Ликей Навкратидский

Переводчик: 

T 1. Pliny, Historia naturalis 1.36
Выдающиеся строения в мире: египетский Сфинкс; пирамиды; Фаросский маяк; лабиринты ... из работ иностранных авторов... Александр Полигистор [BNJ 273], Апион Плистоник [BNJ 616], Дурис [BNJ 76], Геродот, Эвгемер [BNJ 63], Аристагор [BNJ 608], Дионисий [BNJ 653], Артемидор, Буторид [BNJ 654], Антисфен [BNJ 655], Деметрий [BNJ 643], Демотел [BNJ 656], Ликей [F 3].
Комментарий
В первой книге своего энциклопедического Естествознания Плиний приводит подробное содержание остальных 36 книг; каждая глава первой книги содержит список тем, которые рассматриваются в соответствующей книге, вместе со списком авторов, от работ которых Плиний собрал свою информацию. Глава 36 содержит следовательно список тем книги 36, и Плиний включает египетский лабиринт среди чудесных трудов, сделанных из мрамора, и Ликей среди его авторов (см. F 3).

F 1. Athenaios, Deipnosophistai 13.10, 560 D-F
Даже военная кампания Камбиза против Египта произошла из-за женщины, поскольку Ктесий говорит [BNJ 688 F 13a]: Камбиз отправил к Амасису ... прося у него одну из своих дочерей в жены; но Амасис не дал ему одну из своих собственных … вместо этого он послал Нитетис, дочь Априя … Но Динон в Персике [BNJ, 690 F 11] и Ликей из Навкратиса в третьей книге Египтиаки говорят, что это Киру Нитетис была послана Амасисом, и что Камбиз, который был ее сыном, предпринял экспедицию против Египта, чтобы отомстить за свою мать.
Комментарий
Здесь единственная известная ссылка на точный раздел Египтиаки Ликея, а именно, Книга 3. Камбиз, сын персидского царя Кира Великого, вторгся в Египет в 525 до н.э: см. Herodotos 3.1-38.
Представление, что женщины - причина войн, является местом, для которого Геродот (1.1-5) является хорошим примером. Согласно Афинею Ликей передавал традицию, в которой персидский царь Камбиз был сыном египетской принцессы Нитетис и вторгся в Египет, чтобы отомстить за нее. Геродот (3.1-3), самый ранний автор для уточнения причины египетской экспедиции Камбиза, знает три сообщения, все сосредоточенные на фигурах Нитетис, дочери свергнутого египетского царя Априя, четвертого царя двадцать шестой династии (589-570 до н.э), которого его преемник Амасис убил (570-526 до н.э). Согласно версии, принятой Геродотом, Камбиз вторгся в Египет после того, как он попросил дочь Амасиса для брака, но вместо нее ему послали Нитетис; когда Камбиз услышал сообщение самой Нитетис, то поняв, что он был обманут, он в гневе решил вторгнуться в Египет. Геродот сообщает о двух других преданиях. В обоих Амасис посылает Нитетис Киру, не Камбизу, но в первом Нитетис родила Камбиза Киру, тогда как в другом Камбиз, родившийся от персидской принцессы, проникся болью своей матери при наблюдении, что его отец Кир предпочитает египетскую принцессу, Нитетис; это оскорбление его матери потом вызывает решение Камбиза вторгнуться в Египет. Геродот отвергает эти две истории из-за неправдоподобия.
Традиция, известная Ктесию, посредством которой Афиней вводит сюжет, очень похожа на главную историю Геродота с определенной деталью, что Нитетис упрашивала Камбиза отомстить за Aприя (BNJ 688 F 13a). Происхождение этих историй может только обсуждаться. Они, конечно, относятся к устным сказаниям. Наряду с мотивом мести, которая характеризует три из четырех сообщений, самым видным мотивом являются женщины, являющиеся причиной войн (см. выше). Персидское происхождение этих историй вероятно, и каждая из них дает Камбизу повод покорить Египет.
С другой стороны, могут быть обнаружены различные культурные параметры. Во-первых, независимо от их происхождения, все истории очевидно подверглись греческой обработке, в особенности относительно женщины, находящей путь - или собственной активностью или побуждая кого-то еще действовать от ее имени - отомстить за ранее перенесенное преступление. Этот картина, выставленная в истории Нитетис, неоднократно встречается в Геродотовых микроисториях о женщинах.
Но версии, в которых Камбиз становится сыном Нитетис, могут быть также результатом египетской обработки, следуя канону Königsnovelle (сказаний о царях), жанру, известному из египетской народной и греко-египетской литературы, в которой царь борется, чтобы поддержать или восстановить космологический порядок. Камбиз, возвратившийся, чтобы отомстить за своего деда Априя, конечно соответствовал бы этому профилю. Сторона, поддерживающая Априя, возможно, приветствовала часть персидской пропаганды, если она имела место, и переформатировала ее с целью сделать политически полезной для них и культурно приемлемой для египтян. Подробность, что Камбиз был сыном Нитетис и поэтому внуком Априя, неизвестна персидской традиции у Ктесия (BNJ 688 F 13a), но послужила бы ей превосходно: Камбиз прибыл в Египет, чтобы восстановить должное спокойствие, прерванное убийством его деда Априя. Камбиз был действительно включен в египетский космологический регламент, теперь хорошо задокументированный в официальных надписях, несмотря на отрицательное описание Геродотом персидского царя и его якобы богохульных и разрушительных действий в Египте.
История, подчеркивающая месть за Априя, возможно, приветствовалась также среди египетского греческого сообщества из-за обстоятельств падения Априя. Греческие наемники, нанятые в египетскую армию, которым Априй давал дополнительные привилегии, попали под восстание machimoi, туземного военного класса во главе с Амасисом, одним из генералов Априя, который позже убил его и захватил трон.
Итак, две главные египетские противостоящие традиции существовали касательно завоевания Камбизом Египта: отрицательная, принятая Геродотом (Hdt. 3.1-38), и более положительная, которая сделала персидского царя законным наследником египетского трона (Herodotos 3.2). Имеет особое значение, что Ликей принял эту последнюю традицию. Город его рождения, Навкратис, греческий колониальный торговый центр, расположенный близко к столице Саисского царства, должно быть, был сильно затронут политическими изменениями того времени, с какой бы сторона они ни пришли. Способ, которым Амасис захватил трон, должно быть, взволновал Навкратис и его греческих колонистов, как и поражение греческих наемников, которым Априй предоставил льготы за счет туземного военного класса. Поэтому история Камбиза как мстителя за Априя, возможно, нравилась раннему греческому сообществу Египта, в Навкратисе в частности и нашла свое место в работе Ликея.

F 2 Athenaios 14.6, 616 D-E
Египетский царь Тах, который подшутил над маленьким ростом спартанского царя Агесилая, когда он приехал, чтобы помочь ему как союзнику, лишился трона, когда Aгесилай разорвал альянс. Шутка была: ‘У горы были родовые схватки, и Зевс испугался, но она родила мышь’. Агесилай рассердился и сказал: ‘Однажды я покажусь тебе львом’. Ибо позже, когда египтяне восстали, как рассказывают Феопомп и Ликей Навкратийский в "Египтиаке", Агесилай, отказавшись поддержать его, заставил Таха бросить власть и бежать в Персию.
Комментарий
Царь Тах, также известный как Teoс (362-360 до н.э), был вторым царем тридцатой династии. Агесилай II, Еврипонтид, был царем Спарты (400-359 до н.э) во время ‘Спартанской гегемонии’. Маленький рост Агесилая и его врожденная хромота подтверждены в источниках (Plutarch, Agesilaus 2-4; Nepos, Agesilaus 8.1). Агесилай привел наемников в поддержку Египту по запросу Таха, когда египетский царь отражал персидское вторжение Артаксеркса II Оха в 360-359 до н.э: см. Diodoros 15.92.2 - 93.2-6 (с ошибками); Plutarch, Agesilaus 36-39). Афинянин Хабрий был во главе другого военного контингента. Позже Taх потерял его царство и бежал в Персию, когда египтяне восстали против него под лидерством Нектанеба, который стал Нектанебом II; Агесилай, посоветовавшись со Спартой, поддержал Нектанеба.
У Афинея нет никакого интереса к историческому контексту военных отношений между Taхом и Агесилаем, и связь, которую он устанавливает между шуткой Таха и решением Агесилая не поддержать его, является полной фантазией. Афиней числит Taха среди шутников из-за остроты, которую он произнес при виде малого роста спартанского царя. Плутарх также знает этот уничижительный комментарий об Агесилае (о горе и мыши, Plutarch, Agesilaus 36.7-9). Однако, Плутарх приписывает ее египетским генералам, которые приветствовали Агесилая и его наемников на пляже, и были поражены его (по их мнению) нерасполагающей внешностью, очень простым одеянием и несоответствующее поведением. Нет никакого упоминания о росте Агесилая в этом месте "Агесилая" Плутарха. Непот приводит схожее описание встречи, но не включает шутку (Nepos, Agesilaus 8.2-3).
Между этими двумя традициями есть другие различия, обсуждение которых разъяснит Афинееву цитату Ликея в этом контексте. Шутка о горе, родившей мышь, была, вероятно, греческой пословицей, позже перешедшей в басню, самые ранние свидетельства о которой есть у Горация (Искусство поэзии 139) и Федра (4.24). Ни один из этих авторов не соединяет пословицу с Агесилаем. Зато соединяет египетская традиция. Основными источниками Плутарха для этой части жизни Агесилая был, вероятно, Феопомп и/или его египетский учитель Аммоний, и они, возможно, уже связали поговорку с Агесилаем. Использовал или нет Афиней также Феопомпа в качестве источника для этого эпизода (Афиней цитирует его в конце этого самого пассажа), предполагая, что Феопомп знал шутку, он, возможно, использовал и другие источники. В отличие от простой лексической формы у Плутарха, который, возможно, усвоил басню от своего египетского учителя Аммония, а не от Феопомпа, Афиней использует более тщательно продуманную версию, вовлекающую Зевса. Страх Зевса увеличивает иллюстрированный и акустический эффект истории; боли горы становятся громче и более угрожающими, делая рождение простой мыши даже более контрастным и гротескным, и это подается так, чтобы уменьшить Агесилая еще больше, подчеркивая непоследовательность его вмешательства на стороне Таха. Ответ Агесилая Таху, что он будет казаться львом, также указывает на то, что сообщаемое Афинеем является результатом дальнейшей драматизации. Плутарх, который действительно знает о шутке, не сообщает об этом ответе. Агесилай, который надеется однажды быть похожим на льва для Таха, напоминает многое из басен, в которые включены львы, хотя ни одна из доступных басен не воспроизводит вполне эту ситуацию. Способ, которым Афиней цитирует Ликея, косвенная цитата, введенная обычным γάρ ('ибо'), подтверждает, что Ликей в своей Египтиаке написал о роли Агесилая в упадке Таха, но не гарантирует заключение, что басня была частью его работы.

F 3. Pliny, Historia naturalis 36.84
Мы должны также сказать о лабиринтах, более или менее самом экстравагантном результате человеческого усилия, но не бесполезном, как можно было бы думать. Есть все еще один в Египте в Гераклеопольском номе, построенный первым, согласно традиции, 3600 лет назад, царем Петезухом, или царем Тифоем, хотя Геродот [Hdt. 2.148] говорит, что вся работа выполнялась по заказу двенадцати царей, последним из которых был Псамметих. Различные цели предполагались для его строительства: Демотел [BNJ, 656 F 2] говорит, что это был дворец Moтерида, Ликей - что это была гробница Мерида; многие думают, что он был построен в посвящение Солнцу, и этому больше всего вообще верят.
Комментарий
Согласно греческой традиции, лабиринт был гигантским и структурно сложным зданием, расположенным в Кноссе на острове Крит; мифология связывает его с архитектором Дедалом, который предположительно построил его, и с прибежищем Минотавра, который жил в лабиринте, получеловека/полубыка, сына Миноса, царя Крита. Геродот (2.148) первым называет лабиринт крупномасштабным египетским зданием на берегах Меридова озера; использование Плинием слова 'лабиринт' подтверждает, что к его времени оно было широко принято. Египетский язык не знает термина лабиринт, хотя предположения его возможного правописания в иероглифическом подлиннике представлены.
Гераклеопольский ном есть 20-й египетский ном в Фаюме в Нижнем Египте. Здесь находится Лабиринт согласно Плинию. Геродот находит лабиринт недалеко от города Крокодилополь, на берегу Меридова озера (ἡ Μοιρίος Λιμνή, где Μοιρίος в родительном падеже), и Геродотово Меридово озеро находится в Гераклеопольском номе. Диодор также знает о крупном строении на берегу Меридова озера (Diod. Sic. 1.66), но отличает его от лабиринта, местоположения которого он не указывает.
Плиний принимает традицию, что Гераклеопольский лабиринт был первым, построенным за 3600 лет до его времени, то есть, до знаменитого критского. Эта дата поместила бы происхождение строения в преддинастический период. Два царя, известные Плинию как возможные строители лабиринта, Петезух и Тифой, имеют сомнительную историчность. Петезух появляется в традиции как мифический правитель/религиозный деятель, культ которого в Фаюме в виде крокодила засвидетельствован между вторым столетием до н.э и третьим столетием нашей эры. Плиний знает, что Геродот представил другое сообщение, приписывая лабиринт этим двенадцати царям. В рассказе Геродота эти цари сформировали коалицию, которая возвратила политическую независимость Египту. Псамметих, последний из них, позже стал единственным правителем (Hdt. 2.147-8). Если геродотов Псамметих может отождествляться с основателем двадцать шестой династии, состоящей из царей ливийского происхождения, которые управляли Египтом от 664 до 525 до н.э. из Саиса в нижнем Египте, то в абсолютном контрасте с хронологией Плиния лабиринт был бы построен в первой половине первого тысячелетия до н.э. Диодор следует за Геродотом и сообщает, что эти двенадцать царей были ответственны за стройку на Меридовом озере (Diod. 1.66), но (см. выше) он отделяет ее от лабиринта. Невозможно признать в египетской истории любую группу из двенадцати царей; Геродот скорее обращается к периоду между господством Осоркона II из двадцать второй династии (874-850 до н.э.) и Псамметихом I, основателем двадцать шестой династии (664-610 до н.э.), когда Египтом не управляло центральное правительство, но был подразделен на несколько округов с вождем, управлявшим самостоятельно или причисляющим себя к тому или иному властителю того времени, будь это ассириец, нубиец или египтянин.
Геродот, который дает нам самое полное описание памятника и утверждает, что видел его сам, говорит, что частично это была гробница этих двенадцати царей, и частично кладбище крокодилов, священных животных в Египте и в особенности в Фаюме; Диодор различает монументальные гробницы этих двенадцати царей на берегах Меридова озера и лабиринт царя Мендеса (Diod. 1.66), местонахождения которого он не определяет; Strabo 17.1.37 говорит, что лабиринт был гробницей царя, который построил его, но не называет имени. Информация древних авторов о местоположении, форме и функции строения помогла археологам определить местонахождение области в Фаюме в современной деревне Хоара, известной в древности как Αὐῆρις, на берегу Фаюмского озера, современного названия Меридова озера, где раскопки начались в конце 19-го столетия. Более чем столетие археологических исследований лишь частично дало ответы на многие вопросы, которые поднимают древние сообщения. Монументальная структура, которая внешним расположением, пропорциями и предельной сложностью может напомнить описание Геродота, действительно существует. Свидетельства, однако, едва ли подтверждают подробное описание Геродота. Структура Хоара, как объявляет большинство древних источников - погребальный комплекс. Но свидетельства однозначно приписывают его Аменемхету III, последнему царю двенадцатой династии, который правил в 1842-1797 до н.э. Был ли царь там погребен, далеко не бесспорно, так как пирамида с его именем находится в Дахшуре. Аменемхет III известен из списка Манефона как "Ламар", что, как думают, является запутанной передачей личного имени (преномена) царя, которое в иероглифическом подлиннике походит на "Немар". Диодор очень близок к действительности, когда он приписывает строительство лабиринта, местоположения которого он однако не указывает, царю Мендесу, также названному Maрром (Diod. 1.61). Marrus наряду с Mares и Marres, как думают, является вариацией греческого написания Nemares, египетского преномена Аменемхета III. Другой показательный пример - снова Геродот, который знал о царе Мериде, который создал озеро, которое носит его имя и вблизи которого находился лабиринт (Hdt. 2.101, 149). Аменемхет III играл важную роль в улучшении гидравлической инфраструктуры Египта, и его труд археологически известен в Фаюме, хотя ничто не указывает на основательный раскоп бассейна для озера. Современное лингвистическое исследование исключает возможность, что иероглифическое правописание топонима Mерид происходит от имени царя: кажется, что ассоциация царя с озером появилась вследствие греческого неправильного написания и неверного истолкования иероглифических имен и египетской исторической информации. Геродот, который, вероятно, пустил гулять эту ошибку, связывает царя Аменемхета III с озером, но не с лабиринтом, который он соединяет с намного более поздними историческими событиями. Действительно, большое количество гробниц, обнаруженных вокруг главного комплекса Хоары, предполагает, что другие сановники или члены царского двора Аменемхета III или более поздних царей, возможно, были погребены на той же самой территории, предоставив материал для Геродота и заключению Диодора, что так называемые двенадцать царей были преданы земле именно там. Геродот, возможно, также неправильно понял и неправильно использовал в этом контексте слово двенадцать; если в геродотова время история фараонов была уже устроена согласно последовательности династий, как это было позже для Maнефона, он, возможно, услышал, что Аменемхет III принадлежал к двенадцатой династии, и, возможно, использовал число двенадцать так, чтобы было понятно его греческой аудитории, как он, кажется, поступал и в других случаях, изобретя следовательно традицию этих двенадцати царей.
Плиний, который также говорит, что в его время лабиринт был главным образом известен как храм Солнца, не указывает, из которой работы Ликея он извлекает эту информацию, но можно предположить, что из Египтиаки. Ликей не признает эту часть традиции Геродота о двенадцати царях, но демонстрируя, что более правильное приписывание было доступно грекоговорящей аудитории, утверждает, что лабиринт был гробницей царя Мерида (см. выше). Все же Ликей, конечно, обязан Геродоту греческой ошибочной передачей преномена царя Аманемхета III.

F 4. Athenaios, Deipnosophistai 4.33, 150 B-C
В Египтиаке Линкей, предпочитая египетские пиры персидским, говорит: ‘Когда египтяне вели войну против Оха, царя Персии, и были побеждены, Ох, проявляя доброжелательность к захваченному египетскому царю, даже пригласил его на обед. Обустройство было роскошным, но египтянин посмеялся над ним на основании, что персидский царь жил дешево. “Если ты хочешь увидеть, o царь”, сказал он, “как богатые цари должны есть, позволь поварам, которые когда-то были моими, приготовить тебе египетскую еду”. Перс отдал приказ, и после того как еда была приготовлена, Ох, усладившись обедом, сказал: “Пусть боги даруют тебе злую судьбу, египтянин, за то, что ты отказался от деликатесов и пожелал обычной пищи”’.
Комментарий
Есть проблемы относительно приписывания и исторического контекста этого пассажа. Первая проблема - имя автора (Линкей, не Ликей) в рукописи. Якоби принял исправление ‘Ликей’ и также заметил несогласованность, важную для исторического содержания этого фрагмента. В F 2 Ликей заявляет, что египетский царь Тах бежал в Персию после восстания египтян и потери поддержки своих союзников, включая Агесилая и его наемников. Хронологические записи подтверждают, что Taх проводил в это время кампанию в Финикии против персов, но нет никаких свидетельств, что его армия была побеждена или что он был взят в плен, как заявлено в существующем пассаже. С другой стороны единственный другой случай, в котором Артаксеркс II Ох был победителем египетской армии, может относиться к его второй экспедиции в Египет, когда он одолел Нектанеба II в 343 до н.э. Однако, никакие исторические свидетельства не предполагают, что Нектанеб II был взят в плен или что он проводил время как военнопленный при персидском дворе, или в Египте или в Персии. Он исчез, вероятно в Верхнем Египте или Эфиопии, чтобы приобрести позже литературную известность при посредстве магических и мифологических текстов вроде "Сна Нектанеба".
Несогласованность между F 2 и F 4 поддерживает идею о существование двух авторов, Ликея для F 2 и Линкея, как рукописи предполагают, для F 4. Ни один историк по имени Линкей не известен, только комический поэт из Самоса, брат Дуриса (BNJ 76) и ученик Феофраста, который процветал в четвертом - третьем столетиях до н.э. Литературная продукция Линкея, однако, не ограничивалась поэзией, но распространялась в том числе на кулинарию. Книга 4 Deipnosophists Афинея, которая включает этот пассаж Линкея, посвящена размаху пиров и расточительству в еде и питье. Она открывается цитатой из письма Линкея Гипполоху. Афиней объясняет, что Гипполох и Линкей обменялись письмами, описывающими пиры, которые они посетили, и что письма Гипполоха были менее доступны, чем Линкеевы (Athenaios 4.128A-B). Все же, в существующем пассаже (Athenaios 4.150 B-C) Афиней делаеи выписку из другой работы Линкея, предположительно называемой Египтиакой. Название этой работы, вероятно, произвело путаницу между ним и Ликеем Навкратийским, также автором Египтиаки. Мюллер (FHG 2.466), который сначала предложил эту гипотезу, думал, что этот фрагмент происходил из "Египетских обедов" (Δείπνα αἰγυπτιακά), включенных или в Apomnemoneumata или в Epistolai, работы Линкея, известные Афинею. Мюллер предполагал, что Афиней также взял от Линкеевых Δείπνα αἰγυπτιακά описание симпосия Птолемея в Книге 3 (Athenaios 3.58ff.). Однако, современное чтение и классификация фрагментов Линкея назначают описание пира Птолемея письмам к Гипполоху. Существование работы под названием Египтиака все еще ставится под сомнение, но идея Мюллера, что как Египтиаку Афиней упомянул раздел другой работы, которую он читал, нельзя исключить полностью. Афиней знал работу Линкея очень хорошо, и мы должны оказать доверие его извлечению. Так как тема пассажа - пир при персидском дворе, где Линкей едва ли мог быть гостем, то здесь не его письмо Гипполоху; зато есть еще его же письмо Диагору. Восклицание Артаксеркса III Оха “Пусть боги даруют тебе злую судьбу, египтянин" кажется, происходит из речи в "О венке" Демосфена 267: "худшее зло пусть достанется тебе от богов". Выражение ‘κακὸν κακῶς σε’ (‘худшее зло тебе’) известно из трагических и комических поэтов (Sophokles, Oedipus Tyrannus 248; Aristophanes, Plutus 65). Более поздний Менандр использовал его в своих комедиях, например: "Пусть все боги даруют тебе злую судьбу, Кнемон" (Dyskolos 220; см. также Epitrepontes 424). Линкей был современником Менандра и написал трактат о нем. Выражение ‘κακὸν κακῶς σε’ продолжило свое литературное использование и дальше (Lucian, Juppiter Tragoedus 37.8; Lucian, Pseudologista 24.8). Линкей тогда, является частью общей риторической тенденции. Он также заимствует и приспосабливает контекст из схожего эпизода в Истории Геродота (Hdt. 9.82), который также парафразирует Афиней (Athenaios 4.138 B-D): спартанский командующий Павсаний, сравнив мидийский и спартанский обеды, приглашает греческих стратегов согласиться с ним относительно глупости Мардония, персидского генерала, который, живя в роскоши, собирался лишить спартанцев их жалких крох.
F 5 Scholiast on Theokritos, Idylls 17.121-123 D
† Keликий в сочинении "О Несторе" † говорит это: ‘он построил огромный храм (или святилище) своим родителям и сестрам Арсиное и Филотере’.
Комментарий
Этот схолий комментирует строки 123-125 Феокритова Энкомия Птолемею Филадельфу. Чрезвычайно зыбкое чтение рукописи не позволяет точно определить, кто конкретно цитируется в схолии, наш Ликей или может быть Лик Регийский.

Биографический очерк
Мы только знаем, что Ликей происходил из Навкратиса (F 1). Цитата Плиния из его работы (F 2) позволяет предположить terminus ante quem для его литературной деятельности приблизительно первую половину первого столетия нашей эры. Ничего не известно о его работе кроме титула Египтиака (F 1) и факта, что у нее была третья книга (также F 1). Если F 1 не был отступлением, и третья книга включала события шестого столетия до н.э., то Египтиака, возможно, не освещала всю историю Египта от его происхождения, и история фараонов была изложена кратко. Нет признаков, что F 2 о лабиринте действительно часть Египтиаки. Ликей, вероятно, сконцентрировался на более поздней истории, начинающейся с саисского периода и 26-й династии, цари которой также ответственны за основание и развитие греческого торгового центра Навкратиса, ставшего позже одним из трех греческих городов Птолемеевского Египта, и конечно родным городом Ликея. Можно только согласиться с мнением, что Египтиака Ликея написана с греческой точки зрения; в F 3 Ликей принимают традицию, путающую название Меридова озера с орфографически ошибочным именем царя, и это показывает, что он оставался внутри геродотовых рамок, хотя как египтянин он должен был исправить недоразумение Геродота. Что касается полного содержания работы Ликея, то хотя Афинея считают скупым эксцерптором, невозможно определить, как он фильтровал свой отбор. Пассажи, относящиеся к Ликею, очень кратки и как в случае с F 1 и F 2, они предшествуются или сопровождаются длинными отступлениями Афинея, которые отвечают исключительно повестке дня его собственной работы и потребности показать собственную эрудицию. Некоторые предварительные соображения могут быть представлены по причине той культурной близости, которую Афиней и Ликей, должно быть, разделяли (F 2), являясь оба греками из Навкратиса.