Деметрий Фалерский

Составитель: 

T 1: Diogenes Laertios, Lives of Eminent Philosophers 5.75–82
Деметрий Фалерский, сын Фанострата. Он был слушателем Феофраста; но речами своими перед народом он достиг власти над Афинским государством на целые десять лет, в честь его были воздвигнуты 360 медных статуй, по большей части представляющих его верхом или на колеснице четверкой или парой, а отлиты они были меньше чем в триста дней — таково было к нему рвение. Начал он заниматься государственными делами тогда, когда в Афины бежал от Александра Гарпал (так пишет Деметрий Магнесийский в книге «Соименники»). Стоя у власти, он сделал для родного города много самого хорошего, обогатив его и доходами и постройками. И хотя был он не из знати, а из прислуги Конона (как утверждает Фаворин в I книге «Записок»), но любовницей своей имел знатную гражданку Ламию (по его же утверждению в той же I книге), и пострадать ему пришлось от Клеона (о чем рассказывается во II книге). Прозван он был одной гетерою Милоглазым и Светлячком (как сообщает Дидим в «Застольных разговорах»). И говорят, будто в Александрии он лишился зрения, но вновь обрел его милостью Сараписа, за что и сочинил в его честь пеаны, которые поются по сей день.
Но сколь ни блистал он меж афинян, однако и его постигло затмение от всепожирающей зависти. Обвиненный некими злоумышленниками в смертном преступлении, он был приговорен заочно; и так как обвинители не могли овладеть им самим, то изрыгнули яд свой на медные его изваяния: все те статуи были низвергнуты, иные проданы, иные потоплены, а иные (рассказывают и так) перекованы в ночные горшки; только одна уцелела на акрополе. Фаворин в «Разнообразном повествовании» говорит, что афиняне сделали это по приказанию царя Деметрия; а год, когда он был архонтом, стали именовать «годом беззакония» (по словам того же Фаворина).
Гермипп сообщает, что после смерти Кассандра он из страха перед Антигоном бежал к Птолемею Сотеру, прожил там немалое время, был советником при Птолемее, и в частности побуждал облечь царской властью сыновей Евридики. Но так как царь не согласился и отдал диадему сыну Береники, то после царевой кончины Деметрия сочли нужным взять под стражу в Египте впредь до выяснения и решения; и он доживал жизнь в упадке душевных сил, пока во время сна его не укусила в руку ядовитая змея и он не испустил дух. Погребли его в Бусиридском округе близ Диосполя. Вот что мы написали о нем:

Змея сгубила мудрого Деметрия,
Горького яда полна;
Не белый свет очам открылся спавшего,
А бесконечная ночь.

Гераклид же (в «Обзоре Сотионовых «Преемств»») говорит, что Птолемей сам хотел уступить царскую власть Филадельфу, но Деметрий отговорил его, сказав: «Если дашь другому, то потеряешь сам».
Когда он был гоним в Афинах — слышал я и такое, — то даже Менандр, сочинитель комедий, едва не попал под суд только за то, что был ему другом; но его отстоял родственник Деметрия Телесфор.
Обилием сочинений и количеством строк он превзошел едва ли не всех перипатетиков своего времени, будучи более всех и образован и многоопытен. Среди этих сочинений есть исторические, есть политические, есть о поэтах, есть о риторике, есть речи к народу и речи посольские, есть даже сборники Эзоповых басен и многое другое. А именно: «Об афинском законодательстве» 5 книг, «Об афинском государственном устройстве» 2 книги, «О руководительстве народом» 2 книги, «О политике» 2 книги, «О законах», «О риторике» 2 книги, «О стратегии» 2 книги, «Об Илиаде» 2 книги, «Об Одиссее» 4 книги, «Птолемей», «О любви», «Фенонд», «Медон», «Клеон», «Сократ», «Артаксеркс», «Знаток Гомера», «Аристид», «Аристомах», «Поощрение», «О государственном устройстве», «О десятилетии», «Об ионянах», «К посольству», «О вере», «О милости», «Об удаче», «О великодушии», «О браке», «О метеоре», «О мире», «О законах», «Об обычаях», «Об уместном», «Дионисий», «О Халкиде», «Обличение афинян», «Об Антифане», «Историческое введение», «Письма», «Собрание под присягой», «О старости», «Справедливое», «Эзоповы басни», «Изречения».
Слог у него был философический, но в соединении с ораторской напряженностью и силой. Услышав, что афиняне уничтожили его статуи, он сказал: «Но не добродетель, их заслужившую!» Он говаривал, что брови у человека хоть и невелики, но мрачности от них хватит на целую жизнь; что не только Богатство слепо, но и Удача, которая при нем поводырем; что какова в битве сила стали, такова в государстве сила слова.
Увидев однажды распутного юношу, он сказал ему: «Вот тебе Гермес с перекрестка — у него и плащ, и брюхо, и борода, и уд». Не в меру важничающим он советовал убавить спесь, не убавляя разума. Молодые люди, говорил он, дома должны иметь стыд перед родителями, на улице — перед встречными, а в уединении — сами перед собой. Друзья, говорил он, в счастье нас покидают лишь по просьбе, а в несчастье — и без просьбы. Вот какие приписываются ему изречения.
T 2 a: Athenaios, Deipnosophists 12.60.542e
ДЕМЕТРИЙ ФАЛЕРСКИЙ, по словам Дурида в шестнадцатой книге «Истории» получил в распоряжение тысячу двести талантов годового дохода, но тратил на содержание войска и государственные расходы лишь ничтожные суммы, остальное же проматывал на врожденное свое непотребство, каждый день устраивая пышные пиры с несчетными гостями. Блеском пиршеств он затмевал македонцев, утонченностью — киприотов и финикийцев: даже земля [вокруг дома] кропилась у него благовониями, а полы в пиршественных залах украшались [d] цветочными узорами работы лучших мастеров. Бывали там тайные свидания с женщинами и ночная любовь с мальчиками, потому что жизнь других Деметрий сковывал суровыми уставами, а свою проживал в беззаконии. Более всего он заботился о своей наружности: и волосы он красил в русый цвет, и лицо румянил и натирался благовониями, желая щегольским видом нравиться даже случайным прохожим. Когда он архонтом возглавлял шествие на Дионисиях, то хор пел ему песню, сочиненную Касторионом из Сол, в которой он величался «солнцеподобным» [PLG4.III.634, Diehl frag.2]:

Он приял власть, он знатней всех, льет он свет солнц, и тебя чтит.

T 2 b: Plutarch, Phokion 35
Деметрий Фалерский, Каллимедонт, Харикл и еще несколько человек были присуждены к смерти заочно.
T 3 a: Diodoros of Sicily 18.74.3
После нескольких совещаний мир был заключён на следующих условиях: Аѳиняне сохранили свой город и земли, свои доходы, флот, и все остальное, и становились друзьями и союзниками Кассандра; Мунихий временно оставался под контролем Кассандра, пока война против царей не будет завершена, управление должно было быть в руках тех, кто обладает имуществом по меньшей мере десять мин; и какого–либо аѳинского гражданина Кассандр должен назначить наблюдателем города. Был выбран Деметрий Фалерский, и когда он стал смотрителем, управлял городом миролюбиво и в добром согласии с горожанами.
T 3 b: Strabo 9.1.20
ибо он поставил во главе граждан Деметрия Фалерского, одного из учеников философа Феофраста; Деметрий не только не уничтожил демократии, но даже еще больше укрепил ее, как это явствует из «Воспоминаний», которые Деметрий написал о своем правлении. Однако зависть и ненависть к господству олигархии были так сильны, что после смерти Кассандра Деметрий был вынужден бежать в Египет; восставшие разбили и переплавили его статуи, числом более 300, а некоторые писатели добавляют — даже в ночные горшки.
T 3 c: Pausanias 1.25.6
Воцарившись, Кассандр — мой рассказ касается только афинских дел — взял укрепление Панакт в Аттике и Саламин, тираном же у афинян он помог сделаться Деметрию, сыну Фанострата, имевшего славу мудрости. Власть у него отнял Деметрий, сын Антигона, человек молодой и сочувственно относившийся к эллинам…
T 3 d: Parian Marble B 13
После морской битвы между Клитом и Никанором около храма халкедонян и с тех пор, как Деметрий установил законы в Афинах, а произошло это, когда Демоген был архонтом в Афинах, прошло 53 года (317/16).
T 3 e: Cicero, On the State 2.2
у афинян, чье государственное устройство весьма часто испытывало перемены, вначале — Тесей, затем Драконт, затем Солон, Клисфен и многие другие, а под конец совершенно ослабевшему государству не дал погибнуть ученый муж Деметрий Фалерский.
T 3 f: Phaedrus, Fables 5.1
Деметрий, который был назван Фалерским, подверг Афины неприятному правлению … (ст. 15 тиран)
T 4 a: Diodoros of Sicily 20.45.3
Дионисий, который был командиром гарнизона в Мунихии, и Деметрий Фалерский, который Кассандром был назначен военным наместником города, удерживали стены с большим числом солдат. (3) Некоторые люди Антигона, атакуя с ожесточением и действуя на проходе вдоль побережья, пропустили многих своих товарищей за стены. В результате Пирей был взят, а из бывших там Дионисий бежал в Мунихию, Деметрий Фалерский отступил в город. (4) На следующий день, когда он был послан с другими посланниками от народа к Деметрию и, обсудив независимость города и свою собственную безопасность, он получил охранную грамоту для себя и, сложив с себя управление Аѳинами, бежал в Ѳивы, а затем в Египет к Птолемею. (5) И так этот человек, после того как управлял городом в течение десяти лет, был изгнан из своего отечества, как описано.
T 4 b: Dionysios of Halikarnassos, On Deinarchos 3
Филохор в своей Истории Аттики когда говорит о свержении демократии и возвращении изгнанников, сообщает: «В начало архонтства Анаксикрата был разорен город Мегары. Затем Деметрий, по прибытию из Мегары, занялся приготовлениями к осаде Мунихия, и, разрушив укрепления, дал свободу народу. Вскоре несколько граждан были обвинены: Деметрий Фалерский был среди них. Обвиняемые, которые не стали ждать решения суда, были приговорены к смертной казни: остальные оправданы».
T 5: Plutarch, How to tell a Flatterer from a Friend 29
Говорят, что когда Деметрий Фалерский изгнан был с родины и жил в безвестности близ Фив ничтожной жизнью, он не захотел встречаться с Кратетом, что к нему пришел, так как ожидал от него кинической прямоты и грубости в речах.
T 6 a: Plutarch, On Exile 7
Деметрий Фалерский. Этот человек жил в Александрии после своего бегства, будучи первым среди филоев Птолемея, не только сам жил в изобилии, но и посылал дары афинянам.
T 6 b: Plutarch, Moralia 189d
Деметрий Фалерский советовал Птолемею достать и прочесть книги о царской власти и искусстве править: «В книгах, — говорил он, — написано то, чего друзья не решаются говорить царям в лицо».
T 6 c: Aelian, Historical Miscellany 3.17
Деметрий Фалерский с успехом правил Афинами, пока не был изгнан из–за свойственной тамошним гражданам зависти, а в Египте, где его принял Птолемей, стал блюстителем закона.
T 6 d: Diogenes Laertios, Lives of Eminent Philosophers 5.76
И говорят, будто в Александрии он лишился зрения, но вновь обрел его милостью Сараписа, за что и сочинил в его честь пеаны, которые поются по сей день.
T 6 dα: Artemidoros of Daldis, The Interpretation of Dreams 2.44
Перечислять сбывшиеся сны и как они сбылись, — вряд ли возможно в снотолковательном сочинении теоретического и дидактического содержания, да и неубедительны такие перечни, хотя, конечно, Гемип Тирский, Деметрий Фалерский и Артемон Милетский и перечисляли в трех, пяти и двадцати двух книгах множество снов, в особенности же предписания и исцеления, полученные от Сараписа.
T 6 e: Letter of Aristeas 9-10
Димитрий Фалирей, заведующий царской библиотекой, получил крупные суммы на то, чтобы собрать, по возможности, все книги мира. Скупая и снимая копии, он, по мере сил, довел до конца желание царя. 10 Однажды в нашем присутствии он был спрошен, сколько у него тысяч книг, и ответил: «свыше двухсот тысяч, царь, а в непродолжительном времени я позабочусь об остальных, чтобы довести до пятисот тысяч. Но мне сообщают, что и законы иудеев заслуживают того, чтобы их переписать и иметь в твоей библиотеке». 11 «Что же препятствует тeбе, спросил, сделать это? Ведь в твоем распоряжении есть всё, касающееся этого дела!». Димитрий ответил: «необходим еще перевод, так как среди иудеев пользуются особым письмом, подобно тому как египтяне — своим расположением букв, почему имеют и особый язык. Предполагают, что говорят на сирийском, но их не этот, а иного типа».
T 7: Cicero, On Ends 5.54
Глава этого государства Деметрий Фалерский, несправедливо изгнанный из отечества, направился в Александрию к царю Птолемею. Будучи выдающимся ученым в той самой философской школе, присоединиться к которой мы тебя побуждаем, и учеником Феофраста, он во время этого горестного досуга написал много прекрасных сочинений, не преследуя никакой практической пользы, возможности получить которую он был лишен, но эта умственная деятельность была для него некоей пищей его духовной культуры (humanitas).
T 8: Cicero, On Laws 3.14
В дальнейшем последователь Феофраста, знаменитый Деметрий Фалерский, о котором я уже говорил, на удивление всем извлек это учение из тайников, где его, пользуясь досугом, скрывали начитанные люди, и вывел его не только на свет солнца и на песок арены, но и для испытаний в битвах.
T 9 a: Cicero, On Duties 1.3
И я, право, не вижу, чтобы кому–нибудь из греков до настоящего времени удалось одновременно подвизаться на обоих поприщах и владеть и судебным красноречием, и умением спокойно рассуждать. К числу таких людей можно отнести разве только Деметрия Фалерского, мастера тонко рассуждать, а оратора не особенно блестящего, но все–таки приятного, так что в нем можно узнать ученика Феофраста.
T 9 b: Cicero, Brutus 37-8
В самом деле, когда эти ораторы были уже стариками, им на смену пришел юный Деметрий Фалерский; самый образованный из них, он, однако, был подготовлен не столько для настоящих сражений, сколько для учебных состязаний. Поэтому афинян он скорее очаровывал, чем воспламенял, так как на поле битвы, под жаркие лучи солнца он вышел не из палатки воина, а из тенистых приютов ученейшего Феофраста. (38) Деметрий первый сделал речь гибкой, придал ей мягкость и нежность и больше любил казаться не внушительным, а приятным, каким он и был на самом деле. Но это была приятность, которая вливалась, а не врывалась в душу; память о его сладкозвучии сохранилась в потомстве, но в отличие от Перикла, изображенного Евполидом, он не сумел вместе с удовольствием оставить и жало в сердцах своих слушателей.
T 9 bα: Cicero, Orator 26.91-2; 94-5
Деметрий Фалерский, речь которого течет спокойно и сдержанно, но при этом блещет, словно звездами, переносными и замененными выражениями.
Когда же следует подряд много метафор, то речь явно становится иносказательной: поэтому греки и называют такой прием «аллегория» — наименование это справедливое, но по существу вернее поступает [Аристотель], который все это называет метафорами. У Фалерского этот прием очень част и очень красив; но хотя метафоры у него многочисленны, метонимий у него не слишком много.
T 9 c: Quintilian, The Orator’s Education 2.4.41–42
Ибо произносить речи на предметы вымышленные, в подражание речам, какие говорятся в суде и в народных собраниях, введено у Греков в обычай почти около времен Димитрия Фалерийского. Но точно ли он изобрел сей род упражнения, я дознаться не мог (как сказал и на другом месте); да и те, кои утверждают сие, никакого ясного доказательства не имеют.
T 10: Tertullian 18.5
Птоломей, которого называют Филадельфом, ученейший царь и весьма чуткий ко всякого рода литературным произведениям, соперничая, как я полагаю, с Пизистратом в заботе о библиотеках, потребовал, по совету знаменитейшего в то время грамматика, Деметрия Фалерийского, своего библиотекаря, на ряду с другими книгами, обращавшими на себя внимание или древностью своею, или своим содержанием, и от иудеев их книги, писанные на их собственном, туземном языке, которые поэтому находились только у них одних.
T 11: Book List of Rhodes col. 1.1-7
О Деметрии: Беотийская (речь); Аристихмос – одна книга; Клеон – одна книга; Федонд или О… одна книга; О законотворчестве в Афинах – пять книг; О конституциях в Афинах – две книги.

Перечень архонтов

F 1: Diogenes Laertios, Lives of Eminent Philosophers 1.22
[Он был одним из семи мудрецов], что подтверждает и Платон; и когда при афинском архонте Дамасии эти семеро получили именование мудрецов, он получил такое имя первым (так говорит Деметрий Фалерский в «Перечне архонтов»).
F 2: Diogenes Laertios, Lives of Eminent Philosophers 2.7
Говорят, при переправе Ксеркса ему было 20 лет, а всего он прожил 72 года. Аполлодор в «Хронологии» утверждает, что он родился в 70‑й олимпиаде, а умер на первом году 88‑й олимпиады. Заниматься философией он начал в Афинах при архонте Каллии 6 в 20 лет (так пишет Деметрий Фалерский в «Перечне архонтов») и прожил там, говорят, целых тридцать лет.
F 3: Markellinos, Life of Thucydides 32
Напротив, Дидим утверждает, что Фукидид умер насильственною смертью в Афинах по возвращении из изгнания. По его словам, то же самое говорит Зопир:11 III афиняне, сообщает он, после поражения в Сицилии дали позволение всем изгнанникам, кроме Писистратидов, возвратиться в Афины. Фукидид, по прибытии туда, умер насильственною смертью и погребен среди Кимоновых гробниц. Дидим замечает, что он считает нелепым то мнение, по которому Фукидид умер в изгнании, хотя и погребен в Аттике; в таком случае, продолжает он, Фукидид не был бы похоронен подле родственных могил, или же, будучи похоронен тайком, не имел бы ни плиты, ни надписи, которая положена на могилу и указывает на имя историка. Таким образом, ясно, что разрешение возвратиться в Аттику изгнанникам было дано, как об этом сообщает Филохор и Димитрий в сочинении «Архонты».
F 3 a: Scholiast on Aristophanes, Wasps 240a
Потому что Клеон выдвинул обвинение против Лахеса. Деметрий говорит, что он служил генералом, когда три года назад Эвкл был архонтом, и был отправлен на Сицилию с кораблями, чтобы помочь Леонтинам.
F 3 b: Scholiast on Aristophanes, Frogs 1196
Но Деметрий говорит, что с Эрасинидом произошло нечто еще более замечательное, когда его дополнительно обвинили в неправильном управлении геллеспонтскими фондами.

О законодательстве афинян

Книга вторая
F 4: Cambridge Rhetorical Lexikon κυρία ἡ ἐκκλησία
Регулярное собрание: Во второй своей книге О законодательстве афинян … завершил большинство или наиболее важные дела общины. † Но он говорит, что человек заключен в тюрьму. Его можно было бы обоснованно критиковать. Потому что в случае, если он думает, что у афинян когда–либо были регулярные собрания на (которых) … они собирались…
Книга третья
F 5: Harpokration s.v. σκαφηφόροι
По крайней мере, Деметрий говорит в третьей книге своего Законодательства, что, согласно закону, метойки несли чаши во время процессий, в то время как их дочери несли кувшины с водой и зонтики
F 6: Harpokration s.v. ῞Ερκειος Ζεύς
… для него в ограде внутреннего двора установлен алтарь. Ибо они называли ограду геркосом. Из Гиперида в его В защиту натурализованных, если она подлинная, и из Деметрия в его О законодательстве афинян становится ясно, что те, у кого был алтарь Зевса Геркея (Зевса Ограждения), имели гражданство.
F 7: Harpokration s.v. παράστασις
В своем «О законотворчестве» Деметрий Фалерский говорит, что арбитры получили драхмы, одну из которых они назвали «парастасис», а другую (драхму) с каждой заявкой на отсрочку разбирательства.
F 8: Cicero, On Duties 2.60
Деметрий Фалерский, порицающий Перикла, первого человека Греции, за то, что он истратил столько денег на знаменитые Пропилеи…
F 9: Cicero, On Laws 2.63-7
Когда впоследствии, как пишет Деметрий Фалерский, начали устраивать похороны, стоившие дорого и сопровождавшиеся громким плачем, то это было запрещено законом Солона; этот закон наши децемвиры почти в тех же выражениях включили в десятую таблицу своих законов. Ведь указания относительно трех головных покрывал и многих мелочей принадлежат Солону. О сетованиях говорится его подлинными словами: «Женщины не должны по случаю похорон ни царапать себе щек, ни испускать воплей».
(XXVI) О гробницах у Солона говорится только следующее: «Никто не должен ни разрушать их, ни хоронить в них сторонних людей». И устанавливается кара: «Если кто–нибудь, — гласит закон, — осквернит, опрокинет, сломает гробницу (ведь, по моему мнению, это и есть tymbos), или памятник, или колонну, …» Но по истечении некоторого времени, ввиду великолепия гробниц, которые мы можем видеть на Керамике, законом было определено, что «никто не должен ни сооружать гробницу, которая потребовала бы труда большего, чем труд десяти человек в течение трех дней», (65) ни покрывать ее штукатуркой, ни устанавливать на ней так называемые гермы; произносить речь о заслугах умершего разрешалось только при государственных похоронах и только тому лицу, которому это было поручено властями. Кроме того, дабы уменьшить сетования, было запрещено собираться множеству мужчин и женщин; ведь стечение людей усиливает горе. (66) Вот почему Питтак вообще запрещает присутствовать на похоронах чужих людей. Но, опять–таки по свидетельству того же Деметрия, великолепие похорон и гробниц дошло до такой степени, какой оно ныне достигает в Риме. Деметрий ограничил этот обычай своим законом. Ведь Деметрий был, как вы знаете, не только ученейшим мужем, но и гражданином с величайшими заслугами перед государством и обладал огромным опытом в заботах о согражданах. И вот он не только уменьшил допускаемые денежные расходы, но и ограничил время дня, предназначенное для похорон: он повелел умершего выносить до рассвета. Он определил также и размеры вновь сооружаемых гробниц; на могильной насыпи он разрешил устанавливать только небольшую колонну вышиной не более трех локтей, или стол, или чашу для возлияний и поручил определенному магистрату следить за соблюдением этих предписаний.
F 10: Diogenes Laertios, Lives of Eminent Philosophers 2.44
Родился он (как сообщает Аполлодор в «Хронологии») при архонте Апсефионе, в четвертый год 77‑й олимпиады, шестого Фаргелиона, когда афиняне совершают очищение города, а делосцы отмечают рождение Артемиды. Скончался он в первый год 95‑й олимпиады в возрасте 70 лет. Так пишет Деметрий Фалерский;
F 11 a: Dionysios of Halikarnassos, Letter to Pompeius Geminus 1.16
Многие отвергали его учение и находили недостатки в его произведениях, в первую очередь, его ближайший ученик Аристотель, затем Кефисодор, Феопомп, Зоил, Гипподам, Деметрий и многие другие, которые выставляли его в смешном виде не из зависти или недоброжелательства, а из стремления установить истину.
F 11 b: Dionysios of Halikarnassos, On the Style of Demosthenes 5
Он гонится за фигурами гигантскими и расточает эпитеты и метафоры: эти метафоры вынуждены и противоположны аналогии. Он использует аллегории длинно и часто и при этом пренебрегает мерой и уместностью: наконец, он до отвращения перегружен поэтическими оборотами; эти формы, введенные главным образом Горгием, всегда неуместные и всегда рябяшливые. Он нагромождает их со своего рода великолепием, в чем его обвиняют Деметрий и другие критики; так как это не мои наблюдения.
F 12 a: Cambridge Rhetorical Lexikon, s.v. εἰσαγγελία
Согласно Филохору, в группе была тысяча человек, тогда как, согласно Деметрию Фалеронскому, их было полторы тысячи.
F 12 b: Pollux 8.53
По словам Солона, об импичментах судила тысяча человек, но, по словам фалерийца, было 500 дополнительных человек.
F 13: Cambridge Rhetorical Lexikon s.v. μὴ οὖσα δίκη
Деметрий Фалерский утверждает, что некоторые ответчики в арбитражных делах используют обманные методы против истцов, чтобы их решение по умолчанию было объявлено недействительным, чтобы они могли провести репетицию дела. Поскольку лица, вовлеченные в судебный процесс стоимостью более десяти драхм, должны получить арбитров † десять лет †. В связи с этим был принят закон, согласно которому дело не должно передаваться в суд, если оно не было расследовано там ранее. Некоторые, у которых есть слабые аргументы для защиты, опасаясь, что арбитраж нападет на них, провоцируют задержки и выдвигают оправдания, которые считаются заслуживающими доверия. Во–первых, они протестуют против приемлемости своего дела, затем они дают письменные показания под присягой о своих болезнях или о том, что они находятся за границей, и, наконец, в день, назначенный для их арбитража, они не появляются в суде, чтобы им удалось добиться того, чтобы приговор, по умолчанию признающий их недействительными, был признан недействительным, следовательно, они повторно слушают свое дело и таким образом возвращаются к исходной точке, судебный процесс не решен. По мнению некоторых, антилексис…
F 14: Philodemus, On Rhetoric 1.198.9
Это потому, что длительные периоды плохи для хорошей работы, как это можно найти также у Деметрия о периодах Изократа.
F 15: Philodemus, On Rhetoric 1.222.6
И Деметрий Фалерский, наряду с софистическим жанром речей, добавляет к совещательному и судебному жанру речей тот, который подходит для встреч со всеми людьми. Если он воспринимает это как жанр, подходящий для встреч с массами и как жанр с политическими лидерами в дипломатических миссиях, давайте пока позволим ему это. Ибо позже мы заметим, что в них есть полезного, хотя следует сказать, что он также был неправ, приписывая их и софистический жанр одному и тому же человеку. Однако, если он лишает философов речи относительно философской дискуссии, которая специфична для нас и проявляется нами во многих отношениях, чтобы приписать ее риторам, тогда он помещает разрешение, которое когда–то была и в его политических делах, в зону запросов, требующих доказательств.
F 15 a: Anonymus Seguerianus, Rhetoric 128
В сочинении Деметрия Фалерского говорится, что повествование должно быть изложено в эпилоге или после эпилога. Такое размещение уместно, когда обвинители контролируют присяжных заседателей.
F 15 b: Rutilius Lupus, On Figures 2.16
Эта (фигура) используется по–разному и имеет наибольшую полезность в каждом виде речи … Другой вид–это (фигура), которая добавляется к предыдущему высказыванию, но как следствие, как это сделал Деметрий Фалерский: «Бессмертные божества дали плоды нам первыми. То, что мы получили, мы распределили по всему миру. Наши предки оставили нам политическое образование, и мы освободили наших союзников от рабства. Как следствие, все относятся к нам с величайшей почтительностью, и поскольку мы достойны этой чести (или: из–за достоинства этой чести), никто не испытывает никакого высокомерия с нашей стороны.
F 15 c: Rutilius Lupus, On Figures 1.1
Эта фигура может быть использована и обработана двумя различными способами. Таким образом, когда было выдвинуто два или более предложений, аргумент для каждого из них может быть либо выдвинут позже, либо немедленно добавлен к каждому предложению … В случае, если аргумент добавляется сразу после отдельных предложений, этот пример: Деметрий Фалерский: Потому что благодеяние, сделанное вовремя и желанное, приветствуется. Полезность и желание принять это дань большей чести благодетеля. Однако благодеяние, сделанное с опозданием и нежелательное, непривествуется, поскольку желание принять его исчезает, когда время его полезности истекает».
F 16: Plutarch, Demosthenes 9.3
Во всяком случае, если верить Эратосфену, Деметрию Фалерскому и комическим поэтам, живое его слово отличалось большею дерзостью и отвагой, нежели написанное. Эратосфен утверждает, что часто во время речи Демосфена охватывало как бы вакхическое неистовство, а Деметрий говорит, что как–то раз, словно вдохновленный свыше, он произнес перед народом клятву в стихах:

Землей клянусь, ручьем, потоком, родником!

F 16 a: Photios, Library 265 493a42-b16
Он поклялся, согласно Деметрию Фалерскому, «землей, источниками, потоками и реками».
F 17 a: Plutarch, Demosthenes 11.1
Деметрий Фалерский пишет, что Демосфен уже в старости сам рассказывал ему, какими упражнениями он старался исправить свои телесные изъяны и слабости. Неясный, шепелявый выговор он одолевал, вкладывая в рот камешки и так читая на память отрывки из поэтов, голос укреплял бегом, разговором на крутых подъемах и тем, что, не переводя дыхания, произносил несколько стихов или какие–нибудь длинные фразы. Дома у него было большое зеркало, и перед ним он выполнял задания, которые сам себе ставил.
F 17 b: Dionysios of Halikarnassos, On Demosthenes 53
Различные изменения голоса и позы, которые придают выразительности голосу, были для него целью самых упорных упражнений, хотя природа мало ему благоприятствовала, как следует из Деметрия Фалерского и других писателей, которые описывали его жизнь.
F 17 c: Cicero, On Divination 2.46.96
Так, Демосфен, который, как Деметрий Фалерский пишет, не мог произнести звук «р», посредством упражнений добился того, что стал произносить его отчетливейшим образом.
F 17 d: Cicero, Brief on the Canvass for Consulship 2-3
Новый характер твоего имени лучше всего удалить, приобретя славу оратора. Этот вопрос всегда обладал величайшим достоинством. Тот, кто считается подходящим для того, чтобы быть покровителем членов консульских кругов, не может считаться непригодным для должности консула. Таким образом, поскольку это рекомендация, дающая тебе старт, и поскольку благодаря этому ты являешься тем, кто ты есть, ты должен быть готов говорить так, как если бы от этого зависело суждение всего твоего таланта в каждом отдельном случае. Что касается средств усиления этой способности, которые, как я знаю, ты заложил, позаботься о том, чтобы они были у тебя подготовлены и готовы, и часто вспоминай, что писал Деметрий об усилиях и упражнениях Демосфена.
F 18: Plutarch, On Demosthenes 11.3
Собственная его «игра» приводила народ в восторг, но люди образованные, знатоки — и среди них Деметрий Фалерский — находили ее низменной, пошлой и бессильной.
F 18 b: Philodemus, On Rhetoric 1.197.24
В (произведениях) Фалерского говорится следующее: что он был актером (чья игра) была полна перемен и вычурна, не проста и не благородна, но тяготеет к слабому и вульгарному.
F 19: Plutarch, On Demosthenes 14.2
А Демосфен, и воин не надежный, как называет его Деметрий, и к деньгам не вовсе равнодушный
F 20: Plutarch, On Demosthenes 28.3
Но Гермипп называет Архия одним из учеников оратора Лакрита, а по словам Деметрия, он посещал школу Анаксимена.
F 21: Plutarch, Lykourgos 23.1
Деметрий Фалерский пишет, что Ликург вообще не касался ратных дел и новый государственный строй учреждал во время мира.
F 22: Plutarch, Solon 23.3
Так, например, при оценке жертвоприношений Солон считает овцу и драхму равноценными с медимном хлеба. Победителю на Истмийских играх он назначил в награду сто драхм, а победителю на Олимпийских — пятьсот. Кто принесет волка, тому он назначил пять драхм, а кто волчонка, — тому одну; из этих сумм, по словам Деметрия Фалерского, первая есть цена вола, а вторая — овцы.
F 23: Plutarch, Theseus 23.1
Тридцативесельное судно, на котором Тесей с подростками вышел в плаванье и благополучно вернулся, афиняне хранили вплоть до времен Деметрия Фалерского40, убирая старые доски и балки по мере того, как они ветшали, и ставя на их место другие, крепкие, так что корабль этот сделался даже спорным примером в рассуждениях философов, определяющих понятие возрастания: одни утверждали, что он остается самим собою, другие — что он превратился в новый предмет.
F 24: Plutarch, Consolation to his Wife 6
Вот почему Деметрий Фалерский был прав, когда ответил на высказывание Еврипида [Phoinikian Women 55]: «»и что [F 420 Nauck] «мелочей достаточно, чтобы вызвать чье–то падение, и один–единственный день сбросил одного с небес и поднял другого». Он сказал, что Еврипид был прав относительно остального, но что ему лучше было бы сказать не один день, а один момент времени.
F 25: Plutarch, On the Glory of the Athenians 6
Проигравшие становились предметом для оскорблений и насмешек, победителям же доставался треножник — как говорит Деметрий, не победный жертвенный дар, а возлияние в честь растраченных средств к жизни, могильный памятник разоренным домам. Ибо таковы расходы на поэтическое искусство, и нет ничего более блестящего, на что их можно было бы употребить.
F 26: Pollux 8.102
В Одиннадцать входило по человеку от каждой филы, и в это число входила секретарша. Согласно Фалерскому, их название было изменено на номофилаксы (стражи закона).
F 27: Polybios 10.24.7
Ошибки бывали редкие и незначительные благодаря предварительной подготовке воинов по отрядам. Тому же самому Деметрий Фалерский учил на письме в следующих выражениях: «Как при постройке дома необходимо со всею тщательностью класть кирпич за кирпичом и один ряд за другим, так точно и в войске старательное обучение отдельных воинов и отдельных отрядов дает силу целому войску»
F 28: Polybios 12.13.8–12
В противном случае не один комик Архедик говорил бы о Демохаре то, что передает Тимей, но многие друзья Антипатра, так как Демохар открыто высказывал немало оскорбительного не только о самом Антипатре, но и о его преемниках и друзьях; повторяли бы то же и многие противники Демохара, к числу коих принадлежал и Деметрий Фалерский. В своей истории Демохар жестоко нападает на Деметрия за то, что тот кичится такими действиями во время управления государством, какими прилично было бы хвалиться разве лихоимцу или ремесленнику. Так, по словам Демохара, Деметрий превозносил себя за то, что многие предметы потребления дешево продавались в городе и все жизненные припасы имелись в изобилии. Не стыдился он и того, продолжает Демохар, что впереди устраиваемой им процессии двигалась самопроизвольно улитка, выплевывающая слюну, а в то же время через театр прогоняли ослов, ибо родной город уступил другим все то, что составляет красу Эллады, а сам покорно исполнял веления Кассандра. 14. Однако ни Деметрий, ни кто другой не говорят ничего подобного о Демохаре.
F 29: Polybios 36.23
Ибо, по словам Деметрия, если народы причину войны считают законной, то тем большее значение получают победы и тем малозначительнее становятся поражения; последствия получаются обратные, когда причину войны признают бесчестной или незаконной.
F 30: Scholiast on Aischines, On the False Embassy 2.1 Dilts
Что он стал учеником (т. е. Эсхин), как утверждает Деметрий Фалерский, философа Сократа, а затем Платона, но как Каиликий и Идоменей и записал Ермипп, он не следовал этим людям ради образования. Потому они говорят, что он ни сохраняет платонический характер, ни точность и чистоту, ни отсутствие аффектации и тонкую ритмическую форму, но его форма речи является довольно изменчивой и обработанной и напропалую склоняется к постыдным злоупотреблениям и получает тоже увлекаемые ритором, но это как–то естественно и пропуская об этом, как случается с человеком, с природным талантом и ничем не примечательным обучением.
F 31: Scholiast on Aristophanes, Clouds 37
… Деметрий Фалеронский говорит о них следующее: «Солон и его соратники также были очень склонны назначать демарш, чтобы те, кто занимал руководящие должности в деме, могли действовать на равных друг с другом».
F 32 a: Scholiast on Homer, Odyssey γ.267
Деметрий Фалерский говорит так: Менелай отправился в Дельфы с Одиссеем, чтобы посоветоваться с богом относительно кампании против Илиона. Одновременно Креон руководил девятилетним соревнованием пифийских игр, выигранным Демодоком Лаконским, учеником Автомеда Микенского, который первым написал эпические стихи о битве Амфитриона против телебоев, а также о споре между Китайроном и Геликоном, которые дали горам Бойотии их имена. Он был учеником Перимеда Аргосского, который учил Автомеда Микенского, а также Ликимния Бупразионского, Синиса, Дориана и Фарида Лаконского и Проболоса Спартанского. В это время Менелай подарил Афине Предусмотрительности в качестве обетного ожерелья Елены. Агамемнон взял Демодока с собой в Микену, поручив ему охранять Клитемнестру. Они высоко ценили певцов за то, что они были учителями божественных и мужественных деяний людей прошлого, и они относились к лире с большим уважением, чем ко всем другим инструментам. Клитемнестра также иллюстрирует почет, в котором он был удостоен. Она отдала приказ, чтобы его изгнали, а не убили.
F 32 b: Joannes Tzetzes, On Lykophron p. 4, 6
Согласно Деметрию Фалерскому, поэтами этого типа были Автомед, Демодок и Лаирис, все с Коркиры, а также Фемий Итакский и остальные, о которых пишет Деметрий Фалерский.
F 32 c: Athenaios, Deipnosophists 5.4 177c-178a
И Афинокл Кизикский, чувствовавший гомеровскую поэзию глубже Аристарха, убедительно говорит нам, что Гомер не мог написать этот стих, ибо Менелай Агамемнону был ближайшим родственником. Деметрий Фалерский тоже отмечает, что стих

Зная любезного брата, и как он в душе озабочен,

неуклюж, чужд стилю поэта и придает характерам героев ненужную мелочность, а потом добавляет: «…я полагаю, что у каждого порядочного человека найдется родственник или друг, на пир которого он мог бы прийти и не дожидаясь приглашения».
F 32 d: Athenaios, Deipnosophists 14.12 620b-c
Что рапсоды назывались также «гомеристами», говорит Аристокл в книге «О хорах» [Ibid., 331], а те, кого сейчас называют гомеристами, впервые ввел в театр Деметрий Фалерский.
F 32 e: Eustathius, Commentary on Homer’s Iliad 24.482
И таким же был Деметрий Фалерский, который, как сообщается, был первым, кто ввел в театр рапсодов, также называемых «гомеровцами», которые пели гомеровские стихи, как и другие из Гесиода, Архилоха и других…
F 33: Stobaios, Anthology 3.5.43
Из коллекции Гермиппа афоризмов из произведений Гомера. Деметрий Фалерский говорит он (Гомер) сочинил следующий стих пропагандирующий умеренность: С радостью место их старой кровати они увидали. [Odissey ψ 296].

Воспоминания

F 34: Strabo 9.1.20
Деметрий не только не уничтожил демократии, но даже еще больше укрепил ее, как это явствует из «Воспоминаний», которые Деметрий написал о своем правлении.
F 35 a: Strabo 3.2.9
Он приводит слова Деметрия Фалерского о работе рудокопов, который утверждает, что в аттических серебряных рудниках люди работают с таким усердием, как будто хотят откопать и вывести из–под земли самого Плутона.
F 35 b: Athenaios, Deipnosophists 6.23.233e
Однако е гораздо больше его приходится добывать тяжелым трудом из–под земли, ибо, по словам Деметрия Фалерского, «алчное корыстолюбие надеется вывести из–под земли самого Плутона». И в шутку он добавляет: «Часто люди, потратив надежное ради ненадежного, чего искали, того не достигают, а что имели, теряют».
F 36: Anonymous, Life of Isokrates 258.142 West
Он умер, когда Харонд был архонтом, после битвы при Херонее, в отчаянии из–за поражения … Он скончался после того, как голодал девять дней, как говорит Деметрий, но, согласно Афарею, в течение четырнадцати дней.

О старости

F 37: Diogenes Laertios 9.20
Деметрий Фалерский (в книге «О старости») и стоик Панэтий (в книге «О бодрости») говорят, будто он, подобно Анаксагору, своими руками похоронил своих сыновей.
F 38: Diogenes Laertios, Lives of Eminent Philosophers 2.13
Деметрий Фалерский в сочинении «О старости» добавляет, что даже похоронил он их собственными руками.
F 39: Polybios 29.21.1–6
Очень часто приходится мне вспоминать изречение Деметрия Фалерского, именно: желая показать людям в своем сочинении о судьбе нагляднейший пример ее неустойчивости, он останавливается на том времени, когда Александр разрушил персидскую державу, и говорит следующее: «Нет нужды вам брать бесконечно долгое время, ни даже огромное число поколений; достаточно оглянуться назад не более как за пятьдесят лет, чтобы познать жестокость судьбы. Думаете ли вы, что персы или царь персидский, македоняне или царь македонский поверили бы божеству, если бы за пятьдесят лет до сего оно предсказало будущую судьбу их, что к нашему времени не останется самого имени от персов, которые были тогда господами чуть не всего мира; что надо всей землей будут властвовать македоняне, самое имя которых раньше того не существовало. Однако безжалостная к нам судьба, которая все перестраивает наперекор нашим расчетам, обличает свою мощь необычайными событиями, научает всех людей, как я думаю и теперь, когда счастье персов перешло на македонян, что им она предоставила такие блага в пользование до тех пор, пока не примет иного решения»

Апология Сократа

F 40: Diogenes Laertios, Lives of Eminent Philosophers 9.15
Упоминает о нем и Деметрий Фалерский в «Апологии Сократа».
F 41: Diogenes Laertios, Lives of Eminent Philosophers 9.37
Впрочем, Деметрий Фалерский (в «Апологии Сократа») говорит, будто он вовсе и не приезжал в Афины…
F 42: Diogenes Laertios, Lives of Eminent Philosophers 9.57
Он был слушателем Анаксимена (так говорит Антисфен), а жил при Анаксагоре, который едва не погиб в Афинах из–за великой к нему зависти (так пишет Деметрий Фалерский в «Апологии Сократа»).
F 43: Plutarch, Aristeides 1.1-9
Эту точку зрения, разделяемую многими, оспаривает в сочинении о Сократе Деметрий Фалерский, утверждая, что знает в Фалере поместье, именуемое «Аристидовым», где Аристид и похоронен, и приводя три других доказательства, свидетельствующие, по мнению Деметрия, о его состоянии: во–первых, он был архонтом–эпонимом, а на эту должность выбирались по жребию лица, принадлежавшие к самым богатым семействам, — так называемые пентакосиомедимны; во–вторых, он подвергся остракизму, между тем как остракизм никогда не применялся к беднякам, но лишь к людям знатным и могущественным, чья сила была ненавистна их согражданам; в-третьих же и в-последних, он пожертвовал в храм Диониса священное приношение хорега–победителя — треножники, которые целы и по сей день и несут на себе следующую надпись: «Победила Антиохида, хорегом был Аристид, учителем хора Архестрат». Последнее обстоятельство кажется на первый взгляд самым важным, но в действительности оно ничего не доказывает. Ведь и Эпаминонд, который, как известно каждому, и воспитывался и жил в большой бедности, и философ Платон с достоинством несли расходы по хорегии, один — подготовив хор флейтистов, другой — киклический хор мальчиков: Платону дал денег Дион Сиракузский, а Эпаминонду — Пелопид. Люди порядочные не отвергают непримиримо и жестоко даров своих друзей, но, полагая бесчестным и унизительным принимать те из них, посредством которых утоляется корысть, не отказываются от подарков, служащих бескорыстному честолюбию и славе. К тому же Панетий доказывает, что Деметрия ввело в заблуждение совпадение имен: со времени Персидских войн и до конца Пелопоннесской в списках значатся лишь два хорега Аристида, одержавшие победу в состязаниях, но ни того ни другого нельзя отождествлять с сыном Лисимаха, ибо отца первого из них звали Ксенофилом, а второй жил гораздо позже, как показывает начертание букв, вошедших в употребление после Эвклида, и стоящее рядом имя учителя хоров Архестрата, которое ни разу не встречается в связи с событиями Персидских войн и очень часто — в связи с событиями Пелопоннесской войны. Однако мнение Панетия требует тщательного изучения. Что касается остракизма, то действию его мог подпасть любой, кого возносила над прочими слава, происхождение или красноречие: ведь и Дамон, учитель Перикла, отправился в изгнание за то, что казался согражданам чересчур разумным. Что же касается должности архонта, то, по словам Идоменея, Аристид получил ее не по жребию, но был избран афинянами. Если он был архонтом после битвы при Платеях, как сообщает сам Деметрий, представляется весьма вероятным, что громкая слава и блистательные успехи помогли доблести удостоиться той же чести, какая обычно выпадала на долю богатства. Впрочем, хорошо известно, что Деметрий, считая бедность великим несчастьем, старается избавить от нее не только Аристида, но и Сократа, утверждая, будто у последнего был собственный дом и даже семьдесят мин денег, которые Критон отдавал в рост.
F 44: Plutarch, Aristeides 5.9-10
Сразу вслед за этим Аристид был избран архонтом–эпонимом. Правда, Деметрий Фалерский утверждает, что Аристид исполнял эту должность незадолго до смерти, после битвы при Платеях.
F 45 a: Plutarch, Aristeides 27.1-5
Деметрий Фалерский, Иероним Родосский, музыкант Аристоксен и Аристотель (если только книгу «О благородстве» следует числить среди подлинно принадлежащих Аристотелю) утверждают, что Мирто́, внучка Аристида, была замужем за философом Сократом, который, хотя и был женат, взял ее к себе в дом, когда она овдовела и впала в крайнюю нужду. Их мнение достаточно убедительно опровергает Панетий в сочинении о Сократе. Деметрий Фалерский в своей книге о Сократе говорит, что помнит внука Аристида, Лисимаха, человека очень бедного, который кормился тем, что, сидя подле храма Иакха, толковал сны по какой–то табличке. Деметрий предложил, чтобы народ ежедневно давал матери Лисимаха и ее сестре три обола, и предложение было принято, а получив права законодателя, сам назначил по драхме в день каждой из женщин.
F 45 b: Athenaios, Deipnosophists 13.2.555d–556b
Исходя из этого, можно было бы оспорить тех писателей, которые уверяют, будто у Сократа было две законные жены: Ксантиппа и Мирто, дочь Аристида, — не того, который Справедливый (это никак не возможно по времени), но его внука. (556) Это и Каллисфен, и Деметрий Фалерский, и перипатетик Сатир, и Аристоксен; а навел их на эту мысль Аристотель в книге «О знатном рождении»

О риторике

F 46: Philodemus, On Rhetoric 1.272.3
Относительно того, что говорит Деметрий Фалерский в своей «О риторике» о том, что написал Лисий…
F 46 a: Philodemus, On Rhetoric fr. 23.10-15
и Деметрий об этом … признавая это … не настроен таким образом … скорее, чем… как и то … Аристо(тель?).
F 47: Philodemus, On Rhetoric 1.346
Что касается истории Филона, изложенной [Деме]трием Фалерским в его книге «О риторике», то факты были другими аналогичным образом. По отношению к нему те, кто также относится к другому Филону. То ли тот, кто знает больше, избавил тех, кто знает, от контракта на выполнение работ … но знаю меньше … что касается опровержения, то ритор с наибольшим опытом… должен… мудрец, который совсем не искушен в политике из[… и] спо[с]обный [на …
F 48 a: Philodemus, On Rhetoric 1.350
[В отношении] обстоятельства, при котором люди, способные быть] спокойными, как это можно найти у Ксенократа, также являются единственными, кто может говорить — поскольку оба являются частью одного и того же — какое доказательство необходимо, боги, чтобы верить в это, когда Ксенократ говорил об этом перед Антипатром и членами его синедриона, как с[казал] Деметрий Фалерский в ] — это О[ Риторике].
F 48 b: Philodemus, On Rhetoric fr. 4.1-16
Если Деметрий Фалерский говорит правду, Ксенократ, потому что он не был оратором и потому что знал Феофраста, очевидно, солгал о нем и на собрании синедриона Антипатра оклеветал его…
F 49: Scholiast on Joannes Tzetzes, Chiliades 5.209
Пишите араб с одним, а не с двойным ро … Также Деметрий Фалерский в своей Риторике сказал, что это должно быть написано так.
F 49 a: Victorinus, Grammar 1.4.95-6
Те, кто изобрел буквы, принесли нам 16 букв, Кадм из Финикии в Грецию и Эвандр к нам: A B C D E [h] I K <L> M N O P [q] R S T <U>. Позже некоторые из них были добавлены Паламедом, а другие-Симонидом, увеличившим их число до 24 … Грамматики, также Деметрий Фалерский, Гермократ и из наших (интеллектуалов) Сознавая это, Фабий и Геллий передали это.
F 50: Scholiast on Homer, Iliad l. 35
В то время как Ахилл разрушал города, расположенные вокруг Илиона во время Троянской войны, он прибыл в Монению, как она называлась в древние времена, а сейчас она называется Педасос. Он стремился захватить его и другие города. Но когда он пришел в отчаяние в вопросе взятия города из–за силы этого места и уже собирался отступить, говорят, что девственница внутри стен влюбилась в Ахилла, взяла яблоко, на котором она написала, и бросила его в гущу ахейцев. На нем было написано следующее: — Не убегай, Ахилл, пока не заберешь Монению. Здесь нет воды. Они сильно страдают от жажды. Говорят, что Ахилл остался и захватил город из–за того, что в нем закончилась вода. Эту историю можно найти у Деметрия и Гесиода.
F 51: Josephus, Against Apion 1.218
Впрочем, Деметрий Фалерский, Филон Старший и Эвполем не на много отклонились от истины, и в этом их можно понять, поскольку они были не в состоянии со всей тщательностью изучить наши писания.
F 52: Tertullian, Apology 19.5–6
Для этого должно было бы открыть архивы древнейших народов — египтян, халдеев, финикиян; (6) для этого должно было бы обратиться к их гражданам, писавшим об этом, а именно: к Манефону египтянину, Берозу халдею, Гиерому финикиянину, царю тирскому, и к последователям их самих: Птоломею мендезскому, Менандру ефесскому, Деметрию фалерийскому, царю Юбе, Аппиону, Фаллу и к тому, кто или подтверждает, или опровергает этих писателей, именно: к Иосифу иудейскому…