною упомянутых выше особенностей животных, приводя в подтверждение своего мнения факт перемены масти чужеземных животных в местную при употреблении ими в питье индийской воды. Это мнение его верно, но что Эѳиопы черного цвета, и что у них курчавые волосы, искать причины этого в чистых водах Нила, не верно, не основательно, и порицание им Ѳеодекта, возводящего это явление к солнцу и выражающегося так: "солнце, проходя по пути, очень близкому к нам, окрашивает тела людей в черный цвет сажи и скручивает их волосы припекая их жаром, так что они теряют свою форму". Впрочем мнение Онесикрита имеет некоторое основание. Ведь он говорит не то, будто солнце находится ближе к Эѳиопам, нежели к другим народам, но что оно там более в зените, а потому и жжет сильнее; а мнение, что солнце, удаленное от всех мест на одинаковое расстояние, находится ближе к Эѳиопам, неверно, равно как и объяснение жарою черного цвета обитателей Эѳиопии, потому что солнце не действует на детей, находящихся в утробах матерей, где нет солнечного жара. Правильнее рассуждают те, которые объясняют это солнцем и действием жара его при совершенном недостатке влаги на поверхности, вследствие чего, мы говорили, у индийцев волосы не вьются, и не до такой черноты обжигается их кожа, потому что они имеют влажный воздух. Что касается материнской утробы, то дети в ней получают цвет родителей через семя, подобно тому как существуют врожденные болезни и разные черты сходства. Что солнце одинаково удалено от всех, это свидетельствуется больше чувством, нежели рассудком, при том чувством не во всяком смысле слова, не в том, в каком мы говорим, именно: что земля относится к солнечному шару как точка; но по свидетельству того чувства, которым мы воспринимаем теплоту вблизи большую, издали меньшую, солнце удалено не на одно и тоже расстояние; и так, только в этом смысле солнце находится ближе к Эѳиопам, а не в том, в каком утверждает это Онесикрит.
25) Другое из общепризнанных явлений, показывающих кроме того сходство между Индией с одной стороны, Эѳиопией и Египтом с другой, - то, что не подвергающиеся наводнениям равнины бесплодны. Старый вопрос о Ниле, откуда идет его половодье, Неарх пытается объяснить летними дождями, производящими тоже явление в индийских реках. Он говорит, что когда Александр увидел в Гидаспе крокодилов, а в Акесине египетские бобы, то он принял реку за истоки Нила, а потому снарядил флот в Египет, намереваясь по Гидаспу добраться до Египта; но вскоре после того Александр узнал будто бы, что невозможно то, на что он рассчитывал, потому что
"посередине текут большие реки, стремительные потоки, а прежде всего Океан"
,
в который изливаются все индийские реки. Дальше следуют Ариана. Персидский и Арабский заливы, самая Арабия и Троглодитика. Вот что говорят о ветрах, дождях, а также о половодье рек и наводнении равнин.
26) Впрочем относительно рек мы должны сообщить и некоторые подробности, насколько это отвечает требованиям географии, и насколько мы сами располагаем сведениями, потому что реки, как естественные границы местностей со стороны их пространства и фигуры, вообще значительно облегчают выполнение нашего труда, Нил же и индийские реки имеют то преимущество перед другими реками, что без них самая страна, в которой теперь совершается плавание и которые обрабатываются, была бы бесплодна, была бы недоступна и вовсе необитаема. Мы имеем сведения о важнейших притоках Инда и о странах, через которые они протекают, других же мы скорее не знаем, нежели знаем. Александр, больше всех открывший эту страну, в начале, когда убийцы Дария замышляли отложение Бактрианы, полагал, что прежде всего необходимо преследовать их и уничтожить. Вот почему он вступил в местности соседние с Индией через землю Арианов; оставляя Индию вправо, он перешел Паропамис с северной стороны и Бактриану, и только после того как покорил все подвластные Персам земли и даже больше, только тогда направился он в Индию, о которой рассказывали ему многие лица, хотя и неясно. Перешедши те же самые горы, только кратчайшими путями, он возвратился назад, оставивши Индию влево, потом немедленно повернул к ней, к западным границам её и к реке Кофе и к Хоаспе, которая впадает в Кофу у города Племирия, протекает мимо другого города, Горида, через Бандобену и Гандаритиду. Александр узнал, что наиболее плодородная часть Индии - горный хребет и северная область, что южная напротив частью безводна, частью залита реками и пылает огненным жаром, более пригодна для животных, нежели для людей. И так, Александр задумал овладеть прежде всего прославленною частью Индии, полагая притом, что реки, которые ему необходимо было перейти, удобопереходимее вблизи к источникам, потому что они пересекали страну поперек. Кроме того он слышал, что большая часть рек вливается в одну и тем больше, чем дальше подвигаешься вперед, так что она становится все менее и менее удопереходимой, особенно при недостатке судов. Опасаясь этого, Александр перешел Кофу и покорил всю горную область, на сколько она простирается в западном направлении.
27) За Кофой был Инд, потом Гидасп, дальше Акесин и Гиаротий, наконец Гипанис. Идти дальше помешало ему, во первых, внимание к изречениям оракула, во вторых, упадок духа; в солдатах, которые заставили его остановиться, изнуренные трудами и натерпевшиеся сильно от сырости, потому что там шли и непрерывные дожди. И так, из восточных частей Индии нам известны те, которые находятся по сю сторону Гипаниса и некоторые другие, о которых сообщили лица, проникавшие после Александра дальше по ту сторону Гпнаписа до Ганга и Полибоѳров. И так, за Кофою течет Инд, а местностями, лежащими между этими двумя реками, владеют Астакены, Масианы, Нисеи и Гипасии. Дальше следует область Ассакана, где есть город Масога, царская резиденция. У самого Инда лежит другой город Певколаитида, у которого Александр перевел войска через перекинутый им мост.
28) Между Индом и Гидаспом находится Таксила, город большой, с хорошими политическими учреждениями, а в окрестностях его простирается обширная благодатная страна, которая соприкасается уже с равнинами. Население этого города и царь его Таксил приняли Александра радушно, за что получили больше, чем сколько дали сами, так что Македоняне завидовали им и говорили, что Александр до перехода через Инд никому не делал добра. Некоторые считают эту страну больше Египта. Над нею в горах лежит область царя Абисара, у которого, по рассказам посланцев царя, содержалось два дракона, один в восемьдесят локтей, а другой в сто сорок, как говорит Онесикрит; этого последнего правильнее было бы назвать виновником басен об Александре, нежели начальником его флота. Вообще все спутники Александра предпочитали чудесное истинному, но всех их превзошел, кажется, Онесикрит по части баснословных рассказов; впрочем иногда он сообщает правдоподобные и достойные внимания сведения, так что и неверующий не может обойти их. Что касается драконов, то о них говорят и другие лица, именно, что их ловят в Ефесских горах и содержат в пещерах.
29) Между Гидаспом и Акесином простирается земля Пора, обширная, плодородная, имеющая почти триста городов, а у Емодских гор лес, в котором Александр велел нарубить множество ели, сосны, кедра и других деревьев и отправил их к Гидаспу; там подле городов, основанных им по обеим сторонам реки, он соорудил флот и там же, перешедши реку, одержал победу над Пором. Один из городов он назвал Букефалией по имени павшего в битве с Пором коня (Букефалом же конь был назван от широкого лба; всегда Александр употреблял его в дело, как хорошего бойца), другой город назван был Никаей благодаря одержанной там победе. В упомянутом выше лесу водится, как рассказывают, чрезвычайное множество хвостатых обезьян, очень больших размеров, так что однажды Македоняне, увидевши их во множестве выстроившимися в боевом порядке на открытых холмах (животное это по умственным способностям стоит также близко к человеку, как и слон), приняли их за отряд солдат и ринулись против них, как против солдат, остановились только после того, как узнали истину от Таксила, бывшего в то время у Александра. Охота на это животное производится двояким способом. Так как оно имеет наклонность к подражанию и спасается на деревья, то охотники, увидевши его сидящим на дереве, ставят на виду у него полную чашку воды и промывают в ней глаза себе, потом поставивши вместо воды чашку с птичьим клеем, они отходят в сторону и подстерегают издали; Когда животное спрыгнувши с дерева, намажется птичьим клеем и при склеившихся веках глаза его закроются, охотники подходят и забирают его живьем. Это один способ ловли; другой состоит в следующем: надевают на себя похожий на штаны мешок и уходят, оставивши за собою другие подобные покрытые жесткой шерстью, а внутри вымазанные птичьим клеем; эти последние надевают на себя обезьяны, которых тогда легко ловят.
30) Некоторые помещают в это междуречье Каѳаю и землю одного из областных царьков, Сопейѳа. Другие помещают ее по ту сторону Акесина и Гиаротиды, на границе с землею другого Пора, который приходился Пору, взятому в плен Александром, двоюродным братом. Находившаяся под властью его область называется Гандаридою. Относительно Каѳаи ходит странная молва, будто там высоко ценится красота людей, как и лошадей и собак; так, в цари выбирается у них красивейший, как рассказывает Онесикрит, а всякое народившееся дитя два месяца после родов подлежит народному обсуждению, имеет ли оно законом определенное и дающее право на жизнь сложение, или нет, и потом по приговору председателя суда оно продолжает жить или умерщвляется. Чтобы сделать себя красивее, жители этой области раскрашивают свои бороды множеством самых ярких красок. Впрочем это же самое делают и многие Индийцы с волосами и с одеждой, потому что земля их производит изумительные краски; население, совершенно простое во всех других отношениях, имеет страсть к украшениям. Как особенность Каѳайцев рассказывается следующее: жених и невеста выбирают себе друг друга, и жены сожигаются вместе с покойными мужьями по той будто бы причине, что они, некогда прелюбодействуя с юношами, покинули своих мужей или отравили их, и самый закон был издан будто бы с тою целью, чтобы прекратить отравление; однако рассказы об этом законе и о мотиве его не заслуживают веры. Говорят, что в земле Сопейѳа какая-то гора заключает в себе такое количество ископаемой соли, что ею можно бы снабдить всю Индию; в других горах недалеко оттуда есть золотые и серебряные жилы, как свидетельствует знающий это дело Горг. Но так как Индийцы не знают ни добывания металлов, ни плавки их, то они не знают и своих богатств и ведут это дело плохо.
31) Сопейѳовым собакам также приписывают замечательные достоинства. Так, Александр взял у Сопейѳа полтораста собак и для испытания выпустил двух из них на льва; когда они оказались слабее льва, он выпустил еще двух; так как тогда бой был равный, то Сопейѳ велел одну из собак взять за ногу и оттащить назад, а в случае неповиновения отрезать ногу. Сначала Александр, жалея собаки, не позволял отрезывать ногу, но когда Сопейѳ обещал дать ему четырех за одну, дозволил, и собака допустила отрезать себе медленным сечением ногу, но не перестала кусать жертву.
32) Путь до Гидаспа идет большею частью в южном направлении, а оттуда до Гипаниса больше в восточном; весь он тянется больше вдоль горного хребта, чем по равнинам. От Гипаниса Александр повернул к Гидаспу и корабельной стоянке, соорудил флот и поплыл по Гидаспу. Все поименованные выше реки впадают в одну, в Инд; последняя из них Гипанис. Число этих рек, по крайней мере заслуживающих упоминания, определяется в пятнадцать; увеличенный всеми притоками, Инд изливается двумя устьями в южное море и так называемую Паталену превращает в остров (в иных местах Инд разливается на сто стадий, как утверждают лица неумеренные, более умеренные говорят, что наибольшая ширина реки пятьдесят стадий, а наименьшая семь; вдоль реки есть много городов и народов). Такое решение принял Александр после того как отказался уже от восточных частей, во первых, потому, что существовали препятствия к переходу Гипаниса, а во вторых потому, что по опыту убедился в ложности той молвы, будто равнины выжжены огнем и более пригодны для жизни зверей, чем людей. Вот почему он направился в равнины, оставивши в стороне восточные части, благодаря чему первые более нам известны, нежели последние.
33) Как рассказывают, в стране между Гипанисом и Гидаспом живет девять народов, а городов там около пятисот, все не меньше Коса Меротида; впрочем мне кажется, что цифра городов преувеличена сравнительно с действительностью. Какими народами, достойными упоминания, занята земля между Индом и Гидаспом; об этом уже много сказано. Затем ниже живут Сибы, о которых мы упоминали и прежде, потом Маллы и Сидраки, многочисленные народы. Маллы - это тот народ, у которого Александру угрожала опасность смерти, а Сидраки изображается в миѳах, как мы уже говорили, родственниками Диониса. Подле самой Паталены лежит, говорят, земля Мусикана и другая Саба с городом Синдоманами, еще земля Портикана и других; всеми этими землями, занимавшими бассейн Инда, овладел Александр; последняя область, образуемая разделившимся надвое Индом, Патталена. По словам Аристобула, рукава Инда отстоят один от другого стадий на тысячу; Неарх прибавляет еще восемьсот, а Онесикрит определяет длину каждой стороны обнимаемого ими острова, имеющего вид треугольника, в две тысячи, а ширину реки в том месте, где она разделяется на два устья, почти в двести стадий. Притом Онесикрит называет остров Дельтою и считает его, ошибочно, правда, равным египетской Дельте. На самом деле египетская Дельта, как говорят, имеет в основании 1,300 стадий, а каждая из боковых сторон короче основания. В Патталене есть значительный город Патталы; по имени его назван и остров.
34) Онесикрит утверждает, что тамошний морской берег большею частью болотист, главным образом у устьев рек, что происходит от приливов и недостатка ветров с суши; напротив, в местностях этих господствуют ветры дующие с моря. Онесикрит рассказывает и о земле Мусикана, превознося ее за многие достоинства, часть которых считается общею ей с другими индийскими областями, как например долговечность населения, потому что там живут за сто тридцать лет; впрочем некоторые признают Серов более долговечными, нежели жителей этой области; им свойственна также умеренность, здоровье, хотя страна имеет во всем избыток. У них есть обычай устраивать на подобие лаконских сисситии обедающих сообща, причем лакомства добываются охотой; кроме того, они не употребляют ни золота, ни серебра, хотя эти металлы у них в изобилии; вместо рабов пользуются юношами в цветущем возрасте, как Критяне Афамиотами, а Лаконцы Гелотами; никакими науками, кроме медицины, они не занимаются усердно, а очень усердное занятие некоторыми искусствами, каково например военное и подобные, вменяется в порок; нет у них судебных процессов, разве из за убийства или насилия, потому что не претерпеть кому-нибудь того или другого не зависит от него, напротив, весь ущерб в разного рода сделках зависит от самих вступающих в сделки; поэтому-то и следует сносить злоупотребление кем-либо доверия; нужно только быть внимательным к лицам, которым доверяешь, а город не должен быть наполняем тяжбами. Вот что сообщают участники в походе Александра.
35) Издано было какое-то письмо Кратера к матери его, Аристопатре, в нем рассказывается много невероятного, несогласного ни с какими другими известиями; между прочим то. что Александр дошел будто бы до Ганга, причем автор письма утверждает, что он сам видел эту реку и китов в ней, между тем сведения его о длине реки, о ширине и глубине её весьма далеки от вероятности. Что касается того мнения, что Ганг - самая большая из всех рек, упомянутых на трех материках, что вторая за ним Инд, третья и четвертая Истр и Нил, относительно этого существует достаточное единогласие; что же касается подробностей, то различные лица об одном и том же говорят различно; так, одни считают наименьшую ширину Ганга в тридцать стадий, другие в три, а по словам Мегасѳена, умеренная ширина реки доходит до ста стадий, а наименьшая глубина - двадцать сажень.
36) При слиянии Инда с другой рекой лежат Палибоѳры, длиною в восемьдесят стадий, а шириною в пятнадцать; Форма их параллелограмм; они окружены деревянным забором на одинаковом расстоянии со всех сторон, через отверстия в нем делались выстрелы. Перед укреплением ради защиты и приема нечистот из города идет ров. Народ, которому принадлежит этот город, называется Прасиями; это - наилучший народ. Царь их, кроме своего имени, получаемого при рождении, должен еще называться по имени города Палибоѳром, как Сандрокотт, к которому был послан Мегасѳен. Тоже самое замечается у Парѳов: все они называются Арсаками, а собственное имя один носит Ороды, другой Фрааты, третий какое-нибудь иное.
37) По общему мнению, наилучшая земля - та, что находится по ту сторону Гипаниса; однако она не описывается с точностью, и все, что рассказывается о ней, преувеличено или чудесно вследствие невежества и отдаленности местности. Так, рассказывают о муравьях, копающих золото, и о других животных и людях, оригинально сложенных и обладающих особенными способностями; например, Серы живут будто бы очень долго, доживая до двухсот лет и больше. Рассказывают об аристократическом строе здешнего государства, причем правительство состоит из пяти тысяч советников, из которых каждый доставляет государству по одному голосу. Мегасѳен говорит, что в земле Прасиев водятся самые крупные тигры, сильные, по величине почти в два раза превосходящие львов, так что однажды ручной тигр, ведомый четырьмя людьми, схватил мула за заднюю ногу и привлек его к себе. Хвостатые обезьяны крупнее самых больших собак, или совершенно белые, кроме черного лица, или на оборот. Хвосты их имеют в длину больше двух локтей. При всем том они совершенно ручны, не злы, не делают нападений и не воруют. Там вырывают из земли камни, которые слаще фиг и меда и имеют цвет дадона. В некоторых местах водятся двух-футовые с кожаными крыльями змеи на подобие летучих мышей; они летают по ночам и испускают из себя капли мочи или пота, которые отравляют тело неосторожных. Там же есть чрезвычайной величины летучие скорпионы. Растет там и ебеновое дерево, и есть отважные собаки, которые выпускают кусаемую ими жертву только тогда, когда нальешь воды им в ноздри; у иных от ярости при кусании переворачиваются глаза, а у других они даже вываливаются совсем. Одна собака удержала даже льва и быка, а бык, схваченный такой собакой за морду, испустил дух прежде, чем был выпущен.
38) В горной стране есть река Сила, на воде которой ничто не держится; впрочем Демокрит, путешествовавший по многим частям Индии, не допускает этого. Не верит этому и Аристотель, хотя есть атмосферы до такой степени легкие, что в них не держится никакое пернатое существо. Кроме того, некоторые выделяющиеся испарения притягивают к себе предметы и как бы поглощают то, что летает над ними, как електр притягивает солому, а магнит железо; поэтому быть может подобные же свойства присущи и воде. Впрочем все это относится к физике и к учению о плавающих на поверхности телах, и там должно излагаться; теперь мы должны прибавить еще кое что другое, более входящее в область географии.
39) И так, Мегасѳен сообщает, что Индийцы разделяются на семь разрядов; первые из них наиболее почетные и самые малочисленные, философы. Ими пользуются Индийцы, каждым из них особо, в случае принесения жертв богам или покойникам, а всеми ими вместе пользуются цари в так называемом великом совете, на который собираются философы у дверей царского замка; это бывает в начале каждого нового года; все, что каждый из них придумал или заметил полезного для плодов, животных или для государственных учреждений, излагается здесь публично. Трижды пойманный во лжи должен по закону всю жизнь молчать; а тот, кто сообщил правду, освобождается от податей и налогов.
40) Второй разряд Индийцев составляют земледельцы, класс населения наиболее многочисленный и честный; они освобождены от военной службы, их работы не нарушаются ничем; они не ходят в город, не занимаются никакими иными делами, не несут никаких общественных повинностей. Вот почему случается, что в одно и тоже время, в одной и той же области солдаты стоят против неприятелей и вступают с ними в битвы, а земледельцы пашут или копают землю вне всякой опасности, потому что за них сражаются воины. Вся земля принадлежит царю; земледельцы обрабатывают землю за плату, именно за четвертую часть сбора.
41) Третий класс населения - пастухи и охотники; им одним дозволяется охотиться и пасти скот, продавать его и нанимать. За то, что избавляют землю от хищных зверей и от птиц, поедающих зерна, они получают от царя хлеб; жизнь ведут скитальческую в шалашах. Частному лицу не дозволяется держать лошадь или слона; то и другое считается царским достоянием и подлежит уходу особых надсмотрщиков.
42) Охота на слонов производится следующим образом: какое-нибудь очищенное место стадий в четыре или пять окапывают кругом глубоким рвом и вход в него устраивают через очень узкий мостик; потом впускают туда трех или четырех ручных самок, после чего сами охотники заседают в скрытых лачугах и подстерегают добычу; днем дикие слоны не подходят туда, а ночью входят по одиночке в окопанное место; когда они вошли туда, охотники тайком запирают вход, потом вводят сильнейших из ручных бойцов-слонов, вступают с пойманными в борьбу и в то же время томят их голодом. Когда слоны достаточно уже изнурены, отважнейшие наездники тайком входят, к ним, каждый подползает под брюхо слона, оттуда внезапно подбирается под брюхо дикого животного и вяжет ему ноги. Сделавши это, наездники велят ручным бить связанных слонов, пока эти последние не повалятся на землю. Когда они упадут, шеи их прикрепляются ремнями из бычачьей кожи к шеям ручных животных, а во избежание того, чтобы сотрясаясь они не сбрасывали с себя седоков, им кругом шеи делают нарезы, в которые и кладут ремни; таким образом, слоны покоряются и спокойно носят цепи. Из пойманных животных отбираются бесполезные по старости или по молодости, а прочие отводятся в стойла. Тут им связывают ноги одну с другой, шеи привязывают к хорошо укрепленным столбам, укрощая их в то же время голодом. После этого их подкрепляют зелепым тростником и травой, и затем учат повиновению, одних речами, других песнями или звуками бубна. Только немногие слоны приручаются с трудом, потому что слон по самой природе добродушен, кроток и вообще стоит близко к разумному созданию. Иные слоны уносят из борьбы своих седоков, упавших в бою и окровавленных, другие спасают поместившихся между их ногами и сражаются за них. Если иногда случится им в гневе умертвить кормящих их лиц или учителей, они так живо чувствуют раскаяние, что с горя отказываются от пищи и даже морят себя голодом.
43) Слоны имеют случку и рождаются преимущественно весной, как и лошади. Время случки у самцов начинается тогда, когда преследуемые оводами они приходят в ярость; в то время самцы выпускают жир из дыхательного отверстия, находящегося подле висков; тоже самое делается и с самками, когда у них открывается это отверстие. Самки носят детей наидольше восемнадцать месяцев, а наименьше одиннадцать; мать кормит детенышей шесть лет. Большинство слонов живет столько лет, сколько живут наиболее долговечные люди, а некоторые из них доживают до двухсот лет. Впрочем они часто впадают в болезни и вылечиваются с трудом. Лекарством против глазной болезни служит промывательное из коровьего молока, против большинства других болезней питье из красного вина, а против ран глотание жидкого масла, так как оно выгоняет железные острия, а чиреи размягчаются свиным мясом. По словам Онесикрита, слоны живут около трехсот лет, а иные около пятисот; двухсотлетние будто бы самые лучшие; самки носят десять лет. Что индийские слоны и больше, и сильнее либийских, говорят об этом и Онесикрит и другие писатели; например, ставши на задние лапы они хоботом опрокидывают стены и вырывают с корнем деревья. Неарх утверждает, что охота на слонов состоит в том, что ставят в нескольких перекрестных пунктах силки, и дикие животные загоняются в них ручными слонами, превосходящими их силою и имеющих на себе седоков. Кроме того они так легко делаются ручными, что научаются метать в цель камнями, обращаться с оружием и прекрасно плавать, так что величайшим достоянием считается экипаж со слонами; действительно они ходят, как и верблюды, под ярмом. Для женщины большая честь получить в дар слона от возлюбленного. Известия эти не согласуются с тем мнением, будто лошадь и слон составляют предмет исключительно Царского обладания.
34) Неарх далее утверждает, что он сам видел кожи муравьев, роющих золото, похожие на шкуру пантеры; а Мегасѳен рассказывает об этих муравьях следующее: у Дердов, многочисленного горного народа в восточной Индии, есть плоскогорье почти в три тысячи стадий в окружности; под нею находятся золотые россыпи, а рудокопами состоят муравьи; будучи не меньше лисиц, они отличаются сверхъестественной быстротой и живут охотой. Землю они копают зимою и складывают ее в кучи у входов, как кроты; тамошний золотой песок нуждается в небольшой очистке. Соседние жители тайком похищают его оттуда на вьючных животных; если это делается явно, то муравьи вступают в борьбу и преследуют бегущих, которых, если поймают, умерщвляют вместе с животными. Чтобы оставаться незамеченными, похитители кладут в разных местах мясо диких зверей, муравьи разбегаются за добычей, и тогда похищается золото и песок; не умея выплавлять золото, похитители продают песок за дешевую цену купцам.
45) Так как в рассказе об охотниках мы упомянули и о тех зверях, о которых говорят Мегасѳен и другие, то нам следует прибавить еще следующее. Неарх изумляется множеству в Индии злых пресмыкающихся. Они убегают из равнин в места жительства, пощаженные наводнением и наполняют людские жилища, вследствие чего кровати устраиваются там высоко, а иногда в случае чрезвычайного обилия животных жители выселяются; дело иногда доходит до того, что если вода не уничтожит значительной части пресмыкающихся, то страна обращается в пустыню. Небольшие змеи так же опасны, как и очень большие, первые потому, что от них трудно уберечься, а вторые благодаря своей силе, особенно там, где попадаются змеи в шестнадцать локтей. От упущения их вылечивают странствующие пользующиеся доверием ворожеи, и это почти единственное средство лечения. Болезней там вообще немного, потому что население живет скромно и не употребляет вина, а если случаются болезни, то их лечат мудрецы. Напротив, Аристобул утверждает, что он не видел ни одного животного таких размеров, кроме одной ехидны в девять локтей и одну пядь длины. Мы сами в Египте видели змею такой величины. Он говорить, что в Индии есть много гораздо меньших гадюк, очковых змей и больших скорпионов. Притом ни одно из этих животных так не вредно, как тонкие почти в пядь длиною медяницы, потому что они скрываются в палатках, в сосудах и плетнях. Укушенные истекают кровью, которая течет из всех отверстий, страдают от боли и наконец умирают, если вскоре не оказана помощь; помочь впрочем легко, благодаря свойствам индийских корней и лекарств. Аристобул говорит также, что крокодилов в Инде немного, и они не опасны людям, что в нем водится большинство тех же самых животных, что и в Ниле, исключая гиппопотама, а по уверению Онесикрита, там водится и этот последний. Аристобул утверждает, что через крокодилов никакая рыба не входит в Нил из моря, кроме сельдей, голавлей и дельфинов, а что в Инде таких рыб множество: из крабов одни, малые поднимаются до гор, а другие, большие только до слияния Акесина с Индом. Столько сообщается о животных. Теперь возвратимся к Мегасѳену и продолжим рассказ оттуда, где мы остановились.
46) За охотниками и пастухами следуют, по его словам, как четвертый класс населения ремесленники, торговцы и все те, которые занимаются ручной работой. Одни платят подати и несут установленные повинности, а мастера оружия и кораблестроители получают плату и содержание от царя, на которого только они и работают. Оружие солдатам доставляет главнокомандующий, а предводитель флота отдает корабли в наймы морякам и купцам.
47) Пятый класс составляют воины, у которых все время за исключением военного проходит в праздности и попойках; содержатся они на царские деньги с тем, чтобы в случае нужды быстро выступали в поход, причем они не берут с собою ничего кроме собственной персоны.
48) Шестой класс - надсмотрщики. Они обязаны внимательно следить за всем, что делается, и тайно доносить о том царю. Помощницами их состоят публичные женщины, в городах городские, а в лагерях лагерные. Такими надсмотрщиками назначаются только самые лучшие и надежные люди.
46) К седьмому классу принадлежат советники и помощники царя, из них выбираются чиновники, судьи, и им поручается управление всего государства. Никто не может вступать в брак с лицом принадлежащим к другому классу, никто не может менять своего занятия или ремесла на какое-нибудь другое, впрочем кроме мудрецов, которым все это дозволяется ради их высоких качеств.
50) Из чиновников одни агораномы, другие астиномы, третьи военные. Первые смотрят также за реками, меряют землю, как и в Египте, наблюдают за закрытыми канавами, из которых вода распределяется по проводным трубам, причем агораномы наблюдают за тем, чтобы всем доставалось одинаковое количество воды. Их же ведению подлежат охотники, награждаемые ими иди наказываемые но заслугам. Они собирают подати, наблюдают за способами земледелия, равно как за дровосеками, плотниками, слесарями и рудокопами. Кроме того, они прокладывают дороги и через каждые десять стадий ставят столбы для обозначения отклонений в сторону и расстояний.
51) Астиномы разделяются на группы по пяти человек. Одни из них наблюдают за мастерскими, другие ведают прием иностранцев; они строят заезжие дворы, следят за образом их жизни при посредстве приставленных проводников; они провожают самих отъезжающих или имущество их, ухаживают за больными, хоронят умерших. Третьи собирают справки о рождениях и смерти, когда, каким образом кто либо родился или умер, как ради податей, так и для того, чтобы не оставались неизвестными дни рождения и смерти самых лучших и самых худших людей. Четвертые заведуют мелочной торговлей и обменом товаров; они наблюдают за мерою и за тем, чтобы плоды при продаже обладали определенными достоинствами. Одно и тоже лицо не может обменивать различные предметы, разве в тех случаях, когда оно платить двойные подати. Пятые ведают произведения ремесел и пускают их в продажу при определенных условиях, новые отдельно от старых; смешение продуктов наказывается. Шестые и вместе последние собирают десятину с продаваемых товаров; лица, скрывшие подать, наказываются смертью. Все эти отдельные занятия принадлежат каждому разряду чиновников в отдельности; все же они в совокупности смотрят за частными и общественными делами, за постройкою общественных зданий, за ценами товаров, за рынком, гаванями и храмами.
52) Третий разряд чиновников за астиномами ведает военное дело и также разделяется на шесть групп по пяти человек в группе. Первый разряд этих чиновников подчинен начальнику флота; второй лицу, заведующему тем рогатым скотом, посредством которого доставляются военные орудия, средства к жизни как для людей, так и для рабочего скота, и все другие предметы, необходимые в военном походе. Они же доставляют слуг, тимпанистов, звонарей, конюших, мастеров орудий и их помощников; высылают по условному звону колоколов собирателей корма, обеспечивая быстроту и верность доставки наградами и наказаниями. Третьи пекутся о пехоте, четвертые о лошадях, пятые о колесницах, шестые о слонах. Для лошадей и слонов устраиваются царские стойла; арсенал также царский, в нем сохраняется оружие; каждый воин сдает вооружение в арсенал, а лошадь и слона в главную конюшню. Слонов не взнуздывают. Колесницы в дороге везут быки; лошадей ведут на недоуздках для того, чтобы не распухли у них ноги, и чтобы в запряжке не упала их бодрость. На каждой колеснице кроме возничего находится два бойца; на слоне имеется возница и три стрелка.
53) Все Индийцы ведут скромный образ жизни, преимущественно в походах, где не допускаются напрасные сборища, благодаря чему соблюдается дисциплина. Наибольшее воздержание замечается относительно краж, и Мегасѳен рассказывает, что находясь в лагере Сандрокота, где было 400,000 войска, он ни разу не видел объявления о кражах, превышающих двести драхм, и это среди людей, не имеющих писанных законов. Действительно, по его словам, они вовсе не знают письменности, но все устраивают по памяти, и несмотря на то живут счастливо благодаря простоте нравов и умеренности. Так, они пьют вино только во время жертвоприношений, и то приготовляемое из риса, а не из ячменя. Пищу их составляет главным образом рисовая похлебка. Простота их обнаруживается в законах и сделках тем, что у них не бывает частых тяжб; так у них нет вовсе жалоб по поводу залогов или порученного на сохранение имущества; они не нуждаются ни в свидетельствах, ни в печати, потому что при передачах верят на слово; добро в домах обыкновенно не прячется. Все это конечно разумно; но никто не одобрит того обычая, в силу которого каждый живет сам по себе и не существует общего для всех определенного времени завтрака и обеда, и каждый, завтракает и обедает, когда ему угодно; обратный способ употребления пищи более благоприятствует общественной и гражданской жизни.
54) Из телесных упражнений важнейшим считается растирание тела разными способами, преимущественно гладкой скребницей из ебенового дерева. Похороны у них скромны и могилы не велики; впрочем в противоположность с простотой во всем остальном они любят украшения; так они носят золото и драгоценные камни, надевают хорошо раскрашенные бумажные платья и употребляют зонтики от солнца. Так как красота ценится у Индийцев высоко, то они пользуются всем, что служит к украшению лица. Они чтут также правдивость и добродетель; вот почему у них даже старики не пользуются никаким преимуществом, если только они не отличаются высоким благоразумием. Они женятся на многих женщинах, купленных у родителей, давая в замен пару быков; одних женщин они приобретают ради службы в доме, Других для наслаждения и производства детей; если жены не обязываются мужьями к целомудрию, то они могут прелюбодействовать. Никто не приносит жертвы в венке, не совершает ни ѳимиама, ни жертвенного возлияния) Жертвенное животное не убивается, но задушивается с тою целью, чтобы оно отдавалось божеству целиком, а не поврежденное. Уличенный в лжесвидетельстве лишается крайних частей тела. Лицо, повредившее кому-либо какой-нибудь член, не только подвергается тому же самому членовредительству, но и лишается руки, а лицо, лишившее ремесленника руки или глаза, осуждается на смерть. По уверению Мегасѳена, никто из Индийцев не имеет рабов, а Онесикрит считает это особенностью только Мусиканского населения, причем он признает это обыкновение одним из большего числа преимуществ области Мусикана, пользующейся хорошими законами, перед прочими землями Индии.
55) Уход за особою царя принадлежит женам его, также купленным у родителей; а за воротами царского дома его охраняют особые телохранители и вообще все войско. Жена, умертвившая пьяного царя, в вознаграждение за подвиг вступает в брак с наследником, а наследуют дети. Днем царь не спит, а ночью он вынужден от времени до времени менять ложе во избежание засады. Кроме выходов царя на войну, существует еще несколько: один в суд, где царь слушает дела целый день, хотя сюда же входит и время растирания его тела скребницами: он вместе и слушает, и натирается четырьмя терщиками. Другой выход царя к жертвоприношениям. Третий - вакхический на охоту, где выступает царь окруженный женщинами; вне круга идут его телохранители; кроме того, путь с обеих сторон оцеплен веревками, и лицо, протиснувшееся в черту круга до женщин, наказывается смертью. Впереди процессии идут бубенщики и звонари. Царь охотится на загороженном пространстве и стреляет с подмостков, причем две из вооруженных женщин стоят подле; а в местах неогороженных охота производится на слонах; что касается женщин, то одни из них сидят на колесницах, другие на лошадях, третьи на слонах; они таким образом участвуют в военных походах и умеют обращаться со всякого рода оружием.
56) Все эти обычаи представляют сравнительно с нашими много особенностей, но еще страннее следующие: Мегасѳен рассказывает, что обитатели Кавказа сообщаются с женами открыто и пожирают тела своих родственников; что там существуют какие-то хвостатые обезьяны, которые спускаясь по горному склону скатывают камни на своих преследователей; что большая часть животных ручных у нас находится там в диком состоянии. Он же рассказывает, что там есть однорогие и с оленьей головой лошади, а также тростники, прямые в тридцать сажень вышины, а наклонившиеся к земле в пятьдесят длины; притом стволы так толсты, что некоторые из них имеют в диаметре три локтя, а другие вдвое больше.
57) Переходя уже в область басни, Мегасѳен говорит о существовании там людей в пять и даже в три пяди; одни из них безносые и имеют два дыхательных отверстия над ртом. С людьми в три пяди журавли ведут будто бы войну, о чем упоминает и Гомер[6], и куропатки, которые там величиною с гуся. Трехпядевые люди сбирают яйца журавлей и уничтожают их, потому что только там эта птица высиживает птенцов, и нигде в другом месте нет, ни яиц их, ни птенцов. Часто журавли улетают оттуда с медным острием от полученного удара стрелой. Подобные басни рассказываются о людях спящих на своих ушах, Енотокайтах, о дикарях и разных других чудовищах. Дикие люди не дошли до Сандрокота, потому что умерли голодною смертью; пятки их обращены вперед, а подошвы и пальцы назад; к Сандрокоту было приведено несколько безротых людей, но ручных, живущих у истоков Ганга; они питаются испарениями от жареной говядины и запахом фруктов и цветов, а вместо рта имеют дыхательные отверстия. Дурной запах они выносят с трудом, вследствие чего живут не долго, особенно в лагере. О других чудесных людях рассказывали Мегасѳену мудрецы, как например о скороходах, Окиподах, перегоняющих в беге лошадей, об Енотокайтах с ушами до ног; последние спят на своих ушах и так сильны, что вырывают из земли деревья и разрывают тетивы. Других мудрецы называли одноглазыми, Мономматами, у которых уши собачьи, глаз помещается посредине лба, волосы торчащие, а грудь косматая. Третьи Амиктеры безносые, они всеядцы и сыроядцы, живут они недолго и умирают, не достигая старческого возраста. Передняя губа выдается значительно вперед. О тысячелетних Гипербореях Мегасѳен рассказывает тоже самое, что и Симонид, и Пиндар, и разные другие сочинители басен. Басня также и рассказ Тимагена, что там идет дождь медными каплями, которые и подметаются. Более правдоподобно известие Мегасѳена, что тамошние реки несут золотой песок, из которого царю уплачивается дань; тоже самое; существует в Иберии.
58) Что касается мудрецов, то одни из них, обитатели гор, состоят почитателями Диониса, в доказательство чего указывают на то, что только у них растет в диком состоянии виноград, а также плющ, лавр, мирт, бук и другие вечно зеленые деревья; что ничего этого нет по ту сторону Евфрата, кроме тех немногих экземпляров в увеселительных садах, которые поддерживаются заботливым уходом. К числу дионисовых обычаев относится ношение бумажных платьев, головной повязки, натирание себя жиром, раскрашивание кожи, а также сопровождение царя во время выходов звоном колоколов и игрою на бубнах. Обитатели равнин поклоняются Гераклу. Все это конечно басни, отвергаемые многими, преимущественно рассказы о виноградной лозе и вине, потому что но ту сторону Евфрата лежит большая часть Армении, вся Месопотамия и следующая за нею Медия до Персиды и Кармании; значительная часть народов, здесь обитающих, имеет в изобилии и виноградную лозу и вино.
59) Впрочем Мегасѳен говорит и о другом еще разделении мудрецов на два разряда, называя одних брахманами, других гарманами. Брахманы пользуются, говорит он, бо́льшим почетом, потому что в учениях их замечается больше согласия. Едва зародившись, они имеют уже попечителями ученых мужей, которые входят в дом и посредством заговоров по видимому ниспосылают благополучие и матери, и зародышу, на самом же деле дают беременной благоразумные и ободряющие советы; чем охотнее матери выслушивают эти советы, тем будут счастливее детьми. После рождения дитяти, опекуны его постоянно меняются, потому что по мере роста дитя получает все более и более образованных наставников. Мудрецы живут в роще перед городом, занимая соответствующее пространство; ведут простой образ жизни, спят на соломе и звериных шкурах, в пище воздерживаются от всего живого и от половых сообщений, слушают серьезные беседы, допуская к ним и желающих посторонних лиц. Слушателю воспрещается говорить, кашлять и даже плевать, или же он, как неблаговоспитанный, исключается на тот день из общества. Лицо, прожившее такою жизнью тридцать семь лет, возвращается в свое поместье, где живет спокойно и более свободно, носит бумажные платья, золотые вещи в умеренном количестве в ушах и на руках, употребляет в пищу мясо животных, бесполезных для работ, воздерживаясь однако от пряностей и сластей. Они женятся на возможно большем числе женщин ради многочисленности потомства, потому что из большего числа детей получится и больше хороших, и так как у них нет рабства, то помощь со стороны детей, как наиболее близкая, должна быть значительна. Брахманы не учат своих жен в виду того, чтобы дурные жены не распространяли среди непосвященных их тайных учений, а хорошие не покинули своих мужей; действительно, кто презирает удовольствие и страдание, равно как самую жизнь и смерть, тот не захочет подчиняться другому; таковы лучшие мужья и жены. Большая часть бесед мудрецов касается смерти; они полагают, что земная жизнь есть только довершение зачатия, а смерть - нарождение в будущую блаженную жизнь для мудрецов; вот почему они продолжительным упражнением приготовляются умирать охотно. В том, что случается с людьми, нет ничего, по их понятиям, ни дурного, ни хорошего, потому что в противном случае было бы невозможно, чтобы по поводу одного и того же одни люди печалились, а другие радовались, руководимые представлениями похожими на сновидения; равным образом не мыслимо было бы, чтобы одни и те же люди по поводу одних и тех же событий раз печалились, а другой раз радовались. Относительно предметов природы они оказываются в некоторых случаях наивными, и вообще они лучше в делах, нежели в речах; для своих доказательств пользуются большею частью баснями. Во множестве других случаев они согласны с Еллинами. Так они считают мир народившимся и подлежащим уничтожению, утверждают также, что он шарообразен, что божество, создавшее мир и устроившее его, проникает всю вселенную. Первоначальные материи всех шаровых тел различны, а началом образования земли послужила вода. Кроме четырех стихий, они признают еще пятую, из которой вышли небо и звезды. Земля помещается в середине вселенной. О семени, о душе и разных других предметах мудрецы рассказывают подобное и многое другое, при чем в рассказы вплетают и басни, что делает также Платон в вопросах о бессмертии души, суде в аду и о многом другом. Все это сообщает Мегасѳен о брахманах.
60) О гарманах он говорит, что наиболее почетные из них называются обитателями лесов, гилобиями, потому что они живут в лесах и питаются листьями и дикими плодами, одежду имеют из древесной коры, обходятся без вина и без женщин. С царями, вопрошающими их о причинах событий, гилобии сносятся через вестников; через гилобиев же цари чтут богов и молятся им. Второе место после гилобиев занимают врачи, а также мудрецы, занимающиеся наукой о человеке. Они живут просто, но не в лесах, питаются рисом и ячменной мукой, которую по просьбе доставляет им всякий; они везде приняты дружески. Врачи могут посредством медикаментов делать женщин плодовитыми, а также производить дитя мужеского или женского пола. Болезни излечиваются ими главным образом пищею, а не лекарствами. Из лекарств наичаще пользуются они мазями и пластырями в той уверенности, что другие медикаменты содержат в себе много вредного. Оба класса гарманов воспитывают в себе постоянство в страданиях и терпении так, что в одном и том же положении они остаются неподвижными целый день. Некоторые из гарманов - прорицатели и ворожеи, знают речи и обряды касающиеся покойников, странствуют по городам и деревням. Иные из них, хотя и ученее и образованнее только что упомянутых, не отвергают баснословных сказаний о преисподней, насколько они содействуют благочестию и святости. При некоторых учатся мудрости и женщины, которые в таком случае воздерживаются от половых сообщений.
61) Аристобул рассказывает, что он видел двух таксильских мудрецов; оба были брахманы, старший из них острижен, а младший с волосами; за обоими следовали ученики, большую часть времени они проводили на рынке, почитались советниками и пользовались правом брать себе безвозмездно товары, какие им пожелается. Всякий, к кому они подходили, обливал их сезамовым маслом в таком количестве, что оно текло по глазам. Так как там было много меду и сезаму, то они приготовляли себе лепешки и ели, - все это бесплатно. Пришедши однажды за стол Александра, они ели стоя, а затем удалившись на небольшое расстояние научали терпению, именно; старший опрокинулся навзничь и выдерживал солнечные лучи и дождевые капли, - потому что тогда в начале весны уже шел дождь, - а младший стоял на одной ноге и держал обеими руками поднятое вверх бревно в три локтя; когда одна нога уставала, он попеременно становился на другую и так простоял целый день. Младший оказался гораздо выносливее: следуя некоторое время за царем, он вдруг повернул домой и велел посланному сказать царю, чтобы он пришел к нему сам, если желает что-нибудь узнать от него. Другой старший напротив покинул родину и находясь при царе переменил и род платья и самый образ жизни, а на упреки некоторых лиц отвечал, что он прожил уже обещанные сорок лет аскетизма. Александр делал детям его подарки.
62) Аристобул сообщает о странных и необыкновенных обычаях Таксильцев, так например лица, которые по причине бедности не могут выдать своих дочерей замуж, выводили их в полном цвете лет на рынок, созвавши туда предварительно толпу народа звуками раковин и бубнами, чем подается и сигнал к битве. Для всякого подходящего девушка обнажалась до плеч сначала сзади, а потом спереди; если она нравилась, и осматривавший соглашался на предлагаемые условия, то девушка становилась его женой. Трупы умерших выбрасываются у них на съедение коршунам. Многоженство свойственно их наряду с другими народами. Он же рассказывает, по слухам, что у некоторых Индийцев, жены сожигают себя добровольно вместе с умершими мужьями и бесчестье постигает тех женщин, которые не соглашаются на это. Об этом рассказывают и другие писатели.
63) Онесикрит пишет, что он сам был послан для бесед с этими мудрецами, потому что Александр слышал, что эти люди всегда ходят нагими, упражняют себя в терпении и пользуются величайшим почтением, что они не ходят к другим по приглашению, повелят приходить к себе всякому, кто желает принять участие в их делах или речах. Вот почему, говорит Онесикрит, был он послан к мудрецам, так как Александр считал для себя неприличным ходить к ним и не желал вынуждать их силою поступать в чем либо против отеческих обычаев. В двадцати стадиях от города нашел он, по его словам, пятнадцать мужчин, причем каждый из них был в особенной позе, или стоял, или сидел, или лежал обнаженный неподвижно до самого вечера, когда они возвращались в город. Самое трудное испытание состояло в том, чтобы выдержать лучи солнца, которое жгло там в такой степени, что всякий другой человек не легко вынес бы даже прикосновение ногами к земле в полдень,
64) Потом он беседовал с одним из этих мудрецов, Каланом, который сопровождал царя до Персиды и, согласно древнему обычаю, умирал на костре, но потом он случайно лежал на камнях. Подошедши к нему, Онесикрит позвал его и сказал, что он позван Александром узнать его мудрость и передать ее царю, что поэтому он готов послушать его, если нет к тому каких-либо препятствий. Брахман, увидевши посланника в плаще, в шляпе и в сапогах, рассмеялся и сказал: "в древности все было полно ячменной и пшеничной муки, а теперь пыли; одни источники текли водой, другие молоком, иные медом, иные вином, а иные маслом; вследствие излишка и роскоши люди сделались надменными. Из ненависти к такому состоянию людей Зевс истребил все и обрек человека на труд. С появлениям в свет умеренности и других добродетелей снова образовался излишек благ, и теперь близко уже время пресыщения и гордости, и всему живущему грозит погибель". Сказавши это, брахман велел желающему слушать его, раздеться и, легши нагим на тех же камнях, выслушивать его речи. Так как Онесикрит отказался, то Манданий, старейший и мудрейший брахман, побранил Калана за то, что он, обвиняя других в гордости, сам оказывается гордым; затем подозвал посланника к себе и сказал: "Я очень уважаю твоего царя за то, что занятый управлением столь великого царства он стремится к мудрости; это единственный человек, в котором я вижу любовь к мудрости при военных занятиях. Нет ничего полезнее, как если бы мудрецами были такие лица, которые располагают властью вести к добродетели желающих увещанием, а не желающих принуждением. Да простят мне, что я, беседуя с помощью трех переводчиков, которые кроме языка понимают ничуть не больше, чем толпа, не могу доказать пользы моих учений; это похоже на то, как если бы кто нибудь желал провести чистую воду через грязь".
65) То, что излагал Манданий, сводилось, по словам Онесикрита, к следующему: наиболее совершенное учение то, которое уничтожает радость и скорбь в душе; скорбь отлична от страдания тем, что скорбь неприятна брахманам, а страдание приятно им; они упражняют тела свои для страданий, чтобы крепли их душевные силы, посредством которых они прекращают ссоры и являются благодетельными советниками как отдельных лиц, так и целых обществ. И теперь, продолжал Манданий, брахманы посоветовали Таксилу принять Александра, говоря ему. что если он примет лучшего человека, чем он сам, то извлечет из этого пользу для себя, а если худшего, то принесет пользу принятому. После этого Манданий спросил, существуют ли подобные учения у Еллинов. Так как Онесикрит отвечал, что не только Пиѳагора учит этому и велит воздерживаться от всего живого, но и Сократ и Диоген, слушателем которого он сам состоит, то Манданий возразил: "Я охотно верю, что они во всем остальном рассуждали верно, но ошибались в том, что закон противополагали природе; в противном случае они не стыдились бы ходить голыми как я, и жить бедно, потому что тот дом наилучший, который наименьше нуждается в утвари". Онесикрит рассказывает также, что брахманы много занимаются исследованием природы, предзнаменованиями, дождями, засухами, болезнями, что, уходя в город, они расходятся по площадям, причем у всякого встречного безвозмездно отбирают фиги и виноград, а если встречающиеся с ними имеют при себе масло, то брахманы обливаются и намазываются им. Каждый богатый дом открыт для них до самого женского отделения. Вошедши в дома, они принимают участие в пище и разговорах. Болезнь тела они считают величайшим позором; заметивши в себе таковую, брахман лишает себя жизни посредством огня; он воздвигает себе костер, намазывается маслом и, севши на костер, велит поджечь его и так сгорает, не двигаясь с места.
66) Неарх сообщает о мудрецах следующее: брахманы заведуют государственными делами и сопровождают царя в качестве его советников; другие же мудрецы, к числу которых принадлежит и Калан, изучают природу; вместе с ними философией занимаются и женщины. Все они ведут суровый образ жизни. Об учреждениях, имеющихся у остальных индийцев, Неарх сообщает следующее: их законы, частью общие для всех, частью специальные, не писаны и вообще представляют особенности сравнительно с законами других народов. У некоторых из них существует обычай, в силу которого девушки даются в награду победителям в кулачных боях, выходя таким образом замуж без приданого. У других поля обрабатываются сообща родственниками, а по уборке плодов каждый получает нужное для своего пропитания и на год; остальное сожигается для того, чтобы люди не оставались праздными и имели бы причину работать снова. Вооружение их состоит из лука с трехлоктевыми стрелами или из метательного копья, щита и меча шириною в три локтя. Вместо уздечки они употребляют мало отличные от намордников капцуны, а в губы продевают гвозди.
67) Отзываясь с похвалою о любви индийцев к искусствам, Неарх рассказывает, что они делали подражание виденным ими у Македонян губкам: они прошивали шерсть волосами, нитками и тонкими ленточками и, сбивши все это, они вытягивали оттуда нитки и красили шерсть; кроме того многие из них выучивались делать щетки для купален и бутылки для масла. Письма, по его же словам, пишут они на плотно сбитых кусках хлопчатой бумаги, тогда как другие свидетели утверждают, что они вовсе не употребляют письма; он говорит также, что они плавят медь, а не куют, при этом он не объясняет причины предпочтения плавления, хотя и замечает проистекающее оттуда неудобство, именно что сосуды из такой меди при падении разбиваются, как глиняные. К особенностям Индии относится еще тот обычай, по которому к царям и ко всем власть имущим лицам обращаются с мольбами, а не с коленопреклонениями. Страна доставляет между прочим драгоценные камни, как кристаллы, разного рода карбункулы и жемчуг.
68) Образцом разногласия писателей может служить рассказ о Калане. Что он находился при Александре и умер добровольно на костре, относительно этого все согласны; но при этом различным образом сообщается о способе смерти и причинах её. Так одни рассказывают, что Калан следовал за Александром за пределы Индии в качестве его панегириста в противность поведению индийских мудрецов вообще, потому что они находились при царе для руководства всем относившимся к почитанию богов, как маги при царях персидских. Заболевши в Посергадах, - это была у него первая болезнь, - Калан лишил себя жизни вопреки просьбам царя на семьдесят третьем году жизни. Когда костер был воздвигнут и на него поставлено золотое ложе, мудрец лег на него и завернувшись в плащ сгорел. По свидетельству других, был сооружен и наполнен листьями деревянный дом, а на крыше его устроен костер. По окончании торжественного шествия Калан велел запереть себя в доме, а потом бросился в огонь и сгорел вместе с домом как бревно. Мегасѳен, напротив, утверждает, что у Индийских мудрецов самоумерщвление не входит в систему учения; что те из них, которые поступают таким образом, сравниваются с безумными юношами. Суровые по натуре, кидаются на меч и в пропасть, боящиеся страданий в морскую пучину, выносливые в страданиях вешаются, а пылкие погибают в огне. Таким именно и был будто бы Калан, человек неукротимого права и унизившийся до положения раба за столом Александра. За это его порицали, а превозносили Мандания за то, что он, когда послы Александра звали его к сыну Зевса и в случае повиновения обещали подарки, а в случае ослушания наказание, отвечал, что Александр не сын Зевса, который не владеет даже малейшею частью земли, а что он не нуждается в подарках от того, кто ненасытен; что он столь же мало боится угрозы, потому что при жизни он имеет достаточное пропитание с Индии, а при смерти он освободится от истрепавшегося от старости тела и перейдет в лучшую чистейшую жизнь. Александр одобрил ответ и простил его.
69) Историки сообщают еще следующее: Индийцы почитают Зевса - Дарователя дождя, реку Ганг и туземные божества. Когда царь их моет себе волосы, Индийцы устраивают большое празднество, посылая большие подарки, при чем состязаются в богатстве. Часть муравьев, копающих золото, имеет будто бы крылья, а реки подобно Иберийским несут золотой песок. В торжественных процессиях выступает множество слонов, украшенных золотом и серебром, много колесниц в четыре лошади и большое число быков по парам; за ними следует парадно одетое войско, потом несут золотые сосуды, именно огромные котлы и чаши в четыре локтя величиной, столы из индийской меди, кресла, кубки, ванны; большая часть этих предметов украшена каменьями, каковы изумруды, бериллы и карбункулы. Платья участвующих в процессии пестры и шиты золотом. Там же выступают дикие звери, как буйволы, пантеры, ручные львы и множество разнообразных, прекрасно поющих птиц. Клейтарх кроме того сообщает, что на больших четырехколесных колесницах везут деревья, покрытые большими листьями, а на них висят разного рода ручные птицы, среди которых самою лучшею по голосу он считает ариона, а самою красивою на вид и самою пестрою, катрея, похожего на павлина. За подробным описанием наружности птицы следует обратиться к самому Клейтарху.
70) Еще упоминается класс мудрецов, противоположных брахманам, прамнов, охотников до споров и критики; над брахманами, которые занимаются изучением природы и светил небесных, они смеются, как над глупцами и хвастунами. Одни из них называются горными прамнами, другие нагими, третьи городскими и деревенскими. Горные прамны одеваются в козлиные шкуры, и носят при себе мешки, наполненные кореньями и лекарствами, так как они занимаются лечением людей при помощи кривляний, заговоров, амулетов. Нагие, как показывает самое название их, ходят обнаженными, большею частью под открытым небом и упражняются в терпении до тридцать седьмого года, как я сказал выше. С нагими живут и жены их, с которыми впрочем у них не бывает сообщений. Эти нагие пользуются большим уважением.
71) Городские прамны живут частью в городе и носят хлопчатобумажную одежду, а частью на полях и одеваются в козлиные или оленьи шкуры. Индийцы вообще предпочитают белые платья, как хлопчатобумажные, так и тонкие льняные, что противоречит впрочем уверению других писателей, что индийцы носят одежду красиво раскрашенную. Все индийцы отпускают себе волосы и бороды. Заплетенные волосы они покрывают головной повязкой.
72) По словам Артемидора, Ганг вытекает из емадских гор и течет к югу, но, достигши города Ганги, поворачивает на восток до Палибоѳров и до впадения в море. Называя один из притоков Ганга, Ойдану, Артемидор замечает, что в ней водятся крокодилы и дельфины. Он сообщает еще и много другого, но так сбивчиво и небрежно, что сообщения его не заслуживают никакого внимания. Ко всему сказанному можно прибавить еще то, что сообщает Николай Дамаскин.
73) Этот последний рассказывает, что в Антиохии, прозванной Антиохией у Дафны, он видел индийских послов, шедших к Кесарю Августу. В послании стояли имена многих, но в живых остались только трое, с которыми он повстречался. Все прочие умерли большею частью от изнурения длинным путешествием. Послание, написанное по-гречески на пергаменте, гласило, что писал его Пор, хотя владычествующий над шестьюстами царей, однако высоко ценящий дружбу с Кесарем; поэтому он готов дать Кесарю пропуск, куда тот пожелает, и содействовать ему во всех благородных предприятиях. Таково было, говорит Николай Дамаскин, содержание письма. Восемь обнаженных слуг в передниках, умащенные благовониями, несли дары Кесарю; в числе даров был лишенный от рождения рук до самих плеч Герма, которого видели и мы, потом большие ехидны, змея в десять локтей, речная черепаха в три локтя и куропатка больше коршуна. Вместе с этими посланцами был, как он говорит, и тот мудрец, который впоследствии сжег себя в Аѳинах. Одни умерщвляют себя в несчастии, жаждая освобождения от бед, а другие напротив в счастьи, как и этот последний. Так как дотоле ему удавалось все согласно желанию, то теперь ему следовало покончить с жизнью, чтобы не случилось что либо неожиданное, если он проживет дольше; вот почему со смехом вспрыгнул он на костер, обнаженный, только в переднике, намазанный маслом. На гробнице было написано: "Здесь лежит Индиец Зарманохега из Баргосы, умертвивший себя по древнему индийскому обычаю".

Глава вторая

Границы Арианы. Южные народы: Арбии, Орейты, Ихѳиофаги и Кармании. Образ жизни Ихѳиофагов и скудость земли их. Природные свойства и плоды Гедрозии. Обильное орошение области в сезон дождей. Обратный поход Александра из Индии. Путь собственного его отряда через Гедрозию, сопряженный с чрезвычайными трудностями; жары, глубокий песок, недостаток воды, болезни, ядовитые растения и змеи. Открытие Александру противоядии против отравленных стрел Орейтов, и сдача последних царю. Поход в Карманию. Различная длина Арианы по двум дорогам в Индию. Перечисление народностей Арианы. Путь Александра из Парѳии в Бактрию через земли, Дронгов, Евергетов и Арахотов. Путь Кратера через Хоарену. Известия о китах, затруднявших плавание Неарха. Басня об опасном острове. Кармания, благодатнейшая страна. Обычаи жителей её.
1) За Индией следует Ариана, первая часть Персидского царства по ту сторону Инда, и верхних сатрапий по ту сторону Тавра. С северной и южной стороны Ариана граничит тем же самым морем и теми же горами, что и Индия, и тою же самою рекою Индом, протекающим между нею и Индией; отсюда река удаляется на запад до той линии, которая идет от Каспийских ворот до Кармании, так что получается четырехугольная фигура. Южная граница Арианы начинается от устьев Инда и от Патталены и оканчивается у Кармании и у входа в Персидский залив, образуя вместе с тем далеко идущий на юг выступ; после этого она делает изгиб в залив к Персии. Первые живут здесь Арбии, носящие общее имя с рекою Арбеем, который отделяет Арианов от соседних с ними Орейтов; они занимают, как говорит Неарх, побережье почти в тысячу стадий. Арбий - один из Индийских народов. Дальше следуют Орейты, самостоятельный народ. Путь вдоль их побережья равняется 1,800 стадий. Дальше следующее побережье Ихѳиофагов имеет 7,400, а побережье Карманиев до Персии определяется в 3,700 стадий. Таким образом длина всего побережья 13,900 стадий.
2) Область Ихѳиофагов образует низменное побережье, большею частью лишенное леса, за исключением финиковой пальмы, дерновых кустарников и тамариска. Чувствуется также недостаток в воде и в домашних плодах, вследствие чего и люди, и рогатый скот питаются рыбой и употребляют в питье дождевую и колодезную воду. Поэтому воловье мясо пахнет рыбой. Жилище свои Ихѳиофаги строят главным образом из китовых костей и раковин, употребляя для балок и подпор рёбра, а для дверей челюсти; из спинных позвонков делаются ступки, в которых они толкут сжаренную на солнце рыбу; прибавивши туда немного ржаной муки, приготовляют из этого хлеб. Не имея железа, они тем не менее имеют мельницы. Это еще впрочем не особенно удивительно, потому что мельницы могут быть доставляемы и из-за границы; но каким образом восстановляются мельницы истертые от употребления? Говорят, с помощью тех самых камней, которыми они шлифуют и свои стрелы и обожженные метательные копья. Рыбу жарят они частью в печах, а большею частью едят сырою. Ловят рыбу сетями из пальмовой коры.
3) Над Ихѳиофагами простирается Гедросия с климатом менее жарким, нежели в Индии, но более жарким, нежели во всей остальной Азии. И она терпит недостаток в плодах и воде, только не летом. Вообще Гедросия не много лучше земли Ихѳиофагов. Она изобилует ароматами, преимущественно нардом и смирною, так что проходившее здесь войско Александра употребляло эти растения вместо покровов и подстилок, пользуясь при этом и довольно здоровым воздухом. Впрочем обратный путь из Индии совершен был летом намеренно, потому что в эту пору года в Гедросии идут дожди, реки и ключи полны воды, а зимою они пустеют. Дожди идут в верхних северных частях страны и не вдали от гор. Когда реки наполняются водой, то прилегающие к морю равнины орошаются и число водоемов с водой увеличивается. Впрочем Александр отрядил вперед армии землекопов для вырытия колодцев, а также таких лиц, которые приготовили бы и ему, и флоту места для стоянки.
4) Разделивши все войско на три части, Александр с одною частью пошел сам через Гедросию на расстоянии пятисот стадий от моря; при этом он неоднократно касался самого моря, хотя побережье здесь было трудно проходимо и скалисто; делал он это для того, чтобы приготовить морской берег для своего флота. Второй отряд он послал вперед через середину материка, с Кратером, который покорил Ариану и должен был прийти раньше Александра в ту самую местность, куда направлялся этот последний. флот был поручен Неарху и Онесикриту, его главному администратору; с приказанием выбрать удобные для стоянки пункты и потом следовать за Александром держась берега в стороне от него.
5) Неарх рассказывает, что Александр, выступивши в поход осенью при западном восходе плеяды, начал плавание, хотя попутных ветров еще не было, но он вынужден был к тому наступлением и преследованием со стороны варваров; потому что по удалении царя они ободрились и возвратили себе свободу. В то же время Кратер, отправляясь от Гидаспа, пошел через земли Арахотов и Дрангов в Карманию. Александр вытерпел много бед на своем пути, пролегавшем по бесплодной земле. Издалека прибывал редко и в небольшом количестве провиант, так что войско страдало от голода; скот погиб, а багаж покинули на дороге и в лагерях. Спасением своим войско обязано было только пальмам, именно плодам их и сердцевине. Говорят, что Александр знал наперед все эти трудности, но направился туда движимый честолюбием, не смотря на молву, что Семирамида спаслась из Индии бегством всего с двадцатью семью людями, а Кир с семью. Он же желал преодолевши эти трудности провести большое войско невредимым через те самые страны.
6) Кроме недостатка в пище, они терпели еще от солнечного жара, от глубокого и горячего песку. Нередко на пути попадались холмы, так что они не только с трудом передвигали ноги, но вынуждены были, как в какой-нибудь пропасти, то подниматься, то опускаться. Им необходимо было также делать длинные переходы, чтобы достигнуть источников, так что они проходили по двести, четыреста, а иногда и по шестисот стадий зараз, совершая поход большею частью ночью. Впрочем войско располагалось лагерем вдали от источников, иногда стадиях в тридцати от них из опасения, что солдаты от жажды будут пить в излишке. Действительно, многие из них в полном вооружении бросались в воду и так пили, пока не топились; после этого они мертвые вздувались, всплывали наверх и портили и без того неглубокие источники. Другие солдаты, измученные солнечным жаром и жаждою, ложились среди дороги, вскоре после чего как бы объятые лихорадкой и ужасом умирали, дрожа всем телом, в конвульсиях в руках и ногах. Иные сбившись с дороги, утомленные трудом и недостатком сна засыпали, а часть их, опоздавши вследствие блужданий, терпя недостаток во всем, гибли; только немногие не смотря на чрезвычайные трудности спасались. Множество людей и багажа затопил ночью низвергшийся на них поток, уничтоживший при этом значительную часть царского добра. Однажды проводники по незнанию дороги уклонились от моря далеко вглубь материка, так что моря совсем не стало видно. Тогда царь, заметивши это, поспешил отыскать берег. Нашедщи его и увидевши там годную для питья воду в колодцах, велел войску следовать за ним и шел вдоль берега изобиловавшего водою семь дней, после чего снова углубился в материк.
7) Там попадалось похожее на лавр растение, от употребления которого вьючные животные погибали в конвульсиях с пеною у рта; были там также ползучие растения, плоды которых покрывали землю, как огурцы, и которые были наполнены соком. Несколько капель последнего, попавши в глаза, ослепляли животное. Многие умирали от незрелых фиников; смерть угрожала от змей, которые скрывались в траве, росшей на песчаных холмах; укушение змей причиняло смерть. Орейты приготовляли деревянные стрелы с обожженными наконечниками, намазанные ядом. Когда Птолемей был смертельно ранен, Александру во сне явился человек и назвал корень, который следовало растереть и приложить к ране. Проснувшись и помня видение, Александр стал искать и нашел в изобилии растущий там корень, которым потом пользовались и он сам и другие. Увидевши, что Александр нашел спасительное средство, варвары покорились ему. По всей вероятности, корень этот был указан Александру кем нибудь знавшим его, а чудесный сон был присочинен из лести царю. Достигши столицы Гедросии на шестидесятый день пути от Орейтов, он дал солдатам немного отдохнуть и затем направился дальше в Карманию.
8) Таковы свойства южной границы Арианы на морском берегу и в соседней над нею лежащей стране Гедросов и Орейтов. Гедросия простирается далеко вглубь материка до Дрангов, Арахотов и Паропамисадов, о которых Ератосѳен сообщает следующее; мы же сами не имеем об этом народе более точных сведений. Ариана граничит, говорит он, с востока Индом, с юга Великим Морем, с севера Паропамисом и. следующими за ним горами до Каспийских ворот, с запада, теми самыми горами, которыми граничит Парѳиена со стороны Медии и Кармания со стороны Парайтакены и Персиды. Ширину Арианы представляет длина Инда от Паропамиса до устьев его и определяется одними в двенадцать, а другими в тринадцать тысяч стадий. Длина страны от Каспийских ворот вдвое большей ширины, как это сообщают списки азиатских стоянок, именно: от Каспийских ворот до Александрии Ариев, через Парѳиену идет один и тот же путь; потом другая дорога идет прямо через Бактриану в Ортоспаны до перекрестка трех дорог из Бактрии у Паропамисадов. Еще одна дорога из Арии проходит, отклоняясь вначале немного к югу в Профѳасию в Дрангиане; наконец последняя идет снова до границ Индии и Инда. Таким образом дорога, идущая через земли Дрангов и Арахотов, длиннее и имеет всего 15,300 стадий. Если отнять от этой цифры 1,360, то получим остальные 14,000 стадий на длину страны по прямой линии. Длина береговой линии немного меньше, хотя иные значительно ее преувеличивают, прибавляя 6,000 стадий Карманийского побережья к десяти тысячам. Очевидно, они полагают такую длину вместе с изгибами заливов или с Карманским берегом у Персидского залива. Впрочем, название Арианы распространяется и на одну часть Персии и Медии, и на северные части Бактрии и Арианы, потому что все здешние народы почти нисколько не различаются по языку.
9) Распределение народов следующее: вдоль реки Инда живут Паропамисады, над которыми возвышается гора Паропамис, дальше за ними к югу Арахоты, а еще дальше в том же направлении Гедросены с прочими народами, занимающими морское побережье. Всех их касается Инд вдоль широты этих стран: некоторыми из этих местностей, прилегающими к Инду и принадлежавшими первоначально Персам владеют Индийцы, Александр отнял у Арианов и основал там собственные поселения, а Селевк Никатор подарил их Сандрокоту при вступлении с ним в родственные связи, получивши в обмен пятьсот слонов. К Паропамисадам с запада прилегают Арии, а к Арахотам и Гедросиям Дранги. Арии прилегают к Дрангам и с севера и с запада, как бы обнимая их собою. К Арии и к Паропамисадам с севера прилегает Бактриана; через Паропамисаду прошел Александр Кавказские горы, направляясь в Бактрию. Непосредственно за Ариями к западу следуют Парѳиаи и Каспийские ворота. Подле Парѳиаев с юга находится пустыня Каркамии, а затем остальная Кармания и Гедросия.
10) Положение упомянутых гор может быть определено точнее, если исследовать тот путь, которым шел Александр, преследуя Бесса из Парѳиаи в Бактриану. Сначала пришел Александр в Ариаю; потом к Дрангам, где осудил на смерть Филоту, сына Пармениона, пойманного в заговоре. Он послал несколько лиц в Екбатану с поручением умертвить и отца, как участника в заговоре. Рассказывают, что эти лица прошли путь на дромадерах в тридцать и даже в сорок дней, прибывши на место назначения на одиннадцатый день, и поручение было исполнено. Живя во всех других отношениях по персидски, Дранги терпят недостаток в вине. У них есть олово. От Дрангов Александр прибыл к Евергетам, которых так назвал Кир, и к Арахотам; потом он прошел через землю Паропамисадов на закате Плеяды. Земля Паропамисадов гориста и тогда так была покрыта снегом, что только с трудом можно было проходить но ней. Впрочем, множество деревень, снабженных всем кроме масла и принимавших у себя войско, смягчали эти трудности; с левой стороны солдаты имели горные вершины Паропамиса. Южные части горы Паропамиса - индийские и арийские, а северные и западные бактрийские... Бактрийцам варваров. Прозимовавши там и основавши город, Александр имея над собою Индию, перешел через горы в Бактриану. Дороги эти были лишены деревьев за исключением только кустарнообразных фисташковых деревьев; кроме того чувствовался такой недостаток в пропитании, что солдаты употребляли в пищу мясо вьючных животных, и то сырое по недостатку дров. Однако для сварения этого сырого мяса они употребляли растущий там в изобилии дурнопахучник. По прошествии пятнадцати дней Александр из основанного им города и зимних квартир прошел в Адрансы, Бактрийский город.
11) Подле этих земель, лежащих на границе с Индией, находится Хаарена, из всех областей подчиненных Парѳиаян наиближе лежащая к Индии. От Бактрианы через землю Арахотов и упомянутого нам горного хребта она отстоит на девять или десять тысяч стадий. Через Хаарену прошел Кратер, подчиняя себе непокорных и поспешая соединиться возможно скорее с царем. Действительно, они оба почти в одно и тоже время сошлись в Кармании. Вскоре после того Неарх привел флот в Арабский залив, претерпевши много бед вследствие блуждания и через огромных китов.
12) Впрочем, те моряки по всей вероятности в своей болтовне многое преувеличили, хотя рассказы этих лиц обличали собственное их настроение, как на самом деле было больше страха чем действительной опасности. Наибольше боялись они кашалотов, производивших быстрое и сильное течение и выбрасывавших из дыхательных отверстий такое облако водной пыли, что нельзя было различить ближайших предметов. Когда вожди флота сказали своим солдатам, испугавшимся этого явления и не понимавшим причины его, что это животные, которые улетают от шума и звука труб, тогда Неарх с силою направил на них корабли в то место, где они заграждали путь, напугал их трубами, после чего кашалоты разбежались. Впрочем животные появились потом позади кораблей, так что получилась картина морского сражения; но они скоро удалились.
13) И теперешние путешественники в Индию рассказывают о чрезвычайных размерах этих животных и о появлениях их, но они появляются не часто и не кучами, и разбегаются от шума и звуков труб. Путешественники прибавляют, что животные не приближаются к суше, но что обнаженные кости их легко выбрасываются волнами на берег, доставляя Ихѳиофагам упомянутый нами строительный материал для хижин. Неарх определяет величину китов в двадцать три сажени. Пользовавшийся всеобщим доверием моряков рассказ Неарх обличил в лживости, именно будто на водном пути лежит какой-то остров, причиняющий гибель приближающимся к нему лицам, потому что проплывшей мимо того острова лодки больше не видали; несколько людей было послано для розысков, но они не смели высадиться на остров и только плывя мимо его, звали погибших людей криками, и так как никто не отвечал, то они ввернулись ни с чем. При всеобщем обвинении острова в гибели судна, Неарх поплыл туда сам, пристал, как он сам рассказывает, к берегу и, высадившись с частью своих спутников, обошел остров кругом. Не нашедши никаких следов погибших, он в отчаянии возвратился домой и объявил, что остров обвинялся напрасно, потому что в противном случае та же участь постигла бы и его, и высадившихся с ним товарищей, что причиною гибели судна был, по всей вероятности, один из возможных многочисленных случаев.
14) На береговом пути от Инда последняя страна Кармания, гораздо больше обращенная к северу, нежели устья реки Инда. Первый мыс её выдается на юг в открытое море, образуя вход в Персидский залив вместе с мысом Счастливой Арабии, лежащим на виду, потом он поворачивается к заливу, пока не доходит до Персии. Далеко в глубь материка простирается Кармания между Гедросией и Персией, удаляясь впрочем от Гедросии на север, как показывает и самое плодородие её. Действительно Кармания изобилует всем, богата лесом, за исключением оливковых дерев и орошена реками. Гедросия напротив мало отличается от страны Ихѳиофагов, часто подвергаясь неурожаям; вследствие того они сохраняют годичный сбор плодов на несколько лет. По свидетельству Онесикрита в Кармании есть река, несущая золотой песок, есть рудники золота, серебра, меди и киноварь, есть также две горы: одна содержит в себе опермент, другая соль. В Кармании есть пустыня, соприкасающаяся уже с Парѳиаей и Парайтакеной. Земные плоды в, ней те же самые, что и в Персии, каковы виноград и другие. Отсюда происходит гак называемая у нас карманская виноградная лоза, на которой кисти часто бывают в два локтя с большим количеством крупных ягод; в Кармании лоза по всей вероятности еще больше. Терпя недостаток в лошадях, большая часть их употребляет ослов даже для войны; осла же приносят в жертву Арию, которого одного считают богом; отличаются воинственностью. Никто не женится прежде, чем не принесет отрезанной головы врага царю, а царь кладет череп во дворце, а язык режет на мелкие кусочки, смешивает их с мукой и, попробовавши сам смесь, дает есть ее принесшему и его родственникам. Знаменитейшим из подданных считается тот, кто принес наибольше голов. По словам Неарха, нравы Карманитов и язык большею частью персидские и медийские. Вход в Персидский залив не больше однодневного пути.

Глава третья

Природа и пространство Персии. Этнография её. Сузида или Сузиана с царской резиденцией Сузой и другими: Персеполь, Пасаргады. Пространство и реки Сузианы. Узкие проходы. Гробницы Кира и Дария с надписями в Пасаргадах. Предпочтение Пасаргад Киром. Богатые сокровищницы в Сузе, Бабилоне и других местах. Чрезвычайная жара в Сузиде и причина её. Плодородие материковой части Сузиды и бесплодие побережья. Область Ситакена. Персидские божества и жертвоприношения им. Храмы огня и жрецы огня в Каппадокии и Персии. Воспитание детей и юношей у Персов. Вооружение, одеяние, еда Персов. Похороны и приветствия. Царская дань. Знакомство Еллинов с Персами со времени покорения Азии и азиатских Еллинов Персами. Господство их до времени Александра Македонского. Смена Персидских правителей со времени Кира.
1) За Карманией следует Персия, далеко простирающаяся вдоль залива названного его именем, а еще дальше на материке, преимущественно по длине от юга и Кармании на север до народов Медии. Персия разделяется на три части по природным свойствам и разнице воздуха. Побережье жарко, песочно и бедно деревьями, кроме пальмы. Длина побережья определяется в четыре тысячи четыреста или триста стадий, а оканчивается побережье у наибольшей реки этой страны Ороатия. Выше лежащая область ровна, изобилует разного рода плодами, представляет наилучшие пастбища для скота и покрыта множеством рек и озер. Третья часть расположена на севере, гориста; на оконечностях её обитают пастухи верблюдов. Длина Персии определяется по Ератосѳену к северу до Медии почти в восемьсот стадий, а от некоторых далеко выступающих мысов в девятьсот. Остальная длина от Медии до Каспийских ворот не превышает трех тысяч стадий. Ширина Персии на суше от Суз до Персеполя определяется ив 4,200 стадий, а отсюда до границ Кармании в 1,600. Племена, населяющие эту страну, таковы: Патейсхореи, Ахаймениды, Маги; эти последние стараются вести святой образ жизни; Киртии и Марды занимаются разбоями, а иные обрабатывают землю.
2) Сузида с главным городом Сузою сделалась почти частью Персии, будучи расположена между нею и Бабилонией. Когда Персы и Кир покорили Медию, то свою страну они поместили почти на самом краю, а Сузиду внутри ближе к Бабилонянам и прочим народам, там основали царскую резиденцию, при этом обращалось внимание не только на соседство страны и достоинство города, но также на то, что было важнее, - чтобы жители Сузиды не преследовали никаких важных особых целей, но чтобы они всегда находились под властью других и только как часть примыкали бы к большему государственному союзу в противоположность героическому времени их существования. Говорят, что город Суза основан Тиѳоном, отцом Мемнона, имел продолговатую форму, простирался на сто двадцать стадий в окружности, и Акрополь его назывался Мемнонием. Сузии называются еще Киссиями, и Эсхил называет мать Мемнона Киссией. Как утверждает Симонид в одном из делосских диѳирамбов Мемноне, Мемнон похоронен подле Палта Сирийского, недалеко от реки Бады. Городские стены, храмы и царские дворцы были сооружены, как свидетельствуют некоторые лица, из обожженного камня и асфальта, подобно таким же строениям в Бабилоне. Поликлейт утверждает, что город был лишен стен и имел в окружности двести стадий.
3) Хотя Персы украшали царский дворец в Сузе предпочтительно перед всеми прочими, тем не менее они высоко ценили резиденцию и в Персеполе и в Пасаргадах. Действительно, в этих укрепленных и вместе весьма древних городах находились царские сокровищницы, драгоценности и гробницы. Были еще и другие резиденции, как например, в верхних частях Персии, в Габах и на морском побережье в городе Таоке. Это были царские резиденции во времена персидского господства. Позднейшие цари жили в других замках более скромных, как и следовало ожидать, потому что Персия была ослаблена Македонянами и еще больше Парѳиаями; хотя Персы до настоящего времени управляются собственными царями, однако они потеряли большую часть своей власти и подчинены парѳянскому царю.
4) Суза расположена в середине материка на реке Хоаспе выше моста, а область Сузиана простирается до моря, побережье которого от пределов персидского берега почти до впадения Тигра имеет около трех тысяч стадий. Протекая через Сузиану река Хоаспа, начинающаяся от Уксиев, изливается на этом самом побережьи. Между Сузианою и Персией проходят суровые и отвесные горы с трудными, узкими проходами и с хищническим населением, которое требовало выкупа даже с царей на пути последних из Суз в Персию. Поликлейт напротив утверждает, что реки Хоаспа, Евлай и самый Тигр изливаются все вместе в какое то озеро и, вышедши из него, впадают в море. Подле озера есть будто бы и торжище: так как реки вследствие нарочно сделанных водопадов не принимают товаров с моря и не сдают их, то торговые сношения и совершаются сухим путем. Одни определяют расстояние от торжища до Суз в восемьсот стадий, другие утверждают, что все реки протекающие через Сузиану вливаются в русло Тигра и в промежутке лежащие каналы Евфрата, вследствие чего Тигр выше своих устьев и называется Паситигром.
5) По словам Неарха, берег Сузианы болотист, и край его составляет река Евфрат. У устья его находится деревня, принимающая товары из Арабии, потому что арабское побережье соприкасается непосредственно с Евфратом и с устьем Паситигра. Все промежуточное пространство покрыто озером, принимающим в себя Тигр. Проплывши по Паситигру сто пятьдесят стадий вверх, мы подходим к мосту, удаленному от Сузы на шестьсот стадий и ведущему в Сузы из Персии. Паситигр отстоит от Ороатиды тысячи на две стадий. Путь вверх через озеро к устью Тигра имеет шестьсот стадий. Подле устья лежит сузианская деревня на расстоянии пятисот стадий от Суз. От устьев Евфрата до Бавилона плавание совершается по местностям населенным на протяжении трех тысяч стадий с лишком. По уверению Онесикрита, реки Тигр, Евфрат и все прочие изливаются в озеро, а по выходе из него Евфрат изливается собственным устьем в море. По переходе Уксийских теснин в направление к Персии мы встречаем много других узких проходов. Александр проходил и через них силою, направляясь через эту страну к Персидским Воротам и другим пунктам и желая поскорее взглянуть на достопримечательнейшие части страны и сокровища, которые были собраны в столь длинные периоды времени, когда Персы облагали данью Азию. Кроме того Александр перешел множество рек, орошающих эту страну и изливающихся в Персидский залив. За Хоаспою текут реки: Кипрата и Паситигр, также вытекающия из Уксии; есть также река Кир, протекающая подле Пасаргад, через так называемую Углубленную Персию; название этой реки царь принял на себя, переименовавшись из Аргадаты в Кира. Подле самого Персеполя Александр перешел Аракс. После Суз Персеполь - самый больший и наилучше отстроенный город. Он имел прекраснейший царский дворец, знаменитый главным образом, благодаря хранившимся там сокровищам. Аракс течет из Парайтоков, а в него впадает река Мед, стремительно несущаяся из Медии. Обе реки протекают через плодоносную равнину, пограничную. с Карманией и с восточными частями страны, как и самый Персеполь. Александр сжег царский дворец в Персеполе, желая отмстить за Еллинов, храмы которых и города жгли и разоряли мечем и огнем Персы.
7) После того Александр прибыл в Пасаргады, которые также были древней царской резиденцией. Здесь в саду он увидел гробницу Кира, небольшую башню, скрытую за густыми деревьями, внизу очень широкую в объеме, а сверху покрытую крышей и содержавшую покои для умершего с очень узким входом; через него-то вошел туда по приказанию царя Аристобул и украсил гробницу. Он увидел там золотое ложе, стол с кубками, золотой гроб, множество одежды, драгоценных украшений с каменьями. Все это он увидел при первом посещении; впоследствии гробница была расхищена, все остальное унесено, ложе и гроб только разбиты, а труп вынут, из чего ясно видно, что это было делом нескольких грабителей, а не какого-нибудь сатрапа, потому что оставлено было то, чего нельзя было легко унести. Все это случилось несмотря на то, что к гробнице была поставлена стража из нескольких магов, получавших ежедневно на пропитание овцу, а каждый месяц лошадь. Вообще во время похода Александра к Бактрам и Индийцам случилось много нового, дотоле невиданного, к числу чего относится и этот факт. Так повествует Аристобул, упоминая еще следующую надпись. Человек! Я Кир, приобревший Персам господство, и царь Азии, а потому не завидуй этому памятнику. По словам Онесикрита, башня имела десять покрышек, под самою верхнею из них и лежал прах Кира; надпись была будто бы греческая, начертанная персидскими буквами: здесь покоюсь Я, Кир, царь царей. Вторая надпись такого же содержания была персидская.
8) Онесикрит упоминает еще следующую надпись на гробнице Дария: Для друзей я был другом; был наилучшим всадником и стрелком, первым охотником; мог сделать все. Арист Саламинский гораздо моложе обоих этих писателей, и по его словам, башня была велика, имела две крыши и сооружена была в то время, когда Медийцам наследовали Персы; он прибавляет также, что монумент был охраняем стражей; первая надпись была будто бы греческая, а вторая с таким же содержанием персидская. Кир любил Пасаргады, потому что здесь Астиаг одержал в последнем сражении победу над Медийцами и завоевал себе господство над Азией; в память этого он построил город и соорудил там царский дворец.
9) Все драгоценности, какие были в Персии, Александр перенес оттуда в Сузы, также полные сокровищниц и драгоценной утвари. Впрочем царской резиденцией Александр избрал не этот город, но Бабилон, который он собирался украсить и в котором также хранились сокровища. Рассказывают, что кроме тех сокровищ, которые находились в Бабилоне, в лагере и которые не входили в эту сумму, одни только сокровища в Сузах и Персии доходили до 40,000 талантов, а по мнению других даже до 50,000. Некоторые рассказывают, что все собрано было из всех пунктов в Екбатану; причем оценивают их в 180,00 талантов, а что взятые с собою Дарием во время бегства его из Медии 8,000 талантов были похищены его убийцами.
10) Итак, Александр предпочел Бабилон, в виду того, что этот город превосходил Сузы и величиною и во всех других отношениях. Сузиана - страна благодатная, хотя имеет знойную и жгучую атмосферу главным образом, как утверждает Аристобул, в окрестностях города, так что летом в полдень ящерицы и змеи не могут перебегать через улицы города; потому что застигнутые жаром они сгорают на середине улицы, чего нигде не бывает в Персии, лежащей южнее Сузианы. Выставленные на воздух, холодные ванны быстро нагреваются, а рассыпанный на солнце ячмень прыгает как в сушильной печи. Вот почему тамошние жители кладут на крышу домов по два локтя земли, вследствие такой тяжести кровли они вынуждены строить узкие, но длинные дома, потому что, не смотря на недостаток в длинных балках, им необходимо иметь просторные жилища по причине жары. Но с пальмовыми балками бывает нечто своеобразное: крепкие, пальмовые бревна от старости не сгибаются в нижней части, а в верхней части склоняются под тяжестью, благодаря чему только лучше сдерживают крышу. Причиною таких жаров считается присутствие на севере гор, задерживающих все северные ветры; если они даже и проникают в страну через вершины гор, то дуют в верхних слоях воздуха не касаясь равнин, и переносясь в более южные части Сузиды. Таким образом самая Сузида лишена ветров особенно тогда, когда пассаты охлаждают прочие части земли, обожженные солнечным жаром.
11) Не смотря на все это, Сузида изобилует хлебом, так что ячмень и пшеница дают средним числом сам сто, а иногда и сам двести, почему жители проводят нечастые борозды, потому что частота их мешают росту. Так как виноградная лоза первоначально не росла там, то Македоняне посадили ее в Сузиане, и в Бабилоне, при этом не копались ямы, но втыкались в землю палки с железными наконечниками, которые затем вынимались и на место их сажали виноградный отросток. Таков материк, а побережье болотисто и не имеет гаваней, вследствие чего и Неарх, как он сам рассказывает, не имел проводников из туземцев, когда плыл с флотом из Индии в Бабилонию; он не находил там места для стоянок и не было людей, которые были бы опытными провожатыми.
12) В соседстве с Сузою лежит область Бабилонии, называвшаяся прежде Ситакеною, а потом Аполлониатидою. С северной стороны обеих областей обитают по направлению к востоку Елимаи и Паратайкены, народы хищные, полагающиеся на суровые горы. Паратайкены живут ближе к Апполлониатам, которых потому и теснят сильнее; Елимаи же действуют враждебно и против Аполлониатов, и против Сузийцев, с которыми ведут войны еще Уксии, в настоящее время впрочем меньше вследствие владычества там Парѳиаев, которым подчинены все тамошние народы. Поэтому, если Парѳиаям живется хорошо, то хорошо и всем их подданным, а если там возникают смуты, что бывает часто даже в наше время, тогда всех их подданных постигает различная судьба, потому что смуты одним приосят выгоды, а для других вовсе не желательны. Таковы земли Персидская и Сузианская.
13) Персидские обычаи те же самые, что у Медийцев и многих других народов. Многие рассказывали о них, но и мы упомянем кое что сюда относящееся. Персы не ставят статуй, не воздвигают алтарей. Они приносят жертвы на возвышенном месте, почитая небо Зевсом. Они поклоняются также солнцу, которое называют Миѳрою, луне, Афродите, огню, земле, ветрам и воде. Жертвоприношение совершается на чистом месте после молитв и по приводе туда увенчанного жертвенного животного. Маг, руководящий жертвоприношением, делит мясо животного на части, разбираемые присутствующими, после чего последние уходят, не оставляла ничего на долю божества; божеству, по мнению их, потребна только душа жертвенного животного и ничего более; впрочем некоторые утверждают, что они кладут на огонь маленькую часть сальника.
14) Жертвы приносятся главным образом огню и воде; огню кладут сухие поленья дров без коры, покрывая их сверху салом, потом поливши маслом, поджигают их не посредством раздуванья, но опахалом. Кто подует на огонь, бросит в него что-нибудь мертвое или грязное, тот наказывается смертью. Жертва воде приносится так: пришедши к озеру или в реке, или к источнику, роют яму, над которой и умерщвляют животное, остерегаясь, как бы вблизи находящаяся вода не смешалась с кровью и таким образом не осквернилась бы. После того Маги кладут мясо на мирт, или лавр, касаются его тонкими палочками, и поют таинственные песни, поливая при этом маслом, смешанным с молоком и медом, не огонь и не воду, но землю. Пение таинственных песен длится долго, а в эго время Маги держат в руках пучок тонких тамарисковых прутьев.
15) В Каппадокии (потому что и здесь многочислен класс Магов, называющихся также Пирайѳами; много и храмов богов) жертвенное животное умерщвляется не ножом, а дубиною, причем наносятся удары как бы молотком. И Персы имеют Пирайѳеи, или храмы огня, представляющие обширные помещения; посредине стоит алтарь, на котором маги поддерживают много золы и неугасаемый огонь. Ежедневно они входят в храм и поют перед огнем таинственные песни в течении почти целого часа, держа в руках пучок прутьев, имея на голове шерстяные тиары, от которых по обеим щекам спускаются покрывала, прикрывающие даже губы. Тоже самое соблюдается в храмах Апаитиды и Омана; и эти божества имеют священные помещения, а изображение Омана носят в процессиях. Последнее мы видели сами, а предыдущее рассказывается в историях, как и нижеследующее.
16) Персы не мочат в реку, не моют в ней ничего и не купаются, не бросают в нее ничего мертвого и ничего, что кажется нечистым. Какому бы божеству ни приносились жертва, прежде всего молятся огню.
17) Царская власть наследственна в одном и том же роде. Непокорные лишаются головы и руки и выкидываются. Женятся на многих женщинах и в то же время имеют еще множество наложниц ради обильного потомства. Цари ежегодно дают награды за рождение многих детей. Дети до четырехлетнего возраста не показываются на глаза отцу. Браки заключаются в начале весеннего равноденствия. Прежде чем идти на ложе невесты жених съедает яблоко или верблюжий мозг и потом уже целый день не ест ничего.
18) От пяти лет до двадцати четырех дети учатся стрелять из лука, метать копье, ездить верхом и говорить правду. В учителя наук берутся умнейшие люди, которые в свои рассказы вплетают и басни, приспособленные к пользе учащихся, и повествуют о деяниях богов и добродетельнейших мужей с пением или без пения. Они собирают детей в одно место для военных упражнений или для охоты, причем детей будят перед рассветом звоном меди. Назначивши начальником каждого отряда в пятьдесят человек кого-нибудь из сыновей царя или сатрапа, они велят следовать за бегущим и назначают пространство для бега в тридцать-сорок стадий. Кроме того, они требуют у детей отчет во всем выученном; они упражняют голос, грудь и легкие детей, приучают их к перенесению жары, холода, дождей, к переходу через потоки так, чтобы платье и вооружение оставались незамоченными. Они учат также пасти стада, проводить ночь в поле и питаться дикими плодами, как например фисташками, желудями и лесными грушами. (Называются они Кардаками, потому что живут воровством; слова ϰάσδα значит мужественное, воинственное. Глосса). Ежедневная пища их после упражнений состоит из пшеничного и ячменного хлеба, кресса, крупинки соли и из мяса, сжаренного или сваренного в воде; напиток их вода. Охотятся юноши на лошадях и употребляют метательные копья, стрелы и пращи. По вечерам юноши упражняются в посадке деревьев, в выкапывании корней, в приготовлении оружия и охотничьих тенет. В дележе охотничьей добычи дети не участвуют, но в силу обычая несут ее домой. Цари назначают призы на состязания в беге и в пентаѳлах. Дети украшают себя золотом, огненный блеск которого у Персов пользуются почитанием; вот почему они из уважения к нему, как к огню, не кладут его и на умершего.
19) Служат в военной службе и предводительствуют от двадцати до пятидесяти лет, и в коннице, и в пехоте. На рынок они не ходят потому что не продают и не покупают. Вооружение их состоит из щита, имеющего форму ромба; а кроме лука, они носят секиры и сабли, а на голове высокую войлочную шляпу: панцирь их чешуйчатый. Одеяние предводителей состоит из тройного платья на ногах, из двойного хитона с рукавами, опускающегося до колен, - изнанка его белая, а лицевая сторона пестрая, - и наконец из плаща, летом пурпурного или фиолетового, а зимой пестрого. На голове носят чалму, похожую на чалму Магов, а обувь двойная и глубокая. Народ носит двойной хитон до голеней и бумажный платок на голове. Каждый имеет лук и пращу. Персы едят роскошно, ставя на столы целых животных с разнообразными приправами. Роскошны также украшения на скатертях, на кубках и других предметах, так что они блещут золотом и серебром.
20) О важнейших делах Персы совещаются за вином, и такие решения их прочнее, чем постановленные в трезвом состоянии. Из лиц, встречающихся на улице, они целуют знакомых и равных себе по положению; а встретившись с низшими они подставляют щеку и принимают поцелуй, еще низшие становятся на колени. Умерших хоронят, предварительно вымазавши их воском. Магов не хоронят, но отдают на съедение птицам. Им по древнему обычаю дозволяется иметь и сообщения с матерью. Таковы нравы Персов.
21) К числу обычаев их принадлежат и следующее, сообщаемое Поликлейтом. В Сузах всякому царю в память царствования его строится на вершине горы особое жилище с сокровищницами и складом полученных им податей. С прибрежных областей взимается ими серебро, а с материковых продукты каждой области, как краски, лекарства, волосы, шерсть, рабочий скот и другие подобные предметы. Установил эти подати, по словам того же писателя, Дарий Длиннорукий, красивейший человек, только имевший длинные руки и кисти рук, которые касались колен. Большая часть золота и серебра в сосудах, в монетах немного; сосуды они считали более удобными для подарков и для хранения драгоценностей, количество монеты считалось достаточным, если её хватало для обихода, и всякий раз чеканилось столько, сколько требовали расходы.
22) Нравы Персов большею частью скромны, но благодаря богатству цари впадали в роскошь, так что пшеницу они получали из Асса в Эолиде, Халибонское вино из Сирии, самую легкую воду из Евлая; сравнительно с аттической отилой драхма её весила меньше.
28) Из всех варваров Персы были у Еллинов наиболее знамениты, потому что никакой другой из азиатских народов не владычествовал над Еллинами; вообще же ни Еллины не знали варваров, ни варвары Еллинов, разве только очень мало по слухам издалека. Гомер не знал ни царства Сирийцев, ни Медийцев, поэтому что в противном случае он не прошел бы молчанием богатств в Бабилоне, в Нине и Екбатане, тем более, что им же упомянуты Ѳивы в Египте и богатства в Финикии. Персы первые владычествовали и над Еллинами; правда раньше их Еллины были подчинены Лидийцам, но последние царили не над всей Азией, а только над незначительной частью её, именно по сю сторону Галиса, на короткое время Еллины находились еще под властью Креза и Алиаты. Если Лидийцы и завоевали было себе кое-какую славу, то будучи покорены Персами, совсем потеряли ее. Покоривши, царство Медийцев, Персы вскоре получили преобладание над Лидийцами, а потом подчинили себе и азиатских Еллинов. Впоследствии они перешли даже в Елладу, и там часто и во многих сражениях были побеждаемы, продолжая все же владеть Азией до приморских местностей, пока наконец не были покорены Македонянами.
24) Кир первый дал Персам такое владычество. Наследовавший ему сын Камбиз был свержен с престола Магами; но семь Персов умертвили Магов и передали царство Дарию Гистаспу. Наследники Дария прекратились с Арсою, которого умертвил евнух Багой, а на место его царем сделал Дария, происходившего не из царского рода. Свергнувши его с престола, Александр царствовал сам десять или одиннадцать лет. Впоследствии азиатское царство было разделено между многочисленными его наследниками и потомками их и наконец разрушилось. Существовало оно около двухсот пятидесяти лет. В настоящее время Персы, составляя особое царство, имеют царей подчиненных чужим царям, прежде македонским, а теперь парѳиайским.

Глава первая

Границы, пространство, народы Ассирии, в состав которой входят собственная Ассирия, Бабилония, Месопотамия и Сирия. Такое же широкое значение названия Сирии. Город Нин в Атурии. Арбелы и Гавгамела. Река Капр. Город Бабилон с его особенностями и достопримечательностями. Бабилонские мудрецы, или Халдаи. Город Борсиппа. Орошение Бабилонии Тигром, Евфратом и каналами их. Водопады. Разливы Евфрата и средства против наводнения местностей. Исправление каналов Александром Македонским. Полемика против Ератосѳена, высказывавшегося об излиянии озер Евфрата. Полемика против Поликлейта. Продукты Бабилонии. Асфальт и нефть. Селевкия и деревня Ктезифонт. Город Артемита и область Ситакена, Уксия, Кармания и др. Коссаи. Парайтакены, Елимаи и др. Адиабена. Нравы, обычаи, управление, одеяние Ассирийцев. Месопотамия. Течение Тигра. Земля Гордиаев, или Кардухов. Скениты Арабы, Армяне и Парѳиаи, Реки кроме Тигра и Евфрата. Город Скены. Парѳиаи первоначально враги Римлян, а со времени Фрааты друзья их.
1) К Персии и Сузиане прилегают Ассирийцы. Так называют Бабилонию и большое пространство земли кругом; в состав её входят Атурия, где был Нин, Аполлониатида, Елимаи, Парайтаки и область Халонитида подле горы Загрия: сюда же принадлежат равнины около Нина, Доломена, Калахена, Хазена, Адиабена, народы Месопотамии, Гордиаи, Мигдоны, подле Нисибия до Зевгмата, моста на Евфрате; наконец большая область по ту сторону Евфрата, населенная Арабами и Сирийцами, которые так называются собственно в наше время, до Киликийцев, Финикийцев и Иудеев, до Египетского моря и Иссикского залива.
2) Как кажется, имя Сирийцев простиралось в древности от Бабилонии до Иссикского залива, а отсюда до Евксейна. Оба Каппадокийских народа, тот, что на Тавре, и тот, что на берегу Понта, называются еще и теперь Левкосирами, или Белыми Сирийцами, как будто существуют еще Меланосиры, или Черные Сирийцы. Эти последние обитают по ту сторону Тавра. Называя Тавр, я распространяю это название до Амана. Сирийские историки, рассказывая о покорении Медийцев Персами, а Сирийцев Медийцами, при этом разумеют непременно тех Медийцев,. которые основали царские резиденции в Бабилоне и Нине; одну из этих резиденций основал в Атурии Нин, а другую Бабилон, основала наследовавшая Нину супруга его, Семирамида. Оба эти лица владычествовали над всей Азией, а что касается в частности Семирамиды, то ей приписываются кроме сооружений в Бабилоне еще множество других почти на всем азиатском материке: не только названные по имени Семирамиды земляные насыпи и укрепления, но также целые крепости и подземные ходы в них, водопроводы, горные лестницы, каналы в реках и озерах, наконец дороги и мосты. Они оставили царство своим потомкам до Сарданапала и Арбаки; а потом оно перешло к Медийцам.
3) Город Нин исчез немедленно после разрушения сирийского царства. Он был гораздо больше Бабилона и лежал на равнине в Атурии. Атуриа погранична с местностями, что подле Арбел, между ними протекает река Лик. Арбелы принадлежат к Бабилонии.... и то, что подле них. По ту сторону Лика около Нина простираются равнины Атурии. В Атурии есть также деревня Гавгамела, у которой Дарий был побежден и потерял царство. Таким образом и самая местность, и название её замечательны, потому в переводе на греческий язык название это значит дом верблюда. Так назвал местность Дарий, сын Гистаспа, потому что он отдал его в собственность на содержание тому верблюду, который вместе с ним совершал трудный путь через пустынную Скиѳию с багажом, где было и содержание царя. Однако Македоняне, видя, что Гавгамела ничтожная деревенька, а Арбелы значительное поселение, основанное, как полагают, Арбелом, сыном Аѳмонея, перенесли сражение и победу свою в Арбелы, и в таком виде передали рассказ историкам. За Арбелами и горою Никаторием, которую так называл Александр после сражения при Арбелах, следует река Капр, протекающая в таком же расстоянии от Арбел, как и Лик. Самая страна зовется Артакеной. Подле Арбел лежит и город Деметриада. Дальше несколько находится нефтяной источник, подземные огни, храм Аней, потом царская резиденция Дария, сына Гистаспа, Садраки, и кипарисовый лес, еще дальше переход через Капр уже подле Селевкиии и Бабилона.
5) Бабилон также лежит на равнине. Стена его толщиною в тридцать два фута в окружности имеет триста восемьдесят пять стадий: высота стены между башнями пятьдесят локтей, а вместе с башнями шестьдесят. Дорога на стене так широка, что колесницы в четверку лошадей свободно могут разъехаться при встрече. Вот почему к числу семи чудес света относится и эта стена, и висячий сад, каждая сторона которого при четырехугольной форме сада имеет четыреста плеѳров. Он поддерживается сводами на арках, которые упираются на кубические столбы, поставленные один на другой. Столбы пусты и наполнены землей, так что они вмещают в себе корни величайших деревьев. И своды и арки сделаны из обожженного кирпича и асфальта. Самая верхняя крыша имеет похожие на лестницу всходы и прилегающие к ним помпы, посредством которых люди, к тому назначенные, непрерывно поднимают воду из Евфрата в сад. Посредине города протекает река в стадию шириною, так что сад лежит на реке. - Там же находятся остатки уничтоженной гробницы Кира, которую, как говорят, разрушил Ксеркс. Это была четырехгранная пирамида из обожженного кирпича; она имела стадию в вышину, равно как и каждая стена её. Александр хотел было восстановить пирамиду, но дело было так трудно и и требовало так много времени, потому что только для снесения мусора нужно десять тысяч человек и два месяца времени. Таким образом предприятие Александра не могло быть окончено, потому что вскоре после того царь заболел и умер. Из преемников его никто не заботился об этом, да и все остальное было в пренебрежении. Часть города разорили Персы, другая рушилась от времени и небрежности Македонян к подобным предметам, в особенности с того времени, как Селевк Никатор недалеко от Бабилона окружил Селевкию на Тигре стеной на протяжении почти трехсот стадий. И Селевк, и все преемники его заботились об этом городе, куда наконец была перенесена и царская сокровищница. Вследствие этого Селевкия теперь больше Бабилона; но и она большею частью опустошена, так что и к ней не стесняясь можно применить замечание, сказанное комическим поэтом о Мегалополитанцах в Аркадии: "Большой город - в настоящее время большая пустыня". Так как здесь лес редок, то жилища строятся из балок и столбов пальмовых. Кругом столбов жители обворачивают скрученные из соломы веревки, которые они белят и потом раскрашивают красками, а двери смазывают асфальтом. Двери высоки, а все дома по причине недостатка в лесе имеют своды. Страна большею частью обнажена и имеет кроме пальм только кустарники; зато пальма в Бабилонии растет в изобилии, равно как в Сузах, на берегу Персидского залива и в Кармании. Черепицы они не употребляют, потому что дожди у них редки. Подобные же строения в Сузах и в Ситакене.
6.· В Бабилоне существовало особое помещение для туземных мудрецов, так называемых Халдаев, которые занимаются преимущественно изучением светил небесным; некоторые из них заявляют, что они занимаются истолкованием дней рождения, но остальные не признают их. Есть впрочем и Халдайское племя и населенная ими область Бабилонии, прилегающая к Арабам и к так называемому Персидскому морю. Существует несколько разрядов астрономов - халдаев, из которых одни называются Орхенами, другие Барсиппеннами, третьи разными другими именами, разделяясь как бы по школам, которые об одних и тех же предметах высказывают различные мнения. Ученые люди упоминают о некоторых из этих мудрецов, как о Кидене, Набурионе и Судине; Селевк из Селевкии также Халдай, равно как и много других почтенных людей.
7) Бурсиппа с большой льняной фабрикой - священный город Артемиды и Аполлона. Здесь водится гораздо больше летучих мышей, чем в каком-либо другом месте. Они употребляются в пищу и солятся.
8) Земля Бабилонян ограничивается с востока Сузийцами, Елимаями и Парайтакенами; с юга персидским заливом и Халдаями до Арабов Месенских, с запада Арабами Скенитами до Адиабены и Гордиаи, наконец с севера Армянами и Медийцами до Загра и подле него живущих народов.
9) Страна эта перерезывается множеством рек, наибольшие из которых Евфрат и Тигр; действительно после индийских эти реки занимают второе место в южных частях Азии. Они имеют длинные пути вверх, Тигр до Опия и нынешней Селевкии (Опия теперь деревня и торжище для окрестных местностей), а Евфрат до Бабилона, на расстоянии трех тысяч стадий с лишним. Персы из страха внешних вторжений желали было воспрепятствовать плаванию по рекам вверх, с каковою целью устроили искусственные водопады, но вошедший в страну Александр разрушил их сколько было можно, главным образом те, что ниже Опия. Он обратил внимание и на каналы, потому что Евфрат в начале лета наводняется от снегов в Армении, которые начинают таять с наступлением весны, вследствие этого поля заливаются водой и обращаются в болота, если только выступающая из потока вода не отводится посредством рвов и каналов, как нильская вода в Египте. Вот почему прорыты были каналы, на поддержание которых требуется впрочем много труда, так как земля здесь низка, мягка и легко уступает давлению, поэтому она легко смывается водою, поля обнажаются, а каналы наполняются грязью, которая и закрывает их устья. Тогда опять происходит наводнение, потому что излишек воды, разливающийся на приморские равнины, производит озера и болота, на которых растет тростник; из него плетутся различные сосуды, из которых иные, вымазанные кругом асфальтом, непромокаемы; большую часть их употребляют не вымазывая асфальтом. Из тростника приготовляют также паруса, похожие на рогожки или плетенки.
10) Совершенно устранить подобные наводнения быть может нет возможности, но оказывать возможную помощь против них входит в круг обязанностей хороших правителей. Помощь эта состоит в том, что сильный разлив удерживается плотиной, а наводнение, производимое скоплением ила, очисткой каналов и открытием устьев их. Очистка - дело легкое, но устройство плотины требует много рук, потому что тамошняя земля рыхла, мягка и не выдерживает скопляющейся грязи, но уступая давлению увлекает и ее с собою, вследствие чего устье запирается трудно. Между тем закрытие каналов должно производиться быстро, чтобы из них не ушла вся вода, потому что каналы, высыхая летом, высушивают и реку; понизившись, эта последняя не может во время давать орошение, в котором засохшая и обожженная земля наибольше нуждается летом; между тем все равно, будут ли фрукты затоплены чересчур обильной водой, или же погибнут от недостатка её и засухи. Кроме того, не может совершаться приносящее большие выгоды плавание по этим двум упомянутым причинам, именно: если устья каналов не открываются и не закрываются быстро так, чтобы вода в каналах стояла всегда на средней высоте, чтобы не было её в каналах ни слишком много, ни слишком мало.
11) По рассказам Аристобула, Александр сам, объезжая каналы и управляя судном, наследовал их и очистил с помощью большего числа следовавших за ним людей, вместе с тем некоторые устья он закрыл, а другие открыл. Заметивши, что один из каналов, ведущий больше всех прочих к болотам и озерам перед Арабией, имеет устье, с которым трудно справиться, которое благодаря рыхлости и мягкости грунта не легко закрыть, он открыл другое на расстоянии тридцати стадий от прежнего на каменистом месте и там провел канал. Он сделал это между прочим с тою целью, чтобы Арабия не оказалась совершенно не доступной через болота и озера, окружавшие ее как остров. Он помышлял о завоевании этой страны, для чего и приготовил уже флот, и назначил пункты его отправления; он заказал корабли частью в Финикии отдельными частями или сколоченными вместе, которые были доставлены семидневным путем в Ѳапсак, а оттуда по реке перевезены к Бабилону, частью же в Бабилонии, где они были сооружены из кипарисовых деревьев рощи богов и увеселительных садов; Бабилония терпит недостаток в строительном лесе, который у Коссаев и других народов имеется в небольшом количестве. По рассказу Аристобула, Александр объявлял поводом к войне то обстоятельство, что из всех народов Арабы одни не посылали к нему послов, на самом же деле ему желалось владычествовать над всеми. Когда он узнал, что Арабы чтят только двух богов, Зевса и Диониса, удовлетворяющих насущнейшие их нужды, то возымел надежду, что его в случае победы над ними станут считать третьим божеством за то, что он дозволит им пользоваться давней самостоятельностью. Все ото Александр сделал с каналами, а кроме того исследовал гробницы царей и вельмож, лежавшие большею частью в болотах.
12) Упоминая об озерах подле Арабии, Ератосѳен замечает, что вода их, не находя для себя выхода, открывала подземные пути и по ним проходила в Углубленую Сирию; здесь изливалась она в те реки, которые протекают подле Ринокорур и горы Касия, а также образовала тамошние озера и ямы. Не знаю, насколько это достоверно. Разлития Евфрата, образующие подле Арабии озера и болота, находятся вблизи к Персидскому морю; разделяющая их полоса земли не велика и не камениста, так что гораздо вероятнее, что вода здесь впадает в море, или под землю, или же на поверхности её, нежели то, что она протекает по сухой и песчаной земле на протяжении больше шести тысяч стадий, причем посредине пути возвышаются горы Либан, Антилибан и Касий. Одни так рассказывают.
13) Но но словам Поликлейта, Евфрат не подвергается разливам. потому что он протекает через большие равнины, одни горы отстоят от неё на две тысячи стадий, а Коссайские невысокие почти на тысячу; они покрыты небольшим количеством снегу, который никогда не стекает внезапно. Вершины этих гор находятся в северных странах над Екбатаной, а к югу они понижаются, все более и более расчленяясь и расширяясь. Наконец большая часть воды принимается Тигром. Это последнее мнение нелепо, потому что и самый Тигр спускается в те же самые равнины. Приведенные в качестве причин высочайшие горные вершины не одинаковы; в одном месте, - на севере они поднимаются, в другом на юге понижаются. Кроме того полоса снега определяется не только высотою вершин, но и положением горы, так что одна и та же гора будет больше покрыта снегом на северной стороне и меньше на южной; первая сторона будет оставаться дольше под снегом, нежели вторая. Итак, Тигр вытекает ив наиболее южных и от Бабилонии мало удаленных частей Армении; там он получает небольшое количество снежной воды, по тому что на южной стороне течет её мало; вот почему Тигр должен разливать мало. Напротив Евфрат принимает в себя воду с обеих сторон горы, и притом не из одной только горы, но из многих, как я показал в описании Армении, где упомянул и о длине реки, о том, на каком расстоянии она протекает по великой и малой Армении, сколько протекает потом по выходе из малой Армении и Каппадокии через Тавр, пока не доходит до Ѳапсака, разделяя нижнюю Сирию и Месопотамию, какое расстояние наконец протекает она до Бабилона и до устья. Всего было насчитано 36,000 стадий. Столько о бабилонских каналах.
14) Страна эта производит ячмень в таком количестве как никакая другая, так как уверяют, что ячмень родит здесь сам триста, все остальное дается пальмой, именно из неё приготовляются хлеб, вино, уксус, мед, мука и всякого рода плетеные сосуды. Орехи пальмовые служат для кузнецов вместо углей, а будучи размягчены, дают корм для скота, как для быков, так и для овец. Говорят, есть даже какая-то персидская песня, в которой насчитывается триста шестьдесят употреблений пальмы. Сезамовое масло у них почти во всеобщем употреблении; в других местностях растение это редко.
15) В Бабилонии есть много асфальта, о котором Ератосѳен говорит так: "в жидком виде он называется нефтью и находится в Сузиде, а в сухом в Бабилонии; последнего вида асфальт может затвердевать. Источник его находится подле Евфрата. Когда во время таяния снегов наводняется этот последний, тогда разливается и нефтяной источник, и излишек его течет в реку, где собираются большие куски асфальта, годные для постройки зданий из обожженного кирпича. По уверению других, жидкая нефть есть и в Бабилонии. Относительно сухой было уже замечено, как она полезна главным образом для постройки домов; некоторые прибавляют к тому, что суда плетутся и укрепляются смазкою асфальтом. Жидкий асфальт, называемый нефтью, имеет странное свойство: будучи поднесен к огню, он притягивает его к себе, так что человек, приближающийся к огню с телом намазанным нефтью, воспламеняется и не может быть потушен водой, от которой нефть горит еще сильней, разве уж большим количеством воды, но тушить его следует глиной, уксусом, витриолем и птичьим клеем. Ради опыта Александр пролил в ванну на мальчика нефти, а потом поднес огонь; мальчик тотчас воспламенился и умер бы непременно, если бы стоящие подле лица не потушили пламени обильной водой и не спасли мальчика. По словам Посейдония, в Бабилонии есть источники нефти белой и червой; некоторые из них, как я полагаю, источники бедой нефти, дают жидкую серу, и также привлекают к себе пламя; другие с черной нефтью дают жидкий асфальт, который жгут в лампах вместо масла.
16) Столицею Ассирии был в древности Бабилон, а теперь Селевкия, называющаяся Селевкией на Тигре. Подле неё лежит большая деревня по имени Ктезифонт. Эта последняя служила зимней резиденцией Парѳиайских царей. Селевкийцы были пощажены в виду того, чтобы там не располагались на жительство Скиѳы и войско. Таким образом, благодаря могуществу и обширности Парѳянского царства, из деревни сделался город с многочисленнейшим населением, снабженный самими царями всем необходимым, располагавший товарами и необходимыми для производства их знаниями. Парѳянские цари обыкновенно проводили там зиму благодаря мягкости воздуха, а летом жили в Екбатанах и Гиркании, городах знаменитых древнею славою. Так как мы называем страну Бабилонией, то и тамошних уроженцев мы будем называть Бабилонянами по имени не города, но страны: тем менее еще можно называть кого-либо Селевкийцем по имени Селевкии, хотя бы он и родился там, как напр. стоик Диоген.
17) Артемита - значительный город, находящийся в пятистах стадий от Селевкии к востоку подобно Ситакене, Ситакена - также большая плодородная область, простирается между Бабилоном и Сузидой, так что идущие из Бабилона в Сузы совершают весь путь свой по направлению к востоку через Ситакену. Также в восточном, направлении идет путь из Суз в материковую Персию через Иксию и из Персии во внутреннюю Карманию. Карманию с севера обнимает обширная Персия. С Персией соприкасаются Парайтакена и Коссая до Каспийских Ворот, населенные горными хищными народами. К Сузиде прилегает Елимаида, страна большею частью суровая и также занятая разбойниками. Наконец с Елимаидою пограничны окрестности Загра и Медия.
18) Коссаи большею частью стрелки ищущие добычи, как и соседи их горцы. Они населяют небольшую тощую страну, так что нужда заставляет их жить чужим. Им необходимо также быть сильными, потому что они все участвуют в сражениях. Елимаям во время войны их с Бабилонянами и Сузийцамв Коссаи послали на помощь тринадцать тысяч человек. Больше Коссаев земледелием занимаются Парайтакены. хотя они не воздерживаются и от разбоев. Елимаи занимают область более обширную и разнообразную, нежели Парайтакены; плодородная часть её заселена обрабатывающим землю народом, а горная напротив содержит только воинов, большею частью стрелков из лука и, благодаря своей величине, имеет много воинственного народа, так что царь их, имевший большие военный силы, отказался подобно всем прочим повиноваться Парѳянскому царю; подобным образом он отнесся впоследствии и к Македонянам, царствовавшим в Сирии. Даже Антиоха Великого, замышлявшего ограбить храм Белла, тамошние варвары разбили без чьей-либо помощи. Когда спустя много времени после того Парѳянин (Миѳридат I, сын Фрааты II), наученный опытом Антиоха, услышал о существовании у них богатых храмов и в тоже время предвидел их сопротивление; он напал на них с большой армией, взял храмы Аѳины, Артемиды, что в Азарах, и похитил оттуда сокровищ на десять тысяч талантов. Завоевана была также Селевкия, большой город на реке Гедифонте; в древности она называлась Солокою. В эту страну существует три удобных прохода: один из Медии и окрестностей Загра через Массабатику, другой из Сузиды через Габиану (Габиана и Массабатика составляют две провинции Елимаиды), третий проход из Персии. Карбиана также провинция Елимаиды. На границе с Елимаями находится Сагапены, два небольших княжества. Столько народов и таковы они к востоку от Бабилонии. К северу от неё лежат, как мы сказали, Медиа и Армения, а с запада Адиабена и Месопотамия.
19) Адиабена большею частью равнина. Составляя часть Бабилонии, Адиабена тем не менее имеет собственного правителя, хотя иногда присоединялась к Армении. Медийцы, Армяне и третьи Бабилоняне, представляющие здесь многочисленнейшие народности установили между собою с самого начала такие отношения, что во всякое благоприятное время совершали нападения друг на друга и затем снова примирялись; это продолжалось до господства Парѳиаев. В настоящее время Парѳиаи владычествуют над Медийцами и Бабилонянами, но они никогда не покоряли своей власти Армян. Правда, они часто вторгались в Армению, но никогда не покоряли их себе силою, потому что Тиграна всегда оказывал сильное сопротивление, как рассказывали мы в описании Армении. Такова Адиабена, сами Адиабенцы называются также Саккоподами. О Месопотамии и народах, живущих к югу, мы будем говорить тотчас, предварительно сообщивши вкратце рассказы о нравах Ассирийцев.
20) Во всем остальном Ассирийцы похожи на Персов, но своеобразен у них следующий обычай: во главе каждого племени стоят три рассудительных человека, которые входят в середину толпы годных к вступлению в брак девушек, извещая о женихах через глашатаев, причем прежде всего поименовываются наиболее достойные девицы. Таким способом заключаются там браки. После каждого сообщения они поднимаются с постели каждый особо для окуривания себя; рано утром обмываются прежде, чем прикоснуться к какому нибудь сосуду. Действительно, ванна у них в обычае как после прикосновения к трупу, так и после полового сообщения. Для всех Бабилонских женщин существует в силу изречения оракула такой обычай: отправившись в большой толпе и с большими церемониями в какой-нибудь храм Афродиты они сообщаются там с иностранцами. Каждая из них имеет при этом на голове венок. Подходящий ней кладет ей на колени столько денег, сколько, ему кажется, подобает, отводит ее далеко от храма и там сообщается с нею, а деньги посвящаются Афродите. У Бабилонян существует три правительственных учреждения: одно состоит из лиц, окончивших уже военную службу, другое из знатнейших мужей, третье из старцев; кроме этих есть еще одно, составляемое царем. На обязанности первых лежало выдавать замуж девушек и разбирать жалобы на нарушения брачных уз; ведению второго подлежали жалобы на воровство, а ведению третьего жалобы на насилия. Больных оставляли на перекрестках, где они вопрошали проходящих, не знает ли кто средства против болезни. Конечно, никто из прохожих не бывает до такой степени злой, чтобы зная лекарство не назвал его. Бабилоняне носят спускающуюся до ног льняную тунику и белый шерстяной плащ, как верхнее платье. Волосы у них длинные, а обувь похожа на туфли. Они носят кольца с печатью, палки не простые, но отделанные, имеющие сверху яблоко или розу, лилию или что-нибудь в этом роде. Они намазываются сезамовым маслом. Умерших оплакивают, как и Египтяне и многие другие народы; трупы покойников покрываются воском и хоронятся в меду. У них есть три группы населения, терпящие недостаток в хлебе; это обитатели болот, кормящиеся рыбой и похожие по образу жизни на жителей Гедросии.
21) Месопотамия названа так по своему положению; уже было сказано, что она лежит между Евфратом и Тигром, что восточную часть Месопотамии омывает Тигр, а западную и южную Евфрат; к северу от неё тянется Тавр, отделяющий Армян от Месопотамии. Наибольшее расстояние между реками находится вдоль гор; оно почти то самое, какое Ератосѳен определяет от Ѳапсака, где прежде был мост через Евфрат до тигрового перехода, где перешел реку Александр, именно две тысячи четыреста стадий. Наименьшее расстояние в двести стадий с лишним находится между Селевкией и Бабилоном. Тигр протекает через так называемое озеро Ѳопитис посредственной ширины. Дойдя до противоположного берега озера, он с большим шумом и водяною пылью скрывается под землю; проходя в этом скрытом виде большое пространство, он прорывается снова недалеко от Гордиаи. По словам Ератосѳена, Тигр проносится через озеро с такою стремительностью, что соленая и безрыбная вода его делается в той части сладкою, быстрою и изобилует рыбой.
22) Месопотамия при своей большой длине так сужена, что походит некоторым образом на судно. Большую часть пределов её образует Евфрат, так что по словам Ератосѳена промежуток между Ѳапсаком и Бабилоном содержит в себе четыре тысячи восемьсот стадий, а от моста в Коммагене, откуда начинается Месопотамия до Ѳапсака, считается не менее двух тысяч стадий.
23) Область, расположенная на горе, довольно плодородна. Часть её, находящаяся подле Евфрата и у мостов, из которых один теперь подле Коммагены, а другой некогда был подле Ѳапсака, занята народом, получившим от Македонян название Мигдонов. Этому народу принадлежит Нисибида, которую называли также Антиохией в Мигдонии. Она лежит у подножия горы Масия, Тигранокерта, местности подле Карры и Никефория, Хорбирадза, Синнака, в которой погиб Красс, захваченный в плен хитростью Суреною, полководцем Парѳиаев.
24) На Тигре лежат местности Гордиаев, которых в древности называли Кардухами; города их: Сарейса, Саталка и Пинака, превосходная крепость, имеющая три акрополя; каждый из них окружен особой стеной, так что они образуют подобие тройного города. Однако Армянин подчинил его себе, а Римляне завоевали силою, не смотря на то, что Гордиаи считались прекрасными архитекторами и искусными мастерами осадных орудий, почему для подобных работ и воспользовался ими Тиграна. Впрочем и вся остальная Месопотамия подпала под власть Римлян. Большую и важнейшую часть её Помпей отдал Тигране. Страна эта в изобилии имеет луга и разную растительность, так что там есть вечно цветущие деревья, а из корней амом. В этой стране водятся и львы, добывается нефть и камень гангитий, который обращает змей в бегство.
25) Рассказывают, что Гордиену заселил сын Триптолема, Гордий; позже здесь поселились Еретрийцы, уведенные Персами. О Триптолеме мы будем говорить тотчас в описании Сирийцев.
26) Части Месопотамии, обращенные к югу и более удаленные от гор, безводные и тощие, заняты Арабами Скенитами, народом пастушеским и живущим разбоями, легко передвигающимся с одного места на другое, если только оказывается недостаток в добыче и пастбищах. Вот почему горные жители терпят и от них и от Армян, которые живут выше их и опираясь на силу производят на них давление. Вообще они большею частью состоят под властью Армян или Парѳиаев, потому что и эти последние, обладая Медией и Бабилонией, находятся по соседству с ними.
27) Между Тигром и Евфратом протекает еще одна река, по имени Базилей, а подле Анѳемусии Аборра. Через область Скенитов, которые иными называются теперь Малиями, и через их пустыню проходит путь из Сирии в Селевкию и Бабилонию. Лица, совершающие этот путь, переходят Евфрат у Анѳемусии, местность Месопотамии. В четырех схойнах от речки находится Бамбика, которую называют еще Едессой и Священным городом; в нем поклоняются сирийской богине Атартии. По переходе реки путь лежит через пустыню до Скенов, значительного города, расположенного на границах Бабилонии у какого-то канала. От перехода через речку до Скенов считается двадцать пять дней пути. Тамошние жители ездят на верблюдах, имеют остановки для отдыха, одни с готовым запасом воды большею частью в цистернах, другие пользуются водой, доставляемой туда из других мест. Скениты не нарушают их мира, не обременяют податями; благодаря этому они проходят через пустыни, оставляя вправо от себя речку на расстоянии почти трех дней пути. Живущие по обеим сторонам реки племенные вожди, занимающие хотя не щедрую, но тем не менее и не бесплодную землю, притом же независимые в своем господстве один и от другого, требуют каждый особой, далеко не умеренной дани. Действительно трудно среди стольких непокорных народов определить какой-нибудь общий размер дани, легкий для купцов. Скены удалены от Селевкии на восемнадцать схойнов.
28) Пределы Парѳиайского царства составляет Евфрат и следующая по ту сторону реки область. Землями по сю сторону владеют Римляне и племенные вожди Арабов до Бабилонии, причем одни из тамошних народов подчинены больше Арабам, другие, живущие по соседству с Римлянами, этим последним. Менее бродячую жизнь ведут живущие подле речки Скениты, а более непостоянны из них живущие дальше и те, что подле счастливой Арабии. Парѳиаи и прежде ценили дружбу с Римлянами, что не помешало им отмстить Крассу, начавшему с ними войну· Впрочем они сами претерпели то же самое, когда возобновили войну и послали в Азию Пакора. В то время Антоний, пользовавшийся советами Армянца, вел войну неудачно, но Фраата (IV), наследовавший Пакору, сильно желал приобрести дружбу Кесаря Августа, вследствие чего он не только отсылал назад победные трофеи, которые воздвигались Парѳиаями в память побед над Римлянами, но и пригласил на беседу Тития, управлявшего в то время Сирией, и передал ему как заложников четырех законных сыновей: Сераспадану, Родаспу, Фраату и Бонону с двумя женами их и четырьмя сыновьями; он опасался восстаний и козней. Он понимал, что никто не восстанет против него сам по себе, если только не соединится с кем-либо из арсакского рода, потому что Парѳиаи состояли в большой дружбе с Арсаками. Поэтому удаляя от себя сыновей, он старался отнять у злоумышленников эту надежду. Оставшиеся в живых дети его живут по царски в Риме и имеют государственное содержание. Следующие за Фраатою цари придерживаются обычая посылать послов и ходить на совещания.

Глава вторая

Границы Сирии. Разделение её на Коммагену, Селевкиду, Углубленную Сирию, Финикию и Иудею. Самосата и переход через Евфрат в Коммагене; насупротив крепость Селевкия. Селевкида, или Тетраполь. Антиохия из четырех городов. Величина и могущество Антиохии. Поселение здесь потомков Триптолема. Река Оронта - прежний Тифон. Область Киррестида с укреплением Гиндаром. Селевкия, Роз, Апамея и горы Пиерия и Касий. Лаодикея, Апамея, прежняя Пелла, ограниченная с востока и юга арабскими землями и Халкидикой. Побережье от Лаодикеи до Орѳосии. Местоположение Арода и процветание его под владычеством сирийских царей. Триполь и мыс Лик Божий. Углубленная Сирия между Либаном и Антилибаном. Равнины Мавра и Марсия. Города: Библ и Берит. Дамаскена с гор. Дамаском. Сидон и Тир с их историей и достопримечательностями. Наука у Сидонян. Птолемаида, или Ака. Два замечательных явления на берегу и подле Касия. Гадара, Азот, Аскалон. Пути от Газы и Пелусия к углу Арабского залива. Рафия и Ринокорура. Озеро Сирбонида. Гробница Помпея и храм Зевса на горе Касии. Иудея, населенная на юге Идумеями, Финикиянами и Египтянами. Иудеи из Египта, выведенные сюда Моисеем. Основание Иерусалима, покоренного Помпеем. Иерихон. Асфальтово озеро. Гиркан, Ирод и сыновья его.
1) Сирия граничит с севера Киликией и Аманом; от моря до моста на Евфрате, именно от Иссикского залива до моста в Коммагене считается не меньше тысячи четырехсот стадий; с востока Сирия граничит Евфратом и по сю сторону Евфрата живущими Арабами Скенитами; с юга границами ее служат Счастливая Арабия и Египет; с запада Египетское и Сирийское моря до Исса.
2) Части Сирии, начиная от Киликии и Амана, таковы: Коммагена и Селевкида, называемая Селевкидой в Сирии, потом углубленная Сирия, наконец на берегу Финикия, а внутри материка Иудея. Другие разделяют всю Сирию на Койлосирийцев, Сирийцев и Финикиян и утверждают, что с ними смешаны четыре народа: Иудеи, Идумеи, Газаи и Азотии, частью земледельцы, как Сирийцы и Койлосирийцы, а частью торговцы, как Финикияне.
3) Такова Сирия вообще. Теперь скажем об отдельных частях её. Коммагена - маленькая область, имеет самою природою укрепленный город Самосаты, в котором была царская резиденция. Теперь из него сделана провинция. Окружающая город земля очень плодородна, но мала. Здесь теперь мост черев Евфрат, а подле него укрепление Месопотамии, Селевкия; она присоединена к Коммагене Помпеем. В Селевкии содержалась некоторое время в заключении, а потом была казнена по повелению Тиграны Клеопатра, прозванная Селеной, после того как была изгнана из Сирии.
4) Селевкида - самая лучшая из названных выше частей этой страны. Она называется Тетраполем, и действительно заслуживает это название числом значительнейших в ней городов помимо множества других, меньших. Наибольшие четыре города носят следующие названия: Антиохия на Дафне, Селевкия в Пиерии, Апамея и Лаодикея. Все они, основанные Селевком Никатором, называют друг друга братьями, потому что живут между собою в согласии. Наибольший город назван по имени отца Селевка, наилучше укрепленный по имени самого Селевка, а из двух остальных Апамея по имени жены его Апамы, а Лаодикея по имени матери. Согласно с числом четырех городов Селевкида разделена была на четыре сатрапии, как утверждает Посейдоний; настолько же сатрапий разделена была Углубленная Сирия; одну сатрапию составляла Месопотамия. Самая Антиохия - также Тетраполь, потому что состоит из четырех частей; но все они обведены одной общей стеной, кроме отдельных стен, окружающих каждое поселение особо. Первую часть города основал Никатор и переселил туда жителей соседней Антигонии; последняя заложена была не задолго перед тем Антигоном, сыном Филиппа; вторая часть Тетраполя основана толпою жителей, третья Селевком, сыном Каллиника, четвертая Антиохом Епифаном.
5) Антиохия - главный город Сирии, и правители страны имели в ней свою резиденцию. По могуществу и величине она уступает и немного Селевкии на Тигре и Александрии в Египте. Никатор поселил здесь и потомков Триптолема, о котором упоминали мы немного выше. Вот почему Антиохийцы почитают Триптолема как своего предка героя и совершают в честь его празднество на горе Касии подле Селевкии. Рассказывают, что он был послан Аргивянами для отыскания Ио, исчезнувшей было в Тире, и проблуждал по Киликии, что здесь несколько сопровождавших го Аргивян покинули его и основали город Тарс; прочие следовали за ним в ближайшую часть побережья и, отчаявшись в возможности найти Ио, остановились вместе с ним в речной области Оронты. Сын Триптолема, Гордий, взял будто бы с собою часть спутников отца и удалился в Гордиаю, а потомки остальных поселились вместе с Антиохийцами.
6) По ту сторону Антиохии в сорока стадиях от неё лежит Дафна, посредственное поселение с большой густой рощей, пересекаемой множеством источников, в средине её находится пользующееся неприкосновенностью святилище и храмы Аполлона и Артемиды. В силу обычая сюда собираются на народное празднество Антиохийцы и соседи их. В окружности роща имеет восемьдесят стадий.
7) Подле города протекает река Оронта, имеющая начало в Углубленной Сирии; вскоре она скрывается под землей, потом снова выходит на поверхность, проходит через область Апамеев в Антиохию и. протекая подле города, изливается наконец в море недалеко от Селевкии. Первоначально река носила название Тифона, а потом переименована была в Оронту по имени лица, перекинувшего через нее мост. Здесь ходят баснословные рассказы об ударе молнии в Тифона и об Аримах, о которых мы говорили прежде. Рассказывают, что Тифон, - он же был дракон, - пораженный молниями, бежал и искал мрачной пещеры, движениями тела он разрезывал землю и образовал речное русло, наконец скрылся под землей, и из того места забил источник, который потому и получил такое название. - С запада ниже Антиохии находится море у Селевкии, где несколькими устьями изливается Оронт. Селевкия отстоит от устьев реки на сорок стадий, а от Антиохии на сто двадцать. С востока от Антиохии течет Евфрат, находятся Бамбика, Бероя и Гераклея; все это укрепленные городки, находившиеся некогда во власти тирана Дионисия, сына Гераклеона. Гераклея отстоит от храма Аѳины Киррестиды на двадцать стадий.
8) Дальше следует Киррестика до Антиохиды. На севере не далеко от Киррестики. тянется гора Аман и простирается Коммагена, потому что Киррестика соединяется с этими областями, протягиваясь до них. Здесь есть город Гиндар, акрополь Киррестики и удобное для разбойников убежище; по соседству оттуда стоит и так называемое Гераклово святилище. Подле этих местностей умерщвлен был Вентидием Пакор, старший сын парѳиайского царя, вторгшийся с сыном в Сирию. С Гиндаром соединяются Пагры в Антиохиде, самою природою укрепленный пункт у Аманского прохода, ведущего от Аманидских ворот в Сирию. Ниже Пагр расстилается равнина Антиохийцев, через которую протекают реки; Аркеев, Оронта и Лабота. На этой равнине находятся и укрепление Мелеагра, и река Оинопара, у которой Птолемей Филометор одолел в сражении Александра Балу и сам умер от раны. Над ними возвышается холм Трапезонт, так названный по сходству с столом; здесь Винтидий дал сражение Франикате, парѳиайскому полководцу. У моря против этих местностей расположены Селевкия, Пиерия, соединяющаяся с Аманом гора, и Рос между Несом и Селевкией. Селевкия называлась прежде Реками Воды (Гидатос-потамой); город представляет значительное и неодолимое укрепление, вследствие чего, удаливши отсюда Тиграну, Помпей объявил город свободным. К югу от Антиохийцев находится Апамея, расположенная внутри материка, а к югу от Селевкийнев гора Касий и Антикасий; еще прежде за Селевкией находятся устья Оронты, а дальше священная пещера Нимф; еще дальше Касий, и наконец городок Посейдий и Гераклея.
9) Дальше следует Лаодикея, прекраснейший город с хорошей гаванью па море: земля его родит в изобилии виноград кроме других плодов. Он доставляет Александрийцам большую часть потребляемого ими вина, потому что тянущаяся над нею гора вся до вершин покрыта виноградниками. Вершины горы значительно удалены от Лаодикеи, мало-помалу отклоняясь от города. У Апамеи напротив они высоко поднимаются в вертикальном направлении. Не мало потерпела Лаодикея от Долабеллы, бежавшего сюда и осаждаемого Кассием до самой его смерти; с ним вместе погибли и многие части города.
10) Апамея имеет довольно сильное укрепление, потому что это холм на глубокой равнине, обведенный прекрасной стеной и обращаемый в полуостров рекой Оронтой, большим прилегающим озером, переходящим в широкие болота и в обширна пастбища для рогатого скота и лошадей. Таким образом местоположение города безопасно; именно благодаря своему положению он называется Херронесом (полуостровом); принадлежащая ему земля обширна и плодородна, через нее протекает Оронта, а в ней расположено несколько предместьев. Здесь Селевк Никатор и последующие цари содержали пятьсот слонов и большую часть войска. Некогда область эта подучила от первых Македонян название Пеллы, потому что большая часть совершавших поход Македонян жила здесь, а Пелла, родина Филиппа и Александра, была как бы главным городом Македонян. Здесь же находился счетный приказ Македонской армии и конский завод в котором содержалось больше тридцати тысяч заводских царских кобылиц и триста жеребцов; тут жили укротители жеребят, учители фехтования и других военных искусств; за все это они получали отсюда жалованье. Могущество Апамеи обнаруживается в усилении Трифона по прозванию Диодота, родом из этого города, пытавшегося овладеть Сирийским царством. Он родился в Касианах, укреплении апамейской области, воспитывался в самой Апамее и находился в близких отношениях с царем и его друзьями. Задумавши переворот, он двинулся из этого города и из окрестностей его: Лариссы. Касиан, Мегары и Аполлонии; все они платили дань Апамее. Действительно он был провозглашен царем этой области, где и держался долгое время. Впоследствии Цецилий Басс, отложивший с помощью двух когорт Апамею, выдерживал осаду двух римских отрядов так упорно и долго, что он не иначе отдался во власть их, как на условиях им самим предложенных. Войско его получало содержание от этой области, и множество племенных князей, владевших соседними, хорошо укрепленными местностями, находились в союзе с ним. В числе этих местностей были и Лизия, расположенная по ту сторону озера подле Апамеи Ареѳуса, крепость Сампсикерама и Ямблиха, сына Сампсикерама, князей Емисенского народа. Недалеко оттуда находились Гелиуполь, Халкида, подвластная Птолемею, сыну Менная, владевшему Массией и хребтом Итураев. В числе союзников Басса был и Алхайдамн, царь номадов Рамбаев, живших по сю сторону Евфрата; будучи прежде другом Римлян, он потом счел себя обиженным римскими полководцами, удалился в Месопотамию и там за плату служил Бассу. Родом отсюда стоик Посейдоний, ученейший философ нашего времени.
11) С апамейской областью с востока погранична земля арабских князей, Парапотамия и простирающаяся от Масса Халкидика, Далее вся та область, которая с Апамейцами граничит с юга и принадлежит большею частью Скенитам; последние по образу жизни похожи на месопотамских номадов. Чем ближе живут они к Сирийцам, тем добродушнее и меньше Арабы и Скениты, имеют лучше построенные жилища, как например Ареѳуса Сампсикерама, город Гамбара, город Ѳемелла и многие другие.
12) Таков материк Селевкиды, а свойства остающегося побережья от Лаодикеи следующие. По соседству с Лаодикеей лежат городки: Посейдий, Гераклей и Габалы; дальше следует побережье Арадиев, Палт, Баланая, Карн с гаванью, порт Арада; затем Енидра, Мараѳ, древний город Финикийцев, теперь срытый; землю его, разделенную по жребию, занимают Арадии, равно как и дальше лежащую местность, Симиры. С ним погранична Орѳозия и по соседству текущая река Елевѳер, которую иные считают пределом Селевкиды со стороны Финикии и Углубленной Сирии.
13) Арад лежит перед берегом скалистым и лишенным гаваней, между своим портом и Мараеом, на расстоянии двадцати стадий от суши. Это - скала, кругом омываемая морем, имеющая около семи стадий в окружности и густо покрытая жилищами; и до настоящего времени Арад имеет такое многочисленное население, что оно живет в домах с несколькими крышами. Основали его, как рассказывают, беглецы из Сидона. Жители города имеют воду частью из цистерн и ям, а частью с противоположного материка. В военное время они черпают воду из пролива недалеко перед городом, потому что в нем есть обильный годной для питья водой источник; в него спускается широким отверстием свинцовый клибан из лодки: сосуд этот имеет очень узкое дно с порядочным отверстием. Ко дну прикреплена кожаная трубка, или, говоря точнее, кожаная кишка, принимающая ту воду, которая из источника устремляется через свинцовый сосуд. Прежде всего из пролива поднимается морская вода, и только дождавшись сладкой и чистой воды, жители берут ее в достаточном количестве в приготовленные нарочно сосуды и уносят в город.
14) В древности Арадии управлялись собственными царями подобно тому, как управлялся каждый Финикийский город; с течением времени частью Персы, частью Македоняне, частью Римляне привели их в теперешнее положение. Арадии, как и вся остальная Финикия, подчинены были Сирийским царям, как друзьям своим; впоследствии, когда рассорились между собою два брата, Селевк Каллиник и Антиох, прозванный Гиераксом, они примкнули к Каллинику с тем условием, чтобы им позволено было принимать к себе беглецов из царства и не выдавать их против желания, силою, равным образом не дозволять им отплывать без разрешения царя. Отсюда для Арадиев получились большие выгоды: бежавшие к ним лица были не из простонародия, но пользовавшиеся большим значением и опасавшиеся величайших потерь; принятые Арадиями. они смотрели на них, как на своих благодетелей и спасителей и платили им благодарностью особенно по возвращении на родину. Таким образов Арадии приобрели большой кусок земли на противолежащем материке, большею частью которой они владеют и теперь, и вообще достигли благосостояния. К этому счастью их присоединялись благоразумие, трудолюбие и любовь к мореплаванию; так, видя, что соседи их Киликийцы занимаются морскими разбоями, они никогда не вступали в сообщество с ними в этом деле.
15) За Орѳозией и Елевѳером следует Триполь, получивший такое название от того, что он состоит из трех городов, Тира, Сидона и Арада. С Триполем соединяется Божий Лик, где оканчивается гора Либан; между двумя пунктами находится укрепление Триерес.
16) Две горы, обнимающие собою так называемую Углубленную Сирию, почти параллельные: Либан и Антилибан, начинающиеся недалеко над морем; Либан подле Триполя и Божьего Лика, а Антилибан подле Сидона. Они оканчиваются недалеко от Арабских гор над Дамаскеной и так называемыми там Трахонами, у других гор холмистых и плодородных. Между ними есть глубокая равнина, ширина которой у моря двести стадий, а длина от моря в средину материка почти вдвое больше. Равнина перерезывается реками, которые орошают благодатную и плодородную землю, и из которых самая большая называется Иорданом Там же есть озеро, на котором растет ароматный ситник и тростник; есть также и болота. Озеро называется Геннесаритидой. Страна дает еще бальзам. Одна из речек, Хрисаррия, начинающаяся от города и области Дамаскенов, почти вся целиком поглощается каналами, орошая множество глубоко лежащих полей. По Лику и Иордану плавают торговые суда преимущественно Арадиев.
17) Из равнин первая та, что идет от моря и называется Макрас или Макра. На этой равнине, по словам Посейдония, видели мертвую змею длиной почти во сто футов, и такой ширины, что два всадника, стоя по обеим сторонам змеи, не видели друг друга; пасть у неё была так велика, что могла вместить в себе всадника с конем, а каждый листок чешуи был больше щита.
18) За Макрой следует Массия, в которой возвышаются какие-то горы, где расположена Халкида, как бы акрополь Массии. Началом Массии служит Лаодикея на Либане. Все горы заняты Итураями и Арабами, разбойническими народами; жители же равнины занимаются земледелием; обижаемые горными обитателями, жители равнин обращаются за помощью в разные стороны. Разбойники живут в укрепленных пунктах, как например жители Либана занимают на верхней части горы Синну, Борамы и другие подобные укрепления, а на нижней части Ботрий, Гигарт, пещеры у моря и сооруженную на Божьем Лике крепость; все эти места разрушены были Помпеем. Нападениям со стороны этих разбойников подвергались Библ, следующий за ним Берит, помещающийся между Сидоном и Божьим Ликом. Библ, царская резиденция Киниры, посвящен Адонису. Помпей, казнивши тирана этого города, даровал последнему свободу. Расположен он на возвышенном месте недалеко от моря.
19) За Библом следует река Адонис, гора Климак и Палайбибл; еще дальше река Лика и город Берит. Последний был разрушен Трифоном, но теперь восстановлен Римлянами: туда Агриппа послал для заселения два легиона солдат, присоединивши к Берету значительную область Массии до истоков Оронты; эти последние находятся подле Либана, Парадейса и египетской стены около земли Апамеев. Таковы местности приморские.
20) Над Массией простирается так называемая царская долина и прославленная Дамаскенская земля. Здесь есть значительный город Дамаск, почти наиболее знаменитый из всех тамошних городов во время персидского господства. Выше его лежат два так называемых Трахона. Затем по направлению к Арабии и Итураям поднимаются в беспорядке трудно переходимые горы, а в них есть глубокие пещеры, из которых одна может вместить в себе до 3,000 человек во время нападений, часто совершаемых на Дамаскенов. Впрочем варвары большею частью грабят купцов, едущих из счастливой Арабии; впрочем и эти грабежи стали реже после того, как разбойничьи шайки Зенодора уничтожены благодаря введенной здесь Римлянами хорошей администрации и пребыванию солдат в Сирии, содержимых на счет жителей последней.
21) Вообще вся страна, простирающаяся над Селевкидой до Египта и Арабии, называется Углубленной Сирией, в собственном же смысле только та, которая ограничивается Либаном и Антилибаном. Остальная часть этой области, побережье от Орѳосии до Пелусия, называется Финикией, узкая и низменная полоса земли. Область, над Финикией, лежащая на материке между Газой и Антилибаном, называется Иудеей.
22) Описавши так называемую собственную Углубленную Сирию, мы перейдем теперь к Финикии, часть которой от Ореѳсии до Берита мы описали выше. За Беритом почти в четырехстах стадиях от него находится Сидон. В промежутке между ними течет река Тамира, стоит роща Асклепия и город Львов. За Сидоном лежит наибольший и древнейший Финикийский город Тир, соперничавший с Сидоном по величине, по славе и древности, засвидетельствованной множеством миѳов. Впрочем поэты больше прославляют Сидон (Гомер не упоминает о Тире), а колонии, выведенные в Африку и Испанию даже по ту сторону Столбов, воспевают больше Тир. Оба города знамениты, блестящи и теперь, и были такими же в древности; который из двух должен считаться главным городом Финикийцев, это остается спорным между ними. Сидон расположен у прекрасно устроенной гавани материка.
23) Весь Тир почти остров, заселенный подобно Араду; плотина связывает его с материком, а насыпана она по распоряжению Александра, когда он осаждал город. Тир имеет две гавани, из которых одна заперта, а другая, называемая египетской, открыта. Говорят, что здешние дома имеют по несколько крыш, больше даже, чем в Риме, благодаря чему некоторые землетрясения едва не уничтожили всего города. Он был взят осадою Александром; но Тир преодолевал все подобные несчастья и снова поднимался благодаря мореплаванию, в котором Финикийцы всегда превосходили другие народы, равно как окраской материй в пурпур; действительно тирский пурпур далеко превосходит все прочие. Ловля пурпурных раковин производится вблизи, а все прочее, нужное для окраски, имеется у них в изобилии. Хотя город благодаря множеству красильных фабрик не приятен для препровождения времени, но промышленность эта делает его богатым. Тирцы признавались свободными и самостоятельными не только царями, но и Римлянами, от которых за небольшое вознаграждение они добились подтверждения декрета царей. Геракл пользуется у Тирцев чрезвычайным почетом. На сколько они были сильны флотом, очевидным знаком может служить множество и значительность основанных ими колоний.
24) Сидонцы изображаются людьми, знающими многие изящные искусства, как свидетельствует о них Гомер. Кроме того, они занимались астрономией и ариѳметикой, начавши со счетов и ночного мореплавания; то и другое входит в круг сведений купцов и мореплавателей. Подобно этому геометрия считается изобретением Египтян, возникшим из измерения полей, которое необходимо было производить во время уничтожения границ наводнениями Нила. Наверное, наука эта перешла к Еллинам от Египтян, а астрономия и ариѳметика от Финикиян. В настоящее время можно позаимствовать у этих городов и всякую другую науку в самом полном виде. Если верить Посейдонию, то и учение об атомах древне и принадлежит сидонцу Моху, жившему раньше Троянских войн. Впрочем мы не будем касаться древности; знаменитые ученые нашего времени родом из Сидона Следующие: Боеѳ, вместе с которым мы занимались Философией Аристотеля, и брат его Диодот; родом из Тира Антипатр, и не задолго до нас Аполлоний, издавший список книг и философов от Зенона. Тир отстоит от Сидона не больше, как на двести стадий; в промежутке между ними помещается городок, называемый Птичьим Городом. Дальше подле Тира в море изливается река, а за ним в расстоянии тридцати стадий лежит Палайтир.
25) Дальше находится большой город Птолемаида, называвшийся прежде Акою. Персы пользовались им как пунктом отправления военных действий против Египта. Между Акой и Тиром тянется покрытый дюнами берег, дающий песок для стекла; впрочем говорят, что стекло плавится не здесь, но песок доставляется для этого в Сидон. Иные утверждают, что подобный песок годный для плавки есть и у Сидонцев; другие уверяют, что можно плавить всякий песок. В Александрии я слышал от стекольщиков, что и в Египте есть годная для приготовления стекла земля, без которой нельзя сделать разноцветных драгоценных стеклянных сосудов, тогда как для производства других предметов требуются иные примеси; они же рассказывали, что многие примеси изобретены были в Риме для красок и для облегчения работы, как например для приготовления стекла, прозрачного как хрусталь; притом же там можно будто бы купить чашку и стакан за поласса.
26) Относительно этой части побережья между Тиром и Птолемаидой рассказывают о следующем странном явлении. В то самое время, когда Птолемеи, давшие сражение в этом месте полководцу Сарпедону, были побеждены и обращены в бегство, бегущих покрыла морская волна, поднявшаяся как во время прилива, причем одни были опрокинуты в море и там погибли, другие лежали мертвыми в углубленных местах. Последовавший затем отлив снова обнажил берег и открыл труппы погибших, лежавшие вперемежку с мертвой рыбой. Подобное же явление происходит в окрестностях Касия в Египте, где земля, подвергаясь внезапному простому сотрясению, изменяет разом свое положение с обеих сторон: поднявшаяся сторона её освобождается от воды, которая и принимается опустившейся стороной; затем удар в противоположном направлении приводит местность в прежнее положение; причем иногда происходит какое-нибудь изменение в положении местности, а иногда никакого. Быть может, подобные явления подчиняются какой-либо периодичности, но мы не знаем этого, что утверждают также относительно разливов Нила, совершающихся неодинаковым способом, но тем не менее подчиненных неизвестному для нас порядку.
27) За Акой следует Стратонова башня с гаванью, а в промежутке между ними возвышается гора Кармел и упоминаются имена городов, которых в действительности нет, каковы города: Сикаминов, Буколов, Крокодилов и другие подобные. Дальше следует обширный лес.
28) Еще дальше Иопа, у которой побережье, идущее от Египта на восток, делает заметный поворот на север. Говорят, что здесь выставлена была Андромеда на съедение морскому чудовищу; местность эта лежит действительно на значительной высоте, так что с неё можно видеть Иерусалим, главный город Иудеев; и Иудеи доходящие до моря пользуются этим пунктом, как гаванью, а гавани пиратов служат вместе с тем и пиратскими убежищами. Прежде Иудеи владели также Кармелом и лесом. Местность эта имеет густое население, так что из соседней деревни Иамней и окрестных поселений вооружалось 40,000 человек. Отсюда до Касия подле Пелусия немного больше тысячи стадий, от этого же пункта до самого Пелусия следует прибавить других триста.
29) В промежутке лежит Гадарида, которую также подчинили было себе Иудеи, дальше лежит Азот и Аскалон на расстоянии почти двухсот стадий от Иамнеи. Земля аскалонитов хороша для луку; самый город мал. Родом отсюда философ Антиох, живший не задолго до нашего времени. Родом из Гадариды епикуреец Филодем, Мелеагр, Менипп, излагавший серьезное смешным способом, и современник наш ритор Ѳеодор.
30) Тотчас за Гадаридой находится гавань Газаев, а в семи стадиях от неё и самый город Газа, некогда знаменитый, но разрушенный Александром и с того времени запустевший. Переход отсюда в Айлу определяется в 1,260 стадий; город Айла расположен в углу Арабского залива. Он состоит из двух частей; одна из ни лежит подле Арабии, и Газы называют ее Айланитою по имени города в ней; другая находится по направлению к Египту против города Героев; переход к ней от Пелусия короче. Оба перехода совершаются через пустынные песчаные страны на верблюдах; на обоих путях попадается много пресмыкающихся животных.
31) За Газой следует Рафия, подле которой произошло сражение между Птолемеем Четвертым и Антиохом Великим. Дальше следует Ринокорура, так названная потому, что у первоначальных жителей её были отрезаны носы. Действительно, какой-то эѳиопский царь напавши на Египет, вместо того, чтобы умертвить злодеев, отрезал им носы и переселил в нынешнюю Ринокоруру; будучи так обезображены, они по мнению царя не могли возвратиться на родину из стыда показаться там в таком виде.
82) И эта вся местность от Газы скудна и песчана; но еще больше теми же свойствами отличается область, Следующая непосредственно за этой, где параллельно морю лежит озеро Сирбонида: в промежутке оно оставляет узкий проход до того места, которое называется Екрегматом; в длину озеро имеет около двухсот стадий, а наибольшая ширина его пятьдесят. Впрочем Екрегма, или Разрыв, теперь покрылся илом. Такого же свойства и другая местность, следующая непосредственно по направлению к Касию, а оттуда к Пелусию.
33) Касий - холм, состоящий из дюн, имеющий вид мыса и безводный; там покоится прах Помпея Великого и есть храм Зевса Касия. Недалеко отсюда был умерщвлен Помпей Великий напавшими на него из засады Египтянами. Дальше пролегает путь к Пелусию; на нем находятся горы и так называемое укрепление Хабрия и яма подле Пелусия; последнюю образует разливающийся здесь Нил, и тамошняя местность по природе углублена и болотиста. Таковы свойства Финикии. По словам Артемидора, от Орѳосии до Пелусия 3,630 стадий, если входить в заливы. От Мелайнов, или Меланиев, что в Киликии при Келендерии, до границы Киликии с Сирией считается 1,900 стад; отсюда до реки Оронты 520, наконец до Орѳосии 1,130.
34) Западные крайние части Иудеи, что подле Касия, заняты Идумеями и озером. Идумеи-Набатаи, которые вследствие возмущения изгнаны были Идумеями, присоединились в Иудеям и усвоили себе их учреждения. Большую часть этой области у моря занимают озеро Сирбонида и непосредственно за ним следующая местность до Иерусалима, который расположен также у моря; действительно мы выше заметили, что из гавани Иопы Иерусалим может быть виден. Эти местности лежат на севере. Очень многие другие населены в различных частях своих египетскими, арабскими и финикийскими народами, живущими здесь смешанно; таково население следующих областей: Галилеи, Иерикунта, (Иерихона), Филадельфии, Самарии, которую Герод (Ирод) называет Достойною. Так как население здесь смешанное, то понятным становится господствующий рассказ, пользующийся доверием о иерусалимском храме, именно, что предки так называемых теперь иудеев были Египтяне.
35) Моисей, один из египетских жрецов, владевший частью так называемого нижнего Египта и недовольный существовавшим порядком вещей в Египте, переселился оттуда в Иудею, увлекши с собой многих почитателей божества. Он утверждал и учил, что и Египтяне, и Либийцы ошибаются, изображая божество в виде зверей и домашних животных, что ошибаются и Еллины, представляющие себе бога человекоподобным. По его мнению только то представляет божество, что обнимает и нас всех, и землю, и море, то, что мы называем небом, миром и природою всех вещей. "Кто из разумных людей дерзнет", говорил он, "представлять себе это существо в виде какой-нибудь из окружающих нас вещей"? Таким образом всякого рода употребление статуй должно быть отвергнуто, божеству следует отделить святилище и соорудить ему достойный храм, но чтить его без изображения; в храме следует спать, как самому для себя, так и лицам, видящим хорошие сны, для других. Лицо добродетельное и живущее по справедливости всегда может ожидать от божества благ, какого-нибудь дара или знамения, а прочие не должны ждать ничего.
36) Поучая таким образом, Моисей убедил не мало благоразумных лиц и увел их с собою на то место, где в настоящее время стоит Иерусалим. Он достиг страны этой легко, потому что она не возбуждала зависти и не стоила того, чтобы кто-либо из за нее упорно боролся. Действительно местность эта скалиста; хотя сама она орошена обильно, но окрестности её скудны и безводны, да и во внутренней части имеется 60 стадий каменистого грунта. Кроме того, вместо оружия Моисей призывал святыню и божество, для которого он старался найти помещение, обещая ввести такое богопочитание и жертвоприношение, которые не были бы в тягость поклонникам ни расходами, ни разного рода неистовствами, ни какими-либо иными нелепыми действиями. Приобретши любовь к себе подобными средствами, Моисей создал не совсем обыкновенное владычество, потому что все соседние народы легко присоединялись к нему, привлекаемые такого родами увещаниями и обещаниями.
37) Преемники Моисея оставались некоторое время при тех же самых учреждениях, поступали справедливо и были подлинно религиозны. Впоследствии когда жречество перешло сначала в руки суеверных, а потом властолюбивых личностей, введено было из суеверия воздержание от некоторых видов пищи, от которых они воздерживаются и теперь; обрезание мальчиков и вырезание у девочек и некоторые другие обычаи, установленные законом. Из тирании возникли разбои: отпадавшие от государства люди, грабили страну и её окрестности, а помощники правителей завоевывали чужие области и подчинили себе не малую часть Сирии и Киликии. Однако за главным городом их сохранялось большое значение; они боялись его не как резиденции тирана, но потому что считали его священным и на этом основании чтили его.
38) Таковы уже люди от природы, и следующее свойство одинаково принадлежит еллинам и варварам, именно: чтобы соединившись в общество, жить согласно общим законам и учреждениям; иным путем люди не могут соединяться между собою и составлять одно согласное во всех частях целое, что и значит жить общественной жизнью; никаким другим способом жизнь общества не может быть сохранена. Общие законы бывают двоякого происхождения: божеского и человеческого. Древние народы выше ценили и считали священнее законы божеские; вот почему тогда было так много вопросителей оракула и обращавшихся в Додону за тем, чтобы
"Чтобы услышать совет Зевса от высокого дуба"
,
пользуясь таким образом Зевсом, как советником. Другие лица обращались в Дельфы:
"Стараясь узнать в живых ли еще выброшенный сын, или его нет более",[1]
а сын
"желая получить сведения о родителях, отправился к жилищу Феба".[2]
Потом Минос у Критян
"господствовал десять лет, получая наставления от великого Зевса"
.
Как говорит Платон, Минос через каждые девять лет входил в пещеру Зевса, получал там распоряжения, которые и приносил людям[3].Точно также поступал и Ликург, подражатель Миноса; как кажется, он часто удалялся из дому и спрашивал Пиѳию, что ему следовало повелеть Лакедемонянам.
39) Какая бы доля истины ни заключалась здесь, люди верили этим рассказам и признавали такие сношения действительными, благодаря чему прорицатели пользовались столь великим почетом, что их считали достойными царской власти, как лиц, которые при жизни и после смерти сообщали людям полученные от богов повеления и увещания; например Терейзия,
"которому после смерти даровала разум Персефона, чтобы он один оставался разумным, а все прочие летали бы как тени"
.
Таковы были Амфиарай, Трофоний, Орфей, Мусай и бог у Гетов, прежде какой-то пиѳагорѳец Замолксис, а в наше время Декайней, пророчествовавший Биребисте; у Боспорцев Ахаикар. у Индийцев Гимнософисты, у Персов Маги, некиоманты, так на-называемые леканоманты и гидроманты, у Ассирийцев Халдаи, у Римлян этрусские гороскопы. Таков же был и Моисей, и преемники его, которые унаследованное хорошее начало впоследствии извратили.
40) В то время, когда Иудея находилась уже открыто под гнетом тирании, первый объявил себя царем, а не жрецом Александр. У него было два сына: Гиркан и Аристобул. Во время распрей между ними из-за власти явился туда Помпей и низложил обоих, укрепления их разрушил и взял силою прежде всего Иерусалим. Это было прекрасно обеспеченное укрепление на скале, внутри изобиловавшее водой, а вне совершенно лишенное её; кругом укрепление обнесено было рвом, пробитым в скалах в шестьдесят футов глубины и в двести пятьдесят ширины. Из высеченного камня была сооружена храмовая стена. Как рассказывают, Помпей при взятии города воспользовался днем поста, когда Иудеи воздерживаются от всякой работы; он велел засыпать ров и поставить штурмовые лестницы. При этом велено было разрушить все стены, разрушить, на сколько можно, притоны разбойников и помещение, где хранились сокровища тиранов. Две из сокровищниц Ѳрех и Тавр находились у входа в Гиерукунт, а другие следующие: Александрий, Гирканий, Махайрунт, Либия, те, что в окрестностях Филадельфии, и наконец Скиѳополь подле Галилеи.
41) Гиерикунт - равнина, окруженная горным хребтом, наклоняющимся к самой равнине и имеющим вид театра. Здесь был пальмовый лес, в котором есть и другие деревья, домашние и дающие хорошие фрукты; но наибольше пальмовых деревьев. В длину лес имеет сто стадий, повсеместно орошен и содержит много жилищ; там же находится царский дворец и бальзамовый сад. Бальзам - кустарное душистое растение, похожее на ракитник и фисташку. Кору его срезывают, а сок похожий на слизистое молоко, наливают в сосуды, причем сок слитый потом в раковины, затвердевает. Этим соком прекрасно излечиваются головные боли, начинающееся гноетечение из глаз и близорукость. Благодаря этому, а также тому, что он добывается только здесь, сок этот очень дорог. Равным образом только здешний пальмовый лес, с прибавлением впрочем бабилонского и того, который находится дальше к востоку от от него, имеет финиковое дерево. Растения эти дают большой доход. Бальзамовое дерево также употребляется для благоухания.
42) Озеро Сирбонида велико; говорят, что в окружности оно имеет тысячу стадий. Однако в длину оно тянется не считая морского побережья не много больше, чем на двести стадий. Оно глубоко с самого берега, имеет тяжелую воду, так что там нет нужды в умении плавать: всякий, вошедший в воду до пояса, немедленно поднимается водой, наполняемой асфальтом. В неопределенные промежутки времени асфальт поднимается из глубины озера пузырьками, как кипяток, вследствие чего кривая поверхность воды получает вид холма. Вместе с этим поднимается много копоти похожей на дым, но незаметной для глаза: медь, серебро я вообще всякие блестящие предметы, даже золото, покрываются от этой копоти ржавчиной. Таким образом жители окрестностей озера узнают по ржавчине своих сосудов начало извержения асфальта и приготовляются к собиранию его, делая поплавки из тростника. Асфальт ничто иное, как глыба земли, превращенная в жидкость, расплавленная жарою и поднимающаяся на поверхность. Эта земля переходит снова в твердое состояние от действия холодной воды, какова вода озера; в твердом состоянии землю эту необходимо разрубать и разбивать. Асфальт плавает на поверхности, благодаря тому свойству воды, вследствие которого в ней, как мы сказали, нельзя утонуть, потому что она поднимает всякого вошедшего в нее. Вот почему тамошние жители плавают на поплавках, разбивают асфальт и увозят его с собой, сколько могут.
43) Таково самое явление. Посейдоний прибавляет, что занимающиеся фиглярством лица употребляют в дело заговоры, пользуются мочей и другими зловонными жидкостями, которыми они окропляют кругом асфальт, замешивают это и, давши ему затвердеть, режут на части. Быть может, в моче действительно есть подобное свойство, как это видно из осаждающегося хрисокола в мочевых пузырях больных каменною болезнью и в детской моче. Что такое явление совершается в середине озера, это понятно, потому что и источник огня, и асфальт в большом количестве находятся посередине озера. Извержение совершается неправильно, потому что движение огня и некоторых других воздушных течений подчинено неизвестному для нас порядку. Подобные же явления наблюдаются и подле Аполлонии, в Епейротиде.
44) Что в почве этой области содержится огонь, на это есть и много других указаний: так в окрестностях Моасада показывают суровые обожженные скалы, во многих местах трещины и землю с золой. Кроме того, из скал течет каплями смола и вонючие кипящие источники; здесь и там виднеются разрушенные жилища, так что действительно можно поверить ходячим среди туземцев рассказам о том, будто некогда было здесь тринадцать городов, из которых главный, Содома, имел в окружности около шестидесяти стадий; что озеро образовалось вследствие землетрясений, извержений огня, горячей воды, асфальта и серы; что камни содержали огонь, что одни города были поглощены землей, другие покинуты жителями, имевшими возможность бежать. Ератосѳен утверждает противное; по его мнению, область эта образовала некогда озеро и только вследствие извержений большая часть её освободилась от воды, как это было и в Ѳессалии.
45) В области Гидариде вода в озере имеет очень дурные свойства: напившийся её скот теряет волосы, копыта и рога. В так называемых Тарихеях озеро имеет в себе превосходную рыбу для соления, а земля производит фруктовые деревья похожие на яблони. Египтяне употребляют для бальзамирования.
46) Оторвавши от Иудеи некоторые области, присвоенные Иудеями силою, Помпей назначил там жрецом Гиркана. Впоследствии происшедший из этой фамилии Герод (Ирод) получил это звание жреца; он до того превзошел своих предшественников с помощью дружбы с Римлянами и управлением делами, что был удостоен царского титула, на что дал ему дозволение сначала Антоний, а потом Кесарь Август. Некоторых из своих сыновей он умертвил сам, как виновных в заговоре против него, а других умирая сделал своими наследниками, разделивши страну на части. Кесарь оказывал почтение сыновьям Герода, сестре его Саламе и дочери этой последней, Беренике. Однако сыновья его не пользовались счастьем: оказавшись виновными один кончил жизнь в ссылке, среди Галатов Алоброгов, другие только путем крайней лести и то с трудом добились возвращения на родину, причем каждый получил свое княжество.

Глава третья

Переход от Сирии и Месопотамии к Персидскому заливу. Арабы Скениты. Вход в залив, величина и положение его. Город Герры на берегу залива Арабского. О-ва Тир и Арад. О-в Огирий с гробницей древнего царя Ериѳры. Подводные деревья в Красном море. О-ва с жемчугом, благовонные деревья и другие редкости.
1) Над Иудеей и Углубленной Сирией до Бабилонии и речной области Евфрата простирается к югу вся Арабия за исключением области Скенитов, живущих в Месопотамии. О самой Месопотамии и населяющих ее народах мы говорили выше. Область, лежащая по ту сторону Евфрата, именно над устьем реки занята Бабилонянами и народом Халдаями, о которых мы также говорили. Следующая за Месопотамией земля до Углубленной Сирии, насколько она граничит с рекою и Месопотамией, занята разделенными на мелкие княжества Арабами Скенитами; это местности бесплодные по причине недостатка воды. Арабы мало или даже вовсе не занимаются земледелием, но пасут стада разных пород скота, преимущественно верблюдов. Над Арабами Скенитами тянется обширная пустыня. Более южную часть страны занимают жители Счастливой Арабии. Северную границу Арабии составляет упомянутая нами пустыня; восточную - Персидский залив, западную - Арабский, южная омывается большим морем, которое называется Красным; в эту границу не входят два залива его.
2) Персидский залив называется еще и Персидским морем; Ератосѳен о нем говорит так: "Вход в него так узок, что из Гармозов, мыса Кармании, можно видеть мыс Арабии, что подле Мак. Правое побережье от устья залива делает изгиб сначала от Кармании немного на восток, а потом на север, поворачивая после этого на запад к Теридону и к устьям Евфрата. Побережье это обнимает берега Кармании, Персии, Сузиды и частью Бабилонии, тянущиеся почти на десять тысяч стадий, о чем мы также говорили. Дальше оттуда до устья насчитывается такое число стадий, что очевидно море это мало уступает Понту Евксинскому; об этом свидетельствует, по словам Ератосѳена, и Андросѳен, Ѳасиец, плававший вместе с Неархом и потом один объехавший Арабское побережье. Ѳасиец, по словам Ератосѳена, объехавший по поручению залив, говорит, что путешественник, плывущий от Теридона и имеющий с правой стороны материк, подходит к лежащему перед беретом острову Икару, к священному Аполлонову храму на нем и оракулу Таврополы.
3) Проплывши вдоль Арабии на расстоянии двух тысяч четырехсот стадий, мы приближаемся к городу Геррам, лежащему в глубоком заливе и занятому изгнанными из Бабилона Халдаями. Они населяют земли, содержащие соль, и живут в соляных домах. Так как от солнечного жара отрываются постоянно пластинки соли, то обитатели этих жилищ окропляют их часто водою и таким образом обеспечивают прочность стен. Город лежит в двухстах стадиях от моря. Геррейцы занимаются большую частью сухопутной торговлей арабскими товарами и благовониями. Аристобул, напротив, утверждает, что Геррейцы большую часть своих товаров сплавляют на плотах в Бабилонию, откуда они спускаются по Евфрату до Ѳапсака, а потом развозятся всюду сухим путем.
4) Плывя далее, мы встречаем два других острова Тир и Арад с храмами, похожими на Финикийские. По крайней мере по уверению жителей этих островов, Финикийские города и острова, носящие те же названия, представляют их колонии. Острова эти находятся на расстоянии десяти дней пути от Теридона и на один день пути от устья залива Мак.
5) Неарх и Орѳагора рассказывают, что в открытом море на расстоянии двух тысяч стадий к югу, лежит остров Огирий на котором показывают гробницу Ериѳры, большую могилу, обсаженную дикими пальмами. Ериѳра был царем в этих местах, и от него получило свое название Ериѳрайское, или Красное море. Известие это, по словам Неарха, сообщено ему Миѳропастой, сыном Арсина, Фригайского сатрапа, который убегая от Дария жил на этом острове и, присоединившись к тем из жителей его, которые отправились в Персидский залив, искал через них возвращения на родину.
6) Вдоль всего берега Красного моря растут глубоко в воде деревья, похожие на лавр и оливу; во время отливов они совершенно открываются, а во время приливов совсем заливаются водой; явление это тем поразительнее, что вся выше лежащая местность лишена деревьев. Все это рассказывает о Персидском море, которое мы назвали восточной границей счастливой Арабии, Ератосѳен.
7) По словам Неарха, Миѳропаста находил эти деревья с Мазеной, а Мазена был правителем какого-то острова в Персидском заливе; остров называется Доракта (Оаракта?). Удаляясь из Огирия Миѳропаста бежал на этот остров, где и нашел радушный прием. Здесь он сошелся с Мазеной, чтобы быть приняту в македонский флот, во главе которого стоял Мазена. Неарх говорит также об острове, что у начала Персидского побережья, и на котором находится множество драгоценного жемчуга; на других островах имеются прозрачные дорогие камни. По его же словам, на островах перед Евфратом растет пахнущее ладаном дерево, разломанный корень которого выпускает из себя сок; он говорит также о больших размерах морских раков и ежей, что свойственно впрочем всему внешнему морю, - еж больше шляпы, а рак весит фунт. Он видел еще прибитого к берегу кита в пятьдесят локтей.

Глава четвертая

Начало Арабии-Макина. Ератосѳеново описание Северной, Счастливой и Южной Арабии. Города, система управления в них. Благовония Счастливой Арабии. Город Айлана. Сезострисовы столбы у Дейры. Острова во входе в залив. Артемидорово описание Арабского залива. Города, гавани, острова. Побережье Ихѳиофагов и Кочевников. Город Птолемаида, Острова: Мероэ и египетских изгнанников. Образующие Нил реки. Нравы и обычаи материковых жителей по берегам этих рек. Охота на слонов. Струѳофаги и охота на казуаров. Акридофаги. Пустыня скорпионов. Обитающие у пролива народы. Хелонофаги с гаванями Арсиноей и Дейрой. Южный рог. Описание носорога. Жирафы, другие дикие животные. Змеи. Нравы и обычаи Троглодитов и Эѳиопов. Посейдий, Пальмовый лес и другие пункты на Арабском побережье. Богатства и торговые сношения Сабаев. Причина названия моря Ериѳрайским. Набатаи; главный город Скала. Неудачный поход Элия Галла в Арабию. Занятия и нравы жителей Счастливой Арабии. Гомеровские Сидонцы и Ерембы. Планы Александра относительно Арабии.
1) Началом Арабии от Бабелонии служит Макина. Перед нею лежит с одной стороны пустыня Арабов, с другой болота Халдаев, которые образуются разлитиями Евфрата, наконец с третьей стороны Персидское море. Имея воздух нездоровый и будучи покрыта туманом, страна эта производит однако прекрасные плоды несмотря на дождливый и жаркий климат. На болотах растет виноградная лоза: в плетеные коробки кладут столько земли, сколько требуется для того, чтобы виноградная лоза могла крепко держаться в ней; иногда плетенка сносится водой, но потом отбивается снова на прежнее место.
2) Однако я возвращаюсь к тем сведениям об Арабии, которые сообщает Ератосѳен. Относительно северной, пустынной части страны, находящейся между счастливой Арабией, Углубленной Сирией и Иудеей до угла Арабского залива, Ератосѳен говорит, что от города Героев, где находится другое углубление залива по направлению к Нилу, через Петру Набатаев до Бабилонии, 5,600 стадий, причем вся эта линия тянется по направлению к летнему востоку через земли прилегающих арабских народов: Набатаев, Халдаев и Аграев. Над ними простирается Счастливая Арабия на 12,000 стадий к югу до Атлантического моря. Первые, населяющие Арабию после Сирийцев и Иудеев, земледельцы; следующая за ними область песчана и бесплодна; на ней растет немного пальм, аканѳ и тамариск, есть цистерны с водой, как и в Гедрозии. Ее населяют Арабы Скениты и пастухи верблюдов. Крайние части Арабии на юге, противолежащие Эѳиопии, орошаются летними дождями и засеваются два раза в год, как и индийские земли. Здесь текут реки, теряющиеся в равнинах или озерах. Страна отличается обилием всякого рода плодов, медовых деревьев; также много разного рода скота, кроме лошадей, мулов и свиней; есть много всякой птицы, кроме гусей и кур. Эту крайнюю часть Арабии населяют четыре очень больших народа: Минаи подле Красного моря, наибольший город их Карна, или Карнана; с Минаями пограничны Сабаи, главный город которых Мариаба. Третий народ Каттабаны, простирающиеся до теснин и переезда через Арабский залив; главный город их Тамна. Хатрамотиты живут главным образом по направлению к востоку; у них город Сабата.
3) Города эти управляются монархически, находятся в цветущем состоянии и роскошно украшены храмами и царскими дворцами. Дома жителей этих народов напоминают способом расположения строевого леса египетские дома. Каждая из этих четырех областей занимает больший кусок земли, нежели египетская Дельта. Царская власть наследуется не сыном от отца, но первым, родившимся в каком-либо знатном роде после назначения царя. Поэтому лишь только царь вступил на престол, беременные жены знатных мужчин записываются, и к ним для наблюдения приставляется стража; мальчика, прежде всех родившегося от какой либо из этих женщин, принимают согласно закону и воспитывают по царски, как наследника.
4) Каттабания производит ладон, а Хатрамотитида смирну. И эти, и другие благовония продаются купцам в обмен; купцы прибывают к ним из Айлан в Минаю семидесятидневным путем. Айлана - город в другом углу Арабского залива, в том, который подле Газы и называется Айланитским, как мы уже сказали. Герраи приходят в Хатрамотитиду в сорок дней. Берег Арабского заливу вдоль Арабии, начиная от Айланитского угла, имеет 14,000 стадий, как пишут спутники Александра и Анаксикрат; но это слишком много. Длина Троглодитики, остающейся с правой стороны, если выезжать из города Героев, до Птолемаиды и до охоты на слонов, определяется в 9,000 стадий к югу и немного к востоку, а оттуда до теснин больше на восток считается около 4,500 стадий. Мыс образует теснины в сторону Эѳиопии; называется он Шеей и имеет город того же имени; населяют его Ихѳиофаги. Говорят, здесь есть колонна Сезостриса Египтянина, указывающая в священных литерах место прохода через эту теснину. Как кажется, Сезострис первый покорил Эѳиопию и Троглодитику, после чего он перешел в Арабию, а оттуда прошел всю Азию; вследствие этого во многих местах укрепления называются сезострисовыми и показываются сооруженные им храмы египетских божеств. Теснина у Дейры суживается до шестидесяти стадий; впрочем в настоящее время не это место называется тесниной, но лежащее несколько дальше, где расстояние между двумя материками определяется почти в двести стадий; шесть лежащих в этом промежутке островов близко один к другому наполняют этот пролив, оставляя очень узкие проходы для плавающих; через них перевозятся товары, идущие из страны и в страну; эти-то проходы называются в настоящее время тесниной. За этими островами следует дальнейший водный путь вдоль области, дающей смирну, на юг и вместе восток до той страны, где растет корица; путь этот тянется тысяч на пять стадий; говорят, дальше никто не проникал. На этом побережье немного городов, за то на материке есть много городов, и они хорошо населены. Такие сведения об Арабии сообщает Ератосѳен; присоединим к этому еще кое что, находимое у других писателей.
5., По словам Артемидора, Арабский мыс противолежащий Дейре, именуется Акилой; жители окрестностей Дейры имеют обезображенные головки полового члена. Отправляясь от города Героев, мы подходим прежде всего к городу Филотере подле Троглодитики, так названному по имени сестры второго Птолемея; город основан Сатиром, посланным для исследования охоты на слонов и побережья Троглодитики; далее следует другой город, Арсиноя, потом ключ горько-соленой воды, низвергающейся с высоко скалы в море; недалеко отсюда на равнине возвышается гора сурикового цвета. Дальше отсюда находится Мышья стоянка, называщаяся также стоянкой Афродиты; это - большая гавань с изогнутым входом. Перед ней лежит три острова, два из которых покрыты тенистыми оливковыми деревьями, третий покрыт ими меньше, но имеет множество цесарок. Еще дальше следует залив Акаѳарт (Нечистый), расположенный против Ѳебаиды как и Мышья стоянка; он справедливо называется Нечистым, потому что благодаря подводным камням и почти непрерывно свирепствующим ветром, залив этот вечно бушует. В глубине залива помещается и город Береника.
6) За заливом следует остров Офиода, названный так от обилия на нем змей; царь избавил остров от змей, частью потому, что змеи умерщвляли многих из пристававших к острову, а частью ради топазов. Это прозрачный камень, имеющий блеск золота; днем заметить его не легко, потому что солнечный блеск затемняет топаз, за то ночью собиратели различают его ясно. Для знака ставится ночью какой-нибудь сосуд на том месте, где замечен топаз, и камень вырывается днем. Для собирания топазов и охранения их содержался отряд людей на жалованьи египетских царей.
7) За этим островом следует несколько народцев Ихѳиофагов и Номадов; а еще дальше находится гавань Сотейры (Спасительницы), названная так несколькими предводителями флотов, спасшимися от больших опасностей. Здесь начинается значительная перемена в свойствах побережья и залива: берег больше не скалист и как бы соединяется с Арабией. море мелко до того, что едва имеет две сажени глубины, зеленая поверхность воды покрыта мхом и водорослями, которых особенно много на том переезде, где под водою растут даже деревья; в проливе этом водятся в изобилии морские собаки. Дальше следуют Тавры, две горы, издали похожие на быков. За ними поднимается другая гора со святилищем Изиды, сооруженным Сезострисом. Дальше остров, засаженный оливковыми деревьями и наводняемый морем. Еще дальше следует недалеко от охоты на слонов Птолемаида, основанная Евмедом, именно: будучи послан Филадельфом на охоту, он обвел тайком остров рвом и валами, успев расположить в себе сопротивлявшихся жителей и из врагов сделать своими друзьями.
8) В этом промежутке изливается в море рукав реки Астаборы, которая берет начало из озера и здесь изливается в море одною частью своих вод, неся другую, большую в Нил. Дальше следуют шесть островов по имени Латомии; за ними так называемое Сабаитское устье, а на материке укрепление, сооруженное Сухом; потом гавань Елая и остров Стратона; еще дальше гавань Саба одноименное и с ней место охоты на слонов. Внутренняя тамошняя область называется Тенессисом; ее населяют отпавшие от Псамметиха египетские беглецы, прозванные Сембритами, т. е. пришельцами. Они управляются царицей, под властью которой состоит также недалеко от этих мест лежащий на Ниле остров Мероэ. Недалеко над этим последним лежит на той же речке другой остров, также жилище изгнанников. Скорые путешественники совершают путь от Мероэ до этого моря в пятнадцать дней. Недалеко от Мероэ находится слияние Астаборы, Астапа, а также Астасобы с Нилом.
9) По этим рекам живут Ризофаги и Гелей, так названные потому, что из прилегающего к ним озера они выкапывают корни и, разбивая их камнями, приготовляют из них лепешки, которые едят, поджаривши на солнце. В этих местностях водятся также львы, которые впрочем около восхода созвездия собаки выгоняются из этих стран большими комарами. Недалеко отсюда живут и Сперматофаги, которые в случае недостатка зерен питаются желудями, приготовляя их точно также, как Ризофаги приготовляют болотные корни. За Елаей следуют сторожевые башни Деметрия и алтари Конона. На материке в изобилии растет индийский тростник в той области, которая называется землею Коракия. Некогда в глубине материка лежала Ендера, жилище неодетых людей, которые пользуются луками из тростника и обожженными стрелами; они пускают стрелы в животных большею частью с деревьев, и только иногда находясь на земле. У них в большом числе водятся дикие быки, мясом которых равно как и других животных они питаются. В том случае, когда охота бывает совершенно неудачной, тамошние жители поджаривают сухие шкуры и довольствуются такой пищей. У них кроме того в обычае устраивать для несовершеннолетних юношей состязание в стрельбе из лука. За алтарями Конона следует гавань Мелин, а над нею находится укрепление и несколько пунктов для охоты. Еще дальше лежит гавань Антифила, а над нею живут Креофаги, мужчины которых имеют обезображенный половой член, а женщины по еврейскому закону обрезаны.
10) Над ними дальше к югу живут Кинамолги, у здешних туземцев называющиеся Агриями, носящие длинные волосы, длинные бороды и содержащие у себя очень больших собак; с ними Кинамолги охотятся на индийских быков, выгоняемых из соседних местностей дикими зверями или недостатком пропитания; появление здесь индийских быков приходится на промежуток времени от летнего поворота до середины зимы. За гаванью Антифила следует другая гавань, называющаяся рощею изувеченных; потом, подле Саб город Береника и очень большой город Сабы: далее следует роща Евмена. Над нею лежит город Дараба и место охоты на слонов, прозванное местом охоты у колодца. Здесь живут Елефантофаги, устраивающие охоту следующим образом: когда, сидя на деревьях, они замечают проходящее через лес стадо слонов, то не нападают на него, а только перерезывают нервы у тех из самых задних слонов, которые заблудятся, для чего охотники и подкрадываются к ним тайком. Некоторые охотники поражают слонов стрелами, отравленными змеиным ядом. Стрельба из лука производится тремя лицами, из которых двое упираясь ногами держат лук, а третий натягивает тетиву. Другие охотники намечают деревья, под которыми обыкновенно отдыхают слоны; затем подходя с другой стороны они подрубливают ствол, а прислонившееся к дереву животное падает вместе с деревом; так как слон встать не может, потому что голени не расчленены и кость не изогнута, то охотники прыгают на него с деревьев и убивают его. Охотники эти называются у Номадов нечистыми.
11) За Елефантофагами живут Струѳофаги, небольшой народ, у которого водятся птицы, величиною с оленей; они летать не могут, но бегают быстро, как верблюды-страусы. На них охотятся или с луком, или, покрываясь кожею казуара, причем охотники покрывают правую руку кожей казуаровой шеи и приводят ее в движение, похожее на повороты шеи самим животным; левой рукой они разбрасывают из висящего при них мешка хлебные зерна, сгоняя привлеченных таким образом птиц в ущелья, где стоящие наготове люди убивают их палками. В кожи этих птиц туземцы одеваются, а также делают из них ковры. С этими жителями ведут войны эѳиопы, называемые Симами, вооруженные рогами антилоп.
12) На границе с Эѳиопами живут Акридофаги, чернее других, мельче и кратковечнее; так, они редко живут больше сорока лет, потому что тело их изъедается множеством насекомых. Питаются они саранчей, заносимой в эти страны сильно дующими юго-западными и западными весенними ветрами. Бросая в ущелья сильно дымящийся кустарник, медленно сгорающий... ; потому что саранча пролетающая над ущельем, закрывается дымом и падает, после чего охотники давят саранчу, мешают ее с солью и приготовляют употребляемые в пищу лепешки. Над Акридофагами простирается необитаемая пустыня, имеющая обширные пастбища, но покинутая людьми через скорпионов, которых здесь бесчисленное множество, и через так называемых четырехчелюстных ядовитых пауков. Чрезвычайное размножение их и было причиной выселения оттуда людей.
13) За гаванью Евмена до Дейры и до теснин шести островов живут Ихѳиофаги, Креофаги и наконец Изувеченные, простирающиеся вглубь материка. Здесь есть много пунктов охоты на слонов, незначительных городов и островков перед берегом. Большая часть тамошних жителей - кочевники, и только немногие занимаются земледелием, у некоторых имеется в изобилии стиракс. Ихѳиофаги собирают рыбу во время отливов, бросают ее на камни и жарят на солнце. Кости сжаренных рыб сбрасывают в кучу, а мясо их топчут ногами, потом приготовляют из него лепешки, снова подсушивают их на солнце и тогда уже употребляют в пищу. Зимой, вследствие невозможности собрать рыбу, они толкут собранные в кучи кости и едят приготовленные из костей лепешки; свежие кости они высасывают. Часть жителей употребляет в пищу мясо некоторых раковин; помещая раковины во рву или в какой нибудь луже и бросая в пишу им мелкую рыбку, они в случае недостатка рыбы питаются этими раковинами. Некоторые из жителей, населяющие безводное побережье, через каждые пять дней отправляются со всем домом с криками и песнями к источникам и там, припавши к воде как рогатый скот, пьют, пока не вздуется живот на подобие барабана, после чего они возвращаются домой к морю. Живут они в пещерах или в хижинах, покрытых оливковыми листьями и поддерживаемых балками и стропилами из китовых и рыбных костей.
14) Хелонофаги покрывают свои хижины покровами черепах, которые так велики, что в них даже купаются. Так как в изобилии выбрасываемая морем трава образует высокие, похожие на холмы кучи, то иные делают в них подвалы и живут там. Покойников своих они выбрасывают на съедение рыбам на берег, откуда морские волны сносят их в воду. В большом числе островов есть здесь три близко лежащих один к другому; один из них называется Черепашьим, другой Тюленьим, а третий Ястребиным. Все морское побережье, не только в пределах теснин, но и далеко за ними, покрыто пальмовыми, оливковыми и лавровыми лесами. Там есть остров Филиппа, над которым находится так называемое Пиѳангелово место охоты на слонов. Дальше лежит город и гавань Арсиноя; за ними Дейра, а над Дейрой охота на слонов. Дальше за Дейрою простирается производящая благовония область, сначала та, в которой растет Смирна, и которая населена Ихѳиофагами и Креофагами. Тут же растет египетский миндаль и египетская фига. За нею находится охота на слонов Лиха. Во многих местах здесь есть лужи дождевой воды, по осушении которой слоны своими хоботами и зубами роют ключи и находят воду. На этом побережье до мыса Пиѳолая находится два больших озера; одно из них, называемое морем, имеет соленую воду, другое сладкую. В последнем водятся гиппопотамы и крокодилы, а на окраинах его растет папирус; в этой местности можно видеть и ибисов. Недалеко от мыса Пиѳолая население имеет уже неизуродованные тела; за ним начинается земля, приносящая ладан. Здесь также есть мыс и храм с тополевой рощей. На материке есть речная долина, называемая долиной Изиды, и другая, по имени Нильская долина, обе поросшие смирной и ладаном. Здесь есть еще цистерна, наполняемая горными водами. Дальше следует Львиная сторожевая башня и гавань Пиѳангела. Ближайшая местность производит pseudocasiam. Непосредственно за ней лежит несколько речных долин, поросших ладаном, и течет несколько рек до страны, производящей киннамом (корица). Ограничивающая эту страну речка содержит в себе много ситнику. Дальше протекает другая речка, и лежит гавань Дафнунт, потом идет речная долина, называемая Аполлоновой, производящая кроме ладана и смирны корицу; впрочем эта последняя в большом изобилии растет в глубине материка. Дальше следует выдающаяся в море гора Слон, яма с водой, а за тем большая гавань Псигма и так называемый водоем Кинокефалов; наконец крайняя оконечность этого побережья Ноту-Керас (Южный рог). Обогнувши оконечность к югу, мы не находим больше, говорит Артемидор, исследованных гаваней или каких-нибудь иных пунктов, потому что на следующем за сим побережье нам ничего неизвестно.
15) Напротив, вдоль известного берега от Дейры до Южного рога находятся столбы и алтари Пиѳолая, Лихи, Пиѳангела, Льва и Харимотра, но длина этой части берега неизвестна. Страна переполнена слонами и львами, которые называются муравьями; они имеют цвет кожи золотистый, шерсть более густую, чем арабские львы, и половые члены их обращены назад. Здесь же водятся отважные пантеры и носороги. По величине уступая немного слонам, носороги не меньше их по длине от головы до хвоста, хотя Артемидор утверждает, что он сам видел в Александрии более коротких носорогов; в вышину носороги ниже слонов дочти на одну пядень, судя по крайней мере по тому носорогу, которого мы видели сами. Цвет кожи носорога похож больше на цвет слона, а не быка. Размеры у него бычачьи; фигура больше всего напоминает фигуру свиньи, особенно передняя часть головы за исключением впрочем носа; нос его представляет кривой рог - тверже всякой кости. Носорог употребляет свой рог в дело, как оружие, подобно кабану, пользующемуся с таким образом клыками. На поверхности кожи его находятся две полосы, идущие, как кольца змей, от спины до живота, один на плече, другой на бедрах. Мы предлагаем это описание по виденному нами экземпляру; Артемидор кроме того прибавляет, что это животное вступает в борьбу с слоном из за пастбищ и, подведши под него переднюю часть головы, разрезывает противнику живот, если только слон не предупредит его хоботом в зубами.
16) В этих местностях водятся также верблюды-пантеры, не имеющие ничего общего с пантерами, потому что пестрота кожи делает их скорее похожими на молодых оленей с длинными пятнами. Задняя часть у них гораздо короче передней, так что животное кажется сидящим на хвостовой части, имеющей вышину бычачьей; напротив передние ноги ничуть не ниже верблюжьих; вытянутая шея прямо вверх, выше верблюжьей. Я полагаю, что именно вследствие этой неравномерности частей это животное не обладает той быстротой, какую приписывает ему Артемидор, по словам которого ни одно животное не превзойдет верблюда-пантеры в быстроте; тем не менее это не дикий зверь, а скорее пастбищное животное, потому что в нем вовсе не замечается дикости. По словам того же Артемидора, там родятся сфинксы, кинокефалы, павианы с львиной мордой и с туловищем пантеры, а величиною с козулю; там же будто бы водятся дикие красноватого цвета быки, питающиеся мясом, по величине и быстроте значительно превосходящие наших. Есть там кроме того, как уверяет Артемидор, гиены, представляющие смесь собаки и волка. Рассказы скепсийца Метродора в сочинении О привычке оказываются баснями, которых не следует принимать во внимание. Артемидор говорит, что тамошние змеи, имеющие в длину тридцать локтей, одолевают быков и слонов, - в этом по крайней мере сообщении Артемидор не превосходит меры, потому что индийские и либийские змеи, на которых растет даже трава, баснословнее этих.
17) Троглодиты ведут пастушеский образ жизни и управляются по местностям. Женщины и дети у них общие за исключением тиранов. Соблазнивший жену тирана уплачивает овцу. Жены их тщательно окрашивают себе брови, а на шею вешают раковины, как средство против обвороживания их. Троглодиты ведут войны из за пастбищ: сначала дерутся кулаками, потом каменьнями, а лишь только наносится рана, то стрелами и мечами. Мир устанавливается женщинами, которые выходят на середину между воюющими сторонами и обращаются к воинам с мольбами. Пищу их составляют мясо и кости истолоченные вместе, завернутые в кожу и потом сжаренные; иногда пища эта приготовляется и другим способом поварами, которых они называют нечистыми. Таким образом Троглодиты пожирают не только мясо, но и кости и кожу: они питаются также смесью крови и молока. Обыкновенный напиток Троглодитов составляет настойка на придорожной игле, а верховный владыка их употребляет напиток из меду, для чего выжимается медовый сок из особенного растения. Зима бывает у них в то время, когда дуют пассатные ветры, потому что тогда идут дожди. Остальное время года - лето. Они ходят нагие или завернутые в шкуры и носят с собою палку. Тела у них вообще не изуродованы, по некоторые мужчины подобно египтянам обрезаны. Мегабиты, одно из эѳиопских племен, обивает свои палки железным кольцом и употребляют копья и из бычачьей кожи щиты; остальные Эѳиопы употребляют только копья и луки. Некоторые Троглодиты так хоронят своих покойников: привязывают прутьями из придорожной иглы шею к ногам, после чего труп немедленно забрасывается среди веселья и смеха камнями, пока не окажется закрытым совсем; затем, положивши на него козий рог, расходятся. Они путешествуют ночью, вешая колольчики на шею вьючных животных мужского пола с целью напугать звоном колокольчика хищных зверей, против которых употребляются также факелы и лук. Они стерегут по ночам свои стада, напевая у костра какие-нибудь песни.
18) Разсказавши это о Троглодитах и соседних с ними Эѳиопах, Артемидор возвращается к Арабам. Прежде всего он начиная от Посейдия рассматривает Арабов, касающихся Арабского залива и противолежащих Троглодитам. По его словам, Посейдий лежит в углу Айланитского залива, а подле Посейдия находится хорошо орошенный пальмовый лес, высоко ценимый по тому, что вся окрестная земля выжжена, безводна и лишена тени. В этой местности изумительное обилие плодов пальм. Лесом заведуют мужчина и женщина, принадлежащие к одному и тому же роду; они оба завернуты в кожи, питаются пальмовыми плодами, а спят вследствие множества диких зверей в хижинах на деревьях. Дальше лежит Тюлений остров, названный так по причине множества здесь этих животных. По близости к этому острову находится мыс, проведенная через него линия доходит до Петры, города Набатайских Арабов и области Палестины, куда Минаи, Герраи и все соседние народы доставляют благовония. Потом следует другое побережье, прежде называвшееся побережьем Маранитов, частью земледельцев, частью кочевников, а теперь называющееся побережьем Гарандаев; эти последние коварным образом перебили Маранитов и овладели их землей: напавши на участвовавших в пятилетнем празднестве, Гариндаи совершенно истребили не только этих, но и всех прочих людей. Дальше идет Айлапитский залив и Набатая, земля хорошо населенная и изобилующая пастбищами. Набатаи занимают также соседние острова, лежащие подле берега; некогда они жили там спокойно, но впоследствии начали грабить людей, приезжавших сюда на паромах из Египта; впрочем за это они были наказаны, когда против них пришел флот и опустошил их землю. Вслед за сим простирается хорошо орошенная, деревьями изобилующая равнина, богатая вместе с тем разного рода домашним скотом, между прочим дикими ослами, верблюдами, оленями и козулями; здесь водится также много львов, пантер и волков. Перед этой областью лежит остров по имени Дия, а дальше следует залив почти в пятьсот стадий, окруженный горами и с малодоступным входом. Кругом живущие люди охотятся на дичь на суше. Дальше лежат три острова, лишенные обитателей и поросшие оливковыми деревьями, не нашими впрочем, но тамошними туземными, которые мы называем эѳиопскими, и сок которых имеет целебное действие. Непосредственно за сим идет каменистый берег, а за этим последним тянется почти на тысячу стадий суровое побережье, вдоль которого плавание совершается с трудом по причине малочисленности гаваней и якорных стоянок; происходит это от того, что над ним тянется высокая суровая гора, и скалистые основания горы достигают самого моря; они причиняют наибольшую гибель главным образом во время пассатов и следующих затем проливных дождей. Дальше следует залив, содержащий в себе множество рассеянных островов. а затем поднимаются три очень высоких связанных между собою дюны черного песку, а за ними гавань Хармоѳа, имеющая в окружности около ста стадий, с входом узким и опасным для всякого судна. В гавань изливается река, а в середине бухты лежит остров, изобилующий деревьями и удобный для поселения. Затем опять идет суровое побережье, за которым находится несколько бухт, земля кочевников, которые имеют все нужное для жизни в верблюдах; на верблюдах они сражаются, совершают путешествия, питаются их молоком и мясом. Землю их перерезывает несущая золотой песок речка; но они не умеют превращать песок в золотые слитки. Жители этой земли, частью кочевники, частью земледельцы, называются Дебами. Большую часть наименований прочих народцев я опускаю по причине неизвестности их и нелепого произношения. За ними следуют люди более добродушные, населяющие более удовлетворительную землю: она изобилует водой и часто посещается дождями· У них вырывается из земли золото, но не в виде песку, а в мелких золотых кусочках, которые требуют незначительной очистки: наименьшие кусочки имеют величину орехового зерна, средние - кизила, а наибольшие равняются по величине волоскому ореху. Просверливая эти кусочки и надевая их на нитки вперемежку с прозрачными камнями, жители делают таким образом украшения, которые и носят вокруг шеи и на руках. Кроме того, они дешево продают золото своим соседям, отдавая его за тройное количество меди и за двойное железа: они не умеют обрабатывать золота и терпят недостаток в вымениваемых металлах, более необходимых для удовлетворения житейских потребностей, нежели золото.
19) С ними соприкасается благодатнейшая область Сабаев, населенная многочисленнейшим народом, где растет смирна, ладан и корица; на берегу растет бальзам и другое растение, очень душистое, но быстро теряющее запах. Тут есть также душистые пальмы и тростник, водятся красного цвета змеи длиною в сажень; они делают прыжки до пояса, и укушение их неизлечимо. Однако вследствие излишка плодов население лениво и в образе жизни легкомысленно. Простонародье спит на отрезанных корнях деревьев. Что касается торговли, то обыкновенно товары продаются ближайшим соседям, эти передают их следующим за ними жителям и так далее до Сирии и Месопотамии. Лишаемые сознания благовониями, они удаляют беспамятства курением асфальта и козлобородника. Город Сабаев, Мариаба, расположен на покрытой деревьями горе. В нем живет царь, разрешающий тяжбы и другие дела. Выходить из царского замка не дозволяется, в противном случае лицо согласно изречению оракула будет побито немедленно каменьями народной толпой. Царь и окружающие его проводят жизнь в женских наслаждениях. Народ или занимается обработкой земли, или ведет торговлю благовониями, как с туземцами, так и с лицами, приезжающими из Эѳиопии, к которым они переплывают в кожаных лодках через проливы. У них такое изобилие благовоний, что в качестве прутьев для поджигания какого-либо дерева они употребляют киннамом, касию и другие благовонные растения. У Сабаев растет также ларимн, благовоннейшая курительная трава. Благодаря этой торговле и Сабаи и Герраи очень богаты, Владеют большим количеством золотых и серебряных предметов, как например, диванов, треножников, чаш и стаканов, не говоря о роскошном убранстве домов их; двери, стены, потолки их жилищ украшены слоновой костью, золотом, серебром и каменьями. Таковы рассказы Артемидора об этих народах; в остальном он большею частью согласен с Ератосѳеном, присоединяя кое что из сочинений других историков.
20) По его же мнению, некоторые называют море Ериѳрой, т. е. Красным, от цвета воды, происходящего от преломления света стоящего в зените солнца, или от гор, окрашенных в красный цвет солнечным жаром; предполагают и тот и другой источник. Ктезия Книдиец напротив утверждает, что в море изливается красноватая вода цвета сурика. Агаѳархида, соотечественник Ктезии, рассказывает со слов некоего Бокса, что какой-то Перс по имени Ериѳра, когда его стадо лошадей, преследуемое бешенной львицей до самого моря, переплыло оттуда на остров, то он соорудил плот и переехал первый на тот остров; видя, что на острове можно жить хорошо, Ериѳра отослал свое стадо назад в Персию, а на этот остров, равно как и на другие и на берег, выслал колонистов, и самое море названо по его имени. Наконец некоторые утверждают, что Ериѳра - сын Персея, и что он царствовал в этих землях. Иные определяют расстояние от пролива Арабского залива до краев земли, производящей корицу, в 5,000 стадий, но при этом не говорится, в южном ли направлении, или в восточном. Кроме того рассказывают, что в золотых рудниках есть смарагд и берилл. У Арабов есть также душистая соль, как утверждает Посейдоний.
21) Первые над Сирией, занимающие счастливую Арабию, - Набатаи и Сабаи, проникавшие часто в Сирию до завоевания её Римлянами; теперь Набатаи и Сабаи, как и Сирийцы подчинены Римлянам. Главный город Набатаев так называемая Петра (Скала), потому что он расположена на плоскости, ровной и гладкой, во со всех сторон окруженной скалами, с внешней стороны отвесной и крутой, а внутри имеющей обильные источники, необходимые для удовлетворения потребности в воде и для орошения садов. За пределами этих скал земля большею частью пустынна, особенно в стороне Иудеи. Отсюда идет самый короткий путь в три или четыре дня до Гиерикуата (Иерихона) и в пять дней до Пальмового леса; город постоянно находится под управлением царя, происходящего из царского рода, и пользуется удовлетворительными законами. Сам царь имеет наместника, одного из своих друзей, который называется братом царя. Аѳенодор, философ и друг наш, живший у Петрайцев, с удивлением рассказывал, что он нашел в Петре много Римлян и других иностранцев; по его словам иностранцы часто ведут тяжбу как между собою, так и с туземцами, туземцы же напротив никогда не жалуются друг на друга и всегда живут в совершенном согласии.
22) Многие особенности этой страны сделались известны нам, благодаря недавнему в наше время совершенному походу Римлян против Арабов, причем Римлянами предводительствовал Элий Галл. Этот последний послан был Кесарем Августом с целью исследовать и Арабов, и эѳиопские народы, и земли их. Кесарь понимал, что лежащая подле Египта Троглодитика граничит с эѳиопскими областями, и что Арабский залив, отделяющий Арабов от Троглодитов, очень узок. И так, он решил или сделать их своими друзьями, или покорить. Ко всему этому присоединялось то обстоятельство, что народы эти с древнейших времен считались очень богатыми, так как они выменивали золото и серебро на свои благовония и драгоценные камни и из полученных таким образом сокровищ не тратили ничего на иноземные товары. Таким образом Кесарь Август рассчитывал или приобрести богатых друзей, или победить богатых врагов. Кесаря ободряла кроме того надежда на друзей его Набатаев, обещавших помогать ему во всяком предприятии.
23) С такими соображениями и надеждами Галл предпринял поход; но он был обманут правителем Набатаев Силлаем, который обещал ему быть проводником, все доставлять, во всем содействовать, а между тем везде действовал коварно, не указывал верного пути, ни по морю, ни по суше, вел его длинными, трудными окольными путями, по лишенным всего необходимого областям, вдоль берегов незаселенных, с подводными камнями, мелких, подвергавшихся прибою волн; наибольший вред однако терпело войско в этих странах от приливов и отливов. Впрочем первая ошибка состояла в том, что были сооружены большие суда, между тем как морской войны и не было, и не могло быть. Арабы и на суше не очень воинственны, они лучшие торгаши и купцы, нежели воины, - еще менее искусные солдаты на море. Тем не менее Элий построил не меньше восьмидесяти судов; бирем, трирем и барок подле Клеопатриды, лежащей на старом нильском канале. Сознавши свою ошибку, Элий соорудил сто тридцать грузовых судов, на которых и переправился с десятью тысячами римской пехоты находившейся в Египте, и союзников; в числе последних было пятьсот Иудеев и тысяча Набатаев под командою Силлая. Претерпевши много бед, Галл прибыл только на пятнадцатый день в деревню Белую, большое торжище Набатаев; он потерял множество кораблей, несколько вместе с экипажем вследствие несчастного плавания, а не нападения врагов. Причиной этих бедствий было недоброжелательство Силлая, утверждавшего, что войско не может быть проведено сухим путем в деревню Белую, в которую и из которой купцы совершают путь безопасно и удобно в Скалу и из Скалы с таким количеством людей и верблюдов что караваны их не отличаются от армии.
24) Случилось это так потому, что царь Обода не обращал большего внимания на общественные дела и в особенности на военное дело, - общая слабость арабских царей; он предоставил все произволу своего наместника, Силлая; а этот последний вел все дела с коварством и старался, как я полагаю, исследовать страну и покорить вместе с Римлянами некоторые города и племена Арабов, а потом, по истреблении Римлян голодом, болезнями, трудами и другими бедами, приготовленными для Римлян с помощью хитрости, сделаться самому всеобщим повелителем. И так, Галл дошел до деревни Белой, когда войско его заболело уже цингой и слабостью ног, - две местные болезни; у одних солдат был паралич рта, у других ног вследствие особенных свойств воды и трав. Все это заставило Галла провести в той деревне лето и зиму для поправления здоровья солдат. От Белой товары доставляются в Петру, оттуда в Ринокуры в Финикии подле Египта, а наконец отсюда к другим народам; впрочем в настоящее время большая часть товаров идет по Нилу в Александрию. Из Арабии и Индии товары доставляются в Мышиную гавань, потом сухим путем на верблюдах в Копт в Ѳебаиде, лежащий на Нильском канале, а оттуда в Александрию. Выступивши с войском из деревни Белой, Галл проходил благодаря вероломным проводникам по таким местностям, что даже вода была везена на верблюдах. Много дней спустя после этого Галл прибыл в землю Ареты, родственника Ободы. Хотя Арета принял его дружелюбно подарил его подарками, но измена Силлая затруднила переход и через эту страну. В течение тридцати дней шел Галл по местностям, лишенным путей и доставлявшим только полбу, немного фиников и масло вместо оливы. Ближайшая страна, в которую он пришел, населена была кочевниками, а большею частью совершенно пустынна; называлась она Арареной, а царь ее Сабом. На переход и через эту землю, также не имевшую путей сообщения, потребовалось пятьдесят дней, пока он не прибыл в город Неграны, в мирную и плодородную область. Царь бежал, и город был взят при нервом приближении к нему. На шестой день после этого войско достигло реки. Вступившие здесь в сражение варвары в числе тысяч десяти потерпели поражение от Римлян, которых было две тысячи: варвары, народ совершенно невоинственный, не умели пользоваться оружием, именно луками, копьями, мечами и пращами; большая часть их была вооружена обоюдоострыми топорами. Вскоре после того завоеван был также покинутый царем город Аска. Отсюда Галл перешел к городу Аѳруле, который был взят без бою и снабжен гарнизоном. Запасшись хлебом, финиками и другими предметами, он прибыл к городу Мариабе, принадлежавшему народу Рамманитов, подчиненному царю Иласару. После шестидневной осады Галл вынужден был по недостатку воды отступить. Здесь он находился, как говорили пленные, на расстоянии двух дней от земли, доставлявшей благовония. По вине проводников Галл прошел этот путь только в шесть месяцев. Об обмане проводников он узнал поздно, только на возвратном пути, который он совершал по другому направлению. На девятый день Галл пришел в Неграны, где произошло сражение; оттуда одиннадцать дней спустя он прибыл к Семи источникам, местность, названная так по количеству источников. Отсюда через мирную область Галл перешел к деревне Хаалле, а потом к другой, лежащей на реке Малоѳе; дальнейший путь шел через скудно орошенную пустыню до деревни Егры, которая лежит у моря в земле Ободы. Весь обратный путь он совершил в шестьдесят дней, употребивши в начале на тот же путь шесть месяцев. От Егры войско прибыло в Мышиную гавань через одиннадцать дней, оттуда Галл перешел в Копт и наконец спустился в Александрию со всеми способными к военной службе людьми; остальные солдаты его погибли не от врагов, но от болезней, трудов, от голода и дурного состояния дорог; от войны погибло только семь человек. По этим причинам поход мало принес пользы для исследования этих земель, хотя все-таки некоторая польза была. Виновником неудачи должен считаться Силлай, который и понес наказание в Риме: уличенный кроме этой измены еще и в других преступлениях, он не смотря на притворство в дружбе был обезглавлен.
25) Земля, производящая благовония, разделяется, как сказано выше, на четыре части. Говорят, что из ароматов ладан и смирна получаются из деревьев, ... касия из болот. По мнению некоторых, большая часть ароматов привозится из Индии, а наилучший ладан растет у Персидского залива. Другие писатели разделяют всю Счастливую Арабию на пять царств, в одном из которых находятся воины и защитники всех прочих; другое царство состоит из земледельцев, хлеб которых идет ко всем прочим жителям Счастливой Арабии; третье царство - ремесленники, а наконец страна смирны и ладана; две последние производят также касию, киннамом и нард. Род занятий не переходит от одного к другому, но все остаются верны отцовским преданиям. Наибольшее количество вина получается из пальм. Братья пользуются бо́льшим почтением нежели сыновья, на основании первородства. Как цари, так и все должностные лица пользуются властью по наследству. Имущество принадлежит сообща всем родственникам, и старшему в роде принадлежит главенство. Все имеют одну жену. Вошедший к ней прежде имеет сообщение с ней, поставивши предварительно палку у дверей, - по тамошнему обычаю каждый носит с собой палку; ночь же супруга проводит с самым старшим. Таким образом все - братья всех. Сообщаются у них и с матерями. Прелюбодеяние наказывается смертью, причем прелюбодеем считается всякий из другого рода. Дочь одного из царей, чудо красоты, имела пятнадцать братьев, которые все любили ее, и потому один за другим входили к ней непрестанно, пока царская дочь, уже истомленная, не придумала против братьев, как рассказывают, следующей хитрости. Она сделала палки, похожие на палки братьев; лишь только один уходил от неё, она ставила подле дверей одну из своих палок, похожую на палку брата, потом ставила другую палку, обращая всегда внимание на то, чтобы приходящий к ней не нашел палки, непохожей на свою. Когда однажды все братья были на рынке, и один из них отправился к царской дочери, то нашел у дверей палку, из чего и заключил, что кто-то есть у неё: так как всех братьев своих он оставил на рынке, то и предположил, что в доме прелюбодей; он тотчас побежал к отцу и, приведши его сюда, убедился, что сестра обманывала их.
26) Набатаи воздержны, умеют приобретать и лицо, расточающее свое имущество, подвергается публичному наказанию, а увеличивающее его удостаивается наград. Так как рабов у них немного, то в услужении состоят большею частью родственники или они оказывают взаимные услуги, или же все делают сами; обычай этот простирается даже на царей. Они устраивают общественные обеды группами по тринадцать человек, и на каждой пирушке бывает два музыканта. Однако царь устраивает в своем обширном дворце частые и продолжительные попойки, причем никто не имеет больше одиннадцати чашек, золотых, постоянно меняющихся. Царь их до такой степени близок к народу, что он не только обходится без прислуги, но и оказывает взаимные услуги прочим гостям. Часто он отдает перед народом отчет; иногда подвергается исследованию самый образ жизни его. Жилища там сооружены из драгоценного камня, а города вследствие господства мира не укреплены стенами. Почва большею частью плодородна, не производит только оливы, но вместо её там пользуются сезамовым маслом. Тамошние овцы имеют белое руно, а быки отличаются большими размерами. Страна терпит недостаток в лошадях, но работа их исполняется верблюдами. Мужчины носят не туники но фартуки, все ходят в туфлях, даже цари, носящие пурпур. Некоторые товары - только ввозные, другие совершенно не ввозятся, главным образом потому, что они туземны, каковы золото, серебро и большая часть ароматов; медь, железо, пурпур, сторакс, шафран, белая корица, предметы резной работы, картины, статуи, - все это ввозится. На мертвые тела они смотрят как на навоз, в каковом смысле выразился и Гераклит: "трупы следует выбрасывать скорее, чем навоз". Вот почему даже царей хоронят подле навозных куч. Они поклоняются солнцу, в честь которого воздвигается на доме алтарь и на нем ежедневно совершаются возлияния и дымится ладан.
27) Когда Гомер говорит: "Я пришел к Эѳиопам, к Сидонцам и Ерембам", то спрашивается, какие народы следует разуметь под этими именами?
Относительно Сидонцев существует сомнение, понимать ли под ними обитателей побережья Персидского залива, колонистами которого оказываются наши Сидонцы; подобно этому там утверждают, что Тирийцы и Арадии какие-то островитяне, колонии которых теперешние Арад и Тир; или же под именем Гомеровских Сидонцев следует разуметь Сидонцев теперешних. Гораздо большее сомнение возникает относительно Ерембов: следует ли разуметь под ними Троглодитов, как уверяют некоторые на основании насильственной этимологии названия от ἔραν и ἐμ-βαίνειν, или Арабов. Современник наш Зенон так изменяет чтение: "к Сидонцам и Арабам". Правдоподобнее чтение Посейдония, предлагающего незначительную перемену: "к Сидонцам и Арамбам"; так будто бы поэт называл теперешних Арабов, носивших в то время название Арамбов и в других местах. По словам поэта, здесь в соседстве между собою жили три народа, обнаруживавшие взаимное племенное родство, и потому носившие родственные названия: одни - Армяне, другие - Арамаи, третьи - Арамбы. Можно допустить, что по мере увеличения разности в климатах, один народ разделился на три, и вместо одного имени явилось несколько. Лица предлагающие писать "Еремны" т· е. черные, не заслуживают веры, потому что такое название приличествовало бы скорее Эѳиопам. Гомер упоминает также Аримов[1]. По словам Посейдония, под Аримами следует разуметь жителей не какой-либо части Сирии или Киликии, или другой страны, но самой Сирии, потому что жители Сирия называются Арамаями, и быть может, только Еллины переименовали их в Аримаев или Арамов. Что касается перемен в названиях, особенно варварских, то они весьма часты; так Дариэку Еллины называли Дарием, Фарзирию Парисатидой, Атагартию Асѳарой, а Ктезий назвал последнюю Деркето. Свидетелем богатства Арабов может служить и Александр который, как говорят, задумывал даже сделать ее резиденцией царя по возвращении из Индии; но его намерения не осуществились по причине внезапной смерти. Одним из его планов было занятие Арабии или с согласия жителей, или посредством войны. Так как он видел, что Арабы ни прежде, ни после не посылали к нему послов, то он приготовился уже было к войне, о чем мы говорили выше.

Глава первая

Египет. Известия Ератосѳена о течении Нила от истоков в Эѳиопии. Сравнение Египта с Эѳиопией. Государственное устройство Египта, естественное и искусственное орошение его Нилом. Нил. Его течение, устья в Дельте, орошение им равнин, по обеим сторонам его лежащих. Причины разливов Нила по объяснениям разных лиц. Оазы. Столица Акександрия. Фар и маяк на нем. Благоприятное местоположение Александрии у двух вод и вблизи множества каналов. Здоровый воздух. Достопримечательности города. Вход в Большую Гавань. Предместье Некрополь. Храмы и священные места. Никополь. Очерк царствования Птолемеева дома, закончившегося Клеопатрой. Обращение Египта в римскую провинцию и перемена в судьбе его. Побережье от Александрии до Катабаѳма и дальше. Папирусовый кустарник и египетские бобы. Каноб с храмом Сераписа. Побережье от Каноба до Пелузия с семью устьями Нила и множеством рукавов. Навкратис, Бут и друг. города. Трудность доступа в Египет из Иудеи и Набатаи. Поклонение во многих местах быку, корове и др. животным. Гробница Озириса под Саисом. Египетские схойны. Канал из Нила в Ериѳрское море. Бубаст и Гелиополь. Египетские храмы и способ постройки их. Ученость египетских жрецов. Астрономическая обсерватория Евдокса подле Керкесуры. Мемфис с храмом Аписа и с древними царскими дворцами. Кучи мелких камешков перед пирамидами. Сказки о Троянцах у Арабов. Египет выше Мемфиса. Дело природы и провидения. Лабиринѳ. Пирамида Исмандеса. Арсиноя. Город Геракла. Абид с Мемнонием, Оракул Аммона. Вражда жителей Тентиры к крокодилам. Перешеек между Нилом и Ериѳрск. морем. Большой торговый путь от Копта в Беренику. Город Зевса. Гробницы царей, обелиски, ученые жрецы. Город Сиена и остров Елефантина. Нилометр. Остров и город Филы. Ложные сведения Геродота об источниках Нила. Политическое отношение Египта к другим народам. Блистательный поход Петрония против Эѳиопов; победа его над царицей Кандакой. Эѳиопское посольство к Августу.
1) Описавши Арабию, окружающие и превращающие ее в полуостров заливы, Персидский и Арабский, коснувшись при описании последнего некоторых пунктов Египта, обошедши Троглодитов в Эѳиопии и следующие за ними местности до краев земли, производящей киннамом, - о писавши все это, мы должны представить картину прочих народов и прилегающих к ним стран; я разумею лежащие около Нила местности. После этого описания мы пройдем Либию, последнюю часть всего нашего землеописания. И здесь нам следует предпослать известие Ератосѳена.
2) Ератосѳен рассказывает, что Нил удален от Арабского залива к западу на девятьсот или тысячу стадий, и что он у устья похож на перевороченную букву N. По его словам, река Нил, протекши от Мероэ около 2,700 стадий к северу, поворачивает снова на юг и на зимний запад на протяжении 3,700 стадий; достигши Мероэ и прошедши далеко в Африку, река делает новый поворот к северу па протяжении 5,300 стадий и доходит до большего водопада, отклоняясь немного к востоку; отсюда опа протекает 1,200 стадий до меньшего водопада у Сиэны и наконец протекает еще на протяжении 5,300 стадий до моря. Нил принимает в себя две речки, вытекающие из нескольких озер на востоке и обнимающие очень большой остров Мероэ. Одна из этих рек называется Астабора и течет на восточной стороне, другая Астапус, называемая иными Астасобою в отличие будто бы от другой реки Астапуса, которая вытекает из нескольких озер на юге, течет почти по прямой линии и образует массу вод Нила; разлитие реки производится летними проливными дождями. На расстоянии 700 стадий вверх от соединения Астаборы с Нилом лежит одноименный с островом город Мероэ. Над островом Мероэ находится другой остров, населенный отпавшими от Псамметиха египетскими изгнанниками; они называются Симбритами, как бы пришельцами. Царская власть у них находится в руках женщины, но они повинуются царям Мероэ. Местности ниже Мероэ по обеим сторонам вдоль Нила к Красному морю заняты Мегабарами и Блеммиями, которые подчинены Эѳиопам и граничат с Египтянами. Вдоль моря живут Троглодиты, из которых обитающие подле Мероэ отстоят от Нила на десять или одиннадцать дней пути. С левой стороны Нила живут Нубийцы, многочисленный либийский народ, начинающийся у Мероэ и доходящий до изгибов Нила, не подчиненный Эѳиопам, но существующий самостоятельно и разделенный на множество царств. Побережье Египта от Пелузийского устья до Канобского содержит в себе тысячу триста стадий. Так повествует Ератосѳен.
3) Однако мы должны поговорить об этом подробнее, прежде всего о Египте, ведя наше исследование от более известного к более отдаленному. Как Египет, так и смежная с нею, выше его лежащая Эѳиопия, получают от Нила некоторые общие свойства, потому что во время своих разлитий река эта поит обе страны и делает обитаемыми только те части, которые заливаются её водой; напротив вся земля по обеим сторонам реки, дальше лежащая, поднимающаяся над руслом, пустынна, не заселена вследствие недостатка воды. Впрочем Нил протекает не через всю Эѳиопию, не он один, не по прямой линии и по земле не хорошо заселенной, по Египту, напротив, Нил протекает один, протекает через всю страну, в прямом направлении, начинаясь от малого водопада над Сиэной и Елефантиной, у границ Египта и Эѳиопии, до излияния в море. Далее, Эѳиопы живут большею частью кочевою жизнью, в бедности по причине скудости почвы и неумеренности климата, а также вследствие отдаленности от нас. Египтяне находятся в совершенно ином положении. С самых древних времен они живут государственною жизнью, в известной стране, так что учреждения их также известны; нравы у них смягченные. Египтяне пользуются хорошей репутацией, потому что они очевидно умеют извлекать выгоды из достоинств своей земли при помощи разумного разделения и управления её. Выбравши себе царя, Египтяне разделили самый народ на три части, определивши одних в солдаты, других в земледельцы, третьих в жрецы. Ведению жрецов подлежат священные предметы, а ведению остальных человеческие нужды, так что одна часть населения принимает на себя дело военное, а другая мирные занятия, каковы обработка земли и ремесла; последние же классы уплачивают подати царю. Жрецы занимались также философией и астрономией и были царскими собеседниками. Первое разделение страны было на округи, или номы; десять номов заключала в себе Ѳебаида, десять же область в Дельте и столько же промежуточное между ними пространство. По мнению некоторых, всех округов было столько, сколько отделений в лабиринѳе, а этих последних было меньше тридцати (шести). Округи подвергались новому делению, так как большая часть их была разделена на топархии, которые в свою очередь делились на части, из которых наименьшие были поля. В этом точном мелочном делении была необходимость вследствие постоянного смешения границ, которое производилось разлитиями Нила, увеличивающими и сокращающими пределы округов, изменяющими формы их и уничтожающими все возможные знаки, по которым свое отличалось от чужого. Вследствие этого требовались новые измерения. Полегают, что именно отсюда возникла геометрия подобно тому, как искусство счетов и наука о числе возникли у финикиян, благодаря их торговым сношениям. Как самая страна разделена была на три равных части, так точно был разделен и весь народ, и население каждого округа в отдельности. Работы на реке на столько разнообразны, на сколько того требует победа над природою с помощью искусства. По самой уже природе Египетская земля производит множество плодов, а благодаря орошению еще больше. По природе большее разлитие Нила орошает и больше земли; но искусство иногда восполняло то, в чем отказывает природа, так что и при менее значительных разливах орошается такое количество земли, как и при более значительных, посредством каналов и плотин. Так, до времен Петрония наибольшее плодородие и разлитие вод в Египте было тогда, когда Нил поднялся на четырнадцать локтей, а во время поднятия его только на восемь локтей наступал голод; Когда же управлял Египтом Петроний, и Нил поднялся всего на десять локтей, в Египте было величайшее плодородие; и даже когда однажды вода поднялась только на восемь, то никто не почувствовал голода. Таковы свойства Египта; теперь мы сообщим остальное.
4) Нил течет по прямой линии к северу от эѳиопских границ до так называемой местности Дельты; у вершины река раздвояется и, как говорит Платон[1], превращает эту местность как бы в вершину треугольника. Бока треугольника образуются двумя рукавами Нила, спускающимися к морю по обеим сторонам реки, одним направо к Пелузию, другим налево к Канобу и к соседнему, так называемому Гераклею; основанием треугольника служит побережье между Пелузием и Гераклеем. Таким образом два рукава вместе с морем и рекой отрезывают остров, который благодаря своей фигуре называется Дельтой. Однако то же имя носит и место у вершины, потому что оно составляет начало той фигуры. Лежащая там деревня называется также Дельтой. И так, мы упомянули о двух устьях Нила, одно Пелузийское, а другое Канобское, или Гераклейекое; между ними помещается пять других устьев, заслуживающих упоминания, и множество более мелких. Многие рукава идут от самого начала и, будучи разделены на протяжении всего острова, образуют множество потоков и островов, вследствие чего по всей Дельте совершалось судоходство, благодаря множеству каналов, которые проходили одни над другими, и по которым можно было плыть с такой легкостью, что иные употребляли даже глиняные лодки. Весь остров имеет в объеме около 3,000 стадий. Остров этот вместе с нижележащей землей и противолежащей речной площадью Дельты называется Нижней страной. По разлитии Нила вся эта область за исключением жилищ покрывается водой и превращается в болото; самые жилища находятся на холмах или на искусственных насыпях; не только деревни, но даже значительные города получают издали вид островов. Больше сорока дней вода держится летом на высоте, а затем мало-помалу спадает; таким же образом она и поднимается; в течении шестидесяти дней поля обнажаются и высыхают. Чем быстрее идет высыхание, тем скорее производится паханье и посев и еще скорее там, где жарче. Подобным образом орошается и земля над Дельтой; кроме того, что Нил на протяжении 4,000 стадий течет в прямом направлении но одному и тому же руслу, на пути ему попадаются только там и сям островки, из которых самый значительный тот, что содержит Гераклеотский округ; только там и сям течение реки отклоняется каналом в какое-нибудь большое озеро или в большую область, которая может быть орошена; например, один канал образует Арсинойский округ и озеро Мойриду, другие изливаются в Мареотиду. Говоря коротко, только та часть Египета напояется рекой, которая лежит по обеим сторонам Нила, и ширина которой только в немногих местах непрерывно обитаемой земли достигает трехсот стадий; начинается Египет от гор Эѳиопии и кончается в вершине Дельты. Таким образом, за исключением значительнейших отклонений, река похожа на вытянутый в длину пояс. Описанную форму придают речной долине и всему Египту горы, спускающиеся от окрестностей Сиены к Египетскому морю. На каком протяжении идут эти горы, и на какое расстояние они удалены друг от друга, на таком же пространстве разливается или суживается самая река и различным образом меняет фигуру обитаемой земли. Находящееся по ту сторону гор пространство большею частью необитаемо.
5) Большая часть древних писателей только предполагала, а позднейшие утверждают положительно на основании собственных наблюдений, что Нил наводняется вследствие летних проливных дождей, которые идут в Верхней Эѳиопии и преимущественно в крайних горах, и что поэтому по мере прекращения дождей постепенно прекращается и наводнение страны. Это очевидно преимущественно; для тех, которые совершали плавание в Арабский залив до области, производящей киннамом, а также для тех, которых посылали на охоту на слонов, равно как и для других лиц, которые совершали путешествия по разным другим поручениям Птолемеев, египетских царей. Птолемеи вообще интересовались такими предметами, преимущественно так называемый Филадельф, отличавшийся любознательностью, постоянно искавший новых развлечений и увеселений по причине слабости здоровья. Напротив, древних царей вовсе не интересовали подобные вещи, хотя они и занимались наукой подобно жрецам, с которыми цари проводили большую часть времени. Впрочем еще более достойно удивления то обстоятельство, что Сезострис прошел всю Эѳиопию до области, производящей киннамом; памятниками похода его служат сохранившиеся до сих пор столбы и надписи. Потом, Камбиз по завоевании Египта прошел с Египтянами до Мероэ; говорят даже, что название это дано было и острову, в городу самим Камбизом, так как там умерла сестра его, а по другим рассказам его жена, Мероэ. И так, название это дано было Камбизом из уважения к женщине. После всего рассказанного удивительно, каким образом причины дождей не были вполне ясны для людей того времени, тем более, что жрецы очень старательно вносили в священные книги и сохраняли все, что доказывало тонкость их познания. Действительно, больше, чем что-либо другое достоин был исследования вопрос, разбираемый еще и теперь: почему летом, а не зимой, и почему в наиболее южных частях, а не в Ѳебаиде и не подле Сиены, идут такие дожди? Напротив не стоило исследовать того, действительно ли разлития реки происходят от проливных дождей, и для разрешения такого вопроса не было нужды в таких свидетелях, каких приводит Посейдоний. Так он рассказывает, что Каллисѳен видел причину явления в летних дождях; Каллисѳен позаимствовал это мнение от Аристотеля, а этот последний от ѳазосца Ѳразиалки, одного из древних исследователей природы. Ѳразиалка узнал это от какого-то другого лица, а последнее от Гомера, у которого Нил называется упавшим с неба:
"Потом обратно к реке Египта, упавшей с неба"
.
Впрочем я опускаю это, так как оно обсуждалось уже многими лицами; из них достаточно указать на двух, написавших в наше время книгу о Ниле, на Евдора и перипатетика Аристона. За исключением порядка в изложении, сочинения обоих во всем прочем сходны между собой, как по языку, так и но доказательствам. За неимением нескольких списков для сравнения, я сличил между собою только два; который из них был списком с другого, это узнал бы разве Аммон. Правда Евдор обвинял Аристона, но речь сочинения скорее аристонова. И так, древние называли действительно обитаемой и рекою Нилом орошаемой страной только часть Египта, начинающуюся от окрестностей Сиены до моря. Позднейшие писатели до нашего времени прибавляли почти все пространство на восточной стороне между Арабским заливом и Нилом (Эѳиопы совсем не пользуются Ериѳрским морем), на западной стороне землю до авасов, на морском побережье полосу земли от Канобского устья до Катабаѳма, а также область Киренцев. Египетские цари после Птолемея достигли такого могущества, что завладели даже Киренеей и присоединили ее, как и остров Кипр, к Египту. Наследовавшие им в господстве Римляне снова отделили Египет и ввели его в прежние границы. Авазами (Оазами) Египтяне называют населенные местности, окруженные песчаными пустынями и похожие на острова в открытом море, какие часто попадаются в Либии; так три таких области лежат на границе с Египтом и подчинены ему. Таковы общие и краткие сведения о Египте теперь мы сообщим подробности и достоинства этой страны.
6) Так как большая и важнейшая часть нашего описания посвящена Александрии и её окрестностям, то мы и начнем теперь с этого города. И так, побережье от Пелузия на запад до Канобского устья содержит в себе около 1,300 стадий; это же расстояние мы назвали также основанием Дельты; отсюда до острова Фара считается еще полтораста стадий. Фар небольшой продолговатый остров, примыкающий к материку и образующий гавань с двумя входами. Побережье, выступающее в море двумя мысами, изрезано бухтами; между двумя мысами лежит остров, замыкающий гавань, потому что он тянется пред ней в длину. Восточный конец Фара находится ближе к материку и его мысу. Мыс этот называется Лохиадой, и остров вместе с ним образует гавань с узким входом. К узкости входа в гавань присоединяются еще частью подводные, а частью выдающиеся над водой утесы, всегда превращающие течение из моря в буруны. Самый мыс островка представляет омываемую морем скалу с замечательной башней из белого мрамора с большим числом балок. Башня эта сооружена другом царя, Книдянином Состратом для спасения плывущих по реке, как гласит надпись (Сострат Книдянин, сын Дексифана спасающим богам за плавающих); так как побережье с обеих сторон - без гаваней и плоско, а также имеет перед собой подводные скалы и мели, то подъезжающие с моря нуждались в высоком освещенном указателе для того, чтобы попасть наверное в гавань. Западный вход в гавань также не очень удобен, но все-таки не требует такой предосторожности; он образует другую гавань, которая называется гаванью Евноста. Гавань эта лежит перед другой вырытой и замкнутой. Наибольшая гавань та, которая имеет вход с упомянутой башни на Фаре; остальные гавани, отделенные от этой семистадиевой плотиной, следуют непосредственно за наибольшей. Плотину составляет мост, идущий от суши к западной части острова, причем остается для плывущих в гавань Евноста только два перехода, также соединенные между собою мостом. Однако эта плотина служила не только мостом к острову, но вместе и водопроводом, тогда по крайней мере, когда остров был еще заселен. В наше время божественный Кесарь в войне против Александрии опустошил Фар, состоя в союзе с царями; впрочем там живет теперь подле башни несколько моряков. Большая гавань отличается не только тем, что она замкнута и по самой природе и плотиною, что она не только глубока у самого берега, благодаря чему самый больший корабль может пристать к перилам, но и тем, что разделяется на несколько гаваней. Впрочем прежние египетские цари, будучи довольны тем, что имели, не нуждаясь в иностранных предметах, были враждебно настроены против всяких пришельцев извне, преимущественно против Еллинов, которые вследствие скудости своей почвы занимались разбоем и жадно накидывались на все чужое; поэтому цари ставили на этом месте стражу, которой и велено было удалять всякого пришельца. Местом жительства стражей назначен был Ракотий, деревня, составляющая теперь часть Александрии, лежащая над корабельными верфями. Окрестности деревни сданы были пастухам, которые также были в состоянии воспрепятствовать приходу иностранцев. Пришедши в это место и понявши удобства его положения, Александр решил построить у гавани город. Рассказывают между прочим о случившемся во время постройки города счастливом предзнаменовании, когда архитекторы сделали мелом черту для объема города, и Александр пришел уже после того, как мелу не было, хранители муки, назначенной для рабочих, выдали часть этой муки, с помощью которой и были поделены улицы на несколько частей. Обстоятельство это толковалось тогда, как нам рассказывают, в смысле доброго предзнаменования.
7) Удобства местоположения Александрии разнообразны. Место омывается двумя морями, с северной стороны Египетским, а с южной болотным озером Мареей, которое называется также Мареотидой. Озеро наполняется водой из Нила посредством множества каналов, идущих в озеро и сверху, и с боков; но этим каналам совершается большее коммерческое движение, нежели из моря, так что гавань у озера была богаче морской. Там же вывоз из Александрии значительнее ввоза. Все это знает каждый, побывавший в Александрии и Дикеархии и наблюдавший товарные суда при входе в гавань и выходе из гавани, насколько тяжело или легче выходящие и входящие суда. Кроме тех богатств, которые привозятся в гавань с обеих сторон, здесь замечательна мягкость воздуха, которая является последствием омывания области двумя морями и благотворного разлития Нила; между тем другие города, построенные на озерах, имеют в летние жары тяжелый и удушливый воздух, потому что на краях озер образуются вследствие испарений от солнечных жаров болота; из болот поднимается грязная влага, люди дышат испорченным воздухом, причиняющим заразительные болезни. В Александрии напротив Нил, наполняясь с началом лета, наполняет и озеро, не допуская образования болот, которые могли бы произвести вредные испарения. Вместе с тем дуют там в тоже время и пассатные ветры, благодаря чему Александрийцы очень приятно проводят лето.
8) Земли города имеет вид плаща; те стороны его, которые тянутся в длину, омываются водой с обеих сторон и имеют в диаметре около тридцати стадий: стороны, тянущиеся в ширину фигуры, представляют перешейки, каждый в семь или восемь стадий, обнимаемые с одной стороны морем, а с другой болотным озером. Весь город перерезан улицами, удобными для верховых лошадей и экипажей; две самых широких улицы, футов во сто, перерезывают одна другую под прямым углом. В городе есть прекраснейшие общественные святилища и царские дворцы, покрывающие четвертую или даже третью часть всего занимаемого городом пространства. Действительно, каждый из царей старался прибавить какое-нибудь украшение в общественным памятникам и в то же время каждый из них строил для себя особенный дворец, увеличивая число существовавших до него, так что к данному случаю применительно следующее выражение поэта:
"Другое от другого"
.
Все дворцы соединены, между собой, с гаванью и со всем, что за пределами последней. Часть царских зданий составляет и Музей, содержащий в себе место для гулянья, залу для заседания и большое помещение, где находится столовая состоящих при Музее ученых. Коллегия эта пользуется государственным содержанием и имеет жреца, начальника Музея, назначаемого некогда царями, а теперь Кесарем. Другое отделение царского дворца составляет так называемое Сома, помещение для царских гробниц и для Александра. Сын Лага Птолемей отнял труп Александра у Пердики, который привез его из Бабилона и завернул в Египет из корыстолюбия и страсти к приобретению. Сам он погиб от рук своих солдат, когда напавший на него Птолемей заключил его на пустынном острове. И так Пердика умер пронзенный македонским копьем, во время бунта против него собственного войска. Бывшие вместе с ним цари, Аридай и сыновья Александра, а также жена его Роксана отплыли в Македонию. Труп Александра Птолемей перевез в Александрию, похоронил его в том месте, где он лежит и теперь, хотя не в том самом гробе; теперешний гроб стеклянный, а Птолемей положил его в золотой. Птолемей, по прозванию Коккесь и Парейсект, похитил золотой гроб; он пришел сюда из Сирии, но был скоро изгнан, так что не извлек никакой пользы из похищении.
9) Перед большой гаванью у входа в нее с правой стороны находится остров и башня Фар; с другой стороны подводные скалы и мыс Лохиада с царским замком. С левой стороны для въезжающего в гавань находятся соединяющиеся с мысом Лохиадой внутренние царские жилища, в которых имеется множество разнообразных жилых комнат и садов; ниже их находится вырытая замкнутая гавань, собственность царей, и островок Антирод, лежащий перед вырытой гаванью, имеющий царский дворец и небольшую гавань. Островок так назван потому, что он был как бы соперником Рода. Над ним стоит здание театра, потом находится Посейдий, изгиб, идущий от так называемого Емпория, с храмом Посейдона. Антоний присоединил сюда выступающую еще более против середины гавани плотину и на краю воздвиг царский дворец, названный им Тимонием. Это было последнее его дело, когда после начатого сражения при Актии он, покинутый друзьями, переехал в Александрию и на остаток дней своих избрал для себя образ жизни Тимона, потерявшего стольких друзей. Дальше следует Кесарий (храм Кесаря), Емпорий и товарные склады; за этим следуют корабельные верфи до Гептастадия. Таковы окрестности Большой гавани.
10) За Гептастадием следует гавань Евноста, а над нею вырытая гавань или так называемый Кибот (Ящик) с корабельными верфями. Из внутренности гавани проходит судоходный канал к озеру Мареотиде. По ту сторону канала находится еще небольшая часть города. Дальше следует предместье Некрополя, или город мертвых, в котором находится множество садов, гробниц и зданий для набальзамирования трупов. По сю сторону канала помещаются Сарапий и проч. древние общественные строения с храмами; теперь они почти покинуты, так как в Никополе построены новые. Там же находится амфитеатр, ристалище, где устраиваются через каждые пять лет состязания. Впрочем древность пользуется небольшим почтением. Говоря вообще, город наполнен роскошными общественными зданиями и храмами; наилучшие из них гимназия с портиками посередине, более обширными, нежели ристалище. В середине города находятся здание суда и рощи. Здесь же есть искусственная значительная возвышенность, имеющая форму конуса и похожая на скалистый холм; к этой возвышенности ведет извилистая дорога: с вершины её можно созерцать весь кругом расстилающийся город. От Некрополя тянется площадь, проходящая в длину мимо гимназии до Канобских ворот; дальше идет так называемый Гипподром и другие прилегающие к нему... до Канобского канала. По переходе через Гипподром мы приближаемся к Никополю, обитаемому пункту у моря, не уступающему по размерам городу, в тридцати стадиях от Александрии. Кесарь Август отличил это место, где он одержал победу в сражении с Антонием и его единомышленниками. Овладевши с первого приступа городом, Август принудил Антония лишить себя жизни, а Клеопатру отдаться ему в руки живой; вскоре после того умертвила себя в темнице и Клеопатра, приложивши к себе змею или наложивши ядовитый пластырь: рассказывают двояко. Таким образом сокрушено было долголетнее царство Лагидов.
11) Птолемей, сын Лага, наследовал Александру; Птолемею Филадельф, Филадельфу Евергет, этому последнему Филапатор, сын Агаѳоклеи, потом следовали Епифан, Филометор, причем всегда сын наследовал отцу. За Филометором следовал брат его Евергет II, прозванный также Фисконом, потом Птолемей, по прозванию Лаѳур, за Птолемеем современный нам Авлета, отец Клеопатры.
Все цари после третьего Птолемея, испорченные излишествами, дурно управляли государством; хуже всех их управлял делами четвертый, седьмой и последний царь - Авлета. Этот последний помимо всяких других пороков занимался еще игрой на Флейте, и до такой степени кичился этом искусством, что не стыдился устраивать в своем дворце состязания, в которых сам выступал в качестве участника. За все это Александрийцы изгнали его, и из трех дочерей старшая, единственная законная, была объявлена ими царицей; при этом два несовершеннолетних сына его потеряли свои нрава. В мужья избранной царице Александрийцы пригласили из Сирии некоего Кибиосакту, который выдавал себя за происходящего из рода сирийских царей. Однако царица через несколько дней задушила мужа, будучи не в состоянии выносить грубости и низости ею характера. Его место занял Архелай, также выдававший себя за сына Миѳридата Евнатора; на самом деле он был сыном того Архелая, который вел войну с Суллой, после того был наделен почестями от Римлян, был дедом последнего царя Каппадокийцев в наше время и верховным жрецом в Комарах на Понте. В то время он жил вместе с Габинием, собираясь вести в союзе с ним войну против Парѳиаев, но тайком покинул Габиния, был приведен несколькими друзьями к Царице и провозглашен царем. В тоже самое время Помпей Великий радушно принял отправившегося в Рим Авлету, рекомендовал его сенату и содействовал возвращению его на царство, а посланников, высланных против царя в числе более ста человек, велел казнить; во главе посланников был академик Дион. Возвращенный Габинием Птолемей умертвил не только Архелая, но и дочь его. Спустя немного, Птолемей умер от болезни, оставивши двух сыновей и двух дочерей, старшая из которых была Клеопатра. Тогда Александрийцы выбрали себе в цари старшего сына и Клеопатру, но приверженцы юного царя восстали и изгнали Клеопатру, которая с сестрой удалилась в Сирию. В это время Помпей Великий бежал из Паллай-Фарсала в Пелузий к горе Касию и там был коварным образом умерщвлен друзьями царя. Прибывший сюда Кесарь велел умертвить юношу и назначил царицей Египта возвращенную из ссылки Клеопатру; соцарствующим ей объявлен был оставшийся еще в живых юный брат её. По смерти Кесаря и после сражения при Филиппах Антоний перешел в Азию, почтил Клеопатру величайшими почестями, объявивши ее даже своей женой; с нею он прижил детей, вместе же с нею предпринял Актийскую битву и с нею бежал. Преследовавший Кесарь Август умертвил их обоих и избавил наконец Египет от владычества распущенных царей.
12) В настоящее время Египет составляет провинцию и хотя платит большие подати, управляется людьми благомыслящими, которые посылаются туда из Рима. Правитель Египта заступает место царя; ему подчинен диксодот, решающий большую часть судебных процессов, и другой так называемый идиолог, который ведет счет частному имуществу и наблюдает за тем, что должно отойти Кесарю. Этим лицам подчинены вольноотпущенники и администраторы Кесаря, которые занимают более или менее важные должности. В Александрии находятся также три отряда войска, из которых один помещается в городе, а прочие в принадлежащей ему области; кроме этих солдат имеется еще девять римских когорт: три в городе, три на границах Еѳиопии для охраны этой страны, а три остальные в прочих частях Египта. Кроме того в нескольких удобных местах расположены три роты кавалерии. В числе туземных должностных лиц в городе первое место занимает одетый в пурпур и издревле пользующийся почестями экзегет, ведению которого подлежат все необходимые для города работы; к туземным же чиновникам относится государственный секретарь и верховный судья, наконец четвертый - ночной начальник города. Эти чиновники были и во время царей; но с того времени, как цари начали вести дурной образ жизни, разрушалось и хорошее устройство города вследствие беззаконий. Вот почему бывший в Александрии Полибий говорит с отвращением о современных ему порядках в городе. По его рассказам, жители города разделяются на три класса: один составляют туземцы - Египтяне, раздражительные и нерасположенные к общественной жизни: второй класс - многочисленные буйные наемные солдаты, потому что в силу древнего обычая Александрийцы содержали иностранных солдат, которые, благодаря ничтожеству царей, привыкли больше господствовать, чем подчиняться. Третий класс населения состоял из Александрийцев, также не вполне граждански настроенный, но все таки больше, чем первые два, потому что первоначально Александрийцы были Еллины, хотя и смешанные, но не забывшие окончательно еллинских учреждений. Когда же этот народ был уничтожен, преимущественно Евергетом Фисконон, при котором Полибий посетил Александрию (многократно смущаемый восстаниями, Фискон предал народ в руки солдат и истребил его), и когда в городе господствовал такой порядок вещей, следующее изречение Гомера сохраняло еще всю силу.
"Путь в Египет долог и труден"
.
13) Таково же, если не хуже, было управление и позднейших царей. Римляне, должно полагать, улучшили большую часть порядков, организовавши город так, как мною было рассказано: назначивши в земле несколько подчиненных чиновников, номархов и эѳнархов, которым поручались менее важные дела. Счастливое местоположение города зависит главным образом от того, что это - единственное во всем Египте место и для торговли на море, благодаря превосходной его гавани, и для торговли сухопутной, потому что все легко свозится по реке и собирается в таком пункте, который представляет наибольший мировой рынок. Что касается самого города, то за ним следует признать следующие достоинства. В одной из своих речей Цицерон сообщает, что Авлета, отец Клеопатры, собирал доходов с Египта 12,500 талантов ежегодно. И так, если царь так дурно и небрежно управлявший государством, получал такие большие доходы, то что же можно думать о свойствах теперешней земли, управляемой с большой заботливостью и сильно обогащенной торговлей троглодитской и индийской? Тогда как прежде едва осмеливались проплыть Арабский залив кораблей двадцать, чтобы переступить через пролив, теперь снаряжаются большие флоты до Индии и мысов Эѳиопии, отсюда драгоценнейшие товары идут в Египет, а оттуда рассылаются в прочие страны, так что взимаются двойные пошлины: ввозные и вывозные; с драгоценных товаров взимаются высокие пошлины. Кроме того, город пользуется торговой монополией, потому что Александрия - единственный рынок большей части таких товаров, доставляющий их иностранцам. Удобство местоположения еще лучше понимает тот, кто сам путешествовал по стране, в особенности по берегу от Катабаѳма, потому что до этого пункта доходить Египет. Ближайшая к нему земля - Киренея и владения варваров, окружающих ее, Мармаридов.
14) Прямой путь от Катабаѳма до Парайтония имеет девятьсот стадий. Парайтоний - город и большая бухта с гаванью стадий в сорок. Одни называют город Парайтонием, другие Аммонием. В промежутке между этими двумя пунктами лежит прежде всего деревня Египтян, потом оконечность Айдесисфира и Тиндаровы подводные скалы, именно четыре островка с гаванью; дальше мыс Дрепан, остров Айнесисфира с гаванью и деревня Апис, от которой до Парайтопия сто стадий, а до Аммона четыре дня пути. От Парайтония до Александрии около 1,300 стадий. Между ними находится прежде всего мыс из белой земли но имени Левке-Акте; затем гавань Фойникунт и деревня Пнигей; еще дальше остров Педония с гаванью, за ним на небольшом расстоянии от моря Антифры. Вся эта область не производит хорошего вина, и в бутылках содержится больше морской воды, чем вина: его называют либийским; наряду с пивом оно потребляется александрийским простонародьем. Особенно плохой репутацией пользуются Антифры. Дальше находится гавань Дерис (Шкура), так названная от соседства с черной скалой, похожей на шкуру; близко отсюда находится место Зефирий. За этим лежит другая гавань Левк-аспис и много иных; еще дальше Собачья Могила, за нею, но не у моря, следует Тапосейрий, где бывают большие собрания народа (другой Тапосейрий лежит довольно далеко от Александрии); но соседству с ним у моря находится скалистая область, в которую ко всякое время года собирается для пирушек множество народа. Дальше следуют Плинѳина и деревня Никии, наконец укрепление Херронес, уже недалеко от Александрии и Некрополя, именно на расстоянии семидесяти стадий. Простирающееся до сих пор озеро Марея имеет в ширину больше ста пятидесяти стадий, в длину меньше трехсот. На нем есть восемь островов, а окрестности его хорошо заселены. Местность эта так богата вином, что Мареотское вино разливается в сосуды даже на долгое время.
15) На египетских болотах и озерах растет библ, папирус и египетский боб, из которого приготовляют чаши для питья. Отводы обоих растений почти одинаковой высоты, до десяти футов. Библ представляет обнаженный стебель с пушистой вершиной. Боб выпускает в нескольких местах цветы и листья; плоды его очень похожи на наши бобы, различаясь только величиной и вкусом. Бобовый кустарник имеет красивый вид и увеличивает удовольствие пирующих под ним. Египтяне пируют обыкновенно на судах с комнатами, причем садятся под бобовым кустарником и делают себе тень из его листьев. Листья боба очень велики, так что они служат сосудами для питья и чашками для еды, благодаря имеющемуся в них углублению. Вот почему мастерские в Александрии переполнены этими листьями, из которых приготовляются сосуды, а для земледельцев они составляют одну из статей дохода. Таков боб. Библ растет здесь не во многих местах, потому что он не возделывается; он часто встречается в нижних частях Дельты, и худшего и лучшего достоинства, для жрецов. Для увеличения своих доходов некоторые лица ввели здесь иудейскую хитрость, придуманную иудеями относительно пальмы и особенно пальмовых плодов, а также бальзама. Иудеи не дают разводиться этим растениям во многих местах, чем поднимается их ценность, возрастает таким образом получаемый с них доход, но прекращается всеобщее пользование ими.
16) Выходя из Канобских ворот, мы имеем с правой стороны соединенный с морем канал в Каноб. По этому каналу совершается плавание к Схедии, большой реке, и к Канобу, но еще прежде к Елевзину; это - деревня, лежащая в соседстве с Александрией и Никополем, собственно на Канобском канале; в ней есть столовые и залы для созерцания видов; состоят они в пользовании изнеженных мужчин и женщин; это - некоторым образом начало Канобского образа жизни и тамошней распущенности нравов. Отошедши немного дальше от Елевзина, мы приближаемся к каналу с правой стороны пути, ведущему в Схедии. Схедия находится на расстоянии четырех схойнов, или ста двадцати стадий от Александрии; это - похожая на город деревня. Здесь же корабельная стоянка для судов с покоями, в которых правители страны объезжают верхнюю часть Египта. Тут же находится таможня для ввозных и вывозных товаров, вследствие чего через реку положена схедия, или понтонный мост, откуда и самое место подучило свое название. Тотчас за каналом, идущим к Схедии, находится водный путь к Канобу, параллельный морскому побережью от Фара до Канобского устья. Между морем и каналом тянется узкая полоса земли, на которой лежит за Никополем малый Тапосейрий, а также мыс Зефирий с храмом Афродиты Арсинои. Говорят, в древности здесь был город Ѳоний, названный по имени царя, радушно принявшего Менелая и Елену. По крайней мере Гомер так говорит о лекарствах Елены:
"Сильные, которые дала ему Полидамна, супруга Ѳония"[2].
17) Каноб - город в ста двадцати стадиях от Александрии сухим путем; он носит имя умершего здесь Каноба, менелаева кормчего. В городе есть высоко чтимый храм Сераписа, производящий исцеления, так что знатнейшие люди верят в его силу и спят в нем сами или поручают спать за себя другим. Некоторые лица ведут списки излечений, а другие записывают последствия данных там оракулов. Но наиболее достойно упоминания множество увеселительных кружков, которые из Александрии спускаются вниз по каналу. Каждый день и каждую ночь канал переполнен мужчинами и женщинами, которые исполняют на судах крайне необузданные песни и танцы, а в самом Канобе имеют на канале гостиницы, приспособленные для подобных увеселений и наслаждений.
18) За Канобом следует Гераклей с храмом Геракла, потом Канобское устье и начало Дельты. С правой стороны Канобского канала находится область, Менелаевый округ, так названная по имени первого брата Птолемея, а ни в каком случае не по имени греческого героя, как утверждает между прочими Артемидор. За Канобским устьем следует Болбитское, потом Себеннитское и Фатнитское, третье по величине после двух первых, ограничивающих Дельту, потому что недалеко от вершины устье это отделяется к внутренней части Дельты. К Фатнитскому устью близко Мендеское, дальше следует Танитское и последнее Пелузийское. Между ними лежит несколько устьев менее значительных, как бы ложных устьев. Хотя все устья доступны для судов, но вход в них неудобен, разве только для небольших кораблей, именно для весельных судов, потому что устья эти не глубоки и болотисты. Когда Александрийские гавани, как мы сказали, были заперты, то пользовались, как портовым рынком, преимущественно Канобской гаванью. За Болбитским устьем выступает далеко в море низменный песчаный мыс Агну-Керас; потом следует сторожевая башня Персея и укрепление Милетян. Дело в том, что в царствование Псамметиха и Киаксара - последний был царем Мидийским - Милетяне с тридцатью кораблями пристали к Болбитскому устью, высадились там и соорудили упомянутое укрепление. Прибывши после этого к Саитскому округу, Милетцы одержали победу в морской битве над Инаром и построили город Навкратис немного выше Схедии. За укреплением Милетцев на пути к Себеннитскому устью есть озера, из которых одно называется Бутским по имени города Бута, потом города Себеннитика и Саис, последний - столица нижнего Египта; там поклоняются Аѳине; в храме богини помещается гробница Псамметиха. Подле Бута на острове лежит и город Герма. В Буте есть оракул Латоны.
19) На материке над Себеннитским и Фатнитским устьями лежит остров Ксоис и город того же имени в Себеннитском округе. И там есть город Герма, город Лика и Мендет, где чтут Пана, а из животных козла; по словам Пиндара, козлы сообщаются там с женщинами. Подле Мендета находится Зевсов город, а подле этого последнего озеро и Леонтополь. Дальше отсюда есть город Бусирид в Бусиритском округе и Собачий город. Ератосѳен утверждает, что обычай изгнания иностранцев свойствен вообще всем варварам; в частности Египтяне подвергаются обвинению за то, что повествуется в баснях о Бусириде и Бусиритском округе; действительно, позднейшие писатели желали взвести на эту местность обвинение в негостеприимстве, между тем как, клянусь Зевсом, никогда не было ни царя Бусирида, ни тирана. Намек на это же самое содержится в следующем выражении Гомера:
"Путь в Египет долог и труден"
.
Образованию такого мнения очень много содействовало отсутствие здесь гаваней, а частью то обстоятельство, что имеющаяся у Фара гавань не открыта и охраняется разбойниками-пастухами, наносящими вред прибывающим иностранцам. Впрочем Карѳагеняне, по словам того же Ератосѳена, топили корабли, если какой-нибудь иностранец направлялся к Геракловым Столбам мимо Сардинии, вследствие чего большая часть известий о западных землях не заслуживает веры. Равным образом Персы проводили посланников окольными и трудными путями.
20) С выше поименованными местностями состоят в непосредственной связи аѳрибитский округ, город Аѳрибис, округ Просонитский, в котором находится город Афродиты. Над мендетским устьем и Танитским лежит большое озеро, мендетский, леонтопольский округи, город Афродиты и Фарбетитский округ. Дальше следует Танитское устье, называемое иными Саитским, Танитский округ и в нем большой город Танис.
21) В промежутке между Танитским и Пелузийским устьями лежат озера и большие болота, на которых расположено множество деревень. Самый Пелузий окружен озерами, которые называются бараѳра, и болотами. Город расположен в двадцати с лишком стадиях над морем; окружность городской стены имеет двадцать стадий, а место получило свое название от болотной грязи (πηλὁς). В этом месте Египет трудно доступен со стороны восточных земель Финикии и Иудеи; через эти же местности ведет путь в Египет из соседней Арабии Набатаев. Страна, лежащая посредине между Нилом и Арабским заливом, также Арабия и Пелузий находятся на её окраине; вся она пустынна и для прохода войска не удобна. Перешеек между Пелузием и углублением залива у города Героев имеет тысячу стадий, а по словам Посейдония меньше тысячи пятисот. Перешеек этот не только безводен и песчанен, но содержит множество скрывающихся в песке пресмыкающихся.
22) По правую сторону пути от Схедии до Мемфиса лежит очень много деревень до озера Марей; к числу их относится так называемая деревня Хабрия. На реке лежит город Герма. Дальше следует город женщин (Гинекополь) и Гинекопольский округ; вслед за ним Момемфис и момемфисский округ, а в промежутке между ними множество каналов, ведущих в Мареотиду. Момемфиты поклоняются Афродите и содержат священную корову, как в Мемфисе содержится Апис, а в Гелиополе Мневис (Μνεῦις). Эти животные почитаются божествами; напротив содержимые у других - во многих городах в Дельте и вне её содержится бык или корова - не считаются божествами, хотя и признаются священными.
23) Над Момемфисом лежит два натровых озера, содержащих в себе большое количество натра, и натровый округ. Богопочитанием пользуется здесь Серапис, и только у здешних жителей в целом Египте в жертву приносится овца. Поблизости отсюда находится город Менелая, а с левой стороны в самой Дельте на реке лежит город Навкратис, в двух схойнах от реки находится город Саис, а немного выше его пользуется правом убежища святилище Озирида, где, полагают, лежит сам Озирид. Многие сомневаются в этом, особенно жители Фил, что над Сиеной и Елефантиной. Басни повествуют, что Изида во многих местах зарыла в земле гробы Озирида, но что в одном только никому неизвестном лежал Озирид. Она сделала это с целью обмануть Тифона, чтобы он не напал на то место и не выкинул бы трупа из гроба.
24) Таков путь от Александрии до вершины Дельты. По словам Аргемидора, путь вверх по реке имеет двадцать восемь схойнов, что составляет восемьсот сорок стадий, считая тридцать стадий в схойне. Во время вашего собственного там плавания путники пользовались в разных местах различной мерой схойнов, так что смотря по местности схойн доходил до сорока стадий и даже больше. Артемидор же сам объясняет причину, почему у Египтян мера схойна так непостоянна. От Мемфиса до Ѳебаиды, говорит он, каждый схойн содержит в себе сто двадцать стадий, от Ѳебаиды до Сиены шестьдесят. Для пути вверх по реке от Пелузия до той же самой вершины Дельты он назначает, пользуясь той же мерой схойна, двадцать пять схойнов, или семьсот пятьдесят стадий. Далее Артемидор сообщает, что первый канал на пути из Пелузия - тот, который наполняет так называемые озера подле болот; озер этих два, и лежат они с левой стороны реки в Арабии над Пелузием. Он упоминает еще о других озерах и других каналах в тех же самых областях, кроме Дельты. Подле одного из озер лежит Сеѳроитский округ; впрочем оп помещает этот округ в числе тех десяти, которые составляют Дельту. В те же самые озера сливаются и два других канала.
25) Другой канал изливается в Ериѳрское море и Арабский залив подле города Арсинои, который называется еще Клеопатридой. Канал протекает через так называемые горькие озера, содержавшие прежде горькую воду; когда проведен был канал, вода в озерах переменилась от примеси к ней речной воды, благодаря чему озера изобилуют теперь рыбой и водными птицами. Канал был первоначально прорыт по распоряжению Сезостриса до Троянской войны; другие же полагают, что прорытие его начато было сыном Псамметиха, скоро после того умершим; работа продолжена была Дарием Первым, получившим продолжение работы по наследству. Однако Дарий покинул почти оконченную работу, будучи убежден в том, будто Ериѳрское море выше Египта, и что вследствие этого Египет будет залит водой из моря по прорытии всего перешейка. Однако цари из дома Птолемеев довели канал до самого моря, сделали Еврип замкнутым, так что могли по желанию выезжать свободно во внешнее море и возвращаться назад. В первых частях труда было говорено нами об уровне вод.
26) Подле Арсинои находится и город Героев, а в углублении Арабского залива подле Египта Клеопатрида, а также гавани, жилища, множество каналов и в соседстве с последними озера. Здесь же находится Фагрориопольский округ и город Фагрориополь. Начало канала, изливающегося в Ериѳрское море, находится у деревни Факуссы, за которой непосредственно следует деревня Филона. Канал имеет сто локтей ширины, а глубина его достаточна для грузовых судов. Местности эти находятся вблизи вершины Дельты.
27) Здесь находятся город Бубаст и бубастский округ. Там же лежит на значительной насыпи город Гелиополь с храмом солнца и с быком Мневисом, содержимым в помещении храма; бык этот подобно Апису в Мемфисе считается здесь божеством. Перед насыпью находится несколько озер, в которые отливается вода из ближайшего канала. В настоящее время и город совершенно запустел; древний храм его, построенный в Египетском вкусе, содержит в себе до сих нор множество следов камбизовой необузданности и святотатства: одни святилища он разорил огнем, другие мечом, равно как и обелиски, два из которых, не совсем разрушенные перенесены в Рим; другие остаются еще в Александрии и Ѳивах, теперешнем Зевсом городе; одни из них стоят еще, поврежденные огнем, другие опрокинуты.
28) Способ постройки храмов таков. Перед входом в святилище находится вымощенная площадка шириною во сто футов или меньше, а длиною в три-четыре раза больше пли даже еще длиннее. Пространство это называется дромом, т. е. дорогой, как говорить Каллимах: "здесь священная дорога Анубида". Во всю длину площади, по обеим сторонам её помещаются ряды каменных сфинксов на расстоянии двадцати локтей или немного больше один от другого; таким образом один ряд сфинксов идет с правой стороны, другой с левой. За сфинксами находится большое преддверие храма, дальше находится другое преддверие, еще дальше третье. Число сфинксов и преддверий в точности не известно; в разных храмах оно различно, как длина и ширина дромов. За преддвериями следует храм, которому предшествует еще большое замечательное предхрамие и приличное помещение, и никакой статуи, по крайней мере человеческой, за то есть изображение какого-то неразумного животного. По обеим сторонам предхрамия стоят так называемые крылья, две стены одинаковой высоты с храмом; в начале они отстоят одна от другой не много больше чем на ширину храмового цоколя, но по мере отдаления постепенно отклоняются, так что промежуток между ними доходит до пятидесяти или шестидесяти локтей. Эти стены содержат на себе разные крупные изображения, похожие на тирренские и очень древние еллинские. Здесь есть, как и в Мемфисе, покоящееся на множестве колонн здание, обличающее варварский стиль; действительно, кроме того, что колонны здания велики, многочисленны и стоят многими рядами, в нем нет ничего приятного для глаза, живописного, скорее все представляет бессмысленную работу.
29) В Гелиополе мы видели большие дома, в которых жили жрецы, потому что, как говорят, город этот был в древности главным местопребыванием жрецов, философов и астрономов; теперь исчезло общество ученых, и прекратились его занятия. По крайней мере мы не находили там лиц, посвятивших себя этим занятиям, а только людей, ведавших жертвоприношения и объяснявших для иностранцев достопримечательности храма. За вождем Элием Галлом на пути его из Александрии в Египет следовал такой жрец по имени Хайремон, гордившийся подобными знаниями, но часто подвергавшийся осмеянию как невежественный хвастун. Там же в Гелиополе показывали нам дома жрецов и временные жилища Платона и Евдокса. Действительно, сюда приезжал Евдокс с Платоном, оба жили в сообществе жрецов в течении тринадцати лет, как сообщают некоторые. Отличаясь по части знания небесных явлений, жрецы держали его в тайне, неохотно вступали в общение с людьми, так что требовалось время и угодливость со стороны лиц, желавших чему-либо от них поучиться; впрочем большую часть сведений варвары скрывали. Между прочим они научили пополнять год остающимися частями дня и ночи сверх трехсот шестидесяти пяти дней. Тем не менее протяжение года, так и многое другое, оставалось для Еллинов неизвестным до тех пор, пока позднейшие астрономы не получили этих сведений от лиц, которые перевели сочинения жрецов на греческий язык; и до настоящего времени Еллины многое заимствуют у египетских жрецов и у Халдаев.
30) Здесь начинается Нил выше Дельты, с правой стороны которой для плывущего вверх лежит Либия, а также окрестности Александрии и Мареотиды; с левой стороны лежит Арабия. Таким образом Гелиополь находится в Арабии, а в Либии город Керкесур, лежащий насупротив евдоксовой астрономической обсерватории. Перед Гелиополем, как и перед Книдом, находится обсерватория, по отношению к которой Евдокс определил движения некоторых небесных светил; это - Летопольский округ. Направляясь дальше вверх, мы подходим к Бабилону, сильной крепости, в которой некогда взбунтовалась часть Бабилонян; после того они получили от царей право на жительство там же. В настоящее время здесь расположен один из трех легионов, охраняющих Египет. От этого укрепления до Нила тянется горный хребет, на котором вода добывается с помощью подъемных колес и спиральных насосов, причем работа производится пятьюдесятью пленниками. Отсюда видны пирамиды на противоположном берегу реки недалеко от Мемфиса.
31) Недалеко отсюда находится и самый Мемфис, резиденция египетских царей. От Дельты до Мемфиса три схойна. В числе городских храмов есть один Аписа, тождественного с Озиридом; здесь в отделении храма содержится бык Апис, считающийся, как я сказал, божеством; он имеет белый лоб и такие же небольшие пятна в нескольких местах; остальная поверхность быка черная. По смерти пользовавшегося таким поклонением быка Египтяне выбирают в наследники ему другого, руководясь при выборе выше указанными признаками. Перед помещением Аписа есть двор, в котором имеется другое помещение для матери Аписа. На этот двор выпускают в определенный час Аписа, в особенности на показ иностранцам, потому что эти последние, хотя и видят быка через окно в его помещении, однако желают смотреть его и на дворе; когда бык поиграет немного на свободе, его вводят снова в обычное помещение. Храм Аписа стоит подле храма Гефеста, также роскошно отстроенного, отличающегося обширностью и другими достоинствами. Перед храмом на дроме стоит колоссальная монолитная статуя. Существует обычай устраивать на этом же дроме состязания быков, для чего некоторые лица нарочно воспитывают быков, как другие лошадей. Будучи выпущены, быки тотчас вступают в бой, и признанный сильнейшим получает приз. В Мемфисе есть еще храм Афродиты, которая считается еллинским божеством; по мнению других, это - святилище Селены.
32) Там же на очень песчаном месте есть храм Сераписа; ветер образует здесь холмы песка, с которых мы видели сфинксы, одни засыпанные до головы, другие на половину; отсюда же может произойти и большая беда для лица, которое было бы захвачено на этом пути порывом ветра. Мемфис-город большой, хорошо населенный, второй после Александрии, заселенный подобно Александрии смешанным населением. Перед городом и царским дворцом лежат озера; дворцы разрушены и в запустении; построенные на горе, они спускались до нижнего города, касаясь рощи и озера.
33) На расстоянии сорока стадий от города находится горная возвышенность, на которой стоит много пирамид, царских гробниц; три из них заслуживают упоминания; две из них причисляются к семи чудесам света; они имеют стадию вышины, четырехугольной Формы, а высота пирамиды немного больше каждой стороны её; притом одна пирамида немного больше другой. Большая пирамида имеет в одной из сторон на известной умеренной высоте камень, который может быть вынут; по вынутии его открывается извилистый ход до самого основания. Пирамиды эти стоят близко одна к другой на одной и той же плоскости. Дальше на высшей горной плоскости стоит третья пирамида, гораздо меньшая, нежели две первые, хотя сооружение её стоило больших расходов. От самого основания почти до середины пирамида состоит из черного камня, который идет на ступки; доставляется он издалека. Привозимый из эѳиопских гор, этот камень благодаря тяжести и трудности обработки делает постройку из него очень дорогой. Утверждают, что пирамида представляет сооруженную любовниками гробницу публичной женщины, которую поэтесса Сапфо называет Дорихой, возлюбленную брата её Харакса, привозившего сюда лесбосское вино для продажи. Другие называют эту женщину Родопис, присочиняя, что во время купанья орел похитил одну сандалию у служанки Родопис и унес ее в Мемфис; там, паря над головой царя, производившего суд под открытым небом, орел опустил сандалию на грудь царю. Изумленный покроем сандалии и странным происшествием, царь разослал людей по своей земле для отыскания женщины, носившей эту сандалию. Наконец женщина найдена была в городе Навкратитов, доставлена мемфисскому царю и сделалась его супругой; по смерти ей воздвигнута была упомянутая гробница.
34) Мы не должны пройти молчанием одного странного обстоятельства, замеченного нами в пирамидах. Перед пирамидами лежат кучи осколков камней; в них содержатся мелкие камешки похожие по величине и форме на чечевицу, в других попадаются кусочки, похожие на зерна крупы, очищенные, на половину. Во всем этом усматриваются окаменевшие остатки пищи рабочих, что не правдоподобно. Действительно, и у нас есть в одной равнине продолговатый холм, покрытый кусочками туфа, похожими на чечевичные зерна. Столь же неопределенно значение морских и речных камешков; но эти последние находят себе некоторое объяснение в движении вследствие течения воды, тогда как в другом случае объяснение труднее. Где-то в другом месте я говорил, что подле каменоломни, откуда добывается камень для пирамид, стоит в виду пирамид по ту сторону Нила в Арабии скалистая гора по имени Троянская, под горой есть пещеры, подле горы и реки Трои есть деревня, древнее местожительство Менелая и сопутствовавших ему Троянцев, которые там и остались.
35) Над Мемфисом лежит город Аканѳ, также в Либии, с храмом Озирида и рощей ѳиванской сосны, с которой собирается гумми. Дальше следует Афродитопольский округ и того же имена город в Арабии, где содержится священная белая корова. Дальше на большом острове расположен гераклейский округ, подле которого с правой стороны идет канал в Либию к арсинойскому округу, таким образом, что канал вливается двумя устьями, между которыми помещается и часть острова. Арсинойский округ замечательнее всех прочих и по наружному виду, и по естественным достоинствам и по устройству. Это - единственный округ, имеющий превосходные оливковые деревья, дающие прекрасные плоды и хорошее оливковое масло, если только сумеют собрать его: даже при небрежности собирается много масла, но оно имеет в таком случае дурной запах. Остальной Египет терпит недостаток в оливковом дереве, исключая садов в Александрии, в которых есть оливковые деревья, но последние не дают масла. В этом округе производится также немало вина: родится еще хлеб, стручковые растения и очень много других. Тут же есть достойное удивления озеро, называющееся озером Мойриды, по величине и цвету воды похожее на море. Самые берега его напоминают морской берег, так что возникает одинаковое предположение относительно этих местностей и окрестностей Аммона - последние отстоят недалеко от первых и от Парайтония: не находился ли когда-нибудь этот храм у самого моря, о чем свидетельствует множество обстоятельств, равно как и арсинойский округ. Быть может нижний Египет и вся земля до Сирбонитского озера представляла море, соединявшееся у города Героев и Айлавитского залива с Ериѳрским морем.
86) Подробнее об этих предметах я говорил в первой книге Землеописания; теперь мы упоминаем об этом вкратце, в общей картине соединяя дело природы и дело провидения. Дело природы состоит в том, что все стремится к одному пункту, именно к середине, и вокруг него вращается, что земля наиболее плотная и серединная часть вселенной, что менее плотная и ближайшая к ней часть есть вода; то и другое представляет шар, один сплошной, другой полый, содержащий в себе землю. Дело провидения состоит в том, что будучи искусным устроителем и творцом очень многих предметов, оно решило создать прежде всего живые существа, превосходящие все прочие предметы, и благороднейшие между ними - богов и людей, ради которых создано и все остальное. Провидение определило для богов небо, для людей землю, как крайние части всей вселенной, потому что края шара составляют середина и поверхность. Так как вода окружает землю, а человек есть не водное животное, а земное и воздушное, нуждающееся в большом количестве света, то провидение подняло во многих местах землю, в других понизило, благодаря чему в углублениях собралась вода, скрывшая под собой всю землю или большую часть её; напротив в местах приподнятых выше оказалась земля, скрывшая воду под собой, за исключением такого количества её, какое потребно было для человеческого рода, для животных и растений. Далее, так как все пребывает в непрерывном движении и подвергается многочисленным изменениям (потому что иначе невозможно было бы управление таким количеством подобных тел вселенной), то можно предполагать, что земля не будет существовать в таком виде вечно, оставаясь всегда в таких же размерах, без какого-либо прибавления или убавления; не останется в теперешнем виде и вода; далее ни земля, ни вода не останутся в том же самом положении; скорее можно думать, что значительная часть земли превратится в воду, равно как значительная часть вод уступит место суше таким же способом, как это происходит на земле, на которой наблюдается столько различий: в одном месте она рыхла, в другом тверда, камениста, третье содержит в себе железо и многое другое. Подобные различия наблюдаются и в воде: одна вода солена, другая сладка и хороша для питья, третья обладает лечебным свойством или ядовитым, одни воды холодны, другие теплы. Удивительно, что некоторые части земли, населенные теперь, прежде были покрыты морем, а теперешние моря были обитаемыми землями. Подобно этому одни источники, реки и озера иссякли, другие открылись, горы заменились долинами и наоборот. Обо всем этом мы говорили подробно раньше, но не мешает сказать и теперь.
37) Благодаря величине своей и глубине озеро Мойриды способно во время разлитий Нила принять в себя прибавку воды, не выходя из берегов и не разливаясь по населенной и засаженной земле; выпустивши потом во время понижения Нила излишек воды тем же самым каналом через одно из его устьев, озеро и канал удерживают в себе необходимое для орошения количество воды. Это дело самой природы. Кроме того, у обеих устьев канала есть шлюзы, с помощью которых искусные в деле лица умеряют прилив и отлив воды в озере и канале. Тут же есть здание Лабиринѳа, похожее па пирамиду, и находящаяся подле него гробница царя, соорудившего Лабиринѳ. Подле правого входа в канал, именно на расстоянии тридцати или сорока стадий вверх, находится площадь, имеющая форму стола; на ней помещается деревня и большой дворец, состоящий из такого количества царских помещений, сколько прежде было округов; именно столько там зал, окруженных колоннами и соединяющихся одна с другой; все они размещены в один ряд и у одной стены, перед которой все дворцовые залы идут как одна длинная стена, а ведущие в залы пути идут с противоположной стороны. У входов в залы находятся в большом числе длинные крытые ходы, соединяющиеся между собою извилистыми путями, так что ни вход в какую бы то ни было залу, ни выход из неё не возможен для постороннего человека без проводника. Замечательно, что крыша каждого помещения состоит из цельного камня, равно как крытые ходы покрыты в ширину монолитными чрезвычайной величины плитами, причем нет нигде ни дерева, ни другого какого-нибудь материала. Взошедши на крышу, не очень высокую, так как дворец всего в один этаж, можно видеть каменную равнину, покрытую большими камнями; глядя отсюда по направленно к залам, видишь их в один ряд на двадцати семи монолитных колоннах. Самые стены сложены из камней не меньших размеров. В конце этого здания, занимающего пространство больше стадии, помещается гробница, четырехсторонняя пирамида, каждая сторона которой имеет четыреста футов ширины и такую же вышину. Похороненный в пирамиде царь называется Исмандес. Говорят, что такое количество зал сделано в Лабиринѳе потому, что по требованию обычая все округи в лице знатнейших своих представителей сходились сюда с своими жрецами и жрицами для совершения жертвоприношений и преподнесения богам даров, а также для решения важнейших дел. Каждый округ занимал отведенное ему особое помещение.
38) Проплывши около ста стадий мимо этого места, мы подходим к городу Арсиное, который некогда назывался Крокодиловым городом. В этом округе особенным почитанием пользуются крокодилы, а священным считается тот, что содержится особо в озере, ручной с жрецами. Называется он Сухом, а питается хлебом, говядиной и вином, которое всегда приносят с собою иностранцы, приходящие посмотреть животное. Наш хозяин, один из почетнейших людей в Арсиное, показывавший нам священные предметы, ходил вместе с нами к озеру, причем брал с собой от обеда лепешку, жареную говядину и бутылку медового напитка. Мы нашли животное лежащим на краю озера. Двое из жрецов, подошедших к крокодилу, открыли животному пасть, а третий вложил в нее печенье, потом говядину и затем влил медовый напиток. Животное прыгнуло в озеро и переплыло на ту сторону его. Когда подошел другой иностранец, принесший с собою такие же дары, жрецы взяли их, обошли поспешно озеро и таким же образом передали крокодилу принесенное.
39) За Арсинойским и Гераклейским округами следует город Гераклеополь, где в противоположность арсинойцам почитается ихневмон. Арсинойцы чтут крокодилов, почему их канал и озеро Мойрида полны этих животных; они считают крокодилов священными и щадят их; напротив гераклеоты почитают гибельных для крокодилов и для змей ихневмонов; эти последние, будучи защищены грязью, как панцирем, истребляют не только яйца этих животных, но и самых животных. Обвалявшись в грязи, они высыхают на солнце, потом хватают змей за голову или за хвост, увлекают их в реку и там умерщвляют. Крокодилов они подстерегают в засаде, и когда те, раскрывши пасти, греются на солнце, ихневмоны вползают в пасть, поедают их внутренности и желудок, и потом выходят из трупов.
40) Вслед за этим находятся Кипопольский округ и Собачий город (Кинополь), где поклонением пользуется Анубис, и оказываются почести и дается священная пища собакам. На противоположном берегу реки находится город Оксиринх и того же имени округ. Здесь поклоняются Оксиринху, рыбе с острой головой, имеется и храм Оксиринха; впрочем рыбу эту чтут и остальные. Действительно, все Египтяне чтут некоторых животных одинаково, именно: из четвероногих - быка, собаку и кошку, из птиц кобчика и ибиса, из водных животных рыб лепидота и оксиринха. Некоторые местности чтут других животных как, например Саис и Ѳивы овцу, Латопольцы Лата, известную нильскую рыбу, Ликопольцы волка, Гермопольцы обезьяну кинокефала, Бабилоняне подле Мемфиса павиана с виду (павиан похож на сатира, а в остальном на собаку и медведя; водится в Эѳиопии); Ѳивяне чтут орла, Леонтопольцы льва, Мендезийцы коз и козла, Аѳрибиты землеройку; жители других городов чтут разных других животных, причем причины поклонения приводятся различные.
41) Непосредственно за этим следует Гермопольская пограничная стража, таможня для товаров, идущих из Ѳебаиды. Здесь начинаются схойны в шестьдесят стадий до Сиены и Елефантины. Дальше следует Ѳивская пограничная страна и канал, ведущий к Таниху; еще дальше идут Волчий город, города Венеры, Пана, древнее местожительство ткачей льна и каменщиков.
42) Дальше лежит город Птолемаида, самый большой в Ѳебаиде и не меньший Мемфиса. Общественное устройство Птолемаиды организовано по еллинскому образцу. Над ней лежит Абид, в котором есть Мемноний, царский дворец чудесной постройки; он весь из камня в том же стиле, как и лабиринѳ, хотя и не так сложен. В глубине его есть источник, к которому спускаются крытыми извилистыми ходами со сводами, большими, замечательными по стилю и сделанными из цельных камней. Существует канал, отводящий в это место воду из большой реки. Подле канала растет посвященная Аполлону терновая роща. Мне кажется, Абид был некогда большим городом, первым после Ѳив; в настоящее время Абид имеет вид небольшой деревни. Если, как утверждают некоторые, Мемноном называется у Египтян Исмандес, то и Лабиринѳ был Мемнонием и произведением того же самого лица, которому принадлежат произведения в Абиде и Ѳивах, потому что и здесь упоминается несколько Мемнониев. Подле Абида находится первый из трех либийских Авасов, отстоящий отсюда на семь дней пути через пустыню. Эта местность изобилует водой, вином и другими предметами. Другой Авас находится подле озера Мойриды, третий подле оракула в аммоновом храме. Это - также значительные поселения.
43) Сказавши уже кое что об Аммоне, мы желаем прибавить еще следующее. В древности оракулы, как вообще прорицания, пользовались большим почетом, а теперь они находятся в большом пренебрежении, так как Римляне довольствуются оракулами Сибиллы, этрусскими прорицаниями, а также гаданиями по внутренностям, полету птиц и по небесным знамениям. Вот почему и Аммонов оракул почти совсем забыт, хотя прежде пользовался высоким почтением; доказательства этого имеются главным образом у писателей подвигов Александра, правда много выдумывающих из лести царю, однако сообщающих и некоторые достоверные сведения. И так, Каллисѳен рассказывает, что Александра к походу его к Аммонскому оракулу побуждала преимущественно жажда славы, так как он слышал, что некогда ходили туда и Персей и Геракл. Выше на пути из Парайтония Александр, по словам того же писателя, был застигнут южными ветрами, однако проник дальше, и заблудившись в сыпучих песках, был спасен наступившими проливными дождями и двумя воронами, указавшими ему путь. Уже и это обстоятельство сочинено ради лести, а еще больше следующее: будто жрец дозволил войти в храм в обыкновенной одежде только Александру, всем остальным он велел переменять одежду и слушать изречения оракула извне, а Александр находился в самом храме. Ответы давались оракулом не словесные, как наприм. в Дельтах или у Бранхидов, но большою частью намеками и знаками, о чем Гомер говорит: "так он сказал, и двинул черными бровями Кронион"[3], а прорицатель подражал Зевсу. Одно только оракул сказал Александру ясно, именно, что он - сын Зевса. Каллисѳен, как поэт трагик, прибавляет к этому, что когда Аполлон покинул оракул Бранхидов, после того как храм при Бранхидах, настроенных в пользу Персов, был разграблен и источник иссяк, что в то время не только снова стал бить источник, но посланники Милетян принесли в Мемфис множество изречений оракула о рождении Александра от Зевса, о предстоящей победе подле Арбел, о смерти Дария и восстаниях в Лакедемоне. О знатности происхождения Александра говорила и ериѳрайская Аѳенаида, похожая на древнюю ериѳрайскую Сибиллу. Таковы сообщения писателей.
44) В Абиде почитается Озирид. В храме этого божества не может открывать жертвоприношения ни певец, ни флейтист, ни киѳаред, как делается по обычаю в честь других божеств. За Абидом следует небольшой город Зевса, а за ним город Тентира; жители последнего больше чем какие-нибудь иные Египтяне гнушаются крокодила, относясь к нему как к ненавистнейшему животному. Тогда как прочие Египтяне, зная злой нрав животного, весь причиняемый им человеку вред, все таки чтут его и воздерживаются от него, - Тентириты напротив разными способами преследуют крокодилов и истребляют их. Некоторые рассказывают, что Тентириты подобно Псиллам подле Киренаи. имеющим какое-то естественное противоядие против змей, имеют такое же противодействующее средство против крокодилов; благодаря этому последние не причиняют им никакого вреда, почему жители Тентиры плавают среди их безбоязненно, даже садятся на них, на что не решится никакой другой Египтянин. Вместе с несколькими крокодилами, привезенными в Рим на показ, прибыли туда и Тентириты. Сделавши для крокодилов пруд и на одном берегу его подмостки с целью дать животным возможность по выходе из воды греться на солнце, Тентириты иногда сами входили в пруд, с помощью сети вытаскивали крокодилов на подмостки для показания их публике, потом снова тащили их в воду. Тентириты поклоняются Афродите; но за храмом Афродиты стоит и храм Изиды; дальше следуют так называемые тифонии и канал к Копту, общему городу Египтян и Арабов.
43) У Копта начинается перешеек, идущий до Ериѳрского моря подле Береники, города, лишенного гавани, но благодаря удобному положению перешейка имеющего удобные пристанища. Рассказывают, что Филадельф первый с своим войском прошел этот безводный путь, соорудил удобный путь сообщения для пеших и на верблюдах едущих купцов. Он делал это вследствие трудности плавания по Ериѳрскому морю, в особенности; для выходящих из углубления его. Впрочем опыт принес большую пользу, и в настоящее время все индийские, арабские, равно как и эѳиопские товары, прибывающие по Арабскому заливу, привозятся в Копт, где находится и склад всех этих товаров.
46) За городом Береникой следует город Миосорм, Мышиная гавань, имеющая для плавающих корабельную стоянку. Недалеко от Копта находится так называемый город Аполлона, так что два города, ограничивающие перешеек находится по обеим сторонам его. Впрочем в настоящее время Копт и Мышиная гавань считаются лучше других, и все пользуются этими пунктами. Прежде купцы на верблюдах ездили только ночью, по звездам, причем возили с собой и воду, как и те, что ведут торговлю морем; теперь вырыты на большой глубине колодцы, а кроме того сделаны хотя в немногих местах ямы для приема дождевой воды. Путь имеет длины от шести до семи дней. На перешейке имеются смарагдовые каменоломни и другие драгоценные камни, из за которых Арабы копают глубокие подземные ходы.
46) За городом Аполлона следуют Ѳивы, теперь носящие название Зевсова города:
"Стовратный город, из каждых ворот которого выезжает вместе двести человек с лошадьми и колесницами"
.
Так говорит Гомер, упоминающий о богатстве города:
"Не столько, сколько идет в Ѳивы египетские, где в домах лежит множество сокровищ"
.
Тоже самое утверждают и другие лица, считающие Ѳивы главным городом Египта. Еще и теперь есть там следы города больших размеров на протяжении восьмидесяти стадий. Там есть множества храмов, но большая часть их повреждена Камбизом. В настоящее время Ѳивы заселены на подобие деревни; часть их собственный город, лежит в Арабии, а другая на противоположном берегу, где помещается мемноний. Из двух стоявших здесь близко одна к другой колоссальных статуй из целого камня сохранилась одна, верхняя же часть другой, как рассказывают, отделилась от основания во время землетрясения. Существует поверье, будто та часть изображения, которая осталась на пьедестале издает один раз каждый день звук, как бы происходящий от слабого удара. Будучи на месте вместе с Элием Галлом и многими сопровождавшими его друзьями и воинами, я сам слышал этот звук в первом часу дня; откуда выходил звук: из подставки ли, из самой ли статуи, или же от кого-нибудь из окружавших лиц, я не могу утверждать положительно; я не знаю причины явления, но для меня все представляется гораздо правдоподобнее, чем издавание звука расположенными в таком порядке камнями. Над Мемнонием находится около сорока царских гробниц, высеченных в каменных пещерах, замечательно отделанных и заслуживающих осмотра. На некоторых колоннах в гробницах есть надписи, говорящие о богатствах царей, о владычестве их, распространявшемся до Скиѳов, Бактров, Индийцев и до нынешней Ионии, о размерах их доходов и о миллионах воинов. Тамошние жрецы славились, как лучшие астрономы и мудрецы. Им между прочим свойственно считать дни не по луне, а по солнцу, так как они к двенадцати месяцам в тридцать дней добавляют в каждом году пять дней; для пополнения целого года при остатке известной части дня жрецы составляют круг времени из целых дней и из такого количества целых годов, в каковом остатки дня составляют один день. Вся эта наука возводится мудрецами к Гермесу. В жрецы Зевсу, пользующемуся здесь почтением преимущественно перед другими божествами, назначается красивейшая девушка благородного происхождения; таких девиц Еллины называют палладами. Впрочем это - публичная женщина, живущая с кем ей угодно до наступления естественного телесного очищения; после очищения девушка выдается за какого-нибудь мужчину; но раньше свадьбы по окончании времени прелюбодеяния ее оплакивают, как умершую.
47) За Ѳивами следует город Гермонѳида, в котором поклоняются Аполлону Зевсу; здесь также содержится священный бык. Еще дальше идет город крокодилов, Крокодейлополь, жители которого чтут это животное; потом следует город Афродиты, а за ним Латополь, где поклонением пользуются Аѳина и Лато. За этими местностями следует город и храм Ейлейѳии, а на противоположном берегу город Кобчиков, Гиераконполь, где поклоняются кобчику; наконец город Аполлона, также враждебный крокодилам.
48) Затем Сиена и Елефантина; первая находится на границах Эѳиопии и представляет египетский город, а Елефантина - остров на Ниле, лежащий перед Сиеной, на расстоянии полустадии от неё; на Елефантине есть город с храмом Кнуфиса и с нилометром, как и Мемфис. Нилометр - колодезь, сделанный на берегу Нила из одинаковых по величине квадратных камней; в этом колодце обозначаются степень поднятия воды в Ниле; наибольшая, наименьшая и средняя, потому что вода в колодце поднимается и опускается вместе с поднятием и понижением воды в реке. На стене колодца сделаны знаки, отмечающие полное и всякое иное поднятие воды. Отметки эти наблюдаются и потом возвещаются во всеобщее сведение, потому что по этим знакам можно предусмотреть время и степень предстоящего разлития реки. Знание это полезно для земледельцев, пользующихся водой, плотинами каналами и другими подобными сооружениями; оно полезно и для управителей Египта, собирающих государственные доходы, так как большие разливы Нила обещают и большие доходы. В Сиене также есть колодезь, показывающий летний поворот солнца, потому что местность эта расположена под тропическим кругом и указатель тени, гномон вовсе не отбрасывает тени в полдень. Если мы выходим из наших стран, я разумею еллинских, направляясь все дальше и дальше на юг, то здесь впервые солнце оказывается в зените и гномон в полдень не отбрасывает тени; если же солнце стоит в зените, то оно должно бросать лучи и на воду в колодцах, как бы глубоки эти последние ни были, потому что колодцы вырыты по такой же вертикальной линии, в какой стоим мы сами. В этой местности стоят в качестве гарнизона три когорты Римлян.
49) Немного выше Елефантины находится катарракт, на котором устраивают зрелища для правителей Египта. Катарракт помещается посредине реки, представляет скалистое возвышение, на верху плоское, так что оно принимает на себя воды реки, но оканчивается обрывом, с которого и низвергается река; по обеим сторонам скалы к суше течет Нил, плавание по которому вверх совершается с легкостью. Доплывши до этого пункта, лодочники гонят лодки вперед в сторону катарракта, устремляются с лодкой в обрыв и остаются невредимы. Несколько выше катарракта лежат Филы, общее местожительство Египтян и Эѳиопов, такой же постройки и таких же размеров, как и Елефантина; в Филах есть египетские храмы. Здесь поклонением пользуется птица, которую Филиты называют кобчиком, но, как мне казалось, она не имеет ничего общего ни с нашим, ни с египетским кобчиком; она была больше и имела более пестрый покров. Впрочем жители города говорили, что это эѳиопская птица, и что в случае смерти оттуда доставляется новая. Виденная нами птица была больна и близка к смерти.
50) От Сиены к Филам мы ехали в экипаже по плоской равнине на протяжении стадий ста. На всем пути по обеим сторонам во многих местах виднелись скалы, похожие на гермесовы холмы, высокие, круглые, порядочно выглаженные, почти шарообразные, из черного твердого камня, из того самого, из которого приготовляются ступки; при этом меньший камень лежит на большем, а на этом положен другой; там и сям разбросаны были камни в одиночку. Самый большой камень имел в диаметре не меньше двенадцати футов, вообще же не было ни одного, меньшего половины наибольшего. На остров мы переехали в пактоне. Пактон - вид лодки, таким образом сплетенный из ремней, что она имеет вид плетенки. Стоя в воде и даже сидя на небольших досках, мы переправились легко и без страха, потому что плывущим не угрожает никакая опасность, если только лодка не нагружена чересчур.
51) Тогда как пальмы во всем Египте низкого достоинства и дают в окрестностях Дельты и Александрии плоды едва годные для употребления, в Ѳебаиде растет пальма самого лучшего качества. Удивительно, что местности подле Дельты и Александрии, лежащие по соседству с Иудеей и на одной широте с ней, представляют такое несходство с Иудеей, потому что эта последняя производит кроме обыкновенных фиников еще особые; (caryota), немного уступающие бабилонским. Есть два вида иудейской и ѳивской финиковой пальмы: обыкновенная и caryota; ѳивские финики тверже, но приятнее на вкус. Там же есть остров, который преимущественно перед прочими местами производит превосходную пальму, доставляющую правителям Египта очень большой доход. Первоначально это был царский остров и ни один из частных граждан не принимал участия в обладании им; теперь он принадлежит правителям.
52) И Геродот, и другие писатели вносят много болтовни в свои рассказы; так по словам их, речь Египтян похожа на пение, или риѳмована, или как-то иначе украшена, причем к рассказу примешиваются ими ради украшения и иные басни. Так они говорят, что подле островов около Сиены и Елефантины (там много их) находятся источники Нила, и что фарватер в этом месте имеет неизмеримую глубину. Действительно, на Ниле рассеяно множество островов, из которых одни во время разливов покрываются водой совсем, а другие только частью; самые высокие части островов орошаются при помощи насосов.
53) В начале Египет пребывал большею частью в мире, потому что страна удовлетворяла сама себя, а вторжение в нее было затруднено для всех иностранцев: с севера Египет был огражден лишенным гаваней побережьем и Египетским морем; с востока и запада пустынными горами, Либийскими и Арабскими, о чем мы говорили уже; остальные границы на юге занимают Троглодиты, Блеммии, Нубийцы и Мегабары, живущие, над Сиеной Эѳиопы. Эти народы - кочевники, не многочисленны, не воинственны, хотя прежде и считались таковыми, потому что часто совершали хищнические нападения на неосторожных. Дальше к югу до Мероэ живущие Эѳиопы не многочисленны, не состоят между собой в союзе, занимая длинную, узкую и кривую речную область, о чем мы говорили выше; они плохо приготовлены и в военном, и в других отношениях. И в настоящее время население Египта настроено столь же мирно, доказательством чего служит то обстоятельство, что страна достаточно охраняется всего тремя и то неполными когортами Римлян, а когда Эѳиопы однажды вздумали сделать нападение на наших солдат, то они подвергли риску независимость собственной земли. И остальные военные силы в Египте не очень значительны, а кроме того Римляне никогда не употребляли их в дело вместе; потому что и Египтяне, и прочие окрестные народы, хотя и многочисленны, мало воинственны. Корнелий Галл, первый поставленный Кесарем Августом правителем Египта, взял обратно отпавший было город Героев незначительными силами, а вспыхнувшее в Ѳебаиде восстание по поводу взимания податей подавил в короткое время. После этого Петроний с небольшим отрядом солдат, находившимся при нем, выдержал напор народной толпы Александрийцев в числе нескольких десятков тысяч, вооруженных каменьями. Часть взбунтовавшихся была умерщвлена, другая успокоена. Мы рассказали уже, каким образом Элий Галл с частью египетского гарнизона вторгся в Арабию и доказал неспособность Арабов к войне; если бы Силлай не изменил ему, то Элий Галл легко завоевал бы всю Счастливую Арабию.
54) Когда Эѳиопы вследствие удаления части египетского гарнизона с Элием Галлом во главе в Арабию осмелились напасть на Ѳебаиду и на три когорты гарнизона в Сиене, когда они неожиданным нападением овладели Сиеной, Елефантиной и Филами, при чем пленных увели с собой и опрокинули даже статуи Кесаря, - тогда, выступив против тридцати тысяч человек, с десятью тысячами пехоты и восемью тысячами конницы, Петроний обратил неприятеля в бегство до эѳиопского города Пселхиса, и послал туда послов с требованием возвратить похищенное Эѳиопами обратно и объяснить причины, по которым они начали войну. Когда они отвечали, что с ними поступают несправедливо окружные чиновники, Петроний на это возразил, что не чиновники - господа этой земли, а Кесарь. Испросивши три дня для совещания, они ничего не сделали из того, что должны были сделать; после этого Петроний двинулся против них, заставил их принять сражение и быстро обратил в бегство войско, плохо организованное и вооруженное. Щиты их были огромные из сырой бычачьей шкуры; одни вооружены были топорами, другие копьями, третьи мечами. Часть войска была отброшена назад в город, прочие убежали в пустыню, наконец некоторые укрылись на ближайшем острове, куда они перешли в брод. Здесь вследствие значительной быстроты течения было не много крокодилов. В числе укрывшихся на острове были и вожди царицы Кандаки, царствовавшей в наше время над Эѳиопами, мужественной женщины, потерявшей один глаз. Все полководцы взяты были в плен Петронием живьем, причем переправы через реку совершены на плотах и барках; после этого все они отправлены были в Александрию, а Петроний напал па Пселхис и покорил его. По счету пленных и павших в сражении оказалось. что спаслись только немногие. Прошедши от Пселхиса через песчаные холмы, Петроний прибыл в Премнис, от природы укрепленный город; на этих холмах засыпано было войско Камбиза. застигнутое ветром. Прибывши сюда, Петроний при первом приступе взял укрепление, и затем направился против Напат. Напаты - резиденция царицы Кандаки; здесь находился в то время её сын, а сама она была в соседней крепости. Для переговоров о мире Кандака послала послов, возвративши пленных из Сиены и статуи, но Петроний приступом взял Напаты и разрушил город; сын царицы бежал. С пленниками и добычей Петроний повернул назад, считая дальнейший путь трудным. Укрепивши лучше Премнис, оставивши там гарнизон и жизненных припасов на два года для четырехсот человек, Петроний отступил в Александрию; часть, пленных, как добычу, он продал, тысячу отослал Кесарю, в то время возвратившемуся из Кантабрии, а остальные пали жертвами болезней. Между тем Кандака с несколькими десятками тысяч солдат выступила против гарнизона; Петроний поспешил на помощь и раньше царицы пришел к крепости. Обеспечивши укрепление многочисленными сооружениями, он приказал пришедшим к нему послам идти к Кесарю. В ответ на замечание их, что они не знают, кто такой Кесарь и куда идти к нему, Петроний дал им проводников. Таким образом они пришли на Сам, где был в то время Кесарь, собиравшийся выступить в Сирию и отправлявший Тиберия с поручением в Армению. Удовлетворивши послов во всех их просьбах, Кесарь снял с Эѳиопов наложенную на них дань.

Глава вторая

Образ жизни и питание Эѳиопов в Мероэ. Произведения острова. Озеро Псебо. Обычаи, оружие, боги, у Эѳиопов. Образ правления при царях и жрецах. Туземные растения и животные у Египтян: нильская рыба, ихневмон, египетская змея, кобчик и ибис. Обрезание обоих полов. Воздержание морских рыб от Нила из боязни крокодилов.
1) Многое об эѳиопских народах рассказано было уже выше, а теперь они могут быть рассмотрены вместе с Египтом. Впрочем вообще оконечности обитаемой земли, прилегающие к странам неумеренным и необитаемым вследствие ли жары, или холода, должны представлять как бы извращение и ухудшение умеренного пояса. Это можно усмотреть из образа жизни обитателей тех стран и недостатка их во всем необходимом для человека. Тамошние жители ходят большею частью нагими, ведут суровый и кочевой образ жизни, весь скот их, как овцы, козы, быки, мелок; малые собаки их проворны и драчливы; быть может низкий рост тамошнего населения и подал повод к сочинению пигмеев; потому что ни одно, заслуживающее веры лицо, не утверждало, что оно видело пигмеев.
2) Эѳиопы питаются пшеном и ячменем, из которых они приготовляют также и питье для себя. Вместо оливкового масла они потребляют коровье и сало. За исключением небольшого количества фиников в царских садах они не имеют древесных плодов. Некоторые едят даже траву, тонкие веточки, лотос и тростниковые корни, а также говядину, кровь, молоко и сыр. Цари их пользуются божеским почитанием, и больше частью сидят дома запертые. Величайшая царская резиденция одноименный с островом город Мероэ. Остров, говорят, похож по своей фигуре на щит, величина его быть может с преувеличением определяется почти в 3,000 стадий длины и в тысячу ширины. На нем есть много гор и больших лесов. Население острова состоит частью из кочевников, частью из охотников и земледельцев. Там же есть медная, железная и золотая руда, а также различные драгоценные камни. Эѳиопия отделена от Либии большими валами песку, а от Арабии непрерывными обрывами гор; на юге, она граничит соединяющимися между собою реками: Астаборой, Астаподом и Астасобой; с севера течет часть Нила до Египта по извилистому руслу, о чем и мы упоминали выше. Городские дома строятся из переплетенных между собой пальмовых бревен и из кирпичных стен. Соль у них, как и у Арабов, выкапывается из земли. Из деревьев часто попадается пальма, персея, ебеновое дерево и индийский перец. Они охотятся на слонов, львов и леопардов. Там есть вступающие в бой с слонами змеи и многие другие животные, которые из жарких и сухих местностей убегают в сырые и болотистые.
3) Над Мероэ лежит Псебо, огромное озеро с хорошо населенным островом. Так как западный берег реки Нила занят Либийцами, а восточный Эѳиопами, то обладание островами и береговой землей переходит попеременно от одного народа к другому, причем победители изгоняют побежденных. Эѳиопы вооружены луками, деревянными, в четыре локтя и обожженными. Они вооружают и женщин, большая часть которых привешивают себе медное кольцо к губе. Так как они не имеют руна, потому что овцы покрыты козьей шерстью, то одеваются они в кожи; впрочем иные ходят нагими или опоясываются маленькими кожами и хорошо вытканными из волос плетенками; из богов они считают одного бессмертным (он же виновник всего), другого смертным, но также безымянным и неизвестным. Обыкновенно они считают божествами своих благодетелей и царей, причем цари почитаются всеобщими спасителями и стражами, а частные лица - отдельных лиц, облагодетельствованных ими. Некоторые из обитателей земли подле жаркого пояса считаются не признающими богов; они, как говорят, ненавидят даже солнце и при восходе проклинают его за то, что оно жжет их, враждует с ними, почему, рассказывают, они убегают в болота. В Мероэ жители чтят, кроме какого-то варварского божества, еще Геракла, Пана и Изиду. Что касается покойников, то в одних местах их хоронят в реке, в других хоронят в домах, положивши предварительно под стекло; наконец в третьих их кладут в глиняных гробах подле храмов. Они требуют клятвы во имя покойников и считают ее священнее всех прочих. В цари избираются у них лица, отличающиеся красотой или умением воспитывать скот, или храбростью или наконец богатством. Высшее положение в Мероэ занимали издревле жрецы; иногда они посылали даже царю через своих посланцев повеление умереть и на его место назначали другого. Впрочем впоследствии один из царей уничтожил этот обычай: ворвавшись с оружием в руках в святилище, где помещался золотой храм, он умертвил всех. жрецов. У Эѳиопов есть еще следующий обычай: если царь лишается какой-нибудь части тела, то такому же лишению должны подвергнуться и все его окружающие, которые даже умирают вместе с ним; вот почему они очень внимательно смотрят за царем. Этого об Эѳиопах достаточно.
4) К египетским достопримечательностям я должен прибавить еще следующие: египетские бобы, из которых приготовляют чаши для питья, и папирусовый кустарник, который растет только здесь и в Индии, далее персея, или египетский миндаль, растущий только здесь и в Эѳиопии, большое дерево, приносящее сладкие, крупные фрукты; тут же растет шелковичное дерево, приносящее так называемый плод сикомор, потому что он похож на фигу, хотя и не хорош на вкус. Там же растет корсий, лакомый плод, похожий на перец, только крупнее его. В Ниле водится множество разнообразных рыб, которые имеют какую-то своеобразную и как бы исключительно местную форму; наиболее известные оксиринг, или осетр, лепидот, или чешуйчатая рыба, лат, олат, коракин, поросенок, фагрорий, называемый также Фагром; в Ниле же водятся сом, лосось, сельдь, морской угорь, лихн, Фиса, бык. Из черепокожных животных здесь водятся большие улитки, которые испускают звуки, похожие на кваканье лягушек. Туземные животные также ихневмон и египетская змея, отличающаяся кое-чем от змей других стран. Есть два вида этой змеи: одна умерщвляющая быстрее, длиной в пядень, другая длиной почти в сажень, как говорит и Никандр, описавший ядовитых животных. Из птиц замечательны здесь ибис и египетский кобчик, последний гораздо ручнее, чем в других странах; точно также кошка. В Египте есть особенная порода ночного ворона: наш ворон величиной с орла и с грубым голосом, а египетский величиной с ворону и с другим голосом. Наиболее ручная птица - ибис, по величине и фигуре похожий на аиста; ибис по цвету перьев двух видов, один цвета аиста, другой совсем черный. Все улицы в Александрии полны этих птиц, отчасти ко вреду, а отчасти к пользе александрийцев; к пользе потому, что они подбирают всякого рода пресмыкающихся и обрезки говядины и рыбы на рынках; а вредны потому, что это - всеядные и грязные птицы и их трудно удержать от всего чистого и не выносящего грязи.
5) Верно известие Геродота, что по египетскому обычаю глину месят руками, а тесто для хлеба ногами. Какес - особенного рода хлеб, употребляемый против поноса, египетского приготовления; кики, или чудесный кустарник, растет на полях, из плодов его выжимается масло, идущее частью на освещение почти для всего населения, а частью на мазь для беднейшего и рабочего люда, как для мужчин, так и для женщин. Кукина - египетское плетенье из какого-то растения; ячменное пиво, употребляемое многими народами, приготовляется особенным образом у Египтян; кроме того каждый Египтянин приготовляет его по своему. В числе предметов особенной заботливости их находится воспитание всех народившихся детей; им как и Иудеям, свойствен обычай обрезания мальчиков и девочек; в самом деле, Иудеи, как мы упоминали выше при описании их, были первоначально Египтяне. По словам Аристобула, ни одна рыба не входит в Нил из моря, кроме кефали, сельдей и дельфинов; рыб удерживают от Нила крокодилы. Дельфины идут в Нил потому, что они сильнее крокодилов; кефали идут потому что, вследствие какой-то естественной склонности они сопровождаются обыкновенно вдоль берега свиньями, а свиньи крокодилы избегают, потому что она кругла, имеет на голове жала и яды; когда приходит время метать икру, они толпами спускаются вниз; тогда производится ловля их, потому что они в большом количестве попадают в сети. Можно предполагать, что то же самое обстоятельство имеет силу и относительно сельдей.
О Египте достаточно.

Глава третья

Скудость Либии, наименьшей части света. Западное побережье Маврусии по ту сторону Столбов, Атлант и мыс Котес. Город Линг. Алтарь Геракла. Произведения плодородной Маврузии. Нравы, обычаи, вооружение Маврусиев, Фарусиев и Нитритов. Ложные известия Артемидора и др. о Лотофагах и др. Земля Масайсилиев. Царские резиденции. Критика мнений Посейдония. Произведения Масайсилии и Массилии. Опустошение земель римскими войнами. Города Масайсилиев и Масилиев. Кархедон. Акрополь Бирса. История Кархедона. Города на Кархедонском берегу. Малый Сирт и остров Менинг с Лотофагами. Большой Сирт. Жители внутренней части Либии. Кирена и др. города. Знаменитые Киренцы. Краткий очерк земель, входящих в состав Римской Империи во всех трех частях света. Деление римских владений Августом на императорские и народные провинции. Управление в тех и других.
1) Наконец мы должны поговорить о Либии, которая составляет предмет последней части нашего Землеописания. Хотя прежде мы говорили много о Либии, но теперь нам следует напомнить кое что, идущее к делу, и прибавить то, что не было сказано. Лица, разделившие всю землю на континенты, разделили ее не на равные части; напротив, вместо того, чтобы образовать третью часть земли, Либия даже в соединении с Европой не равняется Азии; по пространству она меньше Европы, уступая ей еще более в могуществе. Большая часть её материка и побережья океана представляет пустыню с небольшими поселениями, рассеянными там и сям и занятыми большею частью кочевниками. Не говоря уже о пустыне и из обитаемых местностей люди вытесняются множеством диких зверей; Либия большею своею частью принадлежит к жаркому поясу. Впрочем все обращенное к нам побережье от Нила до Геракловых Столбов населено хорошо, особенно та часть его, которая принадлежала Караѳгенянам, хотя правда и здесь попадаются безводные пространства, каковы например окрестности Сиртов, Мармарид и Катабаѳма. Фигура Либии, представляемая на плоскости, - прямоугольный треугольник, основанием которого служит обращенное к нам побережье от Египта и Нила до Маврусии и Столбов; прямой угол с нею образует сторона, идущая вдоль Нила до Еѳиопии и продолжаемая нами до Океана: сторону, противолежащую прямому углу, образует все океаническое побережье между Эѳиопами и Маврусийцами. Что касается самой вершины упомянутой фигуры, падающей уже в жаркий пояс, то вследствие недоступности мы определяем ее только по предположению, так что мы не в состоянии с точностью определить наибольшую ширину этой земли. Прежде мы уже сказали, что от Александрии до Мероэ, царской резиденции Эѳиопов, лежащей на юге, считается около 10,000 стадий, от Мероэ по прямой линии до границ жаркого пояса и обитаемой земли, 8,000 стадий. Таким образом, наибольшая ширина Либии должна быть определяема в 13,000 или 14,000 стадий, а наибольшая длина её - немного меньше вдвое большей цифры. Таковы общие сведения о Либии: теперь следует сказать о различных частях её в отдельности, начавши от западных более известных стран.
2) На западе живут так называемые у Еллинов Маврусии, у Римлян и туземцев Мавры; это - большой богатый либийский народ, отделенный от Иберии проливом. Здесь же у Геракловых Столбов находится пролив, о котором так много было говорено. По выходе за пролив у Столбов мы приближаемся оставляя Либию с левой стороны, к горе, называемой Еллинами Атлантом, а варварами Дирием. От Атланта отделяется отрог, крайняя оконечность Маврусии (Мавритании), носящая название Коты. Недалеко отсюда над морем находится небольшой город, который варвары называют Трингом, Артемидор Лингом, а Ератосѳен Ликсом. Он лежит против Гадейр, на другой стороне пролива на расстоянии от них в восемьсот стадий, на таком расстоянии, на какое оба города отстоят от пролива Столбов. К югу от Ликса и от Кот лежит залив, называемый Емпориком, содержащий в себе финикийские фактории. Весь морской берег, следующий непосредственно за заливом, изрезан заливами. Если отнять от обозначенной нами треугольной формы заливы и выступы, то станет еще яснее, что материк увеличивается в ширине по направлению к югу и востоку. Гора проходящая через середину Маврусии от Кот до Сиртов, а равно и параллельные с ней, населены хорошо, в начале Маврусийцами, а во внутренней части многочисленным народом Либии, который называется Гетулами.
3) Множество басен сочинили историки о внешнем либийском береге, начиная с Объезда Офелы; о них мы упоминали уже прежде, упомянем и теперь, извиняясь перед читателями за приведение чудесных рассказов, когда нам необходимо будет коснуться кое-чего подобного; мы не желаем проходить все молчанием и таким образом искажать историю. Так рассказывают, что залив Емпорик содержит в себе пещеру, которая принимает в себя морскую воду во время разлива моря на семь стадий; перед пещерой находится низкая ровная площадка с алтарем Геракла, не орошаемым водой во время прилива. Это я считаю выдумкой; близко к ней стоит рассказ о древних обиталищах Тирийцев в ближайших бухтах, теперь опустошенных, именно о трехстах с лишним городах, разрушенных Фарусиями и Нигритами; от Линги они отстоят, как рассказывают, на тридцать дней пути.
4) Всеми признано, что Маврусия представляет за исключением небольшой пустынной части благодатную страну, снабженную озерами и реками; кроме того, она изобилует большими деревьями и вообще весьма плодородна; она же доставляет Римлянам большие в одну доску столы, раскрашенные пестро. Реки Маврусии содержат в себе, говорят, крокодилов и других животных, похожих на нильских. По мнению некоторых лиц, источники Нила подходят близко к краям Маврусии. В какой-то из здешних речек водятся пиявки в семь локтей длиной; жабры, которыми они дышат, имеют дыры. Потом говорят еще, что здесь растет виноградная лоза, которую с трудом обнимают два человека, и которая производит кисти с локоть величиной. Вообще все растения и садовая зелень здесь растет высоко, как например сухотный корень и змеевник; по рассказам других, стебель пастернака, артишока и желтольна имеет двенадцать локтей вышины и четыре ладони ширины. Страна эта питает во множестве змей, слонов, газелей, антилоп и других подобных животных, а также львов и леопардов. В ней же водятся похожие на кошек ласки с той разницей, что у ласок морда больше выдается вперед, нежели у кошек; здесь есть множество обезьян, о которых рассказывает Посейдоний: когда на пути из Гадейр в Италию корабль его был прибит к либийскому побережью, то он видел в лесу, простиравшемся до моря, много обезьян, из которых одни были на деревьях, другие на земле, третьи носили с собой детенышей и кормили их грудью; Посейдоний смеялся при виде обезьян с полной грудью, одних лысых, других страдающих грыжей, третьих, одержимых другими недостатками.
5) Над Маврусией у внешнего моря лежит земля так называемых западных Эѳиопов, большею частью плохо заселенная. По словам Ификрата, здесь водятся жираф, слоны, так назыемые носороги, которые по виду похожи на быков, но по образу жизни, величине и силе в борьбе с врагом на слонов. По его же словам, здесь есть большие змеи, на которых даже растет трава. Львы нападают на детенышей слона и, нанесши им рану, убегают при приближении матерей; увидевши раненых детей, самки убивают их, а возвратившиеся львы пожирают падаль. Маврусийский царь Бог, сделавши нападение на западных Эѳиопов, прислал в подарок свой жене тростник, похожий на индийский; каждое колено его стебля имеет восемь хойник и по величине равняется спарже.
6) На пути от Линга во внутреннее море находятся города Зелис и Тингис, потом гробницы семи братьев и возвышающаяся над ними гора по имени Абила, изобилующая дичью и покрытая большими деревьями. Длина перешейка у Столбов определяется в сто двадцать стадий, а наименьшая ширина у Елефанта в шестьдесят. Плывя дальше, мы приближаемся к многим городам и рекам до реки Малохаѳ, которая разграничивает землю Маврусиев и Масайсилиев. Большой мыс подле реки называется Метагонием, это безводная и бесплодная местность. Почти до этого пункта простирается гора, идущая от Кот. Растояние от Кот до границ Масайсилиев 5,000 стадий. Метагоний находится подле нового Карѳагена на противоположном берегу. Тимосѳен неправильно помещает Метагоний против Массалии. От Нового Карѳагена до Метагония переезд 3,000 стадий, а переезд до Массалии содержит в себе больше 6,000.
7) И так, Маврусии занимают страну большею частью плодородную, хотя впрочем до настоящего времени большая часть их ведет кочевой образ жизни. Они украшают себе волосы завивкой на голове и на бороде, носят золотые вещи, стирают себе зубы, обрезывают ногти, и редко можно видеть их гуляющими очень близко друг к другу во избежание повреждения головного убора. Они сражаются большею частью на лошадях, вооруженные копьями, причем лошади их ничем непокрыты и взнузданы веревочной уздой; впрочем они имеют и сабли. Пехота вооружена вместо щитов слоновыми кожами; в львиные, леопардовые и медвежьи шкуры они одеваются и спят на них. Вообще Маврусии, пограничные с ними Масаисилии, а равно и все Либийцы имеют почти одинаковое вооружение и схожи между собой во многом другом. Все они имеют лошадей мелких, но быстрых и послушных, так что они управляют с помощью прутика. Лошади имеют ошейники из хлопчатой бумаги или из волос, а на ошейнике висит бечевка; некоторые лошади следуют за хозяевами без всякого управления, как собаки. Везде в употреблении небольшие ременные щиты, короткие, широкие копья, неопоясанные, с широкими обшивками туники; наконец они носят в качестве верхнего платья и панциря кожу животного, о чем я говорил выше. Фарусии и Нигриты, живущие выше этих народов, стреляют из луков, как и Эѳиопы, и употребляют вооруженные косами колесницы. Редкие сношения Фарусиев с Маврусиями совершаются через пустыню, причем к животам лошадей привязываются мешки с водой; иногда же Фарусии приходят через болота и грязи в Кирту. Рассказывают, что некоторые из них живут под землей подобно Троглодитам. Говорят, кроме того, что здесь летом часто идут дожди, а зимой бывает засуха. Некоторые из тамошних варваров употребляют в качестве платья и подстилок змеиные и рыбьи кожи. По мнению некоторых Маврусии - вышедшие сюда с Гераклом Индийцы. Незадолго до нас цари Бог и Бокх, будучи друзьями Римлян, владели Маврусией. По смерти их царство перешло к Юбе, которое Кесарь Август подарил ему в прибавку к отцовскому наследству. Это был сын того Юбы, который вел войну против Божественного Кесаря с Сципионом. Недавно Юба умер; ему наследовал сын его Птолемей, прижитый с дочерью Антония и Клеопатры.
8) Артемидор возражает против того мнения Ератосѳена, будто подле западных оконечностей Маврусии находится город Ликс, а не Линг, и будто там есть развалины многих финикийских городов, никаких следов которых теперь не существует; а также будто у западных Эѳиопов в утренние и "вечерние часы воздух пуст и туманен"; возможно ли это, говорит Артемидор "в местностях сухих и жарких?" Впрочем сам Артемидор рассказывает об этих же самых местностях еще большие нелепости. Так он пишет о неких выселившихся сюда Лотофагах, которые занимают будто бы безводную страну и питаются лотосом, какой-то травой и корнем, причем они вовсе не нуждаются в питье. По его словам, они доходят до местностей выше Кирены, и там, хотя находятся на той же широте, пьют молоко и едят мясо. Впрочем римский историк Габиний тоже не воздерживается от чудесных рассказов о Маврусии. Так он говорит о гробнице Антея подле Линга, о скелете его в шестьдесят стадий, который будто бы обнажен был Серторием и потом снова засыпан землей. Он сообщает басни и о слонах; так он говорит, что все прочие животные бегут от огня, а слоны сопротивляются огню и защищаются от него, потому что огонь уничтожает лес. Сражаясь с людьми, слоны будто бы посылают вперед вестников; когда они видят, что вестники убегают, и остальные бегут. Получивши рану, они в знак просьбы о помиловании предлагают ветки, траву пли землю.
9) За землей Мавруеиев следует область Масайсилиев, начинающаяся у реки Молохаѳ и оканчивающаяся у мыса Трета, который отделяет Масайсилиев от Масилиев. От Метагония до Трета шестьсот стадий, а по мнению некоторых других меньше. На побережье есть много городов, рек и плодородная область; достаточно упомянуть о важнейших пунктах. На расстоянии тысячи стадий от названных нами границ лежит город Сига и резиденция царя Софака, теперь в состоянии развалин. После Софака страной владел Масанасса, потом Микипса, еще позже его наследники, а в наше время Юба, отец недавно умершего Юбы. Резиденция Юбы, Зама, разрушена Римлянами. За Сигой в шестистах стадий от неё находится гавань богов и другие незначительные местности; одни из них лежат в нижней области, гористые и пустынные (между ними рассеяны места принадлежащие Гетулам) до Сиртов; другие местности у моря представляют благодатные равнины, с множеством городов, рек и озер.
10) Я не знаю, правду ли говорит Посейдоний, утверждая, будто Либия орошается небольшим числом малых рек; это те самые реки, о которых говорит Артемидор, помещая их между Лингом и Карѳагеном и называя большими и многочисленными. Относительно материка это замечание вернее; Посейдоний объясняет и причину явления, именно: северные части Либии не орошаются дождем, что говорят также о северных частях Эѳиопии; отсюда вследствие сухости воздуха часто появляются заразительные болезни, озера наполняются трясиной и саранча умножается. Далее он замечает, что восточная часть Либии влажна, потому что солнце скоро после восхода проходит мимо и поворачивает в западную, которая поэтому суха. Влажность и сухость земли объясняется обилием или недостатком воды или солнца, а Посейдоний желал бы низвести эти явления только к солнечному теплу, тогда как тепло определяется всеми по северным и южным широтам. Действительно, восточная и западная сторона по отношению к известным пунктам постоянно меняются с переменой пункта и горизонта, вследствие чего нельзя выражаться вообще, что более восточный пункт влажен, более западный сух при необъятном множестве пунктов. Так как подобное выражение может быть употреблено относительно всей обитаемой земли и таких оконечностей её, как Индия и Иберия, то быть может Посейдоний выразился именно в этом смысле. Насколько же заслуживает веры его объяснение? В непрерывном и постоянном круговом движении солнца разве возможен какой-либо поворот? Притом же быстрота прохода его везде одинакова. Кроме того в очевидном противоречии с несомненным фактом стоит мнение, будто западные оконечности Иберии и Маврусии суше всех прочих стран, потому что они имеют умеренную температуру и воду в изобилии. Если же поворот солнца понимать в таком смысле, будто солнце в этих крайних частях обитаемой земли выступает над землей, тогда какое же отношение его к сухости? Потому что не только здесь, но и во всех прочих странах обитаемого мира на одинаковой широте солнце возвращается по прошествии такого же промежутка времени ночью и согревает всю землю.
11) Здесь где-то есть асфальтовый источник и медный рудник; там во множестве водятся скорпионы, крылатые и бескрылые, замечательные по величине и числу позвонков, их семь, тут же есть ядовитые пауки, также необыкновенной величины и в большом количестве, и двухлоктевые ящерицы. В горной части странны есть драгоценные камни, так называемые лихниты и карѳагенские; в равнинах находится множество раковин и херанид, о чем мы упоминали в трактате об Аммоне. Там же есть дерево, так называемый медовый лотос, из которого приготовляется вино. В некоторых местах земля родит дважды, так что плоды собираются летом и весной. Солома растет там в пять локтей вышины и в мизинец толщины, а плодов получается сам двести сорок. Весной там не сеют, а довольствуются тем, что соединивши прутья чижника царапают ими сверху землю и считают достаточным количество выпавших зерен во время жатвы, потому что это дает полный летний сбор. Из опасения змей рабочие работают в сапогах, покрывая прочие части тела; ложась спать, они от скорпионов натирают ножки кроватей чесноком и обвязывают их чижником.
12) На этом побережье был город по имени Иол, который был переименован возобновившим его Юбой, отцом Птолемея, в Кесарею; он имел гавань, а перед гаванью островок. Между Кесареей и Третоном есть большая гавань, которую называют Салдой; она служит границей владений Юбы и Римлян. Деления этой области менялись многократно, так как в ней жило много народов, и Римляне в разные времена имели с одними из них дружественные отношения, с другими враждебные; вследствие этого происходило отнятие земель у одних и присоединение их к другим, причем не всегда одинаковым способом. Земля соседняя с Маврусией была всегда доходнее и могущественнее, а та, что граничит с Карѳагеном и Масилией - более цветуща и лучше застроена, хотя она и была ослаблена сначала карѳагенскими войнами, а потом войной против Югурѳы. Осадивши Адарбала, друга Римлян, в Утике, и потом умертвивши его, Югурѳа поднял в стране войну; затем одни войны следовали за другими; последняя война была здесь между Кесарем Божественным и Сципионом; в этой войне погиб и Юба. Вместе с полководцами уничтожены были и следующие города: Тисиаус, Уата, Ѳала, Капса, где были сокровищницы Юбы, Зама, Зипха и те города, подле которых Божественный Кесарь победил Сципиона, одержавши над ним победу сначала при Руспине, потом при Узитах, при Ѳапсе, у соседнего озера и многих других мест. Недалеко отсюда находятся свободные города, Зелла и Ахолла. Кесарь взял приступом остров Керкину и Ѳену, приморский городок. Одни из этих городов исчезли совсем, другие разрушены на половину. Фару сожгла сципионова конница.
13) За Третом простирается область Масилиев и похожая на инее области Карѳагенян. В средине материка есть Кирта, резиденция царя Массанассы и его наследников. Это - хорошо укрепленный и во всех отношениях хорошо снабженный город, благодаря главным образом Микипсе, который поселил в нем даже Еллинов и увеличил его до такой степени, что он способен был выставлять десять тысяч конницы и вдвое большее число пехоты. Кроме Кирты здесь есть два Гимпона, один недалеко от Утики, другой дальше к Трету; оба - царские резиденции. Утика по величине и значению - второй после Кархедона (Карѳагена) город; по разрушении последнего Утика сделалась главным городом страны, а для Римлян - пунктом отправления в действиях их в Либии. Утика расположена в самом карѳагенском заливе, на одном из мысов, образующих этот залив; один из мысов Утики называется Аполлонием, другой Ермаей; Кархедон и Утика лежат на виду один у другого. Подле Утики протекает река Баграда. От Трета до Кархедона 2,500 стадий, хотя мнения расходятся относительно этого расстояния, равно как о расстоянии от Трета до Сирт.
14) Кархедон, или Карѳаген, лежит на некоем полуострове, имеющем в окружности триста шестьдесят стадий; он окружен стеной, которая, имея в длину шестьдесят стадий от одного моря до другого, захватывает и самый перешеек; там были стойла Карѳагенян для слонов, занимавшие обширное место. По середине города было укрепление, называвшееся Бирсой, довольно отвесная, кругом заселенная возвышенность, на вершине которой стоял храм Асклепия; по взятии города жена Аздрубы сожгла храм вместе с собой. У подошвы акрополя находятся гавани и круглый островок Коѳон, обнимаемый Еврипом, по обеим сторонам которого есть корабельные верфи.
15) Город этот основан Дидоной, выведшей сюда колонистов из Тира. И эта колония Финикийцев, и другие, посланные в Иберию по сю и ту сторону Геракловых Столбов, были так счастливы, что еще и теперь Финикияне владеют лучшей частью европейского материка и прилегающими к нему островами; кроме того, они подчинили себе всю ту Либию, где возможен был не один кочевой образ жизни. Благодаря своему могуществу они возвысили Карѳаген на степень соперника Рима и вели с последним три больших войны. Могущество их проявилось главным образом в последней войне, когда они были побеждены Сципионом Эмилианом, а город их разрушен до основания. В начале этой войны они имели триста городов в Либии, а в Карѳагене 700,000 жителей. Осаждаемые и вынужденные сдаться они для предотвращения дальнейшей войны выдали 200,000 тяжеловооруженных и 2,000 катапульт. Решившись возобновить борьбу, Карѳагенцы быстро организовали заготовление вооружения и каждый день успевали приготовлять по сто сорок плотных щитов, по триста мечей, пятьсот копий и по тысяче стрел для катапульт; женская прислуга давала свои волосы на изготовление веревок для катапульт. Так как в течении пятидесяти лет по условию мирного договора после второй войны они содержали всего двенадцать кораблей, то теперь, бежавши уже в Бирсу, она успели в двухмесячный срок снарядить сто двадцать палубных судов, и так как устье гавани Коѳона было занято неприятельским гарнизоном, то они выкопали другую гавань, из которой флот их вышел неожиданно. Действительно, у них был давний запас леса, и множество плотников работало непрерывно на счет государства. Не смотря на такую силу, Карѳаген все-таки был взят и уничтожен. Что касается самой страны, принадлежавшей Кархедонцам, то часть её была обращена в римскую провинцию, другую часть Римляне передали Масанассе и потомкам его, ведшим род свой от Микипсы. Благодаря своим доблестям и дружественным отношениям с Римлянами, Масанасса был наиболее ценим этими последними. Действительно, он приучил Номадов к гражданскому общежитию и к земледелию и научил их ведению войны вместо занятия разбоем. Народу этому свойственны некоторые особенности: населяя благодатную землю, страдающую только от множества диких зверей, он не истреблял зверей для достижения спокойной обработки земли, но пребывал в междоусобной распре, предоставляя землю диким зверям. Вот почему они вели бродячий образ жизни подобно тем народам, которые по причине бедности, скудости почвы и неумеренности климата вынуждены жить таким же образом; поэтому и Масайсилии усвоили себе тоже самое собственное название Номадов. Такие народы необходимо живуч скудно, питаются больше кореньями, нежели мясом, употребляют в пищу молоко и сыр. Спустя долгое время, в течении которого Кархедон оставался в развалинах, почти столько же времени, сколько и Коринѳ, он был восстановлен почти в одно и тоже время с Коринѳом Божественным Кесарем, отправившим туда в качестве колонистов знатных Римлян и отряд войска; теперь Кархедон населен гуще всякого другого города в Либии.
16) Посередине устья Кархедонского залива находится остров Корсура. Насупротив этих мест лежит Сицилия, именно Лилибай, на расстоянии 1,500 стадий, потому что во столько определяется расстояние от Лилибая до Кархедона. Айгимур и другие острова лежат не очень далеко от Корсуры и Сицилии. Переезд морем от Кархедона к ближайшему противолежащему берегу содержит в себе шестьдесят стадий; отсюда восход до Неферия, города, укрепленного самой природой и выстроенного на скале, сто двадцать стадий. В том же самом заливе, где находится Кархедон, лежит город Тунис, бьет теплый источник и находится несколько каменоломен. Дальше следует суровый мыс Гермая и на нем город того же имени. За мысом следует Неаполь, потом мыс Тафитида и на нем холм по имени Щит, названный по сходству с этим предметом. Холм заселен сицилийским тираном Агаѳоклом во то время, когда он с флотом против Кархедонцев переплыл море. Эти города были срыты Римлянами вместе с Кархедоном. В четырехстах стадиях от Тафитиды лежит остров Коссур против сицилийской речки Семнунта; на острове есть город того же имени, имеющий в окружности полтораста стадий; остров удален от Сицилии стадий на шестьсот. На расстоянии почти пятисот стадий от Коссура лежит остров Мелита. Дальше лежит город Адрима с корабельной верфью. Засим следует множество соседних между собою островов, так называемые Тарихеи; за ними город Ѳапс и в открытом море лежащий остров Лопадусса; дальше мыс Аммона Болиѳона, на котором стоит башня для наблюдения за тунцами; еще дальше город Ѳена у начала Малого Сирта. Между этими пунктами лежит множество других, не заслуживающих упоминания. У начала Сирта лежит продолговатый довольно большой остров Керкинна с городом того же имени и другой меньший остров Каркиннитида.
17) К этим островам примыкает непосредственно Малый Сирт, который зовется еще Сиртом Лотофагов. Залив этот имеет в объеме 1,600 стадий, а ширина входа в него шестьсот. К обоим мысам, образующим устье залива, прилегают два острова: упомянутая Керкинна и Менинг, равные между собой по величине. Полагают, что под Менингом разумеется земля Лотофагов, упоминаемая Гомером, в доказательство чего приводятся некоторые признаки, алтарь Одиссея и самый плод лотос; действительно дерево лотос, дающее очень вкусный плод, здесь весьма распространено. На этом острове есть много городов, из которых один носит общее с островом наименование. В самом заливе Сирте расположено несколько городов. В углу залива находится очень большой порт на речке, изливающейся в залив. До этого места простираются действия приливов и отливов, ко времени которых местные жители сбегаются для ловли рыбы.
18) На расстоянии четырехсот стадий от Сирта находится большая гавань Зухий с узким входом; подле неё город того же имени с пурпуровыми красильнями и разного рода соленой рыбой. Дальше следует другая, гораздо меньшая гавань, а в этой последней город Абротон и несколько других; непосредственно за ними следует Неаполь, называемый также Лептием; переезд отсюда до Локров Епизефирских имеет 3,600 стадий. Непосредственно за сим следует река, а за нею сооруженная Кархедонцами плотина для перехода через некоторые простирающиеся в их землю болотные ямы. Тогда как остальная часть побережья имеет гавани, здесь есть несколько местностей, лишенных их. Дальше следует высокий лесистый мыс, начало Большего Сирта; его называют Кефалами. От Кархедона до этого мыса не много больше 5,000 стадий.
19) Над побережьем от Кархедона до Кефал и области Масайсилиев простирается земля Либофойников до горной страны Гетулов, входящей уже в состав Либии. Над Гетулами параллельно их земле тянется область Гарамантов, откуда доставляются кархедонские камни. Гараманты удалены от Эѳиопов, что при Океане, на девять или десять дней пути, а от Аммона на пятнадцать. Между Гетулами и побережьем нашего моря лежит много равнин, большие озера и реки, из которых иные скрываются под землей и невидимы. Народы эти питаются скудной пищей и носят бедное одеяние; они имеют много жен и детей, а в остальном похожи на Арабов. Лошади и быки имеют здесь более длинные копыта, нежели в других местах. Цари с таким усердием занимаются воспитанием лошадей, что ежегодно число жеребят доходит до 100,000. Овцы питаются молоком и мясом, главным образом в местностях соседних с Эѳиопией. Таково положение дел на материке.
20) Большой Сирт имеет в окружности 3,930 стадий, а диаметр угла залива 500, почти столько же имеет и ширина устья. Опасность и этого Сирта, и Малого происходит от того, что морское дно во многих местах болотисто, а во время приливов и отливов иные суда нападают на мели, садятся там, и только немногие из них спасаются; вследствие чего делается большой объезд из страха быть застигнуту врасплох ветром и брошену в бухты; впрочем риск побуждает людей пытаться на все и между прочим на опасные проходы на кораблях вдоль берега. При входе в Большой Сирт мы имеем с правой стороны озеро Кефалы длиной в триста стадий, а шириной в семьдесят; оно изливается в залив, содержит в себе островки, а перед устьем его есть якорная стоянка. За озером следует местность Щит и прекраснейшая из Сиртских гаваней. Непосредственно дальше стоит башня Евфранта, граница прежней Кархедонской земли и Киренаики при Птолемее; дальше другое место по имени Харак, которым Кархедонцы пользовались как торговым пунктом; сюда они привозили вино, а в обмен получали дурнопахучник и его сок от торговцев, тайком вывозивших его из Кирены. Еще дальше следуют алтари Филайнов, а за ними Автомалы, крепость с гарнизоном в углу залива. Проходящая через угол залива параллель южнее параллели через Александрию на тысячу стадий, а параллели через Кархедон немного меньше, чем на две тысячи; она падает с одной стороны на город Герасы в углу Арабского залива, а с другой на материковые области Масайсилиев и Маврусиев. Остальная часть морского берега до города Береники содержит в себе 1,500 стадий. Над этой длиной простираются в ширину до алтарей Филайна, Назомоны, либийский народ. На этом промежуточном пространстве гаваней немного, и водоемы редки. Дальше идет мыс по имени Псевдопения, на котором расположена Береника подле озера Тритониды; на этом последнем есть островок с храмом Афродиты; там же гавань Гесперид и впадающая в нее река Лаѳон. По сю сторону Береники находится маленький мыс по имени Борей, образующий с Кефалами устье Сирта. Береника лежит насупротив мысов Пелопоннеса: так называемого Ихѳия... а также против острова Закинѳа на расстоянии 3,600 стадий морем. Из Береники Марк Катон обошел сухим путем Сирт в тридцать дней, ведя с собой войско в 10,000 человек, разделенное на отряды по причине недостатка в воде; он шел пешком в глубоком песку в сильные жары. За Береникой следует город Тавхейра, называемый еще Арсиноей, потом Барка, переименованная впоследствии в Птолемаиду; еще дальше находится мыс Фикус, большею частью низменный, но выдвигающийся на север более прочих частей Либийского побережья: он лежит насупротив Лаконского мыса Тенара, на расстоянии от него в 2,800 стадий. На мысе есть городок того же имени. Недалеко от Фикуса в расстоянии почти ста семидесяти стадий находится город Киринейцев с гаванью, Аполлония, от Береники он удален на тысячу, от Кирены на восемьдесят стадий; последняя представляет большой город, расположенный на плоскости похожей на стол, как она казалась нам с моря.
21) Кирена - колония Ѳерайцев из лаконского острова Ѳеры, который в древности назывался Каллистой, о чем свидетельствует и Каллимах:
"Называвшаяся прежде Каллистой, превратившаяся позже в Ѳеру, богатая лошадьми мать нашей родины".
Гавань Киренцев лежит против западного мыса Крита, Бараньего Лба (Агну-Керас) на расстоянии 2,000 стадий; плавание совершается под ветром левконотом. Говорят, Кирена основана Баттом, которого Каллимах называет своим предком. Город вырос благодаря достоинствам занимаемой местности: она воспитывает превосходных лошадей, производит разнообразные плоды; в ней жило множество славных мужей, которые умели отстаивать свободу и оказывать могущественное сопротивление варварам, жившим выше Кирены. В древности город пользовался благосостоянием. Позднее, когда правителем его был Ѳиброн, убийца Гарпала, городом завладели господствовавшие над Египтом и сильные Македоняне. После управления царями город перешел во власть Римлян и теперь составляет соединенную с Критом провинцию. Предместьями Кирены служат Аполлония, Барка, Тавхейра, Береника и многие другие соседние городки.
22) С Киренаикой погранична область, производящая дурнопахучник и киренский сок, выпускаемый надрезанным дурнопахучником. Трава эта почти исчезла отсюда с того времени, как варвары вторглись в эту область и движимые ненавистью к населению уничтожили самые корни растения. Знаменитые люди родом из Кирены: Аристипп, ученик Сократа, основатель киренской школы философии, дочь его по имени Арета, унаследовавшая школу, сын её Аристипп, впоследствии принявший школу по наследству, прозванный Метродидактом; оттуда же родом Анникерис, исправивший учение Киренской школы и распространивший анникерийскую философию. Киренцы также Каллимах и Ератосѳен, пользовавшиеся оба у египетских царей высоким уважением; один из них - поэт и вместе грамматик, другой кроме этого занимался с успехом философией и математикой. Должно быть там же родился Карнеида, который единогласно признается наилучшим академиком; Крон Аполлоний, учитель диалектики Диодора, который и сам был прозван Кроном, потому что некоторые перенесли прозвание учителя на ученика. За Аполлонией следует остальное побережье до Катабаѳма на протяжении 2,200 стадий с небольшим числом гаваней, жилищ, якорных стоянок и мест с водой; в силу всего этого побережье не совсем удобно для прохода судов. К числу наиболее известных пунктов на этом побережье принадлежат: Навстаѳм, Зефирий с пристанью, другой Зефирий, мыс Херсонес с гаванью, мыс лежит насупротив критского Матала, южнее его на 1,500 стадий. Дальше находится святилище Геракла, а над ним деревня Палиур, за ней лежит гавань Менелай и низменный мыс с пристанью Арданиксием. Еще дальше следует большая гавань, против которой находится критский Херсонес, отделенный проходом почти в 3,000 стадий. Против побережья параллельно ему тянется почти весь Крит, длинный и узкий остров. За большой гаванью следует другая, Плин, а над ней Тетрапиргия. Остающаяся часть до Парайтония, а отсюда до Александрии называется Катабаѳмом; до этого предела доходит Киренаика, о чем мы говорили уже в описании Египта.
23) Лежащей над Сиртом и Киренаей страной владеют Либийцы: сначала Назомоны, потом Псиллы и часть Гетулов, а дальше Гараманты; далее к востоку большею частью на границе с Киренцами и до Аммона обитают Мармариды. Рассказывают, что от угла Большего Сирта, почти у Автомал доходят по направлению к зимнему востоку до.... в четыре дня Место это похоже на Аммон; оно изобилует пальмами и водой, лежит над Киренаей к югу. Около ста стадий этой земли производят деревья; сто других только засеваются; однако рису земля не родит по причине сухости климата. Выше этих местностей простирается область, производящая дурнопахучник; затем следует населенная эемля Гарамантов. Область, производящая дурнопахучник, узка, очень длинна, довольно суха, имеет в длину около 1,000 стадий, если идти в южном направлении, а в ширину, насколько известно, три или немного больше. Можно полагать, что полюса земли, лежащая под одним и тем же параллельным кругом, имеет одинаковую атмосферу, и растительность; но так как здесь совпадает несколько пустынь, то мы и не знаем всех местностей отдельно. Равным образом не известны нам земли над Аммоном и Авасами до Эѳиопии; мы не знаем границ ни Эѳиопии, ни Либии, ни даже той земли, которая прилегает к Египту, а еще меньше той, что омывается Океаном.
24) Таковы части обитаемой в настоящее время земли. Наилучшей и известнейшей частью владеют Римляне, одолевшие всех известных нам прежних владетелей, а потому следует еще хотя кратко напомнить о римском могуществе. Прежде уже было упомянуто, что отправляясь от одного города, Рима, они овладели целой Италией посредством войн и мудрого государственного устройства; было также сказано, что поступая таким образом они кроме Италии завоевали и окрестные земли. Итак, из трех материков Римляне владеют почти целой Европой, кроме земель по ту сторону Истра и приокеанических стран между Рейном и Танаидом. Все побережье Либии, против нас лежащее, подчинено Римлянам; остальная часть побережья вовсе необитаема или же скудно заселена кочевниками. Равным образом все обращенное к нам побережье Азии подчинено им, если не принимать в расчет ахайских, зигских и гениохских земель, где в бесплодных ущельях живут разбойники и кочевники. Что касается материковой, внутренней Азии, то частью её владеют Римляне, а другой Парѳиаи и над ними живущие варвары, на восточных и северных окраинах обитают Инды, Бактрии, Скиѳы, потом Арабы и Эѳиопы; впрочем кое что и от этих земель отходит к Римлянам. Одна часть римских владений находится под управлением царей, другой Римляне владеют сами, превративши ее в провинции, куда посылаются префекты и квесторы. Есть также и свободные города, или с самого начала состоявшие в дружбе с Римлянами, или получили свободу от последних, как знак отличия. Под властью их состоит также несколько князей, царьков и жрецов, которые управляют по отеческим законам.
25) Прежде в разные времена провинции делились иначе, нежели в настоящее, когда существует деление Кесаря Августа. После того, как граждане поручили ему управление всей империей, дали ему право мира и войны на всю жизнь, Август разделил все земли на две части, одну из которых назначил себе, а другую народу; себе назначил он те земли, которые нуждались в военной страже; сюда принадлежали земли варварские и пограничные с неукрощенными еще народами, потом земли бесплодные, неудобные для обработки: жители их при недостатке во всем и при обилии надежных укреплений часто пытаются восставать. Остальные владения подлежат ведению народа; это страны мирные и управляющиеся легко без оружия. Обе части Империи разделены были на множество провинций, из которых одни назывались Кесаревыми, а другие Народными. В Кесаревы провинции начальники войска и правители посылаются Кесарем, который в разное время производит иное деление земель и изменяет управление сообразно обстоятельствам времени; в народные провинции сам народ посылает преторов и консулов; впрочем и эти провинции подвергаются переменам в делении, если того потребует выгода. С начала назначено было императором две консульских провинции: Либия, вся та часть её, которая состояла под владычеством Рима, кроме подчиненной прежде Юбе, а теперь сыну его Птолемею, а другая - Азия по сю сторону Галия и Тавра, кроме Галатов и народов, подчиненных Аминте, а также Биѳинии и Пропонтиды. Преторских провинций он объявил десять; так в Европе и на прилегающих к ней островах Иберия, по ту сторону, что подле реки Бетия и Атака, в Кельтике Нарбонитида, третья - Сардиния с Корсикой, четвертая Сицилия, пятая и шестая Иллирида, что граничит с Епиром, и Македония, седьмая Ахаия до Ѳессалии, Этолии, Акарнании и некоторых областей Епира, касающихся Македонии, восьмая Крит с Киренаей, девятая Кипр, десятая Биѳиния с Пропонтидой и некоторыми частями Понта. Все прочие провинции ведает Кесарь; в одни из них он посылает для управления бывших консулов, в другие бывших преторов, в третьи всадников. Равным образом цари, князья, декархии подлежат и всегда подлежали ведению Кесаря.

КОНЕЦ.