Ι. [Suid. s. V. κληροῦχον]. Вольски же, не испуганные поражениями соседей, ополчились на римлян и осаждали их клерухов[1].
ΙΙ. [Там же. s. v. ἀπαξιῶν]. [491 г. до н. э.] Народ же не выбрал Марция[2], искавшего консульства, не потому, чтобы он считал его не достойным, но боясь его гордого высокомерия.
ΙΙΙ. [Там же, s. v. πίμπραται]. [498 г.] Марций, пылая гневом на римлян за то, что они приговорили его к изгнанию[3], и задумывая против них нечто весьма серьезное, обратился к вольскам.
IV. [Там же[4], s. v. ἀλλαξάμενος]. Что он приходит к ним, отказавшись от своего отечества и рода, сочтя все это за ничто и пожелав перейти на сторону вольсков против своего отечества[5].
V. [U. стр. 335]. [488 г.] 1. Когда Марций Кориолан был изгнан и бежал к вольскам и когда он, двинувшись походом против римлян, отстоял от Рима на сорок стадиев[6] и расположился здесь лагерем[7], народ стал грозить сенату передать укрепления врагам, если они не отправят послов для переговоров с Марцием. Сенат же с трудом согласился отправить к Марцию полномочных послов для заключения достойного римлян мира. Они прибыли в лагерь вольсков, предложили Марцию, слушавшему их вместе с вольсками[8], амнистию и возвращение на родину, если он прекратит войну, и напомнили ему о сенате, ничем против него не погрешившем. Он же, обвиняя народ во многих против него и против вольсков провинностях, объявил вместе с тем, что вольски заключат с ними мир, если они отдадут землю вольсков, которой они завладели, и города, и сделают их своими согражданами, как латинов. Пока же они, побежденные, продолжают владеть тем, что принадлежало победителям, он не видит, каким образом может быть заключен между ними мир. Он отпустил послов, узнавших это, и дал тридцать дней на рассмотрение этого дела. Обратившись же затем против других латинов, он за тридцать дней взял семь их городов и вернулся, чтобы выслушать ответ римлян.
2. Они же ответили, что если он выведет войско из земли римлян, то они пошлют к нему послов, которые заключат с ним договор на достойных условиях. Когда же он вновь отказался это сделать, они послали к нему десять других послов, которые должны были его просить, чтобы он не делал ничего недостойного своего отечества, чтобы соглашение произошло не на основе его предписания, а на добровольных началах, и чтобы он сделал это из уважения к отечеству, чтя высокое достоинство предков, ни в чем перед ним не виноватых. На это он им ответил только, чтобы они пришли через другие три дня, приняв иное, лучшее решение. Они послали к нему и жрецов, облаченных в священные одежды, чтобы просить его о том же; но он им сказал, что должно или выполнить приказанное, или больше к нему не являться. И вот римляне готовятся к осаде, приносят на стену камни и стрелы, чтобы сверху отражать Марция.
3. Валерия же, дочь Попликолы, ведя за собой многих женщин, пришла к матери Марция Ветурии и к жене его Волумнии[9], все они, одетые в траурные одежды, неся с собой маленьких детей для умилостивления, убеждали их пойти вместе с ними к Марцию и умолять его пощадить и их самих, и отечество. Они вышли с согласия сената, одни женщины, и направились в лагерь врагов. Марций, удивляясь благородной смелости римлян, которая присуща и римским женщинам, встретил приближающихся и, удалив из уважения к матери связки и секиры, подбежал и обнял ее, повел ее на собрание вольсков и предложил сказать, что им нужно.
4. Она же сказала, что, будучи матерью, она вместе с ним претерпела несправедливость его изгнания из города[10], но она видит, что римляне уже много претерпели от него, и достаточной карой он их покарал, так как их область, и притом столь значительная, опустошена, утрачено много городов, и так как римляне прибегают к последнему для них средству, заклинают и отправляют послами консулов и жрецов и, наконец, его мать и жену, желая несправедливость свою исправить амнистией и правом возвращения на родину. "Ты же не исцеляй зла злом неисцелимым, не пытайся причинять несчастия общие и для себя самого и для терпящих несправедливость. Куда понесешь ты свой огонь? После страны на город? После города на свой очаг? После своего очага на святилища? Окажи милость, сын мой, и мне и отчизне, взывающим к тебе". Так сказала она, Марций же не соглашался называть отчизной государство, изгнавшее его, но сказал, что так должно называть принявшее его; ибо ничто не мило, если оно несправедливо; не может быть чувства вражды к тем, кто делает добро; он предложил ей посмотреть на присутствующих, давших ему слово верности и взявших его от него, сделавших его своим гражданином, назначивших полководцем и поручивших ему свои дела. Он перечислил те почести, которых он был удостоен, и те клятвы, которыми он им поклялся, и предложил матери считать общими с ним врагов и друзей.
5. Когда он это еще говорил, она, исполнившись негодования и подняв руки к небу, призывала свидетелями родовых богов, что было отправлено уже два посольства женщин из Рима во время великих бедствий при царе Татии[11] и при Гае Марции, и из этих двух Татий, бывший иноземцем и поистине врагом, уступил женщинам, оказав им уважение, Марций же презирает посольство стольких женщин, в том числе и супруги своей, и матери. "После этого, - сказала она - ни одна другая мать, получив отказ от сына, не придет к необходимости пасть к его ногам; я же иду и на это: я припаду к твоим коленам". Говоря это, она бросилась перед ним на землю. Он же, заплакав, подбежал к ней, поднял ее и взволнованным голосом произнес: "Ты победила, о мать; но победой, от которой ты потеряешь сына". Сказав это, он увел войско, чтобы дать отчет вольскам и примирить оба народа: была некоторая надежда, что даже при таких условиях он убедит вольсков.
Побит же он бьш камнями ввиду зависти со стороны полководца вольсков Аттия[12].
Vb. [Suid. s. v. ἐδικαίου]. Марций не считал справедливым возражать ни на одно их обвинение.
VI. [Suid. s. vv. ἐλεεινός и ἀποφραδες ήμέραι]. Насколько они[13] заслуживают сожаления за свою гибель, настолько достойны хвалы за свою доблесть. Для римлян эта потеря была огромной и вследствие многочисленности погибших, и вследствие достоинства этого благородного дома и полной его гибели. И этот день они считают несчастным[14].
VII. [Там же, s. v. ἐθελοκάκως]. Войско не повиновалось своему полководцу[15] из-за недоброй памяти[16]: они намеренно плохо сражались и бежали, обвязав тела повязками, как раненые, снимали палатки и пытались уйти, упрекая своего полководца в неопытности[17].
VIII. [Из сборника "О доблестях и пороках"; Val. стр. 546] [395 г.]. Так как после взятия Вей[18] от Зевса были посланы неблагоприятные знамения, то прорицатели[19] сказали, что упущено нечто относящееся к благочестию; и тут Камилл[20] сообщил, что он забыл посвятить десятую часть добычи богу, давшему предсказание относительно озера[21]. И вот сенат приказал всем, получившим что-либо из Вей, самим оценить стоимость этого и под клятвой внести десятину; под влиянием богобоязненности сенат не задумался внести десятину и с земли, уже проданной, считая и ее военной добычей. На эти деньги в Дельфах был поставлен золотой кратер на медной подставке, и стоял он в сокровищнице римлян и массалиотов до тех пор, пока во время Фокейской войны Ономарх[22] не переплавил золото; подставка же стоит еще и теперь.
2. Самого Камилла некто обвинил перед народом[23], будто он является виновником тяжелых для города знамений и чудес, и народ, за многое враждебно относившийся к нему, оштрафовал его на пятьсот тысяч[24], не тронутый даже тем, что незадолго до суда у него умер сын. Деньги, конечно, за него внесли друзья, чтобы тело Камилла не подверглось бесчестию; сам же он, полный негодования, переселился в город ардеатов, обратившись к богам с Ахиллесовой мольбой, чтобы римляне в свое время в горе вновь вспомнили о Камилле. Так это и случилось с ним и притом лишь немного позже: когда кельты захватили Рим, народ прибег к помощи Камилла и вновь избрал его диктатором, как это написано в книге "О войне с кельтами".
IX. [Оттуда же. Val. стр. 549]. Марк Манлий[25], патриций, когда кельты произвели нашествие на Рим, спас его и удостоился величайших почестей. Впоследствии, узнав, что кредитор ведет в рабство старика, участвовавшего во многих походах, отдал за него долг и, прославляемый и благославляемый за это, он всем своим должникам отпустил их долги. Заслужив еще большую славу, он стал платить и за других должников. И вот, чувствуя себя превозносимым народным расположением, он предложил[26] уже общее снятие долгов или же считал возможным, чтобы народ отдал их кредиторам, продав для этого общественную землю, бывшую еще неразделенной.
X. [Из неизвестного грамматика, Bekk., An., стр. 120, 19]. Сдал в аренду за самую низкую цену[27].
XI. [Там же, стр. 146, 7]. Голод и моровая язва одновременно охватили римлян.
XΙΙ. [Там же, стр. 146, 24]. Убеждает наказать смертью.
XIII. [Там же, стр. 149, 5]. Цветущие счастьем при жизни обоих родителей.
XIV. [Там же, стр. 170, 29]. Чтобы было продано все из того, что он приобрел из тирании[28].
XV. [Там же, стр. 174, 7]. Вследствие этого он был лишен пищи.

---

[1] Отрывок относится к повествованию о легендарной войне римлян с вольсками (в 493-492 гг. до н. э., в изд. LCL. I. C. 143, указан 498 г.), во время которой римлянами были захвачены города Лонгулы и Кориолы.
[2] Кориолана.
[3] Речь идет о Гнее Марции Кориолане, удалившемся в изгнание ввиду осуждения его в куриатных комициях (ср.: Ливий. II. 35).
[4] Текст, по-видимому, испорчен.
[5] Отрывок из речи Гнея Марция, обращенной к Вольским сенаторам и их царю Аттию (.Аппиан. Ит. 5.5), Аттию Туллию (Ливий. II. 35) или Туллу Аттидию (Дионисий. VII. 57).
[6] 8 км.
[7] Традиция относит эту войну вольсков против римлян под совместным водительством царя вольсков Аттия и Гнея Марция Кориолана к 488 г. до н. э. (ср.: Дионисий. VIII. 1 сл.) и только у Ливия (II. 39. 9) — к 486 г.
[8] Конъектура Шульца: «вместе с первыми лицами из вольсков».
[9] У Плутарха (Кориолан. 11) мать Кориолана названа Волумнией, а жена Вергилией.
[10] Таков перевод при чтении ἐξελαυνομένῳ; но есть рукописи с чтением ὲξελαυνομένη; тогда перевод будет: «будучи сама изгнана из города».
[11] Ветурия имеет в виду мольбы сабинских женщин, ставших женами римлян, перед сабинянами, находившимися под начальством Тита Татия, во время его войны с Ромулом (см. выше: Bas. 5).
[12] Другие чтения: некоторые рукописи — Атгидия, Швайгаузер — Аттидия; Мендельсон (под вопросом) — Аттия Туллия.
[13] Т. е. Фабии.
[14] Речь идет о гибели Фабиев при Кремере во время первой войны с Вейями в 477 г. до н. э.
[15] Т. е. Аппию Клавдию.
[16] О его несправедливости.
[17] Рассказ связан с событиями, имевшими место во время войны с вольсками в 469 г. до н. э., описанной у Ливия (II. 59), когда римское войско под командой консула Аппия Клавдия потерпело постыдное поражение ввиду нежелания плебеев сражаться и понесло за это жестокое наказание.
[18] В 396 г. до н. э.
[19] Гаруспики.
[20] Марк Фурий Камилл, под водительством которого римлянами были взяты у этрусков Вейи и Фалерии.
[21] По преданию, было предсказано дельфийским оракулом, что римляне возьмут Вейи, если отведут воды Альбанского озера (ср. Ливий. V. 15), а в результате победы должны принести десятую часть добычи в дар дельфийскому храму (V. 16).
[22] Об Ономархе, вожде фокейцев в Священную войну, принявшем командование после брата Филомела в 353 г. до н. э. (см.: Диодор. XVI. 31 сл.).
[23] 391 г.
[24] Неясно, ассов или драхм. Скорее всего ассов.
[25] Марк Манлий Капитолийский, консул 392 г. до н. э., полулегендарный защитник Капитолия во время галльского нашествия и сторонник плебса (Ливий. V. 47; VI. 11 сл.).
[26] В сенате.
[27] Все дальнейшие фрагменты до конца книги не могут быть отнесены к какому-либо определенному месту.
[28] Конъектура: «из Тиррении», т. е. из Этрурии.