Письма Александра Великого

Переводчик: 

Перевод с французского: http://remacle.org/bloodwolf/philosophes/callisthene/alexandre.htm
Письма проиллюстрированы миниатюрами из средневековых рукописей "Романа об Александре". Значительную часть таких иллюстраций вы можете посмотреть здесь: http://www.flickriver.com/groups/1084389@N23/pool/random/

LETTRE D'ALEXANDRE LE GRAND
Письма Александра Великого

LETTRE D'ALEXANDRE A OLYMPIAS ET A ARISTOTE.
Письмо Александра Олимпиаде и Аристотелю

Alexandre, roi, à Olympias, ma mère, et à Aristote, mon précepteur, salut.
Александр, царь, Олимпиаде, матери, и Аристотелю, моему учителю, шлет привет.
Bien du temps s'est déjà écoulé, ô ma mère, sans que ton amour maternel ait rien appris de nouveau sur mon compte. Aussi, je sens bien que tu es dans la tristesse et dans les inquiétudes, et que ton esprit, comme un vaisseau battu par la tempête, est ballotté par mille et mille pensées. La nuit, tu t'occupes encore de moi: souvent un songe te montre ton fils malheureux. C'est ainsi, je le sais, que tu es souvent tourmentée par des rêves tristes; et, en t'éveillant, tu te réjouis de voir que c'est un fantôme mensonger. Mais alors tu t'affliges de mon absence. D'autres fois, au contraire, un songe t'offre une occasion de te réjouir : la vue de ton fils te remplit de bonheur. Puis, lorsque tu t'éveilles dans la joie d'un si beau rêve, tu ressens une vive affliction. Je comprends ce qu'est la tendresse d'une mère pour un fils absent; car j'éprouve souvent les mêmes effets; et par mes sentiments, ma mère, je juge des tiens. Sois donc indulgente sur toutes les fautes que je puis commettre par ignorance, et lis dans cette lettre ce qui m'est arrivé.
Много времени уже прошло, о, моя матушка, с тех пор как твоя материнская любовь не знала ничего нового обо мне. Кроме того, я чувствую, что ты в печалях и тревогах, и твой дух, как корабль терзаемый бурей, наполняется тысячей и тысячей забот. Ночью, опять-таки, ты беспокоишься обо мне: часто во сне видишь, как твой сын попал в беду. Таким образом, я знаю, что тебя часто мучают печальные сновидения, и просыпаясь, ты радуешься, что виденное - это обманчивый призрак. Но потом ты горюешь в разлуке со мной. В других случаях, однако, сон дает возможность радоваться: вид твоего сына наполняет тебя счастьем. Затем, когда ты просыпаешься в радости от прекрасного сна, ты чувствуешь большую печаль. Я понимаю чувства матери в разлуке с сыном, потому что я часто испытывают такие же впечатления; и по своим чувствам, мама, я сужу о твоих. Будь снисходительна ко всем промахам, которые я мог совершить по неведению, и в этом письме читай о том, что случилось со мною.
Comme je te l'ai mandé précédemment, j'ai vaincu Darius dans trois batailles; devenu, par sa défaite, maître de toute la Perse, j'ai (ainsi que je te l'ai annoncé) épousé sa fille, et, par là, établi l'union entre les Perses et les Macédoniens. Alors, les assemblant tous, je fis route vers l'Egypte, où je soumis un grand nombre de villes et un vaste territoire, et j'arrivai en Judée. Les habitants de ce pays paraissent adorer le Dieu vivant, qui m'inspira pour eux de très bonnes dispositions. Toute mon âme se tourna vers lui. Je fis grâce aux habitants de tout présent et de tout tribut annuel, et même je leur donnai une bonne part du butin tait sur les Perses. Ils me proclamèrent roi maître du monde; puis, traversant leur pays, j'arrivai en Egypte après un certain nombre de jours. Là je n'employai que peu de temps à soumettre à ma puissance toute cette contrée. A mon entrée dans leur capitale, les Egyptiens aussi me saluèrent roi maître du monde. D'après la réponse de l'oracle du pays, je donnai mon nom à une ville d'Egypte. Je la fis construire en entier depuis les fondements, et l'ornai d'une quantité de colonnes et de statues. Je ne témoignai que du mépris à tous leurs dieux, comme n'étant pas des dieux; mais je proclamai le dieu porté sur les séraphins. Je fis ensuite élever, dans ma ville, ma statue et celle de mes amis, Seleucus, Philippe et Antiochus.
Как я уже говорил тебе раньше, я победил Дария в трех сражениях; сделавшись в результате его поражения хозяином всей Персии, я (как я уже говорил) женился на его дочери, и учредил союз между персами и македонцами. Затем собрав всех, я направил путь в Египет, который имеет большое количество городов и обширные владения, и прибыл в Иудею. Обитатели этой страны обнаруживают поклонение к Богу живому, который вдохновил меня сделать для них хорошие условия. Я всей душой обратился к нему. Я сделал милость народу, и все существующие подати отменил, и я даже дал им хорошую долю добычи, взятой у персов. Они провозгласили меня царем, властелином мира, а затем через их края я прибыл в Египет по истечении определенного количества дней. Здесь я не потратил много времени, чтобы подчинить своему господству всю эту страну. При входе в их столицу, египтяне также приветствовали меня как царя, властелина мира. На основании ответа оракула страны, я дал свое имя городу в Египте. Я отстроил его полностью, начиная от фундамента, и заканчивая множеством колонн и статуй. Я только выразил презрение к их богам, каковые не являются богами, но я провозгласил богами тех, что подобны серафимам. В своем городе я воздвиг свою статую и моих друзей: Селевка, Филиппа и Антиоха.
Après cela, je résolus de pénétrer jusqu'aux extrémités de la terre. Cette résolution fut aussitôt exécutée que prise. Lorsque nous eûmes parcouru la partie de la terre qui est sous le soleil, nous rencontrâmes des lieux affreux et impraticables. Après avoir mis trente jours à traverser ces lieux si difficiles; nous arrivâmes dans une plaine toute unie; Nous y trouvâmes des hommes sauvages, et les mîmes en fuite. Puis, pénétrant plus avant, nous trouvons les colonnes d'Hercule et les palais de Sémiramis.
После этого я решил достигнуть края земли. Это решение было немедленно исполнено, как только было принято. Когда мы объезжали части земли, расположенной под солнцем, мы встретили несколько ужасных и непроходимых мест. Спустя тридцать дней мы пересекли эти трудные места; мы прибыли на равнину все вместе; мы обнаружили дикарей, и они предались бегству. Затем, проникая дальше, мы обнаружили Геркулесовы столбы и дворец Семирамиды.
Là, nous nous reposâmes quelques jours; puis; nous étant remis en marche; nous rencontrons des hommes qui ont six mains et six pieds. Après les avoir mis en fuite, nous continuâmes notre route jusqu'à un lieu situé au bord de la mer. Y ayant fait une halte, nous vîmes sortir des flots un cancre qui emporta un cheval mort, et rentra dans la mer. Bientôt une foule de monstres marins vint fondre sur nous, de sorte que nous ne fumes pas en force pour nous emparer d'un seul cancre. La flamme d'un feu que nous allumâmes nous en délivra.
Здесь мы отдыхали несколько дней; более того, мы отложили поход; мы повстречали людей, которые имеют шесть рук и шесть ног. После того, как мы обратили их в бегство, мы продолжили свой путь до места на берегу моря. Сделав там остановку, мы увидели волны, производимые морским раком, который схватил мертвую лошадь, и вернулся в море. Вскоре множество морских чудовищ напали на нас, из вида, который не сильно дымил на нас, мы захватили одного рака. Пламя костра, который мы развели, спасло нас.
Nous quittâmes ce lieu et arrivâmes dans un autre également sur le bord de la mer, d'où l'on apercevait une île. Je fis préparer une embarcation et m'y rendis. J'y trouvai des hommes qui parlaient la même langue que nous, qui étaient sages, et nus comme sortant du ventre de leur mère.
Мы покинули это место, и прибыли в другое, также на берегу моря, где увидели остров. Я подготовил лодку и отправился туда. Я нашел людей, которые говорили на одном с нами языке, которые были мудры, и наги, как, вышедшие из утробы своих матерей.



En quittant ces lieux, nous marchons encore quelques jours, et rencontrons des hommes qui ont six pieds et trois yeux; plus loin, des hommes à tête de chien ; que nous eûmes beaucoup de peine à mettre en fuite. Enfin, nous nous trouvons dans une plaine immense ; au milieu· était un gouffre. J'y fis jeter un pont sur lequel toute l'armée passa.
Покинув это место, мы шли несколько дней, и встретили людей, которые шестиноги и трехглазы, потом людей собакоголовых; мы положили много трудов, чтобы обратить их в бегство. Наконец, мы оказались на обширной равнине; посредине - бездна. Я сделал мост, по которому прошла целая армия.
A partir de là, nous fûmes privés de la lumière du jour; et continuant, selon notre habitude à marcher pendant quelques journées, nous arrivâmes dans une contrée entièrement ténébreuse. C'est la terre des heureux. Alors deux oiseaux à figure humaine s'approchèrent de moi en volant, et me dirent: "Il ne t'est pas permis, Alexandre, d'aller plus loin." Nous retournâmes donc, et j'ordonnai à tous mes gens d'emporter avec eux quelque objet du pays. Un petit nombre obéit à cet ordre ; et quand nous revîmes la lumière, ceux qui n'avaient rien pris s'en repentirent. Nous quittâmes donc ces lieux, en nous dirigeant, pour revenir, vers la droite.
Отправившись туда, мы были лишены дневного света; и продолжали сообразно нашему обычаю маршировать в течение нескольких дней, мы прибыли в страну, совершенно темную. Это счастливая земля. Затем две птицы с человеческими лицами подлетели ко мне, и сказали: "Не допускается, Александр, идти дальше". Мы развернулись, и я приказал всем своим людям взять с собой какой-нибудь предмет из страны. Некоторые выполнили приказ; и когда мы его увидели свет, те, кто ничего не взял - раскаялись. Мы покинули эту местность на нашем пути, чтобы вернуться к правильному.
Après quelques jours de marche, nous eûmes à combattre les hippocentaures, qui furent mis en mite; et au bout de cinquante jours, nous atteignîmes la terre habitable, à travers toute sorte de dangers. Maintenant nous voici revenus pour combattre Porus, roi des Indes. Puissent les succès que nous réserve la divine Providence nous arriver ! Quant à la description de ce que nous avons vu, vous la trouverez dans cette lettre : en la lisant, vous serez instruits de tout ce qui nous touche.
После нескольких дней марша, нам пришлось сражаться с гиппокентаврами, которые были покрыты клещами, и через пятьдесят дней, пройдя через всякого рода опасности, мы достигли обитаемой земли. И вот теперь мы возвращаемся к битве с Пором, царем индов. Пусть удача, которую отвело нам божественное Провидение да пребудет с нами! Что касается описания того, что мы видели, вы найдете в этом письме: прочитав его, вы будете осведомлены обо всем, что касается нас.
Adieu, ma mère et mon précepteur; implorer pour moi la Divinité.
Прощайте, моя матушка и мой учитель; молитесь за меня Богу.

LETTRE D'ALEXANDRE
Письмо Александра

Après cela, Alexandre écrit en ces termes à sa mère Olympias :
После этого Александр писал в таких выражениях своей матери Олимпиаде:
Alexandre, roi, à Olympias, ma mère chérie, et à Aristote, mon très honoré précepteur, salut.
Александр, царь, Олимпиаде, дорогой маме, и Аристотелю, моему уважаемому наставнику, шлет привет.
J'ai cru devoir vous écrire au sujet de ma lutte avec Darius. Ayant appris qu'il se trouvait, avec un grand nombre de rois et de satrapes, aux environs du golfe d'Issus, je· réunis une quantité de chèvres, leur attachai des flambeaux aux cornes, et m'avançai ainsi de nuit. Les ennemis, en nous voyant, prirent la fuite, pensant que c'était une armée très nombreuse, je remportai ainsi la victoire. A cette occasion, je bâtis une ville que je nommai Aegae.[1] Je bâtis aussi, sur le golfe d'Issus, la ville d'Alexandrie près Issus. Nous marchâmes ensuite jusqu'au pays des Arméniens, où sont les sources de l'Euphrate et du Tigre. Là, Darius, cerné de toutes parts, est assassiné par Bessus et Ariobarzane, satrapes de Médie. Cet événement me causa une vive affliction : en vainquant Darius, je ne voulais pas le tuer, mais régner sur lui. Je le trouvai qui respirait encore; j'ôtai ma chlamyde et l'en couvris; puis, considérant dans l'exemple présent l'incertitude de la fortune, je lui rendis les derniers devoirs; et, pour honorer sa sortie de la vie, je fis couper le nez et les oreilles aux gardiens de son tombeau, selon l'usage des Perses. Je rendis ensuite un arrêt qui soumettait à ma puissance les provinces de Bessus, d'Ariobarzane et de Malacus, la Médie, l'Arménie, le plat pays, et tout le pays persique sur lequel régnait Darius le Perse.
Я должен прямо написать о моей борьбе с Дарием. Узнав, что он и многие цари и князья, находились близь Исского залива, я собрал некоторое количество коз, привязал факелы к их рогам, и выступил ночью. Враги, увидев нас, бежали, думая, что это была очень большая армия, и я одержал победу. В связи с этим, я построил город, который я назвал Эги (Aegae). [1] Я также построил на берегу Исского залива город Александрия рядом с Иссой. Затем мы пошли к земле армян, где находятся истоки Тигра и Евфрата. Там, Дарий, окруженный со всех сторон, был убит Бессом и Ариобарзаном, сатрапами Мидии. Это событие доставило мне много горя: одолев Дария, я не убил бы его, но властвовал бы над ним. Я нашел его еще при дыхании; я снял с себя плащ и накрыл его; а затем, в качестве примера, учитывая неопределенность судьбы, я удостоил его последним обрядом; и чествуя его уход из жизни, я, по обычаю персов, отрезал нос и уши опекунам его гробницы. Далее я вынес смертный приговор тем, кто осуществлял власть над провинциями Бесса, Ариобарзана и Малака, Мидии, Армении, степями, и странами, где правил Дарий Персидский.
De là, prenant un grand nombre de guides, je voulus pénétrer jusqu'aux dernières parties du désert, dans la direction du nord. Les gens du pays nous disaient qu'il y a dans ces lieux des hommes sauvages et des bêtes terribles et prodigieuses. Cela augmenta mon désir de voir ces lieux et ces hommes-là. Nous arrivâmes donc dans un lieu plein de précipices, et dont le chemin était un gouffre excessivement profond. Nous mîmes huit jours à le traverser, apercevant des lieux déserts, des bêtes farouches et autres objets semblables. Enfin nous arrivâmes, vers la neuvième heure du jour, dans un lieu où nous trouvâmes une forêt, appelée Anaphantus, remplie d'un grand nombre d'arbres qui portent des fruits semblables aux pommes. Il y avait aussi dans cette forêt des hommes très grands, ayant vingt-quatre coudées de haut, des cous larges, et les mains et les coudes semblables à des scies ; ils s'avancèrent sur nous. Je fus très affligé de voir de pareils êtres, et j'ordonnai qu'on en saisît quelques-uns. Nous les chargeâmes avec des cris et au son des trompettes ; à cette vue ils prirent la fuite. J'en tuai trois cent trente-deux, et il périt cent soixante-trois de nos soldats. Nous restâmes là à manger, des fruits, car nous n'avions que cela pour toute nourriture.
Отсюда, наняв большое количество проводников, я хотел проникнуть в последние части пустыни, в направлении на север. Местные жители рассказали нам, что есть в этих местах дикие люди и животные, страшные и удивительные. Это увеличило мое желание увидеть эти места и этих людей. Мы прибыли, стало быть, в местность полную гибельных опасностей, и путь преграждала чрезвычайно глубокая пропасть. Нам потребовалось восемь дней, чтобы пересечь ее, увидеть пустынные места, жестоких животных и тому подобное. Наконец мы прибыли, около девятого часа дня, в местность, где мы нашли лес, называемый Анафантис, наполненной большим количеством деревьев с плодами, похожими на яблоки. Были в этом лесу очень высокие люди, двадцать четыре локтя ростом, с широкими шеями, с ладонями и локтями подобными пилам; они двинулись на нас. Я был очень огорчен, видя подобных существ, и я приказал по возможности захватить нескольких. Мы атаковали их с криками и звуками труб; видя такое, они бежали. Я убил триста тридцать два из них, а они погубили сто шестьдесят три наших солдата. Мы остались там кушать фрукты, так как мы взяли верх над теми, кому они служили пропитанием.
En quittant ces lieux, nous arrivâmes dans un pays plein de verdure, et qu'habitaient des hommes semblables aux géants par leur, taille, gros, velus, roux, ayant les yeux comme des lions. Il y en avait d'autres nommés Ochlotes, qui n'avaient pas de cheveux, qui étaient hauts de quatre coudées et larges de la longueur d'une lance. Ils vinrent vers nous ne portant sur eux qu'un tablier; ils étaient très forts et très disposés à se battre, n'ayant ni lances ni traits, mais seulement des bâtons dont, ils frappaient mes troupes : ils tuèrent ainsi beaucoup de monde. Voyant tuer les soldats, je fis allumer un grand feu, et nous combattîmes avec des flammes ces hommes d'une force prodigieuse, que nous forçâmes ainsi à la retraite. Je perdis, en cette rencontre, soixante-douze hommes, dont je fis placer les restes sur des vaisseaux pour être envoyés dans leur patrie. Quant aux ennemis, ils étaient devenus invisibles.
Покинув эту местность, мы прибыли в страну, обильную растениями, и населенную людьми похожими на гигантов своим телосложением, размерами, лохматостью, рыжими, имеющие глаза как у львов. Там были другие, называемые охлоты, которые не имели волос, и ростом в четыре локтя, шириной и длинной как копье. Они пришли к нам не неся на себе доспехов; и они были очень сильны и настроены воинственно, ни копьями, ни стрелами, только палками они бились с моими воинами: они убили очень много людей. Видя убитых солдат, я зажег большой костер, и мы сражались пламенем с людьми необычайной силы, и мы заставили их отступить. Я потерял в этой стычке семьдесят два человека, чьи останки я поместил на корабли для отправки на родину. Что касается врагов, они исчезли.



Le jour suivant, nous voulûmes aller voir leurs cavernes ; nous trouvâmes, à leur entrée, des bêtes enchaînées aux portes. Ces bêtes étaient hautes comme les chiens qu'on appelle chez nous dandex; elles avaient quatre coudées de long, trois yeux, et étaient toutes semblables. Nous y vîmes aussi des puces qui sautaient comme nos grenouilles.
На следующий день мы хотели пойти к их пещерам; мы обнаружил у их входа животных, посаженных на цепь. Эти животные были выше, чем собаки, которые у нас называются дандекс; они были четыре локтя длиной, трехглазы, и все были похожи. Мы видели также прыгающих блох, как наши лягушки.
En partant de là, nous arrivâmes dans un lieu d'où sortait une source très bonne et très abondante. Je fis camper en cet endroit; on creusa des fossés, et on les entoura de tranchées couvertes, pour que l'armée pût γ séjourner sans danger. Nous allâmes ensuite jusque chez les Mélophages : bientôt nous vîmes paraître, vers la neuvième heure, un homme velu comme un porc. La vue d'un être pareil nous effraya; j'ordonnai qu'on s'emparât de lui. Quand il fut pris, il nous regarda avec impudence ; alors je fis déshabiller une femme et la lui fis présenter, pour en exciter chez lui le désir. Aussitôt il la saisit et se mit à la dévorer très vite. Les soldats s'étant précipités sur lui pour l'arrêter, il fit entendre un son guttural en sa langue. A ce bruit, tous ses compagnons sortirent de leur marais, au nombre d'environ dix mille. Pour nous, nous étions quarante mille. Je fis mettre le feu au marais; en voyant le feu, ils s'enfuirent. En les poursuivant, nous en fîmes prisonniers quatre cents. Ils se refusèrent à prendre, aucune, nourriture et moururent : ils ne pariaient pas, mais ils aboyaient comme des chiens.
Начиная отсюда мы добрались до места, откуда исходил очень хороший источник и очень обильный. Я сделал лагерь в том месте, выкопал рвы, и окружил замаскированными траншеями, так, чтобы армия могла остаться в безопасности. Далее мы двинулись к мелофагам: вскоре перед нашими взорами предстал, примерно в девять часов, человек, обросший как свинья. Зрелище такого существа ужаснуло нас; я приказал захватить его. Когда его поймали, он смотрел на нас с наглостью; поэтому я раздел женщину и показал ему, чтобы возбудить в нем желание. Он тут же схватил ее и начал жадно пожирать. Солдаты, бросившись остановить его, услышали гортанный звук на его языке. На этот звук явились все его товарищи из болота, числом около десяти тысяч. Что касается нас, нас было сорок тысяч. Я поджег болото; увидев огонь, они бежали. Преследуя их, мы захватили четыре сотни пленных. Они отказались принимать какую-либо пищу и умерли: они не разговаривали, но лаяли, как собаки.
Ayant quitté ces lieux, nous arrivâmes sur le bord d'un fleuve. Je fis camper, et j'ordonnai aux troupes de rester armées comme à l'ordinaire. Il y avait dans ce fleuve des arbres qui s'élevaient avec le soleil, et croissaient jusqu'à la sixième heure. A partir de la septième heure, ils allaient en décroissant jusqu'au point de disparaître. Ils avaient des larmes comme une figue qui pleure, et l'odeur la plus douce et la plus exquise. Je donnai ordre qu'on coupât les arbres et qu'on recueillît les larmes avec des éponges. Ceux qui se mirent à cet ouvrage furent à l'instant fouettés par des génies invisibles. Nous entendions le bruit des fouets, et nous voyions les marques des coups se former sur le dos, mais nous n'apercevions pas ceux qui frappaient. Alors une voix se mit à dire : " Ne coupez et ne recueillez rien. Si vous ne cessez, toute l'armée va devenir muette. " Plein d'effroi, je défendis aussitôt de rien couper ni recueillir. Il y avait encore dans ce fleuve des pierres noires qui avaient la propriété de communiquer leur couleur à tous ceux qui les touchaient. Il y avait aussi un grand nombre de serpents de rivière, et mainte espèce de poissons qui ne cuisaient pas au feu, mais dans de l'eau de source froide. Or, un soldat, ayant pris un de ces poissons, voulut le laver; puis, le jetant dans du sel, l'y laissa : il le retrouva cuit. On trouvait encore sur ce fleuve des oiseaux semblables aux nôtres; mais, si quelqu'un en mangeait, on voyait du feu sortir de son corps.
Оставив эти места, мы прибыли на берег реки. Я разбил лагерь, и приказал воинам оставаться, как обычно, при оружии. У реки были деревья, которые поднимались вместе с солнцем, и росли до шестого часа. Начиная с седьмого часа они переходили к убыванию, пока полностью не исчезали. Они источали слезы, как фиги, которые плачут, и аромат самый нежный и самый изысканный. Я приказал рубить деревья, и собирать слезы губками. Те, кто начал эту работу были немедленно отхлестаны невидимыми духами. Мы слышали звук кнута, и мы видели следы от ударов на спинах, но мы не видели наносящего удары. Затем голос произнес: "Ничего не рубить и ничего не собирать. Если вы не остановитесь, вся армия станет немой". Полный страха, из предосторожности я тотчас отменил рубку и сбор. Были еще в реке черные камни, которые имели свойство общаться цветом с теми, кто прикасался к ним. Было также множество змей в реке, и многие виды рыб, которые нельзя было приготовить на огне, но только в холодной родниковой воде. Однако, один солдат, поймав одну из этих рыб, хотел помыть ее; потом бросил ее в соль и оставил так: он нашел ее приготовленной. Были еще на реке птицы, похожие на наших, но если кто съел их, мы видели огонь, исходящий из его тела.
Le jour suivant, nous nous trouvâmes égarés, et les guides me dirent : " Nous ne savons plus où nous allons, roi Alexandre; retournons. " Mais je ne voulus pas retourner. Nous rencontrâmes beaucoup de bêtes qui avaient six pieds, trois yeux, étaient longues de dix coudées, et quantité de bêtes d'autres espèces. Les unes prenaient la fuite, les autres se jetaient sur nous. En arrivant dans un endroit très sablonneux, nous en vîmes sortir des animaux semblables à des onagres, et de vingt coudées de long; au lieu de deux yeux, ils en avaient six, mais ne voyaient que de deux. Ils étaient fort doux, et ne cherchaient pas à nous attaquer. Les soldats rencontraient encore bien d'autre" bêtes auxquelles ils lançaient des traits.
На следующий день мы обнаружили, что сбились с дороги, и проводники сказали мне: "Мы не знаем, куда идем, царь Александр; возвращаемся". Но я бы не пожелал возвращаться. Мы встретили много животных, которые имели шесть ног, три глаза, были десять локтей длиной, и многих других видов животных. Некоторые бежали, другие бросались на нас. Прибыв в очень песчаное место, мы увидели животных, похожих на ослов, в двадцать локтей длины, и не двуглазых, а шести, но видели только два. Они были очень ласковые, и не стремились напасть на нас. Солдаты постоянно сталкивались с многими другими животными, в которых они бросали стрелы.
De là en avançant toujours, nous arrivâmes dans un pays où il y avait des hommes sans tête, mais ayant une voix humaine ; ils étaient velus, se couvraient de peaux, et se nourrissaient de poissons qu'ils pêchaient dans la mer. Ils nous en apportèrent de la mer près de laquelle ils habitent. D'autres trouvaient dans la terre, des truffes qui pesaient jusqu'à vingt-cinq livres. Nous vîmes aussi venir sur le rivage une quantité de grands phoques. Mes amis m'engageaient beaucoup à retourner; mais, je ne voulais pas, car je souhaitais de voir le bout de la terre.
Оттуда двигаясь вперед, мы пришли в страну, населенную людьми без голов, но обладающих человеческим голосом; и они были волосатые, покрыты шкурами, и питались рыбой, пойманной в море. Мы вышли к морю, близ которого они обитают. Другие отыскивали в земле трюфели, которые весили до двадцати пяти фунтов. Мы видели также на берегу большое количество тюленей. Мои друзья призывали вернуться, но я не желал, потому что я хотел увидеть край земли.
Au sortir de ces lieux, nous rencontrâmes un désert. Nous fîmes route le long de la mer, n'apercevant plus ni bêtes, ni oiseaux; ne voyant rien que le ciel et la terre ; et encore, au lieu du ciel nous ne vîmes qu'une vapeur noire pendant dix jours. Ayant dressé nos tentes sur un endroit de la côte, pour y camper, nous montâmes sur des vaisseaux et fîmes voile vers une île que l'on apercevait dans la mer, à peu de distance du rivage. Nous y entendîmes des voix humaines parler en grec; mais nous n'apercevions pas ceux qui parlaient. Quelques soldats eurent la malheureuse idée de passer à la nage du vaisseau dans l'île. Aussitôt sortirent des cancres qui les entraînèrent au fond de l'eau. Nous regagnâmes la terre tout effrayés.
Покинув эти места, мы натолкнулись на пустыню. Мы ехали вдоль моря, не встречая ни зверей, ни птиц, не видя ничего, кроме неба и земли, и тем не менее, через десять дней, вместо неба мы увидели черный туман. Затем мы поставили палатки и разбили лагерь на побережье, мы снарядили лодки и отплыли к острову, который был виден в море, недалеко от берега. Мы услышали человеческие голоса, говорящие по-гречески, но мы не видели тех, кто говорил. Некоторых солдат посетила неудачная идея переправиться на лодках на остров. Тотчас появились морские раки, которые тащили на дно. Мы вернулись на землю от страха.
Au bout de deux jours, nous arrivâmes dans des lieux privés de la clarté du soleil. C'est là qu'est la terre dite des heureux. Voulant parcourir et examiner ce pays, je pensai à prendre avec moi, pour y pénétrer, mes serviteurs particuliers. Callisthène, mon ami, me conseilla d'y pénétrer avec quarante de mes amis, cent pages, et douze cents soldats d'élite.
Через два дня мы прибыли в места, лишенные солнечного света. Здесь земля известна как счастливая. Желая пойти и осмотреть на эту страну, я думал взять с собой для похода своих личных слуг. Каллисфен, мой друг, посоветовал захватить с собой сорок друзей, сто пажей, и тысячу двести отборных солдат.
En nous mettant en route, nous eûmes l'idée de prendre avec nous des ânesses, dont les ânons restèrent dans le camp de l'armée. Nous entrâmes ainsi dans une route obscure que nous suivîmes pendant quinze schoenes.[2] Enfin, nous vîmes un endroit où il y avait une source limpide, dont l'eau jetait comme des éclairs. J'avais faim, et voulant prendre quelque chose, j'appelai mon cuisinier et lui dis : " Prépare-nous à manger. " Il prit un poisson salé[3] et alla pour le laver à l'eau limpide de cette fontaine. Aussitôt qu'il l'eut mouillé ; le morceau s'anima et échappa aux mains du cuisinier. Il y avait de l'eau de tous côtés. Le cuisinier ne fit rien connaître de ce qui lui était arrivé.
Выходя в путь, мы задумали взять с собой ослиц, чьи жеребята оставались в лагере армии. Вступив на безвестный путь, мы следовали по нему пятнадцать схониев. [2] Наконец, мы увидели место, где был чистый источник, воды которого воды выбрасывались как молнии. Я был голоден и хотел чем-нибудь перекусить, я позвал своего повара и сказал ему: "Приготовь-ка нам поесть". Он взял соленую рыбу [3] и пошел мыть чистой водой из этого источника. Как только он намочил ее; кусок ожил и выскользнул из рук повара. Вода была со всех сторон. Повар не понял, что случилось.
Ayant encore fait une marche de trente schoenes, nous vîmes enfin le jour, mais sans le secours du soleil, de la lune ni des astres. Alors j'aperçus deux oiseaux qui volaient, et qui n'avaient de particulier que des yeux d'homme. Ils me crièrent en grec du haut des airs : " Quelle terre foules-tu, Alexandre? Celle qui n'appartient qu'à Dieu. Retourne, misérable : tu ne peux approcher de la terre des heureux! Retourne, mortel! va fouler la terre qui t'est donnée, et ne prépare pas des peines pour toi et pour tes compagnons. " L'autre oiseau me parla aussi à son tour en grec : " L'orient, dit-il, t'appelle à lui, et la victoire soumet à ta puissance le royaume de Porus.
Сделав еще переход в тридцать схониев, мы увидели, в конце концов, свет, но без посредства солнца, луны или звезд. Потом я увидел двух летящих птиц, которые не имели особенностей, кроме человеческих глаз. В воздухе они кричали мне на греческом языке: "Какую землю ты топчешь, Александр? Ту, что принадлежит Богу. Возвращайся, несчастный: ты не можешь подойти к счастливой земле! Возвращайся, смертный! топчи землю, которая дана тебе, и не готовь кары для себя и своих товарищей". Другие птицы также говорили мне по-гречески: "Восток зовет, и надлежит победить мощное царство Пора".
Les oiseaux, après avoir ainsi parlé, s'envolèrent.
Сказав это, птицы улетели.
Je les apaisai aussitôt, par l'ordre donné aux conducteurs des ânesses de se mettre en avant pour revenir; et, nous dirigeant toujours d'après le nord des astres, au bout de vingt-deux jours nous entendîmes la voix des ânons répondre à celle de leurs mères. Or, beaucoup de soldats s'étaient chargés de ce qu'ils avaient rencontré; et, quand nous revînmes à la lumière, ils se trouvèrent avoir pris tous objets de fin or. Alors le cuisinier raconta comment son morceau de salaison s'était animé. Je fus irrité contre lui, et le fis punir. Portez-vous bien.[4]
Я тотчас смирился и отдал приказ погонщикам ослов готовиться к возвращению; и держась всегда направления на север по звездам, через двадцать два дня мы услышали голоса ослят, учуявших своих матерей. Так вот, многие солдаты были нагружены тем, что они встретили, и когда мы вернулись к свету, они обнаружили, что все предметы из чистого золота. Тогда же повар рассказал, каким образом кусок солонины ожил. Я был разгневан и наказал его. Будьте здоровы. [4]
[1] То есть козы.
[2] Персидская мера пути, соответствующая шестидесяти стадиям.
[3] В тексте упоминается солонина, но то, что случилось с этим куском солонины, может быть применено к рыбе.
[4] Письмо внезапно заканчивается. В целом текст этой рукописи написан скверно, так что рукопись № 113 служит дополнением.