I

"Короткая была жизнь Александра, но он наполнил ее множеством величайших подвигов", говорит древний биограф Александра Великого. В самом деле, если в истории есть герои, Александр, бесспорно, должен быть отнесен к числу их. Если в историческом процессе имеет значение человеческая личность, Александру принадлежит одна из самых видных ролей. Немного найдется людей, за которыми осталась бы такая громкая слава и в Европе и в передней Азии, какую снискал себе Александр. В истории поэтического творчества его можно сравнить лишь с Карлом Великим. Чем последний стал для Запада, тем Александр сделался для Востока: наряду с Рустемом, он - любимый герой персидских сказок и романов. Александр своими победами и завоеваниями дал всему миру новый вид, так как он положил начало тому, что, несмотря на все препятствия, было, в конце концов, завершено - Европа получила господство над Азией. Александр первый победоносно провел европейцев на Во сток и приобщил последний к европейской культуре. Для греков он стал национальным героем, хотя, по своему происхождению, стоял к ним в таких же, примерно, отношениях, в каких Наполеон стоял к французам.
По справедливому замечанию одного ученого, Александр является какой то аномалией для той эпохи, когда он жил. В его время очень любили "речи", Александр предпочитал "дела"; в его время постоянно и во всем сомневались, он верил в свою миссию. В нем соединялась почти детская доверчивость с силой мужа, зрелое размышление с необычайной быстротой действий, высокая образованность и любовь к науке и искусству с восторженным воодушевлением к военному делу и большой одаренностью в выполнении государственных задач. Все это придает Александру, в галерее выдающихся исторических деятелей, совершенно исключительное значение.
Его выступление на арену мировой истории знаменует собой новую эру; результаты его деятельности оказали мощное влияние на длинный ряд веков и ощущаются еще по сие время. В этом согласны все. Зато в оценке самой личности Александра, в выяснении поставленных им себе целей и задач царило и царит разногласие. Знаменитый немецкий ученый конца XVIII и начала XIX века Нибур отнесся к личности Александра совершенно отрицательно. Признавая его великим завоевателем, выдающимся полководцем, Нибур считал его жестоким политиком, не останавливающимся ни перед каким преступлением ради достижения своих целей; все действия Александра, и которых называется, будто бы, его великодушие, являются, в глазах Нибура, театральными, рассчитанными на эффект. Нибур согласен, что Александр - "в высшей степени замечательное явление", но его слава, говорит он, зиждется исключительно на его выдающемся уме и таланте. "Он был совершенно необыкновенный человек, он имел взор провидца, отличавший также и Наполеона", взгляд, отличающий, прежде всего, человека-практика. Стратегические таланты Александра бесспорны: недаром такой компетентный судья, как Ганнибал, отзывался о нем как о "величайшем" полководце. Но, с другой стороны, нельзя закрывать глаза на то, что в распоряжении Александра были и великолепные полководцы и превосходная армия, не им, однако, созданная. Подобно Фридриху II, Александр унаследовал от отца своего и армию и генералов.
Другой знаменитый историк первой половины XIX века, англичанин Грот, в оценке Александра примкнул к Нибуру, хота и не. я о шел так далеко, как тот: Грот признает Александра великим полководцем, но и только; выдающиеся качества его, как политического и культурного деятеля, он отрицает. В противоположность Нибуру и Гроту, известный немецкий ученый XIX века, Дройзен, преклоняется именно пред государственной и культурной деятельностью Александра. Александр был гениальнейшим государственным человеком своего времени; в политике он был так же велик, как велик Аристотель в области философии. "Если государственное создание Александра", говорит Дройзен, "сначала кажется только наброском, не лишенным различных ошибок в частностях, если приемы его действий кажутся внушенными личной страстью, произволом и случаем, то нельзя забывать, что эти первые мысли, вспыхивающие, как искры, при трении исполинских событий тотчас же и на лету образуются для него в нормы, организации и условия дальнейшей деятельности; точно также должно помнить, что каждая из этих мыслей открывала и освещала, как молния, все более обширные горизонты, создавала еще более сильное трение и ставила на очередь все более и более насущные задачи. Скудость дошедших до нас преданий не позволяет проникнуть в очаг этой деятельности, в напряженную умственную и нравственную работу того, кто ставил себе и решал такие громадные задачи. То, что мы знаем, позволяет только отрывочно определить внешнюю сторону совершенного им, доведенного им до исполнения и до результата. Только своим протяжением в пространстве эти события дают нам мерило силы, создавшей подобные результаты, воли, которая ими руководила, и мысли, из которой они исходили, дают нам представление о величии Александра... Самым смелым его, актом было то, что до нашего времени моралисты ставят ему в самый тяжелый упрек: он сломал тот инструмент, с которым начал свою работу, или, если угодно, бросил знамя, под которым выступил, - знамя удовлетворения гордой ненависти греков к варварам, - в пропасть, которую должны были закрыть его победы".
И современные историки, продолжают высказывать об Александре диаметрально-противоположные суждения, В глазах одних он не был "ни великим политиком, ни великим полководцем"; в глазах других он - "один из величайших выполнителей истории античного человечества"; в глазах третьих - "от природы и с самого начала он - жестокий варвар".
Об Александре и о значении его деятельности спорили и спорят. Это - лучшее доказательство того, что и личность Александра незаурядная, и что деятельность его оставила после себя значительные следы и важные результаты. Ведь не спорят только о "средних людях"; все же то, что отклоняется от "золотой середины" либо в ту, либо в другую сторону, всегда служило и будет служить предметом обсуждения, колебания, сомнения.
Какой избрать путь для того, чтобы возможно вернее и правдивее составить суждения об Александре и его деятельности? В чем наилучшая гарантия избавить себя от всякого рода предвзятых мыслей · и толкований в оценке жизни и деятельности исторического "героя?" Возможно подробнее и обстоятельнее изложить эту жизнь и деятельность, не скрывая ни положительных, ни отрицательных сторон их. Это - прежде всего; но этого мало. Нужно дать себе отчет также и в том, какова была та историческая обстановка, в которой развертывалась жизнь и деятельность "героя?" Ведь он жил и действовал не изолированно, не сам по себе, но среди других людей, он был сыном своего народа и своей эпохи. Наконец, нужно попытаться уяснить себе ту цель и те цели, к осуществлению которых "герой" стремился: мерилом человеческой деятельности всегда долншы служить эти цели, нужно всегда от настоящего обращаться к будущему - в этом, в сущности, главный смысл жизни, оправданных или осужденных поступков человека. О целях, к которым стремился Александр, идет такой же спор, как и об его личности. На самом деле, здесь спора, казалось бы, быть не должно: человеческая личность, как таковая, может вызывать субъективную оценку, может одному вселять симпатию, другому - антипатию, третьего - оставлять равнодушным; но о тех целях, к которым стремится человек, свидетельствуют факты его жизни и направление всей его деятельности.
Жизнь Александра и его деятельность известны нам достаточно подробно, лучше, пожалуй, чем какого-либо другого "героя" древнего мира. Но достаточно ли надежно они нам известны, соответствуют ли они исторической правде, иными словами, в состоянии ли мы воссоздать вполне реальную биографию Александра - на этот вопрос можно более или менее определенно ответить, лишь дав себе отчет в том историческом предании, каким мы располагаем об Александре, познакомившись с источниками, на основании которых биография Александра может быть воссоздана.
Источники биографии Александра, поскольку они сохранились до нашего времени, могут быть распределены по двум главным категориям. Представителями первой из них являются сочинения Арриана, греческого писателя II-го века по Р. Хр., под заглавием "Поход" (Александра) и "Описание Индии"; представителями второй - труды греческого историка Диодора (I в. до Р. Хр.) и римских писателей Курция Руфа (I в. по Р. Хр.) и Юстина (II или III в. по Р. Хр.). Промежуточное место среди этих источников занимает биография Александра, составленная Плутархом (I-II в. по Р. Хр.), показания которого отчасти совпадают с показаниями Арриана, отчасти согласуются с данными других источников.
Общее достоинство Арриана заключается преимущественно в том, что он в более широком объеме, чем остальные источники, воспользовался для своей истории тем официальным преданием, которое восходит ко времени самого Александра. Это предание заключается, во-первых, в корреспонденции Александра (хотя не все письма, считаемые письмами Александра, подлинны), во-вторых, в так называемых царских эфемеридах, придворном дневнике или журнале, который вел царский канцлер Евмен. Этим дневником пользовался сподвижник Александра, Птолемей, сын Лага, и Аристобул, по отзыву Арриана, самые достоверные писатели об Александре; ими-то, в в свою очередь, пользовался и Арриан, положивший их сведения в основу своего повествования в только дополнявший последнее сведениями из других источников, в том числе н донесениями адмирала Александра, Неарха. Труды Арриана дают нам, таким образок, официальную версию об Александре.
Наряду с официальной: версией об Александре, еще при его жизни, создалась, однако, и другая версия, представителем которой явился Каллисфен, племянник Аристотеля, воспитателя Александра. Каллисфен был придворным историографом Александра. Он сопровождал его в походах и должен был описывать его деяния. Рассказ Каллисфена давал, таким образом, первые подробные сведения о них, предназначенные, преимущественно, для греков. В своем рассказе Каллисфен с особенным вниманием останавливался на тех делах Александра, которые должны были обрисовать его, как передового бойца за греков, отмстителя за те бедствия, какие были причинены им в свое время персами. Сам Александр, как македонский царь, являлся у Каллисфена в ореоле греческого героя, как потомок греческих героев Персея, Геракла, Ахилла, как представитель греческой культуры, посредством которой он считал себя призванным завоевать весь мир.
На основе рассказа Каллисфена стала создаваться традиция об Александре, ставившая своею задачей возвеличить до чрезмерности и его личность и его деятельность. Традиция эта удовлетворяла не столько исторической правде, сколько господствовавшим тогда литературным вкусам широкой публики, стремившейся ко всему занимательному и более или менее пикантному. По этой традиции Александр является каким-то сверх-человеком. Его личность полна чудесных знамений, божественных откровений. Он - безумно смелый герой, слепо верящий в свое счастье, в свои сверхчеловеческие силы, бросающийся в огонь опасностей, побеждающий их, добивающийся исполнения даже того, что казалось бы неисполнимо. Эта традиция, стремящаяся превознести Александра до небес, с течением времени должна была вызвать реакцию. Его стали изображать каким-то авантюристом, обязанным своими успехами не своим дарованиям, не своим заслугам, а исключительно слепому счастью, жестоким и коварным деспотом, впавшим, в конце концов, в дикое суеверие и окончившим жизнь свою от чрезмерного пьянства.
Диодор посвятил истории Александра 17-ую книгу своего обширного труда "Историческая библиотека" и представил эту историю в связном рассказе. Какие источники легли в основу последнего, с точностью определить не удалось, но общий характер их совершенно ясен: они стремились дать не столько полную историю Александра, сколько подчеркнуть в ней наиболее значительные и поразительные моменты, выделив в числе их те, которые могут служить примерами, иллюстрирующими непостоянство счастья и удачи в жизни человека. Поэтому наряду с ценными историческими сведениями в рассказе Диодора нашли себе место и всякого рода подробности анекдотического характера. У Диодора, равно как и у Юстина, давшего лишь краткий очерк истории Александра и опустившего в ней много характерных черт, изложение носит не столько строго-исторический, сколько новеллистический отпечаток.
От "Истории Александра Великого" Курция Руфа дошла до нас только часть, правда, большая. Это сочинение на название истории претендовать никоим образом не может: автор воспользовался историческим материалом лишь как объектом, на котором он желал показать свое писательское искусство. К историческому преданию Курций Руф относится без всякой критики; понять военную или политическую деятельность Александра он вовсе не стремится; все его изложение рассчитано лишь на то, чтобы добиться риторического эффекта. Если выделить те добавления и прикрасы, которыми уснастил Курций Руф свое произведение, то окажется, что источниками его, помимо тех же, которыми пользовался и Диодор, были отчасти данные, почерпнутые из официальной версии об Александре, поскольку это касается его военных предприятий, а также известия, идущие из кругов, враждебно настроенных к Александру и стоявших к нему в явной оппозиции. Эти известия, не взирая на их тенденциозность в некоторых случаях, представляют для биографа Александра особенный интерес, так как позволяют контролировать официальную версию об Александре, представлявшую всю его деятельность в несколько приукрашенном виде.
Плутарх в своей биографии Александра, а также в трактате "О счастье Александра", пользовался весьма разнообразными материалами, которые он нашел собранными воедино, в каком-то, ближе нам неизвестном, труде сборного характера; кроме того, Плутарх, в некоторых случаях, заимствовал кое-что и из сочинения Аристобула, а также широко привлек письма Александра, из которых приводит немало выдержек.
Таковы главные источники, которыми мы располагаем для воссоздания биографии Александра. В них историческая правда переплетается с вымыслом, носящим иногда анекдотический характер. В общем, нужно сказать следующее: мы хорошо знаем военную деятельность Александра; менее достоверно, но все таки ясно и уловимо, представлены его политическая и государственная деятельность; полу-исторический, полу-легендарный характер носят факты, сообщенные нашими источниками, из частной жизни Александра. Эти факты не должны, конечно, фигурировать в истории Александра, но сообщить хотя бы некоторые из них в биографии Александра представляется не только уместным, но и необходимым: настолько они характерны для личности его, настолько живо они рисуют пред нами то представление, какое имели о нем и его современники и его ближайшие потомки. Не- следует принимать эти факты за чистую монету, не должно слепо доверять им, но полезно, критически отнесясь к ним, вдуматься в лих н попытаться, отбросив легендарный и анекдотический налег осевший на пих, вскрыть таящееся в них зерно исторической истины. И тогда образ Александра предстанет пред нами и более рельефным и более жизненным. И за фигурой великого завоевателя и выдающегося государственного деятеля мы узрим человека, со всею η силой и слабостью человеческой природы.