Глава 13

Отправленные слуги возвращаются и подтверждают смерть узурпатора. Артаксеркс велит отрезать правую руку и голову Кира и становится победителем. Плутарх обсуждает противоречивые цифры о числе убитых и количестве армий и на основе ксенофонтова текста резко критикует методы работы Ктесия.

13.1 Возвращение 30 слуг относится к истории из гл.12 и тем самым указывает на одного и того же донора для обеих глав. Кроме того, для информации о том, что царь, вновь обретя мужество, спустился с холма, донором мог быть только Ктесий. Плутарх обозначает здесь холм, на который отступил раненый Артаксеркс (Artax. 11, 3). Здесь еще одно четкое указание на общего донора для глав 11-13.

13.2 Ксенофонт также сообщает об изуродовании тела Кира (1, 10, 1). Позже он добавляет довольно правдоподобную деталь: части тела должны насаживаться на столбы и выставляться напоказ (3, 1, 17). Имеет смысл предположить наличие этого описания и в Персике Динона, который, похоже, ориентировался на рамки Ксенофонта. Однако его описание будет более подробным, так как он снова пришел к этому вопросу в прямой конкуренции с Ктесием, который, несомненно, описал это осквернение трупа, как мы знаем из отрывков Фотия (FGrH 688, F 16 [64]). Однако здесь сам Великий царь отрезает голову и правую руку у брата, тогда как Плутарх более осторожен и на царя как на непосредственного отсекателя не указывает.

Калечить узурпаторов (отрезая нос, уши, язык и конечности) было обычным делом на древнем Востоке. Так, Дарий I пишет в Бехистунской надписи: «Фраорт был схвачен (и) приведен ко мне; я отрезал ему нос, уши и язык, и я вырвал один его глаз; у моих ворот он содержался в оковах, (и) весь народ мог смотреть на него. После этого я посадил его на кол в Экбатане; и людей, которые были его главными приверженцами, я повесил в Экбатане в крепости» (DB § 32). «Благодаря милости Ахурамазды мое войско победило эту мятежную армию и захватило Тритантаехма (и) привело (его) ко мне. После этого я отрезал ему нос и уши, и я вырвал один его глаз; у моих ворот он содержался в оковах, (и) весь народ мог смотреть на него. Потом я посадил его на кол в Арбеле» (DB § 33). Селевкиды также использовали эту форму наказания для узурпаторов (см., например, увечье Ахея от Антиоха III, Polyb. 8, 23; см. также Hdt. 3, 68f. разоблачение Смердиса на основании отрезанных ушей). Мятежник должен быть лишен символической способности властвовать. Именно отрезание правой руки хорошо вписывается в этот контекст. Рука, которая держала оружие против великого царя, должна быть отсечена (как и у Ктесия в эксцерпте Фотия). Однако эта форма наказания обычно практикуется в отношении живых. Что наказание также должно быть позором для наказуемого и после смерти, описывают среди прочего Курций Руф в связи с казнью Бесса (Curt. 7, 5, 36-43) или Полибий в эпизоде с надругательством над телом Ахея (Polyb. 8, 21, 3). Дарий I также описывает выставление напоказ повстанцев, которые все еще были живы, а затем посажены на кол, так что изуродование тела Кира Младшего, который противостоял божественному порядку в лице законного великого царя, должно пониматься в этом контексте. Поражение узурпации также обнародуется демонстрацией правонарушителя или его конечностей (особенно головы). В дополнение к религиозным и идеологическим мотивам необходимо учитывать и прагматический аспект. Есть мало причин не верить этому описанию у Плутарха, хотя, возможно, снованному на сообщении Ктесия. Ксенофонту известно, что эта форма наказания широко распространена на Ближнем Востоке и практикуется в других местах. Так, Антоний выставляет голову Цицерона в Риме на рострах (Plut. Cic. 49, 4), а Октавиан посылает голову Брута в Рим, чтобы возложить ее там перед статуей своего приемного отца (Suet. Aug. 13, 1; однако корабль с головой попал в бурю: Cass. Dio 47, 49, 2). Константин также выставил голову Максенция в Риме и затем отправил ее в Африку в качестве трофея (Paneg. XII 17, 2. 3; 18, 3; Zos. 2, 17, 1; этот обычай применяется еще в правление Гонория [изуродование Аттала], ср. Olympiodor Frg. 20; показ головы Динцика, сына Аттилы, в Константинополе в 468/69: Marcell. chron. s.a. 469 и Chr. pasch. s.a. 468]).

голова Кира: Плутарх прямо упоминает здесь, что у Кира были длинные и густые волосы. Из рельефов в Персеполисе мы знаем, что аристократы носили длинноволосые парики, что также согласуется с ложными бородами, упомянутыми в греческих источниках (Xen. Kуrор. 1, 3, 2). Кроме того, Страбон упоминает волосы как ценное имущество, который цари хранят в своих сокровищницах и складах наряду с серебром, красителями, лекарствами, шерстью и даже домашним скотом (Strab. 15, 3, 21). Псевдо–аристотелевский трактат «Экономика» (1348а), похоже, доказывает это: Поскольку ликийцы были известны своими длинными шевелюрами, от Великого царя якобы пришла директива, чтобы Кондал, губернатор Мавзола, отправил к царскому двору волосы, отрезанные у подданных. Согласно Ксенофонту, Астиаг, как говорят, носил парик (Kуrор. 1, 3, 2, см. также 8, 1, 4). Длинные волосы, кажется, вполне соответствовали идеалу красоты. На этом фоне стоит особо подчеркнуть, что Кир, видимо, не носил парик, а от природы имел густые и длинные волосы.

13, 3 проскинесис: древний жест почитания и поклонения, совершаемый, как думают, с определенными позами (Plut. Marc. 6, 11f.; Numa 14, 4; Plin. nat. 28, 25). «Падение и поцелуй земли» в доэллинистической Греции было зарезервировано только для божеств и богодухновенных существ и природных явлений (особенно Солнца, Луны, Неба и Земли, Hippon. Frg. 51 D; Aristoph. Plutos 771–774; Soph. Phil. 657; Plat. leg. 887e; Lukian. salt. 17; Aischyl. Pers. 499; Soph. Oid. K. 1655). На Ближнем Востоке, особенно в Ахеменидском Иране, проскинесис исполнялся перед правителем, который не считался божественным (Hdt. 3, 86; 7, 13f., 8, 118; Xen. Kyrop. 8, 3, 12-14). Наши источники также показывают, что эта форма поклонения Великому царю считалась греками бесчестием и раскрывала деспотизм персидского владыки, которому не подчинялся свободный грек. Персы низших классов должны были совершать проскинесис, падая ниц (Hdt. 1, 134, Plut. Arist. 5, 7), тогда как персидские гранды, а также уважаемык эллины ограничивалиь лишь поклоном (например, Ael. var. 1, 21). Плутарх (Artax. 22, 8) и Элиан (var. 1, 21) также передают анекдот (Элиан, как всегда подробнее, чем Плутарх), который довольно точно показывает, как для грека выглядел проскинесис перед царем: фиванец Исмений бросает свое кольцо на землю и поднимает его, чтобы создать впечатление проскинесиса. Из этого описания ясно, что Исмений, конечно же, не бросался на землю, чтобы поднять кольцо.

13.5 Фаллин закинфянин: Ксенофонт называет некоего Фалина (Phalinos), который, как говорят, вел переговоры с греческими наемными вождями после битвы при Кунаксе в качестве парламентера и переводчика Артаксеркса II. Этот Фалин принадлежал к близкому окружению сатрапа Тиссаферна, который, как говорят, высоко ценил его за военные способности (Xen. 2, 1, 7-22). Понятно, что Плутарх обозначает одного и того же человека, хотя правописание здесь отклоняется, поскольку выводы из рукописей неясны. По этой причине Циглер также выбрал два разных написания для одного и того же человека: Phallynos и Phalinos. Диодор называет в том же контексте мирных переговоров Фалина (Phalynos) из Закинфа (14, 25, 1). Однако все три автора явно обозначают одного и того же человека.

13, 5-7 Плутарх изо всех сил пытается доказать вопиющую ктесиеву ложь, обращаясь к параллельному докладу Ксенофонта. Исходя из этого, Плутарх снова критикует в целом метод работы Ктесия.