Были прочитаны «Фаларид», «Разговоры мертвых», «Диалоги гетер» и разные другие сочинения, в которых Лукиан почти везде высмеивает эллинов, их глупость и боготворчество, их склонность к разнузданным порывам, их невоздержность, неправдоподобные и нелепые выдумки их поэтов, которые породили неправильный государственный строй, путаницу и сбивчивость в прочей жизни; он порицает хвастливый характер их философов, у которых ничего нет, кроме бесконечных пересказов своих предшественников и пустой болтовни. Короче говоря, Лукиан старается написать эллинскую комедию в прозе. Сам же он, кажется, из тех, которые не придерживаются никаких определенных положений. Выставляя мысли других в шутовском и нелепом виде, то, что думает он сам, он не высказывает; разве только кто-то приводит его мысль, что не существует достоверного суждения. Однако язык у него превосходен, он пользуется словами красочными, меткими, выразительными; в мастерстве сочетать строгий порядок и ясность мысли с внешним блеском и соразмерностью соперников у него нет. Связность слов достигает у него такого совершенства, что при чтении они воспринимаются не как слова, а словно какая-то сладостная музыка,которая, независимо от содержания песни, вливается в уши слушающих. Одним словом, повторяю, великолепен слог у него, хотя и не подходит для его сюжетов, которые он сам предназначил для смеха и шуток. А то, что сам он принадлежал к тем, у кого нет определенных суждений, доказывает такая надпись на книге. Гласит она следующее:
Все это я, Лукиан, написал, зная глупости древних. Глупостью людям порой кажется мудрость сама. Нет у людей ни одной безупречно законченной мысли; Что восхищает тебя, то —пустяки для других.