Неудачное вторжение в Грецию, которое разоблачило Антиоха как открытого и признанного врага Рима, вызвало необходимое военное вмешательство в поддержку римских требований эвакуации из Фракии и Ионийских городов. Антиох сначала пытался укрепиться на Геллеспонте против ожидаемой переправы римской экспедиции, но, потеряв контроль над Эгейским морем в морском сражении при Мионнесе (у Теоса), он понял, что превосходство римлян на море позволит им обойти его наземные укрепления в Дарданеллах и он отказался от них. После неудачи последующих переговоров обе стороны были полны решимости искать решение оружием. Антиох мобилизовал свою армию из Сард по долине Герма к Магнесии-на-Сипиле против Римлян, которые наступали из Пергамской области в Фиатиру по Гарканской равнине, а оттуда по Фригиосу на юг. Магнесия в 281 г. до н. э. была местом битвы при Курупедионе, которая сыграла решающую в открытии Селевкидам пути на запад, сейчас стала свидетелем римской экспансии на восток и упадка Селевкидов.
Основными источниками по битве являются параллельные версии Ливия 37.37-44 и Аппиана 30-6, основанные исключительно на Полибии, который широко пользовался родосскими, ахейскими и пергамскими источниками, возможно, дополненными отчетами очевидцев. Помимо случайных упоминаний мы имеем в своем распоряжении три более короткие версии поздних эпитоматоров: Флора, основанную на римских анналистах (1.24.16-18), совершенно бесполезную; Юстина сокращение Помпея Трога, которая следует в целом традиции Полибия и предоставляет, по крайней мере, одну жизненно важную деталь, опущенную двумя основными источниками (36.8.1-8); повествование Зонары (9.20 A-C) демонстрирующее влияние Полибия и летописных традиций Диона Кассия, его источника, но за исключением некоторых мелочей, ничего нового не дающее.
Точная идентификация поля боя, локализация двух лагерей и движения обеих сторон накануне битвы были убедительно установлены Кромайером (см. карту 13), которому мы обязаны первым всесторонним анализом боя. По различным показаниям Ливия Кромайер установил поле боя на ровной местности между реками Фригиос (Кум) и Герм (Гедис) к северо-востоку от Магнесии (Маниса), недалеко от главной дороги из Смирны в Сарды. Поле боя, ограниченное с трех сторон реками, Гермом на юге и Фригиосом на западе и севере, имеет форму подковы с открытым концом на восток.
Римляне, пришедшие с северо-запада, перешли реку Фригиос и ожидали Антиоха в узкой части "подковы" на западе, с тем чтобы снизить эффект большого численного превосходства Антиоха и обеспечить реками защиту флангов от нападения превосходящей конницы Антиоха (см. ниже), но когда их вызов на битву был отклонен и они не могли позволить себе тянуть время из-за приближения зимы, они продвинулись (Livy 37.37.5, 39.5), сделав некоторые уступки врагу, приблизившись к пункту, где Фригиос делает поворот на север под прямым углом и ширина подковы между Гермом и Фригиосом составляет 4,7 км. (см. карта 13, "Вторая боевая линия римлян"). Хотя римское войско могло поставить один из флангов напротив реки (ibid. 11), новый вызов показался Антиоху более приемлемым. Он, конечно, предпочел бы вынудить бой на открытом поле немного восточнее, но будучи в курсе последствий для морального духа своих войск, которые в виду своего численного превосходства могли утратить мужество, наблюдая его уклончивые маневры, и, возможно, будучи уведомлен о намерении римлян штурмовать его лагерь (возможно ночью), если он упорно будет отказываться от боя (id. 37.39.4, 6), он в конце концов принял вызов.
Из двух боевых линий римскую легче реконструировать и можно прояснить некоторые неясности в построении Антиоха (см. карту 14 конец). Войско численностью 30 000 человек (Livy 37.39.7-10; App. Syr. 31(157-9)) было построено следующим образом: 4 турмы, численностью, вероятно, 120 всадников, стояли на краю левого фланга, рядом с Фригиосом (Livy 37.39 .11). Длинная линия из двух римских легионов, прикрытых на флангах двумя алами латинян, занимала римский центр (id. 37.39.8; App. Syr. 31(157)). Правое крыло составляли 3 000 пергамских и ахейских пельтастов, а на их фланге было 3 000 всадников, из которых 800 были пергамянами, а остальные римлянами (Livy 37.39.9), которые, возможно, входили в состав легионов. Около пятисот траллов и критян были развернуты рядом с ними, или, вернее, несколько правее. Велиты легионов, численностью около 6 000, как можно предположить, были развернуты перед легионами в их традиционной роли застрельщиков.
Не считая интервалов между различными контингентами, римская линия, вероятно, простиралась на 3 000 м.: 4 турмы на левом фланге не занимали много места, центр, допуская 450 м. на каждый легион и алу, мог, оценочно, занимать больше 1 800 м. Три тысячи конницы на правом фланге заняли бы 675 м., а 3 000 пельтастов, стоящие в плотном построении, вероятно, занимали бы половину этого, так что, в итоге, правый фланг занимал около 1 000 м.
Гастатов в легионе состава 5 400 человек (Livy 37.39.7) должно быть примерно 1 500 бойцов (См. Polyb. 6.20.9, 21.610), которые разделялись на десять манипул (id. 6.24.3) из 150 человек каждая. Так как манипулы строились в 6 линий глубиной, то 25 человек располагались в первой шеренге. Если легионер занимал 3 фута, а пространство равное ширине манипула было оставлено между манипулами, то передовая линия легиона занимала 1 500 футов, т. е. около 450 м.

Карта 13: Поле битвы при Магнесии по реконструкции Кромайера
Основным камнем преткновения в реконструкции линии Селевкидов является позиция легкой пехоты. Согласно перечням Ливия и Аппиана линия Селевкидов состояла из 16 000 фалангитов в центре; справа от них стояла галатская пехота, катафракты, кавалерийская агема, аргираспиды и дахская конница; на левом фланге галаты, каппадокийцы, смешанная пехота, катафракты и гетайры (Livy 37.40.1-8; App. Syr. 32(161 -5)). Ливий добавляет значительное количество легкой пехоты на оконечности флангов - 10 000 на правом и 15 000 на левом (37.40. 8-9, 13-14) - тогда как Аппиан объединяет их в одном пункте после описания базовой линии, упомянутой выше (32(166-7)). Список Ливия обычно рассматривается как более точный, но в данном пункте я предпочитаю следовать Арриану и предполагаю, что отдельное упоминание легкой пехоты указывает на то, что она служила в качестве передовой линии застрельщиков. Упущение в списке Ливия застрельщиков подтверждает это предположение, особенно ввиду различных ссылок на участие в бою легко-вооруженных promachoi Антиоха (Livy 37.42.4; App. Syr. 33(169,170), 35(178)), а также очевидная необходимость таких войск, чтобы противостоять римским велитам. Более того, если принять боевой порядок Ливия, из него следует, что легкая пехота на правом фланге стояла против латинской алы. Предположение, что Антиох в тоже самое время углубил фалангу до экстраординарной глубины в 32 линии, и кроме того оставил легкую пехоту на милость латинской алы, в высшей мере неприемлемо. На левом фланге он имел бы 15 000 войск, выходящих за пределы римской линии; было бы тактически правильно развернуть кавалерию таким образом, но ставить лучников и т. п. в нескольких километрах от боевой линии не имеет смысла. Описание легко-вооруженных контингентов, помещенных Ливием на краю левого фланга как "alia multitudo, par ei, quae in dextro cornu erat" (40.13), которое напоминает plethos Аппиана (32(166)), предполагает, что Полибий считал эти войска отдельной группой. Если не относить их классификацию к разнородности их легкого снаряжения, то это указывает на то, что Полибий поместил их отдельно от флангов по фронту. Ливий, который не имел должного понимания в военном деле, возможно, был введен в заблуждение расплывчатостью и многозначностью терминов, используемых Полибием, и, возможно, увлекшись патриотическими чувствами, как это часто бывало, приписывая необыкновенную длину линии Селевкидов, он выставлял победу римлян более славной. (Один из возможных вариантов, например, в том, что Полибий употребил глагол προτάσσω, который можно интерпретировать как "размещен на краю фланга". О влиянии патриотизма Ливия на его версии см. выше.)
Избавившись от этого препятствия, мы можем обратиться к анализу диспозиции Селевкидов. Армия Антиоха насчитывала 60 000 пехотинцев и 12 000 всадников. Фаланга в центре была разделена на десять дивизионов (merē), каждый был построен в 32 шеренги в глубину и по 50 человек в каждой шеренге, и у каждого на флангах по 2 слона с их легко-вооруженным прикрытием (Livy 37.40.1-4). (Об аутентичности этого подразделения и его тактическом значении см. Kromayer, Schlachtfelder, 215, который подчеркивает необходимость фаланге стать более гибкой перед лицом высоко-подвижных легионов, в отличие от Delbrück, Kriegkunst, 1.368, который считает этот порядок фантастическим). Так как фалангиту требуется 3 фута пространства (Polyb. 18.29.2), каждая мера занимал 150 футов (45 м.), а все подразделения вместе около 450 м., тогда как общее пространство между мерами, предполагая, что каждого слона сопровождали 50 легковооруженных, может быть оценено примерно в 200 м. Таким образом линия фаланги была в полтора раза длиннее легиона. Вполне возможно, что 3 000 галатов по обеим сторонам фаланги, хотя и придерживались своего традиционного стиля, дополняли фалангу, обращенную к легиону и латинской але на римском правом фланге. Эта точка зрения получает достаточную поддержку от любопытной ошибки Аппиана, которая, будучи исправлена, предполает, что 22 слона были приданы всем дивизионам (32(162)). (Аппиан указывает, что 22 слона были расставлены по сторонам каждого мероса, вероятно исказив предложение Полибия о том, что общее количество слонов в центре было 22.) Это означает, что слоны были в промежутке между внешними дивизионами и галатами, которые должны считаться неотъемлемой частью центра Антиоха.
Следовательно, правый фланг Антиоха столкнулся с римским легионом и латинской алой римского левого фланга и 4 турмами. Он состоял из 3 000 катафрактов, 1 000 кавалерийской агемы, неустановленного числа аргираспидов и 1 200 конницы дахов (Livy 37.40.5-8). (1 200 дахов Ливия предпочтительнее Аппиановых 200). Здесь, предположительно, не было специальных интервалов между илами тяжелой, бронированной кавалерии (в отличие от обычной кавалерии, Polyb. 12.18.3-4) в виду их уязвимости с флангов, их неспособности повернуться лицом к вражескому отряду, нападающему с фланга, и необходимости их развертывания в плотной, компактной линии, подобно тому как фалангиты в строю наилучше использовали свои наступательные преимущества. Следовательно, 4 000 катафрактов и агема, каждый занимая более 3 футов пространства (о тяжелом снаряжении агемы во II в. н. э. см. выше) в обычном восьмишереножном построении занимали 450 м. по ширине, противостоя левофланговому римскому легиону. Это ставит аргираспидов - пешую гвардию, снаряженную и действующую в стиле фаланги - напротив латинской алы на краю левого фланга. Дахов мы должны исключить из рассмотрения, так как легкая кавалерия не могла атаковать латинскую алу, и, имея только небольшой контингент аргираспидов, Антиох скорее бы ослабил центр, чем рисковал бы флангом в настолько неравном бою. Так как правый фланг Антиоха не прикрывался рекой, дахи должны были стоять в той части его длины, что напротив турм, но большей частью размещались за римской линией в качестве мобильного резерва и в качестве прикрытия фланга аргираспидов. При обсуждении упоминаний аргираспидов некоторыми источниками, мы сделали предположение, что стандартная численность этого контингента составляла 10 000 воинов. Пространство в 450 м. для латинской алы на другой стороне соответствует фаланге, построенной глубиной в 24 шеренги. Относительная тонкость этой линии по сравнению с 32 шеренгами центра может быть приписана более высокому стандарту гвардии и очевидной необходимости размещения сильного контингента перед лицом противостоящего легиона. Не будучи слишком догматичным, даже с учетом более тонкой линии аргираспидов или с учетом более отдаленной возможности того, что некоторые дахи противостояли але, следует признать, что численность аргираспидов с высокой вероятностью была около 10 000 человек. При обсуждении численного состава армии Селевкидов я уже предположил, что отсутствие этих 10 000 может объяснить существенное расхождение между общей численностью войск и цифрами, приписанными Ливием каждому контингенту. Нужно добавить, что отсутствие какой-либо цифры для аргираспидов и какого-либо упоминания их роли в битве не доказывает, что был всего лишь небольшой отряд. Полибий также не дает число колесниц, несмотря на решающую роль, сыгранную ими в ходе битвы, а его отчеты о сражениях ни в коем случае не всеобъемлющи: например, при описании Рафии, по числу задействованных контингентов событие ничуть не меньшее, чем предлагаемое, 10 000 аргираспидов обойдены молчанием.
Конница, 3 000 пельтастов Евмена и легкая пехота римского правого крыла сошлись, считая слева направо, с 2 000 каппадокийцев, снаряженных по образцу галатов, 2 700 auxiliares mixti omnium generum, вероятно легкой восточной пехоты, занимающими вместе фронт, равный тому, что занимали одни только пельтасты. Кавалерия на оконечности фланга, состоящая из 3 000 катафрактов и 1 000 regia ala (Товарищи), имела перед собой 3 000 римских всадников. Так как построение римской кавалерии требовало вдвое больше пространства, чем тяжелой кавалерии селевкидов, она, конечно, перекрывала линию Селевкидов на несколько сотен метров, но 2 500 галатской кавалерии и возможно 500 тарентинцев (Livy 37.40.13), несомненно размешенные на левом фланге Товарищей и катафрактов и впереди них (cf. Polyb. 5.82.9), обеспечивали защиту флангаб тяжелой кавалерии Селевкидов. Неустановленное число колесниц были развернуты по фронту кавалерии Антиоха на левом фланге. Слоны стояли в резерве позади аргираспидов как вторая оборонительная линия, предотвращающая фланговый обход, напоминая их диспозицию на одной из арен поля боя при Панионе (id. 37.40.6,14). Легкая пехота различных национальностей, действующая как застрельщики, была развернута по фронту боевой линии справа от колесниц.
Описание хода сражения, несмотря на некоторые значительные пробелы, в целом довольно ясное, но вызывает один трудный вопрос: кого Антиох атаковал на правом фланге? Аппиан рассказывает, что командуя "кавалерией правого крыла" (33(170) - возможно агемой, конной гвардией, и катафрактами, но не дахами, которые стояли слишком далеко), Антиох прорвал "линию римской фаланги" (34(177), 36(184)). Ливий, который приписывает Антиоху командование всем правым крылом (37.41.1), утверждает, что он использовал катафрактов и "auxiliaries", в соответствии их местоположением, вероятно агему, атаковал турмы возле реки как лобовым ударом, так и обходным маневров, разбил ничтожные силы кавалерии и часть соседней пехоты (42.7-8). Эта версия без преувеличения удивительная: не было никакой необходимости, чтобы 3 000 катафрактов и 1 000 гвардейцев помимо 1 200 дахов нападали на 120 всадников; более того, если бы катафракты покинули свою позицию и атаковали турмы диагональным движением, они бы открыли опасную брешь во фланг своей собственной фаланге. Версия Юстина самая интересная: к позору для римлян, Антиох, говорят, атаковал римский легион, стоящий против его правого фланга и разбил его (36.8.6). С учетом диспозиции обеих армий Юстин выглядит более надежным: агема и катафракты, противостоящие римскому легиону левого фланга и возглавившие атаку, выглядят резонно, так как катафракты были достаточно хорошо защищены, чтобы опрокинуть легион фронтальным ударом. Так как общий развал римского легиона бывал довольно редок, поэтому вряд ли возможно чтобы он или Помпей Трог, его источник, перепутал часть латинской алы, стоящей с краю, с соседним римским легионом. С другой стороны, желание Ливия заболтать эту катастрофу вполне понятно и могло бы вдохновить его на абсурдный отчет. Может быть так, что Полибий, не делая четкого различия между легионами и алами в ходе своего повествования (ср. Livy 37.39.8), и, возможно, оставив какие-то упоминания о нападении кавалерии дахов на турмы, запутал Ливия верою в точность его реконструкции.
Общая схема битвы представляется следующим образом. Армия Антиоха ударила одновременно на обоих флангах. На правом катафракты и агема прорвали линию римского легиона, вынудив его бежать к близлежащему лагерю. Легион, приведенный в порядок трибуном Марком Эмилием Лепидом, обратился на преследующую конницу и помещал ей либо занять римский лагерь, либо повернуть назад и обойти римский легион правого фланга (Livy 37.43.1-5; App. Syr. 36(185)). Независимая попытка Зевксиса, несомненно воспользовавшегося скованностью Лепида кавалерией Антиоха, использовавшего часть своих promachoi, чтобы проникнуть в римский лагерь, защищаемый 2 000 македонян и фракийцев, оказалась безуспешной (Livy 37.39.12-13, 43.4; App. Syr. 33(170); Zon. p.309).
На левом фланге атаку начали колесницы. Как только они двинулись вперед, лошади подверглись интенсивному обстрелу со стороны критян и траллов. Израненные лошади повернули вспять и повергли в полное замешательство катафрактов. Узкое пространство между двумя противоборствующими линиями, которое не позволяло колесницам развить достаточной скорости, явилось еще одним фактором их неудачи.
Это стало сигналом для римской кавалерии, которая немедленно ударила по катафрактам. Тяжелая кавалерия Селевкидов, которая уже понесла потери от своих собственных колесниц, не могла противостоять подвижному противнику и отступила, что привело к полному разгрому кавалерии левого фланга (Livy 37.41.9-42.3; App. Syr. 33-4(173-6)). Римская кавалерия теперь без помех обошла полу-тяжелую пехоту, защищающую фланги фаланги, поддержанная, возможно, пельтастами Евмена с фронта.
Между тем римские застрельщики в центре одолели Селевкидских promachoi, которые отступили за линию фаланги (Livy 37.42.4; App. Syr. 35(178)). Массив тяжело-вооруженных войск и слонов немедленно подвергся обходу с левого фланга победоносной римской конницей и фронтальной атаке правым легионом и алой, перестроенными в каре. (Развитие событий перед фронтом аргираспидов не зафиксировано, но ссылка на участие Димиция, командующего левым флангом римлян, в атаке на фалангу Антиоха (App. Syr. 35(178)) предполагает, что либо, будучи атакованы на одном фланге, они присоединились к корпусу фаланги, либо отступили еще раньше. С учетом их высокого стандарта и тенденции обобщать их как "фалангу" (e. g. Polyb. 30.25.5), первая альтернатива выглядит более вероятной.) Римские легионеры не могли приблизиться к этому мощному оборонительному построению и пытались разбить его шквалом метательных снарядов. Фаланга прочно держалась до тех пор, пока слоны, приведенные в бешенство постоянным обстрелом, в неистовстве не сломали ряды и не обратили фалангу в беспорядочное бегство (App. Syr. 35(180-2)). Антиох, отступив после неудачного преследования, был вынужден признать свое поражение и бежать в Сарды. (Рассказ Аппиона о легкости, с которой Антиох устранил 200 кавалеристов Аттала со своего пути, когда те пытались преградить ему путь назад (36(186)), выглядит более ясным, чем рассказ Ливия 37.43.7.)
Предложенная диспозиция и ход битвы раскрывают основные тактические приемы Антиоха: в виду позиции кавалерии рядом с центром, а не на фланге, представляется, что он собирался разбить один легион лобовым ударом тяжелой кавалерии, таким образом разделив оставшиеся легионы на две группы, подверженные кавалерийскому фланговому обходу с обеих сторон, но по той или иной причине он не сумел исполнить первоначальный план, и вместо этого пытался штурмовать римский лагерь, предполагая, что это будет иметь решающее влияние на моральный дух противника, возможно, особенно на вспомогательные войска, некоторые из которых были наемниками. В качестве подготовительного этапа к кавалерийскому обходу на левом фланге он попытался использовать колесницы против римской кавалерии. Успех обходного маневра подготовил бы условия для фронтального натиска фаланги и аргираспидов на легионы. В итоге, применение колесниц, фронтальная кавалерийская атака на легион, и попытка нападения на римский лагерь показывают, что Антиох пытался использовать что-то новое, чтобы смутить противника (ср. Livy 37.41.6), который, как возможно он считал, ожидал обычную эллинистическую тактику.
Отклонение Антиохом от общего рисунка эллинистической тактики, по-видимому, являлось извлечением из уроков, предоставленными некоторыми недавними действиями римской армии: бедствия, вызванные слонами Ганнибала при Заме (Polyb. 15.12), научили использовать слонов только в обороне (но он был удивительно близорук, чтобы не применить тот же вывод к колесницам); его собственный опыт Фермопил, решительное поражение Филиппа V при Киноскефалах и знакомство Ганнибала, его наставника, с римской армией, должны были дать понимание огромной гибкости и подвижности римской армии при столкновении с фалангой. Его тактика провалилась потому, что он слишком полагался на устаревшие колесницы без принятия необходимых мер предосторожности по "нейтрализации" вражеских лучников и потратил слишком много сил при попытке уничтожить римский лагерь вместо проведения обходного маневра через брешь, созданную на фланге легиона. (Погодные условия, которые, как считается, мешали легкой пехоте Селевкидов (Livy 37.41.2-5, и гораздо с большим преувеличением Флор и Зонара), должны были также мешать лучникам Евмена, которые на самом деле решили битву (см. особ. App. Syr. 33(171)). Комментарий Ливия о том, что римляне меньше страдали от туманы и дымки, потому что они состояли в основном из тяжеловооруженных, слишком смешно приписывать Полибию. Аппиан упоминает погодные условия без всяких комментариев. Нужно добавить в этом контексте, что Антиох вел преследование на очень коротком расстоянии и поэтому не был "безответственным", как это предполагает Аппиан 34(177) - ἐπὶ πολὺ δυώκωυ и Ливий (37.42.8 - effuso cursu), оба основывающихся на Полибии. Римский лагерь был всего в одном километре за линией фронта, как это можно предположить по расстояниям, указанных Ливием и по характеру поля боя.)
Вообще говоря, "старомодная" тактика фаланги (т. е. диспозиция, при которой конница сосредотачивается на флангах фаланги, а сама фаланга растягивается на всю линию легионов, путем уменьшения глубины), возможно, дала бы лучшие результаты на равнине Магнесии. Этот комментарий отражает упреки придворных Антиоха, высказанные после битвы (App. Syr. 32(165); 37(191)). Полибий при общей оценке способностей фаланги высказал мнение, что на ровном поле боя, без каких-либо наземных препятствий, шансы были в пользу македонской фаланги (18.31.3). Ошибка Антиоха была в пренебрежении того, что долина Герма, идеально подходящая для фаланги, сильно отличается от Киноскефал. На самом деле кто-то скажет, что судьба Магнесии-на-Сипиле в 190 г. до н. э. была фактически решена недалеко от Магнесии Греческой семью годами ранее.