17.17-39 Вторжение Александра в Азию: битва при Гранике, осады Милета и Галикарнаса, битва при Иссе

Переводчик: 
Переводчик: 

17. (1) При аѳинском архонте Ктесикле и римских консулах Гае Сульпиции и Луции Папирии[1] Александр вместе с войском подошёл к Геллеспонту и переправил его из Европы в Азию. (2) Сам он с шестьюдесятью военными кораблями подплыл к Троаде и первый из македонян метнул с корабля копьё, которое вонзилось в землю[2]; спрыгнув на землю, Александр заявил, что боги вручают ему завоёванную им Азию. (3) Почтив могилы героев, Ахилла, Аянта и других, жертвами и прочим, чем положено прославлять их[3], он произвёл тщательный смотр своему войску. Македонской пехоты оказалось двенадцать тысяч, союзников семь тысяч, наёмников пять тысяч; все они были под начальством Пармениона. (4) Одрисов, трибаллов и иллирийцев следовало за ним пять тысяч; лучников, так называемых агриан, тысяча - так что всей пехоты было тридцати тысяч. Всадников было: македонян полторы тысячи; командовал ими Филота, сын Пармениона; ѳессалийцев полторы тысячи под командой Калласа, сына Гарпала; остальных эллинов всего шестьсот; командовал ими Эригий; разведчиков, ѳракийцев и пеонийцев девятьсот под командой Кассандра; всего, следовательно, всадников было четыре тысячи пятьсот человек. (5) С этими людьми Александр переправился в Азию[4]. В Европе под командой Антипатра осталось двенадцать тысяч пехоты и полторы тысячи всадников[5].
(6) Царь выступил из Троады и набрёл на храм Аѳины[6]. Жрец Александр, увидев, что статуя Ариобарзана[7], бывшего сатрапа Фригии, валяется на земле перед храмом и что налетели какие-то птицы, предвещающие доброе, подошёл к царю и уверил его, что он победит в большом конном сражении и что совсем несомненна эта победа, если сражение произойдёт во Фригии. (7) Он добавил, что, сражаясь, Александр своей рукой убьёт знаменитого вражеского военачальника: это указывают ему боги, главным, образом Аѳина, которая будет царю споспешествовать.
18. (1) Александр, услышав это предсказание, принёс Аѳине великолепную жертву и посвятил богине собственные доспехи. Из доспехов, лежавших в храме, он выбрал самый прочный щит и с ним бился в первом сражении[8], которое завершилось благодаря его храбрости громкой победой. Это случилось несколько дней спустя.
(2) Персидские сатрапы и военачальники не успели помешать переправе македонян[9]; собравшись, они стали совещаться, как вести войну с Александром. Мемнон, родосец, известный своей воинской мудростью, советовал не вступать в сражения и, опустошая страну, не давать македонянам возможности идти вперёд - им нечего будет есть, а также переправить в Македонию морские и пешие силы и вообще перенести военные действия в Европу[10]. (3) Советы его, как это выяснилось из дальнейших событий, были превосходны, но они не убедили остальных военачальников, которые сочли их недостойными душевного величия персов. (4) Решение вступить в бой возобладало. Собрав отовсюду войска, значительно превосходившие силы македонян, они двинулись во Фригию, лежащую у Геллеспонта. Лагерь разбили у реки Граник; оплотом служила эта река.
19. (1) Александр, узнав о стечении варварских сил, двинулся ускоренным маршем вперёд и разбил свой лагерь напротив вражеского, так что Граник оказался между двумя станами. (2) Варвары, заняв место у подножия гор, были спокойны и рассчитывали напасть на врага, когда он станет переправляться через реку: строй в македонской фаланге разобьётся, и они легко её одолеют. (3) Александр, однако, на рассвете смело переправил войско через реку, и враги не успели опомниться, как он выстроил его в боевом порядке[11]. Варвары выстроили против целого македонского войска большую конницу, рассчитывая, что она решит исход боя[12]. (4) На левом крыле стояли со своими всадниками родосец Мемнон и сатрап Арсамен, за ними Арсит выстроил своих конников пафлагонцев, дальше стояла конница гирканцев, которой командовал Спиѳробат, сатрап Ионии. На правом крыле стояли тысяча медов, Реомиѳр с двумя тысячами всадников и столько же бактрийцев[13]. В центре находились всадники из других племён; было их много числом, и воины были они отборные. Всей конницы имелось больше десяти тысяч. (5) Пехоты же было у персов не меньше ста тысяч[14]; она спокойно стояла в арьергарде, считая, что и одной конницы хватит справиться с македонянами[15]. (6) Всадники и одной и другой стороны рвались в бой; ѳессалийская конница, стоявшая под командой Пармениона на левом крыле, мужественно встретила натиск отряда, выстроенного против неё; Александр, у которого на правом крыле стояла наилучшая конница, первый поскакал на персов и в схватке с врагами перебил многих.
20. (1) Варвары сражались мужественно; их ярость наталкивалась на мужество македонян. Судьба свела в одно место наилучших воинов, чтобы решить исход сражения. (2) Сатрап Ионии Спиѳробат, перс родом, зять царя Дария, отличавшийся мужеством, прорвал с большим конным отрядом македонский строй. Рядом с ним сражалось сорок человек родственников царя[16], отличавшихся исключительной храбростью; он обрушился на противника и, доблестно сражаясь, кого убил, кого ранил. (3) Справиться с этим сильным человеком было трудно; Александр повернул коня в сторону сатрапа и подскакал к варвару[17]. Перс подумал, что сами боги посылают ему счастливый случай; он один на один сразится с Александром, своим мужеством освободит Азию от великого страха, собственными руками убьёт Александра - придёт конец его дерзостным замыслам, о которых все наслышаны; не будет посрамлено славное имя персов. Он первый метнул в Александра дротик и кинулся на него так стремительно, с такой силой вогнал копьё, что оно пробило щит и, задев правое плечо, прошло сквозь панцирь[18]. (4) Царь вырвал вонзившееся в руку железо, дал лошади шпоры и, рассчитывая, что в помощь ему будет сама стремительность его порыва, ударил сатрапа дротиком в середину груди. (5) При виде такого мужества воины обеих сторон, стоявшие вблизи, громко вскрикнули. Наконечник сломался о панцирь, не причинив раны: перс выхватил меч и устремился на Александра, но царь, схватив дротик, успел ударить его в лицо и нанести сквозную рану. (6) Тогда брат павшего, Росак, подскакав к Александру, так страшно ударил его мечом по голове, что раскроил шлем и слегка задел кожу. (7) Росак собирался другим ударом рассечь голову, но Клит, по прозвищу Чёрный, вынесшись на лошади, отрубил варвару руку.
21. (1) Родственники, собравшись вокруг обоих павших[19], сначала метали дротиками в Александра, а затем, гурьбой вступив в битву, шли на все, только бы убить царя. (2) Ему со всех сторон грозила великая опасность, но и множество врагов не смогло его одолеть: панцирь его был пробит в двух местах, шлем в одном, щит[20], взятый из храма Аѳины, в трёх, но он не отступал; его решимость и присутствие духа противостояли всем страхам. (3) После этого много славных персидских военачальников пало от его руки; славнейшими из них были Атизий, Фарнак, брат Дариевой жены, и Миѳробузан, командовавший каппадокийцами[21]. (4) Когда погибло много военачальников и все персидское войско было разбито, то полки, выстроенные напротив Александра, вынуждены были первыми обратиться в бегство, за ними повернули назад и остальные. Царь единогласно был признан первым храбрецом и сочтён главным виновником всей победы. Очень прославляли мужество ѳессалийских всадников, великолепно маневрировавших и отлично бившихся.
(5) После бегства конницы вступила в сражение пехота, но продолжалось оно недолго: варвары, потрясённые тем, что конница обратилась вспять, пали духом и устремились в бегство[22]. (6) Персов погибло: пехотинцев более десяти тысяч, всадников не меньше двух тысяч; в плен взято было больше двадцати тысяч[23]. После сражения царь устроил великолепные похороны павшим[24], рассчитывая, что такие почести сделают его солдат ещё неустрашимее.
Вместе со своим войском прошёл он через Лидию, овладел Сардами - городом и кремлём - и сокровищами, которые там находились: сатрап Миѳрен добровольно их ему вручил[25].
22. (1) Уцелевшие в битве персы бежали вместе с военачальником Мемноном в Милет. Царь, расположившись лагерем возле города, ежедневно посылал войска на приступы, которые следовали один за другим; (2) осаждённые сначала легко отбивали со стен эти атаки, потому что в городе собралось много войска, а стрел и всего, что нужно при осаде, имелось в изобилии. (3) Когда же царь стал разбивать стены машинами и решительно с суши и с моря повёл осаду, а македоняне стали врываться в город через проломы в стенах, тогда лишь, уступая силе, они обратились в бегство. (4) Тотчас же милетяне припали к царю с ветвями умоляющих, отдавая в его власть и себя и город. Что же касается варваров, то одних перебили македоняне, а другие или выскользнули из города и бежали, или попали в плен. (5) Александр с милетянами обошёлся человеколюбиво, а всех остальных обратил в рабство[26]. Так как флот оказался бесполезен, а расходов требовал больших, то он распустил его, оставив лишь несколько кораблей для перевозки стенобитных машин; в числе этих кораблей было двадцать союзнических аѳинских[27].
23. (1) Некоторые говорят, что Александр распустил флот с хитрым расчётом. Он поджидал Дария; предстояло большое и грозное сражение, и Александр решил, что македоняне будут сражаться мужественнее, если у них отнять надежду на спасение бегством. (2) То же самое сделал он в битве при Гранике: он оставил в тылу реку, чтобы никому и в голову не пришло кинуться в бегство; что преследуемые найдут гибель в речном потоке, это было совершенно ясно. Впоследствии Агаѳокл, царь сиракузский, следуя примеру Александра, одержал неожиданную и большую победу. (3) Высадившись в Ливии с небольшим войском, он сжёг корабли, отнял у своих солдат надежду спастись бегством, заставил их тем самым храбро сражаться и победил карѳагенян, выступивших против него с многотысячным войском[28].
(4) После взятия Милета много персов и солдат-наёмников собралось в Галикарнасе; бежали туда и самые дельные военачальники. Это самый большой из городов Карии, её столица, с превосходными крепостями. (5) Как раз в это время Мемнон отослал свою жену[29] и детей к Дарию: тут была и предусмотрительная разумная забота об их безопасности, и расчёт на то, что царь, имея таких важных заложников, охотнее доверит ему верховное командование. Так и случилось. (6) Дарий тотчас же отправил жителям приморских областей приказ повиноваться во всем Мемнону. Получив верховное командование, он стал приготовлять все необходимое на тот случай, если Галикарнас окажется в осаде.
24. (1) Царь Александр подвёз морем к Галикарнасу осадные машины и хлеб, а сам со всем войском отправился в Карию; города, лежавшие на пути, он привлёк к себе своей добротой. Греческие города он особенно облагодетельствовал: дал им автономию, освободил от податей и заявил, что он поднялся войной на персов ради освобождения эллинов. (2) Во время этого путешествия он встретил женщину, по имени Ада, которой подобало, по её роду, править карийцами[30]. Она стала говорить ему о своих наследственных правах на власть и просить его помощи. Он велел ей взять управление Карией; благодеяние, оказанное этой женщине, расположило к нему карийцев. (3) Сразу же все города отправили к нему посольства, почтили его золотыми венками и пообещали действовать с ним заодно.
Александр, расположившись лагерем возле города, повёл осаду деятельным и устрашающим образом[31]. (4) Сначала он посылал войска на приступы, которые следовали один за другим, и целый день проводил в сражении; затем подвёл разные машины; рвы перед городом засыпал под прикрытием трёх "черепах" и начал таранами бить по башням и стенам между башнями. Когда часть стены рухнула, солдаты, прокладывая себе путь в рукопашных схватках, ворвались через пролом в город. (5) Мемнон сначала легко отражал приступы македонян, так как в городе у него было много воинов; когда стали бить машины, то из города ночью под его предводительством выступил большой отряд и поджёг эти машины. (6) Перед городом происходили большие сражения; македоняне значительно превосходили врага храбростью; преимущество персов состояло в их числе и подготовленности. Стоявшие на стенах помогали им в бою и стрелами с катапульт убивали и ранили врагов.
25. (1) Одновременно с обеих сторон трубы подали сигнал к бою; со всех сторон поднялся крик, которым воины выражали своё одобрение подвигам соратников. (2) Одни тушили огонь, взвивавшийся высоко над машинами, другие избивали врага, схватившись врукопашную; третьи за рухнувшими стенами складывали другие стены и делали их прочнее старых. (3) Военачальники Мемнона сражались в первых рядах и вручали богатые подарки отличившимся; обе стороны горели несказанной ревностью победить. (4) Раненых (а раны были спереди) и потерявших сознание выносили из сражения; тела павших охраняли товарищи, которые жестоко сражались, не позволяя врагу их унести. Некоторые среди всех этих ужасов начинали падать духом, но ободряющие слова начальников опять вливали в них мужество, и они исполнялись свежих сил. (5) Наконец несколько македонян, в том числе и Неоптолем, военачальник и муж славный, пали у самых ворот[32].
После этого две башни были разрушены до самого основания; два простенка рухнуло, и какие-то солдаты Пердикки, напившись, полезли ночью, очертя голову, на стены акрополя[33]. Мемнон и его помощники, понимая неопытность атакующих, выступили с отрядом значительно большим, отогнали македонян и многих убили. (6) Узнав об этом происшествии, многие македоняне бросились на помощь; завязалась жестокая сеча, и когда на поле битвы появился со своими воинами Александр, то персы отступили и заперлись в городе. Царь попросил через глашатая выдать для похорон трупы македонян, павших за стенами. Аѳиняне Эфиальт и Ѳрасибул[34], сражавшиеся вместе с персами, советовали отказать, но Мемнон согласился.
26. (1) После этого Эфиальт на военном совете предложил не ждать, пока город возьмут и они окажутся в плену: пусть наёмники сами нападут на врага, имея начальников в первых рядах[35]. (2) Мемнон, видя, что Эфиальтом движет доблесть, и вполне на него полагаясь (был он человеком мужественным и физически сильным), разрешил ему поступить, как он хочет. (3) И тот, взяв две тысячи отобранных наёмников, одной половине их вручил зажжённые факелы, другую выстроил в боевом порядке и внезапно велел настежь распахнуть ворота. На рассвете воины высыпали с ним и подожгли осадные машины. Сразу же вспыхнул огромный пожар[36]; (4) Эфиальт, тесно сплотив узкий строй своих солдат, во главе их обрушился на македонян, сбегавшихся на пожар. Царь, узнав о происходящем, поставил впереди тех македонян, которые всегда сражались в первом ряду; сменой им были отборные воины, а в третьем ряду стояли отличавшиеся своей исключительной храбростью. Сам он[37] стал впереди, удерживая врагов, считавших себя непобедимыми. Выслал он и солдат тушить огонь и спасать машины.
(5) С обеих сторон одновременно раздался неистовый крик; трубы дали сигнал к бою, и завязалась великая битва, ибо доблестны были сражавшиеся и велика была у них жажда славы. Македоняне не дали огню распространиться, но воины Эфиальта одержали в сражении верх. (6) Значительно превосходя остальных телесной силой, он сам убил многих подвернувшихся ему под руку. Стоявшие на новой, только что сложенной стене градом сыпали стрелы и многих убили: выстроена была деревянная башня высотой в сто локтей, и в ней было полно стрел для катапульт. (7) Немало македонян пало; многие под этим градом стрел отступили; Мемнон привёл на помощь значительный отряд, и царь оказался в большом затруднении.



27. (1) Когда перевес оказывался уже на стороне галикарнасцев, все неожиданно обернулось иначе[38]. Старики македоняне, освобождённые по своему возрасту от участия в бою, ходившие в походы ещё с Филиппом и во многих битвах спасавшие положение, увидели, что настал для них час показать себя. (2) Значительно превосходя воинским разумением и опытом молодых солдат, которые стали отступать, они горько упрекнули их в трусости, составили отряд и, став щит к щиту, остановили неприятеля, уже считавшего себя победителем. (3) Убив в конце концов Эфиальта и многих других воинов, они заставили остальных бежать в город. (4) Наступала ночь, и македоняне вслед за беглецами ворвались за стены, но так как царь велел трубить отбой, то они вернулись в лагерь[39]. (5) Мемнон со своими военачальниками и сатрапами, собравшись, решили покинуть город[40], оставить в акрополе самый лучший отряд со всем снаряжением, которое нужно, остальных же и все имущество перевезти на Кос. (6) Александр, узнав на рассвете о происшедшем, срыл город и обвёл акрополь хорошей стеной и рвом[41]. Часть войска он с начальствующими отправил внутрь материка с приказанием покорить ряд племён[42].
Энергично воюя, они покорили всю страну вплоть до Великой Фригии; солдат кормила вражеская территория. (7) Александр овладел всем побережьем до самой Киликии и приобрёл много городов; после трудной и упорной осады достались ему и сильные крепости. Одну он одолел невероятным образом: стоит остановиться на этой необычайной истории[43].
28. (1) На границе Ликии, на высоком, особенно укреплённом утёсе[44] жили так называемые мармары. Когда Александр проходил по этому месту, они напали на македонский арьергард, многих убили и забрали себе большое число рабов и вьючных животных. (2) Царь, обозлённый этим, осадил крепость и прилагал всяческое старание к тому, чтобы овладеть ею. Мармары, отличавшиеся мужеством, храбро выдерживали осаду, уверенные в неприступности места. В течение двух дней один приступ сменялся другим; было ясно, что царь не отступит, пока не возьмёт крепость. (3) Старики мармары советовали сначала молодёжи прекратить военные действия и помириться с царём на условиях, которые были бы возможны. Их не послушались, предпочитая умереть за свободу отечества. Тогда они стали уговаривать молодёжь умертвить детей, женщин и стариков, а самим, сильным мужчинам, пробиться силой в ночное время через вражеский лагерь и бежать в соседние горы. (4) Молодёжь согласилась; все собрались по своим домам вместе с родными и за трапезой, состоявшей из самых вкусных яств и напитков, ожидая страшного часа. Молодёжи было человек шестьсот, они отказались поднять руку на близких, но подожгли дома и, высыпав через ворота, отступили в горы. (5) Они выполнили принятое решение, превратив родные дома в могилы; проскользнули, пока стояла ночь, через раскинутый вокруг лагерь и бежали в горы. Все это произошло в том же самом году.
29. (1) В тот год, когда архонтом в Аѳинах был Никократ, а консулами в Риме Цезон Валерий и Луций Папирий[45], Дарий послал Мемнону очень много денег и сделал его главнокомандующим. (2) Тот собрал большое число наёмников, посадил их на тридцать кораблей и стал энергично вести войну: подчинил Хиос; подойдя к Лесбосу, без труда овладел Антиссой, Меѳимной, Пиррой и Эресом, но Митилену, город большой, превосходно снабжённый, располагавший большим войском, он осаждал долго, потерял много солдат и взял с трудом. (3) Сразу же разнеслась молва о действиях командующего, и большая часть Кикладских островов отправила к нему посольства. В Элладу донеслись слухи, будто Мемнон думает направиться с войском к Евбее; города на острове были охвачены страхом, а те греки, которые держали сторону персов (в числе их были и спартиаты), преисполнились надежд на переворот. (4) Мемнон подкупил многих греков и убедил их разделить чаяния персов. Судьба, однако, не позволила этому человеку развернуться во всю ширь. Он заболел и неожиданно скончался; смерть его погубила все дело Дария[46].
30. (1) Персидский царь собирался перенести военные действия из Азии целиком в Европу. Услышав о кончине Мемнона, он собрал на совет близких ему людей и предложил им обсудить, посылать ли военачальников с войском в приморские области или же самому царю со всей армией выступить против македонян. (2) Некоторые высказались за то, чтобы царь сам взял на себя командование; персы, по их словам, будут тогда воевать с большей охотой. Аѳинянин же Харидем[47], человек изумительной храбрости и стратег искуснейший (он воевал вместе с царём Филиппом и был его правой рукой и советником во всех предприятиях[48]), посоветовал Дарию не делать опрометчиво ставкой своё царство: пусть он несёт на себе тяжесть управления Азией, а на войну отправит полководца уже испытанной доблести. (3) Стотысячного войска, треть которого составляют эллинские наёмники, достаточно, и он намекнул, что он сам берётся осуществить своё предложение. (4) Царь сначала согласился со словами Харидема, но близкие ему люди стали решительно возражать и внушили царю подозрение, что Харидем добивается верховного командования с целью предать персов македонянам. Разгневанный Харидем обругал персов за трусость всеми словами, какие только пришли в голову, и тем ещё больше задел царя. В раздражении, не думая уже о своей пользе, Дарий схватил Харидема за пояс, предавая его тем, по персидскому обычаю, своим прислужникам на казнь. (5) Харидем, идя на смерть, крикнул, что царь скоро раскается в том, что сделал, а скорым наказанием ему за неправую месть будет крушение его царства. Харидему не удалось осуществить его больших надежд, и за свой смелый язык он преждевременно ушёл из жизни. (6) Царь, когда раздражение у него улеглось, одумался, укорял себя в том, что допустил величайшую ошибку: случившееся, однако, даже царская власть не могла сделать неслучившимся. (7) Поэтому, одержимый страхом перед доблестью македонян, ясно представляя себе деятельную натуру Александра, он стал искать военачальника, достойного принять власть Мемнона. Найти такого он не смог и был вынужден сам вести войну за своё царство.
31. (1) Сразу же собрал он отовсюду войска и велел им встретиться в Вавилоне; из близких и родных выбрал подходящих людей; между одними распределил соответствующие должности, других взял с собой на войну. (2) Когда настал срок похода, все сошлись в Вавилон. Пешего войска было больше четырёхсот тысяч[49]; всадников не меньше десяти тысяч. С такой армией Дарий вышел из Вавилона и направился в Киликию; с ним были жена, дети - сын и две дочери - и мать.
(3) Александр ещё при жизни Мемнона узнал, что Хиос и города на Лесбосе захвачены, Митилена взята силой. Мемнон с трёмястами триерами и пешим войском собирается идти на Македонию, а большинство эллинов готово восстать. Его охватила великая тревога, (4) но когда ему принесли известие о кончине Мемнона, тревога эта несколько утихла. Вскоре после этого он тяжко заболел[50] и, жестоко страдая, созвал врачей. (5) Никто не брался его лечить, и только Филипп, акарнянин родом, заявил, что он будет действовать решительно и быстро и своим лекарством изгонит болезнь. (6) Царь радостно его выслушал, так как ему сообщили, что Дарий с войском уже выступил из Вавилона. Врач дал ему выпить лекарство - в помощь пришли природа больного и удача, Александр сразу выздоровел. После такого неожиданного избавления от гибели он почтил врача великими почестями и принял его в число самых дорогих друзей[51].
32. (1) В письме к Александру мать его, давая ему много полезных наставлений, между прочим, посоветовала остерегаться Александра линкестийца[52]. Он отличался мужеством, был преисполнен гордости и, находясь в свите Александра среди его друзей, пользовался его доверием. (2) Обвинение это подтвердилось множеством других основательных улик. Александр был схвачен и в ожидании суда посажен в оковах под стражу[53].
Александр, узнав, что Дарий находится от него на расстоянии нескольких дней пути, послал Пармениона с войском заранее захватить проходы и так называемые "Ворота"[54]. Парменион, вторгшись в эти места, прогнал варваров, успевших захватить ущелья, и завладел проходами. (3) Дарий, желая облегчить войску поход, отослал обоз и лишних людей в Дамаск, в Сирию[55]. Узнав, что Александр успел захватить ущелья, и думая, что он не отважится вступить в бой на равнине, Дарий быстро двинулся ему навстречу. (4) Местные жители пренебрежительно отнеслись к малочисленному македонскому войску; потрясённые величиной персидской армии, они оставили Александра и, перейдя на сторону Дария, с великой готовностью доставляли персам еду и всяческое снаряжение, предсказывая по своим соображениям победу варварам.
Александр овладел Иссом, важным городом, который был потрясён внезапностью нападения.
33. (1) Лазутчики сообщили, что Дарий находится от него в тридцати стадиях[56] и грозно надвигается со своим выстроенным в боевом порядке войском. Александр, понимая, что боги дают ему случай одним сражением покончить с владычеством персов, воодушевил подобающим словом воинов на решительный бой. Пешие полки и конные отряды он расположил в соответствии с характером места: конницу поставил впереди всего войска, а пехоту поместил сзади в резерве. (2) Сам он, во главе правого крыла, двинулся на врага, имея при себе цвет конницы. Левое крыло занимали ѳессалийские всадники, выделявшиеся своим мужеством и опытностью. (3) Когда войска оказались на расстоянии полета стрелы, варвары забросали Александра и его солдат таким количеством дротиков и стрел, что, сталкиваясь между собой на лету, они теряли свою силу. (4) Трубы с обеих сторон подали сигнал к бою; македоняне первые согласно и оглушительно закричали, им ответили варвары, и соседние горы откликнулись эхом более громким, чем самый крик: казалось, пятьсот тысяч человек одновременно издали вопль[57]. (5) Александр оглядывался во все стороны, стремясь увидеть Дария. Узнав его, он сразу же со своими всадниками понесся на него, стремясь не столько одолеть перса, сколько своей рукой обеспечить победу. (6) Одновременно с ним и все остальные всадники вступили в бой, и началась кровавая сеча. Доблесть сражавшихся делала исход битвы сомнительным. Победа склонялась то в одну, то в другую сторону; положение поочерёдно менялось. (7) Ни одна стрела, ни один взмах мечом не пропадали впустую: людей было так много, что нельзя было промахнуться. Поэтому много воинов пало (раны были спереди); неистово сражаясь до последнего вздоха, солдаты расставались с жизнью раньше, чем с доблестью.
34. (1) Командиры каждого полка, сражаясь впереди своих подчинённых, собственной доблестью побуждали многих на подвиг. Люди были все в ранах; грозно и по-разному бились, стремясь к победе. (2) Оксаѳр, брат Дария, восхваляемый за мужество, увидав Александра, неудержимо несущегося на Дария, поторопился разделить судьбу брата. (3) Взяв из своего отряда лучших всадников, он пробился с ними к Александру и, считая, что любовь к брату доставит ему громкую славу у персов, завязал, бой перед Дариевой колесницей: сражаясь умело и храбро, он убил многих. (4) Александр и его воины тоже отличались мужеством, и скоро перед Дариевой колесницей образовалась гора трупов. Все стремились нанести удар царю, бились со всем пылом и нисколько не щадили своей жизни[58].
(5) В этой схватке пало много видных персов-военачальников; среди них Атизий, Реомиѳр и Тасиак, сатрап Египта[59]. Много пало и македонян; сам Александр, окружённый со всех сторон неприятелем, был ранен[60] в бедро. (6) Лошади, впряжённые в колесницу Дария, покрытые ранами, в страхе перед грудами наваленных вокруг тел закусили удила[61] - и вскоре Дарий оказался в гуще врагов. В этой крайней опасности царь сам схватился за вожжи, нужда заставила его забыть о своём высоком сане и преступить закон, положенный у персов для царей. (7) Слуги Дария подвели ему другую четверню, но пока он пересаживался, началась свалка; враги теснили Дария, и его охватил страх и ужас[62]; персы, заметившие смятение царя, бросились бежать; когда за ними последовали и всадники, окружавшие царя, то бегство стало всеобщим. (8) Так как бежать приходилось по крутизнам и сквозь теснины, то люди, сталкиваясь, падали и топтали друг друга; многие погибли, хотя и не от вражеской руки. Грудами лежали тела; одни совсем безоружные, другие во всеоружии. Некоторые, держа в руках обнажённый меч, пронзали им и убивали пытавшихся его отнять[63]. Большинство, вырвавшись на равнину и гоня во всю прыть лошадей, добралось до союзных городов. (9) Македонская фаланга и персидская пехота продолжали ещё некоторое время сражаться, но поражение всадников было как бы вступлением к полной победе македонян. Вскоре все варвары обратились вспять, и так как многотысячной толпе пришлось бежать в теснинах, то вся окрестность наполнилась трупами.
35. (1) С наступлением ночи персы без труда рассеялись по окрестностям, а македоняне прекратили преследование и занялись грабежом: больше всего в царских палатах, где было много богатства[64]. (2) Из царской сокровищницы расхищено было много серебра, немало золота, огромное количество роскошных одежд. Награблено было немало богатства также у царских друзей, родных и прочих военачальников. (3) По древнему персидскому обычаю, за армией на колесницах, обитых золотыми пластинками, следовали женщины не только из царской семьи, но из семей родственных и дружественных царю. (4) Не зная меры богатству, предельно изнеженные, они везли за собой каждая множество драгоценной утвари и женских уборов. Страдания захваченных в плен женщин были ужасны[65]. (5) Те, которые раньше, по изнеженности своей, с трудом переносили переезд в роскошных повозках, закутанные так, что ни одна часть тела не оставалась обнажённой, теперь в одних хитонах и лохмотьях, рыдая, выбегали из палаток, громко взывая к богам и припадая к коленям победителей. (6) Срывая дрожащими руками свои уборы, бежали они с распущенными волосами по неприступным местам и, встречаясь с другими беглянками, молили о помощи тех, кто сам нуждался в защите. (7) Одни солдаты тащили несчастных за волосы; другие, сорвав одежды, хватали обнажённых, ударяли их тупым концом копья и, пользуясь случаем, попирали то, что составляло их честь и славу.
36. (1) Те из македонян, в которых было много доброты, видя эту перемену судьбы, сочувственно отнеслись к несчастным женщинам и сжалились над бедствиями тех, которые лишились подобающего почёта и уважения, оказались среди чужеземцев и врагов и шли в плен, горестный и позорный. (Это, однако, не было отношение большинства солдат)[66]. (2) До слез жалели Дариеву мать, его жену, двух взрослых дочерей и мальчика-сына[67]. (3) Перемена в их судьбе, огромное и неожиданное несчастье, постигшее их на глазах у всех, естественно располагало к состраданию видевших это. (4) Остался ли Дарий в живых или погиб вместе с остальными, - они не знали; они видели, что вооружённые мужчины грабят их палатку; что они позволяют себе неподобающие поступки, не зная, кто их пленницы; что вместе с ними вся Азия уже оказалась в плену. Жены сатрапов припадали к ним и молили помочь; они были не в силах это сделать и сами просили защиты. (5) Слуги Александра, захватив палатку Дария, приготовили там купанье и обед и, зажёгши множество светильников, поджидали царя, чтобы, вернувшись после погони и застав к услугам своим все, что было у Дария, он увидел бы в этом счастливое знамение, предвещавшее ему власть над всей Азией[68].
(6) В сражении погибло: у варваров больше ста тысяч пехотинцев, всадников не меньше десяти тысяч[69]; у македонян около трёхсот пехотинцев и человек полтораста всадников[70]. Таков был исход битвы при Иссе в Киликии.
37. (1) Дарий, побеждённый в битве, бросился бежать и, меняя одного за другим лучших коней, мчался во всю конскую прыть, стремясь ускользнуть от Александра и добраться до сатрапий внутри материка. (2) Александр с конницей друзей и лучшими всадниками[71] из других отрядов гнался за Дарием, стремясь захватить его. Промчавшись стадиев двести, они около полуночи повернули обратно в лагерь. Смыв в бане усталость от всех трудов, они предались отдыху, и сели за еду. (3) Кто-то пришёл к жене Дария и к его матери[72] и сказал им, что Александр вернулся из погони с доспехами, снятыми с Дария. Женщины подняли великий крик и плач; толпа пленниц разделила их скорбь, встретив громким рыданием эту весть. Царь, узнав, почему они горюют, послал Леонната, одного из своих друзей, успокоить их смятение, утешить Сисингамбру[73] и всех, кто с ней, сказав, что Дарий жив и что Александр позаботится о них как подобает; он желает утром навестить их и на деле показать своё дружелюбие. (4) Пленницы, которым выпало такое необычайное и совершенно неожиданное счастье, почтили Александра как бога и прекратили свои рыдания. (5) Царь на рассвете вместе с самым любимым другом своим, Гефестионом, пришёл к женщинам. Оба они были одеты одинаково, но Гефестион был выше и красивее, и Сисингамбра, приняв его за царя, пала перед ним ниц. Присутствовавшие стали качать головой и руками показывать на Александра. Сисингамбра, устыдившись своей ошибки, простёрлась сызнова перед Александром. (6) Но царь, подняв её, сказал: "Не волнуйся, мать! Он тоже Александр"[74]. Назвав старую женщину именем матери, самым ласковым на земле словом, он дал понять несчастным, как дружественно будет он с ними обращаться впредь. Подтвердив, что она станет для него второй матерью, он на деле доказал правдивость своих слов.
38. (1) Он надел на неё царский убор; вернул прежний почёт и подобающие почести; отдал всех служанок, которые были даны Дарием, и прибавил от себя не меньшее число; заявил, что для девушек он выберет мужей лучших, чем выбрал бы Дарий, а мальчика воспитает как собственного сына и удостоит царских почестей. (2) Он подозвал его к себе и поцеловал; видя, что тот смело глядит на него и ничуть не пугается, сказал Гефестиону и его спутникам, что этот шестилетний ребёнок смел не по летам и будет гораздо лучше своего отца[75]. Он заявил, что позаботится о чести её сана: её окружит такой же почёт, какой окружал в дни былого счастья. (3) Он ещё много говорил с женщинами, и от его слов, жалостливых и добрых, от этой великой и неожиданной радости они залились неудержимыми слезами. На прощанье он протянул каждой правую руку, и его хвалили не только облагодетельствованные им - эту безграничную доброту одобрили все соратники. (4) Я же вообще думаю, что среди множества прекрасных деяний, совершенных Александром, нет ни одного большего и более достойного памяти историка. (5) Осады городов, сражения и прочие воинские деяния удачно заканчиваются благодаря счастливому случаю или доблести, но только мудрый почувствует жалость к тем, кто целиком оказался в его власти[76]. (6) Большинство по глупости своей в счастье превозносится; благоденствие[77] делает их гордецами, и они забывают о том, что человек - существо слабое и бессильное. Поэтому и оказывается, что для большинства счастье бывает как бы тяжкой ношей, которую они не в силах нести. (7) Да встретит же Александр, живший за много поколений до нас, и в последующих веках суд справедливый и достойный его добродетели![78]
39. (1) Дарий, достигнув Вавилона и собрав тех, кто уцелел в битве при Иссе, не пал духом, хотя его и постигло великое несчастье. Он написал Александру, прося его и в счастье не терять человеческого облика и отпустить пленных за большой выкуп. Он добавил, что если Александр пожелает стать ему другом, то он уступит ему всю Азию до Галиса. (2) Александр собрал друзей, но скрыл от них подлинное письмо и показал своим советникам другое, которое написал сам и которое соответствовало его собственным намерениям. Послы ушли ни с чем[79]. (3) Дарий поэтому отказался от письменных переговоров и занялся большими приготовлениями к войне: вооружил тех, кто при отступлении бросил все оружие; набрал новые полки; велел прибыть из глубины Азии[80] армиям, которые он, стремительно собравшись в поход, оставил на месте. (4) Он вложил столько рвения в дело создания армии, что солдат у него оказалось вдвое больше, чем было при Иссе: у него собралось восемьсот тысяч пехотинцев, двадцать тысяч всадников; было ещё много колесниц с серпами. Все это произошло в течение этого года.


[1] Ктесикл был архонтом с июля 334 года по май 333 г. до н. э. В списке Бротона (1,138 f.) С. Сульпиций Лонг – один из консулов 337, и Л. Папирий Красс – один из консулов 336. Последний по–видимому повторяется в гл. 29.1.
[2] Юстин, 11.5.10.
[3] Юстин, 11.5.12; Плутарх, Александр, 15.4; Арриан, 1.11.7.
[4] Диодор является нашим единственным источником, подробно перечисляющим войска Александра. Юстин (11.6.2) даёт просто 32 000 пеших и 4500 конных; Плутарх (Александр, 15.1), 30 000–43 000 пеших и 4000–5000 конных; Арриан (1.11.3) «не намного больше, чем» 30 000 пеших и 5000 конных. Плутарх (De Fortuna aut Virtute Alexandri, 1,3 [327D/E]) утверждает, что Аристобул даёт численность 30 000 пеших и 4000 всадников, Птолемей – 30 000 пеших и 5000 конных, и Анаксимен – 43 000 пеших и 5500 конных. Плутарх (Александр, 15,1) добавляет, что Александр имел только семьдесят талантов (по Аристобулу) и запасов только на тридцать дней (Дурис), а Онесикрит заявлял, что он имел долг в размере 200 талантов. Следует отметить, что данные Диодора для кавалерии суммируются в 5100, и в 4500, как указано.
[5] Эти цифры не приведены в других местах.
[6] Известный храм в Илиуме (Арриан, 1.11.7; Плутарх, Александр, 15.4).
[7] Может быть, Диодор исказил свой источник; прорицатель Александр не упомянуто более нигде, и, возможно, имелся в виду Аристандер. Ариобарзан был сатрапом Фригии в 388–361 до н. э., а затем арестован и наказан как мятежник. Его статуя, возможно, была свергнута в то время.
[8] Ср. глава 21.2, ниже, и Арриан, 1.11.7–8, который утверждает, что оружие несли перед ним в бою. Щит нёс Певкест при штурме крепости маллов в 325 (Арриан, 6.9.3).
[9] Битву при Гранике описывают Юстин (11.6.8–13), Плутарх (Александр, 16), и Арриан (1.12.6–16.7).
[10] Арриан, 1.12.9.
[11] Описание этого боя отличается от описания Арриана (1.13) в двух отношениях, которые не могут быть согласованы. Там, нападение происходит в конце дня и в нижнем течении Граника, где река течёт по относительно плоской местности, но в глубоком и илистом русле. Он, также как Плутарх (Александр, 16), описывает действия, происходящие между македонянами, пытающимися переправиться, и персами, удерживающими берег реки. Диодор, в противоположность, помещает битву на рассвете, и позволяет македонянам переправиться без труда и вступить в бой с персами на другом берегу. Вероятно, он локализовал битву выше по течению, в предгорьях. По словам Плутарха (Александр, 16.2), битва произошла в македонском месяце Дайсии, но, так как он считался не благоприятным в военном отношении, Александр приказал переименовать его во второй Артемисий.
[12] Новизна этого расположения состоит в том, что каждая армия разместила свои конницы по фронту в пункте соприкосновения. Это, возможно, не было специально запланировано. Александр бросил свою конницу через реку, чтобы получить плацдарм, а персы, естественно, противопоставили свою конницу, по частям вводя в бой.
[13] Арсит был сатрапом Фригии Геллеспонтской, Спифридат – Лидии и Ионии (Арриан, 1.12.8). Арриан к именам этих персов добавляет Петина и Нифата, но не дает боевой порядок персов. Он даёт из воевавших против македонян, кого Диодор опускает, в 1.14.1–3. Арсама (Аршама, Курций, 3.4.3; Арриан, 2.4.5) сатрапа Киликии.
[14] Юстин (11.6.11) даёт силы персов как 600 000, Арриан (1.14.4), а 20 000 пеших и 20 000 всадников.
[15] Этот комментарий является рационализацией post factum. Пехота персов не выдвинулась навстречу македонской коннице.
[16] Это было почётное звание для высшей аристократии в Персидской империи, а позднее в эллинистических царствах.
[17] По словам Арриана (1.14.6–7), Александр открыл бой соединёнными силам под командой Птолемея, сын Филиппа, вероятно, одного из телохранителей, который был убит в Галикарнасе. Это были отборные войска, в том числе разведчики Аминты, сына Аррабея, таксис фаланги и ила «друзей». Его задача была разорвать персидскую линию. Тогда Александр, как обычно, атаковал с «друзьями» косым строем персидский центр.
[18] Если Александр, как можно предположить, нёс щит на левой руке, то было бы возможно для копья, пройти через него и нагрудник и застрять в правом наплечнике (не в плече, так как Александр не был ранен; Плутарх, Александр, 16,5), хотя это потребовало бы невероятно сильного броска, тем более, что оружие, брошенное правой рукой, должно пройти по всей длине сквозь щит. Все это предполагает некоторое преувеличение, если не путаницу, и вряд ли македонская кавалерия носила щиты; Александр показан без оного на мозаике из Дома Фавна в Помпеях, что, конечно, изображает битву при Иссе, а не на Гранике; такие картины, как Доро Леви, Антиохийская напольная мозаика, 2 (1947), LXIX, которые, однако, показывают, что конница может нести щиты, так и Полибия, 6.25, и Арриан 1.6.5 и 4.23.2, конные отряды несли щиты только тогда, когда они ожидали, что будут сражаться спешенными. Если этот щит такой же, как гоплон, взятый из Илиума и упомянутый ниже, гл. 21.2, может быть, как Арриан сообщает (1.11.7–8), что на самом деле его нёс телохранитель (это, конечно, делает ход копья более легко объяснимым). На мозаике Александр носит поверх нагрудника плащ, закрепленный застёжкой на правом плече.
[19] То есть, Спифридат и Росак. Этот инцидент сообщается по–разному. По Плутарху (Александр, 16.4–5) Росак и Спифридат напали на Александр одновременно; царь убил последнего, а второй разбил его шлем и был пронзён Клитом копьём. У Плутарха в De Fortuna Aut Virtute Alexandri, 1.2 (326 F), Спифридат и Миѳридата антагонисты. У Арриана, 1.15.7–8, Миѳридат является зятем Дария. Александр сбил его копьём. Росак разбил шлем Александра, но был повержен царём, а он – Спифридатом, чья рука была отрублена Клитом. Текст Диодора здесь позволяет предположить, что Александр также был сброшен на землю, и фигура имеющаяся на двух рельефах саркофага Александра в Константинополе, с разбитым шлемом и сломанным копьём, может быть Александром в битве при Гранике, но это все очень неопределённо.
[20] Ср. гл. 18. 1 выше.
[21] Арриан, 1.16.3, даёт длинный список потерь персов, но не включает имя Атизия. Диодор даёт это имя также среди персов, которые пали при Иссе (глава 34.5).
[22] Допустив всей своей кавалерии занять первую линию, затем разгромленную македонянами, персидские командиры оставили свою пехоту без защиты с флангов и тыла, и с малыми шансами на выход из боя. Арриан (1.16.2) говорит только об уничтожении фаланги греческих наёмников. Согласно Диодору, пехота персов ушла с потерей до тридцати процентов от её боевого состава.
[23] Плутарх, Александр, 16.7, даёт потери персов как 2500 всадников и 20 000 пехотинцев; Арриан – 1000 всадников и большая часть греческой фаланги, за исключением 2000, которые были захвачены в плен.
[24] Македонские потери 9 пехотинцев и 120 всадников (Юстин, 11.6.12), 9 пехотинцев и 25 всадников (Плутарх, Александр, 16,7), или 30 пехотинцев и 60 всадников (в том числе 25 «друзей», Арриан, 1.16.4). Они были удостоены статуй (Юстин, Плутарх, Арриан, ll. cc.; Velleius Paterculus, 1.11.3–4).
[25] Плутарх, Александр, 17.1. Рассказ Арриана, 1.17–18.2, полнее.
[26] Плутарх, Александр, 17.1; Арриан, 1.18.3–19.6.
[27] Арриан, 1.20.1. Морские операции были возобновлены через полгода под командованием Гегелоха и Амфотера (Курций, 3.1.19).
[28] См. Диодор 20.7.
[29] Его жена Барсина, дочь Артабаза, была взята в плен после Иссы и считалось, позже родила Александру сына Геракла.
[30] Арриан, 1.23.7–8. Ада была «династ» Карии раньше смерти своего старшего брата и мужа, Идрия (Диодор 16.69.2), но была свергнута своим младшим братом Пиксодаром (Диодор 16.74.2;. ср. Страбон, 14.2.17 [647]).
[31] Арриан, 1.20.5–23.6. Диодор опускает неудачную атаку Александра на Минды (Арриан, 1.20.5–7), и в своём повествовании говорит скорее с персидской, чем с македонской стороны.
[32] В соответствии с Аррианом (1.20.10) Неоптолем, сын Аррабея и брат того Аминты, который сопровождал Александра в качестве штабного офицера (Арриан, 1.12.7; 14,1; 28,4) дезертировал к персам и был убит в результате нападения на Галикарнас. Диодор здесь ставит его на македонской стороне – и в виду продолжающегося доверия Александра к его брату, это более разумно объяснить.
[33] Только два человека из таксиса Пердикки; событие произошло через несколько дней (Арриан, 1.21.1). Может быть Пердикка пытался повторить свой успех в Ѳивах (глава 12.3)? Это был вид подвига, который Александр вознаградил бы свободно. Пьянство, возможно, было фикцией, так как Пердикка действовал без приказа.
[34] Два аѳинских стратега, выдачи которых требовали после захвата Ѳив (глава 15,1). Арриан (1.10.4) упоминает Эфиальта, но не Ѳрасибула.
[35] Арриан упоминает две вылазки осаждённых, одна или другая из которых может быть идентифицирована с этой (1.21.5–6; 22.1–3).
[36] Арриан, 1.22.1.
[37] Арриан, 1.21.5.
[38] Ср. Арриан, 1.22.4–6, который просто ссылается на Птолемея с двумя таксисами фаланги.
[39] Арриан, 1.22.7, приводит в качестве причины желание избавить граждан Галикарнаса от ужасов блокады.
[40] Арриан, 1.23.1.
[41] Арриан, 1.23.6.
[42] Арриан, 1.24.3, говорит лишь то, что Парменион был отправлен обратно в Сарды в основном с немакедонскими войсками, перейти оттуда во Фригию.
[43] Предположительно Диодор пытается сказать, что эта история была в его источнике, и слишком интересна чтобы быть пропущенной. Он на самом деле в этот момент опустил все другие события Писидийского похода Александра, в том числе чудесное прохождение Климакса, а также знаменитую история о гордиевом узле. О них рассказали Курций (3,1), Юстин, 11,7, Плутарх (Александр,17–18 0,2), и Арриан (1.24.3–2.4.6). Аргумент Тарна (Alexander the Great, 2.72), что эти популярные истории не были в источнике Диодора становится несостоятельным, если его источником был Трог.
[44] Здесь и далее, Диодор использует термин «петра» для крутых и изолированных скалистых холмов, которые не редкость в Азии, и которые представляют превосходные крепости. Эта история нигде более не сообщается. Фрейя Старк (Journal of Hellenic Studies, 78 (1958), 116;. cp. Alexander's Path (1958), 250 f.) определяет это место Чандир в Памфилии. Аппиан (Bell. Civ 4.10.80) сообщает ту же самую историю Ксанѳа, традиционно уничтоженного на этой дороге три раза (Геродот, 1,176; Плутарх, Брут, 31), и это было что–то вроде литературного топоса (также Диодор, книга 18.22.4–7; Страбон, 14.5.7 [671]). Страбон (14.3.9 [666]) отмечает, что это разрушение было необходимо, чтобы открыть проходы.
[45] Никострат был архонтом с июля 333 года по июнь 332 году до н. э. Бротон (1.139) список консулов на 336 г. до н. э. даёт Л. Папирий Красс и К. Дуиллий. Последний, по–видимому, уже был назван Диодором гл. 17.1.
[46] Арриан, 2.1, даёт аналогичный отчёт, но заявляет, что Митилена не была захвачена, пока не умер Мемнон.
[47] Курций, 3.2.10–19, сильно напоминает о роли Демарата у Геродота. Харидем не упоминается у Юстина, Плутарха, или Арриана (за исключением, 1.10.4–6).
[48] Это кажется невозможным, что Диодор может быть прав здесь. Харидем не всегда послушный долгу аѳинянин, но он был одним из стратегов, которых Александр требовал после захвата Ѳив, и который был вынужден бежать, как Эфиальт и Ѳрасибул (глава 25,6). Вполне возможно, что Харидем посетил двор Филиппа в 354 г. до н. э., когда его покровителем стал друг Филиппа Керсоблепт, но большая часть деяний Харидема прошла в операциях против македонян.
[49] Юстин (11.9.1) также даёт 400 000. Неизвестный писатель Истории Александра (Оксиринхский папирус 1798 (Frag. 44, кол. 2.2/3) и Арриан (2.8.8) дают силы персов как 600 000.
[50] От усталости, а по Аристобулу, от купания в холодной реке Кидн (Арриан, 2.4.7).
[51] Другие авторы добавляют, что Александр был предупреждён Парменионом против врача, но Александр показал письмо Филиппу, когда пил лекарство (Курций, 3,5–6; Юстин, 11.8.3–9; Плутарх, Александр, 19; Арриан, 2.4.7–11; П. Оксирих 1798, Frag 44, Col 1).
[52] Юстин (11.7.1–2) и Арриан (1,25) говорят, что заговор Александра была выдан персидским пленным, и помещают инцидент раньше. Возможно, по этой причине, Тарн (Alexander the Great, 2,68) считает, что «мать царя» здесь была матерью Дария Сисигамба. Но он признал, что она ещё не знала Александра и не было мотива для такого предупреждения; Олимпиада, с другой стороны, была в тесном общении с сыном и бдительно оберегала его. Отчёт Диодора является очень надёжным.
[53] Александр принадлежал к правящей семье Линкесты. Двое его братьев были казнены царём Александром при восшествии на престол, но этот Александр продемонстрировал свою преданность и оставался надёжным другом царя. Он был, однако, возможным претендентом на трон Македонии, и, несомненно, подозревался Олимпиадой. Он был казнён без предъявления конкретных обвинений в момент заговора Филоты (гл. 80.2).
[54] На самом деле Сирийские ворота, ср. Арриан, 2.5.1, называет их просто «другие ворота».
[55] Курций, 3.8.12; Арриан, 2.11.9–10.
[56] Немного меньше, чем четыре мили (Курций, 3.8.23). Из всех историков, Диодор не сообщает, что Дарий занял Исс в тылу Александра, и его рассказ очень условен. На самом деле, Дарий создал укреплённые линии вдоль северного берега реки Пинар, а Александр был вынужден поменять позиция и двигаться через холмы на востоке. Ср. Полибий, 12.17–23; Курций, 3.8–11.15; Юстин, 11.9.1–9; Плутарх, Александр, 20.1–5; Арриан, 2.8–11. Сражение произошло в конце месяца Маимактерион, возможно, в ноябре, 333 г. до н. э. (Арриан, 2.11.10), или несколько ранее.
[57] Это общие силы персов, как приведено выше, гл. 31,2.
[58] Курций, 3.11.8. Это сцена изображена на мозаике Александра из дома Фавна в Помпеях.
[59] Реомиѳр был упомянут в качестве командира кавалерии на персидском правом крыле на Гранике (гл. 19,4). Курций (3.11.10) упоминает смерть Атизия, Реомиѳра, и Сабака, сатрапа Египта; Арриан (2.11.8) имена Аршама, Реомиѳра, Атизия, Сабака из Египта, и Бубака. Хотя Диодор сообщил о смерти Атизия при Гранике (гл. 21,3), вполне возможно, что здесь это более нигде не неизвестный Антиксий.
[60] Самим Дарием, в соответствии с Харесом (Плутарх, De Fortuna Aut Virtute Alexandri, 2.9 [341B]). рана Александра упоминается Курцием (3.11.10), Юстином (11.9.9), Плутархом (Александр, 20,5), и Аррианом (2.12.1).
[61] Буквальный перевод «они стряхнули (или вытряхнули) свои удила», но трудно понять, как лошади могли это сделать. Курций (3.11.11) употребляет ту же и идиому, как «iugum quatere», «сбросить ярмо». Если, как это было предположено во введении (p13), Диодор использовал Трога в качестве источника, может быть, что он вставил на это место перевод латинского изречения. Можно считать, что лошади стали на дыбы, трясли и качали головами, что делало управление ими практически невозможным. Таковыми они представлены на мозаике Александра.
[62] Мозаика Александра показывает Дария, садящимся на коня, чтобы на нем бежать, как и у Курция (3.11.11) и Арриана (2.11.5). В главе 37.1, также, Дарий совершает своё бегство на лошадях. Может быть, он намеревался продолжить бой на другой колеснице.
[63] Арриан (2.11.8) цитирует Птолемея, сообщая, что кавалерия Александра при преследовании пересекла глубокий овраг, заваленный телами погибших. Даже царь, похоже, мог сделать большой крюк в случае с описываемой историей.
[64] Захват личных вещей и свиты царя и его вельмож состоялся в том самом военном караване в Дамаск (гл. 32,3), о чем Диодор не упоминает (Арриан, 2.11.10).
[65] Та же картина изображена Курцием, 3.11.21–23.
[66] Кажется, здесь пропуск в рукописи. Слова в скобках, возможно, несут первоначальный смысл.
[67] В гл. 38.2, он сказал — шесть лет.
[68] Курций, 3.11.23; Юстин, 11.10.1–5, Плутарх, Александр, 20.6–8. Юстин и Плутарх (21,4) утверждают, что Александр женился на Барсине в это время. Курций упоминает Барсину (3.13.14), но не брак.
[69] Эти же цифры приведены Курцием (3.11.27), Плутархом (Александр, 20,5), и Аррианом (2.11.8). Юстин даёт (11.9.10) убитыми 61 000 пехотинцев и 10 000 всадников и 40 000 пленных.
[70] Курций даёт 4500 раненых, 302 пропавших без вести, 150 убитых (3.11.27); Юстин (11.9.10), убитых 130 пехотинцев и 150 всадников; Арриан (2.10.7), 120 македонян убитых.
[71] Это обычный термин для македонской конной царской гвардии.
[72] Курций, 3.11.24–12.18; Юстин 11.9.12–16; Плутарх, Александр, 21; Арриан, 2.12.3–8. Согласно последнему, Птолемей и Аристобул писали, что Александр послал Леонната к царице, но не посетил их сам; этой версии следуют Плутарх. Личный визит Александра и Гефестиона приписан другому не определённому источнику.
[73] Обычное написание Сисигамба (Sisigambis), как и у Курция, 3.3.22.
[74] Это напоминает общеизвестное греческое определение друга, как «Второе Я», приписываемые Зенону Диогеном Лаэртским, 7.23. Ср. также Плутарх, De Amicorum multitudine, 2 (93E).
[75] Курций, 3.12.26.
[76] Это было хорошо известное клише в более поздней греческой литературе; см. Плутарх, Перикл, 38,4; De Fortuna aut Virtute Alexandri, 1,7 (329D); 11 (332C); 2.7 (339A/B).
[77] Слова «из–за их счастья» неуместны здесь, и возможно должны стоять после «оказаться во власти» тремя строками выше.
[78] Если мы будем следовать здесь чтению рукописи мы должны переводить, «он должен получить от будущих писателей заслуженную похвалу в их повествованиях». Арриан (2.12.8) не уверен, что этот случай имел место, но одобряет его, если это так. Его хвалил Курций (3.12.18–23) и Плутарх (Александр, 21.4–5).
[79] Диодор является единственным автором, который сообщает об этом подлоге. Упоминаются три попытки Дария договориться с Александром. (1) После битвы при Иссе. Юстин (11.12.1–2), Арриан (2,14), и Курций (4.1.7–14) утверждают, что в этом письме Дарий потребовал, чтобы Александр покинул Азию и отпустил пленников с выкупом (Курций, Юстин) или без (Арриан). Курций добавляет, что это письмо было написано в оскорбительном тоне, о чем свидетельствует манера одного выражения, скопированного Александром. (2) После захвата Тира. Теперь Дарий предлагает руку одной из своих дочерей, и все территории к западу от реки Галис (Курций, 4.5.1–8) или раздел власти (Justin, 11.12.3–4). Это примерно то же самое истинное письмо, которое Диодор упоминает здесь. Арриан указывает в этом месте, чего нет у других, третье письмо. (3) После ухода из Египта и до Гавгамел, и связанное с благородным обращением Александра с женой Дария. Это произошло в форме посольства, вероятно (Диодор, 17.54.1–6; Курций, 4.11; Арриан, 2,25), а не письма (Юстин, 11.12.7–16; Плутарх, Александр, 29,4).
[80] Они перечислены в Арриан, 3.8.3–6.